«Признак высшего ведьмовства»

Посвящается Татьяне Левановой, потому что идея этой книги возникла только благодаря ее высшему ведъмовству

— И последний вопрос, мадам Белински…

— Мадемуазель!

— Миль экскюзе! И последний вопрос, мадемуазель Белински: что бы вы сделали, получив гранд по-ссиблитэ, мм, великую возможность… о, нон! Всесильное могусчество Главной Ведьмы?

— Гипотетически?

— Кес кю се?.. О, уй!

— Хм… Я бы избавилась от критических дней. Без скидок на возраст. И без вреда здоровью, разумеется… Понимаете, мне так надоели эти противные крылышки…

Лицо благообразного мужичка — корреспондента французского еженедельника «Ле оккюльтист» — залило румянцем. Он стиснул в холеных пальчиках диктофон, икнул, изобразил поклон и мгновенно растаял в толпе остальных журналистов. А красивая и по виду крайне язвительная девушка, повергшая его своим ответом в состояние неврастенического возбуждения, ехидно ухмыльнулась:

— Сейшен закончен, дамы и господа! Всем спасибо. И, не дожидаясь, пока публика покинет этот роскошный беломраморный зал, девушка, подобрав длинный шлейф своего вечернего платья, изящно вышла. Сквозь закрытую дверь.

Комната, куда она вошла, была куда скромнее мраморного зала. Скромнее и строже. Это скорее был рабочий кабинет — светло-серые стены, жалюзи на окнах, офисный стол, облицованный шпоном из натурального дуба, жесткие кресла, компьютер и застекленный шкаф с книгами. За компьютером сидела дама, не имеющая возраста. Ее лицо было бесстрастно, но по тому, как при появлении девушки изогнулась правая бровь дамы, чувствовалось, что девушке сейчас будет учинен разнос. Или по меньшей мере объявлен выговор.

И он не замедлил быть.

— Дарья, ведьме вашего статуса не пристали такие… девчоночьи выходки, — сухо сказала дама.

— Вы о чем? — весело изумилась девушка по имени Дарья. — Что я прошла не в дверь, а сквозь нее? Подумаешь!..

— Нет, я не об этом. Вы совершенно фраппировали корреспондента из Франции своей шуточкой насчет, кх-м, критических дней. И уже завтра парижский журнал «Ле оккюльтист» напишет о том, как плохо воспитана нынешняя Госпожа Ведьм.

Девушка вскинула изящные бровки:

— Вы считаете меня вульгарной, Хелия?