«Жатва»

«Я тебе клянусь, я навсегда останусь первым. Даже если небо упадёт на эту землю,

Я буду держать твою руку в тысячу раз крепче. Останешься ли навсегда со мной? Ответь мне…»

Тимур Кузьминых

ПРОЛОГ

Плетение защитного контура магии рода Ашерро мерцало в ночном полумраке, позволяя Паладину вдоволь любоваться творением избранного кесаря измерения Альтерра. Она смотрела сквозь распахнутое окно на частичку своей прошлой жизни и пыталась прогнать отголоски сожаления и чувства вины, так безжалостно терзающие её душу.

Аэлин, — тихий вкрадчивый голос другого Паладина заставил обернуться, — нам пора. Высокий, стройный силуэт того, кто теперь был неотъемлемым спутником, отошёл от

детской кроватки, где уже давно спал мирным сном его сын. На прекрасном лице с бронзовым оттенком до сих пор хранилась тень лёгкой тёплой улыбки.

Ещё немного, — отозвалась она тихо.

Мысль о том, что, прежде чем уйти в грани, хотела бы навестить ещё кое-кого, кто нуждался в ней сейчас больше всех, проскользнула слишком явно. И это не осталось незамеченным. К тому же в глазах цвета зыбучей трясины отражалось столько мольбы, что не понять, что тревожит их обладательницу, было просто невозможно.

Я не буду подходить слишком близко, — добавила Аэлин. — Никто не узнает. Обещаю, Кир. Всего раз. В последний, прежде чем… — она осеклась, не договорив.

Во взгляде цвета Бездны шевельнулась Тьма. Уже в который раз Аэлин собралась нарушить запрет. Но и это беспокоило не столь сильно, как та, к кому именно собралась нанести визит Паладин. Подобные им имели право предстать перед смертными только если собирались вынести кому-то из них приговор. Такова воля Создателя. И природа призванных хранить баланс между измерениями.

Но он поддался. Вопреки всему. Просто потому, что любое желание его крайности и противоположности значило не меньше, чем целая Вселенная, а боль, так безжалостно разрывающая женскую душу и сердце, Киринион чувствовал как собственную. Всегда.