«Серый Тюльпан»

На бранном поле, остро пахнущем гноем и кровью, сидел, обхватив руками колени, варвар по имени Фрит.

Его волосы были скрыты под кайнысом – бесформенным головным убором из некрашеного войлока, похожим на шляпку бледной поганки. Да и сам Фрит был бледным и поганым – последнее, конечно, относилось к его моральным качествам.

Мародеры, которых в той местности звали по-простому «дергачами», оставили поле еще вчера вечером. Некоторые едва шкандыбали, сгибаясь под тяжестью мешков с добычей. Другие – те, кто был достаточно удачлив, чтобы исповедовать лентяйский принцип двух «д» (драгметаллы плюс дензнаки) – шли налегке и посвистывали. Смекалистые делали из попон волокуши и, нагрузив их доспехами, оружием и златотканым платьем, содранным с благородных гиазиров, впрягались в них вместо лошадей и тащили добро, тяжело пыхтя, к реке. Там хлюпали брюхами вместительные лодки, отходили баркасы с остатками войск: победители вниз по течению, побежденные – вверх.

К ночи равнина совершенно обезлюдела – смельчаков, которые отважились бы провести ночь в Полях, как обычно, не сыскалось.

Потому, что в гробу карманов нет.

Потому, что жизнь дороже денег.

В общем, лишь воронье, проклятое-помянутое в сотнях сотен баллад и застольных песен – такие песни на свадьбах не поют, только на тризнах, – с опытным видом шарилось над остывающей сечей.

Про то, что творится в Полях первые три ночи после сражения, ветераны рассказывали страшные вещи – не диво, что они первыми драпали с Полей, когда становилось ясно кто кого. Даже калеки, и те старались поспеть затемно, хоть на своих троих.

Местное население ветеранским рассказам вторило. И хотя всегда находились образованные молодые люди из уважаемых семей, склонные всё презирать и подвергать сомнению (особенно же рассказы о призраках, демонах земли и хищном ветре), правду знал каждый: по истечении третьего дня трупы людей и животных, погибших в сражении, куда-то деваются.

Исчезают – и всё. Земля их что ли жрет?

Первая ночь с ее хмурыми чудесами прошла.

А поутру в Поля явился Фрит. В молодости он и сам пробавлялся дергачеством, так что вид сотен распотрошенных тел не был ему внове. Тем более, в отличие от других дергачей он знал, что из ловушки Полей, погруженных в трехдневное призрачное бешенство, все-таки можно выскользнуть. Нужно только быть чистым, не брать чужого и уметь говорить так, чтобы тебя слышали там. И знать лазейки.