«Узы чужой воли (СИ)»

Узы чужой воли (СИ) (fb2) - Узы чужой воли (СИ) 769K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Самсонова

Узы чужой воли Наталья Самсонова

AnnotationСкачивание будет открыто через три месяца от окончания романа

Узы чужой воли

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог

Небольшая зарисовка)))

Узы чужой воли

Пролог

В камине уютно потрескивали угольки, по комнате разносился кофейный аромат. Свечи, цветы и темное вишневое вино должны были привнести немного умиротворения. Вот только все пошло не по плану.

Невысокая, тонкая девушка замерла у стола. Едва дыша от смеси ярости и страха, она стискивала кулачки и сверлила взглядом развалившегося в кресле мужчину. В небольшой гостиной, под взглядами портретов разгоралась ссора.

- Вы подчинитесь, мисс Орси. Этого требую я, этого требует ваша родина, - нарочито устало произнес он.

- Вы слишком многого хотите, мистер Ричмор, - процедила девушка. - Даже у патриотизма есть свои границы.

- Так пересмотрите же их, - усмехнулся мистер Ричмор, - иначе мне придется сделать это за вас. Силой.

И он выразительно шевельнул пальцами, зажигая магический огонь.

- Идите к бесам! Видит Небо, я пыталась быть хорошей девочкой, - сверкнула глазами мисс Орси. - Но вы вынуждаете меня идти на крайние меры.

- Из нас двоих, - почти нежно, напевно, произнес Ричмор, - ошейник не на мне, Аманда.

- Беда только в том, что вы меня не слишком-то пугаете, - едко ответила мисс Орси.

Она лгала, лгала мастерски, лгала так, что и сама почти поверила. Но только почти - высокий интариец пугал ее до дрожи. Аманда знала, как справиться с чужой похотью, как отделаться от нежеланного кавалера. Но ничего из этого не сработало на Ричморе. Ему не нужно ее тело, о нет, его интересует совсем иное.

- Не пугаю, - эхом откликнулся Ричмор. - Значит, совсем-совсем не пугаю?

Он поднялся с кресла и медленно, красуясь, начал наступать на Аманду. Подойдя вплотную, интариец провел пальцами вдоль скулы мисс Орси, склонился к ее уху и шепнул:

- Один шаг в неправильную сторону, мисс Орси, и я вас уничтожу.

Выпрямившись, он отошел и удовлетворенно усмехнулся - на дне светлых глаз Аманды таился страх. Ричмор подхватил со столика бокал и холодно усмехнулся.

- Можете быть свободны. Ненадолго.

Глава 1

Неудобно изогнувшись, я пыталась исправить конфуз - моя длинная узкая юбка разошлась на бедре. Не из-за чрезмерной толщины ног, просто вчера я отказалась от сверхурочной работы. И наш начальник, мистер Ортман, в итоге озадачил Иту, мою соседку по кабинету. А сегодня у меня разошелся шов на новенькой юбке. Вот в чем минус работы в одном коллективе с ведьмой.

По закону Иту строго накажут за использование зловредной магии. Только это еще доказать надо, а я не в том положении, чтобы по мелочам рисковать работой. Да и не зарывается она обычно. Видимо, и правда ей позарез надо было уйти. Что ж, могла бы и по-человечески попросить, а не пытаться приказывать.

В третий раз уколов палец, я закончила сшивать свою несчастную юбку. Счастье, что уже конец рабочего дня - успею добежать до дома, прежде чем мое кривотворчество расползется. Клянусь Небом, если бы Ита рискнула сделать это утром - я написала бы на нее докладную шефу. Благо, что он сегодня собирался приехать. Оттого и сверхурочные объявили - мистер Ричмор был жесток и неумолим к лентяям и раздолбаям. Но, увы, ведьма была умна и не рисковала попусту.

Вообще я сегодня больше походила на не слишком дорогую девушку-на-вечер - непристойный разрез на юбке и блузка-предательница: верхние пуговички постоянно расстегиваются. По-хорошему, блузку пора выбросить, но я хотела поэкономить до зарплаты. Хорошо, что удалось доработать день почти без эксцессов.

Заскочив в кабинет, я схватила кипу перевязанных папок и ключ (все это в полутьме - мне не включить магическое освещение) и поскакала в архив. Положу Асии на стол, а она завтра внесет все в реестр.

Возвращаясь привычным путем, я размышляла о грядущем вечере - надо покормить сестру, постараться с ней не поскандалить, хорошо зашить юбку и выспаться. Потому что зевать во время проверки документации - верный способ заполучить штраф. Я, как и многие, не против оказаться в фокусе внимания мистера Ричмора, но не в таком ключе.

Прикрыв за собой дверь, я бросила взгляд в зеркало - убедиться, что мои стежки держатся. И вскрикнула - в зеркальной поверхности отразилась не только я, но и смутная тень за спиной. Тень-то смутная, а вот глаза слишком яркие.

Развернувшись, я крепко стиснула швейную иглу и прищурилась, пытаясь понять, кто зашел в кабинет.

- Мисс Аманда Орси, двадцать два года, не-маг, - промурлыкала «тень». И я едва не расплакалась от облегчения.

- Доброй ночи, мистер Ричмор. Вы решили начать проверку заранее? - совладав с голосом, спросила я.

У моего стола был выдвинут нижний ящичек. Там лежал пирожок, оставшийся с обеда. По вечерам было лень готовить, и я перекусывала тем, что оставалось от столовского обеда. Сестру все равно нужно кормить строго по диете, а я перехватывала что придется. И таскала булочки из столовой, сердобольная раздатчица всегда давала одну лишнюю.

Да, так и есть. Нашел он мою булчонку. На Итином столе, на салфетке раскрошен творожный сочень. Эх, прощай ночной перекус.

Мистер Ричмор, стоявший у окна, плавно двинулся ко мне. И я невольно залюбовалась текучими движениями мужчины. Все же интарийцы очень красивая и интересная раса. И креативная - он подошел ко мне вплотную. Настолько вплотную, что я почувствовала тепло его тела.

- Мисс Орси, подворовываете на досуге? - мягко спросил он.

Я нервно дернула плечом, пытаясь избежать навязанной близости. И с ужасом почувствовала, как расстегнулись верхние пуговки блузки. Главное - сделать вид, что ничего не происходит.

- Можете вызвать полисменов, сэр. Хищение хлебобулочных изделий в особо крупных размерах, - ответила я.

Мистер Ричмор вытащил из моих ослабевших пальцев ключ от архива и мягко очертил им мои скулы, задел губы, скользнул на шею и надавил на ямочку между ключиц:

- А если дело касается государственной тайны, мисс Орси? Вы думали, никто ничего не узнает? Притворились восхитительной глупышкой, и все?

- Да что за чушь?! - обозлившись и испугавшись, я ткнула его иголкой в руку и рванулась в сторону. Позову на помощь, и пусть полисмены разбираются, кто и что украл.

Вот только не девушке сражаться с большим и сильным мужчиной. Сдавив мое правое запястье, он сделал какое-то ускользнувшее от меня движение, и я оказалась лежащей на собственном столе. Его крепкое, жесткое тело придавило меня к столешнице.

Одной рукой он прижал мои запястья к лакированной поверхности, а другой со смешком скользнул по обнажившемуся бедру:

- Попытка подкупа, мисс Орси? Из наших лабораторий были украдены чертежи. - Он пальцами продолжал гладить мое бедро. - И каково же было мое удивление, когда магический флер привел меня в этот серый и унылый кабинетик.

- Отпустите, пожалуйста, - дрожащим голосом попросила я.

- К моему огромному сожалению, мисс Орси, я не имею возможности сдать вас полисменам прямо сейчас. Но вы можете быть уверены, что уже завтра утром вы будете давать показания в участке.

- Я не трогала ваши документы, - всхлипнула я.

Он нависал надо мной. Да и сама поза, какая-то убогая пародия на половой акт - все это давило, пугало. Если он решит со мной развлечься, кто его осудит? Интарийцы почти боги, а я... Не-маг - это клеймо, которое не стереть.

- Мои - нет, но лабораторный дневник - да.

- Я не видела никаких лабораторных дневников! - крикнула ему в лицо.

Он поднялся, схватил меня за локоть и подтащил к столу Иты. Чуть ли не натыкал носом, как кошку, в крошки из-под булчонки. О Небо, среди мякоти лежит стальной ромбик - переносной накопитель информации. Нет-нет, нет, это не я, не я!

- Это сжатая информация из лаборатории. У вас есть сообщник, мисс Орси, и мне нужно его имя. Имя! - последнее слово он просто прокричал.

Я рухнула на колени и зарыдала. Юбка окончательно порвалась, потекла тушь. Всхлипывая и утирая слезы, принялась умолять проверить меня на маго-детекторе. Пусть это больно и без предписания суда незаконно - я на все согласна.

Мистер Ричмор отошел в сторону, звякнуло стекло, зажурчала вода.

- Попей и успокойся, - коротко бросил он.

Пить не хотелось, но и ослушаться было жутко. Зубы клацали о стекло бокала, а вода выплескивалась на блузку.

- Я этого не делала, - шепнула я. - Клянусь, проверьте меня маго-детектором.

Повернувшись, я взглянула на мистера Ричмора. На улице зажглись фонари, и падающий от окна свет играл в его черных кудрях. Просто интересный, привлекательный молодой человек, если не видеть золотых искр на ореховой радужке.

- Вот беда, мисс Орси, у вас, если верить медицинской карте, аллергия на латший белок. А именно его вводят в кровь, прежде чем надеть на человека шлем детектора.

- Если подготовить вопросы заранее, вы успеете получить ответы и ввести мне антигистаминный препарат, - тихо шепнула я. - Это реально.

Он ничего не сказал, только взглянул острым взглядом и отвернулся. А я, допивая воду, понемногу приходила в себя.

- А что это, мистер Ричмор, я не слышу топота полисменов? - спросила я. - Вы не торопитесь хвастать своей находкой? Вы ведь и сами нарушили закон, верно?

- Вас это не спасет, мисс Орси.

- Я имею право настоять на маго-детекторе, - вяло пожала я плечами.

- Прикройтесь, - бросил он неожиданно.

Опустив взгляд вниз, я полюбовалась на свое бюстье. То, что мне дарили на несостоявшуюся свадьбу. Слишком вычурное, слишком многообещающее для повседневной носки. Но очень удобное и придающее фигуре соблазнительные формы.

- Вас раздражает вид женской груди?

- Вы уверены, что хотите познакомиться со всей степенью моего раздражения? Соберите свои вещи. С завтрашнего дня вы будете работать со мной.

- Я не соглашалась, нет!

Но протестовать было бессмысленно.

- Я не спрашиваю, мисс Орси. Вы можете идти сейчас со мной или позднее с полисменами.

- Ничего не понимаю, - прошептала я.

- А вам и не нужно, мисс шпионка. Ваша хорошенькая головка явно не для того создана. Ну-ну, не закатывайте глазки, я уже оценил и ваши ресницы, и тонкую шейку. Грудь только немного подкачала, но хорошее белье это сгладит.

- Объяснитесь, - я постаралась придать своему голосу уверенность.

Мистер Ричмор сел напротив и достал белоснежный платок. Протянув его мне, тонко усмехнулся:

- Давайте вместе посчитаем варианты: во-первых, я могу действительно считать вас эйзенхарской шпионкой, во-вторых, могу использовать как прикрытие для своих поисков. Будь вы трепетной блондинкой, было бы и в-третьих, я мог бы вас подставить, чтобы безнаказанно развратить. Но этот пункт можете смело вычеркнуть - светлоглазые бледные шатенки вышли из моды.

Женская сущность внутри меня возмутилась. Да попробовал бы сам спать по пять часов в день! Посмотрела бы я тогда на твою кожу! Домой приди, убери, сестре перестели - одно спасибо, что простыни зачарованные, все впитывают. Но сколько стоит их сдать в чистку - и вспоминать неохота.

«Уймись, дурная! - шикнула я на себя мысленно. - Хочешь стать для него привлекательной?»

- Мне нравится второй вариант, - ровно произнесла я.

- А мне первый, - усмехнулся мистер Ричмор. - Так что, как вы понимаете, упустить я вас не могу.

Я смотрела на него и понимала: завтра же пойду сдаваться полисменам. Переживу повторную инъекцию латшьего белка, пусть будут прокляты эти грызуны, и буду свободна. А сейчас, глазки в пол и за ним, следом. Мне еще сестру надо на ноги поставить, чтобы уже попрощаться с поганкой и никогда больше ее не видеть.

- Мисс Орси, надеюсь вы не лелеете призрачную надежду сбежать?

Его глаза вновь блеснули золотом, и я с ужасом услышала собственный голос, пересказывающий мои планы: со всем согласиться, уйти и завтра же бежать к полисменам.

- Ненавижу такие моменты, мисс Орси. - Равнодушие в голосе мистера Ричмора не сочеталось с его же словами. - Встаньте и подойдите ко мне.

Замотав головой, я начала отползать от него, к окну, открыть, закричать - вдруг помогут?! Но из перехваченного судорогой горла не вырвалось ни слова. Будто мне снится кошмар, такой, когда ужас зашкаливает, но кричать не выходит. После подобных снов я просыпаюсь с ссаженным голосом и отекшими веками.

- Я сказал - встань, - он прошипел эти слова, и я вскочила.

Меня словно вышибло из тела, да так, что оставалось только наблюдать со стороны, как он надевает на меня ошейник. Узкую полоску телесного цвета с кольцом-замочком. Промелькнула синеватая искра, и я вновь ощутила свое тело.

- Попробуете ослушаться, мисс Орси, и эта милая удавка вас удавит, уж простите за тавтологию.

- Вы негодяй, мистер Ричмор!

- А вы глупы, мисс Орси, раз продолжаете хамить тому, кто несказанно вас сильнее. И, кстати, мне только что пришел в голову четвертый вариант происходящего. - Он перебросил через руку плащ и усмехнулся. - Потому что я так хочу. Вот, купите себе что-то пристойное, не позорьте меня. Мой секретарь не должен выставлять на всеобщее обозрение свое белье. Доброй ночи.

Несколько сложенных бумажек упали на стол, хлопнула дверь, и я осталась одна. В висящем на двери зеркале отражалась классическая жертва: зареванная, опухшая, в порванной одежде и с бессмысленным выражением лица. Вот так, Аманда Орси, об тебя все вытирают ноги. Начиная со сводной сестренки и заканчивая всякими мимо проходящими интарийцами.

Поднявшись, я с отчаянием осмотрела себя и поняла - в таком виде идти нельзя. Точно окажусь в участке. В одной камере с девушками облегченной морали.

Бросив по сторонам ищущий взгляд, я выдвинула верхний ящик стола Иты - там лежали ключи от подсобки. Конечно, уборщица будет сердиться, но, надеюсь, войдет в мое положение.

В каморке стоял крепкий алкогольный дух, на столе осталась нехитрая снедь. Я очень удивилась - миссис Поэрна эйзенхарская беженка и боготворит свою работу. Хотя... Ключи ведь в свободном доступе.

Остатки пиршества я смахнула в пакет и затолкала в шкаф с чистящими средствами. Даже если это действительно уборщица так развлекалась, не хочу, чтобы мистер Ричмор ее уволил.

Взяв из каморки синий халат, я переоделась, а вещи спрятала туда же, куда и пакет с объедками. Ничего я сегодня зашивать не буду, платье на завтра есть, а там видно будет. Мне бы сейчас до дома да спать лечь.

Теплая летняя ночь немного примирила с действительностью. Аромат ночных фиалок и далекие огоньки звезд успокоили и настроили на лирический лад. Я все обдумаю, взвешу за и против и найду, как опротестовать решение интарийца. В конце концов, и на таких, как он, есть управа.

Вот и мой старенький, двухэтажный особнячок с крошечной клумбой у крылечка. На первом этаже горит свет, значит, Элиза не спит. Великое Небо, ну почему отец женился и погиб, оставив мне в наследство дом на двоих с чужой и злой девицей?!

Открыв дверь, я сразу переобула уличные туфли на домашние. Эту полезную привычку мне много лет назад привила матушка. Из прихожей я вышла в коридор, прикидывая, куда пойти - на кухню или через гостиную к лестнице?

По рассохшемуся паркету прошелестели колеса инвалидного кресла.

- Пока твоя калека-сестра загибается от голода, ты прекрасно проводишь время? - едко осведомилась моя сводная сестричка.

- Элиза, иди к себе, - устало ответила я.

- Идти? Благодаря тебе, дорогая, я не хожу, а катаюсь, - процедила она. - И очень давно хочу есть.

- В холодильнике был суп.

- Я его разлила, вытри, пока не присохло, - бросила она. - Так что, еды нет? Тогда положи меня спать. Я устала сидеть весь день.

- Для тебя специально сделаны поручни, почему сама не легла?

- А ты для чего? Надо отрабатывать грехи, Мэнди, глядишь, Небо тебя и простит.

Напряжение тяжелого рабочего дня и просто убийственного вечера заставило меня нахамить больной сестре:

- Ну-ка быстро исчезла. Хочешь - спи в коляске, хочешь - перекладывайся! Я тебе даже не родственница! Завтра вызову сиделку из управы!

Элиза поджала губы и медленно, гордо развернулась. Дернув плечом, направила коляску к лестнице. Там, если повернуть налево, была комната для слуг. Теперь она стала спальней Элизы - на колесах невозможно подняться на второй этаж.

Со стены холла на меня укоризненно взирал портрет отца. Я нахмурилась и обратилась к нему, будто он может слышать:

- Тебе лучше других известно - я невиновна.

На кухне я провозилась до глубокой ночи. Такое впечатление, что Элиза не просто уронила кастрюлю, а подбросила ее вверх. Брызги супа и кусочки вареных овощей нашлись на всем: на плите, на столе и табуретах, на холодильном шкафу и даже, помоги мне Небо, на старенькой маго-лампе. А вот ее я мыть не буду - не пользуюсь магическими вещами. И пусть это мелочно, но девчонка явно делает все мне назло.

Уставшая, я забралась в душевую. Что, Аманда, мечты сбываются, да? Хотела внимания красавца Ричмора? Получи и распишись, теперь ты полностью в его распоряжении!

Горячая вода и мочалка отмыли тело от воображаемых следов интарийца. Надев белье и халат, я выскочила из ванной комнаты и опрометью бросилась в спальню, к секретеру. Там, в красивой коробке из-под дорогого марципана, лежали сокровища глупой курицы - три газетные вырезки с изображением Ричмора и его же фото.

Все это прекрасно горело в раковине. Я смотрела, как огонь поедает красивое, породистое лицо интарийца и мечтала, чтобы то же самое произошло в реальности. Все, ритуальное прощание с прошлым окончено, пора спать. Пусть завтрашний день принесет мне хоть что-нибудь хорошее. Или полезное. Пожалуйста, Небо, не надо больше приключений!

Глава 2

Утро не порадовало. Приняв душ, но ничуть не взбодрившись, я внимательно рассмотрела себя в зеркале. Рассмотрела и вытащила косметичку. Нанеся крем, накинула халат и спустилась вниз. Приготовление завтрака никто не отменял.

Вот только вчерашний скандал что-то во мне изменил. Я больше не пыталась как-то подбодрить Элизу или попытаться хотя бы сделать вид, что дорожу ей. Мы были знакомы всего год. И то этот год я провела практически вне отцовского дома. С мачехой отношения сложились ровные - мы были безразличны друг другу. Встречались только на редких семейных праздниках, вежливо раскланивались и так же прощались. И только Элиза за что-то меня невзлюбила.

Поставив кастрюлю на плиту, я налила молоко и разбавила его водой. У меня хорошая зарплата, но, увы, налог на дом слишком велик для одного. С тем, чтобы прокормить двух едоков, я бы еще справилась. Но налоги и периодический ремонт съедают большую часть зарплаты. Плюс в нашей счетной конторе уделяют большое внимание одежде, и приходится соответствовать. Не дай Небо, кто-нибудь вспомнит, что устраивалась я по протекции отца. И пусть достойно справляюсь со своей работой - уволят, да еще и слухи пустят. Нет уж.

За размышлениями я забыла присолить и подсластить кашу. Вкус у варева получился отвратный, но я быстро, обжигаясь, проглотила свою порцию и вернулась в спальню. Элиза, если захочет, сама справится - все специи стоят так, чтобы она могла дотянуться.

Легкий макияж, вычурная коса и черно-белое платье-футляр - сегодня я ничуть не похожа на заморенную мышку. К этому платью подходят туфли на высоком каблуке, но на такие подвиги я не готова. Поэтому менять обычную обувь не стала.

Деньги интарийца я решила пока не тратить. Во-первых, он может потребовать их вернуть, а во-вторых, кто его знает, вдруг захочет, чтобы я их «отработала». Вот уж чего мне не нужно. А хорошая одежда у меня есть - знала куда устраивалась. Просто так совпало.

Документы хранились в коробке на верхней полке шкафа. Деньги, после недолгого размышления, я решила определить туда же.

Открыв крышку, тихонько хмыкнула - сверху лежал мой диплом об окончании не-магического факультета при Академии Прикладной Магии. АПМ - единственное учебное заведение в Лоссии, дававшее высшее образование не-магам. Нас было слишком мало, чтобы открывать целый университет. В год набиралось не больше двадцати абитуриентов. А по какому-то законодательному выверту мы не могли обучаться в тех же заведениях, что и обычные люди, не имеющие магического дара.

Нас выделяли особо - тех, кто в детстве показывал ровный, сильный уровень дара. Тех, в ком дар умирал. Я до сих пор помню день, когда проснулась и ощутила в груди пустоту. Зато сейчас всегда знаю, когда вокруг меня или рядом творится магия - сердце словно колет тупой иглой.

Элиза из своей комнаты так и не вышла. Я постояла у ее двери и даже подняла руку, чтобы постучать. Но в итоге передумала. Вчера мы обе были неправы, а значит, можно обойтись без сцены с лживыми извинениями.

На улице мне несколько раз обернулись вслед. И настроение скакнуло вверх - все же за последние полгода я совсем забыла о себе. Перестала краситься, следить за внешностью. Если бы не работа, наверное, и ходила бы в мешковатом платье, шаркая ногами.

На стенах тут и там виднелись свежие листовки. Кто-то ночью постарался. Уже привычный текст с призывом сбросить ярмо интарийского владычества: «Воспрянь, Лоссия, из руин». Скоро их сорвут, но уже следующей ночью будут наклеены новые.

Бабушка рассказывала, как было страшно первые годы после победы Интарии - мужчин и женщин насильно переодевали, заставляя выбрасывать лосскую одежду. Каждое утро забирали детей и отводили в спешно созданные школы. Даже девочек, что особенно сильно возмущало родителей. Новорожденных посвящали Небу, а взрослых заставили отречься от единобожия. На месте храмов теперь клиники, школы и институты. По улицам носятся железные кэбы, а прекрасные и величественные конные выезды разрешены только за городом.

Интария, жители которой пришли к нам из другого мира, но отличались только уровнем развития своей цивилизации. Интария - страна-победитель, страна-поработитель, страна... спаситель? Пятьдесят лет назад моя жизнь была бы незавидна: некоторое количество балов и приемов, скорое замужество, а там как муж решит - дозволит жене выходить в свет или закроет в удаленном поместье. Об образовании женщинам приходилось только мечтать и украдкой подслушивать, что происходит в учебных классах братьев.

Я принадлежу к тем, кто действительно почитает Небо и Небесных Покровителей, к тем, кто рад интарийской экспансии. Но вслух об этом говорить не рискую - агрессивных дураков везде достаточно.

Старики ненавидят новую власть, да и многие мои сверстники тоже. А я верю матери. Урожденная леди, она ничуть не жалела об утрате титула. И всегда повторяла: «Учись, это высшее благо, которое тебе досталось». Иногда я мечтаю о прогрессивной Лоссии без интарийцев. Но даже если удастся свергнуть власть Интарии, то мгновенно вернется прежний строй - и все достижения будут уничтожены, ведь прошло слишком мало времени.

Отец говорил умные вещи: законы, уравнявшие женщин и мужчин, защитившие детей и давшие простым людям доступ к знаниям, - эти законы невыгодны знати. Не станет Великого Императора - не станет и его реформ.

Заходя в кабинет, я истово понадеялась, что вчерашний вечер был просто самодурством мистера Ричмора. Вдруг он так развлекается?

Ита гордо сделала вид, что никто в кабинет не зашел, а дверь открылась из-за сквозняка. Именно обладатели магического дара особенно сильно презирали не-магов - при том, что никто не может сказать, из-за чего происходит утрата силы. Есть даже мнение, что это такой особенный магический дар, просто никто не понял, как им пользоваться. Отвратительная гипотеза, если кто-то хочет знать мое мнение.

На моем столе лежал плотный лист бумаги. Великое Небо, кажется, я стану очередной человечкой, попытавшейся убить интарийца. Этот гад не нашел ничего лучше, чем перевести меня в свои личные помощницы на основании «желания руководителя Счетно-лабораторной конторы города Вейска». Нет бы как-то завуалировать: «через перевод за особые заслуги» или «на основании знания интарийского языка». Нет. Вот так прямо, откровенно. Готова поспорить, уже есть с десяток предположений о том, какого рода помощь я ему буду оказывать.

- А вот и надежда всей Лоссии, мисс Аманда Орси. Когда будешь укреплять отношения между людьми и интарийцами, не перестарайся. Говорят, они убивают своих полукровок. - Оскал Иты нельзя было назвать улыбкой.

- Так вперед, у нас в конторе еще один интариец есть, предложись. Вдруг польстится, - огрызнулась я.

Но и сама понимала - слабенький вышел укол.

- Да нет, я поберегусь, - томно отозвалась ведьма. - Я девушка приличная, сговоренная. Мне такие приключения ни к чему. А ты развлекайся, что тебе, бездарю, терять?

- Да, честь и совесть у нас нынче за достоинства не считаются, - усмехнулась я. - Ладно, трудись, Ита-пчелка. Сколько тебе напарника в прошлый раз искали? Полгода? Ну-ну, надеюсь, в этот раз побыстрее найдут.

«И надеюсь, это будет сильная ведьма, - мысленно добавила я. - Чтоб тебе, поганке, спуску не давала».

Скрутив листок в трубочку, я пошла к «переправе» - наша контора делилась на две части. И во вторую можно было пройти только через дежурного полисмена.

Если бы за взгляды позволяли убивать... Этот толстый, неопрятный мужлан осмотрел меня от макушки до носков туфель и усмехнулся:

- Плодотворного сотрудничества, мисс Орси. Прямо по коридору, третья дверь налево.

Передо мной открылся проход во второй отдел конторы. Вот только радости от этого весьма эпохального события я не испытала.

Я от многих слышала, что интарийцы испытывают страсть к белому цвету в интерьере. И вот сейчас, идя по белому, совсем белому коридору, я начала впадать в панику. Голова немного кружилась, двери сливались со стенами.

Постучав в нужную, я оказалась в зверинце. Нет, это был самый настоящий зверинец. В клетках сидели мыши, несколько котов и два каких-то непонятных зверька. Выскочив, я пошла обратно, пересчитывая двери. Все правильно...

По счастью, в коридор вошел мистер Ричмор.

- Доброе утро, сэр.

- Почему вы не на рабочем месте, мисс Орси?

- Потому что я не знаю, где оно находится.

- Вы не способны спросить у дежурного?

- Он сказал, куда идти. Но что мне делать с животными, сэр? Кормить, чесать или усыпить?

Ричмор обернулся и бросил полисмену:

- Мистер Мейси, после дежурства зайдите в канцелярию и уведомите миссис Осмонд, что вам вынесено второе предупреждение. Мисс Орси, следуйте за мной.

Хвала небу, белоснежный коридор закончился бежевой приемной. Удобные пуфы вдоль стен, на подоконнике несколько зеленых растений. Темные двустворчатые двери и громоздкий стол с креслом.

- Располагайтесь, - скупо бросил мистер Ричмор. - Через час принесите в мой кабинет архивные сводки за последнюю неделю. И найдите мистера Фэлви, он мне нужен.

- Мистера Фэлви сразу или подать через час? - коротко переспросила я.

- Найдите его, пока он еще тепленький, - усмехнулся интариец.

Что ж, ошейная зверюшка должна повизгивать и повиноваться. Чем и займусь.

Выйдя в коридор, я вновь вернулась в его начало. И пошла открывать все двери подряд. Простой алгоритм - стук, открыть и громко спросить, здесь ли находится мистер Фэлви, которого тепленьким жаждет мистер Ричмор.

На шестой раз мне улыбнулась удача.

- Мистер Фэлви, милая девушка, это я. - Из-за стола встал высокий, приятно сложенный мужчина.

Светлые волосы и голубые глаза - что этот красавчик забыл в лаборатории? А ничем иным это место и быть не могло. Обилие стекла, котлов и непонятных приборов.

- Приятно познакомиться, я мисс Аманда Орси, личная помощница мистера Ричмора. Он желает видеть вас немедленно, сэр.

- Благодарю, - протянул он. - А давно вы работаете на Донала?

- Первый день. Разрешите идти, сэр, - я не спрашивала, я скорее констатировала факт.

- Да, мисс, можете быть свободны.

Где искать архив, я и так знала. Так что, пройдя мимо дежурного, весьма и весьма посмурневшего, я устремилась к Асии.

В ее царстве было тихо и уютно. Идя привычным маршрутом, я могла только надеяться, что моя хорошая знакомая, почти подруга, не изменила ко мне отношения.

Со вчерашнего дня в архиве ничего не изменилось - высокие стеллажи, заставленные папками, несколько железных сейфов и одинокая, умирающая болотная трава в кадке. Асия либо забывала ее полить, либо выдавала годовую норму. Так что бедное растение не могло ни сдохнуть, ни ожить.

- Кого бесы принесли? - раздалось недовольное ворчание.

- Это Аманда.

- А, наша восходящая звезда, - захихикала Асия. - Ну проходи, рассказывай! И сушки прихвати из тайника. Столовую закрыли на неопределенное время, так что: да здравствуют мои любимые перекусы!

В архиве строго-настрого запрещалось и пить и есть. Но ни меня, ни Асию это никогда не останавливало. Потому что помимо этих запретов в архив еще и заходить без предупреждения было нельзя. Это ввели несколько лет назад - тогдашний архивариус, испугавшись нежданного оклика, упала со стремянки и сломала шею. Мгновенная смерть. И Асия, придя на ее место, выбила вот такое вот условие.

За третьим рядом стеллажей прятались крохотный столик, светлый комод, невысокий сейф и одинокий стул. Я всегда садилась на сейф и вот так, попивая чаек на обеденном перерыве, узнавала все свежие сплетни.

Асия поправила круглые очки и кивнула на стол, где уже исходили парком наши чашки:

- У меня все готово, рассказывай. И вон, дай-ка мою сумку. Чуть не забыла про сандвичи.

- Вчера вечером я задержалась, - я начала издалека, - потому что позавчера сверхурочные мне удалось скинуть, а вот вчера не выкрутилась. И, уже отнеся тебе папки, я вернулась в кабинет. А там... кх-кха!

Горло перехватило тугой удавкой, я рухнула на пол, захлебываясь кашлем. Из глаз полились слезы. Асия плюхнулась рядом и заблажила:

- Расскажи про сестру, расскажи про сестру! Скорей!

- Да к бесам Элизу! - наконец смогла рявкнуть я.

- Слава Небу! - Асия ткнула меня острым кулачком в плечо. - Ты чего творишь? Если клятву молчать дала, так держи ее!

- Ничего я не давала!- Я хлюпнула носом. - Я не хотела-а, он меня заста-авил...

Видимо, на слезы и жалобы ошейник не реагировал. И я всласть поревела в плечо Асии. Потом мы подъели сандвичи, и я со спокойной душой пошла относить сводку.

Конечно же, интариец был недоволен - ведь я опоздала на целых двадцать минут.

- Вы всегда так работаете, мисс Орси?

- Только когда меня душит удавка, - спокойно ответила я. - Вы могли и предупредить, что о вчерашнем вечере нельзя рассказывать.

- С чего вам пришло в голову о нем говорить? - поразился мой временный хозяин.

- С того, что вся контора уверена - вы купили себе новую подстилку. Но зато я нашла идеальный вариант. Если вы не придумаете, как потушить слухи, - я постаралась вложить в улыбку максимум ненависти, - я буду всем и каждому пытаться рассказать, захлебываться кашлем, задыхаться, а после рыдать: я не хотела, он меня заставил! Собственно, именно из-за этого я и опоздала. Еще распоряжения будут?

- Кофе, и заполните бумаги, шаблон на вашем столе, - задумчиво произнес Ричмор.

До конца рабочего дня я успела все заполнить и приготовить несколько чашек кофе. Ни одну из которых он так и не выпил. Ну и к бесам тебя, Донал Ричмор.

Глава 3

Утро я встретила с легким головокружением и головной болью. Увы, это было закономерно - от близости чужеродной магии мне всегда становилось плохо. А теперь эта «магия» моя постоянная спутница. Бесов ошейник был неощутим, не напади на меня удушье в архиве, я бы даже решила, что мне все привиделось. Но нет.

Готовить сил не было. Выставив на нижнюю полку холодильника творог, а на стол батон, я ушла на работу. Элизе пора следовать указаниям докторов и хотя бы пытаться встать. В конце концов, другие пациенты с таким диагнозом, помогай Небо его вспомнить, вставали на ноги через месяц. Максимум - через два. А тут она уже полгода катается в коляске. Еще немного, и я ее принудительно отправлю на обследование. Столь затяжной период восстановления может скрывать под собой серьезные проблемы со здоровьем. А я все же не хочу провести всю жизнь, ухаживая за чужим и неприятным мне человеком.

Проскочив через парк, я зашла в кофейню и купила на вынос чашечку кофе и булочку. На мое нехитрое нищенское счастье, здесь по утрам частенько устраивают акции. Так что такое баловство не сильно бьет по моему бюджету. Эх, вот бы еще в магазине стройтоваров на черепицу скидку сделали... Но чего нет, того нет.

Остановилась у витрины магазинчика сувениров, бросила алчный взгляд на кошечек и чуть не взвыла - мистер Клайс опять поднял цены на фарфор! А это значит, что в нынешнем месяце на моей каминной полке не появится новая кошечка. Чтоб тебе икалось, толстяк одышливый!

Забежав в здание конторы, я коротко кивнула знакомой и прошла к дежурному. Он даже не стал спрашивать? куда и к кому - сразу открыл дверь. Что характерно - молча и отводя глаза. Видимо, мистер Мейси растрепал. Ну и ничего, до начала рабочего дня достаточно времени. Попью кофе, съем рогалик и обрету душевное спокойствие.

- Мисс Орси, - недовольно произнес мистер Ричмор, - что так воняет?

Или не обрету.

- Полагаю, «вонью» вы обозвали дивный аромат кофе с пряностями из «Сахарной трубочки».

- Мимо этой кофейни нельзя пройти без ужаса, - поразился интриец. - Чем вам не угодил здешний кофе?

Он кивнул на аппарат в углу приемной.

- Тем, что это ваш кофе. А мне от вас не нужно ничего, кроме свободы.

- И это говорит мне эйзенхарская лазутчица. Мисс Орси, раз уж вы покусились на секретные документы, то вполне можете взять и мой кофе.

С этими словами он круто развернулся и ушел в свой кабинет. Эка цаца носатая, или как правильнее? Нюхливая? Тьфу, к бесам.

Выбросив из головы все мысли об интарийце, я сделала первый глоток горячего, пряного кофе. Не самый лучший вкус, стоит признать, но я люблю пробовать новое. Не успела я поднести стаканчик ко рту второй раз, как осветился кристалл связи с начальником. То есть с только что ушедшим мистером Ричмором. Он что, издевается?

- Мисс Орси, будьте любезны зайти ко мне.

- Сожалею, мистер Ричмор, но мисс Орси отсутствует, - ядовито отозвалась я. - Так как до начала рабочего дня еще целых полчаса, она отлучилась в лаборатории. Копирует новые секретные данные. Ей что-нибудь передать?

- Вы язва, Аманда.

- Извольте придерживаться интарийского делового этикета, мистер Ричмор. Не зря же вы Лоссии навязали новую систему обращений, сэ-эр.

Я была зла. Вот правда, не будь этого бесова ошейника, полисмены давно бы уже установили мою непричастность к краже материалов. Да и ради Неба, что у нас красть?! Заштатная конторка счетоводов-лаборантов. Только и сокровищ, что вереницы цифр и пробирки.

Рогалик оказался черствым и даже как будто с душком. Но оставить его несъеденным - признать правоту интарийца. А сие невместно приличной человеческой девушке.

Домучив рогалик и прибрав рабочее место, я посмотрела в зеркало, подмигнула сама себе и зашла в кабинет мистера Ричмора.

- Доброе утро, сэр, - вежливо сказала я.

Интариец застыл, пытаясь понять, с чего я вдруг решила повторно поздороваться. А я так же спокойно улыбалась и ждала, пока в ответ поздоровается. Рабочий день только начался, и можно представить, что своего шефа я еще не видела.

- Доброе утро, мисс Орси, - наконец выдавил он.

- Какие у вас будут распоряжения? - улыбнулась я.

У меня появилась своя собственная стратегия поведения с данным представителем интарийской знати. Если крепко подумать, то легко понять - он тоже не считает меня лазутчицей. Значит, это либо спор, либо прихоть. Тогда я должна доказать ему, что в постельные игрушки не гожусь. И что секретарь из меня тоже не слишком хороший. По большому счету я готова распрощаться и с работой - платят у нас достаточно хорошо, чтобы терпеть козни коллеги ведьмы, но не настолько, чтобы отказаться от чести и свободы.

Хотя, конечно, и вариант с двойной выгодой я держала в уме - возможно, Ричмор ищет лазутчика и одновременно развлекается со мной. А следовательно - либо что-то произойдет в ближайшее время, либо я дождусь ежегодной интарийской Комиссии и нажалуюсь на него представителям императора. Может, подействует? В конце концов, не будет влиятельный интариец сидеть в заштатной конторке дремуче провинциального городка. А иначе наш Вейск никак нельзя охарактеризовать.

- Мисс Орси?

- А? - вынырнула я из своих мыслей.

- Вы все поняли?

- Нет, простите, я не слушала, - ответила безмятежно и снова улыбнулась.

Глядя, как он старательно что-то выписывает на листе, я вспомнила о нотариусе. Надо зайти к нему и написать согласие на проведение опасного для жизни действия. И заверить. Иначе мистер Ричмор сможет вмешаться и запретить Комиссии проводить освидетельствование на детекторе лжи.

- Вот список того, что вы должны сегодня сделать, мисс Орси. И попробуйте включить разум. Или за вас думает ваш связной?

- О, что он только со мной не делает... - мечтательно протянула я. - Но я постараюсь дать ему знать о своем пленении.

- Я вижу, когда люди откровенно лгут, - мягко произнес мистер Ричмор.

Я задохнулась от возмущения:

- Тогда какого беса вы нацепили на меня ошейник!

- Но я не могу быть уверен на все сто процентов, - нагло ухмыльнулся интариец. - Вдруг вы заранее подготовились. Кто вас, лазутчиков знает.

- Да идите вы в подземье, сэр, - устало произнесла я. - Я выбрала из ваших вариантов тот, что больше всего подходит к вашим действиям.

- И какой же?

- Вы хозяин положения и делаете, что хотите. За человеческую девушку найдется кому заступиться, но только до тех пор пока речь не идет об интарийских владыках. Что ж, надеюсь встать вам поперек горла, хоз-зяин.

В слово «хозяин» я постаралась вложить максимум ненависти, и злобы, и обиды, и всего того коктейля, что бушевал внутри меня. Интариец вскочил на ноги - удар достиг цели. По неизвестным мне причинам наши дорогие захватчики ненавидели это слово.

- Вы не должны говорить так, - будучи в бешенстве, он постарался произнести фразу мягко. Отчего вышло еще страшней.

- Почему же, хозяин? В ошейниках ходят животные, а у животных есть хозяева. Бесхозных любимцев усыпляют. Какая судьба ждет меня, когда вы наиграетесь? Впрочем, мне не особо интересно - все равно узнаю, верно?

Я вышла, оставив его злиться в одиночестве. И скользнула взглядом по строчкам. Ого, придется побегать. Ну да ладно.

За день я успела выполнить все и даже выкроить время поболтать с симпатичным мистером Фэлви. Он ненавязчиво расспросил меня о Ричморе, я отвечала довольно обтекаемо. На повторный сеанс удушья я не согласна, а больше мне сказать нечего.

- Вы позволите проводить вас вечером? - спросил мистер Фэлви и добавил: - Прошу, зовите меня Джеймс.

- Это было бы очень мило, но, надеюсь, вы не рассчитываете на поздний ужин? - хлопнув ресницами, спросила я.

- Признаться, я бы хотел поужинать с вами.

- Со мной или мной?

- Вы кокетничаете, - обличил он.

- Только чуть-чуть, - рассмеялась я. - Простите. Ужасный день, и хочется чего-то хорошего.

- В таком случае сегодня мы заглянем в «Золотой Рог».

- Боюсь, что такой обед мне не по карману.

- Не говорите глупостей, я мужчина. И, - тут он мне подмигнул, - надеюсь, что это видно.

- Да, видно. Я бы даже сказала, что вы видный мужчина.

- Это уже следующий уровень флирта, - погрозил мне пальцем Джеймс.

Я забрала папки для мистера Ричмора и ушла, аккуратно закрыв за собой дверь. На секунду задумалась об Элизе, вероятно, голодной. Но с другой стороны, три порции творога и большая булка - достаточно, чтобы протянуть до вечера. А на средней полке стоит порция картофеля, пусть хотя бы попытается подтянуться. В доме все оборудовано поручнями. За которые я четыре месяца платила. Это еще хорошо, что удалось договориться о рассрочке.

Выполнив поручения, я получила разнос - меня не было на рабочем месте, и несчастному интарийцу пришлось самостоятельно готовить себе кофе. Вот ведь печаль какая.

Бросив в корзину для мелкого, бумажного мусора фантик из-под конфетки, я пораженно вскинула брови - стаканчик с маркировкой «Сахарной трубочки» и оберточная бумага там так и лежали. Вот ведь странно - миссис Поэрна фанатик уборки. Она порой и пустые корзины к утилизатору носит. Хотя, учитывая запах алкоголя в подсобке, возможно, сегодня ей не до того. Ну да Небо эйзенхарке судья.

Стрелки на часах достигли вожделенной отметки, и я с чувством выполненного долга убрала ежедневник в стол и достала косметичку. Подновив макияж, придирчиво себя осмотрела и пришла к выводу, что платье достаточно хорошо для умеренно дорогого ресторана.

И, конечно, интариец вышел из своего кабинета именно в тот момент, когда Фэлви галантно целовал мне руку.

- Мисс Орси, надеюсь, на работу вы не опоздаете и прибудете в пристойном виде, - сухо произнес мистер Ричмор. - И прошу вас, не приносите больше в мою приемную кофейную дрянь. Этот напиток оскорбляет меня.

- Везет ему, - хмыкнула я, - он может себе это позволить. Джеймс, вы позволите проводить в вашей лаборатории утреннее кофепитие?

- Безусловно, Аманда. Напитки оскорбляют меня крайне редко, - улыбнулся мистер Фэлви. - Доброго вечера, Донал.

- Доброго, Джеймс.

Выходя, я не удержалась и все же спросила:

- И когда же вы находите напиток оскорбительным?

- Не когда, а какой - молоко с маслом и сахаром, фу.

А я вздрогнула: в моей жизни уже был мужчина, недолюбливавший такой напиток. Надеюсь, Джеймс окажется не таким же козлом, как мой бывший жених.

- Вы расстроены? Не переживайте, Донал со всеми себя так ведет. Он интариец, ему можно. Ну, или он так думает.

- К бесам моего шефа, - решительно произнесла я. - Даже думать о нем не хочу. Мне его на работе хватает.

Джеймс придержал для меня дверь и, кивнув на прощание дежурному, предложил локоть. Я предпочла не заметить - для таких жестов еще рано. Пусть интарийцы перекроили мораль и традиции Лоссии, но не все вещи и понятия ушли в прошлое. Под ручку ходят обрученные пары, а мы всего лишь работаем вместе. И идем поужинать, познакомиться ближе и понять, есть ли у нас что-то общее.

Мне не понравился жест мистера Фэлви, но зато впечатлила реакция на мою «слепоту» - будто ничего не было. Не стал пытаться объясниться или пошутить. Не прокатило, ну и ладно. Значит, не обидчивый.

В «Золотом Роге» я последний раз была с отцом. С тех пор ничего не поменялось: преобладание светлых оттенков, столики для уюта разделены цветочными стойками, негромкая мелодия без слов и обилие позолоты. Не знаю, кто проектировал зал, но ему нужно поставить памятник - впихнуть столько золотых оттенков и при этом создать гармоничный интерьер. Я всегда считала подобное излишество безвкусицей, но была вынуждена изменить свое мнение. Собственно, из-за моей категоричности отец и привел меня в «Золотой Рог».

Бесшумно подошедший официант представился и положил перед нами меню. Я выбрала легкий салат и курицу по-эйзенхарски. Последнее - исключительно из-за произошедших событий. Я не люблю эту кухню, в ней используют слишком много специй. Но сейчас захотелось.

- Вы выглядите такой нежной, Аманда, - произнес Джеймс. - Вы уверены, что справитесь с этим блюдом?

- Хочу попробовать, - пожала я плечами.

- Тогда позвольте еще заказать для вас мясное суфле. Поверьте, оно стоит дегустации.

Я немного напряженно улыбнулась - мясное суфле моя слабость. Особенно приготовленное здесь. Раньше я заказывала его на вынос, мой жених не любил бывать на публике, а я не любила сидеть в ресторанах в одиночестве.

- Нет, благодарю. Мне не хочется пробовать его, - отказалась я.

Вечер с Джеймсом прошел довольно мило, но мне стало понятно, что ничего романтичного я не хочу. Он был слишком похож на моего бывшего жениха. А я, хоть и не являюсь признанным гением, двух ошибок не совершаю. Ну, или пытаюсь не совершать.

Попрощавшись с Фэлви на ступенях своего дома, я закрыла дверь, чтобы встретить зареванную Элизу.

- Добрый вечер, - со вздохом произнесла я. - Что случилось?

- А как ты думаешь? - зло спросила она. - Я хочу есть! А ты еще шляешься где-то.

- Во-первых, не где-то, меня пригласил на ужин коллега, - поправила я, - а во-вторых, в холодильнике тебе оставлен творог.

- Я его уронила!

- В таком случае, не уронила, а бросила намеренно, поскольку утром я специально переставила его на нижнюю полку.

Я заглянула на кухню, навскидку прикинула размер катастрофы и повернулась к Элизе.

- Ты сначала поела, а после столкнула миску на пол.

- Это произошло случайно!

- Я думаю, что пора вызвать доктора Астаэл Смелс, у тебя нет улучшений, стоит пройти обследование.

- Откуда у нас на него деньги?

- Не у нас, а у меня, - ответила я. - И деньги не нужны, обследование ты пройдешь в городской клинике, за счет интарийского правительства, пусть Небо хранит наших благодетелей.

Последнее я проворчала исключительно язвительным тоном, но капризы Элизы меня порядком достали. В конце концов, она на год меня старше! Я работала и не могла проверить, выполняет ли девчонка упражнения. Но все же надеялась на то, что она и сама не захочет провести остаток жизни в коляске. Потому что я не буду при ней постоянно. Пусть отец и удочерил падчерицу, это не делает нас родными. Хотя и дает Элизе право на наследство, но тут я и не против. Дом и счет принадлежали отцу, он решил, как решил, и не мне спорить с его волей.

- Доброй ночи, Элиза. Готовить я не буду. Если захочешь, в холодильнике порция картошки. На средней полке.

Уже лежа в постели, я почувствовала себя редкой сволочью - пусть она и гадкая, противная девчонка, но все же инвалид. Повздыхав и покрутившись, я почти решила идти вниз. Но заставила себя передумать, лучше завтра приготовлю что-нибудь повкуснее. Иначе она мне на шею сядет.

Глава 4

На работу я опять пришла раньше - теперь, когда у меня нет вредной коллеги-ведьмы, нет и нужды бесконечно наворачивать круги по парку. Конечно, утки и голуби лишились своего прикорма, но мне куда приятнее посидеть в приемной. К тому же сегодня я встала раньше, приготовила свои любимые быстро-булочки и заварила в термосе цветочный чай. Правда, Элиза не выглянула из комнаты даже на завтрак, но это уже ее личное дело. Небо с ней, гордячкой.

- Доброе утро, мисс Орси, - донеслось сзади.

Я развернулась и вежливо ответила:

- Доброе утро, мистер Ричмор.

- Завтракаете?

- Собираюсь, - улыбнулась я и, зажав под мышкой термос, взяла булочки. - Ровно в девять ноль-ноль я буду здесь.

Закрыв за собой дверь приемной, я ушла к Джеймсу. Конечно, он не герой моего романа, но это не значит, что с ним нельзя разделить выпечку и чай. Тем более что возможность посидеть в тишине и одиночестве приемной накрылась медным тазом.

Мистер Фэлви так обрадовался, что мне стало неловко. О чем я ему и сказала.

- Не стоит, - отмахнулся Джеймс, - я просто давно не ел домашних булочек.

- Но, может, я их просто купила, - я кивнула на пакет, - в «Сахарной трубочке».

- У этих отравителей по утрам не бывает теплой и мягкой выпечки, - рассмеялся он.

- Ладно, признаюсь, это пекла я. Но надеюсь вы об этом никому не скажете. Это мой самый большой секрет. Иначе Асия заставит меня готовить.

- Асия? Мисс Сандра Логлин?

Тут я надолго зависла, потому что Асию никто не называл Сандрой. Ну, за исключением моего жениха, пусть ему дорога под ногами будет как бесовское пекло.

- Да, она, владетельница архива.

- Она жуткая, - доверительно произнес Джеймс. - Так грозно на меня кричала, что я молчал и молился Небу.

- Как же вы умудрились молчать и молиться одновременно?

- Было так страшно, что я совместил несовместимое, - рассмеялся Джеймс.

Благородно оставив последнюю булочку мистеру Фэлви, я встала и спросила, где можно помыть руки. Джеймс отвел меня в крошечную умывальню. И я поразилась тому, как у них там все неопрятно. Неужели лаборатории такие секретные, что миссис Поэрну сюда не пускают?

- Джеймс, а чем вы занимаетесь?

- Аманда, мы же вчера перешли на «ты», - возмутился он. - Да ничем, считаем потихонечку. Продукт нашей лаборатории - одни сплошные цифры. Мы их выращиваем и удобряем.

Более неловкого ухода от ответа я еще не встречала. Ан нет, было - когда мой жених пришел разрывать помолвку. Вот только сейчас, как и тогда, у меня возник сонм вопросов - кого держат в пустых клетках и отчего на полу лаборатории много царапин? Будто какая-то нежить стальными когтями рвала. Но, боюсь, этот раз будет идентичен прошлому - я не узнаю, чем занимается Джеймс, так же, как не узнала, чем же так нехороша оказалась для бывшего жениха.

- Может быть, погуляем сегодня вечером? Голубей покормим, что там еще делают нормальные люди, не обремененные работой?

- Не обремененные работой люди просят милостыню рядом с храмом Неба, - фыркнула я. - А голубей можно покормить. Но не сегодня. У меня дома сестра, и ей нужна моя помощь.

- Завтра?

- Джеймс, - нахмурилась я, - не будьте так настойчивы.

- Я мужчина, это часть моего характера. И мы перешли на «ты».

- Вы слишком часто подчеркиваете то, что и так заметно, - с прохладцей произнесла я и, видя его непонимание, пояснила: - Вы постоянно напоминаете, что вы мужчина. А это видно и так. И мне что-то расхотелось быть с вами на «ты».

Из лаборатории я вышла расстроенной. Мне не интересен Джеймс как возлюбленный, и оттого его настойчивость только бесит. Полуобернувшись, бросила взгляд на дверь и вздрогнула: он стоял и смотрел мне вслед. Поторопившись, я поскользнулась и едва не упала.

В приемную забежала, когда часы показали девять утра ровно. Но мистер Ричмор все равно укоризненно покачал головой. А я выразительно погладила свою шею - мол, сними с меня ошейник, и я, так и быть, некоторое время буду хорошей. А потом сбегу из Вейска. Мечты-мечты.

Озадачил меня начальник знатно - убрать его кабинет.

- Постарайтесь справиться до моего возвращения, - бросил он. - Если вызовут через кристалл... Соврите что-нибудь.

- О да, эйзенхарская шпионка - просто мастер лжи, - буркнула я.

Буркнула и решила перестать уже мусолить это. Показала характер - и хватит, пора сделать вид, что смирилась. В конце концов, до прибытия Комиссии всего две с половиной недели. А учитывая, что сегодня пятница и впереди два выходных дня, - и того меньше. Значит, нужно задобрить мистера Ричмора, умаслить видом сломленной и покорной меня. Не слишком покорной, но хотя бы вежливой и трудолюбивой.

Что ж, с уборки и начнем показывать нашему дорогому шефу свою лояльность. И где, спрашивается, бесы носят Поэрну?!

