«Темный принц»

Темный принц (fb2) - Темный принц (пер. Любительский перевод (народный)) (Темный свет - 2) 1500K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сайрита Дженнингс

Сайрита Дженнингс

Темный принц

Темный свет – 2

Переведено специально для сайта

Любое копирование без ссылки на сайты ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Переводчики: navaprecious, Shottik, natali1875, aveeder, Yogik, kalaratri, ZarinaKatarina, grammarnazi, leno4ka3486, lera0711, Moroica, likalikush97, Anet85ka, Natali87

Редактор: natali1875, grammarnazi, marisha310191

Оформление: host

Глава 1

Оцепенение.

Предел мечтаний – стать бесчувственным истуканом, иначе мое состояние в настоящий момент назвать трудно. Поскольку все сразу обрушилось на меня: Боль. Предательство. Горе. Отчаяние. Переживания каждое, из которых для меня были просто непереносимы. Которых я так стремилась избежать.

Я смотрю на фотографию, зажатую в ладони, и внезапно ощущаю ее как раскаленный уголь в своей руке. Она жжет, выжигая кожу моей ладони. В моей руке заключено все, что мне так дорого. Мои биологические родители и приемные. И он.

Дориан.

Я осознаю каково это. Я понимаю – это и есть истинная реальность. Мое прошлое. Подарок судьбы. Мое будущее. То во что я верила, как последняя идиотка, игнорировавшая все, потому, что моя прекрасная иллюзия была куда привлекательнее моей трагической действительности.

В кое-то веки мне перепало немного счастья. Восторга. Даже несмотря на то, что я узнала, кем являюсь на самом деле, осознавая, что я непонятный гибрид света и тьмы, все равно я была счастлива.

Даже при том, что сверхъестественный убийца жаждал моей крови, я все равно была счастлива, из-за Дориана. Он помог ощутить себя целой. Новой усовершенствованной Габс. Девушкой, стремившейся стать лучше. Ради него.

Чтоб его.

На автопилоте я убираю фотографию в кошелек. Затем также машинально одеваюсь. Правую руку в рукав. Левую руку в рукав. Ворот трикотажной блузы через голову. Сунуть ноги в джинсы. Сунуть ноги в обувь. Почти готово. Все тоже оцепенение.

– Габи? – беспокоиться моя мама, как только я появляюсь в гостиной. Я замираю внимательно на нее глядя, с отсутствующим выражением лица.

– Дорогая, куда ты собралась? У тебя все в порядке?

Я смотрю на своих приемных родителей, милую пару, удочерившую меня и заботившуюся обо мне как о собственном ребенке, когда я даже близко не была им своей.

Я даже ни человек. Ни они дали мне жизнь. Не взирая на зло, проистекавшее во мне, они все-таки надеялись, что я буду похожа на них. Они надеялись, что я могу быть хорошей.

Охренеть. Какая хорошая.

Я молча вынимаю фотографию из сумочки и показываю ее им. Что я могла еще сказать?

Я тут нашла ваше фото с моими родителями. И между прочим я сплю с тем парнем, что на фото, и знаете, он совсем не изменился. Так и остался двадцатилетним. Велика важность.

– Где ты это взяла? – спрашивает Крис, хотя его тон больше напоминает допрос.

– Не знаю, – слышу я собственный ответ. – Полагаю она находилась в дневнике Натали. Я просто нашла ее.

– О Боже, – звучит хриплое сопрано Донны. – Это же мы с твоими родителями Натальей и Александром.

– А он? – Спрашиваю я, тыкая пальцев в его невообразимо прекрасное лицо. Темные волосы, небесно-голубые глаза, и та сексуальная улыбка, способная меня заставить позабыть собственное имя. Он.

– Он? Это, ах, – Дона запинается, пытаясь проглотить вставший в горле ком. – Он являлся другом твоего отца, и партнером.

Встретившись со взглядом ее бледно-голубых глаз, я медленно киваю, давая понять, что больше пояснений не требуется.

– Дориан.

Крис с Доной одновременно вскинули брови. Сперва от изумления, затем от ужаса осознания.

– Он здесь? – пискнула едва слышно Дона. – О, Боже, нет. Нет. Нет!

– Черт побери! – выкрикивает Крис. – Как черт побери это могло произойти? Откуда ты его знаешь?

Грудь Доны сокрушает рыдание от того, что она поняла.

– О, пожалуйста, нет! Пожалуйста, Габриэлла! Не говори мне что… не говори мне, что это он! Не говори мне, что он – тот самый!

Она догадывалась. В течение нескольких месяцев она считывала его в моей ауре. Она знала, что я с кем-то встречаюсь и что-то изменилось во мне. Она знала, что я влюбилась. Она просто не могла предположить, что я могла связаться с олицетворением всего самого недостойного и безнравственного что только может быть в их мире.

С ним.

Я ничего не могла сказать. Да, и что тут скажешь. Признать, что я любила Дориана, только сыпать соль на рану. Их и мою.

– Мне нужно идти, – бормочу я. Я начинаю разворачиваться к двери и замираю. Фотография, она мне нужна. – Можно мне это, обратно?

– Куда ты собралась? – задает Крис вопрос. Больше похожий на допрос. С пристрастием.

– Мне нужно идти, – повторяюсь я. – Чтобы увидеть… его. Мне нужно узнать, – я выхватываю фотографию из его рук и отправляю обратно в сумочку.

– Ты хочешь узнать? Узнать, о чем? О чем, черт побери еще тут нужно знать? – Кричит Крис.

Мое лицо пылает от гнева, пот каплями выступает на лбу. Я рефлекторно вырываюсь от него.

– Для чего он здесь? Зачем он приехал? Почему он… просто мне нужно знать

– Совершенно не нужно! Ты не покинешь этот дом, ты слышишь меня. Дориан непредсказуем!

Крис порывается ко мне, пытаясь схватить за плечи. По непонятным причинам он неожиданно отскакивает, и как-то странно отходит, пытаясь заслонить собой жену. Внезапно свет гаснет.

Все лампы в доме начинают быстро мерцать, отбрасывая жуткие тени на их перепуганные лица. Это опять произошло.

Затем я ощущаю нечто. Мои руки пылают огнем, словно я только что вынула их из жаркого пламени, он не жжется. Я смотрю на свои ладони, поражаясь их красноватому сиянию, такому отчетливому и интенсивному.

Их пронзает дрожь. Я ощущаю целостность. Я не могу остановить это. Я даже не в состоянии осознать происходящее. Гнев и горе заполнили меня до отказа.

Это не оцепенение. Это гнев.

Крошечные ледяные кристаллы царапают сетчатку глаз и внутреннюю часть века, больно жаля. Моим глазам так холодно, они фактически заморожены, и всё же фокус не утрачен. Я все… прекрасно вижу.

Словно в течение двадцати лет я оставалась слепой. Вены пульсируют на их напряженных шеях, плотно стиснутые зубы, страх, отраженный на их лицах. Я вижу это. Я вижу их. Людей.

Хрупких. Инфантильных. А я ведь считала себя одной из них, но то как я теперь их вижу – осознаю, что мы абсолютно разные. Мне трудно осознавать это неожиданное открытие, но я понимаю, что оно является бесспорной истиной. Это самая реальная из когда-либо ощущаемых мною вещей.

– Габриэлла, – шепчет Донна еле слышно. – Пожалуйста.

Она умоляет, просит. Почему? Ее тон так поражает меня, что моя уверенность начинает колебаться. Дрожь исчезает вместе с свечением от моих ладоней. Зрение тоже стало более тусклым, и холод в глазах исчез. Я возвращаюсь на землю. Назад к собственной человечности.

– Есть кое-что, что тебе следует знать. Пожалуйста, выслушай нас, прежде чем ты уйдешь, – умоляет она из-за спины Криса.

Я киваю натянуто, боясь сделать или сказать что-либо, что снова напугает их. Я не уверена, что произойдет, если это случиться снова. Она обходит моего отца, настороженно на него глядя. Настороженный взгляд Криса переходит от меня к ней, его кулаки сжаты.

– Дориан был напарником твоего отца. Он пытался сохранить в секрете связь Александра и Натали. Он пытался защитить их; защитить тебя. Но как только Тьма обо всем узнала его схватили. Его наказание было жестоким, но он остался жив.

Я скрещиваю руки на груди, не особа понимая, куда Донна клонит. Я уже прочла об этом в дневнике Натали.

– Хорошо. Он был наказан, я поняла. Но он тоже пострадал. Он потерял лучшего друга. Почему же мне стоит его опасаться?

– Дориан… из особого рода. И только поэтому его не казнили как твоего отца. Он взял на себя обязательство, чтобы спасти собственную жизнь. Его замуровали во времени, и он был лишен собственной силы. Его заточение продлилось 20 лет. – Дона движется мне на встречу с выражением беспокойства и испуга на лице. – Обязательство, которое он принял на себя, заключается в том, что он должен будет убить тебя. Как только его освободили, он должен был выследить и убить тебя. Если ему не удастся, его казнят.

Я из-за всех сил пыталась обработать то, что Донна только что сказала, но мой воспаленный мозг отказывался принимать эту информацию. Но даже сопротивляясь мой разум был не способен сохранить иллюзию.

Я понимаю, что она говорит правду. Дориана послали, чтобы убить меня. Все что мы пережили, каждая унция страсти оказалось ложью.

И где-то среди всех моих доводов и отрицаний, я все равно догадывалась об этом. Чего ему еще от меня могло понадобиться?

Я разворачиваюсь к выходу, когда ощущаю, как огромная рука хватает меня за предплечье.

– Куда ты собралась? – Спрашивает Крис.

Мой остекленевший взгляд опускается на его руку и он тут же убирает ее.

– Мне нужно его увидеть. Мне нужно услышать, что он скажет мне.

– Что? Зачем? Разве ты не слышала, что сказала твоя мама? Он убьет тебя, Габриэлла! Ты ему не нужна! Ему плевать на тебя! Ты для него просто добыча!

Слова Криса словно нож пронзают мне грудь. Я стараюсь осадить подступившую к горлу желчь.

– Мне нужно слышать, что он скажет, – повторяю я дрожащим голосом. – Я не позволю поступать ему подобно трусу. Если он намерен меня убить, пусть скажет об этом сам.

– Нет, Габриэлла не делай этого! Он убьет тебя! – крикнула Донна. Но я встречаюсь с ее испуганным взглядом, не отвечая на ее просьбы не покидать нашего дома и держаться подальше от тьмы, желающей моей кончины, я уже выхожу в дверь, движимая своей собственной тьмой, обитающей где-то в моих глубинах.

Я не соображаю, что я уже в Броудморе, пока не оказываюсь возле номера. Даже не понимаю, как мне удалось добраться до него. Когда я смотрю на двойные двери номера Дориана сердце готово выпрыгнуть из моей груди. Я понимаю, что пришла сюда, чтобы вывести его на чистую воду, но совершенно дезориентирована во времени.

Дверь внезапно распахивается, выводя меня из мучительных раздумий. И я оказываюсь лицом к лицу с ним. Дорианом. На нем все тот же костюм и галстук, он так великолепен, что на него чисто физически больно смотреть.

Его темные волосы рассыпаны в его привычном небрежном великолепии. Подбородок его гладко выбрит. Даже его глаза кажутся более синими и более яркими. Я пытаюсь запустить замеревшее при его виде дыхание и сопротивляюсь желанию нырнуть в его объятье.

– Габриэлла? С тобой все в порядке? – Спрашивает он, после того как какое-то время в недоумении смотрит на меня. Он не отводит взгляда, полного боли и беспокойства с моего лица. – Что произошло? Тебя кто-то обидел?

Я делаю глубокий вдох. В моей голове теснятся множество вопросов. Я не знаю с чего начать. Как вообще это можно сформулировать?

– Я… знаю. Кто ты и что ты такое. Я знаю, – хрипит голос, в котором я едва узнаю собственный.

Выражение лица Дориана тут же темнеет и губы сжимаются в твердую линию. Даже его глаза кажутся холодными и ледяными, и я клянусь, что кровь начинает у меня стыть в венах. Он отходит внутрь и шире распахивает дверь.

– Входи.

"Входи? Я только что сообщила Дориану, что он злое мифическое существо, и он просит меня войти? Черт, нет!"

Дориан вздыхает, на какое-то мгновение появляется тот взгляд, которым он смотрел на меня недавно. Он полон горя, сожаления и печали. Почему?

– Все в порядке, Габриэлла. Я не трону тебя. Я просто хочу, чтобы ты вошла.

И как безумно глупо это бы не прозвучало, я ему верю. Верю. Человек, стоящий передо мною – мое сердце и душа. Каждая частичка моего существа тоскует и плачет о нем. Даже при том, что он солгал мне, я не могу отрицать, что ощущаю его, я просто не могу взять и избавиться от этого. Как же я себя за это ненавижу.

Я расправляю плечи и убеждаю мои трясущиеся ноги пересечь порог номера. В тот момент, когда я таки пересекаю его, наши плечи слегка соприкасаются, и я тотчас воспламеняюсь.

Несмотря на дрожь, вызванную страхом, все, о чем я могу мечтать – это рухнуть в его объятья, чтобы он унял эту дрожь. Дрожь от того, что я ощущаю его.

Да какой степени глупости ты можешь дойти, Габс?

Реальность, объясняющая истинную причину пребывания тут Дориана подхлестывает меня, напоминая мне о резких словах произнесенных Крисом. Дориану плевать на меня, я не нужна ему. Он никогда и не любил меня, я должна убедиться в этом до того, как храбрость покинет меня.

Я активирую собственный инстинкт выживания. Чего бы там я не ощущала, а доверять ему нельзя. Все признаки привязанности и сожаления стерты с моего лица, замещаясь презрением и гневом.

– Успокойся, я не собираюсь нападать на тебя со спины, – ворчит Дориан, закрывая за мной дверь. Он проходит к бару, чтобы налить себе чего-нибудь выпить и осушает напиток одним залпом. Снова наливает, и для меня тоже.

– Не собираешься? – Переспрашиваю я, забирая бокал из его руки. Делаю глоток, горло даже не реагирует на ожог.

– Нет. – Отвечает он, перед тем как взъерошить себе волосы. – Я обычно поступаю… иначе.

– Но сделаешь. Ты намерен причинить мне боль. Тебя ведь за этим сюда послали, не так ли? – Я делаю еще глоток, в надежде, что он приблизит меня к отстраненности. Притупит чувства.

– Да. – Дориан возвращает мне взгляд, не выражающий никаких эмоций.

– Почему? – Мой голос предательски дрожит. – Значит все это было ложью? Я всего лишь твое задание? Мишень? Ты в самом деле – наемный убийца? Какого блядь, Дориан! Для чего?!

Я жду ответа в то время, как Дориан продолжает все также безучастно смотреть на меня. Разве ему не хочется все объяснить? Разве ему совсем нечего сказать? Он просто стоит как бесчувственный истукан, его молчание приводит меня в бешенство, и мне трудно сдержать себя. Даже страх не в силах совладать с моим темпераментом.

– Эй, привет? Я надеюсь получить ответ, придурок, – выплевываю я сердито. Однако Дориан остается безмолвным и безразличным, что еще сильнее распаляет мой гнев. – Значит так и есть. Ты действительно бессердечный ублюдок, что охотится на беззащитных молодых женщин. Что ты за человек? Ты больной, Дориан. Ты – умалишенный гребаный садист.

Резкость моих слов пробивает непроницаемую маску, и уголки его рта дернулись, обнажив его белоснежные зубы. Его глаза угрожающе сузились, приобретя самый светлый из голубых оттенков, слишком пугающий, чтобы быть красивым. Он настолько великолепен, что я утрачиваю ход мысли – отражение чистого зла.

Он перестал быть моим Дорианом. Человек, которого я любила исчез.

– Ты глупая маленькая девочка, – произнес он закипая. Даже его голос утратил свою бархатистость, больше походя на гортанный рык. Я вздрагиваю, ощущая потребность бежать вопя от ужаса. Хотя какой от этого был бы прок?

Дориан переместился быстрее, чем я успеваю заметить.

– Ты думаешь я этого хотел? Что-либо из этого? Ты полагаешь мне хотелось приезжать в этот захолустный городишко, чтобы преследовать глупую девчонку? Полагаешь, что нянчится с тобой великое удовольствие? Ты, черт тебя бы побрал, до такой степени невежественна, что это приводит в бешенство! Разве сама не понимаешь? До тебя не доходит? Каково мне!

Слова, брошенные Дорианом острее лезвия, оставляя на мне кровоточащие раны. Я подношу бокал к губам, чтобы скрыть трясущиеся губы.

Я ощущаю, как огненная жидкость прокладывает себе путь. Затем не глядя, даже не прикинув, чем это мне грозит, я отнимаю руку и запускаю бокал Дориану в голову.

Не моргнув глазом Дориан, одним взглядом, останавливает бокал в воздухе в нескольких сантиметрах от своего лица. Он протягивает ладонь и тот свободно в него падает.

– Не делай так больше. Я достаточно терпелив, Габриэлла, но я не намерен выносить твои истерики, – произносит он с потрясающей улыбкой, выйдя из собственной тьмы. И как только его темный монстр оказался взаперти, передо мной опять оказался мой Дориан.

– Или что? – Ухмыляюсь я ехидно, пытаясь его подначить. – Ты и так собираешься меня убить. Чем еще ты собираешься мне пригрозить?

Дориан встряхивает головой.

– Я не собирался тебя убивать. Во всяком случае рациональная моя часть не желает этого.

– А иррациональная? – Я замираю в ожидании ответа.

Дориан встречается со мной взглядом и его глаза вспыхивают белым огнем, прежде чем вернуться к привычному голубому. Взгляд его наполнен хаосом и ненавистью. Он нехотя кивает.

– Эта часть меня – олицетворение чистого зла желает твоей смерти, здесь и сейчас разом покончить с этим. Я хочу вытянуть каждую унцию жизни из твоего тела, чтобы обнажить твою естественную суть. Чтобы избавить тебя от этого жалкого, подобного мусору корпуса. – Он сглатывает и морщиться, словно ощутил во рту желчь. – Я – темный, Габриэлла. Мне свойственно ощущать такие вещи, как твоя смерть. Я никогда не смогу изменить этого. Все, что меня привлекает в тебе, я в тоже время и ненавижу.

– Ты ведь так не думаешь, – шепчу я.

– Да, Думаю. И тебе следует принять это. Я всегда буду темным. Вне зависимости от того, насколько я сожалею, что не может быть иначе.

– И что же? Что все это значит? – Его неуверенность просто невыносима. А я то полагала, что это мне свойственно.

– Это означает, что у тебя есть выбор. Выбери нас – обратись во Тьму или я убью тебя. И мне это доставить удовольствие.

Игнорируя все возможные для его зловещего ума реакции, я смеюсь. Безумный бредовый смех, от которого меня складывает пополам, сквозь боль и слезы, стекающие по моему лицу.

Я не могу объяснить этого, и не могу остановиться. И судя по угрюмому выражению лица Дориана, его это вовсе не радует.

– Это сумасшествие, Дориан! – Бормочу я между приступами смеха. – Абсолютное безумие. Вот дерьмо, может это я сошла с ума, поскольку нахожусь в твоем гостиничном номере и выслушиваю, как ты расписываешь мое убийство, словно гребаный вид спорта, а я всерьез пытаюсь разобраться в этом, когда по сути я и признать то не в состоянии, что ты на самом деле – бессердечное отвратительное животное. Уму не постижимо! – Заливаюсь я.

– Успокойся, Габриэлла, – предупреждает он.

– Зачем? Зачем мне успокаиваться? Я по любому уже мертва. Черт, почему бы не упростить тебе жизнь? – Взвизгиваю я вскинув руки. Мой гогот переходит в ярость. – Сделай это, Дориан. Покончи с этим дерьмом. Вместо того чтобы кувыркаться голышом со мною, забавляясь с моим умом, и сердцем, Христа ради, ты просто сделал бы это. Чего ждать? Зачем продолжать эту комедию?

Дориан поставил стакан и сделал небольшой шаг в моем направлении, выражение его лица отражало отчаянье.

– Все не совсем так.

– Нет? Тогда как, это по-твоему, черт тебя задери?! – Воплю я. – А знаешь что, не бери в голову. Просто сделай то, что должен, Дориан. Я никогда не перейду на сторону темной нечисти. Никогда. Поэтому не трать впустую время. К тому же ты тысячу раз уничтожил меня соей ложью, так что давай просто уже покончим с этим дерьмом. Если ты конечно в силах; если ты не слишком жалок для того, чтобы осуществить то, ради чего ты сюда приехал.

– Увидишь, Габриэлла, – цедит он сквозь стиснутые зубы.

Я насмехаюсь над чудовищем в нем, но моя гордость напрочь уничтожена. Он причинил мне боль, и я желаю отплатить ему тем же. Это единственный известный мне способ, чтобы справиться с этим. Я всегда поступаю так, когда вынуждена защищаться.

– Ты трус. Мой отец доверял тебе. Он относился к тебе, как к брату. И чем ты ему отплатил? Трахая его дочь, ты нежить? – Отвращение, отраженное на моем лице, смущает его. – Мне жаль тебя, Дориан. Ты – бесполезная трата силы. Тебе всего-то нужно было убить беззащитную девочку, ты даже с этим справиться не в состоянии.

Словно я переключила невидимый таймер и все, что было человечного в Дориане исчезло, и тело его превратилось в ужасное подобие призрака.

Кости проглядывали сквозь прорехи в его теле, серый дым клубился вокруг него. Его лицо стало бледным и пепельным, словно в фильме ужаса: жесткий взгляд ледяных глаз, угрожающий оскал, обнаживший острые как лезвие бритвы зубы.

Даже воздух вокруг него задрожал в ответ. Его костная фигура наклонилась ко мне, останавливаясь в нескольких дюймах от моего испуганного лица. Я была настолько поражена, что даже мой рот не смог закричать.

– Ты этого хотела? – Кричал Дориан. – Ты хотела увидеть меня таким? Хочешь, чтобы я причинил тебе боль? Хочешь покончить с этим прямо сейчас?

Предо мной возвышался устрашающий фантом, которого окутал черный дым словно ядовитый плащ. Такое не могло присниться даже в кошмарах, где сосредоточились все злые и жестокие вещи, что существовали в этом мире и за его пределами.

Но даже я знаю, что это другой вид тьмы. Это не обычный кошмар. Он действительно воплощение Тьмы.

– Нет, Дориан, – выдавила я шепотом. – Ты этого хочешь. Тебе это нужно. Ты уже убил меня, как только я узнала правду. Так что просто сделай это.

Я почувствовала, как мои глаза вновь наполнились слезами, но не смогла их сморгнуть. Зачем мне это? Пришел конец. Так что нет смысла пытаться затушить мою агонию. Это правда, я мертва внутри.

Без Дориана, без прекрасной иллюзии любви и настоящего счастья, я всего лишь пустая оболочка. Даже видимость моей жизни, что успокаивала меня в течение двадцати лет не могла удержать от края. Я не могла вернуться назад.

Встреча с Дорианом… его любовь… изменили всю мою сущность. Жизнь без него подобна смерти.

Увидев трещину в моих чувствах, Дориан выпустил немного ярости, которая кормила зверя в нем, хотя его тьма по-прежнему доминировала.

Он протянул бледную, колючую руку ко мне, темно-серые щупальцы извивались вокруг нее. Заостренные подушечки пальцев скользнули вниз по моей щеке, оставляя след холодного покалывания. Я сдерживаюсь от желания съежиться из-за пугающих ощущений.

– Я не хочу этого, – пробормотал он хрипло. – Но ты не оставила мне выбора. Прости малышка. – Со вздохом он убрал свою тьму, и его тело приняло исходный, великолепный облик.

Оливковый оттенок кожи вернулся, и зловещий серый дым рассеялся, ледяная синева его глаз стала единственным признаком сверхъестественной угрозы.

Я слышала его слова, но опасность все еще не миновала. Во мне нет ни одной частички, которая бы чувствовала что-то еще кроме боли.

Я буквально могла чувствовать, как мое сердце разбилось на несколько зазубренных частей, а боль, исходящая из моей груди, распространялась по всему телу как раковая опухоль. Я даже не заметила, как слезы текли по моим горящим щекам, пока Дориан не вытер их.

Я не поддалась искушению спрятать лицо в его руках.

– Так что? Ты сделаешь это? – Шептала я слабым, дрожащим голосом. Мой дерзкий и смелый характер полностью оставил меня. Я проиграла еще в самом начале.

– Да. – Его лицо выражало настоящую агонию и сожаление. Почему? Этого он хотел все время, играя с моим сердцем, чтобы подобраться ко мне. Тем не менее, это лицо не бессердечного, паранормального убийцы. Это лицо мужчины, измученного собственными демонами.

Я позволила глазам закрыться, прежде чем разрешить себе последний раз взглянуть на его красивое лицо. Мой собственный ангел смерти.

– Хорошо. Я готова.

Я почувствовала, как он провел пальцами вниз от моих щек до ключицы, останавливаясь там, чтобы начертить маленькие круги большими пальцами на моем горле. Его теплые губы прикоснулись к моему лбу, и я расслабилась от прикосновения. Прощальный поцелуй. Я позволила себе насладиться им.

Дориан тихо пробормотал несколько странных слов против моей раскрасневшейся кожи на своем тайном, безымянном языке. Язык, который я не должна знать, но в этот раз поняла каждое слово.

Эти слова я жаждала услышать из его уст. Эти слова исцелили мое разбитое сердце, пытаясь собрать зазубренные кусочки вместе.

Мои глаза с трепетом открылись, когда Дориан сделал шаг назад, тоскливо глядя на меня сверху вниз. Я позволила своим ореховым глазам окунуться в его гладкие голубые озера, поскольку подарила ему эти же слова на последнем вздохе.

– Я тоже тебя люблю.

Переводчики: aveeder, Shottik

Редактор: natali1875

Глава 2

Мы стояли в тишине, смотря друг на друга, множество эмоций исказили наши лица. Дориан сказал, что любит меня. Он знал, что я могу понимать его язык, священный язык Темных.

И он знает, что я тоже его люблю. Нас обоих трясло от этих откровений, не зная, что делать дальше. Я должна умереть прямо сейчас, но вместо это смотрю на самого прекрасного мужчину из когда-либо живущих на земле.

Темный Маг, которого я любила так сильно, обязан убить меня.

Напряженность кружилась вокруг нас, тепло наших тел смешалось с сексуальной энергией, которую никто не мог отрицать. Секунды назад, я была готова умереть от руки Дориана, чтобы спасти его жизнь.

Я ничего не могла сделать, чтобы бороться с ним, и по большей части не хотела. Зная, что он обманул так, что хуже и не может быть, словно пустил пулю мне в грудь. Не думаю, что могла когда-либо пережить его предательство.

Лоб Дориана сморщился, недоумение промелькнуло в его глазах. Он убирает руку от моего горла и склоняет голову в сторону, заставляя сдержанно хихикать. Я всегда находила этот жест невероятно милым и привлекательным. Даже сейчас, зная, кто он такой, он все еще выглядел как мой Дориан. Я и всегда буду смотреть на него, как такового.

Я открываю рот, чтобы сказать хоть слово, но понимаю, что не знаю, о чем говорить. Какие слова могли подвести итог этой путанице? Я облизнула пересохшие губы, замечая, как он наблюдает за моим открывшимся ртом.

– Черт, Габриэлла, – прошипел Дориан.

Прежде чем я смогла ответить, его рот накрывает мой, в страстном поцелуе. Я задыхаюсь от внезапного нападения, и Дориан легко скользит языком внутрь, пробуя мое страстное отчаяние на вкус.

Он притянул меня к себе, приближая наши тела настолько близко, насколько это возможно. Я ощущала его накаченное мускулистое тело, одну его руку на моей талии, вторую на шее сзади, полностью потеряв себя, и просто отдавшись чувствам.

Даже после огромного количества поцелуев, и узнав о его намерениях, его прикосновения полностью обезоруживали меня. Я плавилась в его умелых руках, он лепил и создавал из меня, что считал нужным.

Язык Дориана изучал мой рот с идеальной аккуратностью, пробуя освежающую сладость, как всегда. Я упивалась его одурманивающим ароматом, в моей голове плескалась иллюзия надежды и искупления.

Я старалась не обдумывать это долго и просто потеряться в страсти, которую излучали его мягкие губы. Он игриво прикусил мою губу, прежде чем втянул ее. Я выдохнула ему в рот, позволяя рукам зарыться в мягкие пряди его шелковистых темных волос.

Господи, я скучала по нему. Даже если прошло всего двадцать четыре часа с последнего поцелуя, возникало ощущение словно прошел месяц. На мгновение я потеряла его.

Мой Дориан бросил меня, оставив после себя ужасного зверя. Но он вернулся и произнес эти три маленьких слова, что полностью изменили мое решение.

И сейчас, когда я растаяла в его руках, наши рты подхватили медленное уже обжигающее объятие, руки массировали и поглаживали, я знаю, что полностью отдалась ему. В жизни и в смерти.

Дориан всосал мой язык в свой рот еще раз, прежде чем неохотно отстранился. Он провел рукой по взъерошенным волосам, заставляя мое желание к нему вспыхнуть еще жарче.

– Ты потрясаешь меня, знаешь об этом? Я в полном восторге от тебя во всех отношениях. В таком сильном, что собираюсь покончить с собой, – проговорил он, его глаза мерцали в тусклом свете комнаты.

– Что это значит? – Выдыхаю я, изо всех сил пытаясь сдержать рыдания, а мой голос охрип от крика.

Дориан с благоговением погладил меня по щеке тыльной стороной ладони, и затем прикусил нижнюю губу.

– Это означает, что я не смогу этого сделать. Не смогу навредить тебе, и не хочу. Я лучше умру, чем причиню тебе боль, Габриэлла.

Я уткнулась в его руку и поцеловала ладонь, как это делает он, когда я прикасаюсь к его лицу.

– Я не позволю тебе сделать это, Дориан. Я подразумеваю то, что сказала. И даже если ты сохранишь мне жизнь… это, кстати, смешно…, что остановит Темных послать кого-то еще? Кого-то не заботящегося обо мне?

– Ты права, – ответил он со вздохом. – Но уничтожить или обмануть их не получится. Мы не можем выиграть.

Мы? Все еще мы?

– Давай оглянемся назад, Дориан. Ты солгал мне. Намеренно обманул и заставил поверить, что между нами что-то настоящее. Как я могу доверять тебе? Как я узнаю, что ты не передумаешь и не решишь, что я девушка на один раз?

Глаза Дориана смотрели на мои губы, пока он проводил пальцами по моим темным волосам.

– Я никогда не лгал тебе, малышка. Возможно, я обманул тебя… о чем сильно сожалею… но никогда не лгал. Я не могу.

– О чем ты говоришь, что не можешь?

Он подвел меня к стильному черно-золотому ажурному дивану, предложив сесть. Я падаю на подушку, внезапно понимая, как сильно устала, поскольку пропустила обед, не говоря уже об эмоциональных американских горках из событий, произошедших сегодня вечером.

– Габриэлла, я не могу лгать. Вообще. Меня прокляли, чтобы я больше никогда не смог обмануть Темных или кого-то еще. Поэтому, когда я говорил, что люблю тебя и не смогу сделать больно, я был честен. Я с радостью отдал бы свою жизнь за тебя, и это настоящая и истинная вещь, которую когда-либо чувствовал.

Я онемела от его признания. Он любит меня. Его честные слова, сорвавшиеся с губ, заставили меня затаить дыхание. И сейчас, как никогда, я поняла, что не могу жить без него. Он готов отдать все ради меня. Готов умереть за меня. Если это не любовь, то я не знаю, что это.

– Я не могу позволить тебе сделать это, – прошептала я. – Не хочу позволять тебе это сделать. Ты… мне нужен. В тот день в ресторане, ты был абсолютно прав, я живу сейчас. И только потому что встретила тебя. – Я беру его руки в свои и наслаждаюсь прикосновением, позволяя этому руководить мной. Его прикосновения всегда успокаивали меня. – Ты изменил меня, Дориан. Ты пробудил во мне что-то, о чем я никогда не подозревала. И сейчас я не могу вернуться к прежней жизни. Это вообще не было жизнью. Пока я не встретила тебя.

Дориан посмотрел на меня с удивлением, полностью ошеломленный моим серьезным признанием.

– Ты действительно имеешь это ввиду? – Спросил он с явным недоумением.

Я киваю и ободряюще улыбаюсь ему.

– Да. Я люблю тебя, Дориан.

Его взгляд снова упал на мои губы, как если бы он боролся с желанием поцеловать меня. Он ухмыльнулся, и недоверчиво покачал головой.

– Я никогда не делал этого раньше, Габриэлла. Я никогда не любил… Меня не учили этому, даже в детстве. – Дориан посмотрел в мои глаза, и они были переполнены такой силой, что поразили меня. – Но что я чувствую к тебе… это любовь… настоящая. Я никогда не думал, что для меня, возможно, чувствовать такое. Но сейчас, я ощущаю это и не хочу отпускать. Никогда не хотел отпускать тебя. И сделаю все возможное, чтобы сохранить тебе жизнь.

Я не удержалась, чтобы прикоснуться рукой к его щеке, чувствуя покалывание небольшой щетины на челюсти. Дориан уткнулся лицом в мою ладонь и вдохнул, прежде чем спокойно выдохнуть.

Я вопросительно подняла бровь.

– Когда ты так делаешь…?

– Я дышу тобой, – ответил Дориан со вздохом, заканчивая мою мысль. – Ты опьяняешь меня, Габриэлла. Я говорил тебе это. Вдыхать твой запах стало своеобразном наркотиком для меня.

Я отдернула руку и нахмурилась.

– Но это не… убьёт меня? – Я вспомнила отрывки из дневника Наталии, предупреждающие относительно тех, кто может искать моего присутствия, чтобы украсть мою сущность. Часть меня, всегда знала, что Дориан делает так неслучайно.

– Может, если я не буду осторожен. Но я стараюсь быть. Моя привязанность к тебе – единственный доступный способ, чтобы продемонстрировать крупицу сдержанности, – засмеялся он.

Я натянула напряженную улыбку, немного испугавшись радости Дориана по поводу моей хрупкости. Ненавижу чувствовать себя такой беспомощной, такой слабой. Но знаю, что он говорит правду. Он мог легко убить меня, даже случайно.

– Я не позволю себе ошибиться. Не собираюсь терять контроль, – пробормотал он, ощущая мою неловкость. – Посмотри на меня. – Дориан поднимает мой подбородок пальцем, чтобы серьезно посмотреть мне в глаза. – Ты знаешь? Что я не причиню тебе боль?

Я слабо кивнула, пытаясь убедить не только его, но и себя.

– Я так думаю. И надеюсь на это.

– Помни, я не могу лгать, Габриэлла. Ты в безопасности со мной. – Он подарил мне вымученную полуулыбку с частичкой боли. – На данный момент.

Мой взгляд опустился на его рот, не в силах смотреть в глаза. Я сосредоточилась на изгибе губ, только крошечные черные точки от щетины нарушали гладкость его кожи. Все что угодно, только бы отвлечь мои мысли от неизбежного.

В конце концов, один из нас должен умереть.

– Почему такие внезапные изменения в чувствах, Дориан? Давай же, пять минут назад я была конченым человеком. Ты был готов меня убить. Мне нужно понять, почему ты не осуществил свой план давным-давно.

Дориан вздыхает и откидывается на спинку дивана, заключая меня в свои объятия. Прикосновения чрезвычайно утешительны, и я зарываюсь носом в участок голой кожи над воротником рубашки.

Он все еще был одет в свой костюм, и я испытывала огромное желание ослабить галстук и расстегнуть пуговицы на его рубашке.

– Я говорил тебе, что чувствовал это раньше, – начал он тихим голосом. – Изменение началось с нашей первой встречи. С того момента я не мог выкинуть тебя из головы. Это было невыносимо, я буквально заболел из-за чувств к тебе таких… напряженных. Хотел полностью сопротивляться. Но было настолько сильное притяжение между нами, что это стало невозможным.

– Я знаю, – кивнула я, прижимаясь к его груди. Как только я приметила Дориана, я понимала, что есть в нем что-то жуткое и привлекательное одновременно. Тоже знала, что не могу сопротивляться ему с того момента.

– Я убеждал себя, что если немного пообщаюсь с тобой, эти ощущения и очарование исчезнет. Поэтому я смогу сосредоточиться на том, что должен сделать. – Дориан поднес мою руку к своему лицу и нежно прикоснулся к тыльной стороне ладони губами. – Но потом я испытал вкус твоих губ. Не смог удержаться от этого. И понял, что не смогу оставить тебя.

– Это все, что потребовалось? Поцелуй? – Спросила я с сомнением. – И ты так просто соскочил с крючка?

Я почувствовала, как челюсть Дориана двигается от улыбки.

– Не совсем. Когда мы расстались после этого, то я отправился в Грецию. Домой. Попытался купить тебе… нам… больше времени. Я сказал им, что смогу убедить тебя присоединиться к Темным. И если ты это сделаешь, то нет никакого смысла убивать тебя.

Мои глаза расширились от страха и понимания. Я села и повернулась к Дориану.

– Сообщения… Это ты?

– Нет, – покачал он головой. – Не я лично. Но я знал.

– Что-то мне подсказывает, что ты знал обо всем, – пробормотала я обвиняющим тоном, и мои глаза пронзили его маскировку.

Дориан не ответил. Что он мог сказать, чтобы я чувствовала себя лучше из-за его обмана?

– Я должен был, Габриэлла. Чтобы спасти твою жизнь, – наконец-то сказал он, отвечая на мой невысказанный вопрос. Мне требовалось больше времени, чтобы разобраться в этом. Мне очень жаль, что это напугало тебя.

– Дориан, это ты убийца? – спросила я, устав ходить вокруг да около этого вопроса.

– Нет. Конечно, нет. – Дориан притянул меня обратно в свои объятия, и я позволила ему, несмотря на свою неопределенность. – У меня нет необходимости убивать невинных, Габриэлла.

– Даже ради власти? – поинтересовалась я дрожащим голосом.

– Мне не нужна власть, малышка.

– Тогда кто?

Дориан гладил мою растрепанную гриву, заставляя меня внезапно осознать потрепанное состояние, в котором я приехала сюда.

– Я не знаю. Там никому не отдавали приказ кроме меня. У нас есть правила, Габриэлла. Мы не можем убивать ради спортивного интереса, несмотря на то, что Светлые могли внушить.

Я невольно зевнула, и постаралась скрыть его на груди Дориана.

– Ты устала, – заметил он.

Я покачала головой.

– Нет, я в порядке. – Поскольку так много всего, что хочу узнать, так много, что хочу спросить у него. О том, кто он есть. О том, кто я. – Есть ли другие? Подобные тебе?

– Да, конечно. Повсюду. Скрытые из виду.

– Думаю, что видела одного. Похожего на тебя. Ночью, после нашего первого свидания, на парковке. Думала, он пришел за мной. Чертовски страшный, словно какой-то вид причудливого образа похожего на призрака. Весь искажённый с демоническим взглядом. Похож на тебя. Когда ты… изменился. Но это был не ты, не так ли?

Дориан засмеялся, а я сидела, не понимая в своем ли он уме. Какого черта это что так весело?

– Аврора, – засмеялся он. – Она склонна драматизировать.

Аврора? Я так и знала

– Так она…

– Темная, да. Но не навредит тебе. Ей просто любопытно, возможно, немного завидно. Но она помогает нам, присматривает за тобой, когда меня нет рядом. Удачно, ее роман с тем парнем облегчил задачу.

Внезапное появление Авроры в моей жизни больше, чем обычная неприятность. Но осознание того, что ее встречи с Джаредом организованы, чтобы стать ближе ко мне, вызвало небольшую улыбку на моем лице.

Знаю, меня не должен радовать весь этот спектакль, но я не могла не почувствовать себя комфортно от мысли, что эти отношения ненастоящие.

Веду себя как стерва.

– Итак, какой план? Если это был не ты и не Аврора, тогда как я могу ускользнуть от того, кто охотится на меня? Особенно если даже ты не знаешь, кто это может быть? – я опять зевнула прикрывая рот рукой.

– Ладно, начнём с ожерелья, – начал Дориан, нежно вытаскивая его из-под моего свитера. – Оно создано, чтобы следить за тобой. Ты не должна его снимать. Это ожерелье – ты, Габриэлла. Жемчужина символизирует твою человеческую жизнь – тонкую, искрящуюся и такую драгоценную – защищенную сверкающим белым сиянием. В то же время ты также окружена очарованием и столь же сияющей темнотой. Просто маленькая девочка, которая проникла в сердца всех нас. И Светлых и Темных.

Я рефлекторно дотронулась пальцами до кулона с жемчужиной и бриллиантами, который лежал в руке Дориана. Он положил его мне на ладонь и сладко улыбнулся, от чего у меня перехватило дыхание. Я не удержалась и подняла голову, прижимаясь к его губам. Которые ощущались мягкими и тёплыми, и вскоре стон вырвался из моего горла, которым Дориан наслаждался. Мои руки дернули за его галстук, безуспешно пытаясь его ослабить.

К счастью, Дориан быстро стащил его, открывая мне доступ к пуговицам на рубашке, и я начала яростно их расстегивать. Оседлав его колени, я возилась с пуговицами, пока Дориан массировал мою попку, затянутую в джинсы.

– Подожди, – выпалил он, отстраняясь от моих губ.

– Чего ждать? – Спросила я, затаив дыхание, в замешательстве.

– Я должен дать тебе кое-что. Но не знаю, как ты на это отреагируешь.

– Давай, – медленно произнесла я. – Что это?

Дориан раскрыл ладони, показывая крошечный пузырек с переливающейся жидкостью. Я понятия не имела откуда он взялся и знала, что его в руке точно не было все это время.

– Что это? – Повторила я, удерживая пузырек между большим и указательным пальцами.

– Магия, – ответил Дориан. – В частности, моя магия. По крайней мере частично. – Он взял флакон и открутил крышку. – Она свяжет нас. Я смогу чувствовать твои эмоции, особенно, если тебе угрожает опасность.

Я скептически посмотрела на перламутровую жидкость, затем взглянула на Дориана с поднятой бровью. Он закатил глаза со вздохом, капнул немного на палец и положил в рот. При одном взгляде на него, посасывающем палец, у меня перехватило дыхание.

– Смотри, совершенно безопасно. Ты должна доверять мне, когда я говорю, что не причиню тебе боль, Габриэлла. Кроме того, яд не в моем стиле.

Мои глаза расширились от нездорового любопытства.

– Ну, так что же в твоем стиле?

Дориан поиздевался, прежде чем злорадно усмехнулся мне.

– Будем надеяться, что ты никогда этого не узнаешь. Я хорош в своем деле. – Он поднес флакон к моим губам. – А сейчас выпей это.

С последним глубоким вдохом, я позволила ему опрокинуть жидкость в мой рот. Она оказалась приторно сладкой и густой и меня немного передёрнуло. Прохладное ощущение прошло сквозь меня, словно зима по венам.

Тем не менее, холод перерос в пламя – потрескивающий огонь среди метели. Это успокаивало и стимулировало одновременно, приводя мои чувства в буйство.

– Хорошая девочка. – Дориан сдвинул мое тело так, что я оказалась в его объятиях, прижимаясь щекой к голой груди. – Тебе нужно отдохнуть.

– Но я не устала, – солгала я, зевая.

Зелье внезапно усилило мою усталость. Мои веки налились свинцом, и даже дыхание стало глубоким и тяжелым.

Я не хотела спать. Я боялась проснуться и обнаружить, что Дориан ушел. И все это – восстановление наших разрушенных отношений… исчезнет.

Мне нужно было видеть его, чувствовать в своих объятиях только, чтобы знать, что он реален. Что все по-настоящему.

– Только не переставай со мной говорить, – пробормотала я сонно.

Дориан целует меня в макушку и накручивает мои локоны на палец.

– Что ты хочешь мне сказать, малыш?

– Что угодно, – выдохнула я, позволяя глазам закрыться. Я спрятала лицо на его гладкой твердой груди и вдохнула удивительный аромат. – Мммм. Расскажи мне историю.

– Историю. – Дориан сжал меня крепче, держа с огромной заботой. – Хорошо. Ты отдыхай. Я расскажу. – Я поцеловала его грудь в ответ, улыбаясь против мягкой кожи.

Дориан тяжело вздыхает, затем начинает ностальгическую историю отстраненным тоном.

– Давным-давно жил мальчик, который стремился стать мужчиной. Но он был не тем, каким хотел его отец. Мальчик был очень непослушный, энергичный, но чрезвычайно талантлив. Он не хотел жить той жизнью, что наметил для него отец. Не хотел стать частью той развратной участи, которую подготовили для него. Он отверг свою судьбу. Это неслыханно среди ему подобных, особенно учитывая его родословную. Сын ушел с этого пути, выбирая свой собственный, и сделал имя, благодаря своим заслугам. И сделал это. И несмотря на все трудности молодому человеку удалось прославиться достижениями в элитном братстве убийц, в котором он состоял. Он наслаждался этим… кровавыми расправами, жестокостью. Чувствовал себя властным, непобедимым. Но вскоре понял, что становится все больше и больше похож на своего отца. Он полюбил все то, чего так пытался избежать. Все то, за что сражался так неистово, чтобы отказаться. Вскоре передним встал выбор, меняющий жизнь: бросить вызов отцу, народу и все, во что верил, или защитить своих друзей и их будущего ребенка. Молодой человек знал, что означает обмануть отца, понимал, что никогда не сможет победить. Никто раньше не делал этого. Тем не менее, он выбрал последнее. Он хотел верить в нечто большее, чем в постоянную жажду власти и влияния. Хотел верить в нечто более существенное, как и его друг. Знал, к чему приведет этот выбор. Это означало, что он пойдет против самой мощной Темной силы, когда-либо существующей. Он бросил бы вызов своему королю. Но никто не бросал вызов самому королю и остался жив, чтобы рассказать об этом. Даже его сын, Темный принц.

Прежде чем мой утомленный мозг смог хотя бы начать обдумывать печальный, страдальческий рассказ Дориана, тяжесть сна навалилась на меня, и я провалилась в темные, теплые глубины своего подсознания.

Переводчики: Shottik, Yogik, natali1875

Редактор: natali1875

Глава 3

Я проснулась в кромешной темноте. Ощущение скользкого атласа на обнаженных ногах подсказало, что я в постели Дориана.

Он снял с меня помятую одежду и одел во что-то, что по ощущениям напоминало одну из атласных ночных рубашек, которые он приобрел для меня в "Кашемире". Мои руки начали блуждать по пространству позади меня, пытаясь отыскать Дориана, хоть я и так знала, что его там нет.

Приглушенное бормотание чьих-то голосов проникало сквозь приоткрытые двери спальни. Один из них – крикливое сопрано. Аврора. Она здесь, и судя по ее тону, явно о чем-то умоляет Дориана.

Ее пронзительный голос очень взволнованный и недовольный. Я спустила ноги и поднялась, удачно приглушив скрип и скрежет кровати.

Стараясь двигаться как можно тише, я прокралась к двери. Мне были слышны отрывки их негромкого разговора за несколько ярдов. Дориан стоял у огромного, от потолка до пола, окна, вглядываясь в ночную темноту.

Он отрицательно завертел головой, а его тело, натянутое словно струна, выдавало напряжение. Аврора находилась всего в нескольких шагах у него за спиной. Она стояла уперев руки в бока, и, насколько я могла судить, намерения у нее были очень серьезные. Я напрягла слух, чтобы уловить детали их перебранки.

– Как ты можешь быть таким легкомысленным, Дориан? Ты ведь понимаешь, что со мной сделает твой отец, если обо всем узнает? – прошептала Аврора яростно.

– А что еще мне оставалось сделать? Она догадалась. И я не могу ей соврать.

Хрустальный стакан в его руке поблескивал янтарной жидкостью. Он поднес его к губам и сделал глоток.

– Но связать ее с собой? Ты знаешь, что это означает? Ты уже и так слишком много отдаешь ей от себя. Она полностью опустошит тебя. Что, если она обманывает, решила выставить тебя дураком? Возможно, она уже присоединилась к Свету и пользуется твоей слабостью.

Дориан резко поднял голову. Его глаза метали молнии, они горели предупреждением и обещанием жестокой мести. Аврора отшатнулась, увидев глубоко скрытую тьму Дориана.

Он вернулся к рассматриванию унылого ночного неба. Аврора громко сглотнула, стараясь в этот раз более тщательно подобрать слова. Она сделала шаг вперед, оставляя между собой и спиной Дориана меньше фута свободного пространства. Ее ухоженная рука с идеальным маникюром легла ему на плечо.

Когда он никак не отреагировал, она воспользовалась возможностью и, добавив вторую руку, начала легкими движениями разминать его спину.

– Ты же знаешь, что не обязан делать то, что обещал. Ты ей ничего не должен. Мы можем просто прикончить ее. Прямо сейчас. И ты опять займешь свое место рядом с отцом, вернешься домой. А я все время буду с тобой, мы рука об руку пройдем каждый шаг этого пути. Мы можем это сделать. Вместе. Нам лишь нужно зайти в ту комнату и убить…

– Хватит! Не смей произносить такие слова! Ты меня поняла? – яростно зарычал Дориан.

Быстрее, чем я смогла уловить его движение, он обернулся и ответил на перепуганное выражение лица Авроры своим ледяным взглядом. Воздух вокруг него задрожал и завибрировал, давая отчетливо понять, что его гнев готов вырваться наружу. Его рот был лишь в дюйме от ее, когда он озлобленно зарычал:

– Я твой принц. Ты будешь мне повиноваться. И ты не тронешь ее. Поняла?

– Да, Дориан. Извини… извини меня. Пожалуйста, прости, – заикаясь пролепетала Аврора.

Глаза Дориана все еще прожигали ее насквозь, а его губы были плотно сжаты, выражая презрение.

– Можешь выходить, малышка, – позвал он нежно, но его голос не соответствовал ледяному, угрожающему взгляду. Он отошел от Авроры, будто ее близость вызывала у него отвращение.

Я робко толкнула дверь, понятия не имея, как он догадался, что я там стояла. Но что-то мне подсказывало, что он почувствовал меня в то же мгновение, как только я проснулась.

Я пересекла комнату, всем своим существом ощущая ее пристыженный, но ненавидящий меня взгляд. Я лишь на мгновение посмотрела ей в глаза и развернулась к Дориану, на лице которого теперь воцарилось удовлетворение.

Просто находиться в окружении друг друга уже достаточно для того, чтобы успокоиться. Я не стала даже на минуту задумываться о таком очевидном неуважении Авроры ко мне, или ее попытке приударить за Дорианом.

Я проскользнула мимо его бывшей, стоявшей с кислой миной, и окунулась в его ждущие объятья. Он посмотрел на меня и улыбнулся, а потом прижал мою щеку к своей груди. Он заставлял меня чувствовать себя окутанной любовью, ценной и любимой.

– Уходи. Аврора. Я призову тебя, когда ты будешь мне нужна, – пренебрежительно приказал Дориан. Мне не было ее видно, но я практически могла почувствовать возрастающее напряжение, волнами исходящее от нее.

Я не взглянула на Дориана, пока не расслышала щелчок закрываемой входной двери за стуком каблуков дизайнерских туфель Авроры.

– Почему она была здесь? – я старалась, чтобы мой голос не звучал настолько отчаянным и ворчливым, но все я должна была знать правду.

– Я призвал ее. Должен был известить о новой полученной информации.

Он подвел меня к дивану, продолжая все так же нежно меня обнимать. На этот раз все было по-другому, совсем не как тогда, когда мы сидели на нем, и он впервые положил свои руки мне на плечи.

Тогда он знал, что делает, старался не вызвать подозрений. Сейчас он дарил мне свои объятья с непринужденной легкостью.

– Призвал ее? – Получается, что он ждал пока я усну, чтобы ее позвать? От раздражения я сжала челюсть.

Дориан кивнул.

– Аврора и я можем общаться без слов. Телепатия. Это нормально для нашего вида. Еще проще для нас, потому что мы… связаны, – объяснил он.

Связаны? Что за…

– Потому что у вас был секс. – Хотя я уже знала об их интимном прошлом, но даже упоминание об этом вызывало в груди тянущую боль. Представить Дориана с кем-то другим, особенно с Авророй, равноценно удару в живот.

– Да, – прошептал он, поглаживая меня по щеке. – Я не уверен, останется ли все по-прежнему после твоего восхождения, но ты и я тоже связаны. И даже больше чем физически.

Аврора говорила что-то о связи между Дорианом и мной. Хотя я абсолютно уверена, что не могу слышать его мысли.

– Как так?

– Пузырек, который ты выпила, соединяет меня с каждой частичкой тебя. Теперь я живу в тебе.

Дориан искал реакцию в моих глазах. Часть меня хотела разозлиться на него за то, что он сделал это, не предупредив меня. Но его слова, что теперь он живет во мне, звучали так чертовски эротично. И это именно то, чего я хотела, чтобы он чувствовал себя дома во мне, все равно как.

– Как это работает? – спросила я минуту спустя, решив, что я могу смириться с его вмешательством в мое личное пространство.

Дориан вздохнул с облегчением:

– Я могу ощущать тебя и все твои эмоции. Я узнаю, когда тебе грустно, когда ты рада, или одинока, если ты напугана, или возбуждена. Но не только это. Я буду испытывать все твои эмоции, чувствовать их, будто свои собственные. Твоя боль станет моей болью. Твоя радость – моей радостью.

– Ого. Да, это совсем не странно, – заметила я саркастически.

– Это необходимо. Я могу использовать тебя, если понадобится. Если ты окажешься в беде, я могу передать тебе свою силу. Но только в экстренных случаях, потому что энергии понадобится в два раза больше.

Не в состоянии ответить, я просто кивнула. Дориан подумал обо всем, и я искренне поверила, что он пытается меня уберечь, особенно учитывая, против кого он выступил. Но несмотря на все это, даже на то, кем и чем он является, я все еще ощущала себя в замешательстве. Потерянной. Такие вещи не должны были случиться с такой девочкой как я, такой обычной и доверчивой.

Я не типична. Я не тихоня, не застенчивая и не ботаник. Я не неженка и не неуклюжая. Я люблю выпить, слишком много матерюсь, и много раз участвовала в потасовках.

Я уже не говорю о своей добродетели, или, точнее, об отсутствии таковой, которая настолько же мифична, как и сам Дориан.

Я вздохнула и попыталась привести свои мысли в порядок.

– Итак, твой отец Король? – я задала вопрос в надежде вернуться к прежней теме разговора.

– Да.

– И ты принц. Тёмный принц?

– Да.

– Почему? Почему ты все бросил, чтобы меня спасти? Сохранить секрет моих родителей! – Я пыталась понять, но ни один здравомыслящий человек, будь он бессмертный или нет, не пойдет против своей семьи, при том правящей семьи Темных. Как будто это так просто.

– Я же говорил тебе. Я становился таким, каким не хотел быть. Становился таким же как мой отец, дерзким, злым и беспощадным. Любая магия имеет свою цену. Мне приходилось убивать, чтобы сохранить мою молодость и силу. И это стало главным.

Ух, я не могла себе представить, что Дориан может кого-то убить.

– Ну, а сейчас тебе не нужно никого убивать, чтобы пополнить силы?

Дориан пожал плечами:

– У меня больше нет необходимости использовать такое количество силы. Ночь дает мне достаточно, хоть это и занимает больше времени. И, мне стыдно признаться, но я дышу тобой, вдыхаю тебя так часто, что мне не нужен никакой другой источник, – сказал он смущенно. Ну, это успокаивает, наверно.

– А как ты узнаешь, если вдохнешь слишком много?

– Если я возьму слишком много, любимая, то убью тебя. Поэтому, я очень осторожен, и я отдаю тебе себя взамен. Но, меня это беспокоит. Я солгу, если скажу, что это не так, а ты знаешь, что я не могу врать, – мягко засмеялся он. – Меня не дает покоя мысль о том, что я не смогу устоять. Или, как это скажется на тебе в дальнейшем.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты Тёмный Свет. Наполовину Свет, и наполовину Тьма. Но я боюсь, что в тебе станет больше от Темных. Я не хочу затмить твой Свет. Не хочу тебя менять.

Я задумалась над словами Дориана. Да, он прав. Да, еще не зная всей правды о нем, я уже переживала, что могу быть более Темной, чем Светлой. Неужели об этом и говорилось в предсказании гадалки? Она же сказала, что Тьма поглотит меня, но теперь я была бы этому рада. Была ли она убита из-за того, что узнала обо мне?

– Ты кстати голодна, – заметил Дориан.

– Что? – спросила я с насмешкой. Это было легкое бурчание в животе, которое я бы даже не заметила. Блин. Помимо того, что он красавчик и телепат, так у него еще и суперслух.

– Я чувствую все, что и ты, Габриэлла. Давай я тебя накормлю, – сказал он, улыбаясь мне.

После того как Дориан позвонил в службу обслуживания номеров, мы расположились на диване, наслаждаясь фаст-фудом как обычная пара вечером в пятницу

Даже не смотря на наши недавние разборки и неожиданный приезд Авроры, все было мило и так правильно.

Я могла сказать, что Дориан делал все, что в его силах, чтобы не пугать меня, даже когда у меня внутри все сжималось от его внезапного ледяного взгляда или, когда он начинал двигаться слишком быстро. Тем не менее он пытался. Он здесь. Я жива. На данный момент, это именно то, о чем я мечтала.

– Когда ты начала подозревать что-то? – спросил Дориан.

– Подозревать? – осознание всего пришло раньше, чем Дориан успел ответить. – Ну, язык. Я стала что-то замечать. Той ночью в лимузине в Бекенридже я услышала ваш с Авророй разговор о… моем убийстве, – я внимательно посмотрела на него, не позволяя ему ускользнуть от ответа.

– Габриэлла, мы не обсуждали твое убийство. Ты все не так поняла. Она сообщила мне, что Темные были в клубе перед тем, как я приехал. Она присматривала за тобой. Как я уже сказал, не было никакого приказа тебя убивать, с того момента как я заключил сделку с отцом. Но все же, я никому не доверяю. И ты не должна.

– Но ты доверяешь Авроре? – спросила я, в моем голосе звучали нотки обвинения. Я сделала глоток вина, чтобы избавиться от привкуса ревности.

– Да, в определенной степени.

Я закатила глаза.

– И это все, что она рассказала? Она не упомянула, что кто-то был у меня в комнате той ночью? – Что-то мне подсказывало, что Аврора была в курсе этого, возможно, она все это и организовала.

Дориан резко повернул голову в мою сторону, в его глазах бушевало синее пламя. Он оскалился.

– Что?

Я сглотнула, тут же сожалея о сказанном. Я как обычно сначала говорю, а потом думаю.

– Я имела в виду, что видела кого-то в тени, а потом он исчез. Со мной ничего не случилось.

– И где же она была? – допытывался он.

– Ну, хм, она была… занята. С Джаредом.

Дориан заскрипел зубами и тихое шипение сорвалось с его губ. Черт. Надеюсь Аврора умеет быстро бегать или у нее есть отличная медстраховка.

Дориан забрал бокал вина из моей руки и поставил его на кофейный столик, а затем обхватил мое лицо ладонями.

– Прости меня за это. Я разберусь с Авророй.

Я нацепила на лицо улыбку, уверяющую, что все отлично и потянулась к его губам. Мне еще столько нужно узнать, поэтому нужно вернуть Дориана к его обычному расположению духа, чтобы выведать все ответы на интересующие меня вопросы. Дориан ответил мне полуулыбкой и его глаза вернулись к их естественному льдистому оттенку.

– Я хочу тебе кое-что показать, – сказала я, отводя его руки от своего лица. Я отыскала глазами место, несколькими шагами далее, валялась моя сумочка и подняла ее. Покопавшись в ней несколько секунд, я вложила ему руки фотографию, ожидая его реакции.

Дориан погладил фото пальцем, его сперва удивленное выражение лица потеплело и стало ностальгическим:

– Откуда это у тебя? – спросил он, не поднимая головы.

– Точно не уверенна. Нашла в своей комнате. Моя мать, Наталия, оставила мне дневник. Ты ведь знаешь, что прежде я не знала, ни кто я, ни откуда родом. В день рождения мои родители, то есть Крис и Донна, дали ее мне. Двадцать лет полной и абсолютной растерянности, и внезапно, на меня вылили все это дерьмо, – ответила я, сопровождая свою речь жестами.

Дориан посмотрел на меня, нахмурив брови:

– Значит, все это время, и ты и в правду не знала, кто я такой? А я то думал, что я сделал все для того, чтобы это стало очевидным.

Я глубоко вдохнула и пожала плечами.

– Часть меня всегда знала. Большая часть, если честно. Я просто не хотела верить, что первый парень, который мне действительно, по-настоящему понравился, оказывается, совсем даже и не парень, – нервно засмеялась я. – Да и к тому же, еще вся эта история "сумасшедший убийца жаждет моей крови". Я подумала, что если бы ты действительно был Тёмным, то я бы уже была мертва.

– Правильно, – ответил он сухо.

– Что ты имеешь ввиду, говоря, что сделал все для того, чтобы это стало очевидным? Разве это не против правил, или чего-то там еще? – спросила я, сузив глаза.

Дориан кивнул и, поставив фотографию на кофейный столик, взял свой стакан с вином, лишь немного пригубив: – Я думал, если ты узнаешь – если я покажу тебе, кем являюсь на самом деле – это все упростит. Я постоянно старался заставить себя это сделать. Убить тебя. Я подумал, если ты узнаешь, у меня не останется другого выхода, как завершить начатое.

– О, да? Ну и как, сработало?

– Да не очень, – рассмеялся он, опираясь сзади на меня. Его смех очень заразителен, и присоединилась к нему. Учитывая нависшую над нами опасность, это единственное, что нам остается.

– И так, что мы будем делать? Каков план действий? – спросила я, когда приступ смеха немного поутих.

– Я чертовски постараюсь, чтобы ты оставалась живой, и такой же маленькой и хрупкой, как и сейчас. А потом, когда тебе исполнится двадцать один, выбор за тобой.

Двадцать один. Для меня это означало предъявление настоящего, а не поддельного паспорта при покупке спиртного и попытке пробраться в ночной клуб. Теперь же, зная, что восхождение спасет мне жизнь, и в перспективе жизнь Дориана, мой день рождения приобретает новый смысл. Мне лишь нужно до него продержаться.

Я посмотрела на этого греческого бога, сидящего рядом, и приняла осознанное решение, что сделаю все возможное для того, чтобы спасти наши жизни.

– Ну, я так понимаю, тебе не двадцать пять.

Дориан покачал головой:

– Наша физическая форма перестает изменяться после того, как мы достигаем пика своей силы. Ее использование нас старит, но мы можем пополнять ее… различными способами. Мое тело перестало изменяться в возрасте двадцати пяти лет, – его рот искривила шаловливая улыбка, заставляя выглядеть моложе и до смешного очаровательным.

Он повернулся ко мне, его глаза были затуманены воспоминаниями о прошлом:

– Габриэлла, я прожил два с половиной столетия.

Какого х…?

– Срань Господня! Тебе двести пятьдесят лет?

В ответ Дориан лишь мило мне подмигнул:

– Удивлена?

– Гм, черт побери, да. Это довольно-таки противно, Честер Молестер

[1]

, я трахалась с древним артефактом!

Не успела я рассмеяться, как оказалась прижатой к дальнему концу дивана, без понятия, как я там оказалась, и не имея возможности пошевелиться. Мои руки лежали над головой, крепко сцепленные вместе, а Дориан навис надо мной и на его губах играла презрительная улыбка.

– Поверь, малышка, – пробормотал он всего в дюйме от моего лица, – я какой угодно, только не древний. И ты еще не знаешь, что значит трахаться. Пока.

– Это угроза? – спросила я тяжело дыша, моя бурно вздымающаяся грудь сделала затвердевшие соски еще более заметными.

– Я никогда не угрожаю. Это еще одна вещь, которая не в моем стиле, – Дориан облизал губы, и мне пришлось бороться с желанием приподнять голову, и впиться в них, втянуть его язык в свой рот.

Я извивалась под его порочным взглядом:

– Обещание?

Как ответ на мой вопрос Дориан приблизил свои губы к моим, но не касаясь их. Его прохладное дыхание ласкало мою кожу и оставило ледяное покалывание

– Это именно то, чего ты хочешь? – спросил он. Я кивнула, загипнотизированная его близостью и ощущением его тела рядом. Дориан провел пальцем по моему подбородку, дразня меня так, как только он умел. – Я хочу, чтобы ты это сказала. Скажи, что ты меня хочешь. Скажи, что хочешь, чтобы я сделал тебе хорошо. Скажи, что хочешь меня чувствовать, чувствовать глубоко внутри себя. Скажи мне, детка.

– Я хочу тебя, Дориан. – Я почти плакала от чувств, переполнявших меня. Не говоря уже о том, как он мне был нужен, с любой точки зрения. – Так чертовски сильно, что аж больно.

Я клянусь, что услышала зарождающиеся рычание из его груди, когда наши губы встретились.

Инстинктивно мои губы приоткрылись, чтобы впустить его, распробовать силу его голода по мне. Это было отражение моих чувств. Я стонала от ощущения его языка, нежно исследующего мой рот.

Одной рукой он схватил меня за бедро, другой обнял за шею, Дориан пожирал каждый мой стон.

Его страсть настораживала. Я обнаружила, что дергаю его за мягкие, растрепанные волосы и расстегиваю ворот рубашки, желая все больше и больше.

Все в его поцелуях кричало об отчаянии и желании. Только мысль о том, что я могла потерять Дориана, то что он мог бы в самом деле оказаться отвратительным монстром, которому было бы наплевать на меня, приводила меня в ужас.

Ни Темные, ни сумасшедший убийца, ни даже моя смерть не пугали меня. Потерять Дориана – вот, что было самое страшное. И даже здесь и сейчас, крепко прижавшись к друг к другу и страстно целуясь, нам было мало.

Даже если мы переживем все это, мне и вечности будет мало для моей любви к Дориану.

Дориан отстранился от меня и прикоснулся лбом к моему. Наше дыхание было неровным, но нам хотелось продолжения.

– Я хочу, чтобы ты кое-что поняла, – сказал он. – То, что я собираюсь сделать разительно отличается от того, что раньше ты испытывала. Я хочу полностью тобой насытиться так, как не делал этого раньше.

– О чем ты? – задыхалась я. Блин, почему мы говорим вообще?

– Доверься мне, хорошо. Только не бойся.

Я слегка оттолкнула Дориана так, чтобы видеть его пламенный синий взгляд.

– Дориан, ты никогда не испугаешь меня. Никогда. Конечно я тебе доверяю.

Дориан застонал как от боли, будто само понятие и признание любви ранило его физически. Затем его губы нашли мои, и он с легкостью поднял меня. Я обвила его талию ногами, сходя с ума от его нежного и умелого языка.

Я не замечала, что мы двигаемся, пока секундой позже не поняла, что он положил меня на кровать. Дориан поднялся и встал около кровати, рассматривая мое тело, одетое в фиолетовый атлас и подрагивающее в ожидании.

– Ты так прекрасна, Габриэлла. Я хочу любить тебя изнутри. Ты мне позволишь? – пробормотал он своим нежным бархатным голосом.

Я кивнула, тяжело дыша. Господи, я в предвкушении.

– Раздевайся, – прошептал он.

Я чувствовала себя выставленной на показ, но только для Дориана. Я видела его удовольствие, когда снимала одну за другой бретельки с плеч.

Он пристально смотрел на меня, прикусив нижнюю губу. Можно было заметить кончик его языка. Слегка прикрыв веки, он наблюдал как ночная рубашка спускается к талии, обнажая больше моего тела, мои полные, ноющие груди.

Дориан резко вздохнул, его язык проскользнул между зубами. Я восприняла его реакцию как комплимент и приподняла бедра, чтобы совсем стянуть с себя почти ничего не скрывающую ночную рубашку, отбрасывая ее движением ноги. Теперь я была полностью обнажена, уязвима, и только его.

– Ммммм, – простонал он. – Хочу ощутить твой вкус на своем языке.

Твою мать! Неужели он только что это сказал?

Дориан аккуратно расстегивал свою белую рубашку, смотря мне в глаза. С каждой следующей пуговицей я ощущала, как становлюсь более влажной и горячей. Превращая всё в игру, он точно знал, как это на меня влияет.

Он мог это чувствовать. К тому времени, когда рубашка соскользнула с его плеч, мои пальцы уже отыскали влажную сердцевину. Я даже не заметила, как опустила руку между своих ног.

Дориан дьявольски усмехнулся, заметив мое замешательство.

– Не стесняйся меня. Доставь себе удовольствие.

– Лучше бы это сделал ты, – ответила я застенчиво.

– С удовольствием, – прорычал он.

Дориан опустился на колени у изножья кровати, схватил меня за бедра и быстро подтащил к самому краю. Он развел мои ноги шире и закинул их себе на плечи, упиваясь видом моей сверкающей плоти.

Покрывая кожу от колена и выше нежными, влажными поцелуями, он сводил меня с ума от ожидания. Он провел зубами по внутренней стороне бедра, а затем укусил прямо перед тем, как добрался до моего возбужденного клитора, заставляя закричать от неожиданности.

Крик стал стоном, пока я наслаждалась покалыванием, сопровождающим дорожку из прикосновений Дориана. Он повторил этот ритуал с другой ногой и в этот раз я застонала в экстазе.

Каждый поцелуй, каждое покусывание добавляло новый уровень к ощущениям. Боль перерастала в пульсацию, удовольствие взрывалось множеством покалываний. И, так же быстро, как и появлялись, они распространялись, затрагивая каждый нерв обжигающим пламенем, заставляя кричать и выгибаться на кровати.

– Почувствуй, Габриэлла. Только почувствуй, что я могу с тобой сделать одним лишь поцелуем.

Дориан лизнул мои складочки языком, и я полностью потерялась. Всего лишь одно прикосновение его рта, и я превратилась в хныкающую лужицу

Я чувствовала себя так, будто ко мне раньше никто не прикасался, будто мое тело было нетронутым и полностью открытым только для него. Мне с трудом удавалось контролировать свое сбивчивое дыхание, когда Дориан накрыл меня своим ртом, посасывая и вылизывая, пока я буквально не задохнулась от собственных стонов.

– О. Господи! – закричала я. – Дориан, пожалуйста! – Мое тело снова выгнулось, мои бедра бесконтрольно дергались на его плечах.

– Что, малыш? – проговорил он напротив моего набухшего клитора, посылая вибрации уже сверхчувствительной плоти.

– Я… я… больше не могу, – заикаясь простонала я.

– Что не можешь? – Дориан проник своим языком в меня, слизывая мои теплые соки. – Ммммм.

– Ах! – я почти закричала, не в состоянии произнести что-нибудь вразумительно. Это было так хорошо, даже слишком хорошо. Тем не менее наша химия – это что-то естественное.

Дориан спрятал лицо между моих ног и с энтузиазмом стал поглощать меня. Он стонал от удовольствия, пробуя меня на вкус. Казалось, что он никогда не насытится, а я все продолжала и продолжала кормить его свежим сладким медом.

– Пожалуйста! Хватит! Я больше не выдержу! – взмолилась я хрипло. Слезы катились по моему лицу, моя кожа покраснела и саднила. – Это слишком. Это пиздец как слишком много.

Дориан наконец отстранился, оставляя пару укусов с внутренней стороны каждого бедра. Он облизал свои блестящие губы, не оставляя ни капельки. Его глаза мерцали, как будто он находил все это забавным.

– Я не закончил с тобой, Габриэлла. Я все еще хочу тебя. – Он сделал шаг вперед и оперся коленом о кровать, прямо между моими ногами. – Не бойся.

Дориан показал свою ладонь, и ее вдруг охватила ярко-синяя дымка. Но прежде чем я успела повернуть голову или задать вопрос, он переместил ее слегка вперед.

Я не могу объяснить, как, но мое тело невольно переместилось в центр кровати. Это выглядело будто я обнажённая, дрожащая марионетка, а он мой кукловод.

Я закричала от шока и замешательства.

– Какого хрена, Дориан? Что ты со мной делаешь? Твоя рука… – Я не могла осознать, что вижу и что испытываю.

– Не бойся, – повторил Дориан, отходя на несколько шагов. – Доверься мне. Я не причиню тебе вреда. – Он развел пальцы, и в ответ мое тело растянулось на атласном покрывале. – Посмотри на меня.

Он поманил меня, и я подняла голову, слегка наклоняясь вперед так, чтобы я смогла встретиться с ним взглядом.

Я не могла пошевелиться, мое тело повиновалось простым движениям его ладони. А потом я это увидела – увидела его. Тьма, скрывавшаяся в нем, вырвалась наружу, изменив прежде такие красивые, экзотические черты его лица.

Создание передо мной – не мой Дориан. Он выглядит угрожающе, зловеще, но безумно сексуально. И хотя признаться в том, что я чувствовала, было бы стыдно и неловко, но не взирая на все я сгорала от страсти к нему.

Его пальцы начали чудный танец, будто касаясь клавиш воображаемого рояля. От этих жестов в моем теле зарождалось легкое покалывание, зажигая каждое нервное окончание от кончиков пальцев, к припухшей от желания груди и развилке между бедер.

Я громко застонала, мои глаза были прикованы к Дориану, пока он продолжать перебирать эти невидимые чёрно-белые пластинки. Частота движений увеличилась, и вмести с этим покалывания, приносящие удовольствие, стали сильнее, слабые искры переросли в дикий пожар, молниеносно распространяясь на каждую клеточку моего тела.

Я хотела кричать, извиваться, корчиться от переполняющих чувств. Он пытал меня изнутри, и я умирала сотней восхитительных смертей.

Дориан наконец-то подошел, продолжая доставлять мне удовольствие своими волшебными пальцами, хотя он до сих пор не касался меня. Он сделал еще шаг и оперся коленями на кровать, продолжая любоваться мной. Он все так и держался на расстоянии от моего задыхающегося, изнывающего тела.

Очень грациозно он поднял вторую руку, и я чуть не задохнулась от нечленораздельных стонов. Не знаю, смогу ли выдержать еще хоть немного. Ощущения были настолько приятны, будто я купалась в наслаждении от прикосновений миллиона крохотных языков.

После стольких дурманящих оргазмов я не представляла, как я смогу вынести еще больше стимуляции.

Дирижируя симфонию моего тела правой рукой, Дориан медленно задвигал указательным пальцем левой руки вверх-вниз. Я сразу же ощутила это на себе, словно он дотрагивался к жидкому пламени моей женственности. Я чувствовала его там, хотя он даже не касался меня. О Боже! Я точно сойду с ума. Я не могла понять происходящего. Чувствовала, что теряю контроль, сопротивляясь волнам коварно наступающего оргазма.

– Нет, – прохрипел он, из его горла вырвался животный рык. – Я должен быть в тебе!

Дориан опустил свою правую руку, при этом продолжая левой касаться и дразнить меня. Его глаза ярко горели синим пламенем, и я не могла выговорить ни слова, чтобы поощрить его.

Если он мог чувствовать все тоже, что и я, то он также был сражен оргазмом. Он прикусил губу, яростно концентрируясь на ритмичных поглаживаниях.

Я стонала и ныла, желая быть оттраханной им хотя и понимала, что он не со мной. Он греховно улыбался, мучительно растягивая каждое прикосновение и поддразнивание

Наконец Дориан закрыл глаза, обрывая связь, что контролировала моё тело, и его лицо вернуло себе свое великолепие. Тьма исчезла и уступила место обыкновенной человеческой красоте. Я разваливалась на куски, тяжело дышала и скулила, а он оставался уравновешенным и сдержанным. Я упивалась им, наблюдая, как он снимал брюки. Он небрежно переступил через них и присоединился ко мне. Я не знала, что мне думать. Как, вообще, я могла выдержать еще? Но, все же я хотела почувствовать его. Хотела ощутить его тело сверху на мне. Хотела целовать его, упиваться его вкусом, знать, что его тепло живет во мне.

Дрожащей рукой я потянулась, чтобы погладить его точёную челюсть. Он прильнул к моей ладони и закрыл глаза, вдыхая мой запах. Дыша мной.

Когда Дориан снова открыл свои глаза, его взгляд был ярким и сверкающим, похожим на лунное отражение в тёмной воде. Я позволила рукам блуждать по его спине и плечам, а затем притянула его лицо к своему. Я чувствовала сладкий вкус Дориана, смешанный с моим собственным, и мои руки запутались в его волосах.

Он поднял голову и посмотрел на меня с опаской, тщательно и осторожно изучая мое лицо. Это не Тёмный, манипулирующий моим телом лишь мановением пальцев.

Это не хладнокровный, просчитывающий все до мелочей, убийца. Это мужчина, жаждущий быть принятым. Он должен был уверится, что я нормально восприняла все это, восприняла его тьму. И его.

Я посмотрела в его небесно-голубые глаза и произнесла со всей откровенностью:

– Я люблю тебя, Дориан. Не важно, кто ты. Я все равно тебя люблю.

Облегчение и признательность отразились на его лице, и он наклонился, чтобы вновь воссоединить наши губы. Его руки нашли мои, и он сцепил их над моей головой, наши пальцы переплелись в собственном чувственном объятии. Я бы могла наслаждаться вкусом его губ вечно, и я этого хотела. Я не желала когда-либо целовать другого мужчину. Другие мужчины для меня больше не существовали.

Дориан высвободил свою руку из моей хватки и направил себя в мое теплое, мягкое тело. Он проник в меня медленно, и наши совместные стоны эхом пронеслись в тускло освещенной спальне. Он наполнил меня, удовлетворил мою в нем потребность.

Каждое его движение было взвешенным и намеренным. Он нашел мои ладони и переплел наши пальцы, страстно углубляясь в мое тело.

Я вздыхала и стонала, пока он покрывал мои плечи и шею поцелуями, а потом вернулся к моим губам, чтобы поглотить сладострастные звуки.

Казалось, часами Дориан выполнял свое обещание любить меня изнутри. Он заполнил каждую частицу меня. Такого я не могла представить даже в самых дерзких фантазиях.

И впервые с того момента как я узнала кто я и что это влечет за собой, отбросив отрицание и прочую чепуху, я несомненно поверила в магию.

Переводчики: navaprecious, Yogik

Редактор: natali1875

Глава 4

– Уверен, что не сможешь прийти? – хныкала я, надув губы как маленький ребенок.

Шел субботний день, и мне вскоре, придется вернуться домой, чтобы подготовиться к вечеринке Морган. Я любила свою подругу, но не была готова покинуть объятия Дориана.

Мне так много нужно узнать. И если у нас есть хоть один шанс на спасение, то знание – это сила.

Дориан захихикал и нежно щелкнул по моей губе.

– Нет, малыш. Я говорил тебе. Крис и Донна не готовы увидеть меня.

– Они знаю, что ничего не могут сделать, чтобы заставить меня прекратить видеться с тобой. Возможно, было бы неплохо, чтобы они увидели, что ты действительно не собираешься убивать меня, – сказала я, нервно смеясь.

Дориан кивает.

– В свое время, но не в доме Морган. Мы не можем испортить ее день. Кроме того, мы должны быть уверены, на всякий случай, что нет других свидетелей, если что-то ни так пойдёт.

Я насмешливо посмотрела на Дориана.

– Ты не навредишь же им? – После того как увидят только часть невероятной силы Дориана, Крис и Донна будут уничтожены в мгновение ока.

– Конечно, нет. Но не могу сказать тоже самое о тебе. Ты еще не можешь контролировать себя.

Что? Дориан считает, что я могу обидеть их?

– О чем ты говоришь?

– Габриэлла, ты все еще неопытна. Тобою правят эмоции. Если ситуация накалиться, я не знаю, как ты отреагируешь. Я смогу защититься. Они нет.

Я вспомнила, как проделала странные вещи с родителями меньше дня назад… мои руки дрожали, глаза жгло от невидимого инея и все лампы в доме мигали.

Они меня боялись, а мне понравилось это. Их ужас питал меня. Мои родители попытались удержать меня от Дориана, и я готовилась напасть как дикое животное.

Он прав, я крайне опасна для них.

– Ты прав, – я кивнула мрачно. – Чем скорее я перееду, тем безопаснее для них. Квартиру подготовят к окончанию колледжа?

– Подготовят. Или ты можешь переехать сюда и остаться со мной.

Я поперхнулась собственной слюной, прикрыв рот ладонью.

– Хм, ты серьезно? Ты только что сказал, что тебя послали убить меня, и сейчас просишь к тебе переехать?

Дориан пожал плечами, его рот скривился в смущенной, полной надежд улыбке.

– Знаю, кажется что мы торопим события, и понимаю это. Но тебе нужна защита, Габриэлла. Мне нужно быть уверенным, что никто, жаждущий твоей крови, не находится рядом с тобой.

Он выдохнул и затем покачал головой.

– И я просто хочу, чтобы ты была со мной. Всегда. Знаю, это эгоистично с моей стороны просить тебя о таком, но это правда. Когда ты рядом, то успокаиваешь меня так, что я не могу описать. Я никогда не чувствовал себя столь… хорошо. Я сильно пристрастился к тебе и не знаю, как жить с этим.

Что случилось с неуловимым, загадочным мужчиной, который обольстил меня только взглядом? Слова Дориана лишили меня дара речи, я ничего не смогла ответить.

Конечно, я чувствую тоже самое. Конечно, я хочу быть только с ним рядом. Я боролась против своей зависимости к нему, чувствуя больше и больше с каждой проведенной вместе секундой.

Часть меня хотела отступить и увеличить расстояние между нами, чтобы я смогла постепенно отвыкнуть от ненасытной тяги к нему. Тем не менее, я понимала, что никогда не стану достаточно сильной, чтобы на самом деле оставаться в стороне. Даже когда я смотрела на фотографии впервые, свидетельствующие о предательстве Дориана, то не смогла остаться в стороне.

И теперь, зная о его чувствах ко мне, о его взаимной любви, любое сопротивление бесполезно.

– Почему ты думаешь так? Я имею ввиду, что понимаю из-за чего нас влечет друг к другу, и дохожу до безумия от необходимости чувствовать тебя. Но почему я? И почему чувства такие… сильные?

Дориан берет мои руки в свои и подносит к лицу.

– Каждый раз, когда я касаюсь тебя, когда вдыхаю твой запах, чувство исступления усиливается. Я поглощаю тебя, забираю твою жизненную энергию. Знаю, что ты не понимаешь, как уже глубока связь между нами. Но охотно отдаешь себя ради удовольствия, а это одно из самых интимных действий для нас, как Темных, так и Светлых.

Он подносит мои руки к своим губам, оставляя мягкие поцелуи на каждом пальчике.

– Малыш, нам, Темным, полюбить не так легко. Это редкость для нашего вида. Поэтому, когда мы находим ее, то не относимся к этому легкомысленно. Боремся за нее. Умираем.

Умереть за это? Дориан говорил, что с радостью пожертвует ради меня жизнью, но его слова все еще удивляли. Но придирки напоминали, что его ненасытная жажда моей жизненной энергии может случайно убить, и изводили мои чувства, прежде чем я перейду к его просьбе.

– Я так сильно хочу проводить каждую секунду оставшейся вечности с тобой, но думаю, что осталось еще слишком много сомнений, слишком много вопросов. Я хочу быть с тобой, знаю это наверняка. Но мы должны разобраться с этим дерьмом, Дориан. Что у нас есть… что я думаю, у нас есть… все в порядке. Черт, я в порядке. К тому же, я хочу жить с Морган. Мы планировали это много месяцев, и не могу её подвести.

Дориан кивает и дарит мне скромную улыбку.

– Я понимаю. Ты права, что сомневаешься. И это к лучшему. Чем дольше мы вместе, тем ближе становимся и тем сложнее сопротивляться. Нам нужно думать об этом. Наши жизни уже поставлены на карту. Нет необходимости увеличивать риск.

– Спасибо, – улыбнулась я. – И говоря о Морган… ты знаешь о ней, что-нибудь? Что она другая?

– Да, знаю, – кивнул он. Дориан посмотрел на меня, нахмурив лоб. Что-то беспокоило его. – Когда я говорил, что защищу твоих друзей, я это и имел ввиду. Когда я попытался сдержать это обещание, то понял, что вокруг Морган уже есть оберегающее заклинание. Такое, что даже я не смог проникнуть сквозь него. Я – Темный, но Темная магия и черная магия – две разные вещи. До сих пор я был намного сильней любого Вуду.

– Мистер Пьер? Мог ли он сделать подобное?

– Нет, это не он. У него есть дар видения, но он не может им пользоваться. Единственное, что я могу предположить, если бы всю мощную силу черной магии на самом деле принесли в жертву ради одного заклятия. Но кто мог сделать это? Ты знаешь о бабушке Морган, верно?

– Да, – подтвердила я робко.

– Она была очень сильной для жрицы. Но ее жизнь оказалась недолгой. Она внезапно умерла несколько лет назад. Никто не понимал причину ее смерти. Ты знаешь, что послужило причиной ее внезапной кончины?

Я медленно покачала головой. К чему он клонит?

– Нет, Дориан. Не знаю.

Он взглянул на меня глазами полными раскаяния и протянул руку, поглаживая по щеке.

– Ее сын с семьей переехали в Колорадо-Спрингс. И ее внучка сразу же подружилась с одной молодой девушкой. Внешне, ее новый друг казался достаточно невинным. Но ее бабушка узрела, что девочка была особенной. Очень необычной. Очень опасной. И она пожертвовала собой, чтобы преподнести семье последний подарок.

Мои глаза расширились от ужаса и наполнились слезами.

– Бабушка Морган убила себя, чтобы защитить ее от меня?

– Да, моя любовь. Не расстраивайся. Даже отец Морган не знает правду и никогда не узнает. Такой вид магии противоестественен, и наш вид избегает использовать его. Она сделала доброе дело, ты еще увидишь.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Как ты можешь такое говорить? Ее бабушка убила себя, чтобы защитить Морган от меня! Пожертвовала собой? Я что такая ужасная, Дориан? Я чудовище?

– Нет, конечно нет! Не смей думать, что это твоя вина. Люди боятся того, чего не могут объяснить. И ты должна помнить, что совсем необычная. Ты богиня среди простых смертных. Чёрт, ты богиня для меня.

Слова Дориана остановили меня. Снова он прав, я не обычный человек, встретившийся на улице. Люди будут бояться меня, и справедливо. Но мысль, что Дориан смотрит на меня с таким уважением, поражала. Его любви недостаточно. Мне нужна его преданность.

– Ты боишься меня, Дориан?

Он посмотрел в сторону, обдумывая мой вопрос, прежде чем встретиться со мной взглядом.

– Я боюсь только потерять тебя. Темные бесстрашны. Мы – одна из самых мощных сил на земле. Нет, фактически, ничего, чего бы мы боялись.

Дориан с обожанием погладил мою щеку тыльной стороной ладони, и я прильнула к его прикосновению.

– Но ты, моя любовь, олицетворяешь мощнейшую магию, какую мир еще не видел. И я влюблен в тебя. Ты могла легко уничтожить меня, просто забрав свою любовь.

Я изумленно посмотрела на Дориана, опешив от его признания и задумчивого выражения лица. Я могу причинить ему вред? Я не беспокоюсь о магии, пока не взойду в двадцать первый день рождение. Я не беспокоюсь о мощнейшей силе на земле. Все, чего я хочу, это Дориан. Причинить ему боль… потерять его… – раздавит меня также, как и его.

– Дориан, я никогда этого не сделаю. Ты знаешь об этом. И я никогда не причиню тебе физическую боль. Как я могу?

Дориан от души засмеялся, и я ничего не могла поделать, но почувствовала облегчение от его беззаботности.

– Ты просто не понимаешь, да? Связав нас вместе, я сделал твои эмоции своими. Но также я открыл доступ к моему сердцу. Ты контролируешь его, оно твое. Если ты перестанешь меня любить, буквально это убьет меня.

Теперь я поняла, увидела, почему Аврора так расстроилась из-за связи Дориана со мной. Я могла убить Дориана. Если я внезапно решу, что не хочу его больше, он умрет. Я бы никогда так не поступила, но мысль, что у меня столько власти над его жизнью, пугала до глубины души.

– Дориан, почему ты сделал это? Как ты мог?

– Я говорил тебе, Габриэлла. Мы умираем за любовь. Это не та вещь, которую не воспринимают всерьез. Поэтому очень надеюсь, что ты серьезно относишься к твоей любви ко мне, – засмеялся он.

Я взглянула на него с недоверием. Как он может выдавать это так небрежно?

– Я никогда не допущу этого, Дориан. Люблю тебя всем сердцем. Но я действительно хотела бы, чтобы ты этого не делал. Ты разве не знаешь о моей репутации крайне нерешительной и противоречивой в своих чувствах? Не говоря уже о моем страхе перед обязательствами.

– Я хорошо осведомлен о твоей человеческой жизни, Габриэлла, – ответил он серьезно.

Я вздыхаю и качаю головой из-за своего просчета. На самом деле подразумевала другое.

– Я не это имела ввиду. – Я протягиваю обе руки к его бокалу и немного сжимаю. – Я никуда не уйду. Никогда. Просто боюсь такой большой ответственности.

Дориан вопросительно посмотрел на меня, ухмылка играла на его губах.

– Тебе лучше привыкать к ответственности. Ты не знаешь, что Светлые планируют для тебя, верно?

– Это как-то отличается от того, что Темные хотят от меня?

– Удивлена, – хихикает он.

– Ты можешь… рассказать мне о них? О Светлых? Я практически ничего не знаю об этой моей второй половине, кроме того, что Наталия написала в своем дневнике.

– Что ты хочешь узнать? – Спросил он сухо, его лицо не отражало эмоций.

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю. В чём их сила?

Дориан прикусил губу и вздохнул, сдаваясь.

– Я бы сказал, что они лицемерны, что противоречит их вере. Они так откровенны и критичны, когда касаются наших прегрешений, но отбрасывают угрызения совести, когда дело доходит до таких же преступлений, совершенных во имя Света. Но это только мое предвзятое мнение. Светлые также сильны, если не больше, как и Темные. Почему? Потому что у них есть вера. Не только в Божественную силу, мы все поклоняемся Всевышнему. Они верят в Свет. Их вера непоколебима. Предательство, которое привело к твоему рождению, произошло из-за порочности Темных, не их. А сейчас посмотри на меня, сижу здесь с тобой, слишком слабый и жалкий, чтобы убить из-за любви. – Он качает головой, будто все еще не может поверить.

– Как ты можешь так говорить? – Пробормотала я. Он думает, что любить меня, признак слабости? Ауч.

– Потому что Светлые всегда верили в любовь. Мы немного более упорные в этом аспекте. И раз это чувство мы знаем плохо, то удерживаем его, когда находим. Умираем за него.

Снова Дориан говорит о смерти ради любви. И это не просто фигура речи, а объявление. Глубокая преданность Темных своим половинкам непоколебима. Даже Аврора, которую Дориан открыто отверг, по-прежнему готова помочь ему обмануть отца и спасти меня. Ее любовь к нему никогда не умрет. Но как далеко это зайдет? Готова ли она предать меня, чтобы заполучить Дориана?

Я постаралась выкинуть сомнения из головы, хотя знала, что в этом есть только намек на истину. Почему нет? На ее месте, если бы между мной и моим счастьем стояла бессильная девушка, то я была бы готова убить за это? Могла ли я убить за Дориана?

Я опустила взгляд на руки Дориана, которыми восхищалась. Я осмотрела их тыльную сторону, водя пальцами по его ладоням.

– Как ты сделал это? Ты можешь просто включать и выключать это усилием воли?

Дориан подарил мне сексуальную полуулыбку и протянул ко мне руки. Вдруг их словно охватил полупрозрачный голубой огонь. Я сразу завизжала и отдернула руки назад. Дориан засмеялся над моим смятением.

– Все в порядке. Я не причиню тебе боль, – улыбнулся он. Дориан выглядел словно маленький мальчик, хвастающийся новой блестящей игрушкой. – Не бойся.

Я осторожно продвигаюсь вперед и складываю перед собой в позу лотоса обнажённые ноги. Медленно протягиваю руку к его мистическому голубому огню, парящему над ладонями.

Крошечные электрические заряды взвились вверх, приветствуя меня и притягиваясь в руке словно статические. Это не больно. Покалывало, словно колючки бежали по моему телу, как при первом соприкосновении губ Дориана с моей кожей.

И это необычно холодно, хотя походило будто руки горели. Я полностью заворожена этим.

– Как? – Все, что смогла я пробормотать от страха.

– Мы, и Темные и Светлые, берем магию от стихий. Это дает нам силу. Я, в основном, вытягиваю из воды.

Я пробежала пальцами вниз по его руке, и щекочущие искры последовали за ними. Затем захихикала от изумления.

– Так вот почему дождь помогает тебе, верно?

Дориан кивнул.

– Я могу брать от любой стихии, так же хорошо как подчинять их. С водой мне всегда было легче. На самом деле, это довольно уместно. Вольный перевод моего имени звучит как "море".

– И то что ты сделал с моим телом… как ты манипулировал мной… как ты это проделал? – я даже не могла говорить, не краснея. Дориан заставил меня почувствовать будто у него тысяча рук, будто они ласкали меня все сразу, но он даже не прикасался ко мне. Воспоминание заставило меня возбудиться.

Дориан ухмыляется, затем вздыхает, как-будто бы почувствовал запах моего возбуждения. Он сложил руки, заставляя голубой огонь исчезнуть.

– Я занимался любовью с тобой мысленно. Ты только думала, что чувствовала эти ощущения. Я могу внушить твоему мозгу такие мысли.

Говоря о запудривании мозгов.

Я прикусила губу и посмотрела вниз. Просто разговор об этом возбуждает меня, но знаю, что скоро придется уйти. Я посмотрела на серое, затянутое тучами небо и нахмурилась.

– Я только надеюсь, что такая погода продержится достаточно долго или даже дело не дойдёт до барбекю.

– Продержится. Но дождь пойдет сегодня ночью. После наступления темноты, – отвечает он. В моих глазах возникает вопрос, когда я встречаюсь с его взглядом. – Нужно накормить зверя, малыш. – Он наклоняется и целует меня в лоб.

С раздражительным вздохом, я свешиваю ноги с кровати и встаю, собираясь пойди в душ. Одетая лишь в рубашку Дориана с ночи ранее, застегнутую всего на несколько пуговиц, показывая глубокое декольте и большую часть ног.

– Ну, поскольку ты не можешь пойти со мной сегодня, есть одна вещь, которую ты можешь сделать для меня, – сказала я, оборачиваясь и встречаясь с ним взглядом, прежде чем переступить порог ванной.

– И что же это? – Спрашивает он с поднятой бровью. Дориан выглядел так удивительно сексуально, развалившись на кровати и одетый только в черные боксеры.

– Хм, почему бы тебе не встретиться со мной в душе и не выяснить?

И прежде чем я смогла развернуться и подразнить его своим непристойным уходом, Дориан возникает передо мной, оставляя следы темного тумана, извивающегося вокруг его тела.

Затем он показывает мне, насколько он невероятно опытен с подчинением воды, ублажая меня под струями душа, пока мое тело не становится слишком слабым и перенасыщенным, чтобы выдержать больше.

***

– Где тебя черти носили, юная леди? – Кричит Крис, как только моя нога переступает порог дома. – Ты почти довела меня до сердечного приступа. Ты знаешь, как мы волновались за тебя?

– К сожалению, забыла свой телефон, – пробормотала я, проносясь мимо него.

– Это ты, Габриэлла? – Закричала моя мама, суетясь на кухне.

– Ага. Я вернулась. Живая, само собой, – я ответила язвительно. Мне действительно не хотелось быть здесь, даже больше не чувствовала себя как дома.

– Итак? Где ты была? – Поинтересовался Крис, следуя за мной в комнату.

Я бросаю сумочку на кровать и снимаю кроссовки.

– С Дорианом. И к сведению, он все рассказал мне и честно объяснил о том, почему приехал сюда. И знаешь, что? Он не собирается делать этого. Дориан любит меня, и нравится тебе или нет, я тоже люблю его.

– И ты поверила ему? – Крис по-настоящему начал раздражать меня куда сильнее.

– Совершенно верно. Он не может лгать из-за проклятия. И он научил меня тому, кто я, что я должна знать о себе. Помогает справиться со всем этим. И рискует своей жизнью, защищая меня. Я сильно сомневаюсь, что бессердечный убийца сделал бы что-то подобное.

– Мы не думали о нем, как о бессердечном, дорогая. Просто беспокоимся за тебя, – отвечает Донна, чувствуя напряженность между мной и Крисом. Я пытаюсь успокоиться, вспоминания отказ Дориана от встречи с моими родителями.

– Ну, не надо. Я ценю вас обоих, действительно ценю, но это выше ваших сил. Дориан хочет спасти меня. Знаю, вы думаете, что он плохой парень, но это не так. Он хороший. И способен любить, также как мой отец.

– Дориан не плохой парень, – успокаивала Донна. Крис закатил глаза и покачал головой, прежде чем выйти из моей спальни и двинуться к своему кабинету. Серьезный взгляд Донны провожал его отступление, затем вернулся ко мне. – Просто знаю, чему он противостоит. Даже он не сможет бороться с этим.

– Учитывая, что он Темный принц. Учитывая, что его отец король.

– Да. Никто, из бросивших ему вызов, не выжил, чтобы рассказать об этом. – Ответила Донна серьезно. – Он не победит.

Я вздыхаю и подхожу к двери, указывая, что хочу побыть в одиночестве. Я устала говорить об этом. Просто хотела немного спокойствия. Просто хотела Дориана.

– Послушайте, мне нужно подготовиться к вечеринке Морган. Буду готова идти через пол часа.

Моя мама кивнула и вышла из комнаты. Затем повернулась, чтобы печально взглянуть на меня.

– Я просто хочу, чтобы ты была осторожна. Это все, что мы хотим от тебя. Ты не сможешь спасти его и себя одновременно.

Хотя Морган с родителями также жила в Бриаргейте, их большой стильный дом был более шикарным и просторным. Мы подъехали к территории Пьеров, расположенной в тупиковом переулке, одном из наиболее дорогих районов города.

Автомобили выстроились на тротуаре и дороге, давая понять, что вечеринка в самом разгаре.

– Эй, Габс! Я так рада, что ты наконец-то приехала! – просияла Морган. В руке она держала ледяной дайкири и чувствовала себя как в тропиках в длинном цветастом платье и с небольшим цветком в волосах. – Где Дориан? – Прошептала она, разглядев моих родителей в нескольких ярдах.

– Он не смог прийти, – грустно улыбнулась я.

– Отстойно. Ну ладно, Джаред и Джеймс здесь со своей мамой. И Мигель тоже пришел с семьей. О! Помнишь тех великолепных парней, которых мы встретили на открытии Люкс? – Она потягивала свой фруктовый коктейль через соломинку.

– Ага, Карлос, Джексон и Икс, верно? Они пришли? – Похоже, Дориан оказался прав. Карлос и Джексон оба стилиста из его салона.

– Икс нет. Но остальные пришли, и девочки тоже, они накрасили меня! Я люблю их, они чертовски веселые! Мы круто оторвёмся сегодня вечером!

– Не уверена, Морган. Возможно, позднее пойдет дождь. – Если есть единственная вещь, которая может испортить ночные клубные танца, это дождь. Заплетённые волосы Морган будут напоминать мокрую собачью шерсть, а у меня завьются как у Дианы Росс.

Морган взглянула на меня недоверчиво.

– Почему ты так говоришь? По прогнозу не будет дождя, я проверяла.

Я улыбнулась и таинственно пожала плечами.

– Эй, я пойду найду Джареда. Дам тебе возможность вернуться к гостям.

Я отыскала толпу людей, собравшихся вокруг столов с едой и напитками. Взрывы смеха, разговоры и музыка эхом раздавались среди чистого горного воздуха. Я разыскала Джареда, слоняющегося в одиночку около бассейна и строча смс в телефоне.

– Вот и ты, – улыбнулась я, когда подошла.

Голова Джареда сразу же поднялась, как если бы его поймали с поличным.

– Эй, Габс! – Он притянул меня в себе, чтобы подарить одно из своих знаменитых медвежьих объятий. Ничего себе, как неожиданно, тем более что дела между нами довольно горячие и холодные. – Ты хорошо выглядишь, – сказа он, оглядывая мой цветастый сарафан до колен.

– Спасибо, ты тоже.

Джаред всегда выглядел отлично, даже в джинсах и футболке. Сегодня он надел спортивное поло, дизайнерские джинсы и любимую бейсболку. Почти тоже самое, что одел бы старый Джаред. Мой Джаред.

– Аврора не пришла?

– Нет, подвернулось что-то другое. Но предполагается, что я приеду к ней, когда уйду отсюда.

– Итак, между вами все по-прежнему хорошо, да? – Обычно я бы знала ответ на этот вопрос, но казалось, будто нам с Джаредом тяжело говорить об этом.

Джаред небрежно кивает.

– Да, мы вместе. Мне она действительно нравится. Словно, по-настоящему нравится. Я никогда не думал, что буду чувствовать такое к кому-то… кроме тебя, конечно. Но эй, думаю, все происходит не просто так, верно?

Я улыбнулась старому другу и бывшему объекту моего вожделения.

– Верно.

Часть меня хотела предупредить Джареда, сказать, что его отношения подстроены так, чтобы Аврора влилась в нашу компанию. Но другая часть меня, рациональная, знает, что должна позволить игре продолжаться ради всех нас.

Поскольку независимо от того, что я чувствовала к Авроре, ее тайны – мои тайны. Мы в одной лодке.

Хотя, мы не чувствуем ничего друг к другу кроме презрения, у нас обеих есть общая цель, общая любовь: Дориан. И если нужно терпеть ее, чтобы сохранить ему жизнь до моего Восхождения, то я сделаю это.

– Эй, я тут подумал, Габс. Что на самом деле хочу, чтобы вы с Авророй поладили. Не просто общались, но стали настоящими друзьями. Знаю, она раздражает тебя, могу поручиться. Но, не считая мамы, вы двое – самые важные женщины в моей жизни. И хочу общаться с вами обеими, не чувствуя, что обманываю. Поэтому, возможно, вы согласитесь как-нибудь встретиться и просто поговорить?

Я сморщила нос, как будто мысль о беседе с Авророй причиняет мне боль. Честно говоря, это могло сработать.

– Блин, Джаред, я не знаю. Все прекрасно, как и было.

– Просто подумай об этом, Габс. Это много для меня значит. – Он снова обнимает меня. – Эй, я собираюсь свалить отсюда. Если увидишь Морган, передай от меня слова прощания и поздравления, хорошо?

– Конечно, – заверяю я немного разочаровано, на что у меня нет никакого права. На самом деле я не была Другом Года.

Несколько часов спустя, после того как огромное количество еды и напитков уже употребили, пугающий гром расколол небо, сигнализируя о конце вечеринке и начале сильного шторма.

Когда первые капли дождя упали на мое лицо, я посмотрела вверх и улыбнулась.

Мой Дориан. Я чувствовала себя с ним в этот момент, зная, что он также стоит под дождем и восполняет запасы силы. Я хочу быть с ним там, хочу, чтобы дождь смыл мой страх и вернул уверенность, что все будет хорошо.

– Что, черт возьми, ты вытворяешь, Габс? – Кричала Морган, убегая в укрытие.

Я огляделась на всех бегущих завсегдатаем вечеринок, совершенно не обращая внимания на их отвращение. Вчера я была одной из них. Бежавшей под крышу, как только почувствовала первую каплю. Но сейчас я стояла под дождем насквозь мокрая, осознавая, как растет моя паранормальная сторона. Я становлюсь той, кем должна быть.

Даже сейчас, когда вспышки молний рассекали темное небо, я чувствовала удовлетворение. Магия Дориана текла по моему телу. Во мне не осталось страха.

