«Машина пророчеств»

Терри Гудкайнд Машина пророчеств

Глава 1

— Тьма, — сказал мальчик.

Ричард нахмурился, не уверенный что понял сказанные шепотом слова. Он оглянулся через плечо на обеспокоенное лицо Кэлен. Не похоже, чтобы она понимала смысл слов лучше, чем он.

Мальчик лежал на потрёпанном ковре, постеленном поверх сырой земли у самой палатки, увешанной рядами драгоценных бус. Сейчас рынок вокруг Народного Дворца походил на небольшой, плотно застроенный город, составленный из многих тысяч палаток, фургонов и прилавков, усеянных великим многообразием товаров. Толпы людей, прибывшие сюда равно как из ближних, так и из самых дальних уголков Д’Хары ко дню большой свадьбы, живо интересовались всем: от сувениров и драгоценностей до свежеиспечённого хлеба и горячего мяса, от экзотических напитков и зелий до чёток.

Грудь мальчика, с каждым неглубоким вздохом, едва заметно, вздымалась, но его глаза оставались закрытыми. Ричард наклонился ближе к слабеющему ребенку.

— Тьма?

Мальчик слабо кивнул.

 — Тьма везде.

Конечно, никакой тьмы не было. Яркие лучи утреннего солнца резвились над головами тысяч людей, проникали даже в самые тёмные уголки импровизированных улочек, сотворённых палатками и фургонами. Ричард не думал, чтобы мальчик видел что-то, кроме царившей вокруг праздничной атмосферы.

Но слова ребёнка, казавшиеся, на первый взгляд, столь безобидными, должны были иметь другое значение, куда более жуткое, говорящее о совершенно ином, тёмном месте.

Боковым зрением Ричард видел людей, медленно проходящих мимо и наблюдающих за Лордом Ралом и Матерью-Исповедницей, навещающих больного мальчика и его мать. Рынок был наполнен весёлой лёгкой музыкой, оживлёнными разговорами, смехом и звуками свершающихся сделок. Для большинства тех, кто проходил мимо, лицезреть Лорда Рала и Мать-Исповедницу, пусть и мимолётно, было событием всей жизни, которое они станут вспоминать ещё очень долго по возвращении домой.

Стражники Гвардии Первой Когорты, стоявшие неподалеку, тоже внимательно наблюдали, но преимущественно за ближайшими скоплениями народа, бродившими по рынку. Их целью было удостовериться, что толпа слишком близко не приближается, хотя существенных причин ожидать неприятностей не было.

После всего произошедшего каждый был в хорошем настроении. Годы войны закончились. Везде воцарился мир и процветание. Вчерашняя свадьба, казалось, ознаменовала начало мира возможностей, о котором раньше даже не мечтали.

Прозвучавшие посреди такого изобилия солнечного света, слова мальчика, вызвали в Ричарде ощущение прикосновения какой-то нереальной тени.

Кэлен присела на корточки рядом с ним. Ее белое атласное платье, отличительный символ ее статуса Матери-Исповедницы, казалось, сияло на фоне чистого весеннего неба, как будто она была ожившим добрым духом. Ричард подсунул руку под худые плечи мальчика и слегка приподнял его, чтобы Кэлен могла поднести мех с водой к губам ребенка.

— Можешь сделать глоток?

Мальчик, казалось, ее не слышал. Он проигнорировал вопрос и мех с водой.

 — Я один, — сказал он слабым голосом. — Совсем один.

Голос его звучал так жалобно, что Кэлен, преисполненная состраданием, подвинулась ближе к мальчику и нежно коснулась его плеча, утешая.

— Ты не один, — твёрдо сказал Ричард, желая рассеять ужас этих слов. — С тобой есть и другие люди. Твоя мать рядом.

Глаза мальчика двигались под закрытыми веками, будто хотели разглядеть что-то в кромешной тьме.

— Почему они все бросили меня?

Кэлен осторожно положила руку на поднимающуюся грудь мальчика.

 — Бросили тебя?

Затерявшись в каком-то другом мире, мальчик стонал и плакал. Голова его металась из стороны в сторону.

— Почему они бросили меня одного в холодной темноте?..

— Кто бросил тебя? — спросил Ричард, концентрируя усилия, чтобы быть уверенным, что услышит приглушенные слова мальчика.

— Где они оставили тебя?

— У меня были сны, — произнёс мальчик, его голос прояснился и немного окреп.

Ричард нахмурился при столь резкой и странной смене предмета разговора.

— Какие сны?

Путаница вновь овладела словами мальчика.

— Почему у меня были сны?

Вопрос, как показалось Ричарду, задавался не им и ответа не требовал. Тем не менее, Кэлен попыталась.

— Мы не...

— Небо всё ещё синее?

Кэлен обменялась взглядом с Ричардом.

— Довольно синее, — заверила она мальчика. Так или иначе, не было похоже, что он услышал ответ.

Ричард решил, что нет смысла продолжать донимать мальчика вопросами. Он был, несомненно, болен, и не понимал, что говорил. Бесполезно пытаться выяснить значение слов сказанных в бреду.

Внезапно маленькая рука ребенка вцепилась Ричарду в предплечье.

Тут же до него донёсся звон стали, вынимаемой из ножен. Не оборачиваясь, Ричард поднял свободную руку, жестом отдавая приказ остановиться.

— Почему они все бросили меня? — вновь спросил мальчик.

Ричард наклонился чуть ближе к нему, надеясь хоть немного успокоить.

 — Где они бросили тебя?

Его глаза распахнулись так неожиданно, что Ричард и Кэлен вздрогнули. Мальчик уставился на Ричарда так, будто пытался заглянуть ему в душу. Хватка его тонких пальцев на предплечье Ричарда была столь сильна, что тот едва мог поверить в способность ребенка на такое.

— Тьма во дворце.

Холодок, подкрепленный прохладным дыханием ветра, пробежал по коже Ричарда.

Веки мальчика сомкнулись, он обмяк.

В голосе Ричарда проступила резкость, несмотря на его намерение быть мягким.

— О чем ты? Какая тьма во дворце?!

— Тьма... ищет тьму, — услышал он шепот мальчика, переходящий в бессвязное бормотание.

Брови Ричарда напряженно сдвинулись, когда он попытался понять значение всего этого.

— Что это значит, тьма ищущая тьму?

— Он найдёт меня, я знаю, он найдёт.

Рука ребенка, будто став слишком тяжелой, соскользнула с предплечья Ричарда. Кэлен взяла ее в свою; они оба ждали, что мальчик скажет еще что-нибудь, но он, казалось, умолк окончательно.

Им нужно было вернуться во дворец. Люди могли ждать их.

К тому же, Ричард не думал, что, даже если мальчик скажет что-то еще, его слова станут более понятными. Он посмотрел на мать, возвышающуюся над ребенком и нервно потирающую руки.

Женщина сглотнула.

 — Он пугает меня, когда становится таким. Простите, Лорд Рал, я не хотела отвлекать вас от дел.

 Она выглядела преждевременно состарившейся от переживаний.

— Это и есть мои дела, — ответил Ричард. — Я пришел сюда сегодня, чтобы побыть среди людей, которые не смогли попасть вчера во дворец на церемонию. Многие из вас проехали большие расстояния. Мать-Исповедница и я хотели выразить свою признательность всем, кто прибыл на свадьбу наших друзей.

— Я не хотел бы видеть никого в таких очевидных бедствиях, как вы и ваш мальчик. Посмотрим, сможем ли мы найти целителей, чтобы выяснить, в чем дело. Может быть, они могут дать ему что-нибудь, чтобы помочь.

Женщина покачала головой.

— Я приглашала целителей. Они не могут помочь ему.

— Вы уверены? — спросила Кэлен. — Здесь есть очень талантливые люди, которые могли бы помочь.

— Им уже занималась женщина большой силы, Хедж Мэйд, всю дорогу, пока мы следовали по Тропе Харга.

Кэлен изогнула бровь.

 — Хедж Мэйд? Что это за целительница?

Женщин колебалась, отводя взгляд.

 — Ну, она человек выдающихся способностей, как я слышала. Хедж Мэйд… одарённая, так что я подумала, что она, вероятно, может помочь. Но Джит — это её имя — сказала, что Генрик не болен, что он особенный.

— Значит, это часто случается с вашим сыном? — спросила Кэлен.

Женщина сжала кусок ткани её простого платья в кулаке.

— Не часто, но случается. Он видит вещи. Я думаю, он видит нечто глазами других.

Кэлен коснулась ладонью лба мальчика, потом провела рукой по его волосам.

 — Возможно, это просто бред из-за лихорадки, не более того, — сказала она. — У не­­го жар.

Женщина понимающе кивнула:

— Его всегда так лихорадит, когда он видит глазами других.

Она встретилась взглядом с Ричардом.

— Что-то вроде предсказания. Я думаю, вот, что он делает во время такого состояния. Это какой-то вид предсказания.

Ричард, как и Кэлен, не считал, будто мальчик видит что-то, кроме видений, вызванных лихорадкой, но не сказал об этом. Женщина и без того была сильно огорчена.

Кроме того, Ричард не видел пользы в пророчествах. Он любил их даже меньше, чем загадки, а загадки он ненавидел. Ричард думал, что люди уделяют прорицанию гораздо больше внимания, чем оно того заслуживает.

— Я не думаю, что здесь есть нечто большее, чем детское воображение, — сказал Ричард.

Не было похоже, что женщина поверила хоть одному его слову, но и противоречить не была готова. Не так давно Лорд Рал был фигурой, страшащей всех в Д’Харе и не без оснований.

Давние страхи, как и старые обиды, живут долго.

— Возможно, он съел что-то плохое, — предположила Кэлен.

— Нет, ничего такого. Он ест то же, что и я, — она изучала их лица некоторое время. — Но собаки обеспокоили его.

Ричард нахмурился.

— Что это значит «собаки обеспокоили его»?

Женщина провела языком по высохшим губам.

 — Собаки — дикие собаки, я думаю — пришли сюда прошлой ночью. Я как раз ушла, чтобы купить буханку хлеба. Генрик следил за нашими бусами, выставленными на продажу. Он испугался, когда появились собаки, и залез внутрь. Когда я вернулась, они принюхивались и рычали у самого входа в палатку, шерсть у них на загривке стояла дыбом. Я схватила палку и прогнала их. А утром он стал таким.

Ричард собирался что-то сказать, когда мальчик резко скрючился, принимая дикую позу. Вооружившись ногтями, он бросился на него и Кэлен, будто загнанное в тупик животное.

Ричард подскочил, оттаскивая жену от мальчика, солдаты приготовили мечи.

Быстро, как кролик, ребёнок рванулся прочь, скрываясь в неразберихе палаток и толпы. Два солдата немедленно двинулись следом. Мальчик нырнул под низкий фургон и вылез с другой стороны. Мужчины были слишком крупными, чтобы повторить его путь, а потому вынуждены были обходить фургон, давая ребёнку фору. Но Ричард не думал, что эта погоня продлится долго.

В мгновение мальчик, вместе с солдатами, наступающими ему на пятки, растворился среди фургонов, палаток и людей. Было ошибкой убегать от солдат Первой Когорты.

Ричард заметил, что рана на внутренней стороне руки Кэлен кровоточила.

— Всего лишь маленькая царапина, Ричард, — заверила она, заметив направление его взгляда. — Я в порядке. Это просто испугало меня.

Ричард взглянул на тыльную сторону своей руки. На ней были порезы, из которых сочилась кровь.

— Меня тоже, — расстроено вздохнул он.

Капитан Охраны с мечом в руке сделал шаг вперёд.

— Мы найдём его, Лорд Рал. На Равнине Азрита нет места, где можно было бы спрятаться. Он не уйдёт далеко. Мы найдём его.

 Человек выглядел огорчённым от того, что кто-то, пусть даже ребёнок, пролил кровь Лорда Рала.

— Как и сказала Мать-Исповедница, это всего лишь царапина. Но мне хотелось, чтобы вы нашли мальчика.

Десять охранников прижали кулаки к сердцу.

— Мы найдём его, Лорд Рал, — вновь сказал капитан. — Не сомневайтесь.

Ричард кивнул:

 — Отлично. Когда сделаете это, позаботьтесь, чтобы он благополучно вернулся к матери. Здесь есть целители, продающие свои услуги. Приведите кого-нибудь из них сюда, когда найдёте мальчика, и узнайте, способны ли они оказать помощь.

Капитан подробно проинструктировал солдат и направил их на поиски ребёнка. Кэлен наклонилась ближе к Ричарду.

 — Нам лучше вернуться во Дворец. Нас ожидает много гостей.

Ричард кивнул.

 — Надеюсь, ваш сын скоро поправится, — сказал он женщине перед тем, как направится наверх по огромному плато, к Народному Дворцу. Это было место, которое он унаследовал вместе с властью над Д’Харой — страной, о существовании которой даже не подозревал, пока не стал взрослым. Во многих отношениях Д’Хара, империя, коей он управлял, оставалась для Ричарда загадкой.

Глава 2

— Пенни за предсказание вашего будущего, господин?

Ричард остановился, чтобы рассмотреть старую женщину, сидящую поджав ноги, в отдалении, рядом с одним из величественных залов Народного Дворца. Спиной она прислонилась к стене у основания мраморной арки, которая возвышалась над ее головой на несколько ярусов, в то время как она сидела в ожидании клиента, который подойдет на ее призыв. Коричневая тканевая сумка с вещами и тонкая палка лежали рядом с ее бедром. Она была одета в простое, но опрятное длинное шерстяное платье серого цвета. Кремовая шаль закрывала ее плечи и защищала от морозов уходящей зимы. Весна уже наступила, но пока еще была скорее обещанием, чем реальностью.

Женщина пригладила назад выбившиеся пряди своих коричневых волос с проседью на висках, вероятно, желая выглядеть более представительно для потенциальных клиентов. По молочным зрачкам ее глаз, по тому, как наклонилась ее голова, не останавливая ни на ком взгляд, по ищущим движениям Ричард знал, что женщина не может видеть ни его, ни Кэлен. Только ее слух мог ей как-то помочь в понимании того великолепия, которое было вокруг нее.

Позади сидящей старухи один из многих мостов вел в зал на втором этаже. Множество людей, прогуливающихся по мосту, были заняты разговором, другие держались за мраморные балюстрады, глазея на идущих внизу Ричарда, Кэлен и сопровождающий их контингент охранников. Многие из этой толпы людей, гуляющих по обширным коридорам, были посетителями, приехавшими на праздник за день до этого.

Хотя Народный Дворец находился более или менее под одной крышей, в действительности это был целый город на вершине огромного плато, поднимающегося над Азритской равниной. Так как дворец принадлежал Лорду Ралу, некоторые его части были закрыты для публики, но большинство обширного комплекса служило домом для тысячи людей. Здесь находились жилищные кварталы для людей самых разных занятий: должностных лиц и купцов, ремесленников, рабочих, другие области были предназначены для посетителей. Расходящиеся коридоры связывали город воедино и давали доступ ко всем его частям.

Недалеко от старухи, сидящей напротив стены, располагалась витрина магазина, продающего ткани. На протяжении всего дворца находились заведения всякого рода. Внизу внутри плато были сотни помещений для всего, начиная от кварталов солдат и заканчивая еще большим количеством магазинов для жителей и гостей города.

Дорога вдоль плато, по которой ехали Ричард и Кэлен после посещения рынка, была кратчайшим путем к Народному дворцу. Однако она была узкой и местами опасной, поэтому большинству людей не разрешалось здесь ездить. Основной маршрут для посетителей, торговцев и рабочих всякого рода пролегал через большие внутренние двери и проходы внутри плато. Многие люди не отваживались подниматься к дворцу на вершине, предпочитая магазины на рынке, располагающемся в мирные времена на равнине, или же посещали сотни лавок по пути внутрь плато.

Абсолютная недоступность дворца заключалась в поднятии моста и закрытии огромных внутренних ворот - все это делало нападение безрезультатным. На протяжении всей истории попыток осады сухой климат негостеприимной Азритской равнины расправлялся с захватчиками быстрее, чем защита внутри начинала ослабевать. Многие пытались, но не существовало никакого реального пути атаковать Народный Дворец.

Вероятно, старухе тяжело далось восхождение во Дворец по внутренним путям. Из-за слепоты это должно было быть особенно трудно. Хотя здесь всегда находились люди, желающие знать будущее, Ричард предполагал, что она найдет больше клиентов на вершине, а значит и восхождение стоило того.

Ричард смотрел на бесконечный коридор, заполненный людьми, вездесущим шепотом шагов и разговорами. Он предположил, что старуха, будучи слепой, отлично воспринимала звуки коридоров и была знатоком чудовищности этого места.

Он почувствовал укол грусти, точно такой же, когда впервые заметил её, сидящую в одиночестве около одной из стен зала, однако сейчас он знал, что она не могла видеть высокие мраморные колонны, каменные скамейки и узорные гранитные полы, сверкающие от прикосновений лучей, поступающих из фонарей высоко над головой. Не считая лесов в Хартленде, где он вырос, Ричард считал дворец едва ли не самым красивым местом, которое он когда-либо видел. Он приходил в восторг при мысли, какой интеллект и усилия могли сотворить это место.

Много раз на протяжении истории, как тогда, когда Ричард впервые попал сюда в качестве пленника, дворец был сосредоточием власти злых людей. В другие времена, как сейчас, это был центр мирного процветания, знак силы, закрепленный за Д’Харианской Империей.

— Пенни, за предсказание моего будущего? — спросил Ричард.

— Достойная сделка, — сказала женщина, не раздумывая.

— Я надеюсь, вы не говорите, что мое будущее стоит не больше, чем пенни.

Старуха улыбнулась слабой улыбкой. Ее затуманенные глаза смотрели, не видя.

— Так и будет, если вы не прислушаетесь к предсказанию.

Она слепо протянула руку, вопрос ждет своего ответа. Ричард поместил пенни на ее перевернутой ладони. Он представил себе, что у нее нет другого способа прокормить себя кроме как, предлагая предсказать  людям их будущее. Слепота придавала ей определенный рыночный  авторитет. Люди, вероятно, ожидали, что, будучи слепой, она имела доступ каким-то внутренним зрением, и вероятно вера помогла в её деле.

— Ах, — сказала она, сознательно кивая, поскольку проверила вес монеты, что он ей дал. — Серебро, не медь. Очевидно, господин ценит свое будущее.

— И что же ждет меня в этом будущем? — спросил Ричард.

На самом деле его совершенно не волновало, что могла предсказать гадалка, но он ожидал чего-либо в обмен на пенни.

Она повернулась, хотя и не могла видеть его лица. Улыбка испарилась. Она призадумалась на мгновение, прежде чем заговорить.

— Крыша обрушится.

Она выгладила так, будто слова вышли иначе, чем она намеревалась их произнести, так, будто они удивили её. Казалось, что она потеряла дар речи.

Кэлен и несколько солдат, ожидавших неподалеку, посмотрели вверх на потолок, покрывающий дворец уже тысячи лет. Вряд ли он грозил опасностью обвалиться.

— Странное предсказание, — заметил Ричард, но оно вовсе не было его целью. — Тогда я предсказываю, что сегодня вы будете спать с полным животом. Неподалеку отсюда, слева от вас, в магазине продают горячие блюда. Этого пенни достаточно, чтобы купить одно. Позаботьтесь о себе, госпожа, и наслаждайтесь посещением дворца.

Улыбка старухи вернулась, но в этот раз она отображала благодарность:

— Благодарю вас, господин.

Рикка, одна из Морд-Сит, бросилась вверх и остановилась. Она перемахнула свою длинную светлую косу через плечо. Он так привык к Морд-Сит, одетым в красное, что было слегка странно видеть их в коричневой коже, означавшей, что длительная война закончилась. Несмотря на менее пугающее снаряжение, было подозрительно видеть недовольство в её голубых глазах. К этому взгляду Морд-Сит он более чем привык.

Угрюмый взгляд омрачил совершенные черты лица Рикки.

— Я вижу, что полученные донесения правдивы. Ты истекаешь кровью. Что случилось?

Тон Рикки отражал не простую озабоченность, это был растущий гнев Морд-Сит из-за того, что Лорд Рал, защищать которого она поклялась своей жизнью, попал в беду.

— Ничего. И я не истекаю кровью. Это просто царапина.

Рикка сосредоточила недовольный взгляд на руке Кэлен.

— Вы вдвоем все должны делать вместе? Так и знала, что нельзя было отпускать вас без присмотра одной из нас. Кара будет в ярости, и не без оснований.

Кэлен улыбнулась, чтобы рассеять озабоченность Рикки:

— Как и сказал Ричард, это просто царапина. И я не думаю, что у Кары есть причины заниматься чем-либо, кроме того, чтобы быть довольной и счастливой сегодня.

Рикка не стала возражать и сменила тему:

— Зедд хочет видеть вас, Лорд Рал. Он послал меня, чтобы найти вас.

— Лорд Рал! — старуха схватилась за его штанину. — Добрые духи, я не поняла... Мне очень жаль, Лорд Рал. Простите меня. Я не знала, что это были вы, я бы не стала...

Ричард прикоснулся пальцами к плечу женщины, чтобы прекратить извинения и дать ей понять, что они не нужны.

Он повернулся к Морд-Сит.

— Дедушка сказал, что ему нужно?

— Нет, но по его тону было ясно, что это важно. Вы знаете Зедда и то, как он умеет убеждать.

Кэлен слегка улыбнулась. Ричард слишком хорошо знал, что Рикка имела в виду. Пока Кара в течение нескольких лет находилась с Ричардом и Кэлен, наблюдая и защищая их, Рикка имела дело с Зеддом в Башне Волшебника. Она привыкла к тому, что Зедд частенько считал простые вещи неотложными. Ричард полагал, что Рикка по-своему  симпатизировала Зедду и защищала его. В конце концов, помимо того, что он приходился Лорду Ралу дедушкой, он был к тому же Первым Волшебником. Еще более важным было то, что она знала, как сильно Ричард заботится о нем.

— Хорошо, Рикка. Пойдем, посмотрим, из-за чего завелся Зедд.

Он хотел сделать шаг, но старуха, сидящая на полу, потянула его за штанину.

— Лорд Рал, — сказала она, пытаясь притянуть его поближе, — Я бы не стала просить вас оплатить, тем более, я всего лишь скромный гость в вашем доме. Пожалуйста, возьмите серебряную монету назад в качестве моей признательности за гостеприимство.

— Это была сделка, — ответил Ричард, стараясь успокоить её. — Вы выполнили свою часть. Я заплатил вам за предсказание.

Она разжала ладонь, отпуская его штаны:

— Тогда прислушайся к предзнаменованию, Лорд Рал, ибо оно истинно.

Глава 3

Следуя за Риккой вглубь частных, оббитыми панелями коридоров, Кэлен обнаружила Зедда, стоящего рядом с Карой и Бенджамином около окна с видом на небольшой дворик на дне глубокого кармана, образованного каменными стенами дворца, скрывающими его. Простая, без каких-либо украшений дверь недалеко от окна обеспечивала доступ к месту, где росло небольшое деревце сливы рядом с деревянной скамейкой на каменной площадке, окруженной зеленым плющом. Несмотря на то, что комнатка была маленькой, она привносила немного дневного света и свежего воздуха в недра дворца.

Нахождение вдали от общих коридоров, вдали от постоянных взглядов, сосредоточенных на них, успокаивало Кэлен. Она почувствовала огромное облегчение, когда Ричард обнял её за талию, притянув к себе на мгновение. Это был момент близости, которую они не могли позволить себе, находясь в поле зрения общественности.

Кара, одетая в белую кожаную форму, стояла, смотря в окно с видом на двор. Её светлая коса была прекрасно заплетена. Красный эйджил, оружие, которое носили Морд-Сит, висел на тонкой цепочке около запястья, выделяясь на белом фоне, словно капля крови на белоснежной скатерти. Эйджил, выглядевший как короткий кожаный стержень, на самом деле был столь же опасен, как и женщины, носившие его.

Бенджамин был одет в униформу генерала и носил блестящий серебряный меч на бедре. Оружие не являлось всего лишь торжественным аксессуаром. Бесчисленное количество раз Кэлен видела командира в бою, замечала его отвагу. Она была той, кто назначил его генералом.

Кэлен ожидала увидеть Кару и Бенджамина в обычной одежде, но оказалась не права. Они оба выглядели так, словно война еще не закончилась. Она предположила, что эта пара всегда была сосредоточена, так как охрана не должна расслабляться. Их жизни были посвящены защите Ричарда, Лорда Рала.

Конечно, мужчина, охраняемый ими, был гораздо более опасным, чем любой из них. Одетый в свое черное с золотым облачение боевого чародея, Ричард каждым дюймом доказывал, что он настоящий Лорд Рал. Но более того, на своем бедре он носил Меч Истины, особое оружие, предназначенное для исключительной личности. Однако, несмотря на силу оружия, человек, носящий его, был подлинной мощью. Это было то, что делало его Искателем, и то, что делало Искателя таким грозным.

— Они наблюдали всю ночь? — спрашивал Зедд, когда Кэлен и Ричард остановились рядом с ним.

Лицо Кары стало таким же красным, как и её эйджил.

— Я не знаю", — проворчала она, по-прежнему смотря в окно. — Это была моя свадебная ночь, и я проводила время иным образом.

Зедд вежливо улыбнулся.

— Конечно.

Он взглянул на Ричарда и Кэлен, чтобы поприветствовать их краткой улыбкой. Кэлен подумала, что улыбка вышла короче, чем она ожидала.

До того, как дед смог произнести что-либо, Ричард прервал его:

— Кара, что происходит?

Она посмотрела на него испепеляющим взглядом:

— Кто-то наблюдал за нами в нашей комнате.

— Наблюдал,— повторил он ослабевшим голосом — Ты уверена?

Лицо Ричарда не выражало его мыслей по этому странному поводу. Кэлен обратила внимание, что он не отклонил утверждение Кары сразу же. Также Кэлен отметила, что Кара не сказала, что у неё было ощущение, будто за ними наблюдали. Она заявила, что на них смотрели. Кара едва ли была женщиной, поддающейся обману чувств.

— Вчерашний день был наполнен событиями, множество людей собрались на вашу свадьбу, многие наблюдали за тобой и Бенджамином, — Ричард махнул рукой в сторону Кэлен, — Даже сейчас, несмотря на то что я привык к постоянному вниманию ко мне и Кэлен, когда мы наконец остаемся наедине, мне кажется, будто люди по-прежнему смотрят.

— Люди всегда смотрят на Морд-Сит, — сказала Кара, явно подразумевая, что ей не померещилось.

— Да, но они смотрят краем глаза. Люди редко смотрят Морд-Сит в глаза.

— И?

— Вчера все было иначе. Ты не привыкла к тому, что люди смотрят прямо на тебя. А вчера каждый наблюдал за тобой и Бенджамином. Все взгляды были сосредоточены на вас. Это не было тем, к чему ты привыкла. Возможно, это просто остатки чувства нахождения в центре внимания?

Кара сосредоточилась на вопросе, обдумывая события с этой стороны. Наконец, её брови поднялись вместе с убеждением:

—Нет. Кто-то наблюдал за мной.

— Хорошо. Когда ты впервые ощутила, что кто-то наблюдает за тобой?

— Прямо перед рассветом, — сказала она, не колеблясь. — Было все еще темно. Сначала я подумала, что кто-то есть в комнате, но кроме нас двоих никого не было.

— Ты уверена, что наблюдали именно за тобой? — Зедд задал вопрос, звучащий достаточно наивно, но Кэлен знала лучше.

Молчавший до этого Бенджамин выглядел озадаченно:

— Вы имеете в виду, что, возможно, наблюдали за мной?

Зедд направил многозначительный взгляд в сторону высокого, белокурого генерала Д'Хары:

— Я имею в виду то, что действительно ли они наблюдали за вами обоими.

— Мы были там одни, — сказала Кара, её ворчание смолкло.

Зедд наклонил голову к ней:

— Вы были в одной из спален Лорда Рала.

Понимание неожиданно промелькнуло в голубых глазах Кары. Её голос превратился из раздраженного в ледяной, едва она вошла в роль допрашивающего, что соответствовало Морд-Сит также хорошо, как и их кожаное облачение. Прищурив глаза, она посмотрела на волшебника.

— Ты полагаешь, что кто-то заглянул в комнату в надежде увидеть Лорда Рала?

Она точно поймала ход мыслей Зедда.

Зедд пожал костлявыми плечами:

— В комнате были зеркала?

— Зеркала? Ну, я думаю...

— В этой комнате два зеркала, — сказала Кэлен. — Одно в стороне, на стенде рядом с книжным шкафом, другое чуть меньше над туалетным столиком.

Комната была одним из подарков Ричарда и Кэлен Каре и Бенджамину. Лорд Рал, находясь во дворце, выбирал одну из нескольких спален, вероятно, это было одной из древних уловок, чтобы помешать убийцам. Во дворце находились уединенные комнаты, принадлежащие Ричарду, которые он посетил или просто знал об их существовании. Ричард и Кэлен хотели, чтобы одна из этих милых комнат принадлежала Каре и Бенджамину, где бы они не находились в Народном Дворце. Это было правильно, так как Бенджамин возглавлял охранников Первой Когорты, когда присутствовал во дворце, а Кара была самым приближенным телохранителем Ричарда и Кэлен.

Ричард, выросший лесным проводником, считал, что одной спальни более чем достаточно. Кэлен считала так же. У них, помимо прочего, были комнаты во дворце Исповедниц в Эйдиндриле, а так же другие апартаменты, отведенные для них в различных других местах.

Кэлен действительно не заботилась, какие комнаты им принадлежали, или где, пока она и Ричард были вместе. Фактически, одним из самых счастливых ее воспоминаний было одно лето, проведенное в небольшом домике, который Ричард сам построил для них в безлюдной местности в Вестландии.

Кара охотно приняла комнату во дворце. Несомненно, в значительной степени потому, что она располагалась неподалеку от комнаты Ричарда и Кэлен.

— Зачем вы хотите знать были ли в комнате зеркала? — спросил Бенджамин. Его голос также изменился. Теперь он был генералом, отвечающим за безопасность Лорда Рала в Народном Дворце.

Зедд поднял бровь и остановил на мужчине многозначительный взгляд.

 — Говорят, есть люди, умеющие использовать темные формы магии, чтобы видеть сквозь зеркало определенное место.

— Ты в этом уверен, — спросил Ричард, — или это просто сплетни?

— Сплетни, — кашлянув, признался Зедд. — Но иногда сплетни оказываются правдой.

— И кто на такое способен? — тон Ричарда показался Кэлен очень подходящим Лорду Ралу, требующему ответов. Каждый раз, когда что-либо случалось, он становился очень сосредоточенным.

Зедд поднял свои ладони вверх.

— Не знаю, Ричард. Ничего подобного я сделать не могу. Даже если это правда, я не знаком с этим умением. Как я и сказал, это всего лишь сплетня, которую мне довелось слышать, но не личный опыт.

— Зачем им следить за Лордом Ралом и Матерью-Исповедницей? — спросила Кара. Теперь она явно была расстроена больше, чем когда думала, что кто-то следил за ней с Бенджамином.

— Хороший вопрос,— сказал Зедд. — Ты что-нибудь слышала?

Кара раздумывала лишь мгновение.

— Нет. Я ничего не слышала и ничего не видела. Но я могла почувствовать, как кто-то смотрит.

Зедд скривил рот, соображая.

— Хорошо, я окружу вашу комнату щитом, который не пропустит внутрь любопытные взгляды.

— И магический щит будет в состоянии остановить предмет сплетен? — поинтересовался Ричард.

Улыбка Зедда наконец вернулась к нему.

— Трудно сказать наверняка. Я не знаю, реальна ли такая способность, или нет, и не знаю, был ли действительно кто-то смотрящий в той комнате.

— Был, — настойчиво произнесла Кара.

Кэлен развела руками.

— Мне кажется, что стоит просто напросто накрыть зеркала.

— Нет, — задумчиво сказал Ричард, вглядываясь в атриум. — Я не думаю, что им следует накрывать зеркала или устанавливать в комнате щит.

Зедд упер руки в бока.

— И почему же?

— Если кто-то, так или иначе, наблюдал за той комнатой, а мы скроем все зеркала или закроем ее щитом, они не смогут опять в нее заглянуть.

—Так в этом и есть суть, — ответила Кэлен.

— И тогда они поймут, что мы о них знаем, и мы не сможем выяснить, зачем им вообще нужно было смотреть за комнатой.

Зедд запустил свой длинный костлявый палец в беспорядочную копну седых волнистых волос и поскреб макушку.

— Ты запутал меня, мой мальчик.

— Что ж, если кто-то действительно искал меня и Мать-Исповедницу, то они наверняка догадались, что в той комнате были не мы. Значит, если мы оставим комнату незащищенной щитом и не тронем зеркала, и Кара не почувствует, будто сегодняшней ночью за ней снова подглядывают, то это будет означать, что они действительно не были интересны Кара и Бенджамин. А если они действительно ищут нас с Кэлен, тогда они уже будут делать это в каком-нибудь другом месте.

Кэлен достаточно хорошо знала Ричарда, чтобы понять, какой ворох мыслей он сейчас прокручивает в своей голове.

Кара перебирала цепочку эйджила, обдумывая это.

— В этом есть смысл. Если они не придут смотреть сегодня вечером, то это означает, что они, вероятно, искали тебя и Мать-Исповедницу".

Зедд небрежно вскинул руками и сказал:

— Или это будет означать, что все это было лишь плодом воображения Кары.

— Как мы можем выяснить, кто делает подобные вещи? Просматривает подобным образом комнату? — спросил Бенджамин прежде, чем дать Каре шанс возразить.

Зедд пожал плечами:

— Ну, я же не говорю, что подобные вещи в принципе возможны. Я никогда не слышал о подобных специфических отраслях магии, только слухи о них. Я думаю, что наше воображение в данный момент идет впереди нас. Давайте будем чуть более объективными сегодняшним вечером?

После некоторого осмысления, Кара кивнула.

— Я буду внимательнее сегодняшней ночью. Но мне ничего не померещилось.

Кэлен могла поклясться, что Ричард, уставившийся в атриум, думал уже о совершенно иных вещах. Остальные подумали о том же и в молчаливом ожидании пытались увидеть то, что у него на уме.

— Слышал ли кто-нибудь из вас о Тропе Харга? — наконец спросил он в тишине.

Глава 4

— Тропа Харга? — переспросил Бенджамин.

Он засунул большой палец за пояс оружия и нахмурился в пол, пытаясь вспомнить, слышал ли он когда-то это название. Зедд покачал головой. Кэлен увидела в глазах Рикки то, что та поняла, о чем идет речь, но вместо того, чтобы самой ответить на вопрос, Рикка взглянула на Кару. То были отголоски авторитета Кары в глазах всех Морд-Сит.

— Тропа Харга находится в Темных Землях, — сказала Кара.

Ричард отметил холод, появившийся в ее голосе. Его глаза переметнулись с атриума на нее.

— Где?

— Темные Земли — это отдаленный регион Д'Хары, — она показала большим пальцем на местность позади себя. — К северо-востоку отсюда.

— Почему они называются Темными Землями?

— Их большая часть находится за пределами заселенных земель. Это место похоже на Дикие Дебри — изолированное, негостеприимное, однако оно не открытое, а состоит из огромных гор и темных лесов. Поэтому очень тяжело найти одинокие племена в дальних пределах, которые также нелегко отыскать. Но если вы все-таки попадете в места их проживания, вы рискуете тем, что эти люди обнаружат вас первыми.

Слова Кары звучали настолько формально и по-деловому, что их можно было принять за какой-нибудь отчет для Лорда Рала, но голос ее был ледяным.

— По большей части погода пасмурная и мрачная. Солнце в Темные Земли практически не заглядывает. Возможно, это как-то связано с происхождением названия местности.

Кара крайне тщательно подбирала слова, и Кэлен подозревала, что название может иметь и другие корни.

— Но ведь там живут цивилизованные люди, называют эти места домом, — сказал Ричард. — В конце концов это часть Д'Хары.

Кара кивнула.

—В провинции Фаджин помимо столицы Сааведра, есть небольшие города в долинах, поселения в горах, но за форпостами простирается темная и запретная земля. Люди не ездят за пределы города или стараются держаться дорог. Об этом регионе известно немного, торговля развита слабо, отчасти потому, что торговать там не с кем.

— Так в чем же дело? — спросил Ричард.

Кара сделал паузу, прежде чем ответить.

— Многих, отправляющихся в Темные Земли, никогда не видели снова. Большинство людей стараются не отходить далеко от поселений, но, время от времени, даже постоянные жители, запирающие дома на ночь, исчезают.

Ричард скрестил руки.

— И что же может быть причиной этих исчезновений?

Кара пожала плечами.

— Я не знаю, Лорд Рал. Эти места полны суеверий, черной магии и молчунов. Люди не рассказывают, чего страшатся, так как уверены, что в таком случае это придет за ними".

Ричард не стал развивать эту историю.

— Суеверия не вызывают исчезновения людей.

Кара, напротив, не обратила внимания на его пристальный взгляд.

— Ходят слухи, что падальщики из подземного мира охотятся на Темных Землях.

Все задержали дыхание, обдумывая столь мрачную новость.

— В Срединных Землях есть такие места, — наконец произнес Зедд, — как ты и сказал, некоторые из них просто суеверия, но существуют и такие, где опасность обоснована.

Кэлен, несомненно, знала правду. Она была родом из Срединных Земель.

— Я думаю, что это как и в случае со Срединными Землями, — согласилась Кара. — Но нецивилизованные регионы гораздо обширнее и отдаленнее, чем места в Срединных Землях. Если кто-то заблудится в Темных Землях, то никто не придет к нему на помощь.

— Почему там вообще кто-то живет? — спросила Кэлен.

Кара пожала плечами.

— Несмотря на то, каким диким, суровым и обездоленным место может быть, оно все еще остается домом для тех, кто там родился. Большинство людей редко покидают свои дома-места, которые они знают, из-за страха мест, о которых они и понятия не имеют.

— Кара права, — сказал Ричард. — Также нам не стоит забывать, что эти люди боролись вместе с нами за свободу, они были на нашей стороне. И они также потеряли много близких людей во время войны.

Кара со вздохом признала:

—Правда. Я знала нескольких солдат из провинции Фаджин, которые отчаянно сражались. Однако ни один из них не был из Тропы Харга. Из того, что я слышала об этом, Харга гораздо агрессивнее, чем остальная часть Темных Земель. Мало кто, если таковые, конечно, имеются, на самом деле живет на Тропе Харга. Мало кому приходило в голову соваться туда.

— Откуда ты так много знаешь о Темных Землях? — спросила Кэлен.

— На самом деле, я мало что знаю. У Даркена Рала были там какие-то дела, именно поэтому я вообще что-то знаю. Я помню, как он упоминал о Тропе Харга раз или два. — Кара покачала головой от воспоминаний: — Темные Земли соответствуют его природе так же, как и его отец. Они оба использовали жестокость и страх, дабы господствовать над людьми, живущими там. Он часто говорил, что это был единственный способ сохранить Темные Земли под контролем.

— Как и его отец, Даркен Рал время от времени посылал в Темные Земли Морд-Сит, чтобы они напомнили жителям об их преданности к Д'Харе.

Ричард нахмурился:

— Так, значит, ты бывала там прежде?

— Нет, он никогда не отправлял меня туда. Насколько я знаю, ни одна из ныне живущих Морд-Сит никогда не бывала там.

Она на мгновение уставилась в никуда и продолжила:

— Многие из тех, кого он посылал, так и не вернулись.

Наконец голубые глаза Кары обратились на Ричарда.

— Даркен Рал посылал туда Констанцию.

Ричард встретил многозначительный взгляд Кары, но ничего не ответил. Он знал Констанцию еще в те времена, когда был пленником Даркена Рала.

Он был тем, кто убил ее.

С тех пор, как закончилась война, Ричард и Кэлен гораздо больше узнали о Д'Харе, но многое до сих пор оставалось для них загадкой. Это была огромная страна с городами, о существовании которых они даже не знали, прежде чем не посетили их. Также были места в отдаленных районах Д'Хара, как эти Темные Земли, более или менее самоуправляемые.

— Большинство городских и районных лидеров сейчас здесь, — сказал Бенджамин. — Насколько я знаю, какими бы отдаленными и примитивными не были земли, никто не проигнорировал приглашение на свадьбу от самого Лорда Рала. Если вы захотите, со всеми ними мы можем гораздо больше узнать о Тропе Харга.

Ричард рассеянно кивнул. Скорее всего, его ум уже двигался в следующем направлении.

— Ричард, — сказал Зедд, когда обсуждение закончилось. В то время как все смотрели на Лорда Рала, его взгляд был направлен куда-то вдаль. — Я слышал, что ты что-то делаешь с книгами во дворце.

— Мы организуем их, — ответила Кэлен, так как Ричард не услышал вопрос.

— Организуете их?

— Да, — наконец-то сказал Ричард, в конце концов, услышавший вопрос. — Имея тысячи книг во дворце, просто невозможно найти нужную информацию, когда она так нужна. Я ведь даже не знаю, есть ли в здешних библиотеках информация, которая может мне потребоваться в будущем. Никто из живущих не знает, где что находится или что там.

Так что я решил все реорганизовать. Бердина может читать на древнед'харианском и многое знает о библиотеках, и я решил поставить ее за главную. Натан помогает ей.

Зедд смотрел на все это скептически.

— Это невероятно сложная задача, Ричард. Я даже не знаю, возможно ли подобное, даже с помощью пророка. Я думаю, мне необходимо проследить за тем, как и что делается.

Ричард кивнул.

— Конечно. Пойдем, я отведу тебя в одну из самых больших библиотек, где работает Бердина. Я в любом случае собирался туда пойти, так как там есть то, на что я хотел взглянуть.

Кэлен было интересно, что же это.

Когда они двинулись в путь, Кэлен слегка отстала, взяв Кару под руку. Они обе замедлились, давая другим понять, что им хотелось бы обсудить свадьбу и состояние Кары в замужестве, то, что, насколько знала Кэлен, никогда не случалось прежде. До тех пор, как Ричард пришел к правлению, могла ли хоть одна из Морд-Сит хотя бы допустить мысль о свадьбе?

— Что случилось? — тихо спросила Кара.

Кэлен покосилась на Ричарда, Зедда, Бенджамина и Рикку, шедших впереди и занятых беседой. Богатые ковры приглушали звуки их шагов.

— Что-то происходит. Не понимаю, что; я достаточно хорошо знаю Ричарда, чтобы понять, когда он вбивает что-то себе в голову.

— Что мне сделать?

— Я хочу, чтобы Морд-Сит не отступали от него ни на шаг.

—Мать-Исповедница, я уже приняла это решение, когда Зедд сказал нам, что кто бы ни наблюдал за комнатой, он был там лишь потому, что это комната Лорда Рала.

Кэлен улыбнулась и положила руку на плече Кары.

— Рада видеть, что свадьба не заполонила твои чувства и не лишила тебя разума.

— И тебя тоже. Как ты думаешь, что происходит?

Кэлен прикусила губу.

— Ранее сегодня мальчик с лихорадкой сказал Ричарду, что во дворце тьма. Думаю, что это был лишь бред больного, но я знаю Ричарда и знаю, что это слова засели у него в голове.

Как только мы вернулись во дворец, старая предсказательница остановила Ричарда и сказала ему, что обвалится крыша. Потом мы узнаем, что вы хотите поговорить с нами о том, что кто-то наблюдал за вами в комнате.

— Как ты считаешь, что думает Лорд Рал обо всем этом?

Кэлен встретилась с голубыми глазами Кары и сказала:

— Если я знаю Ричарда — а я знаю — то он думает, что только что встретил третье дитя неприятностей.

— Я так и знала, что должна была одеться этим утром в красное.

— Не стоит забегать вперед. Я просто остерегаюсь. Только потому, что Ричард так думает, это еще не значит, что все это правда.

— Мать-Исповедница, обычно, если Лорд Рал думает, что существует проблема, то так оно и есть.

— Это так, — согласилась Кэлен.

Глава 5

Кэлен наблюдала за Зеддом, вышагивающим по синему с золотым ковру к тяжелому столу из красного дерева и обратно, его длинный балахон обернулся вокруг ног, так, что когда волшебник поворачивался, казалось, будто у него проблемы с ногой. Окна на балконе библиотеки были открыты, пропуская внутрь лучи холодного воздуха. Кэлен заметила, что с момента их возвращения с рынка, на небе появились тяжелые серые облака, явно сулящие весеннюю грозу.

На дальней стене балкона было несколько окон, нижний этаж библиотеки располагался на уровне земли и поэтому не имел ни одного. Кэлен полагала, что библиотека должна находиться где-то под Садом Жизни, но из-за сложной конструкции дворца, судить было тяжело.

Стоя в дальнем углу, Натан прислонился к колонне из волнистого дерева, которая была даже шире, чем его широкие плечи. В гофрированной рубашке, высоких сапогах и зеленом плаще, закрепленном на одном плече, не говоря уже о мече на бедре, он более походил на искателя приключений нежели, чем на пророка. Однако он был пророком. Теплый желтый свет лампы разливался вокруг, но Натан стоял в тени, отбрасываемой колонной, и был полностью погружен в изучение книги.

Перед Кэлен на столе в беспорядке лежали сваленные в кучи книги. Свитки находились здесь же, наряду с лампами, бутылочками чернил, ручками и пустыми кружками. Отражатели ламп на колоннах в обоих концах рядов помогали осветить укромные места библиотеки. Однако мрак непогоды, несмотря на осветители, все равно поселился в комнате.

Бердина, одетая в коричневую кожу, скрестила руки и прислонилась к столу, как и все, наблюдая за вышагивающим Зеддом. Хотя её глаза были такими же голубыми, как и у Кары, волнистые волосы были коричневыми, а не светлыми. Она была меньше и плотнее большинства Морд-Сит.

В отличие от других Морд-Сит, Бердина была очарована книгами, и множество раз оказывала Ричарду неоценимую помощь в поиске необходимой информации среди тысяч книг. В то же время как Бердина подходила к книжной работе со своим игривым энтузиазмом, она была не менее опасна, чем Кара или любая другая Морд-Сит.

Зедд, наконец, нетерпеливо остановился.

— Я не уверен, что это станет работать, Ричард — или, по крайней мере, работать эффективно. Во-первых, есть множество способов классифицировать книги, так же как и книги, которые рассматривают более чем один объект. Если книга написана о городе, расположенном возле реки, а ты положишь ее в секцию книг о городах, то потом, когда тебе потребуется информация о реках, ты не будешь знать, что эта книга о городе могла сказать что-то важное и о реке.

Он со вздохом оглядел библиотеку.

— Я читал и изучал все эти виды книг всю свою жизнь, и на основании долгого опыта могу сказать, что вы далеко не всегда сможете отнести книгу к той или иной категории.

— Мы приняли это во внимание, — тихим, терпеливым голосом произнес Ричард.

Раздраженный, Зедд повернулся к беспорядочной груде книг и после беглого взгляда на ту, что лежала на самом верху, схватил ее. Он повертел книгу перед Ричардом.

— К тому же, существуют книги вроде этой. Как же вы находите классификацию для вещей, которые даже не имеют смысла?

Бердина коснулась ямочки у себя на щеке.

—Что это за книга? О чем она?

Зедд коротко закрыл книгу, чтобы прочесть название.

 —Регула, — раздраженно объявил он. Просмотрев несколько страниц, он озадаченно покачал головой. — Я не знаю, что обозначает название книги и после просмотра этого у меня даже еще меньше предположений, о чем она.

Когда он вручил книгу Бердине, Кэлен смогла увидеть что кроме названия «Регула» на обратной стороне был необычный круглый символ с треугольником, тисненый на обложке. Внутри этого круга с треугольником изгибался крючковатый символ, которого она никогда прежде не видела. Он был похож на девятку, только перевернутую.

— Вот здесь, — сказала Бердина, перевернув несколько страниц. — Кое-что из этого написано на древнед'харианском, но большинство — нет. Я предполагаю, что это словарь.

Мгновение Зедд озадаченно смотрел на нее.

— Что это означает?

— Ну, я могу понять крохотные части этого, те, которые на древнед'харианском, но я не уверена, что означают все эти закорючки и символы.

— Если вы не уверены в том, что это означает, — раздраженно выпалил Зедд, — как вы вообще можете это классифицировать?

Ричард положил руку на плечо Зедда.

— Мы пока поместим ее в список книг, которые не имеют отношения к нам. Сейчас ее классификация будет: неизвестно.

Зедд уставился на него.

— Ну, я предполагаю, что это имеет некоторый смысл.

— Но она не неизвестная, Лорд Рал, — сказала Бердина. — Как я и говорила, мне кажется, что это словарь.

— Словарь? — Зедд поводил пальцем по открытой книге, которую держала Бердина. — Но в ней же полно тех странных символов, а не слов.

— Да, я знаю, — Бердина откинула с лица пряди волнистых каштановых волос. — Я изучила лишь часть, но я подозреваю, что символы — это форма древней письменности. Я видела место в книге, где говорится, что это — язык Творения.

Зедд хмыкнул.

— Звучит так, будто ты посчитала это «бесполезным». Думаю, это будет распространенной проблемой. Так что я не уверен, что вижу смысл в данной работе.

— Послушай, — сказал Ричард. — Бывали времена, когда мы попадали в неприятности или не могли предотвратить катастрофу только лишь потому, что не могли получить ответы, в которых так нуждались.

— В прошлом были книгохранители, которые следили за огромным количеством информации в каждой библиотеке. Из того, что я знаю об этом, они были ответственны за конкретные книги или особые секции библиотек. Если бы кому-нибудь понадобилась информация по определенной теме, то книгохранители могли бы проконсультировать тебя и сузить круг поиска до определенных книг, в которых могут быть нужные тебе ответы.

— Без этих всезнающих книгохранителей, которые знали и заботились о книгах, большинство информации в библиотеках недоступно для практического применения. Нам нужен способ, чтобы найти книги на любую тему для того, чтобы найти ответы.

— С тех пор, как ты был здесь в последний раз, мы начали распределять книги по каталогам. Мы пытаемся создать систему, включающую в себя все книги из всех библиотек. Таким образом, если нам понадобятся ответы, у нас есть способ найти информацию по определенной теме.

Зедд махнул рукой в сторону стола.

— В этих горах бумаги?

Ричард кивнул.

— Я не хочу перекладывать эти книги слишком далеко, поскольку я не знаю, почему они находятся в определенной библиотеке, или, если уж на то пошло, почему лежат на определенных полках. Кроме опасных магических книг, помещенных в изолированные библиотеки, я не смог увидеть хоть какую-то логику в их расположении, но, возможно, есть причина, по которой они лежат там, где лежат. Не зная этой причины, я не хочу перемещать их, рискуя по неосторожности заработать себе неприятности.

— Так, мы составляем для каждой книги карточку с ее названием, местоположением и некоторым описанием того, о чем она. Таким образом, мы можем сортировать страницы в категории, вместо того, чтобы сортировать непосредственно сами книги.

— Если брать твой пример, у нас будет карточка книги из категории по городам, мы сделаем копию этой карточки и поместим в категорию рек. Так будет меньше шансов упустить необходимую вторичную информацию.

Зедд окинул взглядом ряды полок. В библиотеке были тысячи книг, а ведь это была лишь одна из многих библиотек в замке.

— Потребуется много сил и времени, мой мальчик.

Ричард пожал плечами.

—У нас гора информации в десятках тысяч книг в различных библиотеках по всему дворцу, но у нас нет эффективного способа для поиска информации, когда она так нужна. Вместо того чтобы зацикливаться на проблеме, я нашел решение. Если у тебя есть что-то получше, то я весь внимание.

Тонкие губы Зедда были плотно сжаты, пока он размышлял над проблемой.

— Полагаю, что нет. Должен признать, в ваших словах есть смысл. Я уже занимался чем-то похожим, но только в более мелких масштабах.

—В Анклаве Первого Волшебника, находящегося в башне, — произнес Ричард кивая. — Я припоминаю горы книг сваленных повсеместно особенным образом.

Зедд смотрел вдаль, вспоминая давно ушедшее время.

— Я складывал книги определенной тематики вместе в стопки, чтобы они всегда были у меня под рукой. Я когда-то хотел разложить их на полки. Но у меня никогда не было на это времени, хотя их было там относительно немного. Может быть теперь, когда война закончилась, и я вернусь в Замок Волшебника, смогу, наконец, вернуться к давно забытой работе.

— Мы начали с этой библиотеки, так как по большей части она не содержит особо ценные или редкие книги, — сказала Бердина, пытаясь отвлечь внимание Зедда от его воспоминаний. — Когда Даркен Рал был Лордом Ралом, он не пользовался этой библиотекой, из чего можно сделать вывод, что она не особо-то и важная.

— Вы так думаете? — начал предостерегающим тоном Зедд. — Вы не можете полагаться на догадки. Некоторые из этих книг могут оказаться редкими...или опасными.

— Правда, — сказала Бердина. — Но в некоторых из библиотек есть книги, которые, как мы уже знаем, полны опасными вещами.

— Мы думали, что это будет отличным местом для начала, — сказал Ричард. — Прежде чем мы перейдем в большую или закрытую для общего доступа библиотеку. И если здесь и есть какие-то важные книги, то мы об этом узнаем, так как они уже будут внесены в каталог. Таким образом, мы будем знать, где и какие книги находится; не будет иметь значения, в какой из библиотек нужные книги находятся, и раскиданы ли они по разным частям замка.

Зедд, казалось, успокоился.

— В этом есть смысл.

— Итак, — сказал Ричард, указывая на книгу, которую раньше просматривали Зедд с Бердиной. — Когда мы видим книгу, подобную этой, мы помечаем ее как «неизвестную» или, к примеру, «словарь», как предложила Бердина.

— Ну, на самом деле, Лорд Рал, это первая проблемная книга, с которой я столкнулась за все это время. Я собиралась поговорить с вами о ней. Это не «неизвестная», но также и не «словарь».

Ричард скрестил руки.

— Ты сказала, что это словарь.

— Возможно, но я не могу классифицировать ее подобным образом.

Ричард нахмурился.

— Почему?

— Ну, я имею в виду, что я начала рассматривать ее под этим углом, но еще не до конца уверена.

Ричард почесал бровь.

— Бердина, ты меня путаешь.

Бердина наклонилась и потянулась за книгой. Она раскрыла ее и посмотрела на Ричарда так, словно собиралась рассказать ему горячую сплетню.

— Поглядите сюда. Эту книгу подшивали заново. Это не ее настоящая обложка.

Зедд, Кэлен и даже Кара наклонились, чтобы посмотреть на книгу.

Ричард сфокусировался на ней с возобновившимся интересом.

—Откуда ты это знаешь?

Бердина провела пальцем по внутренней стороне корешка, где он соединяется с задней стороной обложки.

— Здесь вы можете увидеть, что они соединены, но не до конца. Вот и книга сама по себе неполная. Большинство страниц отсутствует. Это крепление было сделано специально, чтобы сохранить то, что осталось.

Ричард приподнял голову, чтобы лучше разглядеть книгу.

— Ты уверена, что большая часть книги отсутствует?

— Да, уверена, — Бердина перевернула на последнюю страницу и постучала по словам на древнед'харианском в конце книги. — Посмотрите сюда. За исключением начала книги, большинство страниц были извлечены. Здесь они вставили записку, объясняющую, что они сделали.

Ричард взял книгу со стола, чтобы прочитать самому. По мере того как он переводил, краска сходила с его лица.

— Что там говорится? — спросила Кэлен.

Озабоченный взгляд Ричарда встретился с ней.

— Здесь сказано, что извлеченная часть была отправлена в Берглендурх ост Киммермосст на сохранение. Оставшаяся часть книги была оставлена здесь как указатель.

Кэлен помнила это название. Берглендурх ост Киммермосст было верхне-д’харианским названием горы Киммермосст, где первоначально был построен Храм Ветров.

Три тысячи лет назад Храм Ветров был вытеснен их мира живых, чтобы никто не смог в него войти, так как он хранил в себе много опасных вещей.

Он был недосягаем для остальных, ибо был погребен в мире мертвых.

Время от времени, за прошедшие тысячелетия находились те, кто отправлялись в мир мертвых в попытке добраться до Храма Ветров. Никто из них не выжил.

До того, как пришел Ричард.

Он в одиночку ступил в подземный мир и был единственным за последние тысячи лет, чья нога ступила в Храм.

Когда он выпустил силу, таящуюся в шкатулках Одена, чтобы закончить войну, он исправил множество ошибок, создававших опасности и ловушки, погубившие огромное количество невинных людей.

Он также вернул Храм Ветров в мир живых, на его законное место на вершине горы Киммермосст.

Глава 6

— Ну, — наконец нарушил тишину Зедд, — по крайней мере, вы знаете, где находится остальная часть этой книги.

Его густые брови сошлись над внимательными ореховыми глазами.

— Когда ты сказал мне, что вернул Храм в этот мир, то упомянул, что никто кроме тебя не может войти в него. Это точно, не так ли, Ричард?

Для Кэлен это прозвучало скорее приказом, чем вопросом.

Несмотря на напряжение в голосе Зедда, сказанное им облегчило напряжение Ричарда.

— Да. Чтобы не содержалось в другой части книги, оно надежно заперто.

Ричард выдохнул, закрывая странную книгу, и положил ее обратно на стол.

— Итак, Бердина, я полагаю, что ты должна обозначить Регулу в списке как «неизвестное» и записать ее местонахождение как здесь, так и в Храме Ветров.

Зедд повернулся к Бердине, будто желая приберечь тему Храма Ветров на потом, для личной беседы с Ричардом.

— Так ты составляешь страницу для каждой книги находящейся здесь?

Бердина кивнула, схватив толстую стопку карточек.

— Каждой карточке из этой стопки соответствует книга. В таком случае, все книги из этой стопки — книги пророчеств. Мы отметим название, добавим описание, если получится.

— Значит, — сказал Ричард, — собрав карточки для всех книг, мы, в конце концов, получим виртуальную библиотеку всех книг во дворце. Я не думаю, что пророчества могут нам сильно помочь, но мы, по крайней мере, будем знать, где все эти книги находятся и о каких предметах в них идет речь.

Кэлен подумала, что это — призрачная надежда. Большинство книг пророчеств содержат случайные предсказания, а не конкретные предметы, о которых написано пророчество. Пророки, одаренные люди, которые когда-то были, не так редки, как стали за столетия, записывали пророчества, о чем угодно, вне зависимости от того, когда пророчество пришло к ним, и от того, о чем было это пророчество. В результате этого большинство книг пророчеств не имели конкретного предмета пророчества гораздо чаще, чем не имели хронологии, что делало их классификацию очень сложным занятием.

Более того, они были предназначены для чтения только другими пророками. Люди без дара могли неправильно понять значение пророчества из отдельных слов. Пророчество, записанное или произнесенное, редко значит то, что, как вы думаете, оно значит. На самом деле это видение, которое являет пророку истинное значение.

Все обернулись, когда Натан подошел к другой стороне стола.

— И я здесь, чтобы просмотреть все эти книги пророчеств и помочь их категорировать, если получиться. Я провел всю свою жизнь, читая книги пророчеств, так что я уже знаком с каждым из этих томов. Просто перечислить их как пророчества — уже самое большее, что можно сделать, но, в конце концов, мы будем иметь реестр всех этих книг, и будем знать, где их искать.

— Помощь Натана неоценима, — сказал Бердина. — Я даже не пыталась классифицировать книги пророчеств.

Ричард сложил руки на груди, прислонившись бедром к столу.

— Кстати о пророчестве, Натан, сегодня в залах я столкнулся с пожилой женщиной, предсказывающей судьбу.

Кэлен задавалась вопросом, сколько времени займет у Ричарда одолеть второе исчадие зла.

— Она была слепой?

— Да.

Натан кивнул.

— Сабелла. Я виделся с ней. Она не промах.

— Значит, ты действительно считаешь, что она способна предсказывать людям их будущее?

Натан развел большой и указательный пальцы, показывая небольшое расстояние между ними.

— Немного. У нее есть лишь небольшая часть настоящего дара. Большинство того, что она говорит это чистой воды приукрашивание, говоря людям то, что они хотят услышать, она зарабатывает себе на жизнь. В основном, то, что она делает больше похоже на наиболее вероятное будущее, как будто она видела это в видении. Едва ли можно назвать предсказанием то, что молодые девушки выйдут замуж.

— Но капля настоящего дара у нее все же есть. Если бы не было, я бы обратил на нее ваше внимание. Думаю, что вы не больше моего хотели бы иметь во дворце шарлатана, обманывающего людей ложными пророчествами.

Кэлен хорошо знала, что Натан, единственный живущий пророк который ей был известен, придавал большое значение пророчествам. В отличие от Ричарда, который не слишком доверял или даже не верил в них, Натан верил. Он рассматривал предотвращенные Ричардом пророчества, его свободную волю, как равновесие, которое в пророчестве, наравне со всей остальной магией, должно существовать.

— Есть здесь еще кто-то, кто не так одарен, как ты, но, по крайней мере, имеет подлинную способность к пророчеству? — спросил Ричард.

— Во дворце есть несколько человек, обладающих незначительным талантом к прорицанию. У каждого есть искра дара, с ее помощью они взаимодействуют с магией, в том числе и пророчеством.

Натан сделал неопределенный жест.

— Время от времени каждого посещала внезапная мысль о друге или любимом человеке, которого они не видели, целую вечность. Они могут быть охвачены потребностью повидать этого человека, а когда увидят, обнаруживают, что он болен или недавно скончался. Большинство людей испытывало чувство, будто некто о ком они давным-давно не слышали, собирается навестить их и те вдруг стучат в дверь.

У большинства людей появляется такое предвидение время от времени. Все это проявления пророчествования. У всех нас есть хотя бы небольшая искра дара, эта способность, даже слабейшая, иногда может сотворить предзнаменование.

У некоторых это более развито, и они частенько предсказывают незначительные события. Хотя такие люди не смогут выдать настоящее пророчество, как я, но эта способность позволяет им увидеть тень будущего. Некоторые обладает достаточным самосознанием, чтобы обратить внимание на этот внутренний шепот".

— Ты знаешь о таких людях здесь, во дворце?

Натан пожал плечами.

— Конечно. Одна женщина из официального персонала кухни. Её посещают небольшие предчувствия. Есть еще одна, Лоретта, которая работает в мясной лавке. У неё тоже есть намек на способность. На самом деле, она докучала мне, убеждая заставить тебя прийти к ней. Какое-то предзнаменование посетило её.

— Почему же ты этого не сделал?

— Ричард, должно быть по десять человек на дню желают, чтоб я использовал свое влияние, для того, чтобы они получили твое расположение, чтобы ты купил их товары, дал им аудиенцию, или даже пригласить тебя на чай, с тем, чтобы навязать тебе свой совет в важных для них вопросах. Я не беспокою тебя проблемами, на которые нет времени. Лоретта неплохая женщина, но она действительно чудная, поэтому я не привлекал к ней твоего внимания.

Ричард вздохнул.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Я уже сталкивался с подобными людьми…

Кэлен думала, что Ричард был слишком терпелив к людям. Она думала, что он уделял им слишком много времени, отвлекаясь от более важных дел, но таким был Ричард. Он был простым, невинным, интересовавшимся всем, включая жизни людей и их заботы. Во всем этом она видела часть Зедда в Ричарде. Это также была та сторона в нем, которую она любила, даже если это и иногда испытывало ее терпение.

— Так что сделала Сабелла — слепая женщина — что она сказала?

Ричард уставился в дальний угол библиотеки на какое-то мгновение, прежде чем снова посмотреть на пророка.

— Что крыша обвалится.

Натан смотрел, не мигая, дольше пары секунд.

— Это слишком конкретное предсказание. Подобная магия за пределами ее возможностей.

— Ну, вот, что она сказала. —  Ричард обратил внимание на пепельно-белое лицо Натана. — Ты уверен, что это за гранью ее возможностей?

— Боюсь, что так.

— Ты знаешь, что значит пророчество?

Кэлен было подумала, что Натан не ответит, но, в конце концов, он сказал:

— Не могу сказать, что знаю.

— Если ты не знаешь, что он означает, то почему у тебя такое выражение лица? И откуда ты знаешь, что это за пределами ее возможностей? Как ты вообще можешь знать, что это настоящее пророчество, а не простое предупреждение, сделанное в обмен на монету?

Натан взял у Бердины пачку карточек.

— Большинство книг в этой библиотеке довольно распространенные, — сказал он, просмотрев страницы. — Я изучал книги пророчеств всю свою жизнь. Осмелюсь заявить, что знаю обо всех существующих. Большинство из находящихся здесь, включая книги пророчеств, является копиями, которые можно найти во множестве библиотек.

Наконец Натан нашел карточку, которую искал и вытянул ее.

— Кроме этой. Весьма любопытный экземпляр.

— Что в ней такого необычного? — спросил Ричард.

Высокий пророк вручил карточку Ричарду.

— Немного, до сегодняшнего дня. Потому-то я не изучил ее.

Ричард просмотрел страницу.

— Конец Записей. Странное название. Что оно означает?

— Никто не знает наверняка. Это чрезвычайно древний труд. Некоторые считают, что это просто компиляция случайных отрывков более длинных пророчеств, которые были потеряны в веках. Другие уверены, что это непременно означает, что она содержит записи о конце.

Ричард нахмурившись, взглянул на Натана.

— Конец? Конец чего?

Натан изогнул бровь.

— Конец времени.

— Конец времени,— повторил Ричард. — И что ты думаешь об этом?

— Это необычно, — сказал пророк. — Я не знаю, что и думать. Имея дар, когда я читаю пророчества, я всегда вижу их истинные смысл. Но эта книга другая. Я видел ее много раз за всю мою жизнь. Когда я читаю ее, я ничего не вижу.

Более того, не я один. Это одна из причин, почему никто не может быть уверен по поводу названия, ведь все они столкнулись с той же проблемой при чтении, что и я. У них так же не было видений.

— Не сложно понять, почему, — сказала Кара. — Мне кажется, что это элементарно, ведь это дает нам понять, что написанные в книге пророчества — ненастоящие. Ты пророк. Если бы это были настоящие пророчества, то ты бы о них знал. У тебя бы были видения.

Хитрая улыбка прочертила лицо Натана.

— Для человека, не смыслящего в магии, ты точно ухватила суть проблемы. Так утверждали многие, говоря, что эти случайные фрагменты чересчур обрывочные, чтобы быть жизнеспособными или что книга — фальшивка. — Улыбка исчезла. — Одна лишь проблема с этой теорией.

— И в чем же она? — спросил Ричард, опередив Кару.

— Позволь мне показать тебе.

Натан пошел вниз по среднему ряду, ведя за собой Ричарда, Кару, Зедда, Бенджамина и Бердину. Рикка осталась охранять дверь в библиотеку, чтобы убедиться, что их не потревожат. В конце комнаты Натан принялся тщательно рассматривать названия книг в высоком, витиевато украшенном шкафу у стены. В конце концов, он наклонился и взял книгу с нижней полки.

— Вот она, — объявил он, продемонстрировав им корешок книги под названием Конец Записей. После краткого поиска он вручил открытую книгу Ричарду и ткнул в правую страницу.

Ричард уставился на слова, будто не в силах поверить тому, что видел.

— О чем там говорится? — пришлось, наконец, спросить Кэлен.

Серые глаза Ричарда обратились к ней.

— Здесь сказано, что «крыша обрушится».

— То есть, в точности, как сказала та старуха? — нахмурилась Кэлен. — Что говорится дальше?

— Ничего. Это единственная запись на всей странице.

Натан обвел взглядом небольшую компанию окружающую его.

— Это фрагмент пророчества.

Ричард уставился на написанное. Бенджамин казался озадаченным. Зедд сохранял каменное выражение, углубившее морщины на его угловатом лице. Бердина выглядела не на шутку озабоченной.

Кара наморщила носик.

— Фрагмент пророчества?

Натан кивнул.

— Пророчество столь лаконично, что может показаться, будто это ни что иное как фрагмент, обрывок. Пророчество, по крайней мере, обычно, немного сложнее, чем это и затрагивает гораздо больше.

Ричард снова бросил взгляд на книгу.

— Или это всего лишь пустое хвастовство.

Натан выпрямился.

— Хвастовство?

— Конечно. Кто-то хотел произвести впечатление и представил нечто, что звучало необычно, но таковым не являлось.

Натан склонил голову набок, длинные седые волосы коснулись плеча.

— Я не понимаю.

— Как давно, по-твоему, была написана эта книга?

— Я не уверен, но самому пророчеству должно быть, по меньшей мере, несколько тысяч лет. Возможно и больше.

— И ты полагаешь, за все это время не могла обрушиться крыша-другая? Это впечатляющее предсказание — заявить, что крыша обвалится, но в действительности это, ни что иное как в солнечный день заявить, что будет дождь. Рано или поздно пойдет дождь, и предсказание наверняка исполнится. Таким образом, рано или поздно крыша обязательно обрушится. Когда это случится, человек, сказавший об этом событии, станет пророком.

— Это мне понятно, — сказала Кара, счастливая от того, что магия пророчества обезоружена.

— Есть одна проблема, — сказал Натан.

Ричард вернул книгу на место.

— Какая?

— Расплывчатые предсказания обычно допускают изменения. Как ты и сказал, рано или поздно, дождь прольется. Но в случае с реальными пророчествами они повторяются. Можно сказать, что предзнаменование всплывает вновь, напоминая людям о себе.

Ричард хмуро посмотрел на Натана.

— Хочешь сказать, что считаешь будто то, что эта женщина сегодня повторила фрагмент пророчества, означает, что оно реально? Что его время настало?

Натан едва заметно улыбнулся.

— Так это работает.

Кэлен заметила, как кто-то появился в дверном проеме. По мантии с золотистой отделкой она признала в человеке дворцового чиновника. Перекинувшись парой слов с Риккой, он заспешил по проходу между полками.

— Лорд Рал, прием начинается. Новоявленные муж и жена должны быть там, чтобы поприветствовать народ.

Ричард улыбнулся, обняв за плечи Бенджамина и Кару, и подтолкнул их к двери.

— Давайте не будем заставлять людей ждать почетных гостей.

Глава 7

Входя в большой зал, Ричард внимательно осмотрел толпу в поисках человека, о котором ему говорила Кара. Кэлен взяла его под руку и прижалась поближе, пока они следовали за Карой и ее новым мужем.

— Я знаю, что у тебя в голове носится множество мыслей, Ричард, — шепнула ему Кэлен, — но давай помнить, что это праздник Кары и Бенджамина, и мы хотим, чтобы его вспоминали с нежностью.

Ричард улыбнулся. Он знал, что она имела в виду. Начиная с первого торжества, на которое он пригласил её, в день, когда они встретились, им не было хорошо ни на одном празднике. Все оборачивалось неприятностями, но, однако все эти празднования происходили во время долгой борьбы за победу в войне.

— Да, конечно, — он слегка подтолкнул Кэлен, наклонившись к ней, — они отличная пара, не так ли?

— Это тот Ричард, которого я люблю, — прошептала она, улыбнувшись.

Огромное помещение было наполнено гулом людей, наслаждающихся банкетом. Столы с едой на любой вкус манили людей, пока прислуга дворца в небесно-голубых одеждах сновала в толпе, держа тарелки с маленькими закусками.

Голубой цвет одежды был выбором Кары. Ричард не спрашивал о причине такого выбора, но подозревал, что это был цвет, который Морд-Сит никогда не носили. Ричард был просто счастлив из-за того, что она выбрала что-то милое.

— Иди, — сказал он Каре. Слегка подталкивая в спину, он убеждал её продолжить движение среди людей, пришедшими на прием в честь неё и Бенджамина. Когда Кара растворилась в море людей, он был рад увидеть её улыбку, брошенную через плечо. Чудеса никогда не прекратятся.

Наблюдая за Карой и Бенджамином, любезно принимающими поздравления людей из ближних и дальних земель, собравшихся рядом с ними, он вполуха слушал разговор Кэлен и Зедда. Зедд рассказывал обо всем, что произошло в Эйдиндриле, о ремонте, что был завершен во дворце Исповедниц, где она выросла и обо всех делах, что были возобновлены.

— Как здорово слышать, что Эйдиндрил вновь полон жизни, — сказала Кэлен. — Нам с Ричардом не терпится побывать там.

Хотя здесь были сотни женщин, все одетые в свои самые прекрасные платья, Ричард не думал, что любая из них смотрелась в какой-либо степени так ошеломляюще как Кэлен. Ее белое платье Матери Исповедницы, с квадратным вырезом на шее и изящное в своей простоте, ласкало ее безупречную форму. Это заставило ее длинные каштановые волосы выглядеть более роскошными, а её зеленые глаза, ещё более очаровательными.

В то время как он думал, что она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел, это было осмыслением того, что Ричард мог видеть в этих глазах, которые пленили его с первого момента, как он встретился лицом к лицу с ней. Все последующие годы как он узнавал ее, чтобы любить ее, она никогда не давала ему причины сомневаться относительно его первого впечатления от того, что он видел в ее глазах. Пробуждаясь, каждое утро, смотря в эти зеленые глаза, вынуждало его чувствовать, что он должен жить мечтая.

— Замечательно видеть место, столь живое и процветающее — сказал Зедд, — но я говорю тебе Кэлен, торговля пророчеством становится невыносимой.

Ричард внезапно посмотрел на своего деда.

 — Торговля пророчеством? О чём ты говоришь?

Зедд провел пальцем по костлявому подбородку, поскольку он обдумывал свой ответ.

— Ну, с тех пор, как война закончилась, и люди отправились назад в Эйдиндрил, пророки разных мастей тоже объявились. Люди так же жаждут слушать пророчества, как и сплетничают.

— Некоторые люди хотят знать, найдут ли они любовь. Некоторые хотят знать, будут ли они успешны в своей торговле или делах. Некоторые верят, что будущее несёт гибель и мрак, и они хотят услышать предупреждения об ужасных грядущих вещах. Некоторые даже хотят услышать предсказания о конце света, и они слушают с пристальным вниманием потому, как все знаки случаются.

Ричард был ошеломлен. — Знаки? Какие знаки?

Ну, знаешь, всякая ерунда вроде тройного затмения, которое однажды наступит. Или что весна в этом году наступит поздно. Или что она не замерзала в последнее полнолуние, и разные глупости в том же духе.

— О, — сказал Ричард, с облегчением услышав, что это только типичные предупреждения о конце света, которые всегда неожиданно возникали вокруг какого-либо события, как затмение или смена времён года. Часто это были просто обычные события, связанные друг с другом в верные признаки о надвигающемся исчезновении мира живых.

Кажется, у людей есть внутренняя потребность верить в то, что конец света наступит при катастрофических событиях. Обычно это должно произойти в ближайшем будущем

Зедд сложил руки за спиной.

— Людям хочется знать, что приготовила для них судьба. Предсказания, или торговля ими в последнее время очень популярное занятие.

Зеленые глаза Кэлен вспыхнули с обеспокоенностью.

— Я не помню похожей торговли пророчествами в Эйдиндриле. Я видела ее в меньших масштабах во многих городах, но не могу вспомнить, чтобы она была так заметна в Эйдиндриле, как ты рассказываешь.

— Но теперь это так. Кажется, в каждом углу кто-то предлагает прогнозы и пророчества. Почти на каждого кто хочет узнать свое будущее, найдется несколько людей, которые утверждают, что могут это сделать.

Ричарду стало легче, когда он приблизился к Кэлен.

— А разве это не так, как было всегда? Люди всегда хотели узнать свое будущее.

— Не совсем так. В сфере пророчествования развивается бизнес и все больше людей готовы платить за подобные услуги. Город превращается в котел прогнозирования и предсказаний, слухи об этом разносятся за его пределы. Должна сказать тебе, Ричард, все это начинает беспокоить меня.

Когда слуга в голубой одежде приблизился и поклонился, держа в руках поднос, Кэлен взяла стакан. Она сделала глоток, прежде чем вновь переключить внимание на историю Зедда.

— С окончанием войны люди перестали испытывать чувство постоянного ужаса. Они привыкли жить в страхе, поэтому, вероятно, обращаются к мрачным предсказаниям будущего, чтобы заполнить этот призрак беспокойств, не веря, что все в порядке.

Ричард положил левую ладонь на рукоять меча, отказываясь от предложения выпить. Он не пользовался мечом с первого дня прошедшей зимы и был бы счастлив, если не надо было пользоваться им снова.

— Кэлен права. Годами люди жили в постоянном страхе не дожить до следующего дня. С окончанием войны они просыпаются с мыслью, что у них есть будущее, реальное будущее. Они хотят узнать, что же принесет им жизнь в дальнейшем. Я бы предпочел, чтобы они создавали будущее, основываясь на своих мечтах, но полагаю, что многие считают, что судьба приготовила им испытания и пророчества могут раскрыть их.

Зедд отослал слугу прежде, чем продолжить.

 — Возможно — он посмотрел на толпу, проходящую через большой зал, — но кажется, это относится и ко мне тоже, — пробормотал он себе под нос.

Кэлен улыбнулась.

 — Видишь? Война закончилась и даже ты можешь перестать волноваться. Ты занимаешься тем же, что и все эти люди. Тебе следует немного расслабиться. Мир находится в мире.

— Мир, — фыркнул Зедд. Его взгляд похолодел. — Нет ничего опаснее мирного времени.

Ричард надеялся, что Зедд ошибается и просто, как сказала Кэлен, привык беспокоиться. Он мог представить, что чувствует старик. Хотя все было хорошо, он не мог перестать волноваться.

Ричарда волновали слова Кары о том, что кто-то наблюдал за новобрачными. Он был обеспокоен предсказанием старой женщины, Сабеллы, которое в точности повторяло пророчество в книге Конец Записей. Казалось, что его и Кэлен беды никогда не прекратятся.

Но больше всего Ричард был обеспокоен мальчиком на рынке, сказавшим о том, что тьма во дворце и о том, что тьма ищет тьму. У Лорда Рала не было причин для беспокойства о словах, произнесенных в приступе лихорадки. В самом деле, Зедда и Натана не взволновали слова мальчишки, когда Ричард рассказал о произошедшем. Они оба считали, что Кэлен права, и все это не более чем лихорадочные иллюзии.

Но несмотря, ни на что, Ричард думал о них. Ему казалось, что это нечто большее, чем обычный лихорадочный бред. Слова затронули что-то глубоко внутри него. Особенно сейчас, когда люди отовсюду собрались во дворце.

Ричард заметил, что Рикка наблюдает за толпой. Она выглядела как ястреб, ищущий мышь. Кара, в стороне от путей, ведущих в комнату, поглядывала на Ричарда и Кэлен, даже когда улыбалась и приветствовала гостей. Он увидел других Морд-Сит, так же смотрящими на людей. Несколько из них, приближенные к Лорду Ралу и его жене, были одеты в красную кожу. По некоторым причинам, он был не совсем недоволен этим. Даже, несмотря на мирное время, он был рад заметить, что все так же оставались бдительными.

Ричард немного наклонился в сторону деда.

 — Зедд, ты не думаешь, что Натан был прав?

Зедд нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Ричард улыбнулся проходящим гостям прежде, чем ответить.

— О том, что настоящие пророчества повторяются, возрождаются, чтобы укрепить свое действие. Они как бы повторяют себя, чтобы напомнить людям о своем существовании.

Зедд смотрел на толпу в течение некоторого времени, прежде чем ответить.

— Я не пророк. Мой дар не проявляется в этой области. Но я все равно остаюсь волшебником и в этом качестве я изучал пророчества среди прочих вещей всю свою жизнь, поэтому кое-что о них, все же, знаю. В словах Натана есть доля истины.

— Понятно, — ответил Ричард, когда заметил, как капитан охраны, которая сопровождала их до рынка сегодняшним утром, пересекает комнату. Почему-то его лицо было очень мрачным.

Люди, замечая целенаправленную походку капитана, уступали ему дорогу, праздник, смех, разговоры становились тише. Бенджамин, увидев его, выпрямился и стал более похож на генерала Мейфферта, нежели, чем на мужа Кары. Несколько Морд-Сит приблизились, думая, что человек выглядит слишком серьезно и, возможно, необходимо держать его подальше от Лорда Рала и Матери-Исповедницы, которые пришли повеселиться и не должны заниматься серьезными делами. Кара дала им команду пропустить мужчину, не спрашивая ни о чем.

Капитан остановился и прижал кулак к сердцу.

— Прошу прощения, что прерываю вас, Лорд Рал.

Ричард опустил голову в знак приветствия.

— Все в порядке. Вы нашли мальчика, капитан?

— Нет, Лорд Рал. Мы обыскали все. Мальчишка исчез.

Ричард подумал, что это звучало слишком определенно.

— Он должен быть где-то там внизу. Он болен и не мог уйти далеко. Продолжайте поиски. Я уверен, что ваши люди отыщут его.

Капитан прочистил горло.

— Лорд Рал, двое моих людей, те которые ушли за мальчиком, были найдены мертвыми некоторое время назад.

У Ричарда сердце упало при мысли, что эти храбрые люди, которые боролись так долго и страдали так много, умерли сейчас, когда мир был, наконец-то, достигнут.

— Умерли? Как это произошло?

Человек сдвинулся с места.

— Я не знаю, лорд Рал. Не было никаких ран или чего-то подобного. Они не вынули свое оружие. Их лица ничего не выражали. Они просто лежали мирно в узком проходе позади палаток. На них не были никаких признаков борьбы.

Пальцы Ричарда сжались вокруг рукояти его меча.

— И у них не было никаких ран?

— Нет, лорд Рал. Они были просто мертвы.

Глава 8

После того, как Лорд Рал послал капитана собрать больший отряд солдат для поисков мальчика, посланцы из разных земель стали собираться вокруг Ричарда и Кэлен. Некоторые выражали свою признательность и восхищение тем, что они сделали для преодоления тирании, в то время как другие стремились спросить кое-что. Каждый желал услышать, какие ответы Лорд Рал и Мать-Исповедница дадут на вопросы.

Ричард, за последние несколько дней, уже встречался с некоторыми послами и эмиссарами, однако многих людей собравшихся вокруг не знал. Улыбки приветствия и вопросы казались искренними.

После завершения формальностей, таких как благодарность за приглашение, теплый прием и выражения восторга дворцом, они все быстро перешли к вопросам о торговой политике и утверждение единых законов. Люди хотели гарантий, что эти законы будут касаться их всех.

Со срочными вопросами войны и потребностью в поставках и людях, теперь ушли в прошлое, все внимание было приковано к рассмотрению того, как использовать их ресурсы и товары в самом выгодном свете их собственной родине и народу. Было ясно, что единство, которое они все чувствовали во время войны, смягчилось, и каждый из них был обеспокоен тем, что их земли могут каким-то образом быть поставлены в невыгодное положение, когда дело дойдёт до торговли и вопросов права.

Ричард попросил Кэлен заверить их, что не будет ограничений в торговле и им не нужно бояться каких-то особых привилегий одной страны, которые поставят в невыгодное положение другие страны. Много людей было из Срединных Земель.

Кэлен напомнила им о политике Срединных Земель в тот период, когда она правила ими как Мать-Исповедница, и заверила что теперь будучи частью Д'Харианской Империи они и впредь будут придерживаться справедливых законов. Ее спокойный тон и авторитетное поведение заверили людей в правдивости ее слов.

Некоторые представители напомнили Кэлен, что в Срединных Землях большинство стран имели своих посланников или послов или эмиссаров, но всегда были официальные лица, которые были вовлечены в обсуждение различных вопросов, принятия и регулирования различных законов. Мать-Исповедница заверила их, что Народный Дворец теперь является местом расположения власти Д’Харианской Империи и здесь подобно Эйдиндрилу будут находиться послы, которые смогут принять участие в создании собственного будущего. Все присутствующие были довольны ее словам.

Кэлен была создана командовать, и несла своё бремя власти с легким изяществом. Она росла по большей части в одиночестве, будучи той кого боятся, так как была исповедницей. Когда Ричард встретился с ней в первый раз, он видел, что люди дрожали в ее присутствии. В прошлом люди видели лишь ужасающую силу, которой она владела, не характер женщины позади этой силы, но в то время она и Ричард воевали от имени этих людей, к ней пришёл почёт и уважение. Люди приехали, чтобы смотреть на неё.

В самый неподходящий момент, посреди ответов Кэлен на вопросы, Натан подошёл сзади к Ричарду, схватил за руку и потянул его немного назад.

— Я должен с тобой поговорить.

Кэлен сделала паузу в её ответе о древнем пограничном конфликте. Она говорила людям, что нет смысла это обсуждать; они все теперь были частью Д'Харианской империи и действительно не имело значения, где бессмысленная линия была нарисована на карте. Когда она замолчала, каждый взгляд был направлен к высокому пророку. Они все знали, кем он был.

Ричард заметил, что Натан держал в руках книгу, прижимая пальцем интересующее его место в книге вместо закладки.

— Что это? — спросил Ричард низким голосом, сделав несколько шагов назад от внезапно стихшей толпы, наблюдающей за ним. Пророчество имело, очевидно, больший интерес, чем вопросы торговли или спорных границ.

Натан наклонился и заговорил конфиденциально.

— Ты говорил мне, что парень, с которым ты столкнулся на рынке, говорил о тьме во дворце.

Ричард выпрямился и оглянулся на людей, которые за ним наблюдали.

— Я приношу вам свои извинения, но мне нужно оставить вас на минуту.

Он отвел Натана к дубовой двери в конце зала. Зедд и Кэлен шли вдоль. Кара и Бенджамин, поняв намек Ричарда, отвлекли внимание толпы, спрашивая их о том, как они собираются отстраивать свои дома

Убедившись, что рядом нет никого, Ричард повернулся в сторону Натана.

— Мальчик сказал, что во дворце есть тьма. Он сказал, что тьма ищет тьму.

Без единого слова Натан открыл книжку и передал ее Ричарду.

Ричард сразу же наткнулся на знакомые слова. Тьма ищет тьму.

— Это в точности слова мальчика, — сказала Кэлен, тон беспокойства ясно слышался в тихом голосе.

Ричард почти сказал, что это должно быть совпадение, но он знал лучше. Вместо этого он спросил,

 — Есть что-нибудь по этому поводу, этот фрагмент пророчества встречается где-нибудь ещё в книге?

— Я не знаю, — сказал Натан с явным разочарованием. — Я не имею понятия, как узнать, есть ли связь между тем, что в книге и еще чем-нибудь. Все что угодно может быть связано с этим темным пророчеством или вообще ничего. Я даже не знаю, связано ли то другое пророчество про падающую крышу с линией пророчества о тьме, ищущей тьму.

Ричард очень хорошо знал, что связано.

Ричард скептически отнесся к тому, что слова мальчика совпали с линией пророчества в книге, которая совпала с другой линией и о которой говорила старуха, могут быть простым совпадением. Это неслучайно. Он хорошо запомнил удивленный взгляд старухи, когда она сказала совсем не то, что собиралась.

Ричард усвоил, что его дар проявляется уникальным образом. Некоторые тексты звали его камнем, брошенным в пруд, так как он был в центре кругов событий. События, которые сначала казались совпадением, зачастую на деле оказывались как-то связанными с ним, или привлекали его внимание, благодаря его дару, и кругам, которые он создавал вокруг себя. Такие события казались совпадением, пока он не начинал копать глубже.

Или пока небо не падало на него.

Он знал, что не может оставить все просто так и позволить событиям опережать его. Он должен копать глубже.

Он глубоко вздохнул.

— Сейчас мы не можем ничего сделать. Давайте просто не дадим этим людям узнать, что что-то не так.

— Мы вообще не знаем что не так.

Напомнил ему Зедд

Ричард не хотел заверять, что всё-таки, что-то не так.

— Надеюсь, ты прав.

— Пророчество работает, — напомнил Натан Зедду. — Возможно, что оно связанно со всем тем или иным образом.

Лицо Зедда искривилось с кислым выражением, но он не оспаривал эту точку.

Ричард постучал пальцем по рукоятке меча, мгновенно все происшествия беспорядочно пробежали в его разуме. Он не видел какую-либо связь между этими тремя событиями. Он даже не мог себе представить

Это было не так, подумал он. Тьма ищет нечто и это может быть связанно с чувством Кары, что кто-то наблюдал за ее комнатой ночью — в темноте.

Он повернулся к Натану.

— Ты сказал, что есть женщина, которая работает во дворце и что ее посещают маленькие видения.

— Верно. Она из основного кухонного персонала, обычно занимается подготовительной работой, вроде нарезки продуктов для дворцовых поваров, но она выручает и в других ситуациях, когда нужны лишние руки. Собственно говоря, полагаю, она в числе людей в синих одеждах, прислуживающих сегодня вечером, — он осмотрелся, не пытаясь скрыть этого. — Впрочем, сейчас я ее не вижу.

— И ты сказал, что была еще одна женщина, кажется, ты говорил, что ее зовут Лоретта, и что она имеет намек на способность. Ты сказал, что она хотела видеть меня, потому что у нее есть кое-что для меня, своего рода примета.

Натан кивнул.

— Правильно.

— Как только сможем вырваться отсюда, я хочу, чтобы ты отвел меня к ней.

— Ричард, я был бы счастлив проводить тебя, но вероятность ничтожна. Подобные вещи обычно оказываются не такими значительными, как некоторым кажется. Люди часто полагают, что у самых мирских и невинных вещей, так или иначе, есть зловещие значения. Наверняка это не существенно.

— Это бы доставило мне удовольствие, — сказал Ричард, посмотрев на ждущих его людей. —  Я бы перестал об этом беспокоиться.

— Вероятно, это так, — Натан махнул рукой в сторону двери позади них. — Мы возле кухни. Лоретта работает мясником, она обеспечивает едой дворец для таких дней, как свадьба и эта встреча здесь сегодня. Ее жилище не далеко. Мы можем пойти к ней, когда тебе захочется.

Ричард кивнул.

— А сейчас давайте вернемся к нашим гостям.

Глава 9

Ричард вернулся к ожидающей группе чиновников, мэров, регентов, различных представителей и даже нескольких королей и королев некоторых стран, которые ранее входили в состав Срединных Земель, прежде чем они полностью не присоединились к Д'Харианской Империи. Зедд и Кэлен пошли с ним, а Натан положил книгу под мышку и, натянув свою самую широкую улыбку, отправился следом.

Натан, будучи единственным живущим пророком и Ралом в одном лице, был знаком каждому во Дворце. Это, а также его яркая, живая натура, сделали его своего рода знаменитостью. Он не оделся пышно: растрёпанная рубашка и стильный зелёный плащ с капюшоном дополняли друг друга. Искусно сотворённая гравировка покрывала отделанные золотом ножны и меч на его бедре.

Ричард считал, что волшебник со способностями Натана, носящий меч, выглядел так же, как дикобраз, несущий зубочистку для собственной защиты. Натан же утверждал, что с мечом он смотрится лихо. Он наслаждался взглядами, которые получал, и обычно принимал их с широкой усмешкой и, если взгляды исходили от женщин, низким поклоном. Чем более привлекательной являлась женщина, тем улыбка его становилась шире, а поклон — ниже. Женщины часто краснели, но почти всегда улыбались в ответ.

Несмотря на то, что возраст Натана приближался к тысяче лет, он часто воспринимал жизнь с радостью и удивлением ребёнка. Это была часть его характера, которая привлекала к нему некоторых людей. Другие же, независимо от каких-либо приятных сторон его натуры, считали пророка одним из самых опасных людей среди живущих.

Пророк мог сообщить о будущем и о грядущих страданиях, боли или даже смерти. Люди верили, что его слова отражают ожидающую их судьбу. Натан имел дело с прорицанием; он не мог придумать будущее или обеспечить его исполнение. Но некоторые всё ещё верили, что мог. А потому он считался опасным.

Другие считали его опасным по иной причине. Они боялись его, поскольку были случаи, когда, предсказывая, он обнаруживал зарождающиеся войны.

Были женщины, которые различали ауру опасности вокруг него.

Когда Ричард спросил, зачем он носит с собой ненужный меч, Натан напомнил ему, что он тоже волшебник и при этом также носит меч. Ричард протестовал, говоря, что, так как он Искатель, Меч Истины необходим ему. Оружие словно являлось неотделимой его частью. Меч же Натана имел декоративную функцию. Пророк не нуждался в нём, чтобы испепелить кого-нибудь.

Натан же ответил, что, Искатель он или нет, и независимо от того, насколько сильно слился с мечом, сам Ричард представлял куда большую угрозу, нежели его меч.

— Лорд Рал, — спросил коренастый мужчина в красной тунике, когда все собрались, — можем ли мы узнать, существует ли некое предсказанное событие, ожидающее нас?

Многие облегчённо вздохнули, когда вопрос, наконец, был задан, и придвинулись ближе. Ричард начал подозревать, что единственное, в чём эти люди были действительно заинтересованы, — это ответы на подобные вопросы.

Он оглядел встревоженные лица, наблюдающие за ним.

— Пророческое событие? Что вы имеете в виду?

— Ну, — сказал мужчина, экспансивно размахивая рукой. — Рядом с вами такое количество одаренных людей, Первый Волшебник Зорандер, пророк Натан Рал собственной персоной, — мужчина склонил голову к Ричарду, — и не в последнюю очередь вы сами, Лорд Рал, более чем доказавший всем каким неповторимым даром владеете, так что вы, несомненно, посвящены в глубокие тайны пророчеств. Мы все надеемся, с того самого момента как собрались здесь, что вы изволите разделить с нами, что такого раскрыло перед вами пророчество, что ожидает нас.

Люди в собравшейся толпе высказали своё согласие или кивком, или улыбкой, выражающей надежду.

— Вы хотите услышать пророчество?

Все пододвинулись ближе, как если бы собирались услышать дворцовый секрет.

— Тогда слушайте, что я скажу, — Ричард указал мрачный серый свет, льющийся из окна в дальнем конце комнаты за спинами людей. Все, как один, мгновенно посмотрели через плечо, затем повернулись обратно, боясь пропустить что-то из того, что Ричард собирался сказать. — Грядёт весенняя буря, какой не было уже много лет. Те из вас, кто хочет скорее вернуться домой, должны начинать собираться в дорогу уже сейчас. Те же, кто задержится слишком долго, на множество дней осядут на мель здесь.

Некоторые прошептали что-то про себя, как будто Ричард вот так просто раскрыл секреты мёртвых. Но большинство ожидали, поскольку его слова о будущем не произвели на них особого впечатления.

Приземистый мужчина в красной тунике поднял руку.

— Лорд Рал, это, конечно, очень увлекательно и, я уверен, вполне пророческое, к тому же, несомненно, полезно для некоторых из нас, но всё же мы надеялись услышать нечто более… значимое.

— Например? — сказал Натан глубоким голосом, прогремевшим в толпе.

Женщина спереди, одетая в золотое и зеленое платье выдавила улыбку.

— Ну, — сказала она, — мы надеялись услышать несколько истинных слов пророчества. Что-то из темных секретов судьбы.

Ричард чувствовал возрастающую тревогу.

— Откуда столь внезапный интерес к прорицанию?

Женщина, казалось, внутренне сжалась от его тона. Она пыталась подобрать слова, когда вперёд вышел высокий мужчина, проложив свой путь между людей. Он носил простое чёрное пальто с поднятым, прямым воротником, обёрнутым вокруг шеи. Пальто было застёгнуто на пуговицы до самой шеи, чтобы зафиксировать воротник. Также он носил бесполую четырёхстороннюю шляпу того же цвета.

Это был настоятель, как сообщил Ричарду Бенджамин.

— Лорд Рал, — сказал настоятель, поклонившись, — мы слышали предупреждения от людей, которые обладают определённой способностью понимать поток грядущих событий во времени. Их тёмные предостережения существенно беспокоят нас.

Ричард скрестил руки.

— О чём вы говорите? Кто распространяет эти предостережения?

Настоятель переглянулся со своими собратьями-гостями.

— Вообще-то, люди по всей стране. С момента прибытия во Дворец, поговорив друг с другом, мы обнаружили, что все мы слышали тёмные предупреждения от предсказателей всех сортов…

— Предсказателей?

— Да, Лорд Рал. Предсказателей будущего. Все они живут в разных местах, разных странах, но все, как один, говорят о тёмной видении будущего.

Ричард нахмурил брови.

 — Что Вы имеете в виду под «предсказателями будущего»? Они не могут быть истинными пророками. — Он указал на себя и своих спутников. — Натан — единственный живущий пророк. Кто эти люди, которых вы слушаете?

Настоятель пожал плечами.

— Они не могут быть пророками, как таковыми, но это не означает, что они лишены способностей. Капноманты увидели страшные предупреждения в священном дыме. Гариспики обнаружили разрушение предзнаменований по внутренностям животного". — Человек невинно раздвинул руки. — Это виды людей, Лорд Рал. Как я сказал, предсказатели будущего.