Добежав до каморки уборщицы, я открыла дверь и присвистнула - с того момента как я позаимствовала ведро и халат, ничего не изменилось. Получается, что эйзенхарка не приходила на работу все это время. Неужели дети заболели? Надо будет забежать в бухгалтерию и спросить.

Взяв веник и совок, я закрыла дверь. Подумав, вернулась и взяла чистую тряпку - протереть стол и подоконник. Закрыв дверь второй раз, вспомнила про переполненные мусорки и со вздохом вернулась, взяла большой пакет. Постояла, подумала, больше ничего в голову не пришло. Но дверь за собой закрывала с опаской - вдруг еще что забыла.

Забыла миску с водой, но это я вспомнила, только открыв дверь кабинета мистера Ричмора. Возвращаться желания не было, поэтому осторожно заглянула за узкую дверцу и возрадовалась, увидев раковину и кран. Сунув тряпку под кран, я вскрикнула - вода была обжигающе горячей. От неожиданности так дернула рукой, что забрызгала пол и стены. Да и Небо с ним - вода просохнет. Вот только браслет с руки тоже слетел, и пришлось его искать.

Опустившись на колени, я осмотрела пол и сразу увидела браслет. Он лежал поверх какой-то заколки или булавки. Подобрав найденное, я сильно удивилась - под браслетом оказалась заколка миссис Поэрны. Она как-то обмолвилась, будто это все, что осталось из подарков ее погибшего мужа. Остальные драгоценности пришлось продать, чтобы снять комнатушку и купить продукты на первый месяц. Странно, она ведь так берегла памятную вещицу. Наверное, потеряла, когда последний раз была на работе. А значит, и правда что-то случилось.

Прибрав кабинет, я вернулась на свое рабочее место и до самого вечера отвечала по кристаллу на один и тот же вопрос: «Где мистер Донал Ричмор».

Вместо вранья мне страстно хотелось отсылать людей и нелюдей к бесам. Но я ведь решила быть хорошей, послушной девочкой. Поэтому старалась виртуозно врать. Но на пятом любопытствующем у меня закончились адекватные истории, и обладателю глубокого, бархатистого голоса я радостно сообщила, что мистер Ричмор отправился в приют для животных - выбирать себе пса. Шестая, владелица визгливого голосочка, отключила свой кристалл не прощаясь - так поразилась новостям об уроках вокала, которые берет мистер Донал Ричмор. Седьмому и восьмому я соврала одно и то же - что интариец уединился со своей невестой. Восьмой оказался отцом мистера Ричмора, и я немного устыдилась: старик-интариец так обрадовался наличию невесты у сына, что пообещал приехать и расцеловать меня, как гонца принесшего радостную весть. Кажется, мне влетит. А вот нечего работу прогуливать - время близится к обеду.

Обедала я у Асии в архиве. Ее бутерброды и мои булочки - вторая порция, прибереженная на обед, заставили меня порядком задержаться. Но зря я спешила - Ричмор все так же отсутствовал. И отсутствовал он до самого вечера.

Мрачно отследив часовые стрелки, уже ушедшие далеко за восемнадцать ноль-ноль, я встала, одернула узкую юбку и подошла к двери. Замок, разумеется, магический. И, конечно, мне его закрыть не по силам. За что ж меня так любит Небо?

Кажется, миссис Поэрна возненавидит новую помощницу шефа, как и слесарь. Но что делать, оставить кабинет незакрытым? А если там очередные «секретные документы»? Что еще он тогда сделает?

Взяв все необходимое, я оставила мистеру Томсону, нашему слесарю, записку с извинениями и перечислением взятого. А так же указала причину, по которой совершила данное хищение.

При помощи проволоки, гвоздей, ласковых слов и фантазии я изобразила что-то вроде двух петелек для замка. Защелкнув замок, с чувством выполненного долга начала собираться домой. Надеюсь, мистер Ричмор будет доволен.

Когда проходила через парк, меня охватило чувство стыда - прикормленные мною птицы смотрели крайне укоризненно, ведь утром я вихрем промчалась мимо не бросив им ни крошки. Да и сейчас шла с пустыми карманами. Тяжко вздохнув, я пообещала голубям исправиться и гордо проигнорировала недоуменные взгляды случайных прохожих.

Дома меня ждала Элиза. Я поняла это по освещенному кухонному окну. Иногда, когда у девчонки случалось хорошее настроение, она делала чай и, дождавшись моего возвращения, уходила к себе. Мне так и не удалось понять, что движет ею.

Так случилось и сегодня. Проводив взглядом коляску Элизы, я сделала пару глотков заваренного ею чая. Я не люблю черный чай, поэтому остатки слила в раковину. Хоть и странно, в такие дни она заваривает цветочный чай.

Точно. Цветочный чай - я же последний заварила. Вот дурная голова, завтра придется в магазин идти. А ведь было по дороге, нет же, мимо пролетела.

Усталость навалилась снежным комом. Кое-как искупавшись и промыв волосы, я рухнула в постель. Эта работа когда-нибудь меня добьет.

Утром я встала сердитая и не выспавшаяся. А еще переполненная подозрениями - уснуть в пятницу вечером, не поев и едва помывшись? Раньше я могла это списать на козни Иты, да и чего бесов дразнить, уставала я куда как сильнее.

Спустившись вниз, я застала Элизу за завтраком.

- Доброе утро, Элиза.

- Доброе, - настороженно ответила девчонка.

- А скажи мне, пожалуйста, что ты добавила вчера в чай? - напрямую спросила я.

Она побледнела, но, упрямо подняв подбородок, ответила:

- Твою паранойю, Мэнди. Если память тебя подводит, то я помогу - ты не-маг, на тебя не подействует ни одно зелье. Так что будь столь любезна избавить меня от своих глупостей.

- Избавлю, - кивнула я. - В любом случае, тебя нужно переодеть.

- Зачем?!

- Мы идем гулять, я слишком долго потакала тебе и нарушала предписания врача.

- Я на этом уродстве на улицу не пойду!

- Разумеется! - не сдержалась я. - Ты на этом уродстве поедешь. Элиза, ты уже несколько месяцев как должна встать на ноги. Тебя саму не пугает прошедшее время?

- А что, тебе надоело со мной возиться?! Да? Да только не больно ты и стараешься! - крикнула она и развернула коляску, пытаясь выехать из кухни. Но я ей этого не позволила.

- Я стараюсь в достаточной мере, - жестко отрезала я, - чтобы не испытывать мук совести. А что по этому поводу думаешь ты, вопрос второстепенный. Сейчас я помогу тебе переодеться, заплету косу, и мы поедем в парк. И так будет каждые выходные. Может, хоть это подтолкнет тебя к выздоровлению.

- Дай мне пройти!

Я отпустила коляску, и Элиза стремительно покинула кухню. Не спеша позавтракав, я убрала посуду и зашла в комнату сводной сестры. Она с победным видом читала у окна грошовый романчик. На полу была свалена вся ее выходная одежда. Свалена и залита чернилами.

- Кажется, мне не в чем идти, - невинно произнесла она. - Я случайно, Мэнди. Ты же постираешь? Завтра и погуляем, как раз все просохнет.

Мысленно перечислив всех служителей Неба, я пыталась найти точку равновесия. Напомнила себе, что ей тяжело, что меня предупреждали об ухудшении характера (хотя куда хуже). И прочая, прочая. Только вот не помогало.

- А знаешь, Элиза, делай, что хочешь. Я продам свою половину дома, - выдохнула я, - и найму тебе сиделку. Она будет тебя мыть раз в неделю и переодевать. Готовить и следить, не померла ли ты часом. А я... А я буду жить спокойно. И знаешь, совесть меня вряд ли будет мучить.

Она побелела как мел, но я уже вышла. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и выполнить свою угрозу. Вместо этого я достала кристалл и набросала сообщение лечащему врачу вредной девицы. Давно пора уже поговорить с миссис Астаэл. Интарийка, снобка и редкая стерва, дело свое она знала.

На кристалл голосовой связи денег не было, поэтому весь день я ждала сообщения и давила в себе порыв пойти и все же замочить в щелоке платья Элизы. Нет уж. Как инвалиду ей выплачивается небольшое пособие, на которое я и близко не претендую. Если ей понадобятся платья - значит купит. Деньги она не тратила, так что вполне хватит на обновление гардероба.

Мигнул кристалл, и я с облегчением прочитала: «Завтра, одиннадцать». Увы, миссис Астаэл превыше всего почитает немногословность.

Наскоро сготовив обед, я поднялась к себе. Приготовить одежду, да и вообще посмотреть, что у меня осталось чистого и выглаженного.

Увы, последний комплект приличной одежды я использую завтра. Выходит, пора собирать корзину и отправляться в прачечную.

В этих заботах я провела практически весь выходной. Устала так, как не уставала в конторе. Развесив одежду в сушильно-гладильном шкафу, я устало села на скамейку. Да здравствуют два часа бесполезного сидения - я не могу поставить сторожевое заклинание на дверцу, а следовательно, караулить одежду придется самой. Однажды я уже ушла, понадеявшись на удачу и человеческую порядочность. Больше таких глупостей не допускаю.

- Аманда?

Я вздрогнула. Почему когда я встречаю однокурсников или однокурсниц я всегда, всегда плохо выгляжу?

- Касра, - вымученно улыбнулась я. - Прекрасно выглядишь.

- Спасибо, жаль не могу ответить тем же комплиментом.

- Могла бы соврать.

Касра мелодично рассмеялась, запрокидывая голову и встряхивая платиновыми волосами. За ухом у нее притаился крошечный синячок - видимо, ночка выдалась интересной.

- Что тебя занесло в общую прачечную? - спросила я. - Ты вроде брезговала такими вещами.

Она отвела глаза и пожала плечами:

- Через окно тебя увидела и решила подойти поздороваться. Ладно, я побежала.

Хмыкнув, я специально приподнялась и посмотрела - нет, от окна меня не видно. И чего хотела, спрашивается?

Дождавшись окончания процедуры, я собрала вещи и отправилась домой. Поужинав остатками обеда, чутко прислушалась - Элиза чем-то шуршала у себя в комнате. Ладно, не буду ее трогать, завтрашний визит к доктору расставит приоритеты. И на обратном пути надо зайти к миссис Поэрне - отдать заколку. А то ведь убивается, наверное, плачет.

Глава 5

Малоприятная встреча с Касрой заставила меня встряхнуться и оглядеться по сторонам. После трагедии я окунулась в работу и совсем перестала за собой следить. Не будь необходимости достойно выглядеть на службе - еще неизвестно, что бы сейчас со мной было.

Гардероб подвергся атаке - заношенные вещи, трепетно откладываемые на «вдруг пригодится», полетели на пол. Пристойные «одиночки» - в сторону, присмотрю им в магазинах пары.

Для сегодняшнего визита в клинику я выбрала платье кофейного оттенка, укороченный жакет цвета слоновой кости и нежно-шоколадные туфли на тонком, высоком каблуке. Сумка в тон обуви, легкий макияж, простая прическа - и я готова. Глядя в зеркало, я будто осознала - всеблагое Небо, мне же двадцать два года, что ж я на себе могильную плиту-то поставила?

Бросив взгляд на коробку с документами и деньгами, я едва не поддалась соблазну взять купюры интарийца. Но нет. Пусть лежат - будет время, потрачу. В конце концов, он бы уже давно мог их попросить назад. Будем считать, что вся следующая неделя - его крайний срок. На выходных растрачу, чтобы залечить свои нервы.

Чтобы вовремя попасть к миссис Астаэл Смелс, я вышла заранее. Увы, интарийцы помешаны на пунктуальности, а мне необходимо ее задобрить. Так что придется прийти пораньше и подождать под дверьми.

Единственная клиника Вейска расположилась на месте бывшей церкви единобожников. Изумительный ландшафт, плодовые деревья и бесчисленное количество кованых скамеечек и питьевых фонтанчиков.

И миссис Астаэл, несущаяся к поджидающей ее машине. Я только и смогла, что ошеломленно моргнуть, глядя, как разгорается пентаграмма двигателя и как они стартуют с места.

Зайдя в холл, я бросила взгляд на часы: десять часов пятьдесят минут.

- Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? - окликнули меня из-за стойки-справочной.

- Да, сегодня на одиннадцать часов у меня назначена встреча с целителем Астаэл Смелс.

- Мисс Аманда Орси? На ваш кристалл было отправлено уведомление о переносе визита на следующую субботу. У миссис Астаэл срочный вызов.

- А завтра...

- На завтра все занято.

- Я бы хотела взять медицинскую карту мисс Элизы Орси.

- Сожалею, это невозможно.

- Я оплачивала ее лечение и имею право знать, на что пошли мои деньги, - с нажимом произнесла я.

- Вы можете подать прошение о передаче карты в компетентные органы, после чего получите консультацию заведующего вейскским целительским корпусом.

- Имя?

- Целитель Зирт Оран.

- Хорошо, что я должна для этого сделать?

- Вы не хотите ждать субботы? Вот, заполните и приложите чеки.

- Когда вы отправили мне уведомление о переносе визита? И прежде чем соврать, вспомните - на моем кристалле сохранится и дата и время.

Девица покраснела, что с ее рыжими волосами смотрелось откровенно уродливо. Дальше я заполняла бумаги в тишине. Дополнив заявление чеками, я потребовала снять для меня копии.

- Потеряете еще бумаги, а я потом что делать буду?

- А вы хотите с сестры денег потребовать? - поджав губы, проронила мисс справочная.

- Я хочу знать, когда она встанет на ноги, - спокойно ответила. Что-то пояснять не было ни малейшего желания.

Девчонка, ушла, попросив меня подождать. Я села на скамейку и закинула ногу на ногу - иначе в этом платье сидеть было неудобно. И некрасиво.

- Мисс Орси, запрос отправлен, - отчиталась вернувшаяся девица. - Будет готов к воскресенью. Следующему.

- Хорошо, доброго дня.

Я встала и направилась к выходу.

- Мисс Орси! - окликнула она. - Не мое дело, но карта вашей сестры лежала на стеллаже выписанных больных. Либо она здорова, либо неизлечимо больна.

- А как же...

- Есть травмы и болезни, не нуждающиеся в целителях, - улыбнулась она.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула и поняла, что забыла имена большей половины Небесных Покровителей Лоссии. Ноги сами понесли к скамейке. Удобно устроившись, я запрокинула голову. Плывущие по небу облака помогали утихомирить расшалившиеся сознание. Слова девчонки добавили огня под котел, в котором варились мои подозрения. Но все разбивалось об одно простое «но» - Элизу ждало место в Академии Магии. И не как меня, на факультет неудачников. Нет, ее ожидали артефакторы с ее невероятной силой и умением плести тончайшее кружево магии...Сомнительная выгода оставаться на иждивении у неприятной и неродной сестры. Ладно бы я осыпала ее золотом и драгоценностями, так ведь нет, нам едва хватает на прожитье.

- Не ожидал вас здесь встретить, мисс Орси, - сказал знакомый голос, и рядом со мной сел Ричмор.

Но его приближение я почувствовала раньше - ошейник нагрелся и немного сжался. Будто приветствуя владельца.

- Бесова удавка всегда будет так на вас реагировать? - спросила я.

- Прошу прощения?

- Вот чего-чего, мистер Ричмор, а прощения вы от меня вряд ли допроситесь, - буркнула я и покосилась на него. - Вы не могли пройти мимо? А, или вы надеетесь схватить моего связного?

- Вы не боитесь отравиться собственным ядом, мисс Орси?

- Если бы, мистер Ричмор, ах, если бы я была ядовита, - мурлыкнула я, - скольких проблем мне удалось бы избежать.

Я снова уставилась на небо, ожидая, когда интариец уйдет. И прямо на моих глазах одно облако нагнало другое, слившись, они стали походить на ключ четвертого Небесного Покровителя.

- Что же вы там такое рассмотрели?

- Ключ Алстейду, - лениво ответила я.

- Вы особо почитаете Ключника?

- Он пощадил меня, - пожала я плечами и зашипела от боли в шее. От долгого сидения в неудобной позе свело мышцы.

- Позвольте. - Донал помог мне выпрямиться и провел горячими пальцами по коже. - Вы сегодня прекрасно выглядите.

- Ничего удивительного, сегодня выходной, и я искренне полагала, что не увижу вас.

- Вы бы и не увидели, вот только ваши художества не удалось открыть. Будьте столь любезны отдать мне ключ от замка.

- Боюсь, что вам придется следовать за мной до самого дома. Я не брала его с собой. Вот только скажите, вам Небо для чего магию дало?

- А вот это мне и самому интересно, - серьезно произнес Донал, и встал. - Не желаете пообедать со мной?

- Благодарю, мистер Ричмор, но нет. Сегодня у меня и без вас достаточно отвратительный день.

- Что ж, тогда удовлетворите мое любопытство - когда же вы попали в поле зрения Ключника?

Я встала, оправила платье и молча пожала плечами. Отвечать интарийцу на такой личный вопрос я не собиралась. Отец, его новая жена, я и Элиза были в одной машине. Я не-маг, Элиза успела выставить на себя щит. Отец с женой не успели ничего. И итогом два трупа, инвалид и не-маг, выбравшийся из передряги без повреждений. Ни синяка, ни царапин, Небо помогай, даже маникюр не пострадал. Элиза долгое время истерила, что я перетянула на себя ее щит. А я ничего не могла ответить - на долгие две недели мне отказал голос.

А вернулся в стрессовой ситуации - Элиза обвинила меня в гибели родных. Ей хватило наглости подать заявление, что она считает меня причастной к аварии. От я заговорила и согласилась на эксперимент - подвергнуть аллергика допросу на детекторе лжи. Это стоило мне львиной доли здоровья, но больше ни одна погань не сможет меня обвинить.

Вот только выставить наглую девицу из дома не получилось. Во-первых, полгода со смерти отца я не могла вступить в права наследования, а во-вторых, выяснилось, что и Элизе достался кусочек «счастья». Отец поровну разделил между нами свое имущество. А вот имущество его супруги полностью осталось Элизе. Было немного обидно... Да что там, было очень обидно. Но я стерпела, и терплю, и жду, когда уже она встанет на ноги. Но чувствую, что скоро буду готова на все, лишь бы не видеть ее лицо.

- Мисс Орси, сюда.

- Благодарю, я пройдусь пешком.

- Мисс Орси, у меня сегодня много дел, и мне некогда ходить за вами, - нахмурился мистер Ричмор.

- Так не ходите, что вам делать на работе в выходной? Увидимся в понедельник, я все равно прихожу заранее, - предложила я.

Я смогла настоять на своем - он не рискнул тащить меня в салон силой, потому медленно ехал чуть позади. А я... я не торопилась. Конечно, я решила стать хорошей и покорной, но ведь всякие начинания принято назначать на понедельник?

- Подождите здесь, - бросила я и, открыв дверь, захлопнула ее прямо перед носом интарийца. Еще не хватало пустить его в дом.

Рискованно, но если он сорвется, о, если он только сорвется... Это будет самое громкое дело, которое с удовольствием подхватят журналюшки. Мечты-мечты, к сожалению, мой начальник - не идиот.

Дома я поймала Элизу и уведомила о произошедшем. Она аж побелела вся от злости, затряслась:

- Надоело с инвалидкой возиться?

- Вот было бы весело, если б и меня скрючило, - хмыкнула я, - когда мне из-за тебя пришлось от обвинений отмываться. Чудная была бы парочка. Я только понять не могу, где твои родственники, со стороны матери? Надо дать телеграмму в столицу. Вы же оттуда приехали?

- Зачем?

- Затем, что о тебе должны заботиться родные люди, - я пожала плечами, - любовь и ласка, искреннее участие - все это творит чудеса. А я на это, увы, не способна.

- Дай мне полгода, и я встану, - попросила Элиза.

- Через полгода этот дом рухнет нам на головы, - жестко отрезала я. - Ты не имеешь доступа к материнскому счету, а я зарабатываю ровно столько, чтобы мы не сдохли с голоду.

- Так оставь меня в покое! Не замечай!

- Я не лучший человек, Элиза. Но оставить инвалида без куска хлеба, - я покачала головой, - не смогу. Давай поговорим без психов. Я продам свою половину дома, выпишу тебе сиделку из клиники, это бесплатно. Денег мне хватит и на новую квартиру, и на мебель, и тебя прокормить. Полгода - точно. Элиза, я физически не успеваю прибирать по дому, обихаживать тебя, себя, готовить и еще и работать.

- Просто оставь меня, - повторила она, - это так сложно?

- Дубовая порода, - сообщила я, закатила глаза и пошла к себе.

- Отзови заявление!

- Нет! Я хочу поставить тебя на ноги, - четко произнесла я, остановившись.

- Мне нужен кристалл, - тихо попросила она.

- Он у тебя за спиной.

- Это для текста, мне поговорить надо.

- Мы нищеброды, Элиза, у нас другого нет.

- Но ведь был?!

- Ах да, ты же колдунья, так съезди и посмотри, что с ним. - Я кивнула на шкаф. - На нижней полке, коробка из-под шляп.

Великое Небо, неужели нельзя как-то дозировано выдавать проблемы? Сначала Элизу, потом что-нибудь хорошее. И только потом уже ошейник с интарийцем.

Тут я остановилась, выглянула в окно, посмотрела на безоблачное небо и извинилась. А то мало ли, подкинут Покровители чего-нибудь такого, что Ричмор благом покажется.

Утро воскресенья проверило меня на крепость: вначале отказала система отопления, и пришлось умываться ледяной водой, затем сбежало молоко - пришлось оттирать плиту и варить кашу на воде. И едва только я вышла из дома, отлетел каблук. Это на новых-то туфлях! Подавив желание сесть и разрыдаться, я вернулась, переобулась и вышла. Мелким неурядицам меня не остановить. Да и находиться здесь откровенно тошно - Элиза молчаливым призраком каталась по всему первому этажу. Не выпуская из рук кристалл связи.

Миссис Поэрна жила на окраине Вейска. Не трущобы, она не захотела из экономии рисковать детьми, но район не слишком благополучный. Так что даже хорошо, что я переобулась. Еще не хватало переломать ноги на брусчатке.

Заколку я из сумочки переложила в карман, а после и в волосы зацепила - без сопровождения было откровенно страшно. И если в сумке ничего ценного не найти, то упустить чужую вещь не хотелось.

С Поэрной мы знакомы с первого дня ее работы. Она тихо-тихо плакала у себя в каморке - не с кем оставить детей, а начальник приказал выйти в субботу. А мне... мне не хотелось оставаться дома. Так я и взяла на себя ее малышню. А после она несколько раз сидела с Элизой. Доктор опасалась суицида, но ничего, опасное время миновало, и все выдохнули спокойно.

Подругами мы не стали, но время от времени ссужали друг другу мелочь на кофе. Она значительно старше, да и поговорить нам особо не о чем. Хотя Асия одно время откровенно злилась на меня. Бурчала: «Миссис Поэрна то, миссис Поэрна сё. А свое мнение у тебя есть?»

Вот это самое «свое мнение» и гнало меня к знакомому дому с ситцевыми занавесками. Крылечка у домика не было, как и замка на двери - коммунальный домик на четырех жильцов не мог похвастаться рачительными хозяевами. Поэрна как-то рассказывала про своих соседей, да я не запомнила.

- Ты кто? - прохрипел из темноты незнакомый голос.

- Гостья, к миссис Поэрне.

- О, скажи этой шлюхе эйзенхарской, пусть выродков заткнет своих.

В темноте что-то зашебуршало, и на свет выполз тощий, низкорослый мужичонка. Полуодетый, он окинул меня долгим взглядом и заулыбался:

- А то хошь, вином угощу?

- В другой раз, - отказалась я и постучала в дверь.

Ответом была тишина. Я побарабанила сильнее и вдруг услышала тихий, похожий на скулеж голосок:

- Помогите, пожалуйста!

Дети миссис Поэрны не говорили по-лосски, и я волей-неволей нахваталась простых эйзенхарских слов. Так-то вторым языком у меня был интарийский, о чем я решила молчать. Сейчас я судорожно вспоминала, как спросить, где мама.

Судя по голосу, с той стороны сидел Виттор, старший сын миссис Поэрны. Смышленый и шустрый мальчишка в ответ на мою попытку произнести «Где мама?» выдал целую фразу. Но я ничего не разобрала, кроме «мама», «сестра», «страшно». Меня саму начало потряхивать, а в голове всего один вопрос: что происходит? К первой фразе мальчик добавил уже известное мне «пожалуйста, помогите».

- Сейчас, сейчас, я что-нибудь придумаю, - быстро произнесла я.

Виттор явно прижимался к двери с той стороны, и если я попробую ее высадить - искалечу ребенка. Выдернуть же полотно на себя не вышло, только руки от рывка заныли. Что делать, что делать?! Поэрна давно рассказывала, что была вынуждена укрепить дверь и окно. Окно!

Выскочив наружу, я едва не переломала себе ноги из-за бродячей кошки. Окрапивившись, подбежала к окну и застонала от разочарования - весь оконный проем переливался защитными заклинаниями. Поэрна явно знала толк в защите: густая сеть не оставляла возможности подцепить раму и высадить стекло.

Я вернулась к двери и попыталась объяснить Виттору, что ему нужно отойти подальше. Но ребенок лишь сильнее вжимался в дверь. Или мне это казалось. Но рисковать и проверять опытным путем не хотелось. Мальчик не понимал меня, бесконечно повторял мольбу о помощи и плакал. Так тихо и обреченно, словно не верил уже, что кто-то поможет.

В отчаянии я выскочила на улицу, попробовать поискать пару крепких мужчин. Кто знает, может, натолкнусь на эйзенхарца? Беженцы часто селятся здесь.

Улица была пустынна. Я пыталась стучать в окна, но в ответ тишина. Поэрна говорила, что только пожар способен сплотить жителей Болотной улицы. И то лишь потому, что дома стоят тесно и вовремя не потушенное пламя пожрет всех.

Впереди из проулка вынырнул высокий мужчина. Несмотря на теплый день, он был одет в куртку. Верхняя часть лица скрывалась в тени капюшона. Я бросилась к нему:

- Пожалуйста, помогите!

Он вздрогнул, сдернул с головы капюшон и заозирался, будто ища угрозу. И по характерному блеску изменившихся глаз я поняла - передо мной интариец. Возможно, полукровка.

- Я не говорю по-лосски, мисс Незнакомка.

Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы узнать интарийскую речь. Надо же, я недавно сожалела о том, что у меня нет языковой практики.

- Моя подруга долго не была на работе. Я пришла к ней, она не открывает. Ребенок плачет, просит помощи. Но я не могу выбить дверь. Прошу, вы сильный мужчина, помогите!

- Надо звать стражу, - нахмурился мой недобровольный помощник.

Несмотря на недовольство, он покорно развернулся и последовал за мной. Я, уцепившись за рукав его куртки, на ходу поясняла происходящее:

- Как? Они далеко, а Поэрна отсутствует уже больше трех дней. А если ребенок умирает? Я лучше заплачу штраф, чем буду копать крошку-могилку.

Интариец как-то странно передернулся и прибавил шаг. Интересно, это он такой чувствительный или когда-то хоронил детей? Впрочем, не мое дело. Главное, чтобы помог высадить дверь. Так же, на ходу, я объяснила, почему нужно осторожно вытащить дверь на себя и не зацепить мальчика. Ведь он тоже не говорит по-лосски. Тут интариец немного сбавил шаг и снова насупил смоляные брови. А я лишь крепче вцепилась в его рукав и зашипела:

- Если вам наплевать на эйзенхарских отпрысков, зачем открыли границы? Зачем приказали Лоссии принимать беженцев? Стреляли бы на подходах - все честнее!

Он усмехнулся, кивнул, и мы наконец подошли к дому. Я переживала за Тайю и Листу - девочкам-близняшкам всего по три года. И их совсем не было слышно.

Так и не представившийся интариец шагнул к двери, оттеснив меня в сторону. Вскинул руки на уровень груди, скрючил пальцы, будто вцепился в невидимые нити, и сделал шаг назад. Дверь затрещала и потянулась следом. А я только ошеломленно хватала ртом воздух - интариец оказался из знатных. Радужка, ставшая насыщенно алой, и красный туман, обвивающий его пальцы, говорили о принадлежности моего помощника к высшей когорте интарийской знати.

Нежданное открытие отошло в сторону, когда распахнувшаяся дверь позволила увидеть Виттора. Ребенок сидел на полу, испуганный, дрожащий, перемазанный в вишневом варенье. Интариец выругался, скинул с себя куртку, закутал ребенка и, подняв его на руки, отдал мне.

- Не входите внутрь, мисс...

- Орси, Аманда Орси, сэр.

Виттор крепко прижался ко мне, и я с ужасом поняла, что ребенок испачкался совсем не в варенье. Меня начало подташнивать, и я выскочила на улицу. Там села прямо на землю, потому что сил стоять не осталось. Да и мальчик у Поэрны весьма увесистый.

Темнота коридора, душный запах старой крови, ужасные предположения и страх Виттора - все это едва не довело меня до истерики. Тем более что ребенок всхлипывал и на выдохе что-то рассказывал. Что-то такое, чего я не понимала, но пугалась.

В начале улицы появилась неприметная машина. Лихо остановившись, она выпустила из своих недр четверку высоких, крепких мужчин. Полисмены смерили нас с Виттором откровенно презрительными взглядами и обошли как кучу мусора.

Наверное, их вызвал аристократ-интариец. Вот так вот, на его призыв они примчались так, будто кто-то открыл тайну драконьего телепорта. А если бы обычный житель Лоссии позвал на помощь, хорошо, если бы через час прибыли.

Ого, кажется, про нас не забыли - на улицу выскочил один из полисменов. Высокий, сероглазый, он помог нам встать и смущенно представился:

- Мистер Виан, пограничный округ Вейска. Позволите предложить вам немного крепленого вина? Еще есть шоколадка, с орехами.

Ну да, видать, начальство приказало быть вежливым.

- Спасибо, не нужно. Я не пью, а мальчика вначале должны осмотреть целители.

- Целительский фургон уже вызван. Мистер Гордмор приказал вам оставаться здесь.

Мистер Виан почему-то постоянно смотрел на мои ключицы. Не проведи я целое утро, пытаясь рассмотреть ошейник, еще могла бы это понять. Но клятая удавка невидима и неощутима, так что интерес мужчины был непонятен.

Появился неповоротливый фургончик целителей. Я с надеждой оглянулась на темный проем - может, еще кого-нибудь вынесут? Или ждут носилки?

- Там еще двое детей должно быть, - сказала я и посмотрела на полисмена.

- Сожалею, мисс, - неловко ответил он.

Я прикусила губу. Последнее, что сейчас нужно, - это моя истерика. Но Небо помогай, не могу представить, что больше нет смешливой Тайи и ее серьезной противоположности Листы? Как назло, вспомнились все вечера что я провела с детьми. Как рисовала с ними и пыталась читать сказки по-эйзенхарски. И дети, вместо того чтобы уснуть, заливисто хохотали, слушая мой ужасающий акцент. А Виттор...Я не сразу почувствовала слезы, бегущие по щекам. Только когда полисмен протянул мне платок, осознала, что уже давно рыдаю. Вместе с Виттором.

- Что там произошло?

- Пока рано делать выводы, - уклончиво ответил полисмен.

Из фургона вышел фельдшер, следом за ним целительница - с приходом интарийцев в медицине наступили разброд и шатания. И понять, кого следует именовать по-старому, целителем, а кого по-новому - фельдшером или доктором, было очень сложно. Я, кстати, чаще ошибалась, чем угадывала.

Виттор вцепился в меня и выл, отказываясь куда-то отправляться с чужими женщинами. Я обещала навестить его в больнице, но мальчик ничего не слушал. Да и не понимал, чего уж там. Ни доктора, ни я, ни полисмен по-эйзенхарски практически не говорили. Целительница делала пассы, но успокоительные заклинания ребенка не взяли. Фельдшер просто вколол ему что-то - и уже через минуту Виттор крепко спал.

Его положили на облупившуюся каталку. Мне вернули куртку интарийца и прикрыли маленькое тельце светло-зеленым покрывалом. Я глубоко вдохнула, выдохнула и спросила, можно ли будет навестить Виттора. И куда его вообще отправят.

- Обследуют - и в приют, - равнодушно бросила фельдшер. - Там свои врачи.

- А если мать жива?

- Все равно в приют. Кто за ним смотреть будет, пока она появится? Еще есть пациенты?

- Нет, можете ехать. Труповозка уже вызвана, - спокойно ответил полисмен. - Мисс Орси, вы сможете опознать мать и детей? Только постарайтесь удержаться от рвоты, улики попортите.

От его цинизма меня снова затошнило. Хватая ртом воздух, я едва удерживала взбунтовавшиеся внутренности. Отчаянно мотая головой, попыталась объяснить, что мне уже плохо и я не смогу, не смогу войти внутрь темного, пропахшего кровью и ужасом помещения.

- Экая вы впечатлительная, - осуждающе произнес полисмен. - Рик, она уже зеленая!

- Пусть стоит там, на каталках посмотрит, - отозвались изнутри.

Я сползла на пол и устало прислонилась к стене. На секунду мелькнула малодушная мыслишка - надо было остаться дома. Но я сразу же ее прогнала, ведь узнай я обо всем позже, простить себе смерти Виттора не смогла бы. Да и девочки... Кто знает, зайди я сразу, в пятницу, после работы - может. и они были бы живы? Или, как справедливо подкинул мысль глас разума, я лежала бы рядом с ними. И Виттор помимо прочих оплакивал бы и меня.

Внутри что-то грохнуло, будто лопнул огромный водяной пузырь, следом еще раз. Если я правильно слышу, громче всех ругался интариец, я даже почерпнула несколько новых слов. И, о Небо, неужели я правильно понимаю? Вместо детских тел были обманки? От облегчения я снова расплакалась. Что не добавило хорошего настроения выскочившему мистеру Гордмору. Он был весь облит зловонной желто-зеленой жижей. Рявкнув на Виана, интариец повернулся ко мне.

- Заварили вы кашу, мисс Проблема. Встаньте, я вызову вашего Старшего.

- Что? - поразилась я.

Он, видя, что вставать я не спешу, наклонился и ткнул пальцем мне в шею. Бесова удавка отозвалась жгучей болью, и я потеряла сознание.

Глава 6

Очнулась я так, будто меня «включили». Вот только что плавала в темноте и тишине, и бац - уже осознаю себя собой. Удивительно, но на самочувствие я пожаловаться не могла. Даже больше скажу - давно не ощущала себя настолько здоровой и полной сил.

Открывать глаза и оповещать мир о своем пробуждении я не торопилась. Слегка покрутила запястьями - свободны, чуть шевельнула ступнями - свободны. Уже хорошо. Лежу на чем-то мягком, укрытая шерстяным пледом по самый подбородок. Эх, вот последнее откровенно мерзко, поскольку шерсть колючая и у меня все чешется. Долго я без движения не пролежу.

Неподалеку от меня кто-то ругался. Два знакомых мужских голоса: Ричмор и Гордмор, как интересно. И, судя по всему, кипа претензий у последнего интарийца. Давайте, достопочтенный мистер, поподробнее. Вдруг пригодится?

- Клянусь Небом, Донал, чем ты думал? Сейчас когда ситуация в стране похожа на котел с нестабильным зельем, ты цепляешь на человечку талисман!

- Это большая честь, - проворчал Ричмор, - за которую...

- За которую старшекурсники Академии Духа готовы сожрать друг друга, - оборвал его мистер Гордмор. - Но артефакт явно не принимает свою владелицу. И это было бы чудесно, вот только я уверен в обратном - носительница не принимает артефакт!

- Крис, клянусь, у всех моих действий есть смысл, - проникновенно произнес Донал Ричмор.

- Я надеюсь, - горько ответил мистер Гордмор. - Я надеюсь, что могу тебе верить. В прошлом месяце в столице поймали нашего с тобой соотечественника. Надев на девушку талисман, он принуждал ее к весьма позорным вещам. Я хочу верить, Донал, что у тебя более благие намерения.

- Я могу поклясться своей душой, Кристоф, что ни в коем случае, - хрипло выдохнул Донал, - ни за что не стал бы использовать мисс Орси так. Это важно, Крис, но я не могу сказать. Слишком зыбко.

- Хотя бы официальную версию?

- Я подозреваю ее в связях с Эйзенхаром. Ну что ты так на меня смотришь? Это было проще всего провернуть. Плюс ее подставили, весьма топорно.

- У этой девочки удивительная душа, ты знаешь, я могу это видеть. И вот если ты с ней не поладишь, она сдаст тебя Комиссии и будет права.

Новости, мягко говоря, с двойным смыслом. Он ведет свою игру, меня подставили, но сексуальное рабство мне не грозит. Что ж, уже прекрасно. Но почему-то мне кажется, что избавиться от извращенца-преступника было бы куда проще, чем от Ричмора с его «чем-то зыбким». А сдавать его Комиссии, обязанной рассматривать жалобы на интарийцев, - это не по мне.

Пора просыпаться. Надеюсь, мужчины говорили правду, и это не было тщательно спланированным спектаклем. Но с другой стороны, ошейник-талисман держит меня покрепче любых обетов.

Я потянулась и села, протерла глаза и осмотрелась. Не поняла. А где они? В комнате никого нет, но ведь не мог же диалог мне присниться?

Первым делом я осмотрела себя - меня раздели, но нижнее белье оставили. Ну, спасибо и на этом. На висках кожа неприятно стянута, наверное, натирали чем-то, пытаясь привести в себя. Да и вообще, судя по тому, как я себя чувствую, тут трудился талантливый целитель.

Интересно, где я? Приятная комната с воистину прекрасным цветом стен. Я когда-то о таком мечтала - настолько светлый оттенок розового, что кажется скорее приятно-белым. Светлая мебель, широкое окно, пуф, высокий трельяж и несколько дверей. Самая узкая, скорее всего, ведет в туалетную комнату, а вот две другие вызывают интерес. А хотя нет, больше всего интерес вызывает узкая дверца.

Сделав все свои дела и умывшись, я осмотрела спальню новым взглядом. И обнаружила на незамеченном ранее кресле платье. Насыщенно-синее, с синими же туфлями оно приковало взгляд. Как я ухитрилась его не увидеть? Ладно, неважно. Одевшись, я начала искать выход.

Одна дверь категорически не пожелала открываться, зато за второй обнаружилась гостиная. В которой продолжали общаться интарийцы. Что за ерунда? Как я ухитрилась их услышать и почему слышать перестала?

- Доброе утро, мистер Гордмор, - произнесла я.

- Доброе, мисс Орси. Но вы перепутали, сейчас закат. Просто окна в доме мистера Ричмора зачарованы так, чтобы всегда показывать рассвет.

- Даже ночью?

- Увы, да.

- Ужасно, мои соболезнования мистеру Ричмору, - проворчала я и присела рядом с Кристофом. Если, конечно, пригрезившийся мне разговор правдив.

- Я не знал, что вы настолько хорошо владеете интарийским языком, - произнес Донал.

- Вы полагали, что в моем активе знание эйзенхарского, - усмехнулась я, легко переходя на лосскую речь.

- Прошу вас, говорите на каком-то одном языке, - попросил Гордмор.

- А я тебе давно говорю - учи языки, - как-то злорадно произнес Ричмор.

Поддев соотечественника, Донал встал и подошел к стене. Там висела довольно странная конструкция из нескольких витых шнуров. Интариец подергал ее и с довольным видом вернулся в кресло.

- Полагаю, нам всем нужно перекусить. И стоит все же соблюсти приличия. Кристоф, позволь представить тебе мисс Аманду Орси, моего секретаря с расширенными полномочиями. Мисс Орси, позвольте представить вам куратора моего рода мистера Кристофа Гордмора.

Куратора рода? Что это за овощ, интересно.

- Это большая честь для меня, - задумчиво произнесла я. - А какими полномочиями обладает куратор?

И я для вида погладила себя по шее. Конечно, имя Гордмора косвенно подтвердило правдивость услышанного диалога. Но уж больно интересно было посмотреть на то, как будет выкручиваться Ричмор. Позиция «он не знает, что я знаю» - моя любимая.

- Высочайшими, - улыбнулся Кристоф. - В Интарии упразднено лордство, только наш правитель обладает правом именоваться «милордом». Но некоторые молодые роды нуждаются в компетентном наставнике. Таком, который сможет помочь советом, вовремя предостеречь. Я лично отвечаю перед императором за поведение каждого, кто носит фамилию Ричмор.

- Мне бы очень хотелось встретиться с вами, мистер Гордмор, в неофициальной обстановке.

- Вы можете называть меня Кристоф.

- Благодарю, но только если и вы будете звать меня по имени.

Донал посмотрел на меня так, будто я ему в душу плюнула. Ну-ну, цветочек, ты первый начал. И пусть в моих глазах ты немного реабилитирован, это еще не значит, что я стану верной помощницей.

- Мисс Орси, возможно вы желаете узнать подробности произошедшего с миссис Поэрной и ее детьми?

Скользкий змей, нашел благодатную тему. И не соврешь, я действительно хочу узнать, особенно про девочек. Да и про саму Поэрну тоже.

- Да, мистер Ричмор, я хотела бы узнать подробности.

А Кристоф веселится. Хм, интересно, не он ли случайно спонсор моей «длинноухости»?

- Если Донал не против, то слово возьму я.

И это не было вопросом. Кристофу явно редко возражают, и мистер Ричмор только склонил голову.

- Вам предстоит попытаться опознать жертву, - сочувственно произнес мистер Гордмор. - Лицо и руки женщины изуродованы... Вы что-то хотите сказать?

- Да, сэр. Если лицо изуродовано - я не смогу опознать ее. Мы не были настолько близкими подругами, чтобы...

Тут я пожала плечами, не в силах найти слова.

- Жаль, но хотя бы попытайтесь. Девочки живы, вместо их тел были уложены обманки.

- Это сделали нападавшие или сама Поэрна? - спросила я.

- Она была магом?

- Да.

- Вы уверены? В ее досье об этом ни слова, - отрывисто бросил Донал.

- Она не говорила об этом прямо, - нахмурилась я, - но я уверена. Я видела, и это не были артефакты.

- Вам-то откуда знать? - усмехнулся Ричмор, и Кристоф немедленно потребовал объяснений. Почему-то потребовал у меня.

- Я не-маг, - пояснила я с легкой досадой.

Право слово, стоило бы уже сделать табличку и повесить на спину. Видит Небо, необходимость постоянно об этом говорить вымораживает. При устройстве на работу, знакомясь с новыми людьми - неужели нет других критериев? Почему первое, о чем спрашивают, - статус магии?

Кристоф, как и любой представитель интарийской знати, великолепно владел лицом. Вот и сейчас я смогла прочесть в его глазах лишь слабый отголосок гнева. Странная эмоция, не-маги вызывают жалость, сочувствие, презрение, равнодушие. Но не гнев, никак нет.

- Благодарю за откровенность, Аманда. На самом деле я могу рассказать вам не так и много - идет следствие. В одном мы уверены - дети живы, и мы сможем их найти. По эйзенхарской традиции миссис Поэрна хранила локоны девочек.

- Только девочек? - удивилась я.

Ричмор замер, уставился в пространство пустым взглядом, после чего медленно кивнул и бросил нам:

- Мисс Орси, если вы собираетесь вернуться сегодня домой, то я отвезу вас. Сейчас.

- Останьтесь до утра, Аманда, - предложил Кристоф, - после вашего взаимодействия с талисманом я бы предпочел присмотреть за вами.

- Только потому, что вы просите, Кристоф, - уверенно произнесла я.

Я бы предпочла спать в своей постели. Завтра понедельник, рабочий день, и мистер Ричмор не преминет найти для меня «интересные» поручения. Но я не принадлежу Доналу, и даже это сомнительное украшение не делает меня его собственностью. Если я правильно поняла подслушанный разговор - у него особые планы на мой счет. Настолько особые, что он не посвятил в них куратора Гордмора. Что ж, я дождусь правильного момента и допрошу Ричмора. Надо только продумать разговор.

Уходя, Донал явно хотел хлопнуть дверью. Но либо жесткий, холодный взгляд Кристофа, либо воспитание не позволили ему это сделать.

- Обменяемся секретами? - лукаво предложил Кристоф.

- Конечно, - откликнулась я.

И не сразу поняла, что интариец сказал это по-лосски.

- Вы великолепны, - искренне произнесла я. - Настолько убедительно, что даже мысли не закрадывается об обратном.

- И это меня весьма печалит, - улыбнулся Кристоф.

Он произносил немного непривычно. Слишком сочно, если можно так выразиться. И в некоторых словах иначе ставил ударения.

- Отчего же?

- Самый многообещающий дознаватель Интарии не задумывается о том, что его начальник, куратор его рода, не говорит на языке страны, в которой живет. Это ли не повод?

- Но, может, он уже знает? - предположила я. - Мне нет причин его выгораживать, но узнай я секрет близкого человека - я бы промолчала.

- Эта версия имеет право на существование. - Кристоф улыбнулся.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату вошла служанка. Она сноровисто накрыла на стол и вышла.

- Позвольте предложить вам легкий перекус. Жаль, что Донал ушел, это его любимый сорт.

Кристоф уверенно и непринужденно поддерживал беседу, подкладывал мне в тарелку аппетитные кусочки и задавал вопросы. Один за одним, вразброс - я сама не успела понять, как между делом рассказала о том, как Ричмор надел на меня ошейник.

- Почему я дышу? - поразилась я.

- Что?

- Вы вытащили из меня все подробности того унизительнейшего вечера. И я дышу. Но когда я пыталась...

Горло перехватило от слез. Слава небу, со слезами я справиться могу и сама.

- Когда я пыталась поделиться произошедшим с подругой - едва не задохнулась.

Он откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. Черные как смоль волосы резко выделялись на фоне светлой обивки дивана. Мы сидели так близко, как это позволяли приличия, и я рассмотрела в смоляных прядях несколько белых волосков. И россыпь тонких шрамов на виске. Интересно, с другой стороны тоже есть?

- Я чувствую ваш взгляд, - не открывая глаз, произнес Кристоф.

- Простите.

- Мне приятно, - лаконично ответил интариец. - Хоть что-то хорошее. Мисс Орси, я буду вынужден уехать на неделю. То, что сотворил Донал, неправильно - талисман предназначен для обучения, а не...

Он охарактеризовал ситуацию настолько емким словом, что к моим щекам прилила кровь.

- Ошейник? Чему же учат, сажая на цепь? - горько спросила я.

- Не совсем, - он все так же не открывал глаз. - Этот сложный артефакт воздействует на магические потоки в теле ученика. Шея и сердце - вот два центра, где все они сходятся. Но внедрять артефакт в сердечную мышцу несколько жестоко, вам так не кажется?

- А что потоки делают в шее? - нахмурилась я.

- Проходят к мозгу. Я неправильно выразился, потоки имеют центрами сердце и мозг, но воздействовать на них, не нарушая целостность тела, можно только через шею. Поэтому и были разработаны талисманы. На самом деле, очень полезная вещь, и за них действительно идут настоящие сражения. Артефакты очень дороги, но лучшие из лучших получают их бесплатно.

Он приоткрыл глаза, вздохнул и повернулся лицом ко мне:

- Удушье происходит оттого, что о талисмане нельзя рассказать никому, кто о нем не знает. Но я вижу его. Поэтому вы можете говорить со мной об этом. Аманда, я не могу поручиться, но вы первый не-маг который примерил талисман.

Меня охватил озноб. Иногда не-маги живут меньше обычных людей и, конечно, меньше магов. Мой век короток, но он мой. Вот откуда постоянная легкая головная боль - талисман воздействует на что-то, и это что-то отзывается. Только стоит ли верить в благополучный исход?

- Дышите, Аманда, дышите. - Он обнял меня, прижал к себе. - Я не оставлю этот случай без внимания.

- Конечно, - всхлипнула я, - вы сделаете все, чтобы замести следы. Умоляю, прежде чем выбрасывать мой труп на помойку, остановитесь, проявите сочувствие и сожгите тело.

- Аманда, - пораженно произнес Кристоф.

- Я хочу лечь, мистер Гордмор.

- Аманда, вы неправы.

- Ваш подопечный нацепил на меня ошейник, - глухо произнесла я, - просто так. Вечером, почти ночью. Тайком. Незаконно, ради какой-то своей выгоды. Я его подчиненная, он не мог не знать о моем магическом статусе. Он, бесы его дери, при мне зачитывал строчки из досье. Да Небо с ним, скотом. Но вы, вы-то отчего не заставили его снять с меня ошейник? Потому что вам это невыгодно. Бросить тень на Интарию, подогреть гнев оппозиции и подвальных горе-заговорщиков из-за девчонки? Вы не настолько глупы, верно?

- Его невозможно снять, Аманда. Эти талисманы тем и хороши, что их никто не может снять. До тех пор, пока артефакт не закончит свою работу, он неподвластен никому и ничему.

- Тем удобней для вас, - кивнула я. - Есть отговорка. Я правильно понимаю, что могу провести ночь в той же комнате?

- Да. Добрых снов.

- Благодарю, и вам.

- Аманда, - окликнул он, - не делайте поспешных выводов.

Я помедлила в дверях, но так и не нашлась с ответом. Как можно поверить в добрые намерения едва знакомого знатного интарийца?

Глава 7

На работе я произвела фурор. Во-первых, новое дорогое платье - откуда его взял Кристоф, не имею представления, но бирки срезала самостоятельно. Во-вторых, интариец довез меня до самого крыльца. И пусть по дороге я безуспешно пыталась убедить высадить меня раньше - как об стену горох. Остановившись, Кристоф негромко произнес:

- Посадив вас в свою машину, Аманда, я принял на себя определенные обязательства. И среди моих привычек есть одна особо раздражающая - я любое начатое дело довожу до конца. Угрозы, уговоры и шантаж со мной не работают. Если вы не хотели прибыть на работу в моем сопровождении, вы должны были предложить разумную альтернативу. В данном случае - кэб. Но вы этого не сделали. Доброго дня.

Я смогла только неопределенно хмыкнуть и пожать плечами - с такой точки зрения я на ситуацию не смотрела.

Едва войдя в холл конторы, я наткнулась на Иту. Ведьма выглядела непривычно устало. Да и вообще, странно видеть ее в такую рань на работе.

- Сразу на двоих работаешь? - едко спросила она и усмехнулась. - Быстро истаскаешься.

Отвечать я не стала, еще не хватало пускаться в объяснения. Только поддела вредную ведьму:

- Жаль, что твой любовник не считает нужным тебя подвозить до работы. Или хотя бы провожать.

Ляпнув, я сразу пожалела об этом, но идти на попятную было поздно. Оставалось только с гордым видом подняться по лестнице и свернуть к архиву. Завтрак мне собирали слуги мистера Ричмора, и я предпочла разделить его с Асией.

Подруга обрадовалась мне как родной - она так хорошо подгуляла в субботу, что в воскресенье просто не смогла ничего приготовить.

- Вода уже кипит, сейчас будет кофе, - пропела Асия, раскладывая на столе изумительно красивые бутерброды.

- Их даже есть жалко, - протянула я.

- Не глупи, это же прямое оскорбление - не съесть такую вкуснятину. С тебя подробный рассказ, но сначала поедим, иначе я умру.

Голод Асии оказался заразительным. Она так вкусно поглощала бутерброды, так забавно и быстро пила обжигающий кофе, что я тоже начала торопиться. В итоге мы все умяли минут за десять.

- Ну вот, теперь можно еще попить кофе, выслушать твою историю и немного поспать, все равно до двенадцати никто ко мне не придет.

- Ты самый ценный сотрудник этой конторы, - удивилась я.

- Ага, - кивнула Асия, - они думают, что я не вижу. Но я-то вижу - ваши отчеты никто не забирает. Все, что вы с Итой делали, никому не нужно и бесполезно.

- Асия...

- Да ладно, мы же подруги. Да и ты теперь во второй половине конторы - сама знаешь, чем вы там занимаетесь, - подмигнула она. - Расскажешь?

- Мне еще не дали полный доступ, - вывернулась я. - Я тебе другое расскажу.

Леденящая душу история растрогала Асию до слез.

- Бедный мальчик. Ой да похрен на Поэрну, она если умерла, так ей что? Душа отлетела. А ребенок-то, ребенок? Ему за что около трупа матери сидеть? И сестренок?

- Там обманки были, - тихо сказала я.

- Только он-то об этом не знает. Вот что я тебе скажу, - Асия шмыгнула носом, - завтра пойдем к целителям, найдем мальчика, и я его заберу себе. Что смотришь? Это осознанное решение. От меня муж ушел, потому что я детей иметь не могу. Я давно решила малыша взять, просто ждала.

- Чего ждала?

- Да по всему выходит, что его и ждала, - как-то светло улыбнулась Асия. - Я так решила: если мне судьба, то я своего сына или дочку как-то встречу. На улице сам подойдет, или еще как. Вот оно так и получилось. А ты поможешь его найти - я ведь в лицо его не знаю.

- Он не говорит по-лосски.

- «Кушать», «спать», «играть» и «гулять» я по-эйзенхарски знаю, - отмахнулась она. - Пойми, я с ума схожу. Мужикам доверия больше нет. Я ведь всегда знала, что пустоцветом живу, и мужа предупредила. А он мне: люблю не могу, все неважно. Ага, и через два года...

- Ты молодец. А если что - я с ним посижу, опыт есть. Хотя странно, ты Поэрну не слишком любила.

