«Копье и кость»

© Анастасия Машевская, 2017

© Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017

Лето стояло в разгаре.

Воинство под пурпурными и голубыми стягами двигалось на северо-запад. Люди быстро загорали, изнывая от духоты. Ничего удивительного – в Долине тысячи рек летом всегда стоит нестерпимая жара.

– Великая Мать, как в пропаренной купальне!

– И не говори! – иногда ловила ухом танша на дневных биваках.

«Если это купальни, то ласбарнские пустыни – печь для сжигания людей заживо», – думала Бану в такие моменты. Интересно, а мог Гор податься именно в Ласбарн? Хотя с чего бы…

Тренироваться в это время было трудно, и Бану с Маатхасом решили как можно быстрее совершить бросок до Бенры – одной из самых могучих и полноводных рек Яса.

Переходы были стремительны, и разговоров было немного. Отличный шанс оглянуться и окинуть взглядом все, что осталось за плечами. Или на плечах? Ритмично раскачиваясь в седле, Бансабира невольно вспоминала, как уже в пять, в доме отца, влезала на лошадь, цепляясь за гриву тонкими пальчиками. В шесть – теперь Бану помнила хорошо – она впервые встретила Маатхаса в урочище Акдай, куда поехала с отцом, таном Сабиром Свирепым. Сейчас танша поглядывала на Маатхаса, что скакал сбоку и держал коня вровень с Бану, и спрашивала себя: помнит ли он?

В семь вышла в море с братом-бастардом Руссой – незабываемые впечатления! Бьющие в борта яростные волны и удаляющийся китовый хвост – Бану многое отдала бы, чтобы увидеть их вновь. Может, шанс еще представится, если ей посчастливится выжить в Бойне Двенадцати Красок.

Ее начало Бансабира тоже помнила отлично. И стоило подумать об этом, губы женщины вытянулись в прямую линию.

Ей тогда по-прежнему было семь, они семьей гостили в крепости Сулаввах, недалеко от границы ее родного Пурпурного танаара и земель соседа – лазурного тана Маатхаса. Была свадьба и торжество, и – коварная атака Алого дома за право выхода к Северному морю. Началась Война Розы и Бирюзы – Шаутов и Маатхасов, – но в считаные недели в нее втянулись все двенадцать танов Яса, и континент потонул в крови.