Ричард не был убеждён.

— Если эти люди так талантливы и знают будущее, тогда зачем вы спрашиваете меня об этом?

Мужчина смущённо улыбнулся.

— Они талантливы, но не сравнятся с вами, Лорд Рал, или с этими в высшей степени одарёнными людьми, которыми Вы себя окружили. Мы должны оценить слухи, исходя из Ваших знаний об этих ужасающих пророческих предупреждениях, чтобы затем передать людям Ваши слова на своей родине. То, что они слышали, тревожит их, и они надеются, что мы вернёмся с известиями из Дворца. Весенний шторм, конечно, заслуживает внимания, но не беспокоит нас больше всего. Главное, что нас волнует, что мы все слышали, — это слухи и предупреждения.

Ричард не мог скрывать свирепость во взгляде, стоя перед притихшей толпой, наблюдающей за ним.

— Ваши люди хотят знать, что Лорд Рал скажет по этому поводу?

Все закивали. Некоторые снова пододвинулись.

Ричард опустил руки и выпрямился.

— Я говорю, что вы — творцы своего будущего, а не чьи бы то ни было слова. Ваши жизни не подчиняются судьбе, или написанному в какой-либо книге, или обнаруженному в дыме, или прочитанному по искривлённой кипе кишок свиньи. Вы должны сообщить людям, чтобы они перестали беспокоиться о пророчествах и начали задумываться об обустройстве своего будущего.

Натан прочистил горло и выступил вперёд, беря ситуацию под контроль.

— Лорд Рал хотел сказать, что прорицание следует оставить пророкам, потому что только люди с даром способны понять все сложности, переплетённые в истинном пророчестве. Уверяю, мы побеспокоимся о подобных вещах, поэтому вас они не должны тревожить.

Некоторые в толпе неохотно согласились, что в этом есть смысл. Другие не были удовлетворены. Стройная женщина, королева одной из стран в Срединных Землях, заговорила.

— Но прорицание предназначено для помощи людям. Известно, что слова, извлечённые посредством дара из движущегося по тёмному туннелю времени, должны быть использованными теми из нас, кто имеет отношение к прорицанию. Что хорошего в прорицании, если людям не сообщают, что сказано об их судьбе? Какое применение существует дару в прорицании, если не помощь людям? Какой смысл в пророчествах, если они держатся в секрете?

Натан улыбнулся.

— Поскольку вы не пророк, Ваше Величество, как вы можете знать, что есть важное пророчество, о котором Вы должны были бы быть уведомлены?

Она коснулась пальцами длинного драгоценного ожерелья, невидимый конец которого располагался где-то внизу, в складках её платья.

— Ну, я полагаю…

Ричард положил руку на рукоять меча.

— Прорицание чаще вызывает проблемы, нежели помогает.

— Мы сталкивались с пророчеством ранее, — сказала Кэлен, вставая рядом с Ричардом, привлекая всеобщее внимание, — глубоко пугающим, основным пророчеством, говорящим о Ричарде и обо мне. Если бы мы вняли тем, ужасным предостережениям, делали бы то, что оно говорило, должно было быть сделано, чтобы предотвратить беду, то все, в конце концов, закончилось бы не только нашей гибелью, но и уничтожением всей жизни вообще.

— Поступи мы, так как вы хотите поступить сейчас, и следуй мы за словами тех страшных пророчеств, вы бы сейчас в лучшем случае были бы мертвы, а в худшем стали бы рабами в руках жестоких правителей. В конце концов, те пророчества исполнились, но не так как звучали в начале. Пророчества очень опасны в неправильных руках и не должны пониматься дословно.

— Так вы говорите, что мы не можем доверять знанию собственного будущего? — раздался голос королевы.

Ричард увидел вспышку гнева в зеленых глазах Кэлен и ответил, опережая ее.

— Мы говорим, что будущее не предопределено. Вы сами создаете свое будущее. Если вы верите в то, что знаете будущее, тогда эта вера меняет ваше поведение, меняет решения, которые вы делаете, меняет то, как вы живете и как планируете свое будущее. Такие бездумные решения могут быть губительны. Вам нужно действовать согласно собственному рациональному интересу, а не так как вы думаете пророчество предрешило для вас.

— Будущее, по крайней мере, в большинстве своём, не установлено в пророчествах. Если же прорицание имеет настоящую силу, в любом случае, это не что-то, что может быть понятно каждому.

Даже если это не удовлетворило людей полностью, то хотя бы немного укротило их стремление услышать сочное предсказание.

— Прорицание имеет значение, — сказал Натан, — но истинный смысл пророчеств способен распутать только тот, кто одарён в таких вещах, и я могу уверить вас, что вещи эти невозможно обнаружить во внутренностях свиньи.

Кара, видя замешательство в толпе, в своей белой кожаной одежде подошла к Ричарду.

— Д’Харианцы говорят: Лорд Рал — магия против магии, мы — сталь против стали. И он более чем доказал это всем нам. Оставьте магию ему.

Произнесённые Морд-Сит, эти слова обретали холодную завершённость.

Люди в толпе, казалось, начали понимать, что не просто были вытолкнуты в область, которой не принадлежали, но перешли черту. Отчасти пристыженные, они тихо переговаривались между собой, соглашаясь друг с другом, что, может быть, следует оставить подобные вопросы тем, кто способен наилучшим образом разобраться с ними. Все выглядели немного ослабленными, будто только что были вытянуты из-за края.

Краем глаза Ричард увидел справа синюю робу одной из служанок, возникшей на противоположной стороне от Кэлен.

Женщина осторожно коснулась левой рукой её предплечья, будто желая поговорить с Кэлен наедине.

Это больше всего привлекло внимание Ричарда. Люди просто так не подходили и не клали небрежно руки на плечо Матери-исповеднице.

Когда женщина обошла вокруг и остановилась рядом с Кэлен, Ричард увидел призрачный взгляд в её глазах и кровь внизу на передней стороне робы.

Он уже начал движение, когда увидел нож в другой руке женщины, стремительно поднимающийся по направлению к груди Кэлен.

Глава 10

Казалось, время остановилось.

Ричард слишком хорошо распознал вечную пустоту между сердцебиениями времени, эту ожидающую пустоту до зарождения молнии силы.

Он находился слишком далеко, чтобы остановить женщину вовремя, также он знал, что был слишком близко для того, что должно было произойти.

Положение вышло из-под его контроля, он ничего не мог предпринять.

Жизнь и смерть лежали на чашах весов в этот момент. Кэлен не могла позволить себе колебаний. Его мускулы инстинктивно напряглись, несмотря на то, что он хорошо знал, что ничего не мог сделать достаточно быстро.

Море людей стояли с широко раскрытыми глазами, замершие от шока. Несколько Морд-Сит в красной коже уже начали прыгать на расстояние, которое, Ричард знал, они не могли преодолеть вовремя. Он видел красный эйджил кары, прыгнувший в её руку, руки солдат, достающие мечи, и руку Зедда, поднимающуюся, чтобы сотворить магию. Ричард знал, что ни один из них не имел шанса сделать это вовремя.

В центре всего этого Ричард видел женщину, удерживающую предплечье Кэлен внизу от пути окровавленного ножа в другой её руке, движущегося по окружности по отношению к груди Кэлен.

В этот момент все только начали движение.

В эту тихую пустоту во времени вдруг ворвался беззвучный гром.

Время стремительно разрушалось, тогда, как мощь грома взрывом прошла по ограниченному пространству банкетного зала.

Волнение воздуха распространилось по кругу.

Люди, стоящие наиболее близко, громко вскрикнули от боли и рухнули на спины на пол. Те, что находились подальше, почувствовав удар, отступили на несколько шагов. Потрясённые и испуганные, они слишком поздно закрыли лица руками в защитном жесте.

Пища слетала со столов и тележек, металлические блюда покорёжились при столкновении со стенами; бутылки вина, столовые приборы, различные ёмкости для продуктов, бокалы и чашки, салфетки были сметены мощной волной, пронёсшейся по комнате со скоростью молнии. Когда она достигла дальнего конца помещения, стёкла во всех окнах разлетелись вдребезги. Шторы вырвались в разбитые окна. Ножи, вилки, пищи и напитки, части повреждённой стеклянной посуды звенели на полу.

Ричард был ближе всех к Кэлен, когда она выпустила свою силу Исповедницы. Слишком близко. Было опасно находиться так близко к такой силе. Боль пронзила каждую часть его тела, заставляя упасть на колено. Зедд, сбитый с ног, упал на спину. Натан немного дальше, отшатнулся, ловя руку Кары и не дав ей упасть.

Когда части разбитого стекла, наконец, перестали перемещаться по полу, скатерти и шторы успокоились, а люди сели в ошеломлённой тишине, женщина в окровавленной синей робе стала на колени в ногах Матери-Исповедницы.

Кэлен стояла прямо в центре регулирующегося хаоса.

Люди таращились в шоке. Прежде ни один из них не видел, как Исповедница освобождает свою силу. Это не было чем-то, что обычно осуществлялось перед зрителями. Ричард не сомневался, что ни один из них не сможет забыть произошедшее до конца своих дней.

— Проклятье, а это больно, — пробормотал Зедд, сидя на полу разминая плечи и потирая локти.

Зрение и разум Ричарда, избавленные от острой боли, прошедшей через всё его тело, позволили ему увидеть, что нападавшая оставила кровавый отпечаток руки на рукаве белого платья Кэлен.

Стоя на коленях перед Матерью-Исповедницей, женщина не выглядела, как убийца. Она была среднего роста с неприметными чертами лица. Колечки тёмных волос едва касались плеч. Ричард знал, что человек, которого коснулась Исповедница, не чувствует той же боли, что находящийся рядом с ним, но зато все прочие вещи, в том числе и боль, становятся просто отдалёнными соображениями. Как только Исповедница коснулась человека, она становится для него всем.

Кем бы эта женщина ни была раньше, теперь она больше не является личностью.

— Госпожа, — прошептала она, — приказывай.

Голос Кэлен был холоден, как лёд.

— Расскажи мне снова, что ты сделала, что ты говорила мне раньше.

— Я убила своих детей, — сказала женщина бесстрастным голосом. — Я подумала, тебе следует знать.

Слова, прорезавшие мрачную тишину, вызвали дрожь по позвоночнику у многих, Ричард был уверен. Некоторые задыхались.

— И поэтому ты пришла ко мне?

Женщина кивнула.

— Отчасти. Мне необходимо было рассказать Вам, что я сделала, — слеза скатилась по её щеке. — И что должна была сделать.

С тем, кем теперь являлась эта женщина, Ричард знал, что слёзы вызваны не убийством детей, а неосуществлённым убийством Кэлен. Исповедница, коснувшаяся её, была единственным, что волновало женщину. Вина за свои прошлые намерения сейчас терзала её душу.

Ричард наклонился и, осторожно взяв женщину за правое запястье, вытащил окровавленный нож и сжатого кулака. Разоружать её не было необходимости, но так он чувствовал себя лучше. Она не обращала внимания.

— Почему ты это сделала? — спросила Кэлен требовательным тоном, который заставил каждого на мгновение задержать дыхание.

Женщина подняла лицо вверх и взглянула на Кэлен.

— Я должна была. Я не хотела, чтобы они встретились с ужасом этого.

— Ужасом чего?

— Быть съеденным заживо, Госпожа, — сказала женщина, так будто это было очевидно.

Все охранники вокруг приблизились. Несколько Морд-Сит, которые пытались остановить женщину, но оказались неспособны осуществить своё намерение вовремя, теперь расположились за ней. В руке каждой был зажат эйджил.

Кэлен не нуждалась в охране или Морд-Сит и не боялась простого ножа у одного-единственного нападающего. Как только Исповедница касалась человека своей силой, он становился полностью преданным ей и неспособным не подчиняться её воле, тем более, навредить Госпоже. Их только беспокоило, как услужить ей. Это включало признание любого преступления, в котором он был повинен, если того требовала Исповедница.

— О чём ты говоришь?

Женщина моргнула.

— Я не могла позволить им страдать, когда это пришло бы. Я сделала им одолжение, Госпожа, убив их быстро.

Натан наклонился к Ричарду и шепнул:

— Это та самая женщина, о которой я вам говорил, что работает на кухне. У неё есть небольшая крупица таланта, чтобы видеть будущее.

Кэлен наклонилась к женщине, заставляя её сжаться.

— Откуда ты знаешь, что они страдали бы?

— Я видела, госпожа. Я могу видеть иногда. У меня есть зрение и я увидела, что случилось бы, если бы они остались жить. Вы не видите? Я не могла позволить, чтобы такая ужасная вещь произошла с моим ребёнком.

— Ты говоришь мне, что у тебя было видение, которое сказало тебе убить собственных детей?

— Нет, — проговорила женщина, тряся головой, — я видела их съеденными заживо, разорванными клыками и вырывающихся, они кричали от ужаса и боли. Видение не говорило мне убивать их, но, после того, что я увидела, я знала, что их ожидает эта чудовищная судьба, что они будут страдать. Я проявила милосердие, Госпожа, клянусь.

— О чём ты говоришь: съеденными заживо? Съеденными заживо кем?

— Тёмными созданиями, Госпожа. Тёмные создания явились бы за моими детьми. Тёмные создания, дикие создания, приходящие в ночи.

— Так у тебя было видение, и из-за этого ты решила убить их сама?

Это было обвинение, а не вопрос. Тем не менее, женщина подумала иначе и кивнула, стремясь угодить Госпоже.

— Да. Я перерезала им горло. Они истекли кровью и потеряли сознание быстро, до того, как мягко скользнули в объятия смерти. Они не должны были страдать, как уготовила им судьба.

— Мягко скользнули в объятия смерти? — спросила Кэлен сквозь стиснутые зубы, едва сдерживая ярость. — Ты пытаешься сказать мне, что они не страдали, не боролись?

Ричард видел людей с перерезанным горлом, как и Кэлен. Они не умирали быстро и безболезненно. Они боролись за свои жизни в ужасной, смертельной агонии, сражались с невозможностью вздохнуть, задыхаясь и давясь собственной кровью. Это была страшная, насильственная смерть.

Женщина слегка нахмурилась, припоминая.

— Да, кажется было, немного. Но не долго, Госпожа. Это была короткая борьба. Не такая долгая, какая случилась бы, если бы они остались в живых и тёмные существа в ночи пришли и съели бы их внутренности.

Когда глаза Клен вспыхнули от звуков зародившегося обеспокоенного шёпота в толпе, люди замолкли.

— Вот что случается, когда вы думаете, будто можете видеть будущее, — при произнесении твердого приговора её челюсти сжались, а глаза с яростью взглянули на толпу. — Вот результат — оборванные жизни.

Кэлен обернулась посмотреть на женщину у своих ног.

— И ты хотела использовать свой нож против меня, не так ли? Ты хотела убить меня.

— Да, Госпожа, — слёзы брызнули из её глаз. — Поэтому я должна была сказать вам, что я сделала.

— Что ты имеешь в виду?

— Я должна была сказать вам, почему я убила своих детей, чтобы вы поняли, почему я должна убить вас. Я хотела избавить вас, Госпожа.

— Избавить меня? От чего?

— От той же ужасной судьбы, Госпожа, — Слёзы продолжали бежать по её щекам. — Пожалуйста, Госпожа. Я не смогу вынести, если вы умрёте той чудовищной смертью, какую я видела. Я не вынесу мыслей о вашем искалеченном, разорванном теле, криках, одиночестве, когда никто не сможет помочь вам. Вот почему я должна убить вас — чтобы уберечь от этой страшной судьбы, как я уберегла своих детей.

У Ричарда подогнулись колени.

— И что же должно съесть меня, как предполагается из твоих видений?

— То же самое, что съело бы моих детей, Госпожа. Темные существа. Темные существа преследуют вас, загоняя вас вниз. Вам не уйти от них.

Женщина умоляюще протянула руки.

— Можно я возьму свой нож? Пожалуйста? Я должна защитить вас. Прошу, Госпожа, позвольте мне страдать от боли за ваше убийство, чтобы спасти вас от боли и ужаса на вашем лице. Пожалуйста, Госпожа, позвольте мне убить вас быстро.

Кэлен бесстрастно смотрела на несостоявшуюся убийцу.

— Нет.

Женщина окровавленными руками схватилась за синюю робу на своей груди. Дыхание её прервалось. Глаза широко распахнулись, лицо покраснело. Губы приобрели тот же синий цвет, что и халат. Она рухнула замертво, не двинувшись с места. Воздух с хрипом вышел из её лёгких.

Кэлен пристально глядела на свидетелей, беззвучно обвиняя каждого, кто думал, что прорицание способно помочь ему.

Её зелёные глаза, в которых заблестели слёзы, наконец, обратились к Ричарду. Этот взгляд чуть не разбил ему сердце.

Он обвил рукой её талию.

— Пошли. Тебе нужно немного отдохнуть.

Кэлен кивнула и легонько прижалась к нему, ища утешения. Кара, Зедд, Натан и Бенджамин уже собрались вокруг неё в защитное кольцо. Морд-Сит и солдаты Первой Когорты отгородили их от собравшейся толпы.

Кэлен сжала руку Кары.

— Прости. Я так хотела, что бы этот праздник был идеальным для вас

— Он таким и был, Мать-Исповедница. Женщина потерпела неудачу пытаясь навредить тебе, ты жива, здорова, а несостоявшаяся убийца мертва. Что может быть идеальнее этого? А в довершение ко всему я теперь еще прочту тебе лекцию про то, как подпускать к себе людей так близко.

Кэлен улыбнулась и двинулась вперед вместе с Ричардом, поддерживающим её.

Глава 11

— Как она? — спросил Зедд, когда Ричард закрыл за собой дверь.

— Всё хорошо, — Ричард похлопал его по руке, успокаивая. — Ей просто нужно отдохнуть.

Зедд кивнул. Как волшебник, который знаком с особенностями Исповедниц, он лучше кого бы то ни было знал, что им необходимо время, чтобы восстановить силу после её применения, но ни одна из Исповедниц не могла сделать этого быстрее Кэлен. В прошлом, когда ситуация того требовала, она иногда вовсе не отдыхала.

Кэлен была сильнее, чем любая другая Исповедница. По этой причине её сестры Исповедницы избрали её своим лидером — Матерью-Исповедницей. Теперь все они мертвы.

Однако использование силы приводило к истощению не только физическому, но и эмоциональному. Это было обратной стороной, платой за использование силы.

Но не это было наихудшим. Настоящей причиной её усталости на этот раз являлось знание, что пришло нечто зловещее и уносит невинные жизни. Кэлен не верила даже больше, чем Ричард, что это была просто одержимая видением женщина. За всем случившимся скрывалось нечто большее. Что-то, что заставило использовать её свою силу посреди замечательного праздника перед гостями, что действительно вымотало её.

Зедд посмотрел на Ричарда одним из тех взглядов, которые он знал слишком хорошо.

— Довольно странно, что эта женщина упала замертво.

Ричард кивнул.

— Меня это тоже беспокоит.

— Если Исповедница коснулась человека своей властью, у него остаётся только одно желание — услужить ей, — Зедд выгнул бровь. — Но он не может служить ей, будучи мёртвым. Если, конечно, Исповедница не скажет ему, что, умерев, он угодит ей, а Кэлен этого не делала.

Очевидно, что дедушка Ричарда думал о том же, о чём и он сам.

— Это бессмысленно, — согласился он. — Люди не умирают от прикосновения Исповедницы. Здесь есть что-то ещё.

Зедд потёр костлявыми пальцами челюсть.

— Возможно, женщина понимала, что Кэлен очень недовольна тем, что она убила собственных детей, а потому хотела её смерти.

— Не знаю, Зедд. По-моему, это лишено смысла. Задача Исповедниц — получить признание от преступников, обнаружить истину в произошедшем, в тех ужасных вещах, что они совершили. Они не отказываются признавать свою вину. Напротив, они обыкновенно вне себя от радости, что могут угодить Исповеднице, сообщая ей правду, когда она того требует. Они хотят жить, чтобы угождать ей.

Кара скрестила руки на груди.

— Что ж, я не сдвинусь с этого места, пока Мать-Исповедница не поправится и не встанет на ноги.

Ричард мягко положил руку на её плечо.

— Спасибо, Кара.

Мысли Ричарда уже были заняты другими вещами, пытаясь соединить их воедино. Когда женщина с ножом пыталась убить Кэлен, несмотря на то, каким тревожным это ни казалось со стороны, она в действительности не имела ни единого шанса на успех. Ни один удар ножом не мог быть достаточно быстрым, чтобы опередить Исповедницу, выпускающую свою мощь. Даже Кара, встав на пути женщины, не сумела бы остановить её эффективнее, нежели это проделала сама Кэлен. Один-единственный нападающий не имел шансов в борьбе с Исповедницей.

Но она не сможет использовать свою силу снова, до тех пор, пока не восстановится. Ричард был более чем счастлив, что Кара присмотрит за Кэлен в это время.

Ричард повернулся к Бенджамину.

— Генерал, не мог бы ты выставить солдат по обоим концам коридора?

Бенджамин жестом показал на коридор

— Уже сделано, Лорд Рал!

Ричард увидел солдат Первой Когорты Охраны на некотором расстоянии. Здесь было достаточно мужчин, чтобы отразить военную атаку.

— Почему бы тебе не остаться здесь с Карой. Составь ей компанию. Кэлен нужно отдохнуть пару часов.

— Конечно, Лорд Рал, — Бенджамин прочистил горло. — Пока вы находились с Матерью-Исповедницей, мы нашли двух детей этой женщины. Им перерезали горло, как она и сказала.

Ричард кивнул. Он не сомневался в словах женщины. Если человека коснулась Исповедница, он не может лгать. Все же, новость оставила неприятный осадок глубоко в его душе.

— Сделай для меня ещё кое-что, генерал. Отправь кого-нибудь разыскать Никки. Я не видел её с вашей вчерашней свадьбы. Скажи, что мне нужно увидеть её.

Бенджамин прижал правую руку к груди, отсалютовав.

— Я пошлю кого-нибудь прямо сейчас, Лорд Рал.

Ричард повернулся к пророку.

— Натан, мне бы хотелось повидаться с той женщиной, о которой ты говорил. Ту, что также посещают видения, что хотела передать мне сообщение.

Натан кивнул.

— Лоретта.

Зедд и Ричард последовали за Натаном. Группа охранников держалась немного позади. Рикка, одетая в красную кожу, возглавляла процессию.

Натан выбрал более длинный маршрут по закрытым коридорам, а не по общественным проходам, чтобы добраться до места, где жил обслуживающий персонал и другие рабочие. Ричард был этому рад. Люди, несомненно, захотели бы остановить его и поговорить. Он же не был настроен беседовать по различным торговым или другим мелким вопросам с власть предержащими, чтобы достигнуть компромисса. Или о прорицании. Сейчас он обдумывал более важные вещи.

Самым важным было мёртвая женщина, рассказавшая о своих видениях. Она называла угрозой «тёмные вещи». Она сказала, что они угрожают Кэлен.

Ранее утром мальчик на рынке сказал, что во Дворце тьма.

Ричарда беспокоило, что если он слишком легко сложил части головоломки, части которые не подходили друг к другу, и только слово «тьма» объединяло их. Он беспокоился, что если его воображение слишком разыгралось.

Шагая рядом с Зеддом и Натаном, ведущим их, он взглянул на книгу в руках у Натана и вспомнил строки в ней, которые соответствовали тому, что он слышал в этот день о тьме во дворце, и решил, что он не преувеличивает.

Коридор, по которому они шли, был обшит красным деревом, приобретшим с возрастом богатый, тёмный оттенок. Небольшие картины, изображающие сельские пейзажи, украшали каждую деревянную панель по периметру холла. Известняковый пол был покрыт дорожками ковров глубоких синего и золотого цветов.

Вскоре они продолжили свой путь по служебным проходам, которые предусматривали доступ служащих к частным территориям Лорда Рала в пределах Дворца. Коридоры эти были простыми, с покрытыми белой штукатуркой стенами. Местами они подходили левой стороной к внешней стене Дворца. Здесь стены были сложены из плотно примыкающих друг к другу гранитных блоков. Через равные промежутки имели место глубоко установленные окна, обеспечивающие доступ в помещение свету. Они также пропускали небольшие потоки холодного воздуха всякий раз, когда порывы ветра бушевали снаружи.

Через эти окна Ричард видел тяжёлые, тёмные облака, застилающие небо, слегка касающиеся башен вдали. Их зеленовато-серый цвет сообщил Ричарду, что он был прав о близящейся буре.

Снежинки танцевали, подхваченные порывами ветра. Ричард был уверен, что очень скоро Равнину Азрита поглотит весенняя буря. Значит, гости задержатся во Дворце на некоторое время.

— Пройдём здесь, — сказал Натан, указывая на двойные двери справа. Они вели в частные помещения и проходы для прислуги, используемые рабочими и теми, кто жил во Дворце.

Люди в коридорах, рабочие всех мастей, освобождали дорогу процессии. Все дарили Ричарду и двум волшебникам встревоженные взгляды. Несомненно, весть о случившемся дошла до каждого уголка огромного Дворца и вернулась несколько раз. Каждый должен был знать об этом.

Смотря на мрачные лица, Ричард видел, что людей покинуло праздничное настроение. Кто-то пытался убить Мать-Исповедницу, жену Лорда Рала. Все любили Кэлен.

Хотя, подумал Ричард, не все.

Но многие люди действительно беспокоились о ней. Они пребывали в ужасе от произошедшего.

Сейчас, когда установился мир, люди, почувствовали радость от того, что могло принести будущее. Возрастало чувство оптимизма. Теперь казалось, что всё возможно, что лучшие дни впереди.

Эта новая навязчивая идея, связанная с прорицанием, угрожала уничтожить все это. Двое детей уже распрощались с жизнью.

Ричард вспомнил слова Зедда о том, что нет ничего опаснее мирного времени. Он надеялся, что волшебник ошибался.

Глава 12

Ричард и Зедд последовали за Натаном в узкую прихожую с единственным окном в самом ее конце. Они миновали множество комнат, в которых жила прислуга. С покрытыми белой штукатуркой стенами и деревянным дощатым полом, стертым в течение тысячелетий множеством людей, прихожая была даже более непримечательной, чем коридоры для слуг. Большинство дверей, все же, были украшены изображениями цветов, пейзажей, красочными узорами, в каждом из которых чувствовалась индивидуальность, домашнее тепло.

— Здесь, — сказал Натан, касаясь двери с изображением солнца. Когда Ричард кивнул, Натан постучал.

Ответа не последовало. Натан постучал сильнее. Когда снова никто не ответил, он ударил кулаком по двери.

— Лоретта, это Натан. Не могла бы ты открыть? — он в очередной раз ударил кулаком в дверь. — Я сказал Лорду Ралу, что ты хотела передать ему сообщение. Я привел его. Он хочет видеть тебя.

Дверь слегка приоткрылась, только для того, чтобы можно было заглянуть в прихожую одним глазком. Когда Лоретта увидела трех ожидающих людей, она тотчас распахнула дверь.

— Лорд Рал! Вы пришли! — она улыбнулась, просовывая язык между отсутствующими передними зубами.

Слои одежды покрывали ее крупную, приземистую фигуру. Из того, что Ричард мог разглядеть, она носила, по крайней мере, три свитера поверх темно-синего платья. Нижние пуговицы на тусклом, ранее белом свитере терпели напряжение, чтобы обхватить ее фигуру. Поверх белого был надет выцветший красный свитер и клетчатая фланелевая рубашка, рукава который были слишком длинными для женщины.

Она засучила рукава и провела рукой по прядям волос песчаного цвета, убирая их с лица.

— Пожалуйста, не могли бы вы все войти?

Он отошла в темноту своего дома, улыбаясь, волнуясь видимо от внезапного визита.

Какой бы странной не была Лоретта, ее дом выглядел еще более странным. Для того чтобы войти, так как Ричард был выше ее, он должен был отодвинуть в сторону странные предметы, подвешенные на нитях прямо перед входом. Каждая конструкция различалась между собой, но все они были сделаны одним и тем же способом. Нити разнообразных цветов были обернуты вокруг палок, пересекающихся так, что все сооружение имело сходство с паутиной. Он не представлял себе, для чего они предназначались. Никакими усилиями воображения они не могли считаться украшением, так что Ричард не думал, что конструкции являлись элементами декора.

Когда Зедд увидел нахмуренные брови внука, он наклонился к нему и тихо произнес.

— Это предназначено, чтобы отпугнуть злых духов.

Ричард ничего не сказал по поводу вероятности того, что злые духи, проделавшие значительный путь из темных глубин Подземного мира, могли быть остановлены палками и пряжей.

По обеим сторонам от входа бумаги, книги и коробки складывались в стопки почти до самого потолка. Беспорядок в комнате прорезали проходы. Лоретта просто шагнула в узкий туннель. Это напомнило Ричарду крота, возвращающегося в свою нору. Ричард, Зедд и Натан последовали за ней к свободному пространству в центре комнаты, где расположились меленький стол и два стула. Окно находилось недалеко, различимое сквозь интервалы в пошатывающихся стопках книг, пропуская тусклый свет.

Поверхность стола также была заставлена высокими кипами бумаг. Это место походило ни на что иное, как на берлогу, вырезанную в куче мусора. Запах был неприятным.

— Чаю? — спросила Лоретта, обернувшись через плечо.

— Нет, спасибо, — сказал Ричард. — Я слышал, что ты хотела поговорить со мной о чем-то.

Зедд поднял руку.

— А я бы не отказался от чашечки чая.

— И немного сладкого печенья? — с надеждой спросила она.

Зедд мило улыбнулся.

— Это было бы чудесно.

Натан закатил глаза. Ричард стрельнул взглядом в деда. Лоретта скрылась за небрежно сложенными стопками бумаг.

Пока Зедд усаживался за стол, ожидая угощения, Лоретта сняла чайник с металлической подставки, который находился с противоположной стороны. Чайник согревался свечой снизу подставки. Вокруг были беспорядочные кипы бумаг, и Ричарда обеспокоило, что огонь используется в опасной близости.

— Лоретта, — сказал он, стараясь, чтобы слова прозвучали участливо, — опасно разжигать огонь здесь.

Она оторвалась от процесса наливания чая Зедду.

— Да я знаю. Я очень осторожна.

— Я уверен, что так, но это все еще очень…

— Я должна быть осторожна со своими предсказаниями.

Ричард оглянулся на горы бумаг. Большая часть их была сложена простыми кипами, но были также ящики и связки среди этих бумажных башен.

Зедд указал пальцем на массивный бумажный холм сбоку от него.

— Значит это все ваши предсказания? Все это?

— О, да, — нетерпеливо желая рассказать им об этом, сказала она.

— Видите ли, я предсказываю всю жизнь. Моя мама рассказывала мне, что первое слово, которое я сказала, было «огонь». И что вы думаете, в тот самый день пылающее полено выкатилось из очага и подожгло ее юбку. Большого вреда не было, но напугалась она сильно. С тех пор, она записывала то, что я говорила.

Ричард огляделся вокруг.

— Полагаю, вы все еще храните эти записи.

— Да, конечно, — Лоретта вернула чайник на подставку после того, как налила себе немного чаю. Она поставила маленькое белое блюдце с аппетитным печеньем на стол. — Когда я достаточно выросла, я сама стала записывать пророчества.

— Ммм, — простонал от удовольствия Зедд, вдыхая запах печенья, — с корицей, мое любимое. Эти очень недурны.

Лоретта расплылась в беззубой улыбке.

— Я сама их делала.

Ричард удивился, думая, где и как она это осуществила.

— Так, — сказал он, — почему вы храните все эти вещи, которые записали?

Она озадаченно посмотрела на него.

— Ну, это мои пророчества.

— Да, вы говорили, — произнес Ричард, — но в чем смысл хранить их?

— Чтобы зафиксировать их. У меня так много пророчеств, что я не могу помнить все, если они не записаны. Но, что более важно, они должны быть сохранены, быть задокументированы.

Ричард нахмурился, пытаясь не выглядеть раздраженным.

— Зачем?

— Ну, — сказала она, сбитая с толку его вопросом, будто ответ был очевидным, — все пророки записывают свои пророчества.

— Ах, ну да, я думаю что так….

— И разве те пророчества не сохранены? Те, что пророки написали?

Ричард выпрямился.

— В смысле в книгах пророчеств?

— Верно, — терпеливо сказала она, — те пророчества записаны, как и мои, не так ли? Тогда если пророчества записываются, значит, они важны правильно? Конечно же, те пророчества хранятся в библиотеках по всему дворцу. Но мне негде хранить свои, кроме как здесь. — Она обвела рукой вокруг. — Это моя библиотека.

Зедд рассматривал библиотеку Лоретты, хрустя сладкими печеньями.

— Как вы видите, я очень осторожна с огнем, потому что здесь находятся записанные пророчества, а они важны. Я должна защитить их от возможного вреда.

Ричард взглянул на прорицание в новом свете — менее лестном свете.

— Это имеет смысл, — равнодушно сказал Зедд, по-видимому, не заинтересованный в продолжение разговора. — Ваше сладкое печенье, на самом деле, лучшее, которое я когда-либо ел.

Она одарила его очередной беззубой улыбкой.

— Заходите в любое время за добавкой.

— Я могу пообещать вам это, добрая госпожа, — Зедд поднялся и взмахнул рукой. — Теперь, что касается пророчеств: вы сказали, что хотите сообщить что-то Лорду Ралу?

— Ох, да, — она коснулась пальцем нижней губы. — Так, куда я дела их?

— Их? — спросил Ричард. — То есть, у вас их больше, чем одно?

— Да. Действительно, несколько.

Лоретта подошла к стене из бумаг и произвольно вытащила одну из них. Кратко просмотрела добычу.

— Нет, не то. — Она вставила бумагу на место. Подойдя к соседней стопке, извлекла другую, только чтобы повторить предыдущие действия. Она продолжала доставать различные бумаги, выбирая их из тысяч других, и затем заменяла на новые после прочтения.

Ричард переглянулся с Натаном.

— Может быть, вы могли бы просто рассказать Лорду Ралу, о чем было ваше пророчество, — предложил Зедд.

— Нет, дорогой, боюсь, что не могу этого сделать. У меня слишком много пророчеств, чтобы помнить их все. Вот почему я должна записывать их. Если пророчество записано, я всегда смогу разыскать его. Разве не в этом цель фиксации пророчеств? Чтобы всегда быть способными найти их? Пророчества важны, поэтому должны быть записаны и сохранены.

— Это правда, — сказал Натан, очевидно, стремясь не расстроить ее. — Возможно, мы могли бы помочь тебе в поисках. Куда ты помещаешь свои последние пророчества?

Она моргнула.

— Туда, где они должны быть.

Натан посмотрел вокруг.

— Как ты узнаешь, где они должны быть?

— По тому, о чем они говорят.

Мгновение Натан выглядел удивленным.

— Тогда как же ты собираешься искать их? Я имею в виду, если ты не помнишь, о чем сообщали те пророчества, то, как ты узнаешь, где они должны находиться в первую очередь и куда ты могла положить их? Как ты поймешь, где искать нужные пророчества?

Она зажмурилась, собираясь дать серьезный ответ на поставленный вопрос.

— Вы знаете, что подобные вещи всегда являлись проблемой. — Она глубоко вздохнула. Пуговицы на ее свитере выглядели так, словно вот-вот готовы были оторваться. Я не могу найти решение этой затруднительной ситуации.

Из-за неразберихи с местоположением книг в библиотеках, по-видимому, расположенных там без какой-либо системы, Ричард думал, что возникшая общая проблема с записыванием пророчеств всегда имела неизменный масштаб.

Зедд вытащил лист бумаги из стопки и уставился на нее. Он помахал им в воздухе.

— Здесь только сказано «дождь».

Лоретта оторвалась от бумаг, которые держала в руках.

— Да, однажды я записала это, когда мне было предостережение о собирающемся дожде.

— Это пустая трата времени, — прошептал Ричард Натану.

— Я предупреждал, что в этом, скорее всего, нет ничего стоящего.

Ричард вздохнул.

— Да предупреждал.

Он обернулся к Лоретте. Она прошла дальше, вытаскивая новую бумагу у подножия горы бумаг, коробок и связок. Прежде чем он успел сказать, что они уходят, женщина ахнула.

— Это здесь. Я нашла его. Там, где и должно быть.

— Ну и о чем же там говориться? — спросил Ричард.

Она подошла к нему с бумагой в руке. Указывая пальцем, она пристально посмотрела на него.

— Здесь сказано: «Люди погибнут».

Ричард мгновение изучал ее нетерпеливое лицо.

— Это случается все время. Каждый умирает рано или поздно.

— Да, точно, — сказала она, издав смешок, и вернулась к шатающейся кипе бумаг, чтобы продолжить поиски.

Ричард не видел в ее пророчествах больше пользы, нежели в любом другом.

— Что ж, спасибо за…

— Есть другое, — сказала она, прочитав бумагу, выглядывающую из стопки. Лоретта вытащила ее. — Здесь сказано: «Небо падет».

Ричард нахмурился.

— Небо?

— Да, именно так, небо.

— Ты уверена? Ты не имеешь в виду, что падет крыша?

Лоретта посмотрела на бумагу в своих руках.

— Нет, тут вполне ясно сказано «небо». У меня очень хороший почерк.

— И что это должно означать? — спросил Ричард. — Как небо может упасть?

Она фыркнула.

— О духи, я понятия не имею. Я только канал. Пророчество приходит ко мне, и я записываю его. Тогда я сохраняю его, как и вы сохраняете другие пророчества.

Натан указал рукой на бумаги вокруг.

— У тебя нет видений об этих вещах, этих пророчествах, что приходят к тебе?

— Нет. Они приходят, а я записываю их.

— То есть, ты совсем необязательно знаешь, что они означают.

Она подумала немного.

— Ну, я признаю, что я меня не бывает видений, но если пророчество говорит о дожде, то в таком случае все довольно очевидно, Вы не думаете? — когда Натан кивнул, женщина продолжила. — Но когда в нем сказано о небе, которое падет, я не могу представить, что бы это значило. Ведь небо не может упасть, разве нет?

— Нет, не может, — согласился Натан.

— Значит, — сказала она, глубокомысленно подняв палец, — должно быть здесь какой-то скрытый смысл.

— Скорее всего, — снова согласился Натан. — Но, как же, пророчества приходят к тебе, если не в форме видений?

Она нахмурилась, припоминая.

— Ну, как слова, я полагаю. Я не вижу в своем сознании картинки падающего неба или чего-либо другого. Я просто понимаю, что небо упадет, как если бы чей-то голос сказал мне об этом, а потом записываю то, что услышала.

— А затем сохраняешь пророчество здесь?

Лоретта оглядела свои драгоценные прогнозы.

— Думаю, что будущие поколения пророков должны будут изучать все это, чтобы понять затаившийся смысл.

Ричард едва сдерживался. Он всеми силами старался держать рот на замке. Эта женщина была достаточно безвредна. Она не пыталась вывести их из себя. Она была такой, какой была. И он не собирался осуждать ее за ее природу, или за навязчивые идеи, которые она имела всю жизнь. Это было бы бессмысленно и жестоко сказать что-то, что заставит ее чувствовать себя плохо.

— Ох, — произнесла она, резко развернувшись и устремляясь в другой конец комнаты, — я же совсем забыла. Пришло еще одно пророчество только вчера. Пришло довольно неожиданно. Это последнее пророчество, что пришло ко мне, для вас, Лорд Рал.

Лоретта вытягивала бумаги, быстро читая их и возвращая туда, откуда взяла. В конечном счете, она обнаружила нужную. Ричард подумал, что тот факт, что она нашла простой кусочек бумаги среди тысяч таких же, сложенных повсеместно, был более замечательным, чем все то, что она записывала.

Она поспешно вернулась, протягивая листок Ричарду. Он взял его и прочел вслух.

— Королева берет пешку. — Ричард нахмурился. — Что это значит?

Лоретта пожала плечами.

— Не имею представления. Моя задача — услышать и записать пророчество, а не пытаться разгадать его. Как я сказала, этим должны заняться будущие пророки.

Ричард переглянулся с Натаном и дедом.

— Есть хоть какие-то идеи?

Зедд скорчил рожицу.

— Прости, мне это ни о чем не говорит.

Натан покачал головой.

— Мне тоже.

Ричард глубоко вздохнул.

— Спасибо за предостережения, Лоретта. Люди погибнут. Небо падет, — он снова посмотрел на бумагу, чтобы прочесть слова. — Королева берет пешку. Это все? Может быть, Вы хотите показать мне что-то еще?

— Нет, Лорд Рал, больше ничего. Когда они приходят ко мне, я не понимаю их значения, но я знаю, что они предназначены вам.

— Вы обыкновенно знаете, кого пророчество имеет в виду?

Бровь ее изогнулась от этого вопроса.

— Нет, фактически я не знаю, кто или что подразумевается в пророчестве, — она взглянула на него. — Но, говорят, что Вы очень необычный человек, волшебник большой силы, так что, полагаю, имеете к этому отношение.

Ричард глянул на чайник со свечой под ним.

— Знаете Лоретта, в благодарность за то, что вы донесли до меня свои пророчества, может быть, я могу вам что-то сделать взамен?

Она наклонила голову.

— Для меня?

— Да. Я считаю, что все эти пророчества должны находиться в соответствующем месте.

— Ее бровь приподнялась.

— Соответствующем месте?

— Правильно. Не стоит хранить их здесь, пряча. Они должны быть в библиотеке вместе с другими пророчествами, обрести свое законное пристанище там.

— В библиотеке… — Лоретта задохнулась. — Вы серьезно, Лорд Рал?

— Конечно. Это пророчества. И им самое место в библиотеке. Во Дворце множество библиотек. Что вы скажете, если мы пошлем людей собрать все эти пророчества и разместить в соответствующей библиотеке?

Она огляделась вокруг, сомневаясь.

— Я не знаю…

— Есть большая библиотека недалеко отсюда. Там значительно больше места, чем здесь. Мы могли бы поместить ваши пророчества туда все вместе, на отдельную полку, чтобы когда-нибудь пророки смогли изучать их. Вы могли бы приходить туда в любое время. И всякий раз, когда вас посетят новые пророчества, и вы запишете их, они будет перемещены в специально отведенную для вас секцию в библиотеке.

Ее глаза расширились.

— Отдельная секция? Для моих пророчеств?

— Все верно, отдельная секция, — сказал Зедд, присоединяясь, очевидно, ухватив цель Ричарда. — Там они были бы под присмотром и защищены.

Лоретта коснулась пальцами губы, размышляя.

— И я смогу приходить туда в любое время?

— В любое время, когда захотите, — уверил ее Ричард, — и вы также сможете прийти, чтобы добавить новые пророчества, которые придут к вам. Вы сможете использовать столы в библиотеке, что записывать их.

Она просияла, а затем взяла руку Ричарда, удерживая ее, как если бы король вот так просто предоставил ей часть своего королевства.

— Лорд Рал, вы — самый добрый Лорд Рал, какого мы когда-либо имели. Благодарю вас. Я принимаю ваше великодушное предложение защитить мои пророчества.

Ричард испытывал чувство вины из-за своей уловки, но, то место было опасным по причине возможного пожара. Он не хотел, чтобы ее пророчества стали причиной ее страданий или даже смерти. В библиотеке было более чем достаточно места, вместе с другими пророчествами, для хранения ее предсказаний. Кроме того, он не знал было ли ее пророчество менее важными, чем все остальные.

— Снова благодарю вас, Лорд Рал, — сказала женщина, отпустив его руку.

Как только они вышли в коридор, Зедд сказал:

— Это было очень любезно с твоей стороны, Ричард.

— Не так любезно, как могло показаться. Я пытался предотвратить ненужный пожар.

— Но ты мог просто сказать ей, что пошлешь людей забрать все бумаги, потому, что они могут стать причиной пожара.

Ричард нахмурился на деда.

— Она посвятила целую жизнь тем клочкам бумаги. Это было бы жестоко — конфисковать их, когда в библиотеке достаточно места. Я подумал, что больше смысла заставить ее чувствовать себя хорошо при мысли о том, чтобы отдать их — сделать ее частью решения.

— Это то, что я подразумеваю, говоря, что иногда хитрость работает лучше магии и является лучшим способом добиться цели.

Ричард улыбнулся

— Как ты всегда говорил, иногда трюк и есть магия.

Натан поймал рукав Ричарда.

— Да, да, все это, в самом деле, очень мило. Но ты знаешь, что последнее ее пророчество говорит о королеве?

Ричард взглянул на пророка.

— Да, «Королева берет пешку». Тем не менее, я не знаю, что это означает.

— Как и я, — сказал Натан, помахивая книгой, которую все еще держал при себе, — но это есть здесь. Абсолютно дословно, слово в слово. «Королева берет пешку».

Глава 13

Кэлен быстро села.

Где-то в мёртвой тишине комнаты кто-то наблюдал за ней.

Она лежала с закрытыми глазами, но лишь отдыхала. Она не спала. По крайней мере, была довольно точно в этом уверена.

Она старалась освободить свою голову от ненужных мыслей. Она не хотела думать о женщине, убившей собственных детей. Она не хотела думать об этих детях и о том, как они умирали. И всё это из-за страха перед пророчеством.

Она не хотела думать о лживом пророчестве женщины.

Изо всех сил она старалась выкинуть эти мысли из головы.

Тяжёлые шторы были задёрнуты. В комнате слабо горела всего лишь одна лампа. Стоя перед зеркалом на туалетном столике, она горела слишком тускло, чтобы прогнать темноту отдалённых углов комнаты. Тьма обитала в них, там, где за огромными шкафами притаились бесформенные тени.

Она поняла, что это не мог быть Ричард. Он бы показался, когда она села. Также это не должна быть Кара. Чьё бы присутствие Кэлен не ощущала в комнате, оно не говорило и не двигалось.

Но она чувствовала, что они наблюдают за ней.

По крайней мере, она думала, что это так. Кэлен знала, что воображение, даже её, легко может выйти из-под контроля. Пытаясь быть честной с собой и рассуждать здраво, она не могла с уверенностью сказать, что в этот самый момент воображение её не разыгралось, особенно после недавних слов Кары, засевших в её сознании.

Но сердце её бешено колотилось, по мере того, как она внимательно вглядывалась в тёмные углы комнаты, стараясь уловить любое движение.

Она осознала, что сжимает в кулаке рукоятку ножа.

Она стянула с себя одеяло и отбросила его в сторону. Теперь она лежала на покрывале. Её оголённые бёдра покалывало прикосновение прохладного воздуха.

Аккуратно, незаметно, она свесила ноги с края кровати. Беззвучно встала. Она ждала, слушала, все её тело было напряженным от ожидания.

Кэлен пристально вглядывалась в темные углы, в конце комнаты, отчего у нее заболели глаза.

Было ощущение, будто кто-то пялился на нее.

Кэлен прислушивалась к чувствам, чтобы понять, где он может прятаться, но у нее не получилось определить его местонахождение. Если она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней, но не видела где он, это должно быть было её воображение.

— Довольно, — пробормотала она себе под нос.

Уверенными шагами она шла к туалетному столику. Каблуки зашнурованных сапожек, которые она не пожелала снимать, приглушенным эхом отдавались в темной части комнаты позади нее.

Стоя возле туалетного столика, осматриваясь по сторонам, она повернула фитиль лампы. Он мягким светом осветил темноту в углу комнаты. Там никого не было. В зеркале она видела только себя, стоявшую полуголую с ножом в руке.

Просто чтобы убедиться, она решительно пошла в другой конец комнаты. И никого не нашла там. Она заглянула за портьеры и скользнула взглядом позади большой мебели. Но и там никого не было. Да и кто там мог оказаться? Ричард проверил комнату, прежде чем впустить ее. Она видела, как он осматривается, стараясь делать это незаметно. Кара и солдаты стояли на страже, пока Кэлен отдыхала. Никто не мог войти.

Она повернулась к высокому, искусно вырезанному платяному шкафу и распахнула тяжелые дверцы. Без колебания она вынула чистое платье и натянула его на себя.

Она не знала, будет ли то другое, который она сняла, когда-нибудь чистым снова. Трудно вывести кровь детей с белого платья. Во Дворце Исповедниц, там, в Эйдиндриле, в штате были люди, который знали, как заботиться о белых платьях Матери-Исповедницы. Она предполагала, что в фамильном доме лорда Рала, найдутся люди, которые знали все о том как вычистить кровь.

При мысли о том, откуда взялась эта кровь, она пришла в ярость, радовало лишь, что та женщина была мертва.

Кэлен сделала паузу, вновь обдумывая, почему та женщина умерла так внезапно. Кэлен не приказывала этого. Было множество вопросов, которые Кэлен хотела задать, но не при всех. Если и было дело, в котором Кэлен была хороша, так это допрос тех, кого она коснулась своей властью.

Ей пришло на ум, что это было чрезвычайно удобно — женщина, признавшись в содеянном, раскрыла, что ее пророчество настигнет Кэлен, и затем ухитрилась умереть, прежде чем была допрошена.

Когда все эти события свершились и были сказаны такие слова, Кэлен полностью убедилась в правоте Ричарда. Что-то происходит. И если он был прав, то женщина, вероятно, была, лишь чей-то марионеткой.

Вспомнив, о Ричарде она улыбнулась. При мысли о нем всегда становилось легче на душе.

Когда она открыла двери спальни, то обнаружила Кару, прислонившуюся к дверному проему со скрещенными на груди руками. С ней была Нида, одна из прочих Морд-Сит. Кара бросила взгляд через плечо на Кэлен.

— Как ты себя чувствуешь?

Кэлен заставила себя улыбнуться.

— Я в порядке.

Повернувшись, Кара опустила руки.

— Лорд Рал хотел, чтобы я доставила тебя к нему, когда ты отдохнешь. Он собирается навестить того настоятеля.

Кэлен устало вздохнула. Она не испытывала желания встречаться с людьми, но хотела быть с Ричардом и, к тому же, хотела услышать что мог знать этот человек.

Глаза Кары сузились.

— Почему ты такая бледная?

— Наверное, я все еще немного утомлена, — мгновение Кэлен изучала голубые глаза Кары. — Ты не могла бы кое-что сделать для меня Кара? Пожалуйста.

Кара наклонилась и мягко ухватила Кэлен за руку.

— Разумеется, Мать-Исповедница. Что я могу сделать?

— Будь любезна, проследи, чтобы наши вещи перенесли.

Кара вновь прищурилась.

— Перенесли?

Кэлен кивнула.

— В другую комнату. Я не хочу спать здесь сегодня вечером.

Кара какое-то время изучала ее лицо.

— Почему?

— Потому, что ты посеяла странные мысли у меня в голове.

— То есть, ты думаешь, кто-то следил за тобой?

— Не знаю. Я устала и, наверное, мне это померещилось.

Кара обошла Кэлен и зашла в комнату с эйджилом в руке. Нида, статная блондинка с длинной косой, как и у остальных Морд-Сит, была справа от нее. Кара одернула шторы и посмотрела за мебелью, в то время как Нида осматривала шкафы и заглядывала под кровать. Ни одна из них ничего не нашла. Кэлен знала что они ничего не найдут, но так же она понимала, что пытаться убедить Морд-Сит быть менее подозрительными — пустая трата времени.

— Нашла кого-нибудь в своей комнате? — спросила Кэлен, когда Кара уперла кулаки в бока, осматриваясь по сторонам.

— Кажется, нет, — призналась Кара.

— Я прослежу, чтобы ваши вещи перенесли, Мать-Исповедница, — сказала Нида, — А Кара может пойти с вами.

— Хорошо.

— Есть какие-то особые предпочтения в выборе спальни? — спросила Нида.

— Нет. Только не говори мне, какая это будет комната, до тех пор, пока не отведешь нас туда сегодня ночью.

— Таки кто-то следит за тобой, — сказала Кара.

Кэлен взяла Кару за локоть и развернула её к двери.

— Давай увидимся с Ричардом.

Глава 14

Ричард встал, когда дверь отворилась. Краем глаза он заметил, как Кэлен подходит к нему, увидев, что Бенджамин привел аббата. Она и Кара пришли за мгновение до этого. У Ричарда даже не успел спросить, как она себя чувствует. Кэлен улыбнулась ему и сказала, что она в порядке.

Он увидел растерянность в его глазах, что сказало ему обратное. Он предположил, что у нее была причина выглядеть отнюдь не веселой.

Ричард так же заметил, что Кара была на полшага ближе к Кэлен, чем обычно.

Кэлен была одета в чистое, белое платье Матери-Исповедницы.

А Кара была в красной коже.

Генерал Мейфферт привел человека, одетого в прямое черное пальто, в уютный конференц-зал. Бенджамин заметил, что его жена переоделась, но ничего не сказал.

Аббат снял свою черную бесполую шляпу, чем явил свои взъерошенные светлые волосы, которые были коротко подстрижены по бокам, и тепло улыбнулся. Ричард подумал, что это выглядит вызывающе.

— Лорд Рал, — сказал Бенджамин, протягивая руку и указывая на аббата, — это Аббат Людвиг Дрейер, из провинции Фаджин.

Вместо того чтобы протянуть руку, Ричард кивнул, приветствуя:

— Добро пожаловать, Аббат Дрейер.

Нерешительный взгляд мужчины охватил стоящих перед ним людей.

— Благодарю, что уделили мне время, Лорд Рал.

Ричард подумал, что это был странный способ поставить себя. Мужчина не просил об аудиенции. Его вызвали.

Зедд, одетый в простой балахон, стоял напротив Кэлен. Окна позади него, справа от Ричарда, отбрасывали холодный свет на стены с ореховыми панелями и ниши, заполненные книжными шкафами, стоявшими около колонн такого же цвета. Несколько ламп слабо освещали помещение теплым светом.

Натан ушел обратно, взглянуть как дела у Бердины в библиотеке. Ричард попросил солдат Первой Когорты стоять на страже в коридоре, а не в комнате. Он не хотел, чтобы настоятель чувствовал себя неловко. В конце концов, он был представителем одной из областей которыми правил Ричард, а не враждебной страны. Однако, Морд-Сит в красной коже, стоящая на расстоянии вытянутой руки, никого не могло успокоить.

Всё же ранее сегодня днём человек был очень настойчив по вопросам, касающимся прорицания. После того, как женщина пыталась убить Кэлен, в качестве причины такого поступка она назвала видение. Ричард и Кэлен не были терпимы к людям, которые позволяли пророчествам управлять их жизнями, или использовали их как оправдание того вреда, что они причинили. После событий на приёме настоятель должен был понимать их чувства и отдавать себе отчёт в собственных заблуждениях.

Ричард указал на удобный стул с противоположной стороны квадратного стола, покрытого плитой из чёрного мрамора с прожилками белого кварца.

— Не хотите ли присесть, настоятель?

Мужчина сел на краешек стула, выпрямив спину, и сложил руки на коленях, сжимая в пальцах шляпу.

— Пожалуйста, Лорд Рал, зовите меня Людвиг. Большинство людей так делают.

— Хорошо, Людвиг. Я немного смущён, поскольку вынужден признать, что немного знаю о вашей родине. Когда свирепствовала война, единственной общей проблемой было сделать что-нибудь для её прекращения. Тогда не было времени узнать больше о тех, кто так храбро сражался на нашей стороне. Но теперь угрозы тирании больше нет, и Мать-Исповедница и я надеемся, что вскоре сможем посетить все земли, входящие в состав Д’Харианской Империи.

— Так что, поскольку мы так мало знаем о провинции Фаджин, то будем очень признательны, если вы побольше расскажете нам о земле, которой управляете.

Лицо настоятеля Дрейера покраснело.

— Лорд Рал, вас неверно проинформировали. Я не властвую на своей родине.

— Вы не правитель провинции Фаджин?

— Благой Создатель, нет.

Провинция Фаджин, расположенная в Тёмных Землях, была одной из небольших, окраинных территорий Д'Хары. Ричард был удивлен тем, что, кто бы ни стоял там у власти, он не был сейчас здесь. Это могло стать хорошим шансом для страны встать в один ряд с теми государствами, в чей состав входили гораздо более обширные и земли и которые принимали участие в решении вопросов, касающихся будущего Д’Хары.

Лидеры всех ближних и дальних стран прибыли на большую свадьбу. Хотя союз Кары и Бенджамина являлся главным событием, также это был шанс для представителей разных земель встретиться и обсудить важные задачи. Никто не захотел бы пропустить такое замечательное и беспрецедентное торжество. Ричард провел время со многими людьми. Лишь несколько правителей были нездоровы, а потому вынуждены были посылать эмиссаров. Многие окраинные земли имели также большой эскорт из послов, официальных представителей и советников.

— И всё же вы обладаете определённой властью, не так ли? — спросил Ричард.

— Да, но я просто скромный человек, который достаточно удачлив, чтобы работать с людьми куда более одарёнными, чем я.

— Более одарёнными? В чём?

— В предсказании, Лорд Рал.

Ричард тайком переглянулся с Кэлен.

Ричард наклонился вперёд.

— Вы говорите, что у вас на родине есть пророки, настоящие пророки — волшебники с даром прорицания?

Мужчина прочистил горло.

— Не совсем, Лорд Рал, по крайней мере, не такие могущественный, как тот, которого вы имеете здесь и о котором все так много слышали. Нам не так повезло. Извините, что ввёл вас в заблуждение. Мы маленькая и незначительная провинция. По сравнению с пророком, что живет здесь во Дворце, наши способности невелики. Тем не менее, мы делаем всё, что в наших силах, с тем, что имеем.

— Кто же тогда правит в провинции Фаджин?

— Епископ Ханнис Арк — наш правитель.

— Ханнис Арк. — Ричард откинулся на спинку своего шикарного стула и закинул ногу на ногу. — И почему же он не приехал?

Людвиг моргнул.

— Я не знаю, Лорд Рал. Я редко встречаюсь с епископом. Он управляет страной из города Сааведра, а я живу и работаю в небольшом аббатстве в горах на некотором расстоянии. Мы с моими помощниками собираем информацию о тех, кто достаточно талантлив, чтобы его могли посещать пророчества. Мы регулярно предоставляем эти кусочки предсказаний епископу, чтобы помочь ему в решениях, которые он должен принимать, опираясь на свои способности, как правитель нашей страны. Конечно, если мы находим особенно важные предсказания, мы немедленно сообщаем епископу. Только тогда я и вижусь с ним.

Зедд нетерпеливо помахал рукой, призывая его переходить к сути.

— Так этот епископ…

— Ханнис Арк.

— Да, Ханнис Арк. Он религиозный человек? Он правит как лидер богословской секты?

Людвиг потряс головой, как будто в страхе, что всё ещё производит обманчивое впечатление.

— Титул «епископ» чисто церемониальный.

— Значит, это не религиозное правление, посвященное Создателю? — спросил Зедд.

Людвиг перевел взгляд и теперь смотрел Зедду в глаза.

— Мы не поклоняемся Создателю. Напрямую поклонятся Создателю невозможно. Мы уважаем Его, ценим жизнь, которую Он дает нам, но мы не преклоняемся перед Ним. Это было бы весьма самонадеянно с нашей стороны. Он — все, мы — ничто. Он не общается с миром жизни столь упрощенным образом, как обратиться непосредственно к нам или слушать наши просьбы.

Ханнис Арк — вдохновляющий лидер провинции Фаджин. Можно сказать, что он является нашей путеводной звездой, а не религиозным лидером. Его слово — закон в Сааведрии и в других городах, остальной части нашей провинции.

— Если его слово — закон, — спросила Кэлен, — тогда зачем ему понадобились предсказания с вашего Аббатства? Я имею в виду, если он зависит от высказываний людей, которые обладают даром предсказания, значит, в действительности, он не является правителем, не так ли?

— Мать-Исповедница?

— Если он опирается на слова людей, которые дают ему предсказания, тогда он не настоящий правитель провинции Фаджин. Люди, которые предоставляют предсказания, и есть те, чье слово — закон. Они управляют им, своими видениями, — Кэлен изогнула бровь. — Разве я не права?

Людвиг потеребил пальцами шляпу.

— Ну,… Я не…

— Это могло бы сделать вас правителем провинции Фаджин, — сказала она.

Людвиг энергично покачал головой.

— Нет, Мать-Исповедница, это не так работает.

— Тогда как же это работает? — спросила она.

— Создатель не говорит с нами в мире живых напрямую. Мы не достойны этого. Единственные люди, которые слышат голос Создателя, просто введены в заблуждение.

— Но время от времени Он действительно направляет нас через пророчество. Создатель всезнающий. Он знает все что произошло и еще произойдет. Пророчество это Его способ сказать нам что-то, помочь нам. Так как Он всеведущий, он открывает те некоторые будущие события через предзнаменования.

На лице Кэлен была натянута маска Исповедницы, которая была так хорошо знакома Ричарду.

— Значит, — продолжила она, — Создатель дает людям предсказания, из-за которых они будут перерезать горло своим детям?

Людвиг перевел взгляд на Ричарда и обратно на Кэлен.

— Возможно, Он хотел избавить их от худшей участи. Возможно, Он делал им добро.

— Если Он — все, а мы — ничто, тогда почему бы Ему просто не вмешаться и не уберечь этих детей от ужасного конца?

— Потому что мы — ничто. Мы ниже Его. И мы не можем ожидать, что Он вмешается в нашу пользу.

— Но Он вмешивается, чтобы дать пророчество.

— Это верно.

— Тогда Он вмешивается в нашу пользу.

Людвиг неохотно кивнул.

— Но это в более обширном смысле. Вот почему мы все должны прислушиваться к пророчествам.

— О, понимаю, — сказала Кэлен. Она наклонилась, постукивая пальцем по мраморному столу. — Значит, вы были бы довольны, если бы та женщина сегодня убила меня, потому что пророчество, как вы считаете, есть божественным откровением от Создателя. Что ж, извините меня за то, что я все еще жива.

Краска сошла с лица мужчины.

— Я всего лишь покорный слуга, Мать-Исповедница, собирающий все, что в моих силах для епископа.

— Чтобы он мог использовать то, что вы ему предоставляете от имени Создателя? — спросила Кэлен. — Точно так же как эта женщина сегодня, использовала пророчество как оправдание тому, что перерезала горло своим детям.

Глаза мужчины метались между Ричардом, Кэлен и полом.

— Он только использует предсказания, которые мы даем ему, чтобы направлять его. Он лишь инструмент. Например, у нас были люди, которые предсказывали, что это радостное событие будет омрачено трагедией. Я считаю, что Ханнис Арк не захотел видеть Дворец, после такой победы, которую мы одержали, в котором произойдет трагедия. Возможно, по этой причине он не захотел приезжать. Мы только предоставили ему имеющуюся у нас информацию. Он сам решает, что делать с данным ему знанием.

— Значит, он послал тебя, — сказал Ричард.

Людвиг сглотнул, прежде чем ответить.

— Я надеялся, что если я приеду во Дворец, то смогу узнать от здешних экспертов больше о пророчествах, о том, что нас ожидает в будущем. Епископ посчитал, что было бы полезно для меня приехать сюда по этой причине, что бы узнать, что пророчества открывают всем нам.

Кэлен сверкнула зелеными глазами.

— Тогда вам стоит проведать могилы тех двоих детей, у которых даже не было шанса прожить свои жизни, увидеть, что действительно предоставило для них будущее. Их жизни были прерваны женщиной, которая опиралась на видение о будущем, заставив её принять такое решение.

Людвиг не выдержал её взгляда и опустил глаза.

— Хорошо, Мать-Исповедница.

Мужчина был явно не согласен, но спорить не стал. Он был полон бахвальства на приеме, когда считал, что остальные разделяют его веру в первостепенную важность пророчеств, и что сам Дворец поддерживал эту веру, но сейчас, в присутствии тех, кто ставит под сомнения свои убеждения, вся его храбрость улетучилась.

— Что ты можешь сказать мне о женщине по имени Джит? — спросил Ричард.

Людвиг был рад перемене темы.

— Джит?

Ричард видел по глазам мужчины, что тот знал это имя.

— Да, Джит. Дева Границы.

Людвиг мгновение смотрел на Ричарда, не моргая.

— Ну, боюсь, не так уж и много, — сказал, наконец, он, слабым голосом.

— Где она живет?

— Я не помню, — Людвиг пробежал пальцами по поднятому воротнику. — Я не уверен.

— Мне говорили, что она живет на Тропе Харга. Тропа Харга находится в провинции Фаджин, разве нет?

— Тропа Харга? Да, да, так оно и есть, — аббат облизал пересохшие губы. — Теперь, когда вы упомянули об этом, я считаю, что помню, что она живет на Тропе Харга.

Ричард наблюдал, как Людвиг отводит взгляд.

— Расскажи мне о ней. Об этой женщине, Джит.

Аббат снова взглянул на Ричарда.

— Я мало о ней знаю, Лорд Рал.

— Она тоже предсказывает для вас?

Людвиг покачал головой, старясь переубедить слушателей.

— Нет, нет, она не делает такие вещи.

— Тогда какого рода вещи она делает?

Мужчина махнул шляпой.

— Ну, она живет в очень негостеприимном месте. Она обеспечивает лечение для некоторых людей из более отдаленных районов. Простые вещи я считаю. Разные зелья и варева, думаю. Немногие живут на Тропе Харга. Как я и говорил, это суровое и запрещенное место.

— Но люди ведь приезжают туда из других мест в Темные Земли, чтобы повидаться с ней и получить лекарства? — спросил Ричард.

Людвиг продолжал теребить пальцами шляпу.

— Я не знаю, Лорд Рал. У меня нет никаких дел с ней. Я не могу сказать наверняка. Но люди суеверные. Я думаю, что некоторые и правда верят в то, что она предлагает.

— Но она не предлагает пророчества.

— Нет, не пророчества. По крайней мере, я, в любом случае, не знаю. Как я и говорил, я мало знаю о ней, — он указал на окно. — Не так, как вы, Лорд Рал. Ваше предсказание сбылось. Надвигается метель. Как вы и предсказывали, никто не сможет пересечь Равнину Азрита, по крайней мере, несколько дней.

Ричард глянул на окна. Они были залеплены снегом, на улице бушевала буря. Ночь будет холодной и черной.

Ричард снова перевел взгляд на аббата.

— Предоставьте заниматься пророчествами нам, тем, кто сейчас во Дворце. Вам ясно?

Мужчина молчал некоторое время, обдумывая его слова.

— Лорд Рал, меня не посещают видения, предсказывающие будущее. У меня нет дара. Я только сообщаю, что я слышал от тех, кто это делает. Я предполагаю, вы могли бы заставить меня замолчать, если бы захотели, но мое молчание не изменит будущее. Будущее настигнет нас, хотим мы того или нет.

— Всегда будут предсказания будущих событий. Те, у кого есть видения, покажут эти видения, независимо от того хотим ли мы услышать их или нет.

Ричард глубоко вздохнул.

— Я думаю, в этом вы правы, Аббат Дрейер.

Глава 15

Выходя в коридор, когда Людвиг уходил, Ричард увидел Никки, приближающуюся к ним. С её черным платьем и длинными светлыми волосами, струящимся по её спине, она выглядела как мстительный дух, который пришел к ним, что бы выразить свой гнев. Она глянула на аббата, когда тот поспешил пройти мимо нее. Людвиг намеренно не смотрел на колдунью, проходя мимо, будто боялся, что если он глянет на нее, то она ударит его молниями. Вообще-то такие вещи, и, правда, не выходили за грань возможного.

Ричард подумал, что существует мало вещей, так же опасно выглядевших как потрясающе красивая женщина в гневе, а Никки выглядела очень сердитой. Ему стало интересно, что стало этому причиной.

— Что случилось? — спросил Ричард, когда она остановилась возле него.

Она стиснула челюсть, перед тем как заговорить.

— Я разговаривала с глупцами.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кэлен.

Никки указала пальцем в сторону, откуда пришла.

— Все что они хотят слышать — это пророчество. Хотят знать, чего ждать от будущего, что говорит пророчество. Они думают, что мы посвящены в секреты будущего и скрываем их от них.

Кэлен посмотрела на Ричарда, прежде чем спросить:

— О ком именно ты говоришь?

Никки перекинула несколько локоном своих светлых волос через плечо.

— Те люди, — она щелкнула пальцами в сторону, откуда пришла. — Знаешь, представители разных стран. После приема почти все они искали меня, чтобы спросить, что я знаю о пророчестве и что могу сказать об их будущем. Они хотели знать о предсказании, из-за которого женщина убила своих детей.

Они думают, что мы знаем все о пророчестве, которое пришло к женщине, и скрываем это от них. Они хотят знать, какие еще опасные предсказания мы скрыли от них.

Кэлен кивнула.

— Я понимаю, о чем ты. У всех их на уме было только желание услышать пророчество от нас.

Ричард взлохматил пальцами волосы.

— Хотя мне это не нравится и злит, но, полагаю, желание людей узнать, что же увидела женщина, убившая своих детей, чтобы их уберечь от худшей участи, вполне ожидаемо.

Зедд засунул руки в рукава балахона.

— Люди не в состоянии не поддаться страху, услышав такое предупреждение. Они боятся поверить, что это может оказаться правдой, бояться того, что это может означать для них, а потому, пребывая во власти страха, они верят в подобные вещи. Мы можем попытаться поговорить с ними, как поступили Ричард и Кэлен, но преодолевать страхи слишком сложно, особенно после всего услышанного от той женщины, будто она увидела что-то настолько ужасное, что должна была убить собственных детей.

— Думаю, что так, — сказала Никки. Её голубые глаза снова засветились гневом. — Но это не означает, что такое положение дел должно мне нравиться. А всё из-за слов сумасшедшей женщины.

— Я не видел тебя на приёме, — сказал Ричард. — Откуда ты узнала об убийстве её детей?

Никки нахмурилась.

— Узнала? Я была там.

— Там? Что ты имеешь в виду?

Никки скрестила руки, словно усомнившись в его здравомыслии.

— Я была там. Была на рынке, помогая организовывать людей и поторапливая их поскорее убраться с плато, поскольку надвигалась чудовищная буря. Им нужно было укрыться для защиты, поскольку палатки не могли этого обеспечить.

— Это правда.

Никки вздохнула и покачала головой.

— Так что, я была там, внизу, на рынке, когда первый из них подвергся нападению.

Ричард ещё больше нахмурил брови.

— Что это значит, когда первый из них подвергся нападению? Первый — кто?

— Ричард, чем ты слушаешь? Я была там, когда первый ребёнок упал на землю.

Челюсть Ричарда отвисла.

— Что?

— Это была девочка младше десяти лет. Она упала на вагон с бревнами, на вертикально торчащий кол. Этот кол был больше чем моя нога. Она упала лицом вниз, громко крича. И он пронзил ей грудь. Люди кричали и бегали вокруг в растерянности и панике.

Ричард моргнул, пытаясь понять смысл услышанного.

— О какой девочке ты говоришь?

Никки посмотрела на лица людей, смотрящих на нее.

— О девочке, которую женщина скинула со стены, над краем плато, после того как ее посетило видение.

Ричард повернулся к Бенджамину.

— Я думал, ты сказал, что нашёл детей.

— Да. Мы нашли обоих.

— Обоих? — Никки выгнула бровь. — Их было четверо. Все четверо её детей умерли с разницей в несколько секунд. Первой была старшая девочка. Когда женщина сбрасывала их, все они приземлились прямо около меня. Как я и сказала, я была там. Это было ужасное зрелище.

Кэлен схватила Никки за плечо.

— Она убила еще четверых?

Никки не пыталась убрать руку Кэлен.

— Еще четверых? О чем ты? Она убила своих четверых детей.

Кэлен подтянула Никки к себе.

— У нее было двое детей.

— Кэлен, она имела четырех.

Рука Кэлен соскользнула с плеча Никки.

— Ты уверена?

Никки пожала плечами.

— Да. Она сама сказала мне, когда я спрашивала её. Она даже назвала мне их имена. Если не веришь мне, можешь спросить у нее. Я заперла её в темнице.

Зедд придвинулся ближе.

— Заперла…?

— Подождите, — перебил деда Ричард. — Ты говоришь, что эта женщина убила своих четверых детей, сбросив их с верхней части плато? И ты бросила её в темницу?

— Конечно. Вы вообще слушали то, что я сказала? — Никки нахмурилась и оглядела окружающих. — Я думала, ты сказал, что вы знаете об этом. Ее муж выяснил, что случилось, и хотел ее убить. Он орал, требуя ее крови. Я боялась, что стража, поймавшая ее, позволит ему добраться до нее. Я понимаю его чувства, но не могла позволить произойти этому сейчас. Вместо этого я заперла ее, подумав, что ты или Кэлен захотите допросить ее.

Ричард выглядел не убежденным.

— Почему она это сделала? Что она сказала?

Никки оценивающе оглядела их, будто все они коллективно сошли с ума.

— Она сказала, что у нее было видение, и она не могла спокойно жить, зная, с каким ужасом придется столкнуться её детям, и поэтому она даровала им быструю смерть. Ты говорил, что знаешь об этом.

— Мы знаем о другом случае, — ответил Ричард.

— Другом? — Никки вглядывалась в окружающие её лица и, наконец, остановилась на Ричарде. — Какой другой случай?

— Другая женщина перерезала горло своим двум детям, а потом пришла на приём и пыталась убить Кэлен.

Никки обеспокоенно посмотрела на Кэлен.

— Ты в порядке?

— Да, всё хорошо. Я исповедовала её. Она сказала нам, что сделала и что собиралась сделать.

Никки надавила пальцами на лоб.

— Подожди, ты говоришь, что была вторая женщина, которая также имела видение и убила своих детей?

Кэлен и Ричард кивнули.

— Что ж, это объясняет, почему люди так взволнованы и хотят знать, что пророчества говорят об этом, — сказал Ричард.

— Что происходит? — спросила Никки.

— Я пока не знаю, — Ричард положил ладонь левой руки на свой меч. — Мы видели больного мальчика на рынке этим утром, он сказал, что во Дворце тьма, а затем встретили слепую женщину, которая сообщила, что крыша падёт.

— Крыша? — Никки рефлекторно взглянула вверх.

Ричард кивнул.

— Да, и некоторые другие малопонятные вещи.

Обеспокоенные голубые глаза Никки обратились к Ричарду.

— Когда я спросила ту женщину каково было ее видение, она заявила, что не могла позволить своим детям жить ожидая того, что произойдет после того как обрушится крыша.

— Выходит, три человека сказали одно и то же.

— Три?

— Да. — Ричард постукивал пальцем по рукояти меча, в то время как его воспоминания разбегались разными темными путями, пытаясь понять, куда те могут вести.

— Кроме того, слепая женщина, гадалка, говорила то же самое. Получается, уже трое сказали об этом. Плюс книга.

Коснувшись пальцем его подбородка, Никки повернула его лицо к себе.

— Книга?

— Натан нашел книгу, Конец Записей, в которой говорится то же самое — что крыша обрушится — и о множестве других странных вещей, которые я сегодня услышал.

— Я знаю книгу Конец Записей, — Никки сложила руки на груди, оценивающе глядя Кэлен в глаза, и затем вновь посмотрела на Ричарда. — Странные вещи? Например?

— Совсем недавно Натан взял меня с собой, заглянуть к еще одной женщине, насчет ее предсказаний. Она сказала, что небо упадет. «Небо» не то же самое что «крыша», но определенно звучит похоже. Тогда же она поведала мне другое предсказание, которое слово в слово, находится в той самой книге. Но в нем нет никакого смысла.

— Что такого сказала та женщина, что есть и в книге?

— Фактически, она написала это день или два назад. Она записывает все свои предсказания. Она считает себя пророком. В нем говорится «Королева берет пешку». Как я и говорил в нем нет смысла.

Никки совсем не выглядела озадаченной.

— Это ход в шахматах.

Не удержавшись, Ричард нахмурился снова.

— Шахматах? А что это?

— Это непонятная малоизвестная игра.

— Никогда не слышал о такой. Он окинул взглядом остальных. Никто из них тоже не слышал этого слова прежде.

— Что это? Какая-то игра с мячом, вроде Джа-Ла?

Никки отмела это предположение.

— Нет, ничего общего. Шахматы это настольная игра. В ней множество составляющих, таких как королева, король, офицер, пешка и прочие. Королева берет пешку, это ход в игре. Именно это и подразумевается. Королева захватывает пешку и удаляет ее из игры, полагаю, можно сказать, убивает ее.

Зедд удрученно вздохнул.

— Никогда не слышал о такой игре.

— Говорю же, она довольно непонятна. Насколько я знаю, в нее играют в нескольких отдаленных селениях.

— Каких селениях? — спросил Ричард.

— Ну, к примеру, провинция Фаджин, — Никки снова сделала жест в сторону коридора. — В Темных Землях, откуда прибыл настоятель.

Ричард посмотрел в другой конец коридора, будто полагая, что увидит там настоятеля.

— Кстати, — поинтересовалась Никки, — что вы делали с этим мелким пронырой?

— Я расспрашивал его о Хедж Мэйд.

Никки впечатала ладонь в грудь Ричарда, толкнув его к стене. В ее голубых глазах вспыхнула ярость.

— Что ты сказал? — сквозь зубы процедила она.

Ричард схватил ее за запястье и убрал руку с груди. Сердитый пристальный взгляд остался непоколебим.

— Я хотел узнать о Хедж Мэйд по имени Джит. Она живет в месте под названием Тропа Харга в провинции Фаджин. В чем дело?

Никки погрозила пальцем прямо перед его лицом.

— Послушай меня, Ричард Рал. Держись подальше от этой Хедж Мэйд. Ты меня понял? Держись подальше. У тебя нет защиты против них. Ни у кого из нас нет. Избегай ее. Их магия отличается от нашей. Даже твой меч не защитит тебя он них.

— Считаешь, она может попытаться причинить нам вред?

— Хедж Мэйд — гадюки. Если ты оставишь их лежать под камнем, они вряд ли тебя побеспокоят, но если ты пойдешь ворошить их гнездо, то они выползут и убьют тебя в мгновение ока. Хедж Мэйд имеют дело с оккультными силами. Держись от нее подальше, слышишь меня?

— Хорошо, я не знаю ту…

— Было бы лучше, если бы ты никогда не произносил ее имя снова, — Никки снова впечатала его в стену, ставя точку. — Понял меня?

Ричард потер ушибленный о стену затылок.

— Нет, не совсем. Кто такие эти Хедж Мэйд?

Никки уронила руку. Ее глаза стали отстраненными, глядя куда-то вдаль.

— Хедж Мэйд это злобное, мерзкое, грязное, безнравственное, отвратительное, подлое существо, жрец, извлекающий выгоду из самых темных видов страдания и порочности. Все, что они делают, вращается вокруг смерти.

— Ты знаешь эту Джит?

— Нет. Но я слишком хорошо знаю, каковы эти Хедж Мэйд.

— И как ты узнала о них?

Голубые глаза похолодели, сфокусировавшись на его лице. Ее слова прозвучали почти шепотом.

— Ты так быстро забыл, что когда то я была Сестрой Тьмы? Забыл, что однажды я посвятила себя Владетелю подземного мира? Забыл, что я была Госпожой Смерть?

Глава 16

— Как твоя рука? — спросил Ричард.

Кэлен повернулась и глянула в просвет между шторами, где увидела бушующую грозу. Было так темно, что она могла видеть только маленькие кусочки стен, благодаря скудному свету, исходившему из некоторых окон обширного дворцового комплекса. Окна более высоких стен и башен были похожи огненные точки, плавающие в воздухе, освещающие падающие под уклоном хлопья снега.

Она видела, что снежная буря намела огромные заносы влажного, тяжелого снега. Временами снег сменялся дождем со снегом, только чтобы еще раз вернуть мир к белому хаосу.

Она показала руку Ричарду, держа ее под светом лампы, стоявшей на ночном столике. Царапины, оставленные мальчиком, приобрели багрово-красный оттенок. Рука немного побаливала, но Кэлен не захотела говорить об этом мужу. Она чувствовала, что Ричард и так многим обеспокоен, и не хотела разжигать его тревоги еще сильнее.

Он взял ее руку и осмотрел в свете лампы. Он издал недовольное ворчание

— По-моему, царапины вспухли.

— Просто немного покраснели, — сказала она, забирая руку, — Я думаю, ничего особенного. Такие царапины обычно всегда немного вспухают и краснеют, пока заживают. Как твои?

Он поднял руку, и показал ей.

— Моя выглядит примерно также. Наверное, они выглядят так, как и можно было ожидать.

— В общем, не худшая проблема, за сегодняшний день.

—  Отнюдь нет, — согласился Ричард.

Он пошел к одному из шкафов, и начал что-то искать. Наконец, он вытащил свой походный мешок.

Кэлен улыбнулась.

— Давненько я его не видела.

— Да, мы уже довольно давно никуда не путешествовали. Возможно, скоро придется. Зедд хочет, чтобы мы его навестили, когда он вернется в Башню.

— Я с радостью побывала бы в Эйдиндриле и пожила бы во Дворце Исповедниц некоторое время. Было бы приятно видеть, что город вновь расцветает после всего, через что ему довелось пройти.

Но она знала, что они не могут отправиться в Эйдиндрил, повидать Замок Волшебника или Дворец Исповедниц в ближайшее время. Гибнут невинные люди. У Кэлен сводило живот, от мысли, что эта надвигающаяся тьма может затмить все остальное. Ей хотелось кричать из-за невидимой темноты, которая надвигалась на них, но от этого ей не стало бы лучше.

Ричард закрыл дверцу шкафа.

— Учитывая, все что случилось, я не думаю, что Зедд захочет вернуться в Башню прежде, чем мы выясним, что происходит и разберемся с этим. Я рад, что он здесь, и чтобы помочь нам.

Кэлен наблюдала, как Ричард снял перевязь через голову и прислонил свой меч к ночному столику. Он положил свой мешок на кровать и начал рыться внутри. Она не могла понять, что он ищет. С улыбкой он, наконец, достал маленькую оловянную коробочку. Увидев эту коробочку вновь, Кэлен тоже невольно улыбнулась.

Он указал на край кровати.

—Присядь сюда.

Она села, Ричард зачерпнул пальцем лечебный бальзам из коробочки и взял ее руку в свою. Он нежно, но тщательно смазал бальзамом ее царапины. Кэлен почувствовала холодок, зато, сразу же, боль в руке начала стихать.

— Лучше?

— Лучше, — ответила Кэлен, улыбнувшись.

Прошли годы с тех пор, как она впервые увидела, эту коробочку с целебным бальзамом, который, кстати, Ричард сам приготовил из ом-травы. Выросши в лесах, он знал многое о растениях и их целебных свойствах. После того, как он намазал собственные покрасневшие царапины, он убрал бальзам обратно в свой мешок.

Столь многое произошло, с момента их первой встречи в его родных лесах. И ее и его жизни полностью изменились. Мир был перевернут вверх дном, преодолев все кошмары и ужасы войны. Она не могла сосчитать сколько раз, думала, что никогда не увидит его снова, или боялась, что он умрет, или того хуже, уже умер. Иногда казалось, что все эти ужасы не закончатся никогда.

Но, наконец, это произошло. Они не просто выжили, но после долгих лет борьбы, они победили и принесли мир этому миру.

Но теперь казалось, что на мир снова надвигается тьма.

Сидя на краю кровати, Кэлен прижала его здоровую руку к своему лицу. Она тихо плакала, пряча свои слезы, за его рукой.

Ричард нежно погладил ее по волосам, и, обняв, притянул к себе.

—Я знаю, — мягко сказал он. — Я знаю.

Кэлен обняла его за талию.

— Пообещай мне, чтобы не случилось, что ты не позволишь забрать меня от тебя?

Ричард нагнулся и поцеловал ее в макушку.

— Обещаю.

— Волшебники всегда держат свои обещания, — напомнила она ему.

— Я знаю, — ответил он с улыбкой.

Все шло так хорошо. Они боролись так долго, и страдали так много. Было несправедливо, что нечто плохое снова надвигалось на них, но она знала, что так и есть. И она понимала, что Ричард знает то же самое. Он прижал ее к себе, а она тихо плакала в его надежных объятиях. Она никогда никому, кроме Ричарда, не позволяла видеть свою слабость.

— Что мы делаем в этой комнате? — спросил он, наконец.

— Пытаемся укрыться от любопытных глаз.

— То есть, когда ты отдыхала днем, ты ощущала, что кто-то наблюдает за тобой?

Она пожала плечами, продолжая прижиматься к нему.

— Я не знаю, Ричард. Мне показалось, что да, но я не уверена. Когда Кара сказала нам об этом, это прозвучало настолько жутко, что возможно я только вообразила себе нечто подобное.

Она посмотрела на него и рассмеялась сквозь слезы.

— Однако если вы надеетесь, Лорд Рал, что я разденусь сегодня, то об этом можете даже не думать.

Ричард откинулся назад на кровати. Кэлен тоже перебралась повыше и вновь прижалась к нему, положив голову ему на плечо.

— Только обнимай меня, — прошептала она. — Пожалуйста.

Он обнял ее и поцеловал в макушку.

Она вытерла слезы.

— Я не могу припомнить, когда я в последний раз плакала.

После долгого молчания он сказал,

— Я могу.

Она крепко прижалась к нему. Она не могла поверить, что он действительно рядом, что он действительно принадлежит ей, что он действительно, и вправду, любит ее.

Она не хотела думать, что может потерять его во тьме ищущей тьму.

Глава 17

Кэлен проснулась от характерного звука Меча Истины, извлекаемого из ножен. Чистый звон стали Меча Истины заставил её проснуться, а сердце бешено забиться.

Она подняла голову с плеча мужа.

— Что случилось?

Ричард схватил Меч Истины и держал его над ней. Он мягко шикнул на нее, осторожно выскользнув из её нежных объятий. Одним очаровательным плавным и бесшумным движением он оказался у края кровати, вглядываясь в темноту.

Кэлен ждала, что в любой момент нечто бросится на него из темноты. Однако ничего не происходило.

— Что там? — прошептала она.

— Тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает? — бросил он через плечо.

— Не знаю. Я крепко спала.

— Ты уже проснулась.

Кэлен села.

— Не знаю Ричард. Я чувствую то же самое, но не знаю, правда это или только мое воображение.

Ричард уставился в темный конец комнаты.

— Правда.

Эти слова заставили сердце Кэлен биться еще быстрее. Она подошла и прижалась к нему, убедившись, что не стоит на пути его Меча, если вдруг ему придется использовать его.

— Можешь сказать что это?

Его мышцы расслабились.

— Оно ушло.

Кэлен прищурилась, пытаясь лучше разглядеть слабо освещенную спальню.

— Ты имеешь в виду, что оно ушло, когда ты понял, что это было всего лишь твое воображение и больше?

Ричард повернулся к ней.

— Нет, я имею в виду, что, когда я умышленно оглянулся и посмотрел на него, оно ушло. Оно было здесь. Я не сомневаюсь.

Напряжение ушло из его мускулов, но ярость всё ещё полыхала в глазах, Кэлен понимала это слишком хорошо. Это была магическая ярость Меча Истины, которую он полностью контролировал. Настоящий взгляд Искателя Истины.

Кэлен могла слышать отдалённые звуки грома. Она потёрла руки друг о друга от холода.

— Кем или чем это могло быть? То есть, кто мог наблюдать за нами таким образом?

— Не представляю. И Зедд тоже ничего не знает.

Ричард опустил меч в золотые с серебром ножны, которые удерживал в другой руке. Как только меч вернулся на своё место, гнев покинул его серые глаза.

Ричард поднял перевязь меча над головой и надел её на своё правое плечо, а Кэлен в это время подошла к окну и раздвинула шторы достаточно, что посмотреть наружу.

— Сверкают молнии.

— А как насчет шторма?

— Похоже, он усилился. Ты действительно пророк.

— Здорово, — проворчал Ричард, — теперь все представители останутся и продолжат доставать нас вопросами о пророчествах.

— Они просто обеспокоены, Ричард. Ты знаешь, что нечто надвигается. Они не глупы и тоже это понимают. Ты Лорд Рал. Они ищут у тебя защиты от вещей, которых не понимают и боятся.

— Думаю, что так, — сказал он, оборачиваясь на стук в дверь.

Обувшись, он подошёл к двери и выглянул. Кэлен увидела в коридоре Натана, разговаривающего с Бенджамином. В дверь стучала Кара. Она была одета в красную кожу и выглядела мрачно. Когда Натан и Бенджамин заметили Ричарда и Кэлен, то поспешно замолчали.

— Ты выглядишь так, будто спала в этом платье, — сказала Кара, когда Кэлен встала возле Ричарда.

— Боюсь, так оно и есть.

— Ясно, — Кара понимающе кивнула, — так в комнате опять был кто-то, наблюдающий за вами.

— Мне не нравится идея раздеваться перед чьими-то пытливыми глазами.

— Вы с Бенджамином чувствовали чье-нибудь присутствие в вашей комнате этой ночью? — поинтересовался Ричард у Кары.

— Нет, я ждала этого. Но оно не появлялось, поэтому я считаю, что оно искало вас, как вы и говорили, а не нас. Все было тихо всю ночь, до утра, по крайней мере.

— Почему, что случилось сегодня утром? — Спросила Кэлен

Натан выступил вперед, сгорая от нетерпения добраться до сути.

— Помнишь коренастого регента в красной тунике, он был одним из тех, кто интересовался пророчествами на вчерашнем приеме?

Ричард зевнул.

— Тот представитель, который утверждал, что наше будущее создано прошлым и часть это прошлого — пророчества? И прочую бессмыслицу?

— Тот самый

Ричард согнал усталость, проводя рукой по лицу.

— Он был достаточно настойчив, как и прочие, в желании услышать моё мнение относительно пророчеств и том, что готовит нам будущее. Полагаю, он не мог дождаться встречи со мной из-за этого, так как считал, что я могу открыть им будущее.

— Не совсем, — сказал Натан, — у него было собственное видение ранее утром.

Ричард выпрямился, в глазах зародилось подозрение.

— Я не знал, что кто-то из представителей был наделён достаточным даром для этого.

Натан наклонился к нему.

— Так он и не одарён. Это очень странно. Его помощники сказали, что регента никогда раньше не посещали пророчества. Они отмечали, что он всегда увлекался предсказаниями, и искал людей, которые могли бы поведать ему о будущем, на сам никогда не обладал таким даром.

— Его пророчество говорит о чём-то важном?

— Он только сказал, что ему было видение.

— Но не сказал, что именно видел? — спросила Кэлен.

— Нет. Он только сказал своим помощникам, что видит будущее. Говорят, что он был достаточно болтлив, но после того, что увидел, он стал необычайно тихим и выглядел потерянным.

— Если он не раскрыл характер своего пророчества, тогда что в этом столь значительного? — Ричард провёл рукой по лицу. — В конце концов, как мы узнаем, что он говорит правду?

— Мы не можем этого сделать, полагаю, но после того, что он сказал своим помощникам, будто имел видение, он вышел на балкон прямо в лапы буре, будучи одетым в одну ночную рубашку, и прыгнул в сторону плато.

— Он убил себя? — Ричард уставился на пророка. — Ни слова не сказав о своём видении?

— Ни единого слова, — подтвердил Натан.

Ричард глубоко вздохнул из-за столь печальной кончины регента.

— Что ж, думаю, Кара была права, это утро было полно событий.

— Боюсь, это ещё не всё, Лорд Рал, — сказал Бенджамин. — После необъяснимого непонятного поведения регента, а также тех двух женщин вчера, убивших своих детей из-за видений, я предложил Натану наведаться к кому-нибудь ещё, кто, как он знает, способен иметь видения, обладает пусть даже незначительной способностью.

Ричард посмотрел на Натана.

— Есть и другие?

Натан пожал плечами.

— Я едва ли знаю каждого, кто живёт во Дворце. Нет никаких сообщений, как много людей могли получить небольшие предостережения. Всё же я знаю человека, кто время от времени способен предвидеть будущие события. Я никогда не испытывал его, так что не знаю, что он, на самом деле, может, если только он не говорит правду. Но, исходя из последних событий, я подумал, что лучше бы нанести ему визит.

Ричард кивнул, соглашаясь.

— В этом есть смысл.

— Когда мы подошли к его покоям, — начал Бенджамин, — то услышали крики, доносившиеся изнутри. Мы взломали двери и увидели, что мужчина распластал свою жену на полу. Он сидел поверх нее. Она из последних сил боролась с ним. Мужчина сжимал в кулаке нож, стараясь убить свою жену. Трое малышей забились в угол, плача от ужаса, в ожидании своей очереди, как я полагаю.

Натан покачал головой, он, видимо не считал историю столь драматичной, какой она выглядела.

— Ничего не случилось, пока. Когда мужчина замахнулся, чтобы ударить ножом, я использовал быстренькое заклинание, которое отбросило его в сторону и обездвижило. А генерал и пара его людей ворвался и обезоружил его.

— Значит, никто не пострадал? — поинтересовалась Кэлен.

— Нет, — ответил Натан. — Мы пришли как раз вовремя, что бы предотвратить новую трагедию.

Кэлен облегченно вздохнула.

— Это радует.

— Так у этого мужчины тоже было видение будущего?

Натан кивнул.

— Он делает украшения. Он рассказал нам о своем видении: человек заберется к нему домой, что бы ограбить, но его в это время дома не будет. Вор будет пытать его жену и детей, пытаясь выяснить, где золото, которое он использует для своих изделий. Они не знали. Вор не поверит им, и на протяжении нескольких часов будет пытать их и замучает до смерти, в попытке разговорить.

Мужчина не мог допустить такой участи для своей семьи и решил, что будет лучше, если он убьет их быстро, чем позволит им испытать такую боль и страдания.

Ричард выглядел озадаченным.

— Это совсем не похоже на те другие пророчества.

— Мы заперли его в темнице, на случай, если вы захотите поговорить с ним, — сказал Бенджамин.

Ричард кивнул, весь погруженный в свои мысли.

Генерал засунул большие пальцы за пояс.

— Это еще не все, Лорд Рал.

Ричард посмотрел на него.

— Что еще?

Бенджамин глубоко вздохнул.

— Ну, мои люди помогали людям и их животным уйти с плато, пока не начался этот ужасный шторм, прошлой ночью. Пока последние из них спускались с плато, солдаты еще раз проверяли плато, желая удостовериться, не пропустили ли они кого-нибудь, чтобы никто не заблудился или остался позади и замерз насмерть в одной из этих палаток рынка.

— На разведке они обнаружили мальчика, он был растерзан и убит. Ему было около десяти лет, не более.

— Убит? — спросил Ричард. — Что это значит, он был растерзан? Как его убили?

Генерал не уклонился от ответа.

— Он был частично съеден, Лорд Рал.

Ричард поражённо моргнул.

— Съеден?

— Да, Лорд Рал. Его внутренности были съедены. Лицо так же сжёвано. По всему черепу видны отметины от зубов. Не были тронуты руки. Звери устроили настоящий пир на нём, разорвав его и съев все внутренности.

Ричарду стало немного нехорошо от этой новости.

— Маленький мальчик, потерявшийся в буре, один, вдали от людей, был бы лёгкий жертвой для волков или даже стаи койотов. Это, должно быть, Генрик, больной мальчик, с которым я разговаривал и который убежал.

— Мои люди учли каждого, мы спасли всех. Мы всё ещё пытались найти этого мальчика, о котором вы говорили. Мы разговаривали с его матерью. Он сообщила, что её сын не вернулся. Она была очень обеспокоена.

— Видимо, он и был тем мёртвым мальчиком, которого вы обнаружили.

Бенджамин покачал головой прежде, чем Ричард закончил.

— Мы тоже так думали, но это не он. Мы описали матери одежду мальчика. Она сказала, что Генрик не носил этого. Немного погодя к нам пришёл человек за помощью. Он был безумно взволнован пропажей сына. Мои солдаты спросили, в чём он был одет. Человек описал одежду мёртвого мальчика.

Ричард сжал губы в сожалении.

— Тогда это означает, что больной мальчик, Генрик, остался один где-то на Равнине Азрита. В такую бурю, он уже наверняка замёрз и умер. Если стая волков не добралась до него раньше.

Глава 18

Путешествие к подземелью было очень длинным, но Ричарду нужно было попасть туда. Ему нужно допросить женщину, которая убила своих детей. Он должен выяснить что происходит.

Кэлен же пошла встретиться с представителями и постараться уменьшить их опасения насчет пророчества, пока Ричард искал источник этих проблем. Язык Ричарда уже не раз доводил его до беды. А у Кэлен было больше шансов на успех в переговорах. Она была обучена дипломатии.

Он хотел, чтобы Верна, Аббатиса Сестёр Света, могла пойти вместе с Кэлен, чтобы помочь объяснить опасность преждевременных выводов, сделанных на основе пророчеств. Прорицание никогда не было столь же ясным, как могло звучать. И оно не было предназначено для неодарённых. На самом деле, пророчестве являлись видом частных сообщений, пришедших из прошлого. Только другие пророки могли увидеть истинную суть пророчества посредством своего дара.

