«Город кошек»

(«Северо-Запад Пресс», 2006, том 115 «Конан и Красное братство»)

К юго-западу от Замбулы, там, где Стикс изгибается, словно хвост Ханумана, стоит город, о котором не знает большинство географов и который принято считать выдумкой измученных пустыней путешественников. Ибо город возникает из песка столь неожиданно, что похож на мираж, и глубина прохладной тени на его улицах заставляет считать ее нереальной. Вместо собак по улицам этого города бродят кошки, а башни его столь высоки, что, говорят, в хорошую погоду можно увидеть берег Западного моря.

И к этому городу, называя его Хатор, идут тайные караваны из Кешана и Пунта. Жители города заключили с торговцами договор, по которому никому другому нельзя называть ни имени города, ни его местоположения. И караванщики строго блюдут договор. Но невозможно вечно скрывать истину, рано или поздно она тем или иным путем просачивается туда, где ей не положено быть. Так случилось и со скрытым в пустыне городом Хатор.

В месяц раджаб, в день, который шемиты называют субботой и считают днем отдыха, когда нельзя заниматься никакой работой, стояла невыносимая жара. Духота стягивала горло, словно безжалостный наемный убийца удавкой. Словно весь мир вокруг был заточен в каменный гроб с синей крышкой неба, на котором не было ни облачка.

В полдень глашатаи посредством медных труб возвестили о том, что ворота города открываются. А как только трубы перестали гудеть, заскрипели тяжелые ворота и послышались вопли погонщиков верблюдов – в город вошел давно ожидаемый караван из Кешлы.

Верблюды шли, будто улыбаясь, с хитрым видом посматривая по сторонам. Кошки шипели на них и выгибали спины, но пустынные животные не обращали на кошек никакого внимания, погруженные в какие-то свои, только им известные думы. Тюки и сундуки на их спинах плавно покачивались в такт движениям. Когда караван полностью прошел в ворота, послышались пронзительно резкие крики погонщиков верблюдов, и животные стали садиться на площади перед воротами. Многочисленные зеваки стояли вокруг, занимаясь тем, чем во всех городах, во все времена, во всех странах занимаются зеваки – глазели.