«Драконий выбор»

Драконы были прекрасны, и я могла любоваться на них часами.

Садилась на край утеса, у подножия которого плескались беспокойные воды Риила, и смотрела сквозь радужную дымку на небо чужого мира. Расправив перепончатые крылья, в нем парили драконы, и их кроваво-красная броня сверкала в лучах полуденного солнца.

И это зрелище наполняло меня спокойствием с того самого дня полгода назад, когда я обнаружила это место.

...Помню, в Фортрайте стояла ранняя весна, сопровождаемая промозглыми дождями, грязью по колено и приступами затяжного кашля у Лиссы, плохо переносившей слякоть и сырость. И еще тот март запомнился внушающими уважение магическими экспериментами нашего старенького наставника.

У архимага Бойна была своя лаборатория, оборудованная подальше от всех, в подвалах «Зеленой Лощины», и в тот день в ней рвануло так, что стены старого замка, по словам нашей кухарки, неодобрительно закачались. С крыши, давно уже требовавшей починки, посыпалась черепица, оставив в ней внушительные прорехи, а облюбовавшие чердак голуби дружно взвились в низкое, затянутое свинцовыми тучами небо.

Правда, своими глазами я это не видела. По привычке рано утром ушла на охоту – зимние запасы подходили к концу, ртов в замке целых девять, и кормить их желательно каждый день.

Повезло: выследила молодого оленя. Терпеливо подбиралась к нему, затем вскинула лук и замерла, готовая вот-вот спустить тетиву. Но тут земля под ногами содрогнулась.

Мой олень встрепенулся и стремглав умчался в чащу.

Я же, забросив лук за спину и ругаясь нехорошими словами – наслушалась от Олафа, мужа нашей кухарки Марии, – кинулась в противоположную сторону. Бежала к старому замку из темно-серого камня, с черепичной крышей и тремя круглыми башенками, обнесенному полуразрушенной крепостной стеной.

Стоял он на самых задворках Фортрайта, окруженный густыми лесами, спускавшимися к каменным уступам Риила. Дикие, глухие места... Дальше начинались предгорья неприступных Антийских Скал, за которыми лежали ничейные, неизведанные земли.

Этот замок, этот лес и клочок плодородной земли, который мы сдавали единственным арендаторам за сущие пустяки, было единственным, что осталось от былого богатства нашей когда-то могущественной семьи.