– Итак, я вижу Дориан не потрудился появиться, – ухмыльнулся Крис, когда мы возвращались домой.

Я собрала мокрые волосы в хвост и закатила глаза, сидя на заднем сиденье.

– Он решил, что это не слишком хорошая идея, пока что.

– Угу, – издевается он, тем самым заработав суровый косой взгляд Донны. – Не говори мне, что он боится.

– На самом деле да, – категорически заявила я, встретившись с ним взглядом в зеркале заднего вида. – За вас двоих. Что я могу сделать, если вдруг обстановка накалиться. Видишь, он действительно заботится о вас, поэтому хочет защитить вас. От меня.

Мои родители обменялись обеспокоенными взглядами, и мы проехали оставшийся путь в тишине. Я та, кто есть, нельзя больше отрицать очевидное. Я не похожа на них.

Я не создана для этого мира. Чем ближе я к Дориану, тем ближе Восхождение, тем сильнее, себя чувствую. Эту пропасть сейчас не преодолеть.

Так сильно как я любила их, теперь понимаю, что они только моя смертная семья, временное пристанище, чтобы создать образ нормальной девочки. Но я абсолютно необычная. Я – воплощение всего того, что находится под запретом в их мире.

***

Хотя, все подходило к концу – учеба и последняя неделя работы, это заставляло меня активно трудиться, казалось, будто я не могла сосредоточиться на чем-либо другом кроме как на отсутствии Дориана.

Телефонные звонки, сообщения и быстрые поцелуи во время перерывов на работе не могли удовлетворить мою тягу к нему. Мне нужно обнимать его, вдыхать его запах. Чувствовать его.

К среде, меня почти выворачивало непреодолимой потребности быть с ним. Около полуночи, я убрала учебники, по которым занималась вечером, и упорно пыталась немного поспать.

Каждый раз, когда я начинала дремать, то соскальзывала в яркий сон, что заставляло меня просыпаться от толчка, оставляя между ног пульсацию и влагу.

Наконец, я включила прикроватную лампу и потянулась к телефону. Возможно Дориан еще не спит? Конечно, нет. Просто звук его голоса успокоит меня, как всегда.

Тем не менее, я не хотела, чтобы он думал обо мне как о абсолютно отчаянной и беспомощной. Я вдохнула и кидаю телефон обратно на туалетный столик. Нет. Я должна пройти через это, нужно привыкать, что он не все время рядом со мной.

Он пытается сдерживаться. Находясь рядом со мной, вдыхая мой запах так часто, что может убить меня. Необходимо прекратить играть в русскую рулетку со своей жизнью.

Я потянулась к пульту от телевизора и включила его, бесцельно переключая каналы. Похоже, или все напоминает мне о нем или заставляет мой мозг блуждать по темным закоулкам. Каждая песня на радио делает тоже самое. Дориан полностью заполнил каждый уголок моего сознания.

– Ах! Дориан, почему ты просто не можешь быть здесь? – Проскулила я в подушку, разочарованно ударяя ее.

– Будь осторожна в своих желаниях, малыш, – пробормотал шелковистый баритон.

Пораженная я мгновенно подняла взгляд, ища источник призрачного голоса. Там, в углу моей спальни, окутанный тенью стояла моя любовь. Дориан.

Темная дымка вокруг него развеялась, и я увидела его голубые глаза, ярко светящиеся среди тьмы. Он здесь. Он услышал мой крик. Почувствовал мою необходимость в нем.

– Дориан, – выдохнула я. Мои глаза расширились от волнения, и мое сердце бешено забилось в предвкушении.

В следующее мгновение, он оказался рядом со мной, сидя на моей подростковой кровати. Его присутствие здесь возбуждает меня. В моей комнате никогда не было парня, сверхъестественного или нет.

Я не смогла сопротивляться, и всем телом прижалась к нему, практически сев ему на колени в короткой футболке и розовых трусиках. Дориан сразу же ответил мне взаимностью, накрывая своим ртом мой, и наши языки сплетаются.

Господи, как я скучала по нему. И даже больше, я болела им.

– Как ты сюда попал? А как же охранные заклинания? – Спрашиваю я внезапно.

– Да, они есть, – ухмыльнулся он. – И отгоняют только тех, кто хочет причинить тебе боль. Должен признать, что не смог преодолеть их вначале, пока не был уверен, что не собираюсь убивать тебя.

Я смотрела на него вопросительно, проблеск неодобрения появился на моем лице.

– Поэтому тогда ты решил так?

– Думаю, часть меня всегда знала, что и не смогу. Но я не признавался в этом себе. Все еще боролся против незнакомых чувств, поскольку я не понимал их. Но сейчас… больше не могу сражаться. Я хочу тебя… всю тебя. Хочу заполучить каждую частичку тебя.

Я взглянула на любимого мужчину, Темного Мага, кто рискует всем ради меня. Я просто желала отдать ему всю себя. Хотела, чтобы он понял, насколько глубока моя любовь.

Наши рты снова слились, моя ноющая грудь прижалась к его, и лоно терлось об него, пока я сидела на коленях. В свою очередь Дориан схватил меня за попку, притягивая ближе к его возбужденной плоти, ограниченной только темно-серыми брюками.

Я ухватилась за твердые мышцы его плеч, когда начала медленный, эротический танец, а кружева моих трусиков вызывали приятное трение.

– Думаешь мы сможем тихо вести себя? – Спросил он, затаив дыхание, на мгновение откинув голову. Я с сомнением посмотрела на него. Когда я с ним, то теряю всякий контроль. Такое удовольствие нельзя заглушить. – Я могу исправить это, – говорит он, поднимая указательный палец.

– Нет! – Громко зашептала я. – Нет, я не хочу, чтобы ты делал это. Хочу насладиться острыми ощущениями из-за возможности быть пойманными, – добавила я хитро.

Дориан засмеялся и покачал головой.

– Какая озорница. Похоже, я создал монстра.

– Или просто освободил того, кто всегда сидел внутри.

И с этими словами я толкаю его на кровать и показываю, как невероятно сильно я ждала его сразу после полуночи.

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

Глава 5

Три месяца назад, это было единственное, чего я ждала с нетерпением. Это должно было стать самым монументальным событием за всю мою жизнь. Но сейчас, когда я иду по импровизированной сцене, чтобы получить свой диплом, всё это кажется настолько незначительным. Для некоторых диплом младшего специалиста, рассматривается как трамплин к высшему образованию.

Большое достижение, которым я должна гордиться. А для меня это кусок бумаги, который Крис и Донна смогут повесить среди многих фотографий, развешанных по всему дому. Он мне никогда не пригодиться. Не определит направление моей жизни.

Не взирая на суматоху, царившую в доме моих родителей, связанную с моим переездом и тем фактом, что никто не был способен выследить Колдуна, погубившего несколько ни в чем не повинных девочек, чтобы до меня добраться, я была счастлива. Невероятно счастлива.

У меня было больше, чем ничтожная степень. У меня была любовь. У меня был Дориан. Это само по себе являлось главной причиной, чтобы жить.

Я посмотрела в толпу, и на последнем ряду увидела его, гордо улыбающегося. Он пришел сюда, чтобы поддержать меня, не смотря на меры предосторожности, принятые моими родителями. Мне было даже все равно, что рядом с ним сидела Аврора и буравила меня злобным взглядом.

После вступительной речи и торжественных поздравлений, я просачивалась сквозь толпу в поисках моего любимого, моего Дориана. Он все так же стоял в стороне, напряжённо концентрируясь на сканировании комнаты. Он выискивал любые признаки беды. Я заметила быстрое изменение в его эмоциях, как будто он что-то серьезное обсуждал. Он общался с Авророй, которая видимо ушла, чтобы найти Джареда.

Они были здесь, чтобы защитить нас, ожидая нападения от предполагаемого убийцы, если он вдруг попытается пройти незамеченным.

– Все в порядке? – пробормотала я, приблизившись к нему.

Дориан посмотрел на меня и тепло улыбнулся.

– Теперь да, – выдохнул он. – На какой-то миг я ощутил чьё то присутствие, но мы не знаем кто это был.

– Ты не можешь чувствовать их?

– Нет, если они не хотят, чтобы я их чувствовал. Я знаю кто-то был здесь. Только не могу сказать кто, – затем он замолчал, что-то обдумывая, и я точно знала, он общается с Авророй. – Аврора не может выйти на след. Блядь. Нам с тобой нужно быть более осторожными.

Я притянула лицо Дориана к своему, и взглянула в его кристально голубые глаза.

– Здесь нет твоей вины. Это потому, что ты здесь вот я и стала для них недоступной. Вероятно, твоё присутствие, испугало их. Тебе достаточно просто находиться рядом, чтобы защитить меня.

Медленно приблизившись, Дориан коснулся моих губ. Когда он немного отстранился, я заметила, что выражение его лица изменилось, и я не знала почему.

– Я не могу дождаться твоего восхождения. Тогда я смогу наслаждаться тобой, не боясь причинить тебе боль. И тогда мы могли бы охотиться на них вместе, – проскрежетал он. – И тебе это понравиться. Мы убьем его вместе, а потом будем трахаться, подобно животным.

Пораженная, даже не много разочарованная, я узнаю пугающую сторону Дориана. Его глаза потемнели, рот искривлен в угрожающем оскале.

Это говорил в нем охотник, убийца, который разыскивал мою мать, чтобы убить. Убийца, который был сердит на моего отца, его лучшего друга, которого он пощадил. Он хотел убивать. Прошло много времени с тех пор, когда он это делал. Но его Темная сторона жаждала этого. Ему нужно было накормить зверя.

– Э-э, Габриэлла? – услышала я со спины голос мамы. Дориан мгновенно застыл, выражение его лица стало холодным, и я оборачиваюсь, чтобы встретиться лицом к лицу с ними.

– Привет, мама, папа! – я обнимаю каждого с нежностью.

– Мои поздравления, детка,- пробормотал Крис. Я увидела, как напряглась его челюсть, когда он посмотрел на Дориана. – Дориан, давно не виделись.

– Двадцать лет, – заметил Дориан ровным голосом. Он повернулся к Донне и вежливо кивнул. – Донна, ты прекрасно выглядишь. Не постарела ни на день.

– Так же, как и ты, – ответила она односложно. – Приятно видеть тебя, Дориан.

– Какого черта ты тут делаешь? – Крис огрызнулся, стирая любые признаки любезности.

– Папа! – взвизгнула я.

Дориан посмотрел на меня и послал мне обнадеживающую полуулыбку. Типа всё под контролем.

– Ради неё. Ради Габриэллы.

– Я знаю. Но вы то оба понимаете, что это повлечет за собой. Мы знаем, зачем тебя послали. – Я могла видеть, как сжались в кулаки его руки.

Папа, не делай этого.

– Я здесь, чтобы ее защитить. Я люблю Габриэллу. Я никогда не сделаю ей больно, – Я рефлекторно улыбнулась на его заявление, не смотря на напряженный момент, потому что знала, он говорит правду.

– Таким образом, слухи верны? – Тихо спросила Донна.

Дориан тряхнул головой.

– Я не уверен. Но знаю, что я чувствую. – Он посмотрел на меня с любовью. – Я отдал ей частичку себя. Я связан с ней. Мы связаны.

– Что? – испуганно завопила Донна. Я посмотрела на мамино лицо, на котором застыло выражение неверия. Даже Крис выглядел сбитым с толку ее гневной вспышкой. – Дориан, ты ведь знаешь, что это значит, не так ли? Зачем ты это сделал?

– Чтобы показать ей, как сильно я ее люблю. Не взирая на обстоятельства. Она держит мое сердце в своих маленьких ладонях.

– Но если это правда, что тогда? Что ты будешь делать дальше? – хорошо, теперь запуталась я.

Дориан нахмурил брови, обдумывая ее вопрос:

– Это решать Габриэлле. Моя жизнь в ее руках.

Мы стояли в полном молчании, буравя друг друга вопросительными взглядами:

– Встретимся у машины, детка. Не задерживайся, – в конце концов сказал Крис, чтобы хоть как-то ослабить напряжение.

– О чем это вы? – спросила я Дориана, как только мои родители отошли на достаточное расстояние.

– Что ты с ним сделала? – вмешалась Аврора до того, как я получила ответ на свой вопрос. Я закатила глаза от ее грубости.

– Не вмешивайся, Аврора, – процедил Дориан сквозь сжатые зубы.

– А я вмешаюсь. Она тебя опустошает. Ты выглядишь так, будто в любой момент грохнешься в обморок, – заявила Аврора и злобно на меня уставилась, уперев руки в бока. – Габриэлла, ты должна понять, что делаешь с ним. Все это закончиться смертью одного из вас.

Я посмотрела на своего конкретно раздраженного любовника и его до боли прекрасную бывшую, пока они обменивались яростными взглядами.

– О чём это она, Дориан? Я каким-то образом навредила тебе?

Дориан вздохнул и покачал головой, обратив свой взгляд на меня:

– Нет, конечно, нет. Просто мы проводили слишком много времени вместе. И я отдавал тебе себя часто и много, чтобы удостоверится, что не ослабляю тебя. Это не твоя вина.

Я переваривала то, что мне только что сказали. Дориан отдавал мне намного больше от себя и теперь он страдал. Аврора очевидно могла видеть его истинную сущность, ту часть, которую он скрывал от меня.

Мой бедный Дориан, ему становилось хуже прямо на моих глазах, и все потому, что мы не могли оторваться друг от друга и потому, что я не могла видеть повреждения, которые я ему причиняла.

С того самого момента как мы обнаружили, что он может проникать сквозь чары вокруг моего дома, я настаивала на встречах каждую ночь. Прошло чуть больше недели, и он уже погибал.

– Боже мой, Дориан! Почему ты мне не рассказал? – Мои руки взлетели к его прекрасному лицу, в поисках каких-либо признаках боли. Не было видно, что ему больно. Но выглядел он немного старше, но не сильно. Я просто хотела видеть его.

– Со мной все будет в порядке, – ответил он и кивнул в направлении окна. – Скоро пойдет дождь.

– Да, но этого не достаточно. И ты это знаешь. Тебе нужна помощь, Дориан, – продолжала настаивать Аврора.

Я посмотрела на нее, чувствуя ужас и отчаяние:

– Скажи мне, что нужно сделать. Как ему помочь?

Аврора холодно ухмыльнулась и наклонилась вперед.

– Ты можешь позволить ему дышать тобой. Но то, сколько ему надо, может убить тебя. Ты все еще трогательно бессильная.

– Нет! – прорычал Дориан. Он делает шаг вперед, в его глазах мелькает отвращение и ненависть.

– Ну что ж, в таком случае он должен будет кого-нибудь осушить,- небрежно добавляет она. Аврора смотрит на свой аккуратный маникюр словно весь этот разговор о спасении жизни Дориана ей наскучил. – Источник питания. Возможно, кого-нибудь на подобие твоей приёмной матери? – улыбалась Аврора как будто видела в этом что-то забавное.

– Следи за словами, сука! – гневно выплеснула я. Несколько рядом стоящих людей смотрели в нашу сторону, но рев поздравительных приветствий заглушил нашу беседу.

– Хорошо, хорошо, успокойся, – хихикает она. – Есть ещё один способ. Это ваш единственный вариант. Но вам он не понравится.

Я смотрю на Дориана, читая сожаление на его лице. Должно быть это что-то плохое. Но не хуже, чем потерять его.

– Все что угодно,- шепчу я в ответ.

– Я могу передать ему силу. Он может дышать мной, – бесстыдно проворковала она.

– Ни в коем случае! – кипел от недовольства Дориан.

– Ты и я знаем, что другого пути нет, Дориан. Я твоя последняя надежда. Да ладно тебе, если Габриэлла тебя так сильно любит, она поймет. Я сделаю все, чтобы спасти тебя. Я знаю, сама бы так сделала.

Я смотрела на мучительное выражение на лице своего любимого. Он знал, что это наш единственный вариант. Он страдал из-за меня, из-за моей сильного желания в нем. У меня не было другого выбора, как еще его спасти.

– Давайте сделаем это сегодня вечером, – пробормотала я, опустив голову от стыда.

– Нет, детка, нам не нужно это делать. Все в порядке, – взмолился он, хватая меня за плечи.

Затем я увидела это, трещину в его свечении. На долю секунды я смогла увидеть, что я с ним сделала. Его глава – тусклые, безжизненные. Его кожа стала бледной и сухой, он стал тенью мужчины, которого я любила. Мое сердце разбилось от увиденного.

– Нет, нужно, – прохрипела я дрожащими губами. Я прочистила горло и взглянула на Аврору, освобождаясь от хватки Дориана. – Мы сделаем это. Я приеду в семь вечера.

– Отлично, – просияла она. – Ты можешь смотреть. Я разрешаю. – Сказав это, она развернулась и растворилась в толпе.

– Ты не представляешь на что сейчас согласилась, – прошептал Дориан. Боль звучала в его голосе.

– Я знаю, что это спасет тебя, а остальное не важно. – Я обняла его, спрятав лицо на твердой груди. Затем посмотрела на него, стараясь приклеить обнадеживающую улыбку. – Я должна идти. Не волнуйся, все будет хорошо.

Когда я шла на автостоянку, то пыталась сдержать слёзы, которые угрожали обрушиться на меня. Я не знаю на что согласилась, но если это спасет моего Дориана, то я должна через это пройти.

Ему это нужно, а мне нужен он. Если он способен противостоять своему отцу, всей расе Тёмных магов, то я с уверенностью могу довериться ему в этом. Всё, что Аврора собирается сделать это помочь ему. Что в этом плохого?

После крайне неудобного раннего ужина с родителями, я поцеловала их, пожелала спокойной ночи и уверила, что вернусь к утру. Я сказала, что несколько наших друзей-выпускников хотят собраться вместе и отметить сегодняшнее событие, но я уверенна, они знали, что я проведу ночь с Дорианом.

По пути к Броадмуру я чувствовала себя ужасно, мои внутренности будто переплетались тысячами узлов. Я не знала, чего ожидать.

Что значит, что он будет дышать Авророй? Будет ли он вдыхать от её запястья? Во всем этом должно быть что-то большее, раз он так всполошился.

Я видела, что он противился этой идеи, хотя знал, что ему это необходимо. Я должна его поддержать. Он бы сделал то же самое для меня, если бы это могло спасти мою жизнь.

– Я так рада, что ты смогла приехать, Габриэлла, – хитро ухмыльнулась Аврора, открывая двери в апартаменты Дориана.

Почему, чёрт её подери, она встречает меня? Я заметила, что Аврора переоделась из скромного платья на запах, в котором была на вручении дипломов, в узкую юбку-карандаш, шелковую блузку, застёгивающуюся спереди на пуговицы и в туфли на шпильке и платформе.

Я бойко вошла в комнату, готовя себя к худшему. Вместо этого, я увидела Дориана, уставившегося в непроглядную ночную тьму сквозь огромное окно от пола до потолка. В его руке сверкал хрустальный стакан, наполненный бренди, а другой он опирался на стекло.

Он был слаб, и это разбивало мне сердце. Дориан развернулся, как только я подошла ближе, и когда он улыбнулся, его глаза засверкали под тёмными ресницами. Даже страдая, он был самым сногсшибательным мужчиной, которого я когда-либо встречала.

Он все ещё был одет в тёмные брюки и рубашку, верхние пуговицы были расстёгнуты, выставляя напоказ его мускулистую загорелую грудь. Ни секунды не колеблясь, я обняла его за шею и поцеловала, ощутив крепкий вкус алкоголя.

Его руки в ответ отчаянно сжались на моей талии. Я не хотела его терять, я не могла. Он получит всё, в чём нуждается, я была более чем готова сделать для него то, что потребуется.

– Хорошо, давай покончим с этим. Спальня подойдёт лучше всего. Как я уже сказала, ты можешь наблюдать. Я не из робких, – лукаво улыбнулась Аврора.

Я посмотрела на Дориана, ожидая указаний, и он неохотно кивнул.

– Ладно.

Аврора не спеша направилась в спальню. Я повернулась, чтобы последовать за ней, но Дориан схватил меня за руку и притянул поближе к себе:

– Если я почувствую, что тебе больно, то попытаюсь остановится. Я клянусь, что попытаюсь.

– Я знаю. Но ты должен поправиться. Это всё, что меня беспокоит. Если бы не я, то ты бы не был в таком состоянии.

Когда мы зашли в тускло освещённую комнату, мне сразу же захотелось закричать, чтобы Аврора убиралась к чертям собачьим. Это то место, где Дориан занимался со мной любовью бесчисленное количество раз, неприкосновенное для других. Ей нечего здесь делать. Но она знает, как помочь Дориану. Сейчас я больше, чем когда-либо желала поскорее пройти Восхождение.

Я хотела, чтобы магия наполнила меня, и я смогла бы передать её Дориану. Я должна быть той, кто исцелит его. Той, кто спасёт его.

Я взяла кресло, когда Дориан сел на край кровати. Мы расположились лицом друг к другу, его взгляд был полон боли, сомнения и усталости. Это тоже трудно для него. Аврора загородила его от меня, становясь перед ним прямо между его ног. Я прикусила язык, мои ногти впились в ладони вместо того, чтобы вцепиться в нее.

В этот момент главное не я, не моя ревность. Это все для Дориана. И не имело значение, как сильно я ненавижу Аврору в этот момент, я знала, что она любит его также сильно, как и я. И сейчас именно она была его спасительницей.

– Посмотри на меня, – проворковала она своим нежным, мягким сопрано. Она положила свои ладони ему на плечи, призывая его встретиться с ней взглядом.

Я услышала глубокий вздох Дориана, перед тем как он поднял свой подбородок, чтобы взглянуть на нее.

Воздух в комнате пришёл в движение и замерцал вокруг них. Я могла услышать гул запретного песнопения, распеваемого сопрано на высоких нотах, слишком тихо, и не разборчиво.

Шла вибрация от их ауры, показывая всю мощь их обмена. Вот оно, Аврора передавала жизненную силу Дориану. Моему Дориану. Я слышала, как он резко вдыхал ее.

Я не могла знать, произошло это от удовольствия или удивления, но она приблизилась еще ближе, прижимаясь к нему между ног. Я хотела закричать, чтобы она отодвинулась от него. Я хотела ей врезать, чтобы стереть самодовольное выражение с ее лица. Но Дориан нуждался в ней, не во мне. Она была нужна ему.

– Остановись! – услышала я его крик, возвращая меня из моих мучительных мыслей. Он выглянул из-за стройного тела Авроры и посмотрел на меня виновато. – Габриэлла, подойди, – выдохнул он, протягивая руку.

Медленно я почувствовала, как поднялась на ноги. Мне понадобилось семь шагов, чтобы дойти до него и слегка схватить его за руку. Дориан посадил меня рядом на кровать.

Он смотрит на меня, его ослепительные глаза ищут спрятанную боль, запечатленную на моем лице. Он знает, что я чувствую: мои эмоции это и его эмоции. Но с тех пор как мы вошли в эту комнату, я подавила страдание, что грозило поглотить меня живьём. Я прогнала своё мучение, чтобы он больше не смог беспокоиться за меня.

После того как я ему одобряющие подмигнула и улыбнулась заготовленной улыбкой, он повернулся к Авроре и кивнул, призывая продолжить.

Она взволнованно вздыхает на мое вторжение, но заставляет себя успокоиться перед тем как снова перевести взгляд свих льдисто-синих глаз на него. Она снова начинает петь на своем древнем, таинственном языке, ее голос дрожит от волнения.

Горячие слезы мгновенно появились в моих глазах, стекая по щекам, когда я увидела, что лицо Дориана преобразилось из печального в блаженствующее. Его глаза засияли ярче, они практически светились от экстаза.

Он жестче сжал мою руку, как бы говоря, что он все еще здесь, со мной. Лицо Авроры исказилось из-за смеси плотского желания и экстаза, когда она мурлыкала свое признание Дориану, будто меня даже не существовало в данный момент. Сейчас существовали только они вдвоем. А я была не более чем зрителем их интимного момента

Почему я сидела и наблюдала за ними как какая-то вуайериста? Я должна была уйти; я должна была убежать оттуда от их разврата. Черт, я должна была надрать задницы им обоим за то, что заставляли чувствовать себя плохо и такой слабой. Но я не могла. Я чертова дура, слабачка. Я стала жертвой собственных страданий, причиной которых я сама.

Дориан начал дрожать, и низкое рычание вырвалось из него. Он сжал мою руку еще сильнее, и, хоть было больно, я не смела вырываться.

Слезы потекли быстрее, и я задыхалась от мучительных рыданий. Когда это закончится? Разве ему недостаточно? Голубое свечение, исходящее от них, стало еще ярче, и они оба начинают задыхаться, их грудные клетки тяжело вздымались.

Мягкие стоны потоком лились с губ Авроры, будто она поддалась натиску похоти и желания ее прошлой любви, закончившийся десятилетия назад. Она вздрагивает, заметив меня, что я слышала ее страстные крики о Дориане.

Я изучала его выражение лица, ища любой признак того, что он чувствует такое же желание. Ответ практически уничтожил меня. Он тоже чувствовал это. Хотел ее, нуждался в ней. Он сказал, что попытается остановиться, но ее магия поглощала его. А он поглощал ее.

Будто мои сердце и гордость могут выдержать еще один удар, но Дориан отпускает мою руку и кладет ее на упругий зад Авроры.

Она задыхается от восторга, не сводя глаз с Дориана, ее дыхание сбилось от нахлынувшей страсти. Он сдвинул ее юбку на бедра, массируя руками ее оголенные упругие ягодицы, обтянутые черными стрингами, и потом притянул к себе на колени.

Она садиться на него, широко раздвинув ноги, оставляя несколько сантиметров между их жаждущими ртами. Я не могла терпеть эту пытку. Но и не в силах отвести взгляд. Мне нужно увидеть это. Должна посмотреть на Дориана в своей стихии, даже если он дома с Авророй.

Он заметно возбудился, они оба. И я уверена, если бы не мое присутствие, то Дориан бы уже вошел в нее. Почему он не остановится? Ведь говорил, что почувствует мою боль и попытается остановиться.

Возможно, он не может. Возможно, кровожадный зверь внутри него взял верх, и моего Дориана больше нет. Возможно, он действительно Темный в глубине души.

Быстрее, чем я смогла понять, Дориан перевернул Аврору на спину, низко рыча, полностью забыв о моем жалком существовании, находящейся всего в нескольких сантиметрах от них.

Я рыдала, утопая в луже собственного горя. Он легко расстегнул верхние пуговицы ее блузки и спрятал свое лицо в изгибе её шеи, и затем груди, яростно вдыхая. Аврора стонала и извивалась под его весом, пока он продолжал мять ее зад и спину, вдыхая ее сладкий аромат. Ее руки теребили его гладкие, темные волосы, пока он погружался в ее пышную грудь, переносица легко скользила по ее круглым выпуклостям.

Низкое рычание и высокие стоны заполнили комнату, к которым присоединились мои неестественные, мучительные крики. Я должна уйти, должна убежать из этого люкса прямо сейчас. Но любовь и преданность не отпускали меня. Я стала узником любви Дориана. И прямо сейчас он мучает и убивает меня. Тем не менее, я не сделала ни шага, чтобы вырваться. Сидела и наблюдала за собственной смертью.

– Стоп! – Дориан хрипло кричит, его голос полон эмоций. Он отталкивает от себя Аврору и садиться. – Пошла вон, – приказал он.

Ноги Авроры дрожали, будто она была пьяна от напористости Дориана. Она лениво улыбнулась мне.

– Он весь твой, – прошептала она, поправляя свою одежду, затем шатаясь вышла из комнаты.

Дориан смотрел на меня печальными глазами. Он знал, что натворил. Он знал, как жестко он со мной поступил. Быстрым движением он оказался на мне, яростно лаская меня. Он целовал мое лицо, мою шею, вершинки грудей. Находясь в отчаянии, я позволяю ему. Даже зная, что несколько секунд назад он зарывался лицом в ее грудь, его руки лапали ее зад. Что же я делала? Что со мной случилось?

– Прости меня, – бормотал он, прикасаясь к моей коже. – Прости меня, моя любовь. Я люблю только тебя. Я хочу только тебя.

Мои рыдания стали громче, как только я услышала его слова. Он любил меня, но только что он причинил мне боль. Глубоко ранил как никто другой. И я позволила ему. Я позволила этому случиться; Я сама допустила это. Я заслужила это наказание, это было моих рук дело.

– Я знаю, – всхлипывала я на его груди. Я стараюсь успокоиться, но не могу отдышаться. Я жалкая, выжившая из ума от тошнотворной ненависти к себе.

– Прости меня. Я люблю тебя. Я люблю тебя, – шептал он, мне в губы.

Его руки вытерли мне тушь и слезы прежде, чем зарыться в мои локоны. Поцелуй углубился, обрывая мои крики, и я начала таять в его объятиях.

Даже разбив мне сердце, он единственный, кто может успокоить меня. Только Дориан знал всю глубину моей порочности, поскольку был таким же темным и испорченным. Две одинаково растерянные, вызывающие жалость, испорченные души.

Я даже не могла понять, как смогла возбудиться, после наблюдения за чувственным обменом между Авророй и Дорианом, но возжелала его. И, какой отвратительной и слабой это заставляет чувствовать себя, я задыхалась, когда он стянул с меня трусики, обнажая моё лоно, влажное от желания. Я хотела его, хотела показать ему, что могу заставить его чувствовать себя также хорошо.

Дориана не пришлось ждать долго, чтобы он расстегнув брюки и освободил свою твердость. Он задрал мое платье, до талии, прежде чем быстро войти в меня, хороня позор и извинения в моем жаре.

Я неоднократно бормотала его имя, пока он входил в меня глубже и глубже, полностью заполняя, пока я не захлебнулась своими вздохами. Его ритм был стремительным и непринуждённым.

Он убегал от своего предательства. Пытался вырваться из тьмы. Независимо от того как глубоко он погружался, независимо от того, как сильны были его толчки, независимо то того, как хорошо от этого чувства, он тот кто есть. Он Темный. Мой Темный Принц. И я такая же Темная из-за его любви.

Переводчики

: Yogik, navaprecious, Shottik, kalaratri, natali1875

Редактор: natali1875

Глава 6

– Я так сожалею, малышка. Так сожалею, – бормотал Дориан, зарывшись в мои волосы.

Слишком поздно или слишком рано, где-то между моими поразительными оргазмами с последующими жалкими рыданиями, я задремала. Обнаженное тело Дориана лежало рядом с моим, близко прижимаясь в защищающей позе.

Я знала, он полон сожаления, но мы оба понимали необходимость этого. Аврора должна была разрешить ему дышать собой. Просто я не ожидала, что это так сексуально, и столь эротично.

Я могла только представить, каков секс был для них, хотя и пыталась отогнать такие мысли, они лезли обратно в мою голову. Я не похожа на них, по крайней мере пока. Все вокруг них необычно начиная с физического совершенства заканчивая незримым способом, которым они передвигаются. Конечно, я не должна даже начинать зацикливаться на этом. Оно не предназначено для меня. Мы из двух разных миров.

– Ты вообще поспал? – прошептала я хрипло. Мне все еще было стыдно смотреть на него. Стыдно после того, чему я стала свидетелем, после того что он сделал со мной, я по-прежнему хотела его.

– Нет. Не смог. Не тогда, когда твоя боль разрушает меня. Мне так жаль.

В гневе я поворачиваюсь, чтобы оценить выражение лица Дориана. Его ясно мучила боль, хоть и выглядел он лучше. Моложе. Его глаза снова приобрели ослепительный голубой оттенок, и кожа его лица возвращалась к своему теплому оливковому цвету при тусклом освещении.

– Все хорошо, Дориан. Я в порядке. Это нужно было сделать. Мы оба знали о неловкости. Я просто не ожидала, что все будет так, – сказала я, и мой голос задрожал в конце. – Разве это всегда будет так? Когда тебе нужно восстановиться?

– Да. Но я надеюсь, что больше никого не придется вдыхать кроме тебя. Никогда. Ты понимаешь, почему я так противился видеться с тобой каждый день? Не хотел, чтобы возникла такая необходимость. В Авроре.

– Да, – я кивнула. Если бы знала, что наша близость приведет к тому, что ему понадобится кто-то еще кроме меня, особенно Мисс-Абсолютно-Идеальная, то никогда бы не требовала провести каждую ночь со мной. Но я нуждалась в нем. Мое привыкание к нему росло с каждым днем. – Есть что-нибудь, что мы можем сделать? Чтобы облегчить… желание?

– Сейчас это сложнее. Когда мы связаны. Но я изучу это. На данный момент мы просто должны подсчитывать каждую секунду вместе.

Я взглянула на своего возлюбленного. Он прав. Нельзя зацикливаться на том, что невозможно контролировать.

– Для моих родителей тоже было трудно?

Дориан пожал плечами.

– Поскольку они оба были сильны по отдельности, их обмен не был столь поразительным… как между мной и тобой. Ты соблазнительна для любых сил, не только для Темных и Светлых. Появятся те, которые пожелают использовать эту власть для собственной выгоды.

– Именно это ты хочешь сделать? – Прошептала я прежде, чем смогла сдержаться. Я думала об этом, но имела ввиду не то, что сказала.

Стыд на мгновение исказил лицо Дориана.

– Часть меня. Она чувствует себя так… хорошо. Могущественно. В моей природе желать этого. И я только частично попробовал то, насколько сильной ты станешь. Но тебя может убить взятие энергии, и я не смог бы вынести этого.

– Ты сказал, что, если я перестану любить тебя, ты умрешь. А если я умру? Что с тобой случиться?

Дориан прикусил губу, пока думал над ответом.

– Я буду жить.

– А если ты умрешь, что случиться со мной?

– Ты будешь жить.

– А если ты перестанешь любить меня? Это убьет меня?

Дориан серьезно посмотрел на меня. Разговаривать о смерти немного неловко, но мне нужно знать такие вещи.

– Да. Убьет. Но я никогда не сделаю этого. Не смогу.

Я раздраженно покачала головой.

– Дориан, я не знаю, как Темные рассматривают обязательства, но ты связал нас до конца наших жизней. Ты не сможешь хотеть меня всегда. И как только что-то или кто-то лучше появится на горизонте, я умру. Ты понимаешь это? Я умру, если ты бросишь меня!

– Ты собираешься найти кого-то еще? Моей любви для тебя недостаточно? – Спросил он спокойным голосом. Как он может быть таким невозмутимым, говоря об этом? Мы даже никогда не обсуждали наши отношения!

– Нет, Дориан, конечно нет. – Это правда, никто с ним не сравнится. Он мое сердце и душа. Он для меня все. – Но тебе необходимо знать, что это пугает меня. Ты говоришь, что никогда не перестанешь любить, но как ты можешь знать, что так и будет? И не говори мне, что причиной всему твоя неспособность лгать! Я знаю это. Ты же не знаешь, что ждет нас в будущем. Что если по истечении времени я изменюсь? Что если стану каким-нибудь монстром?

Дориан легкомысленно рассмеялся, как всегда его смех заставил меня улыбнуться, несмотря на больную тему беседы.

– Такого не произойдет. С возрастом твои лучшие качества разовьются и затем усилятся десятикратно. Нет, стократно. Ты станешь еще более потрясающей чем сейчас. Не найдется силы на земле, которая бы не признала твое могущество. Они будут поклоняться земле, по которой ты пройдешь.

Ничего себе. Смогу я на самом деле справиться с таким поклонением? Не говоря уже о бремени огромной ответственности.

– И что потом? Чего будут ждать от меня?

Он пожал плечами.

– Все, на что я могу надеяться, что мы останемся вместе независимо от твоего выбора.

Вместе.

– Так мы вместе? Я имею ввиду, что мы никогда не говорили об этом. – Хотя он уже связал свою жизнь с моей. Ничего особенного.

Дориан снова захихикал.

– Так я должен был сказать! Но если тебе нужно приклеить ярлык, тогда ты моя и я твой. Как я и говорил тебе раньше, ты можешь быть тем, кем хочешь.

Я инстинктивно улыбнулась.

Он мой. Дориан-мать его-Скотос мой. Выкусите, сучки!

– Мне нравится быть твоей.

Дориан влюблено на меня посмотрел.

– Я обожаю это.

Несколько часов спустя, когда солнце светило над головами, мы съездили ненадолго в Паралию. Дориан настоял, чтобы мы зашли перед моим отъездом домой, чтобы собрать вещи. Он уже все устроил для переезда.

– Так что ты хочешь показать мне, Дориан? – Спросила я, когда мы шли по короткому пути в квартиру, забронированную для меня и Морган.

– У меня для тебя сюрприз, – улыбнулся он. Дориан тянет и берет меня за руку, затем подносит к губам и нежно целует каждый пальчик. Мое тело мгновенно отреагировало на его прикосновение, и покалывание охватило руку от кончиков пальцев до плеча.

– Сюрприз? Какой на этот раз?

Дориан уже настоял, чтобы мы поселились в меблированную комнату, чтобы сэкономить наши деньги. Если бы я знала, что он закупит роскошные кожаные диваны, высокие столы из красного дерева и лучшую технику, то отказалась бы.

Квартиры и так слишком много, тем более что он не примет никаких денег от нас.

Он вошел в шикарную квартиру, запах кожи и недавно отполированного дерева приветствовал нас. Я в страхе оглядела большие сводчатые потолки с кованными люстрами. Придется привыкнуть к жизни здесь. Надеюсь, что буду хорошо справляться с работой в Кашемире, чтобы возместить это.

– Прямо здесь. В твоей комнате, – сказал он, ведя меня мимо кухни с нержавеющей утварью дальше по коридору.

Морган настаивала, чтобы я забрала большую спальню, хотя я заверила, что она может взять ее себе. Один ее гардероб может занять всю комнату. Думаю, она чувствовала себя неловко, если заберет большую комнату, учитывая, что Дориан сделал для нас.

Мы зашли внутрь, и я почти смутилась от вида передо мной. Дориан полностью изменил чистые белые стены и деревянные перекрытия в нечто, что можно охарактеризовать как нечто совершенно удивительное.

Светло-голубым цветом, подобному лазурному оттенку, который заставлял его выглядеть таким молодым и свободным, были окрашены три стены из четырех. Последнюю окрасили в серый с металлическим отливом с прикрепленным гигантским бра сконструированное в том же стиле, что подаренный кулон.

Там же висело большое круглое зеркало, украшенное сверкающими белыми кристаллами. Вокруг них поместили черные, такие же ослепительные. Рефлекторно моя рука поднялась к колье и стала перебирать алмазы и хрупкую жемчужную сердцевину.

Под бра стояла современная, простая и в тоже время стильная кровать. Как у Дориана с гладким черным одеялом, свежими белыми простынями и подушками черного и синего цветов.

Простые тумбочки стояли по обе стороны от кровати, соответствующие им комод и шкаф, размещенные напротив голубой стены. Заключенные в черно-белые рамки отпечатки ладоней знаменитых музыкантов и художников украшали стены.

В одном из углов расположилась мягкая черная кушетка с голубыми подушками, которая сочеталась с тем, что по виду напоминало звуковую системы. Это чрезвычайно оптимизированная и намного современнее моей допотопной док-станции для Айпода. Колонки небольшие, и все же я уверена, что они издают звука достаточно, чтобы раскачать концертный зал. Это настолько потрясает и намного больше, чем я могла даже представить.

– Дориан! Господи! Когда ты это сделала? – Воскликнула я, дрожа всем телом от восторга.

– Пока ты спала, – хитро улыбнулся он.

Мои глаза сузились.

– Ты оставлял меня?

Дориан подмигнул мне, криво усмехаясь.

– Нет.

Мое лицо засветилось от благодарности.

– Это потрясающе. Спасибо. – Я покачала головой. – Никогда не привыкну к тому, как хорошо ты меня знаешь. Думаю, лучше, чем я сама себя знаю временами.

– Ты действительно так думаешь? – спросил он, подняв бровь.

– Уверена в этом. Посмотри вокруг, – сказала я, показывая на комнату. – Я никогда бы не смогла придумать что-то вроде этого. И правда, я сама не знаю. Действительно не понимаю, что мне нравится, что нет. У меня нет никаких увлечений. Знаю только, что должна. Это не жизнь, это мираж. Встретив тебя и проводя с тобой время, дало мне что-то настоящее. Это заставило меня понять для чего я предназначена.

Дориан с любовью посмотрел на меня сверху вниз, и я решила, что он собирается сказать, что знает, кем я была все это время, любит меня такой какая я есть. Вместо этого он подхватывает меня на руки и кружит по кругу, заставляя визжать.

В конце концов мы рухнули на кровать, смеясь, будто ничего в мире не имело значение. И в данный момент так и было. Только я и он. Навсегда.

– Я абсолютно уверен, что ты знаешь свои предпочтения, – ответил он, наклонившись надо мной и опираясь на один локоть. – Смотри. Тебе нравится это, верно? – с этими словами Дориан провел пальцем по ткани поверх моего левого соска.

– Мммм, да, нравится, – выдохнула я, закрыв глаза.

Затем Дориан переместился на правую грудь, нежно прикасаясь пальцами.

– И это?

– И это тоже нравится. Очень сильно, – промурлыкала я.

Я почувствовала, как руки Дориана залезли под рубашку, его пальцы скользили по моему голому животу. Его прикосновения посылали небольшие электрические заряды каждому нервному окончанию, и инстинктивный стон сорвался с моих губ. В следующий момент, я почувствовала его влажный язык на своем пупке.

– Господи, Дориан, так хорошо, – пробормотала я напряженным голосом. Мои руки опустились вниз, чтобы зарыться в его волосы. Вдруг голова Дориана откидывается назад, а его глаза замерцали белым огнем. – Что случилось? – с тревогой поинтересовалась я. Потом села и яростно огляделась.

– Черт! – Закричал он, его глаза пылали гневом. Он вскочил на ноги, хотя мое человеческое зрение даже не уловило движения. Затем я заметила, что воздух вокруг него задрожал.

– Что? Что такое? – Вот дерьмо, что я натворила?

– Это Аврора. Что-то случилось. Нам нужно идти, – объяснил он, стаскивая меня за ноги.

Дориан потащил меня из квартиры, не обращая внимания на вопросы о том, что может быть не так. После того, как мы оказались в машине, он ударил руль, сотрясая весь автомобиль, прежде чем посмотреть на меня грустными глазами. Дерьмо. Это плохо.

Противореча своим лучшим намерениям, я потянулась дрожащей рукой к нему и положила ее на предплечье.

– Что такое? Пожалуйста, скажи мне.

– Сожалею, Габриэлла. Нам нужно ехать в больницу.

– Почему, Дориан? Что происходит? – молила я.

Он покачал головой, нажимая на газ и резко выезжая с парковки на опасной скорости. Дориан до сих пор отказывался говорить со мной, хотя я знала, что он может чувствовать мой вопросительный взгляд, грозящий прожечь дыру в его голове.

Я взволнованно дышала.

– Черт, Дориан! Скажи мне!

Снова он проигнорировал мою просьбу, в результате чего я начала выкрикивать ругательства и требовать разговора прямо сейчас. Мое сердце колотилось, и в моей голове попутно звучал сигнал тревоги. Что же могло случиться, почему так резко поменялось его настроение?

Дориан летел к Мемориальной больнице, включая в каждом приближающимся светофоре зеленый свет. Он сосредоточился, обнажив зубы как злое животное.

Я знаю, что он все еще погружен в разговор с Авророй, и это убивало меня, что он говорит не со мной. Хотя он и отказался смотреть на меня, я могла заметить, как его глаза сверкали от неконтролируемой ярости.

Я прекратила требовать ответы и попыталась сосредоточиться на дыхании, чувствуя знакомую дрожь в руках. Я не собиралась терять его, и если Дориан не расскажет мне о происходящем, то может оказаться на линии огня.

Когда мы наконец остановились в гараже больницы, Дориан посмотрел на меня с печалью, которая отразилась на его красивом лице. Его вид причинил мне боль и заставил бурю в моих глазах немедленно успокоиться. Что может беспокоить его? Что сказала ему Аврора?

– Любимая, мне так жаль, – пробормотал он, заглушая двигатель.

– Дориан, что такое: Просто скажи мне, – шепчу я.

Дориан закрыл свои светло-голубые глаза и отвернулся, будто ему физически больно. Когда он снова взглянул на меня, они стали темными и серьезными. Я никогда не видела его таким потрясенным, таким несчастным, и это испугало меня.

– Произошел еще один случай. Еще одна жертва, – наконец сказал он. – Убийца вернулся.

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

Глава 7

Нет ощущения более неприятного, чем понимание того, что ты стала причиной чьей-то боли. Но когда этот кто-то – любовь всей твоей жизни и именно он страдает, а ты ничего не можешь сделать, лишь сидеть и смотреть – вот тогда твои мучения становиться действительно невыносимыми.

Никто не заслуживает смерти, особенно из-за меня. Они не просили такой жизни, да и я тоже. Стремглав несясь по коридору больницы Мемориал к отделу реанимации, я никак не могла избавиться от чувства вины. Я стала причиной всего этого.

– Джаред! О Боже мой, что случилось? – завопила я, бросаясь в его объятья. Он не выпускал меня из колыбели своих рук, нежно прижимая к груди.

Его сердце бешено колотилось, и я знала, что мой дорогой друг испытывает непередаваемую боль. Хоть я заметила, что Дориан и Аврора внимательно за мной наблюдали, мне было всё равно. Я не могла сейчас об этом беспокоится. Джаред нуждался в моей поддержке, и мне было наплевать как мои действия выглядели со стороны.

– Габс, – хрипло прошептал он. Я чувствовала его дрожащие губы в своих волосах и сжала в объятьях ещё сильнее. – Я так рад, что ты здесь.

Я посмотрела в его перепуганное лицо и прошептала:

– Просто расскажи мне всё по порядку. Что случилось?

Дориан всё ещё не сообщил мне о последней жертве, а состояние Джареда, дрожащего от ужаса, заставляло думать о самом худшем. Я подвела его к голубым пластиковым сидениям, выстроенным в ряд.

– Мы все решили развлечься вчера вечером. Я слишком много выпил и остался у Авроры, хотя мне следовало отправится домой. Господи, каким же я был идиотом! Когда я приехал рано утром, то сразу понял, что что-то не так. Не знаю, Габс… Я просто не знаю, что мне делать.

Джаред на мгновение замолчал, чтобы взять себя в руки, он был слишком взвинчен. Вот тогда я и заметила Джеймса, разговаривающего с женщиной в регистратуре и отчаянно при этом жестикулирующего.

Я взглянула на своего обезумевшего от горя друга и обвила руками его за талию. Его глаза потускнели и стали блестящими, как стекло.

– Мы не знаем, что с ней случилось! Похоже, у неё сердечный приступ. Я нашел её лежащей на полу, и её глаза были широко открыты. Но ни двигаться, ни говорить она не могла. Что за чертовщина, Габс! Что-то случилось с моей мамой, а грёбаные доктора даже понятия не имеют что произошло.

Я повернула голову и посмотрела на Дориана распахнутыми, полными ужаса глазами. Как и всегда, он был полностью уравновешен и спокоен, но я знала, что внутри у него бушует пламя ярости. Я ещё раз обняла Джареда, а потом подскочила к Дориану и потащила его в пустой коридор.

– Ты ведь знаешь, что с ней произошло, да? – прошептала я рассержено.

– Да, – холодно ответил он. Как он мог быть таким хладнокровным? Лишь мгновение назад он был в бешенстве и полон сожаления. Немного переменчив?

– Значит, это он? Тот, кто за мной охотится напал на Тамми?

– Да.

– Тогда почему она всё ещё жива? Почему он оставил её в таком… состоянии? В этом странном оцепенении?

– Она замерла, – пропело звонкое сопрано Авроры. – Он ввел её в это окаменелое состояние, чтобы иметь возможность вытащить информацию. Наверное, мы помешали ему закончить. – Аврора посмотрела на Дориана и её глаза наполнились сожалением: – Прости меня, Дориан. Я присматривала за парнем, как ты и просил. Я не думала, что его мама окажется в опасности.

– Твою мать, я же предупреждал! Возьми себя в руки! Как ты можешь быть такой глупой и слабовольной? Я уже сыт по горло твоими выходками! Клянусь тебе, Аврора, если ты не научишься себя контролировать, я сам тебя убью! – шипел он рассержено. Он был в ярости из-за неё, но я не понимала почему. Она пыталась сделать всё, о чём он её просил.

– Дориан, это не ее вина. Остынь, – сказала я успокаивающе, пытаясь разрядить обстановку. Аврора побледнела и была готова расплакаться. К сожалению, мне было жаль ее. – Она сделала все, что могла, чтобы помочь.

Дориан посмотрел на меня, его лицо все еще выражало презрение. Он действительно был зол.

– Да она ничего и не делала, кроме как для себя и своих отношений с этим юнцом.

Я вздохнула и покачала головой, не уверенная в том, что же делать в ситуации с Тамми. Мне ни к чему проблемы с их сложными отношениями, прямо сейчас. Единственное, что действительно меня беспокоило, то как помочь своим друзьям.

– Все. Достаточно об этом. Ты можешь ей помочь? Ты можешь исцелить его маму? Пожалуйста, – попросила я.

Дориан выдохнул, позволяя последней капле ярости покинуть его, затем взглянул на Аврору.

– Что тебе удалось обнаружить?

Она пожала плечами и покачала головой.

– Ничего. Он намеренно прячется от нас, не оставляя следов и даже запаха.

– Как ты думаешь, ты смог бы все исправить, то что он с ней сделал? – спросила я, смотря в застывшее лицо Дориана.

– Все зависит… Состояние оцепенения очень специфичное. Я бы сказал… индивидуальное. Я не знаю какая магия была использована. Но я попытаюсь. Ради тебя, я попытаюсь. Он нежно коснулся моей щеки, извиняясь за его крутой ужасное поведение, и я увидела вспышку боли в его глазах.

Тамми погрузили в состояние оцепенения, так же, как и его когда-то. Одно лишь упоминание о двадцатилетнем наказании заставляло содрогаться от боли.

– Дориан, – пробормотала Аврора, – если ты попросишь короля, возможно, он сможет помочь. По крайней мере, скажет, что нам делать.

– Нет! – зарычал Дориан, и его глаза внезапно наполнились ненавистью. – Мы не станем привлекать его, ты поняла? Ты не пойдешь к нему. – Аврора пристыжено опустила голову и кивнула. И снова мне стало ее жаль. – Я пойду и попробую что-нибудь узнать. Аврора, не спускай с них глаз. Даже на секунду. Как думаешь, справишься с таким заданием?

Аврора подняла голову лишь на короткое мгновение, достаточное, чтобы пробормотать ответ.

– Да, Дориан.

Прежде, чем я успела опротестовать такое грубое отношение или выяснить планы Дориана, он исчез, оставив только лёгкий серый дымок. Я посмотрела на Аврору с сочувствием, не зная, что и сказать, чтобы подбодрить ее. Очевидно слова Дориана разбили ей сердце.

– Эй, ну хватит. Нам лучшие вернуться к ребятам, – пробубнила я.

Я привела Аврору обратно в комнату ожидания, где оба, Джаред и Джеймс, разговаривали с полицейским. Мы выбрали тихий уголок, чтобы присесть, никто из нас не хотел обсуждать напряжение в комнате или вчерашнее кормление.

– Он прав, – в конце концов прошептала она. – Я должна была все сделать лучше. Я должна была присмотреть за всеми ими.

– Аврора, ты никак не смогла бы узнать, что кто-то нападет на Тамми. Я не смогла бы.

Аврора покачала головой.

– Он защитник. Такой верный. – И она говорила не о Джареде. – Было легко влюбиться в него. Он был таким притягательным. Я только хотела удивить его, сделать так, чтобы он гордился мной.

Я кивнула, понимая, что Аврора пыталась сказать.

– Ты все еще любишь его.

– Да, люблю. И всегда буду любить. Ты же знаешь, мы умрём за любовь. Но он никогда не делал для меня то, что делает для тебя. Мы связаны. Но мы никогда не создадим пару. Он никогда не доверял мне, так как тебе, – она была так расстроена, было трудно не посочувствовать ей, даже если она говорила о Дориане.

– Я никогда не просила его сделать это. Я никогда не хотела этого. Меня пугает мысль о том, как сильно я влияю на его жизнь.

Аврора посмотрела на меня, ее синие глаза искали мои.

– Это значит, что тебя пугает его власть над тобой?

Мне понадобилось время, чтобы обдумать вопрос. Боялась ли я, что Дориан решал жить мне или умереть? Честно, только одно мня пугало – потерять его. Если он разлюбит меня, я стану никем, просто бездушной оболочкой.

– Нет. Я доверяю ему полностью. У него были тысячи возможностей убить меня. Но он показал мне доброту и щедрость. И любовь. Если он предаст меня, я лучше умру.

Аврора кивнула мне в ответ, и я знала, что возможно она чувствует тоже самое. Теперь я начинаю понимать ее. Может даже со временем я найду силы, чтобы простить ее.

Я понимала, что она специально старалась предать их обмену больше откровенности, чем было необходимо, только, чтобы мне насолить. Но она ничего не могла с собой поделать, а всё из-за любви к Дориану.

Это была единственная возможность быть рядом с ним. Если бы я была на ее месте, сделала бы тоже самое.

– Мне нужно возвращаться, – нежный голос Дориана прервал наши размышления. Мы обернулись. Как долго он там стоял? Достаточно ли долго, чтобы услышать наш разговор по душам.

– Тебе не удалось ничего выяснить? – я встала и подошла к нему, сокращая дистанцию между нами. Я могла понять Аврору, но это не означало, что я ей доверяла.

Дориан потирает мою поясницу, посылая по позвоночнику волну дрожи.

– В данный момент это слишком рискованно. Я попытаюсь ещё сегодня вечером. – Он поворачивается к Авроре, с враждебностью во взгляде. – Останься с парнем и его семьей. Я говорю серьезно. – Быстро кивнув, Аврора перенесла свое внимание к Джареду, когда он приблизился.

– Эй, копам надо поговорить с тобой, Аврора

Неохотно я разорвала объятия Дориана, чтобы обнять своего друга.

– Мне очень жаль, Джаред. Мы ещё заглянем чуть позже. Мне надо заскочить домой и все проверить. Держи меня в курсе, пиши, хорошо?

Джаред кивнул.

– Отличная идея. Спасибо, что пришли, ребята, – затем он повернулся, чтобы проводить Аврору к полицейским.

***

– Думаешь, сможешь помочь ей? – обратилась я к Дориану, когда мы направлялись в дом моих родителей.

– Не знаю. Я даже понятия не имею, что это за тип магии такой.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю Свет ли это или Тьма. Или нечто совсем иное.

– Дориан, ведь очевидно же, что это Тьма! Думаешь Свет способен на подобную кровавую расправу? Да и, кроме того, они не хотят ничего предпринимать со мной, пока я не взойду. Они поклялись, оставаться в тени, пока мне не исполнится 21.

Пожимая плечами, Дориан свернул в сторону улицы, где располагался дом моих родителей. Он припарковал свой Мерседес у обочины и выключил зажигание. Никто из нас не выходит.

– Думаю, ты слишком строг с Авророй. Знаю, что это, наверное, звучит смешно, особенно исходя от меня, но она не хотела, чтобы такое случилось.

Ну вот. Я выполнила свой долг: сделала одно доброе дело за день.

Дориан рассмеялся, снимая свои солнцезащитные очки, и посмотрел на меня: – Габриэлла, Авроре нельзя доверять.

– Но ты ей доверяешь, так ведь?

– Это потому что я знаю её. Я знаю, что она из себя представляет.

– Ну так просвети меня, – говорю я, складывая руки у себя на груди. Чем больше я узнаю о Авроре, тем лучше.

Вздыхая, Дориан развернулся ко мне.

– Хорошо, Аврора – Орексис.

Хорошо. И что, чёрт подери, это значит? Хотя название звучит знакомо…

– А это значит, что их сущность – это желание, – продолжил он. – Орексисы известны своей возможностью манипулировать плотскими порывами. Они питаются сексуальной раскрепощённостью. Это то, что поддерживает их жизненную силу.

– О… – больше сказать было нечего. Мне еще многое предстояло узнать о Темных, не говоря уже о магах Света, о которых я фактически ничего не знала.

– Когда я повстречал Аврору, мы были молодыми и немного дикими. Я был упрям и стремился стать мужчиной. Аврора хотела помочь моим усилиям. Она умела, как говорится, "ловить момент", если можно так выразится. Мы совершили много плохих поступков вместе и, признаюсь, нам было весело. Но Аврора была ненасытной, такой же, как и сейчас. У нее не было никакого самоконтроля. Ею управляли ее желания.

Теперь до меня дошло. Аврора и вправду была соблазнительницей. Понятно, почему Джаред попался в её сети. Она затмила его рациональные суждения мыслями о сексе, а поскольку он её так сильно желал, то это её подпитывало.

Это объясняет, почему Дориан так на нее разозлился. Она была занята утолением своего сексуального голода вместо того, чтобы выполнять данные ей инструкции.

И вот теперь мама Джареда в больнице, подумать только, а я ещё поддерживала Аврору. Сомневаюсь, что она способна по-настоящему любить Дориана.

– Ты когда-нибудь любил её?

Дориан отрицатель покачал головой:

– Нет. Я хотел ее, и, возможно, в какой-то момент я и верил, что влюблен. Она была мне не безразлична. Но Аврора всегда переходила границы. Я бунтовал, но глупым не был. Всегда есть черта, которую не следует пересекать, – Дориан взял мои ладони в свои руки. Он нежно поцеловал каждый пальчик, и я сразу же смягчилась.

– Прошлой ночью, видя тебя с ней вот так… Именно так всё между вами происходило раньше? – я мысленно обругала себя за то, что спросила, но я хотела знать, не смотря на то, насколько меня может ранить ответ.

– Ты не хочешь этого знать, Габриэлла, – он покрывал поцелуями мои ладони, пытаясь отвлечь от этих запретных вопросов.

– Нет, хочу. Мне просто надо знать. Манипулировала ли она тобой, чтобы ты вел себя так или действительно сам страстно желал ее. Фактически я знаю, что хотел.

Дориан тяжело вздохнул, отпустив мою руку. Он откинулся на спинку сидения и посмотрел на небо, будто ища ответ в облаках.

– Если ты так хочешь знать, это была частью желание, которую мы, Я и Аврора, однажды разделили. Вдыхая ее я возбуждался, потому что поглощал ее страсть. Я не хотел этого чувствовать, но не мог. – Он снова взглянул на меня, посмотрев в мои глаза, ища понимания. – Но быть с тобой, любить тебя – это не похоже ни на что другое, что я когда-либо испытывал. Это намного больше чем секс, Габриэлла. Это как будто я не жил последние 250 лет. А теперь, с тобой, я могу чувствовать все.

Я попыталась выдавить из себя обнадеживающую улыбку, но меня немного беспокоил тот факт, что теперь страсть Авроры жила внутри Дориана.

Но сейчас он был здесь, живой и он дышал, и хотя идея, что они имели общее непристойное прошлое, вызывала у меня отвращение, я обязана ей. Тем не менее, единственной, кого будет вдыхать Дориан с этого момента, буду я.

– Пойдем, мои родители ждут нас, – произнесла я, открывая дверь машины. – Готов к встрече?

Дориан уже выбрался из машины, одаривая меня одной из своих знаменитых сексуальных ухмылок. И как, чёрт подери, он это делает?

– Если это значит, что я всецело заполучу тебя, тогда я готов на всё.

Мы вошли в дом моих родителей, и я объявила о нашем прибытии. К двери выбежала Донна, встревоженная и взволнованная.

– О, слава Богу! Ты слышала о Тамми? – завопила она, яростно обнимая меня. Затем она взглянула на Дориана и от удивления у нее глаза на лоб полезли. – Дориан? Как ты сюда попал?

– Привет, Донна. Я же говорил тебе, я не хочу, чтобы она пострадала. Я люблю ее. Если я это не делал, это не значит, что я не могу пройти сквозь чары.

– И как давно ты можешь проходить сквозь них? – спросила она неуверенно.

Дориан посмотрел на меня и улыбнулся.

– Уже некоторое время.

– Где папа? – спросила я, не в силах оторвать глаз от красоты Дориана.

– Он поехал в больницу, посидеть с мальчиками. Ты уже их видела?

– Мы только что оттуда. Мам, что-то странное происходит. – Я пригласила всех в гостиную присесть. – Джаред сказал, что ее глаза были широко открыты, но она не двигалась и не говорила.

Донна медленно кивнула и перевела взгляд на Дориана.

– Ее ввели в оцепенение.

– Да,- отвечает Дориан.

– А есть какие-либо признаки, кто бы это мог сделать?

Дориан покачал головой.

– Я вернусь сегодня вечером. У меня есть кому присмотреть за Джаредом и его семьей. Они будут в безопасности. В это же время, я уже организовал охрану квартиры Габриэллы. Она тоже будет в безопасности.

– Я на это надеюсь, – пробормотала Донна. Она посмотрела на нас влажными от слез глазами. – Теперь она часть нашего мира, Дориан. Пожалуйста, позаботься о ней. Мы же постараемся сделать все, что от нас зависит. Она заслуживает шанс иметь нормальную жизнь.

Дориан взял мою руку и кивнул.

– Я знаю. И я смогу. Я смогу защитить ее всем, что у меня есть. Ты и Крис сделали все правильно. Алекс и Наталия могли бы гордиться вами, – сказал он с обнадеживающей улыбкой.

Упоминание о моих родителях заставило Донну расплакаться. И слезы потекли по ее щекам. Всхлип сорвался с ее губ, и она попыталась изобразить улыбку. Я могла чувствовать, как от эмоций у меня перехватило дыхание.

– Я знаю ты любил ее. Я только надеюсь на спасение.

– Все будет так, Донна.

Дориан смотрел на мою приемную мать пристально, как будто пытался что-то сообщить ей. За те, несколько секунд, что они смотрели друг на друга, казалось они делятся негласными секретами.

Мой взгляд метался между ними; конечно они знали, что я здесь, растерянность отразилась на моем лице.

– Эй, привет, – сказала я в конце концов, чтобы привлечь их внимание. – Мы приехали, чтобы взять кое-что из моих вещей. Мы должны поторопиться, нам еще в больницу надо заехать.

Я встаю и удаляюсь в свою спальню, Дориан следует за мной.

– И что это было? – спрашиваю я как только мы остаёмся наедине. Мне не нравится быть в неведении.

Дориан качает головой, пытаясь развеять мои опасения.

– Она просто беспокоилась о тебе. Она хочет убедиться, что я буду там ради тебя, вне зависимости от того, что произойдёт.

Я вопросительно смотрю на него.

– А… ты будешь?

Дориан смотрит на меня с таким выражением, словно ответ очевиден.

– Конечно,- он подошел к тумбочке и взял оттуда маленькую рамку с фотографией, что подарил мне Джаред на мой последний день рождения. – Возможно, мне тоже стоит задать тебе этот вопрос, – подмечает он. Его взгляд сфокусирован на изображении.

– Немного поздновато спрашивать, учитывая то, что я связалась с тобою на всю жизнь, – возразила я в ответ, упершись рукою в бедро.

Дориан швыряет фотографию в ящик и вопросительно смотрит на меня.

– Хочешь разорвать связь?

Вот дерьмо.

– Я не знаю. Не думала, что ее можно разорвать. И, если честно, я не планирую жить без тебя, – я подошла и положила руки ему на грудь. – Ты хочешь разорвать связь? Ты можешь?

Дориан покачал головой и наклонился, чтобы подарить мне нежный поцелуй.

– Нет, не хочу и не могу. Но знаю того, кто может.

– Правда? – спросила я слишком заинтересованно. Дориан удивленно приподнял бровь и немного расстроился. – Не то, чтобы я хочу это сделать. Мне просто любопытно. Кто-то может разорвать связь?

Дориан кивнул и пробежал пальцами вниз по моей спине. Он с любовью смотрел на меня, но легкая грусть читалась в его взгляде.

– Да, – он мрачно кивнул. – Мой отец.

Я попыталась сохранить беззаботный настрой Дориана, и с сияющей улыбкой проговорила:

– Какая жалость, что его услуги нам никогда не понадобятся.

Мой печальный любовник выдавил из себя сексуальную полуулыбку:

– Иди, побудь немного с Донной. Она будет скучать по тебе. Я разберусь с этими коробками и встречу тебя снаружи.

– Но разве тебе не понадобиться помощь?

Дориан закатил глаза перед тем как выдворить меня из комнаты. Дона будет довольна, когда узнает, что в основном все останется на месте, потому что Дориан полностью обставил мою комнату в апартаментах.

Думаю, он знал, что ей нужно что-то, чтобы напоминало о ее единственном усыновленном ребенке. Я нашла ее на кухне, усердно готовившей бутерброды и, как я предположила, еду для Джареда и Джеймса.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила я.

– Теперь ты хочешь мне помочь? – засмеялась она легко. – Мне нужно было научить тебя готовить. Боюсь ты будешь голодать, как только уедешь. Но твой отец более озабочен вопросом как ты будешь защищать себя. Так будет правильно.

Я присела за стол и схватила одно свежеиспеченное печенье, которое остывало на решетке. Я не ела нормально почти весь день и в действительности была голодной.

– Ты знаешь, что что-то подобное могло случиться? Ты знала, что кто-то может прийти за мной?

– Конечно, возможно, дорогая, – вздыхает она. – Кроме того, в тебе уже был ген охотника. Вполне естественно, что ты не будешь домоседкой.

Я доживала остатки печенье, медленно кивая.

– Моя мама, Наталия, она была как я? Такая же не домоседка?

Донна улыбалась так, будто что-то вспоминала.

– Она была больше похожа на тебя, чем меня, но она была обучена. Она была доброй, и любящей и борцом.

– Я могу стать охотником? Охотником на Темных? – То есть, если я выберу восхождение, как Светлый Маг.

– Жаль, милая, но я не знаю. Светлые и Темные скрывают свой образ жизни. Пока ты не одна из них, они просто миф. Мы, смертные, читаем много мифов о них в учебниках истории.

Теперь я была заинтригована.

– Какие?

– Мифология. Легенды о богах и богинях, которые могли контролировать стихии, действия и эмоции смертных. Вещи такого рода.

– Так вся эта ерунда правда? – Ничего себе! Неужели Дориан – греческий бог? Хотя, я не удивлюсь.

– Не вся. Предполагается, что это все сказки и не более. Лучше спроси Дориана. Уверена, он хорошо осведомлен об истории своего вида.

– Да, точно, – я тепло улыбнулась своей матери, понимая, что пора уходить. Я не готова прощаться, но через 15 минут нужно уезжать, – Знаешь, я правда ценю все, что ты и папа для меня сделали. В моем сердце вы навсегда останетесь моими родителями.

Слезы затуманили глаза Донны.

– Знаю, милая. А ты всегда будешь нашей малышкой. Не важно, что произойдет. Мы всегда будем гордиться тобой. Просто пообещай, что будешь осторожна.

– Буду, мам. Все будет хорошо.

Мы обнялись и, после того, как я заверила Донну, что забегу на ужин, как только смогу, я направилась на улицу. Дориан стоял, облокотившись на свой Мерседес. Конечно, все коробки были загружены, скорее всего одним щелчком его пальцев. Я никогда не привыкну к тому какой он невероятно соблазнительный и очаровательный.

– Все упаковано? Выглядишь, будто ты не приложил много усилий, – сказала я с насмешкой.

– Может потому что так и есть? – самодовольно улыбнулся он.

Он открыл дверь с пассажирской стороны для меня, и я скользнула внутрь. Только я успела оказаться внутри, он тут же захлопнул дверь за мной и оказался на месте водителя; его окружал еле заметный серый дым.

Мы покидали Брайаргейт, направляясь в мой новый дом. Морган тоже планировала въехать на выходных, но после того, что случилось с мамой Джареда и Джеймса, родители уговорили ее остаться у них еще на одну ночь.

Я не виню их. Внезапное несчастье с Тамми встревожило нас не на шутку. И я не удивлюсь, если узнаю, что у мистера Пьера было предчувствие о том, что с ней случилось.

– О чем задумалась? – спросил Дориан, после того, как предъявил удостоверение личности на посту охраны Паралии.

Я тряхнула головой.

– Просто пытаюсь привести мысли в порядок. Все это дерьмо меня бесит.

Он искоса посмотрел на меня:

– Ты ничего не могла сделать. Кто бы это не был… или что… он ускользает от нас. Я ошибался. Он непросто поражает вслепую, мы имеем дело с профессионалом.

– Тенью? – спросила я удивленно раскрыв глаза.

– Возможно. Или с охотником. Скорее даже с темными охотниками, – ответил Дориан, скользнув на мое парковочное место.

– То есть? – А нужно ли мне это знать?

– В другой раз, – ответил он, останавливая мое любопытство, – Я должен накормить тебя.

Я обиженно-игриво посмотрела на него.

– Едой, Габриэлла. Тебе нужно поесть немного еды. Пока, по крайней мере.

Вслед за Дорианом я вошла в квартиру, сбросила туфли и уселась за один из стульев, расположенных перед мраморной барной стойкой.

Дориан копошился на кухне, открывал холодильник, шкафчики, доставая из них еду и тарелки. Конечно, кухня была забита продуктами, хотя ни я ни Морган не были хороши по части приготовления еды.

Однако, Дориан, чувствовал себя уютно и уверенно у плиты.

– Что готовишь? – спросила я, перестав похотливо его разглядывать.

– Увидишь. Надеюсь, ты любишь баранину.

Я кивнула.

– Что, приготовишь обед не используя никаких заклинаний? – спросила я, постукивая ногтями по прохладной мраморной столешнице.

– Не-а, иногда мне нравится просто все смешивать. Я думал, что буду готовить для тебя, – сказал он, роясь в свежих овощах и фруктах

– Готовить для меня? С каких пор ты готовишь? – спросила я, приподняв бровь.

Дориан хитро улыбнулся:

– О, моя дорогая Габриэлла, тебе еще так много предстоит обо мне узнать, – он вытащил из холодильника пару бутылок пива и открыв, поставил передо мной. – Я нашел маленький греческий магазин и прикупил кое-что из продуктов, думал самое время поближе познакомить тебя с твоими корнями, – он подмигнул и выпил глоток пива.

– Моими корнями? То есть я…

– Гречанка? Да, частично. Отец Алекса грек, хотя большая часть его семьи из Египта, – Дориан повернулся и как раз увидел мое шокированное выражение лица, – Темные и Светлые силы существуют по всему миру. Мы просто выглядим как обычные люди, – подмигнув, сказал он. Затем включил гриль, который установил на кухне, видимо, как раз для таких случаев.

– Они были похожи на тебя?… С такими же глазами? – холодные синие глаза Дориана были аномалией, слишком красивые, чтобы не быть необычными.

Он достал маленькую баночку фаршированных оливок и поставил ее передо мной, схватив одну для себя перед тем как вернуться обратно к грилю.

– Темные – да, но большинство из них скрывают их, чтобы не выделяться. – Он достал пару кусков приправленного мясного шашлыка и положил на гриль.

– И… что, все сверхъестественные силы зародились в Греции? – спросила я, выуживая оливку и отправляя ее в рот.

Дориан двигался по кухне, будто находился у себя дома. Он вытащил разделочную доску и начал нарезать всё для салата.

– Нет, ну что ты. Просто большинство царских семей Тёмных именно оттуда. Королевские семьи Светлых Магов – из Рима.

Рим?

– Значит и у Светлых есть знать? – новости становились всё лучше и лучше с каждой минутой.

– У нас есть система законов, иерархия. Если бы не было, мы бы поубивали друг друга ради власти.

– А моя мама? Она была родом из Рима?

– Полагаю, что изначально её семья возникла в Испании, а потом они переселились в Италию. Откуда такой внезапный интерес?

Я повертела в пальцах начинённую фетой оливку и, отправив её в рот, стала медленно пережевывать.

– Просто никогда не знала, кем являюсь, – пожала плечами я.

– Ты Свет и Тьма. А это выходит за рамки любой национальности, Габриэлла, – улыбнулся Дориан.

Я улыбнулась в ответ моему такому же экзотическому любовнику, пока он двигался по кухне с легкостью и изяществом. Я чувствовала себя эгоисткой, пока наслаждалась этим моментом. В свете того, что происходило с мамой Джареда, я не должна была позволять себе наслаждаться этим. Мне не следовало чувствовать себя счастливой. Но я была. Ощущение, что Дориан мой, не оставляло мне выбора.

– Я тоже счастлив, – вдруг заметил он. Он поставил наши тарелки на барную стойку передо мной, а потом обошел, чтобы сесть рядом.

Я напряглась.

– Ты же сказал, что не умеешь читать мысли.

– Нет, не могу. Зато я могу чувствовать то, что чувствуешь ты. Связь, Габриэлла. Твои эмоции становятся моими.

– Почему я не могу чувствовать то, что чувствуешь ты? Это не справедливо, – ухмыльнулась я, взяв вилкой немного салата, заправленного йогуртовым соусом.

– Ты сможешь, но только после восхождения. Ты по-прежнему обычная девушка. – Дориан съел кусочек жаренного мяса. – После этого, возможно ты сможешь проникать в любой разум, какой пожелаешь, и внедрять разные сумасшедшие идеи.

Проникать в голову к кому угодно? Как он может так небрежно обсуждать такие вещи как вмешательство в чужой разум?

– Но… как? Как ты попадаешь ко мне в голову? Охренеть, как бесит то, что ты можешь в любой момент узнать мои мысли, – сказала я вздохнув, и выпила еще глоток пива. Внезапно, я перестала чувствовать голод. – Ты и раньше так делал, да? Ты пробирался в мою голову и заставлял меня сомневаться, что ты темный, несмотря на все знаки и намеки. Почему?

Дориан нервно покусывал губу.

– Я думал, что хочу, чтобы ты узнала кто я на самом деле, чтобы мне было легче… Но, потом я передумал. Просто был не готов отпустить тебя, – он принялся за еду, очевидно чувствуя себя неловко, обсуждая еще один его обман. – Прости меня, за то, что путал тебя. Я думал, что если удалю эти мысли из твоего разума, то развею твои сомнения и у нас будет больше времени.

Я поняла, Дориан, как и я цеплялся за красивую иллюзию. Неведение было благом, когда мы оба скрывали кто мы есть на самом деле. Но это не оправдывает его в том, что он изменил мои мысли. Должны быть какие-то границы.

– Просто пообещай, что больше не повторишь такого, то есть, то что произошло в спальне было прекрасно, – я покраснела, и опустила глаза вниз, глядя в тарелку, – но не ройся больше в моей голове. Мои мысли и чувства принадлежат мне. Да, ты способен чувствовать их и влиять на то, что я думаю, но они только мои, Дориан.

Отложив вилку, Дориан повернулся ко мне и нахмурившись сказал:

– Ты злишься.

– Да, черт возьми, я злюсь! То есть, я могу понять почему мы связаны, это ради моей безопасности. Но, я должна быть с тобой откровенна, если бы ты предоставил мне выбор, если бы я знала, что в том пузырьке, я бы сказала "нет", – я перевела дыхание и схватила его за руки, пытаясь заставить понять мою точку зрения, и не обидеть его. – Я думала, что схожу с ума Дориан. Я чувствовала себя полной дурой, когда закрывала глаза на откровенные знаки, показывающие кто ты на самом деле. Не забирай это у меня. Не забирай возможность самостоятельно мыслить. Ты же не хочешь себе подружку марионетку.

Дориан пристально смотрел на меня, не моргая, кажется несколько минут, выражение его холодных синих глазах невозможно было прочитать.

– Ты права, – буркнул он, наконец, – Ты абсолютно права. Я больше никогда не заставлю тебя, так себя чувствовать.

Я кивнула и вернулась к тарелке. Еда была действительно вкусной, а тот факт, что Дориан приготовил ее сам, делал ее еще более великолепной.

– Спасибо.

Дориан не шевельнулся, он все еще пристально на меня смотрел:

– Ты хочешь разрушить связь. Ты бы не захотела быть связанной со мной, если бы у тебя был выбор.

Я запила еду остатками пива и что-то подсказывало мне, что понадобится еще пара бутылок.

– Я понимаю почему ты это сделал, Дориан. И ценю, что ты так мне доверяешь. Но, если ты не заметил, меня не легко любить. Я говорю неправильные вещи, я слишком агрессивна, и у меня есть привычка обижать дорогих мне людей. Однажды ты поймешь это, и я буду мертва.

Он сердито уставился, словно у меня выросло две головы, и я клянусь, что слышала, как в его груди зародилось низкое рычание.

– Никогда не говори так, – бормочет он, сквозь стиснутые зубы. В его глазах заплескались искры. – Я никогда не сделаю это, Габриэлла. Сколько раз мне нужно еще повторить? Ты для меня – все. Возможно, подобную преданность, тебе трудно понять, поскольку ты все еще тешишь эту глупую идею, что ты человек и пытаешься жить по человеческим стандартам. Но я абсолютно, и безоговорочно тебя люблю. Это – никогда не изменится, малышка.

Я чуть дрогнула от, того как он был напряжен, я не в силах была оторвать от него взгляд. Я верю ему; каждая частичка меня верит ему. Потому что я чувствую ту же сильную преданности, я могу понять, почему он создал связь. Часть меня была рада, что он это сделал. Он выбрал меня, а не Аврору, не другою столь же великолепную, мощную силу. Он выбрал меня.

Я улыбаюсь и начинаю хихикать.

– Знаешь, ты мог бы просто послать цветы.

Дориану передается мое веселое настроение и на его лице появляется зловещее выражение.

– Нет. Ты не хочешь цветов.

– Ты прав. Может шесть упаковок? Нечего сказать, я люблю тебя как выпивку. – Я возвращаюсь к еде в надежде, что она еще не остыла. – Итак, когда мы возвращаемся в больницу?

– Мы? – усмехается он. – Мы никуда не собираемся, Габриэлла.

Я напряглась, на моем лице не осталось и капли хорошего настроения.

– Почему нет? – Дориан покачал головой и слегка усмехается, меня взбесило, что он развлекается за мой счет. – Это фигня, Дориан и ты это знаешь. Я еду!

Прежде чем я успела моргнуть, лицо Дориан оказалось перед моим в нескольких дюймах, отделяющих нас от соприкосновения. Его глаза были огненно ярко-синими, горящими гневом и похотью.

Он оскалил зубы, низкий гортанный рык вырывался из его груди. Я машинально отстранилась от удивления, затаив дыхание. К тому же тьма Дориана вдвойне усилилась.

– Нет, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Я едва дышала от тревоги, и я знала, что не должна давить на него, когда он в таком состоянии, но мое упрямство победило здравомыслие.

– Почему нет? Джаред мой друг.

– Я сказал нет. Я не могу защищать тебя и пытаться помочь его матери одновременно, – он ответил с каменным выражением лица. Этот вопрос взбесил его.

– Я никогда не просила защищать меня. Я просила о защите моих друзей. Я могу сама о себе позаботиться. Я ухожу! – сказала я с немного большим рвением. Я не могла позволить запугать себя. Он пытался напугать меня своим авторитетом. И я терпеть не могла бегать и прятаться по углам, я не могла позволить ему запугивать меня.

Да, наши отношения немного испортились.

– Разве ты не понимаешь, Габриэлла? – заорал он. – Это может быть ловушка, чтобы заманить тебя. Первое место, где ты можешь быть – больница. Не позволяй своей гордости действовать опрометчиво.

– Но мне нужно быть там! Ты не знаешь Джареда так как я. Он мой лучший друг и я…

– Я. Сказал. Нет! – прорычал Дориан.

В гневе, я спрыгнула со стула и рванула в свою комнату, которую Дориан с любовью обставлял для меня. Но прежде, чем я успела добраться до входа в коридор, он оказался передо мной, преграждая мне путь.

– Убирайся с моего пути, Дориан!

Выражение его лица стало мягче, и он ухмылялся. Ему доставляло удовольствие давить на меня, заставляя чувствовать себя хуже. Помпезный принц-мудак.

– Не злись, малышка. Это же ради твоего блага, – проворковал он.

– Я не твоя малышка, – возразила я, сложив руки перед собой, мои ладони сжались в кулаки. – И мне наплевать на то, что ты говоришь. Ты не запугаешь меня своими маленькими трюками, но я все равно пойду. Я тебя не боюсь.

Дориан выпрямился, его светлые глаза превращаются в тёмные с тлеющем огнём в них. Он задумчиво склоняет голову, словно пытаясь расшифровать тайное послание.

– А знаешь, есть куча способов, заставить тебя остаться здесь.

Мой взгляд угрожающе сужается. Я чувствую, как кулаки начинают вибрировать и инстинктивно сжимаю их крепче. Ледяные колючки обволакивают кромку моих глаз, ощущаясь жгучим сухим льдом.

Жар и холод одновременно. Черт. Дориан достал меня, и я готова была его порвать.

– Осторожнее, малышка. Ты же не хочешь пораниться, – произносит он хладнокровно. Дориан провоцировал меня, издевался надо мной. Он выводил меня из себя, доводя до грани, откуда нет возврата.

– Боишься? – возразила я, сквозь плотно сжатые губы.

– Совсем нет. Просто не хочу причинять тебе боль. Но сделаю это. И с большим удовольствием.

– Ты не посмеешь, – прошипела я.

Вот и все. Очевидно Дориан и я не можем найти общий язык, и станет только хуже, несмотря на то, как сильно мы любим друг друга. Мы не просто две стороны одной монеты, мы две совершенно разные валюты. Я просто не ожидала, что от приятного ужина мы перейдем к сверхъестественному выяснению отношений.

Дориан прикусил губу, и резко выдохнул. Затем схватил меня и перекинул через плечо. Я даже не успела открыть рот, чтобы запротестовать, как оказалась в своей новой постели, лежа на спине. Дориан стоял надо мной.

Я знала, что битва будет неравной, ведь он намного сильнее меня, но и сдаваться я не собиралась. Я не позволю ему контролировать меня. Может он и привык добиваться своего таким способом, но я не Темная. Он не мой принц.

– Ты сама напросилась, – пробормотал Дориан и поднял ладонь, позволяя синему туману окутать ее. И затем тело меня предало.

– Какого черта, Дориан! – закричала я. Мои руки и ноги широко раскинулись, приковывая меня к кровати. Я не могла контролировать свои движения. Даже шевельнуться не могла. Он буквально манипулировал мной, одним взмахом руки, – Прекрати! Сейчас же!

Дориан игнорирует мои просьбы и еще одним легким движением, рвет рубашку на мне в клочья. Я пыталась отбиваться, но сопротивление бесполезно. Он оглянулся на мою новую звуковую систему, и внезапно она ожила, мурлыча соблазнительную, развратную мелодию.

Какого черта? Теперь он хочет добавить к своей тираде музыку под настроение? Жалкий ублюдок.

Я почувствовала, как ширинка на моих джинсах начинает расстегиваться и закричала оскорбившись. Он раздевает меня. Он хочет взять меня на этой кровати и смотреть как я извиваюсь.

Джинсы упали на пол, и Дориан облизнул губы, глядя на открывающийся ему вид. Я совершенно уязвима и благодаря ему, беспомощна как младенец.

Чем больше я извивалась, тем сильнее он ухмылялся. Это бесило, да и просто отвратительно. Бесит, потому что он использует мое тело и мою трагическую любовь к нему. Отвратительно, потому что я уже влажная и задыхаюсь от желания.

Дориан глубоко вдохнул, закрывая глаза в экстазе.

– Ммм… Люблю когда ты сопротивляешься.

– Ты псих, ты в курсе, Дориан? Зачем ты это делаешь? – кровь в моих венах начала кипеть.

Едва заметно он приблизился ко мне (жуткий способ, который он использует, когда находится в своей стихии) Средним пальцем он касается и прочерчивает линию челюсти.

– Я ничего не сделал, детка. Пока что, – говорит он со зловещей улыбкой. – Но не волнуйся. Я всего лишь планирую показать тебе, насколько сумасшедшим я могу быть.

Боже, прямо сейчас он такой омерзительный и ужасающий. И такой чертовски горячий! Я смотрю на него с вожделением и отчаяние запечатляется на моем лице. Я не знаю, что он планирует сделать со мной, если он вообще что-либо планирует. Я просто хочу, чтобы он покончил с этим и освободил меня от страданий.

Удовольствие на его лице подсказало мне, что он хочет продлить пытку и медленно истязать меня, как и подобает хорошему убийце, которым он по сути и являлся.

Дориан облизнул губы и его пальцы скользнули в мой бюстгальтер. Предательский стон сорвался с моих губ, когда он поглаживал мое декольте. Я прикусила губу, в отчаянии, что так слаба перед ним. Но я ничего не могла с собой поделать. Я хотела его. Всегда.

Прочитав мои эмоции, и я глядя на реакцию моего тела, Дориан пробормотал:

– Ты понятия не имеешь как я сейчас тебя хочу.

– Отпусти и ты меня получишь, – задыхаясь ответила я. Хотя он и так меня уже получил. Сказать по секрету, я не хотела, чтобы он останавливался. Я хотела посмотреть, чем это закончится.

– Я так не думаю, малышка, – сказал он, качая головой.

Руки Дориана свободно скользили по моей груди. Его прохладные прикосновения вызывают дрожь, сотрясающую все мое тело. Он ласкает мои соски через ткань, заставляя их болезненно затвердеть.

Я задыхаюсь, пытаясь удержать последнею унцию моей решимости. Я хочу чувствовать его кожу на моей, хочу чувствовать покалывание, которое появляется каждый раз, когда он прикасается ко мне.

Тем временем, он продолжал дразнить меня сквозь чашечки бюстгальтера, не смотря на то как сильно я, горящим от желания взглядом, молила его продолжить.

Дориан дотронулся до застежки:

– Хочешь, чтобы я его снял?

Я прикусила язык, и вместо ответа одарила его ледяным взглядом. Он улыбнулся, и его пальцы добрались до моего обнаженного соска.

Я в нетерпении застонала, и он переключился на второй сосок, потирая его пальцами. Он продолжал размеренно меня дразнить, пока мои вздохи не превратились в стоны.

Наконец он освободил мои ноющие груди, расстегнув бюстгальтер, мои соски стали ещё тверже под его похотливым взглядом. Он попробовал тугие бутоны на вкус, и я закричала от удовольствия.

– Итак, хочешь поиграть, да? – Дориан продолжил ласкать языком мои груди, нежно посасывая их. Затем, резкими движениями языка он начал лизать мои соски по очереди и потом стал покусывать их.

Я стонала и прерывисто дышала. Было слишком хорошо, и я готова была сдаться. Его локоны касались моего лица, когда он продолжал эту сладкую пытку. От него пахло морем и страстью и мне хотелось с головой окунуться этим ощущениям.

Дориан подвинулся и разместился между моих бедер. Только тоненькая ткань трусиков прикрывала мою влажную плоть, и я могла чувствовала выпуклость, твёрдой длины за тканью его штанов.

Медленно, он начал вращать бедрами, продолжая лизать, посасывать и покусывать. Это было божественно, и я трепетала от переполняющего возбуждения.

– Ооо… – выдохнула я.

Дориан поднял голову, взгляд его холодных синих глаз встретился с моим теплым ореховым.

– Что это было, любимая? Хочешь, чтобы я остановился?

Я неистово затрясла головой.

– Нет. Не останавливайся, – взмолилась я, прежде чем подумала, что говорю, – Нет. Остановись. Отпусти меня. Я хочу прикоснуться к тебе.

Дориан хитро улыбается и качает головой. Затем он возвращает внимание к моим опухшим бугоркам, и я с благодарностью вздохнула. Он поцелуями начинает прокладывать тропинку к моему пупку, позволяя своему языку кружить по нему, а затем обратно к моей груди.

Я сгорала от возбуждения. Когда он касался меня, казалось сотни языков прикасаются одновременно. Я чувствовала, как его пальцы подобрались к поясу моих трусиков, и он начал снимать их.

Как только я оказалась раздетой, он покинул меня, встав у подножия кровати. Я хотела умолять его остаться со мной, доставить мне удовольствие, заполнить меня, но он все еще стоял там, пристально глядя на мою наготу.

Он начал расстегивать рубашку и я, наконец, увидела его великолепное тело, украшенное маленькой татуировкой.

Я хочу освободиться от его захвата, чтобы почувствовать гладкость его груди. Хочу процеловать дорожку от его крошечных сосков, через рельефные мышцы живота вниз к удивительно вылепленным мускулистым бедрам.

Я хочу пройтись языком по его твердому стволу, и вкусить сладкие капли сока, которые означали, что он тоже готов. Я хочу чувствовать его по всему моему телу, но все, что я могу делать – это пожирать его взглядом.

Я судорожно задыхалась в ожидании, когда Дориан стоял передо мной такой восхитительно обнаженный, но не делал ни единой попытки войти в меня. Вместо этого, он сделал движение пальцем и заставил меня сильнее раздвинуть ноги и согнуть их в коленях.

Он облизнул губы, прежде чем опуститься на колени перед кроватью, глядя словно голодный лев на то, как я сгораю от возбуждения, и становлюсь влажной. О, нет. Нет! Я не смогу сохранить самообладание, если он сделает это.

Я изо всех сил попробовала шевельнуться, но безуспешно. Я не могла уступить ему, позволив такой вид контроля надо мной. Временно обездвиженная, распластанная на кровати и совершенно обнажённая, я лежала, брошенная на произвол судьбы, к удовольствию Дориана.

– Нет, Дориан, нет! – прошу я. – Пожалуйста, не надо.

Дориан подарил мне сексуальную полуулыбку.

– Что именно ты не хочешь, чтобы я делал? Это? – После этих слов он прижался губами к моей горящей сердцевине и медленно старательно лизнул. Я закричала от наслаждения, Дориан поднял голову и с торжеством посмотрел.

– Да, – задыхалась я. – Это. Пожалуйста. Не надо.

Дориан наклонил голову набок и посмотрел на меня вопросительно.

– А как на счет этого? Он снова опустил голову и начал изучать мои складочки своим языком. Его губы нежно посасывали и дразнили меня, пока я извивалась и пела ему дифирамбы.

– О. Мой. Бог. Дориан. – Я задыхалась. – Не надо. Нет.

– Видишь, Габриэлла, ты сказала одно, а на самом деле я знаю, что ты чувствуешь совсем другое. Разве ты не хочешь этого?

– Да! Конечно хочу, я только… я… я не могу потерять контроль. Я не буду, – запиналась я.

Дориан снова улыбнулся своей потрясающей дьявольской улыбкой. Он облизал губы, смакуя остатки моих соков. Все в нем настолько эротично и горячо. Я хотела его здесь, между своими бедрами, чувствовать, как он пробует мое наслаждение. Но я хотела прикасаться к его плечам, хватать его за волосы, находясь в состоянии эйфории. Я была совершенно беспомощна, будучи связанной, и именно так меня хотел Дориан.

– Мне жаль, малышка. Но ты уже потеряла контроль. У тебя его никогда и не было.

Дориан спрятал свое лицо меж моих бедер, и я тут же прокричала его имя. Его ловкий язык погружался в каждую щель и выпуклость. То как он пробовал меня, складывалось ощущение, что он был голоден, и не ел несколько дней.

Каждый раз, когда я думала, что он поглотил каждую каплю моей влаги, новая волна подступала к его голодным губам. Это было настолько чувственно, так непристойно и моему возбуждению не было конца.

Хотя глубокие, хриплые стоны Дориана не были слышны из-за моих криков, я знала, что он тоже под впечатлением. Он дотронулся руками до моих сосков, не сбиваясь с ритма, заданного его влажным языком.

Ощущения… волшебные. Воплощение чистого удовольствия. Это подводило меня к грани, толкая через край, и я освобождала новые сладкие волны моего наслаждения.

После того как Дориан вылизал меня до капли, он сел прямо на колени. Моё вожделение все еще блестело на его полных губах и удивительно, меня тянуло попробовать их.

Снова, сверхъестественной образом услышав мои мысли, как он умел, Дориан наклонился и поцеловал меня, позволяя попробовать мой собственный вкус секса. Акт до смешного странный, такой, о котором я бы никогда и не мечтала, но я наслаждалась своим ароматом.

Дориан снова встал на колени, его твердый член упирался в мою внутреннюю поверхность бедер. Мои глаза расширились при виде него; это было так красиво, совершенно во всех отношениях.

– Что теперь я должен сделать, Габриэлла? Ты хочешь меня почувствовать? – спросил Дориан, прикусив губу. Его взгляд был полон страсти и секса. Он выглядел как греческий бог, коим и являлся.

– Да. Черт, да. Дориан! – простонала я. Я так сильно его хотела. Не думала, что когда-либо могла хотеть больше.

Дориан игриво покачал головой.

– Нет, нет. Я не думаю, что ты хочешь. Заставь меня поверить. Мне надо услышать, как ты это скажешь.

Почему он так поступал со мной? У меня кружилась голова, я задыхалась, моя кожа горела. Разве он не видел насколько я была готова для него? Разве он не чувствовал?

– Да, Дориан, я хочу тебя!

– Я тебе не верю, малышка. Прокричи это, – внезапно глаза Дориана засверкали, горя жаждущим наслаждений. Тусклый солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, обнажил жестоко Темного.

– Я хочу тебя! Пожалуйста! Я хочу почувствовать тебя внутри! – кричала я будто в агонии отчаянным голосом, которого я даже не узнавала.

С чувственным рычанием Дориан ворвался в меня, заполняя мои глубины собой. Искаженный крик вырвался из моего горла, я была совершенно потрясена его вторжением.

Его бедра поднимались и опускались, горячо толкаясь, когда он сжимал мою попу, поднимая меня с кровати. Я ощущала, как его пальцы впиваются в мою мягкую плоть, притягивая меня к себе, чтобы я встретила его твердые, размеренные удары.

Он углублялся все дальше и дальше, каждый толчок был глубже, чем предыдущий. Они задевали все мои эрогенные зоны, каждый тайный уголок, толкая в пучину наслаждения.

Мои крики были резкой, пронзительной благодарной песней; его пение – мучительной сдержанности и контроля. Когда я думала, что больше не вынесу, Дориан опустил руку к моему набухшему клитору, и начал нежно поглаживать его, следуя ритму толчков и соблазнительной музыки.

– О Боже, это так хорошо чувствовать тебя, – простонала я. Дориан доставлял такое удовольствие мне, что хотелось плакать.

– Да? Кто-нибудь, когда-нибудь доставлял тебе столько удовольствия?

Я яростно покачала головой.

– Нет, малыш. Никогда.

– Теперь я владею каждой частичкой тебя. Только я, – прошипел он. – Скажи, что никто другой не будет иметь тебя. Скажи мне, что я владею тобой. – Он возбуждал меня, сжимая мои выпуклости. Этого было достаточно, чтобы заставить меня яростно кончить, так что я не могла думать и связанно говорить.

Дориан глубже вошел в мое лоно, затрагивая все чувствительные точки, одновременно стимулируя мой гладкий бутон.

– Скажи, что я блядь, владею тобой! – прорычал он.

– Да… о боже… да, Дориан! Ты владеешь, – бессвязно пробормотала я. – Все это. Это твое.

Как только он получил мое подтверждение, Дориан увеличил темп и неистовость своих поглаживаний. Каждый раз, когда он входил в меня, земля уходила из-под ног.

Воздух вокруг нас переливался и блестел. Это не естественно, у обычных людей не бывает такого секса.

Но нас можно назвать кем угодно, только не обычными, и даже если бы я была такой, я бы не захотела ничего другого, только чисто животное блаженство, которое дарил Дориан. Он всепоглощающий. Я чувствовала, как он стимулирует каждую мою частичку по отдельности, так и все сразу. Обладая всецело мной.

Дориан сильнее сжал мои ягодицы, впиваясь ногтями в кожу, и я чувствовала, как он начинал дрожать, от оргазма. Со сдавленным стоном, он кончил в меня, и мы вместе дрейфовали по темным волнам наслаждения.

Только мой Дориан и я, потерянные в море и монстры, внутри нас которые питаются нашей похотью.

Переводчики

: Yogik, ZarinaKatarina, navaprecious, kalaratri, natali1875

Редактор: natali1875

Глава 8

Мои глаза открылись, только чтобы встретиться с полнейшей темнотой. Где я? Я отчаянно искала что-нибудь знакомое, понимая, что я одна в моей новой кровати. Я была дезориентирована и нагая. Чёрт. Сколько времени? Где Дориан? Я даже не помнила, как уснула.

Огни замерцали, и я подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Я осмотрелась вокруг отчаянно пытаясь определить источник света и увидела Дориана, сидящего в шезлонге.

Он сидел сгорбившись, лениво опираясь локтями на колени, это было разительное изменение обычного уравновешенного вида.

– Дориан? Все хорошо? С тобой все в порядке? – спросила я, резко садясь прямо. Я подумала встать с кровати и подойти к нему, но мои мышцы были все еще слабыми от усталости.

Дориан не сдвинулся с места. Он таки не поднял голову, чтобы встретиться со мной взглядом или даже признать мое присутствие, хотя я была уверенна, что это именно он включил свет, когда понял, что я проснулась.

– Что происходит? Дориан, пожалуйста, поговори со мной! – спешно закричала я, боясь, что с ним что-то случилось.

Дориан поднял голову и стало ясно, почему он не хотел, чтобы я выдела его. Его глаза были темные и зловещие. Холодные. Тем не менее в них была боль и сожаление.

Что-то, несомненно, произошло, пока я спала, и я автоматически начинаю думать о худшем.

– Что случилось? Ты можешь сказать мне, – говорю я, чуть громче шепота.

Выражение его лица стало пустым и отчужденным, ничего не выражая. Его губы приоткрылись сперва, но затем плотно сжались. Он хотел мне что-то сказать, ему нужно было, но он… боялся?

Нет. Он бы никогда ничего не испугался. Я не могла представить силу более мощную и ужасающую, чем у него. Тем не менее, что-то серьезно его потрясло, и я боялась неизвестности.

– Прости меня, любовь моя, – наконец-то шепчет он.

Что? О, нет. Он виделся с Авророй? Он дышал ею? Дерьмо!

Дориан слега покачал головой, рассеивая мои тривиальные беспокойства.

– Я потерпел неудачу.

– О чём ты говоришь?

– Не сработало. Я не смог… Я не могу, – заикается он. Потом глубоко вздыхает, и позволяет своим ледяным синим глазам встретиться с моими, показывая боль и сожаление. – Я не могу ей помочь, Габриэлла.

Я резко вздохнула, пытаясь переварить услышанное.

– Что это значит?

Вдруг Дориан оказался рядом со мной, окруженный быстро рассеивающимся темным дымом. Он резко повернулся ко мне, кипя от презрения и гнева, его глаза горели убийственным синим пламенем. Его руки взлетели, чтобы взять мое лицо в ладони. Он приподнял его, чтобы я увидела его пристальный взгляд.

– Это значит, что она застряла в небытие. Просто. Как. Я. Навсегда окаменела, как замороженный чертов труп, пока мы не найдем другой выход. Или пока не убьем того, кто сделал это.

– Дориан, пожалуйста, успокойся, – прошептала я, поднимая руку, чтобы погладить его лицо. Он мгновенно отскочил от меня, увеличивая между нами расстояние.

– Успокоиться? Ха! В каком мире ты живешь, Габриэлла? Потому что я хочу туда попасть. Где все зашибись хорошо и просто, – выплевывает он слова со злостью.

– Это было неуместно, – пробормотала я, опуская остекленевшие глаза на свои переплетенные руки, лежащие на одеяле.

– Да, чёрт, не уместно, но знаешь, что? Это реальность. Все это неуместно. – Дориан тяжело дышал, будто только что обежал весь жилой комплекс. Но я знала, что он измотан не физически. Он был в ярости и пытался взять свои эмоции под контроль, прежде чем взорвется.

Он снова посмотрел на меня, он раскаивался и надеялся увидеть понимание.

– Ты не можешь себе этого представить, Габриэлла, – прошептал он.

Я посмотрела на своего Темного любовника, столь же болезненно от его странного отчаяния.

– Тогда расскажи.

Дориан слегка встряхнул головой, пытаясь развеять воспоминания, все еще преследующие его. Он не мог заставить себя говорить об этом.

Мы просидели несколько минут в тишине, он смотрел в темноту сквозь окно, я смотрела на него, пытаясь разговорить.

В конце концов Дориан повернул голову ко мне и его холодный ледяной взгляд растаял. Мой Дориан вернулся ко мне.

– Когда отец вызвал меня, я знал, что будут последствия моей оплошности. Никто не бросает вызов королю. Я был уверен, что буду предан смерти, и я принял это, – Дориан посмотрел в сторону на некоторое время, как будто он не мог смотреть правде в глаза. – Но, когда он взглянул на меня сверху вниз, такой холодный и черствый, я испугался. Я не хотел умирать. Я еще даже не жил. Прошло 200 лет, а я все еще чувствую, будто чего-то не хватает.

Он провел рукой по своему печальному лицу.

– Я был трусом, Габриэлла. Я должен был выбрать смерть. Но когда я посмотрел на отца и увидел презрение, отвращение, искреннюю ненависть, я испугался. Я не мог этого сделать.

Мысль, что Дориан мог бояться чего-то застала меня врасплох. Он такой сильный, такой уверенный. На мой взгляд, он непобедим. Тем не менее, каждый раз, когда упоминал своего отца, он был явно встревожен. Как он мог бояться собственного отца? Что он за монстр?

– Что с тобой случилось? – прошептала я, имея отдаленное представление о горе Дориана.

Дориан покачал головой, отказываясь говорить об ужасах, не дающих ему покоя.

– Пожалуйста, – умоляла я, – не закрывайся от меня.

Он повернулся ко мне, его лицо исказилось от отвращения. – Что, если я скажу тебе, что мой собственный отец является воплощением зла? И он был так возмущен поступком своего сына, что сам лично вынес мне приговор? Что он с удовольствием лишил меня сил, оставив лишь жалкую, безжизненную оболочку? И если бы ему представилась возможность, он был бы очень рад от меня избавиться?

Я прикусила нижнюю губу, чтобы она перестала дрожать. Мои глаза увлажнились, но я сдерживала слезы. Я должна быть сильной для Дориана. Это не моя боль, а его.

– Тогда я скажу, что он худший монстр из всех, которые когда-либо существовали. И что ты гораздо лучше и сильнее, чем он, – хриплым дрожащим голосом ответила я.

Дориан покачал головой, отказываясь верить моим словам.

– Я прожил дюжину жизней. Смерть ничего не значит для меня. Я высосал жизнь из такого количества людей, что не могу даже вспомнить. Я наслаждался жестокостью. Я пристрастился к ней. Азарт охоты, преследование жертвы, только возбуждало мою безжалостность. Я был, как кровожадное животное. Скажи, такой человек заслуживает любви или смерти?

Медленно, я протянула к нему руку, и затаив дыхание приготовилась, что он оттолкнет меня. Но он стоял на месте, и я взяла его за руку.

– Каждый заслуживает любви, Дориан.

– В самом деле? – спросил он недоверчиво. – Серийные убийцы? Террористы? Насильники? Заслуживают ли они любви? Потому что я не лучше их.

Я обдумывала вопрос Дориана. Могу ли я полюбить серийного убийцу или насильника? Нет, абсолютно нет. Те люди не заслуживают ничего, кроме медленной, мучительной смерти. Дориан не похож на них. Он даже не человек. Он Темный Принц, сверхъестественная волшебная сила зла. И он действительно заслуживает любви.

Его представления о себе, и мужчина передо мной, мужчина, которого я люблю, не совпадают, несмотря на то, что он сделал.

– Ты не они, Дориан. Ты хороший. Меня не волнует, что ты делал раньше. Дориан – хороший, – я погладила его красивое, несчастное лицо, – пока ты решал проблемы, пытаясь помочь Тэмми, все это вернуло тебя обратно в то время, да?

