«Жнец»

Месяц святого Огюста Зодчего

год 973 от Великого Собора

Допрос — это всегда неприятно. Особенно, если арестанта выворачивает наизнанку не замученный рутиной стражник, а профессионал, твёрдо намеренный получить нужный ему результат. Юли — не юли, всё одно рано или поздно он выведет тебя на чистую воду. Нет, можно, конечно, запираться и не отвечать на вопросы вообще — но не советую. В этом случае придёт черёд специалиста несколько иного профиля и, вполне может статься, клещи и раскалённое железо заставят рассказать даже то, до чего никогда не докопался бы обычный дознаватель.

Именно поэтому я и не думал отмалчиваться, благо на этот раз совесть была абсолютно чиста. Но вот убедить в этом следователя никак не получалось. Ну да работа у человека такая — никому не верить. Мне и самому на его месте оказываться не раз доводилось, прекрасно представляю, каких нервов стоит не сорваться на крик или не влепить затрещину. Что ни говори, далеко не каждый может без малого сутки сдерживать себя, получая на одни и те же вопросы одни и те же ответы.

Нет — вру. Формулировки вопросов и их порядок постоянно менялся. Будь мне что скрывать, давно бы уже попался на противоречиях, да и так обходить пару скользких моментов удавалось с величайшим трудом.

— Сколько наконечников вы вывезли с острова? — делая какие-то пометки на лежавшем перед ним листе писчей бумаги, в очередной раз уточнил дознаватель.

— Двадцать семь, — скользнув взглядом по невзрачному мужчине средних лет, зажмурился я и помассировал уставшие глаза.

— Другие наконечники на острове имеются?

— Нет. — Перед отплытием я по настоянию Рауля всё же прошёлся по лесу, выискивая остававшиеся в деревьях куски проклятого металла. — Но островитяне пообещали изготовить за зиму ещё два…

— Как именно выглядели наконечники? — пропустил мою последнюю реплику мимо ушей дознаватель.

— Тёмный металл, без каких-либо следов ржавчины, довольно грубая ковка…

— То есть, в адмиралтейство вы привезли другие наконечники?

— В Адмиралтейство наконечники привёз не я.

— И тем не менее?

— Другие.

— Почему же тогда вы заявили, что «тьма слишком сильна», и захлопнули крышку сундука? — уставился на меня дознаватель, под глазами которого набухли тёмные мешки. — Как вы это объясните?