«Кассий»

Сигнал тревоги раздался ровно в тот момент, когда над полярной крепостью взошло второе солнце Макрагга. Здесь, вдали от столицы планеты и крепости-монастыря Ультрамаринов, рев сирен далеко разносился по пустым залам и вестибюлям. Услышав его, несколько медицинских сервиторов с грохотом помчались по каменной лестнице, что вела в келью для медитаций.

Они вскрыли дверь и вошли. Комната выглядела так, словно по ней прогулялся ураган. Невероятный по силе взрыв сорвал с настенных полок древние увесистые фолианты и разбросал их по всей келье, помяв корешки и изодрав переплеты. Среди сотен разорванных в клочья листов бумаги, на которых раскрывались техники медитации и символизм варпа, лежало исполинское человеческое тело. Из его глаз и носа текла кровь, собираясь в лужу на каменном полу и окрашивая желтоватый пергамент в бледно-коричневый цвет. Хоть гигант и не был облачен в броню, сервиторам-санитарам никак не удавалось перевернуть его, чтобы проверить жизненные показатели.

— Назад! — раздался в дверях кельи грохочущий голос.

Сервиторы тут же повиновались, поскольку были запрограммированы реагировать точно так же, как и простые смертные, с тем же трепетом и уважением. Этот человек обладал величайшей властью на Макрагге, уступая лишь самому лорду Марнею Калгару. Сервиторы отошли к углам кельи для медитаций, освобождая место капеллану Ортану Кассию.

Он был в броне — Кассий редко снимал ее даже вдали от сражений, когда выполнял свои повседневные обязанности в ордене, — но без череполикого шлема, который обычно носят капелланы. Впрочем, лицо космодесантника, наполовину сожженное ксеносийской кислотой, выглядело не менее жутко. Кассий не стал восстанавливать поврежденные участки плоти и кожи; он носил это увечье не как знак почета, но как напоминание о том, что любой из них может пасть. Установленное в пустой глазнице бионическое око тихо жужжало, осматривая картину произошедшего.

Кассий опустился на колено рядом с лежащим телом.

— Брат Тигурий, — произнес он. — Что с тобой случилось?