Верна много знала об этих опасностях. В конце концов, Сестры Света держали Натана под замком почти тысячу лет из-за боязни, что он может открыть пророчества обычным людям.

Верна могла бы помочь убедить людей отказаться от мысли, что они в состоянии правильно интерпретировать смысл пророчества. К несчастью, вместе с Чейзом и его семьёй она отправилась в Замок Волшебника сразу после свадьбы Кары. Там теперь жили одарённые мальчики, которых нужно было контролировать и обучать. Зедд также собирался вернуться, но затем решил остаться на приём, а теперь началась буря и появились другие проблемы, задержавшие его.

Как только Ричард спустился с покрытых ржавчиной железных ступеней лестницы, капитан охраны подземелья приложил кулак к сердцу, приветствуя его. Ричард в ответ кивнул головой. Он огляделся вокруг при мерцающем свете факела, который держал в руках. По крайней мере, запах гари скрадывал зловоние.

Капитан выглядел обеспокоенным, увидев самого Лорда Рала в темнице. Его интерес немного поубавился, когда он увидел спускающуюся по лестнице Ниду. Морд-Сит с головы до ног была облачена в красную кожу, на фоне которой ярким светлым пятном выделялась коса, особенно заметная в темной сыром каменном подземелье. Капитан вежливо улыбнулся при виде Ниды и приветственно кивнул. Очевидно, он знал её.

Ричард понял, что Морд-Сит едва ли были чужды подземелья, особенно это. В прошлом, враги, настоящие или воображаемые, помещались в эти подземелья и Морд-Сит применяли пытки, чтобы получить информацию от одаренных.

Поскольку однажды ему довелось быть в числе таких заключённых, Ричард знал всё об этом.

Он указал на железную дверь.

— Я хочу увидеть женщину, что убила своих детей.

— И мужчину, который пытался убить свою семью?

— Да, его тоже, — сказал Ричард.

Капитан вставил большой ключ в дверь. Замок сопротивлялся мгновение, но после с лязгом открылся, человек дернул тяжёлую железную дверь и открыл её достаточно, чтобы можно было войти внутрь. Повесив ключ на пояс, он взял фонарь со стола и повел их во внутренние помещения темницы. Отточенным движением Нида взяла со стены железный стержень другого фонаря.

Прежде, чем Ричард смог зайти в дверь, она вышла вперед и вошла первой. Он был знаком с подобной настойчивостью Морд-Сит, когда та проверяла, нет ли опасности. Ричард давно понял, что только сделает свою жизнь проще, если позволит им действовать так, как они считают нужным, и не станет спорить по таким незначительным вопросам. Он хранил приказы до времени, когда они действительно будут необходимы. Поэтому Морд-Сит и прислушивались к его приказам.

Капитан вел их через длинные узкие проходы, в большинстве своём вырезанные в твёрдой скале. Даже спустя тысячи лет, отметины от долота выглядели, как свежие, будто только что оставленные в камне.

Они проходили мимо дверей, за которыми находились преступники. Впереди в свете капитанского фонаря Ричард видел пальцы, высовывающиеся наружу, хватающиеся за края небольших отверстий в железных дверях. Он видел глаза, выглядывающие из них. Когда заключённые замечали Ниду, следующую за капитаном, пальцы и глаза снова исчезали в темноте. Никто не звал. Никто не хотел привлечь к себе внимание.

В конце особенно узкого, петляющего прохода с дверями, расположенными на большем удалении друг от друга, капитан остановился перед камерой слева. Здесь не было никаких пальцев, никаких глаз. Когда тяжёлая дверь была открыта, Ричард понял причину. Внешняя дверь не открывала камеру, но выходила в небольшое внутреннее помещение с другой дверью. Вторая же, более маленькая дверь, отделяла заключённого это помещения.

Человек, используя длинную щепку, перенёс пламя со своего фонаря на второй, висящий на железном стержне.

— Эти камеры защищены щитами, — сказал капитан в ответ на вопросительное выражение лица Ричарда.

Дворец был построен в форме заклинания, усиливающего дар любого Рала и ослабляющего мощь всех других волшебников, а эти камеры, защищённые щитами, были предназначены, чтобы содержать одарённых в независимости от уровня их силы. Таким образом, у заключённых не оставалось ни единого шанса на побег.

Капитан поднял фонарь, чтобы заглянуть в маленькое отверстие во второй двери. Когда он убедился, что заключенный не нападет на него, он открыл дверь. Мужчине пришлось использовать весь свой вес, чтобы потянуть дверь. Ржавые петли скрипели в знак протеста. Когда дверь открылась достаточно, чтобы Ричард смог войти, капитан вернулся на свой пост.

Нида, с эйджилом в руке, зашла первая. Женщина, сидевшая на полу, отползла назад, пока её спина не уперлась в стену. Ей некуда было идти. Она жмурилась, от внезапного света. Она не выглядела опасной. Но её дети с этим не согласились бы.

— Расскажи мне о своем видении, — сказал Ричард.

Женщина посмотрела на Ниду и снова на него.

— Какое именно? У меня их много.

Этого Ричард не ожидал услышать от неё.

— То, из-за которого ты убила своих детей.

В глазах женщины отражались блики от света факела. Она не ответила.

— Твои четверо детей. Ты бросила их с края обрыва. Расскажи о видении, из-за которого, как ты думала, ты должна убить своих детей.

— Мои дети теперь в безопасности. Они теперь в руках добрых духов.

Ричард вытянул руку как раз вовремя, чтобы предотвратить удар эйджилом по женщине.

— Не делай этого, — мягко сказал он ей.

— Лорд Рал…

— Я сказал, не делай этого.

Он не испытывал симпатии к женщине, но, все же, он не хотел, чтобы её пытали эйджилом.

Нида коротко глянула на него, перед тем как направить эйджил в сторону женщины.

— Отвечай на вопрос или я проведу с тобой наедине некоторое время, чтобы убедиться, что ты больше не будешь медлить, отвечая на вопросы Лорда Рала.

Глаза женщины повернулись к нему:

— Лорд Рал?

— Да, Лорд Рал. А теперь отвечай на его вопрос.

— Какое у тебя было видение, что ты решила убить своих детей? — повторил Ричард.

— У меня нет детей, благодаря вам! — женщина держала одну руку, как защиту, ожидая удара эйджилом.

Ричард поставил ногу на скамейку, вырезанную из твердого камня в стене. Он оперся локтем о колено и наклонился к женщине.

— О чем ты говоришь?

— Вы не защитите нас от того, что случиться, когда крыша обвалится. Вместо этого, вы презираете предупреждение пророчества, — женщина вызывающе вздернула подбородок. — Тем детям, по крайней мере, не придется ждать того, что случиться.

— И что же случиться?

— Ужасные вещи!

— Какие ужасные вещи?

Женщина открыла рот, собираясь рассказать ему. Она выглядела удивленной, поняв, что ей нечего сказать.

— Ужасные вещи, вот и все, — наконец сказала она.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне об ужасных вещах, которые произойдут, — сказал Ричард.

Она растерянно моргнула.

— Я, я не…

Она неожиданно схватилась за свое горло и скатилась на темный каменный пол, где она билась в конвульсиях, прежде чем умереть.

Ричард обернулся, почувствовав кого-то сзади себя, а его правая рука легла на эфес меча.

Там никого не было.

— В чем дело? — спросила Нида, повернувшись в поисках угрозы.

Ричард осмотрелся вокруг.

— Мне показалось, что я почувствовал что-то, но думаю, что это просто природа этого места.

Он наклонился к женщине. Ее губы были покрыты красной пеной. Было ясно, что она мертва.

— Ну, мы ничего не добились, — сказала Нида. — Вам надо было позволить мне использовать эйджил. В таком случае у нас были бы ответы.

— Я не хочу, чтобы ты использовала его на людях без крайней необходимости.

Она смотрела на него особым, грозным взглядом, который все Морд-Сит, казалось, могли вызвать по своему желанию. Ричард знал, что этот взгляд родился в безумии. Он знал, потому что сам когда-то побывал в том мире.

— Это было необходимо, — сказала она. — Существует растущая угроза для вас. Глупо стесняться или уклоняться от выполнения того, что необходимо для предотвращения угрозы для вас. Если это навредит вам, это навредит и всем нам. Что угрожаем вам, угрожает и всем нам.

Ричард не стал спорить. Но он думал, что она, возможно, права.

— Я думаю, что если бы ты использовала свой эйджил, она упала бы замертво еще тогда.

— Теперь мы никогда об этом не узнаем.

Глава 19

Ричард прикусил язык. Он был не в настроении спорить о том, что уже сделано, и чего изменить уже нельзя. Вместо этого он отвернулся от мертвой женщины и, переступив через высокий порог, направился к ожидавшему его капитану.

— Эта женщина мертва. Отведите меня к человеку, которого посадили сюда этим утром, к ювелиру, прежде чем он тоже упадет замертво.

Капитан поглядел в открытую дверь, вероятно ожидая увидеть кровь, затем указал направление.

— Его камера вон там, лорд Рал, напротив.

Он тотчас же отпер внешнюю дверь и повернул ключ в замке второй двери. Заглянув в маленькое отверстие в двери, он распахнул ее.

Нида вклинилась перед Ричардом и вошла первой, с фонарем в одной руке и эйджилом наготове в другой.

— Ублюдок! — выкрикнул человек, подойдя к Ричарду, когда тот ступил внутрь.

Эйджил Ниды ударил его поперек горла. Мужчина отступил с воплем, прижимая руки к глотке, задыхаясь в агонии.

На сей раз Ричард не возражал против использования Нидой эйджила. Этот человек дал ее вполне достаточную причину.

Ричард терял терпение и не стал тратить времени на формальности.

— Ты пытался убить свою семью сегодня. Почему?

— Из-за того, что случится с ними, вот почему, — его голос был хриплым и резким от мучительного воздействия эйджила. Он яростно вытаращил глаза. — Это ваша ошибка!

Кровь хлынула наружу вместе с его словами.

— И почему же ты считаешь, что это моя ошибка?

Мужчина ткнул пальцем в сторону Ричарда.

— Потому, что вы не послушаете пророчество, — ему пришлось проглотить боль и кровь. Это сбавило его тон, но не ярость. — Вы думаете, что слишком важны, чтобы обращать внимание на пророчество. Думаете, что знаете лучше.

— Я много знаю о пророчестве, — сказал Ричард. — Это не столь просто как ты, кажется, думаешь.

— Просто. У меня были видения о будущем прежде, и они абсолютно ясны. К тому же, они всегда сбываются.

— Какие видения у тебя были?

Мужчина все еще успокаивал горло. Его гнев немного остыл. Перед тем как ответить, он бросил осторожный взгляд на Ниду.

— Нечто вроде ощущения, что покупатель, которого я долгое время не видел, придет ко мне с заказом. И вскоре он пришел. Однажды я изготавливал кольцо для богача, и, работая над ним, меня посетило предчувствие, что человек умрет прежде, чем кольцо будет закончено. На следующий день тот человек умер.

— Это совсем другое, — заметил Ричард. — Эти мелочи всего лишь смутные предсказания. Это не то же самое, что пророчество.

— Они сбывались. Это были предчувствия, и они сбывались в точности, как я представлял себе.

— Предчувствие, что кто-то собирается еще раз вернуться за твоими работами не то же самое, что видение, которое заставило бы тебя пытаться погубить свою семью.

— Не погубить! Помиловать!

Мужчина подскочил, его руки потянулись к горлу Ричарда. Нида свалила его ударом эйджила. Он свернулся на полу, обхватив грудь руками, задыхаясь и дрожа от боли. Она поставила ботинок ему на спину и наклонилась поближе.

— Если попытаешься сделать это снова, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился. После того как я с тобой закончу, ты будешь проклинать мое существование до того самого дня когда умрешь, но будешь вести себя хорошо. Ты меня понял?

Мужчина, дрожащий от мучительной боли прикосновения эйджила, тяжело дыша, кивнул, отчаянно пытаясь перевести дух. Нида отшвырнула его ботинком. Он повалился назад. Наконец он сел спиной к стене, сверля Ричарда взглядом.

— Моя семья будет страдать от невообразимой пытки, потому что вы держите меня запертым здесь, где я не могу дать им милосердный конец.

— Я слышал достаточно о твоём видении. Даже если бы оно было правдой, ты один был бы ответственен за их боль, пытку или смерть, которую нанёс бы им, а всё потому, что не желаешь искать иной путь.

Человек моргнул, не понимая.

— Другой путь? О чём вы?

— Ну, допустим, что ты действительно веришь в то, что твое предчувствие — верно, что придет человек и будет пытать твою жену и детей, пытаясь заставить их показать, где спрятано твое золото.

— Это правда!

— Хорошо, пусть будет так. Тогда почему ты не сделал что-нибудь, чтобы защитить свою семью?

Мужчина сглотнул, всё ещё пытаясь восстановить дыхание.

— Защитить их?

— Да. Если ты заботишься о них, то почему не подумал, в первую очередь, о том, как защитить их? Почему ты не обратился к кому-нибудь — Первому Волшебнику, Натану, пророку, или ко мне?

— Никто не помог бы мне. Никто не поверил бы и никто не способен предотвратить это убийство моей жены и детей, которое произойдёт из-за ограбления. Моя семья будет подвергнута пыткам.

— Из-за тебя, — когда человек нахмурился, Ричард продолжил. — Те люди из твоего видения захотят узнать, где спрятано золото. Но, ни твоя жена, ни твои дети также не будут знать этого, а потому не смогут ничего сказать. Воры не поверят им и станут пытать, чтобы добыть информацию.

— Верно! — сказал мужчина, указывая пальцем на Ричарда. — Они будут страдать из-за пыток и умрут, потому что вы не прислушаетесь к видению и не распознаете истину.

— Нет, они будут страдать, потому что ты и сам не веришь, что твоё видение истинно.

Мужчина остановился в смятении.

— Но я верю.

— Если бы ты действительно верил, что видение правдиво, тогда всё, что тебе следовало бы сделать, — это сказать своей жене и детям, где ты хранишь золото. Сказать им, что это секрет, но подчеркнуть, что если кто-нибудь когда-нибудь станет угрожать им, они должны отдать золото. Если бы ты сделал это, то смог бы предотвратить видение от исполнения. Или ты ценишь золото больше, чем свою семью?

— Нет! Конечно, нет!

— Тогда почему ты просто не сказал им, где спрятано золото? Или так, почему ты не подумал о том, что стоит увезти их отсюда, прочь от угрозы?

Человек выглядел искренне озадаченным.

— Я не знаю.

— Почему твоей первой мыслью было не защитить их, а убить?

Лицо мужчины приобрело пепельный оттенок. Он не ответил.

— Людям, которых я люблю, также угрожала похожая опасность, — сказал Ричард. — И я думал только о том, как уберечь их, как предотвратить пророчество. И, в конце концов, мне это удавалось. Я не убивал их.

Человек смотрел в пространство. Его уверенность, убеждённость и ярость пропадали.

Но затем быстро вернулись, вспыхнули в его глазах.

— Их страдания и смерть будут на вашей совести! Вы держите меня здесь, хотя знаете, что случится. Моя семья будет страдать в ужасной агонии, потому что вы не позволите мне спасти их в моем видении и подарить милосердную смерть. Их страдания будут вашей ошибкой. А всё потому, что вы не выполните ваш долг перед людьми и не прислушаетесь к пророчеству.

Ричард не ответил. Не было смыслу отвечать безумцу.

Человек начал подниматься, опираясь на стену, пока не выпрямился. Он смотрел на Ричарда.

— Вы не достойны быть Лордом Ралом. Скоро все поймут это.

Глава 20

Кэлен начала искать расположения представителей, в первую очередь, расположив на столах большое количество разнообразной и вкусной еды. Они были сплошь покрыты блюдами из мяса, рыбы, домашней птицы, каждое из которых вызывало лёгкое приятное восхищение. Другие столы предлагали разные типы вин. Музыканты играли мягкую, успокаивающую музыку, тогда как слуги, разносящие подносы с ароматными, медовыми напитками незаметно скользили сквозь толпу. Гости брали тяжёлые стаканы с напитками, когда слуги проходили мимо них.

Глядя на всех собравшихся, Кэлен почувствовала приступ одиночества. Она хотела, чтобы её муж был сейчас вместе с ней. Она по нему скучала. Но у него была работа.

И у неё тоже.

Шествуя среди рассредоточенной толпы, поедающей пищу с различных столов и поглощающей вино и другие напитки из поддонов, не находя времени, чтобы присесть, Кэлен улыбалась и приветствовала всех лично, благодаря их за визит и выказывая заботу об удовлетворении их прихотей. Персонал позаботился о том, чтобы представители имели всё, что хотели.

Многие говорили о пророчествах, настаивая, что это — одно из наиболее важных средств планирования будущего, убеждая, что она и Ричард должны быть более внимательны к тому, что говорят пророчества. Кэлен слушала терпеливо, время от времени мягко прося пояснить основные утверждения.

Кара, не доверяя никому, даже этим лидерам соседних с Д'Харианской Империей стран и бывшим союзникам в войне, разве что иногда пожимала им руки. Несколько раз, когда Кэлен обходила комнату, люди останавливали её, спрашивая особое блюдо. Кэлен удовлетворяла их, немедленно оборачиваясь и отыскивая кого-то из персонала поблизости и наказывая им позаботиться об исполнении частных просьб.

Когда обед, наконец, подошел к концу, она провела представителей в соседнюю комнату, где поднялась на широкий помост, чтобы каждый мог её увидеть. Ванильного цвета стены, украшенные замысловатыми узорами и синие ковры, отделанные золотом, придавали комнате приглушенные, интимные чувства.

Через стены из двойных дверей, которые выходили на террасу позади Кэлен, она видела, что шторм превратил мир в одно белое размытое пятно. От ветра, время от времени, грохотали стекла в дверях.

Теперь, когда люди были сыты и расслаблены, Кэлен всплеснула руками, стоя перед ними на возвышении и терпеливо дожидаясь окончания разговоров, чтобы все могли внимательно выслушать её. Краем глаза она увидела Никки. Колдунья прошла сквозь толпу и остановилась возле стола, сразу за Кэлен. Высокие стулья с резными спинками выглядели как орлы с распростертыми крыльями, стулья Ричард и Кэлен уже использовали в прошлом, когда принимали просителей, многие из которых теперь бродили по этой комнате, сидя за столом в главенствующей позиции. Кара, одетая в красную кожу, стояла слева, позади Кэлен.

Кэлен сделала глубокий вдох и начала:

— Я знаю, что у многих из вас есть определенные сомнения по поводу своего будущего. Я слышала, что всем вам хочется узнать, что пророчество говорит нам про наше будущее. Многие из вас выказали озабоченность этим, мне лично, самым непосредственным способом. Поскольку я признаю, что все мы здесь заинтересованы в безопасном, успешном будущем, я захотела предоставить вам всем возможность выговориться.

Кэлен дождалась, пока все не улыбнулись, и продолжила.

— Вы все знаете, что имеет место некоторая проблема, вызванная людьми, которые полагают, что их посещают пророчества. Некоторые из этих людей под воздействием страха ступили на самый страшный путь. Вы сами видели одну такую женщину вчера и слышали, что она сделала со своими детьми после посетившего её видения будущего. К несчастью, теперь её дети мертвы и навсегда потеряли шанс на жизнь. Прорицание никак не помогло им, а только привело к преждевременной смерти.

Вот почему Ричард отсутствует с самого полудня. Он занимается этим вопросом, как и другими серьёзными вопросами прорицания. Это его обязанность и ответственность как одарённого волшебника и Лорда Рала — заботиться о таких вещах. Мы все знаем, что происходило в течение последних лет, и он был более чем компетентен в решении подобных проблем.

Но мой муж не хотел бы игнорировать ваше беспокойство и именно поэтому он попросил меня быть сегодня здесь, с вами, чтобы унять это беспокойство и ответить на любые ваши вопросы.

Кэлен развела руки в стороны.

— Поэтому, если кто-нибудь хочет что-то сказать, пожалуйста, сделайте это сейчас, в присутствии всех остальных, чтобы мы могли разогнать тучи сомнений и решить все разногласия.

Все выглядели польщёнными.

Королева Орнетта не колебалась ни секунды.

— Нас беспокоит, — сказала она, сложив свои белые, тонкие руки и выйдя вперёд толпы, — то, что пророчества являются нашим главным руководителем.

— Пророчества не наш главный руководитель, — сказала Кэлен, — Разум — вот чем мы должны руководствоваться.

Щелкнув пальцами, королева отринула точку зрения Кэлен.

— Пророчество показывает, что должно быть сделано, если наш народ хочет процветания в будущем.

— Пророчества, как вы на это смотрите, показывает, что должно случиться.

— Верно, — сказала королева.

— Если вы верите, что пророчества обнаруживают неизбежные события, тогда не имеет значения, знаете вы, что они говорят, или нет. Вы не можете изменить то, что должно произойти, или это будет уже не пророчество, а предположение.

Пристальный взгляд королевы потемнел.

— Пророчества даны нам для помощи, будучи порождёнными магией, они являются нашими проводниками в будущие события.

— В любом случае, — сказала Кэлен, улыбаясь толпе, — как я и сказала, мы работаем над этим. Вам не нужно беспокоиться о сложностях в прорицании. Кроме Сестёр Света, у нас здесь есть Натан, пророк, который помогает Ричарду по вопросам прорицания. У нас есть и другие одарённые люди, как Первый Волшебник Зорандер, — она подняла руку и указала назад, — и Никки, колдунья. Не говоря уже о самом Ричарде. Прямо сейчас он занимается своими обязанностями и решает возникшие проблемы, поскольку несёт ответственность за всех вас. Я могу заверить вас, что Лорд Рал очень серьёзно относится к этой ответственности.

— Да, — произнесла королева с оттенком притворной снисходительности, — нам сообщили.

Кэлен пожала плечами.

— Так что же ещё вы хотите?

Королева повела костлявой рукой, небрежно пробежав пальцами по своему драгоценному колье другой.

— Мать-Исповедница, я хочу того же, чего хотят все присутствующие здесь. Мы все слышали темное предупреждение о будущем. Мы хотим знать, что говориться в пророчестве об этих событиях.

— Позвольте мне заверить вас, Королева Орнетта, мы также очень серьезно относимся к этим проблемам. В конце концов, мы все на одной стороне и все мы заботимся о будущем Д`Харианской Империи. Пожалуйста, поймите, что пророчество не может быть открыто вам. Только те, кто одарен, кто имеет опыт работы с ним, может быть посвящен в его таинство. Все, что должно быть сделано, уже делается.

Толпа замолчала, все взоры были обращены к широкоплечему королю Филиппу из западных Срединных Земель, когда тот выступил вперед. Он был героем, который доблестно сражался за их дело и с самого начала был лоялен к вновь новообразованной Д`Харианской Империи. Многие в этой комнате были равны ему по положению, но даже они смотрели на него.

На нем было надето пальто, грандиозного военного стиля, насыщенного цвета красного дерева, которое в точности подходило его могучему телосложению. На бедре, на широком, рыжевато-коричневом кожаном поясе, он носил блестящий церемониальный меч, щедро украшенный золотом и серебром. Тем не менее, это было грозное оружие, не смотря на все свои украшения. Кэлен знала, что он обоснованный лидер, но она также знала, что у него изменчивый характер.

Его жена, Кэтрин, его вездесущая тень, скользила за ним. Она была одета в красивое, темно-зеленое платье, расшитое яркими листьями золота. Она выглядела потрясающе в этом платье. Хотя она и была Королевой, как и её муж, её мало интересовали вопросы власти.

Еще она была беременная. Кэлен знала, что это их первый ребенок, и они с нетерпением его ждут, особенно теперь, когда война закончилась.

Король Филипп обвел рукой присутствующих высокопоставленных лиц.

— Мы — лидеры стран, которые образуют Д’Харианскую Империю. Многие здесь были лояльны к вам, Мать-Исповедница, ранее в Срединных Землях. Наши люди боролись, не жалея крови, и умерли, чтобы все мы сейчас могли стоять здесь, победив. У них есть право через нас услышать слова о будущем, за которое они сражались с таким трудом, что сделать его приход возможным. Как их представители и от их имени, мы должны знать, что говорит пророчество, что быть способными убедиться, что к нему прислушиваются, а не игнорируют.

Рой голосов поднялся, когда все согласились с королём Филиппом.

Королева Орнетта, не желая уступать свою неформальную роль руководителя, выступающего за их мнение, выбросила тощую руку в сторону толпы, призывая к тишине.

— Пророчество должно быть подчинено. Мы хотим, Мать-Исповедница, чтобы вы сообщили нам, что говорится в пророчестве, чтобы мы могли сами увидеть, что вы прислушиваетесь к нему.

— Но я впустую потратила много времени, выслушивая ваше беспокойство и объяснения, почему пророчества не предназначены для неопытного человека.

Королева улыбнулась в своей покровительственной манере, казавшейся некоторым королевам прирождённой способностью, граничащей с драматическим талантом.

— Так что мы имеем, — сказала она, глядя на короля Филиппа, словно предупреждая ему, что сама закончит разговор. — Пока только тёмные предупреждения из различных мест нашей родины от людей с пророческим талантом, которые все мы слышали. Это — одна из причин, по которым мы все так стремились оказаться на этом сборе. Происходит что-то значительное — знаки повсюду.

— Мы хотим знать, какие тёмные предсказания хранят пророчества, чтобы, когда этот шторм закончится, мы могли послать письма домой своим людям, и они смогли бы подготовиться к надвигающимся опасностям. В пророчествах нет никакого смысла, если они держатся в секрете.

Кэлен выпрямила спину. Она позволила вежливой улыбке соскользнуть со своего лица, сменившись маской Исповедницы. Талант королевы запугивать людей, проявившийся на собрании, был ничем для Кэлен.

Толпа почувствовала неловкую тишину

— Я не уверена, что вы захотите услышать пророчество.

Королева Орнетта не воспользовалась предоставленным Кэлен шансом забрать вызов.

— Мать-Исповедница, каждый из нас оценил всю ту вкусную еду, что выставлена здесь для нас. Вы замечательная хозяйка, но мы действительно хотим, требуем, чтобы вы сообщили нам, о чём говорит пророчество, потому что должны быть уверены, что вы и Лорд Рал сделаете всё, что должно быть сделано.

— Верно, — сказал король Филипп, стукнул кулаком по столу, поставив точку. — Мы должны знать, что вы и Лорд Рал сделаете все, согласно пророчеству.

— Так вы думаете, что мы должны слепо следовать пророчеству, несмотря на то, о чём в нём говорится, даже после того, как я сказала, что пророчества отнюдь не так ясны, как может показаться? Вы всё ещё настаиваете, что сами способны понять смысл пророчества и что к нему нужно прислушиваться в любом случае? Не так ли? И вы боитесь, что мы не имеем силы, чтобы выполнить предначертанное?

Несколько людей в комнате прокричали согласие. Большинство одновременно пытались громко говорить одновременно, утверждая, что это их окончательное мнение.

Кэлен печально кивнула.

— Значит, это всеобщее убеждение?

Это было ясно из последовавшего крика.

— Пророчества должны служить, — сказала королева, когда шум стих. — Оно должно быть обнаружено и выслушано.

Король Филипп, стоящий недалеко от королевы Орнетты, скрестил руки с окончательностью, подтверждающей его согласие.

Кэлен переместила взгляд с королевы Орнетты на беременную королеву Кэтрин.

— Вы тоже хотите выбрать пророчество для своего будущего ребёнка? После того, как увидели, что оно сделало с другими невиновными детьми? Как он принесло им только боль и ужасную смерть?

Королева бросила вопрошающий взгляд на мужа, прежде чем решилась и кивнула Кэлен.

— Создатель дал нам пророчество. К нему необходимо прислушаться, Мать-Исповедница.

Кэлен пристально осмотрела толпу.

— Вы все уверены в этом?

Каждый из присутствующих громко и нетерпеливо заговорил, выражая согласие. Некоторые даже потрясали кулаками, чтобы подтвердить свою убеждённость.

— Что ж, — сказала Кэлен медленно, печально, качая головой, — Я надеялась убедить вас, что пророчество должно быть оставлено опытным в вопросе прорицания людям, но поскольку вы все настаиваете, у меня не осталось никакого выбора, кроме как подчиниться вашей воле.

Представители были заметно рады наконец получить желаемое, даже, несмотря на то, что их энтузиазм был отчасти подавлен грузом ответственности, которую они так охотно принимали.

— Вы получите то, что требуете, — сказала Кэлен, — вы услышите, что пророчество говорит о вас.

Глава 21

Все медленно подались вперед, желая, наконец, услышать то, что ни один из них, никогда, не слышал прежде: настоящее пророчество из одной из пророческих книг.

Кэлен взглянула через плечо на мрачную волшебницу, которая тихо наблюдала за всем. Все взгляды устремились на женщину, которая обладала силами, которые большинство из этих людей никогда открыто не видели и не могли вообще представить. Невероятная красота Никки и ее хладнокровие только добавляли напряжения в окружающее ее пространство.

— Никки, не могла бы ты предъявить книгу, которая у тебя с собой и прочитать пророчество, что мы недавно обнаружили. Которое поднимает вопрос нашего ближайшего будущего и роль, которую все сегодня собравшиеся люди должны сыграть в нем?

Никки опустила голову:

— Конечно, Мать-Исповедница.

Елейность женщины, ее шелковый голос только подтвердили ей недовольство тем, что она услышала от собравшихся людей. Несмотря на то, что все были под впечатлением от того, чему они стали свидетелями, и перспективой услышать настоящее пророчество, которое редко выходило за пределы строго охраняемых комнат, они все также опасались угрозы исходящей от Никки. Хотя Кара внушала достаточный страх, присутствие Никки подымало его на совершенно другой уровень. В своем откровенном черном платье она выглядела точь-в-точь как раньше, когда называлась Госпожа Смерть, прозвище, которое в комнате знал каждый, даже если ни один из них никогда не говорил его вслух разве что шепотом в сплетнях между собой.

Однако их желание услышать пророчество подавило их страх. Никто не был похож на того, кто готов отказаться от всего этого.

— Пожалуйста, прочитай этим добрым людям, что именно в нем говорится, — Кэлен словно выстрелила в толпу. — Ничего не утаивай. Я боюсь, что они сделали это намерено, чтобы их пророчество открылось людям. Это было заложено в нем, и они хотели, чтобы это произошло.

— Вы сделали все возможное, чтобы предупредить их, Мать-Исповедница.

Кэлен кивнула.

— Я так и сделала.

Никки взяла книгу со стола. Она держала ее на сгибе руки, когда подошла к Кэлен. На ее лице не было ни тени улыбки. Было что-то в ее позе, ее холодном выражении лица, что заставило всех смотрящих неосознанно отступить на полшага от помоста.

— Вот, что у меня, — сказала Никки, немного приоткрывая книгу, чтобы люди могли увидеть. — Это главная книга пророчеств, написанная знаменитым пророком во времена, когда дар пророчества был на самой вершине. Как вы все подозреваете, оно содержит мрачное пророчество очень серьезного характера, что имеет прямое отношение ко всем нам в этой комнате.

Все снова придвинулись ближе.

Никки открыла книгу, держа ее в одной руке, собираясь начать чтение, но потом снова подняла взгляд.

— Поскольку это древний текст, он на верхнед'харианском, языке того времени. Кто-нибудь из вас говорит на верхнед'харианском?

Большинство людей покачали головами, оглядываясь вокруг в надежде увидеть, есть ли кто-нибудь еще понимающий древний почти забытый язык. Ни один не понимал, конечно.

Ричард выучил этот язык, но он немного отличался от древнего диалекта. Было всего несколько человек живущих на земле, кто понимал верхнед’харианский. Никки была одной из них.

— Ну, — сказала Никки с холодной улыбкой: — Я свободно владею верхнед’харианским, поэтому я буду переводить, что здесь написано для вас, а не говорить пророчество на языке оригинала, если это конечно всех устроит.

— Ну, конечно, мы хотим, чтобы пророчество было переведено, — королева снова скрестила руки, голос её звучал так, словно она делала выговор обычному слуге, — просто сделай это.

Холодные голубые глаза Никки обратились к королеве так, что та немного побледнела.

— Как пожелаете, Ваше Величество.

Кэлен хотела бы, чтобы у неё был такой же мягкий, шелковистый и красивый голос, как у Никки. Её голос замечательно подходил ей. Он был столь же безупречный и привлекательный, как и всё в ней. У него также было то редкое качество, когда он, хотя обыкновенно болезненно притягивал, при малейшей смене интонации звучал смертельно опасно.

Никки осторожно, медленно поворачивала страницы, просматривая текст, пока не обнаружила то, что искала.

Король Филипп обвил рукой талию королевы Кэтрин и притянул её ближе. Кэлен наблюдала, как та поглаживала свой живот, будто успокаивала ребёнка.

Кэлен вынудила себя отвести взгляд прочь от беременной женщины и направить мысли и чувства в другое русло.

Никки указала на страницу.

— Это здесь. Поскольку это пророчество важное и центральное, оно довольно длинное. Извините, но я должна тщательно просмотреть его, чтобы верно перевести для вас.

— Да, да, — сказала королева, — не могли бы вы просто сделать это?

Другие проворчали своё согласие.

— Очень хорошо. — Никки прочистила горло. — Здесь говорится: «После победы, в яростной весенней буре, какой не видели уже много лет, лидеры всех стран соберутся, злые ветра перемен принесут бурю будущих событий, угрожающих миру страданием, ужасом и опустошением. Тёмные скрытые опасности готовы похитить ночь, чтобы открыть охоту за невиновными и поглотить их».

Люди задохнулись. Никки смотрела из-под опущенных бровей, ожидая, пока не стихнет взволнованный шёпот. Когда это произошло, она продолжила.

— «В этой точке пересечения времени, в этом центральном, грозовом моменте, поскольку все лидеры собраны, судьба мира зависит от того, что будет сделано, это их единственный шанс обеспечить благоприятное будущее».

Рты людей были раскрыты, пока они ожидали, что скажет Никки, что должно быть сделано, чтобы избежать столь ужасного результата, чтобы обеспечить благоприятное будущее. Никки удостоверилась, что все внимательно следили за ходом перевода. Ей не нужно было беспокойство. Все глаза смотрели на неё, ожидая.

— «Как сама жизнь может быть изменена через смерть некоторых, так и сейчас должна быть пролита новая кровь, руководство должно быть обновлено. Чтобы справиться с ужасными клыками судьбы, лидеры всех стран, когда они будут собраны, должны быть обновлены. Будущее для новой жизни, новой надежды, может быть гарантировано только таким образом.

Если положение останется неизменным из-за страха пролития крови этих нескольких человек, придёт тёмный век агонии, страданий и смерти для их людей. Чтобы спасти новые жизни, обеспечить процветание и безопасность всех земель по истечении весны, кровь их лидеров должны быть пролита.

Таким образом, написано и установлено, что жизни этих собравшихся лидеров должны стать платой за избавление мира от невыносимых страданий».

Пристальный пронизывающий взгляд Никки обратился к публике. Её голос изменился с мягкого на опасный.

— Теперь у вас есть пророчество. Пророчество, которое обещает тёмное и страшное будущее, если к нему не прислушаться. Пророчество, к которому, как вы настояли, нужно прислушаться.

— Пророчество, которое говорит, что все вы должны умереть.

Глава 22

Комната погрузилась в тишину. Никто не осмеливался моргнуть. Никто не осмеливался двинуться с места. Все боялись просто выдохнуть.

— Но… но… — наконец, заикнулась королева Орнетта.

— Но ничего, — сказала Кэлен, голос её звучал столь же опасно, как и у Никки. — Смысл пророчества далеко не всегда можно понять по словам. Оно может означать совсем не то, что кажется на первый взгляд — я уже говорила вам об этом. Натан говорил вам. Лорд Рал говорил вам.

Натан и другие с большим опытом работы над пророчествами, обладающие способностью раскрыть их завуалированный смысл, сейчас помогают Лорду Ралу, пытаясь разобраться, есть ли шанс, что в данном случае у пророчества есть иное значение, отличное от того, что первым приходит в голову при прочтении. Это предназначение пророков — расшифровывать истинное значение пророчеств. Ричард и я многократно пытались сообщить вам, что пророчества не предназначены для непосвящённых и что это должно быть оставлено на попечении профессионалов.

Канцлер из южной провинции Д’Хары, одетый в тёмно-синий халат до пола, обхваченный по его широкому животу поясом с витиеватой золотой вышивкой, поднял палец.

— Да, конечно, вы правы, Мать-Исповедница. Теперь мы это видим. Возможно, это было наилучшим…

— Тем не менее, — сказала Кэлен, понизив голос, — иногда пророчество означает именно то, о чём говорит.

— Но ведь может быть, что оно имеет скрытый смысл? — спросил король Филипп.

Кэлен посмотрела на короля с ничего не выражающей маской на лице, которой она овладела, как и все Исповедницы, в юном возрасте. Это выражение лица стало неизменной частью её силы в первый раз, когда она выпустила силу, чтобы исповедовать осуждённого, и приказала ему рассказать правду о своих ужасных преступлениях.

— Вы потребовали возможность услышать пророчество, чтобы, как вы сказали, быть способными убедиться, что Лорд Рал и я, выполним то, что в нём сказано. Королева Орнетта ясно высказала общее мнение, что пророчество должно быть услышано. Может так случиться, что оговорённое условие необходимо будет выполнить.

Слёзы потекли по щекам королевы Кэтрин, она положила руку на живот в защитном жесте и посмотрела на мужа. Он не мог смотреть ей в глаза.

Беспокойство королевы Орнетты превратилось в негодование.

— Вы не можете говорить серьёзно. Мы просто не верим…

— Генерал, — позвала Кэлен.

На противоположной стороне комнаты генерал Мейфферт отошёл от стены и отсалютовал, ударив кулаком в защищённую доспехами грудь.

— Мать-Исповедница?

— Группы исполнения расставлены по местам и готовы?

Слово «исполнения» вылилось в обеспокоенном шёпоте, пронёсшемся по комнате.

— Да, Мать-Исповедница. Мы готовы. Можем начать обезглавливание сразу же.

Толпа в ужасе отступила.

— Обезглавливание? — объявил во всеуслышание канцлер. — Вы с ума сошли? Вы не можете быть серьёзными… Не можете!

Кэлен взглянула на него ничего не выражающей маской Исповедницы, словно на осуждённого.

— Пророчество призывает пролить кровь собравшихся здесь людей. Это вполне ясно, — Кэлен повернулась к Никки. — Я права?

— Да, Мать-Исповедница. Можете не сомневаться относительно моего перевода. — Никки вновь обратилась в книге. — Здесь говорится достаточно прозрачно: «Чтобы спасти новые жизни, обеспечить процветание и безопасность всех земель по истечении весны, кровь их лидеров должны быть пролита».

Кэлен обернулась на канцлера.

— Я гарантирую вам, обезглавливание — вполне кровавый способ. Пророчество будет услышано.

— Как насчёт вас? — закричала королева. — Вы тоже лидер. Если пророчество включает вас, тогда вас тоже нужно обезглавить!

— Я выбираю верить, что пророчество меня не включает. — Кэлен подняла руку над их головами и продолжила. — Но оно ясно говорит обо всех вас.

Солдаты Первой Когорты Охраны, одетые в прочную кожаную броню с ремнями, расположенными крест-накрест на груди и увешанными сверкающими мечами, топорами, ножами и булавами, расположились по периметру комнаты, где никто не обратил на них внимания. Теперь они переместились в толпу, чтобы иметь возможность схватить людей сразу же, как только поступит приказ, и предотвратить неожиданности.

— Мы не станем терпеть подобное! — запротестовала королева.

— Верно, — тихо проговорила Кэлен. — Вы и не должны терпеть это.

— Так-то лучше, — королева Орнетта оскорбилась, когда солдат встал рядом с ней.

— Положение слишком ненадёжно, чтобы сделать это таким образом, — сказала Кэлен ледяным голосом. — Вы все будете поставлены на колени, а ваши головы будут покоиться на тяжёлых деревянных блоках. А после палач всё сделает быстро и эффективно. У нас есть множество специально созданных групп, так что могу гарантировать, что обезглавливание не будет долгим. Пророчество будет услышано. Через ваши жертвы ваши страны и ваши люди будут спасены. Так говорит пророчество.

Королева Кэтрин вышла вперёд, поднимая руку, в то время как другой обхватывала живот.

— Но у моего ребёнка ещё даже не было шанса пожить. — Слёзы текли по её щекам. — Вы не можете осудить моего будущего ребёнка на смерть!

— Кэтрин, не я осудила твоего ребёнка. Ты сказала, и поправь меня, если я ошибаюсь: «Создатель дал нам пророчество. Оно должно быть услышано». Видишь, это не я, а пророчество, которое говорит об этом. А вообще, учитывая твою настойчивость относительно этого пророчества, ты сама осудила его.

Кэлен отправила её назад в толпу.

— Вы хотите сказать, что действительно собираетесь нас обезглавить? — отчаянно спросил канцлер. — Вы серьёзно?

Кэлен повернулась к канцлеру.

— Совершенно серьёзно, — сказала она, как будто удивлённая, что он сомневался в ней. — Мы испробовали каждый способ, который могли придумать, чтобы убедить вас, что пророчества предназначены для тех, кто способен понять его сложную природу, но, ни один из вас не может этого. Я собрала группы исполнения просто на случай, если моя последняя попытка убедить вас потерпит неудачу, и вы захотите услышать пророчество и то, что из него следует. Вы все требовали этого — каждый из вас — следовательно, у меня не осталось выбора, и я должна была исполнить вашу волю. Вы все сделали этот выбор сами.

Толпа снова обезумела, протестуя, утверждая, что не собираются подчиняться узурпированным правилам Лорда Рала или Матери-Исповедницы.

А затем канцлер потянулся прочь из захвата солдата и упал на колени. Он коснулся лбом пола. Когда другие поняли, что он делает, то поспешили присоединиться. Скоро целая комната представителей пограничных стран, даже беременная королева Кэтрин, находились в их руках и на коленях с прижатыми к полу лбами. Солдаты, стоящие над ними, ничего не делали, чтобы остановить их.

— Магистр Рал ведёт нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Это было знаком преданности Лорду Ралу, посвящение, читавшееся в Народном Дворце дважды в день в течение сотен, если не тысяч, лет. На свадьбе Кары Ричард сообщил всем, что их жизни принадлежат только им одним, не ему, и что они больше не должны кланяться ему или кому-либо ещё. В конце концов, все они боролись и победили тиранию.

Даже если эта преданность больше не требовалась, они, видимо, сочли это подходящим местом и временем, чтобы напомнить себе и Кэлен об их верности.

Кэлен позволила пению продолжаться некоторое время, прежде чем сказала:

— Встаньте, дети мои, — эта традиционная фраза использовалась Матерью-Исповедницей, когда люди вставали на колени, кланяясь ей. Она редко заботилась о старых традициях.

Сегодня — заботилась.

По её приказу толпа поднялась на ноги. Они значительно притихли и выглядели более почтительными.

— Мать-Исповедница, — сказала женщина, одетая в шелковое платье сливочного цвета, — мы действительно требовали, когда хотели услышать пророчество. Я не могу говорить за других, только за себя, но мне жаль. Я не знаю, что на нас нашло, но мы были неправы. Вы и Лорд Рал сделали для всех нас то, что не делал ни один другой предводитель, которого мы когда-либо имели. Вы оба вывели нас из глуши отчаянья. Мы должны были доверять вам и понимать, что вы заботитесь о наших же интересах.

Кэлен улыбнулась.

— Извинение принято, — она оглядела толпу. — Кто-нибудь ещё чувствует то же самое?

Толпа подалась вперёд, шумя, что да, чувствуют.

Кэлен не стала продлевать их огорчение.

— Хорошо, тогда, кажется, мы собрали группы исполнения просто так. Если вы удовлетворены и готовы оставить заботы о пророчестве нам, мы обещаем усердно работать, чтобы понять его истинный смысл и прислушаться к нему там, где мы верим, что это необходимо сделать, чтобы наилучшим образом защитить всех по мере наших сил. До последнего нашего вздоха, если понадобится.

Множество людей облегчённо заплакали, включая королеву Кэтрин. Некоторые опустились на колено перед подиумом, на котором стояла Кэлен, чтобы поцеловать подол её платья. Она это не одобрила.

— Достаточно, — мягко побранила она. — Пожалуйста, встаньте теперь.

Ужасный груз страха убрался из толпы. Даже королева Орнетта была благодарна, что это тяжёлое испытание закончилось. Было очевидно, что больше всего эти люди пристыжены своим поведением.

Кэлен тоже испытывала облегчение от окончания этого непростого испытания.

Группы людей подходили к подиуму, чтобы лично поблагодарить Кэлен за то, что она открыла им глаза, и гарантировать, что они больше не будут возмущаться и оставят вопросы прорицания на неё и Ричарда. Каждый извинился за своё поведение и пообещал, что впредь они больше не будут такими нахальными или безрассудными.

Кэлен любезно принимала их извинения и обязательства сотрудничества и давала им знать, что не хотела бы вставать против них в будущем.

Когда люди, наконец, покинули комнату Бенджамин подошёл к Кэлен, Каре и Никки, расположившимся перед столом на подиуме.

— Вы потрясающая актриса, Мать-Исповедница, — Бенджамин улыбнулся. — Даже я вспотел на мгновение, хотя знал о вашей задумке.

Кэлен вздохнула.

— Благодарю за помощь, Бенджамин. Вы и ваши солдаты отлично справились со своими ролями. Вы помогли предотвратить реальные проблемы. Даже если это был не лучший способ убеждения, я бы предпочла иметь их в союзниках.

— Но всё получилось. Может, даже чересчур хорошо, — он озадаченно посмотрел на неё. — Где вы сталкивались с чем-то столь же изворотливым, как это?

— Этой хитрости я выучилась у Зедда сразу после того, как повстречала Ричарда, — Кэлен покачала головой, отвлечённая тяжёлыми мыслями. — Но, боюсь, это ненадолго. Мы только предотвратили сиюминутную проблему. Есть что-то, что как-то связано с отношением этих людей в истине.

— Я знаю многих из этих представителей. Они хорошие люди. Они все были на нашей стороне в тёмные времена войны и сражались вместе с нами. Многие потеряли семьи. Они все потеряли людей, которых знали и о которых заботились.

— Это просто не похоже на них. Кто-то или что-то управляет ими. Мы можем остановить проблему сейчас, но она не рождена этими людьми, так что рано или поздно она снова всплывёт.

— Кэлен права, — сказала Никки. — Но даже хороший человек может быть затянут чувствами толпы и начать придерживаться порочных убеждений.

Кара нахмурилась

— И в результате всадить нож вам между рёбер.

— Вот почему нам необходимо предотвращать подобные вспышки агрессии, — сказала Никки. — Пока мы не можем отыскать источник, действительно ответственный за события, боюсь, мы можем только реагировать на ситуацию, но не контролировать её.

Кара вздохнула, соглашаясь.

— Давайте надеяться, что Лорд Рал скоро докопается до сути происходящего.

Кэлен указала на книгу, которую держала Никки.

— Между прочим, что это за книга?

Никки покачала книгой в воздухе.

— Это? Когда вы послали известие, что нуждаетесь в моей помощи и сообщили, что вам нужно, я была далеко от библиотеки. Поэтому забежала на кухню и прихватила это. Это поваренная книга.

— Что ж, ты приготовила неплохое пророчество, — сказала Кэлен.

Никки отстранённо улыбнулась.

— Хотелось бы мне, чтобы мы остановили тех двух женщин, прежде чем они убили своих детей.

— По крайней мере, мы остановили мужчину, ювелира, — сказал Бенджамин.

Кэлен кивнула.

— Я надеюсь, Ричард узнал внизу в темнице что-то, что может нам помочь.

Глава 23

Ричард закрыл за собой двустворчатые двери, войдя в небольшую прихожую. Ему сказали, что Кэлен ждала его. Он и сам хотел видеть ее, он хотел быть вдали от всех, лишь с ней наедине.

Когда он вошел в спальню, Кэлен заметила его отражение в зеркале. Она сидела на мягкой скамеечке перед туалетным столиком, и расчесывала свои длинные волосы.

— Ну, как все прошло с представителями? — спросил Ричард.

— В конце концов, они решили, что с их стороны будет мудро предоставить нам, разбираться с пророчествами самостоятельно.

Каким бы усталым он ни был, и как бы сильно не был озабочен случившимся в темнице, Ричард не смог сдержать улыбку, когда она, положив расческу, повернулась к нему лицом. Сама жизнь искрилась в ее удивительных зеленых глазах.

— Что ж, приятно слышать, я знал, что ты сумеешь их убедить, — Ричард обнял ее за талию одной рукой, а другой отвел назад с ее лица непослушную прядь каштановых волос. — Я рад, что ты была там и решила эту проблему. Боюсь, я бы на твоем месте, только разозлился и до смерти перепугал бы их всех. У меня нет твоего дипломатического терпения. Так, что ты им сказала, чтобы убедить их согласиться, не лезть в изучение пророчеств?

— Я угрожала отрубить им головы, если они не согласятся.

Ричард рассмеялся ее шутке, затем поцеловал ее в лоб.

— Судя по всему, ты их очаровала этим до такой степени, что в следующий раз они будут готовы даже есть у тебя с рук.

Кэлен обвила руками его шею.

— Ричард, я, возможно, и убедила их на настоящий момент, но происходит нечто большее, чем мы видим.

— Я полностью согласен с тобой.

— Что сказала женщина, убившая своих четырех детей?

Ричард вздохнув, убрал руки с ее талии.

— Она сказала, что ужасные вещи должны случиться, и поэтому она убила своих детей, чтобы спасти их от этого.

— Что за ужасные вещи?

— Я спросил ее об этом. Она не смогла ответить толком. А потом она просто упала замертво, также как та женщина, что пыталась убить тебя вчера.

— Она умерла? Точно так же, просто упала замертво?

— Боюсь, что да. Она билась в конвульсиях и умерла, как женщина, которой ты коснулась. Это подтверждает, что та смерть тоже не имела никакого отношения к тому, что ты применила свою силу.

Поскольку Кэлен, чуть отвернулась, погруженная в собственные мысли, Ричард обвел взглядом просторную комнату. Стены были отделаны изящными белыми панелями, вдоль потолка кофейного цвета шла позолоченная лепнина с замысловатыми узорами. Стена за спинкой кровати была дополнительно оббита мягкой, темно-коричневой тканью. Над кроватью был сделан балдахин из прозрачной ткани, через который была видна спинка, богато украшенная и инкрустированная стилизованными фигурками женщин, более всего похожими на добрых духов, с ангельскими крыльями. Резные стулья и стоявший напротив них небольшой диван были обтянуты дорогой темно-зеленой атласной тканью.

— Я не бывал в этой комнате раньше.

— Я тоже, — сказала Кэлен. — У меня был тяжелый день, пока я вела переговоры с представителями, я устала и решила прилечь, чтобы немного отдохнуть, выбрав эту комнату. Я не чувствовала, чтобы за мной наблюдали, как в прошлый раз. Может быть, эта комната достаточно далеко от наших двух последних спален, и может, хоть, здесь нас не найдут чьи-то любопытные глаза, и мы сможем нормально выспаться.

— Этим, пожалуй, и впрямь, стоит воспользоваться, — рассеянно сказал Ричард, пока внимательно осматривал комнату в поисках малейшего намека на то, что кто-то, или что-то, наблюдает за ними. Однако он не почувствовал ничего необычного.

Комната была намного больше, чем две предыдущие, которые они использовали. Высокие платяные шкафы с белым прожилками, стояли по обеим сторонам от кровати. Напротив стульев располагался удобно выглядящий диван с низким столиком, на котором стояла тарелка, доверху наполненная сушеными фруктами. Ричард взял пару долек сушеных яблок и съел одну, пока обходил комнату, в поисках любого намека на что-нибудь чужеродное, любого намека на проблемы.

Проблем у них и так было более чем достаточно.

Он был абсолютно уверен, что все представители захотят знать, почему он не был на встрече с ними. Кроме того, он был уверен, что Кэлен сказала им, что он занимался делами, имеющими отношение к возникшим трудностям. Они, вероятно, полагали, что с ними пренебрежительно обходятся, что Ричард игнорирует их. Однако он не в состоянии только тем и заниматься, как сообщать всем и каждому о том, что собирается делать, иначе на то, чтобы что-то, собственно, сделать у него попросту не останется времени.

— Как ты думаешь, почему все это произошло столь внезапно? — спросила Кэлен. — И почему именно сейчас?”

— Ну, — сказал Ричард, заглянув за ширму для переодевания, — во вчерашней попытке женщины, убить тебя на приеме, было мало смысла.

— А когда убийцы действовали со смыслом?

— Это была довольно неуклюжая попытка убийства, разве ты так не думаешь? Я имею в виду, что людям на приеме, возможно, и показалось, что ты была близка к смерти, но мы оба прекрасно знаем, что тебя не убьешь столь примитивным способом. Если бы ее истинная цель состояла в том, чтобы убить тебя, она, могла бы, придумать что-нибудь более серьезное и опасное.

— Мы-то с тобой, может, об этом и знаем, но она, вероятно, не знала.

— Возможно.

—Она была настроена решительно. В конце концов, она доказала это, убив своих детей. Она, вероятно, рассчитывала, что эффект неожиданности будет достаточно силен, и она сможет спокойно подойти ко мне и нанести смертельный удар.

— А может быть, и нет.

— Что ты имеешь в виду?

Ричард раздвинул шторы, чтобы посмотреть наружу через двустворчатые стеклянные двери. Снаружи все выглядело сугробом причудливой формы, снегом было завалено все до самого парапета, и из-под заносов виднелись только небольшие части круглых каменных вазонов. Снег шел мокрый и тяжелый. Снежинки кружились и падали в безумных завихрениях, и сугробы продолжали расти. Когда неистовый порыв ветра ударил в стеклянные двери, Ричард проверил, надежно ли они заперты.

— Возможно реальная цель, — сказал он, — была в том, чтобы заставить людей бояться пророчества, бояться видения, которое у нее было, бояться видений, про которые рассказывают другие, боятся будущего. У нее была стоящая аудитория. Покрытая кровью своих собственных детей, убитых ею из-за видения, она произвела впечатление на всех, кто там был, они запомнят ее надолго. Возможно, именно это было реальной целью, скрывавшейся позади того, что она сделала.

— Ты, по-моему, передергиваешь, Ричард. В конце концов, ее нападение и то, что я применю свою силу к ней, было предсказано и той женщиной, которую ты посещал, Лореттой, и в книге Конец Записей. Оба пророчества сказали одну и ту же вещь, «Королева берет пешку». Мне не кажется, что моя неудавшаяся убийца пыталась заставить людей верить во что-нибудь. Скорее наоборот, это подтверждает, что есть соответствующие пророчества, которые воплощаются, так или иначе.

Ричард повернулся к ней, отпустив шторы, которые плавно сошлись, закрывая стеклянную дверь. Он выгнул бровь.

— По крайней мере, так и впрямь кажется, на первый взгляд. Но, если пророчество говорит, что статуя упадет, и кто-то преднамеренно сваливает ее, чтобы уверить окружающих, что пророчество исполнилось, разве это означает, что оно было истинным? Или кто-то просто желает заставить всех вокруг поверить в то, что оно подлинное?

— Как ты можешь, наверняка, определить, что именно происходит?

— Это всегдашняя проблема пророчеств, не так ли? Но, в данном случае, есть нечто большее, что заставляет меня думать именно так.

Кэлен погасила лампу на туалетном столике, потом подошла к тумбочке и прикрутила фитиль в другой лампе, так, чтобы она едва горела. Это погрузило комнату в уютный полумрак.

— Ты имеешь в виду, что кто-то преднамеренно вмешивается, чтобы все выглядело так, как будто исполняются подлинные пророчества, а на самом деле это не так?

— По сути дела, меня волнует, что происходит нечто большее, чем мы видим, и как раз это и есть то, что действительно предсказывает пророчество. Я думаю, что пророчество фактически предсказывало, что женщина, к которой ты применила свою силу, использовалась кем-то другими. Я думаю, это и есть то, о чем пророчество предупреждает нас на самом деле.

Кэлен потерла руки от холода.

— То есть ты думаешь, что это, фактически, пророчество не о том, что я сделала, «Королева берет пешку», а, по сути дела, предупреждение о том, что кто-то невидимый, управляя событиями, использовал ее как пешку?

Ричард кивнул.

— Точно. Я думаю, что кто-то чего-то добивается. Я думаю, что пророчество, фактически, предупреждает именно об этом. Лоретта записала другое предсказание. Оно говорит, «Люди умрут».

Кэлен устремила на него пристальный взгляд.

— Люди все время умирают.

— Да, но в последние дни много людей умерло при очень таинственных обстоятельствах. Два солдата внизу на рынке, те, которые искали больного мальчика, были найдены мертвыми, шесть детей были убиты, и их матери тоже мертвы, представитель сам прыгнул прямо в объятия смерти, и еще мальчик, на которого во время бури напали животные и сожрали

— Когда ты соединяешь все эти случаи вместе, действительно, кажется, что предсказание охватывает все эти таинственные смерти, — Кэлен, стараясь успокоить его, взяла Ричарда за руку. — Но с мальчиком другое дело. Он, скорее всего, был один, и случайно подвергся нападению волков. Это ужасная смерть, но не таинственная, как в остальных случаях.

Ричард выгнул бровь.

— Я не верю в случайности.

Кэлен вздохнула.

— Давай не будем делать эту смерть, частью чего-то большего, только из-за нашего беспокойства о том загадочном, что может скрываться позади остальных.

Ричард кивком выразил свое согласие, хотя, на самом деле, он думал иначе. Ему и так казалось, что голова взорвется, от размышлений обо всем этом.

— Нам надо, хоть немного, поспать.

Кэлен осмотрела комнату.

— Я не чувствую, чтобы кто-либо наблюдал за нами, а я здесь уже довольно давно. Почему бы нам не раздеться и лечь спать как обычно?

Ричард видел, что она устала. Кстати, он тоже. Им не удалось нормально отдохнуть прошлой ночью.

— Согласен. Идея мне нравится.

Кэлен повернулась к нему спиной и приподняла волосы, чтобы он мог помочь ей снять платье. Ричард расстегнул застежки и приспустил платье с ее плеч, настолько, чтобы иметь возможность поцеловать их. Он был рад, наконец-то, отвлечься ото всех мрачных мыслей, что беспрерывно крутились у него в голове.

Кэлен выскользнула из платья и положила его на скамью возле стены. Ричард смотрел на дразнящие, ласкающие очертания ее фигуры, пока она быстро прошла по комнате, забралась на кровать, и накрылась покрывалом. Он не думал, что в мире может быть что-либо более соблазнительное и изящное, чем Кэлен.

Она натянула одеяло на колени и положила руки поверх него.

— Ричард, прекрати думать о пророчестве, которое благополучно пылилось в книге тысячи лет. Тебе нужно отдохнуть.

Он улыбнулся ей.

— Ты права.

— Тогда, почему ты все еще там? — Кэлен поманила его пальцем. — Не будете ли вы столь любезны Лорд Рал, поспешить ко мне. Я уже замерзаю.

Ричарда не надо было просить дважды.

Глава 24

Ричард был целиком поглощен тем, что нежно целовал изгиб великолепной шеи Кэлен, но в какой-то момент его внимание привлек небольшой шум, который производило нечто чуждое в тишине спальни, это заставило его осмотреться.

Кэлен, отдышавшись, приподнялась на локтях под ним и тоже начала всматриваться в угол комнаты, в который был обращен взгляд Ричарда.

— Что это? — прошептала Кэлен настолько тихо, что Ричард едва расслышал ее.

Ричард прижал пальцы к ее губам, чтобы заставить ее замолчать, всматриваясь в угол, где стояли платяные шкафы.

Он чувствовал, что там что-то есть, что-что в этом темном алькове. Оно наблюдало за ним.

Тяжелые шторы были прикрыты, но даже, если бы и не были, это все равно не помогло бы; за окном было черным-черно, там бушевал неистовый шторм. В неверном свете единственной лампы, слегка горевшей в комнате, с трудом можно было различить лишь неопределенные очертания больших платяных шкафов. Света было недостаточного, чтобы четко разобрать остальные детали и увидеть нечто, как казалось, присутствующее в комнате и наблюдающее за ними.

Ричард прищурился, пытаясь, насколько возможно, разглядеть в тусклом свете, это нечто, которое, казалось, просто сгустком тьмы в дальнем углу спальни. Ему показалось, что он различил что-то вроде намека на некую призрачную тень.

Пока Ричард вглядывался в темноту, он почувствовал, что это нечто, в свою очередь, смотрит на него. В отличие от предыдущего раза, он чувствовал не только чей-то пристальный взгляд на себе, но и физическое присутствие в спальне чего-то чуждого.

От этого нечто исходили леденящий холод и зло.

Он не мог вообразить, что это могло быть. В конце концов, воины Первой Когорты находились во всех ближайших коридорах и лестницах. Они точно не принадлежали к числу людей, которые могли бы заснуть на часах, или проявить недостаточно внимания. Все они были сильными мужчинами, закаленными в бесчисленных битвах и всегда готовыми встретить любую угрозу с оружием в руках. Это было самое элитное подразделение в армии Д’Хары. Ни один из этих людей не желал, чтобы даже малейшая угроза, хотя бы, приблизилась к Ричарду или Кэлен.

Чем бы ни было это нечто, оно явно не могло попасть в спальню, пройдя мимо охраны.

Нечто, которое видел Ричард, притаилось в алькове и выглядело темным, расплывчатым пятном, сравнительно, небольших размеров. Оно ждало, все еще тихо, располагаясь прямо посередине между двумя темными силуэтами высоких платяных шкафов.

Ричард задавался вопросом, чего оно ждет.

Он слышал, как на улице завывает и стонет ветер, да еще редкое поскрипывание дверей, после чего в комнате вновь воцарялась полная тишина. Единственные звуки в спальне, которые мог расслышать Ричард, были дыханием Кэлен, да еще слабым шипением горящего фитиля ночника.

Ричард не мог сказать, было ли это нечто, — тем, что наблюдало за ним или это было, не более чем причудливым сгустком темноты в неверной игре света, отбрасываемого ночником.

Что бы это ни было, оно было столь же темно как сама ночь.

Что бы это ни было, оно пристально наблюдало.

Что бы это ни было, оно не имело души.

Ричард подумал, что это похоже на собаку, внимательно изучающую их.

Пока он смотрел, пытаясь разобрать, что же это, он понял, что, во многом, оно больше походило на маленького ребенка, возможно девочку, нагнувшуюся вперед. Длинные волосы, падали вокруг ее опущенной головы, потому, что она присела на полу.

Он также понимал, что это было нереально. Никто, никак не мог проникнуть в комнату. По крайней мере, он надеялся, что не мог.

Мог или не мог, но Ричард знал, что Кэлен видит то же самое, что и он. Поскольку, он лишь слегка приподнялся над ней, он, собственной грудью, чувствовал, как учащенно бьется ее сердце.

Свой меч он прислонил к тумбочке у кровати. Они находились посередине кровати, Кэлен лежала прямо под ним. Оружие было недалеко, но, все же, вне пределов вытянутой руки.

Внутренний инстинкт, сказал ему, что лучше не двигаться.

Он подумал, что возможно он ошибается, и дело не в инстинкте, а, скорее, просто в чувстве тревоги из-за того, что нечто, сидит в темном углу и наблюдает за ними.

Но, так или иначе, он боялся пошевелиться.

Нечто, если это действительно было нечто, а не плод его воображения, или просто причудливая тень, появившаяся из-за игры тусклого света, все еще была неподвижна как камень.

Он подумал про себя, что, если это, окажется, просто тенью, он будет чувствовать себя полным глупцом.

Но тени не наблюдают.

А это нечто наблюдало.

Неспособный больше выносить этого напряжения в звенящей тишине, Ричард медленно, очень медленно, начал сдвигаться с Кэлен, чтобы дотянуться до своего меча.

Как только он начал двигаться, нечто стало распрямляться, медленно увеличиваясь в размерах, как будто в ответ на его движение. Негромкий звук сопровождал это движение, больше похожий на приглушенное потрескивание, как будто, с трудом, распрямляются чьи-то затекшие суставы. Или, возможно, это больше походило на хруст костей.

Ричард застыл.

Нечто, однако, продолжало расти и распрямляться.

Как только нечто распрямилось полностью, оно начало поднимать голову. Ричард услышал какое-то шелестение, как будто тихий шепот самой смерти, этот шепот был настолько ужасен, что волосы у него на затылке стали дыбом.

Голова продолжала подниматься, пока Ричард, наконец, не увидел, ярко горящие глаза, уставившиеся на него из-под опушенных бровей.

— Добрые духи, — прошептала Кэлен, — Что это?

Ричард не мог себе даже представить.

Вдруг, со скоростью молнии, нечто ринулось через комнату прямо к кровати.

Ричард нырнул за мечом.

Глава 25

Краем глаза Кэлен видела тёмную фигуру, движущуюся к ним, когда Ричард разнял объятия и скользнул к краю кровати.

Он скользнул к краю постели, хватая рукоять меча. Он прокатился по постели, попутно вынимая меч из ножен, и приземлился на ноги. Пронзительный звон Меча Истины разорвал тишину, подобно яростному крику, пославшему пульсирующую дрожь по её телу.

Когда тёмная фигура прыгнула к ним, Ричард занёс меч, встречая угрозу. Кэлен пригнулась, убираясь с пути меча.

Со скоростью молнии оружие сделало дугу. Лезвие просвистело, разрезая воздух, чтобы встретиться с тенью.

Бритвено-острая сталь прошла через центр тёмной фигуры.

Но как только меч разрезал тень, та испарилась, подобно потерявшему форму песку, распалась на составные части, которые тут же завихрились в водоворотах, а потом окончательно исчезли.

Ричард стоял рядом с кроватью с мечом в руке, сдерживая ярость. Насколько Кэлен могла понять, источника его пробудившегося гнева больше не было. Она слышала тихие, отдалённые громовые раскаты и слабое шипение фонаря на столе между креслами и диваном.

Кэлен перебралась через кровать к нему. Она осмотрелась вокруг в тёмной комнате, пытаясь разглядеть фигуру, если та снова объявилась где-нибудь. Хотя она бы удивилась, если бы была способна увидеть это, если оно вновь появится.

— Я не чувствую, чтобы кто-то наблюдал за нами, — сказала она, всё ещё сканирую темноту в поисках угрозы.

— Я тоже. Оно ушло.

Кэлен задалась вопросом — надолго ли? Она задавалась вопросом, — не появится ли оно внезапно снова где-нибудь еще в комнате.

— Как ты думаешь, что из существующего в мире, могло быть этим? — она встала рядом с ним, ее пальцы, на мгновение пробежали по его мускулистой руке, пока она шла к лампе, чтобы выкрутить фитиль и прибавить свет.

Ричард, все еще охваченный магическим гневом, исходящим от меча, который он сжимал в руке, внимательно осматривал каждый угол комнаты, поскольку лампа, наконец, осветила то, что до этого казалось лишь неясными сгустками темноты.

— Хотел бы я знать, — сказал он, наконец, вставляя меч, обратно, в ножны. — Я и так начинаю всматриваться в каждую тень, прислушиваться к каждому звуку, опасаясь, действительно ли там есть нечто, или это всего лишь плод моего воображения.

— Напоминает мне о том времени, когда я была маленькой и думала, что под моей кроватью живут монстры.

— Только здесь есть одна проблема.

— Какая? — спросила она.

— Мы ничего не вообразили. Мы оба чувствовали нечто. Мы видели нечто. Нечто было здесь.

— Ты думаешь, что это нечто было тем же, что, как мы чувствовали, наблюдало за нами прежде?

Ричард посмотрел на неё.

— Ты имеешь в виду, думаю ли я, что этот воображаемый монстр в нашей комнате — тот же самый воображаемый монстр, который был в нашей комнате прошлой ночью?

Несмотря на крайнюю обеспокоенность, его слова заставили Кэлен улыбнуться.

— Я полагаю, что это прозвучало глупо, если взглянуть на это с такой точки зрения.

— Чем бы это ни было, я думаю, что это то же самое, что наблюдало за нами.

—Но мы никогда не видели это прежде. Почему оно показало себя сейчас?

У него не было ответа. Все, что он мог сделать, так это расстроено вздохнуть.

Кэлен обхватила себя голыми руками, и пристроилась поближе к нему.

— Ричард, если мы не знаем, что происходит, и кто, или что изучает нашу комнату, наблюдая за нами, как мы можем надеяться прекратить все это? Как мы, когда-либо сумеем, хоть немного, спокойно поспать?

Ричард, успокаивающе, обнял ее.

— Я не знаю, — сказал он с сожалением в голосе. — Хотел бы я знать.

У Кэлен была идея. Она взглянула на него.

— Могущество Зедда ослаблено во дворце, но Натан — Рал. Его способности усиливаются здесь. Мы можем сделать так, что он будет поблизости, или даже вместе с нами в комнате и тогда мы увидим, ощутит ли он, откуда оно появляется, и где это существо скрывается, когда наблюдает за нами. Если он сможет ощутить, где оно, то, пока оно занято, подглядыванием за нами, Натан мог бы позвать людей, чтобы поймать это нечто.

— Я не думаю, что это сработает.

— Почему нет?

— Потому что, я подозреваю, что оно не находится здесь во дворце. Как ты сказала, дворец уменьшает могущество любого, кроме Рала. Я думаю, что для него, чтобы сделать нечто подобное необходимо быть где-нибудь в другом месте. Я думаю, что оно должно проецировать это, свою силу, или наблюдение, или, что там еще, в нашу комнату извне, из-за пределов дворца.

— То есть, нет никакого способа остановить его? Ты имеешь в виду, что мы оказываемся перед необходимостью сносить чье-то наблюдение за нами в нашей спальне каждую ночь?

Кэлен наблюдала, как он сжал челюсть, скрипнув зубами от расстройства.

— Сад Жизни был построен как область сдерживания, — сказал он, наконец, наполовину сам себе. — Интересно, оградило бы это нас от любопытных глаз.

Кэлен была захвачена этой идеей.

— Области сдерживания были созданы, чтобы оградить опасное волшебство, независимо от его мощи, а также от того, чтобы оно не могло, как вырваться наружу, так и прорваться внутрь.

— Тогда, может быть … — сказал он, размышляя.

Кэлен скрестила руки.

— Я спала бы в спальном мешке на траве там, где мы могли бы быть одни, чем на большой мягкой кровати, здесь, с тем, чтобы кто-то подглядывал за мной.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Ричард. — Возможно, нам так и придется сделать.

— Лично я — за, —  сказала Кэлен, натягивая нижнее белье.

Сидя на скамеечке рядом с кроватью, Ричард натянул штаны.

— Я тоже. Но вот то, чего я не могу понять, — так это, почему кто-то, или что-что — или само пророчество — играет в загадки с нами.

Кэлен открыла ящик и достала кое-что из своей старой походной одежды.

— Может быть, пророчество пытается помочь тебе.

Ричард нахмурился, одновременно застегивая штаны.

— То, что беспокоит меня, — сказал он, наконец, наклоняясь и натягивая через голову рубашку, — так это то, что пророчества, которые, казалось бы, говорят об одних и тех же вещах, используют различные слова. Одни говорят, что крыша обрушится, но другое звучит, — небо обрушится. Крыша и небо не одно и то же. Все же у обоих предупреждений есть кое-что общее: и то и другое говорят об обрушении. К тому же, все же, есть кое-что общее между крышей и небом.

— Может быть, они предупреждают, об одном и том же событии, но точное и правильное значение было утрачено при переводе, и современный язык не точно передает сказанное. Или возможно так и предполагалось изначально, чтобы звучание будет размытым.

Ричард натянул сапоги.

— Или возможно, что предупреждения об обрушившейся крыше и обрушившемся небе являются метафорами.

— Метафорами? — спросила Кэлен, натягивая штанины на свои длинные ноги.

— Да, как то, что о королеве, которая берет пешку. Оно явно предсказывало, что ты применишь к той женщине свою власть. Называя ее пешкой, пророчество говорило нам, что ее кто-то использовал. Она была чьей-то марионеткой. Я думаю, что скрытая рука, управлявшая марионеткой, хотела, чтобы все представители, собравшиеся во дворце, увидели этот спектакль.

— Ты имеешь в виду, что слово крыша — метафора для неба, или наоборот?

— Может быть, — сказал Ричард. — Ты знаешь, что ночное небо нередко называют звездным куполом, крышей.

— Так, как ты думаешь, в пророчестве в действительности речь идет о крыше или о небе, собирающемся обрушиться, и что тогда, вообще все это, на самом деле означает?

— Возможно, оно говорит, что это — жизнь, весь мир, собирается рухнуть вокруг нас.

Кэлен совсем не понравилось, как это прозвучало.

Они оба замерли от неожиданного громкого воющего вопля, донесшегося из зала рядом со спальней.

Что-то тяжелое ударилось в двустворчатые двери спальни. На мгновение, Кэлен подумала, что их сейчас сорвет с петель, но двери выдержали, не шелохнувшись.

Ричард и Кэлен стояли неподвижно, уставившись на дверь.

— Что это еще могло быть? — прошептала она.

— Не могу представить, — пальцы Ричарда легли на рукоять меча. — Давай выясним.

Ричард приоткрыл дверь так, чтобы можно было, увидеть, что творится в прихожей. Лампы, развешанные на стенах, освещали её и прилегавшие к ней коридоры и зал. Через узкий проем Кэлен увидела, что увешанные оружием люди, выскакивали со всех сторон.

Следы и пятна крови, были повсюду на мраморном полу зала.

Прямо у двери, под их ногами, валялась большая черная собака, в которую были воткнуты две пики с разных сторон. Кровь все еще вытекала из других зияющих ран.

Ричард полностью распахнул двери. Голова мертвой собаки, опиравшаяся на дверь, шлепнулась через порог. Один из офицеров, увидев Ричарда и Кэлен, стоявших в дверях, подбежал к ним.

Крепко сложенный мужчина сглотнул, восстанавливая дыхание.

— Прошу прощения, лорд Рал.

— Что вообще творится в мире? — спросил Ричард.

— Ну, эта собака появилась здесь в зале, рыча и огрызаясь на людей. Мы, в конце концов, вынуждены были убить её.

— Откуда она взялась? — спросила Кэлен, встав в дверном проеме рядом с Ричардом.

— Мы думаем, что она, должно быть, принадлежит кому-нибудь из людей с рынка. Когда их всех разместили внутри дворца из-за шторма, люди вынуждены были взять с собой и своих животных. Лошадей и мулов разместили в конюшнях, но собаки остались со своими хозяевами. Я думаю, что во всей этой суматохе некоторые из них, должно быть, сбежали. Этот очевидно убежал от своего хозяина и в итоге попал сюда.

Ричард присел на корточки около мертвого пса и провел рукой вдоль жесткого меха. Даже у мертвого, его зубы были все еще оскалены. Он погладил холку собаки, жаль, что он умер.

— То есть этот бедолага, вероятно, сбежал от своего хозяина?

— Я так подозреваю, лорд Рал. Мы гнались за ним наверх через все залы, вплоть до этого места. Мы пытались поймать его, но он был слишком агрессивен, и, в конце концов, мы вынуждены были убить его. Прошу прощения, что из-за этого мы потревожили Вас обоих.

Ричард дал понять, что не стоит беспокоиться.

— Все в порядке. Мы все равно собирались отправиться в Сад Жизни, — он снова провел рукой по черному меху. — Жаль, что этот бедолага умер.

Несмотря на то, что объяснение офицера выглядело достаточно правдоподобным, Кэлен не могла не вспомнить о предсказании женщины, которая пыталась убить ее, она не могла забыть ее слов.

— Темные создания. Темные создания преследуют вас, загоняя вас вниз. Вам не уйти от них.

Глава 26

Высоко в Народном Дворце, Ричард и Кэлен, в сопровождении эскорта солдат Первой Когорты, продвигались через сложное переплетение коридоров, являвшихся частью магического заклинания, в форме которого был создан дворцовый комплекс. Эти ответвления составляли сложную формулу заклинания, центр мощи которого находился в Саду Жизни.

Шаркающие шаги солдат эхом разносились от полированного гранитного пола к огромным черным плитам, выставленных в широких проходах. Каждая полированная плита, находящаяся между этими столбцами, придавала пикантность разноцветным прожилкам-венам, которые выглядели как настоящие произведения искусства.

Кроме мужчин, следующих за Ричардом и Кэлен, значительные силы были распложены возле проходов. Эта часть дворца всегда была под усиленной охраной и строго закрыта для публики.

Ричард остановился на мгновение у большой двери, разглядывая резьбу в виде холмов и лесов. Изображенная на дверях сцена была покрыта золотом.

Сад Жизни был создан как защитное поле от любой опасной магии, которую возможно освободить. Он также защищен от любого внешнего вмешательства. За золотыми дверьми было выпущено самое опасное колдовство, когда-либо созданное человеческим умом. Великолепные двери, как и многое другое во дворце, были предназначены для напоминания, что когда речь идет о потенциально опасных вещах, существенна красота и значимость самой жизни.

Сад был также краеугольным камнем грандиозных событий в жизни самого Ричарда. Он попадал сюда едва ли ни в худшие моменты своей жизни. Но здесь же, добивался и величайших триумфов.

Как бы между прочим, Кэлен мягко положила руку на его спину, из-за чего стало понятно, что она осознала, о чем он думает.

Наконец, он толкнул массивную дверь, что бы та открылась. Ричард и Кэлен зашли в Сад Жизни одни — стража заняли посты в холле.

Оказавшись внутри, они были очарованы пьянящим ароматом цветов, в изобилии высаженных рядами вдоль дорожки, ведущей к сердцу сада. Позади цветов, небольшие деревья образовывали уютный лесок, расположившийся перед каменной оградой, увитой диким виноградом. За оградой, в центре просторного помещения, было свободное пространство, засеянное газоном, образовывавшим почти круг. Центр этого травяного круга, как будто разрезал клинообразный постамент из белого камня, на котором покоилась гранитная плита, поддерживаемая двумя короткими, рифлеными опорами.

Днем, мягкий свет проникал в помещение, благодаря прозрачному потолку, сделанному из стекол, расположенных высоко наверху. Ночью через этот потолок открывался вид на звёздное небо, всегда заставлявшее Ричарда чувствовать себя маленьким и одиноким.

Правда, нынешней ночью разглядеть что-либо через стеклянный потолок не было никакой возможности. Ричард видел только снег, густым слоем, покрывавший стекла. Во вспышках молний он заметил, что кое-где порывы ветра сдули снег до тонкого слоя, который и позволял видеть всполохи молний, но во всех остальных частях, особенно с подветренной стороны крыши, снег лежал настолько густым и плотным покровом, что даже отсвет от молний не проникал сквозь него. Порывистый раскат грома разнесся по комнате, заставив землю под ногами содрогнуться.

Запалив несколько факелов вокруг травяной площадки, Ричард сел вместе с Кэлен на низенький парапет, опоясывающий внешний садик. Вместе они внимательно осмотрелись, как будто что-то могло прятаться в воздухе вокруг.

Когда он взял ее за руку, Кэлен вздрогнула.

— Что с тобой?

Она слегка приподняла руку и мельком осмотрела ее.

— Просто слегка болит, вот и все.

Ричард видел, что царапины на тыльной стороне ее руки распухли и стали вызывающе красными. Его собственные царапины покраснели, но не так как у Кэлен.

Держа ее за пальцы, он повернул руку, чтобы осмотреть при свете факела.

—  Выглядит хуже.

Она забрала руку.

— Скоро пройдет, — Кэлен потерла ладони, чтобы согреться и поменяла тему разговора. — Я не заметила, что бы кто-нибудь наблюдал за нами. А ты?

Ричард какое-то время вслушивался в мягкое шипение факелов, затем оглядел необъятную комнату.

— Нет, я тоже.

Он видел, что она так хотела спать, что с трудом держала глаза открытыми. Стресс от вечного ощущения, что за ними наблюдают, не позволял заснуть, а когда удавалось прикорнуть, то сон был прерывистым. Он обнял ее и прижал к себе. Кэлен сжалась комочком и положила голову ему на плечо.

Ричард подумал, что они смогут, наконец, разложить свои спальные мешки и немного поспать. Он любил быть среди деревьев. Это напомнило ему обо всех случаях, когда приходилось спать под звёздами. Напомнило ему леса Хартлэнда, когда он впервые встретил Кэлен.

— Возвращение в лес, — сказала Кэлен мечтательным голосом.

Ричард улыбнулся.

— Точно.

— Очень приятное разнообразие.

Ричард думал так же. За стеклом наверху яростно ревела буря, но за толстым слоем снега невозможно было ничего разглядеть. В свете факелов Ричард мог различить тонкие струйки воды, бегущие вниз по стеклу, поэтому он сделала вывод, что, вероятно, метель сменилась на дождь со снегом или же просто проливной дождь. Когда снег становился дождём, обычно это являлось сигналом окончания бури. Иногда это было наиболее сильной её частью, производящей разрушительные ветры и яркие вспышки молний.

— Как ты думаешь, здесь безопасно? — спросила Кэлен.

Он оглянулся и увидел, что она внимательно изучает стеклянную крышу. Местами наносы были глубже. Дождь скатывал снег, делая его гораздо тяжелее.

— Не знаю. Я не знаю, какой вес может выдержать стекло.

— А я, было, подумала… — произнесла она тихо, как будто обращаясь сама к себе. — Интересно, а бывало ли оно разбито когда-либо раньше. Если оно когда-нибудь разбивалось, должно быть, было крайне опасно оказаться здесь в такой момент.

Если крыша упадет.

Освинцованное стекло являлось крышей в Саду Жизни.

Если небо упадет.

В этой комнате стеклянная крыша была небом.

Ричард замер. Он понял эти два пророчества. Они действительно говорили об одном и том же.

— Думаю, мы должны убираться отсюда.

— Думаю, ты прав. Будет очень плохо, если стекло упадёт на нас.

Сразу после этого грозная молния, сопровождаемая оглушительным взрывом, осветила комнату яркой вспышкой. Так как Ричард загородил Кэлен, поворачивая спиной к ослепительному свету, он увидел ветвящиеся искры молнии и треск, когда та прошла по тяжёлому металлическому каркасу, удерживающему стеклянную крышу над центром комнаты.

Стекло разрушилось, осколки летали повсюду. Один задел его правое плечо, другой — вонзился в бедро. Ещё один осколок оцарапал руку Кэлен.

Как только стеклянная крыша разлетелась на куски, поражённая молнией, огромный пласт мокрого снега начал падение. Молния, проделав отверстие в потолке, ударила в пол комнаты.

В то же самое время остатки стеклянной крыши так же пришли в движение и с глухим резонирующим звуком и, заставив задрожать всю комнат, ударились об пол вместе с другим раскатом молнии, прошедшим через дыру в крыше.

Из-за воздействия мокрого снега и мощного толчка молнии, по комнате пробежала ударная волна, задувшая все факелы.

Во внезапно наступившей темноте Ричард мог слышать громкий ревущий стон, словно большой камень начал трескался и раскалывался на части.

Глава 27

Пригибаясь, стараясь избежать летящих во все стороны обломков, Ричард и Кэлен закрывали руками уши от оглушительных громовых ударов и трещащих камней. В свете вспышки молнии, Ричард оглянулся через плечо и посмотрел на пол в центре комнаты, весь заваленный обломками.

Огромные гранитные блоки под полом раскололись и провалились вниз. Трава, грязь и толстый слой песка высыпались в образовавшуюся дыру, как песок в песочных часах.

Когда, наконец, осколки разбитого стекла перестали падать, Ричард посмотрел вверх и увидел проделанный ударом молнии пролом в потолке, окруженный витым куском тяжелого железного каркаса. К счастью, большая часть потолка не обрушилась и удержалась на месте. Смотря на каркас, Ричард мог видеть, что строители застраивали все именно таким способом, кроме очень редких случаев. В конце концов, Дворец стоит уже тысячи лет. Но снег, в сочетании с холодным дождем и ударом молнии, таки смог одолеть стеклянную крышу.

Ветер врывался через отверстие, разбрасывая дождь со снегом по всей комнате и вдувая его в зияющий разлом в центре пола.

Прикрывая глаза, от возможного попадания стекла, упавшего с крыши, Ричард вынул осколок из своей ноги и отшвырнул в сторону. Он быстро высвободил кусок стали и кремень из своей дорожной сумки и зажег факелы, стоявшие поблизости. Обеспокоенный тем, что люди могли пострадать или погибнуть из-за обвалившегося пола, он бросился к отверстию. Грязь и песок до сих пор ссыпались в темную дыру.

Кэлен схватила его за рукав.

— Ричард! Стой! Под нами пол может тоже обвалиться, и тогда мы рухнем вниз.

Он вытянул руку с факелом, вглядываясь в отверстие в полу. Пламя колебалось ветром, врывающимся из разлома в потолке. Он склонился, заглядывая под противоположный край отверстия. Было видно, что фактически весь пол Сада Жизни держался на сводчатых арках.

— Кажется, остановилось, — сказал он. — Я думаю, что молния должна была повредить снизу структуру, которая поддерживала комнату, а вес всего того снега проломал ослабленные места, но в остальном, он, похоже, устойчив. Видишь это? Молния ударила в слабое место между двумя тяжелыми арками.

Кэлен вплотную подошла к мужу.

— Ты уверен?

— Уверен.

Ричард присел и вытянул факел, пробуя увидеть, что находится ниже. Это не была комната дворца, которую он ожидал.

—  Сюда, — сказал он, указывая на левое отверстие. — Здесь ступеньки.

Кэлен нахмурилась, склонившись чуть ниже.

— Здесь не было лаза для лестницы.

— Ты права. Скорее всего, это использовалось как лестница в Сад Жизни, но было сокрыто.

— Это бессмысленно, — сказал Кэлен. — Эта комната намеренно была построена как область сдерживания. Какой смысл, в том чтобы позже это было сокрыто снизу. Если на то пошло, существование области сдерживания не предполагает чтобы здесь вообще была лестница. Брешь бы ослабила область.

— Может, в этом и нет смысла, но тогда на что же ещё это похоже.

— Если только то, что ниже находится в пределах области сдерживания, — размышляя вслух, сказала она, — или должно там быть.

Ричард осторожно продвигался ближе. Остальная часть пола, поддерживаемого балками арочной системы, казалась устойчивой.

— Лестница, возможно, когда-то вела в Сад Жизни, но она обрывается. Видишь, вон там? Она больше не доходит до земли. Я хочу спуститься туда.

Кэлен покачала головой.

—  Слишком высоко чтобы прыгать.

Ричард стоял, вытянув факел, и осматривался. Он указал рукой в сторону.

— Там есть сарайчик, где персонал, ухаживающий за садом, хранит свой инвентарь. Им необходимо стричь деревья, чтобы не позволять им разрастаться и становиться слишком большими, а значит, там должна быть лестница.

Когда Ричард приоткрыл дверь в сарайчик, то увидел, что внутри действительно лежит деревянная лестница. Он вручил Кэлен факел. Хоть лестница и была довольно тяжелой, Ричард был в состоянии нести её один.

Дойдя до пролома, он спускал лестницу до тех пор, пока она не оперлась на площадку. Часть лестницы, торчавшая из дыры наружу, была достаточной для того, чтобы удобно взяться за нее, начиная спуск.

Ричард посмотрел наверх через дыру, с неровными краями, в стеклянной крыше. Снежинки еще падали вниз, но ветер уже стих. Он увидел разрывы в облаках, через которые уже можно было различить звезды. Шторм, практически, закончился.

— Почему бы тебе не подождать здесь, — сказал он, начиная спускаться.

— Да ну,- сказала она, — и как такое может случиться?

— Ладно, по крайней мере, подожди, пока я не спущусь до конца и не удостоверюсь, что спуск безопасен.

Кэлен согласилась с большей частью предложенного. Она стояла у края дыры, опершись ногой, на недавно разломанный каменный блок, держа факел в руке и всматриваясь вниз, чтобы четко видеть, как он спускается по лестнице. Когда Ричард посмотрел наверх на неё, смещенные гранитные блоки по краям дыры показались ему линией изогнутых зубов, как будто бы он спускался в утробу каменного монстра.

По мере того, как он спускался по лестнице, пространство вокруг него озарялось странным зеленоватым светом, исходившим из ближайшей сферы, закрепленной неподалеку на железном крюке. Ричард и раньше видел подобные древние устройства. Они использовались для освещения некоторых помещений в Народном Дворце, в Замке Волшебника, да и в других местах. Они выглядели просто как твердый кусок стекла, но в них была вложена древняя магия таким образом, чтобы, когда кто-то одаренный приближался к ним, они начинали ярко светиться.

Когда он снял большую стеклянную сферу с крюка, свет, который исходил от нее, приобрел более теплый оттенок.

Кэлен спустилась по лестнице следом за ним.

—По крайней мере, нам не потребуется факел.

— По всей видимости, нет, — сказал Ричард, пристально вглядываясь вниз в темноту. — В этом нет никакого смысла.

— Что ты имеешь в виду?

Он убрал паутину с прохода.

— Я, было, подумал, что здесь внизу будет комната или какая-то часть дворца, но, похоже, что никто не бывал здесь уже тысячу лет. А может быть и дольше.

Кэлен оглядела толстые слои серой пыли, покрывающей стены.

— По-моему, намного дольше.

Ричард начал спускаться вниз, он аккуратно ступал среди кусков упавших камней и куч песка и грязи, которые засыпало большую часть лестницы. Кэлен, положив руку ему на плечо, шла следом, тоже осторожно пробираясь среди обломков.

Добравшись до площадки, с которой начиналась длинная лестница, они оказались в проходе на краю комнаты. Стены были сделаны из гранитных блоков, высокие арки образовывали сводчатый потолок, поддерживавший центральную часть пола Сада Жизни. Грязная, потрескавшаяся и потемневшая от времени поверхность каменных стен выглядела древней. Ричард не думал, что в это место проникал дневной свет на протяжении многих тысяч лет.

Пол не был ровным, в центральной части возвышался купол, сложенный из толстых каменных шпал, на которые опирались простые каменные блоки. Им пришлось обходить купол, держась внешних стен комнаты. Сверху на купол упало множество обломков, но большая их часть скатилась с него, усыпав все вокруг, вдоль стен, так, что оставался лишь единственный проход. Ричард обходил комнату вокруг, карабкаясь по рассыпавшимся обломкам. Кэлен пробиралась через огромные каменные глыбы, упавшие сверху, двигаясь по кругу в противоположном направлении.

Комната, казалось, не имела никакой цели, разве что, она могла быть составной частью структуры дворца. Во дворце были и другие места, которые являлись составными частями для поддержки его основания, или скрытых частей опорных колонн, соединений, и переходов, поэтому Ричард не видел, по большей части, в этом ничего удивительного.

Ричард задавался вопросом, почему, тем не менее, если это было так, комната была отделена от Сада Жизни. Ступеньки над площадкой, на которую опиралась садовая лестница, казалось, были специально разобраны. Поскольку та часть пола сада разрушилась, теперь уже невозможно было понять, был ли когда-либо доступ в сад из этой комнаты. Он предположил, что, возможно, это был строительный доступ, который позже был демонтирован и заделан.

— Здесь, — позвала Кэлен. — Есть винтовая лестница, здесь в углу, она ведет еще дальше вниз.

Глава 28

Ричард держал перед собой светящуюся сферу, спускаясь вниз по винтовой лестнице. На лестнице не было перил, и это затрудняло спуск в предательскую темноту, тем более что множество песка и грязи из Сада Жизни, насыпавшихся в комнату над ними, частично провалилось дальше, усеяв винтовую лестницу. Ричард вынужден был периодически останавливаться, ногой отбрасывая в стороны грязь и обломки, чтобы расчистить ступеньки и получить возможность спускаться более-менее безопасно.

По мере того, как они спускались все ниже в непроглядную темноту, винтовая лестница сужалась, она вывела их в темную комнату, в которой царила мертвая тишина. Света от сферы, которую держал Ричард, было едва достаточно, чтобы рассмотреть, что простая, ничем неукрашенная комната была сделана из каменных блоков. Ричард не мог разглядеть в ней ни дверей, ни иных входов. Комната была совершенно пустой, за исключением того, что, казалось, каменным блоком, стоявшим по центру.

— Добрые духи, что это за место? — изумленно спросила Кэлен.

Ричард покачал головой, озираясь по сторонам.

— Я не знаю. Не похоже на часть какого-нибудь другого помещения. Может быть — это просто старая кладовка.

— Не вижу смысла в том, чтобы делать здесь кладовку, да еще и запечатывать ее таким образом.

— Я предполагаю, что нет — согласился Ричард.

Кэлен была права. Было не похоже, чтобы в это место, когда-либо существовал удобный доступ.

По мере его продвижения по мрачной комнате, ближайшие к нему сферы, закрепленные на стенах, начинали загораться. После того, как Ричард обошел по кругу всю комнату, в общей сложности, хоть и не ярко, начали светиться четыре сферы, по одной на каждой из стен. Каждая сфера светилась ярче, когда он приближался, и тускнела, как только он отходил. Но даже такого освещения было вполне достаточно, чтобы разогнать царивший здесь непроглядный мрак, и позволить осмотреться.

Осматривая комнату, и пытаясь, хоть по каким-нибудь признакам, догадаться для чего, могло бы использоваться это место, Ричард про себя отметил непонятный монолитный блок, установленный по центру комнаты. Он подумал, что это мог быть каменный блок, оставшийся неиспользованным при постройке стен дворца. Единственное, что, по мнению Ричарда, выглядело, странным в таком случае, это то, что блок казался частью комнаты, и как будто был специально аккуратно в ней установлен. Однако насколько он себе представлял, это не имело никакой структурной цели.

Снежинки, кружась, падали вниз, пролетая по лестнице, а в комнате, смешивались с пылью, которую они поднимали. Наверху бушевал шторм, но порывы ветра не проникали настолько далеко вниз. Снежинки, кружились, в свете ближайших сфер, искрясь и переливаясь в тусклом свете.

Осмотр периметра подтвердил, что в комнате нет никаких дверей. Не было другой лестницы, и вообще каких-либо иных входов. Не существовало другого способа попасть внутрь, кроме как, по винтовой лестнице, по которой они и спустились в эту, напоминавшую склеп, комнату.

Ричард не был уверен, почему, но нечто в этом месте заставляло волосы у него на затылке вставать дыбом.

Мертвенно тихая комната создавала ощущение, что она, было специально построена, а потом запечатана и забыта. Но зачем кто-то возвел, а потом скрыл, как будто похоронил здесь, пустую комнату?

Кэлен придвинулась ближе к нему.

— Что-то жуткое есть в этом месте.

— Возможно, так кажется, потому что это — тупик. Сюда невозможно попасть иным путем, кроме того, которым прошли мы.

— Может быть, — сказала она. — Я бы точно не хотела, оказаться запертой здесь, как в ловушке. Никто никогда не нашел бы нас. Почему это место было запечатано сверху, словно могила?

Ричард покачал головой. У него не было ответа.

Он вполне ожидал увидеть кости разбросанные по полу, но не было вокруг, ни одной. Существовали захоронения ниже, в катакомбах под дворцом, но Сад Жизни располагался в верхней части дворца, к тому же, могилы обычно размещались в больших залах, подходивших, для поминовения умерших. Эта комната не вызывала подобных ощущений.

Осмотревшись вокруг более внимательно, Ричард заметил нечто небольшое у дальней стены. Он подумал, что это мог быть узкий выступ в камне, возможно один из каменных блоков, из которых были сложены стены, выдавался вперед немного больше, чем остальные. Он нагнулся и протянул сферу, чтобы рассмотреть получше. Ричард смёл слой пыли и крошек гранита с выступа и увидел, что это были маленькие полосы металла, сложенные в небольшие, прямые, аккуратные стопки.

Он взял полосу металла с одной из стопок и покрутил ее на свету, пытаясь понять, что это такое, и для чего она может быть предназначена. Полоса была не намного длиннее его безымянного пальца, и довольно мягкой, настолько, что она легко гнулась. Все полосы выглядели одинаковыми. Компактно и ровно сложенные в стопки, сверху покрытые пылью и мусором, они были похожи на часть стены, выглядя как выступ в камне.

Кэлен нагнулась, пытаясь рассмотреть их получше.

— Как ты думаешь, что это такое?

Ричард распрямил полоску металла и положил ее обратно на то же место, на одну из стопок.

— На них нет никаких обозначений. Они выглядят, как обычные полосы металла.

