«Сердце Архаиса »

«Тоамас! Что ты творишь?! Добей уже этого упыря!» — орала, как ненормальная, по ментальной связи я, засев с остальными в окопе.

«Прости, дорогая, но ты видела его размеры?» — тут же пришел нежный ответ.

«А ты свои видел?» — рыкнула и кинула косой взгляд на Соломона, что стоял поодаль от места боевых действий, сложив руки на груди. Рядом с высокомерным видом возвышался замдекана.

Руки на груди — жест, означающий неодобрение. Еще бы. С одним сверхупырем не можем справиться, когда впереди еще десяток. Кажется, нас ждет нагоняй. Болезненный.

От этой мысли я передернула плечами и приступила к решительным действиям.

«Я тебя на диету посажу, проглот бесполезный!» — перешла к угрозам я.

О, слово диета было для дроу сравнимо со смертью. За еду, я уверена, он нас всех продаст. Поэтому мы его и кормили на убой, пока кто другой не прикормил.

«Ты блефуешь».

О! Он и такие слова знает? Удивлена.

«Каша на воде, чай без сахара, пустой бульон, овощи на пару, — давила на психику темного я, а Соломон своим видом на мою, — сырая морковь, пустая капуста и-и-и…»

«Нет!» — взмолился дроу, уже ощутимо перебарывая упыря, но недостаточно.

Остальные десять топтались в магическом оцеплении, что создал Демиан с помощью пентаграммы, а те в ловушку и попались. Правда, скоро они выберутся, и тогда нам несдобровать.

«Голодовка!» — припечатала я, даже стукнув кулаком по земле, в которой валялась.

Все, упырь был обречен. Тоамас зарезал беднягу', как свинку перед праздниками, с дико горящими от голода глазами. Он отшвырнул от себя труп и быстренько потрусил к нам в окоп.

— Не делай больше так! — на бегу потребовал дроу.

— Оу, — понятливо произнес Хоакин, — ты что, снова угрожала ему голо…

— Заткнись! — рыкнул на него темный, — даже слышать это слово не хочу! — и он передернул плечами, после чего спрыгнул к нам.

— Прошу заметить, что я его не произносила, — тут же подчеркнула очевидный факт.

— Зато думаешь ты очень громко, — вставил свое словечко Демиан.

Ему вообще было сейчас туго. Вамп удерживал барьер и уже весь был мокрый от натуги.