– Да, – медленно кивнул он.

– Мне не стоило просить тебя вмешиваться. Я была в отчаянии, и я не подумала. Мне очень жаль. Дерьмо. – Мне следует быть более чуткой, а не просто предположить, что Дориан может этого сделать.

– Нет, – он покачал головой, – это не твоя вина. Мне следовало быть сильнее.

Я подошла к нему ближе и неловко попыталась обнять его напряженное, неподвижное тело.

– Не говори так. Ты сильный. Это нормально бояться, Дориан.

Его ледяные глаза смотрели в никуда.

– Когда я увидел ее, с пустым взглядом, не способную говорить, двигаться, ничего… это напомнило обо мне. Это было словно оглянуться и увидеть свой худший кошмар. Но твой худший кошмар это ты.

– Ты не должен переживать это снова, – прошептала я осторожно, поглаживая его спину. Я начала чувствовать, что часть напряжения, которое сковывало его, стало спадать, – Ты уже не тот человек. Ты свободен.

Дориан повернулся ко мне, его глаза пытались найти что-то под моей маской обнадеживающей улыбки. Потому что он знает правду; он знает, что я действительно чувствую. Я так же, как и он боюсь.

На самом деле, никто не свободен, пока убийца не найден. И даже тогда, мы все рабы наших союзов, нашего наследия. Мы рабы магии, которая течет по нашим венам.

Учат ли нас убивать или лечить, любить или ненавидеть, мы должны выбрать сторону.

И, когда я крепче обняла Дориана, я знала, что мой собственный выбор уничтожит меня. Я не могу потерять его. А именно это произойдет, если я присоединюсь к Светлым Магам и дам клятву извечно бороться с Темными, которые угрожают высвободить свою силу.

Тем не менее, я никогда не смогу встать на сторону Тёмных, оставив все чему меня учили мои родители, как биологические, так и приемные, и стать безжалостной дикаркой.

Я застряла, замороженная в своем собственном оцепенении, как Дориан. И прямо сейчас, даже его любовь не может помочь мне.

Переводчики: ZarinaKatarina, Yogik, natali1875

Редактор: natali1875

Глава 9

– Эй, Кармен, я собираюсь вернуться в офис и доделать кое-какую бумажную работу. Справишься без меня?

– Конечно, Габс, у меня всё под контролем. – Девушка прямо-таки сияла от гордости.

Прошло два месяца с тех пор, как я начала работать в "Кашемире" администратором. Два месяца сожительства с Морган в нашей новенькой шикарной квартире в Паралии. Два месяца, как Тамми, мама Джареда, находилась в состоянии оцепенения. И виноват в этом злобный колдун с садистскими наклонностями, жаждущий моей крови.

На счастье, управление высококлассным бутиком забирало очень много времени и отвлекало намного лучше, чем я поначалу думала. Но мне всегда нравилось решать сложные задачи.

Я бы согласилась на что угодно, лишь бы заглушить всепоглощающее чувство вины из-за того, что случилось с Тамми. И чтобы перестать думать о Дориане, который превратился в яростного хищника, преследующего добычу, и в результате, держался от меня на некотором расстоянии. Это было невыносимо, но я знала, что все ради моего блага. Находиться так близко, дышать мной – это было очень опасно для нас обоих. Не упоминая ненасытный сексуальный голод, который мы испытывали к друг другу. Было почти невозможно думать еще о чем-нибудь или сопротивляться желанию слишком долго.

Хоть мы и ежедневно разговаривали, но зато редко встречались. Мне ничего не оставалось только как ощущать его отстраненность. Я знала, что он любит меня, но мое тело жаждало его также сильно, как и мое сердце. Может даже больше.

Я открыла свою почту и бегло просмотрела бесчисленное количество сообщений от дизайнеров, поставщиков и прочих деловых предложений. Удивительно, но мне удавалось справляться со всем, оставаясь на высоте, особенно с того момента, как я наняла Кармен. Хорошо разбирающуюся в моде сестру Мигеля, в качестве моего личного ассистента и правой руки.

Она была сокровищем и без нее, думаю я бы потерялась как шлюха в церкви в этой фэшн терминологии.

Мое лицо мгновенно засияло, когда я обнаружила письмо от Дориана. Я поспешила его открыть, интересуясь было ли это одно из наших интимных сообщений, которыми мы обменивались в течение дня.

Достаточно горячими, чтобы поздно ночью я мучилась от возбуждения, в ожидании тех фантазий, которые мы собирались воплотить при нашей следующей встречи. И одна была лучше другой.

____________________

ТЕМА: Сегодня вечером

Габриэлла,

Любовь моя, возникли непредвиденные дела и поэтому сегодня мы не сможем встретиться. Я позвоню, как только смогу, но я не могу сказать, когда именно.

Будь особенно осторожной и внимательной, пока я не вернусь. Пойми то, о чем я тебя прошу, Габриэлла. Я свяжусь с тобой, как только смогу.

Люблю тебя,

Д

____________________

Черт! Что твою мать происходит? Я знала, что Дориан хотел, чтобы я читала между строк.

Что-то пошло не так и он хотел, чтобы я была осторожна. В этом я ему доверяла. Я прочитала загадочное письмо еще раз, чтобы убедиться, что ничего не пропустила.

Стоит ли ответить? Или, может, позвонить? Нет. Он сказал, что сам свяжется со мной. До того, как я начала изводить себя напрасными переживаниями, мой телефон ожил. Я чуть шею себе не сломала, стараясь как можно быстрее ответить на звонок, молясь Богу и надеясь, что это Дориан. Но, это была всего лишь Морган. Я проглотила ком сожаления, застрявший в горле, и подняла трубку.

– Привет, Морги, как дела? – спросила я, прибавляя своему голосу немного энтузиазма.

– Вся в роботе, подруга. Хотела обсудить с тобой планы на сегодня. Я тут подумала… может устроим небольшой ужин по случаю нашего новоселья? Позовем только самых близких, будет причина вытащить Джареда и Джеймса из дому. В последнее время им приходилось не сладко. Думаю, вечеринка пятничным вечером будет как раз кстати.

– Отличная идея!

Я и вправду так думала. Парни совсем исхудали от больничной пищи, если вообще что-либо ели. Их жизни перевернулись с ног на голову после того, что произошло с их мамой.

– Ты задумала что-то особенное? – спросила я, искренне радуясь возможности провести время вместе с друзьями.

– Закатим фиесту! Со всем вытекающим – такос, начос, и, конечно же, текилой! Я умею делать маргариту, которая вставляет не по-детски.

– Круто, я только за.

Мне тоже не помешает немного отвлечься, а текила, как показал опыт прошлого, справляется с этим заданием на отлично.

– Значит я звоню Мигелю и ребятам. Дориан с Авророй тоже будут?

От упоминания его имени мое сердце болезненно сжалось, разрывая грудь от нахлынувшей печали.

– Нет, Дориана не будет. У него сегодня вечером дела.

– Ясно, тогда ладно. Увидимся позже? Я заскочу в магазин после работы, где-то около семи. Попрошу Мигеля помочь все устроить, чтобы он не переживал, что я напортачу. Во сколько ты будешь дома?

– Где-то пол десятого. Не выпейте всю маргариту, мне немного оставьте, ладно?

Один Господь Бог знает, как я в ней нуждаюсь.

Мы попрощались, и я продолжила проверять входящие сообщения. Одно письмо пришло с неизвестного мне электронного адреса и с неуказанной темой. Скорее всего, просто спам, но любопытство взяло верх.

***

Тема: не указана.

Тёмный Свет

Осталось 8 месяцев.

Присоединись к Тёмным, или умри.

***

Вот блин! Серьезно? Теперь и на работе будут меня доставать? Мне и так всё предельно ясно. И несколько запугивающих сообщений не изменит моего решения. Вряд ли они могут стать ещё более предсказуемыми.

День с утра не задался. Сначала Дориан отменил наши планы по неведомой мне причине, а теперь я получила это глупое кибер-письмо с угрозами.

Поддавшись импульсу и разозлившись не на шутку, я нажала на кнопку "ответить" и начала писать собственное сообщение.

***

Тема: Очень оригинально.

Дорогие Темные Засранцы.

Смысл вашего сообщения мне ясен. Такие сложные манипуляции с вашей стороны как подключение к интернету и использование Гугла, должно быть, требуют невероятного стратегического мышления.

Очень, ну очень крутой фокус. А теперь, отвалите к чёрту, и оставьте меня в покое!

ТС.

***

Сначала я не решалась нажать "Отправить", зная, что я просто провоцирую их и напрашиваюсь на неприятности. Но, черт возьми, мне плевать. Если они хотели преследовать меня только за то, что живу, тогда они на себе могли бы испытают свои же методы.

Вскоре после того, как я отправила сообщение, я получила в ответ уведомление о невозможности доставки. Великолепно. Через несколько секунд, я получила еще одно письмо от Дориана.

____________________

ТЕМА: СТОП

Габриэлла, Не смей это снова делать. Я серьезно.

Д.

____________________

Блядь! Как он об этом узнал? Это даже не удивило меня. Очевидно что-то на него нашло, и его попытка высказать мне свое недовольство еще больше бесили меня.

Я выключила компьютер, не отвечая, и присоединилась к Кармен в торговом зале на оставшуюся часть вечера, отчаянно пытаясь забыть все силы Тьмы, Света или другие.

Сняв кассу после закрытия, я получила сообщение от Морган, она просила меня заскочить в продуктовый магазин и захватить несколько пачек лепешек для тако.

Я закрыла магазин, запрыгнула в свою верную Хонду и направилась в ближайший супермаркет, который к счастью для меня оставался открытым допоздна. В отделе для мексиканской кухни было всё необходимое.

Взяв то, что надо, я повернулась, чтобы пойти расплатиться, и чуть не натолкнулась на широкую грудь, одетую во что-то темно-синее в тонкую полоску.

– Ох, хм, извините меня, – сказала я заикаясь, и отступая.

– Нет, это вы простите меня, – пропел глубокий баритон.

Я подняла голову, собираясь улыбнуться мужчине, и утратила дар речи от одного только взгляда на него. Ровная загорелая кожа без единого намека на щетину, зачесанные темные волосы и ярко-синие глаза. Он был высоким широкоплечим мужчиной, одетый на сколько я могла только представить, очень дорогой дизайнерский костюм.

На вид мужчина выглядел намного старше меня, возможно около тридцати лет. Но с такой поразительной внешностью и притягательностью, он мог бы дать фору любому двадцатипятилетнему парню. Теперь я поняла, что означает слово "харизма": этот мужчина был живым воплощением обаяния.

Из того что я увидела за пару секунд, когда наши глаза встретились, в мужчине чувствовались класс и элегантность, вызывая нежелательную пульсацию в низу живота, отвлекшую меня от размышлений.

Я быстро подарила ему нервную улыбку и ринулась к кассе, чтобы скрыть свой румянец. Ух ты, видимо я очень хотела Дориана. Никто кроме него никогда не вызывал во мне сексуального желания только одним взглядом.

Я направилась домой, пытаясь забыть свою ошеломляющую эротическую реакцию на безумно красивого незнакомца и образ его соблазнительной ухмылки, когда он смотрел как я покидаю магазин.

Черт! Что-то было не так с этим мужчиной. Что-то, что я уже видела раньше. Чувствовала раньше. Я была не уверена, но голос внутри меня говорил, кем бы и чем бы он не был, он опасен. И меня опасно влекло к нему. Я замотала головой, пытаясь избавиться от желания, к которому примешивалось чувство вины, и направилась к ждущим друзьям и текиле.

– Габс, ты дома! – еле внятно произнес Джаред, заключая меня в свои медвежьи объятия. Похоже, к выпивке он добрался быстрее меня.

– Привет, Джаред! Как же я соскучилась, дружище! – поприветствовала я его с ответным энтузиазмом. Я ещё раз сказала себе не упоминать о состоянии Тамми. У нас сегодня вечер веселья, а душевные терзания и спиртное не очень хорошее сочетание. – Где Аврора?

– Она не смогла прийти, но ей всё равно не нравятся такие развлечения, – ответил Джаред и равнодушно передёрнул плечами. – Зато нам очень нравятся.

Он слегка толкнул меня локтем и вернулся к наполнению своей тарелки.

Наш обеденный стол был завален различными закусками – тако

[2]

, начос

[3]

, сальса

[4]

, гуакамоле

[5]

, и всевозможными приправами. Рядом стоял графин с маргаритой. Я бросила свою сумочку и направилась в кухню, чтобы выложить лепешки для тако.

Когда я вернулась на нашу вечеринку-фиесту, то увидела, как Морган, с бокалом маргариты в руке, нахлобучив на голову гигантское сомбреро, собралась петь караоке какую-то песню.

Ого. Даже Дольче, её придирчивая Чихуахуа, была одета в яркий костюмчик и миниатюрное сомбреро. Джаред, Джеймс и Мигель лежали на диванах, ели, смеялись и разговаривали.

Я взяла тарелку, и маргариту размера XXL, посмотрела на своих друзей и улыбнулась. Всё как в старые, добрые времена. Наша шумная компания была в сборе, и мы опять развлекались вместе, как и положено обычным студентам-разгильдяям. Тогда мы были беззаботными, нас волновало только то, повезет ли нам ночью кого-то подцепить, и чтобы последствия ночных гуляний не сильно сказались на здоровье, и на следующий день на лекциях или на роботе не сильно мучило похмелье. Вот какой должна оставаться наша жизнь.

У нас должна быть возможность оставаться юными и глупыми, а вместо этого мы пытаемся выбраться из этой сверхъестественной трясины.

Я опять вспомнила о фотографию, которую теперь хранила в тумбочке у кровати. Крис, Донна, Наталия, Александр и Дориан.

Они ничем не отличались от нас – пятеро друзей, просто хотели наслаждаться каждой минутой проведенной вместе. Они жаждали любви, понимания и одобрения. Они лишь хотели жить. И заслужили это, не взирая на то, в каком мире родились. У них не было того выбора, который мне предоставила судьба.

Всё те банальные переживания, что волновали меня месяцами, сейчас казались такими глупыми. Пятеро друзей боролись за жизнь. За право любить. А это привилегии, которые мы воспринимаем как должное. Я хочу почтить их память. Доказать своим родителям, и человеческим и сверхъестественным, что справлюсь. Я смогу дожить и принять свою судьбу.

– Эй, Габс, иди сюда! Ты всё пропустишь! – закричал Джаред, прерывая ход моих мыслей.

Я искренне ему улыбнулась.

– Ну, тогда наливай, мне тебя ещё догонять.

После исполнения Морган жалкого подобия песни Мадонны "Словно девственница", мы все по очереди нахлобучивали огромное сомбреро и пели свои любимые песни.

Мы даже спели несколько песен дуэтами, сопровождая всё глупыми пафосными танцевальными па. Я давно так не смеялась – до коликов в животе и слёз в глазах. Мне очень этого не хватало.

Как бы я не любила проводить время с Дорианом, нет ничего, что может сравниться с невероятно веселой вечеринкой в компании друзей.

Не помню, когда большинство просто вырубилось, но я каким-то чудом добралась до своей собственной постели. Я с лёгкостью окунулась в царство Морфея, не без помощи, конечно, чрезмерного количества возлияний, и очень красочный и яркий сон поглотил моё сознание.

Я стояла на белом песчаном пляже. Яркое солнце согревало мое тело своими лучами. Под безоблачным небом простирались синие воды океана, такие прозрачные, что сквозь толщу воды можно было разглядеть дно. Увидеть в кристально-чистой голубизне стаи пёстрых разноцветных рыб и кораллов. Я не могла прийти в себя от потрясения.

Вдали зеленели холмы, покрытые буйной растительностью. А над ними уютно устроились сотни маленьких домиков: всё белые стены из песчаника и крыши, цвета ржавчины. Очень по-европейски. Я посмотрела в другую сторону и увидела величественные каменные строения. Скульптуры, которые ваяла сама природа. Всё было идеально, и даже в одиночестве я чувствовала себя удовлетворённой.

Я оглядела себя и поразилась соей одежде – красивому белому купальнику. Я чувствовала себя невероятно сексуальной, раскрепощённой. Я опустилась прямо на землю, и тёплый песок принял меня в свои объятия.

Лёгкий бриз дул от океана, свежий и прохладный, как раз такой как нужно, чтобы смягчить жар от солнечных лучей. Я раскинула руки и упивалась теплом, чувствуя невероятную легкость во всём теле и удовлетворение. Это, должно быть, Рай.

Внезапно, передо мной появилась тёмная фигура, заслоняя солнце и мешая ему ласкать мою кожу. Мои глаза постепенно привыкли, и я смогла увидеть тёмные очертания силуэта. Когда я разглядела своего загадочного визитёра, то охнула от неожиданности.

Это он.

Сногсшибательно красивый мужчина из супермаркета, одетый в тёмно-синий костюм. Он взглянул на меня и одарил соблазнительной улыбкой, разглядывая мое тело в скудном купальнике.

В его глазах заплясали искорки удовольствия, и это позволило чувствовать себя… сексуальной, желанной.

Я не пыталась прикрыть себя. Наоборот позволила ему восхищаться своими изгибами. И даже устроила шоу, медленно скользя руками по бедрам, животу, вершинкам груди. Я облизала губы перед ним и прищурила глаза, когда увидела его одобрительную усмешку. Я по-прежнему нежно ласкала себя, надеясь, что он получит удовольствие от моего эротического представления.

Я хотела произвести на него впечатление. Хотела показать, что не смотря на столь юный возраст, я могу доставить ему удовольствие. Я хотела, чтобы он прикоснулся ко мне. Я хотела ощущать его кожу.

Но он даже не пошевелился, чтобы ублажить меня. Его сдержанность сводила меня с сума и я еще больше его хотела.

Скользнув пальцами в трусики, к своему разгорячённому лону, я погладила себя, ожидая реакции мужчины.

Ничего.

Я сделала это снова, надеясь возбудить его, но он все также оставался неподвижным, спокойно наблюдая. Я продолжала ласкать и дразнить себя, пытаясь показать ему, какой самоуверенной и соблазнительной я могу быть. Мой взгляд задержался на нем, когда я представила, что это его рука доставляет мне удовольствие. Я хотела его. И я желала, чтобы он хотел меня.

– Я могу заставить тебя чувствовать это желание, эту свободу каждый божий день, – вдруг сказал он, его голос был соблазнительно гладким. Только его звучание заставляло меня дрожать бесконтрольно, пока я не могла больше сдерживаться.

Я хотела поделиться с ним каждой частичкой своего удовольствия. Я хотела, чтобы он чувствовал подавляющую пульсацию, которая охватывала меня. И я взорвалась, сладкий сок стекал по моим пальцам.

Я резко проснулась и села в своей постели, тяжело дышала, жар между ног дико пульсировал. Я почувствовала влагу на трусиках. Блядь! Что, твою мать, это было? Я только что…? Нет, я не могла это сделать.

Но доказательство были явными, впитываясь в белые кружева. Вдруг, свет в моих прикроватных лампах замерцал, и я почти закричала от страха, прикрывая глаза от яркой вспышки.

– Хороший был сон? – пробормотал глубокий и мрачный голос.

Дориан.

Он сидел на против в шезлонге. Одетый в темно-серый костюм, ослепительно белую рубашку, без галстука, несколько верхних пуговиц были расстегнуты.

– Дориан, – выдохнула я. Желая попросить его подойти ко мне, но мне нужно было в ванную. – Подожди, я сейчас вернусь.

Я ринулась в свой отдельный санузел и бросила свои трусики в корзину. Я также решила прополоскать горло, чтобы избавиться от неприглядного запаха текилы изо рта. Немного освежившись, я вернулась обратно, без трусиков.

Дориан сидел на моей кровати и выглядел по-прежнему мрачным.

– Это все, что ты одеваешь, идя спать? – спросил он, после того как я залезла обратно под одеяло.

Я посмотрела на свою короткую хлопковую ночную рубашку.

– Пижаму?

Дориан вздохнул, явно раздраженно.

– Довольно неуместно, учитывая, что трое парней спят в шаге от тебя.

Я пожала плечами.

– Ну, они ведь в гостиной. – Я не понимала, в чем проблема. Лучше уж пусть переночуют здесь, чем сядут пьяные за руль. Кроме того, это уже не первая вечеринка, на которой мы так веселились, что практически падали без сознания там, где стояли.

– Братья да, – последовал ответ. – Понятно. Мигель все-таки нашел дорогу в кровать Морган.

– Они спят без задних ног. Наверное, чуток перебрали. Как и, впрочем, все мы. Им полезно выбраться из больницы и немного расслабиться.

– Да. Их мама, – он кивнул, глядя из окна в ночь. – Она будет в порядке. Они должны навестить ее позже утром.

Да?

– О чем ты говоришь, Дориан? – Я потянулась к нему и взяв за подбородок заставила посмотреть на себя. Его глаза были яркими и ослепительными, но все же он выглядел словно… в смятении.

– Она будет… в порядке. Оцепенение полностью пройдет.

Мои глаза округлились от восторга.

– Боже мой, Дориан! – закричала я, обнимая его и плотно прижимая. – Ты это сделал? Ты нашел способ?

Дориан печально качает головой. Это лучшая новость за последние несколько недель, а он расстроен?

– Аврора? Она что-то придумала? – спросила я. Дориан снова закачал головой, освобождаясь от моих объятий. Я нахмурилась. – Тогда как, Дориан? Почему ты не выглядишь счастливым? Кто мог обратить это?

Дориан молчал несколько секунд, прежде чем повернуть голову и посмотреть на меня холодными, пустыми глазами. Что-то в его взгляде вызывало беспокойство, как будто он мертв внутри. Казалось каждую частичку жизни и любви, из него высосали.

– Мой отец.

Мои глаза расширились от ужаса и крик застрял в горле, заставляя подавиться воздухом.

– Твой отец? Что? – просипела я недоверчиво. Наверное, я до сих пор пьяна. По-другому, я бы могла услышать его верно.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – пробормотал Дориан.

Я разочарованно вздохнула.

– Что? Какой вопрос, Дориан?

– Хороший был сон?

Мое лицо исказилось от ужаса при воспоминании о нашей связи. Он мог чувствовать тоже что и я. Дерьмо. Итак, он знал про мое возбуждение. Черт, я была больше чем возбуждена. Я кончила во сне.

– Да… эм. Прошло несколько дней с тех пор, как мы были вместе. И я хотела тебя так сильно. Это не происходила со мной ни разу, клянусь.

– Меня не волнуют твои эротические сны, Габриэлла, – отрезал он раздраженно. – Это дерьмо ничего не значит для меня. Я больше обеспокоен о том кто тебе снился.

Я полностью потрясена. Он знает, что мне снился сон о ком-то другом? Нет. Дерьмо. Как мне объяснить это?

– Сожалею, Дориан. Я не могу выбирать о ком видеть сны. Это получилось случайно. Даже не знаю, кто это был!

Дориан кивнул и прикусил нижнюю губу, будто концентрируясь.

– Я знаю.

– Что? Подожди, что происходит? Что ты имеешь ввиду?

Дориан повернул голову и позволил своим холодным, голубым глазам слиться с моими.

– Мой отец, Габриэлла. – Перед этим он провел рукой по моей щеке, и его лицо исказилось от боли. – Это был мой отец.

Вдруг воздух стал таким густым, что я не смогла дышать. Моя голова поплыла, внутренности закрутило в водовороте.

– Боже мой, Дориан. Вот это да… Мне так жаль. Вот дерьмо, – заикалась я.

Он гладил мои волосы, любовно лаская меня.

– Все в порядке, малышка. Это не твоя вина. Ты не сделала ничего плохого.

Мои глаза забегали, и я затаила дыхание. И меня внезапно бросило в пот. Я старалась изо всех сил подавить желчь, поднимающуюся в горле.

– Мне так жаль. Я не знала. Вот дерьмо, думаю, мне не хорошо.

Я повернулась, чтобы попытаться дойти до туалета, но Дориан остановил меня прежде, чем я успела встать с кровати, и приложил руки к моему животу. Его руки мгновенно вспыхнули синим огнем, и тошнота прекратилась, и на удивление я почувствовала себя собранной.

Твою же мать! Могла ли эта ночь стать еще более странной? Черт, я все еще сплю?

Но я не могла зацикливаться на удивительной способности Дориана лечить меня после злоупотребления текилой. Его отец здесь. И он знает кто я.

– Как? Почему он приехал сюда? Как он узнал о Тамми? – я была в растерянности, засыпая его вопросами.

Выражение лица Дориана потемнело от сильного презрения.

– Долбанная Аврора. Я говорил ей его не вовлекать. Я говорил, что найду способ. Ее чувства к этому мальчику… – Он сердито закачал головой. – Она обманула меня. И заплатит за свои поступки.

– Но Дориан, она сделала это для Джареда. Возможно Аврора действительно заботиться о нем и волнуется? Он пришел, чтобы вылечить Тамми. Чтобы помочь. Почему?

Это имело бы больше смысла, если бы я не знала, что он жестокий тиран. И думать, что я мечтаю о нем? Желаю? Даже в магазине ранее, он притягивал меня. Я не понимала. Зачем? Как меня настолько может… привлечь кто-то вроде него?

– Я не знаю. Действовать мне на нервы. Оскорбить меня. Провоцировать. Видеть тебя. Предоставить тебе выбор, – он пожал плечами. Дориан увидел замешательство и страх на моем лице и обратно уложил меня в постель, ложась рядом. – Эй, не волнуйся об этом. Я не позволю ему навредить тебе. Ты в безопасности, малышка.

Я уютно устроилась в объятиях Дориана, положив голову на его твердую грудь.

– Как он узнал про меня?

– Он знает, то что я знаю, малыш, – проворковал он. Точно. Его проклятье, неспособность лгать.

– Но на вид он такой молодой… Слишком молодой, чтобы быть твоим отцом по крайней мере. – Да, по сравнению со мной он выглядел гораздо старше, но с Дорианом скорее, как братья, чем отец и сын.

– Одно из преимуществ убийств для личной выгоды, – замечает он.

– Он собирается убить меня? – робко прошептала я.

– Нет. Он не станет марать руки. Только ни с кем то… столь высокого уровня. Никто не захочет прославиться тем, что убил Темный Свет, спасителя Светлых Чародеев, – сказал он язвительно.

Я подняла голову, чтобы вопросительно посмотреть на него.

– Что? Этим я известна?

Дориан пожал плечами.

– Просто всегда предполагалось, что именно таким путем ты пойдешь.

– Поэтому ты думаешь, что я присоединюсь к Светлым? – Дориан снова пожал плечами, выглядя бесстрастным. – Дориан, если ты думаешь так, тогда знаешь, что должен убить меня.

Он сурово покачал головой.

– Нет. Я не сделаю этого. Не могу.

– Но если ты не сделаешь это, тогда они убьют тебя! Все это время ты был готов к тому, что они убьют тебя? Когда ты собирался сказать мне? – я не могла в это поверить.

Дориан почувствовал, что проиграет, если продолжит действовать так, будто все нормально. Он заставил меня поверить, что мы возможно переживем это вместе.

Дориан посмотрел на меня, отказываясь отвечать на вопросы, и я знала, что мои подозрения верны. Я знала, что мы столкнемся с невзгодами и с раздражающими посланиями от Темных, я полагала, что могла обмануть их, заставляя поверить, что перешла на их сторону.

Никогда не думала, что смерть Дориана уже в планах.

Я прижалась головой к его груди, позволяя звуку его сердцебиения успокоить мой измученный проблемами разум.

– Что он сделал со мной? Почему заставил меня… чувствовать себя так? – прошептала я после нескольких минут тишины.

– Он забрался в твою голову. Посеял семена сомнения, играл с твоими желаниями, устремлениями. Неуверенностью. Заставляя тебя его хотеть.

– Но я не хотела! – горячо заявила я. По крайне мере я так думала. Еще до этого сна, в супермаркете, я заинтересовалась им. Господи, я так запуталась!

– Все хорошо. Серьезно. Он крайне обаятельный. Женщины сами падают к его ногам. Он – воплощение изысканности и высокого стиля, – задумчиво сказал он. Затем лицо Дориана превратилось во что-то мерзкое и опасное. – Чертовски ненавижу его.

– Не говори так, Дориан. Он твой отец. И четно говоря, ты похож на него. – Я сразу почувствовала, как напрягся Дориан, и поняла, что задела за живое. – За исключением части со злым, бессердечным диктатором, конечно. Ты очаровательный, великолепный и захватывающий, Дориан. Я хочу тебя с того момента как увидела. И у меня все еще захватывает дух каждый раз, когда я с тобой.

Черт. Я определенно все еще пьяна. Много лишнего болтаю.

Я почувствовала как Дориан задвигался, как если бы качал головой.

– Но его сила… у него есть способности, которыми я не обладаю. Ему нравится такой путь. Он контролирует всех и вся, таким образом не давая кому-либо шанса бросить вызов. И те, кто был настолько глуп и попытались, не выживали, чтобы рассказать об этом. Он получает, что хочет, независимо от цены, независимо от того, кто пострадает в процессе. Женщины любят его, а мужчины боятся.

– Но я не люблю его, Дориан. Он мне даже не нравится.

Дориан позволил рукам зарыться в мои волосы, мягко массажируя кожу головы.

– Но ты хотела его, – мрачно подтвердил он.

– Что? Черт нет! Конечно нет! – Как он мог сказать такое? Я хочу только Дориана, и всегда буду хотеть. Для меня желать его отца совершенно… омерзительно.

– Хотела, – просто сказал он. – Он не мог пробраться в твой сон, без твоей помощи. Даже если ты открылась для него всего на секунду, больше и не надо. Тогда он заполучил доступ к самым потаённым местам твоего подсознания.

Еще никогда я так не хотела отмотать все назад как сейчас. Я бы никогда не заходила в супермаркет. Я бы пошла прямо домой и сказала Морган, что не было этих чертовых лепешек для тако. Как мог Дориан оставаться таким спокойным в этой ситуации? Разве это не ранит его? Зная, что хоть и на долю секунды, якобы я хотела его отца?

– Мне очень жаль, Дориан. Я так скучала по тебе. Клянусь, что не заинтересовалась твоим отцом.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть на своего возлюбленного, только чтобы увидеть его улыбку и обожание.

– Я знаю, малыш. – Он снова гладит мои волосы, а я слушаю его сердцебиение.

– Он говорил с тобой? – спросил он спустя какое-то время.

– Что? – ответила я сонно. Всегда, когда Дориан играет с моими волосами, я сразу же расслабляюсь до беспамятства.

– Во сне. Он говорил с тобой?

Ох.

– Ага. Но только одну фразу. – И прозвучало это как чертов приговор.

– Что он сказал?

Я сделала глубокий вдох пытаясь вспомнить, что отец Дориана, Темный король, сказал мне дословно.

– Он сказал: "Я могу заставить тебя чувствовать эту сексуальность, эту свободу каждый день". Что, черт возьми, это означает? – спросила я, и нервно хихикнула.

Дориан не разделял мое веселье.

– Я знаю, – ответил он категорически. – Это означает, что он понимает твои чувства, будто ты загнана в ловушку, и ощущаешь себя ограниченно и не комфортно. И он может… он может заставить тебя чувствовать свободу и сексуальность. Это означает, что он даст все чего пожелаешь.

– Но все чего я хочу – это ты! – воскликнула я, поднимая голову, чтобы он мог увидеть уверенность в моих глазах.

Дориан ответил мне задумчивой полуулыбкой.

– Ты так думаешь, малыш.

Он опустил мою голову себе на грудь и продолжил играть волосами. Я прижалась к нему, и погладила его по животу. Даже сквозь рубашку я могла чувствовать его жесткий, твердый пресс.

Дориан прижался ближе ко мне, и я почувствовала прикосновение его губ к своим волосам.

– Но король всегда получает то, чего желает. А он хочет тебя.

Переводчики: Shottik, navaprecious, Yogik

Редактор: natali1875

Глава 10

– Я просто вне себя от радости, что мальчикам вернули их маму. Я понимаю, какое облегчение они теперь испытывают, – сказала Донна, доставая жаркое из духовки. Вкусно запахло, и мой рот мгновенно наполнился слюной, когда аромат распространился по всей кухне. Я сервировала стол на троих для нашего традиционного семейного ужина.

– Точно. Когда они вчера узнали, я боялась, что они поубивают себя, пытаясь добраться до больницы! – У меня не хватило духу сказать ей, что я узнала о чудесном исцелении Тэмми в предрассветный час. Или об импровизированном визите Темного Короля в наш ничего не подозревающий городок Колорадо-Спрингс.

– Ну, похоже с Тэмми все будет в порядке. Она даже не помнит о нападении. Это, как если бы ничего не произошло вообще, – заметила моя мама, положив мясо, картофель и овощи на сервировочное блюдо. Она посмотрела на меня скептически. – Значит Дориан нашел способ?

Я пожимала плечами, возвращаясь к складыванию салфеток в аккуратные треугольники, чтобы не смотреть на нее.

– Думаю, да.

– Вот, что следует сделать, – вставил Крис, когда вошел на кухню. Он держал бутылку красного вина, которое достал из винного шкафа в своем кабинете. Отношения были по-прежнему напряженными между нами, хотя мы оба старались возобновить их.

– Выглядит хорошо, дорогой, – замечает мама. – Ужин, готов.

Мы все сели за стол, готовые вкусить роскошную еду, приготовленную для нас Донной. Как приятно было наслаждаться нормальным семейным ужином всем вместе.

Я решила появляться здесь по крайней мере по воскресеньям, тем более, что Дориан настаивал на том, чтобы Кашемир закрывался раньше в выходной день, поэтому я могла провести с родителями столько время, сколько возможно.

Я думала, что он знал, как мне будет очень сложно поддержать мою когда-то беззаботную, человеческую жизнь после своего восхождения. Он знал Донну и Криса; они ему нравились.

Возможно, когда-то они были друзьями одно время. Он знал, что потеря меня, разобьёт их сердца, поэтому им сочувствовал. Он ценил мои человеческие отношения, заставляя меня ценить свою семью и друзей просто немного больше в то время пока я еще могу.

– Я полагаю, в отношениях с Дорианом у тебя все хорошо, – заявил Крис решительно, заполняя наши бокалы с вином.

– Да, – кратко ответила я. Выглядело так, будто он хотел перейти прямо к вопросам. Я схватила стакан и сделала большой глоток, готовясь к бою.

– Гм. Я так предполагаю, что ты войдешь в ряды Темных после восхождения.

Крис отрезал кусок мясо, и положил его в рот. Разочарование и осуждение отражалось у него на лице.

Я прожевала кусок еды и аккуратно положила приборы на стол. Похоже придётся забыть о милом расслабляющем семейном обеде.

– Вообще-то я еще не решила. И я действительно не понимаю, почему должна. Я на столько же Темная на сколько и Светлая. Почему я должна буду выбирать одну сторону и отказаться от другой?

– Речь идет не о справедливости, Габриэлла, – сказал он. – Речь идет о вере во что-то и посвящении себя этому. Наталья посвятила свою жизнь Свету. И она умерла, потому что стала жертвой привлекательности Темного. – Крис покачал головой, будто бы пытался развеять ложные размышления. – Сейчас я не говорю, что твой отец не любил ее. Я знаю, что он любил. Алекс был хорошим человеком. Но я не могу сказать то же самое о них остальных.

Я посмотрела на Донну, которая молча ковырялась в тарелке с едой и слабо кивала, не совсем соглашаясь с Крисом, но и не полностью поддерживая его тоже.

Я поняла то, что он сказал. Кроме Дориана, я не могла полностью доверять ни одному Темному. Но то же самое можно было сказать и о Светлых.

Я ничего не знала о них, и они решила оставить это таким образом. Почему я должен была присягнуть на верность им?

– Но вы когда-то тоже знали Дориана. Он стольким пожертвовал, чтобы защитить моих родителей и их тайну. Он защищал меня, прежде чем даже узнал меня. Почему ты ненавидишь его так сильно?

– Я не ненавижу его, Габриэлла. Это потому что я знаю его и это делает меня осторожным. То, на что он способен, беспокоит меня. От Темный. И этого не изменить, не важно, что ты делаешь. Тигру не изменить свои полосы.

О чем он говорил? Не смотря ни на что, Дориан никогда не будет хорошим? Он навсегда останется холодным, бесчувственным убийцей? Я никогда не хотела изменить его. И никогда не смогла бы.

Я любила его за то, чем и кем он был. Я просто хотела показать ему хорошее, что уже есть, что уже было все это время. Я не ждала от него, что он станет чем-то меньшим чем Темный, как и он не мог ожидать от меня чего-то меньшего чем нерешительный, иррациональный, безбашенный Темный Свет, кем я и была.

– Я понимаю, что никогда не смогу обратить Дориана к Свету если именно это ты имел ввиду. А, честно, я не хочу этого. Именно ты сказал мне, что не существует абсолютного зла, как не существует и абсолютного добра. Просто потому, что Дориан родился в семье, которая не ценит в нём человека, которым он является, не делает его плохим. Он доказал это уже не раз.

Я глубоко вздохнула и попыталась выразить как глубоки мои чувства к Дориану. Я должна была заставить их понять.

– Я вижу его, пап. Я знаю, что это звучит безумно, но это так. Я знаю, кем он является и не собираюсь отказываться от него, только из-за древней вражды, начатой не мной. И если бы я это сделала, то была бы не лучше, чем те, кто убил моих единокровных родителей и оставил меня осиротевшей полукровкой. Они действовали из страха, из ненависти. Я хочу действовать так как понимаю и принимаю. Любовь. Как Алекс и Наталья сделали. Как ты с мамой делал, когда вы приняли меня и воспитали, как своего собственного ребенка.

Крис прожевал пищу и с трудом проглотил. Затем он поднял свой бокал вина и выпил его одним быстрым глотком, прежде чем повернулся ко мне. Ой-ой, вот оно. Я тоже глотнула вина, готовясь к атаке.

– Когда ты успела так поумнеть? – спросил он, и его карие глаза засветились гордостью и родительской любовью.

Я улыбнулась своему отцу, человеку, который заботился обо мне с рождения. Тому, кто вытирал каждую мою слезинку и перевязывал мои ободранные коленки.

– У меня были действительно потрясающие родители. Они научили меня всему, что я знаю.

Когда поздно вечером я добралась до дома, привезя с собой безумное количество остатков еды, любовно упакованных Донной, я обнаружила, что Дориан ждал меня в моей комнате.

Я не видела и не слышала его с того утра, когда Джареду и Джеймсу позвонили из больницы и сообщили о выздоровлении их мамы.

Дориан выскочил от меня, бормоча что-то о том, что надо свести концы с концами. Я не собиралась просить его остаться. Я должна была радоваться за своих друзей и позволить им насладиться этим моментом счастья.

И как бы сильно я была возмущена тем, что ничего не слышала от Дориана, увидев его сейчас таким вкусно сексуальным, когда он одет в джинсы и темную трикотажную футболку с V-образным вырезом, я не могла злиться на него.

Я знала, что у него были веские причины держаться на расстоянии. По крайней мере, это то, во что я должна была верить.

– Ты вернулся, – замечаю я, сбрасывая свои сандалии и кидая сумочку на комод. Он действительно ненавидел, когда я делала это. Он всегда так тщательно аккуратен. Что поделаешь, я не могла пошевелить и пальцем, и моя комната волшебным образом преобразилась в выставочный зал.

Я ринулась в свою смежную ванную, чтобы освежиться, зная, что все будет прибрано, когда я вернусь и тайно улыбалась самой себе.

После того, как я почистила зубы и натянула огромную футболку, я нашла Дориана около большого окно рядом с моей кроватью. Я поняла, глядя в темноту ему легче размышлять, ему становилось все ясно.

Он держал стакан с виски из запасов, припасённых здесь для себя. Я подумала обнять его и положить свою голову на твердую рельефную спину, но мне нужны были сперва ответы, прежде чем отвлечься на его тело.

Я плюхнулась на кровать и взяла крошечный пульт от стереосистемы, и попыталась найти что-то мягкое и расслабляющее. Я выбрала Coldplay. У меня было чувство, что это будет долгая, эмоциональная ночь.

– Мне нужно было удостовериться, что он уехал, – сказал он после нескольких напряженных минут.

О-о. Я не смела попросить его объяснить. Я знала, кого он имел в виду. Отца. Привлекательный, обаятельный, и еще отвратительно манипулирующий Темный Король.

– И он это сделал, я полагаю. – Я старалась казаться беспристрастной, непринужденной, но не могла скрыть напряжение в своем голосе.

Наконец Дориан посмотрел на меня, смесь раскаяния и облегчения была в его глазах.

Он сделал еще один глоток крепкого напитка, затем передал его мне. Я нарочно глотнула с того же месте, где его полные губы только что прикасались, а затем поставила стакан на ночной столик.

Я смотрела на Дориана в ожидании объяснений его исчезновения.

– Мне нужно было удостовериться, что он не придет за тобой. Занять его, развлечь его… другими вещами. – Дориан поднимает хрустальный бокал и выпивает залпом содержимое, как будто пытался смыть мерзкие воспоминания, связанные со временем, проведенным с отцом.

У меня было достаточно хорошее представление о том, что имел ввиду Дориан. Темный Король был известен как изощренный убийца. Кто знает, в каких отвратительных, извращенных делах он был замешан?

И что это могло значить для Дориана? Ожидалось ли от него участие в этом? Я не мола заставить себя даже представить это.

– И он был… удовлетворен? Достаточно, чтобы уехать?

Придурок. Неважно каким красивым, слащавым или соблазнительным отцом он был, представить, как он возбуждался, нанося кому-то телесные повреждения, вызывало отвращение. Меня буквально передергивало при мысли о жестокости.

– Я бы так сказал. Но я знаю, о чем ты думаешь. Он немного более тактичный, чем можно было ожидать. Ты бы удивилась. Женщины точно также развратны и грешны. Им это нравится. Они просят его об этом. – Дориан поднял мой подбородок одним пальцем и посмотрел мне в глаза. – Я не делаю ничего из этого. Никогда. Я не хочу и никогда не пробовал.

– Знаю, – пробормотала я, отказываясь встретиться с ним взглядом. Дориан мог заполучить любую женщину в мире. Любую. Но он пришел сюда. Я не слишком уверена в себе, но и не глупа или сомневающаяся достаточно, чтобы приставать к нему с обычными девичьими проблемами.

– Правда? А я вот чувствую кое-что другое. Как будто ты от меня что-то скрываешь. Тебе не комфортно.

– Мне комфортно, – прошептала я,

Дориан бросает понимающий взгляд, сопровождая скептической улыбкой. Дерьмо. Он может чувствовать все?

Я сделала глубокий вдох и взглянула на красивейшего мужчину передо мной, адски надеясь, что не его обидела.

– Хорошо, хорошо. Просто… Я пытаюсь понять, что произошло. Я знаю, ты говоришь, что ненавидишь отца, и он… разочарован твоим выбором. Но будучи Темным, ты отверг вещи, которые не любишь в нем, и они просто не естественны для твоего вида? Ты знаешь, мой отец, Алекс, отличался, также, как и ты. Если есть больше чувствующих как ты, а я уверена, что есть, почему общаться со Светлыми настолько запрещается? И почему я такая единственная?

Взгляд Дориана немного потемнел, и все же я не чувствовала, что это от злости или даже желания. Нет, это что-то еще, еще одна загадка в человеке, которого я люблю. Возможно от стыда? От сожаления?

– Ты проницательна, малышка.

Со вздохом, Дориан сел рядом со мной, сбросив обувь прежде, чем забраться повыше, таким образом полулежать на горе подушек.

В любое другое время, он бы каким-то магическим образом появился на этом месте, но я заметила, что он перестал так делать с момента своего прибытия. Неужели он использовал слишком много силы, когда тут находился его отец? Он слабел?

Дориан притянул меня в свои объятия, положив мою голову себе на грудь. Ах. Это рай. Ощущать его, находится рядом, заставляет меня чувствовать, будто в мире все хорошо, и нет маньяков, нет отцов-социопатов, нет Светлых и Темных. Только мы.

– Изначально мы не являлись злом. Когда Божественная сила создала нас, мы буквально должны были управлять темнотой, ночью. Также как Светлые должны контролировать день. Что-то вроде хранителей природы. Но с течением времени привлекательность мирских соблазнов, которыми были окутаны темные часы, росла, и Темные стали потреблять их с вожделением, жадностью и силой. Они хотели управлять ночью и всем остальным, и не собирались останавливаться ни перед чем для достижения, желаемого. Даже убивали, чтобы утолить жажду к всемогуществу. Таким образом распространилась идея, что темнота – это синоним зла.

– Так это правда? Нет такого понятия как абсолютное зло? – Я знала это! Дориан не мог быть полностью грешным, даже если бы постарался. В нем действительно есть хорошее.

– Нет. Изначально не было. Но спустя время наша сила превратилась в нечто иное. Что-то темное и разрушительное. Мы потеряли нашу способность исцелять, нашу способность помогать другим бескорыстно. Нашу способность любить и проявлять сострадание. Мы полностью испортились.

Я кивнула, лежа на его груди, пытаясь найти способ, чтобы тактично задать свой следующий вопрос.

– Итак, раз Божественная Сила создала вас, Темных, почему она не может, ну ты знаешь, покончить с вами? Конечно, я рада, что этого не произошло по понятным причинам, но это кажется логичным решением.

Я почувствовала, как Дориан поцеловал мои волосы, затем услышала, как он коротко вдохнул, возвращая к жизни свое усталое тело. Ему нужен этот контакт для более комфортной близости между нами.

– Нас создали как дополнение к Свету. Две крайности с равными полномочиями. Мы Инь и Янь. Без одного другой не сможет существовать. Если уничтожить нас, также исчезнет и Свет.

Ох. Это имеет смысл. Также удерживает Темных от полного уничтожения Светлых. Привести Свет к уничтожению было бы самоубийством.

– Были и другие последствия. – Дориан мягко приподнял мою голову с его груди, чтобы поднять рубашку. Мгновенно у меня перехватило дыхание при виде его гладкого, аппетитного торса. – Татуировка. Мы, Темные, отмечены. Только другие сверхъестественные создания могут видеть ее, как способ предупреждения о нашем предательстве, чтобы пристыдить за наши грехи. Ты слышала о знаке Зверя?

Я сморщила лоб в замешательстве.

– Из книги Откровения? Но я думала, что это 666? И разве это не относится к концу света или подобному?

Блин, становится жутко.

Дориан покачал головой, прежде чем опустить рубашку, скрывая своё великолепие. Черт возьми. Но я не могла отвлекаться на свои плотские желания, не тогда, когда он делится со мной столь многим.

– Каждый знает имя нашего клана или нашей семьи. Скотос, Орексес и, даже семья твоего отца, Полемос всем известны. Но есть много других, хотя Скотосы были правящие династией в течение тысяч лет, задолго до моего отца. Тем не менее, было сказано, что появится тот, кто станет истинным носителем Знака Зверя.

Дориан погладил мою щеку тыльной стороной ладони, позволяя прикосновению продлиться дольше на подбородке.

– Некоторые верят, что это будешь ты.

– Что? – закричала я, не обращая внимания на вежливость и скромность. Черт возьми, нет! Он только что сказал то, что я думаю? Из всех странных разговоров, это самый глупый, смешной и кощунственный одновременно. Я посмотрела на Дориана с дикими от ужаса глазами. – Ты пытаешься сказать, что я чертов антихрист?

Дориан рассмеялся, покачивая головой.

– Нет, нет, успокойся. Конечно, нет. Но ты уникальный вид, так сказать. Люди пытаются вдохнуть правду в любую басню, которые не до конца понимают. Это не вы, только Божественная Сила знает кто и когда. Ты абсолютно другая. Твое рождение считалось пришествием нового рассвета. Спаситель… пришедший к Свету.

Фух. Бедствие предотвращено. Я даже чувствовала себя не комфортно, обсуждая конец света, не говоря уже о том, чтобы способствовать этому.

– Как так? – поинтересовалась я, благодарная за смену темы. Я глубоко вздохнула и опустилась обратно в его объятия.

– Они надеются, что ты восстановишь равновесие, принесешь мир между Светлыми и Темными. В то время как большая часть Светлых ожидают твоего успеха в этом деле, есть и другие, кто боятся твоей силы.

– И Темные? Что они думают о моем присутствии? – спросила я кротко. В любом случае, ответ не будет хорошим.

Дориан подал плечами.

– Очевидно, есть такие из нас, кто не хочет мира. Они не желают восстановления естественного порядка. Затем есть кое-кто, считающий, что твоя сила может быть полезной…

– Твой отец, – прошептала я. – Он хочет использовать меня, держать в качестве своего маленького питомца, чтобы нападать на тех, кто бросает ему вызов.

– Да. – Дориан поднес руки к моей голове и начал ее массировать. Сразу же я ощутила, как напряжение покидает тело. Дориан и эти волшебные пальцы.

– Так поэтому ты ненавидишь его? Потому что он не хочет мира? Потому что ему нравится испорченное состояние?

– Это не единственная причина. Темные, особенно Скотосы, стали развращенными задолго до его правления. К сожалению, как и я. Я не бойскаут, но, честно говоря, это просто стало старо. Десятилетия убийств, удовлетворения своих бессмысленных желаний без разбору, отдаляли от нашей истинной цели. Я хотел чего-то еще, чего-то большего. Я знал, что там, но никогда по-настоящему не чувствовал этого до встречи с тобой. – Я чувствовала, как мягкие губы Дориана с любовью поцеловали мою макушку. В ответ я крепче сжала свои руки на его талии.

– И он хотел удержать тебя от того, чтобы найти это, обрести счастье, – проговорила я, пытаясь собрать вместе разрозненные остатки натянутых отношений Дориана и его отца.

Каждый ребенок хочет любви и признания от своих родителей, даже когда они испорченные негодяи. Должна быть еще одна причина. Темный Король скорее всего сам причинил боль сыну каким-то ужасным способом. Острая боль от печали пронзили мою грудь, и я подавила страдальческий вздох.

– Да. – Я ощутила, как напряглось тело Дориана, но прежде чем смогла извиниться за болезненное описание, он глубоко вздохнул и продолжил. – Я был очень молод, не исполнилось еще и ста лет. Хотел мира. Амбициозный, сильный, упрямый. Аврора тогда была в моей жизни. Мы строили планы на будущее, и я действительно думал, что она та единственная.

О, Аврора. Потрясающая, соблазнительная богиня секса. Модная потаскушка в дизайнерской обуви. Его первая любовь.

Ее вторжение в нашу интимную беседу заставило мое горло сжаться, и я боролась с желанием застонать от презрения. Я понимала, что у них была красочная сексуальная жизнь.

Увидев, каким чувственным был их обмен силой для меня, как можно отрицать усиленную химию между ними? Он хотел ее. И хотя я знаю, что его чувства к ней резко изменились со времен их молодости, я не могла помочь, но чувствовала небольшой укол ревности из-за истории и связи, что их объединяло.

Дориан немного приподнял мой подбородок, что встретиться в поцелуе с моими губами. Его вкус оживил каждый нерв в моем теле. Он моя поддержка, нужен мне как воздух.

Он должно быть почувствовал моё иррациональное чувство обиды и захотел, чтобы я поняла, что он здесь для меня одной. Нужно быть дурой, чтобы сомневаться в его намерениях, после всего того, чем он поделился сегодня вечером.

– У моего отца другое представление о том, кем я должен быть. Мысль, что однажды я займу трон, втайне пугала его. Он любит власть, ему нравится чувствовать, что все поклоняются ему подобно богу. Я никогда не хотел такого, и он боялся, что однажды я поддамся своей… человечности. Поэтому он решил, если сможет сломать меня и выпустить моих внутренних демонов, либо я приму этот путь, либо убегу от него вообще.

Дориан взял мою руку и слегка сжал ее, как если бы пытался подготовиться к болезненным воспоминаниям, которые он скрывал всю жизнь.

– Как я говорил, Аврора – Орексес. И если, и есть вещь, которую Орексесы не могут отрицать – это сексуальное желание. Я думал, что моих чувств достаточно, чтобы сдержать ее. Я оказался неправ.

Я смотрела на сильного, красивого мужчину перед собой. Хотя его голос не изменился и не дрогнул, я знаю, что ему причинили боль. Как его могло не хватить одной женщине? И не только в сексуальном плане. Дориан добрый, завораживающий, таинственный, сексуальный, скромный мужчина, я чувствовала, как по уши влюбилась в него. Он был всем.

Дориан вздыхает, отбрасывая напряженность, которая связывала его сильными воспоминаниями.

– Метод обольщения моего отца, чтобы соблазнить Аврору, не сильно отличался от того, который он применил на тебе.Как только он узнает твои глубочайшие, темнейшие секреты, он заставляет тебя думать, что сможет дать все, что ты хочешь, что тебе нужно. Аврора охотно пошла к нему без моего ведома. Она предложила ему себя, хотела доставить ему удовольствие. И пока они были заняты мерзкими действиями, он вызвал меня, чтобы я смог увидеть насколько он на самом деле развратный и злой. Аврора не могла ничего сказать. У нее не было никаких объяснений, почему она это сделала. И я не могу полностью осуждать ее. Он воспользовался ее слабыми сторонами, ее страхами, ее желаниями.

Мое уже ноющее сердце полностью разбилось от сказанного Дорианом. Как мог его собственный отец, человек, который дал ему жизнь, быть таким отвратительно порочным? Не говоря уже о том, чтобы спать с его девушкой и затем вызвать, чтобы продемонстрировать это? Я хотела плакать, кричать, бороться за своего оскорблённого возлюбленного. Но я сдерживала свои страдальческие рыдания, зная, что ощущение моего горя принесет ему еще больше мучений.

– Ты знаешь, я никогда не забуду его высокомерное выражение лица. Он был так… доволен собой, как будто сделал мне одолжение. Он сказал мне: "Смотри сын, настоящий король всегда получает то, чего хочет". – Дориан втянул воздух через зубы, его челюсть плотно сомкнулась от презрения. – Заносчивый ублюдок.

Дориан отпустил мою руку и помассировал, будто только сейчас понял, что сжимает ее.

– После этого я присоединился к Теням и похоронил себя в охоте и убийствах, чтобы заполнить огромную дыру, которая становилась еще больше. Я не видел и не говорил с моей семьей или Авророй, пока они не вызвали меня. Когда они обнаружили твоих родителей.

– О, Дориан, – прокаркала я. Мое горло стало шероховатым и сухим от волнения. Сглотнув, я посмотрела на него блестящими глазами. – Я никогда бы так не поступил. Никогда. Меня не волнует, что он думает, будто знает меня. Нет ничего, что он может дать мне, чего я уже не нашел в тебе.

Дориан подарил мне свою мальчишескую, ослепительную полуулыбку. От него просто захватывает дух, он буквально заставлял мое сердце трепетать. Его улыбка заставила меня широко улыбнуться.

Я подалась немного вперед и легонько прикоснулась к его губам своими губами. Просто жест, чтобы показать ему, что он не одинок, и что моя любовь к нему нежна и искренна. Ему не нужна жалость и скорбь.

И от меня он это не получит. Я подарю ему себя. Я должна излечить Дориана, Темного убийцу, которого я любила так, что это причиняло боль, так же, как и он в свое время помог мне, когда я в этом нуждалась. И существовал только один способ, и я знала какой.

Я провела рукой от его подбородка до его растрепанных черных волос, мягко хватая их. Другой же рукой я неуверенно потянулась к краю его футболки. Я сдвинула ее вверх, вызывая сокращение его рельефных мышц под гладкой, оливковой кожей и начинаю тяжело дышать, от этих ощущений. Его тело действительно никогда не перестанет меня удивлять.

– Я хочу это снять, – сказала я нетерпеливо, отстраняясь от него, чтобы избавить от футболки. Я была поражена шикарным великолепием, открывшемся мне, я старалась изо всех сил перестать на него пялиться. Боже, на сколько же он изумителен. Я могла любоваться его телом целый день.

Поспешно, я соединила наши губы, перекинула ногу через его колено и оседлала его. Мой язык исследовал сладкую мягкость его рта, пока руки лихорадочно хватались за его шелковистые волосы. Я никогда не могла насытиться, целуя его.

На вкус его язык был как совершенный оргазм. Я стонала, прикасаясь к его губам, с энтузиазмом скармливая мой голод ему.

Руки Дориана были на моей попке, сжимали, разминали и прижимали меня к его твердому члену. К счастью я была только в ночной рубашке и трусиках, давая ему легкий доступ к моим уже покалывающим эрогенным зонам.

Но это было мое шоу. Я хотела показать ему как сильно я его желаю и люблю. Сегодня был не тот вечер, когда он дарил мне еще один поразительный, за волосы хватающий, губы кусающий оргазм. Сегодня был вечер его удовольствия.

С большой неохотой я отрываюсь от его губ, но только для того, чтобы проложить цепочку нежных поцелуев вниз по его шее. Я вдыхаю чудесный аромат, пока скольжу язычком по еле заметной щетине на его подбородке и горле.

Поцелуями я прокладываю путь к словно мраморной груди Дориана, такой гладкой и такой твердой на ощупь. Мои губы находят его правый сосок. Я дразню эту твердую вершинку, втягиваю в рот, а потом нежно целую.

Я слышу, как он рычит, и его невольная реакция на ласку вдохновляет меня продолжать. Я двигаюсь к левому соску, где все повторяется вновь. Его вздохи превращаются в тихое шипение, и я понимаю, что он на пике.

Возбуждение Дориана, его открытость и чувствительность зажигают бешеное пламя меж моих бедер.

– Черт, Габриэлла! – стонет Дориан, заставляя меня повторять мучительно медленную атаку.

Руки находят молнию его джинсов, и я спешно расстегиваю их, открыв взору твёрдую выпуклость, стиснутую джинсовой тканью. Дориан такой сильный, так полон энергии, я хочу, чтобы это поселилось внутри меня.

Отрываю свой ненасытный рот от его кожи, чтобы сфокусироваться на этом пульсирующем, яростном монстре, который требует, чтобы его накормили. Я стягиваю джинсы Дориана к лодыжкам, где он помогает мне избавиться от штанов, спешно скинув их с ног. Передо мной оказывается потрясающий мужчина, одетый лишь в темные боксеры.

Я хочу его, так же сильно, как хочу запечатлеть этот миг в своей памяти. Но просто трахать взглядом мне мало.

Тяну за пояс трусов, в нетерпении узнать, насколько сильно его желание.

Он не разочаровывает, как и всегда. Дориан дает мне полюбоваться своим каменно-твёрдым членом и я распахиваю глаза от удовольствия. Импульсивно я наклоняюсь и нежно целую головку. Дориан затаивает вздох неожиданности. Он хочет этого, и я тоже.

И я даю ему это, жадно обрушиваясь на его прекрасную твердость.

Глубокие, низкие мужские стоны гармонично звучат под музыку, создавая симфонию секса. Несмотря на мольбы замедлиться и дать ему милосердия, я продолжаю свою оральную пытку, доводя до того, что ноги Дориана начинают невольно дрожать.

Я стараюсь взять его как можно глубже, хочу распробовать каждый дюйм. Не потому, что я должна, но потому, что хочу этого. Его удовольствие подстегивает меня.

Теперь Дориан не просто дрожит, он весь трясется и становится ясно, что он уже близок. Но я не отступаю: я продолжаю сладко мучить его, пока он, вздрогнув, не замирает и не изливается живительной влагой.

Я проглатываю все, до капли, прежде, чем взглянуть на него затуманенными глазами. Он обезумел под моим спонтанным натиском, и я мысленно поглаживаю себя по голове за способность довести Дориана до такого состояния.

Не отрывая взгляда от Дориана, я стягиваю футболку через голову, выставляя на обозрение грудь и атласные трусики. Он закусывает губу. Видно, что ему хочется прикоснуться ко мне ртом, но он сдерживает свою атаку. Сейчас Дориан ждёт от меня инициативы и это именно то, что я и планирую.

Я устраиваю целое шоу, когда выскальзываю из своего белья. Глаза не отрываются от его, а губа закушена от страсти. С кошачьей грацией я скольжу над ним и зависаю буквально в сантиметрах от все еще возбужденного члена.

Дразню его, опускаясь на эту внушительную длину так, что скольжу по ней своей плотью, но потом разрываю контакт. Для меня это тоже пытка, но я люблю наблюдать за Дорианом, таким нетерпеливым, и таким готовым для меня.

В итоге я все-таки сдаюсь и опускаюсь на него с тяжелым стоном. Как это может ощущаться настолько хорошо? Почему это все еще удивляет меня? Наверняка, настолько сильное удовольствие не может быть законным.

Дориан заполняет каждую частичку меня, пока я двигаюсь на нем. Мы становимся одним целым, состоящим из стонов, поцелуев и вздохов.

Двигаясь в такт музыке, я пытаюсь не сорваться на бешеный ритм, хотя мне хочется этого так сильно! Я хотела этого, мечтала об этом так давно!

Мне так хочется вылить на него всю свою страсть, но я боюсь, что это сорвет последние границы контроля, которые остались у меня в этот миг.

Хочу доказать, что я желаю только его одного, люблю его одного. Хочу, чтобы Дориан почувствовал эти волны, исходящие от меня. Хочу, чтобы он не просто заполнял меня, но и владел мной целиком, как он уже владеет моим сердцем.

Придвинувшись ближе, я смотрю в его глаза так, что он способен увидеть во мне огромное, сжигающее желание.

– Нет,- поспешно шепчет Дориан. – Ты не должна это делать.

Я отчаяннее впиваюсь в него своей плотью, заставляя его стонать и сыпать проклятьями сдавленным от желания голосом.

– Но я хочу, – шепчу я. – Со мной все будет окей, обещаю.

И, прежде, чем Дориан окажется в состоянии и дальше отказывать, каждую частичку страсти, силы и любви из моих сердца и души я направляю в него.

Я отдаю ему себя. Я даю ему чувствовать, обонять, видеть и ощущать на вкус то, как я люблю его. И, резко вздохнув, Дориан принимает меня, соскальзывая через грань и увлекая за собой к эйфории.

Переводчики

: Yogik, Shottik, grammarnazi, natali1875, navaprecious, kalaratri

Редактор: natali1875

Глава 11

– Возьми выходной. Отдохни. Не хочу, чтобы ты плохо себя чувствовала, и была сбита с толку.

– Я в полном порядке, Дориан. На самом деле, чувствую себя просто отлично, – ответила я, нанося на ресницы тушь, стоя перед зеркалом в ванной в одном халате.

На Дориане было лишь мягкое белое полотенце, низко завязанное на бёдрах. Это только подчёркивало красоту мускулистого, подтянутого тела, и сосредоточиться на том, что я делала стало невозможно. Отвлёкшись, я чуть глаз себе не выколола, дважды.

Он провел рукой по мокрым, взъерошенным локонам, уголки его губ изогнула улыбка, делая его невероятно милым и по-мальчишески привлекательным.

– Не знаю, Габс. Я волнуюсь за тебя, уходить из дома после всего… Обмен между двумя мощными потоками силы может быть очень изматывающим. Особенно для тебя. Это было здорово, чёрт, это было великолепно, но тебе не стоило этого делать.

Я развернулась, шокированная его комментарием.

– Что ты сказал?

– Эээ. Я волнуюсь, не хочу, чтобы ты выходила после того, как позволила дышать тобой. Но тебе всё равно не стоило этого делать, – повторил он, поднимая бровь в немом вопросе.

Я покачала головой и склонила её на бок.

– Нет. Как ты меня назвал?

– А, ты об этом. Габс, – смущённо улыбнулся он

Я улыбнулась в ответ своему любимому. Он был преисполнен веселья, получая удовольствие от нашего беззаботного подтрунивания друг над другом после нескольких недель постоянных неудач и плохого настроения. Тамми поправлялась, отец Дориана уехал, и мой сверхъестественный преследователь не появлялся. Пока всё шло хорошо.

– Ты никогда раньше так меня не называл. Только мои друзья использовали это имя, – прокомментировала я, возвращаясь к своему занятию – нанесению легкого макияжа.

– Разве я не твой друг?

Я отложила карандаш, которым подводила глаза и уставилась в зеркало на отражение Дориана.

– Я бы сказала, ты намного больше, чем просто друг.

Дориан подошел ко мне сзади и обнял руками за талию.

– Но всё же мы друзья. Это одна из вещей, из-за которых я тебя люблю. Даже если бы мы не были близки физически, если бы я не любил тебя настолько сильно, ты бы мне всё равно нравилась.

Он развернул меня лицом к себе, держа руки на бёдрах. Я смотрела в его голубые сверкающие глаза, и увидела, каким молодым и беззаботным он выглядел.

– Никогда не испытывал ничего подобного с другими женщинами. И от этого сносит крышу. Мне не только нравиться обнимать тебя, касаться тебя, доводить до оргазма и слушать твои стоны удовольствия… Мне нравиться говорить с тобой. Узнавать тебя.

Я подавила желание залиться девичьим хохотом, и вместо этого, нежно его поцеловала. Мне тоже нравился Дориан. Он и Джаред – единственные парни, которым я открылась.

Я сбросила все свои покровы и явила Дориану напуганную, упрямую и грубоватую девушку, которой была на самом деле. Позволила себе быть с ним самой собой.

То, что он хочет меня, несмотря на весь мой багаж, еще раз подкрепляет мое решение.

Я буду любить Дориана до самой смерти. Даже если умру завтра, я буду бороться за эту любовь, – он стоит этого.

– Я точно знаю, за что тебе нравлюсь. То есть, помимо того, что я крутая штучка, – прежде, чем вернуться к прихорашиванию, я быстренько прижимаю свои губы к его. – Я – дочь своего отца, Дориан. Может быть, ты видишь частичку Александра во мне. Ты скучаешь по нему.

Дориан делает шаг назад, заметно потрясенный моим замечанием. Ох, черт. Пожалуй, можно добавить "бестактность" к списку моих характеристик. Хотя, кажется, он не зол и не опечален воспоминанием о моем покойном отце, его лучшем друге. Он удивлен и задумчив.

В конце концов, он кивает и сверкает своей сексуальной ухмылкой.

– Да, я скучаю по нему. Пожалуй, ты каким-то образом даже оказываешь ему услугу.

Отправляюсь в спальню, чтобы одеться. Я все еще не готова расстаться с ним, но мне нужно быть в Кашемире через полчаса, чтобы открыть магазин.

– Расскажи мне о нем, – говорю я с мягкой улыбкой. Понимаю, что Дориану может быть больно от этой части его воспоминаний.

Он плюхается на кровать и вздыхает, глядя в потолок так, будто силится разглядеть что-то в своем прошлом.

– Должен признать, что поначалу Алекс ненавидел меня. Я был испорченным старшим сыном короля, его наследником. Думал, что могу пользоваться своей так называемой властью после того, как присоединился к теням. Но я ошибался. Мы все были равны, как братья. Алекс быстро надрал мне задницу, и я никогда этого не забывал.

Что? Мой папа побил Дориана? Как это вообще было возможно? Дориан – непобедим! Никто не способен навредить ему физически. По крайней мере, я не смогла бы.

– Он научил меня делу, помог стать достойным. Он был ненамного старше меня, но гораздо увереннее стоял на ногах, был каким-то земным. Дисциплинированным. Ему приходилось много работать, чтобы достичь чего-то, ведь он был незаконнорожденным сыном аристократа. Он знал, что такое быть мужчиной. И он дал мне больше, чем родной отец.

Я скользнула в скромное платье с цветочным рисунком и подчеркнула талию коричневым пояском. Я сияю от гордости от мысли, что мой отец так хорошо влиял на Дориана, человека, которого я люблю.

Знание о том, что он помог формированию милосердного, достойного Темного, который сейчас находится передо мной, каким-то образом приближает меня к отцу. И заставляет гордиться тем, что я его дочь.

– Семья моего отца… Ты называл их фамилию прошлой ночью. Можешь повторить?

Дориан кивает.

– Полемос.

– Что это означает? – спрашиваю я, застегивая босоножки.

Дориан все еще распростерт на кровати и только полотенце прикрывает его богатство. Ему комфортно быть самим собой, он так уверен и спокоен. Он смотрит на меня, взгляд наполнен ностальгией.

– "Война". Твой отец был великим воином. Все Полемосы таковы.

Война. Он был бойцом, прямо как я. И моя мать была сорвиголовой на свой собственный манер. Сейчас все становится на свои места. Узнавая больше о родителях я не просто удовлетворяю свое любопытство. Я узнаю больше о самой себе, девушке, которой никогда не знала. Девушке, приговоренной быть обычной, невзрачной.

Дориан хватается за подол моего платья, на манер дитя, взывающего к матери.

– Не уходи, – притворно хнычет он. – Если останешься, я расскажу тебе обо всем, что ты хочешь знать.

– Ты расскажешь мне в любом случае. Вообще-то, бутик не может открыться сам. Боюсь, что не смогу зарабатывать тебе много денег, если мы будем закрываться каждый раз, когда тебе захочется прогулять работу, босс.

Дориан пожимает плечами.

– Какая разница? Мне нет до этого дела.

– Тогда почему у тебя есть все это? – говорю я, показывая руками на окружающие нас стены, имея в виду шикарный жилой комплекс. – У тебя весь этот бизнес, но тебе все равно?

Мой чувственный любовник запрокидывает голову в искреннем смехе.

– Я думал, что ты все уже поняла! Это все было создано, чтобы заманить тебя в сети! Чтобы ты не смогла искать работу где-то на стороне.

– Какого черта? – взвизгиваю я, упирая руки в бока.

Дориан прикрывается ладонями в оборонительном жесте.

– Расслабься, злючка. Это для твоего же блага. Я должен быть уверен, что ты будешь рядом, чтобы защищать. И я честно хотел сделать тебя счастливой. Хотел дать тебе все, о чем ты когда-либо мечтала или нуждалась. Я очень богат, Габриэлла. Но весь основанный мой бизнес – все это было для тебя.

Его искреннее признание останавливает меня, и я медленно расслабляю сжатые кулаки.

– Ой. Так что… Ты хочешь сделать меня содержанкой? – Босой, беременной и на кухне, я продолжаю молча. Если бы я еще умела готовить… Или хотя бы рожать детей.

– Вовсе нет. Ты бы никогда этого не позволила. Мне кажется, ты не любишь, когда тебе указывают, и не похоже, чтобы ты хоть на минуту разрешила бы помыкать собой.

– Чертовски верно подмечено! – ухмыляюсь я.

– Кроме того, мне нравится твой боевой дух. Твоя независимость. Твоя непримиримость к моим недостаткам. И мне нравится, что ты заставляешь меня чувствовать себя молодым. Свободным. Ты искренняя и настоящая. Всю жизнь я был окружен женщинами, которые считали, что сорвали куш, лишь повстречав меня. Они позволяли мне вытворять с собой все, только ради возможности быть со мной. Я получал от них все и двигался дальше, даже не задумываясь. Мне было скучно с ними. Я ведь люблю вызов, – подмигивает он.

– Вряд ли вызов был на самом деле, Дориан. Я пришла в твой номер, помнишь?

– Но ты знала, чего хочешь. И это были не деньги, статус, даже не внешность. Там было что-то иное. Хотя, ты была так возбуждена, что почти кончила, стоило мне лишь коснуться тебя, – хихикает он.

Что за черт? Что это в него вселилось?

Ой. Это все из-за меня. В то время, пока Аврора лучилась похотливой страстью, я сыпала смешными подколками. Взять хотя бы то, как я призналась ему в своих любовных переживаниях. После этого он был другим – игривым и остроумным. Ух ты, похоже, моя суперсила – это грубоватое чувство юмора!

– Ну, извините, у меня не так уж много опыта, как у вас, старый мудрый принц, – поддразниваю я. – И потом, дерётесь вы нечестно!

– Я никогда такого и не говорил, девочка. А сейчас… Тебе пора на работу. Впрочем, ты можешь раздеться и вернуться в постель, где я буду обращаться с твоим телом не самым вежливым способом. Снова. И на этот раз я буду груб.

Я распахиваю глаза в восторженном шоке при воспоминании о том, как Дориан обездвижил меня и ласкал каждую чувствительную точку.

И, хотя мне страшно это признать, перспектива увидеть его темного жестокого зверя возбуждает и порождает мысли о том, чтобы остаться.

– Нет! Мне на самом деле пора на работу! Кармен будет ждать снаружи! – умоляю я. – Почему бы тебе просто не пойти со мной? И если ты заметишь мою слабость или рассеянность, мы тут же вернемся домой, обещаю.

Дориан улыбается и кивает моей идее.

– Дом, – задумчиво бормочет он. Вздыхает и поднимается на ноги, из-за чего полотенце падает на пол. Его внушительный наполовину эрегированный член заставляет меня сглотнуть. – Наслаждаешься видом?

– О да! Но, мне на самом деле пора, мистер Скотос. Мой босс настоящий зануда, – хихикаю я. – Теперь одевайся, чтобы увидеть, как работают твои кровные денежки.

Мы решили пройтись пешком несколько минут до Кашемира, чтобы насладиться ярким, теплым солнышком. В небе ни облака, и я с наслаждением поднимаю лицо, чтобы позволить солнечным лучам целовать меня. Аххх. Ощущение божественное. Почти такое же, как поцелуи Дориана.

– Ты пропускаешь солнце сквозь себя, – отмечает Дориан в то время, как я двигаюсь, размахивая руками, будто актриса в смешной и пошловатой рекламе гигиенических средств.

– А? – я оборачиваюсь к прекрасному лицу Дориана. Он, как всегда, выглядит очень стильно и опасно сексуально в своих льняных штанах и отутюженной рубашке с закатанными рукавами.

– Чувствуешь себя обновленной в лучах солнца, не так ли? Полной сил? – Он наблюдает за моим ошарашенным видом. – Хм, возможно, ты больше Светлая, чем Темная, – ухмыляется он.

Он прав. Солнечный свет наполняет меня добрым духом. Но разве не каждый чувствует подобное, когда всё в солнце, а не в дожде и тумане?

Дориан пожимает плечами, грациозно шагая по тротуару, будто подиуму.

– У меня нет неприязни к свету, и я не могу воспламениться, – хихикает он. – Но солнце ничего не значит для меня.

Киваю, вспоминая вольный перевод имени Дориана.

– Держу пари, – ты отличный пловец.

Глаза любимого блестят, на губах играет ностальгическая улыбка.

– Это так. Вокруг Скиатоса самые красивые, кристально чистые воды. Как я хотел бы показать их тебе!

– Может быть, однажды. – Я беру его за руку. У меня не хватает духу сказать, что я уже бывала там. Во сне, который его отец дал мне.

Мы добираемся до магазина как раз в тот момент, когда Кармен парковала машину. Я быстро отдергиваю руку, чтобы избежать ее скептических взглядов, за что зарабатываю пристальный взгляд Дориана.

Уверена, что Мигель сказал ей о моих отношениях с владельцем "Кашемира", но мне все еще кажется бестактным и непрофессиональным выставлять это напоказ.

Шокированный и полный восхищения взгляд Кармен на Дориана заставляет меня захихикать про себя. Бедная девочка. На меня он до сих пор производит такое же впечатление, особенно тогда, когда его глаза затуманены страстью и опасностью.

– Кармен, это мистер Скотос. Он сегодня пришел к нам с проверкой, – говорю я, отпирая дверь и приглашая их внутрь.

Кармен протягивает дрожащую руку:

– П-приятно познакомиться, мистер Скотос. Ээ, хм, я, хм, так много слышала о вас.

Дориан тепло улыбается, пытаясь рассеять напряжение.

– Пожалуйста, зови меня Дориан. Я здесь не для того, чтобы проверять кого-то из вас. Я знаю, что вы тут делаете отличную работу. – Он пожимает руку Кармен, и, внезапно, девушка отшатывается.

– Ой, простите! Я не хотела вас напугать! – воскликнула она, потирая руку.

Дориан бросает на меня короткий озадаченный взгляд, но потом вновь смотрит на Кармен, отмахиваясь от странного происшествия.

– Ничего страшного. Приятно познакомиться, Кармен. – Он смотрит на меня: – Я буду в вашем офисе. Есть несколько бумаг тебе на подпись, когда ты освободишься.

Что-то явно встревожило Дориана, хотя он хорошо замаскировал это от Кармен. Она, похоже, ни о чем не догадалась и отправилась по своим делам, готовясь к открытию магазина.

Кармен, одетая в шаровары с высокой талией, белый топ и усыпанные стразами сандалии на высоком каблуке являла собой пример отличного вкуса и, безусловно, находилась на своем месте в "Кашемире".

Я никого не заставляла покупать или носить одежду из бутика. Все чего я просила от персонала – продвигать наш стиль и не бояться креативности, создавая свой собственный.

Пока что это срабатывало со всеми женщинами, и молодыми, и теми, что в возрасте. Я хотела бы, чтобы магазинчик помогал подчеркивать индивидуальность и неповторимость, а не только продавать хиты сезона.

– Кармен, я заберу кассу. Зови, если что-то будет нужно, окей?

Я направляюсь в наш офис, где хранится сейф и нахожу Дориана, задумчиво развалившегося за столом. Я закрываю за собой дверь, думая, что он хочет что-то мне сказать.

– Что это было? – шепчу я, хотя и знаю, что Кармен ни за что не услышит меня отсюда.

Дориан отрицательно качает головой.

– Ты не говорила мне, что Кармен и Мигель практикуют сантерию.

Скептически гляжу на Дориана.

– Хм, наверное, потому что не знала об этом. Впрочем, как и о сантерии вообще. Так что… Ты что-то почувствовал от Кармен? Она что-то…? – Иисусе, сначала Морган, теперь и Кармен? Есть ли у меня вообще нормальные друзья?

Дориан качает головой.

– Нет, не сама Кармен. И тем более не Мигель. Кто-то среди их предков. "Bruja" – ведьма. Возможно, ничего страшного. А возможно, что-то… настораживающее.

Что? Происходящее становится всё более странным.

– Значит, ты можешь ощутить любое другое мистическое существо, лишь прикоснувшись к нему, так?

– Нет, я в принципе могу ощутить любой источник силы. Кармен почувствовала меня через рукопожатие, как и я увидел, что что-то есть в ее корнях. Впрочем, она все равно не поняла, кто я есть. Полагаю, что такого не происходило, когда она касалась тебя?

Я трясу головой.

– Получается, что вокруг нас есть… силы? Как ты? – и как я.

Дориан тихонько смеется, сцепив руки за головой:

– Конечно. Как и Светлые, мы умеем маскировать свое присутствие. Но, замаскировавшись, мы не можем определить, кто вокруг. – Дориан поворачивается в кресле, следя за моим путем к сейфу, где я хочу забрать кассу. – Мы везде, Габриэлла. Ты бы удивилась.

Я заканчиваю с кодовым замком и закусываю губу в нерешительности, прежде, чем взглянуть на него со скепсисом:

– Мы уже пересекались с другими с тех пор, как мы вместе? Когда?

Дориан пожимает плечами и криво ухмыляется.

– Несколько раз. Например, наше первое свидание. Официантка в спортивном баре была Светлой. Помнишь ее?

Как могу я забыть? Наш разговор касался таких незначительных и поверхностных вещей. Я не могла поверить, что кто-то настолько сексапильный может быть таким приземленным.

И что-то было неправильное с официанткой. Девушка была заметно потрясена и даже напугана. Когда Дориан подтвердил, что это не несчастная бывшая, я списала все на плохое обслуживание.

– Я помню ее! Она была так тобой напугана! Но ты оставил ей внушительные чаевые. Почему? Я думала, что вы должны были бы ненавидеть друг друга.

– Отношения между нами не настолько взрывоопасны. Мы не можем убивать друг друга там и сям, не так ли? – Глаза Дориана метнулись к двери. – Сюда идет Кармен. Тебе бы лучше выйти к ней и заработать мне еще немного денег, – пошутил он.

Я направляюсь к выходу из офиса и почти сталкиваюсь с Кармен, поднявшей руку для стука.

– Ох, черт, извини, Габс! Я просто хотела спросить, не нужна ли тебе помощь. Уже почти девять.

– Я уже иду. – Кармен направляется в магазин, я же оборачиваюсь к своему игривому любовнику. – Я скоро вернусь, чтобы тебя проверить. Постарайся ничего не сломать, – подмигиваю я.

Для понедельника утро проходит довольно насыщенным. Наверное, разлетелся слух о сладеньком греческом боге, который находится сейчас в магазине. Из-за него покупательницы растеряли весь здравый смысл.

Тайком наблюдаю за Дорианом, пока обслуживаю женщину глубоко за пятьдесят. Она практически пускает слюни, вытаскивая кредитную карту. Я не против ее жадного взгляда – клиентка истратила почти три тысячи долларов, сделав Кармен внушительные комиссионные.

К полудню заступает на смену Эми, еще одна наша продавец и я благодарна за помощь. Ее реакция на Дориана такая же ошеломленная, как и у Кармен, и я потихоньку ухмыляюсь. После бешеного наплыва во время ланча отправляю Кармен на перерыв, хотя мы все еще загружены.

– Я помогу, – говорит Дориан после того, как я полдюжины раз уверила Кармен, что мы как-нибудь продержимся без нее часок.

Смотрю на него со скепсисом:

– Хмм, ты? Ты когда-нибудь работал в продажах? Вообще работал на постоянной основе?

Широкая ухмылка расцветает на его потрясающем лице.

– Неа. Но, думаю, что справлюсь. Я очень усердный, – чувственно выдыхает он. Мммм, усердный, это точно.

Я очень волнуюсь о том, что Эми смотрит на нашу игривую пикировку. Она не знает об отношениях между нами и я хочу сохранять это в тайне и впредь.

– Окей, мистер Скотос. Дайте мне знать, если вам потребуется помощь.

Пытаясь создать хоть какую-то дистанцию между нами, я отворачиваюсь к вешалкам с новой коллекцией местного дизайнера – остро-модной, украшенной черепами.

Понятно, что сейчас он хмурится мне в спину, но это ненадолго – на Дориана обрушивается толпа безнадежных, которые скупают все, к чему бы он не прикоснулся.

После того, как вернулась Кармен и загруженность немного снизилась, Дориан попросил меня поговорить о каких-то бумагах наедине. Он запер замок, как только мы вошли в офис.

– Что за чертовщина с тобой творилась? – спрашивает он, прислонившись к двери.

– Дориан, пожалуйста, не говори мне, что ты серьезно расстроен. Просто не хочу, чтобы люди думали, будто я получила работу благодаря сексу. Это пошло.

Внезапно лицо Дориана становится жестким, его глаза темнеют и сверкают диким огнем. Вот дерьмо! Я его оскорбила.

– Секс? – шипит он. – Я говорю тебе, что положил свою жизнь к твоим ногам, а ты сводишь это лишь к сексу? – Его тело медленно приближается ко мне, странным, нечеловеческим манером, будто все кости исчезли, а суставы стали изгибаться под неестественными углами.

Чёрт. Иногда лучше жевать, чем говорить.

– Я не это имела в виду! Я знаю, что между нами на самом деле, но это все равно будет истолковываться неверно! – Инстинктивно я протягиваю руку и легонько прикасаюсь к его челюсти. Его внутренний монстр больше не пугает меня. Знаю, что это его часть и мне никогда не дано изменить его. Не говоря уже о том, что мои собственные демоны могут оказаться куда опаснее. – Я ненавижу такое положение так же, как и ты. Мне хотелось бы касаться тебя день напролет.

Дориан загоняет внутрь своего зверя и обворожительный обольститель, которого я знаю и люблю вновь показывается на поверхности.

– Ты просто не представляешь, как тяжело было сдерживаться и не трогать тебя. – Он закусывает нижнюю губу, ласкаясь к моей руке, а потом обнимает за талию и тянет к себе. – Не люблю, когда ты скрываешь свои чувства ко мне. Наплевать, что подумают люди.

– Но мне – нет, – говорю я, уткнувшись в его грудь. – Хочу, чтобы меня воспринимали серьезно. Хочу завоевать их уважение.

– Хмм… Понятно. Но меня все равно не устраивает. Я хочу, чтобы они знали. И, раз уж ты меня так разозлила, я могу думать только о том, как ты можешь заплатить за свою оплошность.

Я поднимаю глаза и по его тлеющему взгляду понимаю, о чем он говорит. До того, как я успеваю что-то сказать, я уже распростерта на столе, и платье задрано над моим задом.

– Эй! Дориан, какого чёрта ты творишь? – яростно шепчу я.

– Собираюсь тебя трахнуть, девочка, – говорит он сквозь зубы и сжимает мою попку. – По-твоему, мы ведь лишь этим занимались все время?

– Я не так хотела сказать! О господи, Дориан, они услышат нас! – даже при включенной стереосистеме, передающей музыку на весь магазин, нет ни единого шанса, что люди не поймут, чем мы заняты. Секс с Дорианом всегда такой интенсивный. Я не смогла бы сдерживать себя с ним.

Слышу знакомые звуки – он расстегивает ремень и ширинку, и внезапно между моих ног разливается пульсирующее тепло. Вот чёрт! Его губы нежно ласкают мое ухо, прохладное дыхание вызывает мурашки на спине.

– Прямо сейчас. Я хочу, чтобы все они знали, как хорошо тебе со мной. Как сильно твое тело жаждет меня, – он проводит своей эрекцией по моему заду. – Как яростно ты кончаешь, когда я внутри тебя.

Вот дерьмо! Мое тело окончательно предает меня, и я становлюсь мокрой, дыхание сбивается от страсти.

Чувствую, как его толстый член упирается в мою попку в то время, когда он спускает вниз свои штаны. Он помогает мне избавиться от атласных трусиков – я спешно ступаю из них.

– Пожалуйста, – умоляю я сдавленным голосом. – Не думаю, что смогу быть тихой. Я так сильно тебя хочу!

Дориан ласкает меня между ног и мне не до конца удается подавить стон.

– Хорошо. Хочу слышать тебя. Хочу, чтобы ты кричала мое чёртово имя, – говорит он сквозь зубы. – Вспомни, кто я таков. Вспомни, кому это принадлежит.

Коленом Дориан раздвигает мои ноги шире. Он все еще ласкает меня – теперь он скользнул в меня пальцем, и я закусываю губу, чтобы не закричать от восторга.

Он поглаживает меня изнутри, потирает стенки влагалища, которые дрожат вокруг него.

– Та такая влажная для меня, детка. – К моему неудовольствию, он вытаскивает палец, и я слышу причмокивание. – Мммм, так сладко. – Дориан вновь скользит в меня пальцем, повторяет свою искусную пытку, заставляя меня сжиматься вокруг него. Он вытаскивает палец и протягивает к моим губам: – Соси! – приказывает Дориан.

Какого хрена?

Я смотрю на его длинный изящный палец, блестящий от моих соков. С опаской покусываю губу, но тут Дориан насильно впихивает палец в мой рот.

О, да какого чёрта! Я начинаю жадно его сосать, представляя плоть Дориана на своем языке. Это распаляет меня еще больше, и я начинаю тереться о тело любимого, мечтая лишь о том, как он будет наполнять меня, пока я не взорвусь.

– Жадная маленькая девчонка, – бормочет Дориан и убирает руку. Теперь он наклоняет меня вперед и начинает теребить мой клитор. Я чувствую его колени, когда он, наконец приближает свой член к моим складочкам.

Одним мощным толчком Дориан оказывается внутри меня, растягивая розовые стены и проникая в самую мою суть. Как всегда, мы в стонем в унисон он избытка чувств: я – от потрясающей наполненности, он – от тесной теплоты.

Дориан начинает двигаться вперед и назад, что вынуждает меня закусить нижнюю губу и подавлять стоны.

Коленки подгибаются и дрожат под таким натиском, но Дориан удерживает меня за бедра, отказываясь дать передышку. Не могу больше сдерживать стоны и сдавленным голосом я взываю к высшим силам.

– Вот так, детка. Скажи, что тебе нравится, – рычит Дориан, ускоряя скачку. – Дай мне. Отпусти себя.

С рыком, удивившим меня, я откидываюсь назад, стол скрипит под каждым толчком. Я хочу дать ему это. Хочу дать почувствовать своё внутреннюю дрожь и сделать мокрым от проявлений моей похоти.

Я чувствую на плече его прохладное дыхание и слышу, как с его слов срываются незнакомые слова. Это на греческом. Вот это да! Хотя речь и не понятна мне, она звучит ужасно эротично и еще больше подогревает наше безумие.

Рука отпускает мое бедро и хватает меня у основания шеи. С каждым толчком Дориан усиливает хватку. Он продолжает шептать мне иностранные слова.

Комната вращается вокруг меня, глаза закатываются. Конечности как ватные, но я встречаю каждый его порыв, стимулируя брать меня еще жестче.

– Ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё! – хриплю я через захват на шее, ухватившись за его бедра и требуя большего. Я так близко, что могу почувствовать свой оргазм на вкус. Я хочу, чтобы он пришел – жесткий, жестокий и потрясающе грубый.

– Ах! Чёрт! – кричит Дориан, отпуская мою шею и бешено вбиваясь в меня сзади, пока не соскальзывает в ошеломляющий оргазм.

Почувствовав яростное биение его сердца, я отпускаю себя и взрываюсь с его именем на устах.

– Дерьмо, – бормочу я, когда мы валимся на пол, оба контуженные от оглушительных оргазмов. К сожалению, он выскальзывает из меня, но я слишком слаба, чтобы протестовать. – Они нас слышали.

Дориан хихикает над моим ужасом. Я с трудом поворачиваю к нему голову и хмурюсь:

– Не смешно! Скорее всего, и покупатели нас слышали! О боже, боже!

– Остынь, Габриэлла! – смеется он.

– Остыть? Как я могу остыть? Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Как я могла быть такой глупой? – я прикрываюсь своей потной рукой. С таким же успехом я могу поклониться и принять награду в номинации "Шлюшка года".

– Эй, – воркует Дориан, мягко убирая мою руку и притягивая мое лицо к своему. Его глаза полны тепла и нежности, они немедленно успокаивают мое раненное эго. – Серьезно. Я позаботился об этом. Комната защищена заговором, она звуконепроницаема. Никто ничего не слышал.

Не веря я смотрю на Дориана, не зная, радоваться или печалиться. Прежде, чем я приняла окончательное решение, он поднимается на ноги и помогает встать мне.

Мои ноги все еще дрожат, что довольно опасно, учитывая высокие каблуки туфель, так что я хватаюсь за стол. Под нашим напором он сдвинулся, как минимум, на полфута.

Дориан наклоняется и подбирает мои трусики. Он придерживает их так, что я могу просто ступить в них. Затем одергивает рубашку и застегивает брюки.

– А теперь у меня на самом деле есть бумаги тебе на подпись. – Он достает документы со стола и показывает: – Распишись здесь, – говорит он, подавая мне ручку.

– Что это?

Дориан легкомысленно качает головой.

– Просто несколько документов, вновь утверждающих тебя в должности с тех пор, как я стал полноправным владельцем этого места. Ничего, о чем тебе стоило бы волноваться. – Я неохотно отворачиваюсь от его лица для того, чтобы нацарапать свое имя. – Еще здесь и здесь, – показывает он, переворачивая страницы.

Делаю, как он просит и качаю головой:

– Легко переходишь от удовольствий к бизнесу, а?

– Зачем выбирать что-то одно, когда можно делать все сразу? – подмигивает он. – Теперь пойдем тебя кормить.

Пешком мы доходим по старомодной закусочной и вгрызаемся в бургеры, картошку фри и молочные шейки. Конечно, коктейли – любимая часть трапезы у Дориана. Я хихикаю над его попытками съесть пышную пенку и не замерзнуть при этом.

– Иисусе, обладать такой властью, и иметь при этом такую слабость! – смеюсь я.

Дориан прижимает руку ко лбу и крепко зажмуривается.

– Ты права. Выглядит довольно жалко.

После ланча Дориан просит меня прогуляться до Люкса, где он должен что-то проверить. Я с удовольствием соглашаюсь, счастливая возможности повидаться с Морган, Карлосом и Джексоном.

Эти ребята – настоящие дикари и я делаю ментальную заметку пригласить их на нашу следующую текильную караоке вечеринку. О, и костюмы! Не могу даже представить! Но, как только мы поворачиваем на улицу, где находится салон, Дориан останавливает меня.

– Чёрт. Кто-то в салоне. – Он хмурит брови в замешательстве. – Грёбаный Светлый!

– Ты знаешь, кто?

Дориан трясет головой, глаза невидяще уставились в одну точку, будто он пытается сконцентрироваться на неясном сигнале.

– Нет. Оставайся рядом. Ни к кому не притрагивайся.

– Может быть, мне остаться снаружи?

Он смотрит на меня с недоверием. Весь юмор улетучился за секунду.

– Ни за что. Абсолютно исключено. Я – Скотос. Это нас боятся. Мы никогда и ни перед чем не останавливаемся. Никогда.

Любимый переплетает свои пальцы с моими и тянет меня в салон. Его тело напряжено, практически вибрирует. Он что-то тихо бормочет, но я не слышу слов.

Я знаю, что Дориан зол, и, возможно, слегка нервничает, но гордость не позволяет ему показать это. Я впервые вижу, как в нем проявляется печать его семьи.

Мы входим в салон, вызывая обычный легкий трепет у всех присутствующих. Ни мужчина, ни женщина не в состоянии устоять перед его экзотическим великолепием.

У меня свело живот от напряжения, но я все равно слегка взбудоражена от присутствия Светлого, хотя и не имею понятия, кто это мог бы быть.

Будет ли этот кто-то так изумительно красив, как Дориан, или хотя бы как Аврора? Я бы не удивилась, учитывая, какой сногсшибательной была Наталия.

– Габс! Дориан! Что привело вас сюда? – восклицает Морган при нашем появлении. В кресле перед ней сидит женщина средних лет. Похоже, та пожелала модную прическу с прямой челкой и рваными прядями.

Глаза клиентки прилипли к Дориану. Рот приоткрыт в восхищении.

– Просто проходили мимо. Как дела? – Я изо всех сил пытаюсь оставаться спокойной, но не могу удержаться о того, чтобы не сканировать помещение на предмет Светлого. Дориан мягко сжимает мою ладонь, замечая мою обеспокоенность. Он все еще выглядит расслабленным, но крошечная морщинка над бровью показывает мне, как глубоко он сконцентрирован.

– Ух, mija, лучше бы тебе подойти ко мне поболтать! – Слышу я голос за спиной. Мы поворачиваемся, чтобы увидеть Карлоса – улыбка в сто ватт, рука на крутом бедре.

– Карлос! – радуюсь я. Мы пересекаем комнату, чтобы поприветствовать его, но когда я протягиваю руки для объятия, Дориан внезапно останавливает меня.

– Мистер Скотос, приятно вас видеть, – кивает ему парень. Дориан вежливо здоровается, и после возвращается к сканированию комнаты холодным, опытным взглядом. Когда он отворачивается, Карлос одними губами артикулирует "Вы вместе?". Я мгновенно краснею и медленно киваю, на что приятель нахально ухмыляется и качает головой.

К нам присоединяется Джексон, весь в черном, как это принято в дресс-коде салона и в ботинках на платформе. Благодаря блестящим, платиново-блондинистым волосам он напоминает падшего ангела.

О боже, он Светлый? Он довольно красивый, чтобы быть им. Тайно стреляю глазами в Дориана, но он лишь слабо качает головой в ответ. Конечно, нет. Дориан знал бы.

Джексон одаривает меня ослепительной улыбкой, демонстрируя идеально белые зубы. Наверное, он самый симпатичный парень, которого я когда-либо видела. Помимо Дориана.

– Просто хотел подойти и сказать "привет", детка, – мурлычет он. – Ксавье сейчас сидит у моей стойки. Знаю, что он тоже хотел бы с тобой поздороваться.

Я вижу, как Джексон что-то шепчет Карлосу, глядя на меня. Карлос жизнерадостно кивает и Джексон мне подмигивает. Подхватив ножницы со стойки Карлоса, он машет на прощание мне и Дориану и возвращается к клиентке.

– Итак, – Карлос все еще упирается руками в бока. – У меня в пятницу день рождения, и я устраиваю вечеринку в клубе "Ария". Приходите ко мне. Оба, – улыбается он.

Я с надеждой смотрю на Дориана и он приятно удивляет меня, когда кивает в знак согласия.

– Карлос, мы с удовольствием, – говорю я. Я бы пошла и одна, но с Дорианом это сделать куда приятнее.

– Отлично! Приводите, кого хотите, чем больше народу, тем веселее. И будьте готовы хорошенько повеселиться! – кудахчет он.

Дориан спешно увлекает меня к своему офису, давая мне лишь несколько секунд, чтобы поздороваться с Ксавьером. Джексон подстригал его каштановые волосы, создавая немного старомодную, но стильную прическу.

– Узнал кого-то? – спрашиваю я у него, как только мы остаёмся наедине.

Дориан разочарованно качает головой и поджимает губы. Я не знаю в салоне никого, кроме, Морган, Карлоса, Джексона и Ксавье. Большинство присутствующих выглядят достаточно ошеломленными красотой Дориана, чтобы казаться напряженными по другому поводу.

– Но ты уверен насчет Джексона. То есть, ты посмотри на него. Это не может быть натуральным.

– Нет, Габриэлла. Он человек.

Я постукиваю ногой, пытаясь припомнить лицо каждого клиента.

– Ой! А может, та леди с крошечной собачкой? Разве Светлые не должны быть большими любителями животных?

Дориан снова отрицательно качает головой, роясь среди кипы бумаг на столе.

– Нет.

– А может, это…

– Чёрт подери, Габриэлла! Я, на хрен, не знаю, кто это! – кричит на меня Дориан, прежде, чем я успеваю закончит свою мысль. Его глаза полны холодной ярости, он взбешен моими вопросами. – Просто заткнись, чтобы я мог подумать хоть секунду. Дерьмо!

Я делаю, как сказано и послушно молчу, чувствуя отвращение как к себе за нетерпение, так и к нему за обращение, будто к малолетней преступнице.

Никогда не потерпела бы такого от кого-то еще. Даже от Джареда. Почему же я молчу сейчас? Почему я позволила Дориану такое неуважение, в ответ лишь закатив глаза? Что со мной? Неужели Дориан довел меня до мазохизма?

Всю дорогу до Кашемира мы молчали, растущее напряжение сигнализировало о том, как сильно Дориан обидел меня своей вспышкой ярости.

Трудно поверить, что меньше, чем час назад, я была распростерта на своем столе Дорианом, показывающим мне насколько глубока его любовь. Сейчас же единственное, что отображено на его лице это презрение и раздражение.

– Думаю, тебе лучше уйти, – сказала я ему, когда до Кашемира осталось пройти всего пару магазинчиков.

Дориан с раздражением резко выдохнул и посмотрел в сторону, качая головой.

– Не смеши. Я останусь до конца твоей смены.

– Нет. Тебе следует уйти,- настаиваю я. – Позже поговорим.

Дориан немного мягчился, надеясь убедить меня понять его.

– Я должен быть здесь с тобой, чтобы защитить тебя.

– Защитить меня от чего? – яростно огрызнулась я, – Потому что все, что ты делаешь это гоняешься за призраком и обращаешься со мной как с дерьмом, ты неадекватен. Как ты можешь помочь мне, если себе помочь не в состоянии? Черт побери, твой собственный отец хочет тебя убить. Может это тебя стоит защищать? Иди домой, Дориан. Ты мне здесь не нужен, и я не хочу, чтобы ты оставался.

Я повернулась на каблуках и промаршировала в бутик не останавливаясь, пока не оказалась в безопасности внутри моего офиса.

Я плюхнулась во вращающееся кресло и опустила плечи в поражении. Я зла, разочарована, мне больно, но мне некого винить, кроме себя.

Только Дориан может ранить меня так сильно, лишив меня силы и сопротивления, потому что я позволила ему проникнуть в те части меня, которые хранила от всех так долго.

Только он мог вынудить меня говорить такие злые слова, потому что причинил мне боль и привел в бешенство, показав тем самым, какая я еще юная/незрелая.

Какого черта со мной происходит? Что я только что натворила?

Дориан доверился мне, а я незамедлительно воспользоваться его тайнами как оружием. Он никогда меня не простит. Я себя не прощу. Он, наверное, думает, что я жалкий, эгоистичный, безбашенный ребенок, и он прав.

Он увидит какая я на самом деле, а не какой мне хотелось бы быть с того дня как я его встретила. Кем-то кто заслуживает его любви. Даже без связи между нашими жизнями, его недовольство убивает меня.

Позже этим же вечером, придя домой, я наделась, что Дориан ждет меня в комнате, но меня ждало разочарование. В какой-то степени я почувствовала облегчение, пока я не готова встретиться с ним или признаться в том, какую силу он надо мной имеет.

Хотя в душе я страдала, чувствуя себя слабой и истощенной. Я все еще хотела его, не смотря на то, что он унизил меня, и я ненавижу себя за то, что он заставил меня так себя чувствовать.

Он мне нужен, чтобы я знала, что в безопасности, чтобы чувствовать себя с ним единым целым. Но зачем ему приходить сюда после того, что я наговорила? Ведь я сказала ему, что он не оправдал моих надежд, то есть я стала еще одним человеком в его жизни, который разочаровался в нем.

И снова мой болтливый рот обидел человека, которого я люблю. И даже если Дориан обидел меня первым, все равно я не имела права говорить, то что сказала. Мне нет прощения. Я не лучше, чем его отец.

Хотя нет, я даже хуже. Я знала, как обидеть Дориана, знала, что именно приведет его в бешенство и сделала это.

Переводчики: grammarnazi, ZarinaKatarina, navaprecious, kalaratri

Редактор: natali1875

Глава 12

Следующие несколько дней тянулись мучительно долго. Каждая частичка меня медленно умирала без Дориана.

Знаю, что я могла бы позвонить ему, но моя гордость… То есть то, что от нее осталось после такого унижения, не позволяла этого. Если бы он хотел увидеть меня, то был бы здесь.

Подспудная мысль о том, что Дориан, наконец, увидел истинную меня и решил избавиться от такой головной боли, была невыносима. Но я не могу винить его – он заслуживает кого-то намного лучше. Несмотря на то, кто он есть, несмотря на его прошлое, – он идеален во всех отношениях.

После тяжелого сна, в который я провалилась благодаря бутылке красного вина, утром в четверг я чувствовала себя измученной и запутавшейся.

В голове стучит, а тело будто налито цементом. От Дориана до сих пор ни звонка, ни сообщения. Подкрадываются болезненные мысли о нем, падающим в ожидающие руки Авроры и в ее теплую постель.

Может быть и так: Дориан устал от меня и моих детских выходок. Он не заслуживает подобного после того, как посвятил жизнь моей защите.

И вот, из-за того, что я запуталась и почувствовала себя униженной, я сказала свое слово. Заставила его почувствовать себя таким же деморализованным, как и я.

Правильно поступила, или нет, но я зашла слишком далеко и теперь ужасно боюсь, что на этот раз я оттолкнула его навсегда.

К счастью, сегодня у меня выходной, и я медленно нянчу похмелье, проводя время за паршивыми передачами и поедая вредную еду в постели. Я на перепутье: чувствую, как медленно двигаюсь к саморазрушению.

Голова все еще побаливает из-за алкоголя, но все, чего я хочу – это напиться до бесчувствия. Сейчас всего лишь полдень, но я отправляюсь на кухню за стопкой текилы и достаю бутылку пива, чтобы ее запить.

Морган на работе и квартира кажется холодной и пустой. Я задыхаюсь от одиночества и раскаяния, сдавливающих мне грудь.

Мне нужно выбраться отсюда. Чем дольше, тем больше боли я ощущаю. Я осушаю стопку, чувствуя, как обжигающая жидкость прожигает свой путь в моей страдающей груди. Беру телефон. Есть только один человек, способный облегчить мою тоску.

– Привет, Джаред! Как дела, приятель? – говорю я, когда он отвечает через два гудка.

– Габс! Не ждал твоего звонка! Рад, что ты позвонила! – радуется он.

