«Невеста по спецзаказу или Моя свекровь и другие животные»

За спиной почтеннейшей Арагами-тари садилось солнце. Медленно. Степенно. Оставляя на небесах бледно-лиловый след.

Нкрума смотрел на солнце, чтобы не смотреть на матушку.

И все же хвост нервически подергивался.

Зудел даже.

То ли от волнения, то ли все-таки хватанул на прогулке десяток-другой песчаных блох. Второе было куда вероятней, потому как зуд усиливался. Еще немного и Нкрума, забывшись, почешется.

Тогда матушка спросит…

…он ответит.

…и ничего-то хорошего из этого не выйдет. А он не виноват, что блохи на него просто-таки слетаются. Он и на собственном корабле умудряется их цеплять, хотят тот уже продизенфицирован от дюз до последней кастрюли на камбузе.

Но нет же…

— Дорогой, — матушка ухватила Нкрума за ухо и легонько сдавила. — Мне кажется, ты меня не слушаешь.

— Как можно?! — почти искренне воскликнул адмирал, и второе ухо прижал к голове. На всякий случай. Зудение на миг отступило, зато возник детский страх, что вот сейчас особо пакостливое насекомое выберется из гривы да на матушкины лакированные коготки.

Нет, визжать она не станет.

Но велит отправится в умывальни, а следом отправит выводок служанок со старухой-Ашей во главе. И как в далеком детстве Нкрума с головой сунут в грязевую ванну, от которой к шкуре цепляется крепкий серный запашок, а после будут сутки мучить, вычесывая мелким гребнем.

— Вот и мне интересно, — матушка ухо выпустило. — Как можно поступать столь безответственно! Ты отверг брачные предложения…

— Мне они не интересны…

Ухо ныло.

Хвост Нкрума спрятал под стулом.

— Тебе — нет, но ты подумал о роде? — матушка стала между Нкрумой и окном, узкою своей спиной заслоняя солнце. — Конечно же нет… лучшие из лучших… достойнейшие из достойных… сто сорок пять матерей! Как мне смотреть им в глаза, а?

Глава рода Тафано была еще не стара.

Она произвела на свет пятерых сыновей — последних трех исключительно в надежде родить дочь и наследницу — о чем на словах гордилась, а в глубине души сожалела. Однако роды не лишили ее ни прежней силы, ни стати, а вот характер, по словам отца, испортили окончательно.