Прекрасная пора — середина лета. Не нужно кутаться в тяжелые меха, тереть замерзающий нос, не приходится выть от голода, по какой-то причине оказавшись в лесу без припасов. Лето всегда прокормит путника грибами, ягодами да орехами, выстелет постель из мягкой травы, согреет солнечными лучами. А коли даже косоворотка и полотняные штаны слишком жаркими покажутся, или пояс с саблей вспотеть заставит — всегда можно в прохладной реке обмакнуться, пропитаться свежестью так, что потом на солнце поваляться только в удовольствие будет.
Хорошо летом. И как-то забывается о том, что по злой прихоти судьбы остался он беден, как церковная крыса, что все товары, которые купил на скопленное за несколько лет серебро, остались гнить на речном дне вместе с ладьями, а из доброй сотни славных крепких молодцев в живых остались только он с невольницей, беглый холоп Муромского князя да купец Любовод с одним из своих кормчих.
— Ну, да ладно, — негромко буркнул себе под нос Олег. — Начинал я свой путь таким же нищим. Да еще и не знал, куда колдовством собственным заброшен. Не пропадем.
— Чего молвишь, друже? — поднял от воды курчавую голову Любовод.
— Спрашиваю, готово ли?
— Да, все уже, затянул, — вместо купца ответил с плота Ксандр, накручивая ивовые ветки на рогатину над грубо выстроганным веслом. — Подсохнуть бы им, да уж ладно. Ветвей по берегам много — коли что, подлатаем.
Плот по размерам лишь ненамного превосходил крохотную хозяйскую каморку на ладье. Несколько сосновых бревен, связанных вместе в два слоя, два весла — на корме и на носу, да брошенные поверх этого для мягкости охапки травы. Шедевром кораблестроения назвать это было нельзя — но многого от плота и не требовалось. Всего-то скатиться вниз по течению до Каспийского моря, которое в нынешние времена называли кто Хазарским, кто Персидским, да как-нибудь добраться до устья Волги. А там ладьи русские часто ходят. Кто-нибудь да подберет невезучих соотечественников. Ксандр утверждал, что плот этот путь выдержит, что впятером они с изделием своим управятся. А он кормчий, ему виднее.
Александр Коршунов дернул покрепче черенок ветки, заправил его под другие, попробовал, свободно ли ходит в импровизированной уключине выстроганное из березового стволика весло, облегченно выдохнул и перекрестился:
Комментарии к книге «Жребий брошен», Александр Дмитриевич Прозоров
Всего 0 комментариев