Джаред. Всегда как глоток свежего воздуха. Его искренность немедленно начинает успокаивать мою мятущуюся душу.

– Хотела увидеть тебя, если ты сегодня не занят. У меня выходной, и я надеялась, что мы сможем зависнуть. – Перевод: "Я надеюсь, что ты сможешь помочь мне забыть, какое я ужасное недоразумение".

– Правда? – недоверчиво отвечает он. – Ты хотела провести свой выходной со мной? Не с Дорианом?

Дерьмо. Конечно Джаред вспомнил о нем. В груди вновь сжимается. Я делаю глубокий вздох и пытаюсь заставить голос не дрожать, несмотря на ком в горле.

– Нет, я хочу провести его с тобой, – говорю я, надеясь, что он не почувствует моих мучений.

– Окей, – говорит он осторожно. Он знает, что я что-то недоговариваю. – Где ты хочешь встретиться?

– Хм, вообще-то, не мог бы ты меня забрать? Я уже выпила.

Наступает долгая пауза.

– Ты окей? – Джаред знает меня лучше, чем кто-либо и я ничего не могу спрятать от него. Он знает, когда не стоит давить, выносить преждевременные суждения и не задает лишних вопросов. – Скоро буду. Увидимся через полчаса?

Опорожнив свое пиво я роюсь в шкафу, решая, что надеть.

Совершенно не испытывая настроения наряжаться, я, тем не менее, не хочу подвергать Джареда шоку, явившись перед ним в пижаме и футболке.

Останавливаюсь на джинсах, угольно-сером топе и черных шлепках. Это не многим лучше пижамы, но я, по крайней мере, расчесала свои непокорные волосы.

Я принимаю еще стопку текилы перед появлением Джареда. Все, чтобы предупредить меланхолию, так и рвущуюся на поверхность. Он пунктуален, как всегда и я мгновенно отмечаю озабоченность на его лице, в то время пока открываю входную дверь.

– Не надо, – только и говорю я, тряся головой. Не хочу, чтобы он волновался, я не заслуживаю этого. Хватаю свою сумочку, и мы двигаемся к машине в напряженном молчании.

– Куда? – спрашивает Джаред, вырулив в направлении бульвара Академии.

– Просто поезжай. Я скажу тебе, когда увижу.

Замечаю книжку с коллекцией CD Джареда и роюсь в ней, пока не достаю оттуда то, что ищу. Затем вытаскиваю из проигрывателя The Script, поющих трогательную песню.

Я не могу такое слушать, не сейчас, когда с трудом пытаюсь собрать себя по крупицам. Я включила Эминема, зная, что только его песни подходят к моим страданиям и душевному состоянию.

Я попросила Джареда заехать в первый тату салон, который попался нам на пути. Он посмотрел на меня с сомнением.

– За мой счет, – предупреждаю я, выходя из машины. Господь свидетель, – я могу себе это позволить с тех пор, как работаю в "Кашемире". Благодаря Дориану, моя зарплата, в качестве менеджера магазина может соперничать с зарплатой генерального директора крупной корпорации.

Дориан. При одной только мысли о нем я задыхаюсь в мучительном отчаянии. Могу буквально чувствовать, как мое сердце разрывается и осколки застревают в груди.

– Габс, я просто надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – сказал Джаред, открывая для меня дверь магазина. Как обычно, он – настоящий джентльмен, хотя я далеко не благочестивая леди.

– Я тоже надеюсь, – слабо улыбнулась я.

Джаред и я пролистали десятки гигантских фотоальбомов в поисках украшения для тела. У него уже есть несколько тату, и он с удовольствием принял мое предложение сделать новую.

Он выбрал, тату в знак благодарности судьбе за чудесное излечение Тамми. Я честно не имею понятия, чего я хочу, и это не удивительно.

– Сложности с Дорианом? – вскользь спросил Джаред через полчаса наших раздумий.

– Можно и так сказать, – вздохнула я, – мы поссорились. Ну, он сказал то, что меня расстроило, и я сорвалась. Я и правда зашла слишком далеко. Теперь, боюсь, он никогда не захочет со мной общаться.

Джаред кивнул, – ему это было хорошо знакомо. Обычно я не просто обижаюсь – я прихожу в ярость. И когда я в ярости, то становлюсь безумной, неспособной контролировать яд, который так и брызжет с моего языка.

И вот, ущерб нанесен. Но, вместо того, чтобы пытаться наладить испорченные отношения, я просто наказываю себя за оплошность, мне слишком стыдно признать мои ошибки и проблемы пожирают меня изнутри.

К сожалению, как правило, любимые люди чаще попадают под горячую руку. Если бы не усилия моей семьи и нескольких друзей, я бы уже сдалась, оттолкнула их годы назад. Все, чтобы не показывать, насколько я неуверенная в себе и сломленная.

– Ты на самом деле его любишь, – отметил Джаред.

Я глубоко вдохнула, чувствуя как эмоции начинают переполнять меня.

– Да. Очень сильно.

– Тогда все будет хорошо. Он простит тебя. Ты стоишь того, Габс, – он тепло улыбнулся.

Я изо всех сил, старалась сказать ему в ответ что-то приятное, но мое внимание привлекла книга. Восемь фотографий поразили меня настолько, что я почти уронила альбом.

– Что не так, Габс? – спросил Джаред, оценив мою ужасную реакцию, – Выглядишь, будто призрак увидела.

Я потрясла головой, не способная говорить от шока и ужаса. Я подозвала проходившую мимо нас администратора салона.

– Простите, кому были сделаны эти татуировки?

Молодая девушка будто сошла с плаката модных в 50-х годах пин-ап календарей, посмотрела на фото, на которые я указывала дрожащим пальцем.

– Хм, по-моему, это была группа эмо ребят некоторое время назад. Я помню, потому что они были действительно странные, немного шокировали меня. С тех пор, не слишком много людей просили набить их. Вы их хотите?

– Нет, благодарю, – ответила я, – Просто интересуюсь.

Как только она вернулась к своей стойке, я вытащила телефон и сфотографировала страницу. Я долго смотрела на каждое слово, кажется это был древнегреческий.

Я прикоснулась к каждому слову, чувствуя, как меня тянет к ним, что я как-то связана с этими экзотическими каракулями. Под каждым фото с иностранными буквами, выгравированными на бледной коже был фонетический перевод.

Алгеа

Апатэ

Танатос

Мисос

Ойнос

Полемос

Орексис

Скотос

– Это похоже на фамилию Авроры. И у Дориана тоже фамилия Скотос? – мимоходом спросил Джаред, набирая сообщение на своем мобильнике. К счастью, он был так занят, что до сих пор не заметил моей тревоги. Я кивнула и быстро переключилась на следующую страницу, чтобы избежать дальнейших вопросов. Я не смогла бы объяснить этого, даже если бы попыталась.

Когда я и Джаред оказались в кресле мастера, я мысленно приготовилась к тому, что делаю, свою первую татуировку, цветок лотоса, с женственными кружевами, начинающимися от моей шеи, спускающиеся по позвоночнику и заканчивающиеся в середине спины.

Это очень красивый рисунок. И, хотя я и решила не добавлять оттенки розового и зеленого, как на образце, он все еще вызывает ощущения безмятежности и покоя, того, чего мне так катастрофически не хватает. Я аккуратно снимаю футболку и расстегиваю бюстгальтер. Тщательно прикрыв грудь, я ложусь на кушетку лицом вниз.

– Довольно большая тату для первого раза, – предупреждает бородатый художник прежде, чем прикоснуться иглой к моей нетронутой коже. – Будет больно.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть в его глаза с абсолютной решимостью:

– Хорошо.

Через несколько часов, голодные, перебинтованные, морщась от болезненных ощущений, мы покидаем салон.

Останавливаемся у придорожной забегаловки, чтобы захватить фаст-фуда на вынос и направляемся в Паралию поесть. Я спешу попасть домой в надежде, что Дориан, наконец, готов загладить свою вину, но испытываю разочарование, как только обнаруживаю свою комнату пустой.

Жгучая боль на спине бледнеет по сравнению с болью, растекающейся в груди. Невыносимо быть без него. Единственное, что все еще поддерживает во мне надежду – то, что я все еще жива. Он все еще любит меня.

Морган появилась из своей спальни, одетая в ярко красное мини-платье и туфли на высоких каблуках, длинные волосы были уложены в пучок (на макушке).

– Эй, я принесла нам еды, но похоже у тебя другие планы,- заметила я сидя на ковре на полу в гостиной, где мы решили поесть кусочки курицы и картошку фри.

– Ага, у меня свидание, ложись спать, не жди меня, – подмигнув она, схватила клатч и ушла.

– Я могу остаться, – сказал Джаред, когда мы остались одни.

– Не надо, со мной все будет в порядке, – он весь день писал кому-то смски, скорее всего Авроре и уже итак много времени провел со мной. Ему явно пришлось забить на свои планы, когда он помчался спасать меня от самой себя.

После того как я несколько раз заверила его, что не сделаю ничего безумного и не напьюсь, Джаред ушел на встречу с Авророй. И снова я осталась одна с переполняющим меня чувством вины и угрызениями совести.

Наливаю тебе выпить и, не моргнув даже, выпиваю три стопки, отчаянно пытаясь не расплакаться.

Аккуратно вымывшись, заползла в кровать. Я молилась о том, чтобы боль, распустившаяся внутри меня, наконец, утихла.

***

Я ощущала мягкий белый песок между пальцев ног, песчинки блестели как крошечные алмазы в солнечном свете. Ощущение солнца на коже было божественно, оно грело мою голую спину, как теплое воздушно-легкое одеяло.

Звук прибоя в сочетании со свежим, соленым запахом морской воды будоражил мою память. Я была здесь раньше. Мои глаза закрыты, полностью расслаблена, но я знала, где я.

Скотос.

Я опять была одна, но я не чувствовала себя одинокой. Я не боялась этой неизвестной, экзотической земли. Как ни странно, но мне было комфортно, будто я дома. Я захотела перевернуться на спину, чтобы взглянуть на чистое голубое небо, но мое тело было настолько тяжелым и утомленным. А песок был таким нежным и теплым, что я не могла позволить себе разрушить такой прекрасный момент.

Вдруг, холодное покалывание пробежало вверх и вниз по спине, заставляя меня слегка задрожать. Контраст горячего солнца в сочетании с холодом был восхитительно захватывающим.

Я застонала рефлекторно, когда покалывание достигло каждого нервного окончания, зажигая мои плотские чувства.

– Я люблю тебя, малышка, – бархатный ровный голос пробормотал мне на ухо. Это голос, который я знала, голос, который я хотела слышать всю оставшуюся часть своей жизни.

Дориан.

Я с трудом открыла глаза, чтобы найти источник с ангельским голосом, но вместо этого меня окружала темнота. Я больше не была на пляже.

Я была в своей спальне. Однако я все еще ощущала холодное покалывание поцелуев на своей спине. Я подняла голову. Он был здесь, обводил контур моей татуировки своим холодным пальцем.

Я не могла видеть выражение его лица, только мерцание в глубине его лазурных глаз. Эмоции мгновенно наполнили мою грудь, перерастая в напряженный всхлип.

– Дориан, – я задыхалась, чувствуя, как наполняются слезами мои сонные глаза. Моя реакция удивила его, он быстро встал на колени, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Я здесь. Тебе больно? – тревожится он.

Я не могла вымолвить и слова. Я боялась, что если я это сделаю, то он исчезнет. Я просто перевернулась с живота на бок и потянула его к себе в кровать.

Он охотно позволил, и мы лежали лицом к лицу, молча наслаждаясь комфортом от нашей близости. Я позволяю его запаху, холодному и свежему, окутать меня, а мягким подушечкам пальцев вытирать слезы.

Ощущение его близости натолкнуло меня на мысль, как же мне было плохо без него. Но теперь я могла дышать.

Каждое его прикосновение избавляло от боли, что душила меня, высасывая жизнь из меня. Теперь стало более очевидно, чем когда-либо, что я не могла жить без него.

– Прости меня, – в конце концов сказала я, как только поняла, что в состоянии сдерживать себя.

Я почувствовала движение, как будто Дориан покачал головой.

– Не стоит. Мне не следовало разговаривать так с тобой. Прости меня. И ты была права.

– Нет. Не была. Я ошибалась, говоря те вещи. Я ненавижу себя за это. – Я подняла руку, чтобы погладить заросший щетиной подбородок Дориана. Он прижался теснее и вдохнул, он дышал мной. Он нуждался во мне, так же, как и я в нем. – Никогда не хочу снова ссориться. Я не хочу быть без тебя.

– И я, – выдохнул он. – Я никогда не оставлю тебя, Габриэлла. Никогда.

Пальцы Дориана скользнули от моего лица вниз к изгибу спины, заставляя меня вспомнить, что я легла спать топлесс, чтобы моя татуировка зажила.

Моя свободная рука рефлекторно взлетела к груди, но тем не менее Дориан быстро потянул ее вниз.

– Никогда не прячься от меня. Я люблю тебя, каждую твою частичку, внутри и снаружи. Тебе никогда не придется закрывать свое тело. Или свое сердце.

Дориан мог видеть меня насквозь, все мои потаенные чувства. Он знал об опасных, пугающих чувствах, которые я прятала глубоко внутри себя. Он знал мои самые темные тайны, мои самые глубокие сожаления. Он жил во мне.

– Я никогда не прощу себя за то, что сделала, – прошептала я. – Я ненавижу себя за то, что тебя обидела.

Я почувствовала, как Дориан улыбнулся.

– В моей жизни были времена и похуже, малышка.

– Но причиной была не я. Я не хотела стать источником твоей боли. Я больше не хочу быть такой – вечно обороняясь, в ожидании, что кто-то причинит мне боль. Я не хочу отталкивать тебя.

– Ты не сможешь, да у тебя и не получится. Я жил в ожидании любви к тебе, – сказал он перед тем как нежно поцеловать мою ладонь.

Его признание согревает мое разбитое сердце, осторожно, осколок за осколком, возвращая его на место. И с этим, я сокращаю не большое расстояние между нами и падаю в его объятия – единственное место, где я когда-либо хотела быть.

Мы просыпаемся утром, в пятницу. Я по-прежнему нахожусь в крепких объятиях Дориана. Всю ночь мы провели разговаривая, целуясь и ощущая тепло наших тел.

Я хотела полностью прочувствовать его, хотела, чтобы он занялся со мной любовью. Но он отказался это делать до тех пор, пока моей спине не станет немного лучше. Кроме того, было приятно просто находиться снова вместе, осознавая, что нас связывает больше, чем секс.

В соответствии его невероятному телу у него такая же по истине наипрекраснейшая душа.

– Доброе утро, малышка, – промурлыкал мне в волосы Дориан.

– И как ты всегда определяешь, когда я просыпаюсь? – захихикала я лицом в его кожу. У неё всегда такой замечательный, освежающий аромат.

Дориан поцеловал меня в макушку.

– Ох, это все твой невероятный мозг.

Нехотя я выскользнула из его объятий и поспешила в ванную.

На мне были только жёлтые трусики в полосочку и я покраснела, потому что Дориан с растущим желанием в невероятных глазах смотрел, как я бежала через комнату.

Опорожнив мочевой пузырь от вчерашней текилы и почистив зубы, я вновь вернулась и снова плюхнулась в кровать. Дориан осматривал мою спину при дневном свете, хотя я уверена, что он мог прекрасно видеть ее и в темноте.

– Нравится? – робко спросила я.

– Да. Тебе идёт. – Он наклонился и поцеловал чувствительную кожу вокруг тату, его прохладные губы успокоили боль, – очень сексуально.

– Ммм, – застонала я. Даже от малейшего его прикосновения моё тело трепещет.

– Не делай так. Если ты станешь издавать подобные звуки, я не смогу остановиться. Знаю, тебе больно. А я не хочу причинять тебе боль.

Я мрачно посмотрела на Дориана:

– Эта боль ничто по сравнению с той, которую я чувствовала последние несколько дней. Не потому что ты обидел меня, а потому что я тебя обидела. Я хотела причинить себе боль. Я хочу поплатиться за то, что натворила.

Он резко поднял голову и улыбнулся:

– Габриэлла, единственная боль, которая терзала меня это мысль о том, что я потерял тебя. Больше для меня ничего не имеет значения. Осознание того, что я могу лишь смотреть на тебя пока ты спишь, того что я не могу дотронуться до тебя, поцеловать, оказаться внутри… Оно разрушало меня. Прошлой ночью, я не мог находиться вдали от тебя. Я слишком от тебя зависим. Я должен был прикоснуться к тебе, почувствовать твою кожу на моей.

Я села к нему на колени, прижалась своими губами к его. Дориан мгновенно отреагировал, схватив меня за ягодицы притянул ближе. Его опытный язык скользил у меня во рту, массируя, пробуя, дразня.

Мои обнаженные набухшие груди болели прикасаясь к его точеной груди, желая, чтобы до них дотронулись и приласкали. Я чувствовала твёрдую выпуклость под брюками, он прижимался ею к моей чувствительной плоти.

Я хотела его прямо сейчас и плевать если мне будет больно. Как только я начала расстегивать молнию, в его штанах что-то завибрировало. Поверить не могу!

Я попятилась назад, чтобы вытащить мобильник Дориана. Он раздраженно ответил на звонок и стал внимательно слушать говорящего.

Я вдруг вспомнила о фотографии на своем телефоне и слезла с его колен, чтобы принести фото, несмотря на жалобное как у покинутого щенка выражение лица Дориана.

– Смотри что я нашла в тату салоне, – сказала я протягивая ему свой мобильный, когда он закончил разговаривать.

С минуту Дориан внимательно разглядывал фото, затем он встретился со мной взглядом, но я не могла понять о чем он думает.

– Гм. Люди.

– Девушка, которая там работает, сказала, что их сделали случайные прохожие. Как они узнали? И что значат другие имена?

Дориан вздохнул и потер глаза, как будто он вдруг устал.

– Было 8 первородных Темных семей, предположительно самые первые кланы Темных, которые породили все остальные кланы. С течением времени, конечно, возникли многие другие, но считается, что мы самые чистые и сильные среди всех Тёмных. Каждая семья оказывает влияние своим собственным способом, Скотос, очевидно является наиболее доминирующей.

– То есть эти восемь семей, благородные семьи Греции? – Я села на колени, полностью погруженная в тему, внимая каждому слову Дориана. Это и мое наследие тоже. Мой отец был из рода Полемос.

– Да. Ходят слухи, что они несут ответственность за коррупцию Тёмных. – Дориан провел рукой по его сексуально растрепанными волосам. – Я не уверен, как люди узнали эту информацию, но не удивлён. Мифы с лёгкостью отражают правду. Я немного… отстал от жизни, так сказать, за последние двадцать лет. По-видимому, были внесены изменения.

Верно. Оцепенение Дориана было отменено только для того, чтобы выследить меня и убить. Кто знал, что он проснувшись мог найти.

– Как думаешь, что это значит?

Дориан пожал плечами.

– Не знаю. Произошёл разлом, это точно. Намеренно или нет, это вопрос. – Я видела, что его очень волнует эта тема, он нахмурился обдумывая что-то. Я улыбнулась и поцеловала его мягкие губы, надеясь вернуть ему приятное настроение. Сработало.

– Одевайся. Отвезу тебя на работу, потом я решу кое-какие дела по бизнесу. И вернусь за тобой к обеду.

Работа в Кашемире стабильна, и я с удовольствием окунулась в обновление витрин и помощь клиентам. Приятное разнообразие от меланхолии преследовавшей меня последние несколько дней.

Когда поток людей затих, я улучила момент, чтобы порыться в стеллажах в поисках секси наряда для вечеринки в честь дня рождения Карлоса. О которой я совсем забыла, пока Морган не упомянула об этом за чашечкой кофе сегодня утром.

Она тоже выглядела странно бодрой, значит свидание вчера прошло удачно. Я хотела спросить кто этот загадочный мужчина, но не хотела расспрашивать её при Дориане.

Но Кармен не дала мне об этом подумать и найти платье, она попросила расписаться за доставку.

– Адресовано тебе, – сказала она, разглядывая чёрную жаккардовую коробку, украшенную сложным красным бантом.

Я пожала плечами и забрала маленькую упаковку в свой офис, где могла её посмотреть. Скорее всего это экземпляры коллекции какого-нибудь нового дизайнера, который хочет получить дополнительный кредит за свой врожденный вкус.

После того как я распутала бант и открыла коробку, я обнаружила кое-что внутри.

Белоснежное тонкое бикини, усыпанное драгоценными камнями, утопало в чёрной оберточной бумаге. Великолепное, я узнала его. Ведь я была в нем в моём сне. Сне, который послал мне Тёмный король.

На сексуальном купальнике лежала белая карточка. Я глубоко вдохнула и перевернула ее, чтобы прочитать.

Цветок лотоса – это символ священной красоты несмотря на невзгоды. Чистота. Возрождение.

Поздравляю с принятием истинной богини внутри себя.

Ставрос.

– Очень удобно, – бормочет голос позади меня.

Я обернулась, хватаясь за грудь, записка все еще была зажата в моей руке.

– Дориан! – закричала я. – Как ты сюда попал? – Очевидно, что попал он сюда не через дверь.

Он протянул руку, требуя записку и игнорируя мой вопрос. Я снова посмотрела на нее, намереваясь выбросить, чтобы спасти нас от ссоры, но в итоге неохотно передаю ее.

Дориан изучал её с непроницаемым выражением, не проявляя никаких признаков недовольства или раздражения. Мгновенная вспышка его кристально-голубых глаз была единственной вообще реакцией.

Он положил записку на стол, затем пробормотал что-то по-гречески, "Ставрос" – единственное слово, которое я в состоянии понять в его эмоциональной речи. Даже в этот напряженный момент, он выглядит возбуждающе.

– Твой отец? – Наконец, пробормотала я после нескольких напряженных минут молчания. Глаза Дориана встретились с моими, и я получила ответ на свой вопрос, его радужная оболочка глаз выглядела ледяной и холодной от гнева.

Блядь. Мог быть у нас хотя бы один день без всего этого дерьма?

Я заставляю себя уверенно улыбнуться.

– Я избавлюсь от него. Это не мой стиль в любом случае.

– Нет. Это был подарок, – пробормотал он. – Ты должна оставить его. Ты будешь выглядеть в нем невероятно. – Его холодная рука погладила меня нежно по щеке. Он отчаянно пытается успокоить свой гнев.

– Спасибо, но все же нет. Я чувствую, что должна отправить ему благодарственное письмо. Ты знаешь, куда мне его отправить?

Дориана сморщил лоб, не в силах скрыть своего удивления и замешательства. Потом что-то еще можно было прочесть на его красивом лице. Смирение. Он кивнул, признавая поражение.

– Отлично! – просияла я. Я вытащила лист и начала писать свое благодарственное письмо настойчивому и отвратительному отцу Дориана.

Ставрос,

Благодарю за купальник, он прекрасен. Тем не менее, я не могу и не хочу принимать подарок от вас или кого-либо еще. Я до безумия влюблена в вашего сына, Дориана. В него и только в него.

И нет ничего, что вы могли бы мне дать, чего я еще не получила от него. Поэтому, пожалуйста, не тратьте ваши деньги и ваше время.

С уважением,

Габриэлла.

Я сложила листок бумаги пополам и положила его в коробку, затем тщательно её закрыла.

– Пожалуйста, удостоверься, что он это получит, – сказала я, вручая посылку несколько смущенному Дориану.

– Тебе не обязательно это делать. Я серьезно. – Настаивал он. – Я уверен, что это разозлит его. Может даже спровоцирует на что-то безрассудное.

– А тебя это беспокоит?

Дориан задумался на секунду, а затем одарил меня сексуальной полу улыбочкой.

– Ни в коем случае.

Переводчики: ZarinaKatarina, Yogik, grammarnazi, kalaratri, natali1875

Редактор: natali1875

Глава 13

К десяти вечера я уже была одета и готова выдвинуться на вечеринку Карлоса в "Арии".

Я сильно устала после дня работы в "Кашемире", не говоря уже о крайней сексуальной неудовлетворенности.

Дориан до сих пор не погасил сжигающее меня пламя, и я начинаю думать, что он все еще наказывает меня за спор, который случился на неделе. Не должна думать об этом: еще чуть-чуть, и чувство вины вновь ввергнет меня в депрессию. А у меня и других проблем полно.

Появляется Дориан, глаза его светятся тем же примитивным желанием, что пожирает и меня.

Он дьявольски соблазнителен в угольно-серых дизайнерских джинсах, рукава белоснежной рубашки закатаны до локтей, образ дополняют узкий шелковый галстук и черный жилет. Все подчеркивает его точеную фигуру.

У Дориана самый тонкий вкус к одежде среди всех мужчин, которых я когда-либо видела. Он выглядит как модель, а не безжалостный убийца, коим является. Идеальный беспорядок в черных локонах и небольшая щетина делают из него что-то среднее, между плохим мальчиком и бизнесменом. Весь его образ делают мою тоску по нему невыносимой.

Я хочу его так, что без раздумий скину усыпанное серебряными и черными пайетками платье без бретелек.

– Выглядишь потрясающе, детка, – шепчет он мне и дарит мягкий поцелуй за ушком. Этого достаточно, чтобы сделать меня совершенно безумной.

– Ты тоже. Наши туалеты соответствуют друг другу случайно? – поднимаю бровь я. Черт, кто бы подумал, что мы станем одной из этих парочек?

Дориан подмигивает и закусывает губу. Да, он хочет меня так же сильно. Перспектива попасть в клуб становится все призрачнее с каждой секундой.

– Ты либо берешь меня в спальню и показываешь все, что умеешь, либо мы уходим сейчас же, – говорю я, упершись руками в бока. Я бы наплевала на вечеринку, если бы не мое обещание Морган появиться там прежде, чем она уйдет с Мигелем.

Дориан сплел свои пальцы с моими и повёл к блестящему черному мерседесу.

Мы направлялись на восток, в сторону Пауэрс бульвара, из колонок чувственно напевал «Usher», пульсация динамиков усиливалась ограниченным пространством.

Он нужен мне как воздух. Невозможно утолить мою страсть к нему.

– Знаю, детка,- выдохнул он.

Ну все, я не могу так больше. Охваченная страстью, я убираю ремень безопасности и хватаюсь за пряжку его ремня. Дориан почти вскрикивает от моего спонтанного порыва.

Поспешно расстегиваю молнию на его джинсах, чувствуя, как твёрдая выпуклость молит об освобождении. Мои глаза расширяются от возбуждения, когда я сжимаю освободившийся, пульсирующий член в своей руке.

Я изголодалась, не могу больше ждать. Беру его в рот и слышу благодарный вздох в ответ на прикосновение влажного языка. Я скольжу назад, посасывая, облизывая, а затем набрасываюсь обратно, стараясь заглотить как можно глубже.

Хочу взять его целиком, но внушительный размер не позволяет. Снова и снова я всасываю и облизываю, позволяя рукам ласкать те его части, до которых мой рот не может добраться.

Он одобряюще стонет, пальцы нежно ласкают мой затылок. Потом он скользит к моей груди, теребит и потягивает ноющие соски.

Мой стон с его плотью во рту увеличивает наслаждение.

– О чёрт, детка, я сейчас… – Дориан тяжело дышит, стараясь смотреть на дорогу. Он ведет машину вполне стабильно для его состояния.

– Не смей, – командую я, и, глотнув воздуха, возвращаюсь к пытке, как нектар слизывая собравшиеся на кончике капельки.

– Ты меня… Чёрт, я сейчас кончу, малышка, – задыхается он в сладкой агонии.

Пальцами он продолжает теребить мои соски, и я снова застонала, заставляя его задрожать всем телом. Я замедлила темп, чтобы не дать ему кончить, не давая того, в чем он нуждается так же отчаянно, как и я.

Его удовольствие только усиливает моё возбуждение, я начинаю неконтролируемо трястись. Сжимаю бедра, борясь с желанием поласкать себя, пока я доставляю удовольствие своему страстному любовнику. Это для него. Это – моя расплата.

Член Дориан пульсирует у меня во рту, предупреждая, что вот-вот изольется. Неохотно, я отодвигаюсь и оставляю его сгорать от возбуждения.

Дориан глядит на меня недоверчиво, озадаченный тем, что произошло. Мало того, что я застала его врасплох, что нелегко сделать, я ещё и оставила его твердым, как камень и готовым взорваться.

Он молчит, не может произнести ни слова. Кровь прилила и сосредоточилась в одном месте.

Ого! Дориан растерян? Что ж, все когда-то случается в первый раз!

Я небрежно открыла пассажирское зеркальце и поправила прическу, откинув волосы на одно плечо, затем посмотрела на моего растерянного любовника.

– Прости, но тебе придётся подождать. Хреново, да? Ой, дай-ка, я тебе помогу.

Я нежно взяла его хозяйство и заправила в штаны, чётко давая понять, что игра окончена. Осторожно заправила рубашку, застегнула джинсы и дерзко улыбнулась в ответ на его свирепый взгляд.

– О, моя маленькая девочка, ты об этом пожалеешь, – пробормотал Дориан, подъезжая к многолюдной парковке.

Закончив наносить мерцающий блеск для губ, я причмокнула губами и пристально посмотрела на него.

– Давай.

Здание "Арии" раньше было складским помещением из нескольких уровней и могло предложить развлечения для молодых и красивых всех слоев общества.

Клуб не был таким шикарным и высококлассным как "Мгла" или ресторан и бар в "Брекенридже". Но интерьер был довольно стильным: белые диванчики, полированные столы из нержавеющей стали, а стробоскопы отбрасывали свет пастельных оттенков, что создавало почти ангельскую, эйфорическую атмосферу.

Ди-джей в главном зале крутил последние танцевальные хиты, а танцпол был заполнен девушками на слишком высоких каблуках, показывающими слишком много голой кожи.

Карлос забронировал вип-ложу, разбитую на большие белые секции. Длинный стол был заставлен напитками, подарками и даже тортом.

Мы пришли на вечеринку рука об руку, впервые вместе на такого рода мероприятии и были встречены шквалом удивленных взглядов и улыбок. Как тут не реагировать?

Дориан выглядел особенно сексуально сегодня вечером, а понимание того, что произошло в машине несколько минут назад, делало его еще более неотразимым.

– Габс! Ребята, вы пришли! – Просиял Карлос. Он выглядел отпадно в обтягивающих кричаще красных кожаных штанах, кожаном жилете, украшенном маленькими серебряными шипами и черных ботинках с каблуками.

Даже красный ирокез, казалось, сверкал, идеально гармонируя с серебристо-черными тенями на веках. Карлос был похож на рок-звезду, его вид ошеломлял.

– Конечно! С днем рождения, Карлос! – сказала я, обнимая его и протягивая подарок. Это золотая бутылка шампанского от Дориана, которая, я уверена, стоила, как мой месячный заработок, а также подарочный сертификат в "Кашемир".

Пускай это женский магазин одежды, Карлос сможет использовать тряпки куда лучше, чем большинство женщин.

– Тебе чертовски повезло! – шепчет Карлос мне на ухо, когда мы обнимаемся. Я нервно смеюсь, оглядываясь через плечо на Дориана, который игриво закатывает глаза. Конечно, он слышал: он слышит все.

Мы взяли бокалы с шампанским, приветствуя наших друзей и смешиваясь с гостями вечеринки. Морган выглядела восхитительно в платье цвета шампанского с оттенком металлика. Воротник хомутом показывал ложбинку между грудями, а длина подола не скрывал длинных, великолепных ног.

Они танцевали с Мигелем, тесно прижавшись телами перед тем, как подруга увидела меня и подошла.

– Почему вы так долго? – спросила она, перекрикивая басы.

– Эмм, очень плотное движение, – сказала я с улыбкой. Затем посмотрела на Дориана и подмигнула ему. Пусть слышит!

Все прекрасно проводили время и танцевали, даже Аврора была странно приятной и не раздражала назойливостью.

Когда Карлос и Джексон, на котором была одета обтягивающая майка и еще более тесные брюки, потянули всех девушек на танцпол под песню Бейонсе "Single Ladies", мы хихикали и танцевали, словно лучшие друзья.

Сочетание шампанского, позитивных эмоций и Дориана, бросающего восхищенные взгляды, заставляло чувствовать себя, словно на седьмом небе. И на мгновение я представила, что мы просто двое нормальных людей, веселящихся со своими друзьями.

Такие мысли вызвали невольную улыбку на моем лице. Вот такой должна быть жизнь. Я откинулась назад к нему, желая оказаться в его объятиях.

– Это отлично подходит, – пробормотал Дориан, вручая мне бокал шампанского под песню Рианны "S amp;M" – непристойный рассказ о плохих девочках, которые любят жесткий секс.

– В каком смысле? – спросила я, наполовину осушая бокал.

Дориан касается моей поясницы, скользит пальцами вверх, пока не достигает обнаженной кожи. Я сразу затрепетала от его прикосновений.

– Тебе это нравится. Ты любишь удовольствие, приправленное болью.

Он прав, но я все еще играла в застенчивость, надеясь продлить нашу маленькую игру.

– И как ты об этом узнал?

Отвечая на мой вопрос, Дориан поднял руку к моей шее, к начинающей заживать татуировке.

Я резко отшатываюсь, но он наматывает на кулак мои волосы и притягивает к себе. В шоке от боли, я вскрикиваю, чем он незамедлительно пользуется, захватывая власть над моим ртом.

Со стороны мы выглядим как нежно целующиеся влюбленные. Все еще цепко удерживая за волосы, Дориан запрокидывает мою голову назад. Ощущение болезненное, кажется, что крошечные кинжалы впиваются в мой скальп.

Другой рукой он крепко обхватывает обнажившееся горло и крепко сжимает. Я застонала в его рот.

– Осторожно, малышка. Ты показываешь свою Темную сторону, – промурлыкал Дориан в мои губы. Прежде, чем отпустить, он больно укусил мою нижнюю губу.

Я задыхаюсь, грудь вздымается так, будто я только что протанцевала десять песен подряд. Моя сексуальность пульсирует, требуя высвобождения. Я сгораю по Дориану, а его маленький трюк поднял ставки еще выше.

В тот момент, когда я начинаю собирать вещи, пытаясь вернуться к нормальному состоянию, появляется Ксавье с текилой для всех.

Получив по стопке, мы поднимаем тост за Карлоса, а потом громко и фальшиво поем "Happy Birthday".

Именинник лучится от счастья, в глазах стоят слезы. Мое сердце согревает мысль, что мы разделили с ним воспоминания об этом дне.

Я смотрю на Дориана. На его лице отражается смесь любопытства и ностальгии. Может быть, он не часто бывал на таких празднованиях.

А может, он скучает по дружбе, которую потерял. Я беру его за руку и сжимаю ее. Если бы это зависело от меня, мы еще много раз бывали бы на таких праздниках.

Морган врывается в нашу с Кармен болтовню и тянет за собой, чтобы познакомить с некоторыми друзьями и приятелями из "Люкса".

Я бросаю взгляд на Дориана, который стоит в нескольких метрах. Его ярко-голубые глаза прикованы ко мне.

В пол уха слушая представления Морган, я не могу оторвать свой взор от любимого. Я как будто зачарована, черт, почти загипнотизирована его взглядом, будто никогда не видела его таким.

Словно лава струится по моим венам, тепло разливается по телу. Жар проходит через каждую грудь, пощипывая соски.

Потом он на моем животе, струится вниз, смешивается с влагой между ног. Ощущения настолько великолепны, что я чувствую, как приближаюсь к самому краю.

И тут восхитительные губы Дориана приоткрываются, делают медленный выдох, будто он задувает свечу.

Я жестко кончаю.

Вокруг меня стоят Морган и еще трое человек, имен которых не вспомнить и под дулом пистолета. В оргазме я не могу сдержать сдавленного крика, чем привлекаю вопрошающие взгляды.

– Простите, что-то застряло в горле, – кашляю я, стараясь замаскировать хохот. Схватив бокал Морган, осушаю его в рекордное время, а потом отпрашиваюсь в дамскую комнату. Клянусь, я слышу низкий смех Дориана за спиной.

Выйдя из кабинки, я практически сталкиваюсь с Авророй, одетой в тесное блестящее платье. Она внимательно смотрит на меня, почти удивленная возможным столкновением. В туалете никого, кроме нас двоих, и я понимаю, что что-то неправильно.

– Привет, Аврора, все в порядке?

– Все хорошо, Габриэлла, – мурлычет она своим изящным сопрано. – Веселишься?

– Ага, точно. А ты? – обхожу ее застывшую фигуру и направляюсь к раковине, не отрывая взгляда от ее глаз, отраженных в зеркале. Воздух стал плотнее.

Наконец, Аврора подходит. Она так близко, наши руки почти соприкасаются. Я чувствую статические разряды между нами, они вызывают покалывание в конечностях. Она медленно отворачивается от зеркала, вперившая в меня бесстыжий голубой взор.

– Он счастлив с тобой. Никогда не видела его таким. Он на самом деле любит тебя.

Ох, ну конечно. Это все из-за Дориана.

– Я тоже люблю его, Аврора, – медленно говорю я. Куда она клонит?

– А Джаред? Его ты любишь? – Не могу прочитать ее эмоции: то ли она настроена агрессивно, то ли просто любопытствует.

Нервно улыбаюсь. Не из-за боязни к ней, но в страхе, что я могу с ней сотворить, если она выйдет за рамки.

– Джаред всегда занимает особенное место в моем сердце. Мы с ним давние друзья.

Аврора медленно кивает.

– Он любит тебя. Я это вижу. Не могла этого понять, пока… – она отступает, погруженная в собственные мысли. – Ты когда-нибудь думала о том, чтобы быть с ними обоими одновременно? Чтобы они ублажали тебя? Я думала.

Какого… хрена? Откуда она это взяла? И почему я тут просто стою, выпучив глаза, от отвращения не в силах произнести ни слова?

Аврора чувственно закусывает пухлую нижнюю губку, а глазами оглядывает меня с головы до ног. Внезапно появляется чувство, будто я оказалась на оживленной улице с голым задом.

– Знаешь, Джаред очень хороший любовник. Сильный и внимательный. Очень… большой, – она глядит в мои глаза, губы растянуты в наглой ухмылке, – А Дориан… ох, вау. Он все еще лучший, кто у меня был. Такой… чувственный. Властный. Подавляющий. Ты согласна?

Что за… Она на самом деле все это произнесла?

– Чего ты добиваешься, Аврора? – я наконец обретаю голос, довольно слабый и дрожащий.

Она приближается и обдает своим холодным, сладким дыханием. Достаточно близко, чтобы почувствовать ее парфюм, смешанный с алкоголем. И чем-то еще. Ароматами секса и греха.

– Мы можем попробовать все вместе, все четверо. Джаред и Дориан будут ласкать тебя одновременно, только представь себе это? Мы можем… делиться, – она приглашающе облизывает зубы, – я не против повеселиться. Ты знаешь, что я не скромница.

Аврора поднимает идеально наманикюренные пальчики и легко дотрагивается до вершины моей груди. Я замерла – не только из-за ее действия, но и из-за того, что ее касания такие… соблазнительные. Даже возбуждающие. Вот черт!

Я, наконец, отступаю назад, сконфуженная предательством собственного тела.

– Аврора, не думаю, что это хорошая идея, – заикаюсь я. Что со мной? Почему я еще не бросилась в драку?

– Как хочешь, – пожимает плечами она. Сделав шаг, Аврора прижимается ко мне. Губами она ласкает мочку моего уха, разжигая огонь в моих венах: – Просто помни – только девушка знает, чего хочет другая девушка. – От ее шепота по моей спине бегут мурашки.

В туалет с пением и хихиканьем врывается группа пьяных девчонок. Это избавляет меня от новой порции пронизанных похотью фраз.

Меня трясет от напряжения, пока я не покидаю уборную. Выйдя за дверь, я обнаруживаю Дориана, прислонившегося к стене неподалеку.

– С тобой все в порядке? – спросил он, глядя на мое взволнованное лицо, – я видел, что Аврора пошла за тобой.

– Сейчас буду. Аврора… какого черта? Думаю, она только что предложила нам групповой секс с ней и Джаредом. Заигрывала со мной! Это было… жутко. – Я потрясла головой, чтобы отогнать воспоминания о жаркой встрече и постаралась игнорировать своенравные гормоны.

Дориан усмехнулся и мрачно покачал головой.

– Она под воздействием.

– Воздействием? Какого черта это значит?

Дориан провёл ладонью по моей щеке.

– Любимая, не только я считаю тебя неотразимой. Чем ближе твое восхождение, тем сильнее ты влечешь к себе. Аврора из Орексисов, так что, она может манипулировать твоими чувствами. Смущать тебя.

Полностью согласна.

– Так что же? Она попытается переспать со мной? И смогу ли я устоять?

Дориан покачал головой.

– Нет. Ей нужно подкрепиться. Кажется, она вот-вот это сделает. – Он кивнул в сторону женской уборной. Несмотря на нашествие шумных девчонок, Аврора все ещё не вышла оттуда.

Меня охватил ужас:

– Дориан! Она же не собирается их убивать, да?

Любимый снова усмехнулся. Он притянул меня к себе за бедра, и обвил руками вокруг талии.

– Нет, не собирается. Но эти девушки рискуют стать немного би-сторонними.

Ууф. Разговоры о сексе сводили с ума. Не говоря уже об описании невероятных сексуальных способностей Джареда. Как мне стереть это из памяти, чёрт возьми? И хочу ли я забыть о таком?

Ох. Вот чёрт.

Дориан нежно поцеловал меня в лоб, прогоняя тревоги.

– Так что ты хочешь делать? Хочешь уйти?

– Нет, – задумчиво ответила я, – прямо сейчас мне хочется выпить чего покрепче. А потом я хочу, чтобы ты отвел меня на танцпол и напомнил, что я все еще традиционной сексуальной ориентации.

Мы направились к бару, где Дориан заказал два бокала лучшего скотча из их ассортимента. Я медленно проглотила обжигающую жидкость и тепло заструилось по моему горлу, бедрам, и влажной…

Вот дерьмо! Так, остынь, Габс. Сексуально озабоченная – это не обо мне. Или все же обо мне?

Как раз вовремя зазвучала песня "Moves Like Jagger", все ринулись на танцпол. Я поставила стакан и схватила Дориана за руку.

– Фаза два: давай танцевать, – приказываю я в ответ на вопросительный взгляд.

– Я не танцую, – ответил он, но позволил утащить себя в толпу.

– Да ну? Я чётко помню, как кто-то однажды говорил, что если умеешь трахаться, то умеешь и танцевать. А ты трахаться умеешь, верно? – с улыбкой я напомнила ему его же слова, когда он хотел, чтобы я медленно раздевалась для него. Любой, кто может двигаться в спальне так, как он, определённо может танцевать.

Дориан закатил глаза и шаловливо усмехнулся, ответив разом на все мои вопросы.

Я веду его на танцпол, где его изящные, плавные движения привлекают толпу поклонников, как мужчин, так и женщин.

С бурлящим в венах алкоголем, я смелею и начинаю чувственно двигаться, глядя на него. Бедра соблазнительно покачиваются в такт.

Из заведенной толпы меня утаскивают друзья: заиграла одна из наших любимых песен.

Здесь, среди них, на меня нахлынула ностальгия, воспоминания о старых временах, когда самой большой проблемой было похмелье, а не мистические существа.

Сейчас мы – единственные в этом роскошном, переполненном клубе, искренне воспеваем молодость и безрассудность. В этом вся суть – развлекаться, веселиться ночь напролет, страдать от выпитого на следующий день и повторять все вновь.

Нас не должны вынуждать взрослеть. Мы должны были возмужать лишь со временем. Но такова реальность: невозможно вернуться к тому, как было раньше. Все что у нас есть – лишь эта ночь.

Сегодня мы вновь будем смешными и молодыми – насколько это возможно. Будем принимать решения, о которых завтра можем пожалеть. Все сегодня – только для нас. Потому что наши ночи сочтены. Мои ночи сочтены.

***

Большие, мягкие руки нежно ласкали каждый дюйм моего обнаженного тела. Каждую эрогенную зону покрывали влажные поцелуи. Шея. Плечи. Соски. Живот. Внутренняя сторона колен.

Чувствительная кожа бедер. Одной рукой я хватаюсь за атласные простыни, другой тянусь к источнику моего удовольствия. Пальцами я зарываюсь в его шелковые волосы, мягко притянув к себе.

Он наклонился ко мне, сексуальная полуулыбка, заиграла на полных губах. Дориан. Обнаженный и невероятно красивый.

– Тебе было хорошо, малышка? – бормочет он уткнувшись носом в мою шею, затем облизывая и посасывая, он стал рисовать дорожку к мочке моего уха.

– Ммм… Да, Дориан, – проворковала я, закрывая глаза.

– Как? – он скользил зубами по моей коже, посылая волны возбуждения и бабочки запорхали в моём животе.

– Так… хорошо! – выдохнула я.

Его руки были повсюду, он теребил мои соски своими волшебными пальцами, дразнил набухший клитор. Я притянула любимого к себе, изнывая от желания почувствовать его губы.

Дориан всасывает мой язык себе в рот, дразнит, пробует на вкус, и вот я готова взорваться от одного только поцелуя. Ещё одна пара рук присоединилась к нему, но я все слишком сосредоточена на поцелуе.

Это большие, но мягкие руки. Они двигаются по моим бедрам, в то время, как ладони Дориана обхватили в сладкой ласке мои груди. И тут я увидела нашего незваного гостя.

Джаред! Вот дерьмо! Джаред!

Он весь состоит из твердых мышц, загорелой кожи, а сексуальные темные тату обвивают его грудь и бицепсы. Черт, он великолепен, и мое тело мгновенно реагирует на него.

Джаред соблазнительно усмехается, возбуждая меня своими искусными пальцами. Я смотрю на Дориана, ожидая приступа ярости, но он продолжает ласкать меня, во взгляде горит чистейшее вожделение.

Они поменялись местами, плавно, как в танце – Дориан между моих ног, а Джаред у груди. Он облизнул губы, впервые наслаждаясь видом моего обнаженного тела.

– Боже, Габс, я так сильно хочу тебя, – выдохнул он, – я так долго хотел тебя. Слишком долго. Ты меня хочешь?

Хочу ли? Чёрт, ещё как!

Я чувствовала влажный язык Дориана на внутренней стороне бедер, зубами он теребил чувствительную зону. Стон вырывается из меня, я не в силах размышлять над подходящим ответом.

– Да, Джаред, – обрубая пути к отступлению выдохнула я, когда Дориан медленно ввёл в меня палец.

Одновременно их языки оказались во мне: Джаред во рту, Дориан в истекающей соками влажной сердцевине. Моё тело дрожало от ощущений, и я застонала в губы Джареду, когда его руки легли на мои тяжёлые груди.

Я знала, что не смогу устоять. Было так хорошо. Так. Чёрт возьми. Хорошо.

Когда Джаред оторвался от моих губ, я заметила, что мы не одни. Ко мне наклонилась Аврора, в одних кружевных трусиках. Она страстно мне улыбнулась, прикусив нижнюю губу.

Мое дыхание предательски перехватило. Она идеально красива. Сексуальна и совершенна. Ненавижу, что не нахожу ее присутствие противным, а считаю это чертовски возбуждающим.

Джаред наклоняется надо мной и притягивает к себе Аврору, вызывая небольшой укол ревности, от чего тело замирает. Дориан сильно сосет мою грудь, заставляя все горькие мысли уйти.

Пока Джаред и Аврора продолжают свой поцелуй, они начинают ласкать мою грудь. От сочетания мучительных и блаженных ощущений, я кончила с хриплым криком.

Дориан упивается моим освобождением, отказываясь пощадить меня, хотя моя плоть почти болезненно чувствительна. Слишком сильно. Я не знаю, смогу ли принять больше.

Джаред и Аврора прерывают свой поцелуй и смотрят на меня сверху. Джаред хватает мою руку, кладя ее на бедро Авроры. Ее кожа такая мягкая и шелковистая, а запах заставляет рот моментально увлажниться.

Я ничего не могу поделать с собой и медленно скольжу рукой вверх, чувствуя тепло ее сексуальности. Она раздвинула ноги, позволяя мне дотронуться до лона сквозь кружево трусиков.

Стон Авроры, а еще пальцы Дориана, трахающие меня, только подстегивают желание. Я позволила себе погладить ее влагалище, тонкий слой ткани оставался единственным барьером.

Она наклоняется и обхватывает розовыми губами мой напряженный сосок, мы вместе стонем в страстной гармонии.

Затуманенными глазами я вижу, как Джаред обхватывает рукой свой большой член. Я сглатываю, мои глаза распахиваются от удивления и восторга. Он улыбается в ответ на реакцию.

Вот дерьмо. Аврора не лгала.

Будто услышав свое имя в моих непристойных мыслях, Аврора лижет путь от моей груди ко рту.

Ее маленький, мягкий язык в моем рту, теплые губы двигаются в унисон с моими, а запах сводит с ума.

Моя рука запуталась в длинных волосах, пока пальцы другой руки оказались внутри ее трусиков.

Она хнычет и запрокидывает искаженное в экстазе лицо. В этот момент я вижу, что Джаред и Дориан вновь поменялись местами.

Дориан с порочной улыбкой наблюдает, как мы с Авророй касаемся друг друга. Длинные пальцы одной руки Джареда растягивают меня изнутри, другой рукой он раздвигает мои ноги шире.

И как только его громадный член начал входить к меня, а Дориан обхватил Аврору за затылок и приблизил ее рот к своему…

Я просыпаюсь, хватая ртом воздух, почти голая и дезориентированная. Что за черт? Я только что… Нет. Это был просто сон. Абсурдно-странный, заманчивый, но обычный сон. Вот это да.

Где я? Ничего не помню после… танцпола? Черт. Я огляделась, узнавая окружающую обстановку. Спальня Дориана.

Я в его кровати, одетая только в мужские шорты и прозрачный топ, гладкий прохладный атлас приятно холодит слегка побаливающую спину.

Приподнимаюсь и вижу Дориана, который нависает надо мной, сидя на коленях. Моего голого живота касается холодное синее пламя, исходящее от его рук. Нечеловечески быстро он ловит мой взгляд.

– Лучше? – Спрашивает он. Дориан без рубашки, он только в джинсах с заниженной талией, обнажающих строгие линии его бедер.

Мысленно оцениваю свое состояние. Мгновением раньше я даже не знала, как попала сюда, откуда становилось ясно, что я была слишком пьяной, чтобы прийти сюда на своих двоих.

Что случилось в клубе? О, дерьмо, дерьмо, дерьмо! Я выставила себя дурой? Очевидно, потеряла сознание, и Дориан позаботился обо мне. Но когда?

– Да, – ответила я. И это правда, так или иначе, я чувствую себя совершенно нормально. Немного потрясена сновидением, но, тем не менее, в порядке.

– Хорошо, – ответил он мрачно. Дориан убрал руки от моего живота, сложил их вместе, чтобы потушить сверхъестественное пламя и садится поудобнее. Я тоже приподнимаюсь.

Он, должно быть, почувствовал мое возбуждение. Ощутил, что я вижу во сне не только его тело на моем. Черт. Ну что же, пора получить по полной.

– Ты почувствовал? – Прошептала я, сильно стыдясь своих красочных фантазий.

– Да.

Дерьмо.

– Ты не… я имею ввиду, это не ты внушил такой сон, верно?

Он покачал головой.

– Нет, малышка. Не я.

Я наморщила лоб.

– Если не ты, то кто? Аврора?

Уголки губ Дориана дернулись.

– Нет, Габриэлла. Это была ты. Это все ты.

Я? О, черт возьми, нет! Я никогда даже не подумала бы об оргии, не говоря уже об участии в ней. То есть, Дориан и Джаред одновременно – это верх моих фантазий, но еще и Аврора… Нет, это никогда не случится.

– Я думала, ты говорил, что Темные не могут исцелять, – сказала я, надеясь перевести разговор на что-то менее развратное.

– Мы не можем. Я просто впитал алкоголь из твоего тела.

Так значит, вот что он сделал со мной в ночь нашей текильной фиесты! Этот вопрос мучил меня уже неделю. Подождите, неделю? Всего неделя прошла с тех пор, как я его видела, мечтала о нем.

Всего семь дней с того момента, когда я по собственной воле ласкала себя в надежде соблазнить его. Темного короля. Черт. Вон из моей головы! Я вам не озабоченный подросток на Ред Булле и Виагре!

– Спасибо. Это было бы не так уж и весело, – мои глаза расширяются от ужаса. – Пожалуйста, скажи, что я не делала ничего развратного. О боже, я ведь не залезала на сцену?

Дориан смеется, этот звук как музыка для моих ушей, даже не смотря на внезапное беспокойство.

– Нет, моя девочка. Хотя ты и устроила небольшое шоу. Уверена, что не танцевала экзотических танцев в прошлой жизни? – хихикает он.

Я шлепаю его по руке в притворной обиде и заливаюсь смехом. Да, это похоже на меня.

– Нам с Джаредом пришлось безжалостно отгонять твоих юных беспомощных воздыхателей.

– Джаред? – слишком быстро спрашиваю я.

– Да. Он глубоко о тебе заботится. Не позволял ни одному парню приближаться к тебе.

При мысли о друге мое сердце сжимается. Как я уже говорила Авроре, Джареду в моей жизни отведено особое место.

– Дориан, я не хочу, чтобы Джаред пострадал из-за всего этого.

Он обхватывает меня руками и прижимает голову к своей груди, откидываясь на подушки.

– Знаю, малышка. – Я замечаю, что он не обещает безопасности для Джареда, а просто говорит, что понимает.

– Ты сказал сегодня, что проявляется моя темная сторона, – проговорила я после некоторых раздумий. – Что ты под этим имел в виду?

Чувствую улыбку Дориана в моих волосах.

– Тебе нравятся атрибуты Темных; эротизм, алкоголь, агрессия, мазохизм. Это то, что ты есть. Но ты не такая, как мы. У тебя есть сила, чтобы управлять этими страстями. Частенько ты пробуждаешь их и во мне.

Что? Да ни за что! Дориан чувствует нарастающее во мне напряжение и сжимает объятия чуть-чуть сильнее, чтобы успокоить.

– Но ты соткана из Света. Солнце придает тебе сил. Ты сострадательная, любящая, заботливая. Ты прирожденный защитник. Ты видишь добро в людях даже тогда, когда они не видят его сами. Даже когда его там вовсе нет. Ты хорошая. И ты заставляешь и меня быть хорошим. Ради тебя.

Уходит какое-то время, чтобы понять, какой аномалией я была. По его словам, я могу так много, но я даже не знаю, кто я есть. Хорошая ли я?

Я раню самых близких людей, тех, которых люблю, всякий раз, когда теряю контроль. Забота? Сострадание? Я никогда не связывала ни одно из этих качеств с собой.

Я до сих пор не поняла кто я на самом деле. Все еще Неизвестное, все еще Никто. Даже выяснив о своем паронормальном наследии и о пророчестве, я все еще не сдвинулась с места. Я все та же старушка Габс. Девушка, которая никогда не была достаточно хороша.

– Ты хочешь, чтобы я присоединилась к Темным? – спросила я, ломая оглушительную тишину.

– Часть меня хочет. Да.

– Почему? Если ты так сильно ненавидишь то, чем являешься?

– Так мы сможем быть вместе. – Дориан положил руки на мои плечи, глядя в мои озадаченные карие глаза. – И я не ненавижу то, чем являюсь, Габриэлла. Я знаю, кто я. Принимаю это. Ты просто до сих пор не приняла тот факт, что та же Тьма, что живет в мне, живет и в тебе.

Он прав. Я воспринимала его Тьму как что-то чужое, отличное от меня во всех отношениях.

Но во мне скрывался тот же Темный элемент. Это было во мне. Но, поскольку он был частью того, кем я была на протяжении двадцати лет, я никогда не считала это чем-то инородным. Может быть, я была создана, чтобы стать Темной.

Я не влюбилась в кого-то из Светлых. Я не создала нерушимую связь с этой стороной меня. Тьма приняла меня, в то время как Свет предпочел отказаться. Может, моя судьба – править Темными с моим Темным Принцем.

– А сейчас, малышка, если ты себя чувствуешь лучше, думаю, нам пора свести счеты, – сказал Дориан, садясь.

– О чем ты? – повернулась я к нему.

– Я думаю, ты точно знаешь, о чем. Я предупреждал, что ты пожалеешь о своем маленьком трюке. И теперь ты дважды будешь думать, играть ли со мной. – Дориан облизнул губы и от вида его розового языка у меня перехватывает дыхание.

– Что ты собираешься делать?

– Дам тебе то, что тебе нужно. О чем ты умоляешь, – отвечает он с потемневшими глазами. Он оскаливает зубы и мое сердце пускается вскачь. – А когда ты будешь думать, что не можешь вынести больше, когда будешь дрожать от удовольствия, зарыдаешь от полного экстаза, я повторю все вновь. И вновь. До тех пор, пока ты не будешь разрушена до кирпичика. Пока я не буду единственным, кого ты будешь видеть, закрывая глаза.

И, без дальнейших объяснений, Дориан сделал именно это.

Переводчики: ZarinaKatarina, grammarnazi, Shottik, Yogik

Редактор: grammarnazi

Глава 14

– Только честно. Насколько все было плохо?

Морган тянет за локон теперь уже медово-золотистых волос, пытаясь вспомнить.

– Ну, не сказать, что это было ужасно. Видали и похуже. Черт, да я сама выкидывала крендели похлеще! – хихикает она. Оставив волосы в покое, подруга переключает внимание на заправленный всеми возможными соусами и заправками салат. – Но это было слегка чересчур. Даже для тебя, Габс.

Черт. Я действительно облажалась в этот раз. Сегодня воскресенье, прошло уже два дня после дня рождения Карлоса в "Арии". Наши с Морган выходные совпали, так что мы решили устроить междусобойчик, как и собирались еще со дня переезда в Паралию.

– Настолько ужасно? – спросила я, пытаясь сложить кусочки воспоминаний о вечере пятницы. – Все прошло, как в тумане. Что было самым ужасным?

Морган подняла глаза к небу и закусила губу, что-то обдумывая.

– Ну, когда ты вытащила Дориана на танцпол и начала громко подпевать "Bad Romance", даже я почувствовала себя немного некомфортно. Складывалось впечатление, что Леди Гага пустилась во все тяжкие, – засмеялась она.

Я пела для него "Bad Romance"? О нет, нет, нет!

– А потом что? Он увел меня оттуда? – Пожалуйста, скажи, что он спас меня от еще большего позора. Мое пение – это уже достаточно плохо, но добавленные к нему сексуальные движения? Это жестокая и извращенная пытка.

Морган пожала плечами.

– Вообще-то, нет. Он решил, что твой сумасшедший сексуальный демарш – ужасно смешная штука. Может, он даже немного спровоцировал его. Но тебе пришлось покинуть клуб, или тебя выгнали бы за драку.

Драка?

– Что? Я полезла в драку? – У меня не было чувства, что меня побили… Разве что, Дориан… нет, он же не умеет исцелять.

– Нет, слава богу. Он вытащил тебя до того, как закрутилась настоящая заварушка. Так уж оказалось, что одна девица слишком приблизилась к Дориану, когда он отправился в бар за водой для тебя. Я сама начистила бы ей перья, если бы видела, но, кажется, ты заметила сама.

Морган отставила вилку и пронзила меня взглядом.

– Габс, ты схватила ее за волосы и швырнула практически через все помещение. Дориан даже не соизволил поговорить с ней, а ты уже готова на убийство! Это было нереально! Ему пришлось буквально на руках утаскивать тебя оттуда, потому что ты пиналась и орала, как психопатка. Габс, я люблю тебя, детка. Ты знаешь, это так. Но когда ты напиваешься в хлам, то отпускаешь тормоза и становишься как героиня шоу типа "Девушка из колледжа", "Мальчишник в Вегасе", "Весенние каникулы" и "Девчонки в отрыве"

[6]

. И похоже, что ты скатываешься по этой дорожке все ниже. Знаю, что у тебя была тяжелая неделя и все такое, но эти последние несколько дней ужасно меня напугали. Я прихожу домой и вижу, что ты опять напилась и слушаешь охрененно тоскливую музыку. Честно, я застрелюсь к чертям, если придется еще раз прослушивать твой "расставальный" плей-лист. А татуировка? Что происходит, Габс?

Я долго изучаю наполовину съеденный сэндвич с курицей, прежде чем встретиться с вопрошающим взглядом Морган. Что я могу сказать? Да, у нас всех есть демоны, но как объяснить, что демоны – неотъемлемая часть меня? Что я и есть демон?

– Мне так жаль, – говорю я, тряся головой. – Я не хотела пугать тебя. Не собиралась так напиваться. – Рот кривится против воли в болезненную гримасу. – Последние несколько дней мне было очень плохо. Я просто немного растерялась.

Подруга нежно накрывает мою руку своей.

– Эй, Габс, ты меня не напрягаешь. Я просто немного волнуюсь, понимаешь, насчет того, чего можно ожидать, – говорит она слегка надтреснутым голосом. Морган делает глоточек холодного чая. – Ты так погружена в Дориана, что я боюсь – если все между вами закончится, это просто уничтожит тебя. Не хочу увидеть, как с тобой произойдет что-то плохое. Знаю, ты любишь его, и знаю, что он твой первый настоящий парень. И он мне на самом деле нравится. Но его власть надо тобой беспокоит меня. Ты крепкий орешек и по-настоящему крутая штучка, но я вижу, что только Дориан способен сломать тебя. Это в его силах. Ты управляешь его магазином, живешь в его квартире… Что случится, если вы расстанетесь?

Я тяжело сглатываю, по-настоящему взволнованная поворотом нашей беседы. У меня все еще нет ответа на мучительный вопрос. Что я буду делать после расставания? Вернусь домой к Донне и Крису, сломленная и совершенно отчаявшаяся? И мои друзья… Если мы с Дорианом больше не будем вместе, отзовет ли он их защитные чары? Убьет ли он… меня?

– Не могу сказать, что будет, Морган. Надеюсь только, что нам не придется об этом узнать. – Я смотрю на свою лучшую подругу и пытаюсь уверенно улыбнуться, но моя попытка проваливается. – Обещаю, что постараюсь вести себя получше.

Морган кивает и улыбается в ответ, пока зацепляет вилкой кусочек цыпленка-гриль.

– Я знаю, девочка. Просто не хочу видеть, как ты страдаешь. У тебя так много чего есть предложить миру, так много причин жить! Я не хочу, чтобы ты забыла обо всем этом из-за парня. Не важно, как умопомрачительно он богат и хорошо собой, – подмигивает мне она.

Весь вечер мы с Морган проводим за разговорами. Она права и признание ее правоты добавляет мне новой головной боли.

Да еще и пасмурная, дождливая погода за окном. Хотя я признаю это необходимым злом – Дориан сдержал свое обещание и сделал то, чего я так страстно желала.

После спасения из "Арии" он очистил мой организм от излишков алкоголя и часами мучил в сладкой пытке. Термин "мультиоргазм" – лишь слово против того, как любимый отомстил мне за незабываемую поездку в машине.

Но конечно же, наша страсть имела свою цену. Он отдал мне слишком много себя, но, к сожалению, должен был сдерживать порывы, чтобы не увлечься мной, моей силой.

Меня до сих пор пугала мысль о том, что это притяжение ко мне было каким-то образом заложено в нём на биологическом уровне, но, в то же время, я не была уверена, что и моя в нём потребность была другого рода. Несомненно, мой принц был бы желанным и без сверхъестественного влечения. Но слова Морган все ещё отдавались эхом в моей голове.

Дориан может меня сломать.

Я не была настолько погружена ни в одного парня в своей жизни, даже в Джареда. Меня вполне могла бы удовлетворить только дружба с ним. Но смогу ли жить без Дориана? Когда наши жизни – лишь разменная монета в политике Тёмных, и даже Светлых, можно ли вообще рассматривать перспективу существования без него?

К ночи понедельника и с каждой минутой вдали от Дориана мой мозг все сильнее закипает от неутешительных мыслей.

Он нужен мне. Я стала полностью зависимой от его чувств ко мне. Но и этих слов мало, чтобы объяснить происходящее со мной. Каждая частичка меня буквально впитывает его.

Его страсть, его ум, тайны, скрывающиеся за поразительными небесно-голубыми глазами – я хочу все это. Инстинктивно я пытаюсь отрицать свой неутолимый голод по нему, пытаюсь спрятать свои настоящие желания. Но не могу. Он владеет мной полностью.

Внезапно, в голове зазвучали слова прорицательницы, словно её призрак смог проникнуть в мои жалкие мысли.

"Тьма будет подступать к тебе с разных сторон. Она затмит

С

вет, всё глубже и глубже затягивая тебя в мир горя и страданий. Проникнет под кожу, начнёт менять тебя, а затем и совсем поглотит. Но ты позволишь этому произойти. Примешь её с распростертыми объятиями. Потому что ты сама

- Т

ьма".

Я – Тьма. И кажется, Дориан подталкивает меня в омут проклятия моей крови. Я больше и больше поддаюсь Тьме. Это то, чего он хочет.

Он хочет, чтобы я присягнула на верность Тёмным, и тогда мы сможем быть вместе. Но разве это не будет сродни контракту с дьяволом, когда ради любви ты продаешь душу?

Я вернулась в апартаменты Дориана поздно вечером, отправив сообщение в три слова, которые обычно любому парню словно серпом по яйцам.

"Нам нужно поговорить".

Использовав полученный от него электронный ключ, я вошла и увидела его стоящим на балконе. Невидящий взор был направлен куда-то вдаль. Стакан со скотчем блестел в его ладони, другой рукой Дориан опирался о перила.

Его вид во тьме, чёрные брюки и футболка – и я замерла в благоговении. Все будет труднее, чем я думала.

– Ты взволнована, – сказал он, даже не повернувшись, когда я приблизилась.

Я обвила руками его за талию. Как всегда, он пах просто восхитительно, и я уткнулась носом ему в спину.

– Для этого есть причина, – ответила я. – Нам нужно было начать этот разговор несколько месяцев назад, но ты всегда умудрялся меня отвлечь.

Дориан, наконец, обернулся и окинул с головы до ног лукавым взглядом. В его глазах танцевали огоньки необузданных возможностей, заставляя кровь быстрее бежать по венам.

– Могу я отвлечь тебя сейчас? – прошептал он соблазнительно.

О да, несомненно можешь.

– Попозже, – ответила я, не обращая внимания на плотские потребности тела. Если я поддамся сейчас, то с таким же успехом могу просто отступиться от своих намерений. Я должна быть несгибаемой, как бы не жаждала его прикосновений.

Дориан неохотно вздохнул и провел меня обратно в комнату. Остановился, чтобы обновить свою выпивку, также налив и мне.

– Ты ела? – спросил он, протягивая мне бокал, пока я усаживалась на черно-золотой диван.

Я покачала головой.

– Для этого уже поздно. – Делаю такой необходимый глоток и встречаюсь с его ледяным взглядом.

Дориан сухо кивнул и расположился на соседнем диване, не пытаясь скрыть свое раздражение.

Ни одному из нас не хотелось обсуждать эту скользкую тему, тем более, что мы только недавно поцеловались и помирились. Но чем дольше мы откладывали это, тем туманнее казалось наше будущее.

Я глубоко вздохнула, пытаясь казаться уверенной.

– Думаю, что сделала ошибку, когда согласилась работать на тебя и переехать в Паралию.

Дориан глотнул своего напитка и посмотрел на меня пустыми глазами. Я не знала, оскорбила ли я его или он со мной согласен.

– С чего бы это?

– Потому что я стала полностью зависимой от тебя. Если ты меня бросишь, я стану бездомной и абсолютно растерянной. Все будет хуже, чем во времена еще до встречи с тобой. Наверное, мы поспешили и нам нужно притормозить.

– Притормозить? Это нам действительно подходит? – спросил он недоверчиво. – Габриэлла, у нас не так много времени, чтобы валять дурака. Все что у нас есть – это сейчас. – Он сделал большой глоток и поставил свой бокал.

Я сделала глоток и согласно кивнула.

– Знаю. Непонятно, будет ли у нас завтра. Но я не должна отбрасывать здравый смысл и быть ослепленной своими чувствами к тебе. Почему я должна верить, что ты никогда не бросишь меня? Что ты действительно не… убьешь меня?

Я и моргнуть не успела, как он оказался рядом со мной, серые завитки теней затанцевали вокруг него. Дориан схватил мое лицо обеими руками, его глаза встретились с моими.

– Что я должен сделать, чтобы ты поняла, что я никогда не оставлю тебя? Никогда не сделаю тебе больно? Я дал тебе свое сердце, свою жизнь. Черт побери, чего ты еще хочешь? – Говорит он почти шепотом.

Отчаяние в его голосе и искренний взгляд пошатнули мою решимость. Он дал мне все, но я до сих пор ставлю под сомнение его преданность.

Но не в нем я сомневаюсь. В себе. Знаю, что никогда не буду достойной такого прекрасного создания. Я эгоистичная, нерациональная, дерзкая, и неуравновешенная.

Полная противоположность ему. Лишь вопрос времени, когда он сам поймет это.

Дориан запустил пальцы в мои мягкие кудри, накручивая локоны вокруг пальца.

– Габриэлла, ты – все, о чем я мог только мечтать. Меня не волнует, что ты решишь после вознесения, я просто хочу тебя. Тебя одной мне достаточно, – шепчет он, отвечая на мои тайные мучительные вопросы.

Искренность в его ярко-голубых глазах затрагивает что-то глубоко во мне. Грудь сдавило и ком застрял в горле, глаза увлажнились. Блин. Я сейчас расплачусь.

– Дориан, – задыхаясь, сказала я, сдерживая рыдания, готовые прорваться в любой момент, – я не достаточно хороша для тебя. И я знаю, что рано или поздно, ты поймешь это. И это меня убьет. Это буквально убьет меня, – сказала я, и первые горячие слезы хлынули из глаз.

Дориан прижимает меня к груди, провоцируя очередную лавину рыданий.

– Шшшш, малышка. Не говори так. Никогда не говори так, – шепчет он сквозь мои рыдания.

Он держал меня в течение нескольких минут, позволяя выплакаться. Когда я, наконец вернула свое самообладание, то посмотрела на него, извиняясь.

Не из-за его способности полностью разрушить меня своим уходом. А из-за того, что я переложила свою жалкую неуверенность на него.

Понесутся наши отношения вперед на полной скорости или будут ползти черепашьим шагом, я никогда не буду чувствовать себя достойной его. Он знает мое прошлое, ссоры, проклятия, пьянки и грубые разговоры. Дориан видит меня такой, какая я на самом деле и есть.

Маленькая девочка, которая никогда не знала свое место в этом мире, никогда не была первой, никогда не могла найти свое место. Его маленькая девочка, темно-светлая аномалия.

Час спустя мы сидели, скрестив ноги на полу, потягивая выпивку в номере, и слушая проникновенный голос Адель.

Потом Дориан высушил мои слёзы поцелуями, и мы сидели в тишине, обнимаясь, будто это наша последняя ночь вместе. Я подумала о том, как чувствовали себя Наталья и Алекс перед своей смертью.

Как приготовиться к этому? Как сказать "прощай"? Как это вообще возможно?

– Я должна тебе кое-что сказать, – сказала я, пока Дориан наполнял наши бокалы.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Да?

Я кивнула, собираясь с мыслями.

– Гадалка, которую убили. Из-за меня, так?

– Да, – ответил он хладнокровно.

– Той ночью, когда она коснулась меня, то сказала, что Тьма поглотит меня, и я приму ее. Что я Тьма, – непроизвольная дрожь пробежала по спине, как будто мрачные воспоминания вызвали призрак ясновидицы.

Дориан промокнул губы салфеткой, кивнул, но ничего не ответил. Так что женщина, возможно, была права. Меня поглощает темнота.

– Как ты думаешь, наши отношения толкают меня к темноте? Пытаешься ли ты сделать меня… такой как вы?

Дориан делает большой глоток вина, а потом отставляет бокал на журнальный столик. Наконец, он смотрит на меня печальными глазами, подтверждая мои худшие опасения.

– Малышка, я не хочу, чтобы ты стала такой как я. Никогда бы тебе такого не пожелал, – говорит он тихо, – Но тьма действительно поглощает тебя. И меня тоже. Но это не моя темнота, – Дориан протянул ко мне руку и, проведя по подбородку, добавил, – она твоя.

А?

– О чем ты? Как я могу поглотить тебя? Я бессильна, Дориан, не забыл?

– Она в тебе. Каждый день она сталкивает меня со зверем внутри тебя, хотя я стараюсь сопротивляться. Но тебя привлекают атрибуты Темных. Они возбуждают, питают тебя. И я теряю контроль, когда мы вместе. Это еще одна причина, почему я стараюсь держаться подальше.

Я впитываю слова Дориана, пытаясь найти этому логичное объяснение. Темнота внутри меня хочет прорваться наружу, и, в итоге, это влияет на него.

Огромное зло во мне толкает к Тьме. Почему-то меня это не удивляет…

Меня больше ничего не удивляет. Мне просто нужно принять сознательное решение бороться еще сильнее, чтобы остаться со Светом ради нас обоих.

Я должна сопротивляться Темным желаниям, которые хотят вырваться наружу и нанести серьезный ущерб всем, кто решил выступить против меня, включая моих друзей и семью.

К счастью, заиграла другая песня и я переключила свое внимание на мелодию, доносящуюся из стерео системы, безнадежно пытаясь спасти вечер и то, что осталось от моего рассудка. Это песня, которую я знаю и люблю, и я воспрянула духом и задумчиво улыбнулась.

– Что? – Дориан вопросительно приподнял бровь. Очень сексуально, – обожаю, когда он так делает.

Я очаровательно улыбнулась.

– Ничего. Просто думаю.

– О чем? – когда я ответила ему застенчивой улыбкой, Дориан игриво начал уговаривать признаться, – Ой, да ладно! Мне ты можешь рассказать.

– Нет, я… стесняюсь, – сказала я покраснев, – ты будешь смеяться надо мной.

Дориан притворился удивленным.

– Не говори мне, что большой крутой Темный Свет напуган, – дразнит он, – серьезно, я хочу знать, что заставило тебя улыбаться, чтобы я мог пообещать, что это будет происходить снова и снова.

Я вздохнула и собралась.

– О'кей. Эта песня – она напоминает мне о тебе. Она была как бы твоей песней, когда я впервые поняла, что испытываю к тебе настоящие чувства. Когда я призналась себе, что как бы… полюбила тебя.

Я не смогла удержаться и стыдливо опустила глаза, а прекрасные звуки гитары эхом раздавались по номеру.

Мои щеки пылали, грудь непроизвольно сдавило, в признаке подавленных эмоций. И как только Адель взяла первые ноты, я поняла, что не смогу больше сдерживать слезы.

Строки песни очень точно совпадают с невысказанными истинами, которые мне так трудно высказать самой. Столько лет, проведённых в одиночестве, в осознании своей незначительности. Никто по-настоящему меня не видел, не понимал, кто я на самом деле такая.

Габриэлла, которой я так отчаянно хотела быть. Тем не менее, каким-то образом, прорвавшись сквозь стены и барьеры, он проник в мое унылое сердце.

Он любит меня за то, какая я есть и какой стану, несмотря на то, что это страшно до смерти. Дориан не пытается меня изменить, а принимает с моим талантом к разрушению.

Встреча с ним придала моей жизни новый смысл. Он дал мне цель, силу, дал мне любовь. Дориан дал мне все, и сам стал для меня всем. Божественная Сила создала его специально для меня.

Чувствую, как прохладные пальцы погладили мою щеку, приподняли за подбородок и вот я гляжу в эти ослепительно голубые глаза. В них столько обожания, что захватило дух. Дориан ласково улыбнулся, и кажется удивленным и благодарным за мой глупый, романтический порыв.

– Никто никогда не посвящал мне песню. Спасибо, – говорит он и нежно целует меня. Убрал выбившийся локон за ушко, продолжая держать мое лицо в руках, – Я люблю тебя, малышка. Глубина моей любви поражает меня самого.

Дориан поднялся на ноги так быстро, что я даже не успеваю это уловить, затем он поднимает и меня. Ведет меня в спальню, где я вижу десятки мерцающих свечей, которые наполняют пространство ароматом жасмина.

Конечно, раньше их здесь не было, и я восхищенно улыбаюсь любимому. Он подмигивает мне в ответ, а затем переводит взгляд вверх, побуждая и меня сделать то же самое.

Волшебным образом высокий сводчатый потолок оказывается черным, как ночь и сверкает сотнями мерцающих звезд. Они такие же яркие и сияющие, как настоящие, я совершенно очарована.

Снова смотрю на великолепное существо передо мной. Темный, которому я вручила свое сердце. Человек, который научил меня жить и любить, несмотря на нашу неминуемую смерть.

– Дориан, – выдохнула я, – это изумительно. Что все это значит?

Глядя на меня с обожанием, он ведет меня к огромной кровати с балдахином, покрытой атласом. Он нежно гладит меня по щеке, и я непроизвольно прильнула к его руке.

– Любовь к тебе всегда будет самой большой честью для меня. Ты сделала невозможное, – научила меня любить, Габриэлла. Неважно, что ожидает нас в будущем, – я никогда об этом не забуду. Мое сердце всегда будет твоим – и в жизни, и в смерти.

В жизни и в смерти.

Я впитываю романтическое признание Дориана, меня переполняют эмоции. Но в его прекрасных словах было кое-что еще. Намек на сожаление, грусть.

Стараюсь уничтожить подкрадывающиеся сомнения и насладиться этим моментом, несмотря на тонкий двойной смысл.

Дориан поднял один палец, взмахнул им, и комната исчезла, рассеявшись перед моими глазами. Нас больше не окружали четыре стены.

Бархатные ковры сменил мягкий, белый песок между нашими пальцами. Больше нет ни комодов, ни тумбочек, ни намека на золотисто-черную комнату, которая была свидетелем нашей близости бесчисленное количество раз.

Звуки грохота волн заполнили уши. Единственным источником света, помимо мерцающих звезд, была огромная, переливающаяся луна над нами.

Аромат воды, свежего дождя и обольщения окружает нас, и этот запах мгновенно пробуждает кое-что в моей памяти.

Скиатос.

– Дориан. Как? – Дыхание перехватило.

– Я говорил, что хочу привезти тебя сюда и все еще надеюсь, что этот день когда-нибудь наступит, а пока пусть это будет иллюзия. – Он наклонился и нежно поцеловал меня. – Хочу заниматься любовью под звездами, стать одним целым с тобой, создать новые воспоминания в месте, где был рожден. Я хочу привезти тебя домой.

Руки Дориана бродили по моей обнаженной спине, заставляя осознать, что я без одежды. Он так же был нагим, и это немедленно отвлекло меня от неуверенности.

Его соблазнительное тело, освещенное только лунным светом представляло из себя изумительное зрелище. Оливковая кожа и ледяные голубые глаза контрастируют с угольно-черными локонами, которые кажется, светятся самым удивительным образом.

Он потрясающе умиротворен в своей стихии. Дориан тянет меня к себе, наши теплые тела соприкоснулись, откликнувшись знакомым электрическим разрядом, проскакивающим каждый раз, когда мы касаемся друг друга.

Дориан нежно накрыл мои губы своими. Его проворный язык медленно пробует, дразня.

Нет никакой спешки. Он наслаждается моментом, заставляя длиться этот акт единения. Это так необыкновенно! Столько эмоций и трепета, будто это наш первый поцелуй. Мы хотим запомнить каждый вкус, каждое ощущение.

Руки Дориана нежно ласкали мою спину, мой зад, затем вернулись обратно к моим волосам и запутались в локонах.

В свою очередь, я массировала его плечи, испытывая благоговение как тому, как это тело может быть одновременно таким мягким и твердым. У меня подкашиваются ноги, я хватаюсь за него и обессиленно повиснув. Дориан бережно удерживает меня, опуская на теплый песок.

Он надо мной, его губы все еще исследуют мои. Руки Дориана мягко ласкают каждую частичку моего тела, будто я редкая драгоценность.

Губы оторвались от моего рта и перешли к подбородку, оставляя теплые, легкие как перышко, поцелуи. Он движется вниз к моей шее, нежно облизывает и посасывает, заставляя мое тело инстинктивно выгибаться и дрожать от наслаждения.

Большие руки поглаживают холмики грудей, лаская соски, пока они не начинают изнывать, моля о поцелуях. Он уступил мне, и я застонала, схватив его за шелковистые черные волосы.

Затем Дориан, языком прокладывает путь к моему пупку, где так же восхитительно внимателен и выцеловывает каждый дюйм моего тела, стараясь не пропустить ничего.

Его язык, губы, легкие покусывания, – всего уже слишком много и мои вздохи, и стоны добавляют новый элемент в гармонию разбивающихся о берег волн.

Мягкие поцелуи и ласки перемещаются через бедра к моим коленям, пока я не почувствовала рот Дориана на пальцах ног – посасывающий, нежно покусывающий.

О, Боже. Чувство невероятное, и я задыхаюсь от удивления. Его зубы задевают и кусают мягкие подушечки каждого пальца, прежде чем язык проходится по внутренней стороне ступни.

Затем Дориан поднимается к икрам, уделяя особое внимание чувствительному местечку под коленями. Я застонала от удовольствия, дрожь сотрясла все тело.

– Тебе это нравится, детка? – спрашивает Дориан, глядя на меня. Я вглядываюсь в него через полуприкрытые глаза и закусываю нижнюю губу в ответ.

Дориан ухмыляется и продолжает ласкать потайные эрогенные зоны. Его язык двигается выше, и он опускает лицо между моих коленей, оставляя обжигающие поцелуи на внутренней стороне бедер.

– Ммм, Дориан, – задыхаясь, простонала я.

Звук его имени в моих губах, восхищает его, и он и нежно кусает чувствительную плоть моего бедра, а затем посасывает ее. Эти ощущения так хороши, что я стону его имя снова, и он повторяет атаку.

Затем я чувствую, как его пальцы массируют мой набухший клитор, полностью отрывая меня от реальности. Я кричу под его пыткой и вздрагиваю от собственных звуков наслаждения.

Легкое покусывание внутренней стороны бедер в сочетании с его пальцами в центре моего возбуждения заводят до предела, я чувствую, как начинается дрожь приближающегося оргазма.

– Да, детка, давай, – шепчет Дориан. Затем пальцы заменяют его сочные губы, и он сосет мое набухшее естество, подводя к самому краю.

Меня поглотили неистовые волны наслаждения, я задрожала, не в силах себя контролировать, и жаркая река удовольствия затопила меня. Дориан жадно глотал, и вкушая меня, стоном выражал свой восторг.

Не восстановив еще контроль над моим телом, Дориан глубже проникает в мою влажную, дрожащую сердцевину, не давая закончиться волнам оргазма, накрывшим меня.

Загребая мягкие гранулы песка, я неистово пытаюсь восстановить силы, но все тщетно. Спина дрожит и выгибается, колени жутко трясутся на плечах Дориана. Я не могу принять больше удовольствия. Чувствовать себя настолько хорошо – ненормально, нереально.

– Пожалуйста, детка. Я не могу. Не могу, Дориан, – задыхаюсь я. Что он со мной делает? Я точно не смогу кончить еще раз.

– Нет, ты можешь. И будешь, – Дориан покусывает мой гиперчувствительный клитор и это подводит меня к краю еще раз. Я кричу, бьюсь в конвульсиях, хватая пряди его черных мягких волос. Он прав, как всегда. Я могу, и кончаю, сотрясаясь всем телом.

Смилостивившись, Дориан ложится на меня, удерживаясь на локтях, и наблюдает, как, крепко зажмурив глаза, я борюсь со все еще накатывающими волнами оргазма.

При первом намеке на самоконтроль я открываю глаза и вижу его прекрасное лицо, склоненное надо мной. Дориан ухмыляется, отчасти забавляясь надо мной, довольный, что полностью лишил меня чувств.

Я быстренько попыталась принять бесстрастное выражение, мысленно ругая себя за то, что так театрально выражаю свои эмоции.

– О, пожалуйста, не прячься из-за меня. Я люблю видеть тебя такой: свободной, неукротимой. Такой красивой.

Красивой. Никогда не устану слышать это от него, учитывая, как необычайно великолепен и совершенен он сам.

Удивителен факт, что он существует и хочет меня. Я не стала скрывать улыбку и притянула его лицо, чтобы поцеловать в сочные губы.

Поцелуй мгновенно углубляется, пальцы Дориана впились в мою попку, и он начинает медленно погружаться в меня. Чувствую, как он пульсирует у самого входа, и, хотя уже два раза кончила, я хочу его. Мне это нужно. Он нужен мне. Он живет во мне.

Я тянусь и направляю его в себя, и он с благодарностью медленно входит, задыхаясь от ощущения тепла и тесноты. Я использую момент, чтобы изучить выражение его лица: брови сошлись на переносице, глаза прищурены в чистом экстазе.

Это я заставляю его чувствовать себя так. Из-за меня он сцепляет зубы, покачиваясь не спеша. Он сосредотачивается, пытаясь замедлиться и насладиться процессом сполна.

Но, когда я целую и покусываю его плечи, тяну за волосы, провожу ногтями по спине вверх и вниз, он знает, что больше не может сдерживаться. Ему слишком хорошо.

Я хочу, чтобы он зависел от меня так же, как я. Хочу его покорности так же сильно, как он жаждет моей. Я сжимаю внутренние мышцы, удерживая его плоть в тёплых, влажных объятиях и оказываясь отпускать.

Глаза Дориана распахнулись от удивления, а губы удивленно приоткрылись. Низкий, гортанный стон вырвался из груди любимого, и я поняла, что добилась, своего.

Дориан замедлился еще больше и посмотрел на меня с изумлением и любовью.

– Малышка, ты владеешь очень могущественными чарами, – прошептал он.

Эти самые слова он говорил во время нашей первой близости, когда впервые заставил почувствовать это дурманящее наслаждение.

– Могу то же самое сказать о тебе, – еле слышно прошептала я.

Продолжая неторопливо двигаться, он начал перебирать своими ловкими пальцами локоны моих волос, а затем поднёс одну прядь к носу и глубоко вдохнул.

– Хочу, чтобы ты запомнила нас такими, – сказал Дориан, внимательно вглядываясь мне в глаза. Он искал в них понимания, но чего именно – я не знала. – Невзирая ни на что, я хочу, чтобы ты верила: моя любовь к тебе – настоящая. И я умру, продолжая тебя любить. Проживи этот момент со мной, Габриэлла. Позволь ему пронести нас сквозь бурю.

Что он пытается сказать? Прежде чем я собралась с силами и спросила, он поцеловал меня, прогоняя страхи и сомнения.

Его поцелуй был таким настойчивым и страстным, что полностью избавил от всех вопросов, и я сделала так, как он хочет. Жила этим мгновением. Только я и Дориан, мой Темный Принц.

Он погружается в меня все глубже, и я вздыхаю, не прерывая поцелуя. Чувственный ритм движения его бедер разжигают дрожь внутри меня, сигнализируя о приближающемся оргазме.

Как? Это, должно быть, тоже иллюзия? Нет, абсолютно нет. Удовольствие, которые Дориан дарит мне, – реально. Его любовь реальна.

Дориан ускоряет толчки, давая понять, что он тоже находится на грани. Он прерывает поцелуй и смотрит на меня сверху вниз, с напряженным, но довольным выражением лица, проникая все глубже.

Его глаза горят синим пламенем обжигающего желания, и я не могу отвести взгляд. Он еще прекраснее в этот чувственный момент.

– Кончи со мной, детка! – просит он, приподняв брови.

Вспышки синего, красного и зеленого выстрелили и зашипели над головой. Сверкая и потрескивая на нас падал дождь искр. Фейерверк.

Столкнулись две удивительные силы природы. Дыхание неровное, ослабшие конечности переплелись. Восхитительно обессилевшие, мы плыли обратно на Землю, приходя в себя после сверхъестественного оргазма.

Это всепоглощающее, необъяснимое удовольствие отрывает от реальности, но превосходит мои самые сокровенные фантазии. Я и не подозревала о них, пока не встретилась с Дорианом. Ибо он есть моя фантазия. И он весь мой.

***

– Больно? – спрашивает Дориан, голышом лежа на одеяле. Мы вернулись в номер, вынужденные покинуть наш рай.

Я качаю головой и ложусь щекой на скрещенные руки, в то время как Дориан проводит пальцем по очертаниям моей татуировки.

– Совсем чуть-чуть. А вот чешется жутко.

– Я бы все отдал, чтобы облегчить твою боль, – на мгновение он помрачнел, будто неспособность меня исцелить приносила ему боль. Я протянула руку и погладила по щеке. Дориан понял намек и немного побаловал себя, втягивая мой аромат. – Я хотел бы, чтобы ты позволила мне это сделать, – с полуулыбкой говорит он, – тогда тебе не пришлось бы ждать заживления. Кроме того, мне не нравится, что другой мужчина прикасался к тебе. Я хотел убить его просто из ревности. Никогда не был таким нерациональным до тебя.

Дориан ревнует? Кто бы мог подумать! Вот это да!

– Это было очень невинно, я прикрыла все, что можно было. И что ты имеешь в виду под "позволить тебе сделать это"?

– Малышка, у меня много талантов. Думаю, ты в этом не раз убедилась, – ухмыляется он. Я хихикнула от непристойного намека и покачала головой. – Это несложно. Сделать тебе тату было бы для меня большой честью. Это стало бы лучшим подарком на день рождения из всех, которые я когда-либо получал.

– Дориан, сегодня твой день рождения? Почему ты не сказал мне?

Мой прекрасный любовник пожимает плечами и наклоняется, чтобы поцеловать мою голую спину. Его прохладные губы, как лечебный бальзам, облегчают ноющую боль заживающей кожи.

– Примерно после столетия жизни, тебе уже нет до этого дела. Мне хватает и того, что ты рядом. Я смогу понять, если ты откажешься дать мне пометить тебя. – В его голосе был слышен намек на печаль, но я не видела лица любимого, чтобы оценить причину.

– Подожди. Прежде всего, конечно, я хочу знать, когда у тебя день рождения. Мы могли бы отпраздновать или что-то еще придумать! И я бы купила тебе подарки. Блин, Дориан, теперь я глупо себя чувствую. – Я откатилась на свою сторону, чтобы можно было оценить его реакцию. – А что ты имел ввиду под "пометить меня"?

– Я могу сделать это Габриэлла. Как надпись, которую я ношу на боку, но, конечно, я никогда не передам тебе проклятие, – пальцы Дориана словно танцевали в завитках моих волос, свободно спадающих с моего плеча на грудь. – Наш вид может помечать других в знак глубокой преданности и верности. И любви. Просто чтобы показать, что ты моя. Навсегда.

– Блин, звучит как свадебные обеты! – Глаза Дориана вдруг расширились от шока и ужаса, и я сразу же пожалела, что даже подумала о таком. – Не то, чтобы я хотела выйти замуж, – добавляю я поспешно, пытаясь стереть беспокойство с его лица. – Расскажи мне об этой метке. Ну, она будет заметна обычным людям или только таким, как мы?

– Возможны варианты. Ты хочешь, чтобы все ее видели?

Я вспоминаю моменты, когда я отказывалась демонстрировать сотрудникам Кашемира наши отношения, и выражение его лица каждый раз, когда на людях я одергивала свою руку.

Это злило его, хотя часть меня понимала, что это ранило его больше всего на свете. Всю жизнь собственный отец отвергал его. Столетиями Дориан чувствовал, что не оправдал ожиданий, чувствовал себя изгоем. Я хочу доказать ему, что здесь его место. Со мной.

– Да, хочу, – кивнула я, улыбаясь, – Мне нравится эта мысль. Ты же не собираешься написать на мне свое имя или еще что-то подобное?

Черт, может, надо было спросить, прежде чем соглашаться?!

– Нет, только если ты сама этого не захочешь. Я дам тебе все, чего ни пожелаешь, – Дориан резко устремился вперед, уменьшая небольшое расстояние между нашими телами, – после твоего восхождения, скорее всего, ты будешь отмечена. Метка Тьмы – это будет, или Света, я хочу пометить тебя первым. Хочу, чтобы каждый день, глядя на этот знак, ты помнила о моей безграничной любви к тебе, малышка. Потому что наступит время, когда я не смогу быть рядом, чтобы сказать тебе об этом. Понимаешь, о чём я?

Я медленно киваю, хотя на самом деле не в силах осознать, что придется жить без Дориана. Но лучше согласиться, чем задавать дополнительные вопросы, и выявить истину, которую оба пытаемся утаить, чтобы спасти наши жизни.

– Согласна. Но только если, и ты дашь мне пометить себя. – Я настолько же хочу, чтобы Дориан был моим, как и он хочет меня для себя. Чтобы он знал – моя любовь с ним вечно: и в этой жизни, и в следующей.

Дориан хитро улыбнулся:

– И что ты задумала?

Я покусываю нижнюю губу и поднимаю глаза к потолку, пытаясь представить себе символ нашей непростой любви.

Наша потребность друг в друге, желание постоянно находиться рядом, – настолько сильное, будто есть какое-то невидимое магнитное притяжение, соединяющее нас.

Я даже не могу описать этого. Это за выходит за рамки природы и логики.

– Якоря. – Когда Дориан вопросительно приподнимает бровь, я объясняю: – Всегда ощущала, будто мы с тобой связаны каким-то необъяснимым образом. Как бы мы не отрицали взаимное притяжение, невозможно сопротивляться этому импульсу. И я знаю, что это больше, чем какое-то древнее притяжение между Темными и Светлыми. Ты нужен мне. – Я опускаю глаза, немного сконфуженная своим порывом, но это – правда. – И, я думаю, что это хорошо подходит к твоему имени

[7]

.

Чувствую, как прохладный палец гладит меня по подбородку и побуждает поднять лицо. Взгляд ярких голубых глаз Дориана встречается с ореховым моим, а прекрасные губы моего мужчины раздвигаются в широкой улыбке.

– Мне очень нравится. И я чувствую то же самое – ты нужна мне. Когда мы вдали друг от друга, все, о чем я могу думать – это быть с тобой. Я отдам все, чтобы быть рядом с тобой, даже если это убьет меня. Мы связаны якорями, малышка. Мы были созданы друг для друга. И это наша судьба.

Я стараюсь проглотить комок счастливых эмоций, сжимающих мое горло. Я честно не понимаю, чем заслужила внимание и любовь такого потрясающего создания.

Дориан – моя судьба. Даже не смотря на приближающее восхождение и преследования убийцы, я чувствую себя ужасным везунчиком.

Если бы не нерушимая любовь моих родителей друг к другу, если бы не неповиновение Дориана своему отцу, мы не были бы вместе сейчас. Приказ Дориана убить меня стал поворотным в судьбе для нас обоих.

Судьбе, которая все еще заставляла сомневаться в себе и в собственном предназначении. Во всем это есть глубинный смысл.

– Так куда мы поместим их, малышка? – спрашивает любимый с радостной улыбкой. Он сейчас выглядит таким юным и энергичным!

– Почему бы не выбрать тебе самому? Я могу выдавать только по одной отличной идее в день, – хихикаю я.

Дориан задумчиво склоняет голову набок и ерошит и так уже взлохмаченные "после сексовые" волосы. О боже, если он станет хоть чуточку горячее, я кончу сама по себе!

– Вот здесь, – показывает он на место чуть ниже большого пальца, рядом с суставом. – Когда наши руки будут переплетаться, якоря будут рядом друг с другом. Навсегда сцеплены вместе.

Я расплываюсь во влюбленной улыбке и кивая, протягивая к нему свою руку. С нетерпением жду момента, когда смогу носить марку Дориана, чтобы он в буквальном смысле оказался запечатленным во мне. Он берет мою ладонь и нежно целует каждую косточку.

И вдруг, непередаваемо быстро он садится прямо, все еще держа мою руку в своей. Поднимает указательный палец другой руки и тот вспыхивает синими языками пламени.

Я не могу отвести взгляд – магия Дориана полностью захватывает меня.

– Не шевелись, малышка. Это не очень больно, но может немного потряхивать, – предупреждает он.

– Ты когда-нибудь уже так делал? – мягко спрашиваю я.

Дориан игриво склоняет голову, а потом сексуально ухмыляется.

– Нет, раньше мне никого не хотелось пометить. Я впервые привязываю кого-то к своей жизни. Такие случаи очень редки для нашего вида.

Брови сами собой начинают хмуриться:

– Почему? – Я тоже сажусь прямо, длинные локоны колышутся у моей груди.

– Нам нелегко влюбляться. Можешь представить, как это сложно – доверить свою жизнь кому-то, подарить себя и любить самозабвенно. Честно, я никогда не думал, что способен на это. Никогда не интересовался такими отношениями. Но потом я встретил тебя… – Он замолкает, потерявшись в воспоминаниях. – Ты постоянно меняешь меня. Двести пятьдесят лет жизни на земле, – и вдруг двадцатилетняя девчонка врывается в мое сердце. – Он качает головой, недоверчиво улыбаясь.

Его слова, такие искренние и сердечные, внезапно разжигают во мне искру сомнения.

Захотел бы он меня, будь я обычной девушкой, а не бессмертным, и, возможно, самым могущественным сверхъестественным созданием? Любил бы он меня, будь я человеком? На самом ли деле мы связаны любовью? Меня, Габриэллу, желает Дориан, или Темный Свет?

Любимый видит сомнение на моем лице и хмурит брови.

– Ты не должна делать этого, если не хочешь.

Я пытаюсь замаскировать свое замешательство улыбкой и подмигиваю: – Нет, я готова. Пометь меня, детка!

Довольный моим игривым настроением, Дориан нежно приподнимает мою руку и немного поворачивает. Я тихонько задерживаю дыхание, когда он осторожно прикладывает свой пылающий палец к моей загорелой коже.

Меня пронизывает резкое ощущение, и я стараюсь восстановить дыхание. Не больно, но и не очень приятно. Это как… встряска током, как он и предупреждал, как опаляющий лед.

Дориан концентрируется на медленных, равномерных поглаживаниях по моей коже. Его прикосновения оставляют синий след, занесенный глубоко в мою плоть.

Когда все заканчивается через несколько секунд, на моей правой руке оказывается крошечный синий якорь, размером не больше четвертака. Он очень простой, красивый и строгий. Идеально!

– Нравится? – застенчиво спрашивает Дориан. Я заканчиваю разглядывать новое произведение искусства на своей руке и бросаюсь в его объятия, покрывая его губы поцелуями.

Боли на самом деле нет, и я обеими руками страстно вцепляюсь в обнаженную спину любимого. Дориан в ответ обнимает меня, и я внезапно ощущаю, что его член ожил.

Заглядываю в его глаза и счастливо улыбаюсь:

– Я в восторге! И спасибо, что позволил провести с тобой День Рождение!

После того, как Дориан наносит рисунок на собственную руку, мы соединяем ладони, сцепив пальцы.

Наши якоря-близнецы совершенно одинаковы, и я счастлива сверх всякой меры от того, что могу пронести частичку Дориана до конца своей жизни. Впрочем, его неготовность к более традиционным способам выражения любви заставляет меня нахмуриться.

– Что такое? – спрашивает он, увидев мое помрачневшее лицо. Черт, мне на самом деле нужно научиться контролировать эмоции. Я трясу головой, не желая портить момент, его праздник. Мои девичьи страхи подождут.

– Ох, ну давай. Не стесняйся. Ты знаешь, я выясню, так или иначе.

Я снова трясу головой, не желая поддаваться сумбуру в своей голове.

Наслаждайся моментом, Габс.

Дориан нежно гладит мою щеку:

– Пожалуйста, скажи мне, малыш, – нежно шепчет он.

Искренность и тоска в его голосе захватывают меня врасплох, и я смотрю на него, потерянная. Его накрывают эмоции, которые я не в состоянии постичь.

Что случилось с нашей игривостью? Он ошеломляет меня своей серьезностью.

Я глубоко вздыхаю и смотрю на свои руки.

– Когда я нечаянно заикнулась о свадьбе, ты выглядел напуганным, и еще будто тебе отвратительна даже мысль о ней. Я не говорю, что хочу замуж за тебя. Но твоя реакция была довольно неожиданной, как будто ты никогда не мог себе представить женитьбы на ком-то вроде меня.

Вот, я сказала это. Пока Дориан медлит с ответом, я пользуюсь моментом, чтобы высказать в запальчивости свои мысли.

– Наверняка, это даже к лучшему. Никто не захочет жениться на мне, учитывая мое происхождение. Да еще и то, что я никогда не смогу родить дитя.

Я пожимаю плечами, надеясь хоть немного разрядить ситуацию и уверить саму себя в том, что все в порядке, и я лишь воображаю себе болезненно разрастающийся ком в груди.

Когда, наконец, я заставляю себя взглянуть в глаза любимому, то вижу в них тоску и сожаление.

Черт! Если бы я могла пнуть себя посильнее! Он жалеет меня, жалкую девчонку, которая сидит перед ним голая и с обнаженной душой. Это без вариантов.

Дориан глубоко вздыхает и смотрит вниз, чтобы наиболее тактично подтвердить мои страхи. Когда он вновь смотрит на меня, то я вижу в его глазах что-то еще. Раскаяние. Но почему?

– Габриэлла. Я никогда не смог бы жениться на тебе.

Ой! Хотя я и ожидала такого, все равно тяжело бороться с горячей болью внутри, которая скручивает все во мне узлом.

Я честно пытаюсь выровнять дыхание, успокоить эмоции, но все равно не могу замаскировать боль, которая, я уверена, сейчас ясно видна на побледневшем лице. Я отворачиваюсь, раздавленная и слишком напуганная, чтобы взглянуть на уродливую правду.

– Я не смог бы сделать этого, – продолжает Дориан. – Я ничего не хотел бы больше, чем провести с тобой всю свою жизнь, и ты знаешь это. Но брак с тобой – это что-то совершенно иное. Не для моего вида.

– Это правда? – спрашиваю я через пересохшее горло.

Он медленно кивает.

– Я наследник трона. Однажды я стану королем, если, конечно, доживу до того дня. Свадьба с тобой сделает тебя королевой нашего двора, и ты полностью погрузишься в Темноту. Ты не хочешь этого так же, как и я. Ты заслуживаешь нормальной жизни, заслуживаешь возможности выбора.

А? Жизни без Дориана? Это не выбор – это смертный приговор.

– Тогда почему ты заставил меня верить в то, что мы сможем всегда быть вместе, если хочешь для меня нормальной жизни? Хочешь, чтобы я выбрала кого-то еще?

– Я не хочу этого, но не честно с моей стороны привязывать тебя к этому, – он взмахивает рукой, – ко мне. – Привязываться к Дориану? Он думает, это привязанность? Какого хрена? – Но я всегда буду с тобой. Даже невидимо наблюдая из темноты. В любом случае, у меня нет выбора. Я совершенно зависим от тебя.

– Так, значит, это не связано с тем, что я недостойна тебя? – я снова разглядываю свои руки. – И не из-за того, что я бесплодна?

– Абсолютно нет! – выкрикивает он, заставляя меня буквально подпрыгнуть от такой яростной реакции. – Прекрати так говорить! Ты совершенна, Габриэлла! Знаю, что не могу убедить тебя – но я всегда был в этом уверен. И мне плевать на остальное. Ты – все, что мне нужно, понимаешь?! Ты, и только ты!

Страстная отповедь Дориана заставляет мои глаза наполниться слезами. Я часто смаргиваю, пытаюсь заставить влагу исчезнуть, но одинокая капля скатывается по моей щеке.

Смотрю на него сквозь слезы в ошеломлении и боюсь, что разрыдаюсь.

Видя отчаянные попытки, Дориан прижимает меня к своей груди и гладит по голове. Я дышу свежестью его кожи и позволяю ангельскому аромату смягчить свое скорбящее сердце.

