«Саоми»

На грани жизни и потери,

На грани смерти и судьбы…

Пахло свежей выпечкой.

Кругом шумел дождь, капли, просачиваясь сквозь густую листву, забирались за ворот изрядно потрепанной вязаной кофты… Он сидел под старой липой, дрожа от холода и пробирающей до костей сырости дождливой осенней ночи. И все еще старался уснуть, но на голодный желудок это было не так-то легко, а тут еще запах… Человек досадливо поморщился и открыл глаза.

Вокруг ничто не изменилось — все тот же лес, все так же льется вода с неба. Но запах присутствовал, как назло вызывая в воображении знакомую с детства картину — светлая горница, печь, на столе, под рушником — глиняная миска, в ней — свежие, еще теплые пироги с капустой, рублеными яйцами и луком…

В животе жалобно заурчало. Человек поежился, потер нос широким рукавом, снова принюхался. Запах никуда не исчез, но откуда в лесу пироги?

Нет, невозможно спать, когда в воздухе витают подобные ароматы, а ты голоден, как целая стая волков! Человек осторожно выглянул из-под ветвей, не обращая внимания на то, что по лицу и длинным темным волосам тут же заструилась вода. Он все еще не был уверен, что аппетитный запах — не плод разыгравшегося воображения, но больше не мог сидеть под деревом и внушать себе, что не так уж и хочет есть, и что обедать раз в четыре дня — самая норма для молодого, растущего организма. И пошел на запах сначала медленно, неуверенно, постоянно принюхиваясь, потом увидел слабый огонек, невесть как пробиравшийся сквозь плотную завесу дождя, яростно бьющего по еще не опавшей листве.

Огонек оказался свечой в окне маленького лесного домика. Человек подобрался к окошку и попытался заглянуть внутрь, но перед глазами все расплывалось… возможно, из-за капель, стекающих по лицу. На бег через лес ушли остатки сил, и потому добраться до крыльца оказалось чрезвычайно трудно. Он поднялся на ступеньку, оперся рукой о бревенчатую стену, медленно перевел дыхание. Волосы тяжело упали на лицо, когда он наклонил голову. Некоторое время человек стоял неподвижно под потоками воды, потом провел рукой по все еще непривычно колючему подбородку и, решившись, постучал…