- Так-то Поэрну, - усмехнулась Асия, - не стоит переносить эмоции со взрослых на детей. Это ничем хорошим не заканчивается.

Оставив Асию устраиваться на дневной сон, я вышла из архива и встретила мистера Фэлви. Джеймс проводил меня до рабочего места и ненавязчиво поинтересовался, с кем я приехала. Уж больно лицо знакомое, а он и не рассмотрел.

- Это был Кристоф Гордмор, куратор рода Ричмор.

- А вы знаете, для чего существуют кураторы?

- Да, в общих чертах. Он объяснил мне вчера вечером. - Я пожала плечами и попрощалась с Джеймсом.

Мистер Ричмор желал кофе и поднять отчетную документацию за прошлую неделю. Ту, что не сдана в архив. Я должна свести цифры на одном листе и подать ему к обеду. К обеду - так к обеду.

Но спокойно работать он мне не дал - отсылал с записками то в лабораторию, то в бухгалтерию. А после позвал к себе в кабинет и вкрадчиво спросил:

- За какую сумму вы, мисс Орси, готовы связать мне шарф?

- Что?.. - опешила я. Признаюсь, ожидала любого вопроса, кроме этого.

- Шарф, я хочу, чтобы вы связали мне шарф. Сколько я за это должен заплатить?

- Нисколько, - отмерла я, - просто шерсть принесите и спицы. Красиво не свяжу, но тут уж ради вас я учиться рукоделию не собираюсь.

- Хорошо, можете быть свободны, - кивнул мне на дверь Ричмор.

Я улыбнулась, подтащила к его столу стул и села.

- Мисс Орси?

- Зачем вы надели на меня ошейник?

Он чуть приподнял брови, будто удивился.

- Кажется, я вам все объяснил еще в тот вечер.

А я заметила, что в нем эмоций еще меньше, чем в Кристофе. То есть, Гордмор из-за воспитания лицо держит, а этот будто пустой внутри. Время от времени он надевает маски: «удивление», «злость». Только вот как-то неубедительно.

- За точность цитаты не поручусь, - лениво протянула я, - но, кажется, это звучало как-то так: «Крис, поверь мне, я сделал это по важной причине». И еще вот так: «Официально - она эйзенхарская шпионка».

- А вы не боитесь, что ваши слишком чуткие ушки могут пострадать? - холодно спросил он.

- Мне кажется, что я вся могу пострадать, - огрызнулась я. - Вы идете к своей цели, и на сломанные судьбы и жизни вам наплевать. У вас есть ЦЕЛЬ. И у меня она тоже есть, помельче и попроще - спокойно и свободно жить. Разобраться со здоровьем сестры, устроиться на другую работу. Потому что даже без ошейника видеть вас одна мука.

- Мука?

- Конечно, тошнит меня от вас, мистер Ричмор, а это весьма мучительное чувство.

- Сочувствую. - Он усмехнулся и добавил: - Идите на свое рабочее место, мисс Орси. Вечером я расскажу вам занимательную историю.

- А сколько правды будет в той истории?

- А сколько ни будет - вся ваша.

Я всегда знала, что чем сильнее чего-то ждешь, тем медленней идет время. Но еще ни разу в моей жизни оно так не тянулось. Я выполнила все поручения Донала, сбегала разбудила Асию (под дверью архива собралась небольшая стопка отчетов), пообедала и даже посплетничала.

Ита нашла себе коллегу по сердцу. Она так мечтала получить магически одаренную напарницу, что сейчас вся контора над ней хихикает. Девица, устроившаяся на мое место, всем хороша, кроме головы. Огромный магический потенциал, небесно-голубые глаза, золотые косы, высокая грудь и полное отсутствие разума в голове. Но зато в нее влюблен мой бывший начальник, мистер Ортман. Причем влюблен взаимно. Так что первая же попытка Иты свалить на деву работу закончилась вызовом в кабинет вышестоящего руководства. А уж когда моя бывшая коллега догадалась проклясть новенькую... Как я и говорила ранее, магический потенциал у девы огромен - Иту приложило таким откатом, что ее увезли в больницу. Так что сейчас ведьма работает в поте лица и наслаждается запахом ацетона - голубоглазая дева по три раза в день меняет цвет ногтей. Жаль, что никто почему-то не запомнил ее имени. Точнее, не расслышал, а переспрашивать не стал. Все были уверены, что красавица убежит от Иты в слезах. Но нет, тут скорее ведьма удерет, роняя папки.

Номер заказа 2324331, куплено на сайте LitNet

Плохо, конечно, но я была чуть-чуть довольна. Вот ей и вернулись все мои проклятые вещи, все мои слезы и обиды. И не думаю, что я одна страдала от дурного характера Иты.

- Ой, здрасьте. А вы не скажете, где, ну, дамская комната? А меня Лильса зовут!

Белокурое чудо нашло меня само - стоило только покинуть малый центр сплетен (бухгалтерию), как самая обсуждаемая девушка этой недели повстречалась на моем пути.

- Добрый день, прямо и налево. Только осторожней, у самой первой раковины сломан смеситель, может водой в лицо плюнуть. Меня зовут Аманда Орси.

- Ой, а я за вас теперь работаю, - жизнерадостно улыбнулась Лильса.

- Здорово! - честно восхитилась я.

Вот только что-то не дало поверить в настолько непроходимую тупость девушки. Ну да Небо с ней, может, ей так проще живется.

До вечера я успела намыть приемную, полить цветы и даже начала с интересом посматривать на окно - не пора ли его помыть? Вот серьезно, для чего Доналу секретарь? Работы очень мало, и он вполне мог бы выполнять ее сам или нанять кого-нибудь на полставки. Кстати, а куда делся его прежний секретарь? Он что-то говорил по этому поводу, но я не помню что.

За окном смеркалось, часы показывали без десяти шесть. Ожил кристалл связи:

- Мисс Орси, приготовьте две чашки кофе и зайдите.

Наконец-то! Я готовила кофе и пританцовывала на месте - неужели я сейчас узнаю ответы на все свои вопросы? У меня и список подготовлен, а то знаю я свой чудный разум: как только мне дадут слово, я тут же забуду, что хотела спросить. Но уж с листочка зачитать всегда смогу.

- Вы просто сама грация во плоти, мисс Орси, - усмехнулся за спиной Донал.

- А вы мистер Зоркий Глаз, - в тон ему отозвалась я.

Он рассмеялся и забрал поднос с кофейными чашками. Я поспешила следом - еще не хватало, чтобы он закрылся в кабинете без меня. Мало ли, характер у этого интарийца непонятный и непредсказуемый.

- Присаживайтесь, мисс Орси. Впрочем, вам, как я понял, особого разрешения не требуется.

Я гордо промолчала, поскольку по существу возразить было нечего. Тем временем кабинет несколько видоизменился: появился небольшой столик из ротанга и два уютных, миниатюрных креслица. Я даже засомневалась, выдержит ли такое кресло Донала, он крупный мужчина. Не чересчур, но все же весьма и весьма.

- Складные, - пояснил мистер Ричмор. - Переговоры бывают разные. И да, вся мебель повышенной грузоподъемности.

- Я даже не думала, - смутилась я.

Он достал из бара бутылку дорогого сливочного ликера и две дивного вида рюмки.

- Дедов набор, последние, - с ненаигранной теплотой пояснил интариец.

Разлив густой напиток, Донал заткнул горлышко бутылки пробкой и поставил назад. Взяв с блюдца кофейную ложечку, зачерпнул ликер из рюмки и долил в чашку. Небо помогай, как все сложно. Вообще, я слышала, что интарийский застольный этикет один из сложнейших, но никогда раньше не сталкивалась. Так что просто повторила его действие.

- Я не расскажу тебе всего, - спокойно произнес Донал.

- Закономерно, - ответила я. - Но и блуждать впотьмах мне надоело.

- У тебя приготовлен список вопросов, - усмехнулся интариец. - Задавай.

- Вы читали мое досье, мистер Ричмор? До того как застегнуть ошейник?

- Да.

- Значит, вы знали, что я не-маг? И что действие артефакта невозможно спрогнозировать?

- Знал, - кивнул Донал.

- Ради чего?

Он окунул ложечку в кофе, вытащил, положил на салфетку и поднял на меня холодный взгляд:

- Ради благополучия Лоссии. Мне кажется, что вы, как гражданка своей страны, должны оценить мой порыв.

- Я уже говорила, что у моего патриотизма есть границы, - напомнила я и сделала глоток. - Вы правда думаете, что я поверю в скорую войну с Эйзенхаром?

Интариец невесело рассмеялся и покачал головой:

- Эйзенхар просится под руку Интарии уже десятый год. Но нам хватает проблем с Лоссией. Нет, мисс Орси, опасность притаилась именно в вашем уютном и скучном городишке. Какая именно опасность, вам знать не следует.

- Почему я? И что конкретно вы собираетесь со мной делать?

- Вас выбрал не я, - ужсмехнулся Ричмор, - совсем не я. Мане пришлось принять правила игры. Чсто я буду делать? То, что дволжен. Но, ради вашего спокойствия, могу уточнить чего делать не буду: вы малопривлекательны, поэтому не стоит бояться сексуальных домогательств с моей стороны. Точно так же я пока не собираюсь тотально ограничивать вашу свободу. И я совершенно точно не намерен пресекать слухи, ползущие о нашем романе на троих. Это может быть выгодно.

- Что со мной будет, и когда вы снимете ошейник?

- Талисман расстегивается сам, закончив свою работу, либо его снимает милорд. Вы ведь строили планы моего укрощения, - холодно произнес Донал. - Вы ждете Комиссию, они перенаправят ваше обращение к милорду, и он найдет время, чтобы снять талисман. А я прилюдно покаюсь и возьму на себя все расходы по восстановлению вашего здоровья. Кстати, завтра на ваше рабочее место курьер доставит пряжу. Потрудитесь выбрать.

- Глупо спрашивать, - сглотнув, произнесла я, - огорчит ли вас моя смерть. Но я перефразирую: раз все так серьезно, собираетесь ли вы хоть как-то беречь мою жизнь? Или я уже отыграла свою роль и могу накрыться саваном?

- О нет, ваша роль еще не сыграна, мисс Орси, - протянул он.

У меня в горле стоял комок, в носу щипало от непролитых слез, но я держалась. Каким-то чудом, на остатках растоптанной гордости. Сил задавать вопросы больше не было. Да и что толку, на самый важный для меня вопрос он уже ответил - мое здоровье малоценно, а ошейник в ближайшее время никто не снимет. И да, бесы его подери, он знал, знал, что я не-маг. Все знал, только не стал принимать во внимание мое благополучие.

- Мисс Орси, вы уж определитесь, плачете вы или нет, - насмешливо произнес Донал, - а то я как дурак с этим платком.

- Свой платок, мистер Ричмор, вы можете засунуть себе... обратно в карман, - выдохнула я. - И позвольте мне подытожить: жизнь самки человека по имени Аманда Орси вне опасности постольку-поскольку. Как только в ней отпадет нужда, самка будет предоставлена сама себе и Комиссии. О возможном вреде здоровья из-за использования талисмана-ошейника вы знали, но все равно сочли возможным его применить. Что-то еще сверх сказанного вы можете мне поведать? Например, когда конкретно это все закончится?

- Зависит не от меня, но я надеюсь уложиться в две недели. И что значит «будет предоставлена сама себе»? Если вы не обратитесь в Комиссию, это сделаю я - ошейник может снять только милорд.

- Вы даже собственных законов не боитесь, - с горечью произнесла я. - Власть развращает, да, мистер Ричмор? Цель оправдывает средства, и еще с десяток метких и емких цитат.

- Мне будет не сложно перед вами извиниться, - серьезно ответил интариец. Я только кривовато улыбнулась и спросила:

- А вы уверены, что я захочу вас простить? Что смогу вас простить? Или это будет феерия интарийского этикета - дутое, бессмысленное, никому не нужное представление? Не отвечайте и нет, не провожайте. Видит Небо, вас сегодня слишком много.

- Я бы мог сказать, что у вас завтра выходной, - заметил он, - но нет, у вас завтра рабочий день.

- Я даже не сомневалась.

Покидая кабинет, я подспудно ожидала, что Донал встанет и пойдет следом. Но он остался сидеть за столом, все так же помешивая ложечкой кофе. К которому так и не притронулся. Интересно, я доживу до утра?

Покачав головой, я постаралась откинуть в сторону дурные мысли. Дома у меня Элиза, которая несколько суток предоставлена сама себе. И если она спросит, почему я ее бросила, мне будет нечего ответить.

На улице окончательно стемнело. Представив, сколько идти в обход, я решительно направилась ко входу в парк. Путь уменьшится почти в два раза.

Узкий месяц давал слишком мало света, и я старалась двигаться от фонаря к фонарю. Хотя от этого становилось только хуже - выходить из пятна света в темноту, чтобы добраться до следующего оазиса безопасности было жутковато. Перестук каблуков и шелест ветвей - вот и все звуки ночного парка.

Прохлада остудила пылающее лицо и немного привела в порядок мысли. Я опять задала не все вопросы - какую должность занимает Донал и что производит контора? Быть может, с этим связаны все события? Меня в контору пристроил отец, могла ли я что-то узнать и не понять этого? Или поучаствовать в чем-то. Ах, бесы и преисподняя! Я забыла спросить, был ли информационный накопитель или это дело рук самого Ричмора? Хотя зачем ему, он все равно ошейник надел силой.

Где-то с краю, в темноте громко хрустнула ветка. Я вздрогнула и прибавила шаг, еще один фонарь - и там уже впереди ворота.

- Куда же ты так спешишь, милая? - прошелестел бесплотный голос откуда-то слева.

- Да какая же она милая, - проговорил другой. - Подстилка интарийская!

Я бросилась бежать. Воздуха не хватало, сердце бешено колотилось. Ворота уже видны, еще чуть-чуть, еще немного! Небо, клянусь, если выберусь целой и невредимой больше в жизни не буду...

Прямо передо мной возник высокий, темный мужской силуэт. Он стоял в свете фонаря и был словно соткан из тьмы. Вот только вместо лица у него был гладкий белый овал, ни глаз, ни губ, ни рта.

- Куда же ты так спешишь, милая, - повторил он и, подняв руку, сделал странный жест.

Воздушная волна ударила в грудь и отбросила к деревьям. Пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха и подняться, я пропустила второй удар. Который придавил меня к дереву, да так, что ни рукой, ни ногой пошевелить было невозможно.

- Я могу вам чем-то помочь? - издевательски прошелестел он.

Сила, прижавшая к стволу дерева, не давала не только шевелиться, но и дышать. От него, от этого беса, исходили холод и слабый трупный запах. Белая маска приблизилась, и в голове будто фейерверк взорвался. От дикой боли потемнело в глазах, и последнее, что я запомнила, - треск рвущейся ткани.

Глава 8

Тепло и уютно, безопасно. Это было первым ощущением. Свобода дышать и даже шевелиться. Вокруг меня - словно кокон из знакомого аромата, обещающего покой, смешанного с запахами прелой листвы, кострового дыма и жареного хлеба. Сладкое, дивное ощущение, из которого совершенно не хочется выходить.

Долго так продолжаться не могло, и следующим «проснулся» слух. Два невероятно знакомых голоса что-то обсуждали. Но я не могла разобрать ни слова. Все слилось в малопонятное «жу-жу-жу». А жаль, значит, у моей прошлой длинноухости есть срок годности.

И тут резко, будто его включили, вернулся испытанный страх. Я села, осмотрелась и чуть не разрыдалась от облегчения.

Моими спасителями оказались мистер Ортман и Лильса. Они уложили меня на спальник и укрыли курткой. Отсюда и знакомый аромат - бывший начальник пользовался всегда одним и тем же парфюмом.

Рядом лежали туфли и сумка, у последней была порвана ручка. Если ночное приключение обошлось только этой потерей, я буду рада. Если вообще не брежу. Потому что представить Ортмана жарящим хлеб и колбасу в парке - невозможно.

- Тише, тише, Орси, - проворчал мистер Ортман, - Вот понесло же тебя через парк, такую романтику нам испортила.

Это немного примирило с действительностью - только мистер Ортман называл меня «Орси», не используя ни имени, ни «мисс». Стало чуть легче. Ха, а я и не знала, что чопорный и занудный мужчина по ночам устраивает пикники в парке.

- Лапа, ну чего ты? Дай милой попить, а потом уже ругай. И потом, я же за нее работаю! А она уже нет, значит, ты ругать ее не должен, - протараторила Лильса.

- Что произошло? - прошептала я и откашлялась. Горло саднило, хотя точно помню, что закричать не получилось.

- А что могло произойти ночью в парке с молодой, красивой и не слишком умной женщиной?

- Лапа, - добавила в голос укоризны Лильса и тут же затарахтела: - У тебя блузка разорвана, просто ужас. Поэтому мы тебя укрыли лапиной курткой. Ты прости, но мы не можем вызвать целителей - тут нельзя разводить костер. Но тебе и не надо - у тебя только блузка порвана. Тот мальчик ничего не успел сделать. И вообще, странно, ты чего, совсем не могла отбиться?

- Я не-маг, - вздохнула я. - Спасибо, что спасли.

- На самом деле мы не успели тебя спасти, Орси, - покачал головой мистер Ортман. - Паренек уже уходил. Так что он сделал все, что хотел. Тихо, не реви. Чего бы он ни хотел, это новое слово в «парковых приключениях» - юбка у тебя цела и даже не была задрана. Так что твое девичье тело его не интересовало. Что, хоть и хорошо, но крайне подозрительно.

- Может, просто поиздеваться хотел? У меня так было в школе, да-да. Меня никто не любил и издевались, а потом бах! И их всех разбросало. - Лильса подошла поближе ко мне и села прямо на землю.

Осторожно потянувшись, я прислушалась к ощущениям. Действительно, все было в порядке. После того как магия ушла, мне остался небольшой подарок - я всегда знаю, когда заболею. Или что именно у меня болит. Этакий повышенный контроль над телом. Вот и сейчас мой организм доложил, что он, организм, хоть и недоволен ситуацией, но в целом здоров. Только ноет спина из-за удара о древесный ствол. Что ж, спасибо, Небо, что послало мне удачу. Больше я через парк ни ногой.

- Магия из-под контроля вышла? - спросила я Лильсу. - Повезло, у меня так же произошло, но магия ко мне больше не вернулась.

- На-ка, глотни вина, - мистер Ортман протянул мне фляжку. - Законы магии ни людям, ни интарийцам не известны. Что бы последние о себе ни воображали.

Крепленое вино обожгло рот и огненной волной прошло в желудок. Ух, сколько же градусов в этом чудо-напитке?

- Согласна, - вздохнула я, - некоторые о себе очень много воображают.

Стало обидно - найди Донал время поговорить со мной днем, хотя бы даже и на обеде, я бы так не влипла.

- Не думай об этом, - шепнула девчонка. - Потом подумаешь, сейчас не надо. Зарыдаешь и впадешь в депрессию. Лучше завтра поплачь. И обязательно сходи к полисменам. Сегодня мы здесь были, а вдруг завтра кто-то пойдет? А нас не будет. Я лапулю больше не смогу убедить пить вино и жарить колбаски в парке. За это большой штраф.

Я кивнула и посмотрела на мистера Ортмана. Он был сам на себя не похож - без вечной жилетки, у рубашки закатаны рукава. Суетился у костра, укладывал на бумажные тарелочки провиант. Который и передал нам.

- Ешь и пей, Орси. Лильса дело говорит.

И я пила и ела, смотрела на странную парочку и остро завидовала. Лильса действительно любила своего «лапулю». Вот такого вот невысокого, не слишком красивого и откровенно неспортивного. Нет, мистер Ортман не был толст и одышлив. Однако же и подтянутым красавцем его назвать нельзя. А вот поди ж ты, невероятная красавица вьется вокруг него, в глаза заглядывает. Уж всяко не ради сомнительной должности.

Вино потихоньку сделало свое дело. Я расслабилась, ушла противная мелкая дрожь. Захотелось спать и домой. Вот только уходить не хотелось. Мне вообще не хотелось оставаться этой ночью одной. И я боролась со сном, невпопад отвечала на вопросы болтушки-Лильсы и поправляла сползающую куртку мистера Ортмана. Но все когда-нибудь заканчивается. Особенно быстро заканчивается хорошее - мой бывший начальник хлопнул в ладоши и велел собираться.

За кустами прятался автомобиль, в который были убраны одеяла. Меня посадили на заднее сиденье, и я уснула. Сквозь сон слышала ворчание Ортмана и болтовню Лильсы. Просыпаться не хотелось, но неугомонная девчонка меня все-таки разбудила. Чтобы непосредственно ошарашить:

- Я над тобой поколдовала, и сегодня ты будешь спать, как в темноту провалишься. Мне на курсах говорили, что жертвам изнасилований в первую очередь нужно сны отрезать. Тебя, правда, не тронули, но напугали же?

- Надо спрашивать разрешения, прежде чем делать, - возмутилась я и зевнула.

- Да, оно сон наводит сразу. У тебя дома кто-то есть?

- Сестра.

Темные окна не добавляли моему жилищу уюта. И пусть мистер Ортман вышел из машины и проводил меня до самого крыльца - все равно было страшно.

Дома было темно и тихо. Элиза видела десятый сон, и, вполне вероятно, там транслировали мою страшную смерть. Небо, что только не полезет в голову.

Сняв с плеч куртку мистера Ортмана, которую он так и не забрал, бросила ее на кресло в гостиной. Скинула туфли и потянулась. Хорошо, что бывший начальник обещал поговорить с нынешним - выбить для меня выходной на завтра.

Все, о чем я могла мечтать, это горячий душ и постель. Лильса посоветовала принять успокоительное, а когда я сказала, что у меня ничего такого нет - всучила флакончик. Успокоительное, неизвестная магия и вино... даже представлять страшно завтрашнее утро.

Едва не уснув под горячими струями, я наскоро вытерлась, оделась и вприпрыжку помчалась в спальню. Рухнув в постель и зарывшись в одеяло, счастливо выдохнула: вот все и закончилось. Неудачно повернувшись, зашипела от боли - чем-то оцарапала руку. Заколкой, что ли?

Включив свет и борясь со слипающимися глазами, я начала искать эту гадкую вещицу. Вот только вместо нее нашла кроваво-алую розу. Черной атласной лентой к стеблю была привязана открытка:

«В следующий раз нам никто не помешает».

Слезы водопадом побежали по щекам. Погасив свет, я задернула шторы и выскочила из спальни. Надо было проверить дом - как-то же враг вошел?!

Но нигде ничего не обнаружила: окна и двери закрыты, следов взлома (из тех, что может обнаружить неспециалист) тоже не было. Оставалось только рухнуть в кресло в гостиной, закутаться все в ту же куртку и обессиленно расплакаться.

Я самозабвенно жалела себя. Кто-то проник в мой дом и мою спальню, Небо, такое чувство, будто меня и правда изнасиловали. Только не физически, а морально. Как теперь засыпать и просыпаться, как ходить в ванную комнату, зная, что в любую минуту кто-то может войти?

Я чутко прислушалась: не крадется ли кто-то? Впервые в жизни уютный дом показался мне враждебным.

На веки навалилась тяжесть, наверное, разом подействовали успокоительное, магия Лильсы и вино.

Очень странно спать и понимать - это сон. Видимо, так и работает обещанный «отрез плохих воспоминаний». Я гуляла по яркому лугу, под голубым небом. Грелась на солнышке и лакомилась крупной, спелой земляникой. Безмятежность и покой, стрекот насекомых и чириканье редких птиц. Мне не хотелось просыпаться, но пришлось. А кто бы смог удержать сон, если в реальности в дом привели слона?

Как выяснилось, не слона. Это проснувшаяся Элиза умудрилась грохнуть подвесной посудный шкаф. По крайней мере, такой вывод можно было сделать из ее ругани. Вздохнув и потянувшись, я села. Разом свалились на пол и куртка, и плед. Пледом меня явно накрыла сестрица. Надо же, недолгое одиночество пробудило в ней сострадание?

Если я выживу, эту неделю помечу в календаре. Такая жирная, чернильно-черная полоса, после которой просто обязано наступить безоблачное счастье. Главное, чтобы это счастье настигло меня при жизни, а не на небе.

В комнату вошла Элиза. Легким, пружинистым шагом возмутительно здорового человека. Она несла поднос с чашками и печеньем и казалась довольной собой и жизнью.

- Доброе утро, Мэнди, - негромко сказала она. - Я приготовила успокоительный сбор.

- Это ты прямо вовремя сделала, - протянула я. - То, что нужно этим утром. Как давно ты ходишь?

«Как давно ты мне лжешь», вот что значил мой вопрос на самом деле, и сестра это поняла. Поставив поднос и сев напротив, она произнесла:

- Позволь мне объясниться. Я знаю, ты можешь быть острой на язык. Но... Я виновата, видит Небо, виновата перед тобой. Именно поэтому я не стала пытаться врать, что встала только сегодня. Что увидела твою грязную, рваную одежду и так испугалась, что смогла встать.

- Я бы не поверила.

- Но и подкопаться к этой версии было бы практически невозможно, - хмыкнула Элиза. - Но я не буду врать. Больше это не имеет смысла.

Ей успокоительный сбор пригодился куда больше, чем мне. Отпивая крошечные глотки и смаргивая слезы, Элиза рассказывала историю простого человеческого идиотизма.

- Наши родители, твой отец и моя мать, хотели как лучше. И лучшее они видели в моем браке с наследником рода Оран.

А я вспомнила слова рыжей дежурной в клинике «заведующий вейскским целительским корпусом. Зирт Оран».

- И знаешь, он был довольно мил. - Элиза отставила в сторону чашку и утерла ладонью слезы. - Галантен, дарил цветы, водил в театр. Ты в это время догрызала науку и готовилась выходить на работу. А дальше...

Я кивнула, а дальше случилась авария. Отец успел пристроить меня в контору и погиб. Вместе со своей женой, матерью Элизы.

- От интарийцев нам достались не только прогрессивные законы, но и институт «младших жен».

Кто-то может подумать, что если есть младшая жена, то будет и старшая. Нет, отнюдь. Правильно говорить не «младшая жена», а «младшая в семье». Не имеющая права голоса, целиком и полностью зависящая даже не от воли мужа, а от решений главы рода. Для чего это нужно интарийцам - неизвестно, но люди быстро нашли способ использования такого брачного обряда.

- У меня сильный колдовской дар, - продолжала рассказывать Элиза, - и впереди сверкало счастливое будущее. Ученичество в клинике и последующая работа маго-педиатром. Вот только родители оставили договор в подвешенном состоянии, и господину Орану-старшему удалось вывернуть его в свою пользу. Первое, что он сделал после похорон, - запретил мне ученичество. Мое здоровье не должно быть подорвано, ведь ему необходимо не менее пяти внуков.

Я подтолкнула к ней свою чашку. Пятеро детей - это смерть для магического дара. Всякий раз, как ведьма вынашивает ребенка, она делится с ним собственной магией. Двое детей - вот тот максимум, который позволит матери остаться на прежнем уровне магической силы.

- Тогда же я заявила на тебя, что это ты подстроила аварию. Я хотела, чтобы и тебе было плохо - ведь твою волю родители не насиловали, не принуждали тебя к браку с незнакомым человеком. Оставив в итоге практически рабыней, заложницей чужой семьи. Прости меня, если сможешь.

- И как это перекликается с твоей ложью?

- Лазейка, - пожала плечами Элиза, - если они не воспользуются договором, в течение года он будет аннулирован. А кому нужна инвалидка? Вдруг я так и не встану на ноги? Кто им рожать-то будет? Дети-маги - высшая ценность на брачном рынке, но если кобыла с изъяном - стоимость падает. Астаэл ненавидит Орана и согласилась помочь.

- Ты должна была сказать мне.

- Я боялась, что ты мне отомстишь, - неловко пожала плечами Элиза.

Нет, я совершенно точно помечу эту неделю жирной черной линией.

- Садись в свою коляску, балбеска, - проворчала я. - У нас есть проблемы и похуже.

И ошарашила Элизу своими новостями. Она внимательно выслушала, допила мой чай и пожала плечами:

- Защиту никто не взламывал. Прости, но время от времени я делала тебе сонный отвар и перепроверяла щиты. Накладывала новые и одновременно заклинала твои ключи - чтобы ты могла войти в дом. Я боялась, что Оран может прийти и лично проверить мое здоровье. А коляска больше не имеет смысла - Астаэл сказала, что документы уже у него.

- Значит, надо что-то придумать.

- Это бесполезно, - криво улыбнулась Элиза. - Мой будущий супруг - брат главы терапевтического отделения. Они уже давно мысленно родили, воспитали и удачно продали моих дочерей. А сыновей выучили и пристроили в клинику.

Во мне бурлил настоящий коктейль чувств - и злость, и сочувствие, и даже страх. Участи призера-производителя я не желала даже Элизе. Небо, как же порой полезно вовремя поговорить! Надеюсь, не вовремя - тоже поможет.

- Мы обязательно что-нибудь придумаем...

В конце фразы я зевнула и тут же извинилась. Элиза покачала головой:

- Не стоит просить прощения, на тебе «пелена покоя», странно, что ты вообще столько времени продержалась вне сна. И, касаясь все того же, прости меня, если сможешь. Я должна была все тебе рассказать. Когда ты отказалась оставлять меня в клинике, когда взвалила на себя ответственность за сводную сестру-инвалида. Я должна была понять, что ты не... Что ты - не я.

- Мы что-нибудь придумаем, посиди пока в своем кресле. В конце концов, раз уж доктор Смелс один раз пошла тебе навстречу, пойдет и еще раз.

- Второй раз не поверят, - покачала головой Элиза.

- Значит, мы сделаем тебя калекой по настоящему.

Элиза помогла дойти до спальни и уложила в постель. Уже ускользая на свой летний луг, мне удалось увидеть, как она ставит дополнительные щиты. Ладно, недо-сестренка, поживем-увидим, может, и обломаем твоего Орана. А пока меня ждет спелая земляника...

Глава 9

Как и сказала Элиза, глаза мне удалось разлепить только к вечеру. Одновременно со мной, а может, и чуть раньше, проснулся желудок. Кое-как приведя себя в порядок и спустившись на кухню, я с грустью обозрела пустой холодильник. Если нечего есть - пора идти в магазин. Но не настолько глубоким вечером. Увы, люди имеют свойство уходить с работы домой.

- Ничего себе, я ведь три сторожевых заклятья на тебя бросила, и ты все равно ушла!

Голос Элизы заставил меня подпрыгнуть.

- Напугала, - проворчала я и обернулась.

Сестра стояла в дверях, придерживаясь одной рукой за косяк. Ей еще непривычно было ходить. В простом платье старого кроя (на улице за такой фасон можно получить штраф), она походила на девушку из прошлого. Такие смотрели с фамильных портретов, прикрывая веерами улыбки.

- Я рада, что «пелена» оставила тебя собой, - усмехнулась Элиза. - По сторонам не смотришь и от посторонних звуков не прячешься. Даже не заметила гостя.

- О Небо, кто у нас?

- Твой начальник. Очень проницательный мужчина. Увидел старое печенье, поданное к чаю, извинился, вышел и вернулся с целой корзиной деликатесов.

Я передернулась: видеть Донала не хотелось. Ну почему Ключник этой поганой душе дал такое красивое тело? Был бы он низкорослым, одышливым, крючконосым... Так, все, остынь, Аманда.

- Тебя перекосило, - хмыкнула моя слишком наблюдательная сестра.

В ответ я неопределенно хмыкнула, пригладила волосы и прошла в гостиную.

- Добрый вечер, мисс Орси, - произнес Ричмор и поднялся с кресла. - Мисс Элиза, прошу, оставьте нас наедине.

Он выглядел потерянным и осунувшимся. Едва за сестрой закрылась дверь, интариец опустился на одно колено. Перехватив мою ладонь, прижался к ней лбом и выразительно произнес:

- Мне не заслужить у вас прощения, мисс Орси.

Не дожидаясь ответа, Донал встал и подошел к накрытому столу. Подав мне бокал с вином, он предложил:

- Начнем заново?

- Что именно, мистер Ричмор?

- Почти все, мисс Орси.

Он помог мне сесть за стол, придвинул ближе тарелочку с пирожными и наконец устроился сам.

- В прошлый раз я позволил вам спрашивать, - сделав глоток, сказал он. - Это было для меня выгодно - не зная подоплеки происходящего, вы не могли задать правильных вопросов. Теперь же я прошу вас молча выслушать меня.

- Я постараюсь.

- Постарайтесь. Если я правильно понял, больше всего вас беспокоит талисман, - тонко усмехнулся Донал. - Я не чудовище и точно знал, что делал, когда надевал его на вас.

- Но вы сказали...

- Вы мастерски испытывали мое терпение, мисс Орси. Характер у вас, - он покачал головой, - отрава. Официально никаких экспериментов не проводилось, но один из моих предков разбирал взаимодействие не-магов и талисманов. Как итог одному из девяти удалось вернуть магию. В трех случаях талисман потерял свою силу, и в остальных пришлось вмешиваться милорду. На шестой раз император душевно пообщался с моим пращуром. Так душевно, что до конца исследование доведено не было.

От сердца отлегло. Конечно, он мог и соврать, но зачем?

- Почему нельзя было сразу сказать?

- Сейчас и до этого дойдем, - усмехнулся Донал. - Кстати, пирожные отменные, угоститесь, мисс Орси. Не брезгуйте.

Сладкое я люблю, вот только когда хочется есть... Меня бы сейчас куда больше устроил превосходный кусок жареного мяса или рыба в сухарях. Да, пожалуй, рыба была бы предпочтительней.

- Спасибо, мистер Ричмор.

- Не за что. Итак, наше с вами знакомство состоялось куда раньше, чем считаете вы. Сейчас я коснусь тех вещей, о которых говорить не имею не только права, но и возможности. Вас выбрал не я, а тот, кого я пытаюсь остановить.

- И кто же он? И что такое пытается сделать?

- Если бы я мог точно и полно ответить на все вопросы, то вы бы мне не понадобились.

- Говорите как есть, - нахмурилась я.

- Вы помните аварию? Хотя, конечно же вы ее помните. Вы были защищены заклинанием, на порядок более сильным, чем то, что использовала ваша сестра. Позднее, когда эксперты проверяли разбитую машину, они нашли остатки заклинания, по которым вывели точный вектор магии. Как вам должно быть известно, этот вектор уникален у каждого мага. И этот самый человек отметился не только в вашей аварии.

Меня словно по голове ударили. Вот умеет же интариец ошарашить.

- И мы вернулись к моим первым словам, мисс Орси. Мне не заслужить у вас прощения, ведь останавливаться я не собираюсь. Даже если вы попросите. Среди гончих милорда нет благородных рыцарей. Мы выполняем возложенные на нас задачи. Моя - такая. Но со своей стороны я клянусь, что приложу все силы, чтобы спасти вашу жизнь.

- Налейте вина, мистер Ричмор. Признаться, я не представляю, что мне делать с такими новостями.

- Все решится в течение двух недель. Либо я поймаю его, либо это станет бессмысленным.

- Бессмысленным?

- Назовем это «документами», - уклончиво ответил Донал. - Одна часть выкрадена, вторая... М-м-м... Вторая под вопросом.

- Иносказания порой превращают речь в бессмыслицу, - вздохнула я. - Давайте попробуем еще раз - вы ищете условного злодея или документы, которые не документы? Если уж вы начали откровенничать, то не заставляйте меня домысливать - моя фантазия может разыграться.

- Как вы изящно выразились, «условным злодеем» похищены документы, - кривовато улыбнулся Донал. - Некоторые вещи я не могу сказать чисто физически - клятва не даст.

-И что в тех документах? Компромат на императора? Рецепт вечной молодости?

- Рецепт, - с усилием произнес Донал, - но не молодости. Этот рецепт хранился в двух разных частях. Его хранитель - доктор Джеймс Фэлви.

- Вот откуда клетки, - протянула я. - А куда делись животные?

- Были усыплены, некоторое время назад они стали агрессивны. Как будто что-то в рецепте изменилось. Но это мои предположения, не подтвержденные экспертами.

- Происшествие в парке связано с этим рецептом и «условным злодеем»?

- Не могу сказать, - покачал головой Донал и тут же, увидев мой «добрый» взгляд, добавил: - Потому что не знаю. Человек, который защитил вас от смерти, - захотел бы он изнасиловать спасенную?

- А если спасенной приписывают отношения сразу с двумя интарийцами? - вскинула я бровь. - Разве вы не этого эффекта добивались?

- Не совсем, - покачал головой Донал. - Я рассчитывал вызвать его гнев на себя. И потому дурно с вами обращался. И теперь, когда вы в курсе, я буду делать это более явно. Вам же стоит обижаться и жаловаться, хотя бы вашей архивной сплюшке. Она та еще сплетница.

- Предлагаете стать вашей добровольной помощницей? А не стоило ли с этого и начать?

- Я не мог бы уверен в вас, мисс Орси. Он защитил вас, быть может, и вы захотите его защитить?

- Тогда почему сейчас вы это делаете?

- Потому что если нападение в парке дело рук моего подозреваемого, то ваша жизнь в опасности. А я не стремлюсь к излишним жертвам и смертям.

Он откинулся на спинку стула и потер пальцами висок. Я же, пересмотрев наш диалог с самого начала, нашла только одну возможную причину для недоверия:

- Я не принадлежу к подпольщикам, если вдруг вы намекаете на это. Законы Интарии лояльны к женщинам, за некоторыми исключениями.

- Это вы на какие исключения намекаете? - с живым интересом спросил Донал.

- Младшие жены, - напомнила я, - интарийское новшество принятое лоссцами на ура. И сейчас моя сводная сестра вынуждена лгать и притворяться инвалидом, лишь бы не оказаться бесправной вещью в руках жестоких и бесчестных людей. Наши родители начали процедуру помолвки, но не успели завершить ее должным образом. А семья жениха оказалась достаточно продуманной, чтобы вовремя подсуетиться.

Донал нахмурился, склонил голову набок и негромко произнес:

- Большего извращения я в жизни не слышал. Младшая жена - это, во-первых, неправильный перевод. Грамотно будет звучать так: «младшая в семье». А во-вторых, это защита рода. Род жениха берет под свою защиту невесту, в тех случаях, когда есть вероятность ее преждевременной гибели. Как вам известно, в Интарии так же упразднена аристократия, единственный к кому обращаются «милорд» - наш император. Даже его супруга и дети не подлежат титулованию.

Это все я прекрасно знала, в конце концов школу посещала исправно.

- Однако же есть тринадцать Старших семей, которые стоят немного отдельно, - продолжал Донал. - Они невероятно сильны магически и физически, живут на порядок дольше остальных, имеют еще кое-какие отклонения от нормы. В том числе, не от каждой женщины они могут иметь потомство. Отсюда пошло понятие «нареченной пары» и тех самых «младших в семье». У Интарии достаточно врагов, а могущество империи зиждется на сильнейших воинах. И женщины, способные родить от них детей, зачастую подвергаются опасности.

- И эта кабала придумана, чтобы женщины не смогли сбежать?

- Мало того что вы меня перебиваете, - укоризненно заметил Донал, - так еще и делаете глупые и поспешные выводы. Нет, как я сказал - это защита. Маги крови, самые уважаемые колдуны в Интарии, делают расчеты и находят пару каждому юноше из Старших семей. И тогда-то, когда все договоренности подтверждены, происходит этот брачный ритуал. По сути своего рода помолвка, юноша имеет право ухаживать за невестой, но не переходит определенные границы.

- А «нареченная пара» - это как в романах? Они встретились, и любовь пронизала их с головы до пяток? - скептически спросила я.

Ответом стал едкий смешок, который мистер Ричмор попытался скрыть за кашлем.

- Вы   перечитали  сентиментальной  прозы,  мисс   Орси.   Нет,  нареченная   пара   -   это  прямое   указание   того,   что  данных   юношу   и  девушку   нарекли  женихом   и   невестой. А выбирают невест по цвету магии. Кстати, не всегда интариек. Очень многие девушки, переезжая в Интарию, сдают кровь в надежде, что кто-то из Старших семей окажется их суженым. На самом деле это довольно серьезная проблема, - отстраненно произнес Донал, - иногда женщина может иметь детей, но умирает родами, не в силах справиться с подпиткой младенца. Вы ведь знаете, что дети полностью зависят от организма матери не только физически, но и магически?

- Знаю, вам посочувствовать?

- Я не принадлежу к этим семьям, и трудностей с потомством у меня нет.

- В теории или на практике?

- В теории, я не женат и бездетен. - Он усмехнулся. - А вы, мисс Орси, просто так или с умыслом интересуетесь?

- Конечно, с умыслом, - оскорбилась я, - надо же знать, есть кому сочувствовать или нет.

- Полагаете, моей супруге стоило бы посочувствовать?

- Я могу уклониться от ответа на этот вопрос?

- Можете. Вы, мисс Орси, можете все. Поскольку не даете себе труда задуматься, что же с вами будет, если в своих высказываниях вы перейдете грань.

- А вам не кажется, что это исключительно мои трудности? - спросила я и не преминула напомнить, каким эпитетом он охарактеризовал мой нрав: - Да и далеко не всем и не всегда достается моей фирменной отравы.

- На сей высококультурной ноте я бы хотел откланяться, но вынужден дождаться леди Элизу. Она в вашей семье олицетворяет собой разум, не так ли?

- Это по какой же причине?

- А по той, что о проникновении в ваш дом я узнал именно от нее, не от вас.

Оставалось только склонить голову, признавая его правоту. Я позволила эмоциям увлечь меня и совершенно забыла о том, что хотела рассказать Ричмору о взломе. Но зато не забыла поставить в известность о бедственном положении Элизы. Это как-никак их бесовские обычаи переползли в нашу жизнь.

Мы не долго пребывали в молчании. Элиза будто почувствовала, что пора вмешаться, и пришла. С собой она принесла бумажный пакет и положила его перед интарийцем.

- Там и цветок, и лента, и записка. Сразу могу сказать, что к бумаге как минимум один раз применили заклятье смены почерка, - отчиталась сестра.

- Благодарю, мисс Элиза. Я проверю ее на определенного рода эманации и расскажу вам. Имейте в виду, что, возможно, придется переехать в безопасное место.

Проводив Донала, Элиза вернулась и села на его место. Отставив в сторону тарелку, она подхватила с блюда пирожное и укоризненно заметила:

- Зачем ты с ним так грубо?

Криво усмехнувшись, я покачала головой. Суток не прошло с тех пор как мы пришли к более мирным отношениям, а сестренка уже поучает меня.

- Помнишь, я пришла за полночь в синем халате? - Дождавшись кивка, я продолжила: - В тот вечер Ричмор обвинил меня в шпионаже и силой надел ошейник. Позднее он вел себя как последний негодяй, и я отвечала ему тем же.

- Он не показался мне способным на такое, - растерянно произнесла Элиза.

- На самом деле сегодня он объяснил свой поступок, - нехотя признала я. - Но неужели это значит, что я должна немедленно все простить и признать его право унижать меня? Я приняла объяснение, поняла мотивы, но легче-то не стало.

Элиза склонила голову и вдруг хитро спросила:

- Ты влюбилась, что ли?

На такую глупость я даже не сразу нашлась, что ответить. Только замотала головой, мол, не городи ерунды.

- Элиза, он первостатейная сволочь и карьерист! Он сам сказал, что сознает угрожающую мне опасность, но не остановится.

- Ага, и добавил, что приложит все силы для того, чтобы ты осталась цела. Не закатывай глаза, да, я подслушивала. Да и потом, он красавчик. Карие глаза, темные кудри, высокий. А какие плечи, м-м-м...

- Вот и окучивай эти плечи, мешать не буду, - буркнула я.

- Прости, - сказала Элиза и присела рядом со мной. - Но ты так бурно на него реагируешь, что я не удержалась. Ты даже со мной так грубо и по-хамски не говорила. И нашу соседку весьма вежливо отвадила. А уж та старая ведьма, как никто другой, заслужила порцию отборного яда. И тут появляется привлекательный, обходительный и терпеливый мужчина, а из тебя льется грязь.

Я вздохнула и пожала плечами:

- Не знаю, мне кажется, я говорю все верно.

- Может быть, - легко согласилась Элиза. - Но со стороны он весь в белом, а ты хабалка провинциальная. Осталось только в скатерть высморкаться. Не обижайся, просто ты же можешь быть лучше. Так попробуй. Ты ведь Орси, графиня Орси.

- Графиней была моя бабушка, - покачала я головой, - она же и отреклась, вместе с дедом, от титула.

- Однако с тех пор в вашей, как и моей, семье браки заключались только меж тех, кто такой же «отказник», - фыркнула Элиза. - В этом и беда, что аристократию вроде как устранили, а по факту все так и осталось. Договорные браки, счета в банках и дома, угодья - не сработала интарийская уравниловка. Просто подумай, чтобы сказали бы мама и бабушка, посмотрев на твое общение с мистером Ричмором.

- Я не боюсь его, - упрямо пробормотала я.

- Да при чем здесь страх? Дело не в том, чего или кого ты боишься, - разозлилась Элиза, - а в том, как ты выглядишь! Ты с пеной у рта рычишь на него, как мелкая левретка, облаивающая конный выезд. Ладно, не будем спорить и ссориться. Просто подумай об этом. Перед сном.

- Я не уверена, что усну, - криво улыбнулась я. - Весь день проспала, теперь ночь буду бродить.

- Уснешь, только уже не из-за «пелены», а своим обычным сном. Немножко повертишься с боку на бок, как обычно, и уснешь. Вот тебе и время подумать.

Пожелав Элизе доброй ночи, я поднялась к себе. Думать и переосмысливать. Но не слишком ли много они от меня хотят? Трудно что-то решить, когда на горло давит непрошеный талисман, а его владелец лишь надменно указывает, как поступать и чего не стоит делать. Пусть все идет как идет, что-нибудь да сложится.

На этой позитивной ноте я провалилась в сон. Мне приснилась мама. Приемы и балы отменили, но никто не запретил лоссцам ходить друг к другу в гости. И я, как и много лет назад, наблюдала за гостями из-за ширмы.

Мама, высокая, тонкая, скользила среди гостей. Она не сияла улыбкой, как стало модно последнее время. Нет, ее лицо было умеренно безмятежно, она благосклонно кивала на приветствия гостей и время от времени поправляла тонкий палантин, скрывавший ее фигуру до самых щиколоток.

Засмотревшись на маму я-ребенок пропустила отца, и он нашел меня.

- Ами, родная, почему ты не в постели?

- Я хотела посмотреть.

- Время пройдет быстро, - рассмеялся отец и поднял меня на руки. - Ты и оглянуться не успеешь, как сама станешь принимать гостей в своем доме.

Утром я проснулась вся в слезах. Почему я так быстро забыла маму? Обиделась. Целители сказали, что ей нельзя больше иметь детей. А она все равно решила рожать. Не выжила ни она, ни ребенок. Отец поседел в ту страшную ночь. Поседел, чтобы на рассвете узнать - его единственная дочь лишилась магии.

Поплескав холодной водой в лицо, я подсела к зеркалу. Насухо вытерла кожу и нанесла легкий макияж. Вытащила платье, бросила на постель и зарылась в шкаф в поисках матушкиного палантина. Полупрозрачная шелковая ткань нежно-золотистого оттенка - я ведь так мечтала хоть раз его примерить. Чуть ли не с боем забрала палантин из гардеробной миссис Орси. Отец никогда не разрешал рыться в вещах матери, а мне было так страшно, что он найдет новую жену, и та будет носить вещи мамы. Он и нашел, но спустя много лет, да и старые платья ничуть не заинтересовали новую миссис. Когда я приехала с учебы, они уже были сожжены. Не буду об этом думать.

Узкое платье шоколадного оттенка, туфли на удобном каблуке. Собрала волосы в скромный узел и набросила на плечи палантин. Крошечная сумочка и легкий флер травяных духов. Я готова быть похожей на тебя, мама. Я попытаюсь. Ведь к чему-то же ты мне приснилась, правда?

Глава 10

Начинать жить с чистого листа всегда тяжело. Именно поэтому ставить перед собой такую цель я не стала. Задача проста - вспомнить, чему меня учили с рождения и до семнадцати лет, вспомнить, насколько хотелось обрести тот шарм, что был присущ матери, и вспомнить, отчего это не случилось.

Убедившись, что от ночных слез не осталось и следа, я тихо спустилась вниз и сварила чашечку кофе. Сегодня не было желания экспериментировать со вкусом, и потому специи остались нетронутыми. Похоже, что «Сахарная трубочка» лишилась своего постоянного посетителя. Раньше из дома гнала атмосфера - постоянный негатив от Элизы ко мне и от меня к ней. Теперь можно было спокойно сидеть на подоконнике, отпивать маленькими глотками обжигающий кофе и размышлять.

Мое поведение упростилось в Академии Прикладной Магии. Увы, это так. Я сломалась в середине первого курса: быть изгоем среди магов нормально, но терпеть отчуждение от таких же не-магов оказалось слишком сложно. Они вели себя проще, суп сапогом не черпали, конечно, но и особо не этикетом не заморачивались. Громко кричали, хохотали, хлопали друг друга по плечам - как парни, так и девушки. С первого дня мне хотелось стать частью веселой компании, но не получалось. Слишком тихая, тихая не такая, не умеющая веселиться и чрезмерно уважающая преподавателей - я была собачьей пятой ногой.

День рождения Касры за неделю до моего. И ее поздравили всем нашим невеликим курсом. Меня не поздравил никто, хотя список фамилий и дат висел на двери общежития. И я решила стать как они, чтобы не сойти с ума от одиночества. Может боль от смерти матери послужить мне оправданием? Я не смогла справиться с ролью факультетской невидимки и тем самым предала и свою мечту, и свою мать. Вот только исправить манеры куда сложнее. Я привыкла к перекусам, но это позволительно - мама тоже любила пить чай в неподходящих местах. Но гораздо хуже то, что я привыкла высказывать собственное мнение вне зависимости от того, уместно ли оно. Перебивать и перекрикивать, осуждать, не разбираясь. А самый смак в том, что своей на факультете я так и не стала.

Допив кофе, я приказала себе прекратить рефлексии и приступить к выбору одежды. Иначе на работу придется не просто бежать, а бежать вприпрыжку. Что очень сложно делать, если на тебе узкое платье, туфли на каблуке и палантин.

В приемную я вошла без десяти девять. Мистер Ричмор уже был на месте - приоткрытая дверь в кабинет и отрывистая речь на интарийском не оставляли иной трактовки.

Крепко подумав, я осторожно свернула палантин и убрала в свободный ящик стола. Мама умудрялась с равной легкостью скользить в нем как по паркету, так и по саду. А по саду - совсем не по дорожкам! Я же боюсь порвать тонкую ткань, мне и раньше не доставало изящества...

Оглядевшись, кивнула - осталось включить кристалл, заполнить кофемолку свежей порцией зерен и долить в кофемашину чистую воду. Утренние размышления наполнили решимостью вернуть себя прошлую. А значит игра «делай наоборот» начинается! Главное - не переиграть.

- Приготовьте мне кофе, мисс Орси, - сразу же осветился кристалл связи.

- Да, сэр, - нажав на клавишу, откликнулась я.

И пусть на языке вертелось напоминание о том, что рабочий день начнется только через пять минут, - я сдержалась. Один ноль в мою пользу.

Зашипела кофеварка, и насыщенный запах поплыл по приемной. Я свою утреннюю дозу «бодрости» уже приняла, и потому почти безразлично вдыхала этот дивный аромат.

Достав поднос и застелив свежей, хрусткой салфеткой, я поставила на него блюдце из костяного фарфора и чашку. Рядом встали сахарница и молочник, легла маленькая, изящная ложка. Толкнув дверь, я прошла к столику, за которым мы разговаривали в прошлый раз, и сервировала его. Выпрямившись и прижав к животу освободившийся поднос, вежливо осведомилась о заданиях на сегодняшний день.

Донал внимательно на меня посмотрел, усмехнулся своим мыслям и протянул лист бумаги.

- Хорошо, сэр. Вам что-нибудь еще нужно?

- Нет, мисс Орси, можете приступать, - спокойно произнес он и сел к столику.

Вернувшись на рабочее место, я вчиталась в список. Ничего сложного: ответить на письма, собрать докладные записки, после чего занести их в реестр - это все можно сделать до обеда.

Так и вышло, за одним исключением: не удалось найти Джеймса Фэлви. Так что его «лично в руки» осталось со мной. Но ничего страшного, любой беде способна помочь шоколадка с цельными орехами - секретарь мистера Фэлви была умаслена должным образом. Изучив штамп и уверившись, что я разыскиваю Джеймса исключительно по работе, она клятвенно пообещала вызвать меня по кристаллу, как только начальник появится.

Столовую до сих пор не открыли, и потому, посетив буфет, я пришла в архив к Асии. Отказываться от друзей нет резона - мама, в отличие от отца, не делила людей на достойных и чернь.

На мой стук из-за двери раздался настоящий драконий рык. Госпожа всея архива изволила мешать ллоскую и эйзенхарскую речь в таких изощренных конструкциях, что у меня загорелись щеки и кончики ушей.

Дверь распахнулась резко, Асия втянула меня внутрь и захлопнула дверь.

- Ты только представь, что эти... - Тут она со свистом выдохнула воздух, сглотнула и чуть спокойней продолжила: - Эти люди пытаются запретить мне усыновление.

- Ты нашла малыша?

- Да, - она, поторапливая, подпихивала меня в спину, - я подумала, что ему одному страшно. Я даже подготовилась немного и продолжаю, собственно, готовиться.

Мне не потребовалось уточнений, достаточно было просто оглядеться. Все помещение архива завешено табличками с эйзенхарской грамматикой, слово - перевод, перевод - слово. Стишки и песенки с переводом, справочники и иная, неясного назначения литература.

- А главное, - горячилась Асия, расставляя на столе снедь, - ведь никаких законных причин для отказа нет. Детей я иметь не могу - есть справка, дом и доход имею, опять же справка есть. Замужем - и то была! Хоть это и не имеет отношения к усыновлению! Да и то, учитывая, что Поэрна официально мертвой еще не признана, я всего-то и просила отдать мне ребенка по опеку. Но нет, лучше отправить его в приют. А там холодно, голодно...

Асия даже всхлипнула от жалости к малышу.

- Ты уж не перегибай, - укорила я.

- А что не перегибай! Была я там, Ами, была! Это просто... - Она крепко выругалась и в сердцах жахнула об пол блюдце. - Ничего нет, Орси, ни-че-го. Великий Ключник, да я бы всех оттуда забрала, а я бы потянула, между прочим! Всего-то одиннадцать детишек! Но каких! Голодные, грязные, в непонятном тряпье. А под замком приличная одежда, для походов в город. Уроды там работают, Ами, уроды.

- Мы обязательно что-нибудь придумаем. Обещаю, - торжественно произнесла я. - И первое, что ты сделаешь, - глубоко вдохнешь и выдохнешь. Спокойствие - твой первый помощник в этом деле. Да и с количеством детишек ты загнула - с нашей зарплатой это безумие.

Я встала, перехватила Асию и усадила. Впихнула ей в руки чашку, пододвинула поближе тарелку с сандвичами. Она так зло вцепилась зубами в снедь, что я почти посочувствовала работникам приюта. Но только почти - государство столько выделяет сиротам, что можно и себе своровать, и детям хватит. Но только если меру знать.

- Не знаю, что у тебя сейчас с зарплатой, - отпив чай, сказала Асия, - но если как раньше, то моя в полтора раза больше.

- Ничего себе дискриминация! - возмутилась я.

- Не-а, я числюсь как начальник архива и на полставки как рядовой работник. И половина начальничьей зарплаты остается в бухгалтерии. - Подруга пожала плечами. - А мне что? Мне тут самой заняться нечем, а если еще и начальница появится... Да или даже подчиненная, это ей придется место выделить, и уши лишние опять же. Да и деньги.

- Я тебя не осуждаю, - успокоила я, - не оправдывайся. Я бы и сама не отказалась, да мне никто не предлагал.

Асия рассмеялась, допила чай и налила себе еще.

- Подлить тебе?

- Нет, спасибо. А зарплата у нас, кстати, теперь одинаковая. Я заходила в бухгалтерию, с меня требовали чернильной крови.

- И возвращаясь все к тому же, - поев, Асия добрее не стала, - ты просто не видела детей.

- Значит, нужно что-то делать. И для начала крепко подумать.

- И пойти на курсы, - поддакнула подруга. А я только кивнула.

Асия и тренинги, Асия и спецкурсы вроде «Как за двадцать минут изучить интарийский язык» или «Продвижение по карьерной лестнице за три дня». Если собрать все ее дипломы и сертификаты, хватит на хороший костер. Но сама подруга искренне верит, что когда-нибудь они пригодятся. И с азартом записывается на новые и новые курсы.

На мой уход Асия не среагировала: дверь закрыла - и на том спасибо. Но зато в приемной меня ожидал горячий прием. Дверь была распахнута, а в центре помещения стоял Донал. Сложив на груди руки, интариец излучал негодование и укоризну в воистину ужасающем количестве. Я даже испугалась за цветы, вдруг им повредит негативная энергия?

- И где же вы ходите, мисс Орси?

- Обеденное время, сэр, - вежливо ответила я.

И сама собой возгордилась. Ведь тон и подача от мистера Ричмора просто кричали о необходимости ответной, едкой фразы. И поминания трудового договора вкупе с моими правами.

- Ваш кристалл, мисс Орси, едва не свел меня с ума, - продолжил гневно цедить интариец. - Из-за вас мне пришлось начинать работу заново. Вы мой секретарь, мой помощник, но возникает ощущение, будто вы делаете все мне назло!

- Вы издеваетесь? - не выдержала я. - Кристалл нельзя отключать чаще одного раза в сутки! И если выключить его на время обеденного перерыва, то он будет работать все последующее время до следующего обеда. А это огромная растрата энергии!

- Избавьте меня от необходимости выслушивать отговорки, - отмахнулся Донал. - И потрудитесь вспомнить, что зарплату вам выдают за работу, а не за беготню по зданию и не за распускание сплетен.

От такой отповеди я рухнула на стул и прижала руки к сердцу. А этот ненормальный пошел к себе и, обернувшись, с улыбкой мне подмигнул. Что происходит? Что за показательное выступление?

Ах вот оно что... Он же предупреждал, что продолжит меня демонстративно гнобить, в надежде, что объявится мой таинственный спаситель. Что ж, ладно. Быть может, если я ему немного помогу, то скорее избавлюсь от всего этого ужаса?

Словно в ответ на мои мысли осветился кристалл связи. Ирис, секретарь мистера Фэлви заговорщицким шепотом сообщила, что «хозяин в доме, зело злой, прям как сказочный злодей». Видимо, потому и заговорила как деревенская ведьма.

Вытащив палантин и закутавшись в него, я взяла письмо. К походу и разносу сплетен с собой в главной роли - готова!

И действительно, ведь не обязательно плакать и жаловаться. Достаточно «спрятаться» за палантин, отворачиваться и говорить тихим, будто умирающим голосом. И на любые вопросы отвечать: «Все в порядке, все нормально». Это подогревает интерес куда больше открытой информации. Что за радость обсуждать известные вещи?

Вот, кстати, про мистера Ортмана и Лильсу сплетен нет. Два дня поговорили, и больше они никому не интересны. Почему? А потому, что моя новая знакомая всем-всем и все-все рассказала.

На самом деле, именно после серии таких показательных выступлений и дома, и в гостях мне позволили учиться в АПМ. Мама, которая хотела, чтобы я получила образование, погибла до того, как я поступила. А отец считал учебу излишней. Но моя скорбь по матери и жажда «сделать все, как она хотела» убедили его. И в Академии я в итоге сделала все, как она не хотела. Однако это уже мелочи.

Когда я вошла, Ирис жестом показала, что Фэлви в своем кабинете, после чего комично прикрылась бумагой. Мол, чтоб не забрызгало.

И я ее понимала - Джеймс действительно был в ярости. Письмо из рук вырвал, бланк-передачу, пока подписывал, прорвал ручкой. После чего бросил листок мне в лицо и рявкнул: «Выметайся!».

- К нам едет крупная проверка? Или он сел на кнопку?

- На штырек тогда уж, - буркнула Ирис. - Прости, мне за него даже стыдно.

Зябко укутавшись в палантин, я улыбнулась и негромко сказала:

- Зато обедать разрешает. А остальное нормально, остальное терпимо.

- Серьезно? Мистер Ричмор запрещает есть?

- Неважно, - отмахнулась я.

Но выйти из кабинета мне не дали. Ирис в секунду вскипятила чайник, вытащила блюдце с домашним печеньем и практически приказала:

- Ешь, это быстро. И до вечера дотянешь.

Так, под шумок, я поделилась с ней некрасивой обеденной сценой с начальником. Ирис просто искупала меня в море сочувствия. И посулила негодяю Ричмору кары с небес.

- А то мы, увы, на них управы не имеем.

Распрощавшись с Ирис, я вернулась к себе. И сразу активировала связь с архивом. Надо предупредить Асию, что с сегодняшнего дня я бедная, угнетенная овечка которой даже кушать нельзя. Эх, неужели придется прервать чайно-архивную традицию?

Подруге новость понравилась. И она сразу спросила:

- Новый виток в программе «доведи шефа»?

Всю выгоду от этой небольшой лжи я увидела сразу. И, мысленно извинившись перед ней, согласилась:

- Да. И если ты мне поможешь...

- Обижаешь, - зафыркал кристалл голосом Асии, - мне и так из бухгалтерии дары приносят, хотят новостей. Так что я теперь развернусь.

- Буду должна.

- Сочтемся.

Результат появился уже на следующий день. На обед к Асии я не пошла, ограничившись взятыми из дома булочками. Термос с чаем сделал мою жизнь не такой грустной, и потому, когда в приемную вошел Донал, я была в прекрасном расположении духа.

Заглянув мне в глаза, мистер Ричмор проникновенно спросил, точно ли я поняла, что ругался он исключительно ненатурально. Я засмеялась и проникновенно ответила:

- Все хорошо, мистер Ричмор. Вы же хотели, чтобы я жаловалась на жестокое обращение? Вот и жалуюсь. Одна беда, вы не совсем правильно обозначили главного разносчика сплетен. Асия их собирает, но не распускает. И это именно то, что позволило нам поладить.

- Преклоняюсь перед вашим талантом, - усмехнулся Донал. - Зайдите в кабинет.

А там меня ждал пышный сюрприз.

- Что это, сэр? - с тихим ужасом спросила я.

- Как что? - удивился интариец. - Шерсть. Вы же согласились связать шарф.

- При всем, кхм, уважении, - тщательно давя смех, произнесла я, - но ткать, прясть или, Небо помогай, валять я не умею. Это - кудель, прежде чем вязать из нее шарф с ней нужно совершить еще несколько манипуляций. И уж только после я смогу надругаться над нитками и создать самый кривой шарф в Вейске.

- Да? - искренне удивился Ричмор. - Простите.

А мне стало очень стыдно. Он же мужчина, а они, как правило, не знают, откуда берутся вещи, еда и чистое белье. Нельзя было распускать язык, нельзя.

- Так, может, мне вас на рынок проводить? Я бы показала, где можно купить шарф, да и шапку тоже, - с сочувствием предложила я.

А этот бессовестный вместо благодарности обиделся, схватил корзинку с куделью и куда-то умчался. Хотя мужчины - существа гордые, им тяжело признавать немощь или незнание каких-либо вещей.

Как и в прошлый раз, начальник пропал до самого вечера. Я уже начала собираться домой, когда дверь приемной распахнулась, и молодой курьер внес белоснежную корзину с кроваво-алыми розами.

- Мисс Аманда Орси?

- Да.

- Распишитесь.

С первого раза расписаться не удалось. Курьер если и удивился, то оставил мнение при себе. Дверь за ним захлопнулась, а я вытащила карточку.

«Не грусти. Скучаю. Скоро встретимся».

Страх и злость придали сил. Отбросив карточку и схватив палантин, я вихрем влетела в кабинет начальника, захлопнула дверь и подперла ручку стулом. Проверив, закрыты ли окна и нет ли кого в туалетной комнате, без сил опустилась на стул у окна. И тут же подскочила, чтобы закрыть шторы.

Съежившись, я дышала на счет, успокаивала себя и с трепетом прислушивалась - не слышны ли чужие шаги? Не скрипит ли пол приемной? Я не знаю, нервы ли расшатанные виноваты, но я отчетливо услышала, как кто-то подошел к двери, услышала сиплое дыхание и едкий смешок. Ручка двери будто начала опускаться, и...

От переживаний меня начало знобить. До истерики захотелось горячего, ароматного кофе. Клянусь, я даже будто чувствовала его запах и вкус.

А правда, я просто выйду, быстро-быстро сделаю себе кофе и снова спрячусь. Дел-то на десять минут.

- Сидеть, - вслух приказала я себе и даже взялась руками за столешницу. - Си-деть!

Чтобы отвлечься от странного, пугающего желания я начала гадать, кем может быть таинственный злодей, выбравший меня раньше Донала?

Отец сочувствовал оппозиции, но только внешне. Сын графа-отказника, он был на хорошем счету у подпольщиков. И при этом мистер Орси понимал: то, что привнесли интарийцы, - гигантский шаг вперед. Школы росли и растут как грибы. Пусть там не везде роскошный ремонт, пусть дети порой сидят по трое-четверо за партой. Но их учат. Уже второе поколение селян умеет читать и писать, считать.

Подпольщики напирают на то, что деревни обезлюдеют, что все уйдут в города и начнется голод. Но отчего-то за пятьдесят лет ни одно село не опустело. Кто-то уходит в город, но и из города есть желающие уйти в деревню. Правительство выдает подъемные, которых хватит на дом и кусок земли. Бывшей аристократии именно это не по вкусу - платить заработную плату приходится вовремя, а за измывательства над прислугой можно получить не только штраф, но и срок. Сейчас уже редки подобные громкие судебные процессы, но лет двадцать-двадцать пять назад они шли повсеместно. Бывшие лорды никак не могли смириться со своим новым, «простолюдинским» статусом.

Может, кто-то из старых друзей отца вспомнил обо мне? И мстит... Нет, это глупо - до Донала в моем окружении интарийцев не было.

Мог ли мой горе-женишок вернуться? Потратил украденные денежки и еще возжелал? Половина дома да работящая супруга, отчего бы и нет? Только я уже не та влюбленная дура, и на моем горбу в светлую жизнь въехать не получится.

Шорох открывающейся двери заставил вскрикнуть от неожиданности. Донал тоже ахнул, уж не знаю - из солидарности или тоже от неожиданности, но от узнавания и облегчения у меня задрожали ноги. Будто все-все плохое закончилось.

- Мисс Орси? Что случилось?

- Там цветы прислали, один в один как тот, что мне в постель подбросили, - объяснила я и встала. - Сейчас уберу. Я испугалась и решила ждать вас. Или даже ночевать здесь.

- Но прежде чем испугаться, вы заварили кофе? - удивился Донал. - Он еще горячий. Аманда!

А я обхватила его руками, затащила в кабинет и захлопнула дверь.

- Аманда?

- Он внушил мне дикое желание выпить кофе, - прошептала я.

- Думаю, в свете этих событий вы не будете возражать, если я прикажу вам с сестрой переехать в мой дом?

- Это просто радость какая-то, - вымученно пошутила я.

Слово с делом у Донала не расходилось. Он усадил меня в кресло, поколдовал над кофемашиной, похмыкал и пообещал все-все рассказать вечером. До моего мозга же все доходило как сквозь вату - после истерики я смертельно хотела спать.

- Идем, - Донал помог мне подняться, - я написал Элизе, на ваш увечный кристалл. Она соберет вещи, чтобы выходные пережить. А в понедельник мы с тобой вместе пойдем и доберем по списку.

- По какому списку?

- Который ты составишь, - рассмеялся интариец.

И только на улице, когда свежий воздух охладил лицо и немного пробудил меня к жизни, я смогла возмутиться:

- А вам не кажется, мистер Ричмор, что у нас не было повода перейти на столь неформальное общение?

- Прошу прощения, мисс Орси, переволновался, - равнодушно бросил он.

Переволновался? Ага, как же! Весь из себя спокойный, вальяжный. Разве такие умеют волноваться? Ой вряд ли.

- Завтра рабочий день, а вы сказали - пережить выходные.

- Моей волей - завтра выходной, - так же спокойно ответил интариец. - Я вам и отпуск дам, когда все закончится. Съездите в пансионат.

- За отпуск спасибо, но ни в какой пансионат я не поеду.

- Не за что, но вы поедете.

- Нет, я буду делать ремонт в доме.

- Посмотрим.

- Мистер Ричмор, если все закончится, - терпеливо и максимально спокойно произнесла я, - то я буду от вас свободна, понимаете? Я постараюсь сменить работу и забыть вас и все приключения как страшный сон. Я бы даже сказала, как кошмарный сон.

Он очень странно посмотрел, будто я его чем-то обидела. Но мы ведь взрослые люди и оба понимаем: ничего хорошего, для меня, не произошло.

- Я вас услышал, мисс Орси.

Элизу он выносил на руках. Бесовка закатывала глаза и восхищалась его невероятной силой. Пф-ф, в сестрице весу как в мышонке. Что-то, когда я ее таскала на руках, она не шибко восхищалась.

Остаток вечера ничем не запомнился. Донал затемнил окна в выделенном нам с Элизой крыле - чтобы с улицы было не видно - и ушел. Сестра помогла мне умыться и лечь.

- Вот мы и поменялись, - хмыкнула я и закрыла глаза.

Проснулась я поздно, а в порядок себя привела и вовсе только к обеду. Поэтому пришлось сдерживать аппетит - молодые девушки не могут мести еду со стола как новорожденные драконы. А ведь если мамаша-дракон не уследит за драконёнком, то у последнего может лопнуть животик.

От второго пирожного отказалась. Да и сладкого на самом-то деле не очень хотелось.

- Мистер Ричмор, вы хотели что-то рассказать? - напомнила я, осторожно размешивая сахар в кофе.

Вот только привычного удовольствия не ощутила. Похоже, теперь этот напиток будет ассоциироваться исключительно с опасностью.

- У вас прекрасная память, мисс Орси.

Интариец налил себе чай, добавил молоко и отставил чашку в сторону. Вот что за человек? То есть интариец? Ну как так можно с напитками!

- На кофемашине следы другого человека, мага. Вас пытались выманить. - Донал сочувственно улыбнулся. - Цветы превратились в слизь этой ночью. Как и корзина. А вот лента осталась. Я не стал вас будить, но сейчас хочу знать - где карточка.

- Я бросила ее на полу, в приемной.

- Мои сотрудники обыскали приемную и ничего не нашли. Всем доброго дня.

В гостиную вошел Кристоф. Элиза зачарованно уставилась на интарийца, и я, посмотрев на него свежим взглядом, с ней согласилась. Действительно, хорош, бес. Плечи не так широки как у Донала, да и ростом чуть ниже, но зато лицо живое, подвижное. Искреннее. А вот мистер Ричмор больше вид делает, чем и правда кому-то сочувствует. Либо ему, Доналу, не сказали насколько по-издевательски выглядит его змеиная ухмылочка. Которая практически не сходит с лица и портит весьма и весьма приятные черты.

- Как вас зовут, прелестное создание?

- Э-элиза Орси, - пискнула моя сводная сестренка и залилась краской. Ничего себе, и так бывает. Кто бы мог подумать.

- Кристоф Гордмор, очень приятно.

А мне стало ясно, кто будет спасать Элизу от участи «младшей жены». Теперь главное - занять место в первом ряду и насладиться представлением.

Это заметил и Донал. И вот взгляд у него был не слишком добрым.

- Осуждаете? Чистокровный интариец и человеческая колдунья, - хмыкнула я, - фу-фу и мезальянс.

- Вы всегда говорите гадости или только мне так везет?

- Недавно я приняла тяжелое решение, - с легкой улыбкой произнесла я, - взять себя в руки и стать приличной девушкой.

- Пока у вас не очень получается.

- О, но я всего лишь хочу поправить свои манеры, - спокойно ответила я, - а никак не кардинально изменить личность. Последнее - очень глупо.

- Интересно-интересно, и что же это значит?

- Я больше не буду кричать людям гадости в лицо, нет. Теперь я буду подходить ближе и говорить тише, почти на ухо. То самое, что раньше кричала. И, быть может, в других выражениях. Доброго дня, мистер Ричмор, если вы не против, я бы посидела в саду.

- И вам даже не страшно покинуть дом?

- А вы тоже неплохо бьете по больному, - натянуто улыбнулась я. - Теперь посидеть в саду для меня дело принципа.

Глава 11

Классические интарийские дома похожи на бублики, где сама сдоба - дом, а на месте дырки расположен сад. Чем богаче семья, тем больше дом и, соответственно, сад. В самой Интарии тех, кто имеет доступ в такие сады, можно пересчитать по пальцам. Глава рода, его жена и наследник - только они могут войти в сад и коснуться родового древа. А само древо окутано флером тайны. Никому из чужаков не известно, зачем и для чего нужны эти сады. Большая часть людей считает их пережитком прошлого - но не я. И когда вчера Кристоф проводил нас с Элизой в интарийский сад, была растрогана почти до слез.

- Я думаю, вы прекрасно проведете время, - улыбнулся мистер Гордмор. - Это всего лишь часть нашего прошлого, часть тоски по родовому дому.

- И поэтому нам есть сюда доступ? - спросила я.

- Да, поэтому вы можете гулять здесь.

Я не знаю, сколько волшебства и магии в настоящих, родовых садах. Но здесь пела и таилась красота. Родового древа здесь не было - горка из земли и камней, поросшая мягкой изумрудной травкой. Несколько ярких луговых цветов, пара спелых колосьев пшеницы, и из самой вершины этой садовой горки бил родник. Хрустальные струи разбивались о каменное русло. Добираясь до подножия, вода попадала в мраморный желоб и выходила куда-то за пределы сада.

- Не знаю про магию, - искренне выдохнула я, - но здесь живет дивная красота.

Вчера я провела там весь день и сегодня намеревалась сделать то же самое. Кристоф помог выбрать несколько книг и разрешил взять плед - смягчить мрамор скамьи в саду. Так что за завтраком я предвкушала прекрасное времяпровождение и не обращала внимания на попытки Донала втянуть меня в беседу.

Элиза шепталась с Кристофом, мило краснела и отчего-то отнекивалась. По крайней мере, головой она качала весьма отрицательно. В итоге мистер Гордмор покинул столовую очень расстроенным. Следом вышла и Элиза. Мы с Доналом остались наедине.

У интарийцев довольно любопытный этикет - рассчитанный по часам. И Кристоф с Элизой поступили очень некрасиво, покинув нас раньше времени. Сейчас, если Донал не уйдет, мне нужно выждать около двадцати минут - все приемы пищи у интарийцев длятся ровно час. Опаздывать или уходить раньше неприемлемо.

- Сад произвел на вас впечатление, мисс Орси?

- Да, сэр. Он чудесен, - искренне произнесла я.

- И вас не смутило, что Кристоф открыл вам мой сад? - с легкой ехидцей спросил Донал.

- Этот дом строился в те же года, что и все остальные, - пожала я плечами, - а значит, этот сад посажен человеческими руками. В нем нет ничего от изначальной Интарии. Но, вероятно, вам было неприятно такое решение мистера Гордмора.

- Весьма вероятно, - кивнул мистер Ричмор, - и весьма неприятно.

- Да, сэр, должно быть, ужасно, когда кто-то решает за вас, не спрашивает мнения и перекраивает вашу жизнь по своему усмотрению, - покивала я. - Ужасное, ужасное чувство. Но, мистер Ричмор, вы можете своей волей запретить мне посещать сад.

- После чего вы обратитесь к Кристофу, - усмехнулся Донал.

- Именно, - кивнула я.

- Месть чужими руками?

- Мелкая и недостойная, - согласилась я, - но как приятно. Позвольте покинуть вас, сэр.

- Искренне и от всей души предлагаю вам воспользоваться всеми возможными благами этого дома, - улыбнулся Ричмор. - Я не такое чудовище, мисс Орси, как вы считаете. Или как вы хотите считать.

- Благодарю, мистер Ричмор. Но я не считаю вас чудовищем. Люди по-разному относятся друг к другу. Вот, например, Ита. - Я покачала головой. - Она была по-настоящему ужасной коллегой. Но у нее есть жених и подруги, и для них она хороший человек. Так и вы, к кому-то вы относитесь с уважением, может, даже с любовью. А кто-то - лишь ступенька под вашими ногами, ступенька, необходимая для достижения цели. Это неприятно, но с этим можно жить.

В моих словах не было ни тени лжи. Иногда очень полезно убрать эмоции и посмотреть на ситуацию с рациональной, холодной стороны. Вейску угрожает опасность, и мистер Ричмор вместе с Кристофом пытаются устранить ее. У них разный подход, но это не отменяет того, что для обоих я - средство. Только мистер Гордмор приятней в общении. И, готова поспорить, он нашел бы иной способ заставить меня сотрудничать.

А вот Донал явно привык идти коротким путем. Интересно, о чем он так задумался? Когда я ушла, интариец принял классическую позу великого мыслителя. Надеюсь, ни до чего ужасного он не додумается.

До самого обеда я наслаждалась тишиной и покоем крытого сада. Журчание ручейка, теплые солнечные лучи и запах летнего луга - воплощенная мечта. Много лет назад отец вывозил нас с мамой в старое поместье. И там, если выйти с черного хода и пробежать до самой ограды, можно было найти узкую калитку. От нее вниз по склону я добиралась до подлеска с чудесным ручьем. Вокруг в изобилии росла земляника. Спелые ягоды и чистейшая родниковая вода - ничего вкуснее и быть не может.

Так вот, в полдень там пахло точно так же, как и в интарийском крытом саду. Я убрала книгу и, закрыв глаза, представила, будто прошлое вновь реально.

- Мисс Орси, время обеда.

Возвращаться в реальность не хотелось. Но мистер Ричмор вряд ли станет ждать.

- Благодарю, - тихо сказала я и поднялась. - Надо отнести плед.

- Вы явно еще вернетесь, оставьте. Сегодня вы сказали довольно интересную вещь. Хочу ответить вам тем же - я не считаю вас невзрачной. Я нагло врал. Вы очень красивая, юная мисс. - Он подмигнул мне. - Обеденную залу сами найдете? Еще нужно разыскать мисс Элизу и Кристофа.

- Вы тоже очень симпатичный мужчина, мистер Ричмор, - прошептала я ему в спину, - но это ровным счетом ничего не меняет.

Обед вышел довольно забавным - Кристоф гневался, а Элиза вовсю щебетала с Доналом. Их поведение разбудило в моей душе страшного, ненасытного зверя по имени Любопытство. Что, что они умудрились не поделить за такой короткий срок общения?

Часовая стрелка сдвинулась, и мы, как по команде, начали подниматься из-за стола. И я начинаю видеть в этом логику: вместо сложного комплекса расшаркиваний и прощаний - сигнал часов. Кстати, часы - весьма распространенный среди интарийцев подарок. А уж часы, сделанные своими руками из драгоценных материалов...У богатых семей есть целые «временные комнаты», там хранятся все подаренные «тикалки».

- Мистер Гордмор, вы не соблаговолите проводить меня до аптеки? - вежливо попросила я.

К сожалению, пока что я могла с ходу придумать лишь такие, обезличенно-затертые фразы. А ведь матушка могла сплетать удивительные словесные кружева из совершенно обычных слов. Мне же остается приспосабливаться.

- С удовольствием, Аманда. Позвольте спросить, вы плохо себя чувствуете?

- Нет, просто сегодня последний день, когда можно выкупить лекарства Элизы. А без них мою сестру могут настигнуть последствия.

Кристоф только кивнул и предложил мне локоть.

- Нам по конкретному адресу? Тогда возьмем мою машину.

- Нам на пересечение Лиловой и Стекольной улиц. Пока вы заводитесь, я поднимусь за сумочкой.

- Дорогое место, - удивился Кристоф и добавил: - Жду.

- Только они делают лекарства сами. А обращаться к мастеру зелий - еще дороже, - вздохнула я.

Сейчас это уже не имело смысла. А вот еще месяц назад необходимость покупки чудо-зелий для сестры ввергала меня в уныние. Однако Элиза уже возместила большую часть моих затрат на ее «игру», поэтому я вновь иду выкупать ненужные лекарства. Чтобы никто не мог даже заподозрить нас во лжи.

Хоть туда-сюда я сбегала быстро, Кристоф уже успел поставить машину перед воротами. Большая, темно-вишневая, она кричала о достатке и хорошем вкусе своего владельца.

- Из-за чего вы поссорились с Элизой? - не удержалась я, устраиваясь на переднем пассажирском сидении.

- Если бы я понял, - проворчал Кристоф. - Я предложил сходить в ресторан, потом в театр. А на меня будто свору собак спустили.

- Но разве Донал вам не сказал? Элиза прячется, чтобы...

- О Небесные Покровители, Аманда! Я считал вас умнее! - патетично воскликнул Кристоф. - Ну что за ерунду вы городите? Никто, никто не может принудить девушку, женщину и, прости Ключник, бабушку к браку! Ни в Интарии, ни в Лоссии - мы привели оба государства к одному и тому же законодательству!

- Так разберитесь в этой ситуации и докажите делом, а не словом!

- Что доказать?

- Что мы с Элизой ослицы, а вы молодец, - выплюнула я.

Минус пара пунктов в шкале «воспитанная девушка». Но матушка, если ты меня сейчас видишь или слышишь, знай - я хотела его стукнуть, но удержалась. Так что это должно пойти мне в плюс.

- А если вы окажетесь правы, то ослом стану не только я, но и целая плеяда интарийских законников, - весело хмыкнул Кристоф.

- Понимаете, - осторожно начала я, - вполне возможно, что законы у нас одинаковые. Но трактовать их можно как угодно. У нас принято заключать брачные контракты. И на одной из стадий брачный контракт Элизы претерпел изменения. Я его не видела, но ей верю. Да и подумайте сами, полгода в коляске, она вставала только по ночам и, изредка, днем. У нас не дом, а магический орешек. Там щитов невероятное количество, и все они между собой связаны. Я читала заметки сестры, она всякий новый щит вносила в каталог, чтобы не допустить рассинхронизации.

- Если вы окажетесь правы, - он покачал головой, - это будет ужасно.

- Вы лучше представьте, сколько таких недо-браков заключено. Это ведь ваша особенная помолвка, верно? И после нее все равно идет свадьба. А у нас ничего такого нет.

- Зато не придется никого разводить.

- Ну да, девушки просто узнают, что они жили с мужчиной вне брака. И что все их дети - ублюдки, и что никто из них не имеет права на мужнино имущество. Ведь муж на самом деле не муж. Далеко не каждая сможет встать на ноги. И по сути ничего не изменится, - вздохнула я.

- Не нагнетайте заранее. Вот и аптека, я подожду вас в машине.

Люблю аптечный запах - смесь трав, легкая алкогольная нотка и что-то яблочно-медовое. Конечно, не все они так пахнут, но те, где готовят зелья на заказ, по адаптированным рецептам, - именно таковы. Иногда добавляется аромат кофе и корицы, или лаванды. Меня долго мучило любопытство, и оказалось, что именно эти запахи лучше всего перебивают жуткую вонь. Оно и верно, если открыть флакон с зельем Элизы - запашок поднимается такой, что слезы на глаза наворачиваются. Говорят, тот, кто изобрел это ароматическое зелье, получил пожизненное содержание от гильдии зельеваров. Что ж, надеюсь, правду говорят.

- Добрый день, мне нужны зелья для мисс Элизы Орси. - Я привычно достала из сумочки потрепанную доверенность и протянула аптекарю.

- Подождите, пожалуйста. - Седовласая дама кивнула на низенькое креслице.

- Хорошо.

Иногда случались накладки, за прошедшие месяцы мне несколько раз приходилось ждать. Так что я привычно открыла зачитанный журнальчик и погрузилась в мир сплетен. Жаль, что аптекарь жалеет профильные журналы, было бы интересно почитать о зельях.

Чья-то рука мягко забрала у меня журнал.

- Добрый день, мисс Орси.

- Добрый, мистер?..

- Зирт Оран к вашим услугам, - широко улыбнулся рыжеватый, кряжистый мужчина.

- О, а я собиралась к вам зайти завтра, - улыбнулась я.

Что же делать? Бежать на улицу, не дожидаясь лекарств, - расписаться во вранье. Остаться? А вдруг он... А что он может мне сделать? Ничего. Спокойствие и хитрость правят миром, Аманда, помни это.

- Мы с вами почти родственники, - еще шире улыбнулся мистер Оран.

- Это так прекрасно, мистер Оран, что, невзирая на мелкие неурядицы, вы все равно хотите принять Элизу в семью, - растроганно всхлипнула я. - Я даже ей немного завидую. Вот только улучшение никак не наступает. Из-за этого я хочу поднять вопрос о квалификации миссис Астаэл Смелс.

- Вы уверены, что мисс Элиза не может ходить?

- Это ужасно, но... Элли такая милая девочка и постоянно пытается помочь мне по хозяйству. Удивительно ли, что я опрокинула на нее ковш с кипящей водой? - Я прикрыла лицо руками. - Это было жутко. Но еще хуже то, что бедная девочка ничего не почувствовала. Она рыдала всю ночь и весь следующий день.

- Вот как? Что ж вы так, мисс Орси.

- Целитель был вызван сразу! - вскинулась я.

- Я вас ни в чем не обвиняю.

- Мисс Орси, ваш заказ.

Надеюсь, это даст Элизе время. Отсчитав деньги, я вернулась в машину.

- Такая большая очередь?

- Что?

- Вас долго не было, - пояснил Кристоф. - Такая большая очередь?

- Нет, Зирт Оран желал пообщаться. В его род должна войти Элиза. Я соврала ему, и достаточно достоверно. Надеюсь, этого хватит, чтобы протянуть год.

- Год? Почему год, зачем? Знаете, у меня такое чувство, что в Лоссии извратили законы.

- Как слышится, так и пишется, - пожала я плечами, - одно из правил вашего, интарийского языка. Вот и законы - как услышали, так и исполняем.

Дома я закинула лекарства в комнату Элизы и, прихватив книгу, ушла в крытый сад. И через несколько минут хозяину дома тоже захотелось насладиться тишиной и покоем сада.

- Что вам было нужно в аптеке и почему вы попросили Кристофа? - негромко спросил Донал и присел на бортик у желоба с водой.

«Почему вы позвали Кристофа, а не меня» - именно так я перевела для себя эту неловкую фразу.

- Лекарства для Элизы. Я же говорила вам о той ситуации.

- Да, мы с Кристофом ее уже обсудили.

- Мы тоже. А именно его я позвала потому, что он приятный собеседник и интересный мужчина.

- Который благоволит к вашей сестре.

- И который явно страдает от ссоры с ней. Думаю, сегодняшний ужин покажет - я не зря тратила на него свое красноречие.

Читать в присутствии Донала было трудно. Только мне удавалось сосредоточиться и отрешиться от реальности, как он шевелился, цокал или, Небо помогай, вздыхал! Это раздражало неимоверно. Хотя, может, это его способ выжить меня отсюда?

- Кстати, воду из ручья можно пить, - неожиданно произнес мистер Ричмор. - Очень часто источник в крытом саду спасал интарийские роды.

- Любую воду можно пить, - удивилась я, откладывая в сторону книгу.

- Если вы и правда так думаете, мисс Орси, то я немного завидую - вокруг вас прекрасный мир, - покачал головой Донал.

Он отошел в сторону и, проведя ладонью по светлому мрамору колонны, достал из открывшегося углубления небольшую чашу.

- Попробуйте, готов поспорить - вкуснее воды вы не пили.

Донал опустился на одно колено и зачерпнул воду.

Мне не слишком хотелось вылезать из-под уютного пледа, но и обострять отношения желания тоже не было. Так что пришлось подойти и принять из его рук ледяную чашу.

- Действительно, как будто лето пьешь: ягоды, свежесть, мед и теплое солнышко, - сказала я и смутилась. - Хотя это ужасно глупо прозвучало.

- Да нет, - хрипло произнес Донал, - прекрасно прозвучало.

Он резко поднялся на ноги, забрал чашу (хотя я была не против допить) и убрал ее, вместе с водой, в колонну.

- Вы останетесь здесь? До ужина, я имею в виду?

- Да, хочу дочитать. Раз уж выдались такие благостно-ленные выходные, - улыбнулась я.

- Хорошо.

Интариец ушел настолько поспешно, что это было больше похоже на бегство. Останавливать его я не стала. Ходят упорные слухи, что у особо одаренных магов существует телепатическая связь. И Небо знает, куда его понесло с такой скоростью.

Дочитать роман до ужина я не успела. С непривычки было трудно разобраться в титулах, многие вышли из обращения до интарийской реформы. Но еще сложнее понять, кто кому вассал и почему вассал твоего вассала не твой вассал. Тут я запуталась окончательно и отложила роман. Тем более что самая симпатичная мне героиня вышла замуж, забеременела и слегла с родовой горячкой. Явно умрет. Ну его, этот роман, не хочу дочитывать.

Но на самом деле эпоха довоенной Лоссии интересна - блистательные кавалеры и прекрасные дамы, балы и дуэли (а порой все одновременно), возвышенные стихи и эпидемии заразных болезней. Правда, последнее немного портит глянец.

Когда Донал вернулся, чтобы сопроводить меня к столу, то был крайне удивлен вопросом:

- Почему вы нас завоевали? Нет, не так. Зачем?

Интариец опустился рядом со мной на скамейку, поставил на пол принесенную корзинку с пряжей и пожал плечами:

- Ты не учила историю?

- Мне не нравится тот вариант. Война, которую Лоссия объявила Интарии, могла быть только в воспаленном разуме тогдашнего короля.

- Нам был нужен буфер, между нами и Эйзенхаром, - наконец произнес Донал. - Я это сказал и повторять не буду.

- Но Эйзенхар слабая страна? Они гибнут в горниле бесконечных гражданских войн...

- Нет, войны они себе сами обеспечили. Видишь ли, на территории Интарии проживают малые народцы.

- Я знаю. Феи, гномы, цветочные эльфы, - перечислила я.

- И на них большой спрос. С ними можно провести целую плеяду разных ритуалов, чтобы повысить свою магическую силу или вернуть кого-нибудь из мертвых. Способов много, целей еще больше, и их банально воровали. А тринадцать Старших семей Интарии однажды дали клятву защищать малые народцы. С одной стороны нашу страну охраняет море, с другой - горы, с третьей - пустыня.

- А с четвертой - мы, лоссцы.

- Да. Милорд пытался договориться с Эйзенхаром, - Донал пожал плечами, - но не вышло. И когда был пойман очередной отряд контрабандистов...Мы поняли, что пришло время что-то изменить.

Он замолчал. Правда вырисовалась неприглядная - все нынешнее благополучие Лоссии, все прогрессивные законы и школы - все это ради малых народцев. Нас завоевали ради того, чтобы между алчным Эйзенхаром и Интарией лежал мягкий, широкий буфер.

- Контрабандисты все равно проходят, - добавил Донал, - но уже меньше. И похищают... Теперь они похищают детей, которых потом обменивают на феечек или эльфов. Гномы почти никому не нужны. Ты расстроилась?

- Да нет... - Я пожала плечами. - На самом деле есть немного. Но это не важно, так всегда бывает - правда редко красива.

- А ты считала, что мы завоевали Лоссию и включили ее в состав интарийских провинций из человеколюбия?

- И сама сейчас сижу и поражаюсь - как же глупо звучит, - невесело рассмеялась я. - Зато пропаганда у вас хороша. Ведь именно так это преподносят на уроках истории. Славные и благородные победители-интарийцы вошли в поверженную Лоссию и, увидев тлен, разврат и угнетение, решили помочь нам построить правильный мир. А правильный мир - это мир, сквозь который можно просеять эйзенхарские товары. Ведь отказываться от них себе дороже - там лучшие артефакторы и зельевары. А так, все торговые точки находятся на территории Лоссии, а в Интарию идут уже чистые, сотню раз проверенные обозы. Гениально.

- Спасибо, приятно слышать.

- Это был не комплимент. А скажи, Интария и правда такая вся правильная? У вас нет ссор, и те тринадцать семей живут спокойно и не грызутся за власть?

- Если быть честным, то Старших семей двенадцать, тринадцатая ушла в тень. Не осталось кровных потомков, и мы ищем наследника-по-магии.

Перед нами из воздуха соткалась полупрозрачная фигура Кристофа, который крайне укоризненно спросил:

- Донни, ты решил проигнорировать ужин? Или ты решил морить Аманду голодом? Смею напомнить, что в приличном доме гости не начинают трапезу в одиночестве.

- Полагаю, нам следует пойти и составить Кристофу и мисс Элизе компанию, - улыбнулся Донал.

Корзинку он поставил на скамейку и четко произнес:

- Доставить в комнату мисс Орси. Надеюсь, что-то из этой пряжи вам приглянется.

- И вы не скажете для чего это нужно?

- Я не хочу давать вам бесплодных надежд, - улыбнулся Донал. - Обещаю, как только вы закончите шарф и сами посчитаете его законченным, я, вне зависимости от итогового результата, все объясню.

- Так хочется вам поверить, - вздохнула я.

За ужином Элиза выглядела мечтательной. Она посолила пирожное и добавила сахар в салат с морепродуктами. Кристоф же был чем-то озабочен.

Перед сном я разложила на постели нитки и крепко задумалась - что можно связать из трех клубков интенсивно-розового, ярко-зеленого и насыщенно-синего цветов? Об умении выплетать полотно с рисунком слышать доводилось. Но представления о процессе нет.

С другой стороны, я так переживаю, будто мне его и придется носить. Ладно, я попробую связать это завтра.

Всю ночь мне снился дождь, погоня - то я от кого-то убегала, то пыталась догнать - и яркое солнце. Которое меня и разбудило.

А все же есть, наверное, смысл в большом окне. Утром и дышится спокойней, приятней. Так, будто за ночь не только усталость растворилась, но маленькие крылышки выросли. Сегодня последний выходной, завтра на работу. Может, мужчины что-нибудь выдумали по поводу нашего с Элизой дома? Хотя, ее теперь уж домой не заманить.

Села на постели, потянулась и чуть не завизжала - на белоснежном одеяле ярко выделялся ошейник, разорванный надвое и вроде как даже местами обуглившийся.

Следующие минут пять я прыгала на кровати так, будто мне снова пять лет. Кричать-пищать было страшно, вдруг кто услышит. Поэтому я просто прижимала к груди этот злосчастный ошейник и прыгала. В итоге в комнату постучалась Элиза:

- Мэнди? Мэнди, все в порядке? Я вхожу!

Упав на кровать, я пихнула ошейник под подушку и накрылась одеялом.

- Где этот негодяй? - грозно нахмурилась сестренка.

- А?

- Ты вся красная, встрепанная, по кровати будто гномы маршировали, - перечислила Элиза. - Он тебя обидел?

А я судорожно решала одну простую задачу - довериться ей или нет. Да или нет?

- Да я просто на кровати прыгала.

- Зачем?

- Детство вспомнилось. - Я села и объяснила: - Мне было пять лет, и няня разрешила поиграть с чужими детьми. Они и рассказали, как это здорово - прыгать на родительской кровати. Тем же вечером я попробовала и, буквально через час, познакомилась с розгами и горохом.

- А с горохом-то что?

- А как же, в угол на колени и чтоб спину ровно держала. Меня розгами редко наказывали, а ну как следы останутся? Бабушка так обиделась, когда ее наказали, что следы от розог остались на всю жизнь. Детская стихийная магия.

Элиза присвистнула и села на постель рядом со мной.

- Знаешь, я, пожалуй, задолжала тебе объяснение.

- Объяснение?

Она потеребила краешек одеяла.

- Ты пыталась поладить со мной, тогда, когда нас только познакомили...

- А ты сразу напыжилась, - хмыкнула я. - Ну и что?

- Мне понравился твой жених.

- Тот, который украл все наличные деньги и бежал? - поразилась я.

- Тогда, когда он мне понравился, до этого было далеко, - возмутилась Элиза.

- Согласна. Значит, кое в чем мы похожи - мне он тоже нравился. И?

- Что и? Все, призналась, и мне стало легче.

Правда, уходить Элиза не собиралась. Немного поерзав, она сбросила меховые тапочки и забралась на постель с ногами. Перетащила к себе одну из подушек и обняла ее.

- Как ты думаешь, Кристоф серьезно настроен? - спросила она.

- Да бесы их знают, - раздраженно махнула я рукой. - Я им обоим говорила про их же законы, а они не верят. Но вроде как решились проверить. Вот противно даже, можно подумать нам, женщинам, есть от этого какой-то практический смысл.

- Ох, да я не про то. - Элиза немного покраснела. - Он предложил поехать с ним в Интарию.

- В качестве кого?

- Вот и я не знаю. Где-то на этом месте мы поссорились. Я пыталась донести до него, что не могу ближайшие полгода встать с кресла. А он предлагал уехать. Но если я уеду тайно, то это будет трактоваться как уклонение от выполнения контракта.

- Что карается огромным штрафом, - я потерла кончик носа, - хотя... Штраф ведь уходит в казну, не пострадавшим. Пострадавшие должны удовлетвориться чисто морально.

- Надо крепко подумать, на штраф мне хватит, только если отдать все, что есть на счету, - она нахмурилась, - а значит, дальше придется рассчитывать только на себя. Из-за аварии и, кхм, инвалидности я не смогу сразу претендовать на высокооплачиваемую работу.

- И, значит, в чужом государстве попадешь в зависимое положение. Как минимум на полгода, а то и год, а то и несколько лет. Иди к себе, слышишь, часы бьют? Час до завтрака.

- Сегодня рановато.

- Так рабочий день, - напомнила я. - Позавтракаем, и мы с Доналом уедем в контору.

Выпроводив Элизу, я вытащила ошейник и мрачно на него уставилась. Что делать? Выложить все карты? «Муа-ха-ха, мистер Ричмор, теперь я свободна и ничего вам не должна! У вас нет на меня рычагов давления!» - прокричу я. «Как скажете, мисс Орси, извольте идти навстречу своему счастью с таинственным поклонником, который так любит алые розы и черные ленты» - ответит он. И тут кроется омерзительнейшее открытие - раньше ему, Доналу, была нужна я. Теперь он мне гораздо нужнее.

Открыв створки гардероба, я уставилась на ряд разных платьев. Слуги откуда-то принесли эту одежда. Каждая шмотка обладала маго-печаткой, подтверждающей, что вещь еще не ношеная. Но при этом они не особо подходили мне по фигуре. Так, будто кто-то выбирал на глаз.

- Ага!

К одному из платьев прилагался тонкий шарф. Я вернула ошейник обратно на шею и кое-как подвязала концы розовыми нитками. Куда-то же нужно его спрятать? Вдруг интарийцы могут почувствовать, что он разорван? Все это безобразие прикрыл шарфик. Платье пришлось одевать то, к которому он и прилагался. Что было немного слишком для завтрака. Золотистое, с рукавом «три четверти», треугольный вырез. Оно казалось скромным, но я знала, насколько коварна фактура такой ткани - при малейшем движении платье облегает фигуру словно вторая кожа.

С прикроватного столика я забрала свои серьги и наручные часики. Волосы расчесала, взбила и оставила распущенными. Светлые босоножки довершили мой совсем не утренний образ.

- Ты решила увести у меня Кристофа или наладить отношения с Доналом? - удивилась Элиза, когда я за ней зашла.

Ее комната была точной копией моей, только цветовая гамма ближе к оттенку морской волны.

- Да нет, просто настроение хорошее.

- Я вижу, глаза горят, вся сияешь. - Она покачала головой. - Смотри, не шути с Ричмором. А ну как его моральные принципы не устоят перед твоей соблазнительностью? С талисманом шутки плохи, как мне кажется.

- Пойдем, а то опоздаем, и зловещий Донал Ричмор попытается сжечь нас взглядом, - рассмеялась я.

После завтрака я попрощалась с Элизой и спустилась вниз, к машине. Донал ждал меня снаружи.

- Оставлять голубков наедине... - Я усмехнулась. - Ой боязно!

- Кристоф джентльмен и не позволит себе лишнего по отношению к даме, - возразил Донал. - К тому же у него есть невеста.

Тихое «твою мать» за моей спиной подсказало, что мы не одни. Ох, точно, сестренка ведь под невидимостью периодически выбиралась на улицу.

- Вытяни руки вперед, - произнес воздух голосом Элизы, - я собрала тебе обед. Не хочу, чтобы ты выходила на улицу лишний раз. А ваша столовая явно не работает.

Перестук каблуков подсказал, что сестра ушла по дорожке к дому.

- Интересно, что победит - хорошее воспитание или желание набить паскуднику морду? - по-простецки выразилась я.

- Мисс Орси...

- Он предлагал ей поехать с ним в Интарию. Полагаю, человеческих женщин вы иначе как подстилки не воспринимаете?

- Я не думаю, что Кристоф имел в виду именно это. Садитесь, мисс Орси, не стоит опаздывать на работу.

Я дождалась, пока Донал вывернет на главную улицу, и спросила:

- Так что с невестой?

- Да ничего, обычная девочка из хорошей семьи. Сговорены они давно и так же давно не общаются. Увы, нам все еще аукаются прошлые договоры между семьями. Магические обязательства и все такое... - Он взмахнул рукой как бы иллюстрируя «все такое».

- Держите руль двумя руками, сэр, - попросила я.

- Я могу вообще убрать руки, - самодовольно произнес Донал, - мой водительский стаж...

- Мои родители погибли в автокатастрофе, а я была с ними в одной машине. Вспомните о существовании такой полумифической вещи, как совесть, и возьмите руль двумя руками или десятью пальцами - или как вам понятней объяснить?!

- Простите, мисс Орси.

- Не сегодня, мистер Ричмор.

Так весело начавшийся день был обязан столь же мерзко продолжиться. И это косвенно подтвердил кристалл связи - едва я его включила, как на него посыпались сообщения. И последние были сплошь нецензурными.

К сожалению или к счастью, через кристаллы нельзя обмениваться сообщениями, содержащими обсценную лексику. Это почти прямая цитата из руководства по эксплуатации. Магия, или бес, или что там внутри этих кристаллов вольным образом перемещает буквы и заменяет их на знаки. Потому все, что я увидела, это мешанину из восклицательных и вопросительных знаков. Что означает, что помимо ругательств там были еще и вопросы. Зато адрес есть - архив. Всего за полчаса Асия успела набить около пятнадцати бессодержательных сообщений.

В сердце закрался холодок - могла ли Асия пострадать из-за игр Донала? Сама-то я уже несколько смирилась с происходящим. Особенно благодаря тому, что ошейник держится на нитке и я, по факту, свободна. Ладно, вдох-выдох, сейчас раннее утро, и она в архиве. Достаточно активна, чтобы писать такие емкие сообщения. А значит, непоправимого не произошло.

В приемной стоит самая последняя модель кофемашины. Чудо-агрегат сам мелет кофейные зерна, сам добавляет сахар или специи, все сам, только воду нужно вовремя доливать. И то лишь потому, что Донал брезгует водой из-под крана. Хотя могу поклясться - он не выпил ни единой чашки кофе из тех, что варила я.

Наконец в воздухе разлился кофейный аромат. На серебряный поднос легла белоснежная салфетка с узорным краем, крошечная тарелочка с ломтиками лимона. Сахарница со щипцами и сама чашечка с блюдечком. В ломтики я вставила несколько коричных звездочек - для красоты и аромата.

- Ваш кофе, мистер Ричмор.

Сервировав маленький стол, я повернулась к нему и попросила:

- Мистер Ричмор, позвольте отлучиться? Мне срочно нужно в архив по личному вопросу.

- Благодарю, дивный аромат. Что-то случилось?

- Пятнадцать нечитаемых сообщений. - Я улыбнулась. - Асия очень эмоциональна, сэр. Но все же, если у вас нет для меня срочной работы, отпустите.

Он выразительно посмотрел на свой рабочий стол - на нем громоздилось несколько шатких стопок папок.

- Для вас будет работа после обеда. Постарайтесь не выходить из здания, мисс Орси. Вы сегодня вновь в архиве обедаете?

- Что вы, - округлила я глаза, - в архиве запрещено есть или пить! Я не нарушаю регламент.

- Тогда приглашаю вас на сэндвичи с творогом. Составите мне компанию?

- Да, спасибо.

- Правда?

- Да, сэр. Просто никогда не слышала, про сэндвичи с творогом. Или вы только из вежливости предложили? Тогда просто подмигните.

- Идите, мисс Орси, - вздохнул Донал, - пока вам шестнадцатое сообщение не пришло. И да, пожалуйста, сделайте что-нибудь с кристаллом - пока вас нет, я не желаю его слышать!

Я девушка понятливая, поэтому, выскочив обратно в приемную и достав кристалл, выкрутила звук на максимум. Ведь явно же продолжается идиотский спектакль «Зверо-шеф и несчастная подчиненная».

Путь до архива занял меньше десяти минут. Дробный стук в дверь, и, не успев убрать руку, я оказалась втянута внутрь.

В воздухе витал аромат успокоительного, мятно-валерианового настоя и какого-то алкоголя.

- Он пропал, - шмыгнув носом, произнесла Асия. - Я в субботу пошла его навестить, взяла игрушки, сладости. На всех взяла, по чуть-чуть недорогих конфет. И выяснилось, что он пропал. Детки, кто постарше, рассказали, что моего малыша сманила высокая и странная женщина. Они все так испугались, что потом несколько часов не могли двигаться.

- Ты сейчас про сына Поэрны, Виттора?

- Да, про него. А с тобой никак не связаться, и даже на стук в дверь не подошла, - обвиняюще сказала Асия.

- Мы с Элизой съехали.

- Да ты что?

- У нас наладилось взаимопонимание, - уклончиво ответила я. - Но если серьезно, в наш дом кто-то проник, и это сильно нас напугало.

- У вас не дом, а сейф, - поразилась Асия, - как туда кто-то мог пролезть?

- А откуда ты знаешь? Про щиты?

- У меня есть крошка-дар, - фыркнула она. - Быстро учу языки, тексты и вижу незримое. Вот у тебя на шее дохлый артефакт, например.

- Дохлый?

- Кто-то выпил из него всю магию, и осталась только волшба самого материала. Видимо, сделан из кого-то, кто при жизни был магом или волшебным существом.

- Надеюсь, это было животное, - с легким отвращением произнесла я.

- Магические животные на порядок умнее своих собратьев, - пожала плечами Асия. - Где-то на уровне развития пяти-семилетнего ребенка.

- Спасибо. Дай, пожалуйста, кристалл.

Выбрав адрес своей приемной, я подождала, пока кристалл изменит цвет, и отменила соединение.

- Поговори со своим шефом, - попросила Асия. - Из приюта никто не стал заявлять о пропаже ребенка.

- Почему? Это ведь живые деньги, - удивилась я. - Стоп, Аси, не надо мне про мораль. Я достаточно наслышана, и от тебя в том числе, о владелице того приюта. Детей она не любит, но любит деньги. Значит, должна искать мальчика. Да и проверка выявит несоответствие между количеством живых детей, могилок и списком поставленных на довольстви... Прости, не плачь. Нет, я не думаю, что он умер.

Асия достала из тумбочки спрятанную там чашку и сделала большой глоток.

- Ты так рыдаешь по ребенку, которого видела всего один раз? Не пойми меня превратно, мне тоже жаль малыша, и я обязательно поговорю с Ричмором. Но, - я беспомощно пожала плечами, - это я читала ему и его сестрам сказки, сидела с ними и играла. Это я сейчас должна рыдать и бояться за его жизнь. Откуда такое трепетное отношение?

Асия шмыгнула носом и тихо-тихо сказала:

- А если я о себе плачу? Я уже успела навоображать, как после работы захожу за сыном в детский сад, потом мы идем домой. Где-нибудь по дороге он увидит котенка, и я разрешу ему его взять. А потом мы будем читать сказку. А по-потом, вместо полезного ужина я пожарю блинов, и мы объедимся на ночь, и... и...

Она опять приложилась к чашке с успокоительным, высморкалась и попыталась улыбнуться:

- Видишь, какая я эгоистка?

Я украдкой потерла глаза и глубоко вздохнула:

- Мы обязательно во всем разберемся.

- А зачем ты набираешь свою приемную и сбрасываешь?

- А, шефа дразню. Но он сам хотел, - улыбнулась я.

- Да? Мне кажется, вам пора прекращать, - с сомнением протянула Асия. - Уже вся наша контора судачит о том, какая он бесовская скотина.

- Ну что поделать. Нас, кстати, в очередной раз будут переименовывать.

- Третий раз за месяц? - ахнула подруга, - совсем уже рехнулись. Я прошлое-то название еще не запомнила!

- Ну, название станет простым - «Счетно-аналитическая контора города Вейска». А было «Счетно-лабораторная контора», «Аналитическо-счетная контора», а еще до этого «Контора по счету и аналитике».

- Какое у кого-то богатое воображение, - едко хмыкнула Асия. - Ладно, иди работай. На обед не приходи, я спать буду.

- Если в этом квартале ты опять станешь «лучшим работником», - протянула я, - с тебя две бутылки «Арсо ла-Шагрийоз».

- Ты умишком тронулось? Оно стоит как... как...

- Как половина премии лучшему работнику, которую ты получила три раза подряд. И потом, я же не говорю, что буду пить его одна? Вместе и выпьем.

В приемной на месте кристалла стояла большая коробка, сверху несколько книг и пиджак.

- Мистер Ричмор? - Я постучала в кабинет шефа. - Можно войти?

Едва слышный возглас решила счесть утвердительным. И, войдя в кабинет, оказалась как нельзя близко к падению в обморок. Мой невыносимый начальник лежал на ковре. Правой рукой он закрыл лицо, пальцы левой вцепились в ковровый ворс.

Глава 12

Первым делом я окинула взглядом кабинет - тот, кто уложил интарийца, мог остаться. Затем подошла ближе и села рядом. Положила руку на грудь, скользнула выше, до шеи - дыхание и пульс есть.

- Мисс Орси? - едва слышимо выдавил он.

- Я приведу целителя.

- Буду благодарен.

Спустя три часа мне стало очень стыдно. Конечно, для вида я ершилась и открещивалась, но внутри... Было очень жаль Донала.

Мистер Ричмор нашел все необходимые составляющие для усиленного кровного поиска. Как мне объяснили, проводится этот ритуал только в тех местах, где находился еще живой реципиент. В хозяйственной комнате уже обосновалась новая уборщица, и Донал решил использовать свой кабинет.

Во время поиска у мага обостряется чувствительность. И мои звонки доконали беднягу, потому что прерывать поиск нельзя. Высвободившийся заряд энергии нанесет магу непоправимые увечья.

И сейчас, сидя у постели спящего интарийца, я вдумчиво и ответственно стыдилась. Хотя Донал меня ни в чем и не обвинял. Все, что он сказал:

- Мне следовало быть умнее.

После чего целитель погрузил его в сон и, собрав свой чемоданчик, вызвал машину экстренной помощи. Доставив начальника домой, я полюбовалась бледным лицом Кристофа. А так как через час аристократическая синева с лица Гордмора не сошла, я сочла возможным спросить:

- Царапины заживляли?

- Да. Аманда, я не имел дурных намерений...

- Все это вы должны объяснить Элизе, а не мне. Я не буду «дружить» против сестры.

Оскорбился Кристоф или принял совет к действию - он ушел, оставив меня беззастенчиво рассматривать спящего Ричмора. Пришлось признать: как мужчина Донал весьма привлекателен. Что не может не раздражать. Ну отчего в такой приятной обертке находится полежалый сухарь?!

Дверь в спальню Донала открылась без стука. Вошла Элиза с подносом.

- Принесла шоколад, - шепнула она. - Целитель сказал исключить резкие звуки и понаблюдать первые сутки. Не появится ли кровь в ушах или глазах. Он спит?

- Спит или в обмороке, - я пожала плечами, - в общем, не в сознании.

- Кто его так?

- Я, но случайно. Он попросил убавить звук кристалла связи, а я выкрутила на максимум.

- О, а ты ошиблась просто?

- Нет, подумала, что он хочет повод, чтобы поругаться, - криво улыбнулась я. - Мне как бы стыдно, все же он напрямую попросил сделать тише. Но мог бы и чуть понятнее объяснить. Что у вас с Гордмором случилось?

- Ничего особенного, - усмехнулась Элиза. - Знаешь, моя инвалидность повлияла и на мозг. Дома ты окружила меня заботой, мощнейшие щиты - я забыла о реальности.

- Красиво, но можно как-то ближе к реальности?

- Кристоф имеет «младшую жену», то есть, если верить его трактовке, невесту, на которой он со временем должен будет жениться. И в то же время ему, судя по происходившему, нравлюсь я. Роль подстилки меня не устраивает, выяснять, в чем там дело, я не собираюсь. Даже если он со всех сторон бедный-несчастный, первое, с чего должен был начать разговор о чувствах, это с признания о наличии обязательств перед другой девушкой. И тогда, возможно, меня бы устроила роль любовницы. Замуж я все равно никогда не хотела.

- Что ж, зато у меня возник план, как избавить тебя от навязанного контракта, - улыбнулась я. - Нам в этом поможет библиотека Донала.

- Да, жаль только что сам владелец библиотеки помочь не сможет, - вздохнула Элиза. - На ближайшие сутки он овощ.

- Можно попросить о помощи Кристофа или самим разобраться в принципе расположения книг.

- Я бы не хотела контактировать с ним.

- Тренируй свое сердце, - серьезно посоветовала я. - Чем больше будешь себе запрещать, тем сильнее будет хотеться. Вон, посмотри, какое искушение. Красивый и сильный гад, самый притягательный вариант мужчины. Но я любуюсь им исключительно платонически. Потому что для отношений такой фрукт не годится. Не успеешь оглянуться, а тебя уже разменяли на гипотетическое общее благо.

- А если полюбит?

- Он-то? Он способен полюбить только что-то нематериальное. У меня отец такой же был, - усмехнулась я. - Родину, страну или еще что-то столь же возвышенное. Мама была несчастна в браке, хоть и вышла замуж по любви.

- Ясно.

- Выйдешь, кликни кого-нибудь из слуг, пусть посидят с хозяином. Я, во-первых, не нанималась сиделкой, а во-вторых, дневную норму любования уже перевыполнила.

- То есть он тебе нравится? - хитро улыбнулась Элиза и встала, собирая грязные чашки.

- Он красив, умен, начитан. - Я пожала плечами. - Если бы не наше специфическое начало общения... Знаешь, на самом деле в него влюблено практически все женское поголовье конторы. И я исключением не была. Но ошейник послужил отличной прививкой против чувств. Там, где был оголенный нерв, теперь маленький, аккуратненький шрамик. Уже не болит, лишь изредка дергает.

Я поправила Доналу одеяло, провела рукой по его щеке и встала:

- Пойдем вместе, я проинструктирую служанку, и займемся делами.

Служанка была мною запугана почти до смерти. И до самого вечера мы с Элизой перерывали библиотеку, чтобы найти свод законов Интарии и Лоссии, после чего половину ночи сравнивали интересующие нас законы.

- Завтра куплю подборку судебной практики, - пообещала я, зевнула и встала, - пора спать. Работу никто не отменял.

- Так твой начальник в постели?

- Фу, как двусмысленно, - скривилась я. - И что? Посижу положенное время в приемной, шарф ему свяжу.

- Стесняюсь спросить, - протянула Элиза.

- Сама стесняюсь, - перебила ее я. - Начальник сказал, я вяжу.

- И как?

- Как книга ужасов, - честно ответила я. - Нити перепутаны, цвет пугает, и чем все закончится - неизвестно.

***

Шарф, заказанный Доналом? был готов. Вот только возникла одна преогромнейшая проблема: во-первых, длинная, ужасно цветная фигня больше похожа на удавку, а во-вторых, я не помню, как закрывать петли. Больше того, у меня даже нет уверенности, что процесс окончания вязания называется именно так. И Асия, как назло, взяла выходной.

Я скептически осмотрела шарф и решительно отказалась от идеи заскочить в бухгалтерию и попросить помощи. Там девочки вывязывали такие чудные салфеточки, что выставить на всеобщее обозрение шарф-удавку просто невозможно. Но, с другой стороны, кто-то же когда-то придумал, как завершить вязание? Значит, и я смогу.

Итогом получасовых размышлений стало решение просто пропустить сквозь петли нитку и завязать. Потому что поверить, что интариец его наденет... Ну, если наденет, то на следующий день я приготовлю чай для Ключника. Ибо это равновероятные вещи.

Уложив шарф в бумажный пакет из-под кофе и булочек, я постучала ноготками по столешнице. Дом Ричмора очень странно на меня подействовал, будто стер воспоминания о произошедшем в парке, да и о поступке самого Донала. Или это не дом виноват?

Схватив ключ от приемной, я закуталась в мамин палантин и отправилась на свое прежнее место работы. Образовалась парочка вопросов, на которые только Лильса могла дать ответы.

Найти ее сразу не удалось. Мрачная Ита язвительно сказала, что милая Лили не утруждает себя нахождением на рабочем месте.

- О, Ита, но тогда получается, что вы одного поля ягоды, - округлила глаза я. - Тебя тоже было не застать за столом. Одно исключение - обед.

- Смейся-смейся, не долго тебе под интарийцем лежать, - зло процедила Ита.

- А тебе-то откуда знать?

- Да уж ходят слухи, - усмехнулась ведьма. - Ты-то у нас дворя-а-анка, потомственна-ая - таких хорошие люди жестоко карают за постельные подвиги с захватчиками. Вот слушок и пошел. Говорят, ты в парке обслужила кого-то?

Злость Иты заставила меня отшатнуться. Ее глаза горели, она и правда верила в то, что говорила. Я не знаю, что могло произойти, но в кабинет вошла Лильса.

- Явилась? - поприветствовала ее Ита и отвернулась к окну.

- Можно тебя на пару слов? - спросила я. - Ой, и здравствуй, конечно.

- Идем. - Лильса уверенно пошла к кабинету шефа. - Чайный столик отгорожен шумопоглощающими щитами, так что котеньке мы не помешаем.

«Котенька» и правда на нас никак не отреагировал. На его столе громоздились те самые папки, которые еще вчера «украшали» кабинет Донала. Лильса чмокнула любимого в макушку, протиснулась между ним и стеной и достала чай. Протиснулась в обратную сторону, так же оставив извиняющийся поцелуй, уронила папки, щелчком пальцев их собрала и поставила коробочку чая на стол.

- Обожаю этот дешевый сорт, - душевно поделилась она. - Производитель врет, что в составе экзотические фрукты. Но я-то чую, что там ничего, кроме алхимии.

- И почему он тебе нравится? - поразилась я.

- А я его вкус чувствую, - рассмеялась Лильса. - Меня в Академии афродизиаками все кому не лень травили. Я красивая, а ноги раздвигать не хотела. Вот так и вышло, что вкус притупился. Хорошо еще, гадкий привкус ушел.

- Привкус? От афродизиака?

- Да ну что ты, Ами, от противоядия. - Лильса посмотрела на меня как на дурочку. - Нет, вот еду я всю ощущаю, а с напитками хуже.

Резной чайный столик скрипнул, когда моя веселая спасительница плюхнула на него большущее блюдо с жареными пирожками.

- Составишь компанию?

- С удовольствием! - Я облизнулась. - На углу брала, у бабульки?

- Да-а, у нее бесподобная вкуснятина. Но котенька не ест, говорит - кака.

- Что бы он понимал, - проворчала я.

Моего воспитания хватило только на то, чтобы ухватить жареный бочок салфеткой, а не голыми пальцами. И на прекрасные пятнадцать минут все вопросы вылетели из головы.

- Так что ты спросить хотела? - Лильса грустно обозрела немалые остатки пирожков, и вздохнула: - Больше не лезет.

Я хмыкнула, вытерла рот, пальцы и бросила салфетку в маленькую корзину для бумаг.

- Девушки, - к нам подошел сердитый «котенька», - у вас нет совести.

С этими словами он забрал остатки пирожков и салфетки. Лильса, подскочив, сделала чай в огромной кружке и, посмеиваясь, отнесла ему.

- Так что? - напомнила она, вернувшись.

- Незадолго до происшествия в парке со мной произошла еще одна плохая вещь, - осторожно сказала я. - Я знаю себя, за такую вещь моя злость не прошла бы никогда или почти никогда. Ну, по крайней мере, я бы презирала и боялась этого инт... этого человека. Но событие так же отдалилось, как и парк.

- Я очень сильная ведьма, Ами, - развела руками Лильса. - Так что если тебе действительно было крайне плохо, то «пелена покоя» не отпустит те чувства. Прости, Ами.

- Это делает мою жизнь трудной, - криво улыбнулась я.

- Ну, ты можешь попробовать каждый день вспоминать ту сцену, - чуть виновато предложила Лильса.

- Только прежних эмоций она уже не вызывает. Ладно, попробую держать в голове установку, что мой начальник гад и подлец. Спасибо за пирожки.

- Девочки, милые, чтобы я этих пирожков в кабинете больше не видел, - подал голос мистер Ортман. - Раз уж подружились, то обедайте в приемной Ричмора. Он молод, и на его здоровье эта, с позволения сказать, еда, отразится не так фатально, как на моем.

Я едва удержала улыбку. Видеть бывшего начальника настолько обычным, настолько человеком было странно и невероятно приятно. Будто меня пригласили в теплый дом и намекнули, что все может наладиться.

- И правда, Лил, приходи завтра ко мне на обед, я такую вкусноту принесу, - предложила я.

Лильса хлопнула в ладоши и клятвенно заверила, что с нее чай. После чего тихо спросила:

- А что, пелена тебе правда жизнь сильно испортила?

- Не сильнее, чем ее бы испортили кошмары, - серьезно ответила я. - Просто я была влюблена в Ричмора, потом он поступил со мной плохо, и все прошло. А теперь... теперь я живу в его доме и вижу его каждый день. Да и он еще пытается извиниться. Тяжело держать марку.

- А если не держать?

- М-м-м, я слишком рассудительна для роли удобной подстилки, - покачала я головой. - Ты сколько мне можешь назвать браков между интарийцем и человеческой девушкой?

- Ну, иногда они увозят девушек в Интарию, - нахмурилась Лильса. - Но да, не помню ни одного такого случая.

- То-то и оно. Вейск мой родной город, и переезжать я не хочу. Еще бы согласилась на столицу, но не другую страну. С другим языком, традициями, обычаями. Да бесы подери, у них даже уличное движение неправильное!

Распрощавшись с новой подругой, а я надеюсь, Лил и правда станет мне подругой, я отправилась к себе. И по пути занималась самовнушением.

«Нет, ну правда, Донал всего лишь самый сильный самец в стае. Не будь его в нашей конторе, все бы сохли по Фэлви. Вот и мои прошлые, я сказала, прошлые, чувства всего лишь дань моде. Восхищаться мистером Ричмором всего лишь хороший тон, да. Именно так».

Посмеиваясь над собой, я вернулась в приемную. И вовремя - осветился кристалл связи.

- Приемная мистера Ричмора.

- Мисс секретарь, я бы хотел связаться с невестой своего сына, - приятный баритон пустил по моему телу табун мурашек. - Негодник прогуливает работу, пока его вторая половинка зарабатывает деньги. Вы могли бы позвать к кристаллу мисс Аманду Орси?

То, что я крайне неудачно сижу, удалось понять по тому, что от падения меня удержал лишь стол. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я села удобнее и четко сказала:

- Простите, сэр, но мистер Ричмор не посвящает меня в свои личные дела. Мисс Орси, насколько мне известно, не может быть его невестой - у нее есть официальный жених, и помолвка расторгнута не была.

«Только он растаял, как рассветная дымка, вместе с деньгами и драгоценностями, но это лишняя информация».

- Как жаль, - голос мужчины действительно звучал весьма печально. - Я рассчитывал, надеялся... Неважно, спасибо, милое создание. Сынок меня в очередной раз обманул. Пожалуйста, оставьте для него записку от моего имени, диктую: «Не звони и не пиши. Отец».

Утомлять себя прощанием с «мисс секретарем» старший Ричмор не стал. Просто сбросил связь. Да, что отец, что сын.

- Вас можно поздравить, мисс Орси?

Голос я узнала сразу - Джеймс Фэлви. Развернувшись, я оценила роскошный букет красных роз с дополнением каких-то резных черно-зеленых листьев.

- Я был груб, позволите загладить свою вину?

- Когда вы были грубы? - спросила я.

- Что ж, если вы не запомнили, - тут же ответил он, - то пусть этот букет будет в честь хорошей погоды.

А за окном темнело предгрозовое небо. Пожав плечами, я забрала розы, положила на стол и вытащила из узкого шкафа вазу.

- Оставите их на рабочем месте? Жених не заругает? - напряженно спросил Фэлви.

- Не делайте вид, будто не слышали тех слухов. Мой жених оказался бесчестным человеком - он обокрал меня и исчез как рассветный дым. Но да, у меня пока не было времени и настроения добраться до жрецов и отречься от помолвки.

- Обокрал вас? Быть может, вы чего-то не знаете? Разве мог порядочный человек так поступить? Ситуации бывают разные, - возмутился Джеймс.

- Порядочный - не мог, - отрезала я. - Только он оказался непорядочным. А я была влюблена в него как кошка. На тот момент в обществе это порицалось. «Фи, быть влюбленной в собственного жениха! Что может быть ужасней». Я держала его на расстоянии, но гнилую душу все равно не рассмотрела.

- Вы сейчас очень жестко характеризуете человека, о котором ничего не знаете. Это я из ваших слов сделал вывод.

- Мне достаточно того, что он украл мои деньги и драгоценности. Мистер Фэлви, Джеймс, давайте оставим эту тему. Вы не знаете того человека, а я знаю. И видеть или слышать или говорить о нем - не хочу.

Фэлви прижал к груди ладонь и склонил голову:

- Как скажете. Но что бы вы сделали, если бы он вернулся?

- Пошла бы отрекаться от помолвки, - я пожала плечами, - а после забыла о нем. Навсегда.

- Это жестоко, - покачал головой Фэлви. - Хорошего вечера.

- О да, - протянула я, - сегодня у меня будет прекрасный вечер в компании мистера Ричмора. Я даже начну называть его по имени.

Ведь так удобнее ругаться. Но это я оставила при себе, первое правило воспитанной девушки - научиться вовремя промолчать. Правда, сегодня вечером я планирую сначала извиниться за давний дурацкий розыгрыш, а после со смаком поскандалить. И нарушить все правила хороших девочек! Клянусь, до некоторых людей чужое мнение доходит только с кулаками. А в конце дискуссии намотаю ему на шею шарф!

Фэлви еще дважды попрощался, помялся у дверей и наконец вышел. Чем разозлил еще больше. Итак, разговор вышел слепого с глухим - понять и простить обокравшего меня человека... Может, я бы и смогла, будь это голодный ребенок, утянувший мелочь на хлеб и молоко. Но простить собственному жениху собственные же фамильные драгоценности - никогда. Такая духовная чистота за гранью моего понимания.

Мне так хотелось поскорее пообщаться с Доналом, что я решительно покинула рабочее место, не дожидаясь шести часов. Право слово, мой начальник болеет дома, и его просто необходимо навестить.

Кристоф взял с меня слово, что я возьму машину напрокат. На улице мне не сразу удалось найти «свободные колеса». Но и мысли не возникло о том, чтобы нарушить данное слово, - пусть пелена и скрыла неприятные ощущения, но память-то на месте. И что-то я не хочу проверять собственную удачливость.

Но даже сдержанное слово мне не помогло - водитель заблокировал двери и превысил скорость. И торопился он совсем не по тому адресу, что я назвала.

- Я сообщила своему другу о том, что уже выехала, - строго произнесла я.

- Сообщила и сообщила, - пожал плечами водитель и вновь свернул. И вновь не туда.

- Куда мы едем?

- По адресу, - буркнул водитель.

Я начала разворачивать сверток с шарфом. Сейчас наброшу негодяю на шею, придушу, остановлю автомобиль и... Ой.

- Там авария, проезд закрыли, - снисходительно бросил он и притормозил. - Интариец вон тот вас встречает? И что вы, девки, в них находите?..

- А? А, нет-нет, мы коллеги, у меня вон и цветы свои. Тьфу, то есть...

- Я понял, - хохотнул водитель. - Чего белая-то такая стала?

- Испугалась, на меня напали недавно и тут вы кружной дорогой поехали.

Мужчина, еще раз обернувшись и правильно оценив мое состояние, вышел и помог выйти мне. После чего под руку отвел к Кристофу и вежливо заметил, что если господин интариец так волнуется, то мог бы и заехать за девушкой. После чего водитель сходил к машине и принес мне букет. Шарф я и без того сжимала в побелевших кулаках.

Гордмор, оценив мое состояние, обеспокоенно спросил, что же произошло. А я отделалась общими фразами. Мол, ни с того ни с сего перепугалась.

- Кстати, ты можешь мне ответить на два вопроса про Донала? Почему он не пьет кофе, но требует, чтобы я его заварила, и зачем ему связанный мной шарф?

Гордмор с тихим ужасом рассмотрел шарф и пожал плечами. После чего подумал, вздохнул и пожал плечами еще раз.

- Не знаю - это ответ на оба вопроса. В нашей культуре шарфы занимают одну исключительную нишу - когда холодно, мы носим их на шее. Когда тепло - кладем в шкаф. А про кофе, - он опять вздохнул, - я догадываюсь, но не скажу.

- Это что-то ужасное?

- Ужасно личное, - кивнул Кристоф. - Как его куратор...

- А вот да, куратор, - я воинственно наставила на Гордмора букет, - откуда ты взялся? И не пытайся соврать, что у всех есть кураторы.

- А ты поможешь мне вымолить прощение у Элизы?

- А что ты ей дашь? И я не про деньги или золото или что ты там еще подумал. Нет. Что ты ей дашь в плане социального статуса. Кем она будет рядом с тобой? Подстилкой или честной женщиной? Что бы вы там ни думали, в своей солнечной Интарии, но здесь, в Лоссии, женщина не может открыто сожительствовать с мужчиной. Даже вдова.

- Я могу увезти ее с собой, - тоскливо ответил Кристоф.

- Ага, чтобы она была подстилкой там? Нет, Крис, можешь подавиться своими секретами, я все равно знаю. Донал совершил преступление, и его кто-то прикрыл. Однако назначили куратора - значит, он опасен и может вновь напасть.

- Это не так! - возмутился Кристоф.

- Это - мое мнение, основанное на вашем законодательстве.

Кристоф предложил мне руку, и мы пошли по узкому тротуару. По этой улице я еще не ходила. Бесчисленное количество хвойных деревьев и кованые ограды - красота, которая одновременно скрывала частную жизнь людей от любопытных глаз. Но зато у каждых ворот стояли небольшие скульптуры. А уж как поражал воображение дом главы кузнечной гильдии! Тонкая ковка забора, цветы и лепестки были как живые. И между елей стояли все шесть Небесных Покровителей.

- Сейчас прикрой глаза, - попросил Гордмор.

- Что там?

- Смывают последствия аварии, - неохотно ответил Кристоф и поднял меня на руки.

- Ай! Ты с ума сошел?

- А может, я хочу позлить Элизу? И отнести тебя, с цветами, до самого дома? - лукаво спросил Гордмор.

- Так помириться ты с ней хочешь или позлить? - усмехнулась я.

- Мне казалось, ты против нашего примирения.

- Против, но она взрослая девочка, и свой разум я ей вложить не смогу. Что родители посеяли, то мы сейчас и пожинаем.

Кристоф действительно донес меня до крыльца и не запыхался. На входе мы встретились с уходящим Доналом. Мой начальник был слегка бледен и очень тороплив. Он даже не узнал меня, окинул нас мутным взглядом и спросил, кого Крис тащит и как он, Донал, будет смотреть в глаза сестрам Орси.

- Нормально будете смотреть, сэр. - Я убрала букет, которым прикрывала лицо, и Кристоф поставил меня на ноги. - Я бы хотела поговорить с вами, сэр, когда вы вернетесь.

Донал коротко кивнул и молча ушел. Я, хоть и была на него сердита, предложила Кристофу последовать за ним. Если где-то свалится, то мне в принципе от того ни холодно, ни жарко - ошейник на розовых нитках держится. Но где-то бродит маньяк, и непонятная игра Донала не законч... Твоего беса!

Я вихрем пролетела сквозь прихожую, выскочила в холл и в несколько прыжков преодолела лестницу. Дальше я вспугнутым зайцем носилась по комнатам и раза два заглянула в крытый сад. В итоге Элиза нашлась в библиотеке.

Остановившись в дверях, я пыталась отдышаться. Сердце колотилось как сумасшедшее, воздуха не хватало. А она сидела в широком и низком кресле, под круглым, сливочно-желтым торшером. В руках, унизанных кольцами, держала тяжелую книгу. «Путеводитель по телу - как сделать жизнь болезненной» - на этом название не заканчивалось, но дальше прочитать мешала тень.

- За тобой бесы гнались?

- Угу, весь интарийский пантеон, - выдохнула я и с ужасающим скрежетом подтащила соседнее кресло к ее столику.

- Итак, я тебя внимательно слушаю, - Элиза отложила книгу в сторону и сложила руки в замочек.

- Не смешно. - Я покусала губу и тихо призналась: - Я схожу с ума.

Элиза карикатурно раскрыла воображаемые очки и водрузила их на нос:

- Подробности, пациент?

- Я теряю возможность сопереживать, - на грани слышимости произнесла я и горячо добавила: - Не смейся! Когда я увидела погибших детей Поэрны, это уборщица из конторы, мне было так плохо. После Донал сказал, что они живы. И... ее девочки мне не чужие, я сидела с ними, читала им сказки, играла. Ее выжившего сына отдали в сиротский приют, я так хотела его забрать, потом его решила забрать Асия. Сейчас он пропал. Я хотела потрясти Донала, вынудить его хоть что-то делать, не сидеть сиднем.

Опустив голову, я покачала головой:

- Все кончилось на стадии «хочу». А потом и вовсе вылетело из головы. Ладно, можно предположить, что я просто сволочь. Поговорила, притворилась добродетельной и сострадательной и забыла. Хорошо. Но сегодня, сегодня я собиралась устроить Ричмору грандиозный скандал, и...

- Остыла? Перегорела?

- Перехотела, - прошептала я. - Это перестало меня беспокоить. Было и было, к чему ворошить?

Элиза крепко задумалась, прижала к губам пальцы и замерла. Я рассматривала ее, напряженную, и гадала о двух вещах: во-первых, где она взяла кольца, во-вторых, где мозг Кристофа? Упустить такую красавицу. На самом деле я всегда немного завидовала ей. Не красоте, хотя и этого хватало, а врожденному умению себя подать. Тяжелые кольца должны быть смешными на таких тонких пальцах, но вместо этого подчеркивают хрупкость. Как и несколько браслетов - подчеркивают тонкие косточки запястья. Нарочитая небрежность локонов, и самое противное - действительно небрежность. Утром Элиза собирается ровно двадцать минут. Пятнадцать из которых она делает гимнастику. И пять минут на умывание и косметику.

- Та-ак, а кто снимал с тебя «пелену покоя»? - наконец спросила Элиза.

- А ее снимать надо? - удивилась я.

А еще Элиза умеет виртуозно ругаться, используя маго-научные термины. Я не поняла и половины, но осознала, что очень провинилась.

- Кто та идиотка, что на тебя накладывала пелену? - рыкнула она.

- Лильса, мы работаем вместе. Это же они меня нашли, я ведь тебе говорила, - рассердилась я.

- Иди переодевайся, - вздохнула Элиза. - Пока не критично, но к целителям лучше сходить сейчас. Теперь уже им придется пелену с тебя снимать. И поздравляю, все твои переживания, кроме того самого, атакуют тебя скопом. Так что возьмем в аптеке успокоительное.

- А разве нам целители не помогут?

- Нет. - Она усмехнулась и отбросила за спину прядь волос. - Наложение пелены стоит... стоит примерно четыре твоих зарплаты, и такие деньги прошли мимо них. А вот снятие абсолютно бесплатно. Так что щадить тебя никто не будет, окунешься в свои кошмары с головой.

- Ох, а если к Лильсе обратиться?

Следующие полчаса я потратила, чтобы дозвониться до мистера Ортмана. И, едва услышала голос начальника, потеряла от волнения голос. Элиза отобрала у меня кристалл, представилась и обрисовала ситуацию. Ортман коротко ругнулся и велел приезжать.

- На улице темнеет, а мужчин дома нет, - опасливо произнесла я.

- Это спонтанная поездка, ее никто не может предсказать, - проворчала Элиза и жестом отправила меня переодеваться. - Я вызову машину. И, кстати, жду благодарностей - днем я съездила домой и собрала наши вещи.

- Благодарю тебя, благочестивая дева, - склонилась я в преувеличенно глубоком поклоне и добавила уже нормально: - А я и думаю, во что переодеваться-то? Одежды не так и много. Спасибо.

Для ночной поездки, а я не сомневалась, что мы вернемся за полночь, был выбран брючный костюм тепло-шоколадного цвета и удобные ботиночки. Талисман я прикрыла шейным платком и, прихватив сумку, спустилась вниз.

- Элли, а почему ты не в коляске?

- Я думала, ты не спросишь, - усмехнулась сестра. - Надоело бояться. Закон и сила на моей стороне, и я не про заступничество Кристофа.

- Кстати, что ты с ним решила?

Я бы предпочла обсудить это и остаться дома. На самом деле, было жутковато.

- Пока ничего, идем.

В машине Элиза устроила импровизированную лекцию, сопровождая ее активной жестикуляцией.

- Понимаешь, пелена - сложное, мало исследованное заклинание. Именно поэтому его накладывают сразу после травмирующего происшествия. Оно может затронуть прошлое, если там было что-то болезненное. Но на будущее она начинает разворачиваться после критической точки.

- Критической точки?

- Несколько дней, максимум неделя - дальше необходимо снимать заклятье. Я поражаюсь, как можно не знать таких прописных истин?

- Я не маг, Элиза.

- Не о тебе речь, а о твоей Лильсе или как там ее. Она-то маг и должна была это знать.

Машина остановилась у ярко освещенного дома. На крыльце стояли двое, встречали нас. Мистер Ортман открыл дверь машины и подал Элизе руку, затем так же помог выйти мне.

Нас проводили в гостиную, прислуга сервировала чайный столик, и Лильса, тревожно заглядывая мне в глаза, спросила:

- Ты меня простишь? Я просто подумала, что ты знаешь, ну, что пелену снимать надо. И что лучше, если ее снимет профессионал. А не я. А я могу, но практики у меня мало. Я не могу деньги брать, девочки приходят, все такие, - она отвела глаза и пожала плечами, - с ярко выраженными следами насилия. И денег у них нет. Но те, которые сами приходят, еще ладно, они хотят жить. А вот те, вместо которых родители приходят и просят, рассрочку или еще как, а потом возвращаются и говорят - вы виноваты в самоубийстве.

Лильса всхлипнула и вытащила из рукава платочек.

- Как только освободилось место, я устроил ее к себе, - добавил мистер Ортман. - Она упорно не хочет сидеть дома, хотя, видит Небо, мы достаточно обеспечены. Мы женаты, но это большой секрет, не спрашивайте почему.

- Пойдем в библиотеку, я распутаю с тебя пелену, выпьешь успокоительного и ляжешь спать. Котик, мы же оставим их дома?

- Конечно, оставим. Идите работайте, девочки, я распоряжусь и пообщаюсь с мисс Элизой. Думаю, у меня будет для нее работа. Вы знаете, мисс, что были самым перспективным выпускником?

- А я? - игриво спросила Лильса.

- А ты выпустилась на год раньше, но, безусловно, самая-самая, - легко ответил мистер Ортман.

Библиотека в доме Ортманов была монументальной: темное дерево, благородная зелень сукна и приятный полумрак.

- А глаза не устают?

- Над столом можно включить яркий свет, и тогда приятней работать, - улыбнулась Лильса. - Не отвлекаешься ни на что и сосредотачиваешься на книге. Так, ложись на кушетку. Нет, сначала сядь и выпей половину успокоительного. Ночь будет дивной.

- Ты меня обнадеживаешь, - проворчала я.

Кушетка чуть скрипнула, приняв в жестковатые объятия мое тело. Лильса сунула мне под голову подушку, пообещала, что все будет хорошо (от чего стало еще страшней), и положила холодные пальцы мне на виски.

Ничего не происходило. Тишина и полумрак библиотеки, уютный желтоватый свет от рожков на стене. И вдруг из тени выступила окровавленная Поэрна. С изуродованной кисти на паркет глухо капала кровь.

- Почему ты бросила моих детей? Я считала тебя другом.

Горло перехватило спазмом. Я же... у меня пелена, я не хотела. Я хотела помочь. Но Поэрны не было. Это просто мой бред, мой бред.

- Безответственная, бездарная никчемная девчонка, - зло произнес отец, стоя вне поля моего зрения. - Только ты могла потерять свое единственное достоинство. Что, что поразило тебя настолько, что ты потеряла силу? К чему ты теперь нужна?

Неправда, он не говорил такого! Не так, он просто... просто был немного разочарован и выпил, да. Но быстро успокоился.

- Хэмми хаэтти, - заплакал тонкий голосок.

«Мне страшно, прекрати» - память живуча. Эйзенхарское наречие мне известно лишь в нескольких фразах.

- Хэмми, хэмми, - плачет девочка, старшая или младшая, не понять. - Хаэтти!

- Ты могла помочь мне найти сына, - тоскливо прошептала Асия, выходя из-под безжалостно-яркого света, - но не помогла.

Подруга сделала щедрый глоток виски. Я точно знала, что это виски, во мне жил подспудный страх, что она сопьется. После развода Асия часто пила.

В висках стучало, призраки прошлого холодным туманом скользили по коже. Во рту пересохло, хотелось попить и сдохнуть.

- Пей, - к губам прижался край чашки.

Успокоительное плотным одеялом укутало разум, притупило взор. Но я все равно видела своих призраков, видела и запомнила. Нереализованные планы, нарушенные обещания и равнодушное отступление. Отец... даже представить не могу, почему он пришел. Мне не было обидно, я знала. О, еще только осознав, что «перегорела», потеряла дар, я знала - отец не простит. Перестанет любить с той силой, что была раньше. Но продолжит заботиться.

Глава 13

Я проснулась в гостевой спальне - об этом говорила скупая обстановка: постель, стол, шкаф и стул. Плотные синие портьеры. Голова была тяжелой, будто ночью я напилась вместе с воображаемой Асией.

- Тебе бы к доктору, Ами, - хрипловато произнесли сбоку.

Рядом со мной спала Лильса.

- Зачем? - так же хрипло спросила я.

- Ты психованная неврастеничка и еще не знаю кто. Ни у кого такого отката не встречала. Всю ночь с тобой провозилась и половину утра. Пошли пожрем.

- Может, поедим?

- Нет, поесть я хотела утром. Сейчас - только жрать. Элиза уже ковер в библиотеке протоптала. Твою одежду почистили, белье тоже. Да-да, под одеялом ты голая.

Попросив Лильсу слезть с постели и отвернуться, я выбралась из-под одеяла и схватила белье. Только застегнув последнюю пуговичку, я схватилась за шею - талисмана не было.

- Он здесь, - Лильса кивнула на тумбочку. - Ты сорвала его в библиотеке, пока металась. Знаешь, забавно, я вижу розовые нитки и чувствую что-то невидимое.

- Это талисман, я сломала его, - тихо призналась я. - Теперь ношу на шее и боюсь-боюсь, вдруг это наказуемо.

«Или вдруг он наденет новый, или еще что придумает. Долг на меня повесит или подставит».

- Мне было бы страшнее таскать поблизости от себя неисправный артефакт, - хмыкнула Лильса. - Но дело твое. Идем, еда грустит.

Спустившись в малую гостиную, я была атакована Элизой. Она крепко обняла меня, заглянула в глаза, потребовала подышать носом. После чего пояснила:

- Ты так хрипела и кричала, что я боялась - вдруг ты сорвешь голос.

- Спасибо. Знаешь, тебя не было среди моих бесов.

- Сп-пасибо, - смутилась Элиза. - Я этого не заслуживаю.

На столе было все вперемешку - десерты и мясо, гарниры и супы, те самые жареные пирожки и фрукты. Я впервые ощутила такой звериный голод, так что составила Лильсе достойную конкуренцию.

Разговор завязался только тогда, когда мы с Лил откинулись на спинки стульев. Мне было хорошо, сытно и стыдно. Клянусь никогда-никогда такого не повторять!

- Элиза рассказала мне о вашей идее, Аманда, - сообщил Ортман. - Где же была ваша инициативность и креативность, когда вы работали?

- Все ресурсы уходили на Иту, - улыбнулась я. - А если честно, то просто не было стимула.

- А для меня пояснить? Котичек?

- Мисс Элиза связана контрактом, и ей грозит подчиненный брак. Однако, по интарийскому законодательству, это скорее жесткая помолвка.

- Я предложила устроить череду статей из выпуска в выпуск, - подхватила я. - Об обычаях Интарии и о том, что, согласно нашему общему законодательству, все женщины, попавшие в этот якобы подчинённый брак, по сути сожительницы, а дети - бастарды, если мягко выразиться. Кристоф пообещал, что если вскроется хоть один такой случай, такой брак, то для начала он возьмет женщин и их детей на содержание, а после их будет содержать императорская казна.

- А если женщина не захочет забирать детей? Всякое может быть. Если они уже взрослые и вместе с семьей отца травят бесправную мать? - тихо спросила Лильса. - Я уверена, что наша соседка именно такая. Ее чуть ли не пинают все домочадцы, а она плачет, злится, молится, но не уходит.

- Да, основной миф, что подчиненный брак практически нерасторжим, - кивнула я. - Что ж, мы с Элизой подготовили первую порцию статей. Я в этом участвовать не смогу, но морально всегда готова поддержать.

- Статьи могут срезать, - задумчиво произнес Ортман.

- Не срежут, - усмехнулась Элиза. - Не знаю, кто наши нынешние домовладельцы, но они не простые интарийцы. Договариваться о публикациях будет Кристоф Гордмор.

Неужели она решила его простить? Я с интересом посмотрела на Элизу, та в ответ качнула головой, мол, потом. Что ж, потом так потом.

- Уже поздний вечер, вы останетесь или поедете? - спросил Ортман.

- Конечно, останутся! Устроим девичий вечер, пошепчемся, вина попьем.

- В другой раз, Лил. Мне много что нужно сделать, - покачала я головой. - Хочу спать спокойно, без бесов и призраков.

Уходили мы долго. Лильса порывалась собрать нам корзинку с гостинцами, на тот случай, если нас плохо кормят у Донала. Потом хотела поехать вместе с нами, тут воспротивился мистер Ортман. И наконец, трижды вытребовав обещание звонить и приходить в гости, миссис Ортман нас все же отпустила.

Машина ехала той же кружной дорогой.

- Любезный, - свысока бросила Элиза, - а что, последствия аварии до сих пор не убрали?

- Да нет, мисс, там просто проезд оцепили. То ли убили кого, то ли похитили. Так что готовьтесь, у вас будут документы проверять.

А я тут же вспомнила, что моя «карта жителя» лежит себе в коробке дома. И, судя по поджавшимся губам Элизы, ее удостоверение тоже не с ней.

Элиза расплатилась с водителем и вышла из машины, я последовала за ней.

- Кристоф действительно мне понравился, - призналась она. - Я позволила себе помечтать и слишком расслабилась. Знаешь, после всей этой свистопляски с подчиненным браком мне в принципе замуж не хотелось. Но отказать должна была я, а не мне.

- Гордость или гордыня? - поддела я.

- Обида, - покачала головой Элиза. - Ведь получается, что он меня изначально рассматривал как постельную грелку. Это не стечение обстоятельств и не нежданчик от главы рода. Он жил с осознанием того, что женится на ком-то там, но все равно позволил мне замечтаться.

Я только криво улыбнулась. Увы, эта ночь освежила все старые царапины, ранами я их назвать уже не могу. И глупое восхищение Доналом Ричмором, переросшее потом во влюбленность, вернулось. Как и горечь от его поступка.

Проход к особняку был перегорожен оранжевыми лентами. Я хотела остановиться и подождать, но Элиза спокойно приподняла яркую преграду и жестом приказала двигаться.

- Если Ричмор и Гордмор нас заметят, то выйдут и вмешаются. В противном случае придется возвращаться к Ортману. Домой пока что не стоит заезжать.

- Почему? - насторожилась я. - Ты сказала - когда никто не ожидает, то и засаду устроить невозможно.

- Кто-то четырежды проник сквозь мою защиту, - нехотя сказала Элиза. - Я, когда ездила за нашими вещами, проверила и очень испугалась. Собственно поэтому и похватала все подряд. Твою коробку с документами тоже схватила. Она где-то среди нижнего белья.

- Небо, когда это кончится? - выдохнула я.

- Девушки!

К нам стремительно приближался полисмен, но еще стремительнее несся Донал. Выражение лица у интарийца было весьма кровожадным. Подлетев к нам, он схватил меня за плечи, встряхнул и рявкнул:

- Вас где носило?

- Может, в доме поговорим? - вскинула бровь я.

Он зло усмехнулся и перехватил нас с Элизой под руки. Со стороны казалось, что это мы конвоируем его в дом. Но на деле я боялась, что на мне останутся синяки - так сильно он стискивал пальцы.

Уже в холле, отпустив Элизу, он пальцами приподнял мой подбородок и заглянул в глаза:

- Почему я не смог найти тебя через талисман?

- Быть может, магия вам отказала?

- Я беспокоился. - Он притиснул меня к себе и коснулся губами виска, после чего слегка оттолкнул и холодно произнес: - В сиреневой гостиной вас ожидают Кристоф и мой отец. Точнее, они ожидают сведений о ваших трупах. Будьте столь любезны зайти и извиниться, - холодно приказал Донал.

- Да в чем дело-то? - не выдержала я. Поведение Донала пугало до дрожи.

- Видимо, наше отсутствие расценили превратно, - пожала плечами Элиза. - Мы не виноваты в том, что никого из вас не было дома. А координаты вашего домашнего кристалла, Донал, являются самой охраняемой ценностью Интарии. И неизвестны даже мистеру Ортману, у которого мы и задержались. С Аманды было необходимо срочно снять пелену покоя.

- Оставить записку? Сказать слугам?

- Выложить камешками на крыльце, - фыркнула Элиза. - Мы испугались, я испугалась. Я и представить себе не могла, что Мэнди все еще под пеленой ходит. Могли быть осложнения.

- Одно из этих «осложнений» сейчас сидит в сиреневой гостиной. Идите дамы, общайтесь, - усмехнулся Донал и резко развернулся, уходя.

- И вы оставите нас на растерзание, мистер Ричмор? - окликнула его я.

- Кто-то должен отпустить полисменов по домам, - не оборачиваясь, ответил Донал.

Нам оставалось только пройти в эту клятую гостиную. На самом деле недовольство Донала было оправданным, но и мы тоже правы.

В коридоре сестрица подмигнула мне:

- Мечты сбываются?

- Ты о чем? - нахмурилась я.

- Ты собирала газетные вырезки с мистером Ричмором.

- Не думаю, что три листка можно назвать громким словом «собирала», - смутилась я. - Элли, в него было модно влюбляться. Еще только устроившись, в первый день, я выслушала в честь шефа столько дифирамбов, что заинтересовалась им. И в дальнейшем он действительно подавал себя превосходно: хладнокровный мерзавец, в пух и прах разносящий то одного, то другого мелкого начальника. Конечно, Донал всем нравился - он делал то, что хотели делать мы. Жестко осаживал мелковластных хамов.

Я выдохлась и замолчала.

- И? - Элиза остановилась перед дверью в сиреневую гостиную.

- И он хорош только в роли бесплодной мечты, - жестко произнесла я.

- Никогда-никогда не простишь ему надетый ошейник?

Тут я пожала плечами. По сути, прощать такое - не уважать себя. Но пелена съела весь мой страх, весь гнев. Остался только холодный рассудок. И приходится отдавать себе отчет - выполняя поставленную передо мной задачу, я бы тоже не пожалела малознакомого интарийца. Но вслух я этого не скажу. Другое дело, что таких задач передо мной никто не ставил.

Элиза в гостиную вошла первой, склонила голову и спокойно произнесла:

- Мое имя Элиза Орси, позвольте принести вам свои искренние извинения. Из-за недопонимания между Доналом и нами с Амандой, вы были введены в заблуждение.

- Очень приятно, мисс Орси. Мое имя Ривал Ричмор.

- Передо мной вы тоже извиняетесь, Элиза? - спросил Кристоф.

- Если вам будет угодно, - повела плечом она. - Но не думаю, что ваше беспокойство достигло такого предела, чтобы за него стоило просить прощения.

- Мой сын, едва оправившись, наглотался стимуляторов и энергетиков, чтобы найти свою невесту, - вступил старший мистер Ричмор, - а вы называете это недопониманием?

Он встал, когда мы вошли. И сейчас можно было рассмотреть, насколько он хорош, стало ясно, в кого пошел сын. Высокий, статный, с благородными чертами лица и умными, темными глазами. Взяв себя в руки, я вышла из-за спины Элизы и, чуть поклонившись, произнесла:

- На меня напали в парке, после чего я провела некоторое время под пеленой покоя. Будучи не-магом, я легкомысленно к этому отнеслась. И только вчера выяснила, что это заклятье нужно снимать. Из-за чего мы и покинули дом. Снятие далось мне очень тяжело, кошмары, бесы, боль - моя подруга оставила нас у себя на ночь. О чем я не помню, но не жалею.

- Что ж, вы юны, красивы и кажетесь смышленой, пожалуй, я одобрю ваш брак, - усмехнулся старший Ричмор.

- Здесь есть небольшая загвоздка, сэр, - решительно произнесла я.

- Между собой играйте в любые игры, - жестко произнес Ривал, - а меня увольте. Сходитесь, расходитесь - надумаете жениться, и благословение я дам. Сам я вдов, а дому нужна женская рука. Ваши дамские капризы я откушал еще со своей женой, рано или поздно сами пальчик под кольцо подставите.

От злости у меня на мгновение потемнело в глазах. Сделав шаг вперед, я сорвала со своей шеи перемотанный нитками талисман, схватила Ривала за руку и с размаху вложила в его ладонь ошейник.

- Вот на чем зиждилась власть вашего сына надо мной, - процедила я. - Сейчас нас связывает одна простая вещь: если верить его словам, то он ловит на живца преступника. И этот «живец» - я. Свадьба, праздник и прочее - не ко мне. С чего он решил вам врать - тоже меня не касается. Надеюсь, это понятно?

- Я знаю всего семерых людей, не считая интарийцев, способных разорвать талисман, - усмехнулся Ривал. - Чем он вам так не понравился?

- Я в принципе не терплю на себе узы чужой воли, - чуть успокоившись, произнесла я. - Не хотите ли выпить вина? А я могла бы рассказать, в какой милой и приятной атмосфере Донал надел на меня этот прекраснейший знак отличия.

- Думаю, это лишнее, милая, - спокойно произнес зашедший в гостиную Ричмор.

- А я не хочу более плодить ложь и лицемерие, - жестко произнесла я. - Будь столь любезен не лгать отцу и уж тем более не приплетать к этому меня!

Я понимала: если останусь - разрыдаюсь самым позорным образом. Поэтому, круто развернувшись, устремилась на выход. И Донал, попытавшийся меня остановить, обзавелся несколькими царапинами на руке. Теперь они с Кристофом в одном клубе.

С треском захлопнув дверь своей комнаты, я рухнула на пол и разрыдалась. Разрыдалась так громко, что даже не замечала Элизу, до тех пор, пока она не подсунула мне под нос флакон с успокоительным.

- Тебе было легко сохранять спокойствие, верно? Пелена гасила все выбросы дурного нрава, - легко произнесла сестра и подошла к окну. - Теперь будет хуже. Ты порывиста, но сейчас нужно держать себя в руках, в том числе и при помощи зелий.

- Почему? - противным, гнусавым голосом спросила я.

- Представь что ты маятник, в одной стороне тишина и покой, в другой твой бешеный темперамент. А ты, истинная ты находишься в центре - достаточно порывиста, но и весьма воспитанна. Не снулая рыба и не истеричка. Пелена искусственно оттянула тебя-маятник в тишину и покой.

- И теперь меня будет мотать между безразличием и яростью? - спросила я.

- Я утрировала, - улыбнулась Элиза. - Просто пару дней стоит попить зелья. И извиниться перед мужчинами. Не потому что ты виновата, а потому что ты воспитанная девочка.

- То есть не за смысл, а за форму, - уныло кивнула я. - Дай мне минут двадцать. Чтобы отеки спали.

- Иди умойся и высморкайся, остальное я сделаю, - повелительно произнесла Элиза.

И действительно сделала. Не убрала следы совсем, но сделала их... красивыми?

- Это очень дорого стоит, - усмехнулась Элиза. - Следы слез уродуют женщину, но если подойти к этому с умом и толикой магии, то это может быть даже красивым.

Глава 14

Утром, до завтрака, я пришла к спальне Донала. Небо помогай, но этот разговор более откладывать невозможно. Хоть мне и горько и смешно от самой себя - дети, наверное, уже погибли, пока я вяжу шарфы и занимаюсь ерундой.

- О небо, мисс Орси, сейчас, - сонным голосом раздалось из-за двери.

Внутри раздавался грохот, звон и прочувствованная ругань на интарийском языке. Я шепотом повторяла особо любопытные завороты. В итоге дверь распахнулась так, что едва не ударила меня по лбу.

- Кхм, простите.

- Вы спали, я понимаю.

Мне приходилось отводить глаза. Сонный, немного растрепанный Донал потерял половину своей властной, неприступной ауры и казался значительно ближе. Мягче и милее. Такому было легче довериться. Стоп. Аманда, ты здесь по делу, и все эти мечты... ты же помнишь, ты все сожгла, все. Если бы так же можно было сжечь сердце!

- Аманда, - он показал мне на кресло, - надеюсь, я тоже могу называть тебя по имени.

Я только махнула рукой, все равно этот барьер не сработал в должной мере. Надежда умерла, а вот влюбленность - нет. Небо помогай, как только все закончится, я продам все свое имущество и уеду в столицу. На первое время деньги будут, куплю домик на отшибе, найду малоинтересную работу, и все отболит.

- Как хочешь, так и называй. Донал, эта пелена «съела» несколько важных вещей. Пропал...

- Сын Поэрны, - кивнул Донал. - Разумеется, я в курсе, не делай такие глаза. Мальчик пропал не просто так, его ведут мои лучшие специалисты. Я был поражен, когда увидел этот приют. Но не стал принимать решения в спешке, если бы мальчик оказался в лучшем месте, могли погибнуть люди. За ним все равно бы пришли, но одно дело - украсть никому не нужного сироту, и совсем другое - похитить ребенка от достойных воспитателей, имеющих неплохую охрану.

- Ясно. - Я стиснула кулаки. - Просто, просто ничего не происходит! Убита Поэрна, дети, а мы продолжаем жить как ни в чем не бывало. На меня напали - и вновь тишина, даже полисмены не пришли опрашивать! Наш с Элизой дом взломан.

Донал присел рядом и двумя руками обхватил мой сжатый кулак:

- Прости меня, девочка. Прости. Я не должен был тебя использовать вслепую... Да бесы бы все подрали, я в принципе не должен был тебя использовать! Но он не повелся ни на кого другого. Полгода в конторе крутились прекраснейшие женщины, все, как одна, имеющие сильный магический дар и специфическое образование. И ничего.

Он встал и отошел к окну. А я украдкой осмотрелась: это явно была не спальня, а малая, примыкающая к спальне комната. Тяжелый стеллаж с книгами, низкий столик, два кресла, комод и навесной шкафчик.

- Как ты знаешь, - глухо произнес он, - в Интарии нашли прибежище малые народцы. Но беда в том, что и нам они тоже не слишком нужны. Мы были вынуждены дать кровную клятву защищать их, но сейчас они паразитируют на нашей магии. Несколько десятилетий мы искали способ, артефакт или зелье, способное уменьшить алчность малых народцев.

- Они всегда такими были?

- Нет, - он покачал головой. - Но лет пятнадцать назад в Интарии начали находить выкачанные досуха трупы и мелких, упившихся силой. На моей родине и без того не все гладко. Родственники погибших начали отлавливать эту эльфийскую мелкоту и пытать, поскольку убить не в силах - клятва не дает.

- Клялся каждый?

- Клялся император от лица каждого. Средство утихомирить их до сих пор не найдено, - Донал криво усмехнулся, - но зато попутно наоткрывали кучу других вещей.

- Например, то, за чем охотится злодей?

- Да. Это наркотик, если посадить на него беременную женщину, то родится маг непередаваемой силы. Он будет расти как дикий зверь - за год-полтора до взрослого состояния. Человекообразный и неспособный говорить, зато с привязкой фамилиара. Он будет подчиняться тому, кого увидит первым.

- Небо... - выдохнула я.

- Я не знаю, Аманда, как информация просочилась сквозь два государства. Но в Эйзенхаре узнали, и теперь ждут груз.

- Но откуда эта дрянь в Вейске? - прошептала я.

- А ее здесь открыли.

- Нет, только не говори, что мой отец в этом участвовал, - всхлипнула я. - Он не был ученым.

- Не он, Аманда, а твой жених.

- Он сбежал, обокрал меня и сбежал. Ты хочешь сказать, что он вернулся?

- Я смогу защитить тебя от него, - серьезно произнес он.

- А от себя сможешь? - горько усмехнулась я. - Теперь понимаю, почему именно я и именно так. Он был мерзавцем, знаешь ли. У меня вообще дурной вкус на мужчин. Он, ты. Оба те еще негодяи.

- Аманда, прошу, дай мне возможность изменить твое мнение. Ты раздражала меня, до всей этой кутерьмы. Да и после, маленькая и непозволительно острая на язычок. А ведь тебе нечего было мне противопоставить, но ты не сдалась. И не впала в крайность, все мои слова ты поворачивала против меня. Мне было интересно с тобой. Но вчера и позавчера, когда ты пропала, - он покачал головой, - я думал, что сойду с ума. Не приведи Небо осознавать свою любовь именно так.

Мечты сбываются, только вот как-то криво.

- И что ты собираешься делать?

- Ну, кажется, влюбленным положено делать глупости? - Он несмело улыбнулся. - Чего ты хочешь?

- А ты исполнишь?

- Клянусь.

- Если ситуацию... Я про моего драгоценного бывшего жениха, детей, Поэрну, про это все... Так вот, если процесс можно ускорить - ускорь.

- Ты можешь пострадать.

- А я уже страдаю. Я была в тебя влюблена, ты хоть представляешь, как это, пережить нападение и унижение от того, кого любишь? Я испугалась, войдя в кабинет и поняв, что не одна. И, едва узнав тебя, тут же обрадовалась! Ведь здесь мистер Ричмор, он не даст меня в обиду! Он сильный и справедливый и никогда ни на кого не рычит без дела.

Глубоко вдохнув, я вытащила из рукава крохотный флакон с ароматическим маслом. Элиза дала его перед сном и велела вдыхать, если сильно разволнуюсь.

- Ты понимаешь, как неприятно ошибаться? Если я о чем и жалею, так о том, что когда-то влюбилась в тебя, в твой придуманный образ. И вот сейчас я вижу, нет у тебя ничего общего с тем Доналом Ричмором, которого обожает большая часть нашей конторы.

- Значит, у меня есть шанс?

- Ты думаешь только о себе, - покачала я головой.

- Аманда, я не прошу многого. Просто попробуй узнать меня. Я не дам тебя в обиду, но и свою страну я дать в обиду не могу. И... - Он подошел ко мне и сел у ног. - Пусть это и подло использовать, но как ты считаешь, какую тебе роль отвел твой бывший жених? Наркотик у него уже есть, но эйзенхарцы хотят рецепт и технологию производства.

Я всхлипнула от ужаса и помотала головой. Нет-нет, есть ведь предел подлости и жестокости?..

- Если женщина не получает дозу дольше месяца - мучительная смерть.

- Я связала тебе шарф, - отстраненно произнесла я. - Не хочу больше говорить про... про это. Давай поговорим про шарф.

Донал кивнул, поднялся и достал из подвесного шкафа красивую бутылку.

- Ты же не хочешь предложить мне алкоголь до завтрака?

- Это не алкоголь, - улыбнулся Ричмор. - Это почти безвредный стимулятор, тоже открыт в процессе, кхм, поиска спасения.

Стимулятор оказался потрясающим - приятный на вкус, он будто обновил меня.

- Он полезен в малых дозах.

Мы немного посидели в тишине. Наконец Донал встал, подал мне руку и пригласил к завтраку.

За завтраком присутствовал Ривал, но сел не во главе стола. Непонятно почему, но спрашивать я не стала. Вообще открывать рот не хотелось - висела мертвая тишина. И на мой случайный «звяк» ложечкой воззрились сразу все. Нервно сглотнув, я обратилась к Ривалу:

- Вы живете в Вейске?

- Нет, Аманда, - охотно откликнулся интариец. - Я всей душой полюбил первый двойной город.

- О, этот проект уже запустили? - включилась в беседу Элиза. - Я видела статью в газете, незабываемо!

- А я не видела, - нахмурилась я.

- Ты работала, - утешила Элиза и объяснила: - Город находится частью на земле Лоссии, а частью в Интарии. И все устроено так, что не получится жить и работать только в одной части. Очень грамотный подход, тот, кто придумал, настоящий гений.

- О Небо, Элиза, осторожнее! - рассмеялся Донал. - Отец сейчас возгордится собой без меры.

После завтрака Донал пригласил меня в свой кабинет, и я получила такой насмешливый взгляд от Элизы, что почувствовала, как загорелись кончики ушей. Сама же сестра и Ривал ушли в библиотеку - интариец хотел что-то проверить в наших статьях.

- Мы не едем на работу? - поинтересовалась я, выходя из столовой.

- Ты же сама хотела форсировать события, - усмехнулся Донал. - Прихвати шарф.

Надеюсь, он не удавить меня планирует? На самом деле даже стыдно преподносить свой шедевр вязального искусства.

Шарф удалось найти не сразу - вспомнить, куда я его положила, так и не вышло, поэтому пришлось планомерно перевернуть вверх дном всю комнату. Вместе с шарфом я нашла и заколку Поэрны. Наверное, нужно отдать экспертам? Вдруг пригодится.

Кабинет пришлось поискать, но, найдя, я нисколько не удивилась убранству. Строгая функциональность: шкафы, стол, два кресла и журнальный столик с подносом. На окне стоял несчастный, почти зачахший цветок. На подносе несколько бокалов и три вида крепкого алкоголя.

- С чего хочешь начать?

- Шарф, - решительно произнесла я, - уж до чего любопытно, сил нет. Можешь не поверить, но у меня есть целый список вероятных причин.

- Тут придется начать издалека, - улыбнулся Донал. - Ты помнишь, как я пришел к тебе искать ключ? От замка, который ты навесила на свои художества?

- Да, я тогда решила, что это просто предлог.

- Нет, я действительно не смог убрать твою преграду, - пояснил он. - Ни магией, ни подручными средствами. Тогда-то и вспомнил об одной из граней магии.

- Очень редкой и сильной? - с надеждой подалась я вперед.

Донал чуть виновато посмотрел на меня и покачал головой:

- Нет. То есть редкой, конечно, но не сильной. Не-маги делятся на два типа. Первый - те, кому рано владеть даром. Магия просыпается раньше времени из-за стресса или при угрозе жизни и после так же тихо засыпает, чтобы воплотиться в сыне или внуке. И второй - те, кому уже пора, но из-за стресса магия застывает. Она есть, но сконцентрирована внутри мага. Эти не-маги хороши для жертвоприношений, ведь и кровь, и внутренние органы перенасыщены магией.

Я поежилась и тяжело вздохнула:

- В случае крайней нужды я смогу продавать кровь на розлив?

- Если найдешь покупателей, - хмыкнул Донал. - Но, как правило, на один серьезный кровный ритуал требуется около трех с половиной или четырех литров крови. Так что продавай через посредника, хоть кто-то деньгами воспользуется.

- А мне казалось, ты решил стать со мной добрее.

- Я говорю о серьезных вещах, а ты смеешься.

- Но я не люблю плакать. Ладно, зачем тебе шарф?

- Чтобы проверить свою теорию. - Он достал из стола нож, снял с себя пиджак и легко отрезал от него рукав. - Видишь, какой хороший нож?

- Пиджачок тоже был неплох, - выдавила я.

А после я наблюдала театр одного актера. Донал усердно притворялся, что не может разрезать шарф. Ну вот никак.

- Аманда, - возмутился он, когда я высказала это вслух, - это правда. Когда инициированный не-маг второго типа делает что-то своими руками, вещь приобретает свойство, которое назвали «нерушимость».

Тут он щелкнул пальцами, вызывая огонь, и шарфик продемонстрировал свою «нерушимость».

- И не мокнет? - полюбопытствовала я.

- Не знаю, - он пожал плечами, - если вода способна нанести вред - значит не намокнет. Ты лучше в шерсти должна разбираться.

Я подобрала шарф и начала медленно сворачивать его. Весь завтрак у меня в голове вертелось две мысли: кому нужна Поэрна и дети и кто сидит в клетках в конторе.

Донал встал, обошел стол и налил нам по бокалу виски. Бросил в напиток лед и протянул один мне. Задавать глупых вопросов я не стала, но и пить не спешила. Мне кажется, виски больше было нужно ему.

- Поэрна была простой уборщицей, - наконец произнес он. - Но при этом она оказалась женщиной с большим сердцем. Не все дети становились фамилиарами.

- Подожди, - хрипло выдохнула я. - Вы что, на поток это поставили?

- Не мы, Аманда, не мы. Я пришел сюда два года назад и выискивал всю цепочку. Официально контора проводила эксперименты над животными. И только невидимые дети Поэрны дали мне толчок.

- Невидимые?

- Или несуществующие, как тебе будет приятней. Из Эйзенхара она бежала в одиночку, в ее медицинской карте нет отметок о родах. Дети как бы есть, но создается впечатление, что родились они от святого духа.

- Но они нормальные, - с нажимом произнесла я. - Смышленые и добрые детки, говорят только по эйзенхарски, но это и понятно, Поэрна и сама плохо говорит по-лосски.

- Судьбу ее детей буду решать не я.

- Если их убьют или позволят им умереть, - серьезно произнесла я, - можешь меня не спасать. Это для тебя будет невыгодно.

- Почему?

- Потому что я постараюсь забыть о том, что когда-то была знакома с интарийцем.

Он коротко кивнул и допил виски.

- Ты понимаешь, что они возможная угроза будущему?

- Если они озлобятся, если им будет за что мстить миру - вот тогда они точно станут угрозой. - Я взболтала лед в бокале, но не сделала ни глотка. - Как мы будем форсировать события?

- У тебя есть мысли, под чьей личиной может скрываться твой жених?

- Если он дурак, то Фэлви идеальный кандидат. Он до смешного похож на него: привычки, оговорки, вкусы в еде.

- Ты понимаешь, что твой поклонник и твой бывший жених - одно и то же лицо? И нападавший на тебя в парке - тоже он?

- Почему у него не было лица? Это испугало меня больше всего. С человеком можно договориться, но с бесом - нет.

- С людьми, промышляющими в парках, договориться невозможно, - тихо сказал Донал. - А лица у него нет. Виттор Кадиф, твой жених, погиб полгода назад. Опознание проводили три независимых эксперта.

- Но ведь мне должны были сказать, - едва смогла выдавить я.

- Почему?

- Я его невеста. - Помотав головой, я попробовала объяснить: - Он приходил, чтобы разорвать помолвку, но не вышло. Мы разругались, я обвинила его в том, что тело отца не успело остыть... Он ушел, прихватив фамильные драгоценности и деньги.

- Он использовал ритуал замены тела. Драгоценные камни послужили накопителями, горстка изломанного золота была обнаружена рядом с трупом. Несмотря на то, что все указывает на отсутствие у него напарника, - Донал вздохнул, - кто-то ведь воткнул нож в грудь Фэлви.

- Нож в грудь?

- Может, не нож. Что-то острое, то, что могло содержать в себе душу Виттора.

Холодеющими от ужаса пальцами я выложила на стол заколку Поэрны. Донал, правильно оценив мое выражение лица, не стал смеяться. Он просто положил заколку на ладонь и тихо спросил:

- Ну и как ей можно убить? Всадить в глаз? Но раны не зарастают. А значит, Фэлви должен был обзавестись повязкой на глаз. А с чего вдруг такие подозрения?

- Поэрна очень дорожила этой вещичкой. Ты сказал, что она не замужем, но нам она рассказывала про единственную память о муже.

Интариец повертел заколку в пальцах, пожал плечами и сказал:

- Отдам экспертам. Так, навскидку, - слабые косметические заклятья.

- Значит, Поэрна и дети, - я решила прояснить этот вопрос, - живы?

- Девять из десяти. Видишь ли, никто не может понять, почему она оставила мальчика. В ее квартире мы нашли заготовку, из которой можно было вырастить псевдотруп. Но она не вырастила и даже не собиралась. Могла ли она сознательно пожертвовать мальчиком, вот вопрос. Либо же девочки чем-то от него отличаются.

- Дурная шутка так и просится на язык. - Я отпила глоток ледяного виски. - Не знаю, Донал. Даже не могу представить, как бы поступила на ее месте. Спасти двух, пожертвовав одним, - холодное рацио. Неженское решение. Вы не связались с ней?

- Мы ловим сообщника Фэлви. В одиночку все провернуть невозможно.

- Ирис, его секретарша... - Я нахмурилась. - Вы проверяли ее?

- Она наш агент.

- Ясно. - Я почувствовала себя идиоткой. - Послушай, а вы уверены, что это Фэлви? Виттор не претендовал на оригинальность, и людей со схожими вкусами много... На самом деле он любил все дорогое и модное, очень распространенный порок.

- Ночью у переселенца пропадает лицо. Как только садится солнце, исчезают волосы, черты лица оплавляются, словно воск. Раньше Фэлви ночевал в конторе, он надышаться не мог на своих животных. Но однажды, выйдя на работу, приказал уничтожить все экземпляры, назвав их некондиционными. И после уже лично с животными не работал.

- И его не спросили?

- Он легко вывернулся. Ирис и остальные девушки...

- Те самые, со специфическим образованием?

- Да, те самые. Так вот, никто из них не смог соблазнить Фэлви.

- После смерти есть секс? - поразилась я.

- Документальных свидетельств нет, - развел руками Донал. - Но днем - почему бы и нет? Он дышит, сердце бьется. Да и теплый, на ощупь-то.

- Ты его ощупывал?..

- Я жал ему руку. Будь она ледяной и окоченевшей как у трупа - было бы заметно.

- Знаешь, - я допила виски, - вы со своими законами принесли некую вседозволенность. Но и со мной он тоже не переходил к постели. Дальше нескольких поцелуев и неловких объятий дело не заходило.

Я уже хотела спросить, чем же мы будем сегодня заниматься, как вылез более насущный вопрос:

- Так, а с чего Ривал уверен, что я твоя невеста?

Мне казалось, что Донал должен смутиться или хотя бы почувствовать себя неуверенно. Но он хитро улыбнулся и крайне довольным тоном произнес:

- А за это спасибо тебе, моя прекрасная птица.

- Почему мне и почему я птица?

- Птица потому, что я не могу тебя поймать. А почему тебе - разве ты не помнишь, как сообщила отцу о наличии у меня невесты? Он не стал спрашивать, просто приказал своим сотрудникам все вызнать.

- И?

- И я перевел тебя к себе с нарушением почти всех внутренних правил конторы. С кем бы я мог так поступить?

- С любовницей, - проворчала я.

- Да, но он уже знал о наличии у меня невесты и сделал логичный вывод. Я перевел невесту поближе к себе. Так- то, птица.

- Не называй меня так, - тихо попросила я.

- Рано?

- Рано, - согласилась я. - Мне не хочется думать о нас с тобой как о любовной паре.

- Почему?

- Потому что о хорошем я уже думала, теперь только плохое в голову идет. Давай не будем отвлекаться? Каким образом мы будем форсировать события?

- Я считаю, и мои аналитики согласились с этим, что настоящего Виттора ни ты, ни твой отец не знали. Переселенец занял его тело до знакомства с вами. Все наличные источники утверждают, что родное тело для переселенца очень важно. Он бы не бросил его гнить.

- То есть где-то, как в сказке, лежит прекрасный принц, заточенный в гроб из горного хрусталя? - поразилась я.

- Не факт, что прекрасный, - усмехнулся Донал. - Но да, где-то есть заботливо сохраненный труп. Он уже не человек, Аманда. Невозможно умереть и остаться собой. Мертвое тело сводит с ума, и пока у него есть цель - он существует. Я знаю примеры, когда переселенцами становились ради мести. Но ради обогащения? Он ведь не чувствует ни вкуса, ни запаха. Может ли существовать такая страстная любовь к золоту?

- А ненависть к Интарии? - негромко спросила я. - Если Эйзенхар получит возможность производить своих собственных магов-фамилиаров, не пойдут ли они войной на Лоссию? Ему могли пообещать что угодно, вплоть до возрождения лосской королевской династии, которую вырезали интарийские негодяи.

- Никто не вырезал, - покачал головой Донал. - В бою погиб король, но его супруга приняла яд и напоила им детей без нашей помощи.

- Она боялась. - Я пожала плечами. - Меня тоже посещали такие мысли. Когда шею украсил ошейник, я волей-неволей вспомнила все гадости, которые говорят об интарийцах.

Донал выглядел так, будто его ударили под дых.

- Птица, - выдохнул он.

- Прекрати! - Я чуть не закричала. - Прекрати делать вид, что влюблен! Так не бывает, Донал. Я не верю тебе.

Чуть успокоившись, я мягко продолжила:

- Не надо лгать и притворяться, хорошо? Я уже помогаю тебе, понимаешь? Все, ты победил - пробудил во мне небывалый заряд патриотизма.

Он подошел к столику и плеснул себе в бокал еще виски.

- Сегодня мы с тобой отправимся отрекаться от Виттора. Это должно подстегнуть его. После чего переночуем в твоем доме. Уверен, что он придет.

- Но если он не мой жених... - Тут я покачала головой и перефразировала: - Но если он уже был переселенцем, когда пришел свататься, что ему до меня? Зачем вообще это было нужно?

- Мы его допросим и все узнаем. Он зациклен на тебе, ему уже скоро придется менять тело - защита твоей жизни в той аварии должна была «съесть» большое количество силы. А мертвое тело магию вырабатывает очень плохо и с каждым днем все хуже и хуже. Значит чем-то ты ему все-таки дорога.

- А он может ожить? Если он хранит свое тело, - я прикусила губу, - может, оно не мертво?

- Мертво, иначе дух не ушел бы далеко.

- А если оно рядом? Этот ритуал вообще чей?

- Ваш, людской. - Донал нахмурился. - Ох и задала же ты задачу. Аналитикам считать не пересчитать. Будь готова, мне нужно около двух часов, потом поедем к жрецу.

Я кивнула и вышла. За два часа можно многое успеть.

Глава 15

Или немногое, если тебя в спальне поджидает очаровательный песец. Элиза, с горящими щеками, расхаживала по моему ковру и беспрерывно трещала о том, какой умный и чудесный отец у Донала.

- Он поправил наши статьи, сделал их чуть более резкими, злободневными. Добавил отсылки к кодексу и разрешил мне выпустить их под его именем.

- То есть он прибрал к рукам наш труд? - нахмурилась я, пытаясь понять: голубое платье в ромашку нормально для ритуального прощания с беглым женихом, или все же стоит выбрать что-то менее легкомысленное.

- Да нет же! - возмутилась Элиза. - Это будет выглядеть так: написано Элизой Орси по заказу Ривала Ричмора.

- А-а... - протянула я и все же решила надеть персиковый сарафан и белую укороченную курточку.

- Тебе как будто неинтересно, - фыркнула Элиза. - Знаешь, у меня впервые появилась уверенность в успехе. Ривал сразу мне поверил, не кривил нос, как Кристоф. На самом деле я была уверена, что он поднимет меня на смех. А у них, оказывается, было нечто подобное в прошлом. Очень-очень давно. И тогда они стали всех-всех учить.

Я смотрела на тараторящую сестру и диву давалась: она сама-то хоть отдает себе отчет, что как-то слишком уж прониклась к интарийцу? Кристофом она увлеклась как красивым мужчиной, а вот Ривал покорил ее разум. О Небо, прошу, убереги эту балбеску от разочарований.

В дверь постучали, и Донал громко спросил, готова ли я. Поправив ремешок босоножки и подхватив сумочку с документами, я открыла дверь и ответила:

- Давно. Элли, будь хорошей девочкой, пока.

Машину Донал припарковал рядом с домом. Наконец пропала нужда кататься объездными тропами.

- Мне казалось, вы с сестрой не ладили, - заметил Донал.

- У нас был сложный период, - улыбнулась я. - Зависть и недоверие порой творят ужасные вещи.

- Да, это верно.

В прошлый раз жрец приходил в наш дом. И сейчас я гадала, как же выглядит храм Небесных Покровителей. Ведь старые церкви отдали городу, а новых построено не было. Чтобы разбить тишину, я спросила об этом Донала.

- Ты не знаешь? - поразился он. - У нас есть жрецы и нет храмов. Небесные Покровители услышат тебя отовсюду. Но в хорошем парке, саду или рядом с проточной водой им будет проще расслышать твои слова. Так что мы просто едем в дом жреца Саттра.

- А откуда мне знать? Хорошо, если мои внуки примут культуру Интарии как свою собственную. А я, как и остальные мои одногодки, ни рыба ни мясо. У нас не осталось лосских ценностей, но интарийские не прижились. И новым богом были названы деньги, слава и стяжательство.

- Не передергивай. У тебя плохое настроение, но не стоит винить в этом мир.

Я отвернулась к окну. Легко сказать - «не вини мир». А кого винить и что делать? Я избавилась от любви к Доналу, вырвала, выжгла, забыла. Не позволяла себе вспоминать, а после понемногу отвыкала. Все, как мама учила. Ей тоже было кого забыть.

- Когда это все закончится, ты отпустишь меня без отработки?

- Нет.

- Хорошо, - кивнула я. - Значит, напишу заявление на увольнение завтра.

- Аманда...

- Я устала и хочу уехать. Ты делаешь мне больно, Донал.

- Птица, - начал было он, но я сорвалась:

- Не называй меня птицей!

- Ты знаешь, что это значит?

- Небесные Покровители крылаты, - глухо ответила я, пытаясь удержать слезы. - Интарийцы называются своих возлюбленных птицами. Потому что только влюбленные могут летать.

- Значит, ты понимаешь, как я к тебе отношусь?

Объясняться по второму кругу я не хотела. Не верю я в такую любовь - сначала была вещью, средством достижения цели, а тут вдруг птица. Окрылился, мать его через так.

- Сломай свои крылья, Донал Ричмор, - жестко произнесла я. - Я не хочу тебя любить.

Машина затормозила куда резче, чем следовало. Интариец наградил меня темным, полным боли взглядом. Боли? А мне не было больно?

Жрец встречал нас во дворе и проводил в беседку.

- У вас очень красиво, - сказала я, когда мы закончили все расшаркивания.

- Благодарю, мисс. Донал, иди погуляй.

- Жрец Саттр, я бы хотел остаться.

- Ты тоже хочешь отречься от жениха? - вскинул седые брови Саттр. - Кыш отсюда, я сказал!

Тут я и поверила в то, что жрецов интарийцы слушаются беспрекословно: Донала будто штормовым ветром из беседки вымело.

- А ты, красавица, почему рыдаешь?

Я на всякий случай мазнула пальцами по щекам и тут же отрицательно покачала головой:

- Не рыдаю.

- Я стар и силен, девочка, и вижу твою душу. Не хочешь с женихом расставаться? Донни тебя неволит?

Саттру я выболтала все. Он гладил меня по голове, называл маленькой глупышкой и был полностью согласен с моим решением уехать.

- Он тебя любит, малышка, - степенно говорил жрец. - Мы не разбрасываемся такими словами. Вот только любовь бывает разная. Уезжай. Если судьба вам встретиться - встретитесь. А если нет, то и к лучшему.

Затем жрец достал белую ленту и оплел ею мои запястья. Прикрыл глаза и через минуту хмыкнул:

- Не связана ты ни с кем.

- Как так? Я ведь ясно помню обряд.

- Может, жрец благословение Небесных Покровителей потерял, а может, и вовсе жрецом не был - слова-то повторить любой дурак сможет.

Узнав столь интересный факт, Донал выглядел до крайности озадаченным. И я рискнула поделиться своими догадками:

- А если он умнее тебя? И я - это способ отвлечь тебя от расследования? Пустить по ложному следу?

- Двойной блеф, тройной блеф, - хмыкнул интариец, помогая мне сесть в машину. - Знаешь, чему я научился за годы службы?

- Чему?

- Менять единожды принятые решения только в самых крайних случаях, - жестко произнес интариец. - До тех пор, пока Фэлви не схвачен, - ты под защитой моего рода.

- Почему его просто не убили?

- Потому что где-то висит порция этой дряни. Часть ушла в Эйзенхар, а часть где-то здесь. Возможно, и женщины есть, которых подсадили на наркотик. Хотя мне кажется, в здравом уме никто бы не согласился на такое.

- А если... - Я облизнула губы. - А если его сообщник целитель? Некоторые будущие мамочки доходят до фанатизма и принимают всевозможные лекарства «впрок». Если посоветовать волшебное средство, достать из-под полы и шепотом сообщить, что мол, из самой Интарии...Они будут молиться на своего врача и молчать под пытками.

- Домыслы, - буркнул интариец. - Но попробуем проверить. Людей у меня достаточно, пусть побегают.

Ричмор остановил машину и мотнул головой в сторону кофейни.

- Не желаешь посидеть?

- Почему бы и нет, - я пожала плечами.

Жрец помог принять решение. Даже два. И сейчас я просто наслаждалась обществом приятного, когда-то любимого мужчины. Да, в эту минуту у меня есть силы признать - любила. Любила, остатки сгоревших чувств еще болят, но им необходимо остыть. На этих угольях ничего хорошего выстроить не получится. Я буду капризничать, поминутно вспоминать все свои обиды и вываливать на него свою злость. И Донал уйдет, а я останусь рыдать и изводить себя тоскливыми «ах, почему» и «если бы».

- Ты так смотришь, - сказал он, придержав для меня дверь кофейни.

- Думаю, - улыбнулась я.

- Мне начинать бояться?

- И к вечеру твоя паника достигнет своего пика? - Я вскинула бровь и взяла у официанта меню. - Спасибо.

- Что ты будешь?

- Кофе по-эйзенхарски и кремовое пирожное с ореховой крошкой и листиком мяты.

- Позволишь посоветовать? Здесь отличное мороженое с кленовым сиропом и крошкой печенья, полито шоколадом, и да, сверху листик мяты. Хотя я всегда считал, что это просто украшение.

- Возьми его на ложечку вместе с основным десертом, - пожала я плечами. - Мята освежает вкус.

Заказ принесли быстро. Юноша расставил тарелочки и чашки, спросил, все ли нам нравится, и ушел. Меня потянуло на дешевую философию, поэтому, чтобы не позориться, я предпочла занять рот пирожным. Донал тоже увлекся десертом, так что посидели мы в уютной тишине.

- На сегодня у нас с «демонстративными» выходами покончено, - улыбнулся интариец и взял счет.

Съеденное пирожное, превосходное, к слову, в желудке будто в камень превратилось. «Демонстративный выход», так-то. А ты, Аманда, как дура - уши развесила, глаза вылупила. Свидание, ага, два свидания.

- Ты хмуришься, почему?

- Потому что не так умна, как бы мне хотелось, - вымученно улыбнулась я.

- Я завезу тебя домой и уеду, - сказал Донал уже на улице.

- Хорошо.

- Никуда не выходи, - он помог мне сесть. - Мне этот фальшивый обряд покоя не дает.

- Да что такого? Создал видимость. - Я пожала плечами. - Если он уже был мертв, то логично, что обряд не связал нас. Небесные Покровители не позволяют вступить в брак близким родственникам, вряд ли бы они одобрили связь между мертвецом и живым человеком.

- Согласен, - кивнул Донал. - Но если на помолвке присутствовали маги, то они должны были почувствовать, что ничего не произошло. Твой отец уже был женат на матери Элизы?

- Да, но Элли не было на помолвке. И мой отец...

Я хотела сказать, что он не маг. Но не сумела, все, в чем я могла быть уверена, так в том, что он не использовал при мне магию.

- Теперь уже и не узнаем. - Донал прищурился, завел машину и плавно отъехал от кофейни. - Одно могу сказать, под своей фамилией он точно нигде не учился.

Я покивала и украдкой полюбовалась его сильными руками - интересно, он Фэлви будет душить, заколдует или вообще со стороны посмотрит?..

***

Отыскать Элизу удалось не сразу - ее не было ни в комнате, ни в библиотеке, ни в крытом саду. И только проходя мимо малой гостиной, я услышала ее счастливый смех. Украдкой заглянув в двери, я полюбовалась замечательной картиной: Ривал и Элиза о чем-то беседуют, держа в руках по бокалу вина, Кристоф исходит злостью в сторонке. Рядом с Гордмором тоже стоит вино, но гораздо больше его интересует Элли. Которая полностью поглощена Ривалом. Хех, идеальная месть руками судьбы.

- Стоит здороваться, если мы вместе завтракали? - с этими словами я вошла в гостиную.

- О, Мэнди! - Элиза повернулась ко мне. - Садись и рассказывай, ты же теперь свободная девушка?

- Как и ты, - легко ответила я. - Но, увы, как выяснилось, я и была свободной - на мне никаких уз нет. Хорошо, что жрец Саттр вошел в положение и не поколотил нас за ложный визит.

Ривал рассмеялся и негромко сказал:

- Наши жрецы любят, когда к ним приходят новые лица. На самом деле мы не часто появляемся рядом с ними. Ведь вознести молитву Небесным Покровителям можно где угодно. Чем искренней мольбы, тем быстрее ответ.

Мне не сразу удалось увести Элизу - они с Ривалом взахлеб обсуждали завтрашнюю газету и пытались предугадать отклики. Только через долгие и довольно скучные полчаса я вытащила Элли в коридор и отконвоировала в свою комнату.

- Мне нужен твой совет, - пресекла я попытку сестры возмутиться. - И помощь.

- Давай вначале про помощь, - посерьезнела она.

- Мне нужно продать дом и перевести все наличные деньги в банк, чей филиал есть в Двойном городе.

- Сбегаешь?

- От Донала, не от ответственности. Как только все закончится - я уеду. Он нежданно воспылал ко мне чувствами. - Я скривилась. - И хочет ответных.

- Боги исполняют наши желания, - хмыкнула Элиза. - Ты не боишься, что пожалеешь?

- Я уже слегка жалею, - грустно ответила я. - Но не смогу по-другому. Не смотри на меня так, это не блажь и не придурь. Рядом с ним я одновременно напряжена и расслаблена, не жду подвоха, но уверена, что он будет.

- Как можно не ждать подвоха и быть уверенной, что он будет?

- Просто мне все равно, я знаю, что все будет не так, как мне хочется. Но мне безразлично. Я боюсь потерять себя.

- Так, ладно, я просто куплю у тебя твою часть дома. - Элиза потерла переносицу. - А совет-то какой тебе нужен?

- Ты была с мужчиной?

- Да, - коротко ответила Элли.

- Вот это, - я вытащила из-под подушки вычурный, полупрозрачный пеньюар, - подойдет для соблазнения Донала?

- О Небо, - прикрыла глаза Элиза. - Где ты только купила эту дрянь? Нет, дорогая, хорошие, неопытные девочки такие штучки не надевают. Ты что, собралась с ним переспать и уехать?

- Я собралась вступить с ним в любовные отношения, - поправила я, - а потом уехать.

- Видит Ключник, где-то Донал согрешил с ужасной силой, - проворчала Элиза. - Прими ванну, расплети волосы и надень свое обычное, чистое платье. После чего иди в его спальню и жди там. Начнешь с того, что очень волновалась, и прижмешься к нему покрепче.

- А потом?

- А потом - не твоя головная боль, сам справится. Главное не дергайся, слухи о том, что в первый раз больно, сильно преувеличены. Если мужчина достойный, он будет знать, что делать.

- Ты можешь меня хоть как-то морально подготовить? - возмутилась я.

И эта вредная зараза встала, взяла с туалетного столика карандаш и бумагу и набросала несколько схематических рисунков. Снабдив их стрелочками и подписями из разряда что и куда.

- Ами, ты никогда даже журналами не интересовалась? По тебе не скажешь.

- У нас дома журналов не было. - Я отодвинула картинки. - Что конкретно и куда конкретно вставляется, мне прекрасно известно. Просто хотелось бы знать, что будет.

- Ну, - Элиза попыталась подавить улыбку, - теперь знаешь.

- Спасибо, ты отличный учитель. А схемы твои спалить в камине надо, никакой романтики.

Захохотавшая Элиза тут же пририсовала мужскому достоинству кокетливый бантик.

- Элли!

- Все-все! - Она подняла руки и добавила: - но ты же мне все расскажешь?

- А ты тоже будешь ждать меня в спальне?

- Я думаю, что ночевать ты останешься у него, - грустно сказала Элиза. - А если он тебя выставит - не возвращайся. Любимых после соития из постели не выкидывают.

***

К счастью, Донал не закрывал свою спальню. Хорошо бы я смотрелась у него под дверью. Хотя сидящей на подоконнике выгляжу ненамного лучше...

Взяв из хрустальной вазы большое красное яблоко, я подбрасывала его в руке. Не понимала, почему до сих пор остаюсь здесь. А главное - каким образом мне вообще пришла в голову идея переспать с Доналом и гордо уйти. Что это? Как это? То, что мне не быть «леди-как-мама», я уже поняла. Но ведь я могу и хочу быть сама по себе. Для чего нужно уважать себя.

Лечь под мужчину без желания, просто потому, что... Даже не знаю почему! Нет, он мне нравится. И сердце иногда (крайне редко, но все же) замирает в предвкушении чего-то волшебного, чего-то сладко-приятного.

Хлопок двери заставил меня подпрыгнуть и развернуться. Яблоко вылетело из руки и с невероятной точностью впечаталось в лоб Доналу. Его затылок с сухим стуком ударился о дверное полотно.

- Здравствуй, - ровно произнесла я. - Как дела?

Он осторожно потряс головой и тихо ответил:

- Хорошо, спасибо.

Через секунду мы оба хохотали. Я крепко держалась за подоконник и сквозь истерический смех пыталась объяснить, что совсем не хотела «угощать» его яблоком.

Отсмеявшись, Донал подошел ко мне и снял с подоконника. Я напряглась - вообще-то насчет «ночи любви» я уже успела передумать!

- Что ты делаешь?

- Уношу тебя из своей спальни, - серьезно ответил интариец.

- А куда? Во двор?

- Почти, - скупо улыбнулся он. - Закрой глаза.

Пришлось послушаться. И через несколько минут я ощутила знакомый свежий травянистый аромат. Крытый сад.

- Осторожно, садись. Все, можешь открывать глаза.

Сквозь стекло на нас смотрели звезды. А вокруг мерцало пламя крошечных свечей. Я сидела на подушке, Донал - напротив меня. Между нами низкий столик с вином и фруктами.

- Давай один вечер проведем так, будто я никогда тебя не обижал? - спросил Донал и откупорил бутылку.

- Да, давай, - улыбнулась я. - Иногда у нас сходятся мысли.

- Ты хотела предложить то же самое?

В голове всплыли похабные схемы Элизы. Я почувствовала, как потеплели щеки, и неловко пожала плечами:

- Что-то вроде того. Так, значит, ничего о работе?

- Ничего. Неужели нам кроме этого не о чем поговорить?

Поначалу поговорить было действительно не о чем. Мы с жаром обсудили сегодняшнюю погоду и ее влияние на людей. Потом резко замолчали. И так же резко заговорили, одновременно, пытаясь заполнить возникшую паузу.

- Кажется, мы безнадежны, - тихо произнесла я.

- Ты могла бы рассказать о себе, - предложил Донал.

- Или ты о себе, например, о том, зачем тебе куратор.

Донал нахмурился, отставил бокал с вином и негромко сказал:

- А ты готова поверить мне?

- А ты попробуй, - шепнула я.

Он криво усмехнулся и пересел ближе:

- Хочу обнимать тебя и не видеть твоего лица.

- Это немного обидно, но ладно.

- Несколько лет назад я успешно развлекался на ми-треке. Был и гонщиком, и сам собирал некоторые модели. На одном из собранных мной ми-циклов погибла девушка. Позднее эксперты пришли к выводу, что авария была подстроена.

- И что это сделал ты?

- Она предпочла другого, и я был расстроен. - Он обнял меня и вздохнул. - Этого оказалось достаточно, чтобы обвинить. Я не стал спорить.

- Ты был расстроен из-за ее смерти?

- Из-за того, что не смог отказаться от нее. Мы с ней встречались на ми-треке и не только катались. И все это за спиной очень хорошего парня. Слава Небу, мы с ним хоть друзьями не были. После той истории Кристоф и стал моим куратором.

- Многие поверили, что ты мог убить ее? Неужели у тебя такая репутация?

- Я служу во внутренней разведке, - шепнул Донал. - Нам приписывают всевозможные ужасы. И да, все поверили, что это я ее убрал. Но в мою любовь никто не поверил. Решили, что она была шпионкой. Это могло бы быть смешно, но нет. Не смешно.

Я накрыла ладонью его руки и тихо-тихо сказала:

- Я тебе верю. И ты мне нравишься. Только не торопи меня, ладно?

Остаток вечера мы провели на траве, рассматривая виднеющиеся сквозь стекло звезды. Надо признаться, что я уснула еще там, и Доналу пришлось нести меня до кровати. Но он справился.

Глава 16

Стоит ли говорить, что Асия встретила меня крайне нецензурными словами? Не стоит, потому что это было бы ложью. Она спокойно открыла дверь и поинтересовалась:

- Что вам угодно? Время для сдачи отчетов с часу до четырех.

- А если я не просто так пропадала и кое-что знаю о пропавшем мальчике?

Подруга смерила меня долгим взглядом и посторонилась, позволяя пройти.

- Это было похоже на то, что ты словила богатого и влиятельного любовника и чихать на все хотела, - проворчала Асия.

- Мальчик жив, и сейчас за ним следят. Забрать пока не могут, но вреда ребенку никто не причиняет. Он вместе с сестрами, так что думаю, все к лучшему.

Асия сделала чай и спросила:

- А у вас там как?

- Так себе, - неопределенно ответила я.

О своей влюбленности я ей не рассказывала. Уж больно ехидничала Асия, когда кто-то из девушек начинал особо вызывающе одеваться, ярко краситься и «травить нас всех дешевыми духами».

- Он не монстр, - утешила меня Асия.

Чай мы так и не попили - через кристалл Асии со мной связался Донал и приказал быстро явиться в его кабинет.

А в кабинете происходило нечто невообразимое - Донал виртуозно ругался, мешая эйзенхарский и интарийский языки. Вокруг него сновали какие-то неизвестные, но весьма миловидные девчонки-близняшки. Все в кабинете было перевернуто вверх дном. Воняло жженым.

- Что случилось?

Ричмор, отбросив кристалл, в два шага добрался до меня и обжег злым поцелуем губы.

- Мы уезжаем за город, сейчас. Аналитики пришли к выводу, что ты работаешь в связке с Фэлви.

- Кто эти люди и что думаешь ты? - выпалила я, не зная, как реагировать и чего ждать.

- Официально аналитики еще работают, - коротко ответил Донал, - но меня предупредили. Я думаю, что нам нужно уехать. Потерпи, я объясню все позже. Сейчас нет времени. Что тебе нужно?

- Смена белья и одежды, мыльные принадлежности, - так же коротко отрапортовала я.

- Хорошо, ты сможешь объяснить Элизе через кристалл, что она должна собрать?

- Донни, ты уверен? Если правы умняшки, тебе этого не простят, - промурлыкала одна из близняшек, подходя к Ричмору. - Сколько можно подставляться из-за баб?

- Знакомься, Аманда, это мои племянницы, - вздохнул Донал. - Их - только терпеть.

- Если станем семьей - присмотрим за тобой особенно строго, - пообещала, подойдя к нам, вторая близняшка.

- М-м, а может это я за вами присмотрю? - вскинула я бровь. Девчонки вряд ли были старше меня. - Маленьким лапочкам не пора пить молочко и на тихий час?

Донал расхохотался и увел племянниц в кабинет. А я села к кристаллу связи. Наскоро продиктовав Элизе что, когда и сколько мне нужно, встала, не зная чем себя занять. Но долго страдать не пришлось - Донал вышел из кабинета и подал мне руку:

- В бега?

- В бега так в бега, - вздохнула я. - Что тебе грозит?

- Ничего, - он пожал плечами, - потерпи хоть до машины.

- Терплю из последних сил.

Выходили мы из конторы гордо и медленно, Донал переговаривался со встречными коллегами, я сияла улыбкой и прижимала к груди папку с пустыми листами - официальной причиной нашего отбытия посреди рабочего дня афишировался не менее официальный ужин.

Уже в машине Донал криво улыбнулся:

- В твоей заколке что-то нашли. Увы, близняшки еще только стажеры и не смогли много разнюхать.

- Значит, они тоже пострадают из-за меня?

- Они пострадают из-за тебя только в том случае, если ты и правда работаешь вместе с Фэлви, - покачал головой Донал. - А так пострадает кто-то из аналитиков - либо он будет уволен за халатность, либо осужден за сговор. Кристоф разберется, а мы пока половим рыбку.

- В мутной воде? - уныло пошутила я.

- Да нет, - растерялся интариец, - в прямом смысле. Мы едем в рыбацкую деревню.

- Ты уверен, что мы не будем выделяться? - спросила я. - У тебя дорогая машина, да и одежда тоже. Как и моя, к слову.

- Иногда мне кажется, Аманда, что ты ведешь слишком уединенную жизнь. Это уже курортный район, там даже можно поучаствовать в «золотой охоте» - намыть для себя несколько грамм золота, которое за определенную плату будет переплавлено в украшение. Плюс бассейны с рыбой и специально обученные рыбаки - они выловят именно ту рыбку, на которую ты укажешь. И машина наша там будет самой что ни есть простой. Почти нищенской, - подмигнул он.

- А я думала, мы будем что-то делать, чтобы прополоскать мое честное имя, - протянула я.

- А что мы можем сделать, не подставляя тебя под удар закона? Только развязать руки Кристофу и отцу. - Донал прибавил газу и со вздохом признался: - Есть мнение, что этот «наркотический заговор» проник куда выше, чем казалось. Не просто желание разбогатеть и попутно подгадить Интарии.

- Я в центре политического заговора? - ужаснулась я.

- Мы все где-то с краю, - утешил Донал. - Наша задача - вывести из игры Фэлви, а дальше вступят в игру совсем другие специалисты. Так что ближайшие сутки будем считать законным выходным.

- Скажи честно, то, что я делала раньше, хоть какой-то смысл имело? До того как перешла под твое руководство? Эти постоянные циферки, расчеты, отчеты?

- Конечно, имело, - улыбнулся Донал. - Вы делали рутинные расчеты для лаборатории и подбивали ежедневные расходы. Часть цифр - коды, под которыми скрывались животные и ингредиенты, часть - их стоимость, и часть - количество. Если не знать, что есть что, понять почти невозможно. К тому же в целях сокрытия формулы велись и другие работы.

До элитной рыбацкой деревни - даже звучит, на мой взгляд, глупо - добираться почти три с половиной часа. Поэтому, попрощавшись с Элизой и забрав два увесистых баула с вещами, я устроилась на заднем сидении - спать.

- И куда ей столько вещей? - проворчал Донал, думая, что я уснула.

Отвечать я не стала, приедем - сам увидит. Но вообще, мог бы и догадаться, что я через Элизу попросила Кристофа собрать сумку для Донала. Или он собирается ежевечерне стираться и ходить голым?

Засыпала я с мыслью, что было бы неплохо невзначай оценить экстерьер Ричмора. Вдруг он только в одежде привлекательный?

Как я потом догадалась, будить меня Донал не стал. Припарковался, вышел, оплатил гостиничный номер и занес туда на руках. О Небо, второй день подряд он носит меня на руках спящую - это же должно значить что-то хорошее?

Пока что означало только одно - я проснулась к ужину полностью и абсолютно выспавшейся. Донала в номере не оказалось, и я смогла спокойно осмотреться.

Самое удивительное - окно во всю стену с видом на роскошный парк. Парк... Небо, я была здесь с отцом шесть лет назад, тут стояли разваливающиеся сараюшки, орали голодные кошки и жили несколько стариков. И да, отдельно взятые личности пытались мыть золото. Но лицензия стоит дорого, а работа тяжелая. Да и в этом месте очень маленький «улов», если так можно выразиться.

Но парк хорош. Сейчас уже стемнело, и все стратегические красоты подсвечены, от чего он только выигрывает. Хочу там погулять. Раз уж повезло очутиться в явно богатом местечке. Хотя я все равно не представляю, как это получилось.

Задернув штору, я повернулась спиной к окну и чуть не закричала - на меня смотрела огромная рыбина. Вся стена напротив окна была одним сплошным аквариумом. И там носились стайками мелкие рыбешки, крупные и вот такие вот монстры. Монстр разевал рот и явно хотел меня съесть, но ему мешало стекло.

Из-за аквариума я не увидела дверь, так что появление интарийца стало сюрпризом.

- Я кушать хочу, - жалобно сказала я. - У меня был только чай в архиве.

- Вот и славно, потому что я взял на себя смелость кое-что арендовать, - улыбнулся Ричмор.

- Решаете личные проблемы в ущерб работе? - делано скорбно спросила я.

- Чуть-чуть, - рассмеялся Донал. - Слишком боюсь не найти тебя.

- Ты подслушал мой разговор со жрецом? - возмутилась я.

- У меня была страсть, - серьезно сказал интариец. - Я знаю, что такое постоянно хотеть одну и ту же женщину. Но с ней у меня получалась только постель. Ну и гонки, больше мне не хотелось ничего. Погонять на ми-треке, перепихнуться в ангаре и домой, одному. С тобой я хочу совсем другого.

Я чуть скривилась и ровно ответила:

- Ты не находишь, что рассказывать о том, как славно проводил время раньше, немного неправильно?

- Я лишь хочу сказать, что с тобой впервые увидел разницу между любовью и похотью, - так же ровно ответил Донал. - Красивых и желанных целый мир, но во всем мире только ты - любимая. Та, с которой хочется засыпать и просыпаться.

- И ходить на ми-трек «пихаться» с красивыми и желанными, - проворчала я, пытаясь снизить накал романтики. И тут же добавила: - Шутка. Просто... просто слишком резкий переход. Вы, мужчины, такие интересные. Вот ты осознал свои чувства и хочешь, чтобы все сразу стало хорошо и правильно. Но хорошо и правильно исключительно по твоему.

- Я ни на чем не настаиваю. - Он обнял меня и коснулся губами виска. - Просто хочу, чтобы ты знала всю глубину моего помешательства на тебе. Ами...

- Корми меня, пока я не расплакалась от зашкаливающей сладости момента, - решительно сказала я и отстранилась.

Сердце стучало так, будто хотело выпрыгнуть в руки этого поганца. Будто собралось предать все хозяйские решения и остаться с интарийцем. И я уже сама не могла понять, где разумное и правильное, а где глупость и надуманные проблемы. К бесам, пусть внезапная передышка будет «оком урагана» и в наших отношениях.

- Так где моя еда?

- Пока плавает, - улыбнулся Донал.

- Я не смогу! - Я даже охрипла. - Нет-нет, ты с ума сошел? Я не смогу есть живую рыбу. То есть жареную, но она же была живой!

- Может, я тебя удивлю, - скорбно произнес интариец, - но все мясо, и рыба, и птица - все они жили.

- Но тут я буду выбирать, а она плавает, - я ткнула пальцем в стену-аквариум, - посмотри, ее же видно отсюда! Красивая, лоснящаяся. Ой!

В воде появилась синеватая магическая сеть и ухватила красную форельку.

- А это кому-то поймали ужин, - облизнулся Донал.

- Я не буду есть рыбу.

- У них есть мясо, - рассмеялся интариец. - Идем, уже все готово и только и ждет твоего пробуждения.

- Выйди, пожалуйста! - возмутилась я. - Мне нужно умыться, переодеться, волосы заплести.

- Хочешь, заплету? У меня две племянницы, и очень давно они были малышками. Я плел им косы. - Донал улыбнулся и честно признался: - Два раза. Потом мне больше не разрешали.

- Их пришлось остричь?

- Вроде того.

- Я сама справлюсь

Справилась я быстро, одновременно развесив и свои, и его вещи в шкафу. Номер у нас оказался двухкомнатным, с общей гардеробной. Для ужина в таком своеобразном месте отлично подошло темно-синее платье с серебристой искрой. Спасибо Элизе, что уложила мне не только рубашку с брюками, но и платье с косметичкой. И запиской «на всякий случай».

- В этот раз мне нужно закрывать глаза? - спросила я, выходя к Доналу.

- Нет, сегодня - нет.

Не знаю, что приготовил интариец, но отель в бывшей рыбацкой деревне оказалось невероятно пафосным. Я даже не знала, на что в первую очередь обратить внимание. Поэтому стиснула зубы и сделала вид, что всякие мелкие красоты, вроде искусных светильников-рыбок, мозаики и диковинных растений, мне не интересны. Мол, видела и не такое.

На улице было проще, потому как Вейск стараниями интарийцев пополнился хорошими парками. И статуи хищных зверей из экзотики превратились в обыденность.

- Здесь раньше было искусственное озеро, - пояснял Донал, - а теперь место для романтических свиданий.

- Не буду портить тебе настроение и рассказывать, что здесь действительно было раньше, - хмыкнула я. - И сама не буду об этом думать.

- Если ты не хочешь, - остановился Донал, - мы можем просто пойти в ресторан.

- Хочу, - тут же ответила я. - Просто ворчу. И, ну правда, там было совсем не озеро.

А теперь действительно озеро. Я ахнула:

- Какая красота!

В воде плавали белые кувшинки, желтые и розовые лилии, а между ними, в беспорядке, нежно мерцали некрупные шарики. Иногда они подлетали в воздух, зависали и без плеска падали обратно.

- Позволь пригласить тебя в лодку, - Донал подал мне руку и показал на белую лодочку. Внутри нее было два места. И небольшой столик.

- С удовольствием.

Вкусный ужин, неспешное движение лодки и окружающие красоты заставляли сердце петь и требовать любви. Донал вел себя безупречно, если не считать двух препохабнейших анекдотов. Но и я, надо признать, припомнила слышанные веселые гадости и тоже с ним поделилась.

В номер мы вернулись немного пьяные и очень счастливые. И когда я уже была готова предложить ему что-нибудь непристойное, интариец нежно поцеловал меня и пожелал сладких снов. Ну не гад ли?

Глава 17

Пометавшись по комнате, я переоделась в рубашку и брюки и пошла к Доналу - уснуть все равно не выйдет. День и вечер были чудесными, но я не умею отбрасывать в сторону лишние мысли.

Интариец тоже спать не собирался. Он устроился на ковре с бутылкой вина, кристаллом связи и несколькими кипами отчетов. Хм, его комната значительно проще, чем моя, но зато есть выход на крошечный балкончик.

- Трудовая ночь? - хмыкнула я. - Давай помогу. Что мы ищем?

Он стянул на пол одеяло и подушку, сооружая для меня удобный кокон. После чего, пожав плечами, ответил:

- Сам толком не знаю. Чуть меньше полугода назад умер один из ведущих аналитиков нашего отдела. Смерть была более чем обычная - он напоролся на нож в пьяной драке.

- Это обычная смерть?

- Для него. - Донал потер переносицу и постарался объяснить. - Он был умнее всех, но рядом с таким умом всегда тихо крадется безумие. У него выражалось в загулах. Он пил не просыхая, вызывал на дуэль каждого встречного, любил женщин, иногда даже на глазах у их мужчин. Очаровательный, обаятельный мерзавец - так его называли все брошенные им любовницы. Его стерегли как могли, но он мастерски уходил от слежки. И работал всегда над несколькими проектами, потому что зацикливаются на чем-то одном лишь бездарности и идиоты. Его смерть сочли закономерной, Аманда.

Я кивнула, и попыталась устроиться поудобней.

- Но не так давно нам пришло в голову посмотреть, что происходило в последние дни его жизни. - Донал криво улыбнулся. - Знаешь, его загулы длились неделями, и ничто не могло их прервать. А в тот раз он принял трезвящее зелье и запросил вот эти отчеты. Кристоф и Ривал их только что на зуб не попробовали. Ни-че-го. Что-то он увидел такое, чего не смог увидеть никто. И сильно поплатился.

- А его тело хоть не ушло никуда? - подозрительно спросила я. - Ой, знакомые отчеты. Эх, я застала кусочек того золотого времени.

- Золотого времени? - подобрался Донал.

- Знаешь, о чем мечтают все сотрудники среднего и младшего звена?

- Нет, - удивился интариец.

- Получать деньги и ничего не делать, - улыбнулась я. - Такое вот оно, золотое время. Тогда же и слухи пошли, что на самом деле мы ничем толковым не занимаемся, а служим прикрытием для чего-то или кого-то. Все эти отчеты одинаковы.

- Вовсе нет! - возмутился интариец. - Цифры...

- Стандартная последовательность: два, четыре, шесть, восемь, десять, - перечислила я. - Каждый месяц прибавляй к старым цифрам двойку - и никаких проблем. Мы переписывали старые отчеты, вместо того чтобы брать в архиве документы из лаборатории и сверять с предыдущими, после чего заполнять разницу. А вот потом, где-то через месяц, как я устроилась, начался кромешный ужас. Отчеты не сходились, документы были заполнены какими-то ненормальными цифрами. И еще через пару недель все успокоилось, только прибавляли мы уже троечку. С опаской, конечно, но пока никаких разногласий не возникло.

Донал замер, будто его по голове ударили. Посидев, он встал и вышел на узенький балкончик, забрав с собой кристалл.

Я взяла его бокал и, катая на языке терпкое вино, наблюдала, как интариец на кого-то ругается. Кто бы мог подумать, что ехидный и довольно сдержанный Ричмор будет размахивать руками во время разговора? Но, возможно, машет лишь потому, что его никто не видит.

В комнату Донал вернулся с гениальной фразой:

- Собирайся, мы возвращаемся в Вейск. Надо кое-что проверить.

- Слава Небу, - искренне проворчала я и пояснила: - Это был чудесный день и прекрасный вечер, но я не смогла расслабиться и полностью отпустить ситуацию.

- Я реабилитируюсь, - серьезно произнес он.

А я подумала о двухуровневой квартирке, которую успела себе придумать. С широким балконом, где можно пить кофе и встречать рассвет. И обязательно веселые и общительные соседи - чтобы на праздник Шести Покровителей зайти в гости и никто бы не удивился.

Можно ли отказаться от старой, но сбывшейся мечты в пользу новой и, скорее всего, несбыточной? Решу позже...

Сборы не заняли много времени. Это Элиза постаралась уложить платье так, чтобы не помялось - а я просто открыла сумку и запихала туда все и сразу. Помогавший мне Донал очень удивился, увидев собственные вещи, и с большим удовольствием сменил светлую рубашку на темную.

Я опять уснула в машине - долгая дорога всегда навевает сон. Но проснулась сама - подбросило на ухабе. И больше уже не засыпала - мы ехали по совершенно незнакомой мне дороге. Ой! Или не по дороге?

- А почему так трясет?

- Отец назначил встречу вне города, - процедил Донал.

- Ты чего такой злой?

- Я не злой, - так же сквозь зубы ответил интариец. - Я просто рот стараюсь не открывать - язык уже успел прикусить.

Как оказалось, «вне города» - старые карьеры. Когда-то здесь была выработка не то мрамора, не то какой-то крошки. После карьеры превратились в романтичное прибежище повстанцев. Романтичное - потому что каждая собака, кошка и даже птица знала, куда пойти, чтобы посидеть у костра, попить глинтвейн из дешевого вина и поорать под гитару патриотические песни. Ни на что другое «карьерных повстанцев» не хватало. Мама по секрету рассказывала, что они с отцом тоже приходили сюда. Но когда я доросла до глинтвейна, карьеры зачистили - интарийцы закрывали глаза на пьянки и песни, а вот нескольких убийств не простили.

- Была здесь когда-нибудь?

- Жених как-то звал, - пожала я плечами, - прежде чем исчезнуть. Предлагал почтить память самоотверженных борцов за свободу. Но знаешь, матери я как-то больше верю, а она говорила, что здесь боролись исключительно с алкоголем. И то всегда проигрывали.

Зато от горе-повстанцев осталась качественная лестница. Каждый пришедший неофит должен был самолично вырубить одну ступеньку, чтобы стать полноценным участником Восстания. Самое смешное - на каждой ступеньке имелись имена и фамилии тех, кто их вырубил. Мама говорила, что мальчишки мечтали о величии и верили, что их труд не пропадет даром, и самодельную лестницу назовут «Путь Свободы». А потому старательно выбивали свои имена, половину из которых уже и не разобрать.

Донал придерживал меня за талию, но подсвечивать путь не спешил.

- Ты видишь в темноте?

- Да, доверься мне, - шепнул он.

- Давно уже, - вздохнула я и добавила, чтобы не сильно возгордился: - Больше-то некому.

Для меня все слилось в бесконечные ступеньки, крупные звезды и темные ветви, изредка видимые на фоне неба.

- Прикрой глаза, сейчас будет ярко, - шепнул Донал.

- Рад вас видеть, - произнес на интарийском незнакомый мне голос. И рядом прочувствованно выругался Ричмор.

Я поспешно открыла глаза и тут же сощурилась, смаргивая выступившие слезы. Перед нами стоял высокий, невероятно притягательный мужчина. Иссиня-черные волосы, бледное лицо с тонкими чертами и жесткой линией губ. Не классическая красота, но отвести взгляд невозможно.

Незнакомец кривовато улыбнулся, сделал шаг назад и превратился в Кристофа. Еще шаг назад - и вновь стал незнакомцем.

- Что происходит? - спросила я.

- Все очень просто, мисс Орси, - негромко сказал подошедший сзади Ривал. - Пойдемте, я вам все объясню, пока мальчики решают свои проблемы. Говорите на лосском, Эдвард знает языки, хоть и притворяется, что говорит только на интарийском.

Отец Донала увлек меня из одной пещеры в другую. И скажу честно: сочетание каменных стен, исписанных непристойностями, пятен от кострищ и современной мебели с люстрами было просто убийственным.

- Он не Кристоф? А я знала настоящего Кристофа?

- Нет. Настоящий Кристоф сейчас в Интарии. Планирует свадьбу и знать не знает, что его второе «я» сейчас бродит по Лоссии, - рассмеялся Ривал. - Я рад, что оба мальчика нашли свои сердца. Хоть характеры у вас с Элизой не сладкий мед.

Я хотела возразить, что у Гордмора есть невеста, и замерла с приоткрытым ртом. Вот оно что! Вот почему он так смело закрутил роман с Элизой - у него-то не было никаких обязательств. Просто все всплыло, и моя сестра не простила. Объяснить он ничего не мог, только бестолково просил прощения. Хм-м, может, Элли захочет стать моей соседкой?

Изящный кофейный столик, два стула, круглый ковер. Над всем этим великолепием осветительный шар, а вокруг остатки каменной кладки, матерные стишата и непонятные перечеркнутые палочки. Где-то в темноте пищат крысы - или расшалилось мое воображение...

- Как только мне начинает казаться, что дело проясняется, происходит какая-то ерунда, и все валится с ног на голову, - пожаловалась я и села к столику.

- В последний раз.

Я устало посмотрела на Ривала.

- Итак?

- Игра подошла к концу, Аманда, - успокаивающе произнес он. - Мы до последнего надеялись обойтись без вас с Доналом.

- Если вы надеялись обойтись без меня, то для чего изначально меня в это втягивали?

- Придется зайти издалека, - улыбнулся Ривал и вздрогнул, когда неподалеку раздался грохот.

- А как Донал не распознал в Кристофе подмену?

- Они не были знакомы, - пожал плечами Ривал. - Донни настоящего Кристофа почти не знал. Зато он знал Эдварда Сиамора и очень тяжело пережил его смерть. Ему будет сложно осознать, что на самом деле оплаканный друг вернулся к нему едва ли не в тот же день.

- Подождите, вы сейчас говорите о ведущем аналитике, которого зарезали? Мы сегодня о нем говорили, - нахмурилась я. - Но это произошло меньше полугода назад, а куратор...

- И куратор появился тогда же. Точнее, тогда же он появился во плоти, - пояснил Ривал. - Настоящий Гордмор, назначенный куратором, не горел желанием связываться с Доналом. Потому придумал удобную отговорку: «Я уверен в нем как в себе, потому что только истинный патриот посвятит себя нашей собачьей работе». Такая пафосная тирада подняла самооценку Донала, и мы не стали спорить. Но на деле ему нужен был товарищ. Куратор - не просто надзиратель. Это старший товарищ, который всегда рядом, который поддержит и подскажет. Но император неправильно выбрал, и мы получили то, что получили.

- Почему назначили именно Гордмора, если Донал и Эдвард были дружны?

- Они подружились после трагедии на ми-треке, - покачал головой Ривал. - Именно Эд доказал, что мой сын хоть и раздолбай, а к трагедии отношения не имеет. Они пытались найти виновника, но даже ведущий аналитик пришел к выводу, что произошла трагическая случайность.

- Ясно. А после вы инсценировали смерть Эдварда. Неужели наш Вейск - гнездовье заговора такого уровня?

- Эд ведет самые крупные дела, - улыбнулся Ривал, - а здешнее таким не было. Мы «убили» его совсем по другой причине. И если бы сюда не направили Донала, то Эдвард и не заинтересовался бы вейским делом. Он тоже скучал по другу и решил хоть таким образом помочь ему. А полгода назад заметил нестыковки в расследовании. И его «воскрешение» пришлось отложить. Видите ли, настоящий Кристоф Гордмор - личность жалкая, глупая и жадная. Такого можно подкупить, убедить и оболгать. И Эдвард, в роли Кристофа, чудесно влился в коллектив аналитиков.

- И брал взятки?

- Он всегда их берет, - рассмеялся Ривал. - И никогда не выполняет взятых обязательств. Называет это антикоррупцией.

- Так, ладно, хорошо. С этим понятно. Он по дружбе присматривал за Доналом из-под прикрытия и поспешил на помощь. А я?

- А вы в фокусе истории, все, что происходило, так или иначе касалось вас или вашей семьи. Мистер Орси был идейным повстанцем, в его доме проходили собрания, совмещенные с подобием великосветских приемов прошлого. Ваш отец являлся мишенью, прикрывающей настоящий заговор. И мы об этом знали - по всей Лоссии таких «мишеней» не меньше сотни. Но когда мы захотели допросить мистера Орси - он погиб, в то время как вы выжили исключительно чудом. И чьим-то филигранным использованием магии. Едва только кто-то произносил ваше имя, как у Эдварда начинал дергаться глаз.

- И когда вы вышли на злодея, он оказался моим женихом, - криво улыбнулась я.

- Да, Эд плевался, шипел и требовал либо убрать вас к бесовой матери из города либо убить, - кивнул Ривал. - Но вместо этого мы начали дополнительное расследование. Либо вы отвлекающий фактор, либо жизненная необходимость для Фэлви.

Я поежилась, представляя, как кто-то сидит в удобном кабинете и решает: жить Аманде Орси или умереть. И ведь не пожалели бы...

- Но он ведь не Фэлви?

- Не Фэлви, - согласился Ривал, - и не Кадиф. Мы отследили часть цепочки - он как минимум четырежды менял тела. Поэтому и называем его последним именем.

- Неужели сведений об этом обряде совсем не сохранилось?

- Мы знаем чуть больше, - он поморщился, - но источник ненадежный. Архаичный сборник волшебных страшилок, в котором есть намек на то, что переселенец может вернуться в свое тело.

- Что ему для этого нужно?

- Там не хватает листов. В сказках требуется поцелуй прекрасной девы, пробуждающий не-мертвое тело к жизни.

- Фу, - скривилась я.

- Согласен.

- И что теперь, когда вы отследили цепочку?

- Не забегайте вперед, Аманда, - улыбнулся Ривал, - Эд и Донал явно еще не закончили выяснять отношения, а мы задолжали вам правду. И хочу сказать, что идея с ошейником была коллективной. Когда мы решали, как ввести вас в расклад, возник вопрос о безопасности и контроле. Мы не имели права подвергать вас опасности, в случае, если вы жертва, и не могли позволить вам узнать наши тайны, если вы сообщница. Талисман же позволял прийти на помощь в любую минуту.

- Только в парке ваша помощь не пришла, - криво улыбнулась я.

- Пришла и осталась в стороне - мы не стали мешать вам обзаводиться друзьями. Итак, он нападает на вас в парке, но не доводит дело до конца. Проникает в ваш дом, оставляя лишь пафосный цветок и невнятную угрозу.

- Кому невнятная угроза, а кто чуть заикой не остался, - возмутилась я. - И?

- А вот попытка выманить вас «на запах кофе» была уже настоящей. Сигналки были выжжены, и только благодаря чуду вы удержались. Эдвард ругался, пил кофе с коньяком и кидался на людей - он ненавидел и меня, и себя за то, что мы рискнули ввести вас в игру. Не знаю, что больше волновало Эда - ваша жизнь или жизнь Донни.

- Зато я знаю. Что? Я недостаточно наивна, чтобы решить, будто кому-то из вас было меня жаль. Неважно, Ривал, неважно. Дальше-то что?

- Дальше было сложно, и мы привлекли весь отдел Эдварда. Но воскрешать его не стали. И сразу стало ясно, что среди младших аналитиков есть тайная крыса. Кристоф-Эдвард, как я уже говорил, брал взятки. Но кто-то еще работал и работает за идею. И тут настоящая беда - среди аналитиков нет людей. Только интарийцы.

Мы помолчали.

- Тогда же мы поняли, что вы имеете вес в глазах Фэлви, о чем сами даже не подозреваете. И было решено вывести вас с Доналом из-под удара.

- Это вы организовали утечку информации? Будто бы я сообщница Фэлви?

- Да, я видел, что мой сын влюблен как мальчишка и не позволит оперативникам применить к вам экспресс-допрос. Плюс ваша аллергия на белок - просчитать его решение было очень просто.

- И вы передумали, потому что?..

- Потому что вы нашли то, чего не нашел даже Эдвард, - улыбнулся Ривал.

- А можно как-то понятней?

- Нет, вы только посмотрите! Она ходит вокруг ответа и не видит его!

- То, что мы помирились, не означает, что ты можешь оскорблять мою невесту, - жестко произнес Донал.

При взгляде на вошедших интарийцев становилось предельно понятно, чем они занимались. Видимо все мужчины предпочитают решать личные проблемы рукоприкладством. Ничем иным наличие наливающегося синяка под глазом Эдварда я объяснить не могу.

- Так снизойдите до убогой, Эдди, - огрызнулась я. - Поясните, в своем величии, что я нашла?

- Заколку, - просиял Эдвард.

- Он издевается? - кротко спросила я.

- В заколке нашли украденную формулу, - проигнорировал меня Эдвард. - Неправильную формулу! Не ту, что вывел доктор Фэлви. Я ломал голову очень долго, пока не понял, что это антидот от уже созданного наркотика. Но зачем кому-то воровать антидот? И сегодня ночью мисс Орси вновь открыла мне глаза. Не рычи, Донни, говоря «сегодня ночью», я имею в виду твой крайне эмоциональный звонок. Доктор Фэлви сам заменил свою формулу на новую. Тот небольшой коллапс отчетов - он резко изменил саму суть работы лаборатории.

- Я запуталась в слишком большом количестве «Фэлви», - раздраженно буркнула я.

- Доктор Фэлви - настоящий, убитый ученый. А просто Фэлви - переселенец, неужели непонятно?

- Поэтому не ушел наш подселенец - он украл не то, что нужно, - протянула я, не обращая внимания на подколку Эда. - Хорошо, значит, Поэрна была с ним в сговоре?

- Это пока не ясно, - развел руками Эдвард. - Но вам будет приятно узнать, что дети вновь перешли под руку интарийского государства.

- Так, и с какого боку тут я? То есть то, как вы ошиблись, приняв меня за пособницу Фэлви, я уже поняла, а теперь-то что вы собираетесь делать?

Взгляд, которым меня смерил Эдвард-Кристоф, испугал так, что я вскочила и спряталась за Донала. Именно так, как мне кажется, смотрит мясник на будущую говядину...

И как выяснилось в дальнейшем, так оно и было. Донал едва не вызвал воскресшего лучшего друга на дуэль. Но Эд только скалился, посмеивался и предлагал подождать, пока Фэлви сделает следующий ход. Вот только все жертвы будут на моей и Донала совести.

- Девочка должна умереть, пойми, - усмехался Эдвард и сверкал золотыми интарийскими глазами.

Мою смерть назначили на завтрашний полдень...

Глава 18

На улице занимался рассвет, а я сидела перед зеркалом. Ждала, пока впитается крем. В конце концов, не каждый день людям доводится умереть, верно? Надо быть во всеоружии, ну и чтобы запомнили меня красивой, а как же иначе.

Было немного страшно: план, разработанный Эдвардом, смущал большим количеством «будем надеяться». И если что-то сорвется, то я рискую отправиться на досрочную встречу с Небесными Покровителями. Элиза, правда, уверена, что в этом случае я поеду в гости к бесам. Но я с ней не согласна.

Мы не могли привлечь к своей затее много людей. Потому Эд поставил передо мной сложную задачу - выглядеть как всегда, но одеться удобно и собрать волосы, чтобы не мешались. У меня же всегда немного растрепанная прическа, так что пришлось славно потрудиться.

За дверью раздался шорох, и Донал негромко спросил:

- Спишь?

- Нет, заходи, - ответила я.

- Нервничаешь?

- Очень.

Он сел у моих ног и уверенно произнес:

- Эдвард проделывает это не в первый раз. На самом деле не понимаю, почему я даже не предположил, что он выжил?

- Он часто устраивал свою смерть?

- Не свою, - покачал головой Ричмор, - не свою.

- Я справлюсь, - шепнула я в ответ. - Просто потому, что хочу, чтобы все закончилось. Невозможно жить, постоянно ожидая нападения.

В детали предстоящего действа мы не посвятили даже Элизу. Эдвард передернул плечами и философски заметил, что его возлюбленная фея все равно будет гневаться. Поводом больше, поводом меньше. Я, конечно, советовала хоть намекнуть ей немного, чтобы потом не так больно было. Но увы, ведущий аналитик знает лучше. Что ж, Небо ему судья.

На самом деле мне было стыдно, потому что за завтраком из нас всех только Элиза не знала, что в полдень ей принесут «благую весть». А еще я немного боялась узнать ее реакцию. Если сестра обрадуется моей смерти... это может стать очень болезненным для меня. Когда я поделилась страхом с Доналом, тот поцеловал меня в висок и шепнул, что в идеале она не успеет ничего узнать.

День на работе прошел как в тумане. Я забежала к Асии и поразилась тому, как изменился архив - пропали все ее личные вещи.

- Ухожу, - пожав плечами, пояснила подруга. - Не поверишь, у моего дома перевернулась машина с подарками.

- Никто не пострадал? - спросила я и тут же рассмеялась, поняв свою ошибку.

- Ага, никто, за исключением нашей бухгалтерии. Девки чуйками чуют - грядет большая перестановка кадров. А плевать, я ухожу.

- Куда?

- Помнишь тот уродский приют? Куда мальчика отдали?

- Помню, - я кивнула.

- Туда. Испытательный срок полгода. - Она нервно передернулась. - Видишь, во благо пошли все мои курсы. Нет, ну а что? Я мечтала о большой семье, помнишь?

- Отрабатывать будешь?

- Не-а, говорю же, в бухгалтерии не пойми что творится. Так подписали. И рассчитали сразу же.

- Сходишь со мной?

- А ты куда?

- А я подальше отсюда, но это секрет, - подмигнула я.

После расчета деньги я оставила у Асии. Потом заберу, а если нет - ей пригодятся. Приют в ужасном состоянии и там за полгода мало что можно сделать. Без денег. Хотя если отмыть и накормить детей - уже немало.

Перед дверью в лабораторию Фэлви я простояла почти минуту. Было страшно до одури. Но я все же вошла, поздоровалась с его секретарем и зашла в кабинет.

- Аманда! - Он даже из-за стола встал. - Опять Донал гоняет?

- Да уж почти все, - старательно улыбнулась я. - Сказал, скоро отпустит меня на волю. Что за мозаика у него сложилась - ума не приложу. Но пусть ему помогут Небесные Покровители, чтобы он там ни задумал. А то сил нет уже с ним...

Тут я отвела глаза и тяжело вздохнула.

- Он принуждал вас к сексу? - пораженно выдохнул Фэлви.

- Пока что мне удавалось этого избежать. У меня такое ощущение, что я никогда не захочу даже посмотреть на мужчину. Ох, знаете, вы очень напоминаете мне моего Виттора. Не сына госпожи Поэрны, а моего жениха, подлеца и мерзавца.

- Спасибо, - со смешком отозвался Фэлви.

- Да не в смысле, что вы так же плохи, нет, напротив. Все, что в нем было хорошего, теперь в вас. Вот же бесы, я так расчувствовалась, что даже забыла, зачем пришла. Видимо, сегодня Доналу удастся меня добить.

Выполнив все задачи, поставленные передо мной Эдвардом, я возвращалась на свое рабочее место. И крепко задумалась, совпадение ли, что ребенка зовут Виттором? Наверное, да.

В кабинете меня ждали. Эд лично закрепил на мне малюсенькие, плоские мешочки с кровью (свиной), и еще целую тучу пластинок-артефактов. Почему я уверена, что это были не простые пластинки? О, потому что ко мне вернулась моя привычная головная боль.

- В одиннадцать сорок пять Фэлви постоянно уходит, - обстоятельно произнес Донал. - И нам ни разу не удалось его выследить. Он заходит в переулок и пропадает. Тот единственный раз, когда агент плотно упал ему на хвост, переселенец ушел в соседнее кафе и просидел там весь обед. Однако его секретарь и наш агент заметила, что выглядел он в тот день очень плохо.

- Твоя задача выйти ему навстречу, но чуть в стороне, - наставительно сказал Эдвард.

А мне стало окончательно плохо. Если этот высокомерный поганец заговорил по-лосски, значит переживает. Ой, мамочки...

- Аманда, в худшем случае он просто не поверит, - успокоительно произнес Донал. - Я буду рядом, птица.

И мне не захотелось возражать. Птица так птица, дайте только выжить, а там свежим взглядом окину все любовные «страдашки».

Пока я училась, подсела на детективные романы. В одном из них мне попалась смешная, запомнившаяся надолго фраза: «Ни один по настоящему хороший план не имеет четких временных рамок. Все, у чего есть рамки, - рушится». И эта фраза ко мне вернулась.

Все покатилось под откос сразу же - ко мне пристали попрошайки, и я шагнула на дорогу не в одиннадцать сорок пять, а тремя минутами позже. А Фэлви именно сегодня решил отправиться по своим делам раньше времени.

Он притянул меня к себе, жадно принюхался и одним движением руки смял несущуюся на нас машину. Смял, как лист старой бумаги, в комок, совершенно не приложив усилий.

- Полетаем? - хищно усмехнулся Фэлви, обдавая меня смрадным запахом разложения.

Я застыла, не способная ни возразить, ни сопротивляться. Просто смотрела на шар искореженного металла и пыталась понять - кто был за рулем. Неужели Донал?

Кожу обжег темный дым, такой же, какой струился в парке. Черный, почти непрозрачный, он обхватил меня, поместил внутрь себя и поднял в воздух. Не знаю, кем его назвать, но держал он крепко. Дымные ленты плотно обхватывали мои запястья и лодыжки. Небесные Покровители, спасите меня!

В черноте появилось очертание лица, белого, страшного. Вокруг меня шептало разными голосами:

- Теперь моя.

- Свобода, скоро свобода!

- Кончилось проклятье, кончилось.

Голоса были разными, но больше всего пугал тот, кто шептал «моя». Я мычала, рвалась из пут и давилась слезами. Хотелось кричать, но одна только мысль о том, что дым окажется во рту...Довольно того, что не дышать не получается.

Он крутился вокруг своей оси, и я вместе с ним. Дым посветлел, стал тоньше, слабей. Небо менялось местами с землей, меня мутило. Будто для тошноты мало этого густого запаха, этой ситуации, этой белой смертной маски.

- Моя, моя, моя. Обещанная моя.

И только сейчас я в полной мере поняла всю прелесть уничтоженного ошейника. Меня никто не найдет и не спасет. И сознание милосердно оставило меня.

Возвращаться было мучительно. В висках пульсировала боль, во рту пересохло, а ресницы оказались чем-то склеены - открыть глаза не удалось. Потянувшись к лицу, я вскрикнула: руки оказались прикованы. А ног я и вовсе не чувствовала.

- Доброй ночи, графиня Орси. Тише, не дергайтесь. Я неаккуратно вас отпустил, сейчас смоем кровь, и вы сможете осмотреться. А здесь, клянусь Богом, есть на что посмотреть.

- Все графы вымерли пятьдесят лет назад, - хрипло прошептала я и попыталась отползти подальше от источника голоса.

- Что же вы так, миледи? Я ведь всю свою жизнь положил на алтарь за победу над интарийским гнетом. В том числе и ради того, чтобы вы могли наследовать титул. Орси - одна из знатнейших фамилий Лоссии. А вы так легко от нее отреклись. Впрочем, мучиться вам недолго осталось.

- Почему я?

- Ты принадлежишь мне, - в его голос прокралось кошачье мурлыканье.

- Почему? Что происходит? Вам нужны деньги? - Я никак не могла собрать себя в единое целое. Голова отказывалась соображать, и все, что он говорил, проходило мимо. - Кто вы?

- Джеймс. - Он тихо рассмеялся. - Джеймс Орси. Ваш, моя дорогая, прадедушка. Я всю свою жизнь потратил на то, чтобы вернуть Лоссии прежний блеск. И вы, как примерная девочка и потомок славного рода, должны мне помочь.

- Пятьдесят лет прошло. - Я сморщилась, ощущая, как он грубо смывает кровь, склеившую мои ресницы. - Все титулы уже быльем поросли и с народом смешались.

Мы были в пещере. Я сидела на каменном выступе, руки были прикованы к стене. А ноги...Что с моими ногами, я не знала, их закрывало белое покрывало. Но пошевелить ими не получалось.

- Разве? Орси роднились только со своими, Мэлкворты и Бирминхены - тоже. Вся высшая знать Вейска сохранила свою кровь. И не только Вейска, но и всей Лоссии. Отменить дворянские чины - не значит лишить людей гордости и достоинства.

- Гордыни, - хмыкнула я. - Гордыни, мистер Орси, а не гордости.

- Да, нам долго придется выбираться из ямы, если лучшие из лучших стали равны деревенским девкам. Ты ценна только своей кровью, Аманда.

- Ты мертвец, - выплюнула я, - что ты можешь? Убить меня и прервать свой драгоценный род?

- Мертвец? - Он засмеялся. - Это тебе твои интарийские дружки рассказали? Будто они смыслят что-то в исконно человеческой магии. Ты сама-то понимаешь, кому веришь? Они лишили нас дворянства, лишили нас Бога! Что мне до их Небесных Покровителей, если мой Бог един и справедлив?

- Они принесли магию в наш мир, - возразила я. - А религия сменилась сама, очень давно.

- Свою магию, - согласился Джеймс. - А наша ушла в прошлое. Но не потеряла силу. У людей раньше не было своей магии и приходилось использовать кровь, драгоценные минералы и животных.

- Человеческие жертвоприношения тоже входили в этот список?

- Только по важным поводам.

Я закатила глаза: ага, по важным поводам! Кровь лилась рекой, это прекрасно известно из учебников истории. Причем даже не в интарийской редакции. Вот только никто не говорил, что в обмен на кровь жрецы получали силу.

- Ну как тебе? Знаешь, что самое смешное? Что вот за этой стеной, за этим тонким куском скальной породы сейчас мечется Эдвард Сиамор. Он единственный, кто был близок к раскрытию моего замысла. И я приложу все силы, чтобы он и твой почти-любовник узнали, как были близки к твоему спасению.

- Что ты собираешься со мной сделать?

- Чуть больше почтения к предку, моя дорогая. Ничего, я просто собираюсь вернуть себе жизнь. Знаешь ли, у этого действа есть ряд ограничений. Например, жизнь за жизнь и обязательно родственная кровь. В дар темной половине нашего Бога.

- Я поклоняюсь Небесным Покровителям!

- Так даже лучше, кровь врага всегда вкусней, - оскалился он. - Тебе будет не очень больно.

- Я не чувствую ног, почему?

- Алтарный камень не терпит суеты, - почти ласково произнес Джеймс. - Знаешь, сколько ритуалов сорвалось из-за излишне прытких жертв? Вот тогда-то Бог и даровал нам новые алтари. Чтобы жертвы не сбегали. И чтобы эти ваши Покровители не смогли найти и разбить их. Сколько прекрасных храмов было разрушено...

Он продолжал что-то говорить, но я не слышала. В горле першило, по щекам катились слезы. Я даже чувствовала, как остывающие капли ударяются о кожу на ключицах и скользят дальше, впитываясь в ткань блузки.

Фэлви разделся до пояса. Стал виден ужасный, вспухший шрам напротив сердца. Видимо, именно туда вошло лезвие, переносящее души.

- Ты не переживай, - усмехнулся он, - фамилия Орси не пропадет.

- Мне плевать на фамилию!

- А зря, была бы хорошей девочкой, умерла б счастливой. Как десятки мальчиков до тебя. Все они были добровольцами, да-да. Кроме Фэлви, мерзавец что-то заподозрил и сильно смешал мне карты.

- Ты убил единственного порядочного человека среди вашего сброда?

- Он не был частью программы «Освобождение», не дорос. Жалкий ученый, прислуживающий оккупантам!

- Пятьдесят лет прошло, - едко выплюнула я, - не слишком-то ты торопился нас спасать.

- Да, должно было пройти время. Наш Бог был слаб, а вместе с ним слабы и мы. Ты ведь знаешь, как ценна твоя кровь? Такие, как ты, - истинные Дары людей, Дары, чье предназначение - уйти к Богу. В обмен на тебя я получу столько силы, что смогу вернуться в свое тело. Именно божественная сила позволяет ему дышать.

- Если от меня будет зависеть хоть что-то - ничего ты не получишь, - сообщила я. - О добровольности жертвенной крови можешь даже не думать. Вся моя сила во мне и мне же принадлежит!

Если честно, то подобную пафосную фразу я читала в старом-престаром романчике. Юная, невинная дева бросила ее в лицо черного колдуна, и тот рассыпался пеплом. А в безвыходной ситуации начнешь хвататься за любую соломинку, любую надежду.

Правда, рассыпаться пеплом неуважаемый предок не спешил. Он как-то странно усмехнулся и достал плоскую коробку.

- Ты правильно поняла, Аманда. Мне нужно твое согласие, твое разрешение на передачу силы. Но неужели ты думаешь, что добровольный Дар нельзя вырвать силой? Я заставлю тебя сделать правильный выбор.

В костистых пальцах хищно сверкнуло тонкое, длинное лезвие.

- Погоди-погоди, неужели ты не хочешь рассказать, как много-много лет назад тебя сильно обидела интарийская экспансия? - выпалила я.

- Ты хочешь потянуть время в ожидании спасения? - рассмеялся Джеймс. - Не рассчитывай. Тебя ищут и даже почти нашли, но... Не здесь. Не только вы готовились к сегодняшнему дню. Я тоже знал, когда все решится.

- Нас предали?

- Да нет, просто я умнее, - самодовольно усмехнулся он. - Просто я умнее, я дым, я тень, я тьма... Все, о чем вы говорили ночью, не было для меня секретом. А то, что нельзя было услышать, я всегда мог додумать. И додумал.

В несколько быстрых, уверенных шагов он подошел ко мне. В одно движение сдернул ткань с ног, и я вскрикнула - вид собственных раздвинутых, обнаженных коленей перепугал до судорог.

- Я был немного занят и не закончил, - усмехнулся он.

В голове помутилось от ужаса. Я задергала руками в бессильной попытке спастись. Джеймс же игрался с лезвием - прикладывал его к коже и вел от колена к бедру, до линии белья.

- Я думал оставить тебе жизнь, - горячечно прошептал Джеймс. - Есть два ритуала возврата в тело. И один - о-о-о, один позволил бы тебе остаться жить. Но ты этого не достойна.

Он провел лезвием по моей щеке и тут же хрипловато рассмеялся:

- Ну-ну, не плачь. Дар Богу должен прекрасно выглядеть. Ведь упаковка тоже важна. Помнишь, я дарил тебе янтарный шар с застывшей внутри стрекозой?

Я отчаянно закивала, надеясь, что он увлечется прошлым. Что неотвратимый кошмар хоть ненадолго отдалится.

- Я назвал стрекозку Амандой. Этот шар был со мной больше двадцати лет - с того момента как ты родилась. Я наблюдал за тобой и сравнивал. Ты, Аманда, моя застывшая в янтарном меду стрекозка.

- Пожалуйста, не надо, - заплакала я.

- Думай о том, - он срезал пуговки моей блузки, - что своей жизнью ты покупаешь свободу Лоссии. Да и потом, ты жила в долг. Ты родилась лишь для того, чтобы лечь на алтарь. И младенческая кровь насыщает Бога не хуже взрослой. Просто тогда не срослось. Ну же, скажи «спасибо». Давай-давай, говори.

- Иди к бесам! - Я хотела произнести это гордо, а получилось... получилось жалко.

Закусив губу, я зажмурилась и попыталась отвернуться. Он окончательно сорвал с меня блузку, но белье не тронул.

Небо, я ведь не герой и не боец! Почему я? Зачем? Мне нечего ему противопоставить! Или Покровителей не существует? Пожалуйста, хоть кто-нибудь, помогите!

Тишина и неведение пугали. Я открыла глаза и с ужасом увидела кровоточащие надрезы на щиколотках. Моя кровь впитывалась в камень, будто в губку. Воздух ощутимо теплел, вокруг слушалось слабое потрескивание.

Я задыхалась, за каждый глоток кислорода приходилось бороться. Лезвие в руках Джеймса немного подрагивало. Он опасливо озирался и мотал головой:

- Нет-нет, рано, не сейчас!

- Твой бог так оголодал, что хочет получить все и сразу, - усмехнулась я. - Похоже, мы сдохнем здесь оба, милый предок.

- Нет-нет, - забормотал он. - Нет-нет, нет.

Еще раз проведя лезвием по моей ноге, он начал что-то напевать на незнакомом мне языке. Кровь перестала впитываться, но осветилась внутренним, темно-рубиновым светом. Джеймс повысил голос, в его тоне появились приказные нотки, но все тщетно. Каким-то внутренним чутьем я понимала - его богу плевать на все старые катрены. Он хочет крови и хочет ее сейчас.

- Душой и телом, кровью и разумом я принадлежу Небесным Покровителям, - выдохнула я первую строчку крестильной молитвы.

- Нет!

- Помыслы мои чисты, - на грудь будто давила могильная плита, - помыслы мои чисты. Клянусь не нарушать заветов Неба.

В воздухе начали загораться крошечные багровые огоньки-снежинки. Они падали вниз и оставляли на камнях оплавленные лунки. Эти огоньки не гасли, они продолжали тлеть и источать сладковатый, не знакомый мне запах. «Зло пахло сладостью греха» - сколько еще правды в старых романах?!

Джеймс пятился, он пытался заслониться от этой божьей милости. Но снежинки, не причинив мне вреда, устремились к нему. Те, свободные, разлитые в воздухе.

- Почему ты не горишь? - прохрипел он.

- Я принадлежу Небу, - выдохнула я. - Радуйся, ты кормишь своего Бога!

Багровые снежинки пили жизнь моего предка. А я даже не могла порадоваться - когда он умрет и уйдет его бог, я все равно останусь в этой пещере. Одна. Мучительная смерть без еды и воды, вот что ждало меня.

Или нет, подумалось мне, дышать все тяжелей, огоньки уничтожают кислород. Да здравствует смерть от удушья, мучительная, но гораздо более быстрая...

***

Лицо приятно овевала прохлада. Пересохших губ будто коснулась влага, или мне это только чудилось? Глубоко вдохнув, я открыла глаза и горько усмехнулась - чудилось. На оплавленном полу лежал иссохший скелет в одеждах Джеймса. Лунки-огоньки подсвечивали темноту красноватыми отсветами, а я по-прежнему была прикована. В темноте не могла понять, запеклись ли порезы на ногах или кровь продолжает вытекать. И если честно, то мне все равно.

Теперь я знаю, что чувствуют смертники: они обречены на попеременную панику и апатию. Так и я, то срывала голос от крика, звала на помощь и стирала руки об оковы. То замирала, проваливаясь в безразличие. А после и на панику не осталось сил. Скорей бы это уже кончилось, хоть как-нибудь.

- Небо, смилуйся, пошли мне смерть, - шепнула я и почувствовала, как лопнула тонкая кожица на губах.

Время тянулось, огоньки перемигивались и будто складывались в фигуры, но за это я не могу поручиться - кислород все же заканчивался. В ушах шумела кровь, глаза слипались. И слабый, едва ощутимый ветерок с запахом трав я приняла за мираж. Как и голоса.

- Я убью тебя. Если мы опоздали, я сам тебя в жертву принесу.

Я прикрыла глаза и улыбнулась - спасательная кавалерия прибыла точно по расписанию, ведь помощь никогда не приходит вовремя. По крайней мере, ко мне. Даже на место аварии целители прибыли с опозданием в час, что уж удивляться, что Донал опоздал на целую жизнь? Хоть и не мою...

Наверное, пещера напугала обоих интарийцев - пока Эд оттирал мое лицо от разводов крови и ощупывал ссадину на голове, Донал пытался вырвать цепи из стены. Голыми руками. Это меня очень веселило, я даже не могла говорить, боясь засмеяться. А вот то, что камень поддался, подействовало отрезвляюще.

- Мне не заслужить твоего прощения, - по-лосски сказал Эдвард.

- Пить, - попросила я. - А там посмотрим. Если что, вон там останки Джеймса Орси, моего предка и вашего злодея.

- Сейчас тебя осмотрят целители, и только после будет допрос, - жестко произнес Донал.

- А я почти ничего не знаю. Ай! Мамочки, как больно!

- Что? Где? - Донал поспешно отпустил руки, и я вдобавок треснулась головой о стену.

- К ногами чувствительность вернулась, Небо, это ужасно! Как будто они сильно-сильно затекли, и порезы... - Я зажмурилась и расплакалась.

Донал облегченно выдохнул и подхватил меня на руки.

- Все уже хорошо, все закончилось. Дальше только счастье.

Прислушиваясь к дыханию Донала, я постепенно успокаивалась. Меня спасли. Все будет хорошо. Спасибо, Небо.

- Отпусти, я хочу сама идти.

- Ты слаба, и порезы...

- Порезы на щиколотках, а я хочу идти сама. Мне нужно.

Крепко держась за руку Донала, я сосредоточилась на том, чтобы переставлять дрожащие, слабые ноги. А вот через завал Ричмору пришлось переносить меня на руках.

Через пару минут мы вышли под темное, звездное небо. Через ручей был перекинут мостик, вдоль опасной лестницы с именами повстанцев натянуты веревки.

- Вы меня спасали или ландшафтным дизайном занимались? - хрипловато спросила я.

- Мы долбили завал, - криво усмехнулся Донал, - а тут... тут полисмены суетились.

Наверх меня поднимали в странной люльке, и я жутко боялась, что веревки провиснут и я протру собой лестницу. Но Донал поднимался следом, и это странно успокаивало

Наверху меня приняли целители, что-то вкололи в плечо, и я, под прочувствованную ругань Донала, уплыла в сон.

Глава 19

Первый раз я очнулась ночью. Едва-едва разлепила глаза, попросила пить. Чья-то темная, объемная фигура поднесла к губам чашку, я немного отпила и опять провалилась в сон. Второй раз - рано утром, но тоже ненадолго. Успела только различить мантию выходящего из палаты целителя.

И вот теперь третий, самый удачный - мне даже удалось сесть и осмотреться. Одноместная палата, светлая и чистая. Ничем не напоминающая пещеру с алтарем. Но меня все равно охватила мерзенькая дрожь. Но больше я не позволю накладывать на себя пелену. Уж как-нибудь сама.

В голове толкались ленивые мысли - Донал и Эд точно целы. Вопрос в том, что с Ривалом, но, скорее всего, он тоже жив и здоров.

А вот мой предок... Джеймс Орси... Наверное, таким предком стоило бы гордиться - он сражался с интарийской экспансией как мог. Не пожалел себя, ввязываясь в этот странный, чуждый и жестокий ритуал. Вот только что-то не получается у меня им восхититься. Может, изначально он и хотел принести благо своей стране. Но к концу стал заботиться только о себе.

И я даже знаю, когда все произошло. Ровно в тот момент, когда моя семья обнищала. Обнищала - конечно, громко сказано. Большой дом в городе и счет в банке не похожи на нищету. Но вот куда-то подевались акции двух предприятий и загородный дом, набитый антиквариатом. Приезжая туда с родителями, я резко становилась хорошей девочкой и переставала носиться по коридорам - слишком часто под ноги попадались бесценные вазы.

Помню, как однажды матушка не смогла расплатиться в ювелирной лавке. И отец, отведя взгляд, сообщил, что мы теперь должны жить очень скромно, «по средствам». Что нужно откладывать мне на приданое.

Вскоре мама умерла, я стала не-магом и выпросила у отца позволение учиться. Это было дешевле, чем собрать приданое для «порченой ведьмы».

Из тяжелых дум меня вывел тихий шорох открывающейся двери. Рыжеватый, кряжистый мужчина в целительской мантии вымученно улыбнулся мне:

- Сигнализация сообщила о вашем пробуждении, мисс Орси.

Я не сразу вспомнила его - Зирт Оран, несостоявшийся супруг Элизы.

- Здравствуйте, мистер Оран, - подозрительно произнесла я.

- Не стоит, мисс Орси, - усмехнулся он. - Я не смешиваю работу и личное. Тем более что мистер Ричмор заплатил не только официально, но и лично каждому целителю и стажерам. Из тех, что ухаживали за вами.

- Что со мной было?

- Это интересно всему персоналу нашего госпиталя, - ровно ответил целитель Оран. - Все симптомы указали на сильнейшее магическое истощение, осложненное кровопотерей и болевым шоком. Но вы - не-маг, а это исключает истощение. К тому же лечение маго-насыщенными зельями и притираниями оказало наибольший эффект. Нет, не вставайте. Еще рано, мисс. Вы лежите уже девятый день. После осмотра вами займется стажерка Вайс, поможет вам встать. Вы готовы принять посетителей? После всех процедур, разумеется.

- Кого именно?

Вдруг там целый штат полисменов жаждущих меня допросить...

- Элиза Орси и Донал Ричмор, - отведя взгляд, сказал Оран.

- Вам стало стыдно, о мой несостоявшийся родственник? - вскинув бровь, спросила я.

- Я не понимаю, о чем вы, мисс Орси.

- О вашей лжи, о том, что вы запугали Элли. Вы осознали всю свою неправоту?

- Место женщины в постели ее мужа, - спокойно и уверенно ответил целитель. - И вполне логично, что из постели она следует в родильный зал. Да, Элиза была бы мне идеальной женой. Нет, я не знал, что закон не полон. Этого многие не знали, и первый выпуск «Серого вестника» произвел фурор. Только нужен ли он был? Сколько семей распалось, сколько детей осталось без матерей. Это было лишним.

- Сколько женщин обрело свободу, - в тон ему ответила я. - Семьи никто не разрушал - любящие друг друга люди просто пойдут и заключат брак заново. Отличный, кстати, повод для праздника.

- Только их дети рождены вне законной связи.

- Вам стоит внимательней перечитать статью, - усмехнулась я. - На детей связь по принципу «младшей жены» никак не влияет. Единственное, что отец может отказаться, и тогда малыши перейдут в род матери. И да, я готова принимать посетителей. И все же предпочту сменить целителя.

Я была уверена в своих словах. Окончательный вариант статьи я не читала, но зато помогала собирать информацию и искала ссылки на законы и подзаконные акты.

- Я уже сказал, что не смешиваю работу и личное, - огрызнулся Оран.

- И это значит, что у вас есть ко мне претензии, - фыркнула я. - А последний месяц отучил меня верить людям.

- Только людям? - усмехнулся целитель. - Уверен, интарийцы вас еще удивят. После занятий со стажеркой Вайс прибудут ваши посетители. Всего доброго.

- Не могу пожелать вам того же, - мило улыбнулась я.

У меня не было особого времени на размышления, но из всего произошедшего я кое-что для себя осознала - хочу быть собой. Какой угодно, но собой. Именно я, чистая и беспримесная лежала на алтаре и молилась Небесным Покровителям. Искренняя, такая какая есть. Именно такой я выжила. Должно же это хоть что-то значить?

Скоро пришла стажерка Вайс, тихая, невысокая девушка. И прозанималась со мной, прямо в палате, почти три часа. Сначала массаж всего тела, затем какие-то странные, магические волны, пустившие мурашки по коже. И только после всего этого она помогла мне встать и пройти шесть кругов по палате. Потом оттерла мое взмокшее тело влажным полотенцем и переодела.

- Я могу прибрать вам волосы, мисс.

- Да, буду благодарна.

И Донал, и Элиза пришли с цветами. Элли даже расплакалась, увидев, что я встречаю их полулежа.

- Ты обещал ее сберечь, - прошипела она Ричмору и, склонившись, поцеловала меня в висок.

Все та же стажерка заглянула в палату и, оценив размер букетов, принесла ведро с чистой водой. Элиза тихо рассмеялась:

- Давай поставим тебе его на тумбочку?

- С моим везением? Ночью оно упадет - и не абы куда, а на меня, - фыркнула я.

- Так. - Элиза подтащила к моей постели стул и села. - Сейчас я хочу выслушать, как и почему моя сестра оказалась в палате для безнадежных. Я, знаете ли, изрядно намучилась, наблюдая последнюю неделю бледный полутруп.

- Как безнадежных? - ахнула я. - И как вы узнали, что я проснулась?

- Мы не узнавали, мы просто приходили на тебя посмотреть. А палату в народе так окрестили, - изящно повела плечом Элиза. - Здесь все пропитано слабой магией, такой, которая восстанавливает утраченные силы, но не способна повредить истощенные каналы.

- И сюда попадают те, кто безнадежен, - произнесла я и внимательно посмотрела на Донала.

- Нет, птица. Не только. Мы специально запросили для тебя эту палату. Пойми, твоя сила - могущество в крови. Не-маги не страдают от истощения, потому что это попросту невозможно. За твоим исключением.

- И вот мне очень интересно, каким образом моя сестра стала исключением. И почему меня допрашивали на тему отчима. - Элиза фыркнула. - Обычный сноб, спал и помнил свой титул. Матушка очень пожалела о скоропалительном замужестве. Так не сиди, тут тише, там сдержанней, и всегда в пример приводилась первая супруга графа. Я еще и поэтому так на тебя злилась - не-мага списали со счетов и позволили быть собой. Так что, пока еще уважаемый мной мистер Ричмор, будьте столь любезны пояснить, за что на двух невиновных девушек все это свалилось?

- И не так, как ты обычно отвечаешь на вопросы, - проворчала я, восхищаясь, насколько легко и бескомпромиссно Элиза записала себя в пострадавшие.

- Кое-что тебе уже известно, но ради уважения мисс Элизы я повторюсь, - обаятельно улыбнулся Донал. - На самом деле, милые дамы, информация должна остаться между нами.

- Не томи, - поторопила я.

Ту часть, где интариец пояснял Элизе проблему с оголодавшим малым народцем, я пропустила мимо ушей. Известно и неинтересно. Гораздо любопытнее было другое - как Джеймс Орси вышел на Джеймса Фэлви.

- Контора, в которой работает Аманда, часть той сетки, что прикрывает Интарию от Эйзенхара. Сквозь наши конторы-лаборатории проходят все эйзенхарские товары - артефакты и зелья, косметика и притирания. Все, что идет через Вейск в столицу, проверяется здесь. Наша контора - первый барьер.

- Но почему туда так легко попасть? Меня устроили по знакомству, - я пожала плечами, - но не такому уж и близкому.

- Потому что после Вейска идет более жесткий фильтр, - пояснил Донал. - Однако здесь трудился первоклассный ученый Джеймс Фэлви. Гений современной магической науки. Он приехал сюда ради того, чтобы напрямую работать с некондиционными эйзенхарскими зельями. Это был большой проект, и он полностью окупился. Но, завершив его, уезжать Джеймс не захотел.

- У него завелась возлюбленная? - предположила Элиза.

- В точку. Тайная любовь эйзенхарской беженки и красивого, умного, но слишком доверчивого ученого привела к трагедии.

- Поэрна, - ахнула я. - Но она была не очень-то и красивой.

- Видимо, имелись и другие таланты, - дипломатично сказала Элиза. - Ты с ее детьми сидела, да?

Я вопросительно посмотрела на Донала, тот усмехнулся и ответил вместо меня:

- Не забегайте вперед. Да, между Поэрной и Фэлви вспыхнули чувства. В это же время Джеймс Орси вселился в Виттора Кадифа, бывшего жениха Аманды.

- Так, тут погоди. - Я нахмурилась. - Ты говорил, что мой жених участвовал в открытии того самого наркотика. И я решила, что это был Джеймс, заселившийся в Кадифа.

- Вы о чем вообще? - возмутилась Элиза и пожаловалась: - Я сижу тут как дура!

Пока Донал собирался с мыслями, я пояснила Элизе концепцию переселенчества:

- Учти, что это по большей части мои домыслы, основывающиеся на нескольких фактах. Мой прадед, Джеймс Орси, не простил интарийской экспансии и последующих за ней реформ. Откуда он узнал ритуал, позволяющий занимать чужие тела, неизвестно, но мнится мне, что без Эйзенхара не обошлось. Этот ритуал - часть религии единобожников, а Лоссия уже двести лет как молится Небу. Так вот, неизвестно где найдя этот ритуал, предок убивал людей и занимал их тела. А его собственное тело хранилось где-то в стазисе.

- Так, пока понятно, - кивнула Элли. - И?

- Вы мне просто не даете толком рассказать, - фыркнул Донал. - Как я уже говорил, все искали способы утихомирить малый народец, уменьшить их безумную жажду магии. Фэлви и Кадиф тоже над этим работали. Кадиф мечтал открыть что-нибудь сверхважное и безбедно почивать на лаврах, а Фэлви просто любил сложные задачи.

Донал помолчал и, кривовато улыбнувшись, констатировал:

- Со смертью Фэлви мы многое потеряли. Второго такого гения нет, и вряд ли в ближайшее время появится. Знаете, сейчас готовится эвакуация в Интарию ученых и артефакторов, всех, на кого может положить глаз эйзенхарская разведка. Всех, чья смерть обеднит научное сообщество.

- Значит, ваша Поэрна была эйзенхарской лазутчицей? И ее взяли в контору? Пусть даже и уборщицей? Я не понимаю, - нахмурилась Элиза и тут же поправилась: - То есть я не понимаю, как эйзенхарскую беженку взяли в настолько секретное место?

- Можно я предположу? - протянула я. - Мне кажется, во всех «секретных местах» были эйзенхарцы. Я права? Конечно, права, ведь лучше всего прятаться в солнечных лучах. Если в штат берут беженку, значит, ничего не боятся и ничего не скрывают. А где-то в Вейске наверняка есть еще одна контора, куда не то что эйзенхарцев, лоссцев берут нехотя. Этакий отвлекающий внимание фактор.

- В точку, - кивнул Донал. - Теперь над этим правилом будут крепко думать. Но мы ничего не узнаем.

- Почему? - удивилась я. - В смысле, почему мы с Элизой не узнаем, понятно, а ты-то?

- Я ушел из внутренней разведки, - скупо бросил Донал. - Давайте не будем обо мне, ладно? Пользуйтесь тем, что как свободный интариец, с которого еще не успели взять клятву молчания, я вам все рассказываю.

- Тогда продолжай, - подобралась Элиза.

- Итак, мы разобрались с тем, как был открыт наркотик.

- Но не разобрались, для чего, - хмыкнула Элиза и честно сообщила: - Возможно, я выпущу статью на о нем.

- Элли!

- Я не о заговоре, - спокойно сказала сестра. - Только о наркотике.

- Думаю, это разумно, - вздохнул Донал. - Но какой будет бум! Наркотик опасен только для беременных женщин. Он не дает эйфории или чего-то еще, нет. Но зато в разу улучшает здоровье, цвет лица. То есть каждая попробовавшая посоветует знакомой, ведь «новые витамины творят чудеса».

- Они изменяют детей? - выдохнула Элиза, и Донал кивнул.

- Да, эта дрянь влияет на детей. Лишает разума и наделяет просто невероятной магической силой. Которую можно черпать без ограничений. Правда, так происходит не всегда и не со всеми. И мы до сих пор не выяснили, кто провел первый эксперимент над человеческой женщиной. Фэлви вел свою серию, работая с кроликами. Мы склоняемся к тому, что это Кадиф. Очень уж честолюбивый оказался юноша.

- Дети Поэрны были теми самыми «не все и не всегда», - протянула Элиза и тут же спросила: - А что с матерями? Они не искали детей? Или их объявляли мертвыми?

- Женщины умирали в родах, а безутешным отцам выдавали мертвых детей. Подделки. Сейчас вскрыты все могилки мертворожденных, и мы можем сказать, что фамилиаров не менее девяти, причем троих детишек, родившихся обычными, я исключил.

- Вот чем занят Эдвард, - протянула Элиза. - Ладно. Небо, у меня уже голова гудит, и я никак не могу взять в толк, причем здесь предок Орси.

Донал встал, потянулся и оседлал стул верхом.

- Вот теперь зайдем с другой стороны. О прошлом семьи Орси удалось выяснить не так много. Родовитые, гордые, богатые. Сохранили все до наших дней и так же потеряли. У вас остался лишь дом и счет.

А я вспомнила слова лже-Фэлви о моем сбежавшем женишке, то есть о самом себе: «Что, если он имел особые основания взять ваши драгоценности». Значит, я оказалась права.

- Последние годы все основное имущество постоянно кому-то отписывалось, - продолжал Донал.

- И среди этих «кому-то» были Кадиф и Фэлви, - пробормотала я.

- Именно. Джеймс Орси забрал то, что считал своим, и передавал сам себе. Кстати, ты, Аманда, теперь самая завидная невеста Вейска. Все имущество семьи Орси вернулось к тебе. Вам, мисс Элиза, ничего отписано не было.

- Вероятно, он собирался вернуться в свое тело и пройти проверку кровью, - предположила Элиза и наморщила нос. - А мне и не нужно. У меня есть часть наследства отчима и наследство матери. Вполне хватит.

- Буду считать это моральной компенсацией, - передернулась я.

В палату зашла стажерка Вайс.

- Больной пора отдыхать, - спокойно произнесла она.

А я, хоть и устала от разговора, все же нашла в себе силы возмущенно произнести:

- Донал, тебя за твои же деньги из палаты выставляют? Мисс Вайс, я буду отдыхать тогда, когда сама захочу. Диагноз мне так никто выставить и не смог. Оставьте нас.

- Ух, прямо мурашки по коже побежали, - поддела меня Элиза. - Решила показать зубки?

- Я решила их не прятать, - отозвалась я. - Итак, наш предок что, решил создать армию фамилиаров?

- Передать их Эйзенхару вместе с инструкцией по производству, - поправил меня Донал. - Предполагался обмен - беспрепятственный канал между Интарией и Эйзенхаром через Лоссию и восстановление королевской династии. Наследник - кто-то из выживших, дальний родственник, приживала при дворе эйзенхарского императора.

- Только чудо нас спасло, - передернулась Элиза.

- Не чудо, а гений Фэлви, - с горечью произнес Донал. - Когда Джеймс Орси подбирал себе новое вместилище, он втирался в доверие, сообщал о своей скорой гибели от неизлечимой болезни и отписывал имущество своему же будущему новому телу. Но мистер Фэлви был абсолютно равнодушен к деньгам и к тому же недолюбливал своего напарника. Он заметил изменения в поведении Кадифа и начал собственное расследование. К чему он пришел, мы никогда не узнаем. Но зато он подменил рецепт. Настоящий Кадиф восстановил бы формулу, а вот Джеймс Орси даже заметить не смог. Изменившееся поведение подопытных животных он списал на эманации ритуала подмены тел. И приказал усыпить всех кроликов. Чтобы позднее заменить их новыми или не заменять - первая часть формулы уже покинула контору.

- Значит, Поэрна была не нашей. Бедный неизвестный мистер Фэлви... - всхлипнула я.

- Поэрна, как истинная женщина, слушала свое сердце. Иначе почему вторую часть формулы она оставила в моем кабинете? В заколке прятался такой же накопитель информации, как и тот, что я показывал тебе. Джеймсу Орси пришлось несладко - искать сбежавшую подельницу, следить за правнучкой и еще создавать видимость работы. А ведь он ничего не понимал в выкладках Фэлви.

- Но он все равно едва не выиграл, - покачала я головой. - Пусть формула была неправильной, но вполне возможно, что где-то в Эйзенхаре есть свой гений.

- Это ужасно, - протянула Элиза, - но невероятно захватывающе. А что теперь? И почему Мэнди уцелела? Почему сгорел сам предок?

- Потому что предок принадлежал своему голодному богу, а я нет. В далеком прошлом, я думаю, кровавому богу хватило бы сил сожрать меня. Но сейчас - нет. Ведь вера в Небесных Покровителей распространилась даже на Эйзенхар. Не получив меня, бог сожрал того, кого смог.

- Семья Орси никогда не имела дел с тайной стороной культа единобожия, - добавил Донал. - Это также ввело нас в заблуждение. Никто, даже Эдвард, не смог предположить, будто кто-то рискнет провести ритуал, не имея опыта. Мы отслеживали те семьи, которые в прошлом состояли в тайном королевском совете Лоссии.

- Что с детьми? И Поэрна, что с ней? - спросила я.

- Раньше нас ее нашел Джеймс Орси. Она мертва, а дети переданы на попечение в приют мисс Асии Сандры Лонглин. И должен признать, что всего за неделю в приюте произошли изменения в лучшую сторону.

Мы молчали. Элиза накручивала на палец локон, я скользила взглядом по палате, избегая смотреть на Донала. Неужели после таких приключений положено испытывать опустошенность?

- А что с той пещерой?

- Уничтожили вместе с карьерами и «лестницей свершений». Так что дорогие дамы можно вскрыть шампанское, - улыбнулся Донал.

- Дай осмыслить сначала, - проворчала я. - Значит, Кадиф и Фэлви, ища лекарство для малого народца, создают наркотик. Кадиф вводит его беременным женщинам - почему и зачем? Просто это ведь додуматься надо было!

- Крольчихи тоже все были с крольчатами, - пожал плечами Донал, - так он пошел по аналогии. Наркотик синтезирован почти десять лет назад. Фэлви постоянно возвращался к нему, считая, что формула недоработана и что именно в этом составе кроется ответ. А заговору пять с половиной лет. И именно пять с половиной лет назад появился Джеймс Орси - мы сделали такой вывод из-за передачи средств рода стороннему человеку.

- А вы не подумали, что одному старому графу не под силу устроить такое? - тихо выдохнула я. - Что он, скорее, исполнитель?

- Подумали, - уважительно кивнул Донал. - Джеймс Орси «недочисток». Это был огромный заговор, и связи, крохотные подвязки с эйзенхарцами, остались именно оттуда. Мы еще выясняем, почему твой предок бездействовал пятьдесят лет. Но Эд считает, что он просто спал - заговорщики не нуждались в старом фанатике. Что-то или кто-то разбудил его, и Орси связался с Эйзенхаром.

- Тогда можно предположить, что Кадиф сам начал продавать фамилиаров, - протянула Элиза. - А мистер Джеймс Орси пришел уже на готовое. И мне все больше кажется, что получив желаемое, Эйзенхар не выполнил бы своих обещаний.

- Расследование идет полным ходом, - развел руками Донал, - но меня больше не посвящают в детали. У тебя, Ами, есть шанс расспросить Эда. Когда он придет допрашивать тебя по поводу пещеры и призыва единого бога. Что ж, время идет быстро, а ты, птица, бледна. Мисс Элиза, вы не могли бы подождать меня в кафетерии?

Подмигнув мне, Элиза легко поднялась и выскользнула из палаты. Держу пари, этот ее странный перебор пальцами перед выходом был ничем иным как чароплетением для подслушивания.

Донал встал, убрал оба стула и, вернувшись к моей постели, опустился на колени.

- Я люблю тебя, птица. С тобой рядом летает моя душа. И пусть мне никогда не искупить своей вины, - он взял меня за руку, - но позволь мне быть рядом. Прошу тебя, прими мое предложение.

Я всматривалась в красивое, любимое лицо и молча кусала губы. Не могу. Алтарь, одиночество, боль и ужас скрутились в единый жгут. Который теперь оплел мою любовь к Доналу.

- Я тоже тебя люблю, - облизнув пересохшие губы, произнесла я. - Ты живешь в моем сердце. Но один раз мне уже удалось тебя разлюбить. Почти удалось. И я уверена, что справлюсь еще раз. Если твоя любовь ко мне так сильна, как ты говоришь...Прошу, уходи и не возвращайся.

Я ожидала, что он хлопнет дверью. Но нет, сдержался. Ушел тихо, быстро и не оглядываясь. Только убедившись в этом, я позволила себе зарыдать.

Глава 20

Вчера я наревелась так, что зашедшая Вайс приложила меня сонным заклятьем. И, как итог, проснулась я только на следующий день. Голодная и злая, с тяжелой, мутной головой.

После завтрака повторился вчерашний массаж, но по палате я наворачивала круги уже самостоятельно.

- Вы удивительно быстро восстанавливаетесь, - сдержанно удивилась Вайс.

- Благодарю, - равнодушно бросила я и остановилась у окна.

Если бы вчера эмоции не взяли верх, то сейчас можно было бы предвкушать визит Донала. А с другой стороны, ничего не берется из пустоты. Я думала об отъезде. Об уютной квартире в Двойном Городе. И забавных соседях. О Донале я не думала.

Иногда любовь причиняет боль. Неправильная, слишком сильная или отравленная, она разъедает душу, не принося никакой радости. Была ли моя любовь такой? Не знаю. Но обязательно выясню. Я не хочу до конца жизни корить себя за жестокость и глупость. Но и проснуться однажды утром только для того, чтобы понять - я живу с нелюбимым... Этого я тоже не хочу.

Небо, мне просто нужно время. Мне нужно немного времени, чтобы понять саму себя. И если бы Доналу не пришло в голову официально просить меня стать его супругой - я бы не стала его прогонять. Но на такой церемониальный вопрос нельзя сказать «Ох, ты милый, давай и дальше просто гулять». Только «да» или «нет». Сказать «да», не будучи уверенной? Вот уж нет, это не для меня.

Но почему же я чувствую себя виноватой?!

Короткий стук, и в палату зашел Эдвард. На лице искреннее недоумение, в глазах цветы.

- Было велено отнести тебе.

Он кое-как впихнул помпезный букет ко второму такому же и подтащил к моей постели стул.

- Как хочешь, но на интарийские языковые изыски у меня сил нет, - буркнула я, подавляя желание спросить, кто именно велел принести букет.

- Вынужден согласиться, - склонил голову Эд. - Мне нужно задать тебе ряд вопросов.

Не могу вспомнить, когда именно мы перешли с ним на «ты». Может, даже прямо сейчас. Но менять это я не хочу.

- Мою затуманенную память может подбодрить только подробный рассказ о Джеймсе Орси, - тут же ответила я. - Прости, нет сил, чтобы уговаривать тебя и умасливать.

- А если я вызову тебя в отделение полиции?

- Вызывай, как только доктора разрешат мне ходить - приду.

- Толкаешь меня на должностное преступление? - покачал головой интариец.

- То есть то, что ты втянул невиновного человека в свое расследование, уже не преступление? Или, если смотреть с другого бока, то, что ты в архиважное расследование втянул родственницу преступника, - не злодейство?

- То, что я не дал тебя пришибить, - вот где преступление перед миром, - закатил глаза Эдвард. - Хорошо, но ты дашь кровную клятву не распространяться о произошедшем.

- Я дам кровную клятву не говорить о том, что ты мне расскажешь... - я украдкой бросила взгляд на часы, - с одиннадцати утра и до часу дня. Все, что я узнаю в этот промежуток времени, обязуюсь сохранить в тайне.

- Ты невозможна, - нахмурился интариец. - И если я не соглашусь, уверенности в том, что ты о чем-то не умолчала, у меня не будет, верно? Строить дальнейшее расследование, имея на руках непроверенные, ненадежные сведения... Ладно. Но я недоволен и буду жаловаться на тебя Доналу.

- Боюсь, что он не сильно расстроится, - прохладно заметила я, пытаясь скрыть бешено забившееся сердце.

- О. Так я оказался прав? Ты отказала ему, верно? Что ж, еще одно доказательство моего ума и твоей глупости.

- Еще немного, и я передумаю узнавать следственные тайны, - тонко намекнула я зарвавшемуся аналитику.

- Это ваше дело, и лезть в него я не буду, тем более и лезть не во что. Итак, начнем с клятвы.

Я хотела попросить иголку у Вайс, но Эдвард с усмешкой достал из кармана тонкое лезвие:

- Я знал куда шел, Аманда. И знал, что твое любопытство сильнее совести.

- Зато у тебя даже зачатков совести нет.

- Из-за тебя мой друг ушел из внутренней разведки, а ты отказалась выходить за него замуж. Совесть у меня есть, но на тебе я сэкономлю.

- Если бы ты не подставил меня под нож безумного фанатика, был бы шафером на нашей с Доналом свадьбе!

- Да, только тот фанатик - твой прадед, - огрызнулся Эдвард.

- Давай уже закончим с клятвами, допросами и попрощаемся, - выдохнула я.

Обидно было почти до слез. Ну как же, когда я страдала от неразделенной любви - это было нормальным. Как только отказала парню - сразу же стала виноватой. Причем во всем. Скот интарийский, бесчувственный.

Для расправы я протянула Эдварду мизинец и, произнеся все положенные формулы, от любезного предложения залечить ранку отказалась. Интариец только плечами пожал, мол, гордая? Ну тебе же хуже.

- Твой прадед, Джеймс Орси, получил инструкции от ненаследной вдовствующей принцессы Эссилии. Она планировала взойти на престол самолично.

- И была главой тайного королевского совета, - протянула я и тут же нахмурилась. - Зачем ты врешь? Ей было шестьдесят лет, и она бездетна. Кому бы она власть передала?

- Ребенку, который подрастал в Эйзенхаре. Бастард короля, рожденный от эйзенхарской герцогини. Имен я называть не буду. Итак, это был самый подготовленный мятеж. И самый разумный - они не выжидали. На подготовку плана и разработку операции ушло всего три дня. Ночь Смуты - дело рук принцессы Эссилии.

- А в учебнике пишут, что она умерла от пневмонии.

- Арбалетный болт, застрявший в груди и пробивший правое легкое, - пожал плечами Эдвард, - почти пневмония. Итак, Джеймс Орси получил описание ритуала от принцессы и сразу же выбрал себе тело - молодого слуги из собственного дома. Он должен был стать наперсником и бессменным наставником будущего короля. Этаким придворным кровным магом. Потому на время мятежа он был усыплен - душа не сразу смиряется с мертвым телом, и люди, не знающие этой хитрости, сходят с ума.

- Какой хитрости? - нахмурилась я. - А, то есть, чтобы не сойти с ума, нужно дать душе свыкнуться с телом. А чтобы при этом не пострадал разум - уснуть?

- Именно. Так бы и спал твой прадед, но шесть лет назад в карьерах произошло жестокое убийство двух магов. Убийца мстил за поруганную честь возлюбленной и перестарался с процессом. В итоге оба мага погибли от потери крови, но перед смертью, из-за болевого шока, выпустили весь запас магической энергии. Что разрушило сонное плетение, укрывающее тело Джеймса Орси. Собственно, именно из-за него заговорщики и полюбили те карьеры.

- Вы знали, что он там спит?

- Нет, мы были уверены, что там гуляют малолетние романтичные дурачки. Они спрятали его на самом видном месте. - Эд усмехнулся и продолжил: - Когда Джеймс Орси очнулся, он кипел от гнева. Мы нашли тело слуги, которое он взял себе пятьдесят лет назад, нарисовали с него портрет и опросили жителей. В трущобах его опознали и обозвали «истеричным праведником». Молодого и привлекательного мужчину до крайности бесила одежда современных женщин.

А я прикусила губу, вспоминая картины, на которых женщины красовались в шикарных, многослойных нарядах. После чего вспомнила свое любимое платье-футляр и поежилась - ух, представляю, как он был зол.

- Уже сейчас, найдя личную корреспонденцию Кадифа и его счета, мы можем утверждать, что он был сочувствующим как заговору, так и Эйзенхару. И «сочувствие» щедро оплачивалось. В трущобах Джеймс Орси вышел на контрабандистов и с ними передал весточку в Эйзенхар. Провал принцессы Эссилии там не забыли, и в скором времени твой прадед получил четкие указания. По цепочке он пришел к Кадифу, а после занял тело Фэлви. Мы можем с девяностопроцентной точностью утверждать, что свергать нынешнего лосского наместника никто не собирался. Им были нужны фамилиары и формула.

- Но зачем?

- Затем, что в фамилиарах столько магии, что они могут заменить малый народец в ритуалах.

Мне резко подурнело. Небо, травить женщин, изменять в их утробах детей и потом пустить их на ингредиенты. Мрази, просто мрази!

- Формула уничтожена, - тихо произнес Эдвард.

- Да. Да, спасибо. Задавай свои вопросы.

Сосредоточившись, я подробно отвечала на вопросы интарийца. Я хотела, чтобы все алтари, оставшиеся в Лоссии, были найдены и уничтожены. Чтобы кровавый кошмар не имел ни малейшей возможности вернуться из небытия. И уже когда интариец закончил допрос и встал, я все же решилась спросить:

- А что с детьми? С теми, кто изменился?

- Из девяти мы нашли пятерых. Увезли в Интарию. Жрецы будут искать, чем им помочь, - коротко ответил Эдвард.

Ушел он не прощаясь. Потоптался на пороге, повздыхал и в итоге, махнув на меня рукой, вышел, да еще и дверью хлопнул. А я осталась ждать полного выздоровления. Хочу домой.

***

И через неделю я, почти счастливая, вышла на свободу. Элиза приехала за мной на собственной машине - маленькой, яркой и очень, очень похожей на хозяйку.

- Шикуешь?

- Эдвард просил прощения, - небрежно бросила она и рассмеялась. - Идиот, но мой.

- Почему идиот? - удивилась я, садясь на переднее сиденье.

- Потому что не дал мне ни слова сказать, - фыркнула Элли. - Вошел, гордым чеканным шагом, произнес длинный монолог. И, Мэнди, уж на что я училась хорошо, но понимала только предлоги. Знаешь, эти все сложные, громоздкие слова оканчивающиеся на «изм» и «ция». Ненавижу их. Ага.

Она осторожно выехала с парковки при госпитале.

- И после, встав на одно колено, попросил прощения нормальным языком. Ну я же не дура. Нет, ну может быть, конечно. Но необходимость скрываться под чужой личиной я давно приняла. Да и настоящий облик Эда куда как, м-м-м, - она причмокнула, - приятней. Но он же не выслушал. Договорил, вскочил, сорвал поцелуй и сбежал. Вернулся уже с этой красоткой. И вот тут уже я стояла и думала - принять подарок, получится, что я его простила за подарок. Не принять и простить - глупо как-то. Тем более машина такая моя.

- Не думаю, что он мог купить ее вот так сразу, - засомневалась я. - Она действительно слишком твоя.

- Так он и признался, что машина - подарок к помолвке, - и Элли выразительно бросила взгляд на свой указательный пальчик.

- Поздравляю, - искренне сказала я.

Хотя внутри и зашевелился червячок зависти. Но я задавила его до того, как он смог прогрызть большую дыру.

- У них, оказывается, принято надевать простые, серебряные кольца на указательный палец. А в знак того, что мужчина способен содержать семью, он делает дорогой подарок. И последующие подарки, если будут, не могут быть дешевле самого первого, помолвочного. Прекрасная традиция!

Мы рассмеялись. И когда Элиза лихо припарковалась у дома, я, посмотрев на ветшающее здание, тихо спросила:

- Ты не хочешь его продать?

- Хочу, - кивнула она. - Только доверь это мне. В Вейске много жадных до останков аристократии людей. Они дадут больше денег, зная, что покупают гнездовье графов Орси.

Я кивнула. Действительно, гнездовье. И гнездилось у нас всякое непотребство. А ведь никогда не приходило в голову сравнить свою мебель и ту, что я видела в конторе. Или в общежитии, в домах хороших знакомых. У них легкая, светлая, современная. У нас тяжелый и давящий антиквариат. Но я сыта им по горло.

- Я хотела переехать в Двойной город, - выйдя из машины и украдкой потянувшись, сказала я.

- Далеко, - оценила Элиза.

- Теперь не хочу, - сморщилась я. - Мне и здесь хорошо. Возьму двухэтажную квартиру с широкой лоджией. Или нет, возьму последний этаж и мансарду. В мансарде будет спальня. Чтобы видеть небо.

- Хорошо звучит, - улыбнулась Элли. - А я уже грешным делом начала договариваться о «пелене покоя».

- Нет, - я передернулась, - у меня теперь к этому заклятью предубеждение.

Уже в своей комнате я осмотрелась заново и поняла, что решение продать дом единственно верное. Я думала об этом, когда ухаживала за Элизой, не только потому, что устала от вредного характера сводной сестры. Дом угнетал меня. Лоссия была раздавлена интарийским прогрессорством, а мы продолжаем цепляться за остатки прошлого. Даже не зная всей правды о нем.

Если быть лосской аристократкой равно кормлению кровавого бога, то я предпочту стать интарийской подпевалой. Небесные Покровители, не требующие от своей паствы даже храмов, привлекают меня куда больше. Хотя определенно хочу устроить в своей квартире маленький зеленый оазис. Чтобы редкое, но доброе слово достигало милосердного Неба.

На продажу дома ушел почти месяц. Элиза с кем-то договорилась, и особняк выкупили за тройную цену. Я, конечно, верила сестре, что и правда есть те, кто мечтает жить в графском доме. Но не думала, что эти мечты настолько сильны - тройная цена, подумать только!

Донал не появлялся. Только письма на дорогой, мелованной бумаге. Его уверенным, сильным почерком выписанные стихи и цитаты о любви и прощении. Я честно врала Элизе, что все сжигаю. И даже бросала конверты в камин. Но вот листы... листы я бережно хранила в небольшой коробке. Вместе со всеми важными документами. Я не готова его видеть, но мне приятно читать его письма. Время лечит, может быть, оно вылечит и нашу любовь.

Глава 21

Квартиру я искала долго и никак не могла найти. Везде что-то было не так. Отчаиваться я не спешила, но уже немного устала. И сегодня шла по последнему адресу.

В Вейске было всего одиннадцать четырёхэтажных и три пятиэтажных дома. Этот - последняя пятиэтажка. Говорят в столице построили дом с шестью этажами и мансардой, и он простоял целых два месяца, прежде чем рухнул.

Здание мне понравилось сразу - три парадных крыльца, уютные балкончики, как раз встанет крохотный круглый столик и стул. Вокруг палисадник, окруженный забором, немного неухоженный, но очень милый. Вверх по стенам ползет плющ, но до пятого этажа еще не добрался.

Хозяйкой квартиры оказалась пожилая женщина. Она уже купила себе отдельный дом и хотела поскорее начать ремонт. Вот только желающих на квартиру пока не находилось.

- От цены я не отступлю, - серьезно и степенно произнесла она. - Мой покойный муж был мастером щитов, и посмотрите, все рамы и подоконники защищены не только от лихих людей, но и от ветра, непогоды, старения! Эта защита дорого стоит, да и сам дом не из дешевых. Лестница, если встать на первую ступеньку и задержаться, сама вас поднимет в мансарду. Четыре комнаты здесь и огромная мансарда на всю площадь квартиры. Хотите - ставьте перегородки и делайте комнаты, хотите - устройте танцевальный зал. Что хотите, то и творите.

На осмотр квартиры я потратила почти четыре часа. Пол придется менять, а вот окна и двери великолепны. Если нанять мастеров, то ремонт закончится, едва успев начаться. Прокрутившись в последний раз и заглянув на кухню с современным маговодопроводом, я решительно произнесла:

- Пойдемте в банк. Беру.

К нашему общему раздражению, на оформление сделки ушло почти две недели. Но хозяйка отдала мне ключи и разрешила делать ремонт - чтобы по завершении бумажной волокиты я могла сразу въехать.

После мрачности и основательности особняка Орси мне хотелось света, воздуха, прозрачности и легкости. Я выбрала нежно-голубую обивку для гостиной, стены в спальне приобрели сиреневатый цвет с золотистыми крапинками. А комната для гостей стала бежево-персиковой. Над кухней пришлось поломать голову, но в итоге я предпочла новинку - тонкие пластины из мрамора. Они как-то приклеиваются прямо к стенам. Мастер решительно заверил меня, что уже имел дело с плиткой. И я успокоилась.

В самой маленькой комнате я устроила кладовку-гардеробную - мне не хотелось видеть где-либо громоздкие шкафы. И пусть со своим новым состоянием я могла купить еще одну, соседнюю квартиру и проломить стены... Хотелось уюта.

Переезд я отметила скромно, в компании Лильсы, Асии и Элизы. Эдвард пытался навязаться тоже, но я была непреклонна. Мы еще не родственники, и я не обязана терпеть его. Вот когда Элли станет его женой, тогда и начну приглашать его в свой дом. Скрипя и зубом, и сердцем.

Но уже утром, проснувшись, я поняла, что не вижу своей дальнейшей жизни. Имея состояние, я могла не работать. У меня нет образования или хобби. Вот только жаловаться как-то глупо. Да и на что? На богатство? Я бы такого жалобщика первая на смех подняла.

На самом деле причина моей хандры была в том, что Донал перестал писать. Утомился или забыл меня. Ненадолго же его любви хватило. Я и то год по нему страдала, от момента устройства на работу и до того самого вечера. Да и после - тоже.

Целая неделя прошла в апатии. Ворох писем - какие-то знакомые, коллеги, Ита, внезапно объявившиеся дальние родственники. Все резко захотели со мной общаться. Надо же, как быстро разносятся слухи. Когда есть деньги - ты уже не калека не-маг, а «юная, красивая и немного наивная» девушка, которой необходим «надежный друг в столь опасном, изменчивом мире». Вот про изменчивый мир - это прямо в точку. Я просто вижу, как мир и люди в нем меняются. Стоит только сверкнуть банкнотам.

И что самое интересное, каждое письмо несло подобный посыл. Кроме Итиного. Она единственная порадовала меня чесоточным сглазом и теплым «Чтоб ты сдохла, сучка удачливая. С любовью, Ита». Я даже не понесла ее письмо полисменам. Последствия сглаза сняла Элиза, а я просто порадовалась, что хоть кто-то в этом мире равномерен и стабилен.

Асия звонила каждый день, рассказывала о приюте, радовалась, и я ловила себя на том, что и мне хочется для себя дело по душе. Наверное, именно поэтому наконец выбралась из своего убежища и отправилась к ней.

Сидя в уютном кабинете подруги, я с улыбкой рассматривала все ее многочисленные дипломы. Теперь это были не просто вкривь и вкось налепленные на стены бумажки, а убранные под стекло документы в строгих, деревянных рамочках.

- Ну и как она, свободная жизнь? - тихо спросила Асия, когда мы заварили чай по третьему разу.

- Да так себе. - Я дернула плечом. - У меня появились поклонники.

- Вместе с деньгами?

- А то ж, - хмыкнула я.

- Гони в шею, - лениво бросила Асия.

- Да гнать некого, письма шлют.

- А он?

- А он не шлет. Элиза меня сдала?

- С потрохами, - фыркнула Асия.

А я поразилась тому, какой счастливой и спокойной она стала. А еще тому, что в ее кабинет без стука влетела стайка счастливых, веселых и чумазых детей. Они притащили огромный холст, на котором, среди буйства красок, угадывалась женская фигура.

- Это вы! И вам! - радостно объявила старшая девочка. На меня никто не обратил внимания.

Асия, восхитившись должным образом, выдвинула ящик стола и угостила детей карамельками.

- У нас традиция такая, - пояснила она. - Конечно, времени прошло всего ничего, но у детей должно быть что-то постоянное. Пароль-отклик - и ошибаться нельзя. Они слишком много пережили, и сейчас им необходима стабильность.

- Тебе нужна волонтерская помощь?

- Есть подозрение, - прищурилась Асия, - что эта помощь нужна тебе. Не желаешь ли привести в порядок наш розарий? Элиза сказала, под твоими руками должны зацвести даже самые капризные цветы.

- Да, должны. Я не могу использовать магию, но щедро делюсь ею с миром. Ривал дал мне несколько книг, интарийских. Раньше только интарийки рождались такими. А теперь и люди начали. Вот только если там это почет и уважение, то у нас... Эх. Ладно, я приеду завтра, пусть твой розарий начинает дрожать и бояться.

Тем вечером я впервые ложилась спать с нетерпением и предвкушением будущего дня. И еще лениво прикидывала, что нужно, чтобы плющ, наконец, дорос до моих окон...

***

Книги не соврали. Чем больше я работала руками, тем легче мне становилось. Хотя определенно на будущее стоит выбрать что-то менее трудоемкое. Зато я больше не просыпаюсь среди ночи и не проверяю ноги - зажили ли порезы? Порезы, от которых не осталось даже шрамов.

Сегодня я сижу в кафе с сестрой и ее раздражающим будущим мужем. И если верить Элизе и Эдварду, Донал уехал из города. Мне больно, но гаденькая, непонятная ухмылочка Эда бесит неимоверно. И какой-то бес толкает под руку, тянет за язык, и лишь сильнейшим усилием воли я сдерживаю дурной нрав.

- Что ж, значит Донал истинный джентльмен. Мисс попросила его уйти и не возвращаться, - я передвинула чашку с кофе, - он так и поступил.

- Только вот мой друг больше похож на развалину, - раздраженно прошипел Эд. - А все вокруг тебя носятся. Ах, она такое пережила! Да наши агенты и не в такое дерьмо встревали, но любимых не предавали никогда.

А при Элизе бы смолчал. Так разговорился, только когда она вышла в дамскую комнату.

- А я успела стать твоим агентом, Эдвард? - спокойно спросила я. - Я уверена, что среди ваших девушек есть героини, способные пережить нападение маньяка, еще пару десятков ужасающих вещей, а после, поправив макияж, пойти в ресторан. Верю. И советую вам, агентам, выбирать себе спутниц жизни среди своих. Потому что обычные, среднестатистические женщины от таких приключений склонны впадать в депрессию. Мне снились кошмары, Эдвард. Каждую ночь я вновь и вновь оказывалась прикованной к камню. А ведь мне обещали защиту. Помнишь, как ты, лично ты обещал, что со мной ничего не случится?

- Накладки случаются, - нервно дернул плечом интариец. - Напиши Доналу. Он писал тебе целый месяц, неужели не заслужил хотя бы весточки?

Я рассеянно скользила взглядом по нежном убранству кафе. Написать... А что написать? Что мне без него плохо? Так ведь не дурак, сам понимает, любовь быстро не проходит. Что объявились родственники и старые знакомые? Это было ожидаемо. Вот единственно, что какой-то дурачок пытался утверждать, что он-де мой жених, просто в прошлом были «неурядицы».

- А если у него все хорошо? - улыбнулась я. - Если он начал жизнь сначала, познакомился с прекрасной интарийкой-агентессой? И планирует наделать агентят? А тут я, кривым пальцем в затянувшуюся рану?

Я старалась выглядеть спокойной, но внутри меня всю заколотило от придуманной картины. Интересно, почему нельзя жить без ошибок? Всегда поступать правильно, всегда находить единственно верные решения? Отказаться от свадьбы было правильным решением, а вот просить его уйти навсегда - хор обиды, истерики и страха.

Пока Эд что-то гневно мне выговаривал, я гадала, куда и как далеко отправилась Элиза? Не стало ли плохо этой горе-свахе в дамской комнате. И почему один мрачный тип сидит за столиком напротив нас, натянув на лицо капюшон и отшивая всех подходящих к нему девиц.

- Ты меня слушаешь? - недовольно спросил Эдвард.

- Не-а, - беспечно отозвалась я, чувствуя, как внутри разливается тепло. - Я смотрю на Донала и радуюсь.

- Чему же? - удивился Эдвард и тем самым подтвердил мою догадку.

- Тому, что он не джентльмен, разумеется, - фыркнула я и прикусила губу. Что делать? Встать и подойти к нему? Но у меня нет слов. Остаться сидеть? Уйти? Нет, только не уходить.

Я уставилась в столешницу. Красивое светлое дерево с нежным узором. Наверное, мастер очень старался, украшая свое творение.

Говорят, любовь возвышает. Но, кажется, ко мне это не относится. Если не говорить о феерической, прямо-таки возвышенной глупости. Я никогда... а что врать-то? Я всегда ждала, что первый шаг в отношениях сделает мужчина. И это я менять не собираюсь. Ведь уже пыталась предложить себя - не вышло.

- Я ждал, что ты мне ответишь, - хрипло произнес рядом Донал, - или прочтешь. А ты жгла письма.

- Конверты, - очень тихо ответила я. - Элиза не давала мне покоя, и я для ее успокоения торжественно сжигала конверты.

- Эх, а я сигналку на конверты ставил, - шепнул он. - И каждый раз как понимал - вновь сожгла... Это было больно.

- Я скучала.

- Простишь меня? Когда-нибудь? Я не могу без тебя, птица.

- Только не дави на меня больше. - Я подняла на него глаза.

Донал сидел на месте Эдварда. Мой любимый и правда не слишком хорошо выглядел. Но не развалиной, нет. Скорее бесконечно уставшим человеком.

- Не буду. - Он улыбнулся и признался: - Для того чтобы понять, из-за чего ты меня прогнала, понадобилось много времени. Я считал, что виной всему наши приключения.

- Все вместе. Ты надавил на меня, а я так старалась не сломаться. Иногда, после сильных переживаний, нежданная радость совсем не радует и может даже убить.

- Давай погуляем?

- Надо взять батон. Я больше не ходила в парк и не кормила птиц, - улыбнулась я.

И тут этот невозможный мужчина поднял с пола корзину и выразительно поиграл бровями:

- Плед, вино, сандвичи и сухарики для птиц.

- Ты все подготовил?

- Я больше не мог тебе писать, Ами. Птица моя, каждый сожжённый конверт будто кричал «Уходи!». И я испугался, что поддамся. Что уеду. - Он пожал плечами. - Мы бы оба это пережили. Через полгода или через год боль бы притупилась. Но я никогда не смогу полюбить кого-то так же сильно, как тебя.

- Это немного ужасное, но очень искреннее признание, - рассмеялась я.

- Я обещаю с сегодняшнего дня всегда быть честным с тобой.

Я встала и приняла его руку. А выйдя из кафе, поразилась тому, насколько ненаблюдательной была - машина Донала стояла на самом видном месте. Рядом с машиной Элизы. Куда спешно грузилась парочка заговорщиков. Я шутливо погрозила им кулаком, а моя языкатая сестра в ответ крикнула, что теперь я должна прийти на ее свадьбу в том платье, что она для меня выберет.

- На самом деле, чтобы убедить твою сестру, понадобилось очень много времени, - вздохнул Донал и поежился. - Она была уверена, что ты забыла меня. Что я «всего лишь предрассветный кошмар, и Небом клянусь, если ты ее опять обидишь, я спляшу на твоей могиле».

- Знаешь, - я прижалась к нему, - мне стоило бы тебя простить за одно то, что теперь у меня есть Элли. Мы еще долго могли блуждать в надуманных обидах и приписываемых друг другу мыслях.

- А сам по себе я не ценен? - удивился Донал.

- Конечно, ценен, - я толкнула его в бок, - просто, несмотря на пережитый кошмар, ты подарил мне гораздо больше. И сейчас я не понимаю, почему... почему все пошло так.

- Зато я понимаю, - Донал открыл передо мной дверцу машины, - что ты не дочитала данные тебе книги.

- Я прочла достаточно, - покачала я головой. - Я не могла больше сидеть дома. А трактаты, написанные на интарийском языке, не самое легкое чтиво. Мне нужно больше работать руками. Делать хоть что-то: рисовать, плести, вышивать, ковать, копать или сажать. Шить. В общем, свалившееся на голову богатство не отменяет необходимости шевелить ручками.

- Дар полностью раскрывается к двадцати годам. И следующие двадцать-двадцать пять лет его необходимо использовать на максимум. А ты перекладывала бумажки и никуда не расходовала свою силу. Твоя депрессия именно отсюда

Донал завел машину, и мы направились к парку.

- Но ведь моя сила в крови, - я нахмурилась, - вот это мне и непонятно.

- Когда ты что-то делаешь, со старанием, от души, ты делишься силой.

- Ну вот я и говорю, буду работать не покладая рук.

- Тебе нужно записаться на все имеющиеся мастер-классы и выяснить, что тебе нравится, - усмехнулся Донал. - Тогда ты будешь не работать, а наслаждаться хобби. Хотя многие посвященные в твою тайну интарийцы надеются, что тебя заинтересует ювелирное дело.

- Кузница и молоток? - поразилась я. - Не знаю, пока что меня тянет к растениям.

- Да я уже понял, - фыркнул Донал. - В нашем доме зародилась фея.

- Это какой-то эвфемизм?

- Да нет, натуральная феечка, с ладошку, - рассмеялся Донал. - Пока что ей достаточно той силы, что ты оставила в крытом саду. Сама малышка считает, что хватит на семь-восемь лет.

- Небо, я никогда не видела фей... - прошептала я.

- Тогда, может быть, - Донал бросил на меня короткий взгляд, - ты подумаешь о том, чтобы въехать в мой дом полноправной хозяйкой? Я не давлю, просто подумай об этом.

- Мне сейчас хорошо в квартире, - неуверенно произнесла я и прислушалась к себе. - Да, пока что я не хочу никуда переезжать.

- Но мы - есть?

- Мы - есть, - кивнула я. - Если бы ты знал, как было больно и страшно перестать получать твои письма. Я почти возненавидела себя. Думала, что дважды подряд потеряла шанс стать счастливой. Только волонтерство в приюте Асии меня спасло.

- А ты знаешь, - Донал аккуратно припарковал машину, - что Асия ворует?

- Что?!

- Ага, я так смеялся. - Он фыркнул. - Наши дураки, когда она попросила белье детям количеством меньше, а качеством лучше - ей отказали. И тогда она устроила целую безумную сетку черной бухгалтерии, а все вырученные деньги бухнула в благоустройство приюта. Мы эту всю линию вскрыли, посмеялись и дали на орехи координаторам. Ты там ей потом намекни, что теперь все ее запросы будут выполняться в точности. А то все же некрасиво.

- Вот ведь... - Я покачала головой и выбралась из машины. - Мне кажется, она всю жизнь шла к этой работе.

- Я тебе больше скажу, через год сюда вернутся те самые детки.

- Она будет плакать от счастья.

- Так она с ними переписывается на ужасающем эйзенхарском, - серьезно сказал Донал. - Дети будут похожи, по силе, на тебя. Созидатели, их решили назвать именно так. Малыш Витт нарисовал подсолнух, и у цветка на картинке появилась улыбка. Жрецы, наблюдающие за ними, вынесли вердикт - детям нужна любовь. Они обычные маленькие люди, хоть и щедро одаренные магией.

В парке было тихо. Я сразу предложила найти наименее людную часть - там жили самые голодные утки. Бросая птицам сухарики и ощущая за спиной теплое, крепкое тело Донала, я будто ожила. Ожила и разрыдалась. Слезы стекали по щекам, нос опух. Я пыталась объяснить, что я не со зла его прогнала. Что мне было нужно немного тишины и покоя, немного одиночества, чтобы понять, чего я хочу.

Он баюкал меня в руках и целовал в макушку. Шептал что-то ласково-утешительное и словно собирал мою душу из разрозненных осколков. А после подхватил на руки и отнес к уже расстеленному покрывалу.

- Не смотри на меня, - буркнула я насморочным голосом, - я некрасивая.

- Ты - моя, - серьезно ответил Донал, - а значит, всегда хороша.

- М-м-м, даже если я сделаю маску из синей глины, а на глаза налеплю огуречные кружочки?

- Я всегда смогу найти, куда тебя поцеловать, - рассмеялся интариец, - и при этом миновать глину.

Мы сидели на самом краю пледа, крепко прижавшись друг к другу. Я видела подобные парочки, когда пробегала сквозь парк после работы. И всегда презрительно фыркала. А теперь и сама сижу, и ничего другого мне не нужно.

Как-то незаметно мы съели сэндвичи и выпили вино. Донал предложил проводить меня домой.

- Я не уверена, что хочу сейчас сесть с тобой в машину, - негромко произнесла я. - Просто, бутылка вина, пусть и на двоих... Это страшно.

- Наймем машину, - рассмеялся Донал, - а свою я после заберу.

И уже стоя у подъезда, я, ничуть не сомневаясь, пригласила его на кофе.

- Я не пользуюсь подъемником, - негромко сказала я. - Мне нравится подниматься по лестнице.

Донал кивнул. Вряд ли он был доволен, но спорить не стал. Мы быстро поднялись, и я достала ключи. По счастью, он не заметил, что на одном кольце два одинаковых комплекта.

- У тебя очень светло, птица, - негромко произнес он.

- Мне не хватало воздуха. - Я пожала плечами и ушла на кухню. Все же приглашала на кофе.

Мы устроились на балконе. И оказалось, что для двоих там тоже хватает места. А еще оказалось, что сидеть, тесно прижавшись друг к другу, очень приятно.

- Почему ты никогда не пьешь мой кофе?

- Аллергия, забыла? - Он рассмеялся. - Мне нравится запах, да и вкус тоже.

- Ох, а у меня губы теперь кофейные... - Я поставила чашечку на стол. - Никаких поцелуев?

- Я до безумия люблю твои кофейные губы, - рассмеялся Донал. - И не кофейные - тоже.

Я облизнулась и лукаво произнесла:

- Что ж, это будет удобно. Варить кофе крошечными порциями, добавлять немного сливок и делиться с тобой исключительно ароматом превосходного напитка.

- И губами, - хрипло прошептал Донал. - Мне кажется, хоть я еще и не пробовал, что от кофейных губ у меня зависимость. Птица, любовь моя, сердце мое, давай начнем все сначала? С чистого листа?

- Нет, - я качнула головой, - нет-нет, ни за что.

И, желая стереть, убрать из глаз любимого выражение обиды и боли, поспешно продолжила:

- Нам нужно продолжить то, что у нас есть. Мы совершали ошибки и выяснили, что способны учиться на личном опыте. Представь, что будет если начать все набело? Я второго такого приключения могу и не пережить. Я... Знаешь, я не думала, что быть влюбленной так ужасно. Это занимает все время, всегда. Я ухаживала за розами и вспоминала о тебе. Иногда ревновала, хоть сама и прогнала. Это ужасно.

- Только на расстоянии, птица. - Донал как-то хитро извернулся, толкнул столик и перетащил меня к себе на колени. - Когда влюбленные рядом - нет ничего прекраснее. Наверное, я должен признаться...

- В чем? - Я немного напряглась, гадая, что за тайну он хочет мне поведать. - Может, не стоит?

- Да ты все равно скоро узнаешь. - Он коснулся губами моего уха. - Я сломал обе руки твоему жениху.

- О Небо, Донал, - я не знала, ругаться мне или смеяться, - ты сначала скажи мне, где ты его взял? У меня был один жених, и тот оказался моим предком.

- Ко мне пришел юноша, - начал рассказывать Донал. - Представился твоим женихом и попросил меня оставить тебя в покое.

Я никак не могла сосредоточиться на его словах. Теплые, нежные губы, скользящие по моей коже, невероятно отвлекали.

- Какой... м... жених? Откуда? Донал, прекрати. Я умру от любопытства, и если ты остановишься, умру тоже.

- Какой страшный выбор, птица. Вот только если я остановлюсь, то умрем мы вместе.

- Ну почти как во всех балладах! - Я даже смогла рассмеяться, взглянув в его ошеломленное лицо.

- Мне кажется, в балладах умирали все же после любви, - возразил он и понес меня с балкона в комнату.

- Прямо и направо, - тио выдохнула я и крепче прижалась к любимому. - Хочу показать тебе свою спальню. Там просто потрясающие обои... и плед.

- А постель?

- О, она просто великолепна.

Мы смеялись, целовались, уронили вазу. Доналу под ноги попалась тумбочка, а я даже не могла вспомнить, откуда эта коварная вещь взялась. Главное, что постель стояла там, где и должна.

Он раздевал меня. Небо, я даже не могла представить, что платье, чулки и нижнее белье можно так мучительно долго снимать. Особенно если партнер использует губы и зубы.

- Ты издеваешься?

- Я наслаждаюсь, - ответил он. - И немного боюсь, что сплю.

- О, я снилась тебе? Это было интересно?

- Очень.

Донал был ласков. Я слышала достаточно неприятного о первом разе. Но мой возлюбленный схитрил. Он довел меня до полубезумия губами и пальцами и только потом сделал все так, как написано в анатомическом атласе. Боль смешалась с удовольствием. Я вскрикивала и тут же вспоминала, что приличные девушки так себя не ведут. Кусала губы, забывалась, кричала и опять... Первый опыт всегда незабываем, но мне бы хотелось повторить уже без боли. Все же я не из тех, кто ее любит.

- А кто в нашей семье будет ходить на кухню за водой? - хриплым, сорванным голосом спросила я.

- Судя по поставленному вопросу - я, - засмеялся Донал и встал.

Но когда он вернулся, я уже спала. И, проснувшись, с большим удовольствием отобрала у любимого одеяло. Нет, ну а что? Помимо основных, крупных радостей должны быть и мелкие, незаметные.

Вот только утром без одеяла проснулась уже я. Вот ведь вредный интариец! Ну ничего, у нас вся жизнь впереди, и мы еще выясним, кто спит с одеялом, а кто без.

Эпилог

Кто знает, как сложилась бы наша судьба, если бы в далеком прошлом Джеймс Орси не начал бы чудить? Скорее всего мы были бы счастливы, как и сейчас, но каждый по отдельности. И сейчас, сидя рядом с Элизой в беседке, я готовлюсь поддеть ее возлюбленного супруга.

- Эд, ты же помнишь, как мы все познакомились?

Интриец подозрительно косится в мою сторону. Прошло уже пять лет, но наши отношения по прежнему несколько натянуты. Это и моя вина и его - он привык опекать Донала, а я стараюсь быть собой. Не потеряться. С моим даром утратить себя очень легко - я уже успела попробовать стать горшечником, ботаником, художником (Элиза плачет, когда видит мою неуничтожимую картину) и ювелиром. Но в итоге, к неудовольствию всех сколько-нибудь заинтересованных лиц, я остановилась на бисероплетении и кружеве. Донал потом рассказал, что контора рассчитывала на артефакты моего изготовления. Ну, может быть, когда-нибудь.

- Это сложно забыть,- наконец произнес Эдвард.

- А ты знаешь, ради чего пошел на это мой предок? - перед продажей мы с Элизой не разбирали дом. Но люди купившие его оказались не только повернутыми на блеске прошедшей славы, но еще и до крайности щепетильными. Они вернули нам письма, найденные в тайнике. В том тайнике теперь стоит алкоголь, но это уже не наше дело.

- Можно предположить, что он был патриотом Лоссии,- спокойно ответил интариец. - И не вполне понимал на что идет.

- А еще он последовал за своей возлюбленной,- промурлыкала я. - Плохо работает ваша внутренняя разведка, если вы не знаете, что в Эйзенхаре до сих прыгает из тела в тело душа убитой принцессы Эссилии. Или уже отпрыгалась, последнее ее письмо пришло двадцать лет назад.

- И ты это скрыла? - поразился Эдвард.

- Это личная переписка принадлежащая моему роду,- округлила я глаза. - И потом, это еще доказать надо, что у меня что-то есть. Может, я просто пошутила?

- Это шантаж? Элли, повлияй на сестру,- воззвал Эдвард. - Или я буду вынужден привлечь к этому Донала.

- Прости любимый,- Элиза нежно коснулась виска Эда,- но я на стороне Мэнди.

А мне уже надоела игра и я просто достала из сумочки пухлую стопку перевязанных бечевкой писем.

- Просто пообещай, что все это используешь для восстановления Донала в рядах внутренней разведки.

Удивление Эдварда можно было пощупать. Он жестом попросил меня объясниться.

- Это его жизнь,- я пожала плечами. - И я вижу, что ему не удается найти себя. Полисмен из него так себе вышел. Истребитель чудовищ? Где вы в Вейске видели чудовищ? Нет, Элли, ваши новые соседи еще не дотягивают до расстрельного листа. Я боюсь, что он совсем захандрит.

- На самом деле,- Эдвард откашлялся,- на самом деле, я уверен, что смогу вернуть его в наши ряды.

- Давайте тогда вначале вашу свадьбу сыграем,- тут же предложила Элиза.

Свадьба. Я уже знала, как все произойдет. И даже нашла платье. Продумала чем и как будет украшен зал и куда мы поедем после обряда. Точнее, куда мы вернемся - в тот самый «рыбный» номер. Вначале мы будем плавать на увитой цветами лодке, затем вернемся в номер. Я закажу кофе и мороженное. А Донал сможет попробовать мои губы - ему нравится узнавать новые рецепты именно так.

- Мэнди? Ты здесь?

- Кхм, Донал пока не повторял своего предложения,- улыбнулась я. - Так что, ход за ним.

Но я уже видела кольцо и парные брачные браслеты - мой ревнивый собственник заказал все еще три года назад. И теперь бархатная коробочка ждала своего часа. А я...А я спокойно ждала, когда мой мужчина будет готов. Потому что уж я-то точно была готова.

Одно страшно, что об окончательной гибели Эссилии Эдвард может узнать раньше, чем восстановит Донала в звании. Ну да ничего, последнее письмо я сожгла, а Элиза его и вовсе не видела. Могло ведь оно потеряться, верно? Пусть контора немного поищет призраков, глядишь, чего-то другое найдет.

Небольшая зарисовка)))

Конечно, не стоило и надеяться, что получиться долгое время водить контору за нос. С момента восстановления Донала в должности не прошло и трех месяцев как Ривал и Эд пришли к нам в гости. Да, мы все еще жили в моей квартире, хотя я уже подумывала о переезде.

- Нашли что-нибудь? - мой любимый выскочил из ванной комнаты в одних штанах и с мокрой головой.

- Точнее убедились в том, что знали,- буркнул Эдвард,- у твоей птицы напрочь отсутствует совесть. Да, Аманда?

- Я желала своему любимому человеку абсолютного счастья,- фыркнула я,- а его абсолютное счастье это я, работа и вкусная еда.

Ричал захохотал и, сквозь смех, осведомился, не собираюсь ли я, в конце концов, пригласить их войти.

- Можно подумать, я могла оставить вас за порогом, Ривал.

- То есть меня - могла,- возмутился Эд. - А между прочим именно я не дал упечь твоего Донала за решетку. Перелом рук, знаешь ли, уголовно наказуем!

- Каких рук? Аманда, сын, о чем он говорит? - удивился Ривал и потянул носом,- чем пахнет?

- Вкусной едой,- засмеялась я. - Проходите завтракать. А перелом рук, все очень просто. Донал сломал руки моему бывшему жениху. Не тому, который оказался моим предком. А тому, который был давным-давно и отказался от меня когда я лишилась магии. Ума не приложу как они пересеклись.

Донал ушел в комнату и вышел уже одетым. Только с мокрых волос капало.

- Он сам пришел,- пояснил мой любимый. - Начал говорить о том, что человек должен быть с человеком, а интариец с интарийцем. И плавно перешел к тому, что я должен его с тобой свести. Мол, раз в прошлом вы уже были женихом и невестой, то и в будущем срастется.

- В общем, поделом,- подытожил Ривал.

- Маменька того юноши так не считала,- осклабился Эд,- пришлось припугнуть.

Я выставила на стол мягкий хлеб, бекон и фаршированные грибами яйца. Хорошо, что я предпочитаю готовить побольше - а то могло не хватить.

- Так что там с совестью? - вернулся к теме Донал.

- Может, Аманда сама покается?

Пожав плечами, я невинно улыбнулась. Доказательств у вас нет.

- Все это время мы искали переселенку Эссилию, а она, оказывается, была окончательно уничтожена,- буравя меня взглядом произнес Эдвард. - Ты осознаешь, Донал, как ловко твоя птица пристроила тебя обратно в контору? А то что агенты который месяц как угорелые носятся - ее это не волнует.

- А что, без толку носятся? Мне вот Донал говорил то одно вскрылось, то другое,- я пожала плечами. - Один только канал контрабанды чего стоит. А еще шесть уничтоженных алтарей? Стали бы вы так шевелиться.

- Это признание? - усмехнулся Ривал.

- Нет, это защитная реакция. Я поступила как хорошая девочка, нашла корреспонденцию и передала ее властям. А что уж вы там решили - ваше дело.

Мужчины расхохотались. Донал посмотрел на меня настолько счастливым и влюбленным взглядом, что мне даже стало неловко.

И когда он, ловко выпроводив посмеивающихся гостей, подхватил меня на руки и унес в спальню - я была только за. Очень даже за, потому что раньше и представить себе не могла какое удовольствие могут дарить его губы, руки и...и еще один орган.

А на следующий день он огорошил меня новостью - мы едем в Двойной город. На неделю. И я точно знаю, что именно там произойдет - ведь коробочки с кольцом на привычном «тайном» месте не оказалось. Небо, я самая счастливая женщина Лоссии и Интарии. Спасибо!

Оглавление

Узы чужой воли Наталья Самсонова Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg