«Я пришла»

Шум я услыхала, ещё не дойдя до горницы: крик, потом отчётливый звук пощёчины, снова крик и приглушённое всхлипывание. Я приостановилась на миг — немного неловко стало, в конце концов, кто я ему такая?.. Он снова что-то сказал, уже потише, а женщина опять всхлипнула. Служанку лупит? Не похоже. Жену или дочь, наверное.

Я подошла к низкой двери вплотную, стукнула, деликатно кашлянула.

Шум стих.

— Кто там?

В голосе было столько раздражения, что я снова засмущалась. Захотелось развернуться и уйти — впрочем, мне всегда этого хочется, ничего нового. Такая вот я трусиха.

— Я.

— Кто — я?!

Вопрос, конечно, хороший, только ответа на него у меня нет. Для него, во всяком случае.

Поэтому отвечаю просто:

— Я… пришла.

Он выругался, довольно грязно, я даже поморщилась — не выношу брани. Подошёл к двери, громыхая шпорами, с силой распахнул.

— Кто такая? Что за чёрт! Стража где?!

Я быстро окинула его взглядом, слегка подбоченясь. Невысокий, крепко сбитый, немного за сорок, а может, и моложе — опрятная борода придавала ему солидности. Одет вульгарно — шёлк и золото. Не люблю мужиков, что выряжаются, словно девки на засватанье.

— Там где-то стража, — говорю, а сама смотрю на него, смотрю, как краска медленно сползает с румяного широкоскулого лица.

Женщина слабо всхлипнула за его спиной. Он вздрогнул, будто плетью его хлестнули, слабо шевельнул посиневшими губами.

Вечно я смущаюсь в такие минуты. Откашлявшись, говорю:

— Йед Аленски?

Он кивнул — так странно, словно голова у него на верёвочке. Я улыбнулась ободряюще: ну, ничего же страшного, что ты так… Только он ещё сильнее побелел от моей улыбки — ну, когда я уже научусь с людьми общаться? Непутёвая я…

— Пустишь меня?

Он помотал головой (нет, нет, не пущу!), продолжая пятиться. Я пожала плечами и вошла, наклонив голову, чтоб не удариться о низкую притолоку.

Заплаканная женщина в простом домотканом платье стояла посреди горницы, поминутно всхлипывая и не поднимая глаз от пола. Жаль, жаль — мне любопытно было, как бы на меня она-то смотрела.

— Ашка, вон, — прохрипел Йед Аленски, и женщина трусцой выбежала во внешние палаты, путаясь в подоле платья. Дверь прикрылась беззвучно — вышколена девка.

Я прошла мимо трясущегося Йеда, плюхнулась на широкую скамью, спиной к забранному витражами окошку, закинула ноги на стол.