Кэлен прошлась взглядом вдоль стены.

— Они сложены везде по краю комнаты. Должно быть, их здесь десятки, возможно, даже, сотни тысяч. Для чего они могли понадобиться, и зачем они были похоронены здесь?

— Выглядит так, будто их оставили и забыли. Или, возможно, они были спрятаны.

Кэлен наморщила нос.

— Зачем прятать обычные полосы металла?

Ричард мог только пожать плечами, озираясь по сторонам, пытаясь понять, есть ли в комнате еще какие-нибудь намеки на её предназначение. В ней, казалось, не было никакого смысла. Он протер пол сапогом. Пол был каменным, он был покрыт ровным слоем пыли и мелкого хлама, который вероятно тысячами лет сыпался с постепенно разрушавшихся гранитных стен. Несмотря на то, что он знал, что потолок над комнатой был сводчатым, внутри он был плоский, вероятно, дополнительно замазанный штукатуркой, но теперь потемневший и приобретший такой же цвет как и у стен.

В целом, кроме стопок металла и неровного каменного блока в центре, это была ничем непримечательная комната. За исключением, возможно, того, что она никуда не вела. Пока пол Сада Жизни, не разрушился, не было никакого доступа в похороненную комнату. Если бы не обрушившаяся крыша, она, вероятно, оставалась бы не найденной еще многие тысячи лет.

Пока Кэлен протирала пальцами стены, ища любой намек на надписи, вырезанные в камне, или какой-нибудь скрытый проход, Ричард решил обратить внимание на квадратный каменный блок, стоявший в центре темной комнаты. Было довольно странно, что каменный пол не примыкал вплотную к блоку, оставляя вокруг него узкую канавку, заваленную мусором. В высоту блок был Ричарду немного выше пояса. При этом если бы они с Кэлен попытались обхватить его, зайдя с разных сторон, им не удалось бы соединить руки.

Он не мог даже вообразить, чем бы это могло быть, или что оно делало в этом месте.

Снежинки, кружились и падали рядом. Ричард присел на корточки, протягивая пылающую сферу, чтобы видеть лучше, и провел рукой по поверхности одной из сторон.

Он был удивлен, поняв, что поверхность была сделана не из камня, как он думал, а из толстого, тяжелого металла.

Он стер пыль и грязь, накопившуюся за долгие годы, пытаясь лучше рассмотреть блок. Поверхность металла была грязной и покрыта коррозией, что делало ее похожей на камень в комнате, но не могло быть никаких сомнений, что она была именно металлической. Под слоем грязи, там, где он протер поверхность рукой, металл поблескивал в свете сферы.

— Посмотри на это, — сказал Ричард.

Кэлен оглянулась через плечо.

— Что это?

Ричард ударил по поверхности кулаком. Несмотря на то, что блок, казался, необычайно тяжелым, по раздавшемуся звуку, можно было с уверенностью сказать, что внутри он полый.

— Эта штука сделана из металла. И посмотри сюда.

Он протянул сферу, таким образом, чтобы она могла лучше видеть блок, подходя к нему. В блоке была маленькая прорезь, начинавшаяся на поверхности и проходившая через одну из сторон. Несколько, уже знакомых им полосок металла, были вставлены в прорезь.

Кэлен вынула одну из металлических полосок, осматривая её. Насколько Ричард видел, на ней не было никаких обозначений, точно так же, как и на всех остальных, сложенных в стопки вдоль стены.

Он тщательнее протер от грязи и мусора сторону блока.

— Здесь, сбоку, есть какая-то эмблема или что-то в этом роде. Но сложно сказать, что именно это такое.

Мощный приглушенный удар, сотряс основание, и заставил их вздрогнуть, одновременно, свет вырвался из центра верхней части. Мусор и пыль, накопившийся в желобе между металлическим монолитом и каменным полом, от удара, поднялись в воздух.

Как по команде, Ричард и Кэлен одновременно отступили назад.

— Что ты сделал?

— Я не знаю, — сказал Ричард. — Я только протирал рукой эту штуку, чтобы счистить грязь и рассмотреть, что вычеканено на боковине.

Низкий механический гул раздался изнутри блока. Металл соприкасался с металлом, издавая скрежет. Звук от тяжело вращающихся механизмов, становился громче, как будто все устройство ожило. Ричард и Кэлен пододвинулись ненамного обратно, не зная, что делать.

Неожиданно, свет, который вырывался из центра блока, резко изменил цвет, став янтарным.

Ричард наклонился и увидел, что свет бил из маленького отверстия в центре блока.

Как только он это увидел, новый поток света вырвался из маленькой прорези с другой стороны устройства. Он обежал вокруг и счистил грязь с верхней части металлического блока. Прорезь не узкая не широкая, не толще двух прижатых друг к другу ладоней, была закрыта куском прочного стекла, и образовывала маленькое узкое оконце, встроенное в поверхность устройства.

Стекло было толстым и волнистым, но при помощи света, шедшего откуда-то снизу изнутри, он был в состоянии разглядеть через оконце то, что находилось внутри металлического блока. Он увидел, что внутри весь блок был заполнен шестеренками, колесами, рычагами, и вращающимися деталями, которые все вместе образовывали сложную машину, разом, пришедшую в движение.

Некоторые из переключателей и рычажков, закрепленные на небольших частях машины, были маленькими, толщиной с его мизинец. Но некоторые из установленных блоков, поддерживавших огромные валы, должно быть, весили тысячи фунтов, а вместе с гигантскими шестернями, на которых они крепились, вероятно, гораздо больше. Диаметр некоторых шестеренок превышал их высоту, а зубцы на них были величиной больше ладони. Тяжелый каркас, поддерживающий всё это, был не только огромным по размерам, но и чрезвычайно сложным.

Поверхность всех массивных деталей машины была изъедена коррозией. По мере того, как шестеренки вращались и зубцы соприкасались друг с другом, их поверхность очищалась настолько, что металл в этих местах отполировался до блеска. Красноватая ржавчина, накопившаяся за бесчисленные столетия бездействия, стиралась в пыль и разбрасывалась в стороны так, что, в конце концов, она разлетелась по всему металлическому устройству, создавая впечатление, что внутри все окутано ржавым туманом.

Из-за разлетевшейся пыли, Ричард, хоть и пытался, но не мог разглядеть основание устройства. Сложно было увидеть его через все это переплетение вращающихся деталей, больших рычагов, толстенных валов и массивных шестерней, однако он был в состоянии заметить, отблески отбрасываемые множеством механических деталей вращающихся далеко внизу, в мрачных глубинах внутри машины, пока верхние работающие механизмы не перекрыли обзор того, что происходило в нижней части. Туман, от разлетевшейся грязи и ржавчины, создавал впечатление, будто внутри всю машину затянуло дымом.

Ричард подвинулся, чтобы Кэлен могла тоже заглянуть в узкое окошко. Поскольку он отодвинулся в сторону, он обнаружил другое отверстие сбоку машины, чуть левее и ниже окошка. Он наклонился, поднеся ближе светящуюся сферу. Отверстие выглядело как узкий жёлоб. Несколько тех же самых металлических полос лежали стопкой в нем.

Кэлен указала на потолок,

— Ричард, посмотри.

Свет, пробивавшийся из крошечного отверстия в центре машины, проецировал символ на потолок. Проекция, производимая лучами света, медленно поворачивалась, синхронно с вращением шестеренок.

Заглянув в оконце, Ричард увидел, что колеса и шестеренки выстраиваются в линию таким образом, чтобы лучи света, проходя через металлические части, могли спроецировать набор элементов в единый объединенный символ, появившийся на потолке, тогда как другие шестеренки, вращаясь вместе, поворачивали проецируемое изображение.

— Это — та же самая эмблема, что изображена на боковине.

— Откуда берется свет? — спросила Кэлен.

— Выглядит так, будто свет исходит от ближайших сфер.

Ричард обошел машину, счищая с нее налет, накопившийся за время ее долгого сна. С каждой стороны была та же самая эмблема — тот же самый символ, который проецировался на потолок, вращаясь у них над головой.

Ричард пристально вглядывался в проецируемое изображение, когда осознание захлестнуло его.

— Добрые духи, — прошептал он, выдыхая.

Глава 29

Кэлен перевела взгляд с обеспокоенного лица Ричарда на светящийся символ, образуемый лучами янтарного света, медленно вращающийся на потолке.

— Ты узнаешь его, не так ли?

Ричард кивнул, наблюдая, как сложная световая эмблема вращается на потолке над машиной.

— Регула.

Кэлен не понравилось, как прозвучало это слово. Она подумала, что помнит его. Она сосредоточилась, пытаясь вспомнить, где она слышала это слово. Наконец, ее осенило.

— Ты имеешь в виду, «Регула», — как в книге, которую мы смотрели в библиотеке на днях?

— Именно так, — сказал Ричард. — Этот символ был на обложке.

— Точно, — сказала Кэлен удивленно. — Теперь я вспомнила.

Пока он был сосредоточен на изучении символа, образованного светом, Кэлен потрясла рукой, в которой пульсировала боль. С рукой стало хуже по сравнению с тем, что было раньше ночью, когда они видели нечто, наблюдавшее за ними в их комнате. Боль пронзила ее настолько сильно, что слезы едва не навернулись на глаза. Приступ боли, наконец, ослабел. Сначала у нее, аж, перехватило дыхание, но теперь она, наконец, смогла вдохнуть.

Она получала намного худшие раны, и переносила, куда большую боль, поэтому не была чрезмерно этим озабочена. Это скорее раздражало, чем беспокоило. Тем не менее, она знала, что даже такие простые раны могут вызвать опасные заражения, поэтому она подумала, что стоит, пожалуй, попросить Зедда, чтобы он осмотрел царапины прежде, чем станет еще хуже. Он был вполне в состоянии залечить их.

Ричард в прошлом использовал свой дар, чтобы излечивать, но он не мог делать это по желанию, как другие волшебники. По крайней мере, не в таких незначительных случаях. Хотя его дар был мощнее, чем у Зедда, Натана, или Никки, он работал уникальным образом. Возможно, из-за того, что он был боевым чародеем, его могущество требовало или крайней необходимости, или гнева, в качестве обязательных компонентов, чтобы проявиться и начать действовать внутри него. Исцеление царапины, какой бы болезненной она ни была, было явно недостаточной причиной. Было куда проще попросить Зедда осмотреть руку.

Но представители, раздувавшие проблемы вокруг странных пророчеств, нечто, наблюдавшее за ними в их комнате, а потом внезапно напавшее на них, а теперь еще и обрушение пола в Саду Жизни и открытие того, что было под ним, все это, являлось куда более важными и существенными заботами. Она попросит Зедда, осмотреть руку, когда у нее будет время.

— Ты знаешь, что означает слово Регула? — спросила Кэлен.

Все еще глядя наверх, на символ, проецируемый на потолок, Ричард кивнул.

— Да, но довольно сложно перевести его точно. На верхнед’харианском «Регула» означает — регулировать.

— Звучит достаточно просто.

Его серые глаза, наконец, опустились, чтобы посмотреть на нее.

— Так может показаться, но это не просто. Полное значение этого слова является, куда более значительным и сложным, чем оно звучит в столь простом переводе.

Кэлен мгновение изучала его глаза.

— Хорошо, ты можешь пояснить мне, какой же смысл вкладывается в это слово, что оно означает?

Ричард взъерошил пальцами волосы, очевидно размышляя, как объяснить это.

— Я предполагаю, что лучше всего объяснить значение слова Регула можно так, что это своего рода автономный контроль, но одновременно, что-то вроде…, — он состроил гримасу, потому что пытался найти правильные слова. Наконец, ему удалось подобрать их. — Что-то вроде того как, — регулировать верховную власть.

— Верховную власть?

— Да. Нечто вроде того, как естественные законы природы регулируют мир жизни.

Кэлен не понравилось, как это прозвучало.

— То есть, раз этот символ на потолке, есть также и на книге, то, возможно, книга поможет нам выяснить, что это за устройство. Возможно даже, объяснит, что оно делает здесь.

— Может быть, — сказал Ричард, изучая линии света еще раз. — Но все же, тут есть проблема.

— И в чем она заключается?

— Этот символ может быть и тот же самый, но он является зеркально обратным тому, что был на обложке.

Кэлен покачала головой. Изображение было довольно непонятным для неё. Оно выглядело примерно как, набор небольших кружков и черточек, похожих на куриные царапины внутри этих кружков, связанных между собой треугольными символами, подобной коллекции странных изображений Кэлен никогда раньше не видала.

— Да, как ты можешь помнить, что это — тот же самый символ? Учитывая, насколько он сложный, с чего ты можешь быть уверен, что они на самом деле одинаковые, да еще, и в том, что этот является зеркальным?

Его пристальный взгляд снова переместился на нее.

— Потому что я понимаю язык символов. Многое в этих изображениях — это понятия, выражаемые посредством символов или эмблем, а не словами. Символы, даже, если я никогда не видел их прежде, вспыхивают у меня в голове как картинки. Благодаря этому мне удавалось решить много загадок в прошлом. Этот мало знаком мне. Но его элементы кажутся странно знакомыми.

Кэлен вздохнула, чтобы чем-нибудь себя занять, она взяла из лотка рядом с оконцем одну из металлических полос. Что-то на ней привлекло ее внимание. Она удивилась, увидев, что на полоске были какие-то изображения. Она поднесла ее ближе.

Она была ошеломлена тем, что увидела.

— Ричард, посмотри, — Когда он нагнулся, она поднесла полоску к свету, чтобы он мог лучше ее разглядеть. — Она — не пустая.

Ричард взял полоску из ее рук и тщательно осмотрел линию символов, по-видимому, вырезанных на металле.

— Они все разные, — сказал он, наполовину сам себе.

Кэлен заглянула в лоток, в котором она нашла полоску.

— Здесь есть еще две полосы, — она вытащила их, и быстро посмотрев на них, передала полоски Ричарду.

Он осмотрел их, по одной, мгновение, изучая каждую.

— На этих больше символов. Но они разные. На каждой полосе есть отличные от других знаки. Посмотри, на этой есть целая последовательность обозначений, а на другой только некоторые из них.

Когда машина загудела сильнее, как будто начал вращаться целый набор дополнительных шестеренок, Ричард нагнулся, чтобы посмотреть в узкое окошко. Кэлен наблюдала как свет, шедший изнутри, отбрасывал лучи, перемещавшие части символических элементов по его лицу.

— Я вижу как полоса металла, выхватывается из стопки с другой стороны. Полоса затягивается в машину и перемещается дальше, куда-то внутрь, вниз.

Кэлен нагнулась рядом с ним, пытаясь разглядеть то, о чем он говорил. Она увидела как полоса, перемещалась вниз среди шестеренок, валов, и рычагов, ее тянуло маленьким механическим зажимом, похожим на щипцы, удерживающим переднюю часть металлической полосы. Зажим был присоединен к большому колесу, которое перемещало полосу металла в разных направлениях, а потом притащило ее на специальную ленту, на которой ряд рычагов передвигал ее вдоль переплетения различных устройств, пока другой специально приспособленный зажим, наконец, снова не схватил ее.

Кэлен и Ричард одновременно отклонились немного, когда вспышка яркого оранжево-белого света, озарила внутреннюю часть машины. Краем глаза Кэлен увидела, как яркие точечные вспышки полыхают вдоль металлической полоски. Направленный луч света вырвался откуда-то снизу, он перемещался вдоль полоски со скоростью молнии, но двигался в определенном порядке, как будто кем-то управляемый. Свет был настолько ярким, что она видела только перемещающееся, полыхающее, добела раскаленное пятно света, пробивающееся через полоску металла, которую этот луч прожигал снизу.

Когда полоса описала круг, следуя за колесом, другой зажим захватил ее и перевернул таким образом, что символ, выжженный на нижней стороне металла, теперь оказался наверху. В строго определенном месте, где изгибались шестеренки, щипцы разжались, и снабженный приводом рычаг, выдвинувшись, вытолкнул металлическую полосу в лоток, расположенный на торце машины.

Она услышала, как полоска упала в лоток.

Ричард и Кэлен распрямились, перестав заглядывать в небольшое окошко, и посмотрели друг на друга.

— Ты это видела? — спросил он.

Кэлен кивнула.

— Сложно было не заметить.

Ричард вытащил полосу металла из лотка. Он тут же бросил ее на поверхность машины и затряс рукой, дуя на пальцы. Он крутил горячую металлическую полосу, дотрагиваясь до нее пальцем лишь на мгновение, пока она не остыла, и только после этого осторожно поднял ее и стал изучать единственный символ, выгравированный на ней.

— Как насчет этого? Ты узнаешь, его? — спросила Кэлен.

Ричард уставился на него с обеспокоенным выражением.

— Я не совсем уверен. Он не точно такой же, но очень похож.

— Похоже на что? Что это?

Ричард снова посмотрел на нее.

— Это — символическое изображение огня.

Глава 30

За пределами Сада Жизни сотни хорошо вооруженных солдат заполнили коридор во всех направлениях. Они все выглядели более чем встревоженными. Кэлен поняла, что они, должно быть, услышали, как молния ударяет в Сад Жизни. Они, вероятно, услышали, как ломается и обрушивается стеклянная крыша. Они, несомненно, задавались вопросом, что за катаклизм, происходит за закрытыми дверями.

Они, возможно, даже боялись, что там происходит некое магическое нападение, и поэтому они стояли наготове, чтобы, в случае если их позовут, защитить дворец.

Но, кроме того, она знала, что, несмотря на все их беспокойство, ни один из них, ни даже Морд-Сит, не посмеют войти в Сад Жизни, пока Лорд Рал был внутри, и не предлагал им этого сделать.

Мрачное выражение на лице Ричарда и плотно стиснутая челюсть, когда он вышел, вероятно, только подтвердили всем этим людям, наблюдавшим, как он приближается, что они приняли правильное решение, оставшись снаружи.

Единственные люди, которые регулярно входили в сад, были из персонала, обязанного ухаживать за травой, цветами, кустами и деревьями. Только наиболее доверенным людям из персонала дворца разрешали работать в саду. Даже когда они заходили внутрь, чтобы просто выполнить свою работу, офицеры Первой Когорты обязательно наблюдали за ними.

Во время войны, когда все они жили под постоянной угрозой и опасные волшебные артефакты, в которых была заключена невероятная мощь, были помещены в Сад Жизни для сохранности, даже этим людям, ухаживавшим за садом, было запрещено входить в него, чтобы позаботиться о растениях и деревьях. В результате на какое-то время Сад стал диким, заросшим местом, имевшим жуткий вид, который в целом соответствовал мрачному настроению, царившему тогда во дворце.

После того, как война закончилась, пришлось проделать большую работу, чтобы вернуть саду тот великолепный вид, в котором он пребывал и поныне.

Правда у Кэлен было такое чувство, что теперь, даже, эти немногочисленные садовники не будут допускаться внутрь, и Сад Жизни собирается снова превратиться в строго запретное для всех место, попасть в которое можно будет лишь по прямому распоряжению Лорда Рала.

На протяжении всей истории Сад Жизни был местом, где Лорды Ралы, время от времени, высвобождали самую могущественную магию, когда-либо существовавшую.

Это было место, которое в определенных случаях даже становилось вратами непосредственно в подземный мир.

Магия была загадкой для большинства людей и поэтому они ее очень боялись. Кэлен знала, что магия может быть восхитительной, чудесной, величественно утверждающей жизнь. Но Кэлен знала и обратную сторону магии, ее темную и опасную часть. Большинство людей воспринимали магию только как темную, таинственную опасность. Для Д’Харианцев Лорд Рал был их защитой против этих темных опасностей сокрытых в магии. Своей задачей эти солдаты считали служить сталью против стали. Они, не задумываясь, отдали бы свои жизни на этой службе.

Но они считали обязанностью Ричарда как Лорда Рала иметь дело с любыми делами, касающимися магии.

Казалось, что Сад Жизни снова стал ареной для опасной магии.

Нида стояла перед шеренгами солдат, скрестив руки, наблюдая, за приближавшимися Ричардом и Кэлен. Морд-Сит была облачена в красную кожу. Она пребывала в скверном настроении, что, впрочем, для Морд-Сит, не выглядело чем-то необычным.

— Что происходит? — спросила Нида.

Ричард, быстро проходя мимо, повернул ее рукой, предлагая идти с ним, одновременно, на ходу, давая указания начальнику караула.

— Никто не должен входить туда. Никто. Вам ясно?

Командир прижал кулак к сердцу в знак понимания.

— Конечно, Лорд Рал.

Командир немедленно поручил солдатам охранять двери, а затем стал отдавать приказы остальным, расставляя посты вдоль коридоров и проходов. По всему залу началось оживленное движение, вокруг разнеслось эхо от лязгания металла, пока солдаты мчались на свои посты.

Ричард наклонился поближе к Наде.

— Пойди, разыщи Бердину. Приведи её в библиотеку.

Нида, все еще шедшая рядом с ним, указала рукой вниз.

 — Вы имеете в виду библиотеку внизу, под нами, ту, в которой она работает?

— Да. Найди её и отправь туда. Потом разыщи моего деда и тоже приведи его туда. И заодно прихвати Никки, Натана, и Кару тоже.

— Всех? Сейчас, посреди ночи?

— Посреди ночи, —  подтвердил Ричард.

Нида слегка отстала от Ричарда, и окинула взглядом Кэлен.

 — Что происходит?

— Крыша обрушилась.

Глава 31

Кэлен положила на колени руку, пульсирующую от боли, она сидела на деревянном читальном стуле, недалеко от Ричарда, работая над переводом нескольких абзацев в книге, написанной на редком языке, который она, по счастью, знала. Она настолько устала, что ей было сложно сосредоточить взгляд на книге. Но Ричард нуждался в ее помощи, чтобы сравнить ряд перекрестных ссылок в книге, которую она переводила, с той, которую изучал он с Бердиной.

Кэлен зевнула и посмотрела наверх, когда услышала шум и увидела, что Зедд влетел как ураган в двери в дальнем конце библиотеки. Он ворвался с такой скоростью, что казалось, будто его балахон, не поспевает за тощим волшебником. Ричард лишь на мгновение оторвал взгляд от книги, чтением которой он был поглощен.

Кэлен тоже вернулась к своей работе, но время от времени поглядывала краем глаза, как Зедд стремительно продвигается, по золотым и синим ковровым дорожкам. Его лицо, изборожденное мрачными морщинами, всякий раз скрывалось в тени, когда он проходил под очередными лампами, подвешенными на колоннах в конце каждого ряда книжных полок.

— Проклятие, Ричард, что происходит?

— Нет нужды сыпать проклятиями. Мне необходимо было видеть тебя, вот и всё.

Зедд остановился с другой стороны массивного стола из красного дерева. Его балахон, наконец, получил возможность нагнать хозяина, и теперь опустился вдоль его ног. Он уставился на Кэлен, изучая выражение ее лица, ища любой намек на характер имеющейся проблемы, прежде чем снова переключить внимание на Ричарда.

— У меня есть веские причины сыпать проклятиями. Ты хоть представляешь себе, что это такое, — быть поднятым среди ночи Морд-Сит?

Кэлен поглядела в окно, выходившее на балкон. За окном была кромешная темнота. До утра было еще далеко. Она знала, что у них не будет возможности хоть немного поспать. По крайней мере, хотя бы буря, казалось, закончилась.

Ричард не отрывал взгляда от книги.

— По сути дела, как раз я, — представляю. Она что, использовала свой эйджил, чтобы разбудить тебя?

— Ну, разумеется, нет.

— Тогда поверь мне, тебе не на что жаловаться.

Зедд упер кулаки в бока. Бросив еще один оценивающий взгляд на лицо Кэлен, он, казалось, передумал говорить то, что собирался сказать. Его тон смягчился.

— Что происходит, мой мальчик?

— Произошло происшествие.

Зедд нахмурился, глядя мгновение на внука.

— Происшествие? Что ты имеешь в виду, — произошло происшествие? Ты хочешь сказать, как у повара пригорает соус? Такое происшествие?

— Не совсем, — Ричард вздохнул, и откинулся назад на стуле, чтобы посмотреть на деда. Кэлен видела по серым глазам Ричарда, что он устал и расстроен. — Мы нашли кое-что погребенное под Садом Жизни.

Зедд поднял голову.

— Что ты имеешь в виду, — вы нашли кое-что? Каким образом, вы нашли?”

— Крыша обрушилась.

— Крыша … — он снова поглядел на Кэлен. Ей ничего не оставалось, кроме как слегка улыбнуться.

Зедд оглянулся назад через плечо, когда Натан ворвался в библиотеку, несясь впереди, Никки, Кары, Бенджамина и Наиды.

— Что происходит? — требовательно спросил Натан рокочущим голосом, с полпути, шагая по библиотеке.

— Кажется, крыша над Садом Жизни обрушилась, — объявил Зедд. — Я еще не знаю, что мальчик сделал, чтобы вызвать её разрушение.

— Я? Я тут ни причём.

— Таким образом, фрагмент пророчества подтвержден, — сказал Натан. — Хотя, не скажу, что сверх важный. По крайней мере, не достаточно важный, чтобы разбудить нас всех посреди ночи.

Ричард скрестил руки, ожидая, пока оба волшебника не замолчат. Когда они, наконец, невинно посмотрели на него, ожидая его объяснений, и он уверился, что они будут молча слушать, он продолжил.

— Произошло нечто большее. Стеклянная крыша была покрыта слоем тяжелого, мокрого снега. Весь он упал вниз, рухнув по центру пола в Саду Жизни. Вес и сила удара при падении, дополненные попаданием молнии, оказались таковы, что, в свою очередь, заставили пол провалиться и открыть проход, — Ричард устало провел рукой по лицу. — Там оказалась комната, погребенная внизу, в которой, по всей видимости, никто не бывал уже тысячи лет.

Зедд оперся руками на стол и наклонился вперед с угрюмым видом.

— Очевидно, должно быть нечто в той комнате, что заставило тебя послать Ниду, поднять нас всех посреди ночи.

— Очевидно.

Натан повернулся к Зедду.

— Как ты думаешь, что там может находиться?

— А, я-то, откуда могу знать?

Никки бросила на них сердитый взгляд.

— Не могли бы вы оба предоставить ему возможность самому рассказать нам?

Зедд, раздраженно скривился.

— Ладно, так, что же вы нашли?

Бердина наклонилась вперед и ткнула в книгу, которую они делили пополам с Ричардом.

— Лорд Рал сказал, что оно говорит на этом языке.

Зедд и Натан моргнули в удивлении.

— Оно? — спросила Никки. — О чем ты говоришь? Что ты имеешь в виду?

— Да, что ты имеешь в виду? — добавил Натан.

— Бердина пытается произвести эффект, — Ричард бросил металлическую полосу через стол своему деду. Она вращалась на поверхности стола из красного дерева, поблескивая в искусственном освещении, и, наконец, перестала крутиться. — Во второй комнате, еще ниже, под Садом Жизни, есть некое устройство, — машина, которая наносит символы на эти полоски металла.

Зедд посмотрел в удивлении.

— Машина?

Натан склонил голову, следя за металлической полосой на столе.

— Машина, которая наносит символы?

— Да. Я полагаю, что эти надписи — разновидность языка. Вот о чем говорила Бердина, когда сказала, что оно говорит.

Зедд пригладил непослушную копну волнистых седых волос.

— Машина… — с величайшей осторожностью он поднял металлическую полоску. Его густые брови сошлись над переносицей, пока он изучал ряд узоров. Натан смотрел через одно плечо, Никки через другое. Кара, Бенджамин и Нида заглядывали сбоку.

— Что это за символы? — спросил Зедд. — Я никогда не видел ничего похожего на большинство из них прежде.

Ричард приподнял книгу, позволяя им увидеть корешок. Он выглядел не намного счастливей, чем его дедушка.

— Символы из этой книги, Регула.

Зедд следил за книгой так, будто она была коварным посланником самого Владетеля.

— Ты уверен, что именно из этой книги?

— Боюсь, что так, — сказал Ричард.

Зедд указал на книгу.

— Я знаю некоторые слова на верхне-д'харианском тут и там, но я не знаю этого — «регула». Что оно значит?

— Оно означает — регулировать верховную власть.

— Верховную власть, — усмехнулся Зедд.

Натан выгнул бровь.

— Ричард был ограничен в своем переводе.

— Весьма ограничен, — вполголоса добавила Никки.

Кэлен сидела в безмолвной тревоге относительно того, что именно машине Регула предполагалось регулировать. Все в ней — размер, сложность, способ, которым она выжигала сообщения на древнем языке на металлических полосах сфокусированным лучом света, и особенно способ, которым она была скрыта и запечатана на целую вечность и всё же, казалось, функционировала — заставляли живот сжиматься в узел.

Когда Натан взял полосу металла у Зедда, чтобы взглянуть на нее поближе, Зедд снова махнул рукой в сторону книги.

— Так какое отношение эта книга имеет к тем полосам металла?

— Я полагаю что книга — как сперва и подумала Бердина — словарь, своего рода руководство. Думаю, книга — средство расшифровать символы, чтобы быть в состоянии понять, о чем говорят полоски.

— Тогда, хорошо, что у нас есть книга, — сказал Натан осторожным тоном, подразумевающим, что он не предполагал, что может быть так просто. — Так, что тебе удалось выяснить о символах?

Перед тем как ответить, Ричард некоторое время молчал, по всей видимости, с неохотой признавая это вслух.

— Боюсь, что ничего.

Натан нахмурился еще сильнее.

— Я думал, что ты сам сказал, будто книга предназначена как средство для того, чтобы расшифровать полоски?

— Полагаю, что так. Но ничего не выходит.

Бровь его дедушки выгнулась еще сильней.

— Что значит, не выходит? Если все так, как ты говоришь, тогда это должно сработать.

— Знаю, — тихим голосом сказал Ричард. — Но, увы.

Глава 32

Зедд снова уставился на металлическую полоску, когда Натан вернул ее ему, искоса поглядывая, как тот ворочает ее на свету. Наконец, несчастно вздохнув, Зедд сдался.

— Говоришь, эти символы записаны машиной, которую вы нашли? Что за машина способна на такое?

— Это большой квадратный металлический ящик, — Ричард взмахнул рукой. — Размерами примерно отсюда и до края стола. В нем есть маленькая щель, закрытая стеклом так, чтобы можно было заглянуть внутрь. Ящик полон всевозможных шестеренок, рычагов и прочих механических частей, соединенных вместе. Если заглянуть внутрь, видно, что ящик намного глубже, чем, кажется снаружи. Он не стоит на земле, а выступает из нее.

Зедд бросил взгляд на книгу, лежащую раскрытой на столе.

— Ты можешь с помощью книги разобрать хоть что-то из этих знаков, которые машина записывает на полосы?

— Ну, символы — особый язык, например, трактирщик может выбрать своим отличительным знаком нарисованную кружку пива, а кузнец — повесить подкову на ворота, и эти символы будут иметь определённое значение, но это целый комплекс знаков. Многие из символов на полосах мне знакомы, но такого их сочетания я никогда прежде не видел. Поскольку эти же символы есть и в книге, я верю, что она ключ к расшифровке того, что написано на полосе металла.

— Вот что Бердина имела в виду, когда заявила, что оно говорит? — спросила Никки.

Ричард кивнул. Он ткнул в книгу, бросив взгляд на три, застывшие перед ним фигуры, многозначительно уставившиеся на него.

— Эта книга, Регула, называет эти символы языком Творения.

— Это небольшой скачок с мёртвой точки, — сказал Натан. — Особенно учитывая, что книга не помогает расшифровать символы, как ты думал об этом.

— Я понимаю, как это может выглядеть сейчас, но я верю, что книга предназначена именно для этого. Только потому, что я не способен понять смысл рисунка, это вовсе не означает, что истинная цель книги в чём-то другом. Я не вижу какой-то тип ключа, чтобы повернуть замок, за которым спрятаны секреты, вот и всё.

Зедд отвёл пристальный взгляд от Ричарда, чтобы снова посмотреть на полосу металла, которую тот держал. Он, наконец, заговорил тихо и беспокойно.

— Я узнаю несколько фрагментов этих символов.

— Из Замка Волшебника, — подтвердил Ричард кивком.

— Здесь есть символы, похожие на те, что высечены на стенах Замка, они изображают специфические вещи?

— Похоже на то, но не совсем. Это что-то большее.

— Как это может быть чем-то большим? — захотел узнать Натан. — Если символ что-то обозначает, как череп и перекрещенные под ним кости — знак смертельной опасности, то он обозначает это. Как это может быть большим?

— Я верю, что действительно важно то, как символы использованы в комбинации, — сказал Ричард. — Из того, что мне удалось почерпнуть из этой книги, следует, что эти изображённые фигуры не просто представители эмблем, в отличие от кружки пива, подковы или черепа с пересечёнными костями.

— Действительно, части этих сочетаний распознаются как независимые сущности в виде отдельных символов, но я полагаю, что это малая часть их полного значения, используемого здесь. Изучая эту книгу, я увидел, например, как простые элементы объединяются в более сложные композиции, становясь, фактически, частями сложного языка, а не отдельными понятиями. Я думаю, что у символов, на самом деле, есть несколько различных значений, в зависимости от того, как они объединены.

— Этот, — Ричард ткнул на полосу металла, лежащую на столе, — простейший. Он другой. Он представляет лишь одну вещь, как я могу заключить, во всяком случае. Он не объединён с чем-то ещё, так, что в этом случае я не верю, что он может быть видоизменён любым другим элементом. Значит, значение одно. Это единственное независимое понятие из всего, что захотела сказать машина.

Зедд бросил на Ричарда недоверчивый взгляд.

— Что машина хотела сказать? И что это должна значить? Что машина хотела сказать, как ты утверждаешь?

— Огонь.

Зедд нахмурил бровь.

— Огонь?

— Да, этот символ обозначает огонь. По какой-то причине я не могу распознать символы из книги, но этот я точно знаю, потому что уже видел его прежде в контролирующей сети Огненной цепи — помнишь?

Никки скрестила руки.

— Я действительно помню его.

Зедд хмыкнул, поскольку понимал всё слишком хорошо.

— Но почему эта машина написала «огонь» — если этот символ действительно употреблён в таком значении — на полосе металла?

— Я не знаю, — вздохнул Ричард, — я надеялся, что вы трое могли бы спуститься туда, чтобы взглянуть на машину и, возможно, понять, с чем мы имеем дело. Это может быть простое любопытство в связи с возрастом машины, но здесь нечто большее, и я должен знать, что именно. Здесь наверняка замешана какая-то магия. Может, кто-то из вас уже сталкивался с чем-то подобным раньше и вы поймёте, что происходит.

— Откуда ты знаешь, что эта машина магическая? — спросил Натан.

Ричард пожал плечами.

— А что же ещё? Никто не управляет водным колесом. Свет, исходящий из машины, походит на тот, что излучают сферы. Я надеюсь, что один из вас знает о магии, которую использует машина, может, даже цель её создания. Меня беспокоит её расположение, под Садом Жизни, прямо в центре Дворца, в самом сердце его магической структуры.

Зедд поворачивал полосу металла, скептически её осматривая.

— Хорошо, — наконец сказал он, — мы посмотрим на эту машину. Ты что-нибудь узнал из книги о значении других символов на других полосах?

— Пока всё, что я знаю, — это то, что все символы объединяются в единую систему так, что их комбинация значит больше, нежели отдельные её части. По крайней мере, объяснения не верхнед’харианском говорят, что эта строка состоит из различных компонентов, вместе составляющих формы языка.

— Языка Создателя, — недовольно сказал Зедд.

— Да. Поэтому я думаю, что это ошибка — пытаться интерпретировать значения символов по отдельности. Если попытаться, то упустишь из виду истину, выраженную всей комбинацией. Те строки символических надписей являются языком Создания. Я просто не могу понять, как их расшифровывать.

Зедд взмахнул рукой, в которой удерживал полосу металла.

— Так ты говоришь, что эти строки символов действительно комбинируются, как слова в предложение, чтобы передать определённый вид информации или рассказать что-либо?

Бердина подняла бровь, обращаясь к Ричарду.

— Добрые духи, разве это не чудесно? Думаю, он наконец-таки обратил на это внимание.

Зедд проигнорировал её.

— Так если ты не в состоянии расшифровать что-либо из этого языка из книги, тогда ты не можешь предполагать, что эти длинные символические структуры могут обозначать.

Ричард постучал концом ручки по столу в течение момента.

— Боюсь, что нет.

Глава 33

Никки, выглядевшая даже более обеспокоенной, чем Зедд или Натан, была настроена не столь скептически, или пренебрежительно. Кэлен знала, что Никки доверяла Ричарду и верила в него, на личном уровне, и это доверие было нерушимым. Кэлен, конечно, испытывала чувство еще более глубокого доверия к Ричарду, которое могла принести только безоговорочная и истинная любовь. Зедд, который, по большей части, воспитывал Ричарда, тоже знал его достаточно хорошо, и даже лучше, чем Никки понимал, насколько сильно стоит доверять словам Ричарда, но вырастив его, он не считал нужным говорить об этом вслух, и не стал удерживаться от подробного допроса, чтобы абсолютно увериться, в сказанном Ричардом.

Никки, ничего из сказанного Ричардом, легко на веру не приняла, и решила, с нажимом, уточнить:

— Почему книга не действует, как положено? Что тебе нужно, чтобы разобраться? Что ты упускаешь?

Ричард подавленно вздохнул.

— Я не знаю.

Никки это не удовлетворило:

— Ты должен изучить ее подробнее.

Он пробежал пальцами по раскрытой книге.

— Все, что я могу сказать, — книга должна действовать, но этого просто не происходит. Мы с Бердиной ходим кругами, и нигде, ничего не добились. В основном, в книге говорится следующее: когда элементы объединены таким-то образом, эта композиция означает то-то. Но когда применяешь эти правила, строки символов обрываются, превращаясь в полную бессмыслицу. Я, хоть убейся, не могу понять, почему книга не работает тем способом, как предполагалось.

Зедд небрежно указал на книгу.

— Возможно эта книга, Регула, на самом деле, не имеет никакого отношения к машине, как ты подумал, или, по крайней мере, не в той степени, в которой ты предположил. В конце концов, откуда ты можешь точно знать, что действительно существует прямая связь между машиной, скрытой на невообразимое время, и книгой неизвестного происхождения, да еще и наполовину утраченной?

Ричард пожал плечами.

— Все просто, — он перевернул страницы на начало и повернул книгу к деду. — Это изображение, здесь, на первой странице, — это точно такой же символ, что есть и на обложке книги. Они объясняют, что это за книга, и о чем она. И это — тот же самый символ, который нанесен на все четыре стороны машины.

— Один и тот же символ и на книге, и на машине.

Ричард утвердительно кивнул.

Зедд задумался на мгновение.

— У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того, что означает этот символ?

— Боюсь, что нет.

Зедд возбужденно расхаживал туда-сюда.

— Он нанесен на машину? Одно и то же изображение? Все абсолютно одинаково, каждая деталь совпадает?

— Абсолютно одинаково, — сказал Ричард. — Весь символ, каждая линия, каждый штрих, каждая деталь. Я попытался расшифровать его с помощью переводов в книге, но и его я тоже не смог понять. Кажется, что это должно было получиться, но ничего не вышло, — Ричард ткнул в центр изображения. — Этот символ, здесь в центре, выглядит похожим на стилизованную цифру девять.

Зедд мрачно посмотрел на символ.

— Да, действительно, похоже на то.

— А почему девятка изображена в центре всего этого? — спросила Кэлен. Ей казалось странным, что девятка находилась в центре столь многочисленных таинственных элементов. Особенно ей не нравилось, что верхняя часть этой девятки выглядела похожей на голову змеи. Она ненавидела змей.

Зедд на мгновение глянул на сложный символ.

— Девятка — это важный начальный элемент. Он связан со многими законами магии, оказывающими сильнейшее влияние на все окружающие события. Тройки — это составляющие в магии. Кроме всего прочего, они используются при проверке в магии. Тройки образуют девятки — три тройки составляют девять. Они дают могущество девяткам, помогая стать им Созидающим элементом, — Зедд провел пальцем по изображению. — Нечто похожее обозначено позади треугольника, здесь, вокруг. У него три стороны. Я вынужден сказать тебе, Ричард, что кратное сложение троек зачастую влечет напасти.

— Ты имеешь в виду, как три отрока напасти? Три дурные вести, приходящие по очереди, одна за другой? Что-то вроде этого?

Зедд кивнул.

— Я полагаю, что это и есть — происхождение выражения. Эти три символа в вершинах треугольника поддерживают элементы при построении связи. Они помогают объединить ее с девятками, чтобы усилить связь, сделать ее более мощной.

— Так есть ли у тебя какие-нибудь предположения, что эта композиция в целом может означать? — спросил Ричард, изучая изображение.

Зедд поскреб щеку.

— Я не имею даже малейшего представления.

Никки наклонилась вперед, и пальцем, провела над цифрой, при этом, не касаясь её.

— Видишь, здесь, — эта девятка в центре заканчивается закорючкой?

Вопрос был задан спокойным тоном, как будто Никки снова превратилась в учителя, которым она уже когда-то была для Ричарда, объясняя ему как пользоваться его даром. Поначалу, казалось, что это напрасная трата времени, и любые подобные попытки обречены на провал, но как выяснилось не для Никки. Было очевидно, что дар Ричарда, отличается от чьего-либо ещё. Поэтому, поскольку никто, кроме Никки, не смог понять его природы, или того как он функционирует, никто, и не сумел объяснить Ричарду как ему пользоваться своим даром.

По легкому пренебрежению, сквозившему в движении Никки, Кэлен догадывалась, что колдунья, знает что-то об элементе в центре изображения.

Кэлен было ясно, что и Ричард догадывается о том же самом.

— И что из этого следует?

— Ну, о чем эта закорючка говорит тебе? Как ты предполагаешь? Зачем бы этой цифре заканчиваться закорючкой?

— Девятка с закорючкой делает это изображение большим, чем, если бы связь, использовала обычную цифру девять, — сказал Ричард, размышляя вслух. — Значит, предназначение этого, — скрепить нечто вместе, или прикрепить его к чему-то.

— Такая девятка там, — не без причины, — подсказала Никки.

— Она скрепляет все это изображение вместе, — Зедд раздраженно обвел рукой вокруг краев композиции — чем бы оно ни было, девятка делает его единым.

— Или прикрепляет его к хозяину, — со спокойной властностью сказала Никки.

Ричард оторвал взгляд от изображения.

— Хозяину?

Никки ждала, пока он посмотрит на нее.

— Кому бы или чему бы, это не предназначалось. Хозяин. Смысл этого, накрепко прикрепить их к нему. Итак, какова же природа этого закорючки?

— Природа закорючки? — Ричард был предельно сосредоточен на уроке, подаваемом ему, даже, несмотря на то, что еще не сумел ухватить его смысл.

— Что говорил Зедд об этой цифре?

Ричард на мгновение глянул на деда, прежде чем снова обратить внимание на Никки.

— Он сказал, что она является Созидающим элементом.

— И о чем это тебе говорит?

Ричард подпер подбородок, пристально вглядываясь в завиток обратной девятки в книге.

— В этом есть смысл, — сказал он, наполовину сам себе. — Это имеет отношение к Творению. Завитая цифра девять выглядит похожей на зародыш…

— И закорючка? — Никки спросила настолько спокойно, что Кэлен знала, что этот вопрос адресован лишь Ричарду.

— Эта девятка — Творение, жизнь, — сказал Ричард на выдохе. — Жизнь — это цикл. Рождение, жизнь, смерть. Жизнь и смерть вместе. Творение нуждается в смерти, чтобы жизнь продолжала существовать, продолжала появляться. Смерть должна, в конечном счете, следовать за Творением.

Ричард внезапно поднял взгляд.

— Закорючка — это смерть.

Комната погрузилась в мертвую тишину.

Пристальный взгляд Ричарда был по-прежнему обращен к Никки.

— Закорючка — символически обозначает смерть, обозначает самого Владетеля подземного мира, всегда ожидающего, чтобы, в конечном счете, заполучить всех живущих.

Руки Кэлен покрылись гусиной кожей.

Синие глаза Никки выражали удовлетворение тем, что он добрался до сути.

— Очень хорошо, Ричард.

В этот момент, когда она и Ричард, колдунья и волшебник, смотрели друг другу в глаза, казалось, будто в комнате больше никого нет, будто никого больше не существует. Кэлен задавалась вопросом, знал ли даже Зедд подобные нюансы значения этой цифры, которые Никки, только что раскрыла Ричарду.

Улыбка Никки испарилась.

— Мне не нравится это, Ричард. Мне это совсем не нравится. Люди не станут создавать такие сложности и прилагать такие усилия лишь, чтобы похоронить их…, если только, это не грозит обернуться, ещё большей бедой. То, что мы видим подобные элементы, имеющие отношение к столь темным силам, в центре этого изображения, лишь подтверждает это.

Ричард мгновение озадаченно разглядывал символ.

— Почему девятка обратная?

Все подались вперед, пристально глядя вниз на изображение, как будто увидели его впервые. Натан, хмурясь, глядел в книгу, неспособный предположить, в чем причина. Никки покачала головой, тоже не готовая даже рискнуть предположением.

— Обратная? — переспросил Зедд, уставившись на символ.

— Да. Все изображение тоже является обратным. Ты можешь сказать, почему эта девятка обратная.

— “Хороший вопрос, — сказал Зедд. — Я только предполагал, что так и должно быть. Но теперь, когда ты обратил на это внимание, оно, пожалуй, действительно выглядит обратным.

Ричард вглядывался в изображение в течение долгого времени. Внезапно он посмотрел на деда.

— Обратная … вот именно! — он вскочил на ноги. — Зедд, ты — гений!

— Да, я хорошо знаю об этом, — он приподнял голову. — Но …, в чём на этот раз проявилась моя гениальность?

— Ты только что помог мне выяснить, как пользоваться книгой. Ты дал мне ключ, чтобы постичь принцип ее действия, — он посмотрел сверху вниз на Бердину. — Она обратная. Все в этой книге является обратным.

Бердина состроила гримасу.

— Обратным?

Ричард кивнул, снова повернувшись к деду.

— Правила, которые мы применяли, не работали, и как следствие переводы тоже не срабатывали. Теперь это должен быть относительно простой процесс, перевода элементов, а значит, мы можем начать понимать язык на полосках, просто до этого переводы не действовали должным образом. Ты только что помог мне выяснить причину этого.

Зедд выглядел более чем, слегка сомневающимся.

— И в чем была причина?

— Это — уловка, предназначенная для защиты информации, — Ричард плюхнулся на стул. — Все символы являются обратными из-за того, что так машина видит изображение.

— Что ты имеешь в виду, — из-за того, что так машина видит изображение? — осторожно спросила Никки.

Глава 34

Зедд взмахнул рукой, настаивая на том, что он будет первым задавать вопросы.

— Что ты имеешь в виду, — обратные? Что обратное?

— Символы в книге, — сказал Ричард. Он приподнял книгу, чтобы показать Кэлен эмблему, изображенную на переплете. — Этот символ — точно такой же, как те, что вырезаны на машине, которую мы нашли. Помнишь?

— Я помню, — Кэлен не могла понять, к чему он ведет. — Все они одинаковые — те, что на сторонах машины, тот, который на первой странице книги, и этот, на обложке. Раз они все одинаковые то, они, скорее всего, были намеренно нарисованы, таким образом, потому что они — часть языка Творения. Так, что заставляет тебя думать, что они обратные?

— Да, действительно, — поддакнул Зедд. — Ты сам сказал, что не можешь заставить книгу работать как положено, чтобы расшифровать с ее помощью хоть что-нибудь, соответственно, откуда ты можешь знать, что девятки на всех этих изображениях, являются обратными. Символы стилизованные, кроме того, не обязательно предполагалось, что их необходимо каллиграфически выписывать.

— Символические элементы часто стилизованы. Они далеко не всегда выглядят точно как то, что они изображают. Голова змеи, образующая верхнюю часть девятки, стилизованное, а не точное изображение. Символ огня на другой полоске тоже в полной мере не похож на огонь, он стилизованный. Очень вероятно, что он такой, потому что, как отметила Кэлен, это связано с тем, что символы являются частью языка.

— Они не правильные, — настойчиво сказал Ричард. — Они все зеркально перевернуты в обратную сторону, в сравнении с тем, какими должны были быть. Все они неверные.

Зедд всплеснул руками.

— Если все они, во всех местах, являются одинаковыми, то, как они все могут быть неверными?

Никки успокаивающе коснулась раздраженного волшебника, а затем повернулась к Ричарду, настаивая на том, что необходимо выслушать его.

— Откуда ты знаешь, что они неверные? Откуда ты знаешь, что они обратные?

— Потому что, — сказал Ричард, — это — то, что мы видим, когда смотрим внутрь. Но это не то, что видит машина.

Брови Никки сошлись так, что уже одно это могло заставить большинство людей прекратить дышать, и вынудить их сердца биться через раз. Ее настойчивый, пристальный взгляд, по-прежнему, был прикован к Ричарду.

— Ты сказал, что символы обратные из-за того, что машина видит изображение таким образом. О чем это ты, говоря, — что машина видит?

Ричард сжал ладони вместе и развел пальцы, чтобы показать наглядно.

— Машина использует свет, чтобы спроектировать символ наверх, тот же самый символ, что и на переплете этой книги. Она проектирует его снизу, из этого металлического куба, на потолок.

Никки выпрямилась, охваченная тревогой осознания.

Зедд, все еще не понимая, упер кулаки в бока.

— И?

— Таким образом, все прочие символы — на сторонах машины и в книге — идентичны, но тот, который проецируется на потолок светом изнутри машины, был инвертирован. На потолке эта девятка не была обратной. Та эмблема, проецируемая изнутри машины на потолок, это то, на что похож символ, если смотреть изнутри машины. Вот, что машина видела бы на потолке. Вот, как она видит свою собственную эмблему.

— Как она видит свою собственную эмблему? — растеряно повторил Зедд. — Ты ведь это не всерьез.

Ричард подвинул к себе листок бумаги и, обмакнув перо в чернильницу, размашисто нарисовал на нем большую, зловещую девятку. Он поднял листок, чтобы Зедд мог его разглядеть.

— Вот что машина передает посредством света, вот что она видит: девятку.

Зедд сложил руки.

— Продолжай.

Ричард перевернул листок и поднес его к лампе, таким образом, чтобы Зедд мог видеть девятку на просвет, через оборотную сторону листка.

— Когда ты смотришь вниз, внутрь машины, на свет, на то, что машина видит как девятку, которую она передает посредством света, ты видишь девятку как сейчас — обратную.

— Эмблема, как мы ее видим, нанесена внутри повсюду, образы, оттиски, которые мы увидим, заглянув внутрь машины, будут создаваться, и проецироваться наружу в виде световых рисунков. Но они обратные с точки зрения взгляда машины на мир, — Ричард перевернул листок другой стороной, так, чтобы Зедд, мог видеть девятку такой, как ее нарисовал Ричард. — Учитывая, как машина видит эмблему, так она и проецирует ее на потолок.

Кэлен приподнялась со стула, потому как очевидность услышанного озарила её.

— Конечно. Ричард прав, они все обратные.

Зедд следил за ними обоими, как будто безумие стало заразным.

— Вы подаёте это так, будто машина живая. Вы сказали, что она — набор шестеренок и рычагов. Машина.

— Конечно.

Зедд, уперев одну руку в бедро, расхаживал взад-вперед, рассматривая услышанное.

— Мне не хочется этого говорить, но…, - наконец, допустил он. — Сколь бы безумным это не звучало, в этом, пожалуй, есть смысл. Опасные книги, касающиеся магии, обычно имеют защиту, предохраняющую их, чтобы ими не мог воспользоваться кто угодно. Может это прозвучало безумно, когда ты впервые предположил такое, но, конечно, это создало бы сильнейшую защиту.

— Это выглядит довольно простенькой защитой, которую несложно преодолеть, — сказала Бердина. — Несомненно, лорду Ралу понадобилось некоторое время, но он справился с ней. Выглядит так, что защите надо было быть несколько более сложной в решении, если действительно предполагалось, что она сможет защитить опасную книгу.

— Ты действительно так думаешь? — Зедд медленно покачал головой, переведя пристальный взгляд с Бердины на Ричарда. — Единственная причина, по которой он справился с ней, состояла в том, что именно он активировал магию, которая и показала ему проецируемый символ»

— У меня такое чувство, что только правильный человек мог сделать это. Многие виды магии доступны только определенным личностям. Кто — то еще мог найти эту машину, но у меня такое чувство, что только Ричард мог её активировать. Соответственно, она подсказала ему решение, в котором он нуждался, чтобы разобраться, как работать с книгой. Она дала ему подсказку, которую он смог бы использовать, чтобы понять то, что машина хочет сказать ему. Я сомневаюсь, что у кого — либо другого был бы доступ к этой подсказке. Это делает защиту вдвойне безопасной.

Зедд бросил на стол металлическую полосу.

Ричард, на мгновение, уставился на старого волшебника.

— Теперь ты — тот, кто заставляет машину казаться живой.

Зедд лишь улыбнулся.

Ричард, наконец, сел и стремительно придвинул свой стул к столу.

— Бердина, мы должны инвертировать все те правила, которые перечислили и затем применить их к переводам с верхнед'харианского.

Бердина опустил свое перо в пузырек с чернилами, и пододвинула поближе лист бумаги.

— Эй, дай-ка мне взглянуть на одну из тех, других, полосок.

Ричард поднял одну из полос со стола. Он перевернул ее в пальцах за мгновение до того как посмотреть на написанные на ней символы. Он положил полоску поверх бумаг Бердины, таким образом, чтобы она могла использовать ее в качестве исходного материала.

— Это потребует времени, — сказал Ричард Зедду, потянув корешок книги. — Но мы уже установили все связи, так что, будем надеяться, на сей раз это будет немного легче.

Глава 35

Ричард повернулся к Бенджамину, который наблюдал, стоя в стороне с Карой и Нидой.

— Мне нужно чтобы вы кое-что сделали, генерал

Бенджамин шагнул вперед

— Да, Лорд Рал?

Ричард указал концом пера на потолок

— Мне нужно чтобы вы направили бригаду рабочих наверх, в Сад Жизни, и проследили за тем, чтобы они закрепили стеклянную крышу. Это должно быть сделано как можно скорее.

Бенджамин ударил кулаком в грудь.

— Я позабочусь об этом, Лорд Рал.

— Зедд, Натан, Никки, в то время как я и Бердина будем работать над инвертированием, почему бы вам не пойти туда вниз и посмотреть, что вы можете узнать о машине.

Зедд кивнул.

— Я хотел бы и сам взглянуть.

— И Бенджамин, мне нужно, чтобы ты сделал еще кое-что, — Ричард указал назад, через свое плечо. — Видишь тот странный выступ в стене? Он выглядит совершенно бессмысленно, зачем в этом помещении такой, выпирающий наружу угол. Мы находимся примерно под Садом Жизни. Я хочу, чтобы ты посмотрел, возможно ли, просчитать и проверить план этажей этой части Дворца.

Бенджамин взглянул на выступающий угол.

— План этажей?

— Да, я хочу знать, что находится под Садом Жизни помимо машины. Я хочу знать, насколько глубоко эта машина тянется вниз через дворец. Я хочу знать, с чем мы имеем дело. Я хочу знать, где находится основание машины. Мы не так далеко под уровнем сада, так что я полагаю, что вы найдете эту машину прямо за этим странным углом, вдающейся в это помещение.

Бердина, нахмурившись, посмотрела назад на странный выступ в стене.

— Лорд Рал, та полка, сзади, напротив этой стены …

— Я знаю, — спокойно сказал Ричард. — Там мы и нашли эту книгу. Это еще одна причина, почему я предположил, что машина находится по ту сторону стены. Я хочу знать насколько глубоко она расположена во Дворце.

Бенджамин зацепил большой палец за пояс.

— Пока вы будете работать над переводом символов, я узнаю, Лорд Рал.

— Нида и я поможем, — сказала Кара. — Морд-Сит знают все коридоры: общественные и закрытые. Мы должны быть в состоянии быстро передвигаться по замку в случае нападения, поэтому мы знаем все залы, сквозные комнаты и секретные проходы.

— Хорошо, — сказал Ричард. — Хотелось бы надеяться, что мы расшифруем эти полоски прежде, чем вы закончите создавать план месторасположения машины.

Натан обвел пальцем вокруг книги.

— И она достаточно полная? Достаточно информации в книге, чтобы расшифровать все символы?

— Думаю, да, — сказал Ричард.

Натан не выглядел удовлетворенным.

— Если правда, что предназначение книги состоит в том, чтобы перевести символы, и вся необходимая тебе информация в ней есть, чтобы ты мог сделать это, тогда что за раздел книги пропущен? Что за часть была взята в Храм Ветров?

Ричард, некоторое время, пристально глядел на пророка, прежде чем, наконец, заговорить.

— Согласно тому немногому, что сказано об этой теме, часть, которую они забрали в Храм для сохранности, содержит объяснения о цели машины.

— Это не очень-то утешает, — сказал Зедд.

Кэлен нашла, что думает, что это, больше чем небольшая проблема, вдобавок ко всем прочим. Не зная цели машины, они не имели представления, с чем в действительности столкнулись. Тот факт, что машина была запечатана и скрыта, казался ей плохим предзнаменованием.

Ричард нежно обнял Кэлен за талию и сменил тему.

— Почему бы тебе не пойти с ними.

Кэлен бросила на него хмурый взгляд.

— Зачем?

— Переводы, которые ты уже сделала, — это все, что мне было нужно. Мы с Бердиной вероятно проведем здесь остаток ночи. Больше нет ничего, что ты могла бы сделать сейчас. Почему бы тебе немного не отдохнуть? Я думаю, ты будешь избавлена от шпионящих глаз в Саду Жизни. Возможно, ты сможешь немного поспать, пока мы с Бердиной работаем над расшифровкой символов, а Зедд и остальные, исследуют машину.

— Мы присмотрим за ней, Ричард, — сказала Никки. — Никакие невидимые глаза не будут подглядывать за ней, пока она спит.

— Спасибо, Никки. Зедд, может быть, когда вы подниметесь в сад, ты смог бы исцелить руку Кэлен. С ней стало хуже.

Выражение лица Зедда отразило его беспокойство.

— Конечно.

Кэлен поняла, что не удивилась тому, что Ричард знал, насколько сильно болит ее рука. Для неё было почти невозможно скрыть что-либо от Ричарда.

Когда она услышала отдаленный вой, ее пристальный взгляд обратился к высоким окнам. Она поняла, что вой исходил не из окон. Он, должно быть, исходил откуда-то еще, но она не могла точно сказать, откуда именно.

Кэлен вспомнила пророчество, которое дала женщина, прежде чем умереть, что темные создания, дикие создания, придут за Кэлен ночью. Воспоминание о словах женщины: «Темные создания преследуют вас, загоняя вас вниз. Вам не уйти от них» — заставило ее похолодеть.

Когда Кэлен заметила, что никто больше, казалось, ничего не услышал, она подумала, что, должно быть, просто услышала какой-то другой блуждающий звук и приняла его за завывание волка. Ричард был прав, она устала. Она позволяла своему воображению уводить её.

Кэлен поцеловала Ричарда в щеку, и, как бы, между прочим, провела рукой по его спине вдоль плеч. Он поймал ее руку. Ей хотелось бы чего-нибудь большего, чтобы он мог пойти и лечь вместе с ней, быть с ней рядом, оберегать ее. Ее рука, наконец, выскользнула из его нежного объятия, когда она отправилась следом за остальными в Сад Жизни.

Глава 36

Ханнис Арк, работавший над сложным переплетением линий, связывавших сочетания элементов составляющих язык Творения, записанных на древнем Лазурном свитке, разложенном посреди беспорядка, царившего на столе, не удивился, увидев очертания семи бесплотных фигур, ворвавшихся в комнату как едкий дым, принесенный сильным порывом ветра. Выглядевшие, потусторонним скоплением призрачных фигур, они кружились в непредсказуемых завихрениях, переплетаясь друг с другом, и свободно парили среди неподвижных и тихих чучел медведей и прочих хищных животных, установленных на небольших пьедесталах. Каменные подпорки, поддерживавшие ряды массивных книг, содержащих пророчества, выглядели как небольшой лес, меж которым были равномерно расставлены прозрачные витрины с экспозициями всевозможных диковин, в их стеклах отражались блики света, исходившего от огромного камина, расположенного у одной из стен комнаты.

Помимо семи нечасто используемых дверей, ставни на окнах на первом этаже, несколькими ярусами ниже, оставались открытыми, как будто демонстрируя бесстрашное приглашение войти. Хотя они довольно часто являлись через окна, на самом деле они нуждались в них ничуть не больше, чем в дверях. Они могли просочиться через любое отверстие, любую трещину, как испарения, поднимающиеся рано утром с поверхности стоячей болотной воды, расстилаются темными полосами над торфяными пустошами.

Открытые ставни предназначались, чтобы продемонстрировать всем, включая этих семерых, что Ханнис Арк не боится ничего.

Большинство людей в Сааведре, столице провинции Фаджин, лежавшей в широкой долине ниже цитадели, закрывали ставни на ночь.

Все в Темных Землях поступали так.

В конце концов, запирать ставни на ночь из страха перед тем, что могло таиться снаружи, было довольно мудрым решением. Поскольку такое было разумно даже для тех, кто был внизу, в городе, то для остальных, проживавших в более отдалённых районах, это было вдвойне справедливо. Вполне осязаемые опасности таились в ночи, существа достойные страха, охотившиеся с помощью клыков и когтей. Но помимо них, были и другие создания, которых стоило бояться, создания, которые редко оказывались замеченными, если вообще оказывались, во всяком случае, до тех пор, пока не становилось слишком поздно.

Ханнис Арк, тем не менее, не боялся созданий, приходящих в ночи. Он подчинил эти стихии собственным целям, справился с ними, и это делало его самого источником страха, а не жертвой. Он раздувал горящие угольки этих страхов в сердцах других, чтобы они всегда были готовы с радостью расстаться с жизнью, лишь бы послужить ему.

Ханнис Арк хотел, чтобы люди боялись его. Ведь, раз они боялись его, значит, они уважали его, они повиновались ему и склонялись перед ним. Он давно удостоверился, что люди ни за что не станут без причин бояться его.

Нет, в отличие от большинства людей, населявших Темные Земли, лично Ханниса Арка страхи не тяготили. Вместо этого его вела непрерывная, незатухающая ярость, ярость, которая походила на сущность, живущую внутри него. Эта ярость не оставляла места для страха, не позволяла ему появиться.

Эта всепоглощающая ярость, живущая в нём, была ярко горящей звездой, всегда указывавшей ему путь. Она всегда подхлестывала его, направляла его, даже упрекала его, понуждая воспринимать великое зло — справедливым. Ненависть не только была его постоянным спутником, она была его ближайшим другом, точнее его единственным другом.

Свет от множества свечей стоявших на подставке в дальнем конце комнаты дрогнул, когда семь фамильяров закружились вокруг них, как будто зависая, паря в завихрениях теплого воздуха, поднимавшегося от язычков пламени.

Молер, старый писец, сгорбился над массивной книгой, лежавшей раскрытой на подставке неподалёку, он выпрямился, как будто подумал, что, возможно, что-то услышал. Одна из семи светящихся фигур скользила вокруг него, водя извивающейся рукой вдоль его подбородка. Мужчина огляделся, казалось, почувствовав прикосновение, но не смог определить, откуда оно исходило.

Он не мог видеть фамильяров.

Женщина, стоявшая на страже позади, около дверей, могла.

Скрюченными артритом пальцами Молер коснулся щеки, но когда не смог обнаружить причину этого ощущения, его рука опустилась, и он вновь обратил свое внимание к записям последних пророчеств из аббатства, в, то время как эти семеро по спирали поднимались к сводчатому потолку, скользя вдоль массивных каменных арок и едва касаясь тяжелых балок, исследуя мрачную, освещённую свечой комнату.

— Твой ход, — напомнил Ханнис Арк сутулому писцу.

Молер мгновенно оглянулся, чтобы видеть своего повелителя, наблюдающего за ним.

— Ах да, конечно, — сказал он, откладывая в сторону перо и прекращая работу над внушительной книгой, он повернулся и пошаркал к каменному пьедесталу, на котором стояла доска с расставленными на ней резными белыми алебастровыми и черными обсидиановыми фигурками.

У него было более чем достаточно времени, чтобы обдумать свой следующий ход. Фактически, большая часть ночи. Ханнис Арк не давил. Он уже отработал множество доступных человеку ходов. Ни один из них не казался хорошим выбором, хотя некоторые не были так стремительно фатальными как другие.

Молер нерешительно потянулся и передвинул алебастровую фигурку на другую клетку, убрав с доски черную как смоль фигурку, которая занимала ее, и отложил в сторону. Этот ход он, должно быть, обдумывал в течение нескольких часов, ход, который захватывал важную фигуру и ставил его в положение предвещающее победу.

Ханнис Арк поднялся и, заложив руки за спину, прошествовал к доске. Он провел костяшкой указательного пальца по впалой щеке, чтобы все выглядело так, будто потеря фигурки могла застать его врасплох, и следующий ход требовал размышлений. Но это было не так.

Он подвинул черную пешку в белую сторону. Молер надеялся только на этот ход и был готов. Не раздумывая, он немедленно взял пешку, поставив свою алебастровую ладью на ее место, на клетку, которая теперь ставила его противника в опасность.

Ханнис Арк ожидал от старого писца подобного нетерпения. В отличие от большинства людей, Ханнис Арк не был заражен пороком нетерпеливости. Весь день, до этого самого момента, он практиковал сдержанность и терпение, как десятилетиями практиковал его в других вещах. Наконец, тонкими указательным и большим пальцами, он протянулся и подвинул обсидиановую королеву на клетку, куда мужчина поместил свою ладью, отодвинув ее. Он зацепил светлую ладью мизинцем и удалил ее из игры. С подчеркнутой аккуратностью он отставил захваченную фигурку в сторону.

— Шах и мат.

В неожиданной тревоге взгляд Молера рванулся к доске, ища спасения. Его густая бровь, наконец, приподнялась, и он со вздохом сдал партию.

— Так и есть. Боюсь, что я еще раз оказался скверным фоном для вашего мастерства, Епископ.

— Оставь меня.

Мужчина посмотрел на собеседника.

— Епископ? — он поднял руку, указывая в сторону книги. — Я не закончил регистрацию отчетов.

— Час уже поздний. Я скоро удалюсь. Ты можешь прийти за остальной частью отчетов из аббатства утром.

Молер поклонился.

— Конечно, Епископ. Как пожелаете, — он уже собрался было уходить, но замер и обернулся. — Вам что-нибудь нужно, прежде чем я оставлю вас? Что-нибудь поесть или выпить?

Одна из фамильяров описала спираль вокруг мужчины, поддразнивая его. Молер огляделся вокруг, почти почувствовав это, почти зная о ней. В итоге он сдался, вероятно, приписав эти ощущения, своим старым костям, и вновь обратил взор на епископа, в ожидании пожеланий своего повелителя.

— Нет. С утра, в первую очередь, я захочу просмотреть последние тексты, пришедшие из аббатства.

— Конечно, Епископ, — сказал писец, отвешивая еще один поклон. Он помедлил, положив руку на ручку двери, и обернулся, как будто прочитав мрачные мысли своего повелителя. — Вы отомстите, Епископ. Вы будете довольны, увидев, что говорят последние пророчества, ваше терпение будет вознаграждено. Вы займете своё законное место в качестве правителя Д’Хары, я знаю, что так и будет. Пророчество, кажется, предрекает именно это.

Ханнис Арк впился взглядом в мужчину, оценивая, был ли он всего лишь подобострастен или искренне считал так. Он заметил блеск надежды в глазах писца и понял, что это было последнее. Некоторые люди нуждались в железном кулаке, чтобы править ими. Молер был одним из тех, кто обрел огромное блаженство, под сенью великого человека.

Даже более того, Молер пребывал там. Он знал о ярости, полыхавшей в его повелителе, и знал, в чем была её причина.

Размышляя над этим, Ханнис Арк был неожиданно захвачен воспоминаниями, он провел немало времени, перебирая детали, резких, рваных, обрывочных впечатлений, о его отце, вытаскиваемом во внутренний двор, ночью, сопротивляющемся на каждом шагу, заявляющего о своей лояльности к Дому Рала, даже когда крепко сложенные солдаты начали избивать его; о нём самом, цепляющемся за свою мать прежде, чем она, поспешно отняв его тонкие руки от себя, заталкивает его в скамью в прихожей, захлопывая крышку прежде, чем солдаты вернутся обратно, чтобы и её тоже вытащить наружу; об ужасном, своеобразном звуке, произведенном единственным сильным ударом тяжелой булавы, усеянной шипами, обрушивающейся на череп его старшей сестры, тоже стоящей в прихожей, заледеневшей в паническом страхе; о криках и хрипах его матери, избиваемой до смерти; обо всей крови у входа, на булыжниках внутреннего двора; о неподвижной фигуре его сестры, лежащей у входа; о трупах его родителей на булыжниках; о воплях слуг, которые стали свидетелями убийства; о растворяющихся в ночи криках, разбегающейся, в страхе за собственные жизни, прислуги.

О том, как снова выглянув из-под крышки скамьи, он увидел тяжеловооруженных солдат, вскакивающих в седла, и уносящихся прочь в ночи, их задача, — совершить предательское убийство была исполнена.

Он вспоминал о том, как всю ночь провёл во мраке, содрогаясь от ужаса при мысли, что они вернутся и обнаружат его.

О том, как спустя несколько часов, сразу после восхода, молодой человек по имени Молер, явившись из города для работы в цитадели, нашёл спрятанного мальчика и вытащил его из-под скамьи.

Всё потому, что Паниз Рал стремился устранить всякую угрозу Дому Ралов, до того, как она стала явью. Он повелел своим солдатам убивать любого, в ком можно было заподозрить врага. Даже мелкий правитель из провинции Фаджин в далеких Темных землях, который никогда не питал к Дому Ралов особой неприязни и всегда оставался лояльным, был признан потенциально опасным. Он и его семья должны были умереть из-за преступления живущих.

Но недооценивать «искусников» (как их называли) было опасно. Их таинственной силы справедливо опасались даже одарённые. Паниз Рал знал, что силы, живущие в Тёмных Землях, могут превратиться в угрозу, но, нанеся удар по правителю Фаджин, он допустил ошибку. В качестве жертвы, он выбрал не то поколение.

Чувствуя, как внутри него разгорается ярость, Ханнис Арк решил, что угроза Дому Ралов стала более чем реальной. Он хотел увидеть это. Никогда больше он не будет дрожать от ужаса перед Ралом. Зло должно быть наказано.

Он отомстит.

То, что новый Лорд Рал, Ричард, по слухам, сильно отличался от Паниза и ничем не походил на Даркена Рала, затмившего своими преступлениями собственного отца, для Ханниса Арка не имело никакого значения.

Такой же порочный, каким был Даркен Рал, епископ был одержим навязчивой идеей. Пока Ханнис Арк не был готов к ответному удару, он отвлекал внимание Даркена Рала, стараясь удовлетворить манию последнего — он вручил правителю Д'Хары предмет его желаний. Этим предметом была одна из шкатулок Одена, которая долгое время была сокрыта в Тёмных землях. Ханнис Арк избегал этой реликвии, тогда как Даркен Рал домогался её всеми способами; таким образом, подарок принёс дарителю автономию, также как и определенные преимущества.

По слухам, мания Даркена Рала в итоге привела его к гибели — он кончил тем, что был убит собственным сыном, Ричардом. Рал, убивший своего отца, особо не удивил Ханниса Арка.

То, что Ричард пока не вмешивался в дела Темных Земель и не требовал дани, ещё ни о чём не говорило. Будучи правителем Д'Хары, он мог в любое время последовать примеру своих предков.

В довершение всего, он был Ралом — одно это решило его судьбу.

Этот новый Лорд Рал привёл Д'Харианскую Империю к великой победе, устранив угрозу тирании с подвластных ему земель. Таким образом, он невольно спас Ханниса Арка, человека, который теперь сокрушит самого Ричарда.

Новый Лорд Рал, как ранее и его отец, не имел представления о способностях Ханниса Арка или о силах, подвластных правителю Фаджин. Последний мог бы напасть и раньше, в ту пору, когда Ричард создавал Д'Харианскую Империю и боролся за её существование, но тогда бремя войны легло бы на плечи епископа. Было бы трудно выстоять против невероятной мощи Имперского Ордена.

Вместо этого он бездействовал, затаившись до времени, оттачивал своё мастерство, позволив Ричарду вести долгую и тяжёлую войну. Ханнис Арк даже послал войска в помощь Д'Харе, проявив лояльность по отношению к империи. Он обезопасил себя и занялся своими планами. Теперь, когда война была окончена, пробил час его мести.

Новый Лорд Рал, судя по рассказам о нём, у многих пользовался уважением, восхищением, даже любовью. Он был человеком на вершине своего могущества, героем-триумфатором.

Ханнис Арк испытывал, своего рода, удовлетворение, сознавая, сколь могущественен был его противник. Оттого падение его было бы ещё более значительным, ещё  ужаснее, тогда как возвышение Ханниса Арка — более стремительным и приятным.

Однако Ханнис Арк понимал, что простым убийством он ничего не достигнет, разве что наградит врага ореолом мученика. Превратив Ричарда Рала в мученика, епископ не получил бы контроль над Д'Харианской Империей.

Он знал, что не мог просто убить популярного у подданных Лорда Рала и ожидать приглашения в Народный Дворец, к кормилу власти. Всё было не так просто. В конце концов, как правитель удалённой провинции, Ханнис Арк был неизвестен большинству людей.

Никто не захочет признать в нём правителя. Во всяком случае, пока.

Сначала, Ханнису Арку необходимо было подорвать веру людей в Лорда Рала, в этого человека, в его способность защитить их от их справедливого ужаса. Как только Ричард потеряет уважение своих подданных, утрата власти не заставит себя ждать.

Лишь тогда, в момент всеобщей паники и хаоса, Д'Хара будет готова сбросить с себя иго Ралов и встать под знамёна того, кто сможет противостоять людским страхам.

В то время как Даркен Рал был поглощён поиском шкатулок Одена, а Ричард Рал вёл затяжную войну с Орденом, Ханнис Арк старался приблизить цель своей жизни, работая над планами свержения династии Ралов и захвата их империи. Наконец-то его терпение было вознаграждено.

Теперь цель была близка как никогда. Средства были под рукой.

— Не волнуйтесь, Молер, я буду править Д'Харой, — мягко заметил епископ. — Этот день наступит гораздо скорее, чем мы надеялись. Великий механизм перемен уже запущен. Его части, наконец, пришли в движение — движение к моему триумфу. Теперь меня ничто не остановит. Скоро Дом Ралов ждут шах и мат.

— Пророчество на вашей стороне, — ответил Молер. — Без сомнения, Епископ, Создатель также к вам благоволит. Я всегда верил, что Творец защищал вас с того самого дня, как ваши родители были убиты, поскольку Он уготовил для вас великое будущее. Создатель помог вам возвыситься и преодолеть все препятствия на вашем пути. Наконец-то Он увидит и ваш триумф.

— Он сообщает нам через пророчество, что это так.

— Тогда я с нетерпением ожидаю нового пробуждения из тьмы, как предвещало само пророчество.

Немногие знали, что одно «пробуждение тьмы» уже состоялось.

Мало кто догадывался, что семеро фамильяров сгрудились под самым потолком, наблюдая и слушая. Ханнис Арк знал, что каждое слово из услышанного они передадут Хэдж Мэйд.

— Скоро, Епископ, вы будете править Д'Харой. Вы будете править империей.

Глава 37

Молер избегал смотреть вверх, чтобы не встречать пристальный взгляд голубоглазой женщины, наблюдавшей за ним, пока он выходил из дверей. У немногих людей хватало храбрости встретить этот пристальный взор. Ханнис Арк возвратился к столу, пока старый писец закрывал за собой тяжелую, оббитую железом, дубовую дверь.

Подобрав под себя складки темного балахона, он сел на большой кожаный стул, стоявший рядом со столом, краем глаза наблюдая, как семь духов перенеслись ближе к нему.

Их струящиеся одеяния излучали податливое, синеватое сияние, сопровождаемое мягким, бесплотным мерцанием. Они двигались с текучим изяществом, их одеяния беспрерывно колыхались, создавая впечатление, будто смотришь на них, — находящихся в совершенно ином месте, будто он видел их в неком эфирном мире обдуваемых нежным бризом.

На расстоянии каждый дух казался самым изящным созданием из всех, что когда-либо существовали. Внешне, казалось, что они состоят скорее из воздуха и света, чем из плоти и костей. Когда они скользнули ближе, он подумал, что они более всего походят на добрых духов.

Тем не менее, он прекрасно знал, что это далеко не добрые духи.

Шестеро из них лениво дрейфовали вместе, как щепки в море, наблюдая с некоторого расстояния, как седьмая подплыла поближе к другой стороне стола.

Когда она склонилась к нему, он, наконец, смог разглядеть под капюшоном, скрывавшим её голову, морщинистую плоть изъеденного оспой лица, узловатые синие вены, бородавки и язвы, уродовавшие и без того обезображенные черты, кожу, свисавшую складками, глаза цвета протухшего желтка. Она улыбалась зловещей улыбкой, сулившей невыносимую боль и страдания всякому, кто рискнул бы её прогневать.

Ханнис Арк ничуть не испугался. Скорее, он был возмущен такой бестактностью. Он не пытался скрыть в голосе нотки неудовольствия.

— Джит справилась с задачами, которые я ей поручил?

Фамильяр положила узловатую руку на стол, склонившись к нему над столешницей. С длинными, скрюченными ногтями, загрубелой кожей и шишковатыми суставами её кисть, скорее, напоминала клешню.

Её близость пробрала бы обычного человека до глубины души, заставив жертву оцепенеть от страха. Казалось, Ханнис Арк был не более обеспокоен её появлением, чем она — его.

Её голос прозвучал как скрип шёлка:

— Ты осмеливаешься приказывать нам? Приказывать нашей госпоже?

Ханнис Арк замахнулся и со всей силы ударил ножом, пригвоздив изувеченную руку духа к столу. Она испустила жуткий, дребезжащий крик, как если бы разбилось стекло во всех витринах и вслед за тем обрушились стены. Должно быть, именно так голосили души, уносимые в темные глубины подземного мира, подумал Ханнис Арк. Это был сам кошмар, ставший явью.

Плечи остальных фамильяров пришли в бешеное движение, как вымпелы на ветру. Они сгрудились вокруг своей плененной товарки, не веря своим глазам, потрясенно переговариваясь на языке, звучавшем как хруст птичьих костей.

— Удивлена? — он приподнял бровь. — Удивлена, что нож в руках простого смертного мог тебе навредить?

Она испустила еще один дребезжащий вопль, достаточно громкий, чтобы поднять мертвых из могил, одновременно снова бешено дергая и вырывая руку, пригвожденную к столу ножом. Ее синевато-черные губы изогнулись в злобном оскале, обнажая клыки, когда она склонилась к нему. Однако это не принесло ей никакой пользы.

Тяжелый стол трещал и раскачивался, ножки отрывались от пола, всякий раз, как она дергала рукой, безуспешно пытаясь высвободить её. Остальные шестеро закружились в воздухе вокруг неё, возмущенные творящимся произволом. Когда они ухватились за неё и потянули, пытаясь освободить, они испытали молниеносный шоковый удар, изошедший от ножа, тут же поразивший их, заставляя разжать хватку.

— Что ты сделал? — требовательно взвизгнула пригвожденная к столу.

— Что? Я пришпилил тебя к столу. Разве не заметно?

— Но как?!

— Это не то, о чем тебе сейчас следует беспокоиться. Самое важное для тебя сейчас — понять, что я не простой смертный, и что в твоих интересах выказать мне больше уважения. Как ты уже поняла, я способен держать вас семерых в кулаке, маленькие заносчивые пожиратели ящериц. Это относится и к вашей хозяйке.

Ее глаза выдали себя смятением, скрытым за обжигающим блеском ненависти.

Ханнис Арк безрадостно улыбнулся.

— Разве Хедж Мэйд не говорила вам столь много, призвав вас из-под земли, чтобы служить ей? Что ж, — его улыбка стала шире, — наверняка у нее были свои причины. Наверняка вы семеро не были в действительности достаточно ей важны для этого.

— Тебя заставят страдать за это, — прошипела она.

— Я же только что сказал тебе, что неплохо бы выказать мне больше уважения, а вместо этого ты угрожаешь мне?

Он склонился в сторону фамильяра, пристально глядя в ее бешеные глаза и одновременно с этим стискивая рукоять топора с лезвием в форме полумесяца, закрепленного напротив стола за его правой ногой.

— За этот проступок ты поплатилась рукой. Еще одна угроза — и ты поплатишься своим существованием.

Он выхватил топор одним стремительным, мощным взмахом, и тот врезался в стол, застревая и отсекая руку фамильяра по запястье. Освободившись, она закружилась от неистовой боли и метнулась прочь, слепо круша каменные стены, снеся стойку с книгой и разбив стекло в одном из шкафов.

Отрубленная рука осталась извиваться, пришпиленная ножом, с запястьем, заканчивающимся у лезвия топора, завязшего глубоко в столешнице.

— О, глядите-ка, ты потеряла немного своей драгоценной крови, — сказал он с издевательской откровенностью.

— Неужели тебе не стыдно?

Остальные шестеро отступили на безопасное расстояние, или, по крайней мере, то, которое казалось им безопасным, став неожиданно осторожными в страхе дать необдуманный ответ.

Когда фамильяр, нянчащая обрубок на конце своей руки, стала двигаться медленнее и уставилась на него, Ханнис Арк поманил ее пальцем, заставляя вернуться. Нехотя она приблизилась к столу, и ярость и страх искривляли ее и без того искаженные черты. Она заметила, что, несмотря на ее ярость, несмотря на ее нерешительность, все-таки повиновалась ему.

Ему приятно было видеть, как она начала уважать его.

— Даже не вздумай угрожать мне снова, — сказал он ей убийственным тоном. — Ты поняла?

Она посмотрела вниз, на свою отсеченную руку, приколотую к столу, как бабочка.

— Да, — прошипела она.

— Теперь отвечай. Сделала ли ваша хозяйка то, что должно?

— Она наблюдает за тем, за кем ты хотел. Она все еще ждет того, кого призвала. Псы ведут его и приведут его к ней.

Она подняла оставшуюся руку, указывая на него.

— Когда она получит его, тогда ее задача будет выполнена, и она будет свободна от тебя.

— Она живет в моей стране и будет делать то, что я скажу и когда я скажу, или же утратит мое покровительство.

— Джит не нужно твое покровительство.

— Без моего покровительства Тропа Харга не была бы безопасным убежищем от полулюдей. Она была бы мясом для их рагу. Вы все были бы.

Фамильяр остановилась на мгновение, внимательно посмотрев на Арка.

— Полулюдей? Полулюдей не существует. Это покрытый пылью слух, байка седой древности.

— О, полулюди существуют. Ты же не знала, что они делают удивительное, необычное оружие? Оружие, которое можно использовать против мертвых?

— Пфе. Досужие слухи и ничего более.

Он изогнул бровь.

— Вот как? А кто, по-твоему, сделал нож, прибивший твою руку к столу?

Темный взгляд фамильяра опустился на нож, пронзающий ее отсеченную конечность, наградив Ханниса Арка, перед этим, убийственным взглядом. Ей показалось разумным лучше думать над тем, что она собирается сказать, и вместо этого взять вызывающий тон.

— Полулюди не представляют угрозы ни для нас, ни для нашей хозяйки. Даже если они и существуют, они остаются запертыми за Северной Стеной, как заперты уже тысячи лет.

На лице Ханниса Арка мелькнул намек на улыбку.

— Больше нет.

Верхняя губа фамильяра скривилась в рычании.

— Еще одна ложь. Полулюди не могут повредить Северную Стену.

— Им и не нужно было. Я прошел над Стеной и ходил среди них, говорил с ними. Они слушали, и, в конце концов, решили поклониться мне, как своему верховному владыке. Я же открыл им ворота, и теперь они охотятся в Темных Землях… но только, где я разрешу, и на кого я разрешу.

Она несколько мгновений изучала его лицо.

— Ты совершаешь ошибку, если думаешь, что можешь контролировать полулюдей.

— Кому и следует побеспокоиться о совершении ошибок, так это Джит.

— Джит может защитить себя, — прошипела фамильяр.

— Ей не нужно твое покровительство, и оно не нужно нам. Полулюди не вступили бы на Тропу. Они бы боялись Джит, как боялись Стены. Они боялись бы ступать на тропу.

Прочие шестеро подплыли ближе к ней, словно бы поддерживая ее мнение.

— Вы были над Северной Стеной?

Он знал, что они не были. Стена работала в обе стороны — так было на протяжении тысячелетий.

— Вы ничего не знаете о том, чего они боятся, а чего нет. Не делайте ошибки, полагая, что знаете это.

Ханнис Арк выдернул топор из стола и крутанул его.

— Они не охотятся на Тропе только потому, что я велел им держаться подальше. Они бы жадностью ворвались на Тропу Харга, если бы я разрешил… особенно если я отдал бы в их горшки для рагу ваши отрубленные конечности.

Все семеро отпрянули, как один, весьма мудро не издав ни звука.

— Все вы, в том числе и Хедж Мэйд, как и люди Темных Земель, как и полулюди из-за Северной стены, мои подданные. Вы все живете под моим управлением. Вы все будете верны мне, если хотите и дальше наслаждаться привилегиями, полученными при возвращении.

Любопытство одной из них превзошло ее осторожность.

— Какими привилегиями?

Ханнис Арк склонил голову набок.

— Ну, привилегией жить, конечно же.

Никто из семерых не спросил, что он имел в виду.

— Скажите Джит, что ей лучше делать, что велено. Передайте ей мои слова. Скажите ей, что ей также лучше удостовериться в том, что ее фамильяры выказывают должное уважение ее господину, или ни у кого из вас не останется рук, помогающих ей.

Они сдвинулись еще чуть-чуть назад, и страх четко отпечатался на их лицах.

Внезапно они закружились по комнате, собираясь уходить.

— Все будет, как вы велели, Епископ, — сказала безрукая.

— Мы передадим ваши слова нашей хозяйке.

— Не сомневаюсь.

Ханнис Арк смотрел, как они закружились, словно дым, и просочились наружу сквозь трещины вокруг тяжелой двери. На их пути наружу, как и Молер перед ними, они очень старались, чтобы не встретиться глазами с женщиной, стоящей на страже.

Ярость же Ханниса Арка все-таки вырывалась из-под контроля. Он исправит несправедливость. Дух его отца будет смотреть со своего святого места в Подземном Мире, как его сын, наконец, осуществляет месть Дому Ралов.

Это рассвет нового дня Д'Хары. Темные эпохи владычества Дома Ралов подходят к концу.

Ричард Рал почти потерял свою власть. Он почти потерял все. Ханнис Арк вступит с ним в бой. И когда он свершит это, устрашенные люди прокричат здравицу новому владыке.

Правосудие свершится.

Ханнис Арк вытащил нож из стола с все еще насаженной на него теперь обмякшей рукой. Когда он протянул его женщине в дверях, она шагнула к столу.

— Не избавишься от этого?

Когда она приблизилась к ножу, он внезапно отвел его назад.

— Нет, у меня есть идея получше.

Он взмахнул ножом.

— Положи его в ту витрину, туда, чтобы посетители видели.

На лице женщины в красной коже мелькнула и пропала мрачная улыбка.

— Слушаюсь, Лорд Арк.

Глава 38

Ричард зевнул. Он поднял глаза от сложностей перевода символов, над которым работал, чтобы увидеть Зедда, возвращающегося в библиотеку. В высоких окнах было видно, как первый румянец рассвета наметил чистое небо.

Странная весенняя буря прекратилась, однако она оказалась лишь предвестником еще больших неурядиц. Ричарду было ясно, что здесь есть проблема, но, что бы ни было сутью этой проблемы, это было сокрыто от него. Его одолевало это знакомое, нелегкое чувство, что он находится в потемках относительно того, что происходит в действительности.

Все это, от мальчика на рынке и до бури, до странных смертей, до изобилия странных пророчеств, до машины, погребенной так долго и так внезапно пробудившейся к жизни, было слишком многим для простого совпадения. Вещи, казавшиеся совпадением, всегда заставляли его насторожиться. Больше всего он волновался о машине, что они обнаружили, волновался, что она каким-то образом является сердцем этого всего.

Перевод символов с металлических полос только подтверждали его подозрения.

С того момента, как он обнаружил, что все в книге изображено зеркально, этот перевод, скучный и утомительный, осуществлялся спокойно и равномерно. Чем больше он узнавал из него, тем больше росло его беспокойство.

Пока его дед пересекал библиотеку, Ричард заметил, что Зедд утратил свою обычную упругость и бодрость походки. Он подумал в этот момент, что Зедд выглядит не более чем как старик, усталый старик. Ричард мог бы прочитать складки на лице Зедда, и сказать, что он не меньше него озабочен тем, какую загадку они могли бы держать в своих руках. Типичный буйный, иногда ребяческий взгляд Зедда на мир исчез, как будто его и не было. Это больше чем любые слова обрисовало Ричарду всю серьезность ситуации.

Это, и перевод с полос.

Ричард заложил ладонью книгу, чтобы не переворачивать страницу, когда краем глаза выделил ту часть, что искал.

— Вот первый, — сказал он Бердине. Он постучал пальцем по элементу на странице. — Вот этот. Что значит его отображение?

Бердина склонилась над книгой, глядя и молча читая объяснение на верхнед'харианском.

— Он должен быть связан с падением.

Ричард уже начал понемногу схватывать язык Творения и знал, что значат многие из символов. Он лишь глядел на подтверждение своих худших страхов. Бердина подтвердила.

— Это последний символ, и он…

— И он завершает действие субъекта, — бормоча, закончила Бердина. Она еще не осознала того, что осознал Ричард. Зажав язык уголком рта, она записала переведенное и начала листать страницы книги.

— Мне нужен субъект.

Ричард постучал пальцами по металлической полосе, показывая ей.

— Вот. Если он зеркально отображен, тогда эта часть — субъект.

Зедд, внезапно остановившись на той стороне стола, наклонился, скосив глаза в попытке прочитать ту бумагу, над которой она работала.

— Что это такое, что вы здесь понаписали?

— Это перевод фразы на языке Творения, начертанной на этой полосе, — сказал Ричард. — Как Кэлен? У тебя получилось исцелить ее руку?

— Я волшебник, мой мальчик, или нет?

Он повертел в руках бумагу, на которой писала Бердина.

— Так вы догадались, как работает книга? Как работают эти символы?

— Да, — ответил Ричард.

— На самом деле, это просто удивительно. Символы являются удивительно эффективным и емким видом языка. То, что могло бы занимать у нас предложения или даже абзацы, язык Творения способен выразить в короткой линии символов. Стоит лишь правильно сочетать всего лишь несколько, и они могут рассказать целую историю или доставить огромный объем информации. Он необычайно точен в передаче значения, крайне сжато.

Еще давно Ричард научился понимать символы. Он понимал их язык, как они представляют вещи, и как они действуют в виде заклинаний. Его поразило то, что символы, что он уже знал, происходили от языка Творения; не зная его, еще давно он уже начинал учиться его использовать.

Как только он начал использовать книгу и переводить символы, в один из моментов, ночью, все части головоломки со щелчком встали на место перед ним, и он увидел, как то, что он уже знает, связано с этим новым языком, и как использовать это знание, чтобы интерпретировать символы, используемые машиной. Это было похоже на открытие двери, о которой ему никогда не было известно. Во вспышке понимания все, что он уже знал, встало на свои места, помогая ему понять этот новый язык.

Он пришел к выводу, что это было в большей степени похоже на то, чтобы учить новый диалект старого языка, а не другой новый язык. В результате он смог быстро схватить его основы и понимание того, как он работает. Теперь ему не нужна была Регула, чтобы понимать символы.

Зедд подобрал полоску, чтобы посмотреть на нее, как если бы он внезапно магическим образом смог понять, что на ней написано. Ему не удалось.

— Ну, и если это работает, какой же перевод? Что говорит эта полоса?

Ричард показал другим концом ручки.

— Та, которую ты держишь, говорит: «Крыша обрушится».

Зедд нахмурился сильнее.

— Ты имеешь в виду, как в том пророчестве? Той слепой женщины? Предсказательницы судьбы, Сабеллы, которую ты встретил в зале?

— Именно.

— После предупреждения о тьме от того мальчика с рынка? Того, бредящего во время приступов лихорадки?

Ричард кивнул.

— Верно.

— Тот мальчик, что бормотал всякую тарабарщину.

— Мы думали тогда, что это тарабарщина, но может быть, это и не была она. После предупреждения мальчика я получил предсказание от слепой женщины, которое превратилось в то же самое пророчество, что я получил от Лоретты, и, наконец, от машины. Мальчик говорил что-то еще тогда, мы думали, он бредит. Он говорил: «Они найдут меня, я знаю, они найдут».

— Определенно звучит как горячечный бред.

Ричард поднял другую полосу.

— Эта была в низу стопки, находящейся в машине. Это значит, что она была первой, которую машина создала с тех пор, как она пробудилась во тьме, там, внизу. Я вряд ли бы мог поверить в это, когда мы ее перевели. Здесь написано: «Они найдут меня».

Зедд повертел в руках полосу, что держал Ричард.

— Ты хочешь сказать, что это машина предсказала, что ты найдешь ее?

Ричард пожал плечами.

— Это ты мне скажи.

— Ты уверен, что вы перевели ее правильно?

Ричард посмотрел на дверь и увидел Натана, входящего в библиотеку. Он, как и все, был мрачен.

— Теперь, когда у меня есть ключ, который был мне нужен, да, — сказал Ричард Зедду.

— Сомнений быть не может, все работает идеально.

Ричард дотянулся до стола и взял третью полосу.

— Вот эта, та, что несла на себе только символ огня, оказалась идеально переведена с помощью верхнед'харианского ключа. В точности как я и думал, здесь написано только «огонь».

— А что там с огнем? — заинтересовался Натан, подходя.

Зедд взял полосу из руки Ричарда и показал Натану.

— Перевод работает, прямо, как и думал Ричард. Это действительно означает огонь, и ничего более.

В дальнем конце библиотеки Ричард увидел Лоретту, перетаскивающую ворох своих предсказаний. Два стражника следовали за ней, таща в руках большие стопки бумаг. Похоже, помогать перенести все ее предсказания из ее комнаты в ее новый дом в библиотеке, им было куда как нелегко. Ричард испытал облегчение при виде нее, убирающей всю эту бумагу из своего дома.

Натан нахмурился.

— Огонь.

— Верно, — сказал Ричард.

— Одна из других полос говорит «Они найдут меня». Это как раз то, что больной мальчик с рынка говорил Кэлен и мне. Другие говорят, что крыша обрушится, как Лоретта и слепая женщина, Сабелла, сказали мне.

Натан упер кулак в бедро.

— Я здесь как раз из-за Сабеллы.

— Серьезно? А что с ней?

— Она вызвала проблемы. Некоторые из представителей пошли к ней, чтобы услышать ее пророчество. Они настаивали на том, что им необходимо узнать, что скрывается в будущем.

Ричард вздохнул.

— О, чудесно. Что она сказала им?

Натан наклонился.

— «Огонь».

— Что?

— «Огонь» — вот и все, что она сказала. Представители вернулись к себе и рассказали остальным. Они все возбуждены и боятся, что в Народном Дворце будет пожар. Несколько из представителей только недавно проснулись, и выбежали из комнат прямо в исподнем; все до единого проснулись, увидев сон об огне.

— Любопытно, — пробормотал Зедд, теребя подбородок.

Ричард поймал взгляд Лоретты, спешащей к ним через всю библиотеку.

— Лорд Рал! Лорд Рал!

Она несла с собой обрывок бумажки.

— Вот вы где. Я так рада, что нашла вас здесь.

Ричард стоял, пока она переводила дух.

— Что это?

Она положила руку на свою грудь и пыталась выровнять дыхание.

Она протянула ему сложенный кусок бумаги.

— У меня было для вас еще одно пророчество. Я записала его, как всегда. Я собиралась положить его с остальными, для сохранности, пока я не увижу вас снова, но вы оказались здесь.

Ричард развернул бумагу. На ней было только одно слово.

ОГОНЬ.

— Что там? — спросил Зедд.

Ричард передал ему бумагу. Бровь Зедда опустилась вниз, пока он читал на ней единственное слово.

— И у тебя есть хотя бы намек на то, что это значит? — спросил он у женщины, передавая бумагу Натану.

Она потрясла головой.

