«Кому в раю жить хорошо...»

— Думаешь, сознание вампира по-другому устроено? — Дьявол скрыл улыбку. — Вампир не загружается интеллектом, который его заценит. Долго, и не выше по уровню, а самый что ни наесть родной. Не ровен час, упырь у поклонника кровушки напьется — и прощай поклонник, хуже, свой интеллект! В этом деле кто успел, тот и съел. Вампиру нужна такая любовь, чтобы уши слышали, глаза зрили и дотянуться мог — и не кончалась бы, когда душенька откинется. Кому, при такой жизни, захочется остаться вдовой или вдовцом? А иначе, чего ради хоронить себя? Ради любви приносят они себя в жертву… Точнее, душу… Играют на опережение. Ну, если еще точнее, то поиски люди вели именно в этом направлении.

— Мало их любят? — скривилась Манька.

Кривая она ходила с утра. Может, встала не с той ноги, но все казалось ей недостаточно идеальным. Впрочем, и у самой у нее было не все ладно: то носком ноги за камень ударится, то ведро в колодец уронит, то вдруг ни с того ни с сего спина заболит, то мука смертная накатит с думами тяжелыми.

Дьявол осуждающе покачал головой.

— Ой, как мало! — успокоил Дьявол. — Любят не их, любят образ. А образ, они сами нарисовали. Собирает Благодетели урожай в чужом огороде, пока обман не раскрылся. А ну как не совпадет с тем, что увидишь? И полетит от души к вампиру весточка с насмешкою, мол, ой как пала ты низехонько, душенька… А если у земли сомнение появилось, уплывает богатая жизнь от кровососущих. Молиться за недостойный объект она не будет. Это, кстати, пожалуй, главная причина, почему стараются отправить проклятого на тот свет и лицо не кажут. А ты вроде как далеко, а Величества высоко — вот и зажилась.

— Мочи нет терпеть, что со спиной?! — Манька поморщилась, потерев спину, обдумывая слова Дьявола.

Что-то в этом было. Выходит, не зря Благодетельница ее боялась.

— Ничего-ничего, железо наденешь, пройдет, — полушутя, полусерьезно успокоил он ее, масляно улыбаясь.

— Так надо увидеть и все! — обрадовалась она, наконец, сообразив, как легко и просто вернуть себе душу.