«Хозяева Эверона»

Майки проснулся и подал голос.

Зарычал он не очень громко, но даже такое «безобидное» рычание могло вызвать массу неприятностей. В тот же момент зажглось световое табло при входе в их отсек космического корабля. Светящаяся надпись информировала пассажиров, что теперь они дышат воздухом Эверона. Юный маолот приподнял массивную, чем-то напоминающую львиную, голову с коленей Джеффа Робини. Со стороны могло показаться, что его взволновали огни. На самом деле Майки видеть их не мог. Его глаза все еще оставались закрытыми, и он был слеп. Лишь из полураскрытых челюстей вновь раздалось низкое возбужденное рычание. У Джеффа в который уже раз перехватило дыхание от сострадания к несчастному существу. Ощущение было столь же неприятным, как ком желчи, поднимающийся из желудка вверх по горлу и наполняющий рот.

— Успокойся, Майки, — как можно тише произнес Джефф и сжал рукой мощные челюсти маолота. — Веди себя прилично.

Но он опоздал со своим предупреждением.

В отсеке, который сейчас слегка покачивался на универсальных шарнирах, поскольку корабль готовился к посадке, воцарилась тишина. Сорок два пассажира, большую часть которых составляли колонисты первой волны, возвращающиеся из отпуска, и земляне, приехавшие на Эверон по своим делам, резко замолчали, прекратив разговоры. Джефф не мог видеть их лиц — при посадке все кресла были отделены одно от другого специальной загородкой. Его и Майки тоже никто сейчас видеть не мог, но в этом не было никакой необходимости.

— Вы слышали? — произнес в нависшей тишине хриплый мужской голос.

Ему никто не ответил, все ждали, что еще он скажет.

— Я спрашиваю, вы это слышали? Вновь молчание.

— Я сообщу об этом в Совет Директоров линии, — продолжал возмущаться мужчина. — Можно подумать, на планете недостаточно этих тварей, поэтому их дополнительно ввозят с Земли. Да еще в пассажирском отсеке, вместе с людьми…

Он недовольно бубнил и дальше, но Джефф не мог разобрать его слов. Большинство возвращающихся домой пассажиров чувствовали себя откровенно погано после вчерашней прощальной попойки, а некоторые продолжили веселье и сегодня, так что были изрядно пьяны.