Высокий пророк безмолвно прочитал единственное слово и поднял взгляд.

— Прямо как Сабелла.

Зедд вгляделся в Ричарда.

— Есть идея, что это могло бы означать?

Ричард вздохнул.

— Я боюсь…

Он остановился, когда понимание окатило его ледяной водой.

Он швырнул свою ручку на стол и побежал к двери.

— За мной! — позвал он через плечо.

— Я знаю, что это значит! Я знаю, где огонь!

Зедд, Натан и Бердина побежали за ним, даже Лоретта рванулась, чтобы узнать, о чем он.

Глава 39

Пробегая сквозь залы слуг, Ричард почувствовал запах дыма. Такой знакомый запах, исходящий от костра, всегда обещал тепло и защиту, однако во дворце такой едкий запах имел исключительно ужасающие значения. Когда он обогнул последний угол, то увидел густой темный дым, вздымающийся из-под дальней двери.

Бердина схватила его за рукав, не позволяя идти перед собой. Когда бы ни появился даже намек на угрозу или трудность, все Морд-Сит делали все, что могли, чтобы держаться как можно ближе к нему. Бердина разом утратила свою оживленность, став непреклонной, как любая Морд-Сит в присутствии угрозы. На бегу, время от времени, она стискивала свой эйджил в кулаке, словно убеждая себя, что он был на изготовку.

Дальше по коридору, за дымом, Ричард разглядел солдат Первой Когорты, бегущих с другой стороны. Некоторые из них держали в руках ведра. Вода выливалась на бегу, расплескиваясь по деревянному полу. Несколько женщин, разбуженные пожарной тревогой в столь ранний час, вышли из своих комнат, стоя в дверных проемах, тиская в страхе ночные рубашки, пока солдаты пробегали мимо.

— Что там? — спросил Натан, огибая угол и останавливаясь.

Зедд появился прямо за ним.

Ричард показал.

— Это комната Лоретты. Она горит.

Лоретта, спотыкаясь, остановилась, хватая ртом воздух. Ее мелкое, быстрое семенение заставило ее лицо покраснеть и привело ее волосы в беспорядок.

— Моя комната!

Она сглотнула, пытаясь схватить ртом достаточно воздуха. Она прижала ладони к голове.

— Мои пророчества!

Солдаты с ведрами вышибли дверь. Черный дым, обрамленный искрами и хлопьями горящей бумаги, выкатился из комнаты в зал и расстелился вдоль потолка. Языки пламени выплеснулись из двери и начали лизать потолок. Солдаты плескали воду прямо в дверной проем, но, по количеству дыма и жара от огня, Ричард подумал, что вряд ли эти ведра воды будут даже сколько-нибудь близки к тому, что необходимо.

Лоретта закричала, увидев, как солдаты заливают воду в ее комнату. Она толкнула Зедда и Натана.

— Нет! Вы уничтожите мои пророчества!

Ричард знал, что уже слишком поздно беспокоиться об этом, кроме того, не вода была настоящей угрозой ее пророчествам. Он поймал руку Лоретты и заставил ее остановиться. Он знал, что если предоставить ее самой себе, она рванется в горящую комнату, чтобы спасти ее драгоценные пророчества. Судя по тому, насколько густым был дым, и как тяжело она дышала, она бы свалилась с ног за жалкие секунды.

Жар, пусть даже издалека, иссушал. Ричард почувствовал облегчение оттого, что Народный Дворец был построен главным образом из камня. Тем не менее, некоторые его части, как полы под ними и балки над ними, были деревянными. Необходимо было потушить пожар как можно скорее.

Все больше солдат прибегало с все большим числом ведер воды. Они подбегали к двери, отворачиваясь от жара, и выплескивали воду внутрь. Сердитые, жаркие языки пламени высовывались из дверного проема, словно выказывая пренебрежение воде. Как Ричард и подозревал, такая мера была безнадежно неэффективна.

Зедд тоже это знал. Он бросился за Ричардом по залу, пригибаясь от объявшего потолок черного дыма, направляясь через дверной проем прямо в разверзшуюся преисподнюю.

Отогнав солдат с пути мановением одной руки, другой он сотворил заклинание в сторону открытой двери, пока еще больше дыма и огня вырывалось наружу. Ричард видел воздушную волну перед рукой Зедда, заталкивающую дым обратно в комнату, но еще больше языков огня вылетело из проема, как будто прогоняя волшебника прочь. Жар оттолкнул Зедда назад.

— Проклятье! Мой дар слишком слаб в этом месте.

Натан остановился рядом с Зеддом и поднял свои ладони, развернув их в сторону дымящего дверного проема, присоединяя к его стараниям свой дар. Он тоже вызвал колебание воздуха; оно замедлило клубы вырывающегося дыма, заставив к тому же и языки пламени отдернуться обратно в комнату. Наконец, поток дыма, валящий из двери, полностью прервался, оказавшись заточенным внутри комнаты и оставив от себя в зале лишь темную и едкую дымку.

Натан был Ралом. Его дар не был ослаблен заклинаниями Народного Дворца. Он подошел ближе, держа свои ладони повернутыми в сторону двери. Пока Ричард держал Лоретту, он наблюдал, как Натан постепенно сводит ладони в круг, запечатывая комнату и удушая огонь в зародыше. После нескольких напряженных моментов, огонь окончательно умер, и пророк сплел сеть, остужающую все, что осталось от дома Лоретты.

Когда Натан вошел в комнату, проверяя, безопасно ли в ней, Ричард отпустил Лоретту и разрешил ей последовать за пророком. Горько плача, она бросилась в комнату следом за Натаном.

Она подняла свои руки в жесте неподдельного горя.

— Мои пророчества! О, Создатель! Мои пророчества уничтожены!

Ричард мог видеть, что она была права. Вроде бы было несколько стопок в самых дальних углах, что не были уничтожены до конца, но черная мокрая грязь, покрывающая пол, была всем, что осталось от их большей части.

Лоретта упала на колени, зачерпнув пригоршни бесполезного мокрого пепла.

— Они уничтожены, — плакала она.

Ричард положил руку на ее плечо.

— Ты можешь написать еще, Лоретта. Ты можешь использовать библиотеку, чтобы написать еще.

Она рассеянно кивнула. Вряд ли она даже слышала его.

В зале собрались люди, чтобы посмотреть, что происходит. Многие из них зажимали носы, чтобы избежать оставшейся от огня вони.

Ричард увидел нескольких представителей, отделив их от заднего края толпы. Они выглядели мрачными. Огонь был очевидным подтверждением пророчества, которое они все слышали тем утром.

Негромко предупреждая друг друга, толпа разделилась. Кара прошла сквозь нее, как будто бы никого не было, ожидая, что каждый будет держаться подальше от ее пути. С этим никогда не было проблем. Люди только с радостью убирались с дороги Морд-Сит, в особенности, если она выглядела такой же сердитой, как Кара. Самое последнее во всем мире, что большая часть людей хотела бы, это обратить на себя внимание Морд-Сит.

— Вы все в порядке? — спросила Кара, Ричард кивнул.

— Я слышала, здесь были проблемы.

— Пророчества Лоретты загорелись, — сказал он ей.

Среди толпы Ричард заметил Людвига Дрейера, настоятеля из провинции Фаджин. Его лицо было каменным с того момента, как все произошло. Наконец, он пробрался сквозь зевак и подошел ближе.

— Никто не пострадал? — спросил он.

— Нет, — сказал Ричард.

— Комната Лоретты была полна бумаг. Она только и ждала, чтобы загореться.

Людвиг бросил взгляд в дверной проем.

— Особенно когда это было предсказано в пророчестве.

— И кто это говорит?

Настоятель пожал плечами.

— Например, слепая женщина. Кое у кого еще тоже было предчувствие.

Ричард посмотрел мимо настоятеля на лица в толпе и увидел нескольких представителей, внимательно смотрящих и слушающих.

— Женщина разводила в комнате открытый огонь, — сказал Ричард.

— Там повсюду были бумаги. Я сам велел ей убрать всю бумагу, чтобы все не закончилось пожаром.

— Тем не менее, это было предсказано в пророчестве.

— Этот человек прав, — Лоретта вышла из комнаты в зал, выглядя потерянно.

— У меня самой было пророчество. Я записала его и отдала Лорду Ралу, — сказала она настоятелю с катящимися по щекам слезами.

— Теперь мы все знаем, что это значит.

Настоятель повернулся к Ричарду.

— Вы хранили опасное пророчество о пожаре в Народном Дворце, отданное лично вам, и не сказали никому из нас. Вы оставили пророчество себе?

— Я только рассказала ему об этом, и он прибежал прямо сюда, — сказала Лоретта прежде, чем Ричард сумел ответить, невольно спасая его от необходимости объясняться.

— Не было времени никого предупредить или сделать что-либо, чтобы предотвратить пожар.

У настоятеля вырвался затрудненный вздох.

— Все же, Лорд Рал, вам бы не помешало относиться к пророчествам посерьезнее. Особенно когда пророчество могло бы иметь отношение к жизни и безопасности других. Ваш долг, в конце концов, защищать подданных Д'Харианской Империи. Вы — магия против магии, от которой зависит безопасность нас всех. Пророчество — это магия, что Создатель дал нам, и вам необходимо относиться к ней серьезно.

— Я думаю, Лорд Рал относится к пророчествам вполне серьезно, — сказал Натан, пристально смотря на мужчину.

— Хорошо, — сказал Людвиг,

— Хорошо. Ему необходимо относиться к ним серьезно.

Остальные из толпы, закачали головами, выражая согласие.

Эйджил Кары прыгнул ей в кулак. Она ткнула своим оружием в сторону лица настоятеля.

— Лорду Ралу не нужно, чтобы ты рассказывал ему о его же ответственности или как ему следует ее нести. Лорд Рал защищает нас всех.

Убийственный тон Кары был ясным предупреждением о том, что мужчина вышел за границы дозволенного ему.

Его взгляд, наконец, покинул Кару и вернулся к Ричарду.

— Ваш меч не может защитить вас от пророчества, Лорд Рал. Он не может защитить от будущего никого из нас. Пророчество — вот то, что защищает нас. Вот почему Создатель дал людям дар пророчества.

Взгляд Ричарда заставил настоятеля запнуться и отвести глаза.

— Довольно.

Людвиг нерешительно шагнул назад и склонил голову в почтительном поклоне.

— Как прикажете, Лорд Рал.

Отпущенный нетронутым, он развернулся и удалился. Несколько других представителей последовали за ним.

— Позвольте мне убить его, — сказала Кара, хмуро смотря мужчине в спину.

— Нет, позвольте мне, — сказала Бердина. — Я бы могла попрактиковаться.

Ричард наблюдал за удаляющимся настоятелем.

— Если бы все было так просто…

— О, я думаю, это будет вполне себе просто, — сказала Бердина.

Ричард тряхнул головой, видя, как людской узел постепенно рассасывается.

— Убивать людей — не средство в достижении мира.

Кара выглядела так, как будто она была согласна с Бердиной, но решила сменить эту тему и поднять другой вопрос.

— Бенджамин хотел бы вас видеть. Я сказала ему, что найду вас и отведу в Сад Жизни.

Глава 40

Проходя между шеренгами стражников в Сад Жизни, с Зеддом, Натаном и Карой прямо за собой, Ричард отметил, что внутри уже успели соорудить леса. Несколько человек по обшивке вскарабкались наверх; кто-то обрезал скрученный металл, в то время как остальные начинали делать новый каркас, чтобы в итоге заменить стекло и закрыть крышу.

Солнце взошло, наполняя комнату светом. Солдаты Первой Когорты патрулировали комнату, следя внимательно за людьми неподалеку от источника света, и наблюдая также за тьмой внизу.

Ричарду показалось неуютным наличие людей в Саду Жизни. Он привык чувствовать это место личным убежищем. Он предположил, что его предки в течение тысяч лет ощущали то же самое в отношении святилища в саду, места, которое случайные выбросы некоторых видов самой опасной магии из существующих сделали пугающим. Однако одновременно и места, во все времена дарящего покой и тихое уединение.

Бенджамин, разговаривая с офицером стражи, заметил Ричарда и подбежал к нему. Рабочие на лесах продолжили работать, но они не могли не следить за происходящим краем глаза.

— Лорд Рал, вы в порядке? — спросил Бенджамин.

— Я слышал, был пожар. Мать-Исповедница тоже обеспокоена.

— Со мной все нормально, — Ричард показал большим пальцем через плечо на деда и пророка.

— Зедд и Натан были со мной, слава добрым духам. Они смогли справиться с ним.

— Воистину.

Ричард посмотрел по сторонам.

— Где Кэлен?

Бенджамин показал рукой на зияющую дыру в полу.

— Она и Никки там, внизу, с машиной.

Как только Ричард двинулся к лестнице, Кара присоединилась к Бенджамину.

— Я сказала Лорду Ралу, что ты хотел видеть его.

Бенджамин согласился за спиной у Ричарда.

— Да, верно. Я собрал ту информацию, что вы хотели, Лорд Рал.

Ричард остановился на лестнице, ведущей вниз в зев дыры.

— Вы имеете в виду, о том, как далеко машина простирается в глубины земли?

Бенджамин кивнул.

— Во-первых, вы были правы. Тот забавный выступ в библиотеке несколькими этажами ниже нас обусловлен той штуковиной внизу, в дыре. Стене библиотеки пришлось приобрести эту странную черту, потому что она окружает машину. Она за стеной.

Прямо за стеной, на которой книга Регула лежала на полке. Это заставило его все больше удивляться размещению книг в библиотеках. Их местоположение никогда не демонстрировало никакого смысла; может быть, лишь потому, что он знал о нем слишком мало.

Ричард придержал лестницу и позволил Зедду и Натану спускаться первыми. Ричард двинулся следующим, перед Карой и ее мужем. На нижнем конце лестницы им пришлось перелезать через здоровенный булыжник по пути к винтовой лестнице. Все вместе они спустились к гробнице машины.

Безмолвная комната внизу освещалась жутковатым светом сфер близости. Кэлен улыбнулась, увидев его, выказав облегчение от того, что с ними все в порядке. Никки, со скрещенными на груди руками, погрузилась глубоко в свои мысли, изучая тихую металлическую коробку, и лишь на мгновение вскинула взгляд. Ричард был рад, что она была здесь, приглядывая за Кэлен.

— Она выглядит тихой, — сказал Ричард.

— Это мертвая тишина, — ответила Кэлен.

— Она не издала ни звука, ни вспышки того странного света, о которых ты говорил, — сказала Никки, возвращаясь из своих мыслей.

— Она кажется такой же безмолвной, какой, наверное, и была все эти тысячи лет.

Зедд провел, едва касаясь, своими костлявыми пальцами по верху машины, словно боясь любого более сильного прикосновения, но не удержался от искушения потрогать ее.

— Мы с Натаном нашли то же самое. Ни звука оттуда.

Ричард не был огорчен услышанным. Он не был бы огорчен, если бы эта штуковина вернулась к своему сну еще на пару-другую тысячелетий.

— Как твоя рука? — спросил он Кэлен.

Она подняла ее и повернула запястье, показывая ему. На ней была лишь бледная красная отметка, оставшаяся от вздутия и воспаления.

Кэлен послала улыбку деду Ричарда.

— Несмотря на сложности с использованием его дара в Народном Дворце, Зедд смог исцелить ее. В совершенстве, я бы сказала.

Зедд отмахнулся от лести.

— Пустяки, ничего сложного — вылечить царапину. Только не просите меня приделывать обратно голову или еще что-нибудь нужное.

Ричард был обрадован тому, что Зедд об этом позаботился; одним поводом для беспокойства стало меньше. Он обратил свое внимание на главную проблему.

— У вас получилось засечь, куда именно эта штука уходит вниз во Дворце?

— С моей помощью, — сказала Кара, проведя пальцем по верхней части машины, повторяя за Зеддом, словно дразня спящую угрозу.

— Так на сколько этажей вниз она уходит?

Генерал Мейфферт перенес свой вес на другую свою ногу.

— Я боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, Лорд Рал. Мы не сумели обнаружить дно, вот.

— Я думал, вы сказали, что обследовали дворец под нами.

— Мы обследовали. Мы были способны определить, что машина простирается вниз на всем протяжении дворца.

Ричард был более чем слегка удивлен. Сад Жизни был одним из самых высоких место во дворце, и под ним была целая уйма этажей.

— На всем протяжении? Такая большая?

— Еще хуже, Ричард, — сказала Кэлен беспокойно.

— Я боюсь, что Мать-Исповедница права. Поскольку у нас был нарисованный план Народного Дворца под нами, и мы могли видеть, как она идет вниз прямо через ядро Дворца, мы спустились в служебные тоннели фундамента, лежащие под самым нижним этажом. Мы проделали маленькую дыру в стене фундамента, и обнаружили за ней твердый металл, — костяшками пальцев Бенджамин постучал по боку металлической коробки, — прямо как на боковинах этой машины здесь и за стеной библиотеки.

Ричард уставился на безмолвную машину, освещенную сиянием сфер близости. Она совершенно не казалась такой протяженной. Ему понадобилось склониться над ней, чтобы поглядеть в маленькое окошко, но он должен был сказать, поглядев, идет ли она глубже, чем кажется, глубже, чем этаж, где они стояли.

— Если она идет сквозь фундамент и скалу плато, нет смыла говорить, насколько глубоко она идет.

В нехорошей тишине никто не говорил ни слова. Ричард переводил взгляд с одного мрачного лица на другое.

— Скажите ему, — наконец подтолкнула остальных Никки.

— Ну, — произнес Бенджамин с нелегким вздохом, — на самом деле мы обнаружили, что большая часть машины располагается еще ниже.

— Еще ниже? Вы имеете в виду, в проходах сквозь плато?

— Не совсем, — сказала Кара, очевидно недовольная столь медленным темпом объяснений.

— Мы продолжали искать все ниже и ниже, пока не обнаружили систему того, каким образом машина проходит сквозь Народный Дворец, и как в соответствии вокруг нее расположены в нем комнаты и лестницы. С этим нам помогли Натан и Зедд. Эта система, развернутая через весь Дворец, довольно сложна, и мы были беспечны все это время, даже не представляя себе, что что-то большое было спрятано за стенами различных комнат и лестничных шахт.

— Мы всегда знали, что Народный Дворец был спроектирован в форме огромного заклинания. — Натан повел рукой вверх и вокруг себя.

— Сад Жизни является центральным узлом этого заклинания и одновременно сдерживающим полем, питая его энергией.

Ричард мрачно посмотрел на пророка.

— По-твоему, машина спрятана в центральном узле именно потому, что Сад Жизни является сдерживающим полем?

— Скорее всего, но не совсем, — сказал Натан.

— Центральный узел отнюдь не облегчил возможность узнать о том, что машина была там, просто из-за своего местоположения прямо в центре этого заклинания. Для того чтобы заклинание работало, отделение центрального узла от боковых или нижних фрагментов недопустимо, поэтому лестничные шахты и проходы ниже спроектированы тем же образом, что диктует схема заклинания. Вот почему комнаты и коридоры лежат вокруг машины, на самом деле они избегают нарушать целостность основного узла, а не избегают или скрывают машину саму по себе.

Ричард глубоко задумался, созерцая схему заклинания. Заклинания были символами. Он понимал то, как создаются символы. Он понимал, как работает этот — теоретически, по крайней мере.

— Конечно, — сказал он, больше думая вслух.

— Нельзя нарушать ось этой схемы. Сеть заклинания отнюдь не плоская, она трехмерная. Что-то внизу нарушило бы слияние оси с периферией так же, как коридор, проложенный прямо через центр Сада Жизни, разрушил бы сдерживающее поле.

Он взглянул на одаренных, наблюдающих за ним.

— Центральная часть заклинания отгорожена комнатами и коридорами внизу, чтобы защитить узел.

— Совершенно верно, — сказала Никки, — и за этими стенами в точности и лежит эта машина.

Ошеломляющие выводы начали разгораться перед его внутренним взором.

— Место слияния осей в этом заклинании питается снизу, — он был захвачен врасплох пониманием.

— Вот почему коридоры и лестницы идут по восходящей спирали вверх, от скал плато через весь Дворец к основному узлу.

— В точности, — подтвердила Кара, — лестницы и коридоры скручиваются в восходящую спираль, точно так же, как и комнаты под нами. На самом деле, это существенно облегчило нам задачу. Может быть, высота и большая, но основной способ расположения комнат и лестниц по спирали не сложен, как только ты понимаешь, как он выглядит.

Ричард и представить себе не мог Морд-Сит, думающую, что магия проста, или понимающую, как она работает. Он переводил взгляд с одного лица на другое.

— По-твоему, машина проходит глубоко вниз куда-то в центр этой спирали через плато?

— Хуже, — Кара наклонилась.

— Как только мы начали все отмечать, и Натан с Зеддом показали нам, как выглядит схема заклинания, мы сумели пробраться вниз через Дворец и найти центральный ствол этого узла. Внутри этого ствола — машина. Это также позволило нам отследить ее протяженность в глубины плато.

— Но, вы же не ковыряли стены на нижних уровнях, в породе плато, чтобы посмотреть, машина ли внутри ствола? Так что вы не можете быть уверены, что она простирается так глубоко.

— Нам и не нужно было, — ответил Бенджамин.

Кара сложила руки на груди.

— Я послала Ниду и еще нескольких Морд-Сит, снабдив их нашей картой, сопровождать Бенджамина вниз, в катакомбы. Более чем ясно, что тот же способ планировки осуществлен и в тех тоннелях тоже. Там тот же самый отгороженный ствол, что и во Дворце над головой.

Ричард кивнул.

— Так и должно было быть, потому что он питает ось заклинания — сдерживающее поле, которое есть Сад Жизни. Заклинание должно уходить вглубь нетронутым. Его нельзя нарушать снизу, или оно вообще не заработает.

— Ну, там внизу, на самых низших уровнях катакомб, в точке, где сходятся все туннели, мы с Нидой проделали небольшое отверстие в стене ствола, — Бенджамин постучал пальцем по безмолвной машине.

— Мы наткнулись на металлическую стену этой штуковины.

У Ричарда закружилась голова от ошарашивающих выводов. Машина, что пронизывала весь Народный Дворец до самого Сада Жизни, проходила и через скалы плато от самых Равнин Азрита, лежащих далеко внизу.

Глава 41

Ричард не мог себе представить, что бы это всё могло означать — чем машина была на самом деле, кто сделал её, и почему она так давно была далеко запечатана.

И, что хуже, отчего она внезапно пробудилась от своего вековечного сна.

Он предположил, что каким бы ни было назначение машины однажды, она могла бы быть заброшена без дела, и, будучи такой большой, могла бы причинить слишком много трудностей при разборке, поэтому ее просто замуровали и забыли о ней.

Кроме того, насколько он знал, могло также быть, что машина была запечатана, потому что стала источником неприятностей. Это был бы отнюдь не первый случай того, как пророчества вызывают неприятности, и, скорее всего, машина не стала менее опасной в этом плане.

Но ничего из этого не объясняло, почему она пробудилась обратно к жизни.

Неспособный сейчас ответить ни на один из этих вопросов, Ричард повернулся к деду.

— Что ты сумел узнать о природе этой вещи?

Зедд выглядел слегка раздраженным, может быть, даже слегка стесняясь. Он посмотрел на Натана и Никки, перед тем, как ответил.

— Боюсь, что ничего.

Это было отнюдь не тем, что Ричард ожидал услышать, тем более от Зедда.

— Ничего? Совсем ничего? Ты же должен был суметь узнать хоть что-нибудь.

— Боюсь, что нет.

Ричард разочарованно протянул руки.

— Но она использует магию. Разве ты не можешь сказать хотя бы что-нибудь о магии, что она использует?

— Так говоришь ты, — Зедд положил руку на машину.

— Мы не можем засечь ни следа магии. Машина тиха, как могила, пока не работает. Все, что мы можем сказать — что это бесполезный набор шестеренок, рычагов, колес, храповиков и валов. Мы смотрели внутрь нее, как могли, но это не дало нам ничего полезного о ней. Все внутренние детали, кажется, сделаны из обычного металла, хотя и с величайшим мастерством.

Ричард взлохматил пальцами волосы.

— Тогда что заставило шестерни вращаться, когда мы были здесь в прошлый раз?

Зедд пожал плечами.

— Мы сделали все, что могли, пытаясь запустить ее, заставить отреагировать на что-нибудь, как-нибудь проявить свою природу, но ей было все равно. Мы подвели магические нити, использовали заклинания познания и запускали внутри зачарованные щупы, но они не показали ничего.

— Может, это потому, что Народный Дворец ослабляет твои силы? — предположил Ричард.

— Поскольку я Рал, моя сила чувствует себя во Дворце очень хорошо, — сказал Натан, проведя ладонью по машине, — тем не менее, она оказалась едва ли полезнее Зеддовой.

Ричард повернулся к Никки. Она обладала способностями иного рода, чем Зедд или Натан, она владела Магией Ущерба. Он наделся, что, может быть, с помощью своего уникального дара она могла бы почувствовать следы магии, которые оказались недоступны Натану и Зедду.

— Ты наверняка сможешь сказать об этом что-нибудь.

Она покачала головой даже до того, как он закончил.

— Все как говорит Зедд. Никто из нас не может почувствовать никакой магии — в том числе и я. Кэлен рассказала мне обо всем, что происходило, когда вы нашли ее в первый раз. Углубление, где ты нашел полосы металла с изображенными на них символами, пусто. Она не сделала больше ни одной с тех пор, как вы ее обнаружили.

Ричард разочарованно вздохнул.

— Но как же она делает все это?

Никки расплела руки и положила ладонь на машину.

— Делает что? С тех пор, как вы были здесь тогда, не повернулась ни одна шестерня, и не показался ни один луч света. Она безмолвна, как была безмолвна все прошедшие тысячи лет.

— Но все эти детали внутри двигались и вращались, все освещенные каким-то странным оранжевым светом.

— Я тоже видела, — сказала Кэлен.

— Мы же не могли оба вообразить это.

— Мы и не говорим, что вы вообразили это, — сказал Зедд, отняв руку от машины и вздохнув, — только то, что мы не видели пока ничего из того, что она делает. Если она не проснется опять, у нас не будет даже представления об этом.

На самом деле, Ричарду было куда легче от того, что машина сохраняла молчание. Это означало, что у них одной проблемой меньше; им хватало раздражающего потока пророчеств и без вклада, вносимого машиной.

Ричард положил ладонь на плоский железный верх.

В тот же миг, как он дотронулся до машины, земля сотряслась внезапным громом, когда все тяжелые детали внутри машины внезапно пришли в движение.

С глухим стуком, сотрясшим пол более четко, из центра машины, как молния из темноты, вырвался свет, отображая символ на потолке, тот же самый, что они видели в прошлый раз, тот же самый, что был на боку машины и в Регуле. Он появился на потолке, написанный световыми линиями, как только завертелись тяжелые шестерни.

Зедд и Натан бросились к машине и наклонились, чтобы посмотреть вниз через окно.

— Смотрите туда! Там полоса металла движется сквозь механизм, в точности, как рассказывал Ричард, — заметил Зедд, перекрикивая рокот и стук, издаваемый огромными шестернями при вращении.

Никки положила ладони на машину, очевидно пытаясь ощутить источник ее силы.

Она незамедлительно отпрянула назад, шипя от боли.

— На ней щиты, — сказала она, успокаивая боль в горящих предплечьях и плечах.

Зедд осторожно дотронулся одной рукой до машины, чтобы проверить, однако сделал это куда легче, чем Никки. Ему тоже пришлось отдернуть руку. Он затряс ей, как если бы дотронулся до огня.

— Проклятье, она права.

— Смотрите, — сказал Натан, показывая на что-то в окошке, не дотрагиваясь при этом до машины.

— Полоска металла движется сквозь тот яркий световой луч.

Все молча ждали, пока Натан и Зедд изучали то, что происходит в окошке. Ричард мог видеть световые линии, части символов, играющие на их лицах.

Металлическая полоса упала в приемник.

Ричард схватил Зедда за запястье.

— Осторожна, она горячая.

Зедд лизнул пальцы, затем вытащил полоску из углубления и быстро бросил ее наверх машины.

Ричард мог ясно видеть свежие символы, выжженные в металле. От них все еще поднимались облачка дыма. Пальцем он развернул полоску, чтобы лучше разглядеть написанное.

— Есть мысли, что на ней написано? — спросил Натан.

Ричард кивнул, вчитавшись в представленный набор символов.

— Да, она говорит: «Пешка берет королеву».

— Как и раньше, — сказала Кэлен.

— Я боюсь…

— Глядите, — сказала Никки, показывая на окошко, — она делает еще одну.

Как только та упала в углубление, Ричард подхватил ее и швырнул все еще горячий металл на плоскую железную поверхность машины.

То, что он увидел, заставило его моргнуть.

Пока он смотрел, Кэлен взяла его за руку.

— Ричард, что случилось?

— В чем дело? — спросил Зедд.

— Что там написано?

Ричард, наконец, отвел взгляд от пластинки, взглянув сначала, на деда, а затем на остальных.

— То, что здесь написано, не покинет пределов этой комнаты. Понятно?

Глава 42

Дверь осторожно приоткрылась, в ответ на его тихий стук.

— Настоятель, — она потянула тяжелую, изукрашенную дверь на себя, открывая ее до конца. — Я так рада, что вы пришли.

Людвиг снял свою шляпу без полей и уважительно склонил голову.

— Как мог я пренебречь приглашением самой красивой королевы в Народном Дворце?

Ее сдержанная улыбка сбросила с нее обычно окружающий ее ореол властности. Это было неприкрытой лестью, и она это прекрасно знала, и, тем не менее, не могла не оценить ее.

Она повернулась к нему спиной и двинулась в свои роскошные апартаменты, оглядываясь через плечо, дабы удостовериться, что он последовал за ней. Диваны, обитые серебристым материалом, были завалены яркими подушками. Низкие столики и письменный стол в небольшой гостиной были облицованы очень уместной здесь древесиной грецкого ореха. Двойные двери в дальнем конце комнаты вели на террасу, с которой открывался вид на дальний край плато и темные сейчас Равнины Азрита, простирающиеся дальше.

Покои, объятые мягким светом свечей, вполне годились для королевы, но, как бы роскошны они не были, они уступали его апартаментам. Он тактично промолчал.

— Прошу вас, садитесь, аббат, — проговорила королева, скользя по пространству, богато украшенному коврами, по пути к одной из кушеток.

— Прошу вас, зовите меня Людвигом.

Она опять обернулась через плечо, снова даря ему сдержанную улыбку.

— Пусть будет Людвиг.

Ее каштановые волосы были собраны на макушке и заколоты украшенным драгоценными камнями гребнем. Серьги висели в мочках ушей. Это оставляло ее безупречно гладкую, изящную шею обнаженной.

Она села на край подушек. Передний край ее длинного платья поднимался достаточно для того, чтобы он мог видеть ее обнаженные колени, сжатые вместе, пока она наклонялась вперед, чтобы достать графин с вином.

— Зачем вы хотели меня видеть, Королева Орнетта?

Она похлопала по дивану рядом с собой, приглашая его сесть.

— Если я должна звать вас Людвигом, то вы должны звать меня Орнеттой.

Он сел, проследив за тем, чтобы между ними оставалось почтительное расстояние.

— Как пожелаете, Орнетта.

Она наполнила два бокала красным вином и вручила один из них своему гостю.

— Королева, разливающая вино?

Она вернула ему улыбку.

— Слуги были распущены и отосланы на ночь домой. Боюсь, мы здесь совсем одни.

Она легонько стукнула своим бокалом о его.

— За будущее и наше знание о нем, — сказала она.

Он пригубил вино. Настоятель ценил качественные вина, и в этот раз совершенно не был разочарован.

— Интересный выбор для тоста, должен сказать.

— Вы спросили, отчего я желала видеть вас. Тост и есть причина. Я желала видеть вас из-за пророчества.

Людвиг глотнул еще вина.

— А что с ним? — спросил он, наконец, пытаясь заставить голос звучать озадаченно.

Она махнула рукой.

— Я думаю, что пророчество важно.

Он наклонил голову.

— Я отметил вас за завтраком несколько дней назад, когда Мать-Исповедница угрожала обезглавить нас за желание знать об этом побольше. Вы выглядели весьма впечатляюще, встав на ее пути. Вас никоим образом нельзя обвинить в том, что вы уступили перед лицом угрозы смерти.

Она улыбнулась, но в этот раз это выглядело менее скромно и чуть-чуть более лукаво.

— Хитрость, я полагаю.

— В самом деле? — Людвиг склонился к ней. — Вы думаете, это был спектакль?

Орнетта пожала плечами.

— Ну, тогда я определенно так не думала. Наверное, я была захвачена врасплох, эмоциями, и все остальное вместе с этим…

— Это был жуткий момент, в этом нет никаких сомнений, — он сделал еще глоток.

— Однако теперь вы считаете иначе?

Королева ответила не сразу.

— Я долго знала Мать-Исповедницу. Не столько лично, понимаете, однако все же я родом из Срединных Земель. Еще до войны, до создания Д'Харианской Империи, Срединные Земли управлялись Советом, а Советом управляла Мать-Исповедница, так что мне приходилось иметь с ней дело. И я никогда бы не сказала, что она вспыльчива или жестока. Непроста в общении — безусловно, мстительна — ни в коем случае.

— То есть вы уверены, что это совершенно не в ее духе?

— Не совсем. Мы долгое время вместе сражались в войне. Мне известно, что она была абсолютно безжалостной к врагу. Каждую ночь, она посылала начальника особых отрядов, капитана Циммера, с заданием во вражеский стан — перерезать глотки спавшим врагам. Наутро она всегда просила представить ей связки отрезанных ушей.

Людвиг поднял брови, пытаясь выглядеть, по крайней мере, шокированным, пока она продолжала.

— Однако я никогда не знала за ней жестокости к своему собственному народу, к невинным людям, хорошим людям. Я видела, как она рисковала своей жизнью ради ребенка, которого она даже не знала. Я думаю, что отрубание голов всем находящимся в комнате тогда было лишь очень жестким способом преподать урок людям, которыми она правит. Такая вещь просто не в ее духе, если только у нее не было очень уважительной причины.

Людвиг протяжно вздохнул.

— Вы знаете ее лучше, чем я. Я полагаюсь на ваши слова.

— Что бы я хотела знать, так это то, зачем она пошла на такие крайности.

— Что вы имеете в виду?

— Это было крайне жестокое представление, и весьма убедительное, по крайней мере, я так думала. Я думаю, она устроила все это потому, что она и Лорд Рал скрывают что-то от нас.

Людвиг нахмурился.

— Скрывают что-то? Что же?

— Пророчество.

Вместо ответа он решил выпить еще вина, позволяя ей продолжать делиться с ним своими суждениями.

— Я желала видеть вас, потому что слышала, что у вас есть какая-то заинтересованность в пророчестве.

Он улыбнулся.

— Да, я думаю, можно и так сказать.

— Стало быть, в вашей стране к пророчествам относятся уважительно?

— Провинция Фаджин. Оттуда я родом. Епископ…

— Епископ?

— Ханнис Арк. Епископ Ханнис Арк правит провинцией Фаджин.

— И он полагает, что пророчества важны?

Людвиг придвинулся на дюйм ближе на кушетке, и склонился к ней, понижая голос.

— Безусловно. Мы все так полагаем. Я собираю для него пророчества, что могло бы помочь ему в управлении нашей страной.

— Что следовало бы делать и Лорду Ралу с Матерью-Исповедницей.

Он пожал плечом.

— Это то, во что верю я.

Она налила ему еще вина.

— Как и я.

— Вы мудрый правитель, Орнетта.

В этот раз вздохнула она.

— Достаточно мудрый, чтобы знать, что пророчества важны.

Она положила свою руку ему на его предплечье.

— Вести людей — великая ответственность. И иногда пророчество может быть единственной верой.

— Мне жаль слышать это — быть одинокой в вашей вере в пророчества, конечно. Получается, у вас нет короля?

Она покачала головой.

— Не то. Моим супругом, как только я взошла на трон почти в тридцать после долгих лет подготовки к нему, был исключительно долг. Это было тяжело, ну, тяжело найти даже немного времени для себя, для близости с тем, кто бы разделил мои убеждения со мной.

— Ужасно. Я думаю, Создатель дал нам силу терпеть лишения с определенной целью, как Он дал нам пророчества.

Она дернула бровью.

— Да, я слышала что-то, что вы рассказывали остальным, говорили о своей вере в то, что пророчества — это связь с Создателем, но при этом вы не славите Создателя. Это кажется любопытным противоречием.

Людвиг отпил еще вина, дав себе время собрать мысли воедино.

— Вам приходилось когда-нибудь разговаривать с Создателем?

Она издала смешок, положив пальчики на грудь.

— Мне? Нет, Он никогда не считал меня достойной для того, чтобы тратить время на разговор со мной.

— Именно.

Усмешка испарилась.

— Именно?

— Да, именно. Создатель создал все. Горы, моря, звезды в небе, жизнь саму по себе, создал все живущее в мире.

Королева посерьезнела и склонилась чуть ниже.

— Продолжайте.

— Можете ли вы представить себе существо, способное на такое? Я имею в виду, на самом деле можете ли вы представить себе такое существо, как Создатель? Существо, что создало все, и продолжающее создавать новую жизнь в неисчислимых количествах. Каждая проклюнувшаяся травинка, каждая новорожденная рыбка в море, каждая новая душа, появившаяся в мире. Как можем мы, простые смертные, даже представить такое существо? Никто из нас на самом деле не может. У нас нет никакой точки опоры для творенья из ничего на этой шкале космических масштабов. Вот почему я говорю, что Создатель должен быть выше всего, что вы когда-либо могли представить.

— Похоже, вы глубоко убежденный человек.

Он постучал пальцем по виску, привлекая внимания.

— Таким образом, если наши скромные человеческие умы не способны даже представить такое существо, как же мы можем познать Его? Или отважиться думать, что Он следит за каждым из нас в отдельности? Если мы не можем даже познать его, как у нас хватает безрассудства его славить? Как можем мы отважиться думать, что знаем, что Он даже желал бы этих прославлений? Зачем ему это? Желаете ли вы, чтобы муравьи поклонялись вам?

— Я никогда не смотрела на все это так, но я понимаю, о чем вы говорите.

— Вот почему Он не говорил с Вами — ни с кем из нас. Создатель — всё. Мы — ничто. Мы — пылинки, которые он наделил жизнью, и когда мы умираем, наши тела обращаются в прах. Зачем ему с нами заговаривать? Вы бы снизошли до того, чтобы общаться с пылинкой?

— То бишь вы не считаете, что Создателю есть дело до нас? Мы лишь пылинки, ничто для Него?

— Там, откуда я родом, мы верим, что Создателю есть дело до нас, но в общем смысле — все же мы Его создания — и Он говорит с нами, но отнюдь не напрямую.

Она была захвачена историей, и возвратила свою руку обратно на его предплечье, пересев чуточку ближе к нему.

— Итак, вы полагаете, он действительно заботится о нас? И он определенным образом говорит с нами?

— Да. Посредством пророчества.

В комнате повисла мёртвая тишина.

— Пророчества — речь Создателя, говорящего с нами?

— В некоторой степени.

Его язык облизал пересохшие губы. Он наклонился ближе к ней.

— Создатель сотворил все сущее, сотворил жизнь. Не думаете ли вы, что Ему не было дело до того, что Он создал?

— Да, но вы сказали, что он не разговаривает с нами.

— Не прямо, не по отдельности, но Он говорит с нами в известном смысле. Он создал жизнь, и также дал дар — магию, как способ людям услышать Его. Он всеведущ — Он знает все что было, и все, что будет. С помощью магического дара, что Он дал людям, Он дает нам пророчества, чтобы помочь нам и наставить нас.

Она вернулась к своему вину, осмыслив это. Через мгновение ее взгляд вернулся к нему.

— Так вот почему Лорд Рал и Мать-Исповедница не хотят, чтобы мы знали о пророчествах, что сам Создатель дал нам в помощь и наставление? В конце концов, они оба владеют магией.

Людвиг изогнул бровь.

— Действительно, почему?

Она нахмурилась сильнее.

— Что вы такое говорите?

Он некоторое время изучал ее лицо. Она действительно была привлекательной женщиной, слегка худой, но действительно, очень притягательной.

— Орнетта, кто заинтересован в том, чтобы мы не узнали слов наставления, Создателем данных людям, дабы избежать опасностей, угрожающих нашим жизням? Наставления, по которому мы могли бы жить?

Она отстранилась ненадолго, осмысливая это. Понимание расцвело на ее лице. Она оглянулась, ее глаза расширились.

— Владетель Подземного Мира… — выдохнула она.

Глава 43

Орнетта слегка выпрямилась, опираясь на руку, стискивающую колено, постепенно осознавая свое предположение.

— Вы говорите, что Владетель Подземного Мира, он, он… околдовал Лорда Рала и Мать-Исповедницу? Они одержимы?

Он положил свою руку поверх ее, надеясь показать всю серьезность того, о чем он говорил.

— Смерть беспрерывно борется за то, чтобы отнять жизнь у живых. Безымянный, как его называют там, откуда я родом, существует только для того чтобы собирать живых, затягивая их из мира живых в вечную тьму Подземного Мира. Иногда он соблазнительно шепчет в уши живым, чтобы заставить их выполнять его волю.

Она убрала свою руку и, казалось, собралась с мыслями.

— Это нелепица. Лорд Рал и Мать-Исповедница не посвятили себя Владетелю. Я никогда не знала никого из людей, кто бы больше, чем они, посвятил себя жизни.

Людвиг не позволил ей отпрянуть и наклонился к ней снова.

— Вы что же, полагаете, что те, кем завладел Безымянный, всегда знают об этом? Если бы они знали, они никогда не были бы полезными слугами его потайному, темному замыслу.

Интерес вернулся к Орнетте.

— Вы имеете в виду, что они неосознанно порабощены Владетелем? Что они непреднамеренно выполняют его приказы? Что они одержимы, но об этом и не подозревают?

Он склонил голову к ней.

— Не кажется ли вам, что если бы Владетель хотел использовать кого-нибудь, овладеть кем-либо для исполнения своих приказов, он бы подобрал для этого последних людей, которых бы в этом подозревали? Подобрал кого-нибудь, кому верят, кем восхищаются, за кем следуют?

Она в задумчивости отвела взгляд.

— Кажется. Теоретически, конечно же.

— Наш опыт гласит, что одержимые могут совершенно не подозревать о том, что с ними случилось, продолжая делать добро, по крайне мере, выглядящее как добро. Но когда бы Безымянный ни захотел, он тянет за невидимые ниточки, которые тянутся от него к ним. В этом случае они — идеальные хозяева для его намерений, кажущиеся всему миру хорошими людьми, людьми, которым можно доверить, а на самом деле они — натасканные псы Владетеля, готовые исполнить его приказ.

Она поиграла украшенным драгоценными камнями ожерельем, скользнувшим вниз в ложбинку меж ее грудей.

— Действительно, кажется разумным, что Владетель выбрал бы кого-то, кого бы никогда не подозревали в тайном исполнении его приказов. Но все же…

— Там, откуда я родом, всегда относились подозрительно к тем, кто отворачивается от пророчеств. Среди тех из нас, кто защищает наш народ от темных сил безымянного известно, что когда кто-то признается в неверии в пророчество, скорее всего, это ключевой знак к тому, что его подчинил себе Владетель. Пророчество, в конце концов, есть слова Создателя, приходящие к нам через дар магии, ведущие нас к жизни. Зачем кому-то отворачиваться от них… если только вместо них не прислушиваться к темным силам?

Орнетта погрузилась глубоко в свои мысли перед тем, как заговорить опять, и даже тогда это было для нее слишком.

— Эта женщина, Никки, всегда у него под рукой. Люди говорят, что она также известна как Госпожа Смерть…

— И, кажется, Лорд Рал с Матерью-Исповедницей действительно оба настроены против пророчеств, вопреки всему здравому смыслу. Вы сами попробовали убедить их не бороться с ним.

Она опять посмотрела на него с огнем в глазах.

— Вы серьезно хотите сказать, я имею в виду, серьезно, что вы верите в то, что Лорд Рал и Мать-Исповедница — тайные слуги Владетеля?

Людвиг большим пальцем стряхнул пушинку со своей шляпы.

— Мы верим в пророчества, и самозабвенно изучаем их, как те, что приходят от людей, делающих прорицания, так и из книг пророчеств. У нас есть множество древних текстов, которые мы изучили в поисках идей о том, как защитить людей от Безымянного, от того, чтобы он забрал их прежде, чем их время придет. Изучая те древние тексты, мы наткнулись на отсылки к Лорду Ралу.

— Вы наткнулись? — она заинтересованно нахмурилась. — И что они говорят о нем?

— В тех древних томах его называют "fuer grissa ost drauka".

Ее лицо продолжало оставаться мрачным.

— Звучит как верхнед'харианский. Вы знаете, что это значит?

— Да, это верхнед'харианский. Это значит «несущий смерть».

Она отвернула взгляд, близкая к панике или слезам, он не знал, к чему.

— Прощу прощения. Я наговорил лишнего, — он начал вставать.

— Я вижу, что огорчил вас. Мне не следовало…

Она схватила его за руку и притянула обратно на диван рядом с собой.

— Не говорите так, Людвиг. Совсем немногие из мужчин достаточно храбры, чтобы взглянуть в лицо такой ужасной истине, еще более немногие готовы рассказать ее незнакомцу, к тому же, союзнику Империи Д'Хара, да еще и влиятельному.

— Я молюсь, чтобы все было не так, как я говорю, но я не могу придумать никакого иного объяснения тому, почему они столь настойчиво, столь упрямо отвергают пророчество. Если вы еще не надумали выгнать меня вон, то я скажу вам даже больше.

Ее рука стиснула его предплечье.

— Умоляю вас, не скрывайте ничего. Я должна услышать все, чтобы прийти к истине.

— По своему опыту в таких случаях, я боюсь, что должен рассказать вам о том, что слуги Владетеля исполняют его ужасные планы, пытаясь скрыть пророчество ото всех, поскольку оно предсказывает намерения зла, зла Владетеля, собирающегося уничтожить жизнь, намерения, известные Создателю, намерения, что он показывает нам в пророчествах, предупреждая нас.

— Но все-таки, — прошептала она, — так трудно поверить…

— А известно ли вам, что Лорд Рал обнаружил древнюю машину, спрятанную в Народном Дворце?

Она поставила свой бокал на столик и взглянула на него, прямо в лицо.

— Машину? — нахмурилась она.

— Какую машину?

— Машину, которая, как говорят, выдаёт пророчества о будущем.

Она пристально посмотрела на него.

— Вы уверены в этом?

Он поставил свой бокал на поднос, рядом с ее.

— Я, конечно, не видел ее своими глазами, но слышал, среди прочего, перешептывания рабочих, бывших в Саду Жизни.

— Кто-либо еще знает об этой машине пророчеств?

Он поколебался.

— Не в моем обыкновении рассказывать секреты, не принадлежащие мне. Другие беседовали со мною тайно.

— Людвиг, это важно. Если то, что вы говорите, правда, это чрезвычайно серьезный вопрос.

— Ну, хорошо, во дворце есть и другие среди правителей, кто, за закрытыми дверьми, говорил об этих вещах.

— Действительно ли вы уверены в этом, или это только дворцовые сплетни?

Он опять облизнул губы и не без сомнений продолжил.

— Король Филипп попросил меня поговорить с ним об этих вопросах, также как и вы. До него дошли слухи об этой машине — я не интересовался их источником — и кроме того, он слышал, что она пробудилась от долгого сна и начала выдавать пророчества снова, как уже делала в древние времена. Лорд Рал держит эти пророчества в тайне, так же, как он держит в секрете существование самой машины.

Король Филипп верит, как впрочем, и я, что может быть только одна причина скрывать пророчество, и машину, которая может выдавать их, машину, возможно построенную древними цивилизациями, под руководством самого Создателя для того, чтобы Он мог помочь человечеству.

Она сжала колени руками, ее царственные размышления, казалось, отразились на ее лице.

— Филипп отнюдь не дурак.

Людвиг слегка пожал плечами, выражая этим ей неудобство своего положения и позволяя также понять, что он хочет рассказать ей больше.

— Король Филипп и еще кое-кто думают, что править Империей Д'Хара лучше было бы тому, кто изучает и использует пророчества, чтобы вести нас. Он думает, что только так мы в будущем спасемся от уловок темных пророчеств, которые все мы слышали, каждый у себя на родине, от тех, кто имеет дар хотя бы к гаданию. Он думает, что нам, то есть Д'Харианской империи, нужен уважающий пророчества как они есть: как предупреждения о том, что следует знать, посылаемые Создателем.

— Вы имеете в виду кого-нибудь вроде вашего Епископа, Ханниса Арка?

Он слегка вздрогнул, подумав, что заходить так далеко было бы самонадеянно.

— Должен признать, король Филипп и остальные упоминали его имя, как лидера, который искушен в использовании пророчеств, как властителя, который позволит пророчеству вести свою длань и за нею — народ Империи Д'Хара, как правит он сейчас провинцией Фаджин.

Она собралась с духом перед новым натиском, все еще сопротивляясь, не желая принять это.

— Почему бы Лорду Ралу не рассказать кому-нибудь из нас, что он нашел машину пророчеств? Это могло бы сделать столько хорошего.

Он укоризненно покачал головой.

— Я думаю, вам уже известен ответ, Орнетта. Может быть лишь одна причина, по которой он не хотел бы, чтобы люди знали об этой машине или ее пророчествах.

Орнетта заломила обнаженные руки, ее взгляд умолял о спасении, какого угодно рода.

— Все это заставляет меня чувствовать себя такой одинокой, такой беспомощной…

Людвиг положил ладонь ей на плечо, мягко испытывая.

— Вот почему мы так отчаянно нуждаемся в пророчестве, способном нам помочь.

Вместо того чтобы убрать его руку, она нежно положила на нее свою ладонь.

— Мне никогда не было страшно находиться здесь, во дворце Лорда Рала. Теперь же я боюсь.

Когда она взглянула в его глаза, он увидел одиночество, страх довериться и не довериться ему. Вряд ли бы он нашел лучший момент, чтобы завоевать ее.

— Вы не одиноки, Орнетта.

Он наклонился к ней и мягко поцеловал ее в губы.

Она сидела, натянутая как струна, не двигаясь, не отвечая на поцелуй. Он начал беспокоиться, что просчитался.

Но затем она ответила, и опала, растаяв в его руках. Он сказал себе, что ему могло бы достаться и женщина похуже. Она была старше, но ненамного, и в действительности он находил ее все более и более привлекательной, более прелестной, с каждым разделяемым ими вдохом и выдохом.

Ему было ясно, что в этот миг уязвимости она позволила своей страстности взять верх. Он осторожно опустил ее на диван. Она охотно поддалась, сдаваясь ему, его рукам, исследующим ее, его рукам, плавно стягивающим платье с ее плеч.

Глава 44

Кэлен вздрогнула и проснулась, услышав вой.

Задыхаясь, она села в спальном мешке. Ее сердце колотилось так сильно, что она могла услышать, как в ушах шумит кровь.

Кэлен отчаянно озиралась, ожидая, что в любой миг клыки вонзятся в нее. Она зашарила в поисках кинжала. Кинжала не было. Она до боли в глазах вглядывалась в деревья, пытаясь найти источник воя, от которого кровь застывала в жилах, но не увидела, ни тварей, ни клыков.

Кэлен поняла, что она находится отнюдь не в лесу. Она была в Народном Дворце, заснув ненадолго на краю небольшого леса, находящегося внутри него. Здесь не было ни собак, ни волков, ни чудовищ, вообще ничего такого, она была в безопасности. Тревогой, разбудившей ее, были стражники, открывшие двойные двери, ведущие в Сад Жизни, пропуская кого-то, а воем — скрип петель тяжелых дверей.

Кэлен отбросила волосы с лица и глубоко вздохнула. Она, должно быть, спала. Это казалось таким настоящим, но это был лишь сон, и его стискивающая сердце хватка быстро таяла.

Она потерла руки, оглянувшись и вновь вздохнув, испытывая облегчение от того, что это был всего лишь сон, и что он поспешно испарялся. Над головой, ведомое круговоротом времен года, распростерло свои ветви, украшенные почками, голое дерево. Скоро они должны были стать пышной листвой. После того, как потолок, наконец, починили и застеклили, весеннее солнце мягко согревало Сад Жизни, снова делая его уютным убежищем и местом, где Ричард мог бы поспать. Конечно, здесь было не так удобно, как на настоящей кровати, но сон приходил куда легче без ощущения того, что за тобой наблюдают невидимые глаза.

Убрав из глаз последние остатки сна, Кэлен покосилась на полную луну, светящую прямо сверху. По ее положению в черном небе она поняла, что спала совсем недолго. Это значило, что все еще была глухая ночь.

То, что сейчас ночь, напомнил ей и резкий аромат жасмина, росшего на краю леска, прямо перед короткой стеной. Лепесточки нежных белых цветов раскрывались только в ночное время.

— Ричард там, внизу? — спросил Натан, не обратив внимания ни на лунный свет, ни на жасмин, ткнул пальцем в сторону темной, зияющей дыры, и прошел через лес в центр Сада Жизни. Он был тем, кого впустила стража.

Кэлен кивнула.

— Да, он там с Никки, они следят за машиной, если она вдруг вновь пробудится. Что? Что случилось?

— У нас неприятности, — сказал он, следуя к лестнице.

Кэлен увидела у него что-то в руке. Она отбросила одеяло в сторону и вскочила, чтобы последовать за ним.

Солдаты Первой Когорты, закрыв двери, заняли оборонительные позиции. В саду жизни их было почти две дюжины элитных стражников. Понадобилось бы только два или три этих человека, чтобы остановить армию. Их присутствие и наблюдение за ней слегка сбивала с толку, однако они не наблюдали за ней так, как наблюдало невидимое в спальнях. Они лишь следили за ее безопасностью. Кэлен не знала, зачем та тварь в спальне наблюдала за ними, однако была уверена, что отнюдь не с этой целью.

С тех пор, как машина выдала первое из двух последних пророчеств, то, что означало «Пешка берет королеву», Ричард не рисковал ее безопасностью. Когда бы она ни покидала Сад Жизни без него, ее сопровождала небольшая армия, Натан, Зедд или Никки, и, по меньшей мере, две Морд-Сит.

Ей не то чтобы не нравилось быть защищенной от некой темной опасности, затаившейся, казалось, в Народном Дворце, однако эти меры вызывали неловкость при встрече с представителями. Это крайне их нервировало, создавая впечатление, что дворец находится в осаде. Представители, однако, знали, что что-то происходит и что было покушение на ее жизнь, так что оправдание этой охране было. Но неизвестность характера угрозы заставило их всех все больше и больше желать знания того, что могло бы сказать пророчество. Они чувствовали себя огражденными от жизненно важных сведений.

Большая часть представителей с комфортом расположились в своих новых покоях в Народном Дворце, по крайней мере, на данный момент. Немногие из правителей вернулись по своим домам, оставив вместо себя послов или высших вельмож.

Ричард и Кэлен полагали, что для всех частей Империи важны ощущение единства, общей цели, и подчинение общим законам. Правители со всех областей обширной Империи Д'Хара и их представители не только могли поддерживать свои официальные представительства, но и имели свои собственные постоянные резиденции в Народном Дворце. Народный Дворец был настоящим городом на плато, и был определенно достаточно велик, чтобы вместить всех.

Конечно, всех, кроме наследников. По крайней мере, сейчас, всех наследников отправили домой.

Естественно, народ желал объяснений, но Ричард не мог им их предоставить, ведь чтобы это сделать, ему пришлось бы открыть последнее пророчество машины, а этого он делать не хотел. Он не хотел и врать, однако что-нибудь сказать был обязан, поэтому он просто рассказал им часть правды, что слова угрозы были приняты им во внимание.

Во дворце было трое наследников. Один был важным человеком, представлявшим своего отца, короля Никобариса. Двое других были менее важны, но Ричард решил не рисковать. Он отправил каждого из наследников домой под значительной охраной под командованием офицеров, лично отобранных генералом Мейффертом.

Таким образом, принцев в Народном Дворце не осталось, пускай это и оставило остальных в недоумении и за некой пеленой таинственности. С этим ничего нельзя было поделать. Последствия последнего пророчества, выданного машиной, не были тем, чем Ричард хотел рисковать. Возникающие у людей вопросы постоянно испытывали терпение Ричарда и Кэлен, но они выкручивались, как могли, и внезапно все успокоилось, когда люди переключились на другие дела, срочно требующие внимания.

Когда Кэлен достигла дна лестницы, ведущей вниз из сада жизни, ей пришлось поторопиться, чтобы догнать Натана. Пророк обладал длинными ногами и даже не подумал притормозить, чтобы подождать ее. Яркий лунный свет, поступающий сквозь дыру в полу сада, освещал купол комнаты прямо под ней, комнаты над гробницей, где спала машина. Кэлен не захватила с собой факела, и была благодарна луне, карабкаясь через здоровенные каменные блоки, некогда подпиравшие пол Сада Жизни, которые еще не успели убрать.

Ричард, следящий за машиной, если она опять пробудится, услышал их приближение и ждал в самом низу винтовой лестницы. Никки была с ним, чтобы узнать, что было столь срочным.

Кэлен увидела, что Ричард на несколько дюймов двумя пальцами левой руки на несколько дюймов вытащил Меч Истины из ножен на своем бедре, и затем опустил его обратно, проверяя чистоты. Это была его старая привычка, еще ни разу его не подводившая.

— Что там? — спросил он, когда пророк спустился по винтовой лестнице.

— Помнишь последнее пророчество, то, которое машина выдала после «Пешка берет королеву»?

Ричард кивнул.

— То, про которое я сказал всем, что не желаю, чтобы оно покидало пределы этой комнаты.

Формально оно все-таки покинуло комнату. Натан нашел его в книге Комментарии к Концу. Его обнаружение в этой книге не только заставляло это пророчество больше беспокоить их, но и, по словам Натана, подтверждало его истинность.

— Сегодня, — сказал Натан, — после восхода луны, Сабелла, слепая женщина, рассказала пророчество нескольким представителям.

Пророк помахал рукой машине, мирно лежащей посреди комнаты и освещенной сферами близости.

— Пророчество, в точности совпадающее с тем, что выдала эта штуковина, с тем, что я нашел в Комментариях к Концу.

Ричард с силой провел рукой по лицу.

— Я бы выслал Сабеллу куда-нибудь подальше отсюда заниматься ремеслом прорицания.

— Не помогло бы, — сказал Натан.

— В то же самое время, что она прорицала, трое других людей, трое, кого никогда раньше не посещали откровения любых разновидностей, впали в некий транс и, будучи в нем, предрекли в точности то же самое.

Взгляд Ричарда окаменел.

— То же самое? Ты уверен.

— Да, слово в слово. Несколько человек, посещавших этих впавших в транс, слышали прорицание. Сейчас о нем знает куда большее число народа. Весь дворец узнает, если большая часть народу не спит. Я уверен, утром сплетни будут слетать с каждого языка, особенно после того как ты отослал всех принцев.

Ричард задумчиво нахмурился.

— Почему у всех тех людей было то же самое пророчество, а у тебя нет. Ты пророк. Ты тот, кто точно был должен обрести его.

Натан нахмурился.

— Может быть, на самом деле это не пророчество.

— Это выглядит так, как будто машина хочет удостовериться, что люди слышат даваемые ей прорицания, — сказал Ричард, думая вслух.

— По крайней мере, принцы далеко отсюда и в безопасности. Может быть, люди подумают…

— Все еще хуже.

Ричард посмотрел на пророка.

— Хуже?

— Когда Сабелла огласила это пророчества, и я услышал об остальных, кто говорил те же слова, я пошел проверить кое-что, и, конечно же, Лоретта была там, в библиотеке, внизу, как оголтелая писавшая вот это.

Натан передал Ричарду лист бумаги, который держал. Кэлен положила руку на плечо Ричарду и наклонилась рассмотреть ее в зловещем свете сфер поблизости. Ричард развернул бумагу так осторожно, словно она могла его укусить.

Она гласила:

«Во дворце, в полнолуние, принц с запада падет на клыки».

— В точности то же самое, что выдала машина, — сказал Ричард тяжелым голосом.

— Слово в слово, — он повернулся к Никки.

— Могли ли быть эти пророчества из той же игры, что ты упоминала раньше? Они звучат очень похоже.

— Первое из двух последних, говорящее: «Пешка берет королеву», в точности обратно одному из прошлых пророчеств — «Королева берет пешку». Оба — ходы из игры под названием «шахматы».

Никки показала на бумагу, что он держал в руках.

— Но это, последнее, о клыках, настигающих принца, хотя и звучит так, как будто оно могло быть ходом в шахматах, в действительности не имеет к ним ни малейшего отношения.

Ричард разочарованно вздохнул. Кэлен не могла себе представить, были ли два пророчества связаны между собой, или нет.

— Лорд Рал! Лорд Рал!

Это была Кара, она кричала с верхнего этажа. Она сбегала по винтовой лестнице три раза, пока смогла, наконец, нагнуться достаточно, чтобы увидеть их.

— Лорд Рал, Бенджамин послал меня. Вам нужно немедленно прийти в апартаменты представителей. Поторопитесь.

Глава 45

Кэлен не отставала от Ричарда, когда они пробегали мимо кучек людей, постепенно собирающихся в залах, состоящих из кого угодно, от ночных уборщиков и до представителей, занимающих близлежащие апартаменты. Плюшевые ковры, лежащие на мраморных полах, смягчали звук их шагов и заглушали лязганье брони.

Кэлен задержала взгляд на фрагментах красной кожи, мелькающей перед Ричардом, когда Кара вела их сквозь лабиринт залов. Она тащила их, огибая угол за углом, сквозь богато отделанные коридоры сектора для важных гостей, где остановились представители.

Несколько посланников и чиновников стояли, окруженные солдатами, в переплетение коридоров, чуть дальше. Они стали выкрикивать вопросы, пока Ричард и Кэлен пробегали мимо. Никто из них ни ответил, ни даже замедлил движение. Вряд ли они могли бы рассказать людям, что происходит, если они сами этого не знали.

Когда они достигли пересечения коридоров, Кэлен увидела впереди стражников, не пропускающих людей дальше в зал. Увидев подходящего Ричарда, стража, растолкала людей в стороны, освобождая ему дорогу. Солдаты Первой Когорты выглядели весьма мрачно и неумолимо, и люди предпочитали в целом делать то, что стража им велит.

Кэлен увидела королеву Орнетту, проталкивающуюся сквозь зевак, столпившихся в коридоре. Королева выглядела такой же озабоченной и смущенной, как и остальные.

За стражниками, оттесняющими назад, стояли сотни солдат Первой Когорты, занимая широкий коридор. Все они носили броню, или кожаную, или кольчуги, или полированные нагрудники, в зависимости от того подразделения, к которому они принадлежали. Все они были, как следует, вооружены, и у всех в руках было то, или иное оружие.

Копейщики, вооруженные копьями, заканчивающимися острыми наконечниками, шагнули к стенам по стойке «смирно», когда Кара, Ричард, Кэлен, Натан и Никки пробегали мимо. Копейщики могли сомкнуть ряды в коридоре и превратиться в непроницаемую стену остро заточенной стали, если было нужно. Мечники последовали за ними, но также напряженно следили и за тем, что происходит впереди.

Кэлен удивилось, что могло собрать здесь столько народа.

Когда они, наконец, прорвались через толпу зевак и ряды солдат, они оказались в относительно открытой секции коридора, где отступили назад даже почти все из солдат.

Генерал Мейфферт с горсткой людей ожидал снаружи разукрашенных двойных дверей одних из апартаментов. Хотя Кэлен и знала, что это коридоры сектора для высоких гостей, она понятия не имела, кто занимает эти.

Как только они остановились у дверей, Ричард посмотрел на пол. Кэлен проследила за его взглядом и увидела тоненькие струйки крови, бегущие из-под дверей, пересекающие обнаженный белый мрамор и исчезающие затем под ковром.

Кара, с эйджилом в руке, придвинулась ближе к Ричарду. Никки встала ближе к Кэлен, запирая ее с Ричардом между Морд-Сит и колдуньей. Натан замкнул окружение, прикрывая им спину.

Ричард указал на дверь, обращаясь к генералу.

— Что здесь происходит?

— Мы не уверены, Лорд Рал. Люди в соседних комнатах были разбужены воем и ужасными криками.

Ричард выхватил меч. Уникальный звон стали эхом разнесся по коридору.

— Вы знаете, чья это комната?

Генерал Мейфферт кивнул.

— Это комната короля Филиппа.

— И почему же вы все просто стоите здесь?

Тон Ричарда наполнялся яростью магии меча.

— Почему вы не вошли внутрь и не посмотрели, что происходит?

Генерал сжал челюсти и скрипнул зубами.

— Мы перепробовали все, Лорд Рал. Но сколько бы мы, ни пытались, у нас не получилось сломать двери. По крайней мере, пока что. Большая часть этих комнат подготовлена для важных гостей, которым необходима безопасность, поэтому двери очень сильно укреплены и заложены тяжелыми засовами.

Кэлен увидела, что двери были все издолблены и повреждены от их усердия.

— Помимо проблем с укрепленностью, двери также закрывает какого-то рода магический щит, — добавил генерал.

— Я полагаю, это возможно, но магия ослабевает в Народном Дворце, если ей пользуется не Рал, — сказал Ричард.

— Кто мог использовать магию, чтобы закрыть щитом двери?

Кэлен могла видеть ярость меча в его серых глазах, и видеть, как он борется, чтобы контролировать ее.

Генерал не смог ответить, и заговорил Натан.

— Ричард, даже кто-то с ослабленной мощью определенно может набрать достаточно сил, чтобы создать щит, достаточно сильный, чтобы закрывать дверь.

Он склонил голову, словно прислушиваясь.

— Я ничего не чувствую, но это не значит, что щита не существует.

Генерал повернулся на звук бегущих людей позади него.

— Не важно — сейчас мы откроем двери.

Группа солдат ворвалась в зал, неся с собой здоровенную железную балку, с брусьями для рук с каждой стороны. Таран был достаточно тяжелым, чтобы его тащили восемь сильных мужчин, и все равно у них ничего не выходило.

Сразу затем, король Филипп, с мечом в руке, пробежал позади стражи, оттесняющей людей назад, пытаясь прорваться. Когда генерал Мейфферт показал, чтобы его пропустили, он подбежал к Ричарду и Кэлен.

— Это мои покои! Что здесь происходит? — потребовал он объяснений.

— Мы пока не знаем, — сказал генерал.

Король Филипп увидел ручейки крови, бегущие по полу. Он яростно затряс одну из дверных ручек, пытаясь открыть дверь.

— Моя жена внутри!

Он ударял плечом в дверь снова и снова, но та не поддавалась.

Ричард схватил его за камзол на плече и оттащил назад.

— Пусть мои люди этим займутся. У них есть таран, оставьте двери им.

Мечась между гневом и паникой, король Филипп взглянул сначала на Ричарда, и затем на людей с тараном. Он быстро отошел в сторону и махнул рукой, давая сигнал.

Мужчины не тратили времени зря. Крякнув от натуги, они заспешили вперёд с тяжелым тараном. Разбежавшись так быстро, как только позволяла длина коридора, они вогнали таран в двери. Тот с низким эхом ударился о препятствие. Кэлен показалось, что содрогнулась вся стена, но двери выдержали.

Они отбежали обратно в коридор и вернулись бегом, направляя таран на дверь и разбрасывая в стороны щепки. Ударив, таран оставил след на искусно вырезанных на двери лозах и кольцо искрошенной древесины вокруг него, но дверь оставалась нетронутой. Третья попытка оказалась столь же бесплодной.

Кэлен подумала, что было бы лучше, если бы кто-нибудь одаренный вышиб двери.

— Никки, Натан, может, кто-нибудь из вас?

Ричард не был настроен ждать этого.

— В сторону! — нетерпеливо выкрикнул он, когда солдаты, несущие таран, отошли назад, чтобы предпринять еще одну попытку.

Когда солдаты отошли назад, не теряя больше ни секунды, Ричард схватил меч обеими руками и занес его над головой. Лезвие пропороло воздух в мощном замахе, по дуге устремляясь к двери. Меч Истины был выкован тысячи лет назад и обладал огромной мощью. Не было такого, чего бы он не смог рассечь, будучи в руках Искателя, кроме одного: тех, кого он считал невиновными.

С раздирающим уши треском клинок врезался в тяжелые двери. Острые щепки разлетелись по коридору, отскакивая от стен. Все, находящиеся неподалеку, пригнулись, прикрывая лица руками. Через миг, второй замах прорубил вторую борозду через дверь, выбросив в воздух тучу щепок, простучавших по коврам. Кэлен могла видеть через нее, что тяжелый засов, запиравший двери, разрублен мечом.

Ричард вложился в мощный пинок, пришедшийся точно в центр разбитых дверей. Обе створки слетели с петель и рухнули внутрь комнаты.

Как только тяжелые двери упали на пол, взметнув облака пыли и трухи, Ричард нырнул во мрак покоев.

Глава 46

Кэлен попыталась последовать за Ричардом в комнату, но Кара с эйджилом в руке, готовая защищать его, опередила её. Прежде, чем Кэлен успела двинуться, Никки, также беспокоившаяся о Ричарде, нырнувшим с головой в проблему, бросилась вслед за Карой. Кэлен взволнованная, как и они, отодвинула с дороги Бенджамина и скользнула в темноту сразу за ними.

В отчаянии король Филипп тоже попытался войти, но солдаты остановили его. Бенджамин убедил короля позволить сперва Лорду Ралу и его приближённым разобраться в происходящем.

Войдя, они остановились. В комнате стояла мёртвая тишина.

Кэлен задержала дыхание, почувствовав запах крови.

Обернувшись через плечо, она заметила Бенджамина, стоявшего в проходе, готового сразу же прийти с подкреплениями на помощь, если это потребуется. На противоположной стороне комнаты, по обеим сторонам двустворчатых дверей, легкие шторы колыхались от слабого ветерка, похожие на призраков в лунном свете.

— Я ничего не вижу здесь, — прошептала Кара.

Никки зажгла огонёк, повисший в воздухе над её ладонью. Она быстро обнаружила полку со свечами и зажгла и их, послав огонь на фитили.

Так как стало светлее, Кэлен смогла, наконец, различить большее, чем неясные силуэты при лунном свете, проникающем в помещение через открытые двери на противоположной стороне комнаты.

— Добрые духи, — прошептала она в страшной тишине.

Никки извлекла несколько ламп из каменных развалин, зажгла их и поставила на стол, который оставался целым.

При свете ламп они, наконец, оказались способными оценить весь масштаб опустошения. Поломанная мебель лежала опрокинутой. Подушки были разбросаны. Кожаные кресла выглядели так, будто были разрезаны когтями или клыками, Кэлен не знала, чем именно.

Ближайший диван был пропитан кровью. Кровь также пересекающимися полосами покрывала стены, как если бы кого-то швырнули о них в бешеной ярости. Количество крови вокруг шокировало.

На полу в их ногах королева Кэтрин лежала на спине. Кожа на её голове частями была содрана. Борозды, оставленные чьими-то клыками, пересекали её оголённый череп и проходили через верхнюю часть лица. Её челюсть была раскрыта. Её глаза, словно бы всё ещё заполненные парализующим шоком, невидящим взором смотрели в потолок.

Остатки её платья впитали в себя столько крови, что нельзя было даже сказать, какой цвет оно имело раньше.

Живот Кэтрин был вскрыт, она была почти разорвана напополам. Мышцы левого бедра, обнажившие кость, лежали, отвернутые в сторону. Длинные борозды, тоже на вид оставленные когтями, тянулись по всей длине кости.

Внутренности лежали разбросанными на полу. Это было похоже на то, как если бы стая волков своими клыками разгрызла и выпотрошила её. Останки королевы едва ли походили на человеческие.

Кэлен почувствовала слабость в коленях. Она не могла перестать думать о женщине, которая убила своих детей и которой Кэлен коснулись своей силой. Это было тем, что, как женщина предсказывала, должно было случиться и с Кэлен.

Затем среди органов и внутренностей она увидела длинную пуповину на полу.

В её конце были окровавленные, розовые останки будущего ребёнка Кэтрин. Пальчики на ногах выглядели крошечными. Верхняя половина тела отсутствовала.

Но из того, что осталось, Кэлен могла понять, что это был мальчик.

Принц.

С криком ярости король Филипп, в конце концов, прорвался через сопротивляющихся солдат, решительно отталкивая их. Он вбежал в комнату. Достигнув своей жены, он замер.

Затем он закричал таким пронзительным криком, какой мог быть вызван лишь столь ужасающим зрелищем, криком, который должен был заставить добрых духов рыдать.

Ричард взял мужчину за плечи и попытался осторожно оттянуть его прочь от увиденного.

Король Филипп дернул плечами и в ярости повернулся к Ричарду.

— Это ваша ошибка!

Натан предупреждающе поднял руку.

— Это не так.

Король проигнорировал его слова. Он выхватил свой меч и приставил его к лицу Ричарда.

— Вы могли предотвратить это!

Ричард, сжимая неподвижно собственный меч в кулаке, с неподвижной яростью в глазах, медленно поднял лезвие и отодвинул меч короля Филиппа в сторону.

— Я могу только представить себе, что вы должны сейчас чувствовать, — сказал Ричард спокойным голосом, сдерживая ярость Меча Истины, бегущую по его венам. Ужасная насильственная смерть у его ног только питала его собственную ярость. — Ваш гнев и боль вполне понятны, — сказал ему Ричард.

— Да что вы можете знать? — закричал король. — Вам нет дела до своих людей, иначе бы вы бы спасали их, используя пророчество, чтобы предотвратить это!

— Пророчество не предотвратило бы этого, — сказал Ричард.

— Вы отослали тех трёх принцев из-за пророчества! Вы знали! Вы могли предотвратить это! Вы хотели, чтобы это случилось!

Никки обвела короля пристальным взглядом. Любое неверное движение — и её сила убила бы его прежде, чем Филипп сообразил, что именно поразило его. Кэлен не думала, что король четко представлял, какая смертельная опасность исходит от Никки, от Ричарда, от Натана и, в не меньшей степени, от самой Кэлен.

— Вы не знаете, о чем говорите, — предупредила Никки. — Вы не там ищете виновных.

Он повернул меч по направлению к ней.

— Я прекрасно знаю, что говорю! Я только теперь узнал о пророчестве, говорящем, что во дворце принц падёт на клыки при полной луне. Если бы Лорд Рал сообщил нам это пророчество, мы могли бы предотвратить случившееся!

— Так бы и произошло, если бы вы не отсутствовали здесь, гоняясь за пророчеством, — произнесла Кэлен убийственным тоном, — вы могли бы остаться здесь, спасти свою жену и не рожденного сына от этой участи. Они пали на клыки из-за того, что вас не было здесь, вы были заняты погоней за пророчеством, в то время как вам следовало быть здесь, защищая их. А сейчас вы ищете, на кого бы переложить бремя этой вины.

Ричард мягко положил свою руку поверху руки Кэлен, как бы говоря, чтобы она позволила человеку высказаться. Она была права, конечно, но момент был неподходящим для обсуждения этого.

Сочувствие Ричарда не успокоило короля. Он повернул меч обратно в направлении Ричарда. Взгляд Ричарда по-прежнему был сосредоточен на мужчине, однако он не двинулся с места, чтобы отодвинуть меч в сторону. Несмотря на то, что король думал о себе, Кэлен знала, что он не будет достаточно быстр. Захоти Ричард, и клинок, что он держал, мог бы двигаться со скоростью молнии, поражая цель.

— Вы потерпели неудачу в своей обязанности защищать ваших людей, — прорычал король.

— Он делал все, что мог, чтобы защитить любого, — сказала Кэлен, готовая коснуться короля своей властью, если потребуется.

Его взгляд обернулся к ней.

— Правда? Тогда почему он не сказал нам, что нашёл машину пророчеств?

Ричард моргнул.

— Что?

Король Филипп взметнул меч, указывая на стоящих снаружи людей.

— Мы все знаем это. Вопрос в том, почему вы держите существование этой машины в секрете и предупреждения, которые она выдаёт — пророчества, исходящие от самого Создателя?

— Мы не знаем многого об этой машине, даже не знаем, хочет ли она помочь нам или навредить, — сказал Ричард. — Мы не можем полагаться на слова, исходящие из источника, о котором нам практически ничего неизвестно. Вот почему…

— Только где лежит ваша лояльность, Лорд Рал? С жизнью или самой смертью? Кому вы, на самом деле, служите?

Кара поднесла свой эйджил к лицу короля.

— Вы ступили на опасную дорогу. Вы не знаете, о чём говорите. Я советую вам больше заботиться о том, чтобы не сказать чего-то, о чём потом вам бы пришлось сильно пожалеть.

Ричард осторожно опустил руку Кары.

— Я хотел бы сделать что-нибудь, чтобы предотвратить это, — сказал он королю.

— Что-нибудь, но не сказать нам правду, — его пристальный взгляд покинул Кару и вернулся к Ричарду, — Есть слухи о том, что вы боитесь спать в собственных апартаментах, теперь мы знаем, почему. Но вы всё ещё не предупредили своих людей об опасности, свободно разгуливающей по Дворцу. Вы потерпели неудачу в своей обязанности защищать нас!

Ричард сверкнул глазами, но не ответил. Кэлен знала, что это бессмысленно — пытаться говорить с человеком, переживающим такое эмоциональное напряжение после убийства жены и будущего сына.

Король Филипп стиснул зубы.

— Вы не подходите для того, что править Д’Харианской Империей.

— Я клянусь вам, — сказал Ричард, — я найду ответственного за это и восстановлю справедливость.

— Справедливость? Я знаю, кто виноват, — король выпрямил плечи и вложил меч в ножны. — Мои земли больше не лояльны к вашему правлению. Мы больше не признаём вас как законного лидера Д’Харианской Империи.

Он коротко посмотрел вниз на останки своей жены на полу прямо перед ним, затем прикрыл глаза на мгновение, сопротивляясь слезам или, может быть, мучительному крику, или тому, чтобы снова не вытащить меч из ножен.

Затем он повернулся и ушёл прочь.

Глава 47

С мечом, все еще крепко сжатым в руке, свободной рукой Ричард обнял Кэлен за плечи. Она мягко положила ладонь ему на спину, молча выражая понимание. В этот момент не нужны были слова, да и просто не было подходящих слов.

Не говоря ничего остальным, смотрящим на них, Ричард вывел ее из комнаты. Кэлен видела бессчетное количество жестоких смертей, и до определенной степени привыкла к ним, выстроив защитную оболочку, защищающую ее от этих чувств, но эта оболочка медленно истончалась с тех пор, как закончилась войн. Тем не менее, жестокая смерть все еще не была для нее в новинку, хотя эта смерть, больше чем что-либо, как ей показалась, задела ее нутро.

Может быть, потому, что Кэтрин была беременна. Может быть, видя не рожденного ребенка, выдранного из утробы матери и жестоко убитого, она понимала свою близость к этому. Может быть, потому, что это напомнило ей о ее собственном не рожденном ребенке, погибшем из-за того, что она была жестоко избита, будучи беременной. Она сдержала крик, и сделала все возможное, чтобы удержать слезы, хотя и думала, что при отсутствии ее мужа, который мог бы и позаботиться об ее останках в последнем жесте признания, Кэтрин заслуживала, по крайней мере, слез.

Выйдя из комнаты, Ричард остановился. Ковер на белом мраморном полу, под который убегали кровавые ручейки, был измят, скорее всего, сапогами солдат, пытавшихся с помощью тарана сломать дверь.

Из-за чего-то Ричард застыл, уставившись на него.

Озадаченная, Кэлен посмотрела на ковер более внимательно, и тоже увидела что-то, какой-то знак, в темной складке за ковром.

Концом меча Ричард перевернул ковер.

Там, где лежал ковер, набухший кровью королевы Кэтрин и не рожденного принца, был символ, нацарапанный на полированном мраморе. Символ был круглым и походил, на взгляд Кэлен, на те, что были нарисованы в Регуле.

— Ты знаешь, что он значит? — спросила она.

Ричард побледнел.

— Он значит «Наблюдай за ними».

— «Наблюдай за ними»? — спросила Никки, взглянув на символ. — Ты уверен?

Ричард кивнул и повернулся к Бенджамину.

— Генерал, пожалуйста, позаботьтесь, как следует, о королеве. Перед тем, как убрать комнату, тщательно осмотрите все, каждую щепку, ищите следы в крови, чтобы понять, сотворили это люди, или же это были животные. Ищите сломанные зубы, животные иногда теряют зубы, безрассудно атакуя, ищите мех. Если вы сможете узнать что-нибудь, что поможет нам понять, что произошло здесь… Я хочу знать, были ли это люди, или же какие-то твари сделали это.

— Будет исполнено, Лорд Рал.

Ричард указал подбородком.

— Задние двери открыты на террасу. Что или кто бы ни сделал это, несомненно, вошел именно оттуда.

Генерал Мейфферт оглянулся через дверной проем.

— Комната достаточно близка к земле, чтобы нечто могло войти через двери, но я никогда не слышал о волках, живущих на плато. Собаки, иногда, но не волки.

— Что-то же было здесь, — сказал Ричард.

— Это могла быть стая собак. Собаки, даже домашние, убивают людей именно так, если они сбиваются в стаю.

Генерал кивнул, опять оглянувшись.

— Я лично прослежу, чтобы комната была тщательно осмотрена.

— Мне нужно пойти кое на что посмотреть, — сказал Ричард.

— Сообщите остальным представителям, что сейчас у нас есть причины верить, что королева была убита животными, скорее всего, волками или собаками. Проследите, чтобы они закрывали на замок двери, ведущие наружу. Следует также расставить людей снаружи, чтобы следить за всем подозрительным. Если увидите что-нибудь убегающее на четырех ногах, убейте и проверьте содержимое желудка.

Как только генерал прижал кулак к сердцу, принимая приказ, Ричард быстрым шагом направился куда-то. Удивленные, Кэлен и остальные последовали за ним. Стража отступала с пути, завидев, что они приближаются.

Когда они достигли того зала, откуда не пускали посторонних, стража велела всем расступиться, чтобы Ричард и остальные могли пробежать дальше.

Представители ловили его за рукав, желая узнать, что случилось и есть ли опасность. Ричард отвечал им, что случилось, и что солдатам приказано обо всем позаботиться, но не замедлял движения, чтобы объяснить или обсудить это.

Покинув гостевой сектор, они прошли через двери, что всегда охранялись, в частный сектор дворца, сектор, куда никогда не допускался народ. Было облегчением находиться подальше от народа, от их вопросов, от обвинения в их глазах. Их небольшая группа срезала путь через комнаты, освещенные лишь несколькими лампами, и небольшие библиотеки, где единственным светом был свет или из открытых дверей, или от низкого пламени в каминах.

— Куда мы идем? — спросила Кэлен, стараясь не отставать от Ричарда, когда они вышли в более широкий коридор.

— В последнюю спальню, где мы с тобой останавливались.

Кэлен подумала об этом на секунду, услышав, что звук их шагов отдается далеким эхом.

— Ты имеешь в виду, в спальню, где мы… видели что-то?

— Верно.

Скоро они пришли в знакомый коридор. Стены были отделаны панелями, возле них через одинаковое расстояние были установлены пьедесталы с хрустальными вазами, в которых стояли срезанные тюльпаны. Чуть дальше по коридору была спальня, которую Кэлен нашла для них, последняя спальня, где они остановились перед тем, как перебраться спать в Сад Жизни, почти сразу после того, как женщина, пытавшаяся убить Кэлен, предсказала, что ее заберет то же самое, что съело ее детей. Темные твари, сказала она.

— Темные твари следят за тобой, преследуют тебя. Тебе не спастись от них.

— Когда они достигли дверей в спальню, Ричард пинком откинул ковер.

Там, под ним, нацарапанный на полированном мраморном полу, был другой символ. Он показался Кэлен похожим на последний, тот, что был измазан в крови Кэтрин и ее не рожденного сына.

— Он говорит то же самое, — сказал Ричард, глядя на древний знак, нацарапанный на полу. — «Наблюдай за ними».

— Это было последнее место, где мы чувствовали, что кто-то смотрит на нас, — сказала Кэлен.

— Не удивлюсь, если Кэтрин чувствовала, что кто-то смотрит на нее.

— Что бы я хотел знать, так это то, кто нарисовал это здесь, да еще и сделал это незамеченным.

Глава 48

Ричард остался один, сложив руки за спиной, наблюдая за машиной и пытаясь сложить в уме, что же все-таки происходит. Он очень долго пролежал вместе с Кэлен в Саду Жизни, обнимая ее, пока у нее не кончились слезы, напряжение не покинуло ее тело, и дыхание не перестало скакать. Когда она, наконец, забылась нервным, чутким сном, он в одиночестве ушел в комнату, где была похоронена и забыта на бессчетные столетия машина пророчеств.

Он все еще понятия не имел, кто и зачем создал ее. Казалось, что она была создана, чтобы прорицать. Машина пророчеств, как ее назвал король Филипп.

Отчего-то, как бы это ни было непостижимо, это все еще звучало слишком просто. Книга, в конце концов, назвала машину Регулой, а это значило куда как больше.

Однако книга «Регула», внизу, в библиотеке, была просто переводом символов языка Творения, который машина использовала для передачи своих предсказаний. Книга лишь помогла им понять значения знамений, выдаваемых машиной Регулой, она не объясняла, отчего назвала машину так. «Регула» значило «управлять высшею властью», «именем высшей власти». Какое это отношение имело к предсказаниям, Ричард и представить себе не мог.

Он предположил, что, в какой-то степени, с помощью пророчеств машина в действительности контролировала все, что происходит. Или же это делал кто-то другой, и заставлял все выглядеть так, как будто пророчества исходят от машины. Также казалось, что пророчеств, выдаваемых машиной, было недостаточно. Те же самые пророчества рождались через различных людей в Народном Дворце, как бы для гарантии того, что эти послания не будут сохранены в секрете.

Могло быть и так, что машина регулировала очень многое — контролировала все, что происходит, через недавние пророчества, и поэтому название «Регула» подходило, хотя и с натяжкой.

Все это казалось Ричарду куда более далеким, чем ответы на вопросы об истинной цели машины, бывшие в отсутствовавшей части книги, части, спрятанной в Храме Ветров. Что бы ни было в той части, оно должно было быть крайне важным, или еще и опасным, чтобы прятать ее в Храме Ветров.

Ричарду совершенно не по вкусу была идея опять посещать это место. Это было далеко не просто и могло легко создать куда больше проблем, чем решить.

Он попробовал отодвинуть беспокойные мысли в сторону. Он хотел бы быть в Саду Жизни вместе с Кэлен, быть в ее руках, слышать, как она говорит ему, что все будет хорошо… слышать, как она снова говорит ему, что это была не него вина. Он и так знал, что не была, однако от этого ему не было легче. Нельзя было отменить произошедшее.

Он должен был понять, что происходит, и остановить это.

Он знал, что среди представителей будут волнения, не только из-за убийства королевы, бывшей гостем во дворце, но еще сильнее из-за того, что король Филипп не признал Ричарда как владыку Д'Харианской Империи. Это было объявление, основанное исключительно на эмоциях, однако даже если так, Ричард знал, что есть ряд людей на стороне короля Филиппа, который пойдут за ним. Ричард не был уверен, что сможет что-нибудь сделать с этим, однако сейчас у него были более важные заботы.

Пока король и остальные решили для себя удобным обвинять Ричарда — и Ричард винил себя в том, что не связал пророчество с не рожденным наследником — ему было не проникнуть в суть того, что происходит. Ему нужно было знать, что на самом деле случилось и почему. Что-то, или кто-то, был в той комнате, и убило королеву Кэтрин.

Он был уверен, что кто-то стоит за этим, чей-то злой умысел. В конце концов, кто-то был послан наблюдать за королевой. Кто-то нацарапал символ на полу возле ее комнаты. Кто-то наблюдал за ней, и, когда она осталась одна, нанес удар. По крайней мере, так ему казалось. Ему пришлось признать, что каким бы обличающим доказательством ни был символ на полу, убийство могло быть на самом деле, и не связано с ним. Он не мог позволить себе замыкаться только на одной возможности.

Он был даже еще более озадачен тем, как кто-то мог проникнуть в покои Лорда Рала, пройти мимо всех стражников, и затем, незамеченным, нацарапать тот самый символ на полу перед дверью их спальни.

Не меньше, чем побыть с Кэлен, ему хотелось обдумать происходящее, хотя, даже больше, чем это, ему необходимо было побыть одному.

Ему казалось совершенно точным, что каким-то образом машина, машина, способная делать предзнаменования, должна быть в сердце той тьмы, что поселилась во дворце.

Ричард вспомнил, что сказал больной мальчик на рынке, мальчик, поцарапавший их с Кэлен. Он сказал, что во дворце тьма. Тьма, ищущая тьму.

Ричард больше не сомневался, что во дворце тьма. Она снизошла на них всех.

Он дошел до машины и положил ладонь на нее.

— Что ты такое? — прошептал он, думая вслух. — Зачем ты делаешь все это?

Словно бы в ответ, машина отозвалась низким грохотом, когда шестерни начали вращаться. Хотя все происходило не так, как в прошлый раз, когда каждый раз все начиналось с толчков, сотрясающих пол.

В этот раз все началось мягко, валы и шестерни начали движение медленно, набирая обороты. В прошлый раз все происходило внезапно, движение начиналось молниеносно, и на полной скорости.

Сейчас все было по-другому. Тихое начало, из которого мог вырасти возможный механический кошмар.

Ричард наклонился, глядя в щель окошка. Он увидел, как внутри свет постепенно усилился, пока шестерни набирали скорость во время пробуждения машины. Тот же самый символ отобразился на потолке, как и в прошлый раз, хотя сейчас, вместо того, чтобы сразу вспыхнуть на полную мощь, он набирал яркость постепенно.

Довольно скоро, однако, внутренности машины вышли на полную мощь. Пол вокруг сотрясался. Свет, вырывающийся из ее глубин, становился ярче. Символ на потолке, вращающийся вокруг его головы, засиял.

Задвижка на вращающемся колесе щелкнула под стопкой полос на другой стороне машины, и вытолкнула из нее снизу наполовину одну чистую полосу. Затем зажимы совсем вытащили ее из стопки.

Когда полосу втянуло во внутренности машины, свит снизу снова усилился, собираясь в луч, который выжигал линии и символы на нижней стороне полосы. Когда луч работал на ней, на верхней стороне были заметны светящиеся пятна раскаленного металла.

Пройдя через луч, полоса, как и все предыдущие, прошла длинный путь через машину и, наконец, упала в выемку рядом с окошком.

Ричард лизнул пальцы, и подхватил полосу из выемки, в которой она лежала. Он бросил ее на верхнюю поверхность машины, чтобы та остыла.

Он удивленно моргнул, поняв, что полоса совершенно не была горячей. Он дотянулся до нее и дотронулся, пробуя — на ощупь она была прохладной.

Нахмурившись, он поднес ее поближе. Как и раньше, на металле были выжжены символы, однако теперь по какой-то причине процесс не оставил полосу раскаленной. Он не мог представить, почему.

Ричард перевернул полоску так, чтобы он смог ее прочитать. Он склонился ближе к свету сферы близости и расшифровал уникальный набор элементов, собранных в один символ, создающий фразу на языке творения.

Мне надоело спать.

Ричард застыл, уставившись на пластинку. Он подумал, что, должно быть, прочитал ее неправильно. Он повертел полоску, глядя на каждый элемент в круге, переводя снова, чтобы удостовериться в своей правоте, и за тем произнес фразу вслух.

— «Мне надоело спать».

Он попятился от машины.

Раньше она всегда выдавала предупреждения, предзнаменования, пророчества своего рода. Это же не имело смысла, и не звучало как пророчество.

Это звучало, как будто машина… сказала что-то о себе.

Пока он стоял и смотрел, Регула моментально остановилась, расцепив валы и затормозив шестерни; затем они замкнулись и начали вновь ускоряться. Машина вытащила другую полосу из стопки с той стороны и протащила ее через свое нутро, через луч света, запечатлевая новое послание на второй полосе.

Когда та упала в приемник, Ричард долго стоял и смотрел на нее, перед тем как взять в руки. Вторая полоса была такой же холодной на ощупь, как и первая. Он поместил ее под свет, разбирая уникальную организацию элементов, составляющих два символа, выжженных в металле.

Едва ли способный поверить своим глазам, он прочитал написанное вслух.

— «Почему мне надоело спать?».

Казалось, машина задает ему вопрос. Если это было так, он понятия не имел, как на него ответить.

Ричард вспомнил, что уже слышал раньше то, что сейчас было написано на языке Творения на обеих полосах. Это был мальчик с рынка, Хенрик, он говорил: «Мне надоело спать». Ричард и Кэлен не смогли тогда понять, почему он говорил это. Они думали, что он болен и бредит. Затем он спросил: «Почему мне надоело спать?».

Теперь машина спрашивала то же самое.

Мальчик не бредил.

Это машина говорила через него.

Мальчик спросил еще, такое же ли сейчас голубое небо. И спросил, почему его оставили одного. Только он сказал «меня» — почему они оставили «меня» одного в этом холодном и темном месте. Она говорила, что ей одиноко, очень одиноко.

Машина спрашивала, почему ее погребли заживо.

Она также сказала: «Он найдет меня, я знаю, он найдет».

Ричард задавался вопросом, было ли это пророчество… предзнаменование.

Или же машине было страшно?

Глава 49

Хенрик поднял голову от бурлящей воды ручья, чтобы обернуться и всмотреться в глубокие тени меж деревьев. Он слышал, как псы догоняют его. Они продирались сквозь подлесок, рыча и лая, догоняя его.

Тыльной стороной кулака Хенрик вытер слезы ужаса со щек. Собаки собирались поймать его, он знал, что они собирались. Они не остановятся, пока не найдут его. С того самого дня в Народном Дворце, когда они показались за Палаткой, вынюхивая и рыча, с тех пор они следуют за ним.

Его единственным шансом спастись был бег.

Он поставил ногу в стремя и просунул запястье в переднюю луку седла, чтобы втянуть себя обратно на спину лошади. Он обмотал поводья вокруг запястий, стиснул их в кулаках большими пальцами, и затем стукнул каблуками в бока лошади, посылая ее в легкий галоп.

Он надеялся выгадать момент, чтобы съесть что-нибудь большее, чем печенье и один кусок сушеного мяса. Он умирал от голода. Жажда мучила его тоже, однако только что он успел сделать несколько глотков воды из ручья, лежа на животе, перед тем, как вскочить и побежать обратно к своей лошади.

Ему отчаянно хотелось есть и пить.

Но времени не было. Псы были слишком близко.

Он должен был продолжать бежать, перед ними. Если они доберутся то него, то разорвут на куски.

Сначала он не знал, куда ему деваться. Его инстинкт заставил его убежать из палатки матери и повел его вперед. Он знал, что мать хотела его защитить, но она не смогла бы. Ее бы разорвали на части и потом занялись бы им.

Так что у него не было выбора, как бежать со всех ног, пока, истощенный, он не наткнулся на лошадей. Там была небольшая коновязь рядом с другими. Он не видел никого вокруг. Ему надо было убираться отсюда, поэтому он украл седло и взял двух лошадей. Ему достаточно сильно повезло найти немного походной еды в седельных сумках, не то он сейчас он бы уже умер от голода.

Ему даже в голову не приходило то, что нехорошо брать лошадей; его жизнь была в опасности, он просто бежал. Кто мог бы упрекнуть его? Кто-нибудь ждал, что он предпочтет быть разорванным на куски и съеденным заживо, а не украдет двух лошадей, чтобы сбежать? Какой выбор у него был?

Когда стало слишком темно, чтобы видеть что-либо, ему пришлось остановиться на ночлег. Несколько раз он забирался в заброшенные строения, где он мог спрятаться на ночь в безопасности от псов. Затем, утром, ему приходилось убегать перед тем, как собаки узнавали, что он на ногах. Несколько раз он спал на дереве, чтобы быть вне их досягаемости. Псы обычно уставали лаять где-то во тьме внизу и убирались на ночь. Он думал, что, может быть, они сами уходили спать, или охотиться за едой.

В другие разы, когда безопасных мест не было, ему удавалось развести костер. Он прижимался вплотную к нему, готовый схватить горящую ветку и отмахиваться ей от собак, если они подойдут ближе. Однако они не подходили. Они не любили огонь и всегда смотрели издалека. Их головы были наклонены, их глаза светились во тьме, когда они сновали туда-сюда в ожидании утра.

Иногда, когда он просыпался, их не было, и он смел понадеяться, что они, наконец, устали от этой гонки. Но никогда не проходило много времени до того, как он слышал их лай издалека, ощущал их преследование, и погоня продолжалась.

Он так гнал лошадей, отрываясь от собак, что та, на которой он скакал, пала. Он запряг вторую и оставил первую за собой, надеясь, что собаки удовлетворятся лошадью и оставят его в покое.

Псы, однако, не тронули лошадь. Вместо этого они продолжали идти за ним. Они следовали за ним через горы, через леса, все дальше и дальше, в глубину темных, неосвоенных земель огромных деревьев.

Теперь он начал узнавать мрачный лес, через который проезжал. Он вырос несколькими днями пути севернее, в маленькой деревне у холмов возле притока Каро-Канна.

Он был в этом месте, на этой тропе, раньше, вместе с матерью. Он вспомнил вековые сосны, облеплявшие каменистый слон, как они смыкались над головой, скрывая почти полностью затянутое облаками небо, заливая темнотой и мраком кусты ежевики.

Лошадь поскользнулась, пытаясь найти дорогу на слишком крутом спуске со склона. Лес был слишком густой, и вокруг было слишком темно, чтобы разглядеть, что там впереди. По этой же причине он не мог видеть далеко по сторонам.

Но ему и не надо было видеть. Он знал, что впереди.

После долгого спуска по теряющейся, петляющей тропе, земля выровнялась, в темном месте, где деревья росли близко друг от друга, а подлесок был очень густым. Через деревья прорывались только редкие отблески света. Заросли кустов и молодые деревца делали практически невозможным выбор дороги, кроме как менее густого места, служащего тропой.

Когда он добрался до каменистого обрыва, лошадь протестующее всхрапнула и отказалась идти дальше. Дальше не было места, безопасного для лошади. Дальше тропа вела свой путь вниз через каскады валунов и уступов.

Хенрик спешился и перегнулся через край, созерцая туманную глушь внизу. Он вспомнил, что тропа внизу была узкой, крутой и ненадежной. Лошадь не могла бы нести его дальше. Он обернулся через плечо, ожидая, что псы появятся из-за деревьев в любую секунду. По их рычанию и скулежу он знал, что они опять настигают его.

Он расседлал лошадь, давая ей, по крайней мере, шанс убежать. Он снял с лошади упряжь и похлопал ее по боку. Лошадь заржала и ускакала обратно туда, откуда они приехали.

Хенрик заметил сквозь деревья большую черную собаку, которая вела стаю. Они не погнались за лошадью. Они пришли за ним. Он развернулся и без дальнейших проволочек помчался через край обрыва.

Пусть тропа была слишком крутой и сложной для лошади, с уступами и провалами на наклонной поверхности камня, в одних местах засыпанной щебнем, а в других покрытой голым камнем, он знал, что псам не составит труда преследовать его по узким теснинам. Он знал также, что они, скорее всего, могут лазать по камням быстрее, чем может он. Он не мог терять ни секунды.

Хенрик не задавал себе вопроса, куда он направляется, или зачем; говоря, по сути, он даже не думал об этом — он просто бежал. С того самого дня, когда он поцарапал Лорда Рала и Мать-Исповедницу и затем убежал, он не был озадачен тем, что он делает и нужно ли ему бежать. Пересекая Равнины Азрита, он даже не пытался узнать, где он бежит. Он просто убегал от собак. Откуда-то, инстинктивно, он знал, что если он изберет другой путь, они настигнут его. В его мозгу было лишь единственное возможное направление для побега, и он избрал его.

Когда он достиг дна, его лицо было покрыто потом и грязью. Он оглядывался назад несколько раз и замечал собаку с короткой коричневой шерстью, ту, которую обычно бежала впереди стаи. И черная, и коричневая собаки, двое вожаков, были мощно сложены, с толстыми шеями. Пенистая слюна свисала, болтаясь, с их челюстей, когда они ворчали, находя его след.

Этого короткого взгляда хватило для того, чтобы Хенрик рванулся вниз по тропе так быстро, как только мог, съезжая вниз мимо скальных выступов с безрассудно большой скоростью. Кое-где он просто соскальзывал по крутому желобу, полному грязью и щебня, поскольку так было быстрее.

Наконец он слетел с тяжелого пути на более ровную землю, на поляну среди вьюнков и зарослей кустов. Воздух был угнетающе тяжел. Воняло гнильем.

Он мог видеть выступающие из глубокой тени густых зарослей деревья с очень широкими основаниями, которые, казалось, помогали им держать равновесие в мягкой, болотистой почве. То тут, то там на клочках более-менее возвышенной земли росли кедры, однако на участках застоявшейся зловонной воды стояли только широко-ствольные деревья. Их искривленные ветви, раскинувшиеся невысоко над водой, обросли клоками лишайника. Кое-где лишайник спускался в воду. В других местах скрученные лианы нависали над водой наподобие балдахина, давая опору меньшим лианам, покрытым фиолетовыми цветами.

Ящерицы выпускали из ртов обрывки ползучих растений, когда он приближался к ним. Змеи, свисавшие с веток, выпускали языки, наблюдая, как он проходит мимо. Твари под водой лениво отплывали в сторону, оставляя за собой слабую рябь, плещущуюся на залитой водой тропе.

Чем дальше он углублялся в лесную трясину, тем гуще становились заросли кустов и лиан, они сходились с двух сторон, создавая тоннель через путаницу древесных зарослей. Где-то снаружи невидимые птицы испускали резкие крики, разносившиеся над безмолвными клочками воды.

Где-то сзади псы залаяли так, будто были в бешеной ярости от того, что скоро доберутся до него.

Он застыл в темном тоннеле посреди густой растительности, не будучи уверен, позволено ли ему идти дальше.

Хенрик знал, где он находится. Чуть ранее, заросли кустов и стеблей лиан отмечали дальний край Тропы Харга. Он слышал от свой матери, что идущий сюда должен иметь очень большую необходимость сделать это, потому что отнюдь не все возвращаются отсюда. Он и его мать были двумя счастливчиками, вернувшимися отсюда, делая еще более глупой попытку искушать судьбу дважды.

Его сердце колотилось, дыхание вырывалось бешеными толчками, он глядел перед собой широко раскрытыми глазами. Он знал, что его ждало.

Джит, Лесная Дева, ждала его.

Была лишь одна вещь, худшая, чем увидеть Лесную Деву снова: судьба быть разорванным на части и съеденным заживо стаей собак, преследующей его.

Он мог слышать, как они подбираются ближе. У него не было выбора. Он бросился вперед.

Глава 50

После жуткой гонки по тропе, проложенной сквозь густые заросли, открывшийся вид выглядел, как будто он достиг большего числа клочков открытой воды. Тропа, не более чем дюймы над грязной водой, постепенно оказалась замененной искривленными корнями, сучьями, лианами и ветками, сплетенными вместе в плотный слой, создающий подобие гати. Без этой гати твердая почва тропы местами просто бы исчезла под клоками ряски. Там, где земля исчезала, гать, сделанная из сучьев и лиан, обнажала поверхность темно-бурой воды.

Хенрик забеспокоился о том, что случится, если он соскользнет с тропы из корней и веток. Он беспокоился о том, что ждет в воде неосторожного или беспечного.

Он так устал, был так напуган, что лишь чистый страх заставлял его передвигать ноги. Он хотел бы оказаться опять там, в безопасности, с матерью. Но не мог остановиться, иначе псы добрались бы до него.

Хотя гать местами была достаточно широка, чтобы по ней прошли в ряд несколько человек, во многих местах ее ширины хватало лишь для одного. В этих узких местах, где она становилась мостиком над участками воды, иногда встречались ручки или даже перила, скрученные из искривленных ветвей и перевитые связывающими их вместе тонкими лианами, растущими из массива спутанного дерева, лежащего под ногами. Вся конструкция скрипела и шаталась, когда он передвигался по ней, как если бы она была частично погруженным в болото чудовищем, крайне недовольным, что кто-то бродит по его спине.

Хенрик не мог сказать с уверенностью, как далеко за ним находятся псы из-за того, что над водой звук разносился так хорошо. Он бы не удивился, если бы собакам было сложно бежать по сплетению лиан и ветвей, формирующему мосты над водным миром. Он не удивился бы, если бы их лапы соскользнули в месиво из ветвей и корней и застряли там. Он надеялся на это.

Мгла скрывала его от взгляда издалека, среди завешенных лишайником толстопузых деревьев. Когда тьма сгустилась за ним, он не смог видеть далеко в том направлении, откуда пришел. Среди спутанных корней, торчащих из соседних деревьев, он мог видеть глаза, следящие за ним.

Он перешел ближе к середине моста из палок и лиан, когда увидел, что что-то в воде проплыло мимо достаточно близко. Что бы это ни было, оно стало разлохмаченной, мясистой кучей. По всей поверхности бледного, разлагающегося мяса находились следы укусов. Не было возможности сказать, какому животному оно принадлежит, но по размеру расщепленной кости, свисающей с края, оно определенно было весьма большим. Он бы не удивился, если бы это была человеческая бедренная кость.

Хенрик посмотрел вниз, волнуясь о том, как низко мостик спускается к воде. Он шатался и колебался жутким образом, пока он пробегал по нему. Он не знал, был ли это плавучий мост, или что-то подпирало его снизу. Что он знал, так это то, что почти везде он обнажал поверхность воды. Он боялся, что что-то может выскочить оттуда, схватить его за лодыжку и утащить в темную, мутную воду.

Он не знал, было ли это хуже, чем быть пойманным тем, что преследует его сзади, или же быть встреченным тем, что ждет его впереди. Он отчаянно желал избежать любого из трех этих вариантов судьбы, но не мог помыслить о чем-то другом, кроме как бежать вперед, убегая от одной угрозы и избегая второй, прямо в руки третьей.

Его ноги все больше уставали, пока он бежал по бесконечному мосту через мрачную топь. Неизвестные животные перекрикивались во мгле, их резкие вопли раздавались эхом через мглу и темноту. Казалось, он пересекает огромное мелководное озеро, но поскольку особо ничего не было видно, он не мог сказать наверняка. Большие круглые листья, похожие на листья кувшинок, скользили по поверхности воды, поднимаясь так высоко, как могли, надеясь на луч солнца, что мог бы проскочить через занавесь лиан в очень редких случаях.

Несколько раз Хенрик соскальзывал с тропы. Его спасали перила. По тому, что лай был все дальше и дальше, он рассудил, что у псов появились сложности в его преследовании. Но они все еще здесь, они идут за ним, и он не осмелился даже замедлить движение.

Когда стемнело, он рад был встретить знакомые горящие свечи вдоль моста. Он не знал, приходил ли кто-нибудь зажигать их в ночное время, или же они всегда были там и продолжали гореть. Они горели и в прошлый раз, когда они приходили сюда вместе с матерью. В такой темноте, какая царила в мареве среди гладких деревьев, они были небесполезны даже днем.

Чем дальше он заходил, тем шире и прочнее становился мост из ветвей и лиан. Деревья вокруг, выступающие из воды на сплетениях корней, стояли теснее. Лианы, свисающие вниз из тьмы наверху, становились толще, некоторые из них соединяли деревья, оставаясь над поверхностью воды. Многие становились слишком тяжелыми из-за растений, забирающихся на них с поверхности воды или вьюнков, спускающихся сверху. Растительность с каждой стороны становилась столь плотной, что ему снова показалось, что мост проложен сквозь крысиное гнездо, сделанное из ветвей, лиан и кустарника. Постоянной была лишь мутная вода по обе стороны тропы. Также очень часто он видел тени, движущиеся в ее глубинах.

Свечи стали стоять гуще, пока деревянный мост углублялся дальше в темные заросли. Они стояли попросту в изгибах ветвей, на внешней границе зарослей.

Иногда встречающиеся перила, с определенного времени превратились в конструкции, криво поднимающиеся с каждой стороны, казалось, чтобы защитить мост от вторжения буйной густой растительности с каждой из сторон, или же, может быть, от того, что затаилось в оде. Стены, густые внизу, становились тоньше по мере увеличения высоты, а в местах, вознесенных над мостом, находились закругляющиеся ветки, выглядящие точно как когти, смыкающиеся над головой.

Свечи стали попадаться так часто, что иногда казалось, что он идет между огненными стенами. Генрик предполагал, что мост не воспламенится и не сгорит, потому что он был таким мокрым и скользким. Лоснящийся зеленый мох и темная плесень покрывали большую часть сплетенной массы корней, сучьев, ветвей и лиан. Они делали тропу ненадежной.

Чем дальше углублялся Хенрик, тем гуще становилась масса сплетенных ветвей, образующая стены, пока внезапно она не сомкнулась над головой, и он не ощутил себя внутри кокона из скрученной древесины. Он мог глядеть наружу только через случайные маленькие просветы. Снаружи темнело, так что смотреть было особо не на что. Внутри же путь освещало мерцающее пламя сотен свечей.

Когда он понял, что больше не слышит собак, он остановился, прислушиваясь. Он бы не удивился, если бы они побоялись рисковать ступать на гать из веток и наконец, прекратили погоню.

Он бы не удивился, если бы ему не надо было идти дальше. Может, псы уже ушли, и он может вернуться назад.

Но как только он подумал об этом, внутренний голос приказал ему идти к убежищу Лесной Девы. Как только он сделал несколько шагов, оказалось сложно не сделать еще несколько, дальше по туннелю, освещенному свечами.

Наконец, чудовищным усилием, он заставил себя остановиться. Если когда и можно было сбежать, то только сейчас. Он развернулся и посмотрел назад, в ту сторону, откуда пришел. Собак он не услышал.

Осторожно, неуверенно он сделал шаг назад, к свободе.

Перед тем, как он успел сделать другой, один из фамильяров, словно существо, состоящее из дыма, просочился через стены туннеля из сплетенных ветвей и загородил ему дорогу.

Хенрик в ужасе застыл, его сердце заколотилось еще чаще.

Светящаяся фигура подплыла ближе.

— Джит ждет тебя, — прошипела она. — Пошевеливайся.

Глава 51

Как только Хенрик продолжил двигаться по гати, сделанной из перекрученных лиан, палок и ветвей, которая привела его на мрачные просторы нехоженых топей, структура гати стала более прочной, местами включающей длинные пряди мха и травы, помогающие связать все это вместе. Пол расширился, и стены тоже стали толще. Местами стены искривлялись, почти полностью смыкаясь над головой, как будто бы они выросли так естественно, сами по себе.

Незадолго до этого постепенно выросшие из своих предшественников-перил, стены стали жесткой, неотъемлемой частью конструкции, объединившей все вокруг: сначала это была тропа, затем гать, затем мост, превратившийся тоннель. Тоннель постепенно расширился в довольно большой проход, приведший его в лабиринт комнат, построенных точно так же, из того же тесно переплетенного материала. Тот же самый материал, что составлял пол и стены, формировал и потолок, такой же густой и тесно переплетенный. Живые лианы, с узкими листочками и маленькими желтыми цветками, прихотливо закручивались вверх по стенам и проходили сквозь них, местами заставляя голый каркас выглядеть зеленее и живее, чем голый коричневый цвет коры.

Внутри безмолвной сети полостей, созданной массивом переплетенных ветвей, внешний мир казался невероятно далеким. Внутри был мир внутри мира, странное место без чего-либо идеально плоского или прямого. Все линии были естественными, кривыми, без острых углов, все было создано из природных материалов, все из которых выглядели не созданными человеком, а бережно выращенными. Все это создавало мягко закругленные комнаты с чашеобразными вогнутыми полами, которые полностью отсекали свое пространство от всего, происходящего снаружи.

Хенрик сомневался, возможно ли было растащить ветви и лианы, слагающие стены, если ему придется быстро спасаться отсюда. Все это казалось весьма твердым, но все же это были лишь сплетенные ветви, сучья и лианы.

Как только прошел через искривленную комнату, а фамильяр скользил следом где-то позади него, он подошел ближе к стене, чтобы взглянуть внимательнее. Он посмотрел в сторону и увидел, что многие из ветвей, образующие тяжелые части стены, были снабжены неприятно острыми шипами. Ближе к стене, он мог видеть, что большая часть ее выглядит так, будто она сделана из колючей изгороди.

Даже если бы он решил, что его жизнь зависит от побега, он не видел возможности пробраться через колючую структуру конструкции. Это были не те маленькие, хотя и неприятные шипы, вроде тех, что растут на розовом кусте и царапают руки и ноги. Это были длинные, твердые как железо, острые шипы, что безжалостно разодрали человека на части и насадили бы их на себя, так что они удержали бы узника надежно.

С сияющей фигурой фамильяра за плечами, удостоверяющейся, что он не пытается развернуться и убежать, он прошел через несколько комнат различных размеров, и их путь всегда был освещен сотнями свечей. Некоторые части пути были просто соединительными тоннелями, где ему приходилось нагибаться, чтобы пройти. Они были похожи на залы в здании, с отбегающими в разных направлениях маленькими коридорами.

Одна из относительно больших комнат, через которую им надо было проследовать, содержала то, что должно было быть тысячами полосок ткани, струнами и тонкими лианами, свисающими с потолка. На всех из них висело что-то, что угодно, от монет до раковин и гниющих ящериц. Они висели идеально ровно в мертвом, неподвижном воздухе. Хенрик низко наклонился, чтобы пройти под некоторыми экспонатами плотно висящей коллекции странных вещей, задерживая от вони дыхание почти на всем пути.

Вся конструкция пошатывалась и потрескивала, пока он шел через лабиринт, и его путь был освещен свечами, будто бы приветствуя посетителя. Казалось, он шел внутри гигантской трубчатой паутины, такой, какой видел на комлях бревен, значившей скорую смерть деревьев, которыми они были.

Он знал, однако, что все еще хуже. Это было логово Лесной Девы.

Сотни, если не тысячи, свечей освещали это место, и, тем не менее, тьма, которую они пытались разогнать, угнетала. Звуки происходящего в топях были столь заглушены, что их едва можно было расслышать через толстые стены, но влажный, гадкий запах гнили беспрепятственно разливался в и так удушливом воздухе. Свечи хотя бы немного помогали спрятать его.

С его продвижением все дальше в святая святых Лесной Девы еще несколько фамильяров просочились через стены и собрались около него, чтобы сопровождать его, туда, куда он должен был идти. Больше это смахивало на то, что они гарантируют ему отсутствие возможности сбежать. Когда бы он на них не взглянул, они пялились на него своими тошнотворно желтыми буркалами, и он незамедлительно отводил взор. Каждый из семерки, если вглядеться, был отвратителен как сама смерть.

По мере того как они пробирались вниз по широкому коридору, становилось все больше свечей, размещенных повсюду на сучковатых стенах, начиная от изогнутого края пола и вверх по округлым стенам выше его роста. Коридор, которым они шли, залитый золотистым сиянием множества свечей, внезапно привел их в темную, едва освещенную, комнату.

Не похоже, чтобы в темной комнате было много свечей. Вместо этого помещение было заполнено банками и сосудами. Некоторые сосуды были сделаны из рыжевато-коричневой глины. Изобилие банок было много больше, от желтовато-коричневой до зеленой и рубиново красной расцветок. Во множестве мест переплетенные ветви и пруты были оттянуты так, чтобы можно всунуть туда банки.

Хенрик боялся даже вообразить, что было в тех банках. Судя по тому, что он мог видеть через цветное стекло, большинство были заполнены темной и грязной на вид жидкостью, хотя значительная часть походила на грязную воду. Что-то плавало в жидкости, среди грязи и осколков. Он попытался не слишком пристально разглядывать то, чем могли оказаться эти предметы, плавающие в банках. Одна банка, похоже, была наполнена человеческими зубами.

Но больше всего его напугали не банки и сосуды.

То самое, что было вплетено в прутья стен позади фляг, заставило слезы ужаса побежать по его щекам.

В стены были вплетены люди.

Он мог увидеть их и в стенах коридоров, расходящихся из этой комнаты в различных направлениях. Сперва он увидел дюжины и дюжины людей, будто завернутых в кокон, образованный материалом стен.

Чем внимательней он смотрел, тем больше видел людей, плененных в глубинах стен.

Какие-то из них превратились в иссушенные трупы с застывшими в муке раскрытыми ртами и ввалившимися глазницами, кожа на их обнаженных руках и ногах высохла и затвердела. Другие раздувшиеся тела выглядели так, как будто умерли позже. Тошнотворная вонь смерти едва позволяла ему дышать.

Но некоторые из вплетенных в стену людей не были мертвы.

Казалось, что они застыли в оцепенении, практически не дыша, не понимая, что с ними происходит. Все из них были обнажены и прямо так заключены в сплетении колючих прутьев и ветвей, так, что их было едва разглядеть.

Хенрик видел, как их глаза иногда поворачиваются, как будто они пытаются понять, где находятся и что с ними происходит. Случайный стон вырывался порой из искаженного рта.

Когда он отвернулся, не в силах видеть мертвых и полумертвых людей, вшитых в стены, то оказался с Лесной Девой лицом к лицу.

Глава 52

Джит сидела, скрестив ноги, в центре комнаты, в подобии гнезда, сплетенного из ветвей, глядя на него немигающими, большими круглыми глазами, такими темными, что они казались черными.

Ее жидкие волосы едва доставали до плеч. Она не была особо большой, на самом деле, она была не сильно больше него. Ее простое мешковатое платье показывало ее довольно стройную фигуру. Ее тело больше было похоже на мальчишеское, чем на женское. Кожа ее тонких рук выглядела так, словно ей не хватало солнца. Ему было сложно сказать, сколько ей лет, но, несмотря на ее бледную гладкую кожу, он был уверен, что она отнюдь не юна.

Ее ногти и ладони оказались постоянно испачканными, возможно из-за попадания на руки того, что находилось в кувшинах вокруг нее.

Он представил себе, что темная субстанция на ее ногтях могла бы быть жидкостью, которой истекают трупы, по всей комнате вплетенные в стены.

Но не это приковало его взгляд и заставило сердце колотиться, а колени — дрожать, а ее рот.

Ее тонкие губы были зашиты полосками кожи.

Кожаный ремешок был продет прямо через плоть ее губ, оставляя дыры, отнюдь не выглядевшие полностью зажившими. Стежки шли неровно. Они выглядели, словно сделанные бессистемно, без особого старания. Полоски кожи образовывали «Х» напротив ее рта. Была лишь небольшая слабина в коже, позволяющей открывать рот в тонкую щель.

Через эту щель из-за скрещивающихся кожаных ремешков, Джит испустила пульсирующий визг, просто не могущий принадлежать человеку. По рукам Хенрика пробежали мурашки.

По своему прошлому посещению он знал, что это был ее язык, ее способ разговаривать. Хотя он и не имел ни малейшего понятия, что значил этот звук, он был уверен, что она обращалась к нему.

Один из фамильяров, у которого, как он заметил, отсутствовала кисть руки, склонился к нему.

— Джит говорит, что рада видеть тебя снова, мальчик.

Хенрик сглотнул. Он не мог заставить себя сказать, что рад этому же.

Джит, быстро кивнув, испустила низкий скрипучий визг, перемежавшийся несколькими щелчками ее языка о нёбо.

— Джит хочет знать, принес ли ты это, — сказал фамильяр.

Рот Хенрика словно запечатали. Он не мог заставить себя говорить. В страхе перед тем, что она может сделать, не услышав ответа, он сжал кулаки. Он не думал, что после всего этого сумеет разжать их.

Лесная Дева издала мягкий дребезжащий звук — то ли писк, то ли скрежет.

— Подойди ближе, — сказал фамильяр. — Джит велит тебе подойти ближе, чтобы она могла сама посмотреть.

Откуда-то сзади раздался звук, заставивший всех фамильяров остановиться и обернуться. Черные глаза Лесной Девы сосредоточились на чем-то находящемся довольно далеко позади него. Хенрик обернулся через плечо, чтобы увидеть, что привлекло ее внимание.

Где-то далеко была угроза. Что-то надвигалось из коридора, что вел к комнатам.

Пламя свечей заколебалось, их свет замерцал, и затем они погасли.

Что бы это ни было, оно принесло с собою тьму.

Пока оно проходило мимо, свечи вокруг него погасли окончательно. Когда оно оказалось за ними, погасшее пламя медленно разгоралось, пока не становилось так же светло, как и раньше.

Казалось, сама тьма шла по тоннелю к ним всем.

Пока оно приближалось, неся с собой тьму, гася свечи на своем пути, фамильяры сбились в кучку позади Джит. Хенрик мог видеть, что безрукий фамильяр мелко дрожит.

Джит издала долгий, низкий крик и несколько щелчков. Двое фамильяров подлетели ближе к ней, шепча. Они кивнули в ответ на еще несколько щелчков и мягкий, скрежещущий звук, идущий из глотки Лесной Девы.

Когда нечто, наконец, вплыло в комнату, принеся с собою тьму, Хенрик увидел, что это был мужчина.

Мужчина остановился перед Джит, недалеко от Хенрика. Пламя свечей в зале позади него и в комнате неподалеку от него медленно оживало, наконец, освещая мужчину перед ними.

Когда он все же разглядел человека, Хенрик застыл столбом, неспособный даже вдохнуть.

Глава 53

Мужчина взглянул на теплое мокрое пятно, растущее спереди на штанах Хенрика, и улыбнулся своим мыслям.

— Это тот мальчик? — спросил он глубоким, твердым, как сталь голосом, заставившим Хенрика напомнить себе о том, что он может моргать, а семерых фамильяров отлететь еще дальше за плечи Джит, как будто они не были уверены, что один его голос не отшвырнет их назад.

Лесная Дева издала короткий скрипуче-щелкающий звук.

— Да, это он, Епископ Арк, — сказала однорукая фамильяр своей госпоже, увидев, что она говорит странным голосом.

Епископ Арк коротко взглянул на Джит. Его взгляд нарочно опустился на ее зашитый рот, и затем он вновь повернул свой ужасный взор на Хенрика.

Белки глаз мужчины отнюдь не были белыми. Совершенно.

Они были залиты ярким кроваво-красным цветом.

Темная радужка и зрачок в окружении кроваво-красного белка заставляли его глаза казаться глядящими из другого мира, мира огня и пламени — или же, скорее всего, из самого Подземного Мира.

Но какими бы пугающими не были глаза епископа, не они были самой волнующей его чертой. Больше всего в нем наводило ужас другое, то, от чего Хенрик не мог оторвать глаз, что заставляло его сердце колотиться, а дыхание срываться — его тело.

Каждый дюйм Епископа Арка был покрыт вытатуированными символами, и не просто покрыт, а слой за слоем бессчетное количество раз, так, что кожа выглядела принадлежащей не человеческому существу, а чему-то иному. Не было места, видимого Хенрику, не занятого татуировкой с элементами странных круглых символов, каждый из которых случайно накладывался на другой, тот на следующий и так далее, так, что нетронутой кожи не оставалось видно нигде. Ни клочка.

Верхние слои были самыми темными, те, что под ними — светлее, те, что под этими — еще светлее, и так далее, словно они непрерывно погружались в его плоть, а новые постоянно добавлялись сверху тех, что уже были. В них была бесконечная, бездонная глубина, сложность хитросплетений вызывала головокружение, как будто символы непрерывно всплывали из чего-то темного.

Взгляд на самые глубокие уровни символов давали коже мужчины иллюзию трехмерности. Из-за слоев было сложно сказать, где именно на поверхности кожи набиты символы, и это придавало Епископу Арку неотчетливый, слегка туманный, слегка призрачный вид. Хенрик был уверен, что если бы мужчина пожелал, он бы совершенно растворился в тумане плавающих символов.

Из-за того, что нижние слои были светлее верхних, каждый символ был отчетливым и узнаваемым безотносительно того, из скольких слоев он состоял. Символы имели всевозможные размеры, и, насколько мог сказать Хенрик, бесконечно разнообразный вид. Почти все из них казались набором из меньших элементов, собранных в большие круглые композиции.

Руки епископа и та часть его запястий, которую мог видеть Хенрик, высовывающаяся из-под его черного плаща — все было полностью покрыто символами. Даже его ногти казались татуированными, кожа под ногтями, потому что символы было видно сквозь ногти.

Его шея над тугим воротником тоже вся была покрыта ими, как и горло. Его лицо — каждая часть — покрывали сотни, если не тысячи эмблем. Они были наколоты даже на веках. Даже на ушах, в каждой складке, насколько глубоко мог видеть Хенрик, не было живого места от странных вытатуированных круглых символов.

Хотя вся лишенная волос голова епископа была покрыта знаками, один из них превосходил все остальные. Он был заметно больше остальных. Нижний край этой большой окружности пересекал середину его носа и тянулся под глазами, закругляясь над ушами и покрывая остальную верхнюю часть черепа. Внутри большого круга был еще один, а между ними было заключено кольцо рун.

Треугольник, изображенный во внутреннем круге, нижней стороной горизонтально пересекал лоб прямо над бровями. Меньшие, вторичные круглые символы, находящиеся снаружи точек пересечения треугольника с кругом, покрывали каждый висок, как и рядом с точкой на его затылке. Это было сделано так, что заставляло воображать, что человек смотрит этими жуткими красными глазами прямо изнутри круглого знака, как если бы он смотрел прямо из Подземного Мира.

В центре треугольника, рядом с теменем, была изображена зеркально отраженная девятка.

Та большая татуировка, покрывающая верхнюю часть его безволосого черепа, была темнее остальных, не только потому, что она казалась самой свежей из них, но и потому, что линии, образующие ее, были шире. Но даже так, лежа над слоями сотен других элементов, было ясно, что это просто часть чего-то большего.

Все изображения, во всем своем многообразии, тем не менее, казались вариацией одних и тех основных тем. Там был символы в виде кругов любого размера, даже кругов внутри кругов, внутри кругов, где круги состояли из более мелких символов. В целом, это было глубоко тревожащее зрелище — видеть человека, так глубоко отдавшегося своим оккультным целям.

Все они превращали его в очень темную, живую, движущуюся, текучую иллюстрацию, где каждый символ был различим сквозь бесчисленные слои. Хенрик представил, что если бы епископ был обнажен, его бы все равно не было видно за покрывалом из символов.

Единственное место, видное Хенрику, не занятое символами, были глаза мужчины, и они были залиты красным.

Епископ Арк увидел, что несколько фамильяров в страхе отлетели от него дальше в зал.

Он улыбнулся.

— Я не привел ее с собой, — сказал он в ответ на не заданный вопрос, горящий в их глазах.

— Я отправил ее на задание.

Фамильяры склонили головы в знак признательности, и, словно бы извиняясь за свою надоедливость.

Широко открытые глаза одного из людей, вплетенных в стену позади Джит, не отрывались от Епископа Арка. Ужас застыл на его лице и лишил способности отвернуть взгляд, когда епископ посмотрел на него. Мужчина двигал кадыком, словно пытаясь проглотить крик, рвущийся наружу. Все люди, заключенные в стенах, казались неспособными издать ни звука, но этот человек, казалось, готов закричать.

Епископ Арк поднял руку в сторону мужчины, застывшего в стене. Это не было указанием на него, но было обычным жестом, расслабленная ладонь на приподнятой руке, с едва разведенными пальцами. Тем не менее, он был направлен прямо на человека в стене, который не мог оторвать от епископа взгляда.

— Ни звука, — сказал епископ Арк низким голосом, едва ли более громким, чем шепот, но настолько убийственного тона Хенрик не слышал никогда.

Мужчина задыхался, глотая воздух в коротких рваных вдохах. Он испустил последний долгий вздох, и его глаза закатились. Тело сотрясло в жесткой, но короткой судороге, и затем опало, насколько ему позволяли вплетенные в стену ветви и лианы. После последнего спазма, все тело обмякло; последнее дыхание покинуло долгим и низким хрипом.

Епископ по очереди посмотрел в остальные глаза, смотрящие на него из стен.

— Кто-нибудь еще?

В тишине, все глаза, скрытые за слоями веток и сучьев, отвернулись в стороны.

Епископ Арк ухмыльнулся Лесной Деве.

— Вот тебе. Аромат свежей смерти для твоих маленьких помощников, чтобы подпитывать и их, и тебя.

Большие черные глаза Лесной Девы ничего не выражали. Она испустила низкий, скрежещущий визг, прерванный несколькими щелчками.

Один из фамильяров, наблюдавший, как Джит разговаривает на своем странном языке, подождал, пока она не закончила, и склонился перед епископом, выказывая неуважение от лица своей хозяйки.

— Джит желает знать, зачем вы пришли сюда.

— Разве это не очевидно? — он поднял руку, указал в сторону, на Хенрика, и затем обратился к Джит.

— Я пришел удостовериться, что ты выполнила данное тебе поручение.

После долгой паузы, Джит кивнула единственный раз.

Бровь епископа опустилась, искажая символ на его лбу, стягивая его центр ниже бровями.

— Все, ты потратила впустую довольно моего времени. Я жду, что больше ты не потратишь ни секунды. Мальчик здесь. Займись им.

Джит мгновение смотрела на него, а затем обратила свое внимание на Хенрика и жестом подозвала его подойти ближе.

Глава 54

Хенрик боялся сделать даже шаг в сторону Лесной Девы. Даже когда она издала мягкий воркующий звук, жестом веля ему подойти ближе, он мог лишь таращиться на кожаный ремешок, продетый сквозь ее губы и не позволяющий ее рту открываться шире, чем на узкую щель. Некоторые из отверстий, через которые ремешок был продет сквозь ее плоть, сочились розоватой жидкостью, словно бы стараясь воззвать к нему об исцелении.

Он удивлялся, почему ее губы были зашиты.

Он ощутил, что его ноги начали смещаться вперед, хотя у него не было и намерения двигаться. Он ощутил беспомощность, неспособность остановить себя от приближения дюйм за дюймом все ближе к ней, к ее распростертым рукам.

Его руки поднялись сами по себе, безо всякого усилия с его стороны. Его кулаки были впереди него, пока он двигался к ней.

Ее руки, испачканные в чем-то темном — он боялся даже представить, в чем — наконец сомкнулись на его запястьях. Находясь рядом с ней, он заметил исходящий от нее странный запах, мягкий, но тошнотворный, который он не смог определить, но заставивший его сморщить нос и сжать горло так, что он едва мог дышать.

Хотя она была хрупкой женщиной, пальцы у нее были сильными. Он попытался податься назад, но не смог. У него не было власти над своим телам.

Джит издала еще один дрожащий, щелкающий, визжащий звук. С такого расстояния, на котором он находился, Хенрик мог лишь с невыразимым страхом смотреть в ее живые черные глаза, неспособный подумать, что ей нужно от него, что она собирается сделать с ним.

Она наклонилась ниже к нему и издала тот же самый звук. Он не знал, что она говорит, только понял, что ей что-то нужно.

Одна из фамильяров склонилась в его сторону через плечо Лесной Девы.

— Разожми кулаки, — нетерпеливо прошипела она.

Он судорожно задышал, всеми силами пытаясь сделать то, что ему было велено. Несмотря на все его старания, его кулаки не разжались. Он держал их крепко стиснутыми так долго, что они, похоже, застыли тугими узлами. Сколько бы он ни пытался, как бы ни желал подчиниться, он не мог заставить разжаться свои пальцы. Он уставился на них, судорожно пытаясь заставить их распрямиться, ужасно боясь того, что она сотворит, если он не сделает, что велено.

Джит, казалось, это не обеспокоило. Ее сильные пальцы начали разгибать его пальцы по одному. Их пронзила жестокая боль, из-за движения после того, как он так долго держал их стиснутыми. Каждый палец прошивал его резкой болью, распрямляясь. Не выказывая сожаления к его криками боли, она не прекращала свое занятие.

Вскоре она разогнула все его пальцы. Она развернула его ладони, сжимая их между своими по одной, слегка поглаживая их, словно устраняя все церемонии между ними и удостоверяясь, что они будут открытыми, перед тем как она перевернет их ладонями вниз.

Лесная Дева подхватила маленький прутик из сплетенной массы позади нее. Он мог видеть, что на его конце рос длинный, неприятно острый шип. Без понятия, что она задумала, он снова попытался отшатнуться, но, удержав его левое запястье в своей железной хватке, она легко притянула его руку еще ближе. Он ощущал себя животным в ловушке, которое вот-вот освежуют.

Держа его руку неподвижно, Лесная Дева провела кончиком шипа под ногтем его указательного пальца. Она повернула шип к свету, тщательно его осматривая. Он не мог даже представить себе, что она делает или, что пытается найти.

Хенрик увидел одну из фамильяров дальше у стены, занятую вытаскиванием кувшина из его уютного гнезда в сплетении ветвей. Не без усилий кувшин, наконец, был освобожден. Она подтащила его к Джит и стала терпеливо ждать, наблюдая за работой хозяйки.

Лесная Дева провела концом шипа под ногтем среднего пальца и опять подняла его к свету. В этот раз к кончику прилип комочек чего-то непонятного.

Звук, пришедший из глубины ее глотки, показал ему, что она удовлетворена. Она подняла шип выше, показывая слугам, и они удовлетворенно проворковали. Епископ Арк лишь посмотрел, когда она показала шип ему.

Фамильяр с кувшином сняла крышку и подхватила ее, угождая хозяйке. Тараканы сплошным потоком хлынули через края кувшина через руки фамильяра. Они издавали стук, сотнями падая на пол и разбегаясь во все стороны перед тем, как исчезнуть в сплетении палок и ветвей буквально за мгновения.

Джит, не особо беспокоясь, окунула шип в тухлую воду и поболтала им туда-сюда. Она вытащила его назад и увидела, что все прилипшее к нему отвалилось. Удовлетворенная, она снова обратила внимание на Хенрика.

Она продолжила бережно вычищать грязь из-под ногтей на оставшихся трех пальцах на его левой руке. Она нашла еще больше маленьких сокровищ, что ее интересовали, под ногтями всех пальцев, кроме большого. Краем глаза Хенрик видел улыбку, посещавшую татуированные губы епископа Арка оба раза, когда Лесная Дева вскидывалась, держа в руках шип с небольшим кусочком чего-то на конце. Каждый раз, она болтала шипом в вонючей жидкости в кувшине, позволяя найденному исчезать в мутной воде.

Джит отпустила его левую руку и принялась за правую. После того, как она провела шипом под ногтем указательного пальца, она поднесла его близко к своему лицу, чтобы взглянуть. На нем ничего не было. Она бросила украдкой короткий взгляд на епископа и снова провела шипом под ногтем, но и во второй раз на нем ничего не появилось.

Она перешла к следующему пальцу и стала еще бережнее вычищать из-под него грязь. Шип не извлек ничего. Она повторила поиск, и когда он оказался бесплодным, перешла к третьему пальцу. Этот шаг тоже не дал ей того, что она искала, и она сосредоточилась на мизинце, словно он был ее последней надеждой.

Когда шип показал кончик, не покрытый ничем, кроме грязи, ее руки безвольно упали на колени.

Когда мужчина слегка наклонился, казалось, символы на нем чуть-чуть съехали.

— Что происходит?

Лесная Дева издала несколько коротких звуков из глубины глотки.

— Джит говорит, что у нас есть плоть женщины, — сказала фамильяр, висящая рядом с ней. Она смутилась перед тем, как перевести до конца.

— Но у нас нет плоти мужчины.

Епископ выпрямился, отчего все семеро фамильяров разом подались назад.

Одна из них была недостаточно быстрой.

Он схватил ее за горло и притянул к себе. Это выглядело как рефлекс, выполненный чисто на эмоциях. Она кричала, извиваясь, как змея в силке, но не могла вырваться из его хватки. Было ясно, что епископом владеет слепая ярость. Она вцепилась в его татуированные руки, сжимающие ее горло, но это ей не помогало.

— Скажите своей хозяйке, что я недоволен, — сказал он остальным.

Несколько из них тотчас же наклонились, говоря с Лесной Девой на ее странном языке.

Когда епископ поднес фамильяра, зажатую в кулаке близко к своему лицу и взглянул в ее глаза, она издала истошный крик, извиваясь в жуткой агонии.

— Назад в могилу вместе с тобой, — сказал он сквозь сжатые зубы.

Хенрик видел, застыв в оцепенении, как фамильяр стала утрачивать голубоватое сияние, которое было у всех них. Клубы дыма закружились из-под капюшона на ее голове. Вся тварь корчилась и съеживалась, словно из нее высасывали все соки. Кожа на ее руках темнела, натягиваясь на костях и костяшках пальцев, пока они не стали выглядеть, как у скелета. Плоть на ее лице вскипела пузырями и выгорела в темную, кожистую маску. Почерневшая кожа тлела, все туже и туже натягиваясь на черепе. Глаза провалились в глазницы. Челюсть отвисла, а губы иссохли, обнажив десны.

Епископ Арк отбросил иссохшие останки в сторону.

Кипя от гнева, он зашагал обратно туда, откуда пришел. Свечи гасли перед ним, когда он двигался, словно бы он нес перед собой вуаль тьмы. Он рычал от ярости и разочарования.

Вдруг он остановился и развернулся. Он посмотрел мгновение на Лесную Деву, и зашагал обратно к ней. Свечи позади него разгорались опять, когда он удалялся от них.

— По крайней мере, у тебя есть плоть женщины, верно? — спросил он Джит.

Уставившись на него своими темными глазами, она кивнула и забрала кувшин у дрожащей фамильяра, висевшей возле нее. Она слегка приподняла его, словно показывая ему.

Он погладил костяшкой указательного пальца свою впалую щеку.

— Планы меняются, — сказал он ледяным тоном.

Глава 55

Пока Лесная Дева отправилась к темному проему с дальней стороны помещения, ее фамильяры понеслись по комнате, поспешно вынимая небольшие кувшины из их гнезд, сплетенных в стенах, или выхватывая более крупные из разнообразных наборов, стоявших по краям, на полу. Глаза людей вокруг, заточённых в сплетения в стенах, тех, кто был всё ещё жив, выражали страдания одиночества.

Хенрик хотел бы им помочь, но это было не в его силах. Он не мог помочь даже себе.

Джит, держа в руках кувшин с грязно-бурой водой, аккуратно перемешивала его содержимое с тем, что было под ногтями Хенрика, пока двигалась к темному проему в задней части комнаты. Бурая вода расплескивалась вокруг, пока она шла. Крышка не позволяла большей части воды выплеснуться, но не в полной мере. Хенрик видел больших коричневых жуков, появившихся из переплетений прутьев и ветвей, чтобы наброситься на капли жидкости, которые, выплескиваясь наружу, скатывались по стенкам кувшина, и падали на пол.

Епископ Арк пристально следил кроваво-красным взором за деятельностью фамильяров, носящихся по комнате в поисках подходящих ёмкостей, среди сотен, скопившихся по всем углам и вдоль стен. Темные символы, покрывающие тело епископа, заставляли его и без того очевидную ярость выглядеть еще более опасной. Шесть оставшихся фамильяров избегали встречать его пристальный взгляд, пока выискивали то, что им было необходимо и вытаскивали всё это из стен или лихорадочно собирали с пола.

Каждый из фамильяров набрал немалую охапку кувшинов, не без труда обхватив их руками. Однорукая не могла удержать столь же много, как остальные, но тоже прикладывала максимально возможные усилия. Как только они собрали все, что было необходимо, они поспешили со своей ношей вдогонку за их удаляющейся госпожой.

В свою очередь, Джит, взяв посох, прислоненный к стене, а в другой руке неся единственный кувшин, оглянулась через плечо назад, на Хенрика и подала ряд коротких команд на своем странном, скрипуче-щелкающем языке. Однорукая фамильяр закружилась рядом с ним, выталкивая его на середину между Лесной Девой и остальными фамильярами.

— Джит велит тебе поторопиться и подойти.

Она коротко оглянулась на епископа и затем наклонилась ближе.

— Когда все закончится, — сказала она с ядовито омерзительным наслаждением, — я собираюсь высосать из тебя всю кровь и скормить то, что останется тараканам.

Хенрик застыл, парализованный ужасом. С легким хихиканьем она подтолкнула его, заставляя двинуться вновь.

Когда он подался вперед, он подумал, насколько сильно ошибся, не оставшись с матерью. Хенрик очень хотел бы вернуться к ней, в их палатку, и торговать бусами. В первую очередь, он желал, чтобы она вообще никогда не приводила его к Лесной Деве.

С тех пор, как он осознал, что преследователи гонят его назад на Тропу Харга, и что Лесная Дева собирается снова заполучить его, он боялся, что на сей раз ему вряд ли удастся вырваться из ее лап.

Епископ занял место в конце процессии, следовавшей за Лесной Девой по темному коридору, обрамленному сотнями полосок кожи, с невероятным разнообразием прикрепленных к ним маленьких мертвых животных, пустых панцирей черепах, черепами каких-то небольших тварей с острыми маленькими зубами, рядами свисающих со стен. Хенрик видел глаза людей в выступающих частях внешних стен, наблюдавших за ними, пока они проходили мимо. Когда епископ Арк встречал их взгляды, они быстро отводили глаза. Ни один из людей, заточенных в стенах, не издал даже едва уловимого писка. Хенрик предполагал, что если бы он был заточен в ловушку в стенах, для него было бы проблемой не взывать о помощи громким криком.

Но вокруг не было никого, чтобы помочь несчастным, пойманным в ловушку в этом ужасном месте. И не было никого, чтобы помочь ему.

Проходя по лабиринту, ставшему пристанищем для Лесной Девы, Хенрик начал различать жужжание насекомых, голоса птиц, свист и стрекот других созданий. Когда они достигли выхода и шагнули в ночь, на болоте вдруг установилась мёртвая тишина.

Низкие облака, стремительно проносившиеся у них над головами, были подсвечены луной, находившейся где-то над тучами, так что от них исходило слабое сияние. Место вокруг было достаточно возвышенное, чтобы даже среди густого, заболоченного леса, оставаться сухим. Темные очертания громадных деревьев, окружающих их, со свисающими с них длинными сплетениями мха, казались Хенрику руками мертвецов, вылезающими из-под погребальных саванов, поднимающимися вокруг живых.

Когда они пересекли открытое пространство, Хенрик увидел, что плоские валуны, лежащие повсюду, не были навалены беспорядочно, но образовывали правильные круглые структуры. Каждый камень также покоился на небольшой земляной насыпи. Насыпи с камнями выводили к центру открытой площадки, посреди которой Лесная Дева начала выводить на земле какие-то знаки своим изукрашенным посохом. Знаки, которые она нацарапала на земле концом посоха, мало чем отличались от татуированных символов, покрывавших все тело епископа Арка.

Переливающиеся синие перья, оранжевые и желтые бусинки, и целый набор монет с отверстиями в центре, свисали на замшевых ремешках с середины посоха Лесной Девы. Хенрик удивлялся, с чего бы Лесной Деве быть столь заинтересованной в монетах, чтобы использовать их при украшении очевидно важного предмета. В конце концов, какую пользу могут принести ей деньги на Тропе Харга?

Потом он сообразил, что они фактически не имели для нее никакой ценности в качестве денег, в отличие от остальных людей. Монеты, должно быть, были взяты у тех несчастных, заключенных в ловушки в стенах. Для Лесной Девы блестящие монеты были не более чем украшениями, как и яркие перья. И те и другие были лишь символами жизней, которые она забрала.

Пока фамильяры вились возле кувшинов на земле, стоящих вокруг Лесной Девы, епископ Арк стоял в стороне, сложив руки на груди, наблюдая своими кроваво-красными глазами за приготовлениями. Каждую секунду одна из шести фамильяров поглядывала в его сторону. Джит — нет. Она тихо сосредоточилась на своей работе, рисуя символы в грязи в центре круга, образованного кувшинами.

В промежутках между рисованием и мягким пением, она успевала открыть кувшин, пошарить рукой в темной жидкости и пойманную затем размокшую, скользкую дрянь бросить в центр рисунка. Все это время она продолжала издавать негромкий жужжащий звук.

Лесная Дева подняла свой посох отставленной в сторону рукой к облакам, плывущим над головой. Она пропела несколько щелкающих звуков, изогнулась и поставила посох напротив элементов символа, нарисованного ей на земле.

Символ на земле начал светиться.

К изумлению Хенрика, когда Лесная Дева продолжила свое низкое, протяжное, монотонное пение и воздела обе руки вверх, облака у них над головами остановились.

Глава 56

Хенрик подумал, что ветра, заставлявшие облака двигаться, перестали дуть, но затем он заметил, что они опять пришли в движение. Вместо того чтобы переплывать через небо, как раньше, они начали двигаться по кругу у него над головой. Они растянулись в длинные спирали, вращаясь вокруг прояснения, отражая светящийся круглый символ на земле. Небольшие отблески оранжевого света время от времени освещали облака изнутри.

В то же время шестеро фамильяров казались погруженными бормотанием Лесной Девы в некий транс. Все они начали кружить вокруг нее вместе с облаками. Их ноги не касались земли, когда они по кругу летали вокруг Джит, постепенно набирая скорость. Облака тоже ускорялись, летели все быстрее и быстрее, оранжевые и желтые лучи света мерцали, как свет, пробегающий по символам на земле.

Тон низких, ритмичных звуков, издаваемых Лесной Девой, поднялся.

Пока фамильяры и облака все ускорялись, звук, испускаемый Джит, превратился в болезненный, очень высокий визг. Он продолжал становиться все громче и громче, все выше и выше. Хенрику пришлось прикрыть уши от боли, вызываемой звуком.

Внезапно шестерка фигур распалась. Хенрик смотрел широко раскрытыми глазами, как омерзительные создания с длинными костлявыми руками и ногами начали вытаскивать себя из светящихся оболочек-фамильяров. Их спины были изуродованы горбами, их плоть была покрытой пятнами и влажной. У них отсутствовали волосы. На их шишковатых головах располагались злые выпученные глаза и рычащие рты, скалящие ужасные клыки.

В отличие от фамильяров, из которых они вылупились, эти твари не светились. Отблески света с облаков сверху и символов снизу отражались их блестящей пятнистой плотью.

Хенрик увидел затем тех же существ, вылезавших из курганов, где лежали камни. Каждое боролось изо всех сил, пытаясь выбраться из грязи. Еще большее их количество ломало поверхность земли на курганах, вытаскивая себя из земли, присоединяясь к растущей массе тех, кто кружил вокруг Лесной Девы, танцуя вокруг нее, словно спятившие животные.

Но они не были животными.

Хотя они казались живыми, в них не было жизни.

Хенрик подумал, что они выглядели как мертвецы, вылезшие из могилы, танцующие, болтая руками и ногами, под дудку Лесной Девы.

Он взглянул назад, на низкую темную конструкцию из сплетенных палок и веток. Он понял, что эти курганы предназначаются под могилы для умерших людей, заключенных в стенах. После того, как они отслужили свое Лесной Деве, что бы ей ни было нужно, их хоронили здесь, и здесь они ждали, пока их не призывали, чтобы опять служить ей.

Хенрик подумал, что Лесная Дева — существо из Подземного Мира, отродье самого Владетеля.

В центре прояснения гротескные фигуры собирались дюжинами, все больше и больше их постоянно приходило из тьмы окружающих топей присоединиться к остальным, кружа все быстрее и быстрее. Хенрику пришлось прижать ладони к ушам все туже и туже, когда звук, издаваемый Джит, казалось, был готов разорвать его на части, был готов разорвать на части сам воздух.

Облака вращались одновременно с кружащимися фигурами. Свет в них мерцал все быстрее и быстрее, в то время как символы, нарисованные на земле, мерцали в такт звуками, издаваемым Лесной Девой, и бросали отблески на облака.

Звук, свет, кружащиеся ужасающие существа, танцующие словно демоны — все это вызывало у Хенрика головокружения. Его голова качалась в такт всему происходящему, под давлением всего этого. Он прищурился, боясь закрыть глаза и никогда не открыть их опять, хотя едва ли мог держать их открытыми перед ошеломляющими видениями и звуками.

Пока все это кружилось вокруг нее, Джит залезла в несколько кувшинов, вытащив оттуда полные пригоршни зубов или чего-то, выглядящего как фаланги пальцев, или же позвонки, и швырнула их в круг. С каждым предметом свет дергался и метался.

Мир, казалось, замерцал. Он видел небольшие красные, желтые и оранжевые вспышки.

И затем Джит взяла кувшин с плотью, вытащенной из-под ногтей Хенрика. Фигуры вращались так быстро, что едва ли можно было выделить отдельные из них. Все это становилось расплывчатым пятном темной, блестящей плоти и мечущихся конечностей.

Лесная Дева вдруг подбросила кувшин, который держала в руках, в воздух над светящимися кругами и корчащейся массой фигур.

Хенрик видел, что стекло разлетелось на куски. Жидкость из кувшина, казалось, вспыхнула.

Мир стал таким ярким, что казалось, будто он может видеть кости Джит прямо сквозь ее тело.

Все превратилось в свет и огонь. Деревья вокруг выгорели. Горячие светящиеся угли срывались с деревьев вокруг раскаленного участка, покрытого содержимым кувшина, недалеко от центра пылающего круга.

Лесная Дева выставила руки вперед, призывая силы, которых он и представить себе не мог. Она стояла одна против света, облитая им, держащая власть над миром, превратившимся в преисподнюю.

В центре всего этого, в сердце слепящего света, было что-то еще более яркое, выглядящее как яркие звезды. Крохотные кусочки — кусочки плоти, что Джит вытащила из-под его ногтей — так раскалились, что они заставляли весь остальной мир казаться тусклыми по сравнению с ними.

Подняв руки, Джит, казалось, приказывала этим ярким искрам поднимать все остальное вверх, пока они вращались, забираясь все выше и выше в небо.

Одна в центре ревущего пожара, Джит подняла свои руки выше, приказывая им всем двигаться вместе.

Массы скелетов выли, сгорая, их тела рассыпались искрами и дымом, который всасывал ужасный вихрь слепящего сияния.

Все вокруг него: деревья, лозы, мох, кусты, даже земля, светилось, сгорая и рассыпаясь горящими углями и пеплом и складываясь в длинные завитки, втягиваемые один в другой, завиваясь в сторону крошечных искр слепящего света, взлетевших через центр закручивающихся облаков.

Ревел ветер, и ревел огонь. Хенрику пришлось зажмуриться от слепящей силы, пронизывающей все. Он хотел прикрыть глаза, но не смел убрать руки от ушей, боясь того, что Джит втянет и его в ад, устроенный ей.

Даже с закрытыми глазами он видел то же самое, что видел бы открытыми.

Это была ночь полыхающих красок, слепящего света, оглушающего звука… ночь безумия.

Все втягивалось в мерцающий свет в середине прояснения в облаках. Ветки и труха, оборванные с деревьев, и лес вспыхнули, когда их втянуло. Растения разлетелись тысячами искорок, закружившихся вокруг и вверх, за сияющими искрами плоти. Тела восставших из могил мертвецов разваливались на потрескивающие, светящиеся угли, как и все остальное.

Вопли ужаса и агонии заставили слезы безудержно катиться по лицу Хенрика.

Лесная Дева вновь подняла руки. Сам воздух в центре прояснения вспыхнул ослепляющим жаром света.

Лишь только Хенрик подумал, что его непременно затащит туда, и он умрет в ужасной вспышке света, все закончилось.

Неожиданная тишина заставила его ощутить себя так, будто он сейчас упадет.

Было ощущение, что он опирался на звук, словно он пытался устоять против бури. Когда звук внезапно пропал, он почти опрокинулся вперед.

В его ушах бил набат. Его голову трясло. Все его тело колотило.

Но исчез не только звук.

Хенрик моргнул. Он не мог поверить своим глазам. Бушующий вихрь огня и света тоже пропал.

Он оглянулся и увидел, что мох на соседних деревьях свисал, намокший, в затхлом, влажном воздухе, так же, как и раньше. Каждое дерево было на своем месте. Земля, раскуроченная вылезавшими из нее мертвецами, выглядела не потревоженной.

Будто бы ничего из того, что видел Хенрик, в действительности не произошло.

Кроме того, что пропал кувшин, а маленькие кусочки стекла, словно тысячи упавших звезд, были разбросаны по обнаженной земле.

Хенрик не мог понять, что произошло, что же он видел. Он не мог понять, был ли настоящим огонь, были ли создания, вылезавшие из земли настоящими, были ли настоящими ужасный звук и все-все остальное.

Епископ Арк, стоявший там же, где был с самого начала, выглядел нетронутым и неподвижным. У него был тот же взгляд, что и с самого начала. Если он и был удивлен оглушающим представлением огня и света, он этого не показывал.

В центре прояснения шестеро фамильяров медленно кружили вокруг Джит, протягивая к ней руки, суетясь вокруг нее, трогая ее, будто видели, что она прошла сквозь тяжелое испытание. Она не обращала на них внимания, ногой стирая знаки, нарисованные ей посохом на грязи в самом начале.

Лесная Дева посмотрела в сторону епископа Арка. Она испустила несколько визжащих щелчков в своей обычной манере. Хенрик мог видеть, что она напрягается, пытаясь открыть рот шире при разговоре, но кожаные ремешки предотвращали это.

Одна из фамильяров подплыла ближе к епископу.

— Джит говорит, что все исполнено.

Его красные глаза повернулись от фамильяра к Джит.

— Надеюсь, все остальное, что я велел, ты тоже исполнишь.

Его бровь опустилась.

— Не заставляй меня возвращаться.

С этими словами он развернулся и удалился прочь. Казалось, тьма собиралась вокруг него, пока он шел, словно черный плащ, заставляя его выглядеть тенью, движущейся над землей.

Фамильяр склонилась, заставив Хенрика подпрыгнуть. Он не видел, что она кралась позади него.

— Теперь твоя очередь, — прошипела она.

Глава 57

Кэлен вздрогнула и проснулась, задыхаясь от страха. Расплывчатая вереница образов пронеслась через ее сознание. Темные руки и когти настигли ее. Клыки появились из ниоткуда, кусая ее, пытаясь добраться до лица.

Она не знала, где она находится и что происходит. Она отчаянно отбивалась, извиваясь, отпихиваясь от всего, что доставало до нее, в то же самое время, пытаясь сбросить тяжкую хватку боли, прожигающей все ее тело.

Она внезапно села, хватая ртом воздух, и увидела, что она находится в Саду Жизни, и что вокруг ночь. Никто за ней не гнался, никто ее не преследовал. Все было тихо.

У нее был кошмар.

Во сне что-то гналось за ней, что-то темное и глубоко опасное, что-то ужасающее. Оно было неумолимо и постоянно приближалось к ней. Она бежала, пытаясь оторваться, но не могла заставить свои ноги двигаться с необходимой скоростью. Все это казалось таким настоящим.

Но она все-таки проснулась. Она больше не спала. Она спаслась из кошмара и от того, что шло за ней. Она убеждала себя отбросить это, перестать концентрироваться на сне. Это был всего лишь сон. Она уже не спала. Она была в безопасности.

Однако она быстро обнаружила, что пробуждение не означало спасения. Проснувшись и сбежав от того, что шло за ней во сне, она не сбежала от боли. Ее голова болела так, что она думала, что потеряет сознание. Она прижала пальцы к вискам, чтобы через миг обхватить себя руками за живот, прижимая их к скручивающей боли где-то внутри.

Пока шип боли погружался в ее голову, горячая волна тошноты поднималась внутри нее. Она боролась с желанием немедленно очистить желудок. Пульсирующая боль в ее голове овладевала ею, заставляя ее чувствовать себя все хуже и хуже. Изо всех своих сил она сопротивлялась накатывающим волнам тошноты. Тошнота одолевала.

Когда все ее нутро начинало корчиться, Кэлен быстро выпуталась из одеяла и поползла на четвереньках по траве прочь от того места, где она спала. Она делала все, что могла, сопротивляясь желанию тошноты, но ее тело не подчинялось ее воле, и она начала напрягаться до ощущения, что ее желудок пытается вывернуться наизнанку. Качающиеся волны тошноты прокатывались через нее снова и снова в такт стучащей боли в ее голове, каждый раз вызывая рвоту.

Кэлен ощутила руку на своей спине, и другую, отводящую за спину ее длинные волосы.

Она хватала воздух ртом в промежутках между спазмами. Она была уверена, что ее рвет кровью. Мучительная боль казалась непереносимой каждый раз, когда ее мышцы сводило судорогой. Было ощущение, что ее потрошили заживо.

Волны сокращений, наконец, начали затихать. Отплевываясь горькой желчью, для нее было облегчением увидеть, что крови не было.

— Мать-Исповедница, вы в порядке?

Это была Кара. Было здорово, что рядом кто-то был, было приятно не быть одной.

— Я не знаю, — ответила она.

Вдруг рядом с ней оказался Ричард.

— Что случилось?

Волны дрожи сотрясали все ее тело. Между ними и глотками воздуха она могла лишь выдавить:

— Тошнит.

— Я слышал, как ты кричала, на всем пути из комнаты, где стоит машина, — сказал Ричард, утешающее положив ладонь ей на спину.

Она выдрала толстый пучок травы и вытерла им рот, отшвырнула его и снова вытерла новым чистым пучком. Она и не догадывалась, что кричала во сне. Волны тошноты затихли, позволяя ей восстановить дыхание. Однако пульсирующая боль в голове не исчезала.

— У меня был кошмар, и, должно быть, я закричала и проснулась от крика.

Он прижал свою ладонь к ее лбу.

— Ты вся холодна как лед, и покрылась испариной.

Кэлен не могла унять дрожь.

— Мне так холодно.

Ричард подтянул ее поближе. Кэлен обмякла, сидя рядом с ним. Его теплые, сильные руки сомкнулись вокруг нее, защищая.

Однако он не просто обнял ее, а взял за запястье ее руку и поднял. Его прикосновение было болезненным.

— Добрые духи, — прошептал он себе под нос.

Кара наклонилась.

— Что такое?

Ричард чуть-чуть повернул руку Кэлен, показывая ей.

— Приведи Зедда.

Кэлен видела, как Кара убегает по тропе, скрывающейся среди деревьев. В руках Ричарда было так хорошо. Ей ничего не нужно было, кроме этого приятного тепла.

Но ее руку дергало болью с каждым стуком сердца. Она посмотрела на нее и была поражена тем, что царапины появились вновь. Зедд вылечил их, но они вернулись обратно и выглядели хуже, чем когда-либо.

— Выглядит так, как будто лечение Зедда вообще не помогло, — сказал Ричард.

— Мы приведем его сюда и увидим, что он думает по этому поводу. Он знает уйму всего об этих вещах, но мне кажется, что они заражены, и поэтому вернулись. Возможно, поэтому тебе так плохо. Может быть, он просто не изгнал заразу, когда лечил их в тот раз.

Это не звучало так, словно могло вызвать то, что она ощущал. Она раньше получала раны, становившиеся красными и отекшими. От них она никогда не чувствовала себя так. Говоря по правде, рука была делом десятым. В ее голове появился еще во сне внезапный взрыв боли, заставивший ее проснуться, заставивший ее ощущать все это и в итоге вытошнит. Это был тот самый кинжальный удар боли между висков, задавивший ее тошнотой. Она не думала, что царапины имели какое-то отношение к ее головной боли.

Несколько раз в жизни у нее были головные боли столь сильные, что ее выворачивало наизнанку. У Ричарда они тоже были. Он говорил, что унаследовал их от матери. Она думала, что эта должна была быть чем-то вроде этого. Просто сильная головная боль. Эта мысль придала ей сил.

Она снова взглянула на пылающие красные царапины на руке. Ее озаботил тот факт, что залеченные, казалось бы, раны не только появились снова, но и стали куда хуже. Рука онемела из-за отека.

Кэлен снова задрожала от боли. Волна ледяного холода прокатилась сквозь нее. Боль в ее голове легла на нее неподъемной тяжестью.

И затем, как только Ричард наклонился к ней и притянул ее поближе к себе, она начала чувствовать, как мягкая сладость его дара просачивается в нее. Теплая волна облегчения затопила ее холодные, окоченевшие мышцы. Он использовал свой дар, чтобы исцелить ее раньше, так что она узнала ощущение прикосновения его магии. Вот что он делал сейчас — исцелял ее своей магией.

Дар Ричарда работал особым образом, и обычно срабатывал внутри него лишь при очень большой необходимости. Его близость к ней, его любовь к ней, его потребность в ее безопасности — всего этого хватило, чтобы исцелять ее.

Время утратило значение в его теплых объятиях, в потоке магии, вливающейся в нее.

Она чувствовала его успокаивающее, обнадеживающее, любящее присутствие каждой частичкой своего существа.

Но как бы сильно она не хотела его помощи, она не хотела разрешать ему делать это.

Она знала, что в процессе исцеления он должен был бы забрать ее боль себе. Сначала он должен был отбросить ее мучения прочь и забрать себе, и только после этого его дар мог течь в нее, исцеляя. Кэлен не хотела, чтобы Ричард забрал себе эту боль. Как бы она не хотела избавиться от боли, она не хотела, чтобы он страдал.

Тем не менее, бороться с ним оказалось бесполезно. Сила его дара переполняла ее. У нее не было выбора, кроме как перестать сопротивляться. Это было ощущение, словно она позволила себе падать назад в неизвестную бездну. Это было страшно, и в то же время приносило облегчение, облегчение от ощущения свободы, от ощущения, что кто-то борется за нее, борется с болью вместо нее, от возможности стоять в стороне от бушующей битвы.

Она не знала, как надолго она потерялась в этом далеком от боли месте вместе с Ричардом, бывшим с ней, но она точно знала, что стоит ей открыть глаза и вернуться в привычный мир, она будет в его руках.

Несмотря на ее ожидания, боль все еще была там. Она была столь же сильной, столь же гнетущей, что и раньше.

Она узнала ту же самую боль и в глазах Ричарда. Он забрал ее себе, но, как это ни странно, в то же время, она не покинула ее.

Его старания не исцелили ее.

Она подумала, что, может быть, сделала что-то не так. Может быть, она не слишком сильно старалась. Или, что более точно, она слишком боялась позволить Ричарду забрать боль себе, и не смогла до конца отпустить ее.

Кара склонилась над Ричардом.

— Простите, что я так долго искала Зедда. Я нашла его, он идет прямо за мной. Я привела и Никки.

Ричард не ответил. Он смотрел в никуда.

Глава 58

Все еще возвращаясь из того далекого места, казавшегося полностью обособленным от действительности, которая начала возвращаться, проявляясь вокруг нее, Кэлен поняла, что что-то не так с ними обоими, и с ней, и с Ричардом.

Она видела Никки, севшую на корточки возле него. По озабоченному выражению, завладевшему колдуньей, посмотревшей в его немигающие глаза, Кэлен поняла, что что-то в исцелении сработало совсем не так, как должно было.

Ричард глядел в никуда, полностью безответный, несмотря на то, что боль бушевала в его глазах, несмотря на то, что Никки положила руку на его плечо и потрясла его.

Длинные светлые волосы Никки упали на ее левое плечо, когда она склонилась над Ричардом и прижала два пальца ко лбу Кэлен. Кэлен ощутила знакомое покалывание Магии Приращения, дрожание и покалывание в нервных окончаниях шеи, плеч и рук.

Никки отняла пальцы и приложила их ко лбу Ричарда. Она подалась назад и толкнула его в грудь.

— Отпусти ее. Ричард, отпусти ее.

Когда Ричард ничего не ответил, она обхватила Кэлен руками и мягко вытащила ее из его одеревеневших объятий. Кэлен не сопротивлялась. Она не знала, почему Никки хочет, чтобы он отпустил ее, но она не сопротивлялась, видя озабоченность в голосе колдуньи и на ее лице.

Никки мягко положила Кэлен на землю и немедленно обратила свое внимание обратно на Ричарда.

Разорвав его соединение с Кэлен, Никки прижала ладони к его вискам.

— Отпусти это, Ричард, — проворковала она.

Ричард задышал, хватая воздух. Жизнь, осмысленность, наконец, всплыли в его глазах. Кэлен вздохнула облегчения от того, что Никки вытащила его оттуда, где он был. Ричард скорчил рожу, когда Никки отняла свои ладони.

— Что ты делаешь? — спросил он Никки.

— Зачем ты меня остановила?

— Я хотел бы спросить о том же, — сказал Зедд, появившись позади Ричарда.

Никки постучала теми же двумя пальцами, которыми касалась лбов Кэлен и Ричарда, по своему собственному, давая Зедду знак проверить самому. Зедд немедленно приподнял свой плащ и опустился с другой стороны от Ричарда. Он положил два пальца на лоб Кэлен, затем проделал то же самое с Ричардом.

— Что? — переспросил он. — Что я должен был почувствовать?

Никки быстро посмотрела на него.

— Ты ничего не чувствуешь?

Зедд, казалось, был сбит с толку.

— Нет. А должен?

Никки вновь прикоснулась своими пальцами ко лбу Кэлен, и та опять ощутила легкое покалывание Магии Приращения, пока колдунья не повторила свой опыт над Ричардом.

Она вздохнула:

— Больше я этого не чувствую. Теперь, когда связь прервана, ты не можешь этого ощутить.

— Ощутить что? — нахмурившись, спросил Зедд.

Никки украдкой взглянула на Кэлен.

— Не знаю. Думаю, ничего. Это не важно, мы поговорим об этом позже.

Ричард провёл рукой по лицу, сбрасывая наваждение после попытки исцелить Кэлен. Она не чувствовала себя лучше. Заживляющий эффект от магии Ричарда подействовал куда хуже, нежели раньше. Она не могла себе представить, почему это не помогло на сей раз. Но ещё больше её интересовало, почему Никки казалась такой обеспокоенной.

— Почему ты остановила меня? — спросил Ричард повышенным тоном. — Я излечивал её. Ты не дала мне закончить.

Это подтвердило подозрения Кэлен о том, что, возможно, Ричард просто не успел завершить исцеление. Никки прервала его прежде, чем у него появился шанс закончить начатое. Но как только она подумала об этом, то поняла, что проблема заключалась не в этом, потому что она поняла, что что-то не так, ещё до того, как вошла Никки и прервала Ричарда. Он потерпел неудачу прежде, чем Никки разделила их.

Должно было быть нечто другое, что пошло неправильно.

Никки глубоко вздохнула.

— Это не помогало. Ты не лечил её, ты просто позволили себе открыться и принять заражение.

Зедд выглядел озадаченным как никогда. Он посмотрел на Ричарда, затем опустил взгляд вниз на руку Кэлен.

— О чём ты говоришь?

— Я только могу сказать, что что-то пошло не так. Поток его дара в Кэлен прервался. Что-то перетекало из неё в него. Оно использовало его линию жизни, проложенный им путь, чтобы войти в него.

На лице Зедда отразилась тревога.

Никки пристально посмотрела в глаза Ричарда.

— Ты понимал? Ты знал, что я делаю?

Ричард, выглядевший расстроенным и нетерпеливым, потряс головой.

— Нет. Я не знаю, что чувствовал. Я не знаю, что произошло. Всё, что я знаю, это то, что она ранена. Я пытался забрать боль у Кэлен, и процесс просто вышел из-под контроля.

— Мальчик заживляет инстинктивно, через сочувствие, — сказал Зедд колдунье. — Он рос, не зная, что имеет дар, и не учился управлять им, но я знаю, что он излечивает то, что я вылечить не в состоянии.

— Как и я, — сказала Никки. — Он использует свой дар уникальным образом, но в этот раз он не излечивал её.

— Ты уверена? — спросил старый волшебник.

Никки кивнула.

— Я могла измерить поток силы, когда почувствовала её, а затем его. Он не был сбалансирован. Боль переходила в него и завоевывала контроль. Что-то пошло не по тому пути. Его дар должен был бы управлять болью, пока исцеляющая сила вливалась в неё, но этого не происходило. Он, вероятно, действовал инстинктивно и повторял то, что проделывал в прошлом, но на этот раз он имел дело с чем-то иным, чем-то опасным, и его дар не работал

Она посмотрела на Кэлен.

— Работал?

Кэлен подумала, что в словах Никки был смысл.

— Нет. И всё-таки я не понимаю. Он ведь лечил меня прежде.

— Верно, — сказал Ричард. — Почему не получилось сейчас?

— Я не знаю наверняка, Ричард, но причина проблемы в том, что, когда ты пытался исцелить Кэлен. что-то вело себя подобно инфекции. Думаю, можно сравнить это с тем, как если бы ты ухаживал за больным человеком и подцепил от него инфекцию, а потом заболел бы сам.

— Но дар должен был защищать меня от этого.

— Мальчик прав, — вставил Зедд.

Никки выглядела не особенно горящей желанием отвечать.

— Может быть, заполнив некоторые пробелы в своей неопытности в использовании магии, ты мог бы избежать этой проблемы. Но я не могу утверждать с уверенностью.

Зедд никогда не отступал, когда доказывал или расспрашивал о чём-то.

— Хорошо, очевидно, что царапины, которые я вылечил раньше, появились снова. Они выглядят заражёнными. Мне нужно исправить это прежде, чем мы предпримем что-нибудь ещё.

— Согласен, — сказал и Ричард и убрался с пути Зедда.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — сказала Никки довольно скептично.

Зедд выглядел недоумевающим из-за её сопротивления.

— Что ж, что я не считаю хорошей идеей, так это позволить инфекции распространиться. Это может кончиться потерей руки. Хуже, если заражение переместится на другие части её тела, это может оказаться фатальным.

Никки увидела беспокойство на лице Кэлен и смягчилась, кивнув и вздохнув.

— Ты прав, Зедд. Но позволь мне помочь тебе.

— Я буду рад любой помощи, — сказал дедушка Ричарда, склонившись над Кэлен и прижимая ладонь к её лбу. Никки положила собственную руку поверх его.

Кэлен немедленно ощутила поток его дара, текущий через нее. Она также почувствовала отдельные покалывания магии Никки. Хотя они были похожи, каждая несла с собой особые ощущения. Смешавшись вместе, они давали ощущение тепла и покоя, но совсем по-другому, нежели его давал дар Ричарда. Она знала, что дар Зедда отличается, поэтому не беспокоилась, и узнала также уникальное чувство касания силы Никки. Оба их дара, смешанные вместе, опьяняли.

Но она также думала, что чувствовала тень чего-то еще, чего-то темного, агрессивно напряженного внутри нее.

Быстрее, чем она успевала подумать, Кэлен увлекало потоком силы Зедда и Никки. Она опять утеряла ощущение времени и пространства, пока теплое сияние магии затопляло ее изнутри. Она могла ощутить, что Зедд взваливает на себя ее боль точно так же, как это делал Ричард, но куда быстрее и с точностью, говорившей об опыте.

Внезапно все остановилось. За один удар сердца сочетание силы Зедда и Никки исчезло.

Кэлен открыла глаза и вдохнула. Ей казалось, что она была под действием их силы момент другой, но она знала по опыту, что это легко могло длиться час или два.

Зедд качнулся на каблуках. Он бросил обеспокоенный взгляд на Никки.

— Дело не в Ричарде. Что-то не так. Единственная разница между нами в том, что я знаю достаточно, чтобы отступить. Ричард не знает.

Он плотно сжал губы в молчаливом недовольстве, после чего добавил:

— Дело не в Ричарде. И я не могу исцелить ее.

Никки наградила его непроницаемым взглядом.

— Ты почувствовал это?

Кэлен удивилась, какое такое «это» он должен был почувствовать.

Лицо Зедда разочарованно скривилось.

— Не знаю. Я никогда не ощущал и близко похожего на такое. Это ново для меня. У меня нет ни единого предположения, почему я не могу прорваться, но я не могу.

Взгляд Никки был прикован к Зедду.

— Что ты почувствовал?

Морщины на лице Зедда сложились в озабоченные угловатые фигуры, когда они с Никки обменялись быстрыми взглядами.

— Не знаю. Что-то… что-то темное.

Никки выказала лишь тончайший намек на то, что понимает, о чем идет речь, но не сказала ни слова.

Кэлен не знала в точности, о чем они говорят, но она поняла, что эти двое что-то поняли и держат это при себе. Также она знала, что ощутила что-то напряженное внутри себя при касании их магии.

Тревога внутри Кэлен росла.

— Может быть, Натан мог бы помочь? — предположил Ричард, не обращая внимания на то, что Кэлен видела между Зеддом и Никки.

— Он Рал. Может, он бы лучше справился с этим, раз уж его дар работает на полную силу в этом дворце. Может быть, это все, что нужно.

Глава 59

— Что там про меня и мой дар? — спросил Натан, останавливаясь позади Ричарда.

Кэлен заметила, что пророк комкал в руке обрывок бумаги.

— Рука Кэлен, которую вылечил Зедд раньше, ее состояние стало хуже, — сказал Ричард через плечо.

— И у него возникли сложности с тем, чтобы вылечить ее опять. Я просто говорил, что раз твоя сила не ослабляется заклинанием дворца, у тебя бы лучше получилось вылечить ее руку.

Натан, нахмурившись, посмотрел на Кэлен. Она приподняла руку, чтобы он мог рассмотреть ее в свете факелов. В ее голове бил набат. Она просто хотела пойти спать.

— Я буду рад попробовать, — сказал он.

— Это не сулит ничего хорошего, — трезво рассудила Никки. — Зедд уже раз вылечил её руку. Ссадины не должны были появиться вновь. Здесь происходит что-то другое, что мы не видим или не понимаем. Если Зедд не может исправить того, что сделал, тогда и тебе вряд ли удастся.

Кэлен была сильно обеспокоена тем, что еще знала, но не рассказывала Никки.

— Боюсь, она права, — признал Зедд со вздохом.

Кэлен приподнялась на локтях.

— Но если ты не можешь исцелить их…

Зедд потрепал ее по плечу и успокаивающе улыбнулся, ласково подмигнув.

— Не беспокойся, милая. Есть несколько других эффективных вещей, которые мы можем сделать, чтобы позаботиться об этом. У нас есть доступ к широченному разнообразию трав здесь, во дворце. Это всего лишь царапина и зараза, ничего более. Я лечил такие царапины и заражения припарками и травами всю свою жизнь. Я сделаю их, если тебе не станет лучше.

— Зедд прав, — сообщил ей Ричард. — Он всегда заботился о моих ранах и царапинах без помощи дара. У меня даже есть с собой немного ом-травы, — обратился он к Зедду.

Кустистые брови Зедда приподнялись.

— Вот оно как. Что ж, это поможет облегчить ее боль, пока припарка будет вытягивать заразу.

Он снова потрепал ее по плечу.

— Я сделаю ее прямо сейчас, и тебе сразу станет легче.

Кэлен улыбнулась, опускаясь обратно на землю.

— Спасибо, Зедд.

Он осмотрел то место, где она лежала, а затем взглянул на Ричарда.

— Мы должны устроить её поудобнее, там, где она сможет передохнуть.

— Мне и здесь неплохо, — запротестовала Кэлен. Она была не в восторге от идеи вновь очутиться под наблюдением невидимого врага, в одной из дворцовых спален.

— Ты серьезно? — Зедд посмотрел в сторону зияющей дыры в середине комнаты.

— Та машина внизу выдавала пророчества другим, пока они спали — другим людям, без малейшего намека на дар. Представь себе силу, что эта штука должна нести в себе, чтобы быть способной сделать такое, не говоря уж о том, что она делает это, находясь в поле сдерживания. Я подозреваю, что именно эта огромная мощь могла вызвать у тебя головную боль, пока ты спала.

Ричард хмуро оглянулся на дыру в полу.

— У меня не болит голова, а я тоже спал здесь.

Зедд воздел палец.

— Но ты обладаешь даром — обеими его сторонами. Более того, я верю, что у тебя есть своего рода особая связь с машиной, поэтому на тебя это все может не действовать так. Однако для остальных, проводящих слишком много времени рядом с ней, вроде Кэлен, это может быть опасно.

Беспокойно глядя на него, Ричард успокаивающе положил руку на плечо Кэлен.

Боль настойчиво отдавалась у неё в голове.

— Ты действительно думаешь, что причина в машине?

Зедд пожал плечами.

— Мы не так много знаем о машине. Мы понятия не имеем, на что она способна, и это очень беспокоит меня. Может, она излучает поле энергии, ответственное за твою боль и тошноту. По меньшей мере, в чем я уверен, так это в том, что когда попытался исцелить тебя, я мог ощутить, что ты и близко не подошла ко времени сна, необходимого твоему телу для того, чтобы успеть исцелиться. Это делает тебя уязвимой для разного рода проблем. Без отдыха, необходимого тебе, эта зараза лишь сильнее разовьется. Вот почему я думаю, что нам надо перенести тебя в удобную постель — и что более важно, подальше от машины — чтобы ты, как следует, отдохнула, и это помогло нам вылечить тебя.

Она вынуждена была признать, что это было разумно. Но…

— Во дворце вполне достаточно удобных покоев, — сказал ей Ричард.

— Мы найдем тебе место, где ты сможешь отдохнуть, а Зедд сможет вылечить твою руку.

Кэлен опять приподнялась на локтях.

— А как же проблема, бывшая у нас в спальне?

Ричард заговорщически ей улыбнулся.

— На этот счёт, у меня есть одна идея. Не беспокойся.

Но она беспокоилась. Кэлен делала все возможное, не обращая внимания на боль, стучащую в голове и дергающую руку.

— Мне лучше, — солгала она.

Она прокашлялась, пытаясь заставить свой голос звучать естественнее. Это не помогло.

— Звучит не слишком правдоподобно, — произнёс Натан.

— Есть вещи и поважнее, чем беспокоиться о том, что происходит со мной, — сказала она.

— Скорее всего, это был всего лишь плохой сон, из-за него у меня болит голова, что же до царапин на руке, что ж, царапины иногда становятся хуже перед тем, как пройти. Я думаю, вы делаете из мухи слона.

Никто не выглядел убежденным этой тирадой ни на грош. Может быть, потому что Кэлен сама не могла убедить себя, но скорее всего потому, что знала, что больна лихорадкой. Она заставила ее охрипнуть. У нее почти полностью пропал голос, когда бы она ни пыталась заговорить, это лишь показывало то, как плохо ей было.

— Я все еще думаю, что мне следовало бы попробовать, — сказал Натан.

— Если желаешь, я с радостью стану твоей пациенткой — ответила Кэлен, стараясь не выдать голосом своего самочувствия.

Когда Натан обошел Ричарда, Ричард махнул рукой.

— Кстати, что это там у тебя в руке?

Натан взглянул на бумажку в руке, как будто совершенно забыл о ней.

— Ах да, — он протянул ее Ричарду, — от твоей личной пророчицы из библиотеки.

Ричард состроил кислую мину.

— Что там ещё напророчила Лоретта?

— Я боюсь, что это звучит серьезно. Поэтому я и пришел сюда, разыскивая тебя. Тяжело сказать, о чем это в действительности, но вполне возможно, что это еще одно пророчество о Кэлен.

Натан быстро махнул бумажкой, затем перевернул ее, чтобы прочитать вслух.

— Здесь написано: «Выбор королевы будет стоить ей жизни».

— Ты думаешь, что это может быть другое пророчество о Кэлен, потому что оно похоже на то, что было раньше? — спросил Зедд. — На то, первое, где говорилось: «Королева берет пешку».

Натан разочарованно покачал головой.

— Я не знаю. Мне не было видений об этом. Это могло значить что угодно.

Лицо Ричарда приобрело пепельный оттенок. Он выхватил бумагу у Натана и прочитал сам, словно не веря.

— Что случилось? — спросил Зедд.

Ричард продолжал глядеть на бумагу, пока, наконец, не перевёл взгляд на деда.

— Чуть раньше, вечером, — сказал он тихо, — машина говорила со мной.

Зедд наклонился к нему.

— Что ты имеешь в виду под «говорила с тобой»?

Рука Ричарда, сжимавшая бумагу, опустилась, пока он обдумывал ответ.

— Это трудно объяснить.

Зедд не был расположен отпускать его так легко.

— Я думаю, тебе нужно попробовать.

Ричард сжал губы на мгновение, размышляя, как объяснить.

— Машина сказала мне, что ей надоело спать. Затем она хотела знать, почему ей надоело спать.

Никки удивлённо подняла брови.

— Машина задала тебе вопрос?

Ричард кивнул. Кэлен нахмурилась, пытаясь сквозь грохочущую боль в голове вспомнить, где она слышала эти слова раньше. Они звучали очень знакомо. Наконец, она вспомнила.

— Разве это не то, что говорил мальчик с рынка? Что ему надоело видеть сны? Потом он спросил, почему ему надоело спать. Помнишь?

— Я помню, — сказал Ричард, — Хенрик. И ты права. Он говорил в точности то же самое.

В комнате стало тихо, пока все пытались подобрать этому объяснения. По своему опыту они знали, что те же самые пророчества, что выдает машиной, приходят и к другим людям. Кэлен бы не удивилось, если бы тут было то же самое.

Ричард взлохматил волосы рукой.

— Не только то, что машина сказала это. То, как она сказала это — вот что меня так обеспокоило.

— Что ты имеешь в виду под «как она сказала это»? — спросила Никки. — Она выжигает то, что говорит, на тех металлических полосах. В этот раз она выдала сообщение по-другому?

— Нет, обе фразы она выжгла на металлических полосах, как и раньше.

— Тогда что ты имеешь в виду под «как она сказала это»?

— Вы все знаете, как звучит машина, когда собирается выдать пророчество — внезапный дикий шум, который она издает, приходя в движение разом из полной неподвижности? —

Ричард дождался кивков.

— Что ж, в этот раз было иначе. Вместо внезапного выхода на полную скорость в этот раз она завелась медленно, мягко, будто просыпаясь.

Зедд воздел руки к небу.

— Просыпаясь! Просыпаясь и говоря тебе, что ей надоело спать? Добрые духи, Ричард, это машина!

— Я знаю, знаю, — сказал Ричард, жестом прося деда успокоиться и послушать.

— Но она заработала медленно тихо, все шестерни и прочая требуха набирали скорость постепенно и вставали на место медленно. После того, как они поднялись и разогнались на полную, она написала две пластинки с теми двумя фразами о снах: «мне надоело спать», и «почему мне надоело спать?».

— Что еще было странным, так это то, что те две полоски не были горячими, когда вывалились из машины.

— Они всегда горячие после появления, — заявил Зедд.

Ричард немного наклонился, глядя на всех по очереди.

— Что ж, в этот раз они вылезли из машины холодными на ощупь. Обе.

Зедд потеребил подбородок.

— Это странно.

— Я был там внизу всю оставшуюся ночь, — продолжил Ричард, — ожидая, что она скажет еще что-нибудь. Я заснул ненадолго. Затем, ни с того ни с сего, шестерни вновь пришли в движение, но уже как обычно, так, как вы видели — все разом. Внезапный взрыв шума немедленно разбудил меня.

Он отклонился назад, пошарил в кармане и вытащил оттуда металлическую полосу.

— После того, как она разбудила меня, прямо перед тем, как я услышал крик Кэлен и побежал наверх посмотреть, все ли с ней в порядке — он поднял полосу — машина выдала то же самое пророчество. И оно вывалилось из машины горячим, как обычно.

— Какое, «то же самое пророчество»? — с подозрением спросил Зедд.

Ричард показал на бумажку, бывшую у Натана в руках.

— То же самое, что и это. «Выбор королевы будет стоить ей жизни».

Глава 60

Ричард перевернул ногой ковер. Он не видел символа, который он наблюдал раньше нацарапанным на полу коридоров возле дверей их предыдущих спален, и дверей комнаты королевы Кэтрин, после того, как она была убита. Это его ободрило. Символ значил «Наблюдай за ними», а он не хотел, чтобы кто-то наблюдал за ними, пока они спали, как было раньше.

Он был обеспокоен предзнаменованием, данным машиной, тем же самым, что записала Лоретта, но в данный момент он куда больше беспокоился о Кэлен. Он не знал, было ли пророчество «Выбор королевы будет стоить ей жизни» о Кэлен, как было первое, гласящее «Королева берет пешку», или нет, но сейчас его больше волновала забота о воспаленных царапинах на ее руке. Они могли побеспокоиться о пророчестве и попозже.

Кроме того, пытаться угадать, что значит пророчество, было дурацким занятием.

Сейчас он лишь хотел переместить Кэлен в удобное место, подальше от машины, где Зедд мог бы сделать травяную припарку ей на руку, чтобы вытянуть заразу, пока она получит так необходимый ей отдых.

Он надеялся, что это место будет безопасным, потому что оно не было одной из спален, принадлежащих Лорду Ралу. В тех спальнях что-то наблюдало за ними. Конечно же, позже он обнаружил, что возле дверей тех комнат на полу были нацарапаны символы, но даже в отсутствие символов он не доверял официальным спальням, предназначенным для Лорда Рала. Они казались слишком удобной мишенью для сил, которые он даже не понимал. Пока он не узнает, как эти символы были нацарапаны на полах в хорошо охраняемых залах, как и то, какова была их конечная цель, он не доверял тому, что те комнаты были бы безопасными.

Эта комната не была одной из спален Лорда Рала, но вместо этого была укромной гостевой спальней. В этом крыле дворца сейчас не было гостей, поэтому никого не было поблизости, и никто в действительности не знал, что они были здесь. Она была несколькими этажами выше уровня земли, так что никто не мог забраться в нее снаружи. Она не была большой, но Ричарда это не заботило. Он просто нуждался в безопасном месте для сна.

Прежде, чем он успел войти в комнату, Кара опередила его. Бенджамин уже расставил солдат Первой Когорты на посты на каждом пересечении коридоров во всем крыле дворца. Рикка стояла не слишком далеко дальше по коридору в одну сторону, Бердина — в другую. Обе были одеты в красную кожу. Хотя он и приветствовал мысль об охране снаружи комнаты, он не слишком верил в их способность остановить то, что в действительности его угнетало. То, что находилось в их комнате раньше, наблюдая за ними, безо всяких затруднений проскользнуло мимо стражи.

В этот раз Ричард намеревался устроить небольшой сюрприз таинственным наблюдателям, если они опять заглянут посмотреть.

Держа Кэлен за талию, Ричард провел ее в комнату. Он поставил их вещи и прочее барахло слегка в стороне. Кара вернулась с проверки и кивнула ему, показывая, что не заметила в комнате ничего, вызвавшего ее беспокойство.

— Ну, что ты думаешь? — спросил он Кэлен.

Ричард видел, что ее взгляд прикован только к кровати.

— Мне нравится.

Он был рад, что она с таким нетерпением смотрит на кровать. Он волновался за нее и хотел, чтобы она хоть немного поспала. Лицо Кары, обозревшей Кэлен, ясно отражало и ее волнение за нее.

Зедд мягко хлопнул Кэлен по спине, войдя в комнату вслед за ними.

— Тут вы и остановитесь, милая. Я сделаю припарку и вернусь так быстро, как только смогу, чтобы приложить ее на твою руку, а затем тебе надо будет поспать. Это поможет лучше, чем что-либо еще.

Кэлен кивнула. Ее лицо было пепельно-серым. Взглянув в ее зеленые глаза, Ричард понял, как ей было больно. Он знал также, что она не хотел беспокоить его, поэтому ни за что не рассказала бы, как чувствует себя на самом деле. Однако он видел достаточно в ее глазах.

Поскольку они спали на земле в Саду Жизни, Кэлен была в путевой одежде, в брюках, рубашке и ботинках.

— Как насчет того, что мы снимем с тебя все это и залезем в кровать?

Она покачала головой и немедленно заползла в кровать.

Перед тем, как они покинули Сад Жизни, Натан попытался вылечить ее руку. Ему повезло не больше, чем остальным из них. Ричард полагался теперь на припарку Зедда, которая должна была вытянуть заразу прочь, и на некоторую толику старого доброго сна.

Зедд наклонился к Ричарду.

— Я пойду, сделаю компресс и сразу назад.

Он ткнул пальцем и заговорил тихо.

— Тем временем, для пущей безопасности, ты бы избавился от того зеркала.

Над трюмо стояло двустворчатое зеркало.

— Не беспокойся, — сказал Ричард, — оно мне кое для чего понадобится.

Когда Зедд ушел, Ричард сам проверил комнату. Не то, чтобы он не доверял проверке Кары, но хотел быть уверен. Поскольку это была единственная комната, и она не была такой уж большой, проверять было особенно нечего.

От гардеробов благоухало кедром; они были пусты. В конце комнаты находились двойные двери со стеклянными панелями. Тыльной стороной ладони Ричард отвел занавески в сторону и сквозь стекло взглянул в темноту. Там оказалась небольшая терраса с вечнозеленым деревцом в горшке, заканчивающаяся толстыми каменными перилами высотой по пояс. Далеко внизу, на земле, Ричард заметил патруль солдат.

Когда Кара вышла, Ричард попытался уговорить Кэлен, снять, по крайней мере, ботинки. Она закапризничала и сказала, что ей холодно и просто хочется залезть под одеяло. Ричард знал, что, когда болит голова, тошнит, и всего мутит, спорить с кем-то совершенно не хочется. Он осторожно накрыл Кэлен одеялом и мягко подоткнул его возле ее шеи.

Когда Кэлен закрыла глаза, он подошел к занавескам в конце комнаты и задернул их, потянув за тканый шнур. С трюмо он снял двустворчатое зеркало, единственное зеркало в комнате, и рассоединил его на одинаковые половины. Он установил их на полу лицом к лицу, и крепко связал их вместе шнуром от занавесок. Когда он закончил, он прислонил связанные зеркала к пуфику у трюмо.

Он сел на край постели и наклонился, обнимая Кэлен, чтобы согреть ее и дать ей знать, что она не одна. Ее глаза были закрыты, и она ничего не сказала, но испустила легкий вдох, давая понять, что ценит это.

Ричард проснулся от стука. Это был Зедд, вернувшийся вместе с припаркой. Ричард вручил ему небольшую баночку ом-травы, которую он добыл из своего мешка. Пока Зедд деревянной лопаточкой перемешивал ом-траву, которую Ричард передал, со слегка желтоватым варевом, лежащим в небольшой миске, Ричард отвернул одеяло и положил руку Кэлен на него перед ним.

Кэлен сонно открыла глаза, нахмурившись, чтобы посмотреть, что он делает, почему он нарушает ее сон. Когда Зедд размазал получившуюся мазь по ее красной, отекшей руке, она вздрогнула от боли.

— Скоро тебе станет лучше, — сказал он ей. Кэлен кивнула и закрыла глаза.

Зедд забинтовал ее руку, пока Ричард поддерживал ее запястье.

— Это не только поможет вытянуть прочь заразу, это вытянет и боль. Я также подложил туда кое-что, что поможет ей поспать.

Ричард кивнул.

— Спасибо, Зедд. Я слегка волнуюсь из-за того, что она едва соображает.

— Ей просто нездоровится и нужно отдохнуть, — заверил его дед и похлопал его по плечу.

— Тебе бы тоже не помешало поспать.

Ричард не думал, что он сможет спать. Ему просто хотелось сидеть рядом с Кэлен и наблюдать за ней.

Они оба повернулись, услышав странный, приглушенный, далекий крик, полный тяжелых мучений.

— Добрые духи, — сказал Зедд.

— Это что еще такое?

Ричард улыбнулся и показал.

— Я поставил два зеркала лицом к лицу. Я подумал, что что-нибудь попытается заглянуть в комнату, и увидит кое-что, что его совсем не обрадует: его собственное отражение.

Зедд тихо рассмеялся, пытаясь не разбудить Кэлен.

— Вот это и вправду немного магии, мальчик мой.

Глава 61

— Ситуация взывает к действию, и я предприняла его, — сказала королева Орнетта. — И это окончательное решение.

Немногие собравшиеся представители обменялись взглядами.

Герцогиня Марпл поставила чашку на стол и слегка наклонилась вперед, глядя на Орнетту.

— Так вы хотите сказать, что на самом деле верите, что Лорд Рал и Мать-Исповедница — тайные слуги Владетеля? Вы серьезно?

Орнетта отметила, что говорившая, скорее, пыталась привлечь к себе внимание, чем выказать собственное недоверие. Её глаза светились в предвкушении грязных сплетен. Некоторые люди получали ни с чем несравнимое удовольствие от унижения сильных мира сего, благодаря скандалам, порочившим репутацию.

Орнетта ничуть не была заинтересована в сплетнях или подрыве авторитета влиятельных лиц. Ею двигали более важные мотивы. Королеву беспокоило не недостойное поведение её сюзеренов, а последствия оного для неё и её народа.

Остальные в этой маленькой группе шептались, выражая остальным свое сильное волнение. В последние несколько дней Орнетта часто общалась с этими людьми. Они были из тех, кто больше всего беспокоился о пророчестве, твердо верил в него и кто хотел, чтобы пророчество помогло им в будущем. Они были очень встревожены тем, что Лорд Рал и Мать-Исповедница не хотят делиться с ними пророчеством. Им казалось, что их взгляды никого не интересуют.

Орнетта никогда не думала, что всё, чем будут интересоваться эти люди — это пророчество, однако с некоторых пор именно оно стало занимать центральное место в их жизнях. Нечто похожее происходило и с ней. Она полагала, что, с тех пор как воцарился мир, основной проблемой стало будущее.

Исходя из того, что они усвоили в ходе приватного общения с Орнеттой и Людвигом, могло существовать лишь одно объяснение, почему Лорд Рал и Мать Исповедница отказались поделиться с ними пророчеством.

Орнетта указала в сторону Людвига.

— Как раскрыл аббат Дрейер, обнаружено много мест в пророчествах, в которых Лорд Рал именуется ‘несущий смерть’. Я не испытываю никакого удовольствия, сообщая вам об этом. И при этом вы не обязаны принимать мои слова просто на веру. Хотя я сомневаюсь, что было бы мудро просить Лорда Рала показать вам соответствующие тексты, они всё же доступны. Епископ Арк, не испытывая при этом особого удовольствия, мог бы предъявить их вам, если вы станете настаивать на том, чтобы увидеть их собственными глазами.

Мысль, что Владетель Подземного Мира воздействовал и использовал их правителей, чтобы уничтожить их всех, вызвала у них отчетливую тревогу. Большинство не хотело верить в такое, но они не могли поспорить со столь очевидным свидетельством.

— Кто, как не Создатель, который сотворил все вокруг, знал бы будущее? — вопросил Людвиг.

— Поскольку Создателю известно абсолютно обо всём, каким образом Он предупреждал бы нас, Свои творения, об опасностях, которые Он узрел для нас в будущем?

Раскрыв глаза, все чуть-чуть подались вперед.

— Посредством пророчества, — провозгласил Людвиг, отвечая на свой собственный вопрос.

— Создатель использует предзнаменования, чтобы предупредить нас об опасностях, которые лишь Он может видеть. Очевидно, что Безымянный хотел бы скрыть такое средство спасения, разве нет? Неужели он не хотел бы овладеть пользующимися наибольшим доверием среди нас, чтобы скрыть от нас пророчества и таким образом гарантировать, что мы тем легче соскользнем непосредственно в объятия смерти?

Значение сказанного было предельно ясным. Лорд Рал и Мать-Исповедница, скрывая пророчества от прочих правителей, могли таким образом служить лишь интересам Владетеля.

Это было отрезвляющее заключение, но и такое, которое эти люди не приняли легко, такое, что даже для герцогини, оно выходило за пределы обычных сплетен. Орнетта подумала, что возможно они нуждаются в небольшой наглядной демонстрации надлежащего решения, которая помогла бы и им сделать правильный выбор в сложившейся ситуации.

Она демонстративно схватила Людвига за руку.

— Умоляю вас, донесите до Епископа Арка, что мы могли бы воспользоваться его наставлениями, в вопросах затрагивающих прорицание. Дайте ему знать, что некоторые из нас смотрят на пророчества с той же точки зрения, что и он, считают их жизненно необходимыми для нашего будущего, и хотят быть в курсе того, о чем говорят пророчества. Кроме того, сообщите ему, что в обмен на его помощь я, со своей стороны, приняла решение, что он получит мою преданность и преданность моего народа.

Перешёптывание началось снова. Некоторые кивали в знак одобрения.

Людвиг склонил голову.

— Разумеется, Королева Орнетта. Я знаю, что Епископ Арк со смирением примет ваши слова. Я могу уверить вас, от его имени, что какое бы будущее не было уготовано нашим народам, Епископ Арк и я, продолжим использовать пророчество, с целью направлять нас таким образом, чтобы мы все могли знать об опасностях, таящихся на пути к нашему общему процветанию.

— Хотел бы я, чтобы Лорд Рал сделал столь же много, — сказал посол Грэндон. Он потеребил кончик своей клиновидной бородки, покачав головой, демонстрируя искреннее сожаление.

— Мы не принимаем чью-либо сторону в конфликте — мы все на одной стороне, я искренне надеюсь, что, в конце концов, Лорд Рал не усмотрит в нашем желании присоединиться к Епископу Арку какого-либо предательства.

Стройный хор голосов разнесся среди собравшихся, подтверждая согласие со сказанным. Они хотели примкнуть к пророчеству, но при этом ступали на скользкий путь, близкий к измене. Эти люди были лояльны к Д’Харианской Империи как таковой, но они все же хотели, чтобы пророчество направляло Д'Хару в будущем.

Орнетта склонившись, положила обе руки на широкие мраморные перила и пристально оглядела обширные коридоры Народного Дворца под ними. Солнечный свет струился сквозь остекленный потолок у них над головами. Ниже, толпы, освещенные потоками солнечного света, передвигались по залам, или собирались группами, так же как и приватная группка, расположившаяся в маленькой, но уютной зоне отдыха на балконе верхнего яруса.

— Измена, вы говорите, — сказала Орнетта, не оборачиваясь.

— Что именно вы хотите сказать? Вы имеете в виду, что надеетесь, что Лорд Рал не станет рассматривать наш выбор в качестве измены.

— Ну, да, — ответил Грэндон.

— Я не вижу в этом шаге ничего такого, и даже отдаленно не имею подобных намерений. Мы всё еще верны Д’Харианской Империи, все еще ценим Лорда Рала, речь только о том…

Людвиг, потягивавший вино, пока слушал посла, выгнул бровь.

— Речь только о том, что если бы Епископ Арк стал Лордом Арком, он лучше бы подошел для правления в мирное время, чем Лорд Рал, который был предпочтительнее для руководства во время войны.

Посол поднял палец.

— Это — правильный способ изложить то, что я хотел сказать. Мы преданы Д’Харианской Империи, и, как я уже сказал, мы ценим лорда Рала и Мать-Исповедницу и всё, что они для нас сделали. Но мы верим, что Епископ Арк — Лорд Арк, как вы его представили, — с его глубокими познаниями и близкими отношениями с пророчествами, лучше бы смотрелся в роли нашего лидера. Поскольку он бы руководствовался пророчеством, он лучше бы подошел для того, чтобы поддерживать мирное существование, и помог бы нам всем придерживаться самого безопасного пути в будущее.

Среди полутора дюжин собравшихся, разнесся одобрительный шепот и утвердительные кивки, выражавшие полную солидарность с мудрым мнением посла Грэндона.

— Я также надеюсь на это, — произнесла Орнетта.

— Лорд Рал и Мать-Исповедница долго боролись, чтобы привести нас к победе. Я, вернее мы, — все очень обязаны им. Я боюсь, тем не менее, что где-то на этом пути они поддались влиянию темных нашептывании, поэтому теперь мы должны сделать то, что более всего соответствует благу наших народов. Ныне, — такова наша обязанность перед ними, принять руководство Лорда Арка. Это мой выбор, и он окончательный.

Посол Грэндон глубоко склонил голову в единственном утвердительном кивке.

— Это должно быть сделано.

Герцогиня предпочла сделать вид, что поглощена потягиванием своего чая, дабы не оглашать столь же абсолютный и окончательный выбор. Тем не менее, остальные участники сборища, высказали вслух свое торжественное согласие со сказанным.

Орнетту радовало, что Людвиг занимает столь ответственную должность, отбирая пророчества из всех возможных источников и поставляя их епископу Арку, чтобы тот мог использовать и руководствоваться ими при управлении провинцией Фаджин. Ныне казалось, что епископ Арк будет куда лучше смотреться в качестве Лорда Арка, управляя всеми землями, а не только провинцией Фаджин.

Когда Орнетта подняла взгляд, делая глоток вина, она увидела Морд-Сит в красной коже, огибающей угол неподалеку. Пока она направлялась к ним, пристальный взгляд Морд-Сит был прикован к Орнетте.

Глава 62

Группка вокруг королевы Орнетты замолкла, когда появилась Морд-Сит. Все смотрели на высокую женщину в красном, размеренно шагающую к ним. В свете тяжести того, что они обсуждали, группку охватило беспокойство, и никто из них не мог вымолвить ни слова.

Они, в конце концов, стояли во дворце Лорда Рала, в древнем жилище Дома Ралов, средоточии силы Д'Хары на протяжении тысячелетий. Казалось несколько неприятным, если не неуважительным, если не вообще вероломством, обсуждать такие вещи, находясь в Народном Дворце.

Хотя это и был дом Лорда Рала, место обитания Дома Ралов, это был и дом народа. В этом смысле, это был дворец, принадлежащий народу, и люди имели право обсуждать темы и принимать решения по вопросам их общего будущего.

Но приближающаяся женщина в красном заставила все это казаться сугубой теорией. Лорд Рал был неоспоримой высшей властью в этом месте и во всей Д'Харе. Война, казалось, разрешила эту проблему и только усилила позиции Лорда Рала. Конечно, если бы Орнетта с единомышленниками, при поддержке настоятеля Дрейера и епископа Арка, не смогли что-нибудь с этим сделать.

Она была непреклонна, как и некоторые из других представителей, в том, что пророчество было единственно верно указывающей дорогу властью, оставленной лично Создателем, и поэтому ему следовало повиноваться. Чтобы ему повиноваться, следовать за ним, им следовало знать его. Разрешить Владетелю мертвых низлагать авторитет пророчеств, было бы попросту предательством самой жизни. Они нуждались в ведущем их лидере, вроде епископа Арка, который правил бы как Лорд Арк сообразно словам пророчеств.

В тишине, на балконе, под взглядами всех представителей, Морд-Сит стала центром внимания, подойдя к перилам и посмотрев вниз, через них, на людей, бродящих по залам. Глядящие вверх солдаты видели ее и незамедлительно удалялись. Прочие люди, идущие через зал, тоже замечали ее, но их взгляды на ней особо не задерживались.

Даже в Народном Дворце большинство людей избегали смотреть Морд-Сит в глаза. Конечно, с тех пор, как Кара, ближайший телохранитель Лорда Рала, вышла замуж, эти опасения несколько поутихли. Несколько.

Резкость этой отдельной Морд-Сит, впрочем, не дал ни одному из них повода отбросить давние страхи.

Светлые волосы Морд-Сит были заплетены в привычную косу, свисающую вниз на спину между ее широких плеч. Она была заплетена безукоризненно, каждый волосок был на своем месте. Сочетание рельефной мускулатуры и женственных форм идеально подчеркивалось ее красным кожаным нарядом.

Небольшой красный стержень, ее эйджил, висел на тонкой золотой цепочке вокруг ее запястья, болтаясь рядом с кончиками пальцев, будучи всегда наготове.

Когда она отвернулась от обозрения залов внизу и затем балкона, где собралась небольшая группа людей, ее острый синий взгляд, наконец, задержался на Орнетте.

— Королева Орнетта, я пришла поговорить с вами. Наедине.

Орнетта нахмурилась.

— О чем же?

— Мы поговорим об этом без свидетелей.

Орнетта вовсе не была уверена, что желает побеседовать с одной из Морд-Сит Лорда Рала. В свете ее недавнего решения перейти под руку Ханниса Арка, Орнетта особенно не хотела общаться с ней наедине.

— Что ж, не думаю, что я хотела бы…

— Странно, я не знала, что произвела впечатление того, что предлагаю вам выбор.

Орнетта могла ощущать, как волосы на затылке встали дыбом. Она и подумать не могла когда-нибудь услышать столь ясный голос, звучащий столь угрожающе.

Без возможности подумать о том, как выкрутиться из этого, она подняла руку в приглашающем жесте.

— Мои покои в эту сторону, они недалеко. Наверное, вы…

— Годится. Идемте же.

Орнетта поглядела на Людвига, надеясь на его вмешательство, на хоть какое-то спасение.

По его возбужденному выражению можно было сказать, что его не нужно приглашать дважды.

— Что здесь происходит?

С гневом в голосе Морд-Сит стиснула эйджил в кулаке.

— Это насчет самого последнего пророчества.

Все выглядели удивленными.

— Какого пророчества? — спросил Людвиг.

— Нескольких человек, в том числе и слепую предсказательницу, посетило пророчество.

— Что говорит это пророчество? — потребовал Людвиг.

Морд-Сит выгнула бровь перед тем, как обвести взглядом остальных.

— Да я понятия не имею, что оно говорит. Пророчества не предназначены для не одаренных. Это касается вас всех.

Гнев теперь уже открыто виднелся в глазах Людвига. Он стал больше чем близок для Орнетты, а она — для него. На самом деле они были вместе совсем немного. Она была довольна тем, что он не казался получившим от нее достаточно.

— Если вы даже не знаете, что оно говорит, тогда что вы имеете в виду, говоря, что это насчет пророчества? — спросил он.

— Я получала приказы. Случайно было сказано, что они основаны на самом последнем пророчестве.

Она склонилась к нему и подняла эйджил, словно угрожая.

— Я потратила впустую достаточно времени. Мы должны идти.

Вместо того чтобы отпрянуть, Людвиг попытался встать между Орнеттой и Морд-Сит.

— Мне кажется, нам следует…

Женщина ткнула эйджилом ему в плечо. Людвиг закричал от боли, отшатываясь назад под действием оружия. Он тяжко упал на колени, прижав ладонь к плечу и глухо рыча от боли.

Он посмотрел вверх, в ярости.

— Ты, сука! Как ты посмела…

Морд-Сит направила эйджил прямо ему в лицо.

— Я предлагаю тебе остаться здесь, и вести себя тихо-тихо, или же я оставлю тебя здесь и заставлю замолчать — для твоей же пользы. Ты меня понял?

Людвиг смотрел на нее, но не шевелился. Орнетта потянулась к нему, шокированная тем, что ему больно. Она хотела утешить его, узнать, что с ним все в порядке.

Морд-Сит заступила Орнетте дорогу и недвусмысленно покачала эйджилом.

— Довольно этой чуши. Пошли.

Глава 63

Прежде, чем женщина смогла подтолкнуть ее оружием, Орнетта бросила один последний, беглый взгляд на Людвига, затем повернулась и пошла прочь в направлении своих комнат. Она была возмущена, и сердита на женщину за то, что та причинила Людвигу боль, но она не хотела показывать свои эмоции в настоящий момент. Она продемонстрирует свою обиду достаточно ясно в своё время и надлежащим людям, и затем эта женщина заплатит цену за свою дерзость, не говоря уже о ее бесполезной жестокости.

По крайней мере, Орнетта увела Морд-Сит далеко от Людвига прежде, чем он сделал что-то глупое и навлек на себя, еще большую боль.

Когда она продвигалась вниз по изящному коридору, Орнетта пыталась не двигаться слишком стремительно. Скорее она двигалась в величественном темпе, только чтобы напомнить Морд-Сит то, с кем она имела дело. Орнетта также не спешила достигнуть своей комнаты и остаться наедине с женщиной

Служанка, шедшая в противоположном направлении с охапкой свежего постельного белья в руках, отскочил к стене коридора, завидев Морд-Сит и стараясь поскорее убраться с её пути. Женщина опустила глаза к полу и прошла мимо, стараясь избегнуть пристального взгляда высокой женщины в красной коже.

Орнетта походила на заключённого, которого вели на казнь. Она не верила, что с ней обращаются с таким неуважением. Рассматривая своё решение, она пришла к выводу, что это было абсолютно незаслуженно. Довольно долго она была лояльна к Д’Харианской Империи. Орнетте пришлось напомнить себе, что лояльность её была направлена если не на правителя, то на людей.

Она не знала, что было нужно Морд-Сит, но становилась всё более обеспокоенной из-за того, что преданность её теперь принадлежала Ханнису Арку, а не Ричарду Ралу. Она сказала себе, что глупо беспокоиться. Никто не знал о её решении, её и Людвига. И, конечно, группы людей, с которыми она только что разговаривала.

Но, возможно, были пророчества, которые могли поведать о вновь обретённом альянсе. Лорд Рал не сообщал им, о чём говорят пророчества, не защищал о тех угроз, что они обнаруживали, но это вовсе не означает, что он не использовал пророчества в своих тёмных делах. Неизвестно, что человек, которым управляет Владетель Подземного мира, может знать, или, на что он способен.

Лорд Рал был хорошим человеком, порядочным человеком, но даже такой человек мог стать одержимым, и тогда он уже не действовал бы по своей воле. Такие люди направлялись самой смертью. Как подметил Людвиг, кто лучше может послужить Владетелю для осуществления его тёмных замыслов, как не самый достойный из них?

Когда Орнетта обернулась через плечо, то увидела шедшую справа от неё Морд-Сит, на лице которой застыло жуткое выражение.

Но позади Морд-Сит Орнетта могла видеть целую группу людей, с которыми она недавно виделась, и которые теперь следовали за ней. Они шли на расстоянии, но не отходили слишком далеко, один человек выделялся из всей группы. Людвиг, держась за плечо, всё ещё переживающий боль от прикосновения эйджила, вёл заинтересованного посла Грэндона, затем княгиню, и потом всех остальных представителей. Лицо Людвига потемнело от гнева.

Орнетта была рада, по крайней мере, что они пошли за ней. Она подумала, что это могло бы убедить даже Морд-Сит немного померить пыл. Свидетели имеет тенденцию охлаждать агрессию. Её также ободряла мысль, что Людвиг заступается за неё.

Орнетта остановилась и коснулась рукой витиеватых дверей рядом с нею, пытаясь выиграть время для преследователей.

— Это мои покои.

Когда Морд-Сит сверкнула взглядом, источающим непоколебимую силу, Орнетта открыла дверь, и они обе вошли внутрь. Она подтолкнула дверь, закрывая её, но умышленно оставила небольшую щель, чтобы люди, как только они подойдут поближе, могли бы всё услышать, или даже увидеть.

Морд-Сит твёрдо толкнула дверь, и та закрылась.

Орнетта, пытаясь выглядеть небрежно, прошла к низкому комоду, на котором стояли бутылки вина, воды и другие сладкие напитки на серебряном подносе с полудюжиной хрустальных бокалов.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Я здесь не для того, чтобы пить.

Орнетта мило улыбнулась.

— Жаль, но я даже не спросила вашего имени.

Синие глаза Морд-Сит заставили Орнетту почувствовать слабость, но она пыталась не показывать этого.

— Меня зовут Вика.

— Вика. — Орнетта улыбнулась. — Что ж, Вика, что я могу сделать для вас?

Морд-Сит придвинулась ближе.

— Ты можешь закричать.

Орнетта моргнула.

— Прошу прощения?

Вика схватила платье Орнетты на её плече в кулак.

— Я сказала, ты можешь закричать.

Морд-Сит стиснула зубы, потянув Орнетту вперёд и ткнув эйджилом ей в живот.

Шок от боли превысил всё, что Орнетта когда-либо испытывала или, что могла вообразить.

Глубина шока поразила её настолько, что она даже не могла закричать.

Закричав, наконец, Орнетта скрючилась на полу, пытаясь вдохнуть, слезы боли текли по её лицу.

— Почему ты делаешь это? — проговорила она, задыхаясь.

Вика стояла над ней, наблюдая.

— Чтобы помочь тебе закричать.

Орнетта была озадачена. Она не могла представить себе, почему эта женщина сделала подобное, или что она имела в виду, говоря, что хочет услышать крики.

— Но почему?

— Так как ты столь предана идее пророчеств, руководящих человечеством, тебе предоставлена честь стать инструментом исполнения пророчества. А теперь, давай-ка услышим действительно хороший крик.

Когда Орнетта застыла в панике, Вика прижала конец эйджила к её горлу.

Орнетта закричала так сильно, что подумала, будто этот крик разорвал ей горло. Она не могла остановиться, даже если бы хотела. Боль захватила её, мышцы рук и шеи сотрясались в неконтролируемых спазмах.

Потом крики утонули в крови, сочившейся из её горла и рта. Длинные широкие струи крови залили подбородок и пропитали перед её платья.

Комната сузилась до маленькой точки света, но затем вновь воспрянула из темноты. Орнетта едва ли понимала, где находилась Морд-Сит и что она делала, пока не увидела женщину, обходящую вокруг неё.

Без слов Вика прижала эйджил к основанию черепа Орнетты.

Мир исчез из области её зрения. Цветные искры взорвались со всех сторон. Она услышала ужасный крик в своей голове, где-то за пределами боли, пришедшей раньше. Острые звуки страдания вонзились ей в уши.

Орнетта села на пол, хромая и беспомощная, пока вопль, разрушающий, режущий звук и пламя света кружились в её голове.

Она услышала стук сапог Вики по белому мраморному полу, так как женщина кружила вокруг неё. Она стояла над Орнеттой, возвышаясь над ней, и смотрела вниз без малейшего намёка на сострадание и, тем более, раскаяние.

Орнетта за всю свою жизнь не видела столь холодного и бессердечного взгляда.

— Это было вполне хорошо, — сказала Вика тихим голосом. — Я уверена, все услышали.

Орнетта не могла держать голову. Она не управляла мышцами шеи. Через ужасную боль она подумала, что они, должно быть, порваны. Её подбородок покоился на пропитанной кровью груди.

Она видела кровь, растёкшуюся по белому мрамору пола. Её кровь. Много её крови.

Сапоги Морд-Сит были того же цвета, что и лужа крови, в которой она стояла.

С невероятным усилием, через жгучую боль в горле, через кровь, заполнявшую её рот, используя всё свои силы, она подняла голову и заговорила.

— Что ты хочешь от меня?

Вика выгнула бровь над холодным синим глазом.

— Что ж, теперь, когда я удовлетворилась твоими криками, я хочу, чтобы ты умерла.

Орнетта посмотрела на женщину. Она не могла сопротивляться, не могла бороться с таким жестоким созданием.

Она не была удивлена. Она знала ответ ещё до того, как Вика сказала это.

Орнетта смотрела на приближающийся эйджил.

Она почувствовала только первый момент насыщенной боли, а затем её сердце взорвалась в её груди.

А потом даже эта мучительная агония уменьшилась до последней тусклой искры понимания.

Глава 64

Людвиг наливал себе последний бокал вина, когда услышал, что дверь позади него открылась и закрылась. Стука не было.

Он обернулся через плечо, достаточно, чтобы заметить проблеск красной кожи. Знакомый запах крови достиг его ноздрей. Он напомнил ему прошлые дни в аббатстве, его работу по выделению пророчества.

Он отвернулся и сделал глоток вина, бедром опершись на стол. Было поздно, и он устал.

Вика стояла, высокая и прямая, сложив руки за спиной, широко расставив ноги и высоко держа подбородок, не встречаясь с ним взглядом.

— Все прошло нормально, Настоятель Дрейер?

Он пересек комнату, приблизившись к ней.

— Все были в ужасе. Мы все слышали крики. После того, как ты вышла, и прежде, чем они все бросились врассыпную, они мельком видели тело. Мне особенно понравился свирепый взгляд, которым ты одарила их, пока вытирала кровь со своих сапог о ковровую дорожку. Славная привычка.

Однако она все еще не встречала его пристальный взгляд.

— Благодарю, Аббат Дрейер.

— Орнетта страдала много?

— Да, аббат, так, как вы и поручали, я позаботилась, чтобы она сильно страдала.

— Хорошо. Учитывая Морд-Сит, вытворяющую подобное прямо у них на глазах, я уверен, что теперь очень многие представители посчитают, что Лорд Рал — монстр, которому нельзя доверять.

— Я уверена, что теперь они дружно кинутся прямо в распростертые объятия Лорда Арка, — сказала она.

— Да, — он цедил слова, — я уверен, что так и будет.

Она колебалась, облизнув губы, но потом решила спросить.

— С вашим плечом все в порядке, аббат? Я боялась, что, возможно, зашла слишком далеко.

Людвиг прижал одну руку к месту, где особенно отдавалась давешняя боль, и покрутил другой рукой.

— Ты сделала то, что необходимо было сделать. Демонстрация произвела то впечатление, какое я и хотел. Никто никогда даже не подумает о том, что между нами есть связь. Они никогда не узнают, что ты со мной заодно.

Ее голубые глаза, наконец, повернулись, ледяное выражение вновь появилось в ее пристальном взгляде, когда она остановила его на Аббате.

— Я — Морд-Сит Лорда Арка, не ваша.

Он пожал плечами.

— Мелочь, которую я нахожу бессмысленной.

— Я не думаю, что Лорд Арк счел бы это бессмысленным.

Людвиг направил свою руку прямо на неё, выпуская поток силы в центр ее тела, одновременно делая очередной глоток вина.

Глаза Вики увлажнились, когда она припала на одно колено. Ее лицо, стало одного цвета с ее красным кожаным облачением. Ее руки схватились за живот, пытаясь унять невыносимую мучительную боль, что он беспощадно отправил внутрь неё. Она завалилась на бок, беспомощно застонав от боли.

Мод-Сит были хорошо натренированы терпеть боль. Но они не были достаточно обучены, чтобы вынести ту разновидность боли, что он мог ей доставить или, во всяком случае, большую её часть.

Ее глаза вылезли из орбит. Он знал, что она смотрела не в мир живых, а в мир мертвых. Аббат знал, что она не надеется вырваться из ужаса этого темного видения.

Редко кому, рискнувшему столь глубоко погрузиться в объятия смерти, удавалось вернуться.

Она балансировала у тонкой грани. Он держал ее там, в том месте, рядом с точкой перехода в вечность. Если бы она не вернулась из этого темного места, он не сильно бы озаботился. Какой бы привлекательной она ни была, всегда найдутся другие.

Он напомнил себе, что Ханнис Арк будет озабочен.

Людвиг освободил её.

Вика хватала ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание, перекатившись на спину. Ее руки широко раскинулись в стороны, когда мир живых вновь начал проявляться вокруг неё. Он мог видеть ее смятение в момент неожиданного возвращения к жизни. Морд-Сит, наконец, моргнула, посмотрев на него, осознавая, где она побывала.

— Больше никогда не будь заносчива со мной. Ты поняла?

— Да, Аббат Дрейер.

— Я не ценитель твоего высокомерия.

Она кивнула, пока изо всех сил пыталась встать на ноги.

— Пожалуйста, простите мою самонадеянную непочтительность.

Он подождал, пока она не будет в состоянии полностью выпрямиться. Слеза скатилась по её щеке.

— Что по поводу остального? — спросил он.

Прикладывая колоссальные усилия, чтобы не показать, все еще терзающую её, мучительную боль, она с трудом отвела назад и сцепила руки за спиной. Ее поза была отнюдь не столь же прямой как прежде.

— Я позаботилась обо всем, Аббат Дрейер, — Вика сглотнула, все еще пытаясь прийти в себя и обрести хладнокровие.

— Я сумела попасть в залы, где расположены покои Лорда Рала и нанесла символ перед его дверьми. Я также проставила еще один перед комнатой короля Филиппа, когда увидела, что он ушел, и его жена осталась одна.

Людвиг сделал очередной глоток вина.

— И кто-либо видел тебя, пока ты занималась этим делом?

— Да, аббат. Многие люди видели меня, но, ни один из них в действительности не смотрел на меня. Как вы и предупреждали, я старалась не попадаться на глаза любой из Морд-Сит. Для всех остальных я была просто одной из Морд-Сит Лорда Рала. Все привыкли видеть их во дворце. К счастью, они все одеваются в красную кожу в последнее время. Все, кто заметил меня, приложили максимальные усилия, чтобы не обращать на меня никакого внимания. Вы решили бы, что я была невидимкой.

Людвиг улыбнулся. Он знал, что это правда. Он знал это, когда сказал Ханнису Арку, что она будет в состоянии ходить по всему дворцу средь бела дня, в обычном виде, и никто не обратит на неё никакого внимания. Ханнис Арк, со всем его могуществом, со всем его умом, был, однако, слишком изолирован от внешнего мира, слишком поглощен своим собственными навязчивыми идеями, чтобы знать, как и что происходит в реальном мире. Он не смог бы достичь того, что сумел, без наставлений Людвига.

— Хорошо, — сказал он, удовлетворенно кивнув. — Хорошо.

Он поставил свой бокал.

— Теперь, когда ты закончила с тем, что я хотел осуществить, ты должна уехать. Я не хочу рисковать, что ты вдруг попадешься на глаза одной из Морд-Сит Лорда Рала. Чем дольше ты здесь, тем больше риск, что кто-то узнает, что ты не из Морд-Сит Лорда Рала.

— Я подготовилась и могу уехать немедленно, Аббат Дрейер.

Людвиг кивнул.

— Мои вещи упакованы в экипаж, который ждет лишь меня. Я тоже немедленно уезжаю. После того, как я удалюсь от Народного Дворца и Равнины Азрита и доберусь до лесных территорий, ты можешь присоединиться ко мне, чтобы ехать до дома в моей карете. Я уверен, что Лорд Арк с нетерпением ожидает твоего возвращения.

— Да, Аббат Дрейер, я уверена, что так оно и есть.

Он взглянул на неё, ища любой намек на дерзость в ее холодных, голубых глазах, но не увидел ничего подобного.

— То, что я услышала — это правда, Аббат Дрейер?

— Я-то почём знаю. Что именно ты услышала?

Вика сомневалась мгновение.

— То, что Морд-Сит вышла замуж. Что это и было причиной торжественной церемонии и приглашения стольких гостей. Я была занята, исполняя данные мне поручения, и не могла лично убедиться, правда ли это.

— Не скажу, что это твое дело, но это правда. Да, поэтому мы все здесь, я имею в виду не тебя, а нас, всех представителей. Мы были приглашены на грандиозное празднование по случаю свадьбы Кары.

Вика шумно выдохнула.

— Я только не понимаю, как Морд-Сит могла пойти на такое.

Людвиг пожал плечами.

— Морд-Сит здесь, при правлении Лорда Рала, размякли.

Она кивнула, уставившись в никуда, погруженная в собственные мысли.

— Должно быть так и есть.

Он приблизился, обходя вокруг нее, неспешно оглядывая её. Он остановился прямо перед ней, изучая её голубые глаза. Она не встретила его пристальный взор.

— Наши задачи здесь на данный момент исполнены. Тебе пора отправляться. Я не хочу рисковать тем, что тебя заметит кто-нибудь ненужный.

Вика склонила голову.

— Я уеду немедленно и затем присоединюсь к вам, когда вы доберетесь до лесных территорий.

Людвиг наблюдал за ее совершенными формами сзади, пока она шла к дверям, наблюдал за ее походкой и плавным покачиванием бедер. Было бы возбуждающей переменой, заполучить столь сексуальное создание после Орнетты. Не то, чтобы Орнетта была плоха, но она не выдерживала никакого сравнения с Викой. Мало кто из женщин выдерживал.

Но пока, как и другие Морд-Сит, она принадлежала Ханнису Арку. Тем не менее, однажды, если Людвиг добьется своего, Лорда Арка не будет рядом, чтобы претендовать на неё. В один прекрасный день, Аббат Дрейер станет Лордом Дрейером, и тогда он предъявит свои собственные требования.

Что ж, придется приложить немалые усилия. Ханнис Арк был глубоко опасным человеком. Его тайные способности будет нелегко заполучить. Но он также был одержимым человеком.

Людвиг прервал свои приятные размышления. Ему пора отправляться в путь. Все представители, которые потеряли веру в Лорда Рала и вместо него поклялись в преданности Лорду Арку, уезжали, возвращаясь в различные части империи. Он хотел быть среди них.

Глава 65

Ричард был потрясен и разгневан.

Он едва мог поверить в кровавую сцену с королевой Орнеттой, безжизненно лежащей в центре кошмара.

Она стала уже второй королевой, убитой во дворце начиная со дня свадьбы Кары. Оба убийства были ужасающими.

Он был еще больше расстроен, узнав, что убийство совершила Морд-Сит.

Какая именно, он не знал. А уж, зачем она это сделала, не мог даже вообразить.

— Лорд Рал, — сказала Кара, — я признаюсь, что мне не нравилась эта женщина, я не доверяла ей, но я никогда не сотворила бы такого.

Даже у Кары хватило чуткости, не надоедать Ричарду в данный момент.

— Я и не говорил, что ты это сделала.

— Тогда скажите что-нибудь, — произнесла она.

Он оглянулся на неё.

— Я хочу знать, кто это сделал.

Она плотно сжала губы и кивнула. Она хотела сказать, что Морд-Сит не будет действовать без приказа, самостоятельно, как в этом случае, не более того. Но она не могла опровергнуть очевидные улики или свидетелей.

Кара сама подтвердила то, что уже и так знал Ричард: королева умерла от эйджила.

Не вызывало сомнений, что Морд-Сит убила королеву Орнетту. Единственный вопрос, которая из них.

Ричард не хотел думать такое ни про одну из них. Все они были абсолютно безжалостны, защищая его и Кэлен, и беспощадны в сражении, но они также были, безусловно, преданы ему.

Только всё это не имело никакого значения.

Рукой Ричард дал знак послу Грэндону, стоявшему в зале, чтобы тот подошел. Посол склонил голову, подтверждая, что понял жест Лорда Рала и, волоча ноги, двинулся в комнату, попутно теребя пуговицу на своем удлиненном камзоле.

Он снова глубоко склонил голову, когда подошел и остановился.

— Да, Лорд Рал?

— Вы говорите, что это сделала Морд-Сит, и вы видели её?

— Да, Лорд Рал.

— Опишите ее. Как она выглядела?

Он задумался на некоторое время.

— Высокая, светлые волосы. У нее были голубые глаза.

Ричард старался держать себя в руках, он указал на Кару, стоящую рядом с ним.

— Кара высокая, у нее светлые волосы и голубые глаза. Получается, это была она?

Посол Грэндон посмотрел на Кару.

— Конечно же, нет, Лорд Рал.

— У очень многих Морд-Сит светлые волосы и голубые глаза. Такие приметы, вообще у множества людей в Д’Харе.

Посол Грэндон снова низко склонил голову, продолжая крутить пуговицу своего камзола.

— Да, Лорд Рал.

— Так скажите мне, что было индивидуального в этой женщине. Как мы сможем различить её среди всех прочих голубоглазых блондинок Морд-Сит? Как мы узнаем, кто из них в ответе за произошедшее?

Мужчина, наконец, оставил пуговицу в покое, чтобы вместо неё погладить кончик своей клиновидной бородки.

— Я не знаю, Лорд Рал. Я не рассматривал её тщательно и непосредственно. Я видел красную кожу, светлую косу, эйджил. И у нее были повадки Морд-Сит, если вы понимаете, о чем я. Она была женщиной, внушающей панический страх. Я не уверен, что смог бы точно узнать, что это именно она, даже если бы вновь её увидел.

Ричард разочарованно вздохнул. Он знал, что мужчина говорит правду. Немногие люди решились бы посмотреть Морд-Сит в глаза или бросить не более чем краткий взгляд. Он понимал их чувства и страхи, достаточно хорошо.

Ричард положил ладонь левой руки на рукоять своего меча, постукивая большим пальцем по тесненной надписи.

— Что вы и остальные делали вместе с королевой Орнеттой? Зачем вы все собирались на том балконе? Если судить по чашкам и бокалам, оставшимся там повсюду, вы провели там вместе немало времени. Что вы все там делали?

Когда мужчина слегка побледнел, Ричард понял, что он добрался до слабого места.

— Ну, Лорд Рал, мы просто разговаривали.

— Просто разговаривали. Просто разговаривали, о чем?

— О пророчестве.

— Пророчество. И что же вы все обсуждали в пророчестве? Особенно учитывая, что большинство остальных немедленно собрались, и если уже не уехали, то находятся в процессе подготовки к отъезду.

Посол Грэндон облизал губы, тщательно взвешивая свой ответ.

— Лорд Рал, я остался здесь до настоящего момента, потому как чувствую, что, по крайней мере, должен предоставить вам объяснение.

Ричард нахмурился.

— Объяснение, чего?

— Объяснение того, почему остальные уехали, или уезжают, и какие решения были приняты. Видите ли, мы слышали то, что вы и Мать-Исповедница сказали о пророчестве. Мы слышали то, что сказал Натан, пророк, но, при всем уважении, мы имеем собственное мнение по этому поводу.

Ричард проигнорировал дерзкий ответ. Он остановился и глубоко вздохнул. В конце концов, это единственный из всех представителей, которые прежде стояли на коленях и воспевали слова преданности Лорду Ралу, соглашались с тем, что их жизни принадлежат только им, и тем, что они могут прожить их, как того пожелают. Он ожидал, что они подумают сами и примут собственное решение жить своими жизнями.

Ричард положил руку на плечо мужчины.

— Посол Грэндон, мы свободные люди. На всем нужно сотрудничать для нашего общего процветания в будущем, но я не собираюсь пытать до смерти тех, кто не согласен со мной. Мы воевали за право быть свободными и распоряжаться своими жизнями, как считаем нужным. Когда я говорил, что ваши жизни принадлежат только вам, я имел в виду именно это. И мне хотелось бы верить, что люди увидели мудрость в том, что я сказал, и решили следовать за мной по доброй воле.

Посол выглядел сконфуженным и преисполненным сожаления.

— Я не могу передать вам, как это прекрасно — услышать подобное, Лорд Рал. Полагаю, это единственная причина, по которой я остался, чтобы рассказать вам всё, что сказать значительно сложнее.

— Просто скажите мне правду, посол. Я не могу наказать вас за истину.

Мужчина кивнул.

— Видите ли, Лорд Рал, мы поняли, что у вас есть собственная точка зрения по вопросу пророчеств, и мы даже можем понять, что у вас, конечно же, должны быть серьёзные на то причины. Но мы верим, что нам необходимо знать, что сказано в пророчествах, чтобы мы могли использовать это знание и сделать жизнь наших подданных лучше.

Королева Орнетта решила, что теперь её лояльность принадлежит Ханнису Арку, и она готова следовать за ним на пути правления посредством пророчеств, если он согласиться принять на себя эти обязанности. Мы не знаем наверняка, как он получит нашу просьбу, чтобы он поделился своим знанием, но у нас есть причина верить, что он будет открыт нашей мольбе. После того, как она сделала свой выбор, мы все решили то же самое — что хотим следовать за лидером, который не держит пророчества в секрете и использует их, в отличие от… от вас.

Ричард сунул большие пальцы за пояс и глубоко вздохнул.

— Я вижу.

— После того, как мы все собрались на балконе, настоятель спросил Морд-Сит, которая как раз собиралась увести королеву прочь, о том, что ей нужно, и она ответила, что это связано с последним пророчеством. Настоятель Дрейер спросил, что сказано в пророчестве. Морд-Сит же ответила, что не знает этого, но упомянула, что многих людей посетило это пророчество. Когда настоятель попытался остановить женщину, она использовала против него свой эйджил и ранила его довольно сильно.

Он указал на мёртвую женщину, лежащую в луже крови.

— Морд-Сит увела королеву Орнетту. Мы пошли следом и услышали, что она с ней делала. После убийства королевы, когда Морд-Сит вышла из комнаты, мы все подумали, что можем оказаться следующими. Вот почему ни один из нас не смотрел на неё. Во всяком случае, она не тронула нас. Некоторые из нас немедленно отправились вниз в холлы к предсказательнице.

— Сабелла, — сказал Ричард. — Я знаю её.

Посол Грэндон кивнул.

— Это, должно быть, она.

— Так что Сабелла сказала?

— Она сказала, что пророчество пришло к ней днём ранее, и оно гласило: «Выбор королевы будет стоить ей жизни». Это, конечно, было после того, как королева Орнетта сообщила нам о своей лояльности Ханнису Арку и решению следовать за ним и его политике в отношении пророчеств. — Он указал на мёртвую королеву. — Вскоре после этого Орнетта лишилась жизни.

Пророчество исполнилось. Лишнее доказательство для многих из нас, что мы правы в своей вере, что нам нужно знать о пророчествах, нужно следовать за человеком, знакомым с прорицанием, и который откроет пророчества нам.

— Я вижу.

Посол понурил голову.

— Я сожалею, Лорд Рал, но это — наши жизни, и мы хотим использовать все средства, которые могут быть нам доступны, чтобы сохранить жизнь. Вот, что мы решили, и это причина, по которой уезжают многие из представителей. Некоторые уже уехали. Некоторые делают это, пока мы разговариваем. Иные, в данный момент, пакуют вещи и покинут дворец уже нынешним вечером.

— Вы среди них, посол?

Он кивнул и снова пригладил свою бороду.

— Да, Лорд Рал. Пожалуйста, не думайте об этом как о предательстве по отношению к вам, просто мы хотим следовать и слушать человека, который откроет нам тёмные секреты пророчеств.

Тёмные секреты. Тьма, проникшая во дворец, загоняла Ричарда в тупик — с того самого дня, как он обнаружил «машину пророчеств».

Ричард стоял недалеко от мёртвой королевы, её смерть предсказана пророчеством на полосе металла в его кармане. Его затопил вихрь чувств. Он подумал, что лучше бы держать их при себе, особенно мысль, что он мог бы просто бросить всё, вернуться в Хартленд и снова стать лесным проводником.

— Я понимаю, посол. Я надеюсь, что однажды вы и прочие поймёте мою точку зрения, и осознаете, почему мы с Матерью-Исповедницей верим, что все должно быть именно так, как мы говорили. Вы и остальные можете смело вернуться в Народный Дворец, если измените свои взгляды.

Мужчина склонил голову снова, а затем, после беглого взгляда на мёртвую королеву, лежащую рядом, развернулся и удалился.

По пути, он столкнулся с Никки, шедшей навстречу. Она выглядела несвойственно мрачной. Она бросила беглый взгляд на мертвую королеву, которую заворачивали в похоронный саван прежде, чем положить на носилки и вынести прочь для погребения. Снаружи в зале в скорбном молчании группа уборщиц ожидала, чтобы войти и вычистить комнату от засохшей крови.

— Я слышала, она была убита Морд-Сит, — сказала Никки.

— Я счастлива, когда любая из нас сознаётся в убийстве, — сказала Кара, — но лишь в том случае, когда мы действительно это сделали.

Она была в скверном настроении, и Ричард не мог сказать, что порицает её. Его собственное настроение было на самом деле ненамного лучшим.

Никки не выглядела желающей обсуждать этот вопрос. Было похоже, что у нее самой что-то на уме.

— Что это? — спросил он.

Никки коротко посмотрела ему в глаза.

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты знал, что я только что из вашей комнаты. Кэлен мирно спит. Я лично проверила комнату на предмет чего-то чуждого или необычного, на любое проявление магии, любую возможную проблему. Всё это время Кэлен мирно спала. Затем я проверила всех солдат, охраняющих покои и коридоры. Рикка и Бердина были там же. Я предупредила их, чтобы они держали глаза открытыми для всего, что кажется им даже немного странным, для любого намёка на чьё-либо присутствие.

Ричард нахмурился.

— И что потом?

Она решительно встретила его взгляд.

— Я была с Зеддом, внизу, с машиной, когда она запустилась медленно и мягко, как ты и описывал. Она постепенно набирала скорость, а затем выдала пророчество на полосе металла. Полоса оказалась холодной, как и в прошлый раз, когда ты рассказывал, что машина спросила, почему у неё были сны. Затем она затихла, и всё повторилось снова. Зедд остался внизу на случай, если машина выдаст другое предсказание. Он просил, чтобы я принесла уже готовую полосу тебе. По пути, когда я проверяла Кэлен, как я и сказала, я попросила Бердину перевести символы на полосе.

Ричард сделался очень подозрительным.

— И что же говорит пророчество?

Она перевела дух и передала ему полосу.

— Я хотела, чтобы ты сам перевёл. Я не хочу быть посыльным.

Нахмурившись, Ричард взял полосу и посмотрел на один довольно простой символ на ней, сопровождаемый более сложным элементом.

Он почувствовал кровавую вспышку ярости на своём лице.

Полоса сообщала: «Гончие отнимут её у тебя».

Он сжал челюсть, приняв твёрдое решение.

— Это всё, что я получаю от этой машины. Я хочу, чтобы она была уничтожена!

Когда Ричард направился к двери, Никки и Кара наперегонки бросились за ним.

Глава 66

Кэлен проснулась, почувствовав чье-то теплое дыхание на своем лице. Это было странно и совершенно бессмысленно.

Внутренний голос тревожно подсказывал ей не открывать глаз и не шевелиться.

Она отчаянно пыталась сообразить, что происходит, но не могла ничего понять. Она знала, что это не Ричард. Он беспокоился за неё и никогда не стал бы делать ничего такого, что напугало бы ее, особенно, учитывая ее отнюдь не лучшее самочувствие.

Ее левая рука по-прежнему болела. Она лишь смутно помнила, как Зедд чем-то намазал её и перебинтовал. Но отнюдь не рука была её главной проблемой в данный момент.

Ее опыт на протяжении войны, и кроме того, ее обучение и инстинкты Исповедницы, сработали автоматически. Она полностью отрешилась от всё ещё нервно пульсирующей в голове боли, от тошноты, от подергиваний в руке, и сосредоточила все свое внимание на непосредственной проблеме. Не открывая глаз, не шевелясь и не меняя темпа дыхания, Кэлен попыталась оценить положение.

Нечто сильно давило на неё, удерживая под одеялом. Она попыталась представить, что бы это могло быть. Пока она сосредотачивалась, стараясь понять это, она подумала, что всё выглядело скорее так, будто кто-то находился непосредственно над ней, опершись на руки и на колени, и с обеих сторон, придавливая, таким образом, одеяло.

Она знала, что комната более чем серьёзно охранялась, поэтому она пребывала в полном недоумении, пробуя вообразить, каким образом кто бы то ни было враждебно настроенный, мог попасть внутрь. Она не могла представить ни одного человека, который стал бы делать подобное ради шутки. Кэлен поняла, что запах, исходивший от твари, был, несомненно, неприятным и не человеческим.

Тяжкое дыхание местами переходило в глухое рычание.

Очень осторожно, она едва приоткрыла веки, настолько, чтобы появилась хоть крохотная щёлка.

Рядом с собой, с обеих сторон, она смогла различить нечто тонкое. Нечто тонкое и волосатое. Она сообразила, что это могли быть только передние лапы животного, такого как волк или собака, возможно койот. В тусклом свете единственной лампы, стоявшей на ночном столике, было трудно определить окрас зверя.

Даже с этой крупицей информации безумное изумление и сумбур, царившие в ее голове, стали проясняться. Ее мысли о том, что же это могло быть, к счастью, начали складываться в единую картину.

Существо, стоявшее на четвереньках над ней, не было человеком. Оно было каким-то животным. Судя по его весу, давящему на кровать, кем бы оно ни оказалось, животное было достаточно крупным, даже слишком крупным, чтобы она поняла, что это, во всяком случае, не койот.

А затем она услышала характерное низкое рычание, и вновь ощутила горячее дыхание. По запаху, исходившему от этой твари, по лапам, которые она видела, и по прерывистому рыку, Кэлен вполне уверилась, что это должна быть большая собака или возможно волк.

У нее возникли существенные трудности, когда она попыталась представить, что собака могла делать в ее спальне.

Потом она вспомнила собаку, которая врезалась в двери их спальни, дико агрессивного пса, которого солдаты вынуждены были убить.

Она не понимала, как эта собака, могла попасть в комнату. Она прекратила предпринимать тщетные попытки, чтобы уразуметь это. Не имело значения, как она проникла внутрь. Роль играло только то, что тварь уже была внутри, и, не приходилось сомневаться, что это животное было опасным.

Учитывая, что ее тело было прижато одеялом, не было никаких шансов быстро вскочить и ринуться к двери. Тварь была слишком близко к ней. Такое Кэлен ни за что не удастся.

Поскольку Кэлен приоткрыла веки лишь на тонюсенькую щелочку, она могла видеть только злобно скалящуюся, обнюхивающую её морду, и длинные зубы. Если бы она попыталась вскочить, то будучи пойманной в ловушку под одеялом, она замедлилась бы настолько, что зверь разорвал бы ее лицо прежде, чем у нее появился шанс поднять руки и защититься.

Она поняла, что справа лапы животного расположились между её телом и правой рукой. Её левая рука была плотно прижата к телу и поймана в ловушку, но её правая рука была свободна; она была вне лап животного.

Она знала, что у нее был только один шанс. Она также знала, что медлить нельзя. И у собак и у волков инстинкты хищников. Они получают удовольствие, загоняя добычу, пытающуюся ускользнуть. Пока она лежит совершенно неподвижно, движения добычи являются контролируемыми, с точки зрения зверя.

Однако только до тех пор, пока она остается абсолютно неподвижной, и лишь на некоторое время. Кэлен знала, что собака может решить действовать первой.

Она услышала низкое, угрожающее рычание, становящееся все более глубоким и громким. Она буквально ощущала колебания от рыка на своей груди.

Собака решила припугнуть свою жертву.

У Кэлен не было времени, чтобы тратить его понапрасну. Она знала, что, как только зверь вонзит в неё свои зубы, ей уже не спастись.

Она должна взять инициативу в свои руки.

Глава 67

Собравшись, Кэлен глубоко вдохнула.

Собака что-то почуяла. Рык стал мощнее. Внезапно, изо всех сил, так быстро, как только могла, Кэлен отбросила одеяло и накинула его на собаку. Она начала вырываться. И мгновенно, прежде чем она успела ответить в полную силу, прежде чем она смогла рвануться вперед и дотянуться зубами до лица Кэлен, та закатала тварь в одеяло.

Усилие, отбросившее одеяло прочь и закатавшее в него животное, заставило их обоих скатиться с кровати. Они свалились на пол, Кэлен сверху, над сильной, борющейся собакой. Ноги пса, плененного одеялом, судорожно дергались в попытках освободиться.

Кэлен знала, где именно за дверью стоит стража. Она попыталась позвать на помощь, но ее горло так охрипло, что голос полностью исчез. Она не могла и пискнуть.

К счастью, она заметила, что в борьбе они не свалили на пол торшер, и она могла видеть, что делает. Ведомая многолетним опытом, Кэлен инстинктивно потянулась к ножу на поясе, чтобы покончить с неистово бьющейся тварью.

Ножа не было.

Сначала она подумала, что в этом нет ничего неожиданного, полагая, что потеряла его, скатившись с кровати. Почти в это же самое время она поняла, что обычно не носила его с собой во дворце. Сейчас он лежал в ее мешке. Сражаясь с собакой, она посмотрела в едва освещенную комнату, чтобы увидеть, где находится дверь, надеясь попытаться сбежать.

Она увидела светящиеся глаза еще трех собак рядом с дверью. Их головы были опущены, уши прижаты, зубы оскалены, а из пастей свисала слюна. Это были большие, мощно сложенные собаки с короткой темной шерстью и толстыми мускулистыми шеями.

Она и представить себе не могла, как вообще они сумели попасть в комнату. Когда она лихорадочно огляделась вокруг в поисках пути к спасению, то увидела, что одна из двойных дверей в конце комнаты была приоткрыта.

Это было все, что она могла сделать, отбиваясь от животного, завернутого в одеяло. Оно молотило воздух задними лапами, щелкая зубами и пытаясь укусить. Она скомкала край одеяла и запихнула ему в пасть. Нелепая драка удерживала других собак от того, чтобы присоединиться к ней, по крайней мере, пока что. Она знала, что они могут броситься в любую секунду.

Когда она опять посмотрела туда, проверяя, где находятся те трое, Кэлен увидела, как одна из них шагнула ближе.

Она также увидела и свой мешок не так уж и далеко справа, лежащим у ножки кровати. В ее мешке лежал ее нож.

Не было и речи о том, чтобы надеяться прорваться через дверь, охраняемую тремя рычащими тварями. Ее единственным шансом было схватить нож, чтобы, по крайней мере, смочь драться, защищая себя.

Без промедления и мыслей о разумности этого, она перебросила ногу через извивающуюся собаку, запутавшуюся в одеяле, вправо, в сторону своего мешка. Она лишь собиралась зацепить пальцами лямку.

Как только главная из трех собака сдвинулась в ее сторону, она метнула мешок изо всех сил. Он сшиб собаку с ног и провез по полу.

Не теряя ни секунды, она вскочила на ноги, со всей мочи пнула по ребрам собаку в одеяле и стрелой вылетела из приоткрытой двери в конце комнаты.

Из ниоткуда, из тьмы в углах комнаты остальные большие собаки рванулись, не успевая за ней.

Кэлен нырнула через открытую дверь на маленький балкончик, задыхаясь от страха. Перила врезались ей в живот, вышибая из нее дыхание. Ей еще повезло, потому что еще бы немного — и она упала бы на землю, а падение наверняка убило бы ее.

Она развернулась, чтобы закрыть дверь, но собаки уже выскочили наружу. Она увидела, что недалеко от ее балкончика на стене здания висел еще один. Их разделяла всего пара метров пространства глубиной во всю оставшуюся жизнь.

Не было времени что-то обдумывать, как не было и другого выхода. Она поставила ногу на перила и оттолкнулась от них в сторону другого балкончика. Челюсти разочарованно щелкнули рядом с ее лодыжкой.

Она приземлилась на широкие перила второго балкончика, но соскользнула и неуклюже упала на пол. Подняв взгляд, она увидела, что на дальней стороне балкончика была узкая лестница, ведущая к земле. Она оглянулась и увидела, что собаки, встав передними лапами на перила ее балкончика, высматривали, куда она подевалась.

Она посмотрела на ступеньки. Именно так они и забрались в ее комнату. Они поднялись по ступенькам, перескочили на балкончик ее комнаты и вошли.

Кэлен видела, как собаки на балконе стали отходить назад, выбирая пространство для разбега. У нее не было времени остановиться и подумать. Охваченная ужасом, она вскочила и бросилась вниз по ступеням.

Она перепрыгивала через три ступеньки разом, пока первая собака перескакивала. Она задыхалась, без оглядки сбегая по ступенькам и цепляясь рукой за поручни перил, чтобы развернуться и отправить свое тело в следующий полет по лестнице вниз.

Она быстро оглянулась, подумав, что могла бы использовать мешок, чтобы отогнать их подальше, если они подберутся слишком близко. Когда она увидела щелкающие челюсти, летящие за ней, она поняла, что отгонять их мешком было не самой лучшей идеей. Она сбегала вниз по ступенькам все быстрее и быстрее, цепляясь рукой за перила и разворачиваясь, чтобы сменить направление, на каждом пролете.

Рычащая стая псов вынуждена была притормозить на этих поворотах, скользя по камню, скребя лапами, чтобы не потерять сцепление. Кэлен смогла немного оторваться от них. Это был не слишком уж приятный отрыв, но он хотя бы позволял ей держаться подальше от зубов.

Ее голова болела так, что она могла бы попросту потерять сознание, и тогда они бы настигли ее.

Кэлен вспомнила предсказание женщины, убившей своих детей, женщины, которую Кэлен коснулась своей силой, предсказание, что клыки придут за Кэлен и разорвут ее на части.

Кэлен бежала все быстрее.

Но даже пока она бежала, она знала, что находится почти на пределе своей выносливости. Ее силы начинали таять. Как только она осознала, что бежит по земле среди глухой ночи, то едва не упала, обессилев. Позади нее все приближались гончие, и они вот-вот могли ее поймать. У нее не было выбора, кроме как продолжать бег.

Стучащая боль в голове почти овладевала ею. Она знала, что долго так продолжаться не может, и гончие настигнут ее.

Она помнила, как ужасно выглядела Кэтрин, убитая какими-то животными. Кэлен была совершенно уверена, что теперь она знает, что именно убило беременную королеву.

То же, что убило Кэтрин с ее не рожденным ребенком, гналось теперь за Кэлен. Не было никаких сомнений в том, что, поймав ее, эти твари разорвут ее на куски так же, как они разорвали Кэтрин. Эта картина, эта память придали ее ногам сил.

Единственным ее шансом было бежать, но даже если бы она не была на пределе своих сил, собаки все равно бежали бы быстрее. Тот отрыв, что она выгадала на ступеньках, быстро сокращался. Что еще хуже, страх, вначале придававший ей сил и ведший ее вперед, этот всплеск силы, вызванной страхом, исчезал. Она едва не падала.

Нужно было что-то делать.

Кэлен увидела во тьме впереди фургон, удаляющийся от нее.

Она слегка изменила направление и побежала за ним. Она задыхалась, но знала, что даже малейшая пауза в ее усилиях позволит гончим погрузить свои зубы в ее тело и покончить с ней раз и навсегда — так близко они были.

Кэлен едва не закричала от радости, догнав фургон, однако ей не хватало воздуха даже чтобы дышать. Она подгадала момент и вскочила на железную подножку, свисающую сзади фургона.

Собаки подскакивали, щелкая зубами, пытаясь схватить ее за ногу, и она втянула себя на вторую ступеньку. Последним мощным усилием она нырнула в фургон.

Приземляясь, она сильно врезалась головой во что-то ужасно твердое. Боль парализовала ее.

Мир перед ее глазами померк.

Глава 68

Была глухая ночь, когда Ричард, наконец, сошел с винтовой лестницы и вошел в комнату с Регулой. Ему пришлось проделать долгое путешествие из гостевого сектора в Сад Жизни. Дворцовый комплекс был не слишком рационально спланированным городом, и иногда казалось, что он тратит как минимум половину своего времени, пересекая его туда-сюда.

При виде машины он стиснул зубы от ярости. Он досыта наелся ее предсказаниями, бывшими ядром, сердцем каждой из недавних смертей. И теперь эта машина предсказывала, что гончие заберут Кэлен у него.

Он не мог изгнать из мыслей вид того, как гончие забрали Кэтрин у ее мужа. Мысль о том, что это может случиться с Кэлен, застлала его взор багровой пеленой.

По дороге от места убийства королевы Орнетты, несмотря на заверения Никки в том, что Кэлен тихо, мирно спит, он остановился, чтобы проверить все лично. Он тихо проскользнул в комнату и в свете торшера, горящего на тумбочке возле кровати, он увидел ее, укрытую одеялом, что он подоткнул раньше, сопящую во сне. Ее дыхание было ровным, она не металась и не ворочалась, и Ричарду показалось, что она отдыхает в уюте и тепле. Он нежно поцеловал ее в лоб и оставил ее смотреть сны.

Он также проверил, что Рикка, Бердина и солдаты уяснили себе его указание, гласящее, что что-либо необычное следует рассматривать как смертельную угрозу. Все они уяснили.

Слова машины «Гончие заберут ее у тебя» все время продолжали вертеться у него в голове.

Зедд поднял взгляд, заметив, что Ричард вошел.

— Что случилось?

Ричард стукнул рукой по машине.

— Помнишь предсказание, которое машина выдала вечером, чуть раньше? «Выбор королевы будет стоить ей жизни»?

— И что с ним? — спросил Зедд. — Ты выяснил, что оно означает?

Ричард кивнул.

— Оказалось, оно было о королеве Орнетте. Она решила присягнуть на верность Ханнису Арку, правителю провинции Фаджин, поскольку он верит в использование пророчеств, постоянно имеет с ними дело и будет только счастлив, принести облегчение ей и всем тем, кто хочет идти за ним. Некоторое, небольшое, время спустя она была убита.

— Убита? Как?

Ричард глубоко вздохнул.

— Убита Морд-Сит. В этом нет смысла. Я не хочу верить, что одна из них сделала это, но, без сомнений, это было сделано руками Морд-Сит.

— Понятно.

С нелегким выражением на лице Зедд отвернулся и зашагал по комнате, осмысливая услышанное.

Ричард вытащил из кармана металлическую полосу и помахал ей, пока говорил.

— Позже машина выдала это пророчество — то, что ты отправил мне с Никки.

Зедд оглянулся через плечо.

— Что оно говорит?

— Оно говорит: «Гончие заберут ее у тебя».

Ореховые глаза Зедда отражали лишь его усталость. Его взгляд потух.

— Добрые духи, — прошептал он.

Ричард показал на машину.

— Зедд, я хочу, чтобы эта штука была уничтожена.

— Уничтожена? — Зедд, нахмурившись, потеребил пальцами подбородок. — Я понимаю, что ты чувствуешь, Ричард, но уверен ли ты, что это мудро?

— Знаешь ли ты хоть одно пророчество, хотя бы одно из всех на свете, которое предрекало бы радостное событие? Ты встречал такое за всю свою жизнь?

Зедд казался озадаченным таким вопросом, и нахмурился сильнее.

— Конечно же. Я не воспроизведу их дословно на память, но я знаю, что видел такие раньше, и могу вспомнить основную суть некоторых. Они встречаются не так часто, как более зловещие пророчества, но есть и те, что предрекают радостные события, и они постоянно встречаются в книгах пророчеств. Натану тоже приходили предзнаменования счастливых событий или последствий.

— А эта машина выдала ли что-нибудь, кроме предсказаний страданий и смерти?

Зедд взглянул на машину, стоя в центре мрачной комнаты, освещенной жутковатым светом сфер близости.

— Могу предположить, что нет.

— Не кажется ли тебе это странным?

— Странным? Что ты имеешь в виду?

— Отсутствует равновесие. Пророчество — это магия. В магии должно быть равновесие. Даже существование пророчеств само по себе должно быть уравновешено свободой воли. Но в тех знамениях, что выдает эта штука, его нет, не так ли? Только смерть и страдание.

— Есть же то, о ее снах, — предложила Никки.

Ричард повернулся к ней.

— Разве это радостное событие? Даже будь оно таковым, разве это пророчество? Я думаю, это ни то, ни другое.

— Тогда что же это? — спросила она.

Ричард задумался на мгновение.

— Я думаю, что это не пророчество. Для меня это звучит, будто машина спрашивает о себе. Я устала спать… отчего? Вот что она спрашивает.

Он развернулся к Зедду.

— Но пророчества о страданиях и смерти, что она производит, все зловещие и мрачные. Они ничем не уравновешиваются.

Зедд выглядел непритворно озадаченным.

— И что же ты полагаешь, мальчик мой?

— Я не уверен в том, что это настоящие пророчества.

Никки не выглядела убежденной.

— Чем же еще они тогда могут быть?

— Я думаю, возможно, что кто-то подбрасывает нам эти знамения и затем исполняет их, заставляя все выглядеть, будто настоящие пророчества становятся явью. Они хотят, чтобы мы думали, будто они — пророчества. Это было бы, как заяви я, что прошлой ночью мне было предчувствие, что я собирался вытащить меч и коснуться им твоего плеча, а потом я просто сделал его истинным, достав меч. Это может звучать так, словно мне было пророчество, и оно вдруг стало явью, однако это не было пророчеством в действительности.

— Ты думаешь, что кто-то может присылать эти пророчества, или как бы пророчества, через машину?

Зедд засунул в шевелюру костлявый палец и почесал в голове.

— Ричард, я не могу даже представить себе, как такое можно сделать, и еще меньше уверен в том, возможно ли это вообще.

Ричард вскинул руку.

— Неважно. То, что я не могу понять, заправляет ли всем этим кто-то определенный, или как он этим заправляет, не значит, что я должен позволить им выйти сухими из воды.

— Но уничтожить такую штуку, не зная ничего о ней, кажется…

— Мы знаем кое-что о ней, — перебил его Ричард.

Он стиснул кулаки.

— Она предсказывала ужасные вещи, и они становились явью. Я хочу остановить эти убийства. Я хочу, чтобы Кэлен была в безопасности. Я хочу заставить эту штуку замолчать.

Рассерженный, Зедд посмотрел на Никки.

— Боюсь, у меня нет доводов против этого, — сказала она в ответ на не заданный вопрос Зедда.

— В этой машине есть что-то, что беспокоит меня с того самого момента, когда я в первый раз увидела ее. Она была захоронена не просто так. Ричард может быть прав. С тех пор, как ее обнаружили, ничего хорошего она не принесла.

Зедд перевел взгляд с Никки на Ричарда.

— Что насчет остальной части книги, Регулы, которая спрятана в Храме Ветров?

Ричард неопределенно махнул рукой куда-то вдаль.

— Как ты и сказал, она в Храме Ветров. Даже если мы доберемся туда, войти будет не так просто. Даже если мы войдем туда, это место огромно. Невозможно сказать, сколько времени у нас займет то, чтобы найти остальную часть книги, если она все еще там и особо не спрятана. Невозможно сказать, будет ли она нам хоть сколько-нибудь полезной. У нас есть проблема, прямо сейчас, и она прямо здесь, в этой самой комнате.

Зедд глубоко вдохнул и вздохнул, размышляя.

— Что ж, — наконец сказал он, — ты можешь быть прав. Я вынужден согласиться, с того момента, как ее нашли, мне не нравилась эта штука. Как сказала Никки, ее захоронили здесь не просто так. Никто бы не стал так сильно возиться, хороня что-то и скрывая его существование, если бы оно не вызывало большие проблемы.

— Тогда не будем терять времени, — сказал Ричард.

— Нам нужно остановить это сейчас.

Уступая, Зедд жестом велел им отойти назад, проводив Ричарда и Никки на защищенную площадку винтовой лестницы, где стояла на страже Кара.

Без долгих разговоров Зедд повернулся к машине и зажег Огонь Волшебника меж разведенных ладоней.

Комната осветилась крутящимися полосами оранжевого и желтого света, игравшего на каменных стенах. Седые волосы Зедда сделались оранжевыми в свете, исходящим из маленького зловещего ада, скручивающегося в смертоносный гостинец между его ладоней все туже и туже. Шар кипящего пламени состоял из мощи, шипя и треща в ожидании цели.

Удовлетворенный тем, что шар сжался до нужных размеров, Зедд, наконец, запустил светящуюся сферу жидкого огня в сторону металлической коробки, стоящей в середине комнаты. Огненное буйство бросало мерцающие отсветы на стены, пол и потолок, на всем пути полета издавая шипение, полное смертельной угрозы.

Ричард почувствовал мощный удар в грудь, когда сфера из жидкого пламени взорвалась напротив неуступчивой машины. Жидкий Огонь Волшебника, одна из самых страшных существующий субстанций из-за ее жуткого горения, охватил машину, потрескивая, стекая по бокам и раскаляя их добела.

Огонь Волшебника, освобожденный в ограниченном пространстве, был необычайно силен и крайне опасен. Несмотря на то, что Ричард, Никки и Кара отвернули лица от бушующего пламени, им все равно пришлось поднять руки, защищаясь от безумного жара и света, испускаемого этим пожаром. Рев огня был оглушителен.

Казалось, будто весь мир был поглощен этим огнем.

Глава 69

Когда ярость Огня Волшебника наконец утихла, Ричард смог открыть глаза и отнять руку от лица. Последние отблески укрощенной ярости пламени падали на пол и угасали, шипя, и, когда дым рассеялся, Ричард ожидал увидеть Регулу растекшейся лужей расплавленного металла.

Не тут-то было.

Он увидел, что машина по-прежнему стояла посреди комнаты, выглядя абсолютно точно так же, как и в первый раз. Она выглядела совершенно нетронутой.

Он был уверен, что внешние стенки машины будут обжигающе горячими, но когда он приблизился к ней, то ощутил, что от металла не исходит, ни следа остаточного тепла. Ричард опасливо протянул пальцы к машине, проверяя, и затем осторожно дотронулся до поверхности металла. На ощупь та была холодной.

Ричард видел раньше жуткий ущерб, наносимый Огнем Волшебника, но машине он не причинил ни малейшего вреда. Он даже не слизнул налет ржавчины с ее поверхности. Символы на ее боках, те же самые, что и в книге «Регула», были в первозданном состоянии.

Если б он своими глазами не видел бушующий Огонь Волшебника, то ни за что не поверил бы в то, что здесь что-то произошло, тем более, что машина побывала под прицелом одного из самых мощных существующих видов магии.

Никки, стоя возле Ричарда, сама потрогала поверхность.

— Что ж, Магия Приращения, очевидно, не сработала. Может быть, время попробовать что-нибудь более разрушительное, — она жестом велела остальным отойти назад.

Ричард вместе с Зеддом и Карой отошли назад, под защиту лестничной шахты. Он знал, что собирается делать Никки. Он мог видеть ауру силы, потрескивающую вокруг колдуньи, придающую ей своего рода свечение, потусторонний вид, будто бы она была лишь духом.

Волшебница развернула ладони в сторону машины. Шипящая аура вокруг нее заиграла ярче. Он знал, что другие не могут видеть всего этого, однако он всегда ощущал незримые токи силы вокруг других людей. Ни у кого он не видел такой же сильной ауры, что была у Никки.

Черная молния — Магия Ущерба — с оглушительным грохотом вспыхнула посреди комнаты. С пола поднялась пыль. Сферы близости мгновенно погасли.

Черная молния тесно сплелась с внезапным ослепительно ярким разрядом Магии Приращения. Жгут Магии Ущерба был столь темным, что выглядел, словно трещина в мире живых, ведущая в сам подземный мир.

В некотором роде он и был ей.

Черная как смоль молния охватила машину. Один конец молнии танцевал и мерцал вдоль всей поверхности металлической коробки. Остальная её часть, протянувшаяся между Никки и машиной, бешено хлестала и извивалась по всей комнате, сверкая и потрескивая в месте, где соприкасались два потока мощи, — невероятной тьмы и ослепительного света. Воздух в комнате наполнился запахом горящей серы и задрожал под напором противоположных сил, сталкивающихся друг с другом. И тьма и свет переплетались, прилагая яростные усилия, чтобы одержать верх друг над другом, заполнить одно и то же пространство в одно и то же время. Машина окуналась в опаляющий жар Магии Приращения, лишь чтобы тут же погрузиться в холодную пустоту Магии Ущерба.

Это была ужасная пляска несравнимых ни с чем сил, намеренных разрушать, нацеленных на машину пророчеств.

Все прекратилось так же внезапно, как и началось.

От неожиданно нахлынувшей тишины у Ричарда заложило уши. Сферы близости разгорались, но будто нехотя, едва-едва.

— Не получается, — сказала Никки, уронив руки вдоль тела. Аура вокруг нее успокаивалась, пока не исчезла совсем.

Ричард вышел из лестничного колодца в комнаты.

— Как вообще это могло не получиться? Что не так?

— Я никогда не чувствовала чего-то подобного раньше, — Никки провела рукой по верхней крышке машины, будто пытаясь постигнуть ее сокровенные тайны с помощью этой ласки.

— Я бы сказала, что просто не дотягиваюсь до нее.

— Что значит «не дотягиваешься»?

Никки в сомнении покачала головой, глядя на машину.

— Я создала узел, точку приложения, на другом конце, собственно на цели. Поток силы затем начал заполнять пространство между мной и целью. Узел находился на ней, чтобы создать зацепку для потока силы, маршрут для ее следования. Если бы соединение установилось, два потока энергии устремились бы к узлу, уничтожая то, к чему он был привязан. Это происходит инстинктивно и почти мгновенно.

— В этот раз, когда я направила свои способности наружу, узел просто не мог зацепиться за цель, не мог остановиться там, где я хотела, словно бы цели просто не существовала. Из-за этого моя сила не смогла соединиться с ней.

Она повернулась и взглянула на Ричарда.

— Прости, Ричард. Я пыталась. Она должна быть полностью уничтожена, но я не могу даже поцарапать внешнюю оболочку.

Ричард не был удовлетворен.

— Должен же быть способ.

— Это нечто такое, чего ни один из нас еще не видел, — покачала головой Никки, — ничего удивительного, что они замуровали ее.

Ричард знал кое-что, что возьмет любой металл.

Когда он вытащил из ножен Меч Истины, перезвон стали заполнил мрак комнаты.

Когда магия меча вырвалась на волю, она целиком захватила его. Ричард полностью отдался ей, позволяя урагану силы пронестись сквозь себя. Он дал этому урагану бушевать некоторое время, позволяя ему затопить каждую клеточку своего существа.

Остальные в комнате, слишком хорошо осознавая, что он намеревается сделать, отодвинулись подальше.

Охваченный яростью магии меча, смешавшейся с его собственной, Ричард медленно поднял сверкающее лезвие и коснулся холодной сталью своего лба.

Он позволил волне собственного гнева, вызванного угрозой Кэлен, пронестись сквозь себя и объединиться с праведной яростью Меча Истины.

Закрыв глаза, он отрешился от всего, полностью сливаясь с переменчивой магией.

— Клинок, — прошептал он, — будь истинным сегодня.

Обеими руками, Ричард приподнял меч над головой. Не мешкая, со всей своей мощью и яростью, он обрушил клинок на машину.

Сверкающее лезвие со свистом рассекало воздух.

Ричард кричал охваченный потоком магии, струящейся по его жилам, смешавшейся с мощью его собственной ярости. Лезвие, выписывая дугу, устремилось вниз к машине со скоростью молнии.

Не дойдя считанных миллиметров до машины, лезвие намертво застыло в воздухе.

Ричард был захвачен врасплох. Он не ожидал, что клинок остановится таким образом, как это случилось. Его мышцы напряглись, ожидая высвобождения мощи при ударе, который так и не произошел.

Магия меча основывалась на ощущениях. Если тот, кто держал меч в руках, считал, что объект, который он собирался поразить, был врагом, или злом, то меч разрубил бы его, разрубил бы что угодно. Если Искатель верил, что объект перед ним есть зло, не существовало никакой защиты против этого клинка, даже если бы это была стальная стена.

Но если Искатель, где-нибудь глубоко внутри себя, даже в самом далеком уголке своего сознания, полагал, что противник был невиновен, то клинок не причинил бы ему никакого вреда, не сумев прорубить даже бумаги.

Ричард застыл с мечом, намертво стиснув его в обеих руках, лезвие, зависло в воздухе, в миллиметрах от верхней крышки машины, ручейки пота сбегали по его вискам.

А потом машина начала пробуждаться.

Валы медленно начали вращаться, шестерни вошли в зацепление, и постепенно всё больше механизмов стали приходить в движение.

Глава 70

— Да уж, вот это нечто, — сказал Зедд, выходя с лестничной клетки.

— Похоже, ни у одного из нас нет ничего, способного уничтожить машину.

Ричард удивлялся почему.

Он обогнул машину, пока ее начинка последовательно оживала, все внутренние детали начали движение, постепенно разгоняясь.

Он молча взирал на пробуждавшуюся машину, ошеломлённый внезапной остановкой клинка. Такого он от меча не ожидал.

Он уже сталкивался с подобными случаями в прошлом, когда где-нибудь глубоко внутри него имелись хоть проблески сомнений. На сей раз, также, какая-то его часть не считала, что машина виновна в произошедших трагедиях. Некая его часть полагала, что будет ошибкой и несправедливостью возлагать ответственность на машину за ужасные события, что случились.

Ричард понимал — если бы у него не возникло никаких сомнений, меч бы уничтожил машину.

Всё же, он приготовился к этому. И был дезориентирован не совершившемся разрушением.

Факт существования сомнений, не позволял мечу причинить вред. Но это отнюдь не означало, что сами сомнения были оправданными. Очень даже могло статься, что именно машина была первопричиной смертей, и им необходимо будет уничтожить её.

Пока шестеренки набирали скорость, и свет изнутри проецировал эмблему машины на потолок, комната наполнялась механическим громыханием ото всех внутренних деталей, наконец, полностью пришедших в движение.

Ричарду не нужно было заглядывать в окошко. Он и так знал что происходит. Через мгновение, металлическая полоса упала в лоток. Он вложил меч в ножны и быстро коснулся полоски, проверяя, холодная ли она на ощупь. Ричард вынул её, и начал про себя переводить сообщение.

— Ну, — не удержавшись, спросил Зедд, — что говорит пророчество?

— Оно гласит: «Вы можете сокрушить того, кто говорит правду, но не можете уничтожить саму правду».

Зедд с подозрением покосился на Регулу.

— Выходит, теперь машина изрекает Правила Волшебника?

— Похоже на то, — ответил Ричард. Он положил руки поверх машины, перенеся на неё свой вес. Обращаясь к воспоминаниям о случаях применения меча, Ричард обдумывал свои дальнейшие шаги. — Я всё ещё хотел бы узнать, как её уничтожить, в случае необходимости.

— Машина, несомненно, защищена, — промолвила Никки. — Но я не могу обнаружить эту защиту — она отличается ото всех щитов, с которыми я когда-либо сталкивалась. Здесь действуют неведомые нам силы.

Зедд согласно кивал, пока она говорила.

— Выглядит так, будто некогда в прошлом и другие, должно быть, тоже пытались уничтожить машину. Никто не стал бы просто так создавать себе столь большие трудности и прилагать такие усилия, чтобы похоронить эту штуковину, если бы это ни был единственный выход, оставшийся у них.

— Я бы не прочь узнать эту историю, — заметила Никки.

— Мы можем в один прекрасный день прийти к тому, что сами вынуждены будем похоронить машину, — сказал Ричард, — точно так же как некто, похоронивший её в первый раз.

Машина, так полностью и не затихшая после выдачи полосы с Правилом Волшебника, вновь начала вращаться быстрее, набирая обороты. Через мгновение еще одна полоска вывалилась в лоток. Она была столь же холодной на ощупь, как и предыдущая. Ричард вытащил её и перевел вслух остальным.

— «Вы бы хотели обвинить меня в том, что я говорю правду?

Ричард вспомнил слова, сказанные им самим послу Грэндону. Было что-то пугающее в том, что машина вдруг ответила ему его же словами.

Теперь он узнал причину, из-за которой меч не мог повредить машине. В глубине души, он не думал, что Регула была подлинным источником их проблем.

— Думаю, да — громко прошептал он в ответ на её вопрос.

Он склонился к машине.

— Ты не одна в ответе за всё это, не так ли? — спросил он Регулу. — Ты всего лишь посредник.

Машина слегка замедлилась, и через мгновение вновь вышла на полную скорость, надписывая еще одну полоску. Ричард вытащил прохладный металл, когда полоса выскочила в лоток, и прочел вслух.

— «Когда посредник становится врагом, врага предают забвению».

Зедд, обойдя Ричарда, тоже положил руку на машину.

— Вот это любопытно.

Ричард задавался вопросом: как именно и почему машине удалось себя обнаружить.

Снова машина постепенно завертелась, набирая полную скорость, и затем потащила очередную полоску сквозь луч света, выжигая на ней символы на языке Творения. Когда полоса упала в лоток, Ричард на мгновение замешкался, прежде чем вытащить её.

— Ну же, — с нетерпением произнёс Зедд, — взгляни, что там.

Ричард, наконец, извлёк полоску и молча стал работать над переводом. Послание было сложнее, чем предыдущие; в конце концов, он его перевёл и зачитал вслух.

— «Тьма нашла меня. Она доберётся и до вас».

Глава 71

Никки приблизилась к Ричарду.

— Тьма нашла её?

— То, что я и предполагал, — заявил он, — Я думаю, машина говорит нам, что кто-то её использует, «вещает» через неё. Вот причина, по которой меч не может ей навредить.

Наутро после свадьбы Кары и Бенджамина, внизу на рынке мальчик, Генрик, сказал, что тьма ищет тьму. Ещё он спросил, почему имел сны. Ничего из этого для нас тогда не имело смысла, поэтому мы подумали, что он болен и бредит, но, должно быть, дело в том, что машина каким-то образом говорила через него, сообщая о том, что кто-то пытается захватить её. Возможно, когда всё только начиналось, существовал единственный способ для машины описать происходящее, как тьму, ищущую её, и передать это знание через кого-то, используя сны.

Никки нахмурила бровь.

— Ты имеешь в виду, что считаешь, будто бы мальчик говорил от лица машины? Будто бы машина звала на помощь?

Ричард пожал плечами.

— Это вполне возможно.

Зедд шумно вздохнул, тряся головой.

— Не знаю, Ричард. Я думаю, мы не должны забывать об осторожности, имея дело с этим самостоятельно действующим набором шестерёнок, колёс и валов, чьи слова, якобы, являются результатом сознательной работы разума. Кажется, мы все начинаем допускать, что эта вещь может думать сама по себе, словно живая. Это машина. Машины не думают.

— Тогда как она отвечает на вопросы Лорда Рала? — спросила Кара. Все обернулись и посмотрели на неё. Кара постучала рукой по машине. — Как ей удаётся сообщать нам, что мы хотим знать, заполняя некоторые пробелы в наших знаниях ну пути к осознанию происходящего?

— Вероятно, мы просто видим в этом больше, чем есть на самом деле, — сказал ей Зедд.

Кара не выглядела убеждённой.

— Она говорит то, что говорит. Мы не создаём и не представляем себе этих вещей.

Зедд погладил свои седые взлохмаченные волнистые волосы.

— Есть одна детская игра, называется «Спроси оракула». Берётся небольшой ящик с круглым отверстием наверху. По бокам изображён оракул, вокруг которого клубится загадочный туман, пока тот общается с духами. В ящике уже есть множество ответов, написанных на карточках. Ребёнок задаёт вопрос, например: «Вступлю ли я в брак с тем, кого люблю, когда стану взрослым?» — или — «Занимаюсь ли я чем-то, что мне нравится?» — затем опускает руку в ящик и вытаскивает один из заранее приготовленных ответов. Затем использованную карточку заменяют и трясут ящик, переворачивая всё его содержимое, для того, чтобы уже следующий игрок мог получить ответ на свой вопрос.

— Правда? — Кара выглядела скептически. — И это действительно работает?

— Да, довольно хорошо. Ответы — это такие словосочетания, как «да, несомненно». Или «если ничто не изменится». Или «духи благоволят тебе». Или «ответ не определён». Или «вполне возможно». Или «нет, этого не случится». Или «спроси позже, когда духи пожелают ответить». Вы же видите, что, независимо от того, какой ответ ребёнок вытащил из ящика, кажется, будто он отвечает именно на тот вопрос, который был задан.

На самом деле, это просто заблуждение человеческого ума — думать, будто даётся ответ на установленный вопрос, и что это оракул из ящика слышит вопрос и отвечает на него. Все мы в некоторой степени легковерны. Все ответы очень общие, но оттого людям ещё скорее кажется, будто оракул из ящика действительно может дать им ответы.

Некоторые искренне верят в оракула в ящике. Некоторые верят, будто имеет некие магические способности или определённую связь с миром духов, которые направляют их руку, заставляя выбрать правильную карточку. Но в этом нет никакой магии. Это — всего лишь самообман человеческого ума.

Кара скрестила руки.

— Так ты думаешь, что эта машина — просто большой сложный трюк?

— Я не знаю, — Зедд сжал руки. — Я только говорю, что мы должны быть осторожны и не делать поспешных выводов. Часто очень легко поверить готовым ответам.

Ричард не считал, что объяснение может быть таким простым.

— Не знаю, Зедд. Кажется, здесь есть что-то большее.

— Например?

— Хорошо. То, как запускается машина, когда выдаёт ужасные пророчества, отличается. Он резкий, все детали приходят в движение разом. И ещё полосы металла выходят обжигающе горячими. Но когда он… не знаю, общается, я бы так выразился, тогда процесс идёт постепенно, а полосы появляются холодными на ощупь.

— Мы полагали, что появляющиеся полосы — вина машины. Но теперь я думаю, что, возможно, это две совершенно разные вещи.

— Согласна, — сказала Никки. — Может быть, кто-то использует её, указывая ей, что говорить, может, даже заставляет её говорить определённые вещи. Когда они заставляют машину говорить, полосы появляются горячими. Когда она говорит добровольно — холодными.

— Ты думаешь, что машина эксплуатируется? — нахмурившись, Зедд почесал макушку. — Что ж, давайте представим, что это правда. Кто, как вы думаете, способен на такое? И зачем он это делает?

Ричард прислонился бедром к машине.

— В чём наша проблема?

Зедд пожал плечами.

— Наша проблема?

— Наша проблема, — объяснил Ричард, — причина, по которой машина была так долго похоронена в этой комнате — это пророчества. Что она делает? Выдаёт пророчества. Что было главным в недавних смертях? Пророчества. Что все представители решили, будто это должно быть им доступно? Снова пророчества. Что заставляет нас бегать по кругу, всегда на шаг позади? Пророчества этой машины.

— Нам всё это известно. — Зедд выгнул бровь. — Это и есть причина?

Ричард кивнул.

— Посмотрите, насколько возрос всеобщий интерес к предсказаниям. Пророчества, которые выдаёт эта машина, были очень удачно продублированы посредством других людей и растиражированы по всему дворцу. Такое гарантирует, что все, взбудораженные значимостью пророчеств, точно узнают их содержание. Слухи и сплетни о существовании «машины пророчеств», были у всех на языке. Люди полагают, что мы скрываем от них пророчества, поскольку не хотим защитить их от бед.

Зедд весь обратился во внимание:

— Какова же твоя версия?

— По-моему, это выглядит так, будто кто-то посеял эти семена, — Ричард немного наклонился к деду. — Что заставило людей верить в пророчества?

Он указал пальцем на машину.

— Пророчества, исходящие из этой машины, которые осуществляются быстро и точно так, как и говорят пророчества. Вот с чего всё началось. Это стало жуткой игрой, как та детская игра, что ты описал, но с кровавыми последствиями.

Пророчества всегда исполняются, поэтому люди верят в их значимость и всё больше хотят узнать следующее. Поскольку эта машина поддерживает их убеждение в том, что пророчества знают их будущее, они требуют от нас раскрыть, что говорят пророчества. Как ты и говорил, возвращаясь к ситуации в Эйдиндриле, или, как я полагаю, где бы то ни было ещё, пророчества в умах каждого. Ты сказал, что имеет место оживленная торговля пророчествами. Не считаешь ли ты это довольно странным?

— Да, конечно, — подтвердил Зедд.

— Здесь пророчества машины убедили представителей и всех тех людей, поглощенных пророчествами, что мы неправы, что пророчество легко понять по тому, как оно звучит. Следовательно, они не понимают, почему мы не хотим обнаружить угрозы их жизням, которые так просто понять из пророчеств, что они слышали. Пророчества из этой машины помогли подтолкнуть каждого к фанатичным убеждениям.

— А что ты ожидал? Пророчества-то исполняются, — сказал Зедд.

— Так ли это? Ты когда-нибудь видел пророчество, которое было бы столь же чётким и доступным для понимания, столь же прямым и простым? Или исполняющее именно так, как звучит, и сразу после того, как оно появилось?

Зедд выглядел отстранённо, обдумывая вопрос.

— Действительно, я не могу сказать, что видел. Исходя из моего опыта, пророчества, в лучшем случае, неоднозначны. Более того, часто могут проходить столетия, прежде чем они исполнятся. Но все эти реализовываются сразу после того, как произносятся.

— И это ещё одна причина, по которой я так обеспокоен пророчеством, говорящим: «Гончие заберут её у тебя». Единственное, что я не понимаю, это то, почему полоса, на которой было написано это пророчество, отличалась от других — она ведь была холодной, а не горячей.

Зедд встретил его пристальный взгляд.

— Возможно, это означает, что данное пророчество не похоже на другие. Возможно, это настоящее пророчество, и оно имеет скрытый смысл.

Ричард бросил косой взгляд на машину.

— Или оно было предупреждением, которое машина хотела, чтобы я узнал. Ранее машина сказала, что тьма нашла её, и что она найдёт и меня, и это было предупреждением. Кажется, машина каким-то образом связана со мной.

Зедд кивнул.

— Эта часть, несомненно, довольно ясна.

— Для пророчеств, что появляются на горячих полосах, по крайней мере, мы знаем, нет баланса. Все они ужасны.

Зедд нахмурился Ричарду.

— Так ты говоришь, что не веришь, что эти пророчества истинны?

— Ты скажи мне. Теперь, когда все пойманы в ловушку своей фанатичной верой в пророчества, кто собирается дать им то, что они хотят? Кому они поклялись в лояльности в обмен на пророчества?

— Ханнису Арку, — сказала Кара.

Ричард кивнул.

— И это не совпадение, что здесь настоятель Дрейер, из провинции Фаджин, который сообщил нам и всем остальным, как Ханнис Арк верит в использование пророчеств для помощи в правлении, как того и хотели представители. Полагаю, Ханнис Арк каким-то образом находится в центре всей этой кутерьмы с фальшивыми пророчествами.

— Как ты и сказал, Он всё же из провинции Фаджин, — Кара покосилась на машину. — Как он может быть причастен к происходящему?

— Я не знаю, — признался Ричард. — Но настоятель Дрейер здесь. Может быть, он тоже как-то причастен к этому.

Кара указала пальцем наверх.

— Думаю, это место вокруг машины, Сад Жизни, лежащий над нами, был областью ограничения. Он призван предотвратить внешнее воздействие на опасную магию внутри. Весь Дворец сделан в форме символа, ослабляющего дар любого одарённого, находящегося здесь, кроме Рала.

Зедд прижал кулика к бёдрам и повернулся к Каре.

— Теперь Морд-Сит стала экспертами по части магии. Что дальше?

— Говорящая машина, — сказала Никки.

Ричард взял охапку металлических полос из десятков тысяч, нагромождённых у противоположной стены, и загрузил в машину.

— Так давайте позволим ей говорить.

Глава 72

Когда Ричард закончил заполнять отсек металлическими полосами, он обошёл машину кругом и встал напротив той части машины, где они появлялись. Он не думал, что это необходимо, но положил свои руки на машину, просто на всякий случай. Тут же внутренние валы начали размеренно ускоряться, рычаги со щелчком встали на места, подключились шестерни. Эмблема машины отобразилась на потолке, вращаясь и сверкая линиями яркого оранжевого света.

— Ты знаешь, кто ответственен за тьму, которая с твоих слов, поселилась в тебе? — спросил Ричард машину. — Можешь ли ты пояснить, что это за тьма?

Полоса была вытянута из кучи таких же полос и продолжила движение внутри машины к направленному световому лучу, выжигающему символы на языке Создания. Когда Ричард взял полосу, единственный символ гласил: «Тьма».

— Это большая помощь — пробормотал Зедд.

Ричард проигнорировал своего дедушку и возвратился к машине.

— Тьма находится в тебе в настоящее время?

Машина снова потянула полосу.

— «Тьма — не моя цель» — прочел Ричард на полосе.

Кара сложила руки.

— Это начинает казаться похожим на оракула в коробке, дающего нам напечатанные полосы для ответов.

Ричард проигнорировал ее также.

— Почему ты делаешь это? Почему ты говоришь через эти полосы?

Когда полоса вышла, Ричард прочёл её вслух.

— «Я исполняю своё предназначение, делая то, что должна».

— Какова твоя цель? — немедленно спросил Ричард.

После того, как полоса прошла через машину и появилась в отверстии, Ричард отметил, что она всё ещё была холодной. Он посмотрел на символы, а затем прочитал сообщение вслух:

— «Выполнять мою задачу».

Кара закатила глаза.

— Несомненно, в нашем распоряжении заранее напечатанные символы. Спроси, любит ли меня Бен. Я уже предвкушаю, что услышу что-то вроде «духам есть, что сказать».

Ричард проигнорировал ее колкость и попробовал зайти с другой стороны.

— Кто создал тебя?

На этот раз полосе потребовалось немного больше времени, чтобы пройти под лучом света, пока тот выжигал на языке Создания более длинный и сложный ответ. Наконец, полоса упала в отверстие.

Ричард поднес её к свету, чтобы прочесть.

— «Я была создана другими. У меня не было выбора».

Ричард положил руку на машину и склонился над ней.

— Зачем эти другие создали тебя?

Когда полоса вышла, Ричард тихо прочитал её, после чего разочарованно вздохнул, прежде чем перевести написанное остальным.

— «Я была создана, чтобы исполнять свое предназначение».

Он швырнул полоску на верхнюю крышку машины.

— Почему твоё предназначение должно быть исполнено? Почему это важно?

Машина замедлилась и остановилась.

В тишине они обменялись взглядами.

Ричард, было, подумал, что беседа закончилась, но шестеренки вновь начали вращаться, медленно разгоняясь, пока машина, в конечном счете, не вышла на полную скорость. Держатель на приёмном колёсике снова ожил и вытянул очередную полоску из стопки, отправляя ее внутрь машины, где она была подхвачена зажимом, прикрепленным к другому колесу, и протащена сквозь внутренние устройства. Ричард заглянул в окошко и увидел полоску, перемещающуюся над световым лучом, надписывающим её. Когда она выскочила в лоток, он вытащил холодную полосу и поднес ее к свету, исходившему от сфер сближения.

— «Потому что не всегда стоит доверять пророчеству».

— Это, действительно, правда, — несчастно пробормотал Зедд.

Ричард поглядел на Зедда, затем задал другой вопрос.

— Что ты имеешь в виду, пророчеству нельзя доверять? Почему нет?

Машина вытянула еще одну полосу из стопки. Ричард ожидал, пока она проделает свой путь сквозь машину и вывалится в лоток. Он прочёл написанное остальным.

— «Пророчество стареет и портится со временем».

— Но ты создана, чтобы производить пророчества, — сказал Ричард

Очередная полоса пронеслась сквозь машину и вывалилась в лоток.

— «Я исполняю свое предназначение, делая то, что должна. Ты должен исполнить своё предназначение».

Ричард хмуро глядел на машину.

— Моё предназначение? И каково же моё предназначение во всем этом?

Все собрались ближе, ожидая следующей полосы. Ричард схватил ее, когда она, наконец, выглянула из щели.

— Тут сказано, «исполнить моё предназначение», — Ричард взъерошил пальцами волосы, пока недалеко отходил.

— Моё предназначение состоит в том, чтобы исполнить твоё предназначение, которое заключается в том, чтобы исполнить твоё предназначение? Это полнейший абсурд. Полная бессмыслица. Мы просто ходим кругами, вот и всё.

Машина медленно вращалась.

— Поведай мне хоть что-нибудь, чем я могу воспользоваться! — возопил Ричард, возвращаясь к Регуле. — Скажи мне, как защитить Кэлен от псов, которые, ты сказала, заберут ее у меня!

Машина не отвечала

После долгой, мучительной тишины Никки успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Нам всем стоит немного отдохнуть, Ричард. Этот разговор ни к чему не приводит. Мы можем еще раз посетить машину позже. Ты должен вернуться к Кэлен. Это — лучший способ удостовериться, что пророчество не осуществляется.

Ричард расстроено вздохнул:

— Ты права.

Он не знал, было ли реальным предназначением машины выдавать пророчества, или ее создали для чего-то ещё. Они все еще понятия не имели, кто создал её, почему она было похоронена и забыта, или даже из-за чего она столь неожиданно пробудилась. Он даже не был уверен, что кто-то действительно мог управлять машиной. Поскольку все, что говорила машина, было чрезвычайно запутанным, он начинал сомневаться, в самом ли деле эта проблема связана с тем, что тьма управляла ею. Он начинал думать, что это просто следствие изъянов в конструкции машины. Неудивительно, что они похоронили её. Она была бесполезной.

Зедд покровительственно похлопал Ричарда по спине.

— Ты — Искатель. Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, мой мальчик.

Ричард отвернулся от машины.

— Мы не станем искать ответы, которые нам нужны, всю ночь. Как правильно заметила Никки, нам всем необходимо хоть немного отдохнуть.

Хотя Ричард и не закончил расспрашивать машину, однако было уже поздно, и он хотел вернуться к Кэлен. Он знал, что после того, как поспит, у него родится больше вопросов. Возможно, если он сумеет сформулировать их правильным образом, он будет в состоянии понять, зачем машина была создана в принципе, и в чем заключалось её истинное предназначение. Но такие вопросы могут и подождать.

Когда они все направились к лестнице, машина вдруг снова начала грохотать, оживая. Пока они возвращались, чтобы посмотреть, она постепенно вышла на полную скорость. Очередная полоска была выхвачена из основания стопки и начала продвижение сквозь работающие внутренности машины.

Ричард наблюдал, как полоса вывалилась в лоток. Ему не очень хотелось утруждать себя извлечением и прочтением полосы. Он устал от этой игры. Он не хотел больше участвовать в ней ни секунды. Он подумал, что, наверное, стоит оставить полоску, покоиться в машине до утра.

Прежде, чем Ричард смог уйти, Зедд вытащил металлическую полосу, поглядел на символы, и затем вручил ее Ричарду.

— Она прохладна. Что она говорит?

Ричард неохотно взял полосу от Зедда и подержал её на свету, чтобы прочитать круглые символы.

— «Твой единственный шанс заключается в том, чтобы позволить вырваться истине».

— Что бы это могло означать? — спросила Кара.

Ричард стиснул полоску в кулаке.

— Это — какая-то загадка. Ненавижу загадки.

Глава 73

Кэлен очнулась, сбитая с толку ощущением, что её трясёт. Она вздрогнула, прижав руку к источнику оглушающей боли в районе затылка. Ее волосы были липкими и влажными. Она провела по ним рукой, дабы посмотреть, в чем дело, но было слишком темно, чтобы увидеть большее, чем лишь какую-то влагу, поблескивающую в лунном свете.

Кэлен подозревала, что достаточно хорошо знает, что это за влага. Встав на колени, она слегка лизнула свою руку.

Она была права, это была кровь.

Она содрогнулась от боли, когда попробовала сглотнуть, настолько сильно было воспалено её горло. У неё всё болело, её колотила мелкая дрожь и озноб, несмотря даже на то, что она обильно покрывалась испариной.

Ее разум метался, пытаясь сложить в единое целое фрагменты воспоминаний, стараясь точно припомнить, что же произошло. Отдельные тошнотворные картинки и образы урывками мелькали в памяти. Одновременно казалось, что весь мир вращается и крутится вокруг неё.

Когда её встряхнуло, а затем подбросило, Кэлен потеряла равновесие и упала вперед. Она вынуждена была выставить руку, чтобы не рухнуть лицом вниз. Она ощущала, что катится по ухабистой лесной дороге. Оглядевшись вокруг, она сообразила, что находится в небольшой открытой зоне в задней части фургона-повозки. Кэлен чувствовала слабость, головокружение и тошноту, и из-за боли, раскалывающей её голову изнутри и из-за острой жгучей рези от раны на затылке. Она изо всех сил боролась с накатывающей тошнотой.

Внезапно, большая собака, выскочила из темноты, кидаясь на бортик фургона, заставляя её вздрогнуть. Зверь соскользнул вниз, неспособный целиком запрыгнуть в фургон, но зацепился передними лапами за бортик и повис на нем. Собака карабкалась наверх, вытягивая шею, просовывая здоровенную башку внутрь, стараясь перенести большую часть своего веса в фургон, чтобы иметь опору и получить возможность полностью залезть внутрь.

Пенистая слюна стекала и свисала с обеих сторон пасти животного, которое даже во время попыток забраться в фургон, рычало и огрызалось на нее.

Кэлен мгновенно ударила снизу вверх по одной из лап собаки, скидывая её с бортика фургона. Собака боролась, но не сумела удержаться за бортик одной лапой и свалилась в темноту.

Весь кошмар, случившийся в спальне, начал восстанавливаться в её памяти, во всяком случае, его эпизоды. Она также вспомнила о произошедшем с королевой Кэтрин, о том, что именно свора собак сделала с ней. Кроме того Кэлен вспомнила пророчество, данное женщиной, исповедованной ей, женщиной, которая убила собственных детей, чтобы предположительно избавить их от худшей смерти. Та женщина предупредила Кэлен, что ей придется претерпеть мрачную участь. Когда Кэлен спросила, о чем она говорит, женщина ответила:

— Темные твари преследуют вас, загоняя вас вниз. Вам от них не спастись.

Ныне темные твари преследовали её, загоняя её. Вопросы, откуда эти гончие появились, и почему они преследуют её, занимали не главное место в размышлениях Кэлен. Она была просто в ужасе, поглощенная лишь мыслями, как спастись от них.

Кэлен покосилась в темноту, пытаясь разглядеть переднюю часть фургона, надеясь увидеть возницу и получить какую-нибудь помощь, но фургон был доверху набит каким-то грузом, укрытым плотным непромокаемым брезентом. Единственный способ добраться до передка, где должен находиться извозчик, заключался в том, чтобы перелезть через груз или пробраться по бортику вдоль него. Поклажа, однако, выглядела слишком высокой, чтобы перебираться через неё в раскачивающемся, подпрыгивающем фургоне, особенно учитывая ощущения головокружения и тошноты. Она попыталась выглянуть и посмотреть вдоль груза, но не сумела никого увидеть.

Кэлен попыталась позвать на помощь, но её горло было настолько воспалено, что ей едва удалось издать слабый писк. Никто не ответил. Она подумала, что за громыханием фургона вероятно вознице сложно расслышать кого-либо, находящегося сзади, за грузом. Вдобавок ко всему, из-за болезни и лихорадки она охрипла. Она не могла взывать достаточно громко. Ей необходимо подобраться поближе, чтобы кто-либо услышал ее.

Кэлен с трудом поднялась на ноги. Как только она поставила ногу на бортик фургона, чтобы вскарабкаться наверх, обходя груз, собака выскочила из темноты, и, сделав бешеный прыжок, попыталась ухватить ее за лодыжку. Отскакивая обратно, Кэлен успела рассмотреть стаю рычащих и скалящихся собак, бежавших по обеим сторонам рядом с фургоном.

Прежде, чем она сумела ещё раз попробовать пробраться вокруг груза, другая собака подпрыгнула, цепляясь передними лапами за бортик. Зверюга вцепилась зубами в брезент, пытаясь подтянуть себя выше. Его задние лапы дрыгались, пытаясь опереться на что-нибудь, способное помочь псу забраться в фургон. Кэлен со всей силы пнула собаку в голову. Псина, намеревавшаяся взобраться в фургон, выпустила брезент и огрызнулась на Кэлен, пытаясь схватить её за ступню, но в результате свалилась вниз.

Еще один здоровый пес подпрыгнул с другой стороны, почти сумев заскочить в фургон. Третий зверь выпрыгнул вверх следом за ним.

Кэлен пинала собак, нанося удары то одной, то другой с обоих бортов фургона. Как только она сбрасывала ударом ноги одну псину, откуда-нибудь выскакивала следующая, цепляясь передними лапами то за задний, то за боковые бортики. В их ярко-красных глазах полыхала злобная решимость.

Фургон двигался недостаточно быстро, чтобы оторваться от своры, но, все же, катился с приличной скоростью, чтобы было совсем непросто удерживать равновесие, в раскачивающейся и подпрыгивающей на ухабах повозке. Когда фургон подскочил на валуне, она промахнулась с очередным пинком, и была вынуждена вновь срочно наносить удар, дабы не пустить собаку внутрь.

Кэлен посмотрела назад, вдаль. Вокруг было темно, но лунного света было вполне достаточно, чтобы иметь возможность различить плато с возвышающимся на нём Народным Дворцом, по крайней мере, если бы он был где-то поблизости. Даже если бы дворец оказался на довольно большом расстоянии, чтобы разглядеть его и плато в лунном свете, она сумела бы, во всяком случае, увидеть огни большого города-дворца, но Кэлен ничего так и не высмотрела.

Она не знала, какого направления они придерживались, но понимала, что должна быть где-то на обширной Равнине Азрита.

Несмотря на то, что она отбивалась от стаи диких собак изо всех сил, Кэлен чувствовала, что проигрывает схватку. Пока она сбрасывала ударом ноги одного из псов, еще двое успевали подпрыгнуть и зацепиться передними лапами за бортики. В некоторых случаях ей удавалось сбивать лапы ударами ног, в других, когда зверюги забирались слишком далеко внутрь, она вынуждена была пинать их в голову, чтобы сбросить с повозки.

Но Кэлен знала, что проигрывает. Она понимала, что это просто вопрос времени, когда же собаки, непрерывно запрыгивающие с разбега на бортики фургона, добьются своего и заберутся внутрь. Как только это произойдет, они стащат её вниз.

Кэлен ощутила внезапный приступ тоскливой боли, поняв, насколько сильно она скучает по Ричарду. Он не знает, что произошло. Муж понятия не имеет, где она и что с ней. И он никогда и не узнает, что с ней случилось.

Перед её глазами возникла картина её собственного трупа, выглядящего как останки Королевы Кэтрин, разорванной и выпотрошенной дикими животными. Кэлен сглотнула от горя при мысли, что никогда больше не сможет увидеть Ричарда. Она надеялась, что муж никогда не найдет её тело. Она не хотела, чтобы он нашел её останки, в привидевшемся ей состоянии.

Она крутанулась и хорошенько пнула под ребра псину, которая, зацепившись когтями, наполовину влезла в фургон. Пока та, взвизгнув, свалилась, Кэлен заметила лошадь, привязанную на длинной веревке к бортику повозки. Она тащилась в темноте, далеко позади, натягивая привязь, удалившись от фургона, насколько это было возможно, учитывая длину веревки, стараясь держаться подальше от собак.

У Кэлен не было времени на раздумья. Это была ее единственная надежда получить помощь или сбежать. Она схватила свой мешок, а затем отбросила пинком очередную собаку от бортика рядом с веревкой. Когда она наклонилась, чтобы схватить и выбрать веревку, еще один пёс бросился из темноты, лязгая зубами, стараясь вцепиться ей в руку. Она отпрянула в последний момент, и зубы зверя щелкнули в воздухе. Пока промахнувшаяся собака падала и кувыркалась, Кэлен быстро нагнулась и крепко ухватилась за веревку.

Лошадь, напуганная дикими собаками, раздувала ноздри и противилась усилиям Кэлен подтащить ее ближе. Кэлен уперлась сапогом в бортик и использовала весь свой вес, чтобы тянуть сильнее. Наконец, ей удалось подтащить упирающееся животное чуть ближе. Лошадь вставала на дыбы и вырывалась, стараясь держаться подальше от повозки.

Собак, казалось, лошадь совершенно не интересовала. Они были сосредоточены исключительно на Кэлен. Впрочем, лошадь об этом не знала.

Когда Кэлен подтянула лошадь достаточно близко, чтобы получить возможность добраться до животного, она обернулась и увидела двух собак, поочерёдно быстро выпрыгнувших, чтобы заскочить на бортик с противоположной стороны фургона. Они свалились, их лапы, неуклюже разъехались в стороны.

Пока собаки барахтались, пытаясь встать на ноги, Кэлен, забросив свой мешок на плечо, отвязала от деревянной скобы веревку, и, держась за неё для сохранения равновесия, вскочила на бортик. Она вцепилась в веревку изо всех сил, балансируя на бортике подпрыгивающего фургона.

Лошадь попыталась сбежать. Предприняв эту попытку, животное, по счастью, придвинулось достаточно близко к повозке. Кэлен, оттолкнувшись от бортика, прыгнула изо всех сил, пролетая над рычащими, огрызающимися собаками. Она приземлилась боком, растянувшись поперек спины лошади.

Испытывая невероятное облегчение от того, что не свалилась прямо в зубы собакам, Кэлен вцепилась в гриву лошади обеими руками и перебросила одну ногу через спину испуганного животного.

Наконец водрузив себя, она ударила лошадь под ребра пятками. Кэлен хотела проскакать вперед к вознице, чтобы получить помощь, но псы ринулись наперерез и перекрыли дорогу. Остальные гончие подскакивали, пытаясь схватить её за щиколотки и ноги и стащить на землю. Лошадь, напуганная собаками, рванулась резко в сторону, подальше от фургона. Не теряя времени, Кэлен склонилась к холке и отправила животное в галоп. Лошадь была только счастлива стремглав унестись подальше в ночь.

Свора гончих ринулась за ней по пятам.

Глава 74

— Есть что-нибудь? — тихо спросил Ричард Бердину.

— У нас здесь мертвая тишина, Лорд Рал, — Бердина ткнула большим пальцем через плечо.

— Я заглядывала к Матери-Исповеднице раньше, она спокойно спала. После этого я совершила обход всего крыла, только чтобы убедится, что вокруг нет никого постороннего и ничего необычного. Потом я вернулась, в эту часть зала, и все это время была непосредственно здесь, у двери. Мать-Исповедница была отличным пациентом. Я не слышала даже звука, донёсшегося из вашей комнаты.

Ричард мягко положил руку на плечо Морд-Сит, облаченной в красную кожу.

— Спасибо, Бердина.

— Машина сообщила что-нибудь ещё, Лорд Рал?

Ричард сделал паузу и оглянулся на неё.

— Она много чего сообщила, но боюсь, ничто из сказанного не особо полезно.

— Может быть, нам необходима недостающая часть книги Регула, чтобы понять сказанное машиной.

Он думал о том же.

— Возможно.

Ричард оставил Бердину снаружи в зале с солдатами Первой Когорты, расположившимися вниз по коридору в обе стороны, удостоверившись, что никто не сумеет добраться до их комнаты.

Ричард один тихо закрыл за собой дверь, входя в практически темную спальню, где отдыхала Кэлен. Он прикрутил фитиль на лампе, когда в прошлый раз проверял её, поэтому различить что-либо в комнате было довольно сложно. Он не хотел увеличивать освещение, боясь разбудить жену.

Он был изнурён. Уже собиралось утро. Ему необходимо хоть немного поспать. Ричарду было жаль, что он потратил впустую так много времени, провозившись с машиной.

Не желая беспокоить Кэлен, Ричард подумал, что возможно ему стоит поспать в кресле. Жена нуждалась в хорошем отдыхе, чтобы оправиться от лихорадки. Ричард был благодарен деду за то, что он наложил Кэлен на руку припарку, помогающую вытянуть заражение.

Его собственная царапина, полученная от мальчика с рынка, давно зажила. Он думал, что и у Кэлен тоже. Было более чем несколько странным и тревожным то, что царапины возвратились столь внезапно, особенно после того, как Зедд излечил их с помощью дара.

По пути к креслу, ноги Ричарда запутались в одеяле, валяющемся на полу посреди комнаты.

Он подумал, что Кэлен, в лихорадочном сне, должно быть, отбросила его в сторону. Он поднял одеяло за края и встряхнул, расправляя его, чтобы вновь укрыть жену.

В тусклом свете ночника, на пути к кровати, Ричард остановился. Что-то было не так. Даже если Кэлен отбросила одеяло во сне, выглядело маловероятным, что она, сумела бы зашвырнуть его настолько далеко.

Первой мыслью, что мгновенно пронеслась в его голове, было предупреждение машины, что псы заберут её у него. Почти в то же самое время, он вспомнил королеву Кэтрин, лежащую мертвой на полу, распотрошенную и жестоко разорванную практически надвое, клыками каких-то животных.

Ричард выронил одеяло и метнулся к кровати. Кэлен там не было. Он уставился на мгновение на приведенную в беспорядок, пустую кровать, перед тем как выкрутить фитиль на лампе и исследовать комнату. Он нигде не увидел жену.

Подняв взгляд, Ричард заметил, что балконная дверь была открыта. Его первая мысль была о том, что возможно из-за лихорадки она решила выйти на балкон, чтобы немного облегчить свои страдания, освежившись в ночной прохладе.

Прежде, чем он отправился на балкон, внимание Ричарда было привлечено его мешком, валявшимся на полу. Мешок Кэлен раньше лежал рядом с его собственным. Он точно помнил это, поскольку сам и поставил их там вместе. Он предположил, что Кэлен, возможно, хотела что-нибудь достать из своего мешка и, может быть, переставила его куда-нибудь, но на самом деле он не очень-то верил в такое. Что-то подсказало ему, что будет напрасной тратой времени, искать мешок жены в комнате.

Вместо этого Ричард побежал к балконным дверям. Он волновался, что, по крайней мере, ей могло стать хуже. Он ожидал увидеть жену, лежащую без сознания, на полу балкона. Её там не было.

Спальня, как и балкон, была не очень большая. Не было никаких шансов, что он мог не заметить жену в комнате. Поставленный в тупик вопросом, куда она могла подеваться, он неохотно заглянул через парапет, боясь, что она, возможно, упала. Довольно сложно было различить что-либо в темноте, но, все же, не невозможно. Ричард выдохнул, ничего не увидев на земле далеко внизу.

Начав поворачиваться, чтобы вернуться внутрь, Ричард увидел, что неподалеку был другой балкон. Он не примыкал непосредственно к их, и даже не был расположен очень близко, но Лорд Рал, все же, подошел к перилам, ближним ко второму балкону, чтобы на всякий случай заглянуть туда. Он увидел, что с противоположной стороны соседнего балкона шла вниз лестница.

Потом он заметил, потертость от чьего-то следа на перилах, рядом с которыми стоял. Всё выглядело так, что это был след, оставленный сапогом.

Ричард запрыгнул на перила и перескочил через устрашающую бездну, на соседний балкон. Двери на этом балконе были заперты, и внутри помещения было темно. Возможно, Кэлен вошла туда и затем закрыла двери, но на самом деле он не верил в такое. Это было бы совершенно бессмысленным. Если она боялась чего-либо, то прямо за дверями их собственной спальни находились Морд-Сит и стражники.

Вместо того чтобы взламывать дверь, Ричард последовал более вероятному маршруту Кэлен. Он мчался в темноте вниз, перелетая через ступеньки, в конечном счете, добравшись до подножия дворца.

Лунный свет, пробивавшийся сквозь тонкий слой облаков, не был ярок, но его было вполне достаточно, чтобы Ричард сумел различить отпечатки следов от сапог Кэлен. Учитывая его немалый жизненный опыт в распознавании следов, Ричард также узнал ее уникальную поступь. Он мог прочитать индивидуальные признаки её походки по оставленным ей следам, почти столь же хорошо, как мог читать по чертам её лица.

Не было никаких сомнений в том, что это следы Кэлен. Она спустилась вниз по лестнице с внешней стороны дворца на землю на вершине плато.

Факт, взволновавший его более всего, заключался в том, что по увиденным им отпечаткам, можно было сделать вывод, что Кэлен бежала со скоростью, на какую только была способна. Он осмотрелся вокруг в поисках других следов, следов любого, кто, возможно, преследовал ее, но нигде не было ничьих чужих отпечатков.

В этом не было никакого смысла.

Ричард стоял и обозревал просторы темного плато. От чего она могла убегать?

Глава 75

Чуть дальше дорожки петляли сквозь сложно распланированные сады, но земля ближе к Дворцу, где стоял Ричард у подножия лестницы, была свободна от растительности, являясь местом разгрузки различной продукции, в числе поставок, прибывавшей во дворец. Поскольку большинство посетителей попадали во Дворец по парадной лестнице, шедшей вдоль плато, именно оттуда открывалась внушительная панорама на военный плац и сады, приветствуя важных гостей, прибывших верхом или в карете на вершину плато. Тот вход приводил посетителей в большие залы и гостевые зоны. Ближе к Ричарду, в не столь хорошо освещённых крыльях Дворца, располагались служебные помещения, отведённые прислуге и под конюшни.

Он видел темные силуэты множества фургонов и карет, которые или просто стояли в ожидании или загружались. Лошадей выводили из конюшен и или седлали, или запрягали в фургоны. Даже посреди ночи представители паковались и покидали дворец. По всей территории кипела бурная деятельность. Ни один экипаж не прибывал. Все фургоны только уезжали.

Ричард был встревожен всеми недавно произошедшими событиями, и представителями, которые решили, что они лучше примкнут к пророчеству и тем, кто обещал следовать ему. Он хотел знать, что могло скрываться за всем этим, но в данный момент, единственное, на чем были сосредоточены все его мысли, так это на поисках Кэлен.

Ричард двигался по следам Кэлен, запечатлевших её маршрут сквозь темноту наверх плато. Она бежала с той скоростью, на какую только была способна. Он мог видеть по характерным особенностям следов, в том числе по тому, как она петляла на ходу туда-сюда, что жена оглядывалась назад, на нечто, преследовавшее её, пока убегала. Если бы она бежала за кем-то, или за чем-то, отпечатки выглядели бы иначе.

Все это было необъяснимым. Нигде не было никаких следов кого-либо преследовавшего её, и всё же он ясно мог прочитать признаки страха по отпечаткам следов жены. Что бы не гналось за ней, оно должно было разве что лететь, чтобы не оставить следов на земле. Но также он понимал, что это вполне могло быть лишь лихорадочное видение, преследовавшее её.

Но пророчество данное машиной, предупреждавшее, что псы заберут её от него, никак не было видением. По крайней мере, нигде не было никаких следов гончих псов.

И затем, посреди отпечатков копыт и колес фургона, следы Кэлен просто оборвались.

Ричард опустился на одно колено и нагнулся, изучая следы более тщательно. Тогда он увидел, что отпечатки ее последних следов были вдавлены сильнее в передней части, в районе пальцев ног. По явно больше выдавленной наверх земле вдоль кромки следов, создавалось твердое впечатление, что она запрыгнула на что-то. Поскольку её следы закончились в этом месте, он понял, что вероятнее всего это был фургон или карета, на которую она и запрыгнула.

Ричард ощутил чувство леденящего ужаса, поняв, что Кэлен уехала. Он не мог постичь того, что случилось, или того, зачем она убежала подобным образом, но он достаточно ясно увидел, что она покинула спальню, спустилась по лестнице на землю, пронеслась по плато, и затем вскочила в фургон.

Было немало фургонов, отъезжающих беспрерывно. Колеи от колес и следы от копыт были повсюду. Невозможно было сказать в какой именно фургон или карету запрыгнула Кэлен. Если она осталась в одном из этих фургонов, ей ни что не мешало направиться в абсолютно любом направлении прочь от дворца.

Было множество представителей, которые уехали этой ночью. Многих из них сопровождали эскорты. Некоторые держали при себе немалую свиту, состоявшую из огромного количества всевозможных лиц, — от стражников до камердинеров, от советников до прочей прислуги, занимающейся повозками с багажом, соответственно все вокруг было покрыто многочисленными каретами и фургонами.

Кэлен могла быть в любом из них.

Глава 76

Стражники, которые заприметили Ричарда, подбежали, чтобы узнать, что случилось. Чуть поодаль Лорд Рал увидел, других солдат, приближавшихся верхом.

Прежде, чем мощно сложенный капитан стражи успел заговорить, Ричард первым задал вопрос.

— Мать-Исповедница спустилась сюда вскоре после того, как стемнело. Ее следы оставлены, по меньшей мере, несколько часов назад. Вы или кто-либо из ваших ребят видели её?

— Мать-Исповедница? — капитан изумленно покачал головой.

— Нет, Лорд Рал. Я со своими людьми приступил к патрулированию незадолго до этого, — незадолго до того, как стемнело. Мне бы обязательно доложили, если бы любой из моих людей заметил ее.

Ричард последний раз видел Кэлен сразу после того, как стемнело.

— Сколько фургонов уехало после наступления темноты?

Капитан поскреб могучую шею, пытаясь видимо, быстро подсчитать в уме.

— Множество, Лорд Рал. Мы ведем журнал и отмечаем в нем всех отъезжающих. Я могу свериться с ним и назвать вам точную цифру.

— Хорошо. Соберите столько конных отрядов, чтобы их было достаточно для преследования каждого отбывшего фургона. Я хочу, чтобы кавалеристы догнали каждый фургон, выехавший отсюда этой ночью. Каждый. Я хочу, чтобы были найдены и проверены все кареты и повозки.

Офицер кивнул, подтверждая, что понял приказ, но выглядел при этом несколько смущенным.

— Что мы должны искать?

— Мать-Исповедница покинула нашу комнату когда-то этой ночью. Возможно, её что-то преследовало, но она больна, у неё лихорадка, таким образом, вполне вероятно, что ей это только почудилось. Что я знаю наверняка, — так это, что она спустилась сюда и запрыгнула в фургон, который уехал отсюда сегодня ночью. Я не знаю, в каком из них именно, поэтому солдаты должны будут нагнать все фургоны и обыскать их. Если её найдут, я хочу, чтобы её в целости и сохранности доставили обратно во Дворец.

— Вы знаете, где она запрыгнула в фургон, Лорд Рал? Это могло бы сузить область поиска.

Ричард указал на последние отпечатки её следов.

— Прямо здесь.

Лицо мужчины выразило разочарование.

— Все фургоны разворачиваются в этом месте, когда уезжают.

— Тогда необходимо догнать и обыскать абсолютно все, — приказал Ричард. — Отправьте поисковые отряды в дорогу немедленно — прежде, чем фургоны успеют отъехать слишком далеко.

Офицер прижал кулак к сердцу.

— Будет сделано, Лорд Рал, считайте они уже в пути.

— И мне нужна лошадь, — сказал Ричард. — Прямо сейчас.

Капитан повернулся и свистнул, подавая команду в темноту, в ответ на которую еще больше людей подбежало с разных сторон. В мгновение ока Ричард был окружен более чем сотней солдат.

Когда подскакала дюжина верховых, пешие расступились, пропуская их. Конники выстроились по кругу желая понять, что от них требуется. Вместо объяснений Ричард быстро оценил всех лошадей. Он дал знак одному из кавалеристов, чтобы тот спешился с наиболее выносливой на вид кобылы. Солдат мгновенно спрыгнул на землю.

— Капитан разъяснит мои приказы, — произнёс Ричард, ставя ногу в стремя и запрыгивая в седло. — Я должен ехать немедленно.

— Мы будем проверять каждый фургон, Лорд Рал, — сказал капитан.

— Вы тоже поедете с кем-то из наших людей?

Ричарду нужно было обыскать фургоны на всякий случай, но он сомневался, что солдаты найдут Кэлен в них. Было нечто большее во всем этом, что он ещё не выяснил.

Он думал о предупреждении машины, про псов, что заберут её от него. Он размышлял обо всех проблемах, которые начались после того, как они встретили того мальчика, Хенрика, внизу на рынке, наутро после свадьбы Кары.

Все их недавние проблемы, казалось, тесно переплетались с пророчеством. Многие представители решили, что хотят последовать за Ханнисом Арком из провинции Фаджин, поскольку тот использует пророчество. Это было причина, по которой столь многие покинули Дворец этой ночью.

Одно из первых предсказаний звучало: «Королева берет пешку». Никки поведала Ричарду, что это пророчество одновременно означало некий ход в игре, под названием «шахматы», игре, которая была хорошо известна в провинции Фаджин в Темных Землях. Хенрик, больной мальчик, давший первое предупреждение про «тьму во Дворце», посещал место называемое Тропой Харга, тоже расположенное в Темных Землях в провинции Фаджин.

Ричард помнил мать того мальчика, говорившую, что она брала его с собой, чтобы посетить Лесную Деву на Тропе Харга. Он помнил, как забегали ее глаза, когда она упомянула про Лесную Деву. Он также запомнил, сколь сильно занервничал аббат Дрейер, когда в разговоре с ним зашла речь о Лесной Деве.

Никки предупреждала Ричарда, сколь опасными были Лесные Девы.

Он также помнил мать мальчика, говорившую, что Хенрик был напуган псами, пришедшими к их палатке.

Капитан все еще ждал, что Ричард сообщит ему, куда направляется.

— Я не собираюсь искать фургоны ни с кем из ваших людей, — лошадь Ричарда нетерпеливо гарцевала под ним, норовя поскорее умчаться прочь.

— Передайте генералу Мейфферту и Зедду, что я направляюсь к Тропе Харга, и у меня нет времени, чтобы ждать их. Я не могу терять понапрасну ни секунды, и к тому же, они лишь задерживали бы меня в пути.

— Тропа Харга? — спросил один из патрульных. — В Темных Землях?

Ричард кивнул.

— Ты знаешь это место?

Мужчина шагнул вперед.

— Я знаю, что вам не стоит отправляться туда, Лорд Рал.

— Почему это?

— Я сам родом из провинции Фаджин. Вам не стоит ехать на Тропу Харга. Только отчаянные люди отправляются туда, чтобы посетить некое подобие женщины, которой говорят, повинуются темные силы. Многие люди, кто отправлялся туда, уже никогда не вернулись. Это отнюдь не что-то из ряда вон выходящее для Темных Земель. Я был счастлив уехать оттуда, чтобы поступить на службу в Д’Харианскую армию. Мне крупно повезло, что я попал в Первую Когорту, и получил возможность служить здесь. Я ни за что и никогда не хочу туда возвращаться.

Ричард задался вопросом, мог ли этот солдат просто быть суеверным. Когда он сам был лесным проводником в Хартлэнде, в родных лесах Вестландии, он никогда не встречался с какими-либо злобными и темными силами, скрывавшимися в непроходимых лесах, но зато нередко сталкивался с деревенскими жителями, которые боялись подобных явлений и искренне верили в их существование. Впрочем, такие истории, не омрачали его приятных воспоминаний о родном лесе.

— Даже ныне, когда война закончена, — сказал Ричард солдату, — ты и в самом деле не хочешь вернуться домой?

— Лорд Рал, я не очень много знаю об одаренных, но на войне мне довелось повидать немало магического, чтобы начать испытывать страх. То, что существует в Темных Землях, иное. Ловкачи, как их называют, живущие там, используют оккультное колдовство — темную магию, имеющую дело с мертвыми. В Темных Землях она совершенно иная и сильно отличается от магии одарённых, которую я видел с тех пор, как уехал оттуда.

— Отличается? В чем именно отличается?

Мужчина огляделся, как будто боялся, что тени вокруг могут его подслушать.

— Сама смерть бродит по Темным Землям.

Ричард оперся рукой на переднюю луку седла и хмуро взглянул на солдата.

— Что ты имеешь в виду, говоря «смерть бродит по Темным Землям»?

— Лишь то, что я и сказал. Темные Земли — пристанище демонов, в них охотятся падальщики из Подземного Мира. Даже никогда не возвращаться туда, было бы слишком рано для меня.

Ричард подумал, что подобные суеверные страхи звучали тем более странно из уст сильного молодого мужчины, солдата, побывавшего на войне и столкнувшегося лицом к лицу с её ужасами, с которыми раньше никому не доводилось встречаться.

Но потом он вспомнил Никки, сказавшую ему, что сила Лесных Дев иная, и что у него нет никакой защиты от них. Никки не только была когда-то известна как Госпожа Смерть, она была еще и Сестрой Тьмы и служила Владетелю Подземного Мира. Она знала, что говорит.

При мысли о Кэлен, направившейся в такие земли, его сердце бешено заколотилось. Ричард знал, что последнее место, в которое он хотел бы, чтобы отправилась Кэлен, были Темные Земли, и особенно Лесная Дева. Но слишком многие факты указывали в том направлении, чтобы оказаться простым совпадением.

Ричард кивнул.

— Спасибо за предупреждение, солдат. Я надеюсь догнать Мать-Исповедницу задолго до того, как она доберется туда.

Мужчина ударил кулаком в грудь.

— Постарайтесь отправиться обратно поскорее, Лорд Рал. Вернитесь в безопасности с Матерью-Исповедницей прежде, чем вы вынуждены будете сделать хоть шаг по Темным Землям.

Ричард натянул поводья, чтобы удержать лошадь на месте.

— Капитан, удостоверьтесь, что Никки тоже рассказали, куда я уехал. Убедитесь, что ей сообщили о сказанном мной, о том, что я думаю Мать-Исповедница, возможно, направилась к Лесной Деве на Тропу Харга. Я собираюсь попытаться перехватить ее прежде, чем она успеет добраться туда.

Один из солдат подбежал и забросил седельные сумки на спину лошади.

— По крайней мере, возьмите кое-какие припасы, Лорд Рал.

Ричард слегка приподнял свой меч и уронил его обратно, проверяя, свободно ли тот ходит в ножнах. Он кивнул, в знак благодарности солдатам, а потом, понукая лошадь, рванулся к дороге, которая вела вниз по склону плато.

Когда Ричард дал лошади волю и склонился к холке, животное немедленно подчинилось и с грохотом копыт унеслось в ночь.

Глава 77

Кэлен резко проснулась. Она покосилась на окружающие леса, озаренные первыми слабыми лучами рассвета. Она не видела собак внизу на земле, по крайней мере, пока.

Они всегда возвращались.

Она знала, что это просто вопрос времени.

Кэлен смогла урвать лишь несколько часов сна, и это уже было неплохо, но явно недостаточно. По крайней мере, она хотя бы не свалилась с дерева. Переплетение нескольких ветвей образовало пусть не очень удобное, но более-менее безопасное, место, где можно было кое-как отдохнуть.

Дни ужаса казались бесконечными и слились в один непрерывный кошмар, так, что она полностью утратила счет времени. Кэлен была истощена неустанным преследованием. Неодолимая усталость была единственной причиной, позволявшей забыться во сне.

Поздно вечером, когда прилично темнело, гончие псы, казалось, растворялись в ночи. Она думала, что возможно они отправлялись на поиски пропитания и на отдых. Поначалу, Кэлен лелеяла надежду, что они устанут от беспрерывной погони и сдадутся.

В первые несколько ночей после того, как она покинула Дворец и ещё не выехала за пределы Равнины Азрита, а псы по ночам исчезали, Кэлен было подумала, что у неё появился шанс оторваться, увеличив расстояние между собой и гончими. Но вне зависимости от того, насколько быстро она убегала, независимо от того сколь много часов она это делала, и независимо от того скакала ли она всю ночь напролёт или нет, псы на рассвете нового дня всё равно всегда были поблизости, и начинали преследовать её вновь и вновь.

Поскольку солнце, вставая светило ей примерно в правый глаз, чуть назад от неё, Кэлен знала, что двигается ориентировочно на северо-восток. Это подсказывало ей направление, в котором должен был находиться дворец. После того как псы исчезали на ночь она несколько раз пробовала сделать круг и направиться в обратную сторону, но это лишь приводило её в засаду, устраиваемую гончими. Она просто убегала, пытаясь спасти свою жизнь. Как только свора появлялась вновь, преследуя её, Кэлен вынуждена была выбирать северо-восточное направление, её единственная мысль, заключалась в том, как опередить их, как сохранить дистанцию между собой и своими потенциальными убийцами.

В некоторые моменты, она хотела сдаться, просто бросить побег и позволить этому закончиться. Но воспоминания о жутком конце Кэтрин были настолько ужасны, что не позволяли Кэлен сдаться. Кэлен продолжала говорить себе, что, пока она жива, пока не позволяет стае собак настигнуть её, у неё есть шанс. До тех пор, пока она сможет опережать их, она останется жива. А до тех пор, пока она жива, есть надежда.

Мысли о Ричарде поддерживали её. Мысли о нём, обнаруживающим её разорванной гончими были такими сокрушающими, разрывающими сердце, что её борьба за жизнь становилась всё усердней.

После того, как она покинула Равнину Азрита и въехала в гористую местность, стало, по большей части, почти невозможно ехать ночью верхом. Кэлен опасалась, что животное сломает в темноте ногу. Без лошади собаки легко поймают её.

Лошадь была её спасением. Она, как могла, заботилась о животном. Кэлен знала, что с потерей лошади, вскоре потеряет и жизнь. С другой стороны, если бы она, жалея животное, замедлила скачку, гончие вскоре настигли бы её.

Кэлен огляделась, сидя на ветке дерева. Лошадь была привязана к соседней ветке на длинной верёвке так, чтобы она и могла пастись, и находилась достаточно близко. Если бы Кэлен срочно понадобилась лошадь, она могла бы схватиться за один конец верёвки и притянуть животное к себе, а затем залезть на него.

По какой-то причине, гончие игнорировали лошадь. Они хотели Кэлен, не лошадь, а потому никогда не атаковали её. Тем не менее, лошадь их равнодушие не успокаивало. Одно лишь присутствие гончих приводило животное в панику.

Кэлен посмотрела вниз, проверяя, где находится лошадь. Несмотря на свою усталость, она знала, что скоро должна будет уходить, иначе придут гончие и напугают лошадь. В панике животное может покалечиться. Если она сломает ногу, Кэлен придёт конец.

Если она позволит гончим загнать себя в ловушку на дереве, то у неё возникнут серьёзные проблемы с тем, чтобы подтянуть лошадь ближе к себе через рычащих, лающих, щелкающих зубами животных. Ей не нравилась мысль о риске, при котором лошадь может освободиться в неразберихе и убежать без неё. Как только станет достаточно светло, что видеть, она должна уйти.

Она ничего не ела, кроме походных лепёшек, нескольких орехов время от времени и кусочка сушеного мыса, что имелись в седельном мешке. Она всё ещё не выздоровела, и желудок подводил её, а потому Кэлен в действительности не особенно хотела есть, но знала, что ей необходимо поддерживать силы, так что приходилось заставлять себя.

У неё была лихорадка, а рука болезненно пульсировала. Её тошнило, и она постоянно беспокоилась, что будет вынуждена остановиться. Она помнила пробуждение в Саду Жизни, сопровождаемое мучительной головной болью и бесконтрольной тошнотой. Когда она знала, что должна поесть или чувствовала проявления болезни, она не могла позволить себе остановиться, так что ела столько, сколько, как она думала, была способна.

Когда она осматривала местность в поисках любого намёка на присутствие собак, она подумала, что заметила что-то среди деревьев.

Оно было похоже на человека.

Кэлен хотела позвать человека в надежде получить какую-либо помощь, когда увидела его способ передвижения. Это явно были не шаги. Это было больше похоже на горизонтальное скольжение через тени.

Она наклонилась на ветке, пытаясь рассмотреть лучше. И тогда же первый луч солнечного света проник сквозь верхушки деревьев.

Кэлен увидела: то, что, как она подумала, было человеком, на самом деле, оказалось собакой, большой чёрной собакой. Это был лидер стаи, выходящий из-за деревьев.

Она не понимала, как могла подумать, будто это был человек. С ужасающим видением лидера стаи по ней разлилась паника, и всё, о чём она могла теперь думать, было бегство.

Кэлен нагнулась вниз, схватила верёвку и потянула, подтаскивая лошадь ближе к дереву, пока гончие не окружили их и не перекрыли дорогу к отступлению.

Когда лошадь оказалась прямо под ней, Кэлен спустилась на более низко расположенный сук дубового дерева и прыгнула на животное.

Кэлен оглянулась и увидела стаю собак, ступающую между деревьями. Увидев её, они взревели. Кэлен опустилась ниже к холке лошади, пуская её галопом.

Погоня возобновилась.

Глава 78

Пока Кэлен направляла лошадь меж огромных сосен, она частенько оглядывалась через плечо, отслеживая, насколько близко подобрались собаки. Колоссальные деревья, возносились над ней едва ли не до самого неба. Даже нижние ветви раскинулись далеко наверху, вне пределов досягаемости. Свинцово-серые тучи погрузили окружающий лес практически во мрак, предоставляя лошади самостоятельно пытаться пробираться сквозь сумрачный мир подлеска.

На намокших от мороси сосновых иголках скапливались капли, и, становясь достаточно тяжелыми, наконец, падали вниз. Было довольно неприятно, когда стекая вниз, эти крупные, неожиданные капли разбрызгивались по лицу. Кэлен была замерзшей, промокшей и несчастной. Она концентрировалась, на отслеживании смутного подобия тропинки, петляющей среди зарослей молоденьких сосенок, плотно покрывающих нижние слои густого леса.

В большинстве своём тропинка полностью поросла ими, и лишь изредка встречались открытые участки. В других местах даже намёк на слабое подобие дорожки сквозь лесную чащу исчезал под зарослями раскидистого папоротника.

Выросшая во дворце, Кэлен никогда не знала особенно много о том, как пробираться по неприметным лесным тропкам. Исполняя свой долг Исповедницы, она всегда путешествовала, пользуясь нормальными наезженными дорогами, протянувшимися между густонаселенными центрами в Срединных Землях. К тому же её всегда сопровождал волшебник. Казалось, все это было настолько давно, будто это ощущения из другой жизни.

В известной мере, гончие псы помогали ей не сбиться с пути, в том смысле, что они оставляли ей единственное направление, в котором она могла двигаться. Ей, разве что, оставалось выбирать для лошади достаточно твердую почву. Даже, несмотря на то, что гончие никогда сильно не отставали, Кэлен не рисковала, не позволяя лошади поддаться панике и нестись самостоятельно. Невозможно предсказать, что может произойти, если животное сойдет с тропинки. Лошадь могла переломать ноги, наступив в расселины среди скал или на стволы, упавших на тропку деревьев. Они могли внезапно выехать на обрыв, или свалиться в крутой непроходимый овраг, или заехать в непролазную чащу. Если такое произойдет, то собачья свора поймает её в ловушку, и всё будет кончено.

Она не хотела погибнуть в глухом лесу, быть разорванной на куски собаками, и стать пищей для падальщиков, которые не оставят от неё и следа.

Кэлен была в относительной безопасности от своих преследователей, пока держалась тропы. Ричард научил ее, как находить незаметные тропинки, которые редко используются и потому трудно различимы. Кэлен смотрела под ноги ища их следы, кроме того непрерывно посматривая по сторонам чтобы не пропустить никаких намеков на то где должна проходить тропа.

При мысли о Ричарде мучительный приступ тоски захватил её. В последнее время она редко о нем думала. Кэлен так отчаянно пыталась оторваться, что ей было трудно думать о чем-нибудь кроме погони и непрерывном лае собак позади.

Её рука болела. В голове болезненно пульсировало. Кэлен была так истощена, что уже не могла сидеть прямо. Хуже того у неё была лихорадка и она боялась в любой момент потерять сознание.

Кэлен подумала, что упасть в обморок было бы самой легкой смертью. Потерять сознание в тот момент, когда стая её настигнет, было бы благословением.

Тыльной стороной руки Кэлен смахнула слезу со щеки. Она очень сильно скучала по Ричарду. Должно быть, он с ума сходит, беспокоясь о ней. Она испытывала стыд, что никак не дала ему знать о том, что с ней случилось.

Внезапно несколько собак выскочили сбоку из подлеска, вынырнув прямо около её ног. От испуга Кэлен пустила коня бегом. Замелькали сосны. Их ветви били её, пока она стремительно неслась сквозь лес. Одна ветвь ударила её в плечо, едва не сбив с коня.

Внезапно конь заскользил останавливаясь. Камни посыпались с края скалистого уступа перед ними. Он не мог преодолеть крутой вертикальный склон. Она испугалась, что сбилась с тропы, и сейчас они будут настигнуты. Кэлен посмотрела назад. Гончие приближались.

Собаки стали лаять и выть, чувствуя, что загнали свою добычу, испуганный конь неожиданно встал на дыбы. Без седла почти не за что было ухватиться. Кэлен вцепилась в гриву, когда начала соскальзывать со спины лошади. Но не смогла удержаться.

Прежде чем понять это, Кэлен уже упала с глухим стуком. Оглушенная ударом о землю такой силы, что она застонала от боли, приземлившись на больную руку. Здоровой она баюкала раненную руку, положив её на живот.

Лошадь унеслась в лес прежде, чем Кэлен успела ухватиться за веревку. Через несколько секунд, её уже не было видно. Зато она прекрасно видела собак окружающих её, вожак лаял в свирепой жажде добычи.

Кэлен повернулась и практически бросилась вниз по крутому склону. Местами она едва не падала, прыгая с уступа на уступ. Она неслась вниз так быстро, что даже не успевала подумать, прежде чем сделать следующий прыжок. Кэлен прекрасно понимала, как это может быть опасно, но паника овладела ей, когда она представила, какой ужас её ожидает.

Кэлен поскользнулась на гравии и, попав в скользкий оползень, понеслась вниз среди щебня и рыхлой земли. Скалы и мелкий кустарник мелькали перед глазами, пока она съезжала вниз.

Позади неё собаки скакали по скалам так, будто были созданы специально для этого. Они настигали её.

С сильным толчком она, наконец, достигла дна и растянулась на земле вниз лицом. Не тратя времени на жалость к себе, Кэлен заставила себя подняться. Дорога впереди была ровнее, но казалась такой же мокрой. Туман плыл меж густых деревьев, и в сумраке Кэлен не могла далеко видеть.

Все что она могла видеть это плотно спутанные стебли. Лианы заплели все вокруг. Густая растительность ограждала тропинку с обеих сторон.

Но она видела, что она не потеряла тропу, в конце концов. Она была прямо перед ней, пролегая через густой подлесок.

Гладкошерстный коричневый пес обрушился вниз, скатившись с крутого склона, и приземлился позади Кэлен. Пока он пытался перевернуться и встать на ноги, его челюсти непрерывно щелкали, стараясь укусить Кэлен за лодыжку.

Вскочив, Кэлен бросилась в проход сквозь кустарник и побежала сломя голову. Туннель через подлесок казался бесконечным. Деревья мелькали по сторонам пока она бежала. Лес все никак не заканчивался. Собаки непрерывно лаяли, гонясь за Кэлен по густым зеленым дебрям.

Неожиданно Кэлен вырвалась из плотного подлеска, попав на открытое болотистое место. Деревья с гладкой серой корой и мощными стволами, спутавшись длинными корнями, стояли в тягучей и спокойной воде.

Ботинки Кэлен увязли в грязи, и она упала. Пытаясь освободиться, она укоряла себя за то, что сосредоточила все свое внимание на собаках и нечаянно сошла с тропинки. Радовало только то, что грязь сильно замедлит собак. Они кружили около Кэлен. прыгая по островкам сухой травы и ища, с какой стороны подобраться

Выбравшись на тропинку, Кэлен помчалась вперед, прыгая по корням, выглядывающим повсюду из воды и болотной тины. Она не рисковала наступать в воду, потому что боялась провалиться и застрять ногами в переплетениях корней скрытых под водой. Или сломать лодыжку. Обе эти возможности одинаково пугали её.

По мере того как дорожка погружалась в топь все глубже, Кэлен видела как в некоторых местах ветки и лианы сплетались над непроходимыми участками. По ним можно было легко пройти над затопленными местами.

Чем дальше она шла, тем длиннее и чаще встречались ей на пути мосты из веток. Было гораздо легче бежать по такому плетёному ковру под ногами. Пока Кэлен бежала по болоту, пробираясь через лианы и свисающий с деревьев мох, дорожка стала шире и в конце концов остановилась у кромки стоячей воды.

Бросив быстрый взгляд назад, Кэлен поняла, что собаки столкнулись с трудностями. Их лапы скользили и застревали между переплетениями лиан. Чем дальше он продвигались, тем сложнее им становилось преодолевать переплетения ветвей, лоз и лиан. Скоро Кэлен ушла так далеко, что совсем потеряла их из виду в клубящемся тумане.

Дорожка стала крепче и тверже. Кое-где стали попадаться перила из веток. Дальше и перила стали прочнее.

Кэлен облегченно вздохнула. Было похоже, что она набрела на какое-то селение. Дорожка здесь была хорошо и аккуратно сложена, и Кэлен была уверена, что она приведет её к спасению.

Глава 79

Кэлен была смущена структурой и формой туннеля. Начало пути, которое сперва было настилом из ветвей и лозы, сплетённых вместе, превратилось в непрерывную дорожку, затем ставшей мостом, поднявшись над поверхностью воды в сложное сооружение, образовавшее, в конечном итоге, свод над дорожкой. Пол, стены и потолок были построены так же, полностью из переплетенных ветвей, побегов, лозы, и травы. Кэлен никогда не видела ничего подобного на удивление крепко построенная конструкция.

Она не знала, кто поставил свечи, чтобы приветствовать гостей, но была благодарна за них. Она будет, наконец, в безопасности от собак, которые преследовали ее так долго. Она, наконец, получит помощь, и вернутся во дворец к Ричарду.

Кэлен помнила пророчество слишком хорошо. «Темнота. Темнота преследует вас, загоняет вас вниз. Вы не сможете скрыться…. Ваше тело будет разорванным, вы кричите, совсем одна, никто вам поможет».

Теперь, когда она нашла место, где казалось, наверняка должны быть люди, она наконец-то осмелилась думать, что ей удалось избежать пророчества. Вскоре она доберется до безопасного места, и сможет, наконец, отдохнуть. При мысли о том, что она почти спасена, Кэлен с трудом удавалось не смыкать слипавшихся глаз еще хоть мгновение.

Когда она оказалась внутри этого странного сооружения, паника, которая держала ее в крайнем напряжении так долго, отступила. Сейчас, когда паника исчезла, она чувствовала, что ее силы также на исходе.

Она не ела и не спала много дней подряд. Наряду с лихорадкой, все это лишило её сил. Она не могла идти, но знала, что она должна продолжать двигаться. Она не была в безопасности, пока не получила помощь.

Кэлен стоило больших усилий, держать глаза открытыми и переставлять одну ногу впереди другой. Ее ноги стали такими тяжёлыми, что она с трудом могла поднять их. Вскоре все, что она могла делать, это медленно брести вперёд.

Кэлен прошла через комнаты с сотнями полосок ткани, свисающих с потолка, к каждой было что — то привязано, начиная монетами и заканчивая останками мелких животных. Она задерживала дыхание в таких местах, чтобы избежать зловония и спешила прочь.

Далее она пошла через сеть коридоров и комнат, ее путь вперед был освещен свечами.

Кэлен остановилась. Ей показалось, что она слышит шепот, взывающий к ней.

— Мать-Исповедница…

Она была уверена, что слышала его. Но оглядев комнату и заглянув в темные коридоры, она никого не увидела.

Когда зов раздался в третий раз, она уже прислушивалась более внимательно и смогла определить, откуда он доносился. Казалось, шепот исходил из соседней стены. Подавшись на звук, Кэлен увидела, что внутри плетеной структуры стены находится маленький мальчик. И он голый.

Кэлен узнала его. Это был Хенрик, мальчик из палатки на рынке.

— Мать-Исповедница…

Кэлен смотрела на мальчика.

— Хенрик, как ты туда попал?

— Они поместили меня сюда. Пожалуйста, помогите мне…

Кэлен вынула свой нож и начала обрезать сеть их лозы сплетенную над ним, чтобы удерживать его как в тюрьме. Когда она тянула лозу, шипы укололи пальцы. Она отодвинулась, положив кончик пальца ко рту, посасывая болезненный прокол. Она могла видеть струйки крови, где шипы проникли в плоть Хенрика особенно глубоко.

Кэлен принялась снова обрезать лозу лямками удерживающую застывшего мальчика. Слезы текли по его щекам.

— Благодарю вас, благодарю вас, — бормотал он снова и снова, плача. — Я так сожалею о том, что я сделал, Мать-Исповедница.

—А что ты сделал? — спросила она, чтобы отвлечь его от боли причиняемой шипами, когда она шевелила ветви и лозы, срезая их.

— Я оцарапал вас. Я не хотел, не хотел. Я не мог контролировать себя. Я…

— Все в порядке, — сказала Кэлен, она аккуратно срезала последний тернистый побег. Придерживая его, она наклонилась, сосредоточившись на поиске безопасного пути, чтобы вытащить колкую ветку не причиняя мальчику ещё большего вреда. — Все в порядке малыш.

У него были колотые раны от шипов на груди, руках и ногах, и, хотя, конечно они были болезненны, но не выглядели опасными для жизни.

— Бегите, — сказал он слабым голосом.

Кэлен нахмурилась.

— Кто это сделал с тобой? Что происходит?

— Бегите, — сказал он снова. — Уходите, пока они не заполучили и вас.

Она подняла его руки, положила их себе на плечи и подняла мальчика. Он поморщился, когда шипы вышли из кожи спины. Некоторые из них были с зазубринами и сопротивлялись. Наконец, Кэлен его усадила и дала запасную рубашку из своего рюкзака.

— Вы должны бежать, — сказал он, когда она поправила рубашку на его плечах.

— Я не могу убежать, — сказала ему Кэлен. — Стая диких собак преследовала меня до этого места. Если я выйду, они настигнут меня.

Его челюсть отвисла.

— Собаки преследовали вас здесь?

Когда она кивнула, он сказал:

— Меня тоже. Но это хуже. Вы должны бежать. Уходите.

До того как Кэлен смогла спросить что тут происходит, Хенрик развернулся и побежал назад, туда, откуда Кэлен пришла.

— Бегите! — крикнул он, убегая.

Кэлен стояла и наблюдала, как он исчезает, убегая обратно по тоннелям. Она не могла бежать. Собаки были на этом пути. Более того у нее не осталось больше энергии. Она даже не знала, сможет ли продолжать стоять.

В этот самый момент, женщина в накидке с капюшоном подошла и взяла Кэлен под руку. Она не видела, как та подошла сзади.

— Сюда, — сказала женщина тихим, высоким, протяжным голосом.

— Кто ты? — спросила Кэлен. Для этого потребовалось слишком много сил.

С другой стороны появилась вторая фигура и скользнула рукой под свободную руку Кэлен. Она тоже была одета в накидку с капюшоном, как и первая. Вместе они взяли часть веса Кэлен, волоча ее по направлению к более темной комнате.

Обе они испускали странное голубоватое, призрачное свечение. У Кэлен пронеслась мысль, что может быть она уже мертва и ее встречают в мире духов. Но мысль быстро поблекла. Какое бы ни было странным место — это был не мир духов.

Кэлен не была уверена в том, что происходит, но после неистового предупреждения Хенрика она захотела убежать. Только вот она была на пределе своих сил.

— Мы ждали тебя, — произнесла, наклонившаяся справа фигура в то же время сильнее сжимая руку Кэлен.

Две светящиеся фигуры вытянули Кэлен в более просторную комнату, заполненную бутылками, банками, различными другими сосудами и маленькими коробочками. Банки из цветного стекла были воткнуты в стены в любом доступном месте. Остальные были размещены по всему полу вместе с глиняными банками и кувшинами. Резкий дым клубился из неглубокого кубка в центре комнаты.

Кэлен вытолкнутая в центр комнаты, оторвалась от странной коллекции сосудов и встретилась лицом к лицу с небольшой женщиной.

Женщина была совсем не большой. В тусклом свете было трудно увидеть больше чем ее мальчишескую фигуру и волосы до плеч.

И затем женщина наклонилась к Кэлен и одарила ее ухмылкой почти полностью зашитыми губами.

Кэлен застыла от злобы в ухмылке и темных глазах.

Женщина с зашитым ртом издала тихие, протяжные, скрипучие и щелкающие звуки к одной из светящихся фигур, которые, казалось, появились из стен. Еще больше их собралось вокруг. Считая тех, что держали Кэлен, было шесть.

Фигура в капюшоне, к которой женщина обратилась на странном языке, склонила голову.

— Я сейчас же отправляюсь Госпожа, и дам ему знать, что она у нас, и что она вскоре будет среди ходячих мертвецов.

Глава 80

Слова снова и снова звучали в сознании Кэлен, но она не была уверенна, что поняла их правильно.

Она скоро окажется среди ходячих мертвецов.

Сказав это, фигуры растворились, просочившись сквозь стены словно дым. Кэлен посмотрела им вслед и увидела, что в стенах заключены люди, опутанные лианами, как и Хенрик. Одни ближе к поверхности стены, другие же так глубоко, что их очертания еле угадывались. Все раздетые. Было очевидно, что некоторые из них давно мертвы.

Тщедушная женщина, с зашитым кожаными ремешками ртом, повернулась и бросила пригоршню чего- то сухого и рассыпчатого в плоскую чашку, где уже тлели мелкие веточки. Комнату наполнили расплывчатые очертания уродливых фигур.

Это походило на собрание призраков, за исключением того, что призраки эти не были похожи на людей. Они были долговязыми, похожими на скелеты созданиями. Их длинные руки и ноги имели большие, узловатые суставы. Кожа, плотно обтягивающая их тощие конечности, так словно под ней не было мышц, была покрыта пятнами скользкой гнили. Их дьявольские головы лишь отдаленно напоминали человеческие. При виде Кэлен они зарычали, их губы раздвинулись, обнажив огромные пасти, набитые торчащими, острыми зубами.

Женщина с зашитым ртом протянула почерневшие от грязи руки и схватила Кэлен за руку.

Парализующий спазм мгновенно пронзил её тело. Но это была больше чем просто боль. Кроме боли, прикосновение наполнило Кэлен ощущением полной безнадежности и уныния.

Это было прикосновением самой смерти.

Когда сияющие существа в капюшонах окружили её, Кэлен, наконец, рассмотрела их жуткие лица. Они были похожи на гниющих трупов. Их узловатые руки вцепились в одежду Кэлен, и она поняла, что должна что- то сделать, и быстро. Она не могла поддаться им, что бы они не собирались с ней сделать.

Женщина с зашитым ртом коснулась её.

Это все что нужно было Кэлен. И даже больше.

Казалось, мир вокруг замедлился, почти остановившись. Время принадлежало Кэлен. Усталость, страх, боль, страдание, безнадежность — все было забыто.

И никакой пощады.

Мгновение принадлежит ей.

Время остановилось, и власть Исповедницы, дарованная ей от рождения, стала подниматься из глубин её существа, и Кэлен выпустила её.

Беззвучный гром расколол воздух.

Высвободившаяся мощь потрясла стены.

Люди в стенах вокруг, закричали, их руки и ноги тряслись так сильно, насколько позволяли, сковавшие их колючие стены. Воздух наполнился их воплями.

Когда вопли утихли, женщина лишь улыбнулась в ответ.

Сила Кэлен не подействовала на нее.

Но она действовала на всех. Во всяком случае, на каждого, кто был человеком. Но власть Кэлен не распространялась на некоторых волшебных созданий, тех, что несли в себе частицу какой-нибудь магии.

Сознание Кэлен пронзило воспоминание о том, как Никки рассказывала о Лесных Девах. Она сказала, что они не смогут от них защититься. Эта женщина могла быть только Лесной Девой.

Кривые пальцы снова стали рвать на Кэлен одежду.

Кэлен уже не могла сопротивляться, у нее совсем не осталось сил для борьбы. Она была больна и слаба, и в довершение только что использовала последнюю каплю силы, призвав свою власть.

Корявые руки потянулись к её одежде. Костлявые твари зарычали, разинув зубастые пасти. Кэлен все еще держалась на ногах лишь потому, что все руки тянули в разные стороны, разрывая её на части и таким образом удерживая.

Пока они трудились над Кэлен, срывая её одежду, Лесная Дева вертелась над кувшинами и колбами, откупоривала разные сосуды, всыпая их содержимое в тлеющий огонь, на дне плоской чаши в центре комнаты. Когда вверх полетели искры, она стала чертить тонкой палкой по рассыпавшемуся пеплу какие-то символы.

Кэлен почувствовала, что слезы потекли по её лицу и закапали с подбородка, когда её потащили прочь от светящихся символов. Дьявольские, костлявые твари шипели и рычали на неё.

Кэлен чувствовала себя так, словно попала в лапы злых духов в самых мучительных глубинах преисподней.

Ей казалось, что так оно и было.

Помогая рычащим существам, лианы отовсюду потянули Кэлен свои колючие руки. Они закрутились вокруг её запястий и лодыжек и притянули спиной к стене, крепко впившись в кожу.

Кэлен уже почти не ощущала, как смеющиеся фигуры резвились вокруг неё в танце, держа стебли лиан и колючих ветвей и вплетая их в стену.

Кэлен вскрикнула, когда поняла что некоторые из этих тварей стали кусать её живот. Она чувствовала, как их острые зубы впиваются в её плоть. Она заплакала от отчаяния и горя, при мысли, что больше никогда не увидит Ричарда.

Кэлен с ужасом наблюдала, как светящиеся фигуры подставляют чаши к её животу, собирая текущую из неё кровь.

Она ничего не могла сделать, чтобы остановить это безумие. С каждым движением шипы только еще глубже проникали в её тело.

Светящиеся фигуры и костлявые твари танцевали по комнате, они смеялись и переговаривались между собой странными визгливыми и щелкающими звуками.

Остальные, те, что уже наполнили свои стаканы кровью Кэлен, текущей из ран, отдавали кровь Лесной Деве. Та с жадностью пила её, своим, прошитым полосками кожи, ртом. Твари танцевали вокруг неё, вскинув вверх руки и высоко поднимая ноги.

Комната сотрясалась тысячами ног, барабанящих по полу.

Кровь Кэлен ручьями побежала по подбородку маленькой женщины. Из-под пола вылезли тараканы, собираясь вокруг лужиц крови. Они пировали вместе с Лесной Девой.

Кэлен почувствовала, как милосердная тьма уносит её прочь от безумия, бушующего вокруг.

Глава 81

Ричард стоял и смотрел сквозь плотную пелену дождя на отверстие входа в туннель из палок и ветвей. Он думал, что это выглядело слишком приветливо. Пробираться, тщательно придерживаясь пути через Тропу Харга было слишком просто, слишком заманчиво, как будто кто — то приглашал его и указывал цель.

Он подумал, где же паук.

Он знал, что Кэлен прошла здесь. Он знал, потому что он видел ее следы. Он видел, где она упала с лошади и скользнула вниз по крутому склону. Он видел как её след, петлял, блуждая от тропы в заболоченную грязь, а затем обратно.

Он мог сказать по следам, что она на пределе своих сил. Он видел на её стоянке, отпечатки следов, какие она могла оставить, только еле держась на ногах, у неё была лихорадка и истощение.

Он догнал бы ее раньше, если бы его лошадь не была убита. Это случилось после наступления темноты, когда огромный кабан вышел из зарослей. Сейчас не брачный период, но кабаны могут быть агрессивными в любое время, и этот, конечно был, он бросился на лошадь. Когда лошадь попыталась уклониться, клыки кабана ударили в открытый живот лошади. Ричард ударил кабана своим мечом, но было слишком поздно. После того как кабан умер, у него не было выбора, кроме как добить лошадь. Он ничего не смог сделать для бедного животного.

Со смертью кобылы, большую часть погони, чтобы догнать Кэлен, он провёл пешком. Он подумывал, было, оставив ее след уйти, чтобы найти другую лошадь, но, не зная местности, он опасался, что даже если бы он сумел найти лошадь, поиск стоил бы ему слишком много времени, поэтому он добавил шагу.

Она была так больна и слаба, что не ехала так быстро, как могла бы, чтобы оторваться от него слишком далеко. Но она двигалась достаточно быстро, чтобы он не мог догнать её пешком.

Пока он стоял у входа в лабиринт, он услышал, что кто-то бежит к нему. По походке и частоте шагов, он определил, что это должно быть ребёнок бежит.

В следующий миг из лабиринта выбежал мальчик.

Он был одет в рубашку Кэлен.

Ричард упал на колени и обвил руками мальчишку поперёк пояса, прежде чем он успел скрыться. У мальчика был жар и его лихорадило.

— Хенрик?

Мальчик испугался, слезы текли по его лицу, в следующий миг он заморгал глазами.

— Лорд Рал?

— Что ты здесь делаешь?

Подбородок мальчика затрясся, на глаза снова навернулись слезы.

— Я был у Хедж Мэйд — Лесной девы, Джит. Она поставила меня в стены к другим.

— Помедленнее. Что это значит, она поставила тебя в стену?

Ричард видел, что мальчик истекал кровью, льющейся из ранок повсюду на его руках и ногах. На рубашке также были пятна крови.

— Фамильяры Джит использовали ветки и лозы, чтобы привязать меня к стене. На них было полно шипов, — Генрик указал назад, в туннель. — Мать-Исповедница пришла и спасла меня. Она освободила меня. Я сказал ей, что она должна бежать, но думаю, возможно, они схватили её.

Ричард лихорадочно соображал, пытаясь осознать происходящее и придумать, что делать. Он должен отправиться туда и помочь Кэлен, но знал также, что Хедж Мэйд ждёт его в своей берлоге. Он не поможет Кэлен, если тоже будет схвачен и замурован в стену.

Ричард схватил Генрика за плечи.

— Сделаешь кое-что для меня?

Мальчик вытер нос обратной стороной руки.

— Что?

— Некоторые люди придут сюда. Мне нужно, чтобы ты отправился к ним и сказал…

— Но гончие схватят меня!

— Гончие?

— Гончие пригнали меня сюда. Они пришли после того, как я побывал во Дворце с матерью. Они пришли, чтобы схватить меня, и я убежал. Я должен был бежать. Мать-Исповедница сказала, что её тоже преследовали.

Ричард начал понимать. Он потряс головой.

— Нет, тебе только казалось, что они преследовали тебя. Они не были реальны. Это какой-то вид магии, который Хедж Мэйд использовала, чтобы заманить тебя к себе. Ты поцарапал нас, помнишь?

Генрик кивнул.

— Мне очень жаль, но я не мог управлять собой.

— Я знаю, И понимаю. Ты посещал Хедж Мэйд ранее, когда был болен. Твоя мать привела тебя сюда. Я думаю, Хедж Мэйд использовала какую-то магию, чтобы заставить тебя поцарапать нас. Затем ты вернулся сюда, так? Собаки гнали тебя.

Генрик кивнул снова.

— Да, это правда. Хедж Мэйд взяла кожу из-под моих ногтей, так как я поцарапал вас, а потом использовала её для магии, но она смогла найти только кожу Матери-Исповедницы. Вашей уже не было, когда я прибежал сюда.

Ричард постепенно собирал отдельные кусочки головоломки в единую картинку.

— Слушай, никакие собаки не гнались за тобой. Это был всего лишь трюк, чтобы привести тебя сюда. Не думаю, что ты увидишь их снова, не сейчас, когда ты уже пришел сюда. У Хедж Мэйд больше нет причин гнать тебя в своё логово.

Генрик смотрел скептически.

— Если вы так говорите, Лорд Рал.

— Ты должен верить мне. Я знаю, что прав. Сейчас это очень важно. Мне нужно, чтобы ты вернулся тем путём, которым пришёл сюда, и нашёл моих друзей, которые уже идут за мной следом. Мне нужно, чтобы ты привёл их сюда. Я собираюсь вытащить Кэлен отсюда. Но мне будет нужна помощь друзей, чтобы выбраться. Мне нужно, чтобы ты рассказал им, где я, и привёл их ко мне. Можешь это сделать?

— Да, Лорд Рал. Я сделаю. А потом Вы простите меня за то, что я сделал с Вами и Матерью-Исповедницей?

— Конечно. Это не твоя вина. Тебя просто использовал злой человек. А теперь поспеши. Сейчас нельзя медлить.

Генрик кивнул и рванул прочь тем же путём, что пришёл сюда.

Ричард стоял и смотрел на конструкцию туннеля.

А затем он начал забираться на верх странного сооружения.

Глава 82

Низко присев, Ричард пробирался поверх сооружения созданного из сплетенных ветвей и лоз. К счастью, оно оказалось достаточно крепким, чтобы выдержать его вес и достаточно твердым, чтобы не прогибаться и скрипеть, пока он полз по нему. Дождь, все же, сделал поверхность скользкой. Хуже того, что из-за дождя мох с землей образовали склизкую, подобную льду пленку. Только грубые, корявые ветки обеспечивали хоть какое-то сцепление ног с поверхностью.

Сплетенная структура была удивительно большой, местами тянувшаяся через болото в нескольких направлениях со скоплениями многочисленных участков. Его проблема состояла в том, чтобы выяснить, где именно в этом лабиринте комнат и коридоров находится Кэлен. Он должен был добраться до нее с первого раза. Он сомневался, что как только начнет у него будет второй шанс вывести ее.

Повсюду стояли гладкие стволы деревьев, распространяя переплетающиеся корни в темной, жирной воде. Их широко разросшиеся ветви поддерживали завесы серо-зеленого мха. Вода вокруг деревьев была покрыта толстым слоем ряски, делая эти места похожими на лужайки. Ричард знал, что ниже, в темных глубинах скрывались существа, ждущие неосторожных.

Местами конструкция, сделанная из ветвей и лиан, крепилась к гигантским деревьям для устойчивости и поддержки. Множество толстых, прочных лиан свисало с деревьев, поэтому, местами у Ричарда возникали сложности, когда он продирался сквозь них. На иных участках пути он вынужден был нагибаться, пробираясь под низко стелющимися ветвями. На всех остальных отрезках ему приходилось на ходу раздвигать толстенные сплетения мха.

Он хотел бы идти быстрее, но поскольку он продвигался по скользкой крыше сооружения, Ричард вынужден был перемещаться настолько тихо, насколько это было возможно, дабы не привлечь внимания кого-либо, находящегося внутри, под ним.

Пронзительные крики болотных тварей эхом разлетались над просторами темной воды. Взглянув на покатые края сооружения, и увидев зловещие тени, мелькающие в мутной воде, Ричард напомнил себе о необходимости соблюдать осторожность. Даже если падение не прикончит его, то таящееся в болоте сделает это наверняка. Кое-где длинноногие белые цапли застыли на корнях, в ожидании неосторожной рыбы, проплывающей мимо. А твари, скрывавшиеся под водой, охотились на самих цапель. По мере продвижения вперед, ему пришлось осторожно огибать ядовитую, в желто-красную полоску, змею, обернувшуюся вдоль ветки, преградившей ему путь.

Ричард застыл, прислушиваясь. В промежутке между уханьями, щебетаниями, и криками обитателей болота, он подумал, что уловил какое-то пение. Он присел на корточки, опершись для равновесия одной рукой на крышу, и нагнулся вперед, прислушиваясь. Даже при том, что ему не удавалось разобрать слова, он был уверен, что откуда-то доносились звуки сродни некому ликованию и пению. Было трудно сказать точно, откуда именно они исходили. Странные звуки были не похожи на что-либо, слышанное им прежде.

Он нагнулся ещё ниже, смотря сквозь тонкие завесы мха, и пытался определить, на что похожи сгустки тумана. Ричард подумал, что это мог бы быть дым. Он отодвинул мох, чтобы получить лучший обзор, и увидел, что это определённо был дым. Не такой, что исходит от огня, но эти довольно редкие пучки белёсого дыма могли использоваться в определённых мистических ритуалах.

Так как Ричард приблизился, он смог уловить резкий запах дыма. В нос ударило зловоние смерти.

Когда Ричард добрался до широкой площадки, где распознал смрад, он не нашел никакого дымохода. Дым просто просачивался прямо сквозь переплетение ветвей. Он слышал безумствующее пение, громыхание, и тому подобную вакханалию, творившуюся непосредственно под ним.

Ричард медленно, осторожно, так тихо, как только мог, вытащил меч. Он не думал, что находящиеся внутри сооружения могли услышать его за всем этим шумом внизу, но не исключал эту возможность. Сталь мягко зашипела, показываясь на свет.

Он уже понял, опираясь на все свои знания, что внизу не может происходить ничего хорошего. Он знал, что Генрик был в этом месте, после того как его отправили за их с Кэлен плотью, и, сбегаю отсюда, был весь в крови. Он знал, что на Кэлен наложили заклятие каким-то оккультным колдовством, основанным на тех частичках кожи, что Генрик по принуждению Хедж Мэйд принёс ей.

У него не было иллюзий. Это будет борьба со смертью.

Гнев меча смешивался с его собственной яростью из-за того, что Кэлен пленили. Он даже не был уверен, что она всё ещё жива. Всё, что он мог сделать, это управлять яростью, клокочущей в его крови, и сконцентрировать её на том, что он должен сделать.

Ричард слишком хорошо помнил предупреждение Никки насчёт Хедж Мэйд. Она сказала, что он не сможет защититься от той магии, что они используют. А это значило, что и меч его тоже не сработает против неё. Исходя из более раннего опыта, он воспринял предупреждение Никки очень серьёзно.

Он не знал, что может сделать сейчас. Но у него не было времени, чтобы дождаться помощи, и не было выбора. Он должен действовать.

Но предостережение Никки вовсе не означает, что его меч не поможет против других, тех, кого он слышал внизу.

Его единственный шанс — это действовать неожиданно, стремительно и в полную силу.

Ричард провёл лезвием меча по внутренней стороне своей руки, позволяя клинку почувствовать вкус крови. Тёмно-красная капля скатилась по мечу и капнула с его конца.

Ричард поднял лезвие, окрашенное кровью, и коснулся своего лба.

— Клинок, будь сегодня справедлив, — прошептал он.

Ричард знал, что он должен быть быстрым. Со всей яростью и силой он поднял меч наверх, остановившись лишь на секунду, а затем резко опустил его вниз между своими расставленными ногами, разрезая паутину, сотканную из веток, палок и лозы.

Звук меча, разрубающего толстую сплетённую сеть, разорвал тяжёлый болотный воздух.

Он коснулся кулаками, плотно сжимающими вертикально расположенный меч, своей груди, свёл ноги вместе и рухнул вниз через необработанное отверстие.

Он приземлился в самом центре безумия.

Глава 83

Ричард присел, приземляясь. Ярко светящиеся скелетообразные фигуры неподвижно висели в воздухе в стороне, и они вполне могли бы быть монстрами из ночных кошмаров, с их изможденными конечностями, беспорядочно дергающимися в воздухе. Фигуры танцевали, кружась по комнате; высоко поднимая костлявые ноги и с силой ударяя ими об пол, они заполнили всю комнату топотом, похожим на голос большого барабана. Их головы были откинуты, заострённые зубы сжаты, всё они издавали странные горловые звуки во время ударов ногами.

От этих звуков волосы на спине и шее Ричарда встали дыбом. От увиденного он сжимал меч всё сильнее.

Морок от резко пахнущего дыма повис в воздухе. Этот острый запах свежей крови перекрывал даже смрад смерти.

Маленькая женщина в центре комнаты, удивленная появлением злоумышленника, встала и пристально посмотрела на Ричарда своими большими, чёрными глазами.

Её губы были защиты полосками кожи.

Её очернённые руки и ногти были измазаны несчётным количеством слоёв грязи. Её лицо было покрыто тёмной патиной сажи и серой копоти. Свежая, ярко-красная кровь блестела на её подбородке. Он видел кровь, плескающуюся из стороны в сторону в кубке, что она удерживала.

Она стояла в самом центре хаоса, и Ричард не думал, что эта женщина может быть кем-то, кроме Хедж Мэйд.

А затем, через комнату, там, где ярко светящиеся фигуры скопились в группу и неподвижно повисли в воздухе, он увидел Кэлен. Было похоже, что она захвачена самой колючей материей стены. Ветки и лозы удерживали её у стены, предохраняя от падения, она пребывала в бессознательном состоянии.

Ребром ладони Ричард ударил женщину в грудь, убирая со своего пути, пока он пробирался к Кэлен. После предупреждения Никки он не хотел рисковать и использовать свой меч против Хедж Мэйд.

Светящиеся фигуры повернулись к нему. Их гнилые жёлтые глаза сверкнули неукротимой ненавистью. Под их яркими голубоватыми капюшонами виднелась сморщенная плоть их гротескных, покрытых шрамами и испещрёнными бородавками и открытыми язвами исказились яростью, когда они в бешенстве заревели. Своими узловатыми, деформированными руками они потянулись к нему.

Лезвие меча просвистело в воздухе, когда Ричард замахнулся на них. Яркие фигуры отшатнулись прочь от пронёсшегося рядом с ними клинка только затем, чтобы потом снова приблизиться.

Ричард почти не заметил, этого. Его внимание было приковано к Кэлен. Она была вся в крови. Он мог видеть следы укусов на животе, ряды мелких, острых как игла проколов на ее плечах и шее. Крови было так много, что он сначала и не понял, что она была обнажена. Она была без сознания.

При виде того, что они сделали с ней, Ричард развернулся с дикой яростью, размахивая мечом вокруг себя. Певшие костлявые существа обнажили клыки, щелкая на него, они резко прекратили свои танцы и попытались схватить его.

Меч описал дугу с сокрушительной силой, срубая конечности и раскалывая черепа тощих существ. Дождь фрагментов из рук и ног, голов, и острых зубов наполнял воздух в комнате. Но даже когда он замахнулся на призрачные фигуры, отсекая руки, ноги и головы, несколько из них бросились в сторону от него и обошли его с другой стороны. Они накинулись сзади, и руками старались разорвать его плоть.

Ричарду становилось все труднее сдерживать их. Его меч успевал рубить, но допускал их достаточно близко. Отрезанные конечности и безголовые тела лежали в кучах у его ног. Когда он вошел в их столпотворение, его меч полоснул по стене, разбивая стаканы и кувшины. Осколки стекла полетели по воздуху. Палки и виноградная лоза, вырванные из стен полетели через всю комнату. Но меч, казалось, не уменьшал количество костяных существ танцующих в комнате, затем множество других посыпались, как муравьи из темных проходов по бокам и сзади комнаты.

Светящиеся фигуры напали, разрывая на нём рубашку. Они, повисли на его руках, подавляя своей численностью. Он был схвачен со своим мечом, множество долговязых существ скалились, показывая широкие челюсти с острыми зубами. Они бросились к нему, кусая его.

Он протянул руку назад и попытался схватить одного из светящихся фамильяров за горло, но он закудахтал со смеху, и испарился как дым, чтобы материализоваться снова вне его досягаемости, но рядом с ним, все еще держа его запястье. Ее челюсти растянулись в широкую, чтобы показать ему клыки улыбку, затем он резко дёрнулся вперёд. Ричард увернулся в сторону, челюсти фамильяра хлопнули в воздухе.

Он попытался вырваться. Джит вдруг появилась прямо перед ним. Она бросила на него горсть черной пыли.

Эта пыль ударила его, как железный прут по лицу. Он упал на землю, меч выскользнул из его руки. Костлявые существа утащили оружие прочь.

Корявые, грязные руки, схватили его снова, прижав вниз. Острые зубки разорвали его рубашку в клочья. Еще больше костяных существ в переполненном помещении, кусая его, бросились на грудь и живот.

Руки и ноги Ричарда не могли больше двигаться. У него закружилась голова, и никак не получалось сфокусировать взгляд.

Джит сказала что-то странное, издав визг на непонятном языке. Его подняли и бросили его к стене, в которой Кэлен была заключена в колючие лозы. Он пытался взывать к ней, но никак не мог издать ни звука. На самом деле, он понял, что у него что — то с дыханием. Пыль, которая Джит бросила на него горела в его легких.

Он почувствовал острую, колющую боль в ногах, шипы лозы обвивали его ноги и погрузились в него, помогая удерживать его. Они собирались заключить его в стену, как Кэлен, как и других, он мог видеть вплетенных в стены людей по всей комнате.

Когда одно из демонических творений, чья кожа была покрыта блеском зеленовато-чёрной слизи, погрузило свои острые клыки в его живот, другое приставило к ране чашу, собирая кровь. Когда крови скопилось достаточное количество, оно поспешно передало кубок Джит.

Удерживая чашу обеими грязными руками, Хедж Мэйд начала жадно пить. С кожаными полосами, сшивающими её губы вместе и не дающими ей широко раскрыть рот, она испытывала определённые проблемы, кровь стекала по её лицу и капала с подбородка.

Костлявые твари были похожи на слуг самого Владетеля. Они опустились на колени, и припали к земле, приблизившись к Джит, собравшись поблизости от неё, словно верные псы. Тараканы возились в её ногах всё время, пока она пила кровь Ричарда, стекающую с её подбородка.

Джит говорила на странном языке визга и щелчков.

Одна из ярко светящихся фигур в плаще с капюшоном, приблизилась в нему, тыча пальцем в его лицо.

— Она сказала, что ты тоже, как и Мать-Исповедница, скоро будешь ходячим мертвецом.

Ричард вспомнил, что сказал ему солдат во Дворце. Он сказал, что в Тёмных Землях гуляют мертвецы. Теперь Ричард знал, что это не суеверие.

Ричард удивился, почему рот Хедж Мэйд был зашит.

Глава 84

К нему пришло осознание.

Он понял последнее сообщение Регулы.

Но он пока не знал, могло ли это чем-то помочь ему.

Он был связан колючими лозами ниже живота, но руки его оставались свободны, и к ним постепенно возвращалась сила, поэтому он потянулся к Кэлен, стараясь коснуться её лица в надежде, что она поймёт — он здесь, рядом с ней. Но она была без сознания и не ответила. Он должен что-то сделать, и быстро.

Твари танцевали и прыгали по комнате, наступая на разбитые останки их товарищей, и, казалось, считали забавным наблюдать за проявлением его любви к Кэлен. Они высмеивали его, пародируя его жесты, веселясь, так как знали, что вскорости ожидает их обоих.

Джит, вернулась к своему делу, подбрасывая щепотки какой-то гадости из сосудов в тлеющий в неглубокой чаше огонь в центре комнаты. Время от времени она поднимала тонкий посох, украшенный блестящими зелеными перьями, полосками змеиной кожи, и переливающимися монетами, чтобы вычерчивать заклинания на пепле, скапливающемся в плоском корыте.

Призрачные фигуры кружились вокруг огня, пока она произносила ключевые слова низкими, горловыми, скрипучими, щёлкающими звуками. Каждый пучок дыма, сливаясь с деформированными фигурами, походил на освобождающуюся и всплывающую наверх частичку из самых тёмных слоёв Подземного Мира.

Пока Джит работала, а веселящиеся твари насмехались над ним, Ричард незаметно вытягивал небольшие кусочки ткани из своей рваной рубашки и катал их между большим и указательным пальцами.

Когда он скрутил два комочка и решил, что они подходящего размера, он наклонился к Кэлен и снова коснулся её лица. Извивающиеся вокруг него ветви натянулись, и шипы глубже вонзились в его ноги. У него не было выбора, пришлось потерпеть. Он мог слышать гротескные кудахтанья над ним тварей, наблюдающих и ожидающих, когда Джит закончит работу.

Касаясь левой рукой лица Кэлен так, что это скрывало то, что он делал, Ричард засунул один из скрученных кусочков ткани ей в ухо и пальцем укрепил его там. Немедля, он проделал то же самое и с другим её ухом.

Одна из тварей своей клешнёй схватила его левое запястье и потянула. Другие обернули колючую лозу вокруг его руки и привязали к стене, пока третьи протягивали лозу вдоль его живота. Силой Ричард не мог сладить с таким количеством этих восставших из мёртвых тварей.

Работая так быстро, как только мог, свободной рукой он скрутил ещё два комочка из кусков ткани своей рваной рубашки и вставил себе в уши.

Он вспомнил, что сказала ему машина.

«Твой единственный шанс — позволить истине освободиться».

Ему нужно сделать что-то, что Хедж Мэйд не ожидает от него. Когда Джит повернулась к нему, он улыбнулся.

Все твари отступили, удивлённые и сбытые с толку его поведением. Такой неожиданный поворот встревожил их.

Он снова одарил Лесную Деву столь же нарочитой ухмылкой, давая ей понять, что ему известно нечто неведомое ей.

Он и в самом деле знал истину.

Выразительные, тёмные глаза Хедж Мэйд опасно сверкнули.

Ему было нужно, чтобы она подошла ближе.

— Я в твоих руках, — сказал он, широко улыбаясь, — позволь Кэлен уйти, и я сделаю всё, что ты захочешь.

Одна из ярко светящихся фигур, что держали его руку, ткнула в него пальцем.

— Нам не нужно твоё сотрудничество, — сказала она.

— Нет, нужно, — всё ещё улыбаясь Хедж Мэйд, с абсолютной убеждённостью произнёс он. — Вам нужно знать правду.

Фигура в плаще нахмурилась.

— Правду? — она повернулась и заговорила с Джит на своём странном языке.

Хедж Мэйд хмурилась всё время, пока слушала свою компаньонку, а затем подошла к нему. Ричард возвышался над женщиной, но она нисколько не боялась его.

Напрасно.

Джит улыбнулась самой злой улыбкой, какую он когда-либо видел, её губы раздвинулись настолько, насколько допускали сшивающие их кожаные полоски.

Ричард использовал свободную руку, чтобы вытащить нож из ножен, прикреплённых на его ремне. Он испытал облегчение, почувствовав металл в руке. Нож означал спасение. Он был бритвенно-острым, как сама истина.

Хедж Мэйд не испытывала страха перед его ножом, и у неё были на то причины. В конце концов, его меч уже доказал своё бессилие против неё.

Ричард знал, что использовать нож, чтобы попытаться ранить Джит, будет бессмысленной, но фатальной ошибкой. Аура её сил защищала женщину, в том числе от возможных попыток ранить её с его стороны. Она уже доказала, что меч не может навредить ей, и поэтому, несомненно, не боялась простого ножа.

А следовало бы.

Глава 85

В одно мгновение, прежде чем Хедж Мэйд могла бы получить возможность подумать и понять, что он намерен сделать, Ричард хлестнул ножом вдоль её лица, избегая ранить её, или даже подумать о том, чтобы ранить, чтобы не спровоцировать на ответные действия её таинственную защиту. Так как он действительно не пытается ранить её, защита не сработает.

Вместо этого, с чрезвычайной точностью концом бритвенно-острого лезвия ножа он скользнул между её раздвинутыми губами… и разрезал кожаные полосы, удерживающие её рот закрытым.

Тёмные глаза Хедж Мэйд расширились.

Её рот также раскрылся, чего никогда не случалось прежде.

Её челюсти широко распахнулись. Это явно было проделано непреднамеренно.

А затем на свободу вырвался крик такой силы, такой враждебный и злой, что, казалось, он разрывает саму ткань Мира Жизни.

Это был крик, рождённый в Мире Мёртвых.

Банки и бутылки взорвались. Их содержимое разлетелось повсюду. Костлявые твари схватились за головы своими неуклюжими руками в защитном жесте.

Разбитое стекло, обломки гончарных изделий, палки обрывки лозы начали перемещаться вокруг комнаты в припадках вздрагивании, словно ведомые порывами ветра, но затем, с постоянно увеличивающейся скоростью, все обломки поднялись в воздух и начали вращаться вокруг комнаты. Даже костлявые твари оказались втянуты в этот стремительный водоворот, их руки и ноги дёргались, пока они беспомощно вращались вокруг комнаты среди облаков разбитого стекла и гончарных изделий, а также других предметов, вовлеченных в водоворот.

Смертоносная сила крика не ослабевала, захватывая всех тварей вместе с массой обломков различных вещей и кружа их по комнате.

Фигуры в плащах закрыли уши, крича от ужаса и боли. С ними не происходило ничего хорошего. Когда спустившийся с привязи крик Джит заполнил комнату, они начали погрязать в растущем смерче звука и разрушения, бушующих в комнате.

Кровь текла из ушей замурованных в стены людей, и их сильно трясло.

Костлявые твари начали распадаться на части, рассыпаться, словно состояли из песка, пыли и грязи. Их руки и ноги разваливались, растворялись в водовороте, смешиваясь с другим мусором, кружившим по комнате. Они вопили и ревели даже сейчас. Их крики страха соединялись одним сплошным и бесконечным криком, издаваемым Хедж Мэйд.

Ярко светящиеся фигуры в плащах начали удлиняться и разрываться на отдельные части в потоках сверкающего тумана, вынужденные беспомощно вращаться силой крика Хедж Мэйд.

Сверкнула и замерцала молния и тоже была захвачена воздушным потоком и завертелась вокруг комнаты. Сам воздух ревел и гремел.

В центре всего этого стояла Хедж Мэйд, запрокинув голову, широко раскрыв челюсти и крича, пока её жизнь уходила.

Тот яд, кем она была, чем она была, вся её развращённость и порочность, вся её злоба, её преданность смерти и презрение к жизни — всё это вырывалось в душераздирающем крике, который являлся смертью для всего, чему она поклонялась.

Крик был самой смертью.

Теперь, когда истина мёртвой души, таящаяся в женщине, освободилась, она потребовала жизнь своего хозяина.

Она увидела истину своей мёртвой сущности. Её жизнь была несовместима со смертью, что она несла.

Смерть не выказала ей никакой признательности. И не проявила милосердия.

Её лицо начало таять, когда собственное зло, её смертельная суть, высвободилась. Её вены разрывались, мышцы отделялись от костей, её кожа треснула и раскрылась, обнажая кости. И это лишь добавило мощности её смертоносному воплю.

Этот крик, его сила и яд коснулись и Ричарда. Боль от этого была сильнее, чем он мог выдержать. Каждый клочок его тела кричал в агонии. Каждое нервное окончание дрожало, испытывая настоящую пытку тем звуком, что издавала Хедж Мэйд.

Он тоже касался освобождённой смерти.

Когда Ричард начал терять сознание, он понял, что затычки, сделанные им для себя и Кэлен, недостаточно хорошо противостояли злу, которое он спустил с привязи.

Он потерпел неудачу. Он потерпел неудачу с Кэлен.

Он почувствовал слезу горя за Кэлен, за свою любовь к ней, бегущей по его лицу, пока кричащий, ревущий, мерцающий мир медленно становился тёмным и тихим.

Глава 86

— Если он жив, — сказала Кара, — я сама убью его.

Никки улыбнулась, но мысль о мёртвом Ричарде пронзила её вспышкой паники. Это была слишком ужасная мысль, чтобы даже думать об этом.

Она приложила руку к его груди, пока мрачные солдаты осторожно уложили его бессознательное тело рядом с Кэлен внутрь фургона.

Кровь просачивалась через одеяла Ричарда и Кэлен, в которые они оба были завёрнуты. Но Никки могла чувствовать биение его сердца, чувствовать дыхание его лёгких. Кэлен, к счастью, тоже была жива. Сейчас оба они живы, и это самое главное.

— Он будет жить, — сказала Никки. — Они оба будут, у меня есть основания говорить об этом.

Из того, что произошло в той комнате, где обнаружили Ричарда и Кэлен, было удивительно, что они оба остались в живых, особенно потому, где они были найдены. Тот факт, что они были заключены в тюрьму в стене ветками и колючими лозами, тревожил.

— Что это? — спросил Зедд, нахмурившись.

Никки оторвалась от своих мыслей и взяла у него небольшой предмет. Он походил на скрученный клочок ткани.

— Я не знаю. Где ты это нашёл?

— В его ухе, — удивлённо ответил Зедд. Он взмахнул пальцем в указательном жесте. — Смотри, такой же шарик есть и в другом его ухе. — Он вытащил предмет из уха внука и показал ей.

Никки наклонилась в сторону фургона и проверила Кэлен. В её ушах тоже были эти свертки ткани. Никки вытянула небольшой шарик из каждого из ушей Кэлен и внимательно посмотрела на них.

Она улыбнулась, сжав их в кулаке.

— Не удивительно, что они живы.

— О чём ты говоришь? — спросил Зедд.

— Что тебе известно о Лесных Девах?

Зедд пожал плечами.

— Возможно, я слышал о них, когда был ещё мальчиком, но не много. Я также слышал, как Ричард спрашивал о них настоятеля, но сам в действительности ничего о них не знаю. Зачем ему это было нужно?

Кара выглядела так, словно хотела убить кого-нибудь, причём не важно, кого именно.

— Я тоже хотела бы это знать.

Никки указала вниз по склону на плотное болото, где находилось сооружение, о котором им рассказал Генрик. Они бы никогда не обнаружили его вовремя, чтобы спасти Ричарда и Кэлен, если бы не помощь мальчика. Он привёл к месту заключения Ричарда и Кэлен.

Зедд использовал Огонь Волшебника, чтобы уничтожить это место вместе со всем его содержимым, включая непознаваемые, кровавые останки Хедж Мэйд. Не осталось ничего, кроме сломанных веток.

— Говорят, что звук, издаваемый Хедж Мэйд, если она позволяет раскрыться своему рту, — это голос самого Владетеля Подземного Мира и что он заберёт с собой в царство мёртвых того, кто породил звук, и каждого, кто его слышит. Крик Хедж Мэйд — это смерть, даже для неё самой, так что в юном возрасте им зашивают губы матери прежде, чем они успевают полностью разработать голос.

— А отцы вот так просто позволяют матерям зашивать рты их детям? — спросила Кара.

Никки бросила на ней скорый взгляд.

— Хедж Мэйд, как некоторые пауки, подчиняют, а затем высасывают кровь из самцов после спаривания.

— Замечательно, — сказала Кара себе под нос.

— Откуда ты всё это знаешь? — спросил Зедд.

Никки выгнула бровь.

— Я была Сестрой Тьмы, помнишь? Сестры Тьмы служат Владетелю Подземного Мира. Мы знаем многое о мире смерти и тех, кто посвятил себя ему.

Зедд почесал подбородок и сменил тему.

— Так ты думаешь, что Ричард и Кэлен живы, потому что они вставили себе в уши эти комки ткани?

Никки ниже наклонилась к фургону и коснулась двумя пальцами головы Кэлен.

— Здесь, смотри сам.

Зедд положил свои два пальца на лоб Кэлен.

— Что ты чувствуешь? — спросила Никки, когда она смотрела ему в глаза.

Зедд нахмурился.

— Я не знаю. Какая-то… темнота, — вдруг он поднял на нее глаза. — Это же самое я чувствовал, когда я последний раз исцелял ее.

Никки кивнула. Она была рада, что волшебник распознал это. Теперь то, что они должны сделать, будет легче осуществить.

— Это прикосновение смерти, которую несёт Лесная Дева.

Кара выглядела более чем встревоженной.

— Ты имеешь в виду, что в них есть смерть, что они умрут?

— Нет, потому что я знаю, что делать, — сказала Никки. — Их коснулось оккультное колдовство Хедж Мэйд, но,

что более важно, её крик, прикосновение самой смерти.

— Но ты можешь вылечить их, — сказала Кара.

Это не было вопросом, но Никки ответила так, как если бы реплика Кары таковым являлась.

— Я вполне уверена, что могу, поскольку сейчас Хедж Мэйд мертва и не имеет связи с ними. — Она глубоко вздохнула. — Ричард, должно быть, разрезал кожаные полосы, зашивающий ей рот. К счастью, он оказался достаточно сообразительным, чтобы сперва закрыть свои уши и уши Кэлен. Они всё равно слышали звук, но несколько приглушенно.

— То есть смерть, исходящая от Хедж Мэйд, коснулась их, — сказал Зедд, — и это то, что я чувствую в ней?

Никки согласно кивнула.

— Боюсь, что так.

— Но ты можешь вылечить их, — его голос был очень похож на голос Кары.

— Думаю, да, — сказала она. — Я была Сестрой Тьмы и разбираюсь в подобных вещах. Но я не могу заниматься ими здесь. Мне нужно сначала оказаться в области сдерживания.

— Сад Жизни, — сказала Кара. — Это область сдерживания.

Никки улыбнулась Каре, а затем подала Бенджамину сигнал. Последовал толчок, и фургон начал движение.

— Вот почему я хочу вернуть их во Дворец как можно скорее. Зедд и я можем поддерживать их жизни и залечить их раны, но нам нужно попасть в Сад Жизни, чтобы полностью вылечить их, изгнать из них прикосновение смерти, — она указала на Генрика, сидящего рядом с солдатом, управляющим фургоном. — Хедж Мэйд коснулась его своей силой, и ему также нужно исцеление, но его дела не так плохи. Он не слышал голос смерти.

Кавалерия выстроилась в защитную линию вокруг фургона, пока он катился через тьму среди высоких деревьев. Облака серого, стального цвета пустились так низко над землей, что скрадывали верхушки деревьев, словно гнали злоумышленников прочь из Тёмных Земель.

Поразмыслив надо всем сказанным, Кара всё ещё не выглядела удовлетворённой.

— Почему ты не можешь вылечить их сейчас? — потребовала она ответа. — Почему ты ждешь возвращения в Сад Жизни?

— Их коснулась смерть. Нам нужна область сдерживания, чтобы защитить их, пока мы делаем то, что должны делать. На нужно вылечить их, но, чтобы осуществить это, мы должны также извлечь из них прикосновение смерти, поселившееся в них. Если мы попытаемся сделать это здесь, то прикосновение смерти призовёт Владетеля Подземного Мира к ним, и они умрут. Так что мы должны сначала оказаться в области сдерживания, в Саду Жизни.

— О, — сказала Кара. — Полагаю, это имеет смысл.

— Машина пророчеств находится в этой области сдерживания, — напомнил ей Зедд.

— У тебя есть идея получше? — в свою очередь, спросила у него Никки.

— Думаю, что нет, — пробурчал Зедд с несчастным видом.

— Эта машина спасла им жизни, — произнесла Никки.

— Помните последнее, что она сообщила Ричарду? «Твой единственный шанс — позволить истине вырваться». Машина подсказала Ричарду, как уничтожить Лесную Деву. Даже я не знала, как это сделать. Ричард же, все понял.

Зедд нахмурил густые брови.

— Ты действительно так думаешь?

Никки улыбнулась, глядя на Ричарда и Кэлен, лежащих без сознания в фургоне.

— А почему, как ты думаешь, он заткнул уши?

Старик медленно расплылся в улыбке.

— Мальчик всё сделал правильно, — однако его нахмуренный вид быстро вернулся. — Почему ты думаешь, что машина сказала ему, как спасти его жизнь?

— А это не очевидно? — спросила Никки.

— Очевидно?

Пока они шли по разным сторонам фургона, Никки бросила на волшебника косой взгляд.

— Он нужен машине.

— Нужен ей, — повторил Зедд с несчастным видом.

— Чтобы выполнить своё предназначение, — сказала Никки.

— Я помню, — снова проворчал он. — Но что это за предназначение? — добавил Зедд себе под нос.

Никки положила руку на грудь Ричарда, идя рядом с фургоном, вливая в него утешающую и поддерживающую струйку Магии Приращения, давая ему понять, что он не один с прикосновением смерти внутри него. С другой стороны фургона Зедд делал то же самое для Кэлен.

Никки почувствовала, как Ричард сделал глубокий вдох. Он знал, что она рядом. Пусть он не мог ответить, всё равно где-то глубоко внутри он знал.

Никки позволила себе сбросить охватывающую её панику. Оба они наконец-то в безопасности. Это было ужасное путешествие. Зная, где он побывал, Никки не ожидал когда-либо снова увидеть его живым. Сейчас, по крайней мере, они в хороших руках и будут здоровы после того, как вернутся во Дворец и она, Зедд и Натан смогут исцелить их правильно.

Никки чувствовала такое облегчение, что не находила слов, чтобы полностью выразить его. Она была так сердита на Ричарда, что он отправился к Хедж Мэйд. Она предупреждала его. Она говорила, как эти женщины опасны. Она сказала ему, чтобы он держался подальше от Хедж Мэйд. Но он всё равно пошёл к одной из них.

Никки полагала, что у него не было выбора. Ему пришлось пойти туда вслед за Кэлен. Кто еще, кроме Ричарда, мог отправиться в логово Хедж Мэйд, чтобы спасти любимую женщину?

Кто ещё, кроме Ричарда.

— Они смотрятся так мило, лёжа вместе, — сказала Кара, наблюдая за ними сверху вниз, через край фургона.

Внезапно лицо Морд-Сит покраснело.

— Ты не скажешь им, что я это сказала, — и это снова не было вопросом.

Никки улыбнулась. Впервые за много дней, она по-настоящему улыбнулась.

— Ни слова об этом, — сказала она.

— Хорошо, — пробормотала Кара. Она повернула голову в сторону линии солдат. — Генерал, не могли бы вы сделать так, чтобы эта колонна двигалась немного быстрее. Нам нужно отвезти их во Дворец!

Бенджамин оглянулся через плечо и, улыбаясь, прижал кулак к сердцу, отдавая жене салют, а затем заставил свою лошадь увеличить темп.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Глава 81

Глава 82

Глава 83

Глава 84

Глава 85

Глава 86 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?