– Тебя мне достаточно, малышка. Ты все для меня, – шепчет он в мои волосы. И я тихо плачу в теплоту его груди.

Переводчики: ZarinaKatarina, grammarnazi, navaprecious, Yogik, leno4ka3486

Редактор

:

grammarnazi

Глава 15

С первым осенним листопадом, я все глубже погружалась в жизнь, которая стала привычной для меня, глубже в свою судьбу. С Дорианом.

Всё было странно нормальным, складывалось ощущение, что раньше я презирала светскую жизни. Но теперь это было тем, что я жаждала, то, чего я не чувствовала с девятнадцатилетия.

В конце концов я начала воспринимать все как норму жизни. Моя жизнь никогда не должна была вернуться к обычному существованию, как это было раньше. Не говоря уже, о пробудившемся аппетите сверхъестественного существе, которое было рядом со мной и совсем уж не обычным.

– Доброе утро, красавица, – пробормотал Дориан мне в волосы. Его глаза были все еще закрыты, а тело сплетено с моим в крепких объятиях.

– Доброе утро. Как спалось?

– Мммм, Я не уверен, что уже проснулся. Видел самый великолепный сон.

– О? И о чем же? – я протянула руку, чтобы поиграть с его черными растрепанными локонами. Беспорядок на его голове выглядел необычайно сексуально.

– Если расскажу, не сбудется. А я так отчаянно хочу, чтобы это стало реальностью, – сказал он, вдыхая аромат моих волос.

Я почувствовала его утреннюю эрекцию, упиравшуюся в моё бедро и рефлекторно потерлась об него.

– Уверен, что нет никакого способа убедить тебя рассказать?

Тук, тук, тук.

– Эй, Габс, это я, можно войти? – раздался голос Морган за дверью моей спальни.

– Притворись, что спишь! – яростно зашептала я Дориану. Он улыбнулся и зарылся лицом в подушку. После того как я удостоверилась что его голое тело прикрыто, скользнула в халат и открыла дверь, чтобы поприветствовать мою лучшую подругу и соседку. – Привет, Морган, что случилось?

Морган заглянула в мою комнату и обнаружила Дориана в кровати, притворившегося спящим.

– О, черт, Габс, извини я не вовремя. Я не знала, что он здесь, – прошептала она. – Я на секундочку… Мне нужно кое-что "для девочек", ну, ты поняла, что я имею в виду. У меня закончились. Поделишься?

– Конечно, – я жестом приглашаю ее зайти и проследовать в ванную. После того, как мы зашли, я закрыла дверь и начала искать свои запасы тампонов под раковиной. – Вот. Можешь взять все, – сказала я, вручая ей нераспечатанную коробку.

– Ты уверена? – спросила она с недоумением. – Если у меня начались, то и у тебя должны. – Она кивнула в сторону двери, за которой красивый обнажённый мужчина спал в моей постели, прежде чем ее лицо превратилось в комбинацию отвращения и развлечения. – Фу! Грязная шлюха! – Прокричала она игриво.

Я задыхаюсь от чудовищных намеков Морган.

– Морган! Тише! – шепчу я яростно. – И нет, у меня сейчас нет женских дней. – Черт! Я знаю, Дориан мог услышать каждое слово, и я была совершенно подавлена.

– Что? Как это возможно? У нас всегда все было синхронно, начиная со старших классов, Габс. Как по часам. – Вдруг у Морган глаза полезли на лоб от ужаса, а челюсть почти отпала до пола. – Габс, когда у тебя в последний раз были эти дни?

– Что? Да, не знаю я. – Я напрягла мозги, пытаясь вспомнить дату, закусив губу пока не стало больно. – Хм, пару месяцев назад, мне кажется. – Да, точно.

Дориан отчаянно пытался убедить меня, что ему все равно, и что кровь его не беспокоит. Было чрезвычайно трудно и физически больно отказать ему, но я настояла, предпочитая заниматься… другими вещами, доставлявшими нам удовольствие.

– О. Боже, Габс! Ты беременна! – воскликнула она. Я мгновенно успокоила ее, но она выглядела потрясенной, а резкая жестикуляция говорили сами за себя.

– Нет, Морган, я не беременна. – Точно? Черт. Неужели столько времени прошло со дня последней менструации?

– Твою мать, Габс, я думаю, да! Не вешай нос. Кажется, у меня в комнате завалялся тест на беременность. – Она резко выбежала искать упомянутый тест, а я кинулась к кровати, где уже сидел Дориан, с серьезным выражением лица.

– Ты слышал, то что она сказала? – прошептала я почти смущаясь от этой мысли.

Дориан кивнул.

– Ты не беременна, малышка. Мне жаль.

– Не стоит. Я рада. В действительности я и не думала, что такое возможно, – пробормотала я, в моем голосе проскальзывали нотки грусти.

Часть меня определенно испытывала облегчение, пока другая часть души болела за детей, которые никогда не будут во мне расти. Осознание того, что я никогда не стану матерью, что никогда не подарю жизнь другому существу, убивало меня.

По правде, я даже и не задумывалась о желании иметь детей, пока не нашла того, с кем бы хотела провести остаток жизни. И понимание, что я никогда не смогу подарить Дориану малыша с сияющими голубыми глазами и волосами цвета вороного крыла, выбивало почву из-под ног.

Будет ли достаточно моей любви, чтобы умиротворить его? Зная, что я никогда не смогу родить ему наследника?

Дориан наклонился и целомудренно поцеловал меня в лоб, а я в это время пыталась побороть волну набежавших слез.

Прежде, чем он смог вызвать любые дальнейшие эмоции, я просияла ему заготовленный улыбкой и быстро вышла из спальни, надеясь успокоить Морган отрицательным тестом на беременность и пресечь все разговоры о материнстве и детях.

В воскресенье, пережив страх беременности, я посчитала необходимым обсудить мою дилемму с Донной, единственной матерью, которую я когда-либо знала.

К нашему еженедельному семейного ужину она приготовила жареного цыпленка с пряным сладким картофелем и обжаренной зеленой фасолью, а я решила понаблюдать за процессом приготовления в надежде, что некоторые из ее кулинарных навыков передадутся мне. Еще был шанс чему-то научиться.

Я сделала глоток белого вина, которое Крис налил нам, прежде чем убежал в гостиную смотреть футбол. Это было лучшее время поговорить на столь щекотливую тему.

– Эй, мам, можно я у тебя кое-что спрошу?

– Да, милая, – ответила Донна, поливая жиром золотисто-коричневую птицу.

– Отсутствие месячных – это нормально для меня? Я имею в виду будучи не беременной?

Донна взглянула на меня, чтобы встретить мой неловкий взгляд. Это был первый раз, когда я упомянула о своей сексуальной жизни, хотя я была уверена, что она знала, что я не ангел.

– Мне очень жаль, Габи. Это начало. Процесс. Проклятие меняет тебя. Чтобы убедиться, что у тебя не будет потомства.

– Итак, это конец? У меня никогда не будет детей? И ничего нельзя сделать?

Может быть я не была полностью готова к этому. Мало того, что человек, которого я любила объявил, что никогда не женится на мне, у меня даже не могло быть собственного ребенка. И хотя, честно говоря, планов у меня не было создать семью в ближайшее время, откровение, что я никогда не стану матерью, действительно разбивало мне сердце.

– Нет, мы уже ничего не можем сделать. Что касается любых других сил, я не совсем уверена.

Донна выронила посуду из рук, что-то осознавая. Ее лице стало пугающе бледным.

– Это из-за Дориана? Он хочет, чтобы ты родила ему ребенка?

Я резко тряхнула головой, надеясь ее успокоить.

– Нет. Он знает, что я не могу иметь детей и для него это не проблема. – Я отвернулась, чтобы спрятать свою печаль. – В любом случае он не женится на мне.

Донна протянула руку и положила свою миниатюрную ладонь мне на плечо.

– О, милая. Он не может, если хочет спасти тебя. Я понимаю, что это не выглядит сейчас таким образом, но он делает как лучше, ты поймешь. – Она заключила мое лицо в ладони. – Однажды ты встретишь прекрасного молодого человека, который полюбит тебя такой какая ты есть. И ты будешь счастлива. И проживешь долгую, чудесную жизнь, полную любви и счастья.

Я пыталась подобрать слова, чтобы объяснить ей, что Дориан – мое счастье. Что он и я соединены на всю жизнь. Но что все это на самом деле значит? Что я на стороне Тьмы? Что я буду верна им, что буду бороться на их стороне? Я стараюсь избавиться от замешательства, делая глоток вина.

– Что это? – спросила Донна, показывая на мою руку.

– Что? – спросила я, хотя уже знала точно, о чем она спрашивала. О знаке, который Дориан поставил на мне.

Она взяла мою руку, чтобы изучить маленький голубой якорь.

– Ты сделала тату? Когда?

– Хм, давно уже. Я удивлена, что ты раньше ее не заметила. – Дерьмо. Пусть я не зашла так далеко, чтобы носить перчатки, придя в гости, я все же не пыталась выставлять ее на показ. – Это Дориан сделал мне. – Попыталась выкрутиться я из сложившейся ситуации.

– Ты позволила себя пометить? – закричала она. – О, дорогая, что же ты наделала?

Ой, слишком уж мелодраматично.

– Подумаешь. Просто маленькая тату. У него такая же.

Донна закусила губу, видимо что-то беспокоило ее. Она опустила глаза и сделала шаг вперед.

– Милая. Думаю, что должна кое-что…

– Отлично, первая половина матча завершена. Пожалуйста, скажи, что ужин уже готов. Я голоден.

Крис влетел на кухню как ураган, хотя принял он всего лишь пару бокалов пива. Судя по шуму и насмешкам, его команда выигрывала.

Я широко улыбнулась, от всего сердца радуясь его непринуждённости. Наконец наши отношения стали налаживаться, и я хотела вернуть ту близость, которую мы когда-то делили.

– Ну конечно, па. Давайте уже садиться, – радостно воскликнула я. И хотя сомнения Донны не были для меня новостью, всё же я не могла найти в себе сил для ещё какого-нибудь откровения.

***

На следующий день, Дориан передал через Кармен, чтобы я сразу шла в "Люкс" на встречу с ним. Я быстренько освежила слой блеска для губ, желая увидеть Дориана и было интересно, каким ветром его занесло в салон.

Он почти не ходил туда и по правде говоря его не интересовала косметологическая индустрия. Я прошла квартал или около того до Люкса, из-за свежего горного воздуха мне пришлось набросить кожаную куртку.

Многие магазины и рестораны уже были причудливо украшены к Хэллоуину, и я мысленно сделала пометку, что нужно купить в магазине для вечеринок, кое-что для украшения Кашемира.

Стоило мне только добраться до салона, как меня пронзил леденящий холод. Каждый дюйм моего тела покрыла гусиная кожа. Я плотнее укутываюсь в свою куртку, не в силах унять неожиданно охвативший меня озноб.

Я почувствовала, как крошечные волоски на затылке встали дыбом. Фу ты, как говорят такое случается от нервного напряжения. Может ли кто-то следить за мной? Я быстро забежала в салон, стремясь найти утешение у Дориана и сообщить ему о моем подозрении

– Эй, Габс, в чем дело? – спросила Морган, посмотрев через плечо, заканчивая с клиентом.

– Дориан позвал меня. Сказал, что ему нужно меня увидеть. – Я обернулась, чтобы посмотреть на дверь, все еще чувствуя раздражение.

– Дориан? Его сегодня здесь нет. – Затем Морган сняла с клиента черную накидку и развернула стул. – Все готово, сэр. Теперь вы выглядите еще красивее, если это вообще возможно, – сказала она восторженно.

Как только я посмотрела на эффектного мужчину, одетого в темный сделанный на заказ костюм, сидевшего передо мной, леденящий кровь крик застрял у меня в горле. Мужчина ухмыльнулся, его блестящие голубые глаза жадно пожирали взглядом моё тело.

– Привет, Габриэлла. Приятно снова тебя видеть, – холодно сказал он. Его слова звучали приглушенно из-за вибрирующего в ушах стука моего сердца.

Я открыла рот, чтобы ответить, но поняла, что Морган с недоумением смотрит на нас. Дерьмо. Что же я могла сказать?

– Здравствуй, Ставрос. Что привело тебя в Люкс сегодня?

Темный Король угрожающе улыбался, и как бы он не был дьявольски красив, я все равно чувствовала тошнотворный ужас.

– О, просто надумал заглянуть и повидать тебя. – Его голос был самоуверенно спокойным, не таким как у сына. Дориан. Где он?

Я подмигнула Морган, которая прибывала в смятении. Заметив беспокойство и тревогу на моем лице, Ставрос небрежно поднял руку, в результате чего у меня на глазах все в салоне замерли.

Я не могла в это поверить; каждый был обездвиженен и замершим во времени там где они стояли. Морган все еще смотрела на меня, ее глаза сузились в замешательстве.

Она выглядела как восковая фигура самой себя, наряду с другими стилистами и посетителями Люкса. Нереально. Мои глаза расширились от ужаса, и я открыла рот, чтобы закричать, молясь, что кто-то меня услышит.

– Осторожно, юная леди. Я бы этого не делал, если бы был на твоем месте. Одним щелчком пальцев я могу убить всех здесь. Я не хочу навредить тебе или кому-то из твоих друзей. Я только хочу поговорить.

– Где Дориан? – прохрипела я, собирая каждую каплю мужества в себе. Я дрожала, но все же наградила его стальным взглядом, отказываясь показать свой страх. Я закричала, борясь с собой изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. О, мой Бог! Что, черт возьми, происходило?

– Мой сын присоединится к нам в ближайшее время. – Ставрос встал и застегнул свой пиджак, его тлеющий взгляд был прикован ко мне. – Я только хочу с тобой поговорить. Не окажите ли вы мне честь прогуляться со мной, с людьми, в салоне, ничего не случиться. – Он предложил мне взять его подруку.

– И они останутся такими какими были?

– Да. Даю слово. – Ставрос не протягивал, а подавал свою руку. – Пожалуйста. – Я посмотрела вниз, затем снова вверх, мой взгляд был жестким и неумолимым. – Ты знаешь, что тоже этого хочешь. Нам обоим это нужно, – улыбнулся он, сверкая блестящими белыми зубами.

– Я прогуляюсь с тобой. Но держи свои руки при себе.

Повернувшись на каблуках, я зашагала из комнаты, моля чтобы трясущиеся колени не подвели меня. Я не слышала его шагов, но точно знала, что он идет за мной. Я чувствую его. Где носит Дориана? Неужели он не почувствовал мое волнение?

Выходя со Ставросом из салона, я крепко себя обняла. Вдруг показалось, что стало намного холоднее, чем это было несколько минут назад, и я сильно ощущала, как трещало и пульсировало электричество в пространстве между нами.

После того, как мы дошли до газона с несколькими скамейками, я остановилась и резко повернулась к колдуну.

– Хорошо, ты хотел поговорить. Так говори, – произнесла я, как отрезала.

– Габриэлла, расслабься. Присаживайся, – предложил Ставрос, расстегивая свой пиджак и грациозно располагая высокое, мощное тело на скамейке. Он смотрел на меня и улыбался, выглядя аппетитно-обходительным. Я в гневе села на другом конце скамьи, зная точно, в чем заключается его игра. – Теперь, во-первых. Ты отослала обратно мой подарок. Почему?

Я резко поворачиваю голову в его сторону и хмурюсь, несмотря на трепет у меня в животе. Теперь, видя его так близко, я заметила, что он выглядел моложе, чем я думала вначале.

Блестящие волосы цвета воронова крыла, сверкающие голубые глаза, и загорелая оливковая кожа. Более изысканная, отполированная версия Дориана. Классически красивый и еще греховно-сексуальный. Черт.

– Мне он был не нужен, – пробормотала я.

– А вот мне кажется, что нужен. Не позволяй своей привязанности к моему сыну отгораживать себя от того, что ты в действительности хочешь. От того, что я хочу и могу обеспечить. – Я заметила, как кончик его розового языка прошелся по зубам, от чего у меня перехватило дыхание. – И в отличие от моего сына, я не буду заставлять тебя ради этого работать. Если ты будешь моей, я дам тебе все, что ты захочешь. Не нанимая тебя в качестве своего сотрудника, – усмехнулся он.

– Но я люблю работать. Заниматься любимым делом, – ответила я кротко. Я прочистила горло и попыталась расправить плечи. А про себя говорила:

Габс, ты должна быть сильной.

– И к тому же, я думаю, что ты хотел бы меня в качестве своего сотрудника, но в другой, извращенной форме.

Уголки полных губ Ставроса опустились вниз, выглядело так, будто он обдумывает обоснованность моего заявление.

– Можешь верить чему хочешь, но ты не узнаешь кто здесь настоящий злодей. Я не буду отрицать мои намерения, какими бы порочными они не выглядели, но я по крайней мере честен. Можешь ли ты сказать то же самое о своем возлюбленном?

Он что, серьезно?

– Что Ты пытаешься мне сказать, что я не должна доверять Дориану? Зная, что он не может врать? Разве не ты тот, кто прежде всего проклял его? – Я свирепо посмотрела на него, сощурив глаза. Ему удалось вывести меня из себя. – Я искренне доверяю ему. Он мог меня убить месяцы назад. И он не пытался поиметь мой мозг без моего согласия.

Ставрос быстро заморгал, в его взгляде пылав гнев. Я могла буквально чувствовать, как закипает ад от его невозмутимого вида. Я занервничала. Только я подумала, что он собирается погрузить во тьму весь центр города Колорадо-Спрингс, и он улыбнулся.

– Габриэлла, ты сразила меня, – заметил он, видимо его это позабавило. – Судя по твоему последнему шоу преданности, я бы сказал, что он безусловно заслужил твое доверие.

– О чем ты говоришь? – спросила я, приподняв бровь.

Темный Король потянулся к моей правой руке, я быстро отдернула ее, не позволяя ему касаться меня. Он усмехнулся и резко на меня посмотрел.

– Я не причиню тебе вреда, Габриэлла. Не люблю повторяться. Я имел в виду твою тату. Ты позволила ему привязать себя.

Рефлекторно я потерла крошечный синий якорь и приблизила его к своей груди.

– Ну и что?

Ставрос снова ослепительно улыбнулся так, что сердце замерло.

– Может быть, я недооценил своего сына. Может быть, он достоин своего потенциала. – Он сделал ошеломленное лицо от осознания чего-то и покачал головой. – Двигаемся дальше. Я пришел, чтобы сообщить тебе, что я отменил приказ. Дориан больше не должен тебя убить.

Что?!

– Что ты сделал?

Ставрос кивнул.

– Да. Я должен признать, что хочу твою преданность больше всего, что я когда-либо хотел. Но я хочу искренний выбор. Ты свободна выбирать.

– Серьезно? – вскрикнула я, не в силах заглушить восторг в голосе. – И вы не убьете Дориана за то, что он не убил меня?

– Нет. Я не получаю удовольствия от идеи убить своего собственного сына, Габриэлла, – ответил он с надрывом в голосе. Раскаяние отразилось в его глазах. Может быть, Темный король был не таким уж чудовищем, как я подумала изначально.

Я глубоко вздохнула и задала вопрос, который меня беспокоил с того момента как мы сели.

– А что если я выберу Свет? Тогда что? – прошептала я.

Ставрос беспечно пожал плечами, будто сама идея была ему неинтересна.

– Тогда, полагаю, что мы будем принадлежать противоборствующим сторонам. Ты должна знать, что это будет означать для тебя и Дориана. Как это повлияет на ваши отношения. Особенно сейчас, когда ты отмечена.

Я переваривала его слова, но не хотела ничего отвечать.

– Спасибо, Ставрос. Я действительно это имею в виду.

– Я рад, Габриэлла. Кроме того, я знаю, что убийца на свободе. Я могу заверить, что у меня нет ничего общего с ним, и я хотел бы обеспечить тебе еще большую защиту. Действия моего сына достаточно эффективны, но я не хочу, быть беспечным с твоей жизнью, пока ты еще так уязвима.

– Это правда? – спросила я неуверенно. – А в чем для вас выгода?

– Абсолютно ни в чём, – ответил Ставрос. – Единственное чего я хочу – это держать тебя в безопасности. Ты на половину Темная, а я король, это моя обязанность гарантировать своим людям безопасность. Теперь мы можем вернуться? – сказал он, вдруг вставая и снова предлагая мне согнутую руку. – Я знаю, что мой сын хочет тебя увидеть.

Я встала и выдохнула от облегчения, ублажив Темного Короля приняв предложенную руку, осторожно избегая контакта с его кожей.

– Да, конечно.

– Ах, Габриэлла. Ты просто сокровище. Твоя сущность гипнотизирует. И как мой сын сопротивляется тебе?

Я позволила себе на мгновение искренне улыбнуться.

– Никак. Я позволяю ему… дышать мной… иногда.

– О? Интересно, – заметил он, когда мы отправились вниз от торгового района.

– Могу ли я задать вам вопрос? – решила я, наконец, спросить, стиснув зубы. Когда Ставрос кивнул, я продолжила. – Вы пришли и помогли Тамми. Вы отменили оцепенение. Почему?

Король склоняет голову набок, так же, как его сын делает, когда теряется в обсуждениях.

– Потому что это нужно было сделать. Она нуждалась в помощи.

– Но… зачем? Учитывая, кто вы… Зачем рисковать ради человека? В этом явно должна быть для вас какая-то выгода.

– Мы не демоны, Габриэлла. Я вижу влияние Светлых отравляет твой разум. Они, так же могли бы вмешаться и сделать тоже самое. Но все же, где они были? Где они пропадали последние двадцать лет?

Он останавливается и поворачивается ко мне, практически вплотную. Это первое неосмотрительное выражение эмоций, свидетелем которых я стала.

– Мы были там, Габриэлла. Все это время. В каждом сражении, каждом разочаровании, каждую ночь ты возвращалась домой в пьяном угаре, мы были там. Мы защищали тебя, когда Светлые решили отречься от тебя, и мы защищаем тебя сейчас. Ты для них мерзость. Мы же видим в тебе богиню, которой ты должна стать.

Его честность немного ввела меня в ступор. Слова Ставроса кажутся такими искренними, неужели я ошибалась насчет Темных? Что если Светлые действительно такие самодовольные как считает Дориан?

– Тогда почему ты хотел убить меня? – прошептала я. Откашлялась и надеялась, что выгляжу так, будто мне безразличен его ответ, – И почему они игнорируют меня все эти годы, если надеются, что я помогу им?

Ставрос пожимает плечами и качает головой, проходя в сторону салона.

– Всеми нами правят наши страхи, наши противоречащие здравому смыслу чувства. Я действовал не опираясь на них. Прости меня, и хотя я не могу точно определить их мотивы, я бы предположил, что они действовали исходя из тех же невежественных причин, по которым и мне казалось, что тебя нужно уничтожить.

Я решила проигнорировать его извинения, скептически относясь к его прямоте.

– Вы знаете кто проклял меня? Кто сделал меня… такой? – спросила я слабым голосом.

– Нет, – Ставрос озадаченно посмотрел на меня.

– И нет ни единого способа обратить проклятие?

Прежде чем дать Ставросу шанс ответить, мы оба бросаем взгляд на Дориана, вылетающего из дверей салона. Он выглядел взбешенным и напряженным от гнева, его руки были сжаты в кулаки по бокам.

Воздух заметно мерцает вокруг него, и я могу почти чувствовать жар его ярости, хоть мы и на расстоянии нескольких футов. Он бросает на отца убийственный взгляд и слышно, как рычание зарождается в его груди.

Я поспешила убрать свою руку от Ставроса и сунула в карман куртки. Дерьмо, попалась.

Дориан быстро сокращает расстояние между нами и в мгновение ока он насильно тянет меня на свою сторону, подальше от своего отца, его мстительные глаза не покидают самодовольный взгляд на лице Ставроса.

– Крутой нрав, сын мой. Мы ведь не хотим испортить столь радостное событие? Кроме того, она может сделать только хуже, – сказал он, подмигивая мне, – Я прощаюсь с вами, Габриэлла. Спасибо за проведенное со мной время. – Темный король поворачивается и уходит.

Внезапно я осознаю насколько была наивна. Это должно быть ловушка, просто уловка, чтобы залезть под кожу Дориану. И моя доверчивая задница подыграла замыслу короля.

Мы стоим там в течение нескольких минут, пристально смотря на удаляющегося Ставроса. Дориан ни разу не взглянул на меня, и не произнес ни слова. Он все еще железной хваткой держит мою руку, и я подозреваю, что у меня будет отличный синяк, демонстрирующий каждый отпечаток его пальцев.

Все же я не протестую. Я заслуживаю гораздо, гораздо худшего за то, что полная идиотка и разочарование Дориана.

Как только Ставрос оказывается вне поля нашего зрения, Дориан поворачивается и тащит меня к Кашемиру, даже не потрудившись посмотреть на меня или замедлить шаг, подстраиваясь под мои маленькие шажки.

Как только мы заходим в бутик, он отпускает мое плечо и хватает за руку, ведет меня обратно в офис, при этом не кивнув в чьем-либо направлении.

Его прикосновение обжигает-раскаляет как сухой лед. Я неловко улыбаюсь толпе смущенных лиц. Дерьмо. Это все, чтобы быть осторожными.

Сразу после того как мы очутились в небольшом, ограниченном пространстве моего офиса. Дориан запирает дверь и рывком поворачивает меня к себе лицом. Его лицо все еще злобное и я собираюсь с духом для его гнева.

Твою мать. На этот раз я действительно это сделала.

Вместо этого он сокрушает свой рот на мой, схватив меня за зад тянет мое тело к себе. Быстрым движением, он разворачивает нас так, что я с глухим стуком прижимаюсь к стене.

Как только я отметила, что происходит, мои руки вцепились в его твердые плечи, ощущая, как изгибаются напряженные сухожилия, поскольку он разминает мне спину и задницу.

Его поцелуй взволнованный и жесткий, его сильный язык покоряет мой рот и его зубы намеренно прикусывают мою губу. Я вздрогнула от мгновенного укуса и простонала в рот Дориана.

Прежде чем я осознала, что нахожусь в воздухе, мое загорелое колено в высоких сапогах, свисает с бедра Дориана. Я обхватываю ногами его за талию. Его руки под моим вязанным платьем и быстрым рывком мои трусики оказываются разорванными в клочья на полу.

Мои пальцы тянут за мягкие локоны Дориана и я не сдерживаюсь; я тяну еще сильнее. Он в ответ стонет, отказываясь прекращать свой беспощадный выговор.

Я так захвачена происходящим, так поглощена его отчаянным поцелуем, что даже не заметила, как он расстегнул брюки, пока не почувствовала, что его мужской орган прикоснулся к моему жаркому центру.

Затем с жестким, неумолимым толчком он глубоко проникает в меня, и я вскрикиваю. Он останавливается на секунду, смакуя ощущение в моих тесных стенках, сокращающихся вокруг него.

Он действительно наказывает меня. Не проявляя и унции милосердия, Дориан вбивается в меня быстрыми, жесткими ударами. Его пальцы впиваются в мою мягкую плоть, пока он меня держит, лихорадочно во мне двигаясь.

Я упиваюсь болью, которая подводит меня к восхитительному экстазу, и с криком кончаю.

– Черт! – ворчит он сквозь зубы, выплескивая всю ярость в меня. Мы падаем на пол, оба сладко истощены, наши прерывистые вздохи, единственные звуки, заполняющие небольшое, влажное пространство.

Дориан тянет меня в свои объятия, прижимая нежно. Я беру на себя смелость и зарываюсь носом в его шею, вдыхая его прохладный и свежий аромат.

Даже с блеском от пота, покрывающего его кожу, он все еще пахнет замечательно. Я не поддаюсь искушению высунуть свой язык и слизать вкус соли.

– Я чуть не разнес город на части сегодня, малышка, – тихо говорит он.

– Почему? – прошептала я в его кожу, хотя точно знала, что его взбесило.

– Я не мог найти тебя. Он создал периметр вокруг вас двоих. Я думал он… – Дориан замолчал, не в состоянии договорить свою чудовищную мысль. Он прижался губами к моим волосам, я слышала, как он дышит, пытаясь избавиться от своих страхов. – Я получил сообщение от тебя, ты просила о встрече у себя дома. Когда я приехал и не обнаружил тебя там, я решил подождать. Спустя какое-то время я позвонил тебе, но сработала голосовая почта. Затем я позвонил в магазин и Кармен сказала, что по моей просьбе ты уехала на встречу со мной в салоне. Тогда-то я и понял.

– Мне очень жаль, Дориан, – прошептала я, мои губы двигались прям на против его ключицы. – Если бы я знала, я бы никогда бы не пошла. Но когда я пришла в Люкс, он… настаивал. Ему как-то удалось заморозить абсолютно всех. Он сказал, что убьет каждого, если я не пойду с ним.

– Я знаю, – пробормотал он. – Морган сказала, что ты приходила, но она никак не могла вспомнить как ты ушла или с кем, я знал. Черт, Габриэлла. Я пиздец как был готов убить его, я был настолько зол. И ты позволила ему прикасаться к себе. Почему?

– Не знаю. Наверное, я была ему благодарна. Он сказал, что хочет защитить меня. И он сказал, что освободил тебя от твоего задания. И что это мой выбор, чью сторону выбирать, и что он не будет наказывать ни одного из нас. Я просто хотела быть благодарной, мне так кажется. – Я была даже немного потрясена своими рассуждениями. – Но он никогда не прикасался к моей коже. Ни разу. Я бы не позволила ему.

Он выдохнул, и я почувствовала, как частично напряжение покидает Дориана.

– Габриэлла, клянусь… Я почти лишился этого. Наверное, я чувствую облегчение, что некоторые традиции еще чтят, – шепчет он, качая головой.

Я подняла голову и встретилась с его вопросительным взглядом.

– Традиции?

Пальцы Дориана скользнули по моей правой руке, и он нежно повернул её, проводя по маленькому синему якорю.

– Я отметил тебя.

– Что все это значит? Я имею ввиду, сначала это вызвало у Донны любопытство, а затем, мне кажется, Ставрос чрезмерно заинтересовался этим. Может я чего-то не догоняю?

Он взял мою руку, на которой была тату, и поднес к губам, затем поцеловав, вдохнул аромат моей ладони. Я вытащила свою руку, не позволяя ему отвлечь меня.

– Ты моя, как и я твой. Тем не менее, я поставил на тебе метку, я запретил кому-либо из сверхъестественных заявлять на тебя права, особенно моему отцу. Ты моя и только моя.

От удивления у меня отвисла челюсть. Дориан действительно заклеймил меня. Ощущения были такими, будто меня только что облили дерьмом.

И хотя, отчасти я была польщена его демонстрацией такой привязанности, я не могла не злиться, на то что он предпочёл до сих пор не делиться этой информацией. И если бы не внезапный визит Ставроса, возможно, он бы никогда не проговорился.

– Какого черта, Дориан, как ты посмел скрыть это от меня? Как ты посмел принять такое важное решение и даже не поставить меня в известность? Снова? – Я села прямо и повернулась всем телом так, чтобы ему была видна переполняющая меня ярость. Невероятно!

Мой прекрасный, но в настоящее время глупый любовник смотрел в недоумении.

– Разве ты не говорила, что хотела бы остаться со мной навсегда? Что ты хотела только меня?

Дерьмо. Он прав. Но это не главное, и я сохраняю суровый вид.

– Конечно! Но твоего доверие ко мне было бы вполне достаточно! Я не должна была подвергаться еще одному древнему, паранормальному ритуалу, что бы ты мог заявить на меня права, – я качаю головой и прикусываю нижнюю губу. – Ты знаешь, для того, кто никогда не жениться на мне, ты определено облажался с убеждением на обязательства.

Дориан раздраженно вздыхает.

– Неужели мы возвращаемся к этому, Габриэлла? Я уже говорил, почему не женюсь на тебе. Это бессмысленно: просто способ создать альянсы. Деловая сделка. Я поклялся в своей преданности тебе самым проникновенным способом, возможным для моего вида. Свадьбы – тривиальны, показуха, выдвигающая на первый план баловство и шик. Они – смешные человеческие хлопоты.

– Откуда ты всё знаешь? Ты даже не человек! – Я чувствую боль, от чего предательские слёзы наворачиваются на глаза, и я быстро их смаргиваю.

– Так же, как и ты! – кричит он, и от его голоса вибрирует почти вся комната.

Я уставилась на него во все глаза, не в силах пошевелиться, говорить или даже моргнуть. Я не человек. Я все еще пытаюсь вписаться в этот мир, все еще пытаюсь быть в курсе своей нормальной жизни.

Я по-прежнему хочу стать частью всего этого: влюбиться, быть любимой, завести семью. И чтобы у меня было "Жили долго и счастливо".

Что в принципе для меня не возможно. Я уверяла себя, что всё будет хорошо, что Дориана достаточно, чтобы оставить мои надежды и стремления позади.

Но все то время, что я пыталась быть достаточной для него, я никогда по-настоящему не думала, достаточно ли будет его и всего того, что влечет за собой его присутствие в моей жизни, для меня.

Я все еще стою на шатких ногах, и Дориан быстро вскакивает на ноги, чтобы помочь мне. Я поднимаю свои порванные трусики и запихиваю их в сумочку, затем занимаюсь собой, глядя в зеркальце, поправляю прическу и макияж. Все что, угодно, чтобы не сталкиваться с мучениями моей реальности.

– Габриэлла, – выдыхает Дориан. Я молчу, слишком больно и запутанно, чтобы признаться ему. – Если бы я мог, я бы дал тебе все, что твоей душе угодно. Я женился бы на тебе. Я завел бы с тобой детей. Я делал бы все, что от меня зависело бы. Но такая жизнь невозможна ни для одного из нас. Ты должна перестать верить в то, что в этом мире есть место для нас. Это только будет приносить тебе страдания. Мы не можем быть частью этой жизни.

Я швыряю вниз тушь, которую держала в руках и это сотрясает стальной стол.

– Хорошо, Дориан. Я поняла! Я никогда не впишусь в это. У меня никогда не будет нормальной жизни. Да ладно, у меня ее не было последние двадцать лет, зачем же сейчас начинать?

Я качаю головой, извиняясь за свою тупость.

– Ты знаешь, раньше я думала, что хотела быть экстраординарной. То, что я хотела было не много больше, чем просто Американская мечта. Я хотела быть особенной. И теперь, когда, я стала настолько потрясающей, мне просто хочется нажать кнопку "назад" и наслаждаться своей старой, скучной жизнью. Хочу взять дополнительное время, чтобы по достоинству оценить Криса и Донну, и всех своих друзей.

Я чувствую сильные руки Дориана на своих плечах, слегка разминающие, чтобы снять напряжение. Эти волшебные пальцы.

– У тебя есть еще время, малышка. Только не сдавайся.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться его пальцев, поворачиваясь на кресле к нему лицом.

– Спасибо. Я знаю, ты стараешься помочь мне, пытаешься сделать мой переход легче, – я задумчиво улыбаюсь ему. – Что произойдет дальше? После того, как я перейду? Я должна буду уйти, да?

Дориан проводит ладонью по линии моей челюсти, разжигая крошечные покалывания по всему телу.

– Не сразу. Скорее всего тебя вызовут в Рим или Грецию, в зависимости от того, чью сторону ты выберешь. Обычно, они назначают тебе… работу, в буквальном смысле, основанную на твоих навыках, с которыми ты рождена. Тем не менее, с твоими уникальными обстоятельствами, не могу быть точно уверен, что произойдет. Я представляю себе, что ты могла бы в конечном счете написать собственную судьбу.

Я киваю.

– Я не хочу многое менять. Я хочу остаться здесь. Хочу ходить на работу каждый день. Хочу гулять с друзьями. Я хочу каждую неделю в воскресенье ужинать с Крисом и Донной. – Я обнимаю Дориана за талию и зарываюсь лицом в белую рубашку. – И я хочу, чтобы ты был здесь. Не хочу, чтобы ты ушел.

Дориан сжимает меня крепче, положив свой подбородок мне на макушку, и целует мои волосы.

– Я знаю малышка. Я тоже хочу остаться с тобой.

В моей голове прозвенел тревожный звоночек.

– Ты должен уйти? Подожди, я думала тебя назначили сюда?

Дориан одаривает меня извиняющиеся мимолетной улыбкой.

– Я член королевской семьи, малыш. Я здесь только, чтобы наблюдать за твоим Восхождением. Затем я вернусь в Грецию. Домой.

Прежде, чем я смогла возразить, лицо Дориана изменяется в одно чистое отвращение и ненависть. Он закрывает глаза и выпрямляется его тело вибрирует от злости. Когда они вновь открываются, они раскалены до бела, низкое рычание громыхает из его груди.

– Что? Что не так? – спрашиваю я с тревогой.

– Ставрос. Дерьмо! Я должен идти. – Дориан сухо целует меня в лоб, подносит мою руку к своему лицу, где он нежно касается губами костяшек пальцев, при этом не отрывая своих глаз от моих. Затем он делает шаг назад и рассеивается перед моими глазами, оставив позади серый шлейф.

Я стою в своем крошечном кабинете, потеряв дар речи и взъерошенная. Что, черт возьми, сейчас произошло? Сначала Темный Король обманом заманивает меня к на встречу, в результате, которая приводит к непредсказуемой, но весьма приятной реакции Дориана, а затем он просто исчезает?

– Чертовы Колдуны, – бормочу я себе под нос, прежде чем отправиться обратно в торговый зал, чтобы закончить свою смену.

Вечером вернувшись домой, я получаю два текстовых сообщения, одно от Дориана, другое от Джареда, два самых важным мужчины в моей жизни. Ох, какая ирония. Я открываю сообщения Дориана первым, в надежде хоть на какие-то объяснения на его внезапный отъезд. Но к сожалению, меня ждет разочарование.

От Дориана, 9:36 вечера.

"

Я должен немедленно отправиться в Грецию. Вернусь к концу недели, но я постараюсь по электронке сообщить тебе заранее. Я люблю тебя, малышка. В жизни и в смерти

"

.

Какого черта? Нет! Должно быть, что-то серьёзное произошло, раз он так быстро сбежал. По крайней мере лучше ему быть там. Прежде чем, я швырну телефон в стену своей спальни, я открываю второе сообщение.

От Джареда, 9:40 вечера

"

Эй, Габс, полагаю ты сможешь встретиться со мной на этой неделе? Я хочу с тобой поговорить, наедине. Заметано? Не могу

дождаться,

чтобы тебя увидеть

"

.

Становится всё интересней. В последнее время мужчины в моей жизни стали столь загадочны? Глубоко вздохнув я печатаю ответ, покачав головой.

Для Джаред, 9:41 вечера

"

Конечно, просто дай мне знать во сколько, хорошо?

"

Для Дориана, 9:42 вечера

"

Я тоже тебя люблю, жаль, что ты уехал. Что происходит? Пожалуйста, напиши мне, как только сможешь. Будь осторожен. Возвращайся скорее домой

"

.

После того как я уже улеглась в кровать, я все еще не могла уснуть, как долго мои тяжелые веки смогут выдержать еще, в надежде на ответное сообщение от Дориана, которое так и не пришло?

Переводчики

: Yogik, leno4ka3486, ZarinaKatarina, natali1875, navaprecious, lera0711, kalaratri

Редактор

:

natali1875

Глава 16

– Это вся твоя еда? – спросил Джаред, приподняв бровь.

Смотрю на свой слегка заправленный салат. – Просто не сильно голодная, – пожимаю я плечом.

– Не говори, что ты пытаешься похудеть. Все и так при тебе! Дориану нравятся костлявые или что? – спросил Джаред, скользя глазами по моему телу, облаченному в узкие джинсы и свитер в обтяжку. Вырез на груди показывал больше обычного.

– Нет, – отвечаю я, тряся головой. – Просто нет аппетита.

Это правда. Когда Дориана вызывают в Грецию, что случается куда чаще, чем мне бы хотелось, я с трудом функционирую, не говоря уже о еде. Знаю, что такая зависимость от него выглядит откровенно жалко, но это правда.

Слава Богу, наконец-то пятница и он должен вернутся этой ночью. Мне он нужен как воздух; без него я задыхаюсь.

Джаред пожал плечами. – Что ж, как знаешь, Рад, что ты смогла прийти сегодня вечером. Кажется, у нас никогда больше не получится зависнуть, как раньше. Так что случилось? Что нового? – Он делает большой глоток газировки, рассматривая меня вопросительным взглядом зеленых глаз. – Святые угодники, Габс! Когда ты успела сделать еще одну татуировку?

Я смотрю на свою правую руку, на маленький голубой якорь под большим пальцем.

– Ох, эта! Ага. Так, мелочь, сделала недавно. Неужели прошло так много времени с тех пор, как мы последний раз зависали?

– Наверное, – ответил он, еще раз пожав плечами. Так оно и было. Мужчина, который сидит передо мной едва напоминает моего лучшего друга.

Его золотисто-каштановые локоны уложены как у молодых сердцеедов, которых обычно изображают на обложках журналов и снимают в музыкальных клипах, а гардероб существенно обновился.

Джаред всегда был красавчиком, но в модных джинсах, майке в обтяжку и кожаной куртке для мотоциклистов он выглядел больше как модель из журнала GQ, чем как футболист. И, как бы мне ни было неприятно признавать, у Авроры был хороший вкус. Джаред выглядит намного сексуальнее чем когда-либо.

– Как дела в универе? – спрашиваю я, надеясь отвлечься от неловкой паузы между нами.

– Великолепно. Мне очень нравится там. Все такие клевые. Вообще-то, я был до ужаса занят футболом, но это было круто. – Он впивается зубами в огромный бургер с беконом, медленно жует, а потом запивает газировкой. – А как магазин? Как у вас там обстоят дела?

– Хорошо. Продажи сильно выросли после того, как я соединила несколько разных стилей и привлекла местных дизайнеров. И Кармен замечательно справляется. Она отличная помощница.

Весь следующий час мы с Джаредом болтаем о пустяках, чтоб заполнить образовавшуюся дистанцию между нами. Я просто хочу нажать кнопку "пауза" и отмотать назад в то время, когда наши отношения были гладкими и легкими.

Когда-то мы были близки как родственные души. Могли часами говорить ни о чем, а когда больше нечего было обсуждать, нас не угнетало молчание.

Пока мы были вместе, у всего был смысл. Но вот, над тарелкой с салатом в когда-то любимом обоими нами ресторане, я поняла, что потеряла своего лучшего друга. Джаред Джонсон теперь для меня чужой человек.

– Что ж, я лучше перейду к тому, зачем попросил встретится со мной этим вечером, – говорит Джаред, когда унесли наши пустые тарелки и стаканы. Он вытаскивает синюю бархатную коробочку из кармана и ставит ее на стол передо мной. Я в шоке смотрю на него, не моргая.

– Джаред… это то, что я думаю?

Черт возьми! Неужели Джаред решил сделать предложение? Мое сердце вырывается из груди, и я не знаю это от волнения или от страха. Может от смеси того и другого.

– Да. – Он протягивает и открывает крошечную коробочку, показывая бриллиант, ограненный в стиле "Принцесса" на ободке из белого золота – Когда это случилось с мамой, я понял, что наших близких могут забрать у нас в любой момент. Я решил больше не избегать неизбежного. Я знаю, что важно для меня сейчас, Габс. И я не боюсь. Я не боюсь пойти на этот шаг.

Я пытаюсь сглотнуть, но рот резко пересыхает. Я тянусь и хватаю чай со льдом трясущимися руками, осушаю его в считанные секунды.

– Ты о чем? – шепчу я, едва восстановив голос.

– Я говорю, что готов. Готов принять судьбу и начать свою жизнь с женщиной, которую люблю. – Джаред ярко мне улыбается, его изумрудные глаза сверкают с обожанием.

Так и есть – он собирается сказать ЭТИ слова. Я задерживаю дыхание в ожидании.

– Я собираюсь просить Аврору выйти за меня замуж.

Что. За. Хрень?

– Джаред, ты о чем? – говорю я с жаром. – Ты что, с ума сошел?

Аврора? Он хочет женится на Авроре. Черт, нет!

– Нет, не сошел. Впервые в жизни я полностью уверен в этом. Габс, тебе лучше других известно, как мне было тяжело, когда я едва не потерял свою маму снова. Я устал действовать наверняка и хочу сделать Аврору своей женой.

Джаред захлопывает крышку и придвигает коробочку к себе.

– Это смешно, Джаред! Ты не можешь жениться на Авроре!

Джаред отшатывается как от пощечины.

– Почему нет? Мы влюблены друг в друга. Она ладит с моей семьей. Я хочу быть с ней. В чем проблема, Габс?

В чем проблема? Может в том, что Аврора – повернутая на сексе Темная, которая питается от развратных желаний? Или в том, что цель ее отношений с Джаредом – подобраться поближе ко мне? Или в том, что она не отрицает своей любви к Дориану?

Или, может дело в том, что Джаред тот парень, в которого я думала, что влюблена и надеялась провести с ним свою жизнь?

Но даже не озвучивая мои немые вопросы, я знаю, что ответ – это сочетание всех моих опасений.

Мало того, что Аврора просто пожирает бесспорный сексуальный магнетизм Джареда, так она еще слоняется поблизости, чтобы успокоить Дориана. Мужчину, которого мы обе любим.

За которого, я уверена, мы обе можем и убить, и умереть. Такая сильная любовь пугает меня.

– Джаред, она просто не подходит тебе. Она не та, за кого ты ее принимаешь. – Независимо от причины, выражение лица Джареда говорит мне, что он не верит мне. Нет способа объяснить ему все, не подставив себя, Дориана и даже Аврору одновременно. Но я должна попытаться. – Ты думаешь, что она испытывает к тебе тоже самое, но ты ошибаешься. Ей нельзя доверять.

– И откуда тебе это известно? – говорит он, его бровь изгибается в отчаянии. – Послушай, Габс, я понимаю, что между вами есть проблемы. Но не надо здесь сидеть и говорить, что ей плевать на меня. Это очень низко. Даже для тебя, Габс.

Что это должно означать?

– Уверена, что ты ей не безразличен, – говорю я раздраженно. – Но есть вещи, которые ты о ней не знаешь. Не хочу, чтобы ты попался на ее удочку. – Я смотрю на маленькую синюю коробочку и тут же резко отворачиваюсь от нее. Пытаюсь зайти с другого угла, надеясь нащупать здравый рассудок Джареда. – Не говоря о том, что ты не готов к браку. Тебе только двадцать. И ты даже не закончил универ!

– Я не говорю, что мы сразу поженимся, Габриэлла. Но Аврора на несколько лет старше меня, а женщины вроде нее недолго остаются одинокими. Я должен показать ей серьезность намерений. То есть, кто бы отказался женится на ней?

Упс.

– Джаред, если бы она действительно любила тебя, то подождала подходящего времени. Прошло только, сколько, пять или шесть месяцев? Подожди еще немного. У тебя еще вся жизнь впереди!

Джаред шумно выдыхает.

– Думаешь я не знаю? Я не дурак. – Он хватает бархатную коробочку и засовывает обратно в карман. – Но после этого лета, я не могу позволить себе не жить каждый день на полную катушку. Быть осторожным – больше не для меня.

Киваю, в надежде, что так Джареда смягчится.

– Я знаю. И, может, однажды вы оба будете готовы к такому серьезному шагу. Но я должна сказать, что не думаю, что сейчас подходящее время.

И что оно когда-нибудь придет.

– То есть, ты хочешь сказать, что если Дориан сделает тебе предложение, ты откажешься? – спрашивает Джаред, приподняв бровь.

Я смотрю вниз на свои сплетенные пальцы, пытаясь погасить агонию, которая поднимается у меня в груди. Я чувствую, как начинает дрожать моя нижняя губа и я прикусываю ее, чтоб скрыть эмоции. Какого черта опять поднимается эта тема?

– Это никогда не произойдет, – шепчу я. – Дориан никогда не сделает мне предложение.

– Хм! – я слышу фырканье Джареда. – Что ж, похоже, что Аврора была права на счет него. Но только из-за того, что у твоего парня серьезные проблемы с обязательствами, ты не должна равнять всех по нему. Наше счастье не всегда зависит от тебя, понимаешь ли!

Подождите. Я знаю, что Джаред не будет так жесток ко мне.

– И что это, черт возьми, должно означать? – я не в силах скрыть свое возмущение.

Джаред проводит рукой по стильно уложенным золотисто-каштановым волосам.

– Это означает, что страдание любит компанию. Твой взгляд на любовь, отношения, жизнь в целом… ты так чертовски пессимистична! Все из-за того, что ты несчастна. Мы все чувствуем себя виновными за свои мечты и пытаемся преуменьшить счастье, чтобы не сделать тебе больнее. Но знаешь, что? Блядь, я устал смотреть "Шоу Габриэллы". Я устал сломя голову бежать на помощь, когда очередное дерьмо появляется на твоем пути. Я хочу жизни, а не обязательств.

Я беспомощно смотрю на Джареда, не в силах переварить его острые как бритвы слова. Как он может такое говорить?

Как он посмел? Все время я думала, что дружба между мной и Джаредом была основана на взаимном доверии, уважении и даже любви друг к другу. А теперь он заявляет, что чувствовал себя обязанным быть рядом из жалости?!

Перед тем как я это понимаю, я уже на ногах, стул скрипит о пол, заставляя ежиться людей за соседними столиками. Только сейчас до меня доходит, что я роюсь в сумке в поисках кошелька. Вытаскиваю двадцатку и швыряю ее на стол.

Это – подвиг, учитывая неистовую дрожь, сотрясающую мое тело. Мои руки сильно дрожат, и я знаю, если быстрее не выберусь отсюда, то Джаред легко станет объектом моей непредсказуемой ярости.

– О, уже уходишь? Наконец услышала правду и бежишь? Вместо того, чтобы остаться и обсудить? Я думал ты никогда не отступаешь от проблем, Габс, – он фыркает, опасно провоцируя меня.

Ледяное покалывание пронзает мои веки.

– Иди на хрен!

Я поворачиваюсь на каблуках и осторожно иду к выхода из ресторана, хорошо ощущая жар, исходящий из кончиков пальцев.

Дрожь от жгучей злости сотрясает тело, а глубокая, мучительная боль захватывает грудь, заставляя бороться за каждый вдох. Мне нужен воздух, но я не могу достаточно быстро добраться до двери.

Как только добираюсь до двойных дверей, холодный порыв ветра стремительно проходит сквозь меня, распахивая их настежь, что заставляет вздрогнуть группу посетителей, ожидающих свои столики. Я слишком зла и больно это подвергать сомнению. Я продолжу идти пока не доберусь до уединения своей машинки.

Автоматически сажусь в нее и завожу двигатель, когда наконец дрожь начинает проходить. Какого черта только что тут произошло? Как мог из всех людей именно Джаред так со мной поступить?

И он действительно так думает – он считает меня обузой. Боль, сковывающая мою грудь, нарастает с каждым вопросом.

Я так долго любила его, играя второю роль среди его глупых подружек и шлюшек на одну ночь, но все же он считает, что у меня есть личные проблемы?

Что я слишком эгоистична и ушла в свои проблемы и поэтому не могу порадоваться за него или кого-либо еще? Это абсурдно. До безобразия абсурдно.

Помимо его мерзких оскорблений, я пытаюсь вытряхнуть из головы самое ошеломительное происшествие этого вечера. У Джареда было кольцо. Кольцо, при виде которого, мое дыхание остановилось, а сердце затрепетало. И хотя я скорее позволю себя убить, чем признаюсь, на какое-то мгновение я подумала, что кольцо было для меня.

Что бы я сказала, если бы так и было? Я несомненно влюблена в Дориана, но никто из нас не был в состоянии сказать, что нас ждет впереди.

И он ясно дал понять, что в его планы не входит сделать меня своей женой. Прежде для меня это никогда не было важно, но то, что этого никогда не произойдет, заставило меня желать вступить в брак.

Еще он сказал, что он хочет, чтобы я попыталась жить нормальной жизнью, в которой однажды его не станет. Что это значит? Что его обещание вечности ничего не значит? Почему он не понимает, что меня без него не существует?

Я решила направится в гостиницу, не готовая встретится с вопросительным взглядом на лице Морган. Дориан сказал, что он приедет позже, и он позвонит, как доберется.

Прямо сейчас, больше чем когда-либо, мне нужно его утешение, его поддержка. Его обещания. Он единственный человек, который заставляет меня почувствовать себя чем-то большим, чем просто запутавшейся, жалкой девочкой без целей и стремлений.

Благодаря ему я чувствую себя сильной и живой. Впрочем, мне нужна не только его поддержка. Нужно почувствовать его кожу на моей, чтоб отогнать мрачные тучи, окутавшие моё хрупкое сердце.

Только он видит, какая я на самом деле слабая и разбитая. Он знает, что под видом бойкой женщины скрывается маленькая девочка. Его маленькая девочка. Испуганная и одинокая в мире, который не принимает меня такую. В котором все мое существование стоит под вопросом.

Когда я приближаюсь к двойным дверям номера Дориана, доставая ключ из своей сумочки, меня охватывает нарастающее чувство тревоги.

От страха волосы на затылке встают дыбом, а в животе восстают те крошки, что я съела за обедом. Подбадривая себя, я едва переставляю ноги, стремясь окружить себя атмосферой Дориана, пока он не вернулся сам.

– Какого черта? – бормочу я, входя в гостиную. Не придаю значения тому, что ремень сумочки выскальзывает из рук, вываливая содержимое на бежевый ковер.

Мое сердце бешено колотится, при этом я ощущаю себя будто в замедленном кадре поистине ужасного кино. И это становится последней каплей.

– Что вы здесь делаете? И ты… что, черт возьми, происходит? – Я гляжу на Дориана и Аврору, на их лицах выражение шока и ужаса. Очевидно я вторгалась в очень теплый, интимный разговор.

– Эмм, привет? Кому-то лучше объясниться. СЕЙЧАС!

Аврора кладет руку на крутое бедро и подходит ко мне. Она в обтягивающем платье, и на свойственных ей умопомрачительно высоких каблуках.

– О, расслабься, Габриэлла. Мы просто разговаривали. Полагаю, ты первая нас поздравишь.

Я смотрю на Дориана, который до сих пор выглядит встревоженным. Он одет в темный костюм, белую рубашку без галстука, верхние несколько пуговиц расстегнуты, тем самым выставляя небольшой участок гладкой, твердой груди.

Его рука сжимает бокал виски, и я боюсь, что в любую секунду он его разобьет в дребезги.

– Дориан? Что, черт возьми, происходит? Я не буду повторять. – Он нервно облизывает губы, и я почти теряю голову от этого его движения. О, черт, нет! Сегодня это дерьмо не прокатит.

Аврора ступает в мое поле зрения, протягивая свою идеально наманикюренную левую руку. Там, на безымянном пальце сияет самый большой бриллиант, который я когда-либо видела.

– Роскошный, правда? – восторгается она.

Я оглядываюсь на Дориана, все еще сжимающего стакан.

– Объясни. Немедленно.

Он шумно выдыхает, его плечи опускаются.

– Кое-что произошло. Что-то, на что я не мог повлиять. Прости, Габриэлла, но…

– Мы обручены! – вставляет Аврора, крутя пальцами около моего лица, – Мы поженимся!

Я шарахаюсь назад, воздух мгновенно покидает легкие. Я ощущаю движение перед собой, но затуманенные глаза не в состоянии сфокусироваться.

Приглушенные голоса и звон женского смеха эхом отдаются вдалеке. Я тону, исчезаю из этого ада.

Хватит, твою мать, Габс.

– Что ты только что сказала? – я прихожу в себя. Не может быть, я, наверное, неправильно расслышала! Сперва Джаред и теперь Дориан? Мой Дориан? Какого хрена?!

– Я сказала: Дориан и я обручены. Красивое кольцо, не правда ли? – хихикает Аврора.

Я резко поворачиваю голову к Дориану, который выглядит так, будто у него сейчас случится аневризма.

– Ты купила его сама, Аврора. Прекрати вести себя как ребенок, – ворчит он. Осторожно сокращая расстояние между нами, он изучающе смотрит на меня. – Габриэлла, присядь, чтоб мы могли поговорить. – Он жестикулирует, но даже не пытается ко мне прикоснуться.

– Не хочу садиться. Объясни мне, какого черта, она несет! Вы… обручены? – Я подавляю в себе горе и позволяю гневу взять вверх.

– Это не то, что ты думаешь, – Дориан оглядывается на Аврору и отчаянный рык сотрясает его грудь, затем любимый поворачивается ко мне. – Она заключила сделку. Это единственный способ держать тебя и твою семью в безопасности.

– Что значит "заключила сделку"? Какую сделку? И с каких это пор моя безопасность может быть гарантирована?

Я делаю шаг в комнату, желая докопаться до правды.

– Аврора обманула меня. Она обманула всех нас, – говорит он сквозь зубы, пытаясь игнорировать звонкий смех Авроры позади него. – И единственная причина, по которой она еще дышит, это то, что я делаю все, чтобы ты была в безопасности, любимая. Я должен. Твоя жизнь была под угрозой, и я должен был.

– Кто угрожал моей жизни? – спрашиваю я, ударяю себя кулаком по бедру, не рассчитав силы.

Дориан раздраженно вздыхает.

– Все.

– Все? Кто, черт возьми, эти все?

Он качает головой.

– Я не знал… произошли изменения. Светлые, Темные… отношения были и так не очень теплыми. А когда Светлые пронюхали о наших отношениях, они забеспокоились. Они думали, что мы… что я повлияю на тебя. Что я так сильно заполню твою жизнь собой, что у тебя не будет выбора, кроме как стать на сторону Темных. Это напряжение угрожает определенным договоренностям между Светлыми и нами. И некоторые Темные семьи переживают, что ты усложнишь им жизнь.

– Но это не моя вина, – кричу я, чувствуя, как на глаза накатываются слезы. Я смаргиваю их. Черт, нет, я отказываюсь плакать.

– Я знаю. Мы знаем. Потом Авроре пришла в голову безумная идея о том, что наша с ней женитьба успокоит Светлых. Мой отец согласился. В добавок к этому, он смотрит на это как на отличную возможность объединить дома – создать новое элитное потомство нашего вида, соединив Скотосов и Орексисов.

Я съеживаюсь, хорошо понимая, что имеет ввиду Дориан. Соединить дома, создать новое потомство… Темный Король хочет, чтобы у них появились дети. Породить новый вид силы.

Я сглатываю быстро поднимающуюся желчь, подавляя позывы к тошноте. Не подарю этой суке радость увидеть меня больной и истощенной.

– Не делай этого, – прохрипела я, качая головой, – Пожалуйста. Я не позволю тебе.

Виляя бедрами, Аврора подошла к нам с отвратительно довольным видом.

– Все уже сделано. Сделка заключена и обратного пути уже нет. Плюс, я уже начала ходить по магазинам в поиске платья!

– Почему ты такая мерзкая? – огрызаюсь я, делая шаг вперед. Комната внезапно начала гудеть, пол под ногами завибрировал. – Ты специально разлучила нас! Ты такая жалкая в своем существовании! Дориан тебя больше не хочет, и это заставило тебя пойти на такую грязную уловку!

– Я? Жалкая? – издевалась Аврора, держа левую руку около груди так, чтобы огромный бриллиант переливался в лучах света – Почему я жалкая, Габриэлла? Дориан женится на мне, а не на тебе. Он выбрал меня!

– Но ты знаешь, он не любит тебя! – прокричала я.

– О, в самом деле? А знаешь, что? – она улыбается.

– Аврора! Хватит! – прорычал Дориан.

– Он и тебя не любит, милая, – стерва делает паузу, давая своей приторной улыбке еще шире расползтись по лицу, делая ее похожей на Джокера в женской одежде – Ой, не надо так удивляться. Это не в его природе. Ты не изменишь его, Габриэлла.

– Я сказал хватит, Аврора! Заткнись и сядь или клянусь, я разорву тебя в клочья, – скомандовал Дориан, его голос приобрел гортанный тембр.

Аврора пожимает плечами и уходит, чтобы сесть на диван, скрестив ноги с видом победительницы. Дориан оглядывается на меня с извиняющимися глазами.

– О чем она, Дориан? Что она сказала?

Дориан открыл было рот, пытаясь отчаянно что-то мне донести, тоска терзает его прекрасное лицо. За кристально голубыми глазами разворачивается внутренняя борьба.

Аврора вздыхает позади него:

– Он проклят!

Я делаю шаг в ее сторону.

– Что за проклятие?

Аврора любуется кольцом и не поднимает на меня глаз.

– На него были наложены чары, чтобы полюбить тебя. Его отец хотел заставить его узнать – какого это, убить женщину, которую любишь. Любить тебя – это всего лишь часть его наказания, – хихикает она, – Ну правда, подумай. Иначе зачем бы ему хотеть кого-то, вроде тебя? Ты не можешь быть такой слепой.

Я мгновенно разворачиваюсь к Дориану, надеясь, молясь, что он развеет ее доводы. Он просто стоит там, истерзанный и побежденный.

– Мне так жаль Габриэлла. Я, правда, люблю тебя. Я знаю, это правда. Не слушай ее. Это все ложь, – он бормочет вполголоса.

– Ты проклят любить меня? Все это, – я машу вокруг, – это ложь? Грёбаная шутка?

Дориан качает головой, шагает ко мне и обхватывает мое лицо. Я очень хочу вырваться, но его прикосновение так прекрасно! Я жажду его рук.

– Я не верю в это, и никогда не верил. Я знаю, что чувствую. Никто не сможет переубедить меня – Его глянцевые глаза пылают в моих, пытаясь заставить меня понять, – Я люблю тебя. Я хочу только тебя. И я знаю, что это реально.

– Но все же, ты собираешься жениться. – Я скидываю его руки со своего лица и разворачиваюсь кругом, щелкая пальцем в нескольких дюймах от изумительно розовых надутых губок Авроры. – На ней!

– О, заткнись. Свыкнись с этим, – говорит она, размахивая рукой, – Сомневаюсь, что ваши отношения продлились бы долго. Он никогда не женился бы на тебе, даже если бы я не предложила сделку. Кроме того, ты никогда не сможешь подарить ему наследника.

Ярость взрывается в моих венах, моя грудь вздымается от чистого гнева с каждым вдохом. Руки сжимаются в напряженные, горячие кулаки, а дрожь сотрясает меня с удвоенной силой.

Лед покрывает сначала уголки моих глаз, а потом поглощает и радужки. Дрожь перерастает в полноценное землетрясение, каждая лампочка в номере начинает моргать.

Все что не прибито, дребезжит и трясется, бокалы и безделушки падают на пол.

– Вставай! Вставай, мать твою, чтобы я надрала тебе задницу! Сейчас же! Вставай! – я кричу, делая шаг назад, чтобы дать себе больше пространства. Она права – я никогда не смогу подарить Дориану наследника, но это не ее собачье дело.

Она снова хихикает и встает, перекидывая за плечо свои темные локоны.

– Неужели? Я с удовольствием посмотрю на это. – Ее руки вдруг охватила темно-красная дымка, хотя глупая ухмылка так и не уходит с лица.

– Аврора отойди, – приказывает Дориан, вставая между нами. Он кладет свои руки мне на плечи в попытке успокоить меня, но тут же съеживается и отступает, как будто его поразило током. – Габриэлла, успокойся. Пожалуйста, успокойся, малышка, – воркует он.

– С дороги, Дориан, – бормочу я сквозь сжатые зубы.

– О, я умоляю! А чего ты ожидала? – фыркнула Аврора позади него. – Дориан – принц. Он никогда не сможет быть с тобой. А ты… ты выродок. Грязнокровка. Твой отец даже не был чистой королевской крови. Ты не достойна его!

Стекла и зеркала взорвались, как только яркое золотисто-каштановое пламя вспыхнуло от моих пальцев, охватывая руки и предплечья.

И хотя мои глаза прикованы к Авроре, глядя сквозь ослепительную красоту Дориана, я знаю, что он там. Я чувствую его. Я чувствую, как меня охватывают яркие и горячие вспышки силы. И это великолепно.

– Подойди ближе и повтори свое дерьмо еще раз, умоляю, – рычу я. Да, черт побери, рычу!

Аврора снова смеется, ее звонкий голос режет мои барабанные перепонки как ногти по школьной доске.

– Ой, как мило! Ты точно, как твоя мать. Она была так же наивна и полна надежд! Не говоря уже, что была такой же глупой. Ой, бедная, бедная жалкая Габриэлла.

Ну все! С меня. Хватит!

Я толкаю Дориана в сторону, каким-то образом отбрасываю его тяжелое, мускулистое тело через всю комнату. Он отлетает на несколько футов в сторону столовой, и со всей силой ударяется в огромный обеденный стол.

Я делаю несколько быстрых шагов к потрясенной Авроре, но он вновь появляется рядом со мной, неоднократно называя мое имя, но избегая прикосновения. Я не слышу его, – я не могу. Мое взбешенное состояние не позволяет этого.

Отводя кулак назад, я собираюсь всеми силами, злостью и отвращением, вызванными словами Авроры, и заезжаю ей по лицу, отшвыривая в буфет из красного дерева, который стоит в нескольких ярдах от стены.

Она влетает в него, от чего разбиваются стеклянные двери и с громким треском раскалывается дерево.

Перед тем, как я это понимаю, она уже на ногах и стоит передо мной, хотя одежда превратилась в лохмотья, волосы растрепались вокруг лица, а куски дерева и осколки стекла запутались в локонах.

– Ты, сука! С удовольствием посмотрю, как ты сдохнешь! Так же, как и твоя шлюха-мать! – она визжит, брызгая слюной. Изящные черты начинают превращаться в нечто чудовищное, глаза сверкают белым пламенем.

Загорелая кожа чудовищно бледнеет, она превращается практически в скелет, и я моментально узнаю приведение с парковки. Темная сторона Авроры.

– Хватит! – кричит Дориан, его повелительный тон, требует нашего внимания. Я даже не заметила, что тьма поглотила его, превращая в нечто почти неузнаваемое, даже более устрашающее, чем Аврора. Я хватаю воздух и сосредотачиваю свое внимание на нем, несмотря на готовые нанести удар кулаки.

Дориан выкрикивает приказ на секретном языке. Неохотно, Темная соблазнительница выпрямляет плечи и после долгого, злобного взгляда на мое ожесточенное лицо, покидает номер.

Я выиграла этот раунд, но я очень сомневаюсь, что это наше последнее противостояние.

Медленно, красота Дориана возвращается запирая его демона. Шаг за шагом он возвращается ко мне, а я становлюсь самой собой, разжимая стиснутые зубы.

Только тогда я понимаю, что отбросила Дориана на несколько футов, в результате чего, он чуть не лишился обеденного стола. Я не могла объяснить, как я, почти в одиночку, была в силах швырнуть Аврору сквозь стену.

Будь они обычными людьми, я покалечила бы их, если не убила. И сама мысль о том, насколько сильной я буду, не отталкивает меня. Я чувствую себя немного сильнее.

Наконец дрожь стихает и свет нормализуется, когда мы, усмиряем внутренних демонов. Дориан осторожно смотрит на меня, тонкие линии вокруг его глаз свидетельствуют о том, как сильно состарило его это тяжелое испытание. Он тянется ко мне, но все же не прикасается.

– Габриэлла, Я… – начинает он, не зная как продолжить, и возможно слегка нервничая, – Я сожалею. Это не то, что я хотел.

– А разве нет? – я задыхаюсь, из-за комка в груди тяжело дыша. Я пытаюсь сглотнуть, но во рту будто наждачная бумага. – Разве это не то, чего вы все хотели с самого начала?

Он качает головой, его плечи резко опускаются.

– Нет. Не я. Но у меня не было другого выбора.

– У тебя был выбор, Дориан. Это у меня его не было. Ты все решил за меня.

Опять Дориан тянется ко мне и в этот раз кладет руку на плечо. Телесный контакт моментально успокаивает меня, но мое выражение лица не меняется. Его голубые как лед глаза пытаются поймать мой взгляд, отчаянно стараясь погасить мою ярость, но я отказываю ему в этом.

– Я знаю, ты расстроена, но…

– Расстроена? Ты думаешь, я расстроена? – я ору, отмахиваясь от его прикосновения. Я не позволю в это раз ему запудрить мне мозги. – Дориан, ты, черт возьми, женишься! Я вверила тебе свою жизнь. Я связана с тобой. Черт, я позволила поставить метку на себе, Христа ради!

– Я знаю, – бормочет он, опустив глаза. Запускает руку во взъерошенные черные локоны, – И я благодарен. Но ты должна знать, Аврора ничего не значит для меня. И мы все еще можем…

– Мы все еще можем, что? Встречаться на стороне? Соединяться, когда тебе нужно излечиться? Черт, нет! Я не такая! И как ты смеешь думать, что я смогу принять такое положение вещей?! – я резко втягиваю воздух и закрываю глаза, пытаясь успокоиться.

– Как ты можешь вести себя так, будто не знаешь, что я сделал это только с одной целью – защитить тебя? – горько усмехнулся Дориан. – Я не хочу её, Габриэлла! Я не хочу ничего из этого! Но я не могу, я не буду без тебя! Это физически не возможно для меня. И не говори, что не чувствуешь того же.

– Это не так, Дориан. Ты только думаешь, что любишь меня, помнишь? Ты. Не любишь. Меня.

Я практически падаю на колени только от того, что произношу эти слова и стараюсь сдержать боль и слезы отчаянья.

Нет. Я не могу позволить ему причинить мне боль. Только не снова.

– Я игнорировала такое количество дерьма: Ты не сказал мне кто ты, ты дышал и почти трахнул Аврору прямо у меня на глазах, потому что все это время я думала, что быть вместе – это наша судьба. Но это – твоя женитьба на Авроре, – этого я не могу проигнорировать. Я не могу позволить тебе дурачить меня. Не могу позволять любви делать меня слабой.

– Это судьба, Габриэлла. Твоя судьба – быть со мной. Мы должны быть вместе. Я люблю тебя, – прошептал он.

– Остановись! Ты не думаешь, что это дерьмо убивает меня прямо сейчас? Просто остановись! Ты не любишь меня, Дориан!

– Не говори этого, – говорит он сквозь зубы. – Не пытайся рассказать мне, что я чувствую.

– Да ладно, Дориан! Называй вещи своими именами. Ты играл со мной. Все вы. И признаюсь, я была слишком глупа, потому что закрыла глаза на твое предательство. Но с меня хватит! С меня. Хватит! Слышишь? Я просила тебя убить меня раньше, потому что была слишком слаба и ослеплена глупой, дурацкой любовью. Но все. Я устала быть жертвой.

Дориан вздрагивает, делая шаг назад.

– Почему ты ведешь себя так? Ты же знаешь, что я делаю это для тебя. Для нас.

– Я не просила об этом! – ору я, мой голос надламывается от переполнявших меня эмоций. – Знаешь, я уверена, что потеряла сегодня лучшего друга. И пришла сюда только чтобы узнать, что потеряла и любимого мужчину. Все это дерьмо пришлось сделать, только для того, чтобы спасти меня. С меня довольно потерь. Меня достала постоянная необходимость, в защите! – я наклоняюсь, чтобы собрать разбросанное содержимое сумочки, которое рассыпалось во время драки.

– Что ты говоришь? – я слышу шепот Дориана надо мной.

Я поднимаюсь и смотрю ему в лицо, и даже сейчас кажется, что каждая частичка моего тела разбивается только от одного взгляда на него. Я так сильно его люблю, что это разрушает меня изнутри.

Выражение агонии на его лице, в глазах блестят упрямые слезы. Это зрелище заставляет меня содрогнуться, и резкая боль атакует мою грудь.

– Я ничего не пытаюсь сказать, Дориан. С меня хватит. Я не хочу быть твоим маленьким грязным секретом. Твоим маленьким выродком, которым ты дышишь всякий раз, когда тебе это удобно.

– Черт, ты же знаешь, что я не воспринимаю тебя так! Не будь такой бессердечной, Габриэлла, – предупреждает он жестко, проводя рукой сквозь черные спутанные волосы.

Я отвожу от него свой взгляд, борясь с непреодолимым желанием оказаться в кольце его рук и позволить ему все исправить. Но я знаю, что не могу этого сделать. Не сейчас. Никогда.

– Это не значит быть бессердечной, Дориан. Речь идет о возможности быть честной. Аврора была права, я не подхожу тебе. Я отдавала себе отчёт в этом с самого начала… Может, пришло время и тебе понять это.

– Не говори так, – рычит он, сжатые губы делают его угрюмым. – Твое место рядом со мной. Это наша судьба. Мы нужны друг другу.

Я качаю головой, и морщусь осознавая правду.

– Нет, Дориан. Ты только думаешь, что я нужна тебе. Но в действительности ты хочешь не меня. Ты хочешь мою силу. – Я поднимаю руку и прикасаюсь к его щеке. Дориан прижимается лицом к моей ладони и целует ее, позволяя своим губам задержаться на моей коже. – Все, что осталось, это я. Ни Джареда. Ни тебя. Я не могу позволить тебе сломать меня, Дориан. Потому что это разрушит крошечную частичку силы, оставшуюся во мне. А она мне нужна, чтобы выжить. Чтобы пережить катастрофу моей жизни. Выжить без тебя.

Он яростно затряс головой.

– Нет. Нет… только не делай этого. Я… я… – Одинокая сверкающая слеза потекла по его щеке и впиталась в мою руку. Зная Дориана как сдержанного, мужественного человека, каким он и есть, вид его боли вызывает мои собственные слезы, которые стремительно катятся вниз по пылающим щекам. Я должна идти. Я должна убраться отсюда, пока не передумала и не отдалась ему.

– Мне очень жаль, Дориан, – шепчу я сквозь рыдания. – Но мы не можем быть вместе.

– Нет… пожалуйста, – просит он хрипло. – Ты нужна мне. Я так долго ждал тебя. – Он берет мое лицо в руки, вытирая кончиками пальцев слезы. – Я так сильно люблю тебя, малышка. Так сильно.

– Я тоже люблю тебя, – выдыхаю я.

– Тогда останься. Не покидай меня. Я не хочу быть без тебя, Габриэлла. Я не смогу без тебя.

Меня пронзает током от его прикосновений, и я отнимаю руку от его щеки. Затем я отхожу. Я попытаюсь запечатлеть в памяти прекрасное страдающее лицо Дориана, прежде чем заставить свои ноги унести меня от него навсегда.

Вот он, – конец нашей истории. Самого эпического любовного романа, когда-либо рассказанного. Я действительно думала, что Дориан был моей судьбой.

Я думала, что Бог создал нас, чтобы преодолеть все препятствия и стать живым примером любви и стойкости. И теперь я вижу, как Дориан ломается, когда становится трудно, как быстро он убегает от невзгод, я понимаю, что он не тот человек, которым, я думала, он был.

Но откровение не облегчает душераздирающей боли, впившейся в каждую частичку моего тела. Это не заставляет меня любить его меньше.

Переводчики:

leno

4

ka

3486,

lera

0711,

Yogik

,

Moroica

,

natali

1875

Редактор: grammarnazi

Глава 17

Вместе с онемением приходит какое-то необъяснимое умиротворение. Нет боли, печали или мучений. Нет причин для слез или криков. Нет больше страха. Нет больше борьбы.

Нет больше его.

Я из кожи вон лезла, чтоб добраться сюда и посидеть с бутылкой текилы. Это чувство ужасно ранит.

И хотя я привыкла наслаждаться болью, в этот раз я понимаю, что такое страдание поглотит меня полностью. Так что, я затолкала его в самый темный уголок своего сознания и решила на время забыть о нем.

Просто продолжать пить. Просто продолжать дышать. Это единственные два действия, на которые я сейчас способна.

Тук, тук, тук.

Я слышу, но слишком погружена в себя, чтоб связать звук с чем-либо моим затуманенным мозгом.

Тук, тук, тук.

– Эй, Габс? – мягко говорит Морган, с треском открывая дверь в мою спальню. Она видит меня, лежащей на кровати, неподвижную и потрясенную. – Черт возьми, Габс, ты в порядке?

Я приоткрываю губы, чтобы ответить, но меня охватывает такое оцепенение, что я не могу выдавить ни звука. Просто не могу ответить. И я точно не в порядке.

Морган подходит ко мне и садится на край кровати, которую он купил мне. В комнате, которую он обставил. В квартире, которая принадлежит ему. Вот дерьмо.

Дыши. Пей. Повтори.

Я делаю большой глоток, чтоб утопить тревогу, которая угрожает выступить наружу и безучастно смотрю на Морган. Мое горло даже не жжет от алкоголя.

– Габс, эээ, я беспокоюсь о тебе. Ты не выходила со вчерашнего дня. И ты была слишком… тихой. До ужаса тихой. Вчера поздно вечером Джаред звонил Мигелю. Он рассказал ему о случившемся. Хочешь об этом поговорить?

Я смотрю на подругу, но взгляд не сфокусирован. Я стараюсь смотреть через нее, не в состоянии встретится с ее настороженными глазами. Если я это сделаю, то знаю что раскисну.

Дыши. Пей. Повтори.

Я делаю еще один глоток, до сих пор уставившись на свою лучшую подругу, но ничего на самом деле не вижу.

– Ну что ж… ладно. Вижу, ты не собираешься сегодня на работу. По-крайней мере, позвони Кармен. Она все утро обрывает нам телефон своими звонками. Хотя бы поставь ее в известность, что ты не придешь сегодня или скажи что-нибудь еще. И, черт, открой ты это чертово окно! Сколько ты выпила этого дерьма? Запах такой, будто ты искупалась в нем!

Я ухмыляюсь, глядя в сторону. Это первая эмоция, которая прорвалась со вчерашней ночи. С тех пор, как я ушла от него.

– Ладно, у меня клиент на одиннадцать утра, поэтому мне пора. Постарайся не утонуть, хорошо? И позвони, когда захочешь поговорить. – Морган поднимается и выходит из моей комнаты, останавливаясь в дверном проеме. – Все будет хорошо, Габс. Знаю, что сейчас в это трудно поверить, но все будет хорошо.

Снова оставшись наедине со своей депрессией, я хватаю мобильный и включаю его. На меня обрушивается хор уведомлений о пропущенных звонках.

Я игнорирую их, пока что не в состоянии собраться с силами, чтобы вернуться в прежнюю жизнь.

Кому: Кармен, 10:42 утра.

"Извини меня. Я заболела. Позвони мистеру Скотосу, если тебе что-то понадобится".

Просто буквы его имени вызывают желание свернуться калачиком и плакать, до тех пор, пока я не смогу даже двигаться. Снова глотаю текилы.

От: Кармен, 10:43 утра.

"ОК. Договорились. Зачем мне ему звонить?"

"Потому что он босс".

"Эмм, нет, Габс. На прошлой неделе он сказал нам, что ты новая хозяйка Камешира. Он всем выслал письма с подробностями. Забыла?"

Какого черта?

Нет… это не может быть правдой. Это какая-то ошибка. Как я могу быть хозяйкой магазина, когда я абсолютно не знаю, как им управлять? И как он смог это сделать за мой спиной? И самый очевидный вопрос, – Почему? Утешительный приз за то, что бросил меня ради Авроры?

Вау. Какой заботливый любовник.

Я вздыхаю и пишу еще одно сообщение, запихивая вопросы в самые дальние, темные уголки моего сознания, убирая их подальше вместе с моим замешательством и болью.

Кому: Кармен, 10:50 утра.

"Ах, да, прости. Вылетело из головы. Просто позвони девочкам и узнай, смогут ли они выйти еще в одну смену в эти выходные. Ты главная до понедельника, пока я не вернусь. Еще раз извини, Кармен. С меня причитается".

"Без проблем, Габс. Поправляйся. Я обо всем позабочусь".

Я в гневе бросаю свой телефон на одеяло. В этот момент на нем высвечивается другое сообщение. Решив, что это Кармен, я беру его, чтобы посмотреть. Как же я ошибалась! Мое алкогольное онемение сменяется тупой болью в груди.

Боль настолько сильная, что с каждым следующим вздохом мне все труднее дышать. Мои глаза наполняются слезами отчаяния, пока я читаю размытые слова на маленьком экране.

От: Дориан, 10:52 утра.

"Я так сильно люблю тебя, малышка. Больше собственной жизни. Ради тебя я готов на все, даже отдать свою собственную жизнь. Пожалуйста, дыши!"

Я закрываю сообщение и вижу, что пришло еще несколько. Зная, что я просто мучаю себя, я открываю первое снизу списка. Может, в нем будет какое-нибудь объяснение. Причина этой боли.

"Пожалуйста, вернись ко мне, Габриэлла. Нам нужно поговорить. Я не могу позволить тебе уйти".

"Хотя бы дай знать, что ты нормально добралась домой. Я пытаюсь не вмешиваться в твою жизнь, но я беспокоюсь о тебе".

"Малышка, мне нужно увидеться с тобой. Нужно обнять тебя. Позволь мне тебя утешить. Я люблю тебя".

"Пожалуйста, пришли мне хотя бы сообщение, чтобы я знал, что ты в порядке. Я с ума схожу".

"Я сделал это ради тебя, любовь моя. Мне была не выносима мысль о мире, в котором нет тебя. Даже если ты больше не хочешь меня. Это все – ради тебя".

"Черт, Габриэлла! Ответь на звонок! Твой автоответчик переполнен, а мне нужно поговорить с тобой! Не отворачивайся от меня!"

"Меня чертовски это достало! Ты не хочешь даже увидеть, на что я способен. Ты не представляешь, на что я готов пойти ради тебя. Черт, позвони мне!"

"Габриэлла, пожалуйста".

"Я никогда не перестану любить тебя. Ты всегда мне будешь нужна. ТЫ. Только ТЕБЯ я хочу. Я люблю тебя, в жизни и в смерти".

Я не могу контролировать дрожащие руки и телефон выскальзывает из хватки. Мое горло сдавило узлом от эмоций.

Я не могу этого сделать, – не могу пролить еще одну слезинку, потому что боюсь, что потом не смогу остановиться. Хватая почти пустую бутылку с тумбочки, я допиваю все до последней капли.

Потом бегу в кухню за еще одной, беру первую попавшуюся и открываю. Я даже не чувствую вкуса. Я просто молюсь, чтоб токсичный эликсир выжег ужасный узел, чтобы я могла снова дышать и забыться.

На улице уже темно, когда я просыпаюсь. Цифры на будильнике показывают десять вечера. Я проспала весь день. Хорошо. Лучше, чем прожить его.

Стук в дверь пугает меня, и я понимаю, что заставило меня проснуться. Прежде, чем я успеваю ответить, она распахивается, пропуская свет в темень моей спальни. Высокая мускулистая тень входит и закрывает за собой дверь.

– Знаешь, тебе все-таки стоит отвечать на звонки, – говорит Джаред, включая люстру. Я прикрываю рукой уставшие глаза, в голове все стучит. – Черт возьми, Габс, ты выглядишь так же, как я себя чувствую.

Джаред пересекает комнату и садится в изножье кровати, оценивая измученный вид. Я не мылась со вчерашнего утра, не говоря о том, чтобы посмотреться в зеркало. Могу только представить крысиное гнездо, что украшает мою макушку.

Я пожимаю плечами, не в состоянии сформулировать ответ. Даже не уверена, что могу говорить. После такого количества, выпитого во рту ужасный привкус.

Потом я вспоминаю, как меня стошнило этим утром, прямо перед отключкой. Я поднимаю палец и плетусь в ванную комнату, чтобы освежиться. Нет смысла убивать Джареда своим дыханием только потому, что сама хочу умереть.

– Похоже, что ты все уже знаешь, – шепотом говорит Джаред, когда я возвращаюсь.

Я киваю, прочищая горло.

– Да, – отвечаю я хрипло.

– Полагаю, ты была права. – Он проводит рукой по взъерошенным волосам и шмыгает, покачивая в неверии головой. – Не понимаю, как я не видел того, что происходит прямо у меня на глазах. Они были вместе все это время. А я думал, что это у нас неразрешенные чувства, – он указывает на нас двоих.

Я пожимаю плечами, до сих пор не находя слов. Он прав. Даже после встречи с… ним, я не переставала заботится о Джареде. Думаю, я всегда буду привязана к своему другу.

Но после прошлой ночи и того, как он напал на меня в ресторане, не думаю, что наши отношения будут как прежде. Он сказал, что я была тяжким бременем для него и для всех наших друзей.

– О том, что я сказал прошлой ночью, – начинает он, читая мои мысли, – Прости. Мне не следовало говорить таких вещей.

– Но ты говорил то, что думал, – говорит хриплый, грубый голос. Я с трудом признаю его, как собственный.

Джаред смотрит на меня полным раскаяния взглядом, стыд читается у него на лице. Да, он говорил то, что думал. Что я эгоистичная сука. Но если по-честному, то мне абсолютно на это плевать.

– Все нормально. Я в порядке. Ты не должен чувствовать за меня ответственность, – говорю я вставая и направляясь к двери из спальни. – Мне правда нужно побыть сейчас одной.

Джаред понимает намек и подходит ко мне.

– Мне так жаль, Габс. Обо всем. Ты была права насчет… Авроры, – говорит он съежившись. Теперь я присматриваюсь к нему получше.

Темные круги вокруг глаз. Он небрит и в помятой одежде. Джаред страдает. Может также сильно, как и я.

– И я думаю, ты был прав о… Ты тоже был прав, – запинаюсь я, опуская глаза. Потом поднимаю голову и вижу его взгляд, преисполненный болью. В его глазах отражается моя боль.

После того, как я провожаю Джареда до двери, я заглядываю в комнату Морган, чтоб показать ей, что еще жива. Потом делаю сандвич, понимая, что не ела ничего кроме салата двадцать четыре часа назад.

Впрочем, даже сейчас еда проглатывается с трудом, и я хватаю вместо него пиво. После душа, надев какую-то старую серую пижаму, я залезаю в кровать и закрываю глаза, отчаянно пытаясь не увидеть… его.

Прошел один день, а впереди еще вечность.

Переводчики: lera0711, Yogik, leno4ka3486, Moroica

Редактор: grammarnazi

Глава 18

Следующий день проходит так же мучительно и к понедельнику я очень рада тому, что могу отвлечься на работе. Изо всех сил стараюсь выглядеть презентабельно, хотя ужасная головная боль после трехдневного запоя делает это практически невозможным.

Кармен смотрит на меня с жалостью и к обеду это уже достает. Я знаю, что она слышала сплетни, и, скорее всего, подозревает, что я наврала про болезнь. Делаю вид, что мне нужно поработать с документами и пытаюсь скрыться в офисе.

– Эй, Габс? – позвала Кармен, засовывая голову в кабинет.

Попалась. Я отрываю голову от стола, мои заспанные глаза говорят о явном недосыпании.

– Что случилось, Кармен?

– Здесь кое-кто хочет поговорить с тобой.

Ее глаза округляются от возбуждения, и она с намеком двигает бровями.

Мои мысли моментально летят к… нему, но Кармен качает головой, отвечая на мой немой вопрос.

– Я никогда раньше не видела его, но, О Боже! Он такой сексуальный! Возможно, новый дизайнер.

Я выпрямляюсь в кресле и киваю, пытаясь скрыть разочарование. Почему я должна быть расстроена тем, что это не он? Я сказала, что между нами все кончено. Он обручен, у него нет причин, чтобы повидаться со мной.

– Сейчас выйду. Спасибо, Кар.

Поправляю волосы и слегка хлопаю по щекам, чтобы придать им румянец. Потом наношу блеск для губ, надеясь выглядеть профессионально, учитывая тот факт, что теперь я владелица Кашемира.

Как такое могло произойти? И что, черт возьми, я должна делать, чтоб держать его на плаву? Я вздыхаю, трясу голову в отчаянии, потом выхожу поприветствовать нашего гостя.

– Эй, Габс, в смысле, Габриэлла, – запинается Кармен, когда я подхожу. Таинственный мужчина стоит ко мне спиной и глаза девушки расширяются от удовольствия в знак ее одобрения. Я выдавливаю из себя ухмылку выполняя свою дневную квоту по улыбкам. Да, этого дерьма больше не произойдет.

Когда мужчина поворачивается, у меня перехватывает дыхание. Идеально уложенные темные волосы, светло-голубые глаза и загорелая кожа. От немыслимого великолепия у меня начинают болеть глаза. "Это не человек", кричит мой внутренний голос, требуя бежать от него со всех ног.

– Здравствуйте, мисс Винтерс. Я Николай. Счастлив наконец познакомиться с вами, – он улыбается, протягивая мне руку.

Одна только ослепляющая улыбка заставляет меня трепетать от смеси неожиданного желания и страха. Такая невероятная красота пугает, и я моментально понимаю, что он Темный. Иначе и быть не может.

И если я что-то и выяснила о Темных, особенно за последние несколько дней, так это то, что они жестокие, коварные ублюдки, не имеющие ничего человеческого.

Я смотрю по сторонам на невинных людей, – покупателей и сотрудников магазина. Нужно что-то предпринять, я должна увести его от них, не вызывая подозрений. Сейчас не только моя жизнь в опасности.

Я смотрю на его протянутую в ожидании пожатия руку. Черт нет, ни в коем случае я не позволю ему прикоснуться ко мне!

– Тоже рада с вами познакомиться. Простите, я только начала выздоравливать после простуды. Не хотела бы вас заражать, – говорю я с фальшивой улыбкой. Он кивает и убирает руку за спину. – Давайте пройдем ко мне в офис, где мы сможем спокойно поговорить, Николай.

Жутко взволнованная, я разворачиваюсь, и на дрожащих ногах иду в свой офис с Николаем, следующим по пятам. И что я буду с ним делать в офисе? Чего он от меня хочет? Конечно, он не выкинет какую-нибудь глупость, привлекая к себе внимание в магазине, полном зевак.

Когда я пропускаю его в крошечную комнату и закрываю дверь на защелку, я осторожно, но с угрозой смотрю на Николая.

– Кто ты, черт возьми, и что тебе нужно? – рычу я.

Николай расплывается в улыбке, его белые, сверкающие зубы больше похожи на острые, как лезвия, клыки.

– Я уже говорил, что меня зовут Николай, но можешь называть меня Нико. Пришел официально представиться, – объясняет он, как будто я должна была это и так знать.

– Какой еще Николай? И что это все означает?

Мужчина смеется и качает головой.

– Он не говорил, что я приду? Как обычно. Что ж, сейчас как раз самое время.

– Может все-таки объяснишь, о чем, черт возьми, говоришь? И что тебе здесь нужно? – я почти срываюсь на крик, сжимая кулаки.

– Дориан послал меня. Он попросил присматривать за тобой на время… тяжелого периода, через который вы, кажется, проходите. Поэтому я здесь.

Нико грациозно усаживается на вращающийся стул и закидывает руки за голову.

Дориан. От одного только упоминания его имени мое сердце начинает колотиться. Я пытаюсь замедлить биение несколькими глубокими вдохами, чувствуя, как на глаза накатываются слезы.

– Вау. Он и правда сильно задел тебя? Интересно.

Мой холодный взгляд обратился к Нико, небрежно развалившемуся в кресле.

– Мне не нужна забота. Особенно какого-то странного, Тёмного мудака, которого вышибли из "Школьного мюзикла". Так что вали отсюда, и так ему и передай, – говорю я, повернувшись, чтобы открыть дверь.

– Скотос, – слышу я голос сзади, отчего рука соскальзывает с дверной ручки. – Моя фамилия Скотос. Дориан – мой брат.

Я быстро поворачиваюсь, чтобы вновь взглянуть на этого прекрасного Темного с темно-русыми волосами. Он больше похож участника молодежной группы, нежели на злого могущественного колдуна.

Я вижу это – что-то знакомое в его лице. У них одинаковые носы идеальной формы и точеная линия подбородка. Губы Нико немного полнее, и он на пару сантиметров ниже, но он, несомненно близкий родственник Дориана.

– Его брат?

– Да. Он умом тронулся из-за тебя. На него, откровенно говоря, больно смотреть. И раз уж ты отказываешься с ним разговаривать, он послал меня.

Нико дарит мне теплую улыбку и я вижу искренность в его ярко-голубых глазах.

– В ближайшие месяцы твоя жизнь может усложниться. Ты еще сама попросишь меня о помощи.

– И почему ты мне это говоришь? – спрашиваю я, упираясь кулаками в бедра.

– Уверен, мой отец проинформировал, что силы Тьмы будут тебя защищать. Ты не думаешь о том, что на, то есть причины? А где Тьма…

– Там и Свет, – заканчиваю я его мысль, когда до меня наконец доходит суть. Конечно. Определенно, есть причина, из-за которой я нуждаюсь в большей защите. – Что происходит? Что случилось?

– Понимаешь, ты не во вкусе Дориана. В смысле, не пойми меня неправильно, ты чертовски сексуальная. Даже в стиле задумчивой девочки эмо, которую ты из себя строишь, я бы определенно повелся на тебя. А твой запах! Охренеть! Я провел с тобой всего пять минут, а уже хочу нагнуть и оттрахать, – он сдавленно смеется, игнорируя мой вопрос, чем сильно раздражает.

Я быстро моргаю, ошеломленная его грубостью.

– Вау, ну ты дурак. Вижу, ты не унаследовал шарм Скотосов. Не удивительно, что Дориан о тебе не упоминал. Они, наверно, особо тебя не выпускают?

Нико опять смеется.

– Ну наконец-то! Я слышал немало историй о тебе. А то, что ты сделала с Авророй… Хочу тебя похвалить. Эта сука годами напрашивалась, чтобы ей надрали задницу! – Он проводит пальцами по аккуратно уложенным прядям. – И хотя мне и нравятся девушки с характером, тебе все-таки стоит сдерживать свой темперамент. Особенно, если ты хочешь дожить до следующей недели.

– Почему? – говорю я, скрещивая на груди руки.

– Он не сказал тебе?

Я качаю головой и Нико продолжает.

– Когда ты теряешь контроль над эмоциями, тебя легче выследить. Я просто дурачился и посмотри, как быстро ты завелась.

Он наклонился вперед и оперся локтями о колени. Парень прищурился, впиваясь в меня взглядом.

– Кроме того момента, про "нагнуть". Это я бы с удовольствием сделал.

Я закатываю глаза и качаю головой, не в состоянии даже сформулировать ответ. Что еще от меня скрывалось?

– И ты водишься с очень интересной компанией, – отмечает он, облокачиваясь на спинку кресла. – Твои друзья ведь не знают, кто ты? Даже Морган?

– Откуда ты знаешь Морган? – спрашиваю я холодно.

Нико улыбается, и я готова поклясться, что слышу пение ангелов. Бред какой-то.

– Ммм, кровь Вуду делает мой член твердым. Особенно тот маленький треугольничек, который у вас спереди, – говорит он, подмигивая.

Ладно, официально признаю Нико придурком мирового класса. Как он и… он могут быть родственниками? Они как день и ночь.

– Прикоснись хоть к кому-нибудь из моих друзей и я прикончу тебя. Обещаю, – строго говорю я. Не хочу выходить из себя из-за него, особенно если это делает меня более доступной.

Опять этот дурак улыбается, и я чувствую знакомое жжение между ног. Нет!

– Расслабься, Габс. Дориан оставил строгие указания касательно твоих друзей. По крайней мере, я не имею права к ним прикасаться, – он пожимает плечами. – Знаешь, ведь он сделал это ради тебя. Он всех их защитил. Ты действительно сделала из него ручного!

Я смотрю в сторону, мое лицо горит от упоминания о брате Нико. Господи, я скучаю по нему. Не думаю, что когда-нибудь перестану скучать. Мысль о том, чтобы однажды продолжить жить и быть счастливой без него просто не существует в моем сознании.

– На самом деле, он не заботится обо мне, – бормочу я, тупо уставившись в дверь. – И не называй меня Габс. Так меня называют только друзья. – Я слышу, как Нико смеется и бросаю на него сердитый взгляд. И почему все мужчины Скотосов хотят разрушить мою жизнь? Не говоря уже о моих гормонах?

– Может мы сейчас и не друзья, но поверь мне, скоро ими станем. В смысле, ну же, посмотри на меня. Я – будто из девчачьего эротического сна, плюс я офигенно потрясающий. Вот увидишь, – ухмыляется парень, подмигивая своими невероятно длинными ресницами, обрамляющими голубые глаза

– Очень сомневаюсь в этом, но продолжай говорить себе это, мудак, – говорю я, подмигивая в ответ.

Нико качает головой в игривом недоверии и встает быстрее, чем я могу это осознать. Его упругое тело вдавливает меня в край стола. Кулами я толкаю его в грудь, но он не двигается с места.

Он сверкает кривой улыбкой перед тем, как склониться ко мне настолько близко, что его пьянящий аромат заполняет мои ноздри.

– Отойди, – говорю я сквозь сжатые губы, стараясь не дышать носом.

– Не борись с этим, Габс. Это только распаляет меня.

Потом он исчез, оставив после себя только струйку серого дыма.

– Черт! – кричу я, ударяя кулаком по столу. Все равно никто меня не слышит. – Хреновы маги!

***

Мучительное сверление в моей голове и отчаянная нужда в воде и болеутоляющих вытаскивает меня из теплой постели на следующее утро.

Я плетусь в ванную, запиваю аспирин водой из-под крана перед тем как склониться над умывальником. Такая утренняя процедура стала для меня чем-то постоянным за последние несколько дней.

Это конечно удивительно, что печень еще не отказала. К счастью, на работу только после обеда, поэтому я отхожу от похмелья при помощи еды, чтобы подавить тошноту и пью побольше воды. Потом открываю ноутбук, заставляя себя встретится с неизбежным.

Как я и подозревала, ящик входящих сообщений полон. На глаза попадается одно только имя: Д. Скотос. Грудь сжимается, и я задыхаюсь, сгребая перед футболки.

Знаю, что должна это сделать, но, черт, я не могу. Как и заставить себя нажать клавишу "удалить". Это как будто стереть его из своей жизни навсегда.

Понимаю, что когда-нибудь придется это сделать, но пока что я к этому абсолютно не готова.

Не до конца осознав, что делаю, стрелка мышки уже парит над его сообщениями. Кликаю на одно из них. Долбанное нездоровое любопытство!

____________________

ТЕМА: (без темы)

"Габриэлла,

Если бы был хоть какой-то способ исправить это ради тебя, ради нас, я сделал бы это без вопросов. Знакомство с тобой, любовь к тебе придала моей жизни смысл.

Это дало мне жизнь, которая, как я считал, была невозможна для меня. Я в долгу перед тобой навечно за то, что ты помогла мне раскрыться и заполнила пустоту, которая пожирала меня веками.

Я никогда не говорил тебе, но в ту ночь в клубе я видел тебя не впервые.

Я наблюдал за тобой, неделями оставаясь в тени. Я говорил себе, что это только для того, чтобы ознакомиться с твоим расписанием и привычками, но честно, я был настолько очарован тобой, что не мог оставаться в стороне.

Я наблюдал за тобой, когда ты работала в магазине, стараясь выглядеть счастливой и веселой, хотя я видел раздражение в твоих глазах. Я видел тебя с друзьями, как ты защищала и заботилась о них. Я даже видел любовь и восхищение, которое ты испытывала к Джареду, хотя и пыталась скрывать это.

Должен признаться, однажды я понял, что хочу, чтобы ты смотрела на меня, как на Джареда, хотя тогда ты даже не догадывалась о моем существовании.

Я часами лежал в кровати, мечтая о том, чтобы прикоснулся к твоей коже. Представлял вкус твоих губ, запах твоих шелковых волос. Я хотел тебя задолго до того, как мы познакомились. В какой-то мере, я понимал, что это желание перерастет во что-то иное. Во что-то большее.

Ты нужна мне, малышка. Мне нужно видеть твою улыбку, слышать твой смех. Мне нужно увидеть, как загораются твои глаза и губы изгибаются в улыбке, когда ты слышишь свою любимую песню.

Мне нужно видеть, как ты поднимаешь вверх голову и закрываешь глаза от солнечного света. Мне нужно почувствовать твое идеальное тело рядом со своим. Я никогда не перестану нуждаться в этом. И каждая секунда без них, – без тебя, – пытка.

Пожалуйста, поговори со мной. Мне только нужно знать, что ты в порядке. Я знаю, что причинил тебе страдания и с радостью забрал бы эту боль. И если ты дашь мне шанс, я разделю с тобой эту ношу. Я заберу ее на себя.

Я люблю тебя,

Д."

____________________

Я закрываю глаза на несколько секунд, повторяя написанные слова в своей голове. Меня ранит потеря Дориана, но то, что он все еще заботится обо мне, как-то согревает изнутри.

Знаю, что просто мучаю себя. Он больше не мой. Дориан сделал выбор, – он выбрал Аврору, не важно, по каким причинам. Он растоптал наши отношения. Решил не бороться за них.

Я выделаю электронные письма и перемещаю их в отдельную папку. Когда-нибудь я их прочту или просто удалю всю папку. Тоже самое я делаю с сообщениями в телефоне.

Мне нужно переболеть им, а имя на каждом экране никак не помогает. Потом я собираюсь на работу, охотно позволяю монотонности отвлечь меня от письма, от непреодолимого желания бежать прямо в Бродмур и никогда не уходить.

После обычного, свободного от Скотоса дня в Кашемире, я роюсь в шкафу в поисках своей любимой фланелевой пижамы. Внезапно музыка заполняет мои уши.

Должно быть, Морган вернулась домой с работы. Однако, источник звука ближе, чем в ее спальне, будто музыка играет всего в нескольких футах от меня. Я пожимаю плечами, перед тем как хватаю пижаму и выхожу из гардероба.

Измученное сердце ухает куда-то вниз, из-за чего я роняю одежду.

Он здесь.

Сидит на кушетке, локтями уперся себе в колени, Дориан здесь, в моей спальне. Я застываю на месте, в состоянии только дышать, но даже это для меня подвиг.

Звук моего ускоренного сердцебиения тонет в музыке, кровь шумит в ушах, мое лицо становиться пунцово-красным. Как? Почему?

Вопросы у меня на языке, но я не в состоянии говорить. Я просто тону в нем, полностью очарованная и лишенная каких-либо чувств.

Дориан впивается в меня печальными глазами и на его прекрасном лице отражается боль. Он одет в обычную футболку и джинсы, небрит.

Даже учитывая небрежность в одежде и всклокоченные волосы, он все равно самое прекрасное существо, которое я когда-либо видела. Дориан встает и осторожно подходит ко мне.

Когда между нами остается только один шаг, он останавливается, его глаза неотрывно смотрят на меня. Его запах окутывает меня, проникая в мою кожу и волосы и я, не в состоянии сдержаться, делаю глубокий вдох.

Маленькие морщинки вокруг глаз и его бледная кожа свидетельствуют о том, что он ослаблен. Я просто хочу крепко обнять его и не отпускать. Просто хочу сделать ему лучше.

Через несколько дней жизни на автопилоте, я опять чувствую себя целой благодаря его присутствию здесь. Дориан восстанавливает меня таким способом, который я не могу описать словами.

Своим появлением он собирает осколки моего сердца и, кусочек за кусочком, складывает их вместе.

Как-будто услышав мое внутреннее разрешение, Дориан вздыхает и открывает рот, чтоб заговорить. Но перед тем, как он издает хоть один звук, я накрываю его мягкие губы своим пальцем и качаю головой.

– Пожалуйста, не надо. Не говори ничего, – шепчу я. – Я опять сломаюсь, если услышу твой голос. Я не смогу выйти из этого. Я погибну здесь, прямо перед тобой.

Дориан кивает с болью и сожалением на лице. Он поднимает руку к моему пальцу, удерживая на своём лице и вдыхает мой запах.

Возбуждающее тепло загорается на кончиках пальцев, ползёт по руке к каждому нервному окончанию.

Он проводит губами по моей ладошке, перед тем как поместить ее на свою щеку, и я задыхаюсь от такого интимного прикосновения, – в моем горле зарождается рыдание. Потом он тянется к моему подбородку и нежно его гладит.

