«Тень Хаоса»

Найрэ Тень Хаоса

Пролог

Знаешь, Сель, а ты никогда не думала, как это глупо разговаривать с лошадью?! Вот именно поэтому ты никогда мне не отвечаешь. Умная лошадь просто не желает говорить со своим не в меру глупым хозяином.

Вот смотри, каждый день я делаю зарубки на доске. Их тут уже тысяча девяносто пять. Тысяча девяносто пять дней. Может быть, больше, может, меньше, но это три года или около того. Три года мы с тобой скитаемся здесь, в Диких Землях, терпим беды и лишения. Всему же должен быть конец. Правда, логическим концом всего было бы, если нас с тобой вдруг съело бы какое-нибудь чудовище, но это будет весьма неприятно. Нужно куда-то уходить.

Если верить разбойникам, с которыми мы вчера так мило посидели у костра, то здешний тракт ведёт в столицу империи — город с труднопроизносимым человеческим названием. Говорят, там есть чем заняться. Мне страшно это осознавать, но я скучаю по обществу. Я говорю с тобой только для того, чтобы не разучиться говорить. Мы с тобой и так понимаем друг друга без слов. К тому же молчаливые беседы куда интеллектуальнее, чем болтовня с этими дикарями. Нет, они милые, забавные, свято верят в то, что я злой дух и хозяин леса. Что ж, я польщён. А стоило всего лишь один раз показать им звериные когти и злобно посмотреть. Люди крайне впечатлительны.

Надо уходить, иначе я покроюсь листвой и пущу корни. Лес дурно на меня влияет, я уже начал разговаривать с животными. Правда, они не отвечают. Скоро я начну думать, что я бог — молюсь и понимаю, что говорю сам с собой.

Меня пугает предстоящий путь, но мне так же страшно оставаться здесь. Понимаешь, недавно куда-то исчезли все птицы, все до единой, затем и все звери в окрестности разбежались. Я бы мог, конечно, решить, что они все испугались меня, но не так уж я и страшен. Да, я три года не смотрелся в зеркало, но всё же я свято верю в свою неотразимость. Но я не об этом сейчас. Мне кажется, тут твориться что-то странное. Лес словно отторгает меня. Говорят, такое бывает, если чем-то не угодить местным духам. Меня, наверное, долго вытерпеть невозможно.

Но, так или иначе, я уезжаю отсюда в империю, а если не понравится, поедем ещё куда-нибудь.

Часть Первая. Тёмный Совет

Глава 1

День неумолимо клонился к закату. Последние лучи солнца исчезали за горизонтом, озаряя небо розовато-красными отблесками. Птицы чёрными точками носились в вышине, не желая снижаться, дабы возвестить о долгожданном дожде. Жара, стоящая в этих местах уже несколько месяцев, всё не спадала. Несвойственная погода для империи, привыкшей к дождливому и короткому лету.

Одинокий всадник стремительно приближался к воротам Тирвальдена. Белая лошадь галопом неслась по тракту, поднимая за собой облако пыли. Ветер неистово свистел в ушах наездника, стремящегося успеть в город до закрытия ворот. После наступления темноты внутрь уже никого не пускали. А коротать ночь под стенами не было особого желания.

* * *

Время дежурства подходило к концу. Это не могло не радовать Джорни. Он ещё раз поправил спадающее на глаза забрало шлема, который был ему не в меру велик (а подшлемник не спасал его и без того мелкую голову) и вздохнул в предвкушенье кружки пива.

Наконец-то долгожданный сигнал об окончании смены, и можно отправиться в кабак. Сердце молодого стражника возликовало. Он даже немного замечтался и получил лёгкий удар по шлему от напарника, в голове неприятно загудело. Требовалось ещё закрыть эти треклятые ворота и опустить железную решётку.

— Эй! Постойте! — раздался чей-то требовательный голос с обратной стороны.

— Всё поздно! Жди утра! — ответил начальник стражи, через небольшое окошечко разглядывая диковатого вида нелюдя. — Шляются тут всякие!

Незнакомец произнес несколько отрывистых слов на чужом языке, которые, скорее всего, являлись ругательствами.

— Давай проваливай отсюда! — крикнули стражники. — До утра никого не пускаем!

— Ну ладно, как хотите, — произнёс нелюдь, разворачивая лошадь.

Он отъехал на несколько метров, затем стремительно рванул обратно. Высокие ворота, способные сдерживать натиск целого войска, не стали ему преградой. Всадник на белой лошади попросту перелетел высокую стену. Такого за все триста лет своего существования этот город ещё не видел. Стражники застыли в изумлении.

Приземлившись, он поставил лошадь на дыбы и, помахав, напоследок стражникам умчался в сгущающийся сумрак. Лишь искры из под копыт сверкали, растворяясь в закатном мареве.

— Что… э-э-э… делать в таких случаях? — спросил у начальника стражи удивлённый Джорни.

— А пес его знает! Куда он делся-то?!

— Может быть, показалось!? — отозвался арбалетчик с башни.

«Показалось», — хором решили все стражники, дежурившие в этот момент у ворот, ведь в инструкциях об этом ничего не сказано.

* * *

Лирнэ Элрэт остановился и потрепал кобылу по холке. Она лишь довольно фыркнула, выпуская носом воздух.

— Спасибо, Сель! Я уж не думал, что это действительно сработает.

Лошадь, как обычно, ничего не ответила. Элрэт спрыгнул на землю и, взяв кобылу под уздцы, неторопливо пошёл дальше.

Тирвальден — столица империи, эту истину все люди усваивают ещё с детства, так же как то, что бог един. Основан город был триста лет тому назад сразу после победы над кочевниками-язычниками, что послужило образованию единого государства людей и принятию Единой веры. Так и стоит он непоколебимой твердыней на берегу Вороньей Реки (прежнее название Ририн), что несла свои воды к великому океану.

Самый большой город в империи, да и, пожалуй, на всём континенте. Далеко ввысь взмывают его белые башни. И за много миль видны его нерушимые стены. Тирвальден находился на перекрестье торговых путей и являлся так же центром культуры и искусства. Эх, сколько художников запечатлели на холстах его пейзажи и сколько бардов воспели в своих балладах?

Но вот на Лирнэ Элрэта город производил как раз обратное впечатление. Что ему до пышных рассказов о великолепии столицы, когда он сам мог воочию наблюдать, как раз обратное? Рассказчики явно забыли упомянуть о городских трущобах, смердящих, как отхожая яма и о толпах нищих оборванцев. Одни из них смиренно сидели вдоль дороги с протянутой рукой, другие же норовили срезать кошёлёк с зазевавшегося прохожего. Благо, Лирнэ не ловил ворон, а держал все ценные вещи в потайных карманах и руку на эфесе сабли. Шёл он быстрым уверенным шагом, стремясь как можно скорее покинуть неблагополучные кварталы.

Первым делом, нужно было раздобыть еду и ночлег. Люди в городах куда более подозрительны, чем крестьяне, и незнакомцем на постой не пускают. Это он знал по рассказам других странников из Диких Земель. Оставалось только одно — выложить последние деньги в таверне. У него ещё осталось несколько золотых монет с гербом Эстириона и немного медной мелочи, подкинутой благодарными разбойниками. А что дальше — пусть боги решат. Деньги никогда не являлись для Лирнэ особой ценностью.

Ноги привели его к заведению с не очень благозвучным названием. Вывеска гласила — «Таверна: Тухлый Карась».

«У них однозначно плохо с фантазией», — подумал Лир. Впрочем, выбора у него не было, уже почти стемнело, а искать другую таверну стало уже поздно. Элрэт отпустил Сель, он знал, что когда будет нужно, она сама придёт.

В зале «Карася» оказалось темно и душно. Пахло пивом и пережаренным мясом. За стойкой угрюмый и тучный трактирщик протирал стаканы, которые не становились чище от прикосновений его сальных пальцев. Возле него крутились три служанки — не очень юные дамы с размалёванными лицами и обвисшими грудями в декольте.

Лирнэ протиснулся сквозь людскую толпу к единственному пустующему столу в самом углу таверны. Он знал, что в таких местах лучше держаться спиной к стене, для лучшего обзора и безопасности.

Кеоран сидел на скамейке и настраивал лютню. Играть для пьяной толпы не хотелось, вот и капризный инструмент отказывался подчиняться. Тем более в таком гуле всё равно никого не слышно. Конечно, он бы мог перекричать их всех, заставить стёкла бутылки разлетаться на осколки, но это было уже крайней мерой. Внимание менестреля привлёк вновь пришедший незнакомец. Он был высок, пожалуй, на голову выше среднего человека и почти по-эльфийски худощав. Его длинные рыжие волосы, свисали почти до самого пояса, лишь некоторые пряди он удосужился заплести в косы, украсив из разноцветными нитями. Одежда его, судя по всему, некогда являлась богатым нарядом, теперь же вылиняв на солнце, была близка к старым лохмотьям. Вместо багряного с золотым его рубашка и плащ теперь казалась коричнево-бежевой. Кеоран признал в незнакомце эстира. Этот народ, что живёт в Красных скалах и редко покидает своё королевство. С чего бы этому юноше одному являться в империю? Стало быть, он изгнанник, или явился сюда с какой-либо миссией? В любом случае, это очень заинтересовало барда. Он был, как и все представители его профессии крайне любопытен, потому что любую историю старался превратить в балладу.

Лирнэ заказал пинту пива и бараньи рёбрышки. Подавальщица покосилась на монеты с неизвестным гербом, но все же приняла плату. Он поднял голову и заметил, что к нему приближается невысокий парень в широкополой шляпе. Выглядел он более чем странно. Особенно выделялись эти большие зелёные глаза, что, тем не менее, смотрелись на его сероватом лице гармонично. Лирнэ он показался вообще обитателем иного мира, но остальные, казалось бы, не обращали на его внешность никакого внимания.

— Не возражаешь, если я подсяду? — спросил он.

— Ну, садись, — равнодушно произнёс Лир, глядя в стену.

— Меня зовут Кирен Кеоран! — представился парень, протягивая руку.

Лирнэ отметил, что здороваются в империи, иначе, пожимая саму ладонь, а не руку по локоть. У второго приветствия хотя бы было логическое объяснение — убедиться, что у собеседника нет в рукаве кинжала.

— Лирнэ Элрэт, — представился он, мысленно упрекнув себя, что не следовало бы называться настоящим именем. Он так и не успел придумать себе достойный псевдоним.

Кеоран получил возможность внимательно разглядеть лицо Элрэта. На вид 17–20 лет (хотя, кто знает, сколько ему на самом деле лет. Эстиры живут дольше и взрослеют медленнее). Хищные золотисто-янтарные глаза блестели в свете свечей. Тёмные брови весьма необычно сочетались с рыжими волосами. Тонкие черты лица, высокие скулы и слегка заострённые уши, свидетельствовали о примеси эльфиской крови. (Да, этим нынче никого не удивишь, эти эльфы так расплодились, что скоро сравнятся по численности с людьми) Сломанные несколько раз нос, что предавал его лицу слегка зловещее выражение.

— Ты откуда будешь? — спросил Менестрель.

— Дикие Земли, — коротко ответил Лир, принявшись за еду.

Кеоран понимал, что разговаривать рыжий не намерен, но любопытство не давало покоя.

— Я бард. Я собираю различные истории для своих песен. Позволь мне угостить тебя выпивкой, а взамен ты расскажешь мне что-нибудь интересное? — перешёл Кеоран к делу.

— Так бы сразу и казал! — улыбнулся Лир.

Стоило им заказать настойку «Кровь дракона», разговор сразу же наладился. Только Кеорану удалось узнать немногое. Лишь то, что Лирнэ третий сын графа и по закону эстиров права на наследство не имеет и обязан после смерти отца, должен был отправиться на королевскую службу. Однако такой расклад вовсе не прельщал своенравного юнца, и он попросту отправился в странствия. Да, в нынешние времена вновь возникла мода на благородных скитальцев не от мира сего и прочих бегущих от цивилизации. Лирнэ странствовал сначала в Диких Землях, затем каким-то ветром его занесло в Тирвальден.

— Что делать тут собираешься? — спросил Кеоран.

— Не знаю, если ничего не придумаю, пойду воровать или убивать! — ответил слегка захмелевший Лир и рассмеялся.

— Местные гильдии конкурентов не терпят.

— Жаль, — вздохнул Элрэт.

— Ты магии разбираешься?! — внезапно спросил менестрель, зная о способности всех эстиров к пиромантии.

— Три курса магической школы, а дальше выгнали. Могу делать огненный шар, ну и пару фокусов.

— Многие придворные маги императора и того не умеют, — хмыкнул Кеоран, понимая, что собеседник весьма занизил свои магические способности. Воздух возле него просто полыхал, а аура сияла золотым пламенем. Конечно более опытный маг научился бы прятать собственную сущность от посторонних глаз, но этот не стремился, наверное, потому что ещё всерьёз не сталкивался с вербовщиками или конкурентами.

Далее разговор зашёл совсем в иное русло: говорили о политике, истории, погоде, женщинах и разных других маловажных вещах.

Потом Кеоран потянулся к лютне и заиграл старинный мотив. Медленный меланхолично-печальный. Лирнэ всегда казалось, что менестрели зря давят из слушателей слезу, гораздо интереснее было бы порадовать толпу парой весёлых частушек или просто похабных песенок. Но очень быстро он понял, что такой талант, как у Кеорана, нельзя растрачивать по пустякам. Голос менестреля звенел под сводами таверны, заставляя на миг всех замолчать:

«И потонул в хаосе мир, И залилась кровью тоска. Только за мной в пропасть иди, Там ведь не смерть, а одна пустота. Не отвергай света и тьмы, Ты не страшись боли и зла. Правда всегда будет одна: Хаос наш мир — всё суета».

Последние слова эхом отозвались в голове Лирнэ Элрэта. Он сидел, открыв от удивления рот, не в силах произнести ни звука.

— Песня понравилась? — спросил менестрель.

В ответ Лир лишь кивнул.

— Да, это моя любимая баллада. Я назвал её «Тень Хаоса», просто так, название само пришло. А сейчас вдруг вспомнил почему-то именно её.

Никто точно бы не смог подсчитать, сколько и чего было выпито в этот вечер, но эти двое точно могли бы пропить за вечер бюджет маленького королевства на окраине мира, но пока довольствовались выручкой менестреля, а он получил немало золотых монет всего за одну песню.

* * *

Утро.

«Что-то мне плохо и глаза даже открыть лень. Что-то мне плохо, как будто я вчера пил. Но я же не пил? Или пил?»

Незнакомая обстановка поплыла. Он решил снова закрыть глаза. Непривычное ощущение похмелья настигло его после длительного перерыва. Он почти не пил за всё время странствий, лишь изредка слабое вино или медовуху. А «Кровь Дракона» можно было сравнить разве что с раскалённой лавой.

— Где я? — спросил он у пустоты. Пустота отозвалась знакомым голосом.

— Ты в таверне, я вчера тебя сюда притащил. И даже своими деньгами заплатил за комнату, — ответил Кеоран.

Лир открыл глаза и приподнялся на локте. Он лежал на единственной в комнате кровати. Сквозь занавешенное окно пробивался луч света, который больно терзал глаза. Голова разрывалась, как брошенная с высоты тыква, грозя растечься бесполезной мякотью мозгов по подушке. Тошнило от каждого даже мельчайшего запаха.

— Что вчера было? — спросил он.

— Так и знал, что ты это спросишь! — усмехнулся Кеоран. — Мы с тобой выпили немного, если считать по драконьим меркам, конечно. Взяли две бутылки, и пошли гулять по городу. Дошли до самого Кровавого пруда. Далее тебе захотелось искупаться, а это затея небезопасная. Потом ты подрался с городской стражей, которая попыталась тебя повязать.

Не думал, что в таком пьяном состоянии можно справиться сразу с тримя. Думаю, охранять мир и покой Тирвальдена они смогут ещё не скоро.

Потом я решил тебя увести, ты долго сопротивлялся, но я пообещал тебе ещё выпивки и сказал, что она будет в таверне. Но ты и по дороге не успокоился, пытался пристать к каждой проходящей мимо девушке. От твоего вида шарахались даже проститутки, а они-то мало кому отказывают. Потом мы пришли сюда, и ты заснул. Вот и всё.

Лир откинулся на подушку и закатил глаза. Воспоминания постепенно начали всплывать, как распухший мертвец со дна водоёма.

— Твою мать! Мне бы было даже стыдно, если бы я не пропил весь свой стыд и совесть, — Лир схватился за голову, боясь, что она расколется на множество отдельных частей.

Кеоран подошёл и положил ему руку на лоб.

— Должно стать легче.

Лирнэ почувствовал, как боль отступает, медленной витой змеёй впитываясь в руку барда.

— Спасибо, стало немного лучше.

* * *

Лирнэ лежал, всё так же созерцая в потолок испещрённый множеством трещин. Сейчас данная картина напоминала ему карту неведомого мира. Вот реки-трещины текут и извиваются по поверхности земли, вот они впадают в океан, который на деле являлся пятном плесени. И по горам, образованным облупившейся штукатуркой, крадётся отважный путешественник — муха.

Похмелье творило с Лиром дурную вещь — воображение явно вырывалось из под контроля. Или после трёх лет отшельничества простой потолок в захудалой комнатушке, в таверне, кажется чем-то необычным?

Снизу доносились голоса, он уже перестал обращать на них внимание. Вечереет, и в «Карась» прибывают посетители, скоро будут пить и буянить. Что ещё делать простым горожанам под вечер? У людей так всегда. Будь Лирнэ высшим эльфом чистых кровей, обязательно обозвал бы их «жалкими смертными простолюдинами», но, увы, пришлось просто окрестить «смертными» и успокоиться. Жизнь коротка, за это время надо успеть выпить всё спиртное и оприходовать всех баб, иначе никак! В этом и заключается смысл жизни человека! Ну и ещё конечно наплодить как можно больше детей, половину из которых обязательно продать в рабство, часть пустить на корм, а парочку оставить для продолжения своего великого рода сельских пьяниц. Потом можно со счастливой совестью умереть достойной смертью — захлебнувшись к канаве рядом со свиньями.

Внезапно в коридоре послышались тяжёлые шаги. Кто-то пронёсся мимо его комнаты и поспешил дальше. Бежали двое, один громыхая окованными железом сапогами, другой же мягко ступал по следу. Лирнэ бы не обратил на это никого внимания, если бы не почувствовал исходящую от них магическую энергию, которой обычно сопровождается телепортация. Дальше по коридору послышался звук выламываемой двери.

— Кто здесь?! — спросил гнусавый голос, изо всех сил старающийся казаться грозным.

Вместо ответа послышался грохот, похожий на раскаты грома, и крик. Лирнэ понял, что творится, что-то неладное. Кровь застучала в висках, мышцы напряглись. Ему казалось, что даже волосы его становятся дыбом. Элрэт схватился за саблю. Конечно, сейчас лучше всего было бы просто затаиться и спокойно переждать, но что-то подсказывало ему: это просто так всё это не обойдётся.

Последовал новый всплеск магии, на этот раз более сильный. Лирнэ понял, что если сейчас же не выставит защиту, то его просто разорвёт на множество мелких кусочков. Собрав все силы, он окутал себя коконом. Для отражения одной атаки этого вполне хватит, а дальше нужно бежать отсюда, как можно скорее.

От грохота у него заложило уши. С потолка посыпалась штукатурка, брызнуло осколками окно, не выдержала тонкая деревянная стена. Из соседней комнаты на него уставились двое; широкоплечий верзила, облачённый в чёрное, и темноволосая женщина в красном платье. Сомнений не было — они и являлись зачинщиками этого беспорядка.

Атака прекратилась, но Лир всё ещё держал защиту.

— Невероятно! Кто-то ещё жив, — воскликнула женщина, осторожно переступая через фрагменты стены и обломки мебели, — Я не думала, что после такого заклинания этот сарай вообще устоит.

Лирнэ потянулся за мечом, хотя знал, что в случае сопротивления они в миг его прикончат. Но не хотелось умирать просто так. Его била нервна дрожь, ноги словно приросли к полу, но он изо всех сил старался казаться спокойным. Не покидало ощущение, что чьи-то руки безжалостно копошатся в его разуме. Он старался защищаться, из последних сил блокирую сознание.

Колдунье показалось, что она нащупала какую-то важную ниточку в его сознании, но тут же её упустила. Она чувствовала себя, словно у неё перед носом закрыли дверь в сокровищницу. Надо же так! Ещё никто не обходил Селену Шанталанар. Она предприняла ещё одну попытку, пред внутренним взором её пронеслась огненная бездна, она отпрянула назад, чтобы ненароком не обжечься и вернулась в реальность. Рыжий нелюдь скривился в улыбке.

Она бы явно прикончила случайно вставшего на её пути мага без печати гильдии на ауре, если бы в голове женщины вовремя не прозвенел колокольчик. «Он может пригодится, в наши трудные времена, каждый маг на счету, тем более неучтённый. Какой-никакой, но дар у него есть, в отличие от тех, кто протирает штаны в Совете. Сделай его своим учеником», — прозвучал в её голове голос похожий на свой собственный и давно знакомый, по крайней мере ей хотелось верить, что именно она затевает эту авантюру.

— Ты пойдёшь с нами! — сказала она.

— Как пленник? — слегка насмешливо спросил Лир.

Его трясло, но страх был уже позади. Нельзя показывать этим людям, что он испуган, такая ошибка может стоить ему жизни.

— Тёмный Совет пленных не берёт, — отрезала она.

— Секунду, — взмахнул рукой эстир.

Верзила уже насторожился и хотел схватиться за меч, но колдунья остановила его взглядом. Элрэт пнул ногой доски и вытащил оттуда заплечный мешок со своими пожитками.

— Вот теперь можно идти! Всё равно я за комнату сегодня не заплатил, — он огляделся по сторонам. — Да и платить-то тут уже не за что.

Колдунья провела рукой по воздуху, открывая портал, первым прошёл её телохранитель, следом Лир, за тем уже она сама.

* * *

— Может, наконец, расскажите, зачем вы сюда меня притащили, благородная госпожа?! — спросил Лирнэ, сидя за столом в роскошной гостиной особняка в богатом квартале столицы.

А ведь всего час назад он торчал в маленькой комнатушке в одном из самых скверных заведений города. Теперь он в очередной раз убедился, что его жизнь полна контрастов, главное завтра не оказаться в сточной канаве.

— «Благородная госпожа» из твоих уст звучит, как издевательство, — колдунья пригубила из высокого бокала красное вино.

— Ну как мне к вам обращаться?

— Просто Селена, — она улыбнулась той улыбкой, что сводила с ума многих мужчин, только вот наглый рыжий нелюдь остался к этому равнодушен.

— Ну, а я Лирнэ, Лирнэ Элрэт.

— Очень приятно.

— Ну и зачем вы меня сюда притащили?

— Я хочу предложить тебе сотрудничество с Тёмным Советом.

— С чего вы взяли, что я тёмный? — весело оскалился Лир.

— Ну, друг мой, вы никак не можете быть светлым.

— А вы думаете, что в мире существует только свет и тьма?

Селена сделала очередную попытка перейти на «ты»:

— Ты, разумеется, не тёмный. Кто ты, мне ещё предстоит разобраться. Но ты мог бы нам пригодиться. Вступи в Совет. И у тебя будут деньги, слава, власть. Тёмный Совет — одна из самых значимых подпольных организаций в городе. Это нам решать, проснутся жители утром или нет. Нам решать, кто будет править городом. Император только думает, что в его руках власть. Но он не может справиться с одним единственным городом, потому что им вертят Тёмный Совет, Гильдии магов, воров, убийц, наёмников. Конечно же, они все вне закона, потому что они и есть ЗАКОН!

Лир пустился в размышления. Податься было некуда, деньги скоро кончатся, ночевать негде. Надо примкнуть к ним на время, а потом уже что-нибудь придумать. Только потом, но не сейчас.

— Ладно, я согласен. Что мне для этого надо сделать?

— Всё просто: пройти посвящение и присягнуть на верность нашим Богам, — ответила Селена.

Служить каким-то богам совсем не входило в планы Лира. Но боги существуют, только пока в них верят. А кто просил его верить в них? Для него их имена были пустым звуком, как и имя Единого, пусть даже от этого имени исходила сила, поддерживаемая молитвами верующих. Ни Единый, ни кто бы то ни было другой не мог его покарать, потому что умом и сердцем он принадлежал одному единственному богу — СЕБЕ! Этому и учил эстиров их Бог-покровитель Арэ и навсегда просил не называть его Богом.

— Согласен! — кивнул Лир с едва заметной улыбкой.

— Завтра состоится твоё посвящение и торжества по случаю воссоединения Совета. С тобой нас ровно тринадцать.

Глава 2

— Как можно так запустить волосы! — причитала служанка Селены, безжалостно раздирая расчёской рыжие космы Лира. — Вы стричься не пробовали? Или хотя бы причёсываться? Нет, я обрежу всё это безобразие!

Она потянулась за ножницами.

— Не смей! — рявкнул на неё Лир.

Негодованию его не было предела. Он очень не любил, когда кто-то к нему прикасался, особенно к самому святому — к волосам. Это его последняя гордость, единственное, что так нравилось Лиру в себе самом.

— Но мне было приказано привести вас в порядок.

— Я и так отдал себя на растерзание и верную гибель, оставь хотя бы волосы, — усмехнулся Лир.

Служанка слишком резко дёрнула прядь волос. Элрэт, чуть не взвыл от боли.

— Всё, женщина, убирайся прочь, я не немощный и сам могу собраться! — закричал он, отмахиваясь от неё.

— Ладно, простите, я уйду, только не жалуйтесь на меня госпоже, — пропищала девка дрожащим голосом, отходя в сторону.

— Обязательно всё расскажу, и пусть тебя пытают так же жестоко, как ты меня мучила, — Лир еде сдеоживал смех. Перепуганная девица куда-то резко испарилась. Видать, Селена и правда жестоко обращалась со своими слугами.

На кровати лежала приготовленная на вечер одежда; чёрный камзол, белая шёлковая рубашка, штаны из кожи, как раз то, что любят богачи в империи. Должно быть, это затрудняет движение? Но выбирать было не из чего: старая одежда за три года почти превратилась в лохмотья.

Примерив новый наряд, он взглянул на себя в зеркало: перед ним был кто-то другой, кто-то новый.

Три года он мог наблюдать своё отражение только в водной глади и стали клинка. Таким он себя ещё не видел. Перед ним стоял взрослый мужчина, статный, может быть даже красивый, не тот нескладный худощавый мальчик, которым он себя запомнил.

«Наверное, такая она и есть — новая жизнь? В конце концов, здесь никто не знает меня прежнего. Значит, всё к лучшему», — подумал Элрэт вслух.

* * *

Он вошёл в магический круг. Пламя факелов слегка встрепенулось, отбрасывая зловещую чёрную тень на лицо Лира. Он выглядел бледнее, чем обычно и как-то отрешённо смотрел в потолок. Кроме него в подвале дома находились лишь Селена со своим телохранителем Сэмом.

Лирнэ было ровным счётом наплевать на сам ритуал, он сомневался что что-то может заставить его душу служить тьме, что поделаешь, если сама душа его с рождения не принадлежит хозяину.

Он стоял в кругу, испещренном магическими символами. Он понимал не все, но и те, что он смог разобрать, сказали слишком много. Цель данного круга — открытие портала в царство тьмы и мрака, в измерение населённое мерзкими тварями. Селена читала вслух заклинание на каком-то давно забытом языке. Лир знал, что в здесь не важны слова, а вибрация звука. Колдунья остановилась и произнесла несколько слов на вполне понятном, земном языке:

«Умри для этого мира, умри для всех, кто знал тебя до. Воскресни для Великой Тьмы перед лицом истинного Творца!»

Повеяло холодом, Лирнэ еле сдержал себя в руках, напрягая волю, чтобы не рухнуть на сырые камни магического зала. Это было бы глупо и пожалуй, оскорбительно для хозяев. Подобный прокол мог стоить ему жизни. Тем временем Элрет чувствовал, что его сердце заполняет тьма. Чёрной смолой она обволакивает его сердце, запускает в душу свои холодные щупальца, пускает корни. В душе появилась тоска и тревога, чёрная, разрывающая нутро безнадёжность. Значит таково оно — служить тьме? Всю дальнейшую жизнь придётся сопротивляться этой страшной и губительной силе, не давая ей шанса поглотить себя всего без остатка, чтобы просто остаться собой. Когда-нибудь он найдёт спасенье — в бестелесном пространстве хаоса.

— Встань на колени! — сказала колдунья.

Лир повиновался. Ему было уже всё равно. К тому же эстирский кодекс чести не запрещал становиться на оба колена. Да и существовала ли вообще у наёмника честь?

«Ну, на коленях я, и что? Из такого положения удобно всадить отравленный кинжал ей в ногу, если конечно понадобится».

— Теперь съешь вот это, — она преподнесла Лиру блюдо с куском хлеба, обильно политого человеческой кровью. Кровавое причастие — часть ритуала темных. Хорошо ещё, что не приходится есть вяленных младенцев, как это делают некоторые.

— Встань с колен! Теперь ты воин тьмы и тебе не к лицу эта рабская поза!

Лир не мог сам подняться, силы оставили его, он с трудом встал, хватаясь за протянутую руку Сэма. Голова кружилась. Становилось страшно.

— Давай, приходи уже в себя! — сказала Селена, тормоша его за плечо, — Служение тьме отнимает много сил.

Лир открыл глаза, он сидел на лестнице, прислонившись спиной к перилам. Он не знал, долго ли он был без сознания. На лбу выступил ледяной пот. Ему становилось мерзко и холодно.

Он уже не помнил, как оказался в зале для приёмов. Зашторенные окна, полная темнота, лишь блеск красных свечей не даёт потонуть во тьме и слегка разглядеть лица собравшихся вокруг. Зачатки ночного зрения после ритуала отказывали по полной. На него смотрели одиннадцать пар глаз, что росли в глазницах пустых, похожих на манекены тел. Только лишь одна Силена светилась жизни и властью, только у неё была своя личность. Она кукловод, дёргающей за ниточки паутины, приросшие к мозгам тех, кто отдал себя на служение тьме. Смотреть на них было страшно и горестно.

Лирнэ опустился на стул по левую руку от Селены, это оказалось единственным свободным местом.

— Наконец-то все собрались! — сказала глава Совета.

Он сидел перед полным бокалом красного вина, и любимый напиток не лез в горло. Не смотря ни на что, в душе жирными опарышами копошилась тоска. Наверное, ещё нигде Элрэт не чувствовал себя таким чужим. Веселье в разгаре. Совет снова имеет силу, собрав число тьмы. Но ему-то что до их Совета и до их силы?! Он как был собой, так никогда и не станет частью их проклятой организации.

«Надо бы притвориться весёлым, а то ещё заподозрят неладное», — он улыбнулся сначала натянуто и робко, затем ехидно, прямо как час назад самому себе, перед зеркалом.

За спиной раздалась знакомая музыка. Лирнэ обернулся и заметил сидящего в углу Кеорана со своей верной лютней. Бард был единственным существом, которого Элрэт был действительно рад видеть.

— Здравствуй, друг! Ты здесь какими судьбами? И что-то я тебя раньше не замечал? — выкрикнул Лир.

— Вот так всегда, пока играть не начну — никто не заметит! — возрадовался менестрель, — Вообще-то я появляюсь на всех более-менее важных событиях города, ну если, разумеется, гильдию музыкантов не пригласили, мы с ними, знаете ли, мягко говоря, не дружим.

Бард подошёл к столу:

— Здравствуй, Селена! Как видишь, я всё-таки пришёл.

Лицо колдуньи едва заметно нахмурилось. Она опустила глаза вниз и еле слышно прошипела:

— Только давай без шуточек.

— Кеоран махнул на неё рукой и потянулся к бутылке с вином.

— И кстати, вот этому не наливайте, — проговорил он, указывая на Лирнэ. — Он, как напьётся, слишком буйный становится.

И менестрель сделал большой глоток из бутылки.

— Сядь на своё место и играй на своей лютне! — прорычал Сэм, и его огромная фигура поднялась над менестрелем.

Кеоран и бровью не повёл, угрозы на него не действовали.

— Не забывайся, — Кеоран пригрозил ему указательным пальцем с длинным, неестественно чёрным ногтем.

Сэм презрительно посмотрел на музыканта и отошёл в сторону.

— Сделай что-нибудь, или я сейчас сойду с ума, — прошептал Лирнэ Кеорану одними губами.

— Подожди, — почти беззвучно ответил тот.

Менестрель заиграл какую-то немудрёную песенку, которую тёмные восприняли на ура. Лир слышал её впервые, и никакого следа в душе она не оставила, в отличие от той, что музыкант играл в таверне в день их знакомства.

С последними аккордами песни Лир почувствовал что-то неладное, присутствие какой-то странной силы, другой, не той, которой были пропитаны почти все вещи в доме. Ветер. Откуда здесь ветер? Может быть, окно открылось? В комнате нет окон!

Лирнэ Элрэт открыл глаза. Все члены совета сидели за столом неподвижно. Лир чуть было не решил, что тоже обездвижен, но Кеоран вовремя потрепал его по плечу.

— Ты же просил сделать что-нибудь! — произнёс менестрель в ответ на вопросительный взгляд Элрэта.

— Что ты сделал?

— Просто остановил для тебя время, — сказал Кеоран будничным тоном.

— А они ничего не заметят?

— Нет, потому что время остановлено только для тебя, они этого даже не почувствовали. Для них всё нормально. Они ничего не заметят.

— Давно хотел спросить, кто ты на самом деле? Я давно догадывался, что ты не обычный эльф.

— Друг мой, я даже не эльф! — засмеялся Кеоран. — Я уже много тысячелетий сторожу дверь на изнанку мира. Я единственный, знающий, как туда попасть. Существам этого мира ни в коем случае нельзя проникать туда, ибо это может сильно изменить реальность, дать попавшему на изнанку большое преимущество.

— Не перегружай мой бедный разум, давай лучше уйдём отсюда.

— Ну что ж, — сказал менестрель, кладя ещё одну бутылку со стола в карман. — Пойдём.

— Только, когда мы выйдем, ты запустишь время обратно? — спросил Элрэт.

— Куда же без этого, время надолго останавливать нельзя. А сейчас поспеши.

Они вышли за ворота усадьбы, когда солнце уже почти скрылось за домами. В такое время весьма небезопасно гулять по столице. Темнота — это время воров и убийц. Скрывающиеся в тени только и ждут, когда жертва потеряет бдительность. Они передвигаются легко и бесшумно, как хищники в диких лесах.

Среди них самыми опасными являлись вактри, вычислить которых на тёмных улицах почти невозможно. Около ста лет назад (небольшой срок для бессмертных) они приплыли из-за моря и с тех пор плотно обосновались в столичной преступной сети. Создали одну из самых отлаженных организаций — гильдию воров. Ростом они были ниже обычного человека, изящного и лёгкого телосложения, с бронзовой кожей и, как правило, тёмными волосами. Их хитрые слегка раскосые глаза отлично видели в темноте, а большие острые уши слышали каждый шорох.

— Не боишься гулять ночью? — спросил Кеоран.

— Неа! — сказал Лир, положив руку на эфес сабли.

— Хорошо владеешь этой штукой? — Кеоран кивнул, глядя на оружие.

— Я эстир, я не могу ей не владеть, — коротко ответил Элрэт.

Кеоран задумался.

— Ты ведь не совсем эстир, у тебя слишком тонкие черты, да и кожа совсем бледная. Поверь мне, я их много на своём веку повидал.

— Какая разница, кто я по крови, важно, кто я по духу! — в голосе Лира почувствовались нотки негодования. Ему опять напомнили про его прошлое, и о его смешанной крови. Он взял у менестреля бутылку и залпом опустошил её почти до половины.

— Ты опять напьёшься, — усмехнулся Кеоран.

— Ну и пусть, — спокойно ответил Лирнэ.

Они шагали в сторону центра, поднимая сапогами пыль городских улиц. Рядом проносились дорогие экипажи, запряжённые тройкой породистых лошадей, и простые телеги, с полупьяными возницами, что то и дело хлестали плетьми своих тощих клячь. Мимо пробегали дети, в большинстве своём одетые в лохмотья, они клянчили у прохожих медные монеты, и пытались стянуть кошельки у тех, кто слишком много глазеет в небо. Знатные дамы прятали себя за веерами, простолюдинки строили глазки проходящим мимо стражникам. Страдникам же было не до них, они прогоняли нищих из богатых кварталов, подальше от глаз благопорядочных граждан. Старики ругались на всё на свете. Просто обычный день в самом обычном городе.

— Расскажи мне лучше про изнанку мира, — попросил Лир, устав глазеть по сторонам.

— Изнанка — это некое пространство за пределами нашего мира. Сквозь неё можно наблюдать за любым уголком нашего света, за всеми существами. Можно попасть в любое место на земле, а можно вообще в другое измерение. Через изнанку можно управлять реальностью. Грубо говоря, изнанка — это обратная сторона бытия, то что помогает управлять мирами.

— Боги тоже живут там? — спросил Лир.

— Нет, это выше их компетенции. Боги, они здесь в этом мире. Они даже почти реальны, почти из плоти и крови. В целом, боги, как люди, они тоже подвержены человеческим страстям. Но, а я — нет.

В голове у Элрета начала образовываться каша, а, может быть, и что-то похуже. Трудным казалось сопоставить все факты и поверить на слово тому, кого знаешь всего два дня. Но тем не менее, это единственное существо, которое просто можно назвать другом.

Тем временем Кеоран продолжал вещать:

— Многие учёные и маги пытались охарактеризовать изнанку, но ни у кого это так и не вышло. Наш мир многослоен, но нам виден лишь самый верхний слой, а на изнанке порой видятся все слои сразу. Ещё одна причина, по которой изнанка закрыта от большинства существ — это то, что не каждый сможет адекватно воспринять увиденное. Можно просто сойти с ума.

— Я хотел бы взглянуть на это! — решительно произнёс Лир. — Мне, наверное, уже не грозит сумасшествие.

— Не время ещё, друг мой, но я не отрицаю, что когда-нибудь тебе удастся там побывать.

— Ну, хотя бы одним глазком! — эстир начал просить, словно ребёнок, клянчащий конфеты.

— Ладно, я могу создать небольшую дыру в пространстве, через которую ты сможешь взглянуть на изнанку данного мира.

Кеоран взмахнул чёрным когтем. От него в воздухе расползся белый след и начал расширяться, словно пространство реального мира выгорало изнутри. Через несколько секунд открылся портал, слишком маленький, чтобы через него можно было пройти, но пригодный, чтобы просто посмотреть. В дикой пляске серых теней начали прорисовываться силуэты города. Всё почти такое же, как и здесь, только дома покрыты большим слоем плесени, пыли и грязи и на улицах нечистоты, как в трущобах. Неясные серые образы переплетались друг с другом. Казалось, что если долго смотреть на них, то действительно можно лишиться рассудка. В голове уже начали рождать истории, рассказанные каждой тенью, но все они перекрикивали друг друга, заслоняя собой панораму. В конечном итоге Лирнэ наплевал на них и просто уставился на город, что раскинулся позади. Казалось, что теперь больше не существует того, прежнего города, а перед взором открывается что-то ещё более ужасное, населённое кривыми чудовищами, больными проказой. У них отмирали конечности, падая прямо в сточные канавы, мешаясь с грязью, разлагаясь за считанные секунды. А у людей, на месте одной отмершей руки или ноги сразу вырастала новая совершенно неожиданна конечность. На месте ноги могла появиться рука или очередная пустая голова. Но люди, не замечая этого продолжали заниматься своими делами.

— Тирвальден похож на ад, — вздохнул Лир.

— Или это ад похож на Тирвальден, — усмехнулся Кеоран. — Это грязь человеческих поступков. Материальную грязь всегда можно смыть, но никто даже представить не может, как глубоко она оседает, и какое разрушение несёт. Грязь чёрных дел остаётся навеки, если её не смыть делом светлым.

— А какой же я на изнанке? — спросил Элрэт.

— Не знаю, — ответил менестрель.

Разумеется он знал, он не раз смотрел на Лира с изнанки, и образы были всегда разные и не всегда они радовали его. И вообще страж никак не мог понять, что же заставило его следить за судьбой этого существа, чей путь по земле, несмотря на большую продолжительность жизни эстиров, всё же краткий миг по сравнению с вечностью. И чем это он мог так поразить видавшего виды стража? Просто ещё один очень амбициозный молодой парень, каких много на земле. Но что-то было в нём такое особенное, чего менестрель раньше ни в ком не видел. Кеоран надеялся, что скоро всё прояснится.

— Пожалуй, я тебя оставлю, у меня ещё есть дела, — сказал Кеоран.

— Ну что ж, до встречи. Только вино оставь!

— По-моему, тебе уже хватит. Пьяный — слишком лёгкая добыча для мошенников.

— Да ну тебя! — фыркнул Элрэт и отвернулся от Кеорана.

— И главное, будь осторожен, — услышал он удаляющийся голос менестреля.

Лирнэ Элрэт шагал прямо по Гадюкиному переулку. Надо было как-то убить время, возвращаться к Совету не хотелось. Он шёл наугад, не разбирая дороги, и через полчаса оказался в Сараче — одном из самых скверных районов столицы. Под ногами хлюпала грязь и нечистоты, в мусорных кучах сновали крысы. Их глаза светились в полумраке.

Лир ощущал присутствие нежити и прочих потусторонних обитателей города, но так и не могу никого из низ различить. Он пожалел, что пошёл пешком, верхом было бы куда безопаснее. По мере продвижения в глубь бедных кварталов, Лир начинал жалеть, что вообще сюда пришёл. Он утешал себя мыслью, что в этом городе ему ещё предстоит жить, поэтому надо как можно быстрее всё обследовать. Элрет надвинул капюшон своего малинового плаща на лицо. Большинство жителей города носят чёрные или тёмные плащи, что позволяет скрываться во тьме, а яркая одежда Лира слишком сильно выделял его из толпы.

В тусклом свете луны он разглядел указатель налево: «красный квартал», прямо: «в порт», ещё одна безымянная тропа уходила вправо.

«Не знал, что здесь есть порт. Но, впрочем, туда я идти не хочу. И в красный квартал к шлюхам тоже желания особого не испытываю. Придётся идти направо», — подумал Лир, поворачивая в выбранную сторону.

Он услышал тяжёлые шаги за спиной.

— Эй, ты! — окликнул его пьяный хриплый голос.

— Что? — спокойно спросил Элрэт, повернувшись на звук с саблей наготове. Перед ним стоял изрядно выпивший человек, бритый наголо, в потрёпанной одежде.

— Ничего, простите, перепутал с приятелем! — рассеяно промямлил тип. — Я, пожалуй, пойду.

— Хорошо, иди, я разрешаю, — ответил Лир, сдерживая смех. Он широко улыбнулся, видя, как засверкали пятки незнакомца.

— Убежал, а я рассчитывал подраться, — тихо произнёс Лир, пожал плечами и пошёл дальше.

— Уважаемый, монеткой не поможете! — спросил возникший из ниоткуда старый оборванный нищий.

— Пошёл прочь! — гаркнул Лир.

Нищий вжал голову в плечи и отшатнулся в сторону. Элрэт свернул в совсем тёмный переулок. Шестым чувством он ощущал что-то неладное, но вокруг всё казалось спокойным. Пройдя несколько метров, он услышал едва уловимый шорох. Обернувшись, прислушался, но вокруг не было никого. Спиной эстир чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, но так и не мог понять, кто и откуда на него смотрит. Лир насторожился, но продолжил путь. Вдруг отчетливо стали слышны чьи-то тихие шаги. Элрэт достал саблю из ножен и резко обернулся. Навстречу ему из ночной тьмы, выскочила тёмная тень. В свете луны Лир уловил блеск кинжала и вовремя сумел отразить его молниеносную атаку.

В тусклом свете он смог разглядеть нападавшего. Перед ним, держа наготове два кинжала, стояла молодая девушка. Она была почти на две головы ниже Лира, её тёмные волосы развевались на ветру. Без сомнений, это была легендарная вактри.

Разглядывая её, Лир едва не получил удар в горло, но вовремя блокировал кинжал изогнутым клинком. Плавные движения вактри завораживали его. Она была в зелёном платье, которое почти не скрывало её фигуры; небольшие девичье груди в декольте, юбка, разрезанная с двух сторон по бокам, открывала стройные ноги. Если бы Лирнэ увидел её в другой ситуации, то точно бы принял за блудницу. Но красота и грация ночной убийцы пленила его.

Он мог только защищаться, нельзя было допустить, чтобы такая красивая особа пострадала. Нет, он этого не допустит. Он не будет атаковать. Ночная тень, мягкий кошмар улиц Тирвальдена, двигалась с невероятной быстротой, Элрэт не уступал ей в скорости, на его стороне было явное преимущество — длинный клинок. Один кинжал едва не поразил его в грудь, Лир сумел вовремя увернуться, но второй ударил его по руке плоской стороной.

«Она не могла ошибиться. Она же просто играет. Не может быть!» — пронеслось в голове Элрэта.

Лир загонял её к стене. Поединок становился похож на танец. Просто игра двух опытных и равных противников. В этом было что-то заставляющее сердце биться чаще, пот выступать на висках. Кровь играла в их телах, как молодое вино.

Ударом плашмя по локтю Лир выбил из левой руки вактри кинжал, девушка замешкалась. Она попыталась нанести удар сверху, но свободной рукой он перехватил её руку, с оставшимся кинжалом и удержал в сильном захвате.

Вактри не собиралась сдаваться, она ударила Лира ногой под коленку. Не обращая внимания на боль, он приставил лезвие клинка к её горлу.

— Брось кинжал, и я сохраню тебе жизнь! — твёрдо сказал он.

Она подчинилась, кинжал зазвенел о камни мостовой, эхом отдаваясь в пустынных переулках. Казалось, что сердце убийцы стучит ещё громче. Лир заглянул в ярко-зелёные глаза, что играли при луне зловещем цветом свежего мха, а может быть, горного малахита. Она стояла, не имея возможности пошевелиться. Лирнэ держал её мёртвой хваткой. Может быть, они почти равны в владении оружием, но физически эстир оставался сильнее. Она не вырывалась лишь лёгкая улыбка скользила по её лицу. Лирнэ ждал подвоха: например, целого вооруженного отряда ночных убийц, притаившихся в засаде. Но вокруг стояла полная тишина, нарушаемая лишь звуком её дыхания.

Руки Лира скользнули по мягкой её коже корсета, по почти открытым бёдрам с пустыми ножнами кинжалов. Он редко когда так бесцеремонно лапал женщин. Аромат этих чёрных, как смоль волос, заглушал все иные запахи. В этот миг разум Элрета отключился, он наградил свою убийцу долгим поцелуям, вымещая всю неизрасходованную за годы жизни страсть и нежность. Она не удивилась, просто застыла в немом молчании.

Лир отстранился от вактри, поднимая с земли кинжалы, он был не намерен отдавать их ей.

— Теперь иди и, пожалуйста, не пытайся больше меня убить, в следующий раз я не буду столь милосерден.

— До встречи, — еле слышно прошептала она. Это были первые слова, что произнесла она за весь краткий миг их знакомства.

В усадьбу Лирнэ добрался только к утру, ему нужно побыть наедине с собой. Ночь прошла на удивление гладко. Тёмные переулки были пусты им безлюдны. Словно всё зло этого города решило сжалиться над эстиром, предоставив его самому себе, как самому злейшему врагу. Он бродил тёмными аллеями, пока не вышел к набережной реки, здесь мир совсем уходил на задний план, а небо сливалось с землёй, пока вода не начала розоветь выпуская на волю солнце.

* * *

Последующие два дня Лирнэ провёл в своей комнате, под самой крышей. Глаза беспрестанно бегали по наклонном потолку, замечая как меняет цвет небо за окном. Чёрное, серое, розовое, синее, золотое, алое, серое, чёрное — замкнутый круг. Больше занятий у него не было. Безделье казалось чем-то приятным и умиротворяющим. Колдунья сделала вид, что не заметила его исчезновения, лишь странно молчала, случайно сталкиваясь в блинных коридорах усадьбы. Но, благо, встречи эти были крайне редки, Лирнэ предпочитал не покидать своей комнаты без надобности.

Все его мысли были заняты убийцей-вктри, что похоже решила похить его сердце. Пока что он заметил только исчезновение разума. Он желал её так как никогда не хотел другую. Лир никогда не видел никого, кто был бы более прекрасен в бою, чем эта бестия. Может быть, всё просто приснилось? Нет. Кинжалы на столе говорят о подлинной реальности произошедшего. Трахнуть бы её прямо на месте, без всякой лишней церемонности и мишуры, без попытки высоких чувств и морали. Но она, ведь, правда, казалась Элрэту не такой, как все — возвышенной в своей низости. Хотелось перестать думать о бабах и заняться делом, но как на зло, никакой работы на ближайшие несколько дней не предвиделось.

Он не слышал, как скрипнула половица, он почувствовал это на ином уровне восприятия, так же как холодную сталь, что коснулась его горла. Не потребовалось даже открывать глаза, чтобы понять, кто там. Сердце возликовало, несмотря на, застывшую в паре миллиметров от тела, смерть.

— Я пришла за своими кинжалами, от этого тупого ножа нет толку, — пел сладкий голос с лёгкой хрипотцой.

— Отпусти меня, — Лир открыл глаза, встречаясь со взглядом двух малахитов.

— Нет, — за словом последовал поцелуй, это была её маленькая сладкая месть.

Она налегла на Лира, почти касаясь грудью его тела. Он слышал единый ритм из общего сердцебиения, у обоих оно казалось ускоренным. Вактри ослабила хватку, Лиру ничего не стоило вырвать у неё из руки кинжал и отбросить в сторону. Впрочем, она не сопротивлялось. Её руки нашли себе иную цель.

— Что ты делаешь? — спросил Лир, когда всё было и так ясно. — Вроде бы это я собирался тебя насиловать?

— Ошибаешься. Это моё право, — усмехнулась она.

Он схватил её и подмял под себя, несмотря на чисто символическое сопротивление девушки, она извивалась как змея, стремясь ударить или оцарапать длинными ногтями. Волосы вактри быстро растрепались, став похожими на воронье гнезно. Это заводило Лира ещё больше.

Наступило время совершенного безумия. Эти два существа, забыв о том, кто они есть, на миг стали просто телами, со своими потребностями. Они жаждали страсти и готовы были до боли кусать друг друга, впиваться ногтями к кожу. Просто быть вместе этой ночью, наплевав на всех и всё, отбросив на миг бесполезный разум, полностью подчиняясь инстинкту. Сердце слабо, а плоть сильна. Они так сами и не поняли, что двигало ими в тот момент: целый коктейль из одиночества, отчаянья, любопытства и страсти.

Скорее всего боги сошли с ума, решим в своей злой игре однажды столкнуть эти две силы, что были так похожи между собой и как болезненны были их различия.

— Кто ты? — спросил Лир, когда они устав от безумного любовного акта растянулись на простынях.

Сейчас ему хотелось просто держать её за руку, боясь, что вактри может исчезнуть, как ночное видение.

— Я Мэв Ш'Эидан, просто принцесса воров, — с напускной скромностью ответила она.

— А я…

— Заткнись, я и так о тебе всё знаю. Слишком много ты светишься и слишком много болтаешь, — рассмеялась вактри.

Она ушла так же тихо, как и пришла — через окно, словно её и не был вовсе.

* * *

Мэв шла по улицам просыпающегося города. День обещал выдаться пасмурным, предвещая тем самым скорый закат лета. При свете дня она чувствовала себя не очень уютно- Мэв видела всех, и все видели её. Ей было куда привычнее во тьме ночи, где мрак становилась частью её, а она частью этой тьмы. «Интересно, а как там, на Родине?» — в который раз задавала она себе этот вопрос. Она родилась в империи. А её родители приплыли с далекого острова в Великом океане.

Семейство Ш'Эидан держало гильдию воров. Верхушку организации составляли вактри, как самые превосходные мастера своего дела, а остальные ступени делили между собой представители разных рас. Гильдией руководила мадам Рузана, которая приходилась Мэв родной матерью. Высокую должность Рузана унаследовала от своего покойного мужа, и, по слухам, которые ходили в кругу завистников, она сыграла не самую последнюю роль в его кончине.

С раннего детства Мэв обчищала карманы зазевавшихся прохожих и добилась в этом определённых успехов. Повзрослев, она неплохо овладела мастерством взлома. Она проникала в богатые дома городских богачей и брала всё, что плохо лежит, да и то, что было хорошо запрятано в тайниках, нередко находила. Самым большим достижением за её не очень-то недолгую жизнь было проникновение в императорский дворец. И не беда, что она так и не сумела стащить корону. Зато с тех пор она начала пользоваться уважением у всех членов гильдии. А в последнее время её работа заключалась в расправе над недоброжелателями мадам Рузаны, в коих никогда не было недостатка.

Мэв вышла на базарную площадь. В столь ранний час торговцы уже стояли за своими прилавками и к ним уже спешили первые покупатели. Её сразу привлёк блеск украшений с диковинными иноземными камнями.

«Я же зареклась не воровать больше», — сказала она самой себе. — «Ну ладно, иногда можно, чтобы не потерять навык», И незаметно прихватила серебряный гребень, украшенный янтарём.

Спокойным шагом Мэв последовала прочь с рыночной площади. «Ну вот, даже не заметили, так не интересно, а вот в былые времена…» — она пустилась в воспоминания о захватывающих побегах от городской стражи, как уносилась прочь то по крышам, то городскими отстойниками, только бы не поймали, а если поймают, то в тюрьму, под плети, или, того и гляди, в рабство.

«А может быть, торговец и заметил, что я украла гребень, только не стал говорить, потому что признал, что я из гильдии?» — пришло ей в голову.

Молодая вактри свернула в переулок, по старой привычке оглянулась по сторонам. Достав из-за пазухи гребень, она тщательно его осмотрела, оценивая, за сколько его можно продать. Красивый гребень, превосходное серебро, резьба с изображением дивных растений далёких стран, солнечный камень — янтарь.

«Янтарь, прямо как твои глаза, мой милый Лир, очень жаль, что мне придётся когда-нибудь тебя убить. Правда, очень жаль. Но я сделаю это красиво, с любовью…» — она поперхнулась. — «Что я несу!? О, Тики — бог воров, избавь от наваждения и кошмара!»

В последнее время Мэв часто слышала в голове чужой голос, порой она даже принимала его за свои собственные мысли. Но сейчас голос зашёл слишком далеко. Стоило ей обратиться к своему богу — наваждение прекращалось. Но она всё равно не могла понять, откуда взялся голос и с чем это связано.

Она постучала в дверь покосившегося каменного дома. Секретный стук. «Два — промежуток — один».

Дверь приоткрылась. Мэв прошмыгнула в образовавшуюся щель.

— Молодая госпожа, вас искал ваш брат! — сказал один из охранников — здоровенный орк.

— Который из двух? — спросила она.

— Господин Эрис.

Мэв поднялась вверх по тёмной лестнице, прошла до конца коридора и постучалась в дверь комнаты Эриса.

— Входите! — раздался голос.

В комнате, как всегда было темно, свет совсем ни к чему вактри. Эрис сидел в кресле с высокой спинкой, отвернувшись от сестры.

— Ты звал меня? — спросила она.

Вактри повернулся в кресле. Он был очень похож на Мэв; та же бронзовая кожа и длинные, до лопаток, каштановые волосы, ярко-зелёные глаза-щёлочки. На нём был изящный тёмно-синий наряд и достаточно много украшений, бесчисленные цепочки, золотые серьги в ушах, и пряжки с камнями. Вактри очень любили золото.

— Да искал, дорогая моя сестра! — ответил он после небольшой паузы.

— Я же сказала, что у меня дела! — возразила Мэв.

— Дела? А матушка сказала, что никуда тебя не посылала.

— Я имею право на свои личные дела, и мне решать, как мне проводить свободное время! — мгновенно вспылила Мэв.

— Сестра, ты не понимаешь, я, матушка, и твой младший брат Рив переживаем за тебя.

— Переживайте лучше за себя, я-то могу за себя постоять!

— Мэв, несмотря на это, ты хрупкая девушка и к тому же наследница, и, не дай боги, с тобой что-то случится. Я же себе этого не прощу. Да и, как сказал жрец, твоё самочувствие в последнее время вызывает опасение.

— У меня ничего не болит! — резко возразила она.

— Боль плоти терпима по сравнению с тем, что творится в твоей голове, — мягко произнес Эрис.

— Что в моей голове — это моё дело! — вспылила Мэв, топя ногой по роскошному ковру кабинета.

— Так, где же ты была этой ночью? — сменил тему брат.

— Раньше я пропадала по целым суткам и никто не замечал!

— Времена меняются, нынче опасно на улицах. Ещё опаснее ходить в таком откровенном платье, тебя же могут принять за шлюху.

— Это их проблемы, — с этими словами она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Она пошла к себе, чтобы наконец-то выспаться после бурной ночи. Здесь, среди разноцветных подушек, на кровати с балдахином, в извечном девичьем беспорядке из раскиданных платьев, среди всей этой роскоши, она наконец-то отошла ко сну.

Глава 3

Ночь выдалась дождливой, небо плотно затянуло облаками, так что не было видно ни единой звезды. Лишь луна слабо сияла сквозь тучи, как золотая монета на дне мутной реки. От дождя войлочный плащ становился всё тяжелее, по всему телу разливался неприятный холод. Лир вздрагивал при каждом порыве ветра. Сегодня первое задание — шанс проявить себя, совершить первое убийство за деньги, заткнуть подальше жалость и мораль. Он и раньше убивал, на войне или ради самообороны. Смотреть в лицо смерти стало почти привычным. Элрэтом всегда двигал гнев, теперь же просто жажда денег и признания.

С ним рядом шагал Сэм, такой же мокрый холм, закутанный в плащ с ног до головы. Селена знала, что они не ладят, оттого, как каждый уважающий себя изощренный мучитель, отправила их на дело вместе.

И снова эти нищие кварталы, в такую погоду, когда дождь вымывает из сточных канав всё дерьмо, они кажутся ещё более гадкими, словно это не мир, а вспоротый драконий желудок со всем его гниющим содержимым. А сверху льётся совсем не дождь, а гнилостный сок. Казалось, что даже небо здесь пахнет омерзительно, словно само по себе является дном выгребной ямы. Неужели люди сами не чувствуют в какие помойки превращаются их города? Этот резкий и непередаваемый контраст города весьма удручающе влиял на Лирнэ. Там ближе к центру роскошные дома с аккуратными садиками, фонтанами, и витой оградой, здесь же жалкие лачуги, что казалось бы рухнут под порывами ветра, но они стояли, скреплённые на века бычьим навозом.

Лирнэ мало знал о задании, лишь то, что надо встретить указанного типа, молча убить его, а тело утопить в реке. Слишком уж пустяковое дело для мага Тёмного Совета, для этого можно было нанять и простых убийц. Или не так уж прост этот тип, как сказала Селена. Сэм знал его лично, значит проблем с узнаванием возникнуть не должно.

Всё началось неожиданно, словно кто-то уже был предупреждён об их приходе. Стрела вылетела из темноты, просвистев над самым ухом. Кто хоть раз был в бою — навсегда запомнит этот звук, звук проносящейся перед глазами жизни.

— Проклятье! Нас кто-то сдал! — выругался Сэм, и ныряя в темноту, прижался к стене.

Лир выхватил саблю, на неё он полагался больше, чем на магию. По венам заплясал привычный азарт битвы, ярость вливалась в кровь, заставляя глаза зловеще блестеть. Шаг вперёд, навстречу чёрным теням и эстир перестал быть собой. Теперь он просто демон, сотканный из живого пламени, что бьется под кожей, течёт в его венах вместо крови. Он чувствал, как накаляется в руке рукоять клинка и почти различимо золотистое сияние на лезвии. Сабля вспорола живот первому противнику, почти незаметным движением перерезала горло второму. Порой в бою лучше слушать своё оружие и подчиняться руке, что стремится сделать верный выпад. Поединок Лирнэ, как театр одного актёра, а противники просто мёртвые манекены-декорации. Стоп… Они и правда манекены. Стило только осознать, как они клочьями бумаги осыпались в грязь. Лир заметил, что у него кровоточит тонкий порез на щеке, который он так и не заметил в пылу битвы. Даже иллюзия может ранить или убить, если в неё поверить.

Лирнэ взглянул в сторону, Сэм был жив, на его лице читалось какое-то подобие истерики.

— Я чувствую себя идиотом, — произнёс Элрет. — Я так увлечённо кромсал бумагу.

— Ага, — донеслось откуда-то сверху.

Перед ним приземлился человек, закутанный в чёрное с ног до головы. Одни лишь глаза выделялись чёрными бусинами на фоне белой полоски кожи.

«Святые опарыши! А он и не так уж прост», — успел подумать Лирнэ, прежде чем пришлось уворачиваться от молнии.

На месте, где секунду назад стоял эстир, задымилась мостовая.

Оставалось только выставить защиту, он не знал, насколько долго сможет продержаться. Невидимый щит затрещал, наткнувшись на новую атаку, что ярким фейерверком озарила ночные трущобы. Сэм жался к стене, казалось, что сейчас он наложит в штаны от страха.

— Придурок, ты же в отличии от меня знал, на что идёшь! — прошипел Лир.

— Не совсем, — покачал головой напарник.

Сэм пытался творить какое-то заклинания, Лир понял это по движению губ мага. В то время эстиру снова пришлось сдерживать новый град молний. На этот раз, чужая атака неприятно обожгла кончики пальцев. Казалось, что разряд до сих пор гуляет в его теле, пронося значительней дискомфорт. Хорошо, что большую часть энергии удалось погасить. Вместе с этим проходило новое осознание: магией его не взять. Кто-то должен рискнуть и подойти слишком близко. Сэм не собирался рисковать своей шкурой.

Лирнэ задержал дыхание словно перед погружением в пучину и подался вперёд, сквозь поток чужой враждебной энергии. Потоки больно ударяли по рёбрам, сводя мышцы, мешая дышать. Последним рывком, он повалил колдуна на землю, плотно вцепившись в его горло руками. У тех, кто силён в магии, как правила слабые тела. Элрэт с упоением слушал хруст шейных позвонков. На этот миг собственная боль куда-то отступила, чтобы потом вернуться снова. Ясным и резким приступом, таков был прощальный привет от мага. Лир присел прямо в уличную грязь возле трупа. Тело сводило, но дышать стало легче, казалось, что теперь мало что спасёт его от этой боли. Словно липкую грязь он снимал проклятье, окутавшее его тело. Оно будет ещё болеть, но жить можно.

Сэм взял на себя почётную миссию избавления от тела. Лир поклялся, что больше с ним никогда не пойдёт на дело.

«И всё же интересно: чем не угодил Селене этот маг, что заслужил простой смерти без объяснения причины? Наверное ему виднее», — успокоил себя Лир, направляясь нетвёрдой походкой в резиденцию Совета. Надо было ещё содрать с Селены компенсацию за моральный ущерб.

* * *

Утро выдалось скверное. Неприятно просыпаться от прикосновения чужих холодных рук к своему лицу.

— Проснись, — услышал Лир сквозь сон голос Селены.

Он приоткрыл глаза и увидел склонившуюся над ним колдунью.

— Как ты? — спросил она.

— Если бы ты не спросила, я бы не вспомнил об этом, — огрызнулся Лирнэ.

— Я ведь за тебя переживаю, ты рисковал жизнью ради выполнения моего заказа.

— Двадцать золотых, — холодно сказал Лир.

— Вообще-то об оплате мы не договаривались.

— Но это подразумевалось, плюс непредвиденные обстоятельства.

— Вижу, добровольно работать ты не хочешь. Ладно, договорились, двадцать золотых. Но я не за этим пришла. Спускайся в магический зал, у меня для тебя небольшое испытание.

Лир и Селена стояли в противоположных углах тускло освещённой комнаты. Элрэта трясло от гнева, он смотрел себе под ноги, не желая удостоить колдунью даже взглядом.

— Я вызываю тебя на бой! — громко воскликнула она.

— Да, пожалуйста, — сказал Лир и выхватил меч.

— Никакого оружия, только магия! — повысила голос Селена.

— Магия так магия…

В тот же миг два огненных шара полетели в Селену, колдунья не повела и глазом, просто легким движением руки погасила сферы.

Она взмахнула рукой, и Лир почувствовал резкую слабость, ноги подкосились, и он рухнул на гранитный пол.

— И чего это мне на тебя указал мой бог?! Нет в тебе ничего.

Лир упорно пытался подняться, но сверху на него давило что-то незримое. Из носа хлынула кровь. Чудовищных усилий для него стоило просто пошевелиться. Он закрыл глаза и увидел, что опутан невидимой паутиной. Второй раз за сутки он оказывается под властью сильнейшей магической атаки. Надо что-то делать. Лир начал представлять, что рвёт чёрную мерзкую сеть на части. Стало легче дышать. Он поднялся на ноги, продолжало шатать, но стало, однозначно, легче.

Он окружил Селену кольцом огня.

— Что мне твои фокусы! — сказало она. И пламя, зашипев, угасло.

Селена атаковала Лира разрядом боли, но он сумел вовремя выстроить незримый щит, и всё же небольшая часть проклятья попало в цель. Тело заныло, отдаваясь воспоминаниями о вчерашнем разряде молний. Лир приказал себе забыть про боль она неохотно отступала прочь. Элрэт не знал надолго ли хватит его порога.

Он ответил Селене вспышкой огня. Колдунья вскрикнула — значит, атака была успешной. Но вот на сколько? Лир почувствовал, что она бесцеремонно взламывает его сознание. «Сопротивляться? Зачем? Бой проигран. Твоё существование ничтожно», — говорил внутренний голос. На Элрэта обрушилось отчаянье. «Я и, правда, совсем никудышный маг, я полнейшее ничтожество. И что я вообще делаю здесь?» — думал он. На глаза навернулись слёзы, не было смысла их сдерживать. «Все и так знают, что я ничтожество».

Но тут сквозь пелену выступающей на глазах влаги он увидел тонкие нити, идущие от Селены. Одна из них красная была толще всех. Тут в голове Лира промелькнула смутная догадка, он стал мешкать. Невидимой рукой он начал дёргать нить, пытаясь разорвать её.

Селена наконец-то вылезла из его головы. Она облокотилась на стену, дыхание её стало громким и прерывистым, лицо побелело, глаза закатились. «Я нашёл, чем её пронять!» — возликовало сознание Лира.

«Прекрати. Я сдаюсь», — прохрипела она.

Лирнэ колебался несколько секунд. Сохранить ей жизнь или нет? Жалость перевесила. Он отпустил её, стрелой вылетел из магического зала.

* * *

В этот вечер в таверне «Тухлый Карась» (которая уже почти залечила раны после того, что произошло гнесколько недель назад) было особенно много посетителей. Все на миг обернулись, когда полубезумный Элрэт ворвался внутрь. Его глаза налились кровью, волосы были растрёпаны больше обычного, лицо перемазано запёкшейся кровью.

Подойдя к трактирщику, он сделал глубокий вдох и дрожащим голосом произнёс: «Сидр… пожалуйста». На стол полетело несколько серебряных. С другого конца таверны к нему несся встревоженный Кеоран.

«Ты не представляешь, как меня всё достало!» — выкрикнули оба друга хором.

Они начали наперебой пересказать друг другу свои истории. Никто не разобрал ни слова. Лир отхлебнул из кружки.

— Расскажи сначала ты. У тебя, похоже, что-то совсем жестокое. Ты что, сцепился с разъярёнными троллями в брачный период? — спросил менестрель.

— Нет. Я чуть не убил Селену.

— Почему «чуть»? Даже обидно как-то.

— Ну, если бы я её убил, мне бы потом пришлось разбираться с остальными членами Совета, — вздохнул Лир.

— Тебе бы пришлось занять её место.

— Ещё лучше! — воскликнул Лирнэ, — Я еле справляюсь с самим собой и своей дурной башкой, так как же я буду управлять советом?!

— А у меня представляешь, что случилось?

— Что? — пожал плечами Лир.

— Приходит значит ко мне какой-то непонятный человек. Показывает кольцо с печатью императора и говорит мне, что я слишком далеко зашёл в своих песнях и должен славить империю, отважных имперских рыцарей, красоту принцессы Авроры… Да ты его видели вообще? Она похожа на беременную кикимору, больную слоновьей болезнью. Страшно представить даже. А так же просил восхвалять боевые подвиги императора нашего Георга. Заказал мне святые гимны в честь Единого бога. Я говорю ему, ты мол, обознался, я не из гильдии музыкантов, я вольный бард. На что он отвечает «Бог для всех бог, и император для всех император, и закон для всех закон. И не смей больше прославлять других богов и других героев, и на жизнь тяжёлую не жалуйся, в империи всем должно быть весело». И ушел, пригрозив мне кинжалом. Вот теперь вообще не знаю, что делать, о чём мне петь, я же не из гильдии, я не продаюсь, да и людям не нравятся песни этих продажных менестрелей.

— Я знаю выход! — воскликнул Лир. — И в нём решение всех проблем.

— Правда? — спросил озадаченный Кеоран.

— Давай напьёмся!

— Будь я в другом настроении, я бы тебя убил, но сейчас я полностью с тобой согласен.

И они заказали ещё выпивки. Настроение заметно улучшилось. Потом они ещё выпили и ещё. Вечер протекал тихо и спокойно. Лир осушил уже несколько кружек пива.

— Мне чего-то не хватает, — сказал Лир уже изрядно поддатым голосом.

— Чего?

— Я тут что-то вспомнил вактри из гильдии воров и понял, что хочу к ней.

— Ну, ты докатился, водишь шашни с вактри!?

— Это не шашни, я, похоже, её люблю! — громко возразил Лир.

— Но вот один раз проснёшься с перерезанным горлом, и тебе уже так не покажется, тебе уже вообще ничего не покажется.

— Да нет Мэв бы меня не убила, она, кажется, меня любит.

— Мэв? Мэв Ш'Эидан?! — переспросил менестрель.

— Ну да!

Кеоран перешёл на шёпот:

— Она одна из самых искусных убийц в городе, правая рука мадам Рузаны — главы гильдии воров.

— Да, я всегда знал, что она девушка не робкого десятка, — спокойно ответил Лир.

— А я всегда знал, что ты ненормальный. Теперь я точно знаю, что ты идиот!

— Ну, я-то это знал всегда.

Лир допил ещё одну кружку и попросил, чтобы принесли следующую.

— Слушай, у меня идея, я хочу пробраться в здание гильдии воров к ней, — произнёс Лир вкрадчивым шёпотом.

Кеоран чуть не упал со стула.

— Ты серьёзно? Это же самое защищённое здание города, охраняется даже лучше, чем императорский дворец. Мэв доводилось пролазить во дворец (об этом подвиге все в городе знают, кроме императора конечно), но не один храбрец не мог похвастаться, что пролез в здание гильдии. И я бы советовал тебе даже не говорить об этом вслух, в этом городе даже у стен есть уши. А уж уши вактри длинные и чуткие, от них точно ни один слушок не скроется. И никто не охраняет своё убежище лучше, чем вор, они-то знают все способы взлома и все известные лазейки.

— Об одной они не знают. И ты мне в этом поможешь! — с уверенностью произнёс Лир.

— О чём ты? — спросил Кеоран, старясь изобразить недоумение на лице, на самом деле он уже понял замысел Элрэта.

— Ты говорил, что через изнанку можно попасть куда угодно, и я хочу, что бы ты доставил меня в покои Мэв.

* * *

Мэв ворвалась в дом гильдии, даже охранник-орк отшатнулся от неё, боясь попасть под горячую руку. Она вбежала в свою комнату. Шестое чувство — инстинкт вора подсказало ей, что что-то здесь не так, но вот что? Вактри не владели магией, поэтому разрыв пространства она почувствовать не могла. Всё было так, как всегда. Она оглянулась по сторонам — никого не было.

Из-за шторы на неё вышла чёрная тень. Элрэт старался появиться как можно аккуратнее, чтобы не перепугать её.

— Спокойно, это я, — тихо прошептал он, одно неосторожное слово могло стоить ему жизни.

Мэв, казалось бы, первый раз в жизни перепугалась не на шутку и отскочила в сторону.

— Ты… ты как сюда попал? — спросила она дрожащим голосом. — Тут ведь повсюду охрана и ловушки.

В этот раз она была реально растеряна, вся гордая самоуверенная маска рассыпалась в пух и прах.

— Через форточку, — ответил Лир, это было первое, что пришло ему в голову.

— Во-первых, в форточку бы ты не пролез, во-вторых, там установлен самострел.

— Ты просто не знаешь меня. Какая тебе разница, как я сюда пропал? Ты не рада меня видеть?! — спросил он.

В голове начали вертеться мысли, что она и правда может быть не рада.

— Я просто крайне удивлена, ты первый, кто сумел сюда пробраться. Впрочем, давай без лишней болтовни, нас могут услышать. Просто иди ко мне! — она притянула Элрэта к себе, и они рухнули на кровать.

В порыве страсти, любовном бреду он видел незримые нити, связавшие из судьбы.

Глава 4

С тех пор прошло уже больше года. Лир шёл по улицам города без всякой цели, просто нашлось свободное время, а оно выдавалось нечасто. Начиналась зима, и всё вокруг припорошило снегом. Он был везде. В империи зимой было холодно, не то что в Эстирионе, где, несмотря на суровые зимы, всегда согревал подземный огонь горячие вулканические озёра.

На Элрэте был тёплый тёмно-багряный плащ и большая енотовая шапка с полосатым хвостом. Но сейчас он сильно походил на большой сугроб. Это была уже вторая зима, проведённая им в империи, но, несмотря на это, порывы холодного ветра заставляли теплолюбивого эстира ёжиться от холода.

Знакомая тёмная фигура в шляпе выплыла из-за угла.

— Кеоран! — радостно завопил Лир.

Он не видел друга почти два месяца, в связи с внезапной отлучкой менестреля.

— Как дела? — радостно спросил Кеоран.

— Холодно, — ответил Элрэт, — Пойдём что ли «Карась» навестим, давно я там не был.

Они вошли внутрь не самой хорошей таверны в городе, но зато самой родной и любимой, где их знала каждая собака и никто не решился бы портить вечер уже успевшим прославиться товарищам. Элрэт занял стол в самом углу таверны.

— Ну, рассказывай, что тут происходит?

— Работа достала, — вздохнул Лир.

— Это я от тебя слышал, и не раз. А поподробнее?

— Селена вечно гоняет меня по своим поручениям. То у неё гоблины в подвале завелись, то инквизиция опять воду баламутит. Селене пришлось недавно отвалить им крупную сумму за индульгенцию. Потом эта стерва начала пытаться меня совратить, причём более активно, чем обычно. Ну не заводят меня прелести столетних колдуний, пусть даже изрядно отреставрированные. Если я поддамся, то наверняка Мэв всё узнает и жить мне останется недолго. Есть у нас в совете ещё одна тварь — Ильгос — ручной дроу Селены, который просит называть его просто эльфом тёмного происхождения. Эта скотина как-то странно на меня смотрит и облизывается всё время. Я его начинаю подозревать в каком-то нездоровом интересе ко мне. Ну, ты понял, о чём я. Энн — дурочка человечья, благодаря ей я знаю, кто с кем из совета спит и кто какие козни против кого строит. Сплетница! Сэм — это вообще отдельный экземпляр, когда он меня видит, у меня накаляются защитные амулеты против проклятий. Если с остальными ещё как-то можно общаться, они странные, но забавные.

— Хм… ясно, ну а что с личным у тебя? — спросил Кеоран, выслушав Лира.

— Мэв… Я не знаю, я не могу ей верить, временами она такую чушь несёт. Я бы был просто счастлив если бы можно было бы заткнуть ей рот и совокупляться молча, но я всё же не так жесток. Временами не понимаю, что я в ней нашёл, была бы она хоть красивой… Но всё же я её люблю. Она уверяет, что знает меня лучше, чем я сам. Временами меня посещают мысли забрать её из гильдии и уехать в Красные скалы, но она не хочет… Ремесло вора и убийцы для неё ценнее.

— Жениться не надумал? — спросил менестрель.

— Не думал об этом, хотя можно, так через несколько лет попытаться начать думать о женитьбе.

— А тебе не кажется, что она этого от тебя хочет.

— Она дура, но не до такой же степени.

* * *

— Временами тебя просто ненавижу! — кинжал Мэв вонзился в стол.

— Взаимно! — выпалил Элрэт.

Сейчас мысли о женитьбе показались совершенно безумным бредом.

— Ты оскорбляешь меня в моём доме! — продолжала она.

— Я тебя не оскорблял.

— Молчи, а не то я расскажу маме, что это ты стащил у неё кольцо.

— Я не крал, оно само ко мне попало, — сказал Лир.

Это отчасти было правдой, перстень с чёрным камнем выбрал его своим хозяином и основательно не хотел сниматься с пальца, всех же, кто пытался снять его силой, вредный артефакт бил разрядом молний.

— Ты оправдываешься, как человеческий воришка из Сарача.

— Да я что виноват, что ли?! Ты просто не разбираешься в магических предметах и не знаешь, на что они способны.

— За то я разбираюсь в драгоценностях и знаю, что это серебро высшей пробы с редким чёрным бриллиантом. И вообще, я тебе сейчас палец отрежу, чтобы получить кольцо назад.

— Попробуй! — ехидно сказал артефакт.

— А! Эта дрянь ещё и разговаривает! — Мэв отпрянула в сторону.

— А ты что хотела? — ответили ей хором Лир и Мурготар (именно так и звали перстень).

Мэв повернулась спиной к раскачивающемуся на стуле Лиру. Сделав одно незаметное для глаза движение, она метнула кинжал через плечо. Элрэта спасла превосходная реакция, или он просто вовремя вовремя упал со стула, чтобы не словить кинжал в висок. Кинжал вонзился в дверь шкафа по самую рукоять. Лир поднялся с пола, держа саблю наготове.

— Хочешь меня убить? Попробуй! — закричал он.

Мэв не заставила себя долго ждать. Второй кинжал полетел с быстротой молнии. Лир вовремя успел отбить его саблей.

— Ну и? Что дальше? — спросил он.

Вактри недолго думая извлекла ещё один кинжал. Острое лезвие в полёте полоснуло Элрэта по щеке, оставив глубокую царапину.

— Сука! — вскрикнул Лирнэ. Кровь стекала по щеке, заливая воротник рубашки.

Мэв бросилась к нему. Элрэт попытался отстраниться, но вактри обняла его за шею и горько заплакала.

— Прости, любимый! — причитала она. — Я это не специально.

Элрэт стоял, отрешённо гладя в противоположную стену. Он отбросил меч, поборов желание вонзить остриё ей в спину.

— Я не знаю, что на меня нашло, — сказала девушка сквозь слёзы, — я ведь тебя очень люблю.

— Я тебя тоже.

— Ты ведь не злишься на меня?

— Нет, — ответил он. Любовь опять поборола здравый смысл.

«Долго ещё эта пытка будет продолжаться?!» — подумал Лир.

Лирнэ Элрэт оттолкнул Мэв и выпрыгнул в окно со второго этажа. Для него это был привычный способ покидать гильдию воров, особенно после недавней стычки с Эрисом. Семейство Ш'Эидан относилось к Элрэту с опаской. Главной загадкой для них оставалось, КАК этому проворному эстиру удаётся проникать незамеченным в самый охраняемый дом города.

Оказавшись внизу, он прижался спиной к стене и незаметно прокрался вдоль здания. Нужды в этом особой не было, он сомневался, что если вактри его заметят, то смогут причинить ему какой-то вред. Просто сейчас очень не хотелось с ними сталкиваться.

Порез на щеке начало покалывать от холода, он приложил снег к ране, боль почти унялась. Возвращаться в усадьбу не хотелось. Лир вспомнил про ещё один дом, где ему всегда был обещан приют, выпивка, еда и тепло.

Он решил пойти к Камжену. С ним Элрэт познакомился около полугода назад. Один из многочисленных друзей Кеорана считал Лира своим другом. Но эстир другом его назвать не мог, разве что хорошим знакомым. Друг — это уж что-то слишком святое.

Лирнэ отворил старую дверь лачуги, стучать или сообщать о визите заранее было не в его принципах.

— Камжен! Ты дома? Я пришёл, встречай меня! — воскликнул Лир, проходя дальше по коридору.

Занавеска, служившая дверью в комнату, отодвинулась. Перед Лиром возникло странное существо. Судя по всему, в Камжене было намешано немереное количество кровей. Нечто с волосами цвета пепла, чёрными бусинами глаз и козлиной бородкой, невысокий, даже по меркам людей. Старый военный мундир без нашивок висел на нём, как на вешалке.

— Здравствуй, Рыжий Волк. К чему столь поздний визит? — произнёс он.

Камжен был одним из немногих, кто знал секрет Элрэта. Они оба являлись полиморфами. И обращались друг к другу не иначе, как «Рыжий Волк» и «Серый Кот» Не стоит путать полиморфов с оборотнями. Оборотничество является страшным проклятием, заставляющим несчастного и каждой ночью полнолуния превращаться в страшного зверя и полностью терять контроль над разумом. Полиморф же находится в трезвости и ясности ума, будучи обращённым в зверя. Дар передаётся по наследству самому достойному в роду. В последнее время встречается всё реже и реже.

— Здравствуй. Да вот решил зайти. Я поругался с Мэв, а в усадьбу возвращаться не желаю.

— Ну что ж, можешь сегодня побыть в моей «усадьбе»! — усмехнулся Камжен.

Элрэт стряхнул снег с плаща прямо на прогнивший деревянный пол.

— Милый, кто там пришёл?! — раздался из комнаты женский голос.

На пороге появилась молодая женщина. Лир еле удержался, чтобы не прокомментировать её крайне непривлекательную внешность. Элрэт не переставал удивляться умению Серого Кота цеплять таких женщин.

— Дорогая, мне кажется, тебе пора уходить, ко мне пришёл Волк и у нас есть кое-какие дела. Вот тебе серебряная монета бери и ни в чём себе не отказывай.

Женщина резким движением схватила монету.

— Почему ты меня выгоняешь?! — спросила она.

— Я тебе уже всё объяснил, теперь, пожалуйста, уходи. Потом как-нибудь увидимся.

Женщина ушла, хлопнув дверью.

— Знаешь, чем жена отличается от проститутки? — спросил Камжен.

В ответ Лир пожал плечами, несмотря на то что кое-какие мысли всё бродили в его мозгу.

— Проститутке платишь, чтобы она пришла, а жене — чтобы ушла. Понимаешь? — ответил Серый Кот.

— Это твоя жена? — спросил Элрэт.

— Ну, что-то вроде того.

Они прошли в комнату. Лир на правах гостя занял единственный в доме стул. Серый Кот опустился на узкую лежанку, заваленную разным хламом. Стены комнаты были испещрены различными надписями на неизвестном языке и защитными рунами.

— Что у тебя с лицом? — спросил Камжен.

— Мэв опять взбесилась.

— Что на этот раз?

И Лир поведал ему о недавних событиях.

— Ну ты даёшь, обокрал главу гильдии воров! С каждым разом ты удивляешь меня всё больше и больше. Кстати, дай посмотреть! — произнёс Камжен с нескрываемым восторгом.

— Вот, — Элрэт протянул руку с перстнем. Камжен осторожно приблизился к нему, как к чему-то опасному.

— Выброси это! Слишком сильный артефакт Хаоса, я удивляюсь, что ты ещё жив. Эта штука создана для того, чтобы убивать владельца! Советую тебе избавиться от неё, как можно скорее! — воскликнул он.

— Ну не знаю, я чувствую себя прекрасно. Не считая конечно того, что работа в Тёмном совете вымотала меня окончательно.

— Попробуй покончить с этим.

— Боюсь, что не выйдет, — произнёс Лир, глядя в пол.

— Я тебе не рассказывал, но десять лет назад я работал на Селену. Я выполнял особые поручения, потом оказался не у дел. И, как видишь, жив до сих пор. Уже десять лет ни слуху, ни духу от неё. Да и с гильдией убийц и продажей наркотических зелий я тоже завязал и не думаю, что дальше вернусь к этим гнусным делам, сейчас я занимаюсь распространением артефактов и вполне счастлив.

Лирнэ оглядел бедную обстановку комнаты: обшарпанные стены и потрёпанную одежду Камжена. Нет, так жить он точно не хочет.

— Просто временами я понимаю, что я всё же создание света и мне противно служить тьме! — произнёс Элрэт, отводя взгляд.

— Ты создание света!? — выпалил Серый Кот. — Уж кто-кто, а ты светлым однозначно быть не можешь! В лучшем случае ты серый.

— Я не могу быть серым, в моей жизни не бывает середины, я привык бросаться из крайности в крайность! — вспылил Элрэт.

— Хаос — твоя структура, — молвил Камжен тихо. — И ты тень его.

Камжен закурил трубку, Элрэт поморщился от дыма. Курить он так и не научился.

* * *

— Почему Элрэт не отвечает на мой зов? — спросила Селена у Ильгоса после пятой попытки выйти на связь.

— Он заблокировал сознание, — вздохнул дроу.

— Можешь хотя бы узнать, где он?

— Можно попробовать.

Он извлёк из ящика стола зеркало.

— Вот при помощи этого мы сможем его увидеть.

— Дай сюда! — закричала колдунья, выхватывая из рук Ильгоса зеркало.

После некоторых магических манипуляций изображение в зеркале начало проясняться.

Увиденное не обрадовало Селену.

— Он сдружился с моим бывшим слугой! — закричала она.

— И что с этого? — скромно спросил Ильгос.

— То! — закричала колдунья. — Когда-то он предал меня, теперь промывает мозги моему лучшему магу, научил его блокировать сознание и, может быть, внушает идеи света, к которому он обратился. И более того, он знает слабые места Совета.

— А что мешало вам просто убить предателя? У меня на родине все так делают.

— Раньше он был под мощной защитой своих многочисленных артефактов. А сейчас, судя по всему, лишился своего былого могущества. Вот только посмотри, до чего он докатился. Да и влиятельных друзей, как раньше, у него, похоже, не осталось.

— Так почему бы не убить его, и всё? Я могу это устроить! — Ильгос расплылся в улыбке.

— Похоже, я даже придумала для него самую подходящую смерть: нет ничего ужасней, чем умереть от руки друга, пусть тоже почувствует, каково это, когда тебя предали. Пусть это сделает Лир.

— Но не думаю, что он захочет убивать его, они же, вроде, друзья.

— По своей воле нет, но, если у него не останется выбора, он скорее пожертвует чужой жизнью, чем своей. Он всё же эстир, а они мало подвержены благородству и жалости. Нужно всего лишь вмешательство в его сознание.

— Но он обладает очень сильной волей и не поддаётся магическому воздействию такого рода, — возразил Ильгос.

— Я всё устрою! — услышали они голос Энн, внезапно вошедшей в кабинет. — В конце концов, мне он доверяет больше, чем кому-либо из Совета.

В любое другое время Селена бы наказала своих подчинённых за подслушивание, но не сейчас, когда она услышала такое дельное предложение. Её глаза загорелись.

— При помощи вот этого, — она достала маленькую баночку с зелёной жидкостью. — И, разумеется, моего природного обаяния, — сказала Энн.

— Я в восторге от тебя, девочка моя, ты проявляешь чудеса сообразительности! Чудно, завтра вечером и приступишь! — возликовала Селена.

* * *

«Что несёт этот неудачник? Он советует мне остепениться. Бросить всё, что мне так дорого. Несмотря ни на что, я горжусь своим местом в совете. Мне нравится занимать высокую должность. Мне нравится власть, несмотря на то что за всё приходится платить. Один раз меня уже лишили власти, я был слишком мал, чтобы что-то изменить. Это в лесу можно жить без денег, это только там правит меч. Там ты, не имея дома и гроша за душой, благородный странник, а здесь, в городе, просто нищий бродяга. Я ненавижу этот мир и ненавижу, что мне приходится выживать здесь. А Камжен — просто жалкий неудачник, на продаже артефактов можно немало заработать, а он отдаёт их почти за даром, чтобы его ненароком не убили покупатели, недовольные ценой. Вот что значит быть никем. Но, тем не менее, он всё равно не плохой человек (или кто он там?), только уж очень невезучий.

Что я имею сейчас? Место в совете, дурную славу на весь город, но, несмотря на это, никто не раздавит меня как муху, по крайней мере, сейчас. Что я несу? Раньше я презирал существ, которые стремятся к власти и хотят занять высокое положение. Тогда я был моложе, а сейчас этот город поглотил меня. И я боюсь, что он скоро меня переварит. Я не хочу быть, как Селена и остальные, я другой», — думал Лир по дороге в усадьбу. Противоречивость этих мыслей удивила его самого.

Утро выдалось солнечным, но снег всё равно валил с неба большими хлопьями.

Постучав в дверь, которая сама собой отворилась, Лирнэ вошёл в кабинет Селены.

— Здравствуй! — сказал он, пренебрегая уважительной формой приветствия. В отличие от остальных членов Совета, ему это сходило с рук.

— У меня к тебе есть дело. Присядь, — сказала она, указывая на свободное кресло напротив.

— Чего ты от меня хочешь на этот раз? — спросил он намеренно презрительным тоном.

Селена сделала вид, что не заметила скверного поведения своего подчинённого.

— Сегодня мне предстоит навести визит в школу магов и мне необходимо сопровождение, когда ходишь в такие места надо позаботиться о безопасности.

— Зачем?

— Надо кое-что обсудить с их профессором, может быть, мы сможем договориться о выгодном сотрудничестве.

— Он же из гильдии магов, а ты сама мне говорила, что они все дураки и имперские подстилки! — возмутился Лир.

— Иногда, чтобы удержаться на плаву, приходится идти на крайние меры и искать покровительства даже у своих врагов, — произнесла Селена почти шёпотом, глядя в глаза Лиру.

— Бывает, — ответил Элрэт, кладя ноги на стол.

Селена опять промолчала, но было видно, что не очень чистые сапоги на её столе не доставляют ей удовольствия.

Она встала с кресла и подошла к Лиру.

— Ты же не позволишь Совету погибнуть? — произнесла она, причём её лицо оказалось настолько близко к лицу Лира, что ему стало не по себе.

— Может быть, и позволю! — ответил он, отстраняясь от колдуньи.

— Без нас ты никто! — она провела ладонью по лицу Элрэта.

— Вы без меня тоже! — резко ответил он, и губы его растянулись в улыбке.

— Не заносись, — прошептала колдунья прямо ему в ухо.

Она попыталась поцеловать Лира в губы, но эстир вовремя увернулся и вскочил с кресла.

— Во сколько в школу магии пойдём? Я прямо сейчас не хочу, я всю ночь пил и теперь буду отсыпаться, — проговорил он уже совсем другим тоном.

— Вечером, — ответила Селена.

— Договорились! — сказал Лир, выходя из кабинета.

* * *

Лир, Селена и Сэм ехали в карете по темному городу. Колдунья всё же уговорила Элрэта сесть с ними, а не верхом, как он собирался. «Вот, теперь придётся всю дорогу терпеть этих двоих, трясясь в проклятой труповозке», — думал Лир.

Селена с Сэмом вели светскую беседу и делились последними новостями, Лир изредка отпускал ехидные комментарии, чтобы хоть как-то развлечься.

— Я так и не понял, зачем вам заключать союз с Анзуком? — спросил Сэм.

— Чтоб ты спросил! — ответил за Селену Лир.

— Сэм, я тебе уже несколько раз объясняла, что у нас нет другого выхода! — молвила колдунья.

— Я не собираюсь лизать задницу гильдии магов! — вспылил Сэм.

— А мне так вообще всё равно, — Лир отвернулся к окну.

— Зря ты проявляешь такую незаинтересованность делами совета, твоя судьба тоже от этого зависит, — возразила Селена.

— Я-то уж придумаю, что делать лично мне — я не пропаду!

— Лирнэ, ты так и не научился думать о других! — сорвалась Селена.

— И это мне говорить глава Тёмного Совета! Я помню твои лекции о том, что истинно тёмный думает только о себе!

— О себе и о том, как бы принести благо совету, — возразила колдунья.

— Ну, себя-то я люблю больше.

Селена замолчала, она вдруг поняла, каким способным учеником оказался этот молодой эстир и как хорошо он воспринимает все уроки. Не будь он её подчинённым, ей бы это понравилось. Кто ещё кроме Лира мог сравниться с Селеной в гордыни и эгоизме? Пожалуй, кто-нибудь из демонов Ада. Как же замечательно в Элрэте сочетались все известные пороки.

Карета остановилась у ворот магической школы. Первым, разумеется, вылез Лир, следом Сэм, который помогал Селене спуститься. Элрэт считал это ниже своего достоинства.

— Кто такие? — спросил охранник, внимательно оглядев всех троих.

— Маги Тёмного Совета, — ответила Селена.

Из всех троих Лирнэ Элрэт был меньше всего похож на мага. При полном вооружении он смотрелся скорее как личный телохранитель.

Чего нельзя было сказать о Сэме, полуторный меч которого казался нелепым дополнением к его элегантному чёрному наряду.

Селена же была одета в лучших своих традициях: чёрно-красное платье и множество украшений.

— Входите, — отозвался охранник.

Они последовали во двор школы. В этот вечерний час замок был усыпан разноцветными огнями, которые, отражаясь на белом снегу и светлом фасаде здания, создавали дивную картину. Аллеи украшали ледяные скульптуры, дополненные живым огнём. Данные изваяния изображали диковинных зверей и сцены из истории империи. Несмотря на мороз, все деревья оставались зелёные, в ветвях летали разноцветные птицы. Среди всего этого великолепия Лир увидел живого единорога, который мирно разгуливал по аллеям.

— Иди сюда, мой хороший! — молвил Элрэт и поманил единорога к себе. Зверь послушно пошёл к нему. Лир осторожно протянул руку и коснулся морды рогатого коня. Животное совсем не испугалось. Впервые за долгое время Лир искренне улыбнулся. Единорог не испугался его, значит, Лирнэ все же не абсолютно тёмный. Единороги тянутся только к созданиям света, а вовсе не к девственницам, как думают многие.

— Отстань от лошади, зверюга чужая и есть её нельзя! — услышал он голос Селены. Она как никто другой умела обламывать счастливые моменты жизни.

Лир побрёл дальше вслед за главой Тёмного Совета, великолепие вокруг перестало впечатлять, краски мира снова померкли. Лирическое настроение ушло, уступив место здоровому элрэтовскому цинизму. Восхищение садом сменилось неприязнью к Селене.

— Я пойду внутрь, а вы с Сэмом пока что походите по территории, — сказала колдунья удаляясь.

Лир отправился бродить дальше, в противоположном конце сада он заметил небольшое возвышение, откуда виднелись вспышки яркого света, временами приобретавшие форму чего-то знакомого.

— Что там такое? — спросил Лир у проходящего рядом студента в синей мантии.

— Там ученики упражняются в визуализации, — ответил парень.

В ответ Элрэт довольно хмыкнул, когда-то в школе он тоже изучал этот предмет, научился создавать небольшие иллюзии, а вот до творений такого масштаба руки у него ещё не доходили, ибо этому не было практического применения.

— Первый курс что ли? — спросил Элрэт.

— Нет, к визуализации допускают только с четвёртого.

Элрэт последовал к круглой площадке, где толпились юные маги. Поднявшись по ступенькам, он занял место возле колонны. «Странно, почему у круга нет углов? так было бы удобнее спрятаться», — подумал он. Тем временем в воздухе разворачивалась нешуточная баталия: иллюзорный грифон сражался с сотканным из синего тумана демоном.

«Чего-то тут не хватает», — подумал Лир. Усилием воли он создал шар дыма, затем несколькими движениями придал ему очертания крылатого змея. Рука немного дрогнула и у змея отвалилась голова или хвост. Не понятно, где там у змей что?

«Нет, змея делать не будем», — пробормотал он, продолжая работать с туманом, как скульптор с куском глины. Ученики были слишком заняты поединком иллюзий, чтобы обратить внимание на Элрэта, колдующего на своим творением.

Дракон уже почти одолел демона, когда внезапно появилась призрачная фигура в сером балахоне, орудуя глефой с двумя лезвиями, существо выпустило иллюзорные кишки у обоих существ.

Все наконец-то повернулись к Элрэту. Тем временем визуальный образ отрастил себе рваные кожистые крылья. «Видать, я сегодня совсем не в настроении», — подумал Лир.

— Здорово! А дракона сделай! — выкрикнул какой-то мальчишка.

— Да! Да, дракона! — вторил ему девичий голос.

— Дракона, так дракона, — ответил Лир, стирая первый образ.

Краем глаза он заметил, что на площадку поднялся Сэм, вид у мага был крайне угрюмый.

Лиру хотелось сделать дракона как можно реалистичней, он включил всю свою фантазию. Когда-то он умел неплохо рисовать, но уже много времени не брал перо в руки.

Эстир собрал энергию со всех присутствующих, так как тратить свою очень не хотелось, также помог неиссякаемый магический источник, находящийся в стенах школы. Он закрыл глаза, концентрируя силу на образе дракона. Дракон должен быть красным с шипами и крыльями. Лирнэ открыл глаза, будучи уверен, что свизуализировал образ в точности. Но ничего не произошло, площадка была пуста, не считая, конечно, магов.

Тут он услышал резкий звук прямо за своей спиной. Обернувшись Лир увидел, как на него, проломив стену замка несётся большой зелёный ящер, громыхая обрывками цепей. Ах вот кто явился на его зов! Его энергия оказалась слишком сильна и призвала сюда если не дракона, то вполне себе живого и осязаемого ящера.

— Он вырвался из подвала! Не может быть, он же был надёжно прикован — послышались голоса за спиной.

Элрэт едва сумел отпрыгнуть от несущейся на него разъяренной твари. Приземлившись, он достал саблю. Конечно, глупо было выходить с таким оружием против этой громадины, но всё же стоило рискнуть. Он сделал выпад в сторону ящера, клинок легонько царапнул тварь по чешуе. Лиру пришлось увернуться от резкого удара хвоста. Откатившись в сторону, он поднялся на ноги. Некоторые маги пытались атаковать ящера молниями и прочими заклинаниями, но это мало помогало.

«Скорее всего, тварь, привыкшая к воде и сырости, должна бояться огня», — смутно подумал Элрэт, уворачиваясь от когтистых лап чудовища. Но это мешало ему сосредоточиться для магической атаки. Огненная сфера ударила ящера в бок, он заревел, разозлившись ещё больше. Когти монстра разодрали впились в левый бок Лира, пробивая кожаный доспех, Элрэт так и не почувствовал боли. Он проскользнул под брюхом чудовища, нещадно коля его клинком. Ящеру это не несло особого ущерба. «Какой же я сейчас жалкий, бегаю тут вокруг ящера с одной жалкой сабелькой и кинжальчиком. Я бы даже рассмеялся, если бы не был почти обречён. Но «почти» это не значит «обречён», — пронеслось в голове у Лира. От досады и ярости он выпустил ещё один огненный шар в морду ящеру.

Рядом бегал Сэм и чисто символически размахивал мечом. Из замка уже неслись Селена, Анзук и несколько преподавателей школы магии.

Лир решил предпринять отчаянный манёвр. Разбежавшись, он наступил Сэму на плечо и запрыгнул на спину ящеру. Элрэт принялся беспорядочно кромсать панцирь чудовища, ища среди стыков брони уязвимые места.

Ящер перестал сопротивляться — это заклинание Селены обездвижило его. Элрэт по самую рукоять вогнал клинок в спину чудовища и продолжал расковыривать рану в порыве ярости. Тварь издала предсмертный рык, лапы ящера подкосились. С глухим звуком чудовище упало на пол круглой арены, заливая всё чёрной кровью. Элрэт спрыгнул со спины поверженного монстра и отвесил поклон невольной публике сего представления.

— Ой, а ящер, похоже, убил Сэма! — выпалил Лир, увидев сапог мага, торчащий из под туши чудовища.

Но к большому его сожалению сапог зашевелился, и из-под трупа послышались сдавленные ругательства.

При помощи магии мёртвого ящера всё же удалось сдвинуть, чтобы освободить несчастного.

— Ты! Ты… Элрэт, я тебя убью! — к нему подбежала задыхающаяся от злости Селена. — Ты сорвал мне переговоры.

— Успокойся, я тебе всё потом объясню, — ответил Лир.

Тут он заметил, что из раны в боку струится кровь и кожаный доспех изрядно пострадал. Запоздалая боль пронзила всё его тело, и Элрэт решил, что лучше всего сейчас будет упасть в обморок, тем самым можно избежать заодно и неприятного разговора.

Так он и сделал, плавно сползая по колонне на мраморный пол.

* * *

— Твоя шутка, как ни странно, оказалась удачной, — сказала Селена три дня спустя, когда Лир всё же зашёл к ней в кабинет.

— Чем? — спросил тот.

— Инквизиция, узнав, что в школе содержался опасный ящер, теперь нагрянула к ним с проверками. И как видишь, союз с Анзуком стал нам не нужен, ибо его положение стало весьма незавидно. Ты всегда делаешь всё по-своему, по-другому ты просто жить не можешь, и, разумеется, без разрушений тоже.

— Ну, вот так вот, — пожал плечами Лир.

Селене показалось странным, что сегодня он ей не перечит. Наверное, дело было в неважном самочувствии эстира. Под глазами у него расцвели чёрные синяки, и он по какой-то непонятной причине не мог смотреть сразу двумя глазами, открывая их по очереди то правый, то левый. Он стоял, шатаясь, облокотившись на стол. Его раны уже почти затянулись, и Лир заверял всех, что чувствует себя нормально. «Надо всё же позвать ему лекаря, вдруг помрёт», — подумала Селена.

Элрэт вышел за дверь. Селена не могла видеть, насколько резво для больного он пробежал по коридору и поднялся по лестнице.

Через некоторое время в кабинет вошёл Сэм, у него была сломана рука и пара рёбер.

— Почему ты не наказала его? — спросил он сходу.

— Кто он такой, чтобы я его наказывала?! — возразила Селена, — Он нам услугу оказал.

— Но этот гад… — Сэм запнулся на полуслове, его прервала колдунья.

— И что я ему сделаю?! Если я его отчитаю, то только боги знают, что он сотворит в ответ. Может быть, он портал в Ад откроет или натравит на нас своего бога. Более того, понимаешь, он ВИДИТ. Более того, он видит структуру этого мира, он может им управлять, он видит то, что держит наши души здесь. Только пока ещё не знает. Просто, для эстиров он ещё слишком молод. Ты даже не представляешь, что будет, когда он узнает о силе, которой владеет. Ибо есть он Тень Хаоса первородного!

Сэм стоял, не зная, что ответить.

— А фокус с зельем и убийством Серого Кота мы проделывать будем? — спросил он.

— Ты откуда об этом знаешь!? — вспылила Селена, — Это же секретный план.

— Ну, мне Энн рассказала, — Сэм потупил взор.

— Вот дура! Меня окружают одни идиоты! Орочье дерьмо! — закричала колдунья, потом глубоко вздохнула и более спокойным голосом добавила. — Надеюсь, у неё хватило ума не говорить об этом Лиру.

— Я тоже на это надеюсь, моя госпожа!

* * *

Под вечер, когда солнце уже садилось, Лир вышел из комнаты, накинув капюшон плаща, так, что не было видно глаз. Тихо звеня оружием, он стал спускаться по лестнице, ему не очень хотелось быть замеченным Селеной или кем бы то ни было из Совета, для них он притворялся больным.

— Ты куда собрался? — услышал он голос Энн.

— Гулять, — ответил Лир.

— Можно я с тобой? — бесцеремонно спросила девушка.

Лирнэ забеспокоился: если Мэв увидит его в обществе другой женщины, то наверняка устроит скандал. Хотя перспектива пощекотать нервы своей подруге казалась весьма заманчивой.

— Ладно, пошли, если, конечно, не испугаешься подобных мест!

Разумеется, она не испугается, в Тирвальдене нет мест, которые могли бы серьёзно напугать тёмную колдунью.

— Нет, я не боюсь, — ответила она, демонстрируя стилет в рукаве.

Они вышли на улицу.

— А куда мы собираемся? — спросила девушка, повиснув на руке Лира.

— В «Тухлый Карась», — ответил он.

— Ну, давай лучше в «Последний Ужин» зайдём? — запричитала Энн.

— Нет, у них вино невкусное и всё дорого, да и публика странная.

— Ну как хочешь.

Они шли по вечерним улицам. Энн сцапала Элрэта под руку. Со стороны они, наверное, смотрелись, как влюблённая пара. Энн болтала без умолку.

— Ты представляешь, у Селены новый любовник — какой-то важный тип.

— А мне-то до этого что? — спросил Лир.

— Ну, это я так просто к сведению.

Лир кивнул.

— А в «Тухлом Карасе» подают тухлых карасей? — спросила девушка.

— Не знаю, но может специально для тебя они найдут там немножко несвежей рыбы, — усмехнулся Лир.

— Нет, я не хочу, — Энн поморщилась.

— А зачем тогда спрашиваешь?

— Просто так, для того, чтобы хоть что-то спросить у тебя.

— Спроси лучше что-нибудь о Диких землях или о войне с эльфами.

— А кстати, расскажи мне про дикие земли! Там страшно? — спросила Энн.

И Лир принялся рассказывать ей о трёх не самых лёгких годах своей жизни. Расставляя акценты на самых, на его взгляд, интересных вещах. Девушка внимательно слушала.

Слушать она умела, не то что Мэв, которая тоже пережила немало и в основном любила рассказывать сама.

В дверь таверны Лир прошёл первым, за ним протиснулась Энн. Девушка изумлённо оглядывалась по сторонам: данная обстановка была ей непривычна.

Лир искал знакомые лица. Он услышал музыку, но это был не Кеоран, играющий почти каждый вечер в этой таверне. Элрэт обернулся, и увидел молодого аильс-тиритского эльфа с лютней, рядом с которым задумчиво курил трубку Кеоран. Лир молча кивнул ему и уселся за соседний стол, разумеется, спиной к стене, с его нарастающей дурной репутацией, держать спину открытой было вредно. Энн скромно присела на скамью рядом. Эльф тряхнул чёрными кудрями и начал петь, его манера исполнения отличалась от Кеорана, более резкий голос и напористая мелодия. Лир решил послушать слова песни.

«Открой ворота в мир теней, И я смогу пойти за ней По чёрным призрачным мирам, По разорённым городам И по дорогам в никуда, И догоревшая звезда В мои ладони упадёт. И моё счастье оживёт. Я не способен на любовь, Но разрывает сердце вновь. Открой ворота, ну же, мне Навстречу гибельной весне, Навстречу радости моей. Я посвящаю песни ей. Я разбиваюсь о стекло, Чтоб ярко-красное текло. На окровавленной земле Не будет места ей и мне! Не будет рая для меня, Ведь для того родился я Из белых перьев чёрных крыл. Прощай, мой призрачный кумир. Мой меч и руки всё в крови, Не захлебнуться бы во лжи. Я научился убивать, Я научился всё менять Ударом чёрного клинка, Что разрезает облака. Из мрака снова вырос день. Я ухожу обратно в тень».

— Это мой ученик, — пояснил Кеоран Лиру, когда песня закончилась. — Он делает успехи, возможно, скоро его можно будет выпускать одного на выступления. Но только не на моей территории.

— Меня зовут Ангарэль, — робко произнёс эльф, протягивая Лиру руку.

— Лирнэ Элрэт!

— Тот самый! — глаза парня расширились от удивления.

— Да тот самый! А что, ещё есть? — удивился Лир.

— Я много ему о тебе рассказывал, — сказал Кеоран. — В частности про недавнюю историю с ящером.

— Не хватало, чтобы весь город знал об этом! — слегка возмутился Элрэт.

— Боюсь, что и так знает, — ответил страж изнанки.

Его взгляд упал на Энн.

— А это твоя новая пассия? — ухмыльнулся менестрель.

— Нет, просто коллега, — коротко ответил Лир.

— Меня зовут Энн Керос, — сказала она, гордо запрокинув светлую голову.

Все они уселись за один стол и заказали выпить. Ангарэль попытался ущипнуть служанку, но, получив порцию ругани, передумал продолжать свою затею.

— Друг мой, к чему тебе эта курица? — спросил его Кеоран.

— Я просто решил пошутить, — пожал плечами парень.

— Тоже мне дивный эльф, а ведёшь себя хуже орка, нет, хуже Элрэта! — упрекнул его менестрель.

— Что сразу Элрэт? — возмутился Лир. — Как какая гадость, так сразу Элрэт, вы ещё моих родственников не знаете, а я видел, на что они способны.

— И на что же? — поинтересовался Кеоран.

— Последнюю войну они завязали, когда делили апельсин с королём светлых эльфов!

— Так им и надо, этим светлым эльфам! — воскликнул Ангарэль.

— Ладно, хватит расизма! Давайте просто выпьем! — предложил менестрель. — Вон смотрите, пиво несут.

— А я пиво не пью! Оно пахнет плохо, — скривилась Энн.

— А придётся, — сказал Лир, подвигая ей кружку.

Энн решила не спорить. В конце концов, это было не самое худшее пиво в «Тухлом Карасе». Она осторожно сделала первый глоток и поняла, что это не смертельно.

«Только бы не захмелеть, если я захмелею, то не смогу осуществить свой план», — думала она.

Ими всеми была выпита уже не одна кружка пива и напитков покрепче. Лир с задумчивым видом смотрел в потолок таверны.

— Там какой-то яркий свет! — произнёс он, обращаясь к самому себе. — И этот свет меня зовёт.

— Там нет света, и вообще сейчас ночь, а это потолок, — ответил Кеоран.

— Нет! Это свет, что ярче солнца! — воскликнул Элрэт громче.

— Успокойся, давай выпьем на брудершафт, — сказала Энн, протягивая Лиру какой-то странный напиток.

— Не… я больше не хочу, мне надоело пить! — ответил он уже совсем пьяным голосом.

— Ну, выпей, это вкуснее всего, что ты пробовал! Ты же заставил меня выпить пива, прошептала она ему на ухо.

— Давай сюда!

Элрэт одним глотком осушил стакан, жидкость была холодной, просто ледяной, и вяжущей.

— Скучно, хочу устроить трактирную драку — сказал вдруг Ангарэль.

— И как же ты собираешься это сделать? — шепнул ему на ухо Кеоран.

— Это просто, — ухмыльнулся эльфёнок.

Он схватил пустую кружку, протиснулся между толпой посетителей и метнул её в спину одному из верзил, стоящему возле барной стойки.

— Эй! Кто это сделал? — спросил бугай, медленно разворачиваясь.

— Кто это сделал?! — выкрикнул Ангарэль, поддерживая ропот толпы.

Эльф прошмыгнул за спину великану.

— Я видел, кружка полетела из компании тех мужиков, что сидят за большим столом, — проговорил он заговорщическим шёпотом, указывая туда, где сидели пятеро крепких парней бандитского вида. Верзила был слишком пьян, чтобы распознать явную ложь парня.

Эльфёнок тихо вернулся на своё место.

— Вот сейчас будет представление! — Ангарэль довольно потёр ладони.

Верзила подошёл к столу, где сидели бандиты.

— Эй! Кто из вас кинул в меня кружкой?! — спросил он, опираясь на стол обоими здоровенными кулаками. — Значит так, пусть он честно признается, и я сломаю ему все кости, но оставлю в живых. Иначе мне придётся намотать вам ваши кишки на шею!

Он схватил одного из них за шиворот. Ребята не стали ждать сигнала и схватились на ножи, завязалась драка, на сторону верзилы прибежали его дружки. В ход пошли стулья, подсвечники, пустые кружки. Остальная часть посетителей таверны испуганно наблюдала за происходящим. Кроме Лирнэ Элрэта, который настолько ушёл в свои мысли, что попросту не замечал происходящего. Но до поры до времени, пущенная кем-то ножка от стула ударила Элрэта по затылку и вывела из транса.

Он моментально вскочил и, несмотря на протесты друзей, ринулся в гущу сражения с саблей наголо.

— Только никого не убивай! — вскрикнул Кеоран, сомневаясь, что Лир его услышит.

Элрэт двигался слишком быстро и слаженно для пьяного. А не было ли его опьянение всего лишь фарсом? Он ловко блокировал занесённую над ним дубину и ударом ноги в солнечное сплетение вывел из строя горе-воина. Лир перехватил летящий в него стул и, орудуя им как щитом, расчищал себе путь. Он метнул кинжал прямо в канат, поддерживающий подобие люстры. Люстра упала, прижав троих к земле, но, как показалось Элрэту, они остались живы. Он уклонился от ножа, которым пытался его проткнуть один из бандитов, и поднёс клинок его горлу, готовясь сделать последнее решающее движение…. Время снова остановилось, всё замерло, летящий стул, человек застывший в боевой стойке, раненый на земле, кровь фонтаном… Всё застыло. Лишь открытые в безумии рты и выпученные в азарте битвы глаза.

Лир смог повернуть голову и увидел идущего к нему Кеорана.

— Нельзя их убивать, — произнёс стаж изнанки, — тебе не надо пачкаться в крови этих недостойных.

— На моих руках и так уже слишком много крови! — воскликнул Элрэт.

— Когда-нибудь одна маленькая капля переполнит чашу, — ответил Кеоран.

Лир осознал, что может двигаться. Он сделал шаг назад и убрал клинок в ножны. К нему направлялись Энн и Ангарэль.

— Пойдёмте отсюда, пока не поздно, — сказал Кеоран.

И все трое покинули таверну, выйдя в ночную мглу. Лир, не прощаясь, двинулся туда, куда вели его ноги. На него снова накатил хмель и непонятное состояние. Он шагал как сквозь густой кисель, даже не замечая, что за ним по пятам следует Энн. Сейчас он сам был не властен над собой, хотя остатки сознания всё ещё сохранялись. Он оказался возле лачуги Камжена. Резкий удар ноги — хлипкую дверь снесло с петель. На шум выбежал заспанный Серый Кот.

— Кто здесь, что вам нужно?! — спросил он.

В ответ Лир промолчал.

— Волк, что тебе надо от меня среди ночи?! — выкрикнул он.

Но взгляд пустых глаз Элрэта сказал больше, чем все слова в мире.

Элрэт достал меч из ножен.

— Убей меня! Я не могу так больше жить! — причитал Камжен. — Лучше уж принять смерть от твоей руки, чем от кого-нибудь из них! Что медлишь?! Это она прислала тебя?!

Лир равнодушно стоял в стороне и смотрел, сознание и воля начали потихоньку к нему возвращаться.

Камжен упал ему в ноги.

— Убей меня, прошу тебя!

— Встань с колен! — произнес, наконец, Элрэт. Сознание прояснялось, но мысль убить Камжена начала казаться своим искренним желанием. Может быть, так и действовало это колдовство.

— Ну что же ты медлишь?! Ты струсил? — прошипел Серый Кот.

— Я ничего не боюсь, — ответил Лир.

— Дурак ты! — сказал Камжен совершенно другим тоном, как будто в дружеской беседе. И схватился руками за лезвие клинка, собрав последние силы, напоролся на него грудью.

— Прощай, Лир, — прохрипел он, выплёвывая кровь.

Лирнэ стряхнул уже бездыханное тело с клинка, не забыв напоследок закрыть глаза трупу.

И побрёл дальше по дороге. И всё ему казалось правильным, и дело его — благой милостью. И что так оно и должно быть.

Наконец-то он заметил Энн, которая всю дорогу следовала за ним, чтобы пронаблюдать за убийством.

— Пойдём домой, — сказала она.

— Пойдём, — сказал Лирнэ, обнимая её.

Он проснулся на рассвете. Взглянув на стены, он понял, что находится не у себя. Рядом лежала Энн, прильнув к нему всем телом.

«Значит, всё происходящее не было сном», — подумал он. — Значит, и другие события вчерашнего вечера мне не приснились. И про таверну и про…», — дальше ему не хотелось думать. Весь ужас произошедшего навалился на него.

«Я убил Камжена по его просьбе», — ему стало жутко от одной мысли. Но у Элрэта была одна черта — оправдывать все свои поступки. «В конце концов, он сам этого желал, и я совершил акт милосердия», — сказал он сам себе.

Но на душе всё равно оставалось погано от того, что хорошего приятеля больше нет. Надо будет поговорить об этом с Кеораном, может быть, он всё это прояснит.

Он посмотрел на Энн и его передёрнуло: нет, она совсем не была ужасна, скорее наоборот. Но это ночь не оставила никаких воспоминаний кроме удовольствия плоти.

Глава 5

Рассвет загорался над стенами города. И дорога змеёй подкрадывалась к воротам. Из леса верхом на белой кобыле выехал Лирнэ Элрэт. Эту ночь он провёл в лесу. Он не мог объяснить себе самому этот странный поступок. Тем более объяснить своё отсутствие всем, кто вдруг этим заинтересуется.

Но знали бы они, как приятно иногда побыть одному. Насладиться тишиной и покоем, потрескиванием дров в костре, ночным морозным воздухом. И пробежаться по снегу вместе с волчьей стаей, которая охотно примет Красного Волка за своего собрата.

Как прекрасно наконец-то отдохнуть от человеческой речи и поговорить с кобылой по-эстирски. Сель не нуждалась в словах, в них нуждался Элрэт.

«Может быть, снова уйти в лес — подумал он, глядя на распростертый вдали город. — Но нет, Мэв не согласится. Зря я недавно сказал, что свободен и волен выбирать. Я в итоге ничего не выбираю. Да и к тому же Совет немало ограничивает мою свободу. Вместо того, чтобы заниматься тем, чем хочу, я обязан выполнять эти дурацкие поручения. Будь оно неладно! Спокойно. Вспомни, как в лесу хорошо и приятно. Что-то я уже думаю, как Кеоран».

Лир погнал кобылу быстрее, чтобы дурные мысли не задерживались в голове.

Возле ворот он показал страже свиток, заверенный несколькими печатями — разрешение на пребывание в городе. Был у него с собой и ещё один свиток, который никак не должен был попасть в руки властям. Карта города, где каждый район был отмечен своим цветом, обозначая группировку, которой принадлежит та или иная часть Тирвальдена. А так же разрешение на проезд в определённые части города. Например, Лиру, как члену Тёмного Совета, настоятельно не рекомендовалось бывать на востоке города, так как Селене удалось окончательно испортить отношения с какой-то местной гильдией. Также запрещалось бывать возле Вороньего моста и в кварталах, примыкающих к гильдии воров, но через Мэв Элрэту всё же удалось выбить разрешение. Были и районы, куда даже городская стража не заходила: такие как Сарач (он же Низина) и Крысиная яма, — очень уж зловонные и опасные места. Данные правила были введены совсем недавно, поэтому многие по-прежнему путались. Тем, кто в первый раз попадает не на «свою» территорию, выносится предупреждение, если после этого несчастный рискнёт снова прийти без разрешения, то судьба его будет незавидна.

Свернув на соседнюю улицу, Лир понял, что попал в зону владения вактри, об этом ему сказали не только карта и название улицы, но и любопытные взгляды с крыш домов. Существо, не привыкшее к жизни в этом городе, не заметило бы слежку с первого взгляда. Но Элрэт знал, что за ним наблюдают, он чувствовал их спиной.

В эстирском королевстве было много маленьких поселений и только одно из них — Эстирион — имело статус города. Лир не раз бывал там, но всё равно атмосферы Эстириона и Тирвальдена в корне различались. Город эстиров представлял из себя центр культуры, сосредоточие дворцов, храмов, мастерских. Никаких нищих, бездомных и воров. Такие были просто недостойны жить в эстирском обществе. Там выживали только воины или те, кто был им полезен. Представители остальных рас были в Красных Скалах всего лишь слугами, в обмен на покой и безопасность они обеспечивали быт.

Но почему-то Лир нечасто бывал в Эстирионе, его раздражало это большое количество существ, даже дышать было трудно, поэтому он большую часть времени проводил в замке Элрэтов и в окрестностях.

Тирвальден напоминал муравейник, большой и кишащий, не спящий ни днём, ни ночью. И пахло в городе хуже, чем в выгребной яме. Лир не мог понять этого дикого контраста между роскошными особняками и жалкими лачугами, которые порой стояли почти бок о бок.

По слухам, под городом есть ещё сложная система подземных туннелей, образующих другой, подземный мегаполис. Говорят, там тоже живут люди, которым не хватило места на поверхности, люди, которые оказались за чертой жизни. Другие же твердят, что катакомбы населены ужасными тварями, которые по ночам выползают на поверхность и едят зазевавшихся прохожих. И поэтому на улицах частенько находят обезображенные тела. Этому можно найти и другое объяснение: сами люди порой бывают хуже всяких подземных тварей, и ненависть в гнилых сердцах заставляет их совершать столь ужасные деяния. Или же обезумевшие от голода нищие пожирают своих собратьев, дабы продлить своё никчёмное существование.

Лир взирал на город, ему становилось ещё противнее, не надо смотреть через изнанку, чтобы понять, что на этих грязных улицах творится по ночам и кем на самом деле является этот неприметный прохожий в сером плаще.

Его преследователи стали всё более назойливыми, и Элрэт понял, что это не простое любопытство. Он остановил лошадь и осмотрелся по сторонам. На первый взгляд всё было спокойно, но скрип снега выдавал вактри. При свете способности к маскировке не так эффективны.

Из-за трубы на крыше показался один лучник со стрелой наготове. Ещё двое, вооружённые короткими мечами и кинжалами, показались из окон заброшенного дома напротив. Один вышел из-за угла. Все они осторожно подходили к Лиру.

— У меня есть разрешение на нахождение на вашей территории, — сказал Элрэт, стараясь опередить вактри.

Тем временем лучник ловко спрыгнул в сугроб. Он поднялся на ноги, продолжая держать лук нацеленным на Элрэта.

— Вас пожелала видеть воровская королева! — процедил он. — И мы должны вас к ней доставить.

— Спасибо, я и сам знаю дорогу к гильдии. И неужели мадам Рузана так меня боится, что присылает сразу четырёх воинов за мной? — усмехнулся Лир.

— Не надо лишних разговоров, — сказал вактри, скалясь своими кривыми зубами.

Лира это несказанно злило, он бы, конечно, мог разобраться со всеми четверыми, но уж больно не хотелось вступать в конфликт. Он спешился и шагал рядом с ворами, изображавшими конвой. Через несколько минут они подошли к дому гильдии воров, прикрывавшемуся вывеской «Скупка драгоценностей». Лир только сейчас её заметил, потому что впервые входил через дверь. Кобылу пришлось оставить у входа.

Один из сопровождающих постучал в дверь. Как догадался Лир, это был секретный стук.

Его ввели в тёмный холл. На лестнице раздались шаги — это Мэв и Эрис.

— Наша матушка изъявила желание видеть вас, — произнёс Эрис с притворной улыбкой. У Лира начало складываться впечатление, будто все вактри общаются столь презрительно с представителями иных рас. Мэв лишь сухо кивнула. Сразу стало понятно, что на людях она сторонится своего любовника.

Лир последовал за ними вверх по лестнице, затем прошёл в тёмный коридор. Вактри почти не нуждались в совещении. Мэв остановилась возле железной двери и тихонько постучала.

— Матушка, он здесь, — сказала она на удивление кротким голосом.

— Пусть войдёт, — раздался жёсткий и властный голос мадам Рузаны, словно противовес тону Мэв.

Мадам Рузана уже долгое время не покидала здания гильдии и даже из своих покоев выходила редко.

Лирнэ вошёл вслед за Мэв.

Перед ним в большом кресле сидела сама воровская королева. Выглядела она молодо, но глаза её не светились такой же живостью, как глаза Мэв и остальных вактри. Вся в дорогих украшениях, какой же вактри не украсит себя, даже самый бедный будет носить хотя бы стеклянные бусы и железные цепочки. Но на Рузане их было больше даже, чем у Эриса, которого, как казалось Лиру, переплюнуть вряд ли удастся.

Элрэт кивнул Рузане вместо приветствия. Он ждал, что она сама начнёт разговор.

— Садись, — сказала она, указывая на кресло напротив.

Глаза Лир заскользили по комнате.

— Прошу, пожалуйста, перед тем, как мы начнём разговор, не могли бы вы убрать арбалетчика из-за шторы и того подозрительного типа из-за гобелена, — произнёс Лирнэ спокойны тоном, указывая пальцем на них.

— А ты, однако, не промах, — усмехнулась королева воров. Она взмахнула рукой, и двое вактри вылетели из своих укрытий и прокрались за дверь.

— Не надо меня бояться, я не кусаюсь! — сказал Лир, закидывая ногу на ногу. — Итак, по какому поводу вы меня пригласили?

— Знаешь ли, город и раньше был поделён на сектора, только теперь ещё и составлена подробная карта владений. Отношения между группировками стали слишком натянутыми. Мы имеем право убивать чужаков.

— Но у меня-то разрешение есть! — возразил Лир.

— Я сейчас немного не об этом. Вот смотри: город поделён на районы, и даже власти не имеют право вмешиваться в междоусобицы гильдий. Они отдали правосудие в руки бандам. Не значит ли это, что император больше не может управлять страной так же крепко, как раньше? Я когда-то не понимала, почему он не может навести порядок у себя под носом, в столице.

— Может быть, ему так удобней, чтобы управлять страной, требуется больше сил, чем для управления городом, а город и сам неплохо живёт, — ответил Элрэт, несмотря на то что эта фраза в корне отличалась от его утренних мыслей.

— А ты представь, что будет, если вся страна будет управляться собой? Тогда, получается, грядёт государственный переворот. Власть захватит тот, у кого хватит сил навести в стране порядок.

— Вы не обольщайтесь, если в стране наведут порядок, то нам придётся не сладко. Что моя, что ваша деятельность нелегальна.

— Нам неплохо жилось и при старом императоре, так сказать, интереснее. Постоянные облавы. Да и наказания для воров были жестче. А сейчас, воруют все, даже человечьи дети, которые едва ходить научились. А власти даже перестали делать вид, что следят за порядком. От этого и конкуренция возросла. Скоро моим ворам придётся становиться в очередь перед прилавками торговцев и карманами богачей, — мадам Рузана громогласно рассмеялась.

А Элрэт весьма заволновался, пытаясь снять с пальца чёрный перстень.

— А ты вообще экземпляр редкий, я считала гильдию воров самым защищённым зданием в городе. Кто защитит своё жилище от взлома лучше, чем вор. Но тебе каким-то образом удаётся проникать сюда, обходя все ловушки. Или это какой-то магический трюк?

— Возможно, — кивнул Элрэт с улыбкой.

— Позже я заметила, что ты похитил у меня чёрный перстень. Очень красивую и очень опасную безделушку. Украсть у вора крайне сложно, особенно у вактри. Но, тем не менее, тебе удалось во второй раз совершить невозможное. Моя сокровищница охраняется лучше всего на свете, в этом-то я точно уверена, — её глаза алчно сверкнули, словно в подражание драгоценным камням.

Лирнэ промолчал. Кольцо-то он практически не крал, оно само упало ему под ноги откуда-то сверху.

— И я хочу предложить тебе сотрудничество, — продолжала мадам Рузана. — Ты должен украсть у своей хозяйки, у Селены, одну вещь для меня.

Данная формулировка смутила Лира.

— Она мне не хозяйка, я вольный наёмник Тёмного Совета! — возразил он.

— Но мне нужны перья Гайара.

— Чего? Какие перья? — удивился Лир.

— Перья Гайара. Был некогда такой демон, пришедший в наш мир в обличье пернатого змея. Позже он был повержен богом войны Морклеймаром. Если верить легенде, то при помощи этих перьев можно на короткое время подниматься в воздух или замедлять падение. Тогдашнему лидеру Тёмного Совета удалось собрать несколько перьев. И хранятся они в усадьбе. Селена не использует их и вряд ли много знает о свойствах перьев. А я была бы не прочь заполучить такой артефакт. Достань их для меня.

В мозгу Элрэта что-то резко щёлкнуло, он сам был не прочь обзавестись подобной вещичкой. — А что будет, если я откажусь от выполнения задания? — спросил он.

— Ты не можешь отказаться, — усмехнулась королева воров, — ты слишком много знаешь. И я прощаю тебе слишком многое. Думаешь, я в восторге от того, что ты спишь с моей дочерью?!

— Ну сплю, и что? Я что вам за это ещё что-то должен?! — негодовал Лир. Слова Рузаны повергли его в бешенство. — Я хочу на ней жениться! — выпалил он скорее ради шутку. О браке между ними не могло идти и речи.

— Не бывать этому, покуда я жива! — закричала Рузана.

«Это можно исправить», — чуть было не сказал Элрэт, но вовремя одумался.

Рузана сделала глубокий вдох и сильнее вцепилась руками в подлокотники кресла.

— И тебе предоставляется прекрасная возможность сделать гадость Селене, — произнесла она совсем спокойным голосом.

— А здесь вы правы, — ответил Лир, лукаво прищурившись. — Она уже немало крови мне попортила, и несколько раз я рисковал жизнью, чтобы выполнить её задания.

— И к тому же я неплохо заплачу за это дельце. Ну что, по рукам?

— А у меня есть выбор? — спросил Элрэт.

— Прекрати отвечать вопросом на вопрос!

— Ну, в общем, мы договорились.

Элрэт встал кресла и, не прощаясь, вышел за дверь.

— У тебя на всё это десять дней, — крикнула мадам Рузана ему в спину.

* * *

«Кажется, я ввязался во что-то не очень хорошее, — думал Лирнэ Элрэт, возвращаясь домой, — «Теперь ещё и гильдия воров стала гонять меня по всяким тёмным делам. Что я им — мальчик на побегушках что ли?! Угораздило же так вляпаться. Теперь работаю сразу на две организации, причём нарушаю одновременно несколько местных законов. Никогда не думал, что докачусь до такого. Эта клоака засасывает меня. Что же будет, если я прогневаю королеву воров и заодно с ней Селену. Их объединенных усилий вполне хватит, чтобы стереть меня с лица земли. Если бы я ввязался в это ради денег? Нет, в больших деньгах я никогда не нуждался. Просто это моя неугомонная жажда приключений и нежелание спокойно жить. Сам себе главный враг. И почему всё это происходит именно со мной?! Надо разделаться со всем этим поскорее. Всё же будет забавно посмотреть на летающих вактри».

* * *

— Привет! — послышалось откуда-то издалека.

Лир немного растерялся и резко остановил лошадь. С другой стороны улицы фигура в тёмно-зелёном плаще размахивая руками неслась ему на встречу. «Ангарэль» — понял Лирнэ, когда эльф подбежал ближе.

— Ага, привет! — кивнул Элрэт и хотел уже поехать дальше, но парень ухватился за поводья. Лир хотел уже возмутиться такой наглости, но Ангарэль не давал вставить и слова.

— Я так рад, что тебя встретил, — затараторил юноша на одном дыхании. — Я хотел тебя кое о чём попросить.

— О чём? — спросил Элрэт, нахмурив брови, присутствие мальчишки его слегка раздражало.

— Ты не мог бы… — он запнулся. — Ты не мог бы научить меня фехтовать?!

Лир немного опешил, он никогда не учил никого и тем более никто никогда не обращался к нему с такой просьбой.

— С чего ты взял, что я смогу научить тебя? Да и зачем тебе это? Бренчишь на лютне и бренчи.

— Но ты, же такой великий воин, мне Кеоран рассказывал, да я и сам видел, как ты дрался в таверне. Я хочу научиться управляться с мечом так же как ты. Я хочу уметь за себя постоять, — сказал Ангарэль, глядя на Лира своими широко распахнутыми голубыми глазами. Парень откровенно льстил ему, Элрэта это раздражало. В Тёмном Совете все вечно обменивались комплементами, но это не мешало им ненавидеть и презирать друг друга.

— Льстит ты явно не умеешь, — с досадой вздохнул Лир. — Ты действительно хочешь научиться драться? И ты готов перенести любые трудности?

— Да! — закивал эльф.

— Приходи завтра в предместья города на правый берег реки, когда солнце будет в зените.

— Обязательно приду.

— А теперь мне пора, — сказал Элрэт.

И Сель понеслась галопом, не дожидаясь команды хозяина. Эльф, счастливо улыбаясь, долго смотрел ему в след.

* * *

Вечером того же дня Элрэт со скучающим видом сидел за столом в кабинете Селены.

Колдунья мерила шагами комнату.

— Ну почему ты не можешь усвоить эти заклинания?! — спросила она в который раз.

— Я просто не вижу в них смысла. Я могу добиться того же эффекта другими средствами.

— Но хороший маг должен владеть несколькими техниками! И к тому же, если ты попадёшь в ситуацию, когда твои обычные способности будут недоступны! — всплеснула руками Селена.

— Мне прекрасно хватает.

— Ну, вот смотри. Неужели ты не можешь произнести правильно атакующее заклинание и дополнить его правильным жестом?! Шимэйн! — выкрикнула колдунья и щелкнула пальцами. Белая вспышка вылетела у неё из рук и опалила дверной косяк.

Лир попытался повторить ту же манипуляцию, но безрезультатно, только опалил ноготь на указательном пальце.

— Это всё от того, что ты неправильно произносишь. Тебе надо работать над дикцией.

— Не могу я и всё тут, — ответил Лир совсем уже сонным голосом.

— Ты же можешь выговорить своё полное имя, от которого любой нормальный человек язык сломает, а какое-то заклинание тебе не по силам?! — возмущалась глава Тёмного Совета.

— Лирнэ Лаирфан Риан Элрэт выговорить прощё, чем это как его там… — Лир скривился, — Всё я иду спать. Мне надоело.

Он поднялся и вышел в коридор. Селена даже не попыталась его остановить, она понимала, что это безнадёжно.

На следующий день Лир выдвинулся к месту встречи с Ангарэлем. Он знал, что немного опаздывает. Ему очень хотелось заставить горе-ученика ждать. Чтобы дать время всё обдумать и взвесить. Нужно ли ему вообще брать в руки клинок. Он хотел выбить из парня всю дурь. Указать ему на его место. Больше всего он боялся научить его быть лучше себя.

Когда Лирнэ прискакал на место встречи, эльф всё ещё не явился. Эстир спрыгнул в рыхлый снег.

«Может быть, он просто струсил» — подумал Элрэт.

Но из-за холма показался тёмный силуэт. Когда тот подошёл ближе Лир смог разглядеть зелёный плащ и взъерошенные ветром чёрные кудри эльфа.

— Здравствуйте, господин Элрэт! — выкрикнул Ангарэль, когда между ними оставалось метров пять.

«Вот, те на! Теперь он ещё называет меня на «вы» так ещё и господином?!»

— Как ты меня назвал?! — скривился Лир.

— Ой, простите, вам, что не нравиться такое обращение?! — заизвинялся эльф.

— Да. Не нравиться. Я не такой старый, что бы называть меня на «вы» мне ещё даже ста лет не исполнилось.

Лир решил сменить тему:

— Ты почему опоздал?

— На самом деле, я пришёл раньше, тебя ещё не было, и я решил прогуляться по лесу.

В ответ Элрэт только хмыкнул.

— Объясни мне ещё раз, зачем ты хочешь учиться фехтованию и почему ты выбрал именно меня своим учителем? — спросил он, скрестив руки на груди.

— Я хочу стать воином, я хочу постоять за себя. А ты лучший, кого я видел в бою.

— Почему ты считаешь, что именно с мечом в руке можешь постоять за себя? — спросил Лир.

— Но маг из меня никудышный, меня даже в школу магии не взяли, — растерялся Ангарэль.

— Ты думаешь, что только мечом и магией можно защититься? Нет, есть оружие более сильное — это слово. Вовремя сказанное слово может спасти тебе жизнь.

— Тогда почему ты взялся за меч?

— Знаешь, не все существа понимают слова. Тролли, например или люди.

— Ты поднимаешь меч только на них?

— В основном на тех, кто поднимет меч на меня. Ладно, хватит болтовни. Ты готов, показать мне, что ты умеешь? — произнёс Лир, глядя на одноручный меч, который эльф вертел в руках.

Элрэт отошел на несколько шагов назад и широко развёл руки в сторону.

— Нападай! — выкрикнул он.

— Но ты же без оружия?! — опешил Ангарэль.

— Нападай! — более настойчиво повторил Элрэт.

Эльф помчался вперёд, Ангарэль попытался поразить Лира простым ударом сверху. Но эстир вовремя отскочил в сторону, перехватил руку держащую клинок, резко вывернул. А второй рукой схватил Ангареля за горло и кинул в снег. Парень упал, выронив меч.

— Как ты это сделал, — спросил он, всё ещё валяясь в снегу.

— Легко! — ответил Лир, усмехаясь, — Простейший приём, если знать против кого его применять. Я и не знал, что эльфы ныне такие хилые пошли.

Ангарэль поднялся и принялся отряхиваться от снега. Он подобрал свой меч и еле удержался, что бы снова не броситься на Лира, который фактически окунул его лицом в грязь. Так он и застыл с обиженной миной на лице.

— Не надо на меня обижаться, со мной в Красных Скалах поступали намного хуже. Некоторые мои раны заживали слишком долго, но это дало мне понять, что лучше не пропускать удары. Мой учитель был жесток, за это я ему и благодарен.

— А ты долго учился? — спросил эльф.

— Почти всю жизнь… И до сих пор учусь, — ответил Элрэт, — А пока тебе даже метлу в руки нельзя доверить, не то что клинок. Возьми пока что вон-то бревно и бегай с ним вокруг поляны, пока я не скажу, что хватит. Потренируй выносливость.

Эльф принялся послушно выполнять поручение.

— Зря ты назвал меня великим воином, у себя на родине я обычный средний фехтовальщик. Я не такой высокий сильный, как мои соплеменники. Поэтому и выбрал короткое оружие для большей проворности. А здесь среди людей, мне есть чем похвастаться, — произнёс Лир больше для себя, чем для Ангарэля, с трудом осиливающего третий круг.

Лиру стало скучно, он начал вертеть клинок в воздухе, затем отрабатывать приёмы на воображаемом противнике. Он частенько это проделывал, чтобы не утратить форму.

Ангарэль то и дело поглядывал на него и удивлялся его скорости ловкости.

«Ничего, и когда-нибудь так смогу» — утешил себя он себя этой мыслью, продолжая бегать с бревном на плечах.

Элрэт тоже смотрел на Ангарэля. Они были почти одного возраста. Лир был немного старше, но между ними была большая разница в опыте, как в боевом, так и в жизненном. «Интересно, на что он убил столько лет своей жизни, что толком не смог ничему научиться? — думал Лир, — Просидел дома под крылышком мамочки и папочки, которые да самой смерти буду считать его дитём неразумным? Хотя на лютне вроде бренчит, не так как Кеоран, но всё же. Может быть, в этом его путь? Какое мне вообще дело до чужой жизни. Он же мой ученик, значит, мне надо учить его не только драться, но и жить. А кто я такой, чтобы учить другого жить? С чего я взял, что я живу правильно, мне самому не сладко приходиться, временами по собственной глупости. Но дураки учатся на своих ошибках, а умные на чужих, буду надеяться, что он хотя бы умный».

— Ладно, на сегодня с тебя хватит! — сказал Лир, глядя, что эльф уже совсем выбился из сил, — Мёртвый ученик мне не нужен!

Элрэт неожиданно вспомнил про перья, ведь срок данный ему был не так уже велик, и пора было приложить усилия.

* * *

Лир и Кеоран стояли в битком набитой посетителями магической лавке. Глаза Элрэта бегали от одного лотка к другому, наверное, впервые он видел столько артефактов в одном месте. Раньше он и не думал посещать подобные магазины, считая все товары там недостойными его внимания, но сегодня что-то привело его сюда.

— Может быть, теперь ты мне скажешь, зачем мы сюда притащились? — спросил менестрель, нахмурившись. Творившаяся вокруг суета его раздражала.

— Мне что-то нужно, — произнёс Лир, и Кеоран заметил маниакальный блеск в глазах друга.

— Так что же? А то я уже устал.

— Пожалуй, этот браслет возьму, — Лир указал на самый неприметный тонкий проволочный браслетик.

— Теперь ты доволен? — спросил Кеоран когда они наконец-то вышли из духоты магической лавки.

— Да, — ответил Лир крутил на пальце свежеприобретенный артефакт, — Я наконец-то нашел то, что искал — амулет от ядов.

— Но это не похоже на амулет от ядов?! — возразил музыкант.

— Зато вот это, похоже!

Лир рассмеялся и вытащил из потайного кармана кожанки медальон на цепочке. Он поднёс его поближе к глазам Кеорана. На медальоне была изображена зелёная змея в ареоле белого сияния.

— Так ты столько времени проторчал там, что бы спереть это?! — удивился Кеоран, — А купить было не проще?! Ты по ходу дела переобщался с вактри.

— Выходит, что так. Просто понимаешь, это был единственный настоящий артефакт во всём магазине, а покупать магические вещи я не люблю, мне кажется, они от этого теряют силу. Да и к тому же он так меня манил. Ещё я действительно начал опасаться ядов. Даже боги не знаю, что может замышлять Тёмный Совет.

В этот солнечный зимний день они шли по оживлённой улице в направлении Красного пруда.

У Лира оставалось всего два дня, что бы раздобыть перья Гайара, но он, как всегда, тянул до последнего.

Кеоран куда-то резко испарился, но Лирнэ уже успел привыкнуть к внезапным появлениям и исчезновениям стража изнанки.

В толпе прохожих он различил внезапный блеск золотой ауры, стало без колебаний понял, что это след Мэв. Прицесса воров шла куда-то, не замечая ничего вокруг. Она выглядела не так, как обычно, в «рабочей» мужской одежде. Лир мог бы поклясться, что если бы не аура, он бы не заметил Мэв совсем, так осторожно и скрытно она двигалась. Элрет коснулся её плеча.

— Кто здесь?! — развернувшись, она уже успела выхватить один из кинжалов.

— Спокойно, это я! — ответил Лир, пытаясь сделать как можно более умиротворяющее лицо.

Во взгляде Мэв читался такой гнев, который нельзя было выразить словами. Этот взгляд словно две стрелы разрывал сердце на части.

Тем временем Лир шёл за ней, несясь в потоке движущихся тел по многолюдной улице. Мэв на секунду сблизилась с одним из прохожих, затем резко отстранилась в сторону и проскользнула в ближайшую подворотню. Лир, шедший за ней увидел, как человек упал на снег, а остальные продолжили идти наступая на тело. Лишь несколько мгновений спустя все остановились, уставившись на труп, чтобы потом снова стереть из памяти эту картину. Трупы на улицах — не редкое явление для Тивальдена, ничего мусорщики скоро всё уберут. Лир сразу сообразил, что к чему и удалился вслед за Мэв в ту же подворотню. В висках стучало, перед глазами всё плыло. Он впервые увидел вактри в деле. Никто из людей, в том числе сама жертва не поняли, что произошло, так быстро и мастерски средь бела дня на самом людном месте совершилось убийство.

Лир преследовал Мэв по петляющему следу золотой нити. Лир бежал за ней, не останавливаясь. След резко обрывался у стены, затем уходил вверх. Недолго думая Лир забрался на крышу по балконам дома и обветшавшей лестнице. Сапоги скользили по косому склону крыши. Черепица уходила из под ног из под ног. Любой неверный шаг грозил падение с немалой высоты. Теперь эстир мог различить Мэв реальным зрением. Её фигура виднелась через три крыши впереди.

Элрэт мчался со всех ног, стараясь не останавливаться, что бы ветхая кровля не рухнула под его весом. Он увидел, как Мэв ловко перепрыгнула через переулок, и оказавшись на другой крыше, остановилась отдышаться. Лир мчался вперёд. Он боялся, что не сможет перепрыгнуть такое большое расстояние, но отступать было поздно. Он оттолкнулся трубы, сделал в воздухе двойное сальто и приземлился на противоположной крыше. Осторожно он обогнул Мэв и встал перед ней.

— Ловко, однако! — произнёс он спокойный тоном.

— Ты о пробежке или о…, - она запнулась на полуслове.

— Обо всём, — горько усмехнулся Лир.

Мэв и Лир соскользнули с крыше в узкий проулок.

— Раньше такого видеть не доводилось?! — спросила она.

— Нет, — ответил Лир.

— И что ты сейчас сделаешь, станешь читать мне мораль о том, что убивать не хорошо?! Или про то, что это нечестно и врага надо вызывать на открытый честный бой? А может, быть упрекнёшь в безрассудстве и опасности моего поступка тем более на чужой территории? — запричитала она.

— Нет, — ответил он. В голове кружилось куча мыслей. Опять же двояких. Хотелось похвалить её за мастерски проделанную работу. Хотелось сказать, что так убивать не надо и зачем вообще кого-то убивать. «В конце концов, я не знаю, чем ей лично или гильдии насолил это человек. И не мне судить о её поступке», — решил он.

— Ты знаешь, я не хотела его убивать, но пришлось, потому что у меня не было другого выбора. Ты знаешь, все мы пленники обстоятельств. И никуда от этого не деться. Ты в плену Совета, на тебе весит поручение гильдии воров, помимо этого ты в плену своих мыслей! — прошипела девушка.

«Я не хотел убивать, так пришлось» — повторил про себя Лир, ему приходилось повторять эту фразу, когда он лишал кого-либо жизни. Тут он снова вспомнил Камжена. «Я не хотел убивать, так пришлось» — снова повторил Лир.

— Я всегда убиваю тех, на кого мне укажет мать. Я никогда не задумывалась над поручениями. Я всегда выполняла всё. Но твой взгляд, я не выношу твой взгляд, он для меня, как упрёк. Ты смотришь на меня с молчаливым укором, потому что ты не такой, как я. Ты никогда так не сделаешь. Ты не убьёшь никого кинжалом в спину, я же знаю тебя, знаю, как облупленного. Будь, он хоть трижды твоим смертельным врагом, ты дашь ему право поединка.

— Неправда! — возразил Лир. У него никогда не было смертельных врагов, и он не думал, что он с ними сделает.

Мэв пропустила его слова мимо ушей.

— Ты знаешь, не все вактри такие, как мы, только сторонники Тики. Тики — это бог воров. Он когда-то овладел разумом моего клана. Нас изгнали с острова, мы долго странствовали по океану, пока не прибились, к земле, которую наш бог указал, как Место Загнивших Душ. С тех пор мы здесь.

По щеке Мэв потекла слеза. Лир бы всё отдал за то, что бы понять, что она думает в этот момент. Тут она произнесла:

— Я не хочу больше быть с тобой. Прощай!

Она развернулась и неуверенной походкой побрела дольше по переулку. Лир так и остался стоять, глядя ей вслед. Первой мыслью было броситься за ней и догнать. Но ноги отказывались идти. А в голове было столько вопросов: «Почему?», «Зачем?», «Что делать?», «Как всё изменить?» Но они так и остались невысказанными.

Он тихо побрёл домой.

* * *

Селена уехала в Кридвиль по каким-то своим делам, как раз когда подходит к концу последний день срока, отведённого мадам Рузаной. Ближе к вечеру Лиру представилась шикарная возможность воспользоваться, подаренным и ему когда-то, универсальными отмычками. Кабинет встретил его разбуженным вороньим криком. Там в большой серебряной клетке на столе, сидел настоящий живой ворон, он казался намного крупнее всех своих собратьев. Чёрная птица бувально сверлила Лирнэ глазами.

«Всё, конец, попал» — подумал он. Единственным верным решением, как показалось ему в тот миг, было сделать вид, что ошибся адресом. «Или может быть из птицы перьев надёргать?» — промелькнула в голове садистская мысль.

Ворон снова недовольно каркнул.

— Молчи, курица! А не то я тебя на суп пущу, — прошипел Лир.

— Ого, а ты разговариваешь оказывается?! — воскликнул ворон.

У Лирнэ чуть не подавился собственным сердцем от удивления. Чего-чего, а уж говорящих животных, о которых вещали некие юродивые пьяницы, ему видеть не доводилось. Тем более таких, что могут удивиться чужой речи.

Ворон, говорил по-эльфийски с каким-то странным гортанным акцентом. Лирнэ знал этот язык лишь из-за близского сходства я языком эстиров.

— Так ты только по-эльфийски понимаешь? — спросил Элрэт осторожно.

— Да. А хозяйка уже хотела меня вернуть обратно в Аильс-Тирит, потому что я говорить не могу. Но там обратно меня не взяли. Сижу теперь тут.

— А зачем ты здесь? — Лир осторожно коснулся серебряных прутьев клетки.

Они тут же загудели, как струны арфы. Ворон тронул когтистой лапай какой-то рычажок на насесте и музыка стихла.

— Осторожно, а то весь дом перебудишь! — проворчала птица.

— Значит так, ближе к делу, — начал Лир. — Ты мне скажешь, где перья Гайара, а я просто выпущу тебя на волю. Договорились?

Ворон немного попереминался с лапы на лапу:

— Ты головой подумал, что тут раньше заметят: пропажу каким-то перьев или целого ворона? Перья в нижнем ящике стола. Используй самую маленькую отмычку, не эту, а вон ту золотистую.

Ящик открылся. Ворон указал на неприметный свёрток, перевязанный грубой бечевкой. Лирнэ разорвал обёртку, словно это был какой-то чудесный подарок. Там переливаясь чёрно-сереброисто-серым лежали те самые перья. Среди них выделялось одно — ярко-алое с рыжими разводами.

— А это что? — спросил Лир.

— Это дух огня — птица редкая.

— Действие у него какое, — Спросил Лирнэ, изучая перо.

— Должно быть, как и у всех остальных.

Аккуратно заметя за собой следы, Элрэт покинул кабинет Силены, надеясь на то, что его выходка осталась незамеченной.

Ему хотелось ещё потом как-нибудь поговорить с вороном, но спустя несколько дней птица умерла от тоски. Так они больше и не виделись.

Рузана была довольна работой, щедро заплатив за связку перьев демона. То самое, красное, Лир решил оставить себе. Ещё часть перьев удалось сбыть втихаря на чёрном рынке артефактов.

* * *

Лирнэ Элрэт сидел в таверне, в самом тёмном углу, спиной к стене. Перед ним на столе стояла кружка самой дорогой медовухи, деньги, полученные за задание, позволяли шиковать. Однако ему вовсе не хотелось быть замеченным кем-либо, поэтому он предпочёл другую таверну «Весёлый гоблин». Лир был здесь впервые, поэтому слегка опасался местный, дабы не ввязаться в драку. За своё превосходство он не переживал, скорее боялся быть узнанным на территории гильдии воров. Он наблюдал за посетителями из под плотно надвинутого капюшона. К тому же постоянно приходилось следить за кошельком. Пить среди воров опасное дело.

— Здравствуй, Элрэт! — послышался гнусавый голос сбоку. Лир обернулся и увидел Эриса — брата Мэв, из всех вактри он отличался слишком ярким одеянием. Эстира удивило, как он смог так незаметно к нему подкрасться и тем более узнать под плащом.

— Что надо?! — спросил Лирнэ, поняв, что отпираться бесполезно.

Вактри подсел к нему за стол.

— Ну как жизнь?! — спросил он, развалившись на стуле.

— Ты ещё и спрашиваешь? — горько усмехнулся Лир.

— Да знаю, что все отлично! Ты славно поработал, даже я бы так не смог.

— Задание было пустяковым, я знал, что это лишь проверка.

— Проверка на неверность Совету! — подтвердил его догадки Эрис. — Теперь мы знаем, что ты способен на предательство своей организации, преследуя свои цели.

— У меня не было выбора! Признаться тебе, я просто не хотел выбирать.

— Думаешь, Cелена ещё не знает об этом?! — ехидно усмехнулся вор.

— Мне уже всё равно, знает или не знает. Я не способен на преданность тьме. Она знала, что я всегда остаюсь сам по себе. Я там, где мне выгодно.

— Какие откровения! Не ожидал такого от тебя, Элрэт.

— Честно, мне уже на всё плевать. Пусть убьют. Но знай, я просто так не сдамся, я постараюсь как можно больше захватить с собой в преисподнею, — сказал Лир, ещё плотнее надвигая капюшон, что бы Эрис не видел выражение боли и горечи на его лице.

— Переживаешь? — спросил проницательный вор.

— Из-за чего? — ответил Лир, стараясь, что бы его голос звучал как можно твёрже.

— Из-за того, что она ушла от тебя? — вактри ближе придвинулся к Элрэту.

Лиром завладел гнев, он оттолкнул Эриса и, перевернув стол, выскочил из таверны.

Любое напоминание о Мэв злило его сильнее всего на свете. В душе боролись совершенно разные чувства: обида, злость, гнев, горечь любовь… ущемлённая гордость. Только сейчас он стал задумываться, была ли это любовь или же просто страсть. Страсть со временем перегорает, а любовь живёт долго. Но что же заставило Мэв сжечь все мосты? «Наверное, она никогда меня не любила», — решил он, и от этой мысли стало ещё противнее. Из всех женщин окружающих его, из всех готовых дарить ему свою любовь и ласку, он любит единственную, что не любит его.

* * *

Мэв спускалась в подвал гильдии воров. Длинная лестница уходила в темноту, но вактри уверенно спускалась вниз без факела. Её совсем не пугала сырость подземелья и снующие повсюду крысы. Наконец-то лестница закончилась, и Мэв остановилась перед дубовой дверью. Ключ с трудом поворачивался в замке. Она вошла в тёмное помещение.

— Ты уже здесь? — спросила она, почувствовав колебания воздуха.

— Да, я тут, — послышался голос Кеорана. Страж изнанки зажёг огниво, что бы прикурить трубку. Комната на миг осветилась. Это была пыточная камера гильдии воров. Сейчас она пустовала. Кеоран сидел на краю испачканной запёкшейся кровью лавки.

— Зачем ты перенесла встречу именно сюда? Мне не очень нравиться энергетика данного места. К тому же ты знаешь, пытать меня бесполезно, — усмехнулся менестрель.

— Я не хотела, что бы нас слышали. А это единственный укромный угол в моём доме. Выходить на улицу я не хочу. «Мой дом — моя крепость» — эта избитая пословица, сейчас, как всегда кстати, — произнесла Мэв.

— С каждым годом, ты всё больше и больше напоминаешь мне королеву воров. Ты рассуждаешь как она.

— Ну да, когда-нибудь я займу её место.

— А ты этого хочешь?

— Хочу ли я?! — засмеялась вактри, — У меня нет выбора, я должна унаследовать гильдию.

— Выбор есть всегда! — коротко ответил Кеоран.

— Ты говоришь, как… Лирнэ, — прошипела Мэв, последнее слово далось ей с трудом.

Менестрель глубоко затянулся трубкой и выпустил колечки дыма. По запаху Мэв поняла, что это был обычный табак. Временами она подозревала менестреля в курении дурманящей травы, слишком уж странными были порой его слова и поступки. А эти безумные глаза! Они говорили сами за себя. Мэв с Кероран были знакомы давно, но оставались друг для друга загадкой. Даже проницательный страж изнанки не мог видеть её истинных намерений. За это она его и уважала.

— Так вот, кстати, — Продолжил Кеоран после небольшой паузы, — Мне нужно знать, почему ты так обошлась с моим другом?

— Это Лир тебя подослал? — с негодованием спросила девушка.

— Нет, мне самому стало интересно, — ответил менестрель и это, от части, было правдой. Он видел страдания Лира и его безрассудные поступки последнего времени.

— Я могу быть с тобой откровенна? — спросила она внезапно изменившимся тоном.

— Да.

— Только поклянись, что никому не расскажешь.

— Обещаю, — менестрель кивнул.

— Я люблю его. Я его очень люблю. И мне сейчас очень больно и горько, оттого, что так вышло, — сказала она, и в голосе промелькнули истерические нотки. — Разве можно терпеть его не любя. Временами он просто невыносим. Его жизнь полна проблем. Его постоянно что-то мучает. Он заставляет пробуждать во мне совесть. Знаешь, в языке вактри нет такого слова, самое близкое по смыслу — это «страх быть пойманным». Он несколько раз просил меня оставить гильдию, но я не могу, семья для меня всегда была важнее. Я не могу предать мать и братьев ради Лира.

— А он бы смог! Более того, насколько я его знаю, он бы не только семью, он бы Родину и своих богов предал бы ради любви, — тихо сказал Кеоран.

— У него другая семья, другая Родина, другие боги, — возразила Мэв.

— В чём-то ты права, но у него просто другая любовь.

— И самое главное, в последнее время я слышу голоса и испытываю резкое желание его убить. Несколько раз я подавалась порыву, и мой кинжал касался его шеи. Он смеялся, как дурак, считая это весёлой игрой. И мне пришлось уйти от него, ради его же блага. Потому что действительно его люблю и хочу, что бы он был жив.

— Ты его не убьёшь! — чётко произнёс Кеоран.

— Почему? — не задумываясь, спросила Мэв. Её саму удивил свой собственный вопрос.

— Потому что не ты. Я вообще сомневаюсь, что в ближайшие лет сто это вообще кому-нибудь удастся. Да, безусловно, какая-то неведомая сил жаждет его смерти, и какая-то другая сила хранит его. К тому же он очень хитрый, если не теряет самообладания. Оно его в последнее время подводит. Мэв, не думал, что когда-нибудь тебя о чём-то попрошу, да и глупо просить об этом, пожалуйста, если действительно любишь Лира, вернись к нему.

Мэв колебалась несколько секунд. Сама просьба менестреля разозлила её. Никто никогда не позволял себе такой наглости.

— Кеоран, я не могу, у меня другой мужчина и вроде бы всё хорошо.

— Как быстро ты умеешь находить замену. И после этого ты говоришь, что любишь Лира.

— Я просто умею отличать любовь и постель. Даже когда я была с Лиром, это не мешало мне быть с другими, — усмехнулась Мэв. При этих словах она заметно повеселела.

— Какая же ты низка и подлая, но я поклялся молчать. Не в моих правилах нарушать клятвы.

Кеоран добился, чего хотел, по щекам Мэв неожиданно потекли слёзы. «Неужели, она всё осознала и её замучила совесть?» — подумал он.

— Да я люблю, его! Да мне стыдно за всё, что я делаю! Я мерзкая и подлая. Я призналась, чего ещё ты хотел? Да кто ты вообще такой, что бы я перед тобой отчитывалась в своих поступках. Кто ты, что бы судить, что хорошо, а что плохо?! — выкрикнула Мэв сквозь слёзы.

Впервые в жизни у неё не нашлось оправдания. Впервые в жизни она не сдержала слёзы. Кеоран был прав, и ей было больно это осознавать.

— Что ж. Я узнал, всё, что хотел. Удачи Мэв Ш'Эидан! Поплачь немного, станет легче, слёзы очищают душу! — спокойно сказал Кеоран, и разодрав ногтями пространство ушёл на изнанку мира. «Наверное, Лир попытается меня убить, если узнает о нашем с ней разговоре. Я просто попытался сделать, так как будет лучше для друга», — подумал он, покидая место встречи.

Мэв ещё около часа сидела в подвале и плакала.

Глава 6

Стояла поздняя ночь. Призрак тихо скользил по коридорам усадьбы. Ему было интересно спустя десять лет снова оказаться здесь. Колдун, призвавший его в этот мир, оказался слишком глуп, и призраку ничего не стоило обвести его вокруг пальца. «Селена, вы уже и мёртвых допрашивать хотите, вам, что живых свидетелей мало? — тихо рассмеялся призрак, убедившись, что его никто не услышит. — Хотя бы научили своих подчинённых доводить дело до конца!? Да, я знаю, вам нужно моё тело. Но попробуйте, найдите его в общей яме!» Призрак плыл дальше ничуть не расстроенный, тем, что его вызвали из мира мёртвых. Он даже не успел протиснуться во врата, как его снова вернули на нашу грешную землю. Ему пришлось привыкать к своему новому положению, теперь он мог проходить сквозь стены и видеть всё вокруг. Сейчас он решил поразвлечься и последить за Тёмным Советом. Только следовало быть осторожным и не попадаться на глаза магам, которые могут в любое время поймать его и использовать в своих целях.

Он летал из одного помещения в другое. Ненадолго он остановился в опочивальне Селены. Колдунья тихо-мирно спала. Увидев её лицо, призрак еле сдержался от смеха. Без грима и специальных заклинаний она выглядела на все свои девяносто лет. «До сих пор, наверное, врёшь, что тебе двадцать с небольшим?!» — прошипел призрак. — «Но скоро ты сдохнешь пусть не от моей руки, так я точно знаю от чьей. Думала, я мёртв?! Ошибаешься, Селена, если это конечно твоё настоящее имя, у кота девять жизней!»

Призрак покружил по комнате ещё немного, потом устремился вверх. Оказавшись на чердаке, служившем жилищем Лира, он увидел, что эстир тоже прибывал в царстве снов.

Однако призрак всё же решил разбудить его. Он накрыл лицо Элрэта призрачной рукой, в надежде, что от холода и загробной энергии он проснётся. Но Лирнэ не желал просыпаться, призрак заметил в углу несколько бутылок из-под настойки и понял, что Элрэт просто-напросто пьян.

— Лиииииир! Проснись! — заорал бесплотный дух, что было силы ему в ухо. Эстир дёрнулся, отмахнулся от чего-то невидимого и повернулся на другой бок.

Призрак повторил попытку. На этот раз Лирнэ зашевелился и приподнялся на кровати.

— Кто здесь? — спросил он сквозь сон, не открывая глаз.

— Это я! — ответил призрак.

Тем временем Лиру всё же удалось разлепить веки. То, что он увидел, повергло его в шок.

— Камжен?! — закричал он, протирая глаза и моргая. Ему показалось, что это всего лишь пьяное наваждение.

— Да. Это я, — спокойно ответил тот.

— Уходи! Я знаю, ты пришёл мстить! — закричал Лир, судорожно пытаясь вспомнить какие-нибудь способы борьбы с агрессивными духами. Но ничего не приходило на ум и оставалось только судорожно махать руками.

— Нет, я пришёл предупредить. Тебе нужно покинуть совет, как можно скорее. Я чувствую беду.

— Ага, и это мне говорит тот, кто незадолго до смерти твердил то же самое: «Уходи из совета, с тобой ничего не случиться, я же жив до сих пор». А потом как-то чисто случайно напоролся на мой меч. Я такой судьбы не хочу! Тебе, наверное, скучно одному выть тёмными ночами?

Камжен подвинулся ближе к Лиру, от него веяло смертью и холодом. Элрэт вспомнил о том, что увидеть духа — это не к добру, возможно, даже к скорой смерти. И тут этот призрак пришёл предупредить его. Однако не стоит забывать, что ни кто иной, как Лир, месяц назад в пьяном бреду всадил ему клинок в грудь. А может быть, мёртвый говорит правду?

— Не повторяй моих ошибок, ищи покровительство у другой гильдии. Видишь ли, друг мой, наверное, ты уже давно понял, что Тёмный Совет — это та же преступная организация, только действует исключительно с помощью магии, что ставит его на ступень выше.

— Знаешь, я задумался, если есть Тёмный Совет, то может быть и есть Светлый? — внезапно спросил Лир.

— Нет. По крайней мере, организации с таким названием не существует. Ты мыслишь, слишком прямолинейно, если есть, тьма, то должен быть свет. Я только после смерти понял, что не всегда бывает так. Тут куда не плюнь тьма. Она повсюду и она везде. И то, что кажется светом на самом деле тьма. Это хаос и он повсюду. А ты Тень Хаоса и ты несёшь его в себе, — ответил ему Камжен.

— Ты уже об этом говорил, но с чего ты взял? — спросил удивлённый Лир.

— На самом деле, всё просто. Твоё имя по-эльфийски звучит, как Лаир, то есть «Тень», а хаоса и прочего бедлама вокруг себя ты создаёшь больше, чем кто либо. Собственно от туда и пошло «Тень Хаоса». Пока, лишний раз не думай об этом и считай, что это своим прозвищем, которым я тебя наградил.

— А ты помнишь момент своей смерти? — внезапно сменил тему Лир.

— Нет. Но я был этому рад. И точно знаю, что в этом повинна Селена, — Ответил Камжен.

— Это твои подозрения или же тебе чётко известно? — спросил Лир. Если уж Камжен, не помнит, кто именно это сделал, то есть возможность выведать ещё что-нибудь.

— Они подослали ко мне демона в твоём, мой друг, обличье.

«О боги, как же это дурак наивен?! — подумал Лир, — «Он до конца доверял мне и был искренне умерен, что я не смог его убить!»

— Затем я узнал, — продолжал Камжен. — Что это была идея Селены и её ближайшего окружения. С целью отомстить мне за давнее предательство и что бы показать тебе, что бывает с непокорными Совету и что возмездие находит их спустя много лет. Но мне кажется, что ты будешь мудрее меня и сможешь этого избежать.

— Ты повторяешь это уже много раз. Да я знаю, что умнее тебя, поэтому найду другой способ и не стану следовать твоим советам, — вспылил Лир.

— Прощай, мой друг. Я сказал, всё что хотел, — помахал призрачной рукой Камжен, — А пока пойду, послежу ещё за кем-нибудь.

— Правильно, лети отсюда, — ответил Лир.

Призрак прошёл сквозь стену и удалился. Элрэт попытался снова уснуть, но сон почему-то не шёл к нему. Не давали покоя слова неупокоенного духа, что нужно покинуть Совет. Может быть, он правда что-то знает. Может быть, Селена поняла, что он украл перья Гайара и теперь хочет отомстить. Может быть, она в сговор с Рузаной. Последняя мысль показалась ему совсем противоестественной. Глава Тёмного Совета и королева воров были в давней ссоре. Тут он вспомнил про перо. То самое, которое он оставил себе. В отличие от остальных серовато-синих, оно было кроваво-красным, да к тому же самым большим. Он вскочил с кровати и достал перо из сумки. Он стоял посреди комнаты с пером в руках, пытаясь понять, как же всё-таки оно действует. Он взмахнул им над головой, но результата не последовало. Элрэт провозился с пером до рассвета, но результата так и не последовало. Он так и не научился летать. Положив перо в один из карманов, забылся беспокойным сном.

* * *

Лирнэ Элрэт проснулся в середине дня. Настроение было скверное. В сознании всплывали смутные обрывки ночного разговора. Лир не понимал, было ли это на самом деле или же являлось просто сном. Какая разница? Даже если это сон, то он говорит очень о многом. Лирнэ частенько видел вещие сны. Сейчас он собрался выйти прогуляться в город. Интуиция подсказала, взять оружие. Чесался нос — значит быть драке.

Лир усмехнулся, разглядывая себя в большое зеркало. «Вот, фрух (эстирское универсальное ругательство) я забыл залатать броню после когтей ящера», — выругался он, разглядывая брешь в боку кожаного доспеха. Он вспоминал это довольно часто, вот только руки всё не доходили поставить заплатку или заказать новый.

Элрэт потянулся за клинком, лежащим на столе. Он достал саблю из ножен и невольно залюбовался искусно вытравленным на лезвие узором. Сабля была эстирской ковки, о чём говорила форма клинка и закрытая гарда, но вот письмена казались совсем иными. Лир вообще впервые задумывается над их значением. Безусловно, это был не язык эстиров. Данное оружие когда-то досталось в качестве трофея Рианэлю Элрэту, отцу Лира. И никто не знал, где и кем была выкована эта сабля. Клинок отличался своим непредсказуемым нравом, иногда летел совсем не туда, куда его направляла рука владельца, но чётко достигал своей цели. Временами Лиру казалось, что оружие жадно впитывает кровь убитых врагов. Кроме сабли Элрэт ещё всегда носил с собой удлинённый кинжал. Самое обычное оружие, не наделённое никакими магическими свойствами кроме безоговорочной верности хозяину.

Лирнэ достал из под стола свой любимый ручной многозарядный арбалет. Это эстирское изобретение было меньше обычного арбалета, но позволяло выпускать до трёх болтов без перезарядки. А если совместить это с огненными шарами, то орудие получалось воистину смертоносным. Как же долго его оружие находилось без дела, не считая небольших стычек на узких улочках Тирвальдэна. А если верить духу Камжена, то всё это скоро придётся пустить в дело, против Тёмного Совета или иных недоброжелателей. Лир радовался одному предчувствию дурных вестей, как бы странно это не звучало.

Собравшись, он вышел за пределы своей комнаты и тут же очутился в чужом и враждебном мире. Кругом гнусные рожи членов Тёмного Совета. О Арэ, как же надоело лицемерить, врать и притворяться другом, для тех, кто в любой момент может подсыпать яд в вино!

Лир спустился в холл и уставился на витраж с изображением солнца, луны и дерева. Кажется, он вообще впервые обратил внимание на эту деталь интерьера. Синевато- серебряное древо с одним единственным плодом, который излучал странный свет, словно соединяя в себе луну и солнце. Луч этого чудесного света падал прямо на лицо Лиру, эстир не стал отводить взгляд, а просто впитывал этот истинный свет каждой клеткой своего тела.

— Госпожа Селена желает видеть тебя! — внезапный голос прервал все размышления Лира и дивное сияние куда-то пропало. Обернувшись, он увидел стоящего на лестнице Сэма.

— Ты что, дурак, не слышишь, что я сказал. Госпожа желает тебя видеть! — повторил маг.

— Я не дурак, и она больше не моя госпожа! — резко ответил Лир. В этот миг в нём умерли последние зачатки здравого смысла.

Лицо Сэма выразило мучительный процесс мысли.

— Я всё понял! Это ты предатель, о котором было предсказано! — закричал он.

— Я не предатель, я просто сам за себя, — ответил Лир, терять ему уже было нечего, кроме самой жизни, разумеется.

Сэм заглянул Лиру прямо в глаза. Во взгляде тёмного полыхала фанатичная ненависть.

— Я буду благороднее, чем ты, — прошипел Сэм. — Я вызываю тебя на честный поединок.

— А я могу отказаться? — издевательски спросил Лир, хотя, на самом деле, он ждал возможности снести башку Сэму с первого дня их знакомства.

— Тогда ты умрёшь, как собака!

— Ой, я, пожалуй, приму вызов, — рассмеялся Лир. Сейчас он просто наслаждался гневом Сэма.

— Тогда проследуем во внутренний двор.

Лир довольно кивнул и пошёл за Сэмом.

Они стояли друг напротив друга, готовые в любой момент ринуться в бой. В серых глазах человека сияли гнев и ненависть, в янтарных глазах эстира азарт предстоящего сражения.

— Стойте! — внезапный крик заставил обоих обернуться. На балкон вышла Селена в кроваво-красном платье.

— Он предатель! — закричал Сэм, — Я убью его!

Колдунья лишь лукаво улыбнулась. Было ясно, что такой исход она и предвидела.

— Простите, Селена, — сказал Лир, отвесив издевательский поклон, — Если я выиграю поединок, вы должны будите отпустить меня на все четыре стороны! И пообещайте не вмешиваться в нашу борьбу, это будет не очень честно.

Глава Тёмного Совета, молча, кивнула, отвечая на обе просьбы. Она взмахнула рукой, веля начать битву.

В то же мгновенье в Лира полетело облако ядовитого дыма, пригнувшись к земле, он задержал дыхание и закрыл глаза. Недолго думая эстир выхватил клинок и несколькими взмахами волшебного оружия и своей энергией разогнал ядовитый морок.

Сэм собирал силы для нового заклинания. Лир пока не собирался атаковать, ему просто хотелось измотать мага, довести его белого коления. Сэм что-то шепнул и выпусти едва заметную красную искру. Она плавно перенеслась по воздуху и упала под ноги Элрэту. Лир инстинктивно отскочил в сторону. Это было вовремя. Там где секунду назад стоял эстир — раздался небольшой взрыв. Комья земли полетели ему в лицо. «Проклятый человечишка! Разозлил всё же!» — прошипел Лирнэ, выпуская в Сэма два огненных шара. В отличие от обычной своей техники, на которую тёмные уже успели насмотреться, шары летели не прямо, а по совсем необъяснимой траектории. Они ударили мага одновременно в грудь и в спину. Раздалось несколько вспышек. Одна красная, как и ожидал Элрэт, другая синяя. Последняя на короткий миг удивила эстира. «Я пробил его защиту», — понял он несколько секунд спустя.

Поток энергии сшиб Элрэта с ног и отбросил к стене, на долю секунды Лир потерял сознание. Но нельзя было терять время, он пытался приоткрыть глаза и подняться на ноги. Сил не было. Сквозь полуоткрытые веки он видел приближающегося к нему Сэма. Лир моргнул ещё раз и увидел красную светящуюся гневом ауру человека и синеватые нити энергии. Времени на раздумья не оставалось, он устремил невидимые руки к магу, выпивая капля за каплей его силы. Сэм споткнулся и упал, когда между ними оставалось несколько метров. Тем временем Лир почувствовал прилив сил и смог подняться на ноги. Осторожно с клинком наготове он приблизился к лежащему на земле Сэму.

— Ты признаёшь своё поражение? — спросил Лир.

Маг встал на ноги.

— Мы сражаемся насмерть, и я не потерплю проигрыша! — прошипел он в ответ.

Сэм резким движением выхватил из-за спины полуторный меч и попытался поразить Элрэта верхним ударом. Эстиру удалось вовремя блокировать его меч, затем он резко увёл саблю вниз и нанёс Сэму неглубокий, но весьма ощутимый порез и отпрыгнул назад. Маг промешкался несколько секунд и резкий выпад Лира едва не перерезал ему горло, но Элрэту не хватило длины клинка. Человек нанёс ещё несколько ударов, целясь в корпус Лиру, но эстиру всё это время удавалось уворачиваться от смертоносного лезвия.

— Тебе меня не убить! — зарычал Сэм.

— Да я и не пытаюсь, — ответил Лир.

Сэм предпринял обманный манёвр, направив меч в сторону, затем резко подняв вверх. Элрэт увидел клинок, летящий ему в голову, он понимал, что не успеет отразить удар, только если затормозить. Инстинктивно он выбросил руку с оружием вперёд и уклонился корпусом назад. Холодная сталь рассекла лицо эстиру от брови до щеки наискосок через переносицу, чудом не задев глаза. На миг всё вокруг остановилось. Капли крови, казалось, застыли в воздухе. Лир ещё не понял, что произошло, в тот миг он просто почувствовал тупой удар. Затем последовал прилив слепой ярости. Эстирский клинок вонзился точно в солнечное сплетение Сэма. Человек выпучил глаза от изумления. Из его горла вырвался сдавленный крик агонии. Такой же крик издала колдунья, стоящая на балконе. Он упал на землю. Из ужасной раны хлынула кровь. Элрэт видел, как тело тёмного покинула жизнь. Он выдернул саблю из трупа и вытер об одежду убитого.

Лир провел рукой по лицу и увидел кровь на ладони. Кровь уже капала на землю. Он поднял глаза вверх и увидел ужас на лице Селены. Тут на него накатила волна безумного смеха. На шум сбежались остальные члены Совета.

— Убить его! — крикнула Селена.

Элрэт почувствовал невероятную лёгкость во всём теле, вызванную эйфорией от расправы над неприятным ему типом. В тот же миг, его тело оторвалось от земли. Не понимая, что происходит, он уставился вниз на копошащихся там тёмных, они же с ужасом уставились на него. Элрэт же продолжал безумно хохотать. Его рыжие космы трепал ветер, а в глазах горел демонический огонь.

«Перо действует» — подумал он, перелетая через ограду усадьбы.

Раздалось несколько вспышек заклинаний, но все они разбились о естественную защиту Элрэта. Он опустился на землю, через квартал оттуда. Из-за угла к нему уже неслась верная кобыла Сель. Не задумываясь, как она здесь очутилась, Лир вскочил в седло и помчался, куда глаза глядят. Кровь из рассёчённого лица всё продолжала хлестать, но боли не было. Тут вместе с чёрным ветром, его накрыла волна необъяснимого ужаса.

Лирнэ почувствовал, что теряет сознание, но кобыла продолжала уверенно следовать вперёд, наконец-то она ворвалась на изнанку мира.

Глава 7

Кровь вперемешку с водой стекала с тряпки в таз. Вокруг темно и тихо. Лишь огонёк свечи где-то вдалеке не давал забыть, что в этом мире ещё что-то есть. Умелые руки женщину обрабатывали рану эстира.

— Всё же придётся зашивать, — холодно произнесла она.

— Не надо, и так быстрее зарастёт, — прошипел Лир, к которому наконец-то вернулись ощущения. Боль стала глухой и далёкой.

— Значит так, не умничай, я лучше тебя во врачевании разбираюсь, — женщина пригрозила Элрэту пальцем.

— Мои раны заживают быстрее, чем у людей и шрамов не останется через неделю.

— Тут дело не в том останется ли шрам или нет, просто кровь не останавливается. Кожу надо стянуть.

— Кровь скоро остановиться, — огрызнулся Лир, отмахиваясь от неё.

Лир сидел на стуле с высокой спинкой в тесной комнате незнакомого дома. Он не помнил как он сюда попал и до сих пор не получил ответа на свой вопрос.

— Где я? — спросил он в который раз.

От стены отделился чёрный силуэт Кеорана, всё это время страж изнанки был рядом.

— Ты в безопасности, Лир, по крайней мере, пока, — ответил он. — А это Эргева, моя хорошая знакомая, ведьма, между прочим.

Лир впервые удосужился рассмотреть Эргеву: среднего роста, худощавая, совершенно блёклая, светлые, почти белые волосы до плеч, бледно-серые глаза, крючковатый нос похожий на клюв. Лицо какого-то неопределённого возраста, ей могло быть и двадцать пять и тридцать пять. Одетая в какую-то безразмерную накидку, которая весела на ней, как на вешалке. Всё в её внешности и манерах казалось Лиру крайне отталкивающим. «Интересно, все ли ведьмы такие дурные? Или эта особенная?» — задал он себе вопрос, стараясь завуалировать мысли от Эргевы. Возможно, главную роль в его восприятии сыграло то, что он увидел её не в том месте и не в то время.

Элрэт с отсутствующим видом разглядывал доски в потолке. Ведьма принялась бинтовать ему лицо. Глядя, как она наматывает круг за кругом, Лир решил, что несколько сама рана, а сколько вид его забинтованной головы будет выглядеть более зловеще.

— Глаза мне только не заматывай! — попытался пошутить он. Но в таком состоянии шутки что-то не очень получались, и Эргева решила его проигнорировать.

В дверь раздался стук.

— Ну, можно мне войти? — спросил кто-то с той стороны.

— Погоди ты, — коротко ответил ему Кеоран.

— Вы что совсем что ли? В моём же доме меня не пускают?! — проныл неизвестный голос.

— Да входи уж, входи! — вздохнул менестрель.

В дверь ворвался взъерошенный Ангарэль.

«Ах, вот, где я!» — подумал Лирнэ. Он никогда не был у Ангарэля и вообще не задумывался, есть ли у него вообще дом.

Эльф уставился на Лира с широко раскрытыми от удивления глазами:

— А расскажи в подробностях, что случилось?

В ответ Лир лишь отвернулся ото всех и сделал вид, что ему интересно смотреть на стену. Он немного покарябал длинными ногтями стол, что бы хоть как-то отвлечься. Ему просто не хотелось отвечать на вопрос Ангарэля, и объяснять причину тоже не было никакого желания.

— Я хочу спать. Где здесь можно поспать? — спросил он.

Ангарэль указал на узкую лежанку в углу. Туда Элрэт и отправился. На самом деле спать ему не хотелось. Просто мутило.

Стало так противно и тоскливо. Даже не из-за раны, которая грозила остаться следом на всю жизнь и не из-за свежеприобретенных врагов. Всё это не было бы большой бедой, если бы рядом был Мэв. Если бы она просто посидела бы рядом и погладила бы по волосам. Если бы сказала пару успокаивающих слов. Но Лир ясно понимал, что даже если бы она была бы рядом, то не смогла бы его поддержать. Воровская принцесса плохо выражала свои чувства и обычно не могла подобрать подходящих слов. А были ли у неё вообще чувства? После тяжёлых раздумий он опустился в забытье сна. Сны этой ночью оказались полны всевозможных пугающих образов, словно через калейдоскоп он видел всячески переиначенные события последних дней. Некоторые из них были настолько пугающими, что заставляли его просыпаться от собственных криков. Он видел во сне Сэма, который обещал вернуться и отомстить, Селену, грозящую ему скорой расправой, Камжена, который твердил, что Лир сделал всё правильно и даже покойных родителей, только слов их запомнить не смог.

* * *

Тем временем призрак Камжена в облике кота шёл по следу. Запоздалые прохожие шарахались, как от огня, завидев туманный облик зверя. Даже собаки, поджав хвосты, разбегались в разные стороны.

Ему нужен был Элрэт. Серый Кот хотел убедиться, что он жив. Несмотря на то, что он не ощущал его в мире мёртвых, беспокойство не спадало. Призрак петлял, опасаясь слежки со стороны Совета. Наконец-то он добрался до покосившегося двухэтажного дома в старой части города. Здесь следы были ярче и отчётливее. «Он здесь», — понял Камжен. Одним прыжком он очутился в комнате.

Красными угольками дотлевал в углу камин. Свеча на столе давно отгорела. За этим же столом, уронив голову на руки, спала женщина. Внизу на куче плащей посапывал эльф.

Оба спали явно магическим сном. У противоположной стены на узкой лежанке он увидел Лира. Небольшая крылатая тварь прильнула к его шее. Дух летучей мыши — посланник Селены. Она использовала их для убийств и сбора энергии. Собрав все силы, Серый Кот ударил тварь лапой. Мышь, явна не ожидавшая нападения скатилась на пол и принялась недовольно пищать. Собрав всю свою магическую силу, Камжен ударил во второй раз, летучая мышь успела отлететь. Паря над котом она пыталась впиться в него своими острыми зубами, но Камжен оказался проворнее и призрачные челюсти животного захлопнулись, как капкан на тельце посланника. Мышь обернулась сгустком пара и растворилась. «Вот в чём плохая сторона смерти, убивать можно только призрачных мышей», — подумал кот.

Внимательно осмотрев шею Элрэта, он не заметил на ней следов укуса. Дыхание эстира было ровным и жизни ничего не угрожало. «Значит, я успел вовремя», — подумал Камжен.

Покружив по комнате, призрак удалился через стену.

* * *

Лир проснулся, во второй половину дня. С трудом оторвав голову от подушки, он огляделся по сторонам не узнавая окружающей обстановки. Он поднёс руку к лицу и нащупал бинты. Воспоминания постепенно начали возвращаться. Лирнэ легонько тряхнул головой, стараясь не думать обо всём этом.

В комнату вошли Кеоран с Ангарэлем.

— Доброе «утро»! — сказал страж изнанки, улыбаясь.

— Так ведь, вроде не утро, — Лир заметил, что за окном начали сгущаться ранние сумерки.

— Ну, ты только проснулся, значит, утро. Кстати, сегодня первый день весны. Слышишь, как снег за окном тает? — спросил менестрель.

— Нет, не слышу, — ответил ты.

— Эх ты… — вздохнул Кеоран.

Лир поднялся с лежанки, его всё ещё шатало.

— Ты есть хочешь? — спросил Ангарэль.

— Конечно, хочу. Разве бывало когда-нибудь такое, что бы я не хотел есть?! — ответил Элрэт.

Он попытался улыбнуться, но рана на лице отдалась глухой болью.

Эльфёнок вытащил из печки несколько печёных картофелин.

— Это всё, что есть, — произнёс он, протягивая их Лирнэ.

— Кеоран, а куда мне теперь идти?! — спросил Лир совсем другим тоном.

— Ну, я думаю, такому прекрасному войну с задатками мага буду рады во многих местах. Есть у меня один хороший знакомый — глава гильдии наёмников. Когда окончательно поправишься, можешь поговорить с ним, — ответил он.

— Спасибо. А ты уверен, что Селена и её приближённые не доберутся до меня там?

— Интересы этих гильдий не сталкиваются, поэтому можешь считать себя почти, что в безопасности.

Лир не был уверен, что ему ничего не грозит, но твёрдо решил, что через неделю поговорит с главой гильдии наёмников. А пока остаётся только выздоравливать и набираться сил, а они ещё ой как пригодятся…

* * *

Селена сидела за своим столом, пытаясь сосредоточиться. Её била нервная дрожь. Перо постоянно выпадало из рук, и уже третий лист бумаги отправился в корзину.

В кабинет, ступая мягко, как кошка вошла Энн.

— Что с вами, госпожа? Вы переживаете смерть Сэма? — осторожно спросила она, видя, что колдунья не в духе.

— Нет, — неожиданно мягко ответила Селена. — Честно, я скучаю по Элрэту.

— Ну, он же предатель, о котором говорили в пророчестве! — удивилась девушка.

— Не было пророчества и предателя не было, а он просто поддался на провокацию, — вздохнула колдунья. — Не думала, что он окажется настолько глуп.

— Если скучаете, то почему бы просто не попросить его вернуться?! — спросила Энн.

— Ты издеваешься? — спросила Селена. — Я чуть не убила его в порыве гнева, не думаю, что после такого он захочет вернуться. Он бы мог многого добиться, если бы остался с нами.

— Он же не был тёмным?

— Да, действительно не был. Он был сам по себе. Он не из тех, кто черпает силу из источника тьмы или источника света. У него свой источник. Я предполагала, что его возможности безграничны. Но даже самая мощная сила бесполезна, когда у её обладателя дурная голова. Нужно будет вскоре нанести ему визит. Не хочу оставлять его в живых, он слишком много знает о совете.

— А вы не боитесь?

— Честно, боюсь.

— Может быть не надо его убивать, может быть всё же попытаться вернуть его в Совет? — спросила Энн. Она всегда симпатизировала Элрэту.

* * *

Прочитав заклинание, Эргева отправила Лира в забытье. Он опять жаловался на видения и летучих мышей. Ведьма решила, что хороший крепкий сон без сновидений приведёт его в норму.

— Ты уже вторые сутки не даёшь ему пробудиться, — сказал сидящий за столом Кеоран.

— Ему нужно отдохнуть. В тот день он принял на себя слишком много проклятий, каждое из которых могло стать смертельным, — ответила она.

Ведьма зажгла свечу и села за стол рядом с Кеораном. Она молча любовалась отблесками пламени в глазах менестреля. Каким же всё-таки красивым он казался ей в этот момент, не смотря на то, что эта красота всего лишь маска, которую он натянул, придя в этот мир. Страж изнанки лишь загадочно улыбался. Эргеве показалось, что он залез в её мысли.

— Кирэн… — обратилась она к менестрелю. Она была единственной, кто называл его по имени.

— Да? — отозвался он.

— Ты ведь, умеешь читать мысли? — спросила она.

— И такое тоже бывает, — ответил он, улыбнувшись шире.

— Тогда ты должен, знать, как я люблю тебя?! — выпалила Эргева на одном дыхании.

— Вот этого я и не знал, — произнёс он, отводя глаза в сторону.

— Я хочу быть с тобой.

— Ты же знаешь, что это не возможно. Любовь — чуждое мне чувство. Сотворяющий не наградили меня этой привилегией. Я бессмертен, было бы пыткой любить кого-то, потом мучительно наблюдать, как он стареет и умирает. Эльфы живут дольше всех в мире, но и они не вечны. А ты человек, несмотря на то, что магия может поддерживать твою жизнь достаточно долго, ты умрёшь. Я не могу ответить тебе взаимностью, даже постелью. Не надо меня любить. Не мучай себя. Любовь, лишь иллюзия, заставляющая смертных продолжать род. Пусть некоторые и превозносят это чувство выше всего. Кримелья не богиня любви — она богиня разврата, отвечающая за самые низменные желания прикрытые высокой целью. Как глубоко ошибаются эльфы, поклоняющиеся ей. Пусть и воюющие друг за другом за правду. Правды нет.

Эргева внимательно выслушала всю тираду менестреля. На глазах у неё наворачивались слёзы.

— Но я же люблю тебя, — повторила она дрожащим голосом.

— Не плачь. Обрати своё внимание на существ этого мира. На Лирнэ хотя бы.

— Ты что спятил?! У него самый мерзкий характер из всех, что мне доводилось встречать. Он невыносим, — прошипела ведьма.

— Зря ты о нём так. У всех есть свои плюсы и минусы.

— Мне наплевать, я не вижу никого кроме тебя. Для меня в этом мире, есть только ты, а всё остальное лишь пустота.

— Повторяю, я не вижу смысла в любви, — холодно и жестко произнёс Кеоран.

Ведьма накинула на плечи старую шаль и вышла, хлопнув дверью.

Кеоран прошёлся по комнате от одной стены к другой. «Странные вы, смертные», — подумал он вслух.

Тем временем, Лир издав невнятный звук, перевернулся на другой бок. Менестрель показалось, что его разговор с Эргевой мог разбудить его.

— Мы тебя не разбудили? — тихо спросил он.

Эстир приоткрыл один глаз. Даже во сне он умудрялся сохранять хитрое и насмешливое выражение лица.

— Да я и не спал почти, так задремал только, — ответил он заспанным голосом.

Он приподнялся на локте и посмотрел прямо в глаза менестрелю.

— А ты, Кирич, циник и подлец! — усмехнулся Лирнэ, — Нельзя так поступать, с тем, кто тебя любит.

— Молчи ты! — ответил Кеоран, улыбаясь, и тонкие пальцы его на мгновение сжали шею Лира.

Элрэт понял, что это всего лишь шутка, хотя весьма нехарактерная для менестреля.

— С чего ты вдруг так заботишься о чужих чувствах?! — спросил страж изнанки.

— Просто, когда тебе самому больно, лучше понимаешь других и острее ощущаешь чужие страдания. А тебе этого не понять.

— В чём-то ты прав.

Лир встал с кровати. Босиком по грязному полу проследовал до стола. Взял треснутый кувшин с водой жадно приложился к нему.

«У этой эльфийской морды вообще дома зеркало есть?» — проворчал он, обшаривая комнату взглядом. Наконец-то на пыльной полке с забытыми книгами отыскался зеркальный осколок треугольной формы. Поднеся свечу поближе к себе, он принялся разматывать бинты.

В тусклом свете он увидел косой шрам рассекающий лицо. Лирнэ осторожно провёл по краям пальцем. При прикосновении рана всё ещё болела, но уже не так сильно. Она успела слегка зажить с того времени, но всё же не так быстро, как надеялся Элрэт.

«Проклятье! Обычно мои раны заживают быстрее. Гадский Сэм, если у меня была такая возможность, я бы убил его снова, — прошипел он, — Хотя со шрамом тоже не плохо».

Он рассмеялся сам себе.

— Лир, я, наверное, пойду, — произнёс Кеоран, о существовании которого Элрэт уже успел забыть.

— А где это эльфёныш?! — спросил Лир.

— Скоро вернётся, он где-то в кабаке играет.

Менестрель открыл проход на изнанку и удался.

Лир остался один. Он нашарил на столе оставленную кем-то трубку, рядом лежал мешок с табаком. Захотелось немного покурить, раз остальные говорят, что это успокаивает. Лирнэ вытряхнул щепотку себе на ладонь. Осторожно принюхавшись, он убедился, что это обыкновенная курительная смесь, а не тот, что вызывает видения. Он раскурил трубку и приоткрыл окно, что бы наполнить комнату свежим воздухом. Из окна был виден тесный переулок и красная кирпичная стена соседнего дома.

На подоконник с диким криком запрыгнуло что-то. От удивления Лир чуть не подавился трубкой. Нечто оказалось серым котом со сваленной шерстью, у которого отсутствовал один глаз, и было порвано ухо. От животного исходил запах гнили и разлагающейся плоти.

— Фу! Уходи отсюда засранец! — закричал Элрэт, размахивая руками. Ему очень хотелось согнать мерзкого кота с подоконника на улицу, но трогать его руками не было, ни малейшего желания.

— Здравствуй Лир, — произнёс кот знакомым голосом.

— Что за дрянь?! — удивился Элрэт.

Кот почесал лапой оставшееся ухо.

— Ну, это я, Камжен Серый Кот. Не узнал что ли?

— В таком виде не узнал, — ответил Лир, брезгливо отстраняясь.

— А я как раз хотел спросить, как тебе моё новое тело?! — радостно произнёс Камжен.

— Отвратительно! Ты где такое откопал?!

— Другого выбора у меня не было. Тот колдун, которого я любезно попросил найти мне тело, смог отыскать на свалке рядом с домом только такое. Да, и я не жалуюсь. Отмыться бы, тогда может получше станет.

— Э-э-э… Это не ко мне. Вот тут эльф — хозяин дома. Он, как все остроухие, животных любит, может быть, он тебя и помоет. А я за такое не берусь.

Тем временем кот бесцеремонно спрыгнул с подоконника и проследовал в комнату. Лир уже мысленно проклинал себя за то, что открыл окно.

— Так и зачем пожаловал?! Надеюсь ненадолго.

— Я здесь для того, что бы помочь тебе на случай, если Селена и Тёмный Совет придут за тобой, — ответил Камжен, усаживаясь на стул.

— Зачем тебе понадобилось защищать меня от Селены?

— Дурак ты, Лир! Я не тебя от неё защищаю, я просто хочу ей отомстить при помощи тебя, потому, что интересы наши тут сходятся. А так, ты мне абсолютно безразличен!

Лир уселся в кресло, продолжая курить трубку.

— Ах, вот как?! Я оказывается всего лишь орудие мести. Так всегда! — воскликнул Элрэт.

В тот же миг посреди комнаты начало образовываться зелёное сияние, становясь с каждым разом всё больше и ярче.

Элрэт и Серый Кот удивлённо переглянулись.

Зелёное сияние начало подниматься вверх столбом и остановилось примерно на высоте человеческого роста. Несколько секунд буйство ярких искр ещё царствовало в комнате, затем все они резко погасли. И взору предстала фигура, закутанная в чёрный плащ. Незнакомец остался стоять, не поднимая капюшона.

Лир изо всех сил вцепился в подлокотники кресла. Он, безусловно, был напуган, но не хотел, что бы пришелец об этом догадался. Слишком уж велика была цена страха.

Вновь прибывший снял капюшон. Элрэт одновременно испытал удивление и злость.

Перед ним стояла глава Тёмного Совета собственной персоной. Увидев её, кот вызывающе зашипел и спрятался под кресло. Что не говори, а повадку у мёртвого полиморфа остались звериными.

— Здравствуй, Селена, — произнёс Лир, стараясь казаться как можно более спокойным и безразличным. Он откинулся в кресло и положил ногу на ногу, продолжая от волнения грызть мундштук трубки.

— Здравствуй, презренный! — холодно ответила колдунья.

— Угу, и вам тоже не болеть, — усмехнулся Элрэт. К нему постепенно возвращалось самообладание. Колдунья продолжала стоять посреди комнаты, брезгливо озирая всё вокруг.

— Присядь, что ли, а то стоишь тут, как неприкаянная, — добавил Лир, кивая на стул.

Селена взяла один из стульев и, смахнув невидимую пыль, присела на краешек. Ей было очень непривычно находиться в таком грязном и бедном доме.

— Предложил бы что-нибудь выпить?! — холодным тоном спросила она.

Лирнэ указал ей на треснутый кувшин.

— Вон там есть вода, — сказал он.

Селена осторожно налила воды в одну из стоящих на столе чашек с отбитой ручкой.

«Это хороший знак. Она принимает из моих рук воду, значит мы не враги. По крайней мере, она так считает. Убивать меня никто не будет, пока что. Если мои догадки не окажутся верными, то Тёмные окончательно утратили всё благородство», — подумал Элрэт, внимательно наблюдая за колдуньей.

— А я не знала, что ты дурак, Лирнэ Элрэт, — внезапно воскликнула она.

— Все мы дураки, — мрачно ответил Лир.

— Нет, я не об этом. Мы дали тебе всё, ты был мне, как сын родной. Не правда ли, сын мой — тень моя?

— Не называй меня сыном, это оскорбляет память моей покойной матери! — прикрикнул на неё Лир.

— Успокойся, не нервничай зря. Я бы могла заменить тебе мать, — колдунья поднялась со стула и положила руку на плечо Лиру.

— Нет, мерзкое отродье! — закричал Лир, смахивая её руку со своего плеча.

Селена отстранилась от него и скрестила руки на груди. Её глаза сузились в две чёрные щели:

— Ах, вот, как мы заговорили! Чьими бредовыми идеями переполнен твой разум?! — негодовала Селена.

— Я сам всё понял. Тьма и свет лишь игры богов. Мер прекрасно держится и без этого. Вашим богам нравиться смотреть на то, как мы враждуем между собой и убиваем друг — друга. А я не хочу больше быть частью этого. У меня своя игра. Я просто вспомнил, чему учил нас наш бог. Я не хочу быть рабом тьмы или света. Теперь я сам по себе и дорога у меня своя, — спокойно ответил Элрэт.

— А я-то думала, мы сможем вместе вершить судьбу Империи?! — вздохнула Селена.

— Никто не в силах вершить судьбу Империи, даже император. Империя живёт сама по себе, управляется совершенно хаотическим образом, что не даёт ей окончательно развалиться. А Тёмный Совет лишь спица в колесе этой телеги, спица телегу не развернёт. А кучера на телеге нет, он пьян или убит, вот, и несётся телега куда-то, может быть под откос.

— На тебя вдруг снизошло красноречие, Элрэт, что это с тобой? — удивилась Селена, выслушав его речь.

— Оно и не пропадало, — ответил Лир.

— Ты просто не знаешь, кто я на самом деле? Я равна богам, — произнесла колдунья, заглянув ему прямо в глаза. От этого по спине пробежал холодок, но Лир не подал виду.

— Я же чуть не убил тебя однажды! Помнишь нас с тобою тренировочный поединок? Значит, я могу оказаться сильнее. Если ты равна, богам, то смогу их превзойти?! — сказал Элрэт, не скрывая иронии.

— Тебе просто повезло, но теперь я сильнее во много раз, я нашла источник новой силы. Бог Без Имени открыл мне его!

— Ну, удачи тебе тогда в твоих начинаниях. А я не с вами.

Селена снова накинула капюшон на голову. Камжен набравшись смелости всё же выполз из-под кресла и попытался укусить Селену на ногу, но колдунья вовремя пнула его носком сапога. Кот отлетел с диким рёвом и больше не предпринимал таких попыток.

Лир заметил, что вокруг Селены начала концентрироваться энергия. Разноцветные потоки начали складываться в руны. «Нийра» — прочитал он эти руны, почти не глядя на них.

Селена продолжала собирать в руках голубоватый шар.

— Стой! Нийра! — внезапно выкрикнул Элрэт.

Свечение прекратилось. Шар растворился в пространстве. Селена стояла, раскрыв рот от удивления, бессильно опустив руки. На её лице читались злоба и негодование.

— Откуда ты знаешь моё истинное имя?! — произнесла она задыхаясь.

— Оно написано у тебя над головой. Оказывается, вот как просто можно тебя нейтрализоваться. Всего лишь зная истинное имя. Я его уже никогда не забуду.

Лир поднялся с кресла и встал рядом с Селеной и посмотрел на неё сверху вниз.

— Я думаю, тебе не стоит заводить себе врага в моём лице. Я знаю противодействие на многие твои заклинания. Поэтому не стоит, — произнёс он, глядя ей прямо в глаза.

— Когда-нибудь нам всё же придётся столкнуться снова! — прошипела Селена.

— Да, когда-нибудь. А пока что, мы забудем о существовании друг — друга. Наши интересы в этом мире не пересекаются.

Селена снова окуталась зёлёным сиянием.

— До встречи. Элрэт, когда мы столкнёмся ещё раз тебе не жить! — выкрикнула она перед тем, как исчезнуть.

— До свиданья! — ответил Лир пустоте.

Лир снова опустился в кресло. Безусловно Селена разозлила его своим поведением. Но, как не странно, он не испытывал к ней ненависти и не желал её смерти. Судьба колдуньи уже была предрешена, все неистово стремящиеся к власти любым путем, в конце концов, умирали страшной смертью. Такова одна из особенностей мирозданья, боги никому не позволят взлететь слишком высоко. За любым взлёт последует неминуемое падение. За всё приходиться платить рано или поздно. Таков закон равновесия. «Неужели тебе есть дело до равновесия?! Брось вызов балансу! Ты никогда в него не верил» — прозвучал в голос в голове. — Может быть, тебя не коснётся бремя?! Не забывай кто ты. Не забывай, для чего тебе сохранили жизнь». Лир призадумался, как обычно от таких размышлений голова начинала трещать по швам. На один вопрос могло быть несколько ответов и каждый, казался верным. Что такое всё же есть правда? И есть ли она. А может быть и правда сделать что-нибудь стоящее, проверить всё на себе. Посмеяться в лицо богам. Особенно этому Единому. Небрежно швырнуть перчатку богам Селены. Ну, пожалуй, не сейчас. Сейчас надо решить, куда податься теперь. На завтра он решил зайти к наёмникам. А, может быть, ну их! Бросить всё и вернуться на Родину. Он так давно не видел Красные Скалы и не ощущал жар земли. Но нет, он не вернется, вот так просто с пустыми руками, понурив голову. Братья засмеют, как в детстве. Но он не хочет повторения всего этого. Он вернётся потом через несколько лет, когда будет, чем похвастаться хотя бы новыми приключениями.

Скрип двери прервал его размышления, в комнату зашёл Ангарэль.

— Привет! — воскликнул юноша, — Ты уже проснулся?

— Да, как видишь, проснулся, — ответил Лир.

— А я тут настойки прикупил.

— Давай сюда!

Лир жадно прильнул к бутылке. Он уже давно не принимал алкоголь и успел по нему соскучиться. Он увидел ещё три бутылки и понял, что трезвым ему сегодня не быть точно, не смотря на то, что завтра ещё надо идти в гильдию наёмников.

Конец первой части.

Часть Вторая. Гильдия Наёмников

Глава 1

На город опустились сумерки. Тирвальден находился на границе дня и ночи. Вокруг всё тихо и спокойно. Приличные люди уже разошлись по домам, а разный сброд ещё не принялся вершить свои чёрные дела.

Лирнэ Элрэт осторожно крался по узким улицам, постоянно оглядываясь, чтобы убедиться: нет ли за ним слежки. Он впервые покинул своё убежище с тех пор, как ушел из Совета, и опасался, что Селена может нарушить своё обещание. А вступать в схватку с магами ему сейчас очень не хотелось.

Он в очередной раз проклинал себя, что не залатал доспех. Впрочем, что тут горевать, будь что будет.

Капал мелкий весенний дождик. Землю покрывал грязный мокрый снег. Скоро он растает и всплывёт все, что было скрыто зимой: грязь, мусор и трупы. А пока зловонный ручей вымывал из сточной канавы нечистоты и распространял их по всей улице. Запах стоял не из приятных. Лир в очередной раз задумался: есть ли у людей вообще обоняние? Если бы имелись хоть какие-то зачатки этого чувства, то они больше следили бы за чистотой города. Дорогу перебежала крыса размером с собаку. Тварь скрылось в решётке, ведущей в подземелье, с трудом протиснувшись через прутья. Даже видавшего виды Элрэта это слегка удивило. Размер крысы натолкнул на мысль о разных магических экспериментах и проклятьях свыше.

Совсем стемнело. Улицу освещал лишь слабый свет, льющийся из окон домов. Лирнэ предусмотрительно старался держаться в тени. Он продолжал крадучись идти дальше. «Свернуть с Конюшенной на Серую, а там сам всё поймёшь», — припомнил он слова Кеорана.

Через несколько минут пути улица закончилась тупиком. Лиру пришлось долго вертеть головой по сторонам, чтобы заметить промежуток между домами по правую сторону Конюшенной улицы. «А вот и он», — подумал Элрэт начиная протискиваться в узкий проход. Лир больно задел плечом стену, должно быть, потом появится болезненная ссадина, но сейчас он слишком занят, чтобы отвлекаться на такие пустяки. А пока, проклиная строителей, сделавших такие узкие переулки, двигался дальше. Наконец проход начал становиться шире, так что можно было развести руки в стороны. «А хорошее убежище они себе придумали», — мысленно усмехнулся Элрэт.

Он плотнее закутался в неуютный чёрный плащ, ему хотелось оставлять свою личность в тайне как можно дольше. Хотя они, наверное, уже знают, кто к ним идёт.

Теперь улица стала уже метра три шириной. Чуткие уши эстира различили еле слышные шаги и шёпот. Его, безусловно, заметили, этого он и хотел. Пока что он их не видел, но чётко знал, что они где-то поблизости. Общение с вактри научило Лира замечать даже такие мелочи.

Из темноты вышло несколько теней. Лир почувствовал, что его окружаю и руки инстинктивно потянулись к сабле. Один из них, самый низкорослый, сделал шаг вперёд. Это оказался человек с лицом, испещрённым шрамами, которые виднелись даже в тусклом свете неполной луны.

— Кто такой? Зачем пожаловал? — спросил человек громким басом, затем вытащил короткий меч и направил в сторону эстира.

Лир скинул с лица капюшон.

— Я Лирнэ Лаирфан Риан Элрэт! Я пришёл в гильдию наёмников искать работу! — произнёс он достаточно громко и отчётливо, чтобы слышали все.

Человек сплюнул на землю.

— Убирайся прочь! Нас и так больше, чем нужно, — похрипел он.

Но Лир не собирался уходить просто так.

— Тогда мне придётся слегка уменьшить вашу численность! — крикнул Лир, бросаясь с оружием на наёмника. Он не собирался никого убивать, просто вывести из строя, лишить возможности сражаться. Сейчас он был готов буквально зубами вырывать себе место под солнцем, сражаясь за жизнь и средства к существованию в этом проклятом городе.

Человек успел заблокировать удар. Остальные тоже ринулись на Лира, но он принялся отступать к узкой части переулка, заманивая противников в капкан, попутно отражая выпады пяти мечей и уворачиваясь от смертоносных клинков. Ударом ноги Лир сшиб одного из наёмников, попытавшегося обойти его сзади. Пока эстир он работал в обороне, надо было как следует измотать своих соперников. Все они были умелыми воинами, но Лирнэ ощущал своё явное превосходство. Здесь в узком переулке одновременно атаковать могли лишь двое, остальные просто мешали бы друг другу. Лир пропустил один из летящих в него клинков, но тот вскользь прошёл по броне. Бросившийся на эстира воин слишком сильно открылся и получил кинжалом в плечо. Клинок почти по самую рукоятку вонзился в тело. Лир успел вовремя его выдернуть. Наёмник отшатнулся, зажимая кровоточащую рану. Он отступил назад, и ряд сомкнулся плотнее. Их бородатый командир отвлёкся, давая указание одному из солдат, и клинок Элрэта проткнул ему насквозь правую руку. Заревев, он выронил меч и схватился за раненную конечность.

— Стойте! — послышался голос откуда-то сзади.

Но все были настолько поглощены боем, что не сразу услышали.

— Ты хотел в гильдию! Ты будешь там!

Битва остановилась. Лир и наёмники обернулись на звук.

Посреди улицы стоял человек и за его спиной два эльфийских лучника, хотя, скорее всего это были простые полукровки. Наёмники отступили от Элрэта и скрылись в темноте. А человек подступился ближе, совсем не боясь разгорячённого эстирского волка.

— Ты неплохо дерёшься. К тому же ранил моих лучших бойцов. И я сомневаюсь, что старина Сет в скором времени вообще сможет держать меч. Ты, похоже, повредил ему сухожилие, — спокойно ответил человек.

По всему его поведению Лир понял, что перед ним глава гильдии наёмников. Человек держался гордо и явно был наделён умом и проницательностью. К тому же, наверное, неплохой боец.

— Давай пройдём внутрь, не говорить же на улице, — сказал главарь, жестом указывая на дверь.

Лир осторожно последовал за ним. Он не без опасений отнесся к данному предложению, но всё же решил рискнуть.

Они прошли внутрь здания. Лир бросил взгляд на серые стены и запущенный вид. Вокруг висел тяжёлый и пыльный воздух.

Глава гильдии провдил Лира в какую-то комнату, которая, судя по всему, являлась кабинетом. Человек присел в кресло и кивнул Лиру на стул. В самом углу сидел гоблин и пересчитывал медные монеты, которые доставал из разных мешков. Свои подсчёты он заносил в свитки.

— Как зовут-то тебя, остроухий?! Ты ведь из эльфов? — спросил человек.

— Звать меня просто Лир. К эльфам отношения не имею ровным счётом никакого. А уши такие, с какими родился, — ответил эстир, почесав заострённое ухо.

— А моим воинам ты представился более длинным именем.

— У меня слишком много имён. А я до сих пор не знаю вашего.

— Меня зовут Джерунк Бык. Как ты уже понял, я глава гильдии наёмников. Так вот. Ты пришёл, чтобы найти здесь работу. У нас действительно не было свободный мест, но опять же, как я сказал ранее, ты вывел из строя Сета, который являлся командиром одного из отрядов. Теперь я предлагаю тебе занять его место.

От этих слов гоблин в углу недовольно взвизгнул:

— Как же так! Новичка делать командиром отряда! Не бывать этому!

— Заткнись! К этим придуркам мне надо поставить хоть кого-то с намёком на интеллект! — крикнул Джерунк.

Элрэт задумался: «Интересно, что значит «намёк на интеллект?»

— Ты согласен?! — спросил он, повернувшись к Лиру.

— Разумеется, я же за этим пришёл.

Он взял со стола гоблина одну из бумаг и протянул Лиру.

— Это контракт. Такой заключает каждый при приёме в гильдию, — сказал Джерунк.

Лирнэ пробежался глазами по тексту. Его не смутила строчка «Гильдия не несёт ответственности за вашу жизнь и здоровье». В конце концов, он знал, на что идёт.

«Всё чисто!» — произнёс вслух чёрный перстень, про который Лир уже успел забыть.

— Что ты сказал? — спросил удивлённый Джерунк.

— Я сказал, что принимаю условия контракта, — сказал Лир, ставя подпись в правом нижнем углу. В человеческом мире эти закорючки имели силу.

* * *

На следующее утро Лир снова пришёл в гильдию. Джерунк сказал зайти на задний двор, где находилось ристалище для тренировочный поединков (в гильдии даже это было предусмотрено). Он обвёл взглядом свой немногочисленный отряд, состоящий всего из четырёх бойцов. Сначала хотелось сказать небольшую воодушевляющую речь, но, поймав их тяжелые недоброжелательные взгляды, Лирнэ оставил эту затею. С презрением и усмешкой на него смотрели орк, гном, лесной эльф и странная девушка с зеленоватой кожей. Не надо было быть ясновидящим, чтобы понять, что и друг к другу они испытывали схожие чувства. Эти расы, мягко говоря, не ладили между собой. И кому только могло прийти в голову заставить их работать вместе? Но жизнь в империи обязывала быть терпимыми. Сюда стремились за прибылью представители разных народов. Если хочешь выжить, то приходится забывать про всякую вражду, только не у всех это получалось до конца. Эльф с орком всё равно не станут лучшими друзьями, слишком много столетий копилась эта вражда. Мир всеми силами пытается объединиться, но всё больше и больше растёт ненависть, обретая новые формы.

— Лир, — сухо представился он, — Можете не называть мне свои имена или что там у вас вместо них, я всё равно не запомню. Меня приставили командовать всеми вами.

— А почему мы должны слушаться какого-то эльфа?! — спросил орк, разразившись громким смехом.

— Да. Почему это?! — вторил ему серобородый гном. Девушка и эльф смотрели на всё это с холодным призрением.

— Таково указание главы гильдии, — ответил Лир стараясь сохранить спокойствие. — Да и ещё я не эльф, я — эстир.

На последней фразе Лир покрылся едва заметным румянцем и голос его слегка дрогнул.

«Да и не вам судить о моём происхождении, у самих по родне тролли потоптались!» — неслышно прошипел Элрэт.

— Гы! Не пори горячку! Никогда не видел таких дохлых эстиров! — пробубнил орк.

И в тот же миг кулак Элрэта влетел ему в челюсть. От неожиданности орк отшатнулся назад. Сил Лира не хватило бы, чтобы сбить с ног такую тушу одним ударом. Но, не смотря на это, удар оказался весьма ощутимым. Ещё более пострадало самолюбие орка, и он бросился с кулаками на своего командира. Элрэту ничего не оставалось, как уворачиваться от атак громилы. Остальные воины отряда наблюдали в сторонке за битвой, решив помочь тому, кто будет побеждать. Элрэт, не без помощи пера, подпрыгнул на два метра и с разворота приложил орка сапогом в рыло, отчего туша громилы рухнула в грязь. Элрэт надавил ногой на грудь поверженному воину. Послышался глухой хрип.

— Ты принимаешь своё поражение и признаешь меня своим командиром?! — прошипел Лир сквозь зубы.

Орк попытался зашевелиться. Лирнэ переместил ногу ему на горло и повторил свой вопрос. Орк издал нечленораздельный звук, который эстир воспринял как «да». И убрал ногу с горла поверженного. Лирнэ отошёл в сторону и взглянул на отряд. Безусловно, его выходка должна произвести на них впечатление. Надо не забывать про метод кнута и пряника. Орк вернулся в строй. По его глазам Элрэт прочел: «Мы ещё поквитаемся», — а что ещё мог думать побитый «эльфом».

Далее все разбрелись по своим делам. Воины отряда приступили к привычным для них тренировкам, а Элрэт стоял в стороне и наблюдал. Он тоже был бы не прочь размяться, но сейчас ему хотелось оценить боевые качества своих воинов взглядом со стороны. Это был первый отряд, которым ему довелось командовать. Да и в подчинении быть он тоже не привык. Куда проще было действовать одному. А если силы будут слишком не равны, то, может быть, стоит научить их действовать так же, как он.

Лирнэ продолжал наблюдать за воинами. Больше всех его внимание привлекла девушка. Как же ловко она обращалась с древковым оружием, как легки и плавны были её движения. Минимум одежды на мускулистом теле. Эти чёрные волосы и красные глаза сводили его с ума. Он тряхнул головой, чтобы прошло наваждение. Да, она не была красавицей в понимании большинства рас, но женщины с оружием всегда были его слабостью Лира. Её зеленоватая кожа, торчащие клыки и немного грубоватые черты лица наводили на мысль о родстве с орками. Да, без орков тут явно не обошлось. Лир и раньше видел орочьих женщин, но эта на их фоне смотрелась более благородной и красивой.

— Таймора! — окликнул её кто-то из бойцов.

«Её зовут Таймора», — подумал Лир, радуясь, что ему удалось узнать её имя.

Он до вечера просидел в здании гильдии, за весь день для них так и не нашлось никакой работы, и Лир решил пойти в таверну. Дорога то «Тухлого Карася» оттуда пешком занимала около четверти часа. Кобылу он оставил в конюшне при гильдии. Лиру так же полагалась койка в казарме отряда. Но он решил выбить себе место получше, а пока появляться в казарме не так часто. Он любил спать в тишине и одиночестве.

В таверне в этот час как всегда было многолюдно. Столы ломились от еды и выпивки. В воздухе пахло пригоревшим мясом. Служанки носились от одного стола к другому. В центре сидели большие и шумные компании, по углам в тени прятались те, кто своим особым причинам хотели быть замеченными. Наконец Лир увидел за одним из столов Кеорана, он был завсегдатаем этой таверны и появлялся здесь почти каждый вечер. Рядом с менестрелем сидел странного вида тип в белом колпаке с бубенцами в форме черепов. Вся одежда его была белой с небольшими вкраплениями из чёрных узоров. Лицо серое со множеством мимических морщин. И глаза, эти пугающие глаза безумца с вертикальными зрачками. Незнакомец курил кальян, выпуская колечки дыма в потолок. Взгляд его был отрешённым.

— Это мой приятель, Мераскрит! — ответил Кеоран, поймав вопросительный взгляд Лира, затем добавил щёпотом, — Кого только не встретишь на изнанке.

Элрэт присел рядом с менестрелем.

— Кеоран, понимаешь, мы же с тобой друзья, уже долгое время знакомы…

— Тебе пива купить?! — прервал его страж изнанки.

— Да, как ты догадался? — удивился Лирнэ.

— Ну, тут всё просто. Ты редко когда заводишь такие разговоры и говоришь столь учтивым тоном, — спокойно ответил Кеоран, заказывая ещё пива.

— Я тебе потом отдам, просто сейчас денег нет совсем, — заверил его Лир.

Кеоран махнул рукой.

— Да ладно тебе! Если бы все, кто был бы мне должен за все века моего пребывания на земле, все вместе отдали бы мне долги, я мог бы построить себе дворец больше императорского. Только зачем простому менестрелю дворец?!

— Что верно, то верно, — вторил ему Элрэт.

Лир выпил уже кружки три крепкого пива, ведя непринуждённую беседу с Кеораном. А спутник его Мераскрит продолжал молчать и пускать дым в потолок.

Внезапно дверь таверны отворилась, впуская вместе с порывом холодного ветра фигуру в тёмном плаще.

Никто не обратил особого внимания на вновь вошедшего, и он быстро затерялся в глубине таверны.

— Тебе погадать? — спросил Мераскрит у Лира, который на миг ушёл в свои мысли.

Элрэт, не задумываясь, кивнул. Странное существо достало из небольшого мешочка предметы, похожие на игральные кости, только было у них разное количество граней. Он недолго осматривал эти вещицы, затем выбрал из них фигуру с двадцатью гранями, покрутил на ладони и подбросил в воздух. Лиру показалось, что прошла целая минута, пока двадцатигранник, кувыркаясь, летел воздухе, пропал на секунду, затем снова появился, но уже в руке у Кеорана. Лир понял, что без шуток с изнанкой тут точно не обошлось. Менестрель осторожно держал фигуру на ладони. Мераскрит взглянул на двадцатигранник, затем перевёл взгляд на Элрэта, отчего тому стало не по себе, и лёгкий холодок пробежал по спине. Слишком уж пугающим был взгляд этого существа, какой-то первобытный ужас вселял он. Затем Мераскрит посмотрел куда-то в сторону.

— Смотри! Твоя судьба! — сказал он, взмахнув рукой.

Лир оглянулся, но ничего не понял. А Мераскрита уже след простыл.

* * *

Для Мэв, которая пряталась под чёрным плащом, сразу показалось странным, что какой-то тип в нелепом наряде так откровенно показал на неё пальцем. Да ещё и что-то выкрикнул. Как хотелось всадить нож ему под ребро! Да только не за этим она сюда пришла. И не стоит обращать внимание на всяких пьяниц.

* * *

— Я что-то ничего не понимаю! Что здесь вообще происходит? Как он по какому-то круглому кубику смог предсказать моё будущее. И что за чушь он сказал?! И кто он? И куда вообще пропал?

— Он видел ответ в тебе. А, как ты выразился, «круглый кубик» он кинул для того, что убедиться в чёткости своего предсказания, — ответил Кеоран с ледяным спокойствием.

Лир уже не раз убеждался, что голос менестреля действует на него, да и на всех остальных, слишком умиротворяюще. Страж изнанки извлёк откуда-то рюмку тёмно-красной жидкости и подвинул её ближе к Лиру.

— На выпей, — сказал он.

— А что это? — спросил Лирнэ. Он опасался неизвестных напитков с недавних пор.

— Выпей. И не спрашивай.

Лир понюхал напиток. Жидкость пахла приятно и сладко, отдалённо напоминала заморские пряности. Он осушил рюмку до дна. Сразу же он почувствовал горечь, только совсем не противную, а наоборот приятную. На душе и в голове сразу стало легко и свободно.

Лир потряс головой, от этого вокруг всё поплыло.

— Ну и что ты мне подсунул?! — спросил он у Кеорана, чувствуя, что язык его заплетается.

— Да так, некий напиток, из некоего мира, — ответил менестрель.

— Оч… убдительный ответ! — пробубнил Лир.

Напиток оказывал на него весьма необычное действие: всё вокруг крутилось и переливалось множеством разных красок, изредка взгляд останавливался на каком-то вообще мало примечательном предмете. Элрэту показалось, что ему лень даже вращать глазами. Даже думать было лень, и он просто смотрел в потолок таверны, который внезапно начал казаться интересным. Вдруг чей-то голос вывел его из транса.

— Лирнэ, здравствуй! — услышал он где-то вдалеке. Чья-то рука тормошила его за плечо.

Он повернулся и увидел Мэв Ш'Эидан, но в тоже время это была не Мэв. Понять этого он никак не мог; в тоже время очень похожа на Мэв, но что-то не то…

— А ты кто?! — решил спросить он на всякий случай.

Лицо девушки исказила гневная гримаса. «Это что, его обида на меня настолько сильна, что он решил совсем меня забыть? Вот гад!» — подумала она в этот миг.

— Ты что?! Совсем допился, уже меня не узнаешь, милый! — ответила она, отвешивая бывшему возлюбленному подзатыльник.

— Мэв… Ты какая-то не такая, — в такой прострации даже узнать себя самого в зеркале, стало бы проблемой. — Впрочем, у меня больше нет тебя, ты принадлежишь этому лицемерному миру, — сказал Лир с горечью в голосе.

Мэв заглянула в глаза эстиру.

— Я хочу быть с тобой. Я всё ещё люблю тебя! — сказала она и осторожно провела пальцем по шраму на его лице.

«Откуда это?» — читался немой вопрос в её глазах.

— А почему тебя не было со мной, когда мне было плохо? Знаешь, я мог умереть. Знаешь, сколько всего случилось за это время… — Лир ещё много хотел сказать, но Мэв заткнула его поцелуем.

Сначала он хотел сопротивляться, но потом всё же поддался натиску вактри. У него не было моральных сил противиться тому, о чём в глубине души мечтал, даже несмотря на тяжесть обиды. Он просто умел прощать то, что мало кто смог бы простить. Такова была его любовь.

Этот поцелуй его отрезвил. Ясно и точно.

Кеоран сидел на своем прежнем месте и играл какой-то незамысловатый мотив. Ненадолго он поднял голову и подмигнул Элрэту. Тот немного повеселел.

В таверну, изрядно пошатываясь, вошёл Ангарэль под руку со своей дамой сердца. Лир даже не догадывался о наличии у эльфа подруги, но со стороны они оба выглядели именно как пара. Девушка эта оказалась человеком с лёгкой примесью ещё каких-то рас, как большинство жителей империи. Достаточно высокая. С каштановыми волосами, собранными в пучок, из которого вылезло несколько локонов. Глаза её были слегка выпученными, что делало её немного похожей на рыбу. На ней было не очень чистое синее платье. Образ дополняло меховое манто из шкуры какого-то непонятного зверя.

Мэв тоже заметила её.

— Смотри, у неё манто из какой-то драной кошки! — хихикнула она.

— Угу. Хочешь себе такое же? У меня есть на примете один драный кот! — ответил Лир.

— Да прекрати ты! — засмеялась Мэв и слегка стукнула Лирнэ по голове.

Ангарэль и его спутница пока не замечали Лира и Мэв, продолжая здороваться со всеми посетителями таверны.

— Надеюсь, он меня не заметит, — сказал Элрэт, — А то от него одни неприятности.

Но Ангарэль как будто услышал его слова и направился к их столику в углу.

Лир картинно начал сползать под стол.

— Что с тобой?! — спросил эльф вместо приветствия.

— Ничего. Мне просто хорошо. Мне просто отлично. Мне замечательно. И ещё я умираю! — ответил Элрэт, испуская притворные стоны боли.

Мэв принялась вытаскивать Лира из-под стола за край плаща.

— Кстати, здравствуй! — сказал он уже другим тоном, когда ему удалось снова сесть на своё место.

— Приветствую! — ответил Ангарэль.

— Да, а я Мэв Ш'Эидан! — сказал Мэв, слегка обиженная, что её забыли представить.

— Ну, я собственно Ангарэль, а это моя подруга Инильса.

— Здравствуй, а ты, стало быть, Лирнэ Элрэт? Мне Ангарэль много про тебя рассказывал, — начала Инильса.

— А с чего вы взяли? — спросил Элрэт, наматывая прядь волос на палец.

— Ну, ты просто рыжий и пьяный, — захохотала девица.

— Как будто в империи мало пьяных! — ответил Лирнэ.

— В империи мало рыжих.

— А я не рыжий, я кроваво-красный.

— Ладно, Лир, хватит тебе! — остановил его Ангарэль.

— Ну вот, ты меня сдал, проклятый. Я с тобой больше не общаюсь! — усмехнулся Лир, гордо отворачиваясь. — Ты меня и врагам так легко сдашь, и все мои секреты выболтаешь.

Он хотел ещё многое сказать, но Ангарэль всучил ему полную кружку пива, и Лирнэ прошлось отвлечься.

В этот вечер пили все, даже Мэв, которая обычно воздерживалась от спиртного. Профессия обязывала всё время быть начеку и не болтать лишнего. Вообще в её поведении многое изменилось. Элрэта поразила её странная открытость и общительность. Но во всех её действиях чувствовалась явная фальшивость, которую заметить могли только близкие.

* * *

Элрэт проснулся в комнате Мэв после кратковременного сна. В окно светила полная луна, отбрасывая серебристый свет. Он присел на край кровати, глядя на спящую Мэв. Намеренно стараясь забыть, сколько боли она причинила ему. Она оставила его не в самый лучший момент его жизни. Она даже не попросила прощения за то, что так поступала. Может быть, Мэв вообще не видит за этим никакой своей вины?! От этого становилось больнее.

Эдрет чувствовал, что всё это время она была с другими, он ощущал их ауру рядом с ней. Ревность пожирала Лирнэ изнутри. Он злился на них, но не мог злиться на неё. Она была единственным дорогим его сердцу существом. Но всякого, кто даже о ней подумает, Лир готов будет убить. Убить жестоко и беспощадно, ведь он позарился на его сокровище. В глубине души Элрет понимал, что это в корне неверно — Мэв нужно дать свободу выбора. Она должна остаться свободна, ведь цветы быстро вянут, когда их срываешь, и птицы в неволе не поют.

А можно было послать её ко всем чертям, в бездну, не прощать такую суровую обиду. Сколько раз он мечтал высказать ей всё, рассказать о том, как ему было больно, но при встрече все слова обиды куда-то пропали, остались лишь слова любви.

Гордый свободолюбивый эстир стал рабом какой-то женщины.

Лирнэ пошёл к окну, из которого открывался вид на спящий город, что казался сейчас таким подозрительно спокойным. Эти залитые лунным светом улицы. В такую ночь даже воры и убийцы Тирвальдэна предпочитают любоваться луной, а не кровью на кинжалах. Ночь слишком светлая, нерабочая, как они выражались.

— Милый, ты куда пропал!? — позвала Мэв из темноты.

— Я сейчас. Просто луна очень красивая, — вздохнул Лир, — Я бы так хотел, чтобы в мире была только луна, она куда прекрасней, чем солнце.

— Если бы в мире не было солнца, мы никогда бы не поняли, как красива луна на самом деле.

— Знаешь, я слышал когда-то давно одну легенду, что, когда солнце и луна перестанут светить, появится такое светило, что будет озарять землю и днём, и ночью и грани между временами суток не будет. Вечные сумерки. Наверное, красиво! — с воодушевление произнёс Элрэт.

— Скучно это будет, — усмехнулась Мэв. — Иди ко мне!

Лир, отбросив лишние мысли, залез под одеяло в объятья любимой.

Глава 2

— Ползу я, значит, по полу! — продолжал рассказывать Лир, когда его снова перебил Зуш — орк из его отряда.

— Ну а мы в то время ищем дверь! — закричал зеленокожий.

— Заткнись и не мешай мне рассказывать! — заорал на него Элрэт.

Отряд наёмников под предводительством Лирнэ Элрэта уже полчаса пытался рассказать о выполнении задания Джерунку Быку, но их повествование так и не сдвинулось с мёртвой точки.

Глава гильдии наёмников лишь горестно вздохнул, собираясь с мыслями, чтобы дослушать этот рассказ до конца. Час назад отряд ввалился в здание гильдии. На вопрос: «Что с поручением?», все дружно кивали и хлопали глазами и выдавить что-либо членораздельное смогли не сразу. Особенно поразило Быка состояние Лира; он был перемазан пылью, золой и чужой кровью. Одежда была местами прожжена и даже немного дымилась, с волос сыпались искры. Руки мёртвой хваткой сжимали красный мешочек.

— Так, и что же всё-таки случилось? Этот господин заказывал вам разобраться с одним типом, а заодно прихватить статуэтку. И я хочу знать, выполнили ли вы задание. Ибо задаток вы пропили ещё вчера, — не выдержав, закричал Бык.

— Ну, ползу, значит, я, — продолжал Лир.

— Давай всё сначала! Вы меня запутали совсем! — процедил сквозь зубы глава гильдии.

— Лучше я расскажу! — влезла в разговор Таймора.

— Нет, я! Я лучше знаю! — вставил Никвэндил (Лир наконец-то запомнил имя эльфа).

Джернунк Бык снова вздохнул. Слушать их ругань было просто невыносимо, да и орать самому тоже не было сил. Голова с похмелья ещё не прошла. Он подпёр рукой лоб и облокотился на стол.

— Давайте, вы будете говорить только тогда, когда я сам обращусь? Лир, так расскажи ты мне, что произошло.

— Сразу после полуночи мы подошли к дому этого… как его там?! Ну, короче неважно. Я шёл тихо. А эти гоготали так, что слышно было на весь квартал.

— Неправда, я хожу тише, чем ты! — перебил его эльф.

— А мы ходим, как умеем! — выкрикнули хором Таймора, Зуш и гном Вальдун.

Элрэт сделал над собой усилие, чтобы не навалять всем четверым, и продолжил.

— А по улицам, между прочим, иногда и стража ходит, а мы впятером такие неприметные, да ещё и до зубов вооружённые идём и орём во весь голос о том, с кем мы идём разбираться. Ну и совсем подозрения, наверное, не вызываем?! Подойдя к дому, решили разделиться…

— Это был ваш тактический ход? — спросил Джерунк.

— Нет, просто мне надоело торчать с этими придурками, которые предлагали войти через дверь. Ну, кто так делает, когда окно открыто! Ну, они мне заявляют: «Давай сейчас дверь вынесем, всех перебьём и статуэтку эту отнимем».

— Хороший ведь план! — встрял Вальдун. — И главное практичный.

Лир пропустил его слова мимо ушей.

— Мне сей план показался неблагоразумным. И я захотел влезть в окно и сделать всё по-тихому. Я залез через окно на первом этаже. Оказался в одной из комнат, там было темно, и я решил зажечь огонь, — Лир щелкнул пальцами, демонстрируя своё умение. И языки синего пламени вспыхнули в его руке. Он дунул, и пламя погасло. — Смотрю, значит, богатая такая обстановка, ну подобные типы любят излишнюю роскошь. Все эти ковры и дорогая мебель. Тут слышу, шаги и грохот, решил спрятаться за штору. Судя по звукам, прошли мимо меня. Вылезаю и понимаю, что штора горит. Я же огонь не погасил! Но тушить было лень. Вышел в коридор, крадусь вдоль стены. Тут слышу снова грохот, я переместился в тёмный угол и пополз в другую сторону. Ползу, я значит по полу, и тут на меня кто-то наступает. Поднимаю глаза. Какая-то баба, по виду прислуга, шарахается от меня в сторону. Она мне: «Сэр, что вы тут делаете?!» Я, значит, понимаю, что у меня капюшон и платок с лица сползает. Я поправил. И говорю ей: «Не видишь, пол подметаю! А если честно, так вали отсюда быстро и через чёрный ход». Для уверенности кинжалом пригрозил: «Сейчас здесь такое начнётся, что лучше этого не видеть!»

— Дурак! Убить надо было, чтобы не мешалась! — встрял Зуш.

— Но нам ведь не заказывали её убийство! — парировал Элрэт. — Да и настроение у меня на тот момент было хорошее. Более того, я стёр ей память, с людьми это проделать проще простого.

Тут Лир поймал на себе гневный взгляд Джерунка — единственного человека из здесь присутствующих — и ему стало слегка не по себе.

— Таймора, продолжай дальше ты! — кивнул ей Бык.

— Мы тем временем выбивали дверь, пока я не поняла, что бить надо по замку. А второй ушастый зачем-то полез на крышу.

— Я собирался прикрыть их в случае, если охрана подоспеет снаружи! — возразил Никвэндил.

— На шум сбежалась охрана и зачем-то открыла нам дверь. Их было где-то шестеро, — продолжала девушка.

— Их было десять! — возразил орк.

— Шесть, я в отличие от тебя только наполовину орк, следовательно, считать умею! — сказала Таймора и стукнула кулаком по столу. — Завязалась драка но, несмотря на численное превосходство, им не удалось одолеть нас. Потом к нам спустился Никвэндил и чуть не упал в обморок от количества крови и трупов. Ну, ушастые они слабонервные и непривычные к таким жестоким зрелищам. Одним словом, нежный народ.

— Ну, к трупам я привык, а так их потрошить — это уже слишком! — добавил эльф.

— А ты что делал? — обратился к Лиру глава гильдии наёмников.

— Ну а я зашёл на второй этаж. Даже оттуда слышались звуки резни, но вмешиваться в это не было никакого желания. Я зарядил арбалет и стал подходить к каждой двери и прислушиваться. Одна дверь была открыта, я осторожно заглянул за неё. А там сидит хозяин дома, я это понял сразу. Жирный, как свинья, и уродливый, как тролль, сидит за большим столом и жрёт. Причём жрёт так нервно, как будто перед смертью. А внизу звуки боя, сомневаюсь, что он их не слышал. Он в комнате один. Я врываюсь и выпускаю арбалетный болт прямо ему в горло. Он даже на меня не взглянул, подавился и упал рожей в миску со жратвой. Меня от этого зрелища чуть не стошнило, а я ещё думал перехватить чего-нибудь. А стол ведь полон еды. Это вообще редкий случай, чтобы что-то испортило мне аппетит.

Понимаю, что что-то дымом тянет. Это же я тогда занавеску случайно поджёг! Вспоминаю, что надо искать статуэтку. Посмотрел, в этой комнате нет, пошёл дальше. Спускаюсь вниз, а там уже полыхает и эти бегают и разносят всё в пух и прах. А там ещё комната в конце коридора — я туда. Ощущаю вдруг что-то не то, явно магическое присутствие. Смотрю, комната пуста, а в центре стоит эта статуэтка серебряной феи, и всё вокруг опутано незримой паутиной. Проскальзываю мимо паутины, сначала осторожно, потом плюнул на всё и пошёл напрямик! Ухватился за статуэтку и побежал обратно, не оборачиваясь. Слышу грохот, оборачиваюсь, а за мной катится странный фиолетовый шипованый шар, я бегу от него по пылающему коридору. Мой отряд разбегается кто куда. Бегу дальше, понимаю, что надо что-то делать, иначе конец, а шипованые фиолетовые шары редко бывают дружелюбными. Не знаю как, но я повернулся к нему лицом и перепрыгнул его. Второй раз я, наверное, такой подвиг повторить не смогу (лишь потом Лир догадался, что спасло его то самое перо демона). Шар на полном ходу влетел в стену, от этого по ней пошли трещины. Я выпрыгиваю из пылающего дома через окно. Отряд стоит во дворе, и тут я замечаю выражение ужаса на их лицах. Дикий грохот, я инстинктивно пригибаюсь и понимаю, что на меня рухнула стена, но спасло меня то, что я стоял в том месте, где был оконный проём. Вот и вся история.

Джерунк постучал пальцами по столу.

— История, конечно, интересная, а где статуэтка, которую хотел заполучить наш клиент?

— А вот она! — Лир наконец-то выпустил из рук красный мешочек.

Джерунк развязал его и извлёк серебряную фею. На крохотном личике которой Лиру померещилась ехидная ухмылка.

— И из-за такой, пусть и магической безделушки я чуть не распрощался с жизнью, — произнёс Лирнэ Элрэт, тяжело вздыхая.

В голове его мелькнула мысль, которую он чуть было не озвучил: «Жизни наёмника совмещает в себе жизнь вора и убийцы», — но звенящие золотые монеты быстро его успокоили.

— А скоро вам вообще на остров Даг предстоит плыть. Есть там дельце одно, — будничным тоном сказал Джерунк Бык. — Да и побольше заплатят.

Глава 3

— Не хочу этого признавать, но, гоняя крыс по подворотням, ты всё же чему-то научился, — сказал Элрэт, убирая саблю в ножны.

В этот день они встретились с Ангарэлем на прежнем месте для тренировок. Причём, вопреки заведённому у них порядку, инициатором был Лир. Со дня первой тренировки они периодически приходили сюда, на берег реки, чтобы пофехтовать. Обычно эстир был немногословен со своим учеником, но сейчас его явно тянуло поговорить. Завтра ему предстояло отплыть на остров Даг.

Ангарэля обрадовало внезапное снисхождение наставника.

— А может быть я тоже смогу вступить в гильдию наёмников? — настороженно спросил он.

— Зачем тебе это? Такая жизнь не для тебя! — возразил Лир. — Вчера я осознал, как всё это гнусно, но звон монет заглушил мою совесть, и вино сняло тяжесть с души. Ты знаешь, мне стало так непривычно ходить с открытым лицом, так я чувствую себя более беззащитным, нежели без доспеха. Я даже своего отражении в зеркале побаиваюсь. Мне кажется временами, что я — это не я. Мои действия, мои слова… временами я не узнаю себя.

Ангарэль взглянул на Лира. За последнее время эстир сменил внешний вид. Обзавёлся новой бронёй, стал одеваться в бесформенную одежду вместо изысканных нарядов мага Тёмного Совета и собирал свои длинные волосы в конский хвост, что ранее было ему несвойственно.

— Я вот даже постричься думаю, дабы не завшиветь в этой казарме. Эти твари до сих пор не могут мне выделить отдельную комнату. А денег на съём жилья пока нет, — продолжал Элрэт свой монолог.

— Что это с тобой сегодня? — спросил эльф.

— Что именно? — Лир поднял бровь.

— Ты какой-то разговорчивый.

— Мне просто хочется с кем-нибудь поговорить. Я решил, что для этой цели сойдёшь и ты, так как Кеоран куда-то запропастился.

— Может быть, ещё пофехтуем? — предложил Ангарэль.

В ответ Лир кивнул, доставая клинок. И зазвенела сталь вперемешку со звонким смехом. Сначала Ангарэль держался в защите, затем перешёл в контратаку. Техника Лира почти не предусматривала блоков, ему было удобнее уворачиваться от ударов. Хоть и ученик делал успехи, эстиру всё равно приходилось сражаться не в полную силу, дабы не нанести ему вреда.

Уворачиваясь от верхнего удара, Элрэт сделал шаг назад, но сапоги заскользили по весенней грязи. Нога предательски подвернулась, и он завалился назад, не найдя равновесия. Лир не успел опомниться, как холодная сталь коснулась его горла.

— Ты убит! — самодовольно произнёс Ангарэль. Лицо его просияло в улыбке. Впервые за все их тренировки ему удалось задеть Лира в бою.

— Вот мелкий гад! — оскалился Лирнэ.

Эльф виновато протянул руку, дабы помочь Элрэту встать. Эстир неохотно принял руку ученика, но вместо того, чтобы опереться на неё, резко дёрнул на себя. От неожиданности эльф повалился лицом в грязь рядом с Лирнэ.

— Никому нельзя доверять! — сказал Лир, и лицо его исказила одна из самых ехидных ухмылок.

От досады эльф стукнул его кулаком по рёбрам. Удар пришёлся в доспех. — Руку не отбил?! — ехидно спросил Элрэт, кидая шмат грязи в лицо Ангарэлю. Эльф не заставил себя ждать и ответил Лиру тем же.

— Гоблинское копьё тебе в зад! — выругался Элрэт по-эстирски и вцепился в горло эльфа. Ангарэль брыкался, пинался и жалобно визжал.

— Сдаёшься? — прошипел Лир.

— Отпусти! — простонал эльф.

Потасовка прекратилась. Они сидели посреди поляны, перемазанные грязью, и громко смеялись. Лирнэ Элрэту показалось, что так искренне он не смеялся уже очень давно.

Они подобрали разбросанное оружие и побрели в город. Прохожие шарахались от них, принимая за бродяг. Ровный слой грязи ещё никого не делал привлекательнее.

— Эх, весна вокруг. А мне завтра отплывать на это проклятый остров. Неизвестно, вернусь ли я ещё, — сказал Лир, когда они проходили по мосту. Он подошёл к самому краю и уставился на воду. Мутный поток нес мусор и отбросы.

— Знаешь, в этом путешествии меня больше любых врагов пугает вода. Если честно, я панически боюсь воды и не умею плавать, — добавил он, глядя прямо в глаза Ангарэлю.

Эльфу было непривычно видеть Лирнэ таким, впервые тот признался в своих страхах и слабостях, впервые открыл свою душу. К чему же эта его откровенность? Из-за страха возможной гибели и осознания своей смерти?

— Может быть, стоит просто побороть свой страх?

— Вот я и пытаюсь. Я бы не пошёл на это, если бы не хотел избавиться от своих слабостей.

— Всё же страсть к деньгам и приключениям в тебе сильнее любого страха?! — усмехнулся Ангарэль.

— Выходит, что я настолько алчен, что даже не дорожу своей жизнью. Как ни странно, но раньше я думал, что деньги мне не нужны, и я прекрасно без них жил в лесу. Но город — это совсем другое дело. Не попадись мне тогда Селена, я бы наверное так и шатался бродягой или ушёл бы обратно в лес. А ещё, мне дико домой хочется временами.

— Тебя там кто-нибудь ждёт? У тебя есть родители? Ты мне вообще никогда ничего о себе не рассказывал, — спросил Ангарэль.

— Моих родителей нет в живых. Моя мать… — Лир запнулся, в горле застрял ком, — она умерла сразу после моего рождения. Не буду вдаваться в подробности. А отец погиб почти пять лет назад в неравной битве. У меня ещё есть два сводных брата, но они никогда не были мне близки. Хотя, наверное, неплохо было бы их повидать, пусть увидят, что я не столь безнадёжен.

Лир смотрел вдаль, провожая взглядом закатное солнце.

— А почем ты оставил родину?

— Были причины. Я хотел увидеть другой мир, кроме этих красных камней, выжженной степи и горячих озёр. Я хотел увидеть мир, который скрывается за горной грядой. И вот увидел и достаточно насмотрелся.

— Так говорят многие, кто приезжает в империю. Основная жизнь в мире крутится здесь, а там, в родных селеньях, лишь тишь и покой. А я пришёл сюда, чтобы чему-то научиться. Меня мать из дома выгнала и сказала, что я безнадёжен и ничего не умею. Вообще все так говорят.

— Когда вернёшься домой, докажи ей, что это не так. А вообще, наверное, что-то кому-то доказывать — это очень глупо. Надо просто жить.

— Лир, как же ты противоречив. Ты только что сам сказал, что хочешь доказать то же самое братьям, — возразил Ангарэль.

— Да ну их! У них своя жизнь, у меня своя.

Они двинули в таверну «Тухлый Карась». Вышибала на входе отказался их пускать, глядя на покрытую толстым слоём грязи одежду.

— Пошли прочь, бродяг и нищих не обслуживаем!

— Простите, вы просто не понимаете, мы только что победили грязевого голема и испачкались в его крови! — гордо заявил Лир, расправив плечи.

— Да-да, убили голема! Здоровенного такого, — добавил Ангарэль.

Вышибала почесал затылок и обернулся на хозяина таверны в ожидании руководства к действию.

— Вы не понимаете, мы возможно спасли многих горожан от неминуемой гибели. Вы должны нам до скончания века и ещё по кружке лучшего пива за счёт заведения!

— Пусти этих придурков, пусть купят, что хотят, и выметаются. Сидеть здесь я им не позволю! — крикнул трактирщик, и вышибала брезгливо отстранился, пропуская эльфа с эстиром внутрь.

Они вошли и купили три бутылки настойки. Спорить с трактирщиком не хотелось, настроение у обоих было не то, хотя они не сомневались, что вышли бы из кабацкой драки победителями. Опыт подобных стычек имелся у обоих.

Они сели на берегу Кровавого пруда и откупорили первую бутылку. Из-за дерева появился Кеоран с лютней наперевес.

— Вот, только стоит открыть бутыль, как ты появляешься, ну просто заклинание вызова Кирыча! — рассмеялся Лирнэ Элрэт, протягивая менестрелю настойку. Страж изнанки сделал большой глоток.

— Ты мою просьбу выполнил? — спросил Элрэт чуть позже.

— Да. Я передал всё Мэв, она обещала завтра прийти на пристань. — Вот и славно! — ответилЛир, опустошив залпом полбутылки.

— А что вы такие грязные?! — спросил Кеоран.

— Мы сражались с грязевым големом! — не сговариваясь, ответили оба.

И все дружно залились звонким смехом.

* * *

Утро следующего дня выдалось туманным. Дул порывистый ледяной ветер. Моросил дождь Лирнэ Элрэт стоял в порту, всматриваясь вдаль. Его пришли проводить Кеоран, Ангарэль и, как ни странно, Эргева. Мэв всё ещё не было.

— Пора уже! — сказала Таймора, дёргая своего командира за край плаща. — Пойдём, а то опоздаешь, наш корабль скоро отплывает.

— Ну, может быть, она всё же придёт проводить меня, — прошептал он, отводя в сторону свой и без того отрешённый взгляд.

— Иди, а то не успеешь, — сказал Кеоран.

— Ладно, на всякий случай прощайте, — сухо ответил Лир.

Кеоран пожал ему руку, Эргева поцеловала в щёку, а Ангарэль со всех сил стиснул в объятьях.

— Ты чего? — спросил Лир, пытаясь высвободиться из лап эльфа.

— А вдруг я тебя, правда, больше не увижу! — почти плаксивым тоном произнёс Ангарэль.

— Всё, до свиданья всем! Если вернусь, то ещё свидимся, а если нет, то такова судьба!

Он поднимался по трапу, стараясь не смотреть на чёрные воды, плескавшиеся под ногами, такой пугающей была их глубина.

«А ведь это только река, а завтра будет море», — попытался он успокоить себя этой мыслью. Поднявшись на палубу, он остановился возле борта и в последний раз помахал рукой своим провожающим.

«Зря я устроил из своих проводов такое представление. Надо было вообще никому ничего не говорить», — подумал он. Лирнэ никогда не любил долгих прощаний. К чему всё это?

Он продолжал злиться на Мэв за то, что она не пришла. Наверняка, потом будет оправдываться, что у неё были срочные дела. Такое уж срочное дело, если кто-то из врагов гильдии воров проживёт на полчаса больше? Но для неё это оказывается важнее, чем тот, кого она любит, если, конечно же, верить её словам. Можно ли верить вактри вообще?

Лирнэ смотрел, как удаляется от него пристань и как Кеоран, Эргева и Ангарэль превращаются в крохотные точки. А он ведь будет скучать по ним. И они тоже.

Элрэт старался не смотреть на плескавшуюся за бортом чёрную речную воду и не обращать внимания на небольшую качку. Корабль летел вперёд, как Лиру казалось, с невероятной быстротой, а Элрэт никогда не путешествовал по воде, так что сравнить было не с чем. Чужая, враждебная стихия пугала его отсутствием твёрдой почвы под ногами. Он постарался искать плюсы в подобном способе передвижения, ведь в отличие от путешествия пешком тут не надо было применять никаких усилий.

Он стоял на палубе, холодные брызги били в лицо, и ветер трепал волосы. А за спиной собрался его немногочисленный отряд.

* * *

Наступил вечер. Лишь звёзды и далёкие огни по обоим берегам реки рассеивали эту бескрайнюю тьму. Дул холодный ветер, характерный для начала весны.

Река никогда не покрывалась льдом из-за быстрого течения, поэтому навигация была открыта круглый год. Русло реки по мере приближения к морю становилось шире. С одного берега можно было различить лишь тонкую полоску земли. Корабль нёсся вперёд, подгоняемый течением и попутным ветром.

Весь отряд собрался в каюте Лира, которую тот делил с Никвэндилом.

— Ты так и не посвятил нас в суть дела! — проворчал Вальдун.

— Сейчас, — ответил Лирнэ.

Эстир сидел на узкой койке, закутавшись в одеяло почти с головой. Сейчас ему пришлось вылезти из своего «укрытия» в поисках дорожной сумки. Немного порывшись в ней, он извлёк коричневый бумажный конверт. Некоторое время глаза его бегали по строчкам письма.

— Здесь нам предстоит разобраться с целой бандой! А дальше мне пока в суть вникать не хочется, — произнёс он.

— С целой бандой?! — переспросили все хором.

— Ну, или хотя бы с основными фигурами! — пояснил Лир. — Остров, насколько я понимаю, небольшой, значит, и банда тоже не большая.

— Железная у тебя логика, а вдруг там вообще весь остров — это одна сплошная банда! — прикрикнула на него Таймора.

— Ну весь остров бандой быть никак не может, — ответил Лир, пытаясь подражать успокаивающей интонации Кеорана. В общении с такими существами пригодится кто-нибудь, умеющий сохранять спокойствие духа и пытаться удержать остальных от безумия.

— А сейчас идите и раздобудьте мне чего-нибудь выпить. Это приказ! — сказал Элрэт, слегка повысив голос на последнем слове. Все посмотрели на него, кто удивлённо, кто негодующе, кто лениво.

— Да-да! Принесите мне выпить, мне же надо что-то принять, чтобы не нервничать. А если я буду нервничать, то нервничать будут все окружающие, потому что тихо нервничать я не умею. Да и ещё вспомнил, что я ваш командир, поэтому БЕГОМ МАРШ ЗА ПИВОМ!

Все лениво поплелись к выходу из каюты. Лир уронил голову на колени. «Эх, надо вырабатывать командный голос», — вздохнул он. Затем вспомнил себя, он же никогда не реагировал ни на чьи приказы. Даже к поручениям графа прислушивался с трудом и всё равно действовал по-своему. Такова была привычка, наверное, всего рода Элрэт, даже король и тот смирился.

* * *

Ангарэль сидел за столом. Тусклое пламя свечи отбрасывало золотистый отблеск на его лицо и волосы. Невидящим взглядом он смотрел в стену.

В кресле сидела Инильса и гладила потрёпанного серого кота, который так и поселился жить у Ангарэля с того памятного вечера.

— А это твой кот? — наконец спросила она.

Кот спрыгнул с её колен на пол. Тряхнул хвостом, который тут же отвалился.

— Частично, — ответил Ангарэль. Затем, глядя на отвалившуюся часть зверя, залился истерическим смехом.

— Нет, я не это имел в виду, — сказал он, отдышавшись. — Вообще это выкинуть надо, и кота тоже.

— Зачем кота выкидывать? — спросила Инильса.

— Потому что он мерзкий, гадкий. Мне вообще удивительно, как ты его в руки брать не брезгуешь? Он же дохлый.

— Как дохлый? — удивилась Инильса.

— Да так, в него вселился дух одного типа, которого Лир случайно по-пьяни убил, — ответил эльф спокойным будничным тоном.

— Какой ужас! — воскликнула Инильса.

Ангарэль встал из-за стола и обнял её за плечи.

— Где ужас-то?! — спросил он.

— Л-лир, — произнесла она запинаясь.

Эльф погладил её по плечам и прошептал на ухо:

— Да успокойся ты, он больше так не делает. Он хороший и добрый и убивает только за деньги теперь.

— Что, среди вас, эльфов, вообще нет ни одного честного человека?! — спросила она удивлённо.

— Хехе, среди эльфов человека?! Ты хоть поняла, что сказала? Да и не эльф он, просто остроухий, какой же из него эльф?! Да и привыкай, в этом городе все такие. Столица империи, но вот так вот…

— Вы все безумцы!

— А как же без этого! — усмехнулся эльф. — И давай вообще тему сменим, поговорим о чем-нибудь прекрасном. О зомби к примеру!

Она в ужасе оттолкнула эльфа.

— Да успокойся ты, всё нормально! — заверил её Ангарэль. — Я просто шучу, просто шучу.

Раздался душераздирающий звук, похожий на скрип несмазанной телеги. Кот прижал уши (вернее одно оставшееся) и спрятался под кровать. Ангарэль и Инильса обернулись на звук. Какого же было их удивление, когда они увидели странное существо, скребущееся в окно второго этажа длиннющими когтями. Оно парило в воздухе. Из-под капюшона низко надвинутого плаща торчал длинный птичий клюв. Без сомнений, это хиллигрин — посланник богини смерти. Эльф и девушка стояли не в силах даже закричать. Ужас сковал их. Крик так и застрял в горле. Любое разумное существо боялось хиллигринов, так как увидеть их — не к добру.

Птицеподобное существо просочилось сквозь окно в комнату. От него веяло могильным хладом. Лохмотья развевались сами собой, из-под капюшона смотрела чёрная пустота. Хиллигрин парил над полом, скрестив лапы с когтями на груди.

— Т…ты к кому? — растерянно спросил Ангарэль, не слыша слов за собственными всхлипами.

Существо не отвечало. Хиллигрины были безмолвны. Он медленно подплыл к эльфу. Зависнув рядом ним ненадолго, он последовал дальше, минуя Инильсу, приблизился к кровати. У Ангарэля появились смутные догадки по поводу визита данной сущности. Хиллигрин смотрел вниз, как раз туда, куда спрятался Камжен.

Немая сцена продолжалась несколько мучительных минут. Эльфу казалось, что прошла вечность. Внезапно в дверь комнаты кто-то постучал, да так, что чуть не слетел старый замок. На ватных ногах Ангарэль пошёл открывать. Он ожидал чего угодно, но никак не этого. За дверью, еле помещаясь на крохотном лестничном пролёте, стояла белая кобыла Сель. Животное смотрело на юношу, как всегда равнодушным взглядом немигающих чёрных глаз. Как она вообще умудрилась сбежать из конюшни и подняться по ступенькам на второй этаж?

— Лошадка… — смогла произнести Инильса, переключая внимание с вестника смерти на кобылу.

Сель ткнулась мордой в руку Ангарэлю.

— Уходи отсюда, глупое животное! — закричал Ангарэль. — Что тебя сюда принесло!?

Кобыла равнодушно толкнула эльфа мордой в грудь. Он понял, что сражаться с сумасшедшим животным у него попросту нет сил и решил отступить в сторону. Лошадь проследовала в комнату. Под копытами трескались половицы, и посуда на полках зазвенела. «Как бы пол не провалился», — подумал Ангарэль. Сель остановилась посреди комнаты. Кобыла занимала собой почти четверть помещения.

— Это что вообще такое?! — спросила Инильса. И всем стало уже безразлично присутствие здесь Хиллигрина.

— Это лошадь Лира, — ответил эльф с показным спокойствием.

— Кот вроде бы его, лошадь его, значит, и эта тварь тоже его, — сказала девушка, косясь на неподвижного вестника смерти. — Надеюсь, у него нет домашних драконов или демонов?! А то очень не хочется с ними сталкиваться.

— Ну, я же предупреждал, что мы все ненормальные! — ответил Ангарэль. Он постепенно начал приходить в себя, хотя сама ситуация выглядела крайне необычной.

Тем временем кот под кроватью плотно вжался в стену. Его трясло от ужаса. Даже небьющееся сердце готово было пойти снова, чтобы разорваться на части. Он слышал в голове голос ужасного существа: «Ты слишком надолго задержался здесь. Неужели ты не знаешь, где твоё место?! Ты нарушил один из важных законов мирозданья. Ты находишься в здесь после смерти своего тела. Тебе не избежать страшного суда. Тебе не избежать всех мук».

«Но я остался здесь, чтобы помочь другу. Я же спас его от смерти», — так же мысленно отвечал Камжен.

«Не лги себе, ничтожный! Ты преследовал свои низменные цели. С какой стати тебе спасать своего убийцу?»

«На самом деле я хотел мести!»

«Прекрати оправдываться, ты подобен крысе, загнанной в угол!»

Хиллигрин запустил свои когти в тело кота, в это давно мёртвое тело, за давно мёртвой душой. Пальцы быстро нащупали жалкий сгусток чистой энергии. Вестник смерти держал душу в лапах и внимательно рассматривал. «Гниль у тебя, а не душа», — мысленно рассмеялся он. И удалился в своё измерение, волоча за собой несчастную душу на цепи.

Все трое (включая лошадь), спокойно вздохнули, когда из под кровати выкатилось безжизненное тело кота и вестник смерти растворился в пространстве.

Ангарэль подошёл к Сель и потрепал её по гриве.

— Скучаешь по нему? — просил он. — Но не переживай, он обязательно вернётся. Он не из тех, кто так легко сдаются.

* * *

Лир проснулся. Такие яркие и реалистичные сны не снились ему уже давно. Ангарель, Инильса, вестник смерти, Камжен, Сель, к чему бы это? Может быть, так действует это ужасное пойло, которым угостили моряки? Или всё это было на самом деле?

В любом случае, это заставило его задуматься. В который раз он решил, что не хочет закончить своё существование, как Камжен, умереть так же бесславно, прожив такое ничтожное воплощение, быть подверженным страшному суду и полному уничтожению после смерти. Он снова вспомнил о главном своём страхе. Нет, ни смерти от воды он боялся, смерть никогда не страшила его. Если погибнет он в воде и тело его останется там и не сможет возгореть и стать прахом, как происходит со всеми эстирами после смерти, то не видать ему обители богов до скончания времён. Таков уж закон, такова шутка создателей.

Утром корабль вышел в открытое море, миновав русло реки. Лир догадался об этом, даже не выглядывая из каюты. Запах соли бил в нос. Качка стала ещё более невыносимой. Словно маятник, качался погасший фонарь под потолком каюты. Глаза Элрэта невольно следили за ним. Других занятий у него не намечалось, и он продолжал лежать на спине, глядя в потолок. Он сам ощущал себя внутри подобного фонаря, который неистово мотает из стороны в сторону. Когда же закончится этот нелепый кошмар? А к полудню так вообще захотелось выть волком.

— Видно, тебе совсем плохо, — вздохнул Никвэндил.

— С каких пор ты интересуешься моим состоянием?! — огрызнулся Лирнэ. — Просто ты весь день лежишь мёртвым телом. А из каюты выбегаешь явно не для того, чтобы полюбоваться водной гладью за бортом.

— Хочешь знать? Да! Мне действительно очень плохо. Я ненавижу всё это. Эту дырявую лоханку, в которой мы плывём, эту воду, этих противных пищащих птиц, эту дрянную еду, особенно рыбу. Неужели на корабле нельзя есть ничего кроме рыбы? Она же воняет ослиными испражнениями! А больше всего я ненавижу тебя! Именно тебя, потому что на данный момент, который я считаю самым скверным в своей жизни, именно ты торчишь рядом со мной! — произнёс Лир на одном дыхании. В его надорванном голосе читались нотки истерического безумия.

Эльф отстранился к выходу.

— Я торчу рядом с тобой только потому, что мы поселились в одной каюте. А так я не имею ни малейшего желания пребывать здесь.

— Вот и славно, лучше пойду на палубу! — воскликнул Лир. Рывком он поднялся с кровати и, оттолкнув эльфа, бросился к выходу. Но, открыв дверь, сразу отшатнулся назад и захлопнул её со стуком.

— Там это проклятое солнце! — зарычал он и вернулся назад, накрываясь одеялом с головой.

Никвэндил опешил от такого поведения Элрэта.

— Что с тобой? Значит тебе действительно очень плохо, если ты проклинаешь солнце?!

— Мне сейчас всё вокруг ненавистно!!! Оставь меня, ушастый, если не хочешь получить по башке.

К вечеру Элрэту стало легче, возможно от осознания, что путешествие скоро закончится и ему наконец-то снова удастся ступить на твёрдую землю, пусть и на чужую и незнакомую. Предстоящее его ничуть не пугало. Что там банда?! Да хоть десять, только не трястись больше на волнах и не страдать морской болезнью!

Он готовился к прибытию и раскладывал снаряжение на койке. Рядом крутился Никвэндил. Лирнэ засучил рукав, чтобы одеть наруч, и спиной почувствовал любопытный взгляд эльфа. Лир осознал не сразу, что же так привлекло внимание наёмника. Оказывается, всё дело было в татуировках, покрывающих руки эстира почти от локтя до запястья. Он носил их уже несколько лет и даже почти перестал обращать внимания на эти рисунки.

— А что это? — невинным тоном спросил Дил.

— Ничего особенного. Просто для красоты, — ответил Лирнэ, пряча улыбку.

— А я-то уж подумал, что знак принадлежности к какой-нибудь шайке, — произнёс эльф, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более наивно.

— Ничего особенного, — повторил Лир более настойчиво.

Меньше чем через час весь отряд собрался на палубе. В небе уже начали загораться звёзды, и на мир опустились сумерки. Где-то впереди из-за тумана виднелись далёкие огни, явно не принадлежащие небесным светилам. Корабль приближался к острову Даг.

Лирнэ надвинул на глаза капюшон малинового плаща, несмотря ни на что, он не желал расставаться с этой вещью, которую давно уже считал частью себя. Пусть столько раз говорили, что столь яркий цвет — отличная мишень. В конце концов, он часто совершал нелогичные поступки.

Он оглядел свой немногочисленный отряд, лица всех четверых были лишены всяческих эмоций. Ему очень хотелось знать, что же они думают в данный момент. Но это оставалось загадкой. Наёмники не очень любили выражать свои чувства.

Корабль причалил к берегу. Элрэт остался стоять, скрестив руки на груди. Посмотрев на шаткий трап, сколоченный из гнилых досок, он решил пойти другим путём. Мысленно послав сигнал артефакту, он поднялся в воздух и плавно опустился уже на причале, не обращая внимания на удивлённые взгляды окружающих.

Первой отреагировала Таймора:

— Ты что, спятил?! Мы не должны привлекать к себе внимания!!!

Лир невольно сделал шаг назад.

— Не тебе мне указывать, — парировал он её словесную нападку.

— Ах так! — закричала девушка.

И с размаху толкнула Лира в грудь.

Он не сразу понял, что падает. Такой неожиданной была её атака. Затем его окутала холодная вода. Таймора столкнула его в море. Сначала Лир решил, что будет неглубоко и он сумеет выбраться, но пучина затягивала вглубь. Ужас парализовал его тело, не давая пошевелиться. Он просто шёл ко дну, как мешок с камнями.

Наёмники удивлённо переглянулись. Лицо Тайморы в момент стало серьёзным. Недолго думая она бросилась в воду, туда, где несколько секунд назад скрылся Лир.

Лир очнулся на причале, не понимая, что происходит. Он пребывал в каком-то забытьи. Но Таймора звонкой пощёчиной привела его в чувства.

— Ты что делаешь?! — закричала она.

Лир продолжал отплёвываться от воды.

— Это мне отплёвываться надо, а не тебе, — продолжала она.

Открыв глаза, он увидел над собой зеленоватое лицо девушки.

— А ты, прости, что делала?!

— Искусственное дыхание. И скажи спасибо, что я, а не Вальдун к примеру, — злорадно усмехнулась она.

Лир поднялся на ноги. Непонятно было, стоит ли злиться на Таймору, или всё же сказать ей спасибо за спасение. Может быть, она всё же не хотела столкнуть его в воду. Может быть, это была случайность.

Лир отряхнулся, как дикие звери встряхивают мокрую шерсть. Его начинал бить озноб. Начало весны, не самое тёплое время года.

Наёмники решили следовать к ближайшей таверне, дабы остановиться на ночлег. Лир нагнал Таймору и зашагал рядом с ней.

— Знаешь, а я не прочь был бы снова утонуть, ради такого спасения. Всё же твой поцелуй я ещё не скоро забуду, — сказал он с ехидной ухмылкой, напоследок подмигнув девушке. Затем резко увеличил скорость, нагоняя остальных.

Таймора поняла, он мстит, мстит по-своёму и изощренно. В который раз, молча, прокляв этого самовлюблённого болвана, она пошла дальше. Лир обернулся, продолжая улыбаться.

— Давай, если будем у меня на родине, пойдём прогуляться к жерлу вулкана! Там очень красиво. Я обещаю! И камни очень скользкие. И вулкан очень горячий, — продолжал Элрэт.

Таймора промолчала. Она прекрасно знала, к чему он клонит.

У Лирнэ же было только одно искреннее желание — переодеться в сухую одежду и просто согреться.

По узкому переулку они прошли на главную площадь селения, служившую также рынком, выпасом для скота и эшафотом.

Лир поднял глаза к небу и продолжил говорить, скорее обращаясь к звёздам, чем к кому-то из здесь присутствующих:

— А я ошибался, Тирвальден не самое скверное место в мире. Бывает и хуже. Вот посмотрите, какая чудесная виселица, жалко пустует, — он взмахнул левой рукой в сторону сооружения. — А вот большая куча навоза. А вот какой-то сарай. А, простите, не сарай! Табличка, гласит, что это… — Лир придвинулся чуть ближе к надписи, — дворец губернатора! Чудесное место. Надо будет завтра когда рассветёт отправиться на познавательную прогулку.

Вальдун толкнул его в бок.

— Ты потише вещай, а то на нас уже все косятся! — проворчал гном и указал на двух голодранцев, высунувшихся из-за угла.

Лир повернулся и зло зыркнул на нищих. Бездомные лишь ухмыльнулись в ответ.

«В конец обнаглели! В Тирвальдэне обычно сразу прячутся», — прошипел он себе под нос.

— Давай лучше думать, как таверну найти! — перебил его мысли эльф.

— Только у местного населения лучше не спрашивать. Не нравятся они мне, — ответил Лир.

Через полчаса блужданий они всё же нашли безымянную таверну. Что было как раз кстати, потому что Лир уже начал замерзать. Все впятером решили сэкономить деньги и поселились в одной комнате, больше похожей на чулан.

* * *

— Давайте всё-таки решим, что мы будем делать?! Не на отдых же мы сюда приехали?! — проворчала Таймора, меряя шагами комнату.

Солнце уже давно взошло, и слабый свет его лучей приникал в помещение через небольшое окно. Но в комнате всё равно оставалось темно. Впрочем, никто из пяти, находящихся здесь существ не нуждался в ярком освещении.

— Что-нибудь, да и сделаем, — ответил ей, наконец, Лир, лежащий на тюфяке у противоположной стены, — Мы ведь не ограничены в сроках.

Несмотря на то, что утро уже почти перешло в день, ему не хотелось вставать. Да и продолжать сон не было особого желания. Разве уснёшь тут с четырьмя галдящими наёмниками в одной комнате и шумными криками из-за стены? Но всё же голод заставил его отбросить сон. Медленно и неторопливо, потягиваясь, как зверь после зимней спячки, Элрэт поднялся на ноги. За время, проведённое в казарме гильдии, он привык спать в одежде. Лир подошёл к двери, как в тот же миг в сантиметре от его лица просвистела стрела и воткнулась в дверной косяк. Кровь застучала в висках, как бывало всегда в случае опасности. Обернувшись, он увидел разлетевшиеся во все стороны осколки стекла и удивленные лица наёмников. Сохраняя видимость спокойствия, эстир выдернул стрелу из косяка. К стреле была прикреплена записка. «Охота началась», — прочитал он два слова на общеимперском языке. Чуть ниже он заметил знак, точно такой же, что днём ранее был указан в свитке с поручением, символично изображённый рыбий скелет.

— Подай чернильницу, — обратился Лир с Никвендилу.

Весь отряд хранил ледяное молчание. Эльф извлёк из сумки сосуд с чернилами и протянул Элрэту вместе с гусиным пером. Дрожащей от волнения рукой Лирнэ Элрэт пытался накарябать ответ, однако перо всё время вылетало из рук. Он окунул в чернильницу палец и вывел на обратной стороне записки: «Спасибо». Затем, скатав записку в трубочку, он протиснул её в горлышко одной из пустых бутылок (их, благо, в комнате хватало с избытком). И метнул бутылку сквозь разбитое окно в сторону предполагаемого выстрела. С улицы раздался крик и ругань. «Видимо, попал» — решил Элрэт. Его план сработал. Вместо того, чтобы утруждать себя поисками этой преступной группировки, лучше спровоцировать их на первую атаку.

— Ну что ты сделал?! — закричали наёмники хором.

— Что надо, — ответил Лир.

— Ты действуешь неправильно! Ты соглашаешься на переговоры с врагом!!! — начала Таймора.

— Разве это враг? — с усмешкой возразил Лирнэ.

— Все, против кого мы действуем — наши враги, — продолжала говорить она.

— Я делаю то, что считаю нужным. И вообще был бы рад, если бы вы все вернулись домой.

— Ты просто хочешь присвоить себе всё вознаграждение! — подал голос Зуш.

Лир махнул рукой.

— Ну вас, ругайтесь без меня. А я пойду вниз, поем чего-нибудь, — с этими словами он вышел за дверь.

Лир спустился вниз. Остановившись на последнем лестничном пролёте, Лирнэ пригнулся, чтобы его не было видно из-за перил. И принялся оглядывать всех посетителей через отверстие в прогнившей доске. В дневной час людей было немного. Таверна казалась ему ещё более неуютной, чем последняя трущобная забегаловка в Тирвальдене. И он даже начал вспоминать «Тухлый Карась» с самыми добрыми чувствами.

За столом сидела компания людей, по-видимому, моряков. Они шумно переговаривались о предстоящем плаванье. Элрэт также отметил, что за их столом не было выпивки. Трактирщик за стойкой протирал стаканы. Чем же ещё заниматься трактирщику свободное время? Возле него две женщины в засаленных передниках, смеясь, обсуждали кого-то из знакомых. Говорили они на общеимперском, но с каким-то странным говором.

А вот существо в самом углу он заметил не сразу. Кто-то в тёмном плаще с надвинутым на глаза капюшоном, и это не смотря на духоту, наполняющую всё помещение. Незнакомец держал в изящных пальцах бокал вина.

Элрэт вышел из своего «укрытия». И сел за одним из столов так, чтобы держать в поле зрения незнакомца. Сейчас он пожалел, что у него с собой только длинный кинжал, а всё остальное осталось в комнате наверху.

Лир заказал у подошедшей служанки бараньи рёбрышки и пинту пива.

Тем временем он почувствовал на себе взгляд незнакомца, существо явно наблюдало за ним. Неизвестный встал со стула и направился к Лиру. Элрэт успел заметить, что рост незнакомца ниже человеческого, а шаги на удивление легки и плавны. Так ходят те, кто всю жизнь привык красться.

— Здравствуй, — услышал Лир знакомый шипящий голос.

Незнакомец скинул капюшон, тряхнув блестящими каштановыми волосами. Лирнэ не мог его не узнать.

— Эрис! Ты-то тут откуда? Как тебя мама так далеко от дома отпустила?

— А вот маму упоминать не стоит! — пригрозил пальцем вор, — Тут, знаешь ли, у стен есть уши.

— Главное, что бы у стульев не было глаз! — усмехнулся Элрэт.

Даже Эрис не смог сдержать накатившей улыбки. Но лицо его быстро приобрело обычное надменное выражение.

— Что привело тебя сюда, в это пристанище разбойников и убийц? — спросил вактри, придвинувшись ближе к Элрэту.

— Ты думаешь, я сильно от них отличаюсь?!

— Нет, временами ты оказываешься даже хуже. Но я здесь не за этим.

— А зачем? Очередное поручение от гильдии?

Эрис Ш'Эидан оскалил зубы и выхватил кинжал. Остриё потянулось к горлу Лира. Элрэт мог бы остановить его в любой момент, но лишь с ухмылкой косился на сверкающее лезвие. Он знал, что Эрис не станет его убивать.

— Мы ведь с тобой не враги, потому что нам нечего делить! — прошипел Эрис и убрал кинжал от горла эстира.

«Или потому что ты не достоин права быть моим врагом», — подумал в тот момент Лир.

— Так расскажи же мне, что ты тут делаешь?! Не то что бы мне интересно, просто надо что-то спросить, — Элрэт откинулся на спинку стула.

Служанка принесла заказ. Эстир набросился на еду и пиво.

— Дела у меня сейчас идут неважно, — произнёс вор, казалось, что ему самому было больно в этом признаваться. Вечно самоуверенный Эрис переживал не лучшие дни.

— И что же? — спросил Лир, продолжая обгладывать рёбрышки.

— Проблемы в гильдии. Проще говоря, я оттуда ушёл. И не думаю, что мать будет этому рада. Мне надоело выполнять чьи-то приказы, хочу быть сам по себе. И, кажется, гильдия обречена.

— Бывает, — ответил Лир, не отрываясь от еды.

Элрэт снял с пояса мешочек, и щедро посыпал мясо его содержимым. По запаху Эрис догадался, что это какая-то специя.

— Что это ты делаешь? Оно же жжётся сильно.

— Ничего, что бы отбить запах и вкус тухлятины, в самый раз. Мне вообще кажется, что это не остров, а сплошная выгребная яма. Когда-то я сказал такое про Тирвальден, но теперь беру свои слова обратно. Я даже немного люблю этот город, хотя всё равно на копье я его вертел!

— Главное, чтобы не он тебя, а то это опасно!

— А я вот тут сейчас по делам. — Лир склонился ниже и продолжил говорить шёпотом, — надо кое-кого устранить. А со мной сейчас четыре бесполезных гоблина, которые мне только мешают.

Лир и Эрис уже больше часа сидели в таверне, ведя разговоры о жизни и опрокидывая одну за другой кружки пива. Не смотря на то, что здешнее пойло являлось редкой гадостью, кроме него всё равно пить было нечего.

— А пойдём что ли по городу прогуляемся! Погода-то хорошая, — предложил вор.

— Ты где здесь город увидал? Давай, прогуляемся, — ответил Лирнэ.

Элрэт поднялся наверх, взял с собой почти все вещи, в том числе оружие, и зачем-то сунул в заплечный мешок ту самую стрелу, к которой была прикреплена записка. Сказав отряду, что идёт на прогулку, он вышел за дверь.

И вот наёмник и вор уже покидали таверну. Слегка прохладный весенний ветер бил в лицо и трепал волосы. Лир любил это время года за мнимое ощущение счастья. По весне просто жарче играет огонь в крови, заставляя сердце биться быстрее. И, пускай, это просто инстинкты. Просто в промежутке между летом и зимой было что-то особенное. Не смотря на то, что эта весна пахла отбросами и дешёвым пивом.

Они шли по узким и грязным улицам, а мимо сновали люди. Злость и презрение читались на их лицах. Ясно было, что на этом острове не очень жалуют кого-то кроме людей. До ушей Лира постоянно доносился злобный шёпот из-за угла.

— Вот гнусные скоты! — прошипел Эрис.

— Да ладно, а мне их жалко. Они же такие ничтожные, вот и гложет их злоба и зависть к другим существам, — ответил Лирнэ.

Улыбка вора расплылась до больших и острых ушей.

— Хм, это потому что они мало живут?! — спросил он.

— Нет, это всё от нежелания принять мир таким, какой он есть.

Они свернули к рыночным рядам. Шум, гам и толпа никогда не привлекали Лирнэ Элрэта, а сейчас это казалось ему и вовсе отвратительным. Да и слишком много вороватых глаз следили за ним. На всякий случай пришлось прижать к себе все ценные вещи. Взгляд Лира привлёк лоток с алкоголем. И он дёрнул за рукав своего спутника, что бы тот остановился.

— Смотри, а что это за зелёная жидкость? — спросил Лирнэ у Эриса.

— Это такая настойка на травах. «Зелёный дракон» называется. Очень крепкая штука, — ответил он.

Лирнэ ещё раз оглядел прилавок. Но «Зелёный дракон» слишком сильно запал ему в душу.

— Сколько? — спросил он у торговца в пёстрых одеждах.

— Десять золотых! — ответил тот. Причём на лице его читалось выражение: «Да откуда у тебя такие деньги?»

Лир поколебался пару секунд. Задаток у него ещё оставался, а если выполнит заказ, то денег получит немало, если же не выполнит, то мертвецам деньги ни к чему.

Он извлёк из-под доспеха десять золотых монет и швырнул торговцу.

— Беру!

Они покинули рынок и вышли к морю. Лир нес бутылку, прижимая её к груди, как самое ценное. Впереди были чёрные скалы, о которые с рёвом бились волны. Над морем парили белые птицы. Солёный воздух бил в нос, но здесь он уже не казался таким тошнотворным, как на корабле.

Элрэт присел на один из камней и откупорил бутылку. Он почувствовал аромат незнакомых трав. Должно быть, такие не растут в империи и в тех местах, где ему доводилось бывать. Осторожно эстир сделал глоток, горькое тепло обожгло гортань. Поморщившись, он передал бутылку Эрису. Вор отхлебнул «Зелёного дракона» и утёр рукавом рот.

— Да, и забыл предупредить, обладает наркотическим свойством, — сказал он, — видения вызывает.

— Да ладно, у меня и без таких вещей бывают видения, — отмахнулся от него Лир.

Эрис сел на противоположный камень, лицо его приняло недовольный вид. Вор был богат на различные виды гримас, казалось, будто лицо его — сырая глина, которую каждый раз перелепливает заново неведомый скульптор. Как же легко мышцы его лица передавали малейшие перепады настроения. Лирнэ про себя отметил, что негоже для вора быть таким эмоциональным, хотя кто знает, может и лицо у него врёт.

— Зачем мы сюда пришли, пойдём лучше по девкам! — проныл Эрис.

— Да ну тебя! Не нужна мне эта любовь продажных женщин. У меня своя есть, — отмахнулся Лир.

— Я бы на твоём месте сомневался в непродажности моей сестры, — усмехнулся вактри.

Последние слова задели Лира за живое. Ему в очередной раз подсыпали соли на рану.

— А думаешь, я не знаю? Ты не первый, кто мне это говорит. И я прекрасно осознаю что я дурак. Но, понимаешь, ничего поделать не могу. Это моя любовь, а большего не дано, — вспылил Лирнэ.

Эрис невольно вжал голову в плечи, что бы не получить по шее.

— А я никогда не любил и счастлив.

Вместо ответа Лир сделал большой глоток из бутылки. Во второй раз уже не так сильно жгло горло.

* * *

Тем временем на постоялом дворе Таймора расхаживала по комнате. В отсутствии Лира она ощущала себя полноправным командиром.

— Ну и где эта пьянь! Опять куда-то запропастился! — громко возмущалась она.

Наемники, не обращая на неё внимания, продолжали валяться на тюфяках. Вальдун грыз зачёрствевший хлеб.

— Что ты жрёшь?! И так рожа в дверь не пролазит! — прикрикнула на него девушка и пнула ногой в бок, — И вообще это моя булка! Только сегодня выкинула.

Мужчины продолжали молчать. Все знали, что вступать в спор с разъярённой полуоркэссой чревато. А спорить было откровенно лень, гораздо разумнее было заткнуть уши.

— Так, встали и пошли искать Лира вместе со мной! Иначе сейчас все получат по шее! И рыжий тоже получит. Где моя любимая дубина? — не унималась Таймора.

Отряд не торопясь поднялся на ноги.

— Закутайтесь что ли в плащи с ног до головы, что бы хоть немного сойти за людей. Хотя нет, это вас не спасёт.

— Ты бы хоть оделась поприличнее! — хмыкнул Никвэндил.

— Заткнись. Во-первых, так удобнее драться, во-вторых, мне жарко! — резко ответила Таймора, оглядывая свои совсем короткие штаны из кожи и рубашку, обнажающую плоский живот, при этом едва прикрывающую внушительных размеров грудь.

После недолгих сборов наёмники покинули постоялый двор.

* * *

Время шло. Бутылка пустела. Вот и небо налилось красной кровью заходящего солнца.

— А покажи ещё дракона! — воскликнул уже изрядно пьяный Эрис.

— Ладно! — ответил Лир.

Эстир набрал в рот остатки «Зелёного дракона», высек из пальца пламя. Он выплюнул жидкость сквозь зубы на открытый огонь, отчего струя полыхнула зелёным пламенем.

— Здорово! Люблю всё, что горит, — заплетающимся языком произнёс Лирнэ Элрэт, сползая с камня.

Взгляд Лира устремился туда, где возвышалась единственная гора на острове.

— Хочу на гору залезть! — воскликнул он.

— Не пойду я. У меня ноги не ходят, — отозвался Эрис.

— А как они у тебя пойдут, если ты на них сидишь?! Пойдём, быстрее!

— Ах да, точно, мне же встать надо! — сообразил Эрис.

Почти не шатаясь, Элрэт шёл вперёд, хмель как рукой сняло. Он достал из сумки стрелу, сейчас его вело вперёд тоже чувство, что ведёт хищника, почувствовавшего запах добычи. Но это был не запах, а энергетический след, оставшийся на стреле, теперь он явно чувствовал, где находится стрелок, выпустивший её. Там, ближе к вершине горы, где горит едва заметный огонёк. Снова расстелились перед ним незримые нити судьбы, то, что не раз спасало ему жизнь. За ним, спотыкаясь, шагал Эрис. Они начали восхождение на гору. Постепенно до Лира начало доходить, что он не совсем трезв и не очень твёрдо стоит на ногах, но желание идти дальше не отступило.

Шаг за шагом они поднимались выше и выше. Лирнэ встал на край уступа, возвышавшегося прямо над морем. Безусловно, падение с такой высоты стало бы для него смертельным. Если он не разобьётся об воду, то попросту утонет. Его осенила мысль, что надо учиться плавать.

— Эй, если ты собрался прыгать, то делай это быстрее! Мне надоело стоять на таком ветру, — окликнул его Эрис.

Лир ничего не ответил. Когда-то, несколько лет назад, он точно так же стоял на краю скалы, только совсем с другими мыслями, с большим желанием прыгнуть вниз, но без капли смелости, что бы сделать этот последний шаг. Дурак, лучше бы сделал, меньше бы страдал потом. А сейчас он просто любовался закатом.

Они продолжили восхождение. Шли в полном молчании. Внезапно Лирнэ услышал звук спущенной тетивы и свист стрелы. Его спутник среагировал чуть ранее и резко подался в сторону…

Стрела просвистела прямо над левым ухом Элрэта. «Фрух! Второй раз за день! Вот проклятье!» — успел подумать он, падая и откатываясь в сторону. Там за большим камнем притаился Эрис. Лирнэ второпях зарядил арбалет. Сейчас надо было выстрелить туда, откуда была выпущена стрела. Арбалетный болт, подсвеченный красным магическим огнём, улетел в ночную мглу, выше по скале, в заросли кустарника, где прятались нападающие. Лир не понял, попал ли он в цель. Для уверенности он вышел из укрытия и вскочил на камень, что бы выстрелить ещё раз. Две стрелы, одновременно выпущенные невидимым противником, едва не задели эстира. Лир не заставил себя долго ждать и выстрелил в ответ. Эта попытка оказалась весьма успешной, что подтвердил предсмертный крик и падающий со скалы труп человека в чёрном.

Раздался боевой клич, и несколько воинов с кроткими мечами и тесаками ринулись вниз по узкой горной тропе. Эрис Ш'Эидан запрыгнул на одного из них из-за камня и лёгким движением кинжала перерезал горло. Достав оружие, Лирнэ ринулся в ближний бой. Одно резкое движение клинка — и двое противников уже корчатся на земле с распоротыми животами. Эрис сделал сальто в воздухе, в полёте оттолкнувшись ногой об скалу, приземлился рядом с Лиром, не забыв при этом всадить кинжал в глаз одному из бандитов. Вор взмахнул рукой и поднялся в воздух. Элрэт вспомнил про перо и сделал то же самое. Поднявшись на высоту около трёх метров, они смогли оценить ситуацию. Противников было слишком много, надо было уносить ноги. Они поняли друг друга без слов. Спрятав оружие в ножны, Лир выпустил два огненных шара в толпу, поразив двоих. Пламя охватило и ближайшие кусты. Магия перьев закончилась, и земля неумолимо приближалась. «Проклятье. Я не знал, что так бывает!» — выругался Лир. Но его слова потонули в лязге мечей. Снова пришлось ввязаться в ближний бой. Спина к спине Лирнэ и Эрис, теснимые со всех сторон, продолжали битву. Скалы окропились кровью. Еле стоя на ногах от усталости, Лирнэ Элрэт отражал и наносил удары. Кровь уже струилась из многочисленных порезов. Нет, серьёзных ран на нём не было, но и от этих приятного было мало. Он оглянулся на Эриса, вор был жив, хотя и ранен. Продолжал орудовать двумя длинными кинжалами, сейчас действовал больше в защите, чем в нападении.

Лирнэ хотел применить магию, но руки и мысли были заняты только боем, что мешало сосредоточиться. Он занёс руку с саблей для удара, как внезапная темнота в глазах настигла его, несколько секунд он ещё продолжал отбиваться на рефлексах, а потом силы покинули его.

* * *

Что происходит? Почему так ужасно? А ведь и вправду случилось что-то ужасное. Тяжёлые веки с трудом поднялись. Он увидел серую стену с грубой кладкой и железную дверь. Больше ничего. Резкий запах сырости. При попытке повернуть шею голова чуть не раскололась от резкой боли. Волосы слиплись от крови. Одежда его была изодрана и перемазана. Он попытался пошевелиться и понял, что руки крепко связаны за спиной. Рядом, прислонившись к стене, сидел связанный Эрис.

— Что произошло? — спросил Лир, хотя ответ был ясен ему заранее.

Вор сплюнул кровь.

— Эти твари оглушили нас и приволокли сюда.

Лир залился истерическим смехом, который был больше похож на вой.

— Ты что? Совсем с ума сошел?!

— Ты не представляешь, я первый раз в плену! — ответил Элрэт, на мгновение, прекратив смеяться.

Его одолевали странные чувства, многие из них он пытался гнать подальше, особенно чувство вины. Нет, он не виноват, что так вышло. Просто так должно было случиться. И совсем уже не важно, умрёт он или нет. Тут уже ничего не важно. Если его не убили там, значит, он зачем-то нужен здесь, может быть, для более ужасной смерти. Нет, лучше бы убили там.

— Может быть, всё же расскажешь, почему ты порвал с гильдией воров?! — спросил Лир совсем другим, спокойным тоном.

Эрис вздохнул.

— Я обокрал храм Тики и не хотел, чтобы об этом знал кто-то из наших, — ответил он.

Лир рассмеялся ещё сильнее, чем в прошлый раз.

— Ну ты даешь! Обокрасть бога воров! Лучше не придумаешь! — воскликнул Элрэт.

— Да вот, так вот. Не всё ж тебе у главы гильдии воров колечки воровать! — съязвил вактри.

Лир вспомнил про перстень, за всё это время он уже сроднился с магической безделушкой и даже не замечал её. Только изредка перстень принимался разговаривать. Вот и теперь, поняв, что про него вспомнили, не поленился подать голос:

— Эй, что сидишь?! Вышиби дверь, да бегом отсюда! Я о верёвках уже позаботился. Я твоих друзей уже к тебе направляю.

— Хм, не дадут умереть геройски, — раздосадовался Лир.

— Ты мне ещё живой нужен! — сказал перстень и больно обжёг палец Элрэту.

Лирнэ пошевелил рукой и понял, что свободен, верёвки превратились в прах.

— А… меня развязать?! — почти жалобно произнес Эрис.

Лирнэ не нашёл при себе оружия. Всё забрали проклятые твари. Пришлось распутывать узлы вручную, окровавленными пальцами.

— И что теперь? — спросил вор, когда его руки наконец-то освободились от пут.

— Сейчас, что-нибудь придумаю.

Лир отошёл к противоположной стене. Он представил, как невидимые руки пробивают дверь, в следующую секунду она с диким грохотом слетела с петель и погнулась.

«Фрух! Шума много!» — подумал Элрэт.

— Здорово, — буркнул Эрис.

Вор выглянул из-за угла, чтобы разузнать обстановку.

* * *

Четверо наёмников поднимались в гору. Уже совсем стемнело. С моря доносился рокот волн и завывание ветра.

— Ты уверена, что нам сюда?! — спросил Никвэндил у Тайморы, которая шагала впереди всех.

— Да, — коротко ответила девушка, продолжая подъём.

Эльф нагнулся вниз и поднял арбалетный болт. Немного покрутив его в руках, он произнёс:

— Это от ручного многозарядного арбалета. Точно, узнаю. Такими были затыканы все мишени в казарме. Он был здесь!

Никвэндил проскользнул вперёд, ловко перепрыгивая с камня на камень. Немного левее он увидел, что камни обагрены кровью. Жестом он подозвал всех к себе.

Таймора провела рукой по камню.

— Почти свежая, — заметила она.

Взглянув выше, они увидели каменное двухэтажное строение на вершине горы. В окнах горел красный свет.

— Ну что ж, будем действовать! — сказал Вальдун, вертя в руках секиру.

Никвэндил снял с плеча лук. Зуш стиснул дубину. Таймора извлекла из ножен меч, сегодня именно он был с ней вместо любимого копья.

Они старались, насколько это можно, незаметнее пробраться к дому.

* * *

Мощным энергетическим ударом Лир припечатал к стенке одного из бандитов, прибежавшего на шум. Сейчас Элрэт с упоением наблюдал, как кровь вытекает из глаз, ноздрей и ушей жертвы. Злость придавала ему силы.

А Эрис первым же делом принялся обыскивать карманы убиенного. Там нашлось только несколько медных монет. Тесак, так и не пригодившийся человеку в бою, Лир решил прихватить с собой. Он взмахнул им пару раз, дабы проверить баланс. Скривившись, констатировал: «Дрянь, но сгодится».

Лир с Эрисом поднялись наверх. По коридору раздались шаги. Выскочив, Лирнэ столкнулся нос к носу с лысым, как шар, человеком. Резкий удар тесаком разнёс лысому череп. Лир не удержался от того, что бы несколько раз пнуть уже безжизненное тело. Теперь им овладела злость, он знал, что эмоции не самый лучший помощник в бою, но ярость было не унять. Эрис снова принялся обыскивать труп. На этот раз Лир не стал заморачиваться делёжкой найденного. Им двигали куда более серьёзные цели. Нужно было понять, куда эти твари дели его вещи и оружие. Что бы ни творилось, а без сабли он обратно не уйдёт, даже мёртвый.

Где-то в вдалеке послышались крики, звон разбитого стекла и топот множества ног. Друзья по несчастью последовали дальше.

Всего двух ударов секиры хватило для того, что бы открыть дверь, одного — что бы навеки успокоить подбежавшего охранника. Наёмники не умели действовать тихо, зато умели действовать эффективно.

Никвэндил выпускал стрелы одну за другой сквозь разбитое окно, почти каждый снаряд достигала цели.

«Почему-то мне кажется, что свист этих стрел мне очень знаком» — отметил про себя Лирнэ Элрэт, пробираясь коридорами ближе к месту действия.

* * *

Таймора, Зуш и Вальдун, как обычно спина к спине, сносили всё на своём пути. Пол дома равномерно покрывался разрубленными телами. Время от времени непонятно откуда свистели стрелы.

— Берегись, сзади! — услышала девушка знакомый голос и вовремя повернулась, что бы отразить удар вражьего топора.

Лирнэ Элрэт кинулся на подмогу своему отряду, вовремя парируя удары тесаком. К нему устремились сразу два противника с разных сторон. Лирнэ смог увернуться от ударов и поднять с пола сразу два клинка, оброненных павшими. Тесак за ненужностью полетел в голову кому-то из людей. Элрэт раздавал удары направо и налево, почти ничего не различая перед собой. Он действовал наугад, не чувствуя боли от старых и новых ран. Он остановился, когда понял, что больше не с кем драться. Все бандиты либо мертвы, либо разбежались. Он бросил чужие мечи и оглянулся вокруг. Все члены отряда живы и почти невредимы, а Эрис обыскивал трупы. Голова кружилась, и кровь в жилах до сих пор бурлила от азарта битвы. Лир прибывал в эйфории.

Затем, после небольшой передышки, последовал молчаливый обыск дома. Элрэту всё же удалось найти свои вещи и оружие, также захватить с собой немало чужого добра и денег.

Выходя из дома, Лир старался не смотреть на лица убитых, все они казались ему каким-то безликим страшным злом из старых детских кошмаров. Может быть, Эрис был прав в ничтожности людей.

— Я обещала надавать тебе по шее! Но сейчас мне на тебя смотреть жалко, — сказала Таймора, подойдя ближе к Лиру. — Ты совершаешь настолько глупые поступки. Хотя, наверное, если бы не ты, мы бы не вышли живыми оттуда.

— Наверное, если бы не ты, я бы не вышел живым оттуда.

— Ты признаешь, что вёл себя крайне глупо?! — наставляющим тоном произнесла девушка.

— Всё равно не признаю! — в шутку огрызнулся Лир.

Они ещё минуту стояли молча, глядя друг на друга.

— Спасибо, без тебя я бы не выжил, — наконец произнёс Лир и обнял её.

— Ты что делаешь?! — вспылила Таймора.

— Выражаю свою благодарность, — рыжий эстир улыбнулся своей коронной улыбкой.

— Вот гад!

— Замолчи, а не то поцелую.

Они пошли дальше. Элрэт вертел в руках золотую печать, которую он должен предъявить заказчику в качестве доказательства. А ведь можно было её просто украсть, было бы куда безопаснее.

Наступал рассвет, и небо снова окрашивалось кроваво-красным. Лир не помнил, как они спустились с горы, всё прошло, как в тумане. Сейчас он стоял в морской воде, дрожа от холода. Раны щипало от соли, но говорят, вода из моря способствует их заживлению. Может быть, соль на рану — это не так уж плохо.

Глава 4

С момента последних событий прошло около трёх лет.

Стояла невиданная для этих мест жара. Солнце палило нещадно, и сам воздух был обжигающим. Уже две недели все жители Тирвальдена и окрестностей безнадёжно ждали дождя. Но капли высыхали, недолетая до земли. Небеса лишь дразнили людей и нелюдей грозовыми облаками.

На берегу реки неподалёку от столицы на камнях сидели двое.

— Лир, может быть ты прекратишь дурака валять и ты снова примешь обычный облик, а то говорить с какой-то псиной, мне удовольствия не доставляет! — возмущалась Мэв Ш'Эидан. Её платье насквозь промокло после падения (то есть принудительного забрасывания) в реку, а в волосах застряли водоросли.

— Не путай красного волка с собакой! — ответил Лирнэ Элрэт, который пребывал на данный момент в полиморфном обличье. — И вообще, я так выражаю своё презрение этому миру.

На волчьей морде выступил странный оскал, сквозь который смутно просматривалась улыбка, та самая коронная лировская — сочетание лукавой усмешки с грустью в глазах. С той самой грустью, которую мог разглядеть не каждый.

Она потрепала волка по рыжей с чёрными подпалинами шерсти.

Резким движением, как будто сбрасывая с себя волчью шкуру, Лир принял своё прежнее обличие.

За эти три года внешне он изменился мало. Только ярко-рыжие волосы, предмет его гордости, пришлось остричь по шею, и лишь несколько длинных кос остались от былого великолепия. Так он привлекал к себе ещё больше внимания, нежели раньше. А окружение продолжало шушукаться о том, что это страшный ритуал и древнее колдовство красноскальских варваров (так люди называли эстиров).

— Жара, — вздохнул он, констатируя и так явный факт.

— Жара, — вторила ему Мэв, — Хоть в чём-то я с тобой согласна.

К подобному единогласию они приходили редко. Если Лир скажет, что небо синее, а трава зелёная, то для Мэв всё всегда будет наоборот. Лишь бы не согласиться. За эти несколько лет они уже успели несколько раз смертельно поругаться и три раза расстаться «навсегда». Но пока что они оставались вместе, не смотря на бурные протесты окружающих. Он не нравился её семье, а её не любили его друзья. Любят ли эти двое друг друга — неизвестно, но вот существовать поодиночке не могут, это факт.

— Ты что волчьи ягоды ешь?! — возмутилась Мэв.

— Не волнуйся, я волку оставлю! — усмехнулся Лир.

И продолжил поедать с куста чёрные, как глаза жука, ягоды.

— Вообще-то они ядовитые.

— Хм, не знал. Когда в лесу жил, ел и не травился. Они вкусные вообще-то. Хочешь? — он протянул девушке несколько ягод.

Мэв поморщилась и отстранилась.

— Нет, не надо.

— А что ты за меня так переволновалась? Какое тебе дело до того, что я умру? — спохватился Элрэт.

— Я просто хочу, что бы ты жил… Жил и мучился!

— Значит, ты меня совсем не любишь?!

— Может быть, даже люблю, — вздохнула Мэв.

Лир привлёк её к себе и поцеловал в губы, не смотря на сопротивление.

— Чем больше ты сопротивляешься, тем больше меня это заводит! — произнёс Элрэт и принялся целовать её в шею.

— Отстань! Я скала, отстань! — девушка продолжала вырываться и царапаться, но уже не так рьяно.

— А что? Место пустынное, никто не увидит. А если увидит, то пусть завидует, — усмехнулся Лирнэ, развязывая шнурок на её корсете.

Мэв опять попыталась освободиться из его объятий, только всё безрезультатно. Он крепко держал её. С каждым поцелуем, девушка становилась всё более податливой. Они упали на траву. Лир принялся стягивать с Мэв платье.

— Ну, ты и скотина! — совсем нежно произнесла Мэв, в данный момент это можно было считать комплиментом.

— Да, скотина и ещё какая! — рассмеялся Лирнэ.

И принялся целовать её обнажённую грудь, небольшую, но все же красивую. Её бронзовая кожа сверкала на солнце. Она прикрыла глаза от удовольствия.

Лир сорвал с себя одежду. Мэв никогда не считала его красивым, но всё же залюбовалась этим юным и стройным телом, в котором несомненно было что-то от эльфов. Если бы не эти шрамы!

Он набросился на неё, как зверь на свою добычу. Незачем было сдерживать свою страсть. Объятья любимой были для него дороже всего на свете. Они наслаждались плотью друг друга. Ногти Мэв впились ему в спину, оставляя красные следы, но эта боль была приятной. И нож в спину от неё он счёл бы за благо. Достигнув вершины блаженства, он глухо зарычал и впился губами в губы Мэв.

Затем откатился в сторону и раскинулся на траве, любуясь безоблачным небом. Мыслей в голове не было абсолютно.

— Я люблю тебя, — произнёс он, глядя в пустоту.

— И я тебя… наверно, — ответила Мэв, — Хоть на что-то ты годишься.

— Спасибо, — ответил он, — Пускай ты и пыталась меня оскорбить.

Лир присел и закурил трубку. Мэв принялась судорожно приводить себя в порядок.

— Ты бы хоть оделся! — упрекнула она Лира.

— А мне и так неплохо, — ответил он.

— Ты как хочешь, а я в город. Где твоя лошадь бродит?

— Где-то.

Лир затянулся трубкой и с улыбкой уставился на Мэв.

— О чём ты думаешь? — нервно спросила она.

— Да вот. Вспомнил нашу вторую встречу. Какими влюблёнными глазами ты на меня смотрела. А что теперь? Постоянный укор.

Девушка усмехнулась.

— Ну, тогда я просто думала, что твой внутренний мир полностью соответствует внешнему облику. А у тебя в голове сплошные тараканы, как у дитяти малого, честное слово.

В глазах Лира она прочла немой вопрос: «Так почему же ты со мной?»

— Потому что я нужна тебе и вряд ли кто-то будет любить меня сильнее. Ещё потому что моё и не отдам никому, особенно этой зелёной грудастой дуре.

Лирнэ ничего не ответил. Он и так это знал. Просто её слова были лишь подтверждением его давних догадок. Он даже не обиделся — что обижаться на очевидное? А вот откуда она узнала про то, что он положил глаз на Таймору? Ревность её была почти беспочвенной. Да, Лир действительно частенько обращал внимание на воительницу, но точно знал, что она не подпустит его и на расстояние арбалетного выстрела. Слишком уж гордая это особа. Но это не мешало ему оказывать ей знаки внимания, просто так для интереса.

Девушки виделись только раз, но остались нелучшего мнения друг о друге. Таймора потом ещё сказала: «Ты действительно не умеешь выбирать себе спутницу жизни. Слишком уж глаза у неё нечестные».

Лир всё же решил одеться, хотя было не очень приятно при такой жаре надевать на тело кожу и лён. Но все же хорошо, что он не надел доспех. Вот уже месяц работы не было, и Лирнэ Элрэт наслаждался невольным отпуском. Но по-прежнему всегда носил с собой оружие, мало ли опасностей в мире.

— Ты сегодня ко мне? — спросил он у Мэв с надеждой.

— Нет. Мне надо домой. Мой дом охраняется лучше, чем твоя хибара.

— Ты думаешь, я не смогу тебя защитить?!

— Хватит, я сказала «нет», значит «нет»!

Из леса вышла кобыла Сель. Она жевала березовую ветку и смотрела вдаль отрешённым взглядом. Подойдя к Мэв, она согнула передние ноги, совершая своеобразный реверанс, позволяя девушке забраться в седло. Когда подошёл Лир, лошадь выпрямилась, принимая прежнее положение.

— Ах ты скотина! Нет бы, для меня так сделать, — в шутку выругался Лир.

Кобыла прихватила его зубами за рукав. В глазах её читалось: «Сам залезешь. Не немощный. Я, видишь, для тебя стараюсь». Он виновато погладил Сель по белой морде и запрыгнул в седло. И они неспешно двинули по дороге к городу. Солнце уже заходило, но жара всё не спадала.

* * *

— Анго, сыграй мне на флейте! — произнёс Лир глядя в сторону.

— Во-первых, не коверкай моё имя, во вторых, я что тебе придворный музыкант?! — с шуточным укором произнёс Ангарэль.

Они сидели на полу дома у Лира. Да, теперь и эстирский наёмник мог похвастаться собственным жильём. Когда-то он стал снимать эту квартиру у одного купца, пока тот однажды не поскользнулся на лестнице и не свернул себе шею. Так, как родни у того не было, никто и не стал выселять Элрэта из дома. Лирнэ был несказанно рад такому повороту сюжета. Сейчас логово эстира представляло собой странное зрелище, дело в том, что мебель там отсутствовала полностью. Весь дом был оформлен абсолютно не состыковывающимися между собой предметами роскоши. «Награбленное» — честно отвечал Элрэт. Он был не прочь притащить с собой из очередного похода какой-нибудь сувенир. Дорогие ковры и картины сочетались с вечным беспорядком, что всё же предавало дому какое-то своё особенное очарование. К тому же входная дверь была крепко-накрепко заколочена. «Всем, кого я жду, дверь не нужна, а остальным просто незачем здесь появляться», — говорил он обычно.

Эльф всё же заиграл на флейте. Лирнэ закрыл глаза и обхватил руками колени. Не то, что бы его сильно завораживала игра Ангарэля, просто хотелось хоть ненадолго заставить его замолчать. Сейчас от него было слишком много расспросов. Лир не любил, когда лезут в душу, он сам открывался, когда было нужно. Счастье и горе он любил переживать в одиночестве.

Он пригубил вино из серебряного кубка. Сладкое красное вино, самое любимое. Сейчас разгар лета, работы нет, деньги ещё остались. Жизнь почти прекрасна. Почти. Но сейчас не надо об этом думать. Думать, о той, что, похоже, не любит его. Только не сейчас, а то опять станет грустно.

Мелодия закончилась, Лирнэ продолжал сидеть с закрытыми глазами.

— Тебе опять плохо? — спросил Ангарэль.

— Нет. Мне замечательно. Просто хмель в голову ударил. Как не как, пятая бутылка.

Лирнэ одним глотком опустошил кубок и откинул его в сторону.

— А ты никогда не задумывался, что мы с тобой законченные пьяницы?! — спросил внезапно Лир.

— Ты что? Мы же не люди или там орки или гномы, нам это не грозит.

— Да, я подумал, что со мной твориться что-то неладное, голова по утрам сильнее болит и руки трясутся.

В ответ эльф лишь пожал плечами, сам он чувствовал себя, как прежде, может быть потому, что пил меньше. А Лиру после походов и опасных поручений все больше и больше требовалось отрешения от реальности. Но эстир не может сойти с ума от войны, он рождён для неё, разве не так говорил ему с детства?! Но он слабее других, он знал это всегда.

И так проходит почти каждый вечер в Тирвальдене. Нет, надо снова ввязаться в какую-нибудь авантюру. Как же невыносимо сидеть на месте, но только всё работы нет, только изредка, и то в городе.

* * *

Летняя ночь так и не принесла избавления от жары. Всё то же, только дышать стало легче. Но и это не заставило идущего в ночи снять капюшон тёмного плаща. Не беда, что жарко, маг Тёмного Совета не привык ослушиваться приказов. Сейчас он пробирался по узким улочкам, намеренно держась в тени. Костлявые узловатые пальцы лежали на рукояти меча, а левая рука на свитке с заклинаниями. Он привык быть настороже.

Подойдя к двухэтажному строению, он остановился. От дома пахло свежей краской. «Какой смысл красить грязь, она же всё равно останется грязью. И те, что живут в этом доме тоже грязь», — подумал маг. Брезгливо, чтобы не испачкать новых перчаток, он постучал в деревянную дверь. Три глухих удара. Не дождавшись, когда хозяин откроет, маг взмахнул рукой и дверь сама собой отворилась. Толку-то от этих дверей. Разве какие-то двери смогут его удержать?! Он вдохнул запах пыли, исходивший из прихожей. Громко чихнув, человек последовал вверх по скрипящей лестнице.

— Кто здесь!? — спросил из темноты дрожащий мужской голос.

— Это я! — злобно смеясь, ответил маг. Смех его напомнил козлиное блеянье.

На верху лестницы с подсвечником в руках. На нём были лишь нижние порты и рубаха.

Как маг и думал, на момент его визита, в доме все уже отошли ко сну или собирались.

— Здравствуй, Гарольд, — проскрипел маг, и с ложной вежливостью добавил — Не разбудил?

— Нет. Совсем не разбудили — ответил Гарольд, при этом голос его слегка дрогнул.

При свете свечи было отчётливо видно резкие черты лица, светлые волы и слегка заострённые уши Гарольда. Но все, же от эльфов его отличало более коренастое телосложение. Он был полукровной, таких нынче в империи много. Даже имя у него было человечье. Эльфы таких недолюбливали. Впрочем, сложно припомнить хоть одну расу, которую бы любили эльфы.

Маг бесцеремонно поднялся по лестнице и прихватил полуэльфа за рукав.

— Где здесь можно переговорить?! — с вызовом спросил он.

— Пройдёмте в гостиную.

Они проследовали в одну из комнат, с двумя обшарпанными креслами и камином. Маг даже невольно представил, как хорошо бывает сидеть здесь зимними вечерами, покуривая трубку. Не смотря на скудность обстановка была вполне уютной и располагающей для дружеской беседы. Но он быстро отмёл эти мысли и настроился на другой лад. Сейчас он пришёл не к другу, он пришёл отдавать приказы. Не дожидаясь приглашения, он плюхнулся на одно из кресел. Даже в темноте, он разглядел лёгкое негодование на лице Гарольда. Маг догадался, что занял хозяйское, более мягкое кресло. Что ж, он всегда умел находить себе лучшее место. Полуэльф опустился в кресло напротив.

— Зачем вы пришли? — спросил Гарольд.

— Я пришёл, что бы предложить тебе одно дельце.

Дверь неслышно отворилась. В комнату вошла невысокая молодая женщина. В её больших глазах отразился свет свечей.

— Дорогой, у тебя гость?! Почему так поздно? — удивлённо спросила она.

Гарольд хотел что-то сказать, но маг опередил его:

— Выйди! У нас важный разговор!

Она хотела что-то возразить, но маг ненадолго отрыл ей свою истинную сущность. Разум явил ей странную картину. Она почувствовала поток силы исходящий от незнакомца, но силы была не его. А чья же?! Женщина остановилась, как вкопанная.

— Лучше выйди, — прошипел ей маг.

Ей пришлось повиноваться.

— И так, — продолжил он, как ни в чём не бывало. — У меня к тебе есть дело.

— Но, если у вас есть ко мне дело, то почему, же вы не пришли в гильдию средь бела дня? — спросил полукровка, но тут, же осёкся, напоровшись на взгляд мага.

— Это дело, не для лишних ушей! Ты должен будешь, кое-что для нас сделать! Поверь, в долгу мы не останемся, будешь в золоте.

— А почему вы не сделаете это сами, вы же маги?

— Тут дело в другом. Мы поклялись сами этого не делать, но это не значит, что кто-то другой не сделает всё это для нас.

— А я могу отказаться?

— Нет, откажешься, пострадает твоя семья!

— Сэйхель и дети? — прошептал Гарольд одними губами.

— Да. Ты ведь, не хочешь, что бы с ними что-то случилось?

— Нет, не хочу.

— Тогда вот, — он протянул конверт полуэльфу, — прочитаешь и тут же сожжешь.

Наёмник распечатал конверт. На лбу у него выступили крупные капли пота.

— Лир… Командир одного из наших отрядов… — прошептал он.

— Да. Справишься? Я же уверен, справишься.

— Но не хорошо, как-то. Он конечно редкий поганец, но я никогда не желал ему смерти.

— А ты воспылай к нему ненавистью, самой искренней ненавистью. Он же будет виноват в том, что что-то случиться с твоей семьёй. Он враг, — маг сделал ударение на последнем слове.

Гарольд нервно сглотнул.

Селена оторвалась от магического зеркала. И плотнее закуталась в прозрачную чёрную шаль.

— Ну и славную игру мы затеяли! — обратилась она сама к себе.

* * *

— Казнить его! Четвертовать, а потом повесить! — прорычал Лирнэ Элрэт в полудрёме, когда рука Ангареля коснулась его плеча.

— Кого казнить? — переспросил эльф недоумевая.

— Вражеского шпиона! — ответил Лир, не открывая глаз.

— Какого шпиона? Опять бредишь во сне. Я всего лишь разбудил тебя, что бы сказать, что пришёл посланник из гильдии и требует тебе немедленно явиться туда.

Элрэт неохотно открыл глаза.

— Ты о чём вообще? — спросил он, почти проснувшись.

Тяжело вздохнув, эльф повторил последнюю фразу на одном дыхании. Брови Лира нахмурились, он смотрел на Анго так, как будто тот виноват во всех его бедах, казалось, что он способен испепелить его взглядом. Элрэт слегка приподнялся на локте.

— Так посланнику передай, пусть идёт лесом, застрянет там в самом глубоком болоте и сидит там безвылазно лет, наверное, тысячу. И вообще, что когда захочу, тогда в гильдию и приду.

В ответ. Ангарэль послушно кивнул.

— А я бы посоветовал тебе всё же прийти в гильдию! — послышался из угла комнаты знакомый мелодичный голос.

Лирнэ совсем забыл о присутствии здесь Кеорана. Страж изнанки, по совместительству менестрель, сидел на полу на большой подушке, держа в руках кружку ароматного травяного отвара. Было очень непривычно видеть его без шляпы, которая являлась отличительным знаком и главной особенностью Кирэна Кеорана. Даже бессмертным стражам иногда бывает жарко.

— Мне лень, — коротко ответил Лирнэ.

— И всё же прекрати использовать эльфёнка в качестве слуги, не уверен, что ему нравиться такое обращение.

Ангарель улыбнулся и кивнул.

— Никто его не использует. Просто в дружбе должен быть кто-то главный.

— Есть ли это тогда истинная дружба? — лукаво улыбнулся менестрель.

— Хватит разводить философию, мне не до этого! Есть, что выпить?

Кеоран ударил себя легонько ладонью по лицу, даже у бессмертного голова шла кругом от этого рыжего эстира. Ещё больше ему была непонятна позиция Анго. Почему тот вечно за ним таскается, спокойно сносит оскорбления и выполняет всё беспрекословно? Не слишком ли большая цена за обучение воинскому мастерству. У мальчика странное желание подчиняться, а Лир только таких возле себя и терпит, ну разве, что кроме Мэв.

Лир поехал в гильдию верхом и обходными путями, несмотря на то, что пешком было бы ближе и удобнее. Но чего не сделаешь, что бы оттянуть своё появление.

Потратив на дорогу более получаса, он оставил лошадь и, толкнув дверь ногой, вошёл внутрь. Здесь оказалось значительно прохладнее, чем на улице, резкая смена температуры даже заставила его поёжиться. Казалось, что сейчас здесь ещё темнее, чем обычно. Он последовал уже знакомым путём в кабинет главы. Шёл он, глядя в пол, увлечённый своими размышлениями, что же гильдии могло от него понадобиться так срочно. Внезапно, он врезался во что-то плечом. Тряхнув головой, он увидел одно из полуэльфа из отряда, которым управляла Сейхель. Кажется, он являлся ей мужем или что-то вроде того, но имя данного существа Лирнэ припомнить не мог.

— Поосторожней надо быть, — прорычал Лир.

В ответ, полукровка второй раз, тоже якобы случайно, толкнул его плечом.

— Ты знаешь, в другой раз я бы тебе врезал, но сейчас я занят и у меня другие дела, — спокойно ответил Лир. — Так, что, пожалуйста, иди куда шёл, коридор широкий места всем хватит.

Лир даже удивился внезапно сошедшей на него миролюбивости. «Обидчик» же бросил на него злой взгляд и поплёлся дальше.

«Я не должен был» — твердил про себя Гарольд, — «Не должен был, давать волю этой ненависти, но сдержаться иногда бывает трудно».

Ему было бы куда легче, если бы ненависть была бы взаимной, а тут он столкнулся с равнодушием.

Ноги несли его прочь.

— Что надо? — спросил Лирнэ Элрэт, даже не поприветствовав Джерунка Быка.

— Требуется помощь, — спокойно ответил тот.

Глава гильдии наёмников сидел за большим столом, на котором обычно ворохом лежали бумаги.

— Какая? И столь ли это важно, что бы вызывать меня, что других мало? — почти вспылил Элрэт.

— Нужно разобраться с документами.

— Я что похож на того, кто возится со всякими там бумажками!?

— Просто сегодня мой помощник заболел и не смог выйти на работу.

Элрэт сразу вспомнил мелкого серого гоблина, которого просто невозможно было представить без пера в лапе.

— Я что гоблин!!?

— Нет, просто подумал, что ты с этим неплохо справишься, — он протянул Лирнэ стопку бумаг, — Вот, тут печати поставь, и ещё напиши за меня письмо одному типу. Не бойся, я заплачу тебе за это.

«Что за жизнь. Тишина и покой. А в гильдию вызывают для бумажной работы, — подумал он. — Скорее бы уже война или стихийное бедствие, а то помру такими темпами».

Лир скривился, но все, же принял работу. На исходе часа в глазах начало рябить от печатей. Его начло клонить в сон, как вдруг он почувствовал, что за ногу, что-то цепляется, причём, что-то тяжёлое. Первое, что он увидел, заглянув под стол, это были два больших жёлтых глаза. Неведомое существо издавало жуткие звуки — «Ур-р-р! Ур-р-р!»

— Уйди от меня! — заорал Лир, пытаясь стряхнуть с ноги кота.

Джерунк лениво оторвался от горы бумаг.

— Поосторожней, не испугай Марга!

— Эта скотина испугала меня! — заорал Лирнэ.

— Ты просто ему понравился.

А кот тем временем продолжал своё восхождение по штанинам эстира.

Марг был весьма больших размеров с нечесаной ряжей шерстью и диким нравом. Гонял крыс, голубей и даже собак. Часто любил хватить неугодных ему за пятки. Обладал весьма громким голосом, который подавал, когда его забудут покормить или же просто от скуки. Но при этом, был очень умён и проницателен и просто так к себе никого не подпускал.

— Да, только я совсем кошек не люблю, были на то причины, — сказал Лир, пытаясь снять себя, кота.

— Посмотри только на него! Он так на тебя похож, такой же рыжий.

— Но я, же не толстый.

— Так, он тоже не толстый. У него просто широкая кость и густой мех.

— Мя-я-я-я! — подал голос Марг, как бы подтверждая слова хозяина.

А кот тем временем взгромоздился Элрэту на плечё, чем причинял большие неудобства. Он постоянно сползал и царапался, к тому же шерсть лезла в нос, заставляя Лира периодически чихать.

— Вот и что ты мне спину царапаешь, что мне теперь Мэв скажет?! — спросил Элрэт у кота, с иронией, нежели с негодованием.

Закончив с печатями, Лир взялся за письмо. В последние несколько лет, он редко держал в руках перо, да и грамотность временами подводила. В школе он учил общеимперский, который преподавали там на всякий случай. Но всё равно возникали затруднения.

— А как пишется «казёл» или «козёл»? — спросил Лирнэ.

— Не знаю, я обычно пишу «уважаемый господин», — ответил Бык.

Письмо само было повесткой должнику с просьбой отдать долг, во избежание непредвиденных последствий. По сути дела, та же угроза, только вежливо завуалированная.

— У меня тут к вам есть ещё одно дельце, — произнёс глава гильдии наёмников.

— И что же ещё? — вздохнул Лир.

— Тут недавно приходил один тип, сказал, что он из приближённых императора. И попросил передать одну шкатулку в замок Терси.

— А пусть этим гонцы занимаются или кто там ещё.

— Не всё так просто, в Терси сейчас крайне не спокойно, у них там народные восстания, поэтому довольно опасно. А эта шкатулка может многое решить. Да и сама дорога туда была опасна во все времена. Говорят, там до сих пор обитают призраки воинов павших сотни лет назад в одной очень кровопролитной войне. Он сулил за это много золота. Ну что поедешь?

— Почему бы и нет. Посмотрю заодно на призраков. А сколько?

Джерунк Бык достал увесистый мешок с деньгами и кинул его на стол. Лирнэ даже показалось, что он может отличить звон золота от звона серебра. Безусловно, это было золото!

— Это только задаток! — усмехнулся Бык.

Глаза Лира заблестели.

— Отправляйтесь, через неделю надо дать вам времени на сборы, — сказал глава гильдии.

Контракт был заключён и Элрэт и его отряд стали готовиться к отбытию.

* * *

День у Гарольда сегодня явно выдался неудачный. Ну и где Элрэт, когда он так нужен? Обычно всегда появляется некстати, а теперь его нигде нет. Полукровка закрыл глаза и сосредоточился в надежде уловить свою жертву по следу ауры. Но ничего нет. Не мог же он, правда, провалиться сквозь землю?! Гарольд не был магом, просто обладал врождённым ясновиденьем, доставшимся ему от предков-эльфов, это была единственная способность, которую он научился правильно применять. Но и тут она подводила.

Сидеть на крыше с луком — занятие не из приятных. Он уже несколько раз связывался с магами, но и те не могли сказать о точном расположении цели. Не мог ли он знать всё напёрёд и удалиться.

Ещё два часа Гарольд безрезультатно бегал по крышам. Под конец запыхавшись, он сел, прислонившись, к трубе дымохода спиной. Отсюда открывался вид на извилистый переулок.

Он снова перешёл на магическое зрение, но бесполезно, вокруг был пусто. Он взглянул на мир обычными глазами и увидел внизу знакомую фигуру. Сомнений не было — он здесь! Ну почему его нельзя засечь при помощи магии? Это оставалось для Гарольда загадкой. Но он не стал тратить время для размышления и потянулся за стрелой в колчан. Красивые стрелы, посеребренные целиком от наконечника до оперения, подарок от Селены. Привычным движением он натянул тетиву. Надо попасть точно в сердце, так будет эффектнее.

Элрэт стоял на противоположной стороне улицы, прислонившись спиной к стене, глядя в землю.

Убийца прицелился и выпустил стелу. Она угодила прямо в стену в нескольких сантиметрах, от цели. «Как же так! Я же не мог промахнуться!» — негодовал Гарольд.

Тем временем Лирнэ отрешённо взглянул на стрелу, чуть было не принёсшую ему гибель. Он провёл пальцами по древку, почти любуясь, орудием смерти. Затем резко выдернул стрелу из стены. Лир взглянул на трубу, за которой прятался Гарольд, от этого взгляда неудачливому убийце стало не по себе. Рука снова потянулась к колчану, но он не смог унять дрожь, что бы выстрелить ещё раз. Закрыв глаза, он мысленно досчитал до пяти, что бы успокоиться. Это стало его роковой ошибкой. Когда он открыл глаза, Элрэта уже след простыл.

Громко выругавшись, полуэльф последовал дальше. Ещё два дня он носился по всему городу с краткими перерывами лишь на сон. Ещё несколько раз он видел свою цель, но проклятый Элрэт опять исчезал из виду. Это уже напоминало Гарольду охоту, это долгое хождение по следу и сиденье в засаде. Только вот зверь ему попался неблагородный, всё путает следы и прячется. А другие звери честно выходят в открытый бой, что бы принять свою смерть. Эх, знать бы, где нора этого зверя!

* * *

Лирнэ носился по всему городу, закупая необходимое для дальнего похода. Нужно было купить новые ножны, а то старые совсем поистрепались, да и новая сбруя для лошади не помешала бы, а ещё множество различных мелочей, от которых голова шла кругом. А бродить по базарам и торговым лавкам он страшно не любил из-за большего скопления народу.

Ещё и Ангарель напросился поехать вместе с ними. Лир согласился, иначе бы к ним присоединился бы кто-нибудь из другого отряда. Эльёныш клялся всеми светлыми богами и несколькими тёмными, что не станет обузой в пути. Лирнэ Элрэт рискнул ему поверить, хотя давно зарекался никому не доверять.

Иногда он брал в руки и разглядывал ту самую серебристую стрелу. Стрела редкая, это очевидно, по ней легко будет вычислить стрелявшего, даже без помощи магии. Он уже разглядывал её, аура владельца этой стрелы была серой и размытой. Но до него это стрелу держал в руках кто-то тёмный, это можно было ещё различить, хотя след почти стёрся. Сначала Элрэт хотел отправиться на поиски убийцы, но времени на это попросту не оставалось, что голова была занята другим.

Солнце уже клонилось к закату, уставший эстир плёлся домой, мечтая, как можно скорее лечь спать. Погружённый в свои мысли он добрёл до порта, хотя ему было не по пути. Такое иногда происходило с ним, когда сознание отключалось, и ноги сами несли в неизвестном направлении.

Обычная портовая суета уже утихла к этому часу. У причала стояли несколько судов. Лирнэ остановился, разглядывая их. Прохладный речной ветер приятно трепал волосы. Солнце уже почти село за горизонт. Он дошёл до самого края деревянного причала и остановился, заворожено глядя на воду. Она уже не внушала такого страха, как раньше. Не смотря на то, что несколько лет назад он чуть не утонул, упав в море. Страх исцеляется преодолением, в тот раз ему было настолько страшно, что дальше бояться было уже бессмысленно. «Утону и утону, стану нежитью и что с того», — иногда повторял он сам себе. Чего, а вот смерти Лирнэ Элрэт точно не боялся.

Внезапные шаги за спиной заставили его обернуться. В следующий миг пришлось уворачиваться от летящего к горлу клинка. В полумраке было плохо видно нападавшего, он был в тёмном и лицо его закрывал чёрный платок. Этот район никогда не отличался спокойствием.

— Ну и кого тут ещё принесло?! — прошипел Лир, доставая саблю и кинжал из ножен.

— Умри же! — закричал в ответ убийца, целясь ему в голову.

И этот удар был мастерски блокирован Элрэтом.

Гарольд отскочил назад, готовясь нанести удар с новой силой.

— Кто тебя подослал? — спросил Лир.

Убийца разразился новым проклятием и снова ринулся в бой. Элрэт лениво парировал его атаки. Тратить силы на такого неумелого фехтовальщика ему не хотелось, пускай сам себе измотает.

— Дерись честно! — воскликнул Гарольд.

— Я предельно честен, — отозвался Лир. Ему вообще было невдомёк, как это можно даться нечестно. В последний раз он слышал этот упрёк лет двадцать назад от брата.

— Я тебя ненавижу! — закричал убийца, нанося очередной удар. Лирнэ вовремя вывернул клинок и ранил его в плечё. Гарольд попятился назад, зажимая свободной рукой рану.

— Ненависть очень глупое чувство, — усмехнулся Лир.

— Ты мне за всё ответишь! — взревел Гарольд. Повязка с его лица упала и Лир смог разглядеть его.

— Ты же этот… как тем тебя! Не помню.

— Я Гарольд Дагбер! Я твоя смерть.

— Зачем ты со мной связался, глупый мальчишка!? Ты же прекрасно знаешь, что тебе не одолеть меня.

— Моя ненависть предаёт мне сил.

«Что-то незаметно» — подумал Лирнэ.

Убийца снова ринулся на Лира, но тот вовремя зафиксировал его клинок. Так они и стояли со скрещенными мечами, пытаясь пересилить дуг друга. Каждый из них мог бы убрать меч, но при этом слишком сильно открыться и стать лёгкой мишенью. Лезвия скользили друг по другу высекая искры. Глаза полукровки пылали лютой ненавистью, Элрэт смотрел на него с холодной усмешкой. Лир с лёгкостью мог бы пустить в ход кинжал, но в голове у него созрел другой план. Резким ударом с ноги в корпус он столкнул противника вниз с причала. Раздался крик и всплеск.

— Будь, ты проклят! — кричал Гарольд, барахтаясь в воде.

— Не лезь ко мне больше! Я тебе не враг. Я сохранил тебе жизнь. Но впредь не буду так добр.

С этими словами эстир удался. А Гарольд вылез на берег и долго смотрел ему в след. Его трясло, но совсем не от холода. Элрэт ещё ответить ему за это унижение. В следующий раз Гарольд точно не промахнётся. Как он смеет драться столь нечестно?!

— Как дела, милый? — спросила Мэв, обнимая Лира. Сейчас она испытывала новый приступ любви к нему. Всем было понятно, что это временное явление.

— Всё отлично. Меня опять попытались убить.

— Кто на этот раз?

— Свихнувшийся парень из гильдии наёмников. Потом расскажу всё в красках, а сейчас уж очень спать хочется, — ответил Лирнэ.

Он лёг на постель, не раздеваясь, и тут же уснул.

* * *

Пестря разноцветными огнями и крича на сотни пьяных голосов, в город пришёл праздник. Какой именно Лир не знал, так как не очень интересовался обычаями людей. Люди каждый год примерно в это же время устраивали пышное гуляние. Тогда городские улицы были подобны речным потокам, несущим вместо воды толпы людей и нелюдей. Цветные фонари, венки из цветов, музыка всю ночь напролёт, танцы до упада, реки вина и пьяные драки.

Лиру хотелось забиться подальше и не вылезать до тех пор, пока всё не утихнет. Он без того не жалует людей, а тут их становится просто невыносимо много. Сначала была идея захлопнуть поплотнее ставни и для надёжности заткнуть щели тряпками и устроить самому себе праздник. Так бы и было, если бы не Мэв, Кеоран и Анго, которым всем разом резко захотелось пойти на праздник и видеть эстира рядом с собой.

Сейчас они брели по улице в сторону центра города. К этой компании присоединилась ещё и подружка Ангарэля, весьма неприятная особа. Лир снова забыл, как её зовут. Обычно он не обращал на неё внимание и воспринимал девушку просто, как фон. Его удивляла привязанность эльфа к человеческий женщине. А чувства её вполне были понятны, заполучить эльфа — это же редкость в империи. Об это потом ещё долго можно подругам рассказывать, а потом ещё и полукровок плодить. Лира бросила в дрожь от этой мысли.

Рядом шла Мэв с каким-то отрешённым взглядом. Кеоран что-то объяснял Ангарэлю, тот соглашался и кивал, наверное, что бы забыть все через пару минут.

— Ненавижу людей! — снова повторил Элрэт.

— Хватит ворчать! Не порть мне праздник, — прошипела Мэв.

— Для меня он по факту испорчен. Я не люблю массовые сборища. У меня с ними дурные ассоциации.

— И ты хочешь испортить праздник всем?! Эгоист. Ни себе ни другим!

— На счёт эгоизма я бы не стал!

— Или ты сейчас замолчишь, или я уйду! — твёрдо заявила девушка.

Лир замолчал и злобно глянул на неё, а ведь столько ещё всего хотелось высказать. И вообще ему казалось, что их отношения держались только на его умении вовремя промолчать или скрыть своё недовольство. Почему же с другими он не мог вести себя так же тактично?

«Эх, а она ещё говорит, что у меня мерзкий характер. Так она ещё не знает, что на самом деле я в несколько раз хуже» — пронеслось у него в голове.

У всех дружно появилась идея зайти в кабак, не в «Карась», а в первой попавшийся на их пути. Это оказалось заведение с названием: «Весёлый гоблин». На вывеске был изображён маленький гоблин, держащий в одной руке кружку пенного пива в другой шит с перекрещёнными на нём ножом и вилкой. Своеобразная пародия на рыцарские гербы. Элрэт не смог сдержаться от громкого смеха, к нему подключился Ангарэль.

— Частые же у тебя перепады настроения, мой друг, — заметил Кеоран.

Они прошли в шумный зал кабака, наполненный празднующими горожанами.

— Запомни, это не «Тухлый Карась» и к твоим выходкам тут никто не привык, так, что будь осторожнее, — начал наставлять Лира страж изнанки, — Пожалуйста, не надо танцевать на столе и висеть на люстре, как это было недавно.

— Постараюсь, — ответил Элрэт.

Тем временем ему вспомнилась та самая пьянка, когда он с воплями «Я дракон!» пытался спалить таверну раскачиваясь на люстре. То что она не оборвалась, спасибо цепям из гномьей стали. А всё-таки весело было!

Они пробрались сквозь толпу к единственному свободному столу.

— Вам чего? — спросила унылая разносчица, сразу было видно, что такой наплыв посетителей её не очень-то радует.

— Чего покрепче! — ответил Лирнэ.

— Самогон есть бордовый, но не советую. От него даже орки в миг косеют.

— Неси! — кивнул Лир.

Остальные не стали рисковать заказали себе эля.

— Ну, меня что-то на крепкое потянуло, — объяснил Лир, ловя удивлённые взгляды товарищей.

Через некоторое время принесли еду и питьё.

— Ты знаешь, что «Тухлый Карась» не всегда был «Тухлым»? — Произнесла Мэв, отпивая из кружки.

Лир покачал головой.

— Когда-то данное заведение называлось просто «Карась», но Эрису там чем-то не угодили и он втихаря среди ночи поменял им вывеску. Трактирщик потом пытался сделать всё, как было, но под ним два раза ломалась лестница, и он оставил свою затею. С тех пор все и зовут таверну просто «Тухлый Карась».

В ответ Лирнэ лишь хмыкнул. Ему оказалось странным, что впервые за несколько лет Мэв всё же вспомнила о брате, имя которого сама просила не упоминать больше. Эриса Ш'Эидана уже давно никто не видел, лишь ходили слухи, что на острове Даг он связался с пиратами и бороздит моря под чёрным парусом. Лир не знал, стоит ли верить слухам, лишь отметил про себя, что всё может быть.

Вся компания продолжала сидеть в кабаке и наперебой рассказывать различные байки. Лир опять погрузился в свои размышления, поэтому до его долетали лишь обрывки разговора. Невидящим взглядом он осматривал зал таверны. Люди или не люди, все казались ему большой чёрной массой. Он тряхнул головой, что бы снова сфокусироваться. Дело было не в выпитом, с одной рюмки так не ведёт. Ему не нравилось всё, эта обстановка, эти существа и это праздник.

Ангарэль, сидящий спиной к выходу, развалился на стуле.

— Кир, дай лютню! — начал канючить он, словно ребёнок.

— Эх, возьми! — произнёс Кеоран с долей раздражения в голосе.

Эльф взял лютню, и пальцы ударили по струнам. Инструмент был очень громкий, возможно благодаря заложенной в нём магии. Посетители таверны обернулись на звук. Тяжёлая рука легла Анго на плечё, подняв глаза, эльф увидел здоровенного лысого мужика в роду, у которого явно не обошлось без троллей.

— Эй, менестрель! Сыграй что-нибудь? Только, смотри, если мне не понравится, тебе не поздоровится! — пьяным голосом произнёс верзила.

Ангарель начал извлекать мелодию из струн, затем бросил косой взгляд на Лира, резко извернулся и ударил троллиного потомка со всего размаха лютней по голове. Мужик закатил глаза и с грохотом рухнул на пол. Удивительно, но на лютне не осталось, ни царапинки.

— Ну, вот такой я фрухов менестрель! — принялся оправдываться Анго.

— Ты воруешь мои ругательства! — скривился Лир.

— А теперь валим! — скомандовал Ангарель, опередив Лира, который хотел предложить тоже самое. Элрэт схватил свою заветную бутылку самогонки и все устремились к двери.

— Нет, надо, пожалуй, сделать что-то напоследок «Весёлому гоблину»! — сказал Анго, стоя в дверях. Он взглянул на пустую кружку, которую зачем-то прихватил с собой. Убедившись, что все его друзья покинули зону действия, он метнул кружку вглубь таверны, не сомневаясь, что она найдёт свою цель. «Трактирная драка!» — крикнул он вслед летящей утвари.

— А теперь точно валим! — произнесли все хором.

Быстрым шагом вся компания поспешила скрыться из переулка.

— Я же говорил, постарайтесь без шуточек! — вздохнул Кеоран.

— Ну, вот видишь, на этот раз это не я! — отозвался Лир.

Уже темнело, и город украсили разноцветные огни фонарей, свечей и факелов. Городская площадь, как эпицентр празднества была полна разночинного народу. Внезапно послышались громкие хлопки, и три ярких вспышки озарили небо. Лир ошарашено метнулся под крышу одного из зданий и прижался к стене. Всё это походило на какую-то массовую магическую атаку.

— Ты чего? Это же просто фейерверк! — успокоила его Мэв.

— Что это?

— Ну, это придумали люди для того, что бы красить небо! — ответила девушка.

— А зачем красить небо, их, что не устраивает его цвет!?

Эстир внезапно представил себе картину, что будет, если людям вдруг надоест цвет травы или земли.

— Ну не знаю. Мне кажется это красиво, — ответила Мэв и уставилась в ночное небо полными радости глазами.

— Лир, только не смей сейчас создавать иллюзии! — произнёс Кеоран.

— Что? Откуда ты знаешь, что я хотел об этом подумать?!

— Ты же знаешь, что я умею читать мысли.

Они впятером стояли посреди площади в толпе людей, точно так же задрав головы к небу, наблюдая за пляской цветных огней. Откуда-то доносилась музыка, должно быть на площади играл целый оркестр. Мэв снова дёрнула его за рукав:

— Смотри! Смотри туда!

Лир повернул голову и увидел человека в ярких одеждах, но не сам человек привлекал внимания окружающих, а, то, что было рядом с ним. Он вёл на цепи настоящего наряженного в шапку и жилетку бурого медведя. Медведь стоял на задних лапах и отплясывал незамысловатый танец.

— Ну и что, ну медведь и медведь при помощи магии можно и дракона заставить сплясать на задних лапках. Только вот вымерли они все, — ответил Лирнэ Элрэт.

— Не умеешь, ты радоваться! — ответила девушка.

А вот на Ангарэля с Инильсой медведь как раз произвёл большое впечатление. Эти, двое с восторгом и умилением разглядывали зверя. Правда есть вероятность, что они вообще медведей никогда не видели. Лир подходить не стал, вдруг ещё эта зверюга начнёт ластится, как Марг. Нет, уж медведя его колени не выдержат.

Внезапно сзади послышался хриплый голос, который показался Лиру смутно знакомым.

— Ах, вот ты где! — кричал никто иной, как Гарольд. Наёмник уверенным шагом шёл к нему.

— Тебе, что мало показалось в прошлый раз!? — усмехнулся Лир.

— Я вызываю тебя на поединок! — прошипел полукровка, он был сам не свой от ярости. Лиру даже показалось, что глаза его светятся.

— Ну поединок так поединок, — холодно ответил Элрэт. Отказываться от такого было как-то неприлично.

На шум прилетел Ангарель, предчувствие подсказало ему, что тут намечается что-то недоброе. Лир выхватил у него из ножен новую эльфийскую саблю. Анго хотел, что-либо возразить, но получил мысленный ответ Элрэта: «Так надо. Поиграю и верну».

Противники встали напротив друг друга, вокруг них уже собралось кольцо зевак. Элрэт раздражённо шикнул на них, и зрители отошли подальше, освободив больше пространства для боя. Гарольд стоял на противоположном конце импровизированной арены, глядя диким взглядом на своего противника. Элрэт описывал в воздухе двумя клинками замысловатые фигуры, трудно было уследить за полётом сабель. Для Анго до сих пор оставалось загадкой, почему Лир, обычно предпочитавший саблю и кинжал вдруг выбрал две сабли. Он ни разу не видел в бою Гарольда, но ему казалось, что его друг однозначно выйдет из боя победителем. Да он пять таких гарольдов положит, раз плюнуть. Но всё же, что задумал этот эстир на этот раз.

Лирнэ отвесил издевательский поклон и медленно походкой хищника стал приближаться к полуэльфу. Тот решил нанести первый удар. Полуторный меч был с изящной небрежностью блокирован. Элрэт снова взмахнул мечами, полностью открываясь, Гарольд не заставил себя ждать и снова размахнулся, Лирнэ успел вовремя отскочить, и лезвие клинка лишь едва коснулось его кожаной жилетки. Полукровка сделал ещё пару взмахов мечем, от которых Лир с лёгкостью увернулся.

— Ну и кто вообще учил тебя драться! Мой учитель тебе бы и метлу не доверил! — не смог удержаться от комментария Лир. Хмель играл в его крови, придавая азарт.

Где-то на площади продолжала играть музыка. Лирнэ решил начать атаковать, не смотря на то, что ему совсем не хотелось убивать этого жалкого получеловека. Он принялся играючи наносить удары тупой стороной клинков, в надежде, что его противнику надоест получать синяки и ссадины и тот отступит. Удары обрушивались на Гарольда с невероятной быстротой, и он ушёл в глухую защиту. Да, надо отдать ему должное, некоторые выпады он всё же смог заблокировать.

Клинок просвистел в нескольких миллиметрах от горла Элрэта. Он понял, что отвлёкся. «А может быть хватит жалеть этого дурака! В конце концов, он сам напросился. Хватит быть таким добрым!» — твердил голос в голове.

Левым клинком он отвёл полуторный меч в сторону, а правым ударил его плашмя по локтю прямо в нервный узел. Гарольд взвыл от боли, но меч не выпустил. Размахнувшись, что есть сил, он нанёс удар сверху, но Лирнэ вовремя поставил крестовой блок над головой. «Почти такая же ситуация, как на причале» — успел подумать Лир.

Теперь он хотел, увести клинок противника в одну строну, а вторым распороть ему бок.

— Прекратите это! — внезапно раздался женский крик. Гарольд опешил и отступил на полшага. Лирнэ не стал медлить, что там ему до каких-то криков. Он ударил своего противника ногой в живот. Горольд упал, выронив меч. Лир подошёл и приставил ему саблю к горлу.

— Прекратите! — снова повторился крик.

Краем глаза он увидел спешащую сюда Сэйхель.

— НЕ УБИВАЙ ЕГО! — закричала она на Лира. — Не убивай.

— С какой стати, я должен сохранить жизнь, тому, кто покушается на мою.

— Он не сам. Его заставили! — продолжала женщина.

Лир продолжил держать клинок у горла полукровки, даже сильнее надавил. Из едва заметно царапины на шее полилась кровь. Гарольд лежал на земле тяжело дыша, на лбу выступили капли пота.

— Если ты убьёшь его, тогда я убью тебя!

— Тебе меня не убить! — ответил Лирнэ каким-то не своим голосом.

— Отпусти его! — взмолилась Сэйхель.

— Пожалуй, я отпущу его при условии, что он прекратит охоту на меня и покинет город.

— Пусть будет так! — ответила женщина.

Лирнэ убрал клинок от горла Гарольда.

— Вали отсюда, — сказал Элрэт напоследок пнув полукровку.

«Вот ведь, не дадут отдохнуть нормально!» — прошипел он, глядя вслед удаляющейся парочке.

Глава 5

Лир седлал кобылу возле здания гильдии. Своенравное животное отказывалось влезать в новую сбрую, с третий попытки всё же удалось натянуть её на морду Сель. Элрэту показалось, что лошадь ехидно улыбается, если же конечно лошади вообще умеют улыбаться. Из-за угла выехал Ангарэль верхом на чёрном скакуне. Лир глянул на коня с плохо скрываемой завистью. Длинноногое животное с чёрной лоснящейся шерстью и длинной гривой, которую заботливый эльф украсил косичками и цветами.

— Ты где такого достал? — спросил Элрэт.

— Купил, — ответил Анго.

— У тебя же нет денег?! — удивился Лирнэ.

— Места знать надо! — ухмыльнулся его товарищ.

Взгляд Лира упал на перекинутый через плечо Ангарэля лук. Он мало интересовался луками, так как предпочитал арбалет, но это оружие его явно заинтересовало. Даже на расстоянии от лука исходила странная сила. Нет, Анго бы не смог заговорить лук самостоятельно, скорей всего где-то достал данный артефакт. Позже Лир заметил, что эльф прихватил с собой ещё и лютню Кеорана. Странно, обычно менестрель не расставался со своим инструментом. Должно быть, его поразило умение Ангарэля применять лютню не по назначению.

— Ты это, призраков испугался что ли? — спросил Анго.

— Чего?

— Ну, на тебе столько артефактов, что ты звенишь!

— Мало ли. Пригодится.

— Ага, боги, сотворяя людей тоже думали, что они пригодятся.

И оба дружно залились звонким смехом.

Начали подтягиваться остальные воины отряда. Ангалэль бросил на Никвэндила полный ненависти взгляд, как по отношению ко всем эльфам леса и «предателям истинного света». За это получил от Лира звонкий подзатыльник и мысленное наставление об уставе отряда.

Около года назад они установили телепатически контакт, позволяющий обмениваться мыслями на расстоянии. Анго неважно владел этой техникой, поэтому послания приходилось буквально вдалбливать в его голову, иногда для большей вероятности посылать ему разряды боли.

Вскоре отряд всё же выдвинулся в путь. Лиру хотелось откровенно дремать в седле. Он плохо выспался после ночной прогулки по крышам и бурного праздника.

— Дай карту посмотреть!? — спросила Тймора, подъехав ближе к Лиру.

— Ну, вот смотри. Нам тут реку переехать, потом лесом, — сонно ответил Элрэт.

— Да ты карту вверх ногами держишь! Мы бы из-за тебя заблудились.

— Да ладно тебе, мы же ещё за городские ворота не выехали.

— Дай сюда! — она вырвала карту у него из рук.

Спорить Лиру было лень. Пусть делает, что хочет, пусть думает, что так важна всем. Лучше поспать. И он завалился кобыле на шею. Сель всё же хоть лошадь но не дура, и точно не заблудится. Как же скучно ехать, а ведь в пути предстоит провести ещё в лучшем случае неделю. Ничего, надо придумать, как себя развлечь.

Так прошло три дня пути. Наёмники ехали по лесу. Дорога оказалась заросшей, ибо редко кто выбирал данный путь через лес. Пока всё шло гладко, если не считать конфликтов внутри отряда и стычки с местными пугливыми разбойниками. Эти забулдыги явно не ожидали появления в здешних краях целого вооружённого отряда, поэтому и разбегались с дороги, как испуганные птицы.

Лиру невольно вспомнились годы, проведённые в Диких Землях, когда он жил по соседству с бандой разбойников. Да уж, те разбойники были ни чета нынешним. Он вздохнул, вспоминая прежние времена, когда всё казалось лучше и даже солнце ярче, трава зеленее и водка слаще. Дурное свойство ностальгии, запоминается почему-то только хорошее.

— Скучно, ни одного призрака мы так и не встретили! — проворчал Ангарэль.

— А зачем тебе призраки? Нам и так не кисло, — ответил Лир.

— Просто так, — ответил эльф, поглаживая свой лук.

Лира промелькнула смутная мысль, а не собирается ли его друг стрелять по призракам из лука.

— А вот мы как-то раз охотились на баньши… — начал Лирнэ.

— Ага! Охотились, это ты называешь охотой?! — перебила Таймора, — Когда ты, увидев баньши, заорал так, что она почувствовала себя ущемлённой. Потому что в громкости и противности крика ей с тобой точно не сравниться.

— Но зато мы её победили.

В полном молчании они поехали дальше. Вскоре Ангарэль оторвался от созерцания пеньков и коряг по левую сторону дороги и снова подъехал к Лиру.

— А она тебе нравится, — ядовито заметил эльф.

— С чего ты взял?

— Я видел, как ты на неё смотришь. Да и ещё вы так мило ругаетесь, просто как муж с женой.

— Может быть, может быть.

На самом деле, он уже долгое время испытывал страсть к Тайморе, всего лишь плотское влечение, которое не грозило вылиться во что-то большее. Ему оставалось довольствоваться лишь шуточными домогательствами. Лир уже давно понял, что не в её вкусе, ей не нравились такие «эльфоподобные», как она говорила.

— Начало темнеть, и наёмники решили сделать привал на ночь на большой поляне чуть в стороне от дороги. Кто-то ставил дырявый и потрёпанный ветром шатёр, кто-то разводил огонь. Лир чертил защитный круг возле стоянки. Это было из разряда орочей магии, круг, в который можно было войти лишь по приглашению.

— У тебя круг кривой! — снова встряла Таймора.

— Нормальный круг!

— Я лучше знаю, моя мать была шаманкой племени, уж ровные круги я чертить умею.

— А кем был твой отец? — спросил Лир.

— Он был человеком. И его вообще никто не спрашивал.

После короткой перепалки Элрэт доверил ей самой чертить защитный круг, что ему жалко, что ли?! И пусть тот, кто предъявляет претензии, делает всё сам, а не упрекает других.

Лир сел и мечтательно уставился на лес. Интересно, в том ли направлении находятся Дикие Земли? А за ними… за ними Красные Скалы. Сердце его дрогнуло. Быть бы птицей, иметь бы крылья, слетать ненадолго, на пару дней, на больше не захочется. Это как в детстве, когда покидал замок ненадолго, уходил в лес или в горы, потом замерзая ночью у костра, снова мечтал о доме. Возвращался и снова вспоминал от чего бежал. Лиру хотелось на родину. Хотя он не мог в полной мере назвать Красные Скалы своей родиной, ибо родился он в Аильс-Тирите — королевстве эльфов. Но об этом вспоминать не хотелось.

«Главная беда в моей жизни — это то, что я родился» — повторял он иногда.

«Опять пить!» — подумал Лирнэ, принимая флягу с вином. Вино всегда напоминало ему кровь своим алым цветом. Благо, что оно не было наделено таким же солёным металлическим вкусом. А ведь если задуматься, то кровь это всего лишь сок любого существа, что наполняет его жилы, точно так же как виноградный сок томиться внутри спелых ягод. Сок в результате брожения становится вином. Может ли кровь в жилах с годами стать вином?! Ему захотелось спросить это у Ангареля, он быстро отмёл эту мысль, посчитав её пьяным наваждением. Путешествие, что поначалу казалось весёлым и беззаботным начало уже отягощать его. Ровная размеренная дорога. Тишь и благодать, даже призраков обещанных не видно. Но тревога не отпускала его со вчерашнего дня, когда он увидел повешенную на дубе ворону. Кому и зачем надо было вешать птицу рядом с верстовым столбом. Лирнэ так и не смог вспомнить ни одного подобного обряда. Но от вида дохлой вороны до сих пор стоял ком в горле.

А Ангарель был беспечен и весел. Он настраивал лютню и собирался опять петь свои похабные песни, которые Лир уже знал наизусть и мог воспроизвести их с любого момента. Хотя, надо признать, когда-то они его веселили. Он уткнулся лбом в колени и обхватил их руками. Косы упали до земли. Те самые, что заплела ему Мэв, те, что он не расплетал с того самого дня. Он всегда был склонен наделять особой силой простые, казалось бы, вещи. Вера иногда самое страшное оружие, если носить её, как оберег.

Ветер доносил дым костра и мелодию незнакомой песни. Лир навострил уши, стараясь не подать своей заинтересованности.

«Что на деле есть кровь? Человеческий сок. Полилась по камням, да на жёлтый песок Вытечет из груди — не наполниться вновь, Отправлюсь в мир ярко-чёрных снов. Не вернётся вспять, не вольётся внутрь, Из хмельной башки да не выбьет дурь. Из распоротых вен, на белый лён, Пусть поплачет тот, кто в меня влюблён. Серебристый свет, на моих руках, Тот, кто дорог был, обратиться в прах. Тот, кому не жаль, пусть напьётся всласть, Обретёт пускай с моей кровью власть. Моя кровь не яд, просто чистый хмель, Запоёт в ушах чёрная свирель. Где моя любовь? Где мой верный враг, Видно, одному уходить во мрак.»

Все тоже слушали, не рискнув, проронить ни слова. Но больше всех был поражён именно Элрэт, ведь менестрель сейчас почти один в один переложил на песню его мысли. Нет, о том, что ментальная связь работает ещё и так он не догадывался. Только вот строчка про «человеческий сок» показалась ему несколько странной. Почему именно человечески? Но зная нелюбовь Ангарэля к людям…

— Великолепно! — воскликнул Лир, — Обычно я оцениваю твою поэзию чуть выше коровьего навоза.

— Ладно, могу счесть это за похвальбу.

— Думай, как хочешь, гадёныш! — ответил Элрэт с улыбкой.

Эльф не стал обижаться, он и так всё понял. Элрэт не из тех, кто может открыто восхищаться другими.

Лир вернулся в своё прежнее состояние и отвлекался лишь только тогда, когда фляга с вином проходила мимо него. Наёмники, как обычно не стали лезть к нему с вопросами о его настроении. На его лице и так читалось «Зол и опасен».

Полная луна лениво вскарабкалась на небосклон. Волчий вой предвещал наступление полночи. Из тьмы на лесную поляну, озарённую костром, молчаливо взирали множество глаз. То были глаза различных сущностей, исконных обитателей леса. Им оставалось только смотреть на чужаков, магический круг не давал им войти внутрь. Если лес ещё мог принимать эльфов, то все остальные казались ему нарушителями спокойствия. Лесная нежить снова была готова грызть себе с досады локти, предполагаемые жертвы слишком умны и изворотливы.

Лир прекрасно чувствовал их, даже казалось, что различал силуэты меж деревьев и слышит шорох травы под их поступью. Но не придавал этому значения, здешняя нежить, ни чета той, что в Диких Землях. Там их больше, стало быть, конкуренция выше, а хочешь «жить» — умей вертеться.

Он уставился на звёзды в лунном небе. Они были яркие, как драгоценнее камни, украшающие одеяния самого богатого и влиятельного правителя.

— Отдай флягу! — сказала Таймора, потянувшись за вином.

— Не отдам! — вредно хмыкнул Лир, отпрянув в сторону.

Фляга была не первая, и его уже сильно шатало, впрочем, и девушку тоже. Он поднял ёмкость над головой, затем резко убрал руку за спину. Таймора подскочила вверх, но её руки загребли лишь пустоту. Она решила не тратить время на отнимание фляги, а попросту навалилась на Лира всем телом, от неожиданности он завалился в кусты шиповника.

Из кустов послышались дикие ругательства. Лирнэ резко откатился прочь, на лице его виднелись свежие царапины.

— Я тебя ненавижу! — прошипел он, отряхиваясь. Он сидел на корточках, тяжело напряжённо дыша, всем видом своим он напоминал хищного зверя готового к прыжку.

— Да ладно тебе! — усмехнулась она. Пьяному море по колено и разгневанный Лир всего лишь котёнок. Девушка в один миг оказалось за его спиной, и зафиксировала его шею в смертельном захвате. Лирнэ не понял сам, почему же ему так не хочется сопротивляться. Влажный язык слизывал свежую кровь с его щеки. Он извернулся и поймал её губы своими. Она не стала противиться. Захват сменился объятьями. В отличие от тех, других женщин, которые были с Лиром, прикосновения Тайморы оказались грубы, но не менее возбуждающи.

— Лир! Я всё Мэв расскажу! — послышался издалека голос Ангарэля.

— Фрух, ублюдок! Всё равно не расскажешь! — отозвался Элрэт.

На лице эльфа отобразилась совсем не злобная усмешка. «Может быть, оно и к лучшему» — решил он. А всё наёмники, как ни в чём не бывало, продолжали пьянствовать дальше. Что им дело до чужой личной жизни.

— Ну вот, теперь и шатёр заняли! — хмыкнул Анго.

— На свежем воздухе посидишь, — ответил Зуш.

Лир растянулся на подстилке и заложил руки за спину.

— Я спать, — сказал он сонно.

— Нет, так мы не договаривались, — возмутилась Таймора, наседая на него.

— А что? — усмехнулся Лирнэ и ехидно повёл бровью.

— Я всегда хотела узнать, каково это … с эльфом! — голос её звучал совсем пьяно.

— Я не эльф! — с притворным испугом ответил Лир.

— Вот, а если мы завтра умрём и так и не познаем друг друга? — спросила девушка. И рука её залезла ему под рубашку.

— Ну, только, если мы завтра умрём! — воскликнул Элрэт.

Она скинула с себя одежду несколькими ловкими движениями. Взору его предстало стройное мускулистое тело. Не по-девичьи сильное. Даже в полумраке он видел, как перекатываются мышцы под зеленоватой кожей. Он сжал её грудь, большую, но тем не менее упругую. Таймора быстро избавила его от одежды. Теперь они оба в первозданно наготе были готовы предаться звериной страсти. Не было сил сдерживаться и трать время на прелюдию. Они и так несколько лет шли к долгожданной близости, и вот наконец-то судьба подкинула им обоим такой шанс. Оба на пределе эмоций, разгорячённые вином. Она набросилась на него. Наверное, впервые в жизни Лиру казалось, что не он овладевает женщиной, а она им. Эта грубая ласка, несвойственная всем остальным, от неё голова шла кругом. Вокруг не было больше ничего кроме этого бешеного ритма движения. Почти одновременно они достигли пика наслаждения. Затем ещё долго лежали, созерцая полог шатра. Сердце продолжало неистово биться.

— Пойду, прогуляюсь. — сказал Лирнэ.

Таймора в ответ ответила, что-то неразборчивое. И скорее всего, уснула. Он влез в штаны и босиком отправился к костру. Все уже спали вповалку, только Анго сидел, допивая остатки вина. Лир закурил трубку и присел рядом.

— Я не знаю… Я хочу быть с ней… Я не могу… — произнёс он дрожащим голосом, поймав молчаливый взгляд Ангареля.

* * *

Он проснулся на рассвете. Сладостные воспоминания ещё были живы в памяти. Лир обернулся туда, где лежала Таймора, но лежанка была уже пуста. Он выбежал из шатра. Отряд уже готовился к отбытию. Элрэт застал её возле потухшего костра.

— Доброе утро! — произнёс он радостно.

Но слова его разбились о холодный взгляд девушки, как о гранитную плиту.

— Доброе, — прошипела она в ответ.

— Что случилось? — спросил опешивший Лир.

Он предпринял попытку обнять её, но она отстранилась.

— Позже поговорим.

Лир почувствовал вновь возведённый барьер меду ними. Он скрыл свою обиду и разочарование за новыми колкостями. Он всегда так делал, чтобы не демонстрировать истинных чувств и не казаться слабым. Лирнэ не стал надеяться на разговор, ему и так стало всё ясно. Им поигрались и выбросили. Как глупо! Но всё же разочарование на его лице не осталось незамеченным. Таймора всегда была прямолинейна.

— Что? Думаешь, я с тобой переспала, потому что ты такой хороший?! Ты привык, что на тебя все девки ведутся?! Да ничего в тебе нет особенного!

— А ночью ты говорила другое! — только и мог ответить Лир.

— Забудь об этом, просто забудь и всё! — закричала она.

Лирнэ отвернулся и пошёл собираться в путь. Он оседлал лошадь и помчался по дроге вперёд всех. Отряду пришлось с криками и руганью догонять его. Правда приближаться не рискнули, кто знает, что ему сейчас в голову взбредёт, однако из виду упускать тоже не следовало бы, по той же причине.

Чем дальше они продвигались вперёд, тем страшнее казался лес. Тишина. Ни звука, даже пения птиц не слышно. Ещё через несколько часов пути картина стала меняться в худшую сторону. Чёрные безжизненные деревья с посеревшей листвой тянули к ним свои руки-ветви, как будто пытаясь ударить или же наоборот защитить от какого-то неведомого зла, поразившего эти края. Кони прижали уши и то и дело вставали на дыбы, узрев впереди что-то невидимое для взора путников. Элрэт и его кобыла неслись вперёд с каким-то неведом упорством, не взирая на удручающую атмосферу леса.

Кобыла испуганно заржала и заметалась по дороге.

— Тише, тише! Мы же с тобой не боимся всяких тварей, — пытался успокоить её Лир, но вскоре и сам был готов впасть в панику.

Из леса на тропу выходили странные существа. Кто это? Люди? Нелюди? Живые? Мёртвые? Не было ясно. На них поблёкшая броня и лица замотанные тряпками. От них исходил туман, казалось, что они распространяют его вокруг себя. Они размахивали мечами, но делали это слишком технично для зомби. К тому же существа издавали страшный высокий звук, от которого барабанные перепонки готовы разорваться. Воздух сжимался, солнце меркло.

Короткий взгляд на свой отряд. Решение начать бой первыми принято негласно. Чёрной тучей их окружали неведомые твари из леса. Первым же ударом клинка Лирнэ проломил череп одному из них. Жидкой слизью он растёкся по лезвию. Но это не помешало ему продолжить бой без головы. Копыта лошади обрушились ещё на двоих. Они растеклись по земле, но через мгновенье собрались в единое целое с четырьмя руками, каждая из которых держало по мечу.

— Не выйдет! Прорубаемся сквозь них и отступаем! — прокричал Лир, уже не надеясь, что его услышат.

Отряд продолжал истреблять врагов, которые спустя мгновенья восстанавливались снова.

— Давайте быстрее! — закричал Лирнэ.

Сзади послышались какие-то крики. Но оборачиваться было слишком рискованно. Свист врагов, крики друзе всё смешалось в ушах у него в единый гул. Лир несся по лесной тропе вперёд, сметая всё на своём пути. Он не видел своих, но чувствовал, что они где-то рядом Элрэт не знал, как долго продолжается это бегство.

Лошадь остановилась сама по себе. Он открыл глаза и сделал глубокий вдох. Вокруг была тишина. Лир долго озирался вокруг. В тумане трудно что-либо разглядеть, лишь редкие очертания деревьев.

Вдалеке послышался топот копыт и знакомые голоса. Свист уже не слышался.

— Я здесь! — выкрикнул он.

Туман расступился пропуская пятерых путников. Один из них буквально вывалился из седла. Лирнэ спрыгнул на землю. Он увидел Зуша. Орк был весь в крови и тяжело дышал. От вида его ран Элрэту стало дурно.

— Его надо добить! — почти истерическим тоном закричал эстир.

— Я не позволю! — запротестовала Таймора.

— Но он всё равно умрёт! — закричал Лирнэ, совсем сорвав голос. — Его надо добить.

Его не беспокоило, что умирающий, скорее всего, слышит его. Он опустился на колени рядом с Зушем, стараясь не смотреть на кровавое месиво, в которое превратилось тело товарища, и осторожно коснулся рукой его лба.

— Всё будет хорошо! — произнёс он дрожащим голосом. — Всё будет хорошо.

Умирающий что-то прохрипел в ответ, выплёвывая кровь, но кинжал Лирнэ Элрэта заставил его замолчат на веки. Один точный удар в горло прервал мучения Зуша.

Лир отшатнулся в сторону. Ангарэль, Таймора, Вальдун и Никвэндил стояли в молчании глядя на тело. Первой тишину нарушила Таймора.

— Это ты убил его! Ты! — она металась в истерике, бессильно молотя Элрэта кулаками в грудь. Силы её куда-то вмиг подевались.

— Да я, — вздохнул он. — Но у меня просто не было другого выбора. Я не мог оставить его умирать.

Лир попросил всех отойти подальше. Тело надо было сжечь, пусть не ритуальным костром, зато быстро. Сотворённый им огненный шар быстро обратил тело орка в прах.

Дальше ехали молча, с трудом ориентируясь в тумане. Лир и Ангарель находились позади всех, замыкая колонну. Лирнэ трясло, хотя он прекрасно понимал, что тут не время для чувств. Он напоминал себе, что на войне было куда ужасней. Но только там смерть смотрит в лицо, а здесь прячется за каждой корягой.

Вскоре последовал и следующий удар. На этот раз в ход пошли и стрелы. Лиру удалось с трудом отразить мечём стрелу, летевшую прямо в глаз. И снова битва, снова попытка прорваться, зная, что им не победить врагов. Даже огненные шары были тут бесполезны. С такими тварями никому из них раньше сталкиваться не приходилось.

Внезапно в плечо Лира впилась стрела, через несколько мгновений последовала резкая боль. Плечо начало неметь. Он понял, что стрела, скорее всего, смазана ядом, и даже амулет не в силах сдержать его. Впереди он узрел белую вспышку. Свет был настолько ярким, что застилал всё вокруг. Остальные тоже с удивлением смотрели вперёд. Значит, не одному ему кажется.

— Вперёд! — закричал он!

Лучше уж вперёд в неизвестность, чем оставаться тут на верную смерть. Там у них будет ещё хоть какой-то шанс спастись. И они влетели в белый морок. Он был ярче и гуще, чем туман. Внезапный рывок и что-то вытолкнуло его наружу.

* * *

Ангарель очнулся в придорожно канаве. Стало больно даже открывать глаза. Судя по всему, он сильно ударился головой. Невзирая на боль и сильное головокружение он приподнялся и огляделся. Рядом с ним лежал его лук и чуть в стороне лютня. Первым делом он ринулся к бесценному инструменту. На корпусе не было трещин, и все струны были целы, это не могло не радовать. Он поднял свои вещи и стал озираться вокруг. Всё тот же мертвый лес вокруг, только вот этих мерзких тварей поблизости не оказалось и следов битвы тоже.

Последнее, что он помнил, это то, как его вместе с Лиром выкинуло из портала. Должно быть Элрэт где-то рядом. Но где же вороной? Анго звонко свистнул. Через несколько секунд из леса прискакал его верный конь, а вслед за ним и кобыла Лира.

— Ну и где же Лир? — тихо спросил эльф у Сель.

В ответ кобыла фыркнула, и тряхнув белой гривой, кивнула в стону леса. Взяв лошадей под уздцы, он отправился в указанном направлении.

Лир лежал на спине, распростершись на плоском камне в центре поляны, по бокам от которой стояло несколько вертикальных валунов. Возле центрального валуна произрастало странное дерево с белыми цветами, казалось, что они светятся в полумраке. Да и встретить дерево в цвету в таком мёртвом лесу было необычно. Белые лепестки беспрестанно сыпались сверху словно снег.

Он попытался открыть глаза. Окружающий мир сильно расплывался. Из плеча по-прежнему торчала злополучная стрела. Все тело невыносимо ныло.

Возле него стояло существо в полупрозрачных белых одеждах. Длинные волосы спадали почти до земли. Внешность незнакомца была пугающей особенно эти глаза с такой же белой радужкой. Лир смог их разглядеть в точности, потому что нечто склонилось над ним довольно близко. Тонкие черты лица, не присущие даже эльфам. Таких созданий ему видеть не доводилось.

— Кто ты? — хотел спросить Лир, но у него не было сил даже что бы просто издать звук. Держать глаза открытыми он тоже долго не мог и снова окунулся во мрак.

— Имеет ли это значение? — произнесло нечто, голос его был всё же ближе к мужскому чем к женскому, но, тем не менее, очень мелодичен. — Я просто хочу предложить тебе последовать за мной.

— Куда? — подумал Лир. Он уже понял, что незнакомец способен общаться ментально.

— Это то от чего ты попросту не сможешь отказаться.

— Где мои друзья? Что сними? — вдруг вспомнил Лирнэ.

— Они больше не здесь.

— Они мертвы?

— Не обязательно. Так ты пойдёшь за нами?

— Я не знаю, кто вы, но мне уже всё равно. Почему бы и нет.

— Я жду от тебя однозначного ответа.

Внезапный свист стрелы и существо с диким криком схватилось за левы глаз. Из-за валуна показался Ангарэль с луком наготове. Нечто с диким криком металось по земле, заливая своё одеяние кровью. Красная кровь, на белом. Вскрикнув напоследок, оно исчезло в наспех созданный портал.

Белые лепестки всё так же падали на алтарь. Лирнэ Элрэт лежал, не дыша, и красная кровь из раны окропляла белые цветы. Ангарэль поспешил к нему со всех ног. Он провёл рукой по его лицу. Рыжие волосы на бледной коже в полумраке казались такими же красными как кровь. Что за наважденье! Ангарель стоял, как вкопанный, не в силах поверить в смерть друга. Нет, он е мог умереть, просто не мог! Слезы потекли из глаз, он не пытался их сдерживать. Руки потянулись к лютне. Он заиграл и слова пришли сами собой:

«Что могут рассказать серебреные стрелы, Пока несутся в цель по меткому прицелу? Что может рассказать, топор над головою, Пока ещё совсем не окропился кровью? Твой враг тебя простил, пока ты ненавидел, Смотря в глаза тебе, не зная, чем обидел. Не зная, что ты слеп, от ненависти ложной, Его волшебный меч, так не покинул ножен. Он знал на всё ответ, и не просил пощады, А ты свою стрелу смочил смертельным ядом. Что думал он, когда все покидали силы? На твой вопрос ответ унёс в свою могилу».

— Как трогательно. Только вот такая досада, что я ещё жив. А ты уже плачешь по мне. Да, поплачь, пока я ещё жив, — услышал Ангарель в голове голос Лирнэ.

— Лир! Ты жив! — воскликнул Анго. Лютня со звоном полетела в сторону. Сейчас ему было не до инструмента.

— Да, пока что жив, — снова беззвучно повторил Лир. — Достань зелье из сумки, что возле седла.

Ангарель встрепенулся и помчался к лошади. Руки его дрожали, среди всяческого хлама ему попалась заветная склянка с живой водой. Не щадя зелья, он влил его в рот другу. Это вряд ли хватит, чтобы исцелить столь сильные раны, но лучше это чем ничего. Элрэт открыл глаза и криво улыбнулся.

— Я сам не могу вытащить стрелу, — прохрипел он.

— А как!? — эльф был готов впасть в панику.

— Нужно срезать оперенье и рывком вытащить. Она прошла навылет. Да и к тому же там яд.

Ангарель привёл Лира в сидячее положение. Элрэт был слишком слаб, что бы двигаться сам. Он громко вскрикнул, когда Анго выдёргивал стрелу, Лир прокусил губу до крови. От боли в плече он чуть было не потерял сознание снова, но усилием воли пришёл в себя. Кровь из раны начала хлестать с новой силой. Эльф принялся наскоро перевязывать рану. Ему впервые приходилось оказывать подобную помощь.

— Ты идти можешь? — спросил он.

— Постараюсь, — ответил Лир.

Опёршись на плечо эльфа, Лирнэ спотыкаясь, побрел к своей кобыле. Сель присела, позволяя ему забраться в седло. Они двинулись в путь. По начала Лир пытался держаться ровно, потом завалился на шею лошади и снова опустился в небытие. Сель неслась быстро и плавно, всё же, когда действительно нужно строптивое животное проявляло заботу.

Около суток они ехали без остановки на ночлег по просьбе Лира. И за это время преодолели гораздо большее расстояние, чем планировали. На рассвете следующего дня вдалеке показались стены Терси. Город-крепость стоял в низине на берегу реки. Река служила границей империи. Что было на другом берегу, они не знали.

Пост стражи на воротах, письмо с гербом, всё как в тумане мелькало в глазах у Лира. Лишь только пальцы сжимали заветную шкатулку, спрятанную за пазухой. Он повторял мысленно, как молитву или заклинание «Передать лично герцогу Терси». Они куда-то шли, земля убегала из-под ног голова кружилась. Герцог, он что-то говорил, но Лирнэ не слушал, молча, всучил ему посылку. И в глаза бросилась мостовая.

Глава 6

Прошло три дня. Ангарель не отходил от постели Лира. Тот до сих пор не приходил в себя. Лишь бредил и твердил: «Уезжай домой. Я чую беду». Анго старался его не слушать. Лекари делали всё, что могли, но слишком сильным был яд и слишком много крови вытекло. Целебных зелий тут даже за гору золота не достать. Ангарэль уже пробовал и раз. Целители сказали, что если в скором времени не очнётся, то точно умрёт. Он умирал. Анго уже жалел, что отсрочил смерть друга.

А шум снаружи всё нарастал и топот множества ног по замку не предвещал ничего хорошего. По спине Анго пробежала нервная дрожь. В тесную комнату ворвалась служанка с криками: «Враги у городских ворот!» Эльф лишь взглянул на неё с горечью и тяжело вздохнул. Женщина схватилась за сердце, взмахнула грязной тряпкой и побежала дальше. Анго так и остался сидеть на стуле и, обхватив руками плечи, как бы ища защиты, глядеть в пол. Бежать, как и все, к воротам, ему не хотелось. Он только зашторил окно, чтобы не взглянуть ненароком. Хотелось ещё немного пробыть в сладком неведении, как будто и нет никакой осады. Только, они с Лиром. Только Лир и его битва за жизнь, в которой, к сожалению, ему уже никто не может помочь. Под вечер красный свет стал пробиваться сквозь шторы. Может быть закат, а может зарево пожара. Крики и шум всё не стихали, но ему было уже всё равно.

Элрэт лежал всё так же неподвижно, лишь тихое дыхание всё ещё выдавало в нём живого. Косы его были расплетены чьей-то заботливой рукой, от них остались только мелкие кудри, обрамляющие бледное лицо. Внезапно губы эстира расплылись в улыбке. Он приоткрыл глаза.

— Мне ту чушь какая-то про осаду замка снилась. Впервые был, рад, что проснулся, — безмятежно произнёс Лир.

Он взглянул на Ангареля, плохо скрывшего замешательство на своём лице, затем прислушался к звукам снаружи и ему стало всё ясно без лишних слов и каких либо вопросов. Было ли всё это вещим сном? Был ли его бред реальным предостережением?

Анго молчал, внимательно всматриваясь в глаза друга, пытаясь определить его настроение, что бы подобрать слова. Но сказать было нечего, да и молчание иногда бывает более красноречивым, чем тысячи слов.

— Ты лежи пока что, а к герцогу схожу! — смог только вымолвить он.

* * *

Герцог Альберт сидел за столом, сжимая в руках бокал бренди. Весь вид его, как не странно, выражал спокойствие, не смотря на то, что ему хотелось рвать и метать всё на своём пути. Дверь тихонько приоткрылась. Герцог еле поборол желание запустить в вошедшего бутылкой. Но к счастью для него, это был не старший военачальник, недавно отосланный с приказом: «Сделай что-нибудь!». В дверях стоял эльф-наёмник из тех, что недавно прислал к нему император. Как его зовут Альберт, разумеется, не запомнил, у этих нелюдей имена такие, что язык сломаешь.

— Я хотел бы знать, что происходит? — спросил Ангарель.

«Хотел он знать, что происходит? Пусть выйдет к воротам и сам осведомиться, если же конечно не получит в горло стрелу от повстанцев», — чуть было не закричал Герцог, но сейчас ему захотелось выговориться, пусть совершенно постороннему лицу. К тому же он эльф и, может быть, владеет магией, а то в таком захолустье, как Терси нет ни одного мага. Денег на содержание чародея попросту не хватило бы.

— Повстанцы. Снова эти повстанцы. Их необычно много, судя по всему, к ним ещё присоединились дикари из-за реки. Чем же я так не угодил императору, что он заслал меня в эту богом проклятую крепость?! А у нас слишком мало воинов, что бы дать отпор, мы можем только сдерживать их натиск и прятаться за стенами. Я не знаю, что им нужно. Они даже не требуют сдаться, они просто хотят стереть Терси с лица земли, — спокойно произнёс герцог.

— А послать гонца за подмогой в Тирвальден?

— Не выйдет, они взяли нас в кольцо, все входы и выходы перекрыты.

— Как долго мы ещё сможем продержаться?

— Пока что ещё есть продовольствие. Начало осени и урожай уже собран. Зерна хватит на какое-то время, что бы прокормить всех, а потом… На всё воля Единого, — герцог Альберт осенил себя защитным знамением Единого бога.

При виде этого Ангареля слегка передёрнуло, но он старался не подавать виду.

* * *

Слепой услышал шаги. Эти, казалось бы, незнакомые шаги, отдавались в его памяти, чем-то давним из того, забытого прошлого. Те воспоминания, к которым он старался не возвращаться. Та, прошлая жизнь была уже давно позади. Шаги были знакомы, только вот ныне к ним прибавилась ещё и какая-то болезненная тяжесть. Так они не звучали даже утяжелённые доспехами. Он обернулся на звук и «увидел» красного волка. Узрел не глазами, а своим приобретенным даром всеведения, за который он сам того не желая заплатил слишком большую цену. Сомнений у него больше не было, дар никогда не обманывал.

— Элрэт! — произнёс он, скорее не как вопрос, а утверждение.

Лирнэ обернулся на звук собственного имени. Он увидел высокорослого эстира в красной мантии. Распушенные волосы, цвета мёда доходили почти до пола. Лицо его было испещрено шрамами и морщинами. И белая повязка закрывала глаза. В незнакомце угадывались смутные черты его наставника Фарона — мастера клинка. Но вот только, что с ним могло произойти такого ужасного?! Последний раз они виделись около семи лет назад. Тогда он был чуть ли не лучшим воином во всех красных скалах, после короля и Рианеля Элрэта конечно. Что же сотворила с ним судьба?!

— Фарон! — воскликнул Лир в ответ, после недолгого замешательства. — Какими судьбами здесь?

— Ха! Я бы мог спросить у тебя тоже самое, если бы не знал всё сам, — бывший мастер меча любил уходить от прямого ответа. Лирнэ не стал спрашивать дальше.

Они поздоровались, как положено эстрским воинам, пожав друг другу руки за локоть.

— А я тогда думал, что тебя убьют в первом же сраженье! — хмыкнул Фарон.

— Нет, тогда убили не меня… — голос Лира заметно дрогнул, но он, сделав глубокий вдох, продолжил. — Но часть меня, всё же, умерла в тот день. Первая и последняя моя массовая битва. Больше меня прежнего никто не видел. Ныне я не солдат, я наёмник — у меня своя игра.

— Похвально. Каждый выживает, как умеет. Работаешь на людей?!

— Никому это ещё не вредило. Ты тоже живёшь среди них. Да и кто запретит полукровке работать на них?! У меня даже родины нет. И предавать мне нечего.

— Ты шёл к герцогу.

— Да.

— Пойдём.

Фарон прекрасно ориентировался в коридорах замка, даже не пользуясь зрением, Лиру оставалось лишь поспевать за ним.

Снова скрипнула дверь и в комнату вошёл Лирнэ Элрэт, облачённый в какие-то не свойственные для него длинные одежды. Старые вещи были порваны и перемазаны кровью, так что их выбросила прислуга, и приходилось довольствоваться тем, что есть. К тому же Элрэт ещё и был босиком, потому что при попытке надеть сапоги, голова начинала кружиться, а позволить кому-то обувать себя, гордый эстир явно не мог.

Вслед за ним почти незаметно прошёл Фарон.

— Здравствуйте, — произнёс Лир, проигнорировав всяческий этикет, «вашу светлость» и прочие поклоны. Он отделался только лёгким кивком в сторону герцога Альберта Терси. Затем непринуждённо упал на стул и отпил бренди прямо из бутылки, что стояла на столе.

— И так. Давайте решим, что делать с этим жутким шумом за окном. А то голова болит, — предложил Лирнэ.

Лир с Анго уже перебрали всё возможные варианты. Герцог был уверен, что лучше сидеть и ждать подмоги. Только неизвестно, придёт ли она вообще.

— Ладно, давайте просто сядем и умрём! — воскликнул Лирнэ, в сердцах ударив кулаком по столу.

— Нет. Я не могу просто так умереть — со мной мои люди. К тому же у меня жена и трое детей.

— Сам виноват, — ответил Элрэт. — Вы как хотите, а я сваливаю!

— Стой! — почти истеричным тоном воскликнул герцог. — Вы нужны мне. Не бесплатно, конечно. У меня просто нет другого выхода, как нанять вас обоих!

— Да? И как кого ты нас хочешь нанять?

— Вы могли бы помочь в ведении войны.

— Сомневаюсь. Я вообще не в состоянии продолжать битву. Я потерял своих друзей и сам не в лучшем состоянии, — в голосе Лира послышалось равнодушие.

Он встал и вышел, громко хлопнув дверью. Два часа бесплодных разговоров сильно подействовали на его и без того расшатанные нервы. Он остановился у окна и прислонился лбом к холодному стеклу. Слеза покатилась по щеке. Он слишком давно не позволял себе плакать. А сейчас было уже всё равно, он позволил себе рыдать, не сдерживаясь и не боясь, что кто-то услышит. Иногда просто нужен выход эмоциям.

Незаметно за его спиной возник Фарон.

— Как забавно наблюдать слёзы сильной личности, — произнёс он.

— Я и не был никогда сильным. Кто тебе это сказал? — ответил Лир, пытаясь выровнять дыхание.

— Ты всегда пытался казаться таковым. Для внебрачного сына казнённой эльфийской королевы ты действительно неплохо держался. Ты даже никогда не пытался строить из себя мученика, — слова Фарона обжигали словно плеть.

Лирнэ так и продолжил стоять спиной к бывшему наставнику.

— Скажи мне, мы умрём? — спросил он.

— Мы все когда-нибудь умрём. Даже высшие смертны.

— Погибнем ли мы при осаде?

— Кто знает? Я точно умру здесь. Иногда мы не в силах изменить свою судьбу. А ты… на счёт тебя мне не известно. Может быть, встретимся ТАМ, тогда будет много времени поговорить в ожидании перерождения.

— Как жизнеутверждающе, твою мать!

* * *

Миновало несколько недель ожидания и кромешного ада. Припасы подходили к концу. Обещанная подмога не пришла. Волна недовольства захлестнула крепость.

Лирнэ тем временем поджаривал ворону на костре во дворе замка. Нормального мяса в Терси уже не осталось, уцелели только боевые кони. За это время в городе-крепости начались вспышки чумы. Говорили, что виноваты крысы или происки врага. Ходили слухи, что и колодец отравлен, только все не верили и воду всё равно пили, другой не было. Лир задержал взгляд на небе, оно которое затянули тучи. Такие тяжёлые осенние облака, как будто боги закрыли глаза, чтобы не смотреть на этот маленький ад на земле под названием Терси. Всё уже потеряли счёт дням, какая разница сколько ещё осталось до конца. Всеобщее уныние. Люди ходили в храм, по много часов простаивали службу, слушали речи жреца о том, что в том мире будет лучше. Лир храма избегал, пение доносившееся из-за дубовых ворот вызывало мороз по коже. По ночам он видел хиллигринов, они стояли на крышах словно памятники безысходности. В голову начали лезть странные голодные мысли, что хиллигрин, по сути, та же большая ворона, только без крыльев. Вот только существует эта «ворона» сразу в двух измерениях, что, наверное, усложнит процесс приготовления. Элрэту даже хотелось рассмеяться, но запах жаренного вороньего мяса вернул его суровой действительности.

Во двор вышел Фарон, опираясь о стены руками. Волосы его развевались на ветру, и невидящие глаза смотрели в небо.

— Я говорил с герцогом, завтра мы откроем ворота и примем бой. Другого пути нет, — оповестил он.

— Наконец-то. А то я уже начал верить сплетням, что он хочет специально заморить своих подданных, так как сговоре врагом, — ответил Лир, снимая с вертела ворону.

— Ложь это всё! Просто очень тяжело принимать такое решение, если не хватает войска.

— И он хотел, что бы осталось ещё меньше.

— Завтра выступаем, — обрезал Фарон.

Лиру было нечего сказать в ответ.

— Да и я в погребе кувшин с вином припрятал, — добавил наставник, отходя. — Думаю это тебя перед боем взбодрит.

Лирнэ остался наедине с вороной. На сегодня это был весь его обед.

Перспектива погибнуть, защищая чужую крепость, его не привлекала. Возникали даже мысли купить свою свободу за голову герцога. Но с былых времён ещё осталась привычка прислушиваться к Фарону, сейчас нельзя было подводить бывшего наставника. Да и герцог в случае победы обещал немало золота. Только для боя Лир ещё не до конца здоров: рана никак не хотела заживать, и правая рука двигалась плохо. Он сейчас даже не мог сносно стрелять из арбалета.

И снова его захлестнула волна уныния. Снова хотелось выть, кричать и проклинать этот мир. Но весь пар из него уже вышел. Сил не оставалось даже на сопротивление судьбе, колотящей по голове кованым сапогом. И впервые в жизни хотелось спросить: «за что?», но этот вопрос так и остался незаданным. Не за что. Что есть, то есть. К чему разгребать своё прошлое, если его всё равно не вернуть?! Вот оно настоящее, хотя и кажется просто дурным сном длиною в вечность. Даже самые страшные моменты жизни казались ещё пустяками по сравнению с полным унынием. Тогда всё ещё казалось забавным приключением. Быть на волоске от смерти, что может быть интересней?!

Но завтрашний бой все решит. Либо пасть, либо вернуться домой с победой. Свобода или смерть.

* * *

— Вот когда выберусь отсюда, вдоволь наемся и напьюсь. И ещё пойду по эльфийским девам, — произнёс Ангарель, глядя в открытое окно одной из башен. Он единственный из всех пребывал в хорошем расположении духа. Лир же его настроения не разделял.

— А если мы умрём, то это нам уже не понадобится, — ответил он.

— Я не хочу умирать, — ответил эльф.

Лир промолчал в ответ. На самом деле никто не хочет умирать, даже самоубийца, бросающийся со скалы, не хочет смерти, он просто ищет избавления. Что поделаешь, если единственное лекарство — смерть. Сейчас Элрета как никогда тревожил вопрос о том, что там за порогом жизни. Он ещё раз вспомнил, как белый туман уносил его товарищей вдаль. Живы ли они? Его ещё не покидала надежда, что, вернувшись, он застанет их дома. Но только разум твердил обратное. Он больше их не чувствовал среди живых. Будь они ранены или при смерти, он бы различил и слабый проблеск мысли. Но ничего, тишина, и всё нити оборваны.

— А завтра нам в бой, — напомнил Лирнэ.

— Да, помню, пойду на стену. Сам знаешь, в ближнем бою от меня толку мало.

— Смотри, кажется, у них есть катапульты, — сказал Лир, показывая рукой вдаль, за стены крепости, где белели шатры захватчиков. — Только вот почему-то они не использовали их раньше.

— Я бы сказал, счастье, что они не использовали их раньше. Наверное, берегут. И стрелять собрались явно не камнями.

— А ещё, когда я наблюдал попытку штурма во второй день осады, мне показалось, очень странным, что они не используют лестницы, а только «кошки». И вообще, они не так уж хорошо оснащены. Вся вот проблема в количестве. И как понял, в основном они пешие. А даже самая лучшая пехота не устоит против самой плохой конницы.

— Сомневаюсь. Всякое порой происходит. И не стоит недооценивать противника.

По лестнице раздались лёгкие шаги. Вошла служанка — Дори, миловидная невысокая девушка лет семнадцати. Из всех обитателей Терси, она больше всех интересовалась нелюдями-наёмниками. Даже пару раз пыталась расспрашивать их о дальних походах и чужих землях. Лирнэ был не многословен, Анго оказался более словоохотливым, но его рассказы были менее содержательны. Вообще рыжий нравился ей куда больше из-за своей неприкрытой печали в глазах. Тут уже взяло женское врождённое чувство жалости.

— Я тоже завтра пойду сражаться, — сказала она, — У меня есть дедовский меч.

— Не женское это дело — война. Тебе бы детей рожать и мужа дома дожидаться, — ответил Лир. Раньше он был другого мнения по поводу женщин с оружием. Но если судьба не пощадила, такую грозную воительницу, как Таймора, то эта девчонка и пяти минут не продержится.

— Но чем женщина хуже мужчины? — не унималась Дори.

— Ни чем. Просто их терять больнее.

— Пусть идёт, — послышался из-за спины голос Фарона. — Пусть идёт. У нас и так слишком мало бойцов. Если останется здесь, кто знает, что случиться потом. Только пусть возьмёт лук, с мечом у неё надежды мало. А из лука Дори стрелять умеет.

— Но Фарон… — хотел возразить Лир.

— Мы не можем отказывать человеку в праве умереть. Девочка, иди в оружейную, и выбери себе самый лучший лук.

Дори согласно кивнула и попятилась к выходу.

— Фарон! Что ты задумал?! — воскликнул Элрэт, но слепой как будто растворился в воздухе. Исчез, как и не было.

Лир и Анго стояли несколько минут в полном молчании. Эльф решил нарушить тишину звоном своей лютни:

Моя песня сходит на крик, Но летят в пустоту слова. Ты чего головой поник? Эта боль тебе не нова. Эта правда лежит в золе, Что бы небо над головой Не маралось в бескрайнем зле. Нам бы выжить, продолжить бой. Или молча ступить на мост, Уходящий за горизонт. Смысл жизни до глупости прост. Мы искали путь да не тот. Мы омоем сердца в ручье, Мы свой мир с собой заберём. Эта кровь на сером песке И сгоревший заброшенный дом. Горизонт уже в огне, Бьёт в ворота опять таран. Сколько времени надо мне, Чтоб сломать железный капкан? Тетива моя как струна Песню смерти поёт одну. Будет проклята эта война, Где свои своих предают. Будет проклята эта страна, За которую нам умереть. Император и бог у окна Будут молча сидеть и смотреть. Моя песня сходит на крик, Нету силы уже терпеть. Ты проигрывать не привык. Мы в аду тоже будем петь.

* * *

— Может, хватит уже с меня защиты?! Я сам не знаю, как стою во всём это железе! — воскликнул Лирнэ. Сейчас он чувствовал себя крайне неуютно закованным в латы с ног до головы. Он никогда не носил доспех тяжелее кожаного.

— Это не железо, это мифрилл. Гномья работа, — ответил Фарон, на котором был точно такой же доспех.

— Хорошо, что не гномьего размера.

Лирнэ ещё раз взглянул на бывшего наставника, сомнений не оставалось, что слепой эстир тоже собрался сражаться. Хотя, если вспомнить, что Фарон сам предрёк себе смерть, всё становилось на свои места. Отговаривать его Лирнэ не решался, мало, кому могло прийти в голову спорить с Фароном, на сегодня запас безумия был исчерпан.

Вошли Ангарель с Дори. Лир коротко перебросился с ними парой фраз, хотя рассчитывал на долгое пафосное прощание. Но Фарон подтолкнул его к выходу. Последний взгляд из-за двери. Нет, на всякий случай он запомнит Анго не таким сосредоточенным с предельно ясным взглядом, он запомнит его весёлым пьяным, каким часто видел летними ночами. Но Ангарель обязательно выживет, таким как он обычно везёт. И у Дори пусть всё будет хорошо, она ода из немногих человеческих женщин, что не внушали отвращения.

Элрэт напоследок приложился к фляге с вином, оно спасительным теплом разлилось по телу, согревая душу. Что ж, теперь можно и в бой.

— Ты боишься? — спросил Ангарель у девушки.

— Нет, — ответила она.

В её глазах читалось такое ледяное спокойствие, которому эльф сейчас мог только позавидовать. Внешне он тоже был вполне уравновешен, но казалось будто стук сердца был слышен даже через кольчугу.

Лир заглянул в глаза своей закованной в металл лошади. Два чёрных глаза смотрели почти по-человечески мудро, но при этом с явной грустью.

— Не бойся, мы с тобой и так многое пережили, и это испытание тоже пройдём вместе до конца, — прошептал он. Сель в ответ лишь фыркнула.

* * *

Ворота открылись, и со стен полетел град стрел. Конница, пехота и просто ополчение с топорами и вилами, все в тот день были готовы отстоят Терси и биться до конца. Все помнили наставление герцога, которому просто не дал договорить рыжий наёмник, оборвав его пламенные речи фразой: «Нечего языком чесать, пора в битву». Да Альберт мог говорить сутки напролёт без умолку, лишь бы ничего не делать. Но сейчас все и без того знали свою задачу. Сражаться до конца, ибо отступать некуда — позади дом.

Лирнэ опустил забрало шлема, теперь мир был виден лишь через две небольшие прорези.

— Знаешь, на меня нахлынули не самые приятные воспоминания, — обратился он к Фарону, который находился по правую руку от него. Лир вспомнил своё единственное крупное сражение, когда в битве с эльфами он потерял отца. Сейчас картины прошлого, снова всплывали в памяти, как живые.

— Не стоит об этом. Твоя цель — остаться живым, мальчик. Я уж всё сделаю для этого. Ты просто не можешь умереть сейчас, — ответил мастер меча.

Лир держал саблю в левой руке, сражаться правой до сих пор было трудно. Но для того, у кого обе руки развиты почти одинаково, это не доставляло особого труда. Зато правой рукой можно было создавать огненные шары. Лир с Фароном были единственными кто способен к магии. Жрецы Единого не в счёт из их потугов редко выходило что-то путное, в бою они бесполезны.

Элрэт не услышал команды, он только почувствовал странную силу несущую его вперёд на войско врага. И всё смешалось в одно сплошное безумие. Малейшие тени страха и сомнения растворились в лязге мечей. Двое эстиров скакали вперёд, игнорирую строй. Вот оно торжество смерти и крови! Лирнэ наполняла странная эйфория. Азарт битвы застилал глаза. Копыта лошади топтали врагов, клинок рассекал живую плоть, пламя нещадно жгло.

Лирнэ рискнул создать самый сильный и мощный огненный шар, сейчас его просто распирало от энргии, полученной от убитых. Раньше такого, никогда не бывало, но вот сейчас открылась новая способность, или же это благодаря защите Фарона? Он не стал ломать голову, а просто использовал силы по максимуму. С его ладони сорвался огненный смерч, взметнув в небо, он стал разрастаться и обрушился на строй повстанцев.

Лир слишком залюбовался этим зрелищем, что едва сумел увернуться от снаряда катапульты. Камень с раскалённой смолой с бешеной скоростью пролетел в нескольких сантиметрах от его головы. Спасло скорее чудо, чем собственная расторопность.

Ангарель заметил со стены яркую вспышку огня и сразу догадался о её происхождении. Он продолжал выпускать стрелу за стрелой из волшебного лука. Лук обладал силой, разить даже бестелесных сущностей и даже высших. Сейчас же артефакт немного скучал от того, что его применяют всего лишь против людей.

Изредка Анго отдавал команды Дори, куда стрелять и в кого лучше целиться. Зрение у Эльфа всё же было лучше человеческого.

В воздухе, что-то резко просвистело. Анго инстинктивно пригнулся. Раздался грохот и на него посыпался песок и небольшие фрагментны стены. Метательный снаряд угодил в укрепление, оставил в ней значительную выбоину. Анго пришлось перебазироваться в другое место, где можно было бы надёжнее спрятаться.

«Кошки» повстанцев вцепились в стены, эльф, недолго думая перерезал верёвки ножом. Одному из них всё же удалось ухватиться руками за зубец, но удар ногой в лицо, отправил его вниз. Анго отдышался и снова натянул тетиву. И полетели вперёд стрелы, несущие смерть.

Битва продолжалась уже несколько часов. Полегло уже много защитников крепости, повстанцы тоже несли немалые потери. Но всё же на их стороне был численный перевес. Лирнэ чувствовал, что выдыхается, а и его магические силы были почти истощены. Резкий удар в затылок, и картина мира расплылась. Из последних сил, он старался оставаться в сознании.

И лишь голос Фарона отозвался в голове: «Держись, только не умирай». Лир открыл глаза, что бы увидеть несущееся на него копьё. Вот и всё. Копьё летело медленно, но ток же медленно поднималась рука с клинком. И не было больше сил.

Но внезапно между ним и копьём возник Фарон. Лирнэ хотел закричать, но звук, как будто пропал. Мастер меча так же медленно падал на землю. И время снова возобновило свой привычный ход. Лирнэ ничего не оставалось, как в момент испепелить метнувшего копьё человека.

Внезапно послышался звук боевого рога. Все взгляды непроизвольно устремились вдаль. Даже солнце выглянуло из-за туч, и его лучи отразились от начищенных лат имперских солдат. Хоть и с опозданием, но на помощь всё же прибыли войска императора. Как раз в тот момент, что бы решить ход битвы в свою пользу. Элитная конница буквально втоптала повстанцев в рыхлый чернозём, практически в прямом смысле подавив восстание.

Фарон устремил взгляд слепых глаз в небо, в это вечное и прекрасное небо. Оно звало его с собой, и он вылетел из тела, что бы направиться в обитель богов. Оставляя всю земную суету, множество столетий жизни, что в последние годы всем грузом легли на плечи. За свой дар он заплатил сполна. Теперь будучи бестелесным, он снова мог видеть мир, таким, каким видят его все зрячие. Под ним распростерлось поле боя, усыпанное телами, одно из которых некогда принадлежало ему. Возле его тела стоял Лирнэ и как-то растерянно смотрел на небо. Как будто и, правда, мог видеть отлетающую в светлые чертоги, душу наставника. И не было в его лице непроглядной тоски. Лишь немного грустная улыбка, потому что смерть — это долга разлука.

В который раз Лиру сохранили жизнь, но он почему-то не чувствовал сожаления и печали по этому поводу. На душе стало как-то светлее, когда прах Фарона развел ветер. Ему не было жаль его. Осталось только помянуть его крепким самогоном и пожелать удачной дороги до обители богов.

* * *

— Ты знаешь, мне кажется, что хороший друг — это мёртвый друг! — внезапно нарушил молчание Лир.

— Ты это к чему?! — удивился Ангарель и чуть не упал с коня. — Ты не собираешься, меня убивать?!

— Нет, просто мёртвый друг, уже никогда не предаст.

На это эльф ничего не ответил. Они продолжали свой путь через осенний лес. Копыта лошадей хлюпали по грязи.

— Я снова перестал бояться смерти, — произнёс Лир.

— Не стоит бояться, того, что всё равно случиться.

Они прибавили ходу, ведь до Тирвальдена осталось всего полдня пути.

Радость, которую они испытали от встречи после битвы, было не предать словами. Потом они ещё долго стояли и молчали, глядя друг на друга, словно не веря в то, что оба живы. Потом Дори с радостным криком повисла на шее у Лира. Просила остаться в Терси или взять её с собой. Удивительно влюбчивые существа эти человеческие женщины. Лирнэ конечно же от этих предложений отказался, пожелал девке удачно выйти замуж и никогда не связываться с нелюдями.

— Обычно женские сердца разбиваю я. — сказал Ангарэль, припоминая тот случай.

— Хм я и не пытался. Я даже внимания не обращал на неё.

— Вот, а теперь она ждёт и страдает.

— Не обольщайся, я стёр ей память. Ну, частично.

Снова Лиру казалось, будто всё хорошо и этот кошмар уже позади. Врагу не пожелаешь пройти ад на земле. Перспектива работать наёмником дальше, его не прельщала.

Глава 7

Долгожданное возвращение домой: тишина и покой, вдоволь еды и вина. Только невозможно спать без кошмаров. Они вкрадывались даже в самые яркие и прекраснее сны, пытаясь напугать, заполняя всё тьмой и бескрайней чернотой. Лир давно уже ничего не боялся, только вот неприятно было видеть снова смерть во сне. Он просыпался с больной головой каждое утро. Существование было стабильно невыносимым. Вроде бы всё хорошо и жизни ничего не угрожает, раны зажили, и почти не болит душа. Дикое желание быть в полном одиночестве, изредка видеться с Кеораном. Покидать своё убежище тоже не хотелось. Разве что ночные прогулки в темноте по крышам.

Пришла Мэв, в коем-то веке сама и без приглашения. Завела разговор о чём-то малоосмысленном. Она никогда не любила и не умела слушать, но очень любила, что бы слушали её. Странно, но Лиру казалось, что он осознаёт это только сейчас. Он смотрел на неё сквозь хрустальный бокал красного вина. Хмельные напитки — это всё что помогало ему не сойти с ума, после возвращение из этого треклятого похода. Она в который раз назвала его пьянью, а он её шлюхой. Такой привычный обмен любезностями. Он был жуткий собственник, а она считала, что спать с другими — это выражение свободы. Он тоже не без греха.

— Можешь уходить на все четыре стороны, я больше тебя не держу. Лишь моя любовь держала нас вместе, — произнёс Лир фразу на которую долго не мог решиться.

— Я тоже тебя любила, — ответила она.

— Но заведомо меньше чем я тебя. Я люблю тебя так сильно, что больше не могу удерживать рядом с собой.

— Твои слова причиняют мне боль.

— Мне тоже. Но мы не можем быть вместе, это давно пора было понять. От этого больно нам обоим.

Лирнэ заметил слёзы на ресницах Мэв, ему самому хотелось плакать и сердце разрывало от боли. Он просто больше не мог так жить.

И она ушла в ночную тьму и дождь.

Плащ спасал от дождя и ветра, но был бессилен против холода внутри. Это был её проигрыш. Мэв могла рвать отношения сколько угодно, но на этот раз Лир просто ушёл от неё. Он так и не стал ручным её зверем, он просто не способен подчиняться. Как поздно она это поняла.

От стены отделилась тёмная тень. Двигалась она тише опытного вора, так что даже чуткие уши вактири не смогли различить шаги. Неизвестный явно был существом нематериального мира. Даже не обладающая магией Мэв, почувствовала могильный холод, исходящий от странного создания. Оно подплыло ближе. И в лунном свете можно было различить большой вороний клюв. Разодранные одежды развивались на осеннем ветру. Всё вокруг начало наполняться туманом. Мэв стояла не в силах даже пошевелиться. Перед ней предстал хиллигрин — вестник смерти. Он смотрел на неё из-под капюшона мантии и молчал. Она боялась одного, что он заговорит с ней. Секунды ожидания тянулись словно вечность. И тут она услышала голос, который доносился не снаружи из внешнего мира, а попросту звучал у неё в голове:

— Я дам тебе выбор! Ты знаешь о ком я, он должен умереть этой ночью, но ты можешь уйти вместо него. Решай же скорее. Боги решили позволить тебе отдать жизнь во имя спасения его жизни.

Мэв даже не пыталась осмыслить внезапно возникшее у неё решение. Но сомнений не было, решение принадлежало именно ей. Она всегда знала ответ.

— Пусть живёт. Живёт и мучается лет так тысячу, а может и больше! — сказала она, поражаясь своей способности язвить даже в такой ситуации.

— Это твой окончательный ответ? — спросил хиллигрин.

— Да, — ответила она, без колебаний, — Моя жизнь и так уже кончена.

— Так ступай же вперёд.

На негнущихся ногах она шагнула во тьму. И что-то похожее на толстую иглу впилось ей в горло. Но боли уже не было.

Внутри как будто всё перевернулось, привычный мир рухнул. Элрэту вдруг представилась жуткая картинка жизни без неё. Нет, никто на свете не заменит ему Мэв. Он просто не может отпустить её. Он вышел под дождь босиком. В его состоянии было уже плевать на холод и грязь под ногами. Сейчас надо было только догнать и вернуть самую дорогую женщину на свете.

Резкая волна страха и холода захлестнула его на углу тёмного переулка. Он всё понял, даже не вглядываясь во тьму. Ощущение смерти скользило морозом по коже. Золотые нити её следов обрывались на это месте. Сверкнула молния и Лирнэ смог разглядеть её распростершееся на земле тело. Никаких видимых повреждений, только незаметная точка на шее, из которой даже не струиться кровь.

Эстир опустился рядом с ней на колени и провёл рукой по её волосам. Дождь хлестал по телу словно плеть. Сзади кто-то беззвучно подошёл, но Лиру было уже всё равно.

— Проклятье, я опоздал! — прошипел неизвестный и тоже рухнул на колени рядом с Лиром. В блеске молний Элрэт различил черты Эриса Ш'Эидана.

— Это всё моя вина. Я не успел, — убивался вор.

А Лирнэ продолжал сидеть не в силах произнести ни слова. Горечь застыла комом в горле. Чувство бескрайней вины не оставляло его. Она была бы жива, если он не оставил её. А он даже не успел попросить прощения. Не было сил даже плакать, только выражение нескрываемой душевной боли застыло на его лице. А дальше всё, как в тумане, он нёс тело на руках под проливным дождём. Каждый шаг отдавался болью. Сзади плёлся совершенно потерянный Эрис, он что-то говорил про месть, но Лиру было уже всё равно.

А поутру взметнулось ввысь пламя погребального костра. Как же хотелось сгореть вместе с ней. Но пламя не причинит вреда эстиру. Он снова смотрел в небо, куда отлетала душа самой любимой на свете женщины, которую он потерял. А смерть — это очень долгая разлука.

«В следующей жизни мы обязательно встретимся и обязательно будем вместе, чего бы мне это не стоило. Я клянусь всеми богами» — выкрикнул он в небо.

Костёр продолжал гореть на вершине утёса близ широкой и бурной реки. Вереск колыхался на ветру. Небо по-прежнему затянуто тучами. Такое тяжёлое небо цвета стали. Лирнэ стоял на краю утёса, вглядываясь вдаль. И снова чувствовал себя зависшим над вечностью. Всего один шаг отделял от встречи с ней. Всего один шаг но, кажется, будто длинною в целую жизнь.

— Не стоит, — произнёс Кеоаран. Его певучий голос было не спутать не с чьим другим. — Тебе нужно жить, тебе придётся жить.

Потом они просто сидели на камнях и молчали. Кеоран понимал, что нужен Лиру сейчас, но вот утешительных слов сейчас даже бессмертный поэт подобрать не мог. Лучше было просто помолчать.

— Вот и закончился самый дурацкий роман в моей жизни! — произнёс Лирнэ, закурив трубку.

* * *

Лишь спустя несколько дней запоя до Лира всё же дошло осознание произошедшего. Её больше нет, и она уже никогда не придёт. Вот это «никогда» и было самым страшным. Хотелось, что бы мир перестал существовать. Зачем ему теперь целый мир, если та кого он любил мертва. Если бы повернуть время вспять! Но на это не способны даже боги. А так хотелось бы, не отпускать её, или просто вымолить прощение. Он всё ещё продолжал её любить. На душе было тяжело, словно камнем придавило. Боль. Ничего кроме боли. Каждый вздох обрекал на новые страдания.

Первый день он ещё держался, лишь лёгкая заторможенность и молчаливость. Каменное лицо и ни тени скорби. А потом он несколько суток беспробудно пил в одиночестве, почти не вставая с кучи матрасов, служивших ему кроватью. Теперь же душевная боль вылилась в головную. Его просто передёргивало от омерзения по отношению к себе. Омерзение доходило почти до ненависти. Для вечно гордого эстира ненависть к себе было чем-то новым непривычным. Коктейль из ненависти с жалостью. Он всегда умудрялся совмещать в себе самые разные чувства.

Хоть сознание его и было изрядно замутнено, он сумел уловить разрыв пространства. Кто-то явно рвался сюда с изнанки мира. Сомнений не было в том, кто именно это мог быть.

— Здравствуй друг, — воскликнул возникший посреди комнаты Кеоран. — Думаю, будет излишним спрашивать про твоё состояние. Оно и так на лицо.

— Издеваешься. — прошипел Лир.

— Нет. Хотя… ты привык к жёсткости. К чему мне быть сейчас с тобой снисходительным?

Лир опешил, такой тон обычно был несвойственным для Кеорана. Сейчас Элрэт даже не мог придумать достойный ответ на его фразы.

— Может быть, хватит жалеть себя? Её уже не вернуть. Я уверен, что там ей гораздо лучше, чем здесь. Так и планируешь спиваться дальше? Её больше нет. Это в прошлом. Какое бы оно ни было, это прошлое. Надо жить настоящим. Подумай о чём-нибудь другом.

— О мести? — выпалил Лир и собственные слова удивили его.

Кеоран покачал головой. Он имел в виду совсем не это.

— Нет. Не думай, об этом! — воскликнул он, но Лир не желал слушать.

— Я должен найти убийцу и отомстить! Я обязательно найду. Я уверен, это «Тёмный Совет». Это они. Они решили нанести удар таким образом. Они решили, что страдания хуже смерти!

— С чего ты взял? У неё и без того было много врагов. Ты просто хочешь винить во всех твоих бедах Селену.

— Я делаю, то, что считаю нужным. Или ты знаешь всё?!

— Нет, я не знаю. В тот момент я был не здесь.

Они молчали около минуты. Лир всё же приподнялся с постели. Мир поплыл перед глазами. Начало мутить.

— Сделай что-нибудь. Голова болит, — простонал он.

Кеоран лёгко коснулся рукой его лба, забирая всю боль. Сейчас он испытал сожаление, что не может исцелить и душевную боль Лира. Страж изнанки и сам не знал, почему так привязался к этому эстиру и так сопереживает. Сейчас же ему приходилось быть жестоким с ним, не смотря на то, что так не хотелось. Но клин вышибают клином, это был единственный способ как-то вернуть его к окружающей действительности из мира хмельных грёз и наркотического дыма. Да-да, запах дурманящего зелья чувствительный нос стража изнанки тоже учуял. Жалеть Элрэта можно было хоть вечность, только вот тогда он точно сойдёт с ума и утонет в саможалости.

Лир тряхнул головой. Боль отступила, но неприятная слабость во всём теле осталась. Но хоть и на этом спасибо.

— Я тут вот по какому вопросу зашёл, — произнёс Кеоран, — Тебя приближённые императора разыскивают.

— Что я им такого сделал?

— Они кое-что про тебя пронюхали и хотят предложить тебе работёнку.

— Я же завязал с этим.

— Тут будет не так, как в гильдии, это нечто иное.

— Что же? — спросил Лир.

— Я сам не знаю.

— Ну, а если я откажусь. Я никогда не берусь, не зная за что. Один раз мне это уже чуть жизни не стоило.

— Я боюсь, что у тебя просто не будет права отказаться. Я постараюсь тебе помочь.

Лирнэ вздохнул. Снова кто-то свыше решил всё за него. Как надело быть пешкой. Он всегда считал, что волен выбирать и вершить свою судьбу сам. А тут кто-то снова пытается сделать всё за него. В конце концов, можно просто уехать из города и получить тем эти полную свободу. О том, что есть свобода Элрэт размышлял ни раз. Оставалось не так много времени, что бы принять окончательное решение. Но истинный ответ уже созрел в его сознании.

Часть Третья. Инквизиция

Глава 1

Чёрная тень мелькнула в свете бледной сентябрьской луны. Сухая ветка хрустнула под ногой. Осторожно пробираясь сквозь кусты шиповника, он вышел к дому. Двухэтажное строение надёжно запрятано вглубь леса. Ночному гостю пришлось изрядно поплутать, прежде чем уловить нужный след и ту самую нить. Вопреки ожиданиям нить оказалось вполне приятной и даже тёплой, а вовсе не склизкой и противной. В последнее время дар усилился, стал острее. Теперь нити энергии под контролем. Тренировки не прошли даром.

Оказавшись на пороге дома, он сделал глубокий вздох, как будто перед погружением в водную пучину. И извлек из многочисленных карманов отмычку и принялся копаться в замке на ощупь. Ржавый механизм не желал поддаваться. Раздался слишком громкий скрип. Но взломщик своих попыток не остановил. В коридоре послышались тяжёлые шаги. По звукам можно было догадаться, что бежали двое.

Перед взором стражников предстала фигура в тёмном, лица им разглядеть не удалось. Всему виной был низкий капюшон и платок, закрывающий нижнюю часть лица. Но долго любоваться им не пришлось. В руках незнакомца сверкнули два искривлённых клинка. Он бросился вперёд.

Они так и не успели достать мечи из ножен. Изящно проехавшись по мраморному полу, ночной взломщик нанёс всего два молниеносных удара, но этого хватило, что бы заставить их собирать свои внутренности из распоротых животов.

Оставив на полу кровавые следы, он двинулся дальше, не забыв при этом потушить свечи. Тёмный коридор и несколько комнат. Никто не должен выжить. Снова сверкнули клинки во мраке ночи, и кровь окропила стены, те, кто были там, даже не успели проснуться. Пусть воспримут как дар смерть во сне! Он двинулся дальше. Некоторые из этих тварей оказывали сопротивление, выпускали когти и зубы, лишь до тех пор, пока не понимали, что его оружие смертельно даже для них. Одна женщина даже молила о пощаде. Раньше он, может быть, и сжалился бы над несчастной, но разве можно считать подобное чудовище женщиной?!

Он обошёл дом несколько раз и убедился, что в нём больше нет ни одной живой души. Скоро рассвет. Пора уходить. Он спрятал сабли в ножны и вышел в окно.

Лёгкий взмах рукам и несколько огненных шаров озарили предрассветные сумерки. Дом вспыхнул в мгновение ока. Нужно было замести следы.

Он спустился к ручью. Восходящее солнце слегка щипало глаза, отвыкшие за ночь от яркого света. Неожиданно ясный рассвет разлился кровавыми отблесками по небосклону. Такой же ярко алый, как кровь на его руках. Кто бы мог подумать, у этих тварей тоже красная кровь! Он зачерпнул пригоршню ледяной воды из ручья и протёр лицо. Прохлада воды взбодрила и помогла вернуть ощущение реальности. Как же теперь стало легко убивать! Вся ярость и ненависть была выплеснута на его жертвах. Но надолго ли удалось утолить эту жажду крови?

* * *

Неделей раньше.

Конвой из десяти солдат личной гвардии императора втолкнул Лирнэ в тронный зал дворца. Эстир не пытался сопротивляться, хотя испытывал дикое желание пожечь всё в алом пламени. Дворец, безусловно, был великолепен, только вот Лир был не в состоянии оценить всю эту красоту. Но делал вид, что изучает потолок. Смотреть на лица людей не доставляло особой радости.

— Да, похоже, с эскортом я перестарался, — послышался слегка насмешливый голос.

Элрэт удостоил его взглядом. Сомнений не было, перед ним сам император Георг III, разумеется при алой мантии и золотой короне. Ему оказалось где-то около сорока лет на вид, коротко стриженый с небольшой бородкой. Лирнэ никогда не видел императора, но почему-то всегда представлял его жирным и обрюзгшим, как все человеческие богачи, занимающие высокую ступень власти. Ходили слухи, что император глуп как пробка. Но глаза Георга совсем не выражали отсутствие ума. Его голос и движения демонстрировали силу и власть. Хотя, конечно, рядом с королём эстиров он бы смотрелся менее внушительно. Но всё же перед ним владыка людей. Лирнэ едва удалось скрыть своё удивление, он ожидал чего угодно, но никак не встречу с самим императором.

Гвардейцы наконец-то покинули зал и оставили Элрэта в покое.

— Нет, все нормально, бывало и хуже. А ваши люди были очень даже любезны, особенно когда приложили меня древком алебарды, — ответил Лир, на ходу вспоминая дворцовый этикет. Единственное, что всплыло в памяти это то, что все колкости надо прикрывать завесой вежливости и учтивости.

— Какая отличная шутка! — воскликнул император.

— У вас тоже очень замечательное чувство юмора, — ответил Лир, натянув одну из своих самых фальшивых улыбок.

— Ты почему не поклонился его величеству! — воскликнул невесть откуда взявшийся горбатый тип в серой рясе.

«Жрец Единого» — догадался Лирнэ. По какой-то неизвестной причине все жрецы Единого выглядели именно так. Проклятье на них что ли?!

А вот кланяться ему совершенно не хотелось, даже в шутку, император вполне мог понять это буквально. А клонить свою рыжую голову к земле, пусть даже перед самым величественным из людей, было ниже его достоинства.

Император лишь махнул рукой в сторону жреца и вальяжно расселся на троне.

— Это ему гордость перворождённого не позволяет. Склоняться перед младшими детьми его богов. В конце концов, он не мой подданный и мне не нужно от него подчинения. Я просто хочу заключить контракт. Неправда ли, эльф?

«Я не эльф! Ты собачий сын! Неужели не понятно!» — хотел выкрикнуть Лир, но вовремя сумел сдержаться. Лишь кивнул в ответ.

Император едва заметно улыбнулся.

— Надеюсь, вы, сэр Элрэт, знаете, для чего я повелел доставить вас сюда?

Лирнэ слегка смутился. Так к нему не обращался никто в империи. Похоже Георгу известно большее, чем кому-либо.

— Не совсем, — ответил он.

— У нас для вас есть дельное предложение. Вы могли бы помочь нам, а мы могли бы помочь вам, улучшить ваше финансовое положение, — император соединил в замок длинные пальцы.

— Да, и что же я должен сделать? — спросил Лир с плохо скрываемым любопытством.

— В это вас посветят наши жрецы. Это по их части. А я просто не хотел упустить возможности познакомиться с вами лично. Знаете ли, город слухами полниться. Вот и вы не остались незамеченным. И что же привело потомка знатного рода в нашу скромную империю?

— Жизненные обстоятельства, — ответил Лир туманной фразой, под которой можно было понимать всё, что угодно.

Его всего трясло изнутри. Откуда они могли докопаться до его прошлого?! Ведь он даже никому не распространялся об этом. Значит, сеть шпионов империи куда запутаннее, чем кажется. Они смогли выследить его и без колебаний заставить служить себе. Они практически загнали его в угол. Ведь каждый знал, что случается с теми, кто противится воле императора.

На этом разговор был окончен. Лирнэ Элрэт в сопровождении жреца и охраны направлялся к подвалам. Они петляли по тёмным закоулкам катакомб. Факелы разгоняли тьму подземелья. Лир шагал за спиной священнослужителя с равнодушием и отрешённостью. Теперь уже было всё равно. Убивать и мучить его пока что никто не собирается. Они остановились перед большой деревянной дверью. Жрец постучался и ему отпёр такой же, облачённый в серое человек. Они вошли внутрь, стража осталась снаружи.

Пред взором Лира предстало большое помещение освещённое множеством свечей и факелов. Посередине стоял длинный, изрезанный ножом стол. Несколько жрецов сидели в обшарпанных креслах и еле слышно переговаривались. Лирнэ скользил по ним равнодушным взглядом. Один из присутствующих явно выделялся. Он был одет в чёрное и держался в стороне. Неизвестный скинул капюшон, и взгляду Лира предстала женщина лет двадцати семи с худым и длинным лицом и светло-русыми волосами.

«Эргева!» — чуть не воскликнул он, узнав ведьму. Интересно, что она могла делать тут среди жрецов? Он отвёл взгляд, стараясь показать, что они не знакомы. Но в голову пришла другая мысль, что именно она и могла навести их на него.

Открылась ещё одна дверь, и вошёл другой жрец. По его одежде Лир догадался, что это верховный священнослужитель, или же просто некто рангом выше, чем эти остальные. На его белой рясе чёрным вырисовывался символ Единого: круг, разбитый на четыре части двумя ровными линиями, символизирующий единства четырёх стихий и четырёх ликов бога. Лирнэ же видел в этом символе ровный крест, обведённый кругом. И оптимизма этот знак не внушал. Точно такие же знаки он видел на шеях у других адептов.

Лир опустился в одно из кресел и подпёр подбородок кулаком. По странному стечению обстоятельств он оказался как раз напротив Эргевы, которая так же делала вид, что не замечает его. Верховный жрец, взглянул на Лирнэ оценивающим взглядом. Эстир же глубоко вздохнул и решил заговорить первым, дабы казаться хозяином положения.

— И так, может быть, вы объясните мне, зачем вы меня сюда позвали? — спросил он, заглядывая в глаза жрецу. Мутно-серые зрачки сияли равнодушием.

— Разумеется, — ответил он. — Именно за этим мы здесь и собрались. Для начала представлюсь, меня зовут Иоганн.

— Лирнэ Лаирфан Риан Элрэт. — Лир решил представиться своим полным именем, которое обычно вводило людей в ступор.

— Мне известно ваше имя.

— Кто бы сомневался!

— И так. Всё дело в том, господин Элрэт, что нам понадобится ваша помощь в борьбе с нечистью.

«Вот, теперь, ещё и господином обозвали. Большего издевательства я не выдержу», — подумал Лир.

— А почему именно моя?

— В империи мало полиморфов. А никто не вычислит зверя лучше, чем сам зверь.

«Проклятье! Им и это обо мне известно», — подумал Лир. Сейчас ему хотелось просто провалиться под землю. Ну и там под землёй его найдут агенты империи. Значит все его тайны его известны им? Наверное впервые в жизни он ощутил такую беспомощность. Пожалуй, окажись он в людном месте без одежды, и то не испытал бы такого стыда. А тут какие-то люди копаются в его прошлом. С трудом он сохранил самообладание и продолжил слушать дальше.

Тем временем жрец продолжал свою речь:

— Некогда инквизиция заключила договор с вампирами, оборотнями и прочими тварями, разрешив им охотиться только в определённое время, тех же, кто нарушал договор и убивал больше, чем нужно придавали смерти. Таким образом, поддерживалось равновесие. Но не так давно брату Марку было видение, — жрец кивнул на одного из своих подчинённых. — Что Единый против того чтобы народ его отдавали на съедение нечистым будто скот. Единый повелел истребить нечисть на земле его.

— А почему вы не можете использовать для этих целей людей? — не выдержал Лир.

— Должен признать, что не у всех людей есть качества, которые могут противостоять им. Если подобная тварь укусит человека, то он либо умрет, либо станет таким же. Так, как все оборотни или вампиры когда-то были людьми и в принципе схожи с ними. Недавно мы выяснили, что у нелюдей, в том числе у тех, в ком есть эльфиская кровь, больше шансов выжить и при этом не обратиться в нечисть.

— И всё это из-за того, что вы не хотите рисковать людьми?

Иоганн решил сменить тему.

— В конце концов, тебе за это намело заплатят золотом. Только золото и никакого серебра и меди! К тому ты неплохо зарекомендовал себя, как наёмник. Вот и пришло твоё время. Пора по-настоящему выгодных заказов. С нас всё необходимое снаряжение. Проси о чём хочешь. Только сначала подпиши это, — он протянул Лиру контракт.

Лирнэ не стал даже его читать. Он и так знал, что отвертеться от такой внезапно свалившейся на его голову работы не удастся, контракт оформлен стандартно и говорится в нём о том, что ответственность за его жизнь и здоровье никто не несёт. Почти так, же, как контракт гильдии наёмников. Лишь одна строчка бросилась ему в глаза «Договор с инквизицией».

— Жрецы Единого и есть инквизиция? — просил он.

— Нет. Инквизиция — всего лишь наш отдел.

Он поставил подпись в нижнем правом углу, несколько перечёркнутых эстирских рун. Какой-то почти забытый символ из прошлого, когда он держал перо в руках чаще чем меч и готовился стать магом.

— Добро пожаловать в инквизицию! — ответил жрец с наигранной радостью. — Теперь ты наш охотник.

Верховный жрец попросил Лира вместе с Эргевой проследовать в помещение за дверью. Остальным же велел разойтись.

Комната больше походила на магическую лабораторию: множество всевозможных склянок и различных приспособлений, о предназначении которых Лир даже не догадывался. К тому же, на стенах висело самое разнообразного оружие, начиная от кинжалов, заканчивая внушительного вида секирами.

Элрэт внимательно выслушал от Иоганна инструкцию перед предстоящим заданием. Оказывается обычная сталь не берёт вампиров, на них действует только серебро и специально зачарованное оружие. Для этих целей Лирнэ выбрал себе вторую саблю с посеребренным лезвием, несколько серебряных кинжалов и специальные арбалетные болты, которые должны были действовать на вампиров. Свой собственный клинок пришлось доверить ведьме, что бы та наложила на него некое заклинание. Так же выяснилось, что на вампиров действует вода, освящённая особым образом, чеснок и символ Единого из чистого серебра. Последнее Лира откровенно насмешило. Хотя, от этого мерзкого знака кому угодно плохо станет, но всё же решил прихватить с собой. Хотя откровенно надеялся, что кроме клинков и ничего другого в ход пускать не придётся. Ещё из снаряжения ему выделили куртку и штаны с кучей карманов, ремешков и прочих приспособлений, куда можно было бы спрятать оружие и другие полезные предметы. Прилагался ещё и плащ чёрного цвета, магические свойства которого позволяли оставаться незамеченным в темноте. Больше всего порадовал набор отмычек, который тоже имелся в арсенале.

Жрец удалился и оставил их наедине с Эргевой.

— Я слышал, что инквизиция не любит ведьм, — произнёс Лир, впервые обращаясь к Эргеве.

— Но это не мешает им нанимать их на работу, там, где их убогие жрецы не справляются. Последователи Единого с чего-то решили, что могут контролировать всю магию в империи. Но при этом забывают о собственно несостоятельности.

— Как ты сюда попала?

— Как и ты. Разнюхали, нашли, притащили. Ведь мой долг помогать людям, и я не могу от этого отказаться. Тяжкая доля — быть ведьмой, но я не ищу другого пути. Я не имею право отказать, когда меня просят о помощи. Вот теперь сижу тут, лечу им раны, варю зелья, чарую оружие.

— Я в отличие от тебя не обременён чувством долга.

— Да, но они заманили тебя силой и деньгами. Такой вот кнут с пряником.

— Гадко всё и мерзко. Зато развлекусь, если жив останусь.

Эргева посмотрела на Лира каким-то другим взглядом, словно сбросив себя вечное показное недовольство. И даже тон её изменился.

— Как ты? — спросила она.

Лирнэ прекрасно понял, о чём она. Ведьма была в курсе недавних событий.

— Плохо, — честно ответил он.

Сейчас был явно не тот момент, что бы говорить, что всё нормально.

— Но я жив, пока что жив. Чтобы покарать убийцу. Я уверен, смерть покажется ему избавлением от тех мук, что я для него приготовил.

Эргева лишь промолчала в ответ. Ей было как-то неудобно оттого, что она ненароком затронула его больную тему.

Глава 2

Дождь закончился. Но туман продолжал висеть над городом. Вода вымыла всю грязь из сточных канав. Передвигаться по улицам пешком стало просто невозможно. Лир с Ангарелем шли по крышам в направлении Вороньей реки. Уж очень хотелось посмотреть на наводнение в районе Сарач.

Сарач — являлся самой низкой частью города, к тому же располагался возле реки. В этих трущобах селились самые бедные жители Тирвальдэна. Район просто кишил нищими и бродягами. Из строений там преобладали убогие лачуги и покосившиеся деревянные домики.

Друзья остановились на самой надёжной на вид крыше, и взору их предстали улицы на время ставшие каналами. Вода поднималась из переполненных подземных стоков. Запах стоял не из приятных. Обитатели этого скверного места теперь передвигались только на самодельных плотах, наскоро сколоченных из различного хлама. Лир с Анго ловили на себе скверные взгляды, на которые отвечали лишь улыбкой.

— Ну что? Насмотрелся на свою помойку? — спросил Анго, зажимая нос.

— Только мне всё равно не ясно, как это случилось.

— Дождь, — ответил эльф.

— Дождь? Ты вспомни ливень прошлой осенью, ты вспомни, как весной лёд таял, и не было такого.

— Водосток засорился.

Лирнэ в ответ только хмыкнул. И помолился про себя Императору, что бы тот не посылал охотника проверять, не является ли это кознями тёмных сил или другого ужасного врага. Да и молиться Георгу вошло у Лирнэ в привычку за последний месяц. Всё же император платил хорошее жалование.

— Представляешь, а я как-то раз наблюдал, как в одной деревне наводнением размыло кладбище, и покойники плыли по реке прямо в своих гробах, как в лодках! — радостно сообщил Ангарель.

— Фе! — фыркнул Лир, — А вон там уже плывёт какой-то синенький опухший. Пойдём лучше отсюда, пока мне плохо не стало.

Не смотря на то, что он привык убивать, Лир так и не смог нормально реагировать на расчленённые или лежалые трупы. Он всё-таки был немного эстетом и убивал красиво, что бы и самому было приятно посмотреть.

Они двинули обратно в сторону центра города.

— Пойдём, выпьем! — предложил Лир. — Я угощаю.

— Хм, ты же заявил, что бросил пить.

— Как бросил, так и начну снова.

Жизнь всё же влияет на него странным образом. Там, где одни способны впасть в запой, Лирнэ наоборот из него выходит, ибо куда уж там дальше. Просто около месяца в горло не лезло ничего спиртного, да и есть он стал крайне редко. Анго сделал для себя выводы, что Лир потихоньку начинает оживать, после того потрясения. Он наконец-то начал выходить из дома и с ним почти можно общаться. Только вот того прежнего огня в глазах уже нет.

— А откуда у тебя деньги? — решился спросить эльф, — Ты же ушёл из гильдии?

Лирнэ ответил первое, что пришло в голову, говорить правду Анго пока что не следовало:

— Подрабатываю шлюхой.

— Тебя туда не возьмут с такой-то рожей! — рассмеялся Анго.

— Сейчас тебя в канаве утоплю! — зарычал Лир, легонько ткнув товарища в плечо кулаком.

— Я тебя ненавижу, страшная рыжая… — эльф не успел, договорить, как понял, что крыша ушла у него из под ног.

И он уже катился вниз по черепице. Ему повезло, он успел ухватиться руками за водосточную трубу. Анго потянулся и залез обратно. От купания в холерной реке спасло только чудо. Лирнэ стоял на коньке крыши и как-то злобно улыбался. Можно конечно разозлиться на него, но Ангарель решил промолчать. Цапаться с Лиром можно до бесконечности. Да и выпить за его счёт очень уж хотелось.

— Извини, настроение просто скверное, — ответил Элрэт и они побрели дальше.

«Я обязательно сделаю тебе добрую дружескую гадость», — подумал про себя эльф и громко хихикнул вслух.

Из чердачного окна высунулась упитанная баба.

— Эй вы, пьяницы проклятые! Хватит шастать по моей крыше. Я до вас доберусь, будите знать, как воровать у меня горшки, — с этими словами она метнула в них кочергу.

Друзья увернулись от пашенного в них снаряда и перепрыгнули на другую крышу. Больше всего они сейчас были похожи на чёрного и рыжего котов, удирающих с места преступления. Баба не унималась и запустила в них ведром, и попала аккурат в окно напротив. Оттуда высунулась такая же горластая особа и началась перепалка. Виновники торжества поспешили скрыться.

— Вот, теперь ещё междоусобную войну развязали, — произнёс Лир.

Преодолев ещё квартал, они спустились на землю. Вода здесь уже сошла, осталась только привычная для этого города грязь.

— А город, ведь многоуровневый! — воскликнул Анго.

— В смысле? — не совсем понял его мысль Лир.

— Ну, мы сейчас на среднем уровне. Тут в основном обитают люди, но, по правде говоря, всё вперемешку. Верхний уровень, мы сейчас оттуда слезли — это крыши. По крышам в основном ходят такие как мы, которым делать нечего. По крышам лазают воры. Так же на крыше очень удобно спрятаться стрелку. Короче, добропорядочный гражданин на крышу не полезет, ему просто там делать нечего. У него и на земле забот хватает. Не стоит забывать про нижний уровень, про него ходит множество слухов, одни утверждают, что там живут чудовища, другие говорят, что там спрятаны клады. Но такой же контингент, как на верхнем уровне, периодически бывает там. Ходят слухи о короле нищих, он живёт в катакомбах и ему подвластны все эти чудовища.

— У тебя ни одного правдоподобного факта о нижнем уровне, ты основываешься только на слухах, — ответил Лир.

— И поэтому я хочу проверить! Лир, полезли, а? — глаза эльфа воодушевлённо загорелись.

— Что-то, уж больно, мне не хочется спускаться в эти зловонные подземелья.

— Ну, я не прям сейчас прошу. Мне просто очень хочется.

— Когда-нибудь. Когда я окончательно сойду с ума, мы туда зайдём, сразу после путешествия в Ад. Обещаю.

Они шли дальше, направляясь к центру города. Снова заморосил мелкий осенний дождик, заставляя надёжнее кутаться в плащ.

— По-моему нам туда! — сказал Анго и указал рукой в предполагаемом направлении.

— Мы не в «Карась».

— А куда?

— В «Последний ужин».

— Боюсь себе представить, что может быть в таверне с таким названием, — удивился эльф.

— Я тоже в первый раз слегка испугался. Но как видишь, живой, — ответил Лир. — Только там, пожалуйста, не надо делать, то что ты обычно творишь в «Карасе», умоляю. Там публика другая и юмора не оценит.

Лирнэ вспомнил, как два года назад Кеорану приходилось почти каждую неделю вызволить их с Ангарелем из камеры после очередной проделки. Припомнился один особо красочный случай.

Ночь. Полная луна светила сквозь решётку, отбрасывая свет на каменный пол. На подстилке из соломы сидели Лирнэ и Ангарель. Первый потирал ушибленную голову и тихо сетовал на то, что слишком мало наваляли этим морякам. Второй играл заунывную мелодию на флейте. Из соседней камеры злобно смотрели «жертвы обстоятельств» которые навсегда усвоили, что не стоит связываться с «гадами остроухими».

Дверь в темницу скрипнула, и послышался знакомый голос, звучащий заметно выше и жалобнее:

— Господин начальник стражи, отпустите, пожалуйста, моих братьев.

— Этих что ли?! — спросил покрытый шрамами вояка, указывая на двух нелюдей.

— Да, этих, только не делайте им ничего. Мама их сама скалкой до полусмерти обещала забить.

Стражник отворил замок.

— Свободны. И ступайте отсюда. А ты, мальчик, проследи, чтобы больше они сюда не попали.

Лир вспомнил, как они сотрясались от смеха, когда покинули тюрьму. Ну как там можно принять Кеорана за мальчишку, да и ещё посчитать их всех троих братьями. При отсутствии даже малейшего внешнего сходства. Наверное, просто страже так не терпелось от них избавиться.

Один раз им повезло ещё сильнее, совершенно случайно обвалилась часть стены. Грех было не воспользоваться.

Элрэт едва заметно улыбнулся своим воспоминаниям. Сейчас главное было не вспомнить ничего плохого.

Они вошли внутрь таверны. Воздух здесь был пропитан благовониями, хорошим вином и дорогим парфюмом. Они сели за один из столиков в углу и заказали тёплого вина с мёдом и специями.

— Не всё же это дрянное пиво в «Тухлом Карасе» пить, — сказал Лир, расплачиваясь серебром.

— Ты только совсем нас не покидай. Кто же вместо тебя будет там погром учинять.

— Не маленький, сам учинишь! — хмыкнул Лир.

Ангарель удивлённо озирался по сторонам. Из всех заведений Тирвальдена, здесь ему бывать ещё не приходилось. В «Последнем Ужине» оказалось на удивление чисто. И никаких валяющихся пьяниц и всяческого отребья, только вот название смущало. Он успокоил себя тем, что привык как-то к «Тухлому Карасю», и к «Ржавому Кинжалу», и к «Весёлому Гоблину». Названия заведений столицы сильно шокировали заезжих путешественников, а горожане уже перестали удивляться. Тирвальден вообще город, где обычные вещи случались не часто.

С наступлением вечера народу в «Ужине» прибавилось. Посетителями здесь были прилично одетые мужчины и женщины. Удивительным было лишь то, что в одежде их преобладали тёмные цвета. Анго бы не обратил на это особого внимания, но обычно знатные господа предпочитали пёструю роскошь и множество дорогих украшений. На этих же не было ни золота, ни серебра. Эльф некогда промышлял воровством и привык разбираться в различных побрякушках. Карьера вора продолжалась до встречи с Инильсой. Общение с состоятельной вдовой и без того обеспечивало Анго. Но она никогда не давала денег, лишь дорогие подарки в виде цепочек и булавок, так любимых эльфом. Вороной длинногривый конь, так же являлся её подарком, или точнее было сказать платой за любовь. Несмотря на свои деньги, Инильса совсем не была умной и образованной, к тому же далеко не красавица.

Лир допивал уже не первый бокал вина и озирался по сторонам. Он поймал на себе заинтересованный взгляд одной дамы. Молодая особа с миленьким личиком и хищными глазами улыбалась сквозь пелену табачного дыма, накручивая на палец локон золотистых волос. От того, как она смотрела на него, кровь стыла в жилах. Он отвёл взгляд в сторону, затем снова встретился глазами с ней.

«Может быть, просто проститутка» — подумал он.

Но нет, она была слишком изысканно и со вкусом одета, что бы быть уличной девкой. На ней было тёмно-синее платье с белыми кружевами, которые выглядели как лепестки увядших цветов. Она не нуждалась в косметике, черты лица и без того казались вполне яркими. Эти большие глаза, аккуратный нос и пухлые губы, она, наверное, считалась бы красивой по меркам любой из рас. Только вот Элрэта эта красота совсем не трогала.

Девушка поняла, что игрой в гляделки тут ничего не добьёшься, и решила подойти сама.

— Здравствуйте, господа! Я вижу вы здесь впервые, — начала она.

— Ну да, — ответил Лир, не зная, на долго ли хватит запаса грубой вежливости.

— Я вам не помещаю? — поинтересовалась она.

— Нет, — ответил Ангарель, — Я как раз уходить собрался. А вот мой друг пускай с вами пообщается.

Эльфа как ветром сдуло. Элрэт остался наедине с новой знакомой.

— Меня зовут Рэмия, — сказала она, усаживаясь на освободившееся место, — А вас?

— Лир, просто Лир.

А Лиру как раз покидать таверну не хотелось. Да и вряд ли эта дама выдержит его дольше десяти минут. Он отвечал односложно на её расспросы о жизни, стараясь не выдавать ничего лишнего. Она угостила его выпивкой, он не отказался. После пары бокалов стало заметно веселее. Лирнэ уже начал отвечать на её явные знаки внимания. Хотя обычно не любил девушек, которые так откровенно навязывают себя.

Просто Лирнэ Элрэту стало до такой степени наплевать на женщин, что это само притягивало их. Ему всё равно, так как потребности в подобного рода утехах испытывал крайне редко. И мог спокойно обходиться без них. Его ныне покойная возлюбленная была исключением. Он сомневался, что какой-нибудь женщине удастся пробиться через череду барьеров к его сердцу. Но всё же зачем ему теперь любовь?

* * *

Он разлепил глаза. Голова была тяжёлой после выпитого накануне. Незнакомая обстановка, шёлковые простыни и запах благовоний всё это на время повергло его в шок. В памяти начали всплывать обрывки вчерашнего вечера. Нахождение в чужой постели и без одежды было явным знаком, что ночь он провёл не один и скорее всего весело.

В комнату вплыла Рэмия в лёгком полупрозрачном халате. Волосы её спадали по плечам словно дорогая шаль. Сквозь тонкую ткань одеяния были видны очертания её великолепной фигуры.

— Доброе утро! — прощебетала она, протягивая Лиру кувшин с водой.

Элрэт принял кувшин и с жадностью опустошил его почти до половины.

— Доброе, — ответил он, — А что вчера было?

— Всё было великолепно, — ответила она с улыбкой.

Воспоминания начали проясняться. Оказывается после немереного количества выпивки он способен на что-то большее, чем прийти и завалиться спать.

Рэмия скинула с себя халат и прижалась к нему всем телом.

— Может быть, тебе напомнить? — прошептала она на ухо.

Лир промолчал, но впрочем ответ его был очевиден. От её прикосновений мурашки шли по коже и возбуждение нарастало. Она была в меру нежна, в меру страстна — почти идеальная любовница на его взгляд.

— Кстати, как там инквизиция поживает? — спросила она, откидываясь на подушку. Кажется, ей не требовалось даже перевести дыхание после любовных утех.

Лирнэ словно молнией поразило. «Неужели он и об это проболтался спьяну!?»

— С чего ты взяла? — смог вымолвить он.

— Символ Единого у тебя на шее. Ни один нелюдь не одел бы его просто так.

Лир готов был провалиться сквозь землю.

— Не беспокойся. Я связана с вами… с вами и вампирами, — она обнажила клыки.

И глаза её сверкнули хищным светом. Лирнэ уже был готов отстраниться.

— Не бойся, — сказало она, заглянув в его глаза, — Я тебя не укушу, если, конечно, сам не попросишь.

— Я, пожалуй, пойду. Надо кое-что обдумать.

— Я знаю, что ты вернёшься опять.

Глава 3

Пятеро инквизиторов топтались по комнате, создавая ещё большую неразбериху. Безжалостно перерывали ящики с бумагами, а кое-кто уже приступил рыться в шкафу.

— Ну а вы что скажите, Элрэт? — спросил один из них.

— Здесь, слишком грязные полы, — отозвался Лирнэ из тёмного угла, — да и сыростью воняет. Этот ваш Роен давно не убирался дома. Вот засранец.

— Я имел в виду, можешь ли ты что-нибудь сказать о его внезапном исчезновении.

— Ну, он мог сам смотаться. Или же ему помогли. И если вы не будете тут путать следы, я постараюсь что-нибудь выяснить, — ответил он.

Лир приступил к детальному изучению следов, сплетений магических нитей и запахов. Словно охотничий пёс он обходил дом метр за метром. Взгляд его упал на конверт. Перед внутренним взором начали проноситься странные картины. Как будто дрожащие руки Роена сжимают тот самый конверт с зелёной печатью. От бумаги еле уловимо пахло сыростью. Элрэт взял конверт осторожно двумя пальцами за край и заглянул внутрь. Там, разумеется, было пусто. Досадно вздохнув, он вернулся обратно, брезгливо держа конверт на вытянутой руке. Странное предчувствие не покидало его. От бумаги веяло не только запахом сырости, но и какой-то неизведанной силой.

— Верон, скажи мне, пожалуйста, кто лепит на письма зелёные печати?! — процедил он, обращаясь к одному из инквизиторов.

— Хочу вас огорчить, это стандартная почтовая печать империи, — ответил невысокий человек с седыми волосами и носом похожим на клюв хищной птицы.

— Вот гадство! Опять промах, — воскликнул Элрэт, и лишь потом до него дошло, что не стоит слишком явно выражать своё негодование в присутствие этих людей.

Лирнэ ещё раз бросил взгляд на грязный пол. Грязные следы, подозрительный запах сырости. В голове постепенно созревал ответ на вопрос, вернее усиленная интуиция наталкивала на верное решение.

— Нижний мир! — произнёс Лир, опережая собственные мысли.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил другой инквизитор помоложе.

Лир принялся мерить шагами комнату.

— Недавно один мой друг толкнул такую теорию, что есть Верхний мир, то есть крыши…

— Ближе к делу! — перебил его Верон.

— Я умею в виду, что всё дело в подземной системе катакомб. Это как-то связано.

— Интересно чем?

— Запахом!

— А лучше вы объяснить можете? — вмешался ещё один.

— Нет. Вы всё равно не поймёте. Да и я сам ещё понять не могу. Когда пойму, тогда объясню. А сейчас мне пора идти, свою работу я здесь уже завершил, — сказал Лирнэ, хлопнув дверью.

— Всё у тебя не как у людей! — крикнул один из инквизиторов вслед ему.

Да, у Лира по-людски быть никак не могло.

* * *

— Элрэт, скажи-ка мне, с каких пор ты уже перестал отличать людей от вампиров? А тем более таскать в постель вампирш, — спросил Иоганн.

Верховный жрец Единого бога сидел за столом, скрестив руки на груди. И вероятно пытался пронзить эстира взглядом, вот только Лирнэ парировал его ехидной улыбкой.

«Вот. Уже и про это знают! Ну что поделаешь? От этих ребят ничего не утаишь», — подумал он.

— А с каких это пор вас интересует данный аспект моей жизни? — спросил Лир.

— Потому что мало того, что она вампирша, так ещё и наш тайный агент.

— У вас симпатичные агенты.

— Я не об этом! — прикрикнул жрец, — Как ты мог, не отличить вампира от человека?!

Выражение лица Лира изменилось, и голос его стал серьёзнее.

— Вы знаете, она не как те упыри, которых я перерезал в том доме ночью. Она живая. И сердце у неё бьётся. И она способна чувствовать и жить. Она не зверь, как они, она другая. Возможно она живее вас. Ей дано то, чего вам никогда не познать. Жрец, ты мне завидуешь! Твой суровый обет не даёт тебе право даже коснуться женщины. Ты просто жалеешь, что не был на моём месте.

— Замолчи! Это тьма попутала тебя!

— Тьма? — усмехнулся Лир, — Когда же вы, люди, поймёте, что не существует тьмы и света. И не нет между ними границ. Так же как нет зла и добра.

— Этому учит ваш бог?! — спросил Иоганн. Ему уже был трудно сдерживать свой гнев.

Лирнэ понял, что затронул нужную струну.

— По крайней мере, мой бог не просит ползать перед ним на коленях!

— Твои речи опасны! Ты даже не знаешь насколько! — Жрец пригрозил пухлым пальцем.

— Пусть будет так.

— Ступай. И если не решишь вопрос с исчезновением нашего сотрудника, то тебе придётся туго!

— Я уже почти всё решил, — ответил Лир, скрываясь за железной дверью.

Его «почти» было явным преувеличением. В планах его была вылазка в Нижний мир. Он сам не знал, что собирается там найти, но проклятое предчувствие звало и манило в катакомбы.

* * *

Элрэт отворил окно и прокрался внутрь дома. Всё как всегда: идеальный беспорядок её спальни и закатное солнце, красящее белые стены в бледно-розовый. Запах благовоний. И шаги хозяйки на лестнице. Он осторожно присел на край кровати, дожидаясь Рэмии. Дверь отворилась, и навстречу ему выплыла вампирша в тёмно-бардовом платье.

— Ты как сюда попал? — спросила она без тени упрёка, — Неужели через окно?

— Да. Просто через дверь слишком банально.

— Через окно, знаешь ли, тоже способ не новый.

— Я не ищу лёгких путей.

Лирнэ натянуто улыбнулся и уставился на стену. Девушка присела рядом и обняла его за плечи. Он чувствовал даже сквозь одежду тепло её рук.

— Тебя что-то тревожит? — спросила она с непритворной заботой.

— Да, — коротко ответил Лир.

— Тогда поведай мне.

Лирнэ хотелось, сказать, что он не любит жаловаться или же вовсе промолчать. Но больше не было сил держать свою давнюю боль в себе. Уже не страшно было показаться слабым. В конце концов, Рэма сама попросила. Ну, раз просила, так пусть получит. Всё же вампиршу можно было использовать, не только как подстилку, но ещё и как жилетку.

— На душе погано. Как будто внутрь запустили крысу, которая гложет меня изнутри, и хочется разодрать всё тело, что бы выпустить её наружу. Я чудовищно устал от этого круговорота бед. Словно я мечусь в студёной воде без надежды на глоток свежего воздуха. Нет, уж лучше действительно в омут с головой, чем в этот ад. Знаешь, мне начало казаться, что я прохожу свой ад здесь на земле.

— Расскажи, что конкретно тебя тревожит? — спросила она, беря его за руку. — У тебя совсем холодные руки.

В голову Лира начали закрадываться сомнения, что Рэма помимо крови питается ещё и отрицательными эмоциями. И сейчас испытывает непреодолимую жажду чужого негатива. Этого добра у него было хоть отбавляй. Чем, а вот уж эмоциональным дерьмом он никогда не дорожил.

— Я часто слышал такую поговорку, что беда никогда не приходит одна. Так тут оказался как раз такой случай. Я не стану говорить, что вся моя жизнь похожа на затянувшийся ночной кошмар, но последние события выбили меня из колеи. Я был наёмником, командиром отряда. Это был достаточно неплохой, но очень опасный заработок. В последнем своем походе я потерял весь отряд по своей вине. Да и сам чуть не погиб. Тяжело осознавать, что те, с кем я сражался плечом к плечу, мертвы. Иногда встречаю их во сне, но всё не могу догнать. Далее меня угораздило просидеть несколько недель в осаждённом повстанцами городе. Видеть голод, чуму и смерть. Буквально вырвать крепость Терси из лап врага, потерять наставника. Вернуться сюда. И главное… потерять навсегда свою любимую. В тот момент я решил, что это конец. Я сказал ей убираться вон из моей жизни. Она ушла… за пределы нашего мира. И, скорее всего, мы больше никогда не встретимся, разве что в следующей жизни, и то вряд ли узнаем друг друга. Тяжело. Я знаю, что у моего народа не принято скорбеть по павшим. Так как они уходят в чертоги богов, где пребывают в абсолютном блаженстве, ожидая нового перерождения. Я знаю, что это моя слабость, что я жалею лишь себя. Но нет сил, чтобы превозмочь эту душевную боль. Мир как будто перевернулся с ног на голову. Я не знаю, как я буду жить без них. Особенно без Мэв. Я ведь до сих пор её люблю, — он закончил свой рассказ и заглянул в её глаза.

Лир только сейчас заметил, что глаза у неё были светло-карего цвета. А он так редко смотрел кому-либо в глаза. Странная привычка — прятать взгляд, должно быть, осталась у него ещё с детства.

— Но время лечит, — сказала Рэмия, гладя его по волосам.

— Время только добавляет новых шрамов на душе.

Её губы стремились к его губам. Но Лир вовремя отпрянул.

— Прости. Не сейчас. Я пришёл не за этим, мне просто надо было с кем-нибудь поговорить. Может быть в следующий раз. А сейчас…

— В следующий раз я могу быть не одна.

— Ничего. Я не ревную, — ухмыльнулся Лир.

— Точно укушу тебя когда-нибудь! — съехидничала вампирша.

— Кто ещё кого укусит.

Лир подошёл к окну и закутался в плащ.

— Мне пора уходить. Слишком много дел, — сказал он и шагнул в вечерний сумрак.

А столько ещё хотелось рассказать ей. Например, про то, как достала проклятая инквизиция. Или о предстоящей вылазке в подземелье, но это всё пришлось отложить на потом.

Он сам толком не знал, что испытывает к Рэмии. Но это была точно не любовь. Никакого трепета при мысли о ней, никакого намёка на высокие чувства. Они лишь любовники и собеседники. Вампирша безусловна умна и приятна в общении, но Лир совершенно не собирался связывать с ней жизнь. Сейчас он считал, что его сердце навеки мертво и неспособно любить.

* * *

Порыв холодного ветра заставил Ангареля проснуться. Он присел на кровати, озираясь по сторонам. Из открытого окна веяло холодом и осенней сыростью. На подоконнике сидел закутанный в чёрный плащ Элрэт.

— Бу! — сказал он, столкнувшись с эльфом глазами.

— Что случилось? Ты опять решил занять у меня денег? — спросил сонный Анго, потирая глаза.

— Нет. Я тут надумал спуститься в Нижний мир.

— Ты чего? Давай лучше завтра днём, — проныл он и попытался снова зарыться в одеяло.

— Ты представь себе, как мы завтра будем при свете дня спускаться в катакомбы у всех на виду. Не дело это. Давай вставай.

Эльф выругался и принялся натягивать одежду. Лир достал из сумки склянку по типу тех, что маги используют для зелий, и протянул ему.

«Что это?» — молча, спросил Анго одними глазами.

«Ты пей. Не думай» — так же отвечал Лирнэ.

Ангарель осторожно сделал один глоток.

— Так это же гномья водка! — воскликнул он.

— А ты что думал?

— Я думал это какое-то зелье, отпугивающее чудовищ из подземелий.

— Все эффекты данного средства мне не известны. И вообще, что касается чудовищ, то я скептик, не верю в то, чего не видел сам.

Они вышли на улицы ночного города под мелкий моросящий дождь. Лирнэ прихватил с собой железный лом для того чтобы вскрывать решётки водостоков. Он шёл по направлению нитей, что разноцветной дорожкой стелились по земле, переплетаясь с сотнями других. Множество нитей складывались в единое полотно, образующее энергетическую картину города. Поначалу справляться с этим даром было трудно, но сейчас жрецы с Эргевой научили его лучше распознавать следы. Хоть в чём-то эти фанатики оказались полезны.

Сейчас, как он и ожидал, след привел его к железной решётке на обочине дороги. Чтобы открыть её, пришлось приложить усилия. Этим ходом, похоже, уже давно никто не пользовался. Сдвинув данную конструкцию в сторону, он заглянул вниз — дна не видно, лишь металлические планки, служащие ступенями, уходили в темноту.

— Ну что ж, пойдём, — сказал он Агарелю и начал спуск по сырым от дождя ступеням.

Сейчас он позавидовал ночному зрению эльфа. Сам Лир видел в темноте не так хорошо, как Анго, и вынужден был пользоваться дополнительным освещением. Успокоился он только, когда его ноги коснулись каменного пола отстойника. Элрэт щелкнул пальцами, создавая небольшую сферу огня. Видимость стала лучше. Взору его открылись поросшие плесенью каменные стены коридора. Вопреки ожиданиям потолок оказался достаточно высоким, вот только сверху то и дело капала дождевая вода. Под ногами что-то скверно хлюпало. Лир боялся предположить, что именно это было. К тому же запах стоял не из приятных: смесь сырости, гнили и продуктов жизнедеятельности. Плесень на стенах была поистине фантастических форм и расцветок. Местами даже излучала зелёное свечение. Если бы не отвратительная атмосфера подземелий, этим можно было бы даже любоваться.

Ангарель тоже удивлённо уставился на стены туннеля.

— Ладно, хватит заниматься созерцательством. Пошли дальше, — окликнул его Лир, успевший уже достаточно удалиться от Анго.

Эльф послушно последовал вперёд, хлюпая грязью под ногами. Они шли по основному туннелю, стараясь не сворачивать. Через несколько минут пути начали появляться следы присутствия здесь разумной жизни виде ругательств на стенах и предупреждений незадачливым путешественникам. Из дальних туннелей доносились какие-то звуки, но Лир успокаивал себя, что это просто шум воды. Изредка пробегали крысы и прочая мелкая живность. Но атмосфера была весьма угнетающей, и интуиция не сулила ничего хорошего. Элрэт не любил подземелья в любом их проявлении. Каждой клеткой своего тела он ощущал давление нескольких метров земли и понимал, что долго тут находиться не стоит. Он много раз слышал, что время в подземелье имеет совершенно другой ход и может долго тянуться или же бежать быстрее. Всё от того, что катакомбы являлись практически параллельной реальностью со своими законами.

Дышалось здесь тяжело, и причиной тому был не только кошмарный запах городского отстойника. Воздух словно распирал лёгкие изнутри и грозил вовсе разорвать их на части. Пришлось сменить ритм дыхания. Лир взглянул на Ангареля, тот похоже вовсе прибывал в состоянии странной эйфории. Широко раскрытие глаза и блаженная улыбка на лице.

«Сбылась мечта идиота», — подумал Лирнэ, глядя на эту картину.

Послышался странный скрежет и хлюпанье. Из-за угла выползло нечто. В свете сферы Лирнэ сумел разглядеть зелёную кожу, покрытую слизью, и большие острые клешни, тянущиеся к нему. Существо медленно переставляло все свои шесть лап, клацало челюстями с ровным рядом пилообразных зубов. Глаза чудовища светились в темноте зловещим желтоватым светом.

Несколько секунд эстир и неведомая тварь изучающе смотрели друг на друга. Чудовище взмахнуло клешнёй, но ему удалось задеть лишь край плаща Элрэта. Тот резко отпрянул назад и выхватил оба клинка. Анго решил последовать его примеру и достал оружие. Лирнэ оттолкнул его плечом, намекая на то, что в данном поединке эльфу достанется участь зрителя.

Лир действовал отрывистыми ударами, стараясь удерживать, как можно большую дистанцию между собой и тварью. Чудовище попятилось назад, затем резко подалось вперёд, как раз туда, где стоял Ангарель. Эльф парировал удар одной клешни, а вторая задела ему голень. Анго сдавленно зашипел. Два клинка крест-накрест рассекли отвратительную голову твари. Растеклась белая слизь.

— С тобой всё в порядке? — спросил Лир, закончив разглядывать останки твари.

— Ты у меня или у него спрашиваешь?

— У тебя, конечно.

Анго взглянул на свою ногу. Из разорванной штанины струилась кровь.

— Эта мерзость меня задела!

— Ты идти можешь?

— Пока да.

И Анго, слегка хромая, последовал за Лиром. Спустя несколько метров они наткнулись на полуобглоданный труп человека. По остаткам жреческих одежд и символу Единого на серебряной цепочке Лирнэ смог опознать Роена. Стараясь не смотреть на обезображенное лицо, он снял с тела медальон и повесил себе на шею.

— Не боишься с мёртвых побрякушки подбирать? — спросил Ангарель.

— Нет, я не суеверный.

— Сегодня ты ещё сказал мне, что ты скептик. Вот убедился, что тут действительно живут чудовища? — ехидно спросил эльф.

— Ладно. В этот раз ты оказался прав.

Надо было возвращаться назад. Дорогу Лир смутно, но всё же помнил. Он обернулся, но там где предполагался туннель, был тупик. Дорога была только одна вперёд. И им ничего не оставалось, как последовать туда. Постепенно коридор стал расширяться, а потолок становился выше. Вокруг стало, как будто светлее возможно из-за излучающей свет плесени.

Туннель вывел их в большой зал, украшенный светящимися гнилушками. Совсем рядом бурлила подземная река, берущая начало из сточных вод большой ржавой трубы. Река образовывала небольшой полуостров, в центре которого на куче разнообразного мусора восседало странное существо в обрывках алой мантии. Больше всего походило оно на большую тучную крысу с тремя головами. У него были непропорционально короткие лапы. В них он сжимал большой заплесневелый окорок, от которого по очереди отхватывали куски мяса все три головы. Возле импровизированного трона крыса в полупоклоне застыли люди в лохмотьях, чьи лица были замотаны серыми тряпками.

— Кто посмел войти в мои владения?!! — хором повторили все три головы крыса.

Лирнэ слегка растерялся. Правда, раньше в Диких землях ему доводилось общаться с чудовищами, на территорию которых он случайно забредал. Лучше было проявлять к ним уважение и быстрее удаляться.

— Простите. Я был здесь по поручению одного человека, я уже получил, всё что хотел. Я собирался уходить, но внезапно заблудился.

— Ты хотя бы знаешь, с кем ты говоришь, человек!?

— Ошибаетесь, я совсем не человек.

Крыс выплюнул кусок окорока и произнёс. На этот раз говорила только одна средняя голова.

— Я владыка Нижнего мира — Нашакар. А кто ты?

— Лирнэ Элрэт — охотник инквизиции.

Ангарель удивлённо глянул на Лира, как будто впервые его увидел. Сам он решил не представляться, тем более что крысиный король от него этого не потребовал.

— Что ты забыл в моих владениях? — прошипели сразу три головы Нашакара.

— Я искал тут одного человека. Нашёл его в слегка обглоданном состоянии. Видимо, он плохо вёл себя во владениях короля Нижнего мира. Больше мне ничего не нужно. И если вы позволите то я, пожалуй, вернусь домой.

— Он заключил с нами контракт и не выполнил свои условия.

— Думаю, он сполна заплатил за всё.

— Охотник, говоришь? — спросил Нашакар, ковыряясь костью в зубах средней головы.

— Ну да. Только мой профиль в основном по вампирам, оборотням и всему, что буянит.

— А какой мне смысл оставлять тебя в живых? — сказала средняя голова, а две другие рассмеялись.

— А какой вам смысл меня убивать? — сказал Лирнэ, растягивая улыбку до ушей, — Вы такой могущественный владыка, даже император Георг не сравниться с вами. Я бы хотел получить ваше покровительство.

— Ты так откровенно льстишь мне.

— Нет, что вы. Я от чистого сердца.

— Знаешь, пожалуй, ты мне пригодишься. Мне нужны глаза во внешнем мире. И твой спутник тоже думаю, станет мне полезен. Только смотри, один промах — и станешь ужином для моих слуг, — все три крысиных головы рассмеялись.

С одного из слуг Нашакара слетела повязка, обнажив крысиную морду.

— А они когда-то были людьми, — произнёс трёхголовый крыс, поймав взгляды Лира с Анго, — Ступайте. Выход в той стороне. И ещё, мальчик, если ты не обратишься к лекарю, то умрёшь к утру.

Анго уставился на свою ногу. Рана начала гноиться, и тело уже становилось непослушным и вялым.

* * *

Лирнэ изо всех сил барабанил кулаками в двери дома Эргевы. Наконец-то в прихожей раздались шаги. Дверь открыла заспанная ведьма, укутанная в шаль.

— Ну что там опять?! — спросила она, разлепляя веки.

Лирнэ принялся сбивчиво объяснять ей про ночную вылазку и тварь из катакомб. Ангарель, что практически висел у него на плече, только кивал, не открывая глаз.

— Сделай что-нибудь, иначе он умрёт!!! — тон Лира плавно приближался к истерическому.

— Ты сам виноват! Зачем надо было тащить его с собой!?

— Он сам попросил.

— Да, — ответил Анго и снова погрузился в забытье.

Лир втащил его в дом и кинул на диван в прихожей. Эльф совсем потерял ощущение реальности.

— Не давай ему засыпать! А я сейчас найду нужные зелья, — сказала Эргева и удалилась.

Лирнэ остался с ним наедине. Полуприкрытые глаза друга наводили на него ужас.

— Ты только давай не спи. Бороться надо, — повторял он.

Ведьма вернулась через несколько минут, таща с собой несколько пузырьков с зельем. Элрэт остался в стороне, наблюдая процесс лечения, попутно попивая своё «зелье» убийственной крепости. Ему показалось странным собственное равнодушие к чужой боли, раньше он ощущал все эмоции дорогих сердцу созданий. Раньше мог сочувствовать и переживать. А теперь глухо всё. Словно перегорел фитиль в душе. Вроде бы и надо волноваться и молить богов. Но что-то уже всё равно. Совершенно также ему было наплевать и на собственную жизнь.

— Жить будет. Только ему отлежаться надо, — сказала ведьма.

— Пускай, — ответил Лирнэ.

Глава 4

Мелкий противный дождь капал из прохудившегося ночного неба. Отходящий ко сну город окутало туманом.

Тяжёлый ботинок охотника инквизиции растоптал отражение полной луны в луже. Впрочем Лирнэ не испытал по этому поводу никакого сожаления. А луна, скорчив напоследок злобную гримасу, вернулась в своё прежнее состояние. Он поднял глаза к небу, оттуда на него сквозь обрамление серых туч смотрело точное такое же, как в луже светло. Сейчас поверхность луны больше всего напоминало ему перекошенное то ли от боли, то ли от гнева лицо. Лир хотел списать всё это на действие снадобья, которым его накачали монахи, но если верить им, то такого эффекта быть не должно.

Он постоял ещё немного посреди пустынной ночной улицы, пока не почувствовал, как по телу расползается странное ощущение. Неприятный холодок сочетался с болью в мышцах. Становилось мерзко и противно. Зато, он увидел, как тьма расступается перед ним словно туча напуганных пауков, и становятся видны даже самые тёмные закутки. Мир изменился. Сознание стало предельно ясным и восприятие возросло. Элрэт чувствовал острее. Сейчас прочитать мысли человека, который находился в трёх кварталах отсюда, не составило бы и труда. Вот только нужды не было.

Повинуясь, интуиции он скользнул в тень, несмотря на то, что она всё равно не скроет его от тех за кем он пришёл. Но выходить в открытый бой, он всё равно бы не рискнул. Опасно было бродить по окраинам города особенно в ночь полнолуния. Жрецы сказали, что здесь орудует один из вампирских кланов. В этот раз инквизиторы не поскупились на зелье повышающие восприятие, так же на живую воду. Дельце и вправду предстояло непростое. По данным, или же скорее по слухам, в этом месте сейчас бродили полторы дюжины озверевших вампиров. Утешало одно, где-то поблизости, вернее кварталах в трёх отсюда рыщет второй охотник, который в случае чего может прийти на помощь. Только надеяться на него Лиру не очень хотелось.

Он всегда привык полагаться на себя, несмотря на то, что раньше редко работал один. Вот и сбылась мечта, можно быть самому себе хозяином. Эта мысль даже заставила его горько улыбнуться. Лирнэ снова вспомнил, что практически не властен над своей судьбой. Сейчас он ощущал себя псом на длинной привязи с мнимой иллюзией свободы. Он утешал себя мыслью, что однажды сумеет вовремя разорвать эту цепь.

Размышления его прервало ощущение опасности. Ещё не было видно и даже слышно приближающегося, но усиленная интуиция не давала покоя. Несколько секунд спустя, из-за угла появилась тёмная фигура. Лирнэ решил выйти из тени. Если это был вампир (а интуиция именно это ему и твердила) то скрываться было уже бесполезно. Но на всякий случай нужно было поговорить.

— Простите, — начал Лир, стараясь что бы его голос звучал как можно более убедительно, — Но в такую пору, слишком опасно гулять ночью. Шли бы вы лучше домой спать.

— А что нас — вампиров-то бояться?! — раздался хриплый голос незнакомца.

И два метательных ножа сверкнули в блеске полной луны. Лирнэ с ловкостью от них увернулся. Со стороны показалось, что он вовсе не предпринимал никаких движений и ножи пролетели сквозь него, не причиняя никакого вреда. Вампир недовольно хмыкнул, и из темноты выступило ещё несколько фигур, закутанных в тёмные плащи.

— Как вас много-то! — произнёс Лир с притворным удивлением. Он так и не успел пересчитать всех, но понял, что их может быть гораздо больше, чем кажется.

Главный отдал приказ о наступлении, а сам подался в тёмный угол. Чего и следовало ожидать.

Молниеносным движением Лирнэ извлёк сабли из ножен. Его поразило собственная скорость, но времени удивляться не было. Вампиры брали его в кольцо. Зазвенели мечи. Словно бешеный волчок, он вертелся отражая выпады противников. Со стороны он казался размытым тёмным пятном, контуры которого с трудом угадывались. С трудом можно было понять, где он находится в данный момент. Вампиры тоже действовали куда быстрее, чем люди. Но даже малейшая рана от зачарованного оружия Элрэта становилась для них смертельной.

Очнувшись от горячки боя, он понял, что мостовая вокруг усеяна телами мёртвых и умирающих тварей. А из темноты к нему направился их предводитель. В свете полной луны охотник чётко различил его лицо. Вампир быль бледен и кожа его отливала синевой. Глаза светились в темноте красноватым светом. Ветер развивал чёрные, как смоль волосы с вкраплением редких белых прядей.

— Лихо ты их! — произнёс вампир, медленно приближаясь.

Лирнэ смог разглядеть тридцатисантиметровые металлические когти, которые словно выросли из перчаток вампира. Кровопийца взмахнул рукой, словно сам любуясь собственным оружием.

— Какая прелесть, — произнёс вампир, — Смотрю и не могу налюбоваться. Совершенное орудие убийства.

Лир сделал первый выпад клинком в сторону противника. Но тот ловко парировал удар когтями, так что даже высек искры. Когти оказались достаточно прочными чтобы сдержать атаку.

— Ты так хочешь драться? А мне совсем не хочется тебя убивать, — сладким голосом молвил вампир.

Элрэт ничего не ответил. Сейчас он был просто стрелой на натянутой тетиве, существующей только для одной цели — для убийства. Его новые атаки тоже оказались парированы вампирскими когтями. Только на этот раз кровопийца не ограничился только защитой, он нанёс Лиру сразу два удара в бок и в плечо, от которых охотник едва смог увернуться.

Этот вампир был куда сильнее и древнее тех остальных. Инквизиторы что-то рассказывали Лиру о вампирских рангах, только он всё не слушал. И зря! Новый удар чуть было не задел его щёку. Вампир действовал прыжками, боясь надолго сокращать дистанцию между собой и противником. Отдалённо это напоминало технику кинжальщиков, с которым Элрэт сталкивался неоднократно.

Нереальная скорость и ловкость противника делала их силы практически равными. Поединок затянулся. И тот и другой рассчитывали покончить друг с другом раньше.

Вампир резко открылся. Лирнэ решил, что грех этим не воспользоваться и устремил остриё сабли ему в сердце. Но в тот же миг что-то холодное вошло ему меж рёбер. Его серебряный клинок тоже нашёл свою цель и вышел из спины кровопийцы. Оба застыли в молчании, не веря в произошедшее. Оба видели лишь зияющую пустоту в глазах друг друга.

Лирнэ почувствовал резкий вкус собственной крови во рту. В глазах поплыло и ноги подкосились. Он рухнул на землю почти не чувствуя удара. Где-то рядом упал вампир. Лир пытался подняться, но тело не слушалось. Слабеющие руки не могли нашарить пузырёк с живой водой. Он почти чувствовал как его тело покидает жизнь. И свет в глазах мерк. Вот так и лежали они сражённые друг другом равном бою.

Послышались лёгкие шаги.

— Рэма? Это ты? — прохрипел умирающий вампир.

С другого конца улицы, действительно мчалась Рэмия. Её туфли скользили по камням мостовой, а пышные юбки собирали всю грязь. Но бежала она не к тому, кто так отчаянно звал её. Вампир смог различить, как его возлюбленная склонилась над его убийцей. Из глаз полились солёные, обжигающие словно кислота, слёзы. Сладкая мечта — провести последний миг рядом с той, кого он любил разбилась вдребезги. «Будь ты проклята!» — шептали окровавленные губы вампира, — «Мы ещё встретимся в аду!». И с этими словами жизнь покинула его. Но Рэмия так и не услышала его предсмертных проклятий.

Лир слегка приоткрыл глаза.

— Мэв, я иду к тебе, — смог сказать он.

Рэмие стало страшно от взгляда безумных глаз умирающего эстира.

— Не умирай! Пожалуйста, не умирай, — прошептала она.

— Слишком поздно, — ответил он, не надолго возвращаясь в сознание, — Мне просто незачем жить. Я здесь не нужен.

Рэма даже не обернулась, услышав звуки за спиной.

— Отойди от него, исчадие тьмы! — потребовал хриплый бас.

Девушка обернулась и увидела человека, угрожающего ей полуторным мечом. Он был куда выше обычного мужчины и шире в плечах. Капли дождя стекали по его каштановым волосам и бороде. Рваный чёрный плащ незнакомца развивался на ветру. По символу Единого на его шее вампирша поняла, что перед ней ещё один охотник.

Они встретились взглядом. Тёмные глаза человека полыхали ненавистью, а вампирша смотрела на него с болью и отчаяньем.

— Помоги! Он умирает! — прокричала она, — Я не хочу ему зла! Спаси его!

— Убирайся прочь! — зарычал охотник и для убедительности взмахнул мечом.

Рэмия ловко отпрянула в сторону словно дикая кошка.

— Спаси его! — прокричала она из темноты.

Лир плавал в пустоте и темноте. У него было лишь одно желание лететь вперёд и не оборачиваться. Его совсем не пугала эта пустота, он знал, что скоро всё это закончится. Но вдруг, чья-то сильная рука выдернула его из забытья. Он очнулся, полусидя, прислонившись спиной к стене дома. Рядом возился какой-то тип. Элрэт хотел было что-то у него спросить, но тот без объяснений влил ему в горло содержимое ещё одной склянки. Внутри словно запылал огонь. Он ощупал место, где была рана, но она словно заросла, не оставив и следа.

— Это особый эликсир. Моментально исцеляет любые раны, только вот редкий очень, — ответил человек, на его немой вопрос.

— Я благодарен тебе за спасение моей жизни, — монотонно проговорил Лир.

— Пустяки! Работа обязывает, — здоровяк махнул рукой.

Лир приподнялся на ноги. Его немного шатало, но в целом состояние было сносным.

— Могу я узнать твоё имя? — спросил он.

— Дэрион Херт — охотник инквизиции.

— Лирнэ Элрэт. Аналогично.

Лир отвёл глаза в сторону. Сейчас он мог вполне ожидать от своего спасителя укоров и даже спорить бы с ним не стал. Надо же было так глупо попасться. Пропустить такой удар. Ещё немного и когти бы вонзились ему в сердце. Он никогда раньше не пропускал удары в эту зону.

— Дэрион, ты же человек? А инквизиторы сказали, что берут на работу только нелюдей? — спросил Лир, глядя в пустоту.

— Так хрен его знает, человек я или кто ещё?! К тому же я сам попросил, и священники не смогли мне отказать. Всё просто, я ненавижу этих упырей! Была б моя воля, я бы их всех прикончил. И на копье я их вертел! — сказал охотник, показывая здоровенный кулак.

— А вот я не могу испытывать к ним даже ненависти.

— И это после того, как этот урод чуть тебя не убил?

— Они лишь плесень под моими ногами. Разве плесень достойна ненависти? Ненавидеть можно только равного себе.

Лир ещё раз поблагодарил своего спасителя и поплёлся к инквизиторам дворами и закоулками, стараясь никого не встретить на своём пути. На самом деле он не испытывал чувство благодарности к своему спасителю. Он вообще сейчас ничего не испытывал, кроме чувства внутренней пустоты. И кого только он мог принять за Мэв предсмертном бреду? Физически он ощущал себя полностью здоровым, но после такой встречи со смертью душу рвало на части. Ему снова не дали умереть. Не пустили, оставили на земле для продолжения неизвестной миссии. А может быть просто решили, что мало с него мучений? Он тяжело вздохнул и решил пожить ещё.

Глава 5

Всю ночь Элрэту снились кошмары, как сидит он за столом с самим собой, а вроде бы и не с самим собой. Вроде бы и не похож, но если присмотреться, то источал тот образ что-то настолько злое и недоброе, что хотелось вскочить и бежать. Но тот другой подливал в бокал красного напитка. Но Лирнэ не хотел пить, гнев вставал комом поперёк горла. И холодное стекло бокала треснуло под пальцами. Осколки проткнули кожу, и вино смешалось с кровью. А тот другой только ухмыльнулся такой же коронной улыбкой и налил новый бокал.

— Я-то думал, мы никогда не встретимся, — произнёс Лирнэ, в момент сна двойник казался ему знакомым.

— А вот и не правда. Выпьем же! — ответил он.

Лирнэ осушил бокал до дна и понял, что это вовсе не вино, а кровь. Хотя сначала всё казалось обычным красным полусухим вином.

— Я пойду, пожалуй.

— Что ж иди, — ответил тот другой с плохо скрываемым злорадством.

Лир отворил дверь… и проснулся от собственного крика. Он сидел на постели, до сих пор зажимая глаза руками. Он так и не вспомнил, что же он увидел за дверью, сознание поспешило стереть ужасное воспоминание. Впервые за долгое время ему приснился по-настоящему страшный кошмар. Только вот лицо того другого он вспомнить не смог. Был ли он двойником или же просто отдалённо похож? Сейчас лицо собеседника всплывало в памяти словно размытый и неясный образ. Вроде бы волосы у него были светлее, вроде бы даже глаза зелёные?

Лирнэ оглянулся по сторонам в надежде сбросить это дурное наваждение. Вокруг было ещё темно, но определить время было трудно, осенью рассветает поздно. Посидев немного, он снова забылся сном.

Поутру сразила лихорадка. Невыносимый жар терзал его, словно внутри вместо крови лился раскалённый свинец. Не хотелось ничего, кроме того, как лежать и созерцать потолок. Мысли приходили самые безрадостные. Тоска и печаль никуда не делись, не унёс их осенний ветер, не отогрели чужие руки. Время самый скверный лекарь. С каждым разом всё больнее и больнее вспоминать минувшие дни. Вот и прошли годы сомнительного счастья, как будто бы и не было ничего. И словно всегда был один и предоставлен самому себе, словно никто никогда и не врал, что любит, и никто так безжалостно не насмехался ним. Всё прошло и скоро зима.

Осень прошла, словно её и не было. Может быть, ничего больше не было и весь мир всего лишь иллюзия, привидевшаяся под действием волшебного порошка одному сумасшедшему магу. Лирнэ сомневался сейчас даже не в реальности мира, в котором находился, а даже в своём собственном существовании. А может быть, всё это просто снится? Может быть, он давно умер, ещё тогда по дороге в Терси от отравленной стрелы? Или же прошлой ночью от металлических когтей вампира? А может быть, его вовсе никогда не было?

Мысли становились всё более абстрактными и бессмысленными. Реальность отступала под напором череды несвязных видений. Сначала круговоротом мелькали лица, казавшиеся ему смутно знакомыми, затем видения начали приобретать более осмысленный вид.

Он полз по серой траве, боясь оторвать голову от земли или чуть-чуть приподняться. Внутренний голос твердил, что это делать ни в коем случае нельзя. Нужно было продолжать ползти. Он следовал вперёд, ощущая под руками комья земли и колючие ветки, изредка трава неприятно хлестала по лицу, но в то же время присутствовала некая нереальность происходящего. Окружающая действительность была сильно похожа на сон, если не её пугающая реалистичность и тяжесть несвойственная снам. Краем сознания он помнил, еще, что только что был в своей постели, значит, странное поле с серой травой ему только кажется.

Наконец-то Лирнэ решил выпрямиться в полный рост. Вокруг него клубился густой туман, такой же серый, как трава под ногами. Он взглянул на свои руки, но следов земли или порезов на них не заметил, хотя после такого пути они должны были остаться. Так же странным казалось полное отсутствие любых запахов. Лирнэ любил туман, только за тот его не с чем несравнимый запах, но этот был абсолютно глух и даже сырость от него не ощущалась.

Туман слегка расступился, открывая взору Лира луг, поросший всё той же серой травой, в который мелькали небольшие точки бледно-синих цветов. Трава стала заметно выше и доставала уже до пояса. Вдали возвышались горы, они словно крепостная стена огораживали бледный луг.

Над травой носились тени. Лирнэ сначала не заметил их, или они появились только сейчас. Они мелькали вдалеке, словно окружая его со всех сторон. Разглядеть их во всех подробностях ему не удавалось, несмотря на то, что двигались они крайне медленно. Но стоило моргнуть, как они вовсе терялись из виду.

Он обернулся и столкнулся почти вплотную с одной из теней. Тень обрела знакомую форму. Всё те же тёмные волосы, глаза, словно два ясных изумруда и кожа цвета бронзы. Возлюбленная смотрела на него с печалью и отрешённостью.

— Живым здесь не место, — холодно произнесла Мэв.

— Ради тебя могу стать вовсе неживым, — ответил Лир, — Я и так уже не слишком живой.

— Не стоит идти на такие жертвы.

— Прости меня! — взмолился Элрэт, — Я не должен был так поступать с тобой… Я…

Она взмахнула рукой, обрывая его слова.

— Хватит. Это всё в прошлом, давно в прошлом. Прекрати страдать, — сказала она, обращаясь снова тенью.

— Постой, подожди! — закричал ей вслед Лир, ясно понимая, что тень ему уже не догнать.

Оставалось только захлёбываться пустой яростью. Поднявшийся ветер гонял пыль над серым лугом. Элрэт припал к земле и несколько раз в отчаянье ударил по ней кулаком. Ветер уже собирался в самый настоящий смерч. Неприятно было ощущать себя в центре урагана, но вдруг, чья-то заботливая рука похлопала его по плечу.

Лирнэ очнулся дома, когда Кеоран усердно пытался его разбудить.

— Ты где был!? Ты совсем спятил что ли, на Серый Луг ходить!? — прокричал страж изнанки, изо всех сил расталкивая эстира.

— А что такое то?! — спросил ошалевший Элрэт.

— Ишь, куда забрался! Даже я от тебя такого не ожидал.

— А что такое-то? — повторил Лир.

— Ну, туда вообще живой самостоятельно добраться не может. Да и мёртвого провожает хиллигрин. А ты каким-то образом попал туда сам.

Лирнэ попытался перевернуться, но вдруг увидел, что что-то мешает осуществить задуманное. У него на спине растянулся огромный рыжий кот. Лир признал в нём Марга, который некогда принадлежал Джерунку Быку.

— А этот тут откуда взялся? — спросил Лирнэ, пытаясь отцепить кота от одеяла.

— Это он тебя разбудил. У меня не получалось.

— То есть, если бы вы меня не добудились, меня бы уничтожил смерч? — удивился Лир.

— Нет, не уничтожил бы, а остался бы ты там навеки меж миром мёртвых и живых. Незавидная судьба, согласись?

— Да уж. А кот то здесь откуда?

— Он сказал, что его хозяин умер.

— Этот кот ещё и говорит?

— Нет.

— Вот теперь я точно ничего не понимаю.

Лир попытался приподняться, но слабость словно сковала всё тело. Так же невыносимый жар продолжал терзать изнутри. Так наверно терзают печку разгоревшиеся угли. Да и выглядел он сейчас неважно. Потускневшие волосы приобрели цвет запёкшейся крови и слиплись от пота. Кожа словно из жёлтого воска на щеках была покрыта болезненным румянцем. Глаза из янтарных стали мутно-карими.

— На, выпей, — Кеоран протянул Лиру кружку с каким-то питьем, от которого шёл густой белый пар.

Оно было горьким с явным привкусом трав. К тому же нереально горячим. Лирнэ не стал спрашивать, как именно оно может ему помочь. Сейчас просто не было сил возражать и перечить.

— Знаешь, я видел Мэв, — произнёс Лир, опустив глаза.

Он сидел на полу, скрестив ноги, а кот беспрерывно ластился к нему. Элэрэт даже изредка отвечал ему поглаживанием за ухом.

— Как же ты любишь сам себя истязать.

— Я не знаю, как это произошло, более того, я даже не знаю секрета прохода на Серый Луг и даже ранее никогда о нём не слышал.

— Это вышло у тебя неосознанно. Сила желаний — страшная вещь!

— Расскажи мне про Серый Луг. Что это за место?

Менестрель сделал небольшую паузу, как бы собираясь с мыслями.

— Серый Луг — место, где бывают неопределившиеся души. Те, кто не знает, куда им идти в Рай или Ад.

— Разве не богиня мёртвых должна решать?

— Она не решает, она и её соратники лишь подсчитывают деяния. К тому же всё настолько относительно. Неизвестно, что считать злом, а что добром. Так что в последнее время всех стали направлять именно на Серый Луг. Ад и Рай превратились почти в выдумку. Тем более, какая разница, где ожидать следующего перевоплощения. Хорошо, что тебя ещё в Ад на поиски не потянуло!

— Зачем мне Ад, он у меня и так свой собственный? Маленький такой ад с вампирами инквизицией. И вообще, как ты узнал о том, где я?

— Иногда я слишком много знаю. От того и сплю ночью плохо.

Они ещё немного посидели в молчании, наблюдая за рыжим котом.

— Я вообще котов не люблю, — произнёс Лирнэ, обращаясь скорее к самому себе.

— Почему же? Он ведь так на тебя похож.

— Я не кот, я волк! — заявил Лирнэ.

— У тебя же повадки кошачьи.

— Гадство! Все так говорят! Но котов я не люблю. А что с этим делать не знаю. Выкинуть жалко, пусть живёт.

Марг тяпнул Лира за руку, тот озлобленно зашипел и отбросил зверюгу в сторону.

— Он же играет, — усмехнулся Кеоран.

— Зато я так не играю!

Кошак тем временем недовольно взирал с подоконника своими дикими жёлтыми глазами. Кто ещё кого заставит играть по своим правилам?!

— Кстати, тебя император завтра хочет видеть, — сказал Кеоран.

— Передай ему, что если не умру, то зайду.

Глава 6

Лирнэ сидел в углу и размышлял. Этим утром в памяти почему-то всплывали былые стычки, которые даже битвами назвать язык не поворачивался. Из скольких подобных передряг он выходил победителем (или не совсем), но, так или иначе, оставался жив?! А сколько противников, которых он даже не помнил в лицо, остались просто безымянными трупами на обочине?! А ведь у каждого была своя судьба, своя неповторимая история. А кем они стали для него? Просто помехой на пути, даже не самой целью. Они не были ему смертельными врагами, он не испытывал к ним ненависти, да и жалости впрочем они тоже не вызывали. Пустые манекены. А вдруг ему тоже суждено стать для кого-то такой же незначительной преградой на пути к великой цели? От этой мысли стало совсем жутко.

Элрэт снова вспомнил свою детскую теорию о том, что в мире существует лишь он один, а всё остальное плод его больного воображения. Мысли снова унеслись вдаль. Он вспомни, что кто-то однажды сказал, сказал даже не ему, а кому-то ещё: «Даже иллюзия может убить, если в неё верить». Как, казалось бы, просто перестать верить в окружающий мир! Вот только куда тут денешься от голодного кота, пронизывающего холода и цепких лап инквизиции?!

Сейчас он стал слишком много размышлять о жизни и устройстве мира вообще. Плохое самочувствие давало много времени и покоя. Совсем не хотелось с кем-либо общаться, разве что с самим собой, он слишком сильно устал от общества. Иногда хотелось наложить на себя обет молчания, чтобы не объяснять окружающим простые вещи. Лирнэ в последнее время вообще был немногословен.

А тут ещё зачем-то вызывает император. И что ему только надо? Хотя, какая-то часть сознания Лира радовалась возможности наладить контакт с повелителем людей. Мало ли, может быть, пригодится.

Тяжело вздохнув, Лир принялся приводить себя в порядок. Заглянув в зеркало, он, наверное, в первый раз в жизни пожалел, что он не дама и пользоваться гримом ему не надлежит. Тёмные синяки под глазами стали всё заметнее. Того и гляди скоро вампиры станут за своего принимать, а некроманты путать с материалом. Эти мысли даже заставили улыбнуться, только улыбка его больше походила на оскал.

* * *

Элрэт подъехал верхом к императорскому дворцу. Ходить пешком было просто невыносимо, к общей слабости добавилась ещё боль в суставах. По неизвестной для себя причине он решил предстать перед императором в сером. Серый цвет безликий и бестелесный.

Стояла удивительно ясная для ноября погода. Солнце светило, словно на прощанье, перед тем как спрятаться в белую дымку зимних облаков и не показываться до весны. «А дотяну ли я до этой весны? — вдруг задумался Лирнэ, глядя на огненную сферу в небесах.

Во дворец его пустили без колебаний и каких-либо расспросов. Стража была уже предупреждена о визите Лирнэ Элрэта. Двое солдат из личной гвардии императора лично сопроводили его к Георгу III. Вопреки ожиданиям Лира, привели его вовсе не в тронный зал, как в прошлый раз. Император ожидал его в дворцовом саду.

Сад находился во внутреннем дворе, окружённом со всех сторон колонами из белого мрамора. В центре садика звенел водными брызгами фонтан. Само сооружение показалось Элрэту странным, особенно центральная часть композиции — голова рыбы, из которой лилась вода. К фонтану вели посыпанные белым песком дорожки. По бокам, от которых стояли, уже давно сбросившие листву, деревья и аккуратно подстриженные кустарники. Сад украшало множество камней, сложенных в самые замысловатые фигуры.

Впрочем, на Лирнэ это не произвело ровным счётом никакого впечатления. Доводилось ему видеть и больший полёт фантазии. К тому же он не раз говорил, что чувство красоты у него просто отсутствует.

Император восседал в саду в обычном плетёном кресле. Поза его сейчас была расслабленной. Теперь Лирнэ мог наблюдать императора с другой стороны, сейчас он не был гордым владыкой, перед ним сидел обычный человек.

— Здравствуйте, ваше величество! — сказал Элрэт, отвесив чисто символический поклон, напоминающий скорее дружеский кивок.

— Приветствую вас, сэр Элрэт!

«О боги! Опять сэр!» — Подумал Лир, но внешне никак не выдал своего негодования.

Император жестом указал ему сесть в кресло напротив. Элрэт так и сделал.

Он огляделся по сторонам, но так и не заметил поблизости охраны. Те два гвардейца, что сопровождали его, куда-то подевались. Либо они так хорошо прятались, либо Георг был настолько уверен в собственной безопасности. Конечно! Разве он дурак, что бы решить, будто на него может напасть наёмник-одиночка, который к тому же находится не в лучшей форме?! Император в этом плане совсем не походил на главу какой-нибудь тирвальденской гильдии, которые во время переговоров окружают себя вооружённой до дырок в зубах охраной. Нет, Георг III не нуждается в дешёвых эффектах.

— Ну, и как вам на службе у империи? — поинтересовался владыка людей.

— Отлично! За исключением того, что я недавно чуть не погиб.

— Да, потеря вас стала бы для нас невосполнимой утратой.

Лирнэ пытался расслышать в тоне императора лукавство или иронию, но всё было тщетно. Он настолько хорошо маскировал свои подлинные эмоции, так что просмотреть его даже на ментальном уровне было невозможно. Безусловно, Георг прибегал к помощи сильных магов.

Подошедший слуга принёс два бокала вина.

— Выпьем же! — сказал император, поднимая свой бокал.

Лирнэ тяжело вздохнул и потянулся за вином. Нет, должно быть, император его не отравит, не его стиль. Но всё равно было как-то не по себе.

— Это ваше любимое, красное полусладкое десятилетней выдержки, — произнёс Георг, улыбаясь. — За ваше здоровье!

Лирнэ поднял бокал и залпом осушил его до дна. Вино действительно оказалось хорошим. Вот только нервная дрожь в руках всё не унималась.

— Не бойтесь, не отравлено.

— Я не боюсь, мне просто зябко, — ответил Лирнэ, прекрасно понимая, что врать у него сейчас получается плохо.

Они завели беседу о каких-то отвлечённых вещах, император расспрашивал Лира о Красных Скалах и Диких Землях. Тот скупо отвечал, стараясь не выболтать лишнего. Несмотря на тёплый приём, он всё ещё относился к Георгу с опаской. Доверять людям вообще не входило у него в привычку.

Осторожно спускаясь по ступенькам, в сад вошла молодая девушка. Ей было около семнадцати лет на вид. Розовое платье нелепо смотрелось на её полной фигуре. Каштановые локоны обрамляли круглое румяное лицо. Картину дополняла накидка из белого песца.

«Какая типичная овца!» — подумал Элрэт.

— Здравствуйте, отец! — поприветствовала она Георга.

«Так, это и есть принцесса?!» — удивился Лирнэ, и сразу попытался изменить выражение лица на более приветливое, но вышло слабо.

— Сэр Элрэт, позвольте представить вам мою дочь — принцессу Аврору.

— Очень приятно, — произнёс Лир, целуя пухленькую ручку принцессы.

Это, безусловно, была самая страшная принцесса, которую ему доводилось лицезреть, точнее было бы сказать, что единственная, которую он вообще видел. Лирнэ в очередной раз понял, что древние сказания и легенды страшно врут. И принцессы там все прекрасные и драконы не чета нынешнем. Стоп! А драконы ещё остались? Или канули в тоже небытие, что и прекрасные принцессы? Отважные рыцари ушли туда же и мудрые правители, и благородные убийцы. Всё храниться на дне бездны, и покрыто пылью веков. И что теперь мы имеем? Разлагающийся и смердящий мир, полный лицемерия, лжи и предательства.

Лирнэ понял, что пора остановить этот ставший уже привычным ход мыслей. По правде говоря, с несправедливостью мира он смирился ещё в отрочестве. Сейчас же оставалось только горько иронизировать по данному поводу. Но в данный момент и чувство юмора ему отказало.

Навалилась грусть. Осенний сад с голыми деревьями и внезапно потяжелевшее небо только усугубляли данное состояние. Становилось зябко. И зачем император выбрал для встречи именно это место?

Георг пытался шутить про государственный чиновников и жрецов, Лирнэ делал вид, что слушал, сам же плотнее кутался в плащ и смотрел в пустоту. Он почувствовал, как что-то холодное коснулось его щеки и растеклось водой. Элрэт поднял глаза к небу и увидел снег. Снежинки падали медленно и лениво, словно им хотелось ещё немного зависнуть в воздухе, насладиться напоследок ощущением полёта. Перед тем, как упасть на землю, словно в общую могилу, что бы лежать там с такими же.

— Шла бы ты домой, доченька, а то простудишься! — сказал император принцессе.

Она что-то сказала отцу и побежала из сада, шелестя кружевными юбками.

Лир подставил ладонь и поймал одну из снежинок. Почему-то вспомнилось, что в детстве нянька говорила, что не бывает двух одинаковых снежинок. Лирнэ никогда не обращал на это внимание. Но сейчас в его руке лежала восьмиконечная звездочка, состоящая из кристаллов льда. Любовался он ей не долго. Вскоре от снежинки осталась только капля воды.

— Пожалуй, мне пора идти, — сказал Лир.

— Что ж, не смею вас задерживать, — произнёс император.

* * *

Стало немного легче. Должно быть, от вида падающего снега такого лёгкого и чистого. И скоро земля укроется своим новым нарядным саваном до весны. Лирнэ пожалел, что не может впасть в спячку, как медведь. Что бы всю зиму пролежать в берлоге и никуда не высовываться. Зима выглядела красиво только со стороны. На самом же деле, холод его пугал.

Первый снег хрустел под копытами лошади, которая почему-то вдруг стала казаться белее этого самого снега. Сель двигалась медленно и неторопливо, по городским улицам не очень-то разбежишься. Вдруг кобыла остановилась, как вкопанная. Лир не сразу понял, что случилось. На дорогу перед ней выбежали две собаки. Они не лаяли и не кидались, просто смирно сидели. Одна из них была светло-серой, вторая чуть темнее.

— Сель, что ты псин каких-то испугалась!? Иди, давай! — сказал Лир, похлопывая кобылу по шее.

Лошадь только фыркала и не хотела идти дальше. Лирнэ ещё раз взглянул на собак. Удивлению его не было предела. Это были волки! Самые настоящие лесные серые волки, только вот выглядели они местами потрёпано. Мех их был свален, и шкура висела, как с чужого плеча снятая. Откуда здесь в закоулках Тирвальдэна могли взяться волки?! Хотя, тут, пожалуй, нечему было удивляться.

Лир достал серебряный нож и попытался поймать отражение волков в отполированном лезвии. Отражения оказались человеческими. Но не это поразило охотника, а того, кого признал он в этих волках, пусть даже они сильно изменились.

— Сэйхель? Гарольд? — последнее имя он практически прорычал, вспоминая былое. — Вы вернулись в город?!

— Нам пришлось вернуться, таковы были причины. Мы не могли бросить своих в беде, — отвечала светло-серая волчица человеческим голосом.

— А ведь, я даже не догадывался, что вы оборотни, вашу мать! — выругался Лир, — Удивляюсь своей невнимательности. Погодите! Полнолуние уже прошло!!!

Гарольд хотел, что-то возразить, но его перебила Сэйхель.

— Больше слушай байки сельских священников. Они лишь хотят принять такой закон. Но мы совсем не собираемся ему следовать, пока что у нас есть время.

Лирнэ слез с лошади, но тут же почувствовал слабость. Его шатнуло в сторону. Старясь не упасть, он присел на один из ящиков, стоящих возле забора.

— А с чего это вдруг вы решили прийти ко мне? Или договор Гарольда всё ещё в силе и вы надеетесь получить награду за мою голову? — ехидно спросил Лирнэ, поигрывая ножом. — Я очень сомневаюсь, что у вас это выйдет.

— Нет, мы не за этим. Мы сейчас скрываемся от магов и потому не можем принять человеческое обличье. Просто грядёт беда.

— И какая такая беда?

— Бунт, который грозит обернуться гражданской войной. Между инквизицией и теми, кого они именуют нечистью.

— А зачем вам предупреждать меня об этом?

— Тебя это тоже может коснуться. Я чую на тебе вампирской след.

— Как мило! Всю жизнь был оборотнем, теперь вдруг вампиром оказался, — сказал Лирнэ, сам не зная, что подтолкнуло его на эту ложь.

— Ты связан с кем-нибудь из клана? — спросила она.

— Нет. Я одиночка. Я всегда действую один.

— На чьей ты стороне?

— На своей, как всегда!

— Будет осторожен, — сказали волки удаляясь.

Лир так и остался сидеть, глядя им вслед. И чего ради они предупреждают его о беде? Почему путают его с вампиром? Почему на слово верят, что он оборотень? Хотя это ещё можно объяснить, ведь энергетика полиморфа схожа с оборотнячей. Почему это вдруг они объединились с вампирами и прочими тварями? Это странная встреча оставила больше вопросов, чем ответов.

* * *

Серебряная цепочка уже натёрла шею до крови. Без особых колебаний Лирнэ снял треклятый символ Единого. Ему никогда не нравился этот кулон, а тем более теперь, когда на шее остался кровавый след, делающий его похожим на сбежавшего с виселицы.

В последние время вечера свои он проводил за бутылкой, или в постели с вампиршей. Лир сам не понимал, почему же его так тянуло к этой падшей женщине. Он много раз твердил себе, что это не любовь. Просто очень странная и необъяснимая привязанность. Уж лучше с ней, чем одному. Любви всё равно хотелось, только при воспоминании о Мэв сердце снова отдавалось болью. Он боялся любить, боялся быть слабым и безгранично доверять.

Тело опять пронзила новая волна боли, заставившая его схватиться за стену. Невероятная боль, казалось бы, пронизывала каждую клеточку его тела. Она заполняла всё его сознание. Словно сердце вместо крови разгоняло смертельный яд. В глаза били красные вспышки. Собрав последние силы, Элрэт сделал глубокий вдох. Стало чуть лучше, боль отступила.

Надо что-то делать. Холодное равнодушие, царящее в его душе всё это время, сменилось испугом. Впервые в жизни ему стало страшно умирать. Такого страха он не испытывал даже врываясь в самое пекло боя, даже один против десяти. В смерти с мечом в руках было что-то благородное. Сейчас было страшно умирать от болезни к тому же в столь раннем возрасте. Слишком позорная смерть для эстира, им вообще не свойственно умирать своей смертью. В голову приходили мысли о проклятие и множество других страшных вещей. Медлить было уже некуда.

* * *

Эргева расставляла снадобья по полкам, когда в дверь раздался громкий стук.

— Ну и кто там ещё?! — спросила она и пошла открывать.

С улицы повеяло холодом. На пороге стоял Лирнэ, слегка припорошенный снегом.

— Чего забыл, на ночь глядя!? — проворчала она впуская его внутрь.

— Ну, ты же не спишь?!

— Приличные люди, не ходят в гости так поздно.

— У меня просто… проблемы… Такое чувство, что подыхаю, — честно сказал Элрэт.

— От чего? От похмелья?! Ладно, проходи, посмотрю, что-нибудь. Сколько же с тобой проблем!

Лирнэ прошествовал в тускло освещённую комнату, и упал в кресло. Голова снова начала кружиться, но он постарался взять себя в руки.

— Так, рассказывай, только честно, — сказала ведьма, скрестив руки на груди. — Что там с тобой происходит?

— Это просто невыносимо. Такая слабость и всё болит. Мне постоянно хочется спать, я могу проспать хоть двое суток. И при этом вижу просто ужасные сны. Да и ещё вот это появилось! — сказал Лир, демонстрируя, отказывающиеся заживать, следы на шее.

Эргева присмотрелась к ранам и покачала головой.

— Выглядит, как след от удавки. Тебя случайно никто не пытался душить грубой верёвкой?

— Нет, это оставила серебряная цепочка.

— Впервые такое вижу…. Хотя погоди! У вампиров такая же реакция на серебро!

— Ты хочешь сказать, что становлюсь вампиром? Как мило, твою мать! — выругался Лирнэ.

— Нет, я, наверное, поспешила с выводами. Знаешь, что расскажи, что там с тобой вообще твориться? — спросила ведьма.

И Лир принялся пересказывать ей историю последнего месяца. Эргева слушала и качала головой. Она не сказала бы, что история Элрэта её слишком тронула, сочувствия к нему она не испытывала. Внимательно выслушав его, она пошла к полке, где стояли её эликсиры и снадобья.

— Вот выпей это! — сказала она, протягивая ему маленький флакончик с чёрной жидкостью, — Выпей все до капли.

Лирнэ встал и с мрачным видом поднёс зелье к губам, так словно собирался выпить за упокой.

— Если не подействует, мой дух будет являться тебе во снах. Может быть даже в эротических, — произнёс он без тени юмора.

— Заткнись и пей! — прошипела Эргева.

Лир тяжело вздохну и одним махом осушил флакон. Зелье оказалось невыносимо горьким. Казалось, что внутри всё полыхает огнём. Новый вздох отозвался болью в лёгких. Обстановка комнаты поплыла перед глазами. Стены закружились в неистовом хороводе. Затем всё слилось в единое пятно. И свет для Элрэта померк. Он парил в пустоте и казалось уже не был хозяином своего тела. Всё вокруг перестало существовать.

Лирнэ уже не мог видеть и чувствовать, как Кеоран подхватил его бесчувственное тело.

— И что ты ему дала? — спросил менестрель, поднимая глаза на ведьму.

— Яд, — ответила она, — Это единственное, что может помочь в данном случае.

— Ты не думала, что он может умереть!? — Кеоран почти кричал.

— Ну, тут два варианта, либо выживет, либо нет. Здесь случай особый, — произнесла она спокойно, словно говорила о чём-то обыденном и привычном.

— Что происходит?! Ты объяснишь мне!? Я почувствовал что-то неладное и примчался сюда.

— Он просто себя убивал. Медленно и мучительно. Лучшее лекарство от этого — осознание смерти. Я сделала всё, что в моих силах, остаётся только ждать результата. Какой же силой надо обладать, что бы довести себя до такого состояния!?

— Тяжек земной пусть высших, — произнёс страж изнанки и смахнул прядь волос, с бледного как снег лица Лира, — Им ходить по земле непривычно и больно. И на небе они лишние. Но всё ещё впереди.

— Почему ты назвал его высшим? — удивилась Эргева.

— Я долго пытался его разгадать. Ему много раз удавалось совершать невозможные поступки. Выходить сухим из воды.

— Если ему удастся выжить после яда, тогда я тебе поверю. Слишком уж он глупый и непутёвый мальчишка, что бы быть высшим.

— Я бы так не говорил. Возможно этой сущности несколько тысяч лет, несмотря на то, что он живет в этом мире всего около полувека.

* * *

Лирнэ пытался открыть глаза. Но вокруг всё равно стояла непроглядная тьма. Откуда-то издалека доносились голоса. Тело, или что там от него осталось, окутал холод. Хотелось кричать, но даже на это не было сил.

Кеоран внимательно следил за метаниями одинокой души во мраке, но вмешиваться, право не имел. Лирнэ предстояло самому найти выход.

Тьма вокруг эстира начала расступаться. Значит, здесь всё же есть какой-то источник света. Он взглянул на свои руки и с удивлением обнаружил, что сам источает неведомый красноватый свет. И вообще состоит из одного только света. Впереди было пусто.

Казалось, чёрная бездна не имела конца и края. Не было здесь, так привычной обитателям подлунного мира, грани земли и неба. Но ноги его упорно шли вперёд, не чувствуя под собой тверди. Лирнэ обернулся назад, и удивлению его не было предела. За спиной его волочились два огненных крыла. Сейчас они казались ему смутно знакомыми.

«А что если?» — спросил он сам себя. Времени на раздумья не было. Он взмахнул одним крылом, затем другим. Даже птицы не учатся летать за один день, но сейчас Лирнэ предстояло взлететь, либо остаться в этой черноте навсегда. Несколько неловких взмахов и крылья подчинились. Он устремился вверх, где зияла такая же, как и вокруг пустота. Но только там оставалась ещё надежда на спасение.

Элрэт не понял, сколько времени прошло с тех пор, как он принял решение летать вперёд, но вокруг была лишь одна чернота, разгоняемая собственный свечением. Ничего не менялось.

— Приветствую! — послышался неизвестный голос. Лирнэ не мог даже предположить, откуда донеслось это слово. Казалось, что звук сей издала сама бездна.

— Кто ты? И где я? — спросил Лир.

— Сколько вопросов. Я думал, ты сам знаешь на них ответы.

— Я сейчас вообще ничего не знаю. Почему я здесь? — спросил он, почти не слыша своего голоса.

— Частица пламени, будучи в своей среде не осознает, что она есть пламя. Только здесь ты можешь познать себя и понять, что есть пламя. Только во тьме огонь становится огнём.

— Отпусти меня домой! — произнёс Лирнэ фразу, так терзающую его всю жизнь.

— Время не пришло.

— Я хочу снова стать частью первородного хаоса! — выкрикнул Лир.

Сейчас он помнил всё, что с ним было. Помнил всю до мельчайших деталей. Помнил момент своего сотворения. Как вышел из пламени, как удивлялись могучие древние боги при виде его, как впервые расправлял крылья, — Я больше не смогу жить, после всего того, что я вспомнил.

— Я разрешу тебе забыть!

— Нет! Это моя память! Это всё, что у меня есть! Тебе это не отнять! — закричал Лир, нет уже не Лир, а Тень Хаоса.

В его руках появился огненный клинок. Сейчас всё было нипочём. Даже обладатель неведомого голоса не был страшен, сейчас он был готов пуститься в битву, хоть с творцом.

— Знай своё место! — воскликнул голос.

И Лир почувствовал, как его затягивает обратно в материальный мир.

Он лежал на диване, глядя в потолок. Мир перед глазами продолжал плыть.

— Надо запомнить! — повторил он вслух.

— Что запомнить? — спросил взволнованный Кеоран.

— Твою мать! Ни фруха не помню! Проклятье! — выругался Лир. — А ведь что-то надо было запомнить.

— Что там было?! — спросил менестрель.

— Я не помню. Вообще не помню, — простонал Элрэт.

Он слегка приподнялся и сел, во всём теле была уже ставшая привычной слабость, но боль больше не ощущалась. В комнату вошла Эргева и протянула миску с отваром. Лирнэ принял напиток. Но глиняная миска выскользнула из рук и разбилась на части.

— Тварь! — крикнул Элрэт, — Ты пыталась меня убить! Я знаю, это все жрецы повелели. Будь ты проклята! Теперь я знаю всё.

— Успокойся, — прошептал Кеоран, приобнимая Лира, — она не хотела причинять тебе зла.

— Я не верю, тут уже верить никому нельзя! Особенно людям, — не унимался он.

— Лир! — закричал Кеоран, но было уже поздно, Элрэт покинул жилище ведьмы, громко хлопнув дверью.

— Он не в себе, — произнёс менестрель, обращаясь к пустоте. — Неизвестно как бы повёл себя кто-то другой на его месте. На голову Элрэта в последнее время выпало слишком много испытаний. Да храни его Арэ от всех напастей.

Лирнэ буквально летел по заснеженным улицам столицы. Его просто разрывало на части от бушующей внутри ненависти к миру.

Словно спусковое устройство арбалета в голове щёлкнула внезапная мысль: «Надо избавиться от вампирши. Она есть корень всех бед» По правде говоря, Элрэт был сейчас готов убить любого, хоть, сколько причастного к делам инквизиции. Сначала Рэмия, а потом уже и остальные.

Глава 7

— Не нравится мне всё это! — поморщился Лир, провожая взглядом телегу доверху гружёную трупами.

— А ты что хотел? Эпидемия в разгаре. Мы все умрём, — ответил Анго с улыбкой.

— Дурак! Это смертельно только для людей и других короткоживущих. Поэтому не обольщайся. В худшем случае будешь всю оставшуюся жизнь кашлять, — произнёс Лирнэ.

— Эта дрянь уже за две недели выкосила около двухсот человек!

— Не точные у тебя сведения! Двести пятьдесят семь было с утра.

— А ты откуда знаешь?! — сказал Анго, пихая товарища бок.

— Работа у меня такая, знать всё.

— И что у вас говорят по поводу эпидемии? — спросил эльф, заинтересованно.

— Много чего говорят: «происки врага, кара божья», но ничего существенного. Я пытался им объяснить, что количество людей в мире достигло предела и стоит их как-то искоренить немного. Потому что это как с животными. Если в лесу много волков, то, следовательно, у них становится мало добычи. Вот я и считаю, что эпидемия как раз поможет миру не захлебнуться людьми.

Они целый час болтались по городу без всякой цели. Было непривычно видеть опустевшие улицы в данное время суток. Город словно вымер. На улицах не было ни души кроме городской стражи и совсем уж подозрительных типов. Все порядочные граждане сидели по домам и боялись нос на улицу высунуть.

— Знаешь, Анго, если бы не холод, я бы мог сказать что мне нравиться это время. Хожу по улицам и упиваюсь паникой и безумием, словно вампир свежей кровью. Это всё напоминает мне маленький конец света. Кто знает, может быть, это начало чего-то большего, как первая стрела перед боем?! Чудесно!

— Рыжий, обычно ты добрее! — хмыкнул эльф.

— Тяжело быть добрым, когда тебя лечат ядом! Я бы даже сказал, это невозможно. А вот видения были похлеще чем от «черных лепестков». Только жалко не помню ничего.

— Хватит, может быть мучить себя!?

— С каких пор ты указываешь мне что делать?! Это моя прерогатива совать свой нос в твои дела! — Лир отвесил Ангарелю шуточный щелбан.

В нагрудном кармане куртки что-то завибрировало.

— Твою мать! Что это опять!? — воскликнул Лир. Он полез в карман и извлёк оттуда сферу наполненную туманом, — Проклятый ллем! Опять! Ненавижу!

Лирнэ взглянул внутрь сферы.

— Что надо?! Меня нет! Я умер!

— Не отлынивай, Элрэт. Ты же знаешь, что при помощи ллема мы достанем тебя хоть с того света, — послушался знакомый голос Иоганна.

— Тогда я утоплю его в реке и дело с концом! — обрадовался Элрэт.

— Сам будешь нырять, — спокойно произнёс жрец.

— Эх… Ладно, что нужно?! — прорычал Лирнэ.

— Сегодня в полночь приходи на колокольню храма Девяти Стрел. И жди дальнейших указаний. Тебе всё ясно?

— Это тот, который на центральном погосте?!

— Он самый, — так же холодно и произнёс Иоганн.

— Проклятье! Ночь на кладбище! Лучше не придумаешь.

— И только попробуй не прийти! — произнесла напоследок сфера и погасла.

Лирнэ сжал в руке ненавистный ллем, так что тот чуть не хрустнул под пальцами.

— Ненавижу последние достижения магии! Они просто невыносимы. Теперь инквизиция может достать меня в любо месте и в любое время.

— А я думал «ллем» — это ругательство, — сказал Анго.

— Нет, ругательство это только то, что через него изливается. Любое существо нуждается в свободе. А это данную свободу отнимает, — пояснил Лирнэ. Но про себя отметил, что поводок его становится всё короче и короче с каждым разом. Только бы он не превратился в удавку!

* * *

Рэма даже не обернулась, когда за её спиной внезапно возник тёмный силуэт.

— Слушаю, Тасар, — холодно произнесла она.

Темноволосый вампир с орлиным профилем вышел из тени и коснулся рукой её лица. Златокудрая вампирша никак не отреагировала на данный жест, лишь глаза её смотрели вперёд немигая.

— Как успехи, радость моя?! — ласково прошептал Тасар ей на ухо.

— Всё без толку, — ответила Рэма, отворачиваясь.

— Как же так? — в голосе его послушалось разочарование.

— Я же говорила, что из нелюдей не выходят вампиры.

— Но ты говорила, что какие-то признаки проявились.

— Да, но дальше дело не пошло. Слишком высокая сопротивляемость.

— Есть ещё один способ. Но вероятность успеха не очень велика. Нужно полностью заменить его кровь.

— Ты думаешь это возможно?! — Рэмия посмотрела на него испуганными глазами.

— В древних трактатах я находил упоминание об этом ритуале. Но этот метод уже слишком давно не использовали. Сначала ты должна понять, зачем тебе это нужно.

— Это нужно не только мне и нам всем. Времена нынче сложные. А нам бы пригодился тот, кто в одиночку разделался с лучшими бойцами клана. Пока что я ещё пользуюсь его доверием и доверием жрецов. Пока что они ещё ничего не заподозрили, но нужно сделать всё быстро.

— Мы это устроим, — сказал Тасар и лицо его скривилось в усмешке, обнажая клыки.

«Я всё устрою. Но ты будешь моей и ничьей больше. Я всё устрою» — прошипел он, выходя от неё.

* * *

Под ногами противно хлюпал мокрый снег. Началась оттепель, прошли дожди, и город снова стал узнаваем. Когда снег выпал, всё вокруг словно преобразилось, и не было видно этой вечной грязи, словно кто-то закрыл ото всех этот бардак белым покрывалом. А теперь всё по-старому. А тогда мир казался обновлённым и чистым, словно заново родившимся. Грустная вещь — иллюзия, но иногда она бывает так необходима и в неё хочется верить.

Лирнэ продолжал свой путь через ночную мглу к храму Девяти Стрел. Пришлось идти пешком, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Он никогда не видел других охотников, кроме Херта, и даже не слышал о них. Странное дело, но ему казалось, что они прекрасно осведомлены о нём. Он ждал это встречи, ждал и боялся. Не может же это и вправду быть ловушкой жрецов? Лир знал, что рано или поздно от него захотят избавиться, в инквизиции никто долго не задерживается, а уж такие своевольные наёмники тем более.

Он с легкостью перемахнул через ворота храма, и направился в сторону колокольни, стараясь не оставлять следов на мокром снегу. Заходить внутрь не хотелось, но следовало пробраться на верхнюю площадку. И на такие случии у охотника инквизиции была с собой крепкая верёвка с железным крюком на конце. Размахнувшись, он забросил крюк, тот зацепился за перила наверху.

Лирнэ проверил, надёжно ли закреплена верёвка, и начал своё восхождение. Предстояло преодолеть около семи метров, благо стена испещрена барельефами и прочими украшениями. Всё это изображало картины из священной книги Единого, но эстиру, было как-то наплевать на своё вынужденное святотатство. А вот на символ Единой веры, он решил наступить намеренно. Он даже слегка ухмыльнулся тому, что молния с небес не поразила его, превратив в кучку пепла.

Элрэт добрался до верхней площадки колокольни, где находился сам колокол, звонящий три раза в день. Пока что здесь было пусто и темно. Такая вот злая судьба — всё время приходить к месту встречи первым. Пока что оставалась слабая надежда, что никто вообще не придёт. Не очень-то хотелось беседовать с остальными. Какое-то неведомое чувство подсказывало, что ничего хорошего этот разговор не сулит. Лирнэ встал, прислонившись к стене, и невольно залюбовался растущей луной. Наверное, никогда в жизни он не уделял ночному светилу столько внимания, как за последнее время. Жрецы уверяли, что активность нежити возрастает соответственно лунным фазам. Хотя многие их суждения о тех же вампирах являлись не более чем суевериями.

В подоконник впились три крюка разом, три тени почти неслышно проскользнули на площадку. Заслышав шорохи, Лир закрыл лицо платком и надвинул капюшон плаща.

— Добро пожаловать! — произнёс он хриплым от мороза голосом.

— Что за голос из уборной?! — нахально спросила одна тень, судя по всему женская.

— Да пошли вы! — выругался Лирнэ, точно поняв, что теплой их встреча не будет.

— Заткнись! — сказал кто-то ещё, обращаясь, толи к Лиру, толи к говорящему.

Лирнэ обошёл колокол и предстал перед охотниками. Он оглядел всех троих, в темноте были видны лишь смутные силуэты. Лиц не разглядеть, тем более что они всё равно были закрыты повязками, как это заведено у охотников. В том, что был выше и крупнее всех, Элрэт узнал Херта. Судя по всему, они были знакомы между собой, так как держались вместе и стояли стеной против одного Лирнэ. Элрэт посетовал про себя на свою нелёгкую долю вечно быть одиночкой. Однако эта мысль заставила его только улыбнуться.

— Это всё? — спросил он у вновь прибывших.

— Хрен его знает! — ответил, некто не очень высокий, — давайте подождём.

— Ну, подождём, только у меня такое чувство, что больше точно никто не придёт! — басом ответил Херт.

— Вы хотите сказать, что это всё?! И что больше нас не осталось? — удивился Лирнэ.

— Ха! Работа у нас такая опасная нервная, и нежити голодной много! — рассмеялся всё тот же Херт.

— Прекрасно! Я не упырей боюсь, а нашего начальства, — рассмеялся Лир.

— Да знаем мы тебя! С вампирами якшаешься, с гадами из нижнего мира и сам оборотень! На костёр таких надо! — снова завелась неизвестная дама.

— Благодарю! — произнёс Лир, отвесив шуточный поклон, — Ну просто мировое зло!

В тот же миг один из охотников метнулся к нему, подставив нож к горлу.

— Ну что ты хвастаешься своим серебром средней пробы!? — произнёс Элрэт, стараясь сохранить спокойствие, — Вот у меня два таких есть!

Лир сделал резкий шаг назад, доставая два кинжала из наручных ножен.

— Может быть, ещё посоревнуемся, кто лучше ими владеет!? — ехидно спросил эстир.

Лирнэ понимал, что такая затея может оказаться для него смертельной, с одним он бы легко справился, но сейчас перед ним было целых три охотника. Если эти ребята до сих пор живы, то только благодаря своему воинскому мастерству. Спас его опять тот же Херт, резким выкриком: «Вашу мать! Вы не друг друга убивать сюда пришли, а договориться!» Лирнэ облегчённо вздохнул, отходя к стене.

— О чём же вы хотите поговорить? Неужели до вас наконец-то дошло, что инквизиция нас всех просто губит, что когда мы станем не нужны, нас просто истребят, нас приравняют к скверне и еретикам?!

— Заткнись! С тобой мы потом разберёмся!!! — заорали все трое.

— Нам просто нужно объединиться, чтобы нежить не смела нас поодиночке! Нас и так осталось мало и нам придётся наплевать на разногласия и держаться вместе! — добавил низкорослый.

— Вы не понимаете, что наше положение плачевно! Их религия не приемлет любых нелюдей! Сейчас они просто хотят избавиться от тварей нашими руками, затем они сами истребят нас! — воскликнул Лир, отчаянно пытаясь докричаться до них.

— Мы просто хотим сделать мир чище, и не важно, что мы умрём, нам больше нечего терять! — произнесли они все хором.

Элрэт уже начал удивляться их способности мыслить сообща. Кровь приливала к вискам. Хотелось рвать и метать от неумения охотником думать своей головой. Как же можно так затуманить разум?! Как можно так не видеть очевидного. Голова закружилась. Он сорвал повязку с лица и зловеще взглянул на них. Сбивчивое дыхание его уже превратилось в звериное рычание. Первым желанием было выхватить клинок и порубить охотников на ошмётки дерьма и грязи, коими они являлись на самом деле. Но он вовремя сдержался и лишь произнёс дрожащим голосом почему-то на старом диалекте:

— Вы видите мир в прицеле самострелов, но кто-то так же глянет и на вас. Ты думаешь охотник? Все вы жертвы! Вы между пламенем и льдом, как в муках ада! Вы обречённые на смерть! Вы отпущение козлы! И я такой же! Но знаю, придёт и мне срок на костре плясать, иль собственною кровью захлебнуться! Как погано! Ненавижу. Я проклинаю мир, где я родился! И стал рабом, но думал, что свободен! Неведенье прекрасно, я не спорю! Но вас поглотит вечное возмездие! Идёт охота, не на них, она на нас! Вы как собаки лижите им руки, которые пока даруют вам тепло. Но так же скоро отдадут нас на убой! Мы жертвы! И нашей кровью окропят дорогу к небу, не сказав даже «спасибо» за напрасные труды! Вы с ними? Нет спасибо! Я выбираю жизнь, хоть знаю, что речами этими подписал себе смертный приговор.

Они не могли ответить, они лишь смотрели, смотрели тупыми глазами овец. Но не покорно, как овцы смотрят на пастыря, а со страхом, как на волка. Лирнэ не стал дожидаться ответа, а перемахнул через перила, лишь крикнув на прощанье: «До скорой встречи на костре, собратья!»

Лирнэ брёл наугад и не заметил, как очутился в глубине кладбища. Только сейчас самообладание полностью вернулось к нему. Снег искрился, отражая свет луны и звёзд. Стояла тишина, такая, которая могла быть только ночью на погосте. Взору его предстал высокий постамент с каменной горгульей, как раз на него Элрэт и решил забраться. В два счёта он очутился наверху и устроился на спине горгульи. Отсюда открывался чудесный вид на пустынные аллеи и занесённые снегом надгробия.

«Почему я один такой? Почему только я знаю всю правду? Почему только я не позволил себе стать рабом?» — задавался он вопросом. Ответ пришёл сам собой — «Были и другие, только они давно мертвы. Тебе просто повезло. Или же не повезло». Внутренний голос был как всегда циничен, но зато говорил правду.

Лир не знал, сколько времени он просидел в своих тягостных думах. Сознание рисовало страшные картины будущего. Затем небо начало розоветь, восходящее солнце бросало розоватый отсвет на снег. Элрэт даже обрадовался, что эта заря не похожа на кровь.

— Эй, ты откуда выкопался?! — послушался чей-то голос снизу.

Лир обернулся на зов и увидел мужика в шляпе и с лопатой.

— Да я как-то живой пока что. Или я вправду так плохо выгляжу? — спросил Элрэт, натянуто улыбаясь.

— Живой? — спросил мужик удивлённо.

— Пока что да, что дальше будет, не знаю.

— Ух, ты! Живой! Надо же! — обрадовался человек, — Спускайся, пойдём чаю выпьем, а то замерз, наверное, тут сидеть?!

Лир долго раздумывать не стал, он, молча, спрыгнул с изваяния на снег, при этом многочисленные его ножи отозвались мелодичным звоном.

— Я Дикрис, — представился человек. — Я мастер похоронных дел.

— Я Лирнэ Элрэт, благодаря мне, вы не останетесь без работы.

Они зашагали по хрустящему снегу в направлении дома гробовщика. Жил он на территории кладбища, чтобы далеко не ходить не работу. Дикрис болтал без умолку, сразу видно, что поговорить с кем-то живым ему доводилось не часто. По пути он показывал Лиру самые красивые могилы и вкратце упоминал о похороненных там. Изредка хиллигрины подбирались совсем близко, тогда гробовщик бил их лопатой, словно надоедливое воронье. И они молча улетали. Лирнэ удивился, как можно ударить существо, не имеющее плоти и крови, оказывается можно. Должно быть, кладбище выбрало Дикриса своим хозяином. Это вполне свойственно местам с таким сильным магическим фоном. Точно так же несколько лет назад белая башня избрала своим хозяином Лирнэ и служила ему почти два года.

Дом похоронных дел мастера был тесен и грязен. К тому же гробы стояли везде, Элрэт с ужасом отметил, что сидит на одном из них. Да, здесь гробы заменяли даже скамейки. Хорошо, что стол накрыт скатертью, а то неприятно было бы обнаружить вместо него гроб. Дикрис налил Лиру кружку чая. Внезапно до эстира дошла одна очень простая истина, если чай пахнет виски, и по вкусу он тоже, как виски, то значит, это не чай, а виски! Только сие открытие его ничуть не расстроило.

— Эх, работы много, — сетовал гробовщик. — С этой эпидемией так особенно. Да и помимо этого забот хватает. Трупы привозят такие разодранные в последнее время, что приходится целый день убить, чтобы склеить их и привести в парадный вид. Похороны же это особый обряд, это последний выход в свет. И нужно выглядеть красиво. Кому, как не мне ценить красоту, я вижу её во всем. В пустых глазах и бледных лицах она сильна, как никогда. А ты видишь красоту в убийстве?

— Нет, — твёрдо произнёс Лирнэ. — Я никогда не любил убивать, но так получается.

— Ты пахнешь кровью, я узнаю этот запах. От него никогда не отмыться.

— Я знаю, и знаю, что свой путь мне предстоит выложить трупами.

Дверь отварилась и на кухню вошла совсем юная девушка. Её черные, как смоль волосы были заплетены в две косы, такие же черные глаза смотрели из-под густых ресниц. Роста она была небольшого и необычайно стройна и изящна. Лирне невольно залюбовался этим прелестным созданием.

— Знакомься, это моя дочь Розетта, — сказал Дикрис.

— Для вас, милая барышня, просто Лир, — сказал он, целуя её руку.

Она схватила его пальцем за подбородок.

— Какой типаж! Я набила бы из тебя чучело и поставила б в гостиной. А глаза! Они стали бы красивым дополнением к моим бусам.

— Не обращай внимание! Это она шутит, — рассмеялся гробовщик.

— Можешь забрать моё сердце, всё равно оно мне не нужно, — ответил слегка захмелевший Лир.

Розетта улыбнулась и села на соседнюю «скамейку», плести венок из еловых лап и чёрных лент. Элрэт наблюдал, как эти руки с любовью и заботой плетут траурное украшение. Розетта — черная роза, кладбищенская принцесса! Ей моно любоваться бесконечно.

— Хиллигринов развелось, как опарышей в сортире. Кружат целыми днями над погостом, совсем страх потеряли. Видать Марн негодует.

— Вы веруете в Марн?! — удивлённо спросил Лир.

— Профессия обязывает, да и существование Единого не отрицаю.

— Я бы мог начать тут долгие рассуждения на тему религии, но я, пожалуй, не стану. Скажу лишь, что Единый — лжебог, а жрецы его — жулики и шарлатаны.

— Твоё право. Каждому своё, — развёл руками гробовщик.

Дикрис подлили себе ещё «чаю». Пили они уже не первую кружку. Гробовщик осушил своё пойло залпом и упал носом в стол, громко захрапев.

— Пойду-ка я отсюда, — сказал Лир, вставая из-за стола.

— Я провожу тебя до двери, — Розетта встала, забросив своё рукоделие.

— Твою мать! Где тут выход?! — выругался Лир, спотыкаясь об очередной гроб.

Розетта в толкнула его в одну из комнат. Судя по всему, это была мастерская. По стенам стояли гробы, а в центре на полу лежал ещё один, который показался Лирнэ слишком широким. Пользуясь замешательством и не очень трезвым состоянием Лира, Розетта толкнула его в гроб и запрыгнула сверху.

— Отец не услышит, я подсыпала ему снотворное, — произнесла она, накрывая его губы своими.

Лирнэ ничего не оставалось кроме, как подчиниться. К тому же после такой ночи просто необходима была разрядка. Он ответил на поцелуй и принялся гладить её по волосам. Хотя ощущение странности происходящего его не покидало. Заниматься любовью в гробу с девушкой, с которой знаком меньше часа разве это не безумие?! «Да она же меня просто насилует! А с виду скромница» — подумал он с улыбкой. Розетта и правда взяла всё на себя, а ему оставалось только лежать и вообще не думать.

Элрэт проснулся в гробу, не зная, сколько он проспал. Сначала он впал в ступор, но затем память немного прояснилась, и она вспомнил, что было недавно. Рядом сидела Розетта, волосы её были распущены и изящной волной спускались по обнажённым плечам.

— Долго я проспал? — спросил он.

— Где-то час, — ответила она.

— Мне пора идти, — сказал он, одеваясь.

Девушка вытащила из волос чёрную розу.

— Возьми, это тебя на память.

— Благодарю, мне никто никогда не дарил цветов, тем более таких.

— Это особенная чёрная роза, ей не нужна вода и она никогда не завянет. Храни её.

Лир собрался и ушёл, пообещав зайти ещё когда-нибудь, хотя про себя добавил «не в этой жизни».

Глава 8

«Мир не совершенен!» — в очередной раз напомнил себе Лирнэ, — «Хотя, кому было бы интересно жить в мире населённым сплошь совершенными творениями?» Странно, что в такой момент у него ещё оставались философские мысли. Хорошо, что они у него ещё оставались. Он в очередной раз возрадовался тому, что ему ещё не промыли мозги и не сделали послушным. Элрэт и сам уже стал уставать от мыслей о свободе и сохранении своего «я», хотя возможно эти мысли и помогали ему оставаться в относительно ясном уме.

Казалось целую вечность, он бредёт по волчьему следу. След едва различим, но для охотника виден ясно, он незримой красной нитью стелется по земле. Нить энергии ещё свежая, значит, зверь прошёл недавно.

А всё началось с двух трупов найденных на пересечении Старой Болотной и Низинной улиц. На место тут же прибыли жрецы, которые не поленились вытащить Элрэта из тёплого дома. Несмотря на дикую лень, ему всё же пришлось приехать в один из самых скверных районов города и признать, что разорванные и обглоданные до костей тела вовсе не являются самоубийцами, как он пытался доказать раньше. Да и крупные волчьи следы, тому прямое доказательство.

Лир снова задумался. Вампиры и оборотни стали бедой для людей именно в этот последний год, но это не значит, что их не было ранее, просто тогда, толи они вели себя тише, толи люди поднимали меньше паники. К тому же твари эти, пьют по большей части людскую кровь и едят их плоть, на других же существ нападений в империи практически не совершено. А не может ли то, что в народе уже давно прозвано «Вампирским бунтом», быть целенаправленным проклятием свыше именно для рода людского?

Он отбросил размышления и пошёл по следу дальше. Должно быть, зверь уже понял, что за ним следят и намеренно петлял. Лиру и раньше приходилось выслеживать зверей, но только в лесу, а искать оборотня в условиях города было не очень удобно. Элрэт решил пойти на крайность — использовать способность полиморфа. Сам он к этому прибегать не любил, но недаром, когда-то Фарон научил его надевать на себя звериное тело. Лирнэ не любил эффектных перевоплощений, которыми пользовались некоторые маги-полиморфы. Он мысленно воззвал к зверю-покровителю рода, что бы тот дал ему своё обличье, и вот уже волчьи лапы несли его вперёд и рыжий мех с чёрными подпалинами сверкал на фоне белого снега.

Наступили зимние сумерки, возвещавшие конец короткого дня.

Сотни запахов били в нос, но он чуял только один — запах зверя в сочетании со свежей кровью. Запах привёл его в подворотню. Пахло сыростью и отходами, как обычно только в десятки раз сильнее, Лир почувствовал на себе все прелести волчьего обоняния.

Большой волк со сваленной тёмно-серой шерстью стоял возле бочки с отбросами и тяжёло дышал. Как же оборотень сейчас был похож на обычного бродячего пса. Лир наблюдал за ним из-за ящиков. Безумно не хотелось вступать с ним в бой в волчьем обличье. Он всё же был в здравом уме, и грызть зубами какого-то грязного оборотня казалось не очень приятной перспективой. Сбросив с себя, как маску, волчий облик, он достал арбалет. Волк однозначно что-то почувствовал и повернул голову. Арбалетный болт пришёлся ему в загривок и не причинил особенного вреда. От двух последующих болтов, зверь сумел увернуться. Реакция у оборотней отменная.

Волк устремился к нему, Лирнэ понял, что времени на перезарядку у него нет, и придётся пустить в ход клинки. Он вытащил тонкую серебряную саблю из наспинных ножен и снял с пояса свой родной привычный клинок. Ему удалось увернуться от острых клыков зверя и нанести ему незначительную царапину. Волк не сдавался и бросился на него снова, видно ему не в первый раз пришлось вступать в бой с вооружённым существом.

«Ну почему я не прикончил его одним выстрелом!?» — негодовал Лир, — «Совсем окосел!»

Изловчившись, оборотень схватил его зубам за левое запястье, ему удалось прокусить даже наручи из грубой кожи. Острые клыки впились в плоть, заставив Элрэта вскрикнуть. Но Лир не растерялся и вогнал саблю в серый мех почти по самую рукоятку. Хватка зверя слабела, но он продолжал сопротивляться и даже пытался нанёсти пару ударов когтями. Тело волка уже дымилось под воздействием зачарованной стали, выходящая из раны кровь, вспенивалась и бурлила. Лир отбросил клинки в сторону и разжал пасть уже мёртвого зверя.

Он опустился в сугроб, дабы отдышаться после короткого поединка. Рука не болела, но рана требовала обработки. Лирнэ осторожно развязал наруч, и взглянул на рану. Укус был не сколько серьёзным, сколько заразным. Он достал из сумки раствор и нанёс его на руку. Пара капель чуть было не заставила Лира вскрикнуть от боли. Лекарство жгло словно кислота. Он перебинтовал рану, проклиная человечью медицину и мёртвого оборотня заодно.

Посидев несколько минут, Лир понял, что замерзает и нужно двигаться дальше. Он встал и пошёл, как обычно наугад. Дорога вывела его на пустырь. Рядом протекала река, и место было глухое и тихое. Тропинка заканчивалась обрывом, далее начинался овраг и какие-то руины, среди которых плясало пламя одинокого костерка. Элрэт не стал этому удивляться и решил, что это всего лишь бездомные греются, и уже хотел свернуть дальше, но поскользнулся на льду и покатился вниз по обледенелым кочкам. Он летел вниз, больно ударяясь всеми частями тела. Сразиться со смертоносной тварью — раз плюнуть, но вот смотреть под ноги не всегда получается.

Ругаясь всеми известными словами и выдумывая на ходу новые, Лир поднялся с земли. Он оказался слишком близко к костру, только вот возле него, вопреки всем ожиданиям сидели ЗВЕРИ! Все они повернули свои морды к Лиру, тот стоял, не зная, что делать, либо молча и желательно бегом удалиться, либо всё же вступить в диалог.

— Элрэт, что ты здесь делаешь? — спросила светло-серая волчица, в которой он узнал Сэйхель.

— Я-я-я, случайно, — ответил, растерянный Лир.

— Ты убил Джериона, — сказала она, без тени упрёка.

— Не люблю врать… да убил! — произнёс он.

— Он приступил наши законы, он наказан по заслугам! — воскликнули все!

— Какие такое законы? — выпалил Лир.

— Сразу две жертвы и без разрешения старейшины! — прошипела большая рысь.

— А разве не… — попытался произнести Элрэт.

— Мы живём по своим законам, — начал большой бурый медведь, — Мы хотим, чтобы наше существование осталось в тайне. Мы не хотим проблем себе, поэтому не более одной жертвы в месяц. Что мы звери что ли?

Лир хотел рассмеяться, но решил, что это явно не тот случай.

— Но скоро мы будем вынуждены ввязаться в борьбу с инквизицией и тогда тебе, охотник, не поздоровится, если ты не поднимешь меч на кого-то из нас, — продолжал главный оборотень.

— Я не убиваю никого, если он не причиняет вред людям или мне самому, — сказал Лирнэ.

— Ступай же, но в следующий раз мы можем встретиться, как враги, — напутствовал его зверь.

И Лирнэ пошёл, удивляясь в который раз странному стечению обстоятельств. Казалось, что «злая» нечисть более к нему благосклонна, чем «добрая» инквизиция.

* * *

— Милый, а ты пойдёшь со мной на бал? — спросила Фролентина обнимания Лира за шею.

— Хм, с каких пор я должен с тобой выходить в свет? Не думал, что ты хочешь возводить наши отношения в ранг официальных.

— Что ты сегодня такой злой? Мы же с тобой целую неделю не виделись, ты, наверное, скучал по мне?

«И где твоя проницательность, о мудрая Рэмия?!» — подумал Лирнэ, ему так хотелось сказать это вслух, но он всё же решил промолчать.

— Знаешь, я подумаю по поводу бала, хотя мне не очень хочется идти в самое логово вампиров. Боюсь, там будут слишком сильно мне не рады, — сказал он, стараясь казаться, как можно спокойнее.

— Но они сами тебя пригласили, — надула губки вампирша.

— Как мило, твою мать! Чувствую, главным блюдом буду я! — рассмеялся Элрэт. — Ну я подумаю над этим, если мне вдруг захочется быть сожранным, или вернее выпитым. Пусть отравятся, в моём вине не обнаружено крови!

— Но они обещали, что не причинят тебе вреда!

— Я сказал, что подумаю, тут всего два варианта, либо пойду, либо не пойду! — Лирнэ уже начал выходить из себя из-за назойливости Рэма.

Предложение вампиров выглядело более чем странным. Да и перемирие они заключать не собирались.

— Ты уж постарайся, вечер будет незабываемым! — вампирша улыбнулась, обнажая клыки.

Она нежно куснула его в шею на прощание. К этому Лир уже давно привык, его это не удивляло, так как он точно знал, что это не грозит ему ни смертью, ни обращением. Только на этот раз укус был больнее, чем обычно. Он хотел закричать, но дыхание перехватило.

— Прости, я увлеклась! — произнесла Рэма, виновато пряча глаза, в которых сиял красноватый блеск.

Лирнэ по привычке вылез в окно и лениво поплёлся в штаб инквизиции. Непривычно-яркое зимнее солнце отражалось от снега и слепило глаза.

* * *

Элрэт вошёл в кабинет Иоганна, верховный жрец даже немного удивился, тому, что Лир впервые пришёл без приглашения, вернее без приказа.

— Какие новости? — спросил глава инквизиции, переплетая пальцы рук.

— Странные, — ответил Лир.

— И что же на этот раз?

— Вампиры пригласили меня на бал!

Иоганн нервно закашлял.

— Я поражаюсь твоему умению водить дружбы с различными тварями!

«Одни из которых люди!» — подумал Лир.

— Но это можно использовать в наших целях. Тебе всего лишь нужно незаметно убить главу вампирского клана, — продолжил священнослужитель.

— Хм, а не лучше, просто пригласить туда хорошо вооружённый отряд и устроить там бойню? — предложил Лир, — Вы же хозяева положения на вашей стороне император, он всё одобрит.

— Это не выход. Мы потерям слишком много людей. А оставшись без главаря, вампиры разбредутся и рассеются, так их будет легче убивать поодиночке.

— Значит, мной пожертвовать можно?! И всё это только потому, что я не человек?! — закричал Лир.

— Нет, просто, потому что ты справишься с этим, — спокойно произнёс Иоганн, на этот раз слова Лира на него не действовали.

— Ну, хорошо, я это сделаю. Только вам даже в страшном сне не приснится та сумма, которую я запрошу! — сказал Лир и его губы расплылись в самой демонической улыбке.

— Хорошо, сколько?

Лирнэ без спроса взял лист бумаги и перо, он аккуратно вывал на листе цифры и протянул жрецу. От удивления брови того поползли вверх, а на лбу выступил пот. Он протёр лицо рукой и вздохнув, тихо скал:

— Ладно.

Лир довольно улыбнулся и направился к выходу.

— И разделайся с Рэмией! — крикнул на прощанье жрец.

* * *

Лирнэ сидел в полумраке на скамье в главном храме Единого. Он был здесь в первые, зашёл просто из любопытства. Да и мысль, что присутствие нелюдя может осквернить данное место, казалась весь забавной. Потому он и закрыл лицо капюшоном, чтобы не быть узнанным священниками.

Элрэта удивляло это мрачное великолепие и тонны позолоты и прочих украшений внутри храма. Он привык к более простому. Храмы Арэ украшались языками пламени, храмы Морклеймара боевыми трофеями, храмы Кримельи живыми цветами, а святилище бога музыки только звуками. К чему Единому золото? Да и сам храм его представлял собой смешение всего, чего только можно было встретить в обителях других богов, ныне запрещённых людьми.

Лир всё же не удержался и спросил проходящего мима жреца:

— Простите, я здесь впервые. Я хотел бы узнать о вашей вере.

— Наша вера несёт свет в этот мир! — ответил тот.

— Свет? Тогда почему здесь так темно?!

Жрец смутился, но всё же сказал:

— Чтобы не отвлекать истинноверующего от молитвы.

— Как мило! Только вот мне здесь, наоборот становится темно и мрачно.

— Это просто потому что, раб божий, свет ещё не проник в твою душу.

— Э-э-э это с какой стати я раб?! — удивился Элрэт.

— Единый хозяин над всеми нами, нет у человека больше хозяина, чем хозяин небесный!

— А если мне не хочется быть рабом вашего небесного хозяина? — спросил Лир с плохо скрываемой наглостью.

— Ты и так его раб, потому что живёшь на этом свете в мире сотворённым им! — пафосно заявил жрец.

Количество абсурда в этом диалоге превысило годовую норму бреда. Лирнэ уже был готов свалиться со смеху.

— С чего ты взял, что это действительно так?!

— Я просто это знаю, я просто в это верю!

— Я верю только в то, что я видел. Я видел Арэ своими глазами на посвящении, я видел его силу и ваши фокусы по сравнению с этим — ничтожны! — произнёс Лир, одним махом зажигая все свечи в храме.

Остолбеневший священник стоял и смотрел на зловещее пламя в глазах эстира. Капюшон слетел, открывая лицо Лира, но ему было уже на плевать, на то что он раскрыл собственную личность. Залившись диким смехом, он выбежал из храма.

Глава 9

Элрэт стучал в дверь Эргевы, но никто не торопился открывать. Ведьма была настолько ленива и медлительна, что могла спускаться по лестнице целую вечность. Наконец-то раздался звук дверного замка.

— Ну, кто ещё там?! — послушалось её уже привычное ворчание.

— Хаос первородный!

— Элрэт, ты что ли?!

— Нет, конечно!

Дверь отворилась, и он проскользнул внутрь. Внутри, как всегда, пахло пылью и различными травами, поэтому Лир предпочитал здесь надолго не задерживаться. Да и общество ведьмы было не из приятных, слишком уж она была вредна и не по годам ворчлива.

— Чего тебе? — спросила Эргева.

— Чего-нибудь, что бы сойти за вампира.

— Да тебе ничего особенно и не надо. Ты и так выглядишь паршиво.

— Так прекрати язвить, лучше найди чего-нибудь.

— Ну, есть кое-что, только от этого будет весьма не хорошо потом, — усмехнулась ведьма.

— Мне уже всё равно, я и так стал за последнее время испытателем для новых зелий и отрав!

— Хе! Не правда, то зелья до тебя на двоих испытывалось, только померли они все, а третий стал зомби!

— Ты же сказала, их двое было?!

— Ну не двое пятеро. Только в живых никого не осталось. А вот это вообще не испытывалось не на ком, даже на кошках. Так что ты первый будешь.

— Ладно! — махнул рукой Лирнэ. — Сойдёт!

Эргева протянула ему два пузырька.

— Вот этот надо выпить, а этим намазать веки. Смотри не перепутай, то что-нибудь не то выйдет.

Лир взял зелья, поблагодарил ведьму и поспешил удалиться из её дома-лаборатории.

* * *

— Лир! А у тебя всегда зрачки были вертикальные или я только что заметил? — спросил Ангарель. Сейчас он сидел на полу с кружкой крепкой настойки посреди вечного бардака и хаоса дома Элрэта.

— Тебе показалось! И вообще не лезь не в своё дело, мелкий! — прикрикнул на него Лир.

— Но мне не могло показаться… — начал было Анго.

— Знаешь ли, — прошипел Лирнэ, с трудом сдерживая злость, — тебе сейчас лучше уйти! Для твоего же блага!

Эльф поспешил скрыться, ибо Элрэта в таком состояние лучше не беспокоить. Он и так в последнее время, когда напивается, себя не контролирует. Кто знает, чем его пичкают на службе? Вдруг скоро вообще распознавать, кто свой, а кто чужой перестанет.

Лир остановился у треснувшего зеркал. Когда-то давно он придумал, что зеркало треснуло от вида его похмельной рожи, но это было давно, в какой-то другой жизни. Когда он ещё умел смеяться над собой, когда вообще умел смеяться. Он едва узнал себя в зеркале, вероятно, потому что слишком долго туда не заглядывал. На него смотрело собственное бледное и худое лицо с тёмными синяками под глазами. И лишь яркие янтарные глаза выдавали в этой маске смерти скрытое пламя и жизнь. Он криво улыбнулся, любуясь своими отросшими клыками. Помнится, когда-то Рэма сказала: «Миф всё это, что вампиры не отражаются в зеркале, просто мы сами временами не хотим видеть своё отражение».

Лирнэ тяжело вздохнул. Чуть позже инквизиторы предупредили его, что он имеет все шансы стать самым настоящим вампиром. И посоветовали в случае полного перевоплощения воспользоваться ритуальным серебряным кинжалом. Они не сказали, что делать, он всё понял сам. Элрэт точно знал, что не применит данное оружие против себя, если уж быть вампиром, то не просто упырём, а высшим, тогда никакая инквизиция и серебро не страшно.

Время приближалось к полуночи. Нужно было спешить на бал. Лирнэ не любил балы из-за большого скопления народу. Он принялся приводить себя в порядок. Ради такого случая пришлось даже раскошелиться на приличную одежду Сейчас он слегка сожалел о том, что пришлось одеть белую рубашку, скорее всего её придётся залить кровью.

При мысли о крови внутри что-то вздрогнуло. А ведь он ещё не пил кровь, но почему-то испытывал к ней тягу. Раньше вид, запах и вкус крови вызывал в нём только отвращение. Он прогнал Анго ради его же блага, потому что не в силах был сдержать жажду крови, он практически видел, как молодая кровь эльфа разливается по венам, как пульсирует в сонной артерии. Странно, вампиров ведь привлекает только кровь людей, остальных они убивают только из самообороны.

Лир решил не брать с собой оружие, кроме ритуального кинжала, всё равно вампиры потребуют разоружиться. Кинжал-то с собой ещё можно пронести. Было неуютно чувствовать себя без ставшего привычным арсенала. Но ничего не поделаешь. Он пристегнул кинжал к наручным ножнам, которые было удобно скрыть за кружевными манжетами. Напоследок осталось выпить лишь пару склянок со стимуляторами. Он старался, как можно реже ими пользоваться, но сейчас понимал, что это необходимо, поскольку задание не из лёгких. Но как, же тяжело будет потом отходить после столь сильных препаратов. Но сейчас он старался даже не думать о том, что будет потом. Может быть этого «потом» вообще не будет.

* * *

Особняк главы вампирского клана находился в знакомых для Лира местах, как раз недалеко от усадьбы Талджервера, где находилась резиденция Тёмного Совета. В памяти снова всплыли неприятные вспоминания о не самых лучших годах жизни.

Внутрь пустили без лишних слов. Скорее всего, Рэмия уже договорилась. Внутри было темно, лишь слабый свет свечей. Элрэту понадобилось время, чтобы перестроиться на ночное зрение. Он чуть не врезался в колонну, но вовремя сумел свернуть. Нужно было найти Рэма среди этой топы кровопийц и главное остаться неузнанным. Лирнэ то и дело в кого-то врезался, даже усиленная координация не могла сработать против копошащейся толпы. Сейчас нужно было пройти в банкетный зал. По идее заблудиться было тяжело, но Лиру это всё же удалось.

Несколько секунд просто вылетели из памяти, и он оказался в совершенно пустом и тёмном крыле. Здесь не горело ни единой свечи и снова пришлось напрягать зрение. По телу пробежала дрожь, как знак того что зелье начало действовать, стало неприятно и зябко. Внезапно он почувствовал что-то странное, он ещё не мог определить, что это, но ноги уже несли его по следу. Таково действие зелий — рефлексы работают раньше сознания, иногда это спасает жизнь.

Он продолжал осторожно красться по коридору, лёгкие сапоги его ступали почти бесшумно, и не было слышно даже скрипа старых половиц. Он продолжал свой путь по пыльному тёмному коридору, пока не врезался во что-то. Вернее в кого-то. Лирнэ поднял глаза вверх, сам факт, что для того, что бы разглядеть незнакомца нужно взглянуть вверх, а не вниз, его слегка шокировал. Незнакомец оказался темноволосым вампиром, примерно на голову выше Элрэта. Лоб его венчала диадема с рубином, по которой Лирнэ узнал главу клана.

— Простите, я заблудился, — произнёс Лир, пятясь назад.

— Да, ничего страшного, бывает, — сказал вампир, делая шаг вперёд. — Даже мне случается заблудиться в этом большом старом доме.

Лир тем временем недоумевал, как можно было не заметить этого упыря?! Он же прислушивался к каждому звуку и глядел в оба. Тут явно не обошлось без неизвестной ему магии.

— Надеюсь, вы никуда не спешите? — спросил глава клана.

— Вроде бы нет, — пожал плечами Лирнэ.

— Я бы хотел предложить вам провести время наедине со мной.

Лир почувствовал, как его слегка тряхнуло. Само предложение вампира казалось ему странным, и было неясно, как именно это понимать. К тому же от взгляда этих светящихся в темноте глаза по спине пробегали мурашки. Казалось, что эти глаза сверлят в нём дыры.

— Я не против, — ответил Лир. Это казалось ему лучшим выходом, если это и есть глава клана, то так его будет проще устранить, чем на виду у всех.

— Разрешите представиться, — он отвесил небольшой поклон, — Диор Тасар, я организатор этого бала, а так же глава всего клана. Я вижу вас впервые. Могу ли я узнать ваше имя?

— Ну-у-у, — замешкался Лирнэ, сейчас он решил, что называть своё имя будет не лучшим ходом, но псевдонима так и не заготовил.

— Если вы хотите остаться анонимным, то вы имеете на это полное право. Это же особенный вечер, и всё, что случится здесь, не выйдет за эти стены, — и Диор поцеловал Лирнэ руку.

Элрэта этот жест весьма удивил, он еле сдержал гримасу недоумения, вовремя замаскировав это под вежливую улыбку. Вот теперь-то ясно, что вампиру от него нужно. Тасар обнял его за талию, и Лир сжал зубы, чтобы не заехать ему по морде за подобный жест. «Ладно, всё равно я его скоро убью» — успокоил он сам себя.

Первое что привлекло внимание Лира в покоях Тасара — это было огромное окно с цветным витражом, через которое заглядывала полная луна. Свет, проходя сквозь витраж, окрашивался в различные нежные цвета и разноцветной дорожкой стелился по мраморному полу. Вампир указал ему на одно из кресел, что стояли возле столика. Лирнэ сел, положив ногу на ногу, и откинулся на спинку кресла. Тасар уселся напротив. Вампир лишь взмахнул рукой и на столе появился кувшин с вином и два высоких бокала. Лир даже слегка удивился, потому что перемещением предметов в пространстве ему так и не довелось овладеть.

— Давайте выпьем за встречу! — Тасар поднял свой бокал.

— Выпьем же! — вторил ему Лирнэ. На секунду он засомневался, стоит ли пить, но вспомнил, что сейчас на него всё равно не подействует снотворное или любой другой яд. Зелья принятые им накануне, блокируют всё. Он осушил бокал до дна и почувствовал, что волнение слегка спало.

Вампир придвинулся поближе и провёл рукой по его волосам.

— Сударь, вы прекрасны — сказал он, наклонившись ближе к уху Лира.

— Я знаю, — ответил Лир, слегка отстранившись.

— Не бойтесь меня, я не сделаю с вами ничего страшного, — произнёс вампир, беря Лирнэ за руку. — У вас такие красивые пальцы.

Вампир снова коснулся губами его руки.

— Пожалуй, я пойду, мне пора, — растерялся Лирнэ, взгляд его шарил по комнате в поисках пути к отступлению.

Он встал из-за стола и сделал пару шагов в сторону двери, но вампир догнал его одним прыжком и прижал к стене.

— Я прошу вас, остаться со мной, — произнёс он, гладя в глаза эстиру.

Не дожидаясь ответа, он ещё крепче стиснул Лира в объятьях. Неведомая сила сковала тело Элрэта словно лёд. Он остался стоять, глядя в глаза Тасара словно в темную бездну. Вампир коснулся его губ своими. Целовался он умело и страстно. И можно было бы остаться здесь и послать всё подальше, но… слишком много «но». Извернувшись Лир укусил его за шею, своими недавно обретёнными клыками. Вампир взвыл от боли и отстранился, зажимая кровоточащую рану. А ведь у них тоже красная кровь!

Лир понял, что к нему вернулась способность двигаться и он недолго думая, достал из рукава кинжал. И перехватил его, так чтобы вампир не видел, что у него в руке.

— Прости, просто я слегка разошёлся, — Лир подошёл ближе, с трудом пытаясь взять себя в руки.

Вампир на время перестал сыпать проклятьями и замер.

— Извини, — улыбнулся Лирнэ.

Один ловкий взмах и серебряное остреё, миновав рёбра, вошло в сердце Тасара.

— Дурак! На меня не действуют обычные серебряные игрушки! — рассмеялся вампир.

— Это действует, — спокойно произнёс Лир.

Вампира захлестнула резкая волна боли. Он взглянул на рукоять клинка, торчащего из сердца, и из груди его вырвался крик ужаса. Серебряный кинжал, украшенный зелёными самоцветами и с гардой в форме змеи. Артефакт, созданный, чтобы разить таких как он. Изо рта вампир пошла густая чёрная кровь, кожа на нём плавилась словно от огня. Лирнэ даже слегка замутило от такого зрелища. Древний вампир обратился кучей праха, среди которой блестел кинжал. Элрэт недолго думая, подобрал его и собрался бежать.

Идти через дверь, не самый лучший выход, там его могут заметить. Тем более, что ещё нужно устранить Рэмию, а она наверняка в банкетном зале вместе с остальным гостями. Окно не открывалось, было жалко разбивать столь дивный витраж, но всё же пришлось. Он запустил в окно подвернувшуюся под руки вазу. Осколки разноцветного стекла разлетелись в разные стороны в свете луны. Лир понял, что, наверное, ещё долго в памяти его будет стоять эта картина. Он вышел сквозь образовавшийся прём. Холодный ветер с улицы ударил в лицо. Лир в два счёт спустился по водосточной трубе на нижний балкон. Он поднял руку и увидел кровь на рукаве, что вытекала из длинного вертикального пореза.

Состояние позволяло не чувствовать боль, он наплевал на всё двинулся дальше, даже не удосужившись перевязать рану. Сейчас времени не было даже на это, нужно было спешить, пока вампиры не хватятся своего предводителя. По балконам он спустился ещё на один уровень ниже. И столкнулся нос к носу с Рэма, что видимо, вышла подышать воздухом.

— Ты где был? Я уже боялась, что ты не придёшь, — просила она взволнованно.

— Ну, как видишь, пришёл, — развёл руками Лир.

— Да ты весь в крови! — воскликнула она.

— Только не говори, что ты испугалась крови!? — рассмеялся Лир.

Лирнэ взглянул в сторону через окно и увидел, что на него непрерывно смотрят чёрные глаза. Сомнений не было. Это Селена. Колдунья стояла с бокалом красного вина и улыбалась ему с противоположного конца зала. От этого взгляда стало совсем не по себе. Когда-то она обещала, что их пути снова пересекутся. Неужели этот момент уже настал?! А он и не вспоминал о ней уже почти четыре года.

— Что-то случилось? — спросила Рэмия.

— Нет, ничего, — тихо произнёс Лир, затем совсем шёпотом добавил. — Пока что ничего не случилось.

Он смотрел на Рэмию, на ту женщину, что когда-то безмерно уважал, ту с которой провёл столько ночей, ту которую он должен убить. В глубине души что-то колыхнулось, может быть, жалость, может просто воспоминания.

— Давай выпьем! — предложила она, прервав его размышления.

— От чего бы и нет, — сказал он.

Лирнэ чётко понимал, что не стоит медлить. Но если уж Рэмие суждено умереть от его руки, то пусть, хотя бы умрёт счастливой. Он готов на миг простить ей её предательство и подарить хоть немного счастья.

Она взяла его за руку и втащила в зал. Рэма взяла с подноса два бокала и протянула один Лиру.

— Выпьем же за нас! — произнесла она торжественно.

Два хрустальных бокала на миг встретились в воздухе, издав мелодичный звон. Они выпили кроваво-красное вино и поставили бокалы обратно.

— Давай потанцуем?! — предложила вампирша.

— Вообще-то я не танцую, — замешкался Лир.

— Не умеешь?

— Умею, просто давно этого не делал и не люблю.

— Да ладно тебе, — улыбнулась она.

— Только ради тебя!

Он взял её руку, другой же рукой обнял девушку за талию. Оркестр заиграл вальс, и они закружились в танце. Лир танцевал сначала робко и неумело, вспоминая движения, ступая наугад по паркету, стараясь не споткнуться. Всё это время они смотрели в глаза друг другу и говорили без слов.

Когда музыка стихла, они вновь вернулись на балкон. Здесь было пусто, и лишь полная луна озаряла их своим светом. Лир обнял Рэмию и прильнул к её губам.

— Прости меня, — прошептал он.

— За что? — спросила она, недоумевая, но в следующий миг, когда серебро вошло ей в сердце, стало всё ясно.

Рэмия подняла на него глаза, в которых уже скопились слёзы:

— Это ты прости, — тихо произнесла она дрожащими губами и поцеловала его напоследок.

Лир подхватил её пошатнувшееся тело и осторожно положил на пол. Ему осталось лишь закрыть рукой ей мёртвые глаза. Она умерла легко и без мучений, в отличие от Тасара. У Лира даже промелькнула мысль, что её душа очистилась, хотя вряд ли, весь этот бред про отпущение грехов через смерть придумали инквизиторы. Вспомнился их кровожадный орден «Благой Смерти», несущий мир и любовь огнём и мечём.

Звон стекла, и крики прервали его размышления. Затем последовали взрывы. Лир вовремя успел пригнуться, защищаясь от осколков. Нужно было осторожно уходить. Прыгать с такой высоты было опасно, и он решил подобраться поближе к водосточной трубе. Новый всполох магического пламени синевато-зелёного цвета заставил припасть к земле и свернуться в комок.

Открыв глаза, он заметил, что над ним кто-то стоит. Человек, а может быть и нет, в дыму не разобрать, направил в его сторону длинный изогнутый меч. В сполохах пламени сверкнул амулет охотника.

— Спокойно! Я свой! — закричал Лир.

— Свой?! Знак предъяви?! — с вызовом ответил охотник.

Лир полез за пазуху, но не обнаружил с собой медальона. Он же снял его из-за кровавых следов на шее. Как некстати!

— Твою мать! — выругался Лир, — Забыл.

Острие клинка приблизилось ещё на несколько сантиметром к его шее.

— Ты тот самый?! — закричал охотник.

Времени соображать не было, Лир выкрикнул «да».

Охотник, будучи, наверное, в два раза меньше Лира, схватил его как котёнка за шиворот и вместе с ним прыгнул через перила на улицу. Дальше последовал удар об землю и сознание отключилось.

Глава 10

Лир очнулся от шума воды. Долго не хотелось открывать глаза. Он обнаружил себя лежащим головой на чьих-то коленях.

— Проснулся? Вставай, давай, а то все ноги мне отлежал! — ответил высокий прокуренный голос с хрипотцой.

Элрэт поднял взгляд и встретился глазами с обладателем голоса. Это были болотно-зелёные, ничего не выражающие глаза, очень нестандартного, почти кошачьего разреза. Он перевёл взгляд и увидел, что у странного существа женская грудь. «Хм, женщина, никогда бы не подумал». По медальону и голосу Лир узнал своего спасителя, вернее, спасительницу.

— Ну, вставай же, или совсем не можешь?! — настаивала незнакомка.

Лиру всё же удалось приподняться, и он присел рядом на корточки, прислонившись спиной к грязной стене. Охотница, молча, сидела рядом. Лиру показалось, что она очень похожа на мкжчину, худое, но с виду крепкое тело, широкие плечи, длинное худое лицо, по которому нельзя было определить возраст и кудрявые рыжевато-блондинистые волосы, состриженные по плечи. Но вот эти глаза явно привлекали внимание Элрэта. К тому же, по внешности данной особы вообще невозможно было определить принадлежность её к какой-либо из существующих рас. Одно он знал, точно, это явно не человек. Даже под воздействием зелий люди не могут обладать такой силой.

— Идти можешь? — спросила она коротко, её резкая речь напоминала удар кнута.

— Сейчас погоди, — простонал Элрэт, держась за голову.

Тёмное подземелье куда-то поплыло. Наверное, без сотрясения мозга тут не обошлось, или это заканчивается действие эликсиров. Охотница закурила трубку, по подземелью разошёлся горьковатый дымок.

— Дай затянуться? — спросил Лир.

Она, молча, протянула ему трубку. После пары затяжек на душе стало легче. Лирнэ не стал даже спрашивать, что там за трава. Ни для кого не секрет, что многие охотники употребляют различные дурманящие вещества для расслабления. Лиру редко доводилось их пробовать, сам он покупать не любил, только если кто угостит. Охотница достала из сумки пузырёк с прозрачной жидкостью.

— На, выпей, а то места на тебе живого нет совсем.

— Спасибо.

И снова неприятная горькая жидкость обожгла гортань. Ну, что поделаешь, лекарство должно быть горьким. Голова перестала болеть, тело стало легче. Однозначно, пора заканчивать с веществами (если конечно, внутри всё ещё не загнило), бросить эту опасную и неблагодарную работу и погреться на солнышке.

— А что вообще происходило? — спросил, наконец, Лир.

— Послали спасать тебя. Сказали, что, судя по всему, у тебя назревают проблемы.

Лир промолчал, ему так хотелось сказать, что он вполне обошёлся бы и без такого спасения. Тогда была бы возможность уйти незамеченным и не получить столько повреждений. Ну, кто их знает, что у них на уме. Если все охотники работают так же шумно, то правильно он сделал, что отказался от сотрудничества с ними.

— И ещё нам пришлось убегать от упырей через подземные отстойники, — добавила она, после паузы.

— А у меня тут знакомые есть! — воскликнул Лир, поздно сообразив, что неследовало бы говорить такого сейчас.

— Здесь нет. Здесь зачистка была не так давно. После такой бойни они сюда не суются.

— Но они не причиняют зла тем, кто не сделал им ничего плохого. Но они очень мстительны. Вы понимаете, какую беду вы накликали на город?! — Лирнэ слегка приподнялся с грязного пола.

— Они и есть беда. И само их существование противно Единому!

— Был бы он истинным творцом этого мира, ему бы не было противно ни одно живущее здесь существо.

— Уйми свои дерзкие речи! — закричала девушка, — Если кто-то из инквизиторов услышит — тебе конец!

— Сил больше нет терпеть! — прошипел Лирнэ.

И их пути разошлись здесь, в Нижнем Мире. Каждый уходил, унося с собой свою злобу. Им никогда не стать друзьями, несмотря на всё пережитое. Одно лишь осталось неясным Лирнэ, почему его постоянно спасают? Он знал, как быстро гибнут другие. Складывается впечатление, что он зачем-то нужен инквизиции, раз они так стараются сохранить ему жизнь. Или же это судьба бережёт его для каких-то больших мучений.

* * *

Тонкие пальцы скользили по строчкам древней книги. Розетта переворачивала страницы аккуратно, чтобы не повредить столь ценный экземпляр из человеческой кожи. Эта книга была главной ценностью и источником всех знаний юной некромантки. В свои шестнадцать она уже могла потягаться с любым выпускником школы магии. Если бы, конечно, лет десять назад не закрыли факультет некромантии, как небогоугодный. Церковь вообще не была благосклонна к магам, но пока что жрецы Единого недостаточно твердо стояли на ногах и нуждались в их поддержке.

Книга же словно случайно вместе с благословением Марн попала в руки к Розетте несколько лет назад. И, надо сказать, что артефакт нашёл себе достойную хозяйку, такие вещи редко ошибаются.

В дверях что-то громыхнуло. Пришло самое лучше творение Розетты, самый разумный и самый живой зомби, сотворённый ею, тот, чьей дочерью она так упорно притворялась в данное время. Она на время обездвижила зомби, чтобы тот не мешал ей думать. А ведь работа и вправду получилась отличная, редко какому мастеру удавалось сделать зомби, настолько схожего с человеком, тем более, обладающего своей волей. Такие работники были весьма незаменимы, но лучше она пока не могла сделать.

Редко какому некроманту удавалось управлять душой, ибо им подвластны лишь мёртвые тела. Но тот, кто добьётся благословения богини мёртвых, способен на многие. Сегодня Розетта собиралась немного поразвлечься при помощи новоприобретённых знаний. Всего лишь несколько душ были нужны ей в качестве слуг и шпионов. Несколько душ и она их получит.

* * *

Ветер доносил едкий запах гари, столб дыма был виден даже через несколько кварталов. Эрис стоя на крыше, смотрел, как догорало здание Гильдии Воров, то, что когда-то было его домом. Дурнопахнущий ветер Тирвальдена бил в лицо, заставляя щурится. Одна слеза всё же скатилась с ресниц. «Это от ветра» — утешал себя он сам.

— Сожалеешь? — спросил кто-то внезапно.

Вор встрепенулся, как облитая ледяной водой крыса и даже подпрыгнул на месте от удивления. Ещё никому не удавалось подкрасться к нему незамеченным. Обернувшись, он увидел за своей спиной Лира. «Ну, от этого всего можно ожидать?!» — подумал Эрис. Он давно перестал удивляться выходкам эстира и даже в глубине своей душонки питал к нему симпатию. Собутыльничество их слегка сблизило.

— Нет, — коротко ответил Эрис, отвернувшись.

Взгляд его по-прежнему был обращён туда, где когда-то был его дом. Он даже не стал спрашивать, откуда Элрэт знает, что поджёг — это его рук дело, но точно знал, что тот его никому не выдаст.

— Это была моя месть, — процедил вор сквозь зубы.

— Месть? — спросил Лир с лёгкой усмешкой, — За что же ты отомстил своей родне? За то что, они родили на этот свет, такого как ты?!

— Это моя месть за сестру.

— Эрис, я не уверен, что это они!

— Мне плевать на твои доводы! Я сделал-то что сделал!!! — вспылил Эрис, сейчас он еле сдерживался, чтобы не бросится на Лирнэ с кулаками или ножами. Он знал, чем бы такая атака могла бы закончится. Вор досадно фыркнул и, пнув ногой ком снега с крыши, ловко спустился по водосточной трубе.

Лирнэ проделал его манёвр с меньшей быстротой и приземлился рядом. Эрис остановился возле криво выведенной углём надписи на стене.

«Воруй и убивай» — прочёл Лирнэ вслух, и, усмехнувшись, потёр подбородок.

— Эрис, может, ты мне объяснишь, почему сейчас весь город этими надписями пестрит? — спросил он.

Лицо вактри скривилось.

— Лозунг повстанцев, — прорычал он сквозь зубы, и уже было хотел развернуться, но добавил, — Я здесь почти не причём.

— Почти? — спросил Лирнэ, поняв, что напал на след.

— Ну да. Я лишь вор, я обязан быть немного в курсе всего.

— Немного? — Лир заглянул в глаза Эрису, от чего вору стало резко не по себе. Тот никогда не замечал у эстира вертикальных зрачков.

— Знаешь, Эрис, продолжал Лирнэ, — воровство многих возвысило! Ну не сильно, где-то на метр, — затем поймав, вопросительный взгляд вактри, добавил с улыбкой, — Ну я точно не знаю высоту виселицы!

— Я ничего толком не знаю, но пожалуйста, не выходи сегодня вечером из дома, и дверь закрой на все замки.

— Сегодня вечером, так сегодня вечером! — ухмыльнулся Лир и, развернувшись, ушёл. Даже снег почти не хрустел под его сапогами.

Эрис подобно испуганной крысе, поспешил скрыться в ближайшей подворотне. Начало было положено, семена посеяны, к вечеру прорастут. Большая крысиная лапа из канализации поманила недавно приобретённого союзника к себе.

* * *

Руки молодого вампира дрожали, когда он надевал диадему с рубином — символ власти над кланом. Короновали его наскоро и без пышных церемоний. Сегодня уже предстояло принимать первые важные решения и отдавать приказы. Он царственно опустился в кресло, которое пусть и слабо, но напоминало королевский трон. Его изящные пальцы провели по бархату подлокотников. Ему казалось, что трон ещё хранит тепло своего предшественника. Красивое лицо с тонкими чертами исказила гримаса неподдельной скорби. Он, конечно, мечтал когда-нибудь взойти на престол, но не ценой же жизни самого дорого и близкого друга или даже больше, чем друга. Ну что ж, а теперь он принял бремя этой власти вместе диадемой и понесёт его до конца.

Двери зала отворились. И от внезапного порыва ветра погасли почти все свечи. Впрочем, вампиры не нуждались в свете. Раздались звуки тяжёлых шагов, и вошел некто по внешнему виду напоминающий бродягу. Лицо его почти полностью скрывала густая темная борода с проседью, нечесаные волосы спадали ниже плеч. Ростом он был чуть выше обычного человека, да и куда шире в плечах.

Он оглядел зал своими звериными глазами, ожидая видимо увидеть главу вампирского клана, а не этого белобрысого юнца по какому-то недоразумению занявшего трон.

Первым молчание нарушил вампир.

— Добро пожаловать, Медведь! Рад, что откликнулись на моё предложение, — монотонно произнёс он, глядя в пол. Сейчас ему пришлось спрятать свою обычную брезгливость по отношению к оборотням или попросту к «зверям», как называли их многие вампиры.

— Да уж, — оскалился Медведь, обнажая жёлтые зубы, — Для начла я должен знать с кем имею честь говорить?!

— Зовите меня Артейн, — произнёс вампир, пытаясь сделать лёгкий кивок, затем опомнился, что подобный жест совсем не подобает его нынешнему положению, — Как я понимаю, вы предводитель оборотней?

— Мы не нуждаемся в предводителях, у нас решает большинство, — прорычал Медведь.

— Надеюсь, вы знаете, зачем вас сюда пригласили, и ваш визит означает ваше согласие? — спросил Артейн.

— Я пришёл уточнить кое-какие вопросы. А конкретно, зачем вы хотите заключить перемирие с нами.

— Всё очень просто, — улыбнулся вампир. — Мы должны объединиться перед лицом общего врага. Сейчас нашим врагом является империя. Не так давно мы понесли невосполнимые потери. Теперь же наш долг отомстить. Так же нам известно, что у вас свои счёты с инквизицией и вы тоже были бы не прочь поквитаться.

— Ха! — гаркнул оборотень, — Откуда вам знать, что именно хотим мы?!

— Это же очевидно, — оскалился вампир, — К тому же вместе мы будем сильнее. Глупо отказываться от такого сотрудничества.

— Откуда мне знать, что не очередная ловушка?! — настороженно спросил Медведь.

— Мы переживаем не лучшие времена, к чему нам обманывать вас. Так, что ждите дальнейших указаний и будьте к вечеру в полной готовности.

— Я бы отказал вам. Но мне уже заранее было велено выразить своё согласие, — равнодушно произнёс Медведь.

— Ну что ж, тем и лучше для нас обоих.

Глава 11

Солнце опустилось за крыши домов. На миг над городом зависла такая тишина, что казалось, будто всё вокруг вымерло. Но тишину нарушил резкий выкрик «Вперёд!». Солдаты ринулись на штурм усадьбы Талжервера. Лирнэ довольно ухмыльнулся, выглядывая из-за угла. Как же удачно всё поворачивается. Несколько часов назад ему удалось убедить инквизицию в том, что тёмный совет строит заговоры против империи и подлежит немедленной ликвидации. В помощь Лирнэ выделили даже три десятка солдат и одного совершенно бесполезного жреца.

Элрэт перемахнул через забор и оказался в саду, где уже завязался бой. Ввязываться не было смысла, численное преимущество и так на его стороне. Сейчас охотнику предстояла другая работа. Пока что на него никто не обратил внимания. Скользя в темноте между покрытых снегом кустарников, он приблизился к дому. Раздался звон разбитого стекла. Лир увидел, как по одежде заплясали зелёные искры, но защита, поставленная жрецами, сдержала натиск заклинания. Старясь не задеть всё ещё торчащие из рамы осколки, он проник внутрь.

Он ожидал ностальгии и воспоминаний о временах работы в Совете. Но, нет, нахлынула какая-то тупая чёрная ярость. Интересно, чем его напичкали на этот раз?! Но раньше, чем он сумел подумать, его тело уклонилось от серебристого светящегося шара. Краем глаза Лир заметил женщину в светлом одеянии, ещё через миг она растянулась на лестнице с кинжалом в горле. Какая-то мысль промелькнула в его сознании, когда он склонился над ней, дабы вытащить кинжал, но зелье быстро унесло все лишние думы прочь.

Он ненавидел работать в замкнутом пространстве, куда привычнее были лабиринты города и тёмные подворотни.

Бегом по лестнице вверх, магическая защита снова затрещала, и замелькали зелёные искры. И два силуэта впереди. Плавный взмах клинка с новой гравировкой «отпускаю все грехи». И алые бусины крови на миг разметались в воздухе. Охотник даже не задумался стереть кровь с лица. Шум внизу. Должно быть, это воины выносят дубовые двери особняка. Шаги сверху, бежали как минимум пятеро. Бежали слаженно и быстро. Элрэт инстинктивно шагнул в тень.

По лестнице спустились пятеро вооружённых людей, ещё один в чёрных одеждах парил над землёй. Сосредоточившись, Лир метнул в них огненный шар. Но не тут-то было, сфера, едва долетев до охраны, перекочевала в руку к неизвестному магу.

— Неплохо, для жреца-недоучки! — прогнусавил маг, возвращая сферу отправителю.

Стена где, несколько секунд назад стоял Лир, покрылась трещинами и вспыхнула портьера. И тут же серебряный клинок рассёк горло одному из людей. Кровь забурлила и задымилась. Големы. Да, живых людей в качестве охраны тёмные давно не использовали. Обычное оружие их не брало, а вот серебро и заговоренный металл запросто. Остальные, не дожидаясь сигнала мага, ринулись на него. Пришлось уворачиваться от острых клинков и заклятий, что как град посыпались на Элрэта.

Шум внизу усилился, и к сече присоединились бойцы инквизиции. Лирнэ решил не терять времени даром и последовать дальше, благо маг отвлёкся. Лир прошмыгнул мимо сражающихся вверх по лестнице. Поднявшись, он метнул один из кинжалов в канат, держащий массивную люстру. Конструкция обрушилась, придавив мага. Благодаря своей защите, он оставался жив, но творить заклинания в таком положении было крайне затруднительным.

Он остановился у двери, заслышав шаги. И снова рефлексы сработали раньше сознания. Заговоренный клинок рассёк словно тыкву, голову вошедшему. Тот рухнул замертво, даже не успев выстрелить из массивного арбалета, что сжимал в костлявых руках. Элрэт переступил через труп и последовал дальше по тёмному коридору к знакомой двери.

Дверь кабинета Селены распахнулась от удара тяжёлого ботинка. На пороге стоял Лирнэ Элрэт, перемазанный чужой кровью, и довольно улыбался. Колдунья сидела за столом перед открытой книгой. На столе горела свеча, бросая свои отсветы на её смуглое лицо и обнажённые плечи. В чёрных глазах отражался огонь.

— Ну, здравствуй! Сколько лет не виделись?! — улыбнулась она.

— Здравствуй, — равнодушно отвел Лир.

Колдунья извлекла из стола бутылку красного вина и два бокала.

— Садись, выпьем что ли, — предложила она.

Голос её был равнодушен, в нём не было ненависти, страха или насмешки. Лирнэ убрал клинки в ножны и опустился в кресло напротив. Селена разлила вино по бокалам и протянула один Лирнэ.

— Ты, наверное, знаешь, что у меня иммунитет к большинству ядов? — усмехнулся Лир, сам удивляясь тому, что к нему снова возвращается прежнее восприятие мира.

— Я не буду тебя травить. Что мы враги что ли?! — фальшиво рассмеялась колдунья.

— Да, быть врагом надо уметь.

— Ты как всегда остроумен.

— Круг общения обязывает, особенно когда вокруг одни шуты.

Бокалы на миг столкнулись в воздухе, несколько капель из одного перелились в другой, как и велела традиция. Лирнэ вспомнил о том, что древние правила запрещали пить с тем, кого хочешь убить. Недавно он нарушил уже этот запрет. И вообще, почему все постоянно предлагают ему выпить?! Какой же нелепой казалась ему данная ситуация. Он собственноручно прикончил почти весь совет, но продолжает спокойно выпивать с их главой.

— Знаешь, — сказала Селена, пригубив вино, — Я рада, что всё закончилось. Я рада, что ты положил этому конец. Ну, сколько можно прозябать на должности главы этой треклятой магической шайки?! Давно было пора самой их поубивать и отправиться куда-нибудь к Чёрным Горам, а может и дальше. Возвести себе замок и жить преспокойно, как все колдуны, изредка наводить ужас на окрестные селения, дабы платили дань. Не жизнь, а рай просто!

Лир осушил бокал залпом.

— Умеешь же ты проигрывать! Вместо того, чтобы сейчас рвать на себе волосы и проклинать меня и всех, ты благодаришь меня. Какой тактический ход! Я восхищён!

— Всё в нашей жизни приходит и уходит. Нечего горевать о том, чего всё равно нет.

— Но мне придётся тебя убить! Я за этим пришёл.

— Прости, не выйдет, — ответила Селена с поддельным сожалением.

Отблески свечи как-то зловеще задрожали, отражаясь в зеркалах, бокалах и окнах. Взявшийся из неоткуда ветер трепал волосы и шаль колдуньи, раскидывал по кабинету бумаги. И лишь пламя свечи каким-то чудом не гасло и становилось всё выше и выше. Лирнэ хотел было подойти ближе, но ветер едва позволял сделать шаг. Глаза уже слезились от потоков воздуха, но он продолжал смотреть, как Селена окутывается клубами серого дыма.

Затем дым рассеялся и в окно вылетел большой нетопырь.

— Вот сука! — хмыкнул он вслед крылатой твари.

Ветер стих, свеча упала на ворох бумаг на столе. Языки пламени вмиг объяли деревянную мебель. Дым заполнил комнату, стало трудно дышать. Лирнэ вышел через окно, глянув напоследок на буйство пламени в комнате. Скоро всё здание поглотил огонь, и никто не думал ему мешать.

* * *

Анго вжался в грязную стену дома, дабы не быть растоптанным несущейся по переулку конницей. Неизвестные громко хохотали и размахивали мечами и факелами. Благо на спрятавшегося в тени эльфа никто не обратил ровным счётом никакого внимания. Впереди их ждали более великие дела. Где-то поблизости и раздались крики и звуки недолгой битвы, сопровождаемые звериным рычанием. В небо поднялся сноп искр и едкий дым. Вспыхнули сразу несколько домов на улице.

Ангарель петлял по переулкам, стараясь найти безопасное место. Тропы вывели его к городской площади. Падал мокрый снег и ветер раскачивал два трупа на виселице, которые забыли снять с закатом солнца. Два мертвеца о чём-то весело переговаривались, мигая выпученными глазами и щёлкая редкими зубами.

— Мил человек! — окликнул Анго хриплый голос, — Мил человек, перережь верёвку!

— Да-да! Надоело тут висеть! — вторил второй висельник.

От этого зрелища эльфа ещё больше замутило, и он попятился дальше от виселицы.

— Боишься?! — усмехнулся один из трупов, — Нечего мёртвых бояться! Живых побойся!

— Хехе! Скоро вы все так же здохнете! Никого не пощадят!

Ангарель развернулся и побежал сломя голову в тёмный переулок, но споткнулся о баррикаду из ящиков и мусора. Перемахнув через кучу хлама, он увидел разорённые дома, которые смотрели на него своими пустыми окнами-глазницами. Посреди улицы в луже тёмной крови, что так ярко было видно на белом снегу, лежало несколько свежих трупов. Все были уже обобраны убийцами, ни оружия, ни других ценностей при них не было. Правда брезгливость не позволяла Анго более детально обыскать мёртвых.

Из-за угла выхромал седой нищий в сером рубище. Эльфу показалось, то он уже видел старика несколько раз возле храма Единого. Опираясь на палку, тот тяжёлой поступью подошёл к Анго.

— Судный день грядёт! Мёртвые восстали из могил! Никого не пощадят. Конец света! — провыл нищий, безумно закатив глаза.

— Иди в задницу! — закричал Анго, пятясь назад.

Глаза юродивого сверкнули зловещим огнём, и он разразился безумным смехом. Анго побежал дальше, не разбирая дороги и шарахаясь от каждой тени. Внезапно кто-то преградил ему путь. Невысокий тучный мужчина сжимал в руке нож для разделки рыбы.

— Беспорядки в городе, должен же я кого-то убить! — воскликнул он, кидаясь вперёд.

Анго с ловкостью успел увернуться и хотел было рвануть назад со всех ног. «Сколько можно убегать?!» — сказал внутренний голос. Отступив назад, эльф извлёк тонкую саблю из ножен и стал в стойку. Фехтовальщик из него был не важный, гораздо лучше у него получалось стрелять из лука. Но разве может быть пьяница с кухонным ножом ему соперником?! Анго сделал первый выпад, стремясь скорее напугать, чем убить.

Противник подался вперёд, Анго ловко ушёл в сторону и вонзил саблю ему в спину почти по самую рукоять. Человек захрипел, выплёвывая кровь.

— Беспорядки в городе, должен же я хоть кого-то убить! — повторил Анго слова толстяка, будто извиняясь.

Анго выдернул саблю из трупа, ему ещё не приходилось убивать в ближнем бою. Сейчас смерть показалась ему более явной. Он впервые смог увидеть лицо, того кто пал от его руки. Ощущения его были двояки с одной стороны гордость с другой же отвращение. Вытерев клинок об одежду убитого, он последовал дальше. Сейчас он решил залезть на крышу и передохнуть немного.

Он сел, прислонившись спиной к трубе, дабы перевести дух. В кармане обнаружилась белая флейта из кости какого-то давно вымершего животного. Это был подарок Кеорана, Анго ещё никогда не играл на ней. Но менестрель сказал, что использовать её нужно не каждый раз, а только когда кажется, что это необходимо. Сейчас чутьё его не обманывало.

Необычайно высокие трели флейты разрезали ночную тьму. Они сливались с далёкими криками и стуком копыт, обращаясь в единую страшную и завораживающую мелодию. Эльф не сразу заметил, что его окружают крысы. Их глаза сверкали во тьме. Серые грызуны, сидели возле него ровным кольцом и заворожено слушали. Прибывали всё новые и новые, всё больше и больше. Пока Анго не взглянул вниз и не заметил там самого короля Нижнего Мира — Нашакара. Предводитель крыс сидел внизу и подобно собаке вилял всеми своими тремя хвостами.

«Брысь!» — крикнул Анго, подошедшим слишком близко крысам. Те послушно отстранились назад. «Ничего себе!» — воскликнул он. В голове начали рождаться смутные догадки о предназначении флейты. Пока что пробовать всё на Нашакаре не хотелось. Он оказал пальцем в одну из крыс и приказал «Танцуй!». Серый звёрёк принялся выдавать какие-то невнятные и совершенно несвойственные его природе движения.

«Отлично!» — подумал Анго и спрыгнул вниз, остановившись рядом с крысиным королём.

Только сейчас Агарель смог разглядеть Нашакара. Тот, стоя на четырёх лапах был размером, пожалуй, с пони, а его широкая спина отлично подходила для верховой езды.

— Сегодня ты мой конь! — приказал Анго.

Крыс не возразил, а лишь кивнул.

— Увези меня туда, где безопасно! Никто лучше крыс не знает, как спасти свою шкуру.

Нашакар опять же не возразил, и Анго забрался ему на спину и ухватился за шею средней головы гигантской крысы. На спине той твари сидеть было даже удобнее, чем в седле собственного вороного скакуна. И, несмотря на короткие лапы, скакал крыс куда быстрее.

* * *

Император застыл у окна, глядя на пылающий город. Даже из дворца были видны всполохи огня и клубы дыма. Даже здесь ощущался хаос, поглотивший город.

— Что же делать?! — спросил взволнованный верховный жрец, вытирая потную лысину плаком.

— Ничего, — холодно ответил император, потеребив аккуратную бородку.

— Как ничего?! — воскликнул жрец.

— Ничего кроме защиты дворца.

— Народ видит во всём этом картины апокалипсиса!

— Неужели вы верите в это? Только не говорите мне, то вы ещё и в бога верите?! — усмехнулся император.

— Честно говоря, нет. Но народ взбунтовался.

— Просто действуйте как всегда, найдите виноватых и казните их, чтобы другим было неповадно.

— Всё, что пожелаете, ваше величество! — произнёс жрец, пятясь к выходу.

* * *

Лирнэ шёл по улице, ноги вязли в снегу, ставшем чёрным от грязи и золы. И казалось, что вместо снега с неба падал пепел. Ему было всё равно куда идти, он давно уже заблудился в этих бесконечных лабиринтах. Сейчас весь город походил на одинаковую клоаку богатые кварталы центра сравнялись с трущобами. И там и там грязь, смерть и кровь. В первые часы городская стража ещё пыталась усмирить бунтующих, затем всё плюнули на это, главным стало спасти свою жизнь.

Он едва увернулся от осколков, что дождём брызнули из окон покрытого копотью дома. С крыши спрыгнуло нечто, чтобы ещё в полёте напороться на клинок Лирнэ. Сейчас не стоило рисковать, лучше уничтожать всё, что проявляет признаки жизни. Сейчас всё может быть опасным.

Из темноты шагнуло несколько теней. Все они были безоружны, блеск двух клинков в тусклом свете кровавой луны, это всё что они и успели увидеть, прежде чем стали новой грязью в придорожной канаве. Глухо рассмеявшись над ничтожностью мира, Элрэт метнул огненный шар себе за спину. Ещё один дом запылал.

Лирнэ казалось, что охваченный паникой и пылающий, город с высоты птичьего полета наверняка напоминает праздничный пирог со свечками. Впрочем, откуда ему знать, он же не птица и никогда не летал. Хотя, кто знает?

Сзади послышались странные звуки. Хотя почему странные? Для сегодняшней ночи это было в порядке вещей. До его слуха донеслись крики, свист и стук копыт. Лирнэ не успел даже подумать, как из тупика лениво вышла его белая лошадь, глядя на него своими пронзительными чёрными глазами. Даже не оборачиваясь назад, он запрыгнул в седло и понёсся вперёд.

Шум сзади всё нарастал, Лирнэ гнал кобылу всё быстрее и быстрее, стремясь оторваться как можно дальше от этого безумия. Обернувшись назад, он увидел несущихся сзади безголовых собак, призрачных всадников на таких же сотканных из тумана конях. Они гремели цепями и бешено визжали. За ними бежали большие крысы и прочая неизвестная даже охотнику нежить. Процессию же возглавлял единственный на вид живой человек, или, скорее всего не человек, в белом, серебристые волосы которого неистово разметались на ветру.

Впереди возвышалась сплошная стена огня. Свернуть или остановиться было невозможно. Оставалось только закрыть глаза лошади и плотнее закутаться в плащ. Элрэт совсем не почувствовал жара пламени, даже когда вспыхнул его плащ из красного сукна. Пришлось скинуть с себя горящую ткань и скакать дальше. На лошади видимых повреждений не было.

Его преследователей тоже не остановил огонь. Он просто погас, когда предводитель коснулся пламени рукой. Поравнявшись с Лиром, белобрысый подмигнул своим единственным глазом, который был не закрыт повязкой и помахал рукой.

— Весело, правда?! — спросил он улыбаясь.

Лирнэ хотел было стегнуть кобылу посильнее, но заметил, что они и так практически летят. Настолько их скорость казалось нереальной. Перед глазами мелькали очертания домов, улиц и деревьев. Кажется, сейчас они перескочили мост.

— Ещё бы! — ответил Элрэт, пытаясь казаться спокойным.

— Узнаёшь меня?! — спросил незнакомец.

Казалось, что они застыли на месте, и только пространство вокруг них продолжало движение. Лирнэ внимательно вгляделся в его лицо. Почти женские черты, волосы и кожа цвета снега, даже радужка единственного глаза и та была белой. Из-под белых волос торчали кончики острых ушей. Когда незнакомец улыбался, были видные заострённые, как у мелкого хищника зубы.

— Нет, — ответил Лир.

— Эх ты! — вздохнул он, — Совсем у тебя с памятью неважно. А тогда у меня было два глаза.

Он отодвинул чёрную повязку и продемонстрировал ярко-алый рубин, красовавшийся в пустой глазнице.

— Что здесь вообще происходит?! — спросил Лир.

— Да ничего особенно. Решил насладиться хаосом и поскакать немного с Дикой Охотой. Знаешь ли, Дикая Охота, она всегда предвещает великие беды колоссального масштаба.

— Что? Всё обещает быть ещё хуже?

— Откуда мне знать?! Я просто увидел толпу бесхозных призраков и решил занять их делом, пусть даже таким бесполезным, как носиться по городу с криками. Всё же веселее, чем слоняться поодиночке и делать «бу!» из темноты.

Внезапно мир перестал вращаться и Лир понял, что они стоят, а Дикой Охоты и след простыл.

— А где всё это? — удивлённо спросил Лирнэ.

— Ускакали. Но ничего, с рассветом испарятся.

— Да ты кто такой вообще?! — наконец-то поинтересовался Лир.

— Ну что ж. Я Тириос Белый Лис, можешь звать меня просто Тирлисом.

— А я… — начал было Элрэт.

— Но тебя я и так знаю.

— Фрух! Моё вечное проклятье — меня знают все, а я не знаю никого.

— Просто внимательнее надо быть, — сказал Тирлис и щёлкнул пальцами в белых перчатках, — Хм, смотри, на нас кто-то прёт. Давай, слегка разомнёмся.

Лирнэ взглянул и увидел небольшой отряд весьма враждебных созданий с мечами наголо. Может быть повстанцы, а может и упыри, не разглядеть, лица закрыты тряпками. Тирлис спрыгнул со своего серого коня в снег, ничуть не боясь запачкать свой белый плащ, и достал из-за спины длинный слегка искривлённый меч. Оружие было весьма необычным, Лир вспомнил, что видел нечто подобное у охотницы. Но времени на раздумья не было, их окружали в кольцо, предчувствуя лёгкую наживу.

Элрэт спешился, обнажая сабли. Враги безликой чёрной массой устремились на него, засверкали мечи. И снова пляска смерти и азарт битвы сладкой волной разлился по венам. Он блокировал занесённый над ним меч левым клинком, правым же вспорол живот другом нападавшему. Затем пригнувшись, ушёл сразу от двух мечей и скосил противников словно жнец, сухие колосья в поле.

Тирлис сражался лениво, будто отмахиваясь от назойливых мух. Действовал он с изящной небрежностью. Остриё клинка почти безошибочно находило свою цель. Он почти не двигался с места и не подпускал врагов на расстояние ближе длины собственного меча. Начертив в воздухе клинком что-то похожее на символ бесконечности, он лишил жизни сразу двоих, рискнувших подойти слишком близко, а третьего оставил без руки. Тот неистово заорал и рухнул вниз, по нему бесцеремонно прошлись его же товарищи.

Кольцо вокруг них сжималось. Лир и Тирлис встали спина к спине. «Такому бойцу действительно можно доверить свою спину» — подумал Элрэт.

— Ну не только спину! — рассмеялся Белый Лис.

Лирнэ был слегка удивился тому, что Тир умеет читать мысли и задумавшись, чуть не пропустил удар в горло. И снова неистовая пляска смерти, предсмертные крики и кровь рекой. Азарт битвы застилал глаза и дарил истинной наслаждение. Что может быть прекрасней неистовой битвы?!

— Эй, рыжий! Прекрати мечом махать, у нас враги закончились!

Лирнэ остановился, напряжённо моргая. Перед ним, вытянув меч вперёд, стоял улыбающийся Тирлис. На его белом одеянии не было даже малейших следов грязи или крови врагов. Элрэт наконец-то позволил себе отдышаться.

— А ты неплохо оружием владеешь! — воскликнул Тир, — Забавно было бы сразиться с тобой один на один, но повода пока нет. Я, знаешь ли, просто так в шутку не дерусь. Если я достал меч из ножен, то обязательно должен убить.

Лирнэ взглянул на начавшее розоветь небо. Настал рассвет, возвещающий конец этой ужасной ночи.

* * *

Бесприютные души скитались по городу, ища дорогу домой. Многие из них спрашивали дорогу у случайных прохожих, те в свою очередь спешили скрыться. Всего на одну ночь стерлась грань между миром живых и мёртвых. Души умерших в эту ночь тоже не могли попасть на небо. Так и скитались они бесприютные, пытаясь вернуться в свои мёртвые тела или отыскать дорогу в загробный мир.

Но всё изменилось с первыми лучами солнца. Стаи Хиллигринов полетели за своей добычей.

Это ночь была для них особенно удачной.

Это утро открыло загнивающему миру глаза на мёртвый город. Это утро никто не забудут, те, кто остался жив.

Глава 12

Лирнэ вышел на лицу, щурясь от яркого солнца. Поток морозного воздуха с запахом талого снега ударил в лицо. Первый день весны, если верить календарю. Весна по расписанию, в коем-то веке. На этот раз, где-то наверху ничего не перепутали. Весна, как возрождение после долгой зимы. Должно быть, это конец всем кошмарам. С той страшной и роковой для всех ночи прошло около суток. Город зализывал раны.

Он засмотрелся на солнце и не заметил, что окружён со всех сторон воинами имперской гвардии. На этот раз чутьё подвело. Элрэт просто стоял и смотрел на алебарды, преграждающие ему путь. Один из солдат, скорее всего старший по званию, Лир так и не запомнил все воинские чины в империи, вышел вперед и ткнул ему в нос листкок пергамента с печатью императора.

— Я должен вас арестовать по приказу его величества и святой инквизиции! — произнёс он, дежурную фразу.

— На каком основании!? — недоумевал Лир.

— Не задавайте лишних вопросов. Пройдёмте с нами, и не пытайтесь оказывать сопротивление.

— Это какое-то недоразумение! — только сумел выкрикнуть Лирнэ.

Руки инстинктивно потянулись к оружию, но нащупали лишь пустоту. Он поздно осознал, что забыл пояс с клинками дома. Он выхватил кинжал из голенища сапога, собираясь умереть достойно. Последовал глухой удар древком алебарды по затылку и тело его обмякло.

* * *

Очнулся он от того, что кто-то плеснул ему в лицо ледяной водой. Лирнэ разлепил непослушные веки. Голова отдавалась глухой болью, он рад был подумать, что это похмелье, но сырой запах подземелье и жобоподобная рожа жреца, смотрящего на него, говорили об обратном.

— Согласны ли вы покаяться в своих грехах перед творцом?! — медленно произнёс жрец, размахивая плетью.

Бешено рыча, Лирнэ ринулся вперёд, но железные оковы не отпустили его и на метр от стены. Жрец рассмеялся и стегнул его плетью по лицу. Лирнэ чудом успел закрыть глаза. Жгучая боль обожгла кожу, с губ сорвался вопль ярости.

— Плеть используй для скота, что подчиняется воле вашего лжебога! — прорычал Лир.

Второй удар пришёлся по плечу. На этот раз Элрэт не издал ни звука. Он не будет кричать, он не доставит им такого удовольствия.

— Я хочу поговорить с императором. Я верю, что это недоразумение и я не тот, кто вам нужен.

— Это был приказ императора.

— Могу я знать, хотя бы в чём меня обвиняют?!

— Всё узнаешь на суде! — усмехнулся жрец, выходя из камеры.

Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком, оставляя Элрэта наедине со своими мыслями. Он сидел возле стены на голом каменном полу. Горло сжимал железный ошейник, от него к рукам шли тяжёлые цепи. В придачу ещё и ноги были скованы колодкой. Высвободиться самостоятельно было невозможно. Волк, попавший в капкан, отгрызает себе лапу, Лира же такая перспектива не устраивала, поэтому оставалось, молча ждать. Сейчас было просто необходимо чего-то ждать, хотя бы решения суда. Хотя много ли толку от имперских шавок?!

Когда солнце в узком окошке под потолком начало гаснуть, в темницу вошли две стражников. Лирнэ всё же умудрился ударить одного головой в нос, когда тот снимал цепь, что связывала его со стеной. Второй же успокоил Лира ударом ноги по рёбрам. Глухо застонав, он утих и последовал за ними.

В зале суда было шумно. Как следовало ожидать, одни жрецы, приближённый императора и толпа простых граждан. Сам же император восседал в верхних рядах в позолоченном кресле. По правую руку от него сидела скучающая принцесса и прятала за веером свою откровенную скуку. Лирнэ даже слегка усмехнулся тому, что ему выпала большая честь быть судимым самим императором.

Лирнэ стоял в центе в окружении стражи и смотрел вперёд, ему ни к чему было прятать взгляд подобно тому, кто стыдится своих деяний.

Судья объявил тишину и зачитал обвинения:

— Лирнэ Лаирфан Рианэль Элрэт Красный Волк… Тьфу ты, ну и имена у этих нелюдей! — прошипел он вполголоса, затем снова продолжил, — Обвиняется деяниях против церкви Единого и Великой Империи, таких как; ересь, запрещённое колдовство, сговор с врагом, убийства мирного населения, заговор против Императора. Признаёте ли вы свою вину и готовы ли покаяться и получить искупление всех своих грехов, дабы для вас открылись небесные врата?!

— Я не признаю ничего из этого! И считаю всё наглой клеветой! — заявил Лир, сжимая кулаки в бессильной ярости. Зал разразился неодобрительным ропотом.

— Считаете ли вы его виновным?! — спросил судья.

— ВИНОВЕН!!! — хором воскликнул зал.

Толпа галдела, гул нарастал. Лирнэ с отвращением смотрел на зал и видел вместо лиц свиные рыла.

— Какой-то неправильный суд! — воскликнул он, и толпа затихла, — Какой-то совсем неправильный суд. Разве мы не должны выслушать слова защиты и свидетелей?!

— Ваши деяния настолько страшны, что ни одна живая душа не решилась замолвить за вас словечко, — произнёс судья с плохо скрываемой иронией.

— Да, но мне до сих пор не ясно в чём меня обвиняют?!

— Но всем остальным это прекрасно ясно. События недавней ночи — это ваших рук дело!

Лирнэ снова зарычал, но один из стражников больно толкнул его в спину.

— Ха! — усмехнулся Элрэт, — Теперь мне всё ясно. Вам просто нужен был козёл отпущения. Но поверьте мне, всё это не прекратится, а лишь усилится.

— Молчать! — крикнул судья. — Последнее слово за его величеством.

И весь зал, в том числе Лир, обратили взгляды наверх. Император Георг молчал, он тянул время.

— Виновен! — воскликнул правитель.

Зал буквально взорвался от одобрительных возгласов. Люди хлопали в ладоши и били кулаками по столам. В воздух полетели обрывки бумаги. Лир стоял в кольце охраны, давился беззвучной яростью. Судья ударил молотком по столу, призывая всех утихнуть, и зачитал приговор:

— Лирнэ Элрэт, суд приговорил вас к смертной казни, завтра утром на главной площади перед лицом Единого бога и простым людом. Только так вы сможете искупить свои грехи. Ну что ж, предоставлю вам последнее слово.

— Да это не суд, это балаган какой-то! — воскликнул Лир, — Я верно служил империи, я работал на благо людей и никому не желал зла. Я истреблял нечисть по приказу инквизиции. Но видимо теперь вы сочли меня такой же нечистью. В причем это вполне в духе вашей системы, переваривающей саму себя, и вы когда-нибудь падёте жертвой её. Вы даже не знаете, насколько скоро это произойдёт. Вам не нужен я, вам нужен пример другим.

— Ты бешеный пёс, а бешеных псов убивают! — выкрикнул кто-то, в ком Лирнэ узнал верховного жреца.

— Ошибаетесь, светлейший, я — не пёс, я — волк! — ответил Элрэт с горькой усмешкой. — Мне не страшна смерть, мне просто противно умирать от вашей руки.

— Суд окончен! — объявил судья, и охрана вытолкала Лира из зала.

И снова сырая камера в подземелье. Темнота и никого кроме крыс. И не слышно звуков кроме биения собственного сердца и капель воды с потолка, разбивающихся о камни. Вот здесь на него и нахлынуло отчаянье. Хотелось просто плакать, но глаза оставались сухими. Даже выть от горя было больно. До сих пор не верилось, что эта ночь станет для него последним. Он всегда мечтал умереть в бою, быстро и легко. Но это ожидание смерти казалось мучительным и невыносимым. Как же позорно будет умирать от руки людей. Но он умрёт гордо и не будет просить о пощаде. Может быть, это и будет долгожданный конец мучениям?

Дверь камеры снова отворилась, вошёл стражник, поставил миску с едой и насмешливо пожелал «приятного аппетита». Дотянутся до того, что по недоразумению было названо едой, не представляло возможности. Оставалось лишь пнуть миску, и та отлетела к противоположной стене и разбилась на множество осколков грязно-кирпичного цвета. Что ж, придётся умирать голодным. Но лучше голодать, чем есть отбросы, как гласила древняя мудрость. Он положил голову на колени и уставился пустым взглядом в противоположную стену. Может быть, за ночь получится сосчитать все кирпичи, а потом ещё и все трещинки на них?

Говорят, что такие моменты перед смертью заставляют задуматься о жизни, но с Лирнэ же всё было иначе. В душе и разуме его царила чёрная пустота. Вспомнить мало что получалось. Воспоминания его не были, как раньше красочными картинами, они были просто сухими фактами. Родился в год сокола, в 28-ой день зимы кажется ночью. Прожил ни много ни мало 56 лет, для эстира это ещё юность. Был незаконнорожденный сыном графа, натерпелся от своей семьи немало горя. Учился в академии, был отчислен с третьего курса, пошёл в оруженосцы к странствующему рыцарю. Затем война с эльфами смерть отца и уход в добровольное изгнание в дикие земли, а потом приезд в эту злополучную империю.

Непривычно долго тянулась ночь. Лир потерял счёт времени. Тут он вспомнил про перстень, то так и не удалось снять инквизиции. Когда-то древний артефакт мог говорить, теперь он что-то долго не подавал голос и Элрэт даже не вспоминал о нём.

— Ну, сделай же что-нибудь! — прошептал он.

Перстень остался глух к его мольбам. Через несколько минут гудящий тишины раздался голос откуда-то сбоку:

— Хватит горевать, ты должен пройти это всё сам.

С трудом повернув голову, Лир увидел Тирлиса, тот стоял, прислонившись к стене, и печально смотрел на него.

— Помоги мне! — впервые взмолился Лир.

Тирлис опустился рядом с ним на колени и заглянул в глаза.

— Если бы я мог, я бы вытащил тебя отсюда, но ты должен пройти всё это сам, — с этими словами он коснулся рукой лица Лира.

— Я знаю, это мой путь и мне придётся пройти его до конца. Только жаль, конец уже близко, — ответил Лир с горкой иронией.

— Не говори так. Я верю в тебя. И все верят.

Со скрипом отворилась тяжёлая дверь. Вошёл толстый жрец в чёрном. В руках он держал большой символ Единой веры.

— Уходи! — крикнул Лир Тирлису.

— Нет, я не уйду, я должен отпустить твои грехи! — ответил священник.

Тирлис остался стоять в углу, глядя на жреца, что в упор не замечал его.

— Тебя попутали демоны! — начал служитель Единого.

— Мне не нужно отпущение грехов! — заорал Лир.

— Мне велено исповедовать тебя перед смертью. Тебе нужно лишь во всём сознаться. Давай, не утаивай ничего. Бог всё простит.

— Я не вижу за собой грехов. По крайней мере, тех, которые вы мне приписали. А если чем был грешен, то уверен, что Арэ мне простит. Меня не спасёт ваш бог, потому что я не верю в него.

— Уверуй, тогда твоя душа спасётся.

— Если бы это могло, спаси моё тело, я бы ещё подумал, а так нет, спасибо. Можно ли мне узнать, к какой именно казни меня приговорили?

— Костёр, как и каждому еретику. Благодатный огонь очистит твою душу.

— Спасибо. Теперь же ступайте, я не нуждаюсь в исповеди и причастии.

Дверь снова захлопнулась за жрецом. Лирнэ взглянул на Тира, что молча, продолжал стоять в углу.

— Он ведь не видел тебя!? — спросил Лир.

В ответ Белый Лис кивнул.

— Мне начинает казаться, то ты плод моего воображения.

— Все мы плоды чьего-то воображения. А сейчас мне пора. До встречи! Заметь, я говорю «До встречи», а не «прощай». Я искренне надеюсь, что мы ещё увидимся.

Тирлис взмахнул плащом и испарился будто видение.

Вот и забрезжил в окне рассвет, которому, судя по всему, было суждено стать последним. Лирнэ смутно верил в слова Тирлиса. Всё чего ему хотелось, это красиво уйти с пламенем, возможно, это будет даже не больно. В конце концов, он уже давно хотел уйти, покинуть гнилой мир и стать духом бесплотным в чертогах богов, а может быть просто вольным ветром.

Его вели на костёр под крики толпы. Босые ноги оставляли кровавые следы на снегу. Он вглядывался в людскую массу, пытаясь разглядеть знакомые лица. Но никого, сплошь одинаковые, словно наскоро вылепленные из глины морды людей. Лирнэ приковали к столбу, он даже не думал сопротивляться, лишь гордо смотрел вперёд сквозь толпу. И даже на их возгласы ему было наплевать.

Палач занёс факел над сыроватым хворостом. Огонь вспыхнул не сразу, поднимался горький дым. В дыму увидеть их будет сложнее. Оставалось только улыбаться безумной толпе, чтобы они не узрели в глазах боли или страха.

«А мать тоже сожгли на костре», — пронеслось в голове у Лирнэ.

Огонь начал подбираться к ногам. От него веяло приятным теплом, но вовсе не смертоносным жаром. Дыма сейчас было больше, чем пламени. Но всё же сквозь марево он смог разглядеть идущего сквозь толпу Кеорана. Лира окликнул кто-то и, повернув голову, он увидел Ангареля, сидевшего на крыше вместе с рыжим котом Маргом. В противоположной стороне мелькнула чёрная тень, это была Эргева. Ведьма гордо пронеслась над домами на самой обыкновенной метле.

Лир, уж было, хотел помахать им рукой, но вот железные оковы не позволяли ему даже пошевелиться. Огонь объял его тело, не было ни боли, ни страха, лишь приятное тепло. Непонятная сила пробуждалась внутри него и пали оковы. В ужасе вскрикнула толпа. Звонко рассмеялся Элрэт. Обернувшись, он увидел пламенные крыла за спиной, и всё тело его тоже было соткано из огня. Безумие вскружило разум, огненный смерч обрушился на город, сметая всё на своём пути. Смеялась Тень Хаоса в потоках пламени. Всем грозила смерть под напором стихии.

Анго заиграл на флейте, страж изнанки и ведьма плели магическую паутину. Пространство завращалось вокруг них. А тем временем пробудившаяся Тень быстро растеряла все силы и угасла подобно свече. Всё, то оставалось это прошмыгнуть в портал, открытый Кеораном.

Эпилог.

Первое, что он увидел, это был неестественно яркий свет. Чуть моргнув Лир, понял, то свет исходит из отверстия в стеклянном потолке. Себя же он обнаружил сидящим возле колонны. Было дико неудобно поворачивать голову, оставалось довольствоваться тем, что было в его поле зрения. Это был какой-то совершенно белый полукруглый зал, отделанный мрамором и золотом. Правда, большую часть стен составляли окна, за которыми проплывали белые облака.

— Где я?! — спросил он, еле слыша себя.

— В Иллэрианде! — ответило сразу несколько голосов, некоторые из них показались знакомыми.

— А я думал, что умер, — произнёс Лир, вытирая пот со лба.

Раздался звук шагов. К нему подбежали Кеоран с Анго, Эргева же осталась в стороне. В глазах их читалось искреннее удивление и ещё не прошедший шок. Так же в самой энергии Кеорана Лирнэ заметил нечто странное, обычно он редко обращал внимание на такие нюансы.

— Что вообще произошло?! — спросил Лир.

— Тирвальдэн можно стирать с карты! — рассмеялся Анго.

— Не совсем конечно, но он близок к правде, — поправил его Кеоран.

Лирнэ улыбнулся, вспоминая недавние события. Наверное, нет поступка глупее, чем пытаться сжечь эстира, ну это почти как пытаться утопить водяного.

— А как мы попали сюда? — спросил Лир.

— Я открыл портал через изнанку мира. Этим я нарушил один из законов и стал смертным, — будничным тоном произнёс Кеоран.

— Всегда из-за меня у других неприятности, — вздохнул Лир.

— Шутишь?! Знаешь, как мне надоели мои обязанности и эта вечность. И теперь я могу быть с той, кого всегда любил, — с этими словами он приобнял Эргеву за плечи, та слегка раскраснелась и уткнула взгляд в пол.

— Вот, хоть у кого-то всё хорошо, — вздохнул Лирнэ. — И я так не понял, где мы находимся?!

— Я же сказал в Иллэрианде. Это город, что около ста лет назад отделился от земли и взмыл в воздух.

— Я раньше думал, что это легенда! — вторил ему Ангарель, — А оказывается, он существует.

— Это город старшего народа — Крылатых, — продолжал Кеоран, — Только им под силу сюда попасть, ну и тем, кто знает портал. Городом заправляют лорд Эрлиндир и леди Трэйль, то согласились нас принять. Думаю, здесь можно погостить пару месяцев.

— Ха, от чего бы, не погостить?! — согласился Лир.

Оглавление

Пролог

Часть Первая. Тёмный Совет

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Часть Вторая. Гильдия Наёмников

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

Часть Третья. Инквизиция

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?