«Космические скитальцы»

…Тело положили в пластиковый гроб, закрыли крышкой и пришлепнули сверху бирку «LW-534. БТУ. Двойное пожизненное. Утилизация.»

Гроб поставили на конвейер, и он поплыл по темным переходам к последнему своему пристанищу.

— У него что, родственников не осталось? — спросил гробовщик.

— Двойное пожизненное — какие там родственники… — ответил охранник.

— Об одном молю Бога, — сказал прозектер, — чтобы моя Марта не померла раньше меня, чтоб хоть похоронила по-человечески.

— Да тебе-то какая разница — в землю или в огонь?

— Разницы-то, может, и нет, а все-таки не по себе, словно сразу в ад опускают…

Гроб доехал до механических манипуляторов, они зацепили его своими железными пальцами и вставили в капсулу, которая тут же и ухнула вниз, в черную штольню, скользя по платотиновым тугоплавким рельсам. На отметке «4 километра» капсула ударилась в фиксатор, опрокинулась, и гроб полетел дальше сам.

Стены штольни здесь были уже не черными, а багрово-красными, переходящими в алый, потом слепяще-белый от жара. Первым испарился пластиковый гроб, потом вмиг исчезла одежда, а потом только желтое облако дыма отлетело наверх, как воспоминание о похороненном. Только соринки пепла долетели до самого раскаленного ядра…

— Как его звали-то хоть? — спросил прозектер.

— Какая разница? Это, когда живой, имя нужно. Ладно, — сказал охранник и тяжело поднялся, — пойду будить своих. А ты полковнику доложи.

Он грузно протопал по переходам к контрольному пункту, нажал кнопку трансляции и бесстрастно проговорил:

— Седьмое отделение, подъем!

Зуммер сирены дребезжащим сверлом буравит барабанные перепонки. Гулким эхом бубнит бесстрастно-механический голос электронного надзирателя.

— Получать обмундирование! Готовиться к выходу на работы!

Раздавленные усталостью тела непослушны, словно чужие. Обескровленные суставы разгибаются с трудом. Головокружение. Перед глазами радужные пятна. Непослушные пальцы едва справляются с многочисленными кнопками и молниями.

— Руки за голову! В колонну по одному марш!