Мы стоим так, пока не заканчивается песня – каждый из нас гладит друг друга по лицу, тихо читая печаль друг у друга. Скромного жеста достаточно, чтобы начать исцелять глубокую рану в моей груди.

Я могла бы стоять так весь день и смотреть на него, не проронив ни слова. Просто наслаждаться близостью наших разбитых тел и нежностью его прикосновения.

Дориан делает маленький шаг вперед, достаточный, чтоб тепло его тела соединилось с теплом моего. Я смотрю на него с надеждой, моя рука до сих пор у него на лице.

Крошечная, печальная улыбка играет на его губах, перед тем как он прикасается ими к моему лбу. Я моментально таю от его прикосновения, все мое тело трепещет от благодарности.

Но перед тем, как я могу что-то сказать, он исчезает. И я стою здесь одна, рука все так же протянута к серой дымке, лаская место, где он только что стоял.

Песня начинается снова, возвращая меня назад, в здесь и сейчас. Не в силах понять, что только что произошло, я подхожу к кушетке и пытаюсь собраться с мыслями.

Сейчас, когда мои чувства не поглощены одним Дорианом, я позволяю мыслям сфокусироваться на полных эмоциями словах, льющихся из стереосистемы.

Глаза быстро наполняются упрямыми слезами, которые начинают стекать по щекам, когда Бруно Марс возносит свою искреннюю молитву к луне

[8]

.

Я понимаю, почему он выбрал именно эту песню для меня и ничего не может быть идеальнее.

Несчетное количество ночей я наблюдала, как Дориан стоит у окна, задумчиво глядя во тьму.

Иногда он подолгу бывал безмолвен и неподвижен. Меня распирало от любопытства, что могло поведать черное, как смоль, небо. И он сейчас говорит мне об этом. Он не сдался. Он до сих пор ждет меня.

Не знаю, сколько раз проигралась песня и сколько часов я простояла на остекленной веранде, задумчиво глядя в ночь, потому что знала, что Дориан делал то же самое.

Но когда я запихнула в постель свое онемевшее от неподвижной позы тело, я поняла, что это первая ночь за четверо суток, когда мне не нужен алкоголь, чтобы заснуть.

Мне больше не нужно забвение со дна бутылки. Теперь у меня есть надежда.

Переводчики: lera0711, natali1875, grammarnazi

Редактор: grammarnazi

Глава 19

– Значит так, сучка. Мне пофиг, что ты там говоришь, потому что ТЫ ИДЕШЬ! – прорычала Морган в трубку.

– Да ладно тебе! Я действительно устала. В магазине сегодня было очень много работы. И потом, мне нечего одеть, – умоляюще сказала я.

– Нет, это не прокатит. У меня уже есть для тебя костюм. И хватит мне заливать про усталость. В последнее время ты только и знаешь, что дрыхнешь! Черт, мне нужна назад моя подруга!

– Морган, серьезно. Мне нужно начинать паковать вещи и думать, где теперь жить. У меня нет времени на братские вечеринки в честь Хэллоуина.

Я падаю в свое вращающееся кресло и роняю голову на стол. Одна только мысль о том, чтобы съехать с шикарной квартиры в Паралии вгоняет меня в депрессию. Все, что я присмотрела ей и в подметки не годится.

Но у меня нет причин остаться, учитывая факт, что жилье принадлежит Дориану.

– Габс, я же говорила, Дориан не хочет, чтоб ты съезжала. Он сам так сказал. Просто позвони ему. Я не хочу потерять свою соседку по комнате и, черт, я точно не хочу переезжать. Мы наверняка не найдем ничего лучшего.

Вздыхаю, в глубине души понимая, что Морган права. Но, с тех пор, как Дориан появился в моей спальне и включил ту песню, не могу перестать думать о нем.

Я ждала часами по ночам, молясь, чтоб он снова появился. Но спустя недели неоправданных ожиданий луч надежды исчез, оставив меня опустошенной снова.

Вернулось несчастное существование: сон, работа, еда, алкоголь.

– Послушай, ты ведь понимаешь, что будет неправильным остаться здесь. Он женится, Морган. А я его бывшая. Технически, я даже не его подчиненная. У меня нет прав на это жилье.

Опять в трубке раздается раздраженное ворчание.

– Ты прекрасно знаешь, что Дориан хочет, чтобы ты осталась. Вот дерьмо, вам двоим нужно выяснить отношения и перестать играть в игры. Меня достало то, что я постоянно нахожусь между дух огней: он все выспрашивает про тебя, а ты больше похожа на живой труп. Теперь послушай сюда, деточка. Ты идешь на вечеринку. И хорошенько веселишься. Слышишь меня, Габриэлла Винтерс? Хватит ныть!

Я издаю страдальческий звук, понимая, что выкрутиться в этот раз не получится.

В течение последнего месяца у меня получалось избегать дружеских посиделок и походов в клубы по выходным благодаря отговорке "я устала и подавлена", но, кажется, больше она не работает.

Я была ужасной подругой для Морган, бросив ее в одиночку кружить головы мальчикам-конфеткам Колорадо-Спрингс. Не говоря уже о том, что Джареда я не видела с того дня в моей комнате.

– Ладно! Ладно! Ладно! Хочешь, чтобы я пошла? Я пойду, черт возьми! Но предупреждаю: я собираюсь напиться. И если кто-то, будь то мужчина, женщина или ребенок приблизится ко мне в этом состоянии, я без раздумий прибью любого. Для поддержки своих слов бью кулаком по столу, хотя дома я в совершенном одиночестве.

– Ура! – визжит Морган. – А я обещаю, что не будет никаких драм. Просто старый добрый отрыв!

– Да, конечно, – фыркаю я. – Ну и какой же у меня наряд на ночь глупостей и разврата?

– Подумала, что могу быть ангелом, а ты – демоном. Подходит, да?

Я качаю головой.

– Ты даже не представляешь насколько.

Кажется, городская вечеринка по случаю Хэллоуина в доме Каппа Сигма

[9]

, при Университете Колорадо привлекла кучу гулящих девок.

Конечно, практически каждая девчонка использовала праздник как повод вырядится в нижнее белье, добавив лишь пару заячьих ушек, парик или крылышки феи, чтобы это было похоже на костюм.

Морган и я были ничем не лучше, одетые в короткие сексуальные платьица белого и красного цветов соответственно. Я хотела бы просто надеть джинсы, но не смогла вынести очередного нытья Морган.

Направляюсь прямиком к бочонку с пивом в задней части двора и наливаю себе полный пластиковый стакан, а Морган идет поприветствовать друзей.

Не делая паузы, я проглатываю и второй стакан, а потом замечаю Джареда, который машет мне, пробиваясь через толпу веселящихся.

– Эй, Габс! – кричит он мне. Перекинувшись парой фраз с парнями из братства, он направляется ко мне с широкой улыбкой.

– Черт, девочка! Ты выглядишь очень сексуально! – перекрикивает он музыку, осматривая красное обшитое блестками мини платье, такого же цвета туфли на каблуках и блестящие красные рожки. Учитывая похотливый взгляд Джареда, становится очевидно, что выпил он очень много.

Пожимаю плечами.

– Это Морган заставила меня одеть. А кем ты вырядился? – спрашиваю я, приподняв бровь.

Джаред крутится, чтоб показать красный плащ.

– Супермен?

– Мило, – ухмыляюсь я. – Ну, что нового? Прошло не мало времени с тех пор…

– С тех пор, как нас одновременно бросили? – сдавленно смеется он. – Да, было дело. – Слова Джареда причиняют острую боль, но я знаю, что он просто пытается скрасить непростую ситуацию. Впрочем, я пока не в состоянии шутить на эту тему.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, надеясь, что он сбросит маску и будет откровенен со мной.

Джаред пожимает плечами и смотрит в сторону.

– Конечно, Габс. А что может со мной случиться? Аврора – не последняя девушка на Земле. Век живи век учись.

– Да, но ты любил ее. Невозможно излечится от этого за одну ночь.

И зачем я это объясняю? Почему он делает вид, что ему все равно, что он не был ранен так же, как и я? Что боль до сих пор не прошла?

– Вообще то я излечился. Надо переступить и жить дальше. Это не так уж и тяжело. Может, и тебе стоит попробовать, – отвечает Джаред пренебрежительно.

Я смотрю на своего друга так, будто он отрастил вторую голову. Какого черта с ним произошло?

– Жить дальше?

– Да, Габс, продолжать это чертово существование. Они нас не хотят; может, никогда не хотели. Может, мы были удобными маленькими игрушками. В любом случае, они плюнули на нас, почему бы нам не сделать тоже самое?

Я смотрю на свой красный пластиковый стакан, надеясь найти ответ в пене теплого пива.

– Это не так легко.

– Легко, Габс. Правда легко. Ты просто до сих пор зациклена на этом придурке, чтоб даже попытаться. В смысле, посмотри на себя. Да, снаружи ты вроде хорошо выглядишь. Но лицо у тебя хмурое и взгляд жестокий, ты выглядишь замкнутой, – говорит он, взмахивая рукой в моем направлении. – Никто не подойдет к девчонке, у которой на лбу написано "тяжелое прошлое".

У меня отваливается челюсть, а глаза сужаются от боли и шока. Но перед тем, как я успеваю наброситься на него, блондинка в образе зайчика из Плейбоя подходит к нам и тащит парня за руку.

– Ну же, Джаред! Ты должен мне танец, малыш! – ноет она раздражающим детским голоском. Я давлюсь от отвращения. Джаред обещает ей, что сейчас придет, а потом вновь поворачивается ко мне.

– Ух ты, ну что же, я тебя не задерживаю, Джей. Похоже, что жизнь в стиле парня из братства пришлась тебе по вкусу.

Трясу головой, в надежде подавить свое раздражение и боль от его подколки. Это не помогает, и я ловлю себя на том, что снова хмурясь, глядя в это красивое и надменное лицо.

– Когда ты превратился в такого бесчувственного идиота?

Джаред глупо улыбается, и я с трудом подавляю желание врезать ему.

– Блин, я даже не знаю, Габс. Приблизительно в тоже время, когда ты решила связаться с богатым красавчиком, бросив парня, который был с тобой с девятого класса.

Затем он протягивает руку, щелкая по жемчужно-бриллиантовому ожерелью на моей шее и фыркает, прежде чем присоединиться к компании футболистов и полуодетых девиц.

– Вот ты где! – кричит Морган, приближаясь ко мне. Она отслеживает мой взгляд и видит спину нашего друга. – Так ты видела Джареда.

Я киваю, потом подношу свой стакан к губам и выпиваю залпом.

– Да. А теперь я хочу увидеть дно бутылки текилы.

Мы идем в заставленную бочонками с пивом кухню, где ожидается серьезная попойка.

Обычно это припасы для парней из братства, но, раз уж мы девушки и Морган дружит с большинством из них, нам предложили пропустить по рюмочке.

Я с легкостью осушаю первые две стопки, с третьей уже киваю головой в такт музыке и смеюсь над одним из парней, который пытается старомодно ухаживать за Морган. Поворачиваюсь в поисках добавки, но тут по спине пробегает мороз, от чего я начинаю дрожать.

– Уверена, что сможешь справиться с еще одной порцией, малышка? – слышу я шелковый голос. Поворачиваюсь и моментально попадаю под дурман голубых, как лед глаз, обрамленных длинными черными ресницами.

– Что ты здесь делаешь? – быстро спрашиваю я, едва не выронив свою стопку.

– Пришел, чтоб встретится с тобой. И рад, что так сделал, – отвечает Нико, раздевая меня своими изумительными глазами. – Дьяволица, да?

– Ага, – закатываю я глаза. Я оцениваю его серый английский костюм и галстук: в этом наряде он выделяется, как белая ворона, но выглядит возмутительно сексуально. – А кем ты должен быть? Пафосным мудаком? – хихикаю я.

Нико улыбается, и я буквально заставляю себя отвернуться.

– Нет, не совсем. – Он достает что-то из-за спины и шлепает этим по своей руке. Кнут? – Я одет как миллиардер, у которого бзик на боли. И что-то мне подсказывает, что тебе это тоже нравится, – подмигивает парень.

Я резко вскидываю голову и смотрю ему в лицо, распахнув глаза от смеси ужаса и смущения.

Как бы то ни было, Нико прикрывает веки и разражается истерическим смехом, щелкая хлыстом по барной стойке, чем успешно привлекает несколько вопросительных взглядов.

Мне остается только присоединиться к его веселью. Он выглядит нелепо – хотя и в сексуально-горячем смысле.

– Эээээйййй, Габс, – мурлычет Морган, подкатываясь к нам. – А кто твой друг? – она сладко улыбается Нико, положив руку на крутое бедро.

Черт. Как я это объясню?

– Ох, хмм, это…

– Нико, – улыбается парень, чем спасает мою задницу и завораживает Морган.

– Привет, Нико. Я Морган, – говорит подруга, заливаясь румянцем. Эй, держи себя в руках, девочка.

– Рад знакомству, Морган. Вау, Габс и не говорила мне, что у нее такие потрясающие друзья. Но я другого и не ожидал.

Он опять улыбается, и я готова поспорить, что трусики Морган уже расплавились от вожделения.

К счастью Мигель входит как раз в тот момент, когда Морган начинает клонится к Нико и успешно перехватывает ее внимание. Слава Богу! Я не хотела бы стать свидетельницей знаменитого Скотосовского мозготраха.

– Ладно. Спрошу еще раз: что ты здесь делаешь? – шепчу я, когда подруга уходит.

– Я пришел из-за тебя, – просто отвечает парень.

– Что? Ты следишь за мной?

– Често? Да. Дориан попросил меня. Плюс, – это Хэллоуин. Сверхъестественная энергия достигла своего пика и это просто идеальное время для кого-нибудь или чего-нибудь нанести удар. Я должен убедиться, что ты в безопасности.

Киваю, понимая, что именно он имеет в виду, и я немного благодарна за его присутствие. Хватаю еще одну рюмку и наполняю ее.

– Что ж, никто не любит пить в одиночестве, – говорю я, передавая ему стопку текилы. – Чтобы остаться в живых!

Я поднимаю свою рюмку и чокаюсь об его.

Нико ухмыляется и тоже выпивает залпом.

– Видишь, Габс, я же говорил, что мы будем друзьями.

– Да, да, но ты такой же дурак. Напыщенный, к тому же.

После еще парочки рюмок Нико тянет меня на танцпол. Я слишком пьяная, чтобы сопротивляться, плюс я чувствую его обалденный запах, когда он притягивает меня своими сильными руками.

Так хорошо быть в чьих-то объятиях после стольких недель одиночества! Просто его присутствие смягчает мою унылую душу.

– Он скучает по тебе, – шепчет Нико в ухо, когда мы начинаем медленный танец. Его прохладное дыхание щекочет мою шею, вызывая дрожь в каждой эрогенной зоне.

– Я тоже скучаю по нему, – признаюсь я.

Нико оценивающее смотрит на мое пустое выражение лица.

– Так почему же ты здесь? Почему не с ним?

– Это он женится, – хмурюсь я. – И я не видела и не слышала его весь этот долбаный месяц! Он не хочет меня.

– Как он может не хотеть тебя? Как кто-либо может не хотеть тебя? – шепчет Нико и я вижу огонь в его синих, как океан, глазах.

Напряженность в них заставляет меня замереть, полностью покоряясь чистому желанию, исходящему от него. Его взгляд скользит к моим губам, и я прекрасно понимаю, последует за этим.

Но когда Нико наклоняется, он останавливается всего в нескольких дюймах от меня. Будто какая-то невидимая сила не пускает его.

Складка на прекрасном лбу говорит о том, что его удерживает какое-то неприятное обстоятельство. Пауза дает моему опьяненному разуму достаточно времени, чтобы очнуться и оторваться от него.

– Черт, эээ, мне нужно в дамскую комнату, – запинаюсь я, чуть ли не бегом покидая его на танцполе.

К счастью, в дамской комнате немного людей и там есть вторая кабинка. Я закрываюсь в одной из них и пытаюсь собраться. Какого черта только что произошло? Неужели я и правда собиралась поцеловать младшего брата Дориана? Что со мной?

Я делаю несколько глубоких вдохов, потом направляюсь к умывальнику, брызгаю немного воды себе в лицо, надеясь протрезветь. Когда я тянусь к бумажному полотенцу, то наталкиваюсь на чью-то руку, от чего по мне проскакивает дрожь.

– О черт! Извините! – говорю я, потирая руки. Я примирительно улыбаюсь блондинке, которая смотрит на меня широко раскрытыми испуганными глазами.

Потом я понимаю причину. Ее карие глаза моментально вспыхивают ярким золотом, светясь как звезды. Я понимаю, что я знаю, кто она. И что она.

– Ты! – шепчет девушка, делая шаг назад.

– Ты! – повторяю я, делая шаг в ее сторону. – Из спортивного бара. Ты…

– Не вздумай! – приказывает она, обрывая меня на полуслове. – Не смей произносить это! Не подходи.

– Почему? – спрашиваю я, расправляя плечи и чувствуя себя немного оскорбленной.

– Я не могу общаться с тобой. Это запрещено!

И тут внутрь вваливается толпа хихикающих девчонок, заставив нас обеих замереть. Блондинка выглядывает из-за меня и хмурится.

– Оставьте нас! – Приказывает она зловещим тоном. Группа быстро подчиняется, не задавая вопросов.

Девушка, удивительную красоту я замечаю только сейчас, опять смотрит на меня.

– Я не могу разговаривать с тобой, Темный Свет. Особенно сейчас, когда ты решила связать себя с ними.

– Это потому, что только они со мной разговаривают! И я не с ними. Пожалуйста, у меня так много вопросов! Я просто хочу поговорить.

Девушка качает головой, и я замечаю, что с каждой секундой она становится все миловиднее, будто она умышленно приглушала свою красоту. Медленно, но уверенно, я вижу ее. Даже карий цвет ее глаз озаряет золото.

– Я не могу. Нам запрещено. Если ты не забудешь обо мне, нас обеих могут убить.

Она держит руки в предостерегающем жесте, будто отгоняя даже мысль о контакте.

– Прекрасно! Тогда отвернись от меня. Но разве Светлые не должны помогать и исцелять? И что, если я сделаю неправильный выбор? Что, если ты – решающий фактор при выборе, на какую сторону мне перейти?

Чародейка раздраженно вздохнула, качая головой.

– Хорошо. Завтра. Есть кафе в торговом центре на углу Сьюза и Академической. Встретимся в полдень. Я дам тебе десять минут, потом ты забудешь, что когда-либо меня видела.

Я с радостью киваю, хватаю ее за плечи, не успев себя сдержать.

– О, спасибо, спасибо! Я никому не скажу, что видела тебя. Обещаю!

Ее глаза округляются от отвращения, вызванного моим прикосновением, и она отодвигается.

– Держи себя в руках, ребенок. Тебе же лучше воздерживаться от контакта с людьми. Хочешь жить?

Я открываю рот, чтоб извиниться, но тут за дверью раздается пронзительный крик, за ним следуют еще крики и звуки, напоминающие массовое паническое бегство.

Мы обе спешим к двери, понимая, что произошло что-то ужасное. Распахнув ее, я едва не наталкиваюсь на Нико. У парня округляются глаза, из его груди раздается низкое рычание, когда он смотрит мне за спину.

Я смотрю на Светлую Волшебницу, на ее лице отражаются те же эмоции, что и у Нико. Воздух вокруг нас меняется, радужный поток показывает пульсацию их энергий. Небольшое пространство вокруг нас искрит электричеством. О нет! Кажется, сейчас случится какое-то дерьмо.

Женщина неотрывно смотрит на Нико и оскаливает свои белые зубы.

– Выведи ее отсюда. Сейчас же! – шипит она. Потом делает шаг назад в дамскую комнату и исчезает у нас на глазах.

– Пойдем, – проговорил Нико, беря меня за руку. Я сражаюсь с истерикой, спотыкаясь на каблуках. Видя мои мучения, Нико подхватывает меня под руку и крепко прижимает к телу.

– Что происходит? – спрашиваю я его в ухо.

Он поворачивает свою голову ко мне, хотя его взгляд блуждает в поисках безопасного выхода. – Еще одна девушка. Наверху.

– Еще одну девушку убили? Морган? – взвизгиваю я.

– Не ее, но мне нужно срочно вывести тебя отсюда. – Он проталкивается сквозь толпу, заслоняя меня от любого контакта.

– Я не уйду без нее. – Пытаюсь выскользнуть, но он продолжает тянуть меня, как тряпичную куклу. – Нико! Я не оставлю свою подругу!

– Вот дерьмо! – рычит он и начинает что-то бормотать. Кажется, это язык Темных. – Найди ее людей и обеспечь их безопасность, – говорит парень, но из-за этого шума я едва его слышу.

– С кем ты разговариваешь? – спрашиваю я, когда мы наконец выбираемся наружу.

– Моя машина там, – отвечает он, игнорируя мой вопрос. – Ты сможешь написать своей подруге смс, когда мы доберемся до автомобиля.

Я снимаю туфли, едва оказавшись в роскошной спортивной машине Нико, лодыжки болят из-за спотыканий. Через секунду он уже заводит мотор.

– Что, к чертовой матери, там произошло? – спрашиваю я, пока мы уносимся оттуда.

– Мне и самому хотелось бы знать. Как давно ты была связана со Светом? Дориан знает, что ты виделась с ними? Кто еще знает? Отвечай мне, черт возьми! – кричит он, перестраиваясь из одного ряда в другой и маневрируя между машинами.

– Иисусе! Ты можешь сбавить скорость? – вскрикиваю я, цепляясь за переднюю панель. – Я не связана с ними! Это был первый раз, когда я говорила с одной из них, о котором я знаю, клянусь!

– Чего она хотела?

– А? Ничего. Я хотела поговорить с ней, но она отказалась. Серьезно, Нико, сбавь эту долбаную скорость.

Нико заскакивает на пустую стоянку и глушит двигатель, прежде чем ударить по рулю ладонями.

– Черт! – кричит он.

Когда он поворачивается ко мне, я вижу, что голубые глаза практически полностью выцвели. Я очень испугалась бы, если бы не видела у Дориана такого же.

– Что случилось? – шепчу я.

Он опускает голову на подголовник и закрывает глаза, делая несколько глубоких вдохов, успокаивая бушующую и бурю.

– Габриэлла, это было слишком близко. Ты не можешь просто сбегать, когда тебе этого хочется. И та Светлая девушка… ты знаешь, что я сделал бы, прими дела неприятный оборот? И что мой брат…

– Эй, – воркую я, пытаясь пробиться к нему. Я кладу на него свою руку, внезапно разжигая чувство эйфории из-за контакта кожа к коже. Нико моментально расслабляется, вздыхая с облегчением.

– Что ты со мной делаешь? – шепчет он, поворачиваясь ко мне лицом с вопрошающим взглядом. Я замечаю, что глаза вновь приобрели прекрасный голубой цвет. Он поднимает свою ладонь к моей, и мы сплетаем пальцы.

– Не знаю, – честно отвечаю я.

Мы сидим в тишине несколько минут, держась на руки и наслаждаясь контактом. Это не сексуально, по крайней мере для меня, однако неописуемое чувство счастливой дружбы разжигается между нами.

– То, что случилось, – тихо говорит Нико. – Прости, мне не стоило пытаться завязать с тобой отношения. Я знал, что ты помечена. Это просто… влечение. Что-то неконтролируемое. Как-будто меня кто-то заставил прикоснуться к тебе. Со мной такого раньше не было.

– Со мной, кажется, тоже, – бормочу я. Я и мой сверхъестественный талисман. Уф.

– Лучше я отвезу тебя домой.

Нико неохотно убирает руку и заводит машину. Чувство страха и смущения опять всплывают на поверхность, но их можно вытерпеть. Мы едем в комфортной тишине, и я едва успеваю заметить, как Нико подъезжает к моей квартире.

– Твоя подружка скоро должна вернуться. Она в безопасности.

– Спасибо. – Я знаю, что не нужно задавать ему вопросов. По какой-то непонятной причине я уже верю ему.

– Так… друзья? – говорит Нико, улыбаясь своей ослепительной и нахальной улыбкой.

Я киваю головой и с губ срывается хихиканье.

– Отлично. Мы друзья. Просто утихомирь своего внутреннего засранца и все будет отлично.

– Но тебе нравится мой внутренний засранец, – усмехается он.

Я прищурилась и дернула носом.

– Гммм, может, совсем немножко. – Позволяю моей руке коснуться его снова и искренне улыбаюсь ему, – Спасибо, Нико. Я ценю твою заботу обо мне.

– Спокойной ночи, Габс.

– Спокойной ночи, Нико.

Он не отъезжает, пока я благополучно не добираюсь до квартиры, бросив у двери свои туфли. Я иду к холодильнику и хватаю бутылку воды, выпивая содержимое за несколько глотков.

Я уже сняла платье и, войдя в спальню, швыряю его через всю комнату. Но оно не падает на пол у ванной.

Кто-то подхватывает его. Кто-то, кто ждал меня, прячась в тени.

Переводчики: lera0711, Shottik, leno4ka3486, Moroica

Редактор

:

grammarnazi

Глава 20

– Дориан? – говорю я практически шепотом.

– Да, малышка, – отвечает он, выходя на свет, льющийся из прихожей. Просто взгляд на него, звук голоса, практически уничтожают меня.

– Что ты тут делаешь? – я обхватываю себя руками, вспоминая, что на мне только бюстгальтер без бретелек и тонкие прозрачные трусики. Меня искушает мысль покрутится и дать ему возможность увидеть изгибы моего тела, но мои нервы берут верх над смелостью.

Дориан уменьшает расстояние между нами, его глаза скользят по мне.

Медленно, он поднимает вверх свои руки и опускает мои, обнажая мою кожу. Затем он дарит одну из моих любимых ухмылок в знак признательности.

– Мне нужно было увидеть тебя. Я должен был убедиться собственными глазами, что ты в безопасности.

Дориан проводит пальцами по кулону, который он подарил мне несколько месяцев назад. Кулон, который я должна снять. Потом его рука опускается вниз к мягкой коже на моем обнаженном животе, от чего я покрываюсь мурашками.

– Я скучал по тебе… так сильно. Такое ощущение, что я перестал дышать с тех пор, когда в последний раз тебя видел.

– Так почему же ты не приходил? – хмурюсь я.

Дориан наклоняет на бок голову.

– Я думал, что ты именно этого и хотела. Я пытался уважать твои желания. Ты сказала, что больше не хочешь быть со мной.

– Да. Я знаю, но…

Я начинаю ощущать ту знакомую сжатость в груди, которую чувствую каждый раз, думая о том, чего мы лишились.

– Я тоже скучала по тебе. И не думаю, что когда-нибудь перестану скучать. Легче не становится.

– Так что же ты собираешься делать? – Дориан не сводит с меня глаз. Они блуждают по моим полным губам, шее, ложбинки между грудями, моему плоскому животу.

Его взгляд заставляет меня чувствовать себя желанной и любимой.

Я закусываю губу, чтобы удержаться от желания сказать, чего я на самом деле хочу. Его. Всего его. Не делясь с Авророй или кем-либо еще.

– Не думаю, что мы можем что-нибудь сделать. Ты сделал свой выбор. И он пал не на меня.

Дориан качает головой и закрывает глаза от отчаяния.

– Ты всегда была моей избранницей, Габриэлла. Ты и только ты. И навсегда ею останешься. Но я не могу отказаться от своих обязательств. Особенно, когда от них зависит твоя жизнь.

– Ты о чем?

Я делаю шаг назад, надеясь на расстоянии немного сосредоточиться.

Дориан ведет меня к кровати, и мы садимся у ее изножья.

– Это значит, что если я женюсь на Авроре, мой отец обещает отречься от престола. Я буду королем, Габриэлла. Он правил больше четырех сотен лет и, наконец, у меня появилась возможность исправить некоторые его ошибки.

Я моргаю, ошеломленная его признанием.

– Так ты этого хочешь? Быть королем? – Вспоминаю, что я практически обнаженная и укутываюсь в одеяло. Хватит ему любоваться мной.

– Я обязан сделать все возможное, чтоб ты осталась жива.

Придвигаюсь к нему, чтобы увидеть его выражение лица. Как всегда, оно ничего не выдает.

– А что, если я выберу сторону Света? Ты все равно будешь стараться защитить меня?

Дориан кивает головой.

– Да. Потому что это правильно. Даже если ты больше не будешь со мной разговаривать. Даже если Светлые будут вести войну с нами, а ты будешь на их стороне.

Я раздраженно фыркаю.

– Я никогда не просила тебя делать это, Дориан. Никогда не просила ни о чем из этого. Узы, метка… черт, я даже никогда не просила тебя появляться в моей жизни и переворачивать все с ног на голову! Понимаешь какой беспорядок ты создал всем этим?

– Ты знаешь, что я сделал это ради тебя. Я сделал это ради…

– Да, да! Ты сделал это ради нас! – прерываю я его перед тем, как он заканчивает свою мысль. – Черт, Дориан! А что, если слухи о твоем проклятии правдивы? Что если тебя просто прокляли на любовь ко мне? Твой отец может снять проклятие и убить меня. Что тогда? Что потом случится?

Дориан беспомощно смотрит на меня, ничего не отвечая. Я даже не уверена, что он дышит.

– Отвечай же мне, черт бы тебя побрал! Что если он снимет проклятие? – требую я яростно.

Наконец он вздыхает и потирает свою щетину.

– Ты умрешь, малышка, – шепчет он. – А я приобрету твои силы.

Его слова звучат в моей голове все громче, пока у меня не остается ничего, кроме как признать истину.

– Что? Ты понимаешь, что ты наделал? – кричу я, вставая на ноги. – Все это было просто планом? Ты знал о проклятии и понимал, что если пометишь меня, то я буду у тебя под колпаком! Хочешь получить мои силы также сильно, как и твой долбаный садист отец!

– Нет! – рычит он, мгновенно вскакивая на ноги. Дориан возвышается надо мной, его яростное замечание заставляет мой гнев поколебаться на секунду. – Я не такой как он! И ты чертовски хорошо знаешь, что не хочу этого!

– А откуда мне это знать? Как я смогу после этого тебе доверять? Ты идешь по его стопам. Ты продолжаешь его грязные дела, Дориан! И прекрати диктовать, что лучше для меня! Я не принадлежу тебе!

Я тычу пальцем в его твердую грудь, пытаясь донести смысл моих слов до него.

Воздух вокруг нас начинает накаливаться от напряжения, когда мы обмениваемся угрожающими взглядами, – никто из нас не хочет отступать. И я не сделаю этого, не позволю ему снова обмануть меня.

Были его намерения хорошими или нет, я ему не принадлежу. Он не имеет права контролировать меня. Может когда-то я и с радостью принадлежала только ему, в те времена, когда мне ничего кроме его любви не нужно было, чтоб жить.

В те времена, когда я из кожи вон лезла, чтоб соответствовать ему, и в итоге изменилась до неузнаваемости. Но это уже в прошлом.

Звук открывающейся входной двери прерывает нашу раскаленную ярость, и я благодарна за вмешательство.

– Тебе стоит уйти, – шепчу я.

Дориан опускает глаза вниз, его плечи падают в знак поражения.

– Ты этого хочешь?

– Да. По крайней мере сейчас. Мне нужно время подумать, – выдавливаю я из себя. Как бы я не нуждалась в его прикосновениях, знаю, что от этого потом мне будет еще хуже. Я не могу получить всего его, а делить с кем-то не собираюсь.

Дориан делает шаг вперед и прижимается губами к моему лбу, вдыхая жизнь в мое онемевшее тело. Он задерживается на мгновение дольше обычного, и я чувствую его вдох.

Да, он нуждается во мне также сильно, как и я в нем. Но, как только Морган входит в мою спальню, он исчезает.

– О черт, Габс, прости, – запинается она, видя, что я практически обнажена. – Я просто так сильно переживала за тебя! Девочка, что, черт возьми, произошло?

Я иду к шкафу, и вытаскиваю пижаму.

– Не знаю. Я была в туалете, когда услышала крики. Нико подвез меня до дома, так как найти тебя в том хаосе было практически невозможно.

Морган кивает, нахмуренные брови образует складку на переносице, между ее обеспокоенных, карих глаз.

– Я слышала, убили девушку. Как тогда, в торговом центре. Мы разузнали, когда появились полицейские и врачи. Там был сильный хаос.

– Да.

Я натягиваю рубашку через голову, избегая зрительного контакта. Не хочу, чтобы подруга заметила краску, выдающую чувство вины, на моем лице.

– Что за чертовщина опять происходит? Как-будто проблемы преследуют нас, – тихо говорит она, ее взгляд ни на чем не сосредоточен.

Не нас. Меня.

Я знаю, что никогда не смогу быть до конца честной с Морган. Думаю, в каком-то смысле, я не лучше Дориана. Может, его недомолвки и правда были для моей защиты.

А может, только я могла бы переступить через всю эту ложь и секреты и простить его. Особенно, учитывая тот факт, что у меня тоже есть секреты.

***

Я с трудом дожидаюсь обеденного перерыва на работе на следующий день и бегу в кафе на улице Юнион.

Прихожу на пять минут раньше и сажусь за столик с большой чашкой латте в углу пустого кафе, слишком взволнованная и возбужденная, чтобы что-то съесть.

Проверив время в сотый раз и допив кофе, я понимаю, что Светлая волшебница не придет. Наверное, она пообещала лишь, чтобы успокоить меня.

Или события вчерашнего вечера испугали девушку, и она передумала. Со вздохом, полным разочарования, я собираю свои вещи и копаюсь в сумке в поисках ключей.

– Тебе стоит быть осмотрительнее на людях, Габриэлла.

Я резко поднимаю голову и мои руки рефлекторно сжимаются в кулаки.

– Ты пришла.

– Да. Я была здесь все время, – ее губы растягиваются в улыбке.

Отрываю глаза от Светлой и осматриваю кафе. Я могла поклясться, что здесь больше никого не было. Более того, если не считать официанта, в кафе за последний час не было ни одного посетителя.

– Я приносила тебе кофе, – говорит она, правильно прочитав недоумение на моем лице.

– Что?

Это не может быть правдой. Девушка за стойкой выглядела весьма обычно – одежда из плотной шерстяной тускло-коричневой ткани, прямые каштановые волосы и безжизненные глаза. Помню еще, что подумала, какой несчастной она выглядела. Я смотрю на стойку, но теперь там никого нет.

Красивая женщина смеется, ее голос звучит словно дружный звон колокольчиков.

– Тебе нужно понять, как невероятно легко мы можем изменять свой внешний вид. Должна научиться видеть тех, кто окружает тебя. Чтобы увидеть собственных сородичей. – Она взмахивает рукой перед своим лицом, превращая нежные, женственные черты в облик скучной бариста

[10]

.

– Святые угодники! – визжу я, практически вываливаясь из своего стула.

– Сосредоточься, Габриэлла. Ты должна научится видеть не только глазами. Позволь своей магии управлять зрением.

– Почему? – спрашиваю я, пытаясь замедлить биение разбушевавшегося сердца.

– Потому что ты живешь в мире иллюзий. Все это, – она взмахивает рукой, – иллюзия. Этот мир, полный боли, разврата, безнравственности и жестокости, весь он – иллюзия. Так же, как и твоя человеческая жизнь.

– Но у меня нет сил. Пока я не возвышусь, – ответила я, опуская глаза, будто стыдясь быть обычным человеком.

– Ты и правда веришь в это? Чувствуешь себя бессильной? – девушка проводит рукой по ровным каштановым волосам, скрывающим ее золотые локоны.

Мой взгляд быстро впиваются в ее глаза.

– Нет.

– Никогда не думала почему? Хотя ты еще не созрела?

Я смотрю на свой пустой пластиковый стаканчик.

– Я думала, это из-за моей связи. С ним. – Не могу сказать больше. Не могу сказать, не открыв кто и что есть Дориан на самом деле, хотя я уверена, что она наверняка знает, кого я имею ввиду.

– Ах, – говорит она кивая, и облокачивается на спинку своего стула. – Темный. Да, это тоже несет свой вклад. Но это не единственная причина. Ты когда-нибудь чувствовала тревогу и обеспокоенность, когда опасность была рядом? Как-будто что-то в тебе говорило, что нужно бежать?

Я потрясенно смотрю на ее понимающую улыбку.

– Да. В торговом центре… Брекенридже… салоне.

– Все время, когда тебя подстерегала угроза. – Девушка выпрямляется на стуле и тянется ко мне рукой, медленно приближая ее ко мне, перед тем как остановиться в нескольких сантиметрах от прикосновения. – Мы не бросали тебя, Габриэлла. Наше отсутствие в твоей жизни было обосновано желанием дать тебе шанс сделать свой выбор объективно, без какого-либо давления с нашей стороны. Хотя Темные считают, что игра с твоим сердцем просто необходима, чтобы перетянуть тебя на свою сторону.

– Так это были вы? Светлые? – моментально мое горло пересыхает, из-за чего голос обрывается.

– Да, – она улыбается, из-за чего даже ее невзрачное лицо становится весьма привлекательным. – Ну а теперь я хочу, чтобы ты откинула иллюзию и увидела меня. Ты можешь это сделать, – ты уже делала это раньше. Просто надо перестать быть человеком и воспользоваться своим уже довольно сильным внутренним зрением.

Зрение. То, что есть у Донны. Оно усилилось, когда моя мать, Наталья, исцелила ее после нападения Темных. Дар понимания и принятия сверхъестественной силы.

Я киваю и пристально смотрю на волшебницу, желая увидеть ее истинное лицо под тусклыми карими глазами и бледной кожей. Моя кожа нагревается, когда я концентрируюсь, крошечные капли пота выступают на лбу.

Постепенно образ передо мной исчезает. Каштановые волосы превращаются в сияющий блонд; карие глаза приобретают золотисто-медный оттенок. Лучи солнца освещают ее идеальную кожу на лице, от чего она ярко переливается. Я изумленно выдыхаю, когда передо мной предстает такая красота.

– Я… Я вижу тебя, – говорю я едва не шепотом.

Она улыбается.

– Да. И я вижу тебя. Вопрос заключается в другом – ты видишь себя?

Я немного хмурюсь и откидываюсь на спинку стула.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты видишь, кто ты есть на самом деле? Какая твоя настоящая судьба? Как необходимо твое существование в этом мире и за его пределами?

Ее слова пошатнули мой мужественный вид, и я почувствовала, как новые слезы появляются уголках глаз. Видя, что у меня нет ответов на эти вопросы, она продолжила.

– Габриэлла, ты была рождена не для того чтобы оказаться в руках Темных. Твоя судьба не в том, чтобы быть чьим-то приложением или игрушкой. Не позволяй своим человеческим желаниям отвлечь от достижения истинной цели. Мы ждали тебя несколько столетий. Твое время пришло.

Я остаюсь безмолвной и только слезы стекают по пылающим щекам. Вот оно. Моя судьба. Для чего я была создана. Ради чего моих родителей, людей, которые так сильно меня любили, принесли в жертву, не дав ни единой возможности даже увидеть меня.

Все это время, я старалась соответствовать Дориану, надеясь заслужить его любовь. Я никогда не ощущала себя действительно кем-то значимым.

Тем не менее, это неземное существо передо мной говорит мне… показывает мне… на мою исключительность. И что-то внутри умирает от разрывающего чувства, готового доказать ей и всем остальным, что я способна на это. Я могу превзойти все их ожидания. Могу стать великой.

– Я должна идти, Габриэлла, – улыбается девушка. – Но мы всегда рядом. Ты не одинока.

– Я еще когда-нибудь увижу тебя?

Она кивает.

– Когда я тебе буду необходима.

– Как я узнаю? – спрашиваю я, в моем голосе слышны нотки отчаяния. Не хочу, чтобы она ушла. Мне нужно узнать больше. – Я даже не знаю твое имя.

Светлая волшебница встает и смотрит на меня с любовью.

– Солара.

В следующее мгновение она исчезает. И я больше не сижу на стуле. Я даже не в кафе. Я в своей машине, смотрю на пустое место, где только что было кафе.

Я даже не могу начать переваривать все то, что только что со мной произошло. Но я не боюсь. По крайней мере, не переживаю по этому поводу. Меня переполняет необъяснимое умиротворение, которое не покидает до конца дня, оживляя те частички, которые были разбиты и раздавлены.

Вернувшись вечером домой, к моему удивлению, я обнаруживаю Дориана, в ожидании меня яростно расхаживающего по спальне. У меня даже нет возможности спросить его, что он тут делает или потребовать, чтобы он ушел: он моментально оказывается передо мной и хватает за плечи.

– Габриэлла, о чем ты только думала? – спрашивает он, хотя его тон больше напоминает требование.

Я освобождаюсь от захвата и замечаю его слегка взъерошенный внешний вид.

– О чем ты говоришь, Дориан?

– Ты ходила на встречу со Светлой? Ты в своем уме? Забыла, что за тобой охотится долбаный убийца? Тебя могли зарезать на месте.

Я закатываю глаза, сбрасываю обувь и пинаю их через всю комнату.

– Ох, так же, как в тот момент, когда я положила глаз на тебя?

Дориан смотрит на меня в бешенстве, но моя поза не меняется.

– Откуда все это? Что она тебе сказала? Я же говорил, что не причиню тебе зла.

– Ты тогда этого не знал! Ты даже не понимал, что сделал со мной! Это все было уловкой, помнишь? Иллюзией, – ухмыляюсь я, вспоминая слова Солары. – Скажи мне, Дориан, первый раз, когда мы поцеловались, это было по-настоящему для тебя? Или ты просто играл, чтобы узнать, как близко ты мог ко мне подобраться?

Он делает шаг вперед, хватая мое лицо в свои ладони.

– Ты так думаешь? – Голубые глаза вспыхивают, когда он всматриваются в меня в поисках понимания. – Думаешь, для меня это не имело никакого значения? Что я не изменился навсегда, когда прикоснулся к твоим губам? Что я не мучился каждую секунду каждой минуты каждого дня, пока не смог почувствовать их вкус снова?

Его слова пробивают мою крепость и тело ослабевает под его прикосновением.

– Я не знаю. Я не знаю, что дальше думать. Но знаю, что была дурой. Я верила тебе. Я доверила тебе мою жизнь, мое сердце. А ты просто играл.

Дориан приблизился к моему лицу, достаточно близко, чтобы я могла почувствовать охлаждающую сладость его дыхания.

– Это никогда не было моей целью. Если ты никогда не верила словам, которые я повторяю, тебе придется поверить этому. Я скорее умер бы чертову тысячу раз, чем причинил тебе боль. Поверь мне. Только, пожалуйста, потерпи малышка. Просто подожди… ради меня.

– Подождать? – вскрикиваю я, резко отдергивая голову. – Ты хочешь, чтобы я ждала? Чего? Пока ты разделаешься со своим так называемым "браком"?

Дориан с подозрением осматривает комнату.

– Мои слова могут подвергнуть нас опасности. Ты говорила, что доверяешь мне. Что любишь меня и ни о чем не беспокоишься. Именно это мне от тебя сейчас нужно. Мне необходимо, чтобы ты верила мне всем сердцем, независимо от обстоятельств. Просто верь мне.

– Ты серьезно хочешь, чтобы я ждала тебя? Но зачем? Ты не можешь просить меня об этом и не давать никаких объяснений. Черт, Дориан, ты бессмертный. Проклятье, я бессмертная! Я бы могла ждать столетиями!

– Я ждал тебя столетия, Габриэлла. Когда у тебя впереди вечность, десятилетия проходят незаметно.

Я качаю головой, отворачиваясь от его гипнотических глаз.

– Ты не можешь просить меня об этом. Ты даже не знал меня. Ты понятия не имел, кого ты ждешь. Я не могу просто наблюдать, как ты женишься на другой женщине и намереваешься… создать с ней семью.

Я мельком ловлю взглядом маленький голубой якорь на его руке, такой же, как и у меня.

– Да вообще, как ты собираешься это сделать? Мы оба помечены, – поясняю я, поднимая вверх свою помеченную руку.

Дориан рефлекторно подносит руку к груди и трет ее о другую руку.

– Но это я сделал.

– И что? У тебя есть какие-то привилегии? Правила на тебя не действуют?

Он подносит ко мне свою руку и наши пальцы переплетаются так, что якоря соприкасаются.

– Габриэлла, если бы ты могла это сделать, я бы с радостью носил твою метку. Для меня это было бы честью. Но ты не можешь этого сделать, пока не созреешь. И если ты согласишься быть со мной, то хочу, чтобы и ты пометила меня, как я пометил тебя.

Что за хрень?

– Пометил меня? Ты сказал, что оставил на мне метку? – спрашиваю я, забирая свою руку.

– Именно это и означает метка. Ты знаешь это.

Я вижу раздражение в его уставших глазах. Он выглядит старше, как будто не ел и не спал уже несколько дней. Это заставляет меня забыть о последнем вопросе.

– Дориан, ты в порядке? Ты плохо выглядишь. – Он выглядит так, словно в любой момент потеряет сознание от истощения. Я хватаю его за руку и веду к кровати. – Ты пользовался?

Он качает головой и смотрит в сторону, не давая мне возможность рассмотреть выражение его глаз.

– Не чаще обычного.

– Тогда что происходит?

Понимаю, у меня были деньки и получше, но из-за бессмысленного убийства прошлой ночью, которое до сих пор никак не выходит у меня из головы, и Дориана, ушедшего из моей жизни, тяжело собраться с силами, чтобы сосредоточиться на банальных девичьих заботах.

– Просто было… тяжело, – бормочет он, продолжая смотреть в сторону. Я поворачиваю его лицо к себе и, довольно неохотно, он подчиняется.

– Что с тобой случилось? Расскажи мне. Пожалуйста, – шепчу я, ошеломленная заметными морщинками вокруг его глаз.

Дориан вздыхает.

– Ты, Габриэлла. Я потерял тебя. Я не преувеличивал, когда говорил, что ты жизненно необходима мне. Мне нужно, чтобы ты жила. Ты поддерживаешь во мне жизнь.

– Тебе необходимо дышать мной.

Это не вопрос, это констатация факта.

– Да, – отвечает он, со стыдом опуская глаза.

– Ты умираешь?

Дориан кивнул.

– Медленно, но верно. Если только не вдохну от другого источника или не заберу чью-то жизнь, а я не хочу ни того, ни другого. – Его глаза наконец-то встретились с моими, и были наполнены таким сожалением и болью, что моя грудь наполнилась страданием за него. – Я никогда не хотел бы просить тебя об этом. Это… личное. Интимное. И я знаю, что не заслуживаю тебя.

– Но ты же умрешь, Дориан, – я едва не умоляю. Этот мир не нужен мне без Дориана.

Он пожимает плечами и смотрит опять в сторону.

– Я заслуживаю намного худшего за то, что причинил тебе столько страданий. Ты даже не представляешь, как сильно я ненавижу себя за все то, через что ты прошла. За то, что я настолько эгоистичен, что мне нужна ты, чтобы продолжать жить.

Длительное молчание повисло между нами, пока мы оба боролись с вопросами в наших головах.

– Ты хочешь этого? – наконец-то спросила я.

Дориан поворачивается ко мне быстрее, чем я могу это осознать.

– Конечно, я хочу. Я еще никогда не хотел так сильно чего-то или кого-то. Но я не могу просить тебя. Не могу гарантировать, что смогу сдержаться.

– Сдержаться? – спрашиваю я с поднятой бровью.

Он не сводит глаз с моих губ.

– Сексуально.

– Ох, – все, что я могу сказать в ответ. Одно лишь напоминание разжигает огонь глубоко в моем животе. Прошло много времени и мое тело нуждается в нем также сильно, как и мое сердце.

Мы сидим в тишине, не уверенные, что еще сказать.

– Ты хочешь попробовать? – спрашиваю я спустя минуту.

Губы Дориана изогнулись в ухмылке, в глазах разгорается сексуальный огонек. Я почти чувствую, что мои трусики тают и начинают стекать с меня.

– Уверена? – спрашивает он, уже переместившись ко мне, готовясь в любую минуту наброситься.

– Дыхание, Дориан. И только. Больше ничего.

Ему не удается скрыть свое разочарование, однако он соглашается, беря мои руки в свои и притягивая их к губам.

– Спасибо, – вздыхает он между нежными поцелуями. Потом он вдыхает из моей ладошки, его грудь вздымается и опускается со звуком – Мммм.

Но он не останавливается.

Он движется вверх по моей руке, оставляя еще один поцелуй около локтя. Потом его руки на моей рубашке незаметно расстегивают пуговицы.

– Эмммм, что ты делаешь? – спрашиваю я, немного отодвигаясь, но руку не забираю. Черт, плоть слаба!

Напряженный взгляд Дориана вперивается в меня, его глаза уже пылают от возбуждения.

– Габриэлла, я очень хочу уложить тебя и заняться с любовью, пока ты не потеряешь сознание от удовольствия, но не буду пытаться. Так просто легче. Более… действенно.

Он заканчивает расстегивать рубашку, затем снимает ее, обнажив мои плечи.

Потом он снимает и свою. Минуты проходят, пока мы рассматриваем друг друга, – оба измученные жаждой большего.

– Приляг, – шепчет он, слегка подталкивая меня. – Я хочу, чтобы тебе было удобно. Обещаю, я не буду делать того, чего ты не захочешь.

Я киваю и уступаю, даже не пытаясь прикрыть полуобнаженную грудь. Дориан располагается рядом со мной, опираясь на локоть, с восхищением рассматривая мое тело.

– Ты замерзла? – спрашивает он, хмурясь.

Я качаю головой и стараюсь сглотнуть через пересохшее горло.

– Нет. Просто немного… нервничаю.

Дориан нежно поглаживает теплой рукой мой живот.

– Я обещал, что не причиню тебе вреда. Если ты захочешь, чтобы я остановился, я сделаю это. Ты веришь мне?

– Да, – киваю я, затаив дыхание. При каждом вздохе и выдохе, мои затвердевшие соски прикасаются к тонкой ткани. Я почти уверена, Дориан заметил это, он просто пытается быть джентльменом.

– Я так сильно хочу тебя малышка. Мне больно даже просто смотреть на тебя, ты так великолепна! Но если я должен вынести это, ради того, чтобы быть с тобой, я принимаю эту пытку. Я готов сгореть ради тебя.

Он нежно целует мой пупок, затем местечко над ним.

Прежде, чем я успеваю отреагировать или возразить, он поцелуями прокладывает дорожку вверх, и когда оказывается между моих грудей, я не в состоянии сдержать довольные вздохи. Он действительно пытается обуздать свою страсть, и все, что я чувствую, это его мягкие губы, а не разжигающее покалывание, что обычно сопровождает его прикосновения. Он хочет, чтобы все было невинно и нежно, насколько это возможно.

Когда губы Дориана касаются моей шеи, я извиваюсь и тяжело дышу. Хочу, чтоб он был на мне и во мне. А тот факт, что он сдерживается, отказывается касаться меня так, как я хочу, сводит с ума.

Он прячет лицо в изгибе моей шее и вдыхает, рыча от удовольствия. Этот примитивный звук, сотрясающий его грудь, еще сильнее возбуждает мою уже влажное лоно, и я сжимаю бедра.

Он делает это снова, трется губами о мою ключицу. Чувство его мягкой кожи на моей, его пьянящий запах, щекотание шелковых волос приводят меня в состояние непреодолимого возбуждения. И я не могу бороться с этим.

И часть меня, импульсивная часть, которая отключает всю логику и мышление, не хочет этого.

– Дориан, – выдыхаю я. Мои глаза зажмурены от избытка чувств. Он не останавливается, но и не идет дальше. Черт! Я просто хочу, чтоб он прикоснулся ко мне. – Пожалуйста.

Дориан отрывает голову от моей шеи, его сияющие глаза встречаются с моими.

– Пожалуйста что, малышка?

– Поцелуй меня, – говорю я прежде, чем могу передумать.

Я не заметила, как он это сделал, но Дориан уже лежит на спине, и моя прикрытая кружевами грудь прижимается к его твердой голой груди.

– Ты должна сделать это, Габриэлла. Ты должна контролировать ситуацию. В тот момент, когда я почувствую твои губы, в ту секунду, когда почувствую прикосновение твоего сладкого язычка, я буду не в состоянии остановиться. Мне нужно, твое решение. Сделай это.

Желание и страсть на его лице отображают мои собственные, и я понимаю, что… пропадаю. Даже не потрудилась поспорить с самой собой о причинах того, что это плохая идея.

Я прижалась своими губами к его и позволила его духу питать мое тело и душу, после более чем месячного воздержания. Его вкус… вся чувственность и свежесть… крик утешения и исцеления.

Когда наши языки скользят вместе, наши руки скользят по обнаженной коже наших тел. Я чувствую, что он вполне способен уничтожить меня всего лишь поцелуем. И если это случится, я бы не стала возражать.

Серьезность наших действий поражает меня словно тонна кирпичей, и я с неохотой отрываюсь.

– Подожди! – приказываю я, мои ладони отталкивают его грудь от моего тела. – Что мы делаем? После того что произошло… с тобой и мной. Ты связан. Что насчет Авроры?

От примитивного рычания Дориана моя грудь вибрирует, соски напрягаются.

– К черту Аврору! – выплюнул он, прежде чем притянуть мое лицо к себе.

Ну… не могу с этим поспорить.

Наши тела слились в единое целое, кажется, прошло уже несколько часов. Таких страстных ласк у меня не было… никогда. Все, что связано с этим мужчиной – превосходно и лучше всего, что когда-либо случалось в моей жизни.

И пока я могу чувствовать напряжение его мышц, изо всех сил пытаясь не заходить слишком далеко, выпуклость в его штанах явно желает большего.

Пока я наслаждаюсь контактом кожа к коже все сомнения, разочарования, замешательства, казалось, испаряются. Но знаю, что это ошибка, я никогда не стала бы любовницей.

Но это Дориан. Он всегда говорил, что мы были не предназначены для этого мира. Мне нужно прекратить попытки вписаться в человеческие образцы.

И когда доходит до дела, понимание, что могу разделись с ним это, и именно меня он желает… не Аврору… дарит мне маленький триумф.

После безумного поцелуя, я лежу в объятиях Дориана, выводя круги на его груди, пока он играет с моими волосами.

Это чувство такое правильное, такое реальное. Как если бы прошлый месяц или около того был ужасным кошмаром, а я, наконец, оказалась в реальности.

И даже со словами Солары, все еще раздающимися в моей голове, убеждающими меня, что я не предназначена для этого, уговаривающими отвернуться, я позволила себе насладиться украденным временем с мужчиной, которого так отчаянно люблю.

Господь знает, если бы я могла отвернуться, я бы сделала это. Ведь истинной реальностью является то, что Дориан все еще не мой.

Он вернется в свой мир. Где мне нет места. Мир, в котором он принадлежит Авроре. Мир, где грустный маленький мальчик внутри него все еще желает одобрения отца.

Я знаю, что должна выбрать: мне либо придется отпустить его навсегда, либо дождаться возвращения ко мне.

Переводчики: lera0711, Shottik, ZarinaKatarina

Редактор

:

grammarnazi

Глава 21

Я никогда не понимала, как люди подсаживались на наркотики. Это всегда казалось мне ужасной глупостью. Зачем принимать то, что, как ты знаешь, может испортить твою жизнь и превратить тебя во что-то неузнаваемое? Пустую оболочку самого себя? Теперь я поняла. Мне есть с чем сравнить. Потому что с момента, как Дориан пришел в мою комнату, и я позволила ему дышать собой, превратив это в жгучий, бесконечный поцелуй, я поняла, что зависима. Также как и он, очевидно, зависел от меня.

Дориан – мой наркотик, а я – чертова наркоманка.

Это произошло уже больше недели назад, но на моих губах все так же оставался его вкус. Я говорила себе, что буду сильной и не позвоню ему. Но каждый раз когда телефон пищал во время звонка или получая сообщение, мне было чертовски жаль, что это не он. Каждый раз, входя в комнату, я молилась, чтобы он ждал меня там. Понятно, что мы играем в опасную игру, но мне было все равно. Мое тело жаждало его, так же, как во время первой нашей встречи. И каждый день без него ощущался так, будто я подбираюсь к смерти.

– Ты нарываешься, милая, – слова Нико вырвали меня из угнетающих мыслей.

– Что? – переспрашиваю я с остекленевшим взглядом. Я протягиваю руку к бриллиантовой подвеске на шее, рассеяно теребя ее во время раздумий.

– Может, расскажешь, зачем притащила меня сюда вечером в пятницу, и мы до сих пор не обнажены? – Захихикал он.

Я оглянулась на убийственно красивого Темного мага на моем диване.

– Это ты появился на моем пороге. И что заставило тебя думать, что я окажусь с тобой голой в любой другой день недели?

Он пожал плечами.

– Обычно я не бываю полностью одетым в домах у женщин. Или мужчин, если на то пошло.

Мои глаза почти вылезли из орбит.

– Что? Хочешь сказать, что бисексуален и играешь за обе команды? Тебе нравится двойное погружение?

Нико ухмыляется, и я содрогаюсь от того, как сильно он напоминает мне в этот момент Дориана.

– Мы не расставляем клише на сексуальной ориентации, Габриэлла. Мы не ограничены запретами людей. Делаем то, что чувствуем. Мы, Темные, можем свободно самовыражаться с кем угодно. – Он провел рукой по своим светлым идеально неряшливым волосам и послал мне озорную улыбку. – Но нет, я не бисексуал. Просто стало интересно, обратишь ли ты внимание. Я экспериментировал, но это не мое. Предпочитаю тугое, теплую женщину.

– О, – все, что смогла произнести я. Его слова заставили мое лицо пылать, и я отвернулась, чтобы скрыть свое смущение.

– Ничего себе, девочка, как легко тебя лишить равновесия! – Засмеялся парень. – Итак, какой фильм мы смотрим? Есть попкорн? – Он вытянул руки на спинку дивана, а ноги положил на кофейный столик.

– О чем ты говоришь? Кто-то что-то говорил о кино?

Экран телевизора ожил от взмаха изящной руки.

– Ну, я не уйду, и ты уже отклонила мое предложение о лучшем сексе в твоей жизни, – захихикал Темный, – так что, я решил, что просмотр фильма идеально подходит для времяпрепровождения двух платонических, несмотря на удивительное сексуальное притяжение… друзей. Что ты предпочитаешь? Девчачье кино, боевики, драмы?

Я закатила глаза и покачала головой.

– Отлично. Выбери что-нибудь смешное. И не пытайся поставить какое-нибудь порно и обмануть меня! – Сказала я, уходя на кухню, чтобы сделать попкорн в микроволновке.

– Черт! Ты такая скучная! – Слышу я его восклицание.

Смеясь над безумными шутками Уилла Феррелла и жуя попкорн, я повернулась к другу, который казался очень расслабленным, лежа на диване в гостиной.

– Нико, что заставило тебя прийти сегодня вечером?

– Что ты имеешь в виду? – Спросил он, даже не потрудившись повернуться и взглянуть на меня.

– Почему ты тут появился? Последний раз, когда я видела тебя, был Хэллоуин, и Дориан поручил тебе следить за мной. Сейчас ты снова здесь. Что случилось?

Нико вздохнул и уменьшил громкость, прежде чем повернуться ко мне.

– Отец здесь.

– Он? – Спросила я, в шоке и страхе. – Зачем?

Парень тщательно подбирал слова для ответа.

– Подготовка. Плюс, твоя маленькая встреча и разговор со Светлым не очень хорошо на него подействовали.

– Он действительно такой лицемер? Я имею ввиду, он послал собственного сына, чтобы соблазнить меня, затем попытался сделать это сам. Твой отец горяч и все такое, но он настоящий мудак, – быстро проговариваю я, и в ужасе зажимаю рот.

– Ты думаешь, что мой отец сексуален? – проговорил Нико с отвращением. – И при этом отвергаешь меня? Серьезно, Габс? Он на шестьсот лет старше!

– Я не это имела в виду. И очевидно, что не в возрасте дело. Просто радуйся, что ты мне действительно нравишься. Твой отец все-таки гребаный мудак.

Нико рассмеялся от моей оценки.

– Думаю, ты права на счет этого. Но он – король. Что ты можешь с этим сделать?

– Так ты не согласен с его методами?

– Нет, – друг покачал головой. – Думаю то, что он сделал с твоим отцом и Дорианом – непростительно. Он наделал много безумного дерьма, но все, через что пришлось пройти Ди, просто отвратительно. – Нико вздрогнул.

Я кивнула.

– Вот зачем ты делаешь это? Присматриваешь за мной?

– Нет. Я наблюдаю, потому что Ди попросил меня. Он – мой брат и я очень люблю его. Он спасал мою задницу достаточное количество раз, что на человеческую жизнь хватило бы с лихвой. И я делаю это, потому что ты мне нравишься, и не хочу видеть, как тебе делают больно.

Я не могу сдержать улыбку из-за моего нового, совершенно невероятного, друга, который, уверена, не станет колебаться, если я предложу переспать с ним. Но его присутствие заставляет меня чувствовать себя спокойнее. Как Темные, так и другие сверхъестественные существа, казалось, притягивались ко мне. Я чувствовала, что привлекала их.

Устраиваюсь в изгибе его плеча и кладу ноги на диван.

Спокойствие, которые мы испытали на Хэллоуин, вернулось, и мы едва заметно выдохнули, продолжив смеяться над Уиллом и его выходками.

К тому времени как Нико уехал, уже миновала полночь, и я совершенно выдохлась. Его цель заключалась с том, чтобы продержать меня дома весь вечер, и он успешно достиг ее. Я даже не почувствовала необходимость в выпивке, чтобы заглушить боль и одиночество. У Морган были планы с Мигелем на ночь, так что именно напиться я и собиралась, пока он не появился.

Войдя в спальню, я буквально подпрыгиваю от страха при виде Дориана, сидящего на моей постели. Он одет в темный костюм, хотя узел галстука уже расслаблен и несколько верхних пуговиц расстегнуты. Темные волосы в обычном сексуальном беспорядке. Трудно поверить, что он совсем не прилагает усилий для создания такой красоты.

– Дориан, – ахнула я. – Что ты здесь делаешь? Не знаешь о существовании входной двери? У меня чуть не случился чертов сердечный приступ!

Уголок его рта изогнулся в ухмылке.

– Прости.

Достаю топ и какие-то шорты, прежде чем стряхнуть джинсы, полностью осознавая, что делаю это под пристальным взглядом Дориана.

– Так что ты здесь делаешь?

– Хотел увидеть тебя. Чувствую, что будет лучше, если один из нас постоянно будет здесь. И я не позволил бы Нико провести здесь ночь. Не думай, что я не знаю, как бы двое нежны друг с другом.

Я повернулась, чтобы оценить его ядовитое выражение лица. Дориан ревнует?

– Так ты здесь, чтобы остаться на ночь? Не приведет ли это к тому, что твоя невеста будет волноваться и интересоваться твоим местонахождением? – Мысль внезапно обрывает мою тираду.

– Габриэлла, мы не живем вместе. Она осталась в своей квартире, а я все еще в люксе. Ничего не изменилось.

Вот это новость.

– Ох. Так вы не… – Я попыталась закончить мысль, но просто не могла заставить себя сделать это.

– Черт, нет. Я люблю тебя. Как, по-твоему, я мог пойти на что-то подобное? – Дориан выглядит почти обиженным.

– Не знаю. Вы заключили сделку. И вы же планируете… иметь детей, поэтому очевидно, что когда-то переспите. К тому же, Нико сказал мне, что вы не так строги в отношении секса. Словно это не такое уж и большое дело для Темных.

– Ну, это большое дело для меня, – отозвался любимый, вставая и подходя ко мне. Он схватил меня за голые бедра и притянул к себе. – Последняя женщина, с которой я занимался любовью, в данный момент наполовину обнажена и прижата ко мне. А когда она смотрит на меня своими большими карими глазами и прикусывает губу в ожидании, все, о чем я могу думать – как сильно я хочу почувствовать ее снова. Как я сделаю все, чтобы погрузить в нее на несколько часов, пока она не устанет двигаться. Пока не скажет, что никогда не оставит меня.

Отчаяние в его голосе выдавливает из меня громкий стон, но оставляя без слов.

Господи, как же мне не хватает этих вещей, – даже не могу себе представить, чего бы я могла хотеть больше этого. Но я уже шла на поводу своих желаний. Отбрасывала в сторону смысл и логику, чтобы удовлетворить тягу тела. И посмотрите, как далеко это меня завело. Все что у меня осталось – разбитое сердце, убийца, все еще пытающийся убить меня, неизбежность моего восхождения и огромная проблема с алкоголизмом.

– Я хочу тебя, Дориан, – вырываюсь я из его объятий, чем противоречу собственным словам. – Но это невозможно. Пока мы не вместе, я не могу на такое пойти. Будет очень больно, когда нам опять придется попрощаться.

Дориан вздыхает и кивает, опуская голову.

– Я знаю, малышка. И я бы никогда не предложил тебе такое. Могу я просто побыть с тобой? Просто обеспечить этой ночью твою безопасность? Я не прикоснусь к тебе, если ты этого не захочешь. Я могу просто сидеть и смотреть, как ты спишь, как я обычно это делаю.

Я начинаю хмуриться.

– Ух, это немного жутко. Ты и правда являешься сюда, чтобы посмотреть, как я сплю? – По спине пробегает дрожь. За какими еще моими действиями он наблюдает? У меня сводит желудок от возможных вариантов.

– Только когда ты зовешь меня.

– Зову тебя? Какого черта? Я не зову тебя, Дориан. – Я пытаюсь хоть что-то такое вспомнить. Могла ли я позвонить Дориану, будучи пьяна?

Дориан улыбается.

– Во сне зовешь. Я не преследую тебя, если это то, чего ты так боишься. Но я чувствую, как ты иногда по ночам зовешь меня, и я прихожу. Ты мечешься, запутываясь в простынях. Видишь сны обо мне. – Он провел рукой по волосам и нахмурился. – А иногда ты плачешь во сне. Это разбивает мое сердце на тысячи осколков. Видеть, как ты опечалена, понимая, что я причина твоей тоски. Просто хочу поцелуями убрать каждую слезу, какую ты когда-либо пролила и исправить все. Ты понятия не имеешь, как плохо то, что я хочу этого, Габриэлла.

– Я плачу во сне? – Волнуясь, спрашиваю я. Внезапно, мне становится жаль себя. Какую боль причинила мне потеря Дориана? Я едва позволила себе оплакать потерю и понять, что это слезы были такими отчаянными, что выходили, пока я была в забытьи.

– Мне очень жаль, – все, что он мог сказать в ответ. Он чувствовал свою ответственность и, хотя он и виноват отчасти, я не могла все взвалить на него.

Я заканчиваю переодеваться в пижаму под его жаждущим взглядом и ухожу в ванную, чтобы почистить зубы. Потом скольжу под одеяло на кровати, которая ощущается такой холодной и пустой с уходом Дориана.

– Ну, так ты залезаешь? – спрашиваю я его, все еще стоящего посреди комнаты.

– Ты хочешь, чтобы я спал с тобой? – Поинтересовался он, поднимая бровь.

– Чертовски уверена, что не хочу, чтобы смотрел на меня всю ночь не мигая, пока я пускаю слюни, – захихикала я. Он все еще выглядел смущенным. – Да, Дориан! Я хочу спать с тобой. Только спать. Не «спать».

Лицо Дориана озаряется улыбкой, пока он преодолевает расстояние до кровати. Он снял пиджак и скинул туфли, прежде чем забраться под покрывало.

– Ты не можешь спать так. Либо снимай тесную одежду, либо надень какую-нибудь пижаму.

– Но ты знаешь, что у меня нет ничего с собой. Мы никогда в этом не нуждались, пока были вместе. – Он с намеком подвигал бровями, отчего я захихикала.

– Хорошо. Просто сними рубашку и эти штаны. На тебе же есть нижнее белье, верно?

– Я бы с радостью снял и его тоже, – ухмыльнулся он.

– Эм… Нет! Нет! Это плохая идея, – начала заикаться я, не в силах оторвать глаз от выраженной выпуклости на его трусах, когда он позволил штанам соскользнуть на пол. – Нам, вероятно, нужно сдерживаться. Да, определенно… Дерьмо.

Дориана рассмешила моя растерянная тирада, и спрятала лицо, чтобы скрыть свое смущение. Раздевшись до белья, он залез в постель рядом со мной, мгновенно принося тепло и чувство безопасности, которые просочились сквозь кожу. Он притягивает меня в свои объятия, и, не раздумывая, я кладу голову ему на грудь. Его руки начинают гладить мои волосы, и напряжение, которое стянуло мышцы, начинает уходить.

– Ты думаешь, это сработает? Считаешь, что однажды мы действительно будем вместе? – Пробормотала я, прижимаясь к его коже. Я инстинктивно уловила его запах и вдохнула. Аааа.

– Да. Нам просто нужно быть осторожными. И тебе придется довериться мне, когда я говорю определенные вещи. Их тебе трудно понять сразу, но это важно.

Я сделала глубокий вдох и собрала все свое мужество, заставляя замолчать возмущенный голос в моей голове.

– Хорошо.

– Хорошо? – Дориан слегка приподнимает меня и тянет подбородок вверх, чтобы встретиться взглядом.

– Хорошо. Я попытаюсь. Если ты говоришь, что это все уловка, и все идет к лучшему, тогда я постараюсь подождать.

Дориан притянул мое тело к своему, крепко обвивая руками.

– Спасибо, Габриэлла, – выдохнул он дрожащим от волнения голосом. – Ты даже не представляешь, каким счастливым только что меня сделала.

– Могу понять, – пищу я из-под его бицепса, размером с мою голову. – Не могу… дышать…

– Упс, – пробормотал он, ослабляя хватку, но не убирая рук. – Я знаю, это не означает, что мы вместе. Но только возможности того, что в один прекрасный день это случится, для меня достаточно. Я так долго ждал тебя. Не могу потерять тебя сейчас. Это сработает. Просто доверься мне, малышка. Сработает.

– Просто надеюсь, что ты прав, – отвечаю я, улыбаясь, и пытаюсь позволить сияющему теплу и любви Дориана, убрать сомнения, омрачающие мой беспокойный разум.

***

– Итак, я хочу поговорить с тобой о работе, которую ты здесь делаешь, Кармен, – сказала я, сопровождая девушку в душное подсобное помещение.

Кармен наморщила лоб, и ужас омрачил нежные черты.

– О боже, Габс. Что я сделала? Знаю, я опоздала на прошлой неделе, но у меня серьезно были сильные судороги.

Я рассмеялась от всего сердца и отмахнулась.

– Расслабься, Кармен! Ты отлично здесь справляешься! Лучше, чем отлично. Я просто хотела спросить, как ты смотришь на то, чтобы взять на себя дополнительную ответственность.

Она вздыхает от облегчения и прислоняется в закрытой двери.

– Ay dios mio

[11]

! Заставила меня волноваться! Твое настроение скакало то вверх, то вниз в последнее время, я не знала, что и думать!

– Нет, не стоит беспокоиться об этом. Но мне нужна помощь. Теперь, когда я фактически владелец, – сказала я, сделав знаки кавычек в воздухе. – Мне нужно начать перекладывать некоторую ответственность. И нет ни одного, кто бы мог, на мой взгляд, стать достойным для этого, кроме тебя.

Хотя получение «Кашемира» полностью выбило меня из колеи, я решила оставить его себе, вместо того, чтоб продать или пустить на самотек. Он стал домом не только для меня, и я знала, что все здесь преданы своему делу. Вдобавок к этому, я не могла лишить работы семь преданных работников только потому, что меня бросил парень. С тех пор я пыталась подогнать «Кашемир» под себя и даже думала поменять его название.

С тех пор, как почти две недели назад я сказала Дориану, что я попытаюсь дождаться его, он помогал мне постичь все тонкости бизнеса. Банковский счет, который он держал для расходов, был нетронут, только к нему добавилось несколько нулей, на чем настоял Дориан. Это вообще-то была его идея распределить обязанности.

– Ну, что думаешь, Кармен? – спросила я, приподняв бровь и улыбнулась, – Хотела бы стать менеджером моего магазина?

Кармен вытаращила глаза, челюсть отвисла.

– Ты издеваешься, Габс? – Она вскрикнула и зажала рукой рот, бормоча извинения.

Я смеюсь от души над всплеском ее эмоций.

– Да. Мне нужна помощь, а никто лучше тебя не знает «Кашемир» и моду. Это хорошо оплачивается, и у тебя будет возможность оставить свой след в этом месте и взаимодействовать с некоторыми дизайнерами. Как тебе идея?

– Как мне?! – визжит она, широко раскрыв глаза.

Прежде, чем я успела задать еще один вопрос, Кармен обнимает меня своими маленькими ручками и прыгает вверх-вниз, крича от восторга. После того, как она приняла мое предложение и немного успокоилась, она еще раз тепло меня обняла и вернулась в торговый зал с гигантской улыбкой на лице.

Я улыбаюсь про себя, по-настоящему довольная, что могу сделать что-то для нее, помогая продвижению по карьерной лестнице. Она этого заслуживает, – несмотря на все дерьмо, свалившееся на меня в последние пару месяцев, Кармен была великолепным сотрудником и прекрасной подругой. Я обязана предоставить ей такую возможность. Кроме того, после моего вознесения существует большая вероятность того, что я должна буду оставить магазин и полностью передать его в квалифицированные руки.

Как по заказу, сотовый телефон ожил и запищал, оповещая о сообщении от Дориана, и я готова спорить, что от моей улыбкой можно осветить небольшую комнату.

От Дориана, 17:46.

«Поужинаем сегодня у меня? Думаю, мы можем попробовать кое-что новенькое».

В памяти всплыли болезненные воспоминания о том, как я в последний раз была в номере Дориана. Это, несомненно, был худший день в моей жизни, я чувствовала, что мое сердце выхватили из груди и разорвали на тысячи кусочков. Тогда Дориан признался, что ему придется жениться на Авроре, чтобы защитить меня. Возвращаться на место тех событий просто невыносимо. Хотя я понимаю, что должна это сделать. Если я планирую снова доверять Дориану, если мы хотим начать все заново, я должна сделать первые шаги.

Понимаю, что решение наладить отношения с Дорианом еще выйдет мне боком. И, конечно, я знаю, что нам лучше держаться друг от друга подальше. Но когда дошло до дела, выяснилось, что я просто не могу так. Так тяжело быть с ним, учитывая всю эту сверхъестественную политику и другую чертовщину. Пытаться забыть о его предательстве и обмане… дерьмо, это еще тяжелее. Но жить без него, не чувствуя каждый день его любви и нежности? Это невыносимо.

Я поверила словам Солары в волшебном кафе. Моим предназначением не было стать любовницей Дориана. Но что-то глубоко во мне проникло в мои кости и сдерживало любую мою попытку забыть его. Как будто он попал в мою жизнь неслучайно. Не для того, чтобы убить меня и не для того, чтоб перетянуть на сторону Тьмы. Но было что-то, что удерживало нас вместе невидимой нитью. Может, это не Дориан моя судьба, но я – его.

Дориану, 17:58.

«Уверен, что справишься с этим? Не хотела бы дразнить тебя;)»

Я улыбаюсь про себя, точно зная, что это станет концом его игры. Хотя и согласилась попробовать, я чувствовала, что будет лучше, если между нами не будет интимных отношений, – это было бы весьма болезненно для нас обоих. Мы так быстро стали любовниками, что иногда мне кажется, что между нами больше ничего и не было. Как будто интимная связь была нашим языком любви.

Поэтому мы замедлили ход событий и начали делать все то, что делают нормальные пары. Смотрели фильмы, лежа в обнимку на диване, заказывали еду на дом и даже играли в карты и настольные игры. А по ночам, когда он ложился со мной в постель и подвигался ко мне, Дориан никогда не пересекал линию сексуальной территории. И хотя тем, что он прятал под своими боксерами, можно было разбивать кирпичи, он пытался потыкать мне и соответствовать нормальному представлению о парнях. Для меня он пытался быть человеком.

От Дориана:

«Ради тебя я могу вынести все что угодно. Просто того, что ты здесь, в моем пространстве и в моей кровати опять, достаточно. Я так сильно скучаю по тебе. И люблю еще больше».

Моя улыбка делается еще шире от его слов. Он любит меня. Это все, о чем я могла только просить и каждая моя клеточка полностью верит ему. Внезапно меня переполняет желание быть с ним во всех смыслах, и я счастливо пишу ответ.

Дориану:

«Я тоже тебя люблю. Я приду. Не могу дождаться, когда вернусь туда, где я должна быть».

Возвращаюсь к работе с документами и счетами, которые разбросаны передо мной на столе, безумно желая побыстрее выбраться отсюда и попасть в распростертые объятия Дориана. Делаю мысленную пометку заскочить к себе в квартиру и влезть во что-нибудь сексуальное, отбрасывая все намерения о медленном развитии событий. Зачем ждать, когда смерть, кажется, стучится в мою дверь каждые пять минут?

Когда я уже собираюсь уходить, раздается звук моего мобильника, указывающий на смс. Я жадно хватаю его, рассчитывая на еще одно сообщение с любовным содержанием от Дориана.

Однако оно от незнакомого номера, в нем нет слов, лишь прикрепленный медиа файл. Я пожала плечом и открыла сообщение, – это видео. Какого черта? Кто мог отправить его мне?

Первое, что я замечаю, – незнакомая спальня. Пурпурный элегантный декор, массивная кровать с балдахином, которая идеально подошла бы для принцессы. Цоканье высоких каблуков становится громче, когда кто-то приближается к записывающему устройству. Звук прекращается и в фокусе появляется знакомое лицо. Аврора. Она смотрит в камеру и злобно улыбается в объектив, будто мне в лицо. Прямо сквозь меня. Кровь застывает в венах.

Аврора отворачивается от камеры и идет к входной двери. Я слышу, как она разговаривает с кем-то, ее пронзительный певучий голос раздражает мои барабанные перепонки. Затем ещё цепочка звуков шагов присоединяется к стуку её дорогих каблуков. И как только он попадает в фокус камеры, каждый дюйм этого аппетитного тела в синих джинсах и тёмном свитере с V-образным вырезом, леденящее чувство в моих венах начинает шипеть и сжигать меня сверхъестественным образом, обездвиживая там, где я стою. Дориан. Любовь всей моей жалкой жизни, объект каждого желания, моя ходящая, говорящая фантазия, в данный момент сопровождается к кровати моей грёбаной соперницей и его нынешней невестой.

Какого. Чёрта?!

Дориан опускается на кровать, явно недовольный интимной обстановкой. Аврора располагается меж его ног и кладет руки ему на плечи. Он что-то бормочет, но настолько низко, что я не могу ничего разобрать. Аврора посмеивается, а затем начинает массировать его плечи. Дориан заметно напрягается от прикосновений, но потом все же расслабляется. Ее руки перешли от нежных поглаживаний к сильному сдавливанию его мощных мускулов, и я полностью сосредоточилась на горстке ткани в ее руках, поднимающих его свитер. Кажется, будто время побежало быстрее, и, прежде чем я успеваю отвернуться, Аврора стянула пуловер Дориана через голову, обнажая его крепкий, подтянутый торс.

Дыхание застряло в горле, пока мой мозг пытался переварить увиденное. Руки Авроры метнулись к своей рубашке, чтобы расстегнуть каждую пуговку, Дориан смотрит бесстрастно, не делая никаких попыток остановить ее. И вот, она встала перед ним в своих юбке, каблуках и кружевном черном бюстгальтере. Аврора делает шаг вперед и ее грудь оказывается на одном уровне с его ртом. Она берет его за подбородок, встречаясь взглядом, заставляя сделать довольный вздох.

Я знаю это, потому что сама была на ее месте. Дориан собирается дышать Авророй. И хотя я была живым зрителем этого представления раньше, факт, что меня нет там, чтобы остановить его, напомнить о всех причинах, почему Дориан не должен делать этого, заставляет сжаться сердце в моей груди.

Волнение в воздухе, мерцание вокруг них указало на начало ритуала. Ухоженные руки Авроры вцепились в голые плечи Дориана, пока она склоняется перед ним. Оба тяжело дышат, неотчетливые звуки экстаза зазвучали из моего телефона. Я едва замечаю горячие слезы, готовые пролиться из моих глаз. Быстро смаргиваю их, стиснув зубы, зная, что в любую минуту Дориан готов придти в себя и оттолкнуть Аврору. Он должен. Он ведь любит меня. Верно?

Следующие несколько секунд стали еще ужаснее. Я наблюдала, как Аврора толкнула Дориана на кровать и оседлала его, демонстрируя крошечные стринги. Она опускается на него, не прерывая зрительного контакта. Слезы появились вновь и заскользили по моему лицу. Я смахнула их, отказываясь показывать слабость даже в уединении своего кабинета.

Со всем рвением Дориан зарывается лицом в ложбинку между грудей Авроры и обхватывает ее голую задницу. Так же, как он сделал месяцы назад, когда я была свидетелем их обмена. Затем он срывает ее лифчик, и нежная ткань почти распадается в его восторженных руках. И когда ее нахальные груди падают на его лицо, а соски соскальзывают к прекрасным губам, экран темнеет. Пытки прекращаются и видео заканчивается. А я остаюсь одна в полной тишине, не в состоянии принять только что увиденное. Но я знала, что случилось потом. Знала, что только что увидела. И даже моя склонность к отрицанию не способна скрыть правду.

Переводчики: Shottik, lera0711, ZarinaKatarina, likalikush97

Редактор: grammarnazi

Глава 22

Не помню, как выбралась из Кашемира, или как добралась до бара в нескольких кварталах от магазина. Но, плюхаясь на барный стул, я знала, что пришла сюда с определённой целью. Забыть то сообщение. Забыть Дориана. Аврору. Тьму и Свет. И всё дерьмо, случившееся в моей жизни, что не дает мне спокойно вздохнуть в этот богом проклятый день.

Очертания рюмки расплываются из-за непролитых слез в моих глазах, но все же я хватаю ее, выпиваю и ударяю пустой стопкой о стойку. Именно тогда замечаю количество пустых рюмок.

Пять. Сама того не замечая, не осознавая, где я нахожусь, я опустошила пять рюмок.

Как будто после просмотра видео мои сердце и разум вошли в режим самосохранения, не позволяя мне ощутить невыносимую боль, которую сообщение несомненно должно было вызывать. Но сейчас я сижу на шатком барном стуле, перед глазами расплываются пустые стаканы, а чувство страха и горя медленно заполняют мой организм, как смертельная болезнь, которая постепенно разъедает тебя по кусочкам. И прежде, чем ты сможешь заметить и оценить непоправимый ущерб, понимаешь, что уже слишком поздно. Ты уже наполовину сгнила и слишком искалечена, чтобы начать лечение. Нет способа выпутаться из этого. Смерть была бы щедрым подарком.

– Вау, милая. Ещё? – спрашивает внезапно появившийся передо мной бармен. Я киваю, соглашаясь, и он наполняет рюмку светло-коричневой жидкостью. Знаком показываю бармену подливать и дальше, невзирая на его нежелание.

Я опрокидываю стопку. Затем другую, в надежде, что жгучий эликсир хоть как-то сможет обеззаразить и успокоить мое пораженное тело. Тепло от алкоголя разносится по моим венам, и я позволяю глазам закрыться, смакуя чувство опьянения. Я хочу чувствовать этого каждой клеточкой. Хочу, чтобы мне стало лучше. Хочу забыть пожирающий ад, в который превратились все мои чувства.

Время проходит в тумане пустых рюмок, ревущей рок-музыки и безликих завсегдатаев бара, желающих привлечь мое внимание. Я не ощущаю ничего. Никого из них. Я просто падаю в свой кусочек забвения и иду на поводу у низменных чувств. И пока комната кружится и все вокруг размыто, я лениво улыбаюсь в триумфе осознания, что снова добилась этого.

Онемения. Небытия. Пустоты.

– Малышка, что, чёрт возьми, ты с собой сделала? – воркует на ухо гладкий, как шёлк, голос, сдувая прядь волос с моего лица, когда я уже опираюсь на барную стойку, чтобы держать себя в вертикальном состоянии.

– Нико! Ты пришел! – восклицаю я, бросаясь в его объятия, собрав все оставшиеся силы. Я едва могу держать глаза открытыми и почти не вижу друга. Но его запах окутывает меня, возбуждая так, что рот наполняется слюной. От ощущения крепкого, мускулистого мужского тела, все мои эрогенные зоны начинает покалывать.

– Да, Габс. Я пришёл. Но ты не должна быть здесь, – отвечает он, отстраняя от себя, чтобы взглянуть мне в лицо. – Что ты здесь делаешь?

Я вырываю руки из его захвата и поворачиваюсь к бармену, жестом показывая бармену, что пора повторить раунд.

– А на что это похоже? Я выпиваю стопочку!

– Одну или двадцать? – Нико кладет ладони по обе стороны от бара, словно в тюрьму заключая мое тело, заставляя вспыхнуть от прикосновений. Губами задевая мочку моего уха, он продолжает, – сейчас ты должна быть с Дорианом. Он с ума сходит от беспокойства, знаешь ли.

– На хрен его! – выплёвываю я, чем привлекаю внимание сидящих рядом забулдыг. – Не хочу быть с ним! Я хочу напиться! – Хватаю первый попавшийся напиток, который бармен поставил передо мной, и, не моргнув, залпом опрокидываю рюмку, безнадёжно пытаясь заглушить алкоголем боль, которую причиняет упоминание имени Дориана. – И я хочу, чтобы мы напились вместе!

Я чувствую спиной, как усмешка гудит в груди парня, чувствую исходящее от него тепло. Благодаря прикосновениям его тела, я чувствую себя защищенной и обласканной. Но даже сквозь туман в своей голове, я понимаю, что это не настоящее чувство. Это все – иллюзия. И, по правде, сейчас, мне на это наплевать.

– Малышка, я бы тоже этого хотел. Но не здесь. И так как ты уже изрядно обогнала меня, предлагаю перенести вечеринку к тебе домой.

Я повернулась и заставила глаза открыться достаточно, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Мммм, вот ты и заговорил. Готов подарить мне лучший секс в моей жизни? – нечетко произношу я, с намеком прикусывая губу.

Нико издает страдальческий звук и смотрит в сторону, проводя рукой по своей стильной прическе.

– Черт, ты понятия не имеешь, как сильно я хотел бы сделать это. Но ты знаешь правила. – Он мягко хватает меня за руку, и потирает пальцем маленький синий якорь. – Я не могу,- заканчивает он, нахмурившись.

Выдёргиваю руку и прячу её за спиной.

– Мне на это наплевать и тебе должно быть также. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что это будет восхитительно, – дерзко воркую я с ленивой ухмылкой.

Нико посмеивается, а затем склоняется ко мне, легко касаясь щеки тыльной стороной ладони. Как кошка, я начинаю ластиться к этому прикосновению и не могу удержаться, вдыхая его пьянящий аромат.

– Так ли это? Почему ты так уверена? Что заставляет тебя думать, что ты можешь со мной справиться? – соблазнительно выдыхает он, посылая дрожь вверх и вниз по моему позвоночнику.

Я поворачиваю голову, позволяя щеке слегка коснуться его. Ощущая прилив храбрости и пьяной удали, хватаюсь за рубашку и притягиваю его тело к себе, раздвинув свои ноги и принимая его с радостью.

– Ты в курсе, что у всех нас есть суперсилы, Нико. Так уж вышло, что мои заключаются в умениях драться и трахаться. И я исключительно хороша в обоих случаях, – хриплю я всего лишь в нескольких сантиметрах от его шеи. – Теперь выбор за тобой. Ты хочешь трахаться или сражаться?

Я слышу, как Нико делает резкий вдох и отстраняется, отступая на шаг, чтобы установить некую дистанцию между нашими разгорячёнными телами. Он хмурится, голубые глаза исследуют моё лицо в поиске какого-нибудь намёка на юмор.

– Ты серьёзна. – Его руки крепко сжимают меня, и далеко не интимным образом.

Пожимаю плечами, стряхнув его захват и разворачиваюсь обратно к бару, чтобы выпить еще отравы.

– Да, я серьёзна, Нико, – шепчу я, хватая рюмку. Прежде, чем я успеваю поднести её к губам, Нико вырывает стопку из моих рук и проглатывает прежде, чем я успеваю его остановить.

– Что с тобой случилось, Габс? Поговори со мной. Это на тебя не похоже.

Я фыркаю и закатываю глаза.

– Что случилось со мной? Спроси у своего брата об этом.

Нико поднимает бровь.

– О чем спросить? – Он качает головой и поднимает руку, останавливая дальнейшие объяснения. – Давай просто доставим тебя домой. Продолжим беседу, когда ты протрезвеешь. – Он расплачивается по счету и, обнимая, выводит меня из бара.

Осознав, что рюмок передо мной больше нет, я позволяю ему утащить мое пропитанное алкоголем тело из храма зеленого змея.

Нико усаживает меня на заднее сиденье темного внедорожника и садится рядом. Вдохнув свежего, холодного воздуха, алкоголь окончательно вырубает меня, и я валюсь на дверь.

Не вижу, кто за рулем, да и, в общем-то, плевать. Нико бормочет что-то, и машина начинает двигаться, превращая легкие волны в моей голове в полномасштабное цунами.

– Иди сюда, девочка, – говорит друг, притягивая меня к себе на колени, поняв, наконец, насколько я пьяна. Он нежно укачивает меня, и я кладу голову на его плечо, вдыхая исходящую от него свежесть. Чувствуя легкий поцелуй на своем лбу, то, как он утешительно поглаживает мои волосы, я так расслабляюсь, что с трудом подавляю желание выпустить разъедающие меня эмоции.

Кажется, через одно мгновение мы оказались в моей квартире. Нико помогает мне войти, хотя я настаиваю, что могу ходить самостоятельно. Однако меня полностью отрезвляет то, что ждет меня за дверью спальни.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – спрашиваю я, глядя яростно на мрачного Дориана. Нико отошел от меня и закрыл дверь.

Дориан смотрит на младшего брата и хмурится.

– Что с ней случилось? – Он делает шаг в мою сторону, но я практически отпрыгиваю и отхожу в дальний конец комнаты, бормоча бесконечный поток проклятий.

Нико качает головой.

– Не знаю, брат. Я нашёл её в каком-то баре, уже в доску пьяной. Что ты натворил?

Дориан смотрит на меня с недоумением в голубых глазах.

– Ничего. Я не знаю. У нас были планы… Я не знаю, – кривится он.

Даже сквозь нетрезвую дымку, сквозь разъедающие меня гнев и боль изнутри, вид его прекрасного лица заставляет дрожать мои колени. Я просто хочу броситься в его объятия, и пусть он поцелуями заставит все это исчезнуть. Несмотря на то, как сильно он меня ранит, снова и снова. Я не могу просто выключить свои чувства. Не могу приказать сердцу прекратить его любить, как бы сильно я этого ни хотела.

– Габриэлла, – выдыхает он, – Расскажи, что случилось. Скажи, что не так? Пожалуйста, малышка.

Различимое рычание вырывается сквозь мои стиснутые зубы.

– Не. Называй. Меня. Так, – скрежещу я. – Ты больше не имеешь права называть меня так, лживый кусок дерьма.

Дориан бросает взгляд на Нико и хмурится, потом переводит обратно на меня свой смягчающийся взгляд.

– Пожалуйста, Габриэлла. Я не знаю, из-за чего ты злишься на меня. Расскажи мне, чтобы я смог всё исправить, – умоляет он.

– Ты не можешь. Не можешь всё исправить. Ты сделал это! Ты уничтожил нас! Ты уничтожил меня! – ору я, направляясь к нему со сжатыми кулаками. Комната начинается сотрясаться вместе с моим низким рычанием.

Нико преграждает мне путь, пытаясь успокоить. Попытавшись дотронуться до меня, он содрогается от боли и отскакивает.

– Вот чёрт!

Дориан останавливается в трёх приличных шагах от меня. Он успел оценить мой гнев, и было бы глупо пробовать повторять это снова.

– Что я сделал? Я не могу уладить это, если ты не скажешь, в чём я виноват.

– Ты не можешь это уладить! – кричу я.

Дориан делает крохотный шаг вперёд с поднятыми предостерегающе ладонями.

– Теперь, Габриэлла, расскажи мне, что я сделал. Скажи, как это исправить. Что бы это ни было, я могу всё уладить. Позволь уладить это для тебя. Для нас, – умоляет он.

– Для нас? Нет больше нас, Дориан. Больше нет. Ты нас разрушил.

– Как? Я думал, мы были… Я думал, что всё было в порядке, – говорит он, показывая руками на нас.

Нико делает шаг назад, желая предоставить нам немного уединения, но продолжает держать меня в поле зрения, просто на случай, если ему придётся вмешаться. Они оба кажутся… нерешительными. Возможно, даже немного нервозными.

Чем могли быть напуганы эти смертоносные воины? Как они могли увидеть угрозу во мне?

– Ты, – рычу я, указывая на Дориана пальцем. – Ты хочешь знать, как? Хочешь знать, как разорвал меня в клочья, на долбаные лоскутки? Я решительно засовываю руку в карман куртки, чтобы выудить свой мобильник и запускаю им в голову Дориана, втайне надеясь, что тот ударит по его прекрасному лицу. Естественно, он ловит сотовый, не моргнув и глазом.

– Проверь сообщение с неизвестного номера, мудак, – добавляю я, делая шаг назад. Я не хочу увидеть это снова. Не в состоянии ещё хоть раз выдержать свидетельство его предательства

Дориан нажимает несколько кнопок и напряженно смотрит в телефон. Потом он болезненно стонет, заставляя Нико тенью скользнуть к нему, чтоб выяснить причину агонии. Спустя несколько секунд младший брат Дориана съеживается и качает головой. Потом он переводит сочувственный взгляд на меня. Я едва сдерживаюсь, чтобы пощечиной не стереть жалость с его лица.

Когда моя пытка, – звуки страсти из телефона стихают, мой взгляд устремляется к оторопевшему Дориану.

– Детка… Габриэлла…, это не то, о чём ты подумала, – заикается он с ужасом в распахнутых глазах.

– Не то, что я думаю? – кричу я, слезы злости режут мне глаза. – Думаешь, я дура? Я вижу, что, черт возьми, происходит своими собственными глазами, Дориан! Даже не смей перевернуть это себе на пользу, чтобы я думала иначе! Ты – лжец, обманщик и подонок, каких свет не видел! Ты такой же, как твой отец. Нет… ты хуже. По-крайней мере, он честен в том, кто он есть.

– Но это не…

– Заткнись! – кричу я. Горячие, соленые слезы, наконец, стекают по моим щекам. – Заткнись, Дориан! Чтобы ты ни говорил, чтобы ни делал, направлено на то, чтобы контролировать меня! Я больше не хочу этого слышать! Я больше не хочу тебя!

Дориан появляется прямо передо мной, забыв о своей безопасности. В тот же момент Нико становится рядом со мной. – Но это ничего не означает! – кричит Дориан. – Послушай меня! Она ничего для меня не значит! Я люблю тебя и только тебя! Ничего не было!

От одних только слов мои уши начинает жечь. И тут, будто мое тело и ум отсоединились друг от друга, рука размахивается сама собой и бьет Дориана по щеке с небывалой силой, заставляя его отшатнуться. Не понимая, как мне удалось обрести такую силу, я хватаю ртом воздух, но все еще полна гнева.

Дориан моментально приходит в себя, хотя я вижу маленькую струйку крови в углу его рта. Он сосет внутреннюю сторону губы, чувствуя металлическую субстанцию, его ноздри раздуваются от ярости. Мы оба тяжело дышим и яростно смотрим друг на друга, порождая практически осязаемые молнии. Напряжение в комнате превращается в гул, воздух вокруг наших пылающих тел мерцает всеми цветами радуги.

– Габриэлла… – шепчет он срывающимся голосом.

Я качаю головой, услышав мое имя на его языке. Это неправильно, теперь все не так. Все было ложью. Я знала, что он никогда по-настоящему не заботился обо мне. Я понимаю, что он никогда не воспринимал глубину моих чувств к нему. Даже сейчас, принимая его обман за истину, я не могу не любить его, хотя каждой гребаной клеточкой своего тела желаю его ненавидеть.

– Я ненавижу тебя, – шепчу я, надеясь, наконец, убедить себя, произнеся это вслух. – Я тебя ненавижу и больше никогда не хочу видеть снова. Ты для меня умер, Дориан.

– Ты сама в это не веришь. Это не…

– Забери это, – говорю я, поднимая руку. Хватаю ожерелье на шее и тяну. Цепочка царапает мою кожу, пока я расстегиваю ее трясущимися руками. На секунду сжав драгоценный бриллиантовый кулон в ладони, я запускаю им в его грудь. – Вали к чертовой матери. И никогда не возвращайся.

Всё ещё прижимая цепочку к груди и глядя на меня с миллионом мучительных эмоций в глазах, Дориан проливает одинокую слезу, скользящую по его покрасневшей щеке. Это зрелище вызывает еще один спазм в разрушенных останках моего сердца, но всё же его недостаточно, чтобы поколебать решимость. Мы мертвы и потеряны. Дориан и я уже не сможем воскреснуть.

Дориан смотрит на Нико, скатывается ещё одна слеза, но он не делает никаких попыток смахнуть её.

– Останься с ней… пожалуйста, – хрипит он.

Нико кивает и хлопает по плечу Дориана, выглядя так, будто борется с собственными слезами при виде боли своего брата. Все внутри меня кричит, принуждая подойти и обнять его. Дать ему шанс объясниться и простить его. Поцелуями осушить мучительные слёзы и прижимать к себе до тех пор, пока мы оба не погрузимся в сон. Но я не могу. Не могу дать ему этого потому, что мне, честно говоря, больше нечего дать.

Дориан оглядывается на меня, слёзы бегут по его лицу. Его сломленный вид почти заставляет броситься к нему с утешениями, но я борюсь с этим чувством, закрывая глаза, чтобы скрыть его ранящую красоту от свого взора.

– Я люблю тебя, малышка, – слышу я надтреснутый шёпот.

Приоткрываю глаза только для того, чтобы увидеть перед собой рассеивающиеся серые тени. Он ушёл. Всё кончено. Мысль о том, что все безвозвратно, разрывает меня пополам.

С громким, душераздирающим криком, я падаю на четвереньки и обхватываю грудь рукой, все мое тело бешено трясется, гигантские слезы попадают в рот, заливают рубашку. Я кашляю и задыхаюсь, грудь болит все сильнее с каждым болезненным рыданием. Чувствую, как умираю самой медленной, жестокой смертью.

Нико опускается на колени и сгребает меня в свои объятия. Он воркует и шепчет соболезнования, отчаянно пытаясь успокоить меня.

– Тссс, все хорошо, малышка. Все будет хорошо. – Он укачивает меня, позволяя спрятаться на его груди.

– Я… не… он… почему? – бессвязно бормочу я сквозь душераздирающие рыдания.

– Знаю, знаю, – шепчет он, целуя мои волосы, – знаю, тебе больно.

Чуть-чуть переведя дыхание и преодолев дрожь, я, наконец, могу встать. Нико отводит меня к кровати. Очень нежно он помогает мне освободиться от одежды, даже не пытаясь сказать какую-нибудь пошлость. Когда на мне остается только нижнее белье, он помогает мне сесть и идет к шкафу, чтобы найти футболку. Он одевает мне ее через голову и даже проталкивает мои руки, как будто я совершенно беспомощная. Впрочем, именно так я себя и чувствую. Беспомощной, безнадежной и абсолютно безжизненной.

Нико кладет мою голову на подушку и от нескончаемого потока слез наволочка быстро становится мокрой. Он укутывает меня в одеяло, подоткнув со всех сторон, и мягко целует мою мокрую щеку.

– Пожалуйста, – хриплю я с заложенным носом, глядя на него опухшими глазами. – Пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня. Пожалуйста.

Нико смотрит на меня с состраданием и пониманием. Он кивает, потом раздевается и проскальзывает под одеяло в футболке и боксерах. Друг подтягивает мое тело к себе и прижимает обеими руками к своей груди. Его тепло и утешение вызывают новую волну слез, однако он не выпускает меня и не отталкивает. Нико обнимает меня даже крепче, целует мой лоб и волосы и шепчет успокаивающие слова, пока я не выплакиваю все слезы и не погружаюсь в забытье.

***

Я просыпаюсь прижатой к теплой, твердой груди и только тонкая ткань футболки является преградой между нашим телесным контактом. Сильные руки крепко держат меня в своих объятиях, а моя нога покоится на голом, мускулистом бедре. Я с трудом разлепляю веки и яркий солнечный свет режет мои заплаканные глаза, отчего у меня вырывается стон.

– Ты в порядке? – спрашивает хриплый, но в тоже время сексуальный голос. Я приподнимаюсь, чтоб посмотреть на Нико. Он позволяет мне подняться, но не убирает от меня своих рук. – Как ты сегодня себя чувствуешь?

Друг одаривает меня легкой, полной надежды улыбкой и пробегает рукой по моим спутанным волосам. Парень, как всегда, выглядит абсолютно идеально.

Пожимаю плечами и кладу голову ему на плечо, отказываясь врать ему в лицо.

– Я в порядке.

– Мммм, – мычит он. – Что ж, я здесь. Если тебе что-то нужно, я в полном твоем распоряжении.

Киваю и закрываю глаза.

– Спасибо, Нико. Правда. Большое спасибо. – Вдыхаю его запах и тихо вздыхаю. – Просто продолжай меня обнимать. Главное, не отпускай. Сейчас ты единственный, кто держит меня целой.

Потом я опять засыпаю, не в состоянии пока встретиться с миром.

Когда я наконец-то просыпаюсь во второй раз, уже полдень. Я до сих пор прижата к груди Нико, наши ноги сплетены под простынями. И хотя это можно было истолковать неправильно, но его прижатое ко мне тело ощущается невинно и успокаивающе. К счастью, я не вижу у него утренней эрекции.

– Эй, чувствуешь себя отдохнувшей? – бормочет Нико.

Хотя я чувствую тяжесть и изнеможение во всем теле, а в голове все пульсирует от плача и годовой дозы Джека Дэниэлса

[12]

я сажусь и киваю.

– Да. Спасибо за все. – Стараюсь изобразить хотя бы подобие улыбки, но мне просто не хватает сил. По-прежнему слишком больно, чтобы притворяться.

Нико ухмыляется, и он с любовью треплет меня за щеку.

– Отлично. Ты голодна?

Качаю головой, не в состоянии переварить даже саму мысль о еде.

– Неа, я в порядке. Просто хочу принять душ и решить, что делать дальше.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, вставая.

– Нужно собрать вещи и вернуться домой.

Я смотрю на свои руки и прикусываю дрожащую губу, отчаянно пытаясь отогнать боль.

– Габс, ты не можешь этого сделать. Это небезопасно. Ты должна оставаться здесь до своего дня Рождения.

Я резко поднимаю на него глаза.

– Почему?

Нико вздыхает.

– Потому что приближается твое восхождение, и ты можешь навредить своим человеческим родителям. Помимо этого, так тебя будет легче выследить. Ты можешь привести кого-то прямо к ним. Особенно сейчас, когда ты не хочешь Дор…

– Не говори этого! Просто… не говори! – приказываю я, качая головой. – Хорошо, я все поняла. Но с чего ты взял, что я в безопасности здесь? Кто вообще может быть в безопасности рядом со мной?

– Квартира зачарована. Мало кто способен пробиться через защиту. И Морган, вероятно, защищена лучше всех, кого ты знаешь. Никто из нас не может понять, откуда это у нее и уже тем более не в силах изменить. – Нико берет мои руки в свои. – И сейчас это просто не самая лучшая идея. Я понимаю, что ты расстроена и ранена. Это понятно. Но ты должна быть осмотрительна. Тебе осталось всего несколько месяцев. Потерпи. Потом, если ты почувствуешь, что больше не хочешь быть здесь, ты сможешь уехать, куда пожелаешь.

