«Menage a trois»

Я замерла на пороге, буквально потеряв дар речи. Они сидели в креслах перед камином и мирно беседовали. Они – это мой супруг, Всадник Апокалипсиса Смерть, и мой...  поклонник, один из сильнейших демонов, Белет.

– И что это вы тут делаете? – промямлила я, когда, наконец, обрела способность говорить.

– Беседуем. – Две головы повернулись ко мне и внимательно оглядели сверху донизу.

Кажется, и ответили они хором. Ну и дела! Я этак бочком, бочком, стараясь держаться подальше от двух пар вытянутых ног, подобралась к камину и бросила на полку ключи от машины.

– И могу я поинтересоваться, о чем беседа?

– О тебе, конечно же, дорогая, – одарил меня странной улыбкой муж.

– Ну что ты так сразу напряглась, звезда моя, – не менее странно улыбнулся демон. – Все будет хорошо.

Вот это «все будет хорошо» напрягло меня особенно сильно, и я стала переводить взгляд с одного мужчины на другого.

– Не думаю, что стоит откладывать наше дело надолго, – лениво протянул демон, когда пауза несколько затянулась.

– Полностью согласен, – ответствовал Смерть и тягучим движением поднялся с кресла.

Белет отреагировал на это синхронным движением, и они оба сделали шаг ко мне. Я инстинктивно отшатнулась и прижалась спиной к стене. Ох, и не нравились мне их взгляды, что же такое они задумали?

Две тяжелые руки одновременно опустились мне на плечи, и я подавила практически непреодолимое желание сползти по стенке вниз, юркнуть между ними и уползти куда-нибудь подальше.

– Как и договаривались? – уточнил Белет.

– Да, – был краток мой муж.

И через мгновение мы оказались... во владениях Белета. Прямо посреди его роскошного ложа, которое было покрыто мягкими шкурами невиданных зверей. Ворс был настолько длинным, что я буквально утопала  в нем.

– Ч-что эт-т-то значит? Что в-вы з-задумали? – заикаясь, спросила я, глядя, как оба они деловито раздеваются.

– Как тебе вчера пояснил Смерть, для того, чтобы твоя беременность протекала как можно более комфортно для тебя и твоего здоровья, нам необходим интимный контакт, – объяснил Белет, и я отвернулась, не в силах больше смотреть на его мерцающую в странном золотисто-алом освещении обнаженную грудь.