«Игры со смертью»

Айлин сидел в кресле, держа в правой руке кубок с рубиновым вином.

— Выпей со мной, светлая, — предложил он, кивнув на второе кресло.

— Не хочу, — поколебавшись, я всё-таки села в предложенное кресло. — Светлым магам пить не рекомендуется, помнится, любезнейший работорговец… то есть, ректор Стевис упоминал об этом.

Тёмный князь лишь усмехнулся, наливая вино во второй кубок.

— Не беспокойся, Алина, использовать тебя, как светлого мага, я в ближайшее время не намерен, — он протянул мне вино. — Пей.

— Я же сказала: не хочу, — резко произнесла я, поднимаясь из кресла и отходя к камину.

Протянула заледеневшие руки к огню, наслаждаясь теплом. Обернувшись, обнаружила, что тихо, как кошка, подкравшийся князь стоит в шаге от меня.

— Не хочешь, значит? — переспросил он, и улыбка на его лице мне совсем не понравилась. — А если так?

Он сделал глоток из кубка, а потом, не давая мне опомниться, привлёк к себе и накрыл мои губы своими. Я задохнулась от возмущения, чуть приоткрыв рот, и в него тут же пролилось вино. Чтобы не захлебнуться, пришлось проглотить терпковато-сладкую жидкость. Вино оказалось крепким, хмель тут же ударил в голову, по телу прокатилась волна жара. Айлин отпускать меня не торопился, а поцелуй из властного стал нежным.

Маг легонько провёл языком по моей нижней губе, слизывая капли вина, и меня накрыла новая волна тепла, уже не имеющая ничего общего, с действием алкоголя. Поймав себя на том, что вполне охотно отвечаю на поцелуй, я забилась в объятьях Айлина, изо всех сил отталкивая его. Князь не стал меня удерживать. Вернувшись в кресло, мягко проговорил:

— Твой кубок на столе. Или повторим? Мне понравилось.

Бросив на него злой взгляд, схватила кубок, пытаясь спрятаться за ним, как за щитом.

— Я всегда получаю то, что хочу, светлая, — хмыкнул маг. — Могла бы уже привыкнуть к тому, что спорить со мной — бесполезно. Пей.

— Пить на голодный желудок — не лучший вариант, — буркнула я, покачивая кубок с рубиновой жидкостью и, пытаясь выбросить из головы, мысли о том, какими мягкими и умелыми были его губы и каким пьянящим, причём отнюдь не от вина, поцелуй.