– Ранена? – усмехаюсь я. – Расстроена? Нико, ты понимаешь, что… он сделал? Ты хоть осознаешь, сколько раз он меня убивал разными способами? Прежде у меня была отличная жизнь. Мне не нужно было встречать его. Я была вполне всем довольна. Но он просто не оставлял меня в покое. Даже после первого предательства, когда я наконец-то узнала кто и что он, все равно не оставлял меня. Он постоянно причиняет мне боль, растаптывает, и с каждым разом ему это удается все лучше. – Я быстро моргаю и пытаюсь проглотить узел эмоций, застрявший в горле. – И я, как дура, всё время позволяю ему.

Нико мрачно кивает, неспособный сказать что-либо в защиту своего брата.

– Я понимаю. Правда. Но думаю о том, кто ещё мог бы пострадать от всего этого. Насколько бы тебе было труднее, если бы пострадала твоя семья. Просто подумай над этим, пожалуйста.

Я опускаю глаза на свои руки, на голубой якорь, выжженный на моей коже. Постоянное напоминание о человеке, которого я любила и потеряла. До сих пор люблю.

Может, я все это просто придумала. Может, только я чувствовала этот голод по нему, может, меня заставили быть с ним любыми способами. Для него это никогда не было по-настоящему, теперь-то я знаю.

– Ты когда-нибудь любил, Нико? – спрашиваю я, не сводя глаз со своей руки, проклятой навечно носить это напоминание.

Он отодвигается и кивает.

– Да.

– По-настоящему любил? Такой любовью, что сама мысль потерять любимого человека, разрывала тебя на части? Настолько сильно, что ты предпочел бы смерть, лишь бы только избавиться от боли?

– Да, – снова кивает он.

Я гляжу на него с любопытством.

– Что произошло?

Нико смотрит вдаль и сглатывает, морщась, словно у него тоже болезненный комок в горле.

– Она была человеком.

– Она умерла? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Да.

Сострадание затапливает меня и я хватаю Нико за руку.

– Она состарилась и умерла?

Нико снова переводит взгляд затуманенных глаз на меня, на его лице вспыхивает внезапное волнение.

– Нет.

Видя, что эта печаль ещё свежа в памяти Нико, я не требую большего. Он переживает, и, судя по напряжённому выражению лица, ему так же больно, как и мне. Он потерял свою любовь, как и я. Наше горе – это ещё одно звено в нашей дружбе.

– Может, ты никогда и не перестанешь любить его, – вдруг шепчет Нико, видя мои страдания. – Но со временем станет легче жить с этой болью. Постепенно она притупится. Иногда тебе будут напоминать о ней, и это будет ранить тебя, словно ты опять умираешь. Но со временем напоминаний будет все меньше, и они будут случаться все реже. Ты сможешь обрести счастье в том, что радовало тебя до того, как любовь вошла в твою жизнь. Сможешь бороться с паникой, охватывающей тебя при упоминании этого имени. Ты опять сможешь жить. И даже если воспоминания о той любви никогда не сотрутся, она останется только в памяти.

Я позволяю словам Нико дойти до моего сознания и запрятываю их поглубже, чтобы они остались со мной навсегда. Дориан, моя безумная любовь к нему, мой непреодолимый голод по его прикосновениям со временем станут просто воспоминаниями. Призраками времени, когда я чувствовала себя защищенной и желанной. Времени, когда я чувствовала себя живой. Я знаю, что выживу; я переживу это.

Но я никогда больше не смогу почувствовать ничего подобного. И, так же, как Дориан станет призраком моего прошлого, я сама постепенно стану призраком себя самой.

Переводчики

:

lera0711, ZarinaKatarina, Anet85ka, natali1875, leno4ka3486

Редактор

:

grammarnazi

Глава 23

Я брожу по коридорам собственных воспоминаний, не желая узнавать взирающую на меня оттуда счастливую, беззаботную девочку. Она была столь наивна и глупа, когда думала, что вырастет и влюбится, выйдет замуж, обзаведётся семьёй… будет счастлива.

У нее были вопросы, на которые никто не мог дать ответов, но девочка все равно была счастлива в своем неведении. Она хотела верить в возможность того, что однажды станет кем-то значимым. И она все ещё верила в счастливые окончания историй.

Эта девочка была чёртовой идиоткой.

Захожу в кабинет Криса у нас дома. Я не знаю, почему он попросил встретиться до рождественских праздников. Знаю, что в последнее время избегала родителей, неспособная достаточно заглушить свои боль и гнев, чтобы увидеться с ними. Не могла показаться им в таком состоянии. Они не поймут. Никто не поймёт.

– Привет детка, присаживайся, – сказал Крис, когда я вошла. Сделав, как он просил, я плюхнулась в кресло, безучастно встречая его озабоченный взгляд. Крис глубоко вздохнул, ущипнул себя за переносицу и снял свои очки для чтения. – Я хочу знать, что с тобой происходит, Габриэлла. Мы с твоей мамой очень обеспокоены. Расскажи мне, что происходит.

– О чём ты? – безжизненным голосом спрашиваю я.

– Ну, для начала, взгляни на себя, – отвечает он, взмахнув рукой в моем направлении. За те несколько раз, что мы видели тебя в последние месяцы, ты выглядишь явно похудевшей. Бледная, с мешками под глазами, какая-то измождённая. И ты перестала улыбаться. Что случилось с девушкой, которая постоянно шутила и смеялась? Куда она подевалась?

Я опускаю глаза и принимаюсь разглядывать свои кеды.

– Её больше нет, – шепчу я.

Даже не поднимая головы, я слышу, как раздраженно вздыхает Крис.

– Поговори со мной, детка. Мне не нравится твой вид. Ты выглядишь… сломленной. И я еще молчу по поводу татуировок. Ты знаешь, как твоя мать к ним относится.

Я хмыкаю и закатываю глаза, хотя и знаю, что он прав. Буквально за месяц у меня появилось еще пять новых тату. Но это было неумышленно. Всякий раз, когда я приходила в салон, чтобы забить якорь чем-то другим, что-то внутри не давало мне довести дело до конца. Я была уверена, убеждена, что смогу скрыть напоминание о своей старой жизни, и все же, какая-то невидимая сила не давала игле дотронуться до него. Всякий раз я покидала салон с чем-то, совершенно отличным от моих первоначальных планов.

Наконец-то поднимаю свои безжизненные, орехового цвета глаза, чтобы встретиться с карим взглядом Криса.

– Мне нечего сказать.

Отец качает головой и раздраженно поджимает губы. Затем что-то достаёт из верхнего ящика стола и двигает ко мне с болезненной гримасой. Когда я беру украшенную завитушками сложенную пополам карточку и пробегаю пальцами по тиснению, мой стоицизм дает слабину. С трудом подавляю растущую панику и заставляю исчезнуть стеснение в груди. Затем отодвигаю карточку обратно к Крису.

– Почему ты не сказала нам, детка? Мы должны были узнать о вашем расставании с Дорианом из приглашения на свадьбу? Мы должны были быть с тобой, чтобы помочь справиться с этим. Посмотри, во что это тебя превратило.

Его голос мягок, а глаза полны жалости. Именно тем, чего я надеялась избежать.

Открываю рот, пытаясь подобрать слова, пытаясь сказать ему, что волноваться не о чем, что я в порядке. Но не могу, – это ложь. Я далека от того, чтобы быть в порядке. Ничего из того, что я чувствую или делаю для того, чтобы справиться с… утратой… не может быть в порядке.

– Мне не нужна помощь, – в конце концов, выдавливаю я.

– Габриэлла, всем иногда нужна помощь. Не пытайся одна тащить горести всего мира. Ты всего лишь девушка, на которую много чего свалилось. Ты не обязана быть бесстрашной.

Я киваю, показывая, что поняла.

– Это всё? – спрашиваю я, без единого намёка на эмоции в голосе.

И хотя Крис вне себя от расстройства из-за моего упорства, он всё еще полон сочувствия.

– Конечно, детка. Просто помни… мы с мамой на всего готовы ради тебя. Мы любим тебя. Не важно, что готовит тебе будущее, ты всегда будешь нашей маленькой девочкой. Мы никогда не перестанем любить тебя.

Я снова киваю и поднимаюсь, принуждая себя улыбнуться. Но не получается. Я даже больше не могу притворяться. Чтобы подавить свою боль и заглушить постоянную агонию, мне пришлось выключить свои эмоции. Я не могла больше что-то чувствовать.

В день, когда я приказала Дориану уйти и никогда не возвращаться, я освободила себя от всех эмоций. И они растворились в струйках серого дыма вместе с ним.

Решив, что праздничные часы приёма подошли к концу, я покидаю тепло и безопасность родительского дома и отправляюсь в ближайший бар. Он практически безлюден, за исключением нескольких унылых душ, пытающихся утопить свои печали. Я похожа на них. Вот куда приходят одинокие люди, чтобы спастись от боли, возрождающейся это время года.

Можно было бы отправиться в квартиру, но не хочу пока ощущать неловкость, которая появилась между мной и Морган. Её бесило моё молчание, она не могла понять, почему я не могла ей открыться. Но во мне больше ничего не осталось. Я уже и так трещала по швам.

Каждый день был таким же, как и предыдущий. Я просыпалась, шла на работу, заставляла себя что-нибудь съесть и заканчивала вечера в баре. Не хотела оставаться дома, находиться в своей комнате дольше, чем того требовал сон. В спальне поселился призрак Дориана. А иногда я видела и свой призрак. Поэтому я напивалась до такой степени, чтобы, погружаясь в забытье, не видеть духов прошлого счастья. Иногда мне удавалось проспать несколько часов, не вскакивая с дрожью и в холодном поту. Но всё же большинство ночей призраки любви преследовали моё подсознание.

Вот такое я влачила существование. Не жизнь, – она закончилась в тот день, когда я моё сердце остановилось. Она утратила смысл, когда я попрощалась с Дорианом.

Мои ночи – будто в дымке. Я сижу в баре, напиваясь до бесчувствия. Когда мною овладевает оцепенение, притворяться становиться гораздо легче. Я могу улыбаться, могу смеяться. Я флиртую с выбранными наугад мужчинами, танцую так, будто ничто в этом мире меня не заботит. Могу вести себя так, как будто я такая же, как и все остальные. Могу притвориться, что я снова жива.

– Эй, малышка, можно тебя угостить? – спрашивает меня безликий мужчина. Я даже не делаю попыток взглянуть на него, а просто киваю.

Незнакомец скользит на высокий стул рядом со мной. Я нацепляю беззаботную улыбку и благодарю его. Одни и те же песни и танцы, ночь за ночью; парни покупают мне выпивку, я напиваюсь вдрызг и затем кое-как возвращаюсь домой, чтобы сразу же вырубиться.

Незнакомец ставит перед нами две рюмки. Я опустошаю свою, даже не ощущая вкуса. Затем появляется следующая. И еще. Они не заканчиваются, пока я, наконец, не сбиваюсь со счёта, и мне не становится как-то тяжело. Чувствую себя… странно. Не просто пьяной, какой-то другой. Будто я существую вне тела и фактически могу видеть саму себя, слезающую с барного стула и встающую на пошатывающиеся ноги.

– Вот, малышка, давай я помогу тебе, – предлагает незнакомец. Он уже представился, но я не потрудилась запомнить его имя.

– Уффф, – тяжело вздыхаю я, испытывая ужасное головокружение. – Мне нужно немного свежего воздуха.

Мужчина хватает меня за руку, предлагая опору, и помогает мне выйти. Я признательна, потому, что, честно говоря, сама бы я не справилась. Холодный зимний воздух только усиливает неприятное ощущение, и я чувствую, что мои ноги не смогут больше сделать и шага. Он обхватывает меня руками, поддерживая, и моя голова падает на его плечо. Я даже не могу объяснить, что со мной случилось. Моё тело будто попало в быстросохнущий цемент, и, несмотря на все старания, я не могу пошевелиться. Я понимаю с ужасом, что меня волокут куда-то в тёмный переулок сбоку от бара, но все это видится со стороны, будто я смотрю фильм о себе самой.

Холодные, мокрые кирпичи царапают спину, пока мужчина зарывается лицом в мою шею, рыча непристойности и лапая меня. Запах алкоголя и пота бьёт по ноздрям, в горле поднимается пропитанная страхом желчь. Я велю своим рукам оттолкнуть его, но они всё также болтаются плетьми по бокам. Рот открывается, пытаясь крикнуть, чтобы он отвалил от меня, но пока вырывается только хныканье. Мужчина дёргает меня за одежду, хватает мою плоть. Чувствую, как его грязные ногти впиваются в кожу на моих бёдрах. Только ощутив горячие слёзы, бегущие по щекам, понимаю, что плачу.

Это не со мной. Этого просто не может быть. Но, когда отвратительный хищник нащупывает молнию на моих джинсах, я уже не могу отрицать того, что это происходит на самом деле…

«Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне. Боже… пожалуйста. Кто-нибудь слышит меня? Здесь есть кто-нибудь? Этого не может происходить со мной. Я не хочу этого. Пожалуйста… кто-нибудь. Помогите… Дориан? Пожалуйста?»

Только глаза сохраняют способность двигаться и дико мечутся по сторонам. Я почти уверена в том, что он услышал мою мольбу, но в грязном, тёмном переулке по-прежнему никого. Он уже должен был быть здесь. Он бы не позволил этому происходить со мной, верно?

Миллион причин, объясняющих его задержку, проносятся в голове, сменяясь ещё миллионом сценариев грядущих минут. Хочу закрыть глаза и не видеть творящегося уродства. Я не хочу этого ощущать, не хочу быть в сознании. Но не могу отключиться от этого. Независимо от того, насколько сильно я хотела уйти в себя в последние месяцы, я испытываю смертельный ужас. Я призываю свою внутреннюю силу, повелеваю золотисто-каштановому пламени охватить мои руки, но ничего не происходит. Нет даже леденящего покалывания, пронзающего мои глаза всякий раз, когда меня охватывает гнев. Меня полностью покинули как Свет, так и Тьма.

Внезапно кожу начинает покалывать. Это напоминает ощущения, которые доставлял мне Дориан каждым своим поцелуем. Они жалят мои онемевшие нервы, пробуждая их от неестественного паралича. В следующую секунду к моим пальцам возвращается чувствительность, и я двигаю или, разгоняя скованность в суставах. Ощущение ползёт вверх по рукам и ногам, побуждая их проснуться, и затапливает меня полностью. Почувствовав энергию, осмелев, я с хрипом использую свою вновь обретённую силу, чтобы оттолкнуть мерзкого ублюдка.

– Отвали от меня! Убери свои грёбаные руки! – кричу я, сжимая кулаки.

Потенциальный насильник отшатывается, явно ошеломлённый моей способностью дать отпор. – Грязная сука, – ощеривается он, и, придя в себя, вновь нападает.

На этот раз я готова к его атаке. Мой кулак с такой силой впечатывается в его лицо, что я слышу явный хруст его челюсти и зубов. Знаю, что мне следовало бы бежать, как одержимой. Знаю, что это идеальный момент, чтобы где-то спрятаться. Но не могу, – не хочу бежать. Не хочу больше ни секунды чувствовать себя слабой или беспомощной. Не хочу быть жертвой.

Пока он пошатывается, держась за своё обезображенное лицо, я приближаюсь и бью его снова. Снова и снова. Тяжелыми ударами кулаков и ног, я избиваю этого мудака, пока он не превращается в безжизненную груду плоти и крови на асфальте. И я не могу остановиться. Не хочу останавливаться. Хочу, чтобы он сдох за то, что чуть не сделал со мной. За то, что более чем вероятно, мог сделать со многими другими девушками.

Я все еще пинаю и бью уже ни на что не реагирующее тело, когда меня обхватывают сильные руки, разворачивают и оттаскивают на несколько метров.

– Отпусти меня! Отвали! – кричу я и пытаюсь вырываться, потому что не могу сдвинуться даже на дюйм.

– Чшшшш, Габриэлла, – воркует знакомый голос. Губы прикасаются к мочке моего уха, шепча успокаивающие слова. – Я здесь, малышка. Успокойся.

Наконец, мужчина отпускает меня и я оборачиваюсь.

– Нико?

– С тобой всё в порядке? Ты ранена? – спрашивает он, ощупывая мою разорванную одежду. Я этого даже не заметила. Он медленно тянется застегнуть мне пальто, чтобы прикрыть обнаженный живот, затем хватается за мои кулаки, осматривая их. Они покрыты кровью.

Я трясу головой. О моём состоянии можно сказать всё, что угодно, но я точно не в порядке.

– Все нормально, – говорю я, дико задыхаясь. Я вся дрожу. – Где… где ты был? А Дориан? Что со мной произошло? – К концу вопроса мой голос ломается от избытка эмоций.

– Я всё объясню, как только вытащу тебя отсюда. – И тут к нам подходит высокий, невероятно широкий мужчина, снова вынуждая меня замереть. Нико приобнимает меня, чувствуя беспокойство.

– Сайрус, только прибери за собой, когда закончишь, – говорит он незнакомцу.

Мужчина, которого Нико назвал Сайрусом, кивает, а затем мгновенно поворачивается ко мне. Он мог бы быть симпатичным, если бы не пугающие кроваво-красные радужки его глаз. Я замираю от страха. Сайрус быстро кивает мне и поворачивается к истерзанному, скрюченному телу моего обидчика, которое все так же лежит на холодной земле.

– Кто это? – шепчу я.

Нико смотрит на меня с озорной улыбкой на губах.

– Уборочная бригада.

До того, как у Нико получается развернуть меня в сторону стоянки, я получаю представление о том, почему он назвал Сайруса именно так. Мужчина хватает всё ещё находящегося без сознания извращенца за окровавленный воротник рубашки и рывком поднимает на уровень своего лица. То, что происходит дальше, я не смогла бы представить в самых диких фантазиях или мрачнейших кошмарах. Сайрус широко, просто неестественно широко открывает рот, демонстрируя пару бритвенно-острых, вытянутых клыков и безжалостно погружает их в шею мужчины. Влажные, дикие звуки вгрызающихся в плоть зубов заставляют мой желудок сжаться. Тело моего обидчика вздрагивает и дергается, прежде чем смертельно обмякнуть, когда Сайрус выпивает каждую каплю его крови. Потом он падает на землю, словно отвратительный мусор, и его утягивают в тени.

– Что это, черт возьми, было? – Спрашиваю я Нико с ужасом. – Это был…

– Вампир. Да, – легко заявляет Нико, подводя меня в своей машине.

– Но… нет. Это невозможно. Их не существует! – Я хочу закричать, но могу выдавить лишь хриплый шепот.

Нико поживает плечами.

– Месяцы назад ты, возможно, думала, что нас тоже не существует. Но вот я здесь. И ты тоже.

Я стараюсь навести порядок в своей голове, мозг не в силах усвоить того, что произошло за последние десять минут. Уверена, что меня накачали наркотиками и хотели изнасиловать. Когда я думала, что уже полностью беззащитна, какая-то могучая сила охватила меня, наполняя мощью, чтобы бороться с незнакомцем, избить мудака в кровавое месиво. Затем Нико, в компании с вампиром? Последний факт поставил меня на грань сумасшествия.

Нико подводит меня к темному внедорожнику, садится на водительское место, поспешно заводя двигатель, и тут удар грома сотрясает небо. Дождь льет стеной, и кажется невозможно что-то видеть, но друг легко добирается до моего дома. Ни один из нас не стремится выйти.

– Он… мертв? – Я уже знаю ответ, но должна спросить в любом случае. Не совсем понимаю, что чувствую по этому поводу.

– Да.

– Вампиры? На самом деле, Нико?

– Просто представь, – все, что ты считала выдуманным, – правда. И все, что ты считала реальным, – иллюзия.

Иллюзия. Моя человеческая жизнь, все, что я знала, – была выдумкой.

– Габриэлла, ты хочешь умереть? – Спросил Нико, вырывая меня из раздумий. – Потому что, если это так, просто скажи, и я перестану так сильно заботиться. Мне это не нравится. С твоей стороны очень эгоистично заставлять нас всех проходить через этот ад, просто потому, что чувствуешь себя обиженной.

– Нико, это не то, чем я занимаюсь.

– В самом деле? – спросил он, резко поворачиваясь ко мне, внезапно полный ярости. Молния пронзает небо вслед за ужасным раскатом грома, зловеще интонируя его слова. – Может, ты обманываешь меня? Напиваешься последние несколько недель до полусмерти, ни грамма не заботясь о том, что происходит вокруг. Каждую ночь мне приходилось идти за тобой, чтобы убедиться, чтобы дома, в безопасности. Но эта ночь стала последней каплей. Ты облажалась, милая.

Я роняю голову, осознавая его правоту.

– Я знаю. Знаю, что сделала. Просто чувствовала себя такой… Не знаю… Одинокой. Мертвой внутри.

– Одинокой? Возможно, ты наименее одинокий человек на земле. И ты понятия не имеешь, что значит быть мертвым внутри. Никаких чертовых представлений. Ты не почувствуешь себя мертвой, пока не придется высосать жизнь из невинного человека, только чтобы выжить.

Я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Его глаза влажно блестели в темноте.

– Мне очень жаль, Нико. Честно.

Он качает головой.

– Это не передо мной ты должна извиняться. Дориан почти убил себя сегодня ночью. Почти убил себя, чтобы спасти тебя. Я почти потерял брата, единственного человека, которому не плевать на меня, потому что он спасал тебя от изнасилования. Знаю, у тебя проблемы с ним, но просто подумай об этом в следующий раз, когда попытаешься покончить с жизнью. Подумай о том, скольким людям будет больно.

– Что это значит? – Дориан почти убил себя? Как?

– Что бы это ни был за наркотик, ты не могла защитить себя. И теперь, когда ты перестала носить подаренный тебе кулон, все труднее определить твое местонахождение. Сегодня ты выпила что-то… из-за чего тебя стало невозможно найти. Он чувствовал твой страх, тоже ослабел. Мы знали, что не сможем достаточно быстро добраться до тебя, и он передал тебе силу, чтобы ты смогла бороться с нападающим.

Нико покачал головой, а потом повернулся ко мне с более мягким, но еще строгим лицом.

– Я не говорю, что ты должна простить его за содеянное. Но если ты все еще сомневаешься в его чувствах к тебе, тогда ты дура. А учитывая то, кто ты есть, нельзя позволять себе быть глупой. Соберись, Габс.

Я недоверчиво смотрела на Нико, часть меня хотела разозлиться за откровенность, но лучшая моя часть знала, что мне нужна его жесткая любовь. Я была более чем небрежна со своей жизнью. Мое сердце было разбито, и жизнь, считай, тоже. Даже зная, сколько людей рассчитывают на меня, для скольких я дорога, мне было все равно. Только Дориан имел для меня значение. Я стала всем, что прежде презирала. Позволила своим жалким, иррациональным девчачьим порывам затмить мое здравомыслие.

– Ты абсолютно прав, Нико. – Я потянулась и схватилась его за руку своей, покрытой засохшей кровью. Он, впрочем, не возражал и расслабился от моего прикосновения. – Спасибо. Мне нужно было услышать это. Я стану лучше, обещаю.

Нико кивнул и послал мне робкую полуулыбку.

– Знал, что поймешь. Я позабочусь о тебе, милая. Все мы. Не вляпайся никуда. – И с этими словами открыл дверь машины и, невзирая на погоду, проводил до двери.

К счастью, Морган уже спала, и мы смогли проникнуть внутрь без вопросов об окровавленной одежде. Нико направился прямиком в мою ванную и начал набирать воду. Он убедил меня раздеться, чтобы избавиться от окровавленной одежды, и даже глазом не взглянул на мое обнаженное, избитое тело. Поцеловав в щеку, он поспешно ушел, чтобы дать побыть одной.

Мягкая музыка доносилась из моей стерео системы в спальне, пока я лежала в ванне, тщательно очищая себя от крови. Я скребла свое тело, пока кожа не порозовела и не начала саднить, даже не замечая текущих слез. Если бы не Дориан, сегодняшняя ночь могла закончиться для меня совсем иначе. Тот монстр мог убить меня. И некого винить, кроме себя самой. Нико прав: я совершенно не заботилась о себе последние несколько недель. Это не справедливо по отношению к семье и друзьям, а они заслуживают лучшего. Они заслужили, чтобы я была лучше.

С другой стороны двери начали доноситься приглушенные голоса, и я села, чтобы лучше слышать. Не могла разобрать точно, что говорят, но это определенно были мужские голоса. Как можно тише я поднялась из воды, закуталась в полотенце и, задержав дыхание, прижала ухо к двери.

– Как она? Ей больно? Она в шоке?

– Она в порядке. Она сильнее, чем ты думаешь. И ты много отдал ей. Слишком много.

– Я знаю.

– Отец этому не обрадуется.

– К черту отца. Я не собираюсь оставлять ее беззащитной. И если бы он соблюдал свою часть сделки, она не подверглась бы опасности.

– Знаю. – Последовала долгая пауза. – И что теперь? Что ты собираешься делать?

– Не знаю. Не так уж много.

– Я не позволю тебе умереть. Притащу тебе кого-нибудь. Добровольного донора…

– Нет, брат. Я не позволю тебе. Я буду в порядке.

Раздался болезненный стон.

– Нет. Не будешь. У меня есть только ты. Позволь мне помочь тебе.

Дориан здесь. И, судя по разговору, он в беде. Прежде чем ко мне вернулся здравый смысл, я распахнула дверь, заставив обоих замереть. Он действительно здесь. И хотя выглядит усталым и ослабленным, его красота исторгает из меня рыдание.

– Дориан, – выдыхаю я. Упиваюсь видом его высокой фигуры в темной одежду. С него капает, словно весь путь сюда он прошел пешком.

Он мрачно кивает.

– Прости. Знаю, что не должен приходить. Просто хотел убедиться, что ты в безопасности. – Его голос хриплый и как будто древний. Заметные линии вокруг глаз и рта, неестественная бледность делают его похожим на призрака.

Я втянула воздух и попыталась вернуть решимость. Я подхожу к нему на нетвердых ногах и протягиваю руку.

– Это ничего не меняет между нами, но позволь мне помочь тебе. Я у тебя в большом долгу.

Дориан нахмурился, затем взглянул на своего брата, который закивал с большим энтузиазмом. Я не могу понять, почему он так не уверен в себе. В прошлом он никогда не колебался, когда дышал мной.

– Я буду здесь, если ты… потеряешь контроль, – сказал Нико, поняв его опасения.

Дориан снова посмотрел на меня, стыд и печаль исказили его лицо.

– Я не могу позволить тебе этого, Габриэлла. Я не заслужил этого, после всего, что сделал с тобой. – Его глаза оглядывают мою фигуру, и я знаю, что он винит себя за изменения в моей внешности.

Я трясу головой, роняя руку.

– Дориан, ты, возможно, разбил мне сердце, но я сама себя сломала. Сама. В том, что произошло сегодня вечером, не твоя вина. – Шагнув вперед, я встаю достаточно близко, чтобы ощутить его опьяняющий аромат, смешанный с дождевой водой. – Позволь сделать это для тебя. Мне тоже станет лучше. Не хочу быть тебе чем-то обязанной. – Я снова протягиваю ему руку.

После долгой паузы он берет мою руку, и мы оба вздрагиваем от прикосновения. Так много времени прошло с тех пор, как он трогал меня, и я снова ощущаю себя целой. Знаю, что не разумно быть такой зависимой от него, но ничего не могу сделать со своими чувствами и телом.

Я мгновенно забываю, что Нико стоишь всего лишь в футе от нас, забываю, что существует еще кто-то, кроме нас.

– Габриэлла, – шепчет Дориан, поднося мою руку к своему лицу. Он нежно поцеловал мою ладонь, а потом положил ее на свою щеку. Я чувствую жар его кожи.

Я киваю.

– Все хорошо. Тебе нужно излечиться. Я слишком задолжала тебе, – повторяю я хриплым голосом. Чувствую, как губы на моей коже снова оживляют ослабленную, унылую часть меня.

Он снова целует мою ладонь, а потом вдыхает. Он продолжает этот ритуал, прокладывая дорожку от запястья до внутренней стороны локтя, отчего мои колени слабеют. Чувствуя мою слабость, он ведет меня к кушетке, не оглядываясь и не останавливаясь. Я тяжело дышу, ахаю, нахожусь в смятении к тому моменту, когда поднимает на меня яркий, светящийся голубоглазый взгляд.

– Я так сильно скучал по тебе, малышка, – пробормотал он в мою кожу. Его дыхание согревает, опаляет меня изнутри. – Я не дышал с того дня, как ты оставила меня. Я так желал тебя.

Закрываю глаза и отворачиваюсь, не зная, как реагировать. Что это значит? Все запуталось еще больше? Как я вообще смогла отвернуться от него, сейчас, когда мое тело жаждет его прикосновений?

– Ничего не изменилось, Дориан. Ты сделал мне больно без возможности на восстановление. Но это не значит, что ты заслуживаешь смерти. – Мне понадобилась вся сила воли, чтобы забрать руку, но я делаю это, и я все так же не смотрю на это идеальное лицо. Почему-то я чувствую, что будет легче попрощаться, если не глядеть на него. Но это все же адски больно.

– Конечно, – отвечает он тихо. – Я люблю тебя, Габриэлла. Сильнее, чем свой следующий вдох. Сильнее, чем кто-то, когда-то любивший.

Воздух пришел в движение, и меня снова наполняет пустота. Я знаю, он ушел, но все еще не открываю глаз. Столкнуться со всепоглощающим одиночеством – это больше, чем я могу сейчас вынести.

– Хочешь, чтобы я остался? – спросил Нико после нескольких минут тишины. Я и забыла, что он здесь.

Я покачала головой, и тут пролились первые слезы.

– Нет. Мне нужно побыть одной, – всхлипнула я. Наконец-то поднимаю свои слезящиеся глаза, – друга переполняет сочувствие. – Не беспокойся. Я услышала тебя сегодня. Я не пойду снова по этому пути. – Парень кивает и поворачивается к двери. – Только, Нико, подожди. Могу я спросить тебя кое о чем?

Он останавливается как вкопанный и поворачивается ко мне.

– О чем угодно.

Я смахиваю слезы, и делаю несколько глубоких вдохов.

– Сегодня… Сайрус… как? – Даже не могу выговорить слово "вампир".

Нико подходит и садится рядом со мной на кушетку.

– Ты знаешь, есть легенда, гласящая, что первые вампиры были созданы проклятьем? Что их создали ведьмы? – Я кивнула, и он продолжил. – Ну, это не совсем ложь. Мы, Темные, создали вампиров. Когда Темный умирает, магия оставляет сосуд, которым было человеческое тело. Оно становится совершенно безжизненным. Заклятье было создано несколько столетий назад, и оно помогло нам воскрешать наших павших братьев и сестер, хотя технически они оставались мертвы. Чтобы продолжать ходить по земле, они должны пить человеческую кровь. Теперь они служат нам, если можно так сказать. Мы не обращаем всех погибших Темных, только особенных.

Мои глаза расширяются от шока, и открывается рот. Боже правый! С чего начать, чтобы переварить это откровение? Охренеть!

– Не волнуйся, – продолжил Нико, ухмыляясь моей реакции. – Они не причинят тебе боль. Мы контролируем их, и они полностью подчиняются Темным. Если тебе когда-нибудь понадобится, они в твоем распоряжении.

Я с трудом сглатываю.

– Но я… я думала, что вампиры самые мощные и страшные существа в истории?

Нико захохотал, как будто я сказала что-то чудное.

– Далеко от истины, милая. Но мы не исправляем эти слухи, чтобы сохранить секрет нашего существования.

Я киваю, пытаясь переварить услышанное. Так многому нужно научиться. Чувствую, что узнала только о верхушке айсберга. Выдавливаю для Нико ободряющую улыбку.

– Спасибо, что рассказал. Это хорошо отвлекло.

В ответ он по-настоящему тепло улыбается мне.

– Я думал, так и будет. – Он наклоняется и прижимается губами к моему лбу. Милый и целомудренный жест, из-за которого мои глаза с трепетом закрылись. Он уходит, прежде чем я успеваю заметить.

Ни один призрак не посмел потревожить мой сегодняшний сон. Ни одно видение не мучило подсознание. Только драгоценное воспоминание о губах Дориана на моей коже и вновь обретенное стремление начать жить полной жизнью без него.

Переводчики

:

Shottik, Anet85ka, natali1875, lera0711

Редактор

:

grammarnazi

Глава 24

Канун Нового Года.

Я пообещала себе, что не возьму с собой мрачное настроение в Новый Год. Это было бы неправильно быть подавленной и унылой, когда все жизнерадостные и счастливые.

Я был такой же и, честно говоря, я хочу опять такой стать.

Как бы ни было мне противно это признать, я соскучилась по старой заурядной Габс. Той Габс, которая радовалась перспективе провести вечер с подругами.

Той Габс, которая наслаждалась вечером карнавальных игр и прогулок. Человеческой Габс. Я хочу опять стать той девочкой.

– Ты выглядишь… хорошо, – говорит мне Морган сзади, когда мы оцениваем мой выбор одежды, рассматривая меня в зеркало во весь рост. Мы работали над нашими отношениями в течение всей прошлой недели. Я действительно должна была извиниться перед ней за свое поведение и, как всегда, она простила меня без вопросов.

Она действительно лучшая подруга, чем я.

– Но? – спрашиваю я скривившись.

– Ну… буду честной. Твоя попка была действительно твоим достоинством. А сейчас она практически полностью исчезла, – тихо смеется она. – Если ты не начнешь питаться, я буду насильно кормить тебя. Я не сторонник насилия.

– Я ем, – тихо говорю я, хотя даже не могу отрицать, что потеря веса плохо сказалась на моей фигуре.

– Но вынуждена признать, вещи действительно клевые! Мне они очень нравятся. Они подходят твоему стилю "я плохая девочка и мне плевать на все".

Мой рот слегка изгибается в улыбке, когда я поправляю блестящий топ без бретелек, который выбрала для нашей вечеринки в городе.

Морган, конечно же, хотела, чтобы я одела платье, но она не сильно настаивала, так как я согласилась выйти погулять. Для меня это был большой шаг, официально демонстрировать, что я вернулась к жизни. Да, я опять ожила.

Больше я не призрак, не пустая оболочка. Я выбрала жизнь ради семьи и друзей. И ради себя.

И если быть честной с собой, я действительно стала слишком жалкой. Некоторые девочки плачут и хнычут по несколько дней после разрыва. Некоторые заедают свою боль килограммами мороженного Бэн энд Джерри.

Другие, вооружившись кирпичом и битой, громили машины бывших возлюбленных. Ну а я… напивалась до бесчувствия и замыкалась в себе. Во многом, мой способ решения проблем не самый лучший. От этого было не только плохо мне, а больно всем, кто мне дорог. Я превратилась в ту, как сказал Джаред, стала – обузой.

Поэтому у меня сейчас миссия, «Операция: Возвращение к счастливой жизни», моя любовная жизнь превратилась в кошмар и за мной охотился сверхъестественный наемник.

Но я все-таки жива и хотя бы только из-за этого у меня было ради чего жить.

Спустя еще двадцать минут Морган с ее "а ну-ка, еще разок", мы запрыгиваем в мустанг и направляемся к особняку, супер модному клубу, известному своими ежегодными отпадными вечеринками.

Мы сдаём наши куртки и направляемся к буйной толпе, звукам шума, одобрительным возгласам и музыке, вибрирующей в огромном пространстве.

– Как? Мы не вип – персоны, Морган? – спрашиваю я, пока мы сигнализируем одному из многих барменов.

– Подруга, я тебя умоляю! В канун Нового Года? Даже у самого младенца Иисуса нет столько влияния!

Мы проходим по залу, останавливаясь поговорить с одноклассниками и друзьями. Я натягиваю свою самую беззаботную улыбку в надежде, что буду хоть отдаленно напоминать прежнюю себя.

Но посреди косых взглядов и сочувственных улыбок, я осознаю, что пошёл слух, будто это уловка.

Было очень легко вернуться к своим старым привычкам. Со всем этим ассортиментом алкоголя, мне б хватило всего несколько стопок, чтоб заглушить ту боль, которая опять медленно начинает меня пронизывать.

Я бы спокойно игнорировала эти неловкие взгляды и нерешительные, приветствия.

Но я не могу опять вернуться к этому и не только ради себя, но и ради Морган. Та ночь на темной аллее действительно открыла мне глаза.

Я очень надеюсь, что больше никогда не испытаю такой слабости и беззащитности.

Я до сих пор не рассказала никому из своих друзей и семье об этом случае в страхе, что они заставят меня написать заявление в полицию. И я никак не смогу объяснить почему от злоумышленника не осталось и следа.

– Эй, ты только посмотри кто здесь. – Морган указывает на три лица, которых я не видела уже несколько недель. Точнее месяцев. Тяжело сказать, как долго я оплакивала свое горе.

– Эй, дамы, – улыбается Мигель, подходя к Морган, чтоб поцеловать ее в щеку. Он неловко обнимает меня, от чего я чувствую себя как дерьмо. Когда же все успело так измениться?

– Габс! – восклицает Джеймс, притягивая меня в свои объятия. Он крепко сжимает меня, после чего отстраняется, чтоб оценить мой внешний вид с приподнятой бровью, однако никак не комментирует. – Смотрю, ты перекрасилась.

Я тепло улыбаюсь Джеймсу, после чего переключаю свое внимание на его младшего брата. Джаред внимательно осматривает меня с ног до головы своими зелеными глазами перед тем как посмотреть мне в лицо.

Неловкость, появившаяся при его приближении, быстро сменяется душевностью и панибратством.

– Привет, Габс, – говорит он, на его лице появляется мальчишеская ухмылка. Весь холод, который я ощущала буквально несколько мгновений назад, моментально исчез.

– Привет, Джаред.

Мы просто стоим и рассматриваем друг друга, не уверенные, стоит ли нам обняться. Наконец Джаред делает первый шаг, обхватывая меня своими руками и притягивая к груди.

Он такой же как я помню – с ним я всегда чувствовала себя хорошо, комфортно и в безопасности.

А запах Айриш Спринг до сих пор преобладает, хотя он и пользуется одеколоном. Он пахнет Джаредом. Моим Джаредом. Мужчиной, которого я когда то любила, еще юношей.

– О, черт! Я обожаю эту песню! Помнишь ее, Габс? – визжит Морган, из-за чего мы с Джаредом отходим друг от друга, хотя и не сводим глаз друг с друга. Я заставляю себя сосредоточиться на громких ударах, которые проносятся по всему помещению. Великолепно, это "Дэмэджд" в исполнении Дэнити Кейна. Как же в тему.

И прежде, чем я могу запротестовать, мы попадаем на танцпол, протискиваясь сквозь шумную толпу. Мы с Джаредом прижаты друг другу настолько, что танцуем ближе, чем было бы по-настоящему комфортно любому из нас.

Но вместо того, чтобы показать свою неловкость, он берет меня за руки и танцует так, как будто это самая, что ни на есть естественная вещь в мире. Как-будто я была создана для того, чтобы быть в его руках.

– Ты прекрасно выглядишь, Габс, – шепчет он мне в ухо, его теплое дыхание окутывает меня.

Я отстраняюсь немного, чтобы скептически посмотреть на него.

– Тебе не обязательно этого говорить. Я знаю, что от моей попки ничего не осталось, – хихикаю я.

Джаред робко улыбается мне и качает головой.

– Но ты выглядишь лучше. Счастливой.

Я киваю, хотя и не могу согласится с тем, что действительно счастлива. Еще нет, по крайней мере. Я знаю, что однажды научусь отпускать и жить, и принимать все то, что предлагает мне эта жизнь. Но для полного восстановления нужно время. Мое сердце медленно исцеляется.

Я знаю, что однажды все наладиться и этот лучик надежды заставляет меня улыбнуться. Я могу научиться опять быть счастливой.

Мы танцуем песню за песней, постепенно возвращаясь к нашему некогда ограниченному общению. То, что он здесь со мной, заставляет понять, как сильно я по нему скучала и меня быстро заполняют тёплые воспоминания.

Я вспоминаю День Святого Патрика, когда Джаред признался мне в своих чувствах.

Такое ощущение, что прошло не девять месяцев, а несколько лет. Неужели все так сильно поменялось за такой короткий промежуток времени?

– Я должен извиниться перед тобой, – шепчет мне на ухо Джаред. Он вывел меня с танцпола и мы стоим возле бара, в ожидании напитков.

Я качаю головой, не желая портить настроение.

– Все в порядке.

– Нет, не все в порядке. Я повел как скотина, Габс, – объясняет он. – И как бы мне ни противно было это признать, какая-то часть меня даже винила тебя во всем случившемся.

Я удивленно смотрю на Джареда. Он винит меня?

Прочитав удивление на моем лице, Джаред быстро продолжает.

– Я винил тебя, потому что думал, что если бы ты выбрала меня, попыталась бы стать счастливой со мной, ты никогда бы не сошлась с Дорианом. Ты бы никогда не попалась на его удочку. И я бы никогда не познакомился с Авророй. Были бы только я и ты. Как и должно быть.

Я мягко улыбаюсь, хотя и не могу подобрать слова в ответ.

– На то были свои причины, – наконец выдаю я, хотя это и звучит неубедительно. Часть меня действительно хочет, чтоб я выбрала Джареда. Я могла бы спасти нас обоих от той боли, которую может причинить жестокая любовь. Мы бы могли быть счастливы вместе.

– Может и так, – пожимает он плечами. – Но знай, что я никогда не хотел причинить тебе боль. Все, что я тогда сказал было продиктовано обидой и злостью. На самом деле я так никогда не думал.

Прежде, чем я могу ответить, прибывают остальные члены банды, продвигаясь сквозь толпу и весело смеясь.

Я улыбаюсь про себя, поскольку разговор стал слишком напряженным для такой оживлённой атмосферы. Мигель притягивает к себе стройное тело Морган, и я вздёргиваю бровь, глядя на публичный показ привязанности.

Морган целует его полные губы и обхватывает руками, от чего из меня вырывается едва слышный вдох от удивления.

Неужели я была так сильно поглощена своей жизненной драмой, не замечая, что происходит у меня под носом? Молча ругаю себя; я была ужасной подругой.

Осознавая то, как много все мы пережили в прошлом году, но всё же остаёмся такими же сплочёнными, заставляет меня улыбнуться. Наша дружба изменилась, мы выросли, повзрослели, но всё еще вместе.

Эти четыре человека передо мной помогли мне преодолеть самые тяжелые времена в моей жизни. И хотя не все было между нами гладко, я знаю, что бы не преподнесла нам жизнь, мы справимся. Мы должны это сделать.

Потому, что если и есть кто-то, ради кого стоит жить, ради кого стоит бороться, так это они.

– Эй, Габс, сфотографируй нас! – визжит Морган, смеясь в шею Мигеля в то время, как он провокационно оборачивает её ногу вокруг своей талии.

Я выуживаю свой маленький, устаревший фотоаппарат и запечатлею этот момент.

– Окей, а теперь все вместе! – восклицаю я, указывая Джареду и Джеймсу присоединиться к кадру. Все они принимают одинаково глупые позы, пока я несколько раз щелкаю затвором.

– Оу, дерьмо, – хмурясь, гляжу на камеру. – Память переполнена. Нужно удалить некоторые снимки. Я нажимаю кнопку для просмотра фотографий и прокручиваю их. А затем фотоаппарат падает из моих пальцев, с грохотом ударяясь об пол.

Прежде, чем оценить мой ошеломлённый, полный слёз взгляд, Джаред кидается в мою сторону и поднимает камеру.

– Что случилось, Габс? – спрашивает он, морща брови от беспокойства.

Я не могу ему ответить. Не могу сказать ни слова, боясь, что на меня нахлынут все подавленные мной эмоции. Джаред смотрит на мой фотоаппарат и начинает прокручивать фотографии, заставившие меня замереть от ужаса.

Наши с Дорианом фотографии, сделанные некоторое время назад в Спрингсе, в день, когда в парке проходил музыкальный фестиваль. Фотографии, сделанные тогда, когда я думала, что была по-настоящему счастлива. Фотографии, на которых мы улыбаемся, целуемся и обнимаемся, строя смешные рожицы.

Беспристрастные снимки, на которых он задумчиво смотрит в сторону. На некоторых, он глядит на меня с моей любимой кривоватой, озорной улыбкой, как, если бы он обожал меня.

Я смотрю на своих друзей, ничуть не осведомлённых о моём надвигающемся крахе, а затем сцепляюсь взглядом с изумрудно-зелёными омутами глаз Джареда.

Он обеспокоен и, возможно, немного расстроен из-за меня. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не вырывается ни звука.

– Эй, ребята, что-то мне неожиданно стало не хорошо, – выкрикивает он группе наших гогочущих друзей. – Вы, ребята, отрывайтесь. Я вот думаю, Габс, ты не могла бы меня подбросить? – с сочувствием глядя на меня, спрашивает он.

Я киваю и Джаред осторожно переплетает наши пальцы.

Мы попрощались с нашими друзьями и по просьбе Джареда отправились обратно в Паралию. Я ни о чём его не спрашиваю, просто благодарна за этот отвлекающий манёвр.

Сейчас, больше, чем когда-либо, я благодарна за то, насколько хорошо он меня знает.

Возможно, он просто одержим защитой меня от самой себя, как и все остальные.

Я ухожу в свою комнату, чтобы снять тесную одежду и нацепить какой-нибудь спортивный костюм, пока Джаред копается на кухне. Прямо сейчас мне необходим комфорт. Мне снова требуется ощутить что-то родное.

– Так, посмотрим… у нас есть виноград, сыр и немного претенциозного девчачьего розового шампанского, – улыбается Джаред, входя в мою комнату, пока я снимаю макияж.

– Звучит хорошо, – искренне усмехаюсь я, присоединяясь к нему на полу, куда он выложил моё стеганное одеяло и несколько декоративных подушек для импровизированного пикника. Я делаю большой глоток шампанского, пытаясь срочно смыть воспоминание о пикнике, приготовленном для нас Дорианом несколько месяцев назад.

Неважно, как сильно я пытаюсь его игнорировать, он занимает все мои мысли и я ненавижу его за это.

– Так…, – начинает Джаред, нервно теребя виноградинку. – Ты видела его? С тех пор?

Отлично. Он хочет поговорить именно о том, что мне необходимо забыть. Я пожимаю плечами.

– Да. Мы разговаривали. Я пыталась его простить, но просто есть некоторые вещи, которые нельзя прощать.

– Да, я знаю, – отвечает он, не поднимая на меня глаз. Джаред хмурится, глядя на фужер шампанского в своей руке. – Она звонила и пыталась объясниться. Но, знаешь, я не смог в это поверить. Не смог позволить ей врать мне.

Я с сочувствием сжимаю его руку, заставляя его поднять взгляд и приклеиваю свою лучшую ободряющую улыбку.

– Она действительно тебе нравилась, да?

– Я думал, что так, – пожимает плечами он. – Но, честно говоря, я был больше расстроен потерей тебя, нежели её. Я был просто чокнутым, и я не знаю почему. Знал, что ты страдала и даже не смог утешить тебя, потому, что был слишком увлечён своей эгоистичной злобой.

Я киваю, не совсем уверенная, что сказать, но не убираю прочь своей руки. Джаред нежно сжимает её.

– Ладно, хватит этих тяжелых штук. Нам нужна музыка, – заявляет он, вскакивая и возясь с моим стерео.

Джаред останавливается на Джастине Тимберлейке, затем плюхается обратно и снимает свою обувь.

– Ладно, правда или вызов?

Мои глаза округляются в шутливом потрясении.

– О, чёрт, нет! Я не играла в эту игру ещё со школы!

– Всё больше и больше причин, чтобы сейчас сыграть в неё со мной. Давай, Габс, здесь только мы! – ясно улыбается он.

Я закатываю глаза и выдыхаю.

– Хорошо, Хорошо! Но, чур, я первая!

Джаред жестикулирует мне продолжать, и я подаюсь вперед со злобной усмешкой.

– Правда или вызов?

– Ммм, я приму вызов.

Я смотрю в потолок, думая, какой бы вызов я смогла ему бросить, не пересекая при этом никаких невидимых линий.

– Ты должен выпить залпом остаток своего шампанского.

– Слишком легко, – фыркает он, запрокидывая бокал и залпом выпивая его содержимое. – Окей, моя очередь. Правда или вызов?

– Правда, – раздраженно вздыхая, говорю я. Всё может пойти наперекосяк буквально за две с половиной секунды.

– Правда ли, что… ты мутила с Трэвором Мейсоном в 11 классе?

– Что? – восклицаю я, более чем счастливая от того, что он ничего не спросил у меня про Дориана или о последних девяти месяцах. – Не может быть! Он рассказал тебе об этом?

Джаред пожимает плечами, пополняя наши бокалы с шампанским.

– Эй, по его словам, вы, ребята, трахались в прихожей, в доме Бэкки Франклин.

– Ну, это настолько не соответствует действительности, что в следующий раз, когда увижу его, мне безусловно придётся надрать ему задницу. – Я делаю глоток шампанского и сую в рот виноградинку. – Ладно, твоя очередь. Правда или вызов?

– Чёрт побери, я выберу правду, – сделав глоток, улыбается он.

– Ладно. Мне всегда было интересно, но я всегда думала, что не мне спрашивать тебя об этом. Но… зачем было нужно терпеть неудобства в местном колледже? Почему ты просто не поступил в УККС (Университет Колорадо в Колорадо-Спрингс – Бизнес колледж) для начала? Твои отметки, несомненно, были достаточно хороши. А вот мои, не настолько. Но у тебя, определённо бы получилось.

Джаред проводит рукой по своим растрёпанным золотисто – каштановым локонам и гримасничает, глядя в потолок. Он отводит от меня зеленые глаза и вздыхает, показывая своё неудовольствие.

– Честно? Из-за тебя, Габс. Я шёл за тобой. Я хотел быть везде, где бы ты ни была.

На моём лице отображается шок.

– Правда? – колеблющимся голосом спрашиваю я. – Почему?

Он улыбается и сжимает мою руку в своей, изучая наши переплетённые пальцы.

– Потому, что я давным-давно знал, что ты была для меня единственной. Возможно и были другие девушки, но они всего лишь временная замена тебя.

Джаред поднимает голову, находя мои глаза ослепительной зеленью своих и удерживая их в плену своей глубиной.

– Габс, я знаю тебя. Знаю, тебе нравиться играть жёстко, чтобы удержать людей от сближения с тобой. Знаю, что ты шутишь, чтобы замаскировать свою неуверенность. И я знаю, ты думаешь, одиночество удержит тебя от боли. И зная всё это, плюс всё то остальное, что делает тебя дьявольски безумной, лгущей самой себе цыпочкой, какой ты на самом деле и являешься, я продолжал хотеть тебя. И до сих пор хочу.

Я не знаю, как относится к, по меньшей мере, ещё миллиону мыслей, спешащих на передний план моего сознания. Я любила этого мужчину дольше, чем могу вспомнить. Было время, когда я сделала бы всё, что угодно – стала бы кем угодно – ради него.

Я не могу отрицать, что люблю Джареда и знаю, что эти чувства будут со мной всегда. Но вопрос в том, сможет ли данный тип любви перерасти в романтические отношения.

Возможно, мне предначертано быть с Джаредом. Возможно, он именно то, что мне нужно: стабильный, сочувствующий, добрый. Возможно, он именно тот, кто соединит меня с моей человеческой жизнью, той жизнью, которую я так отчаянно нуждалась вести.

Всё, что со мной произошло, ещё раз доказало, что для меня нет места ни в одном из миров. Я вернулась к тому, с чего начинала. Я всё ещё не могу найти своего места.

Джаред оценивает смесь эмоций, пробегающих по моему лицу.

– Габс? – немного сжимая мою руку он, пытаясь вернуть меня к реальности. – Габс, правда или вызов?

Вот он – тот ключевой момент, когда ты стоишь на пресловутом перекрёстке. Джаред только что обнажил передо мной свою душу, и в свою очередь, он заслуживает того, чтобы я сделала то же самое.

Я могла бы дать ему то, что он хочет, с помощью всего нескольких простых слов. Могла бы сделать его счастливым. Но и точно также, могла бы полностью его сокрушить. И как не поверни, это последнее, что я хочу с ним сделать.

– Вызов, – шепчу я.

Джаред немного тянет меня за руку, притягивая к себе и сокращая расстояние между нами. Затем он произносит слова, которые вертелись на языке с того момента, когда он раскрыл свои истинные чувства ко мне.

– Поцелуй меня.

Я инстинктивно увлажняю свои губы, скользя по ним языком и сажусь на колени. Это всего лишь поцелуй, простая демонстрация чувств, направленная на того, кто глубоко меня волнует.

Кто сказал, что я не смогла бы любить его, как раньше? И пусть Дориан занимает значительную часть моего сердца, возможно она навсегда его. Но там есть место и для Джареда. Там всегда было для него место.

На миг наши губы соприкасаются, и я растворяюсь в поцелуе. Джаред нежно держит меня за талию, притягивая ближе к своему телу. Здесь я чувствую себя целой и притягательной. Чувствую себя как дома.

Через несколько мгновений мы отрываемся друг от друга, не в состоянии сделать что-либо кроме, как пристально смотреть друг другу в глаза. Всё еще осталось слишком много недосказанности, но в действительности нет слов, чтобы оценить то, что только что произошло.

Джаред похотливо улыбается и сжимает мои бёдра.

– Думаю, у нас бы получилось и лучше.

Его губы сталкиваются с моими, опаляя меня годами невысказанной любви и страсти. Я задыхаюсь от внезапного контакта, и он легко скользит своим тёплым языком, по-моему, наслаждаясь сладостью винограда и шампанского.

Это отличалось от всех остальных поцелуев, что мы разделяли. Таким должен был быть наш первый поцелуй.

Потому, что если бы он был таким, я бы выбрала Джареда. В том поцелуе, я бы просто почувствовала, как сильно он обожает и хочет меня. Я бы простонала свою благодарность ему в рот и попыталась бы донести до Джареда те же чувства. Я бы отдала ему, только ему одному, всё моё сердце.

Джаред со стоном отрывается от моих губ, прижимаясь своим лбом к моему.

– Я не прошу стать заменой. Знаю, что это то, кем я не смог бы стать никогда.

Он пропускает мои волосы сквозь пальцы и на мгновение прижимается ко мне губами, прежде, чем снова оторваться от моего рта.

– Но, если бы ты просто смогла… попытаться. Попробуй дать моей любви шанс прогнать твою боль, Габс. Попробуй дать мне исцелить те части тебя, что были разбиты. Потому, что я клянусь… Я никогда не причиню тебе боль. Никогда не сделаю того, что сделал он. Я сделаю своей целью, вернуть тебя к жизни.

Я закрываю глаза, впитывая его искреннее заявление. Каждая часть меня верит ему; нет никого, кому бы я доверяла больше. И в тот момент я хочу того же. Хочу, чтобы Джаред вернул меня к жизни. Если кто и смог бы, то только он.

– Ладно, – шепчу я, буквально в сантиметре от его губ. – Я могу попытаться.

Наши лбы всё ещё соприкасаются, а глаза до сих пор закрыты, но я чувствую, как он улыбается. Он целует меня, медленно опуская наши тела на одеяло.

– О Боже, Габс, ты не представляешь, насколько счастливым меня сделала, – бормочет он у моих губ. – Я лишь хочу показать тебе, как много ты для меня значишь.

Я улыбаюсь в ответ и, обхватив руками его шею, пробегаюсь пальцами по волосам.

– С Новым Годом, Джаред.

– С Новым Годом, Габс, – бормочет он, поглаживая мою щёку. Его зелёные глаза сияют, смотря на меня с таким обожанием, что я буквально чувствую обволакивающее меня тепло. – Я люблю тебя.

Навязчивый звон моего мобильника пробуждает меня от самого умиротворительного сна за последние месяцы.

Я потягиваюсь, медленно разлепляя глаза, чтобы тут же прикрыть их от яркого солнца, пробивающегося сквозь шторы. И затем меня накрывает.

Прошлая ночь… Джаред… мы. Воспоминания стремительно заполняют разум, заставляя меня резко сесть.

Я улыбаюсь, закрывая глаза и смакуя каждое воспоминание о проведённых часах. Это было… абсолютно идеально. Всё, что я представляла себе о Джареде не смогло бы сравниться с тем, насколько удивительно ласковым и нежным он оказался.

Мои глаза сканируют пустое пространство рядом со мной и улыбка меркнет. Он ушёл. Но прежде, чем приходит паника, мой мобильник, удобно расположившийся на соседней подушке, снова оживает, сигнализируя о новом сообщении. Я быстро хватаюсь за него.

От Джареда, 9:34 утра.

«Доброе утро, красавица. Не могу передать, как здорово проснуться рядом с тобой. Прости, что уехал, но мне нужно было поработать и не хотелось тебя будить. Не хочу ничего так сильно, как спать с тобой дни и ночи на пролёт. Хочу, чтобы ты знала, я ни о чём не жалею. И я имею ввиду именно то, что сказал. Люблю тебя, Габс. Позвонишь мне позже?»

Я прижимаю телефон к груди и улыбаюсь, падая обратно на гору подушек и хихикая про себя.

– Ты пытаешься меня прикончить?

Я вскрикиваю от неожиданности, хватаясь за одеяло и натягивая его до подбородка, прежде, чем сесть обратно.

– Какого чёрта ты здесь делаешь, Дориан? – едва не взвизгиваю я.

Дориан медленно идёт в сторону моей кровати и садится рядом со мной, выглядя при этом очень мужественным и стойким. Он выглядит таким же красивым, каким я его и запомнила и хотя моё сердце болит от воспоминаний, это не убивает меня. Больше уже нет. Любовь Джареда смягчила удар.

– Ты совсем ничего ко мне не испытываешь? Тебя не заботит, каково при этом приходится мне?

Я подавляю дрожь, видя написанную на его лице муку, хотя он и отказывается на меня смотреть.

– Я спрошу тебя снова. Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?

Наконец, его голубые глаза сосредотачиваются на мне, настолько полные боли и гнева, что от их вида я резко втягиваю в себя воздух.

– Как ты могла? – несмотря на напряженную челюсть, скрипит он. – Ты моя, Габриэлла. Ты принадлежишь мне. Ты знаешь, что ты наделала?

– Принадлежу тебе? – с гримасой выплёвываю я. – Дориан, я не твоя. Больше нет. И кроме того, я совершенно обоснованно двигаюсь дальше. Очевидно, что ты тоже.

Быстрее, чем я могу увидеть, Дориан хватает мою руку, почти сжигая меня греховным покалыванием своих прикосновений. Он задирает её вверх, обнажая свою метку.

– Это говорит об обратном, Габриэлла. Ты моя, нравится тебе или нет. Моя. – Его убийственный взгляд натыкается на раздраженность моего собственного и я выдёргиваю руку, сунув её обратно под одеяло.

– Только в сверхъестественном смысле, – отвечаю я, более кротко, чем планировала. – Разве это не то, чего ты хотел? Найти для меня кого-то безопасного? Кого-то более человечного? Чтобы я могла жить счастливой жизнью с кем-то, кто мог бы любить меня так, как я того заслуживаю?

Дориан принимает мои слова, словно пинок под дых и закрывает глаза, чтобы успокоиться.

– Но я люблю тебя, – горячо кричит он. – И я не хочу ничего этого. Тебе это известно. Я не хочу, чтобы ты была с ним, или с кем-либо ещё.

Я отрицательно качаю головой.

– Твоё мнение не учитывается. Больше нет. Ты сделал свой выбор. Ты выбрал Аврору. Она та, на ком ты женишься, Дориан. Не я. Беспокойся о ней

Он делает глубокий вдох, прежде чем снова взглянуть на меня.

– Чего ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы я забил на всё? Сражался против своего отца и народа? Поднял мятеж. Дерьмо! Прекрасно, я сделаю это! Сделает ли это тебя счастливой?

Я с отвращением отшатываюсь назад, пораженная его злостью.

– Мне ничего от тебя не надо! Я не просила тебя об этом! Не просила вторгаться в мою жизнь. Ты сам сделал это!

– Малышка, ты вся моя жизнь, – говорит он, крепко сжимая мою руку. – Но ты разрушаешь меня. Ты меня убиваешь. Знание того, что ты хочешь кого-то другого, кроме меня, причиняет мне физическую боль.

Я качаю головой, уходя от его прикосновений.

– Добро пожаловать в мой клуб. Я месяцами находилась в своём собственном аду. Я не могу справиться ни с твоей болью, ни со своей собственной, Дориан. – Я сглатываю, вставший в горле комок и позволяю своим глазам закрыться, моля о силе. – Ты должен прекратить всё это. Должен прекратить появляться и исчезать из моей жизни. И если я решила покончить с тобой, ты должен оставить меня в покое.

Он съёживается, как будто мои слова режут его насквозь. Первым побуждением, было утешить его, но я сопротивляюсь этому. Нет. Он больше не мой, чтобы утешать его

– Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? – спрашивает он, с выражением боли на лице.

– Я хочу чтобы ты позволил мне быть счастливой. У меня не получится, если я буду продолжать надеяться, что ты появишься снова, знаю, ты не для меня, но это не останавливает меня от того, чтобы чувствовать то, что я чувствую к тебе.

Он кивает, соглашаясь, тем не менее, я могу сказать, что это далось ему с почти непосильным трудом.

– Я никогда не перестану любить тебя, ты же знаешь.

Я улыбаюсь сквозь боль, зная, что поступаю правильно. Так должно быть. Даже несмотря на то, что заново собранные кусочки моего разбитого сердца дрожат и откалываются, я знаю, что это должно быть сделано. Мы оба должны отпустить друг друга, чтобы жить дальше.

– Я знаю, – хрипло шепчу я из-за кома, образовавшегося в моём горле.

Полными слёз глазами, я смотрю, как Дориан в последний раз посылает мне свою греховно-сексуальную кривоватую улыбку. Затем он уходит, оставляя меня лишь с драгоценными воспоминаниями о нём.

В последний раз я плачу из-за человека, которого люблю и, вероятно, буду любить всегда. Я могу снова научиться жить, я даже могу снова научиться любить, но никогда это чувство не будет таким же сильным, как я люблю его.

Никогда не будет таким всепоглощающим, пронизывающим все кости в моём теле. Я всегда буду любить Дориана Скотоса, Тёмного, который завладел моей душой и уничтожил меня для всех остальных.

Переводчики: Anet85ka, lera0711, natali1875, Natali87

Редактор: natali1875

Глава 25

В последние месяцы рутина стала моей подругой. Это был единственный способ пережить день и не сойти с ума от подавляющей меня тревоги.

Я не была жалкой; даже несчастной не была. Я просто… смирилась. Такой теперь стала моя жизнь. Ну, по крайней мере, последние несколько недель.

Я больше не могла закрывать глаза на приближение моего восхождения. Не могла игнорировать изменения, затрагивающие все части моего тела.

Мое зрение стало яснее, четче. Мой слух усилился. Мои рефлексы были быстрее, чем у обычных людей.

И я чувствовала себя хорошо. Лучше, чем хорошо. Я чувствовала такую силу, которой никогда раньше не ощущала. И мне это нравилось.

Поэтому мне нужно было увидеться с Соларой. У меня накопилось много вопросов к ней и нужно было удостовериться, что я принимаю правильное решение.

Я много раз ходила на заброшенную парковку несколько недель подряд, в надежде увидеть иллюзию кафе.

Но иллюзия больше не возвращалась. Она никогда не являлась мне, как бы я не пыталась взывать к ней.

Собираясь ехать домой, я пристегивала ремень безопасности, и в этот момент сотовый просигналил о новом сообщении.

При виде имени Джареда на экране, я улыбаюсь и открываю сообщение. Тяжело было не улыбаться, когда Джаред задался целью делать каждый день ярче своим присутствием.

От Джареда, 20:07.

"Думаю о тебе. Но это не новость. Все эти дни ты занимаешь все мои мысли. Мы можем увидеться сегодня, когда я освобожусь? хх".

"Конечно. Только если обещаешь хорошо себя вести;)".

Я сама себе улыбаюсь и завожу машину. Между мной и Джаредом происходит много… мягко говоря, интересного с кануна Нового Года, после того пламенного поцелуя, который окончательно изменил характер наших отношений.

Мы провели ночь в объятиях друг друга, со сплетенными языками, после чего заснули, не разжимая объятий. Это было прекрасно и нежно. Джаред разбудил во мне ту часть, которую я не хотела трогать.

Часть, которую разрушил Дориан. Но как-то, каким-то образом, любовь Джареда начала исцелять разбитую часть меня.

Однако, пока что я не готова перейти с Джаредом к полноценным отношениям; это было бы нечестно по отношению к нему, потому что мое сердце до сих пор принадлежит Дориану.

И Джаред твердо решил не переходить к физической близости, пока я не смогу отдаться ему эмоционально. У меня язык не поворачивается сказать ему, что этот день возможно никогда не настанет.

Как можно забыть кого-то, кто любил тебя вопреки логики и всему рациональному.

Дориан любил меня всем своим сердцем, а тот факт, что он до сих пор меня любит, но мы не можем быть вместе, убивает меня каждый день.

Меньше всего мне хотелось бы, чтоб Джаред думал, что он второй лучший, но на самом деле нет никакого соревнования. А если я не хочу провести остаток дней одна, нужно закрыть эту главу своей жизни. Нужно двигаться дальше.

Мы с Дорианом никогда больше не будем вместе. Мы не можем быть вместе. Он – Темный и это никогда не изменится и не важно сколько в нем добра и любви.

Он всегда будет выбирать себе подобных. Он всегда будет играть по правилам своего отца, а я не могу принести в жертву свою душу и благоразумие, чтобы только быть с ним.

– Эй, детка, как прошел обед с родителями? – спрашивает Морган, когда я подсаживаюсь к нашей барной стойке. Похоже, она готовит, хотя толком и воду не могла вскипятить. Я прикидываю в уме сколько у меня уйдет времени, чтоб добраться до огнетушителя под раковиной.

– Хорошо. Я принесла тебе кое-что со стола. У Донны появился щенок. Ты можешь съездить туда с Дольче погулять, – отвечаю я, ставя в холодильник пластиковый контейнер с едой и доставая оттуда холодную минералку. Я открываю крышку, и вода моментально разбрызгивается мне на руку, от чего намокают рукава моей блузки. – Черт! – визжу я, хватая бумажные полотенца, чтобы впитать воду.

– Нет! Не открывай! – кричит Морган, когда я открываю крышку мусорного ведра.

Я удивленно смотрю на нее, потом переключаю свое внимание на мусорное ведро. В нем куча журналов и газет. Я с тревогой хватаю один из них и моментально замечаю источник ее смятения.

– Я не хотела, чтобы ты видела их, – тихо говорит она. – Тебе в последнее время стало намного лучше и я не хотела, чтобы ты опять впала в депрессию.

Несколько мгновений я изучаю обложку, потом открываю страницу с нашумевшей историей в местном журнале желтой прессы.

Целая статья про Дориана и Аврору, посвященная им как самой красивой паре Скалистых Гор, их планам на будущую свадьбу, наряду с фотографиями счастливой пары.

Их совместная фотография, где Дориан в официальном черном костюме и галстуке, и даже команда баскетболистов Дэнвер Наггетс сидит позади и как будто смотрит на меня, и я резко начинаю задыхаться. Я делаю несколько глубоких вдохов, отчаянно напоминая себе, что все хорошо.

Что это нормально для таких пар, как они быть в центре общественного внимания. И как бы там ни было, я до сих пор жива и поэтому в нем осталась хоть капелька любви ко мне.

– Я в порядке, – говорю я с натянутой улыбкой. Я открываю мусорное ведро, вижу еще несколько статьей на ту же тему и бросаю назад журнал. – Правда, ты не обязана уберегать меня от всего этого. Я знаю, что они вместе. Я принимаю это.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что это все – дело рук Авроры. Клянусь, с тех пор как она когтями вцепилась в Дориана, ее конкретно понесло. Как-то она притащила за собой целую команду фотографов в салон. И имела наглость сказать нам, что теперь мы должны называть ее госпожа Скотос. У меня уже несколько недель чешутся руки врезать этой суке.

– Ну, вообще-то так ее скоро и будут звать, – пожимаю я плечами. – Это то, о чем она всегда мечтала. Слава, богатство, статус. Я думаю это входит в образ жизни Дориана. И она все это может получить.

Морган кладет руку мне на плечо и немного сжимает его.

– Ты точно в порядке? Ты действительно переболела им?

Я смотрю в ее огромные карие глаза, полные искреннего сочувствия и любви и стараюсь выдумать полу-правдивый ответ, когда раздается звонок в дверь. Я вздыхаю с облегчением и иду отвечать, благодарная за это спасение.

– Привет, детка, – Джаред улыбается, его зеленые глаза сверкают на темном фоне. Он великолепно выглядит, как всегда, и его энтузиазм при виде меня, возвращал настроение обратно на позитив.

– И тебе привет, – улыбаюсь я в ответ, поднимая лицо, чтоб он мог поцеловать меня. Его губы, такие теплые и мягкие, снимают всю ту боль, которую я испытывала буквально несколько минут назад.

– Джаред! О, Господи, ты опять здесь? Наверно мы скоро начнем брать с тебя за квартплату, – подмигивает Морган.

Джаред отделывается смехом от ее шуточного оскорбления и плюхается на диван, бросая свою сумку с необходимыми на ночь вещами.

– Ну, так какие планы на вечер, дамы?- спрашивает он, кивая в сторону телевизора.

Мы все быстро размещаемся на диване в гостиной, чтобы посмотреть фильм. Меня хватает где-то на две третьих фильма, и я засыпаю в объятиях Джареда, пока пальцами одной руки он поглаживает мои волосы, а другой – рисует маленькие круги на моей руке.

– Пойдем в постель, малышка, – шепчет он мне в ухо, оставляя поцелуй под моей мочкой. Я сонно улыбаюсь ему и киваю. В такого Джареда очень даже легко влюбиться.

Мы переодеваемся в пижамы и укутывается одеялом на моей кровати. Я кладу голову ему на грудь, а он обхватывает меня своей большой рукой и притягивает еще ближе к себе. Я довольно улыбаюсь, меня охватывает чувство умиротворения и счастья.

– Ты же знаешь, что я бы никогда не причинил тебе боль? – шепчет он мне в волосы.

Я киваю у него на груди.

– Знаю.

– И ты знаешь, что я хочу дать тебе столько времени, сколько тебе понадобится, чтобы исцелиться. И что я никогда не буду торопить тебя с принятием каких-либо решений.

И снова кивок:

– Да.

Он поднимает мое лицо и мы встречается глазами, его губы всего в нескольких сантиметрах от моих.

– Просто хочу, чтобы ты знала, что я хочу тебя. Очень сильно, Габс. Сколько себя помню, я представляю, как мы с тобой занимаемся любовью. И когда ты будешь готова, я обещаю, что сделаю тебя счастливой. Я помогу тебе забыть.

Его слова впитываются в мою кожу и атакуют сердце, тепло любви топит последний слой льда, защищавший его. Я даже не думаю. Я просто наклоняюсь ближе, впиваюсь в него своими губами и позволяю его любви привести меня к экстазу.

Искра от поцелуя быстро перерастает в пламя, и очень скоро мы хватаем друг друга за одежду и волосы.

Джаред кладет меня на спину и одновременно снимает мою футболку через голову, потом снимает свою.

Он накрывает меня своим телом, телесный контакт вызывает новую гамму ощущений, я отдаюсь желаниям своего тела и просто позволяю себе наслаждаться.

Губы и язык Джареда спускаются от моих вниз к подбородку и шее. Он посасывает и покусывает, издавая звуки наслаждения в яремную выемку. Я притягиваю его к себе за волосы.

– Габс, – шепчет он мне, легко касаясь губами моей кожи. – Я безумно хочу тебя.

Слова окончательно добивают меня и я просто сильнее притягиваю его за волосы, когда его губы спускаются к груди.

Его язык находит затвердевший сосок и я громко стону. Его тело поверх моего ощущается таким надежным, таким правильным. Каждое нервное окончание пробуждается после нескольких месяцев спячки.

Губы Джареда исследует мое тело, с полным восторгом пробует и дразнит. Он покрывает каждый его дюйм влажными поцелуям, пока я продолжаю вздыхать и нежно поглаживать его волосы и плечи. Мое тело хочет этого. Черт возьми, почти нуждается в этом.

Я заставляю свою разум сосредоточиться исключительно на удовольствии и стараюсь оттолкнуть появившуюся вину с первого плана.

Я не хочу думать о всех причинах, почему это плохая идея. Я не хочу останавливать руки Джареда, стаскивающие с меня пижамные штаны.

И я чертовски уверена, что не хочу останавливать его палец, который уже подцепил пояс моих трусиков.

– Остановись, – я вздыхаю, прежде чем тело продолжит и дальше игнорировать мой разум. Губы Джареда на моем животе, его пальцы начинают медленно, мучительно стягивать мое белье.

– Что случилось? – спрашивает он, все еще кружа языком по моему пупку. Я застонала, высказывая свое неудовольствие, что пришлось его остановить.

– Я так не могу, Джаред. Не сейчас. – Я подтягиваю его за плечи, чтобы наши глаза были на одном уровне и убираю с его лица взъерошенные, словно после секса волосы. – Когда я отдамся тебе, то хочу сделать это полностью. Я не хочу ни на что отвлекаться, кроме как чувствовать тебя. Мне очень жаль, но сейчас я не могу.

Джаред прислоняется лбом к моему, он часто и тяжело дышит. Его губы нежно касаются моих, и я чувствую, как он улыбается.

– Я понимаю, и я умерю свой пыл. Клянусь. Тебе не нужно извиняться.

Он дарит мне последний глубокий поцелуй, затем схватив мою футболку, через голову надел ее обратно, прикрывая грудь. Я почти заскулила, когда перестала чувствовать тепло его кожи.

Он устраивается рядом со мной и тянет меня к себе на все еще голую грудь, я охотно прижимаюсь к нему, вдыхая знакомый запах Ирландской Весны

[13]

. Я оставляю целомудренный поцелуй чуть ниже его соска, улыбаюсь, пока позволяю себе медленно погрузиться в сон.

Это ненадолго. Я влюбляюсь в Джареда сильно и быстро. Может быть, даже достаточно, чтобы подарить ему свое сердце. Но что это будет означать для Дориана? Если я подарю свою любовь Джареду, это в свою очередь, лишит любви Дориана? Если я позволю себе влюбиться в Джареда, это убьет Дориана?

И самый очевидный вопрос… Что будет с нами через несколько недель, после моего восхождения? Быть в обычных человеческих отношениях, значит подвергать Джареда потенциальной опасности. Захочет ли он меня потом? Захочу ли я его?

***

Холодные пальцы гладят меня по щеке, скользят вниз по подбородку до ложбинки на шее. Я резко просыпаюсь и вскакиваю, сжимая перед собой кулаки.

– Полегче, убийца, – Нико смеется, поднимая руки в жесте защиты.

Я резко падаю на подушки и, ворча, переворачиваюсь. Сегодня мой выходной и я собиралась поспать, а не быть разбуженной чрезмерно игривым Колдуном с волосами, как у парня из мальчиковой группы.

– Давай же, Габс. Хочу прошвырнуться с тобой по магазинам!

Я переворачиваюсь обратно, сузив глаза.

– Шопинг? Зачем?

Нико проводит рукой по своей идеальной прическе.

– Это меньшее, что я могу сделать, учитывая то, что собираюсь спросить тебя, – Когда я по-прежнему смотрю на него, он продолжает, – Я должен убедиться, что ты явишься на вечеринку в эти выходные.

Ладно, это не делает меня менее смущенной.

– Что за вечеринка?

Он жует губу и отводит взгляд, явно тянет с ответом, после покорно вздыхает:

– В честь Дориана и Авроры. Отец устраивает им своего рода грандиозное мероприятие, чтобы отпраздновать свадьбу в течение нескольких недель. И он просит твоего присутствия.

Мои усталые глаза мгновенно выкатились из орбит.

– Вот черт, нет! Твою мать, блядь, нет! Я не собираюсь на вечеринку к моему бывшему и его потаскушке fiance

[14]

! Черт возьми, нет!

Нико выпячивает губу.

– Я так и думал, что ты скажешь именно это. И я понимаю. Но важно, чтобы ты пришла. Отец настаивает. И отказывая ему, ты никому лучше не сделаешь. Я пытаюсь помешать ему снова приблизится к твоим друзьям, Габс, ты должна выручить меня.

– Нет!

Он раздраженно стонет, появившиеся отчаяние портит его ангельское личико.

– Хорошо, я не хотел говорит тебе, но Габс, у тебя нет выбора. Либо ты идешь к нему, либо он приходит к тебе. И если поблизости будут твои друзья или семья, то это будет совершенно неважно. Он получает то, что хочет. Разве ты еще не поняла? Ты либо играешь по его правилам, либо не играешь вообще!

Я вскакиваю, приходя в бешенство.

– Так ты говоришь мне что, если я откажусь пойти, твой отец придет ко мне. И в процессе мои близкие могут пострадать?

– Да.

Я поджимаю губы и отрицательно качаю головой, сильнее раздражаясь и не в состоянии высказать мое презрение. Я знаю, это не его вина, и я не должна винить Нико, но все что я хочу сейчас сделать – выбить Тьму из него.

– Ты ведь знаешь, что это полный бред, верно?

Он кивает, его плечи резко опадают от облегчения. Он знает, что я обдумываю сказанное.

– Я знаю. И я бы не стал просить тебя, если это не было бы необходимым. Он хочет только поговорить. Он ничего не предпримет, когда вокруг будет столько свидетелей. И даже если что-то сделает, я там буду. А также Дориан. Думаешь, что любой из нас будет сидеть сложа руки и смотреть, как он причиняет тебе боль?

Я пожимаю плечами, не зная, что и думать в данный момент. Правда, Нико безусловно предан мне. Но все же он – Темный. Обман и предательство кажется вторая натура для его рода.

– Хорошо, я приду. Но тебе не надо тащить меня по магазинам. У меня как раз собственный магазин одежды. И я останусь настолько долго, чтобы выслушать его, затем уйду. Мне не нужно видеть их, выставляющих на показ свою хренову любовь друг к другу.

– Спасибо, Габс, – говорит он, наклоняясь вперед и целуя меня в щеку, – Я обещаю, что это не то, что ты думаешь. И для протокола, я просто должен сказать… не верю, что он хоть что-то делал с ней в том видео. Жизнью готов поклясться, что у него не было секса с ней.

– Не важно, – я качаю головой, пытаясь стереть вызванное в памяти видео из моей головы, – Он сейчас с ней. И чем они занимаются, меня не касается.

После того как Нико попрощался, я неохотно встаю с постели. Джаред на занятиях с утра, поэтому я знаю, что он ушел от меня несколько часов назад. Проснуться от требований Темного Короля – не таким я представляла начало моего дня.

– Доброе утро! – звонко выдаёт Морган, потягивая кофе за барной стойкой. Я что-то ей проворчала, направляясь к чашке. Я еще слишком раздражена, чтобы быть радушной. Она нетерпеливо постукивает акриловыми ногтями по барной стойке, давая понять, что у нее что-то на уме.

– Что? – спрашиваю я, после первого глотка блаженства с кофеином.

– Так, в эту пятницу. Я должна посетить мероприятие из-за работы. Мне страшно, но я определенно должна быть там, Габс. Все сотрудники Люкса идут. И я хотела рассказать тебя, но не знала как ты отреагируешь. Но теперь, когда ты увидела, как таблоиды взрываются от информации, я предпочту, чтобы ты услышала все от меня, – нервно тараторит она.

– Вечеринка в честь Дориана и Авроры. Я знаю, – говорю я, выводя ее из затруднительного положения.

Она с облегчением вздыхает.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что, я тоже собираюсь, – стоически отвечаю я, – Полагаю из-за того, что Кашемир в прошлом принадлежал Дориану, мне необходимо присутствовать. Я просто появлюсь на пять минут, а затем уйду.

– Ты уверена, что справишься этим, Габс? – Пространство между ее большими карими глазами разделила морщинка сомнения.

– Ага, а с чем тут справляться? Он и я разошлись уже как шесть месяцев, – Прежде чем я должна буду и дальше убеждать ее, раздается звонок в дверь. К счастью, я встречаю улыбку на лице Джареда, принесшего полный пакет рогаликов.

– Вот именно об этом я говорю! Ты не забыл принести с сыром и копченым лососем? – спрашивает Морган, выхватывая пакет.

Джаред морщит лицо в отвращении и вытаскивает отдельно упакованные рогалики с сыром из пакета.

– Ага. Гадость. – Он оставляет поцелуй на моих улыбающихся губах, обхватив мое лицо своими большими руками. – Доброе утро, красавица. Извини, что ушел так рано.

– Все в порядке, – усмехаюсь я, заворачиваясь в его руки, – Ты здесь сейчас. И принес рогалики, – Мы оба смотрим на Морган, которая бормочет свои слова благодарности между большими укусами хлеба с кунжутом.

– Итак, Габс, я зайду позже в магазин и посмотрю платье. Хочешь встретиться со мной, чтобы пройтись по магазинам вместе? – спрашивает она, прежде чем запить кусок хлеба глотком кофе.

Я пожимаю плечами, не уверенная в том, что планирую делать в течение дня. И последнее, что я планировала, так это отправиться в магазин вечерних платьев для вечеринки, на которую не хочу идти. Я скорее отрежу левую ногу, чем пойду на вечеринку, чтобы отпраздновать предстоящую свадьбу Дориана и Авроры.

– По какому поводу платье? – спрашивает Джаред, хватая себе кружку. Морган и я обмениваемся взглядами. Дерьмо.

– О, не по какому. Просто какая-то дерьмовая вечеринка, на которой Морган и я обязаны присутствовать. Но я планировала умереть от передозировки наркотиков в четверг, так что мой ответ на приглашение все еще является неопределенным.

– Вечеринка? Что за вечеринка? – спрашивает он, с любопытством разглядывая меня. Он знает, что я хожу вокруг да около, пытаясь сбить его со следа моего беспокойства. Я смотрю на Морган и в глазах моих мольба о помощи.

– Вечеринка для Дориана и Авроры, – отвечает она, – Ты ведь знаешь, какие безжалостные эти мажоры. Нас практически тащат туда против нашей воли

Я губами говорю ей спасибо за спиной Джареда, до того как он поворачивается чтобы найти меня смущённой.

– Ты как, в порядке? Ты будешь нормально чувствовать себя, находясь в одной комнате с ними снова?

Не хочу быть бессердечной, рассказывая ему, что я и Дориан пытались разобраться в ситуации, и что я виделась с ним на Новый Год. Но я действительно не принимала во внимание Аврору. Смогу ли я, на самом деле, находится с ней рядом и при этом не испытывать желания выдернуть каждый волосок из ее маленькой испорченной головки? Маловероятно.

– Полагаю, мы скоро узнаем, – я пожимаю плечами.

– Хорошо, – кивает он, – Во сколько я должен забрать тебя?

Хм?

– Забрать меня куда?

– На вечеринку. Ты действительно думаешь, что я позволю тебе одной общаться с этими бездушными задницами? Если ты вынуждена пройти через это, то и я тоже.

Я склонила голову на бок и озадачено посмотрела на него:

– Ты действительно пойдешь на это ради меня?

Джаред опускает свою кружку и забирает мою, ставит их на барную стойку. Затем обнимает меня за талию и притягивает к себе.

– Когда ты поймешь, что я сделаю все, что угодно ради тебя? Конечно, я пойду.

Я прильнула в его объятия и забыла на мгновение, что взяла с себя слово пойти на вечеринку. Со дня на день я буду лицом к лицу с Темным королем и Бог знает с чем еще. Я могу прийти на собственное убийство.

Но я не могу сказать Морган или Джареду, не вызывая при этом подозрение. Я просто должна пройти через это и надеяться, черт возьми, что Нико прав относительно моей безопасности.

Переводчики: leno4ka3486, lera0711, ZarinaKatarina

Редактор: marisha310191

Глава 26

Я стою перед зеркалом в полный рост, поправляя тонкие лямки на своем платье.

Нежные локоны кольцами спадают из сложного пучка на вершине моей головы, на глазах макияж "смоки айз" с легким золотистым отливом.

Все это кажется странно формальным для обычной вечеринки, но, конечно, я ничего не знаю о том, как проходят мероприятия, где требуется строгий вечерний наряд. В основном я посещаю вечеринки "приноси выпивку с собой" или где и так полно пива.

– О… Э… Иисусе, Габс, ты выглядишь сногсшибательно! – говорит Морган за моей спиной, закончив последние штрихи с моей прической.

Я скользнула руками по переду кремовое платье с бисером.

– Ты и правда, так думаешь?

Морган лучезарно улыбнулась моему отражению и, положив руки на плечи, сказала:

– Я знаю, что это так. Я не из тех цыпочек, которые раздают комплименты просто чтобы поднять тебе настроение. Теперь скажи мне, что я прекрасна и пойдем.

Я оборачиваюсь к лучшей подруге, с головы до ног одетой в изумрудно-зеленый атлас.

– Ты выглядишь прекрасно, Морган, – улыбаясь, отвечаю я.

И это действительно так, на мгновение я чувствую, как слезы подступают и грозят уничтожить макияж. Я быстро моргаю, отгоняя их прочь. Морган убьет меня, если я разрушу то, над чем она так долго трудилась.

Но, находясь здесь, с арсеналом косметики, разбросанной по всей комнате, наслаждаясь, что Морган относится ко мне как Барби, я словно попала в старые времена. Почувствовала себя почти нормально.

Стук в дверь моей спальни прерывает сентиментальные мысли.

– Нам лучше выйти, – отметила я, – Ребята становятся нетерпеливыми.

– К черту их, – отвечает Морган, добавив еще один слой туши на ее невероятно длинные накладные ресницы, – красота требует времени!

Когда мы выходим из спальни, по лицу Мигеля и Джареда видно, что старались мы не зря. Мигель быстро обнимает Морган за крошечную талию своими здоровенными руками и целует, пока она не вскрикивает, протестуя.

Джаред был более нежен, он взял меня за руки и притянул к себе. Он прикоснулся к моему лбу своим и выдохнул.

– Ты невероятно выглядишь, Габс. Хочется пропустить вечеринку и остаться с тобой здесь.

Я искренне ему улыбаюсь, он так соблазнителен в темном костюме и галстуке.

– Мне хочется того же самого.

Кстати, мероприятие проходит в большом бальном зале отеля Бродмур.

Когда мы приближаемся к служащему гостиницы, я чувствую дрожь от предвкушения.

Мы идем в логово льва. И хотя там будет полно типов из высшего общества, все может случиться. Темные, безусловно, будут в большинстве.

Мы осторожно вошли в экстравагантный зал, все же никакие предостережения не смогли подготовить нас к зрелищу перед нами.

Огромное пространство цвета мягкого золота и слоновой кости, мерцающее бликами хрустальных люстр, кричало о роскоши.

Богато одетая толпа в сшитых на заказ костюмах, пышные бальные платья и бриллианты. Я почти ослепла от сияния и, даже в своем красивом платье чувствовала себя не в своей тарелке.

Знаете это чувство, когда думаешь, будто все смотрят на тебя? Словно ты практически можешь услышать скрип от записи, когда все разговоры смолкли?

Ну, именно так я чувствовала себя в тот момент. Знаю, большинство из этого только в моей голове, но, очевидно, что некоторые люди узнают меня. Или чувствуют меня.

– Ты в порядке, детка? – прошептал Джаред мне на ухо, чувствуя, как я напряглась рядом с ним. Я улыбнулась и кивнула, чувствуя себя как угодно, только не в порядке. Мои глаза изучали комнату, ища Дориана и Аврору, пусть даже не хотела их видеть. Знаю, не получится не столкнуться с ними.

Даже если наблюдение за их объятиями и ласками полностью разрушит меня изнутри, я не могу скрыться от неизбежного.

Официант останавливается перед нашей группой, предлагая бокалы с шампанским, и мы с радостью принимаем. Я залпом осушаю свой и ставлю обратно на поднос, прежде чем официант успевает уйти. Этот, скорее всего, будет первым из многих.

– Готова? – прошептал Джаред на ухо. Он кивнул в сторону, и я неохотно посмотрела туда. Дориан и Аврора торжественно вошли в комнату, ее маленькая ручка лежала на сгибе его локтя.

Ее широкая улыбка ослепила меня, когда их встретили оглушительными аплодисментами.

Выражение лица Дориана посредственно. Не совсем хмурое, но и не радостное. Он выглядел почти скучающим. Вежливо кивал и пожал несколько рук, но его бесстрастное выражение не менялось. Что-то внутри меня улыбнулось.

Чем дальше они продвигались в комнату, тем лучше я их видела, и мое лицо разгорячилось от поднимающейся ярости, а грудь сжималась от боли.

Аврора выглядела эффектно, как злобная, дьявольская сука, в своем красном в пол платье и сверкающих бриллиантах.

Дориан также безупречен в строгом черном костюме и галстуке, его черные волосы тщательно уложены и блестят. Они выглядели как идеальная пара. Великолепно подобраны и в высшей степени красивы.

– Ужасно, что кто-то такой привлекательный может быть так уродлив, – плавный голос, прозвучавший за мной, отвлек мое внимание от шумихи.

Я обернулась, чтобы улыбнуться Нико, который выглядел также аппетитно, хотя он развязал галстук, обнажая верхнюю часть загорелой груди.

Всегда бунтует. Джаред проследил за моими движениями и, слегка нахмурившись, взглянул на дьявольски красивого Колдуна.

Нико дружелюбно улыбаясь протянул ему руку.

– Ты должно быть Джаред. Много слышал о тебе. Я Николай Скотос.

Джаред нерешительно замер, в его глазах отразилось замешательство.

– Скотос?

Не промедлив ни мгновения, Нико кивает, его улыбка не ослабела. Я повернулась к Джареду и положила руку на его плечо, чувствуя напряженные мускулы.

– Нико – младший брат Дориана. И мой хороший друг, – заявляю я с успокаивающей усмешкой.

– Неужели, – бормочет Джаред. Могу сказать, что он раздражен всем, что связано со Скотосами, и не могу его осуждать. Одно имя срабатывает, как мгновенный антивозбудин. – Приятно познакомиться, Николай.

– Пожалуйста, зови меня Нико. – Молодой, более игривый брат Дориана тепло поприветствовал моих друзей, полностью игнорируя нелепую ситуацию с Джаредом. Я застала его врасплох. Он даже не знал, что у Дориана есть брат, не говоря уже о том, что считала Нико хорошим другом.

Нико делает незаметный жест пальцем и, как по сигналу, официанты приближаются к нам с новой порцией шампанского и закусок.

Он вовлек парней в разговор после того, как отвесил комплименты нашим с Морган платьям, быстро становясь изысканным аристократом, каким был воспитан.

Этой его стороны я никогда не видела и, хоть и ценю его гостеприимное поведение, но скучаю по его грубому чувству юмора. И должна признаться, что скучаю по нему.

После того как Джаред погрузился в беседу с Мигелем и Морган, обсуждая последний скандал богатой наследницы, Нико подходит ко мне.

– Если он не перестанет пялиться, Аврора может вонзить свои коготки в его Армани, – пробормотал он с хитрой улыбкой.

Я слегка повернула голову и ухмыльнулась прежде, чем смогла проследить за его взглядом.

Как будто мы оказались в ловушке, где наши движения замедлились, мои глаза перехватили взгляд Дориана через всю комнату. Он окружен высокопоставленными лицами и политиками, и все же синий океан в его глазах не дрогнул.

Мимолетная вспышка болезненных сожалений исказила его экзотические черты лица, прежде чем снова стать бесстрастным.

Все, каждая унция силы и решимости, уходит на то, чтобы закрыть глаза и отвернуться от него. Боль в груди возвращается.

– Он груб с гостями, – прошептала я Нико, затем сделала глоток шампанского.

– Его это не волнует, – отвечает он, словно это очевидно. – Он ни о чем из этого не заботится. Как ты не замечаешь этого, Габс? Он это делает только, чтобы…

Я резко поворачиваю голову в его сторону, чтобы оценить выражение лица.

– Чтобы что? Почему он это делает?

Нико покачал головой.

– Я сказал слишком много. Это не… осмотрительно разговаривать здесь. Но ты должна знать… появление другого парня на самом деле убивает Дориана. Это парализует его, малышка.

Я посмотрела вниз, концентрируясь глазами на сверкающем шарике на подоле платья.

– Как будто его женитьба не парализует меня? – сказала я только для него.

– Ты знаешь, что ему пришлось сделать это, правда? Пришлось принести себя в жертву, чтобы спасти тебя. Он бы никогда не сделал этого без уважительной причины.

Я оглянулась и заглянула в его бесконечно-голубые глаза. Глаза так похожие на Дориана, что в них почти больно смотреть.

– Да? Могу ли я действительно верить этому?

– О чем это вы двое шепчетесь? – вставляет Джаред с притворной легкостью. Надеюсь, я единственная, кто может услышать раздражение в его голосе.

Я тепло улыбнулась ему, касаясь его щеки тыльной стороной ладони, успокаивая.

– Просто наверстываем упущенное. Хочешь пройти на террасу?

Вчетвером мы извинились перед Нико и отправились к великолепной террасе, открывающей вид на озеро, находящееся на территории курорта.

Здесь довольно холодно, и даже с внешними обогревателями, мы не остаемся там надолго.

Тем не менее холодный воздух остудил подозрения Джареда.

– Я говорил, какая ты сегодня красивая? – прошептал он мне на ухо, удерживая меня близко к себе. Он мягко целует меня в подбородок, и я с удовольствием погружаюсь в его прикосновения.

– Хм, я не помню. Очевидно, еще один разочек не помешал бы.

Джаред обхватывает мое лицо и притягивает, встречая теплым взглядом.

– Габриэлла Винтерс – ты самая красивая девушка, какую я когда-либо видел. Это была моя первая мысль, когда я встретил тебя семь лет назад. И это также верно и сегодня.

Я решила именно тогда и там, что сегодня ночью отдамся Джареду разумом, телом и душой. Хочу полюбить его.

Хочу позволить ему любить, прогоняя последние частички боли. Хочу отдать ему все сердце, даже если это невозможно.

Я действительно хотела всего этого. Хотела быть в состоянии полюбить Джареда так, как он того заслуживает. Хотела жизни с ним. Такой, чтобы она не была заполнена продажностью, секретами и обманом.

Такой, где я просто нормальная, старая Габс, а он Джаред, парень, которого я всегда любила.

Как только я подумала о своих желаниях, уловила что-то краем глаза и посмотрела.

Поверх плеча Джареда, в нескольких футах, я увидела Нико со строгим выражением лица.

Это полностью отличалось от его обычного спокойного вида и мгновенно заставило меня насторожиться. Он кивнул в сторону, и я понимаю, пришло время. Время, чтобы сделать то, зачем я пришла сюда.

Я улыбнулась Джареду, мои руки скользнули по его груди.

– Мне нужно отлучиться по делу на минуту. Но когда вернусь, хочу отправиться домой, чтобы мы могли… правильно… закончить этот разговор. – Я с намеком покусываю губы, произнеся слова, прежде чем подарить ему поцелуй. Надеюсь, этот поцелуй не прощальный.

Я последовала за Нико, ноги дрожали при каждом шаге на десятисантиметровых каблуках. Мне нужно собрать каждый кусочек уверенности, когда я встречусь со Ставросом.

Даже намек на мою слабость даст ему свободу действий, когда он перелопатит мой мозг.

Нико и я приблизились к мужчине крупного телосложения, одетого во все черное и окутанного тенями. Его присутствие зловеще, но Нико фамильярно приветствует его. Даже не смотря на него, я понимаю, кто это.

Сайрус. Вампир, который подчистил за мной… бардак. Моя кожа стала липкой от воспоминаний.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, не в силах скрыть свое беспокойство, когда мы скрываемся за дверями лифта.

Нико набирает код на клавиатуре под освещенными кнопками.

– Пентхаус.

Конечно. И не ожидала меньшего. Я кивнула, затем с усилием посмотрела на Сайруса, стоящего в нескольких футах слева от меня.

– Спасибо, Сайрус. За то, что ты сделал… той ночью.

Его голова резко повернулась, быстрее естественного, с непроницаемым выражением лица. Он жестко кивнул мне, также неестественно быстро.

– С удовольствием, мэм.

Мое сердцебиение ускорилось, и я услышала, как Нико усмехнулся рядом со мной, заставляя меня взглянуть на него суженными глазами.

Когда лифт замедлился на верхнем этаже, он схватил меня за руку, переплел наши пальцы и заставил зайти в пентхаус.

Если концентрированная паника уже не сочилась бы по моим венам, я могла бы признать великолепный блеск верхнего этажа.

Но зная, что окружена Колдунами и вампирами, не говоря уже о самом жестоком из них, Темном Короле, я могла сосредоточиться только на том, чтобы переставлять ноги одну за другой.

Я старалась восстановить дыхание и позволить успокаивающим прикосновениям Нико окутать меня. Только хватка его руки удерживает меня от того, чтобы не ринуться обратно к лифту и выскочить из этого ада.

Нико слегка сдавливает мою руку, когда мы входим в огромную гостиную, а я останавливаюсь прежде чем переступаю порог. В искусно выполненном стуле с высокой спинкой, напоминающим современный трон, сидит Ставров, король Темных.

Справа от него стоит мужчина, которого я не смогу разлюбить, даже если попытаюсь. Его глаза мгновенно встретились с моими, как будто он с нетерпением ждал моего прихода.

Он делает слегка огорченное выражение лица, прежде чем его губы снова изгибаются в полуулыбке.

Этого, вместе с пожатием Нико, достаточно, чтобы заставить меня продолжить идти через комнату. Нико быстро целует меня в щеку, прежде чем занимает свое место слева от отца.

Я сдержала стон из-за потери контакта и сплела пальцы перед собой.

– Габриэлла, – проворковал Ставрос, его пристальный взгляд осматривает мое тело. Конечно, он безупречно одет и совершенно съедобен. Я ненавижу свою физическую тягу к нему.

Это самое невыносимое и отвратительное чувство в мире, и я хочу выцарапать свои глаза, только чтобы не видеть его красоты.

– Я так рад, что ты смогла присоединиться к нам в этот вечер, – добавил он с дьявольской улыбкой.

Я окружена тремя самыми прекрасными и смертоносными мужчинами из ныне живущих. Трудно признать, что такая красота может сочетаться с таким злом. Они втроем, вероятно, могли уничтожить Колорадо-Спрингс в мгновение ока. Я проглатываю растущее беспокойство.

– Будто у меня был выбор? – спросила я тихо. Дерьмо. Он должен знать, что я по делу. Я прочистила горло и направила свои ледяные глаза на него. Никоим способом не позволю ему думать, будто запугана.

Конечно, Ставрос не рассердился из-за моего холодного поведения. Он улыбнулся, приторно и невероятно красиво, затем облизнул губы.

– Могу предложить тебе выпить?

Он поднял палец и другая темная гора мускулов, окруженная тенями, появилась прежде, чем я смогла ответить. Еще один вампир. Я сначала удивилась, где Сайрус, но мысль покинула меня также быстро, как и появилась, когда я поймала взгляд Дориана. Он не спускал с меня глаз с моего прихода.

Я потрясла головой, мои карие радужки все еще наблюдали за мужественным выражением лица Дориана. Господи, он великолепен. Как кто-то мог забыть нечто столь удивительное? Как ты можешь согласиться на что-то меньшее?

– Очень хорошо, – услышала я слова Ставроса. – Не думаю, что есть необходимость в официальном представлении, учитывая ваше с Дорианом знакомство. И ты встречалась с Николаем.

Я оторвала взгляд от Дориана и посмотрела на Нико, когда упомянули его имя. Он послал мне знаменитую кривую усмешку Скотосов и подмигнул, вызывая мою настоящую улыбку впервые с моего прихода. Я оглянулась на Ставроса, расправила плечи и приготовилась к последующим нападкам.

– Габриэлла, сначала я хотел бы принести мои искренние извинения за любые неудобства, доставленные моими сыновьями.

Я злобно сузила глаза.

– Чушь собачья.

Ставрос выглядел так, будто я только что ударила его по лицу. Нико провалился в попытке подавить смешок, за что отец колко посмотрел на него.

– Простите?

Он хочет правды, я выскажу всю жестокую правду, в которой он тайно замешан, за последний год.

– Это чушь собачья, и ты знаешь это. Именно этого ты хотел. Ты послал своего сына за мной, помнишь? И ты сделал все, что в твоих силах, чтобы убедиться, что я не смогу его забыть. – Я послала каждому из них, даже Нико, суровый взгляд.

У каждого было отсутствующее выражение лица, не позволяя даже капле эмоций проступить из солидарности.

Теперь я поняла, что посторонняя. Неважно какой тип отношений у меня с Дорианом и Нико, они на стороне Ставроса. Они не бросят вызов королю.

Ставрос неожиданно угрожающе ухмыляется, прежде чем мрачно посмеяться. Я уверена, он не привык к такому обращению, особенно в комнате полной его сверхъестественных подчиненных.

– Не будь смешной, Габриэлла.

– Смешной? – выплюнула я зло. – Также смешно, как отправление приглашения на свадьбу в дом моих родителей? Или посылка с секс видео? – Мои глаза встретились с Дорианом, ледяной фасад которого дал трещину при упоминании его предательства.

– Могу тебя заверить, – сказал Ставрос, его взгляд метался между мной и Дорианом, – что не имею никакого отношения ни к одному из этих нарушений.

– Но это ты организовал эту маленькую свадьба, так? Ты не смог поиметь меня, поэтому гарантировал, чтобы и Дориан не смог.

Ставрос замирает передо мной на минуту, застигнутый врасплох обвинением. Я вижу, как растет его гнев от моего вызывающего поведения.

Практически можно попробовать изменения в атмосфере на вкус. Я закрываю глаза на мгновение и глубоко вдыхаю, почти металлический привкус растекается по моему языку и медленно закипает.

Тонкие волоски на обратной стороне рук встали дыбом от напряжения и ощущения обрушились на меня, заставляя кожу немного покалывать.

Трое мужчин посылали друг другу вопросительные взгляды, несомненно из-за этого молчаливого общения внезапно изменился воздух.

Ставрос похоже почти в ярости, Нико, кажется, смеялся, а Дориан выглядел почти полным надежд. Я не совсем уверена, что нарушило их невозмутимость, но чтобы там не было, заставило их насторожиться.

Ставрос откашливается, прежде чем ответить на мои претензии.

– Ты же понимаешь, что союз между Дорианом и Авророй необходим. Неразумно предполагать, что это сделано по другим причинам нежели обеспечить твою безопасность.

Я сделала маленький шаг вперед, внезапно почувствовав храбрость. Я почти ощущала растущую напряжённость Дориана от моего продвижения.

– Мою безопасность от кого? Люди продолжают утверждать, что все это для безопасности, но никто не сказал, кто угрожает мне. Я начинаю верить, что кроме тебя, Ставрос, больше никто не хочет навредить мне.

Он сложил пальцы перед лицом, опёршись подбородком на их кончики. С каждой напряженной секундой, в его глазах нарастал холод

– Я не хочу причинить тебе боль, Габриэлла. Если бы я хотел, то причинил. Очень легко, – сказал он яростно, в результате чего и Дориан и Нико вздрогнули. – Но есть еще кто-то, кто желает этого. Мудро, если ты помнишь об этом. Мы больше не хотим, чтобы ваши… близкие… пострадали.

Его слова прозвучали как угроза, и я тревожно переступила с ноги на ногу, теребя бусинку на платье.

– Что ты сказал?

