«Огонь в твоих глазах. Испытание»

Позолоченные двери ресторации «Жар-птица» распахнулись, и слуга в абрикосового цвета ливрее с золотыми кантами и обшлагами низко поклонился, сохраняя на лице бесстрастное выражение.

– Господин Грейл, вас уже ждут.

– Спасибо, – Райхо позволил второму забрать шубу из чёрного соболя и прошествовал за первым, оставляя мокрые следы на паркете – на улице третьи сутки без устали валил снег.

Первый зал пустовал, занятыми оказались лишь пара столиков – непогода заставила изнеженных обывателей Птичьего Терема сидеть по особнякам и предаваться хандре за кружкой горячего пряного аррога. Слуга подвёл Райхо к одной из кабинок и, открыв дверцу, отступил с поклоном, пропуская гостя внутрь.

– Благодарю, – кивнул ему Райхо и вошёл.

В кабинете за столом ожидала девушка, одетая в прямое алое платье с длинными рукавами. Её плечи укрывала горжетка чёрного коротко-стриженного меха, сливающегося цветом с уложенными в высокую причёску волосами. На шее, запястьях и в завитках укладки мягко сверкали утренней росою многочисленные даманды. Она поднялась навстречу, опустив долу чуть раскосые карие глаза, и присела в низком реверансе, достойном сильных мира сего своим изяществом. Мелодичный голос прозвенел хрустальным колокольчиком:

– Мой Тан.

– Пайшан.

Богатенький праздношатающийся простак Грейл тин Аллария неуловимо изменился, превращаясь в Райхо Справедливого, Хэпт-тана пятнадцатого клана сагалийских ассасинов. Самого молодого, малочисленного и, пожалуй, самого скандального из всех. Перед юной асс-хэпт стоял её господин.

– Пайшан, – голос Райхо прозвучал устало, – Надеюсь, ты вынудила меня бросить дела и притащиться в такую даль, чтобы сообщить о завершении задания? – Хэпт-тан переживал, справится ли Сафуил без него? В последнее время появилось много нежеланных заказов.

– Да, мой Тан. Книга. Она здесь, – девушка взяла со стола густо-красный, в тон собственному платью, свёрток, перевязанный золотой лентой. Склонив голову, на вытянутых руках подала его Райхо.

– Наконец-то! – он взял свёрток, развернул, не замечая пристального, исполненного затаённой тоски, взгляда.