«Джейтест»

Все пути никуда не ведут, но у одного есть сердце, а у другого — нет. Один путь доставляет радость, и пока ты идешь по нему — ты неотделим от него, а другой путь заставляет тебя проклинать всю свою жизнь. Один путь наделяет тебя силой, а другой — лишает ее.

— Поберегись! — задорно выкрикнула Марика и стала отводить рукоятку управления старенькой лебедки.

Кайл поберегся и не пожалел об этом: уже вышедшая из своего гнезда, которое она занимала века и века, древняя каменная плита перекособочилась в крестовине захвативших ее тросов и с дьявольским треском и грохотом обрушилась в образовавшийся провал.

Тьму пещеры-кельи, обнажившейся в нем, прорезали лучи света с полуденного неба — радостные и беспощадные, почти вертикальными колоннами вошедшие в открывшийся провал. Серыми струйками заклубилась в них каменная пыль, золотистыми — труха, в которую превратилась древняя древесина.

— Варвары мы, — с ленивой печалью констатировал Кайл. — Вандалы. За такую археологию в три шеи с раскопок гнать надо.

— Пусть тогда присылают наконец настоящих гробокопателей, — обиженно отозвалась Марика. — А то, пока господа из академий раскачаются, здесь все самое интересное пойдет под бульдозер. Так что пусть будут благодарны любителям вроде нас.

С этими словами она спрыгнула в подвал и восхищенно чихнула.

— Давай сюда! — крикнула она Кайлу. — Поторопись, пока не выветрился аромат веков.

— Как бы нам боком не вышел аромат этот, — скептически крякнул тот, с грацией медведя повторяя прыжок своей добровольной помощницы, которой этот номер удался значительно лучше. — Вот наглотаемся вирусов древних и, как говорится, почим в бозе. Тут ведь война шла, — добавил он, поднимаясь на ноги. — По всей системе. И даже на Старой Сковородке нашли такие вот соо...

Тут он замолчал и через плечо Марики посмотрел, на что с удивлением уставилась его подруга. Он взглянул в короткий туннельчик — тускло освещенное ответвление кельи. Там в кружок сидели пятеро.

Трудно сказать, какими были они при жизни. Не людьми — точно. Вернее, совсем не теми людьми, которых Кайл привык видеть в учебниках анатомии, на улицах и в зеркале. Вряд ли с ними что-то случилось с той поры, когда смерть настигла их. Только вот время обратило в ничто выражение их лиц и, может, что-то еще, что некогда делало мертвецов более похожими на людей.