Ставроса изогнул губы в лёгкой усмешке, его ледяной взгляд заметил мое беспокойство. Я услышала, как Дориан резко вдыхает, и мои глаза смотрят на него. Его лоб нахмурен, челюсть сжата от гнева. Я перевожу взгляд на Нико, который выглядит, как зеркальное отражение своего брата, прежде чем вернуться к Ставросу, которого, кажется, забавлял мой дискомфорт.

– Как далеко ты пойдешь, чтобы защитить свою семью, Габриэлла? Своих друзей? – он подался вперед, кладя руки на колени. – Этот человеческий парень, ты кажется влюблена в него? Как его имя… Джаред? – он поворачивается к своему старшему сыну и угрожающе улыбается. – Хммм.

Небольшое изменение в воздухе превращается в низкий гул, и мою кожу пощипывает. Шипение невольно срывается с губ.

– Это угроза?

Ставрос качает головой, небрежно отмахиваясь от напряжения, висящего между нами.

– Конечно, нет. Но случаются несчастные случаи. Было бы очень жаль, если такой случится с одним из тех, кто тебе дорог.

– Прекрати болтать! Чего ты хочешь? Зачем позвал меня сюда, Ставрос? – огрызнулась я, утомлённая его игрой.

Он втянул воздух через зубы на мою бестактность и откинулся на своем фальшивом троне.

– Ты знаешь, чего я хочу. Присягни мне на верность. Я могу сделать тебя великой, Габриэлла. Могу гарантировать, что тебя будут боятся больше всего в этом мире.

– Что, если мне этого не нужно? Что, если я не хочу, чтобы меня боялись?

Снова глаза Ставроса смотрят на Дориана, затем на меня.

– Тогда чего ты хочешь?

Инстинктивно, я тоже посмотрела на Дориана, чей взгляд не отрывался от меня с момента как я вошла в эту большую комнату. Его лицо исказилось от тоски и надежды, такое мучительно красивое, от чего мое сердце за него болело.

– Я хочу, чтобы ты разорвал связь, – сказала я тихо, даже не потрудившись взглянуть на Ставроса. Глаза Дориана расширились от ужаса, но я продолжила. – И затем хочу, чтобы разрушил его проклятье. Его проклятье любить меня.

Физическая боль охватила все мое тело, когда слова слетели с языка, и я моргнула, не давая слезам пролиться.

Тем не менее, одна упрямая скатывается по щеке, когда я вижу муки на лице Дориана. Но не могу отвести взгляд.

Ни один из нас не мог отвернуться, хотя это больно для обоих. Похоже, лучше всего у нас получается проводить другу друга через ад.

Нико возмущённо ахнул.

– Габриэлла, ты не должна…

– Замолчи, Николай! – потребовал Ставрос, поднимая ладонь, чтобы остановить дальнейшее влияние. – О каком проклятье ты говоришь?

Наконец-то, я отвела взгляд от Дориана и посмотрела на Ставроса.

– Ты проклял Дориана любить меня с единственной целью, заставить страдать, когда ему придется меня убить.

– Слухи, – сказал он небрежно. – Но если ты хочешь разорвать связь, я с удовольствием это сделаю. Этого ты на самом деле хочешь?

– Да, – прошептала я, задыхаясь.

– Нет, – зарычал Дориан.

Ставрос проигнорировал его угрожающий тон.

– Когда ты взойдешь и присоединишься к Темным, я разорву связь. И любое… проклятье… о котором ты говоришь. По рукам? – он протянул свою ладонь для пожатия.

– Нет! – Дориан кричит более решительно, его сжатые кулаки трясутся по бокам.

На трясущихся ногах, я преодолеваю несколько футов до Ставроса, мои глаза привыкли к убийственному выражению лица Дориана. Его челюсть словно стиснута клещами. Время, казалось, останавливается, когда я подхожу, держа руку, чтобы заключить сделку со Ставросом. Знаю, что не должна делать этого, но устала от того, что люди принимают решения за меня. Устала от чувства беспомощности.

Как только моя кожа касается его, испепеляющий ток проходит через меня, пропуская свой заряд по пальцам.

Ставрос резко вдыхает и отскакивает от моего прикосновения, как будто от огня. Я принимаю его беспокойство, как шанс убедительно доказать свою точку зрения.

Я наклоняюсь вперед, достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела и сладость его заманчивого аромата, опираясь ладонями на подлокотники его стула.

– Разве не этого ты хотел? – издевалась я, мой пронзительный взгляд проникал сквозь его некогда спокойное лицо. – Перетянуть меня? Сделать богиней, которой я должна быть? – я наклонилась сильнее. Хотела, чтобы он почувствовал тепло от моих мстительных слов. – Я не твое домашнее животное, Ставрос. Ты не мой король, и никогда не будешь приказывать мне. Мудро, если ты помнишь об этом.

Я выпрямилась и пригладила платье на бедрах.

– Я сделаю, что ты просил, и после того как выполнишь свою часть сделки, мы в расчете. Ты больше никогда не будешь угрожать моим близким и прекратишь портить мне жизнь.

Я посмотрела на Дориана и попыталась подарить ему улыбку, которую он изо всех сил пытался вернуть. Вскоре я буду не больше чем мимолетным воспоминанием. Он сможет двигаться дальше и обретет свое счастье с Авророй.

И, возможно, однажды, когда боль от любви и потери наконец-то развеется, я смогу сделать тоже самое.

Затем я бросила последний удовлетворенный взгляд на Ставроса, повернулась на каблуках и вышла из огромной гостиной, не останавливаясь пока не нажала кнопку, вызывая лифт. Нико оказался рядом со мной в следующее мгновение и поцеловал меня в щеку, не осторожничая. Я смотрю на него и сияю, дрожу, но все же горжусь собой, что дала отпор его отцу. Если бы только он и Дориан могли сделать тоже самое.

– Ты поразила меня, малышка, – промурлыкал он, подмигивая мне.

Я выпустила воздух, поскольку задержала дыхание, и прислонилась к его плечу, внезапно почувствовав себя истощенной. К счастью, лифт с писком остановился на верхнем этаже и двери раздвинулись.

Нико проводил меня внутрь, поддерживая за талию, затем обхватил рукой мои плечи, покровительственно притягивая ближе к своей груди. Его рука мягко поглаживала мое плечо, и я чувствовала, как оковы страха и тревоги покидают мое тело.

Только двери начали закрываться, в поле моего зрения попадает искаженное паникой лицо Дориана. Но слишком поздно. Я уже ушла.

Судя по оживленной толпе в банкетном зале, здесь не знали о почти враждебном выяснении отношений наверху. Группа удивительно хороша и играет все, от джазовой музыки до любимых песен из хит-парада.

Я отыскала Мигеля в баре на другом конце комнаты, довольно наблюдающего, как Джаред и Морган потрясающе танцевали.

Они выглядели такими счастливыми и беззаботными, никоим образом я не могла заставить себя их прервать. Я смотрела на них с восхищением. Не уверена сколько раз я еще смогу увидеть их такими.

– Потанцуешь со мной? – спросил Нико, протягивая руку. Я игриво закатила глаза и приняла ее, позволяя увлечь на переполненный танцпол, подальше от взглядов друзей. Десятки пар ледяных голубых глаз сосредоточились на нас, когда он обхватил меня руками.

– Похоже, у нас зрители, – заметила я, пока Нико покачивал меня из стороны в сторону. Конечно, он прекрасный танцор.

Он усмехнулся и прижался ближе ко мне, все еще держа руки на моих бедрах.

– Им просто любопытно. Забей. Уверен, им больше интересен я и все мои чертовы взлеты, чем ты.

Я послала ему вопрошающий хмурый взгляд.

– Что заставило тебя сказать это?

– Черная овца, малышка, – он пожал плечами. – Удивительно, преступления Дориана ничто по сравнению с моими. Но когда живешь много веков, то начинаешь скучать. И впадаешь в отчаяние.

– Отчаяние из-за чего?

Он вновь пожал плечами, притянув меня немного ближе. Знаю, он делает это исключительно для комфорта.

– Смерть. Жизнь. Любовь. Все мы что-то ищем.

Я заглянула в его напряженные, грустные голубые глаза, моя привязанность к этому абсурдно красивому колдуну заставляла меня нажать сильнее. Какая боль скрывается за его игривой маской?

– Что ищешь ты, Нико?

Он застенчиво улыбнулся и просто покачал головой. Оставшуюся часть песни мы протанцевали в тишине. Я не могла даже начать отрицать притяжение между нами. Я чувствовала себя в безопасности в его руках, хотя знала, что у меня есть только это ощущение защищенности.

Началась медленная баллада, и я положила голову на плечо Нико, забыв где я и позволив его опьяняющему аромату окружить меня.

– Мне всегда было интересно, – прошептал он мне в волосы, – что было бы, если за тобой послали бы меня, а не моего брата.

Я подняла голову и изучала его расстроенное выражение лица.

– Что ты имеешь ввиду?

– Смог бы я пройти через это? – он посмотрел в сторону, выкраивая время, чтобы сформулировать мысль. Когда его голубые глаза встречаются с моими, они выглядели немного тусклыми. – Ты могла полюбить меня, как любишь Дориана? Если бы встретила первым?

Мои щеки вспыхнули от его вопроса и моей собственной нежности к нему.

– Конечно, – улыбнулась я. – Что в тебе можно не полюбить?

Он послал мне свою знаменитую ослепительно-белую улыбку.

– Так и я продолжаю говорить!

Я рассмеялась и снова положила голову на его плечо, закрыв глаза и позволив музыке в сочетании с его прикосновениями успокоить меня. Это так прекрасно, настолько знакомо. Как маленькое воспоминание о чем-то, что у меня когда-то было.

– Ты злишься на меня, что я попросила Ставроса разорвать связь и проклятье? – спросила я тихо.

Нико делает паузу, чтобы подумать, и я чувствую, как он качает головой.

– Нет. Я не злюсь.

– Не хочу, чтобы меня любили принудительно. Не хочу, чтобы он был проклят любить меня вечно.

– Я понимаю. Но это не проклятье. А привилегия, – говорит он, слегка сжимая меня, прежде чем вздыхает. – Ненавижу, что вынужден попрощаться с тобой.

Я мгновенно подняла голову и нахмурилась.

– Попрощаться?

Нико кивнул и попытался улыбнуться, но не встретился с моим взглядом.

– Мы все возвращаемся. Ради свадьбы. Скоро твой день рождения и больше мы тебе не нужны.

– Ты бросаешь меня? – спросила я хриплым голосом, в котором звучало больше нужды, чем я предполагала.

Нико коснулся теплыми губами моего лба.

– Мы увидимся снова, малышка. Я не забуду о тебе. Это невозможно. – Он погладил мою щеку тыльной стороной ладони, и я прильнула к его руке, все мысли о Дориане и Джареде забыты. Мое сердце сейчас разбивается из-за другого. Из-за колдуна, пристрастие к которому выросло глубоко во мне.

– Обещай, что навестишь меня. – Слезы жгли глаза. По какой-то причине, я чувствовала будто это наша последняя встреча.

Нико улыбнулся и подмигнул мне.

– Обещаю. Но и ты должна пообещать мне кое-что. – Он заглядывает в мои подозрительные прищуренные глаза. – Ничего плохого! Или позорного. Просто пообещай, что будешь держать свой разум открытым. Обещай, что будешь слушать.

– О чем ты говоришь?

Нико ответил на мой вопрос, взяв меня за талию и повернув в сторону. Дориан шел в нескольких футах в стороне, прокладывая путь через толпу. Мое дыхание перехватило от его вида. Никогда не смогу привыкнуть к его лицу. Он остановился перед нами с довольной улыбкой на лице, будто искал меня всю ночь. Будто я сам воздух, которым он дышит.

– Могу я вас разбить? – спросил Дориан своим соблазнительным мягким голосом. Я хмуро взглянула на Нико, который поднял руки и пожал плечами в притворной невинности. Конечно, он подстроил это.

Глубоко вздохнув, я беру руку Дориана, мое дыхание мгновенно становится прерывистым при контакте. Его глаза смотрят в мои, как всегда, он притягивает мое тело к себе, удерживая так близко, будто боится, что я сбегу. Я не до конца уверена, что не сделаю этого.

Я чувствую, как Нико и остальная часть мира ускользает от нас в тот момент, когда рукой обхватываю его шею. Просто ощущение небольшого открытого участка кожи между воротником и линией волос под моими пальцами возвращает поток воспоминаний.

Дориан целует меня… держит меня… говорит, что любит… смотрит на меня сверху вниз, когда располагается внутри меня, мы оба тяжело дышим от великолепного проникновения. Я пыталась задушить эти воспоминания месяцами, но знаю, они никогда не умрут. Также как моя безумная любовь к нему.

– Дориан, что ты делаешь? – я вдыхаю, уткнувшись ему в плечо. Его аромат мгновенно заполняет мои чувства, и я почти опьянена. Закрываю глаза и принимаю все это, желая, чтобы его экзотическая свежесть могла обволакивать меня постоянно.

Чувствую его губы на своих волосах.

– Танцую здесь с самый прекрасной девушкой.

– Что подумает твоя невеста? – я даже не пытаюсь скрыть придирчивый тон своего голоса.

– Я не знаю, и меня это не заботит. Она нас не побеспокоит. Знает, что даже если подойдет к тебе, то лишится задницы. Кроме того, она лучше поддержит этот спектакль, чем признается миру, что я не влюблен в нее.

– Ты, кажется, хочешь того же, – прошептала я.

Дориан отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Он выглядит… печальным. Побежденным.

– Ты знаешь, чего я хочу. Но ты говоришь мне, что не можешь дать этого. Что ты не будешь моей. Я пытаюсь, Габриэлла. Я пытаюсь отпустить тебя, чтобы ты могла жить.

Мое сердце сжимается при виде его боли.

– Я тоже пытаюсь. Поэтому нам нужно разорвать связь, Дориан. После того как твой отец обратит проклятье, тебе не придется…

– Габриэлла, я люблю тебя без условий. Без проклятья, без связи, ничто не может повлиять на это или отнять. Однажды ты это увидишь. Я докажу тебе.

Я покачала головой.

– И как это поможет отпустить? Как это прекратить?

Дориан смотрит в сторону, обдумывая мои вопросы, слегка нахмурившись.

– Возможно, я не хочу прекращать.

– Тогда чего ты хочешь?

Он вновь смотрит на меня, страсть ярко горит в его невероятно синих глазах. Его руки сжимают мою талию, захватывая кожу поясницы сквозь тонкую ткань платья.

– Тебя. Навсегда. Только тебя.

Я прекращаю в изумлении смотреть на него, глаза наполняются слезами, и я в секунде от того, чтобы сказать, что хочу того же… нуждаюсь в том же… когда слышу знакомый, хоть и раздраженный, голос.

– Что это, черт возьми?

Мы оба повернулись и столкнулись с яростным Джаредом, который взглядом пронзал Дориана. Я убрала руки с его шеи, но Дориан все еще сжимал мою поясницу, он не выглядел раздраженным ни в малейшей степени. Возможно, даже немного веселым.

– Джаред, эм, я… – я слегка заикалась. – Я как раз собиралась найти тебя, когда…

– Я пригласил ее на танец, – продолжил Дориан холодно. – Я настоял на своем. Хотел… попрощаться.

Мои глаза встретились с глазами Дориана, и он послал мне слабую полуулыбку. Я чуть не поперхнулась комом в горле.

Джаред откашливается и хватает меня за руку, властно притягивая к себе.

– Хорошо, ты увидел ее, – зло бормочет он.

– Джаред, остановись. – Я вырвала руку из его захвата и положила ему на грудь, чтобы сдержать его норов, затем оглянулась на Дориана.

– Дориан… – У меня нет слов, я знаю, это прощание. Знаю, это конец, в котором мы оба нуждаемся, я не могу высказаться.

– Габриэлла… – Он втянул воздух, его грустные глаза блестели. Затем на своем родном языке, Темном языке, который я каким-то образом понимала, он пробормотал окончание его последнего заявления мне. – Мы будем вместе. Я выбью это право для нас. Для тебя. Я люблю тебя, малышка. В жизни и в смерти.

Дориан медленно опускает свои руки и отступает, его красивое искаженное болью лицо единственное, что я могу видеть. Наши глаза не разрывают контакт, пока он не теряется в толпе, все же я до сих пор смотрю ему вслед, желая, чтобы он появился и вернулся ко мне.

Я заставляю себя оглянуться на Джареда, его лицо отражает смесь боли и растерянности. Его плечи опускаются, а голова падает на грудь. Знаю, что потеряла его. Знаю, что он и я не можем двигаться вперед. Не таким образом.

Мои руки обхватывают его лицо, когда чувство вины и раскаяния разрывает меня надвое.

– Иди домой. Я попрошу Мигеля и Морган подвезти тебя.

Джаред поднимает голову, и я почти разрушаюсь, когда вижу его обрамленные слезами глаза. Я причинила ему боль, единственное, чего я так старалась избежать. Думала, если воздерживаться, просто держать его на расстоянии, тогда будет легче отпустить.

Потому что знала, все идет к этому. Знала, что в конечном итоге разобью ему сердце.

– Мне очень жаль, Джаред. Мне очень, очень жаль.

Хотя он не мог понять слова Дориана, сказанные ранее, пылкое желание в наших глазах нельзя игнорировать. Он видел это… чувствовал это. Знал, что никогда не сможет конкурировать с таким притяжением.

Знал, что я никогда не посмотрю на него также как на Дориана. Я могла солгать ему, но не стану. Он заслужил гораздо лучшее, чем это. Он заслужил лучше, чем я.

Не говоря ни слова, Джаред поворачивается и выходит из банкетного зала, оставляя меня стоять одну на танцполе, несколько слез раскаяния упали на мое платье. В то время как эмоциональные скачки редки для меня, я не могу сдерживать боль.

Молча и беззастенчиво я плачу по Джареду, по мужчине, которого любила, пока он был еще мальчиком. По мужчине, которого хочу, чтобы смогла полюбить снова.

Переводчики: Shottik, ZarinaKatarina,

Редактор: marisha310191

Глава 27

Я уставилась на полупустую бутылку «Джека Дениелса», стоящую на столе. Эта последняя из моего разгромленного тайника, который я держала в Кашемире.

И хотя я не приветствовала оцепенение, в котором пребывала несколько месяцев, сегодня я была за него благодарна. Потому что сегодняшний день – просто катастрофа.

Это мой последний день в качестве двадцатилетней, полу – обычной девушки. Это последний день, когда я могу даже отдаленно считать себя человеком. И в этот день мое сердце перестанет биться. День, который я навсегда запомню с отвращением.

День свадьбы Дориана.

Знаю, это не совпадение, что он и Аврора сочетались браком за день до моего восхождения. Еще один способ Авроры задеть меня. Мои кулаки рефлекторно сжались. Это было бы больше чем просто удар, если она хотя бы осмелится подойти ко мне.

Очевидно, она понимала это, поскольку держалась от меня подальше.

Я открыла бутылку и поставила на стол, все еще не уверенная хочу ли вернуться на эту дорожку. В конце концов, сейчас всего лишь позднее утро.

Я планировала просто прийти, покончить с кое-какой бумажной работой, в случае если мое восхождение пройдет ужасно неправильно, и провести остаток дня с родителями.

Это может быть последний день с ними. Ни один из нас не знал, что произойдет в следующие двадцать четыре часа. Они сделали все, что могли до этого момента. Теперь время, чтобы мне сделать свой выбор.

Я глубоко вздохнула и схватила бутылку, запах крепкого алкоголя обжег нос. Знаю, это поможет облегчить растущее беспокойству из-за неизвестности. Это поможет забыть последний год, не говоря уже о последних часах.

Просто не могу решить, на самом ли деле я хочу этого. Я смирилась с тем фактом, что возможно всегда буду одинокой.

Не жалкое "ого-это-я". Но что-то типа "что-есть-то-есть". Нормальные, здоровые отношения были предназначены для нормальных, здоровых девушек. А ко мне это больше не относится. Не после сегодняшнего.

Прежде чем я успела поднести бутылку к губам, мой компьютер пискнул, указывая на новое сообщение по электронной почте. Я отставила выпивку и открыла приложение, больше не отвлекаясь ни на что другое. Я не могла не улыбнуться, увидев имя отправителя.

____________________

Тема письма: С Днем Рождения, красавица!

Малыш, поскольку я не могу быть там и отпраздновать твой день рождения с тобой, я подумал, что это может стать вторым способом после награждения тебя моим присутствием. Я дернул за несколько ниточек и восстановил информацию, которую, я уверен, ты найдешь интересной.

Знаю, тебе не нравится говорить об этом, но я смог найти оригинал видео, которое тебе отправили. Конечно, это сделала Аврора… бессердечная сука. Но, что наиболее важно, на оригинале проставлены время и дата.

Габс, видео записано в марте 2012. Равно год назад. И я клянусь тебе, дальше того, что ты видела, дело не пошло. Я говорил тебе… Дориан никогда бы так не поступил.

Ты понятия не имеешь, что он уже покончил с этой женщиной. Он не позволил бы себе вновь причинить тебе боль. На самом деле я думаю, она создала файл для другой цели, возможно, чтобы получить рычаги давления для других своих планов. Каких, я не знаю. Но ни под каким предлогом Дориан тебя не предавал тебя. Он тебя любит.

Я приложил оригинальное видео в том случае, если захочешь сама убедиться, хотя сомневаюсь

,

что ты так сделаешь. Просто знай, он говорил правду. Он никогда не делал ничего с ней более того, что ты видела. Насколько бы трудно не было это переварить, это не то, чем казалось.

Я не прочь отправить тебе билет на самолет, чтобы ты приехала и разобралась с этой свадебной фигней. Но мы оба знаем, чем все кончится. У отца до сих пор еще будто палка в заднице после вашего столкновения. Я когда-нибудь говорил тебе, как чертовски люблю тебя за это?

Ну, я лучше отпущу тебя и дам насладиться последним днём в качестве обычной. Облажайся, навороти делов, прими неверные решения и еще… все время думай обо мне.

Увидимся по другую сторону вечности,

Нико.

____________________

Я выдохнула, даже не понимая, что сдерживала дыхание, и опустилась в кресло, позволив себе вникнуть в то, что только-что узнала. Сердце подсказывало, что Дориан сказал правду, что он не предавал меня.

Но после того, как я столько прикидывалась дурочкой, когда меня сбили с ног и сломали, я чувствовала, что больше не могу доверять своим инстинктам. Которые так долго игнорировала. Я позволила возражению заглушить мои разумные объяснения. Я никогда не была так рада, что ошибалась.

Но это не важно. Ничего из этого. Конечно, эта информация дает мне душевное спокойствие, но дальше этого дело не идет. Дориан женится сегодня. Слишком поздно, чтобы изменить неизбежное.

Я закрутила колпачок на бутылку и убрала ее в нижний ящик стола. Мне не нужно впадать в оцепенение. Не тогда, когда я, возможно, в последний раз чувствовала себя человеком. И это нормально. Я… в порядке.

Но кое-что мне нужно сделать. Нужно сделать все правильно с Джаредом. Нужно, чтобы он знал, что я никогда не хотела причинять ему боль.

Не знаю, сколько времени у меня реально осталось. Что если что-то пойдет… неправильно… и я никогда не смогу увидеть своих друзей и семью снова? Что если пользование силой полностью изменит меня?

Я закончу то, зачем пришла, запишу важную контактную информацию, подготовлю юридические документы и номера счетов, прежде чем положу все в сейф для Кармен.

Задача почти болезненная, будто я привожу дела в порядок, готовясь к смерти. Возможно, в какой-то мере так и есть. Моя человеческая жизнь должна закончится, чтобы я могла исполнить свое предназначение. Я решила пройтись до Люкса, прежде чем попытаться найти Джареда. Мне нужно мнение Морган. В течение нескольких недель, с тех пор как он сбежал из банкетного зала Бродмура, Джаред избегал меня.

Я пыталась дать ему пространство и время, чтобы прийти в себя, но даже после нескольких дней он по-прежнему сбрасывал мои звонки. Я действительно его уничтожила. Но, чтобы я не сделала, Джаред должен покончить с болью.

Если бы я согласилась развивать наши отношения, переступая через себя и свои чувства, то в конечном итоге, это раздавило бы его.

Либо моя любовь к Дориану выплыла бы на поверхность, отравляя отношения, которые мы пытались строить, либо мое восхождение все усложнило бы, чтобы пытаться продолжать в том же направлении. Даже если бы я была честна с самого начала, то все равно причинила бы ему боль. Не существовало безболезненных способов уладить всё с Джаредом.

– Привет, чика, – улыбаюсь я Морган. Я машу Карлосу и остальным стилистам, которые выглядят так, будто увидели призрака.

Я не могу винить их за удивление, поскольку не заходила в салон с момента помолвки Дориана и Авроры. Даже не почувствовала, как пролетело более шести месяцев, но в то же время ощущала, будто прошла вечность одиночества и печали.

Морган прищурила свои карие глаза.

– Все нормально?

Я тепло ей улыбаюсь и киваю.

– Ага, все хорошо. Я просто хотела заглянуть к тебе, прежде чем навестить родителей. И думала, что схожу в кампус и повидаю Джареда.

Морган повернулась от своего рабочего места, где она дезинфицировала кучу расчесок и щеток.

– Серьезно?

– Ага. Я должна поступить правильно, прежде чем станет слишком поздно. Прежде, чем потеряю его навсегда.

Морган хлопнула рукой мне по плечу, слегка пожимая его.

– Думаю, это прекрасная идея. Скажи ему, что чувствуешь. Борись за вашу дружбу. Знаю, он скучает по тебе.

Я воспряла духом и несмело улыбнулась. Господи, надеюсь на это.

– Спасибо, Морган. – Я обхватила ее руками и притянула к себе для объятий. – Ты мой лучший друг, знаешь это? И я так много должна тебе. Спасибо, что всегда приглядывала за мной. Надеюсь, я смогу сделать для тебя тоже самое… однажды.

Морган медленно обнимает меня в ответ, опешив от моей странной демонстрации любви. Я точно не из вида "теплый-и-пушистый".

– Конечно, Габс. – Она отстраняется, чтобы оценить выражение моего лица. – Уверена, что все нормально?

Я быстро моргаю остекленевшими глазами, рассеивая порыв уязвимости.

– Конечно. Просто хочу, чтобы ты знала… на всякий случай, я никогда не говорила тебе этого.

Я неловко улыбнулась и подошла к другим стилистам, обнимая их так, будто никогда не увижу снова, чем заработала несколько вопросительных взглядов. Всего несколько минут назад я сделала тоже самое со своими сотрудниками, Кармен даже при этом начала немного задыхаться.

Я ничего не могла поделать с этим. Выглядело как прощание, и я не могла упустить момент и не признаться.

Я достала телефон, выходя из Люкса, собираясь набрать Джареда и сказать ему, что хочу увидеться. Нужно увидеться. Что-то внутри меня не может позволить ему больше избегать меня еще хоть секунду.

– Вот черт! – вскрикнула я, врезавшись прямо в чью-то твердую грудь и уронив телефон. Я так увлеклась прокруткой контактов, что не уделила должного внимания тому, что передо мной.

– Габс? – произнес удивленный голос сверху.

Смущенная, я резко подняла взгляд, увидев пару шоколадных глаз и великолепно уложенные каштановые волосы.

– Ксавье?

– Эй, давно не виделись! – сказал он, ослепительно улыбнувшись, в результате чего его глаза засияли в солнечном свете.

Я быстро и дружелюбно ухмыльнулась, прежде чем наклониться и поднять свой телефон. Меня передергивает от трещин на экране. Дерьмо.

– Ты идешь обратно в Кашемир?

– Ага, – ответила я, по-прежнему хмурясь из-за разбитого телефона. Я сделала глубокий вдох и слабо улыбнулась Ксавье.

– Круто, я с тобой.

Мы прошли пару кварталов до Кашемира, Ксавье рассказывал о всех диких свиданиях парней.

– Итак, возвращается Карлос домой с мужчиной и… о мой бог, его жена выскакивает из туалета с бейсбольной битой!

– Ты шутишь! – засмеялась я.

– Нет. Честно. Что еще хуже, я его откуда-то знал. Я не мог вспомнить, пока не столкнулся с ним снова в мэрии. Он – начальник полиции!

– О, Господи!

Мы смеялись весь путь до Кашемира, мое плохое настроение из-за разбитого экрана телефона полностью улетучилось. Я была благодарна за возможность отвлечься.

Добродушный характер Ксавье и легкий юмор восстановили мою веру в людей. Он, наверное, сталкивался с напастями каждый день своей жизни из-за сексуальной ориентации. Тем не менее, он способен смеяться и улыбаться, преодолевая все это. Если он может перешагнуть через ненависть и боль, возможно, и я смогу.

– Ну, я на месте, – сказала я, махнув в сторону парковки. Я потянулась к Ксавье, чтобы обнять его, когда вибрация телефона поразила меня. Ух ты, по крайней мере, он работает.

После нелепых движений, когда я пыталась ответить на вызов, не порезав палец, я нащупала ключи, направляясь к своей маленькой Хонде. К сожалению, абонент кладет трубку, прежде чем я успеваю ответить, и я ругаюсь себе под нос.

– О, Габриэлла?

Я поворачиваю голову и вижу, что Ксавье следовал за мной до машины и стоит всего в нескольких футах.

– Да? – интересуюсь я, сузив глаза.

Ксавье вновь дарит мне яркую, лучезарную улыбку, которая освещает пятнышки золота в его глазах.

– С Днем Рождения.

Прежде, чем я успеваю обдумать слова, и тем более ответить, ошеломительная, невообразимая боль охватывает мое тело, затем погружает меня в темные, холодные глубины забытья.

Переводчик

:

Shottik

Редактор

:

marisha310191

Глава 28

Мне больно.

Господи, мне безумно больно. Везде. Но боль в голове, безусловно, хуже всех. Даже мимолетный трепет моих век вызывает мучительную боль, взрывающуюся под кожей.

Ощущение, будто топор засадили в голову, это воздействие давило на важнейшие скопления клеток, которые контролировали все движения. Я не могла двигаться. Не уверена, из-за всепоглощающей боли или меня действительно покалечили топором.

О Господи, я парализована?

Нет. Я могу чувствовать боль. Черт, это все, что я чувствую. Но мое тело не двигается словно налитое свинцом. Возможно, из-за полного и всепоглощающего страха. Или, возможно, меня что-то сдерживает.

Я заставляю себя открыть веко, борясь с агонией, сжимая челюсть. Я подавила всхлип, поднимающийся из горла, прикусив щеку с внутренней стороны. Отлично. Еще больше боли.

Через крошечную щелку я попыталась разглядеть малейший намек на мое местонахождение. Комната не освещена, но маленькая полоска тусклого света лилась из высокого окна. Благодаря этому свету я рассмотрела, что сырая и душная комната пуста.

Цементный пол, голые стены из шлакобетона, все серое и запущенное. Удручающую тишину разбавлял только доносящийся откуда-то звук протекающего крана. Каждая капля ощущалась словно удар в висок. Я внутренне застонала.

Если бы я могла заплакать, то слезы уже текли бы по моему лицу. Но боль слишком сильная. Всего… слишком много.

Я попыталась сглотнуть, но слюна во рту слишком густая. Даже мой язык казался опухшим. Желудок мутит из-за металлического привкуса. Если мое больное тело не сможет выдержать позывы, то меня вырвет.

– О, хорошо, – сказали навязчивым голосом откуда-то, где у меня не было обзора. – Ты очнулась.

Я почувствовала, как моя и так вялотекущая кровь застыла в жилах, сухие губы слегка раздвинулись в попытке вздохнуть.

Я знаю этот голос. Который считала теплым и дружелюбным. Голос, что всегда располагал к улыбке.

Ксавье появился в поле моего зрения, бесшумно двигаясь в тени. Он обожающе усмехнулся, изучая все мое тело с восхищением. Когда его глаза встретились с моими, я почти поперхнулась от затрудненного дыхания, и мои больные веки широко открылись.

Он – Светлый.

Золотая радужка ярко сверкала в тусклой, серой комнате, когда он с удивлением продолжал смотреть на меня. Он вообще не казался враждебным.

Ксавье по-прежнему выглядел как теплый, милый мужчина, каким я всегда его воспринимала. И он Светлый. Воплощение добра и исцеления. Я просто не понимаю.

– О, не смотри так удивленно, дорогая, – говорит он, делая шаг ко мне. – Тебя действительно трудно найти. Я убил всех тех бедных, беспомощных девушек, а все это время ты была у меня прямо под носом. Ха! Ты действительно не чувствовала меня?

Я вновь попыталась сглотнуть, мои глаза отчаянно метались. Даже ужасная боль притупилась по сравнению с концентрированной паникой, охватывающей мое тело.

– Ты можешь говорить, милая. У меня много вопросов к тебе, и нужно, чтобы ты была сговорчивей. Твоя податливость станет определяющим фактором в том, что произойдет дальше.

– Что именно? – выдавила я хриплым, прерывистым голосом. Вибрации от него взорвались в моей пульсирующей болью голове, из-за чего слезы брызнули из глаз.

Ксавье опять улыбнулся, склонив голову набок.

– Выбирай или я убью тебя быстро или буду пытать, пока твое человеческое тело в конечном итоге не уступит мучительной смерти. – Он сделал еще несколько шагов ко мне и посмотрел вниз, на землю. – Но, судя по количеству крови, которую ты теряешь, твоя смерть может наступить быстрее, чем я первоначально планировал. Но думаю, мы все еще укладываемся в график.

Кровь? Я сделала глубокий вдох через нос и выдохнула через рот, пробуя металлический привкус в воздухе. Я постаралась отстраниться от своих чувств и сосредоточиться на слухе.

Запах усилился, пока я сосредотачивалась и вновь вдыхала, на этот раз через рот. Это не сломанный кран. Это кровь. Моя кровь. И судя по промежуткам между каплями, падающими на землю, я потеряла много крови.

– Что ты хочешь от меня? – прошептала я. Я даже не подумала об источнике боли. Вскоре я не смогу чувствовать боль или что-нибудь еще, никогда снова.

Ксавье медленно протянул руку ко мне, заставляя слабое сердцебиение сильно ускориться.

– Тссс, любимая, – проворковал он.

Он ласково погладил мою щеку, затем бережно обхватил мою голову, поднимая ее вверх на несколько дюймов. Я даже не могла бороться с этим, потому что все еще не могла двигаться.

Глядя на меня с обожанием, что вызывает еще больше слез, он мягко кладет мою голову обратно, по ощущениям на бетонную плиту. Когда он убирает руку из-под моей головы, она покрыта ярко-красной кровью.

Он потирает пальцы друг о друга словно они покрыты бальзамом, затем вытирает их о мою рубашку. Желчь поднимается в моем напряженном горле.

– Разве не очевидно, чего я хочу? Разве не очевидно, чего все хотят от тебя?

Конечно, я знаю ответ, но хочу разговорить его, пока не пойму, что делать. Что я могу? Я сильно ранена и уверена, что он манипулирует моим телом, поэтому я не могу двигаться.

Но я должна что-то сделать. Я не могу… я не хочу… лежать здесь и умирать без борьбы. Я зашла слишком далеко. Преодолела страдания, замешательство, отрицание и страх только, чтобы оказаться здесь. Финишная линия не за горами. Я должна сделать это. Обязана выжить.

– Что это? – прохрипела я.

– Дорогая Габриэлла… Ты в курсе, что я знал твою мать? – спросил он, прерывая все мысли о побеге такой сменой темы.

Я делаю резкий вдох, задыхаясь от густой слюны, которая, я уверена, смешалась с большим количеством крови.

– Мою… мать? – пробормотала я между приступами кашля.

– Да, – он улыбается, задирая голову к потолку от нахлынувших воспоминаний. – Она была очень сильной. Очень умелой и талантливой. Жестокой. И красивой. Какой же красивой женщиной она была, – замечает он, задыхаясь. Выражение его лица вдруг становится темным и задумчивым. – Я завидовал ей. Она была лучше, чем многие из нас, и знала это. Она чувствовала себя непобедимой. Я ненавидел ее высокомерие.

Ксавье с трудом сглатывает и проводит рукой по аккуратно уложенным каштановым волосам. Делает глубокий вдох, прежде чем его плечи опускаются.

– Но я любил ее. Я любил ее так сильно, – говорит он надломленным голосом.

Я почти чувствую симпатию зрелищу его боли, когда от осязаемых изменений в атмосфере перехватывает дыхание. Оболочка, в которой содержалась его огромная власть, его человеческая форма, отпадала кусок за куском, высвобождая призрачную форму.

Это отличалось от всего, что я когда-либо видела у Дориана или даже Авроры. Это ярко, так ослепительно и почти прозрачно, больше похоже на предчувствие. Шепот тела.

Ксавье бьется в конвульсиях, сражаясь со своей яростью, пытаясь вновь вернуть себя. Он хочет сохранить контроль.

После того как он обуздал свои эмоции и куски человечности встали на место, он хмуро уставился на меня, будто я виновата в его мимолетном промахе.

– Хотя она не могла любить меня! Не могла подарить свое сердце. Из-за него! – кричал он, указывая на меня.

Ветер быстро преодолел разделяющее нас расстояние, заставляя мои слипшиеся от крови волосы упасть мне на лицо. Бетонная плита подо мной загрохотала от его внезапной вспышки ярости.

– Я мог дать ей все! Но она не полюбила меня. Она предпочла пойти по пути предательства, чем быть со мной. Чтобы быть с ним!

Он приблизился ко мне быстрее, чем я успела моргнуть, присел на корточки, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. Я могла увидеть отражение своего ужаса в его широко открытых, безумных глазах.

– Мы могли бы быть так счастливы вместе, – прошептал он, хотя его спокойный голос не соответствовал его умопомешательству. – Я смотрю на тебя… ты совсем как моя дорогая Наталия. Истощенная от предательства Темного. Он ввел тебя в заблуждение, милая? Заставил влюбиться в него с помощью своих игр разума? Заставил поверить, что тоже любит тебя?

Я слишком испуганна, чтобы ответить ему, слишком застывшая от подавляющего страха, чтобы даже прохныкать какое-то подобие ответа. Если бы я могла двигаться, то задрожала бы. Если бы я могла рыдать, то утонула бы в собственных слезах.

– Ответь мне, черт возьми! – кричит он, брызжа слюной мне в лицо. Он хватает меня за плечи и трясет мое вялое тело, заставляя боль распространяться еще сильнее.

– Нет! – заплакала я. – Он ничего такого не делал. Он на самом деле… он любит меня.

– Невозможно, – ухмыляется Ксавье, отталкивая мое тело обратно на плиту. Моя голова сильно ударяется, уверена, рана открылась еще больше. Перед глазами плывут пятна, и я чувствую холод. Такой невыносимый холод. После такого он не продлится долго.

Увидев, что я ускользаю в темноту, он обхватил мои щеки дрожащими ладонями.

– Нет, нет, милая. Мне нужно, чтобы ты осталась со мной. – Затем он наклоняется и прижимается открытым ртом к моему.

Приятное тепло скользнуло в меня, и я почувствовала, как часть ослабляющей боли в голове, проходит. Тем не менее, я все еще не могу двигать конечностями.

Ксавье отстранился спустя несколько секунд.

– Этого хватит, – сказал он с довольной усмешкой. Он смотрел на меня, погруженный в свои мысли и потирая указательным пальцем свои губы. – Возможно, это был твой план? Может быть, ты знала, что общение с Темным поможет укрыться. Перебьет твой запах. Возможно, ты знала, что я собьюсь со следа и не смогу обнаружить тебя. Это так? Поэтому ты хочешь его?

Я пытаюсь покачать головой, но это бесполезно.

– Нет. Я не знала, кем он был. Не в начале.

– И однажды ты обнаружила правду? Конечно, ты узнала, какое чистое безжалостное зло затаилось в нем. Разве ты не пыталась сбежать от него?

– Нет, – ответила я уверенно. – Я… я люблю его.

Ксавье фыркнул.

– И где твой принц? Где лучший друг и брат по оружию твоего покойного отца? Ах… точно. Женится на себе подобной. Видишь, Габриэлла. Они могут спать с нашими женщинами и создавать… чудовищ… с ними. Но они всегда возвращаются к своему виду. Они не посмеют испортить свою драгоценную родословную.

– Мой отец не бросал мою мать, – ответила я, ярость затмила тревогу. – Его убили за любовь к ней. Он умер ради любви.

– Они. Не могут. Любить! – завопил он, грохот бетонной плиты подо мной усилился. – Они – монстры. Демоны. Все они! Из-за них твой мир пронизан ненавистью и насилием! Из-за них твоя мать мертва!

Мои слезы свободно текли, горячая соленая вода разбавляла густую кровь, запекшуюся в моих волосах. Знаю, спорить с этим маньяком нет смысла. Его гнев только усилится, и, в конечном итоге, он может убить меня в порыве ярости. Мне нужно больше времени. Нужно попытаться заставить его увидеть, почему это неправильно.

– Но ты можешь любить, – сказала я тихим голосом. – Ты можешь исправить эти ошибки. Можешь показать всем, что Светлые стоят на стороне добра. Ты не должен делать этого.

Он протягивает руку ко мне и обхватывает щеки.

– О, но я сделаю, Габриэлла. На самом деле сделаю. Тебе нельзя позволить существовать. Ты не заслуживаешь даров Божества. – Он смахнул несколько слезинок и откинул грязные волосы с моего лица. – И это просто удача, что я нашел тебя прямо перед восхождением. Пока я держу тебя неподвижной и дышащей, могу убить тебя, прямо во время восхождения, и заберу все твои силы. И с ними, я все сделаю правильно. Я сотру уродство, что создали Темные. Начиная с твоего драгоценного принца.

Я не поддалась искушению слабо улыбнуться и сказать ему, что его план провален. Что, хоть я могу умереть, он никогда не получит мою силу.

Я все еще связана с Дорианом. И когда умру, он приобретет магию, которая дремала в моем человеческом теле.

– Но я думала… я думала, что Светлые не убивают невинных. Что они хотят помочь и защитить людей. Я ничего тебе не сделала. В чем же вы лучше Темных? – Даже говоря эти слова, я раздумывала над тысячами различных вариантов спасения. Ни под каким предлогом я не собираюсь лечь здесь и умереть.

Руки Ксавье опускаются с моих щек, мимо шеи, затем останавливаются на груди, где мое сердце отчаянно бьется, несмотря на травмы.

Его маленький подарок исцеления гарантировал это.

– Может быть, ты ничего не сделала, но далека от невинности. В твоих венах течет кровь Темных. Ты свободно связываешься с Темным. – Его рука опустилась ниже к моему запястью, где был крошечный синий якорь.

Он нежно обхватил его, проведя большим пальцем по плоти, покрытой чернилами.

– И ты помечена.

Я открыла рот, чтобы выразить протест, но, прежде чем произнесла хоть звук, он сжал мою руку, заставляя закричать. Я услышала хруст своих раздробленных костей, сломавшихся словно стекло под его руками.

Я чувствовала, как зазубренные части протыкают мою кожу, влажные звуки разрывающейся плоти вызывают кислоту в желудке.

Я плачу и кричу в агонии, пока не срываюсь на хрип, мои сухие губы трескаются и кровоточат. Он позволяет моей руке упасть с мучительным шлепком, будто она ничего не значит. Будто я ничего не значу.

Ксавье вытирает свою окровавленную руку об мою одежду и небрежно отходит, наблюдая, как я хнычу и плачу от ужасной боли.

В этот момент я хочу умереть. Я больше не выдержу. Его сумасшедший взгляд блуждает по моему телу, и только Бог знает, что еще он припас для меня.

Устав от подавляющей боли и нытья, я позволяю глазам закрыться, молюсь о том, чтобы быть в обмороке, когда он снова что-то со мной сделает. Пусть делает, что хочет. Не желаю быть в сознании во время этого.

– Очнись! – кричит он, ударяя меня по лицу. Мой рот наполнился кровью, и она стекла по моим разбитым губам и подбородку.

Моя щека горит, и я подозреваю, что кожа лопнула, судя по тому, что мои соленые слезы обжигают в том месте.

– Пошел ты! – я плюю, густая окровавленная слюна летит ему в лицо. – Ты хуже Темных, ты – кусок дерьма.

Серые глаза Ксавье расширяются и становятся безумными, будто он лишился рассудка. Он грозно улыбается, когда подносит руку, чтобы стереть плевок с лица. Быстрее, чем я могу заметить, его рука охватывает мою шею, опасно сжимая.

– Ты глупая девчонка. Понимаешь, как легко мне переломить твою маленькую драгоценную шею? Выдернуть каждую конечность словно бумагу? Неужели ты не уважаешь свою жизнь? Не чувствуешь ее ценности?

Я изо всех сил пытаюсь освободиться от его хватки, конечно безрезультатно.

– Я скорее умру, чем позволю тебе получить хоть унцию моей силы, – скриплю я, преодолевая сильное напряжение.

Он отступил после этих слов, глядя на меня с презрением.

– Забавно. То же самое сказала Солара, когда я выпил каждую каплю ее сущности.

Я перевела взгляд на него, отвратительная улыбка расползлась на его лице.

– Что ты с ней сделал?

– Это не очевидно? Я убил ее. Я знал, что она контактировала с Темным Светом, но отказалась раскрывать твою личность. Она сильно и хорошо боролась. Просто недостаточно сильно и хорошо. У охотников есть преимущества.

Так он был охотником. Не удивительно, что он мог скрываться от Дориана и Авроры. Мой затуманенный разум вспоминает все разы, когда Ксавье был у Дориана прямо под носом.

Он, наверное, даже не ожидал, что Светлый окажется таким смелым. Но Дориан также был убийцей. Как он пропустил? Он был доведен до безумия, до точки забвения? Он просто также ослеп от страсти как я?

Жаль, что мне не представится шанс спросить его.

Я сосредоточилась на своем окружении, вновь позволяя чувствам взять верх. Из того, что я вижу, здесь есть одно высокое окно. Кроме того, трава и грязь. Я должно быть в подвале. Не слышно ни машин, ни пешеходов. Единственные запахи – это кровь и может быть… краска? Свет казался темнее. Как долго я здесь?

Заметив мой блуждающий взгляд, Ксавье преодолел расстояние между нами в один быстрый шаг, и сжал мой подбородок своими большими, кровавыми руками.

– Даже не думай сбежать. Ты не сможешь выбраться. Никто не может спасти тебя. Просто прими эту смерть как свою судьбу, дитя.

– Нет, – я заскрежетала зубами, преодолевая боль от раны на щеке из-за его пальцев. – Не приму. И ты не должен делать это, Ксавье. Ты хороший парень. Не делай этого.

Он убирает руку и сгибается от театрального хохота.

– Что? Думаешь, скажешь мне, какой я славный, и я каким-то чудом передумаю?

Звук его искреннего смеха раздражает меня, но я не могу поддаться искушению и осыпать его оскорблениями.

– Но ты хороший. Ты и я могли бы быть хорошими друзьями. Что Карлос, Джексон и Морган сделают, узнав о твоем поступке? Ты не можешь сказать мне, что не беспокоишься за них.

– Беспокоюсь за них? – съязвил он. – Мне они даже не нравятся. Я их презираю. Все, что они есть, все, что из себя представляют… все это развращает мир. Поэтому ты не должна жить. Просто это станет еще одним примером порочности и безнравственности.

Я мобилизовала последний кусочек информации в себе, немного здравого смысла, за который зацепилась и попыталась сочувственно ему улыбнуться.

– Но ты можешь изменить это. Прямо здесь и сейчас. Ты можешь показать, что добро и Свет всегда побеждают. Ты можешь уйти отсюда, зная, что все сделал правильно. Пожалуйста, Ксавье, – умоляла я. – Не позволяй своей боли толкнуть тебя на что-то неправильное. Не позволяй своему Свету умереть и стать призраком того, чем когда-то был, потому что тебе сделали больно. Ты лучше этого. Сильнее этого.

Он секунду вдумчиво смотрит на меня, обдумывая альтернативу. Где-то глубоко внутри него шевелилась доброта, маня вернуться к тому, что на самом деле его.

К его истинной цели. К Свету. Я задержала дыхание надеясь… молясь… что эта его часть не ушла навсегда.

Рот Ксавье растянулся в угрожающей усмешки, разрушая мою последнюю надежду. Все остатки симпатии к нему вышли из меня со следующей каплей крови.

– Думаешь, я тупой, девочка? Думаешь, сможешь обмануть меня, чтобы я отпустил тебя? Ты. Знаешь. Кто. Черт возьми. Я. Такой? – закричал он мне в лицо, внезапно воспаряя надо мной.

Затем его кулак ударяет меня в грудь, с треском выбивая весь воздух из легких. Я пытаюсь вдохнуть через ужасную боль, но не могу. Я не могу дышать.

Что-то не так. Мои глаза расширились от ужаса и паники, когда я молча умоляла о помощи. О мой Бог, я умираю. Я действительно умираю.

Я хриплю и задыхаюсь, глотая только крошечные клочки воздуха. Этого не достаточно. Не достаточно, чтобы сохранить мне жизнь.

Ксавье смотрит на меня с довольной ухмылкой, забавляясь от звуков, которые издают мои раненые легкие. Он мог легко исцелить меня, но все же наслаждался зрелищем, как я сражаюсь за крошечную часть кислорода.

Через минуту или около того, он медленно наклоняется своим лицом к моему. Видит, как жизнь ускользает из меня, и хочет оставить меня в живых, чтобы убить позже. Больной, садист, извращенец.

Перед тем, как его губы касаются моих, его голова дергается вверх, его золотые радужные оболочки пылают от огненной ярости.

– Невозможно! – кипит он.

Мгновенно всю комнату начинает трясти, плита подо мной бешено дрожит. Я могла чувствовать, как изменяется воздух, превращаясь в густую, первоклассную энергию. Я почти могла увидеть мельчайшие частицы электричества вокруг себя, охватившие наши тела.

– Нет! – заскрежетал Ксавье. Его руки обхватили мою шею, сжимая сильнее чем, как я думала, возможно, выхватывая кусочек воздуха, что я вдохнула всего несколько секунд назад. Он шипит на кого-то вне поля моего зрения. – Нет! Если я не могу заполучить тебя, он никогда не сможет!

Напряжение слишком сильное, и я была без воздуха дольше, чем мое потрепанное тело может вынести. Я больше не могу бороться.

Во мне не осталось ни капли борьбы. Кровь вытекает из зияющих ран, которые пронизывают все мое тело, окрашивая бетон в глубокий темно-красный цвет.

Беспамятство так близко, его теплое одеяло удобства и забвения протянулось, чтобы окутать меня. Я хочу его. Оно мне нужно в эти последние минуты. Затем с влажным, тошнотворным хрустом трахеи, мои испуганные глаза смотрят уже сквозь маленькие щели.

И когда я позволяю им полностью закрыться, прежде чем погрузиться в оазис, где нет боли, вижу вспышку блестящего голубого света и слышу низкий, ужасающий рев.

Теперь полностью темно. Все еще. Холодно.

Оцепенение.

Переводчик

:

Shottik

Редактор

:

marisha310191

Глава 29

Белый песок ласкал мои голые пальцы, на ощупь такой нежный и теплый, словно крошечные гладкие бриллианты. Я подняла голову к небу, из-за яркого солнца плотнее закрыла глаза и сделала глубокий, очищающий вдох.

Воздух такой свежий, такой чистый. Мои легкие расширились от благодарности и впустили так много воздуха, как только возможно. Чувствовалось, что все хорошо… так хорошо дышать.

Губы изогнулись в самую подлинную улыбку за долгие месяцы. Мои щеки почти болели от чуждого ощущения. Но я улыбаюсь несмотря ни на что. Приветствуя боль.

В то время как яркое, жаркое солнце обеспечивает меня великолепным загаром, я наслаждаюсь ощущениями. Это заставляет меня чувствовать себя живой. И счастливой. Наконец-то счастливой.

Чистые голубые волны разбиваются о валуны в стороне. Ветер гладит мое лицо и волосы, треплет мой белый сарафан. Кожа безупречна и чиста, не осталось и следа жестокости. Я снова улыбаюсь.

Возможно, здесь я могу быть красивой. Возможно, шрамы в этом месте не видны. Возможно, нет уныния и разбитых сердец. Просто мир и блаженство. Две вещи, которые, как я думала, я не почувствую снова по-настоящему.

Две вещи, которых меня лишили всего в двадцать лет.

– Красиво, не правда ли? – невероятно мягкий голос раздался рядом со мной.

Я повернула голову в сторону голоса, который я знаю так же хорошо, как свой собственный. Голос, что шептал истории о любви и обожании, пока теплые, сильные руки крепко держали меня.

Голос, который мог развеять весь страх и беспокойство, что я когда-либо испытывала, просто сказав: "Я люблю тебя". Единственный голос, который я когда-либо хотела слышать.

– Да, – улыбнулась я ему. – Так красиво.

Глаза Дориана сверкали на фоне морской воды и безоблачного голубого неба. Один уголок его полных губ приподнялся, когда он смотрел на меня с обожанием.

– Только потому что ты здесь. – Он убрал локон с моего лица, заправляя его за ухо. Я изогнулась от его теплого прикосновения.

– Мммм, – промурлыкала я. – А где я?

Он прикоснулся к моей щеке, его другая рука накрыла мою.

– Дома.

Я улыбнулась этому слову и повернулась обратно к роскошному виду гор, бесконечного аквамарина и глиняных домов в отдалении.

– Дома.

Мы сидели в идеальной уютной тишине долгое время, наслаждаясь запахом соленой воды, и чувствовали, как прохладный ветер трепал нашу свободную одежду. Я погрузила свои пальцы глубже в мягкий песок. И чуть не захихикала, когда крошечные частички защекотали мои чувствительные пальцы.

– Ты останешься со мной? – спрашиваю я тихим голосом, все еще смотря на воду.

Я чувствую, как Дориан двигается рядом со мной.

– Если ты этого хочешь.

– Надолго? – я поворачиваюсь к нему лицом, не выражающим ни беспокойства, ни сомнения.

– Сколько потребуется.

Удовлетворенная ответом, я кинулась к нему и положила голову на его плечо.

Дориан в ответ обхватывает меня рукой, притягивая ближе к себе. Я утыкаюсь в голую кожу его шеи и вдыхаю сладкий, манящий аромат. Это действует на меня подобно эйфории, и мое тело расслабляется еще больше.

– Я не боюсь, – наслаждаясь близостью прошептала я, позволяя глазам закрыться на мгновение.

Он прикоснулся губами к моим волосам.

– Я рад. Ты никогда больше не должна бояться.

Я вздыхаю от удовольствия.

– Я скучала по тебе.

– Малышка, я скучал по тебе сильнее, чем ты можешь представить.

– Тогда останься, – промурлыкала я, уткнувшись в ткань его белой рубашки. – Останься со мной.

Губы Дориана коснулись моего лба.

– Я никогда не покину тебя снова.

Мы сидим в течение нескольких минут, может часов, наблюдая как волны плещутся о гигантские острые камни, пока небо не начинает темнеть. Прежде чем ночь полностью накрывает нас, я поворачиваюсь к нему.

– Мне нужно идти, да?

– Да.

Я киваю, понимание заполняет меня.

– Ты пойдешь со мной?

Я видела, как Дориан улыбается в тускнеющем свете, его глаза мерцают и светятся.

– Я не могу. Но я буду ждать тебя. – Его руки обхватывают мое лицо, и он смахивает слезы, а я даже не знаю откуда они там.

Он наклоняется вперед и прижимается мягкими губами к моему лбу. Затем ласкает каждую мою щеку.

Когда его теплые губы наконец-то встречаются с моими, я мгновенно растворяюсь в его прикосновениях. Ощущения пронизывают меня, учащается биение сердца, и в животе от зимней спячки просыпаются бабочки.

Когда он отстраняется от меня, я вижу одинокую, блестящую слезу, скатывающуюся по его щеке.

– Закрой глаза, – прошептал он.

Я оглядываю его красоту еще раз, прежде чем заставить себя сделать так, как он говорит. Я не боюсь. Не нервничаю. Просто не хочу заканчивать с этим. Не хочу потерять его снова.

Но знаю, что должна. Знаю, что есть единственный путь. С глубоким, успокаивающим вдохом, я еще раз прижалась к его губам, закрыла глаза и перешла на другую сторону.

***

Воздух заполняет мои легкие с таким сильным напором, что я почти чувствую, как переполнена кислородом. Мои широко распахнутые глаза озираются вокруг, ища любую знакомую примету, когда руки сильно сжимают кусок ткани перед собой. Я знаю это место.

Сатиновое одеяло с черно-золотым узором, запах дождевой воды и свежего белья. Я была здесь раньше.

Люкс Дориана.

Будто услышав мои размышления, он оказывается сбоку от меня, обхватывая мою голову.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, беспокойство отражается на его озабоченном лице.

Его голубые глаза мерцают в тусклом свете, льющемся из ванной комнаты.

Сразу же я беспокоюсь о своих тяжелых травмах. Я подняла руку перед собой, ожидая увидеть искореженные кости и плоть. Выглядело прекрасно, пошевелила каждым пальцем, подтверждая полную подвижность. Рукой коснулась затылка.

Я чувствовала колтуны от высохшей, запекшейся крови, но раны не было. Даже не почувствовала боли в том месте, где она была.

Мои легкие и шея по ощущениям в порядке, никаких следов пыток, поверхностного дыхания. И боль… прошла. Я озадаченно посмотрела на Дориана, готовая запаниковать.

– Что случилось? Я была… он… я думала, – я заикалась, вцепившись в свою грудь. Понимаю, что завернута в легкий как перышко шелк, а не в рваные, окровавленные лохмотья. – Это был сон?

Дориан мрачно покачал головой, стиснув мои руки своими. Его большие пальцы очерчивали маленькие круги вокруг моего якоря.

– Нет. Не был.

Страх и смятение охватили меня, заставляя притянуть Дориана ближе.

– Что случилось со мной? – прошептала я.

Напряжение волнами исходило от него, а его челюсть дико заскрежетала. Хоть его тело застыло, руки все еще оставались нежными и успокаивающими, пока меня поглаживали.

– Чародей схватил и пытал тебя. Ты потеряла много крови. У тебя было сломано несколько костей, в том числе проколоты легкие и раскрошены шейные позвонки.

Я нахмурилась. Так это был не сон. Я помню все, что случилось. Чувствую каждую сломанную кость и зияющую рану.

Я могла ощущать вкус и запах железа в воздухе из-за сильного кровотечения. Я помню свой страх и отчаяние.

– Но… я в порядке. Что случилось? Как, после всего что произошло, я здесь с тобой, целая и невредимая? – Я вернулась на несколько минут назад – к видению на пляже Скиатос.

Ветер трепал мое белое платье. Запах соленой воды. Ощущение солнечного тепла…

– О, Господи, Дориан, – прошептала я от ужаса. – Я мертва?

Он посмотрел в сторону, избегая моего взгляда полного слез, пока боролся со своими эмоциями.

– Ты была мертва.

– А… сейчас? – вдруг меня осеняет, что совершенно темно. Я пытаюсь подняться, но Дориан крепко удерживает меня в своих руках. – О, нет, который час?

– Десять вечера. Четырнадцатое.

Так я не возвысилась. Вздыхаю с облегчением, но только на долю секунды. Я все еще не знаю, кто я. Даже не знаю, сплю ли я все еще. Или если я…

– Так я не умерла? – выдавила я, мое горло внезапно словно мелом натерли. – Это иллюзия?

Дориан вновь посмотрел на меня, слегка нахмурившись, сморщив лоб.

– Нет, малышка.

Я открыла рот, чтобы начать говорить, вопросы засыпали меня все сразу. Решила начать с наиболее очевидного.

– Как?

Он медленно сглатывает, движение в горле привлекло мой взгляд. Затем он обхватывает мои щеки своими теплыми, нежными руками. Руками, которых я не чувствовала на своем теле слишком долго.

– Я почувствовал тебя. Ощутил твою боль, твой страх. Это разрушало меня. Чувство абсолютного страха наполнило меня, перехватило дыхание и заставило встать на колени. Я должен был прийти за тобой. Должен был спасти.

Его большие пальцы выводят круги на моих щеках, пока он делает успокаивающий вдох.

Его прекрасные бесконечно-голубые глаза покрываются льдом, становясь отстраненными и холодными.

– Я нашел тебя в тот момент, когда тот ублюдок раздробил тебе шею. Я услышал это, и звук оказался самым страшным, с каким я когда-либо сталкивался. Чувствовал, как жизнь покидает твое тело. Видел, как ты лежала там призрачно-белая и безвольная.

Его нижняя губа слегка задрожала, прежде чем он втянул ее в рот, прикусил зубами и сделал глубокий вдох.

– И я сделал с ним то, что он хотел сделать с тобой. Я бил его до тех пора, пока он стал не более чем жалкой пылинкой. Я хотел большего. Хотел всего, что он когда-либо знал о страданиях. Он забрал единственное, о чем я заботился. Единственную, кого когда-либо любил. Он забрал мою причину жить.

Рука отбросила несколько колтунов, которые упали на лицо.

– Я склонился над твоим безжизненным телом и зарыдал. Чувствовал себя раздробленным на миллион кусочков. Потеря тебя полностью разрушила меня, и я хотел умереть, Габриэлла. Я хотел умереть с тобой, потому что жить без тебя не устраивало меня.

Его глаза наполнились слезами, как мои собственные. Я даже не дышала, когда его гримаса обратилась в обнадеживающую полуулыбку.

– Поэтому я сделал кое-что чего не делал многие столетия. Я молился. Я кричал Божеству, прося его помочь тебе. Просил его взять меня вместо тебя и дать тебе прожить счастливую жизнь. Я кричал и плакал, пока не потерял голос, пока рыдания, охватившие меня, не заставили все тело болеть. Все это время я пытался спасти тебя. Пытался исцелить. Я не мог принять того, что ты ушла. Не мог.

Дориан прервался, разглядывая мою реакцию, отображавшуюся на лице. Все, что я могла сделать, это с недоверием смотреть на него. Дориан наклонился вперед и прижался своим лбом к моему. Мы сидели так в течение долгих минут, впитывая близость, прежде чем он снова заговорил.

– Не знаю как, но я исцелил тебя, – прошептал он, его холодное дыхание коснулось моей кожи. – Разве ты не видишь? Моя любовь к тебе настолько глубока и сильна, что Божество услышал мои рыдания. Почувствовал мою мучительную боль. И пробудил что-то внутри меня, что было мертво. И я исцелили тебя.

Он отстранился только на мгновение, чтобы затем прижаться губами к моим.

– Я люблю тебя, – сказал он между легкими поцелуями. – Так сильно, Габриэлла. Я люблю тебя так сильно.

Он поцеловал каждый дюйм моего лица, но я слишком потрясена, чтобы отвечать взаимностью. Я умерла? Дориан спас меня? Затем я оказалась на пляже Скиатос? Это вовсе не казалось мне реальным. Словно запутанная, нелегальная версия Начала… сон во сне.

Тем не менее, пока мой взгляд мог затуманиться, память о боли… мучительной боли, охватившей все мое тело… совершенно четкая. Я помню агонию, отчаяние. Неослабевающий страх, который подавлял борьбу во мне. Внезапную необходимость пережить все это, хотя знала, что не получится.

– Я была в Скиатосе. На пляже. С тобой, – сказала я, пытаясь понять смысл всего этого.

– Да, – отвечает он, его губы изогнулись в подобие улыбки. – Я погрузил тебя в эту иллюзию, пока твое тело исцелялось. Не хотел, чтобы ты чувствовала еще больше боли. И не хотел, чтобы ты была одна.

– Спасибо.

Мои глаза рассматривали обнадеживающее лицо Дориана, в его глазах читалось облегчение. Затем я замечаю его одежду, все обнадеживающие мысли покидают меня. Я слегка отодвигаюсь от его груди, чтобы между нашими телами появилась дистанция.

– Ты одет в… смокинг?

Мои глаза широко распахнулись из-за его мужественного молчания.

– Господи, Дориан, ты сделал это, так? Ты женился на ней. – Его строгие черные брюки, белая рубашка, запятнанная темно-красным и ослабленный галстук сказали об этом. Он был на своей свадьбе.

Дориан покачал головой, выдохнув.

– Нет. Не сделал. Я не смог. Я почувствовал, как сильно ты нуждаешься во мне. Я знал, что должен прийти к тебе. Я бросил ее… перед алтарем.

Прокралось облегчение, но я быстро оттолкнула его, обменяв на скептицизм.

– Но, если бы я не была в опасности, если бы ты не почувствовал все, что со мной творилось, ты бы сделал это, так? Ты бы женился на ней.

Огорчение отразилось на его лице, вступило в противоречие с видимым сожалением, которое излучали его глаза. Он не мог лгать. И его молчание сказало мне все, что нужно знать.

– Так я и думала, – пробормотала я, полностью отстраняясь от него.

Дориан пытался вновь схватить мои руки, но не стал бороться против моего отказа позволить ему это.

– Габриэлла, тебе нужно понять, что значит женитьба для меня. Это должно дать мне влияние… власть… чтобы покончить с отцом. После того как я заполучил бы трон, я планировал убить его. И не мог рассказать тебе этого, потому что, как знаешь, мои мысли и слова не безопасны. Теперь нет причин скрывать все от тебя. Я все равно что мертв. Я совершил свой последний предательский поступок, уйдя с этой пародии на свадьбу. – Он слабо улыбается, но это скорее напоминает гримасу.

Я кивнула, переваривая все это.

– Итак, это… просто трюк? Чтобы добраться до Ставроса? – часть меня знает. После всей лжи, обманов и полуправды, я просто не могу довериться инстинктам. Хочу верить, что Дориан всегда был абсолютно честен со мной, но правда в том, что он не мог.

Он слишком часто предавал меня. Предательства, которые затмили мою любовь к нему.

– Да. И чтобы избавиться от Авроры. Я планировал посадить ее за решетку. Лишить ее силы оставив лишь достаточно только для существования…

– Превратить ее в камень, – прошептала я, говоря о том же наказании, что до сих пор грозит ему.

– Да, – кивнул он. – Но сейчас это не имеет значения. Я пришел к тебе. Я никак не мог пройти через все это, пока ты страдаешь. – Он пробежал своими руками верх и вниз по моим голым, неповрежденным рукам, заставляя меня покрыться гусиной кожей.

Я позволила себе расслабиться под его прикосновениями, мое тело боролось с усталостью от пережитых событий этого дня. Мысли пресекли мои действия, и внезапно я посмотрела в глаза Дориана. Недолго думая, мои руки оказались на его лице, притягивая его к себе, останавливаясь всего в нескольких дюймах от моего.

Его глаза рефлекторно закрылись, будто ожидая поцелуя, и насколько сильно я хотела… нуждалась в этом… настолько знала, что есть большее, что необходимо нам обсудить.

– Почему ты выглядишь… хорошо? Ты все еще выглядишь собой. Не усталости, ни слабости. – Я потянула упругую кожу на его высоких скулах, ища признаки морщин или темных кругов.

Он покачал головой, пока я удерживала ее.

– Чародея было победить достаточно легко. Он слишком отвлекся на тебя, чтобы бороться большую часть схватки. Я выкачал его силу, затем уничтожил. Энергия Светлых имеет свои… преимущества. Я не хотел этого делать, но знал, что это необходимо, если я попытаюсь спасти тебя.

Я выпустила его лицо из рук, и они соскользнули на его фигуристые плечи, и я упёрлась лбом в него.

– Мне нужно идти, – почти прошептала я. – Я не знаю, что собираюсь делать, но должна идти.

– Знаю,. – ответил он мне соответствующим тоном. – Я не собираюсь говорить тебе, что выбирать. Не могу. Но знай, независимо от того с какой стороны ты встанешь после восхождения, я люблю тебя. – Моя нижняя губа дрожит, но Дориан успокаивает ее сладким, мягким поцелуем. – Знаю, ты поступишь правильно. Знаю, что заставишь Алекса и Наталию гордиться собой. Они так любили тебя. Возможно даже также как и я, – сказал он с усмешкой.

Преодолевая страх и растерянность, улыбка скользит по моим дрожащим губам.

– Спасибо.

Подарив последний целомудренный поцелуй, он отстраняется.

– Я предоставлю тебе немного личного пространства, чтобы привести себя в порядок. Вся твоя одежда и ванные принадлежности все еще здесь. Я не выбросил их. Ждал… что мы оба скоро вернемся.

Я улыбнулась, когда Дориан вышел из комнаты, затем прошла в ванную, чтобы принять душ и смыть кровь, спутавшую мои волосы. Я испытывала огромную благодарность к Дориану, что он снял с меня разорванную, окровавленную одежду. Он должно быть знал, что один вид всколыхнет еще большее смятения в моей голове.

Я вымылась и оделась на автопилоте, мои мысли были полностью поглощены последними моментами на Земле в качестве нормальной, человеческой девушки. Я прожила хорошую жизнь. Меня осчастливили замечательными друзьями и великолепными родителями.

Поднявшись Темной, я бы пошла против всего, чему они меня научили. Я бы сыграла на руку Ставросу.

И теперь, когда Дориан пошел против его воли, я почти уверена, что сделка не выгорит. У него нет причин, чтобы соблюсти свою часть сделки.

Опять же, Светлые оказались такими же хитрыми и лживыми. Я не могла винить всю расу за действия одного, но Ксавье ясно показал мне, на что они способны. Они могут быть злыми, опасными и смертоносными. В этом отношении они не лучше Темных.

Я выхожу из спальни и нахожу Дориана у французских дверей, смотрящего в ночь, его рука сжимает бокал скотча.

Этот вид всколыхнул мои глубочайшие чувства, и я поборола импульс, обнять его сзади, как делала много раз до этого.

Он бы рассказал о всех чудесах, что открывает темнота, пока я целовала его спину, прежде чем прижаться к нему щекой, вдыхая его экзотическую свежесть.

Как было бы просто вернуться к этой привычке. Быть с ним, демонстрировать привязанность, которую он так жаждет, это было бы также легко, как дышать.

– Я позвонил Крису и Донне, – сказал Дориан, прежде чем повернуться ко мне. Его выражение лица осторожное и немного грустное. – Я пошел к ним, прежде чем найти тебя, и сказал им все, что чувствую. Я пообещал сделать все и вся, чтобы спасти тебя. Я едва сдержал Криса, чтобы он не пошел со мной, но не мог рисковать причинить ему боль. Сказал им, что ты позвонишь, как только появится возможность.

– Спасибо. – Я остановилась в нескольких футах от него, не зная, в каких мы сейчас отношениях. Но я не могла думать об этом прямо сейчас. Мои мысли занимало исключительно то, что произойдет в следующий час.

Дориан засовывает руку в карман и протягивает ладонь со связкой ключей.

– Вот, возьми мою машину. Твоя все еще у магазина.

Я взяла ключи дрожащей рукой, сейчас еще больше озабоченная вождением его ужасно дорогого спортивного автомобиля.

– Спасибо. Я не понимаю, почему ты до сих пор хранишь все здесь.

– Я говорил тебе, что собирался вернуться. Все мои вещи здесь. Но самое главное, здесь ты. Я не лгал, когда говорил, что не могу без тебя.

Я киваю, прижимая ключи к груди. Я не знаю, как должна реагировать. Мне придётся принять самое важное решение, и не хочу давать ложную надежду в случае, если произойдет не так, как он хочет. Черт, я даже не знаю, как все пройдет.

Но скоро полночь, и нельзя от этого убежать. Я не спасусь от своей судьбы, неважно, что это повлечет за собой.

На слегка ватных ногах, я пошла к выходу, оставляя Дориана у французских дверей, пристально смотрящего на меня. Я повернулась к нему, прежде чем он исчезнет из моего поля зрения.

– Дориан, – сказала я тихим голосом, хотя знала, что он слышит меня. – Я вернусь. Я не знаю зачем. Я не уверена, буду другом или врагом, но вернусь. Спасибо… за все. За мое спасение. И за твою любовь ко мне.

Один уголок его губ изогнулся в усмешке.

– Почему это звучит как прощание?

Я пожала плечами, чувствуя как увеличивается между нами пропасть, она все шире и шире с каждой секундой, приближающей меня к восхождению.

– Потому что это, возможно, и есть прощание. Или, возможно, что-то совсем другое. Может быть, это навсегда. Я не знаю.

После этого я разворачиваюсь на каблуках и выхожу из люкса, задаваясь вопросом, в последний ли раз я вижу человека, которого люблю. Колдун раскрывший меня так, как никто другой не смог, и показал все чудеса мира сквозь навязчивые ледяные голубые глаза.

Я приехала на пустую, темную парковку Сада Богов и заглушила двигатель. У меня есть лишние двадцать минут, поэтому я потратила несколько мгновений, чтобы продумать дальнейшие действия.

Я знаю, у меня был год, чтобы подготовиться к этому моменту, и, честно, я думала, что мой разум готов. Даже с осознанием того, для чего Светлые и Темные были первоначально созданы, я видела их как черное и белое.

Но последние двадцать часов полностью все изменили. Эти часы не только создали серые зоны, но и внедрили сомнения обо всем, что я когда-либо знала о них. Как я могу выбрать одно, когда все еще так привязана в другому?

Мысли, терзающие меня, прервали ощущения будто что-то ползет вверх по моим ногам и рукам. И это не приятное покалывание, которое дарил мне Дориан.

Это даже не мурашки, указывающие, что рядом опасность, из-за чего мелкие волоски на руках вставали дыбом.

Это нечто совсем другое. Словно обжигающий холод опалял кожу, сдирая верхний слой. Не больно, но далеко не приятно.

Мне понадобилось мгновение, чтобы впитать все это, держа руки перед собой, чтобы увидеть какие-нибудь заметные различия. Даже практически в полной темноте, я могла разглядеть каждую линию и пору на коже. Могла услышать, как крошечные капли дождя тихо падали на лобовое стекло, даже их запах при легком ветерке.

И я могла почувствовать изменения в атмосфере Земли, указывающие на огромную волну силы на горизонте. Пришло время. Пришло время для меня, чтобы пересечь неизвестность и окунуться в вечность.

Я вышла в холодную сырую ночь и сделала глубокий вдох перед началом моего перехода. Взойти здесь, в Саду Богов, имело смысл, когда я планировала это недели назад.

Я всегда поражалась очарованию этих гор и думала о них, как о чем-то сверхъестественном задолго до того, как узнала о существовании Светлых и Темных. И сейчас, когда у меня есть представление обо всем, что за пределами, учитывая название, я почти уверена в том, что паранормальная деятельность сыграла свою роль в их создании.

Тогда самая очевидная причина их значимости: в Саду Богов мы с Дориан впервые поцеловались.

Хотя наше совместное будущее мрачнее чем когда-либо… черт, мое будущее мрачнее чем когда-либо… я сохраню эти воспоминания в себе. Это было счастливое время. Я не хотела потерять эти моменты из-за страха, поскольку могла никогда больше не почувствовать такого счастья снова.

Я остановилась у высокой, песчаной глыбы с плоской поверхностью и, сделав последний успокаивающий вдох, начала свое восхождение. Темно, хоть глаз выколи, но я все прекрасно видела.

Даже подъем дался довольно легко, что вызвало улыбку на моем напряженном лице. Я никогда не была спортивной, но сейчас чувствовала, что смогу подняться на Пик Пайка

[15]

.

Дождь начал усиливаться, превращаясь из легкой мороси в ливень, к тому моменту когда я достигла вершины,. Мои волосы уже завились и облепили лицо и затылок, но я ничего не делала, чтобы прикрыться.

Я знаю, что приближается и, если сказанное Дорианом верно, вполне может стать намного хуже. Я закрываю глаза и поднимаю голову к небу. Возможно, именно он заставляет дождь литься прямо сейчас. Возможно, это его способ быть со мной несмотря ни на что.

Вспышка молнии пронзает небеса так красочно, что я взвизгиваю от удивления. За ней следует оглушительный гром, указывая на приближающийся шторм. Небеса полностью разверзлись, поливая настолько сильным дождем, что казалось, будто меня погрузили в воду.

Электричество в воздухе встречается с ощутимым холодным жжением, продолжая посылать по моей коже миллионы крошечных разрядов. Я держу руки перед собой, с восторженным увлечением смотря на маленькие искры, поднимающиеся вверх по коже.

Это происходит. Это действительно происходит. И вместо того, чтобы бояться или смущаться, я чувствую себя полностью просвещенной и защищенной. Словно это совершенно естественно. Эти неземные чувства – просто кажутся правильными.

Белые обжигающие молнии низвергались с неба, опаляя землю вокруг меня. Искры падают с неба подобно электрическому дождю, освещая появившиеся тени, созданные огромными песчаными глыбами.

Оглушительный рокот, вызванный постоянным громом, больше походит на рев, смешанный с воем ветра. Все вокруг меня грохочет и дрожит, но я все еще стою величественная, свирепая и полностью неподвижная.

Здесь уже не маленькая девочка. Ее больше нет. Эта девочка росла, жила, любила и теряла. Ее ломали и избивали. Ей причиняли боль и лечили. И теперь она свободна. Свободна стать тем, кем ей предназначено.

Многочисленные разряды зловещих молний подбирались ближе и ближе, всего несколько футов между ними и моей неподвижной фигурой.

Я даже не отшатнулась. Я просто стояла и ждала, приветствуя прилив сил, который, как знала, придет. Дождь все еще окутывал меня, пропитывая до костей, но я даже не чувствовала холода.

Торжественно я вновь поднимаю голову к небу и погружаюсь в свои сверхъестественные ощущения, будто даю себе внутреннее заявление. Будто я приношу клятву верности стороне, с которой хотела бы связаться навеки.

Стороне, на которой я буду жить, сражаться и в конце концов умру. Я хочу, чтобы магия заполнила меня до краев. Я хочу быть поглощенной этой огромной силой. Я хочу той магии, которую моя мать, Наталия, предназначала для меня.

Я надеюсь, что заставлю ее гордиться мной. Я надеюсь, что она где-то там смотрит на меня со слезами радости в ее прекрасных золотых глазах, и сжимает руку отца. Я надеюсь, он также улыбается, и гордость видна на его великолепном лице.

Я не уверена, время остановилось или сильно замедлилось, но, когда меня пронзает первая молния, все вдруг замирает. Каждая капля застывает, все выглядит словно миллион застывших драгоценных камней подвисли в воздухе.

Сильные порывы ветра утихли, не слышно даже шепота. Все вокруг меня совершенно тихо и неподвижно.

Еще один удар пронзает меня, и каждая клеточка тела вспыхивает от огня и сильного тока. Я задыхаюсь от ощущений, но ни звука не срывается с моих губ. Это… тряска, точно так как рассказывала Донна.

Я улыбаюсь от странных ощущений, мои мысли теперь о моих приемных родителях, когда третья молния пронзает меня. Им больше никогда не придётся бояться. Они никогда снова не будут беспокоиться обо мне, моя очередь защищать их. Моя очередь показать им, что двадцать один год жертв стоили того.

Молния летит вниз размытым пятном, полностью сотрясая мое тело и заставляя биться в сильных конвульсиях. Это продолжалось несколько минут или несколько часов, я не могу быть полностью уверена.

Нет чувства времени в этой реальности, где все остальные жизни заморожены. Но, когда последний удар пронзил все мое тело и поставил на колени, я поняла, что не прошло ни секунды. Жизнь вернулась, к тому времени когда бушевал дождь, но ветер остановился.

Молния и гром также исчезли. Все еще была ночь. И я могла видеть все это. Я расцвела в надвигающейся темноте, будто это моя родная стихия.

Испуганная, ошеломленная девушка пришла сюда, не зная кто и что она. Не зная какой путь выбрать. Не зная, что ее место среди насилия, ярости и беспорядка, между силами двух древних противников.

Сейчас появилась богиня, оставляя позади замешательство, которое удерживало ее в рамках тревоги. Она была создана для этого. Она выбрана, чтобы прекратить ошибки, которые измучили этот мир и за его пределами.

Преодолеть пропасть между Светлыми Чародеями и Темными Колдунами и уничтожить историческое противостояние. Ее родители умерли, чтобы она могла жить и исполнить свою судьбу. Судьбу быть великой и бесстрашной. Судьбу быть совершенно необычной.

Переводчики

:

Shottik

Редактор

:

marisha310191

Глава 30

Ошеломительно увидеть мир новыми глазами. Черт, я была слепа двадцать один год? Даже то, как я иду и двигаюсь, отличается от того, что было прежде.

Я не очень-то боюсь, что стану двигаться неестественно быстро, просто заставляю себя ступать по земле, что кажется настоящим подвигом. Видимо легче проплыть словно призрак туда, где хочу быть.

Подумать об определенном месте и каким-то образом оказаться там. Теперь я понимаю, как сдерживается Дориан только, чтобы казаться обычным.

Я спускаюсь по дорожке, вымощенной булыжником, моя голова дергается от каждого скрипа и шелеста листьев. Не потому что слышу это, просто знаю.

Словно инстинктивная сила внутри меня знала, что там, в то же время не видя и не слыша этого. Будто все мои чувства объединились, и я стала вездесущей. Тем не менее, я все еще чувствовала себя нормальной.

Я все еще ощущала себя как прежде. Да, с супер чувствами и ощущением, будто мои глаза и пальцы постоянно покалывает, но по большей части я все еще Габс. Новая и улучшенная Габс. Версия 2.0. Но все еще Габс.

Я вышла из знакомого лифта без колебаний и столкнулась с двойными дверями. Я знаю для чего приехала сюда. Мой когда-то затуманенный, утомленный разум теперь кристально чист. Никакое влияние с его стороны или чьей-либо еще не сможет отговорить меня от этого. Правда кричит во мне, и я не могу больше ее игнорировать. Не могу продолжать жить во лжи.

Я уставилась на двери, раздумывая над следующим шагом. Я просто ворвусь, демонстрируя мощь? Должна ли я постучать? Ответит ли он мне, особенно, если знал кем я являюсь? Мог ли он уже ощутить ту силу, что волнами исходит от меня? Черт, это действительно я. Я все еще не могу решиться.

Дверь распахивается, отвлекая меня от мыслей, хотя я ждала этого. Затем я слышу легкий звук шагов по ковру. Я чувствую прохладную свежесть кожи.

Слышу, как стучит сердце в нервном ожидании, когда он приближается ко мне. Я даже могу почувствовать вкус на языке. Он знал, что я приду за ним. Знал, что этот момент неизбежен.

– Габриэлла, – выдыхает Дориан, в его обычно ровном голосе прозвучали нотки отчаяния. Я смотрела, как его сверкающие голубые глаза оценивают меня, множество ярких эмоций ясно отобразились на его лице.

От облегчения до смятения, шока, ужаса, страха, ни одна из его реакций не остается незамеченной моими глазами. Я знаю, что он видит, и знаю, что это должно означать для него. Для нас. Но это мой выбор. И, честно говоря, у меня не было других вариантов.

– Дориан, – уверенно отвечаю я с легким кивком головы.

Он сглатывает, я замечаю движения его горла и быстрое пульсирование яремной вены. Он нервничает.

Даже немного боится меня. Я знаю это, потому что могу чувствовать. Могу ощущать каждую его эмоцию так же, как он мог ощущать мои. Мое восхождение заставило нашу связь замкнуться.

– Что ты сделала? – проскрипел он, его глаза расширились. – Как? Как ты… Почему?

Я облизала губы, хотя они ощущались гладкими словно шелк под моим языком.

– Позволь мне зайти, чтобы я могла рассказать тебе.

Он неуверенно морщит лоб и отводит взгляд, раздумывая над следующим действием. После небольшой заминки, он отходит в сторону, понимая, что я войду внутрь независимо от его решения.

Его глаза изучают меня, взгляд становится ледяным, как во время враждебных угроз. Переступив порог, я поворачиваюсь быстрее, чем он, вероятно, мог заметить.

– Ты можешь расслабиться, Дориан. Я не нападу на тебя сзади, – ухмыльнулась я, произнося те же слова, что и он в тот день, когда я узнала кто и что он. – Это не мой стиль.

Полное недоверие искажает его великолепное лицо, рот приоткрылся от удивления. Он быстро закрывает его и успокаивается, пригласив меня в гостиную взмахом руки. Я взяла на себя смелость удобно устроиться на кушетке, абсолютно не напрягаясь от того, что вскоре случится.

Я даже не думала об этом. Я знаю, есть только одно решение, и не хотела тратить время, ходить вокруг да около.

– Сядь со мной, – сказала я, хлопая по подушке рядом.

Со скрытым сомнением Дориан подчинился, но остановился на расстоянии добрых двух футов от меня, его холодные, расчетливые глаза по-прежнему на меня смотрели, несомненно вычисляя мой следующий шаг.

Прошли долгие минуты, пока мы оценивали друг друга, знакомясь с восхищением. Я всегда знала, что Дориан безмерно красив. Тем не менее, видеть его сейчас, будучи в состоянии сорвать маску, которую он носит для всего мира, действительно нечто.

Он могущественный, великолепный и внушающий ужас. По-прежнему больно смотреть на него, но по иной причине. Он пытался не подпускать меня. Пытался удержать маску, защищающую его, но не мог отказать мне в доступе.

Его тревога – это моя тревога. Я сильнее его и легко снесла барьеры, которые он с трудом поднял, чтобы скрыть свою истинную форму.

– Почему? – наконец прошептал он, отступая от попытки отсрочить свою судьбу.

Я улыбнулась.

– Не было другого выбора. Я знала, что должна сделать. Именно это. Вот для чего я создана, – ответила я.

Дориан покачал головой и отвернулся, не в состоянии смотреть на меня.

– Но это невозможно. Такого не должно быть.

Прежде чем он поворачивает голову обратно, я оказываюсь рядом с ним, сжимая его лицо руками. Он задыхается и почти отскакивает из-за моего прикосновения.

– Но разве ты не видишь? Должно было произойти именно это. Для этого я предназначена. Наполовину Темная, наполовину Светлая. И добро, и зло. Я должна править ночью и днем. И именно это я собираюсь делать. – Я ободряюще улыбнулась ему. – Все в порядке. Я в порядке, Дориан. Я должна быть и тем и другим. У меня никогда не было выбора.

Он не спускал с меня глаз, ища какое-то подобие рационализма.

– Но твои… глаза.

Я пожимаю плечами, убирая руки от его лица и вместо этого сжимаю их. Вначале он дергается, все еще привыкая к покалыванию, которое исходит от меня.

– Да, чтобы привыкнуть понадобится время. Один глаз голубой и один золотой не совсем нормально, правда? Это слегка испугало меня.

Дориан наконец-то выдавил из себя слабую улыбку.

– Так ты… в порядке? Тебе не больно? Ты не… изменилась?

– Ну, кроме глаз, я выгляжу иначе?

Его глаза начали изучать меня с макушки, где наполовину мокрые волосы лежали в запутанном, вьющемся беспорядке и, как ни странно, казались идеально и специально уложенными таким образом.

Он оглядел светящуюся кожу на моих высоких скулах и пухлые губы, которые инстинктивно привлекли его внимание. Затем его глаза спустились вниз, мимо ключицы, туда, где влажная рубашка обтягивала мою округлую, упругую грудь.

– Да, – выдыхает он и улыбка искривляет его сочные губы. – Ты невероятная. Даже лучше, чем раньше, потому что сейчас ты осознаешь насколько ты прекрасна. Ты, наконец, видишь все то, что я видел в тебе все это время.

Мое лицо озаряет улыбка и я вздыхаю с облегчением. Я поднимаю его руки и провожу по ним губами. В этот раз он едва вздрагивает.

– Я никогда прежде не была более уверенной в своём предназначении, чем сейчас, Дориан. Мне не нужно быть исключительно Темной или Светлой. И когда я приняла это, все стало на свои места. Я больше в этом не сомневаюсь.

Я провожу рукой по его щеке, делая это как можно нежнее. Он инстинктивно закрывает глаза и прижимается ко мне.

– И я больше не сомневаюсь в тебе. Ты стольким пожертвовал ради меня. Ты отдал все, что тебе было дорого – твою семью, твою жизнь… ради меня. Ради любви.

– Да, – резко произносит он, его голос переполнен эмоциями.

– Теперь я это знаю и очень благодарна тебе за это. – Я медленно приближаюсь к нему, сокращая расстояние между нашими телами. – Позволь мне сделать это для тебя. Позволь защитить тебя и принести жертву ради тебя. Позволь дать почувствовать, что это такое, когда о тебе кто-то заботится и уберегает от всего плохого. Позволь любить тебя так же сильно, как ты любишь меня.

От сомнения морщинка пролегает между его бровей.

– Ты готова сделать это ради меня?

Я сдерживаю смех, угрожающий сорваться с моих губ, и качаю головой, прежде чем уткнуться в его лоб.

– Когда же ты поймешь, что я безумно люблю тебя? Что я никогда не прекращала тебя любить? Что я просто не могу прожить еще один день без тебя? Разве ты этого не знал? Темные готовы умереть ради любви. Я думаю, что унаследовала эту черту от своего отца.

– Мне кажется, я это уже где-то слышал, – смеется он. – Ну и? Ты действительно этого хочешь?

Я поднимаю на него глаза. Я не осознавала этого раньше, но все это время, проведенное вместе, Дориан боялся. С того самого дня нашей встречи ему приходилось бороться со своей природой, стараться идти против всего того, что ему прививали с рождения. Встать на путь веры и любви было для него также ужасно, как и для меня. Но он сделал это. Он любил меня несмотря ни на что.

– Дориан, я пыталась быть настолько человечной, насколько это вообще возможно. Я пыталась выбрать путь Светлых, чего моя мать желала для меня. Я даже пыталась смирится с тем, что я могу быть и Темной. Я сделала все, чего люди от меня хотели. Я отказалась ото всего, чего хотела сама, потому что думала, что то, что я делала было правильным.

Я делаю глубокий вдох и улыбаюсь экзотическому волшебнику передо мной, не скрывая своих твердых намерений.

– Черт, да, это именно то, чего я хочу. Ты – то, чего я хочу. Знаю, что для тебя значило спасти меня. Знаю какие это влечет для тебя последствия. А теперь моя очередь. Теперь я хочу показать тебе, что это такое быть безоговорочно любимым.

Я поворачиваю его руку и смотрю на маленький голубой якорь, как у меня.

– Мы связаны, Дориан. Не каким-нибудь импульсом. Не проклятием. А любовью. И я готова бороться за эту любовь. Я готова бороться за тебя.

У меня всего доля секунды, чтоб взглянуть на его удивленное выражение лица, в его затуманенные от страсти глаза и в следующий миг я уже лежу на спине, вес его тела вдавливает меня в подушки на диване.

Наши губы сливаются в поцелуе, наши языки сплетаются и дыхание соединяется. Он меня так еще никогда не целовал. Намного лучше, чем когда-либо. Так сильно, что у меня из груди вырывается стон.

Я даже чувствую глубину его чувств ко мне. Я чувствую, как много для него значу, лишь потому, как он легко проводит кончиком своего пальца по моей коже. Даже с плотно закрытыми глазами я вижу, как на него действую.

Дориан отстраняется, все еще оставаясь на мне. Он проводит своей пятерней по моим спутанным локонам и с обожанием улыбается мне.

– Я буду любить тебя вечность. Я знаю, что впереди нас ждем много испытаний, но я обещаю, что всегда буду бороться и защищать тебя. Я никогда тебя не брошу. Это наша судьба. Я люблю тебя, малышка.

Я прикусываю нижнюю губу и улыбаюсь, смотрю на него пылким непристойным взглядом. Потом даже не подумав, я инстинктивно позволяю словам сорваться с моих губ, на теперь нашем общем языке. На древнейшем языке Темных, который для меня теперь так же естественен, как дыхание.

– Я тоже люблю тебя, Дориан. Навсегда.

Переводчики

:

Shottik, lera0711

Редактор

:

marisha310191

Эпилог

Дориан

Я не могу оторвать глаз от спящей обнаженной женщины в моей постели. Я даже не хочу моргать, из-за страха, что она исчезнет. Мне пришлось сотни раз себе повторять, что это не иллюзия. Это не сон. Она настоящая. Она здесь. И она – моя. Вся моя.

Я до сих пор не могу поверить, что меньше чем 24 часа назад ее у меня украли. Я потерял ее. Я потерял то единственное, что поддерживало во мне жизнь. Я был готов покончить с ней. Это даже не обсуждалось. Но я повременил, и не терял надежду. Из-за нее. Она должна была жить.

Я провел кончиками пальцев по татуировке в виде цветка лотоса сзади по шеи, осторожно спускаясь по позвоночнику. Мои руки задержались на изгибе талии, где она переходила в округлую, восхитительную задницу. Черт, у нее великолепная задница.

Которой должны поклоняться боги. Я беру ее сочную плоть и сжимаю, ее упругая попка раскаляется под моей рукой. То, что я хочу сделать с ней прямо сейчас, грешно. Знаю, что она позволит мне… в конце концов. И ей это понравится. Она любит, когда я разрушаю каждую маленькую совершенную часть ее.

Моя рука двигается ниже, скользя между ее слегка раздвинутых ножек. Я уже могу почувствовать влажное тепло, исходящее от ее прекрасного лона. Такое… красивое. Ее мягкие, розовые складки на самом деле произведение искусства.

То, как она выгибает спину и слегка стонет, когда я тщательно исследую ее своим языком… чёрт. Это самая удивительная вещь, которую я когда-либо видел.

Она переливается, а ее реакция на меня такая яркая и красочная, когда я подвожу ее к краю пропасти. Я очарован каждой дрожью и стоном.

– Ммм, – она сонно вздыхает, ее глаза по-прежнему закрыты. – Что ты делаешь?

– Шшшш, спи дальше, малышка. Я просто исследую.

Один мой палец скользит между ее гладкими складками, вызывая легкое хныканье.

– Я больше не хочу спать. Я спала на протяжении двадцати одного года.

Ее глаза внезапно открылись, и я почти задохнулся от их блеска. Черт, она все же самое восхитительное существо на земле. И теперь, когда она видит меня также, как вижу ее я, то не могу больше удержаться от того, чтобы она взяла меня. Я влип. Действительно чертовски влип.

В следующую секунду она уже сидела на мне верхом, сжимая руки над головой также, как я делал с ней в прошлом. Черт, я люблю, когда она берет на себя руководство. Я люблю пламенный взгляд этих, больших, великолепных глаз.

И энергию, которая исходит от них, когда она встречается со мной взглядом… Я даже не могу описать это. Если честно, я никогда не достигал чего-либо в своей жизни с таким трудом. И даже более того, я никогда не чувствовал столько любви и страсти, наполнивших мое пустое сердце.

Мы оба удивились интенсивности ощущений, но я не мог избавиться от чувства неловкости из-за своей слезливой реакции. Да… я получил почти блядский опыт.

Мой переполненный страхом взгляд отвлекла ее круглая, обнаженная грудь, находящаяся в нескольких дюймах от моего лица. От моего языка ее сосок быстро затвердел. Черт, какой у нее приятный вкус. Я жадно втянул в рот напрягшийся комочек, покусывая и облизывая, пока она не прижалась своим влагалищем к моему твердому члену.

– О, Господи, Дориан, – она задыхалась, ослабляя свою хватку. Это и требовалось, чтобы освободиться от захвата и сжать ее удивительную задницу, чтобы ее влажность потерлась о мою жесткую плоть, пока я продолжал еще сильнее и жестче сосать ее грудь.

Ей это нравится. Я знаю, что это заставляет ее сходить с ума от желания, испытываемого ко мне. Я знаю, что она жаждет. Меня и только меня.

Я опрокинул ее на спину, мой член все еще прижимался к бугорку у входа. Затем я нажал на сверхчувствительное соединение нервов на ее влагалище, безжалостно дразня. Я не смог сдержать удивленной улыбки.

Мы занимались любовью в течение нескольких часов после ее возвращения. Мы оба не могли дождаться, чтобы вновь вкусить и чувствовать друг друга. Тем не менее, она все еще хочет меня. Она по-прежнему тоскует по мне. Ее тело все еще нуждается во мне, также как я нуждаюсь в ее. Как, черт возьми, мне так повезло?

– Осторожно, малышка, – пробормотал я, все еще сжимая ее сосок, прежде чем втянуть в рот другой. – Ты, возможно, и сильнее, но помни, кто здесь хозяин. – Я покрутил бедрами, прижимаясь членом к ее влажности, восхитительно двигаясь.

Она вновь простонала мое имя, заставляя член бешено пульсировать. Дерьмо, мне нужно войти в нее сейчас же. Я больше не смогу сдерживаться.

– Да, о Боже, да, – пробормотала она, когда я скользнул в нее, не сдерживая собственного стона. Она такая теплая. Такая тугая. Такая чертовски совершенная во всех отношениях.

Я начал с медленных, напряженных толчков, осторожно, чтобы достать до каждой покалывающей клеточки ее стенок. Она двигалась со мной, встречая ответными движениями, хватая мои волосы и дергая их. Мне нравилось, когда она так делала.

Точно также как ей нравилось, когда я упирался лицом в ее шею и покусывал ключицу. Или она сходила с ума, когда мои пальцы впивались в ее задницу.

И конечно, я знаю, что она любит, когда я обхватываю рукой ее горло, когда она начинает испытывать оргазм. И когда ее накрывает, стенки пульсируют вокруг моего члена, выкачивая все до последней капли из меня, ей нравится, когда я медленно ослабляю хватку, позволяя ей опуститься с высоты, куда привел оргазм.

После того, как я дал ей все и даже больше, мы развалились на диване, пролистывая меню обслуживания номеров. Она надела одну из моих рубашек, застегнув на несколько пуговиц, обнажая свою потрясающую кожу. Я глажу ее ноги вверх и вниз, с любовью смотря на нее, пока она листает меню.

– Что? – спрашивает она, даже не потрудившись посмотреть на меня своими голубой и золотой радужками.

Я покачал головой и рассмеялся.

– Ничего. Просто… наблюдаю за тобой. Касаюсь тебя. Это все еще кажется нереальным.

Она встретилась со мной взглядом и улыбнулась.

– Но это все реально. Всё, что у нас есть реально, Дориан.

– Я знаю. – Я рассмеялся, и моя голова упала обратно на подушки. Черт. Невероятная сила, излучаемая ею, которую она приобрела прошлой ночью, не давала мне покоя. Я чувствовал себя уязвимым, юным, но свободным. Поэтому я так восхищаюсь ею.

Я покачал головой, опираясь на спинку дивана.

– Я должно быть говорю как сучка, правда? Словно безумно увлекшийся дурак.

Моя красивая Габриэлла отбрасывает меню и одним размытым движением, оказывается передо мной.

– Нет. Ты говоришь, как влюбленный. И к счастью, это выходит у тебя как нельзя лучше. Мы можем быть сучками вместе, – она улыбнулась.

Я накрыл ее рот своим, прежде чем она могла сказать еще хоть слово. Черт, я люблю эту женщину. Более чем за два с половиной века вялого существования я не жил, пока не встретил ее. Габриэлла вдохнула в меня жизнь.

– Хорошо, хорошо, – она захихикала, отстраняясь. – В этом случае мы никогда не поедим, а я умираю с голода. – Она схватила телефон с ближайшего стола и ткнула им мне в грудь. – Вот. Закажи что-нибудь. И как можно больше десертов, каких захочешь. Они нам необходимы, – сказала она с хитрой улыбкой.

– Да, мэм, – ответил я, щекоча ее ребра, пленительный звук ее смеха заполнил каждую свободную мою частичку.

Я сделал, как она хотела, заказал все ее любимые блюда и каждый десерт из меню. Я не хочу, чтобы ей чего-то не хватило. Я хочу дать ей все, что она желает, прежде чем поймет чего хочет. Хочу сделать все и вся и убедиться, что ее улыбка никогда не померкнет.

Мы целовались и обнимались на диване, доводя себя до исступления, когда раздался стук в дверь. Мы оба были на ногах, прежде чем звук первого стука растворяется.

– Как быстро, – кинула она, поворачиваясь к двери. Я схватил ее за руку, прежде чем она успела сделать и шаг.

– Что ты собираешься сделать?

Она наморщила свой милый носик и закатила глаза.

– Открыть дверь консьержу. Понятное дело. На тебе плавки, которые, честно говоря, из-за твоего стояка напоминают палатку, где может спрятаться отряд бой скаутов. Я буду через две секунды. Расслабься.

Я покачал головой.

– Твои глаза, детка. Тебе придется изменить их, если планируешь не выделяться.

Моя великолепная маленькая богиня улыбается и высвобождается из моего захвата.

– Кто сказал, что я не хочу выделяться? Кроме того, как не использовать такое отклонение, если ты можешь немного развлечься?

Прежде чем я смог остановить ее, она оказывается у входной двери, и поворачивает ручку. Только моя наполовину застегнутая рубашка скрывает ее обнаженное тело.

Я вижу, как она застыла, и услышал небольшой вдох, что привело меня в состояние боевой готовности.

– Кто там, детка? – зову я, вытаскивая забытые с прошлой ночи брюки.

Не оборачиваясь, она отвечает тонким, дрожащим голосом.

– Мой отец.

Дерьмо. Крису не нужны доказательства, что я трахал его приемную дочь, которые бы бросали ему в лицо. Нет, папа не хочет такое видеть. Он никогда не простит мне этого момента. Я делаю глубокий вдох и подхожу к двери, не ощущая восторга от приближения неловкой беседы.

Габриэлла раскрывает дверь шире, когда я приближаюсь, в поле моего зрения попадает пара холодных, ядовитых глаз и слышится угрожающее рычание. Я замираю на полушаге, не в состоянии хоть как-то среагировать на то, что стоит перед нами.

Единственное, что выводит меня из состояния оцепенения – наполненные слезами глаза Габриэллы, смотрящие на меня, полные смятения и страха. Я открываю рот, чтобы успокоить ее тревогу, и понимаю, что ей нужно объяснение того, что стоит в двух шагах от нас.

Дерьмо, оно мне тоже нужно. Но что я скажу? Как мне начать, чтобы логически обосновать это?

Дерьмо.

Поэтому начинаю с очевидного, зная, что должен что-то сказать. Встает вопрос, будет ли этого достаточно, чтобы разрядить обстановку. Но я сомневаюсь в этом. Он всегда был упрямым сукиным сыном. Тем не менее, я выдаю свою самую жестокую усмешку и протягиваю руку.

– Здравствуй, Александр.

Переводчики

:

Shottik, lera0711

Редактор

:

marisha310191

Конец книги!!!

Примечания

1

Честер Молестер – главный герой одноименного комикса, сексуально-озабоченный мужик, который приставал к женщинам и девочкам-подросткам.

2

Тако – традиционное блюдо мексиканской кухни. Тако состоит из кукурузной или пшеничной тортильи, наполненной разнообразной начинкой – говядиной, свининой, курятиной, морепродуктами, чоризо, фасолью, овощами, тушёной мякотью мексиканского кактуса.

3

Начос – популярная закуска мексиканской кухни, представляющая собой чипсы из тортильи с различными добавками. С начос подают соусы, заправки, салаты, их также добавляют в различные блюда.

4

Сальса – типичный мексиканский соус. Чаще всего сальса изготовляется из отваренных и измельчённых томатов или томатильо и/или чили, с добавлением листьев кориандра, лука, чеснока и чёрного перца.

5

Гуакамоле – закуска из пюрированной мякоти авокадо. Имеет консистенцию густого соуса. Блюдо мексиканской кухни, имеет ацтекские корни.

6

репортажи с вечеринок, где девушки могут совершать слегка сумасшедшие поступки.

7

одно из значений имени Дориан – "штормовая погода" – прим. пер.

8

Песня Бруно Марса "Talking to the Moon"

9

Каппа Сигма – название одного из студенческих братств в США.

10

специалист по приготовлению кофе

11

О, Боже мой (исп.)

12

виски американского производства

13

Ирландская Весна – торговая марка дезодорированного мыла.

14

Невеста (фр.)

15

Пик Пайка – вершина Скалистых гор в Северной Америке, находящаяся в Колорадо-Спрингс, высотой в 4302,31 метров.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg