«Исса»

Исса был невысок и гибок. Он был черным. Не черно-коричневым, а пыльно-черным с голубоватым матовым оттенком. Волосы у него были белые-белые, как снег, а губы синевато-серые, с белыми линиями. В его племени по этим линиям колдуны определяли судьбу.

Исса был охотником на демонов. В правой руке он держал петлю из заговоренной веревки, а в левой острый кривой меч, чтобы рассечь кожу вдоль позвоночника пойманному в петлю демону. И его клинок и веревку звали так же, как его.

На поясе у него висели золотые крюки на цепочках, их нужно было просунуть в рану демона и зацепить за хребет, посадить демона на привязь. Их тоже заговорил колдун. Только так можно было удержать демона в неволе.

Пойманную добычу Исса продавал на Сумрачном Рынке у Храма Тысячи Богов.

В месяц он мог поймать двух-трех демонов, но платили за них золотом, и Иссе хватало на пропитание.

Демоны были коварны. Они могли соблазнить тебя лживыми речами, наобещать всего, что ты только можешь пожелать. Их язык был так сладок, что никто не устоял бы. Именно поэтому охотников на демонов растили вдали от демонов и вдали от остальных людей, чтобы они не выучили язык тех или других — демоны ведь знали оба. Детство охотники проводили в лесу, и общались только с такими же охотниками на языке жестов, о существовании которого никто не подозревал. Конечно, люди знали, что с охотниками можно торговаться, используя жесты, но не догадывались, насколько развит и сложен был их язык. Малейшее движение пальцев, поднятая бровь, изгиб губы и легкое изменение позы — все это были слова на их языке. К счастью, демоны об этом тоже не знали.

На таком языке не напишешь стихотворение, не расскажешь о своих мыслях. Зато на нем можно танцевать. О танцах охотников и о том, какой силой те обладают, тоже никто не знал. Охотников это устраивало.

Исса охотился всегда один. Люди думали, что демоны водятся в лесу, где их и ловили охотники. Они не знали, что за добычей Иссе и его товарищам приходилось спускаться в другие миры.

Исса давно уже разработал свой танец, продумал его до мельчайших подробностей, поэтому спускаться вниз ему было очень легко.