«В паутине чужих миров. Эвакуация (СИ)»

Мария Сергеевна, невысокая сухощавая женщина сорока лет, строго, с годами отработанным навыком, внимательно посмотрела поверх оправы очков на десяток студентов, притаившихся за баррикадами из старых книг. Несмотря на все возможности интернета, знаний, которые требовали преподаватели, в сети не хватало и невольно учащимся приходилось обращаться вновь и вновь к старым источникам информации.

Последние тридцать лет своей жизни Мария Сергеевна связала с Центральной библиотекой. Точнее, с вполне определённым залом, в котором ей подчинялось всё — студенты, столы, книги; в котором она выступала неизменно в роли настоящей Хозяйки, одновременно помогавшая найти нужную тропинку к скрытым знаниям и в то же время присматривающая не только за порядком, но и за сохранностью порученных сокровищ. Память всегда и совершенно произвольно связывала её прошлое с большим зданием, расположившимся немного в стороне от центральной улицы города. Здесь она встретила мужа, сюда стремилась попасть поскорей, покормив и проверив уроки у детей. Если какая-либо болезнь приковывала женщину на некоторое время к кровати, то стоило недугу ослабить тяжёлые объятия, как Мария Сергеевна опять возвращалась в здание, словно собранное из огромных серых кубов в некую абстракцию ещё в советское время.

Она знала здесь всё. Каждый уголок, от крыши до подвала. Знала библиотекарша и все уловки изредка попадавшихся жуликоватых субъектов из числа тех студентов, что выбирали пути попроще. В своё время, да и сейчас, отдельные экземпляры книг представляли собой большую ценность и имели странную тенденцию внезапно исчезать. Они могли понравиться юному изобретательному 'книголюбу' своим содержанием или, что было намного хуже, послужить сырьём для изготовления шпаргалок перед предстоящей сессией. Поэтому-то Мария Сергеевна так внимательно присматривала за сидящими за новыми, стандартными столами, студентами.

Её слух и зрение работали в обострённо-поисковом режиме. Библиотекарше был хорошо известен каждый звук в её царстве, даже тот, что приходил из коридора. Шуршание листков, треск бумаги, лёгкий шепоток мог рассказать обо всём, что творилось вне пределов зрения.