«Я хочу, чтобы... (СИ)»

В зеркале отражалось лицо человеческой девушки: кожа благородного цвета слоновой кости, тёмные чарующие глаза, высокие скулы, правильной формы нос, манящие губы…

Я пожелала не видеть, и девушка в зеркале взмахнула пушистыми ресницами, закрывая глаза.

О, Аллат!..

— Что ты наделал, колдун? — тихо, почти шёпотом произнесла я. А хотелось кричать — так, чтобы весь мир содрогнулся от моего плача. — Что ты со мной сделал?!

В зеркале появилось ещё одно отражение: высокого, намного выше девушки, мужчины, темнокожего, с короткими вьющимися волосами — завитки красиво падали на лоб. Раньше мне понравились бы такие волосы и такой лоб. А ещё жгучие, хищные глаза.

Сейчас же девушка в зеркале сморщила носик от отвращения.

— Ну что же ты, Амани? — протянул мужчина низким, бархатным голосом. Точно крадущийся в низовьях Джуманы, что за Великим морем, леопард, высматривающий жертву. — Неужели тебе не нравится это тело? Ты прекрасна, моя хумай[1].

— Я не твоя!

— Ну почему же? — улыбнулся мужчина. Тонкие холёные пальцы пробежались по тёмным гладким волосам девушки, подцепили прядь. — Ты моя. Вся.

Лицо девушки исказилось.

— Не смей! — проскрипела я, пытаясь вернуть родной голос, а не эти певучие, человеческие оттенки. — Отпусти меня!

Пальцы с волос перебрались на шею, щёки. Девушка в зеркале замерла, дрожа, во взгляде появилась мольба. И лишь глубоко, далеко за ней — откуда выглядывала настоящая я — горела ярость.

— Ну уж нет, хумай, — рассмеялся мужчина, лаская нежную кожу, и я ярко чувствовала его прикосновения — они обжигали. Сквозь ярость и мольбу пробилось удивление: обычно обжигаю я. — Мне совсем не нравится, что ты исполняешь чужие желания. А должна — только мои.

— Это желание я не могу исполнить, — откликнулась я.

— Можешь, — шепнул мне на ухо мужчина. — Можешь, Амани. Гляди, — он мягко повернул меня за подбородок, заставляя смотреть в сторону окна. — Скоро солнце сядет. Ночью, когда твоё превращение закончится, я овладею этим телом. И тогда ты, хумай, будешь петь только для меня.

У девушки в зеркале задрожали губы.