«Лестница Аида»

Лестница Аида (fb2) - Лестница Аида [трилогия] (Лестница Аида) 5200K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вадим Львов (Клещ)

Вадим Львов Лестница Аида. Трилогия

Вадим ЛьвовЛестница Аида

Часть Первая. АМЕРИКАНСКИЕ ГОРКИ с РУССКИМ АКЦЕНТОМ

Джеймс Кайл. Сент‑Луис

Утро сегодня выдалось хлопотным, уже в 8.15 в отделении Бюро раздался анонимный звонок в котором сообщалось, что на склады компании «Перкинз Бразерс» прибудет внедорожник «Юкон», белого цвета с двумя бойцами внутри и 60000 доз нового убийственного синтетика «зебра». Курьеры оставят груз в складе Љ8, где его заберут оптовые торговцы, которых аноним, говоривший с сильным акцентом, не знал или не хотел назвать. Последнее, что звонивший сообщил

– Осторожнее с сопровождающими, агенты, эти, ребята – из крутых и повидали многое.

– Что за дерьмовый акцент? Спросил шеф отделения, Марк Диксон, что то знакомое, но не могу вспомнить, где я слышал подобное. Сорокасемилетний Марк, перед тем как перейти на канцелярскую работу на Бюро в Миссури, он более пятнадцати лет оттрубил оперативником КСО(1) на Восточном побережье, и навидался и наслушался всякого.

– Отправьте запись голоса этого анонима в Вашингтон, пусть лингвисты проведут экспертизу по поводу акцента.

Через пару часов пришёл ответ из штаб‑квартиры, и заместитель шефа, Сэм Сойер вернулся сверкая белками и размахивая факсом

«Акцент принадлежит с вероятностью на 90–95 % человеку говорящему на одном из языков славяно‑балтийской этнической группы. Наиболее верное место локализации – Украина, Россия, Польша с меньшей вероятностью Балканы и Чехия.»

Диксон присвистнул

– Ого, славяне… серьёзная публика, особенно тревожит в этом списке фразы «Россия» и «Балканы»

– Да – верноподданнически поддакнул Сойер, которого шеф притащил с собой из КСО и тот, не скрывая этого, вынашивал планы после ухода Диксона на пенсию, возглавить местное отделение Бюро.

Сделав умное лицо, я и остальные оперативники – Паульсен, Макнейл, Тевез внимали нашим начальникам, не совсем понимая о чём идёт речь.

Я хоть и родился в ирландском пригороде Сент‑Луиса – О,Фэллоне где мой папаша Рональд, всю жизнь чинил машины и мотоциклы, мне совсем не хотелось идти служить в Бюро, максимум чего хотело моё юношеское «эго»‑это служба в городской полиции. Однако судьба повернулась по другому в шестнадцать лет когда я отбил у группы «латиносов», худенького паренька которого пытались, угрожая ножом, обобрать возле собственной «Хонды»

Отец этого «ботаника» – Шеннона Бернса, оказался большой шишкой в городском совете и руководителем местной ячейки Демократической партии.

Мистер старший Бернс просто растаял от счастья за спасение своего отпрыска и предложил помощь в поступлении в лучшие университеты страны. Ещё он добавил, что такие люди должны служить стране и закону.

Так что когда мне стукнуло двадцать, в моём кармане оказался конверт с прекрасными рекомендациями от городского совета и многих уважаемых людей и организаций Сент‑Луиса.

Это значительно облегчило моё поступление в Куантико чтобы начать карьеру федерального агента.

Хотя думаю, что это же сыграло со мной злую шутку.

С успехом окончив Академию я был отправлен не в Калифорнию или Нью‑Йорк или хотя бы в Техас был возвращён обратно в Миссури…Не смотря на неплохое знание русского и немецкого языков. Чего я буду делать с русским и немецким языком в Миссури‑ было не очень понятно. Хотя шеф Диксон, как то обмолвился, что сейчас в Бюро в чести – арабский и испанский а вот русский. не в чести…

Славяне опасны… особенно выходцы с Балкан и России, прервала мои мысли реплика Диксона,

– Ты ведь, Джеймс, изучал историю своих любимых «медведей»?

– Да сэр, обязательно и даже имел отличные оценки

– Так, что ты нам расскажешь, сынок, говори не стесняйся приободрил меня громила Сойер, копируя манеру шефа говорить…

– Славяне вообще и русские в частности‑народы которые много воевали и страдали, часто боролись за свою независимость от соседей и поэтому – весьма упрямы и в меру агрессивны но в отличии от многих других народов, редко создают организованные преступные сообщества за исключением выходцев с Балкан.

Протараторил я, вспоминая лекции по истории профессора Чарского в Куантико.

– А как же «русская мафия»? удивлённо протянул Тевез самый молодой из сотрудников нашего отделения

– В «русской мафии» – русских почти нет. Отозвался вместо меня шеф. По крайней мере в Нью‑Йорке я никаких русских – мафиози не видел. Много евреев с Украины и России, есть кавказцы и даже какой то древний народ типа персов…

Был один русский avtoritet но когда его арестовали, выяснилось, что никакой группировки здесь у него и нет, так, просто несколько подручных, добавил Сойер

А вот балканские славяне – другое дело, видели что в бывшей Югославии творилось???Так‑то… И в Канаде эти шустрые парни с Балкан очень серьёзные дела крутят. Там и девочки и подпольные игры и оружие. так же из них отличные убийцы по найму получаются. Опыта не занимать. Так что если это балканцы – брать их надо жёстко. Вооружаемся по полной и бронежилеты – обязательно. Закончил свой спич шеф Диксон

Проинформировав местный полицейский департамент и лично лейтенанта Вильямса из отдела по борьбе с наркотиками, мы стали собираться.

Я, Паульсен и Тевез вооружились М‑4 с оптикой, Макнейл с Сойером взяли с собой чудовищные армейские дробовики «Бенелли‑Супер 90» 12 калибра, а шеф Диксон вооружился мощным «Ругером СР9». Все одели бронежилеты и погрузились в две машины без мигалок и спецномеров.

По дороге к складам братьев Перкинз на связь вышел лейтенант Вильямс и сказал что он и два десятка его бойцов заняли внешней периметр засады под свой неусыпный контроль.

«Юкон» белого цвета появился именно в то время про которое говорил аноним. Неторопливо проехал на территорию терминала и направился к складу Љ8.

Парни Уильямса сообщили, что в машине два человека, белые, оружия по крайней мере сейчас не видно. Через секунд десять джип проехал мимо меня и я увидел его пассажиров. Двое крепких мужчин, бычьи шеи, короткие, почти армейские стрижки. Если бы у них были татуировки в виде «трилистника» и вислые усы, подумал бы, что мы охотимся на боевиков «1–2»(2). Уж больно типаж подходит.

Едва джип остановился – мы словно ошпаренные, выскочили из засады и с криками «Замри» и «Стоять, работает ФБР» бросились к «Юкону»

Реакция бандитов была просто реактивной. Джип рванулся назад сбив и отбросив агента Сойера как тряпичную куклу который с воплем отлетел футов на десять. Водитель развернулся и откуда словно фокусник из цирка – шапито, вытащил пистолет который смотрел на меня чёрным, буквально акульим зрачком. Я вскинул автомат, рядом затрещал М‑4 Тевеза или Паульсена не знаю. Акулий зрачок «Беретты» вспыхнул багровым и меня в грудь буквально лягнул взбесившийся слон. В глазах потемнело и я рухнул спиной на землю выронив автомат.

«Бронежилет спас»… пришла через секунду счастливо‑суматошная мысль. и я приподнял гудящую голову и оглядел «поле Геттисберга» в которое терминал превратился всего за пару секунд. Присев на одно колено агенты поливали джип из всех имеющихся стволов – голова водителя через мгновение взорвалась залив кровью весь светлый салон «Юкона»… его напарник кубарем выкатился из машины и скрывшись за бортом двумя выстрелами свалил Макнейла вырвав изрядный кусок плоти у него из бедра. Макнейл словно подрубленный рухнул в пыль выронив «Бенелли». Я схватил свой М‑4 и перекатами достиг джипа по диагонали от стрелка. Дал очередь патронов в десять но особо не целясь. на удачу. руки тряслись как хвостик у скунса. Попал… в правое плечо. бандит что то прошипел и выронил пистолет. однако через секунду оказался рядом со мной в левой руке блеснул короткий выкидной нож. Врезав ногой снизу по стволу М‑4 и отправив её в свободный полёт, он произвел захват и занёс нож над горлом…Одновременно разворачивая меня словно манекен в сторону стреляющих агентов…

«Прикрыться мной хочет»… с ужасом подумал я и инстинктивно вцепился пальцами в его раненное плечо одновременно пытаясь попасть пяткой ему в коленную чашечку. Помогло. бандит зарычал по – звериному и ослабив захват полоснул меня по горлу…от верной смерти спас воротник бронежилета и лезвие ножа вместо горла полоснуло по подбородку. В этот момент перед нами разъяренным бизоном вырос Паульсен и двинул металлическим прикладом М‑4 прямо в лицо бандиту. Тот залился кровью и повалился увлекая меня за собой. Я вцепился в его здоровую руку и буквально выдавил нож у него из не раненой руки на землю…

Подбежал шеф Диксон и с разбегу огрел его «Ругером» по макушке. захват разжался полностью и могучая длань бандита упала рядом с его ножом…

Буквально через секунду шеф и Паульсен заковали его в наручники, перевернув на живот и передали прибежавшим на шум стрельбы полицейским Вильямса.

Я сидел на земле, скинув спасительный бронежилет и вытирал салфеткой кровь с подбородка одновременно ощупывая чудовищную гематому на груди. Вдали раздавался рёв сирен полицейских и спасательных машин.

Стрелец. Тиват.5 августа утро

Солнце стояло высоко над жемчужиной Черногории, городком Тиватом. Стрелец сидел в кресле на веранде скромной но очаровательной виллы и потягивая гранатовый сок разглядывая яхты и лодки замершие на неимоверно синей глади Адриатики. Древний европейский город, красивейшая природа и наконец ласковое море – именно так по его мнению должен выглядеть‑ рай.

Снизу виллы раздавались радостные крики сыновей и тявканье щенка немецкой овчарки, Брауна, совершавшего свою первую заграничную поездку.

Ноутбук лежащей на антикварном флорентийском столе, «Делл» пискнул и одновременно зажёг экран сообщая о том что пришло электронное «мыло». Да не простое а зашифрованное «жёлтым», корпоративным ключом.

Отставив в сторону недопитый сок, Министр открыл файл с помощью программы разработанной специалистами Центра криптографии Министерства обороны. Его ноутбук можно было считать одним из самый защищённых в мире, помимо корпоративных защитных программ на нем стояли защитные военные программы высшей степени сложности.

Сообщение пришедшее было предельно коротким

«У Филина пропали туристы»

Это значило, что в североамериканском подразделении Сети исчезли курьеры с товаром. Что не говори – это ЧП… причём крайне неприятное тем, что американское подразделение по объёму вероятных заказов было очень перспективным. Надо разбираться, и чем быстрее чем лучше. В этом был несомненный плюс Стрельца – он всегда стремился разобраться в неприятностях лично, вникая в каждую мелочь и заслушивая доклады подчинённых. Эту привычку он взял с самого начала своей деятельности, с тех далёких дней, почти двадцать лет назад когда пришёл на работу к Толе Азиату и его коллеге Грачу в ныне всеми забытую «Восточную бригаду». С тех пор утекло много воды и ещё больше крови, сгинули и Грач и Азиат а бывший «уличный командир» с погонялой Стрелец стал очень влиятельным и богатым человеком умудрившись при этом практически нигде не засветится. И в этом ему помогала привычка быть внимательным к мелочам и умение выбирать подчинённых. Любил повторять родным и жене две любимые фразы

«Все наши планы г…но – главное это подбор кадров» и «Боятся надо не смерти – а пустой жизни»…

Отпив сока, Стрелец написал ответное сообщение –

«Выяснить подробно, докладывать постоянно, в любое время»

Едва он закончил писать ответ, как ноутбук снова пискнул явив на свет сообщение «красного» цвета. Дела государственные.

– Ну, мы пойдём на катере кататься, пап? Спросила нарядная трехлетняя Любка вбегая на веранду, следом за ней царственно шла, его любимая жена Камилла‑ увешенная массивными золотыми украшениями.

– Не мешай Любаш, отцу работать, сейчас я возьму ключи и сама вас покатаю

Стрелец улыбнулся – Камилла всегда была женщиной самостоятельной, решительной за что он её особенно любил… «Волчица»‑ так называл он её когда они оставались наедине. Познакомился он с ней больше десяти лет назад в Сочи когда она‑ владелица небольшого магазина выясняла отношения на улице с конкурентами из магазина напротив. Учитывая, что Камилла была одна а конкуренты трое здоровенных армян. Было удивительно и комично наблюдать как одна девушка наскакивает на трёх лбов.

Тогда Стрелец приказал остановить свой «Мерседес» и вылез на тротуар. Следом из машины выбрался Саныч, тогдашний начальник его личной охраны с «Глоком» в кобуре и характерным чекистским взглядом и Коготь, вице‑президент его корпорации а по совместительству специалист по «особым вопросам». Одного мгновения армянам хватило, что бы оценить эту троицу – и оставив девушку в покое и ретироваться. Камилла же успокаиваться не собиралась и схватив камень она с чувством кинула его вслед обидчикам. завершив всё действо убийственной матерной тирадой…

Так и познакомились. а потом встречи, ссоры, опять встречи, свадьба и рождение близнецов, Павла и Николая…Потом рождение дочери‑милой Любаши. Однако Камилла несмотря на то что является женой одного из самых высокопоставленных чиновников страны и очень удачливого предпринимателя‑ толстой домашней кошкой или светской львицей, не стала. Как была самостоятельной и лихой торговкой – так и осталась. И поэтому – занималась в Организации серьёзным делом, курировала сеть супермаркетов «Радуга» в крупных городах и одну из крупных строительных компаний в Москве. Попутно командуя производством «экспортного кавказского товара» поддельных спиртных напитков и сигарет ввозимых через Закавказье и Турцию в Европу. Это тоже приносило ощутимые деньги в копилку его, Стрельца, могущества. Это тоже был один из его постулатов‑ Сеть должна быть многопрофильной, должна совмещать, власть и бизнес, легальный и нелегальный и в этом залог успеха. Именно так он начал делать ещё в начале девяностых создав для «Восточной бригады» абсолютно легальный и успешный бизнес.

Это был первый шаг к сегодняшнему его положению. Не зря у него на столе стоит бронзовая статуэтка на память – «Страховое Общество «Сфинкс»» с придуманным им рекламным слоганом «Надёжность и спокойствие тысячелетий». Мда… были времена…

– Иди Любаш, с мамкой покатайся и братьев с собой позови. Я скоро присоединюсь. только немного поработаю

– На гидроцикле догонишь??? Как вчера??

– Ага малыш, именно так

Стрелец приподнял дочку и повернувшись поцеловал жену…

– Идите, девчонки, закончу‑ догоню

Константин Юрченко. Сент‑Луис. 5 августа. утро

В себя он пришёл только ночью следующего дня. С раздробленным пулей плечом, пробитой головой и сломанным носом‑ пристёгнутый наручниками к стойке госпитальной кровати. Боль была хоть и сильной, но вполне терпимой. Сильнее физической боли, слабости и жажды‑ его терзал другой вопрос.

На чём они «спалились»? Он работал на Сеть уже больше пяти лет сначала дома, на Юге России, затем в Европе и никаких особых проблем не возникало. Нет, конечно, приходилось периодически «ложиться на дно», менять документы и города спасаясь от преследования правоохранителей. Однако когда за тобой стоят такие связи и возможности‑ опасаться надо скорее конкурентов, чем полицию и спецслужбы. Из пятилетки работы в организации он от работал «туристом» с начала создания европейского подразделения то есть, больше двух с половиной лет. И нигде, ни в Германии ни в Италии ни в Голландии‑ столкновений с полицией не было, правда конкуренты бывало, сильно досаждали. А тут, в Штатах отработал менее восьми месяцев‑ и на тебе, попал…

Организация за такие провалы по головке не погладит, но и не бросит на произвол судьбы. Когда в Барселоне «охотники» устроили показательную бойню албанскому клану Хакечи – двое наркоманов видели и опознали «Фольксваген» на котором приехали стрелки. Через сутки троих из «ягд‑команды»(3) накрыла испанская полиция. Оружия у них не было, но были пятна оружейного масла в микроавтобусе и пара завалявшихся фургоне гильз. Организация через посредников наняла лучших адвокатов и дело стало медленно но разваливаться. Окончательно оно развалилось после того как один из свидетелей умер от передозировки сильно разбавленного известью героина а второго пристрелил снайпер несмотря на мощный полицейский эскорт прямо у входа в здание суда. Подозреваемых пришлось отпустить а прокуратура королевства громко «обделалась» в очередной раз и опять из за фантазий по поводу вездесущей «русской мафии». Причём, что характерно, все трое задержанных были не русские а выходцы из Литвы и Украины.

Этот пример часто приводился в качестве примера на семинарах Организации на тему – «Если вас задержала полиция», что способствовало уверенности сотрудников в своих работодателях.

Костя усмехнулся, поморщившись от боли… ему всегда был интересен формальный подход. Никаких тут «бригад», «братвы», «курьеров» … а всё сугубо по европейски, по деловому‑ «Организация», «семинар», «координаторы», «сотрудники»… и конечно золотая фраза висящая в Учебном Центре «Молчание на допросе‑ основа корпоративной этики». Надо ж такое придумать – шутники.

Так как же мы спалились??? Ехали по маршруту L121А уже в четвертый раз, что бы сделать «закладку» товара в обычном, заранее определённом месте и в заранее оговоренном количестве – шестьдесят тысяч «зебр» и двенадцать килограмм отменного афганского героина с фирменным тавром «898» и тут откуда не возьмись‑ легавые…Да не просты легавые а «федералы» в бронниках и с автоматами армейского образца. Подготовленная засада. Надо напрячь оставшиеся мозги и подумать откуда они могли об этом познать…

Костя смотрел в потолок и ожесточённо скрипел мозгами. Вариантов провала вырисовывалось – три…

1) Либо ФБР раскрыло всю сеть Организации и эта засада была элементом масштабной операции

2) В Организации завёлся предатель на уровне подразделения или выше

3) Информацию слили – деловые партнёры или конкуренты.

Наиболее возможным представлялся именно третий вариант – такие случаи бывали когда Костя работал дома или в Европе.

Тем временем черное небо за окном постепенно меняло цвета то грязновато – серый, то на розовый

В законные права входил новый день. Мимо дверей палаты с сопением и позвякиванием прошла громоздкая фигура полицейского…

О… вертухая приставили… молодцы. лениво подумал он. Повезло мне, как утопленнику. хотя я то жив а вот Божедару, бедняге, голову начисто отстрелили. жаль его конечно…

С Божедаром Чосичем, он работал в Европе‑ прошёл с ним огонь и медные трубы и всегда очень ценил в нём три вещи‑ умение молчать, умение великолепно водить машину и умение работать ножом. Стрелял то Костя получше…Как никак сначала занимался пятиборьем, потом срочная служба в морской пехоте Тихоокеанского флота и первая Чеченская компания, потом краевой ОМОН и вторая чеченская компания с которой и началось знакомство лейтенанта Кости Юрченко с всепроникающей Сетью…

После контузии в уличных боях за Гудермес в феврале 2000 года Костя совершенно неожиданно для себя оказался в элитном пансионате «Ключевое» который принадлежал частному благотворительному фонду «Отчизна». Там он пробыл на реабилитации в компании почти сотни армейцев, милиционеров и вэвэшников, три недели, чему был несказанно рад. Отличные номера на двоих, роскошная мебель и высококлассное медицинское оборудование, красивая русская природа вокруг пансионата, бассейн с гидромассажем и прогулки на снегоходах‑ всё располагало к полноценному лечению и отдыху от серой действительности. Не мешали даже психологические тесты. Насмотревшись голливудских боевиков про мешающихся под ногами честных копов – жалких киношных «мозгоправов» Костя ожидал увидеть на тестировании таких же как в кино унылых, нервных психологов. Однако штатным врачом‑ психологом оказалась эффектная шатенка Наталья Викторовна которая умела ладить даже с суровыми ветеранами бесконечной кавказской войны. Да и сами тесты делал компьютер надо было только кнопки нажимать…

Сосед по номеру, Коля Бубенчиков как то в шутку сказал‑ что отсюда, из этого пансионата отбирают в личный спецназ президента страны…Знал бы, ты Коля‑ что был так недалёк от истины…

Через три недели подлечивший здоровье и нервы Костя вернулся к себе домой на Ставрополье. А в 2003 во время очередной командировки на Кавказ, расстрелял из РПК, белую «семёрку» из которой бросили гранату в их блок‑пост. «Семёрка» эта по оперативной информации, неоднократно светилась во время обстрелов и терактов против российских войск. При попытке её остановить из тонированного заднего окна в сторону омоновцев вылетела «фомка» а затем появился ствол АКМа… Присев за бетонным блоком от летящих осколков, Костя затем распрямился и неторопливо, как в тире расстрелял «Жигули» длинной, в две трети рожка – очередью… В машине оказалось три трупа – за рулём девушка в чёрном, лет двадцати от роду и два типичных головореза в турецком камуфляже и с автоматами в руках. В карманах у них оказались подлинные удостоверения сотрудников охраны, президента Чечни муфтия Ахмадова.

Прокуратура возбудила дела а Костю немедленно отправили домой‑ до окончания следствия. Через полгода прокуратура Чечни выдала санкцию на его задержание и этапирование по месту преступления‑то есть в Гудермес. Как выяснило честное следствие‑ озверевшие от страха омоновцы расстреляли автомашину с невинными и безоружными чеченцами когда те проезжали мимо их блок‑поста. Оружие таинственным образом у покойников пропало а вот отличные характеристики с места жительства и службы появились. И это несмотря на то – что все покойники включая девушку были боевиками амнистированными только месяц назад. Так же и появились многочисленные родственники‑ среди них парочка городских чиновников и даже один майор из местного УВД.

Старший лейтенант Юрченко‑ оказался крайним и за ним отправились оперативники краевого УСБ выполняя распоряжение чеченских «следственных органов». То, что Костя в чеченском СИЗО не протянул бы и суток‑ их никак не волновало. Как это не волновало командование отряда, начальника УВД и московских генералов. Однако Костя не был тем бараном – которого можно просто на верёвке потащить на бойню. Видимо сказывалась настоящая казацкая, запорожская кровь. В тот момент когда опергруппа УСБ поднималась к нему на четвертый этаж старой «хрущёбы», Костя сунув за пояс джинсов левый, «командировочный» ТТ и покидав деньги и вещи в спортивную сумку вышел на лестничную клетку. Произошла как говориться – «Встреча на Эльбе» в результате которой старший «гестаповец» лишился пяти зубов, а его оперативники получили по пуле в коленные чашечки. Костя же оказался в бегах и на хвосте у него весели все бывшие коллеги. Затем к ним присоединились по просьбе «компетентных органов» – милиционеры братской горной республики.

Так бы и закончилась, рано‑ или поздно жизнь Кости Юрченко‑ если бы он не нашёл в кармане своих джинсов, застиранную визитку пансионата «Ключевое». Терять ему было уже нечего‑ и он набрал номер Натальи Викторовны

В течении двух‑трёх минут он сбивчиво пытался объяснить и напомнить психологу, кто он такой и почему звонит…

В трубке раздался бархатистый голос Натальи Викторовны

– Я вас помню, Константин у вас были отличные результаты. позвоните мне ровно в 19 часов…

Эти часы были для Кости сущей пыткой. он спрятался в тени сирени недалеко от телефон‑ автомата тиская с руке рукоятку пистолета и надвинув кепку на самые глаза.

Когда стукнуло ровно 19–00 он опять набрал номер оглядываясь и ожидая каждую секунду возле таксофона группу захвата из УСБ. Живым отправляться в руки чеченских коллег‑ ему никак не хотелось.

– Доберитесь до Краснодара, найдите механический завод «Пламя» подойдите к проходной Љ 3 и позовите Петра. Он будет ждать Вас до вторника.

Почему Костя поверил ей. он до сих пор не знает. Видимо утопающий хватается за соломинку. а Наталья Викторовна‑всё таки психолог…

С тех пор он работал на Организацию. И что его поражало больше всего, то это размах деятельности и её возможности. сначала он думал что станет какой ни будь «шестёркой» у богатенького Буратино с причудами. Однако никакой, самый крутой олигарх как к примеру Сосновский или Аронович в лучшие годы не могли и десятой доли того, что могла сделать Организация. Сделав ему новые документы его совершенно официально оформили в новую, только что появившуюся, структуру‑ Финансовую полицию. И даже присвоили звание‑лейтенант полиции. Через пару лет перевели обратно в систему МВД, но уже капитаном в СОБР главка по Центральному Федеральному Округу. Именно тогда он и стал «туристом»‑перевозил различные грузы по стране, в основном оружие и взрывчатку‑ гораздо реже, наличные. Правда после его «туров» в этих городах происходили убийства каких ни будь высокопоставленных чиновников, чекистов или прокуроров. Но это его не волновало‑ они его обрекли на смерть, ради, как они любили говорить с высоких трибун и в тиши кабинетов – «России» так пусть теперь подыхают сами… Радетели… блин… за Родину…

Тем временем совсем расцвело и в палату(или камеру) вошла целая делегация‑ огромный и пузатый негр – полицейский в форме и жетоном на рубахе, длинный и тощий врач с надписью на бэдже «Д‑р Пауэлл» и маленькая миловидная медсестра с большими и чуть раскосыми восточными глазами и пластиковым подносом в руках. Она смотрела на Костю с испугом и интересом…

Доктор Пауэлл внимательно осмотрел повязки и сказал что то заумно – научное медсестре, та кивнула. Ещё раз посмотрев на Костю доктор – «долгоносик» выскочил из палаты буркнув на ходу «Спасибо» офицеру полиции.

Медсестра опустила на выдвижной столик поднос на котором оказались – тарелка с каким то варевом, чашка с жидкостью, слегка пахнущей кофе, два стакана с водой и горсть разноцветных таблеток. Вся тара тоже была пластиковая включая ложку и стаканы…

Костя наконец то рассмотрел бэджик у медсестры «Каталина Урарте»… Катя значит по нашему…

Вооружившись пластиковой ложкой и салфеткой медсестра подцепила ложкой варево и попыталась засунуть ему в рот. Костя поперхнулся, дёрнулся всем тело и попытался встать забыв про кости и наручники. Каталина пискнув, отпрыгнула, опрокинув поднос, а вот огромный негр, наоборот придвинулся, грозно сопя и положив одну руку на кобуру и другую на электрошокер «Тазер». Тут же в дверях появился второй не менее толстый и сопящий полицейский – только теперь уже белый. От негра несло потом и дешёвым, резким мужским одеколоном он придвинулся в упор и сверлил Костю глазами…

Либо «Тазером» шарахнет либо задохнусь от его вони – подумалось Косте…Посмотрев на позолоченную заколку на рубахе чрезвычайно пахучего негра «Офицер Лерой»..

Надо было разрядить обстановку. и Костя произнёс…

«Всё в порядке‑ мистер Лерой» и попытался выдавить из себя подобие жалкой улыбки…Вертухай, как то резко остановился, а затем вернулся в прежнее месторасположение в углу палаты сказав одно

– Не дёргайся парень а то не встанешь…

Моих знаний английского хватало только на три десятка фраз но сейчас одна из них мне пригодилась…

Повернув голову к Каталине, застывшей словно изваяние в другом углу я прошептал…

– Воды, пожалуйста. мисс Урарте

Напившись сначала воды а потом отвратительно сваренного кофе от которого несло так же как и от Лероя, Костя проглотил несколько ложек месива и потом принял таблетки. Под неусыпным взором Лероя не убиравшим руки с рукоятки шокера. Однако лекарства помогли – боль стала стихать а голова‑ прояснятся…

Костя собирался уже поспать‑ но тут в дверь вошли двое в строгих костюмах. У одного на лице была белая повязка в районе шеи…И Костя узнал их

Тот высокий и рыжий – командовал операцией и стрелял из огромного пистолета, а с повязкой это тот, недорезанный им агент, ранивший его в плечё и здорово пнувший ногой под колено…

…Как это я так лопухнулся и забыл про ворот бронежилета. пронеслось у Кости в голове. а то лежал бы этот сучёнок – автоматчик с перерезанным горлом.

Тем временем Рыжий, выпятив вперёд челюсть‑ спросил. как бы утверждая

– Вы пришли в себя, мистер Аккерман???

Джеймс Кайл. Сент‑Луис. 5 августа утро

Весь прошлый день, я и всё наше отделение буквально стояло на ушах. Сначала отправили в госпиталь раненных и поломанных коллег, беднягу Сойера в реанимацию так как после столкновения с «Юконом» в себя он так и не приходил. Из джипа извлекли шестьдесят тысяч таблеток «Зебра» и два увесистых мешка с героином. И таблетки и героин отправились в лабораторию.

Затем наши и полицейские эксперты взялись за бандитов. Убитого измерили, сфотографировали, откатали отпечатки пальцев, взяли анализ ДНК и отдали на экспертизу водительское удостоверение на имя Ивицы Петрича, выданное ему в Филадельфии. Одновременно так же поступили и с бандитом – который был без сознания. У него была грин‑ карта и паспорт гражданина Германии – Николауса Аккермана.

Все документы на удивление оказались‑ подлинными. Шеф Диксон лично отправил запросы в колумбийский штаб Бюро, полицию Филадельфии и наконец‑ в Интерпол и службу миграции так как один из бандитов‑ был иностранцем.

К вечеру факс раскалился от принимаемых бумаг. Мы с шефом и Паульсеном, с удивлением, переходящим в шок, читали приходящие сообщения.

Во первых из Филадельфии пришли данные, что Петрич прибыл в Штаты около двух лет назад из Хорватии, по программе помощи жертвам Балканской войны. Сразу поселился в Филадельфии и в поле зрения полиции ни разу не попадал. Работал продавцом в небольшом оружейном магазине. По линии ФБР пришли более интересные данные‑ изучив присланную фотографию татуировки в виде совы на предплечье убитого сообщили, что – «Татуировка характерна для десантных и диверсионных подразделений сербской армии»

– Опять Балканы…пробурчал шеф.

– При чём здесь тогда федеральная программа помощи жертвам войны??? Ведь сербы именно эту войну и развязали. Откуда здесь взялся диверсант Милошевича??? Да ещё с американским паспортом?

– Будем разбираться, агент Кайл…

Через три часа стали приходить данные из лионской базы Интерпола – сначала по Петричу потом по Аккерману. Было от чего нервно пить кофе и ослабить тугой галстук. В Европе господин Петрич наследил очень здорово. Начнём с того, что это был никакой ни Ивица Петрич а Божедар Чосич‑ бывший офицер 63 парашютной бригады известный связями с военным преступником Арканом, после падения режима Милошевича он уволился из армии и отправился на «вольные хлеба» вступив в «зимунский клан». Вскоре сербская полиция стала разыскивать его за убийства, вымогательства и похищения людей. Спустя год. в начале 2003 Чосич внезапно исчез сначала из Сербии а потом и из Европы‑ по одним данным отправился на восток – в Россию, где скрывались многие сербские преступники или к родственникам в Аргентину. Так или иначе Интерпол потерял его след.

– Теперь он всплыл у нас и заметь с легальным американским паспортом и при помощи федерального правительства… заявил Диксон

– Этот хитрый балканский ублюдок поимел Госдеп и Службу Миграции. а так же весь Интерпол…

– А мы шеф поимели его. во время встрял Паульсен.

По второму бандиту информация была минимальная. Аккерман приехал в Германию из России абсолютно законно, как т. н. «немец Поволжья» в 2007 году и жил в центре для переселенцев – недалеко от Дрездена. По данным отдела натурализации МВД Саксонии – Аккерман удачно закончил курсы по языку и перебрался на северо‑восток Германии‑ в Росток, где и работал электриком. Однако такая скромная работа не помешала ему отправится в Штаты и временно поселится в той же Филадельфии. Виза и грин‑карта были в полном порядке так как вызов поступил ему опять же от общественной организации германоязычных американцев. Встретится так сказать с земляками.

Ни в ФБР ни в Интерполе на Аккермана практически ничего не было, кроме одного – идентичный его, отпечаток пальца, был обнаружен на дверце машины в которой перевозили оружие убийцы и бросившие её на месте преступления.

– Где и когда это было? резко спросил шеф

– В Германии полтора года назад. городок Мюнстер. там покрошили шестерых курдов, торговавших наркотиками. Собственно сами убийцы следов не оставили а вот тот кто им привозил оружие, оставил след большого пальца…

– Это же косвенная улика…

– Но других нет. это единственное, что есть на Аккермана…

– Да уж. судя по подготовке‑ он головорез почище Чосича, а ничего не него нет. Один отпечаток и то это к делу не особо пришьёшь

– Да он же в России жил, всю жизнь. надо там спрашивать…

– Значит готовь запрос в Вашингтон на этого отморозка и пусть они связываются с этими русскими

Остаток дня я просидел в лаборатории вместе с экспертом из Бюро Томом Левинзоном и сержантом‑экспертом городской полиции Алишей Брэддок, изучали ту дурь, которую изъяли на злополучном складе…

– «Зебра»‑совсем свежая партия не дольше двух месяцев назад заявила Алиша. Эта синтетическая дрянь появилась в Штатах менее года назад. из Европы как и «экстази». Но в отличии от «экстази» – новый синтетик даёт более яркие видения и большее время для их просмотра. За океаном эпидемия «зебромании» охватила не только маргинальные круги молодёжи но и взрослых людей – опору общества. Средний класс подсел на «зебру»‑ в попытке выйти из порочного круга запретов на курение и алкоголь. Инженеры и адвокаты, менеджеры и врачи‑ жрали «зебру» горстями отвлекаясь от унылой реальности. Интерпол и полиция европейских стран буквально сбились с ног разыскивая пути проникновения «зебры» на европейский рынок а главное‑ место где она синтезировалась и производилась. Усердие европейцев отчасти было вознаграждено‑ они выяснили, что ввозится «зебра» через Балтику и оттуда – уже через Данциг, Гамбург и Антверпен расползается по всей Европе. Второй путь – трейлерами минуя Польшу, Словакию и Венгрию в тщательно подготовленных тайниках. Производство, правда найти не удалось несмотря на применение спутников. Но специалисты сходились во мнении‑ что делают «зебру» где то на востоке. Может в Прибалтике, может на Украине или даже России.

Так как мы живём в глобальном мире, следом за Европой – «зебра» оказалась в США и произвела такой же фурор как годом ранее и в Старом свете. Соединённые Штаты пали к ногам нового наркотика, так же быстро как и его предшественники.

Кокаин‑ отступал под натиском «полосатой лошади»‑ дури нового поколения. Бюро и АПН прилагали максимум усилий, что бы остановить это наркотическое цунами – но не остановить ни хотя бы задержать – его пока не удавалось. Слишком хорошо и с умом была отлажена поставка «зебры» из Европы в США. Пользуясь эпохой тотальной информатизации преступники заранее обговаривали, маршруты доставки, объём партии наркотиков и даже заранее переводили деньги на счета поставщиков. Те в свою очередь доставляли товар во время и в нужном количестве. В случае форс‑мажорных обстоятельств – после проверки этих самых обстоятельств клиенту выплачивалась страховка за товар и даже‑ неустойка. Но только в том случае‑ если эта вина поставщика. Если, что то начудил клиент‑то деньги взыскивались с него. В лучшем случае деньги. многозначительно взглянув мне в глаза добавила, Алиша.

– Откуда ты это всё знаешь, офицер Брэддок??? Официально спросил я, разглядывая скуластое личико Алиши…

– Эх вы, агент Кайл‑ не отрабатываете вы, денег налогоплательщиков, раз вас поучает офицер городского департамента полиции в тон заметил пожилой эксперт Левинсон…

Алиша засмеялась обнажив полоску жемчужных зубов

– Да просто у агентов Бюро много других направлений работы а мы‑ городские «ищейки» по борьбе с наркотиками занимаемся только этим. Нам террористов и шпионов‑ ловить не надо…

Нет, всё таки какая очаровательная эта девушка, подумал я.

– Офицер Брэддок, не выпить ли нам кофе с сандвичем???Спросил я стараясь не краснеть

– А то желудок знаете ли бунтует…

– Ооо и это несмотря на такие жестокие раны‑ агент Кайл???

Теперь она смеялась и откровенно поддевала меня.

– Через пол часа, агент, в кофейне «Бачолли». Ещё раз улыбнувшись Алиша прильнула к микроскопу…

Выходя из лаборатории я увидел поднятый вверх большой палец Тома и автоматически выпятил грудь колесом, за что немедленно поплатился‑ гематома отозвалась приступом резкой боли под фиксирующей повязкой.

Кофе в «Бачолли» подавали прекрасное, под стать ему были круассаны и сэндвичи. Мы с Алишей сидели и болтали у окна с видом на Лошадиное озеро.

– А ты молодец, Джеймс, лихо скрутил злодея

– Да он уже ранен был…

– Ага. и не смотря на это чуть тебя не прирезал…

– Можно сказать повезло. коллеги его во время вырубили. За время разговора выяснилось что Алиша Брэддок родилась в Панаме, где её отец, сержант Корпуса военной полиции служил на одной из баз в зоне канала. Мать её работала там же на базе, в госпитале. Едва Алише исполнилось десять лет, как отец уволился и забрав семью вернулся в Штаты, где его покойный предок завещал небольшое скобяное производство и неплохой дом в районе Сансет‑Хиллз. Так, что им было куда возвращаться. Дальше всё было стандартно, Алиша окончила школу и поступила в Университет Миссури на биологический факультет. Отец с матерью и старшим братом Дилом занимались семейным бизнесом. Семейная идиллия закончилась осенью 2002 года когда её отца убили двое «транзитных» грабителей бежавших из Индианы на юг. Им приглянулась новая машина с мощным двигателем. Брэддок старший сопротивлялся яростно‑ но он был безоружен а грабители‑ нет. В итоге его доставили в больницу с тремя огнестрельными ранениям в больницу где он и умер – не приходя в сознание.

С тех пор жизнь Алиши – резко изменилась она стала совмещать учёбу вместе с занятиями стрельбой и самообороной а последние университетские годы служила в группе «общественных помощников» департамента полиции. После окончания университета она пошла работать в полицию. Причём первые годы она отработала в городском патруле, имела задержания и была приглашена лейтенантом Вильямсом в отдел по борьбе с наркотиками.

– Так что, Джеймс из «грозы для шпаны» стала лабораторной мышкой‑ закончила свой рассказ Алиша… Как то незаметно мы перешли на ты…

Потом они вернулись в отделение где их ждало начальство в полном составе приехал Вильямс с двумя детективами – Хубером и Коулманом так же шеф Диксон, который с кем то негромко разговаривал по мобильнику.

– Отбиваешь у нашего отдела такую королеву‑агент??? Ехидничая спросил Вильямс. У меня тут предложение к вам. Слишком уж ваш задержанный опасен‑ стоит думаю, его перевезти в окружную тюрьму под более надёжную охрану. Я уж связался с тюремщиками‑ его готовы принять и даже выделить койку в медицинском блоке.

– Спасибо лейтенант, закончив говорить, Диксон повернулся к нам. Только что звонили из Бюро – сказали, что завтра‑послезавтра за этим уродом прилетит опергруппа из Вашингтона и отправит его в федеральную тюрьму. А пока пусть полежит в городском госпитале…мы его здорово отделали – думаю придёт в себя не раньше чем через сутки.

– Как знаете агент, довольно сухо сказал Вильямс видимо ему не понравилось – что «федералы» отвергли его разумную идею.

Полицейские ушли забрав с собой копии документов и Алишу…

– Езжай домой, Джеймс‑ тихо сказал шеф, сегодня был чертовски тяжёлый день. Ты был молодцом, парень, напишу на тебя представление в Вашингтон. Это твоя первая заварушка, Джеймс?

– Со стрельбой да, сэр…

– Ты отлично справился. Иди отдыхай, купи чего ни будь выпить перед сном, что бы унять боль и нервы…

Но выспаться мне толком так и не удалось. Едва я доехал до дома, как раздался звонок шефа.

– Мне звонили из госпиталя, этот немецкий ублюдок, похоже, пришёл в себя. И даже успел напугать медсестру…

– Он что пытался бежать??

– Нет. Отказывался есть и принимать лекарства. Но охранник его быстро успокоил

– Он что то говорил?

– Да просил воды. весьма жалобно. Завтра с самого утра – едем к нему, попытаемся расколоть по «горячему»..

– Не будем ждать опергруппу???

– Одно другому – не мешает Джеймс. ты ведь не простой охранник а оперативник Бюро. это наша работа, сынок…

Положив трубку и проваливаясь в сон, я подумал, что сегодня впервые за два года шеф назвал меня по имени. это хорошая примета…

– Значит теперь я – в его, Диксона команде…прошептал я. стремительно проваливаясь в чёрную воронку сна.

Стрелец. Тиват. 6 августа. Утро

Он всегда любил опасность. Опасность привлекала его как колода карт – шулера или «однорукий бандит» – посетителя подпольного казино. Но ещё больше он любил власть. А стремление к власти, порождало – опасность. Вот это была настоящая игра. Не какой‑то дурацкий бильярд или шахматы а настоящая – ИГРА где ставка жизнь или вещь, которая для него, дороже жизни‑ ВОЛЯ. Деньги он использовал всего лишь как инструмент, как таран для достижения своих целей. Когда многие его коллеги по бизнесу – тратили миллионы я поместья и замки во Франции или Испании, яхты и бездарных провинциальных певичек которых они хотели видеть звёздами эстрады. Стрелец все деньги вкладывал в дело‑ сначала в оружие и снаряжение для своей «команды лейтенантов», затем в специалистов по страхованию и недвижимости для своих компаний, потом уже в собственную инвестиционную программу. Никогда не экономил на кадрах и связях. Поэтому сейчас по прошествии почти двадцати лет с момента его первых «властных комбинаций» его бизнес империя насчитывала несколько крупных предприятий‑ к примеру «Электромеханика» которая, выпускала промышленное оборудование начиная от буровых вышек и тепловозов и заканчивая электрическими лампочками или «Восток Телеком» обеспечивающая мобильной и спутниковой связью всю Сибирь и Дальний Восток да много ещё чего. Сейчас он уже мог себе позволить купить и старый рыцарский замок в уютной Моравии, целый флот яхт или даже парочку коралловых атоллов. Но это был лишь внешний антураж, погремушки, пыль в глаза для отвлечения внимания. Он создал своё невидимое государство‑ Организацию которое всё больше и больше, словно метастаза, поглощала реальное государство. Особенно после начала кризиса – когда цены на нефть обвалились а все финансовые резервы страны ушли на поддержку близких к Председателю Правительства, олигархов или любимых его сердцу чекистов. В итоге народ начал роптать, олигархи и губернаторы – которым не досталось государственной поддержки стали «наезжать» друг на друга вместе и Кремль. Вместо «энергетической империи»‑получилась привокзальная пивнушка с золочёным крылечком. В итоге Стрелец запустил в ход операцию «Обвал» которую ему помогли спланировать несколько аналитиков, которых в своё время сократили на государевой службе.

И расчёт оказался – точным на сто процентов. Созданные Организацией мифические «народные мстители» стали убивать близких к Кремлю политиков, бизнесменов и высокопоставленных офицеров милиции и спецслужб. Стало понятно, что власть не может справится с безопасностью даже для элиты страны. Под это дело вспыхнули старые обиды как внутри кремля так и в регионах‑ губернаторы и олигархи тоже создавали свои мифические отряды «мстителей» и стали сводить счёты между собой и надоевшими всем федеральными чиновниками. Если к этому прибавить террористов с Кавказа и «эскадроны смерти» милиции и спецслужб которые тоже действовали‑ как хотели, то можно легко представить, что тогда творилось. Через восемь месяцев операция «Обвал» завершилась так как и было задумано.

Шестнадцатого октября – возле Ярославского вокзала милицейский патруль расстрелял группу подмосковных болельщиков. Это было результатом скорее всего нервного срыва у одного из милиционеров. Через сутки – столица была охвачена массовым молодёжным бунтом. Затем начались погромы отделов милиции и дорогих магазинов. В них участвовали и люди среднего возраста оставшиеся без работы из‑за кризиса…

В Москву были брошены части МВД укомплектованные милиционерами с Кавказа так как местная милиция особо зверствовать не хотела да собственно и боялась. Как и рассчитывала Организация‑ появление кавказских «правоохранителей» на улицах Москвы привело к тому, что армейские и милицейские части состоящие из русских стали поддерживать восставших. Особенно те части, командиры и офицеры которых в своё время проходили через реабилитационные и медицинские центры принадлежащие Организации, фонд «Отчизна». Дальше как говорится – дело было в шляпе.

Стрелец, а он тогда заседал в Совете Федерации от одной из сибирских областей и ещё несколько десятков самых известных губернаторов, сенаторов и бизнесменов опубликовали в интернете манифест с пафосным названием «Спасти страну для потомков» где настойчиво предлагалось, для улучшения ситуации в стране и имиджа за рубежом отправить в отставку премьера Молчунова и всё коррумпированное правительство и сформировать правительство «Народного доверия».

Не долго думая президент Бобров, сдал своего наставника и друга Молчунова и всех его чекистов как стеклотару. ведь своя рубашка как известно, ближе к телу.

21 октября было сформировано новое правительство во главе с лидером публичной оппозиции Максимом Косяковым, куда вошло так же несколько губернаторов. А Стрелец получил первый, скромный государственный пост‑секретаря Совета безопасности но к нему солидный довесок в виде должности председателя Общественной комиссии по контролю за деятельность специальных служб и правоохранительных органов.

Через полгода всё «позорное наследие тёмной эпохи» премьера Молчунова‑ было ликвидировано и люди Организации заняли в силовых структурах очень нужные и важные должности. Потом был кровавый месяц на Кавказе когда – армия крайне неудачно и медленно среагировала на попытку одного местного «царя зверей» президента Ахмадова создать некий «халифат» и этим шантажировать Москву. Армия на тот момент ещё подчинялась Боброву – министр и начальник Генштаба – были его люди и назначались в обход правительства.

Их с треском выгнали в отставку а «разруливать» ситуацию на юге отправили скромного секретаря Совбеза‑ но с чрезвычайными полномочиями. Стрелец – её «разрулил», координируя действия армии, внутренних и пограничных войск, госбезопасности и милиции. Менее чем через три недели несостоявшийся «халиф» отправился в ад, как и большинство его воинов. А Кавказ стали обносить чрезвычайно мощным – «поясом безопасности» что‑ бы исключить повторения таких инцидентов.

Стрелец получил очередное повышение – возглавил Министерство Обороны, оставаясь при этом секретарём Совбеза. Были рады все, и Бобров‑ поставивший, как он считал, во главе самого проблемного ведомства – надёжного и способного человека, рад был Косяков видевшего в нём «реформатора и соратника по борьбе» и даже лидер оппозиции – харизматичный, настырный, горластый трибун‑националист Мирошкин и тот считал Стрельца чуть ли ни Карлом Мартеллом выжигающим исламскую заразу.

Вот именно к этому он и шёл – долгие годы. Роль незаметного но незаменимого властителя с практически необъятной властью.

Первым делом возглавив военное ведомство – он поставил на место начальника Генштаба своего давнего знакомого, генерала Усольцева, командовавшего Сибирским округом. Это был молодой, энергичный генерал котором едва перевалило за сорок пять успевший повоевать во всех конфликтах последних лет. Под себя Усольцев и стал формировать новую военную верхушку.

Стрелец встал с постели тихонько, что бы не будить крепко спавшую Камиллу и прошёл в спальню к своим мальчишкам. Поправив одеяло на Кольке прошёл дальше от спальни к своему рабочему кабинету. Ситуация с пропавшими «туристами» и крупной партией товара‑ его тревожила. Нет, дело было не в деньгах а в том, что под угрозу были поставлены – стратегические планы. Как крайне не глупый человек, знающий основы экономики – Стрелец понимал, что колоссальный военный бюджет как этого хотят видеть все генералы и многие политики включая него, просто банально разорит страну и обрушит её и без того хилую экономику. Для этого Организацией и был разработан очередной план «Транзит». План как всегда отличался простотой и изяществом и был составлен как и положено солидной структуре на основе аналитики и глубокого мониторинга заданной темы.

Европейский рынок наркотиков имеет объём более тридцати МИЛЛИАРДОВ долларов, а американский – почти шестьдесят МИЛЛИАРДОВ.И это не окончательные цифры. Так вот эти деньги уходили в карманы каких то грязных албанцев, цыган, арабов, пуэрториканцев и прочих человекообразных существ.

Стрелец считал такое распределение не справедливым и хотел подмять под себя хотя бы половину европейского рынка и четверть американского. Вырученные деньги должны были идти на техническое перевооружение армии и военной промышленности. Естественно первую скрипку в этом переоснащении, играли бы компании связанные с его Организацией. Более того хватало и на военно‑спортивные клубы, исторические фестивали, новые госпитали и прочую около военную чепуху. И пожалуй главное‑ наркотики ослабляли экономику, уничтожали и калечили население потенциального противника. Противника его, Стрельца, глобальных планов.

Сев за стол и закурив‑ от этой привычки он никак не мог избавится и страшно бесился на свою слабость, Стрелец открыл ноутбук и быстро напечатал.

«Коготь. Разберись с пропавшим попкорном и туристами СРОЧНО! И принимай необходимые меры! Время нам очень дорого»

Посидев еще минут пять, он налил себе из плетённого кувшина местного, скадарского вина и вышел на террасу. Над Адриатическим морем кружили чайки…День обещал быть, солнечным.

Джеймс Кайл, Сент‑Луис. 5 августа. День

Шеф заехал за мной ровно в 7‑30. Утро для меня выдалось весьма нервным, особенно когда я пытался побриться минуя повязку на подбородке. В итоге я умудрился порезаться а затем ещё обжёгся кофе. Так что настроение было испорчено с самого утра. У шефа видимо не задалось не только утро но и предыдущая ночь. В машине крепко пахло мятной жвачкой и чуть слабее «Джеки Дениэлс», белки глаз были покрыты сеточкой лопнувших сосудов, а на скулах играли желваки.

– Выспался сынок?

– Да сэр, спасибо, спалось хорошо

– Это хорошо… как раны не болели?

– Нет сэр…

– А я от Сойера возвращаюсь. ночью операция была. Сказали что всё у него будет нормально. Двенадцать лет мы с ним рука об руку шли. и тут на тебе. Его покалечили какие‑ то европейские ублюдки. И где!!!У нас. дома в Штатах. Прямо Бейрут. какой‑ то.

Руки шефа нервно стиснули руль и я видел как побелели костяшки на его мощных, красновато‑рыжих лапах

Когда ты сидел с этой милашкой Вильямса в кофейне – я поговорили с её шефом и нашим стариной Левинсоном по поводу найденной дури…

– Про «Зебру» сержант Брэддок, мне рассказала…что…

– Не перебивай старших, сынок, речь не об этих «колесах» для затраханных жизнью клерков а от том героине который мы нашли вместе с ними. Это афганский героин. чистейший мать его. афганский героин. Теперь ты понял почему Бюро так переполошилось и сразу присылает самолёт за уродом. Эта гадость появилась у нас вместе с «Зеброй». месяцев семь назад. отличное качество и доступная цена. Новый бренд сынок. видел цифры на брикетах???

– Да. Три цифры «898»

– Так вот многие производители героина имеют своё бренд, какие ни будь три или четыре цифры. Эти цифры – абсолютно новые появились всего два года назад‑ естественно в Европе. и опять же вместе с «колёсами». Понимаешь о чём я веду разговор?

– Ммм. сэр. Это что, международный синдикат? Я правильно понял?

– Да. сынок. это международный синдикат который активно продвигает на рынке дури – новые торговые бренды, более дешёвые и эффективные. Этакий «Самсунг» от наркомафии. Нам удалось ухватится за кончик хвоста этой змеи. Так что разговорить этого подранка, пока он в шоке жизненно важно. Джеймс. Может быть от этого зависит твоя будущая карьера в Бюро…

И помолчав с минуту Диксон добавил

– Вот и пригодилось тебе знание этих варварских языков…

Честно говоря я не понял, почему шеф назвал русских и немцев – варварами, но Диксон был явно взвинчен ожиданием предстоящего допроса и бессонной ночью у палаты раненного друга так, что спорить с ним некого желания не было…

Подлетев к стоянке для служебных машин у городского госпиталя Св. Анны, мы достав удостоверения сотрудников Бюро прошли мимо охраны и пошли к лифтам с намерением подняться в спецблок для раненных преступников на пятом этаже госпиталя. На выходе из лифта на стуле сидел монументальный офицер полиции и стоял стол с установленными мониторами по которым было видно весь спецблок. Ещё один полицейский с заколкой «офицер Берк» прогуливался возле палаты с задержанным а третий маячил у запасного выхода с этажа. Да. трое охранников – это надёжно, особенно если учитывать пуленепробиваемые окна и двери спецблока о выскользнуть отсюда не смог бы и Спайдермен.

Предъявив удостоверения мы прошли внутрь и тут же к нам подошёл детина Берк

– Сэр, он очнулся. меня сменщики предупредили что вы приедете

– Подожди пожалуйста, за дверью но если что, далеко не отходи‑ эта тварь опасна как скорпион.

– Не сейчас сэр. мне ребята рассказали как он скулил от страха. когда Лерой пригрозил ему шокером.

Ничего не сказав, а смерив скалящегося офицера раздражённым взглядом Диксон вошёл в палату…

– Вы пришли в себя, мистер Аккерман???Холодно спросил шеф.

Раненый выглядел плохо. если не сказать ужасно. Огромные синяки вокруг глаз – верный признак сломанного носа или сотрясения мозга, повязка измазанная кровью на левом предплечье и наконец рассеянный взгляд. Да к тому же целая рука прикована наручниками к специальной кроватной раме.

Я суфлировал вопрос по немецки… Аккерман никак не отреагировал на слова продолжая пялится куда то между нами, в стену.

– Повтори теперь на русском, приказал Диксон. Я повторил. Раненый бандит c трудом повернул ко мне голову и прошептал

– Vot suka po nashemu ponimaet.. В глазах на миг зажёгся интерес одна через секунду они стали такими безжизненными как и были раньше…

Так, значит по русски – он понимает лучше чем на немецком. произнёс шеф. Смотри, сынок, я буду спрашивать а ты переводи.

Однако ничего не получилось. После первого всплеска активности Аккерман перестал на нас реагировать и лежал подобно бревну, не обращая внимания на наши вопросы.

Постепенно Диксон стал закипать. После очередного брошенного нами в пустоту вопроса он нагнулся к лицу бандита и прошептал

– Ты гнида у меня сейчас кровью умоешься. мы находимся в спецблоке и никто внимания на твои вопли не обратит. Я перевёл слова шефа‑ подсознательно понимая, что подобным образом, Аккермана – вряд ли разговоришь. Однако шеф уже ловил террористов и наркобаронов, когда я под стол пешком ходил и лезть в его методику допроса мне не хотелось…

Продолжая улыбаться шеф резко схватил палец бандита на прикованной руке и стал его выкручивать. Бандита вывернуло дугой однако он не произнёс ни звука…Потом. Аккерман приподнял голову и зубами вцепился в лицо шефа. Молниеносно… как в фильмах ужасов. Затем подтянув ноги к груди он, что есть силы ударил коленями мычащего шефа в бок…Хрюкнув и заливая кровью постельное бельё и пол палаты шеф отлетел к стене подобно щепке…

Это всё заняло не более двух секунд и было словно в замедленной съёмке. Я преодолел оцепенение и с криком «Берк, сюда» повис на Аккермане. Он пытался меня укусить или брыкнуть ногами. но я удачно держал его поперёк туловища. Вбежавший офицер Берк с размаху ударил Аккермана дубинкой по голове. однако она соскользнула с головы и обрушилась на раненное плечо бандита…Раздался просто звериный вой и непонятно как, Аккерман сбросил меня и освободился от захвата. И ударил ногами Берка вниз живота. Берк рухнул прямо на меня и мешал подняться.

Я поднял глаза и встретился с взглядом Аккермана. это был взгляд обезумевшего, затравленного волка который собирался умереть терзая зубами горло врага. Рука сама потянулась к кобуре…

Тут раздался выстрел и мне в лицо ударил поток крови и осколков черепа… Аккерман. или как там его‑ был мёртв…

А бледный шеф сидел в углу, сжимал свой огромный «Ругер» и утирал кровь льющеюся из прокусанной щеки…

Господи. твою. мать….прошептал потрясённый Диксон. это ж единственный свидетель…

– Да ещё безоружный и раненый невпопад прокомментировал офицер Берк…

Это был какой то кошмар. Весь день я писал кучу отписок а шеф получив первую медицинскую помощь и прививку от бешенства названивал в Вашингтон. Несмотря на закрытые двери кабинет я понимал, что Диксона сейчас имеют в особо извращённой форме. Мало того, что он застрелил единственного задержанного по делу федеральной юрисдикции так он ещё сделал это по отношению к человеку без оружия прикованного к постели. Скандал. конечно. Надо же так попасть. Вот тебе и карьера. о которой говорил шеф. Либо здесь сгноят как не справившегося или вообще на Аляску отправят, гризли охранять…

Затем последовал визит к окружному прокурору и новый водопад писанины к которому прибавились психологические и медицинские тесты. А завтра ещё из Вашингтона прилетает целая группа агентов для разбирательства…

В итоге шеф махнул на всё рукой, отправил меня домой а сам закупив выпивки, отправился к своей подруге, миссис Такер, приказав мне забрать его не позже восьми утра…

Едва я доплёлся до дома. так мне позвонила Алиша…Как говорил нам преподаватель русской культуры в Куантико, есть такая поговорка «Нет худа без добра». теперь я понял, что это значит.

Бульбаш, Сент‑Луис.6 августа. Утро

Две машины, белый «Туарег» и серый пикап «Форд Ф‑150» въехали в город со стороны Канзас‑Сити. За рулём «Туарега» не превышая скорость и категорически не нарушая правила сидел Олег Корженевич, известный в Организации «охотник» по прозвищу Бульбаш, что выдавало его белорусское происхождение, рядом с ним сидел, одев наушники от своего мобильника, Харон а на заднем сиденье с освящённым отблесками ноутбука, широким лицом – Лопата. В следующем в отдалении пикапе – Хвост и Мясо. Вся пятёрка прибыла в Канзас‑Сити через Филадельфию куда их доставил бизнес – джет Citation X принадлежащей Организации авиакомпании. Высадив «охотничью команду» в Миссури он немедленно вылетел в Кливленд, где и остался ждать заправленный топливом и готовый отправиться в любою точку мира по первому сигналу. Бульбашу, была поставлена чёткая задача‑ выяснить всю подноготную провала «туристов» локализовать утечку информации. Если надо‑ максимально жёстко. Информационную и материальную поддержку им оказывал один из самых высокопоставленных деятелей Организации‑ сам Коготь. Минуя так называемых «местных координаторов». «Охотники» не знали «координатора» а он не знал «охотников»‑это фирменный стиль Организации. Каждый ведёт только свой участок работы, общаясь через посредников. Если эти принципы нарушались и с «охотниками» напрямую работали «советники»‑то ситуация была действительно чрезвычайной В аэропорту их встретил латиноамериканский мужичёк – тот указал на несколько ящиков лежащих в его грузовичке и протянул пакет с документами. В ящиках было необходимое для работы снаряжение, заказанное заранее а в пакете – документы на арендованные машины, водительские удостоверения и мобильный телефон и кредитная карта с солидной суммой. Так же Лопата привёз с собой ноутбук постоянно подключённый к серверу Организации куда поступала самая оперативная информация.

По последним данным было известно, что весь груз в руках ФБР а оба «туриста» мертвы. Причём Юнкер был застрелен при попытке к бегству находясь в больнице. Как свидетельствовали об этом «горячие» новости Сент‑Луиса выложенные на сайте этого города. Вот, что значит – «информационное общество». любой придурок прибывшей десять часов назад в США – уже в курсе последних событий города в штате Миссури. Одним словом‑ Запад. приятно работать.

Когда то Олег Корженевич был полковником ГРУ начав карьеру в диверсионных подразделениях потом более пятнадцати лет – оперативником. Служил в Сирии, Турции затем на Балканах. там и нащупал ниточку которая в дальнейшем привела его к увольнению из военной разведки. Хорошо, что жив остался, обычно за то, что лезут в высшую политику – закапывают на Руси глубоко и надолго. Но ему повезло – попал в Организацию. Вот здесь его мастерство боевика и вербовщика – сильно пригодилось. За семь лет работы‑ у Бульбаша не было ни одного провала или срыва операции да и его команда была как на подбор. Харон – единственный в команде без боевого опыта и даже никогда нигде не служил. Отличился тем что в восемнадцать лет отомстил за изнасилование своей сестры изувечив насильников с помощью металлического прута. Всех троих. Двое не выжили. Суд решил, что на лицо «фашистское нападение» на мирных эмигрантов так как насильники были таджиками и определил Харону, тогда ещё Диме Сурикову срок в пятнадцать лет. Через пару лет про эту историю узнала Организация и негласно провела тестирование. Результат поразил специалистов‑ в молодом парне скрывался настоящий боец‑который при нужной обработке мог стать настоящим профессионалом. И он стал. Отлично работал и голыми руками и оружием ближнего боя. А главное‑ абсолютное спокойствие как у матёрого диверсанта с многолетним стажем. У Бульбаша было к нему почти отцовское отношение

Лопата‑ в миру Анатолий Белицкий, происходил из семьи потомственных дипломатов и поэтому когда то относился к внешней разведке. Вылетел из органов после расформирования боевой группы «Заслон» которая не смогла защитить посла в Ираке. Большим был любителем всяких взрывных устройств и детонаторов. Хвост‑ бывший оперативник ГУБОП украинского МВД, Костя Ващук, сгоревший на сборе компромата на нынешнюю политическую элиту «незалэжной», когда она, ещё собственно национальной элитой и не была. Вариантов там было не много‑ и что бы не стать «без вести пропавшим» как двое его сослуживцев из спецотдела – он предпочёл стать сотрудником Организации. И наконец – Мясо, он же Кшиштоф Шиманьский – польский майор‑парашютист, после увольнения из армии нанявшийся в американскую частную фирму «Блэкуотер» выполняющею грязную работу в Ираке. Однажды он и несколько его сотрудников отбили нападение террористов на конвой с продовольствием при этом, правда положив несколько десятков зевак – включая, самок и детёнышей арабов. Разгорелся жуткий скандал и Кшиштофа уволили – заплатив компенсацию. Болтался без работы по Европе пока не уехал в Голландию к дальнему родственнику работающему в криминальном бизнесе. Там его Организация и нашла. Рекомендации у парня были самые серьёзные да и многочисленные проверки указывали на то‑ что пан Шиманьский мужчина ответственный и к «лихому делу» имеет живой интерес. А уважение своих нынешних коллег он завоевал полгода назад во время экстренного визита «охотников» в Афганистан. Вырезав один из караванов невесть откуда взявшихся конкурентов, они захватили на редкость упрямого пуштуна‑караванщика. Его срочно требовалось разговорить, и чем быстрее‑ тем лучше. Новобранец в команде – Кшиштоф молча вытащил десантный нож, и без каких то эмоций на лице превратил бесстрашного «воина Аллаха» в скулящий кусок окровавленной плоти. Который не смотря на скулёж‑ рассказал всё что было нужно. За этот эпизод Шиманьский и получил от коллег – почётное прозвище – Мясо. И каждый раз с удовольствием его подтверждал.

Машины въехали в Сент‑Луис когда было уже пол‑ пятого утра по местному времени. В дороге‑ обговорили план действий. План был груб но эффективен. Бульбаш собирался захватить и расспросить самого шефа Диксона – откуда ему стало известно о грузе.

Коготь прислал самую свежую информацию‑адрес дамы, у которой ночевал шеф местного отделения ФБР. Захват собирались сделать там и времени было в обрез. ещё полчаса от силы сорок пять минут и на улице появятся первые обыватели‑ трудоголики.

«Туарег» оставили за углом и тройка бойцов стала обходить уютный особнячок в французском стиле. «Форд» с Хвостом и Мясом подъехал прямо к дому и они выбрались на улицу в касках, облачённые в рабочие комбинезоны и очки. Если кто из соседей их увидит‑то ничего, обычные рабочие электрической или газовой компании приехали на ранний вызов.

Отогнув ножом раму в подвальном окошке‑ Харон проскользнул внутрь дома пользуясь крошечным но мощным фонариком. Через пару минут наушник рации отозвался

– Подвал чист, заходите.

Бульбаш и Лопата проникли следом. Осмотревшись, Лопата тихонько присвистнул

– Газифицированный дом. получится классический «несчастный случай»

– Не говори гоп…Пойдём на верх. А ты Харон‑ впускай ребят и смотри за соседями…

Вчетвером они поднялись в спальню на ходу натягивая маски. В просторной спальне, на кровати с вычурной спинкой спали двое. Тощий жилистый мужик с рыжими волосами и острым кадыком и пухленькая шатенка лет сорока. В спальне пахло потом, табаком, выпивкой и духами. На столике стоял десяток разномастных бутылок и довершали натюрморт‑ штаны и пиджак которые вместе с кобурой небрежно лежали на кресле. Хвост неслышно забрал кобуру. Но не зря Диксон долго служил оперативником а не кабинетной крысой. Прекратив похрапывать он резко открыл глаза и уставился на четвёрку в масках. Не дожидаясь его адекватной этому реакции, Бульбаш ткнул его сложенными пальцами в кадык. Вздрогнув, мужик сдавленно захрипел, суча ногами и проваливаясь в беспамятство. Женщина тоже проснулась – но её схватил за горло Мясо, одновременно сунув под нос лезвие ножа…

Замри, сука‑ прошептал он почти с оксфордским произношением.

Указав на её собутыльника пальцем Бульбаш прошептал

– Это шеф Диксон??? Ответом были бешенные кивки головой…

– Выруби её. но на время.

Мясо отключил дамочку затем быстро и беззвучно как паук муху связал скочем и заткнул рот её же пижамой.

Лопата пошёл осматривать дом, для проведения несчастного случая а Хвост и Мясо потащили Диксона в ванную комнату. Следом зашёл Бульбаш, со шприцем и ампулами…

Допрос не занял много времени. Под действием психотропных веществ‑ не врут. Шеф Диксон рассказал всё и про анонимный звонок, и про захват и про стрельбу в госпитале и про опергруппу Бюро которая прилетит сегодня днём. Ещё он рассказал, всё то о чем ему поведали эксперты.

На выяснение всех подробностей ушло около двадцати пяти минут. Всё это время Бульбаш размышлял‑ как по надёжнее устроить несчастный случай.

Дом находился на изрядном отдалении от соседей и это надо было использовать. Подозвав Лопату и Мясо приказал.

– Здесь будет сцена ревности. На всё – десять минут и уходим. Мы через дверь‑ Харон через окнов подвале. Перед уходом‑ закроешь за нами дверь.

Когда они закрыли дверь, всё выглядело – как несчастный случай, банальная ссора. И Диксон и его подруга мисс Такер – любили выпить и это как обычно – приводит к жуткому результату. Он пырнул её ножом четыре раза который взял на кухне. а потом прихватив с собой бутылку «Чивас Ригл» спустился в подвал – где и застрелился…Учитывая его репутацию выпивохи и неуравновешенного человека, что сломало его карьеру в Вашингтоне и особенно вчерашний нервный срыв со стрельбой в больнице‑ получился вполне закономерный финал.

«Форд» они оставили на стоянке ближайшего мотеля перегрузив всё оборудование в «Туарег» и отослав сообщение Когтю поехали в направлении на юг.

Стрелец. Москва. 8 августа. Утро

Заседание Правительства, было весьма напряжённым, страсти кипевшие в Думе сказывались и на работе министров. Если раньше все исполняли волю всесильного Молчунова то теперь власть предержащих выдвигали группировки в парламенте и регионах. Они же их и задвигали. Часто со скандальными обвинениями в коррупции и связях с «кликой чекистов‑бизнесменов». Нынешний президент – Бобров, опрометчиво избавившись от своего сюзерена, власть в руках, естественно удержать не смог и в течении года превратился в полный аналог носового украшения фрегата восемнадцатого века‑ красиво но бесполезно. Представительские функции‑ не более того. Бестолков но, одиноким домохозяйкам нравился его внешний вид. Пусть сидит. Но Конституцию переписали – превратив «сверх‑ президентскую» республику в обычную парламентскую. Теперь понимаешь – стало как в Европе или Америке, парламентские слушания бюджета, парламентские следственные комиссии и прочие прелести свободы. Весело стало‑ да и работать приятнее, хотя и сложнее. Ведь раньше стоило Организации «подмазать» один из высокопоставленных «винтиков» в Правительстве или Администрации президента – любой губернатор или провинциальный олигарх бледнел и живо выполнял поручения данное из самого Кремля или Краснопресненской набережной. Сейчас местные бароны, гордо приосанивались и выпятив губу скрипели – «нам Москва не указ». Но это даже к лучшему. ведь Стрелец всегда говорил, что стоит стать ленивым и жирным – так сожрут более молодые и наглые. Пример с Молчуновым‑ перед глазами. Так что‑ мышцы и особенно мозги надо постоянно держать в тонусе. И новая политическая система‑ заставляла держать руку на пульсе власти ежесекундно.

По своей, военной линии у Стрельца было всё нормально. Жильё для офицеров и контрактников строилось, неуставные отношения постепенно сходили на нет из‑за введения профессиональных сержантов, переход на новую, бригадную, организационную структуру сухопутных войск‑ проходило относительно безболезненно хотя недовольных из числа бывших советских офицеров было достаточно.

– А как у Вас с финансированием, Евгений Викторович, всё по плану? спросил премьер Косяков, повернувшись к Стрельцу.

– Да, все средства поступают по плану. Так что проблем, по крайней мере финансовых – нет.

– Слишком много выделяем мы средств на армию, встрял вице‑премьер по социальной политике, бывший столичный губернатор Михаил Лещёв. Ведь постоянной угрозы нет а средства уходят колоссальные. Стрелец‑ еле заметно улыбнулся… и ответил

– Михаил Юрьевич у нас на оборону тратится один процент от бюджета, как и в развитых странах, а на «социалку» больше в несколько раз. Но результаты почему то разные‑ армия свои задачи выполняет а вот социальная сфера, буксует. Так ведь Михаил Юрьевич?

Здесь крыть Лещёву‑ было не чем, его очередная широкомасштабная афёра с доступными лекарствами провалилась и вице‑премьеру пришлось срочно избавляться от своих ставленников в Правительстве. Министр здравоохранения внезапно умер от инсульта а два его заместителя сбежали за границу где их безуспешно искал Интерпол. Несколько крупных строительных, фармакологических и химических корпораций участвовавших в этой афере – были как ни странно, тесно связаны с супругой Михаила Юрьевича – госпожой Булгариной. От отставки Лещёва тогда спасло заступничество ряда региональных зубров‑тяжеловесов сидевших как и Лещёв в креслах с времён «перестройки». Эта публика в отличии от выскочек эры Молчунова‑ друг друга не сдавала и поэтому, кстати, так долго сидела на своих местах.

При упоминании о «проблемах в социальной сфере» вице‑премьер оперативно заткнулся и опустил глаза и уголки губ, став похожим на изваяние Будды в синтоистском храме. правда у Будды не бывает таких хищных черт толстенькой мордочки. Хотя вопросы к Стрельцу на заседании не прекратились…

– Максим Максимович, обратился к премьеру министр внутренних дел – Куличиков ещё один из ставленников Лещёва и «регионалов» хотелось бы обсудить вопрос о отделах контрразведки во внутренних войсках. я записку Вам представлял…

– Да, читал, читал, рассеяно сказал премьер только не понял‑ в чём там суть то? Уж потрудитесь объяснить.

– Дело в том, что при реформировании ФСБ, органы военной контрразведки были переданы в ведение Министерства Обороны…

– Это так и что?

– Так заодно были переданы контрразведчики пограничников, войск МВД частей МЧС и Спецстроя. Получается, что Министерство Обороны занимается контрразведкой в войсках других ведомств. Это извините, абсурд какой то…

Стрелец подумал – «Тонко, суки задумали. молодцы». Но тут премьер проявил, несвойственную ему осведомлённость в вопросах силовых структур.

– Сергей Анатольевич, ведь в военное время, насколько я знаю, все воинские формирования, подчиняются Генеральному Штабу?

– Да

– Так смысл, господин министр тогда плодить всякие спецслужбы, тем более в мирное время? По моему контрразведка Министерства Обороны – полностью справляется с работой и в смежных ведомствах. А не дай Бог в случае чего – войска МВД и так армейцам подчинятся будут.

Стрельцу определённо нравился нынешний глава правительства‑ блестящий финансист и неплохой человек, что встречается среди политиков, особенно российских – не часто. И мыслит тоже правильно. По многим вопросам. Поэтому Организация – и ничего против него не имела когда его выдвинули от объединённой оппозиции после октябрьских событий. Косякову тоже импонировала – стремление Стрельца решительно реформировать армию и навести там наконец, порядок. Зная как премьер‑ люто ненавидел всё связанное с эпохой Молчунова, натерпевшись в своё время от наследников «железного Феликса» и получая омоновскими дубинками по бокам, Стрелец, легко подписывал у него нужные документы, постепенно, обустраивая полную независимость своего ведомства. А имея подпольную Организацию да легальную армию в миллион человек – можно ставить перед собой серьёзные задачи.

Заседание правительство закончилось‑ и Стрелец попрощавшись с присутствующими вышел из зала заседаний. В холле его ждал адъютант – полковник в синей форме ВВС с массивным дипломатом, так называемый «ядерный чемоданчик» и двое телохранителей из Службы контрразведки Министерства обороны. В отличии от того же Лещёва или Куличикова которых охраняло не менее десятка накаченных «быков» из департамента вневедомственной охраны МВД и сопровождали милицейские машины с ревунами и мигалками. Как выражался его друг – Саша Каратэ с «крякалками и люстрами».

На цокольном этаже Дома правительства его ждали давние партнёры по бизнесу – Адидас и Бастурма. А если официально то – Николай Геннадьевич Гришин, председатель совета директоров корпорации «Восток Телеком», вице‑ президент Федерального инновационного Банка и прочая, прочая…Да и общественной работой он был обременён изрядно – как никак председатель федерации стрелкового спорта России и глава экологического благотворительного фонда «Сибирский лес». А прозвище Адидас получил за то, что обменял, на заре становления Организации, новенький, с иголочки, привезённый отцом из Германии костюм «Адидас» и кроссовки аналогичной марки‑ на пистолет ТТ и три десятка «маслин» к нему. В качестве своей доли уставного капитала в Организацию…

Бастурма – тоже весьма уважаемый человек. И бастурму он полюбил – когда её стали массово присылать в передачах его татарские родственники. Потому что по сравнению с тюремной баландой – это было просто роскошное кушанье. Ныне Ринат Азаматович Алпатов – помимо работы «координатором» на Организацию был генеральным директором холдинга «Сибпродукт» который занимался поставками экологически чистых, сибирских продуктов в центральную Россию, Европу и Китай. Одновременно с этим заседал Бастурма в Исламском Конгрессе граждан России на должности заместителя председателя. Т.е отвечал в Организации за связи с исламским миром. В перспективе, Стрелец планировал двинуть на государственную службу в какой ни будь из мусульманских регионов. Благо помимо всего прочего Бастурма – был депутатом от Региональной Партии.

Пожав руки соратникам, Стрелец обратился к Бастурме

– Ну что там, в Хакасии??? Что с проектом завода?

– Да всё нормально, Стрелец, экологическая экспертиза уже есть – остальное за месяц продавим…

– Сроку тебе – месяц…больше дать не могу…

– Да понял я, понял…

– Ты чего сюда то приехал?

– Да на Конгресс и кое кому визиты сделать…

– Знаю я, Ринат, твои столичные визиты…после них обычно в абортариях московских – очереди…

Посмеявшись, он взял за локоть Адидаса и отвёл его в сторонку, Бастурма дисциплинированно ретировался в сторону лестницы‑ не его уровень разговора, не «советник» он да и не будет.

– Что там по «Корунду»??? Сроки поджимают а они тянут резину…

– Запустили в серию…вчера вечером. просто закрутился вчера да и ты уже спал. вот и позвонить не успел…

– Ладно, давай так…я сейчас на обед, потом в министерство и если никаких ЧП не будет – весь Совет на сход…

– Где в этот раз?

– В «Триумфе» … всё, давай, – ровно в девять вечера…

Министерский бронированный БМВ с мигалкой и одиноким джипом «Мерседес GL‑450» сопровождения вырулил из двора гигантского сооружения на Краснопресненской набережной и лавирую в густом потоке машин поехал в направлении Тверской улицы. Стрелец собирался покушать в домашней обстановке в ресторане «Альпийский», что Камилла недавно открыла в самом центре столицы. Вырвав это престижное место у ненасытной Булгариной…Стрельцу рассказали как та вопила на своих клерков и юристов и таскала за волосы секретарш – когда узнала, что её оставили с носом…

Погоди, тварь толстожопая – недолго тебе барствовать осталось. Вот ведь люди‑всё жрут, никак нажраться не могут… «хомо советикус» твою мать. И до чего тупо карманы набивают‑ у всех на виду да ещё ведут себя как баскаки монгольские. Из‑за той же твари Лариски Булгариной московская милиция, ради проезда её кортежа – перекрывала магистрали создавая немыслимые пробки. Несчастный Косяков – был вынужден терпеть весь этот чиновно‑плебейский беспредел ради некоего «общественного согласия» и постепенно упускал власть в стране. Уж очень хотел угодить многим. А это путь в никуда. Так что надо действовать сейчас – пока его соперники раздроблены не выдвинули место «Спасителя Руси» достойного кандидата.

Джеймс Кайл. Вашингтон. 18 августа. Ночь

Звонок мобильника выдернул меня из цепких объятий Морфея. Господи, когда же он прекратит трезвонить. взяв в руку трубку я с удивлением уставился на время ‑2.46 утра. Какому идиоту приспичило звонить без пятнадцати три утра.

– Здравствуйте, агент Кайл, извините, что так рано…

Голос показался мне, смутно знакомым, но спросонья я никак не мог вспомнить, где я его слышал

– Кто это??? И что вам нужно?

– Я…тот человек, который обеспечил Вам, мистер Кайл перевод в Вашингтон.

Я почувствовал, что холод стальными тисками схватил горло и волосы на затылке и груди буквально зашевелились от ужаса.

– Вы слишком грубо сработали – агент, и вместо джек‑пота сорвали банк неприятностей. Вас предупреждали, об опасности перевозчиков а вы это проигнорировали и взяли только трупы. Более того. тут голос незнакомца предательски дрогнул. теперь по моему следу идут убийцы.

Тут у меня в голове словно зажглась лампочка. Голос. твою мать…это тот же голос который позвонил нам в отделение Бюро‑ проклятым утром четвёртого августа.

Мне есть, что рассказать американскому правительству и я хочу отдать себя в руки правосудия. От правительства и Бюро требуется только одно‑ защита меня от нынешних работодателей.

– Приезжайте к зданию Гувера мистер…

В ответ раздалось презрительное фырканье

– Вы видимо ещё не проснулись, агент Кайл…вам даже не удалось защитить вашего шефа – мистера Диксона. А мне предлагаете самому засунуть голову в петлю. Так дело не пойдёт

– Так что вам надо в конце концов‑ заорал я в трубку

– Встреча с вами агент Кайл.

– Почему со мной? Бюро – мощная организация и там есть гораздо более подготовленные чем я сотрудники.

– Потому, что ваша фамилия, агент Кайл вместе с Паульсеном и шефом Диксоном была напечатана в газете Сент‑Луиса. Я позвонил в ваше отделение на днях и узнал, что вы командированы в столицу. Видимо Бог на земле есть – так что я прилетел сюда…

– Вы в Вашингтоне?

– Да агент Кайл. в мотеле «Пирамида» номер 209. И поторапливайтесь, у меня очень мало времени осталось на жизнь.

Первые секунд пятнадцать я лежал словно раздавленный тушей мёртвого, тяжёлого слизняка. Пот с меня лил градом а прошедшая гематома на груди снова заныла. Мысли в голове летали со скоростью тележек на «американских горках» путаясь и налезая друг на друга. «Как он меня нашёл?», «С чем я имею дело?»

Бум. в голове словно, что то переключилось… «вам даже не удалось защитить вашего шефа»

Потолок вздрогнул и смазался… «не удалось защитить» …Что за чёрт…Рука потянулась к мобильнику, что бы позвонить своему новому шефу‑ агенту Догерти.

Но что я ему скажу. буду жаловаться как какой то истерик на ночные звонки, будто не агент ФБР а девушка из университетского кампуса в дрянном триллере.

«ведь ты не простой охранник а оперативник Бюро. это наша работа, сынок»‑ вспомнил я наставление ныне покойного Диксона. Вскочив, я бросился под душ смывая с себя пот и страх буквально изъедавшие мою кожу. Через несколько минут, взбодрившись по горячими струями вышел в комнату и достал из стенного шкафа – «оперативный набор» пуленепробиваемый жилет по новейшей «STF технологии», пистолет М‑11, пару запасных магазинов к нему, светодиодный фонарик. Одел кроссовки, джинсы, футболку, на неё пуленепробиваемый жилет, затем ветровку с символикой «Капиталистов». Мобильник сунул в карман ветровки, обоймы в задний карман джинсов. Пистолет засунул за пояс. Перед уходом повернулся к домашнему телефону на автоответчик надиктовал

«Уехал на встречу с информатором. Время 02.55.Место встречи‑ отель «Пирамида» номер 209». Если не вернусь‑ Бюро будет знать где искать…По крайней мере в это хотелось верить…

Служебной машины у меня ещё не было, так, что пришлось воспользоваться такси – несколько минут терпеливо объяснять, бестолковому водителю пакистанцу или индусу‑ чёрт их разберёт, маршрут поездки. Наконец‑ тронулись. Я попросил выключить кондиционер, приоткрыл окошко и попытался сосредоточится. Слишком много информации для неполных трёх часов утра.

Тогда утром шестого августа, шеф опаздывал, причём опаздывал сильно‑ чего за ним никогда не водилось. Я сделал не менее пяти звонков на мобильник Диксона но в ответ были только гудки. Мне это очень не понравилось. Сделав ещё несколько звонков, решил наконец позвонить в дверь дома. Опять‑ никакой реакции. Тишина как в склепе. Набираю телефон Паульсена

– Шеф из дома мисс Такер не выходит и на звонки не отвечает. Хотя Паульсен прослыл в отделении тугодумом на этот раз‑ было по другому. Отозвался он мгновенно.

– Я сейчас подскочу а ты никуда не уходи. Да… и вызывай спасателей. На всякий случай. Боюсь шефу стало плохо…

Шефу Диксону было уже хорошо. Вскрыв закрытую изнутри дверь проникли в дом и нашли Диксона в подвале. Рядом опорожненная бутылка виски и его же пистолет в окровавленной руке. Шеф сидел прислонившись спиной к газовому отопительному котлу. Половины головы у него не хватало. Его подругу‑ вдову ювелира мисс Такер нашли в спальне – с выпущенными кишками, нож валялся в ванной, в ящике для несвежего белья…

– Дааа протянул Паульсен…это что ж. он из‑за этого немца – совсем с роликов съехал???

Через несколько часов прилетела оперативная группа из штаб – квартиры, так сказать‑с корабля на бал…

Оставшихся сотрудников отделения по Сент‑Луису, включая меня, собрал начальник опергруппы‑ Дональд Догерти.

– По предварительным данным экспертов‑ смерть Диксона самоубийство. Хотя выводы делать – рано. Но отпечатки пальцев на рукоятке ножа и пистолета‑ принадлежат Диксону. это факт. Дело забирает на расследование отдел внутренней безопасности Бюро так, что будем копать до самого дна.

Когда все собирались уходить, агент Догерти обратился ко мне

– Агент Кайл. задержитесь пожалуйста. есть конфиденциальный разговор. Дон – предпочитал сразу брать «быка за рога».

У меня есть для вас предложение, Джеймс… Не хотели бы перейти на службу в центральный аппарат Бюро? В моё подразделение

– А какое у Вас подразделение, мистер Догерти..?

– Называй меня Дон…договорились, Джей?

– Да.

– А подразделение у меня называется Центр стратегической оперативной информации.

Вот это да…новое, элитное подразделение Бюро созданное после террористической атаки 11 сентября. Напрямую подчинённое директору и имеющие даже собственный спецназ‑ группу экстренного реагирования. Центр был создан для работы на самом острие борьбы с преступностью и терроризмом во взаимодействии с другими органами безопасности – местной полицией, ЦРУ, Министерством обороны, Администрацией по борьбе с наркотиками и наконец – Министерством внутренней безопасности

– Вижу Джими‑ ты уже заочно согласен. После чего Дон нагнулся ко мне – и сказал, внимательно глядя в лицо. Мне очень нужны смелые парни‑ вроде тебя с неплохим знанием русского и немецкого. Впереди очень много работы.

Отдохни неделю, пока административный отдел‑ оформит перевод. Затем жду тебя в доме Гувера.

Прилетев в столицу вечером 12 августа и обустроившись в квартире, принадлежащей Бюро в районе Монтгомери, утром я отправился в штаб‑квартиру Бюро в легендарный «Дом Эдгара Гувера»

На окончательное оформление документов, беседу с инспектором отдела внутренней безопасности ушло почти шесть часов. Затем представление меня‑ рекрута, коллегам из Центра, несмотря на то, что я отработал в Бюро уже больше четырёх лет‑ волновался как зелёный курсант‑первогодок. Коллеги мне понравились‑ все знают иностранные языки, относительно молоды но уже с солидным опытом работы. Нашим подразделением руководил старший агент – Брендон Хилл личность в Бюро известная в первую очередь из‑за его удачных операций против уличных банд. Шеф Догерти – руководил всем Центром и частенько бывал на совещаниях у директора или у Генерального Прокурора.

В напарники мне определили некоего Натана Логана‑ который в данный момент отсутствовал находясь в командировке где то на Юге.

Такси тем временем подъезжало к погружённому в тьму, за исключением пары фонарей у выезда, мотелю «Пирамид». Построенное в виде неправильного четырёхугольника в годы Великой Депрессии из бетонных плит в угловатом, сугубо урбанистическом стиле это заведение сначала пользовалось успехом у мелких провинциальных чиновников и коммивояжеров приезжавшим по делам в столицу и не собирающихся тратить деньги в дорогих отелях. Затем там стали останавливаться дальнобойщики и строители а последние лет пятнадцать‑ около криминальный бомонд, дешёвые шлюхи и их похотливые клиенты из числа работяг и мелкой шпаны. Короче местечко ещё то.

Я сказал таксисту высадить меня, чуть подальше мотеля, и я пешком вернулся назад, перелез через невысокий забор с задней части здания и поднялся на второй этаж‑ западного жилого блока. Номер 209 был предпоследним. Я остановился‑ внимательно прислушиваясь. Ни звука. ни шороха. Достав фонарик и взяв в правую руки пистолет‑ потянул вниз дверную ручку. Она открылась‑ громко скрипнув…Сцепив зубы я сделал шаг внутрь номера освещая путь фонариком…

Телевизор, разобранная кровать, подушка, столик с лампой, ведёрко со льдом, бутылка водки. запах табака. Стоп. одна подушка. а где вторая???

В ухо мне уперлось, что то твердое и раздался тихий голос

– Агент Кайл‑ если не ошибаюсь?

В горле сразу стало сухо как в пустыне Калахари

– Это я. Чёрт возьми уберите же пистолет…

– Покажите удостоверение агент. Только медленно. Отдайте мне фонарик и достаньте удостоверение.

– А пистолет вам не отдать??? Может мне ещё и штаны снять? Огрызнулся я…

– Если вы мне не покажите удостоверение‑ я вас застрелю. Мне терять особо нечего. мистер

– Хорошо. не психуйте. вот моё удостоверение.

Ствол переместился от уха и упёрся в затылок, а незнакомец взяв мой фонарик внимательно изучал удостоверение. Пауза затянулась‑ крайне не приятно стоять чувствуя упёртое в затылок дуло пистолета.

Через минуту фонарик погас и ствол слегка ткнул меня в спину.

– Проходите и садитесь на кровать, Джеймс…Мне есть, что рассказать ФБР и американской общественности

– Да кто вы такой. когда это прекратится…

– Моя настоящая фамилия – Муравьёв. Дмитрий Муравьёв…Я координатор американского подразделения.

Стрелец. Москва

Сегодняшнее утро началось с хорошего секса с любимой женщиной. То есть с Камиллой – она же законная супруга и мать его детей. По нынешним временам‑ почти парадокс. Как никак недавно перевалило за сорок да и жена тоже приближалась к этому рубежу‑ однако никаких признаков «кризиса среднего возраста» и тяги к сопливым фотомоделям и журналисткам – у него не наблюдалось. Не иначе‑ последствия позднего брака. Женившись в тридцать шесть он успел настругать троих детей. Да и Камилла не давала повода глядеть «налево»‑всегда подтянута, свежа, ухожена. Настоящая женщина для успешного мужчины и отца семейства. За завтраком они мило болтали с проснувшимися сыновьями и Стрелец, со скрытым восхищением смотрел на Камиллу. да чего же у неё шикарные, витые и длинные волосы…

Сев в машину Стрелец поздоровался за руку с «боевым экипажем» и кивнул головой телохранителям из машины сопровождения.

– Поехали ребята. В министерство

«Боевой экипаж» состоял водителя – Сергей Яковлевича Курочкина, начальника его личной охраны, полковника контрразведки Павла Георгиевича Ляхова и адъютанта, авиационного полковника Шибаева. Курочкин работал на Организацию уже больше пятнадцати лет, с марта 93 года после того как его, предшественнику отстрелили голову во время покушения на Стрельца. Ляхов пришёл в Организацию по рекомендации отца Саши Каратэ после масштабной чистки Службы безопасности Президента осенью 96… Стрелец ни разу не сожалел об их трудоустройстве. Лучших сотрудников найти практически невозможно. Шибаева рекомендовал нынешний начальник Генштаба, генерал‑полковник Усольцев.

Стрелец жил как ни странно в самой Москве‑ уж очень не любил эти чудовищные пробки на въезде и поэтому предпочитал короткий путь до Арбата с востока столицы. Супруга так же не любила подмосковную «идиллию» элитных посёлков‑ сказывалась молодость в маленькой прибрежной деревеньке. Для неё удовольствием казался бешенный ритм столичной жизни.

Вчерашний‑ «Большой Совет» поднял ему настроение, дела у всех подразделений гигантской Организации – шли в гору, за исключением провала в США. Там случилась‑ очень большая редкость, завелась крыса. Координатор Филин, бывший подполковник ФАПСИ, отличный компьютерщик и неплохой организатор‑ начал стучать на ФБР. Проверка выявила причины – этого сотрудничества, Филин, банально воровал. За девять месяцев отложил в свою крысиную норку почти два «лимона» полновесных американских рублей. Проспали соратники, пригрели на груди змею…Теперь правда, они выяснили кто именно стучит и насколько далеко этот стук‑ слышно. Утечка будет, локализована но это направление придется свернуть на время. Месяца на три‑четыре и это при хорошем раскладе.

Коготь сделал для ликвидации крысы‑всё что смог и сделал абсолютно правильно‑ пустил по следу местных частных детективов которых нанял через известного адвоката из Нью‑Джерси, Лео Бермана. Мистер Берман – уже неоднократно за хороший куш помогал Организации, считая по своей местечковой наивности, что помогает одной европейской корпорации в промышленном шпионаже против американских конкурентов. С ним всегда расплачивались во время да ещё переводили щедрую премию, изредка, в качестве бонуса привозили молоденьких арабских девочек до которых Лео был весьма охоч. Только не знал, бедняга, что это всё снимается на скрытую камеру. На всякий случай‑ пригодится. всё таки, проказник Лео был вхож в самые высшие сферы родного штата.

На Арбате, в белом здании Министерства обороны и Генштаба – в приёмной Стрельца ждало несколько генералов… Тщательно отобранные и многократно проверенные кадры. Именно они сейчас отвечали за грандиозную реформу вооружённых сил затеянную Организацией – которая должна была превратить обломки допотопной сталинско‑ жуковской РККА, с шинелями, портянками, барашковыми папахами полковников, слезливыми песенками «Любэ» и Газманова в современную, боеспособную машину причём преданную не какому то абстрактному «народу» или «Родине»‑ а лично Стрельцу.

Когда он пришёл в Министерство обороны – «Словно Иисус – что бы очистить храм» то был поражён широтой возможностей и средств армии и их предельно бездарным, если не сказать‑ преступным использованием. Более всего его потрясли результаты тестирования по программе «Ариадна» генералитета и офицерского корпуса. Более семидесяти процентов генералов и офицеров – оказались совершенно не приспособлены к действиям в экстремальных ситуациях, хотя собственно армия и это и есть ведомство пресекающие или порождающие эти ситуации. Короче‑«сапожники без сапог», сборище приспособленцев в погонах готовых терпеть любые унижения и даже нищету лишь бы получить доступ к получаемых из рук государства благ‑квартир, зарплат, офицерских пайков и тех же барашковых папах. Когда три четверти профессиональных «защитников Родины»‑ это мелкие мещане на шее государства, армия и вообще вся система национальной обороны превращается в зловонное болото, где процветает коррупция, произвол, кумовство, наплевательское отношение к людям.

Стрелец вбросил ряд ярких, компрометирующих материалов в открытую печать и это вызвало естественно бурную реакцию победившей «оппозиции». Либералы, коммунисты и часть регионалов создав парламентскую комиссию по обороне, словно голодные псы вцепились в брошенную им кость. По телевидению и в сети запестрели бесчисленные сообщения про «рабов‑призывников», «генеральские дворцы» и «военную мафию».

Одни его противники с радостью и ожесточением рвали других – большая часть прежнего генералитета была выброшена в отставку а некоторые особо выдающиеся даже на нары, под шум информационных разборок Стрелец вытащил из дальних гарнизонов на китайской и кавказской границе новою когорту командиров полностью отвечавших требованиям времени и Организации. Затем ему удалось сделать главное – добиться нормального финансирования армии используя в качестве аргумента кровавые события на Кавказе. Причём одним выстрелом – удалось пристрелить сразу нескольких зайцев. Премьер Косяков был просто в восторге, когда, Стрелец предложил отделить мятежные, пожирающие колоссальные бюджетные средства кавказские республики – «поясом безопасности», причём порядок в этом поясе – будет поддерживать именно армия. Затем последовало предложение – перевести всю армию на контрактную основу за исключением территориальных частей. Причём с цифрами на руках было доказано, что контрактная армия поможет преодолеть безработицу‑бич кризисных регионов. Вдохновлённый таким «прозападным» министром обороны, премьер во время выступления в Думе дал суровую отповедь коммунистам и регионалам.

– Если вы, господа, считаете – что профессиональный ракетчик, танкист или моряк не смогут защитить Родину то предлагаю по Вашему рецепту перевести на призывную основу также криминальную милицию или госбезопасность. Вы призывникам доверите борьбу с преступниками и террористами? А если – нет, то почему вы тогда не доверяете профессионалам которые будут служить в армии? Где логика?

Да блестящий был спич премьера…Не зря Стрелец перед этим общался с Косяковым более полутора часов.

– У нас проблема Евгений Викторович, обратился к нему генерал Сидельников, некоторые поставщики, поставляют армии откровенно отсталое вооружение, требуя за это бешенные деньги. Пользуясь сильным лобби и практически монопольным положением навязывают свой просроченный товар.

Игорь Иванович Сидельников занимал должность заместителя министра обороны‑ начальника службы вооружения. Будучи о образованию военным инженером‑ракетчиком а по призванию – эрудитом, особой карьеры при прежних властях‑ он не сделал, однако был замечен Адидасом на какой‑то конференции по вопросам связи и попал незаметно для себя, в руки Организации. Заработали скрытые механизмы и карьера Игоря Ивановича резко рванула вверх‑ сначала перевод в штаб РВСН на генеральскую должность, затем перевод в Генштаб. После революции Сидельников стал одним из первых кого Стрелец приблизил к себе‑ благо интеллектуальные возможности Ивана в технической сфере – просто поражали. Просто ходячий справочник. Возглавив ключевую должность начальника Службы вооружений – он легко указывал «лучшим в мире конструкторам» на их просчёты. Так что, для халтурщиков из отечественного ВПК – наступили «критические дни».

– Что за проблема, Игорь Иванович?

– Да по бронетехнике. Совершенно нетерпимое положение. Это какой то театр абсурда‑ товарищ министр. Дальше последовал подробный рассказ о самозваном «флагмане мирового танкостроения» – корпорации «Уральские машины» который поставлял армии отсталую технику – за очень хорошие деньги да ещё при отвратительном качестве. Российский ВПК‑мать его, во всей красе. Сплошное надувательство на крови собственных солдат.

Так было везде‑ в авиастроении, военной химии, ракетостроении, производстве кораблей и даже боеприпасов‑ везде одни «мыльные пузыри» и старые разработки – выдаваемые за новейшие. Требовались современное оборудование и новые специалисты‑которые смогут переломить критическую ситуацию в ВПК…

Когда Стрелец ознакомился с папкой, где генерал Сидельников, как всегда чётко и понятно разъяснил суть проблемы и приложил отчёты независимых специалистов. Он поднял голову от бумаг и внимательно обвёл взглядом лица сидящих генералов. Обычно от такого взгляда собеседники Стрельца – отводили глаза, начинали ёрзать на стульях и обильно потеть.

– Кто всё это лоббирует? В правительстве и министерстве?

– Основной, губернатор Свердловска – Розен, это практически его завод, он выкупил контрольный пакет акций, ещё соседний губернатор – Кошельков там двигатели для этих тракторов делают. из армейских лоббистов – командующий Уральским округом – Гриднев и начальник вооружения сухопутных войск‑Супрун.

Стрелец подошёл к огромному окну своего кабинета и посмотрел на Кремль. Мощные фаланги пальцев выстукивали по подоконнику только одному ему известную мелодию. Спустя минуты три он обернулся к столу для заседаний и ухмыльнувшись своим знаменитым, буквально волчьим оскалом, вгонявшим в своё время в ужас любых отморозков.

– Эту проблему Игорь Иванович, как с танками так и с нечестными лоббистами‑ я решу. Сначала тактически, потом‑ стратегически. Это теперь – моя проблема.

Никто из генералов в этом не сомневался‑ новым министр, несмотря на всю свою резкость, был человеком слова и дела.

Джеймс Кайл. Вашингтон

– Хотите выпить, агент Кайл? спросил находящийся в тени некто, представившийся Муравьевым.

– Нет, я хочу знать, зачем вы меня выдернули в этот грязный клоповник, зачем угрожали пистолетом…

– Это револьвер, агент Кайл‑ иронично поправил меня Муравьёв

Я чуть не задохнулся от подобной наглости, но говоривший видимо был неплохим психологом и сказал примирительно, выставив вперёд белеющую в темноте ладонь.

– Да вы не злитесь так, Джеймс, сами понимаете – я в данной ситуации рискую гораздо сильнее вас. В стократ сильнее. Поэтому могу позволить себе иронизировать…эта одна из моих немногих оставшихся возможностей.

Сказав это человек отошёл и сел на подушку лежащую в углу у встроенного шкафа для одежды. Удобно устроился, ничего не скажешь. Всю комнату видно а его‑ нет.

– Вы конечно, можете стоять и дальше – Джеймс. А я присяду. как говорят на Руси‑ в ногах правды нет.

– Верните фонарик.

Человек в углу махнул рукой и фонарик приземлился на кровать.

– У вас есть – диктофон или другое записывающие устройство, Джеймс?

– Да конечно.

– Ну так включайте. Сначала я вам расскажу общую информацию. А подробности – только после того, как вы вызовите сюда полсотни своих коллег и они доставят меня с почётным эскортом в отдельный блок федеральной тюрьмы

– Вы очень самонадеянны, мистер…

– Просто знаю цену своей информации, Джеймс. Начнём с того, что именно я один из тех людей кто обеспечивал экспорт в США «Зебры» и героина 898 серии. Это моя основная работа…

– Где вы работаете. ошарашено спросил я…

Я работаю, на некое преступное сообщество, которое называет себя – Организация, ещё приходилось слышать названия «корпорация» или «общество» – но реже, гораздо реже. В Штаты я приехал десять месяцев назад, через Канаду. До этого два года работал в Европе.

– А что за Организация. можно подробнее. Несмотря на пережитый страх, обратно в шкуру федерального агента я влез быстро.

– По моим данным, исходя из возможностей Организации, можно сделать однозначный вывод‑ это группа крупных российских чиновников и бизнесменов – связанных с армией, полицией и спецслужбами, и вероятно занимающие там высокие посты.

– Это надо ещё доказать. А вы пока даже меня не убедили. Честно говоря, это больше похоже на теорию глобального заговора.

– Скажите, Джеймс, вам известно, что такое Агентство Национальной Безопасности?

– Конечно. Только причём здесь это?

– А теперь скажите, мог бы к примеру кто‑ то из семьи Гамбино или Дженовезе несмотря на всё их влияние подвалить к высокопоставленному сотруднику АНБ и предложить ему работать на них…

Тут мне пришлось хмыкнуть…

– Думаю это абсолютно исключено. АНБ‑ это секретная служба и никакому Гамбино, до неё не добраться. А если кто то и посмел подойти с такими предложениями, то на свободе он бы не задержался. В лучшем случае.

– Правильный ответ, агент Кайл. Я когда то работал в аналоге АНБ‑ ФАПСИ, занимался защитой государственной информации от несанкционированных утечек. Сами понимаете – у нас в России к кадровым вопросам в таких службах относятся очень серьёзно. Тем более, после того, как ФАПСИ, расформировали мне предложили перейти в Федеральную Службу охраны на полковничью должность. А ФСО – занимается ещё более тонкими вопросами чем защита информации‑ она охраняет покой руководства страны. Однако я не сработался с новым руководством, и стал искать работу в частном секторе. Естественно, искал работу только через своих коллег по бывшему КГБ. Мне поступило предложение от сокурсника, Никиты Чусова, работавшего тогда при посольстве в Таджикистане пройти собеседование, в неком Федеральном инновационном банке. Банк тогда в Таджикистане – финансировал постройку гидроэлектростанции. Прибыв на собеседование, я с удивлением увидел на столе у банковского кадровика – моё личное дело из архива спецслужб. Вы понимаете – что это значит?

– Да понимаю. Но коррупция, всегда у вас сильна. Они могли купить ваше личное дело.

– Где купить? На базаре? В переходе метро? Подойти к Лубянке или Кремлю и засунуть пачку долларов в руку охранника с просьбой вынести личное дело? Не смешите меня Джеймс. Тем более коррупция у вас тоже имеется. Про дело «Эйр Америка» и камбоджийский героин‑ вам напомнить? Там ведь тоже были замешаны спецслужбы.

– Нет уж. давайте Вашу историю. Я ведь не ради старых баек сюда ночью прискакал.

Банк – это просто прикрытие, ширма, за которой прячется Организация, у неё таких ширм десятки. Сначала я входил в так называемую «группу информационной защиты»‑ которая занималась потрошением счетов в оффшорных банках. Надеюсь историю с «Либерти‑ банком»‑вы помните?

Тут я понял, что сидящий напротив меня человек – не блефует и не набивает себе цену. «Либерти‑банк» в Нассау на Багамских островах, в канун Рождества 2006 года подвергся массированной хакерской атаке. Банк этот считался одной из крупнейших «стиральных машин» для грязных денег различных мафиозных структур‑ от «картеля из Кали» до «Ла Эме» и кубинцев. По оперативной информации Бюро налево со счетов ушло от трёхсот до пятисот миллионов долларов. Естественно никто из пострадавших клиентов в полицию‑ не заявлял. Президент «Либерти – банка» и два члена правления бесследно исчезли а начальника службы безопасности через полгода нашли в Форд‑Уэсте в мотеле с «колумбийским галстуком» на шее. Сначала грешили на азиатов‑ типа «триад» или «якудза» охочих да подобных схем но следы вели в европейские банки Люксембурга, Гибралтара, Лихтенштейна оттуда – дальше на Восток, где следы миллионов и терялись. Об этой операции нигде в газетах не писали и знать о ней мог только тот – кто непосредственно принимал в ней участие.

– Рад Джеймс, что вы мне начинаете верить. У нас в группе работало двенадцать человек, из них восемь сотрудники полиции и спецслужб в том числе трое‑ действующие.

– Вы можете назвать их фамилии?

– Не всех, у нас были псевдонимы, но двух я знаю по предыдущей работе. Это Максим Ряжцев и Дмитрий Левченко – на тот момент он был действующим сотрудником ФСБ.

– Что было дальше.

– Дальше было больше, Джеймс. Те деньги уведённые на Багамах, были вложены в бизнес внутри России, в покупку акций, в недвижимость и подкуп чиновников. Особенно чиновников в погонах, многие из них на этих деньгах получили повышение в званиях и должностях. Потом случилась‑ Октябрьская революция, к которой Организация имеет прямое отношение. Через мои руки проходили шифрограммы для так называемых «народных мстителей».

– Почему вы не обратились в русские спецслужбы?

– А зачем? Во‑первых я боялся за свою семью – бойцы Организации жалости не знают и они профессионалы своего дела. А во‑вторых – почему я должен был спасать режим Молчунова? Их банда к тому времени всем уже надоела и подавляющие большинство населения мечтало побыстрее от него избавиться.

– Теперь вы, за семью не боитесь?

– Нет. Я разведён уже полгода а бывшая жена с новым мужем живёт в Париже.

– Зачем Организации нужна была смена власти в России если они и с предыдущим режимом существовали рука об руку.

– Нет. Там были отношения вассал‑сюзерен. Организация была младшим партнёром а львиную долю забирали чиновники из администрации Молчунова и близкие к нему офицеры спецслужб. Организация считала это несправедливым но когда режим надёжно сидел, с помощью запредельных цен на нефть и металлы‑ благоразумно помалкивала. Стоило ценам на нефть‑ пойти вниз и вызвать массовое недовольство элиты и населения, так Организация – уже набравшая не малый вес попыталась скинуть с шеи старших партнёров. И скинула.

– И что теперь?

– А теперь, кто поддерживал Организацию в трудные времена – сделали шаг вперёд в своей карьере. А многие даже несколько шагов. По крайней мере – раньше такого размаха операции мне видеть не приходилось.

– Это вы о чём?

– О том, что после смены власти, Организация вышла на новый уровень развития. Меня перевили в новое подразделение – «координационный отдел логистики». Мы отрабатывали маршруты для доставки огромного количества героина и синтетика через территорию России – в Европу. Затем я получил повышение стал‑ координатором.

– Что это значит? Какие у вас обязанности?

– Координатор – это человек на месте отвечающий за выгрузку товара, и доставку его до клиента. Товар шёл в из Риги или Клайпеды куда поступал из Сибири. И везли его в Европу в пустотелых брёвнах. Одно к примеру бревно из ста – с начинкой. И номер этого бревна знает только координатор. Так же мне подчинялись наркокурьеры – их называют «туристы» и люди подделывающие документы‑ «колдуны». Поиском клиентов занимались «агенты» – я их видел несколько раз но реальных фамилий не знаю, знаю только псевдонимы они подчиняются на прямую кому то из «советников».

– «Советники» – это кто такие?

– Анонимные руководители Организации. Дело в том, что в отличии от классических преступных сообществ‑ Организация структура закрытая. Она сама к себе приглашает на работу и у неё нет никакого публичного руководства. Знаю лишь одно‑ кроме «агентов» напрямую «советникам» подчиняются и боевики‑ так называемые «охотники». «Координатор» лишь сообщает в Центр о каких то проблемах, требующих силового вмешательства‑ дальше идёт их работа. Те «туристы» с которыми вы устроили сражение у складов‑ это не прошедшие строгий отбор «охотники». Теперь вы поняли почему я скрываюсь здесь?

– А откуда вы приехали в Вашингтон?

– Из Сен‑Пола. Я специально позвонил в отделение Бюро в Миссури, куда поехали «туристы» с товаром в надежде на то, что вы их возьмёте живыми. Расколов их – должны были выйти на меня, тем самым сняв с меня подозрения в предательстве. А дальше – я сам бы к вам пришёл. Вы же, всё испортили. Организация узнала про то, что курьеры либо захвачены, либо убиты ФБР и мгновенно вычислила где находится утечка.

– Как?

– Это будете узнавать уже вы. Но мне после этого ничего не оставалось делать как срочно бежать из Филадельфии, путая следы. Но я уверен, что «охотники» где то рядом.

– Товар приходит в Филадельфию?

– По моей линии – да. Уверен, что есть ещё координаторы на восточном побережье. Слишком большой объём работы.

– Как приходит товар? Какой способ доставки?

– Болванки стали. Украинской стали. Пустотелые внутри. Идут через Гамбург и Амстердам. Каждый раз‑ корабли разные под разными флагами. Панама, Мальта, Кипр, Камбоджа‑ экипажи либо китайцы либо из восточной Европы, в основном украинцы.

– Почему не сдались в первое отделение Бюро, которое вам попалось по дороге.

– Да потому, что я неуверен, что у Организации в Бюро нет своих людей. В европейской полиции и Интерполе‑ есть точно. Тем более, что ФБР, как и в любой другой бюрократической структуре отягощенной бесчисленными инструкциями и правилами‑ реакция была бы замедленной. Это резко повышало шансы того – что информация стала известной «плохим парням»

– Тогда почему, вы позвонили именно мне?

– Джеймс, мы живём в информационном мире и твои героические деяния через пару часов стали мне известны в Филадельфии. А думаю ещё через полчаса‑ в Москве. или где там заседает Организация. Вообще‑то я хотел дозвонится до мистера Диксона. но. короче пришлось искать тебя. Вероятность‑того, что ты работаешь на Организацию‑ не высока в отличии от других вариантов.

Коготь. Монреаль

Один из мобильников, лежащих на прикроватном столике, зажужжал, мигая экраном. Посмотрев на экран Коготь открыл простенький «LG» где светилась надпись – «Лео Берман». Бесшумно, встав‑ Коготь проследовал в огромную гостиную и подошёл к мокрому от ночного дождя овальному окну.

– Доброй ночи, господин Блинофф. Прошелестел в трубке слащавый голос Лео

– И вам того же Лео. У вас надеюсь есть хорошие новости для меня?

– Да. Интересующий вас господин остановился в вашингтонском мотеле «Пирамид». Номер к сожалению не знаю, но знаю, что заплатил наличными. Если вы ещё подождёте – то я скажу вам номер.

– Сколько ждать? У меня время ограничено.

– Думаю не больше часа‑полутора.

– Тогда слушайте внимательно мистер Берман. Вам нравится работать с таким клиентом как я?

– Естественно мистер Блинофф…Но я…

– Так вот – если вы не хотите продолжить наше деловое партнёрство дальше, скажите своим людям, которые нашли этот мотель‑ не спускать с него глаз. Не дай Бог – этот Стоун‑ Пэрриш опять улизнёт от них, как это было на днях. Тогда я не смогу ручаться за продолжение нашего сотрудничества.

– Всё понятно. Через час я позвоню. Отчеканил почти по‑военному Лео

«Ага‑ проняло пархатого, боится жирного клиента потерять»‑ злорадно подумал Коготь. Такой тип людей был ему крайне неприятен, однако абсолютно необходим в работе. Ушлый Лео Берман – был патологически жаден до денег и совсем не разборчив в способах их зарабатывания. Он брался за многие откровенно «тухлые» дела – и блестяще доводил их до развала в суде. Помогали большие связи в криминальном мире. Особенно Лео, в прошлой жизни Леонид Израилевич Берман урождённый в славном городе Выкса тогда ещё Горьковской области‑ прославился прошлой весной когда мастерски «отмазал» топ‑менеджера нефтяной корпорации. Тот в порыве своей извращённой фантазии убил четырнадцатилетнюю проститутку из Никарагуа. И сидеть бы «нефтянику» долго и тяжело – если бы Лео не нашёл и не представил суду присяжных другого кандидата в «убивцы», троюродного брата погибшей. Тот был конченым наркоманом и психом а также имел прямое отношение к банде МС‑13. Ничтоже сумняшеся сей отморозок сказал суду присяжных‑ что он готов был растерзать свою сестру если бы узнал‑ что она спит с белыми или чёрными свиньями. Это заявил он‑ измена делу их честной «ла фамилиа»

«Мультикультурный» суд присяжных – воспринял это серьёзно, и принял соломоново решение, топ‑менеджера отпустили а дело отправили на доследование. Берман этим делом‑ существенно поднял свое материальное положение и вошёл в узкий круг блестящих адвокатов Восточного побережья. Липовые показания брата убитой обошлись всего в двадцать тысяч «зелёных». Причём воспользоваться он ими так толком и не сумел – сгинув через неделю в уличной разборке. О чём со смехом и поведал своему «русскому брату»‑хитрец Лео.

На самом деле Когтю было плевать на эту историю, за исключением одного – Берман мог протрепаться о своих делах с Организацией. Вот также за чашкой кофе или стаканом виски – выложить своему очередному клиенту про свою крутость упомянув его‑ Когтя или, что ещё хуже – название одной из легальных ширм Организации – горнопромышленную корпорацию «Селена», одним из соучредителей и владельцев он являлся. Лео‑ надо было убирать, как и его людей. Ведь с каждым новым делом, где замешан длинный язык адвоката – резко возрастала возможность провала. А подобных ему ушлых людей – можно найти много. Так, что «незаменимых у нас – нет»

До сих пор Когтю было непонятно одно‑ как они умудрились пропустить эту крысу, Филина – Муравьева. Ведь координатор – человек проверенный и перепроверенный не один десяток раз. И где они прокололись придётся выяснять долго и тщательно. Сейчас главное‑ закрыть щель и убрать грязь возникшую при этих «ремонтных работах». Хотя грязь в их работе‑ неизбежное зло. Виктор Андреевич Блинов‑ так в метрике было записано, Когтем стал после того как отрастил себе на мизинце – длинный ноготь подражая известным рок‑музыкантам. Через год, перед поступлением в военное училище, длинный ноготь как и волосы пришлось отстричь‑ но прозвище среди близких друзей, закрепилось навсегда. Да этому ещё способствовала и внешность несмотря на изначально нескладную, мосластую фигуру, длинные руки, оканчивающиеся широкими как лопата, крестьянскими ладонями, Дима отличался умением плавно по звериному подходить, когда дело шло к стрельбе или драке. Отец его служил в ту далёкую пору – в полковой, затем дивизионной разведке и с младых ногтей обучал парня правильно двигаться. Устраивать лёжки, ориентироваться по солнцу и читать следы. Вместе с отцом, как подрос, стали ходить на охоту. Покочевав по гарнизонам Союза‑ семья Блиновых, временно осела в одном подмосковном гарнизоне. Отец к тому времени получил полковника и распределение в Главкомат Организации Варшавского Договора. Старшему сыну предложили альтернативу на выбор. Либо местный, подмосковный техникум – либо элитное военное училище, где у отца бывший сокурсник – был преподавателем строевой подготовки. Коготь проявил свои таланты в стрелковой подготовке и был зачислен в спортивную роту училища. Где оказались начинающий, перспективный боксёр‑ Стрелец и ватерполист известный как – Адидас. Позже Стрелец познакомил их со своими друзьями с гражданки – сыном кагэбешника, Сашей Каратэ и Гришей по прозвищу Бритва. Так образовался костяк нынешней Организации. Позже, где то через год, к ним присоединился и Коля Сыч

Телефон снова завибрировал

– Он в номере 209..но к нему кто – то пришёл…

– Кто пришёл? Коготь почувствовал как холодная испарина покрывает лоб

– Мужчина. Одет обычно. Но пришел – необычно. Обошёл комплекс с неосвещённой стороны и пробрался по неосвещённому крылу.

– Скажите вашим людям, мистер Лео, что мои люди могут не успеть подъехать и пусть они произведут захват самостоятельно. Ваши и их гонорары‑ удваиваются

Коготь бросил трубку и опрометью бросился к своему кабинету. Включив ноутбук – кусая губы от нервного напряжения и спешки написал сообщение для команды «охотников»

«Вашингтон. Отель Пирамид номер 209.Срочно» Через секунд десять, показавшихся ему несколькими часами пришёл ответ – «Принято».

Оставалось только ждать. Если его люди напорются вместо Филина на людей – Лео то не велика беда. Меньше придётся потом грязи убирать. Что его «охотники»‑профессионалы он не сомневался. Не было повода. Никакая, даже самая серьёзная криминальная группировка никогда не сможет противостоять людям‑ которых готовило убивать государство. По своим специальным программам. Коготь вспомнил как его «охотники» без особых проблем придавили в Москве за полгода до революции казавшиеся незыблемыми кавказские группировки. «Охотники»‑наносили удары и исчезали оставляя за собой лишь трупы. А также страх и неизвестность. Как и планировал – Стрелец в операции «Обвал» собственный страх и неизвестность помноженный на тотальное недоверие друг другу и ненависть – принесли конкурентам убыток в сотни раз больше, чем точечные удары «охотников». Джигиты и поддерживающие их кремлёвские группировки отчаявшись найти реальных противников‑ увлечённо вцепились в глотки друг другу. А если прибавить к этому экономический коллапс «нефтегазового королевства»‑ то обвал «вертикали власти»‑был предопределён.

В Европе было ещё проще. Албанские «беженцы» с конца девяностых потоком хлынувшие в раскормленную и толерантную Европу из Косово быстренько заняли более половины рынка героина выбив из этого сегмента, после кровавых разборок своих прямых конкурентов‑ турок, югославов, румын, курдов и арабов. Помимо торговли наркотиков албанцы отбили и монополизировали рынок работорговли и проституции, а так же промышляли, грабежами и разбоями не останавливаясь перед убийствами своих жертв. Европа‑ замерла в ужасе от подобных нравов которых не видели в уже лет шестьдесят. Этим и воспользовалась Организация – натравив на албанцев своих «охотников». Новая волна убийств и взрывов прокатилась по Европе от Эдинбурга до Праги и Будапешта. Теперь жертвами становились – албанские главари и близкие члены их семей. И как в случае с Москвой‑ достойного сопротивления никто оказать не смог. Это вам не европейских «бобров» ножичком на улицах Берна – пугать.

Затем к траве албанцев присоединились конкурирующие преступные группировки разбитые ими несколько лет назад. В итоге за какие то два года албанская братва была практически истреблена – что вызвало в самой Албании и Косово острый политический кризис.

Здесь собственно в Штатах дела тоже шли по накатанной системе. Зачем менять схему – если она отменно работает?

Верховски и Дойл. Вашингтон

Оба частных детектива нанятые Лео Берманом для поиска сбежавшего Филина, сидели в серебристом «Шевроле», приблизительно в двухсот метрах наискосок от мотеля «Пирамид». Эрик Верховски более двадцати лет прослужил в полиции штата Нью‑Джерси, причём последние десять – в отделе по борьбе с организованной преступностью а Мэтью Дойл до выхода в отставку работал агентом в федеральном ведомстве по контролю за распространением оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Знали они друг друга очень давно, пересекались по службе не один десяток раз. Поэтому по выходу на честно заработанную пенсию – продолжали общение, зарегистрировали детективное агентство. Деньги на это дал их старый знакомый Лео известный в определённых кругах по кличке‑ Хитрец. Сотрудничество с Берманом было абсолютно, взаимовыгодным, так как Дойл и Верховски цену себе знали и требовали за работу хорошие деньги а Лео – знал, что на них можно положится в деле требующем особой квалификации. Именно поэтому и Лео и детективы – были до сих пор, живы. Бермана‑ убирать не хотелось из‑за того, что снабжал их высокооплачиваемой работой. А Лео не хотел убирать детективов‑ из‑за высокого качества их работы. Выслеживание этого хмыря – Стоуна или Шеппарда или как там его ещё стоило им целых восьми дней напряжённой умственной работы и солидных финансовых затрат. Этот Стоун – оказался чертовски опытен и хитёр. Когда Эрик и Мэтью подъехали к его дому в дорогом районе Филадельфии – Коконут Гроув, то обнаружили пустующий дом и оставленную машину, шикарный, белый «Порше Кайенн» и шкафы забитые модной одеждой, то поняли то объект слежки‑ оперативно сбежал. Нацепив полицейские значки – они прошлись по соседям и выяснили, что жилец вызвал такси и одет он был в джинсовый костюм и светлую футболку а в руках у него была то ли сумка то ли рюкзак. Люди живущие в таких районах‑ всегда доверяют полиции и служат, хорошим источником информации. И эти люди‑ весьма наблюдательны. Пожилая домохозяйка живущая напротив – с восхищением рассматривая двух солидных и подтянутых мужчин с типичной внешностью копов из телесериалов, сообщила номер парка из которого приезжала такси. Дальше как говориться‑ дело техники. Выяснили, что Стоун приехал в аэропорт, но вот дальше – он пропал. Ни на один из рейсов‑ данный Стоун не регистрировался. Либо он просто потерялся в аэропорту и вырвался обратно в город, либо он сменил личность и вылетел под другим именем. Пришлось снова нацепить полицейские значки и связывается со службой безопасности аэропорта. Просматривая видеозаписи регистрации нескольких ближайших рейсов – Дойл, обнаружил Стоуна в группе туристов вылетающих в Миннеаполис. Только теперь он значился как – Джереми Шеппард. Следующий туда рейс, был только через сутки, однако детективы, решили не торопится‑ если человек уже «засветил» свою кредитку и паспорт, то деваться ему‑ особо некуда. Хоть в Миннесоте хоть на Аляске. Вылетев за ним на следующий день – детективы поняли, что Стоун или уже Шеппард, снова обвел их вокруг пальца. После выхода из аэропорта‑ он исчез. Его кредитка – нигде не всплыла. Пришлось буквально рыть носом землю, проверяя те места – где обычно предпочитали наличные. А этих мест в агломерации «Близнецы» – которую образовали два города собственно Миннеаполис и Сент‑Пол, было более чем достаточно. Позвонили нужным людям в Нью‑Джерси и Филадельфию, те подключили к поиску местные кадры‑ но всё равно это заняло очень много времени. Лео‑ постоянно названивал, скулил, грозил и умолял найти Стоуна‑ Шеппарда быстрее, кричал, что заказчики – очень злятся и грозятся разорвать контракт. В итоге Дойл пообещал послать Бермана в задницу к его еврейской бабушке и предложил найти беглеца – самому. Берман – мгновенно затих и пообещал больше их не дёргать по пустякам. Когда бестолковые звонки прекратились‑ работа стала спорится. Однако в последний момент – Стоун опять улизнул. Верховски чуть не взвыл от отчаяния, однако не стал опускать руки, и удача наконец улыбнулась им на шестой день поисков. Кредитка засветилась за оплату рейса Миннеаполис‑Вашингтон. Ещё сутки поиска‑ уже в Вашингтоне и неуловимый объект был обнаружен в грязном пригородном мотеле одного из столичных пригородов. Сообщив радостные новости Лео‑ детективы встали в арендованном «Шевроле» в засаду у мотеля, не желая опять упускать беглеца. Через три часа к отелю подъехало такси, откуда вылез молодой человек и вылезший оттуда молодой человек, крадучись обошёл здание и по лестнице чёрного хода направил свои ножки прямо к номеру где жил‑ объект. Дело принимало совсем интересный оборот. Последующий за этим звонок Бермана‑ поразил обоих. Тот совершенно спокойно‑ предложил «самим решить проблему» и забрать у обоих находящихся в номере, любые информационные носители. За это Берман предложил по сто тысяч на каждого если всё будет выполнено в течении ближайшего времени. «Решать проблемы»‑летальным для объекта наблюдения способом, Верховский и Дойл делали неоднократно. Но никогда за это не предлагали таких денег‑тем более наличными.

– Тот парень, который в номер к Стоуну ввалился‑ похож на «федерала». Спокойно сказал Эрик, пристально глядя на напарника.

– Да, похож. И что с того, Эрик? Даже это правительственный агент‑то его смерть в такой крысиной дыре, которой является этот мотель‑ никому не покажется странной. Учитывая репутацию этого района.

– Я другого опасаюсь‑ не влезем ли мы в какую то политику. Ведь Хитрый Лео‑родом из России да и помимо адвокатской практики, частенько суёт свой шнобель в сферу высоких технологий. Если это агент правительства‑то можем задеть очень тонкие струны…

– А если это агент K‑G‑B,то мы выполним свой патриотический долг. Хохотнул Дойл…Вот что я думаю, напарник, сделаем это дело – разрываем контракт с Лео. Слишком он много знает. Есть у меня на примете парочка новых клиентов с большущими возможностями.

Вопрос с обитателями номера 209 – был решён. Сегодня ночью‑ надёжный человек подогнал арендованный «шевроле» уже с арсеналом внутри. Так, что вопроса – как вооружится не стояло. Верховский взял себе «HK UCP Compact» а Дойл укороченный дробовик «Mossberg 590», более привычного оружия для ближнего боя найти было трудно. Едва закончили заряжать оружие как из‑за угла неожиданно вырулила толпа негров – с синими банданами на головах и синими повязками. Шайка «Калек» числом около двадцати стала внимательно присматриваться к двум мужчинам явно не из этого района. Да ещё и белым. Детективы слишком хорошо знали подобную публику и не дожидаясь стандартной для всех гопников процедуры – «развода лоха» из серии «Эй, сахарок‑ а есть мелочишка?»

Дойл открыл окно и продемонстрировал дробовик а заодно и фальшивый полицейский значок. После чего сделал недвусмысленный жест. Главарь шайки был видимо‑ человек опытный и не раз сталкивался с злобными столичными стражами порядка. Тихонько свиснув он отозвал своих шестёрок – и вся стая повернулась в след за вожаком, потеряв к детективам всяческий интерес. Когда часовая стрелка на «Радо» Эрика дошла до цифры четыре, детективы синхронно вылезли из машины и не скрываясь двинулись к мотелю. Стражи порядка‑ именно так и должны ходить. Это не вызовет подозрений даже у таких дегенератов как давешняя шайка «Калек»

Джеймс Кайл. Вашингтон

То, что рассказывал последние полчаса сидящий перед Джемсом – человек, было невозможно. Просто невозможно. Чиновники мировой державы располагающей ядерным оружием, огромной армией и флотом – торгуют наркотиками. В мировом масштабе. По сравнению с этими деятелями‑ Пабло Эскобар и генерал Норьега, просто жалкие клоуны да и ныне покойный диктатор Хуссейн – мелкая сошка. Конечно можно этому не верить‑ но Джеймс многократно проводивший допросы, видел, что Муравьёв не врёт. И очень, очень боится. Этот крупный, сильный темноволосый человек с волевым лицом, каждый раз вздрагивал и хватался за револьвер «Кольт Спешил» когда слышал звук проезжающей на улице машины. Его глаза в этот момент начинали бегать из стороны в сторону а губы‑ вздрагивать. Наконец я не выдержал – и спросил его.

– А почему вы решили сотрудничать с нами? Что вас на это подвигло? Вам угрожали? Вас хотели убить?

Он замолчал, наморщив лоб. И где то через минуту – тихо произнёс.

– Мне надоело врать. В первую очередь самому себе.

Угу. А мне врать в лицо‑ ему не надоело. Муравьёв ни в чём не раскаивался‑ скорее всего он чем то нагадил всемогущей Организации и решил сдать своих работодателей. Обычный способ избежать смерти для проворовавшегося наркоторговца.

– Джеймс, не пора ли вызывать ваших коллег? А то за окном уже практически рассвет.

Я набрал номер Догерти и после шестого гудка услышал его сонный и раздражённый голос. Однако спустя буквально пару минут после начала моего рассказа, сонливость и раздражение пропали и шеф коротко рявкнул в трубку

– Адрес, агент Кайл. Через пять‑семь минут опергруппа будет у вас.

– Да сэр. Ждём сэр.

Отключившись я подмигнул приунывшему Муравьёву и вдруг в дверь‑ постучали. Властно, знаете‑ ли так постучали. По хозяйски. И голос раздавшийся следом тоже был сильный и уверенный.

– Откройте, полиция.

Из Муравьёва буквально выпустили весь воздух. Он сник, опустел плечи и дрожащими руками схватил револьвер направив его в сторону двери.

– Это они…просипел он…За какие то секунды, он постарел лет на десять.

– Не открывайте, если хотите жить…

Я снял пистолет с предохранителя, взяв в левую руку удостоверение подошёл к входной двери.

– Не открывай, застрелю! Вдруг истерично прошептал или просипел Муравьёв…глаза у него казались вот‑ вот вылезут из орбит, но руки дрожать перестали. Рефлекс что ли?

– Успокойтесь, Муравьёв. Отойдите в ванну и прикройте меня. Страхуйте, когда я открою дверь. Мой уверенный тон, видимо успокоил его. Он кивнул, и отступил в ванную комнату по дороге прихватив с собой свой рюкзак, где по его словам был ноутбук и та информация которая даст подтверждение его рассказу.

Я открыл дверь и через небольшой проём глянул на возмутителей утреннего спокойствия. Их было двое, но в кадр попал только один. Типичнейший коп, со значком и крутым пистолетом. Сунув в проём удостоверение – заявляю

– Агент Кайл. ФБР. Провожу оперативные мероприятия. Что вам нужно‑ офицеры?

Коп нахмурился и как то неопределённо сказал невидимому мне напарнику.

– Судя по всему этот тупой Таракан, опять дал ложную наводку.

Кто такой Таракан я выяснить так и не успел. Не меняя хмуро‑невозмутимое выражение лица, коп двинул мне рукояткой «Хеклера – Коха» точно в лоб, чуть выше переносицы. В глазах померкло и я рухнул возле двери как подкошенный заливаясь кровью. Перепрыгнув через меня, в номер кабаном вломился первый офицер и я увидел в проёме второго, то ли с обрезом то ли с дробовиком в руках. Из ванны раздались выстрелы и истеричные выкрики Муравьёва.

– На тебе, на, на, сука!!! И три подряд выстрела. Кабан вбежавший первым опрокинулся назад с утробным рыком. Но крови не было хотя его рубашка была разорвана буквально в клочья.

Тут над ухом оглушительно выстрел второй псевдоофицер, из той дуры которую он держал в руках.

Муравьёву заряд дроби разорвал весь низ живота и его отбросило обратно на кафель. Я пытался поднять оружие, но второй верзила походя пнул меня ногой прямо в висок. Точнее‑ чуть выше. Это и спасло меня и я отключился.

Сквозь небытие, услышал ещё два громких хлопка и голос поднимающегося «подранка»..

– Меня этот урод, чуть не убил. Бери все носители и обыщи его. Федерала я добью…

Последнее что я помню, меня перевернули и грубо стали выворачивать карманы.

Верховски и Дойл. Вашингтон

Дойл оказался прав. Парень был федеральный агент, но молодой и неопытный. Сунул в проём удостоверение‑ а не ствол как сделал бы любой опытный коп. Одним словом‑ лох. С ним проблем не возникло. Вырубил одним своим коронным ударом. А вот второй, этот «неуловимый Джо»‑был на порядок опытней и чуть не вышиб из меня всё дерьмо. Спрятавшись в ванне он встретил меня истошным криком и за секунду всадил в меня три пули. Боль была адская – но я и не такое выдерживал. Главное‑ что выдержал бронежилет. А рёбра‑ срастутся. Не впервой.

Дойл выстрелом из своей пушки буквально вырвал кусок мяса из брюха «неуловимого» и пнул в голову начавшего приходить в себя агента. Затем прошёл в ванну и буквально размазал «неуловимого» Стоуна по кафелю двумя выстрелами в упор. Любил он это дело. В упор да в голову. Крупным калибром. Что бы не сразу опознали.

Я тем временем поднялся, хоть и с трудом

– Возьми все носители а я обыщу этого сопляка. Едва я нагнулся к агенту так во двор мотеля синхронно влетело два чёрных микроавтобуса. Из которых посыпались тяжеловооружённые бойцы в кевларовых касках и надписью «ФБР» на бронежилетах.

Дойл среагировал быстро‑ отбросив мне рюкзак и окровавленный диск извлечённый из тех остатков в которые превратилась одежда «неуловимого», он занял позицию у двери и всадил в самого шустрого спецназовца заряд дроби когда то ступил на первую ступеньку лестницы. Тот отлетел в сторону а остальные открыли огонь по второму этажу…Весь номер наполнился бетонной пылью и осколками деревянной обшивки. Я был благодарен богу – что этот убогий мотель был сделан из бетона а то мы были уже раз сто трупами. Схватив рюкзак Верховски выпрыгнул из окна, удачно приземлившись на куст кипариса. Поднявшись, Эрик занял огневую позицию у угла ожидая с секунды на секунду появление спецназа. Дойл появился на втором этаже и как то тяжеловесно спрыгнул вниз. Мимо куста кипариса на небольшую каменную площадку прямо у фасада здания. Раздался неприятный хруст, будто сломали сухую ветку и вопль Дойла

– Эрик, нога…сюда быстрее, помоги мне.

Верховски повернулся к Дойлу и глаза их на секунду встретились. Дойл забыв на секунду о боли в ноге передёрнул затвор дробовика, но Верховски был на долю секунды быстрее и выстрелил ему в лицо. Затем нагнулся и вытащил бумажник с подлинными документами Дойла. Прихватив рюкзак «неуловимого» Эрик пригнулся и нырнул в узкую щель, которая вела от северного здания мотеля к ближайшему жилому кварталу.

Ему удалось вырваться. Сорвал и выкинул фальшивый полицейский значок, пистолет сунул за пояс брюк. Отойдя чуть дальше, скинул бронежилет за мусорный бак, в сам бак засунул документы Дойла, и перехватив рюкзак поудобнее пошёл, не оглядываясь в сторону ближайшей автобусной остановки. Буквально через минуту мимо него пронеслись завывая сиренами две патрульные машины. Наклонив голову, Верховски шёл исподлобья поглядывая по сторонам и в поле зрения попал черный, старый «Сабурбан». У Эрика было острое для его возраста зрение и он разглядел в внедорожнике‑ пятерых белых мужчин. «Сабурбан» стоял на перекрёстке неблагополучного квартала, населённого одними ниггерами. Стоял как у себя дома, и все пятеро белых внимательно смотрели на Эрика. Ему это внимание очень не понравилось – он проскользнул в ближайший проход между домами. Чутьё подсказывало ему, что этим парням очень интересен он сам и то, что он сейчас нес в рюкзаке.

Дэйвид Кук. Вашингтон

Лидер мелкой уличной шайки, промышлявшей уличными грабежами и угоном на запчасти подержанных тачек – Дэйвид Кук известный в квартале по прозвищу Глитц, прозвище свое полностью оправдывал. И не смотря, что он носил официальные цвета банды «Калек» и исправно с каждой сделки выплачивал свой процент в кассу группировки – особого авторитета у него не было даже в собственном квартале. Наверно из‑за того, что серьёзные бандиты предпочитали не связываться с болтливым и одетым в нарочито яркие, кричащие цвета Дэйвидом. Поэтому в его шайке были либо малолетки, слушающие вымышленные истории Глитца, либо такие же переростки – неудачники, как он.

Машину с теми двумя потенциальными «бобрами» в светлом «шевроле» он приметил сразу, когда вышел с ребятами на утренний промысел. Авось какой ни будь забулдыга заблудился или спит где на скамейке. Надо осмотреться.

Машину увидели сразу у мотеля «Пирамид». Через полчаса наблюдения выяснилось‑ что там двое белых. Может – педики? Или – легавые? А может и федералы. Глитц приказал десятку своих ребят под командой своего «заместителя» Моргана по кличке Каблук в открытую подойти к этим белым и продемонстрировать свои агрессивные намерения. Хотелось увидеть реакцию «сахарков». Реакция не заставила долго ждать. Один из белых веско продемонстрировал ствол дробовика и полицейский значок. Все стало на свои места. Легавые в засаде. Тогда лучше отвалить. Глитц повёл свою шайку в обход большим крюком охватывая квартал, как вдруг услышал за спиной частую стрельбу и вопль. Спрятавшись в укромном месте он увидел как к мотелю подскочили два микроавтобуса с «федералами» в броне. Затем сверху мотеля по ним грохнул дробовик и началась пальба как в новостях когда показывают Эль‑Фаллуджу.

– Смотри Глитц. Прошептал один из его подручных по прозвищу Крыса. С тыльной стороны мотеля выпрыгнул белый парень с пистолетом в одной руке и рюкзаком во второй. Он тут же грамотно занял позицию у угла здания, что бы в случае чего встретить огнём противника. Следом выпрыгнул тот легавый который угрожал им дробовиком. Однако приземлился он неудачно, вскрикнув и завалившись набок. Что‑ то крикнул напарнику. У них было не более пяти‑семи секунд пока «федералы» их не обнаружили. Первый легавый быстро подошёл к лежащему и выстрелил ему прямо в лицо. Потом нагнулся, что то достал у него из‑за пазухи и сунул в карман. Прихватив рюкзак, белый потрусил в их сторону не оглядываясь по сторонам.

Вот это удача. У Дэйвида даже дыхание перехватило. Это фальшивые копы! Значит в рюкзаке у этого «бобра», что то ценное. Не иначе наркотики или деньги. Однако атаковать в лоб такого бугая – было не разумно. Да и как только что увидел Глитц, человека для него завалить – плёвое дело. Надо его пришить, там где тот ожидать нападения – не будет. И желательно со спины. Это же в конце‑ концов, его квартал и чужаку, даже вооружённому здесь придется туго. Тем временем на перекрёсток, неторопливо если не сказать вальяжно выехал огромный чёрный внедорожник. Сначала Дэйви подумал – что это «федералы». Но затем глянув на рожи сидящих в джипе, белых он тут же передумал. Эти лица напоминали ему о тюрьме, где он один раз провёл три месяца за угон автомашины. С таким выражением лица по тюремному дворику прогуливался – Сакс, лидер тюремной банды «трилистников», долбанных нацистов. У него и его бойцов было именно такое надменно‑безжалостное выражение лица. «Бобёр» увидел людей в джипе и прибавил ходу судорожно сжимая рюкзак и нащупывая пистолет за поясом. Он направился прямо в «чёрную дыру» – проход между двумя заброшенными, ставшими приютам наркоманам домами. Лучшего места и времени для нападения – не найти. Отобрав своих четырёх наиболее крепких ребят Глитц – залез на подоконник невысокого первого этажа и терпеливо стал ждать. Минуты через три – послышалось тяжёлое дыхание и «бобёр» появился в проходе, едва не цепляя головой газовую трубу. Когда его макушка оказалась прямо под окном, где затаился Глитц‑ тот взмахнул самодельной дубинкой из резиновой трубки набитой крупной дробью и опустил её на голову белому. Тот беззвучно согнулся и бросив рюкзак попытался вытащить пистолет. Но тут из‑за угла выскочили – Крыса, Стаут, Каблук и Червяк синхронно заработав бейсбольными битами‑ метя «бобру» в голову и шею. Было слышно только сопение и глухие удары – наконец Червяк, размахнувшись дважды попал по шее‑ раздался характерный, жуткий хруст ломающихся позвонков.

– Стоп! Приказал Глитц. Они сноровисто и привычно обыскали тело. Дорогие часы, импортный европейский пистолет как в «полицейских» сериалах, бумажник забитый наличностью и наконец рюкзак. Было чем поживиться. Приказав немедленно уходить – что бы через шесть часов встретится в условленном месте. Глитц вместе со своей «ударной группой» вышел из прохода на улицу, рюкзак был в руках у плетущегося последним Каблука.

На другой стороне улицы резко остановился чёрный «Сабурбан» выскочивший из‑за угла словно чёрт из табакерки. Когда тонированные окна внедорожника опустились – Глитц вместо белых лиц увидел чёрные пятна. На долю секунды показалось – что это какие ни будь черные братья либо из банды Большого Джима или Железного Иуды. Только потом мозг обожгла паническая мысль‑это маски. Точно – чёрные маски с прорезями для глаз и в руках то ли карабины то ли автоматы – снабжённые глушителями. Глитц буквально пристыл к асфальту. Как и крутые парни из его команды. Эти белые задницы собираются – расстрелять его в собственном квартале буквально в нескольких шагах от родного дома. Он хотел закричать‑ но слова комом застыли у него в глотке. Спасение пришло неожиданно‑ по улице пронеслись несколько полицейских машин и машина медицинской службы. Машина со страшными белыми, мгновенно закрыв окна газанула и повернула в сторону противоположного перекрёстка.

Будучи в своём район хоть мелким, но всё же хищником Глитц первый раз почувствовал себя в роли курицы, когда в курятник залезает лиса или норка. Если в тюрьме чёрные заключённые стояли друг за друга и там силы приблизительно равны, то здесь он нутром чувствовал, что те парни в «сабурбане»‑это настоящие хищники покруче чем Большой Джим или даже чем Патриарх. Дэйвид оглянулся на враз побелевшие лица своих ребят и сдавленным шёпотом произнёс.

– Надо держаться поближе к легавым. И посмотреть что там в рюкзаке.

В рюкзаке лежал обычный, хоть и весьма дорогой ноутбук «Сони» и один диск в бумажном конверте, весь заляпанный сгустками свежей крови. Ни денег, ни наркотиков, ни золота и не алмазов. Более ничего.

Стрелец. Москва

– Всё прогнило. Всё. И у нас и что самое главное – у них на Западе, тоже. Везде одна и та же помойка. Стрелец раздражённо грыз арахис, запивая свежим чешским пивом. Настроение ему испортило сообщение по «Евроньюс» о массовых беспорядках в Манчестере и Ливерпуле. Англичане из организации «Антиисламская Лига Европы» жестоко дрались с мусульманами в ответ на желание последних строить новые мечети на английской земле.

– А что здесь такого? Ведь в Москве – есть мечети. И ты по этому поводу не вопишь – как потерпевший. Насмешливо сказала Камилла, отпивая белое вино из аристократического хрустального бокала с витой ножкой.

– Ты, малыш, не путай понятия. Во‑ первых нам удалось остановить исламизацию как Москвы так и всей Руси. Ты это сама лучше меня это знаешь. Новый закон о миграции‑ это вам не шутки. Больше суток незаконно на территории государства – и вперёд, на нары. А во‑вторых, скажи мне‑ почему вот ты к примеру, не подаёшь нищим на паперти или в переходах.

– Да потому, что это бездельники. И мошенники в основной своей массе.

– А вот европейские власти – делают всё наоборот. Они кормят миллионы этих приезжих бездельников, мошенников и откровенных бандитов – за счёт коренного населения. Первые поколения этих – арабов, пакистанцев и прочих турок, работали как и наши азеры с таджиками на грязных и тяжёлых работах освобождая европейцев от этих нудных обязанностей. Последующие поколения‑ выросшие в относительном комфорте уже откровенно забили на работу предпочитая жить на пособие и занимаясь воровством и грабежами. Дальше больше‑ образовались целые мусульманские анклавы, где не действуют европейские законы и где полиция ходит с опаской или не появляется вообще. Мы с тобой это видели – что в Брюсселе, что в Берлине, что в Париже. Получился замкнутый круг. Европе нужны рабочие руки для промышленности‑ а приехавшие мигранты во втором поколении перестают работать и приходится завозить новых. И это плюс к тому, что содержание миллионов агрессивных бездельников и охрану от них с помощью полиции – нормальных людей, выливается в большие затраты, чем польза от этих «рабочих рук».

– А что ж европейцы этого не видят? Ты же всегда восхищался европейской культурой и их рационализмом. И вот тебе на‑ твои любимые европейцы ведут себя как слабоумные.

– Когда нам будет лет девяноста – мы тоже будем слабоумными. Европейские нации, за исключением Восточной Европы‑ нации стареющие, если не сказать – вымирающие. Мировые войны‑ буквально опустошили генофонд в Европе. Так‑ же есть ещё один аспект‑ всеобщие избирательное право. Эти бездельники‑ ходят на выборы. Регулярно. И исправно голосуют за тех‑которые обещают повышение социальных выплат, пособий, государственных программ помощи. Те политики которые пытаются, это безумие остановить, проигрывают тем‑ которые готовы принять ещё мигрантов – лишь бы победить на выборах и дорваться до власти. Вот тебе и ещё один замкнутый круг. Точнее уже‑ мёртвая петля.

– У нас тоже демократия. Ты же всегда её поддерживал. Прямо горланил про режим Молчунова и ещё говорил, что Сталин‑гнида.

– Демократия, не предполагает‑ всеобщего избирательного права. Не надо путать‑ кислое с мягким. Влечение к женщинам‑ это здраво и нормально, а вот влечение к маленьким девочкам‑ это уже гадость и извращение. Главное знать где грань‑это отделяющие. Так же с демократией и избирательным правом. Права избирать и быть избранными – могут лишь достойные а не всякая подзаборная мразь и голытьба

– И как ты будешь, определять достойных демократии? По слепкам зубов или по форме черепа?

Стрелец рассмеялся.

– Ну ты молодец малыш! Нет‑ есть более действенный способ известный с времён древней Эллады. По имущественному цензу и по гражданству. Если проще – то по доходу на душу человека. Только официальному доходу‑ а не левому.

– А если у человека нет денег? Он что – не человек?

– Почему же – человек. Все мы‑ человеки, в некотором роде. Но без права избирать. Если человек, предположим, не может себя обеспечить самым элементарным‑ нормальным хотя и скромным жильём, минимальной медицинской страховкой‑ то как он может нести ответственность за свою нацию, за свою страну? То есть это получается – что мой покойный отец, работяга и эта лживая крыса в переходе с протянутой рукой‑ равны? Что пьянь не просыхающая с утра‑ ровня мне? Или тебе? Так что ли, Камилл?

– Да. а я даже и не подумала. получается, что ты опять прав. Камилла – опять отпила вина и закусила шоколадной конфетой «Грильяж».

Тогда почему ты считаешь Сталина‑ козлом?

– Потому, что построить мощнейшую державу на костях своего народа и всё это – просрать не обеспечив преемственность своего курса‑ это хуже ошибки‑ это преступление. После его смерти – СССР, сдох менее чем через сорок лет. Причём сам – без всякой войны и интервенции. Более позорного развала‑ история не знала. Вот именно – это результаты сталинского правления и сталинской селекции. Его замочили собственные коллеги по Политбюро – которых он и возвысил. Разве это не приговор Сталину‑ как управленцу?

– Похоже на то…Опять победил. ты хоть чего ни будь в мире не знаешь?

– Конечно, любимая‑ я не знаю откуда берётся электричество. просто не задавался таким вопросом.

– А что с Европой? Мы же вроде про Европу говорить начали. А ты меня сбил своим Сталиным…

А Европе, солнышко наступит абзац как и СССР..Она развалится и в нынешнем виде просуществует, максимум ещё лет пятнадцать.

– И чего там будет?

– Либо Европейский Халифат либо Социалистический союз Европы‑ и то и другое отвратительно, и будет сильно мешать нам в будущем.

Коготь. Монреаль

Всё шло как нельзя хуже. Его «охотники» опоздали на какие то пять – десять минут а хвалёные профессионалы Лео, практически провалили операцию. Допустили встречу предателя с каким то правительственным агентом, скорее всего из ФБР.Одна радость‑предатель мёртв. Но материал, который тот собирался передать в спецслужбам либо пропал либо уже находится у них. Теперь пришло время – убрать грязь. И максимально запутать следы. Что бы не наболтал Филин «федералам», без реальных денег на счетах‑ это просто окажется болтовнёй и подозрениями. Коготь слишком долго занимался подобными делами и понимал, что рано или поздно, что то подобное этому предательству должно было произойти. Такова уж паскудная натура людей. Тестируй их или не тестируй. Теперь основная задача – вылезти из этой ямы с минимальными потерями для Организации. Достал мобильник на котором было только два записанных номера. Лео и Бульбаша.

– Привет, Бульбаш. Поговори с адвокатом. Об окончательной оплате. После чего – немедленно вылетайте. В Европу. Срок два дня.

– Коготь, есть предложение. Интересное.

– Выкладывай.

– С адвокатом расплатится – один из нас. А остальные поищут, тот рюкзачок, который уволокли из «Пирамиды».

– Это неприемлемый риск. Если спалитесь‑ ниточка потянется ко мне. А от меня выше. Что хочешь всё дело завалить?

– Больший риск – если у них сейчас в руках номера счетов и список банков, командир.

– Если счета у них, то это напрасный риск.

– А если пока нет? Харон одного подозрительного мужика засёк когда тот от мотеля бежал. Как раз с рюкзаком. В переулок зашёл и не вышел. А вместо него толпа «шоколадок» вышла‑ бандитского вида. Если рюкзак у них‑то они его точно в полицию не потащат. Можно этих мартышек‑ найти и пощупать.

– Уговорил. Но ровно через трое суток вы должны свалить из Штатов. Время пошло. Мобильник – выкини. Что ни будь ещё нужно.

– Нужен твой лучший агент, командир, лучший агент на Восточном побережье. И новый комплект документов на всех.

– А 16 воздушную армию – в помощь не надо?

– Надеюсь до этого дело не дойдёт.

Коготь подумал ещё минуты две, затем написал сообщение Стрельцу. Сам скинув халат пошёл в ванну своего особняка вызвав по телефону постоянную массажистку Лию Хуанг. Она с ним встречалась уже более трёх лет. Только та начала свой знаменитый массаж ртом, который и принёс ей славу лучшей «соски» провинции Квебек так его ноутбук сообщил о прибытии нового письма. От Стрельца.

«Брат! Риск высок, но цена утечки информации ещё выше. Улетай немедленно домой. Будешь руководить отсюда.»

Как обычно‑ письмо в его стиле. Ничего лишнего. Но его приказы игнорировать нельзя. Надо срочно собираться. Коготь немедленно выгнал китаянку и позвал дворецкого – Алекса Карре, бывшего моряка канадских ВМС и бывшего же наёмника крупной британской частной фирмы.

– Готовь мою машину Алекс и созвонись с пилотами – через два часа я должен улететь. Алекс‑ кивнул. Его профессия отучает от привычки болтать языком.

Уже в самолёте Коготь задумался о том как пришла Стрельцу в голову создать новый трафик для афганской дури. Что не говори а голова у него всегда работала – как часы. Что не задумка‑то в яблочко. Вот взять первое их большое дело. Когда они создали свою страховую компанию. Это среди того беспредела который творился в начале девяностых. Страховали они самые рискованные сделки‑цветные металлы, водка, иномарки. И брали не более пятнадцати процентов, по‑ божески. К ним сразу потянулись тонущие в криминальном море «красные директора» оборонных заводов, затем крупные чиновники а потом и спецслужбы‑которые не хотели светится в этом тёмном бизнесе. Все делалось практически легально‑ с оформлением документов. Одно дело когда к тебе в офис заваливаются спортсмены в спортивных трико или уголовники а другое – подтянутые ребята с военной выправкой. Переговоры о страховании бизнеса обычно шли удачно. А конкуренты, в попытках помешать бизнесу сталкивались как с противодействием официальных органов так и с «боевыми группами», которыми руководил именно он‑ Коготь. Сам Стрелец лично принимал участие в «острых акциях» первые годы – затем полностью сосредоточился на стратегическом развитии бизнеса. Да и не могли традиционные даже то время воровские и спортивные «бригады» тягаться с зарождающей Организацией. Стрелец вместе с ним, Адидасом, Бритвой – носился по Европе скупая подслушивающие устройства и специальное снаряжение. Противников прослушивали – выясняли кто где живёт, провоцировали конфликты внутри группировок и только затем ставили точку с помощью автоматов, снайперских винтовок или взрывчатки. Тем временем Стрелец – всё больше обрастал связями. Ему требовался всё больший простор для деятельности Организации. И он внезапно продал страховую компанию. А деньги разделил на две равные доли‑ одну вложил в завод электромоторов а вторую в проект сотовой связи. И опять‑ в точку. Теперь корпорации «Электромеханика» и «Восток Телеком» были опорой легального бизнеса Организации. А потом – Революция. Именно – её ждал Стрелец. Ждал и готовился. Его самая сильная черта была даже не чрезвычайно развитый ум или сила воли. И даже не природная хитрость‑этого всего хватало у Когтя да и у их многочисленных противников. У Стрельца было чутьё на пульс власти. Он всегда держал нос по ветру и мастерски маневрировал в этом море предательств, измен и интриг. С каждым годом постепенно пробираясь к вершинам. Вспомнился разговор произошедший несколько лет назад. Они «обмывали» одну сверхудачную сделку с покупкой машиностроительного завода выпускавшего буровые вышки и горнопромышленное оборудование. Они веселились узким кругом, близких друзей на яхте в Эгейском море – спиртное лилось рекой и у них состоялся очень необычный разговор.

– Ты чего такой кислый‑ Стрелец, спросил он глядя на то, как он лениво пил шампанское и смотрел на очертания вдалеке острова.

– А чего уже радоваться? Ещё один шаг сделан.

– К чему шаг?

– К настоящему делу.

– А чем мы сейчас занимаемся? Это что – фигня?

– Нет брат, это важно. Очень важно, но это не дело. Это подготовка к нему. Артподготовка и подтягивание резервов‑ если тебе удобна военная трактовка вопроса.

– А что за дело? Хочешь Ароновича превзойти или Барбаша? Олигархов этих. кремлёвских…

– Да нет, брат – они не олигархи, они так, мелочь и ничтожества‑ мне это не сильно интересно…

– Ага. может ты брат – президентом стать хочешь?

Тут Стрелец резко повернул голову и посмотрел Когтю прямо в глаза. Там кипела какая то дикая энергия‑ обычно серые глаза Стрельца горели каким то серебристо‑синим, словно электрические разряды молний, огнём. И тихо, с угрозой спросил

– Ты считаешь, что из меня получится президент хуже Молчунова? Или хуже чем Буш? Я настолько туп‑ что не могу, по твоему мнению руководить страной? Это твоё личное мнение или вы все так считаете?

Словно ледяной ветер окатил меня…Кожа покрылась мурашками и руки непроизвольно задрожали – хотя никакими неврозами я не страдал

– Да ты что брат, попытался Коготь разрядить обстановку. Я ни то имел ввиду. Хотел сказать‑ что система не даст тебе стать президентом. Ты же это знаешь лучше меня. Так уж сложилось годами.

– Значит – эту систему, надо поменять. При этом Стрелец улыбнулся своим известным, волчьим оскалом. Ты со мной – Коготь?

– Я всегда с тобой, Стрелец. Ты сомневаешься?

– Нет ни в тебе ни в других ребятах я не сомневаюсь. Поэтому вы все и живы. И весело рассмеявшись он хлопнул Когтя по плечу.

Коготь вздрогнул как от удара в салоне бизнес – джета…Проснулся… Именно сейчас он понял, что то, чем он занимался последние восемнадцать лет в Организации – это шаги, этапы, этюды какого то грандиозного действа, спектакля, сценарий которого находится в одном экземпляре, исключительно в голове Стрельца. Когда он стал министром обороны – сказал своим соратникам фразу, смысл которой дошёл до Когтя, только сейчас‑ в самолёте.

– Пришло, братья – время реальных дел.

Джеймс Кайл. Вашингтон

Я хотел романтики полицейской службы – и получил романтику по полной программе. Можно даже с друзьями делится. Начиная с четвёртого августа – в меня стреляли, били по голове и пытались зарезать. Можно себя поздравить с началом работы в центральном офисе Бюро. К сожалению от моего разговора с Муравьёвым – осталась лишь запись на телефоне. Никаких конкретных фактов – мне прояснить не удалось, все подтверждения если они и были, пропали в результате нападения. Про Муравьёва можно сказать только то‑ что он руководил небольшой фирмой по разработке программного обеспечения. Очередная «ширма» для мафии. В компании работало несколько выходцев из России и Юго‑Восточной Азии. Обыски в офисе компании – не дали абсолютно ничего. Все хард‑диски были девственно чисты, просто стерильны. Кто‑то буквально выжег с них всю информацию. А сотрудники‑ пропали, растворились на просторах Америки. Эта ниточка – вела в никуда, в пустоту. Муравьёв – жил по поддельным документам и как сказали эксперты, все подделки были высочайшего класса. Это с трудом укладывалось в голове. Некий, приехавший из Европы авантюрист‑ почти год жил с Штатах по подложным документам, приглашал, совершенно официально на работу иностранцев и обзавёлся хорошим домом и машиной. При этом с размахом торговал наркотиками. А если бы он был террористом? На лицо‑ просто огромная дыра в системе национальной безопасности. Именно на это мне и указал шеф Догерти, когда я расстроено мямлил о своём провале.

– Да нет, ты молодец, хоть мы и взяли труп но от него можно запустить длинные щупальца, которыми можно кого‑ то ухватить. И запись – опять же.

Ту т дверь раскрылась и вошёл молодой человек с утончённым и несколько хищным, лицом – тонкий, хрящеватый нос, зелёные глаза и тонкие губы – подчёркивали некий аристократизм.

– Вот, знакомьтесь, Джеймс – это ваш напарник, агент Логан. Только что с самолёта.

Я протянул руку. Заочно мне этот аристократ не понравился из – за своей несколько слащавой внешности и брезгливого выражения тонкогубого рта. Однако рукопожатие его тонкой руки было сильным если не сказать‑ стальным. Это мне понравилось. Сразу видно‑ оперативник а не офисная штафирка.

– Натан Логан. Для друзей – Нэт.

– Джеймс Кайл. Из Миссури. В тон Логану ответил я.

– О,Миссури‑ да мы почти земляки. Джеймс, я из Южной Дакоты. городок Мобридж‑ может слышал?

– Да нет. не приходилось. Удивительно – это аристократ происходит из ещё большей дыры чем я. Ведь Южная Дакота – это сельскохозяйственный штат, слабозаселенная провинция открытая французами и населённая наполовину выходцами из Германии. Может отсюда такая внешность? Его предки были какими ни будь разорившимися германскими аристократами, бежавшими в Новый Свет от кредиторов. Хотя фамилия Логан‑ скорее ирландская.

Первый рабочий день в нашей оперативной группе, теперь в полном составе – был очень загруженным. Мне и Нэту было поручено собрать всю информацию относительно напавших на мотель. Труп нападавшего был внимательно осмотрен со всех сторон но ничего кроме стандартного шрама от аппендицита – обнаружить не удалось. Ни татуировок, ни приметных родовых пятен. Лицо было обезображено выстрелом в упор а отпечатки пальцев в огромной картотеке Бюро не обнаружились. Ещё один фантом. Скорее всего, очередной убийца – эмигрант. Хотя его напарник оглушивший меня говорил без всякого акцента. О чём я и поведал – Логану. Натан на секунду задумался и спросил.

– Как ты думаешь, Джеймс если человек находится в отличной физической форме, умеет стрелять и разговаривать как крутой полицейский‑ кем бы он мог быть?

– Полицейским?

– На пенсии, может быть или, каким ни будь отставным правительственным агентом. Пока я перерыл несколько сотен подозрительных копов в картотеке. Раздался звонок командиру опергруппы Хиллу. Медведеобразный, большеголовый Брентон несмотря на свою внешность‑ был человек с ясным умом.

– Собирайтесь ребята. В квартале от мотеля обнаружен труп с разбитой головой. Белый в дешёвом костюме. В кармане – ключи от «шевроле»

У меня внутри всё сжалось‑ может это тот… лжеполицейский без акцента. Выехали туда немедленно‑ Нэт гнал как сумасшедший прицепив к крыше «форда» мигалку. В переулке толпилось несколько полицейских в форме и два детектива в штатском. Над трупом склонился фотограф.

– Как это произошло? Спросил я. Нэт стоял в стороне – давая понять, что хочет посмотреть на работу новичка со стороны

– Похоже на уличный грабёж. Мужика тюкнули по голове из какого то из этих окон на первом этаже. Битой или трубой. Прямо по макушке. Затем запинали ногами или забили битами. В открытую с ним бы вряд ли справились. Больно здоровый да и вот. Кобура у него. Полицейский показал на полицейскую кобуру убитого.

– Какие документы нашли? Было что то ещё?

– Нет. Его хорошо обчистили. Этот район просто кишит бандами и бродягами. При нем ничего не найдено. Ни оружия, ни документов ни телефона. Даже часы сняли.

Я внимательно наклонился, пытаясь определить в том кошмарном месиве, которое осталось от лица покойника – черты фальшивого копа завалившегося ко мне в мотель. И не заметил как Нэт наклонился к трупу. Несколько минут он рассматривал остатки лица покойника, потом аккуратно повернул его голову и посмотрел на малозаметный шрам на щеке, чуть пониже виска. Выпрямившись и скинув перчатки Натан заявил.

– Знаю его. Это Эрик Верховски‑ бывший коп из Нью‑Джерси. Ныне частный детектив с подмоченной репутацией.

– Откуда ты его знаешь?

– Два года назад‑ было дело о продаже оружия для колумбийской банды. Он и его партнёр были телохранителями одного из посредников. Я тогда их «вёл». Значит тот который сейчас отдыхает в морге Бюро‑ скорее всего Дойл. Его соучредитель. Бывший кстати оперативник АТФ и редкая мразь. Да и Верховский – не лучше. Возвращаемся в Бюро‑ предстоит много работы.

В базе данных на этих частных детективов – было море оперативной информации похожей на слухи или слухов которые выдавали за информацию. Но никакой конкретики. Да знают весь криминальный мир Нью‑Джерси. Да, общаются с мрачными и подозрительными личностями. Но это часть их нынешней и прошлой абсолютно легальной работы да и не «пришьёшь» – это к делу.

Логан заявил.

– Завтра с утра летим в Джерси. С Хиллом и Догерти – всё утрясу и ребята из местного отдела нас встретят. Надо как следует прошерстить их офис и квартиры. Они должны оставить следы. А ты сейчас, дружище, позвони их сотовому оператору и пусть сделают распечатку их звонков за месяц. Где ни будь, что ни будь – зацепим обязательно.

Через час я уже сидел и «пробивал» телефонные номера звонивших покойным детективам. В последнее время на телефон Верховскому звонил некий тип из Нью‑Джерси. Лео Берман.

– Толстяк Лео. Интересный тип. Приехал из Израиля когда ему исполнилось пятнадцать. Затем факультет права и работа адвокатом по всяким «грязным» делам связанным с коррупцией и промышленным шпионажем. В Джерси – у этого слизняка, основная практика. Он там большая шишка. Скорее всего – Верховски и Дойл были его цепными псами. Его досье весьма обширное. Ознакомься – хотя завтра, думаю, мы его увидим. Пока, Джеймс – приятно было познакомится

– Мне тоже. Нэт.

Когда нет вышел из отдела я торопливо пошёл в закусочную. Очень хотелось есть а ещё надо было вернутся в офис и дочитать до конца досье на адвоката Бермана.

Стрелец. Екатеринбург

Конференция по проблемам вооружения сухопутных войск проходило в здании администрации Свердловской области в закрытом режиме. Присутствовала вся верхушка министерства обороны, главного командования сухопутных войск, службы вооружений и руководители основных предприятий оборонной промышленности. В качестве хозяев выступали губернатор области господин Розен, генеральный директор ОАО «Уральские машины» Малько и главный инженер Хазин.

Стрелец сидел во главе стола и молча слушал бесконечное описание невиданных успехов оборонной промышленности уральского региона, особенно в области бронетехники. Ложь была настолько яркой и глупой, что Стрелец отложив бумаги в сторону жестом остановил докладчика‑Малько.

– Министерство обороны сворачивает с вами сотрудничество и аннулирует заказы на Т‑90 и БМПТ. Нам такая работа‑ не нужна. В зале повисла неестественная, зловещая тишина. Было слышно, как нервно дышит кто то из сидящих «ответственных лиц»

– Как же так, товарищ министр? В чём причины? Развел руками Малько

– Ваша техника не отвечает современным требованиям. Вот здесь‑ у меня данные независимой военной экспертизы по бронезащите вашего с позволения сказать «новейшего» танка и якобы устаревшего Т‑80УК. То же и по двигателю и по манёвренности машин. Все сравнения – не в вашу пользу. Плюс чрезвычайно низкое качество работы. И завышенные цены.

– Мы все исправим в рекордные сроки, товарищ министр.

– Не сомневаюсь. В рекордные сроки и за счёт своего предприятия. С удовольствием заметил как побледнел губернатор Розен.

– Далее будет создана межведомственная техническая группа во главе с руководителем службы вооружений министерства обороны генералом Сидельниковым на предмет дальнейшего финансирования ваших проектов. Если вы себе позволяете подобную нечистоплотность в поставках оружия для национальной армии‑ то что можно от вас ожидать в будущем?

– Но а как же перспективные проекты? Объект 195 – это же означает бросить почти готовый проект.

– Вот именно, что почти. Опять же не факт, товарищ Хазин, что это не очередная модификация Т‑72. Вы уже семь лет обещаете показать машину – но дальше слов и обещаний дело не идёт. Мне это надоело. Ваши конструкторы – не того уровня что бы решать такие задачи.

– Нет финансирования. поникшим голосом протянул Хазин…

– Не надо обманывать себя и нас. Финансирование – достаточное. Те же южные корейцы умудрились за пять лет создать с нуля и предъявить танк нового поколения в реале. У вас же – одно надувание щёк и рекламные проспекты.

Стрелец встал и пошёл по залу вглядываясь в лица сидящих. Большинство из здесь присутствующих – замазаны в подобных непотребных схемах по самые уши. Надо ребят обрадовать, новым государственным подходом к проблемам ВПК.

– Значит так, господа хорошие. Новые установки такие. Служба вооружения совместно с военной прокуратурой и контрразведкой начинает проверку по вопросам досрочной утилизации современной бронетехники и качества поступающей на вооружение новой техники. Карать будем не взирая на лица, должности и предыдущие заслуги. А то интересно получается – старьё Т‑62 на вооружении в войсках остаются а новые в утиль. За такое не только погоны снимем но и на нары определим. Понятно? Идём далее – выделяются средства для восстановления Омского машиностроительного объединения. Руководство будет полностью обновлено – за счёт специалистов антикризисного управления производством. Задача омичей‑ глубокая модернизация до уровня Т‑80УК всех имеющихся «восьмидесяток». Если уральцы – «опухли» и зажрались как монополисты, значит создадим им конкурента. С помощью административного ресурса. Как уральцы с помощью этого ресурса с омичами расправились – так мы с его же помощью заново создадим. Ведь лоббирование‑это палка о двух концах, не правда ли товарищ Розен?

Бедняга Розен менял цвета словно осьминожка из популярного детского стишка. Теперь он побагровел. Малько и Хазин – вообще напоминали свежезамороженных судаков, бледные и с выпученными глазами. Генералы Гриднев и Супрун – выглядели не намного лучше, видимо думали про снятие погон или тюремные нары.

Вечером, проигнорировав торжественный ужин в штабе округа‑Стрелец вылетел в Омск. Предстояла встреча с антикризисной группой на месте. Его потрясли, гигантские, заброшенные цеха и какая то обречённость в лицах оставшихся рабочих и инженеров. Управляющим был назначен директор по развитию корпорации «Электромеханика»‑Вячеслав Соломин тридцати трёх лет от роду. Из многочисленных хищников которые водились в легальном секторе Организации‑ Слава Соломин, был самый свирепый и пробивной. Любая задача была ему по плечу. В этом Стрелец убедился когда назначил шесть лет назад этого парня на должность заместителя директора одного крупного сибирского завода который достался «Электромеханике» с огромным трудом и был практически разгромлен предыдущими хозяевами. Всего за год Слава восстановил всё производство и ещё через год‑ вышел в плюс. Чего не ждали даже самые отъявленные оптимисты. Здесь задача была попроще‑ в плюс выходить было не надо. Надо было обеспечить качество и скорость работ по обновлению и перезапуску производства. Срок – всего семь месяцев. Адская задача‑ но Слава для таких задач и был рождён. Любил он выходить победителей из всяческих производственных дебрей.

Когда Стрелец с сопровождающими вошёл в один из цехов‑ он застал там Славу и нескольких местных инженеров. Они о чём то спорили. Яростно, со знанием дела.

Стрелец подошёл, поздоровался. Никто из местных его не узнали – он не любил мелькать по телевизору и в газетах.

– О чём спор, Слава?

– Да я вот товарищам говорю, что эти станки надо либо продать либо вообще распилить а они держатся за этот металлолом. Не понятно зачем.

– А чем мы их заменим? Заревел в ответ кряжистый мужик лет шестидесяти с гривой седых волос и перебитым носом боксёра. Откуда такие станки возьмём? Это же «Шкода»‑они ещё лет сто проработают! Он обращался в первую очередь к Стрельцу‑ распознав в нем главного.

– Да зачем им работать сто лет? Там же производительность низкая да и энергоёмкость – огромная. Старьё‑ старьём. Начало шестидесятых годов.

– Вы не понимаете…это же станки двойного назначения. Нам их не продадут. Просто не продадут‑ ограничения существуют.

– Слав, а где такое оборудование делают?

– Да много где. В Германии, Австрии, Японии, США,Франции…

– Значит выбирай самое лучшее оборудование. Всё купим. Как‑ не твоя забота. Затем Стрелец обернулся к начальнику цеха и крепко пожал ему мозолистую лапу.

– Знаешь, отец, – ты Ленина читал?

– Да…кажется слегка оторопел работяга от такой резкой смены темы.

– Так помнишь, что он писал про этих западных капиталистов? «Они не только продадут нам ту верёвку, на которой мы их повесим, но и продадут нам её в кредит» Так что оборудование – это для России не проблема.

– Извините, а вы собственно кто?

– Это министр обороны, товарищ Стрельченко, влез Соломин.

Стоящий перед ним мужик, вдруг повлажнел взглядом и схватил Стрельца за руку.

– Пожалуйста, товарищ министр, спасите завод. Мы к кому только не обращались и к губернатору и к президенту бывшему. Одни обещания пустые. А я здесь больше тридцати лет проработал начиная с ученика токаря и до начальника цеха. Как это вижу…он обвёл рукой пустой и запущенный цех‑такое впечатление, что меня самого на части режут. Не могу так больше…

– Да всё нормально будет. Работать будете. Сначала станочный парк обновим а затем глядишь и конструкторское бюро восстановим. Только качество‑ мне давайте. Качество. Понятно отец?

– Да мы…да мы всё. товарищ министр! Всё сделаем – лишь бы заказы были…

– Будут заказы. Распоряжаться здесь будет товарищ Соломин. По организационной и технической части. Он управляющий с чрезвычайными полномочиями – запустить производство и обеспечить высокое качество работ. Так что всё будет нормально. Если вы ему поможете‑то дела ещё быстрее пойдут.

– Спасибо…тихо прошептал мужик и незаметно для себя всхлипнул.

У Стрельца что то подозрительно защипало в носу и он резко отвернул голову, что бы никто не видел как у него предательски блеснула слеза в углу серых, со стальным оттенком глаз. Этот крепкий и в тоже время такой уязвимый от произвола властей русский работяга – напомнил ему покойного отца. Тот тоже был с золотыми руками и работал мастером на военном заводе. Одновременно подрабатывал тренером по вольной борьбе в заводском клубе. Когда завод стал разваливаться и все начальники и профсоюзные боссы принялись набивать карманы – паразитируя на производстве, отец не стал сидеть сложа руки а основал один из первых кооперативов по производству металлоконструкций. Работал честно, не мухлевал обрастал клиентами и даже купил себе новенькую с иголочки «девятку». Однажды осенним вечером девяностого его расстреляли из обреза в собственном подъезде. Стоя над остывшим трупом своего отца и давясь слезами‑ Стрелец, тогда ещё курсант Женя Стрельченко поклялся отомстить, как убийцам так и заказчикам. Он с друзьями нашёл их в течении года и все они умерли страшной смертью. Теперь он вспомнил ту фразу которую сказал‑ Когтю, Каратэ, Бритве и Адидасу после того как они спрятали труп своего первого врага «Лучше самим быть охотниками чем добычей или охотничьими псами». С этого собственно и началась Организация.

Кайл и Логан. Нью‑Джерси

В Джерси мы с Логаном прилетели утренним вашингтонским рейсом. Всю дорогу Нэт прослушивал в наушниках запись моего опроса с Муравьёвым а я изучал досье на адвоката Бермана. Но мы всё равно опоздали. Тело Леонида Бермана было обнаружено в его собственном гараже. Две пули с близкого расстояния в голову. Так же у него нехватало половины зубов и отсутствовало левое ухо. Было сломано три пальца на левой руке и прострелено правое колено. Адвоката пытали варварским способом. Выбив нужные сведения у адвоката – убийца или убийцы обыскали его огромный дом и наверняка уничтожили все улики и нужные им документы. Сервер системы безопасности был опустошён каким то вирусом сожравшим всё его память. Эксперты Бюро буквально перерыли весь дом в поисках каких ни будь признаков оставленных убийцей – но ничего кроме нитей от рабочих перчаток, которыми вероятно пользовался нападавший – не было.

– Это ещё не факт‑ что перчатки принадлежат убийце. Здесь в подвале недавно был ремонт вон видишь – раствор совсем свежий. Так, что нити от рабочих перчаток могли оставить строители.

– Поднимитесь на второй этаж Раздался голос агента Риксена‑ старшего местной опергруппы Бюро работающей вместе с нами.

Эксперты наткнулись на брошенным открытым тайник в комоде. Там было с десяток дисков без названия но с цифрами. Так же две пустых коробки из под конфет. Тщательный осмотр тайника позволил обнаружить завалившуюся за комод мини‑видеокамеру «Сони». Мечта шпиона и журналиста.

– Сдаётся мне, что наш друг Лео – писал откровения своих клиентов. На всякий случай. Давай посмотрим, что на дисках‑ Джеймс, в приказном тоне сообщил Логан.

На дисках оказалась – гадость. Детская порнография со смугленькими и худенькими девочками. То ли мулатки то ли индианки – не поймешь.

– Сколько лет в Бюро работаю‑ никак к этому дерьму привыкнуть не могу. Тошнит просто. Достали уже, эти богатенькие, аккуратненькие извращенцы. Со своими скелетами в шкафах. Процедил после начала просмотра Риксен. Натан посмотрел на экран «Филипса» где происходило это непотребство.

– Может быть ты и по поводу скелетов не ошибся. Раз уж мы порнографию нашли то может и ещё чего то вылезет. Извращения они обычно – одно к одному клеятся.

Как бы в подтверждение этого эксперты нашли ещё один тайник в гараже, под раковиной. Там были наркотики – «экстази», «зебра» и немного марихуаны.

– Если марихуану он покупал здесь, то это наверняка ребята Капитана Клода.

– О да…этот гаитянский колдун в Джерси‑ не последний человек. Его побаиваются даже бойцы дона Вилари и колумбийцы.

– Ты что, его знаешь? спросил я Нэта.

– Да. И причём неплохо. Когда я был новичком мы расследовали покушение на одного эмигранта с Гаити. Этот колдун помогал нам в поисках нападавших.

– Он информатор Бюро?

– Нет, что ты. Просто там была замешана политика и нам был отдан приказ сохранить жизнь этому эмигранту. А Капитан был что то‑ вроде его ангела‑хранителя.

– А почему его зовут Капитан?

– Да потому что он и есть капитан. Это его звание в гаитянской секретной полиции. Слышал о «тонтон‑ макутах»?

– Да вроде. Это типа гвардия диктатора Дювалье?

– Ага. Смесь гестапо и магии вуду. Политических противников Папы Дока‑ они похищали по ночам и казнили без суда и следствия. Когда Дювалье – младший, Бэби Док сбежал во Францию, своих верных цепных псов он бросил на произвол судьбы. Большинство были растерзаны толпой в первые дни после бегства Дока но самые хитрые, прихватив деньги и ценности рванули к нам в Штаты. И капитан Эммануэль Клодель в их числе. Сначала он засел во Флориде но кубинцы его быстро оттуда выдавили. Переехал сюда вместе с семьёй и десятком сторонников году в девяностом. Как сам понимаешь после такой усердной службы в гестапо Дювалье‑ за Клодом началась охота тех, чьих родственников он скормил акулам. На него официально покушали три раза – в девяноста первом, девяносто пятом и девяноста восьмом. Но он выжил. А вот нападавшие‑ нет. Отсюда и слухи о его колдовских способностях и неуязвимости.

– А чем он занимается?

– Легально у него несколько магазинов и ресторанов гаитянской кухни. Не только в Джерси но и в Нью‑Йорке и в Филадельфии. Нелегально‑ оружие и марихуана. Прямые поставки с родины. Шайка у него сотни полторы барбосов – в основном гаитяне но есть ямайцы и прочие черти с Карибского бассейна. Считается сильным колдуном религии «вуду», что‑то типа знахаря. Его клиенты – экзальтированные дамочки средних лет среди них бывают даже жёны политиков и банкиров. Так что бывший «тонтон‑макут» – отлично устроился. Живёт и процветает.

– И что? Будем получать ордер на обыск?

– Нет. Побеседуем с Капитаном Клодом – лично. Благо я его давно знаю лично и он мне кое чем обязан.

Особняк Капитана Клода – находился в районе Верона, недалеко от гольф‑клуба Монтклер в северо‑западной части Ньюарка. Это было мрачное здание, построенное в готическом стиле. Возле ворот топтались двое дюжих привратников в тёмно‑синих костюмах от Гуччи и кобурами под пиджаками.

Логан без разговоров сунул им под нос удостоверение агента Бюро и небрежно процедил превратным гориллам.

– Капитану скажи‑ Нэт пришёл из Бюро.

Горилла достал рацию и что то пробурчал на французском. Через несколько секунд горилла учтиво нам поклонилась и повела по выложенной тёмным камнем дорожки к дому. Внутри обширного холла жало ещё двое таких же горилл но уже в тёмно‑вишнёвых рубашках с золотыми запонками.

Один из них, жутко коверкая слова, спросил

– У вас есть оружие, мистер?

– Естественно. И тут Нэт, что – то ввернул по французски. Горилла оскалился и повёл нас на верх, в апартаменты своего хозяина.

Капитан Клод сидел в глубоком кресле в сильно накуренном кабинете. Это был высокий сухощавый мулат с европеоидными чертами лица, словно вырезанными из молочного шоколада. На вид лет около шестидесяти. Длинные узловатые пальцы, украшены перстнями. Нэт, зайдя в кабинет поздоровался по французски и представил меня.

Гаитянец кивнул и с интересом уставился на меня. Затем прошептал на хорошем английском.

– Садитесь господа. У меня нет проблем с законом и безопасностью жизни. Что вас привело сюда?

– Ну Капитан…с вашим бизнесом – создать проблемы – это плёвое дело. Но у нас другой вопрос.

– Клод – не стукач, мистер.

– Знаю, поэтому я здесь с коллегой а не вызвал вас в дешёвый мотель или забегаловку.

– Тогда что вам нужно?

– Ваш знакомый. Лео Берман. Какие у вас с ним были дела.

– Несколько лет назад защитил моих людей от несправедливых обвинений в суде.

– И это всё?

– Говорят – что он покупал травку. И Капитан расплылся в широкой голливудской улыбке

– А девочек он не покупал?

– Нет, мистер. Девочек ему привозили специально. Из‑за океана. Что бы девочкам было хорошо, он покупал травку и таблетки. Весёлый человек этот Лео. Верил в силу таблеток и не верил в силу «вуду».

– Откуда ему привозили девочек, Капитан? Твои люди постоянно трутся в портах со своим товаром.

– С Ближнего Востока. Потом их отвозили к Лео. И больше их никто не видел.

– Когда последний раз общались с Лео?

– Полгода назад. Нужно было свести меня с одним человеком за хорошие комиссионные. Но Лео‑ отказался.

– Это почему? Он никогда не отказывался от посредничества‑ тем более за хорошие проценты.

– Сказал, что у него дела. Но я слышал – как он сказал одной из наших общих знакомых миссис Траут, что у него появился солидный клиент. Из Европы.

Нэт слегка подался вперёд, словно борзая собака почуявшая добычу.

– Подробнее пожалуйста, Капитан.

– Старина Лео ведь из Европы? Так вот он с ними говорил на их родном языке. Какой то тарабарский. Не испанский, ни французский и не английский‑ точно. Я раньше подобного не слышал.

– Tak o chom jni govorili? Внезапно спросил я гаитянина на русском

– Да. Похоже на этот язык‑мистер. Это чей такой язык?

– Русский, Капитан‑это русский язык…

– А слышал про них. Они коммунисты. Не знал, что Лео – русский коммунист.

– Лео не был русским коммунистом. Он был евреем и педофилом.

– Да а почему вы говорите о Лео в прошедшем времени?

– Да потому, что кто то выпотрошил его в собственном гараже а затем вышиб мозги. Не знаешь случайно кто‑ Капитан?

– Думаю могла, половина Нью‑Джерси. Лео много кого знал, много с кем работал. У людей могли быть к нему вопросы. На которые Лео – не дал ответы. Ухмыльнувшись прошептал Клод

– И последний вопрос, Капитан. Что ты слышал про героин марки «898»? И про «зебру»?

– Это уже два вопроса. Но отвечу. Ничего не слышал‑ мистер. Героин и синтетика не моя тема. Скорее «бродячих муравьёв» или «арийцев».

– Спасибо Капитан. Сказал Нэт и поднялся с кресла.

Когда мы вышли на улицу Натан повернулся ко мне и сказал

– Ты ведь говорил про рюкзак с которым не расставался этот русский, Муравьёв.

– Да но он пропал. Ни в номере ни у убитых бандитов…

– Значит его кто‑то взял. Именно тот кто замочил Верховски с помощью бит.

Бульбаш. Вашингтон

Выследить того черномазого, который мог взять компьютер предателя‑ оказалось гораздо сложнее чем Бульбаш думал изначально. Тот гадёныш скрывался в чёрных кварталах, где все знали всех и появление белых мужчин вызвало бы неадекватную реакцию. Но на помощь пришёл «агент» Организации о котором он просил Когтя. Тот паренёк позвонил на новый номер Бульбаша и сообщил информацию – в каком районе может находится рюкзак. Так он нанял нескольких местных гопников, что бы они проследили за подозреваемыми. «Охотникам»‑как всегда осталось только нажать на курок.

Утром пятого сентября – вернулся из Джерси, Лопата с хорошими новостями. Берман был мёртв а перед смертью рассказал и показал много интересного. В том числе несколько дисков с оргиями где принимали участие какие то «шишки». Хитрец Лео всё это записывал с помощью скрытых камер у себя в гараже. По иронии судьбы‑ там его Лопата и порешил. Заодно забрал все документы, диски и даже несколько «жучков». Все что нашёл – все и забрал. Рачительный очень‑ «охотник» Лопата. Можно сказать‑ домовитый. Бойцы готовились к вечернему вояжу к «злодеям»‑ Харон, Мясо и Хвост‑ вооружились специальными, разработанными для США немецкими автоматами HK UMP‑45 под 11.43 миллиметровый, «кольтовский» патрон, с тактическими фонарями на цевье и коллиматорными прицелами, чрезвычайно мощное штурмовое оружие, не раз опробованное как здесь так в России и Европе. Лопата взял себе не менее мощную машину – южноафриканскую «Protecta» причём в родном исполнении а Бульбаш, как старший группы взял на себя роль снайпера. Все одели бронежилеты а поверх рабочие костюмы газовой компании. Теперь оставалось только ждать звонка «агента».

– А почему его зовут «Француз»? Лениво спросил Харон глядя куда то в окно на возвышающейся вдалеке купол Капитолия

– По тому, что как и я – знает французский. Ответил Бульбаш на секунду отвлекаясь от настройки оптики своей М 24

Харон понял, что спросил лишнего и с усердием стал подгонять снаряжение. Бульбаш улыбнулся – у него было две дочери, которые учились в престижных, дорогих университетах, а вот сына у него не было. Может внуки будут. А вот Харон вполне заменял ему сына. Спокойный, уверенный, сообразительный для своих лет. Что за проклятая у нас власть‑ Харон бы, сложись жизнь по, другому был бы великолепным офицером. А не наёмным убийцей – как сейчас. Да это касалось всех в их «ягд‑команде» за исключением, может быть, Шиманьского, который сознательно выбрал карьеру наёмника и никогда об этом не жалел.

Француз позвонил ровно в двадцать один час по местному времени.

– Это район Лэнхам. Далее последовал точный адрес и наконец, самое важное.

– Какой‑ то паренёк сейчас как раз там. Туда зашёл с рюкзаком. Дом охраняется – человек шесть охраны, обычные бандюки, черные ублюдки.

Прибыв на место на разваливающемся фургоне – охотники чётко заняли позиции и начали сужать кольцо. Первым «отработал» Бульбаш – свалив двух охранников у входа. Те черномазые, так и не поняли, что с ними произошло. Затем Лопата вырубил свет и Хвост, Харон, Мясо вошли в дом, со спины их прикрывал Лопата с дробовиком. Вся работа заняла не более трёх минут и ещё шесть выходцев из «теплой, жаркой Африки» превратились в остывающие трупы со множеством дырок от пуль. Рюкзак валялся в самой большой комнате которую занимал огромный негр, похожий на Стиви Уандера, только зрячего и обвешенного золотом. Теперь этот несостоявшийся певец пялился в собственный лепной потолок, роняя на белоснежный ковёр с золотыми вензелями сгустки крови. Большой Джим‑ ему подчинялась почти половина уличных банд Вашингтона, испускал дух в собственном особняке. Из‑за одного малолетнего урода который зачем то приволок ему ноутбук в качестве доли в уличном грабеже. Тот хлыщ по прозвищу Мишура – сказал, что из‑за этого ноутбука погибло несколько белых и он даже был свидетелем перестрелки с федералами у мотеля «Пирамид». У одного из белых отобрали ноутбук, а вот войти в него не смогли – защищено кодом. Может там чего – важное, спросил Мишура, преданно глядя в глаза Джиму и сглатывая слюну.

Обычно Большой Джим не принимал таких мелких «шестёрок» как Глитц‑ но тот буквально умолял его о встрече. Скорее всего малыш Глитц был прав‑ но если там действительно, что то важное, из‑за чего белые устраивают перестрелки с ФБР то Глитца отсюда живым выпускать не стоит. На всякий случай‑язык у него совершенно в заднице не держится. Опыт подсказывал‑ что если белые берутся за стволы и тем более стреляют в «федералов», значит случилось что – то чрезвычайное. И на этом ноутбуке‑ записано, что‑то важное. Когда свет погас, а потом началась пальба и истошные крики его телохранителей‑ он понял, что к нему пришли именно за этим ворованным ноутбуком. Поэтому выхватив из ящика стола инкрустированный платиной и слоновой костью «Дезерт Игл»‑ первую пулю он всадил в живот Глитцу. Этот тупорылый ниггер притащил за собой хвост. Потом двери в апартаменты распахнулись и его расстреляли с двух стволов. Уже умирая, Большой Джим слышал как нападавшие сноровисто обыскивали кабинет, говоря на каком то непонятном ему языке.

Забрав компьютер и все диски которые валялись на столе‑ охотники вышли, именно вышли а не выбежали из особняка и сев в микроавтобус поехали на свое лежбище‑ предварительно выбранное «агентом».

Пока ехали, минут через семь на встречу пронеслось несколько полицейских машин с включёнными маячками и сиренами.

– Медленная реакция. Не ожидал. Видимо соседи поздно позвонили.

– Ага, Бульбаш всё будет пучком, прорвёмся сказал Хвост, лавируя в потоке автомобилей.

Они действительно прорвались. Повезло. Уже находясь на территории «лежбища»‑ они спрятали оружие в схрон, тщательно замаскировав его мусором, затем скинули свои рабочие комбинезоны, маски и обувь и сожгли в металлической бочке, предварительно полив бензином. Пока ребята по очереди ходили в душ и переодевались в цивильную одежду заранее купленную людьми «агента» Француза, Бульбаш открыл свой, личный ноутбук и отправил Когтю сообщение.

«Информация у нас. Едем домой»

После чего сам сходил в душ и поручил Лопате вызывать такси из разных компаний с интервалами в два часа. Сначала в Кливленд, где их постоянно ждал самолёт Организации‑ должны были поездом выехать Мясо и Хвост, затем автобусом Харон и Лопата, Бульбаш же как старший отправлялся позже всех‑ но по воздуху. Что бы успеть раньше ребят, обговорить маршрут с пилотами. Наконец то камень с души свалился. Работа сделана и можно возвращаться домой. К жене Светлане и своим студенткам Валентине и Ринате. Им он всё время говорил, что работает в международной охранной корпорации, сопровождает по миру всяких важных людей и грузы. Нелегалу‑ разведчику с навыками и подготовкой диверсанта было понятно – наследили они здорово особенно учитывая то что пришлось проводить операцию в столице сверхдержавы, переполненной агентами служб безопасности и полицией. Одно радует‑ что они наёмники а не диверсанты. Контрразведка убийством ниггеров – бандюков не сильно заинтересуется. По крайней мере пока, в ближайшие двенадцать‑четырнадцать часов. Если вообще заинтересуется. То же можно сказать и о криминально‑следственном отделе ФБР. Так что время для того что бы исчезнуть более чем достаточно. Через шесть часов они отсюда улетят. С новыми документами и на частном самолёте. Причём, принадлежащему какому то благотворительному католическому фонду. Бульбаш хмыкнул…

– Приятно работать – с умным начальством…

Часть вторая. СТРЕЛЬЦЫ и ФЕЛИКСЫ

Хмельной кровавый мед

пьем за врагов убитых,

а плод познанья жжет

нам кожу губ разбитых.

Марина Струкова

Лоскутов. Братислава

Адмирал Пётр Васильевич Лоскутов оторвался от своего персонального компьютера и встал пройдясь по большой комнате своей трёхкомнатной квартиры расположенной в Петржалке, всего в пяти минутах ходьбы от набережной Дуная. Это конечно были не те хоромы в которых Пётр Васильевич проживал последние несколько лет. Но всё же лучше чем те узкие камеры следственного изолятора в Лефортово‑ где содержатся многие его коллеги, оказавшиеся не в том месте и не в то время. Лоскутов – был не простой адмирал и собственно к военно‑морскому флоту, отношения не имел. После окончания Каспийского военно‑морского училища имени Фрунзе, в солнечном Баку, его заметили в особом отделе Балтийского флота и настоятельно попросили перейти к ним.

От таких предложений в России не отказываются и лейтенант Лоскутов начал делать карьеру в органах госбезопасности. Резкий перелом в карьере скромного контрразведчика военно‑морской базы в Кронштадте случился когда он случайно познакомился с вице‑мэром Санкт‑Петербурга, молодым отставным подполковником их же конторы‑ Виктором Молчуновым. Они удачно прокрутили несколько контрабандных сделок совместно с командиром базы, адмиралом Гречко, после чего Молчунов перетащил Лоскутова на повышение в региональное УФСБ, в подразделение по борьбе с терроризмом и защите конституционного строя. Несмотря на столь громкое название, это подразделение можно было считать личной гвардией вице‑мэра. За глаза их называли «отдел грязных дел».

После провала на выборах бывшего вице‑мэра вытянули в Москву а его верные «нукеры» во главе с начальником УФСБ Вахрушиным остались в Питере – зачищать концы. Чем выше в Москве поднимался их патрон, тем больше приходилось зачищать. В итоге зачистили и бывшего командира базы контр‑адмирала Гречко и нескольких особо горластых депутатов горсовета. Когда Молчунов, наконец стал президентом, работы прибавилось‑ на порядок. Пришлось убирать многих бывших подельников, знавших о схемах «бизнеса по‑питерски» и не умевших держать язык за зубами. Включая самого мэра города господина Кабатчика – внезапно умершего от инфаркта в своем карельском поместье.

Карьера Лоскутова после этого взлетела, подобно ракете. В канун нового,2000 года он был переведён в центральный аппарат ФСБ на должность начальника отдела в Антитеррористическом департаменте. Занимался созданием формирований из числа перешедших на сторону федеральных сил боевиков, с целью создать на Северном Кавказе лояльную Кремлю, военную силу. В чём весьма преуспел. За что получил адмиральские погоны и возглавил совершенно закрытый, спецотдел который занимался так называемым «силовым решением» проблем государственной безопасности. Проще говоря – ликвидациями. Сначала лидеров боевиков, потом шибко настырных журналистов и немногочисленных политических противников Молчунова. Спецотдел подчинялся напрямую директору ФСБ, которым стал уже известный питерский чекист – Вахрушев и самому президенту. Но помимо своих прямых обязанностей Лоскутов занимался бизнесом. Точнее помогал нефтегазовому бизнесу своих начальников. Собственно бизнес и разрушил спецслужбы Молчунова, как и весь его режим. Занимаясь бизнесом, «разводками» и «откатами» – они все проспали сначала экономический кризис а потом и политический коллапс государства. Да и Вахрушев – в панику ударился, потребовал ввести в бой на улицах Москвы, кавказские «антитеррористические» подразделения. Хотя ситуация к тому времени была ещё под контролем. А вот после появления северокавказских «антитеррористов» с небритыми рожами бывших боевиков и новеньком американском камуфляже‑ вызвало неадекватную реакцию, казалось ко всему привыкшего московского населения…

Сначала это был страх – но потом неизвестно откуда взявшиеся профессиональные бойцы (а Лоскутов читал отчёт экспертов) обстреляли блок‑пост кавказских милиционеров недалеко от метро «Белорусская». Реакция бывших ваххабитов была молниеносная‑ они стали прочесывать близлежащие дома врываясь в закрытые квартиры в поисках боевиков‑скинхедов. Естественно не могли сдержаться при виде богатых квартир и трясущихся от ужаса женщин и детей. Начались повальные грабежи и насилия. Тогда армейские части, расположенные в качестве внешнего кольца вокруг мятежной Москвы‑ рванули в город на помощь к согражданам. К ним присоединились и части внутренних войск. В условиях полного хаоса, охватившего неповоротливую государственную машину – для падения власти Молчунова потребовалось всего несколько батальонов мотопехоты и десанта, усиленных десятком танков. Они даже не стреляли из орудий – просто двинулись облепленные пьяной молодёжью в направлении дома правительства и Лубянки. Этого вполне хватило‑ что бы тысячи сотрудников аппарата правительства и ФСБ в панике бросили свои рабочие места парализовав тем самым активное сопротивление мятежникам.

Вот, что значит – дерьмовые кадры. Сопляки привыкшие только махать «ксивой» в ресторанах и набивать с их помощью себе карманы. Хотя в руках правительства ещё оставались и президентский полк и тысячи сотрудников Федеральной службы охраны и Центр «А», ФСБ и ещё множество других верных подразделений‑ никто и пальцем не пошевелил, что бы бросить их в бой. Этот президент‑ интеллигентишка Бобров, пай‑мальчик с круглыми глазами просто продал их всех. С потрохами. Когда мятежники двинулись в центр Москвы и из‑за нападения на Останкино, временно отключились федеральные телеканалы‑ этот «президентик» бросил всё и сбежал в Барвиху. Там и сидел как мышь за веником. В это время он – Лоскутов, Вахрушев и Молчунов, пытались удержать ситуацию под контролем. Ожидалась прибытие второй партии кавказского вооружённого контингента на военный аэродром в Кубинку, которым собирались передать в усиление и тяжёлую бронетехнику с запасных складов Московского военного округа и спецназ ФСБ. Эти ребята из так называемой «Кавказской антитеррористической бригады МВД им. Ахмадова» должны были просто разорвать мятежников и остановить анархию. Но тут стало известно, что аэродромные части и десантники расположенные неподалеку заблокировали аэродром грузовиками и сообщили, что в случае посадки кавказцев‑ будут их расстреливать на месте. Лоскутов немедленно отправил в Кубинку своего заместителя – полковника Асланяна, военного прокурора и десяток спецназовцев, для солидности. Но это не подействовало. Бритый на лысо, десантный полковник послушал минуты три орущего, брызжущего слюной Асланяна – затем вытащил «Грач» и выстрелил ему в рот. Следом он застрелил прокурора. Спецназовцы – дёргаться не стали и помахав ручкой убыли на свою базу. Кавказцы так до тяжёлой бронетехники и не добрались а паника охватила спокойных до сего момента Вахрушева и Молчунова.

Окончательно всё рухнуло в шесть вечера – когда по радио и в интернете опубликовали, «открытое письмо Тридцати». Многие политические тяжеловесы и бизнесмены‑ пригретые Молчуновым на груди и сосавшие федеральные деньги без счёта, потребовали естественно «во имя гражданского мира и стабильности» отставки правительства. И этот гадёныш…этот бездарь Бобров‑ постановление подписал, тем самым присоединившись к мятежникам. Тем самым он легализовал их убогие требования. После этого – оставалось только бежать. Зачистив кое‑какие концы.

Самое смешное, что придурок Бобров – предав своего наставника и благодетеля Молчунова, никакой реальной власти, не получил. Превратился в придаток, в огрызок новой политической системы. Теперь в России рулят западники‑либералы типа премьер‑министра Косякова или всесильные губернаторы – олигархи из Региональной партии, всякие Лещёвы, Розены, Алабердыевы, Тумановы, Салиховы. Все паразиты‑ не задавленные нами до конца, вылезли наружу.

После падения Молчунова – Лоскутов благополучно обеспечил его эвакуацию в Южную Америку а его семьи – в Лондон. Так же он обеспечил перевод денежных средств и ценных бумаг, отложенных на «чёрный день» в надёжные банки. И убрал тех – кто мог проболтаться об этом. Труп Бориса Тищенко‑ теневого кассира Молчунова выловили в Женевском озере с признаками инфаркта а труп бывшего директора ФСБ, генерала армии Вахрушева‑ вообще нигде не нашли. Шишек помельче‑ просто отстреливали.

Однако не тот человек Молчунов‑ что бы сдаваться просто так каким‑то гиенам. Оказавшись в Венесуэле у своего друга, местного лидера Уго Гомеса‑ экс‑ национальный лидер развернул подготовку к своему триумфальному возвращению во власть. Он правильно предполагал – что дорвавшиеся до власти западники и губернаторы, передерутся за власть словно псы за кость. Слишком явные противоречия и полное отсутствие яркого лидера. Стоит начаться бардаку и сваре – так народ обратится к нему, Молчунову, как человеку на десятилетие обеспечивший стабильность и благосостояние. Для помощи в этом была воссоздана подпольная организация «Феликс»‑охватывающая тысячи отставных, а главное действующих сотрудников спецслужб России.

«Феликс» – создавалась изначально для защиты интересов распадающегося КГБ в новых политических условиях. Затем, набрав сил и опыта в новых экономических условиях «Феликс» стал всё больше и больше подминать под себя Россию. Венцом деятельности – стало проведение в президенты Молчунова. После его прихода к власти деятельность «Феликса», была уже ни к чему, власть и так была в руках у госбезопасности. Однако стоило власть потерять – как «Феликс» снова был воссоздан. С той же целью. Во главе организации теперь встал сам Молчунов а Лоскутов стал его заместителем по оперативным вопросам. Молчунов‑ стал называться Фрегат, Лоскутов – Франт а ещё один заместитель, Лечин стал именоваться – Втулкой.

Для ускорения бардака – они хотели использовать тот же финт, что они провели в 1999 году. Вторжение кавказских боевиков и теракты в нескольких крупных городах. Всё было подготовлено, уже через полгода. Но их, неожиданно, постигла неудача. У противников оказался неожиданный козырь в рукаве. Секретарь Совета безопасности‑ некто Стрельченко. Олигарх средней руки и сенатор от Томской области. В ходе мятежа он оказался в кресле председателя комиссии по контролю за деятельностью спецслужб и милиции. Короче‑ занимался охотой на сотрудников ФСБ и МВД выполнявших свой долг при Молчунове.

Так вот, когда джигиты президента Ахмадова‑ младшего колоннами вторглись в несколько соседних регионов и вырезали несколько воинских частей по дороге, этот Стрельченко прилетел на Кавказ с чрезвычайными полномочиями, подтверждёнными указом Боброва и постановлением Косякова. После чего вторжение, начавшиеся, столь удачно быстро сошло на нет а Ахмадов закатил Франту истерику с криками, что его «Подставили». Бойцов Ахмадова‑ давили со всех сторон и только трети из них удалось скрыться в родной республике. Стрельченко – пытались убрать, но он оказался везучим и трое из нападавших на него были убиты а остальных троих убрали уже по приказу Лоскутова. На всякий случай. Со взрывами – тоже не получилось из восьми групп диверсантов, МВД повязало шесть. Причём три из них в Москве‑ захват показывали чуть ли не в прямом эфире ОРТ. В итоге эффект получился обратный. Их переиграли в чистую на их же любимом поле. Вот что значит‑ новый фигура в шахматной партии. Провал был полный. На ФСБ обрушился новый вал «чисток»‑из‑за того, что они «проспали» мятеж Ахмадова и многие связанные с «Феликсом» сотрудники оказались на улице. Да и сам Ахмадов, которому отводилась одна из ключевых ролей в операции «Возвращение»‑ долго не протянул. Попал в засаду в самом сердце своей территории, у родового аула. Его картеж напоролся на мины и был затем расстрелян из гранатомётов и пулемётов в упор. Нападавших забрали вертолёты без опознавательных знаков, которые ушли в направлении Грузии. Лоскутов‑ сплёл свою агентурную сеть очень плотно но даже он не мог узнать кто конкретно пришил Зурабчика… Либо военные либо МВД.Но скорее первые.

Франт был очень не глуп и понимал, что появление Стрельченко смешало им все карты и привело к неожиданному поражению. Надо было его устранить. Лучше мягко, снять с должности предварительно доказав его никчёмность. Тем временем, удача, казалась само шла в руки. В сентябре, агентуре «Феликса» стало известно, что у новоиспечённого министра обороны серьёзный конфликт с рядом высокопоставленных военных, директоров оборонных предприятий и «крышующих» их деятелей Региональной партии. Этот Стрельченко – покусился на святое, военные заказы. Качество видите ли ему не то… Вот наивный…нашёл кого цеплять. Этих «тузов ВПК» даже Ельцин и Молчунов никогда не трогали. Хлопотно это. Да ещё и в нестабильном обществе. Заигрался в Бонапарта, мальчик. Тем лучше… «Падающего подтолкни».. А вообще вырисовывается очень неплохая перспектива одним махом свалить несколько фигур.

Франт, сел за компьютер, одел очки и стал неторопливо набирать сообщение для подчинённых находящихся в России.

Если бы он выглянул в окно, то наверняка заметил у угла дома, неприметный серый седан «Пассат» с двумя мужчинами внутри, внимательно осматривающих дом Франта.

Поливанов. Москва

Руководитель новообразованной силовой структуры‑ службы контрразведки Министерства обороны, генерал‑майор Денис Александрович Поливанов проснулся как обычно, в полседьмого утра. После плотного завтрака, оделся в деловой костюм и накинув сверху, лёгкий плащ – вышел из ведомственной дачи в Баковке, ровно в восемь. Пробки его никогда не пугали, да и машина была снабжена, помимо пуленепробиваемых окон и салона, мощным ревуном и мигалками. Это очень сильно помогало в движении так что Поливанов всегда приезжал на работу на пятнадцать‑двадцать минут раньше. Машины сопровождения ему не было положено, поэтому он обходился водителем и двумя прапорщиками – телохранителями, похожими на кабацких вышибал. Пока его «членовоз» завывая сиреной лавировал в подмосковном автомобильном аду, Денис Александрович думал о превратностях злодейки‑судьбы. В две тысячи втором году, казалась, его перспективная карьера в роли следователя Главной военной прокуратуры‑ закончилась навсегда. Начав дело о убийстве военнослужащими в масках, чеченской семьи, он столкнулся тем, что командование тщательно скрывает некоторые факты убийства и активно противодействует следствию. Однако Поливанов – следователем был хватким и быстро раскрутил это дело. Выяснилось‑ что зверское убийство было совершено чеченскими омоновцами из числа амнистированных боевиков, сводящих к тому же свои давние, личные счёты. После этого Дениса вызвали в особый отдел войсковой группировки и в ультимативной форме потребовали передать дело в ведение УФСБ по республике. А затем, его УАЗик был обстрелян неизвестным буквально у ворот военной базы. Водитель и один из следователей, лейтенант Зубиков были убиты, а вот Поливанов – только ранен. После госпиталя – его наградили медалью и выкинули со службы по состоянию здоровья. Дальше была работа юрисконсультом в страховой компании и начальника юридического отдела в одной из компаний Организации. Там его и приметили и перевели в спецотдел охранной компании «Статус», которая выполняла функции разведки и безопасности в Организации. Там он занимался сбором компромата на высокопоставленных военных. Слишком сильно он не любил тех‑ кто сломал ему карьеру, подставил под пули а затем выкинул из армии. После Революции его восстановили в звании и перевели в аппарат Совета безопасности. Потом его неожиданно вызвал к себе новоиспечённый министр обороны, Евгений Викторович Стрельченко и предложил возглавить, новую структуру в министерстве‑ военную контрразведку. Ничего нового, конечно, там не было‑ военная контрразведка была всегда только, подчинялась она‑ госбезопасности. Стрельченко этот глупый перекос устранил, сославшись на успешный зарубежный опыт. Новый премьер, будучи либералом‑западником, подмахнул это постановление, особо не читая – и особые отделы и управления контрразведки округов и флотов, перешли под контроль Министерства обороны. А так же – остальных военизированных структур. Вот так собственно совершенно неожиданно для себя, Поливанов оказался в своём кресле. Тем более это было неожиданно потому, что Поливанов всегда работал следователем и никогда, оперативником.

– Это не беда, Поливанов, заместители у тебя будут оперативники. Набирай людей откуда хочешь – хоть из уголовного розыска, хоть из финансовой полиции хоть из разведки. Только поменьше из ФСБ. Не верю я им не на йоту.

Поливанов не стал «фигурять» и выдумывать а пошёл по простому пути‑ набрал людей из разных структур, но с хорошими деловыми качествами. Управление контрразведки в войсках возглавил зубр агентурной разведки ГРУ‑ генерал Евстафьев, более двадцати лет вербовавший агентуру в западной Европе. Уж кому как ни ему знать методы вражеской агентуры и методы борьбы с ними. Борьбой с коррупцией в армии занимались оперативники финансовой полиции, криминалом‑ сыщики МВД. Команда оказалась сплочённой и профессиональной‑ работа сразу стала преподносить свои плоды. Словно гнилые яблоки посыпались погоны чинов, забывших о своих обязанностях в угоду коммерции. Такие люди мало того что воры‑ так они ещё и потенциальный объект для вербовки. Затем Поливанову удалось нащупать такое‑ от чего волосы у него встали дыбом. В ходе пресловутого майского «рейда Ахмадова» у него было стойкое ощущение, что оно тщательно спланировано кем то, кто не хочет себя афишировать но в то же время обладает огромными возможностями. Поиски этого «кого‑то» и стали первоочередным задание военной контрразведки – хотя они и откровенно превышали полномочия новой спецслужбы. Так, что приходилось действовать на «грани».

Первая ниточка попала в руки Поливанова, когда в Ингушетии было совершено покушение на Стрельченко. Тогда охрана министра отбила, хоть и с потерями, нападение боевиков и в руки им попало два трупа и один умирающий боевик. Умирающего накрыли брезентом и немедленно вывезли вертолётом в Кизляр, где на территории воздушной базы находилась секретная военная тюрьма. Неизвестная никому кроме нескольких высших руководителей вооружённых сил. Подобные тюрьмы были так же созданы в непризнанных «республиках» типа Абхазии и Алании, на территории воинских частей. Именно туда отправляли вертолётами для следствия и дознания пойманных «полевых командиров» и «эмиров». Где уже никакие адвокаты и «левозащитники» им помочь не могли. Так вот того умирающего боевика, Увайса Далгатова доставили на базу где уже ждала бригада врачей. Увайса подлечили и слегка заштопали а потом передали в руки дознавателей полевой контрразведки. После чего опять потребовалось вмешательство врачей и штопка. Через день террорист – раскололся до самого низа и выложил имена подельников и заказчика. Одного из заместителей тамошнего министра внутренних дел. Однако немедленный захват и «потрошение» целого заместителя министра‑ мог вызвать только одно, невидимые «кукловоды» стали бы избавляется от своих марионеток. Это подтвердили события последующих дней. Все выжившие подельники Далгатова были ликвидированы. А вот генерала Шахидова‑ не тронули. Поливанов сделал вывод‑ «кукловоды» не догадываются, что кто то из нападавших на Стрельченко выжил, и дал показания.

Тем временем Стрельченко решил лично встретится с Зурабом Ахмадовым в санатории кавказских Минеральных вод. Гарантировав ему личную безопасность. И слово своё, министр, как всегда сдержал. Туда и обратно гордого Зураба сопровождал конвой милицейских машин областного УВД с включёнными сиренами. Через два дня после переговоров Зурабчика ликвидировали бойцы из элитного, офицерского спецподразделения ГРУ‑ отряда «Сапсан». Его многочисленная охрана не заметила засаду из трёх десятков головорезов на окраине родного аула. Спецназ ушёл без потерь на базу в Алании. Теперь всё внимание Поливанова сосредоточилось на похищении генерала Шахидова. Почти четыре месяца военная контрразведка смыкала кольцо вокруг заместителя министра. Установили, что за полтора месяца до рейда, Шахидов летал на частном самолёте в Сирию и с кем то встречался в одном из отелей Дамаска. Следующий заграничный вояж Шахидов предпринял в Вену уже под плотной опекой агентов Поливанова. Но узнать с кем он встречался в «Гранд Отель Вена»‑не получилось визави генерала умело скрылся от наружного наблюдения. Запаниковавший было, командир опергруппы собирался провести немедленный захват и «экстренное потрошение» Шахидова прямо в Вене. Поливанов – остановил его. Не стоило торопится. Удача улыбнулась на следующий раз. Тогда Шахидов встречался с незнакомцем на Кипре. Незнакомца сфотографировали и проследили. Выяснилось‑ что это некий гражданин Словакии, Роланд Штясный. Владелец нескольких гостиниц и ресторанчиков. В архивах МВД и армии на это личность не было а обращаться в госбезопасности, никто не стал, подозревая возможность утечки информации. Тем временем была готова операция по захвату Шахидова прямо в столице его республики. После гибели Зураба Ахмадова и прекращения бесконечных дотаций из государственной казны, блокированная со всех сторон минными полями и укреплениями «пояса безопасности» республика быстро дичала скатываясь в родоплеменные разборки. То есть возвращаясь в своё естественное состояние – из которого её на свою голову вытаскивали русские. Вот под эти родоплеменные разборки и был замаскирован захват генерала. Шахидов и его клан вёл откровенную войну с кланом своего непосредственного начальника – министром внутренних дел. Войну настоящую, с взрывами и засадами на узких горных дорогах. Всё как принято у настоящих джигитов. Темной сентябрьской ночью, а электричество для гордой республики в настоящие время‑ немыслимая роскошь, кортеж Шахидова из трёх бронированных «Хаммеров» и двух милицейских машин с мигалками летел к родовому селу их накрыло звено штурмовых вертолётов Ка‑52. Всех кроме машины заместителя министра. Его спеленал, телохранителей оглушённых светошумовыми гранатами и ракетными залпами, порешили на месте, машину сожгли, предварительно подбросив туда тело облачённое в генеральскую форму. По телевидению в тот же вечер сказали, что один из участников «майского нападения на Юг России» ликвидирован авиаударом. На деле Шахидова доставили в Абхазию, куда прибыл сам Поливанов и в течении двух недель допрашивали с пристрастием. Из его, запротоколированных, слов стало понятно, что последние беспорядки в стране организуются неким обществом сотрудников госбезопасности управляемым неким Лоскутовым. А от Лоскутова нити тянулись к сбежавшему в Южную Америку неудачливому «нацлидеру» товарищу Молчунову. Такое вот общество «лубянских декабристов». Когда об этом было доложено Стрельченко, то только загадочно улыбнулся и процедил

– Посмотрим, что с этим можно сделать – полезного. И вот ещё – этого Лоскутова под плотный колпак. Все, абсолютно все связи, контакты перемещения‑отчёты лично мне раз в два дня на стол. Ещё через неделю, Поливанова снова вызвали в кабинет министра, где еще присутствовали – начальник Генштаба генерал Усольцев, заместитель министра внутренних дел, начальник департамента по борьбе с оргпреступностью, генерал Сальников и ещё двое незнакомых мужчин в штатском. И Денису был представлен совершенно необычный оперативный план – «Реверс». Суть его была в том, что бы спровоцировать при помощи агентуры Лоскутова антиправительственное выступление ряда крайне неудобных Стрельченко губернаторов и поддерживающих их военных. Мятеж должен был привести к краху правительства Косякова и передаче чрезвычайных полномочий именно Стрельченко. Лоскутова – надо было аккуратно подвести к контактам с губернаторской Фрондой и оппозиционными генералами и выдать это за глобальный заговор. Потом после начала мятежа – прихлопнуть всех как мух. Одним ударом. А затем уже на волне криков про «распад России» зачистить наконец то ФСБ как гнездо мятежников и посадить туда своего человека. Подмять под себя правительство и установить доминант Стрельченко с опорой на армию, обновленные спецслужбы и новый, очищенный от старых коммунистических и чекистских засранцев парламент. А следом проводился комплекс политических реформ. Правительство должен был возглавить один из близких к Стрельченко молодых губернаторов. Самая изюминка была в том, что это подавалось как сохранение единства страны в условиях мятежа «молчуновских прихвостней». Красиво. чёрт возьми…

Джеймс Кайл. Вашингтон

– Они всегда наносят удар внезапно и практически всегда ночью. Это рисунок действий частей специального назначения. Буквально выдохнул Брентон Хилл.

Вы же, пытаетесь все представить, как обычную криминальную войну. Свой спич агент Хилл обращал прежде всего к представителям Министерства внутренней безопасности, которые в упор не хотели замечать, несмотря на приводимые аргументы, всей необычности банды – устроившей бойню ребятам Большого Джима и массово завозившую в Штаты, дурь. Совещание проходило в крыле здания Гувера где находился Центр стратегической оперативной информации ФБР. От Бюро присутствовал весь наш отдел и, что естественно заместитель директора Дональд Догерти, Администрация по борьбе с наркотиками прислала агентов Сезара Бермудеса и Бена Фриза, от ЦРУ был заместитель директора Роберт Пирс и агент Луис Розетти, министерство же изволило прислать только одну особу, сухую как вяленая рыба, начальника отдела оперативной координации ведомства Сару Апфельбаум. Это не осталось незамеченным со стороны Пирса и Догерти. Обычно постоянно конкурируя между собой, внешняя разведка и служба безопасности на сей раз выступили вместе чувствуя неприязнь не сколько к самой миссис Апфельбаум, сколько к ведомству, которое она представляла. Министерство внутренней безопасности США изначально планировалось как аналог РСХА гитлеровской Германии или НКВД СССР‑ объединённую структуру национальной безопасности. Но не тут то было. Все старые, проверенные агентства выступили резко против таких реформ. В ходе яростной номенклатурной борьбы‑ ЦРУ, ФБР, разведке и контрразведке министерства обороны, а также ещё нескольким ведомствам удалось полностью отстоять свою независимость. Так что МВБ получило в своё управление лишь Береговую охрану, секретную службу министерства финансов, агентства миграции, транспорта и чрезвычайных ситуаций. Всякую мелочь.

– Благодаря вашим недоработкам в сфере миграции и пограничного контроля – в США проникла банда профессиональных террористов совершающая преступления прямо под носом у секретной службы. Я внутренне восхитился правильно построенной, обличительной тирадой Догерти. Ведь и служба миграции и секретная служба, охраняющая президента – это ведомство Апфельбаум.

– И при этом, Министерство присылает на совещание всего одного человека неспособного к принятию решений…

– Откуда вам известно, Дональд, что я не способна? Сухо ответила Апфельбаум и глаза её, злобно блеснули. Я вам не секретарша‑ что бы вы меня отчитывали. У меня за спиной почти двадцать лет работы в Пентагоне…

При упоминании о секретарше Догерти почему то смутился и сменил тему. Диалог не складывался. Каждая из спецслужб тянула одеяло на себя, и в конце концов не выдержал Брентон. Он развернул доску и маркером написал, несколько известных Бюро фактов о новой преступной группировки.

– Что дали разработки по Чосичу и Аккерману? Неожиданно спросил ранее молчавший Бермудес. Есть ли какие то новые данные.

– Абсолютно никаких. Если по Чосичу мы хотя бы знаем, что он жил по поддельному паспорту и он на деле – сербский военный преступник, то по этому Аккерману, мы не знаем ничего. Кроме отпечатка пальца на угнанной машине. По этому отпечатку – ничего нового нет. Он нигде не всплывал. Ни у нас ни в Европе. Мы даже не знаем‑ Аккерман это его настоящая фамилия или липовая.

– А с чего вы взяли, что пальба в Лэдхаме имеет отношение к вашему делу? По моему разборки между шайками драг‑дилеров, дело обычное.

– Разборки – согласен. Но здесь имела место не обычная разборка а операция по зачистке неприятеля. Вам приходилось бывать на месте бандитских перестрелок?

– Естественно. И не один десяток раз.

– Там было грязно? Много стреляных гильз, пули в стенах и потолке и всё такое?

– Конечно – это психи обычно палят друг в друга как сумасшедшие. Из больших пистолетов. Придурки…

– Вот именно. А здесь такого нет. Нападавшие выключили свет‑ затем проникли в дом и всех расстреляли. Без грязи. Промахов – почти нет. Все пули в яблочко. Тело и голова. Это работа профессионалов.

– Мафия может нанять профессионалов.

– Да…но не целый отряд. С агентурой, связью, лабораторией для подделки документов и возможно воздушным коридором для эвакуации боевиков. Размах выдаёт работу очень серьёзной, теневой структуры. И мы о ней, к сожалению – почти ничего не знаем.

– Почему вы считаете, что это русские?

Хилл покосился на Догерти и сказал

– На этот вопрос лучше ответит агент Натан Логан.

Нэйт встал, растопырил пальцы на правой руке и откашлявшись, начал перечислять, загибая пальцы левой рукой.

– Первое акцент анонима, позвонившего в отделение Бюро по Сент‑Луису был с достоверностью определён как славянский. Второе – запись голоса нашего добровольного осведомителя который представился как Муравьёв а здесь жил по документам Стоуна и Шеппарда однозначно свидетельствует‑ что он русский или выходец из бывшего СССР, но славянских кровей. И его речь полностью идентична записи первого, анонимного звонка. Далее, один из наркокурьеров – выходец из России хоть и немец. По оперативной информации европейских коллег и ЦРУ – высока вероятность того, что и Чосич, долгое время скрывался либо в России либо в одной из славянских республик СССР. И наконец – адвокат Берман, тоже выходец из России в последние полгода имел дела только с одним клиентом. Из Европы. Который говорил на русском. Родном языке страны, откуда к нам приехал мистер Берман. Такие вот факты.

– Какие интересные факты. В полной тишине медленно проговорила Апфельбаум.

– А что там говорят коллеги из Интерпола, наконец сами русские? Ведь их полиция – сотрудничает как с Бюро так и с Администрацией.

Тут снова взял слово – Хилл

– У Интерпола информации ещё меньше чем у нас. Два года назад они якобы поймали каких то русских наёмных убийц – но дело в суде развалилось а местные органы юстиции были обвинены чуть ли не в расизме.

– Кем же?

– Да как кем…русской диаспорой. Те подали в суд на местных газетчиков и представителей следствия за то – что они назвали пойманных «русскими». И выиграли дело. Оправданные подозреваемые‑ отношения к русским не имели. Были выходцы с восточной Европы, но никак не русские. Так что в Европе теперь следят за определением – национальности преступника.

– Да. совсем не густо. Покачал головой Догерти

– Есть предложение. Неожиданно сказал Логан. – Отследить подобные случаи профессиональных расправ над наркоторговцами в США и Европе за последние три‑четыре года. И сравнить с появлением в этих регионов – героина марки «898» и «Зебры». Я более чем уверен, что на подхвате работают какие то местные группировки. А русские или кто ещё там‑ доставляют наркотик дилерам и расчищают им дорогу. Что бы быстрее захватить рынок своим товаром.

Молчавший до селе заместитель директора из Лэнгли, Пирс, вдруг встал, и выйдя из за своего длинного стола, прошёл в середину аудитории. Он был мрачен и собран.

– Есть ещё один аспект. Уже по моему ведомству.

Коготь, Бритва и Сыч. Москва

Ресторан «Берлога» находился на Кольцевой, в пяти минутах езды от Реутова, где некогда располагалась известная на всю страну, дивизия им. Дзержинского. Ещё при Ельцине «дзержинку» переименовали в отдельную дивизию оперативного назначения а после последней революции и вовсе сократили до бригады. Освободившуюся территорию и помещения передали в сформированный недавно Центральный полигон МВД. Официально. А неофициально там находились созданный по личному приказу Сыча‑ Антитеррористический Центр МВД и Управление специальных оперативных мероприятий. Сыч – в миру генерал‑лейтенант милиции Николай Иванович Сальников руководил борьбой с организованной преступностью в масштабах страны. Это был единственный из Совета Организации, кто всегда был на государственной службе. И всегда – в милиции. Познакомился он с Стрельцом, Бритвой и Когтем – когда задерживал, в одиночку банду из трёх кавказских вымогателей. Причём неофициально. Приехал подсобить старому школьному приятелю, подавшемуся в кооператоры. Тот позвонил ему и прохныкал, что мол достали его рэкетиры, просил помочь. Не за бесплатно естественно.

Только забыл, дятел, предупредить‑ что это не обычные подростки играющие в «Рэмбу» и даже не синюшные уголовники а чеченские отморозки, в числе трёх особей с дурным характером. Короче, когда молодой опер уголовного розыска Коля Сальников без подстраховки сел в засаду на арендованной кооператором, квартире превращённой им одновременно в склад и офис, трое вломившихся абреков с гортанными криками стали дубасить его одноклассника требуя естественно «дэнег» и «дакумэнт на хату». Это Коле – дюже не понравилось и он зайдя увлёкшимся абрекам в тыл тихо, приказал

– Руки в гору, кони педальные…

Одноклассник, поскуливая и вытирая кровь с разбитого лица отполз в дальний угол и забился за шкаф. Трое абреков, не особо напрягаясь, внимательно рассматривали Сальникова в упор, сверля словно дрелью‑ чёрными, злыми глазами. Командовал абреками, жилистый вайнах лет сорока с седыми висками и черной трёхдневной щетиной облачённый в новомодную по тем временам кожанку сшитую из квадратных кусочков кожи и тёмно зелёные слаксы. Двое других были одеты победнее и выглядели по моложе – лет на двадцать с небольшим. Ещё Коля обратил внимание на вытатуированный у старшего перстень на пальце и прыгающие в разные стороны, расширенные зрачки.

«Мало того, что «уголок» так ещё по ходу – наркоша» Стало понятно, что без проблем в данной ситуации‑ не обойдётся. Хотя на стороне Коли был некий перевес‑ мало того, что он – представитель власти у него водился, всё таки неплохой боевой опыт, полученный «за речкой» где он воевал в разведроте 860 го мотострелкового полка.

– Руки на гору. Милиция! Громче приказал он.

– Раз ты мылицыя то где твои друзья‑ опэра? Резонно спросил старший вымогатель, широко улыбаясь. И сделал чуть заметное движение рукой.

Носатый крепыш, стоящий справа от него, вполоборота развернулся с утробным рыком попытался пырнуть его заточкой в бок. «Макар» Сальникова тут же выплюнул пулю, а затем краем глаза заметив, что «кожаный» вайнах тянет что то из под расстёгнутой куртки выстрелил в него. Носатый на пол рухнул, как кегля, стукнувшись бритой головой о грязный паркет. Уже мёртвым. Пуля попала точно в сердце. Главарю – пуля пробила бедро навылет, уж больно расстояние было коротким, менее двух метров. Он лежал с удивлением глядя на дырку в бедре. Третий абрек доселе стоявший, как соляной столб пришёл в движение, но мозг у него ещё не окреп от понимания того, что всё произошедшее серьёзно и обычное потрошение «рюски баран», превратилось неприятное событие влекущие за собой радикальные для него последствия. Сальников встретил его ударом рукоятки «ПМ» в нос и с удовлетворением услышав отчётливый хруст сокрушаемых хрящей, поймал оседающие тело джигита и с наслаждением, со всей силы приложил его лицом о косяк. Бандюк упал без чувств, потеряв выкидной нож. Затем повернувшись к лежащему старшему, распахнул тому куртку и вытащим оттуда, из за пояса слаксов‑ новенький ТТ.

– Тоже мне, рэкетир. ствол за штанами найти не смог. Лох… презрительно скривившись сказал Коля.

– Тыыыы…шттттоооо…накогооо….? Прошипел‑прохрипел лежащий абрек подняв на него бледно‑серое лицо с безумными, чёрными глазами…

Он тоже не до конца понимал‑ что случилось. Что невесть откуда взявшийся мент убил его племянника а его самого как последнего шакала уложил на пол и разоружил.

– Мееентт….зарээээжуууу, всюююсэмьююю биляяять…прокаркал он стараясь запугать как обычно делал он со своими жертвами да и просто прохожими и автолюбителями.

Коля не любил, когда себя нагло ведут поверженные враги. Да ещё грозятся.

Поэтому взяв трофейный ТТ он с силой ткнул стволом прямо в лицо раненому. Удар пришёлся в бровь и вызвал маленький кровяной взрыв. Кровь полилась ручьём, заливая глаз раненого.

Затем Сальников встал и пнул его ногой в ухо. Не сильно но болезненно.

Вайнах скорчился и проорал…

– Ээээ ти щитооо. неее надоооо….

Коля посмотрел ему в глаза и пнул ещё раз. По простреленному бедру. Вайнах заорал что то по чеченски на высокой, истеричной ноте.

Повернувшись к однокласснику сидящему за шкафом с расширенными от ужаса глазами. Сальников повернулся к нему и приказал.

– Найди какие ни будь тряпки‑ срочно. А то кровищи натекло, как свиней режут. Тот кивнул головой и на четвереньках бросился прочь из комнаты в соседнюю.

Коля повернулся к поверженному и тут услышал за спиной какой то шорох. Предчувствуя недоброе, он вскинул обе руки с пистолетами и пытался повернутся, но его опередили.

Кто то мелькнул сзади и от удара свет в глазах быстро померк.

– Да, здорово ты меня тогда отоварил, Бритва. Проговорил Сыч…

– Ну вот, Сыч. ты опять, сказал Бритва и совершенно по пионерски покраснел. Это была особенная черта, Григория Миронова‑ краснеть в неприятной ситуации. И никуда от этого деваться ему было нельзя. Поэтому на «стрелках» в начале своей коммерческой карьеры, он обычно отмалчивался, стоя за спиной нахрапистых Когтя и Адидаса. Но когда дело доходило до «махалова»‑здесь Грише Миронову было мало равных. Тогда братва ещё не было поголовно вооружена‑ и разборки происходили с помощью – цепей, ножей, арматуры и прочих подручных приспособлений. Так вот, у Гриши была‑ остро заточенная золингеновская бритва, привезённая дедом аж из Австрии. Так вот – этой бритвой он работал виртуозно. На одной из первых «стрелок», расписал «под хохлому» троих борцов‑азербайджанцев. Психологический эффект от этого был столь велик‑ что прозвище Бритва, прилипло к Миронову как банный лист к известному месту.

Несмотря на свою показную кровожадность и умение «нашинковать» оппонента не только бритвой но и другим смертоносным оружием, Бритва был весьма сентиментальным человеком и трепетно любил свою жену, двух детей и кошку Эльбу. В Организации ему принадлежала очень важная роль‑ работа со средствами массовой информации. И психологически операции. Голова у Бритвы – работала как надо, свежие идеи в ней просто бурлили а «подмазанные» и «заряженные» журналисты выносили это на передовицы газет и информационных сайтов‑ разя противников на повал. Скольких противников Организации удалось сломать с помощью этих заказных статей, сосчитать трудно. Теперь предстоял новый большой проект.

– Ты своих писак заряди, Гриш, надо несколько антикавказских статей подряд в солидных изданиях. Про бандитизм их, про мафии эти этнические, что с Лещёвым ещё с времён Ельцина – снюхались и про беспредел в студенческих общежитиях.

– Это в первую очередь. Пометил у себя в блокноте Бритва.

– Когда начинать то? Спросил, отпив вишнёвого пива, Коготь. А то мои орлы давно копытом бьют.

– Да думаю, со следующей неделе. Я несколько десятков чурок пошлю лезгинку плясать на Красной площади. А тут и твои бритенькие должны подвалить. Со стволами. Что бы мяса было по больше. Чурки этого так не оставят. Постараемся организовать – что бы было красиво как во Франции.

– А ты уверен, что они на улицы массово вылезут? Спросил Коготь.

– Уверен. Мои люди – их хорошо накрутят. Скажут, что все эти статьи – для того, что бы у них бизнес в Москве «отжать». И единственный способ это остановить – показать свою силу.

– Да. похоже на то. Блин. неужели они опять на это купятся…как два года назад..? Не верю…

– Купяться, а куда ж деваться…Вот ты себя на их место поставь. Вокруг все говорят – что вы бандиты и весь бизнес у тебя криминальный. А тут ещё кто‑то молодняк резать да стрелять начал. Какая будет реакция.?

– Слушай а они наши офисы – не по крушат?

– Охрану усиль. Да если и погромят‑ ты компенсацию хорошую получишь. Не сомневайся.

– А что Стрелец говорит? О сроках?

– В самый раз говорит. Пора Лещёва‑ «черной кассы» лишать. И себе её брать. Армия – если, что, наготове будет.

– А что может не по плану пойти…

– Да чёрт их чурок разберёт. мы планируем что их тысяч сто максимум выйдет а их может и полмиллиона вылезти. Вот тогда фейерверк будет.

– Да уж. ладно. Охрану мы своих зданий и посёлка утроим. Твои то готовы..?

– Мои, Коготь, всегда готовы. И спецназ и оперативники. А главное‑ агентура. Ты не забывай, всё таки кто я.

– Помню, помню, Сыч…ты у нас теперь целый заместитель министра внутренних дел, начальник департамента по борьбе с организованной преступностью и коррупцией…

– Во‑во… Короче через пару недель., от силы месяц, все что чурки здесь имеют из крупного, к Организации отойдёт…

– А ты себе новую звезду на погоны повесишь!

– Уж не без этого…А не врезать ли нам по шашлычку???

Предложение Сыча возражения у коллег не вызвало.

Стрелец. Москва

На обещанный Сычём грандиозный фейерверк, Стрелец прибыл в десять. Причём сегодня для передвижения выбрал не свой обычный кортеж‑ БМВ плюс джип «Мерседес» а три бронированных «Тигра» чёрного цвета в люксовом исполнении, были и такие мастодонты в гараже министерства обороны. Ровно в 8‑30 его разбудил звонок дежурного по Генеральному штабу с отчётом о ранних утренних событиях. Десятки территориальных отделов милиции были атакованы неизвестными молодчиками в чёрных масках и платках. Они вопили что то вроде «Аллах акбар» и кидали бутылки с «коктейлем Молотова». Сами здания не пострадали как и их сотрудники а вот автомашины как служебные так и личные‑ горели сотнями. Нападавшие были организованы великолепно и сделав свои дела исчезали. Ближе к десяти часам утра в центр Москвы, на Кутузовский проспект и Тверскую улицу стали стягиваться тысячи, десятки тысяч молодых людей в основном в чёрной одежде и с зелёными повязками на головах. Студенты и мигранты из южных регионов вышли на улицы с целью показать‑ что они не последние люди в столице. После смерти «царя зверей» Зураба Ахмадова‑ это было первое выступление кавказцев. Революция их здорово потрепала но основных позиций – в торговле и около криминальном бизнесе, они были ещё очень и очень сильны. К тому же наметилось объединение нескольких крупных группировок южан в одну преступную конгломерацию. Не взирая на предыдущие междоусобные войны. Это поддерживал и их основной патрон – исполняющий обязанности мэра столицы господин Селюков – правая рука ушедшего на повышение в правительство Лещёва. Операция «Реверс»‑ вступала в своё действие с сегодняшнего дня. Первые же воскресные новости – донесли до обывателя сведения о массовых беспорядках в столице и показывали беснующиеся толпы кавказского молодняка.

Адидас прилетел в столицу сегодня ночью на арендованном у МЧС Ил‑76 ТД прилетел не один а с сотней отборных сибиряков из службы безопасности концерна «Селена». Ещё сотня с лишним бойцов прибыла вчера. Они расположились в зданиях принадлежащих компаниям Организации, усиливая местную охрану. Бойцы из «Статуса» и «Селена – секюрити» были оснащены не хуже регулярной армии и спецподразделений МВД. Австрийский оливковый камуфляж, новейшие бронежилеты «Багарий», автоматические карабины «Сайга» и мощные, сделанные на базе СВД, «Тигры» с оптикой. У всех естественно рации. Автотранспорт «частной армии» Организации насчитывал четыре десятка бронированных банковских броневиков на базе «Фольксвагена» и шесть «Тигров» с амбразурами для стрельбы. Но к сожалению без возможности установить более тяжёлое вооружение. Не позволяли законы. Но закон позволял молодёжные военно‑спортивные клубы созданные под крылом РОСТО – подразделения министерства обороны. А там в качестве учебной и имитационной техники могут быть и бронемашины и даже танки. Без вооружения, конечно. Только кто это будет проверять? Особенно если военно‑спортивные клубы примыкают к территории воинских частей. Тут особое разрешение нужно, подписанное очень большими дядями в погонах. Да кому вообще интересны эти клубы для подростков? Возле Москвы было несколько таких клубов‑ самый известный, «Рагдай», недалеко от Химок. Именно там базировался – спецназ Организации. Шесть десятков отставных офицеров различных силовых подразделений и даже разных стран. Была там и техника. Четыре модернизированных БТР‑70 со снятым на бумаге вооружением и четыре БРДМ‑2. Это были «преторианцы» Организации вытащившие на себе операцию «Обвал» и готовые козырнуть в новой игре с высокими ставками. Сейчас они исполняли роль мобильного резерва готовые выдвинутся в столицу и произвести «шухер» в считанные минуты.

До здания на Арбате, Стрелец долетел без происшествий. Едва поднялся в кабинет‑ так Камилла позвонила на мобильник и заорала

– Ты видал чего эти чурки – в Москве учиняют? Несмотря на то, что его супруга имела большой процент кавказской крови, своих земляков иначе как «чурками» она не называла

– Да видел, малыш, видел… поэтому и на работу сорвался

– Не. ну не уроды эти обезьяны… Мы же сегодня хотели за покупками съездить!!! Нет женщины, совершенно неисправимы. Мир будет рушится а они будут думать о причёске и новой косметике.

Стрелец громко захохотал. Его веселило, то, что сейчас какой ни будь мэр Силюков истерично орёт на ментов, а его Камилла жалеет о сорвавшейся семейной поездки по магазинам…

– Что ты там смеёшься. они могут ещё и мой супермаркет сжечь или кабак на Пушкинской. Ага в ней заговорило её торговое прошлое…

– Не бойся, солнце – всё прикрыто надёжно.

– Да. я и не сомневалась. Ты же у меня – мужчина… Следом за тревогой следовала грубая лесть…

– Ладно Камилла, закругляемся с разговором‑ работа…

Едва успел положить мобильную трубку, так зазвонил телефон без диска и с гербом. Премьер на проводе. Вызов на Рублёвку. Срочный.

При подъезде к «шоссе всех святых» он увидел несколько милицейских машин из спецполка дорожной инспекции и два серых пятнистых «Тигра» с эмблемами ОМОН областного ГУВД.Ага, понятно, подтянули уже усиление к «гайцам» из числа «гоблинов». Омоновцы в полном боевом снаряжении и касках «Сфера» стояли у импровизированного блок‑ поста и недружелюбно посматривали на несущиеся правительственные лимузины.

На даче у премьера Косякова уже находился первый заместитель министра внутренних дел, начальник криминальной милиции‑ генерал‑полковник Снегирёв ибо его шеф, генерал армии Куличиков не далее как вчера улетел в зарубежную поездку аж в Японию. Присутствовал там и директор ФСБ – Задорожный. Стрелец был третьим «силовиком»‑ прибывшим по экстренному звонку. Причём к нему, собственно, как министру обороны, массовые беспорядки особого отношения не имели. Не для этого армия существует. Её дело уничтожение внешнего врага и на крайний случай – подавление вооружённых мятежей как это было на Кавказе. Косяков начал беседу‑ крайне агрессивно тыкая в сторону министров пальцем.

– Что происходит? Это мятеж? Как это всё понимать?

– Это кавказская молодёжь. оперативно вставил слово Задорожный

– Благодаря вашим инициативам по борьбе с преступностью и коррупцией многие лидеры преступных сообществ решили использовать радикальную молодёжь. Продолжал соловьём заливаться хозяин Лубянки.

– И что делать, спросил Косяков ни к кому конкретно не обращаясь. Меры надо принять радикальные, но в рамках закона.

– Максим Максимович, но армия здесь не помощник. Это ювелирная работа. Хотя на обострение ситуации – мы всегда готовы. Отдельный десантно‑штурмовой полк и механизированная бригада в течении часа могут быть переброшены в столицу. Но, повторюсь – это на самый крайний случай. Если начнётся открытый вооружённый мятеж.

– А может? Недоверчиво спросил премьер.

– По агентурным данным происходят захваты оружейных магазинов. Снова встрял Задорожный. Зря это он сделал…

– А где была ваша агентура раньше??? А – генерал? Почему ФСБ как всегда сильно задним умом??? И вообще почему собственно молчите вы‑ Снегирёв – ведь охрана общественного порядка по вашей части. Скажите хоть что ни будь.

– Министру поступали сигналы. но он…

– Слушайте, Снегирёв, моё терпение на исходе. Вы будете валить всё на своего начальника? Тогда какой вы к чёрту‑ заместитель?

– Мы принимаем меры. В центр выдвинулся ОМОН, по тревоге подняты части внутренних войск. Личный состав ГУВД Москвы тоже готов приступить к выполнению задач…

– И каких задач? Желчно спросил премьер

– Ликвидация беспорядков…проблеял Снегирёв

– Максим Максимович! Может быть господин Снегирёв запамятовал, что в составе МВД создан антитеррористический центр, который подчиняется Департаменту по борьбе с оргпреступностью. Это как раз его прямые задачи. Просто разогнать этих сопляков – пусть и с оружием внутренние войска и ОМОН смогут а вот обезглавить это криминальное подполье‑ нет.

– Вы уже отдали приказ этому центру? Почему об этом мне сообщает министр обороны – а не вы? Моё терпение лопнуло. Вы отстранены от должности.

Косяков снова повернулся ко мне.

– Вы у нас, Евгений Викторович, секретарь Совета безопасности и в случае чего – координируете деятельность силовых структур. Кого вы бы рекомендовали руководителем операции по задержанию главарей этих. криминальных структур.

– Без сомнения, генерал‑лейтенант милиции – Сальников Николай Иванович, он руководит борьбой с организованной преступностью и АТЦ – это его инициатива.

– А они справятся? Что бы без особой крови и этой тупой стрельбы на столичных улицах.

– Уверен справятся. Эти прыгающие обезьянки с камнями и палками‑ просто массовка а организаторы сидят в тиши офисов и кабинетов и дергают за ниточки. Так вот – удар будет наносится по ним. Молниеносный захват зачинщиков не взирая на лица и чины‑ сразу лишит смутьянов возможности рецидива событий. Их потом милиция обычная вычислит и потихоньку отловит. Поймут‑ что это не Париж. И безнаказанными – не уйти.

Косяков неопределённо махнул рукой. Мол, тяжела шапка Мономаха…

Через час несколько десятков опергрупп антитеррористического центра, выехали по заранее известным адресам в Москве и Подмосковье. Их сопровождали микроавтобусы «Форд» с бойцами СОБРа и операторы с видеокамерами. Всё должно быть‑ красиво.

Как в хорошем голливудском кино. Это вам не скучные партсобрания, товарищ Лещёв. Считайте, что в кармане московского отделения Региональной партии‑ теперь абсолютный ноль.

Джеймс Кайл. Вашингтон

«Горячие новости» по Би‑би‑си, открывались событиями в Москве. Бегущая внизу экрана строка сообщала о актах «массового насилия» и «беспорядках». Показывали ликующие и орущие толпы в масках, чёрных платках и «арафатках», горящие и опрокинутые машины, разграбленные магазины и улицы засыпанные битым стеклом и бумагами. Затем камера перенеслась к памятнику Юрию Долгорукому, напротив здания правительства Москвы – концентрировалась полиция.

Я включил звук и услышал подробности про то, что молодёжь с Кавказа и Средней Азии вышли на улицы с протестом против – расистских выходок местного населения. Что якобы три дня назад кто‑то бросил гранату в группу кавказцев на Манежной площади. А ещё была какая то стрельба возле МГУ с жертвами. По крайней мере диктор ничего внятного сказать не могла и пообещала в следующий раз дать прямой эфир московскому корреспонденту. Надо позвонить Логану – подумал я. И тут же зазвонил мой телефон. Звонил Нэт…у дураков как говорят русские – мысли совпадают.

– Привет, коллега, новости видел?

– Да, сейчас смотрел.

– Может увидимся? Есть разговор по последним событиям. Я тут в Москву звонил…

– У тебя там есть, знакомые?

– Они у меня есть практически везде. Встречаемся на Висконсин‑ авеню в кафе «Лайт», через час.

– Сегодня выходной. Поимей совесть Логан!!!

– Встретимся – поимеем. Через два часа. Не опаздывай, Джеймс.

Чертыхая трудоголика Нэта, на чём свет стоит, через полтора часа, гладко выбритый и благоухающий туалетной водой, я втиснулся в служебный «Бьюик» и поехал в направлении забегаловки, где меня ждал этот зануда.

Кафе «Лайт»‑было типично американской забегаловкой с легким ирландским уклоном. И именно из‑за своей американской направленности пользовался популярностью на фоне многочисленных этнических кафе. Нэт сидел в углу за крайним столиком возле окна и преспокойно себе потягивал пиво «Будвейзер» рядом с ним на тарелке лежал откусанный гамбургер и картошка. Облачён, по случаю выходного он был в свитер военного образца с матерчатыми вставками на плечах и линялые джинсы. Рядом на стуле весела армейская же куртка и лежала бейсболка. Увидим моё крайне недовольное лицо, он ухмыльнулся и сказал.

– Присядь, дружище, пива я тебе уже заказал. Есть, что то будешь?

– Да нет. не хочется.

– Болеешь, что ли? У федерального агента должна быть чистая совесть и как в следствие этого‑ зверский аппетит.

– А тебя твоя Молли – не кормит уже? Из‑за твоего занудства? Логан частенько ночевал у сотрудницы Федерального Казначейства – Молли Салливан, рыженькой, весёлой особы, разведённой матери двух детей.

– Моя Молли взяла потомков и укатила к матери в Бостон. А мне теперь судьба пожирать гамбургеры.

– Да уж. всем бы такая судьба. Видел сегодня нескольких бездомных и…

– Джеймс, мне твои рассказы про этих неудачников, которым ты раздаёшь свою мелочь‑ порядком надоели. Жить в Америке и быть нищим бездомным‑ это преступление в первую очередь по отношению к себе.

– Это как? Ведь есть обстоятельства – Нэт, которые людей довели до такого состояния.

– Ерунда, Джей и ты это знаешь не хуже меня. Здесь ты не на лекции по политкорректности в Бюро. А я не инспектор из отдела омбудсмена. Так, что можешь быть со мной, откровенен.

Я всегда знал, что с такими разговорами, можно легко вылететь из Бюро с «волчьим билетом». Специалисты из инспекторского отдела, внутренней безопасности и службы по правам человека при Бюро весьма ревностно следили за малейшими нарушениями политкорректности. И карали не взирая на лица. Что Логан откровенно призирал это категорию сослуживцев и называл их «комиссарами»‑было известно пожалуй всем. Поэтому, несмотря на блестящие способности оперативника‑карьера у него вверх не шла.

Хотя кличка «комиссары»‑им подходила как нельзя лучше.

– Нэт, ты ведь знаешь‑ много чего может случится, что бы превратится в бродягу.

– Не надо ля‑ ля. В бродягу может превратится только тот‑ кто этого хочет. Кто потерял человеческое достоинство и стал ходячим паразитом. Не мытым и не чёсанным. Я,Джеймс – не рассказывал про моего старика?

– Да нет. Кроме того, что он приехал в Штаты из Европы.

– Настоящая фамилия моего деда – Дамьен Брюссо. Он вырос недалеко от Дюнкерка‑ гнезда пиратов во все англо‑французские войны. Когда немцы оккупировали Францию‑ ему исполнилось пятнадцать. Когда союзники высадились в Нормандии – его вместе с несколькими сотнями земляков, немцы угнали в Германию. Работать на военном заводе в Баварии. После войны он вернулся во Францию‑ там разруха и безработица. Вернулся обратно в Германию – работал слесарем на американской военной базе, одновременно учил английский. В 1949 году – приехал в США, решил начать жизнь с нуля. Работал сначала почтальоном в нашей сельской глуши. Познакомился с бабкой, женился и для облегчения общения с местными, которые не могли выговорить правильно его фамилию‑ взял фамилию мамы‑ Логан. В 1952 году родился мой самый старший дядя‑Себастьян через два года сестра Дэриан. Наконец в 1957 родился и мой отец‑ Фрэнк. Обучился на моториста, работал на буксире, таскал по Миссисипи баржи. Затем решил выучится на горного инженера. Учился, работал, воспитывал детей. В 1962 – защитил диплом на инженера, у него было уже четверо детей. Получил первое назначение горным инженером на урановые рудники‑ это был тогда самый высокооплачиваемый но и самый опасный бизнес. За пятнадцать лет дошёл от простого инженера до вице‑президента компании по техническим вопросам. После выхода на пенсию – консультировал южноамериканские и африканские компании по добыче полезных ископаемых. Дед – приехав с полусотней долларов в чужую страну – боролся, учился, работал и победил. Сейчас ему‑ восемьдесят четыре а он бодр и выглядит лет на пятнадцать моложе – несмотря на жуткие нагрузки в молодости. И секрет в этом один‑ он работал а не опускался, пил и клянчил мелочь у прохожих. И он‑ достоин Америки. А вот эти‑ попрошайки достойны только…Северной Кореи или Кубы.

Я отпил пива и заказал сыра и чипсов. Захотелось чего то пожевать после гневной филиппики напарника. В принципе согласен на все сто…но уж больно это нарушало мои представления вложенные в голову еще в Куантико.

– Так зачем ты меня вызвал на разговор Нэт? Рассказать про своего старика? Не мог подождать понедельника?

– Ты в курсе, что я был в России, пять лет назад?

– Да нет… не говорил как‑то

– Я там был со своим прежним напарником, Филом Демпси. По одному делу о педофилах. Мы тогда работали в тесном контакте с русскими.

– Как ты с ними общался? На английском?..

– Почти все русские в московском отделении Интерпола знают английский. Да и Фил. он в криминальный отдел пришёл из контрразведки. Где семнадцать лет ловил шпионов КГБ и по‑ русски говорил, лучше самих русских. Вот ирония судьбы, Джеймс‑ сначала он ловил русских шпионов а затем, вместе с русскими, ловил наших, американских, педофилов. Которые приезжали за дешёвыми русским детьми в Москву как в Бангкок.

– И как тогда прошло? Всё удачно?

– Конечно. Сработали отлично. Взяли двух наших извращенцев, русского сутенера а европейцы накрыли всю сеть международного агентства для педофилов расположенное в Литве. Там я и познакомился с этим русским.. – Журовым. Он достал из кармана измятую визитную карточку. На ней значилось

МВД РФ

Национальное Бюро Интерпола

подполковник милиции

Журов Игорь Вячеславович

– Вя… Вя… чеславович… Ну и отчество. Язык сломаешь на фиг. Кто даёт им такие отчества? А ты не знаешь Джеймс?

– Вячеслав – славянское имя. похожие есть и у поляков и украинцев…

– Ладно. так вот мне этот Журов, сразу понравился. Ведь большинство русских, с которыми мы работали в Москве были либо заискивающими слабаками либо надменными ублюдками, которые относились к нам высокомерно. А вот Журов‑ настоящий. как говорят русские – mujik…То есть‑ крутой парень. Настоящий профи, который много очков вперёд и большинству в нашем Бюро даст. Никогда не заискивал, и не проявлял высокомерия да и не пьёт практически. Что для полицейских в России‑ редкость. После совещания‑ я сразу решил ему позвонить. Благо контакты остались.

– А что никому ни сказал?

– Зачем? Рано пока – только контуры появились. И то размытые.

Становилось интересно. Значит не зря, он выдернул меня в выходной.

– Это имеет отношения к информации Пирса? Которую он озвучил на совещании?

Заместитель директора ЦРУ Пирс – заметил некоторые странности в России, за последние три с лишним года. Дело в том, что после обвала цен на нефть и падения режима отставного офицера КГБ‑ Молчунова, в России сильно ограничили всевластие спецслужб и понизили, приблизительно в два раза военные расходы. Причём цифры эти‑ публичные и обсуждались в русском парламенте – открыто. Но в это время, российская армия скрытно начала, массовые закупки новейшего снаряжения и вооружения за границей. Во Франции куплена большая партия тепловизоров для танков и бронемашин в несколько тысяч комплектов. В Израиле – закупки беспилотных самолётов, последней модели и совместная разработка новых боеприпасов и средств связи для сухопутных войск. В Германии и Италии идут переговоры о сотрудничестве в области дизельных подводных лодок и стрелкового оружия. Причём всё это оплачивается из частных, негосударственных фондов. Так же оплачивается и модернизация устаревшей техники. Русские – теперь стали умнее, они берут старую машину и по максимуму делают ей «апгрейт». То есть – официально закупается мизер а в реальности‑ на лицо перевооружение. По самым современным стандартам. Откуда берутся эти колоссальные финансовые средства? Вот в чём собственно вопрос.

– Не знаю. Но есть интересные факты. Я ещё в четверг позвонил Журову и попросил его узнать про Муравьёва. Хотя надежда была слабая‑ спецслужбы и полиция в России, не дружат. И вряд ли наследники КГБ будут разбрасывается информацией перед офицерами полиции, тем более Интерпола.

– И что он тебе ответил?

– Да ничего. Как и следовало ожидать, в КГБ или как там сейчас это называется. его послали далеко и надолго. Сказали оформлять запрос через Генеральную прокуратуру.

– И что…что здесь интересного?

Нэт улыбнулся…он любил когда из него информацию приходится буквально «выдаивать»

– А то, дружище Джеймс, что я затем отправил к нему по почте письмо с описанием убийства Большого Джима и его шестёрок. И спросил – были ли подобные высокопрофессиональные убийства в России. С характерным почерком. Отключение электричества, приборы ночного видения, стрельба очередями в корпус жертвы без промаха.

– Он ответил?

– Да. сегодня ночью. Подобное у них началось‑ четыре года назад. Перед падением власти Молчунова…

Стрелец. Москва

В подвале недостроенного супермаркета на Юго‑западе Москвы, горело несколько ярких ламп расставленных по углам и сильно пахло потом, кровью и дерьмом. Пристёгнутый ремнями к металлическому стулу в центре помещения, на стуле скорчился крупный мужчина. С некогда сильным и волевым лицом. Теперь лицо было отёкшим от многочисленных гематом, бледным а по подбородку текла кровь смешанная с вязкой слюной. Мужчина был одет в брюки и дорогие туфли из крокодиловой кожи с серебряными застёжками. Шикарная шёлковая рубаха была разорвана и лежала кучей тряпья возле стула. Недостроенный супермаркет принадлежал входящей в Сеть корпорации «Яуза – Продукт» и был любезно предоставлен сотрудникам Антитеррористического центра МВД во временное пользование. Это было вызвано тем‑ что вернувшийся из Японии, министр Куличиков вместе с вице‑премьером Лещёвым устроили натуральный розыск задержанных оперативниками АТЦ главарей уличных мятежников. Следователи и оперативники центрального аппарата МВД, усиленные представителями Генеральной прокуратуры‑ буквально носом рыли землю вокруг базы АТЦ в Реутове и ещё на нескольких адресах. Исполняющий обязанности мэра Москвы, господин Селюков, надрывался по московскому же телеканалу о массовых нарушениях прав по отношению к «достойным представителям мусульманских диаспор». Их тревогу можно было понять‑ исчезли основные денежные мешки, финансирующие, причём бесконтрольными наличными политические игры престарелого Лещёва и его подельников из Региональной партии. Уже три дня – опергруппы Финансовой полиции проводили выемки документов во множестве фирм, близких к кавказским криминальным сообществам. Помешать им ни Лещёв ни Куличиков ни даже директор ФСБ,Задорожный‑ не могли. Национальная финансовая полиция организационно входила в министерство финансов, которым заправлял ставленник Стрельца‑ финансовый аналитик Геннадий Архаров, известный своей нетерпимостью к «серым» финансовым схемам и откровенному воровству. Так, что надеяться на то, что удастся легко отделаться от этих неприятных и въедливых проверяющих‑ не приходилось. Оставалось пытаться выцарапать из рук Сальникова – наиболее крупных фигур теневого столичного бизнеса.

Истекающий кровью, потом и страхом человек в кресле‑ это одна из таких знаковых фигур и личный друг Лещёва – Керим Мурзаев. В данный момент ему было так страшно – как не было страшно тогда, когда неизвестные террористы обстреляли картеж на Щёлковском шоссе, взорвав милицейский джип сопровождения и чудом не зацепив его «Роллс‑ройс Фантом». Более страшно, чем тогда, когда ФСБ ещё в бытность Молчунова арестовало у него контрабандный товар на миллиард долларов. Тогда он полгода жил в Турции, боясь появится в России. После революции он вернулся, благодаря хорошим связям с Лещёвым который после революции значительно укрепил свой влияние. Да конечно пришлось в угоду ненавистной «русне» уйти в тень поставив во главе своего многопрофильного бизнеса людей с русскими лицами и фамилиями. Для маскировки. Но все его родственники, земляки остались при деле. Но в тени. И всё было хорошо – до того момента когда какие‑то уроды не напали на кавказскую дискотеку в Парке Горького. Будучи очень осторожным и хитрым человеком, он не хотел злить своих бизнес‑ партнеров из правительства Москвы и лезть в эту авантюру с исламским маршем молодёжи. Но с другой стороны‑ не покажешь собственной силы, сомнут и растерзают. Здесь прав был глава дагестанской диаспоры – уважаемый депутат Мосгордумы Расул Гаджиев. Он сказал на личной встрече с Керимом

– Не покажем сейчас зубы‑ нас тогда все шпынять начнут. И подрядчики и банкиры и просто мелочь всякая. С нами Керим – дела ведут по двум причинам, либо из‑за жадности либо из‑за страха. Ты это лучше меня знаешь. Если нас боятся перестанут‑то кидать сразу начнут. А раз денег у нас меньше станет – мы ментам да чиновникам отстёгивать не сможем. Это‑конец. Вышвырнут нас отсюда. Выдавят и весь бизнес либо татарам отдадут либо, дуракам своим деревенским а может и иностранцам.

Сидящий рядом с Гаджиевым глава вайнахской диаспоры Мовсар Атабиев, солидно кивнул подтверждая слова дагестанца. Керим неприязненно покосился на него. В Москве только три года‑ а ведёт себя так, как будто прожил здесь лет двадцать. Достали его – эти вайнахи. Всегда наглые, жестокие и не видящие никаких границ в своём поведении и не признающие никаких договоров. Три года назад из‑за своей наглости и неуёмной жадности они развязали с земляками Мурзаева самую кровавую за последние пятнадцать лет, криминальную войну. Которая едва не стоила обоим диаспорам крушения всего бизнеса в Москве и окрестностях. Погибло большинство авторитетных бизнесменов, часть просто пропала без вести а некоторых арестовали менты. Как не странно – от полного взаимного истребления этнические банды – спасла революция. Пока русские делили власть и сферы влияния, кавказцы зализывали раны и пытались восстановить порушенный бизнес. Здесь Мурзаеву повезло‑ его связи были круче и восстановление прошло быстро и успешно. А вот вайнахов – накрыло ещё сильней, особенно после того как вскрылись их связи с ФСБ. Затем последовал мятеж Ахмадова. Вайнахов‑ под это дело, придавали так, что от некогда самого мощного криминального сообщества остались только мелкие шайки верховодил которыми бывший бригадир среднего звена – Атабиев. Всех более значимых уже либо поубивали либо арестовали. Так что слушать этого чабана с кругозором не шире очка в сортире – не обязательно.

– Тебе легко говорить – Мовсар, у тебя весь бизнес – пара рынков с узбеками да казино где всякая пьянь тусуется. да ещё наркоты немного. Атабиев вспыхнул, но ничего не сказал на такое публичное унижение. Но запомнил‑ это факт. Уж не «заказать» ли его, подумал Керим. А на их бизнес‑ карачаевцев поставить, они хоть не такие отмороженные. Но в одном они были правы‑ надо было показать, что Кавказ в Москве сила. И сила немалая‑ с которой властям надо считаться. Но с самого начала – все пошло наперекосяк. Вместо мирной демонстрации сразу начались погромы а затем разгон демонстрации милицией. На это в принципе они и рассчитывали – чёрт с этим буйным молодняком. Им подраться – всегда полезно, всё таки мужчины. Но вот массовые аресты уважаемых людей‑ вот это было неожиданным. «Русня»‑ всё знала заранее и даже скорее всего это и спровоцировала. Керима взяли на Рублёвке, прямо в собственном особняке‑ разоружив и избив охрану, его скрутили словно сопливого наркомана и надев на голову мешок отвезли сюда в этот подвал. Тут его избили и стали пытать электрошокером‑ ничего не спрашивая. Вообще ничего. Сначала Керим пытался орать, но ему заткнули рот грязной тряпкой и не слово не говоря продолжили‑ это его и пугало больше всего…

– Здравствуй, Керим. Сказал Стрелец заходя в помещение.

– Тыыы…Раскрыв затёкшие глаза прошептал Керим…

– Я дорогой мой… я пришёл вот помочь тебе. И твоей семье.

Кайл и Логан. Вашингтон

– Смотри, Джеймс. Сначала возьмём все случаи подобных профессиональных расстрелов в США. За последний год‑ их набирается вместе с Большим Джимом, пять случаев. Первый – в Атланте, затем – Нью‑Йорк, Альбукерке, снова Нью‑Йорк, Даллас и вот наконец – Вашингтон. Во всех случаях – одинаковый исход. Убийство лидера преступного сообщества и нескольких их подручных. Часто ночью. Но в Нью‑Йорке в первом случае и в Альбукерке – действовали днём. С той же эффективностью. Теперь посмотрим на Европу. По данным Интерпола – тринадцать случаев за два года. В Германии, Голландии, Франции, Испании и Великобритании. Почерк – один и тот же.

– Что никого не поймали? Ведь вся Европа – размером с Техас???

– Ошибаешься мой друг. Европа немного больше. Как Техас вместе с Калифорнией и Невадой. Но ни это главное. Ты слышал про дело «Девушек из Вероны»?

– Да нет…У нас в Миссури об этом не особо слышно было.

– Как раз тридцать месяцев назад в Вероне было похищено три туристки – из Восточной Европы. Русская, украинка и литовка. Местная полиция, была уверена, что это дело рук албанцев и шансы на освобождение девушек – мизерны. Обычно похищенных переправляли на Балканы а оттуда на Ближний Восток или Северную Африку. Где искать уже бесполезно.

– И причём здесь массовые убийства в Атланте?

– Притом. Некий политик в России – сделал тогда громкое заявление, что похитители не уйдут от возмездия а девушки будут освобождены. При коммунистах, русские предпочитали отмалчиваться а после стали очень разговорчивыми. Но в этот – раз всё получилось, как обещал этот‑политик.

– Девушек нашли?

– Да. менее чем через двое суток самолёт с освобождёнными девушками прибыл в Москву. А вот в районе Порте‑Виро и Падуе нашли трупы обезображенных боевиков из клана Керчику включая обоих братьев – Али и Ардита. Братьев убили по одиночке но с одинаковой жестокостью. Отстрелили конечности а затем вскрыли брюхо от шеи до паха.

– И кто это сделал? Русские?

– Не известно. Но в средствах массовой информации упорно ходили слухи, что русские наняли высокопрофессиональных наёмников скорее всего сербов или хорватов и те отловили работорговцев.

– Ты на Чосича намекаешь?

– Нет. Просто я не верю ни на йоту в версию о наёмниках с Балкан, на службе у русских.

– Почему же? Это общепринятая практика.

– Вот ты, Джеймс, изучал русский язык, культуру и историю в Куантико. Так скажи мне‑ часто ли русские использовали иностранных наёмников?

– Нет. Но использовали. В русской армии – было много немцев.

– Так зачем они их использовали?

– Не было своих специалистов Нэт… Не хватало тогда – инженеров, артиллеристов и так далее. К чему ты клонишь?

– Да к тому – что у русских, специалистов по убийству, сейчас в достатке. Зачем им привлекать иностранцев‑ если можно потренировать своих. Особенно‑ если мы принимаем в качестве версии, слова твоего Муравьёва‑Стоуна.

– Ты про заговор в высших эшелонах российской власти? Ты в это веришь?

– После того, как получил информацию от Журова‑ верю. Просто я сложил всю мозаику и увидел контуры

Логан достал из кармана смятый листок бумаги, по моему какой то счёт за электричество и разгладив его, бросил на стол. Отпил ещё пива, улыбнулся и менторским тоном сказал

– Агент Кайл, будем делать из вас настоящего оперативника. Смотрим внимательно, эту схему я набросал сегодня ночью – когда получил письмо от Журова

– Нэйт, ты вообще когда ни будь спишь?

– Да. но только рядом с Молли! Захохотал он. Взяв ручку он стал водить ей, по исписанному на обратной стороне листку счёта за электричество. одновременно комментируя свою небрежную писанину.

– Итак, что мы имеем по данным Журова, Интерпола и Бюро. Первое – похожие убийства, с применением немецких автоматов «Хеклер и Кох», начались более пяти лет назад. Жертвами становились не наркоторговцы а бизнесмены и чиновники – в том числе высокопоставленные офицеры полиции и спецслужб. Это было до революции так что сейчас с этим разбираться – тяжело. Многие архивы либо исчезли либо уничтожены. Спустя два года – подобное преступления начинаются в Европе. Здесь уже ликвидируют главарей преступных группировок торгующих героином. В основном албанцев но досталось так же курдам и арабам. И вот почти как год‑ это творится у нас. Как тебе, получилась картинка?

– Эпическая. Только с фактами и доказательствами – слабо.

– Что есть‑то есть. Но ты ещё не видел – десерта.

– Я весь во внимании.

– Знаешь, кто это? Он вытащил из кармана второй листок – на нем была изображена скопированная с компьютера и отпечатанная на принтере фотография какого то мужчины.

Волевое лицо, светлые глаза, надменно сжатые губы. Похож на какого то сенатора‑южанина или крупного бизнесмена. Но лицо было определённо знакомым.

– Нет, точно не знаю, но лицо определённо знакомое.

– Это, агент Кайл, министр обороны России, господин Стрельченко. Помимо руководства обороной, этот господин – секретарь российского Совета безопасности.

– И что?

– А то, что именно Стрельченко‑ был тот политик который пообещал вернуть похищенных девушек Вероны на заре своей карьере. И вернул их. И вспомни то‑ что нам говорил цэрэушник Пирс.

Тут меня словно перемкнуло. Финансирование русской армии из неизвестных источников. Вот к чему клонит Логан и то что не успел рассказать ему Муравьёв…

– Но Муравьева убили не русские, а наши местные наёмники. Здесь я уже пытался схватится как утопающий за соломинку.

– У них не было времени отправить по вашу душу своих бойцов. Поэтому и прислали двух бывших, продажных копов. Которые чуть не провалили всё дело. А вот на душу Большого Джима прихватившего ноутбук – они уже прислали спецов. Было время подготовиться. Здесь уже сбоев‑ не было.

– Вернёмся к твоей версии Нэйт. Ты хочешь сказать – что русские финансируют свою программу вооружения за счёт международной торговли наркотиками?

– Именно так. Всё складывается один к одному. Средняя Азия – давно сателлиты русских и афганский героин транзитом идёт через них в Россию а оттуда в Европу. Тебе известны объёмы рынка наркотиков в США?

– Около шестидесяти миллиардов долларов.

– В Европе более сорока. Теперь подсчитай прибыль. Половина европейского рынка‑ это как раз миллиардов двадцать. Как тебе? Неплохой куш?

– Да это…просто немыслимо. если удастся это доказать то…

– А вот с доказательствами‑ как раз проблема. Кроме твоей записи – нет ничего. И более того‑ даже предположим, что мы чего то накопаем. Так ты что думаешь‑ наш Госдеп, чего на это скажет?

– Это же скандал. просто диверсия какая то…

– Диверсия. Но мы ничего не докажем. Убивают они – отъявленных ублюдков‑ по ним никто плакать не будет. А исполнители наверняка служат в русском «specnaz» – это у них так называется? И обычными полицейскими методами‑ их не поймать. Согласен?

– Да. Буркнул – я. И чего ты предлагаешь конкретно?

– Съездить в Европу. Пообщаться с местными специалистами‑ может чего и нароем посерьёзнее слов на диктофоне. План мероприятий я в понедельник предоставлю Догерти вместе с данными по расстрелам у нас и в Европе. Так, что готовься к командировке.

Стрелец. Москва

Мурзаев давно знал Стрельца. С тех давних времён когда он со своим отморозками наехал на него из‑за двух вагонов палёной кабардинской водки. Стрелец тогда работал на «законника» Виталия Пака известного под прозвищем «Азиат» а Керим уже был хозяином плодоовощной базы. Водку Керим удачно продал а вот хозяину груза, подмосковному коммерсанту сказал, что водка идёт плохо и деньги он отдаст‑ позже. Обычная схема обогащения за счёт гиперинфляции. Однако «коммерс» возьми да обратись к Азиату. В принципе Керим уже набрал к тому времени такой вес – что не многие решались с ним связываться. Азиат – был как раз из числа тех немногих, который Керима не боялся. И прислал разбираться своего перспективного бригадира‑ Стрельца. Керим сам естественно на стрелку не поехал а прислал своих «быков» во главе с братьями Гасановыми. Костяк их команды составляли борцы вольного и классического стиля а так же боксеры и прочие тяжелоатлеты. Со стрелки вернулось несколько из них, сильно избитых‑ и сообщили, что остальные‑ в больнице. Через день Кериму передали пакет, где были аккуратно отрезанные уши братьев Гасановых. Вскоре к воротам базы подъехали несколько автомобилей откуда вылезло десятка два крепких ребят которых возглавляли четверо молодых людей в деловых костюмах. И с укороченными автоматами.

Разоружив охрану базы, прибывшие окружили здание администрации а «деловые» поднялись в кабинет к Кериму. Его телохранитель, Вагиф, детина двухметрового роста бросился наперерез вошедшим и тут возглавляющий процессию в костюмах парень, ухмыльнувшись, выстрелил ему в живот. Потерявший дар речи – Керим ещё долго слышал во снах его жалобный, утробный стон и шуршание кроссовок по дорогому немецкому линолеуму на полу его кабинета. Даже не взглянув на упавшего Вагифа – парень сел напротив сильно побледневшего и вспотевшего Керима и направив «укорот» – ему в грудь, вежливо спросил

– Ты совсем зарвался, ишак? Уже не видишь, кого ты кинуть хочешь?

Обычно бойкий на язык Керим в этот раз предпочел отмолчаться. Может удастся дольше прожить. По итогам воспитательной беседы, которую провёл «деловой» назвавшийся Стрельцом‑ Керим осознал всю глубину своего морального падения, согласился вернуть все деньги и даже заплатить компенсацию, в размерах долга, так сказать за моральный ущерб. Поэтому остался жив и здоров. В отличии от его «быков». Но на утро после беседы, Керим с ужасом обнаружил у себя седину на безупречно черных, доселе, висках.

Далее, слава Аллаху, судьба их напрямую не сводила, но Керим слышал, что после гибели Азиата, Стрелец создал серьёзное страховое общество и одним из первых стал легализовать свой криминальный бизнес. Когда случилась революция Стрелец по телевизору, особо не светился да и не смотрел Керим телевизор, кроме развлекательных шоу. Тем более, что настоящую фамилию Стрельца – он не знал да и знать не хотел. Мало ли в те времена было отморозков.

Стрелец, долго, брезгливо осматривал связанного Мурзаева, затем сел на любезно пододвинутый дознавателями – металлический стул.

Керим усмехнулся разбитым ртом и прошептал

– Теперь ты меня кинуть хочешь? Да?

– Да нет, Керим, я за своим пришёл.

– За каким своим…Это мой бизнес. у тебя свой. я к тебе не лез никогда. так что ты мне предъявляешь‑ Стрелец?

Стрелец вытащил из пачки сигарету, прикурил и вдруг посмотрел в лицо Кериму. Глаза напоминали два стальных ствола крупповских нарезных орудий. От которых веяло холодом и смертью. Тело Мурзаева непроизвольно покрылось «гусиной кожей» и его стал бить озноб. Стрелец затянулся – и спросил Керима

– Керим ты когда ни будь слышал такую поговорку «Сгинуть ако обры»?

– Нет. что это?

– Обры – так славяне называли, аваров, жестоких тюркских кочевников. Которые в эпоху Тёмных веков пришли из‑за Волги и поработили племена славян и других кочевых тюрок. Многие славянские племена в качестве вспомогательных войск принимали участие в походах аваров на Европу и Византию. Ещё авары заставляли славян переселяться на занятые ими земли, так как они не занимались земледелием и работать там было некому. Такое вот было интересное государство‑ авары жили в укреплённых лагерях, хрингах и занимались тем, что на конях объезжали славянские земли заставляя их платить дань. Ни примитивного производства ни даже земледелия и торговли авары толком не знали – умели лишь хорошо воевать и пасти скот. Так вот однажды славяне подняли восстание и началась череда войн которая закончилась полным уничтожением аваров‑ как народа. Всех включая женщин и детей. Оставшиеся – были полностью ассимилированы и приняли христианство. Ты понял Керим – к чему я клоню?

– Не понял. Стрелец…

– А к тому, что все вы, кавказцы – напоминаете мне этих сгинувших обров. Сидите в своих офисах и объезжаете на лимузинах свои владения, словно авары. Одни из вас умеют отлично торговать, другие отлично драться или угонять автомобили но никто из вас‑ не умеет ничего производить. Полезного. Прямо как обры. Времена меняются – Керим а вы считаете, что продолжая «подмазывать» московских чиновников, инспекторов и «мусоров» вы будите здесь сидеть вечно? Вечно ни хрена не производить, торговать выращенными не вами помидорами и луком‑ считать, что так будет всегда? Да нет, Керим‑то что ты оказался здесь, это означает перемены.

– Что. долю хочешь? Сколько?

– Ты ничего не понял, ишак. Мне на надо доли‑ мне надо всё. Весь твой бизнес. Я потом его передам в правильные руки. И он будет приносить доход тем людям которые работают на меня.

– Нет… делай надо мной, что хочешь, гяур, но труды последних двадцати лет, я тебе не отдам. Ты хуже молчуновских шакалов – те никогда не забирали всё…

Стрелец громко рассмеялся, чем окончательно запугал Керима.

– Да потому, что они и были шакалами – как сам Молчунов. Довольствовались кусками. А я привык брать всё. Поэтому ты сейчас сидишь в этом вонючем подвале‑ а не я. Не хочешь отдавать‑ не надо. Ты пропадёшь без вести или погибнешь в ближайшее время в разборке со своим тупорылыми земляками. Причём скорее всего‑ вместе с семьёй. И все скажут‑ сдох очередной чурка со своим выводком и побегут прибирать к рукам твой бизнес. В первую очередь те шакалы – которым ты раньше, куски кидал.

– Что будет со мной и семьёй? Керим понял‑ что попал капитально и надо поторговаться. В надежде на лучшие условия.

– Двадцать миллионов «зелёных» наличными отступными и вали домой, в Азербайджан. С такими деньгами будешь там уважаемым человеком. Оформляем документы это – несколько часов. Деньги привезут сейчас. Торга не будет. Здесь не базар а ты не продавец. Либо принимаешь условия – либо будет вариант с пропажей без вести или героической смертью в бою… У тебя ведь есть личный самолёт?

– Есть…

– Вызывай его, пусть забирают твою семью и валят на историческую Родину. И возвращаются за тобой…

– Мы полетим все вместе…

– Вот ты чучело… Керим… ради собственных страхов готов лишний раз семьёй рисковать.

– Ты же обещал…

– Вот именно – обещал. Значит‑ слово сдержу. Ладно. Закончили болтать. Время‑жизнь…

Стрелец поднялся и сказал дознавателям.

– Сейчас мои люди придут. Дождётесь их и уходите‑ дальше не ваша забота. Удачи.

Лещёв и компания. Екатеринбург

– Меня буквально взяли за горло! И вывернули карманы!

Низкорослого вице‑премьера буквально трясло от ненависти. Лысина блестела от пота а маленькие, хитрые глазки – налились кровью и грозно сверкали из – за жировых складок. Лещёв, облачённый в пуловер и лёгкие брюки обеими руками вцепился в спинку дорогого стула из красного дерева и перевёл дыхание. Годы уже не те, с тоской подумал он. Вокруг него группками сидели на роскошных стульях, креслах и диванах чрезвычайно влиятельные люди, составляющие опору крупнейшей на сегодня партии России‑ Региональной. Экстренное совещание актива партии‑ проходило в загородном элитном клубе «Ривер‑ Сити», где любила отдыхать политическая и деловая элита Урала. Однако инициатором совещания был не Лещёв а местный губернатор – Розен. Именно он, позвонил вице‑премьеру с просьбой срочно встретится с «партактивом». Сообщив при этом удивлённому Лещёву, что «и у нас теперь проблемы начались». Свердловский губернатор слыл человеком уверенным и из‑за какой ни будь ерунды паниковать не стал. Не та у него закалка – что бы из‑за мелочей психовать. Партийные кадры‑это вам не шутка. Именно эти кадры и организовали Региональную партию, развалив её предшественника «Всю Россию», обвинённую ими же в нарушении избирательного законодательства и фальсификации выборов. В жертву революции были принесены одиозные ставленники Молчунова – лидер «всероссов» Огрызов, и его несколько членов Политсовета – Володюк и Зализина. Их осудили на длительные сроки а когорта «вечных губернаторов» от этого только укрепилась – как змея сбросившая старую кожу. Причём уже не в первый раз. Первый раз был в 1991, когда секретари обкомов сделались – демократическими губернаторами.

«Ривер – Сити»‑ окружало три кольца охраны, первый состоял из мобильных патрулей ГИБДД и пеших патрулей полка патрульно‑постовой службы ГУВД области, второй круг составляли сотрудники вневедомственной охраны усиленные бойцами ОМОН и наконец непосредственно охрану комплекса осуществлял отряд спецназа «Тур» сформированный Розеном из оперативников УБОП и отставных армейских офицеров. Отряд этот номинально входил в структуру управления вневедомственной охраны, но на деле был личной гвардией губернатора. У «туров» была отличная учебно‑тренировочная база на территории расформированной мотострелковой дивизии, отстроенная и оснащённая по последнему слову военной и полицейской техники. Имелась своя вертолётная эскадрилья из шести Ми‑17 (приписанных естественно к ГУВД) и собственная бронетехника, не говоря уже о современном стрелковом оружии. Численность «Тура» уже перевалила за тысячу человек и продолжала расти. Этот отряд был предметом гордости Розена и зависти со стороны его коллег не могущих себе позволить таких «преторианцев». Особенно Розена радовал факт, что такого не было даже у задиристого москвича Лещёва и у его вечного друга‑соперника, губернатора соседней области Кошелькова.

Лещёв прилетел на встречу весь взмыленный, уставший отбиваться от наглых журналистов, которые спрашивали его о массовых проверках, арестах счетов и выемках документов в коммерческих структурах близких к нему и финансирующих Региональную партию. В итоге Лещёв не выдержал и сообщил журналистам – что это есть политический заказ направленный против партии и лично – него. Перед этим в течении двух суток после кавказского бунта в Москве‑ он вместе с начальником столичной милиции, генерал‑лейтенантом Звонарёвым и министром внутренних дел, Куличиковым пытался найти и вызволить своих кавказских партнёров по бизнесу. Куличиков пытался наорать на своего нового первого заместителя, генерала Сальникова но тот нисколько не стесняясь отрапортовал, что приказ на жёсткие меры отдан лично премьером – Косяковым. Где находятся задержанные‑ Сальников сказать отказался опять же сославшись на инструкции премьер – министра. В итоге Куличиков прорвался на доклад к премьер‑министру, но тот его даже не захотел слушать. Источники в окружении Косякова – донесли, что в результате выемки документов в его руки попали факты о вопиющей коррупции в мэрии Москвы уходящей нитями на самый верх. В правительство России. Не долго думая – Косяков передал эти документы прокурору Москвы, человеку, поставленную на эту должность с помощью Стрельченко. Так, что можно было ожидать‑ новой волны расследований.

– Да. этот Стрельченко – нас тоже за горло берёт. Натравил на «Уральские машины» свою контрразведку и военную прокуратуру. Сейчас расследование по поводу наших танков – полным ходом идёт. А заодно пытаются финансовые потоки области под контроль взять…

Проговорил Розен пристально глядя в глаза Лещёву.

– Так они нас всех без штанов оставят. Вставил своё слово губернатор Подмосковья‑ отставной генерал Туманов.

– Опять же. скоро муниципальные выборы – а эти «дерьмократы» развили в регионах просто крысиную активность. Что не день то какие то‑ митинги, шествия, пикеты. Бардак сплошной.

Повисла тягостная пауза…Губернаторы и близкие к ним чиновники и предприниматели молчали, посматривая друг на друга. Никто не решался произнести слова которые могли привести к тюрьме или в худшем случае‑ к могиле.

– Надо, что‑то делать, товарищи подал наконец голос вице‑губернатор Челябинской области, бывший генерал госбезопасности Ананьев.

– Как говорил Ленин‑ промедление смерти подобно. Согласны?

– Без вопросов. Надо. Решительно сказал Розен, выходя в центр зала и повернувшись лицом к собравшимся.

– У нас в округе – военные крайне не довольны последними проверками из Москвы. Многим грозит увольнение а это крайне нервирует командный состав. Призывников в наших частях мало, а контрактники в основном‑ местные. Генерал Гриднев‑ сам по лезвию ножа последние месяцы ходит с этими проверками министерскими да и по предыдущей службе в столице к нему вопросы стали появляться. Так что он отставки в любой момент ждёт. А то и ареста…

– Это так…сказал губернатор Пермского края – Широков. Милиция у нас вся – своя практически да и чекисты, всё больше к нашей стороне склоняются а не на Москву кивают. Тоже бояться. сокращений. дзержинцы…

Лещёв усмехнулся и ткнул пальцем в потолок с вульгарной позолоченной лепниной.

– А всё таки ваша идея с Уральской республикой, была весьма не плоха. Это придаёт легитимность нашему движению в глазах народа. Косяков, откровенный слабак идёт на поводу то у Запада то у Стрельченко с его шайкой. Серьёзной поддержки ни в регионах, ни даже в Думе у него нет. Только «гнилые интеллигенты» да болтуны, из обоих столиц. Так что один серьёзный политический конфликт с регионами и мы в союзе с коммунистами‑ свалим его правительство.

– А что со Стрельченко делать? Он ведь не слабак и поддержка у него имеется. Как среди молодёжи так и в армии.

– Вот для этого нам и нужен Гриднев и его округ. Представьте, что воссоздаётся Уральская республика и командующий округом выступает как гарант от московского вторжения. Чтобы так сказать – не допустить провокаций и кровопролития. Тем временем проведёте мобилизацию и создадите национальную или народную или уральскую. гвардию. Оружия в округе со времён Брежнева накоплено‑ хватит, что бы с Китаем лет сто воевать… Так что в случае поддержки войсками округа народных требований, первый кандидат на отставку – именно Стрельченко…у него же войска восстали. Его первым и выкинут.

– Хорошо. мы то республику создадим. а вы то что в Москве делать будете? Ждать когда нас здесь прессовать начнут? Деловито спросил Лещёва‑ Широков

– Не угадали. Мы в Москве работу Думы блокируем и к Боброву обратимся, как это было три года назад. Он Косякова и Стрельченко так же сдаст как и Молчунова с Вахрушевым. Пусть он по телевизору обратится к народу. У меня к нему подходы имеются. Так что свалим Стрельченко‑ и можно будет бузу заканчивать.

– Неплохо…какие сроки на исполнение…

– После выборов. через семь недель. Тут Лещёв плотоядно улыбнулся и добавил…

– У нас ведь под контролем, два федеральных канала и куча местных. За почти два месяца мы из Косякова с Стрельченко таких уродов слепим, что всем будет удивительно – почему восстал только Урал…

– Да потому, что Урал – это сердце державы российской. Несколько пафосно сказал Розен и выпил стакан водки.

Руки у него заметно дрожали.

Кайл и Логан. Париж

Нэт как обычно оказался прав. Командировку в Европе им оформили в максимально сжатые сроки. Ещё одним аргументом в быстром решении руководства Бюро‑ был факт стрельбы в Вашингтоне.

Догерти и Хилл согласились на доводы Логана – однако не преминули воспользоваться моментом и попросили Нэта унять свою буйную фантазию.

– У вас фактов нет, агент. Одни догадки – а их к делу не подошьёшь. Но некоторые версии – весьма перспективны. Так что собирайтесь в Европу. В штаб‑квартире Интерпола – действует координационный отдел. Вся информация по похожим преступлениям – как раз у них. Так, что вылетаете во вторник через Париж.

Полёт прошёл крайне неприятно‑ едва вылетели как попали в полосу сильной турбулентности. Два часа огромный А‑340 «Эйр Франс» жутко трясло и болтало. Логан эти мучения перенёс стоически а вот Джеймса пару раз выворачивало в любезно засунутый в карман кресла – бумажный пакет. Настроение от путешествия – было испорчено напрочь и главное у него пропал аппетит и в результате прилетев в Париж‑ он очень хотел есть и ещё больше‑ пить. А времени было в обрез‑ надо было успеть на скоростной французский поезд до Лиона‑ где находилась штаб‑квартира Интерпола. До вокзала решили доехать на такси. Хотя и дорого – но очень хотелось посмотреть на Париж хотя бы из такси. Нэт‑ не возражал хотя как выяснилось был в Париже уже дважды, в молодости – по студенческому обмену и затем по работе. Париж его разочаровал‑ узкие по американским меркам улицы, обилие маленьких, словно игрушечных машинок и много мусора даже на центральных улицах. Такси осторожно пробиралось в потоке машин по направлению к Лионскому вокзалу. При виде вокзала моё настроение – улучшилось. Здание Лионского вокзала было монументально, величественно и в тоже время‑ изящно. Украшала вокзал массивная башня с часами напоминавшая британский Биг‑бен. Просто прелесть. На вокзале удалось и перекусить чем то вкусным из местного фаст‑фуда по совету Логана. Пока ждали скоростного лионского поезда‑стали свидетелями совершенно отвратительной сцены.

Довольно таки далеко от них возле края противоположной платформы – четверо преступников, по виду‑ арабы, напали на пожилую пару. Двое перегородили старикам дорогу а двое других, словно шакалята – напали на них со спины. В течении каких то считанных секунд‑стариков сшибли на землю и слегка попинав ногами отобрали у дамы‑ сумку а у месье – фотоаппарат висящий на ремне через плечо. Причём это было средь белого дня и при огромном скоплении людей, в том числе и мужчин. Сделав своё дело‑ нападавшие синхронно развернулись и трусцой побежали в разные стороны. Несколько человек бросилось помогать старикам а некоторые схватились за мобильники и стали куда то звонить‑ видимо в полицию. Полицейские появились минуты через три и сразу взяв под локти потерпевших осторожно увели их прочь. За нападавшими никто из них бежать не собирался.

– Видал? Логан ткнул рукой на противоположную платформу. Лихо у них в Париже людей грабят. Я такого даже во Флориде не видел.

– Проклятые ракаи! Услышали мы сзади возмущённый голос. Это ругался продавец горячих булочек у которого я только что покупал себе еду.

– Совсем житья от них не стало! Почти каждый день они здесь нападают. А ажаны и не думают их ловить. Возмущению булочника‑ не было предела, он нашёл в нас заинтересованных слушателей и теперь торопился высказаться.

– Давно это продолжается, месье? Спросил Логан.

– Как я сюда с семьёй переехал. Я ведь тоже приехал во Францию как и эти чёрные нелюди‑ за лучшей долей. Из Болгарии‑ шестнадцать лет назад. У нас семейный бизнес‑пекарня. Раньше – эти бандиты, ракаи, боялись полицию и из своих арабских трущоб вылезали только по ночам. Но уже лет пять‑шесть они полицию не бояться месье… Они теперь герои журналистских расследований. Оказывается это мы виноваты в том – что они не хотят работать и учится и нападают на граждан. Как сказал один журналист‑это не разбой – это акт социального протеста. Ну не ублюдки ли эти долбанные журношлюхи???

– А почему их боится полиция?

– Если полицейские кого то из них при задержании ранят или покалечат‑ тысячи этих мразей высыпают на улицы и устраивают погромы. А журналисты и политики чуть их в задницу не целуют. По этому полиция их особенно и не ловит. Только в ходе облав‑ но они сейчас редки.

– Вы сами то пострадали от этих бандитов – месье?

– Конечно. Раньше у меня был бизнес на окраине Парижа – но эти чёрные меня оттуда выжали. Сначала сожгли мне фургон, затем избили младшего брата и наконец чуть не сожгли пекарню. Я такого не видел даже у нас, при коммунистах. Болгария очень бедная и коррумпированная страна, месье но у нас бандиты нападают только ради денег. Здесь же – не так…

– Как не так? В чём различие?

– В целях, месье. Здесь ракаи нападают на работящих людей не потому – что хотят отобрать деньги. Точнее не только потому. Они хотят – что бы все были такие как они. Агрессивные бездельники сидящие на пособии. Это их стиль жизни. И опять – же исламский фактор. Они убивают и грабят‑ неверных. Как те турки которые терзали мою Болгарию…Мне пришлось продать пекарню и открыть – новую ближе к центру. Аренда здесь вдвое выше и наёмных работников пришлось уволить…но хоть кварталы кругом – приличные и полиции достаточно. Как то сводим концы с концами…Но месье‑с каждым годом всё хуже и хуже. А правительство почти все деньги тратит на содержание и прихоти вот этих…ракаев…

Спасибо за разговор месье‑ держитесь. Сказал Нэт и обернувшись ко мне добавил

– Вон наш поезд подходит. Пошли. Надеюсь проводницы будут такими же очаровательными как и стюардессы.

Стрелец. Чита

Оперативно‑стратегические учения «Восток», начавшиеся вчера, Стрелец считал проверкой его новой стратегической концепции «гибкой обороны». Он как бы подал идею, а Генштаб, претворял её в жизнь. Общий смысл идеи был в том – что бы иметь в каждом округе 5–6 бригад постоянной готовности и несколько баз хранения военной техники. В случае какой то внешней угрозы – личный состав бригад по воздуху перебрасывался нужный регион и седлал технику с баз хранения. Это требовало синхронности переброски людей и постоянной готовности техники и вооружения на базах хранения. Ещё одной целью самых масштабных учений со времён СССР проводящихся в восточных регионах страны было обкатать в условиях, максимально приближенных к боевым, новую, бригадную структуру. Здесь конечно было некое лукавство. Бригады были введены в Советской Армии ещё в конце семидесятых и входили в прообраз «войск будущего»‑отдельных армейских корпусов, которые должны были действуя в отрыве от громоздких общевойсковых и танковых армий, выходить на «оперативный простор» в тылах армий НАТО или Китая, разрывая коммуникации «вероятного противника» и уничтожая его тылы и подходящие резервы. Однако данная перспективная структура сухопутных войск была зарезана в годы «перестройки» не без помощи маразматического советского генералитета. Ещё отдельные, составленные из подразделений разных родов войск, так называемые «общевойсковые» бригады успели себя прекрасно показать в Афганистане. Однако и этот положительный опыт – был забыт и отброшен. Поэтому в ходе локальных конфликтов постсоветской России приходилось импровизировать на ходу. В бой вводились наспех сформированные «сводные» или как называли в народе «сбродные» полки и бригады. Результаты обычно были самые плачевные. Жуткие потери среди солдат и офицеров при низкой эффективности. И это при том, что противники обычно значительно уступали в численности. Вместо мобильной войны 21 века получалась чуть ли не позиционная война прошлого века.

Придя в Министерство обороны Стрелец развернул бурную деятельность в попытках сломать закостеневшую систему и как обычно добился успеха. При поддержке ряда прогрессивных генералов типа Усольцева, Сидельникова, Зыкина, Лихачёва ему хоть и с трудом удалось доказать преимущество автономных, мобильных бригад над допотопными советскими дивизиями. В ходе последних событий на Кавказе во время «мятежа Ахмадова» только что сформированные десантно‑штурмовые, механизированные и горнострелковые бригады – показали себя с самой лучшей стороны. Но танкам в том конфликте нашлось немного работы в силу специфики местности и боевых действий. Теперь на учениях решили отработать действия крупных механизированных соединений и обкатать только что поступившую в войска – новую технику и снаряжение. Вместе с Стрельцом на учение прилетел и номинальный Верховный Главнокомандующий‑ президент Бобров. Он просто обожал манёвры и учения‑ видать в детстве ему не давали играть в солдатиков. Вот и теперь, вооружившись мощным биноклем и облачившись в отделанную мехом лётную куртку‑ Бобров с восхищением наблюдал за разворачивающей в степи эпической картиной. А посмотреть действительно было на что. В учениях принимало участие более тридцати тысяч человек, около тысячи единиц наземной техники и так же десятки вертолётов, самолётов и беспилотников. Одним словом не зря Стрелец так усиленно вкладывал средства из «негосударственных фондов» в армию‑ совсем скоро эти деньги начнут окупаться. Сценарий учений был такой – сначала через границу в страну прорывались «бандитско‑ террористические группы» ликвидация которых была возложена на пограничную службу затем на поддержку террористам вторгалась армия «вероятного противника»‑так называемые «западные». Войска же «восточных» совместно с пограничниками и бойцами 19 отряда специального назначения внутренних войск МВД, должны были ликвидировать прорыв войск «противника» и разгромить его – вытеснив с территории страны. «Западными» командовал генерал Пузырёв, человек старой формации получил под командование развернутую из резерва 38 гвардейскую мотострелковую дивизию усиленную одним танковым полком. Помимо этого группировке «западных» передавались несколько эскадрилий модернизированных Су‑24М и Су‑25СМ и вертолётный полк. В принципе группировка «вероятного агрессора» была сильно похожа на армию соседнего Китая, структура которой была скопирована в своё время с советской. Сторона «восточных» имела в своём составе три бригады нового образца ‑122 гвардейскую механизированную и 3 гвардейскую танковую бригаду. В качестве общего резерва была ещё одна тактическая новинка‑ так называемая лёгкая мотострелковая бригада оснащённая исключительно колёсной бронетехникой, для преследования разбитого противника или наоборот для быстрого блокирования стратегически важных дорог, мостов и перевалов в случае обороны. Если эксперимент окажется удачным – то будет сформировано ещё 3–4 подобных для Кавказа, Севера, Сибири и Дальнего Востока. Наиболее мощной по составу «восточных» считалась третья танковая бригада‑ четыре танковых батальона, четыре механизированных на БМП и один десантно‑штурмовой(аэромобильный) так же в составе бригады были дивизионы самоходных орудий и миномётов, реактивных систем залпового огня «Ураган» и самое главное – вертолётный дивизион из 24 винтокрылых машин, восьми ударных Ка‑52 и шестнадцати Ка‑60 поступивших на вооружение за две недели до начала манёвров. Так же в составе было подразделение из 8 беспилотных израильских аппаратов «Гермес 180» Особенностью механизированной бригады было наличие в ней отдельного инженерно‑штурмового батальона вооружённого тяжёлыми бронетранспортёрами на базе танка Т‑55. Начало учений ознаменовалось массовым ударом авиации и оперативно‑тактических ракет «западных» по позициям «восточных», затем как положено по советским военным учебникам – вперёд устремились танки при поддержке мотопехоты и «небесной кавалерии»‑ударных вертолётов.

Но «советского размаха»‑не получилось. Артиллерия несмотря на красивые взрывы, основной удар нанесла по ложным позициям и атакующие войска сразу напоролись на мощный ответный «огонь». Посредники фиксировали многочисленные «потери» как людей так и техники. Командовавший «восточными» – генерал‑полковник Лихачёв решил контратаковать фланг «неприятеля», танковой бригадой, о чём и доложил командовавшему учениями генералу Зыкину.

Сто двадцать пять газотурбинных танков Т‑80 последней модификации УК и столько же гусеничных БМП‑3М, ревя дизелями и завывая турбинами рванули обходя группировку Пузанова по широкой дуге. Впереди танков летели беспилотные дроны безостановочно, в режиме реального времени сообщая командирам подразделений свежую информацию о расположении условного противника. Затем на «западных» обрушился шквал высокоточного огня артиллерии который корректировался с дронов. Несмотря на то, что у «западных» артиллерии было больше, «огонь» «восточных» был на порядок точнее и опустошительнее. «Западные» в долгу тоже не остались и бросили в «бой» резервный танковый полк оснащённый Т‑9 °C.

Однако встречный бой между уральскими Т‑90 и сибирскими Т‑80УК завершился полным триумфом последних. Из‑за того, что лобовая броня башен Т‑90 не была должным образом оборудована динамической бронёй. Так же большую пользу оказал десантно‑штурмовой батальон бригады «овладел» господствующей высотой, откуда вёл «огонь» ПТУРами по бронетехнике «западных». С тактикой «трёхмерного охвата» не имеющая собственной авиации и лёгкой пехоты, советская мотострелковая дивизия тягаться – не могла.

Стрелец и президент после окончания первого дня масштабный учений – изрядно продрогли на ледяном октябрьском ветру и отправились в штаб округа, где собирались отобедать по новой традиции с младшими офицерами, контрактниками и срочниками. Это было демократично, а Стрелец как и президент‑ демократию уважали. На следующий день‑ вдоволь наигравшись с солдатиками Бобров улетел на президентском борте, а вот у Стрельца в Чите было два очень важных дела.

Сначала на глазах журналистов и общественности торжественно передать ключи от нового комплекса жилых домов – ранее без квартирным офицерам и их семьям, тем самым закрывая квартирный вопрос для военнослужащих Сибирского военного округа. А затем без видеокамер и журналистов – провести детальный разбор учений. Кто действовал хорошо а кто с задачами не справился. Хотя приблизительный «расклад»‑Стрелец уже знал. Его бригады, где были собраны лучшие, отобранные в результате многочисленных тестов и боевого опыта, офицеры‑ своим постсоветским оппонентам шансов не оставили. Действовали решительнее, активнее, агрессивней. Техникой владели лучше и использовали её возможности шире, не цепляясь за устаревшие уставы. Да и солдаты‑контрактники были им под стать, подтверждая тезис о том, что современная боевая техника слишком сложна для призывника.

Так, что обобщив результаты грандиозных учений можно было разворачивать, новую армию. Уже не России а Руси. Приблизительные цифры уже были подготовлены Генштабе и на сегодняшнем выездном заседании в штабе Сибирского округа должны будут решится окончательные сроки модернизации вооружённых сил.

Кайл и Логан. Лион

– Смотрю, наша зараза дошла и до штатов. Спокойно констатировал Паскаль Ратен капитан Национальной полиции Франции, прикреплённый к Интерполу.

Паскаль и его заместитель, офицер чешской полиции Павел Мареш, встретили меня и Логана встретили нас на вокзале Лиона и проводили в отличную гостиницу для сотрудников Интерпола прибывающих в штаб‑квартиру этой организации.

– Отдыхайте, господа, обедайте, встретимся через три часа в нашем подразделении, лучезарно улыбнувшись сказал Паскаль с лёгким акцентом.

– Пропуска для вас заказаны заранее. Добавил офицер Мареш…в отличии от Паскаля, Павел был мрачен и по‑ английски говорил с сильным акцентом.

Да, размять косточки, принять горячий душ и плотно пообедать после дальней, изнурительной дороги, было в самый раз. Благо прямо напротив отеля находился неплохой по виду ресторан с красивым названием «Клермон». Приведя себя в порядок – мы имели возможность оценить, знаменитую французскую кухню

– Говорит ли в тебе голос предков, Нэт? Шутливо спросил я, придирчиво изучая местное меню.

– Нет. к сожалению, но названия, чёрт возьми весьма соблазнительные вот к примеру гасконское блюдо Garbure – мясо с араматной подливкой и овощами. Его и закажу.

Я не долго думая заказал местный стейк с подливой из бордосского вина и совершенно длинным, непроизносимым названием.

Обед был прекрасен, настроение поднялось и в офис Интерпола мы приехали готовые к долгой и плодотворной работе.

– Да. но нам удалось поймать одного из курьеров. С некоторой гордостью сказал Натан…

– Это у нас часто бывает. Ловить курьеров‑ дело не эффективное. Не знаю как у вас в Америке но у нас курьеры – это хоть и вооружённые но шестёрки.

– Вы хотите сказать, что Божедар Чосич‑шестёрка?

– Вот в том то и дело, месье Логан. Чосич – опытный убийца и похититель людей, а был вами застрелен работая простым «мулом». Здесь что то не вяжется.

– Может он не простой «мул»? Учитывая количество наркотиков.

– Да. похоже на то. Нам такие партии в Европе – не попадались.

Тут я решил вставит своё «веское» слово.

– Может быть пока идёт захват рынка, как сейчас в США, они используют профессиональных убийц в качестве курьеров?

– Может быть, может быть. Честно говоря мы больше трёх лет изучаем поставщиков «зебры» и героина «898» и их сеть распространителей. Но знаем немного больше вас. Известно одно‑ они все выходцы из Восточной Европы. Это факт. Полицейские службы этих стран‑ во многом коррумпированы и очень сильна безработица среди молодёжи. Получается питательный бульон для организованной преступности.

Я непроизвольно покосился на Мареша. Павел как не в чём не бывало копался в компьютере, повернувшись к нам спиной.

Паскаль ткнул пальцем на стопку толстеньких жёлтых папок.

– Здесь копии дел тех расстрелов которыми вы интересовались. Все тринадцать штук. С фотографиями, опросами свидетелей, если они конечно, что то видели. Конкретно во Франции – три случая. Два в Париже, один в Страсбурге.

– Кто жертвы? Наркоторговцы?

– Ага. Крупные дельцы. Сфера интереса – героин и синтетика. В общей сложности – семнадцать трупов за два года. В двух случаях албанцы а в одном выходцы из Африки‑ кебилы. Действия похожи на ваших подопечных, месье Логан. Тот же набор‑маски, приборы ночного видения, немецкие автоматы. Стрельба в корпус жертвы. Главарей обездвиживают выстрелами в конечность а затем потрошат. Как рождественских поросят.

– Но Большого Джима никто не потрошил. Просто застрелили

– А чем занимался этот Джим? Ратен в очередной раз продемонстрировал европейское высокомерие, особенно развитое у французов. Он даже не удосужился ознакомится с теми документами которые мы ему сбрасывали на е‑мейл неделю назад. Не удивительно, что обе мировых войны американцам пришлось вытаскивать их из неприятностей.

– У нас подозрение что мистер Льюис, известный как Большой Джим‑ стал жертвой обстоятельств, точнее носителем информации о преступной группе. И именно за это его ликвидировали. Холодно заявил Логан, всё дружелюбие постепенно испарилось, когда он понял, что офицеров Интерпола‑ мало волнуют происходящие за океаном события.

Паскаль Ратен оказался неплохим психологом и посмотрев на наши удручённые физиономии, предложил немного прогуляться, размять как он выразился «чресла»

Мы вышли на улицу, оставив за спиной урбанистический комплекс Генерального Секретариата Интерпола.

– Поймите меня правильно, месье. Как бы оправдываясь начал разговор Ратен.

– Не знаю как в США, но в Европе ситуация с преступностью постепенно выходит из под контроля. Нас просто захлестывают волны миграции из Африки, Балкан, Ближнего Востока, Индокитая. Миллионы мигрантов ежегодно. Привыкших жить по своим законам. И не признающих наши.

– Такая проблема и в США.

– Но в США банды вооружённых преступников принято называть бандами не взирая на политкорректность. В Европе их предпочитают называть – асоциальной молодёжью и «несчастными беженцами». За каждой шайкой курдов, арабов, африканцев или цыган следят правозащитники и депутаты Европарламента и в случае попытки её ликвидировать‑ поднимают крики до небес о нарушениях прав этих «несчастных». Мы уже воюем на собственной земле. Вы помните месье‑ весенние мятежи в Париже, Марселе и Тулузе? Это уже не просто молодёжь с палками. Это вооружённые мятежники. Из двухсот полицейских раненых за неделю беспорядков – треть получила огнестрельные ранения. Чудом никто не погиб.

– А что полиция, жандармы? Почему они не обезоруживали нападавших?

– Вы рассуждаете, как американец. Ваша страна изначально сложилась как страна мигрантов‑ поэтому для вас смуглый преступник или белый – значения не имеет.

В Европе наоборот. Есть костяк – коренное население и есть приезжие. И поэтому наша либеральная, европейская общественность в случае попыток пресечь бандитизм этнических группировок тут же встаёт на дыбы и обвиняет полицию в расизме. Мы уже боимся их задерживать. Либо нас обвиняют в расизме либо угрожают массовыми беспорядками этих… «беженцев».

– Всё настолько плохо? С сомнением спросил я капитана Ратена.

– Именно так. Особенно если прибавить к моим словам то, что помимо Парижа и Марселя, одновременно беспорядки охватили Брюссель и ряд немецких городов – Трир и Кёльн. Теперь собственно по вашему делу. Убитые бандиты‑албанцы, не только торговали наркотиками. Здесь ещё масштабная работорговля, которая Европа не видела со времён османов и разбои с применением автоматического оружия и прочий букет тяжких преступлений. Причём преступления‑ запредельно жестокие даже для преступного мира. И всё равно пострадают ли мирные граждане и что подумает общественность. Они месье‑ натуральные варвары. Типа ваших «Mara Salvatrucha».

– Но у нас «бродячих муравьев» правозащитники не отстаивают. Напомнил Логан.

– Существует мнение. в нашей, полицейской, среде – что в Германии, что в Австрии‑после смерти ряда одиозных главарей албанцев, на улицах стало спокойней. Перестали пропадать красивые девушки, прекратились кровавые разборки в злачных районах. Это мнение естественно полицейских экспертов…

– Вы хотите сказать‑ что убийц албанских отморозков, никто не ищет? Несмотря на массовость убийств?

– Отчего же, ищут…но без особого рвения. Кем бы не были их убийцы албанцев‑ они стабилизировали преступный мир. Их наркотики идут новым, «северным трафиком» сразу из восточной Европы попадая в немецкие и нидерландские порты. Кроме албанцев – конкуренции им никто не составлял. Убрали их – образовалась монополия. Товар у них дешевле и качественней да и кроме «дури» – эти пришельцы ничем не занимаются. Ни сутенерства, ни разбоев и грабежей ни изнасилований.

– Да уж. благодать. Ваше мнение, мистер Ратен‑ это русские?

– Возможно. Хотя и не факт. Речь скорее идёт о славянском преступном сообществе. Где находится его верхушка‑ мы не знаем.

«Или не хотим знать»‑ подумал я, но в слух ничего не сказал.

Розен и компания. Екатеринбург

Губернатор Розен на «Мерседесе» в сопровождении трёх внедорожников «Лексус‑570» с надписью на дверцах «Управление вневедомственной охраны ГУВД» и оснащённых мигалками летел по Проспекту Ленина. Комплекс зданий администрации Свердловской области на Октябрьской площади был оцеплен плотным кольцом бойцов областного ОМОНа. События накатывались стремительно, словно океанская волна на песчаный берег. За последние шесть недель с момента встречи в «Ривер – сити» господа регионалы, успели очень многое. Провести оглушительную компанию в местных средствах массовой информации в поддержку «линии партии», договорится с нужными людьми в силовых структурах регионов, припугнуть или отправить в отставку, тех кто сомневался в успехе будущей смуты. И даже обеспечить победу родной, Региональной партии на муниципальных выборах. Правда здесь победа‑ оказалась, пирровой. В Москве, к примеру, ставленник Лещёва‑ Селюков хотя и обеспечил «регионалам» в столице более тридцати процентов голосов но и косяковский Свободный Альянс и Национальный фронт горлопана Мирошникова набрали около двадцати процентов каждый. Ещё шесть процентов набрали так называемые новые социал‑демократы. В итоге Мосгордума впервые ускользнула из рук сторонников Лещёва. Пришлось делится властью, к чему «регионалы», как любая местечковая номенклатура не привыкли. Но в Москве после подавленных беспорядков учинённых мигрантами и кавказцами‑ иного результата ожидать было сложно. А вот на Урале…невесть откуда появилась дерзкая молодая сила‑ народное движение «Апрель», во главе с ректором одного из свердловских университетов – Николаем Панковым. На фоне вороватых чиновников, партийных бонз, пропахших нафталином и откровенных бандитов, составляющих костяк местных отделений «регионалов»‑ относительно молодой человек с мощным интеллектуальным багажом и умением правильно говорить‑ смотрелся эффективно. Опору «апрельцев» составляла местная, уральская молодежь, частные предприниматели и одинокие женщины среднего возраста, которым импонировал Панков – как мужчина.

Сначала команда Розена – этого наглого выскочку не замечали, пока не пришли данные предварительных опросов о будущем голосовании. После чего, Розен, налившись дурной кровью орал матом на начальника своего информационного департамента, бывшего милицейского замполита – Федора Юдина. «Апрель»‑отставал от «регионалов» на какие то семь‑восемь процентов, оттеснив на третье место «вечно вторых» коллег из КПРФ. Естественно в преддверии ожидаемых «тектонических сдвигов»‑ такою неприятность – как сильную оппозицию в своём регионе‑ Розен терпеть не мог. Начальник ГУВД, генерал‑лейтенант Никаноров‑ получил приказ, поставить выскочек на место. Но по глупости своей, сделал им лишнюю рекламу. Когда его подчинённые, говорили «по душам» с Панковым – тот и записывал а затем выложил запись в интернет и на федеральные каналы. Генеральная прокуратура обещала разобраться с угрозами лидеру официально зарегистрированной партии. Короче получился большой скандал.

Панкова физически трогать не стали но развернули травлю в прессе, ещё больше прибавим ему популярности.

Когда дело дошло до муниципальных выборов на половине участков в крупных городах всего Уральского федерального округа победил «Апрель». По старой, доставшейся ещё с молчуновских времён привычке‑ народный выбор немного подкорректировали в районных избирательных участках и на выходе получили – приемлемый результат. Только не рассчитали – что народ после революции пошёл не тот и массово вывалил на улицы. Запрудив центральные улицы и площадь Революции. Пришлось бросить в дело грубую силу – ОМОН и «прикормленный» батальон из бригады внутренних войск. Самого Панкова попытались задержать с наркотиками в его квартире. В качестве запасной версии была уже готова версия о изнасиловании его соседки‑школьницы. Но надёжные люди из управления Госнаркоконтроля которые под прикрытием ведомственного спецназа вломились в квартиру Панкова напугав его жену и младшую дочь‑ остались с носом. Панков скрылся раньше‑ имитировав своё нахождение дома. Обозвав в своих карманных СМИ‑ Панкова «трусливым наркобароном», Розен в качестве компенсации приказал арестовать двух заместителей Николая. Главу социального профсоюза промышленных рабочих‑ Илью Чайкина и лидера студенческой организации‑ Светлану Мохову, дочь известного екатеринбургского адвоката. Причём последнюю при задержании слегка помяли а вот Илья спасаясь от группы захвата прыгнул с третьего этажа и сломал обе ноги и позвоночник. После разгона демонстрации «Апреля»‑ Розен приказал организовать встречную демонстрацию сторонников Региональной партии и собственной политической партии – «Уральское возрождение». Которую возглавлял известный на всём Урале – авторитетный бизнесмен и депутат Госдумы Виталий Козинский, в молодости делавший дела под погонялой «Тумба» данной ему за крупные объёмы. Тумба‑ став депутатом и соучредителем ряда металлургических и горнодобывающих холдингов, за дело принялся с размахом, договорился с коллегами и прочим «контингентом» и вскоре отделения партии открылись в каждом районе как области так и в соседних, уральских, регионах. Не чужд был Тумба и публичной политики. Вот и сейчас‑ схватив микрофон словно ручную гранату, Виталик Тумба надрывался на огромной трибуне составленной из нескольких грузовиков‑ что бы как бы подчеркнуть внезапность митинга и его революционность.

– Москва продолжает лезть в наш карман, уральцы! Наглые варяги шныряют у нас, здесь, на Урале, пытаются захватить то, что по праву принадлежит всем нам, жителям многонационального и дружного – Урала! Пора прекратить пресмыкаться перед наглыми пришельцами и всем регионам носящим гордое имя‑ уральцы, встать в плечом к плечу за отстаивание своих законных прав. Речь должна идти о создании Уральской республики в составе России. С широкой экономической и политической автономией…!

Посмотрев на надрывающегося бандюка‑ активиста сквозь пуленепробиваемое стекло окна своего кабинета, Розен взял стакан минеральной воды и отпив немного, повернулся к сидящем у него в кабинете мужчинам в военной форме с генеральскими погонами. Командующий Уральским округом генерал‑полковник Василий Гриднев был изрядно пьян но держался бодряком, а вот его заместитель, начальник штаба генерал Подсолнухов, сразу видно напоминал изрядно перетрусившего пионера пойманного за подсматриванием в женской раздевалке. Этим двум звездоносцам – подчинялись все части и соединения министерства обороны на территории Урала. Другим персонажем в кабинете был командующий местным округом внутренних войск, генерал‑майор Ларичев, не более двух месяцев назад переведённый из московского Главного Штаба внутренних войск. Армейские генералы были давно и плотно повязаны с местным, региональным руководством особенно в вопросах расквартирования войск округа. Деньги на военно‑строительных госзаказах, делались колоссальные и они благополучно растворялись в карманах чинуш как в погонах так и в штатском. Именно такая взаимовыгодная форма сотрудничества привела к появлению в округе злобной ревизионной комиссии из Администрации президента и министерства обороны. Коррупционная сеть пронизывала всё руководство военного округа, администрации области и тянулись в Москву. На Старую Площадь и Арбат. Так что в случае чего, не сносить головы было как и вороватым звездоносцам так и их московским покровителям. На это губернатор Розен и давил. Свёл Гриднева с Лещёвым, который подтвердил, что в случае поддержки «регионалов» Гриднева ждала блестящая перспектива начальника Генштаба. А может и самого министра обороны. Нынешнего министра‑ Стрельченко, генерал не переносил на дух. называл за глаза «страховщиком» и «гоп‑министром» и даже иногда «американским шпионом». Вася Гриднев всех, кто говорил о профессиональной армии или газотурбинных танках‑ считал вредителями и шпионами а гениальным полководцам почитал маршала‑мясника Жору Жучкова. Служба у Васи удалась благодаря удачной женитьбе на страшненькой и стервозной дочери начальника городского отдела КГБ с которой он познакомился прибыв в родной Миасс на побывку. Тесть постепенно перекочевал из КГБ в администрацию Челябинской области а затем и в Государственную думу не забывая тащить по карьерной лестнице своего армейского тестя. Гриднев делал карьеру стремительно не вылезая из «тёплых мест» и штабов. Сначала Куба, потом Германия затем академия в Москве, снова Германия а после вывода войск из‑за границы осел в штабе тогда ещё объединенного Приволжско‑ Уральского военного округа. Где дорос до начальника вооружения округа причём ничего в этих вооружения не соображая. Гораздо лучше он соображал в реализации на сторону «излишков» топлива и имущества Вооружённых сил. После воссоздания Уральского военного округа, с помощью нужных связей он оказался в кресле командующего. И всё бы хорошо, но тут на горизонте замаячил бывший бандит Стрельченко с командой своих генералов‑революционеров. Кресло под Гридневым зашаталось а тут ещё посыпались проверки хозяйственной деятельности округа. О крутом нраве Стрельченко, Вася Гриднев знал не понаслышке. Для него ничего не стоило отправить на нары самых высокопоставленных генералов, уличённых либо в воровстве либо в вопиющей халатности. Так попал на нары его сокурсник по Академии Генштаба, генерал‑лейтенант Холин, бывший начальником управления боевой подготовки СКВО. Причём попал вместе со своим непосредственным начальством. Так что выходили генералу Гридневу – вилы однозначно. Деваться было не куда – Лещёв с Розеном, нерешительности не прощают. Хотя конечно, вооружённый мятеж – против плохой, но всё же власти попахивал военным трибуналом со всеми вытекающими последствиями вроде шершавой стенки в расстрельной камере. Но в глубине души, Вася сомневался, что всемогущий Стрельченко или тем более интеллегентишко Косяков, начнут решительные действия по подавлению уральской «фронды«…По крайней мере Розен‑ именно так и объяснил месяц назад, в сауне, за бутылкой хорошей водки, хмельному генералу Гридневу

– Ты пойми, Вася, сейчас у нас на «Уральских машинах» проверку проводят, в Штабе сухопутных войск, прокуратура там копает и обязательно, что то найдёт. Так что твоему другу Супруну, мигом поршни скрутят. Он тебя сдаст легко, не поморщившись. А если здесь по жилью офицерскому или по откатам за строительство проверять начнут, то нам всем, Васятка – крышка будет. И мне и тебе.

– Так делать то что…куда не кинь. везде клин…

– Ты же не девушка из борделя а боевой генерал. У тебя целый округ в руках. Многие офицеры местные как и большинство контрактников. Они же уральцы, наши земляки. Да и вся молодёжь – нас Вася поддерживает а не пришельцев московских. Хватит, генерал, натерпелись. Действовать надо а то нас по одному сожрут.

– Если не сожрут, то раздавят, как Зураба Ахмадова. Вон у него и армия была не малая. Никогда не воевавший и не знавший Кавказа, Васятка опирался в своих размышлениях в основном на сплетни своих нетрезвых сослуживцев которые на Кавказе иногда бывали.

– Зураб, отморозок, был на понты опирался а не на реальную силу. Вот поэтому и придавили. У нас же силы реальные. Несколько баз хранения, заводы военные. ты же всё лучше меня знаешь…

И сильно пьяный Гриднев осоловело мотнул головой и громко рыгнул, выражая полное согласие и покорность судьбе.

Генерал Ларичев хоть и не был уральцем но он был человеком Лещёва и с самого начала был в теме. Ему подчинялась оперативная бригада ВВ в Челябинской области и несколько отрядов спецназа ВВ расквартированных на Урале.

В день «провозглашения Уральской республики» верные Гридневу части и наспех вооружённая «уральская гвардия» набранная из активистов Тумбы окружили здания федеральных органов власти. Именно так начался мятеж известный как «Уральская Фронда» который произвел фундаментальные сдвиги в политической системе постсоветской России.

Стрелец. Бирск

В Бирск Стрелец прибыл ночью, на армейском Ми‑17, вместе с командующим, сформированной час назад для ликвидации мятежа, войсковой оперативной группы‑ генерал‑лейтенанта Зуева. Приказ на формирование группы Стрельченко издал, вооружившись президентским указом «О неотложных мерах по восстановлению общественного порядка и национального единства». Перепуганный мятежом премьер Косяков помчался к сидящему в Барвихе, президенту‑ с целью подписать указ о мерах по подавлению начинающейся смуты. Президент Бобров не будь дураком, сразу же обвинил премьера и его правительство в развале России и потребовал убираться в отставку а не приносить ему на подпись «паникёрские бумажки». Разговор шёл на повышенных тонах и Косяков тоже в выражениях не стеснялся. В итоге в дело вмешалась охрана обоих vip‑персон растащив вцепившихся в друг‑ друга высших государственных лиц по углам приёмного зала резиденции. В итоге, не добившись от президента никаких действий, кроме желания сойтись в рукопашную, матерящийся Максим Максимович из машины связался со Стрельцом.

– Евгений Викторович, у меня сейчас выступление в Правительстве. Вы какие меры принимаете по своему ведомству?

– Для подавления мятежа‑ всё готово. Есть и надёжные части и проверенные командиры. Но мне нужен приказ от Верховного и какое то, постановление правительства. Тогда‑ гарантирую, порядок будет восстановлен через несколько дней.

– Президент…не подписал указ…но постановление Правительства‑ готово.

– Действуйте, Максим Максимович! Принимайте постановление на заседании а я постараюсь уговорить президента. Время дорого! Надо что то решать‑ срочно.

Боевой настрой министра обороны очень понравился Косякову, но тут же его уколола в сердце игла подозрения.

«А не много ли Стрельченко на себя берёт?». Однако впереди было нервное заседание правительства и забивать голову подозрениями – премьер‑министр не стал.

Разговор с президентом Бобровым Стрелец провёл так же точно, как в молодости бил в челюсть соперникам на ринге. Привез несколько дисков с перехваченными разговорами губернаторов и генералов а также результаты проверки качества военной техники комиссией службы вооружений Министерства обороны. Знал, что военная техника, это некий фетиш для президента.

Бобров рвал и метал затем успокоился и даже позвонил Косякову, сообщив о том, что указ подписан и постановление правительства вступает в силу.

Не теряя времени, Стрелец уехал на авиабазу в Кубинку где уже был готов военно‑транспортный самолёт с штабом войсковой группы и отборная команда из службы Поливанова. Как человек привыкший всё готовить заранее, Стрелец был уверен в том, что его план сработает если не на сто то хотя бы процентов на восемьдесят. Этого было бы достаточно для того, что бы полностью взять власть в свои руки и начать, наконец, те преобразования о которые он задумал за последние лет пятнадцать.

В бой, уже не учебный, в состав оперативной группы выделялась только что сформированная 10 гвардейская танковая бригада, 54 го армейского корпуса, под командованием генерала Бориса Пшенникова. Это была некогда «экспериментальная» механизированная бригада, буквально на днях развёрнутая в танковую. Грузится на эшелоны она начала, ещё до того, как омоновцы Розена стали гонять студентов Панкова на улицах уральской столицы. По звонку из Генштаба, Пшенников достал из сейфа и вскрыл красный пакет под номером 3 а остальные два, не вскрывая сжёг в железном ведре для мусора. Через минуту с ним связался начальник штаба округа и сообщил, о начале подачи эшелонов под погрузку боевой техники, специальных машин и живой силы. Местом назначения был указан Бирск на территории Башкирии в котором не смотря на территориальное родство с мятежниками‑ руководил абсолютно вменяемый, лояльный центру, президент. Будучи вознесённым на своё место при помощи денег и связей Организации, он хорошо понимал чем грозит присоединение к фрондирующим старикам, потерявшим голову от собственной значимости и крутости. Поэтому, несмотря на вопли из столицы новообразованной Уральской республики и обещание «слить предателя» и даже прислать «танки, бомбардировщики, войска и гвардию», премьер Тарасов послал их на три буквы. Затем для пущей убедительности приказал милиции задержать активистов «Уральского возрождения» и опечатать их офисы. Причём сделал это без оглядки на откровенно парализованные последними событиями органы госбезопасности. ФСБ вообще выглядело очень странным и монументально спокойным. Директор сей службы, Задорожный был бледен и шокирован и не без оснований ждал‑ что его погоны с треском полетят в ближайшую корзину для бумаг. Это надо же‑ несколько крупный провалов за последние два года, именно в той деятельности, для которой собственно, всё это огромное ведомство и содержат. А что уж говорить о прочих сотрудников? После того как у ФСБ отобрали такие хлебные и престижные направления как «экономическая безопасность» и «защиту конституционного строя» переориентировав на контрразведку и борьбу с терроризмом, желающих стать «человеком с чистыми руками и холодной головой»‑заметно поубавилось. Окончательно выбили из колеи наследников «железного Феликса»‑не прекращающееся проверки их ведомства и коррупционные скандалы внезапно ушедшей «эпохи Молчунова». Желание работать на «предателей»‑то есть всех тех, кто не работал в ФСБ или не был осведомителем, у чекистов пропало полностью. Лубянский монстр, поджав под себя бесчисленные щупальца, терпеливо ждал когда уставшие от «беспредела» сограждане, вновь позовут, как уже было в конце 90хх годов‑ его во власть. Но народ, хлебнув «чекистко‑ правового государства» звать их не спешил. Тем более, что всё большее, самостоятельное значение начинала играть армия.

План разработанный Генштабом Усольцева‑ был прост как мычание и попахивал абсолютной авантюрой. Одной танковой бригадой‑ рассеять мятежников, захватив несколько стратегических точек, подтянуть по воздуху верные части ВДВ и может быть, даже морской пехоты и окончательно добить мятежников. В качестве страховки с Дальнего востока двигались танковая и механизированные бригады, но прибыть и сосредоточится они могли не раньше чем через трое суток. Так что надеяться на них можно было только в качестве резерва. Здесь же всё должны были решить‑ «быстрота и натиск». Основным козырем надёжных войск переброшенных на Урал‑ было их полное, моральное превосходство над многочисленным но неорганизованным, противником.

По данным разведки в руки мятежников попали склады 34 мотострелковой дивизии и базы хранения вооружения и техники созданные на базе трёх запасных танковых дивизий доставшихся в наследство от СССР. Сейчас всё это старьё вытаскивалось со складов, заправлялось ГСМ и оснащалось боекомплектами. «Десятка» должна была полностью закончить сосредоточение в Бирске, спустя пять часов. Свой передовой КП,Стрелец разместил в здании местного военкомата, предварительно отправив находящихся там трёх офицеров и четырёх пузатых прапорщиков – домой, объявив им при этом, в качестве компенсации благодарность от министра обороны. Едва расположился в пропахшем дешёвым табаком кабинете военкома, как в дверь постучал адъютант Шибаев. Он выглядел слегка удивлённым.

– Товарищ министр. к вам тут…президент…

– Какой президент? Не понял Стрелец.

– Местный президент, товарищ Салихов.

Тут Стрелец понял, что разведка хорошо работает, не только у него но и одного из старожилов‑губернаторов. Может и не только Салихова.

– Хорошо, я выйду к нему.

Картеж из трёх микроавтобусов «Фольксваген» на которых любил передвигаться местный «вечный президент» – Булат Салихов, стоял на стоянке перед зданием городской администрации, буквально в двух шагах, от военкомата. Сам временный КП, был естественно блокирован сотрудниками контрразведки и солдатами роты охраны и поэтому Стрелец решил пешком прогуляться до здания бывшего райкома, ныне городской администрации. На встречу ему вышел, жестом отпустив охрану, пожилой, коренастый человек с характерным, восточный разрезом глаз. Приблизившись к друг другу они пожали руки и отошли в сторону скамеек стоящих на краю, оцепленной милицией площади городка. Присев на скамейку, Стрелец внимательно глядя в раскосые глаза Салихова, спросил

– Чего хотели встретится, Булат Фаридович?

– Да о делах наших скорбных поговорить…вот ведь какая каша заварилась Евгений Владимирович.

– Да, каша весьма крутая. Вы правы. Скажите спасибо – вашим соратникам по партии.

Салихов как и большинство губернаторов состоял в Региональной партии и даже был членом Центрального совета.

– Вот по этому поводу, я и хотел с вами встретится. Причём не только от своего лица…

– Вы предлагаете мне переговоры от лица мятежников? Неужели вы думаете, что я на это пойду?

– Не думаю. По этому и встречаюсь. Поймите меня правильно, Евгений Викторович. Вы ещё относительно молоды, а я вот уже почти сорок лет политикой занимаюсь. И таких людей как вы‑ знаю очень хорошо. Узнав о мятеже или даже только о его подготовке‑ вы уже приготовили ответные шаги. Причём уверен‑ что шаги решительные и вы пойдёте до‑конца. Я прав Евгений Викторович?

– Естественно, Булат Фаридович. Вы меня интригуете. Так в чём смысл нашей «внезапной» встречи?

– Я и те люди которых сейчас представляю – это очень влиятельные фигуры. Президенты и губернаторы Поволжья и ряда южный республик. Мы понимаем, что вы хотите использую мятеж – разгромить Региональную партию и провести в Думу свою карманную партию. Уж какую‑ не знаю. Может – язычников Мирошникова, может ещё кого то.

– Ошибаетесь, Булат Фаридович… Я министр обороны и человек из команды премьера. Мне политика не интересна.

– Не стоит товарищ министр, прикидываться не сведущим в политике человеком. Вам это не идёт, поверьте старику. Скорее не вы в команде Косякова а премьер в вашей команде, вместе с президентом. Причём временно.

«Вот гнида старая, всё разнюхал» подумал Стрелец.

«Грохнуть его, что ли, прям здесь?» Стрелец повернул лицо к Салихову одновременно начиная щериться своим белозубым оскалом.

– Мне бы хотелось получить некоторые гарантии. На будущее. А помощь мы готовы оказать вам прямо сейчас, Евгений Викторович. Говорил Салихов, спокойным, уверенным тоном, не лебезил и не заглядывал преданно в глаза, как комнатная собачка на хозяйку. Это очень понравилось Стрельцу. Человек‑кремень, хоть и вор, которых мало.

– Интересно какие? Играть в конспирацию, сейчас, Стрельцу – казалось глупостью и детством

– Как вы знаете я Башкирией руковожу почти двадцать лет. Душой так сказать сросся с республикой. Конечно и собственность у меня тут не малая. Да и у сыночка моего непутёвого – Умара, тоже много чего в республике есть. Сами знаете‑ везде так. В каждом регионе. Так вот, Евгений Викторович, прошу я да и другие руководители об одном. Что бы когда наше время придёт, в отставку уходить, молодым кадрам дорогу открывая‑ половина того, что у нас да семей наших есть‑ акции, собственность, счета, навечно за ними и остались. Понимаем мы, зубры старые, что областями да республиками по пятнадцать лет руководят‑ что времена новые наступают. Смена подросла, пора нам многим на покой. Но хочется старость в кругу семьи встретить, в собственном поместье а не в бегах или того хуже‑ в следственном изоляторе. И видеть из‑за решётки как детей и внуков на допросы таскают.

– Интересное предложение. И что в замен? А кстати почему половину?

– Половину потому, что молодые придут, им тоже жить надо. Да и не справится детям нашим, бестолковым с такими активами. Пусть кусок небольшой будет но сладкий. На старость. А взамен‑ мы вам, Евгений Викторович, Лещёва отдадим. И всю его кодлу беспредельную. Он завтра собирается в Думе – правительство валить. Если все «регионалы» и коммунисты с независимыми проголосуют – то Косякову не удержаться. Вас конечно президент поддержит‑ но в отставку вам уйти придётся. Либо танки на улицы выводить и Думу разгонять. А если мы сейчас договоримся, то половина наших и коммунистов за Косякова проголосуют. Тогда без вариантов – Лещёва выгоняют в отставку. Я конечно понимаю, что мятежа вы не боитесь и обязательно его подавите. Но только если Лещёва выгонят с позором и оппозиция парламентская расколется‑ мятежники быстрее разбегутся. Да и экономика у нас – сами знаете на ладан дышит. Каждый день смуты, для бизнеса потери колоссальные.

Стрелец не смог сдержать улыбки.

– Ловко. А однопартийцев сливать‑ не жалко? Всё таки и Пальцина пережили и Молчунова?

– Нет не жалко. Они из‑за своих амбиций и жадности свинячьей всех подставили. Всех нас. Всегда деловые люди, договорится могут. А они в конец оборзели‑ регионы полностью в собственный карман превратили. Их придавят‑ затем за нас возьмутся. Поэтому решили мы на опережение сыграть. «Региональная партия»‑этот слепок КПСС и «Всей России»‑ уже свой короткий век отживает. Чёрт с ней. Мы своё отработали. Спокойствия хочется. Для себя, для семьи. Не до амбиций нам. Теперь ваше время, Евгений Викторович и ровесников ваших. Ну, что, по рукам‑ товарищ министр.

– По рукам. А какие я вам могу предоставить гарантии нашего устного договора.

– Ваше слово, Евгений Викторович. Нам этого достаточного. Вы человек серьёзный и слово держите. Даже перед Ахмадовым. Пригласили его на встречу и честно не убили, а отпустили. Потом уже убили‑ но слово перед ним сдержали. На встрече не тронули и по дороге домой тоже. Так, что нам всем вашего слова достаточно.

Они попрощались и разошлись в разные стороны. Салихов к своему картежу а Стрелец в передовой командный пункт. На узловую станцию с пыхтением вползал тепловоз с платформами на которых были установлены только что пришедшие с капитального ремонта и модернизации, пятнистые, похожие на приземистых ратников в бармицах и с рогатинами‑ танки Т‑80УМ.

Розен. Екатеринбург

– Вот гниды!!! Истошный вопль всегда спокойного и уравновешенного Розена потряс гигантский кабинет в областной администрации. С включённого широкоэкранного домашнего кинотеатра «Toshiba» шла прямая трансляция заседания Думы. Отставка правительства с треском провалилась и теперь камеры крупно выхватывали серое, измятое лицо Лещёва с перекошенным ртом. Пришло время платить по счетам, пока только по политическим. Не дожидаясь обеда, «внезапное» большинство Думы из либералов, националистов и примкнувших к ним «соглашателей» коммунистов и регионалов отправили вице‑премьера в отставку вместе с министром внутренних дел. Премьер Косяков выглядел настоящим триумфатором, однако большинство депутатов отлично понимало‑ что это лишь отличная мина при плохой игре. Его дни, как главы правительства‑были уже сочтены, мятеж на Урале стремительно перекраивал недавно сшитое революцией политическое пространство. Партия губернаторов и президентов автономных республик‑ распадалась на глазах исчезала утягивая за собой в водоворот и коммунистов с их недалёким, трусливым и уродливым лидером Зюзюкиным.

Розен слишком долго варился в номенклатурной каше, что бы осознать свой сокрушительный провал. Провели его, обкомовского зубра, как воробья на мякине, как лоха в «три карты» на деревенском базаре. Да не только его но и Кошелькова и ещё многих уважаемых людей. Напугать и сломать слабенькую кремлёвскую марионетку Боброва и тем более этого «вшивого интеллигента» Косякова – что могло быть проще. Ан нет. Нашла коса на камень. Теперь надо либо бежать либо драться. Был правда вариант сразу повесится или застрелиться, но это было уже слишком. Жить Розену – хотелось, причём жить по возможности хорошо и долго. Значит надо было драться

Ну как дела, товарищ генерал‑полковник!? Нарочито громко и уверенно он обратился к Гридневу.

В ответ генерал промычал, что то про боевую готовность и тупо уставился в экран «Toshiba». В воздухе почувствовался крепкий запах шотландского виски до которого главнокомандующий войсками Уральской республики‑ был дюже охоч. Генерал ещё раз покосился на экран и не деликатно икнул. К запаху виски прибавился запах солёных огурчиков.

– Ты что, скотина, опять в стельку? Завопил Розен, хватая с стола мощный бронзовый канделябр доставшийся чуть ли не от самого Демидова. Но врезать Розену не дали‑ на руках повисли его телохранители и адъютанты Гриднева.

Главкома под руки увели в машину а Розен напустился на первого заместителя Гриднева, генерала Подсолнухова.

Слабовольный и мягкий Подсолнухов проведший половину карьеры в порученцах а второю половину в службе тыла, на Гинденбурга – никак не тянул однако нашёл в себе силы отчитаться по количеству войск и техники находящейся в руках новообразованной Уральской республики. Выходило немало, совсем не мало. Учитывая ещё то что находилось на складах крупных оборонных заводов от Кургана до Челябинска и от Перми до Екатеринбурга. Хуже обстояло дело авиацией и средствами ПВО. Пятая объединенная армия ВВС и ПВО генерала Кудряшова отказалась поддержать Гриднева и заперлась на своих базах и военных городках. Однако ряд городков удалось обманом занять и принудить лётчиков и зенитчиков к сотрудничеству. Но надёжными – их назвать было нельзя. Подсолнухов жаловался, что стоит их подпустить к самолётам или вертолётам‑то можно с лётчиком прощаться. Тут же перелетают в соседний округ.

В этот момент в кабинет губернатора ворвался красный, возбуждённый Толик Козинский. Командующий только‑только сформированной национальной гвардией республики. Набрали в неё кроме подросткового гоп‑элемента, ещё и безработных и разных бродяг. В целом – стандартный революционный набор. Именно «гвардейцы» а не контрактники или офицеры были военной опорой Розена.

Критически осмотрев, пышущего здоровьем Тумбу облачённого в чёрный боевой комбинезон явно позаимствованный со складов областного УФСБ, Розен язвительно спросил

– Готовы твои пионеры к бою то? Не струхнут от первых выстрелов? Розен мог себе позволить столь развязный тон – по одной причине. При взятии здания УФСБ его люди захватили личное досье Тумбы состоящие из нескольких томов. Там было даже то о чём не догадывался Розен и тем более сам Козинский.

– Всё путём. Офицеры ребят натаскивают – как надо, сейчас уже третий пояс обороны создаём. Боеприпасов‑ море, запчастей тоже. Вы на «уралмашины» позвоните, пусть новых танков подгонят. Там есть – я уже узнавал.

– Как там с военными городками лётчиков? Долго просидят в осаде?

– Дней пять. Максимум шесть. Потом голыми руками брать можно.

– Ты Толик – эти шесть дней протяни ещё. Что там псы московские? Где войска то против нас посланные. Обратился Розен к генерал‑майору Землянскому, возглавлявшем разведывательное управление «республики»

– 10 танковая бригада закончила своё сосредоточение в Бирске, Башкирия. Две бригады с Дальнего Востока ещё в пути. Будут только минимум через три дня. Агентура сообщает, что ВДВ и морская пехота на Севере, Балтике и Тихом Океане‑ приведены в боевую готовность и ждут погрузки на самолёты.

– Ну Салихов…ну мразь…Снова не сдержался Розен.

– Предлагаю заблокировать тяжёлой техникой‑ все более или менее взлётные полосы где могут Ил‑76 садиться. А где ВВП не под нашем контролем‑ под прицелом держать. Не будут же они парашютным способом десант выбрасывать. Это очень рискованно, да и смысла особого не имеет. Влез в разговор Подсолнухов.

Для поднятия боевого духа своей личной армии, этим же днём Розен на вертолёте вылетел в Красноуфимск, где находился так сказать передовой рубеж обороны Уральской республики. Ми‑8 шёл низко, в сопровождении двух пятнистых «крокодилов» Ми‑24 из полка армейской авиации округа. Этот полк целиком поддержал мятеж, так‑ как давно обихаживался агитаторами уральской «самостийности».

Красноуфимск напоминал город подвергшейся внезапной атаке монгольской орды. Все окрестности были перерыты траншеями, окопами, эскарпами и контрэскарпами. Тысячи людей в военной форме и спортивных костюмах бродили по улицам и сидели в уличных кафе. Где потребляли горячительные напитки за счёт «освобождённых от гнёта Москвы» владельцев и просто посетителей. Кто же откажет воину‑освободителю да ещё вооружённому? На подлёте Розен увидел несколько сотен единиц бронетехники частично замаскированной, частично окопанной. Недалеко от вертолётной площадки выстроился дивизион СО‑122 «Гвоздика» с грозно поднятыми вверх стволами.

Командир дивизиона‑ пожилой мужик в камуфляже с испитым красным лицом‑ бодро отрапортовал косясь на огромную фигуру Тумбы

– Отдельный самоходно‑артиллерийский дивизион 16 дивизии национальной гвардии Урала.

Розен спросил у Тумбы

– А где ещё пятнадцать дивизий?

– Формируются. Солидно ответил Тумба. Добровольцев – хоть отбавляй. Действительно – возле райвоенкомата толпилось сотни две молодых людей в большинстве одетых в дешёвые спортивные костюмы и фасонные кепки. Несколько десятков парней постарше были в потёртом камуфляже и высоких берцах. Губернатор в окружении свиты подошёл к толпящимся и громко спросил.

– Что, сынки, хотите народу уральскому служить? Москвичам по рукам их загребущим дать? Ответом был нестройный но громкий рёв одобрения и даже залихватский свист. Настроение – явно боевое. Это не трусливое офицерьё и чекисты – трясущиеся за полученные от государство пайки и жилплощадь. Элита будущего, независимого и могучего Урала.

– Господин губернатор, а 12 бригада, из Асбеста‑ с нами? Спросил долговязый парень в бушлате и лихо заломленном, голубом берете.

Розен бросил быстрый взгляд на Тумбу. Ему, губернатору ещё не хватало забивать голову какими то частями.

Тумба ухмыльнувшись, соврал не моргнув глазом…

– Конечно, братцы Асбест с нами. Вся бригада. В своём вранье Козинский совершил одну не заметную ему, но вопиющую ошибку. Одноклассник любопытного десантника служил в 12 бригаде специального назначения‑ снайпером и приблизительно час назад позвонил ему сообщив, что бригада в гробу видела Розена, Гриднева и прочую шелупень вместе с их идеей самостийного Урала. И именно это услышали собравшиеся у военкомата люди когда экс‑ десантник поставил свой старенький мобильник на громкую связь. Хотя бригада и была сокращённого состава, неприятностей она могла причинить много, так как была одним из немногих профессиональных подразделений Уральского ВО. Поэтому откровенная ложь Тумбы, людей собиравшихся изначально взять в руки оружие и отстаивать родной дом от «московских посягательств»‑здорово покоробила. Получив оружие под расписку большинство из них в свои «части» не попали а отправились прямиком домой. К родителям и зазнобам. За исключением приблатнённых шпанюков – ищущих неприятности на свои чрезмерно активные задницы. Неприятности не преминули в скорости замаячить на горизонте.

Когда Розен отправился к своему комфортному, губернаторскому вертолёту‑ неожиданно идущий слева, вице‑губернатор, отвечающий за связи с «силовиками»‑ Антон Антонович Ермаков споткнулся и нелепо взмахнув рукой рухнул под ноги Розену… Половины головы у него словно не было а вот лицо и светлый плащ, идущего следом главы района – было заляпано чем то красным.

Раздался вопль‑ Снайпер!!!

Охрана среагировала мгновенно сбив Розена с ног и прижав его к земле да так‑ что кости захрустели. А вот Тумба завертелся волчком и рухнул на эту кучу‑ малу сверху с аккуратной «дырочкой в правом боку». Его охрана соображала на порядок медленнее‑ и поэтому тяжёлая пуля из СВН пробила его наискосок превратив внутренности в фарш из крови и костей. Не помогли ежедневные походы в атлетический зал и пробежки по утрам.

Розена, перепачканного землёй на глазах сотен «гвардейцев» уволокли в ближайшее здание. Через пару минут вертолёты получили приказ убираться и ждать приказа в любой момент вернутся за губернатором. Его охрана резонно заметила, что сбить вертолёты в момент взлёта – проще простого. В условиях паники‑ никому не пришло в голову отдать приказ «крокодилам» прочесать местность вокруг и попытаться засечь стрелков. Так что триумфальный визит на передовые рубежи нового государства окончился большим конфузом и гибелью двух очень важных для губернатора – чиновников. Свою молодёжно‑уголовную «нацгвардию» в руках мог держать только погибший Тумба. Менты и военные их побаивались – не говоря уже об обычных чиновниках.

Пока Розен приходил в себя, стрелки‑ майоры, секретного подразделения ГРУ «Сапсан», Васюков и Казначеев – пережидали неумело организованную облаву в схроне оборудованном на территории разорившегося колхоза «Ленинское поле» в полутора километрах от Красноуфимска. Им не требовалось убивать губернатора‑ им требовалось его публично напугать и унизить. Что и получилось. Теперь оставалось ждать пока в дело вступит – «кавалерия».

Несколько «Гермесов» пронеслись над городком забитом тренировочно‑ камуфляжной ордой. Затем к городу понеслись, на предельно низкой высоте чудь не задевая брюхом землю восемь Ка‑52. Их целью было несколько батарей ЗРК и ПТУРСов сосредоточенных возле Красноуфимска. Следом наступала построенная в два эшелона – танковая бригада. Передовой рубеж‑ рухнул за считанные минуты. Одно дело – пить водку и пиво за счёт «освобождённого населения» а другое – погибать в бою за собственность Розена, Козинского или районных олигархов, рангом поменьше. Желающих делать это – на передовом рубеже, не находилось. Из пятнадцати тысяч мятежников‑ а по большому счёту замороченных глупой и лживой пропагандой региональных СМИ, обычных русских мужиков, половина скрылась тут же а другая половина‑ помоложе и по активнее рванула кто в Екатеринбург а кто в Челябинск. Танки и прочая гусеничная бронетехника хороши в бою‑ а вот для бегства‑ они обуза. Поэтому бросив всё тяжёлое вооружение «нацгвардейцы» на машинах, автобусах, грузовиках а то и просто пешком забили все окрестные дороги.

Розен с охраной едва успел выскочить из Красноуфимска, чуть не впилившись в «Лэндкруизёр» так же убегающего главы района. Уже уезжая он слышал неприятный, низкий гул турбин Т‑80 обходящих город с двух сторон.

Луис Розетти. Берлин

Агент Центрального Разведывательного управления – Луис Розетти, считал себя успешным и счастливым человеком. Успешным – потому, что сумел получить вожделенную с детства профессию полевого агента ЦРУ и за двенадцать лет службы вплотную подобраться к должности заместителя начальника «Русского отдела» в Лэнгли‑ которая открывала блестящие карьерные перспективы. А счастливым – потому что женился на девушке которую полюбил ещё в элитной католической школе – Терезе Макнамаре. Из очень известной католической семьи, давшей США много влиятельных политиков, финансистов или военных. Семья Розетти – тоже была не из последних как в США так и на своей бывшей Родине‑ Апулии. Его прадед‑ уважаемый аристократ и землевладелец, Луиджи Розетти владел в Бари несколькими винными заводами и ткацкими фабриками а в окрестностях, шикарными виноградниками и родовым замком построенным ещё в 14 веке. Однако из‑за конфликта с королём объединённой Италии Умберто Первым вспыхнувшим в 1878 году, Луиджи забрав семью и не малые богатства накопленные предками перебрался за океан, в первой волне массовой итальянской эмиграции. В отличии от нищих соотечественников‑ семья Розетти в средствах не нуждалась и купив участок земли недалеко от Джерси‑Сити построив через весьма неплохой особняк, Розетти плавно вписались в местный политический и финансовый истеблишмент. Дальше всё пошло как по маслу. Дед Луиса – Филиппо родившийся уже в Нью‑Джерси и отзывавшийся на американское имя – Фил, окончил иезуитский колледж в Трентоне и Принстонский университет по факультету права. Далее этот набор учебных заведений закончили и отец и сам Луис.

С самого начала службы Луис, благодаря своим высоким оценкам и склонности к изучению иностранных языков попал группу тогда ещё агента (а ныне заместителя директора) Роберта Пирса работающую по странам Восточной Европы и в первую очередь распавшейся Югославии. Именно на «косовской проблеме» карьера скромного, хоть и опытного агента Пирса – стала расти как на дрожжах. Его группа полевых агентов «плотно работала» с верхушкой так называемого, «освободительного движения косоваров». Называя вещи своими именами с сепаратистами и бандитами. Которые к тому же не стеснялись торговать наркотиками и рабами. Между наркотиками и ЦРУ – всегда существовала, нежная, трепетная дружба. Выбивать деньги из налогоплательщиков на тайную войну и секретные операции‑ всегда было делом не простым, особенно когда дело коснулось «грязной войны» во Вьетнаме. Тогда ЦРУ и стала заниматься совместным бизнесом с ребятами Кун Са из непризнанного государства Шан. Деньги делили честно‑ бизнес процветал как раз до середины девяностых. Затем Кун Са кинув многолетних партнёров по бизнесу скрылся в неизвестном направлении, а европейские подельники с Корсики попали под сильный пресс Интерпола и французской полиции. В итоге хорошо налаженный канал героина стал давать серьёзные сбои, подрывая финансирование тайных операций Лэнгли. В качестве замены вышедшему из повиновения «Золотому треугольнику» был предложен набирающий силы «Золотой полумесяц». После бегства Советов, в Афганистане установилась полная анархия и единственным промыслом большинства афганских мужчин‑ стало производство, охрана и транспортировка наркотиков. Он был более дешёв и в отличии от одного «героинового хозяина джунглей» Кун Са‑ здесь подобных «хозяев» было множество. Так что не было монополии а был выгодный свободный рынок. Работать было опасно‑ но интересно. Часть наркотиков – уходила на север, вливаясь на территорию бывшего СССР подобно серой океанской волне а большая часть‑ через верных людей в спецслужбах Пакистана, Турции и Египта распространялась по Европе. Именно шеф Луиса‑ Роберт Пирс, изучив вопрос досконально, предложил привлечь в качестве европейских распространителей – албанцев. Они были более сплочёнными, дикими, агрессивными по сравнению с традиционными европейскими группировками‑ корсиканцами, турками, сербами, цыганами. Сотрудничество началось в 1997 году и спустя десять лет‑ можно было говорить о чистоте эксперимента. Под боком у сытого Евросоюза образовался криминально‑исламский анклав основой экономики которого была торговля героином, а так же рабами и оружием. Что бы не повторить печального опыта с «Талибаном» Пирс разработал систему безопасности‑ ни одна албанская преступная группировка, не должна была действовать в США. Табу. Естественно косовары‑ не те люди, что бы слушать каких‑то американцев а запрет пытались обойти. Здесь ЦРУ сработало чётко, сдав ФБР с потрохами клан Брахиме пытавшийся обойти негласный запрет и зацепится в США. Сам глава клана Дитмир Брахиме и двое его братьев – оказавшись в тюрьме, долго не протянули а их рядовые головорезы по одиночке попав в переполненные неграми и пуэрториканцами камеры, стабильно заняли места «петухов». О чём немедленно были проинформированы заинтересованные лица в Приштине и Тиране. Албанцы были хоть и дикие но быстро сообразили – что в США лезть нечего а вот в толерантной Европе‑ можно делать всё что угодно. Европейские резедентуры ЦРУ – периодически использовали албанцев для «грязной работы» а качестве оплаты разрешала пользоваться своими секретными счетами для «отмывки» героиновых миллиардов. На территории Косова – так же функционировали несколько спецобъектов ЦРУ в том числе скандальные «тюрьмы», где находились заключённые исламские боевики похищенные агентурой на Ближнем востоке и Европе. Всё бы ничего но три года назад бойцы одного из давних и надёжных агентов Луиса Розетти – Али Кирчику похитили нескольких студенток из Восточной Европы. Это было так сказать их профильным бизнесом – похищать девушек в Европе и перепродавать на Ближний Восток и страны Магриба. Особенно ценились девушки с Севера и Востока Европы‑ светлокожие, светловолосые и голубоглазые. За них многочисленные шейхи и племенные эмиры готовы были платить целые состояния. Это вам не корявые молдаванки, румынки или болгарки годные лишь в уличный бордель‑ это элитный живой товар. Хотя Луис как и его шеф – этот бизнес не одобряли, но и мешать ему не было смысла. Свои обязательства по доставке и распространению наркотиков клан Кирчику‑ выполнял точно и в срок а остальное Лэнгли‑ не интересовало. Не дело‑ мешать честным партнерам. Но здесь нашла коса на камень. Эти девчонки оказались славянками а от них, этих славян – можно ожидать неприятностей, в любой момент. Через двое суток клан Кирчику – который боялись даже турки и калабрийцы был буквально сметён. Неизвестные в масках устроили охоту за косоварами, совершенно не опасаясь кровной мести с их стороны. Девушек освободили, албанцев перебили а заодно исчезло товара на десять миллионов долларов. Пирс вызвал Розетти и устроил ему небольшую взбучку за потерю контроля над своими агентами.

Дальше, в течении двух последующих лет‑ начался настоящий кошмар для куратора всего «афганско‑косовского» проекта заместителя директора Роберта Пирса. Через Северную и Восточную Европу хлынул поток качественного героина который шёл в нагрузку к синтетику «зебра». В отличии от отмороженных косоваров, которые бессовестно разбавляли товар и пытались всячески «кинуть» клиента, новые поставщики гарантировали высокое качество товара и выполнение обязательств. Албанцы с этим не смирились и попытались новых конкурентов устранить радикальным, чисто албанским способом‑ с помощью «Беретт» и китайских АК. Но их удары приходились в основном по мелким распространителям товара а ответные удары конкурентов стали выбивать верхушку косовских кланов. Удар – отход, снова удар‑ снова отход…с тактикой спецназа никакие криминальные группировки бороться не могут. Особенно если неизвестно, кто конкретно твой враг и где он находится. У любого криминального босса есть своя территория, своя армия, состоящая из известных полиции людей, свои определённые маршруты передвижения и наконец свои места отдыха. Анонимные конкуренты наносили удары неизвестно откуда и отходили неизвестно куда‑ оставляя стрелянные гильзы и трупы албанцев. Европейская резидентура ЦРУ была в панике‑ разрушалась финансовая схема, гибли нужные агенты. Роберт Пирс с самого начала предполагал здесь «русский след» и со временем стало ясно – что это так. Луиса отправили в Афганистан поработать с поставщиками и выяснить – кто из них и как снабжает русских. Целый год он проработал в составе полевой резентуры ЦРУ…Проклятый год. Постоянный нервный стресс, клубок лжи, крови, интриг, противоречий между союзниками по антитеррористической коалиции. За это время из их резедентуры погибло четверо агентов, трое агентов пропали без вести а ещё троих списали по инвалидности на пенсию. Самого Луиса дважды спасало само проведение. Первый раз на окраине вроде мирного Кабула, он сел в первый бронированный «Сабурбан» хотя обычно ездил обычно на втором. Через триста метров, прямо напротив армейского чек‑пойнта, во второй внедорожник влепили гранату из РПГ‑7.

Один агент погиб а двое остались инвалидами. можно сказать повезло, что граната только задела борт. Армейцы с чек‑пойнта завалили обоих гранатометчиков‑ ими оказались чумазые мальчишки лет 14–15..Второй раз‑ выстрел батальонного,82 мм миномёта оказался бракованным и не взорвался после того как пробил крышу жилого блока Луиса когда он был на баграмской авиабазе. Это тоже прибавило ему седых волос в его чёрной, аристократической гриве… В Афганистане вся жизнь и смерть крутилось вокруг двух богов‑ Аллаха и Героина…Причём второй – явно одолевал первого.

Местные афганские элиты делились на три группы‑ сторонники Талибана, лояльные американцам наркоторговцы и не лояльные наркоторговцы. Все три фракции рубились на смерть и не смотря на негласную но явную поддержку ЦРУ, поставщикам для албанцев – приходилось туго. Русские имели несколько военных баз в Средней Азии через которые помощь как военная так и гуманитарная потокам шла на поддержку «своих» наркоторговцев в основном из таджиков, узбеков и туркменов. Одновременно с этим русские предприняли наступление на этническую наркомафию в самой России. Не заморачиваясь особо правами человека и презумпцией невиновности‑ русская полиция истребила большинство наркобаронов и дилеров розничных сетей, тем самым стараясь обезопасить своё население от идущей из Азии героиновой эпидемии. Здесь можно было им только позавидовать. На родине Луиса, в благословенной Америке такое было бы не возможно. Розетти в итоге выяснил истоки так называемого «северного трафика»‑ героин из северных и северо‑восточных провинций Афганистана шёл через Пяндж на территорию русской военной базы а оттуда на самолётах переправлялся на военную базу в Сибири. Там его фасовали и запрятав в тайники, сделанные в пустотелых брёвнах, через Прибалтику переправляли европейским поставщикам. Как предполагало ЦРУ и заместитель директора Пирс – министр обороны, мистер Стрельченко имел к этому прямое отношение. Он держал армию в стальном кулаке и никто из генералов позволить себе подобной криминальной самодеятельности – не мог.

Пирс отдал приказ на ликвидацию полевых командиров – работающих с Москвой даже если они противостояли талибам. Это было несомненной ошибкой. До сего дня соблюдавшие нейтралитет по отношению к американцам жители северо‑восточных провинций‑ вышли на тропу войны. Военные были в ярости и обвиняли ЦРУ в глупости и откровенном вредительстве. Ситуация зашла в тупик и уничтожить маковые плантации поставщиков московских конкурентов никак не удавалось. Время шло‑ потери росли. К тому же сильно возросла возможность утечки конфиденциальной информации о бизнесе с косоварами. Луиса отозвали из Афганистана и перевели в секретное подразделение при управлении по борьбе с наркотиками ЦРУ. Само управление возглавил шеф Роберт Пирс получивший за высокий рост и телосложение футболиста, прозвище Скала. В задачи агента Розетти отслужившего год в пекле Афганистана – входила задача «зачистки концов» по закрывающемуся «афганско‑косовскому» проекту.

Луис к задаче подошёл оригинально‑ предложив в качестве ударной силы использовать не боевиков SOG,как в обычных акциях – а привлечь к делу специалистов из Private Army которых в США развелось во множестве. Это было выгодно прежде всего из‑за соображений безопасности‑ в случае неожиданного провала «чистильщиков» никакие следы к ЦРУ не вели.

Собранная Луисом группа состояла из пяти отставных вояк имеющих знатный послужной список. Здесь и Панама и первый Ирак и Босния и Сомали и конечно‑ Афганистан. Группа майора Брайана Беста прибыла в Берлин с целью заставить замолчать Агима Лала, последнего оставшегося в живых косовского наркоторговца сотрудничавшего с ЦРУ. Когда его клан, русские дилеры практически зачистили он позвонил своим американским кураторам и заявил – что либо американцы его прикроют и вывезут в Штаты либо он добровольно сдаться европейскому правосудию и расскажет про свое десятилетние сотрудничество с ЦРУ. Долго общавшийся с толерантными европейцами и их беззубой полицией, Агим утратил чувство реальности и решил, что шантажировать американскую разведку может каждый подобный ему полудурок.

Духов. Екатеринбург

Последний рубеж обороны сепаратистов отстаивали части 34 мотострелковой дивизии и личный спецназ губернатора Розена‑ отряд «Тур». Сейчас он насчитывал больше полутора тысяч профессиональных бойцов, дивизион самоходных орудий «Мста‑С», танковый батальон Т‑9 °C пригнанных прямо из цехов «Уральских машин», более сотни различных единиц бронетехники включая пять экспериментальных БМПТ «Рамка‑99», батарею зенитных ракетно‑артиллерийских установок «Тунгуска» захваченных в расположении 34 дивизии. В отличии от мобилизованных в «уральскую гвардию»‑ уголовников, шпаны и бездельников – «туры» шли в бой осознанно – за хорошие деньги и перспективу получить ещё больше. Командовал отрядом – отставной армейский полковник Духов изгнанный в своё время Стрельцом‑ за избиение нескольких солдат и сокрытие фактов неуставных отношений и откровенного мародёрства в его полку дислоцированном на Северном Кавказе. Причём был уволен в момент ожидания перевода в Сибирь на должность командира бригады и вожделенных генеральских погон. Вместо этого‑ суд офицерской чести, досрочная позорная отставка из армии и полоскание его имени на страницах продажной прессы и телевидения. При всём при этом Леонид Духов – был настоящий боевой офицер, прошедший обе чеченские и осетинскую компанию, досконально знающий тактику как обороны так и наступления. Стрельца он ненавидел люто‑ считая, что он своими реформами разваливает армию и защищает этих слюнявых, бестолковых призывников от нормального армейского воспитания с помощью мата и рукоприкладства. Под стать полковнику Духову‑ были и большинство «туров», паркетных шаркунов среди них не было а были люди с немалым стажем войны. Всех командиров в отряд Леонид отбирал лично, проверяя их рекомендации через штаб округа, командиры лично отбирали рядовых бойцов и головой отвечали за их лояльность. В день мятежа именно люди Духова оседлав бронетехнику – окружили здание УФСБ и администрации федерального округа, и выволокли их обитателей на улицу без всякого сопротивления. Чекисты и федеральные надсмотрщики понимали‑ что с танковыми орудиями направленными на их гнёзда‑ не поспоришь. Изначально предполагалось использовать «туров» в качестве ударного резерва, однако Духов увидев наспех мобилизованную толпу гопников – «нацгвардейцев» сразу предложил использовать его людей в качестве заградительного отряда – подпереть сзади не надёжные части. Однако что губернатор, что Козинский, что вечно пьяный «главком» Гриднев‑ решительно отказались от этого и что то блеяли про «долг» и «ответственность перед народом». Кретины… Когда от первых выстрелов – вся эта нацгвардия разбежалась, бросив технику и не оказав не малейшего сопротивления «федералам», хотя их было в несколько раз меньше, до старого пердуна Розена наконец дошло – что без заградотрядов воевать у нас не получиться. После первого боя, Розен назначил Духова – военным диктатором с чрезвычайными полномочиями. Ему подчинялись и все генералы которые были в стане мятежников.

Леонид Духов – был уверен, что лучший стимул для русского человека‑страх. Страх смерти или неотвратимого жестокого наказания. Именно на это опирались все великие правители России‑ Иван Грозный, Петр Первый и наконец Иосиф Сталин. Только расстреливать или на дыбе подвешивать перестали‑ всё, конец державе. Хотя Леонид не задавался вопросом что бы сделали с ним его любимые правители – попадись он на мародёрстве в их суровые времена. Хотя себя, понятное дело, в столь позорном преступлении Леонид виноватым не считал. Подумаешь, приказал ребятам обчистить несколько особняков трусливых нуворишей, которые сбежали от отрядов Ахмадова бросив всё имущество. Полковник Духов приказал тщательно обыскать несколько домов и наиболее ценные вещи отправил к себе, во Владикавказ. Кто‑то стукнул в особый отдел и насладиться честно заработанным имуществом‑ не удалось, полковника вызвали в штаб корпуса где, предъявили доказательства обвинения. Вернулся во Владикавказ он уже на суд чести. Выгнать его выгнали но за былые заслуги перед Россией оставили награды и полковничью пенсию.

Теперь судьба распорядилась так – что Духову предстояло на деле доказать, что он прежде всего командир а не мелкий мародер. За сутки он укрепил позиции уральцев, подготовил артиллерийские позиции, огневые точки, провёл минирование местности. Окопал бронетехнику и личный состав. Всё по советским учебникам тактики – которые он считал лучшими в мире.

Несмотря на общее двукратное превосходство в силах Духов атаковать не стал, хотя момент был весьма соблазнительный. Единственная танковая бригада «федералов» пёрла по шоссе в походном порядке прикрытая лишь с воздуха «Аллигаторами». Одним танковым ударом можно было решить всё, но Духов знал, что встречный бой самый сложный вид противостояния, и всегда чреват неожиданностями. Часто фатальными неожиданностями. В своих «турах» он был уверен, но как поведут себя контрактники и тем более срочники из мотострелковой дивизии – было не известно. Так, что пусть лучше наёмники Стрельца сами лезут на рожон, под огонь артиллерии, окопанных Т‑90, самоходные ПТУРы «Штурм», лезут на минные поля и отсечные позиции. Обороняться, имея численное превосходство‑ самый надёжный способ боевых действий. Именно так, кумиры полковника Духова добивались побед. Сталин под Сталинградом и Курском и Пётр Первый в битве у Полтавы. В первом эшелоне встали три мотострелковых полка усиленные немногими уцелевшими нацгвардейцами. Во втором танковый полк и отряд «Тур» в полном составе. В общем резерве находился милицейский спецназ ГУВД области и эскадрилья вертолётов Ми‑24 с противотанковыми ракетами.

Всё хорошо было в плане – да только не было учтено, что ещё один сильно уважаемый Духовым политик Саддам Хусейн в компании 1991 года расположил свои войска таким же образом, привязав к полевым укреплениям и полностью лишив манёвра. Это ему стоило потери Кувейта и почти всей военной техники.

«Федералы» атаковали в вечерних сумерках. С помощью беспилотников вскрыв оборонительные линии его войск и обрушив град снарядов прежде всего на артиллерийские позиции. Этого Духов‑ никак не ожидал, считал, что сказки о насыщении армии новейшими иностранными средствами связи и целеуказания‑ распространяет исключительно пресс‑служба министерства обороны. После прицельного артобстрела, тактические боевые группы из танков и мотопехоты стали с флангов обходить его, казалось неприступные позиции. Дабы избежать намечающегося уже ночью окружения – Духов отдал приказ контратаковать вторым эшелоном своих войск.

Более сотни Т‑90 устремились вперёд, ревя дизелями и сотрясая окрестности, в боевых порядках шириной чуть трёх километров. – Это вам не манёвры, писюны московские, злорадно думал, он намериваясь смести врага бронированной лавиной как в старом, советском кино про войну.

«Федералы» лавину ждали. В редких боевых порядках, что бы не мешать стрельбе друг‑ друга роты «восьмедесяток» встретили уральскую лавину прицельным огнём. К ночным боям, десятая гвардейская танковая готовилась последние полгода да и французские тепловизоры «Catherine‑FC» установленные на модернизированных Т‑80УК, сильно облегчали работу наводчиков. К тому же бронирование «восьмедесяток» превосходило танки мятежников. Четверть машин участвовавших в атаке – были подбиты в первые же минуты а остальные остановились и стали лёгкой мишенью для атакующих «Барсов». Контратака – превратилась в избиение младенцев. Только сейчас Леонид Духов понял‑ что время советских боевых уставов и доктрин, массированных артобстрелов по площадям и танковых лавин‑ безвозвратно ушло. На его глазах. Он никогда не был маньяком‑ он был просто советским офицером до мозга костей. Винтиком‑ в ныне агонизирующей возле Екатеринбурга, двадцать лет назад державшей в страхе весь мир, советской военной машине… Открыв бутылку отменного кизлярского коньяка и влив в себя гранёный стакан тёмно‑коричневой, пахнущей дубовой бочкой жидкости он резко сказал собравшимся у него в штабе – офицерам…

– Уходите и уводите людей. На легке, попытайтесь раствориться в стране. Это приказ. выполняйте…

– Но у нас есть авиация…вертолёты попытался оспорить командир дивизии, первый примкнувший к мятежникам, генерал Дерюгин… Нужно драться, Духов…

Генералу за мятеж грозила «вышка» и этот крик можно было считать криком обречённого…

– Всё кончено. генерал. устало сказал полковник. Ты же сам знаешь ночью, они бесполезны, приборов ночного видения там нет, а до утра эти вертолёты – не доживут.

И добавил

– Никто не виноват, что жизнь изменилась а мы остались в прошлом.

Когда офицеры грохоча берцами вышли из его командирского кунга, он налил себе ещё коньяку и медленно расстегнул кобуру, вытаскивая пистолет «Гюрза».

Кайл и Логан. Париж

– Смотри, Джеймс, чего у русских твориться. Заорал Нейт тыча измазанной соусом солфеткой на установленный в баре телевизор.

На экране шла прямая трансляция CNN о ночном бое в русских восточных провинциях. Пока мы с агентом Логаном а сейчас просто Нейтом, третью неделю вместе с сотрудниками Интерпола рыли землю по старым расстрелам наркодилеров в России случился вооружённый мятеж. Или революция – чёрт этих русских разберёт, что там происходит. Вчера мы вернулись из Страсбурга, где посещали место массового убийства албанцев из клана Чеку. Решили на пару дней задержаться в Париже – благо начинались выходные а то от красочных фотографий обезображенных трупов, стрелянных гильз, пятен крови на серых стенах, трассологических экспертиз – уже начинало здорово тошнить. И предложение капитана Ратена, заехать на выходные в Париж, было нами воспринято на‑ура.

Сегодня вечером мы решили засесть в клубе La Mezzanine‑ несмотря на то, что цены в том заведении кусались. Однако Нэйт вполне резонно сказал – что живём мы один раз и пропустить столь роскошную вечеринку на которую придут коллеги Ратена в том числе возможно и французские девушки – полицейские, было бы – преступлением.

Паскаль, как мы и договаривались познакомил нас со своими «легавыми» друзьями из легендарного дома на набережной Орфевр 36. Майоры национальной полиции Патрис Женьян и Флоран Скальпа‑ походили на кого угодно но не на офицеров полиции. Патрис был почти двухметровых верзила с похожим на клешни, белыми лапами украшенными парой массивных металлических перстней. Облик дополняли линялые джинсы, ковбойские укороченные сапоги с квадратными мысками, кожаный плащ – колорита добавляли борода и бритая на лысо голова. Мистер Женьяк отрабатывал средства налогоплательщиков в отделе по борьбе с наркотиками. Флоран Скальпа‑ полностью отражал свою колючую, неприятную на слух фамилию. Он был среднего роста, темноволос и угловат. Лицо его напоминало постаревшего хулиганистого подростка а движения были резкими и точными. Флоран слыл непревзойденным специалистом по борьбе с терроризмом и имел несколько личных благодарностей от министра и командира D.N.A.T.

Облачение состояло из кожаной куртки морского типа, джинсов и лакированных туфлей и всем своим видом напоминал лихого грабителя банков а никак не борца с терроризмом. Вместе с ними в клуб пришли две очаровательные девушки, одна из которых работала секретарём в том же антитеррористическом дивизионе что и Скальпи и думаю здоровала радовала коллег своими аппетитными формами, вторая миниатюрная, рыженькая бестия работала в отделе защиты несовершеннолетних.

Пышную секретаршу, Шарлин Мале, обхаживал Женьяк, отпуская громовые комплименты и оперативно заказывая коктейли, чередуя их с пивом «Гиннес»‑ мы же вчетвером налегали на язык с острым соусом и запивали савиньоном. Мадам Рыженькая, игнорировала веселье попивая белое вино, погружённая в свои мысли. Она даже не горела желанием представляться. Её нам представил Паскаль

– Мадам Сиголен Отвиль…

Бедняга Логан попытался сразу взять девушку в оборот используя старый как мир трюк

– Ооо мадам а мы не где не виделись? Мне знакома ваша фамилия…

Боже, как она его отшила…это надо было слышать.

– Мистер Логан, моя фамилия, точнее фамилия моей семьи известна, минимум любому образованному жителю, Евросоюза. Выдав это, Сиголен мило улыбнулась и под смех французов заказала себе вина.

На Нэйта было жалко смотреть…его публично щёлкнули по носу. Правда прикола я не понял.

– Да, у русских, что не день – то дискотека. Паскаль нарисовал вилкой по воздуху некий, известный только ему знак.

– Насколько я понял из репортажа, мятеж подавлен. Войска центрального правительства заняли мятежные области. Как там с жертвами?

– Говорят около сотни‑все вооружённые мятежники. Русские вроде не применяли авиацию и артиллерию. Стреляли точечно. Хотя дело было ночью.

– Бедные мусульмане, эти русские не дают им покоя. Всхлипнула, оторвавшиеся от кружки «Гиннеса» чернобровая Шарлин. Она уже порядком набралась и возвышавшийся над ней Патрис плотоядно сверкал глазами, изредка небрежно прикасаясь к её крутому бедру. Тут уже пришла моя очередь блеснуть интеллектом и отстоять честь Бюро, доказывая этим зазнайкам европейцам‑ что среди агентов тоже есть знающие люди…

– Мадам…на Урале отнюдь не все мусульмане, их там менее десяти процентов. там живут русские…

– Все русские – дикари… они расстреливали людей прямо на стадионах. Продолжала радовать окружающих мадам Мале

– И где же ты это видела, дорогая? Громогласно поинтересовался Патрис

– По тому же CNN месяц назад. Это был ужас, подростки согнанные на стадионы в окружении собак и полицейских. Кровь на асфальте, мусульманские погромы‑ ужас, ужас, Шарлиз отхлебнула ещё тёмного ирландского пивка и потянула из сумочки гигиеническую салфетку с намерением утереть сопли и начавшую течь – тушь

– Они никого не расстреливали на стадионах а изолировали активных участников беспорядков. Мадам Отвиль допив своё вино незаметно присоединилась к нашей компании.

– Ооо Сиги. твоя холодная нормандская кровь. кровь крестоносцев. Ты всегда оправдываешь произвол.

– Дорогая Шарли…мы вместе работаем в конторе которая этот произвол и распространяет. Ты не подумываешь об отставке? Или хочешь заработать пенсию одновременно ругая и критикуя систему в которой работаешь? По моему отдаёт двуличием?

Ещё немного и наши девочки могут вцепиться друг в друга, подумал я. Но меня опередил Флоран протиснувшись к столу из за наших спин.

– Потанцуем, Шарлин, а то этот медведь, он кивнул на Женьяка, преследует цель исключительно тебя напоить…

– А потом использовать в особо извращённой форме. Добавила от себя Шарлин и захихикала. Быстро поднявшись пышка Мале вцепилась в брутального Флорана и они пошли танцевать под тягучие ритмы лирической песни Калоджеро.

– Возвращаясь к нашим «иванам», хочу сказать, что проблему с уличными беспорядками они решили раз и навсегда. Несмотря на некоторые нарушения прав человека. Паскаль аккуратно нанизал последний кусочек языка на вилку и макнув в соус – отправил в рот.

– И в чём же здесь нарушение прав? Ехидно поинтересовалась Сеголен.

Разве преступники устроившие массовые беспорядки, громящие магазины и нападающие на полицейских и граждан‑ не должны быть наказаны по закону? Ты ведь отлично знаешь, Паскаль, что никаких расстрелов не было. Были массовые аресты и вполне законные суды‑ где этим подонкам дали нормальные сроки. У нас за нападение на полицейских теперь дают – условные сроки и выпускают на поруки общественности.

– Неужели, у вас за это отпускают? Снова влез в разговор Нэт, сделав страшные глаза.

– Мистер Логан, я уверена, что вы с Паскалем и прочими не раз уже обсуждали проблемы как французской полиции так и Интерпола. И не надо заговаривать мне зубы. Скажу сразу‑ ваш зализанный аристократический стиль, мне противен. Я люблю простых парней. Вот ваш напарник‑ симпатичный парень. Настоящий увалень и типичный американец.

Я почувствовал что краснею как девственник в первую ночь любви. Эта очаровательная мегера обратила на меня внимание.

Вокруг раздались смешки, коллег по пьянке и медведь Патрис заорал

– Ола‑ла!!! Наша герцогиня нашла себе – принца крови!!! Он всех должен угостить…

Лоскутов. Братислава

Темнота навалилась внезапно вместе с резкой болью в районе шейных позвонков. Перед тем как провалиться в этот тёмный омут боли и неизвестности мелькнула судорожная мыслишка «Кто это сделал?»

Последний месяц, пролетел совершенно незаметно из за сумасшедшей загруженности реализацией тщательно разработанной уральской операции. Подкуп нескольких сильных фигур в руководстве местных силовых структур, коммерсантов, военных осуществляли члены «Феликса». Средства выделял Молчунов из своей личной кассы. Торг шёл за каждый доллар в итоге сошлись на сорока шести миллионах зеленью. Что в своей жизни умел делать лучше всего бывший национальный лидер и бывшей же вице‑мэр Питера – Виктор Викторович Молчунов, так это отлично считать деньги. Своим фаворитам он прощал практически всё за исключением всего двух вещей‑ критики своей генеральной линии и попыток залезть в лично его карман. Несмотря на то, что карман этот был объемист и бездонен.

Мятеж начался даже лучше чем надо‑ сотрудники региональных управлений ФСБ сопротивления оказывать и не думали как и криминальная милиция подотчётная Главку по федеральному округу. Тем более, что силовые подразделения как УФСБ так и ГУ МВД были отправлены в очередную командировку на Кавказ. В руки людей Лещёва и Розена попали колоссальные запасы вооружения и техники предназначенные, в советское время для вооружения Советской армии дерущейся на два фронта – против НАТО и против Китая. Паника слизняков в кремле и правительстве – была отлична видна на телевизионных экранах. Казалось ещё немного – и они сами как крысы побегут из страны. Вечером после начала восстания ему впервые лично позвонил Молчунов.

– Здорово сработали – товарищ Лоскутов. Начало положено.

– Служу Советскому Союзу. товарищ. Президент…

Когда он узнал, что Стрельченко вылетел в Башкирию, что бы лично возглавить борьбу с мятежом, туда же были отправлены две независимые группы ликвидаторов. В первой были иностранные специалисты а в другой – «феликсы». Обе группы на связь больше не выходили, пропав бесследно. Можно конечно было уже насторожиться – но Лоскутов, особо переживать не стал. На Урале и в окрестных областях творился такой бардак‑ что пропасть могли не только высококвалифицированные «мокроделы» но и целый бронепоезд. Нарвались на милицейский патруль или ещё что ни будь. В принципе‑ ликвидация Стрельченко особо в планы и не входила. Так, параллельный бизнес. На Кавказе многие точили клык на министра и поэтому решил Лоскутов немного подзаработать для себя выполняя частный заказ.

Настоящие проблемы начались потом. Сначала абсолютно лояльные Лещёву‑Розену депутаты их же фракции с треском прокатили план отставки правительства в Думе‑ выставив Лещёва полным идиотом. Заодно идиотом стал выглядеть Лоскутов в – глазах Молчунова. Мол на лицо полный провал агентурной работы с заранее прикормленными политиканами. Следующим шагом – стал вылет самого Лещёва из правительства. Мятежники решались политической поддержки правительства и региональных элит… «Мягкий вариант» путча – шёл псу под хвост. Оставался – жёсткий вариант с реальными боевыми действиями. Мятежники должны были перекрыть все транспортные артерии идущие через Урал и дать бой войскам которые прибудут их разблокировать. Оружия техники и людей у Розена и его шайки‑ более чем достаточно и поэтому очистка коммуникаций и их разоружение займёт у Стрельченко все боеспособные части и уйму времени. Опять же психологический фактор начала гражданской войны и восстания против клики Боброва‑Косякова – Стрельченко, войск целого округа…

Было ясно, что не официальный «главнокомандующий» алкоголик Гриднев и его начштаба Подсолнухов‑ в «Бонапарте» никак не годятся. «Феликсы»‑ давно и плотно их обрабатывали, хотя и так было понятно, что дни их в армии – сочтены. Выбросят – кого на пенсию а кого и на тюремные нары. Другое дело‑ полковник Духов. Боец до мозга‑ костей. Именно его полк – выбил грузин с Присских высот и прорвал их фронт в ходе того скоротечного осетинского конфликта. После этого отлично себя показал при разгроме отрядов Зураба Ахмадова… А этот, дурак принципиальный, прости Господи, министр обороны взял и уволил боевого офицера из армии за то, что он немного прибарахлился в ходе «замирения» Ахмадова.

Духов обработке подвергался очень долго но в итоге согласился возглавить личную гвардию Розена. На него положиться было можно, в отличии от большинства тыловых и «паркетных» генералов сосредоточенных в Уральском военном округе. И поначалу полковник оправдывал ожидания на сто процентов. Быстро создал из милицейского отряда «Тур»‑ армейскую бригаду укомплектованную новейшей бронетехникой и артиллерией. Личный состав бригады поголовно имел боевой опыт и был отобран лично Духовым.

Стрельченко действовал молниеносно. Взяв всего одну танковую бригаду он с ней прибыл в Башкирию и открыл боевые действия против мятежников. Это была чистой воды авантюра и ничем кроме провала она закончиться не могла. Мятежники имели в пять раз больше людей и техники. Что бы раздавить их, требовалось минимум равенство в силах, а в идеале‑ превосходство. Военные эксперты работавшие на «Феликс» предрекали полное сосредоточение федеральных сил не ранее чем пару недель. После чего ожидались тяжёлые бои на фронте и новый, связанный с этим, политический кризис в Москве. Все более менее боеспособные, верные Стрельченко войска к тому времени должны были увязнуть на Урале. Вместе с самим отмороженным министром и временно потерять контроль над Москвой и окрестностями. Этого должно было хватить – что бы в случае его отставки, перехватить командование над Московским военным округом и гарнизоном. Хотя из‑за столичных сентябрьских событий, верные кавказские нукеры «Феликса» были здорово потрёпанны и деморализованы, «силовая» агентура как Лещёва, так и «Феликса» – была готова к действиям.

Катастрофа случилась быстро и вопреки всем расчётам экспертов и аналитиков. Располагая единственной таковой бригадой «федералы» перешли в решительное наступление, прорвав наспех созданную оборону мятежников и рассеяв их национальную гвардию. По телевиденью показывали толпы людей в полувоенной форме или камуфляже уныло бредущих по шоссе, брошенную боевую технику и целые завалы из оружия и боеприпасов. Бредущих «защитников самостийного Урала» никто не трогал, а мимо них, проносились в направлении Екатеринбурга – танки и бронемашины «федералов».

Вот стадо… ей богу! Не то что, чеченцы или другие джигиты. Те бы так трусливо драпать бы не стали, в бешенстве думал он впившись глазами в телевизионный экран и читая полученные по почте – донесения полевых агентов.

Хотя отряд созданный полковником Духовым в бой ещё не вступал – в голову адмирала Лоскутова стали просачиваться очень нехорошие мысли. Что – то он упускал. какую то мелочь, но эта мелочь сейчас могла стоить провала всей грандиозной тайной операции и потерей его собственной головы…

Стрельченко гнал свою танковую бригаду прямо на центр укрепрайона созданного Духовым на ближних подступах к уральской столице. Без поддержки дополнительных воинских контингентов. Полковник Духов оборудовал рубеж по всем правилам советской военной науки. Лоскутов искренне надеялся – что хоть сейчас этот олигарх с замашками Ганнибала свернёт себе шею. Атаковать укрепления – численно уступая противнику в двое, самоубийство. Ночной натиск «федералов» был страшен. Они просто разорвали мятежников на части. Пользуясь превосходством в средствах обнаружения целей и мобильности, части Стрельченко устроили людям Духова – «Шок и трепет» в масштабах Свердловской области. Лоскутов видел показанные по CNN первые утренние кадры с места боёв‑ сгоревшие Т‑72 и Т‑90 с оторванными башнями. Беглецов со споротыми с формы шевронами элитного отряда «Тур». Леонид Духов по данным агентов – пустил себе пулю в лоб. Вся губернская камарилья Розена исчезла в неизвестном направлении вместе с мятежными генералами. Затем по телевидению выступил сам – Стрельченко. Прямая трансляция шла с центральной площади Екатеринбурга, что бы не у кого не возникло желания опровергнуть то‑ что мятеж подавлен и территория области контролируется центральным правительством. Стрельченко был одет в камуфляжную куртку натовского окраса, бронежилет с разгрузкой, в кадр попала закреплённая на разгрузке портативная радиостанция «Моторола» и кобура. На заднем плане стояли вооружённые люди в таком же камуфляже и пятнистые рыла «восьмидесяток». Морда у Стрельченко была самоуверенно‑ спокойная, он слегка улыбался и отвечал на вопросы журналистки телеканала «Звезда» с лёгкой неохотой. И тут Лоскутова озарило!

Стрельченко и журналистка шпарят заранее подготовленный текст. Твою мать, да когда они успели. Сегодня ночью танковая бригада «федералов» вела бой с ребятами Духова, утром преследовала бегущих. Неужели у него больше дел не было как репетировать этот текст.

Это всё был спектакль. В левой стороне груди словно взорвалась ледяная бомба…Сердце схватило. Впервые в жизни.

Лоскутову хотелось выть. Его, мастера спецопераций – развели как лоха, как мальчика. Тут все разбросанные по холсту мазки слились в единую картину. Картину его тупости и непрофессионализма. Ему подсунули это фуфло про губернаторов‑мятежников, что бы он задействовал свою, глубоко законспирированную сеть «Феликс». Он её задействовал и засветил. Если начнутся, а они обязательно начнутся, аресты провалившихся «феликсов» – ему не сносить головы.

Нет, но какой рисковый этот Стрельченко. так рисковать по крупному может только очень уверенный в себе человек. Зато теперь он сорвал банк и снова является «спасителем нации» …Так глядишь он скоро своих подельников Косякова да Боброва – схрумкает и не подавится. Ну да ладно – это их проблемы.

Лоскутов быстро оделся, вскрыл маленький тайник откуда извлёк дипломатический паспорт Белиза с открытыми визами двух десятков стран Британского содружества на фамилию Хаттон и несколько кредитных карточек.

На компьютер перед выходом он установил программу уничтожения информации – затем вышел из дома. Огляделся по сторонам‑ ничего подозрительного. Хотя на душе – ой как неспокойно. Ждать людей Молчунова с гарротой или разделочным ножом – ему не хотелось, ещё меньше хотелось встретится с ГРУ или контрразведкой Стрельченко. Эти не убьют‑ эти заживо в тюрьме сгноят. Вместе с каким ни будь чеченским «эмиром» в одной камере… Машину он брать не стал а неторопливо пошёл к автобусной остановке – такси ловить не зачем, надо больше быть среди людей. Меньше вероятность убийства прямо на улице. Ему хотелось только одного‑ добраться до аэропорта в Иванке и улететь ближайшим рейсом подальше от Братиславы. Хоть в Ниццу, хоть в Париж, хоть в Луанду. Главное быстрее. В Австралии у мистера Хаттона ждали немаленький дом с куском земли и шикарная квартира на окраине Мельбурна. Имея тридцать миллионов евро‑ честно заработанных за годы работы в ФСБ, можно было наконец расслабиться, забыть всю грязь в которой он ковырялся последние пятнадцать лет. Ещё поворот и вот она‑ вожделенная автобусная остановка. И тут свет померк…

Очнулся он от непонятного гудения и лёгкой тошноты. Приоткрыв глаза, попытался осмотреться.

Но это сразу заметили – похитители. Три крепких парня и одна девушка. Девушку Лоскутов вспомнил почти сразу. Где то месяц назад она сняла квартиру в доме напротив и выгуливая свою собачку, всегда вежливо по‑ соседски с ним здоровалась. Парни были ему не знакомы. Но лица их ничего хорошего не предвещали. Сам Лоскутов лежал скованный пластиковыми одноразовыми наручниками на откинутом пассажирском кресле. В небольшом самолёте. Вот откуда гул…

– Проснулись, адмирал? Добро пожаловать домой…

– Вы кто. Хотел сказать но получился шёпот

– Мы то… Самый старший из парней нагнулся к лицу адмирала и тихо но внятно сказал

– Служба контрразведки министерства обороны, гражданин Лоскутов. Вы задержаны по обвинению в организации вооружённого мятежа и терроризм. Вас ждут следователи военной прокуратуры. Сегодня вечером – ваш бенефис.

Затем ухмыльнувшись – добавил.

Мы тебя козла молчуновского уже три месяца пасём. А ты, профессионал хренов – ни ухом не рылом…Совсем вы, псы, нюх от наглости потеряли.

Стрелец. Екатеринбург

Ночной бой под дождём с мокрым снегом походил на какую то масштабную компьютерную или кинематографическую постановку. По крайней мере так он виделся с передового командного пункта. Хотя солдатам горящим в танках и гибнущих от стальных осколков – так не казалось. Все последние время внутри Стрельца боролись противоречивые чувства. С одной стороны провоцировать бунт и проливать при его подавлении славянскую кровь – величайший грех. С другой – каждый день политической бездеятельности углублял кризис русской нации. Необходимо было радикальное решение накопившихся за последние десятилетия проблем. Разрубить имперский удушающий «гордиев узел» на горле Нации. Прогресс – без жертв не бывает. Увы. Слишком глубоко зашла зараза в организм. Без радикальной чистки всего организма и ампутации наиболее поражённых частей‑ уже не обойтись. Это его и бесило больше всего. Всегда в России власть предержащие как будто специально доводили ситуацию до того предела‑ когда цивилизованные методы исправления ситуации, уже не работали. Вот и сейчас‑ пришлось с кровью и гноем чистить язвы всепоглощающей коррупции и феодализма захватившие многие регионы страны. Кровавый урок – пойдёт в прок всей этой партийно‑гебешной накипи, захватившей страну после падения коммунистического режима и с наслаждением пьющие её кровь, переводя эту кровь в особняки и миллиардные счета за рубежом. Эта накипь ничего не создавала, «пилила» бюджетные средства и грабила немногочисленных предпринимателей пытающихся хоть что – то создать, ведя себя при этом подобно колониальной администрации где – ни будь в центральной Африке.

Придется устроить им показательную порку. Вся верхушка мятежников‑коррупционеров – должна быть публично судима и осуждена на смерть. Пошёл этот Совет Европы в задницу. Здесь случай особый – и пощады зачинщикам ни будет. Русская кровь пролитая за последние сутки – должна быть отомщена.

Нервно закурив, Стрелец вышел на влажный, пропахший соляркой, дымом и порохом воздух. В тумане над ним пролетел тарахтя разведывательный дрон. Ветер донес редкий стрёкот пулемётов и гул танковых турбин. Всё!

Советская Армия – умерла окончательно, сегодня ночью на окраине Екатеринбурга. Она кончилась так же как стрелецкие полки, отряды ландскнехтов или рыцарская конница уступив место более развитым и современным военным структурам. Хотя Стрелец пользовался для своих реформ наработками, созданными ещё советским маршалом‑реформатором Огарковым. Ему развернуться особо не дали и большинство его весьма необходимых преобразований – закрыли. Именно Огарков ввёл в советской армии новый вид формирований, отдельные армейские корпуса состоящие из четырёх бригад – двух танковых, двух механизированных и отдельных полков – инженерного, вертолётного, десантно‑штурмового и прочих частей усиления. Это формирование должно было действовать в отрыве от тяжеловесных танковых и общевойсковых армий прорываясь на стыках вражеской обороны и терроризируя их тыл и коммуникации. Таких корпуса было создано только два‑ и просуществовали они не долго. Теперь Стрелец хотел перевести на подобную, гибкую и мобильную структуру все сухопутные войска. Первыми были переформированы 8 корпус на Северном Кавказе и 5 корпус на Дальнем востоке. Затем последовали корпуса в Смоленской и Калининградской областях. Конечным итогом реформ должны были стать шестьдесят пять боевых бригад сведённых в четырнадцать армейских корпусов, развернутых и полностью укомплектованных для ведения боевых действий. Пока эту задачу удалось выполнить только наполовину.

Первыми в Екатеринбург, застывший от ужаса и неизвестности въехали лёгкие бронемашины «Водник» из разведывательной роты бригады…Затем боевые машины пехоты высадили десант на тротуар, танки зашли в город следом. Выдвижение происходило смешанными тактическими группами в составе танковой и мотострелковой роты. Улицы мегаполиса были абсолютно пусты, но над ними весел дамоклов меч, напряжения. Как себя будут вести вошедшие федеральные войска – местные не знали. Положение усугубляло то, что какая либо власть не только в городе и его окрестностях, но и во всём федеральном округе – отсутствовала. Сбежали губернаторы, их замы, главы большинства районных администраций и что наиболее тревожно‑ вся местная милиция. В ближайшее время – если не удастся вернуть на рабочее место хотя бы часть из сбежавших, стоило ожидать уличной анархии, грабежей магазинов или ещё чего похуже. Портить свой безусловный триумф из‑за каких то алкашей и гопников – Стрельцу вовсе не хотелось. Следовало обратится к народу, объяснить так сказать «политику партии». Речь была заранее подготовлена сотрудниками телеканала «Звезда», особых экивоков не содержала а была прямой и честной – как шпала.

– Надо сохранять спокойствие, сограждане. Последние трагические последствия произошли по вине группы людей ставивших своё личное благосостояние‑ выше интересов жителей Урала. Эти люди заигрались в политику, оторвались от народа и совершили самый страшный грех. Из‑за них пролилась русская кровь. Кровь наших с вами братьев и сестёр. Эти люди забыли – что главная ценность, человеческая жизнь а не их карман или карманы их родственников и приспешников. Ради сиюминутных, корыстных целей готовы были ввергнуть страну и нацию в горнило гражданской войны и анархии. Я вынужден был принять экстренные, жёсткие меры, что бы не допустить братоубийственной розни. Сейчас, уже видна цена, которую мы заплатили за нечистоплотные игрища новых феодалов. Погибло тридцать семь военнослужащих 10 танковой бригады и более сотни – ранено. Со стороны обманутых грязными политиканами военнослужащих и гражданских лиц убитых и раненных более тысячи человек. Цифры уточняются с каждым часом. Возможно наших соотечественников, поверивших лживой и крикливой пропаганде‑ погибло ещё больше. Могу сказать одно – государство берёт на себя заботу об их семьях и о лечении пострадавших. Рядовые участники мятежа как военные так и гражданские, не совершавшие тяжких преступлений – будут амнистированы немедленно. Остальными будет заниматься Генеральная прокуратура. Никаких чрезвычайных мер – не будет.

Сейчас я обращаюсь к сотрудникам правоохранительных органов и чиновниками районных, городских и областных администраций Уральского федерального округа‑ вернитесь к исполнению своих обязанностей. Всё что было до этого‑ тема отдельного разговора с каждым из вас. Но от ваших обязанностей – за которые народ вам платит, вас господа – никто не освобождал. Покажите согражданам‑ свою лояльность и трудоспособность в критической ситуации и тогда ваши земляки всегда окажут вам поддержку. Народ у нас – отходчивый. Выходите – и спокойно работайте.

Пока он записывал интервью на площади – генерал Зуев занял ключевые точки в городе и выпустил из подвалов областного УФСБ и окружного главка МВД‑ запертых там сотрудников. С ними принялись работать следователи. На улицах появились первые люди и автомашины‑ боязливо оборачиваясь горожане посматривали на пятнистые танки и солдат в новеньком камуфляже и в полном боевом снаряжении.

Стрелец разбил свой временный штаб в брошенной областной администрации‑ внизу разместился взвод охраны усиленный двумя пулемётными «Водниками» с крупнокалиберными НСВТ в башнях.

Охрана обыскала огромный комплекс и обнаружила несколько складов с оружием. Чего там только не было‑ реактивные огнемёты «Шмель», гранатомёты «Таволга» и «Вампир» огромное количество стрелкового оружия в том числе и специального.

– Вот ничтожества…товарищ министр. тот же Зурабчик с таким арсеналом год мог в своём сраном ауле отстреливаться. а эти всё бросили и сбежали…

Осматривая извлекаемые солдатами трофеи сказал полковник Павел Ляхов‑ командир его министерских преторианцев.

Стрелец ухмыльнулся…

– Поэтому мы и обошлись одной танковой бригадой…

В дверь постучали. После приглашения вошёл ещё один офицер контрразведки в полевом камуфляже измазанном землёй

– Товарищ министр. Полковник Духов – обнаружен.

– Задержали?

– Нет. Он мёртвый. Видимо застрелился. Сейчас его тело в морг окружного госпиталя доставляют. Там будут криминалисты разбираться.

Откозыряв офицер‑ убыл.

– Ну вот. Ещё один хороший офицер пал жертвой интриг державных мудаков…Жаль…

Дайте мне связь с Зуевым.

– Зуев, сейчас тело Духова обнаружили…да. застрелился. Ты после всех формальностей распорядись его со всеми почестями похоронить. Мы с мёртвыми не воюем.

К кварталу областного правительства подкатила милицейская машина откуда вылез мордастый милицейский подполковник и засеменил под взглядами солдат к главному входу в комплекс зданий. Не успел он зайти, как появившейся чёрный «бумер» высадил упитанного человека в штатском костюме и с самодовольным видом главы районной администрации. Ого. ходоки пожаловали. Сейчас начнётся комедия.

Прибывшего милиционера звали – Виктор Иванович Горянкин как он представился – заместитель начальника УВД города Екатеринбурга.

– Вы же знаете товарищ министр обороны, милиция – вне политики. Наше дело – преступников ловить и…

– Движение регулировать. Подсказал Стрелец поймавшему паузу правоохранителю…

– Да так точно. И движение регулировать.

– Вот и начинайте. С сего момента – вы временно исполняете начальника городского УВД. Весь личный состав‑ в ружьё. Обеспечивайте общественный порядок – это ваше дело а не армейских подразделений. И вот ещё‑ особое внимание прошу Вас, Виктор Иванович на сбежавших зачинщиков бунта. Губернатора Розена и его министров а также командующего округом генерал Гриднева и начальника ГУВД и прочих лиц список которых вы получите немедленно.

– Есть товарищ министр. Мы это быстро. мы…

– Надеюсь на ваш огромный опыт, честность и профессионализм, товарищ подполковник. Скоро прибудет комиссия МВД которая начнёт ведомственное расследование, вы должны(он особо надавил на это слово‑ должны) оказать всяческую поддержку коллегам. Не смею вас больше задерживать товарищ подполковник‑ у вас много работы.

Стрелец встал с кресла и крепко пожал влажную руку подполковнику, доверительно глядя в глаза. Лицо у подполковника имело такое значительное выражение, что прикажи ему зубами выгрызать своих вчерашних соратников по мятежу‑ он не колеблясь ни секунды это сделал… Проникся новой должностью и задачами‑ будет землю носом рыть что бы поймать как можно больше мятежников. Такую породу людей Стрелец всегда презирал но считал чрезвычайно полезной в некоторых ситуациях. Если перед надсмотрщиком поставит дилемму‑ загрызть своего хозяина или отправляться к рабам, любой из них выберет первый вариант.

Это служивое быдло было исполнительно, но подло. Пусть разгребает грязь своими руками а что с ним делать потом решит спецкомиссия МВД во главе с Сальниковым. Он подобным хмырям‑ цену знает…

Луис Розетти. Оберндорф

Наёмники отставного майора Беста‑ действительно были хороши и вышли к цели без каких либо затруднений обойдя немногочисленную и примитивную сигнализацию установленную косоварами на дальних подступах к своему логову. Только умственно отсталый мог напороться на не замаскированные сигнальные растяжки разбросанные к тому же без всякой системы. Если боевики Лала так, спустя рукава заботятся о безопасности собственных задниц‑ то что можно ожидать от них в серьёзных делах. Не зря сербские «коммандос» и военная полиция гоняли этих грязных «косоваров» по всему краю. И добили бы их не смотря на масштабную помощь всего мирового сообщества. Албанцы этой помощью торговали на рынках а поставляемое оружие и боеприпасы продавали налево‑ бандитам и международным террористам. В этом Луис неоднократно убеждался в Афганистане. Много изъятое у талибов оружие после проверки, оказывалось из тех партий которые приобретались в девяностые годы в третьих странах для УЧК. На деньги естественно американских налогоплательщиков. Потом это оружие оказывалось у курдов, палестинцев, талибов или обычных бандитов где ни будь в Бразилии или ЮАР. Такой вот нормальный шкиптарский бизнес. Героин, рабыни и оружие…джентльменский набор балканского борца за свободу. Хотя интересы Америки – требуют иногда участия таких вот «сукиных детей». Их используют а когда те начинают отбиваться от рук и шалить там где не надо‑ примерно наказывают. В назидание другим. Змею Ташчи‑ занимающему ныне большой государственный пост в свободном Косово‑этот урок должен послужить хорошим примером. Учитывая то – что Агим приходился ему дальним родичем.

Вся операция, конечно попахивала откровенной фантасмагорией и лёгким налётом идиотизма. Если бы оперативным агентам ЦРУ разрешалось издавать правдивые мемуары – мне всё равно бы никто не поверил. Голливуд – отдыхает. В самом центре старушки Европы, на границе агент ЦРУ и отряд отставных военных головорезов с немаленьким боевым опытом отправляются в австрийские Альпы – что бы выпустить кишки албанскому наркоторговцу работавшему на американскую разведку. Агим Лала‑ не будь дураком, когда русские ему прижали хвост прикупил через посредника старенький охотничий домик с не хилым земельным участком, где и заперся со своими парнями. Место было выбрано отменно недалеко от туристической Мекки горнолыжников – Зальцбурга, но в то же время весьма изолированное и уединённое. Потенциальных покупателей отпугивала высокая цена – но Лала оплатил её, не задумываясь. Конечно в родном Косово тоже было где спрятаться‑ но там его ждали кровники из числа коллег по бизнесу. У косоваров между криминальными кланами шла бесконечная, жестокая борьба причём в этой войне всегда шли до самого конца – уничтожая мужчин семьи противников поголовно, что бы некому было потом мстить. Клан Лала прежде чем стать крутым европейским наркодилером‑ передавил не мало земляков‑конкурентов и ловить на исторической родине кроме пули из АК‑47 было нечего. В лучшем случае. Да и боялся «железный» Агим бежать то далеко без прикрытия. Обоих его братьев – в дороге порешили. Одного из снайперской винтовки. Другого из автоматов расстреляли на автобане не взирая на мощную охрану. Так что оставалось Агиму сидеть в своём горном гнезде в окружении наиболее верных и надёжных боевиков.

Скоро должно было темнеть и майор Бест жестами приказал людям ускорить движение и усилить внимание. По нашим расчётам в горном кемпинге было не менее двух десятков человек – из них человек десять‑двенадцать боевики а остальные – родственники Лала…

Стоило нам совершить ошибку‑ численное превосходство боевиков, просто нас раздавит. Учитывая то – что тяжёлым оружием мы пользоваться не могли‑ мы всё таки в центре Европы а не в Колумбии или Афганистане.

Передовой секрет албанцев обнаружил идущий впереди бывший рейнджер 75 полка – Дэн Эллисон. По запаху дешёвых сигарет. Вырыв себе нору среди корней вековых сосен – это горный ишак дымил как паровоз. Дэн убрал его беззвучно. С пятнадцати футов всадив пулю в обтянутый чёрной шапочкой‑маской затылок. По идее – страж с вредной привычкой должен был из леса контролировать единственный подъезд к усадьбе. Только как он собирался предупредить о опасности своих товарищей, если его рация была к моменту смерти разряжена и небрежно засунута в карман грязной бундесверовской камуфляжной куртки. Следом за Дэном подтянулись остальные члены группы‑ Том Каррадо бывший разведчик Корпуса морской пехоты, капитан Джейсон Томассон ещё один, как и майор Бест, парашютист, с хорошим знанием сапёрного и подрывного дела и наконец снайпер Уильям Редден имеющий среди своих соратников многозначительную кличку «Хант». Каждый из этой пятёрки стоил полтора‑два десятка среднестатистических исламских террористов. Впятером они без особых проблем могли вырезать банду талибов среднего размера. Только плати и обеспечивай политическое и воздушное прикрытие. Слава Богу администрация Белого Дома это поняла и частные военные компании брали на себя всё больше и больше грязной работы для Дяди Сэма в горячих точках планеты. Несмотря на вой всяких членоголовых либералов. Хорошо что в Лэнгли к ним никогда особо не прислушиваются как и в Пентагоне.

Майор Бест внимательно изучал окрестности c помощью бинокля ночного видения, закончив осмотр протянул «Трекер», Луису.

– Посмотри, Розетти, что эти ублюдки здесь наворотили.

Посмотреть действительно было на что – на втором этаже кемпинга и находящемся от него в футах двухстах, флигеле с каменным фундаментом были оборудованы две огневые точки. С пулемётами на станках. Пулемёты смутно напоминали картинку из фильмом про вторую Мировую. Словно читая мысли майор прошептал

– Швейцарские MG‑51.Надежная машинка. Поди из гуманитарной помощи угнетённым народам? А,Луис? Повернувшись ко мне Бест невесело ощерился. Так и знал, что без их плоского армейского юмора в спецоперации не обойдется.

– Не удивлюсь, что в сарае у них спрятан «Шерман» или что то в этом роде. Что местные легавые вообще мышей не ловят? И террористов не боятся? Твою мать, целая военная база в двадцати милях от Зальцбурга. А там в сезон полно американцев отдыхает.

– Это частная собственность Бест. Все документы в порядке. Придраться не к чему. Семейный пенсион и всё такое…Они здесь сидят тихо и исправно платят налоги на землю в местный бюджет. У нас такое тоже бывает. Вспомни осаду «Маунт Кармел».

– С другой стороны‑ это даже хорошо. Никто не будет мешать работе и отходу. Закончили болтать.

Люди стали выдвигаться на позиции для прицельного огня. На обширной веранде кемпинга – вольготно расположились ещё двое косоваров, вооружённых немецкими НК G3. Албанцы громко болтали и курили параллельно заплёвывая всё вокруг. Да уж – вояки. В душе у Луиса закипела злоба. И такие тупые животные собирались шантажировать‑ агентство. На политкорректность по крайней мере, сейчас, можно было забить. И называть вещи‑ своими именами. Жаль, что этих горных скунсов‑ не пришили русские или сербские бандиты. Не пришлось бы здесь кувыркаться в такой холод.

– Здесь кто то был, босс. Прошептал возникший из под земли – Каррадо. Я лёжку обнаружил.

– Может это их. Бест кивнул в сторону кемпинга.

– Нет. Сами посмотрите.

Лёжка – это скрытый наблюдательный пост для разведчика, снайпера или корректировщика. Причём замаскированный так, что его тяжело обнаружить даже вблизи. Каррадо так лёжку и нашёл. Практически уткнувшись в неё носом. Осмотрев ложе из срезанной хвои и листьев и буквально обнюхав каждую веточку, Бест поморщился и повернулся, глядя в упор на Розетти.

– Вы кому то ещё давали наш контракт? Решили устроить полевой тендер‑агент?

– Нет. Что вы, коммандер. Мы работаем только с вами. С вашей компанией.

Ещё раз просверлив Луиса взглядом, Бест прошептал по гарнитуре связи

– Внимание. У нас конкуренты.

– Может это‑полиция.

– Розетти, полиция – нигде в мире таких лёжек не делает. Эта лёжка, свидетельствует о том, что наших косовских друзей – выслеживает ещё кто – то. Причём с изрядным опытом и подготовкой. Нашего уровня. Подобные лёжки обустраивают солдаты из элитных разведывательно‑диверсионных частей. Или SAS может HUBERT а может и Specnaz.Чувствуется хорошая школа. Они здесь не один день пролежали выслеживая – этих…

– А почему они ушли?

В сумеречном альпийском лесу как то сразу стало неестественно холодать. И волоски на руках и ногах Розетти встали колом. Он посмотрел в широко раскрытые глаза Каррадо и понял.

Люди оборудовавшие здесь наблюдательный пункт‑ никуда не ушли. Они здесь и сейчас наверняка рассматривают их сквозь прицелы ночного видения. Свежайший горный воздух казалось даже загустел, от витающего чувства страха и напряжения. Не сговариваясь все наёмники упали на землю, буквально слившись с ней. Розетти рухнул на землю чуть позже, понимая, в любую минуту, его вздох может стать последним. Стараясь нахлебаться этого воздуха заранее он стал судорожно вдыхать. Запястье сжала рука в чёрной, неопреновой перчатке.

– Тише, Розетти. Успокойтесь. Вы пока ещё живы. А если будете сопеть на весь лес‑ я сам вас зарежу.

Гарнитура связи ожила. Голос Ханта Реддена

– Визуальный контакт. Движение. Одна…нет две цели…девятьсот футов к югу.

Чёрт. к югу – это значит у нас в тылу. Нас обошли. Впереди шайка косоваров в каменных строениях с двумя пулемётами, а сзади вообще непонятно кто и в каком количестве. Но ясно что не туристы. Словно в подтверждение моих мыслей, где то далеко, впереди слегка хрустнула ветка. Хрустнула тихонько? но в напряжённой тишине леса в осенних предгорьях Альп – этот хруст был подобен взрыву Blu‑116.

Розетти почувствовал, что пот начинает буквально заливать глаза. При этом холод тоже никуда не делся. За год проведённый в Афганистане, в подобной переделке ему бывать не приходилось.

Майор Бест, приподнялся затем распрямился в полный рост и помахал рукой в темноту окружавшего их леса. Неясная тень возникла между деревьями. Человек явно рассматривал нас, решая что делать. Приказать открыть огонь и перестрелять нас, как куропаток или пообщаться и выявить наши намерения. Бест тоже рисковал – но другого выхода у нас не было. Бест сделал шага вперёд и поднял М4 одной рукой над головой.

Неясная тень двинулась на встречу и обрела вид, человека в лохматом камуфляже неопределённого, серо‑коричневого окраса. Несмотря на свои немаленькие габариты двигался человек‑ абсолютно бесшумно, ещё больше усиливая сходство с каким то лесным монстром из дешёвых комиксов.

Бест вышел ему навстречу. Разговор шёл предельно тихо. Услышать чего то на расстоянии тридцати футов было абсолютно не возможно.

– Это русские. Или ещё кто‑то. Но командир их – русский. Я встречал его в Боснии. Он служил в миротворческом русском батальоне. Сейчас как и мы‑ на вольных хлебах. Этот албанский ублюдок – тоже успел им здорово насолить. Вообще есть предложение‑ сработать вместе. Без головы мистера Лала – не мы не они отсюда не уйдём.

Луис кивнул головой. Лучше дурной мир, чем перестрелка в вечернем лесу.

– Ты им доверяешь? Босс? Спросил Томассон.

– У нас есть другие варианты? Свернуть операцию и пролететь мимо денег‑ не в моих правилах. Если бы эти русские хотели убить нас‑ они бы это сделали давно и бесшумно. А по CNN показали только репортаж о криминальных разборках. Да тесен мир…не думал что встречу здесь русских знакомых.

Кайл и Отвиль. Париж

Не знал я, что девушки в Европе настолько раскованны и агрессивны в сексуальном плане. Хотя может быть, это издержки работы в правоохранительной системе. Годы работы в мужском окружении, делают женщин похожими на мужчин – в плане сексуальной охоты. Познакомится‑ отвезти домой‑ трахнуть…Такая вот любовная трилогия в Париже двадцать первого века. Никакого романтизма. Голая функциональность.

Нагрузились мы на той международной полицейской вечеринке – по самые брови. Логан зацепил двух невесть откуда взявшихся латиноамериканок или испанок и вместе с пошатывающим от выпитого виски пересел за их столик. Пышную мадам Мале танцевали по очереди Женьяк и Скальпа а норманнская мегера Сеголен крепенько взяла меня за локоток прошептала, касаясь ярко накрашенными губами мочки уха

– Пойдём прогуляемся, ковбой…

Жила принцесса в хорошей трехкомнатной квартире с видом на Луару и в её холодильнике нашлась бутылочка красного вина. Потом меня, извините оседлали как мустанга и буквально изнасиловали. Фигурка Сеголен была ладной, крепенькой с небольшой крепкой грудью и такой же, упругой попкой. Но самое замечательное у мадам Отвиль были глаза. Светло синие которые в темноте горели странным серебристым огнём. Как у ведьмы или колдуньи. Остроту сексу добавляла музыка. из углов комнаты лились бешенные ритмы хайр‑металла «Wild Side» от Motley Crue.

На теле Сеголен мирно уживались две татуировки – змейка обвивающая пупок и кельтский крест внизу спины. Как и положено после секса мы расслаблено вытянулись на скомканных простынях и вели неспешную, почти академическую беседу. Я пытался выяснить – откуда у неё такие необычные глаза. Мистического серебристого окраса… Моя норманнская принцесса загадочно улыбнулась и сказала

– Это как говорила моя бабушка‑ глаза русалки. Как в русских сказках…

– Ты русская, что ли???

– Не дёргайся так, ковбой…моя бабушка – русская беженка.

– Удивительно. Ты в курсе, что я знаю русский. Milaya?

– Ха…Надо же я трахаюсь с американцем. говорящем на русском…Да. тесен мир. А по тебе ковбой не скажешь, что полиглот…Обычный рэднэк…из Алабамы…

– Вы не политкорректны – мадам, я из Миссури. Улыбнулся я и слегка укусил её за левую грудь… Возня продолжилась ещё минут пятнадцать после чего, Сеголен не скрывая наготы подошла к большому старомодному письменному столу в соседней комнате и принесла несколько фото в рамках.

На самой первой была изображена весьма эффектная чёрноволосая особа отчасти похожая на итальянку и бравый молодой военный в мундире времён второй мировой.

– Это моя бабушка София и дед. Жан‑ Пьер де Отвиль. Снимок сделан в Париже летом 1946 года… Ровно через год после их встречи. Бабушка родилась в России. где то под…городом который штурмовал Наполеон перед походом на Москву. Помню название города на букву «С»… Работала в сельском кооперативе за продукты – денег им не платили. Когда началась война и пришли немцы её вместе с сотнями других девушек угнали на работу в Германию. Из рабства Сталина в рабство к Гитлеру. Она работала на консервной фабрике недалеко от Фрайбурга и вскоре узнала, что все её родные оставшиеся в России погибли бою с карателями. У неё никого дома не осталось. В феврале сорок пятого при бомбёжке фабрика загорелась и ей удалось бежать пользуясь гибелью охраны. Она три дня бродила по окрестностям пока не забрела в какой то сарай. Там её и нашёл мой дед‑ лейтенант Отвиль… командир разведывательной группы. Через полгода они сыграли свадьбу. Вот так…

– Да. история протянул я. даже не зная что сказать. Хотя. действие лучше слов. И я цепко схватив Сеголен за руку прижал её к себе. Одновременно начав ласкать с новой силой

Стрелец. Екатеринбург

Ночью Коготь прислал ему сообщение, что охотники обнаружили логово доселе неуловимого Агима Лала но обнаружили вместе с этим логовом и группу американцев с тем же незатейливым заданием. Видимо здорово насолил своим заокеанским партнёрам несчастный албанский наркодилер. Подумав минут пять, он отправил ответ Когтю обратно «Действовать по обстановке». В конце концов‑ ребятам на месте виднее, что делать в такой обстановке. Не зря в охотники попадали только лучшие из лучших воинов, которыми располагала Организация. Так что, вполне можно было положиться на их профессионализм.

Обстановка на Урале постепенно стабилизировалась. По крайней мере повседневная жизнь людей входила в нормальный ритм, нарушенный ураганными политическими событиями. Розена ещё не поймали а вот Гриднев, размазывая сопли уже давал показания следователям военной прокуратуры. Пойманы были генералы Подсолнухов, Ларичев а вот генерал Дерюгин, командир 34 мотострелковой дивизии сдаваться не пожелал и погиб при огневом контакте с оперативниками контрразведки. Вернувшийся в область лидер местной, свердловской оппозиции – Николай Панков уже начал формирование новой областной власти из активистов своего движения – «Апрель». Посмотрев на эту толпу студентов и мелких коммерсантов, Стрелец по дружески, но настоятельно рекомендовал пламенному трибуну Панкову опереться на кого то из команды Розена. А то будет вариант характерный для начала девяностых или сейчас в Европе‑ много болтовни с высоких трибун а мусор приходится армии вывозить так как за болтовнёй развалили все коммунальные службы. Ну да, некогда ерундой заниматься‑ сами уральцы разберутся. Если к русскому народу относится как к неразумным детям – так никогда и не получится самостоятельного, гордого народа а получится унылое постсоветское общественное болото. Всё приходит только через собственный, во многом, болезненный опыт. Особенно политический опыт‑который как известно в займы у соседа не возьмёшь. Желание вести активную деловую и политическую жизнь выбивалось последовательно из целых поколений русских‑ ложью, террором, пропагандой. Отсюда и такая политическая безграмотность русских и их вера в «крепкую руку» которая сама без их вмешательства наведёт порядок. Нет‑ господа хорошие. Теперь вы сами будите себя власть избирать‑ пару раз уродов выберите, помёрзните зимой или посидите без горячей воды из‑ за не умения думать своей головой – в третий раз выберете нормального градоначальника, губернатора или президента. Здесь главное не – торопится, набраться терпения и управлять ситуацией издалека убирая одиозные фигуры и выдвигая наверх более подходящие. Уж чего – чего а терпения Стрельцу хватало за глаза. Вот и сейчас – главное не торопиться в окончательном перехвате власти. Ребята Поливанова – допрашивая пойманного в Братиславе Лоскутова выясняли всё больше и больше жутких подробностей про годы чекистского правления и ту грязь и кровь которая ей предшествовала. Раньше – это были только подозрения, теперь у него были доказательства. Гэбэшная подпольная лавочка‑ «Феликс» действительно существовала и именно она‑ стояла за множеством преступлений которые теперь нужно предать огласке. Не все конечно и не сразу. Бомбой попавшей в руки надо пользоваться аккуратно‑ что бы самого обломками после взрыва не засыпало. На Урале – дела он уже закончил, пора возвращаться в грязную, загазованную но такую родную‑ Москву. Дел там было невпроворот. Начиналась последняя стадия операции «Реверс»‑ свалить слабее правительство и ещё более слабого президента и спокойно въехать в Кремль на белом коне. Однако долгая практика в плетении интриг и заговоров доказывало – что самое трудное, это завершающий отрезок. План выполненный на восемьдесят пять процентов‑ можно считать провальным.

Опять же появилось подленькое чувство смертельной опасности висевшей над его головой. Руководители «Феликса»‑знали, что их обнаружили и идентифицировали. А значит – им надо действовать очень быстро, любой ценой спасая собственные жизни. Достать Лоскутова‑ им вряд ли удастся, он сидит на военно‑воздушной базе в Кубинке под охраной самого Поливанова и его волкодавов. А вот достать самого Стрельца – можно много легче. Его охрана в течении трёх последних дней уничтожила две группы наёмных убийц пришедших по его душу. Душегубы сопротивлялись яростно – и живьём взять никого не удалось. Так что надо было поберечь свою буйну голову и лететь в столицу не на своём обычном десантном Ил‑76ТД вместе со штабом и охраной а на скромненьком Ан‑32 ныне арестованного Гриднева. Лететь сначала в Самару в штаб Поволжского округа а оттуда уже добираться до Москвы.

– Ладно, пора действовать. Сказал он сам‑ себе. Карты розданы, осталось сорвать банк.

Розетти и Бест. Оберндорф

Русских оказалось больше чем нас. Минимум восемь человек вместе с их гигантом‑командиром. Бест намекнул что ещё несколько русских наверняка остались в засаде. Но делать было нечего, пришлось действовать надеясь на честность наших неожиданных и незваных союзников. Русский, который назвался странным именем – Vlad уединился с Бестом возле пенька на западной стороне перелеска и в течении минут десяти оживлённо жестикулировал и что – то доказывал майору свистящим шёпотом. Наконец Бест кивнул и неслышно вернулся к нам.

– Мы атакуем со стороны пристройки и зачищаем её. Русские берут на себя блокаду кемпинга и огневое подавление противника в основном здании. В кемпинг входят по команде с каждой стороны. Что бы не возникла путаница – переговоры и опознание только на английском. Все русские им владеют а вот ишаки Лала‑ нет.

– А почему не на русском? Спросил Каррадо. Мы его тоже знаем…

– Да потому что косовары поголовно знают сербский, а он весьма близок к русскому. Усёк?

Едва мы расположились на позиции так косовары сами дали нам повод для штурма. Видимо не хотели, что бы белые господа морозили свои задницы на осеннем ветру лишние часы. Один молодой албанский раздолбай пощебетав с охранниками на выходе и поправляя весящий на плече допотопный бельгийский FN FAL с деревянным прикладом (тоже видать из гуманитарной помощи НАТО) направился прямо к нам, намериваясь сменить, уже более чем час покойного стража лестной дороги. Далеко уйти ему от дома не удалось. Едва он вышел из освящённого фонарями круга вокруг кемпинга, как его башка взорвалась тёмным фонтаном и тело шлёпнулось на гравийную дорожку. Одновременно с этим я услышал звяканье отстреленной гильзы. Чётко сработал Хант Редден. Через секунду наши союзники‑конкуренты показали – что стреляют не хуже. Сидящие на террасе кемпинга – боевики кулями повалились на сосновый пол. Головы при этом уже отсутствовали а темная жижа забрызгала светлое дерево которым была обшита терраса. Мы рванули к пристройке, поливая издалека пристройку огнём из М4 с глушителями. Оба албанца сидящие у пулемёта отправились к Аллаху раньше чем сообразили своими прокуренными мозгами, что их неправедная жизнь прервалась в Австрийских Альпах. С другой стороны кемпинга раздался истошный вопль на албанском и началась суматошная стрельба. Ствол пулемёта в кемпинге зашевелился и изрыгнул из себя струю свинца‑ грохот, наверно, можно было услышать в самом Зальцбурге. Тут же вокруг оконца стали отлетать щепки и появляться аккуратные дырочки. Русские снайперы торопились заткнуть пулемёт. Резко хлопнула граната, и раздались новые невнятные крики и женский визг. Пулемёт наверху заглох а за домом снова хлопнула граната. Мелькнула тень возле окна и Луис тут же всадил туда длинную очередь. Двойной щелчок в наушнике означал приказ Беста – выдвигаться на окончательную зачистку.

Вошли в кемпинг со стороны кухни примыкавшей к террасе втроём‑ Розетти, Эллисон и Коррадо, с внешней стороны нас прикрывали Бест и Томассон. Двое боевиков опрокинув на кухне массивный дубовый стол сторожили запасной вход в кемпинг. Коррадо метнул сначала одну гранату, потом вторую М68, затем Эллисон и Розетти добили корчившихся албанцев выстрелами в упор…В обширном холле не было ни одного целого стекла, но зато было штук пять, дохлых косоваров и нескольких жавшихся на полу женщин и детей в возрасте от трёх до тринадцати. Из западной анфилады появились знакомые уже силуэты в лохматом серо‑зелёном камуфляже. Русские уже тут. интересно, нашли они Агима или нет. Луис заметил шевеление справа и резко обернулся поднимая М4 с коллиматорным прицелом. Чёрт…всего лишь албанская девчонка с чёрными испуганными глазами. и весьма аппетитной задницей затянутой в чёрные джинсы. Агима здесь нет, и мы вместе с русскими рассыпаемся по комнатам в его поисках. Дверь в подвал бронирована и заперта изнутри. Этот гадёныш заперся внутри. В руках у лохматых русских появляется «симтекс», европейский аналог «А‑4» и они ловко присобачивают её к двери. Отбегаем вглубь холла и русский детонирует заряды укреплённые на двери. Прежде чем ворваться внутрь русские бросают в подвал ещё одну гранату. Затем двое русских и появившийся Бест с Томассоном спускаются туда. Обнаружив на полу изувеченный труп, синхронно достают памятки о внешности Агима Лала и начинают, периодически в них заглядывая изучать останки на полу. Наконец Бест аккуратно берёт оторванную кисть и показывает татуировку в виде звезды, между большим и указательным пальцем. Эту тату наколол себе Агим когда мотал первый срок за кражу в югославской тюрьме. Русский тем временем брезгливо пытался приладить содранную взрывной волной кожу с лица обратно и посмотреть, что получится…Получилось рожа, весьма похожая на Агима…Вроде всё сделано. Пора рвать когти…

Вдруг русский стоящий рядом со мной вскидывает свой НК МР‑5 и резко поворачивается к Луису…

Все американцы пытаются среагировать но русский уже выдаёт короткую, пуль в пять очередь куда то за спину американцев… Оборачиваясь увидели как падает та симпатичная черноглазая девчонка роняя на паркет вместе с бурыми каплями, сверкающий хромом «Desert Eagle» …Бест подошёл к нам и спросил…

– Кто осматривал эту крысу…

– Я сэр… Честно отозвался Луис

– Ещё одна такая ошибка и я тебя убью сам…

Русский, пристреливший девчонку посмотрев на меня спокойными карими глазами, видимо улыбнулся и махнув рукой, сказал странное русское слово…

Byvaet….

Через минуту мы уходили на восток а русские на запад, в сторону Баварии. Луис Розетти прокручивая в голове события этого бесконечного, насыщенного кровью и адреналином дня – понимал, что своей жизнью он обязан этому молчаливому, кареглазому русскому. Это злило но с другой стороны – русские оказались не такими уж плохими парнями…

Стрелец. Самара

«Сегодня около 10 часов утра под городом Стерлитамак в Башкирии потерпел аварию военно‑транспортный самолёт Ил‑76 министерства обороны. Все находившиеся на борту 12 членов экипажа и 57 пассажиров погибли. По предварительным данным все погибшие – военнослужащие в том числе и несколько высокопоставленных офицеров. Вероятно, что на борту транспортного самолёта находился штаб десятой гвардейской танковой бригады активно участвовавшей при ликвидации мятежа в Свердловской области. На месте катастрофы работают спасатели МЧС, ожидается прибытие военных следователей и представителей спецслужб. Штаб ВВС сообщил, что все полёты военных Ил‑76 временно прекращены» Из сообщений СМИ

Известие о катастрофе самолёта со штабом его лучшей бригады настигло его когда он, откинувшись в кресле дремал в ожидании окончания полёта. В штабе округа намечалось торжество по поводу блестяще проведённой, контр – сепаратистской операции. Ожидалось прибытие Верховного Главнокомандующего‑ господина президента Боброва который должен бы в месте постоянной дислокации десятой танковой бригады и в присутствии командования округа, главкома сухопутных войск и самого министра обороны – лично наградить отличившихся и произнести высокопарную речь о спасении единства страны. А затем‑ подписать несколько важных бумаг и немножко погостить в Самаре. Принудительно. Под охраной надёжных людей Стрельца. Бумаги, уже подготовленные заранее должны были отправить в отставку правительство Косякова и передать всю власть сформированному Стрельцом‑ новому правительству. Что Косякову‑ дёргаться некуда, было понятно даже младенцу. Будучи финансистом и экономистом нынешний премьер‑ всегда чурался политических игрищ и поэтому так и не создал своей силовой команды. И поэтому в тех грязных и кровавых дебрях – которые назывались «современной российской политики» Максим Максимович – был обречён. В будущем Стрелец собирался использовать не маленький потенциал Косякова в роли либо московского мэра, либо в должности руководителя федерального округа. Будущее – покажет. В нашей жизни‑планы строить, это дело тухлое. Вон как его по носу щёлкнули…

Стрелец – уже думал, что всё, дело в шляпе. Осталось принудить Боброва чиркнуть пару подписей на указах и последние преграды перед манившей его‑ верховной властью, убирались. Но нет. ребята из «Феликса»‑ещё сильны и решили его убрать…знали гниды, что он обычно летает на обычном транспортнике. Били наверняка. Но спасло провидение. Или чутьё или ещё что – то, название этого явления – Стрелец не знал. Если всё складывается – как надо, значит жди, что Судьба в любой момент выкинет такой фортель, что моли Бога – что жив остался. Стрелец, называл это‑ Божественный Противовес. В это раз противовес сработал‑ сильнее чем обычно. Сильнее чем в доме престарелых приснопамятного Альхена из произведения Ильфа и Петрова. Прикинув все козыри складывающиеся в ходе операции «Реверс»‑ Стрелец понял, что где – то на верху, гигантский противовес начал свою работу. И смертельный холодок от работы этого невидимого, бессердечного механизма обдал его мозг, сигналом тревоги. Отсюда и родилось спонтанное решение лететь на Ан‑32. Теперь, вспоминая лица погибших в Ил‑76 офицеров и сержантов которые принесли себя в жертву его планам, он мысленно делал очередную зарубку в памяти. Найти и уничтожить. То что это диверсия – он не сомневался ни на йоту. Таких совпадений не бывает. Значит план с заманиванием Боброва в ловушку‑ надо менять. Слишком высока возможность утечки информации. Стрелец и так разворошил гнездо с дикими осами и надо было играть на опережение. Они хотят войны‑ они её получат. Открыл ноутбук и отправил три сообщения – одно начальнику Генштаба второе – Когтю. Первый запускал в действие механизм крупномасштабных манёвров «Десна»‑ сценарий которых включал переброску крупных воинских подразделений на Западное стратегическое направление. То есть в центральные регионы России. Армия должна проводить боевую учёбу несмотря на политические катаклизмы. Именно так и сообщит министерская пресс‑служба и телеканал «Звезда» для сомневающихся депутатов и пронырливых журналистов‑ если они вдруг озаботятся передвижениями на стратегических шоссе войсковых колонн и бронетехники. Тем временем в ближайшие два‑три дня нужно какое то потрясение для его оппонентов. Для этого, конечно есть Лоскутов с его показаниями но надо ребяток из «Феликса» ещё и эмоционально сломить. Напугать. Раздавить. Спецподразделения ФСБ, особенно в городе‑ это не шутка. Да мало ли какие ещё козыри у них припасены в колоде. Стрелец‑ не исключал того что ряд генералов Московского военного округа мог работать на «Феликс» Уличные бои в столице – в его план перехвата власти, никак не входили.

Второе сообщение запускало скрытую мобилизацию боевиков Организации. В принципе после мобилизации всех своих бойцов – частная гвардия Организации могла в одиночку захватить небольшую страну. Типа Латвии или Грузии. Теперь эта армия собиралась в кулак на подмосковных базах в качестве «запасных игроков». Стрелец всегда старался на каждый вариант иметь один а то и два страховочных варианта.

Третье сообщение было адресовано – Сычу. Найти наиболее отмороженных из числа подотчётных его ведомству‑ экстремистов. Несмотря на раздуваемые в литературе и телевидении легенды о всемогуществе КГБ‑ФСБ реальные возможности по борьбе с экстремистами всех мастей – были у МВД. Ведь экстремисты, если они не кучка трепачей а реальные революционеры или террористы по любому, что бы начать свои действия должны обзавестись оружием или боеприпасами. И информация об этом попадёт в гигантскую агентурную сеть плотно раскинутую уголовным розыском по всей стране. Ведь каждый опер, имеет собственную, хоть и маленькую, армию стукачей а все вместе это создавало невидимую империю нити управления которой сходились в комплексе зданий на Житной улице. Просто эти возможности МВД мало использовались из‑за деятельности «лубянских конкурентов».

Задумка была в том, что – бы ближайшее время провести в Москве несколько массовых, крикливых манифестаций. Желательно в самом центре столицы. Что бы у «феликсов» ввод дополнительных контингентов милиции и внутренних войск‑ не вызвал лишних волнений. В распоряжении Сыча были великолепно обученные и экипированные подразделения Антитеррористического Центра МВД и внутренние войска. Особенно многочисленные в столичных окрестностях. Особую ценность представляло то, что эти войска специально созданы для действиях в городах. И в ходе подавления сентябрьского «чурбанского бунта» у него была возможность убедиться в их высокой эффективности.

Подошёл командир экипажа – подполковник Зенин

– Товарищ министр через 15 минут идём на посадку. Погода нормальная, так что сядем без проблем.

– Отлично подполковник.

Самара встретила его – слабым ветром и ярким, совсем не ноябрьским солнцем. Группу встречающих возглавлял командующий округом, генерал – полковник Струков, один из «выдвиженцев» Стрельца. Во время революции Михаил Струков командовал воздушно‑десантной дивизии которая лихо покрошила брошенных в бой на московские улицы «ахмадовцев». И новая власть в лице Стрельца не забыла его заслуг и Струков стал заместителем командующего, особого, Московского округа. Через год перешёл в Сухопутные войска на должность начальника управления боевой подготовки. Именно Струков отвечал за переформирование размазанных по всей стране сухопутных частей, в боеспособные бригады нового поколения.

– Здравствуй генерал. Стрелец буквально выпрыгнув из салона Ан‑32 и с ходу протянул Струкову руку.

– Здравия желаю, товарищ министр. Семьи погибших как в контр‑ сепаратистской операции так и в авиакатастрофе – получат всю предусмотренную законом поддержку. Да и округ‑ чем может, поможет. Генерал Струков всегда говорил коротко и по делу.

– Отлично, генерал. Новость у меня такая. Визит президента в округ отменяется. Принимайте – десятую танковую и пока никаких особых распоряжений не будет. Всю подготовку ведите в штатном режиме. Пошли в штаб – мне надо с Москвой связаться.

Кайл и Логан. Лион

Звонок сдёрнул меня с кровати ровно в 4.00 утра. Что за чёрт! Я спал не более четырёх часов, ночным экспрессом приехав в Лион из Парижа где «отвисал» с знойной аристократкой Отвиль. Мобильник лежащий на прикроватной тумбочке надрывался трелью и мигал различными цветами радуги. Даже не продрав глаза нащупал трубку и сказал.

– Агент Кайл слушает…

– Меньше официоза, парижский жеребец. В трубке хохотнул хрипловатый со сна голос Нейта. Одевай штаны, звонил Ратен. Одного из наших албанских друзей опять замочили.

– Что? Где?

– Где то в Альпах. Точно не знаю. Жду тебя внизу. Поедем в главный офис. Ратен уже там. Судя по всему трубят общий сбор…

Одевшись и всполоснув ледяной водой, прогоняя остатки сна, я выскочил в коридор Western Hotel De Verdun где мы с Нейтом жили последние две недели правда на разных этажах. Нейт уже торчал внизу скрываясь под козырьком от холодного ноябрьского дождя, и выглядел абсолютно свежим, будто даже не ложился.

– Какие подробности? Спросил я, потирая красные от бессонницы глаза.

– Не знаю. Сказал же. Летим в здание Интерпола. Подробности узнаем на месте.

Не тут то было. Ратен похожий на взъерошенного воробья которого выкупали в ноябрьской луже, ожидая нас кругами ходил по кабинета, потирая руки словно услышал какую то новость. Увидев нас – заорал на весь офис

– А вот и вы…отлично вылетаем сейчас же.

– Да куда, чёрт вас разбери, Ратен!!!Что за срочность, что случилось. В ответ заорал Нейт

– Агим Лала убит. Один из последних выживших до сего дня косовских наркобаронов. Мрачно ответил Ратен. Я видел предварительный отчёт местных криминалистов. Скинули по мейлу. Вместе с фотографиями. Там была какая то бойня. Шестнадцать трупов.

– Ни фига себе. Просто «битва за выступ».

– Не то слово. Выезжаем на аэродром – самолёт ждёт. Начальство расщедрилось. И для нас даже подогнали целый «Бомбардир».

– Где всё это произошло?

– Австрийские Альпы, Нейт…Граница Австрии и Германии не далеко от Зальцбурга…Мы везде искали Агима. Думали он скрывается у себя в Косово или в Албании. А он засел в самом центре Европы в окружении толпы родственников. Поехали, агенты, время не ждёт.

В аэропорту Лиона нас уже ждал бело‑красный бизнес – джет Learjet 45XR.Перелёт через Швейцарию и солидный кусок Франции занял не более двух часов. Перелёт мне понравился. Всю дорогу думал о ненасытной Сеголен и о древности её фамилии. Ведь это не шутки, а я будучи сто процентным американцем да тем более из Миссури никогда об этом не задумывался. Даже когда изучал историю в школе а затем в Куантико. Это надо же. далёкий предок Сеголен из Нормандии – некий Танкред де Отвиль дал миру целую плеяду королей и полководцев руливших своими государствами за восемьсот лет до появления США. За восемьсот лет. Вот и сейчас пролетая над погруженной в предрассветную дрёму Западной Европой, мне думалось о древности этой цивилизации. Ведь как не крути а мы – американцы, выходцы из этой части планеты. Мои предки перебрались в США в сороковые годы девятнадцатого века спасаясь от «великого голода» в Ирландии а вот дед Нейта вообще приехал в Америку всего шестьдесят лет назад. Хотя говорят‑ нынешняя европейская цивилизация по сравнению с Китаем или Египтом – просто писалась в пелёнки. Мне такие вопросы изучать не досуг. Если бы не волшебная ночь с помешанной на истории и своём генеалогическом древе – Сеголен, мне бы таки вопросы вообще в голову не приходили.

Погода над Альпами была весьма туманна и как пилот посадил наш «Бомбардир» целым и невредимым на небольшой аэродром вблизи Зальцбурга – оставалось загадкой. В аэропорту на уже ждал, попыхивая душистым табачком из вересковой трубки комиссар криминальной полиции Австрии – Вальтер Оффенбах. Как сказал перед приземлением‑ Ратен, – это «ищейка от Бога» и его хороший друг, почти десять лет отработавший в Интерполе перед тем как перейти на повышение в австрийское полицейское ведомство.

– В некотором роде – Вальтер, мой наставник.

На первый взгляд, криминал‑комиссар Оффенбах производил впечатление преподавателя физики из какого ни будь провинциального университета. Редкая, рыжеватая шевелюра, очки в позолоченной оправе, аккуратный плащ и не менее аккуратный тёмно синий костюм а на ногах ботинки без малейших признаков грязи. Экий франт. И не скажешь что этот хлыщ – начинал свою полицейскую карьеру в легендарной «Кобре». Потом стоял у истоков раскручивания операции «Оса», пожалуй самой удачной на сегодняшний день операции Интерпола. В ходе неё было арестовано более пятидесяти уголовных лидеров из Восточной Европы и разгромлена их криминальная сеть опутавшая более десятка европейских стран. Вальтер, увидев нас, улыбнулся и по очереди пожал нам руки. С Паскалем они даже обнялись. Затем Вальтер обернулся к нам.

– Мне Паскаль говорил о вашей совместной работе. У нас в Австрии до сегодняшней ночи было тихо…но сегодня. Поехали камрады, по дороге всё расскажу и на месте осмотримся.

Вальтер и мы дружно погрузились в микроавтобус «Мерседес» и поехали по извилистому серпантину в направлении германской границы. Мимо проплывали красивейшие альпийские пейзажи и маленькие словно игрушечные деревеньки и городки но мне было не до этого. Я слушал рассказ Вальтера, медленно переваривая услышанное.

– Там, ближе к границе есть такой городок, Обердорф, вот если от него ещё километров семь ехать на юго‑запад по единственной горной дороге то можно увидеть бывший католический пансион имени Святого Игнатия. Построен он был в конце 19 века на деньги аристократа, барона фон Хоффена для мальчиков из бедных семей. Но не прошло и пяти лет барон разорился и его родственники переделали пансион в частную гостиницу для любителей чистого горного воздуха. Как гостиница, пансион просуществовал ещё лет семьдесят пока не прогорел во время нефтяного кризиса 1973 года. Тогда ушлые наследники барона удачно впарили гостиницу одному греческому бизнесмену. Он её использовал как уединенное место для встреч с нужными людьми и девушками лёгкого поведения, устраивал здесь вечеринки. Место ему очень подходило так‑ как находилось на отшибе и в то же время недалеко от элитных горнолыжных курортов, куда нужные люди как раз и приезжали. Всё шло хорошо, но однажды несчастному греку кто‑то вынес мозг из девятимиллиметрового «Кольта» на пороге собственной виллы в Аттике. Кто это был – не известно, но известно что с тех пор в той гостинице никто не живёт. Её выкупили владельцы одной зальцбургской гостиницы «Пивная роза»‑но и им она не пригодилась.

В итоге постоянный хозяин объявился у этого многострадального Святого Игнатия‑ только четыре месяца назад. По документам его приобрела некая компания из шотландского Глазго. Как частное владение. Местный жандарм дважды посещал новых владельцев пансиона, но заметил, что это обычные строители ремонтирующие здание, хозяина ему видеть не удалось. В итоге настоящим владельцем оказался наш старый знакомый Агим Лала, который решил там отсидеться.

– А почему там. почему он не поехал домой, в Косово? Спросил Нейт.

– В Косово желающих его крови на порядок больше чем здесь…Слишком многих он там смертельно обидел.

Так вот, когда наш друг Агим по предварительным данным создал там настоящие «Вольфшанце». Сидел он там со своей вооружённой роднёй. Так вот, сегодня ночью его порешили прямо в его логове.

– А как же они туда попали? По единственной дороге? Албанцы что, её не охраняли?

– Да нет, охраняли. охранника первым и нашли. Холодным. Скоро подъедем, всё сами увидите.

Территория частного владения вокруг кемпинга была оцеплена полицейскими в непромокаемых плащах. На стоянке теснилось более десятка автомобилей, большинство с мигалками и эмблемами медицинской службы и федеральной полиции. Внутри кемпинга ковырялись люди в белых костюмах биозащиты и масках. Криминалисты. Где – то среди гор раздавался стрекот вертолётного двигателя. К нам подошёл рослый австриец в армейской камуфляжной форме.

– Гауптман Марк Штегель из пограничной службы. Представил его нам Вальтер. Именно его люди сейчас обследуют окрестности. Городские полицейские – там ноги переломают, а вот егеря пограничной службы – как раз этому обучены.

– Удалось что то обнаружить, Марк?

– Да. много интересного комиссар, обнаружены профессиональные лёжки для снайперов и наблюдателей. Как на западном так и на восточных склонах. Всё тщательно замаскировано. Работали люди явно с большим опытом в том числе знакомые с разведкой в горной местности.

– Куда они делись?

– Судя по всему разделились на две группы. Одна ушла вниз, спустившись на тросах на дорогу, где их поджидал транспорт. Другие ушли в сторону германской границы, возможно их ждал вертолёт.

К нм тихонько подошёл толстяк в защитном биологическом костюме и в ярко жёлтых резиновых сапогах. Очки были подняты на лоб а защитная маска, наоборот, сдвинута на подбородок.

– А. доктор Шульц… Вот господа, перед вами наш лучший криминальный эксперт федеральной земли. Доктор Лотар Шульц…

– Вы будете когда ни будь работать, Вальтер? Сварливо проворчал эксперт. Не дав выспаться меня опять выдернули сюда, осматривать трупы несчастных которых застрелили из‑за того, что вы работаете спустя рукава. У вас тут под носом, герр комиссар действует целая армия террористов а вы и не чешетесь. А мне приходится по два десятка трупов осматривать…

– Прекрати ныть, старина. Не позорь меня перед коллегами из Интерпола и ФБР. Что там у нас по существу – Лотар…

– А по существу мы имеем пятнадцать трупов мужчин всех предположительно, косовских албанцев и одно тело девушки. На месте обнаружено более полутысячи гильз различного калибра.

Мы с Нейтом решили разделится и вместе с местными полицейскими осмотреть место преступления. Что‑то типа экскурсии. Мне достался пристроенный к зданию пансиона, внушительный амбар. На дорожке, выложенной каменными плитами меня встречал труп скрытый от дождя полиэтиленовой накидкой. Под ней обнаружился крепкий мужчина восточной внешности с оторванной верхней частью черепа. Похоже опять поработал снайпер. ишь как башню ему разворотило. В амбаре один албанец лежал внизу, сжимая АКМ а ещё двое лежали на втором этаже у настоящего станкового пулемёта…

В амбаре полицейские обнаружили погреб откуда извлекали разнообразное оружие. Несколько десятков стволов в том числе ещё один пулемёт. На сей раз‑ ручной.

Надо не упустить возможности поупражняться в разговорном немецком, подумал я и спросил у ближайшего ко мне полицейского

– Что вы по этому всему думаете?

– Косовские психи нарвались на более отмороженных чем они сами. И тем оторвали им яйца вместе с головой.

– Я ещё такого не видел. Добавил второй полицейский. Тут целый арсенал оружия, взрывчатка и всё в семи километрах от Зальцбурга.

– Спасибо сэр. Вежливо поблагодарил я и отправился в основное здание пансиона. Картины виденные в амбаре повторились‑ трупы, трупы…кровь, выщербленные пулями и осколками стены, стрелянные гильзы на дубовом паркете. Короче всё как всегда. Остатки наркоборона нашли в подвале. Агима просто разорвало на части.

– Граната. Нейт посмотрел на криминалиста.

Тот кивнул головой.

– Живые есть осведомился Паскаль у невозмутимого Вальтера который опять закурил свою душистую трубку.

– Навалом…шесть женщин и девять детей. Их уложили на пол в начале перестрелки и они всё видели.

– Сколько было нападавших?

– Они сказали – около десяти. Все в масках. Некоторые похожи по их словам на оборотня. Хотя что взять с перепуганных женщин с детьми на руках.

– А что значит – оборотень?

– Это значит, что они сильно испуганны и в состоянии шока видится всякая ерунда. Снова недовольно пробурчал доктор Шульц.

– Может они о чём то между собой говорили, эти нападавшие? Спросил я ожидая упрёков в тупости.

– Говорили. Потерпевшие отчётливо слышали – английскую речь. Зловеще сказал Вальтер, поглядев на нас в упор. Вот тебе и на…

– Может это тоже в состоянии шока? Спокойно сказал Нейт не отводя глаза с лица Вальтера.

– Всё может быть. Когда шок пройдёт, свидетели будут допрошены повторно. Я вас господа, больше не задерживаю здесь. Паскаль‑дружище, отправляйтесь в Зальцбург вместе со своими американскими друзьями. Вам уже заказаны номера. Придите в себя с дороги, позавтракайте, отдохните. И ровно в полдень жду вас в полицейском управлении. Будет о чём поговорить.

Стрелец. Подмосковье

Напряжение. Жуткое напряжение нервов, всего организма. Его бросало то в жар то в холод. Гул в голове, воспаленные глаза, нервная чесотка. Такое состояние у него было более двух лет назад – когда операция «Обвал» вошла в финальную стадию и на улицах Москвы начались натуральные бои. Стоило ему договорится с коллегами‑сенаторами и олигархами об опубликованию того дурацкого, пафосного, манифеста о спасении страны‑ так напряжение отступило и организм перешёл к своей отлаженной как часы – работе. Но два дня перед этим он буквально сходил с ума от ожидания развязки событий. Так и сейчас. После личного присутствия на допросе Лоскутова – окончательные сомнения в ускорении плана «Реверс» отпали сами собой. Падение Ил‑76 со штабом танковой бригады было громогласным сигналом того – что его хотят ликвидировать любой ценой. Здесь, на авиабазе в Кубинке он в полной безопасности. Но соваться в город даже под надёжной охраной – не следует. Не надо дёргать тигра за усы‑ лучше выманить из зарослей и пристрелить.

Адмирал от госбезопасности, держался надо сказать – молодцом. Не психовал, не орал, не плакал и не оправдывался. Вел себя как и положено шпиону‑профи который попался в руки контрразведки. Попался как это обычно бывает из‑за невнимательности.

– Здравствуйте, адмирал. Стрелец зашёл в камеру и щурясь от яркого света, стал рассматривать пристёгнутого наручниками к специальному штырю в бетонном полу – человека. Лоскутов был оплетён проводами подключёнными к полиграфу. Данные с полиграфа выводились на экран компьютера следователя. Помимо следователя в камере спецблока службы контрразведки находился оператор полиграфа и два дюжих сержанта из комендантской роты. В качестве морального фактора – так сказать.

Следом за стрельцом вошёл генерал Поливанов, тоже в штатском‑ он уже допрашивал Лоскутова два дня подряд, все показания были записаны, но стоило послушать этого лубянского соловья ещё один раз. На – бис.

– Здравствуйте, Стрельченко. Лоскутов поднял голову и открыл красные от бессонных допросных ночей – глаза,

– Меня, господин адмирал интересует один вопрос. Насколько глубоко «Феликс» запустила свои щупальца в сегодняшний государственный аппарат.

– Очень глубоко. Вы же понимаете КГБ‑ не зря ела свой хлеб последние полвека. Если мы не можем использовать своих агентов напрямую‑ мы используем их родственников. Так что без преувеличения могу сказать люди «Феликса»‑везде.

– Вас допрашивали с помощью специальных средств и полиграфа и вы не разу не пытались соврать. Сдаёте свою агентурную сеть, без малейших сожалений. Вы не похожи на трусливого сайгака.

– Какой смысл запираться? Вы меня всё равно расколите. Весь вопрос в средствах и времени. И того и другого, господин Стрельченко у ваших людей в достатке. Опять же – я не более чем наёмник в данной ситуации. Работаю за деньги.

– Вам надо сделать заявление, адмирал, текст вам дадут в ближайшие часы. Будет прямая трансляция по телевидению. Расскажите про заговор‑ всей стране. Вам несказанно повезло‑ вы доживёте до суда. Это точно.

– Как скажете. Хотя для вас – это определённый риск. В нашей стране делать такие заявление во всеуслышание, вариант спровоцировать хаос. Что будет с населением когда им скажут – что госбезопасность замешана в заговоре, мятеже и связях с террористами.

– Ценю ваше беспокойство за ту систему которой вы, адмирал, верно служили‑ но гораздо хуже предполагаемого вами хаоса‑ это постсоветская госбезопасность. Утерявшие идеалы и превратившаяся в криминальное бизнес‑сообщество с непомерным аппетитом. Вы это знаете лучше меня. Знаете в чём основная проблема всей вашей компании начиная от Молчунова и заканчивая мелкими сошками?

– В чём же?

– Вы хотели – всё контролировать но при этом ни за что не отвечать. Сидеть на денежных потоках и смотреть как другие разгребают ваше дерьмо. Вся страна стала для вас полем некой бесконечной «оперативной комбинации». Если в СССР государство контролировала КГБ то после 1995 года вы постепенно стали контролировать государство. Это вас и сгубило. Страна у нас‑ немного по больше мэрии Санкт‑Петербурга. А вы – расслабились, утратили бдительность а главное – настроили против себя, всех остальных. Сажаете продажных ментов‑ а своих коррупционеров с почётом отправляете на пенсию. Сажаете военных‑ в угоду кавказским князькам. Отбираете у людей бизнес. Лезете в регионы, расставляя свои агентуру на хлебные места. Вы поставили себя над законом и вне закона. Настроили против себя всех. И чиновников, и регионалов, и МВД, и армию. Результат – известен. Власть вы потеряли и сидите сейчас в этом подвале.

– Вы будите поступать по другому, Стрельченко? Вы‑ бывший бандит…

– Я уже поступаю по другому. И хватит об этом. Думайте о вашем выступлении и сотрудничестве со следствием. Вам сейчас это важнее пустопорожней болтовни…

– Можно один вопрос. гражданин министр.

– Валяйте, адмирал.

– На чём я прокололся. и когда…

– Давно, адмирал. на ребятах Шахидова. От него ниточка потянулась к вам. Кстати он жив и находится в соседней камере от вас.

– Насколько давно…

– Последние четыре месяца, адмирал. Вы были под плотным колпаком. Так что стоит ли удивляться, что две группы «ликвидаторов» отправленных по мою душу на Урал – до места не дошли? Единственно – что я упустил это, тех кто заминировал Ил‑76.

– Увы. Это не моя инициатива. Допускаю, что в «феликсе» в связи с не выходом меня на контакт в контрольное время, появился какой‑то новый руководитель. Имена возможных кандидатов – я уже назвал следователю.

– Прощайте, Лоскутов. Ваше сотрудничество со следствием – учтёт суд.

Следом за Стрельцом из камеры вышел генерал Поливанов.

– Отлично сработано, генерал. Предоставьте списки отличившихся для награждения и присвоения очередных званий.

– Так точно.

– Для продолжения работы‑ всё готово. На сегодняшний день подготовлено двести пятьдесят дел на выявленных заговорщиков. Формируются выездные группы для задержания. Людей не хватает.

– Получите поддержку от МВД. Но прикомандированных – в детали захвата не посвящать. Сальников‑ нужные распоряжения по своему ведомству отдаст. И вот ещё – для захвата заговорщиков с боевым опытом – используйте наших «волкодавов» из управления спецзаданий.

– Так точно.

Через минуту к Стрельцу подошёл майор – десантник с повязкой комендантской службы и доложил.

– Товарищ министр. Прибыл министр внутренних дел.

Кайл и Логан. Зальцбург

– Что происходит, Нейт? Ты что ни будь понимаешь? Спросил я, как только мы добрались до небольшой и чистенькой гостиницы в самом центре Зальцбурга.

– А что происходит? Обычная мафиозная разборка. Опять побита куча албанцев. Такое знаешь ли‑ бывает. Честно говоря Джей, мне хочется принять душ и вздремнуть после всей этой беготни и перелётов. Что нападавшие говорили по английски‑ это не обычно но вписывается в общую схему. Нейт широко зевнул.

– Ладно я‑ спать. Увидимся в одиннадцать.

Ровно без трёх минут одиннадцать я постучался в номер Нейта. Тот нарисовался с полотенцем на шее и с зубной щёткой.

– Во! Ты во время, а я проспал. Пока Нейт заканчивал утренний марафет, в дверь снова постучали. Открыв её я увидел Паскаля Ратена. Поздоровавшись он прошёл в номер.

– Господа, пока мы не прибыли в местный полицейский комиссариат, у меня к вам будет честный, но слегка не лицеприятный разговор.

Я посмотрел на Нейта, но тот лишь индифферентно пожал плечами и закатил глаза «мол что взять с этих европейцев»

– Дело в том, что покойный Агим Лала по оперативным сведениям Интерпола сотрудничал с американскими спецслужбами. Если говорить конкретно‑ с ЦРУ.

– Вы верно шутите, Паскаль. Это очень громкое заявление, тем более направленное против моей страны. Сказал я, набычившись, как положено настоящему патриоту своей страны

– Перед вами, Джеймс, тоже не клоун сидит. А офицер французской полиции и руководитель координационной группы Интерпола по борьбе с организованной преступность.

– Вы господа, не горячитесь. Встрял в разговор неожиданно спокойный Нейт. Давайте лучше ближе к делу.

– В окружении Агима был внедрён информатор. Вы можете представить насколько это было тяжело. Албанские банды состоят из земляков и родственников и внедрение туда агентуры‑ затруднено чрезвычайно. Но у нас такой агент был. И он установил несколько «жучков». В телефон, ноутбук и даже в машину. Мы снимали и расшифровывали записи ежедневно. В течение последних двух месяцев перед смертью, после гибели своего последнего брата…

– Последнего брата…?

– Да мистер Кайл. У Агима их было пять. ни осталось ни одного. Так вот после гибели брата Азема, наш наркобарон ударился в панику и стал отправлять панические письма на некий электронный почтовый ящик. Как мы и предполагали мейл оказался с высшей степенью защиты. Несколько адресов‑призраков в разных странах. Но суть не в этом. Наши, полицейские, специалисты‑компьютерщики были бессильны их взломать. Обратились к военным. Те помучились с кодами и шифрами и сказали, что адресат, которому писал Агим имеет характерную кодировку для спецслужб. Здесь кандидатов не много. Либо ЦРУ, либо русская разведка.

– Предположим. Но с чего вы взяли, что это ЦРУ?Может это русские? Их след виден в этой истории более явно.

– Согласен, мистер Логан. Но дело даже не в этом, это всё мелочи. Главное то, что человек Агима звонил зачем то в Берлин. В американское, что удивительно, посольство. И открытым текстом сказал, что если некий мистер Честер не поможет мистеру Коневоду обеспечить безопасность его и его семье, то это сделает Интерпол.

– И что это значит? Вы Паскаль продолжаете загадывать ребусы.

– Да уж какие ребусы. Не надо «придуриваться» агент Кайл. Вы всё отлично поняли.

– Паскаль, но что было дальше. Почему вы сразу не задержали Лала?

– Ночью он улизнул. Сымитировал пожар в собственном особняке и смылся. Как сейчас стало понятно – боевиков и семью он отправил в альпийское убежище – заранее. Решил отсидеться в горах под надёжной охраной. Ожидая ответ от этого – «Честера». Но‑ его достали. Кто это сделал, нам не известно, но факт остаётся фактом. Нападавшие говорили на английском‑ чего в аналогичных случаях убийства косовских наркоторговцев не было.

– Это всё предположения, Паскаль.

– Конечно. Но предположения очень часто обрастают подробностями и уликами‑ и становятся фактами. А факта у нас сейчас два. Это звонок в американское посольство и бойня устроенная англоязычными убийцами в кемпинге Святого Игнатия.

– Может эти. славяне использовали – иностранных наёмников. Это была необычная операция. Горная. Требовалась квалифицированная военная сила…

– Вообще то последние лет двадцать‑тридцать, русские только и делают, что воюют в горах. Как и сербы или хорваты. Думаю вряд ли стоило им нанимать, англоязычных стрелков‑ если своих славян девать некуда.

– А зачем вы нам всё это сегодня рассказываете, Паскаль? Не выдержал я. Испортить нам настроение?

– Нет. Что вы агент Кайл. Просто я пришёл вам сообщить, что Интерпол считает ваши служебные задачи выполненными. Вот факс из лионской штаб‑квартиры. Думаю вам вскоре должен позвонить ваш босс‑ мистер Догерти. Моё руководство с ним уже связалось.

– Вы считаете, что мы, связаны с наркоторговцами??? Или потому что мы‑ американцы? Вы совсем с ума сошли? Заорал Нейт, зло сверкая глазами.

– Не орите, месье Логан. Сухо сказал Ратен. Не у себя в Канзасе. Нет, я так не считаю. Это обычная подстраховка. Характерная для полицейской работы. Поставьте себя, как опытного сыщика на наше место и посмотрите на ситуацию с другой стороны.

На удивление, Нейт быстро успокоился и даже казалось, расслабился. Тем временем, Ратен продолжил свою речь.

– Я вас отлично понимаю, но ведь и вы свою работу в целом – закончили. Отдохните, погуляйте по городу полюбуйтесь альпийскими пейзажами. Когда ещё побываете в центре старой Европы. Вот так сказать‑ утешительный презент от Интерпола. Ратен извлёк из своего кожаного пальто два картонных конверта с яркими надписями.

– Билеты первого класса до самого Нью‑Йорка. Завтра в шесть тридцать вечера. Успеете и погулять и до Мюнхена добраться. После чего, Ратен откланялся, пожал нам руки и вышел из номера.

Первым в себя пришёл Нейт.

– Нас поимели, Джеймс. Причём в особо извращённой форме.

В этот момент затрещал его мобильник лежащий на столе. Звонил Догерти. Наша миссия в Европе подошла к концу. Переговорив с боссом. Нейт положил телефон в карман куртки и внезапно улыбнулся…

– Ну раз нас поимели, надо расслабится и получить удовольствие. Слышал, что здесь есть прекрасные пивные с сосисками и знаменитыми австрийскими шницелями. Не будем терять время.

– Да как то. не очень приятное ощущении…начал я.

– А… запахло дохлой крысой. Привыкай дружище к работе центрального офиса Бюро. Это не в Миссури мексиканских нелегалов и «реднэков» отлавливать. Здесь много политики, ещё больше дерьма и лжи. Так что пошли оттянемся. За всё платит правительство США.

Пивная «Штернбрау»‑ действительно была хороша. Пиво было свежайшее и терпкое, а шницель. ну что может быть вкуснее австрийского шницеля.

– Чёрт я не успел ничего сказать Сеголен.

– А той милой норманнской ведьмочке! Ну так позвони. И вообще, я тебе по хорошему завидую Джеймс. Такая женщина.

Пока я рылся по карманами пытаясь выудить телефон из карманов необъятного плаща мой взгляд упал на протискивающийся по улочке серый «Мерседес R‑класса» заполненный несколькими парнями и девушками. Прямо на меня, через стекло, смотрело очень знакомое, хищное лицо с зачёсанными назад волосами. Прежде чем я успел сообразить, «Мерседес» поддал газу и показав мне красные габаритные огни – начал удаляться. Чёрт, где же я видел это морду…где то в Штатах…но где…

– Что это ты? Телефон потерял, ну возьми мой. заодно оставишь мне телефончик, той парижской красотки.

Я не отвечал, пытаясь мучительно вспомнить…

– Да что с тобой случилось?! Ты что, сосиской подавился? Продолжал расспрашивать Нейт…

Я вспомнил!!! Подняв глаза на Нейта, тихо сказал.

– Знаешь, Нэйт, кого я только что видел в проехавшем «Мерседесе»..

– Кого? Усама или дух сеньора Эскобара? Ты даже в лице переменился…

– Только что…я видел агента ЦРУ Розетти…ну того, что присутствовал на. совещании Бюро. Вместе с замдиректора агентства – Пирсом.

Нэйт долго‑долго смотрел на стену старинной пивной а затем, подбирая слова спросил.

– Ты в этом уверен Джеймс? Если да‑ то могу тебя поздравить, мы попали в новый переплёт. Дело принимает очень интересный оборот.

Стрелец и Бобров. Подмосковье

– Как вы думаете, Евгений Викторович, на сколько всё это серьёзно? Спросил президент Бобров‑ Стрельца, когда закончилась первая запись допроса Лоскутова.

– Серьёзнее некуда. Парламент и правительство практически парализовано действиями заговорщиков. Так же это касается и спецслужб. Много заговорщиков было в армии и МВД. События на Урале это подтверждают. Сейчас армию и МВД удалось вычистить благодаря собственным структурам безопасности. Но к спецслужбам у них подхода нет. Более того, существуют веские доказательства того, что мятеж на Урале – это для отвлечения внимания от главного удара. Здесь, в столице. Так что я думаю‑ всё ещё впереди. Ваша безопасность, господин президент‑ под вопросом.

– Да. Ситуация крайне опасная. Моя охрана всё время начеку но она весьма малочисленна. Эти парламентские крысы, всё время режут ассигнования на мою службу безопасности. Себя однако, они охраняют покруче персидского шахиншаха. В узком кругу, нынешний президент, бывший юрист и преподаватель права‑ любил блеснуть эрудицией. Бобров резко встал и подошёл к шикарному, отделанному позолотой – камину. Было видно, что он волнуется и боится. Именно из – за своей преданности и законопослушности, мелкий клерк и юрисконсульт в команде Молчунова – Анатолий Бобров, оказался в кресле первого лица огромной страны. Все остальные кандидаты в приемники «лидера нации», по мнению всесильного тогда Молчунова – были весьма опасны и могли эту власть у него оспорить. Исключение составлял – тихий правовед и исполнитель монаршей воли‑ Толик. На него и пал выбор Молчунова. Заработала гигантская пропагандистская машина и из тихони Анатолий Григорьевич Бобров стал второй опорой «вертикали власти» и членом правящего дуумвирата. Их так и называли Вождь и вождёнок. Но когда грянул кризис в отношениях с Грузией плавно перешедших в «пятидневную войну» Анатолий Григорьевич внезапно осознал, что Верховный Главнокомандующий – это он а не его лысоватый наставник. Пока Молчунов и его команда занимались раздербаниванием антикризисного фонда между близкими к себе олигархами‑ Бобров тихонько, на цыпочках, шаг за шагом стал тянуть властное одеяло – на себя. Заигрывал с армией и интеллигенцией, производил впечатление интеллектуала и борца с коррупцией. Можно было с уверенностью сказать, что не случись Революции‑ Анатолий Григорьевич – всё равно бы сожрал своего наставника. Таковы, увы, многовековые властные традиции в России‑ царь может быть – только один. Если их больше одного‑то кто‑то из них‑ не настоящий. Это всегда понимал Стрелец – поэтому когда из‑за операции «Обвал», начались массовые беспорядки, плавно переросшие в Революцию, смёвшую режим чекистов Молчунова и сформировавшую новое, разношёрстное правительство «народного доверия», такая система по его мнению, стабильной и долговечной быть не могла. Более того тихоня юрист‑ вовремя отрёкся от проклятого наследия и переметнулся в стан победителей. Всё бы ничего но зубры из регионов и либеральной оппозиции‑ взяв власть, делить её с ставленником Молчунова – не собирались и быстренько оттёрли не искушённого аппаратными играми Боброва на периферию большой российской политики. Вместо ожидаемого белого коня – Боброву подложили грязную свинью, сделав чисто номинальной фигурой. Это его унижало и бесило. Отсюда всё время попытки перехватить власть у правительства либерала Косякова. Но безуспешно. Опереться Боброву до последнего времени – было не на кого. Поэтому появление решительного, но по мнению Анатолия Григорьевича – не шибко дальновидного Стрельченко открывало перспективы для реванша над этой либерально‑коммунистической сворой, отобравших у него власть. Хотя Косяков, был не самой большой проблемой и даже не региональные бароны типа Кошелькова и Лещёва. Самой большой проблемой Анатолий Григорьевич справедливо считал – возможное возвращение Молчунова из Южной Америки. Этот бы за предательство не пощадил. Не тот человек.

Когда на Урале вспыхнул мятеж сторонников Розена, он действительно испугался. Не распада России‑ ему на это было глубоко плевать, а того, что на волне бардака и распада Молчунов – вернётся в Россию. Как символ‑ ушедшего порядка и относительной стабильности. Слава Богу – вмешался этот милитаристский маньяк – Стрельченко и в пух и прах разнёс мятежников за двое суток. Это нужно использовать для роста своего, порядком побитого рейтинга и имиджа «крутого парня». Стрельченко – сам терпеть не может ни чекистов ни либералов ни тем более коммунистов. Так что надо постараться перехватить власть при его поддержке. Сейчас или никогда. Устранить спецслужбы и опираясь на армию разогнать всё это розово‑голубое правительство и гнилую, коррумпированную Думу. На Западе он‑ легитимный президент и распустить, в силу чрезвычайных обстоятельств правительство и парламент, его право. А заговор «кровавых наследников ЧК» и их агентов в парламенте – это разве не прекрасный повод? Надо действовать…

Стрелец внимательно смотрел на президента, стоящего у камина и хрустящего от волнения, суставами пальцев.

«Думай, думай – Бонапарт хренов. Подпиши указ о роспуске думы и правительства»

– У вас есть свои предложения, Евгений Викторович? Наконец повернулся он к Стрельцу.

– Да, Анатолий Григорьевич. У нас завтра начинаются широкомасштабные манёвры «Десна». Вы как Верховный Главнокомандующий – вполне можете находиться там. На манёврах. У министерства обороны есть своя подвижная телестудия‑ и вы оттуда можете вполне обратится к населению нашей страны. Тем более там, вы точно будете в безопасности. В отличии от вашей нынешней резиденции. У ФСБ достаточно штурмовых и диверсионных подразделений для того, что бы взять приступом вашу резиденцию. В штабе первого гвардейского корпуса‑ вы будете в безопасности. А мы тем временем здесь разберёмся с заговорщиками.

– Косяков – просто так в отставку не уйдёт.

– Он разумный и взвешенный человек, Анатолий Григорьевич. Тем более опытный политик. Это же не Альенде.

Бобров посмотрел в глаза Стрельцу.

– Вы готовы, возглавить переходное правительство, Евгений Викторович?

– Так точно, господин президент. По‑ армейски отчеканил Стрельченко выпучивая пустые глаза и делая правильно‑туповатое выражение лица. Спектакль удался на славу.

– Когда начинаются манёвры? Завтра?

– Послезавтра. С первого дня боевые стрельбы и тактические занятия.

– Я полечу послезавтра.

– Предлагаю наш, военный вертолёт с эскортом МиГ‑29. Страсть к военной технике у Боброва – была известна всем. Тем более вы сам понимаете‑ пока заговорщики на свободе – президентские транспортные средства – не безопасны.

– Согласен. Тогда – послезавтра всё, о чём мы с вами здесь говорили, станет реальностью. Вы гарантируете, что завтра, заговорщики не начнут решительных действий?

– Абсолютно. Их координатор у нас, мятеж молниеносно подавлен и они временно дезорганизованы. Так что минимум ещё полутора‑ двое суток у на есть.

– Тогда – действуйте. До послезавтра, Евгений Викторович.

Когда Стрелец вышел к своему маленькому автомобильному картежу, он усмехнулся одними глазами и подумал

«Вот вы себе – яму и вырыли, президент»

Сев в машину, достал мобильник и отправил СМС на номер командира элитного спецотряда ГРУ «Сапсан»‑ полковника Якушева

Отправленное число «15» – это означало – «Отбой».

И где то совсем недалеко, головорезы Якушева стали незаметно сниматься с позиций вокруг и внутри комплекса правительственных дач. Так же незаметно как они эти позиции заняли. Стрелец как всегда, перед архиважной беседой решил перестраховаться и усилил свою безопасность.

Поливанов. Москва

Сегодня ближе к утру удалось полностью сформировать первые пятьдесят мобильных групп для задержания руководителей и особо активных членов «Феликса». Людей не хватало катастрофически. Служба контрразведки военного ведомства изначально располагала тремя тысячами сотрудников. Если вычесть всех «особистов» сидящих в дальних гарнизонах, шифровальщиков, компьютерщиков – то непосредственно оперативников было менее тысячи. На всю огромную страну. Но просить дополнительных ассигнований‑ смысла не было. Стрелец бы‑ это не одобрил. Да и знал Поливанов – что для такой молодой спецслужбы нынешнее финансирование своего рода проверка. Справимся – денег будет достаточно. А сейчас надо работать опираясь на свои собственные силы. Да и поддержка МВД в этом случае будет очень кстати. Хотя отношения между армией и милицией, были, мягко говоря, нейтральные. А честно говоря, что‑то среднее между презрением и взаимной враждебностью. Отношения стали слегка улучшаться после фактического распада «непобедимой и легендарной» в начале девяностых годов. Колоссальная Советская армия начала лавинообразно сокращаться и «национализироваться», сотни тысяч молодых офицеров оказались никому не нужны. Одновременно с распадом армии, стало стремительно наращивать мускулы МВД и гостеприимно раскрыло свои двери для увольняемых армейских офицеров. Многие бывшие армейцы продолжили карьеру во внутренних войсках, спецподразделениях МВД, в уголовном розыске и УБОПе. Именно на эти, по сути армейские кадры генерал Поливанов и рассчитывал при формировании совместных мобильных групп. Двое суток кадровики «прочёсывали» кадровый департамент МВД отбирая, бывших офицеров имевших боевой опыт – для завершающего аккорда операции «Реверс». Наконец две сотни откомандированных Сальниковым, милиционеров, прапорщиков и офицеров ВВ – прибыли на военно‑воздушную базу в Кубинке где вошли в состав смешанных групп захвата. «Волкодавы» Поливанова и присоединившиеся специалисты Сальникова – разместились в только что отстроенном ангаре, переделанном нечто среднее между казармой, складом военного снаряжения и оружия и штабом. В северном крыле ангара, отделённого маскировочной сеткой, в поте лица работали несколько десятков оперативников, составляя так называемые «идентификационные карты» для будущих задержанных. Наконец первые стопки карточек легли на металлический стол перед Поливановым. Осталось только дождаться представителей генеральной и военной прокуратуры. Наконец на территорию базы въехали два автобуса «Форд» забитые молодыми парнями с синих и зелёных мундирах. В качестве легенды им было сообщено, что сегодня сотрудники прокуратуры будут участвовать во внеплановых занятиях по стрельбе. Причём в выходной день. И потребовали прийти в форме. Постановления на задержания и обыск были готовы ещё вчера, для чего несчастного Генерального прокурора выдернули ночью из под тёплого одеяла и словно похищенную невесту доставили в Барвиху, где он в присутствии президента и министра обороны, недрогнувшей рукой, подписал первые сто пятьдесят бланков не смущаясь многими, напечатанными там грозными фамилиями.

Дождавшись пока мрачные и не выспавшиеся «прокурята» зашли в ангар и слегка оторопело оглядываясь на горы оружия и снаряжения, громкоговоритель оповестил всех находившихся, о начале активной фазы действий по разгрому «террористическо‑криминального» подполья из числа сотрудников силовых структур и государственных чинов.

– Вы, господа, составите ядро сил правосудия и проведёте задержание подрывного элемента! Закончил надрываться громкоговоритель.

После чего начал говорить Поливанов.

– Всех задержанных из первой партии доставлять в московскую гарнизонную гауптвахту. При попытках бегства и сопротивления – огонь на поражение. Запомните – упустить, заговорщиков, это значит допустить возможность повторения в Москве недавних уральских событий. То есть открытого вооружённого мятежа и как следствие применение авиации, бронетехники и артиллерии для его подавления. Надеюсь‑ вам не надо рассказывать, что это значит для такого мегаполиса – как Москва. Далее‑ следующие партии задержанных, после первой доставляются в спецблок следственного изолятора?4 на улице Матросская Тишина. Там всё подготовлено.

В состав каждой группы входит командир, представитель прокуратуры и бойцы физической защиты. Командирам групп прошу подойти к офицерами Управления контрразведки по секторам, цвет которых указан на ваших пропусках для согласования маршрутов движения и контрольного времени.

Через полчаса из ворот базы стали стремительно выкатываться чёрные микроавтобусы «Фольксваген» и знаменитые армейские «буханки» УАЗ и завывая сиренами устремляться по направлению к Москве.

Салугин и Аджоев. Москва

Генерал‑полковник ФСБ Андрей Павлович Салугин проснулся с нарастающей в груди неприятной тяжестью. В свои пятьдесят пять о внимательно следил за здоровьем, не ел много на ночь, ходил в спортивный зал и занимался горными лыжами. Многие молодые ребята могли позавидовать его спортивной фигуре. Отчасти Андрей Павлович держал себя в форме ради очередной молоденькой любовницы. Если раньше генерал предпочитал собственных сотрудниц‑ делопроизводителей, секретарей‑референтов то перебравшись два с половиной года назад в столицу он эту пагубную практику – оставил. Кадровая засоренность в центральном аппарате постреволюционного ФСБ была просто потрясающей. Домогаясь до какой ни будь смазливой сотрудницы секретной библиотеки вполне можно было нарваться на дочь депутата Думы, или племянницу губернатора, или падчерицу министра. Информация могла просочится в эту поганую прессу и поднялся бы скандал. При этой сраной демократии – всё не так. Как и положено настоящему сотруднику такой могучей конторы как ВЧК‑КГБ‑ФСБ – Андрей Павлович очень уважал господина Молчунова и считал годы его правления – лучшими для него самого и его коллег. Сейчас конечно тоже можно было жить и работать нормально, но прежнего чекисткого коммерческого размаха – уже не было. Приходилось искать компромисса как с олигархами так и с политиками. Это конечно, особой радости не приносило. Взлёт карьеры генерала Салугина начался с внезапного падения власти Молчунова. В те годы Андрей Павлович, ещё в ранге генерал‑майора возглавлял региональное управление ФСБ в одной из республик Северного Кавказа. Когда Зураб Ахмадов начал свой знаменитый «марш на Ростов» генерал Салугин оказался в очень тяжёлом положении. Региональное управление было блокировано местными сторонниками Зураба и сбежать‑ возможности не было. Пришлось драться. Двое суток управление ФСБ было в осаде пока к ним на помощь не пробился отряд срочно переброшенных их Москвы «алфавитов», при поддержке авиации и артиллерии. Так генерал Салугин стал героем теленовостей и был переведён в Москву на «укрепление кадров» центрального аппарата. Через два года он уже стал первым заместителем безвольного и некомпетентного директора службы Задорожного и в ближайшее время собирался его подвинуть. Именно для этого он и активно сотрудничал с подпольным «Феликсом». На собственно Молчунова – ему давно плевать, но дестабилизировать обстановку в стране и свалить Задорожного‑ было в его прямых интересах. Заодно щёлкнуть по носу этого выскочку – Стрельченко. Оказавшись в кресле заместителя директора по кадрам он стал наводнять ФСБ своими выдвиженцами. Кроме личной преданности эти люди ещё принимали участие в его бизнес‑ проектах. Совместно с людьми из «Феликса». Самый основной – это без сомнения хорошо налаженный ещё со времён Молчунова контрабандный поток китайского ширпотреба через дальневосточную границу. Салугин добавил ещё и трафик наркотиков через Среднюю Азию. Причём исключительно в Россию. Работать в Европе и тем более в США – считалось сложным. Подобные Андрею Павловичу, сотрудники органов взращённые, ещё советской системой в атмосфере презрения к «населению» и убеждённости в собственной святости и компетентности по всем вопросам‑ считали «крышевание» отечественных наркосиндикатов совершенно естественным бизнесом. Деньги, они не пахнут. При любой власти.

Андрей Павлович предпочитал работать с курдами. В среде «воров в законе» после долгой и кровавой криминальной войны власть захватила группировка возглавляемая курдом Омаром Аджоевым по прозвищу Байкал. В неё входили как славянские так и кавказские «законники». После нескольких подряд разгромов кавказских этнических группировок устроенных по приказу Стрельца и его Организации, власть в криминальной Москве незаметно стали прибирать люди близкие к Омару люди. В отличии от крикливых и задиристых кавказских «хозяев столицы» ныне в большинстве списанных в расход или зарабатывающих туберкулёз в ИТК, подручные Байкала вели себя тихо и работали исключительно под прикрытием сотрудников Салугина. Сам Омар, считался одной из наиболее влиятельных, теневых фигур на территории бывшего СССР. Будучи классическим «вором» старой школы он постепенно превратился в миллиардера решая во времена Молчунова многочисленные споры между властью и криминальными группировками. Золотым временем Байкала Аджоева можно считать конец нулевых годов когда ему удалось сломить сопротивление и разгромить с помощью надёжных связей в спецслужбах некогда могущественное «грузинское воровское сообщество». Однако насладится лаврами долго ему не удалось. Случился «Обвал» а потом и Революция. Природная хитрость и осторожность привитая десятилетиями скитаний по тюрьмам и криминальными разборками подсказали Омару – самый верный выход из ситуации. Он скрылся. Сначала в Болгарии, затем перебрался в Казахстан где у него была куча знакомых самого высокого ранга. Тем более никаких преступлений на территории Казахстана, гражданин Омар Аджоев не совершал и более того был соучредителем благотворительного Фонда Казахской культуры «Лашын». Сам тигр среднеазиатской политики, вечный президент Казахстана товарищ Турсынбаев неоднократно принимал мецената Аджоева в своей летней резиденции. Правда не официально. Пока Байкал наслаждался степным воздухом и внимательно смотрел на Россию из‑за границы, события там постепенно разрастались как степной пожар. Старые криминальные группировки с десятилетиями наработанными связями постепенно распадались или зачищались более нахрапистыми молодыми конкурентами. В основном из славян вышедших из тюрем после очередной амнистии. Это правда не касалось Москвы, Екатеринбурга, Хабаровска, Ростова, Сочи и ещё с десяток крупных городов, где «старая административная гвардия» ещё держалась. Люди собственно Салугина вышли на Омара полтора года назад. Все те с кем он работал из этой конторы ранее‑ либо сбежали, либо сели но связи то – оставались. Связной донёс, что у чекистов есть интерес к взаимному сотрудничеству. Генерала Салугина, Омар знал уже более трёх лет, познакомил их мэр Сочи. Очередная встреча произошла в «Президент‑ отеле» на проспекте Кабанбай‑батыра, что в центре Астаны. Генерал прибыл в Казахстан на саммит по безопасности стран СНГ и заодно встретился с Омаром. Разговор занял не более сорока минут и стороны остались довольны заключённым устным договором. Байкал брал на себя весь трафик наркотиков из Средней Азии и Закавказья, щедро делясь с Салугиным и его друзьями а те в ответ помогают ему восстановить пошатнувшуюся было криминальную империю Байкала. Плюс к этому бойцы Омара должны были взять на себя часть особо грязной работы по устранению людей, мешающих как ФСБ так и лично Салугину. За последующее время совместно управляемая Салугиным и Аджоевым криминальная машина перемолола всех чахлых конкурентов на российской территории и наладила бесперебойный поток «дури» в русские регионы. Всё было хорошо, пока Байкал не разнюхал о некой военной базе на территории Таджикистана, откуда воздушными судами качественный афганский героин прибывал в Россию и пропадал, не появляясь на внутреннем рынке. Салугин напряг свою агентуру и выяснил что эта база принадлежит ГРУ – то есть военной разведке. После семи месяцев наблюдения стало более менее ясно, как эти люди работают и куда отправляют тонны своего товара. В Европу. Понятно откуда у военных такие «левые», внебюджетные средства, появились. И на что они тратились. Андрея Павловича – сильно подмывало выложить этот козырь и свалить Стрельченко, обвинениями в том, что ГРУ проводит нарковойну в благополучной Европе. Но старый Омар – его остановил.

– Рано ещё, уважаемый генерал. Вот скоро ты директором ФСБ – станешь, тогда и конец Стрельченко настанет. А сейчас торопится не надо. Он министр а ты – пока нет.

Как не крути но старый курд – был прав. Лучше подождать сейчас, но потом ударить наверняка. Насмерть. Тем более что «феликсы» успешно начали превращать заговор в вооружённый мятеж.

Мчась на бронированном «Мерседесе» в сопровождении двух «Гелендвагенов G‑500» с воем распугивая авто, Салугин опять вспомнил тот разговор с Омаром. Прав был курд, ох как прав…вот Лещёв с Розеном рано бучу начали и где они сейчас? Один под домашним арестом другого вообще по тайге с вертолётами ищут. Тревожило одно. Куда пропал этот чёртов Лоскутов. Если его взяли люди Стрельца из военной контрразведки – то активные действия надо начинать немедленно. Пока ему не развязали язык. Что это случится – Салугин ни на секунду не сомневался. В распоряжении заговорщиков было достаточно серьёзных боевых подразделений здесь и Центр специального назначения ФСБ «А» и боевые подразделения московского и подмосковного региональных управлений и новая спецгруппа «Сигма» пограничных войск. Прибавить к этому более сотни частных охранных структур контролируемых «Феликсом» – сила получалось, не малая. Хреново конечно то, что уральские мятежники свою фазу операции с треском провалили сдавшись всего за трое суток несмотря на подавляющее превосходство в живой силе и технике и не оттянув боеспособные части министерства обороны и МВД на себя. А здесь бы, в Москве, «альфа», «сигма», «вымпел» да лояльные Лещёву менты пользуясь бойней на Урале быстренько взяли ситуацию под контроль. Но «псы войны» Стрельченко мятежников разогнали. Пришлось импровизировать на ходу. Одна радость. Считая – что кризис прошёл, Стрельченко вместе со своей генеральской хунтой – решил в танчики продолжить играться. Манёвры не отменил а наоборот, пригласил на них Боброва. И все боеспособные части округа в Смоленскую область перебрасывает. На балет. Вот сапог, он и есть сапог, пусть даже в армии толком не служивший.

В центре города шумели какие то очередные, дурацкие митинги быдлоидов. То ли нацисты, то ли язычники, то ли коммунисты. Чёрт их, полоумных разберёшь. Неймется психам в выходной. Было очень много милиции, возле Лубянки он обнаружил целый табун омоновских «Тигров», а так же пятнистые «Выстрелы» и «Медведи» внутренних войск. Это его слегка удивило. Неужели ожидаются провокации? Чего это «вовчики» прибыли на бронетехнике? Надо запросить подробную информацию у дежурного.

Войдя в гигантское, величественное здание на Лубянке Салугин почувствовал какую то особую, живительную энергетику, которая витает внутри этих стен.

Запросив дежурного офицера узнал что митинг ожидается не только язычников но и православного «Святого Креста» под руководством давнего лубянского информатора Зигмунда Соколич‑Петрича. Ожидались рукопашные схватки – поэтому милиция и была наготове. Затребовав чаю у грудастой секретарши Любочки Крестовской – племянницы одного из близких к «феликсу» банкиров, генерал включил ноутбук и стал просматривать последние сообщения.

Внезапно заверещал красный телефон. Дежурный. Что – то случилось

– Товарищ генерал‑полковник, на связи генерал‑лейтенант Тихорецкий.

– Соединяй. Александр Тихорецкий – как раз командовал Центром «А» и был одним из особо приближённых к нему сотрудников.

– Андрей Павлович! Здесь танки…

– Какие танки, Саша? Ты что пьян?

– Нет товарищ заместитель директора. Танки идут по МКАД со стороны Одинцово. Не меньше батальона в сопровождении машин ВАИ.

– Что за танки Саша? Говори толком.

– Говорят шестнадцатая бригада из под Нижнего. Сегодня ночью перебросили в рамках учений «Десна»

– Что за хрень? Почему нас не информировали?

На лицо злостное нарушение неписанных правил взаимоотношений между армией и госбезопасностью. Армия заранее предупреждает чекистов о всех перемещениях воинских подразделений, особенно бронетехники вокруг столицы. И вот непонятные перемещения, да ещё невесть откуда взявшейся танковой бригады. Внимание отвлекла какая то возня внизу, на улице, возле одного из подъездов основного здания. Посмотрев вниз он увидел как несколько пятнистых бронеавтомобилей перекрыли выезд из здания и прапорщик ФСБ машет руками требуя их немедленно убрать. Те не реагируют. Сзади к бронемашинам подъехало несколько микроавтобусов откуда посыпались люди в форме и штатском.

– Дежурный. Немедленно соедините меня с начальником Генштаба.

– Так точно.

В трубке щёлкнуло и слегка зашипело затем бодрый голос генерала армии Усольцева ответил

– Усольцев у аппарата.

– Как вы объясните мне, перемещения бронетехники практически в городской черте без предварительного уведомления об этом ФСБ?

– Это секретная часть в заранее подготовленном сценарии манёвров. Помимо вторжения войск условного противника начинается мятеж в столичном регионе. Так сказать действуем в соответствиями с последними событиями. У вас всё? Холодно спросил Усольцев.

Господи как обнаглели – эти сапоги.

– Да у меня всё, благодарю. Сказал Салугин и бросил трубку…

Вновь посмотрел в окно. Бронемашины стояли на месте а вот прапорщик оравший у входа – пропал. Через секунду красный телефон вновь затрещал

– Нападение на здание завопил дежурный…Сюда ломится спе… Раздался хлопок… связь оборвалась.

Через несколько минут в коридоре раздалась стрельба и чей то вопль. Салугин выдернул из ящика стола, наградной, подаренный ещё Молчуновым – «Грач» и бросился к дверям.

В голове вертелось одно «Этого не может быть…Никогда». Штурм Лубянки непонятными людьми – это вне рамок его понимания.

Взвизгнула румяная Крестовская и в кабинет буквально вломилось четверо человек. Трое в штатском и один – в форме майора военной прокуратуры. Посмотрев на сжимающего ствол Салугина как на пустое место, прокурор сказал.

– Гражданин Салугин? Вы задержаны по постановлению Генерального прокурора. Вот ордер на задержание.

– Генерал, ты лучше не дёргайся. Целее будешь. Вот твой сотрудничек из соседнего кабинета дёрнулся – сейчас в коридоре отходит. Сообщил один из бугаёв вошедших вместе с военным прокурором. Причём сообщил об этом – настолько буднично, будто речь шла о раздавленном таракане.

Салугин попытался вскинуть ствол – но долгие годы кабинетной работы и «пиления откатов» сделали своё дело. Вошедшие среагировали быстрее. Одна пуля вошла чуть ниже колена, вторая точно в плечо. Генерала отбросило на персидский ковёр. Пистолет он выронил и находился в прострации от болевого шока. Его перевернули и набросили на голову мешок. Остальное он уже не видел. Очнулся уже в камере гарнизонной гауптвахты в Лефортово. Перевязанный и под капельницей. Прикованный здоровой рукой к спинке кровати.

Стрелец и Бобров

Президент Бобров как и ожидалось прибыл на армейском вертолёте в сопровождении двух, двадцать девятых «мигов». Облачён Анатолий Григорьевич был в новенькую генеральскую форму с нашивкой огромного российского триколора и подписью‑ Верховный Главнокомандующий и вообще выглядел очень грозно. Сразу по прибытию президент дал обширное интервью телеканалу «Звезда» затем последовала запись речи на полевой телестудии для основных федеральных каналов. Получилось не плохо. На фоне маскировочной сетки, затянутый в камуфляж Бобров даже слегка напоминал Пиночета. Очень слегка – надо признать. Манёвры проходили по сценарию‑ максимально приближенным к боевым. Требовалось перебросить из Приволжского и Ленинградского военных округов ряд бригад, штаб и управление 18 армейского корпуса, подразделения тыла и обеспечения. После переброски – бригады с ходу вступали в бой, опрокидывали и окружали условного противника, уничтожая его ударами оперативно‑тактических ракет «Искандер», артиллерии и фронтовой авиации. Россию представляла сторона «белые» и противника‑«оранжевые». На Украине такое цветовое обозначение «врага» на манёврах вызвало неадекватную реакцию у политической элиты и сильно позабавило Стрельца.

Сначала над равниной, пересечённой балками и перелесками кружили беспилотные дроны, сообщая данные артиллерийским наблюдателям и разведчикам. Огневой налёт выглядел впечатляюще, словно небо разверзлось и на снежную пустошь перед наблюдательным пунктом для военного и политического руководства обрушился стальной метеоритный дождь. Куски земли, вырванные с корнем деревья, подбрасывались вверх на десятки метров и среди грязи и снежной пыли сверкали огненные вспышки. После артиллерийской обработки, командующий манёврами, главком сухопутных войск доложил Стрельцу и Боброву об поражении передовых подразделений условного противника и переносе огня вглубь его «боевых порядков». Одновременно с этим авиация и тактические ракеты нанесли удары по второму эшелону сил «оранжевых».

Следом последовал вертолётный десант силой до батальона псковских десантников‑ их целью было создать угрозу фланговым коммуникациям. Несколько десятков пятнистых, чёрно‑белых Ми‑17 с сопровождении «Аллигаторов» в зимнем камуфляже.

– Новейшие «Касатки» указал Стрелец на несколько вытянутых, изящных стальных стрекоз среди Ми‑8МТВ5.

Бобров заулыбался и радостно закивал головой.

На севере от НП, на пустоши началось неясное движение которое затем превратилось в черные точки, стремительно накатывавшие на передний край «оранжевых». Впереди катились лёгкие бронированные разведывательные машины «Рысь»‑ их целью было обнаружить уцелевшую после огневого удара технику и живую силу противника и снова навести на них артиллерию. Или идущие следом танки а может и авиацию.

– Вот смотрите, господин президент, сейчас разведка обнаружила условного противника – который пытается контратаковать с помощью танков.

Идущие в ротных колоннах, танки, сороковой Померанской бригады стали разворачиваться веером, охватывая невидимого с НП противника полумесяцем, сзади танков разворачивались боевые машины пехоты. К гулу турбин прибавились сухие и гулкие, словно удары набата, выстрелы танковых орудий.

Мониторы на которые шла трансляция стрельб в реальном времени с БПЛА демонстрировали разнесённые в куски допотопные Т‑55 и БТР‑60 щедро расставленные на полигоне в качестве мишеней.

– Передовой отряд противника уничтожен, президент. Сказал Стрелец, с трудом сдерживая желание схватить Боброва за ворот камуфляжной куртки и пинками вышвырнуть с НП. Уж слишком у него было самодовольно – барское выражение лица. Прямо Бонапарт после Аустерлица. Ничтожество.

Войска «белых» разгромив передовой отряд условного противника начали охват группировки противника. Первый день манёвров «Десна» заканчивался ночными стрельбами.

Едва Стрелец и Бобров отошли от направленных на них телекамер, так к ним устремились адъютанты с последними столичными новостями.

Аресты застали «феликсов» врасплох. Почти никто не оказал сопротивление, а главное никто не отдал приказа спецподразделениям. Кровопролития удалось избежать. Телеканалы без перерыва транслировали записанное обращение президента и кадры задержания и допроса высокопоставленных заговорщиков. Дума бушевала и требовала отчёта от силовых министров. Западные информационные агентства сообщали о неудавшемся путче сторонников беглого Молчунова и массовых арестов сотрудников спецслужб.

– Может чаю, Анатолий Григорьевич? Стрелец сделал приглашающий жест рукой. Бобров согласился но вдруг переменился в лице. Вокруг него были незнакомые люди в камуфляже.

– Где моя охрана, Стрельченко? Спросил президент хмуря брови…

– Временно дезавуирована. Для вашей безопасности. А теперь пришёл срок, Анатолий Григорьевич‑ отправляться вам в Завидово. Там всё готово, для обеспечения вашей безопасности и вашей семьи.

– Вы соображаете, что вы говорите. Это открытое неповиновение верховному…

– Власть на Руси‑ тяжёлое ноша. И вы с ней не справились, Анатолий Григорьевич. Неужели – упустив власть после революции вы считаете – что кто то вам её вернёт. Скажу честно. Ваше временное заточение продлится‑ не более трёх месяцев. Этого достаточно, что бы прошли выборы в новую Думу и она утвердила состав нового правительства. Вам же останется только сообщить о своём добровольном уходе в отставку. А после этого‑ вас никто не держит. Хотите возвращайтесь в юриспруденцию, хотите участвуйте в легальной политической борьбе хотите‑ езжайте за границу. Я вас не задержу.

– Вы первый заговорщик, Стрельченко. И интриган…

– Нет. Я не брал власть. Вы мне её, господа кремлёвцы‑ сами отдали. Привыкли, что армия вас вечно из говна вытягивала и решили поставить во главе армии своего, казалось, надёжного человека. Что бы порядок наконец навел в этих Авгиевых конюшнях. Вот я и навёл. Только вы мне после этого – на кой нужны? Сопли вам утирать и на реактивных бомбардировщиках на манёвры катать? Кем вы себя возомнили, Бобров?

– Это немыслимо…я требую. Замахал руками Бобров.

– Требовать вы, теперь будете что ни будь у своего сантехника или горничной в поместье Завидово. Кстати охрана там – тоже моя.

И повернувшись к командующему шестнадцатой воздушной армии, генералу Фирсову, добавил.

– Готовьте борт для президента. Он летит в Завидово.

Отправив Боброва в почётное заключение‑ Стрелец немедленно вернулся в Москву где всем распоряжались Сыч, Коготь и генерал Усольцев.

Завтра предстояло экстренное, воскресное, выступление перед депутатами Госдумы – следовало порадовать их роспуском и досрочными выборами. Как и министров – уже отправленного в отставку правительства Косякова. Особых скандалов и истерик‑ Стрелец не ожидал. Там народ, тёртый, с пониманием, и манёвры танковой бригады 18 армейского корпуса недалеко от МКАД‑ объяснили VIPам, что дёргаться не надо. Для здоровья вредно. А то мигом припишут к лубянским заговорщикам и продемонстрируют по телевидению с мешком на голове. А то и вовсе. того. весной найдут и опазнают…по зубным протезам. Желающих играть роль «подснежника» ради каких то непонятных целей – элитные россияне никак не хотели.

Первую встречу Стрелец назначил в Балашихе. В Центре специального назначения ФСБ. Надо было объяснить им, что их хотели использовать в «слепую» весьма нечистоплотные люди из их нынешнего и бывшего начальства. Встретится с личным составом. Поговорить спокойно, по мужски. Стрелец считал – что необходимо для будущей Руси, сохранить наиболее подготовленные антитеррористические подразделения экс‑КГБ. Разгонять офицеров с боевым опытом из‑за подлости их начальства‑ верх некомпетентности.

Конечно его служба безопасности встала на дыбы, резонно доказывая что соваться в гнездо заговорщиков‑ глупая затея. Но иметь в числе недоброжелателей ребят из «Альфы», «Вымпела» или «Сигмы»‑ ещё глупее. Да и трусость к тому же. Стрелец‑ был чрезвычайно осторожен но никогда не был трусом.

– Они профессионалы. А не самоубийцы. Втолковывал Стрелец полковнику Ляхову.

– Зачем им меня убивать? Или тем более брать в заложники. Уже сейчас знают что окружены изрядным количеством войск. Представь их состояние. Они в осаде на территории собственной страны. В пяти шагах от дома. Хуже не придумаешь…Хотя не большая демонстрация силы‑ не помешает.

– Связь со штабом ВВС. Обратился Стрелец к адъютанту.

– Дайте над Центром специального назначения «А» – пару Су‑34. Пусть по барражируют по окрестностям. Туда‑сюда – минут пятнадцать.

Охрана с низу донесла‑ прибыл Коготь.

Сейчас ему дам установку на ближайшие пару дней – и поеду к «алфавитам».

Розетти и Пирс. Вашингтон

– Ты уверен, что видел именно специального агента Кайла из управления Догерти?

Спросил заместитель директора, Роберт Пирс, выпуская в лепной потолок ароматный сигарный дым. К удивлению Луиса, его начальник, встречу назначил не в штаб‑квартире Агентства а в отеле «Intown Uptown Inn» на 14 улице. Видя удивление Луиса, Роберт ухмыльнулся, и плеснув подчинённому виски на два пальца, сообщил

– У нас, в Лэнгли уши есть везде. А твоё задание относится к разряду сверхсекретных. Об этом не знает даже наш Профессор Леон.

– Я уверен сэр. Это был именно Джеймс Кайл. Какого чёрта он делал в Зальцбурге‑ не знаю.

– Мои источники в «офисе Гувера» сообщают‑ что агентов Кайла и Логана – задание в Европе. Хотя информация‑ про командировку в Лион по линии Интерпола. А никак не про Зальцбург.

– Может быть, совпадение?

– Вполне может быть и совпадение. Только от этого, Луис – нам никак не легче. Возможность утечки конфиденциальной информации всё равно‑ очень высока. Как думаешь, агент Кайл‑ тебя узнал?

Прежде чем ответить, Луис глотнул виски и ослабил галстук.

– Не знаю сэр. Но он меня видел в упор‑это факт. А вот узнал или нет‑ не знаю.

Роберт встал и подошёл к окну. Смотрел на вечерний Вашингтон, это сосредоточение власти единственной на сегодняшний день мировой сверхдержавы. Думал о грязной и опасной игре которую вёл уже много лет, вместе со своими теневыми компаньонами. Если информация станет известна не тупым журналистам а деятелям конкурирующей политической формации‑ грандиозного политического скандала не избежать. Скандалы типа «Ирангейта» и пресловутыми «тюрьмами ЦРУ»‑ покажутся просто мелочью, если американская общественность про это узнает.

– Как тебе показались, русские, Луис?

– Профессионалы. Армейцы‑от качества их работы, в восторге. Особенно от того, что они не пришили нас когда мы, словно стадо мамонтов, бродили по лесу в окрестностях Оберндорфа. Как сказал мистер Бест‑ они нас могли уложить в любой момент. Но предпочли – договориться. Видимо шум им совсем был не нужен.

– Интересно. Но вернёмся к агенту Джеймсу Кайлу. По моим данным – Кайл по манере поведения и профессиональным навыкам‑ оперативник среднего уровня подготовки и интеллекта. За исключением знания русского и немецкого языка. Сидел бы в своей провинциальной дыре – если бы не стечение обстоятельств. Именно тогда Догерти – его в свой отдел и вытянул. И приставил к нему настоящего волкодава‑ Нэйта Логана. В качестве наставника. Ты читал дело Логана, Луис?

– Да. Я изучал дела и характеристики всех сотрудников Дона, включая его самого. Там собрались кручёные парни. Среди них – пожалуй только Кайл, считается менее опытным. Но без сомнения‑ он весьма везучий. Что в оперативной работе – не последний аргумент.

– Логан и Кайл в последние время, друзья, не разлей вода. Так что, если Кайл, своими наблюдениями по поводу тебя и поделился‑то только с Нэйтом. В первую очередь. Как с другом, как с наставником.

– Вы считаете – что утечка уже произошла? Розетти потянулся за бутылкой скотча и плеснул себе и Роберту в стакан, золотисто‑коричневатой жидкости.

– Конечно. Ты с кем бы в первую очередь поделился с подозрениями?

– С напарником.

– Правильно. Кайл поступил так же. Только совсем не факт‑ что информация немедленно уйдёт выше. Скорее всего, прежде чем докладывать начальству, Кайл и особенно Логан постараются лично разнюхать, чего ты делал в Зальцбурге в тот проклятый день. А потом уже докладывать. Кстати ты возвращался в Штаты, надеюсь отдельным маршрутом от головорезов Беста?

– Конечно, сэр. Я познакомился с группой уезжающих датчан, и на их машине добрался до Вены. Оттуда уже в Прагу – затем в Лондон.

– Молодец. Твой дед – гордился бы тобой.

Такая похвала для Луиса была важнее медали Конгресса США, Пирс знал, как стимулировать работу своего лучшего сотрудника.

– Эти тупоголовые шкиптары, названивали в наше посольство, находясь под колпаком Интерпола. Если бы Агим – заговорил. на допросе, то политические последствия этого могли полностью подорвать престиж США в Европе и доверие к внешней разведке в нашем обществе.

– Но русские тоже многое знают.

– А мы знаем многое про русских и про их особый груз на военных самолётах вылетающих из Душанбе. Получился как говорят в шахматах, «взаимный цугцванг». Каждый ход против друг друга‑ только ухудшит ситуацию. Здесь выгодно хранить молчание и не делать резких движений. Обоим сторонам. А вот с нашими доморощенными сыщиками‑ проблемы надо решать, дорогой Луис.

Вражда и недоверие внутри разведывательного сообщества и органов национальной безопасности были постоянной темой журналистских расследований и создаваемых комиссий Сената. Каждая разведывательная служба тянула бюджетное одеяло на себя, стараясь выпятить собственные заслуги и принизить заслуги прямых конкурентов. Попадись директору Бюро, или не дай Бог, Генеральному прокурору хоть частичка правды о наших совместных делах с балканскими друзьями – ЦРУ обглодают до костей. Слишком многие в Сенате считают – что внешнюю разведку надо укрупнить и передать в одни руки. Это будет конец. Ты меня понимаешь – Луис?

– Да сэр. Что требуется от меня?

– Работать‑ как раньше. Затем думаю‑ опять командировка.

Попрощавшись, Розетти – вышел из номера. Оставшись наедине Роберт, решительно скрутил пробку у бутылки и щедро набулькал виски. Затем поднялся, прошёл к холодильнику и бросил несколько кубиков льда. Чёрт, как это всё надоело.

Нормального финансирования – нет и не будет, приходится общаться с разными ублюдками, а потом зачищать концы. Не взирая на кровь.

Допив виски Роберт Пирс достал из кожаного портфеля телефон с новенькой СИМ‑ картой и набрал номер зарегистрированный в штате Арканзас. Через минуту в трубке раздался голос с лёгким латиноамериканским акцентом.

– Эрнесто слушает.

Стрелец. Подмосковье

Несмотря на яростное сопротивление начальника собственной охраны, Стрелец от мощного сопровождения отказался и предпочёл добираться до Центра «А» ФСБ налегке. Вертолётом Ми‑24. Втиснувшись с сопровождающими в узкое десантное отделение «крокодила» он всю дорогу размышлял о будущем разговоре с сотрудниками специального подразделения. Облегчало возможный разговор то, что кадровая засоренность в «Альфе» и «Вымпеле» была минимальной. Практически никто из сыночков номенклатуры, бизнесменов и депутатов‑ не шёл в боевые группы «фейсов». Постоянные, изматывающие командировки на пылающий Кавказ – это не «ксивами» в кабаках махать и не бизнес «кошмарить». Поэтому в спецназ ФСБ шли в основном офицеры и прапорщики из пограничных частей, специально отобранные армейцы или бойцы из региональных управлений госбезопасности. «Мажоры», «бумажные тигры» и белоручки – туда не попадали. Стрелец обоснованно считал – что на сегодняшний день «алфавиты» ничем не уступают по подготовке «сапсанам» и «дельфинам» из его ведомства. А кое в чём и превосходят. Если ребята из «Сапсана» спасением и освобождением заложников‑ никогда не заморачивались, то «алфавиты» считались более тонким и изящным инструментом. Значит этим они и должны заниматься. Освобождением заложников. А не лазить по горам, отстреливая мартышек с зелёными повязками на немытых головах. Развели хренотень какую то.

Диверсанты из «Вымпела» подготовленные к Третьей мировой войне, тоже стали лазить по горам, следом за «Альфой», хотя сам Бог велел им заниматься подготовкой к уничтожению политических лидеров и инфраструктуры вероятного противника. Не для того их годами готовили, что бы в саклях чабанов щемить. Это то же что скальпелем пытаться хряка освежевать. Для ликвидации всяких горных ахмедок и махмудок – достаточно полицейского спецназа, спецназа внутренних войск и наконец «спецов»‑из числа армейцев. Здесь и десантники и горные стрелки да и полевая контрразведка‑ тоже не подарок. Так что есть, чем «фейсов» обрадовать.

Приземлившись в расположении Антитеррористического Центра МВД на территории бывшей дивизии Дзержинского, Стрелец неторопливо облачился в бронежилет, засунул в кобуру Walther P99.

– Товарищ министр, не выдержав, заныл полковник Ляхов.

– Зачем вам туда соваться то? Что за мальчишество! Один выстрел – всё. Абзац и капут в одном флаконе. Надрывался начальник личной охраны.

– Павел Георгиевич, а лучше сейчас бойню устроить?

– Зачем бойню, то Евгений Викторович??? Хочешь сам на переговоры пойду или отправя кого. Только сами то не лезьте.

– Ты меня, Ляхов с Молчуновым, путаешь. Тот как чего случится – так в кусты. Кудахтанье Ляхова уже начало его раздражать. Безопасность и осторожность – это конечно, отлично, но в России надо показать то, что ты мужик а не мяфа который боится собственной тени. На театральную постановку как в случае с Екатеринбургом – времени уже не было. Понять бойцов ЦСН «А» блокированных на своей базе армейскими частями‑ было можно. Любая искра могла спровоцировать такую бойню – что по сравнению с ней события ноябрьской революции, показались бы детской вознёй. Ребята из «Альфы»‑ это не бородачи из «Антитеррористической бригады им. Ахмадова». Могут быть сотни погибших, а может и тысячи. Стрелец большевиком не был и развязывать бойню‑ не собирался. Он хотел встретится с командованием спецназа и личным составом и «разрулить» ситуацию. Причём сделать это лично. Дело здесь не в «чисто пацанских понтах» а в стратегическом расчёте. Попыткой сделать союзников из нынешних недоброжелателей.

К воротам центра Стрелец прибыл на двух обычных, армейских, УАЗах в сопровождении Ляхова, четырёх телохранителей (двое из которых, кстати служили раньше в «Вымпеле»), адъютанта и подполковника из военной прокуратуры. База лубянского спецназа походила на осажденную крепость. Ворота заварены изнутри и изнутри же их подпирает невесть откуда взявшийся жёлтый бульдозер «Кomatsu».

На плоских крышах зданий маячили фигурки в полном боевом снаряжении, шлемах – сферах. Авиаразведка докладывала – что обнаружила не менее десятка снайперских расчётов и столько же противотанковых гнёзд с «Вампирами».

Думаю, что на порядок больше позиций они так и не обнаружили. Уж что – что а маскироваться, «алфавиты» умеют в совершенстве. И объекты штурмовать между прочим тоже.

Центр окружали солдаты 16 танковой бригады, переброшенной из под Нижнего Новгорода, якобы на манёвры «Десна». Тактическая группа полковника Селиванова состояла из двух танковых, двух механизированных, на БМП‑3 рот, отдельных разведывательной и сапёрной роты.

Именно поэтому Стрелец так смело шёл на переговоры. Группа Селиванова, была только наконечником копья приставленного к горлу ЦСН. Чуть дальше разворачивалось два отряда «сапсанов», группа «Вега» из АТЦ МВД а ещё дальше – основные силы 16 танковой. Это не считая возможной авиационной и артиллерийской поддержки.

Была у Стрельца страховка‑ как обычно. Зря волновался Ляхов. Да и сегодняшний командир Центра – генерал‑лейтенант Тихорецкий на «Крутого Уокера» никак не тянул. Обычный канцелярский работник, кадровик вытащенный своим, ныне уже задержанным, шефом Салугиным на столь ответственный пост, не имея ни боевого опыта ни оперативной работы. Обычный «тыловой выдвиженец» на значимый пост.

За него «алфавиты» ж. пу рвать не будут. Факт.

На КПП у заваренных ворот открылась калитка и навстречу Стрельцу вышел рослый офицер в полном боевом снаряжении и чёрной маске.

– Здравия желаю. товарищ…офицер слегка замялся, видимо вспоминая новую должность Стрельца.

– Председатель правительства, офицер. Мне срочно нужен командир Центра и его заместители.

– Так точно, товарищ председатель.

О как! Товарищ председатель. Эти советские привычки воистину неистребимы, особенно в среде силовых структур.

Типа «господа в банках а у нас, на Лубянке и Арбате‑ товарищи»

Пройдя на территорию Центра, Стрелец сотоварищи увидели идущих на встречу им группу офицеров, возглавляемых одним штатским.

Это и был – генерал Тихорецкий. Его окружали закованные в кевлар телохранители и несколько бойцов «Альфы» со снятыми шлемами. Среди них, Стрелец узнал легендарного полковника, Дмитрия Ярошенко, хорошо знакомого, по прошлым событиям на Кавказе. Знакомство произошло в ходе ликвидации «кризиса Ахмадова». Тогда Ярошенко, ещё подполковник возглавлял отделение ЦСН на Северном Кавказе.

Стрелец протянул Ярошенко руку и спросил

– Как дела, Паш? Когда в Центр то перебрался?

– Да уж два месяца как, товарищ председатель…

Вдруг зазвонил мобильник. Стрелец с удивлением вытащил его из кармана своего плаща и уставился на мигающее табло. Звонила Камилла. Чёрт, нашла время.

– Дорогой!!! Поздравляю! Ты теперь президент, да? Мне мамка звонила, рассказывала…

Для сельской знахарки, коей являлась его тёща – что президент, что председатель правительства‑всё одно.

– А ты что, сама не видела?

– Нет я в бассейн ездила, затем по магазинам. Вот купила…

– Я занят, дорогая. Важные переговоры. Дома всё обсудим…

– У тебя на меня никогда времени нет. Ты… Завопила Камилла но Стрелец уже отключился и сунул трубку обратно в карман.

Ухмыльнувшись, Стрелец посмотрел на удивлённые лица окружавших его людей. Не каждый раз можно слышать семейные разборки такого государственного уровня.

Хлопнув Ярошенко по плечу, Стрелец спросил

– Где у вас офицерский клуб? Надо поговорить с личным составом…

Повернувшись лицом к холёному и доселе молчавшему генералу Тихорецкому, он добавил.

– А вы, гражданин Тихорецкий – задержаны по подозрению в участии в антиправительственном заговоре. Подполковник, предъявите санкцию прокурора.

Охрана Тихорецкого тут же напряглась. Стрелец увидел как побледнели вцепившиеся в цевьё АК‑105 пальцы у стоящего рядом «алфавита» и черный, бездонный зрачок ствола сместился ему на грудь.

– Охренели совсем?! Заорал Ярошенко втискиваясь между двумя группами «бодигардов». Вы что – частная охрана или офицеры на службе?

Схватив побледневшего Тихрецкого и заломив ему руки, полковник сноровисто накинул одноразовые наручники на его руках и не взирая на дикий мат «стреноженного» генерала, скомандовал бойцам

– Отконвоировать туда, куда скажет прокуратура. Исполняйте!

В этот момент над головами присутствующих с ревом пронеслось два «сухаря», исполняя давешний приказ Стрелец о психологическом давлении на личный состав Центра.

Ярошенко выразительно посмотрел на Стрельца

– Товарищ председатель правительства, здесь в Центре – наши женщины и дети…а это его палец указал на небо, очень нервирует.

Стрелец, кивнул и повернулся к адьютанту.

– Сергей, свяжись с Генштабом. Пусть эту карусель прекращают.

– Ну, что Ярошенко, ваши орлы к короткой политинформации готовы?

Кайл и Логан. Атланта. Командир операции, специальный агент Бюро, Вернон Меллоун посмотрел на наши удостоверения и пробурчал – Смотрю, вашингтонское начальство не слишком доверяет сотрудникам в Джорджии? Уже на рядовую операцию столичных агентов присылают. Я собирался было вспылить, ибо нервы за время европейского вояжа у меня разболтались основательно. Опередил Нейт. Издевательски улыбнувшись, он веско процедил – Только не забывайте, мистер Меллоун, что именно из столицы вы получили всю информацию о предстоящей операции. До вчерашнего звонка из криминально‑следственного отдела вы вообще находились в блаженном неведении о проведении на территории штата столь крупной сделки. Молодец Нейт‑ здорово срезал местного «Гувера». Поймал так сказать за язык. Вернон в ответ смерил Логана свирепым взглядом голодного каймана, и помолчав с минуту ответил. – В том то и дело, Мистер – Вашингтонский Умник. Я руковожу региональным отделением, уже восьмой год и ничего подобного здесь не было. Крупная партия дури, особенно синтетической, кто бы её не заказал, может вызвать обвал цен и как следствие‑ разборки с конкурентами. Если все начнут возить сюда «зебру» тоннами – то цена рухнет и прибыль барыг‑ сократится. Так что – всё это более чем странно. Нейт в ответ только пожал плечами. После возвращения из Европы он как то замкнулся в себе, часами сидел в интернете и в архивном управлении Бюро, свалив на меня написание нудных отчётов о командировки для Дона Догерти и сведение центов в финансовом отделе. Первые десять дней прошли как в тумане от сумасшедшего количества бумажек, которые требовалось правильно оформить. Вы как хотите, но служебные командировки для сотрудников ФБР, точнее‑ возня и волокита после их окончания‑ превращаются в сущий ад. Меня вот, теперь лететь в командировку за счёт американских налогоплательщиков‑ не заставишь. Да гори оно огнём – всю неделю бегаешь между кабинетом шефа и финансовой службой, словно ошпаренный, не забывая заглянуть в отдел внутренней безопасности. В этот четверг нас вызвал Брентон Хилл – заместитель шефа Догерти и руководитель нашего подразделения.

– Поступил анонимный звонок. Похоже наши друзья из Восточной Европы – вновь зашевелились. На сей раз – в Атланте. Ожидается крупная партия синтетиков русского производства. При слове «анонимный" мою челюсть неприятно свело. Я тут же спросил. – У говорившего был – славянский акцент? – Нет агент Кайл. Не волнуйтесь

– В Атланте они уже появлялись. Ровно два года назад. Оставили семь трупов – все из банды «Bloods» заметил Нэйт, демонстрируя профессиональную память.

– Значит, вероятность того, что это правда высока. Местное отделение уже предупреждено, а на вас агенты, возлагается информационная и координационная поддержка местных сотрудников. Ребята там очень опытные, но вряд ли представляют с кем имеют дело. Ваш отчёт о командировке в Европу – произвёл должное впечатление на меня, шефа Догерти и руководство Бюро. Сейчас место предполагаемой передачи 'товара' находится под плотным наблюдением местных агентов. Вылетайте туда, осмотритесь и если потребуется вызывайте SWAT и оперативников из центра. Не рискуйте зря. Это дело на контроле у директора Бюро. Место указанное анонимом находилось в одном из самый криминальных районов в составе агломерации Атланта, Юнион – Сити, относительно недалеко от международного аэропорта Хартсфельда‑ Джексона, рядом с такими злачными по местным меркам поселениями как Колледж‑Парк и Ривердейл. Некогда там была обувная фабрика которая в условиях 'рейганомики' пошла ко дну и старые корпуса были преобразованы в склады. В самолёте Нейт собираясь подремать, сообщил мне. – Ты мог быть прав. Цэрэушник Луис Розетти действительно недавно прибыл из командировки. Только не в Европе, а в Мексике. Я бы на этом успокоился и забыл наш разговор в Зальцбурге если бы не друг моего отца, работающий в Лэнгли – техническим специалистом. Он знает Розетти. И говорит, что Луис – ручной пёс замдиректора Роберта Пирса. Специалиста по Балканам и Центральной Азии а ныне‑ куратора борьбы с наркотиками. Смекаешь? – В общих чертах. И Балканы и Центральная Азия‑ это героиновый трафик в Европу… – Молодец, Джеймс. Схватываешь на лету. Растёшь профессионально, под моим чутким руководством. Гарнитура рации в ухе Меллоуна что то пропищала. Махнув рукой своим штабным, Вернон повернулся к нам и кривя толстые губы от призрения к столичным белоручкам сказал.. – К складу подъезжает автомобиль. Да и 'чикано' внутри периметра зашевелились и забегали. Возможно прибыли наши 'клиенты'. Бинокль, поднесённый к глазам услужливо предоставил изображение подъезжающего по Рузвельт – хайвей, белого внедорожника 'Тойота Секвойя'. Машина неторопливо подъехала к сложенному из тёмно‑красного кирпича и пялящегося грязными или заколоченными окнами складу и двое 'латиносов' подошли к внедорожнику и о чём то заспорили с водителем. Водителя видно не было а вот пассажир 'Тойоты' типичный, красномордый белый бугай – неторопливо закурил и с удовольствием затянулся. Выглядел он абсолютно расслабленным, как на курорте. – Это не они…раздался скрипучий от напряжения голос Нейта. – С чего вы взяли, агент Логан? Вы владеете телепатией или родственник самого Эдгара Кейси? Неприязненно прошептал Меллоун, словно боясь спугнуть возможных драг‑дилеров. – Они не похожи на опытных боевиков. Скорее на какую то шпану из пригородов Чикаго. Здесь можно было согласится с Логаном. Те бойцы, Аккерман и Чосич в задержании которых мне пришлось участвовать и едва не заплатить собственной жизнью, не были лениво‑расслабленными кусками мяса а напоминали бультерьеров, готовых вцепится в горло. Я опустил бинокль и посмотрел на Нейта. Он нервно покусывал губы и выглядел растерянным. Через пару секунд он повернул лицо ко мне и сказал – Что то здесь не так, Джеймс. Это не те русские‑которых мы ищем. В этот момент к нам подошёл рослый командир местного спецотдела SWAT – Малколм Ричардсон, один из немногих белых сотрудников отделения Бюро по Джорджии. Облачённый в чёрную униформу и неся на сгибе руки штурмовой армейский тактических шлем он сильно напоминал легендарного Дарта Вейдера из шедевров Лукаса – не хватало только маски и чёрного плаща за спиной. Из досье просмотренных Нейтом в дороге выяснилось, что Малколм до прихода в ФБР более восьми лет отслужил в 75 полку рейнджеров и успел повоевать в Панаме и Ираке. – Когда начинаем, шеф? Судя по всему, птичка залетает в клетку. Сообщил он Вернону. – Сколько у тебя человек на месте? – Тридцать три. Две штурмовых группы, блокирующая группа и резервная. Плюс снайперы. – Отлично. Хотя нашим вашингтонским коллегам, что‑то не нравится. И Вернон повернулся к нам, рассматривая в упор меня и Нэйта. Тут я всё таки не выдержал и задрав голову, показал шрам на подбородке которым меня наградил бандит ещё в родном Сент‑Луисе. – Подобный шустрик мне чуть глотку при захвате не перерезал. Спас ворот бронежилета. И ещё – за несколько секунд двое наркокурьеров которых мы хотели взять тёпленькими, вывели из строя четырёх агентов. Подчеркиваю‑ их было только двое. Здесь – я ткнул рукой в сторону склада – не менее восьми человек. В капитальном кирпичном строении. Лобовой штурм на захват‑ может стоить дорого. Тем временем белый внедорожник въехал внутрь склада и суетливые 'чиканос' стали закрывать ворота. – Я вас не понимаю, агент. То вы говорите – что это не те головорезы – затем, что они смертельно опасны. Буду вынужден информировать ваше руководство‑ о вашем непрофессионализме. После операции‑ естественно. Тут вмешался Нэйт. – Это похоже на театральную постановку. Там актёры‑ а мы сейчас зрители. Начнётся штурм‑ роли поменяются, мы станем актёрами а они‑ зрителями. – Мои люди уже три дня стерегут этот склад, Логан!!! Три долбанных дня… Весь квартал оцепили. Кругом установлена аппаратура слежения. Все радиосигналы и звонки перехватываются. Тут приезжают два «супербрата Марио" и начинают меня учить проводить операции по захвату драг‑дилеров. Там на складе – шесть сраных, задроченных мексиканцев и две подъехавших белых задницы. Которые по вашим словам‑ круты как Рэмбо, а на деле похожи на спившихся рестлеров. И вы хотите, что бы я задержал операцию или вызвал сюда 101 воздушно‑штурмовую? Для захвата шайки незаконных мигрантов? Этого не будет!!! – Ричардсон – начинайте операцию. Бойцы SWAT тремя группами устремились к зданию склада изрисованного похабными граффити, одна группа блокировала запасной выход со склада, а две подошли к главному входу. Группа агентов в штатском включая нас с Нэйтом двинулась следом за спецназовцами держась, на солидном расстоянии от ударной группы. Как говорят русские «Лезем в воду – не зная брода». Захват на удивление произошёл на редкость удачно и без малейшего сопротивления. Оба дилера приехавшие на «Секвойе" при виде «кевларовых» коммандос Ричардсона задрали лапки кверху и рухнули на колени. Это касалось находящихся на складе мексиканцев. Хотя все четверо были вооружены. Оружие – два «Кольта М1911» явно левой, собственной или филиппинской сборки, обрез и один потёртый AIM ‑63, небрежно лежали на импровизированном столе сделанном из пластиковых поддонов. Другого оружия не было… Да и боевики выглядели какими то недокормленными. вялыми и очень испуганными… Нехорошее предчувствие стало ледяным червячком шевелится где то в районе желудка. – Их было больше! Прямо над ухом заорал Нэйт. Где ещё двое? Мексиканцы что‑ то залопотали указывая на кучу строительного мусора сваленную в северном углу склада. Двое спецназовцев внимательно осмотрели её и откинув старую покрышку обнаружили продольный лаз, закрытый решёткой, ведущий под бетонный пол.

– Дренажная труба. Малколм смачно плюнул в чёрный проём и потянулся к рации. – Двое ушли. Внимание всему оцеплению. Вернон и трое агентов в штатском извлекали из «Тойоты" объемные спортивные сумки.

– Что привезли, девочки? Спросил он белых толстяков растянувшихся на грязном полу.

– Стиральный порошок, приятель. Ответил один из них и весьма мерзко оскалился, жёлтыми, прокуренными зубами. Ответ Меллоуна на эту дерзость я не услышал. Точнее не смог услышать. Вдруг стало нечем дышать, и мир вокруг меня взорвался грязью, арматурой, кирпичной пылью и кускам человеческого мяса. Затем пришла тьма и боль.

Вадим Львов Роса на Солнце

Вадим ЛьвовРоса на Солнце

Ще не вмерла України і слава, і воля,

Ще нам, браття молодії, усміхнеться доля.

Згинуть наші вороженьки, як роса на сонці,

Запануємо ми, браття, у своїй сторонці.

Гимн Украины

День третий. Крым

Первая «Грань» пробила крышу дома и взорвалась на первом этаже, так и не достав до подвала. Пулемет исламистов замолчал, чтобы через минуту ожить снова и не дать сотне терских пластунов капитана Артема Пшеничного преодолеть простреливаемое пространство перед поселком.

Капитан чертыхнулся, поправил защитный шлем и снова связался с оператором «Малахита»[1], требуя подавить, наконец, огневую точку, мешающую продвижению вперед. Боевики укрепились основательно, и достать их можно только навесным огнем. Штаб отдельного Терского пластунского полка[2] в отсутствии авиационной поддержки решил применить управляемый минометный комплекс КМ‑8 «Грань»[3], поступивший на вооружение всего за пару месяцев до начала войны. Творящийся сейчас вокруг бардак никак не походил на недавние, правильно и красиво проведенные учения «Юг», где пластунский полк был признан одной из лучших частей Северокавказского военного округа.

Было гладко на бумаге, да забыли про овраги… Где беспилотная эскадрилья? Где остальные сотни? Где, в конце концов, полевая кухня? Люди более суток в боях и на марше, а горячей пищи до сих пор не подвезли. Одна радость, прибыла минометная батарея «Саней»[4]), да не простая, а с управляемым вооружением. Словно услышав его мысленные вопли, расчет миномета вторым управляемым снарядом накрыл‑таки точку боевиков, и появилась возможность для рывка вперед. Но Пшеничный, по опыту бесконечной войны на Кавказе, вламываться в поселок не торопился. Могла быть засада или минное поле. А может быть, и то, и другое. Тут поспешишь – людей потеряешь. А возможно, и свою голову. Горы и боевики ошибок не прощают.

Через поселок Переваловка, уже более суток захваченный отрядами так называемой крымско‑татарской исламской милиции, проходила, петляя между горами, дорога на Судак. Весь день оттуда шел нескончаемый поток беженцев: русских, украинцев, греков, армян. Проходящие мимо люди рассказывали о зверствах и массовых казнях крымчаками своих сограждан, но Пшеничный относил эти рассказы к шоковому состоянию беженцев. У страха, как известно, глаза велики.

Сзади раздался голос связиста сержанта Пустовойта:

– Товарищ капитан, к нам украинский офицер вышел.

Пшеничный обернулся и сделал пригласительное движение рукой. Через минуту рядом с ним оказался высокий и небритый мужик со впалыми щеками в потрепанном камуфляже.

– Капитан Королев, семьдесят девятая аэромобильная бригада, отправлен для организации связи с войсками Северокавказского округа…

– Что, один? – удивился Пшеничный. Какая‑то фантасмагория получается в двадцать первом веке, Отправляют посыльного, да еще целого капитана.

– Нет! – злобно сплюнул Королев. – С группой вышел вас искать! Десять человек из Белогорска. До вас дошел только я один. На боевиков напоролись, прямо на выходе из города. Ждали нас…

– А что, по‑другому, никак? А связь?

– Ты с Луны, что ли, упал, капитан? Связь по всему полуострову глушат. Накрылась связь. Ты со своим штабом когда последний раз связывался?

– Как это – накрылась?! Радиста ко мне, быстро! – заорал Пшеничный. Затем он снова повернулся к украинцу.

– Да, так! Турки в Евпатории высадку начали, не меньше пехотной бригады, судя по количеству десантных средств. А их с моря и воздуха поддерживает Евросоюз. Узел связи береговой обороны уничтожен авиационным ударом. Сегодня с утра все по‑серьезному началось, капитан. Мы хотели «духов» «сухарями» да «крокодилами» прижать. Ан, поздно, блин! Опоздали! Наших уже истребители ждали. Потрепали здорово.

– Это что… война, что ли??? Охренеть можно!. Они в войну из‑за этих обезьян ввязались?

– Война, земеля, война…

За месяц до событий. Вашингтон. Округ Колумбия

– Наши европейские партнеры закусили удила всерьез. Они нас буквально шантажируют, требуя гарантий на участие в их украинской операции.

Начальник ОКНШ Вооруженных сил США адмирал Майкл Миллер на секунду прервал свой спич и отхлебнул воды из стоящего рядом стакана. Ледяная жидкость обожгла небо и прокатилась по горлу. Адмирал закашлялся…

– Осторожнее, Майк, не застудите горло! – Сидящий ближе всех к Миллеру директор DIA[5] генерал Рональд Бургесс снял очки и неторопливо стал протирать их бархоткой.

Откашлявшись, Миллер сказал:

– Мы здесь собрались, чтобы выработать общее решение по возникшей проблеме. Нам надо реагировать на ситуацию. Причем реагировать быстро.

В зале безымянной виллы на берегу Потомака с видом на центр Вашингтона собрались облаченные в военную форму и гражданские костюмы люди, определяющие военную политику самой мощной державы в мире. Три десятка человек: генералы, адмиралы, дипломаты, разведчики и сенаторы, варившиеся в котле вашингтонской политики не один десяток лет. Они привыкли держать руку на сверхчувствительном пульсе мировой политики и, честно говоря, были весьма раздражены и удивлены. С момента окончания холодной войны никто и никогда не смел разговаривать с американцами в таком тоне. Но времена меняются, и – не в лучшую сторону.

– Случилось то, что должно было случиться. Мы слишком глубоко увязли в антитеррористической кампании на Ближнем Востоке. До такой степени, что когда «Иван», походя, прихлопнул армию Беридзе, выручать зарвавшегося грузина стали европейцы, а не мы. Именно визит француза Салази остановил русские танки в десятке миль от Тбилиси. Именно Евросоюз надавил на Кремль, а не мы.

Вице‑президент США Джозеф Беннет картинно развел руками. Он сейчас олицетворял в этом зале высшую политическую власть. Президент и госсекретарь находились с официальным визитом в Бразилии, и в их отсутствие руководство страной осуществлял именно он, бывший сенатор от штата Дэлавер. Более того, чернокожий президент‑демократ поручил именно ему разобраться с европейским демаршем. И через два дня на заседании Совета национальной безопасности президент будет ознакомлен с возможными вариантами реагирования на эту ситуацию. В любом случае, последнее слово останется за ним.

– Идем далее, господа! Вспомним ситуацию с Казахстаном.

Сидящие в зале люди оживились, многие недовольно поморщились. Кому приятно вспоминать собственное бессилие. Тем более на глазах у всей планеты.

– Европейцы тоже ничем Турсунбаеву не помогли! – заметил адмирал Миллер…

– Но они хотя бы прислали несколько «А‑400»[6] с оружием и закатили истерику в Европарламенте. После чего считают, что им удалось остановить русских.

– Это же очевидная чушь! – Глава национальной разведки США Роберт Пирс закатил глаза к потолку. – Русские получили все, что хотели, поэтому и остановили наступление. Что до наших истерик и европейских меморандумов, то им и дела не было никакого! Как говорится, медведи съели весь мед, а пчелы жужжали вдалеке.

– Вас послушать, Роберт, так вы восхищаетесь нашим унижением, – неодобрительно покачал головой сенатор Дон Крауч – один из самых влиятельных лоббистов при демократической партии.

– Да нет, просто я, несмотря на свою работу, привык говорить друзьям правду! – парировал Пирс.

– В ситуации с Казахстаном у нас не было ни одного шанса адекватно среагировать. О вторжении туда русских знали все. Докладывали и национальная разведка, и генерал Бургесс, и NSA[7]. Казахстан, в силу своего географического положения, зажат между Россией, Китаем и центрально‑азиатскими постсоветскими деспотиями. У нас там, кроме перевалочной авиабазы в Таджикистане, никаких сил не было и нет. И то поток грузов идет через коридор, предоставляемый русскими. Единственная возможность остановить наступление русских на Астану – нанести по ним ракетно‑ядерный удар. Мы это обсуждали и единогласно решили, что начинать Третью мировую войну из‑за азиатского царька Турсунбаева и интересов европейских и китайских энергетических и горнодобывающих корпораций не стоит. Более того, не стоит даже осложнять отношения с Россией, особенно сейчас, когда наши операции в Афганистане и Ираке вступили в завершающую стадию. Европейцы уже пожинают плоды своих необдуманных действий. Их войска в составе МНС снабжаются теперь в обход России.

– Наш друг Роберт абсолютно прав! – слово взял советник президента по национальной безопасности, отставной генерал Джек Джонсон. В отличие от большинства предшественников на этом посту, он не был политологом, юристом или дипломатом, а был самой настоящей «военной косточкой», пройдя все ступени службы в Корпусе морской пехоты. Матерый вояка, на своей шкуре испытавший Вьетнам, Панаму, «Бурю в Пустыне», Сомали и с 2003 года командовавший ОВС НАТО в Европе. Один из самых толковых и уважаемых людей в политическом истеблишменте современной Америки. Не интриган и не извращенец.

– Давайте, господа, посмотрим на ситуацию свободным от пропагандистских штампов взглядом. В этом году зимой мы выводим войска из Ирака. Ситуация в Афганистане медленно, но верно, идет на поправку. Русские, как известно, нам не мешают, а иногда, особенно в Афганистане, даже помогают. В данный момент стратегических разногласий между нами и русскими нет. А вот Евросоюз уязвлен ими достаточно сильно. То же касается и Китая. Русская операция в Казахстане лишила их рычагов влияния на Среднюю Азию. Теперь эти постсоветские республики смотрят в рот Москве и трясутся от одного окрика русских. Но нам до этого, господа, дела нет. Если хотим оставаться лидирующей державой в мире, нам с русскими ссориться не надо. Они в ответ легко плеснут кипятка нам на брюки. Поставками оружия иракским суннитам или талибам. Каналы поставок и агентурная сеть в регионе у них сохранились с советских времен. Вместо вывода войск и стабилизации положения получим второй Вьетнам, только с еще более тяжелыми последствиями. Вот тогда нас легко обгонят на повороте не только китайцы, но и европейцы. Сейчас – не семидесятые годы, когда мы бодались с Советами, и весь мир был поделен на две сферы влияния. Сейчас появилось несколько центров силы, и каждый тянет одеяло на себя. Будет отлично, если кто‑то из конкурентов сойдет с дистанции.

– Вы предлагаете, Джек, сдать русским европейских союзников США? Разрушить систему безопасности, которую Америка выстраивала с момента создания НАТО? Отдать Украину и Восточную Европу, как отдали Казахстан? – Возмущенные вопросы посыпались на Джонсона со всех сторон. Сам отставной генерал сохранял абсолютно олимпийское спокойствие.

– Объясните, наконец, старина Джек, что вы задумали? Я по вашему лицу вижу, что здесь что‑то нечисто, – спросил наконец Бенетт.

– Да ничего сложного. Мы согласимся помочь нашим европейским союзникам техникой и снаряжением, разведывательной информацией. Только дело в том, что все наши свободные войска будут заняты антитеррористическими операциями и подготовкой к свержению режима Уго Гомеса.

– Что? Вы серьезно?

– Конечно. Европейцы должны знать, что мы их полностью поддерживаем, но реально, увы, все войска заняты. Наш военный бюджет и вооруженные силы – не резиновые. Заодно, этот новый Че Гевара, наконец, заткнется и перестанет поддерживать FARC[8] и наркоторговцев. Украина – это совсем не наша тема, господа. Если Евросоюз хочет замкнуть на себя стратегические трубопроводы и ради этого готов всерьез воевать с русскими, то это их дело. Нам их нефть и газ не нужны. Нам нужны нефть и газ из Южной Америки. Здесь у нас положение самое выигрышное. Если наши партнеры по НАТО дадут «иванам» по носу и не пустят на Украину, загнав их обратно в леса и болота, то мы выступим посредником и защитим русских от неумеренных европейских притязаний. Ручной Иван полезней голодного и злого. А если Иван поимеет армии Евросоюза, то мы защитим несчастных европейцев от злых русских. Они выкинут из своих умненьких европейских голов мысль о новой Великой Европе и снова, как было после Второй мировой, спрячутся у нас за спиной. В любом случае, нам это пойдет на пользу. А мистеру Гомесу и его друзьям из Поднебесной – точно, нет.

За четыре дня до событий. Киев. Украина

Президент Украины Виктор Ющенкович пребывал в отвратительном расположении духа. Заканчивался его первый президентский срок, а ситуация в стране была крайне напряженной в первую очередь из‑за действий оппозиции во главе с действующим премьер‑министром Олесей Тимощук. Мало того что половина регионов и большая часть Верховной Рады была против политики Ющенковича, так, ко всему прочему, обострилась обстановка в Крыму. Если раньше крымские татары устраивали захваты земли и драки с милицией, то теперь они блокировали дороги. День за днем, неделя за неделей. Сотни крымчаков перегораживали шоссе, сваливали в кучу автомобильные покрышки и поджигали их. Когда прибывал «Беркут», они некоторое время митинговали, затем расходились. И так постоянно, прямо какой‑то ритуал. Тревожная ситуация. А эта «апельсиновая королева» все больше масла в огонь подливает, стерва… На каждом митинге говорит о том, что татары получат автономию. Хотя…

Виктор Давыдович усмехнулся одними губами, думая о крутых виражах сегодняшней политической ситуации. Пять лет назад, придя к власти на волне прозападных настроений в украинском обществе, он сильно надавил на мозоль бывшим советским чекистам, обосновавшимся в Москве. Сначала взаимные претензии носили исключительно экономический характер, а затем уже – личный и политический. В итоге русско‑украинские отношения подошли в точке замерзания. Москва делала большую ставку на конкурентов Ющенковича: Тимощук и Яцыка, движение «Регионы Украины». Затем ситуация изменилась: в Москве произошла кровавая Ноябрьская революция, и «православный чекист» Молчунов удалился в Южную Америку. К власти пришел союз региональной номенклатуры и «младореформаторов», и внешняя политика у Москвы в течение двух лет отсутствовала как таковая. Ющенкович собирался было вздохнуть свободно и преодолеть, наконец, многолетний политический кризис, терзавший Украину. Но стало только хуже.

Украина, в силу своего географического положения, являлась так же, как и Беларусь, воротами по транзиту нефти и газа из Сибири и Центральной Азии в Западную Европу. Это был единственный стратегический козырь обеих славянских республик. Исходя из этого, оба государства крепко держали в руках трубопроводы, проходящие по их территории. Пока в Москве различные фракции грызли друг другу глотки, Европейский союз сделал президентам Украины и Беларуси предложение, от которого было сложно отказаться. Продать контрольные пакеты акций компаний, контролирующих транзитные трубопроводы, группе европейских корпораций. За хорошие деньги, естественно. Все бы ничего, но тогда Ющенкович и белорус Лукошко лишались последнего, да, пожалуй, и единственного рычага влияния на общеевропейскую политику.

Европейцы скромно пожали плечами и высказали свое легкое недоумение, а спустя пару месяцев в мировой прессе появилась информация о секретных счетах белорусского правительства за границей, где аккумулировались деньги, полученные от торговли оружием. Затем то же самое повторили с украинскими счетами. Скандал получился грандиозным. Следом сомалийские пираты захватили украинский корабль с грузом боеприпасов и запчастей для бронетехники. Отпускать за выкуп экипаж и груз пираты отказались напрочь, и Ющенкович уже приказал армии и спецслужбам готовить операцию по освобождению, хорошо понимая всю ее рискованность. Но операции не потребовалось, так как достаточно было переговоров, которые провела в Женеве с анонимными представителями пиратов Олеся Тимощук. Это стало первым шагом к взлетевшей популярности женщины‑премьера. Затем последовали успешные переговоры о кредитах для украинской экономики и многое другое. Ющенкович понимал, кто и зачем раскручивает Тимощук, но сделать с этим ничего не мог. Евросоюз был явно сильней, а Соединенным Штатам было мало дела до каких‑то украинских трубопроводов. Свет в конце тоннеля, как ни странно, забрезжил с тех пор, когда в России, или, как ее сейчас называют, Руси, к власти пришел бывший министр обороны, некий Стрельченко, для ближайших соратников Стрелец. Первый свой визит Стрельченко совершил именно на Украину. Возложил цветы к памятнику жертвам Голодомора и произнес короткую речь, сказав, что от коммунистического режима пострадали миллионы славян. После чего при личной встрече с Ющенковичем в неформальной обстановке, как говорится, «без галстуков», предложил ему очень интересный вариант новых взаимоотношений между славянскими республиками бывшего СССР. Проект этот назывался: Славянская Конфедерация или Новая Киевская Русь.

Проектом предполагалось создать организацию по типу Евросоюза из трех республик, а столицу нового образования разместить в Киеве. Более того, Москва обязывалась продавать своим союзникам энергоресурсы по цене, ниже теперешней процентов на двадцать для того, чтобы Минск и Киев могли делать собственный, хоть и небольшой, «гешефт». Прилагался к проекту и пакет соглашений по промышленным и военно‑стратегическим вопросам. Например, русский флот уходил из Севастополя к 2020 году, но Украина разрешала построить на своей территории и эксплуатировать радар, аналогичный установленному в белорусских Барановичах, только ориентированный на Южное стратегическое направление. Создавался и трехсторонний, мобильный Славянский корпус, составленный из частей ВВС и Сухопутных войск. А самое главное, предполагалось создание единого консорциума для транзита ресурсов в Европу. Москва претендовала на сорок пять процентов акций, Киев – на тридцать, Минск – на двадцать пять. Такой расклад показался Ющенковичу и Лукошко весьма справедливым, и работа по реализации проекта началась. Правда, проект чуть не развалился из‑за вторжения русских в Казахстан. Формальным поводом для вторжения послужило убийство полицейскими русского курсанта, приехавшего к невесте в Гурьев и последовавшие за этим беспорядки и репрессии против русских активистов.

В Минске и Киеве запаниковали, подозревая «вероломных москалей» в очередном покушении на их независимость. Лукошко, и особенно Ющенковичу, мерещились армады русских танков и орды огромных человекообразных роботов, захватывающие их «незалэжные» государства. Ситуация разрешилась просто: в Киев прибыл спецпредставитель Стрельченко с новым пакетом взаимовыгодных предложений. В том числе о разделе прибыли от экспорта в Европу нефти и газа из захваченных, точнее, освобожденных месторождений на севере и востоке Казахстана. Опять же Стрельченко обещал полную и безоговорочную поддержку кандидатуре Ющенковича на будущих президентских выборах. В ответ Ющенкович должен был ратифицировать закон о признании русского языка вторым государственным. Весьма разумное предложение в рамках будущей Славянской Конфедерации. В подтверждение слов Стрельченко сепаратистские промосковские организации востока Украины, и особенно Крыма, получив команду из Москвы, в один голос перешли от яростной травли «Апельсинового фюрера» к его такой же яростной поддержке, повергнув в глубокий шок политических конкурентов и аналитиков.

Теперь уже Олеся Тимощук оказалась в крайне неудобной ситуации. Евросоюз тягаться с Москвой по оказанию влияния на умы украинцев не мог, и на ближайших выборах эта талантливая фурия была обречена на поражение. Единственной возможностью для Тимощук, ее команды и зарубежных спонсоров выиграть выборы была организация какой‑нибудь смуты, чтобы поднять свой рейтинг на грязной, а возможно, и кровавой волне.

Именно тогда постепенно начали обостряться межнациональные отношения в Крыму. Национальное движение крымских татар и партия «Милли Фирка» требовали пересмотра конституции Украины и создания независимой Крымской исламской республики. За последние две недели обстановка накалилась до предела. Как вчера докладывал президенту директор службы безопасности, крымчаки, возможно, ждут подкрепления от боевиков Северного Кавказа, а может, и Косово, поэтому сейчас осторожничают. По данным агентуры и радиоразведки, запасы оружия в Крыму имеются, и – немалые. Во вторник, к примеру, сотрудники СБУ обнаружили на заброшенной ферме в пятидесяти километрах от Симферополя целый арсенал: сорок китайских QBZ‑95, три снайперских винтовки L96/А1 SM и три гранатомета Panzerfaust 3‑IT600 с изрядным запасом противотанковых тандемных гранат. Сейчас «эсбисты» копают, кому предназначался столь внушительный арсенал новейшего иностранного оружия. Дело еще осложнялось тем, что президент контролировал только Вооруженные силы, СБУ и внешнюю разведку, а премьер‑министр контролировала МВД, пограничное ведомство и еще несколько силовых структур. Поэтому положиться, кроме как на военных и «эсбистов», Ющенковичу было не на кого. Евросоюз же в течение последних месяцев откровенно поддерживал Тимощук, давил на президента, бомбардируя различными дипломатическими нотами о недопущении насилия над мусульманским меньшинством Крыма и требуя признать их автономию. По Европе шли многочисленные демонстрации мусульманской молодежи, поддержанной представителями левых и экологических партий. Демонстранты требовали от своих властей обуздать президента Ющука, грубо попирающего интересы религиозных меньшинств. Все это Ющенковичу совсем не нравилось. Последний раз подобной травле подвергался президент Сербии Слободан Путилович, что в итоге закончилось войной с блоком НАТО, свержением Слободана и его подозрительно быстрой смертью в камере тюрьмы для международных преступников.

Еще больше Виктора Давыдовича напрягало то, что, по данным украинской и русской разведки, Европейский Союз всерьез рассматривал возможность вооруженного вмешательства в ситуацию на Украине, если «права меньшинств» будут продолжать нарушаться и возникнет угроза «гуманитарной катастрофы». Любому кретину, за исключением, пожалуй, европейского левого избирателя, было понятно, что Евросоюзу абсолютно плевать на крымских татар и их независимость. Европейских боссов интересовала лишь украинская сеть стратегических газопроводов. Нутром Ющенкович чувствовал, что европейцы – эти тихони‑либералы и общечеловеки, решив прибрать к рукам газопроводы, пойдут до конца. До самого конца. Не останавливаясь ни перед чем, включая войну. Подтверждая его подозрения, в президентском портфеле лежал доклад аналитической службы Генштаба ВС Украины о сосредоточении под видом маневров «Радуга» в Восточной Европе частей и соединений армий Евросоюза.

Русские, понятное дело, предлагали поддержку и совместные маневры, чтобы отпугнуть возможных агрессоров, но Виктор Давыдович не торопился к этой поддержке прибегать. «Есть еще поле для маневров, еще не сказали свое веское слово американцы, – думал он… – Козырь в виде союза с Москвой всегда можно достать из рукава».

Страшный взрыв расколол асфальт на протяжении более двухсот метров и буквально вскрыл недра земли в районе Столичного шоссе. Президентский кортеж, несущийся к резиденции в поселке Конча‑Заспа, разметало в стороны, словно игрушечные машинки в песочнице. Погибли помимо президента почти три десятка сотрудников службы безопасности. Кто и как заложил на правительственной трассе такое количество взрывчатки, этим вопросом еще долго будут задаваться следователи прокураторы.

За год до событий. Швейцария. Базель

Как показывает практика, все значительные государственные решения в истории человечества принимаются не на митингах или парламентских дебатах, а в тиши загородных вилл и в скромных чиновничьих кабинетах. Существует множество неофициальных организаций, клубов, сообществ, незримо осуществляющих управление тем или иным государством или даже судьбами цивилизаций. Вот и сейчас группа чрезвычайно влиятельных людей, числом в два десятка, собралась в гостиной небольшой виллы с видом на канал, по которому текли спокойные воды Рейна. Официально они были крупными акционерами и даже совладельцами европейских корпораций, отставными и действующими генералами, высокопоставленными сотрудниками спецслужб и полиции, функционерами солидных европейских партий и чиновниками. Неофициально все собравшиеся представляли так называемый комитет «Босфор», созданный как продолжение стратегического плана «Европа – от Атлантики до Урала», впервые озвученного в 1959 году президентом Франции де Голлем. Суть этого плана в нескольких словах можно выразить так: возрождение континентальной Европы как ведущего геополитического игрока и, возможно, даже мирового лидера. Сейчас эта цель была близка, как никогда. И собравшиеся здесь люди это отлично понимали. Но одновременно с этим резко возрастала цена ошибки. Тогда вся полувековая работа теневых организаций, скрывающихся за фасадом нынешнего благополучия Евросоюза, могла пойти псу под хвост.

– Принц подтвердил, что обязательства, взятые арабскими участниками процесса, будут выполнены в полном объеме и в заранее обговоренный срок. – Темноволосый респектабельный итальянец Лука Томацци, представляющий интересы корпорации ENI и являющийся депутатом Европарламента от Народной партии, неспешно отпил крепчайший турецкий кофе из изящной фарфоровой чашки.

– Не слишком ли мы много позволяем нашим арабским партнерам? – спросил отставной французский генерал Раймонд Венсан. Раймонд курировал в «Босфоре» вопросы развития передовых военных технологий и считался одним из самых успешных лоббистов европейских военно‑промышленных компаний на рынке вооружений.

– Скоро единоверцы господина Аль‑Саида потребуют от нас превратить храмы в мечети, а женщин закутать в хеджабы. На днях у моей племянницы спалили автомобиль, причем вместе с двумя сотнями других. Надеюсь, это не будет продолжаться вечно? А то не хватит никаких социальных бюджетов для помощи этим голодранцам. Мы экономим деньги на вооружении, но зато содержим миллионы бездельников, причем потенциальных террористов.

– Господин Раймонд, вы, как всегда, критичны в высказываниях, хотя я могу вас понять! – в разговор вступила единственная из присутствующих женщина – лидер радикальных германских экологов Ульрика Хансен. Полная, энергичная, в чем‑то даже симпатичная женщина, сторонница свободных половых отношений и блестящий оратор. Пожалуй, единственный публичный политик из участников сегодняшнего заседания.

– Только ответьте мне на вопрос, Раймонд, а где мы будем брать нефть, если сейчас начнем наводить порядок в эмигрантских гетто? Напомнить вам 1973 год? Тогда эти немытые шейхи едва не поставили весь мир на колени. Спасли положение поставки русской нефти. Вы предпочитаете иметь дело с русскими? С этими варварами?

Несмотря на усердно насаждаемую в Евросоюзе для простых граждан толерантность, уже граничащую с откровенным маразмом и подавлением свободы слова, участники собрания привыкли в разговоре с коллегами называть вещи своими именами. Тут тебе и «тупоголовые янки», и «вонючие арабы», и «желтые макаки», и, конечно, русские варвары.

– Русские еще опаснее мусульман. Здесь Ульрика, без сомнения, права! – в разговор вступил подтянутый старик Гюнтер фон Арау – учредитель целого сонма финансовых и инвестиционных компаний, держащих руку на пульсе экономической жизни планеты.

– Мусульман много, но вооружены они весьма посредственно. В отличие от русских. Вся эта шваль из Магриба, Балкан и Африки – явление хоть и неприятное, но временное. Нам гораздо опаснее сесть на «русскую энергетическую иглу». Год от года потребление русского газа растет, а значит, растет и зависимость Евросоюза от русских.

– Русские это знают и поэтому наглеют все больше. Однако сами русские тоже попадают в зависимость от этой «иглы». Их уязвимое место – это пути доставки ресурсов в Европу. Новый «Южный поток» пойдет через Турцию, а «Северный» – через Германию. Старые газопроводы идут через Украину, где политическая обстановка весьма нестабильна. Если нам удастся провести «Набукко», а также трубопроводы из Ливии и Алжира, замкнув их на себя, то не мы попадаем в энергетическую зависимость, а наши поставщики. Ведь хозяин не тот, у кого ресурсы, а тот, у кого средства их доставки. Так что, господа, чернозадые бандиты на улицах, разумеется, неприятность, но сейчас это и необходимость. Если арабские инвесторы оплатят значительную часть расходов на строительство трубопроводов, то придется потерпеть этих любителей кальяна и кебабов еще несколько лет. А потом приняться и за них. К тому времени у нас откроются новые возможности заработать. На той же оборонной промышленности или экспортных товарах. Цены на энергоносители будем определять мы.

Действительно, читатель, наиболее мощная и развитая экономика в мире не обладала какими‑либо значимыми собственными энергетическими ресурсами. Широко разрекламированная нефть Северного моря давала лишь какие‑то жалкие проценты из общеевропейского потребления. Основные же энергетические ресурсы лежали достаточно далеко от Старого Света. В холодных России и Канаде, жарких Ираке, Кувейте и Иране, в душных Венесуэле и Мексике. В Казахстане, Туркмении и Ливии. Такая вот ирония судьбы. И любой, даже незначительный, конфликт в этих нестабильных регионах больно бил по энергозависимой экономике Евросоюза. Если у Великобритании оставались кое‑какие завязки в нефтеносных регионах из славного колониального прошлого, то у континентальных стран с энергоносителями было совсем плохо. Полная зависимость от внешних поставок. Не обеспечив хотя бы относительной энергетической безопасности, невозможно было думать о возрождении Европы в качестве мирового лидера. Отсюда изначально и шли все эти либеральные заигрывания с мусульманами вообще и с арабскими шейхами в частности. Не от хорошей жизни промышленные магнаты и родовая аристократия пошли на поклон к немытым дикарям и исламским фанатикам. Нужны были нефть и газ, и чем дальше, тем больше.

Свет в конце тоннеля замаячил совсем недавно, по мере ослабления позиций США, завязших одновременно в двух антитеррористических операциях. Китай пока Евросоюзу напрямую не угрожал. Оставалось устранить «энергетическую дубинку» в русских руках и наступить на хвост исламским странам, буквально садящимся на шею Евросоюзу. Одновременно требовалось максимально ослабить англосаксонское влияние на континенте. Новые бедные члены Евросоюза, начиная от Польши и заканчивая Албанией и Румынией, должны были перестать кивать в сторону Вашингтона и безропотно следовать в русле «брюссельской политики». Следом в руки Евросоюза должны были перейти и бывшие советские республики: Украина и Белоруссия вместе со стратегическими трубопроводами. Россия за последние годы очень много сделала, чтобы настроить против себя своих единокровных соседей, поэтому Брюсселю осталось только расставить нужных людей на ключевых позициях, и обе бывшие советские республики падали в ладонь спелыми яблоками. В отличие от брутально грубых американцев, орущих на каждом углу о своем всемирном доминировании, европейцы, помня кровавые ошибки прошлого, приведшие к обеим мировым войнам и крушению континентальных держав Западной Европы, действовали тихо и очень осторожно. Год за годом, шаг за шагом комитет «Босфор» шел к своей цели, начертанной еще Карлом Великим и возрожденной де Голлем.

На днях парламент Евросоюза должен был ратифицировать закон о создании ЕРА (Европейского Разведывательного Агентства) со штаб‑квартирой в Страсбурге и штатом более тысячи сотрудников, принципиально новой специальной службы, работающей в интересах единой Европы. По договоренности между сидящими на вилле людьми Генеральный директор ЕРА назначается раз в четыре года и является представителем от одной из четырех великих континентальных держав: Испании, Франции, Германии и Италии. Теперь на Евросоюз будет работать собственная разведка. Причем с огромными возможностями. Спецслужбы «большой четверки» за десятилетия своего существования накопили гигантские массивы конфиденциальной информации, которые только и ждали, чтобы их пустили в ход.

– Турция, в случае реализации нашего проекта, получает просто огромное влияние на общеевропейские дела. – Испанский миллиардер, владелец одной из крупнейших в Европе компании мобильной связи, имеющей отделения по всей Европе, Южной Америке и Магрибу, Леонард Соса нервно закурил толстую гаванскую сигару. Окружающие поморщились, но промолчали: у избранных, как и у простых смертных, бывают вредные привычки.

– Господин Соса, вы правы, – поддержал испанца Венсан.

– Но не забывайте, что у Турции полно своих проблем, причем курды – это только вершина айсберга. Есть и проблема Кипра. А главное – это то, что очень многие в Турции терпеть не могут исламиста Эрдагана и его избирателей. И если наши турецкие партнеры позволят себе лишнее, нам есть на кого опереться!

– Вы – про «Эргеникон»?

– И про них тоже. А в данный момент турки нам только в помощь. Они массово закупают вооружение для своей армии у наших компаний и по самой последней договоренности окажут помощь кавказским партизанам.

– Что с нашими «восточными братьями»? – поинтересовался действующий генерал Люфтваффе Карл фон Виттельсбах, выходец из высших кругов германской аристократии и руководитель отдела военных разработок концерна EADS.

– Во сколько нам обойдется пристегивание этих стран к проекту «Босфор»?

– Сущие пустяки! – старик фон Арау на секунду закрыл глаза и продолжил: – Польша уже приняла Дональда Туза, консерваторы‑националисты братья Ковальские проиграли. В Чехии и Хорватии на выборах победят люди, призывающие к европейской интеграции. Это я гарантирую. На Востоке Европы, мой генерал, все очень дешево. Женщины, недвижимость, политики. И американцы, и русские этим всегда пользовались. Пришло время воспользоваться и нам. Через год, максимум, два – и наши нищие европейские окраины будут намертво пристегнуты к Брюсселю.

Рассматривая стратегический план комитета «Босфор», можно только восхититься его простотой и гениальностью. Брюссель, точнее, те люди, которые стоят за многочисленными чиновниками, замыкал на себя несколько десятков стратегических нефтепроводов из Северной Африки, Сибири, Центральной Азии и мог с легкостью играть ценами, навязывая поставщикам свои правила игры. Обеспечивать безопасность этого транзита должны были перевооруженные «большой четверкой» армии бывших советских европейских сателлитов, а также Турции. В помощь им предполагалось предоставить объединенный флот Евросоюза и высокомобильные наземные силы немедленного реагирования, так называемый «Еврокор». В данный момент эти соединения проходили боевую обкатку у берегов пиратского Сомали и в горах Афганистана. Отрабатывалось все до мелочей: от снабжения пресной водой до взаимодействия военнослужащих разных национальностей. Вслед за созданием единой разведывательной службы «Босфор» планировал создать на базе европейских подразделений Интерпола мощную структуру тайной полиции для подавления зарвавшихся мусульманских мигрантов, превративших за десятилетия «открытых дверей» древние европейские города в ближневосточную «касбу». Наступало время Европы, Новой Европы, где не было места гуманизму и толерантности.

За четыре дня до событий. Недалеко от Кипра

Четверка серо‑стальных AV‑8B «Харриер‑2» скользила в лазурном небе восточного Средиземноморья, возвращаясь на корабль после выполнения операции по дозаправке в воздухе авиации ВМС Евросоюза в рамках стратегических маневров «Радуга». Встретившись с двумя турецкими крылатыми танкерами КС‑135, кружившими над мысом Анамур, «Харриеры» залили в себя тонны авиационного топлива и затем, разделившись на пары, стали отрабатывать противозенитные маневры. Время летело быстро, и вскоре подполковник Лоренцо Стоцци приказал всей четверке возвращаться.

На подлете к борту огромного десантного авианосца «Граф Кавур» командир «графской» авиагруппы итальянских ВМС граф Стоцци невольно залюбовался простирающейся внизу грандиозной картиной. На фоне темно‑зеленого моря лежали, словно туши доисторических чудовищ, серые корпуса кораблей Оперативной эскадры. Авианосец «Кавур» выглядел самым могучим морским драконом в окружении кораблей эскорта и десантных судов, словно вожак стаи, плывущей на охоту. Так оно, по сути, и было. Ударную силу современного флота определяли не бронированные артиллерийские дредноуты, а сверхсовременнейшие авианесущие корабли. Итальянский флот мог гордиться двумя авианосцами и еще тремя десантными вертолетоносцами. Кроме Франции и России, подобных морских сил в Европе не было ни у кого. Ни у Великобритании, стремительно утратившей роль третьей, после США и СССР, морской державы, ни у Германии, вообще не имеющей никаких, кроме эсминцев и фрегатов, крупных кораблей.

Лоренцо искренне любил свою службу и свою крылатую машину. Семья Стоцци из поколения в поколение, из века в век давала сначала Пьемонту, а затем единой Италии воинов. Корни генеалогического древа семьи Стоцци терялись в славных временах кондотьеров. Кроме военной службы, ни какая другая профессия не прельщала предков Лоренцо. Один его предок храбро дрался у Сальферино, другого – оплакивали после гибели у Лиссы. Его дед погиб в декабре сорок третьего, сражаясь с авиацией союзников над Неаполем. Отец Лоренцо – полковник ВВС Адольфо Стоцци уволился на пенсию по выслуге всего девять лет назад. Прислушиваясь к ровной работе мощного двигателя «Rolls‑Royse F402‑RR‑408», Лоренцо стал постепенно сбрасывать скорость и выравнивать самолет, готовясь к вертикальной посадке на корму авианосца. Следом, повинуясь командам «островного» оператора, снижался его ведомый – лейтенант Аурелио Боско. Чуть дальше подходило и второе звено майора Сильвио Казони.

Впереди Лоренцо, командира всей «графской авиагруппы», ждал отчет об очередном тренировочном дне, отправляемый в штаб командования морской авиации. Бумажную работу потомок кондотьеров не любил, но должность командира лучшей в Италии, а может быть, и во всем Евросоюзе авиагруппы, к этому обязывала.

При посадке на палубу «Харриер» чуть вздрогнул, а теряющий мощность турбореактивный двигатель слегка завибрировал. Дождавшись полного отключения двигателя, Лоренцо откинул колпак и стал приподниматься в летном кресле, ожидая, пока корабельная команда закрепит трап для спуска пилота. Когда начал приземляться самолет Боско и Лоренцо, наконец, спустился на палубу, к нему подбежал техник‑лейтенант Бетти и, дотронувшись до рукава летного комбинезона, проорал, стараясь перекричать рев «Роллс‑Ройса»:

– Сеньор Стоцци, вас вызывают к командиру корабля!

– Что‑то случилось? – спросил Лоренцо техника.

– Не знаю, сеньор подполковник, но сказано – явиться срочно!

– Вот, черт, даже душ некогда принять! – А занудливое написание отчета откладывалось, видимо, на еще более поздний срок. Такой прекрасный день начинал портиться. Интересно, зачем его вызвали сразу по приземлении.

Каюта командира авианосца капитана первого ранга Алессандро Манчини располагалась на третьем уровне от взлетно‑посадочной палубы. Возле нее всегда находился пост из двух вооруженных морпехов. Бойцы «Сан‑Марко», увидев идущего по коридору командира авиагруппы, тут же подтянулись и браво козырнули. Один из них открыл дверь, громко отрапортовав:

– Подполковник Стоцци к капитану.

Капитан первого ранга Манчини сидел рядом с командирским столом в удобном кожаном кресле и неторопливо поглощал кофе. Запах настоящего «Арабика» витал по кабинету. Капитан пригласил жестом сесть напротив и лично налил подполковнику кофе.

– Что случилось, Алессандро? – В неформальной обстановке командор Манчини в общении с подчиненными любил выглядеть демократично и позволял называть себя по имени. Сейчас был именно такой случай. Взяв со стола телевизионный пульт, он включил плазменный монитор в углу каюты. Лоренцо, повернув голову, смотрел на экран, стараясь понять, к чему клонит командир корабля.

Плазменная «Toshiba» была настроена на новостной канал CNN. Внизу бежала строка «Breaking news», где метались среди дыма и развалин какие‑то люди.

– В Киеве на Украине – террористический акт. Убит диктатор Ющенкович. В Крыму вспыхнуло восстание угнетенных национальных меньшинств. По предварительным данным, власть перешла к премьер‑министру республики госпоже Олесе Тимощук. Однако группа бывших приближенных Ющенковича, в основном генералов армии и спецслужб, хочет совершить переворот и скинуть эту сеньориту. Такая вот каша заваривается, Лоренцо…

Информация Стоцци не удивила: слова «Украина», «Крым», «Ющенкович», «Тимощук» и «кризис» – не сходили с новостных лент последние полгода. Эти новости одновременно совпадали с резким повышением боеготовности сил Евросоюза, значительным увеличением военного бюджета и поставками новой военной техники. Обычно из финансистов и парламентариев денег на оборону не выпросишь, а здесь любая прихоть военных удовлетворялась весьма оперативно. Не надо быть крутым аналитиком, чтобы связать информационную истерию, увеличение военного бюджета и интенсивность маневров и тренировок. Единственно, чем был удивлен Лоренцо, это очень быстрым развитием ситуации. Две недели назад они вышли к Родосу для проведения самых крупных морских учений флотов Евросоюза, и вот, на тебе! С другой стороны, чем быстрее ситуация разрешится, тем лучше.

Манчини, выждав паузу и позволив осмыслить новость подчиненному, перешел к главному:

– Через полтора часа ты и я отправимся на флагман объединенного Оперативного соединения. Трубят общий сбор для командиров эскадры. Приведи себя в порядок, отдохни и надень награды на мундир. Лягушатники на «Де Голле» должны понимать, что наши парни тоже не лыком шиты. Все, подполковник, вы свободны! И оставьте за себя майора Торичелли, мы можем задержаться.

Отдав нужные распоряжения своему заместителю по авиагруппе, Лоренцо заперся в каюте и стал неспешно приводить себя в порядок и одеваться. Через полтора часа, облаченный в темно‑синий мундир и держа под мышкой белоснежную фуражку с золотой эмблемой морской авиации Италии, Лоренцо вышел на палубу и направился к лениво раскручивающему винты AB‑412CP(1). Буквально через минуту в сопровождении группы офицеров появился Манчини. Погрузившись в вертолет, Манчини махнул рукой пилоту: взлетаем, мол, и стал надевать наушники. Облетев эскадру по дуге, пилот, видимо, сам решил полюбоваться редким зрелищем, вертолет повернул на юго‑запад и направился к борту «Шарля де Голля».

Своими размерами единственный европейский атомный авианосец значительно превосходил «Кавур». На нем базировалось сорок ударных самолетов «Рафаль‑М», два самолета ДРЛО «Хокай», не считая вертолетов различного назначения.

На палубе их уже ожидала делегация французских моряков во главе с командиром авианосца, контр‑адмиралом Николя Лакомбом. Он крепко пожал руку Манчини и суховато‑официально поздоровался с Лоренцо.

– Господа, в командно‑тактическом центре через пять минут начинается чрезвычайный брифинг, в «узком кругу», так сказать.

В просторном помещении, где размещался командно‑тактический центр авианосца и всей Оперативной эскадры Евросоюза, собралось около полусотни высокопоставленных военных. Командиры кораблей и флотских подразделений, морские летчики и пехотинцы. За отдельным столом сидели адмиралы объединенного флота и два человека в армейском камуфляже. Дополнял это флотско‑армейское великолепие человек в штатском с подозрительно блеклым лицом.

Итальянцам досталось правое крыло нескольких рядов дешевых раскладных стульев, стоящих в командном центре. Вскоре к остальным присоединились опоздавшие – в лице двух испанских капитанов и самого командира авианосца Лакомба…

Штатский встал, обошел стол и подошел к огромному экрану, на котором появилась карта Черного моря, с сильно врезающимся в него Крымским полуостровом. Вооружившись лазерной указкой и прочистив горло, штатский представился:

– Специальный представитель Евросоюза Мигель Суарез, буду отвечать за политическую часть предстоящей миротворческой акции. – Все заметили, что представитель сделал ударение на слове «миротворческой».

– Как вы, господа, знаете, стратегия Евросоюза в сфере обеспечения прав и свобод человека периодически требует от нас: политиков и военных, протягивать руку помощи народам, страдающим от ущемления своих прав деспотическими режимами. Вспомните народы Косова и Афганистана, освобожденные от власти жестоких правителей с помощью сил НАТО и Евросоюза. На сегодняшний день в нашей помощи нуждаются крымские татары, притесняемые киевскими правителями. Более того, в нынешний момент ситуация на Украине подошла к критической черте. Президент Ющенкович погиб в результате теракта несколько часов назад, и власть на Украине захватила группа высокопоставленных чиновников во главе с министром обороны Клещенко, начальником Генерального штаба, генералом армии Ситным и директором местной службы безопасности Дроздом. Законный правопреемник Ющенковича – госпожа Тимощук в данный момент со своими сторонниками находится в Одессе. Ее поддерживает полиция и часть верных конституции украинских вооруженных сил. По самым последним данным, украинские войска и спецподразделения безопасности по приказу узурпаторов начали операцию по ликвидации лидеров крымских татар. Массовые аресты вызвали ответную реакцию национального меньшинства, и началось восстание. Перед всеми нами, господа, поставлена задача: взять под защиту мирное население Крыма от зверств военщины и не допустить перерастания политического кризиса в гуманитарную катастрофу и гражданскую войну в этой бывшей советской республике. Особую опасность для Европы может представлять приход к власти на Украине диктатуры, ориентированной на Москву. После авантюры в Средней Азии расистский режим в Москве хочет подобраться к границам Евросоюза, провоцируя беспорядки у своих соседей. Это тоже надо иметь в виду!

По залу прошел недоуменный шепот, и наконец, сидящий рядом с ним через ряд молодцеватый француз – капитан второго ранга встал и, представившись, спросил штатского представителя Страсбурга:

– Месье Суарез… мы будем… ээээ… воевать с русскими???

– Это возможно. Режим в Москве захочет поддержать своих киевских близнецов и поделиться с ними опытом массовых зачисток мирных граждан. Вмешательство Москвы исключать нельзя. Поэтому и возникла идея проведения молниеносной миротворческой операции… Не будь у Клещенко и Ситного за спиной Москвы с ее мощью, вряд ли они посмели бы узурпировать власть.

«А этот штатский – молодец! – подумал Лоренцо. – Если он и врет, то самую малость. Что для политиканов сейчас нехарактерно…»

– Хочу сообщить всем присутствующим, что командующим объединенным Оперативным соединением ВМС Евросоюза назначен адмирал Паскаль Бержерон, которого вы хорошо знаете по совместной службе.

В центре раздались аплодисменты. Французский адмирал встал и, сдержанно улыбаясь, приблизился к штатскому и пожал ему руку. Суарез отошел и скромно сел за дальний угол стола, всем своим видом показывая, что политика отступает в тень вооруженной силы… Как там говорил Бисмарк? «Война есть продолжение политики, но – другими средствами…», вроде так.

Сейчас наступало самое интересное. Решительно схватив лазерную указку, наподобие абордажной сабли, свежеиспеченный командующий ткнул в укрупненную карту будущего морского ТВД…

– Перед Оперативным соединением поставлены две основные задачи: первая – высадка в Крыму миротворческих подразделений из состава турецкой армии, подразделений морской пехоты и специальных сил Евросоюза! – Бержерон кивнул в сторону двух мужчин в пятнистом камуфляже. – Это, господа, генералы Фатах Бурлук и Арман Рабле, на чьи плечи ложится ответственность за наземную часть операции. Морские силы и авиация окажут десантникам максимальную поддержку. Вторая задача – обеспечить контроль и безопасность над районом Одессы и ее первоклассным портом, Ильичевском. Этот порт в перспективе должен стать основным центром снабжения миротворческих сил. В данный момент Одесса контролируется силами, лояльными к премьер‑министру страны. Теперь немного общей информации:

– По данным разведки, ВМС Украины почти полностью поддержали узурпаторов, то же касается большей части ВВС и сухопутных войск. Украинский флот весьма малочисленный: у них всего лишь один фрегат и четыре корвета. В Крыму сосредоточены: одна механизированная бригада, приписанная к береговой обороне, флотская авиагруппа в поселке Новофедоровка, противокорабельные ракетные части, оснащенные устаревшими образцами техники. Сюда прибавляем отдельный батальон морской пехоты. Там же, в Фруктовом, базируется истребительная эскадрилья ВВС: двенадцать «Фалкрам», «МиГ‑29»…

Лоренцо мысленно присвистнул. Легкий русский истребитель был достойным противником… Интересно было бы с ним поиграть. Лоренцо не был маньяком‑милитаристом, он был всего лишь отличным пилотом и воином, которых, увы, немного осталось в старушке‑Европе…

Тем временем Бержерон продолжал водить указкой по интерактивной крупномасштабной карте Крымского полуострова.

За три недели до событий. Завидово. Тверская область

– Получается, что вторжение Евросоюза неизбежно? – спросил Стрелец у идущего рядом начальника Генштаба генерала армии Усольцева.

– Абсолютно точно. Запущен механизм развертывания войсковой группировки на территории Польши, Венгрии и Словакии. В Румынию и Болгарию начата переброска тыловых подразделений ВВС. Наши спутники фиксируют движение воинских эшелонов с Запада на Восток. По подсчетам наших аналитиков, силы Евросоюза, размещенные на границах с Украиной, через три недели могут достичь трехсот тысяч человек с соответствующей техникой и оснащением. Не считая ВМС на Черноморском и Балтийском морях.

Стрелец и главы силового блока правительства неспешно прогуливались по покрытым гранитной плиткой дорожкам правительственной резиденции. Этакий променаж для высшего военного руководства, совмещенный с обедом на свежем воздухе. Над просторным шатром, установленным на окраине березовой рощи, уже поднимался восхитительный запах шашлыка и свежеиспеченного лаваша. Под хорошую еду и разговор идет лучше.

– Что там американцы?

– Дистанцируются от авантюры европейцев. По данным радиоэлектронной и спутниковой разведки, идет интенсивный обмен информации в районе Карибского моря и южных штатов. На сегодняшний день выводимые из Ирака войска перебрасываются в Европу, но там не задерживаются. Убывают в США, как сказано, «на отдых и переоснащение».

– Что думаете по этому поводу, господа генералы?

– Думаем, готовятся преподнести сюрприз выскочке из Каракаса. Все указывает на это.

Общее мнение выразил глава Службы Специальной Безопасности, отвечающей за радиоэлектронную разведку, правительственную связь и информационную безопасность, шеф «умной разведки» генерал‑лейтенант Ляхов. Его ребята, помимо всего прочего, занимались разработкой «логических бомб», «вирусов» и немного экономическим шпионажем. ССБ была из тех немногих государственных структур, которая не только тратила деньги, но и активно их зарабатывала. На одних защитных программах и перехваченной конфиденциальной информации сегодня «делались» очень хорошие деньги.

– Интересно, интересно… Однако не очень верится, что европейцы полезут в настоящую войну без поддержки США и их англосаксонских союзников. Тем более у наших границ. Мы – не Сербия и не Сомали, чтобы терпеть подобное.

– Они это знают. Это ответ на операцию «Гуляй‑поле». И еще попытка скинуть обветшавшие одежки тихой Европы и громко заявить на весь мир о новой геополитической силе, готовой, если надо, идти на вооруженный конфликт.

– Согласен с вами, господа генералы. Не зря в Европе сорок лет обнимались с мусульманами и одновременно обновляли свою военную промышленность.

– Есть еще новости?

Как всегда, глава Службы национальной безопасности, объединившей разведку, контрразведку и борьбу с терроризмом, Николай Блинов приберегал информацию до нужного момента:

– В Турции, недалеко от границы с Ираком, есть несколько горных тренировочных лагерей, где преподают иностранные и турецкие инструкторы. Заведует всем этим хозяйством глава компании Armor Inc. – бригадный генерал Уильям Старк. В частном военном бизнесе он участвует давно: прошел Анголу, Руанду и Афганистан и везде – с отличным результатом. Теперь у него контракт с правительством Турции, который оплачивают арабские страны. Официальная цель этих тренировочных лагерей – подготовить силы для борьбы с курдскими мятежниками. А неофициальная – это школа исламских диверсантов‑террористов. Часть курсантов, кавказцы – выходцы из Чечни и Дагестана, много крымских татар, есть также курды, арабы, пуштуны, албанцы. По данным агентуры, выпускной экзамен у этих горных «мачо» через неделю. Общая численность курсантов шесть с половиной‑семь тысяч человек. Среди инструкторов замечены такие знаменитости, как майор ван дер Клифф, майор Кухарски и хорватский полковник Крстанич.

– Это кто такие? – спросил Стрелец.

– Офицеры элитных подразделений диверсионно‑разведывательной направленности. Отметились в локальных боевых операциях. Ван дер Клифф – в Афганистане и Сомали, Кухарски – на Балканах, Крстанич – там же и в Заире, уже как наемник.

– И какие выводы? Излагайте яснее!

– А выводы такие: готовится что‑то грандиозное. Евросоюз знает, что мы влезем в их конфликт с Ющенковичем, и хочет нас отвлечь обострением ситуации на Кавказе. Например, попыткой прорыва Терской линии безопасности. Наличие крымских татар в лагерях свидетельствует о том, что часть курсантов планируется использовать на Украине.

– Подтверждаю. Наша разведка фиксирует резкое увеличение движения караванов, особенно в районе Анди и Ботлиха. Караваны мелкие, но ходят часто. Возможно, оружие! – Глава Национальной пограничной службы генерал‑полковник Трофимов тоже любил оставлять «козыри» напоследок.

Стрелец на выводы силовиков никак не отреагировал, а предложил приступить к обеду. Мрачное выражение его лица свидетельствовало о крайне напряженной работе мысли под мощной черепной коробкой. Генералы по опыту общения уже поняли, что решение будет принято после сытного обеда, а никак не раньше. «Еда – это святое. Полезное время для спокойных раздумий и принятия верных решений».

После обеда большинство присутствующих закурили, и Стрелец, постукивая вилкой по краю стола, огласил политическое решение:

– Послушал я вас, господа‑товарищи… Хорошего мало, и воевать, к сожалению, придется. Военную часть вопроса обсудим ровно через четверо суток. Приеду в Генштаб, там вы расклад мне и дадите. Полный. Что мы можем, чего не можем и что ожидать от противника.

– По Кавказу – решим сейчас: пограничной службе максимально усилить заставы и мобильные группы. На южном, западном и арктическом направлении. Усиливать за счет скрытной переброски с пассивных участков границы. Национальная безопасность – готовьтесь к террористическим атакам. Если что, думаю, можно ожидать атак исламистов в крупных городах. Опять же южное и западное направление. Особенно Ростов, Питер, Калининград и Смоленск. И готовьте «Вымпел», при малейшей возможности ударим сами. Поддерживайте контакты с СБУ, но только по общим вопросам, близко не подпускайте. И главное, обеспечьте невмешательство США в конфликт. Любыми обещаниями. Любыми угрозами. Хотя, я думаю, что США не намерены втягиваться в эту авантюру. Но нужны гарантии!

Стрелец встал и поочередно пожал руки генералам и штатским: министру обороны и директору СНБ.

– В пятницу военный совет. Ровно – в семнадцать. Всех жду. Представите свои развернутые планы по сложившейся ситуации. А теперь, извините, дела!

День первый. Окрестности Севастополя. Крым

Капитан третьего ранга Роберт Прево, командир группы из состава отряда коммандос HUBERT, внимательно рассматривал военный аэродром в Фруктовом с помощью мощного бинокля. Его группа высадилась вчера ночью недалеко от Алушты с проходящего контейнеровоза и была встречена проводниками из числа татарских партизан. Коммандос погрузились в допотопный грузовик с брезентовым тентом над дощатым кузовом, судя по гнусной вони, предназначенным для перевозки скота, и вскоре они уже тряслись на ухабах проселочной дороги, отдаляясь от места высадки. Один раз их остановил патруль местной полиции, но у проводника Мехмета, судя по всему, все было схвачено. Сквозь дырку в брезенте Прево видел, как, поболтав с полицейскими несколько минут на каком‑то варварском славянском диалекте, Мехмет засмеялся и полез за бумажником. Сев обратно в кабину, он что‑то злобно сказал своему сыну Айдару, сидевшему за рулем. Из сказанного Роберт, хорошо знавший русский, понял лишь одно слово – «свинья». Задачи у группы Прево были, в общем, стандартные для подобной операции: наводить на цели штурмовую авиацию Оперативного соединения, вести разведку и поддерживать связь с партизанами. Помимо всего прочего, диверсантам‑разведчикам ставилась задача обнаруживать и по возможности ликвидировать высокопоставленных офицеров армии и полиции противника. В команде Прево было еще шесть человек, все, как один, с немалым боевым опытом. Морские коммандос Франции свою работу никогда не афишировали, особенно если действовали совместно с DGSE. Достаточно того, что сам Прево за одиннадцать лет службы побывал с «неофициальными визитами» в семи странах. Теперь вот Украина.

По военному потенциалу эта бывшая советская республика напоминала Сербию, хотя по уровню военной подготовки личного состава уступала сербам значительно. По данным военных аналитиков и политиканов из Брюсселя. Аналитикам верить еще можно, а вот политиканам – нет. Последний визит французов в Крым происходил еще во времена малыша Наполеона III и закончился почти двухлетней осадой Севастополя и чудовищными потерями. Но это было очень давно, а у Франции тогда не было атомных авианосцев, ракетных подводных лодок, танков «Леклерк» и истребителей «Рафаль». Да и русские уже не те. Хотя… черт их знает? Их уже неоднократно отпевали, но они каждый раз оказывались живыми.

Над головой с ревом пронеслись, заходя на посадку, два «МиГа‑29» украинских ВВС, по данным разведки, их в боеспособном состоянии на авиабазе было шесть штук. Этот аэродром – одна из первых целей для ударов крылатых ракет. Еще позиции береговых противокорабельных комплексов в Балаклаве, узлы связи в Перевальном, Севастополе, Симферополе и Феодосии. Позиции сил украинской ПВО в той же Феодосии и Евпатории. С советских времен Крым был буквально забит военными базами, аэродромами и пунктами управления. Ракетным и авиационным ударам должно предшествовать массовое восстание угнетенных мусульман. Действие будет развиваться в соответствии с балканским вариантом. Только без помощи американцев и англичан и при возможном противодействии русских. Зато при поддержке немцев, итальянцев и прочих стран Евросоюза. Хотя, положа руку на сердце, Роберт предпочел бы драться рядом с американцами, канадцами и англичанами, чем с румынами и болгарами. Месяц, проведенный в Болгарии, оставил неприятные впечатления. Нищета, сплошная коррупция и некомпетентность военных и гражданских чинов. Хотя командир отряда, капитан первого ранга Жерар Барсье неоднократно бывал в Румынии и говорил, что Болгария, по сравнению с ней, просто рай. Румыния не менее нищая, чем Албания…

Ровно в 3.50 по местному времени со стороны гор вверх взлетела зеленая ракета. Сигнал к началу выступления мусульман. Через час на авиабазе заревела сирена. Операция Европейского союза по обеспечению свободы и прав человека на территории Украины «Гефест» началась.

Через двадцать минут после описанных событий два десятка «Рафалей‑М», взлетевших с палубы «Шарль де Голля», взяли курс на крымское побережье. На цели их наводили спутники системы «Галилео» Европейского космического агентства и самолеты ДРЛО. Перед группой самолетов по крымскому побережью нанесли удар морские силы Евросоюза.

Единственная ударная атомная подводная лодка Евросоюза «Барракуда» выпустила шестнадцать новеньких крылатых ракет SCALP‑Naval с расстояния в шестьсот километров, целя по точкам расположения зенитных ракет и центрам управления и связи. Затем отстрелялись фрегаты, выпустив еще восемь морских «скальпов».

Роберт услышал где‑то за спиной, на юго‑востоке за горным хребтом, далекий взрыв, затем еще один.

– Началось, командир! – выдохнул Бернар Пике, белобрысый уроженец Бретани и самый опытный боец в группе, заставший еще «Бурю в пустыне».

– Теперь пойдет веселье, только успевай магазины менять! – Бернар ласково погладил цевье своей FAMAS G2 c присоединенным гранатометом М203. Остальные тоже оживились, насколько это возможно людям, находящимся в тылу противника с разведывательно‑диверсионной миссией.

«Веселье» ждать себя не заставило. Авиабазу накрыло волной «скальпов», выпущенных с «Рафалей». Зрелище было потрясающим. Два «мига», выруливающие на ВВП, превратились в костры, над бывшим складом топлива стоял столб черного дыма, сильно досталось взлетно‑посадочной полосе и рулежным дорожкам. Подав жестом сигнал радисту Марку Нуво, Роберт отправил данные о степени повреждений на авиабазе в штаб соединения. Ответ не заставил себя долго ждать и был до предела лаконичен: «Продолжайте наблюдение».

Значит, о помощи повстанцам речь пока не шла. Уже хорошо. Подставлять своих ребят под пули украинского спецназа из‑за очередных немытых мусульманских друзей брюссельских бюрократов Прево не очень хотелось. Имелся неприятный опыт. В Косово, за три дня до капитуляции диктатора Путиловича, группа коммандос Прево, в составе которой был молоденький лейтенант, напоролась на сербский полицейский спецназ, усиленный «тиграми», причем напоролась на абсолютно ранее безопасной тропе, которую охраняли «шкиптары» из УЧК. В ходе короткого боя погибли командир группы, легендарный Мишель Арно и еще двое опытных коммандос, а Роберту осколок гранаты пробил навылет икроножную мышцу. Остатки группы радировали о засаде и стали отстреливаться, готовясь к самому худшему.

От уничтожения их спасли американские «Апачи», которые, на счастье, неподалеку охотились за сербской бронетехникой. «AH‑64» словно плугом прошлись по подлеску, где скрывались сербы, а затем, обработав и прилегающий к нему горный кряж, вынудили их отойти, тем самым спасая группу Прево от полного истребления. Потом прибыли «Кугуары» с парашютистами и вытащили, наконец, потрепанную группу на территорию Албании. А засада на безопасной ранее «тропе» маршрута стала возможной потому, что какой‑то «косоварский умник», курнув или выпив, немного поболтал языком. В итоге сербы пронюхали о маршруте и, сняв албанское охранение, устроили такую искусную засаду, что даже бедняга Мишель, с его опытом и природным нюхом, ничего не замечал до тех пор, пока пуля из «Заставы М‑93» не пробила его навылет. От местных татар можно было ожидать такой же подлянки. Все эти «борцы за свободу» одинаковы, а уж украинские спецы из «Кобры» своего бы не упустили. Так что Прево еще раз поблагодарил Бога и адмирала Бержерона за отсрочку в плотном общении с местными.

За две недели до событий. Торонто

– Вы отдаете себе отчет, мистер Блинов, о чем вы говорите? – Роберт Пирс потерял свое знаменитое самообладание и нервно заиграл желваками.

Русский же визави, наоборот, был абсолютно спокоен и продолжал грызть жареный арахис, извлекаемый из небольшого пакетика. Встречались они в неофициальной обстановке впервые: главы русской службы национальной безопасности и американской национальной разведки. В качестве места встречи был избран небольшой парк, больше похожий на сквер, в самом центре Торонто. Там гуляли мамаши с колясками и орущими карапузами, задерганные клерки и чиновники из близлежащих офисов наслаждались минутами отдыха. Никто не обращал внимания на двух мужчин, одетых в скромные деловые костюмы и прогуливающихся по аллеям парка. Один из них нес легкий серый плащ, переброшенный через руку, а другой – зонт, повешенный на локтевой сгиб левой руки. В другой руке он сжимал зеленый пакетик с жареным арахисом.

– Успокойтесь, господин Пирс. Вы так яростно сражаетесь за интересы свободы и демократии у наших границ, что не заметили того, что тоталитаризм пышным цветом расцвел у вашего порога. Красные взяли Венесуэлу, затем Боливию, Эквадор. Марксисты снова «у руля» в Никарагуа. Что будет дальше, мистер Пирс? Марксисты возьмут Бразилию, Мексику и Аргентину, а вы будете противостоять нам в Средней Азии и на Кавказе? Горит ваше крыльцо, а вы смотрите на семейный скандал в доме соседа?!

Крыть здесь действительно было нечем. Бросив вызов исламскому терроризму, Вашингтон все больше и больше увязал в горах проклятого Афганистана и смрадных трущобах Пакистана и Ирака. Видя неудачи американцев, оживились давние недоброжелатели США. Европейцы все больше и больше дистанцировались от Вашингтона, ведя свою собственную игру с арабами и Китаем. В Южной Америке зашевелились левые экстремисты, воодушевленные примером эксцентричного венесуэльского диктатора Уго Гомеса. Марксистская зараза, которая после разгрома в Перу «Сандеро Луминосо» попряталась по углам, снова вылезла и развернулась на полную мощь. Здесь русский абсолютно прав. Следом за победами левых партий и президентов на выборах в эти страны триумфально входил Китай. Со своим оружием, нефтяными, газовыми и горнодобывающими компаниями. Пока, за исключением Венесуэлы, ситуацию сдерживать удавалось, однако с каждым годом Китай вел себя в Южной и Центральной Америке все более дерзко. Недалек тот час, когда по губительному пути этого клоуна – Гомеса пойдут не только Боливия и Никарагуа, но и Бразилия с Мексикой. Тогда – все! Америка будет отброшена назад почти на двести лет.

Словно прочитав мысли Пирса, русский догрыз последний орешек, скомкал пакет и выверенным броском отправил его в урну. Затем, улыбнувшись, тихо и внятно сказал:

– Как мне известно, такую линию поддерживает и советник президента по безопасности, мистер Джонсон. Здесь я с ним солидарен. У русских и американцев два общих врага: радикальный ислам и красный Китай, и один – самый хитрый враг. Евросоюз, который хочет прыгнуть выше головы, стравив нас между собой за интересы своих корпораций.

«Этот русский – совсем не так прост, как говорили мне психологи и аналитики», – подумал Пирс, напряженно вспоминая досье Блинова, изученное им перед встречей.

Ему сорок два года, родился на Дальнем Востоке в семье военного, отец – генерал‑лейтенант в отставке с 1995 года, последняя командная должность – командующий армии в Сибирском военном округе. Сейчас на пенсии, депутат регионального парламента. Блинов учился вместе со Стрельченко в элитном Московском военном училище, после окончания два года служил в Германии, в дивизии отца, офицер штаба танковой дивизии. Тогда у русских армия разваливалась, и Блинов уволился и перешел в службу безопасности компании, основанной Стрельченко и его бывшими сослуживцами по училищу. Дальше начинается обширное темное пятно, проблесками в котором являлись разрозненные данные русской полиции и обывательские слухи. О том, что Блинов являлся руководителем подпольной «корпорации убийц», устранявших в буйные девяностые людей, мешавших продвижению наверх Стрельченко и его кремлевских покровителей. В спокойные нулевые Блинов занимался серьезным частным охранным бизнесом, а в период мирового кризиса опять ушел в тень. Зато снова поползли слухи о некой «секретной армии убийц», расчищавшей дорогу его друзьям. Как бы там ни было, но в итоге всех пертурбаций, заговоров и беспорядков в Кремле оказался Стрельченко, а скромный Блинов возглавил новую русскую спецслужбу, объединившую разведку, контрразведку и борьбу с терроризмом. Очередное КГБ, только с другим названием. Такой вот интересный собеседник.

– От чьего имени вы со мной говорите, мистер Блинов?

– От имени Главы правительства Руси и Верховного Главнокомандующего… А вы, мистер Пирс?

– От имени Президента Соединенных Штатов Америки…

– Ну вот и прекрасно, мистер Пирс… Мы перейдем к конкретному разговору или будем и дальше беседовать о погоде и прочих приятных мелочах? Как говорят у нас на Руси: шишками меряться.

– Что вы хотите, мистер Блинов? Это встреча организована по вашей инициативе. Так озвучивайте ваши предложения.

– Предложение всего одно. Но – стоящее. Вы, американцы, не лезете на постсоветское пространство, предоставляя нам полную свободу действий. Мы в свою очередь не лезем в Южную и Центральную Америку, сдаем вам Кубу и Венесуэлу. В Африке – действуем совместно, выжимая Китай и Евросоюз из наиболее важных регионов. Берем под контроль север Афганистана, облегчая вашим войскам действия на юге и в Пакистане.

– Интересно. А Прибалтика, Украина? Восточная Европа наконец…

– Смотрите выше, господин Пирс. Эти страны сохранят независимость, но ваших баз там быть не должно.

– Думаю, мистер Блинов, это неприемлемо. Вы слишком многого хотите. Республиканцы устроят нам такое…

– Как пожелаете, мистер Пирс. Но вот, что я вам скажу. Мы и так получим то, что хотим. С вами или без вас. Наша операция по освобождению Южного Урала и Сибири, кроме истерики в СМИ, никакой реакции не вызвала. Хотите поучаствовать в разборках Евросоюза с нами из‑за украинских трубопроводов, дерзайте. Только вот почему‑то у исламских партизан в Ираке и Афганистане могут появиться новейшие противотанковые и зенитные ракеты. А у Гомеса и Кастро – комплексы «Тор» и С‑300.

– Мистер Блинов, вы что, угрожаете Соединенным Штатам?

– Ни в коем случае, господин Пирс… Руководство Руси не угрожает, а предупреждает. Точнее, советует, исключительно по‑дружески. У вас и так две локальные войны, если начнете третью, славы не стяжаете. Русь – это не Сомали, Ирак или Панама. Ядерное оружие вы применять не станете, а в конфликте с применением обычных вооружений тяжелые потери будут гарантированы, а исход – неясен. А вот Евросоюз на вашей крови сделает неплохой бизнес. Обратите внимание, сколько денег и сил Америка вложила в Польшу, Венгрию или Турцию, и что теперь? Они повернулись к вам задом и смотрят в рот брюссельским политикам. Вы за это собираетесь воевать? За социалиста Туза или исламиста Мустафу Уркана?

«Этот чертов русский знает наши слабые места и с удовольствием пинает по ним. Русские всегда кичились тем, что их не страшат тяжелые потери. Это, наоборот, пример для гордости. Они воспитывают новые поколения на славе мертвых героев. Дикари. Хотя Стрельченко, по данным разведки, на потери реагирует очень нервно, но это больше игра на публику. Этакий добрый царь, заботящийся о подданных. Да еще отношения с Евросоюзом, превратившиеся за последние годы практически в холодную войну… Очень было бы интересно посмотреть, как эти чванливые европейцы, жители «колыбели западной цивилизации», будут сражаться без помощи проклинаемой ими Америки с русскими. Блинов абсолютно прав. Но надо использовать козыри и торговаться до последнего…»

– Польша и Турция… – их‑то мы вам отдать не можем! Ни при каких условиях!.

– Хорошо. Тогда мы оставляем Кубу в сфере наших особых интересов. Польша и Турция нам не нужны, но, я думаю, вы будете рады, когда они, поджав хвост, снова прибегут к вам, забыв про Париж и Берлин…

Пирс, наконец, громко рассмеялся…

«Ловко русский построил разговор, очень ловко. Вот так эти таежные дикари умело играют на тонких струнах геополитики. Прав был старый вояка Джонсон. В новой конфигурации мирового порядка Вашингтон и Москва должны играть в одной команде. В ближайшие три‑четыре года минимум. А там, посмотрим…»

Еще Пирс представил истерику оппозиции в конгрессе и лицо одного из влиятельнейших «ястребов»‑республиканцев Збигнева Брыльского, когда он узнает, что русские танки прут на Варшаву, а американские «джи‑ай», вместо драки с русскими, штурмуют Каракас. Будет – нечто! Но зато наш «шоколадный заяц» – президент точно останется на второй срок и войдет в историю как человек, остановивший распространение марксизма в Южной Америке и спасший Европу от русского завоевания… Роберт перекинул плащ на другую руку и крепко пожал ладонь Блинова:

– Я передам пожелания вашего правительства своему руководству, до свидания, мистер Блинов.

За три дня до событий. Калининградская область. Черняховск

Гвардии подполковника Громова выдернул из‑под теплого одеяла и глубокого сна пронзительный звонок телефона. Откинув руку посапывающей жены Любы, Громов схватил трубку и услышал спокойный и собранный голос дежурного по бригаде – майора Соловецкого:

– Товарищ подполковник, приказано срочно явиться в штаб.

– Принял. Отбой.

Посмотрев на часы на новеньком финском трюмо, купленном жене на восьмое марта из средств офицерской заначки, Громов зло чертыхнулся. Часы показывали 3.48 утра, а за окном наступало воскресенье. На сборы ушло около четырех минут, и, полоща рот водой, подполковник выскочил на улицу из дома офицерского состава. Первое, что он увидел, это бригадный «пазик» и стоящий перед ним «Тигр» комендантской роты. Все – по‑серьезному. В автобусе сидели около десятка офицеров в чинах не ниже майорских, исключительно командиры батальонов, их заместители, офицеры штаба бригады. Пожимая руки сослуживцам, Громов примостился рядом со своим соседом сверху, командиром третьего механизированного батальона подполковником Ромашовым.

– Че за дела‑то? – первым делом поинтересовался Громов.

– А черт его знает. Может, случилось чего, может маневры какие‑то или высокое начальство из Москвы ждем.

– Да как бы не так! – командир отдельной эскадрильи БПЛА майор Сухарев достал сигарету и прикурил.

– Когда учения или комиссия, тогда всю бригаду подымают, а здесь только старший комсостав выдернули!

Пока суд да дело, автобус добрался до следующего ДОСа и принял еще одну партию заспанных и недовольных офицеров, затем маленькая колонна прибавила газу и рванула в направлении штаба сороковой гвардейской Померанской танковой бригады.

В штабе, у электронной крупномасштабной карты, закинув по‑ковбойски ноги на низенький металлический столик и попивая крепчайший кофе, сидел сам командир бригады генерал‑майор Олег Романович Бородулин – местный царь, бог и воинский начальник. Генеральские погоны он получил всего лишь два месяца назад и очень этим гордился. Гриднев комбрига уважал как за его командирские, так и за недюжинные умственные способности.

Генерал «новой волны», так сказать. «Питомец гнезда Стрельцова», как зубоскалили многочисленные журналисты. Но зубоскалить все умеют, а вот в совершенстве владеть немецким и сносно польским и английским вряд ли кто из этих «бумагомарак» способен. А генерал Бородулин языками владел. Еще он умел организовывать повседневную службу войск, штабную работу и тактические учения. Это, помимо того, что прошел вторую чеченскую и казахскую войну. Рядом с Бородулиным, попивая зеленый чаек, сидел начальник штаба бригады полковник Осадчий – второе лицо бригады.

Подождав, пока приехавшие офицеры войдут в помещение и столпятся вокруг огромного командирского стола, Бородулин резко встал, отставил кружку с кофе и, поправив завернувшийся рукав, гаркнул:

– А ну, проснуться немедленно! Что за внешний вид у русского офицера? Терриконовая армия, а не – меч Нации.

Хмурые офицеры подтянулись, а Громов даже улыбнулся. Господин генерал шутить изволит. Бородулин мгновенно стер улыбку с лица и, зачем‑то посмотрев на начштаба, тихо и устало сказал:

– Ребята! Нам предстоит воевать! Вопрос решенный. Через три, пять дней, неделю максимум.

В зале стало тихо, причем мертвенно тихо. Громову даже показалось, что многие перестали дышать, словно боясь дыханием приблизить надвигающуюся войну. Если кто‑то по глупости считает, что все профессиональные военные только и мечтают, как бы героически сгореть в танке, или, получив снайперскую пулю в шею, издыхать от потери крови со словами «Погибаю за Родину», то они ошибаются. Военные меньшие милитаристы, чем чиновники в высоких кабинетах, и уж тем более, чем пьяное «поцреотическое стадо», размахивающее флагами и грозящее «всех порвать», не вылезая из‑под маминой юбки…

Первым пришел в себя начальник штаба первого танкового батальона гвардии майор Лялин, внешне похожий на цыгана, только без серьги в ухе и копны кучерявых черных волос.

– Господин генерал. Это – из‑за Украины?

– Из‑за нее, родимой, – ответил Бородулин. – Еще вопросы, господа офицеры?

– С семьями – как? – подал голос подполковник Лукин, командир отдельного реактивного дивизиона.

– Семьи будут эвакуированы. Но в последний момент. Панику мы провоцировать не можем, а уж тем более допустить утечку информации. А так, скажу одно, план эвакуации у меня на столе. – Бородулин продемонстрировал коричневый конверт из плотной бумаги.

– За эвакуацию семей военных будет отвечать МЧС, или как их там сейчас называют?

– Национальная спасательная служба, Олег Романович! – напомнил генералу начштаба Осадчий.

– Вот‑вот, именно она. Не беспокойтесь сами и скажите младшим офицерам, пусть своим половинкам сообщат, что нужно брать только самое необходимое: документы и деньги. Никаких десяти баулов. А то я наших подруг боевых знаю, тут же узлы да мешки крутить начнут. Завтра с утра прибудет офицер‑спасатель, прикрепленный к бригаде и отвечающий за эвакуацию, он все объяснит подробно, что, чего, зачем и куда.

Если что, в штате у НСС и психологи, и врачи есть, так что с семьями будет все в полном порядке. Уверен.

Время очень дорого и остальные вопросы – после сбора. Теперь перейдем к сути. Прошу присаживаться, господа офицеры.

Генерал отхлебнул остывшего кофе и сморщился.

– Я вас собрал для доведения до старшего командного состава нашего соединения приказа № 421 от шестого июня сего года. «О приведении частей и подразделений отдельного одиннадцатого гвардейского корпуса в полную боевую готовность. Для последующего действия по оперативному плану «Бурьян».

Громов про себя присвистнул и покосился на сидящего рядом, украдкой смахивающего текущую по виску каплю пота, Ромашова. Тот сделал страшное лицо и воздел глаза к навесному потолку командирского кабинета. Хотя в кабинете было весьма прохладно из‑за приоткрытого окна, Громову, да и всем вызванным офицерам, казалось, что они находятся в сауне.

Было от чего вспотеть! План «Бурьян», который они тщательно отрабатывали на КШУ, предполагал нанесение первого мощного упреждающего удара по войскам НАТО. Конкретно, по польским войскам. Не дожидаясь, когда те окончательно развернутся для осуществления возможной агрессии. «Бурьян» отдавал авантюризмом, если не сказать наглостью, и требовал филигранного мастерства в управлении войсками и техникой. План расписывал действия батальонов и дивизионов бригады буквально поминутно, и от слаженных действий всех подразделений возникала смертельная симфония. Если кто‑то сфальшивит, грозная симфония превратится в похоронный марш для всей бригады, а может, и корпуса. Такие вот дела…

По задумке стратегов Генштаба, одиннадцатый гвардейский корпус, переформированный из бывшего Калининградского особого района, должен был, при поддержке сил Балтийского флота и авиации, вырваться на оперативный простор из простреливаемого насквозь балтийского анклава в направлении Олштына и Торуни, рассекая северную Польшу на две части и отбрасывая войска НАТО в глубь территории. Для подобной операции отдельный корпус располагал двумя танковыми и одной механизированной бригадой, которые, по мере развертывания массовой армии, должны были пополняться. Чтобы это пополнение доставить до сражающегося в отрыве корпуса, пришлось бы пройти насквозь через Латвию и Литву. Или таскать тысячи тонн военных грузов через Балтику, преодолевая минные заграждения и удары флотов НАТО. Для Москвы предпочтительней и привычней было бы взять под контроль наземные коммуникации в Прибалтике, чем связываться с хитроумной и сложной морской логистикой.

Из‑за сложностей со снабжением «Бурьян» считался весьма поверхностным и непроработанным планом, и многие к нему относились несерьезно. Но все изменилось этой зимой. Все тактические учения бригады и даже корпусные маневры проходили под знаком решительных наступательных действий. Если раньше легендой учений предписывалась либо ликвидация «бандформирований», непонятно откуда взявшихся на побережье Балтики, либо отражение вторжения условного противника с последующим вытеснением противника на его территорию, то теперь отрабатывались «действия подвижных соединений при прорыве обороны и выход на оперативный простор». Менялась организационно‑штатная структура. К танковому батальону прибавился разведывательный взвод на четырех «Водниках» и собственная самоходная минометная батарея из шести «Нона – СВК». В руках умелого, инициативного командира такой батальон превращался в мощный, мобильный кулак, способный крушить любого противника. Вся бригада напоминала небольшого, но чрезвычайно агрессивного хищника, способного загрызть зверя гораздо крупнее его самого. Как говорил однокашник Громова, служащий ныне в Главном Штабе сухопутных войск, на такую организацию переводятся все танковые бригады.

Чуть позже, за бутылочкой коньяка в местном ресторане «Кочар», слегка поддавший однокашник обмолвился фразой, которую Громов вспомнил только сейчас: «Готовится что‑то серьезное…» Теперь понятно, что он имел в виду. Значит, война! Значит, первый удар наносить нам с балтийского анклава. Расположенная вокруг Калининградской области шестнадцатая польская механизированная дивизия «Померания» не смогла бы, по‑любому, отбить удар корпуса, но если в течение одних‑двух суток к ней на помощь подтянутся части первой и двенадцатой пехотных дивизий, то темп наступления будет сбит, и начнется вязкая борьба, в которой главную роль будет иметь нарастающее численное превосходство НАТО и их воздушная мощь.

На электронном экране появилась подробная, хорошо изученная по командно‑штабным учениям карта Варминско‑Мозырьского воеводства. Полковник Осадчий подошел к ней и тоном, не терпящим возражения, сообщил:

– Господа офицеры, приготовьтесь к получению боевых задач для ваших подразделений. Надеюсь, все готовы записывать?

Батальоны Громова и Ромашова попали в одну бригадную тактическую группу «Б», восточную. Вся бригада дробилась на три группы: две – боевые и одну – поддержки. В последнюю входили: штаб бригады, отдельная вертолетная часть, эскадрилья беспилотных аппаратов, артиллерийские, инженерные и тыловые подразделения.

Комбриг, наконец, задал сакраментальный вопрос:

– Все танковые роты отстрелялись «Рефлексами» на полигоне?

– Никак нет, – отозвался Громов. – У меня еще третья рота не стреляла, только – на тренажерах. Помимо роты четвертого батальона, управляемыми ракетами на полигоне не стреляло еще две роты.

– Сутки на исправление ситуации. Начальнику тыла – предоставить боеприпасы. ТУРы – это наш козырь в предстоящих боях против бронетехники противника. Учебные стрельбы ракетами завершить обязательно. Теперь прошу отправляться домой, полученные приказы доведите до подчиненных после подъема. У меня все, исполняйте.

Откозыряв генералу, офицеры двинулись на выход. Им предстояло возвращение в ДОС, и вместо воскресного дня – просто бездна работы.

Посмотрев в окно на рассаживающихся в салоне автобуса офицеров, Бородулин, потирая красные от кофеина и бессонницы глаза, спросил у Осадчего:

– Как думаешь, не подкачают? Что‑то мои орлы сонные какие‑то. Боятся ответственности?

– Не подкачают. Уверен. Не зря мы их на полигоне и стрельбищах год гоняли, словно борзых. А они – своих подчиненных. Все будет нормально, вот увидишь, Олег Романович.

За десять дней до событий. Страсбург. Франция

Командующий Европейским корпусом, объединяющим наиболее боеспособные сухопутные силы стран Евросоюза, генерал Готтлиб фон Рамелов нетерпеливо прохаживался по своему огромному кабинету, ожидая важного гостя. Гость хоть на телеэкранах никогда не светился, но политическим влиянием обладал колоссальным, в отличие от большинства мелькающих на европейском Олимпе персонажей. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел самый успешный лоббист и инвестор континентальной Европы Гюнтер фон Арау, подтянутый семидесятипятилетний старик с густой седой шевелюрой и тонкими, аристократическими чертами лица. Учредитель инвестиционной корпорации «Континент», владеющей через подставные компании крупными пакетами акций многих корпораций Евросоюза. Один из первых руководителей финансовой системы Евросоюза, ушедший в частный бизнес еще в восьмидесятые. Искусный кукловод, дергающий за невидимые нити открывающих рот политиканов Рима, Берлина, Парижа, Мадрида, Варшавы и Стамбула. Ему не важны были декларируемые программы этих марионеток, ему было важно их следование к его цели – Новой Европе. Естественно, Гюнтер вершил свою теневую политику не один, а с группой таких же влиятельных и богатых европейских промышленников и финансистов, разделявших его взгляды на будущий «Orbis Terrarum Novus». Слишком многим в Европе надоел наглый диктат Вашингтона и энергетический шантаж Кремля. Сейчас пришло время действовать, действовать совместно с мусульманами, пока Америка увязла на Ближнем Востоке, а Россия‑Русь еще не набралась сил. Украина – вот ключ к энергетическому доминированию, а впоследствии и – к политическому. Если Евросоюз укрепится на Украине, выдавив оттуда русских, то автоматически под Брюссель ляжет и Белоруссия, отрезая тем самым Москву от Европы и ставя ее в рабскую зависимость от основного потребителя ее ресурсов.

– Здравствуйте, мон женераль, – шутливо поздоровался Гюнтер и протянул руку для приветствия.

Рукопожатие у лоббиста оказалось для его возраста весьма крепким, а ладонь – сухой и горячей.

– Приветствую, герр Гюнтер, – генерал учтиво поклонился, жестом приглашая фон Арау сесть за удобный столик, стоящий в стороне от огромного стола для проведения пресс‑конференций.

Опираясь на изящную трость, фон Арау опустился в роскошное кожаное кресло и смиренно сложил руки на полированном дереве стола, терпеливо ожидая, когда генерал начнет отчитываться о проделанной его штабом работе по плану «Гефест». Гюнтер не терпел спешки, всегда обдумывал каждый шаг, поэтому был влиятелен и успешен. Родился Гюнтер в Вене через год после воссоединения Австрии с Германией. Его отец Бруно фон Арау, в прошлом преподаватель университета, занимал немалую должность в министерстве финансов Австрийской республики, а после аншлюса перешел на работу в Рейхсбанк и перебрался с семьей и новорожденным Гюнтером в Берлин. В начале войны отца Гюнтера неожиданно вызвали в комплекс зданий на Принц Альбрехтштрассе и настоятельно предложили работать на спецотдел РСХА, ведающий тайными финансовыми операциями. От таких предложений отказываться не принято, и фон Арау‑старший с головой окунулся в кишащий интригами мир тайной финансовой войны, невидной и неслышной из‑за грохота на полях сражений Второй мировой. Поражение в финансовой войне наступило для Гитлера гораздо раньше, чем поражение и капитуляция вооруженных сил Третьего рейха. Для финансиста важны тонкий расчет и холодный рассудок, а не истерики и вера в свое «высшее предназначение», характерные для «фюрера германской нации».

Но, помимо попавших под гипнотическое воздействие бесноватого вождя высших чинов государства, в Германии нашлось немало умных людей, понимающих, что зажатая между Советами и англосаксами Германия обречена. Нужно было думать о будущем послевоенной Германии и всей разоренной войной Европы.

Осенью сорок четвертого, когда провалилось покушение на Гитлера и в стране свирепствовало гестапо, разыскивая всех причастных к заговору, семья фон Арау внезапно была вывезена в Лиссабон, а оттуда – в Аргентину. Отец тут же устроился управляющим в аргентинский филиал крупного швейцарского банка, где успешно переждал войну и первые шесть лет мирной жизни. Вернулись в Европу фон Арау только в пятьдесят первом, с переводом отца из Аргентины в Швейцарию. Таким образом Гюнтер – крестный отец нынешней концепции единой Европы даже не имел паспорта Евросоюза и обходился «нейтральным» швейцарским. Такая вот ирония судьбы.

Унаследовав от отца долю в небольшой консалтинговой компании «Континент», он превратил ее за двадцать пять лет в настоящего инвестиционного монстра, раскинувшего щупальца от Гибралтара до Аляски и Кейптауна. Если Бруно консультировал бизнесменов, куда вкладывать деньги, то Гюнтер вкладывал сам и всегда очень успешно. Конечно, здесь не обошлось без помощи многочисленных друзей и знакомых отца по работе в Германии и Аргентине. Они оценили финансовый талант Гюнтера и всегда помогали ему, сводя с нужными людьми. Особенно с политиками и военными, обеспечивающими львиную долю инвестиционных проектов Гюнтера. Гюнтер ценил полезные знакомства и никогда не экономил на нужных связях. В итоге большинство заметных европейских политиков различного окраса от ультра‑правых до коммунистов и радикальных экологов были обязаны своей карьерой обаятельному и скромному фон Арау. Его слово являлось для них законом, ибо в случае непослушания, прессе и политическим противникам (которых, к слову сказать, финансировали коллеги‑инвесторы Гюнтера) подбрасывали на непослушных марионеток такой убийственный компромат, что блестящую карьеру приходилось «сворачивать». Существовали и другие, более радикальные способы убедить марионетку вести себя должным образом, но этим занимались другие люди из его фонда. Сам Гюнтер был брезглив и на такие меры шел в крайнем случае. Однако сейчас был именно такой случай. Не до брезгливости. Пора было снять белые перчатки финансиста и надеть стальные рыцарские.

– Что вы мне скажете, генерал? Мои партнеры и коллеги интересуются, готова ли операция «Гефест» и в какие сроки она начнется?

– В течение десяти дней мы сосредоточим в Восточной Европе и на Черноморском направлении достаточные силы для начала «Гефеста». На базе «Еврокома» развертывается Европейское командование, под контроль которого перейдут наиболее боеспособные союзные войска. В состав «Еврокома» войдут части Франции, Германии, Италии, Испании, Нидерландов, Бельгии, Польши, Румынии, Болгарии, а также Турции. Позиция США и Великобритании еще неизвестна…

Гюнтер фон Арау нахмурил брови и посмотрел в глаза генералу. Затем, брезгливо скривив губы, отчеканил:

– Любезный Готтлиб, я удивляюсь, что такой достойный представитель военной элиты, как вы, тешит себя напрасными иллюзиями. Англосаксы определенно дали нам, континентальным европейцам, понять, что вмешиваться они не намерены. Украинский хаос – это дело Евросоюза. Великобритания и так истощена кризисом и бесконечной войной в Афганистане, а американцы с удовольствием подставят под наш удар русского медведя в надежде, что мы увязнем в драке с русскими и ослабим себя!

– Так точно, герр Гюнтер! Начальник штаба корпуса, вернее, командования, генерал‑лейтенант Батист Самаре уже находится в Чехии, где готовит передовой командный пункт в Братиславе для группировки. Я, вместе с оставшимися офицерами штаба, вылетаю через два дня под видом командования ежегодными многонациональными учениями «Радуга».

– О да, герр генерал, я об этом наслышан, сейчас меня интересует военная сторона вопроса и ожидаемое сопротивление. Конечно же в общих чертах, без перегрузки меня военными терминами. Я слишком стар для этого. – Гюнтер снова улыбнулся…

– Силы Евросоюза, выделяемые на «Гефест», имеют над вооруженными силами Украины подавляющее техническое превосходство. Не считая почти двукратного – численного. Самые уязвимые точки Украины – флот, состоящий из четырех боевых кораблей, трех корветов и одного легкого фрегата «Сагайдачный», одного батальона морской пехоты и эскадрильи устаревших вертолетов. Здесь проблем никаких не возникнет. Другое слабое место – ВВС. На бумаге у них более ста пятидесяти боевых самолетов и более трехсот вертолетов, но подняться в воздух может лишь треть из‑за катастрофического недофинансирования. Налет пилотов менее десяти часов в год, а у нас, к примеру, более двухсот. Исключение – это две авиатранспортные бригады, участвующие в миротворческих операциях ООН и имеющие солидный налет. Но это, как вы понимаете, не боевые части. Основные самолеты – русские, вернее, еще советские: истребители «Су‑27», «Миг‑29», штурмовики «Су‑25» и бомбардировщики «Су‑24» и «Ту‑22 М». Последних – в строю только три штуки разведывательной модификации. Всего из ударных самолетов в строю находится восемь «Су‑24» и двенадцать «Су‑25». Машины старые, немодернизированные, сосредоточены в девятой авиационной бригаде. Истребители разбиты на две бригады и отдельный истребительный авиаполк. Наиболее подготовленные части украинских ВВС – это зенитно‑ракетные полки и дивизионы. Хотя они тоже радикально сокращены, но боевая подготовка там всегда велась, поскольку ожидалась русская агрессия. У них на вооружении более пятидесяти комплексов С‑300, более сотни мобильных комплексов «Бук‑1», два десятка устаревших, но дальнобойных С‑200 и сотня легких «Стрел» на базе бронетранспортеров. Для уничтожения сил ПВО создаются разведывательно‑ударные группы из спутников, самолетов и вертолетов ДРЛО, а также самолетов с противорадиолокационными ракетами ALARM/HARM. Это проверенная, надежная схема для уничтожения зенитно‑ракетных комплексов, если они не прикрыты истребителями. А их на Украине едва наберется четыре десятка на всю огромную территорию.

– Отлично, Готтлиб, это хорошие новости, что дальше?

– Сухопутные силы Украины находятся в менее запущенном состоянии, чем флот и авиация, но все равно весьма далеки от хорошей спортивной формы. Из двенадцати бригад, по данным разведки, боеспособны только шесть. Одна танковая, две механизированных, две аэромобильных и одна – воздушно‑десантная. Есть еще ракетная бригада, оснащенная ракетами «Точка», но ее боеспособность под большим вопросом. В авиации сухопутных войск такой же развал, как в ВВС. Есть еще внутренние войска – аналог французской жандармерии, которые подчиняются лояльному нам премьер‑министру госпоже Тимощук.

– По данным Европейского разведывательного агентства, Готтлиб, между военным руководством Украины существуют явные противоречия. Часть военных, включая командира Западного оперативного командования, поддерживают фрау Тимощук и, в случае проведения операции многонациональных сил, окажут нам поддержку.

– Хотелось бы на это надеяться. Но и без поддержки наших вооруженных сторонников шансов у режима Ющенковича нет. Мы сильнее, опытнее и гораздо лучше вооружены. Меня беспокоит, герр Гюнтер, другая проблема.

– Возможное участие на стороне Ющенковича русских?

– Так точно. Это – не Украина, это гораздо серьезней. Миротворческая операция Евросоюза перерастет в крупномасштабный конфликт с одной из сверхдержав. Особенно учитывая то, что действовать придется без поддержки американцев, только нашими силами.

– Мне нравится отсутствие у вас ложного бахвальства, столь характерного для многих людей вашей профессии, генерал. Какова ваша оценка возможного столкновения сил «Еврокома» с русскими?

– Общая оценка, герр Гюнтер, такова. Мы можем нанести поражение русским и вытеснить их с территории Украины, но потери у нас будут тяжелые. От двадцати до тридцати процентов штатной численности боевых подразделений. Это – минимум. Русские дорого продают свои поражения. Есть еще один фактор: часть сил русских, их стратегические резервы будут скованы на других направлениях и не должны быть переброшены на театр военных действий. В этом случае я могу гарантировать успех военной кампании в Украине.

– Спасибо, генерал. Вы откровенны, а значит, профессиональны. Как человек, волею судьбы вынужденный заниматься политикой и дипломатией, скажу вам, что наши друзья на Востоке, недовольные последними выходками Москвы и репрессиями русских против их бизнесменов, сделают так, что ни один русский солдат из Сибири не окажется под Киевом и в Крыму. Вот это уже я могу гарантировать. Что до других направлений, где могут увязнуть русские, так я вам кое‑что привез.

Гюнтер достал из скромной пластиковой папки несколько листов, скрепленных между собой, и передал их фон Рамелову.

– Вот, ознакомьтесь, Готтлиб, этот документ подготовил хорошо вам известный человек, ушедший с военной службы на вольные хлеба.

Генерал взял листы бумаги и пробежался по ним взглядом.

– Оооо, молодчина Старк. Да уж, личность известная. Можно сказать, крестный отец современного частного военного бизнеса. Интересно, интересно!

Готтлиб фон Рамелов погрузился в чтение, оставив гостя наедине со своими мыслями. Через пятнадцать минут он поднял глаза на фон Арау и, улыбнувшись одними уголками рта, произнес:

– Что же… отличный план! Чувствуется рука Уильяма. Это действительно свяжет русских по рукам и ногам на кавказском направлении. Только есть одно «но», герр Гюнтер.

– Я вас слушаю, генерал.

– Когда русские узнают, кто стоит за этим, – Готтлиб постучал пальцем по бумагам, – их ярость и жажда мести будет безграничной. И они, скорее всего, не остановятся ни перед чем, стараясь с нами рассчитаться.

– Да, Готтлиб, я с тобой согласен и здесь. Вот поэтому ты, как командующий союзными силами, должен обеспечить успех миротворческой операции на Украине за максимально сжатые сроки, пока русские не опомнились. Максимально эффективно и жестко. Еще раз подчеркиваю слово «максимально». Если и торговаться с русскими, то уже на наших условиях. Вы же военные, так обеспечьте дипломатам выгодные условия. Удачи, Готтлиб, у меня на сегодня еще одна деловая встреча. Всего доброго!

Гюнтер фон Арау встал из‑за стола, аккуратно собрал бумаги в скромную папку, которую положил в старомодный кожаный портфель, и, слегка поклонившись, направился к выходу из кабинета командующего.

Когда дверь закрылась, генерал фон Рамелов тихонько прошептал:

– Der alte Teufel! Старый черт!

День первый. Ялта. Крым

Этот день начался для Турпала Медоева гораздо лучше, чем предыдущие три, проведенные в душной, раскаленной стальной коробке контейнеровоза «Кенгуру», пришедшего в Ялту из Трабзона. Контейнеровоз был огромный, переделанный из обычного сухогруза постройки начала пятидесятых, но вместить на грузовые нижние палубы полторы тысячи боевиков оказалось не простым делом. Надо было взять также немалый запас оружия и особенно боеприпасов и скрытно разместить все на тех же нижних палубах. Все желающие на «Кенгуру», понятное дело, не поместились, и следом плыл сухогруз «Дарданеллы», неся в чреве еще полторы тысячи бойцов. В итоге получилось и в тесноте, и в обиде. Когда три тысячи обвешанных оружием воинов Аллаха, видевших море только по телевизору и живших всю свою жизнь в горах или пустынях, запихивают на борт контейнеровоза, получается не очень хорошо, прямо скажем, скверно. Турпал с содроганием вспоминал жуткую вонь носок своих соратников, гнусный запах пота, смешанный с запахом блевотной жижи, извергаемой из желудков непобедимых федаинов во время приступов морской болезни, жесткую и неудобную трехъярусную койку, покрытую тонким матрасом.

Хуже, чем в московском КПЗ, где Турпал оказался после очередной драки с «русней» из студенческой общаги. Да, были времена. Сейчас ему казалось, что все это было в другой жизни. Сытой и сладкой. Московский вуз, где он и полсотни его земляков учились на филологов (потому, что квоты на юристов для их республики были уже исчерпаны), солидная стипендия, выплачиваемая федеральными властями, доступные русские девки и их трусливые русские ухажеры. Запуганные бабки‑комендантши и даже университетские преподаватели. Стипендии на развлечения не хватало, и вскоре его дядя Хасан, владевший в Москве автосервисом и несколькими гаражами, пристроил его и пару верных друзей к «семейному бизнесу»: угонять роскошные машины. Московские жители любили хорошие тачки, а тачки, как известно, нужны настоящим мужчинам на Кавказе, а не трусливым свиньям в Москве. Сами они машины не выслеживали, их «выпасали» прикормленные дядей гаишники. Турпалу и его друзьям оставалось только дождаться сигнала от «мусоров», когда «терпила» остановится в подходящем месте, и выкинуть свинью из тачки. Предварительно как следует отлупив. Хасан почти всегда был доволен работой племянника и щедро ему платил. Упиваясь собственной крутостью и властью, Турпал был на седьмом небе от счастья. Жизнь в столице напоминала рай: русских блядей он менял каждую неделю, а парней, соседей по общежитию, заставлял бегать для него за водкой и стирать одежду и носки. И самое главное, что все терпели эти унижения безропотно. Он был волк, а они – бараны… А один волк может задрать много баранов.

Однако вскоре что‑то изменилось. Эта трусливая «русня», эти бараны, рабы, ранее не смевшие поднимать головы в разговоре с вайнахами, вдруг распрямились и стали смотреть им в глаза. От природы Турпал был не глуп и сразу обратил на это внимание лидера их студенческой группировки «Кавказские волки» Зелимхана Шароева – огромного двадцатипятилетнего борца‑классика с немалым, кстати, боевым опытом. Тот лишь отмахнулся, наливая себе в стакан коньяка.

– Русня – все трусы! Хуже шакалов!

Зелимхан вместе со старшими братьями прокручивал в Москве серьезные дела с крышеванием казино и наркотой и, по его же словам, тесно общался с генералами ФСБ. Через неделю после их разговора братьев Шароевых и еще пару ребят из их тейпа «нашинковали» из автоматов на автостоянке возле казино в самом центре Москвы. И никакие генералы ФСБ им не помогли. Сейчас Турпал уже понимал, откуда росли уши, но тогда все подумали на конкурентов из числа дагестанцев или азербайджанцев. Да и в общаге у русских появился свой лидер: некто Дима Малыгин откуда‑то с севера. Неплохой каратист, что у русских – редкость. Он сколотил из студентов‑спортсменов что‑то вроде отряда самообороны и стал задирать кавказцев. Вскоре общага стала напоминать Грозный периода уличных боев. Что ни день, то драка с бейсбольными битами, ножами или самодельными пиками. Вот после такой драки Турпал и оказался в КПЗ. Пока он сидел, в Москве начался бардак. «Русня» вылезла на площади, требуя какой‑то свиной свободы. Всех кавказцев, попавшихся на улице, эти свиньи пытались линчевать, так что Турпал спокойно отсиделся на нарах. Но из вуза его вышвырнули так же, как всех его земляков. Пожив одно время у дяди Хасана, он снова вышел на большую дорогу, и опять – облом. Если раньше «мусора» с радостью кушали из рук дяди Хасана то теперь они стали травить кавказцев, словно охотничьи псы раненого волка. После очередного возвращения с успешного «дела» в автосервис Хасана, их с поличным накрыл СОБР. На сей раз менты не церемонились и с ходу открыли по находящимся в автосервисе горцам огонь на поражение, едва те схватились за оружие. Хасан был безоружен и, подняв руки, опустился на колени, ожидая того, что на него наденут наручники и отправят в СИЗО, но командир спецназовцев в черной маске только махнул рукой – и дядю Хасана расстреляли в упор, не жалея патронов. Турпал спрятался в багажнике полуразобранного «бумера» и всю расправу наблюдал через узкую щель.

Потом командир гяуров хрипло приказал:

– Ищите, здесь еще один сучонок должен быть. Племянник этого! – И пнул ногой в бок тело дяди.

Турпала неожиданно спас сильнейший дождь со снегом. Не иначе, знак Аллаха. «Менты» на время потеряли бдительность, и ему удалось улизнуть, сначала ползком по грязи, за старыми покрышками, а потом через дыру в бетонном заборе.

Как думал сейчас Турпал, Аллах спас его для того, чтобы воздать отмщение неверным и смыть их кровью свой позор и малодушие, когда он прятался при убийстве своих земляков. Потом было бегство из Москвы в товарном вагоне в родной Гудермес, отряд полковника Текилова, жестокая война с «муртадами», которых поддерживали русские, чудесное спасение после разгрома отряда и гибели полковника. Три года недоучившийся филолог, словно дикий зверь, шарился с автоматом по горам, пытаясь урвать клочок добычи у таких же правоверных, которых русские оставили без куска хлеба.

Русские просто отделились от республик Северного Кавказа. Стеной. Бетонной, с наблюдательными башнями, минными полями и прочими прелестями современной фортификации. Написав на бетоне издевательские лозунги: «Хотели свободы – получайте! Аллах вам в помощь». Для охраны внешнего периметра стены наняли продажных уродов из местных и поддерживали их авиацией и артиллерией. Так и остался бы Турпал шакалить в горах, если бы не предложение одного имама хорошо подзаработать, при этом убивая «гяуров».

Так он оказался в лагере переподготовки у озера Эрчек в турецком Курдистане. Лагерей было несколько, и в каждом не менее тысячи «федаинов» со всего Кавказа и даже заграницы, упорно повышающих свою квалификацию. Поначалу они пытались проявить себя лихо, «по‑горски», но турецкие, арабские и неверные инструктора в масках, то ли европейцы, то ли американцы, быстро выбили из них дух вольницы. Занятия растянулись на четыре месяца. По окончании главный инструктор лагеря палестинец Зияд Аль‑Фулани, собрав всех на пыльном плацу, сообщил, что пора неверным преподать урок и зажечь пламя джихада у них в свином логове. Из личного состава «федаинов» формируются две бригады возмездия имени героев сопротивления русистам: Гелаева и Басаева. Одна из бригад отправится резать гяуров на Кавказ, а другая – помогать братьям по вере в Крыму. Турпал попал в крымскую бригаду. Поначалу расстроился, но позже командир роты, лезгин Ибрагим Бакуров, все своим подчиненным растолковал. Мол, в Крыму живут такие же русисты, как на Кавказе, только еще более отвратительные, жрущие исключительно вонючее сало и угнетающие братьев‑мусульман, которые в свое время здорово помогали кавказским «федаинам», предоставляя им лечение и отдых после тяжелых боев со свинской «русней». Помочь единоверцам – дело святое. Также радовало то, что армия неверных в Крыму гораздо слабее, чем на Кавказе. Все местное мусульманское население только и ждет высадки «федаинов», чтобы присоединиться к ним. А самое главное то, что теперь они не одни. За ними – вся Европа: Германия, Франция и еще многие страны.

В порту Ялты исламская бригада имени Гелаева высадилась на пирс из своей временной морской тюрьмы ровно в 3.30 утра. На верхней палубе суетились расчеты, извлекали из контейнеров минометы, легкие ПТРК «ERYX» и польские мобильные комплексы ПВО POPRAD. Спустившись с трапа на твердую поверхность, Турпал услышал зычный голос ротного:

– Слушать меня и взводных. Сначала ломаем силовиков, потом – веселимся. Дома «гяуров» помечены крестами.

Через час тихий город стал напоминать ад. Быстро сломив сопротивление взвода «беркутов», волею судеб заночевавших в автобусах рядом с набережной Ленина, весь батальон исламской бригады при помощи уже вооруженных крымчаков начал планомерно зачищать прилегающий к порту район. Турпал к рассвету лично убил семерых. «Беркута», выползшего из расстрелянного автобуса и пытавшегося кинуть в них свето‑шумовую гранату, толстого «мента», захваченного дома со всей семьей и молившего о пощаде. Двух подростков, пытавшихся вырваться на мотоцикле в сторону Массандры. И трех молодых женщин. Двух просто пристрелил, а над одной – беременной дочерью удавленного крымчаками «мента» они вдоволь поизгалялись. Показали мужскую силу. Уж больно жалобно эта овца просила ее не трогать, пожалеть ребенка. Ну ее хором и оприходовали: Турпал был шестым, а вот двадцать третьему – молодому косовару Али не повезло: у овцы в самый ответственный момент случился выкидыш. Пискнув, девка потеряла сознание и струей крови с какими‑то ошметьями обдала камуфляжные штаны Али и его разгрузку. Вот смеху было… Даже взводный Руслан, и тот с удовольствием посмеялся. Взбешенный нашим смехом, Али стал пинать девку «берцами» по голове, пока черепок не треснул, обнажив содержимое. Другим не досталось, да и ладно, тут русских блядей на всех хватит.

Ближе к центру Ялты продвижение замедлилось. В городе были сосредоточены силы МВД Украины и рота горных стрелков, на подходе целый моторизованный полк из Симферополя. Как сказал ротный, пока мы чистили окрестности порта и вошли в Ялту, союзная авиация и ракеты смешали с навозом основную часть сил русистов в Крыму. Слава Аллаху! Первый раз он увидел самолеты союзников вечером этого насыщенного дня. Несколько штук: шесть или восемь бомбили позиции гяуров рядом с горной трассой на Бахчисарай. Авиация – на нашей стороне. Теперь «салоеды» за все заплатят Турпалу. Он хищно улыбнулся и подмигнул земляку Багаутдину, заправлявшему ленту в тип 67‑2 на сошках.

– Слышь, брат, теперь вертолетов и штурмовиков «русни» можем не бояться… Нас прикрывают с воздуха.

За девять дней до событий. Москва. Генштаб

Генералы подготовились к встрече с политическим руководством и коллегами из смежных организаций с армейской основательностью. Все стены длинного, словно пенал, зала совещаний для высшего руководства были завешаны диаграммами, картами, таблицами, должными изображать невиданный размах работы, проделанной «мозгом армии». Хотя хватило бы одного плазменного монитора, который матово отсвечивал за спиной начальника Генштаба.

Стрелец, увидев завешанные бумагами с грифом «Совершенно секретно» стены, не смог сдержать улыбки, годы идут, но, несмотря на изменения, вояки не упускают момента пустить пыль в глаза руководству страны. Мол, весь Генштаб не ест, не спит, а графики рисует не покладая рук. Хотя любой студент за час подобное изобразит на своем компьютере. Ну да ладно, это – не самый страшный грех. Чем бы дитя в погонах ни тешилось!

Генералы и адмиралы, числом не менее двух десятков, встали, приветствуя Главковерха. Стрелец всем демократично пожал руки и, в сопровождении министра национальной обороны Седельникова и начальников специальных служб, облаченных в штатские костюмы, присел на отведенное ему место во главе огромного дубового стола, стоящего здесь со времен покойного маршала Гречко.

Основным докладчиком выступал начальник Генштаба и «протеже» Стрельца генерал армии Усольцев, выходец из танковых войск, прошедший в составе легендарного отдельного 133‑го танкового батальона еще первую чеченскую кампанию. Именно благодаря ему, начштаба батальона, тогда еще майору Усольцеву, батальон нес минимальные потери, а вот мятежников буквально рвал на части. После ранения Усольцева отправили служить на Дальний Восток, и уже там он узнал о гибели комбата и тяжелых потерях в одной из танковых рот. Такая вот судьба: кому мать, а кому и мачеха. После этого карьера Усольцева не пошла на взлет, а вертикально взлетела уже при Стрельченко, в бытность его министром обороны. В отличие от большинства современных «многозвездных» генералов, делавших блестящие карьеры, не выходя из арбатских кабинетов, Усольцев прошел все ступени службы как строевые, так и штабные, и понимал, что реформа и глубокая модернизация всего военного механизма просто необходима, во избежание катастрофы и распада вооруженных сил. И никто, кроме Стрельца, как министра обороны, этого делать не хотел. Так они и стали работать вместе: боевой генерал и бизнесмен, заброшенный волею судьбы в кабинет министра обороны. Надо сказать, сработались. Армия вышла из состояния комы и развивалась, хоть и постепенно, однако – в нужном направлении. Но сколько нервов стоила Усольцеву эта модернизация и следующие за ней успехи новой русской армии. Этого не подсчитаешь! Бессонные ночи, истерики увольняемых генералов, травля ветеранских организаций, вопящих про разрушение «остатков могучей советской армии‑победительницы».

Потом эта сложнейшая с точки зрения сосредоточения сил и военной логистики операция «Гуляй‑поле», когда в короткие сроки пришлось развернуть против режима Турсунбаева двадцать бригад, двенадцать из которых были переброшены в последний момент. Тогда он не спал почти трое суток, держась на кофе и стимуляторах. Но все получилось даже лучше, чем ожидали все вокруг.

Теперь вот – новая операция и противник не слабее нас!

– Обратите внимание на концентрацию сухопутных войск Евросоюза в Польше, Словакии и Румынии. Здесь обозначены основные коммуникации, по которым войска перебрасываются на восток. – Усольцев провел указкой по оранжевым ниткам железных дорог, пронизывающих Европу с запада на восток вплоть до украинской границы.

– Сеть дорог, как шоссейных, так и железных, хоть и уступает подобным в Западной Европе, достаточно развита для быстрой переброски сил и средств на ТВД.

– Как вы оцениваете временныме рамки для полного сосредоточения сил вторжения? – спросил Стрельченко.

– Восемь – десять дней. Не считая аэромобильных сил Евросоюза. Те могут быть переброшены в течение суток‑двух.

– Какие силы планируют задействовать наши «ястребы толерантности»? Сухопутные и аэромобильные?

– Сухопутные силы представлены пятью бригадами от Франции, шестью бригадами от Польши, четырьмя – от Германии, по три бригады от Италии и Испании. Смешанные франко‑германские и германо‑голландские бригады. От Турции – части первой полевой армии, которые вместе с амфибийными силами Евросоюза планируется высаживать в Крыму. Две танковые и одна механизированная бригада, возможно участие еще одной‑двух бригад. От Румынии – не менее четырех бригад. Это – первый эшелон. Во втором эшелоне точно установлено наличие двух германских бригад и одной бельгийской. Численность: более двухсот пятидесяти тысяч человек, тысяча семьсот танков, почти четыре тысячи единиц легкой бронетехники.

– Солидно!

– Да, но надо учитывать, что это все, что они могут применить. У Франции, например, на собственной территории осталась только шестая легкая бригада. Остальные силы отправлены на восток. Они делают ставку на один быстрый и точный удар. Можно сказать, блицкриг, только высокотехнологический. Типа нашей операции против Казахстана, только бомльшими силами. Я продолжу?

– Да, конечно, господин генерал армии, продолжайте.

– Аэромобильные силы состоят из восьми бригад, куда входят как собственно аэромобильные, так и парашютно‑десантные части. Их задачи сродни задачам ВДВ СССР в годы холодной войны: развернуться впереди наступающих сухопутный войск и сковать подходящие резервы противника при поддержке армейской и тактической авиации.

– Так, понятно, что там с авиацией?

– Это, пожалуй, лучшие силы Евросоюза. Налет более ста пятидесяти часов у пилотов. Это – минимальный стандарт, нам до таких результатов надо еще тянуться минимум год. Технически здесь тоже все безупречно, за исключением небольшого числа самолетов ДРЛО Е‑3 «Сентри». Их всего лишь семь штук. Есть, конечно, вертолеты ДРЛО «Орхидея» и «Горизонт» на базе «Пум», но их тоже немного. Боевых самолетов только Франция отправляет более двухсот пятидесяти. Всего примут участие более шестисот боевых машин. Из них две трети – в ударном варианте. Боевых вертолетов более пятисот штук, в том числе: сто восемьдесят новейших «Тигров», остальные – ВО‑105, «Газели» и прочие. Есть и наши «Ми‑24» у «восточников».

– Ясно! Смотрю, ребята в Брюсселе времени зря не теряли!

– Флот Евросоюза на Черноморском направлении, выделенный в Оперативное соединение, гораздо сильнее наших морских сил в этом регионе. Там один атомный авианосец, два корабля с самолетами вертикального взлета, испанский «Хуан Карлос» и итальянский «Кавур», одна ударная АПЛ «Барракуда», пять десантных вертолетоносцев, несколько десятков фрегатов, корветов. Говоря простым языком: нам там ничего не светит. На Балтике – другое дело. Можем перебросить силы с Севера, да и крупных кораблей противника там не будет. Опять же у Балтфлота – сильные авиация и ПВО, в отличие от черноморского.

– Отлично, мать твою, просто отлично! Пока бодались с американцами, европейцы такой болт отрастили, что нам на Черном море лучше им на глаза не попадаться!

Стрелец от возмущения отбросил от себя позолоченную авторучку.

– Черноморский и Балтийские флоты создавались для поддержки сухопутных войск на приморских ТВД. Из крупных кораблей на Черном море лишь крейсер «Москва», и тот из‑за избыточности ударной мощи собирались перебрасывать после ремонта на Тихий океан. Балтийский и Черноморский флот должны действовать на закрытых морских театрах. Отсюда их относительная слабость. По сравнению даже с нашими океанскими флотами: Тихоокеанским и Северным. Оперативное соединение ВМС Евросоюза заточено на проведение и поддержку амфибийных операций, опираясь на собственные силы вдали от берегов.

– Потому и такая разница в оснащении, – разъяснил Стрельцу главком ВМС адмирал флота Вяземский.

– Для усиления флота требуется перебрасывать корабли с других направлений. Срочно. Но на это уже нет времени. Не считая двух новейших корветов с Каспия. Их мы успеем перебросить! – закончил адмирал.

– Значит, наш Черноморский флот обречен? Я правильно понял?

– Если брать только флот, собственно, корабельный состав, то – да. Однозначно. Но если нам удастся сосредоточить превосходящие воздушные силы, то это уравняет наши весовые категории. Выбив морские авиагруппы союзников, мы здорово облегчим жизнь морякам. Вот у меня здесь проект приказа. – Адмирал раскрыл папку и извлек бумагу.

– О переброске на Юг ракетоносного 924‑го гвардейского авиаполка. Летчики там опытные, над морем летать обучены, так что для противостояния авианосным группам в самый раз. Под прикрытием ВВС, естественно.

– А Северный флот? – резонно заметил Усольцев.

– Если северных на помощь балтийцам перебрасывать, то да, они там нужны. Значит, то, что в полку останется, перебросим обратно на север. Но мы не можем позволить противнику безнаказанно пользоваться своими авианосцами. Тогда они попросту захватят Крым и уничтожат Черноморский флот.

– Согласен! – Стрелец откинулся в кресле. – С флотом более‑менее разобрались; теперь давайте разберемся с сушей. Что имеем и чего не имеем? А, Леонид Дмитриевич?

Стрельченко повернулся к главкому Сухопутных войск генералу армии Суханову, бывшему десантнику, прошедшему, пожалуй, все локальные конфликты, раздиравшие бывший СССР за последние четверть века.

– Да нам только прикажите, мы их всех поимеем, – улыбнулся Суханов.

– Если подходить к делу серьезно, то у нас с Евросоюзом паритет. Если брать все то, что до Урала. А если вместе с Сибирью и Дальним Востоком, то у нас численное превосходство, где‑то на двадцать пять процентов по основным вооружениям.

– Дальний Восток мы оголять не имеем права. Это – политическое решение, – заявил Стрелец.

– Значит, у нас равенство. Но с плюсами в нашу пользу.

– Конкретнее, господин генерал, конкретнее.

– Если конкретнее, господин президент, то у нас в Европейской части страны двенадцать танковых бригад, тринадцать механизированных, десять легких, горнострелковых и десантно‑штурмовых бригад, четыре войсковых бригады ПВО, шесть отдельных вертолетных полков, один полк «пластунов» и прочее. Из плюсов отмечаю: большее, чем у противника, количество беспилотных летательных аппаратов, наличие в танковых бригадах управляемого комплекса «Рефлекс», уничтожающего бронетехнику на расстоянии пяти километров, наличие в этих бригадах ударных вертолетов, наличие в вооруженных силах оперативно‑тактических комплексов «Искандер», обладающих ракетами типа Р‑500, бьющими на две тысячи километров, и тяжелых РСЗО типа «Ураган» и «Смерч». Здесь у нас превосходство. Из минусов: распыление сил на несколько возможных ТВД, слабые и растянутые коммуникации, нехватка средств связи и современной колесной бронетехники.

– Подтверждаю, господин президент! – присоединился начальник Генерального штаба.

– Если на Кавказе полыхнет по‑настоящему, о чем имеются косвенные данные разведки и аналитиков, часть сил самого мощного Северокавказского округа окажется скованной боями и ничем не сможет помочь группировке на Украине. То же касается и четвертой армии ВВС… Тогда уже противник получает численное преимущество, хотя и небольшое.

– Кто командует объединенной группировкой Евросоюза?

– Генерал Готтлиб фон Рамелов. Военно‑воздушное командование возглавил генерал Роберто Неро, а соединение флота – адмирал Паскаль Бержерон. Их личностные характеристики и досье наши психологи и разведчики подготовили. – Усольцев указал на аккуратные стопки бумаг на краю стола.

– У нас, господин президент, есть встречный план, позволяющий обеспечить распыление сил Евросоюза на еще одно направление, сковывая их резервы, а при удачном стечении обстоятельств, и полное сворачивание операции на Украине.

– Внимательно слушаю. – Стрельченко взял свою позолоченную авторучку и по привычке стал постукивать ею по разложенным бумагам.

«Вот неврастеник», – пронеслось в голове Усольцева.

– Превентивный удар по северному флангу Евросоюза из Калининградского анклава. Так называемый план «Бурьян».

– Что нам это дает, кроме дипломатических осложнений? – спросил Стрелец.

– Во‑первых, наш одиннадцатый гвардейский корпус вырывается из‑под обстрела на своей территории. Во‑вторых, на данный момент вокруг анклава сосредоточена только одна польская механизированная дивизия «Померания» из трех бригад с задачей «нас немножко попугать». Еще три польские бригады будут переброшены только в самый последний момент для усиления «Померании». Ударив первыми, мы добьемся того, что бригады усиления будут вступать в бой с «колес», неорганизованно. Это даст нам шанс разгромить противостоящую группировку по частям. А теперь смотрим на карту. До Варшавы по прямой двести шестьдесят километров от Калининграда. И четыреста двадцать – до германской границы. Хотя, по мнению Генштаба и Главкомата сухопутных войск, наиболее перспективное направление – Варшавское. В случае успеха операции противнику будет уже не до Украины и Крыма. Придется срочно спасать Польшу от военного разгрома. Это сломает всю схему операции «Гефест», вынуждая импровизировать на ходу, причем в очень сжатые временные сроки…

– В детстве мы называли такой удар «серпом по яйцам»! – глубокомысленно заметил министр внутренних дел Сальников.

– Именно так. Только есть одна проблема, способная помешать осуществлению этого плана. Прибалтика. Они нам, как кость в горле. Ударную группу из анклава надо снабжать, гнать подкрепления морем очень сложно и долго. Опять же один корпус удержать такую территорию не сможет, а если и сможет, то противник его раздавит всей массой в течение двух‑трех суток. Терять целый элитный корпус, это – слишком высокая цена. Есть предложение, после начала операции перебросить в анклав штаб двадцать второго армейского корпуса и силы Ленинградского округа, в том числе седьмую танковую бригаду, семьдесят шестую воздушно‑десантную и восемьдесят четвертую механизированную из состава мобильных сил. Но перебрасывать их придется через Прибалтику, по‑любому. После того как Одиннадцатый гвардейский уже ударит. А это – отдельная войсковая операция, господин президент. С военной точки зрения армии прибалтийских стран никакой угрозы не представляют, но тянуть коммуникации через две республики – это значит, подставлять их под возможные удары партизанских формирований, которые там появятся. Значит, эти коммуникации, почти четыреста километров, придется охранять! – Генерал Усольцев, наконец, замолчал и, вздохнув, продолжил: – Требуется, господин президент, политическое решение. Если дипломатам или спецслужбам удастся добиться от прибалтов разрешения пропустить наши резервы на помощь одиннадцатому корпусу без стрельбы, я гарантирую успех плана «Бурьян» и поражение Евросоюза. Причем в кратчайшие, господин президент, сроки.

– Ну и задачки вы задаете политическому руководству страны, господин генерал армии! – покачал головой Стрелец. – Будьте реалистами, требуйте невозможного. Короче, так… времени у меня – в обрез, давайте продолжим про наземную операцию непосредственно на Украине.

День второй. Ялта. Крым

Восьмерка «Харриеров» под командованием Лоренцо шли на вторую за день штурмовку позиций украинских войск на хребте севернее Ялты. Точнее, на штурмовку шло только звено майора Торичелли, а звено Стоцци должно было их прикрывать и, если надо, поддерживать. Поэтому самолет Лоренцо нес смешанное вооружение: две противорадиолокационные HARM AGM‑88 для уничтожения обнаруженных ЗРК и четыре ракеты AIM‑9X против воздушных целей. В первый день кампании «графская авиагруппа» совершила четыре боевых вылета: один – для уничтожения морских целей и три – для нанесения бомбоштурмовых ударов по наземным силам противника. Как и ожидали руководители «военно‑гуманитарной операции», сопротивления украинские ВВС и ВМС почти не оказывали, оглушенные первыми ракетными атаками «Скальпов». Авиабаза «Бельбек», где базировались «МиГ‑29», заодно и гражданский аэропорт были уничтожены крылатыми ракетами до основания. Также был уничтожен зенитно‑ракетный полк в Евпатории, открыв возможность летать без особой опаски над западным крымским побережьем. Именно через «западный коридор» эскадрилья Стоцци выходила на свои цели, наводимая командами операторов с «Кавура» и французского «Хокая» Е‑2С, кружащего над западным побережьем. Подходя к побережью, эскадрилья разделилась. Ребята Торичелли должны были заткнуть, наконец, уцелевшую батарею «Буков», бьющих из‑за Симферополя и мешающих прицельному бомбометанию по объектам в центральной части полуострова. Звено Стоцци направилось на обнаруженные воздушные цели. Вскоре цели были идентифицированы наблюдателями с земли как штурмовые вертолеты типа Hide «Ми‑24» в числе четырех штук, утюжащих позиции повстанцев. Через секунду сообщили об обнаружении пятой цели – пятнистый Hip «Ми‑8», не иначе вертолет боевого управления, корректировавший действия других машин и кружащий на небольшой высоте, отстреливая тепловые ловушки.

– Беру Hip, затем рубим остальных.

– Понял, командир.

Лоренцо приказал звену снижаться, рискуя попасть под обстрел ПЗРК и зенитной артиллерии как украинцев, так и повстанцев, и увеличил скорость до предельной, стараясь максимально сократить дистанцию до целей. Вертолеты, несмотря на громоздкость по сравнению с самолетами, были весьма неудобной мишенью для ракет «воздух – воздух» из‑за их умения стелиться у самой земли и маневрировать между холмами и деревьями, сбивая с толку «умные» ракеты. Поэтому Стоцци решил атаковать снизу, подобно акуле, надеясь застать пилотов противника врасплох и одним ударом уничтожить всех, не давая времени спастись… Несмотря на протестующий писк альтиметра, сообщающего о предельно малой высоте, Лоренцо упрямо вел звено в атаку именно таким способом. Пусть молодежь – лейтенанты Боске и Тольдо привыкают к настоящей войне, а не к показательным полетам на радость своим подружкам. Потянув штурвал на себя и переложив реверс, Лоренцо зашел к вертолетам с солнечной стороны, до них оставалось менее десяти километров, когда он выпустил первую ракету.

Экипаж Hip так и не понял, откуда пришла смерть: ее ожидали с земли, от крупнокалиберных пуль зенитного пулемета, или, на худой конец, от «Иглы», пущенной кем‑нибудь из исламистов, но никак не американской ракеты AIM‑9X, попавшей в вертолет откуда‑то сзади. Лоренцо даже удивился, как мгновенно погиб вертолет. Винт разлетелся на куски, словно ребенок оторвал у мухи крылья, и тяжелая машина камнем рухнула на один из холмов и тут же взорвалась ослепительным оранжево‑багровым шаром, взметнув вверх металлические обломки и клуб черного дыма.

«Смертельная красота», – пронеслось в голове у Лоренцо, и тут же его ведомый Аурелио выпустил ракету по ближайшему Hides. Затем отстрелялась пара Карпини – Тольдо. И все – на отлично, словно на тренажере. Одного за другим, три штурмовых вертолета постигла участь уничтоженного перед ними Hipa. Теряя куски лопастей и обшивки, грозные винтокрылые машины падали, раскручиваясь вокруг своей оси, оставляя густой дымовой след. Единственный, оставшийся после первой ракетной атаки «Ми‑24», заметался и, вместо того чтобы резко сбросить высоту и попытаться уйти на сверхмалой, начал подниматься выше, обрекая себя на уничтожение. За штурвалом сидел явно неопытный пилот…

– Ну что за болван, этот русский! – в наушниках раздался ехидный голос Карпини.

– Не засоряй эфир, «Дельфин‑3», – строго заметил Стоцци и через секунду выпустил ракету по мечущемуся Hide.

Как и следовало ожидать, «Sidewinder» свое дело сделал убийственно‑точно, буквально разорвав пятнистую тушу «чоппера» пополам. Делая разворот над пылающим Бахчисараем, Лоренцо услышал последние данные оператора:

– «Нарвалы» отработали отлично, цели поражены, потерь нет.

– Принял! – сказал Лоренцо и улыбнулся. Здорово малыш Торичелли выдрессировал своих пилотов! Не зря Лоренцо настоял на том, чтобы именно этот тосканец стал его заместителем и правой рукой в авиагруппе в обход представленного штабом кандидата. В отличие от последнего, Джанлука Торичелли был пилотом «от Бога», что демонстрировал с начала кампании. Пора было уводить свое звено в связи с уничтожением выявленных целей. Уже развернувшись, Лоренцо услышал голос оператора с борта «Хокай»:

– Скоростная одиночная цель к северу. Вероятно, бомбардировщик или разведчик!

День складывался очень удачно, почему бы не продолжить охоту, благо еще два «сайдундера» крепились под крыльями его «Харриера». Как настоящий боевой пилот Лоренцо был азартен. Тем более цель была одиночная, какой‑то очередной славянский герой‑самоубийца. Просто камикадзе. Лоренцо живо представил, как сумасшедший русский пилот таранит своим самолетом серую тушу «Кавура». Хотя нет, не русский, а украинский пилот. Хотя разницы между ними Лоренцо не видел…

Вскоре цель идентифицировали как сверхзвуковой бомбардировщик «Су‑24», возможно, разведывательной модификации: бомбардировщики поодиночке не летают. Даже «отмороженные» русские. Насчет, собственно, русской авиации в Крыму имелось строгое указание командования: не трогать, пока не начнут проявлять агрессивность. Как начнут – сбивать. Но только в этом случае. Боятся брюссельские кролики русских, ох, боятся. Даже стоя на пороге большой войны, продолжают надеяться на мирный исход, что русские их не тронут. Как вообще у них хватило смелости на такую, как «Гефест», операцию, бог знает.

– При подтверждении приказа, атакуем одновременно, «Дельфин‑2»! – приказал своему ведомому Лоренцо.

Перед атакой, взяв «Су‑24» в клещи, итальянцы с интересом рассматривали самолет серо‑голубого окраса с непонятным знаком на хвостовом киле и бело‑синим крестом на крыле.

– Это – русская машина, видимо, разведчик из Гвардейска, с базы русской морской авиации, – определил тип самолета Лоренцо.

– Ведет разведку с высоты в тысячу метров, агрессивности не проявляет.

Это действительно было так. Русские вели себя абсолютно спокойно, будто у себя дома, а не в самом эпицентре гуманитарной операции «Гефест». То ли это – врожденный фатализм, граничащий с безумием, то ли русское командование так наплевательски относится к своим людям, отправив их в полет без всякого прикрытия.

– Цель уничтожить. Повторяю, цель уничтожить! – отозвался оператор.

– Приказ подтверждаю.

«Сайдуиндеры» сработали четко, превратив русский разведчик в огненный шар, расцветший в бездонном крымском небе.

– Возвращаемся, – приказал Стоцци, снова собирая эскадрилью в кулак и направляясь к авианосцу. Второй день войны проходил в нормальной рабочей обстановке. Взлет, обнаружение, уничтожение, посадка. Как и должно быть на войне между европейскими народами и восточными варварами.

После посадки, приняв душ, пилоты собрались в кают‑компании, жадно поглощая вкуснейший обед и вполуха слушая транслируемые по телевидению Euro news. Пока болтали о какой‑то ерунде: слушания о коррупционном скандале в Португалии, резком скачке цен на нефть, какой‑то пропавшей девочке…

– Вот, началось!!! – выкрикнул Торичелли и указал испачканной вилкой на ближайший монитор. Матрос тут же выскочил из камбуза с пультом в руке и увеличил громкость телевизора. Через пять минут Лоренцо забыл про остывающий обед и, открыв рот, смотрел на сменяющиеся кадры, мелькавшие на экране.

– Сегодня днем, около двух часов назад, русские войска неожиданно перешли границу своего балтийского анклава и вторглись на территорию Польши. Идут ожесточенные бои, ряд польских городов подверглись массированным ракетным и бомбовым ударам… Это произошло через час после того, как узурпировавший власть на Украине Даниил Клещенко обратился за военной помощью к Москве. – На экране замелькали какие‑то горящие дома, развалины, кровь на асфальте и мрачные мужики в натовском камуфляже с красно‑белыми шевронами.

– Исполняющая обязанности законного президента Украины госпожа Олеся Тимощук, находящаяся сейчас в Одессе, обратилась ко всем гражданам Украины, военнослужащим и сотрудникам специальных служб поддержать ввод на территорию страны многонациональных сил Евросоюза, чтобы защитить свободу, независимость и человеческое достоинство от рук кремлевских марионеток, окопавшихся в Киеве. – На экране появилась симпатичная украинская сеньорита со смешной прической, негодующе воздевающая руки к небу.

– Командующий наземной фазой операции «Гефест» генерал Готтлиб фон Рамелов сообщил на пресс‑конференции, что продвижение войск альянса по территории Украины происходит при помощи и поддержке местных жителей. Воинские колонны союзников часто сопровождают полицейские машины и прикомандированные офицеры украинской армии, лояльные законной власти. – Снова кадры: ползущие «Леопарды» и бронемашины «Боксер», народ, толпящийся на обочинах, вяло машущий руками, доблестные французские жандармы, раздающие шоколадки чумазым детишкам.

– Ситуация в Крыму приближается к гуманитарной катастрофе, несмотря на помощь Евросоюза. Попытки остановить геноцид крымских мусульман воздушными и ракетными ударами с кораблей оперативного соединения по карательным войскам пока безрезультатны. На данный час повстанцам удается контролировать лишь два района в Крыму: Ялту и Бахчисарай – будущую столицу их государства. В остальных районах продолжаются ожесточенные бои. Как заявил адмирал Бержерон, мощь карателей уже сломлена, и их бегство из Крыма – вопрос нескольких дней. Операция развивается в полном соответствии с планами командования.

В этот момент в кают‑компанию, словно маленький торнадо, ворвался командир авианосца. Пилоты вскочили, но Манчини, выставив вперед ладонь, приказал:

– Вольно, ребята! – Затем подошел и пожал каждому руку.

– Отлично сработано, подполковник. Как и ожидалось, наша авиагруппа по эффективности превосходит другие эскадрильи союзников. Молодцы! Лично Бержерон передавал вам и вашим парням благодарность.

Когда пилоты снова сели за стол, Манчини жестом поманил к себе Лоренцо и тихо проговорил:

– Отойдем, подполковник.

Удалившись на противоположный край огромной кают‑компании, они присели, и командир небрежно бросил перед подполковником листок.

– Самые свежие новости. Не то спагетти, что по телевизору для избирателей. Читай, Лоренцо!

Да, новости интересные. Под Керчью на восточном побережье высадились русские. Не много на сегодняшний момент, не больше батальона легкой пехоты, без тяжелой техники, но сам факт того, что русские перебрасывают в Крым войска с кавказского направления, говорит о том, что весь стратегический план сковывания русских резервов идет псу под хвост. По крайней мере сейчас.

Вторая новость – это массированный удар русских бомбардировщиков с авиабазы «Гвардейское» по всем позициям повстанцев. Русский мишка, оскалив пасть, вылез из своей берлоги. Интересно, где их флагман «Москва», ушедший две недели назад в Новороссийск?

– Что там в Польше, Алессандро?

– В Польше? Все отлично, Лоренцо, все отлично. Мой кузен большая шишка в секретариате папской Курии, ему из Польши звонил коллега‑иезуит, много интересного рассказывал.

– Не томите, командор, какие еще новости?

– Русские прорвали оборону поляков и идут вперед. Его костел в сорока километрах от русской границы. Когда святоша звонил моему кузену, то кричал, что из окна видит русские танки. Если не считать того, что он мог обделаться от страха или в стельку напиться, то русские прорвались в глубь Польши, читай, Европы. Так что война принимает интересный и непредсказуемый оборот. А теперь – увлекательные фото!

Словно фокусник, Манчини извлек четыре широкоформатных спутниковых фотографии и разложил их перед Стоцци парами.

– Смотри и найди различия.

На одной был виден аэродром с крупными самолетами, стоящими на бетонных площадках и рулежных дорожках. На второй – тот же аэродром, но без самолетов.

– Это – русские ракетоносцы «Ту‑22М» Backfire морской авиации Северного флота. Созданные и во‑оруженные для противодействия американским авианосным группам. Как думаешь, если спустя шесть часов после первого снимка их уже не было на авиабазе, куда они делись, Лоренцо?

– Думаю, командор, полетели туда, где авианосные группы присутствуют, то есть сюда!

– Молодец, подполковник! Та же ерунда и с другими снимками. На первом – крейсер «Москва» стоит у швартовочной стенки, а на втором – уже нет. И подлодки «Алроса» – тоже. Снимки оставь себе, покажешь своим «асам», заодно порадуешь резким увеличением возможных целей. Предполетный инструктаж проведешь через полчаса…

Манчини встал, собираясь уходить, потом резко повернулся к Лоренцо.

– И самое главное, синьор подполковник, десантная операция переносится с завтра на сегодня. Дорога каждая секунда, и терять двенадцать часов мы не можем. Так что постарайтесь отдохнуть за оставшееся время, вечер томным не будет. И ночь, я думаю, тоже.

День второй. Польша. Олецко

Война для них началась как‑то обыденно. Без пафоса, надрыва, пламенных речей и сжатых от ненависти к врагам кулаков. Батальон даже не поднимали по тревоге, все было, как обычно. Тактическая группа «Б» в составе двух танковых, двух механизированных батальонов с дивизионом САУ «Мста‑С», реактивной и зенитной батареи двинулась по шоссе в сторону границы, не скрываясь, в сопровождении автомобилей ВАИ. День был обычным рабочим; машины навстречу попадались нечасто, поэтому колонна шла на приличной скорости в двадцать семь километров в час. Обойдя Озерск и сильно перепугав местных жителей видом укутанных «Накидками», сильно деформирующих внешний вид, «Барсов», тактическая группа через десять минут прибыла на место временного расположения рядом с Чистопольем, где уже ждали полевые кухни и топливозаправщики. Пока экипажи заливали в баки ТС‑1, Громов собрал офицеров и вместе с начштаба майором Зиминым, отозванным из отпуска и только вчера вечером прибывшим в расположение бригады, с помощью полевого ноутбука начал уточнять предстоящие боевые задачи.

Повторение, как известно, мать учения. Про себя отметил, что никто из офицеров не был перевозбужден или, наоборот, испуган. Спокойные, собранные лица, несмотря на круги у многих под глазами: ночь все‑таки была бессонной. Как и обещало командование, жен отправили на «большую землю» вчера вечером. В последний момент. Автоколонна регионального центра НСС во главе с «прикрепленным» к бригаде майором‑спасателем прибыла к военному городку ровно в семь вечера, когда жены и дети собрались и, утирая сопли и слезы, сидели на чемоданах в квартирах. Со своими «половинками» и отпрысками попрощались заранее, чтобы в ответственный момент не создавать столпотворения в военном городке. Хоть и жестко, но правильно. «Батя» своих: супругу и дочь, отправил в общей колонне. Так же, как все штабные офицеры. Уже ночью супруга позвонила, сказала, что долетели нормально, разместили их, как и обещали, в санатории Минобороны недалеко от Питера, в красивейшем месте. Теперь – душа на месте, ведь начнись война, расположения воинских частей и городков подвергнутся ударам в первую очередь.

Потом жахнуло. Жахнуло так, что стекла в домах Чистополья лопались одно за другим. Над головой протянулись огненные стрелы ракет РСЗО. Пронзительный свист в небе и оглушительный грохот на польской стороне границы свидетельствовал о том, что в дело вступила ствольная артиллерия. Батальон сорвался с места и, имея в авангарде колонны разведывательный взвод лейтенанта Яковлева, двинулся по проселку, еще не разбитому гусеницами и колесами сотен тяжелых машин. Теперь стал понятен замысел командования: огневая подготовка прикрывает выход бронетехники на рубеж атаки. Не знаю, сколько боеприпасов сожгли в течение сорока пяти минут «глухари», но эффективность огня была потрясающая. Когда пересекли границу, то увидели буквально стертые в пыль польские пограничные посты, где уже вовсю хозяйничали наши погранцы. Тогда же увидели первые трупы: двое поляков в набухшем от крови камуфляже лежали на обочине проселка. Над колонной с ревом пронеслись два «Гермеса», летящие на юг в направлении первой цели тактической группы – городка Венгожево, где была расположена первая артиллерийская бригада «Мазурия». Какой мудрец из польского командования разместил ее всего в тринадцати километрах от границы, черт знает. Хотя, ударь поляки первыми, расположение бригады, максимально позволяющее использовать мощь тяжелой и реактивной артиллерии на всю глубину нашей обороны, было бы абсолютно верным. Но мы их опередили. Зная мощь и точность нашего огня, Громов не сомневался, что от «Мазурии» вряд ли что осталось. В подтверждение этого на бортовом мониторе загорелась строка нового боевого приказа:

– Венгожево обойти с востока и следовать на линию Гижицко‑Олецко. Внимание, ожидается сильное сопротивление. Возможный противник: два батальона мотопехоты, батальон танков, противотанковые средства.

Повернув на восток, обходя пылающее Венгожево, мы впервые попали под обстрел. Хоть и не прицельный, но крайне сильный. Хорошо еще, что издалека, и беспилотных корректировщиков у поляков не было. Так что досталось не нам, а польским беженцам, в панике бегущим из зоны боевых действий. На наших глазах польские снаряды раскромсали колонну из полутора десятков легковушек, нескольких микроавтобусов и тракторов с прицепами, забитых какими‑то тюками. Просто – месиво, не меньше полусотни людей погибло сразу, более сотни – искалечено. Главное, что остановиться и оказать помощь группа не могла, просто не имела права. Это могло сорвать сроки предстоящей атаки и подставить под удар всю операцию. Как там в стишке:

Лошадь захромала, командир убит,

Конница разбита, армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя,

Потому что в кузнице не было гвоздя.

Громов связался по БИУС с бригадным начмедом майором Китайкиным и сообщил ему об увиденном, требуя выделить в будущем людей, транспорт и медикаменты для помощи пострадавшим от своего же огня полякам.

Поляки атаковали сами. Самоубийственно храбро, несмотря на то что тактическая группа имела более совершенную технику. Как знаменитые «крылатые гусары», каре прусской пехоты. Более разумным было бы рассредоточить бригаду в обороне и навязать нам классический оборонительный бой. Только командиру пятнадцатой механизированной бригады Wojska Lądowo генералу Комаровски, не иначе невыносимо было смотреть, как проклятые русские топчут его родную землю, и поэтому вся бригада, как на параде, пошла на тактическую группу в лобовую атаку. Без предварительной разведки и поддержки авиации.

Комбриг, когда получил данные о лобовой польской атаке, только и смог сказать:

– Вот, баран! Сам на убой лезет! Громову и Ромашову встретить на дистанции ТУРами!

Поставив две роты в качестве заслона катящейся польской лавине, третьей ротой и мотопехотой Громов собрался ударить во фланг. Равнинная местность позволила встретить поляков управляемыми ракетами на расстоянии четыре с половиной километров. Несколько польских ПТ‑91 «Твярды» вспыхнули факелами, но остальные только прибавили скорость, стараясь сблизиться с нами на дистанцию, дающую их устаревшим орудиям ДТ‑81 возможность огня прямой наводкой. Но тягаться с лобовой броней модернизированных «восьмидесятых» эти орудия не могли даже на расстоянии пятисот метров. Это была бойня. Батальон Громова БОПСами «Свинец‑2» буквально расстрелял польскую бригаду. Не менее трех десятков «Твярдых» горело, остальные, закрываясь дымовой завесой, пытались отползти обратно. Приказ комбрига звучал недвусмысленно:

– Не отпускать! Преследовать и по возможности добить!

При преследовании и начались основные проблемы. Бронемашины с ПТУРами и спешенная польская пехота, засевшая в рощицах и в паре крепких хуторов. Три «Барса» тут же получили из РПГ в борта, только куски «Накидки» в стороны полетели. Что с ними, сообщат позже. Из‑за русских танков выскочили БМП‑3 и стали огнем из сдвоенных орудий зачищать мотопехоту противника весьма эффективно.

Затем танки и спешенная пехота медленно стали продвигаться вперед. Оживило неспешное продвижение появление «Гермеса», прошедшего над полем по вызову Зимина. Обнаружил две наспех замаскированные противотанковые засады из польских BWP‑1 и свободный проход вдоль железнодорожной насыпи, мимо которой отходили польские «Твярды».

– С мотопехотой гренадеры Ромашова сами справятся, бригадная артиллерия им в помощь, а танковому батальону надо врага не отпускать.

На сей раз потери были. Атаковать вдоль насыпи, подставляя борта «Твярдым», – затея опасная, но необходимая. Добить «пшеков» сегодня надо обязательно, здесь комбриг прав. Сейчас время – дороже жизни. Шесть «Барсов», один за другим, сгорели на насыпи у этого проклятого городишки Гижицко. Но из «Твярдых» спастись удалось не больше трем‑четырем машинам, нырнувших, словно крысы, в спасительную дымовую завесу.

Общий итог боя: девять машин в батальоне подбито, подробный рапорт будет только завтра утром.

Известно уже о гибели семи человек, в том числе взводного, старлея Григоренко из второй роты. Того самого, у которого жена Маринка была на последнем месяце беременности и до последнего момента не хотела эвакуироваться из‑за боязни перелетов. Еле уговорили. Теперь вот ее муж, Сашка Григоренко, одним из первых отправится «двухсотым» в полевой морг. Потери опять же предварительные, но цифры будут только расти. На войне, как на войне.

Остатками отступающей в беспорядке польской бригады занялись «Аллигаторы» – это первая наша авиация, появившаяся сегодня.

Олецко взяли, в отличие от Гижицко, без всякого сопротивления. Обнаружили в городе три брошенных «маталыги» и две BWP. Едва Громов вылез из своего «восьмидесятого», чтобы встретиться с офицерами батальона, как в воздухе что‑то зашелестело и раздался жуткий грохот.

Его отбросило назад, здорово приложив головой о навесной экран. Если бы не защитный шлем, то череп бы размозжило. Тряся головой, Громов встал сначала на четвереньки, затем, при помощи подбежавшего наводчика Курехина, поднялся на ноги.

Курехин что‑то кричал, разевая рот, как рыба, но слышно ничего не было…

«Оглох, – подумал Громов, – в первый день войны!»

К ним подбежал начштаба Зимин и, расстегнув подбородочный ремень, стащил с него шлем. Громов затряс головой и, наконец, к своему облегчению, услышал звуки, которые стали складываться в привычную уже гамму боя.

– Ты нормально, командир? – спросил Зимин, тряся его за плечи.

– Будет все нормально, если ты перестанешь меня трясти, а Курехин перестанет лапать гвардии подполковника, как девку!

Курехин тут же отпустил его талию и вытянулся во фрунт, пожирая начальство преданным взором и являя ему слегка придурковатый внешний вид.

– Что это, б…ть, было? – спросил Громов у Зимина.

– Авианалет! Судя по всему, бомбы управляемые.

– Потери?

– У нас вроде нет. А вот гренадерам, судя по всему, досталось.

Тут гарнитура рации ожила, и голос комбрига сообщил:

– Ромашов и его начштаба убиты в ходе бомбежки!

Приехали… в первый же день. Эх… Димка‑Димка! Зимин извлек откуда‑то из‑под «бронника» плоскую фляжку и, отвинтив крышку, протянул Громову.

– Комбат, помянем соседа… и наших ребят!

За пять дней до событий. Северный Кавказ

Пшеничный смотрел на землю, пролетающую под брюхом идущего на средней высоте «Ми‑8МТВ5», и покачивал головой в такт ревущим в наушниках голландским трэшерам из «Legion of the Damned». Для Артема, родившегося в казачьей станице недалеко от Ставрополя, такое увлечение было необычным. Его сверстники слушали блатные песни про Магадан и Колыму в исполнении ныне покойного Миши Куба или братьев Нерадостных, дергались на колхозных дискотеках под хиты «Ноги врозь», но Артема от такой музыки мутило. Причем всерьез, доходило до физического отвращения. Виной тому двоюродный брат Олег, живший в Ставрополе и любивший «тяжелую» экстремальную музыку, к которой приучил и Артема… Бешеный ритм гитар, энергетика, ритм ударных, выносили начисто мозг и вносили свежую струю агрессии в душный провинциальный мирок.

Будучи старше Артема на целых семь лет, Олег частенько заменял ему отца, помогая примером и советом в кризисное подростковое время. Именно Олег помог Артему сделать правильный выбор профессии. Двоюродный брат поступил в Сызранское авиационное училище, готовящее вертолетчиков для всех силовых ведомств. После окончания – почти пять лет прослужил на Кавказе, летая на «Ми‑8» внутренних войск, пока в марте две тысячи пятого не был сбит боевиками недалеко от горного села Ботлих в Дагестане. Хоронили Олега, точнее то, что от него осталось, в закрытом гробу. После этого Артем Пшеничный сделал выбор в пользу военной карьеры, поступив во Владикавказский институт внутренних войск.

Пока он учился, в России произошли радикальные перемены, и внутренние войска подверглись не менее радикальному сокращению. Выпускников теперь ждали не полицейские части, а сухопутные войска. Честно говоря, Пшеничному было абсолютно все равно, где служить, лишь бы представилась возможность расквитаться с уродами, убившими Олега. После выпуска он получил распределение в разведывательную роту девяносто пятой горнострелковой бригады, где и отпахал больше года, пока где‑то на самом верху вертикали власти не пришла идея создать из местных, ставропольских ребят отдельный полк, приспособленный для борьбы с горцами. Полк получил название «Терской пластунский», располагался в станице с характерным названием Рубежная и был укомплектован исключительно контрактниками, прошедшими «огонь, воду и медные трубы» бесконечной кавказской войны. Главным отличием пластунов от других многочисленных спецподразделений разных ведомств была универсальность. Пластуны могли «работать» как на равнине, так и в горах, участвовать в воздушных десантах, проводить «зачистки» и штурмовать укрепрайоны. На данный момент боевая задача у пластунов была одна: не допустить нападение на Терско‑Кизлярский особый район, именуемый в народе периметром – линию укреплений и постов, отсекающих территории, населенные русскими, от диких горских племен. Основным средством недопущения нападений были превентивные удары по шайкам духов или акции возмездия за уже совершенные набеги и обстрелы. Последней масштабной акцией возмездия, в которой пластунам Пшеничного пришлось участвовать, была знаменитая «Осенняя гроза». Полк, потеряв двенадцать человек убитыми и тридцать девять ранеными, уничтожил почти три сотни боевиков и зачистил три крупных духовских аула в районе воспетой Лермонтовым реки Валерик.

Приказ командования был однозначным: работать по «жесткому» варианту. Каждый, кто обнаружен с оружием в руках, должен быть уничтожен, а их жилища – разрушены. А вооружены там были почти все, включая женщин и подростков. Командир полка на рожон не лез, а грамотно использовал беспилотные разведчики, управляемые мины и огонь приданной полку артиллерии. В итоге потери были минимальны, а урон «духам» нанесен огромный. Надолго в этом, ранее беспокойном районе, установилась тишь, гладь да божья благодать.

Сотня Пшеничного специализировалась на действиях в заросших лесом чеченских горах. Каждого бойца Артем отбирал лично и был уверен в каждом на все сто процентов. Сотня «забивала караваны» с оружием и наркотой, охотилась на самых борзых «генералов» и «полковников», вырезала мелкие банды моджахедов. Позывной капитана Пшеничного «Эдди» – псевдоним, взятый им в честь символа англичан из Iron Maiden, на Кавказе у многих вызывал приступы животного страха и ненависти. Артем помнил свою клятву, данную у гроба с останками брата, и редко кому из горцев удавалось уходить живым и невредимым после схваток с пластунами первой сотни. Особым шиком считалось привезти из рейда трясущегося от ужаса высокопоставленного «исламского волка» и сдать его в контрразведку. По слухам, за голову Артема предлагали миллион полновесных американских долларов, а за любого из его бойцов: пятьдесят тысяч – за мертвого и сто тысяч – за живого. Только вот в чем незадача: пластуны всех погибших всегда забирали с собой. Чего бы это ни стоило. Если придется погубить полусотню, чтобы спасти одного пластуна, значит, так тому и быть. Станичники братьев в беде не бросают…

…Вертолет тем временем шел вдоль ущелья, где текла река Бенойясси, проникая все глубже в территорию имамата Ведено, управляемого фанатичными муллами и включающего почти три десятка крупных аулов, похожих больше на укрепрайоны с немалыми гарнизонами. После ухода русских за Терек и полного прекращения выплаты дотаций жителям северокавказских республик, процветающих за счет дармовых денег и ресурсов Руси, республики менее чем за год превратились в аналог Сомали. Проскочив, незаметно для себя, феодализм, горцы быстренько скатились к родоплеменным отношениям, замешенным на кровной мести. Эволюция общественных отношений закрутилась в обратную сторону. Остановить межплеменную войну по принципу «все против всех» не удавалось даже эмиссарам ваххабизма и «Аль‑Каиды». Недавно ребята из ОГСР рассказали хохму про то, как в одном из зинданов на той стороне нашли арабского проповедника, похищенного отморозками с целью выкупа. Русское военное командование и специальные службы поддерживали несколько мощных, лояльных Москве вооруженных формирований, защищающих Периметр с внешней стороны и отчасти контролирующих равнинные районы Чечни, Ингушетии и Дагестана. Русские деньги выделялись только командирам этих отрядов и только на военные нужды. Ни о каком восстановлении хозяйства речи не шло. Как сказал министр финансов Руси: наведут порядок, сами восстановят!

Условно все группировки можно было разделить на три вида: лоялисты, типа командующего «национальной гвардией Чечни» Саламбека Кадиева по прозвищу «Циклоп», радикальные исламисты, обосновавшие свои джамааты и имаматы на границе Чечни и Дагестана и южных районах и мечтающие создать «Кавказский Халифат» от Черного до Каспийского моря, и, наконец, «вольные сообщества», а попросту бандиты, грабящие и тех, и других, и живущие по мифическому закону гор. Эти ребята облюбовали пограничные с Азербайджаном и Грузией районы. Помимо грабежа соплеменников и похищения редких иностранцев, джигиты собирались в стаи для нападения на Азербайджан и Грузию и даже пытались совершать набеги на периметр. Короче, было на Кавказе очень весело и зажигательно.

Приказ, полученный Пшеничным в штабе полка, требовал провести разведывательно‑боевую операцию в целях выявления новых маршрутов доставки боевикам имамата оружия и снаряжения. А также возможного уничтожения каравана и захвата «языка». Уж очень заинтересовала командование активность в ранее спокойном и нелюдимом горном районе, замеченная со спутников и беспилотников.

Пластуны десантировались в абсолютной тьме, практически на ощупь, от травм и переломов спасало только отточенное годами мастерство и бесконечные тренировки. Подождав несколько секунд, пока глаза привыкнут к темноте, капитан повел свой отряд к месту обнаруженной активности, разбив на две группы по семь человек с проводниками во главе.

До места надо было топать еще шесть верст по ночным лесистым горам, где и днем‑то нормальный человек ноги переломает. Новомодные приборы ночного видения на боевых операциях Пшеничный не признавал принципиально, резонно считая, что никакая электроника не заменит развитых человеческих органов чувств и природных инстинктов. Если эти органы не развиты, то в пластунах делать нечего. Значит, ты – потенциальный покойник и обуза для отряда. К руслу горного ручья, с двух сторон сжатого заросшими высотами, отряд вышел спустя два с половиной часа. В предрассветном тумане Пшеничный внимательно изучил русло и остался доволен: все русло было истоптано следами армейской обуви и копытами вьючных животных. Деревья, растущие по бокам от русла, образовывали кронами почти непроницаемую для солнечного света арку, под которой и проходила тропа. Теперь стала понятна активность на этом караванном пути: с воздуха практически ничего, кроме неясного движения, разглядеть было нельзя. Значит, именно здесь духи таскают остро необходимые им оружие, боеприпасы и особенно медикаменты. После ухода русских и вынужденного бегства организации «Врачи без границ» лекарства в горах были дороже золота и даже жизни.

Капитан расположил отряд по обеим сторонам русла в месте, где оно изгибается на юго‑восток, открывая для фланкирующего огня весьма удобный участок. Группа старшины Пятова ударит в хвост каравана, а его группа – в голову. Минировать русло не стали: духи нынче умные пошли, обычно пускают впереди каравана дозорную группу, в составе которой обязательно есть сапер. Пятьдесят процентов того, что дозор обнаружит минное заграждение и поднимет преждевременную тревогу, уже считалось для Пшеничного недопустимым риском срыва операции. Так рисковать Артем не любил и поэтому предпочитал бить наверняка.

Дозор духов появился через три часа. Четверо увешанных оружием бородачей осторожно шли по руслу, не разговаривая и стараясь не шуметь. Один из них был вооружен, помимо автомата «АКМ» с подствольником, еще и длинным металлическим щупом. Сапер, значит… В дозоре был один пулеметчик, кряжистый мужик с «РПК‑74» и еще двое – с «АКМ»… Отряд пластунов затаил дыхание, и бородачи прошли мимо засады, никого не заметив. Что‑то не понравилось Пшеничному, все было как‑то очень просто, как в кино. В подтверждение своих подозрений он заметил некое движение на склоне высоты напротив.

– Боковой дозор! Матерый, ох, матерый у духов здесь командир, все по науке делает!

Еще четверо боевиков, раздвигая заросли, редкой цепью шли по склону прямо на скрытых камуфляжем пластунов старшины Пятова. Да уж, два боковых дозора – это уже слишком. Пластунов спасло то, что боевики находились в пути не один час, основательно вымотались и внимание их притупилось. Не заметили пластунов, лежащих от них менее чем в двух метрах. Опять же у духов не было собаки. Обычного блохастого серого песика хватило бы на то, чтобы обнаружить казачий отряд. Капитан внимательно рассматривал пытающегося восстановить дыхание боевика на расстоянии в полутора метрах от себя. Классная снаряга у «зверька», ничего не скажешь. Ботиночки американские «Мародер», рюкзак бундесверовский на полсотни литров, американская же разгрузка, турецкий армейский камуфляж. Оружие тоже классное. Не старенький «АКМ» или венгерский AMD‑65 со складов бывшего Варшавского договора, а новенький немецкий G‑36C. Остальные дозорные были облачены так же и напоминали настоящее воинское подразделение, а не шайку религиозных фанатиков.

Караван появился лишь вечером, спустя одиннадцать часов. Перед его проходом дозорные группы вновь прочесали русло и склоны. В обратную сторону.

«Что же они там везут? – думал Пшеничный, внимательно следя за проходящим рядом с ним боевиком. – Двенадцать человек в дозоре – это очень круто!»

В караване было больше тридцати навьюченных лошадей, два десятка пеших боевиков в уже известном Артему турецком камуфляже и шестеро верховых. Без бород, в черных шапочках с куфьями, обернутыми вокруг шеи, и с немецкими автоматами. Какие интересные личности в этой глуши. Одного из этих надо взять живьем.

Тем временем караван неторопливо втянулся в образованную природой дугу, подставляя себя под огонь. Пшеничный поднял руку, зная, что Пятов на той стороне русла ждет его сигнала, и показал пятерню и еще три пальца. Через восемь секунд караван накроет огненным шквалом. Но сначала надо подстрелить одного из конных. Чтобы не насмерть, но дергаться долго не мог.

«Винторез» с шипением выплюнул СП‑5, и плечо одного из всадников взорвалось кровавым облачком. Осанистый черноволосый мужчина дернулся и, словно манекен, свалился с седла под ноги лошади в ледяную воду ручья. Через секунду ударили «Печенеги» Разина и Петренко, кроша очередями хвост и голову колонны, валя на камни людей и лошадей. Захлопали ГП‑30, посылая смертоносные гранаты в мечущихся внизу людей. Затем заговорили АК‑103, добивая тех, кто еще мог двигаться. Когда Артем с бойцами спустился к руслу, вода в ручье была красной от крови. Во вьюках находилось целое сокровище для боевиков: антибиотики и плазма в специальных холодильниках. К одной убитой лошади были приторочены длинные чехлы. Взяв один из них, старшина развернул и присвистнул:

– Вот это – «дура»!

В чехле, матово отсвечивая, лежал шведский ПЗРК Rb‑70 «Bolid». Какая удача! Теперь понятно, отчего такая охрана, духи везли медикаменты и защиту от русских самолетов. Ценный приз.

– Командир! – позвал Пшеничного сержант Мороз. – Твой подранок шевелится! – Лежащий под мертвой лошадью боевик глухо застонал.

– Вытащить из‑под лошади и перевязать! Вколоть промедол. Он мне живой нужен. Пятов, вызывай транспорт, уходим!

Отряд пластунов, уничтожив медикаменты и заминировав оставшийся груз, уходил к зоне эвакуации, прихватив с собой пленного и четыре трофейных ПЗРК. Через двадцать пять минут над их головой зависла пятнистая туша «Ми‑8».

День третий. Малацки. Словакия

Штаб Объединенных вооруженных сил Евросоюза располагался в тридцати километрах севернее столицы Словакии. В городке Малацки рядом с крупной одноименной авиабазой, на которой обосновались отборные воздушно‑десантные части союзников, эскадрилья перехватчиков «Тайфун» и транспортная авиагруппа. Вчера утром большинство десантников с помощью вертолетов произвели самое массовое десантирование в истории новой Европы, разворачивая завесу перед рвущимися вперед к Днепру сухопутными войсками.

Украинские войска, подчиненные Западному оперативному командованию генерал‑полковника Остапенко, полностью поддержали госпожу Тимощук, сопротивления не оказывали, но и помогать многонациональным силам не спешили. А с украинскими ВВС вообще произошла неприятность. Шесть «МиГ‑29» ночью взлетели с авиабазы Староконстантинов и попытались улизнуть на контролируемый узурпаторами аэродром. При попытке их перехвата «Рафалями» с целью вернуть их обратно вспыхнул воздушный бой, в итоге погибли три «МиГ‑29» и два «Рафаля», при катапультировании разбился майор Жюно, став первым убитым военнослужащим ЕС в этой кампании. Еще один «МиГ‑29» упал в районе Винницы из‑за тяжелых повреждений. Оставшиеся два благополучно ушли на восток.

Украинцам поставили на вид и предупредили, что подобные инциденты не должны повторяться. В противном случае союзники будут вынуждены разоружить украинцев. Это был единственный неприятный случай в первый день кампании. Все остальное, как на Украине, так, собственно, и в Крыму, прошло без проблем. Коалиционные ВВС отработали «на отлично», подавив малочисленную авиацию украинцев прямо на аэродромах. Авиабазы Васильково, Миргород и Борисполь были практически уничтожены. Противовоздушная оборона пострадала еще сильнее. «Рафали», «Миражи», «Тайфуны», «Торнадо» буквально выбивали зенитно‑ракетные комплексы украинцев с помощью бомб Paveway 3, ракет ARMIGER, KEPD‑Taurus, SCALP EG, ALARM, применяя ракеты с дальних дистанций и наводя их на цель с БПЛА и спутников.

Дальнобойные ЗРК С‑200 и С‑300 уничтожались в первую очередь как более опасные, а также крупные и заметные. С ними проблем не возникло. Небольшие проблемы возникли со старенькими «Буками», которые были меньше размером и легче маскировались, так же, как мобильные «Стрелы» на МТ‑ЛБ. За ними по ночам охотились специальные группы вертолетов. Первые бои на суше начались только на второй день, когда стало известно о вторжении русских в Польшу. Затем русские танки вошли в восточные области Украины и двинулись на соединение с основными силами украинцев. Узнав об этом, восьмой украинский армейский корпус, выполняя приказы хунты Клещенко‑Ситного, с утра второго дня военно‑гуманитарной операции начал оказывать яростное, хотя и хаотичное, сопротивление. Располагая несколькими комплексами ОТР «Точка», украинцы пытались обстрелять атакующие колонны союзников, но большинство ракет были перехвачены в воздухе. Четыре украинских механизированных бригады, двигающихся на марше без должного авиационного прикрытия, были атакованы с воздуха и остановлены. После чего в дело вступили наземные части коалиции. Бои развернулись на линии Шепетовка, Хмельницкий, Каменец‑Подольский, как это происходило семьдесят лет назад. Союзные «Леклерки», «Леопарды» и «Ариете» схлестнулись с украинскими «Т‑72» и «Булатами». Как предсказывал генерал фон Рамелов, не имея должного опыта и современного вооружения, украинские части понесли серьезные потери и стали откатываться на восток.

Для усиления темпов преследования и блокирования коммуникаций Готтлиб распорядился высадить воздушные десанты. Высадка началась поздним вечером, чтобы полностью использовать превосходство в технических средствах ночного боя. Это себя оправдало, потери были минимальны: два MH‑53G, французская «Пума» и словацкий «Ми‑8», сбитые переносными зенитно‑ракетными комплексами. Здорово помогло решение командующего южной группировкой украинских войск генерал‑полковника Иваницкого перейти на сторону законной власти вместе с большей частью сил, включающих в себя двадцать восьмую механизированную бригаду, полк армейской авиации и зенитно‑ракетный полк. В образовавшийся разрыв в общем направлении на Кировоград пробилась испанская группировка генерал‑майора Гонсалеса, столкнувшись в яростном ночном бою со спешащей на место прорыва отдельной семнадцатой танковой бригадой полковника Елизарова. Прорыв закрыть не удалось, но испанцев потрепали основательно, остановив их к востоку от Умани.

Украинцы применили какую‑то хитрую тактику, организовав ложную танковую атаку и заманив горячих иберийцев на отлично замаскированные минные поля и фланкирующий огонь окопанных танков. Сгорело почти два десятка «Леопардов» и три десятка бронемашин, было много убитых и раненых, в том числе один полковник. Цифры сейчас уточняются. Это стало только началом плохих новостей, хлынувших в штаб ОВС, словно океанский прилив.

Ближе к рассвету, часа в три, в оперативный зал центрального командного пункта, где обычно и располагался командующий фон Рамелов, ворвался польский представитель при штабе ОВС генерал Марек Пясецкий с выпученными глазами и протянул Готтлибу отчет польского генштаба о первом дне боевых действий на севере. Это была катастрофа. Из выделенных для сдерживания русских двух польских механизированных дивизий одна перестала существовать за двенадцать часов. Разорвав дивизию «Померания» на три части, русские налетели на бригады дивизии «Щецин», которые, по плану, должны были подпереть с тыла несчастную «Померанию» на угрожаемых участках и поэтому находились на марше. В ходе первого воздушного или ракетного удара командир «Померании» погиб вместе с большинством офицеров штаба, а его бригадные командиры не нашли ничего лучшего, как попытаться лобовыми контратаками загнать русских обратно в анклав. В ходе встречных боев бронекавалерийская и механизированные бригады оставили от себя одни номера и списки потерь. Другая бригада находилась практически в клещах у городка Езераны, недалеко от Олштына. Русские штурмовали Эльблонг и нацеливались на Данциг, Ломжу и Млаву.

Панику и растерянность поляков можно понять. По всем расчетам штаба ОВС шести польских бригад должно было хватить на сдерживание возможного русского удара. У русских в анклаве имелись две танковых, одна механизированная бригада и плюс легковооруженная бригада морской пехоты. Численное превосходство, хоть и небольшое, было у союзников. Никто не ожидал, что русские в такой ситуации первыми начнут наступательные действия. За ними подобного никогда раньше не водилось. Русские любили воевать, превосходя противника численно. Отсюда такие тяжелые последствия для поляков. Им не хватило двенадцати часов, чтобы закончить сосредоточение. Русский медведь застал нерадивого охотника за сборкой почищенного ружья. Самое удивительное, что ни космическая, ни радиотехническая, ни электронная, ни даже агентурная разведка, следившая за анклавом во все глаза и уши, не заметила никаких признаков к нападению, не считая обычных сезонных стрельб и маневров. Даже когда, сутки назад, русские колонны двинулись на юг, к границе, в штабе ОВС решили, что это не более чем игра на публику, как во времена холодной войны. Агрессия обычно начинается рано утром, а никак не после полудня.

Русские переиграли противника. Придется стратегический резерв в составе десятой германской танковой дивизии, первой польской механизированной и отдельной нидерландской бригады перебрасывать в Польшу. Это может ослабить основные силы союзников на Украине.

Из Крыма тоже приходили тревожные новости после первого, чрезвычайно удачного дня: повстанцы и «федаины» были остановлены на всех направлениях, несмотря на поддержку союзной авиации. Был взят Бахчисарай, Евпатория и Ялта, но полностью блокировать Севастополь и прорваться к Феодосии не удавалось из‑за отчаянного сопротивления украинцев и полка русской морской пехоты. По данным авиаразведки, русские уже перебросили в Крым легкий полк с Кавказа. И это – на второй день кампании.

На Кавказе, несмотря на обещания старого интригана фон Арау, тоже пошло не все гладко. Горцев ждали, а русские корпуса, вместо того чтобы двинуться на Кавказ, как ни в чем не бывало рванулись на Украину. Хотя определенные успехи у горцев были. Специально обученный и подготовленный отряд «федаинов»‑смертников прорвался через линию безопасности в глубь территории, в союзных русским кавказских деспотий, и захватил несколько важных объектов, в том числе роддом. Это было гнусно, но – необходимо. Русским должно быть не до Украины. Пусть грызут Кавказские горы еще лет тридцать – сорок.

Словно читая мысли шефа, к нему подошел полковник Ральф Ланге – начальник «кавказского» отдела. Не говоря ни слова, положил перед ним обычный компакт‑диск.

Готтлиб поднял глаза и увидел серое лицо офицера и бескровные губы.

– Герр генерал‑оберст, разрешите обратиться! – Ланге вытянул руки по швам.

– Я слушаю вас, Ланге. Что это за диск?

– Это – копия материалов, переброшенных через спутник от наших людей на Кавказе. Час назад несколько сотен таких дисков было сброшено русскими самолетами над позициями горцев. Наши люди их откопировали и перебросили сюда. Это – русская пропаганда, герр генерал!

– Зачем это мне, Ланге? Я не интересуюсь пропагандой, отправьте в DPO, это их хлеб. У вас есть еще что‑нибудь, кроме русской пропаганды? Последняя сводка с кавказского направления?

Готтлиб был взбешен: мало того что от целого отдела нет пока никакого толка, так они не могут сами решить, что делать с каким‑то диском! Идиоты!

– Герр генерал‑оберст, я уверен, что вам стоит взглянуть на этот диск. Русские его сделали для кавказских повстанцев, и действует это почище любых сводок.

Что‑то в глазах Ланге говорило фон Рамелову, что на диске находится очень важная информация.

– Лучше смотреть в вашем кабинете, герр генерал! – предупредил полковник Ланге, видя, что Готтлиб собирается отдать приказ для воспроизведения диска на одном из огромных боковых экранов командного центра.

– Вы свободны, полковник! Ближайшую сводку с Кавказа – мне на сервер.

– Яволь, герр генерал! – гаркнул Ланге и, развернувшись на месте, отправился в свой отдел.

Компьютер пискнул, выдавая новую порцию сводок о положении на фронте. Не прошло и двух суток, как такие, казалось, страшные для обывателя слова: «фронт», «авиаудар», «боевые потери», привычно вошли в тихий европейский мирок и не вызвали никакого отторжения у сидящих перед телевизорами бюргеров. Они рассматривали все, как весьма увлекательное шоу в реальном времени. Вся эта грязь, кровь, разрушенные дома были далеко от обывателей: в Косово, Афганистане, теперь вот – на Украине. Поглощая пиво и рейнское вино и осуждающе покачивая лысеющими головами, они смотрели, как гибнут люди, затем шли спать. Профессиональные армии сделали войну красочным зрелищем для налогоплательщика, изнывающего от скуки. Плати налоги и наслаждайся картинкой в своем телевизоре. Доблестный бундесвер карает варваров в далекой стране за нарушение принципов европейского гуманизма. Делайте ставки, господа!

Сводки пришли благоприятные. Ситуация стала выправляться. Двадцать пятый армейский и восьмой гвардейский корпуса русских, вошедшие на территорию Украины, двигались разрозненно. Двадцать пятый, в составе двух танковых и двух механизированных бригад, двигался от Луганска через Донецк в общем направлении на Запорожье. А вот восьмой пересек границу лишь одной механизированной бригадой, остальные части застряли в жуткой железнодорожной пробке, организованной исламскими диверсантами. Хоть какая‑то от них польза. Значит, двадцать пятый корпус движется вперед в одиночестве, не имея соседей ни слева, ни справа. Восьмой гвардейский соберется в кулак не раньше, чем через сутки, и двинется следом за двадцать пятым, прикрывая его северный фланг. Либо русским придется остановиться, чтобы сгруппировать силы, либо будут воевать по одиночке. В первом случае, они теряют еще сутки, а во втором – сталкиваются с превосходящими силами союзников и уничтожаются по частям. С севера к столице Украины приближался еще один русский корпус – элитный первый гвардейский в составе двух танковых, двух механизированных и десантно‑штурмовой бригады. До Киева русским оставалось всего двести шестьдесят километров, и у Готтлиба не было сомнений, что гвардейцы подойдут к украинской столице одновременно с войсками коалиции. Но в полном одиночестве. И уступая численно в два раза. Если прибавить украинские части, то – в полтора.

– Русские разбросали свои силы на три изолированные группировки! Молодцы Иваны, сами лезут в капкан!

Двенадцать «тяжелых» бригад Евросоюза просто раздавят гвардейский корпус русских, как десантный ботинок давит куриное яйцо. Русское командование совершило грубейшую ошибку, подобно полякам, очертя голову бросаясь навстречу силам коалиции. Только поляки жертвовали бригадами, а русские – целыми корпусами. Русская душа широка, им ничего не жалко.

Странно, но до этого русские подобных ошибок не допускали, может быть, у них хватает мозгов только на один сильный и неожиданный удар? Хотя куда им деваться? Если союзники займут Киев и приведут к присяге «апельсиновую принцессу» с национальной прической, то действия Кремля официально объявят агрессией. Продолжать войну после этого русским смысла не будет, и их затея с узурпаторами так и останется только на бумаге. Олеся Тимощук – признанный мировым сообществом лидер Украины, а не самозванец Клещенко со своими подручными.

Киев будут брать десантники, усиленные спецназом и несколькими верными Тимощук украинскими частями. Бронетехнике найдется применение за городом в охоте на русских «Барсов».

– Es ist ein guter Plan!!!

Следующая новость пришла из Крыма. Турки успешно высадились в Евпатории под прикрытием ракетных и авиационных ударов Оперативного соединения и, образовав плацдарм, двинулись к центру Крыма – Симферополю. Украинцы, правда, успели перебросить туда еще семьдесят девятую аэромобильную бригаду из Николаева, но погоды эта бригада не сделает, слишком велико превосходство коалиции. Одновременно с турками генерал Арман Рабле произвел высадку тактического воздушного десанта к северу от Севастополя, где объединился с исламскими повстанцами, окончательно замкнув кольцо окружения. Еще день‑два, и в Крыму все будет кончено. Русские ничего не успеют сделать, разве что отправить на верную смерть несколько батальонов своих коммандос. Проблемы могут возникнуть только с устаревшим русским крейсером. Но, надеюсь, наши ВМС с ним справятся.

– Здравствуйте, герр генерал!

В командный центр, тяжело ступая мужской походкой, вошла европейская знаменитость – комиссар Европарламента при Командовании ОВС, знаменитый оратор и радикальный эколог Мари Клейне‑Фосс. Внешностью и грацией комиссар была похожа на танк «Леопард», причем некрашеный, и любила совать нос в дела военного командования. Готтлибу удалось ее отвлечь больше, чем на сутки, подсунув «смазливого» унтера‑связиста турецкого происхождения. Комиссарша от вида его карих глаз с поволокой тут же потеряла какой‑либо интерес к Украине и операции «Гефест». Она уволокла турка в свои апартаменты братиславского отеля «Аркадия». Через двое суток турок, видимо, пришел в негодность, и «госпожа эколог» заявилась в штаб в поисках новых жертв. В четыре утра… однако!

«Надо бы наградить парня!» – подумал Готтлиб про несчастного турка.

– Здравствуйте, фрау Клейне‑Фосс! Чем могу служить?

– Ах, генерал! Мне надо отправлять отчет этим старым дуракам в Брюссель, а приукрасить‑то его нечем. Как я поняла, операция развивается успешно, я смотрела новости. Хотя полякам, конечно, не повезло. – Еврокомиссар тараторила с такой скоростью, что у проведшего вторую подряд бессонную ночь Готтлиба от этой болтовни голова пошла кругом. Чтобы как‑то заткнуть ее фонтан красноречия, он предложил гостье кофе и скромный армейский завтрак.

– О, генерал, вы чертовски любезны. Настоящая армейская кухня обостряет ощущения того, что я нахожусь в зоне боевых действий!

Готтлиб вздрогнул и отвел глаза. Он вспомнил обгоревшего в «Леопарде» до костей и умершего в страшных мучениях в ходе ночного боя испанского полковника, убитых польских солдат и беженцев, бредущих вдоль дорог, сбитый вертолет с десантниками и еще десяток других эпизодов начавшейся войны… А для этой похотливой и уродливой жабы это все – для остроты ощущений в глубоком тылу под бетонными перекрытиями командного центра. Однако вслух фон Рамелов ничего не сказал, ссориться с комиссарами Евросоюза – значит вредить самому себе.

– Фрау Клейне…

– Можете называть меня просто Мари, генерал.

– Да, фрау Мари, приглашаю вас позавтракать в моем рабочем кабинете, а не в командном центре, где мы будем мешать офицерам.

Комиссар с сожалением посмотрела на красиво мигающие экраны с разноцветными значками и точками и проследовала мимо Готтлиба в его кабинет, где адъютант генерала торопливо расставлял на столе тарелки с нехитрым армейским питанием и чашки со свежим кофе.

Фрау Клейне‑Фосс с интересом посмотрела на адъютанта, но когда он повернулся к ней лицом, интерес тотчас же сменился маской раздражения. Лейтенант Михаэль Рек был выходцем из Саксонии с изрядной, видимо, примесью славянской крови и на столь обожаемых фрау Мари турок, палестинцев или арабов не тянул.

– Что это у вас за диск, Готтлиб? – спросила Мари, тыча толстым пальцем в притулившийся на дальнем краю стола диск, принесенный Ланге, который Готтлиб так и не просмотрел.

– Русская пропаганда. Что‑то для кавказских… повстанцев. Не успел еще ознакомиться.

– Народы Кавказа – мужественные люди и храбрые воины. Столетиями воюющие с оккупантами! – напыщенно произнесла комиссар. – Интересно, как русские пытаются их агитировать? Предлагают пить водку и играть на балалайке? Предлагаю посмотреть за завтраком, генерал.

Михаэль Рек поставил диск и неслышно отошел за спину генерала. Комиссар, глядя одним глазом на экран, намазывала еще теплую булочку толстым слоем джема…

Экран ожил, и на черном фоне проступили багровые буквы, сложившиеся в русские слова, снизу строчки были продублированы на английском.

«The wolf hunting» – то ли волчья охота, то ли охота на волков…

Первые кадры – молодые, крепкие бородатые горцы, увешанные оружием, движутся через лес. Камера показывает издалека, чтобы смотрящие могли оценить количество. Не меньше трех сотен. Новые кадры – лес, яма, точнее траншея. Рядом с ней угрюмая военная машина с бульдозерным отвалом, похожая на инженерный танк. Затем камера показывает несколько мертвых свиней, лежащих на дне траншеи. Новый кадр – лицо крупным планом: избитый мужчина с бородой и бритый налысо. На нем рваная и грязная военная форма натовского образца, он стоит на коленях со скованными руками. Внизу буквы: «The Muslim military leader‑brigade general Imaev». Камера начинает подниматься выше, показывая целую толпу бородатых мужчин со скованными руками, стоящих на коленях.

– Пленные повстанцы! – понял фон Рамелов. Затем появились люди в другом камуфляже и масках; они схватили пятерых первых пленных, включая бородача Имаева, и потащили их к траншее с мертвыми свиньями. Затем поставили на бруствер траншеи и накинули на шеи нейлоновые шнурки. Крупный план – перекошенные лица, пена изо рта, выпученные глаза, прокушенные синие языки… Жуткая смерть во всей красе… Камера отчетливо фиксирует предсмертный хрип и хруст ломаемых хрящей и позвонков. Еще кадр, и трупы летят к свиньям. Следующие пятеро, опять – к свиньям. Позорная смерть для правоверного, в рай ему уже не попасть!

Новые кадры – несколько человек бегут по полю… бегут, спотыкаются, снова бегут… камеру трясет… Снимают, видимо, с вертолета, звук отсутствует. Камера приближается. Теперь отчетливо видно, что это – пленные повстанцы, тот же турецкий камуфляж, бледные лица и затравленный взгляд, на бегу постоянно оборачиваются… Камера отходит назад, и видно, от чего, точнее, от кого бегут эти люди. Их догоняет свора огромных псов… голов тридцать – сорок, не меньше. Вот одного догнали и повалили на землю… Рот несчастного раскрыт, и можно представить, как он орет от боли и ужаса. Затем падает второй, третий! Собаки рвут человеческую плоть – крупный план…

– Буеееее! – посеревшая фрау комиссар выблевывает содержимое завтрака на пол, по ходу обильно обрызгивая форменные брюки и ботинки командующего содержимым желудка…

– Ва‑ва‑варвары, – шепчет она, медленно оседая на пол.

– Быстро в госпиталь! – Обмякшую тушу Мари грузят на носилки и утаскивают прочь из командного пункта.

– Уберите здесь все и проветрите помещение, лейтенант!

– Русские совсем с роликов съехали! Налицо – геноцид, казни военнопленных и издевательство над животными. Комиссары Евросоюза, увидев это, точно доведут дело до конца, и ни о каком перемирии в ближайшие два‑три дня речи не будет. Отлично! Значит, никто не станет мешать здорово отделать русского медведя и вышвырнуть незваных помощников из Украины.

Генерал брезгливо осмотрел загаженные брюки и ботинки и прямиком направился в душ.

«Русские действительно в ярости. А злоба на войне – плохой советчик. Еще один плюс в нашу пользу!» – думал генерал, стоя под тугими струями бодрящего душа…

День третий. Окрестности Белогорска. Крым

После удачной операции по корректировке ракетно‑бомбовых ударов в районе ныне уничтоженной авиабазы в Фруктовом группа Прево еще двенадцать часов корректировала удары союзной авиации и флота по Украинским позициям между Севастополем и Бахчисараем в районе реки Бельбек. Русский аэродром, где базировались морские вертолеты, трогать в первый день кампании было запрещено. Москва еще официально в войну не вступила, а дразнить русских лишний раз в Брюсселе не хотели. Коммандос отработали четко, но противник, видимо, догадался, что к чему, и ближе к обеду на отлогие холмы, где замаскировались бойцы Прево, вышла цепь пехотинцев. Можно было вызвать авиационную поддержку, но Роберт, внимательно рассмотрев противника, принял решение уходить самостоятельно. Украинские солдаты по внешнему виду «тянули» на обычный тыловой сброд, наспех вооруженный и отправленный по приказу мудрого начальства ловить диверсантов. Снайпер группы Алекс Морион, дождавшись, когда цели подойдут ближе, всадил из своей Ultima Ratio Commando по меткой пуле в туши двух толстых офицеров, возглавлявших отряд. Не успели их тела упасть на жухлую от солнца траву, как вся эта орда, оставшись без офицеров, открыла беспорядочную пальбу вокруг себя, а затем повалилась на землю. Типа спасаясь от снайперов.

Роберт ухмыльнулся, еще раз похвалив себя за сообразительность. Эти тыловые увальни не заслуживают авиаудара. На неподготовленное стадо незачем переводить дорогостоящие боеприпасы. Сами разбегутся. В подтверждение его слов, после того как выстрел Мориона разнес очередную любопытную голову, поднявшуюся над травой, вся толпа солдатни, продолжая жечь патроны, стреляя в воздух, отклячив задницы, поползла обратно в сторону Севастополя. Алекс хотел продолжить веселье, отстрелив несколько особо выделявшихся задниц, но Прево ему запретил. Надо было отходить на точку эвакуации, и каждая минута такого веселья могла накликать беду в виде появления хорошо подготовленных украинских противодиверсионных подразделений, а не этого тылового сброда. Раз вражеское командование уже ищет разведывательно‑диверсионные группы коалиции, значит, за ребятами Прево вскоре будут охотиться настоящие профи.

Эвакуация прошла успешно, как в кино. Противник был настолько ошарашен сокрушительным ударом Оперативного соединения, что в первые сутки совсем не оказывал сопротивления. Поэтому SA.365F, пройдя сквозь дыру в практически уничтоженной ПВО противника, благополучно забрал группу коммандос у поселка Верхнесадовое. Сейчас поселок пылал, и оттуда слышалась яростная стрельба.

– Каратели лютуют! – предупреждая вопрос Роберта, сказал один из вертолетчиков. – Туда уже авиация пошла.

И действительно, пока «Дельфин», развернувшись, уходил на юго‑запад, над ним, оставляя белый инверсионный след, прошла четверка «Харриеров». Через минуту‑другую вертолет сильно качнуло, и до коммандос докатилось эхо от взрывов Мк82. Снова взрыв, и Прево прокричал своим бойцам:

– Отлично работают!

Бернар Пике ответил за всех, оскалившись и показав командиру большой палец, черный от грязи. Мол, согласны, командир!

Через какие‑то полчаса по курсу «Дельфина» по‑явилась серо‑голубая стальная глыба десантного корабля «Сирокко», на борту которого базировался отряд Commandos de marine HUBERT, где Прево и его бойцов ждал крепкий сон и вкусный завтрак. Почти полтора суток в глубоком тылу противника основательно измотали группу, и ей требовался полноценный отдых перед новыми боевыми заданиями.

Отоспавшись и помывшись, группа Прево набивала желудки перед ночным боевым выходом. Точнее, утренним, одновременно слушая от своих коллег последние новости. Касались они дел Оперативного соединения и таких же, как и они, диверсантов. Не всем так повезло, как группе Роберта. Турецкий Su Alti Taaruz из шестнадцати человек, действовавших в районе Стрелецкой и Круглой бухты, напоролся на восемьсот первый противодиверсионный отряд ВМС Украины, провалил задание и, потеряв десять человек, чудом избежал полного уничтожения. При попытке их эвакуировать огнем с берега был сбит турецкий же «Сикорски S‑70». Сильно потрепали группу капитана второго ранга Людовика Трише из их отряда. Старина Людовик при отходе к точке эвакуации, в районе Красный Мак, угодил в засаду из агентов украинского КГБ. Потеряв двух убитыми и двух ранеными, Трише удалось оторваться и даже эвакуироваться. Сейчас он в лазарете приходит в себя от контузии. Когда Роберт пришел его навестить с бутылкой легкого вина, Людовик выглядел весьма бодрым и с удовольствием грыз яблоко.

– Пришел спросить, как напоролись? – встретил Трише вопросом Роберта, приподнимаясь на локте.

– Да и главное – где?

– Будешь смеяться, Роберт, хотя смешного тут мало. Мы не интересовали украинский спецназ. Моя группа шла в обход поселка Красный Мак, когда попала под обстрел. В этот момент в поселке проходила операция спецназа против повстанцев. Видимо, нас засекли наблюдатели. Огонь открыли вслед нам, очень профессионально, Роберт, очень. Позиции стрелков находились более чем в шестисот метрах от нас, отлично замаскированные. Учитывая сильный боковой ветер, эти снайперы отстрелялись по нам феноменально. Двух моих ребят убили на месте. Когда стали уходить, потеряли еще двоих, хорошо, что не насмерть. Хотя лейтенанту Ля Рейну – это слабое утешение. Парню руку по локоть отстрелили. Едва кровью не истек. Вовремя наложили жгут.

– А контузия?

– Это другое. Артобстрел. Шальной снаряд или мина. Уже на точке эвакуации. Стреляли не прицельно. Так что слухи о засаде сильно преувеличены. Если бы это была засада на нашу группу, то сейчас мое имя ты прочел бы в некрологе. Скорее всего, мы просто попали под горячую руку. В отличие от тех же турок.

– Уже слышал?

– Конечно!

Появившийся в офицерском блоке лазарета санитар прервал разговор:

– Вас вызывает командир отряда, месье!

Пожав руку Людовику и пожелав поскорее вернуться в строй, Прево буквально ввалился в каюту капитана первого ранга Жерара Барсье, известного по прозвищу Рок, в честь киношного гангстера Рока Сиффреди из бессмертного боевика «Борсалино». Капитан Барсье действительно слегка смахивал на Алена Делона, если не считать его светлых и сожженных солнцем волос. Отрядом HUBERT Рок Барсье командовал уже семь лет, а до этого прошел за двадцать лет службы все командные ступени: от снайпера до командира группы.

– Заходи, Роберт, присаживайся! – Барсье сделал приглашающий жест левой рукой, в правой командир держал дымящуюся гавайскую сигару. Одна сигара в день – это единственная вредная привычка, которую мог себе позволить диверсант на кабинетной работе. Барсье пользовался этим на полную катушку и еще раз с наслаждением затянулся. Помимо Рока в кабинете находился еще один человек в штатском, по виду похожий на банковского клерка. За исключением шрама на подбородке и чрезвычайно густых кустистых бровей внешность штатского была самой обыкновенной. Он улыбнулся, встал и протянул Роберту руку:

– Познакомьтесь, Роберт. Это подполковник Жан‑Пьер Таржон из DGSE. Мой старый друг и боевой товарищ.

Рукопожатие «клерка», оказавшегося офицером военной разведки, было очень крепким. Роберт понимал, что абы кто в каюте командира морских коммандос сидеть не будет, и его пригласили на какой‑то важный разговор. Видимо, о предстоящем боевом задании.

Барсье подошел к висящей на стене каюты огромной спутниковой карте Крыма, испещренной разноцветными пометками от руки и, повернувшись к Прево, как бы между прочим, заметил:

– Роберт, ты в курсе, что коалиция с сегодняшнего дня находится в состоянии войны с русскими. Официально война не объявлена, но все русские вооруженные силы на территории Украины подлежат уничтожению.

– Это было ожидаемо, командир.

– Основная десантная операция переносится на сегодняшний вечер. Весь наш отряд будет принимать участие в боевом обеспечении, за исключением вашей группы. У вас и ваших людей, Прево, будет специальное задание.

– У вас блестящая подготовка, Роберт. Ваша группа единственная, которая, действуя на сложном боевом участке авиабазы Бельбек, вернулась без потерь и выполнила задание.

В разговор вступил Таржон:

– Как вы знаете, корвет‑капитан, обстановка в Крыму сложилась очень нестабильная. Повстанцы, к сожалению, выполнили лишь половину возложенной на них работы. Севастополь, Симферополь, Судак и Феодосия остаются в руках правительственных сил, и шансы справиться с ними у повстанцев нулевые. Войска противника, несмотря на тяжелые потери, зарылись в землю и, используя артиллерию и бронетехнику, держат повстанцев на расстоянии. Крым сейчас напоминает слоеный пирог: где повстанцы, где украинцы – понять очень трудно. Суть вашего задания, Прево, десантироваться в районе между Белогорском и Старым Крымом и обеспечить эвакуацию нашего агента. Агент – высокопоставленный офицер МВД Украины, в ходе последних событий запаниковал, и наше начальство приняло решение его эвакуировать. Это очень ценный агент, корвет‑капитан, очень. Если он попадет в руки своих коллег или, не дай бог, русских, которые уже появились поблизости, провал нашей разведки в этом регионе будет грандиозным. Вы должны его вытащить. Это – лучший вариант.

– А худший?

– Худший? Корвет‑капитан, вы не должны будете допустить, чтобы агент попал в руки к противнику. Любой ценой. Я подчеркиваю, любой. В данном случае информация, скрытая в его голове, важнее самой головы. В случае угрозы его захвата или попытки перейти на сторону противника ликвидируйте агента. Это понятно?

– Понятно, месье подполковник. Но есть один вопрос.

– Задавайте, Роберт.

– Почему его не могут вытащить повстанцы? Их там множество, и обеспечить его безопасность им вполне по силам. Нам останется только его забрать.

– Если бы все было так просто, корвет‑капитан, нам бы не пришлось отправлять туда самую лучшую группу коммандос. Вы служили в Косово, Роберт, и знаете, как дела у повстанцев с дисциплиной. Вероятность того, что агент доживет до встречи с вами после «защиты» повстанцев, будет ничтожно мала. А если среди повстанцев найдутся осведомители СБУ или МВД? Представьте себе последствия?

– Так точно. Представляю.

– Отлично. Рад, что мы поняли друг друга. У агента есть радиомаяк. Он его активирует завтра с утра. На десять минут. Боится, что запеленгуют. Ориентируйтесь на сигнал, Прево. Доставьте его сюда и считайте, что Крест Бойца у вас в кармане, так же, как следующее звание.

Через четыре часа, в сумерках быстро опускавшихся на землю, подобно черной шали крымской ночи, вертолет SA.365F нес группу Прево в сторону Крымских гор. Слева и справа от «Дельфина» шли тяжелые RAH‑2 «Тигр» из эскадрильи огневой поддержки морской пехоты с «Тоннера». Вся эта возня с сопровождением Прево не нравилась, но на этом настоял сам Рок Барсье при полной поддержке Таржона. Высокое начальство в Париже и Брюсселе, господа командиры, решили потрясти размахом спецоперации.

Пока было время, Прево прокручивал в мозгу все услышанное об агенте и почерпнутое из его досье, привезенного Таржоном. Имя – Крутень Виктор, сорок два года, полковник управления МВД Украины по Крыму, женат, двое детей: дочери пятнадцати и пяти лет. Младшая дочь чем‑то тяжело больна, диагноз Прево не разобрал. Он же не доктор, в конце концов. Очевидно одно, что DGSE поймало его на болезни дочери. Так обычно и бывает. Грязная работа у разведки, но кто‑то должен ее делать. Во имя Франции и Европы.

Преодолев береговую черту, вертолеты стали подниматься вверх к хребту Крымских гор. Идущий справа «Тигр» дернулся и стал отстреливать тепловые ловушки, а в кабине SA.365F истошно взвыл сигнал, сообщающий о радиолокационном излучении. «Дельфин» резко пошел вниз, выполняя противозенитный маневр, а машины сопровождения, отстреляв ловушки, принялись поливать только им видимую цель из автоматических пушек. Несмотря на опасность, Роберт искренне залюбовался картиной: в черном ночном небе, окруженный отстрелянными тепловыми ловушками, плюющийся огнем «Тигр» походил на настоящего ангела смерти, спустившегося с небес, чтобы покарать грешников. Эпичная картина.

Несмотря на обстрел, десантирование прошло на редкость удачно. В десяти километрах к юго‑востоку от Белогорска, у подножья Крымских гор. Именно тут в последний раз был засечен радиомаяк Крутеня. Где‑то здесь он и прячется вместе с семьей. Ждет эвакуации. Памятуя о судьбе группы Трише, Роберт не стал дожидаться рассвета и, пользуясь ночным временем, приказал выдвигаться группе к проселочной дороге, идущей от Белогорска в сторону гор. Ночной воздух, вместо горьковатого запаха степных трав, был насыщен гарью, к которой примешивался сладковатый запах разлагающейся плоти. Запах войны. Запах вырезанных и сожженных карателями поселков, запах боли и страданий мирного населения. Знакомый Роберту по Косово, Сомали, Руанде и Заиру. При подходе к лощине, идущей вдоль проселка, запах мертвечины резко усилился. Заранее зная, что он там увидит, Роберт надел на глаза ПНВ «Клара» SFIM Industry и стал изучать трупы, в беспорядке валяющиеся на дне лощины. Бернар Пике спустился вслед за командиром. Все, как всегда: женщины, дети, несколько мужчин. Женщины, судя по всему, перед смертью были изнасилованы. У детей разбиты черепа. Чувствуя, что рот наполнился вязкой слюной, а желудок упорно намеривается извергнуть из себя все, съеденное днем, Роберт закрыл нос ладонью и выбрался из лощины.

– Что там, командир? – спросил Морион, не отрываясь от наблюдения за окрестными высотами.

– Трупы, Алекс! Мирные жители! Убиты зверски.

– Это христиане, шеф! – Поднявшийся из лощины Пике протянул нож в сторону командира. На лезвии ножа болтались крестики. Дешевые, на кожаных шнурках или медных цепочках. Не меньше десятка.

– Возле трупов насобирал.

– Каратели убивают своих?

– Все может быть, командир, – вздохнул Пике.

– Только не верю я в это. Я с украинцами да русскими в Джибути сталкивался и в Руанде. Их среди легионеров полно. Понятно, что и там «отморозков» хватает, но садистов, убивающих детей на глазах матерей, нет. Это точно.

– Похоже на почерк «угнетенных народов»… Где кто‑то борется за свободу и равенство, там зверство и процветает. Думаешь, повстанцы, Бернар?

– Точно, они. Зверье в чалмах!

Отношение аспиранта Бернара Пике к мусульманам было хорошо известно во всем отряде коммандос. В девяносто девятом его пятнадцатилетнюю племянницу изнасиловала, избила и ограбила шайка «ракаев» в одном из марсельских предместий. Бернар рвал и метал, а затем, когда стало понятно бессилие полиции, просто исчез из расположения отряда. На неделю. В течение этой недели криминальная полиция находила в пригородах трупы «ракаев», убитых голыми руками. А по возвращении в расположение части Бернар как ни в чем не бывало явился пред ясные очи начальства и с независимым видом отправился на гауптвахту. Такая вот история.

Радиомаяк агента заработал ровно в четыре десять утра. Прево прикинул расстояние до цели: всего четыре километра. Успеем за час. Отправив Пике и Мадженто в боковые дозоры, Роберт с остальными двинулся в направлении источника сигнала. Не успели пройти и половину дистанции, как рассветная степь огласилась яростной автоматной стрельбой и взрывами гранат. Через несколько минут впереди поднялся к небу столб черного дыма.

Горел поселок Кизиловка. На него напали оттуда, откуда никто не ждал. С гор. Местное полицейское отделение и отряд самообороны, составленный из сельчан, вооруженных охотничьими ружьями, достойного отпора боевикам «гелаевской» бригады оказать не смог. Коммандос подошли к окраине села в тот момент, когда сопротивление было уже сломлено и началось веселье. Радиомаяк работал в крайнем доме, примыкающем к обширному винограднику.

Прево видел, как в дом вломились человек десять бородачей с зелеными повязками на головах, еще человек шесть осталось стоять у дома, выставив стволы «АКМ». До них было метров сто пятьдесят. Соседний дом уже занимался огнем, и возле него, запрокинув голову с перерезанным горлом, лежала темноволосая полная женщина. Из дома выскочил боевик, который что‑то белое нес в левой руке. Куклу, что ли?

Роберт перевел каллиматорный прицел на боевика, и его дыхание остановилось. В лапе боевик с зеленой повязкой тащил ребенка. Крохотного малыша несли вниз головой, и он едва шевелился. Пока Прево соображал, что к чему, боевик что‑то гортанно прокричал своим землякам и подбросил ребенка вверх. Прежде чем маленькое тельце коснулось пыльной земли, тяжелый армейский ботинок смял его мягкий череп, словно помидор. Боевики радостно заржали. Прево обернулся, посмотрел на лица своих людей и все сразу понял. Надо действовать немедленно!

– Морион, Мадженто, огневая поддержка за вами. Нуво, вызывай «Дельфин» с эскортом. Ориентир – северо‑западный край виноградника. Сообщи, что очень сильное сопротивление украинского спецназа. Ситуация критическая. Срочно требуется эвакуация. Пике, Дюбуа, Тьерри, за мной. Работаем!

Привыкшие нападать, словно стая шакалов на беззащитную добычу, исламисты‑«интернационалисты» не были готовы встретить отлично подготовленных коммандос. Огневой контакт занял не более четырех секунд. Гранаты из М203 и автоматный огонь превратили торчавших на улице боевиков в изломанные, истекающие кровью куски мяса. Бросок к дому, из которого раздавались женские крики вперемешку с гортанными воплями. Из двух, обращенных к винограднику, больших окон синхронно высунулись автоматные стволы. Коммандос на суматошный огонь боевиков не отвечали. Прево отлично знал тактику таких уродов. Сейчас постреляют, затем начнут поодиночке из дома вылезать. Любопытные, твари.

Так и есть. Дверь открылась, и высунулось типично обезьянье «мурло» с зеленой повязкой, низким лобиком и мутными глазами. Хлоп, хлоп. Двоих автоматчиков, маячивших у окон, сняли Морион и Мадженто. Хлоп‑хлоп, вякнул FAMAS Прево. Обезьян и его тощий напарник опрокинулись внутрь дома, следом туда влетели две светошумовых гранаты. Через долю секунды в дом ворвались коммандос. Еще пять секунд – и все. Семеро боевиков перхают кровью и сучат ногами в агонии. У нас – тоже потери. Убит Тьерри. Пуля – точно в лоб. Рикошет. Бывает же такое.

Прево быстро осмотрел комнаты. Трупы женщины и маленькой девочки. Их застрелили в упор. Агент лежал на полу и слабо шевелился. Рядом с ним в угол забилась девушка лет пятнадцати в разорванных остатках одежды и с окровавленными бедрами. Прево посмотрел на агента. Не жилец. Пули пробили живот и грудь, превратив их в месиво из крови и внутренностей. Рядом с ним лежал кухонный нож с пятнами на лезвии. Понятно, что он дрался насмерть, стараясь защитить семью. Открыв глаза, Крутень прошептал только одну фразу:

– Спасите дочь! – И с хрипом испустил дух.

– Уходим! Берите девчонку и тело Тьерри и рвем когти!

Уже скрываясь в виноградниках, Прево увидел идущую вдоль поля большую группу боевиков, обвешанных снаряжением. Они сопровождали крепкого, гладко выбритого мужчину в лихо заломленном зеленом берете, темных очках и с арабской куфией на шее. Рядом с ним вышагивал длинный, как жердь, европеец с кейсом в руках. Сразу видно, большие начальники, львы в этой шакальей своре. Роберт показал Мориону два пальца и постучал себя по плечу. Алекс служил с Прево уже семь лет и сработал четко. Две пули, два трупа. Красавчик в берете и европеец. Теперь «делаем ноги»! Но сюрпризы от господина Брандта мы им оставим!

– Командир! – заорал Нуво. – Вертолеты вышли, будут через двадцать минут. Но через пару минут здесь будут «Рафали».

Обхватив за талию девушку, находящуюся в шоке, и труп товарища, группа Прево уходила в сторону пологих холмов.

День второй. Львов. Украина

Сергей Тарасюк, активист львовского привода УНСО, чувствовал себя не в своей тарелке. Все руководство организации во главе с Мирославом Шахинским пребывало в легкой панике и никак не могло прийти к единой позиции по вопросу вторжения войск Евросоюза. «Старая гвардия», помнящая еще СССР, горела желанием помочь «просвещенной Европе» в борьбе с алчными «москалями». Другая же часть организации, более молодая, побывавшая в «просвещенной Европе» и насмотревшаяся на местный социализм с арабским лицом, предпочитала поддержать Клещенко и его московских друзей. Заседания центрального привода в Киеве проходили очень бурно, периодически вспыхивали потасовки между соратниками, но принять согласованное решение так и не удавалось. Все эти новости Сергею рассказал только что вернувшийся из Киева командир их куреня Степан Остапец по прозвищу Сокол. Сокол приходился Тарасюку двоюродным братом, владел несколькими магазинчиками сувениров и небольшим кафе, вел секцию боевого гопака среди молодежи. Авторитетный был человек в движении, к тому же отслуживший срочную в семьдесят третьем морском центре специальных операций украинских ВМС. Естественно, парень с деньгами и отличной подготовкой был для центрального привода сущим подарком и быстро делал партийную карьеру.

Серега тащился по крутой партийной лестнице вслед за своим пробивным братом и возглавлял отдел информации и пропаганды львовского привода. Рассказанное братом и увиденное по телевизору в последние дни окончательно запутали Серегу. Подбирая слова, он спросил у Остапца:

– Мы что, теперь за «москалей», что ли? А как же все, что мы говорили и писали до этого?

– От дурак ты, братец. Учу я тебя, пропагандона, учу, и все без толку! – Степан раскраснелся от злости, и Сергей слегка отодвинулся в сторону. Рука у брательника была тяжелой, под стать характеру. – Ты за кого на выборах агитировал? Во втором туре?

– За Ющенковича. Его центральный привод поддержал. И все движение…

– Правильно, Серега. А теперь скажи, что стало с Ющенковичем? Правильно, убили его. Взорвали вместе с охраной. Кто у него правой рукой был?

– Клещенко.

– Вот‑вот. Что‑то плохо, брат, стал соображать. При чем здесь «москали»? Запомни, Серега, как говорил кто‑то из великих: нет постоянных друзей, есть постоянные интересы. Так?

– Так, Степа. А в чем наш интерес?

– Да в том, чтобы на «неньке Украине» чурбаны шишку не держали. Как в Европе. У них там за слово «ниггер» в тюрьму сажают. И турок в Евросоюз приняли. Ты смотри, балбес, кто к нам сейчас пришел. Ладно, немцы да французы. А ляхи? Сколько они нашей крови попили? Помнишь? А мы их, по мнению наших старперов из центрального привода, в «очко» целовать должны! И турок вместе с ними? Короче, так: Львовский курень во главе со мной поддерживает Клещенко. Точка. На наш местный привод и на центральный – кладем с прибором. Готовь материал для сайта и заявление по этому поводу. Как закончишь, материал ко мне в харчевню принесешь. А то Галка по тебе уже соскучилась. Там весь актив соберется, посидим, помозгуем.

Никто из актива самого многочисленного куреня УНСО не мог подумать, что радикальный националист Сокол Остапец уже давно работает на СБУ. Курень, по задумке офицеров Департамента «захисту національної державності», являлся разведывательно‑диверсионным подразделением на случай большой войны, скрытый под видом маргинальной молодежной организации. Сначала боевиков куреня готовили для отражения «агрессии Кремля», а последние полгода – к партизанской войне против «красных европейцев». Серега вел войну на идеологическом фронте и в полевых занятиях участвовал редко. Остальные «стрельцы» дважды в неделю лазили по местным лесам во главе с Остапцом.

Материалы были готовы через три с половиной часа. Сунув только что отпечатанные листы в папку, Тарасюк поспешил на Вирменьску улицу в харчевню «Травень», принадлежащую брату, где обычно собирался актив куреня и работала Серегина невеста Гала Крыленко. На подходе к харчевне он увидел приткнувшийся возле нее милицейский автомобиль и небольшой иностранный броневик с надписью: «Gen‑darmerie». Ему это почему‑то не понравилось.

Несмотря на разгар рабочего дня, зал был полон. Люди, сгрудившись за столами, внимали идущим по спутниковой тарелке новостям, курили, поглощали пиво и вареники. По телевизору мелькали кадры с горящими домами, толпами истерично орущих женщин и детей неславянского вида, и голос из‑за кадра, бубнящий про «гуманитарную катастрофу» и «геноцид мусульман».

Помимо Сокола, в актив входило еще семь бойцов, командиров «боевок» – мобильных групп националистов. Они сидели в отдельном небольшом кабинете с видом на весь зал и тихонько переговаривались между собой. Серега, зайдя в зал, глазами поискал Галку, но, не увидев ее, зашел в кабинет. Пожав протянутые руки соратников, он уселся на краешек длинной скамьи и передал папку с бумагами Степану. Вот в зале появилась Галка. В ладно сидящей национальной одежде с лентой в темно‑русой косе она была похожа на «истинную украинку» с рекламного плаката УНСО. В руках она мастерски несла по четыре огромных, запотевших кружки пива. Проследив ее дорогу, Серега увидел столик, за которым сидели люди в форме. Двое сотрудников львовской милиции и трое жандармов в камуфляже. Рядом на столе лежали смешные темно‑синие кепи. Один из жандармов был негром, он довольно скалился и помахивал вилкой с нанизанным вареником.

Настроение совсем испортилось. Выходец из Африки смотрелся на фоне национального украинского интерьера «Травня», словно крокодил в Арктике. Причем крокодил наглый и самодовольный.

– Неплохо, неплохо! – процедил Сокол, закончив просматривать принесенные бумаги. – Давай размещай на сайте. И не телись, Серега. С Галкой пообжимайся, она тебе покушать соберет! Хватай такси и дуй в офис. На все про все час. А то время уходит. Как закончишь, возвращайся сюда и отдыхай на всю катушку!

Тарасюк выскочил в прокуренный зал и, прислонившись к колонне, стал ждать, когда Галка пробежит мимо с очередным заказом. Вместо этого он услышан Галкин крик:

– Забери лапы, тварь!!! – и довольный хохот.

Обогнув квадратную колонну, Серега увидел, что один из жандармов крепко держит Галку за руку, а негр гладит своей черной лапой ее аппетитную задницу. Под ржание львовских ментов.

Поведенческие реакции жителей Западной Украины существенно отличаются как от русских, так и от украинцев из других областей «незалэжной». То ли кровь тому виной, точнее, смешение различных генов от мадьярских до словацких и гуцульских, то ли история этого древнего, необычного края, но Серега не стал кричать и шуметь. Он вообще ничего не сказал, просто взял с соседнего столика увесистый кувшин, наполовину заполненный пивом, и молча обрушил его на голову похотливого негра. Тот беззвучно рухнул, обливаясь дурной темной кровью на паркетный пол, а Галка, взвизгнув, отпрыгнула в сторону, одновременно в голос заорав:

– Степа!!! Серегу бьют!

Потерявшие похотливого товарища жандармы и опомнившиеся милиционеры вскочили, словно по команде, и набросились на Тарасюка. Что было потом, Серега помнил плохо. В драку вступили подоспевшие командиры «боевок» и многие посетители; вокруг мелькали кулаки, тяжелые ботинки, стоял густой мат. Но потом он увидел револьвер и сжимающую его руку. Негр, с залитым кровью лицом, истерично что‑то выкрикивая, стал нажимать на курок. Звук выстрела ударил в замкнутом помещении, подобно взрыву бомбы. Сгрудившиеся в углу возле опрокинутого стола «легавые» тяжело дышали, а негр неловко пытался подняться. По ушам резанул чей‑то дикий крик:

– Галку убили!

Галина сидела, привалившись к колонне, с широко открытыми синими глазами, и из уголка ее рта на белый рукав вышитой сорочки капала кровь.

На людей в форме обрушился град пивных кувшинов, стульев и посуды. Снова зазвучали выстрелы, это Степан, вооружившись непонятно откуда взявшимся пистолетом и подобравшись сбоку, в упор расстрелял жандармов и «ментов». В наступившей мертвой тишине раздался крик Остапца:

– Галку в больницу, срочно! Трезубец, отвечаешь за это. Остальные, за мной! – Подбежав к Тарасюку, замершему с открытым ртом, он схватил его за руку и рванул на себя.

– Уходим, брат, уходим срочно! Галку в больницу отвезут, а нам «ховаться» надо. Через десять минут здесь весь львовский «карный розшук» будет.

Схрон с оружием Сокол запрятал основательно. Между корневищами старого бука обнаружился немаленький лаз, откуда куренные стрельцы извлекали все новые и новые зеленые ящики с маркировкой.

– А ты, братан, настоящий украинец. Вишь, как «нигру» отоварил! – Степа похлопал Серегу по плечу.

– Как Галка, что Трезубец сказал?

– Жива твоя Галка. Жива. На операции сейчас. Весь Львов на ушах стоит, нас ищут. Так что, Серега, забудь пока про жизнь свою компьютерную и начинай жизнь кочевую, партизанскую. За Галкину кровь скоро посчитаемся.

Следующей ночью колонна обеспечения первой танковой дивизии бундесвера, везущая на передовую продовольствие, фильтры для воды и сменное белье, попала в засаду при подъезде к селу Страдч в двенадцати километрах от Львова. Колонну сопровождал лишь один украинский «УАЗ» с эмблемами комендантской службы. Его не тронули. По остальным машинам ударили гранатометы «Аглень». Не будь начальником колонны опытный гауптман Раушнинг, вернувшийся недавно из Афганистана и вовремя давший приказ резко увеличить скорость, спастись не удалось бы никому. А так, нападавшим удалось подбить и поджечь только две замыкающие машины. Остальные прорвались.

День четвертый. Гонендз. Польша

После первого дня операции «Бурьян», когда бои шли за каждый квадратный метр польской территории и поляки бросались в отчаянные контратаки, при первой возможности сбивая темп продвижения бригады, второй день мог бы показаться увеселительной прогулкой, если бы не два обстоятельства. Польская авиация, ранее практически не проявлявшая себя, теперь постоянно наносила удары по движущимся колоннам сороковой танковой бригады, невзирая на потери от ЗРК и русских истребителей. Неприятно заявил о себе польский спецназ. Вчера утром был атакован штаб первой механизированной бригады. Комбриг генерал Лихачев и его начштаба были убиты на месте, погибли несколько штабных офицеров и солдат взвода охраны. Диверсанты, словно призраки, появились из леса, нанесли удар и скрылись без потерь. В итоге бригада опоздала с выходом на рубеж атаки на два часа, и окруженные польские части в районе Олштына, пользуясь этой задержкой, вырвались из кольца. Сил у противника уже не хватало из‑за тяжелых потерь в первый день, и остатки двух польских дивизий откатывались на юг и запад к Варшаве и Гданьску, надеясь оторваться от наседающих русских войск и организовать оборону совместно с прибывающими резервами союзников.

Батальон Громова отделывался пока легким испугом, если не считать одиннадцати погибших и шесть безвозвратно выбывших «Барсов». Раненых было больше сорока человек, но легко раненные предпочитали оставаться в батальоне. Вчера, недалеко от проселка, ракета «Тора» свалила польский F‑16. Пилот катапультировался и при попытке взять его живым начал отстреливаться. Взять его удалось раненым и только после того, как у него кончились патроны. Совсем сопливый, молоденький летчик смотрел на окружавших его русских с такой лютой, звериной ненавистью, что Громову даже стало слегка не по себе. Слишком мало было человеческого в перекошенном от боли и злобы молодом славянском лице, корчившегося у его ног поляка. Причина такой злобы вскоре стала ясна: парень родился в этих краях. В городке Элк, занятом бригадой вчера вечером. Пилота «подлатали» и отправили в разведотдел корпуса.

– Лучше бы расстреляли. Это ж не человек, а зверь какой‑то. Сбежит еще, будет по лесам «шакалить»! – начштаба Зимин неодобрительно покачал головой и сделал глоток из пластиковой бутылочки с водой, позаимствованной в одном из брошенных придорожных кафе.

– С пулей в бедре особо не побегаешь. Да и не дело это, пленных и раненых убивать. Мы не чурки и не нацисты.

– Ты, комбат, добрая душа. Они бы нас не пожалели, случись что.

– Уже случилось, майор. Если ты заметил, мы третьи сутки на войне. Пока никаких расправ над нашими ранеными не было. Может, потому, что мы ударили первыми.

– Я чего боюсь‑то. Если в тылу полыхнет, мы в подвешенном состоянии окажемся. Без коммуникаций.

В словах начштаба определенно был резон. Многочисленное мирное население было ошарашено внезапным началом боевых действий и организованно эвакуироваться и даже элементарно сбежать не успело. Пользуясь отсутствием линии фронта и относительно небольшой численностью сражающихся войск, некоторые отчаянные местные жители со своим скарбом и членами семей пытались прорваться в центральную Польшу. Это было опасно, любое движение в зоне боевых действий обычно вызывает огонь на поражение с обеих сторон. Большинство же просто заперлись в домах и квартирах и старались нос наружу не высовывать. Создавались идеальные условия для действия в нашем тылу групп польского спецназа и возможности появления партизанских отрядов из числа вооруженных местных жителей. Командованию корпуса было не до местных жителей, что уж говорить о командирах боевых частей.

Дисциплина пока держалась «на уровне», и откровенного грабежа и насилия над «мирняком» не было. С мародерством боролись испытанным с древних времен способом. Мордобоем. Громов лично расквасил физиономии сержантам Богачеву и Рыбникову, пойманным за руку в разбитой артиллерийским огнем небольшой ювелирной лавке. Командиры танков, попыхивая сигаретами, торопливо набивали карманы комбинезонов кольцами и цепочками. Громов вывел обоих в ближайший лесок и со вкусом отделал их наглые физиономии. Мародеры не особо возражали, предпочитая ходить с разбитой мордой, чем давать объяснения «особистам». В военное время за такие «шалости» можно было и головы лишиться. Сдавать «особистам» двух толковых и опытных командиров танков Громов не собирался, но поставить на место подчиненных следовало.

Фронтовая ситуация на третьи сутки после начала «Бурьяна» сложилась в пользу русских. Нашим удалось захватить с относительно небольшими потерями все приграничное Варминско‑Мозырьское воеводство, Эльблонг и Ольштын. Также удалось взять под контроль стратегическую рокаду, идущую вдоль тыла наступающих русских бригад, тем самым здорово облегчив маневр. Коалиционная авиация была связана нашими зенитчиками и ВВС и серьезного урона нам пока не могла нанести. Бронетехника, особенно третьи «бээмпешки» и «восьмидесятые», показали себя великолепно, но серьезных противников у них не было. Древние польские «Т‑72» и модернизированные «Твярдые» на серьезного противника никак не тянули, как и вся польская армия. Смелость у ляхов была, а вот техники современной не было. Единственная дивизия, укомплектованная «Леопардами», находилась на Украине. Там же были и лучшие артиллерийские и противотанковые части поляков.

Колонна «Барсов», изрыгая из решетчатых выхлопных коробов сизый дым, перла по трассе в направлении на юг, делая то, для чего, собственно, газотурбинные танки в свое время и были созданы советскими конструкторами. С мощной броней, высокой маршевой скоростью и маневренностью, они были идеальным средством сухопутной войны на европейском ТВД. Сейчас «Барсы» гнали впереди себя, словно стадо, польские части, останавливаясь только для того, чтобы дать короткий отдых экипажам и залить топлива. Громов сидел в башне с открытым люком, слушая по рации переговоры ротных командиров и периодически подгоняя окриком отстающих.

Экран командирского монитора мигнул очередным сообщением БИУС, прочитав которое Громов остановил батальон. В город Белосток прибыли передовые части десятой танковой дивизии бундесвера. В помощь полякам прислали голландскую и бельгийскую механизированные бригады, несколько эскадрилий штурмовых вертолетов и истребителей‑бомбардировщиков. Самая «жатва» начинается. Рассредоточив и замаскировав машины, Громов с нетерпением ждал новых приказов из штаба. Двинуться вперед или встречать немцев в обороне. Огневой налет обрушился на позиции батальона внезапно, словно небо треснуло и извергло из себя десятки воющих смертоносных кусков стали, начиненных бризантной взрывчаткой. Стрельба была на редкость точной: два танка из второй роты, стоящие на левом фланге батальона, превратились в действующие вулканы, когда снаряды угодили им в верхние башенные полусферы. Вопли горящих заживо танкистов резанули Громова по ушам.

«Проспали, твою мать, проспали! Где разведка??? Где спутники, где «беспилотники»?» – мысли неслись в голове комбата, словно табун испуганных лошадей.

Связь с бригадным штабом мгновенно прервалась, хорошо, что БИУС, связывающий батальон напрямую со штабом корпуса, продолжал работать без перебоев. Налет длился минут двадцать пять, но стоил батальону четырех разбитых танков, одной БМП, разведывательного «Водника» и двух самоходных «Нон». Заговорила наша артиллерия, запоздало пытаясь нащупать вражеские батареи. Огненные стрелы «Смерчей» расчертили небо в оранжевые тона, и на юго‑востоке от позиций батальона, в районе Белостока, раздались ухающие хлопки. Словно кто‑то взрывал огромные новогодние петарды. Батальон двинулся вперед, пытаясь достичь Белостока раньше, чем там соберется достаточное количество германцев. Штаб бригады не отвечал, и батальоны теперь напрямую подчинялись приказам из штаба корпуса. Опоздали. В тридцати километрах от города на бригаду налетел авангард немецкой «панцер»‑дивизии.

После очередного огневого налета тевтоны атаковали сами. В отличие от импульсивных поляков, они действовали грамотно и обдуманно. Чувствовалось, что командир десятой «панцер»‑дивизии, генерал‑майор Теодор Шульце, хорошо изучил нашу тактику дистанционного поражения бронетехники с помощью «Рефлексов» и двинул вперед «Леопарды» и «Пумы» под прикрытием густой дымовой завесы. На дистанции менее двух километров должно было сработать ожидаемое превосходство в бронировании и вооружении немецкой бронетехники.

Громов встретил появляющихся из дыма квадратно‑угловатых немецких «кошек» плотным огнем, сбросив скорость почти до нуля. О бронировании «Леопардов» и подготовке солдат бундесвера слагали легенды. Сказывались на психологии русских и колоссальные потери, понесенные от немцев в ходе Второй мировой. Германцев откровенно побаивались как в штабах, так и в боевых частях. Ореол вермахта Третьего рейха и несокрушимых «панцерваффе» незримо витал над ползущими вперед машинами бундесвера. Громов мог дать голову на отсечение, что командование войск коалиции, бросая в бой десятую германскую «панцер»‑дивизию, имело в виду и психологический фактор.

Однако психологический груз прошлых лет исчез после первого сухого выстрела из танковой пушки. «Рефлексовать» и бояться стало некогда, пришло время боевой работы, время убивать и побеждать. Укутанные «накидками» приземистые «восьмидесятые» неожиданно для немцев и особенно для своих достойно выдерживали новейшие германские БПС в лоб корпуса и башни. Нет, ущерб, конечно, был. В стороны летели куски «накидки», в динамической броне «Контактов‑5» появлялись черные оспины попаданий. Но основная броня не подвела, экипажи были целы и продолжали вести бой.

– Держаться фронтом, бока не подставлять! – заорал Громов командирам рот и взводов, наблюдая, как многие из них пытаются неумело маневрировать под вражеским огнем. Один из «Барсов» третьей роты, получив DM‑43 в незащищенный ВДЗ борт, взорвался, выбросив вверх столб пламени и сорванную башню. На экране командирского монитора еще одна метка, обозначающая машину батальона, мигнув, исчезла. Три тевтонских «Леопарда», вырвавшиеся вперед, горели, выбрасывая в небо смачные клубы черного дыма. Несмотря на рекламные проспекты и коммерчески очень удачные продажи, немецкая машина имела большое количество ослабленных зон в бронировании корпуса и башни. До сих пор остается секретом, как бундесвер и союзники по НАТО и ЕС приняли на вооружение танк с таким количеством «дыр». Русский «восьмидесятый» создавался как раз для противодействия подобным натовским машинам с единственной целью: «выбить» современные танки противника и рвануть к манившему советских маршалов, со времен Сталина, проливу Ла‑Манш и Бискайскому заливу. Не зря все «Т‑80», выпущенные в советские времена, были сосредоточены в Восточной Германии, сильно нервируя своим присутствием генералов НАТО. Исходя из таких архиважных задач, бронировали «восьмидесятые» с умом и расчетом. Парадоксально, но факт, сорокашеститонный «Барс» был защищен лучше, чем шестидесятитонный «Леопард». Сейчас это играло основную роль в танковой дуэли у Белостока. Выражаясь боксерским языком, обе стороны, забросив тактические изыски, сошлись в «рубке» на полуторакилометровой дистанции, надеясь не на авиацию, артиллерию и суббоеприпасы, а исключительно на крепость танковой брони, точность своих орудий и подготовку экипажей. Вскоре немцы дрогнули и подались назад, оставив на поле более трех десятков танков с пробитыми корпусами и башнями; батальон Громова не досчитался девяти машин, превратившихся в груды обугленного металла.

БИУС среагировал на отход немцев очередным сообщением: «Отойти к поселку Гонендз. Занять оборону и пополнить БК и ГСМ».

Выставив дымовую завесу, скрывающую маневр батальона от вражеских беспилотников и наблюдателей, Громов стал оттягивать уцелевшие машины к указанному в сообщении рубежу. Из сорока танков, с которыми он трое суток назад пересек границу у Озерска, в батальоне на ходу оставался двадцать один. Из трехсот пятидесяти человек личного состава – меньше двухсот. «Костлявая» широкими взмахами невидимой косы собирала свою жатву. Одно радовало, что люди гибли не зря. Пожалуй, только сегодня Громов впервые испытал настоящую профессиональную гордость. Русская армия, сойдясь с противником равным по силе, не просто намяла ему бока, но и заставила отойти на прежние позиции, сорвав все его планы. Отлично показали себя подготовленные им люди, тактических ошибок почти не было, отдельные танки и подразделения действовали слаженно, словно на маневрах. Больше всего порадовало качество отечественной техники: броня была крепка, а танки, мать их, быстры и точны.

– Эх, сейчас бы пивка холодного, командир?! – в гарнитуре прорезался голос Зимина. – Отметили бы ледовое побоище!

– В шинке местном нальют. Если не сожгли его. Отставить разговоры, майор. Свяжись с тыловиками, проверь, что у них готово? Думаю, немцы нам отдыха не дадут.

Здесь подполковник Громов ошибался. Генералу Шульцу сейчас было не до продолжения наступления. Потери от первого столкновения с танками русских были потрясающими. Больше трети бронетехники вышло из строя за несколько часов активных боевых действий. Наступление, должное отсечь идущие на Варшаву русские колонны, словно древо у комля, превратилось в яростный встречный бой, закончившийся огромными потерями.

– Герр генерал! – В проем двери бронированного КШМ просунулась голова дежурного офицера. – На связи генерал фон Рамелов! – Шульце поморщился, как ребенок при виде касторки, и обреченно махнул рукой. – Ich höre, Herr der Befehlshaber!

Четвертый день. Окрестности Судака. Крым

Батальон «федаинов» второй день пытался взять под контроль небольшой городок Судак, намертво перекрывавший путь к основной цели «гелаевской» бригады – Феодосии. В отличие от быстро захваченных Ялты, Алупки и Алушты, тут «федаины» уперлись лбом в отдельный батальон украинской морской пехоты, переброшенный в Судак из Феодосии, несмотря на противодействие союзной авиации. В отличие от милицейских частей и мотострелков, батальон «морпехов» под командованием подполковника с характерной фамилией Лютый был укомплектован лучшим человеческим материалом, дрался умело и отчаянно. Взять наскоком Судак не удалось, и исламисты вынуждены были перейти к «правильной осаде». Чередовать минометные обстрелы из реактивных минометов «Тип‑63», атаки союзной авиации и попытки точечных захватов небольшими группами боевиков важных объектов. «Русня» такую тактику быстро просекла, и никто из штурмовых групп живыми обратно не вернулся. Так хорошо начавшаяся кампания забуксовала, и это нравилось Турпалу все меньше и меньше.

Сегодня ночью украинцы, окруженные под Севастополем в Балаклаве, пошли на прорыв и соединились с основными силами, снова восстановив единый фронт обороны. Там сейчас шли самые тяжелые бои. Крымчаки, усиленные десантом союзников, пытались, наконец, взять осаждаемый с первого дня Севастополь. По идее вся «гелаевская бригада» должна была находиться там, но ее срочно перебросили на восточный участок фронта. Виной тому были два обстоятельства: во‑первых, неожиданная высадка русских в Феодосии, а во‑вторых, сильно обострившиеся отношения между «освобождаемыми» крымчаками и «освободителями» – горцами. Как обычно, не могли поделить добычу. В основном симпатичных рабынь и золото. Местные считали, что все, захваченное у «русни», принадлежит им по праву. «Гелаевцы» были с этим категорически не согласны. Споры между соратниками по «борьбе за ислам» быстро переросли в перестрелки с десятками убитых и раненых. Сам Турпал участвовал в одной подобной стычке два дня назад в Алуште. Тогда их ротный захотел купить у крымчаков мать с двумя дочерьми, однако татары отказали в грубой форме, сославшись на своего эмира. Перебранка плавно перешла в перестрелку. В роте погибло четверо, еще семь было ранено. Татар же покрошили больше десятка, у них не хватало опыта. Обидно, что все зря. Русская «шалава» со своим выводком погибла под перекрестным огнем, не получил командир Бакуров себе новую наложницу. Рабов было много, но за молодых девчонок шла яростная конкуренция. Не только с татарами, но и с другими ротами и батальонами исламской бригады.

Командир бригады генерал Ахмед Абдуллаев, как и положено настоящему горцу, решил вопрос с присущей ему мудростью. За каждым батальоном были закреплены свои объекты: школы или детские сады, куда и свозили рабов, захваченных бойцами этого батальона. Из состава легко раненых боевиков в батальонах формировались группы конвоиров и охранников. А каждый командир роты и батальона имел свою долю в случае продажи рабов. По приморской полосе, в освобожденных от «русни» городах и поселках уже шастали работорговцы с удостоверениями бюро по делам беженцев Европейского союза. Они платили за каждую голову от пятисот до полутора тысяч евро, в зависимости от качества «товара». Это было вопиюще дешево, но рабов оказалось с избытком, и только с помощью жадных европейцев имелась возможность куда‑то сплавить приобретенное. Рабов оформляли как беженцев и перевозили в Румынию и Турцию. Турпал заработал семь тысяч евро и в ближайшее время собирался заработать еще.

Когда всю бригаду, рассеявшуюся по всему побережью, снова собрали в единый кулак и перебросили на восток, Медоев расстроился, что не удастся нормально заработать на рабах и грабеже богатеньких поместий. Но командование сразу дало понять, что этот приказ надо выполнять беспрекословно. Личная охрана комбата, два десятка мрачных наемников, не снимающих маски, тут же, на спортивной площадке возле «зиндана», пустила в расход наиболее шумных из числа несогласных с командованием. Остальные прикусили язык и дисциплинированно погрузились в украшенные зелеными знаменами грузовики и автобусы, конфискованные у сбежавших русистов. Всю дорогу, привыкший на Кавказе к постоянным авиаударам русских, Турпал ожидал налета «Су‑25», «Су‑24» или проклятых русских вертолетов, которые могли разметать за секунды длинную автомобильную колонну с воинами Аллаха. Но авиация Евросоюза четко стерегла небо, и переброска прошла на удивление спокойно. Морпехи Лютого к тому времени выбили отряды крымчаков из Судака, и в бой пришлось вступать прямо с колес.

Вечером Турпала вызвали в штаб батальона, где, помимо комбата‑боснийца Эдина Папаца, сорокатрехлетнего бывшего югославского офицера, находился ротный командир Бакуров и еще двое ротных из числа соплеменников Медоева.

– Пойдешь в особый отряд, Медоев. На должность командира отделения. Опыта горной войны у тебя предостаточно! – на хорошем русском приказал комбат.

– Возьмешь с собой из роты людей, на которых указал ротный. Вот список! – Эдин протянул Турпалу бумажку.

– Все, свободен!

Высокомерие и грубость боснийца здорово задели Турпала, но спорить с ним было смертельно опасно. Бормоча под нос проклятья и моля Аллаха воздать инородцу достойную кару за хамство, Медоев вернулся в расположение роты и стал собирать боевиков. В список комбата попал и его приятель, молчаливый пулеметчик Багаутдин, единственный, с кем у Турпала сложились более или менее приятельские отношения. Выслушав Турпала, пулеметчик сплюнул, достал кинжал и стал неторопливо вычищать грязь, забившуюся под ногти. Затем вытащил из кармана «заряженную» сигарету и, присев за бруствер окопа, закурил. Раздалось характерное потрескивание. Затянувшись, пулеметчик протянул сигарету Турпалу и сказал:

– Особая команда – это хорошо. Заплатят много, и первыми в город войдем. Все рабы – наши!

Турпал от неожиданности поднял глаза на невозмутимого пулеметчика. Вот тебе и «торчок» из аула. Образования – три класса и коридор. А голова варит, как надо. Прав Багаутдин, ох, как прав…

Повеселевший Медоев затянулся любезно протянутой сигаретой и хлопнул Багаутдина по плечу. Пошли, мол.

В особом отряде насчитывалось около восьмидесяти бойцов, выбранных по наличию опыта боевых действий в горах. Вообще‑то в бригаде был так называемый горный батальон под командованием полковника Ахваз‑шаха, но двое суток назад их по ошибке накрыла союзная авиация. Батальон только перевалил горы и спустился в низину, чтобы замкнуть кольцо вокруг Белогорска, как четверка бомбардировщиков засыпала его кассетными бомбами. Весь штаб погиб, а батальон распался на несколько потерявших управление отрядов. Отозвать их под Судак не было никакой возможности. Пришлось командованию «гелаевцев» импровизировать на ходу. Задание было относительно несложным. Обойти горами позиции украинской морской пехоты и с началом общего штурма ударить в тыл обороняющимся. Маршрут выдвижения особого отряда был уже разведан спецназом Евросоюза, и боевикам оставалось только пройти по нему, замаскироваться и, дождавшись атаки, ударить в спину. Несмотря на уверения союзников, бригадный генерал Абаев неверным союзникам не доверял и включил в состав отряда еще саперов и гранатометчиков. Мало ли что. Пока боевики готовили снаряжение и отсыпались, пришла радостная новость. Турки взяли, наконец, Симферополь и развивают наступление на север и восток. Русисты бегут и сопротивления почти не оказывают. Остался еще один сильный удар – и весь Крым войдет в состав «Дар аль‑ислам». Жаль только, что новостей с Кавказа уже несколько дней не слышно.

Ровно в час ночи отряд осторожно двинулся вперед вслед за передовым, усиленным саперами дозором. Поднимались вверх навьюченные, словно мулы под завязку боеприпасами, по узким горным тропкам в абсолютной темноте, практически на ощупь. Через четыре часа марша, точнее, ползанья по горам, измученный отряд, сняв плохо замаскированные сигнальные мины, увидел в туманной утренней дымке сады и огороды Судака. Они были на месте. Осталось только спуститься вниз и взять спящую ленивую «русню» на нож. Как сотни лет делали их предки, круша неверных и продавая их женщин и детей в арабские, персидские и турецкие гаремы. До атаки оставалось еще более часа, и боевики, стараясь хорониться за кустарником и камнями, стали рассредоточиваться. Вдруг Турпал услышал пронзительный, хорошо знакомый свист.

– Мина!. Ложись!. – заорал он, ничком бросаясь на каменистую землю. Взрыв! Истошные вопли откуда‑то справа на высокой ноте. Снова взрыв… Еще один. Турпала подхватило горячей, визжащей осколками металла и каменистой крошки волной и бросило вниз со склона.

День четвертый. Канев. Украина

Генерал‑лейтенант Константин Васильевич Волобуев угрюмо посмотрел на последнюю сводку, полученную из разведывательного отдела, и перевел взгляд на стоящего перед ним полковника Скирду, «прикрепленного» к штабу первого гвардейского корпуса украинского офицера.

– Атакуем через пару часов, полковник. Братья‑славяне готовы нас поддержать?

– Товарищ генерал‑лейтенант, в Киеве уже бои начались. Мы готовы вас поддержать, но наши силы скованы в столице и ее окрестностях.

– Не причитайте, Скирда. Какой же идиот будет бросать подвижное соединение в миллионный город? В самом Киеве сил для обороны достаточно, как я понимаю. Ваше дело – прикрыть наши фланги. Фланги, ты понимаешь? А наше дело не дать европейцам взять вашу столицу. Если ваши парни фланги не удержат, то считайте, «кабздец» всему гвардейскому корпусу. У нас все снабжение через Днепр идет. Отрежут от Днепра, и получим этот… как его… Аустерлиц… Усек?

– Так точно! Товарищ генерал! – Скирда вытянулся.

– Вы, полковник, я слышал, местный?

– Да, из Мироновки. Верст тридцать пять отсюда!

– Организуйте горячее питание для проходящих подразделений корпуса. Раз местный. Напрягите тыловиков, напрягите население. Корпус триста километров отмахал налегке, так что, будьте любезны, перед боем обеспечить наших бойцов не только топливом и боеприпасами, за что, конечно, спасибо, но и горячей пищей.

– Разрешите исполнять!

– Разрешаю!

Едва за украинцем закрылась дверь штабного автомобиля на базе «Урал», Волобуев отбросил карандаш, который вертел в руке во время разговора, и повернулся к начальнику штаба корпуса генерал‑майору Колосову.

– Что скажешь, Вадим? – С Колосовым они были знакомы еще с тех времен, когда вместе учились в Дальневосточном высшем командном училище имени Рокоссовского. Потом им приходилось неоднократно пересекаться на этапах служебной карьеры, пока судьба снова не свела их в приемной у главкома сухопутных войск. На следующий день новоиспеченные командующий и начальник штаба вылетели в Смоленск, где и разворачивался первый гвардейский корпус. За два года семьи командующего и начштаба успели здорово сдружиться, без свидетелей и подчиненных генералы часто общались на «ты».

– Попали мы, Костя, здорово. Восьмой корпус отстал, только вчера границу пересек. Против нас – основные силы союзников. Немцы, французы, поляки…

– Это я и так знаю, – отмахнулся Волобуев. – Какие шансы у нас? Что твои умники из оперативного отдела говорят?

– Да здесь, Кость, не в умниках дело. Поставь себя на место европейского главкома. Какое бы ты принял решение?

– Учитывая общее численное превосходство и недостаток времени? Постарался бы нанести несколько отвлекающих ударов и один основной. В ближайшие часы.

– Вот и я так думаю. В отличие от нас, союзники очень жестко привязаны ко времени. На этом театре военных действий Евросоюзу надо взять Киев в ближайшие сутки и не допустить нашего прорыва к нему. Мы туда рваться и не будем.

– Это как? Вадим, у нас ведь не частная лавочка. Здесь армия, ты забыл? Нам поставлена четкая задача: не позволить противнику захватить столицу Украины. Любой ценой.

– Так для того, чтобы не допустить захвата Киева, нам достаточно нанести поражение противостоящей группировке противника. А не лезть на рожон. Приказ составлен так, что действовать мы должны на свое усмотрение. Проявить инициативу…

– И ответить головой… Так, Вадим?

– Мы и так головой ответим, если потеряем корпус. Костя, надо европейцев на хрящ насадить. Ты пока с украинцем вопросы решал, из Генштаба сводки новые пришли. Ознакомься. Особенно со второй. – И протянул Волобуеву листок с мелко набранным шрифтом.

Волобуев прочитал, поднял глаза на Колосова и снова принялся читать…

– Да. Это меняет дело. Не ожидал. Ведь в реальном бою первый раз массово применили. Впечатляет. Дополнительный козырь.

– Ну, чего? Рискуем и пьем шампанское, или нас перемалывают до прихода восьмого корпуса в течение суток. Побывать в шкуре фельдмаршала Паулюса, надеюсь, нет желания, товарищ генерал‑лейтенант?

– Да, пошел ты, Вадим. Все – шуточки твои! Что там ВВС?

– Все, что может летать, будет работать на нас.

– Так, давай уже свой план. Что штабные наколдовали? Не томи, Вадим, каждая секунда дорога.

Первая сводка, прочитанная Волобуевым, содержала последние вести с фронтов, кипящих от Калининграда до Кавказских гор. Контрудар союзников в Польше по прорывающимся в глубь страны русским войскам провалился, наступление задержать не удалось, удалось только замедлить. На Кавказе, после первых суматошных дней, связанных с захватом автобуса с детьми и детского сада, обстановка стабилизировалась. Боевиков здорово потрепали, оттеснили в горы, сейчас их добивали переброшенные со всей страны отряды спецназа МВД и СНБ при поддержке пары горнострелковых бригад. Дела там творились лютые, пощады не было никому, да ее никто и не просил. Сегодня ночью начались серьезные морские бои. На Балтике произошли стычки ракетных катеров ДКБФ и легких морских сил коалиции, потери имелись с обеих сторон. На Черном море побоище было гораздо более ожесточенное, и наших «мореманов» покусали здорово, но те в долгу не остались и, как говорилось в сводке, «уничтожили один авианесущий корабль и фрегат противника».

Вторая сводка была посвящена экспресс‑анализу повреждений бронетехники русской армии, проведенному в полевых условиях представителями ГАБТУ. Исходя из этих данных, командирам предписывалось навязывать встречный бой с бронетехникой противника, стараясь уничтожить ее самостоятельно и развить успех. В отличие от предыдущих дебильных постулатов, что танки с танками не воюют, превосходство русских танков в броневой защите позволяло это сделать.

Союзники с помощью тактических комплексов ATACMS, дальнобойных гаубиц PzH‑2000 и «Цезарь» пытались смешать с землей атакующие бригады первого гвардейского корпуса. В ответ русские штурмовики и бомбардировщики настырно пытались их подавить, игнорируя собственные потери.

Прямо над подвижным КП генерала Волобуева падал, сбитый ракетой с «Рафаля» «Ми‑24», вылетавший на очередную штурмовку. Винтокрылая машина падала на землю, вращаясь вокруг своей оси и разваливаясь в воздухе. Еще кто‑то из солдат и офицеров скрепил своей кровью и жизнью будущий союз Руси и Украины. На секунду Волобуев задумался о том, сколько еще «похоронок» придет русским матерям прежде, чем удастся загнать европейских «полудурков» обратно в Берлин и Париж.

За два дня до событий. Рига. Латвия

Министр иностранных дел Руси Витольд Чарскомй прибыл в столицу крошечного прибалтийского государства на частном реактивном самолете «Гольфстрим», подчеркивая неофициальность своего визита. В аэропорту его встречал автомобиль посла с неразговорчивым водителем за рулем и монументальным телохранителем. Более – никого. Причем посол в подробности визита Чарскомго посвящен не был, так же как большинство людей на этой планете. За несколько часов до прилета Витольд лично позвонил премьер‑министру Латвии Валдису Ганецкису и президенту Литвы Дануте Баранаускас, чтобы договориться о конфиденциальной встрече с ними на одной из небольших вилл на Рижском взморье.

Несмотря на всю сюрреалистичность ситуации, просьба о личной встрече вопросов у политиков не вызвала. Дело стремительно шло к вооруженному конфликту, в котором Прибалтийские страны оказались между Сциллой Евросоюза и Харибдой Руси. Им хотелось жить, а значит, приходилось вертеться. За неделю до прилета Чарскомго страны Балтии посетил комиссар Евросоюза по международным делам Кристаллина Дочева с пакетом предложений по участию в операции «Гефест». Участие сводилось к недопущению снабжения по морю и суше русских войск в Калининградском анклаве. В Брюсселе понимали, что слабо вооруженные и малочисленные прибалтийские армии долго русских не сдержат, поэтому коалиция планировала высадить в Прибалтике десант и перебросить несколько эскадрилий «Торнадо» и F‑16. Лидеры стран Балтии, в целом, отнеслись к предложению еврокомиссара благожелательно, но ответили уклончиво. Мол, надо подумать, свести дебет с кредитом. Тогда из Брюсселя стали откровенно давить, пытаясь выбить из «прибалтов» конкретный ответ в кратчайшие сроки. Лидеры Балтии проявляли несвойственную этим северным народам изворотливость и продолжали политические маневры с неясным результатом. Масла в огонь подлило заявление посла США в странах Балтии мистера Джейсона Нориджа, который завуалированно предостерег «маленьких, но гордых» друзей США от участия в авантюрах.

Кремль все это время хранил полное молчание, как будто все происходящее его вообще никак не касалось. Движение началось за неделю до звонка Витольда Чарскомго, когда в прессу попали сообщения о том, что русское командование, в случае конфликта с ЕС, готово пройти сквозь Прибалтику за сутки, применяя боеприпасы особой мощности и даже химическое оружие. Пресс‑служба министерства национальной обороны эти слухи публично опровергла, но, как говорят в Одессе, осадок остался. Жители уютных Таллина, Вильнюса и Риги впервые за долгие годы независимости почувствовали смрадное дыхание пожаров и разрушений. И хорошенько задумались, их руководители – тоже.

Витольд Чарскомй сердечно поприветствовал политиков и извинился за столь необычный способ встречи.

– Сами понимаете, господа, дело не терпит отлагательств, а вот огласка для наших переговоров ни к чему. Поэтому заранее прошу прощения за срочность и повышенную секретность, выходящую за рамки привычного дипломатического этикета.

Витольд Чарскомй получил всемирную известность еще при прежнем руководстве страны, когда будучи представителем при ООН мастерски «отшил» дипломатов США и Грузии во время скоротечного августовского конфликта. После этого последовала короткая опала языкастого дипломата в Австралии, где он полгода отработал послом и откуда был срочно отозван по настоянию Стрельченко. Витольда отправили в Брюссель официальным представителем при НАТО, где он попортил много крови тамошним чиновникам и генералам. Через год с небольшим Чарскомй уже обживал огромный кабинет министра в помпезном здании на Смоленской площади. За границей назначение Чарскомго вызвало целую бурю. В СМИ человек с репутацией «ястреба», «твердолобого» стал министром иностранных дел огромной страны с немалым ядерным потенциалом. «Вай мэ, шо ж теперь делать‑то?» – вопрошала левая и либеральная пресса и в ужасе закатывала глаза.

– Правительство Руси в моем лице хочет договориться с правительствами Латвийской и Литовской республик о беспрепятственном пропуске, в случае начала конфликта с Евросоюзом, соединений сухопутных войск и ВВС вооруженных сил Руси через свою территорию и воздушное пространство. Под наши гарантии безоговорочного уважения вашей территориальной целостности и государственного суверенитета.

Политики переглянулись. Немая сцена затянулась. Пока Ганецкис, прочистив горло, не спросил Чарскомго:

– Что значит, пропустить войска? Мы – члены НАТО. Это – агрессия. И народ нашей страны.

– Да пропустить – и все тут! Транзитом в Калининградскую область. Какая агрессия, что вы? Правительству Руси Прибалтийские государства не нужны, извините за откровенность. Нас интересует безопасность Калининградской области и наших людей, живущих там.

– Господин Сталин говорил то же самое. Про безопасность. В итоге наши государства были оккупированы, и десятки тысяч людей сгнили в ГУЛАГе! – госпожа Баранаускас подняла глаза на Чарскомго.

Витольд глаз не отвел, но ответ ему пришлось обдумывать несколько дополнительных секунд.

– Понимаете, госпожа президент. Оправдываться за преступления гнусного сталинского режима у меня полномочий нет. Но у меня есть полномочия сообщить вам, господа, что Правительство Руси пойдет на самые жесткие меры, вплоть до силовых, чтобы обеспечить безопасность Калининградской области. Если возникнет угроза жизни нашим гражданам в этом анклаве, мы будем вынуждены проводить войсковую операцию по их защите. Невзирая на суверенитет ваших государств. Нам бы хотелось этого избежать.

– Вы готовы к Третьей мировой войне, господин Чарскомй?

– Господин Ганецкис, вы напрасно надеетесь на помощь НАТО. Во‑первых, НАТО в классическом виде доживает последние дни. Во‑вторых, вы считаете, что США и Великобритания поддержат агрессию стран Евросоюза против Украины и Руси? Вы ошибаетесь. Вам придется рассчитывать только на помощь стран ЕС. А их силы очень ограничены. Так что вы останетесь один на один с нашей военной машиной. Сколько времени продержатся ваши армии? Сутки? Двое? А разрушения, а жертвы, неизбежные при боевых действиях на вашей территории. Ради чего, Ганецкис? Ради кучки брюссельских мечтателей и олигархов, которые даже не оказали вашей стране помощь в разгар финансового кризиса!

Здесь крыть было нечем: Евросоюз действительно не оказал никакой помощи тонущей экономике стран Балтии. Да и на десант союзников надежда была призрачная. Сколько им удастся высадить? Пять, семь тысяч максимум. Русские их даже не заметят, походя раздавят, как грузинскую армию на Присских высотах. Вместе с инфраструктурой Прибалтийских государств и их независимостью. Валдис ощутил неприятный холодок внизу живота. Сейчас здесь, на этой старой вилле, решалась судьба его государства и его народа.

– А вы не боитесь, господин Чарскомй, что этот разговор может записываться нашими спецслужбами? И попадет в прессу и на телевидение? – спросила Данута.

– И это хорошо. Психологи препарируют наш разговор и выяснят, что я вас не обманываю. Что до прессы, то пусть ваши граждане узнают, на что вы готовы променять их жизнь, имущество и независимость своих стран. На брюссельские пустые обещания. Тем более я еще не все сказал!

– Что еще, господин министр?

– Я уполномочен заявить, что Правительство Руси намерено оказать существенную финансовую помощь государствам Балтии, попавшим в сложное экономическое положение. Как безвозмездную, так и в виде беспроцентного кредита! – Чарскомй сдержанно улыбнулся и стал похож на провинциального актера, с чувством играющего Мефистофеля. – Вот здесь проект договора. – Он протянул бумаги своим собеседникам.

Через полчаса, когда изучение документов закончилось, Данута Баранаускас тяжело вздохнула и, покосившись на молчавшего Ганецкиса, произнесла:

– Как ваши военные планируют эээ… транзит через нашу территорию?

– Исключительно походными колоннами в сопровождении ваших военнослужащих или полицейских. Все места стоянок и заправок будут обговариваться заранее. Для авиации желателен воздушный коридор.

– Как вы знаете, наше воздушное пространство охраняют истребители НАТО. Сейчас это итальянцы и бельгийцы, а также персонал наземных РЛС и постов наблюдения.

– Мы бы могли их дезавуировать! – сказал Чарскомй, блестя золотой оправой дорогих очков. – У нас на это есть все средства, но думаю, госпожа Баранаускас, пусть это сделают военнослужащие вашей армии. В конце концов, это – ваша земля.

День четвертый. Радомышль. Украина

Фон Рамелов прибыл в захваченный вчера вечером Радомышль в сопровождении нескольких офицеров штаба и десятка сотрудников Militärische Abschirmdienst, выполнявших роль телохранителей. Командующего предупредили, что во многих украинских городах активно действуют подпольные группы сопротивления из числа сторонников узурпатора Клещенко. Не был исключением и Радомышль. Утром здесь обстреляли штаб воздушно‑десантной бригады, убив трех офицеров и ранив еще двоих, включая командира – бригадного генерала Адольфа Хорта. Военная полиция ведет следствие, но пока результатов нет. Создавалось впечатление, что скоро ситуация в тыловых районах выйдет из‑под контроля, и силам Евросоюза придется начать крупномасштабные действия против террористических групп украинцев. Местные органы полиции никак не реагировали на нападения террористов, а то и способствовали им. Части украинской армии, поддержавшие законную власть в лице Тимощук, в бой идти отказывались, несмотря на давление военного и политического руководства ЕС. Женщина с косой металась по воинским частям, устраивая истерики генералам, грозя немедленным увольнением, но результата не было. Никто из «перешедших на сторону прогресса» военных не спешил сложить голову под командованием фон Рамелова и его генералов.

Всю кровавую работу приходилось делать войскам союзников. Хорошо еще, что общественное мнение Европы было полностью на их стороне. Либеральные правые и левые СМИ заходились в истеричном лае о «русской агрессии» и «геноциде мусульман» и требовали победоносного завершения кампании.

Штурмовые подразделения десантников и егерей медленно, но верно, при массированной поддержке авиации и тяжелой артиллерии продвигались в глубь Киева, тесня отчаянно сопротивляющихся украинцев к железнодорожной магистрали и берегу реки Лыбедь.

Готтлиб заслушивал последние данные с передовой, когда раздался резкий, воющий сигнал воздушной тревоги.

– Господин командующий, обнаружен массовый пуск оперативно‑тактических ракет типа Scarab SS‑21 из района авиабазы Борисполя. Подлетное время менее семи минут.

Борисполь сидел у командования ОВС Евросоюза, словно кость в горле. Мало того что, по данным разведки, там укрывались Клещенко и еще пара министров его «правительства», в Борисполе были сосредоточены все боеспособные самолеты ВВС Украины. С земли авиабазу прикрывала мощная группировка ПВО, которую до сих пор не удавалось подавить, несмотря на постоянные воздушные и ракетные атаки. Авиация коалиции несла тяжелые потери, счет утраченных самолетов перевалил за второй десяток, одиннадцать пилотов погибли. В итоге командование ВВС решило плюнуть на эту авиабазу и предоставило возможность разобраться с ней сухопутным войскам с помощью тактических ракет типа «земля – земля».

Едва Рамелов успел покинуть вместе со штабными офицерами развернутый на окраине городка передовой КП, как над его головой бездонное синее небо расцвело двумя черно‑багровыми кляксами, свидетельствующими о перехвате Scarab союзными противоракетами. Перехватить удалось не все выпущенные ракеты. Один за другим, на расстоянии в несколько километров, ухнули взрывы, и почва под ногами офицеров заходила ходуном. На противоположной окраине Радомышля поднялся огромный столб черного, косматого дыма. Взорвался топливный склад, обеспечивающий ГСМ одну из французских механизированных бригад.

– Передайте интендантам, пусть возместят потери из неприкосновенного запаса. Бригада должна двигаться дальше. Темпа не снижать!

– Да, герр генерал!

Вскоре выяснилось, что обстрел Scarabами Радомышля – это не случайность, а одно из направлений массированного ракетного удара. В течение часа украинцы выпустили по союзникам более шестидесяти SS‑21. Большинство ракет было перехвачено и в воздухе, и у земли, но треть из них до земли долетела и цели нашла. Особенно досталось туркам в Крыму. Шесть Scarabов с кассетными БЧ 9Н123К накрыли колонны турецкой бронетехники и сорвали наступление на Джанкой.

Сопротивление украинцев, оглушенных и парализованных в первые сорок восемь часов «гуманитарного вторжения», теперь нарастало ежечасно. Помощь русских только распаляла их храбрость и ярость. Если прибавить к этому национальные черты украинцев: упрямство и природную смекалку, то можно было сказать, что Евросоюз попал в крайне неприятную ситуацию. Если сегодня в течение дня или завтра утром не наступит решительного перелома в пользу сил коалиции, кампания будет в лучшем случае сведена к ничьей, а в худшем – проиграна. Слишком большое распыление сил, слишком большие потери, слишком мало времени. Удар русских по Польше и провал отвлекающего наступления на Кавказе поставили операцию «Гефест» под угрозу срыва, и карьеру фон Рамелова – тоже. Оставался последний шанс для решительного исправления ситуации: разгром частей русского гвардейского корпуса под Киевом и полный захват Крыма. Еще бы желательно хорошенько приложить русских где‑нибудь под Ломжей. Но это вряд ли.

Прибалтийские страны, заручившись моральной поддержкой США и кремлевскими деньгами, пропустили через свою территорию русские подкрепления для калининградской группировки, которые колоннами движутся в северную Польшу. Все боеспособные войска союзников на том направлении уже втянуты в сражения и остановить свежие русские силы не смогут. Требуется введение в бой новых частей союзников, а если конкретно, то болгар, чехов, хорватов, словаков, венгров, которые воевать особо не хотят и боятся русских до кишечных колик. Эти «новые европейцы» вообще считают, что данная «гуманитарная операция» не имеет к ним никакого отношения. Реальные вооруженные силы в распоряжение командования Евросоюза выделили лишь Польша и Румыния, остальные – лишь небольшие контингенты и отдельные авиаэскадрильи. Венгры, к примеру, «отделались» мотопехотным батальоном и эскадрильей «Ми‑17». Уроды, одним словом.

План предстоящей операции, набросанный сегодня ночью, был прост, как мычание. Используя превосходство в дальнобойности полевой артиллерии и общее численное превосходство ВВС, приплющить русских на расстоянии. А когда рассерженный медведь вылезет из своего логова, его встретит на заранее подготовленных позициях бронетехника союзников. Первым лезть в атаку фон Рамелов настрого запретил: ему хватило судьбы десятой танковой дивизии Шульце, которую русские расстреляли во время встречного боя. Для Готтлиба, штабных офицеров и боевых командиров это было настоящим моральным уроном. Воспитанный в атмосфере постоянного доминирования западной цивилизации, ее технического прогресса, фон Рамелов был шокирован высоким качеством русского вооружения и уровнем подготовки солдат и офицеров. Нет, конечно, самовлюбленным кретином генерал не был и старался находиться в курсе всех технических и организационных новинок потенциальных союзников и вероятных противников ЕС.

Но расплывчатые доклады технических специалистов, аналитиков и оперативников разведки – это одно, а реальная война – это совсем другое. Наверно, так себя чувствовали генералы вермахта, столкнувшиеся с новинками усатого Сталина уже после начала «похода на Восток». Сейчас русские новинок особых не демонстрировали, просто глубоко модернизировали старые разработки времен холодной войны. А мы, европейцы, это проспали. Проворонили. Понадеялись на собственную виртуальную «крутость», заморочили голову рейтингами продаж европейского вооружения самим себе и новыми сказками про «отсталых русских». Теперь вот расхлебываем здесь, под Киевом. Как там писал старина Меллентин еще в начале пятидесятых?

«В настоящее время любой реальный план обороны Европы должен исходить из того, что воздушные и танковые армии Советского Союза могут броситься на нас с такой быстротой и яростью, перед которыми померкнут все операции блицкрига Второй мировой войны».

Только теперь надо к этой фразе дописать еще: «накинутся, даже уступая противнику численно». Чего раньше за русскими никогда не водилось. Русские никогда не отличались индивидуальной подготовкой командиров и солдат, а стремились брать числом, размахом и отсутствием опасения перед большими потерями. Сейчас же все было наоборот. Русские старались избегать потерь, резко насытили передовую линию средствами разведки и целеуказания, озаботились индивидуальной подготовкой каждого бойца. Вместо массовых танково‑пехотных атак в стиле «битва за вяземский выступ» русские атаковали бригадными тактическими группами, причем с разных направлений, используя современный роевой принцип. Мы к этому оказались не готовы. Придется выкручиваться уже по ходу кампании, меняя схему боя.

– Герр генерал, последние сводки! – Михаэль Рек протянул несколько желтоватых бланков.

Взяв их, Готтлиб невольно усмехнулся, до чего у военных сильны традиции и консерватизм. Ведь ему достаточно включить свой ноутбук, чтобы последние данные поступали из оперативно‑информационного отдела штаба в режиме реального времени, но Готтлиб, как и большинство генералов, предпочитал получать сводки из рук адъютантов. Отложив сводки не читая, он, наконец, включил свой компьютер. И на несколько секунд потерял дар речи.

Оперативное соединение ВМС Евросоюза на Черном море было уничтожено массированной ракетной атакой. С помощью ракетоносцев Backfire и ударных ракетных кораблей. На «Шарле де Голле» случился взрыв и пожар, сильно поврежден испанский «Хуан Карлос», но главное, погибли два десантных вертолетоносца, новейший французский «Тоннер» и итальянский «Джузеппе Гарибальди», переделанный из старого авианосца. Морская авиация понесла очень тяжелые потери и вряд ли сможет эффективно прикрывать высаженные экспедиционные силы. Русские, наконец, освободились на Кавказе и перенесли вектор своей воздушной мощи на Крым и прилегающую акваторию. Одно радовало, что русских тоже основательно потрепали, и сейчас их флот и авиация зализывают раны, не проявляя активности. Наступление турок на Джанкой застопорилось; непонятно как, но украинцы перебросили несколько боеспособных бригад и вцепились зубами в крымскую землю. Намертво.

На керченский полуостров с Кубани потоком идут русские подкрепления, освободившиеся после кавказского «блицкрига». Где, интересно, сейчас этот всемирно известный специалист по «грязным делам» и тайным операциям Уильям Старк, обещавший Гюнтеру и его партнерам, что русские еще лет двадцать будут грызть Кавказские горы. Прячется от русского спецназа или от своих работодателей? Ну, да черт с ним! О своей судьбе беспокоиться надо!

– Герр генерал! Срочное сообщение от бригадного генерала Фалькенберга.

Начальник разведотдела Люфтваффе в данной ситуации грубо нарушал субординацию, обращаясь напрямую к командующему объединенными вооруженными силами ЕС, а не к своему непосредственному авиационному начальству. Для немецкого офицера это немыслимо в принципе. Тем более для Манфреда Фалькенберга. Готтлиб знал его более двадцати лет, с тех самых пор, когда Манфред командовал эскадрильей Во‑105. Манфред всегда отличался редкой самодисциплиной и выдержкой. Значит, случилось что‑то из ряда вон выходящее.

– Слушаю вас, герр Фалькенберг. В чем причина нарушения субординации?

– Чрезвычайная ситуация. К сожалению, не встретил понимания со стороны командования ВВС, вынужден обратиться напрямую к вам.

– Я слушаю! – На экране ноутбука появилась интерактивная карта центральной Украины. Затем карта увеличилась, и на ней пульсирующими точками замелькали значки, обозначающие русские войска. Особая активность между Богуславом и Мироновкой, городках южнее Киева.

– Это места повышенной активности русских войск. Но, по данным вертолетов ДРЛО AS. 532 Horizon и других средств радиолокационного наблюдения, там присутствуют лишь легкие бронемашины или даже грузовики. А основные силы русских сосредоточены в районе Канева, где они чего‑то ожидают. Теперь, герр Рамелов, посмотрите немного севернее. В район Ржищева. Видите, там тоже активность?

– Вижу, герр Фалькенберг. И что здесь чрезвычайного? Обычные разведывательные операции русских.

– Это – завеса. Пыль в глаза. Они нас дурачат! – почти заорал Манфред. – Вы читали, Herr der Befehlshaber, последний отчет разведывательного управления с анализом действий русских в Польше?

– Какой из них, герр Фалькенберг? Успокойтесь же, наконец, и возьмите себя в руки, бригадный генерал! – Упоминание звания подействовало на Фалькенберга. Он на секунду замолчал, затем продолжил:

– Извините, Herr der Befehlshaber. По данным польской разведки и технических специалистов, русские массово применили новые маскировочные материалы для бронетехники, которые поглощают тепло и одновременно нейтрализуют радиотепловые лучи, радиолокационное отражение, что в несколько раз снижает инфракрасное восприятие цели. Если говорить проще, издалека, со ста километров, танк выглядит, как джип, грузовик или разведывательная бронемашина. Теперь обратите внимание на район Ржищева.

Мерцающие значки вытянуты в длинные цепочки. На экране разведывательного самолета это выглядит, будто колонна автомашин. Только, Herr der Befehlshaber, разве может быть, чтобы транспортные колонны находились впереди боевых частей?

Готтлиб посмотрел на экран ноутбука.

– Понял вас, Фалькенберг. Чего вы хотите?

– Прошу вашей санкции на проведение тщательной разведки, в том числе и силами специального назначения, этого небольшого района, но перед этим нанесения по нему мощного огневого удара.

– По совершенно пустому месту? Вы с ума сошли, Фалькенберг. Мы уничтожаем выявленные цели, а не лупим наугад по колоннам грузовиков. Я понял вашу просьбу о дополнительной разведке и сейчас свяжусь с генералом Неро.

– Яволь!

Связавшись со штабом ВВС, Готтлиб начал выяснять отношения с темпераментным неаполитанцем Неро, крайне недовольным обращением Манфреда через его голову, как снова прозвучал сигнал воздушной тревоги.

Этот ракетный удар был на порядок более массовым: украинцы выпустили двадцать две ракеты двумя волнами. Если из первых десяти SS‑21 удалось перехватить восемь ракет, то из второй волны только четыре Scarab накрыли позиции «Пэтриотов», штабы двух механизированных бригад и временный штаб объединенного командования. Из четырех командных трейлеров, укрытых лохматой маскировочной сетью, взрывом разметало три, а один опрокинуло на крышу. Хорошо еще, что из людей никто не пострадал, успели, как в первый раз, спрятаться в бомбоубежище. Единственная проблема – временно прервалась связь, на восстановление которой потребуется минут сорок.

Когда связь удалось восстановить, первые сообщения были о том, что множество танков и прочей тяжелой бронетехники русских уничтожено артиллерией и ATACMS.

В здании пожарной части, где Готтлиб разместил новый временный штаб, еще только проводили оптико‑волоконные кабели и устанавливали тактические мониторы, как на стол фон Рамелову легла пачка спутниковых фотографий. Расположение русских войск, «обработанное» союзной авиацией и артиллерией. Вот это – батальон русских танков до ракетного удара, а вот – местность после удара. Изрытая воронками почва и несколько десятков дымящихся обломков. Отличная работа…

Уже откладывая просмотренные снимки, Готтлиб понял, что со снимками что‑то не так. Вроде все нормально, но он что‑то упускает, нечто важное.

Тут он понял. Корпуса, остовы бронемашин. Танк – это не маленькая машина, а кусок стали весом более сорока тонн, и он не может испариться после взрыва обычной тактической ракеты. На снимках не было видно остовов пораженной техники. Точнее было, но очень мало. Это постановка. Им сегодня подсунули муляж, подделку, как ловкие цыганские мошенники на распродажах подсовывают поддельные вьетнамские джинсы простодушным бюргерам под видом джинсов «Левис». В роли этого простодушного бюргера сегодня оказался он, генерал Готтлиб фон Рамелов.

Следующее сообщение пришло от командира разведывательной эскадрильи БПЛА, оснащенной MQ‑9. Reaper. Он доложил, что потерял в районе Ржищева два «дрона», но один успел передать вот это: Готтлиб взял очередной снимок. Пылящая колонна танков, укутанных защитным материалом, делающим их похожими на каких‑то корявых, доисторических чудовищ. Русские обходят расставленную ловушку с севера и пытаются вбить клин между механизированным ударным кулаком коалиции и силами, штурмующими Киев. Вот зачем эти массовые ракетные атаки. Они нарушили, хоть и на короткое время, систему управления войсками.

– Герр Рамелов, сообщение от второй французской бронетанковой бригады генерала Лекавалье.

– Читайте, Рек!

«Атакованы крупными бронетанковыми силами противника. Требуется помощь».

– Черт, срочно штаб генерала Неро. Все, что может летать, сконцентрируйте в направлении Ржищева.

Отдав последние распоряжения, командующий сел на стол и стал поливать себе на голову из открытой бутылки с водой, словно пытаясь остудить воспаленные мозги…

– А ведь это – конец. Полный и бесповоротный. Русские перехватили инициативу и навязали нам свою волю. Этот удар мы, возможно, и отобьем, но на подходе у них еще целый армейский корпус. Самый страшный сон командующего. Ввод в бой своей армии, не имея резервов. Полный абзац!

День четвертый. Коста‑Бланка. Испания

Гюнтер фон Арау проснулся, словно от удара. Первым делом он почувствовал резкую боль в висках и шейных позвонках. Сколько раз он зарекался не дремать вечером. Однако не получалось. Возраст и усталость брали свое, и он снова заснул в кресле, причем в неудобной позе. Проспал всего минут тридцать, а состояние, словно попал под самосвал. Если спать вечером, то обеспечена больная голова и бессонница ночью. Сейчас надо выпить обезболивающее, а вечером – снотворное. Гюнтер взял со стола колокольчик и тихонько им звякнул. Служанка Джунг Пак, работавшая у фон Арау с восьмидесятого года, появилась, словно тень, мгновенно и бесшумно подошла к хозяину на расстояние вытянутой руки. Как всегда молчаливая и собранная. Именно такой она и попалась на глаза Гюнтеру в сеульском «Lotte Hotel». Сначала совмещала работу служанки и наложницы, а потом просто служанки. Только она одна из всех сотрудников Гюнтера имела право заходить в его личный рабочий кабинет и апартаменты.

– Ваши лекарства, герр Гюнтер!

– Спасибо, Джунг!

Приняв таблетки, Гюнтер снова включил огромный телевизор. В отличие от большинства жителей планеты Земля, Гюнтер фон Арау новости получал намного раньше и смотрел их для развлечения. Особенно его радовал пафос и истеричность корреспондентов из «горячих точек». Они надували щеки, выпучивали глаза, корчили рожи и всячески негодовали.

Уже третий день американская морская пехота США овладела Маракайбо и развивает наступление на Каракас по прибрежному шоссе. Цены на нефть взлетели за сто пятьдесят долларов за баррель, и Гюнтер спокойно мог подсчитывать свои прибыли. За полгода до событий на Украине и в Южной Америке он перевел все основные активы в акции энергетических и оружейных компаний. И теперь с удовольствием наблюдал за паникой на бирже. То же сделали его партнеры по бизнесу. Каким бы ни был исход войны, они внакладе не останутся. За все платят марионетки, сидящие в правительственных кабинетах от Мадрида до Праги и Варшавы.

А вот с Украиной он, похоже, промахнулся. Дело явно не выгорало. Русские оказались вооружены и обучены гораздо лучше, чем первоначально ожидалось. Сменить правительство на Украине не удавалось, объединенные войска ЕС увязли в тяжелых боях, потери огромны. Да еще, в довершение всего, русские орды прорываются в центр Европы. Как генералы уверяют, их удастся остановить и, возможно, даже разгромить, но это будет нам очень дорого стоить. В прямом и переносном смысле. Так что придется марионеткам отвечать за содеянное. С сегодняшнего утра ему звонили европейские партнеры, согласовывали кандидатуры для новых правительств, которые должны прийти на смену нынешним. Им и придется договариваться с русскими об условиях перемирия, восстанавливать военный потенциал и создавать парламентские комиссии для расследования причин конфликта.

Такова современная европейская политика: все вопросы решаются в элитарных клубах у камина за чашкой крепкого кофе, а в телевизоре мелькают наемные «говорящие головы». Истинных властителей современной Европы никто видеть не должен. Большие деньги и власть любят тишину, а не парламентские прения и шумные митинги. Хотя не все партнеры это понимают. Ему позвонил турецкий партнер, банкир и строительный король Анталии Хасан Бурса и закатил форменную истерику. Он вопил про потерянные два миллиарда евро, обвинял Гюнтера в обмане и требовал немедленную компенсацию, грозясь обнародовать с помощью продажных левых журналистов кое‑какие материалы об истоках конфликта. С этим азиатами вообще невозможно иметь дела. Неблагодарные свиньи. Как были дикарями, так и остались. Заработал на туристах и банковских переводах из Германии и Нидерландов свои миллиарды и считает, что можно шантажировать таких людей, как фон Арау. С этим анатолийским снобом люди Гюнтера разберутся быстро.

Беспокоило другое. Такая мелкая, в мировом масштабе, сошка, как Бурса, сама по себе открыть рот бы не посмела. Значит, его кто‑то заставил это сделать. Скорее всего, принц Бахрам Аль‑Саид, новая звезда панарабизма. Красив, богат, блестяще образован и чертовски умен. Его недовольство понять можно, поскольку крымских и кавказских партизан и их подготовку финансировали ближневосточные партнеры. Там провал полный, и деньги вернуть будет невозможно. Опять же Турции арабские шейхи предоставили крупный беспроцентный кредит. Как будут возвращать, непонятно: большинство оружия турки приобретали у нас, «старых европейцев». В отличие от недалекого выскочки Бурсы, принц Аль‑Саид имеет в мировой политике немалый вес и своими действиями может вызвать в Европе грандиозный политический кризис, опубликуй он часть данных о делах инвестиционной корпорации «Континент» и тайного комитета «Босфор». Тогда все прошлые скандалы покажутся безобидными шутками. Огласка, понятное дело, также повредит и принцу, и его друзьям, поэтому Аль‑Саид использует шантаж для получения компенсации убытков за проваленный «Гефест». Хитрая семитская бестия! Сам вперед не лезет, а использует для этого турецкого ручного пса.

Гюнтер еще раз прочитал последнюю сводку с фронта. Тяжелые потери нашего Оперативного соединения ВМС. Надо позвонить своим помощникам, скоро на строительство новых кораблей будет большой спрос. Гюнтер чиркнул у себя в блокноте, электронными записными книжками он пользоваться не любил. Еще надо позвонить своему старому другу и партнеру телевизионному магнату Феликсу Колеру. В свои шестьдесят три Колер владел значительными долями в трех основных германских телеканалах и в крупном издательском доме. Надо было договориться о кое‑каких изменениях в тоне репортажей с Украины. Вместо основной темы «геноцида крымских мусульман» и «гуманитарной интервенции» требовалось усилить пропаганду на тему «защиты Польши от русских агрессоров» и «угрозы нового нашествия с востока», а также того, что войска Евросоюза сражаются на передовых рубежах свободы и демократии, защищая в украинских степях общеевропейский дом.

Едва он взял в руки трубку, как коротко звякнул телефон, соединяющий Гюнтера с холлом. Интересно, кто это пришел? Он ни с кем встречу не назначал, тем более вечером. Но чужой человек до холла просто не смог бы дойти, не пропустила бы охрана, значит, его беспокоил кто‑то из приближенных.

– Герр Арау, это полковник Хенкель. Извините, но дело срочное.

– Я жду вас, полковник, – ответил Гюнтер и стал подниматься с кресла. Начальник личной охраны не должен видеть работодателя расслабленным. Это порождает расхлябанность и притупляет бдительность охраны.

Вернер Хенкель, как обычно, стремительно прошел в апартаменты Гюнтера и остановился точно в центре большого зала перед полированным столом из черного дерева. До прихода на работу к фон Арау Вернер Хенкель больше пятнадцати лет отработал в Hauptverwaltung des Schutzes МГБ ГДР. Занимался личной охраной деятелей СЕПГ, затем помогал налаживать личную охрану лидерам «дружественных прогрессивных режимов». Был инструктором телохранителей никарагуанца Даниэля Ортеги, а затем четыре года дрессировал охрану самого Мингисту Хайле Мариама, в Эфиопии, где его и застал крах ГДР и объединение Германии. Вернувшись в свой родной Бранденбург и помыкавшись без работы с годик, Вернер получил новое предложение на работу в Африке. Его пригласил к себе, на коммерческой основе, инструктором для службы безопасности властитель Заира гражданин Мабуту. Его, видимо, впечатлило, что все персоны, которых охраняли бойцы, натасканные Вернером, несмотря на множество врагов и постоянные заговоры и покушения, оставались живыми и даже здоровыми.

С Мабуту Вернер проработал пять лет и после окончания контракта получил множество интересных коммерческих предложений. А выбрал предложение Гюнтера. Не по причине денег. Вернеру надоело общаться с людоедами и революционерами, что в странах третьего мира одно и то же. Да и работать хотелось в Европе, там климат привычнее.

Все пятнадцать лет совместной с Хенкелем работы личная охрана Гюнтера функционировала, как безукоризненные швейцарские часы, вызывая восхищение и зависть партнеров по бизнесу. Вернер всегда был спокоен и выдержан и на прием напрашивался только в исключительных случаях.

– В чем дело, полковник? – спросил Гюнтер, по‑старчески щуря глаза.

– Я думаю, герр Арау, вам угрожает серьезная опасность.

– Присаживайтесь, Вернер. Что вы имеете в виду? Откуда исходит эта опасность?

– Герр Гюнтер, я у вас работаю много лет и могу быть откровенным. Никогда я не лез и не лезу в деятельность корпорации, но хочу заметить, что вы с друзьями ввязались в очень опасную игру.

Гюнтер не повел даже бровью. Выдержка – основная черта делового человека. Успешного делового человека.

– Слушаю дальше, Вернер.

– Я рассматриваю ситуацию, герр Гюнтер, с точки зрения офицера безопасности. Политики, лидеры самых «занюханных режимов», типа Трухильо или Тан Шве, обладают неким иммунитетом от террористических атак иностранных спецслужб. На ликвидацию политика, хоть и самого последнего подонка, спецслужбы другого государства идут неохотно, так как возможны крупные политические осложнения. Другое дело использовать для этого местных заговорщиков или инсургентов. Здесь осложнений будет меньше.

– Это все очень интересно, полковник Хенкель, только какое это отношение имеет ко мне? Я – не политик.

– Вот именно. Поэтому ваша ликвидация не вызовет политических осложнений.

Здесь Гюнтеру изменила его хваленая выдержка. Он удивленно приподнял бровь и посмотрел в глаза верному Вернеру.

– Можно конкретнее, полковник? Я же плачу вам не за наводящие вопросы.

– Можно, герр Гюнтер. Вы заигрались в свои глобальные финансовые операции. Подробности мне не известны, поскольку мне, как вы верно заметили, платят за другое. Но, будучи руководителем вашей личной охраны, я отслеживаю ваших гостей. Это – моя работа. И я знаю, кто они такие. Отсюда делаю выводы, что последний конфликт на Украине и на Кавказе не обошелся без вашего непосредственного участия. Значит, ваша личная безопасность под большой угрозой. Таких вещей не прощают. Вы перепутали Украину с Заиром. Это – ошибка.

– Вы удивляете меня, полковник. У вас поразительные аналитические способности, Хенкель. Так откуда, по‑вашему, может исходить смертельная опасность?

– Откуда угодно, герр Гюнтер. Вы влезли в серьезные дела. К примеру, это может быть кто‑то из политических марионеток, сидящих на высоких министерских постах и в депутатских креслах. Война проиграна, и им светит отставка и расследование. Вы считаете, что у них не хватит средств и возможностей найти тех, кто их подставил? Размотать до конца весь клубок? Или вы так уверены в своих людях, контролирующих спецслужбы ЕС?

– Кто вам сказал такую ерунду, что война проиграна?

– Бледные лица европейских комиссаров и министров.

– Предположим… дальше что?

– К сожалению, с конспирацией у вас – не очень. То, что клубок размотают, не сомневаюсь. Вторая проблема – это ваши партнеры, которые недовольны результатами миротворческой операции «Гефест». Но есть и ребята посерьезней.

– Кто это?

– Это – спецслужбы России, точнее Руси и Украины. Не забывайте, что тех и других готовили раньше в КГБ. Ликвидировать президента Франции или бундесканцлера никто не будет, это – государственный терроризм и дурной тон. А вот разыскать тех, кто дергал их за ниточки, герр Гюнтер, и уничтожить – задача вполне доступная. И шума это в политическом истеблишменте не вызовет. Скорее, наоборот. Многие ваши марионетки вздохнут свободно, избавившись от вашего контроля.

– Все настолько серьезно?

– Серьезней некуда. Русские спецслужбы, несмотря на многочисленные реформы, своей хватки не ослабили. Точнее, даже усилили. Новые люди, новые методы… Причем методы жесткие. Последние несколько дней я собирал всю возможную информацию о политической верхушке Руси. Эти люди способны на все. Они не похожи на нынешних клоунов, смешащих избирателей ради процентов голосования на выборах.

– И вот что еще, герр Гюнтер. Мои люди засекли сегодня утром скрытое наблюдение за вашей виллой.

Гюнтер окончательно расстался с выдержкой и стал барабанить пальцами по изящной трости, доставшейся ему еще от отца.

– Ваши действия, полковник.

– Установили контр‑наблюдение.

– И это все? Вернер, надо выяснить, кто их прислал!

– Выясним. Но на это нужны еще люди. И специальная техника…

– Все, что угодно. Обратитесь к Циммерману.

– Второе. Необходимо срочно поменять место вашего пребывания и сделать это в течение сегодняшнего дня. Коста‑Бланка – слишком людное место, много транзитных людей: туристы, подсобные рабочие, строители. Растворить здесь небольшую боевую группу проще простого. Нужно более спокойное место с минимумом новых, незнакомых людей и контролируемой территорией землевладения. Взять под наблюдение пути возможного прибытия ликвидаторов.

– Старая вилла в Швейцарии подойдет?

– Уже лучше. Но все равно не очень хорошо. Большая прилегающая территория, старый парк, горно‑лесистую местность контролировать сложно. Опять же будем предполагать, что это место хорошо известно потенциальным убийцам. Нужно что‑то новое. Какой‑нибудь остров подошел бы лучше, если предварительно подготовиться к встрече. Или относительно пустынная местность, где всех людей можно пересчитать по пальцам.

– Думаю, подойдет Виндхук в Юго‑Западной Африке! У меня там есть кое‑какая недвижимость.

– Вполне, герр Гюнтер. Собирайтесь в дорогу. Благодаря современным коммуникациям вы всегда будете в курсе текущих дел так, что в деньгах не потеряете. А мои люди займутся обнаруженными соглядатаями.

День четвертый. Окрестности Ялты. Крым

«Харриер» Лоренцо сбили во время четвертого боевого вылета за день. Во время очередной «собачьей свалки» с русскими истребителями. Этот день начался с виртуального брифинга адмирала Бержерона, который перенаправил основную массу авиации Оперативного соединения с поддержки повстанцев и десантников на противодействие русской авиации. Русские пилоты массово появились вчера вечером, словно черти из невидимой табакерки, и сразу громко заявили о себе. Первым досталось, как всегда, туркам. Восемь F‑16, прикрывавших заправщики КС‑135, были атакованы четырьмя Fulcrum. Отбив нападение и легко «завалив» один из «мигов», турки пустились в погоню за остальными. И попали под обстрел дальнобойных ЗРК Growler. Затем под атаку тяжелых «Фланкеров». После чего на базу вернулся лишь один F‑16. Турки заплатили дорогую цену за свое ребячество. С русскими такие шутки не проходят. Все восточное побережье Черного моря русские превратили в настоящий зенитно‑ракетный редут, захватывающий теперь и почти весь Крым. Бомбардировка позиций русских и украинцев теперь могла осуществляться только со сверхмалых высот, а с этим лучше справлялись ударные вертолеты, словно птицы насекомых, выковыривающие вражескую пехоту из каменистой почвы. У палубной авиации был другой приказ: удержать превосходство в воздухе и не допустить уничтожение крупных кораблей.

Восьмерка AV‑8 итальянских ВМС вылетела на перехват русских Backfire ровно в шесть утра. Точнее, сами сверхзвуковые ракетоносцы не были основной целью эскадрильи Лоренцо. Их задачей было связать боем истребители прикрытия и дать французским «Рафалям» добраться до ракетоносцев. Первый раунд прошел удачно. Свалили два «МиГа‑29» и погнались за еще двумя. Те, не будь дураками, ушли в зону прикрытия своего ПВО. Уклоняясь от зенитных ракет, эскадрилья сбросила высоту над морем и попала под удар новейших Р‑27ЭМ, выпущенных развернувшимися русскими. Стоцци и на сей раз спасла знаменитая маневренность «Харриера» с возможностью разворота на месте. Но машины Торичелли и Кавалло от ракет уклониться не успели, став первыми боевыми потерями авиагруппы «Ковур». Самолеты упали в море, недалеко от проклятого, так и не захваченного Судака. Пилоты удачно катапультировались, на их спасение вылетел ЕH‑101 «Merlin» из Новофедоровки. Первый натиск русских удалось отбить.

По прилете на «Ковур» эскадрилью Лоренцо встречал лично командир корабля. Алессандро Манчини стоял на взлетной палубе с лицом мрачнее осенней тучи над Адриатикой. Одного этого было достаточно, чтобы понять, что случилось что‑то непоправимое.

– Спасательный вертолет упал, подполковник!

– Кто? Торичелли или?

– Оба, Лоренцо, оба! И еще майор Альбертини из «Сан‑Марко» и одиннадцать его парней, не считая пилотов. Что случилось, неизвестно: либо сбили, либо авария. Вот так!

– Твою мать! Торичелли мертв! Кавалло! – Новости ударили Лоренцо, словно кувалда промеж глаз. Но раскисать и заливать больную душу вином русские не дали. Не успели самолеты толком заправиться, а пилоты выпить чашку кофе, как по всему авианосцу гнусно заревели сигналы предупреждения о ракетном нападении.

Ракетный крейсер «Москва» обладал мощным вооружением и дурным характером, как и положено диким московским деспотам. Шестнадцать мощных противокорабельных ракет «Вулкан», которые нес русский монстр, обладали дальностью в триста пятьдесят морских миль и скоростью в два маха. К тому же эти сверхзвуковые черти несли полтонны взрывчатки и могли разорвать на куски любой из кораблей оперативного соединения. Помимо «Москвы», в атаке участвовали Backfire со своими дальнобойными AS‑4, прикрытые изрядным количеством истребителей.

Встречали эту армаду фрегаты ПВО типа «Horizon», наши «Андреа Дориа» и «Кайо Дулио», французские «Форбин» и «Шевалье Поль» да еще испанцы, оснащенные американской системой «Иджис». Над головой что‑то оглушительно просвистело, и милях в десяти от «Кавура», где находился французский десантный корабль «Тоннер», вспух контрастно‑черный на фоне синего неба с желтыми проблесками дымовой гриб. Затем до Лоренцо донесся грохот взрыва.

– Попали в «Тоннер»!!! – Сирены продолжали надрываться, и сильный взрыв потряс гигантское тело «Ковура». Затем еще один. Сработали противоракеты TESEO Mk2 с «Кайо Дулио», перехватившие несущие смерть русские «Вулканы». Вы когда‑нибудь видели, как взрывается пятитонная сверхзвуковая ракета, набитая взрывчаткой? Взрывная волна была настолько сильной, что «Ковур» подбросило, словно игрушку. Но не всем повезло так, как «Ковуру»!

Например, французскому фрегату «Тулон», типа FREMM, не повезло так же, как «Тоннеру». В него попал «Вулкан», а затем и две подряд AS‑4… Сейчас над тем местом, где он находился, плавали обломки, рассеивался дым и лихорадочно кружили спасательные вертолеты.

Едва перестали реветь сирены, как последовала очередная команда: «На взлет».

Снова попытка поддержать «Рафали» в их стремлении добраться до ракетоносцев «Ту‑22». И снова – неудача и потери. Сбит «мигом» самый молодой летчик эскадрильи Аурелио Боске. И так весь день. Смерть махала косой перед самым носом Лоренцо, и он понимал, что рано или поздно везение должно кончиться. И оно кончилось.

На возвращавшуюся потрепанную эскадрилью «Харриеров» налетели «Фланкеры». Они возвращались после бомбового удара по нашим десантникам и, видимо, были наведены на цель Mainstey, кружащим над Темрюком. Шансов тягаться штурмовику вертикального взлета со стремительно атакующим истребителем‑бомбардировщиком практически не было. Тройка «сухих» налетела на пятерку «Харриеров», словно коршун на цыплят. Строй тут же рассыпался, и Лоренцо приказал уходить под прикрытие корабельных ЗРК. Все успели, а он, командир авиагруппы, был сбит. И что самое унизительное, из пушки, как последний perdente… Пока он играл с одним из «Фланкеров» в кошки‑мышки, другой, зайдя с задней полусферы, свалил его длинной очередью с предельной дистанции из ГШ‑30‑01. Как во Вторую мировую! Ракет уже ни у кого не оставалось.

При катапультировании, уже после раскрытия парашюта, Лоренцо понял, что попал в воздушный поток, который несет его в направлении крымского побережья. Благо до него было рукой подать. Управляя стропами и планируя к городу, раскинувшемуся на побережье в нескольких километрах от него, Лоренцо молил Бога, чтобы повстанцы не приняли его за сбитого русского пилота и не расстреляли в воздухе. Погибнуть от пуль тех, кого ты пришел спасать от киевской и московской тирании, было бы верхом несправедливости.

Приводнился Лоренцо прямо в акватории ялтинского порта. В грязную от разлитого мазута прибрежную воду. У ближайшего пирса торчал затопленный по самую палубу контейнеровоз. Видимо, из него мазут и вытек. Пока Лоренцо барахтался на спасательном плотике, глотая насыщенную мазутом морскую воду и чертыхаясь, к нему приближался катер в окружении эскорта из трех гидроциклов. Приблизившись, люди в зеленых повязках, восседающие на «Кавасаки», направили на него стволы автоматов и грозно нахмурили брови. Наступает момент истины…

– I the ally. The help is required to me!!! – заорал Лоренцо приблизившимся боевикам и помахал рукой с плотика.

Боевик с ближайшего желтого гидроцикла заулыбался, показал большой палец и закричал в ответ: «Европа, Европа!» Понятное дело, ему было чему радоваться. За спасение союзных военнослужащих в боевых условиях местным жителям полагалась солидная премия. Лоренцо выловили из воды и, дружески похлопывая по спине, разместили на подошедшем катере. Развернувшись и тарахтя двигателем, катер направился к берегу.

Первое, что поразило Стоцци, так это внешний вид города. Нет, он не был уничтожен артобстрелами и бомбежкой. Он был разгромлен. Частично сожжен и разграблен. Над Ялтой висел тяжелый смрад гари и разложившейся человеческой плоти. Большинство боевиков с зелеными повязками на головах носили респираторы или медицинские марлевые повязки. Плотный смрад не мог разогнать даже дующий с моря свежий бриз. Лоренцо вывернуло наизнанку, как только он коснулся ногами твердой земли. Потом еще несколько раз подряд, пока не пошла желчь.

Ноги стали как ватные, и он опустился на землю. Слишком велико было напряжение последних суток, вот он и расклеился. К пирсу тем временем подъехал залихватский, роскошный внедорожник «Порше Кайенн», откуда выбрался тощий усатый господин в сопровождении двух «амбалов», увешанных оружием по самые зубы. Окружавшие Стоцци повстанцы тут же встали по стойке смирно, а один из них помог подняться Лоренцо.

– Эмир Джавадов Муса, – представился тощий на ломаном английском. – Назовите свое имя, звание и подразделение, господин пилот!

Выслушав Лоренцо, эмир кивнул головой и повелительно махнул рукой. Тут же невесть откуда выскочил разукрашенный зелеными лентами микроавтобус, двери которого были предварительно раскрыты.

Джавадов приложил ладонь к груди и сказал:

– Уважаемый союзник наш должен проследовать на отдых. Ваше командование будет информировано о вашем местонахождении в ближайшее время. Эти люди, – Муса ткнул пальцем на вылезающих из микроавтобуса повстанцев, – обеспечат вашу безопасность до момента встречи с вашими представителями!

Лоренцо поблагодарил местного эмира и отправился на «Фольксвагене» на западную окраину Ялты. Виды погрома и запустения на окраинах были еще сильнее, чем в центре. Особенно поразили несколько обезображенных, висящих на столбах трупов. Висели они давно, успели распухнуть на жаре и потерять сходство с человеческими телами. На одном из висящих был летный комбинезон. Это еще что?

– Русский бомбардировщик! Бомбил город! – с трудом подбирая английские слова, сказал один из боевиков.

– Сбит… эээ… союзниками… четыре дня назад. Их было двое. Один убит, другого судил… эээ… исламский трибунал.

– Ааа, понятно! – Нехорошо как‑то стало. Исламский трибунал и повешение военнопленного на столбе. Кого мы защищаем? И зачем?

Микроавтобус приблизился к небольшому белокаменному дому. В отличие от большинства домов на этой улице, он был цел и даже покрашен. Перед домом стоял полицейский джип с замазанными пулевыми отверстиями в кузове и рядом несколько во‑оруженных людей в камуфляже. Над домом болтался голубой флаг с золотым шаром. Флаг повстанцев.

– Комендатур… – сказал сопровождающий и протянул руку: – Меня Айдар зовут, мистер!

На втором этаже комендатуры, куда поднялся Лоренцо, царил полумрак и громко работал огромный телевизор.

– Заходи, коллега! – раздался голос, и Стоцци увидел рослого парня, вышедшего из тени на дневной свет.

– Фрегат‑капитан Роже Сагэн. Двенадцатая эскадрилья Naval Aviation, – представился галл.

– Подполковник Стоцци. Авиагруппа «Ковур».

– Проходите, подполковник, располагайтесь. Несмотря на работу кондиционеров, здесь пованивает. Весь город в дерьме по самые уши!

– Где здесь душ?

– Да вон, та комнатка.

Приняв душ, Лоренцо вышел и увидел, как Сагэн, закинув ноги на стол, с удовольствием поглощает вино из темной бутылки.

– Освежился, Лоренцо? Вон там чистая форма. Из запасов украинской армии. Но не советую в ней прогуливаться по городу. Вздернут на столбе.

– Что, все настолько запущено? Куда смотрят правозащитники и журналисты?

– Как всегда, в противоположную сторону. А некоторые уже беседуют с Богом без посредников.

– Это как?

– На потопленном «Тоннере» была группа телевизионщиков.

– Ты давно здесь? – Лоренцо налил себе вина и глотнул. Прекрасный вкус. Лучше сицилийского.

– Уже часов семь. Сбили утром. Во время атаки на Backfire.

– Сбил кого‑нибудь?

– Да, свалил со своими ребятами два русских «бомбера». Но и нам досталось. Меня сбили первым, пока тянул к «Шарлю», узнал, что завалили еще двух из нашей эскадрильи. Кстати, вино здесь отменное. «Массандра» называется. Эти обрезанные животные не пьют, поэтому наслаждайся. Здесь три ящика.

– Как думаешь, когда за нами прилетят?

– Думаю, ночью. Сейчас не до того. Большие потери корабельного состава, все спасательные вертолеты стянуты туда. Здесь безопасно, так что торопиться не будут. Мы здесь, как в отеле.

– С трупным запахом.

– Зато бесплатно.

По телевизору появилась заставка Euro news. И понеслось. Сначала кадры из Польши: сгоревшие танки, разбитые дома, толпы перепуганных беженцев. Затем Украина. Уличные бои в Киеве, танковые бои южнее. Ползущие бронемашины, вертолеты, плюющие огнем. Затем замелькали лица каких‑то очкариков и волосатиков, а голос за кадром перечислил фамилии погибших журналистов. Потом знакомые очертания авианосца «Гарибальди» и густой столб дыма над ним.

«Флагман итальянской эскадры «Гарибальди» Оперативного соединения сильно поврежден в результате ракетного удара русских интервентов. На корабле пожар, имеются многочисленные жертвы».

– Охереть! Слушай, Роже, а к утру у нас, вообще, корабли останутся??? – спросил Лоренцо.

– Не знаю, друг, не знаю! По‑моему, эту кампанию мы проиграли! Вчистую!

День четвертый. Северный Кавказ

– А вам, генерал‑лейтенант, нравится запах напалма по утрам? – Министр внутренних дел Руси оторвал глаза от бинокля и посмотрел на стоящего рядом с ним здоровяка в краповом берете.

– Нет, товарищ министр! Предпочитаю кофе. Хотя, согласен, что труп врага всегда пахнет хорошо.

– Да вы, генерал, смотрю, романтик. – Сальников усмехнулся и снова поднял бинокль.

Министр прибыл на Северный Кавказ ровно четыре дня назад для руководства масштабной войсковой операцией по разгрому вторгнувшихся из‑за периметра боевиков. Если на Украине и в Польше боевыми действиями руководили исключительно военные, подчиняясь директивам Генштаба, то на Кавказе требовался более тонкий инструмент. Здесь нужны были не стремительные танковые прорывы, а вдумчивая и планомерная «зачистка территории». Жесткая и тщательная. Аул за аулом, ущелье за ущельем.

Ситуация на юге от Руси медленно, но верно, накалялась с самой весны. Участились нападения на лояльных Москве горцев, в результате одного из таких нападений погиб начальник Кадиевской разведки полковник Сулейманов. Затем агентура и воздушная разведка засекла резкое увеличение движения караванов по горным тропам в направлении Грузии и Азербайджана. В завершение всего, из Азербайджана к боевикам стали регулярно летать по ночам легкомоторные самолеты. Одновременно в Закавказье инкогнито объявилось большое количество «консультантов» от всемирно известных частных военных компаний. Но ничего определенного выяснить не удалось. Попытка перехватить «Ан‑2» над Чечено‑Грузинской границей сорвалась, опытный экипаж самолета мастерски скрылся от истребителей, лавируя между горами на малой высоте. Пока ГРУ возилось с обнаружением секретных аэродромов боевиков, в руки пластунов, неожиданно, в ходе рядовой разведывательно‑боевой операции, попал иностранный «консультант» исламистов. Некто Анвар Болат – черкес, родившийся в Германии, отставной майор боснийской армии. Человек с немалым боевым опытом и отличной подготовкой. Допрашивали его с пристрастием, но аккуратно, и через несколько часов копии протокола допроса и видеозаписи оказались на столе у политического и военного руководства страны. В силу их чрезвычайности.

Майор‑черкес прибыл на территорию «ичкерийского имамата» с инспекцией личного состава исламских формирований перед крупномасштабной акцией, подробности которой не знали даже «генералы» боевиков. Но Болат знал. На месте работодателей Анвара операцию надо было бы срочно отменять, ввиду опасности ее полного провала, однако сложнейший пусковой механизм операции «Гефест» уже был запущен, и остановить его не было никакой возможности. Надо отдать должное директору Armor inc. генералу Уильяму Старку, скрупулезно спланировавшему кавказскую часть операции, в той критической ситуации он не растерялся и за оставшиеся неполные четверо суток внес в план операции значительные изменения. Это обеспечило «исламистам» некоторый успех.

Из десяти ударных групп «шариатского полка специального назначения», прорвавших периметр, нам удалось перехватить только шесть. Оставшиеся четыре вышли на означенные цели. Одна из них была перехвачена с воздуха и загнана в овраг, где ее и добили из гаубиц и минометов. С тремя оставшимися пришлось основательно повозиться. Одна прорвалась к многострадальному Кизляру и захватила детский сад и несколько прилегающих жилых домов. Другая, на захваченных рейсовых автобусах и прикрываясь пассажирами в качестве заложников, проскочила аж до станицы Курской, где при попытке захватить школу столкнулась с вооруженным отрядом самообороны казаков и увязла в уличном бою. Третьей группе удалось прорваться в союзную Кабардино‑Балкарию и захватить школу и детский сад в поселке Майский. Крови там было очень много. Республиканское руководство охватила паника, и они попытались освободить заложников силами местного милицейского спецназа. В итоге плохо организованный приступ был отбит, погиб командир местного милицейского спецназа полковник Беков и одиннадцать его подчиненных. Заложников погибло не менее трех десятков, многие были ранены. Местное правительство в результате этого провала «повисло на волоске». Ситуация грозила в любой момент выйти из‑под контроля. Надо было что‑то предпринимать, причем быстро.

Сальников прибыл на Северный Кавказ утром, сразу из кабинета Стрельца. Помимо него в кабинете присутствовали: министр обороны, начальник Генштаба и глава национальной безопасности. Стрелец был в ярости, о чем свидетельствовали белые, почти бескровные губы, сжатые в полоску. Верный признак того, что глава государства рвет и мечет.

– Ну что, доигрались… силовики? Опять проспали?

– Никак нет! – отрапортовал Усольцев. – Большинство диверсионных отрядов перехвачено на маршрутах выдвижения и уничтожено. Основные силы боевиков, идущие за ними, сильно пострадали от дистанционно установленных минных полей и ударов авиации. Потери сейчас оценить сложно, но, скорее всего, речь идет о нескольких сотнях убитых и раненых исламистов. А раненый в горной или партизанской войне – это большая обуза.

– С военными все понятно, – раздраженно произнес Стрелец, махнув рукой. – Меня больше интересуют наши спецслужбы. Что делаете?

– Готовим спецоперацию по освобождению заложников, – отозвался Блинов. – Но ситуация хреновая. Несколько объектов для операции разбросаны на значительном расстоянии друг от друга. Это означает раздробление сил Центра «А» на несколько направлений. Резко повышается вероятность провала спецоперации из‑за нехватки специалистов. Еще проблема: обмен информацией между террористическими группами. Мы глушим связь в районах захвата, но нет гарантии, что среди местных жителей и силовиков не имеется агентуры террористов, которая подаст заранее некий сигнал. Так что нам приходится проводить операции по освобождению одновременно и в нескольких местах. Что еще больше осложняет ситуацию, учитывая подготовку террористов и их оснащение.

– Согласен. Какие предложения?

– Служба национальной безопасности берет на себя наиболее сложные операции. В Кизляре и Майском. На это у нас сил хватит. В Курской пусть все возьмут на себя смежники. Там ситуация проще.

– Что скажешь, Сальников? Твои бойцы из «Веги» и спецназа ВВ справятся?

– Справятся. Как‑никак по стандартам «Альфы» их готовим. Но координация действий – это наше слабое место.

– Вот ты и будешь координировать. С этого момента министр внутренних дел назначается руководителем оперативного штаба. Ему подчиняются все, я подчеркиваю, все силовые и гражданские структуры в южном федеральном округе. Действовать предельно жестко. Эту мразь надо уничтожить на корню. Без пощады. Чтобы боялись еще лет сто в сторону периметра голову повернуть. Понятно?

– Так точно! – хором отозвались силовики.

– Теперь о сроках! Через двое суток, по плану Генштаба, основные силы Северо‑Кавказского военного округа должны быть переброшены в Крым. Это касается как сухопутных войск, так и ВВС. По плану, если мне не изменяет память, на Кавказе останется только управление шестнадцатого корпуса, две горнострелковые бригады, бригада армейского спецназа, штурмовой и вертолетный полки, несколько отдельных эскадрилий и дивизионов?

– Так точно!

– Значит, так. На разгром основных сил боевиков даю ровно двое суток. Ровно! После чего основные силы отправятся в Крым. А добивать и зачищать будут указанные в плане части.

– Это невозможно! – воскликнул Усольцев. – За двое суток! Нет, господин глава правительства, это невозможно. Даже если мы бросим в бой все силы Минобороны и других ведомств, это займет больше двух суток. Минимум четверо, если исходить из объема задач.

– Нет. Вы не забывайте, господин генерал армии, о ситуации в Крыму и на Украине. Без войск с Северного Кавказа мы Крым не удержим. Это означает гибель нескольких тысяч наших военнослужащих и неизвестного количества гражданских. И тяжелые политические последствия! – Стрелец сделал ударение на слове «политические».

– ОМП! – вдруг произнес министр обороны, молчавший, словно сфинкс, в течение всего разговора. Все обернулись к нему.

– Что вы сказали?

– Я сказал, «оружие массового поражения». Три‑четыре тактических ядерных заряда позволят резко переломить ситуацию в нашу пользу.

Повисла неприятная пауза. Четко было слышно, как тихо тикают часы на руке у Сальникова.

– Это выход. А можно сделать это без ядерного оружия? По‑моему, это слишком. Не хотелось бы радиоактивного заражения черноморского побережья и предгорий.

– Можно и без ядерного. Достаточно «Вэ‑икс» или «Зомана». Как свидетельствует практика, партизанские формирования из‑за отсутствия средств защиты от ОМП очень уязвимы к отравляющим веществам.

– Это гарантирует быстрое уничтожение боевиков?

– Это, господин глава правительства, гарантирует нанесение им тяжелых потерь в максимально сжатые сроки. Что нам и требуется.

– Отлично. Считайте, что решение уже принято. Реакцию международных организаций и наших «левозащитников» беру на себя. Пусть вопят. Действуйте, господа генералы. Вам и карты в руки.

Сальникова встречала в аэропорту Кавказских Минеральных Вод целая толпа гражданских и военных лиц. Как всегда. Вместо того чтобы работать, чиновники приперлись встречать высокое московское начальство. Разогнав матюгами основную массу встречающих, он пересел в «Ка‑60» с эмблемами СНБ и вылетел в станицу Ищерскую, где находился оперативный штаб по ликвидации прорыва бандитов. На КП его встретил комендант Терско‑Кизлярского особого района генерал‑лейтенант Шаронов. Именно войска особого района, совместно с пограничниками и МВД, были той сдерживающей силой, которая не давала прорваться исламским отморозкам в глубь Руси.

– Какие новости, генерал‑лейтенант? Докладывайте.

– Разные. Есть плохие, есть хорошие… С чего начинать?

– Давайте с плохих.

– Только что, с полчаса назад, исламская бригада командира Имрана Багаева и еще несколько отдельных бандформирований опрокинули батальон национальной гвардии Кадиева и прорвались в Гудермес. Связь с городом прервалась. Точно известно и о захвате Магаса.

– Что еще?

– Осложнилось положение на Кизлярском направлении. Там наступает самая многочисленная бригада исламистов под командованием братьев Имаевых. Им удалось преодолеть защитную стену и предполье и захватить станицу Каргалинскую. Наступают грамотно, вдоль устья, хоронятся в «зеленке».

– Что предпринимаете?

– Авиаудары не очень эффективны. У боевиков на руках большое количество ПЗРК типа «Болид» и «Мистраль». Мы уже потеряли два «Грача» и три вертолета в том районе. Подтягиваем артиллерию.

– Думаю, это не поможет, генерал. Они оставят отряд прикрытия, а сами уйдут по «зеленке» в сторону Щелковской или вообще за Терек. Этот рейд просто нужен, чтобы сломать наши планы. Мы сконцентрируем основные силы здесь, а они постараются добить отряды Кадиева и взять Гудермес и Шали.

– Есть предложение, господин министр.

– Слушаю вас.

– По максимуму использовать дистанционное минирование. Засыпать минами все предгорья, чтобы осложнить маневр боевикам.

– Нет, генерал, есть другой план.

Освобождение заложников в Майском, Курской и Кизляре было намечено ровно на 3.45 утра по Москве. А ровно в три тридцать утра, когда ветер стал дуть строго на юг, на позиции боевиков обрушились сотни снарядов с начинкой из «зомана» и заряды с «VX». За несколько минут было выпущено более шести тысяч единиц. Не было ни взрывов, ни вспышек, срабатывали неконтактные взрыватели. Просто сильно запахло свежим сеном.

Затем в небе загудели вертолеты. Облаченные в неудобные, но надежные ОЗК, десантники из двадцать первой десантно‑штурмовой первыми вошли в очаг поражения. Посмотреть тут было на что… Добрая треть «ваххабитской» бригады братьев Имаевых валялась в подлеске вдоль крутых берегов Терека с распухшими, обезображенными лицами и выпученными глазами. Потерявшие ориентиры, паникующие боевики толпами стали вылезать из «зеленки», пытаясь добраться до гор. О сопротивлении уже никто не думал. Смерть от пули или осколка – это благородная смерть для настоящего джигита‑мусульманина. Но жуткая, медленная, а главное, невидимая смерть, сжигающая твою кожу и выедающая глаза, – это действительно страшно. Особенно для парня, не имеющего какого‑либо образования и живущего в мире религиозного фанатизма и фольклорных сказаний. Танк можно подбить из РПГ, самолет можно сбить из ПЗРК, мину – обезвредить, открутив взрыватель, от «беспилотника» – спрятаться в пещере, но как спастись от невидимого газа, разъедающего плоть? Этого фанатичные имамы и суровые инструкторы боевикам рассказать не могли.

Пока «десантура», обильно потея в своих ОЗК, добивала остатки «имаевцев» вдоль стены безопасности, «Альфы» и «Веги» начали операцию по освобождению заложников. Дело прошло относительно удачно, хотя только в Курской боевики успели убить более двадцати заложников, в том числе девять детей. Маленькие окровавленные тела весь день показывали по телеканалам вместе с комментариями «официальных лиц». Заработала гигантская машина пропаганды, и теперь вся нация одобрит любые, даже самые свирепые меры по обузданию исламских боевиков.

В течение суток русские войска еще шесть раз применяли ОВ против исламистов. Многие бандиты, получив несмертельные ожоги, стали сдаваться в плен, ожидая, что «русня» вколет им антидот и определит в лагерь для военнопленных. Так, например, сделал и сам «бригадный генерал» Резван Имаев. Это было его последней ошибкой. После допроса с пристрастием самозванного «генерала» удавили и зарыли вместе со свиньями, чтоб другим было неповадно. По предложению полковника Черняховского из отдела психологических операций весь процесс засняли, откопировали и теперь разбрасывали с вертолетов над горными районами. Вместе с кадрами последствий действия «VX». Пусть смотрят и наслаждаются.

Через сутки все прорывы боевиков были локализованы, а остатки банд головорезов бежали под огнем артиллерии и ударами «крокодилов» в горы. Предварительно обработанные «VX». По предположению офицеров РХБЗ, смертность среди боевиков должна достигнуть процентов восьмидесяти.

Основную массу сил, занимающихся «зачисткой» горных районов, составляли стянутые со всей страны части внутренних войск и горные стрелки СКВО. У спецназа СНБ была отдельная задача: поиск и ликвидация религиозных лидеров исламистов, а также иностранных инструкторов. Сегодня утром при взятии хорошо укрепленного аула были обнаружены трупы нескольких европейцев. Аул ночью обстреляли «химией», а с утра залили напалмом, окончательно подавив всякое сопротивление. В обширном подвале сгоревшего трехэтажного особняка, помимо обычной тюрьмы для рабов, был обнаружен госпиталь, под завязку забитый медикаментами и запасами крови. Там же находились четыре трупа с аккуратными отверстиями на висках. Все европейцы были ранены несмертельно и добиты кем‑то из своих. В углу стояло ведро, набитое золой. Видимо, жгли документы. Взять бы кого из этих военспецов живьем, было бы о чем поговорить. Сальников снова повернулся к здоровяку, начальнику южного регионального командования ВВ генерал‑лейтенанту Пал Палычу Арцеулову:

– У меня для вас одно задание есть, специальное.

– Слушаю, господин министр.

– Ты ведь про наемников европейских слышал? Вот и хорошо. Я тоже слышал, да живых пока не видел. Задание такое, нужен живехонький, хоть, возможно, и раненый наемник. Уж очень я с ними, этими «гусями дикими», потолковать хочу по душам.

– Так точно. Но за ними охотятся «алфавиты» и армейский спецназ. А информации по ним – мизер.

– Я что, вас учить должен? Напрягите агентуру, радиоперехват, усильте разведывательно‑поисковые мероприятия. А то опять все лавры достанутся армии да СНБ… А мы опять, как сироты.

– Понял. Все сделаем, как надо.

День пятый. Окрестности Судака. Крым

Идея с засадой на горной тропинке пришла Пшеничному сразу же, как только он эту тропинку обнаружил. Надо отдать должное украинцам, тропинку они тщательно заминировали и даже установили секрет из трех морпехов с одним РПК. По идее, парни должны были на время сдержать боевиков, пока не подойдут подкрепления. В теории это выглядело неплохо, но, учитывая мастерство и уровень подготовки наемников, можно было ожидать, что исламисты, незаметно сняв мины, так же незаметно обнаружат и ликвидируют секрет. После чего они могут ударить в спину защитникам Судака. Встретившись с командиром батальона украинской морской пехоты подполковником Анатолием Лютым, Пшеничный указал на уязвимый участок обороны.

– Да без тебя знаю, капитан! – отмахнулся Лютый. – У нас других вариантов не было, каждый человек на счету. Сейчас, с вашим прибытием, надеюсь, станет полегче!

Подкрепления в Крым перебрасывались ежедневно. После терского полка морским путем в Феодосию перебросили седьмую десантно‑штурмовую бригаду из Новороссийска, которая освободилась на Кавказе в рекордно короткие сроки. Затем в Крым хлынул поток русских войск через Керченский пролив. Прибывшие части и соединения стремились развернуться на линии Феодосия, Кировское, озеро Сиваш и закрыть для турецкого экспедиционного корпуса дорогу на Керчь.

Механизированная и мотострелковая бригады лихорадочно окапывались, минировали местность, готовясь встретить турок. К радости русских, турецкий коргенерал Фатах Бурлук, обрадованный падением крымской столицы и слабым сопротивлением, решил погнаться за двумя зайцами сразу. И разделил основные силы своего корпуса на две группы. Одну группу отправил на север, овладеть Джанкоем и полностью отрезать Крым от Украины. Вторую – на восток, для захвата Феодосии и Керченского полуострова. План был хорош, но турок недооценил мобильность русских и украинцев и их желание драться. Возле Джанкоя украинцам удалось создать в рекордные сроки довольно устойчивую оборону, во главе с командующим аэромобильными войсками генерал‑лейтенантом Матвеем Деркачем в составе двадцать пятой воздушно‑десантной бригады, семьдесят девятой аэромобильной и остатков двух механизированных бригад, усиленных изрядным количеством артиллерии, РСЗО и противотанковых средств, переброшенных с «большой земли». Ушедшие в Крым украинские войска заменил русский двадцать пятый армейский корпус, стремительно идущий на запад. Впереди его ждали румынские, итальянские и испанские части, с ходу взявшие Херсон и собирающиеся завязать «крымский мешок».

Хуже всего было положение в Севастополе. Город держался, но держался из последних сил. Обороняли его, помимо восемьдесят первого отдельного полка морской пехоты и береговых частей КЧФ, отряды «спешенных» моряков ВМСУ и сводный контингент внутренних и пограничных войск Украины. Боеприпасы были в изобилии, но продовольственные склады сильно пострадали от ракетно‑бомбовых ударов союзной авиации. Балаклаву пришлось сдать боевикам после трех дней кровавых боев, доходивших до рукопашных схваток. Остатки горного батальона украинского МВД «Кобра» прорвались в Севастополь. Отдельная элитная рота спецназа ВВ «Лаванда» целиком погибла, пытаясь пробиться к пылающей Ялте и спасти мирных жителей. Где‑то в горах скрывался отряд антитеррористического спецназа СБУ, но о его местонахождении после падения Симферополя ничего не было известно.

Вчера утром все русские сухопутные силы в Крыму объединились в седьмой армейский корпус под командованием генерал‑лейтенанта Полежаева. Терской полк, совместно с десантниками‑штурмовиками и украинскими морпехами, угодил в так называемый приморский отряд седьмого корпуса. Задачей приморского отряда было пробиваться по приморскому шоссе в направлении Алушты, уничтожая банды «крымско‑татарской милиции» и исламских наемников‑«федаинов». Алушту необходимо было взять и зачистить, тем самым создавая возможность прорыва к Ялте и Симферополю. Это, по замыслу командования, облегчит положение севастопольцев и вызовет беспокойство у командования союзников. Основным силам предстояло обескровить, а затем и разгромить восточную группу турецких войск. Такой вот план.

Полку пластунов была поставлена, как всегда, самая сложная задача: зачищать горы, прилегающие к маршруту выдвижения отряда. Но сначала следовало удержать Судак. Седьмая десантно‑штурмовая только начала движение в нашу сторону, а утренний штурм «федаинов» придется отбивать именно нам.

– Слушайте, капитан, расположите в секрете своих лучших пластунов: двух‑трех человек с надежной рацией и привяжите к ним минометный взвод. Если боевики пойдут в обход, накроем их дистанционно. Твоя сотня будет вот здесь и, в крайнем случае, успеет среагировать. Усек?

Командир терского полка полковник Максим Максимович Базылев указал пальцем на экран тактического ноутбука. Полковник отлично знал возможности своих бойцов и командиров и поэтому всегда формулировал четкие и понятные приказы, без истерики и давления на подчиненных.

– Так точно, товарищ командир.

Как планировал Пшеничный и командование полка, небольшой отряд боевиков попытался совершить обходной маневр по минированной тропе. Сняв мины и пройдя буквально в двух шагах от замаскированного секрета пластунов. Дальше началась работа минометной батареи. За пять минут полковые «боги войны» выпустили несколько десятков осколочно‑фугасных мин калибра 120 мм. После этого сопротивление оказывать было уже некому. Одновременно с попыткой обходного маневра основные силы «федаинов» пошли на лобовой штурм. На позиции славян обрушился шквал огня из реактивных и ствольных минометов, затем в атаку ринулись штурмовые группы наемников. Занявшие крайние дома пластуны и морпехи подпустили противника поближе и пригвоздили к земле ответным прицельным огнем. Здорово помогало наличие минометов и двух десятков украинских БТР‑4 «Ладья», которые выдвигались из глубины города и поддерживали свою пехоту огнем из боевых модулей «Парус». Боевики же пытались выбить бронетехнику легкими французскими ПТРК ERYX. Три бронетранспортера украинцев к полудню уже пылали, выбрасывая в небо клубы дыма от горящих покрышек. Но безвозвратные потери личного состава у защитников не превышали десятка человек, не в последнюю очередь благодаря использованию «Ладей» в качестве подвижных огневых точек.

Через пару часов после того, как последняя атака «гелаевцев» была отбита, в Судак вошли подразделения седьмой десантно‑штурмовой бригады, оснащенной новейшей техникой. Впервые Артем вблизи увидел самоходные орудия нового поколения 2С31 «Вена», до этого он любовался ими только по телевизору на парадах. Атаке на позиции боевиков предшествовала сильная авиационная и артиллерийская подготовка. Артем никогда не видел такого количества «Грачей», заходивших на штурмовку со стороны моря. Передовые позиции боевиков потонули в дыме, сквозь который периодически просвечивали оранжевые сполохи. После бомбежки русские в атаку лезть не торопились и, запустив беспилотные «дроны», обнаруживали точечные цели и планомерно «давили» их с помощью «Граней» и «Китоловов». Когда пластуны и разведка устремились вперед, то с удивлением обнаружили брошенные позиции, груды окровавленных бинтов, несколько десятков трупов, брошенные минометы и тяжелые станковые пулеметы QJG‑89 и «Тип‑85», оставленные боевиками на позициях. «Федаины» ушли налегке, бросив своих убитых и все тяжелое снаряжение.

Загадка их бегства выяснилась чуть позже, когда пластунам удалось взять в плен тяжелораненого наемника в звании капитан. «Федаина» звали Мохаммед Баракат, родом он был из Ирака, а в Крым попал из Сирии, где его завербовали. Капитан Баракат по специальности был сапером, пока ему не оторвало ногу чуть ниже колена во время авиационного налета. Перевязать‑то его перевязали, но тащить на себе раненого никто из наемников не собирался. Поэтому и бросили на обочине в ожидании того, что кровопотеря и жаркое солнце убьют его достаточно быстро. Там его и нашли пластуны. Если бы нашли украинцы, то смерть Бараката была бы очень долгой и мучительной. Баракат в прошлом действительно был капитан‑сапер Иракской республиканской гвардии с немалым опытом. Зная, что наемникам пощады не будет, он тут же все рассказал, надеясь спасти свою жизнь.

– У нас в тылу произошло восстание. Крымские татары, поняв, что кампания проиграна, решили оплатить свое будущее прощение нашими жизнями. Сегодня ночью они атаковали и разгромили штаб «гелаевской» бригады, полностью нарушив управление. Генерал Абаев убит, большинство офицеров штаба – тоже. Рабы из зинданов разбежались. Да тут еще «федаинов» полностью перестала поддерживать союзная авиация, а собственные средства ПВО оказались на затопленном корабле в порту Ялты, вместе с запасами медикаментов. Начались разборки и между самими «федаинами». В итоге большинство командиров их рот и батальонов, сосредоточенных возле Судака, приняли решение возвращаться в Ялту в надежде захватить несколько кораблей, принадлежащих «Бюро Евросоюза по делам беженцев», на самом деле вывозящих рабов, а затем свалить отсюда подальше в Румынию, Турцию или Болгарию. – Раненый замолчал и облизнул почерневшие губы. Его глаза неотрывно смотрели на флягу на поясе Артема.

– Дайте ему воды и отвезите в штаб полка. Срочно!

– Тавввааарищ капитан! – заныл один из пластунов, вихрастый и наглый Коржов. – Чего об него, чурку неумытого, флягу‑то поганить?

Пшеничный сгреб Коржова за отворот горного комбинезона и прошипел ему в ухо:

– Че, Коржов, ветер победы жопу защекотал? Так до победы еще дожить надо. Тебе, бестолочь, в особенности. Ты решил приказы в боевой обстановке оспаривать? Сказал напоить, значит, напоишь!

– Никак нет! Не оспариваю, прошу прощения!

– Выполнять! Мухой! Об исполнении донести лично мне.

– Есть!

Если в стане врага начались подобные разборки, значит, победа действительно рядом. Не знаю, на что надеялись европейцы, заваривая всю эту кровавую кашу. Что чабаны, нищие и студенты медресе будут ударной силой «нового европейского порядка»??? А те как были чабанами, так ими и остались. И в перспективе тоже. Эволюция и так сделала слишком много одолжений этим существам.

Над головой с ревом пронеслась четверка «Су‑24М2», идущих на бомбардировку Алушты, куда отступали «гелаевцы». Сегодня Артем ясно почувствовал, что маховик войны закрутился в обратную сторону, наматывая на свои стальные шестеренки мечты брюссельских стратегов.

День пятый. Обухов. Украина

Обходной маневр гвардейцев, приведший к прорыву в тыл противника и развитию удара на Фастов, закончился в треугольнике Гребенки – Кагарлык – Обухов яростным танковым побоищем с превосходящими, хотя и разрозненными, силами противника. Это был исключительно последний тактический успех союзников, который ничего не менял в общей стратегической обстановке. Генерал Волобуев, сидя в неудобном маленьком кресле посреди оперативного зала передвижного командного пункта корпуса, смотрел на мерцающие значки на огромной, во всю стену трейлера, электронной карте. Вокруг суетились офицеры и штабные сержанты, вводя в компьютеры все новые данные по стремительно меняющейся обстановке.

Волобуев приехал на КП прямо с передовых позиций четвертой гвардейской танковой бригады, только что оттянувшей свои батальоны в сторону Обухова после танкового боя с французской механизированной бригадой. Танкистам сильно досталось от RAH‑2 и стареньких «Газелей», но бригадная и корпусная ПВО была на высоте. «Панцири» и «Тунгуски» собрали богатую жатву. Как, впрочем, и ожидали Волобуев с Колосовым, союзники повелись на самую примитивную военную хитрость. Привыкшие доверять исключительно высокотехнологической разведке, они попали в тот же капкан, который готовили для русских. Комплект «Накидка», стоящий по военным меркам копейки, превращал в тепловом и радиолокационном спектре пышущий жаром газотурбинный «Барс» в грузовик. После чего оставалось обозначить ложные позиции гвардейцев с помощью надувных пневматических моделей, активно излучающих тепло и создающих полную иллюзию настоящей боевой техники. Около двухсот пятидесяти комплектов таких «дутиков» было переброшено по воздуху на Бориспольскую авиабазу в первый день конфликта, где их выгрузили и тут же, как положено, преблагополучно о них забыли. Вспомнил о них сержант‑контрактник Крапивин, служивший в отделе военных перевозок и просматривавший на компьютере номенклатуру прибывающих военных грузов. Крапивин был неплохим программистом и увлекался военным делом на любительском уровне. А в армию он пошел, чтобы заработать денег на дорогостоящие курсы повышения квалификации программистов при МГУ. Он уже отслужил двадцать семь месяцев из тридцати шести, получил на погоны две сержантские «сопли» и был рад скорому окончанию контракта. Когда корпус перебросили на Украину, в самое пекло, Крапивину опять повезло. Интендантское подразделение гвардейского корпуса находилось на противоположном берегу Днепра, где сражений не было, и занималось распределением транспортных потоков в обе стороны. Из пекла и – обратно.

В тот день Крапивин, обнаружив ведомость на прибывший трое суток назад груз, как положено, позвал дежурного интенданта прапорщика Кулича, человека с характерной для тыловика внешностью и фамилией. До армейского контракта Кулич служил в милиции на должности заместителя ОВД по тылу и гордо носил майорские погоны, пока не попал под сокращение МВД, связанное с очередной реформой. Так он оказался в армии. Единственной его положительной чертой было умение ладить с начальством. В остальном это был стандартный постсоветский «тыловик»: недалекий, трусливый и тупой. Поскольку интендантская служба была одним из элементов корпусной интегральной АСУВ «Корунд» и управлялась в режиме реального времени прямо из штаба корпуса, вся работа Кулича заключалась в руководстве солдатами и сержантами, сидящими перед компьютерами и обрабатывающими поступающие данные. Когда Крапивин указал Куличу на непонятный груз, тот, как обычно, взорвался и, брызгая слюной, завопил:

– Твою ж мать, Крапивин, ты че, самый умный? Другой работы нет? Так я тебе организую, по‑быстрому. На «передке» всегда пехоты не хватает. Раз груз пришел и лежит, где надо, то это не твоего ума дело. Вкурил, интеллигенция?

«Вот скотина! Из‑за таких вот «куличей», мудаков неграмотных, все снабженцев в войсках крысами и считают!» – зло подумал Крапивин.

В обычный день Крапивин пропустил бы обычное хамство и скотство Кулича мимо ушей, но из‑за постоянных двенадцатичасовых смен в тесном КУНГе и бессонных ночей нервы младшего сержанта расшатались, и он отправил копию накладной с пояснением от себя лично на компьютер командира их подразделения и на сервер корпусного штаба. Это считалось грубым нарушением служебных инструкций, но по‑другому «достать» хряка Кулича и обратить внимание вышестоящего начальства на потерявшийся груз не представлялось возможным. Командир их батальона гвардии майор Басов, в отличие от Кулича, был строевым офицером с изрядным боевым опытом, попавший в тыловики после тяжелого ранения в казахской кампании. Он был строг, но справедлив, и буквально приходил в бешенство, если кто‑то из тыловиков относился к своим обязанностям спустя рукава. Тем более в боевой обстановке. Результат превзошел все ожидания.

Где‑то через час в КУНГ ворвался сам майор Басов и еще неизвестный старлей с перевязанной левой рукой и нервным лицом.

– Это что?! – дрожащим от ярости голосом спросил командир и протянул сразу побледневшему Куличу листок с распечатанной накладной на груз.

– Ты что, прапор, совсем с роликов съехал? Сейчас начальник тыла корпуса звонил, спрашивал, где этот груз и почему не прибыл, а ты, гнида тыловая, ни ухом, ни рылом? Совсем зенки жиром заплыли! – после этого Басов схватил Кулича за шиворот и рывком выволок из КУНГа на свежий воздух. Там коротко, без замаха, врезал ему в печень и, когда Кулич осел на землю, с наслаждением еще добавил коленом по носу. Заливаясь кровью, прапорщик свалился в пыль.

– В контрразведку бы тебя, сука, сдать, да ты не вредитель и не шпион, а обычный мудак! Из‑за таких, как ты, педерасов бестолковых, армия всегда кровью умывалась. Только жрать и срать! Тьфу! – сплюнув, майор отошел от распростертого на земле, хныкающего Кулича и, веско чеканя слова, произнес:

– Бегом на временную гауптвахту. Под арест. Потом с тобой разберемся. Чмошник! А вам, Крапивин, благодарность за отличную службу!

После чего Басов и неизвестный старлей отправились к замаскированной машине комбата.

Получив данные о наличии макетов, в голове генерал‑майора Колосова в течение нескольких минут созрел план. Реализация его, правда, заняла больше суток, но дело того стоило. Доверившись высоким технологиям, европейцы не хотели направлять в тыл русских разведывательные группы. Считалось, что электроники спутников, вертолетов и БПЛА хватало для ведения разведки, и незачем отправлять «на верную смерть» полевые разведгруппы. Но только человеческому глазу, и то вблизи, удается отличить надувной макет от реальной боевой машины и колонну танков от колонны грузовиков. Когда «дроны» союзников обнаружили движение настоящих колонн гвардейцев, было уже слишком поздно.

Первый бой русских танков был страшен. Две танковых бригады, триста гудящих турбинами «Барсов», налетели на вторую бронетанковую бригаду генерала Лекавалье. Бригада готовилась встретить, как значилось в разведывательной сводке, «легкие силы противника» всей своей мощью. Но, вместо ожидаемых колесных бронеавтомобилей, бригаде пришлось встретиться с «восьмидесятыми». При встрече выяснилось, что рекламные проспекты и грамотный пиар – это одно, а реальный танковый бой – это совсем другое. Танк «Леклерк» создавался для противодействия советским танковым ордам, но пока дело шло от чертежей к готовому экземпляру, СССР развалился, и танковые орды исчезли. В итоге французское правительство, напуганное безумной ценой на танк за счет совершенной электроники, резко сократило заказ на машины и приказало их удешевить. Естественно, удешевить решили за счет экономии на бронезащите. Танковых сражений в обозримом будущем не предполагалось, а для борьбы с мелкими диктаторами и террористами важнее казалась совершенная электронная начинка. На горе французов, как, кстати, и немцев, их бронетехника до операции «Гефест» в боях с современным противником не участвовала, поэтому все произошедшее в ближайшие сутки стало для союзников пренеприятной неожиданностью. Вторую бронетанковую бригаду объединенной группировки Евросоюза просто раздавили. После удара по бригаде РСЗО БМ‑9А52‑4 «Смерч» за нее взялись русские танки и гренадеры. Через несколько часов по дороге, ведущей через Черняхов и Мировку в направлении шоссе Киев – Одесса, потянулись разрозненные группы французов и одиночные танки и бронемашины. Управление было потеряно в первые минуты боя, и бригада распалась на отдельные подразделения, дравшиеся за свою жизнь. Канадский военный корреспондент Фрэнк Лерой, находившийся в этот момент в штабе соседней первой механизированной бригады, написал в своем блоге: «Эти события все сильнее напоминали май 1940 года». Смахнув с пути остатки второй бронетанковой, словно крошки с обеденного стола, танковые и механизированные батальоны устремились к Фастову, в глубокий тыл объединенной группировки Евросоюза.

Чтобы закрыть намечающийся прорыв, фон Рамелов снял войска, сосредоточенные для отражения ложного наступления русских на Кагарлык – Мироновку, и погнал их на север. Колонны танков, БМП, бронетранспортеров и машин обеспечения буквально забили все дороги и проселки в этом небольшом районе. На радость русским ракетным дивизионам, бьющим «Искандерами» из‑за Днепра. Затем союзников ждали «Барсы», готовые растерзать своими стодвадцатипятимиллиметровыми орудиями и подставить под ответный огонь свои мощные, бронированные лбы. Повторилось то же, что происходило под Белостоком день назад. Русская броня держала ураганный огонь неприятеля «во фронт». Контратаки союзников захлебнулись в собственной крови и разлитом дизельном топливе. Для стороннего наблюдателя, попади он в полевые госпитали Белой Церкви, Фастова или Радомышля, открылись бы картины сродни «Аду» Данте. Сотни обожженных, стонущих раненых, тут же рядом свалены кучи пластиковых мешков для убитых. Цензоры в камуфляже метались по штабам, отбирая аккредитации у журналистов, чтобы, не дай бог, такое не попало в эфир.

Но русские наметившийся успех развивать не стали, опасаясь за свои фланги и избегая излишних потерь. Первый гвардейский отошел назад километров на двадцать. Напоследок спешенная десантно‑штурмовая бригада выбила французский парашютный батальон из Обухова, тем самым укрепив северный фланг. Ближе к ночи стало понятно такое осторожное поведение русских. Им на помощь подошел свежий восьмой армейский корпус генерал‑лейтенанта Кабанова, переправившийся через Днепр в районе Черкасс. Противостоящая ему сводная чехословацкая бригада генерала Чекманека, неожиданно для союзников, снялась с позиций и отошла в глубокий тыл.

– Как думаешь, Колосов, дорого это нам обо‑шлось? – спросил Волобуев своего начштаба, только что вошедшего в трейлер ПКП.

– Не знаю, товарищ командир! Думаю, не дороже компенсации семьям погибших солдат!

Переправившийся корпус с ходу рванул в образовавшуюся брешь и, преодолев за ночь полсотни километров, столкнулся с одинокой польской бронекавалерийской бригадой, правда, оснащенной «Леопардами». Нанести мощный огневой удар союзникам было нечем, все запасы тактических ракет и высокоточных кассетных боеприпасов были израсходованы днем под Кагарлыком и в ходе уличных боев за Киев.

Наконец‑то наступал перелом в боях за Украину. Это особенно чувствовалось здесь, на Правобережье Днепра – великой реки, берега которой щедро омыты густой и терпкой славянской кровью. Русско‑украинские войска окрепли в боях и сравнялись, наконец, по численности с группировкой Евросоюза, нанеся ей тяжелейшие потери. Теперь они стремились наступать и гнать противника обратно. В Польше силы войсковой оперативной группы «Север» подошли к Варшаве на расстояние в девяносто километров и готовились к решающему удару. Сложной для славян оставалась обстановка в Крыму, но и там перелом должен был наступить на днях, судя по сообщениям СМИ. Евросоюз постепенно сдувался, как воздушный шар, получивший сквозную пробоину.

День пятый. Барселона. Каталония

Яркое и жгучее солнце огненным апельсином висело над Барселоной. Разморенное от жары местное население сидело по офисам, квартирам или кафе, везде, где в изобилии стояли кондиционеры. И телевизоры. Семьдесят процентов новостей было посвящено событиям на востоке Европы и участию в них испанских военнослужащих. По телеканалам и в Интернете крутили ролики со списками погибших и пропавших без вести. Периодически появлялись физиономии пленных испанских пилотов, дающих интервью украинским и русским телевизионщикам. К вечеру появятся новые списки погибших, кадры с места боев и, наверно, допрос пленного испанского полковника. Но это будет уже вечером. Остальные тридцать процентов от потока информации занимали новости из Венесуэлы, где американцы взяли, наконец, под контроль Каракас.

Человек, сидящий в квартире на проспекте Акасиас, выключил телевизор и направился в ванную. Даже для него, выросшего и жившего в южной стране, полуденная жара была невыносимой. Наполнив ванну прохладной водой и положив под голову свернутое толстое полотенце, человек устроился поудобнее и закрыл глаза. Через полчаса, когда он, освежившись, вылез из ванны и неторопливо оделся, став похожим на множество пожилых европейцев, осаждающих Барселону в поисках отдыха и развлечений, в дверь тихонько постучали. Реакция немолодого человека была молниеносной. Он извлек из прикрепленной к тыльной стороне кухонного стола кожаной кобуры HK Mk23 с глушителем и проворно проследовал в прихожую. Затем, прикрывая корпус стальной дверью, приоткрыл дверь, целя из пистолета в открывающийся проем. Если там враг, то первые пули достанутся ему.

– Не стреляй, Бакир, это я.

В квартиру вошел высокий немолодой мужчина с белой аккуратной бородой, в светлых льняных брюках и цветастой рубахе, с соломенной шляпой на голове и в сандалиях на босу ногу. Этакий Санта‑Клаус на отдыхе. Дополняли туристический антураж видеокамера «Sony» на плече и туристическая поясная сумка. Мало кто мог догадаться, что прошедший сейчас в квартиру «Санта‑Клаус» – отставной бригадный генерал армии США, советник директора DIA и один из основателей знаменитых «зеленых беретов», легендарный Фред Уильям Берд. Оставив военную службу после косовских событий, Фред подвизался в качестве частного консультанта по общим вопросам в Администрации по борьбе с наркотиками. А спустя пять лет, когда Америка крепко влипла в Афганистане и Ираке, вернулся в Пентагон как частное лицо и с немаленьким гонораром по контракту.

Хозяин квартиры натужно улыбнулся и, пропустив гостя в квартиру, торопливо закрыл дверь. Излишне, как показалось Берду, торопливо. Пистолет при этом он сжимал в левой руке.

– Что, Бакир, все так плохо? – спросил Берд хозяина квартиры.

– Плохо! Но может быть еще хуже. – Бакир Рюшту – действующий полковник турецкой армии и начальник разведывательного отдела первой полевой армии нервно почесал кадык.

– Зачем ты меня вызвал, Бакир? Что случилось? У меня сейчас полно работы, особенно в связи с малышом Уго, за которым охотятся наши парни. Понабрали в разведку ковбоев и сопляков с дипломами правоведов, а нам, старикам, приходится расхлебывать, учить, понимаешь! – и Берд по‑стариковски покряхтел.

Бакир знал, что эта старческая немощь так же искусственна, как наряд туриста и видеокамера на плече. Фред был смертельно опасным хищником, всегда готовым к смертельному броску. А маска уставшего туриста – это для обывателей и местных полицейских. Не стареет душой и телом ветеран холодной войны. Они познакомились во время учебы Рюшту в командно‑штабном колледже в Форт‑Ливенуорт. На спортивной площадке. Американцы играли в свой бейсбол, а турки и иранцы – в футбол, или, на американском жаргоне, «соккер». Слово за слово, так и подружились. Дальше судьба сводила Рюшту и Берда на многочисленных совместных маневрах НАТО, затем в эпизодах Балканской войны девяностых. Они дружили семьями. Старший сын Рюшту – Эмир сейчас учился в США, а супруга и дочь Берда частенько отдыхали в Стамбуле, останавливаясь в доме полковника.

Все изменилось с приходом к власти исламистов. Контакты с традиционными союзниками, типа США и Израиля, стали сворачиваться, на смену им пришли склизкие европейские левые и высокомерные арабы. Бакир так же, как подавляющее большинство турецких военных, считал, что армия – это гарант светского, прогрессивного государства, и она не должна допустить возврата назад, в мир шариата и религиозного мракобесия. Естественно, тут же возникла оппозиционная подпольная организация «Эргеникон» из числа действующих и отставных военных, офицеров разведки, преподавателей университетов и чиновников. Но заговорщики недооценили обилие сторонников исламистов в силовых структурах и размах их деятельности. Сейчас Бакир понимал, что турецкие исламисты – это лишь часть глобальной операции против существующего миропорядка. За которым стоят гораздо более сильные теневые фигуры, дергающие за нитки политиков и международные организации. Их агентура пробралась в «Эргеникон» раньше, чем заговорщики начали действовать. Последовали аресты. Были арестованы десятки членов «Эргеникона», многих из которых посадили под домашний арест под надзор полиции. Следствию активно помогали эксперты и криминалисты, прибывшие в Турцию из Гааги по линии La direction de la sйcuritй totale Евросоюза. Можно было ожидать полного разгрома организации заговорщиков, но в последний момент маховик репрессий остановился и сдал назад. Видимо, в планы тайных кукловодов не входило конфликтовать с турецким военным командованием раньше времени. Понадобилось турецкое пушечное мясо. И они его получили в избытке за европейские и арабские кредиты. Турецкую армию использовали, словно дешевую трабзонскую шлюху, на радость европейским корпорациям и арабским шейхам.

Когда пришли данные о том, что войска союзников, вместо прорыва в Крым из южных областей, повернули на север, а десантный корпус, высаженный у Севастополя, в пекло особо не стремится, Бакир стал подозревать что‑то страшное. Через сутки, когда союзники отказались дать корабли эскорта и авиационное прикрытие турецким судам обеспечения, идущим в Крым, все стало ясно. Эти гниды, европейские союзники, решили бросить третий армейский корпус, дерущийся сейчас насмерть с русскими и украинцами в Крыму, на произвол судьбы. Дальше схема вырисовывалась очень простая. На турецкую армию, как виновницу унизительного военного поражения, вешаются «все собаки». Исламистское правительство легко добивает «Эргеникон» и оппозицию в армии и разведке и ставит во главе этих ведомств верных ему людей.

Бинго! Просто и эффективно. Армия под контролем, а недовольным, пользуясь народным смятением и возмущением, быстро заткнут рот. Навсегда. Понимая, что время дорого, руководство заговорщиков в погонах отправило на переговоры Рюшту. По официальным каналам, хоть и секретным, вероятность утечки информации была слишком высока. Пришлось действовать по старинке. На основе личных контактов. Хотя Рюшту все равно был «на взводе» и в любой момент ждал появления агентов DST или турецкой жандармерии.

Когда Бакир все это поведал Берду, тот молча протирал огромным цветастым, под стать рубашке, носовым платком, обритую «под ноль» макушку. Закончив это таинство, Берд крякнул, сложил платок вчетверо и сказал Рюшту:

– Спасибо, друг, за информацию, но я, честно говоря, не знаю, что с ней делать. Я не журналист.

– Ты не журналист. Ты профессиональный разведчик и личный друг советника президента США по национальной безопасности Джека Джонсона. И вхож в очень многие «высокие кабинеты». Не забывай, Фред, я тоже разведчик, и учителя у нас были одни.

– Только учились мы все по‑разному, – холодно ответил Берд.

Внешность его неуловимо изменилась. Глаза сузились, ноздри чуть раздулись, а плечи, наоборот, опустились. Старик был готов к броску.

– Что ты хочешь, Бакир? Ради чего я притащился сюда из Маракайбо в разгар уличных боев и поисков этого индейского ублюдка Гомеса? Знаешь, сколько денег я теряю по этому контракту?

– Думаю, много. Мне нужно только одно, надавить на русских, чтобы они выпустили третий корпус из Крыма. Я в свою очередь гарантирую, что в течение ближайшей недели исламистов в Турции свергнут, и страна вернется на прежние, светские рельсы развития.

– Ты смеешься, Бакир? Кто я, по‑твоему? Маг и волшебник? Или я ногой открываю двери в Госдеп и приказываю этой ведьме Хиллари Клейтон? Эгей, Хиллари, скажи этому Стрельченко, чтобы он оставил турок в покое!.

– Не ерничай, Фред. Я хороший разведчик и неплохой аналитик, несмотря на скромную должность и звание. Поэтому я знаю, что ты действительно открываешь многие закрытые двери. Отсюда и такие хорошо оплачиваемые контракты за твои консультации.

– Допустим. А при чем здесь русские? К ним я отношения не имею. Мы предупреждали наших европейских друзей, – в слово «друзья» генерал вложил максимум иронии, – что связываться с русскими опасно. Причем смертельно опасно. Но нет. Решили, что без «гниющей заокеанской деспотии» они сами справятся с этими варварами. Вот и попали. И вы вместе с ними.

– Мои, скажем так, коллеги считают, что ваши и русские руководители договорились между собой о новом разделе сфер влияния.

– Ты совсем ополоумел, Бакир? С каких пор мы стали доверять русским настолько, что решили с ними делить мир?

– Наверно, с тех пор, когда вас предали европейские союзники, Фред. Русские нам враги, Фред, но исламисты гораздо, гораздо хуже. И вам, думаю, это хорошо известно.

– Так что нужно конкретно, Бакир?

– Гарантии от русских. Что они дадут уйти третьему корпусу из Крыма. На любых условиях. В свою очередь Турция берет на себя обязательства выдать русским всю подпольную сеть исламистов на Северном Кавказе.

Фред Берд посмотрел на Рюшту и отвел глаза.

– Черт возьми, Бакир, в какое поганое время мы живем. Здесь враг становится другом, а друг – врагом. Скажи мне это лет пятнадцать назад, не поверил бы никогда. Я постараюсь, старина, сделать так, чтобы твое предложение услышали нужные люди и передали его в Москву. Но что ответят русские, я не знаю. Они очень, очень злы. И хотят крови.

– Спасибо, Фред. Я твой должник. И вот еще, у нас очень мало времени. Надо действовать быстрее!

День пятый.Окрестности Алушты. Крым

Полковника Евстратова, командира сводного отряда Главного управления по борьбе с терроризмом СБУ, разбудил его новый заместитель майор Сахно. Прежний заместитель, Генка Лелько, погиб два дня назад. Глупо погиб. Из‑за усталости и недосыпа, притупившего бдительность, наступил на противопехотную мину. Ему оторвало ступню и перебило коленную артерию. Под рукой не оказалось даже нормального жгута, и храбрый подполковник истек кровью на руках сослуживцев. Их отряд перебросили в Крым за сутки до начала событий: слишком много суматохи было в столице в связи с гибелью Ющенковича. А когда перебросили, что мог сделать отряд из восьмидесяти лучших бойцов СБУ против широкомасштабного военного вторжения? С террористами из числа местных бороться было еще можно, а вот против «федаинов» с их тяжелыми полковыми минометами и станковыми пулеметами, а также мощной авиационной поддержкой союзников бороться было нельзя. Вернее, можно, но только один раз. Первый и последний.

Так что пришлось бойцам украинской «Альфы» срочно переквалифицироваться из борцов с терроризмом в диверсантов‑партизан. Хотя первые сутки отряд еще «работал» по своей основной специализации и зачищал от «крымско‑татарской милиции» поселок Красный Мак, убив более тридцати боевиков и взяв в плен девятнадцать. Затем спецназ накрыли испанские «Харриеры», вызванные с авианосца «Хуан Карлос». В отряде погибли шесть человек и еще десять получили ранения и контузии. Через сутки стало понятно, что классические антитеррористические операции невозможны в силу подавляющего превосходства противника, и Евстратов, получив санкцию от начальника крымского управления «безпеки» генерал‑майора Трофименко, увел отряд в горы, где пришлось «с нуля» создавать оперативную базу. На счастье Евстратова, покойный ныне Геннадий Лелько родился в горном поселке недалеко от Алушты, с детства увлекался альпинизмом и спелеологией и местные горы знал, как Евстратов свою киевскую квартиру. Все необходимое спецназовцы тащили в горы на своем горбу. Навьюченные, словно мулы.

Скрытый переезд занял почти сутки. За это время турецкие танки успели прорваться к Симферополю, и к отряду присоединились два десятка оперативников территориального управления. Не спецназ, конечно, но и не бумажные крысы. С оружием обращаться умеют, да и местность знают неплохо. После того как стало ясно, что помощь в ближайшую неделю не подойдет, Евстратов принял решение перейти к активным разведывательно‑диверсионным мероприятиям в тылу противника. «Эсбисты» по ночам нападали на банды крымчаков, которые в изобилии водились в окрестностях Симферополя, Алушты, Белогорска. Вырезали мелкие бродячие подразделения «федаинов»‑наемников и охотились за колоннами снабжения турецкой армии. Отряд «разжился» турецкой формой, немецким, швейцарским и китайским оружием.

Помогало то, что между различными фракциями противника напрочь отсутствовала какая‑либо координация. Войсками, осаждающими Севастополь, командовал французский генерал Арман Рабле. Турецкий армейский корпус подчинялся напрямую Анкаре, минуя как Рабле, так и главкома фон Рамелова. Крымско‑татарские боевики – исполкому партии «Милли Фирка», а бригада «федаинов имени Гелаева» подчинялась каким‑то мутным международным организациям исламистов. Одним словом, бардак у красно‑зеленой коалиции творился полный. Какие‑то непонятные блокпосты на проселочных дорогах, останавливающие всех подряд, в том числе и военные колонны, перестрелки и даже бои между подразделениями союзников, как по незнанию, так и из‑за постоянно вспыхивающих противоречий. Поэтому, когда разведка донесла, что штаб бригады «федаинов» появился в Алуште с минимальной охраной, план дерзкой операции возмездия в стиле «Сайрет Миткаль» возник в голове Евстратова мгновенно. Штаб бригады наемников везде сопровождала неполная сотня арнаутов, которая и отвечала за безопасность. К тому же в городе было больше двух тысяч вооруженных крымчаков с одним из лидеров «Милли Фирка» Васви Абдурахимовым.

В случае неожиданного нападения численное превосходство выйдет противнику боком. Плохо спаянные, склонные к мародерству и разбою войска в таком случае теряют управление и начинают паниковать, умножая собственные потери. В том числе и от «дружественного» огня. Разработка акции возмездия заняла около суток, после чего «эсбисты», переодевшись в турецкий камуфляж и вооружившись иностранным оружием, неспешно, как к себе домой, вошли в Алушту. Внешние охранные посты крымских татар на них не обратили никакого внимания, если не считать недовольных, а местами, и злобных взглядов. Темнеет в Крыму летом очень быстро, словно Господь выключает рубильником небесное светило и набрасывает на землю иссиня‑черное полотно. Едва стемнело, группа спецназа под командованием Сахно забросала гранатами здание Горсовета, где находилась администрация местного «джамаата» крымчаков, одновременно выкрикивая иностранные слова. Ответ татар ждать себя не заставил. Несколько сотен боевиков, вооружившись до зубов, понеслись к штабу «федаинов», горя желанием рассчитаться с коварными наемниками. Но «федаинов» готовили лучше местных пастухов, и крымчаков встретил плотный огонь из станковых пулеметов китайского производства.

Началось форменное сражение, и в этот момент основная группа Евстратова – Лелько нанесла удар по «федаинам» с другой стороны. Уйти не удалось почти никому. Два нижних этажа трехэтажного здания штаба выжгли из РПГ, а последний верхний закидали ручными гранатами, поднявшись по лестнице. Охрана, отбивающая атаку с внешней стороны, сообразила, что появившиеся из темноты люди – не подкрепление, только в последний момент. Убитых среди «алфавитов» было только двое, а вот раненых – семнадцать человек. Хорошо, что в основном легко. Тяжелых было пятеро, и их пришлось нести, сменяя друг друга. Вот во время этого отхода и погиб подполковник Лелько. На случайной мине. Преследование исламистам, естественно, ночью организовать не удалось, но утром над горами закружили беспилотные «дроны». То ли турецкие, то ли европейские. Хрен знает, выяснять это подробно Евстратов не собирался. Спецназовцы отсиживались в одном из боковых ответвлений настоящего карстового лабиринта. Входов в лабиринт было множество, и боковых галерей – тоже. Целые поколения спелеологов изучали этот крымский феномен, но подробной карты всех карстовых пещер Крыма не было, нет и, скорее всего, не будет. Слишком это огромная и сложная подземная система, идеальная для партизанской войны. Ударил, ушел под землю. Сто лет ищи, не зная местности, не найдешь.

– Товарищ полковник! – Сахно тронул спящего за плечо. – Последние новости.

– Да, спасибо!

Евстратов встал и, ополоснув лицо из кружки с ледяной водой подземного озера, пошел к радисту отряда майору Коновальцу, сидящему в отгороженном брезентом углу. Все, как положено, по уставу. Дважды в день прослушивая эфир, он докладывал командиру обстановку. На поверхность сквозь скалистую породу вела тщательно замаскированная антенна.

– Новости обнадеживающие. У духов явная паника и разброд в рядах. «Забили» на шифрованные каналы и шпарят в прямом эфире. – Коновалец махнул рукой в сторону поверхности. – Русские по приморскому шоссе прут в направлении Алушты. «Федаины» тикают в Ялту. Надеются уйти с союзным флотом.

– Еще что?

– В Польше русские подходят к Варшаве. Там сейчас черт знает что происходит. Бегут все оттуда. Кто в Германию, кто в Краков. Да, вот еще… Киев держится, и русские через Днепр переправились.

– Понятно. – Евстратов повернулся, чтобы выйти, и тут же услышал из динамиков радиостанции сквозь потрескивание помех знакомый голос:

– Для Гиацинта. Для Гиацинта… Вариант 8‑5‑5, Вариант 8‑5‑5…

Евстратов прислушался и расплылся в улыбке:

– Ребята, вот мы и нашлись… Родина не оставила нас.

Вариант 8‑5‑5 означает, что командование в курсе, где находятся бойцы спецназа. Неизвестно, каким образом, но знают. Не простые дяди сидят в Киеве на Владимирской вулыце, д. 33… Нашли возможность, не засвечивая местоположение спецназа перед радиоразведкой союзников, сообщить, что знают, где они. Остается теперь ждать дальнейших распоряжений.

День пятый. Окрестности Высоке – Мазовецке. Польша

Подполковник Громов доскреб ложкой остатки свиной тушенки со дна банки и, поставив ее на землю, точным пинком отправил в придорожные кусты. Размяв суставы резкими взмахами рук и покрутив головой для массажа шейных позвонков, он принялся за черный чай с печеньем. Полевая кухня прибыла вовремя, вчера вечером, но поесть горячего Громов так и не успел. Пока отдавал распоряжения, его вызвали в штаб бригады. На сон ушло около трех часов, так что ужинал и завтракал Громов сухим паем.

Было раннее утро, и уже четвертые сутки участия сороковой гвардейской танковой бригады в операции «Бурьян». С момента боев на дальних подступах к Белостоку прошли сутки, но за это время обстановка изменилась радикально. В пользу русских. В бой вступили переброшенные через Прибалтику резервные бригады, и фронт союзников, уже и так напоминавший забор со множеством дыр, рухнул на всем протяжении от Гданьска до белорусской границы. Одиннадцатый гвардейский корпус, в связи с получением подкреплений, был переименован в отдельную северную армию и нацелен прямо на Варшаву. До нее оставалось всего сто пятнадцать километров по хорошим дорогам, и столица польского государства в очередной раз, словно перезрелая груша, была готова упасть в русские руки. Четыре, максимум, пять часов неторопливого марша в колонне, и вот она – Варшава.

Громов понимал, что просто так поляки свою столицу не отдадут, будут драться за нее до последней капли крови, но он также понимал, что вряд ли командование северной армии станет штурмовать миллионный город. Да и не нужно это. Русское верховное командование пока подобных ошибок не совершало. Скорее всего, постараются замкнуть кольцо вокруг города с его защитниками и постепенно «сжевать» с помощью дальнобойной артиллерии, «Искандеров» и авиации. Без пролития большой крови. Особо учитывая то, что на четвертые сутки боев уже не хватало солдат в боевых подразделениях. Техника из ремонта или резерва поступала быстрее, чем живая сила. Количество танков вновь достигло в батальоне тридцати, плюс получили два «Водника» и два самоходных миномета «Нона‑СВК». Из восьми полученных машин пять прибыли из ремонта после повреждений, а четыре – прямо из‑под Питера, с базы хранения военной техники. В танках были обнаружены консервы, сладости, банки с чаем и кофе: подарки от местных жителей. Приятно, когда сограждане всей душой со своей армией.

А вот пополнение, присланное в батальон, не очень радовало. Экипажи нормальные: либо из нашего батальона «безлошадные» после первых боев, либо из учебной бригады, а вот гренадеры, прибывшие на замену выбывшим в бою, разочаровали. Наспех собранные по тыловым частям корпуса, а так же ВВС и ВМС, солдаты и матросы. Вчера был хлебопеком на авиабазе или в госпитале, а сегодня – уже на передовой. Многим это не нравилось. Типа я же не в пехоте служить контракт заключал, а в теплом местечке. Громов, посмотрев на пополнение, тут же указал сержантам гренадерской роты на их расхристанный внешний вид. Те провели с недовольными короткую и содержательную беседу о том, что надо внимательно читать контракт. А заодно попридержать язык. После чего распределили пополнение по взводам и начали их дрессировку. В успехе сержантов Громов не сомневался, но сам факт того, что в гренадерскую роту на пополнение прислали черт знает кого, говорил о многом.

Профессиональная армия, пусть даже победоносная, попав в боевые действия высокой интенсивности с одинаковым по силе противником, начинает быстро таять на глазах. А полноценной замены выбывшим бойцам нет, как нет и обученного резерва. Вот и приходится собирать всякий тыловой сброд по сусекам. А чтобы обучить их действовать в составе подразделения, нужно время. И – не несколько часов. По документам все эти горе‑гренадеры прошли в частях курс «молодого бойца», обязательный для всех военнослужащих. Но на практике Громов с удивлением, переходящим в ярость, наблюдал, как такой «профессионал» пытался справиться с пулеметом «Печенег». Остальные были не лучше. Побеседовав с танкистами‑новобранцами, он выяснил, что учебная бригада отправила на фронт уже половину боеготовых экипажей. Значит, еще пара таких боев, как под Белостоком с десятой панцердивизией бундесвера, и пополнять убыль квалифицированных танкистов будет неоткуда. Ведь бои идут не только в Польше, но и в Украине и на Кавказе. Там потери потяжелее наших, и тоже требуются пополнения.

Радовало одно, что у европейцев ситуация много хуже. Польская кадровая армия практически уничтожена. Контингенту бельгийцев, германцев и голландцев, брошенному полякам на помощь, тоже досталось здорово, хотя они еще сохраняли боеспособность. Хуже всего для союзников было другое. Объявив вчера тотальную мобилизацию, польское правительство Дональда Туза погрузило собственную страну в хаос и панику. На запад и юг устремились сотни автомобилей и тракторов, забитых беженцами. Полиции не хватало, везде образовывались чудовищные пробки. Масла в пламя хаоса добавил сам придурковатый президент‑социалист, сообщив испуганному народу, что Польшу спасет только Господь. Это лишь усилило панику, доведя ее до размеров истерии и паранойи. Везде мерещились русские танки, десанты и диверсанты. Армейский отдел психологических операций не преминул этим воспользоваться и засыпал польские города и дороги миллионами листовок. Листовки были очень качественными и доходчивыми, скорее всего, разработанными еще до войны. На них были изображены русский витязь и польский рыцарь и подпись: «Под Грюневальдом предки воевали вместе, а теперь воюем друг с другом по прихоти басурман и немцев». И чуть ниже – несколько портретов с омерзительными рожами «еврокомиссаров» и каких‑то «чурок».

Ночью боевое охранение задержало несколько десятков поляков, пробирающихся через наши позиции. В обе стороны. Большая часть, понятное дело, стремилась на юг, стараясь покинуть временно оккупированную русскими территорию. Но были и те, кто шел в обратную сторону, чтобы найти родственников или просто возвращались домой, несмотря на войну и возможность стать жертвой шальной пули, осколка, выстрела ночного патруля или мины в ночном сыром лесу. Запомнились Громову два варшавских пацана, которые шли в Гонденз забрать мать, больного отца и сестру. Одному было лет двадцать, другому – на вид шестнадцать. Парни переплыли неширокую, но стремительную Гаць в спасательных жилетах и на берегу были пойманы. При предварительном обыске в пакете, привязанном к ноге старшего, нашли пистолет‑пулемет «Скорпион» и две гранаты.

Дело принимало нешуточный оборот, и пацанами занялся уполномоченный особого отдела бригады, закрепленный за батальоном Громова, капитан Полушин по прозвищу Орангутанг. Капитан был рослым, длинноруким и заросшим рыжеватым жестким волосом. Полушина побаивались, как любого контрразведчика, несмотря на то что военная контрразведка теперь подчинялась Минобороны. От перемены слагаемых сумма, как известно, не меняется, и любой офицер знал, что с «особистами» надо всегда держать ухо востро. В первую очередь это касалось Полушина. Где он служил до того, как попал в бригадные контрразведчики, тоже было неизвестно. Кто‑то говорил, что в промышленных частях ВВ, другие утверждали, что во ФСИН. Так или иначе, Полушин свое дело знал туго и за пойманных поляков взялся, не теряя ни минуты.

– Раздеться по пояс и вывернуть карманы! – приказал паренькам, трясущимся от холода, контрразведчик. Затем взял сильный фонарик и внимательно изучил плечи поляков, потом осмотрел ладони в районе большого пальца и приступил к изучению карманов. Закончив осмотр, он сел напротив ребят и уставился на них, словно удав Каа на стаю бандерлогов, тяжелым немигающим взглядом.

– Где оружие взяли, огольцы?

– На складе, пан офицер! – сказал младший и всхлипнул. – Пан президент сказал, что надо Гвардию Народову собирать. Все военные склады открыли. Люди вооружаются. Ну вот и мы с Мареком прихватили маленько для самообороны! – младший кивнул на угрюмо молчащего старшего брата.

Орангутанг махнул рукой солдату, и ребят вывели…

– Отпускаю я их, товарищ командир. Пусть к мамке валят.

– Уверен, капитан? С оружием, да в зоне боевых действий!.

– Уверен. С гарантией. Я «мутнорылых» сразу просекаю. На прежней службе насмотрелся.

– Где, если не секрет?

– Да не секрет. «Кум» я бывший. ФСИН. После сокращения в «особисты» пошел. Была возможность переучиться.

– Понятно!

Несмотря на пещерную внешность, Орангутанг оказался довольно неплохим, не злым и, главное, сообразительным «особистом». Громов не знал, что через несколько часов, уже после начала русского наступления, Полушин войдет в оперативную группу «особистов и комендачей», которая отправится на ликвидацию обнаруженной польской диверсионной группы. В ходе разгоревшегося боя Орангутанг получит снайперскую пулю и скончается в полевом госпитале в ходе операции.

Артподготовка на сей раз была гораздо слабее предыдущей. То ли боеприпасов стало мало, то ли противник ожидался слабый. Кружка с «купчиком» и бумажная пачка печенья, стоящие на застеленной куском брезента корме «восьмидесятого», мерно стали подпрыгивать в такт громовым раскатам из‑за леса. «Вот и началось в колхозе утро…» Завыли турбины танков, надрывно заревели, выплевывая сизый дым, дизеля БМП и «Нон». Батальон выходил на передовую позицию. Забравшись в люк по пояс, Громов обернулся и еще раз посмотрел на рассредоточенный в лесу батальон. Вроде все на месте, никто за ночь не пропал и на танке за горилкой не поехал. Бывали и такие случаи ранее в «непобедимой и легендарной».

По данным разведки, сороковой Померанской противостояли части уже битой десятой дивизии бундесвера. Бойкие тевтоны, получившие по куполу вчера утром, попали в крайне неприятную ситуацию. Вместо контрудара во фланг и последующего рейда по нашим тылам, генерал Шульце оказался прижатым к польско‑белорусской границе и имел для маневра всего одну шоссейную и несколько проселочных дорог. Сыграла свою роль самоуверенность союзного командования при планировании контрудара. Было понятно, что одна гвардейская танковая бригада неполного состава с танковой дивизией, хоть и ослабленной, справиться не сможет. Поэтому бригада получила в усиление тактическую группу из состава прибывшей на фронт седьмой гвардейской танковой. Один танковый и один механизированный батальон, батарею «Тунгусок» и самоходных гаубиц «Мста». Теперь мы сравнялись с тевтонами по численности и готовы наступать. Командование долго ломало голову над тем, что делать с прижатой к границе германской дивизией? Загнанный в угол кот превращается в тигра и дерется насмерть. А здесь не кот, а панцердивизия под командованием неглупого командира. Если тевтоны упрутся, будет много крови с непредсказуемым результатом. Поэтому решили предоставить первое слово господину Шульце. Подтолкнем его и посмотрим на развитие событий.

Толкать десятую танковую отправили, как и следовало ожидать, приданную нам в усиление тактическую группу. Она наступала правее, и Громов мог только представить, какими словами крыл командование корпуса и бригады командир тактической группы полковник Игумнов. Хуже нет, быть приданным другой части. Всегда бросают в самое пекло.

Генерала Шульце сгубила германская страсть к порядку. Требовалось, оставив всю колесную технику и автотранспорт, прорываться налегке по лесным просекам через позиции танкистов сороковой бригады в направлении на Цехановец, с целью соединения с польскими войсками, чтобы срезать русский клин, прижавший его к границе. Этот удар имел шансы на успех: гусеничная техника пробилась бы по пересеченной местности несколькими колоннами. Но тогда пришлось бы оставить на милость местных жителей и русских основную массу раненых и много вспомогательной техники. Как и положено дисциплинированному офицеру, генерал доложил об этом фон Рамелову. Тот в раздражении бросил:

– Нет, генерал. Только не это. Вы представляете политические последствия? Несколько сотен раненых брошены на произвол судьбы. Что из этого сделают телевизионщики? А какова будет реакция канцлера и министра обороны?

– Но это – военная необходимость, Herr der Befehlshaber. Русские, насколько я знаю, полностью соблюдают Женевскую конвенцию от сорок девятого…

– Это приказ, Шульце. Выполняйте! – И фон Рамелов отключился.

Шульце выбрал другой вариант: оставив сильный арьергард, отступать по шоссе в сторону Бельск – Подляски и далее на юг, где ему и следовало соединиться с поляками. Отступать вместе со всеми тылами и ранеными по хорошей дороге. Расчет ставился на то, что русским для перехвата отступающих потребовалось бы наступать вдоль шоссе по пересеченной местности, ломая при этом сопротивление поляков. Это давало возможность отойти вместе с тылами и ранеными, чего и требовало командование.

Но поляки не смогли удержать русских. Здесь нет ничего удивительного. И никакой трусости или безволия поляков. Дело в другом, в мобилизации. Вчерашние обыватели, вырванные из своих удобных кресел перед телевизором, из привычной среды обитания, оторванные от жен и детей, оказались на линии огня, да еще плечом к плечу с солдатами разбитой кадровой армии. Представьте себя на их месте, дорогие читатели. Долго вы бы сдерживали атаки неприятеля, который лупит издалека высокоточными боеприпасами, кассетными и осколочно‑фугасными снарядами, а потом бросает в бой пятнистые приплюснутые танки? С действующим на нервы гулом турбин. Несмотря на пересеченную и удобную для обороны местность, польские войска побежали от первого удара. Преследовать их танковая бригада не собиралась, круто повернув на юго‑восток к шоссе на Бельск – Подляски.

Тевтонцам пришлось останавливаться и разворачивать оборону вдоль шоссе на открытом месте, а русским – атаковать из густого пролеска. Немцы дрались, как черти, не отступая и отчаянно маневрируя своими батальонами. Но шоссе было запружено тыловыми колоннами, и дивизия вступала в бой частями, преодолевая месиво из машин и тягачей. Около половины немцев все же прорвались, несмотря на ураганный огонь русских танков и артиллерии. Все шоссе и окрестные узкие поля были завалены подбитой и брошенной техникой. У Бельск – Подляски десятая танковая дивизия бундесвера оставила семьдесят пять танков, полсотни «Пум», еще три десятка машин потерял арьергард дивизии. Тевтонам еще повезло, что вся боеспособная русская авиация была задействована для нейтрализации ПВО польской столицы.

Громов открыл люк и, наконец, выбрался из своего раскаленного «Барса». Тот мерно урчал, несмотря на прямое попадание в левую скулу башни БПС DM‑43. ВДЗ выдержала, оторвало только «фару» «Шторы» и посекло «Накидку». Батальон потерял всего лишь пять «Барсов» и две «бэшки», а дел наворотил немало. Заняв поросший жиденьким подлеском холм, батальон расстреливал противника с расстояния в пару километров. Теперь впереди по курсу жирно дымились развороченные детонацией боекомплекта «пятнистые» остовы грузовиков и штабных автомобилей.

– Товарищ подполковник, там офицера немецкого нашли! Ранен, осколками посечен, но вроде дышит.

– Где, там? – подпрыгнул на месте Громов, чуть не свалившись с башни.

– Да там, в овраге! – завопил разведчик сержант Цинев, показывая стволом «АЕК‑973С» в сторону шоссе. – Бредит что‑то, стонет! Черт его разберет! Вон там, где грузовики четырехосные дымят!

Громов спустился в овраг и подошел к лежащему человеку. Видимо, его задело взрывом мины или снаряда и, раненого, бросило в овраг. Нагнувшись к раненому, он аккуратно стер налипшую грязь у него с пятнистой куртки. И прочитал надпись: «General – major Teodor Shultse».

– Так, приехали! Лейтенант! – Громов обратился к стоящему рядом с лежащим немцем лейтенанту‑разведчику: – Аккуратно несите его наверх. Хотя нет, не трогайте. Зовите санитаров!

День пятый. Московская область. Горки‑9

Вдох‑выдох, вдох‑выдох. Стрелец любил плавать кролем «по науке», делая выдох в воду и попеременно выбрасывая обе руки вдоль тела. Именно так учила его тренер по плаванию, имени и фамилии которой Стрелец не запомнил. А вот ее уроки усвоил навсегда. Еще одна загадка человеческой памяти. Как говорил покойный актер Вицин: «Так не бывает. Тут – помню, тут – не помню». Оказывается, бывает. Вода приятно обволакивала тело, и Стрелец замедлил скорость плавания, а затем и вовсе перевернулся на спину и лениво поплыл обратно. Бассейн – это одно из немногих мест, где все его оставляют в покое. Точнее, одно из двух. Второе, это – личный тир. Час в день, вот единственное время для отдыха в одиночестве. Три раза в неделю бассейн, вторник и четверг – стрельбище. И никаких осточертевших морд рядом. Министров, политиков, генералов, финансистов.

Нет даже жены и детей. С ними он старался проводить выходные, насколько это возможно при его бешеном рабочем ритме. Глядя на небо сквозь стеклянную крышу бассейна, Стрелец горько усмехнулся. В какой раз уже он убеждался, что чем выше ты забираешься, тем меньше остается времени на семью, детей, друзей. Друзей, кстати, у него уже не было, были подчиненные.

Сделав еще один круг на спине, Стрелец посмотрел на циферблат водонепроницаемых часов – подарок супруги на седьмую годовщину. С ними он отдыхал, а работал со скромными швейцарскими «Ebel». Электронные «Seiko» показывали 18.44; вот и прошел его час одиночества. Пора было работать. Стрелец всегда отдыхал исключительно в одно время с 17.45 по 18.45, год из года не меняя привычек. Даже ядерная война и конец света не заставят его нарушить этот график. Не проведя часа в одиночестве и не приведя мысли в порядок, о работе нечего и думать. Выбравшись из бассейна, он пошел под душ, оделся и через пять минут появился в небольшом зале для совещаний государственного особняка. Это был так называемый малый зал для встреч с наиболее узким кругом посетителей. Едва ли два десятка человек огромного государства могли похвастаться, что были в этом зале, напоминающем по стилю охотничий кабинет. Старомодный стол из карельской березы, огромный камин, оружие на стенах. Настоящее боевое и охотничье, а не бутафория.

Стрелец, как обычно, вошел в зал стремительно, и сидящие за столом мужчины синхронно приподнялись, приветствуя его. Застегивая на ходу на запястье «деловые часы», глава правительства поочередно пожал руки присутствующим и прошел к своему председательскому креслу с высокой спинкой.

– Что там нового с фронтов? – спросил он министра национальной обороны Седельникова. Здесь, конечно, Стрелец лукавил, он отлично знал обстановку на фронтах, получая каждые шесть часов сводку Генштаба. Более того, его компьютер был напрямую соединен с центральным командным пунктом Вооруженных сил и лично с начальником Генштаба. Так что с информацией у Стрельца все было в порядке. Хотелось послушать министра.

Седельников в своем стиле, сжато, передал все последние данные, затем перешел к вопросам:

– Наблюдается некоторое разложение войск Евросоюза, считаю, что нам надо усилить давление на неприятеля как силовое, так и психологическое.

– Что значит «некоторое разложение», прошу ответить подробнее.

– Отдельный воинский контингент союзников сломлен и не хочет драться. Но это не касается испанцев, немцев и турок. У них – полный порядок. Несмотря на потери, дерутся хорошо, я бы сказал, с удовольствием. Французы, поляки и итальянцы – те пожиже будут. Их здорово подкосили потери, особенно в сухопутных войсках и на флоте. Но неприятностей от них ожидать очень даже можно. Эмоциональные народы, что с них возьмешь. Совсем не хотят драться румыны и разные прочие чехи. Там полное разложение. Не понимают смысла войны.

– Во сколько нашей казне обошлись чехословаки Чекманека? Те, что оставили позиции и отступили на двести километров…

– В четыре с половиной миллиона евро. Плюс недвижимость, оформленная на супругу Чекманека, еще триста тысяч.

– Вот, господа, учитесь, как надо тратить бюджетные деньги! – Стрелец улыбнулся и хлопнул ладонью по крышке стола. – Меньше пяти миллионов затрат, и в открытую брешь проскользнул целый армейский корпус. Теперь основная ударная группа фон Рамелова охвачена с флангов. Как там Кавказ? Какие‑нибудь свежие новости есть?

– Нет. После применения ОВ боевикам уже не до сопротивления. Бегут за кордон. В основном в Азербайджан.

– Что мировая пресса? Международная реакция? – Стрелец посмотрел на главу специальной безопасности, помимо высокотехнологичного шпионажа занимающегося еще информационным противостоянием.

– Полный разброд и шатание. Операция «Бурьян» очень удачно совпала с американской кампанией против Гомеса. Единой позиции у СМИ нет, слишком большие информационные потоки. Обыватели тонут в изобилии новостей и красочных сюжетах. Так же, как и сами журналисты, и владельцы СМИ. Даже применение нами ОМП на Кавказе против террористов не вызвало, как можно было ожидать, слишком бурной реакции. Кавказ – это задворки. Обывателя гораздо больше интересуют горящие нефтяные терминалы в Маракайбо, морские бои в Черном море и наступление наших танков на Варшаву. Хотя должен отметить, что сегодня количество негативных отзывов и репортажей о наших действиях выросло на 12 процентов, по сравнению с предыдущим днем. И вот еще что интересно – резко увеличился негатив по отношению к ЕС и мусульманам в консервативной европейской прессе.

– Господин Седельников! – Стрелец снова обратился к министру обороны: – Вы подготовили мне сравнительные характеристики нашей боевой техники и снаряжения на основе первых дней боев и анализ повреждений?

– Так точно! – Министр достал довольно увесистую пачку бумаг и диск. – Вот здесь, в бумажном и электронном виде.

– Давайте все. Потом разберусь. – Забрав папку и диск у Седельникова, Стрелец аккуратно положил их на край стола.

Глава национальной безопасности вопросов ждать не стал и начал свой доклад сам, повинуясь одному взгляду главы правительства:

– Установлена основная масса лиц, стоящих за разработкой и осуществлением стратегического плана «Гефест». Это около двухсот человек. Но всем заправляет некий комитет «Босфор», отпочковавшийся от организации европейско‑арабского диалога. Там три десятка человек, в основном инвесторы, лоббисты и политики средней руки. Они и дергают за все ниточки Евросоюза. Сами, при этом, находясь в тени или на галерке. Такая невидимая, но прочная сеть.

– То есть вы хотите сказать, что говорить с западными политиками о наказании этих лоббистов бессмысленно?

– Абсолютно. Современная система в ЕС такова, что любой публичный политик, в том числе уровня Салази или Ангелы Метцингер – разменная монета. Их «сольют в отставку» за военное поражение, а «теневые» сформируют новое псевдо‑оппозиционное правительство. Новых надутых героев. Будущих спасителей Европы.

– Понятно. И что собирается предпринимать наша доблестная национальная безопасность? Хотелось бы услышать предложения.

– Ликвидация. Негласная. Наиболее сильных теневых фигур. Силами управления специальных операций СНБ… Но среди них есть и арабские наследные принцы… Что делать с ними?

– Если они замешаны в том, что по их прихоти и при их помощи погибают граждане Руси и союзного нам государства, то никаких поблажек им быть не должно. Наследная кровь, она такого же цвета, как кровь последнего бедуина. Я даю вам полный карт‑бланш в проведении акций возмездия по отношению к участникам комитета «Босфор». Такой же я дал Сальникову для наведения порядка на Кавказе. Он справился, надеюсь, справитесь и вы…

– Да, господин глава правительства, – спохватился генерал Ляхов. – Есть ряд политических организаций и группировок внутри нашего государства, развернувших настоящую информационную войну против действий нашего правительства. Причем в хамской форме…

Если бы Ляхов много лет не работал рядом со Стрельченко, то он обязательно добавил бы: «И лично против вас». Но этого Ляхов говорить не стал: Стрельченко не терпел холуйства.

– Лизание задницы начальника мешает работе сотрудников, – так обычно выражался Стрелец.

Ляхов в подтверждение своих слов выложил на стол несколько газет и распечатки с сайтов. Стрелец краем глаза увидел, как напрягся Блинов. Конкуренция между спецслужбами – лучший способ заставить их нормально работать. Вот и сейчас наверняка Блинов уже думает, как нанести Ляхову ответный удар.

Стрелец внимательно просматривал бумаги. Знакомые все лица! «Имперцы – евразийцы», мать их так! Друзья Каддафи, левых партий и борцы с масонами.

«Братоубийственная война на радость сионизму!» – надрывался редактор альманаха «Пятая империя» нечесаный Геннадий Брюханов.

«Вместо того чтобы совместно с Европой ликвидировать уродливое наследие Беловежских соглашений – Украину, правительство Стрельченко защищает «бандеровцев!» – витийствовал лидер Евразийского конгресса бородатый Александр Дужников.

«Русские и украинские нацисты убивают мусульман Крыма и Кавказа по приказу Америки», – сипел заместитель Дужникова «мусульманский мыслитель» Джамаль Хайдар.

«Сговор Москвы и Вашингтона разрушил мечту о Новой Всемирной Империи, готовой задушить ненавистную всем Америку. Антиамериканская империя в составе ЕС, России, Ближнего Востока и Китая должна была сокрушить власть доллара, но Стрельченко предал идею, став американской марионеткой. Я его презираю», – кипел негодованием «футурист‑технократ» Марат Дегтярев.

И еще несколько заметок в подобном тоне… От подобных же авторов.

– М‑да, распад головного мозга в последней стадии, – констатировал Стрелец. – Но репрессировать их – это делать подобных крыс мучениками. Нет, на это мы не пойдем!

– Но безнаказанным их поведение оставлять тоже никак нельзя. Совсем ведь распустились. На костях пляшут, ублюдки.

– У нас же есть Нация. Именно Нация, господа, а не безвольный народ. Вот пусть Нация с этим дерьмом и разбирается. А мы поможем. Негласно.

– Значит, делаем так. Вот эту писанину «пиарим» по основным каналам и интернет‑ресурсам. Мол, завелись изменники, бьют в спину нации во время войны, но у нас демократия, и все такое. Пусть нация сама решает, что с ними делать. А там останется направить энергию возмущения в нужное русло. Русская нация карает предателей жестоко… Кто у нас отвечает за всю эту розово‑голубую «шелупень»?

– МВД… по новому закону. Все, что не терроризм, это прерогатива центра по пресечению экстремизма МВД. Профилактика, секты, молодежные движения…

– Понятно. Сальникова дергать не будем, у него работы на юге сейчас до хрена и без этих гаденышей. Ляхов, свяжитесь с МВД и совместно разработайте программу спонтанного народного возмущения.

В этот момент стоящий на столе телефон без диска, но с гербом, коротко пискнул. Стрельченко взял трубку:

– Слушаю. Да… Кто хочет? Чего хочет? Понятно. Пусть ждет минуту‑другую.

– Господа, сегодня определенно неплохой день. Сейчас на проводе сам президент США товарищ Ричард Борат Обайя. Что‑то хочет мне сказать. Очень хорошо. Так что не смею вас более задерживать.

День пятый. Окрестности Ялты. Крым

То, что Аллах взял его под свою невидимую длань, Турпал понял еще в Москве. Теперь после каждой передряги, из которой он благополучно выпутывался, Медоев благодарил Бога и возносил ему молитву. И Всевышний не оставлял его в, казалось, безнадежной ситуации. Вот и сейчас весь отряд «федаинов» покрошили из минометов, а Турпала всего лишь слегка контузило и сбросило взрывной волной вниз. Другой бы разбился, а вот Медоев приземлился точно в кусты орешника, которые и смягчили удар. Приземлившись и придя в себя, Турпал обнаружил небольшую промоину прямо у подножия утеса, прикрытую орешником со всех сторон. Не думая ни секунды, инстинктивно он забился в эту, незаметную снаружи нору. И притаился, стиснув автомат. Выше по склону продолжали рваться стодвадцатимиллиметровые мины, добивая остатки «особого подразделения». Где‑то сидел хорошо замаскированный опытный корректировщик, и невидимая Турпалу минометная батарея укладывала мины очень точно. Шансов у «федаинов» выжить не было ни одного. Затем обстрел склона внезапно прекратился, но начался обстрел Судака. Со стороны позиций «федаинов». Небо расчертили дымные хвосты китайских реактивных снарядов, и среди белых домов и садов начали вспухать облачка разрывов. «Русисты» тоже в долгу не остались, и из‑за гор ударили минометные батареи.

Судя по всему, начинался штурм города. Из‑за сильной стрельбы на передовой Турпал не слышал того, что происходило на склоне возле той чертовой «тайной» тропы, где лежали, перемешанные с песком, каменной крошкой и собственными кишками бойцы его отряда. Надо было что‑то предпринимать. Сидеть в тылу у «русни» – себе дороже. Если они так мастерски подставили под обстрел их отряд, значит, им противостоят опытные солдаты, а не призывники, оторванные от мамкиной юбки. Стоит ожидать того, что «кяфиры» в ближайшее время начнут прочесывать местность. Пока их атакуют братья‑мусульмане, возможности для прочесывания отсутствуют, и надо этим воспользоваться. Турпал выбрался из промоины и на полусогнутых, короткими перебежками, двинулся в направлении интенсивной стрельбы, хоронясь за домами. Ему попался лишь один патруль «русаков», который шел вдоль стен, осматривая палисадники. Хорошо, что он в этот момент остановился передохнуть, улегшись плашмя на теплую землю. Трое крепких невысоких солдат шли с интервалом в пять – семь шагов, водя стволами «АК‑103». Облачены солдаты были в «горки» темно‑оливкового цвета, на рукавах которых крепилась эмблема с маленькой змейкой.

– Пластуны! О, шайтан! Здесь эти дьяволы! – С пластунами Турпал сталкивался дважды и оба раза еле унес ноги. В первый раз двенадцать моджахедов, охранявших небольшой караван с наркотой, пластуны загнали в пещеру и стали, словно крыс, давить по одному с помощью ПНВ. Уйти удалось только четырем, в том числе Турпалу. Его напарник Салман знал эти пещеры и вывел через другой проход. Вторая встреча с пластунами произошла через полгода недалеко от печально известного Бамута. Этот район зачищали пластуны при поддержке пограничников и «муртадов» Кадиева. После перестрелки с «муртадами» отряд уходил в горы, чтобы не попасть под огонь артиллерии, а нарвался на засаду пластунов. Из семидесяти трех моджахедов уцелело, вместе с Турпалом, пятеро. Они прорвались в спасительный лес буквально по трупам товарищей, минуя мины и шквальный огонь «кяфиров». Нынешняя встреча с расстрелом из минометов только подтверждает почерк этих шайтанов.

Если здесь в Судаке пластуны, то дело совсем плохо. Взять штурмом Судак не удастся, а если и удастся, то праздновать победу и ловить русских девок будет некому. Пластуны свою жизнь продают дорого. Надо срочно пробираться к своим и рвать когти куда подальше. Хрен с ними, с деньгами, пластуны – это всего лишь наконечник московского копья. Если они здесь, значит, где‑то поблизости могут оказаться русские десантники, горные стрелки или армейский спецназ. А также русская авиация и артиллерия. А тот, кто знает, что это такое, старается держаться от русских подальше. Вон у европейцев и самолеты были, и корабли, а где результат? Вся Европа решила мусульманам помочь, а толку не вышло. Русисты оказались сильней. Как обычно. Он вспомнил дедушкин рассказ: «Если у горных баранов сильный вожак, то волк им не страшен. Они держатся вместе, у них рога и копыта, и смогут отбиться от стаи волков. Так и русские. Слабый, глупый вожак, так они трусливые, как женщины, а сильный вожак, значит, русские затопчут любого». Вот нас и затоптали.

Пробраться в расположение своего батальона Медоеву удалось только после того, как к русским пришли подкрепления, и все атаки «федаинов» на их позиции были отбиты. Русские обрушили на позиции воинов ислама море стали и огня, а боевое охранение на время ослабило внимание. Этим Турпал и воспользовался, подобравшись к русскому пулеметному расчету сзади. Два пластуна атаки с тыла, со своих позиций, никак не ожидали и умерли прежде, чем успели что‑то сообразить. Из‑за грохота обстрела одиночных выстрелов никто не услышал. Убив обоих выстрелами в затылок, он забрал у одного флягу с водой и отличный автомат «АК‑103». Затем, не боясь запачкаться кровью врага, снял с «кяфиров» солдатские жетоны и сунул в карман. Немногие могли похвастаться двумя убитыми пластунами. Затем пополз через нейтральную полосу, лавируя между воронками и телами убитых «федаинов». Русская артиллерия перенесла огонь в глубь позиций «федаинов», и получить шальной осколок Турпал не боялся. Опасность представляли только мины, но он надеялся, что Аллах и в этот раз ему поможет. Обстрел русских продолжался, но уже по точечным целям. Видимо, экономили высокоточные боеприпасы.

Лавируя, словно ящерица, между камнями, Медоев наконец‑то дополз до позиций своего батальона. Несмотря на разрушения, в живых остались еще многие из его роты. За исключением командиров взводов. Их не осталось ни одного. Рядом в траншее лежал, накрытый курткой, труп взводного Руслана Бароева. Осколком мины ему, словно банку консервным ножом, вскрыло череп.

Едва Турпал успел отдышаться в неглубокой, полузасыпанной землей траншее, как на него наткнулся ротный командир в сопровождении трех ребят из его взвода.

– Во, Медоев, а ты что здесь делаешь? Где особый отряд?

– Вон там лежит, в полном составе. На склоне русские ждали, пластуны! И минометы за горой! Никто не выжил.

– Понятное дело, никто. Только ты, Медоев! – Ибрагим недобро посмотрел в лицо Турпалу и незаметно скользнул рукой к набедренной кобуре. Турпал ожидал такой реакции от командира роты и небрежно бросил на песок оба трофейных жетона. Один из бойцов подобрал их и передал ротному. Ибрагим изучил жетоны, хмыкнул и вернул их Турпалу.

– Настоящий джигит. Воин, – широко улыбнулся Бакуров и ткнул пальцем в грудь стоящего молодого бойца.

– Бери с него пример, понял? – Молодой кивнул.

Русская атака началась минут через тридцать после того, как Турпал вернулся в расположение своих. БМД‑4 стали издалека засыпать позиции батальона стомиллиметровыми снарядами. Русские придерживались своей проверенной тактики: «Сталь экономит кровь». Целых боеготовых ПТУР ERYX в передовой траншее не осталось, и встретить их было нечем. На дальность выстрела РПГ хитрые русисты подходить не спешили. Видимо, наученные горьким опытом кавказской войны боевики стали немедленно переползать по узким ходам сообщения на вторую линию обороны. Некоторые, особо сообразительные, хотели уже уходить дальше в тыл, но их остановили пулеметные очереди из двух тяжелых китайских «станкачей». На третьей, запасной линии траншей, подальше от русских снарядов, затаились бойцы личной охраны комбата Папаца. Неразговорчивые наемники в масках.

– Заградотряд поставили, псы! – прошипел Бакуров, зло сплевывая на землю попавший в рот песок.

Затем русские отошли, чтобы в скором времени начать новый огневой налет. Надо было что‑то предпринимать. Вырвавшемуся из верных объятий костлявой Турпалу не хотелось закончить жизнь в этой узкой, заваленной трупами и ранеными траншее. Слава Аллаху, ротный Бакуров думал так же. Мигом вокруг него собралось около пяти десятков наиболее опытных «федаинов» с твердым намерением вырваться из западни, в которую их завело командование «гелаевской» бригады и союзники.

– Короче, так. Сначала залп из РПГ по позициям пулеметчиков и командирскому блиндажу. Затем рывок.

– Ээээ, камандыр! Понятно все, только куда маладых девать, да? Всей талпой пабежим, русня нас сомнет, – вставил свое слово снайпер Иса Радуев, прошедший обе чеченские кампании.

– Ты, Иса, мозги включи, если они еще остались. В тылу у нас татары взбунтовались. Штаб бригады вырезали подчистую. Мы, что ж, к Ялте полусотней пробиваться будем? Сзади – русня, впереди – крымчаки. Шансов пробиться при таком раскладе – ноль. А молодые нас своими телами прикроют. Мы так всегда делали! Кто из них выживет, потом настоящим воином станет.

– Да, камандыр, прав ты!

– Тогда хорош болтать! Скоро новый обстрел будет. Аллах Акбар, братья!

С импровизированным заградотрядом из боснийцев они справились быстро. Дальности выстрела из РПГ здесь хватало за глаза. Огневые точки были снесены с первого залпа, пришлось повозиться с командирским блиндажом, расположенным в подвале небольшого сгоревшего домика. Сам комбат Эдин Папац и несколько бойцов отстреливались до последнего. Их окружили и закидали ручными гранатами. Когда Турпал втиснулся вслед за остальными в бункер, живых там уже не было. И только Иса торопливо отрезал уши мертвому Эдину.

– Как с сабакой, с нами гаварил, даа! – объяснил он свои действия соратникам. Соратники не возражали.

Небеса вновь извергли из себя гнусный визг. Началось! Заговорили русские батареи из‑за гор. Один залп, второй, третий… Вторая линия обороны погрузилась в дым и пыль, разрываемые сполохами оранжевого пламени. Медоев свернулся калачиком в неудобном окопе и с содроганием слушал, как мимо него со свистом носятся осколки. Попадая то в бруствер, то в опрокинутый пулемет, то в стенку окопа. Едва обстрел прекратился, раздались истошные вопли с передовых позиций: русские танки!!!

– Вот, уже и танки появились! – Турпал обладал богатым воображением и поэтому живо представил, как бронированные машины неторопливо приближаются, не опасаясь уничтоженных обстрелом ПТРК, и начинают поливать окопы свинцом. Затем переваливают через окопы с мертвыми «федаинами» и выбираются на шоссе. От них на своих двоих не убежишь.

Толпа сбитых с позиций боевиков затопила, словно приливная волна, залила поселок Веселое. Веселого в этом было очень мало. Но здесь боевикам повезло. В поселок, буквально за час, въехала моторизованная колонна «крымско‑татарской милиции», попросту говоря, мародеров. На армейских грузовиках. Выставив оцепление, они принялись деловито грабить поселок, невзирая на близость фронта и русских танков. Но разве какое‑то жалкое оцепление может сдержать настоящих горцев в поисках спасения. Турпал лично успел пристрелить троих из оцепления перед тем, как забраться в кузов армейского «КрАЗа». Дорога до Алушты была, пожалуй, самой трудной в его жизни. Грузовики, забитые под завязку «федаинами», лавировали на шоссе между многочисленными остовами сгоревших автомобилей и автобусов. В каждом поселке приходилось спешиваться и сбивать заслоны крымчаков. А может, и не крымчаков. Шайтан их разберет! Сейчас все воевали со всеми, и все бежали от русских. Видимо, русская авиация была чем‑то занята и не висела прямо над головой.

Накрыли их, когда спасение было уже близко. Прямо на окраине Алушты. Можно было ожидать засады крымчаков, но это были не они, точно. Над крышей брошенной и сожженной заправки трепетал зеленый флаг Кавказского джамаата.

– Эээ, смотри, там свои! – обрадованно закричал Бакуров, делая знак водителям остальных машин. Точно, свои, кавказцы. Наверно, один из резервных батальонов. Машины загудели клаксонами, поворачивая в сторону заправки… Потом начался Ад…

Нападавших было немного, всего полсотни, но они искусно замаскировались и заранее пристреляли местность. Первую и последнюю машину сожгли из РПГ, на остальные обрушился огонь из «кордов» и АГС…

Медоева вышвырнуло из кузова на асфальт и здорово приложило головой. Пришел в себя он от жара, который лизал его лицо, и от того, что его кто‑то грубо обшаривал. Он пошевелился и попытался закрыть лицо от жара.

– А ця мерзота, жива! – раздался чей‑то голос, и Турпала ударили по щеке наотмашь, словно блудливую девку.

Он раскрыл глаза и понял, откуда жар. Рядом смачно дымило оторванное от грузовика колесо. Сам грузовик горел чуть дальше. Над Медоевом стояли двое. В стандартном турецком камуфляже «федаинов», но с абсолютно славянскими лицами.

– Дивіться, товаришу полковнику, що я у нього знайшов, – сказал один из незнакомцев и протянул второму злосчастные жетоны пластунов, которые Турпал носил в кармане…

– Кінчай його, швидко, – сказал второй мужчина с синими глазами.

Пока до Турпала через нейроны ушибленного мозга доходили слова синеглазого, сидевший на корточках и обшаривавший его крепыш неуловимым, отработанным движением полоснул его по горлу, словно жертвенного барана в Рамадан. Боли он не почувствовал, просто что‑то теплое полилось по шее на асфальт, и стало нечем дышать. Минуты полторы тело Медоева дергалось и извивалось, словно пойманный на крючок подлещик, затем агония прекратилась, и наступила тьма…

Лейтенант ГУБТ СБУ «Альфа» Николай Вокалюк вытер нож о куртку убитого и пошел вслед за командиром группы полковником Евстратовым. Еще одна крупная шайка наемников была уничтожена. Скоро воздух в Крыму станет намного чище…

День пятый. Вашингтон. США

Впервые в жизни первый чернокожий президент США не знал, что и как говорить своему собеседнику. Раньше с этим у Ричарда Бората Обайя проблем не возникало, язык у него подвешен прекрасно. В публичных прениях с политическими оппонентами Ричарда было не остановить, он буквально «топил» собеседника в потоке красивых, правильных и точно выверенных фраз. Оппоненты терялись и что‑то мямлили в ответ на колкости Обайи. К сожалению, умение красиво болтать являлось единственным плюсом молодого президента. До своего президентства Ричард был профессиональным «борцуном» за права чернокожих, гомосексуалистов и неимущих. Затем работал в аппарате Демократической партии, где и взошла его звезда политика. В отличие от подавляющего большинства президентов самой могущественной державы мира, Ричард Обайя никогда не был ни губернатором штата, ни мэром крупного города, ни даже шерифом занюханного сельского графства. У него не было ни дня практической работы, только одно голое теоретизирование. Вся работа легла на плечи его президентской команды. Надо отдать ему должное, команда была укомплектована специалистами высочайшего уровня. Суперпопулярного, слегка лопоухого президента верхушка Демократической партии использовала как идеальную ширму для прикрытия внешнеполитических комбинаций. Пока Ричард болтал про разрядку, перестройку и перезагрузку отношений с многими странами, его команда сворачивала непопулярную иракскую кампанию и выводила оттуда войска. Чтобы применить их в другом месте… Ближе к своим границам. В нефтеносной Венесуэле.

Южная Америка стремительно «краснела», а потом, по мере влезания туда китайцев, «желтела». Пора было вмешаться и навести там порядок, остановив желтую экспансию. А заодно утереть нос нефтяному лобби в Техасе и арабским деспотиям. Мол, мы тоже не лыком шиты.

Чтобы ореол миротворца‑демократа особо не пострадал, пришлось позволить развязать в Европе маленькую «войнушку». Евросоюз возомнил себя сверхдержавой и попытался повторить иракский вариант с Украиной. Русские этого не одобрили и сказали свое веское слово. На исходе пятый день войны, а их танки уже в девяноста милях от Варшавы. Современный флот Евросоюза практически разгромлен, и исход кампании, по мнению военных аналитиков, решительно переломлен в пользу русских.

Как до этого и утверждали советники Обайи, республиканцы пришли от последних событий в дикую ярость. Престарелый «ястреб» Збигнев Брыльский во время очередного заседания «теневого кабинета» республиканцев вошел в такой обличительный раж, что хлопнулся с инфарктом. Он сейчас находился в реанимации с минимальными шансами на поправку. Нет худа без добра, как говорится! Этот старый, но кусачий пес умудрился слишком многих покусать в Вашингтоне за десятилетия своей карьеры и нажил себе кучу врагов. Так что о нем никто особо не печалился, даже среди его соратников. Ненависть к русским, это понятно, но зачем, исходя из личной неприязни, пытаться рулить внешней политикой США?

В Венесуэле все закончили довольно быстро. Через три дня после начала операции «Сантьяго» несостоявшийся лидер «боливарианской революции» товарищ Уго Гомес был убит собственными генералами. Венесуэлу теперь возглавлял Комитет национального спасения из генералов и крупных промышленников. Части US Marine Corps контролировали пригороды Каракаса и город Маракайбо и оказывали новому правительству максимальную поддержку. Пора было браться за Европу…

С утра ему звонили оттуда: канцлер Германии, президенты Франции, Турции и Польши. Выражали свою озабоченность сложившейся у них ситуацией. Выражаясь дипломатично, а говоря по‑простому, бились в истерике и просили, умоляли, требовали «надавить» на Россию, то есть уже Rusland, и заставить русских прекратить наступление.

– Что будем делать? – Ушастый президент слегка наклонил голову и уставился на людей, окружавших его. Принимать решение самому не хотелось.

– Надо предпринимать какие‑то действия, господа! Все зашло слишком далеко! – громким выкриком поддержала президента госсекретарь Хиллари Клейтон, известная по прозвищу «Саксофоника» из‑за пристрастий ее супруга.

– Надо связаться с лидером русских Стрельченко. Поговорить о событиях. У нас были неофициальные договоренности с русскими, – подал голос помощник президента по национальной безопасности Джек Джонсон.

– Вот, раз у вас были договоренности, вы с русскими и связывайтесь. Я этого делать не намерена. Вы же знаете, что они применили на Кавказе при борьбе с повстанцами отравляющие вещества. Нет, я с ними разговаривать не буду!

– Миссис Клейтон, ваша позиция очень удобна, но она насквозь гнилая, – Джек Джонсон усмехнулся одними губами. – Вы – руководитель внешнеполитического ведомства, и ваши слова свидетельствуют исключительно о недостатке профессионализма!

Госсекретарь вспыхнула мгновенно, словно трава сухим летом. Ее вспыльчивость, злопамятность и хамство были известны всему Вашингтону. Зардевшись от злости и сузив глаза, миссис Клейтон буквально выплевывала слова:

– Это вы, генерал Джонсон, снюхавшись с начальником национальной разведки, – Клейтон метнула полный ненависти взгляд на Пирса, – договаривались с этими нацистами! За спиной президента и Госдепа. Так что, будьте любезны, отвечать за содеянное. Вся система безопасности Европы, выстроенная нами за последние семьдесят лет, рухнула за пару месяцев благодаря вашей самодеятельности. Мое личное мнение, господин президент, на русских надо хорошенько «надавить». С помощью армии. В Кремле должны понять, что время их авантюр закончилось и прощать их мировое сообщество не намерено. Нужно создать специальную комиссию для расследования военных преступлений на Кавказе и в Европе, если таковые имеются!

– Миссис Клейтон, в своем обвинительном спиче вы забыли указать на то, что неофициальные договоренности с русскими были санкционированы вице‑президентом Бенеттом при содействии сенатора Крауча, – вставил свое слово Роберт Пирс, расплываясь в знаменитой циничной улыбочке. Услышав имя Дона Крауча, финансиста и теневого лидера демократов, Хиллари как‑то сразу поникла.

– Прекратим эти ненужные прения! – заявил Обайя, видя, что спор закончился сам собой, и принимать чью‑то сторону ему не надо…

– Хотелось бы заслушать военных! – предложил Ричард, повернувшись к начальнику ОКНШ адмиралу Миллеру.

– Господин президент, силовое вмешательство на стороне ЕС потребует напряжения всего нашего военного механизма. Как показали последние сводки с театра боевых действий, русские войска весьма боеспособны и хорошо оснащены современным оружием, с которым отлично управляются. Военное командование и политическое руководство настроены решительно и действуют, исходя из обстановки, грамотно.

– Да они убийцы! – фыркнула Клейтон.

– Все военные, в некотором роде, убийцы, миссис Клейтон. Это – наша работа. Я сейчас не намерен лезть в полемику по сугубо политическим вопросам и личностным характеристикам.

– Продолжайте, господин адмирал!. – вклинился в пикировку вице‑президент.

– Продолжаю. Сухопутная операция в ответ на вторжение русских на восток Европы абсолютно бесперспективна с точки зрения стратегии. Русские разгромят наших «союзничков» раньше, чем мы сумеем сосредоточить на континенте боеспособные части армии США. Одними вертолетами «Апач» и парнями из Форт‑Брэгг здесь не обойтись. Потребуется, как во времена «Бури в пустыне» и «Иракской свободы», делать упор на применение тактической авиации и бронетанковых сил. Это во‑первых! Теперь во‑вторых! Исходя из анализа хода боевых действий на Украине и Кавказе, русских не остановит наше военное присутствие. Русские армия и авиация давно не напоминают те вооруженные толпы оборванцев, которыми они были лет десять назад. С ними придется драться всерьез. Насмерть. Здесь у них преимущество. Они уже получили боевой опыт по войне с серьезным противником, а мы – еще нет.

– Главное, это – в‑третьих… Начни мы драться всерьез, используя наше воздушное и морское превосходство, русские прибегнут к защите с помощью ядерного оружия. Так написано в русской военной доктрине. И, господа, учитывая молниеносное применение отравляющих веществ на Кавказе, не сомневаюсь, что они применят в случае угрозы своему национальному суверенитету. А это, господа, уже Третья мировая война…

– По уставу НАТО мы обязаны поддержать своих европейских союзников! – сказал вице‑президент. – Но как показало последнее десятилетие, НАТО превращается в рудимент. Германия, Турция и Франция отказались поддержать нас и британцев в Ираке. Мы, соответственно, – их действия на Украине. Так что, можно сказать, квиты… Но остановить русских необходимо сейчас!

– Существуют ведь экономические и политические рычаги воздействия! – продолжил Бенетт. – Можно предъявить экономические санкции, объявить народы Кавказа «борцами за независимость», чтобы помочь им.

– Нет уж! – вмешался глава национальной разведки. – Наши операции в Ираке, Венесуэле и Афганистане и так висят на волоске. Если завтра русские признают, по нашему примеру, народ Ирака «борцами за независимость» или талибов??? Про вывод войск и международную разрядку можно сразу забыть.

Наконец у президента лопнуло терпение. У него всегда начинала жутко болеть голова, если он не участвовал в разговоре, а только присутствовал. Ричард Борат Обайя вскочил, пробежался по Овальному кабинету, изображая крайнюю степень возмущения, и заявил:

– Надо звонить Стрельченко. Мы с ним договоримся! Мистер Пирс, у вас готовы отчеты психологов и аналитиков по русскому лидеру?

– Конечно, господин президент, только их отчеты радикально отличаются друг от друга. Отчет исследовательской корпорации «RAVEN Group» и нашего Отдела психологических операций. По данным «RAVEN» Стрельченко – типичный диктатор, агрессивный и прямолинейный. По данным спецов из Лэнгли, наоборот, «человек тысячи масок», склонный к чрезвычайной хитрости и осторожности. Грубо говоря, часть экспертов считает его кабаном, а часть – пумой, которая прячется и крадется, чтобы нанести один, но смертельный удар.

– Скорее, паук, который плетет всемирную липкую паутину…

…Разговор двух лидеров с самого начала не заладился. Стрельченко сносно говорил по‑английски и отвешивал слова, словно бросал камни в воду. Где‑то через полчаса Ричард не выдержал и напомнил русскому о неофициальных обязательствах, озвученных в Торонто его представителем.

– Конечно, Ричард. Я помню об этих обязательствах, – отозвался русский. – И готов их подтвердить. Только вот в чем дело, коллега, первыми должны прекратить огонь те, кто его открыл и стал убивать наших сограждан и граждан союзного нам государства. Пока агрессор не прекратит огонь и не отведет войска с временно захваченных территорий, мы не готовы сесть за стол переговоров.

Обайя мысленно застонал: этот русский действительно хитрая бестия!

– Но Польша, господин председатель правительства. Ваши войска уже подходят к Варшаве.

– Это – ответный шаг, Ричард. Мы должны были не допустить повторения крымских событий в нашем балтийском анклаве. Тем более Польша – один из самых активных участников агрессивного блока…

– Так что вы хотите? – наконец сдался Ричард.

– Прекращение огня, отвод войск Евросоюза из Украины, это – первый шаг. Затем мы отводим войска от Варшавы, это – второй шаг… Третий шаг – создание четырехсторонней переговорной делегации: США, Русь, Евросоюз и законное правительство Украины! – Стрельченко подчеркнул слово «законное».

– Хорошо, господин председатель…

Едва Обайя положил трубку и вытер холодный пот, некстати проступивший на его покатом шоколадном лбу, как запищал коммутатор со внутреннего поста безопасности:

– Господин президент, к вам госсекретарь миссис…

– Да что ж такое, только что расстались с этой грымзой! Часа не прошло!

Увидев лицо Хиллари и ее выпученные бесцветные глаза, Ричард догадался, что произошло нечто неординарное.

– В Турции военный переворот! Правительство Мустафы Уркана свергнуто! Он сам убит в перестрелке! Анкара под полным контролем военных, но в Стамбуле исламисты захватили склады с вооружением и раздают его своим сторонникам.

День шестой. Окрестности Фастова. Украина

– Почему ты здесь? – генерал Волобуев готов был стянуть с себя ремень и, как в старые добрые времена, полоснуть ухмыляющегося сына по заднице.

Гвардии старший лейтенант Павел Волобуев стоял перед ним навытяжку в новеньком танковом комбинезоне, со шлемом на локтевом изгибе, преданно пучил глаза и при этом исподволь ухмылялся…

– Я тебя еще раз спрашиваю, как ты очутился в четвертой бригаде???

– Перевели в действующую армию, товарищ генерал‑лей…

– А ну, прекрати паясничать, раздолбай!!! Что значит, перевели?

– Да так, написал рапорт – и перевели.

– Не канифоль мне мозг, Паша! Пока рапорт до командования дойдет, пока рассмотрят, да еще до расположения добраться надо!

– У Шакурова дядя в кадрах сидит, вот за сутки и оформили по звонку в Москву.

Услышав известную фамилию, генерал мысленно простонал. Опять Вадик Шакуров, который был настоящим проклятием семьи Волобуевых. Нет, конечно, ничего страшного он не делал, но постоянно подбивал младшего Волобуева на всякие авантюры. То к хвосту любимой кошки жены комдива, генеральши Данилко в далеком восемьдесят восьмом, два этих малолетних хулигана привязали консервные банки и запустили ее по плацу во время вечернего построения. То во время учебы в Челябинском танковом постоянно бегали в «самоходы» и дрались с патрулями. Два сапога – пара!

– Да уж! Как я раньше‑то не догадался! – желчно произнес генерал. – Второй верный мушкетер тоже здесь?

– Так точно!

– Что, кошки и пьяных драк мало было? Решили в войну поиграть? Мальчики, твою мать, зайчики. Здесь вашу жопу никто прикрывать не будет! Папке с передовой не позвонишь!

Это было правдой. Частенько в прежние времена генерал вызволял через сослуживцев своего загулявшего отпрыска.

Лицо сына изменилось. Ушла, растворилась дурашливая ухмылка, театрально выпученные глаза вернулись к естественному размеру, ноздри расширились, а на лбу пролегла глубокая складка.

– Знаешь, батя, что было, то было… Я – не щенок блудливый, чтобы меня в дерьмо носом тыкать… Я, между прочим, офицер.

– Ты как со старшим по званию разговариваешь, засранец!? О матери бы подумал, Рэмбо недоделанный! Стоит тут, корчит из себя героя. А у матери – сердце слабое!

Павел посмотрел в глаза разгневанному отцу и очень тихо, отчетливо произнес:

– У тех, кто на передовой сейчас, тоже матери есть, товарищ генерал‑лейтенант. Ты же, отец, всегда хотел, чтобы я ответственным стал, серьезным. Сам настоял, чтобы в военное училище меня пристроить. А теперь я за мамкину юбку и твои погоны генеральские прятаться должен?

– Да дело, сын, в том, что ты действительно безответственный. Как был шпаной, так и остался. И людей погубишь, и технику, и сам сгинешь. Ладно. Некогда мне с тобой рассусоливать. Чеши в кадры к полковнику Звонареву. За назначением.

Генерал махнул рукой, показывая сыну, что разговор окончен. Если бы не бдительный полковник‑кадровик, разглядевший в списке офицеров пополнения знакомую фамилию, то Волобуев‑старший даже не узнал бы о прибытии сына. Но кадровик разглядел, и сын предстал пред очами разгневанного отца. Теперь деваться некуда, и через несколько минут, веселый и разбитной Пашка, его плоть и кровь, отправится принимать свой танковый взвод во второй роте второго танкового батальона четвертой гвардейской Кантемировской танковой бригады. На самом острие главного удара корпуса. И поведет он свой взвод в пекло высокотехнологической войны.

Неприятно кольнуло в сердце, и кровь заколотилась в висках. Генерал помассировал левую сторону груди и вытащил из пачки очередную, шестнадцатую с утра сигарету.

«Вот сопляк, чертова кукла! Все бы ему в бирюльки играть, – с раздражением подумал Волобуев, затягиваясь. – Все ведь, стервец, делает, чтобы отцу насолить!»

Тут Константин Васильевич подумал, что, может быть, сын, наконец, стал взрослеть. И это его шанс, пожалуй, единственный стоящий шанс доказать отцу, что он не «раздолбай», а взрослый самостоятельный мужчина, офицер. Не зря он на это упор сделал. Мол, батя, я офицер, а не щенок. Может быть, и так… В конце концов, армия – это не только тыловые гарнизоны, где можно служить годами, и не парады с учениями. На передовой сразу становится понятным, кто есть кто, и что каждый из себя представляет. Вся шелуха слетает с людей после первого боя. Может, этого и хочет сын. Эх, нет пока у Пашки еще своих детей, а то понял бы его чувства. Что должен испытывать отец, когда его сын отправляется на передовую.

Генерал рассказал бы сыну о том, как выглядят останки экипажа, которые похоронная команда выскребает из стального нутра сгоревшего танка, чтобы упаковать в пластиковые мешки. Как выглядит рота гренадеров, попавшая под удар кассетных боеприпасов, выпущенных вражеской РСЗО. Как выглядит БМП после попадания в нее ПТУР, когда сталь смешивается с костями и плотью, представляя собой полотно работы безумного сюрреалиста. Как надсадно стонут и задушенно хрипят обожженные и искромсанные осколками солдаты в бригадных санбатах. Да много чего еще! Только прав сын, не вечно ему за мои погоны и мамину юбку держаться. Пора становиться мужчиной! Значит, так тому и быть. На войне, как на войне. И генеральский сын такой же воин, как сын сварщика или доярки.

– Что‑то я совсем расклеился, как старый пердун, сижу в КУНГе и нюни распускаю! – Волобуев достал фляжку с бренди, сделал глоток и зажмурился, ожидая, когда алкогольная комета прокатится по пищеводу в желудок. Затем крякнул, закусил отломанным от плитки шоколадом и выскочил на свежий воздух. Дел было невпроворот.

Командир батальона гвардии подполковник Проскурин встретил Павла в числе других новоприбывших и, поприветствовав пополнение, познакомил с командирами рот. Фамилия Волобуев ни на кого из присутствующих впечатления не произвела. От людей, каждый день балансирующих на невидимой грани между жизнью и смертью, трудно было ожидать подобострастия и подхалимажа. «Все под Богом ходим!» – так говорило все их поведение.

Ротным оказался ровесник Павла, тощий и загорелый до черноты старший лейтенант Бакланов с неизменным старомодным мундштуком, крепко зажатым в зубах. Пожав Павлу руку, он сказал:

– Принимай первый взвод. Мой взвод, я с него на повышение пошел, когда ротного зацепило. Туда сейчас два танка с ОРВБ отогнали, так что считай, теперь взвод почти полного состава. Из «старых» там старший сержант Чиркунов. Мужик с характером, но опыт огромный, держи его в руках, и не взвод будет, а конфетка. Давай принимай дела.

С Чиркуновым, коренастым лысеющим мужиком с прозрачными вятскими глазами, удалось поладить, как ни странно, довольно быстро. Может, до него дошли данные «солдатского радио» о том, кто его новый взводный, то ли ожидаемое в скором наступление требовало отложить на неопределенное время проверку молодого взводного «на вшивость». Весь батальон был рассредоточен в сильно побитом артобстрелом лесочке и лихорадочно приводил себя в порядок. «Барсы» спешно укутывали новенькими «Накидками», матерясь, грузили боекомплект и требовали от водителей‑тыловиков: «Привези, наконец, пожрать, а то кишки слипаются». Хотя Чиркунов сообщил Павлу, что поели они недавно.

Наступление Кантемировской бригады началось после получасового яростного артобстрела позиций. К удивлению Павла, не было никаких «эпических» атак, как в кино про Вторую мировую войну. Бронетехника шла по проселку колонной, а впереди пылили «Водники» разведывательного взвода. В небе беспрерывно, словно механические стрекозы, проносились беспилотные «дроны», докладывая обстановку в штаб. Несколько раз над головой высоко в небе появлялись продолговатые предметы, и наушники взрывались радостными воплями. Это летели «Искандеры», наиболее эффективное дальнобойное оружие в русской армии. ОТР применяли для уничтожения в первую очередь штабов, командных пунктов и основного врага атакующих: самоходных автоматизированных германских гаубиц Pz‑2000, лупящих издалека управляемыми снарядами.

Командование ОВС Евросоюза отлично понимало, что взять Киев и посадить на трон «незалэжной» Украины Леди Бублик не удастся, и операция «Гефест» провалилась. Теперь требовалось сдержать русских и нанести им максимальные потери, дабы они не прорвались в Европу на плечах отступающих союзников. План генералов Рамелова‑Самаре был прост. Используя города Фастов и Белая Церковь, как опорные пункты, где были расположены переброшенные из‑под Киева отборные части десантников и спецназа, заставить русских наступать по узкому коридору в общем направлении на Сквиру. Пока русские гренадеры и десантники‑штурмовики станут штурмовать эти, превращенные в укрепрайоны города, их танковые бригады будут стремиться прорваться в глубокий тыл союзников и отсечь северную группировку, штурмовавшую столицу Украины, от основной, центральной группировки коалиционных сил. О таком намерении русского верховного командования свидетельствовали многочисленные разведывательные поиски в этом районе и, главное, попытка первого рассекающего удара два дня назад. Теперь, когда силы союзников значительно ослабли из‑за предыдущих боев, у русских появился прекрасный шанс разбить обе союзные группировки по очереди. В ходе задуманного рассекающего удара бронетанковые силы русских, уйдя в прорыв по предоставленному им коридору, попадали бы под фланговые удары. Как раз из‑за Фастова и Белой Церкви. Здесь качественное превосходство русских танков значения уже не имело. Получались классические «Канны».

План союзников был хорош, за исключением одной детали. Начальник Генштаба и главком сухопутных войск не собирались отсекать одну группировку союзников от другой. Северная группировка их вообще не интересовала. Десантники и коммандос хороши в боях на пересеченной местности: в горах и городах, где бои ведутся небольшими подразделениями. На равнинах правобережной Украины эти мобильные, отлично оснащенные части, ничего не могли поделать с классическими формированиями сухопутных войск. Это – не горы Афганистана или улицы Грозного. Это – огонь сотен тяжелых орудий за десятки километров, это – закованная в кевлар механизированная пехота, отвечающая на снайперский выстрел шквалом огня из минометов и бронемашин. Это, наконец, танки, которые, пользуясь совершенными прицелами и толстой броней, пытаются обнаружить и подавить позиции десантников издалека, не входя в зону действия противотанкового оружия. А если и входя, то вместе с пехотой и под прикрытием тяжелой артиллерии. Поэтому «северяне» были русскому командованию по фигу. Их интересовали бронетанковые силы союзников. Хоть и слегка потрепанные, но все еще боеспособные. По новой тактике русской армии танки должны были бороться с танками. Гренадеры механизированных бригад, оснащенные БМП и танками НПП, сами могли «прогрызть» оборону противника. А вот танковые бригады истребляли себе подобных и прорывались дальше в тыл противника. Эту простую, но эффективную тактику командование союзников как‑то не заметило, продолжая придерживаться дурацкого постулата, что танки с танками не воюют.

К удивлению Паши, ротные колонны стали резко поворачивать на юг, почти на сто восемьдесят градусов, пока не выбрались на асфальт трассы Киев – Одесса. Колонны прибавили скорость, но когда они проскочили указатель «Фастов – 25 км», в наушниках Павла раздался напряженный голос Бакланова: «В боевой порядок!»

«Восьмидесятые», гудя турбинами ГТД‑1400, стали расходиться веером, разворачиваясь в боевой порядок. Соседи справа и слева делали то же самое. Через несколько минут железная змея, ползущая по шоссе, превратилась в оскаленную пасть неведомого фантастического чудовища, где коробочки танков обозначали зубы…

«Из космоса, наверно, это красиво смотрится!» – пришла в голову Павлу шальная мысль.

– Бронетехника противника прямо по курсу, 6800 метров! – снова отозвался наушник голосом Бакланова. Где‑то сзади заухала артиллерия, посылая тонны стали и взрывчатки над головами атакующих танкистов.

«Понеслась… «она» по кочкам», – подумал Паша, а вслух заорал:

– Держать направление точно!

Через мгновение он увидел их аккуратные «Леклерки», издалека похожие на китайские игрушечные модели, один за другим возникавшие на мониторе. В наушники ударил не то крик, не то хрип ротного:

– Круши их! Круши в хузарыыыыы!

В этот момент он представил худое лицо ротного, шипящего в гарнитуру связи, и ему стало слегка не по себе. Павел почувствовал, что у него холодеют ладони и ступни в этот жаркий день. Но кровь, кровь буквально бурлила в венах, насыщенная адреналином.

«Рефлекс», заряжай! – приказал он, припадая к панорамному прицелу командира ТО1‑К04.

Игрушечные коробочки «Леклерков» приближались с каждым метром. И вдруг, поддавшись общему настроению и незримому боевому божеству, витавшему в узкой бронированной коробке «Барса», Павел Волобуев прошипел‑прохрипел:

– Дави, дави крыс поганых!

День шестой. Закаталы. Азербайджан

Уильям Старк, заложив руки за голову и откинувшись в офисном кресле, сидел неподвижно, словно изваяние, с крепко закрытыми глазами. Посторонний наблюдатель, зайди он в кабинет, первым делом подумал бы, что отставной генерал дремлет или даже спит. Но это было не так. Бригадный генерал вооруженных сил Ее Величества думал. С закрытыми глазами Уильяму думалось гораздо лучше, чем с открытыми. Абсолютная тьма способствует плавному течению мыслей в черепной коробке. Старку было о чем задуматься. Впервые за долгие годы он потерпел неудачу, что для его бизнеса могло иметь далеко идущие последствия.

До сего дня репутация Уильяма и его частной военной компании «Armor inc» была безупречной. Уйдя с королевской службы в сорок семь лет, он вместе с группой сослуживцев организовал частную военную компанию. Надо сказать, что военный бизнес в начале нулевых переживал не лучшие времена. Конфликты, терзавшие мир после распада СССР, к тому времени уже выдохлись и особых денег не приносили. Все изменилось после теракта 11 сентября и последующих масштабных «миротворческих операций». А война – это всегда колоссальные деньги. Друзья Уильяма, работавшие в Минобороны королевства, обеспечили его первыми, самыми горячими, а потому и высокооплачиваемыми, заказами. Уильям тоже друзей не забывал, а щедро с ними делился, и заказы от правительства и бизнесменов поступали по нарастающей. Спустя десять лет «Armor inc» стала крупнейшей из британских «ферм диких гусей».

Четыре тысячи специалистов компании трудились сейчас в Ираке, обеспечивая охрану стратегических объектов в Басре и натаскивая бойцов курдских воинских формирований в Мосуле. В Афганистане работали почти две тысячи сотрудников, обучая новый афганский спецназ из разноплеменных ополченцев. Все шло хорошо, но потом на Уильяма вышли очень серьезные люди с заманчивым предложением. Подготовить небольшую, но профессиональную армию для боевых действий в Европе. Когда Уильям поинтересовался, где именно собираются эту армию использовать, то ответ его обескуражил. Боевиков готовили для операции на территории бывшего СССР. Где точно, заказчики говорить отказались, но деньги предложили за возможный контракт отличные и плюс надежное политическое прикрытие. На уровне руководства Евросоюза.

Старк по своим каналам проверил заказчиков и переговорил с друзьями, сидящими в «высоких кабинетах». Заказчики действительно были люди солидные, но друзья посоветовали не связываться. Могут возникнуть проблемы, говорили они, причем весьма серьезные. Но Уильям впервые не послушал друзей и быстро договорился с заказчиками. Вскружили ему голову большие деньги. Когда узнал подробности, понял, что назад сдавать уже поздно. В общих чертах, от него требовалось, помимо собственно подготовки боевиков, разработать план дестабилизации «мягкого подбрюшья» Руси, то есть всего южного региона. Цель – сковать русские силы на Кавказе и не допустить их переброски в другие регионы. Через два месяца Старк представил заказчику предварительный план и смету расходов на его реализацию. Заказчик добавил еще кое‑что от себя, но в целом согласился.

Официально компания «Armor inc» получила подряд от правительства Турции на обучение и подготовку солдат из числа лояльных Анкаре курдских боевиков. Для разрешения затянувшегося конфликта. На деле курдов там был мизер, а вот боевиков с Кавказа сколько угодно. И не только с Кавказа. Встречались давние знакомые Старка по предыдущим операциям. В основном парни из Косово, Боснии и, собственно, Албании. Были также арабы и афганцы. Эти – штучный товар. Подрывники со стажем, артиллеристы, полевые фельдшеры и связисты.

«Советы» в свое время хорошо готовили своих союзников. В лучших военных училищах. Теперь многие из них будут убивать русских.

Идея с захватом заложников возникла в его голове отнюдь не спонтанно. Уильям, пользуясь своими многочисленными связями, раздобыл несколько свидетельств о последнем конфликте, где участвовала русская армия. Это были отчеты британского, германского и турецкого Генштаба, посвященные анализу боевых действий русских в ходе операции против казахского царька Турсунбаева. Отчеты были составлены независимо друг от друга и в разное время, но, буквально слово в слово, повторяли общие выводы. Отмечалось резкое повышение боеспособности русских, отличная работа тыла, взаимодействие родов войск, дерзость и решительность в исполнении задуманных планов и многое другое. Уильям понял, что любая классическая «дестабилизация обстановки через вторжение боевиков» обречена на провал. Причем не важно, сколько боевиков он подготовит: три, шесть или двадцать тысяч. Спустившись с гор на равнину, они будут обречены. Нет, может быть, удастся, благодаря внезапности, разгромить посаженные Москвой режимы в крошечных кавказских автономиях. На это сил должно хватить, только русским это будет, словно мамонту укус москита. Русские отгородились от горцев стеной с минными полями, и прорваться вглубь их территории не получится. Для этого нужна массированная артиллерийская и авиационная поддержка, чего заказчик, естественно, предоставить не может. А без этого спустившиеся на равнину воины Аллаха будут раздавлены огневой мощью русских. На расстоянии. Вот и вся дестабилизация. Русские будут, посмеиваясь, стрелять из‑за своего пояса безопасности и спокойно перебрасывать резервы, куда им вздумается. У них хватит войск для прикрытия границы.

Тут было необходимо что‑то другое. Надо было вывести русских из себя. Чтобы они обезумели от ярости, словно медведь, который зубами рвет попавшую в капкан лапу. Нужно было устроить им второй Афганистан. Русские должны были полезть в проклятые, заросшие густым лесом горы Кавказа вслед за боевиками. Там их ждали превращенные в настоящие крепости горные аулы, густо минированная «зеленка», засады на горных дорогах. Каждую саклю пришлось бы брать штурмом, за каждое ущелье сражаться. Вот тогда бы гранатометы ПЗРК и ПТРК, в изобилии поставляемые боевикам, стали бы страшным оружием. Русские должны были захлебнуться собственной кровью и забыть про другие стратегические направления.

Что может вывести людей из себя, да так, чтобы они на время потеряли рассудок? Правильно, угроза их семье, кровь их детей на асфальте. Другого варианта для выполнения плана Старк не видел. Заказчик план одобрил, выразив удовольствие оригинальностью идеи, и колесики завертелись. Для начала требовалось мобилизовать всех исламистов на Кавказе и взять их разрозненные фракции под контроль. С этим отлично справился созданный специалистами «Armor inc» шариатский полк специального назначения. Четырех особо непонятливых авторитетных полевых командиров шариатские коммандос устранили, сработав под русских. Остальные, быстро сообразив, откуда дует ветер, присоединились к мероприятиям Старка.

Учитывая, что весь Кавказ и, особенно, его приграничные районы буквально кишат агентурой русских спецслужб, и переброска нескольких тысяч боевиков из Турции сразу привлечет внимание Москвы, Уильям применил очередную хитрость.

В городе Закаталы строился аэродром, и замаскировать несколько тысяч боевиков в роли турецких рабочих труда не составило. Под видом стройматериалов, техники и инструментов были переброшены тонны боеприпасов и снаряжения. В дальних ангарах томились несколько легких самолетов и вертолетов. Их планировали использовать для срочной эвакуации сотрудников компании при чрезвычайной ситуации. Там же, в этом красивом и малозаселенном заповедном районе, была оборудована тыловая база и штаб сил «горцев‑повстанцев».

Правительство Азербайджана, несмотря на близость русских границ, полностью поддержало намерение Старка обосноваться на их территории. Основной причиной было финансирование строительства нефтепровода европейским консорциумом по территории Азербайджана, а также оплаченный третьими странами договор с «Armor inc» на переподготовку местной армии и сил безопасности. Правда, только после окончания операции «Гефест». В качестве бонуса за сотрудничество.

Неприятности начались еще до начала операции. Известный «дикий гусь» и инструктор по специальным операциям – Анвар Болат попал в руки русских на ранее безопасном маршруте. Анвар, с его огромным опытом горной войны и набеговой тактики, был прикреплен к штабу шариатского полка и отвечал за глубокое проникновение диверсионных групп на территорию противника и захват важных объектов. Пришлось импровизировать на ходу, срочно меняя маршруты выдвижения боевиков и конечные цели.

Старку удалось почти невозможное: операция, несмотря на сильное противодействие русских, началась весьма успешно. Часть боевиков шариатского полка, конечно, была перехвачена спецназом русских и уничтожена, но некоторые, выдвигаясь по новым маршрутам, свои задачи выполнили и захватили нужные объекты. Вместе с «живым щитом». Более того, несколько диверсионных групп, законспирированных на собственно русской территории, провели дерзкие теракты. Удалось взорвать стратегически важный железнодорожный мост, сорвав график выдвижения одного русского армейского корпуса на Украину.

Реакция русских была ожидаема. Они тут же бросились, сломя голову, на боевиков, попадая под огонь управляемых ракет и на минные поля. Места захвата заложников были окружены войсками и спецназом, которые усиленно готовились к штурму. Бойцы шариатского полка, постреливая из‑за спин женщин, детей и стариков, готовились стать шахидами.

Все рухнуло утром следующего дня. Никто, включая самого Старка, офицеров‑аналитиков его штаба и тем более заказчика, не ожидал массового применения русскими боевых отравляющих веществ. Одновременно со штурмом захваченных объектов.

Применив один раз «Вэ‑Экс» и «Зоман», командование русских на этом не остановилось и стало душить газами повстанцев, словно вредных насекомых. В первый день было пять случаев применения, на следующий день – шесть. Повстанцы были ошарашены страшным оружием и почти не сопротивлялись. Заказчики ревели от ярости, подсчитывали убытки и требовали переломить ситуацию. Уильям же пребывал в шоке и прострации…

Никто и никогда из современных политиков, за исключением сумасшедших диктаторов, типа покойного Саддама, не решился бы на применение ОВ. На этом и строился весь расчет операции по дестабилизации обстановки. Русские должны были увязнуть. Но русские увязнуть не захотели и сделали неожиданный ход. Словно, сев играть в покер по чужим правилам, решили обрушить игровой стол на головы соперников и сорвать банк.

Теперь уже в голову Уильяма забрела параноидальная мысль: «А может, русские знали все с самого начала? Может, Болат – это резидент русской разведки в его штабе и «пленение» Анвара – всего лишь инсценировка? Русские на такие хитрости большие мастера. Теперь они полностью разгромят все нелояльные им силы на Кавказе и навяжут свою волю остальным».

– Этот Стрельченко, смелый парень! Из наших бы никто сейчас на такое не пошел! – восхищенно заявил верный соратник Старка полковник Питер Вудс.

– Да, Пит, ты прав. Этого я и боюсь. Если он пошел на применение «Зомана», то пойдет и на полное истребление тех, кто это разработал и спланировал.

– Ты думаешь, за нами придет русский спецназ?

– Уверен. Надо отзывать наших людей, тех, кто еще остался среди повстанцев, и срочно сваливать из Азербайджана. Желательно, в Ирак. Пересидим на базе в Мосуле. Там много наших бойцов, и кругом лояльное население.

– А заказчик? Экстренная эвакуация и односторонний разрыв контракта окончательно подорвет деловую репутацию компании.

– Деловая репутация, Пит, была подорвана уже тогда, когда я подписал этот контракт! Происходящее сейчас – последствия того необдуманного решения.

Обострилась и политическая обстановка. Каждый день после применения русскими ОВ и разгрома основных сил повстанцев Уильяму стали названивать чиновники из Баку. В ранге министров, замов и прочих «шишек». С приходом новостей, особенно из Украины и Польши, звонки стали чаще, а тон, естественно, агрессивно‑истеричным.

Местные небожители уже чувствовали своими задницами, что русские со дня на день начнут операцию по уничтожению баз боевиков на территории их страны, невзирая на суверенитет, мирное население и прочие мелочи. Сегодня утром Старку позвонил сам министр национальной безопасности, некий Вагиф Гулиев. Единственным плюсом этого безмозглого, жадного, развратного и напыщенного придурка было сносное владение английским. Что среди туземцев большая редкость.

– Мистер Старк, правительство Азербайджана больше не хочет видеть вас на территории нашего государства. И сотрудников вашей компании – также. Срок, двенадцать часов с момента нашего разговора. Да поможет вам Аллах! – и на том конце провода раздраженно бросили трубку.

Старк презрительно скривил губы и сплюнул прямо на пол. Эти бабуины уже окончательно обделались от страха. Через несколько минут, получив информацию от своих высокопоставленных друзей, он понял причину страха Гулиева. Произошел переворот в Турции, и большой друг Азербайджана радикальный исламист Мустафа Уркан застрелен военными. Но это – еще не все! Ночью посол Руси в Азербайджане добился экстренного приема у самого президента, господина Аббасова‑младшего. О чем они говорили, теперь можно только догадываться! Действительно, пора сматывать удочки.

Открыв глаза и резко встав, Старк взял со стола рацию, собираясь отдать пару приказов Вудсу, как вдруг заметил, что остывший чай в большой фарфоровой кружке покрылся рябью, а сама кружка легонько завибрировала. Развитое чувство опасности подало тревожный сигнал в мозг, и, через долю секунды натренированное тело Уильяма, выбив раму, оказалось на земле.

От грохота мгновенно заложило уши и перехватило дыхание. Хлопая ртом, словно выброшенная на берег рыбина, Старк обернулся. Развернутого на сочном альпийском лугу небольшого штабного лагеря из щитовых домов, укрытых маскировочной сеткой, больше не существовало. Несколько ракет Х‑59М «Овод» превратили все это в пылающие остатки строений. Среди дыма и огня метались немногие уцелевшие.

Уильям обернулся на расположенный в низине город и новенький аэродром. Над грузовым терминалом и ангарами поднимался густой дым. В небе мелькнул самолет. Напрягая зрение, Старк его опознал. Русский «фехтовальщик»! «Медведи» решили их прикончить. Собрав уцелевших сотрудников, Старк спустился в город. К сожалению, среди них не было Вудса. По словам сослуживцев, он сгорел заживо в своем блоке. Как ни странно, ангар с двумя «Ан‑2» и парой «AS.350» не пострадал. С ходу напрашивался вариант: эвакуироваться на них в Баку и оттуда на фирменном бизнес‑джете – Cessna 560 долететь до Мосула. Но лететь на вертолете, зная, что русские господствуют в воздухе, это чистой воды самоубийство. Пока Уильям размышлял, гул бомбардировщиков пропал, и его сменил очень далекий стрекот.

– Вертолеты!!! – заорал кто‑то сзади…

Русские наверняка захотят высадить десант прямо на аэродроме. Здесь наиболее удобное место для десантирования, окрестные горы лесисты и с крутыми склонами… Хрен высадишься!

Значит, единственный шанс: уйти на автомобилях. Немедленно. Два одинаковых внедорожника «Land Rover Defender 110» серого окраса сорвались с места и, набирая скорость, уходили в сторону Баку. Оставшиеся почти полсотни «специалистов» были брошены в Закаталах. Что поделаешь, такова судьба наемника. По крайней мере русскому десанту будет, чем заняться.

Первые полторы сотни километров до Евлаха проскочили легко по отличному дорожному покрытию, уложенному здесь на деньги Евросоюза. До Баку оставалась только половина пути, всего два часа, и прощай Кавказ. Радио постоянно работало на прием местной тюркскоязычной радиостанции. В Азербайджане объявлено чрезвычайное положение в связи с событиями вокруг границ государства. В данный момент закрыты все границы, войска заняли все стратегические объекты. И вот еще, начата операция по фильтрации прибывших за последние дни беженцев с Северного Кавказа. Большинство лагерей находятся на побережье Каспия, сейчас они блокированы полицейскими частями при поддержке армии, и там идет тотальная проверка документов и разоружение.

Обогнув Евлах, маленькая колонна уперлась в импровизированный пост национальной гвардии. Две бронемашины «Матадор», гордость туземного ВПК, образовали блокпост, вокруг которого деловито прохаживались несколько человек в камуфляже с эмблемами «Az rbaycan Milli Qvardiyasп» и израильскими штурмовыми винтовками «Tavor» в руках.

«Дефендеры» притормозили, протискиваясь между бронированными рылами «Матадоров». Уильям достал пропуск и протянул его ближе всех стоящему гвардейцу. Тот, даже не взглянув на него, передал документ дальше детине со светлыми глазами.

– Подписано господином Гулиевым! – веско кивая на пропуск, сказал Старк. Надо сразу козырять хорошими связями, тогда туземцы будут тебя уважать.

Детина посмотрел на пропуск и, широко улыбнувшись, сказал:

– Это здорово! У нас тоже есть пропуск от Гулиева! – Секунды словно превратились в вязкую жидкость, и время потекло раз в десять медленнее. «Черт, он говорит не на азербайджанском. Но на каком? Язык определенно знаком». Старк внимательно смотрит на детину и понимает, что этот светлоглазый здоровяк на кавказца не похож. Совсем. Он похож на славянина. Русские!!!

– Засадаааа!!! – заорал Старк, вскидывая SIG 551 SWAT. И тут же по машинам в упор ударило больше двадцати стволов. Когда Уильяма извлекли из машины, у него были прострелены обе руки и раздроблена плечевая кость. Его и еще трех раненых наемников грузили в появившийся «Ми‑8».

– Спасибо, господин генерал! – подполковник спецназа МВД «Русь» Александр Павлович Арцеулов, старший сын начальника южного управления ВВ, крепко пожал руку командиру Национальной гвардии Азербайджана генералу Али Мирзоеву.

– Да за что мне «спасибо», помочь соседям – мой долг! – ответил Мирзоев, а сам вспоминал сегодняшнюю ночь, когда испуганный и бледный президент Аббасов вызвал его в свой дворец и, повизгивая от ужаса, приказал помочь прибывающей спецгруппе русского МВД взять живым Уильяма Старка.

– Именно живым!!! Вы поняли, Мирзоев? – надрывался вечный президент.

У Александра Арцеулова тоже был повод для радости. Он выполнил задачу, которую контролировал лично министр. Взял одного из командиров наемников, живым. Эх, утерли нос своим вечным конкурентам: армейцам и СНБ…

– Все, теперь домой! Поехали!

День шестой. Окрестности Ялты. Крым

Вертолет специального назначения «AS.532A2 Cougar Mk.2» приближался к Ялте в абсолютной темноте со стороны Симферополя, заложив для этого солидный крюк в воздухе. Лететь в ту сторону напрямую было опасно. Мало того что в небе шныряли русские истребители, так еще мусульманские боевики яростно стреляли по любой воздушной цели, невзирая на ее принадлежность. Пришлось лететь ночью, да еще осторожно выбирая маршрут. К счастью для людей, находящихся сейчас в чреве вертолета, командир экипажа полковник Лаперье имел огромный опыт полетов именно на этой, самой современной в арсенале союзников винтокрылой машине. Предназначенный для поисково‑спасательных и специальных операций модернизированный «Кугуар» стоил баснословно дорого из‑за новейшего навигационного комплекса AFCS и интегральной системы управления полетом в ночных и экстремальных условиях. На весь Евросоюз таких машин едва ли набралось больше двух десятков. Задание, полученное Лаперье, тоже было из разряда фантастических с минимальными шансами на успех. Высадить два десятка головорезов из числа коммандос HUBERT, затем взлететь и, кружа в окрестностях Ялты, дождаться возвращения коммандос.

Если коммандос задержатся, к услугам Лаперье был крылатый танкер «КС‑130», всегда готовый залить к нему в баки дополнительное топливо. Задание коммандос было секретно не только для Лаперье, но и для большинства диверсантов, летящих сейчас навстречу своей судьбе.

Когда Роберта Прево в очередной раз вызвали в штаб специальных сил, над всем Оперативным соединением уже витал мрачный дух военного поражения. Блестяще начинавшаяся военная кампания катилась к бесславному завершению. Группа Прево не вылезала из скоротечных боевых операций по спасению пилотов союзников, приземлявшихся на побережье и в глубине полуострова. Это их и спасло. В момент гибели десантного вертолетоносца Роберт с компанией вытаскивал испанского пилота. Поисково‑спасательные операции проходили успешно, но усталость буквально валила с ног. После гибели «Тоннера» коммандос перебазировались на берег, на захваченную украинскую авиабазу в Новофедоровке. Умывшись и надев свежий камуфляж, Прево явился пред светлые очи начальства. Начальство было новое. Старина Рок Барсье и большинство офицеров группы боевого управления с «Тоннера» не спаслись. Штаб специальных операций почти целиком погиб, вместо него было сформировано «командование специальных единиц» во главе с итальянским полковником морской пехоты Мигеле Сабатини. Полковник был могуч, высок и широкоплеч, с чувством юмора и огромным боевым опытом. Одним словом, достойный офицер.

Именно к нему и отправился Прево. В командирском кабинете помимо Сабатини находился подполковник Таржон с надменно‑спокойной физиономией.

«Ну вот, опять завоняло дерьмом парижских политиканов! – пронеслось в голове у Роберта, едва он увидел ушлого подполковника из военной разведки. – Удивительно, Барсье и его штабные сгинули, а этот тип сидит перед ним жив‑здоров, и даже камуфляж не помятый…»

– Присядь, Роберт. Новости слышал? – Сабатини кивнул на стул.

– Никак нет, господин полковник!

– Это хорошо. Будешь приятно удивлен. Турки нас предали. В Анкаре переворот. Командующий турецким экспедиционным корпусом генерал Фатах Бурлук, по данным разведки, уже начал за нашей спиной сепаратные переговоры с командованием русских. Скорее всего, речь идет о срочной эвакуации турок.

«Вот тебе на!» – подумал Прево, ожидая, что следующий приказ Сабатини будет заключаться в немедленной ликвидации Бурлука вместе с русскими переговорщиками. Но он ошибся, все было гораздо, гораздо хуже.

Слово взял молчавший доселе Таржон. Шпион, уставившись куда‑то выше головы Прево, продолжил беседу:

– Корвет‑капитан, вы отлично подготовили своих людей. Именно ваша группа понесла минимальные потери в ходе предыдущих акций. Сейчас вам предстоит возглавить сводный отряд коммандос Оперативного соединения и отправиться в Ялту. У нас там, кхм… сложилась весьма щепетильная ситуация.

– Да говорите же, Таржон, не мнитесь! – подо‑гнал шпиона окриком раздраженный Сабатини.

Таржон бросил неприязненный взгляд на полковника, но сдержался и спокойно продолжил:

– Отряд повстанцев захватил в заложники нескольких наших пилотов. Они требуют от нас в обмен на их жизни и свободу обеспечить похитителям эвакуацию в Западную Европу. В числе заложников командир итальянской авиагруппы «Ковур» Лоренцо Стоцци и четыре французских пилота. Их надо освободить, а похитителей примерно наказать, чтобы другим неповадно было.

Тут Роберто прорвало. Сказались усталость, гибель сослуживцев и общая кровавая бестолковость этой кампании. Вообще, Прево в последние годы стал понимать, что его используют в мало кому известных играх. В этаких стратегических «поддавках». Они воевали против достойных белых народов, сербов, к примеру, или вот украинцев, каждый раз спасая каких‑то мерзких ублюдков! Надоело!

– А вы, месье Таржон, позвоните в свою штаб‑квартиру, что в двадцатом округе Парижа, и попросите тех уродов, которые это замутили, разобраться со своими мусульманскими дворнягами. Как хорошо сидеть под парижскими каштанами и прокручивать оперативные комбинации, когда гибнуть при их выполнении будут другие. Неплохо вы там в DGSE устроились!

На Таржона эти слова не произвели никакого впечатления. Словно он слышал подобное несколько раз на дню. На сей раз, посмотрев в лицо молчавшему Сабатини, Таржон изрек:

– Нервные у вас бойцы, полковник. Так что мне доложить в Брюссель? Что вы отказываетесь исполнять приказы командования? Для этого даже Брюссель не нужен, достаточно связаться с командующим Оперативным соединением.

Сабатини побледнел и рявкнул на Таржона, брызгая ему слюной в лицо:

– Выйди вон, подполковник! Зайдешь, когда позову!

Едва за шпионом закрылась дверь, Мигель подошел к Прево и, сев напротив него, абсолютно спокойно произнес:

– Ты прав, сынок. Но приказ есть приказ. Наших пилотов надо освободить. И дело здесь не в столичных говнюках, заигравшихся в геополитику, а в офицерской чести и союзной солидарности. Ты поверь моему опыту, Роберт, я на таких, как этот Таржон, насмотрелся за годы службы. И ничего здесь не сделать. Шпионы – это отдельная категория людей. У них свои дела, а у нас – свои. Но польза от них бывает немалая. Понял?

– Так точно!

– Вот и славно. Поведешь на операцию отряд из двух десятков коммандос. Твоих восемь человек, итальянцев и испанцев – по шесть. Все – кровь с молоком, гарантирую, лично на дело отбирал. Выделяем тебе «Кугуар» с самим полковником Лаперье! Воздушный коридор обеспечим. Но учти, провала быть не должно.

Выходя из штаба, Прево встретился с презрительным взглядом Таржона.

«Да плевать на него, потом сочтемся, если что», – мысленно посылая подполковника, Роберт отправился к месту расположения своего отряда.

Легендарный Лаперье, один из основателей современной авиаспасательной службы ЕС, действительно, был вертолетчиком от Бога. «Кугуар» шел на предельно малой высоте, едва ли не цепляясь брюхом за острые гребни высот. Высаживались в небольшой балке, в десяти километрах от места расположения заложников. До рассвета почти четыре часа, этого должно хватить, чтобы ударить по бандитам, повстанцам, или как их там, на самом рассвете. Чтобы они в себя прийти не успели. Всех бородатых, которых коммандос застанут на месте, приказано уничтожить, за исключением некоего Джамаля Хайдара. Этот жирный Джамаль был русским подданным и весьма известным мусульманским публицистом. Его надо было взять, по возможности, живым. Но как надеялся Прево, такой возможности не будет.

Вертолет завис над землей, и по эластичным канатам вниз к земле заскользили облаченные в черную униформу фигуры коммандос. Впереди предстоял путь в десяток километров по горным тропам в ночной темноте…

Впереди, как обычно, шли саперы. Два неразлучных, словно близнецы, итальянцы Лука Сполетти и Франческо Кастелло. Ребята свое дело знали туго и вскоре на тропинке обнаружили первую минную закладку. Пакистанские «P5 Mk1». Дальше пошли китайские «Тип72» и снова «пакистанцы». Бородатые мин не жалели, засыпав ими все горные тропы в окрестностях Ялты. Особо напрягали китайские «Тип72 B», установленные на «неизвлекаемость». Их приходилось обходить стороной. У бородатых явно чувствовалось наличие хорошего специалиста по минированию в этом районе. Выучили, на свою голову. На рассвете измученный отряд наконец‑то доковылял до нужного объекта.

Пилотов держали в особняке на окраине города и тщательно охраняли. Несмотря на «собачью вахту», вся охрана снаружи было свежа и бодра. Более десятка боевиков, попыхивая сигаретами, деловито прохаживались вокруг особняка. На площадке перед домом торчала счетверенная ЗПУ, прикрытая самодельным бронированным щитом с загнутыми краями и обложенная мешками с песком. На крыше соседнего дома стояла такая же. За особняком в конце улочки, прикрываясь стеной дома, торчал «БТР‑70» собственной персоной. Видимо, из запасов украинской армии. Там тоже не спали, и его мощный КПВТ, помноженный на броню, мог переломить ситуацию в любую секунду после начала нашего штурма.

– Что делать будем, корвет‑капитан? – Лейтенант из «Unidad de Operaciones Especiales» Хорхе Диаз подполз к Прево.

– Думаю, лейтенант, вызвать нашего ангела‑хранителя в лице Лаперье. Расчеты ЗПУ уберут снайперы, с бронемашиной разберутся вертолетчики. «Кугуар» для этого хорошо вооружен.

Диаз кивнул головой и бесшумно отполз. Не прошло и двух минут, как Прево тронули за плечо. Обернувшись, он увидел бледное лицо Бернара Пике. Таким испуганным ветерана отряда HUBERT Роберт видел последний раз лет пять назад под Гератом, когда их зажали на пустынном плато сотни две талибов, и шансов спастись почти не было. На протянутой ладони Пике покоился пластмассовый прозрачный шарик. Несмотря на матовый окрас, было видно, что внутри шарика находится микросхема и несколько проводков.

У Прево похолодело в груди. Датчики движения. Дешевая китайская подделка, но весьма опасная. Радиус действия небольшой, всего полтора километра, но здесь больше и не надо. Либо в самом особняке, либо в доме по соседству пульт слежения. Понятно, почему охрана не спит. Нас ждут.

Как он мог так попасться??? Не иначе бдительность притупилась из‑за тяжелого ночного марша. На это крымчаки как раз и рассчитывали. Гарнитура связи ожила:

– Командир, на час дня, противник. Обходят сзади!

БТР в переулке вдруг выплюнул из выхлопной трубы облако вонючего, сизого дыма и, развернув башню, покатился по улице в их сторону. Одновременно с этим забегали расчеты ЗПУ. Ну все, началось… началось!

Хлопнула винтовка Мориона, и один из боевиков, суетящихся у ЗПУ, упал. Еще несколько хлопков, и возле одной ЗПУ стало пусто и тихо… Через секунду заревел пулеметом БТР, ему вторили выстрелы сзади у тропы. Прево припал к микрофону рации:

– Ангел, ангел! Код‑33, код‑33.

«Код‑33» означал сильное сопротивление противника и требовал огневой поддержки. Первым залпом НУР «Кугуар» очистил площадку перед особняком, буквально смел боевиков вместе с ЗПУ. Затем принялся за БТР. Дуэль продолжалась недолго. Установленные в подвесном контейнере две двадцатимиллиметровые пушки GIAT M621 превратили старенький БТР в головку швейцарского сыра. Весь в дырках!

У боевиков нашлись ПЗРК, но неопытность помешала их правильно применить… Один дурак залез на крышу и в картинно‑киношной позе попытался выпустить ракету. В итоге снайперская пуля вынесла ему мозг раньше, чем он это сделал.

Несколько секунд огненного ливня с небес резко переломили ситуацию в нашу пользу. Группа прикрытия, сдерживающая противника у тропы, наспех установила несколько мин, дабы притормозить наступающих на пятки крымчаков.

Прево гаркнул в микрофон:

– Прорываемся вперед, к объекту!

«Кугуар» сделал еще один заход, расстреливая боевиков, мечущихся по улицам. Особняк взяли с ходу. Закидали светошумовыми гранатами, затем прошлись по этажам. Заложников обнаружили на самом верхнем этаже. Один из них, француз Сагэн, был ранен шальной пулей и перхал розовой пеной, лежа на полу. Дело плохо, парню срочно требовался хирург, похоже было на то, что задето легкое.

– Ангел, ангел! Давай тросы! – заорал Прево, одновременно приказывая боевым группам обеспечить безопасность зоны эвакуации. Коммандос рассыпались по двору, фиксируя секторы обстрела.

«Кугуар» погиб глупо, обыденно, на глазах у всего отряда и спасенных пилотов. Делая вираж перед тем, как зависнуть над особняком, вертолет получил очередь из крупнокалиберного пулемета прямо в застекленную кабину. Ранее молчавший пулемет ударил из чердачного окна неожиданно и очень точно. «Кугуар» сначала взмыл вверх, потом его повело в сторону, и он стал падать. Земля была близко, и поэтому на все про все ушло меньше полминуты…

Вертолет рухнул на дом в паре кварталов от особняка с освобожденными заложниками, подняв в небо столб оранжевого пламени и клуб черного дыма, став немым свидетелем провала спасательной операции и карьеры полковника Лаперье.

– Отходим к объекту! – приказал Прево. – Особняк солидный, стены толстые. Можно, заняв круговую оборону, отстреливаться довольно долго.

Пока бойцы занимали круговую оборону, Бернар Пике приволок к командиру обнаруженного в подвале жирного кругломордого типа с выпученными глазами.

– Оооо, Бернар, какой ценный трофей! Господин Хайдар, собственной персоной!

Если этот Хайдар, ценный фрукт для исламистов, то с боевиками можно будет поторговаться. А там, посмотрим. По крайней мере шансы на то, чтобы выпутаться из сложившейся ситуации, несколько возрастают.

– Командир, связь с центром не работает. Видимо, горы экранируют! – отозвался Диаз.

– Черт! Значит, сбитый вертолет был единственной ниточкой, связывающей нас с командованием. Этакий винтокрылый ретранслятор.

– Продолжайте вызывать центр!

В небе раздался надрывный свист, и аккуратная площадка перед особняком вздыбилась. По ушам ударил грохот, и внутрь дома, помимо осколков стекла, полетели куски камней и земли.

– Это минометы! Отойти от окон! – заорал Роберт, понимая, что его коммандос люди опытные и, что такое минометный обстрел, знают не понаслышке.

Обстрел длился минут пятнадцать. Затем последовала атака, перекрестная. Из ближайшего переулка и с гор. Затем опять обстрел.

Через час после начала боя из переулка выкатилось нечто, сделанное на скорую руку, но достаточно бронированное. Крымчаки в ближайшей автомастерской «довели до ума» трофейный армейский грузовик, забронировав кабину листами стали и отделав ими же борта. В кузове, прикрытая щитом, была установлена старая, недобрая, безоткатная Б11.

Прежде чем Прево успел осознать, что это значит, рукодельная самоходка выстрелила. Точно в угловое окно первого этажа. Снайперы пытались нащупать расчет самоходки, но те, не будь дураками, из‑за щита не показывались.

– По‑моему, нам – конец! Уйти не удастся никому!

В особняке уже занимался пожар, воинственные вопли крымчаков звучали все громче, как вдруг невесть откуда взявшийся огненный язык буквально слизнул самоходку. Даже через треск стрельбы Роберт услышал нечеловеческий визг сгораемых заживо людей. В какофонии боя стали отчетливо слышны новые звуки. Особо яростная стрельба шла теперь в самом городе, вокруг особняка и на прилегающих улицах. Прево очень хорошо различал этот хлесткий, словно удар кнута, звук. Так стреляли русские «АК» многочисленных модификаций. Прево обернулся к почерневшим от грязи и сажи коммандос.

– Поздравляю, господа! В город вступили русские. Судя по методу действий, наши коллеги.

– Это п…ц! – выразил общее мнение Бернар. – Как говорят славяне: «Из огня да в полымя».

День шестой. Соколув‑Подляски. Польша

Сон. Ничего так не ценишь на войне, как сон. Громов понял это после первых суток боев. Ведь комбат в современной войне – это ключевая должность. Именно на командира основной тактической единицы ложится основная нагрузка в боевых действиях. Вышестоящие штабы генерируют идеи, а выполняют их «рабочие лошади войны»: комбаты, ротные, взводные. Первые пять дней войны спать удавалось не более трех часов в сутки. Стимуляторы поддерживали Громова, но организм рано или поздно требует полноценного отдыха. Вечером подполковника накрыла волна усталости. После трехчасового марша в сумерках бригада без боя заняла городок со смешным названием Соколув‑Подляски. Городок был брошен населением, видимо, сбежавшим вслед за армией в Варшаву. Едва Громов выбрался из башни «Т‑80УК», уши словно заложило ватой, а глаза стали слипаться. Выслушивать доклады подчиненных было настоящей пыткой. В итоге начштаба Зимин не выдержал и, подойдя в упор, прошептал:

– Иди спать, командир, а то ведь здесь свалишься, на хрен!

Громов послушал совет начштаба, забрел в первый попавшийся дом, покинутый хозяевами, и завалился спать на большую двуспальную кровать. Уже сквозь сон он слышал, как на улице горланили сержанты, матерясь, расставляя караулы и меняя боекомплект в танках…

Проспав почти шесть часов, Громов почувствовал себя практически заново родившимся. Первым делом он обошел все танки батальона, оценив на глаз их техническое состояние. Будить замученного зампотеха капитана Вилкова ему не хотелось. Вилков был помешан на технике, и, пожалуй, во многом благодаря ему, потери материальной части были минимальны. Техническая поломка в батальоне в ходе марша воспринималась как ЧП с «последствиями» для провинившихся экипажей. Эти «зверства» Вилкова приносили свои плоды, поэтому в ходе настоящих боевых действий отказов и поломок не было. Техника работала как часы.

Громов закурил и, присев на скамейку рядом с крыльцом двухэтажного дома с вывеской «Fryzjer», с наслаждением затянулся. Ранний утренний перекур был, пожалуй, единственным временем подумать о семье, отправленной в глубокий тыл, и, слава богу, не имеющей возможности с ним связаться. Звонок любимой жены выбил бы его из колеи на целых полчаса минимум. Никакой дисциплиной теплые бытовые мысли из головы не выгонишь. А в условиях скоротечных боевых контактов ослабление внимания чревато смертельными последствиями, как для его подчиненных, так и для него самого. Громов внутренне усмехнулся своим мыслям.

«Рассуждаю, как автомат. Эффективно, неэффективно. Может, так и должен думать офицер в ходе войны, поэтому и в армии меня оставили, и в академию дали рекомендацию».

Здесь Громов был действительно прав. Поле того как бизнесмен Стрельченко стал министром национальной обороны, а потом и главой правительства, все кадровые вопросы в государстве решались с помощью обработки данных тестирования и экзаменов бесстрастными компьютерами. Работа кадровиков была сведена к минимуму, все решали психологи и машины. Каждые четыре года проводилась переаттестация на должность, начиная от экзаменов по тактике и заканчивая физической подготовкой. Кто сдает, тот растет по службе, кто не сдает, обречен на увольнение. Теперь армейская служба перестала быть синекурой, и влияние протекционизма свелось к минимуму. Чтобы удержаться на службе в армии и сделать карьеру, приходилось работать над собой «до седьмого пота» и «дрессировать» подчиненных. Именно здесь скрыты истоки успеха новой русской армии.

В армии всегда было полно офицеров талантливых и храбрых по сути, но дерзких по отношению к начальству и не шибко придерживающихся узких рамок уставов. В прежней Советской или Российской армии они были обречены валандаться на нижних ступенях карьерной лестницы, спиваться от безысходности, «гнить» по дальним гарнизонам или, в лучшем случае, увольняться. Теперь же такие «пацаны в погонах» командовали бригадами и вели армию к безусловной победе. А как заметно изменились солдаты? Переход на контрактную систему службы решил множество проблем, особенно с неграмотностью и недисциплинированностью рядовых.

После того как на Руси отменили пособия по безработице и радикально сократили чиновничий и полицейский аппарат, в армию хлынул поток молодых людей с достаточным уровнем образования, чтобы обслуживать сложную технику. А раньше, бывало, понаберут «баранов» из кишлаков и учи этих «зольдат»! Ладно еще пехота… А связь, флот, ПВО! Да на «восьмидесятом» сейчас электроники установлено, как на шаттле в прежние годы. Офицеров четыре года учат, а тогда хотели, чтобы за год технику осваивали. Никому и в голову из таких «патриотов» не приходило, что классическая «всеобщая армия» давно себя изжила. Вот, к примеру, следователей прокуратуры или персональных водителей для депутатов из призывников что‑то не набирают. И хирургов. А ведь управлять бронемашиной в бою или наводить гаубицу во сто крат сложнее, чем бумажки на столе перебирать.

От мыслей подполковника отвлек окрик часового и взлетевшая сигнальная ракета с юго‑западной окраины. Затем короткая автоматная очередь. Нащупав рядом с собой штатный «АК‑105» и поправив кобуру с «Грачом», Громов отправился на выстрелы. На передовой все офицеры, даже интенданты и штабные, предпочитали вооружаться посолиднее. Кому хочется получить пулю в подворотне или переулке? У многих местных имелось оружие, и настроены они были весьма решительно. Массовое партизанское движение еще не развернулось, но число случаев перестрелок с местными росло изо дня в день.

На секрет боевого охранения батальона вышел из ближайшего пролеска обросший мужик в рваном камуфляже. Его, ясное дело, «приняли», и теперь он стоял на коленях, подняв руки, перед двумя гренадерами и ждал решения своей судьбы. Увидев подходящего комбата, один из бойцов козырнул и, указав стволом «АК» на задержанного, сказал:

– Вышел прямо на нас, товарищ подполковник! Пер, как танк. По‑нашему немного разумеет. Оружие сдал! – и ефрейтор поднял за ремень G36.

– Кто такой? – строго спросил Громов.

– Майор Ханс Янке, господин офицер, – с легким акцентом ответил пленный.

– Откуда?

– Десятая панцердивизия. Бундесвер. Интендант батальона.

– Где так по‑нашему научился?

– Родился в Хемнице, то есть Карл‑Маркс‑Штадте. Мой отец был «оберст» в ННА. А русский учил в школе.

– Ну вставай, Ханс Янке из Карл‑Маркс‑Штадта, и иди за мной, отправим тебя по назначению.

Громов не упустил возможности лично пообщаться с пленным перед отправкой его в штаб бригады. Ни жалости, ни тем более злости Громов к нему не испытывал. Было просто интересно узнать из первых уст, что думает о сложившейся ситуации живой и относительно невредимый противник.

– Ты как сюда попал, майор? – спросил Громов, протягивая немцу обжигающую кружку чая. Янке бережно ее принял и стал отпивать крошечными глотками.

– Думал, что вас еще здесь нет. Нас, после бойни на шоссе, прорвалось двенадцать человек. «Пума» с экипажем и «МАН» с ремонтниками. У нас была мощная рация. Приняли приказ из штаба Объединенного командования отходить в сторону Седльице. Сплошной линии фронта нет, поэтому первый день нормально все было, а сегодня вечером, точнее уже вчера, напоролись мы на ваш механизированный патруль.

– Как это было? Подробнее.

– «Пума» подорвалась на мине. Фугас! Я такое в Афганистане видел. Выбило два катка и разорвало днище. Судя по всему, поляки ставили фугас на вас, а попались мы.

– Хорошо, а дальше что?

– Дальше, БМП пришлось бросить. Через двенадцать километров выехали прямо на группу вашей инженерной разведки. Их прикрывали бронемашины с крупнокалиберными пулеметами. Удалось выжить лишь мне одному.

– Скажите, Янке, какие у вас впечатления о всей этой кампании!

– Думаю, герр подполковник, это – катастрофа для Новой Европы. Мы не рассчитали своих сил! – немец пожал плечами, отпил чая и продолжил: – В армиях ЕС и в бундесвере мало кто готовился к «большой войне». А если и готовился, то не к такой, как эта. Ваш удар по Польше смешал все карты. Когда союзники стали перебрасывать войска на север, операция «Гефест» уже была обречена. Наши генералы поняли это слишком поздно. До последнего момента считали, что вы будете воевать только при численном превосходстве. А вы сразу ударили всем, чем располагали. И сорвали весь банк.

Неподалеку раздался неясный шум, который быстро нарастал, пока не превратился в рев десятков моторов. К городку приближался конвой тылового обеспечения. Топливозаправщики, грузовики с боеприпасами, машины сопровождения. Громов передал пленного на руки прибывшим «комендачам», которые запихнули его в свой пятнистый «Тигр».

– Вы – с ним поаккуратней! – дал наказ Громов прапорщику из комендатуры.

– Да мы только доставим, товарищ подполковник. Дальше уже разведотдел занимается. Это – их хлеб!

– Ладно. Давай! В тылу спокойно?

– Да не особо. Шалят ляхи. Но без фанатизма пока.

Едва шустрый наводчик командирского танка, он же, по совместительству, денщик приволок Громову целый котелок наваристых щей, полученных у полевой кухни, как в гостиную дома быстро зашел начштаба.

Увидев Зимина, Громов чуть не подавился и возмущенно выпучил глаза… «Ну дайте же пожрать!!» – буквально кричал он беззвучно.

– Извини, командир, в штаб бригады вызывают. Срочно.

Генерал Бородулин, осунувшийся, с темными кругами под глазами и бледным лицом был, как обычно, предельно краток:

– Приказ таков, господа! Перерезать трассу Варшава – Седльце – Брест. Основной удар сконцентрировать на собственно Седльце. Сам город не брать, обойти. На нас будет работать корпусная артиллерия и, может быть, «Искандеры». Противостоящий противник, это – смешанная германо‑голландская бригада. И не надо здесь улыбаться, умники. Это одно из лучших подразделений бывшего Корпуса немедленного реагирования ЕС. Они из нашей первой танковой бригады немало крови попили. Причем, что характерно, господа офицеры, эта бригада – одна из немногих частей союзников, которая регулярно получает пополнения как людьми, так и техникой. В ней сейчас содержится более ста шестидесяти танков и три сотни бронемашин. И это не считая так называемой «боевой группы» генерала Кукоцкого, сшитой из остатков дивизии «Померания».

– Извините, товарищ генерал, а где сейчас десятая танковая дивизия бундесвера?

– Хороший вопрос. Остатки дивизии, я подчеркиваю «остатки», переброшены в Лодзь и ждут пополнения. Но оно вряд ли будет. Так что, скорее всего, придется им в Германию отступать.

Этот бой с германо‑голландской бригадой генерала Эрвина Зоннеберга Громов запомнил на всю оставшуюся жизнь. Средства разведки и обнаружения целей достигли такого технологического совершенства, что места для «военных хитростей» уже не оставалось. Тем более на этом небольшом участке суши. Это не Украина с ее просторами, где можно было провернуть блестящую операцию с фальшивыми танками. Здесь пришлось сходиться лоб в лоб. Как в старину! Что там пел бессмертный Высоцкий, хрипя в старом отцовском магнитофоне???

«Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза!» – Вот, именно, так…

Помимо танков противника очень сильно «доставали» ПТРК «Милан», установленные на легких бронеавтомобилях «Феннек», мельтешащих по буеракам. В голове постоянно стучало одно: «Держаться фронта, держаться фронта, не подставлять борт, не подставлять…»

Бригады: сороковая гвардейская танковая и германо‑голландская вцепились друг в друга, словно американские питбули. Когда батальон Громова, точнее, то, что от него оставалось, пробился к окраинам Седльце сквозь чадящие остовы «Лео» и «Пум», в заднюю полусферу башни командирского «восьмидесятого» ударил ПТУР.

Кумулятивная воронка прожгла броню, и струя расплавленного металла ринулась внутрь башни. Как он выбрался на свежий воздух, Громов уже не помнил. Привалившись спиной к фальшборту своей машины, он обнаружил, что сам не пострадал, за исключением обгоревших кистей рук. Боли он пока не чувствовал.

«Твою ж мать, где экипаж и где, вообще, весь батальон???» – металась мысль в отупевшем черепе.

Что‑то стукнуло его по плечу, когда он обернулся на толчок, то обнаружил вместо плеча месиво из мяса и костей. С каждым ударом сердца из огромный дырки толчками выплескивалась кровь. Громов медленно завалился набок и отчужденно смотрел, как из‑за опрокинутого горящего «Феннека» к нему приближается стройная девушка в камуфляже и с винтовкой «Bor» наперевес. Громову бросились в глаза ее красивые, крепкие бедра, короткий хвостик светлых волос и польский белый орел на шевроне. Угасающим сознанием подполковник понял, что эта польская Валькирия могла его спокойно пристрелить издалека, но решила прикончить ненавистного «москаля» в упор. В руке девушки блеснул остро отточенный клинок десантного ножа.

«Вот и все! Сейчас эта стерва меня распотрошит, словно озерного карпа…»

Не доходя до него метров сорок, девушка вздрогнула, и ее голова взорвалась кровавыми брызгами, а сама она, изломанной куклой, рухнула на обожженную землю. Неимоверным усилием комбат поднял голову и увидел «Барс», ползущий по шоссе. «Восьмидесятый» был страшен, весь в язвах от попаданий сердечников БОПС и в тлеющих остатках «Накидки». А в люке, опираясь рукой на «Утес» и ухмыляясь белозубой улыбкой, восседал сержант Богачев.

– Это хорошо, что я ему за мародерство просто морду разбил, а не «особистам» сдал! – прошептал запекшимися губами Громов перед тем, как провалиться в беспамятство…

Через пелену боли и туман кровопотери ему виделась стройная польская девушка с лицом его супруги и лопасти вертолета, сверкающие перед глазами. Но без звука, словно кто‑то отключил на планете все звуки невидимым пультом…

День шестой. Львов. Украина

Генерал фон Рамелов был на грани нервного срыва от беспредельного маразма, творившегося вокруг него. Мало того что ему не удалось вернутся в Словакию и пришлось остановиться во Львове из‑за резкого ухудшения погоды, так еще прикатила целая комиссия чиновников Евросоюза. В довершение всего туда же принеслась из Одессы сама несостоявшаяся «хозяйка Украины» госпожа Тимощук в окружении своих клевретов с погонами и без оных… Не успел Готтлиб выйти из армейского MH‑53G, как к нему на полусогнутых подскочил какой‑то типчик, здорово смахивающий на «гомика», и предложил пройти в ангар номер пять, где заседает некая Специальная Комиссия ЕС. Термин «специальная комиссия» фон Рамелову сильно не понравился. Запахло чем‑то из времен «военного коммунизма» или нацизма. Предчувствия его не обманули… За столом в дальнем краю ангара под огромным флагом Евросоюза сидели четверо. Троих из них генерал знал отлично. Это был председатель ЕС бельгиец Жан ван Рейк, его заместитель Хосе Мануэль Белло и еврокомиссар по обороне Ульрика Хансен. Четвертым был неизвестный молодой человек с вытянутым лицом и бесстрастными глазами акулы. Его представили генералу как Тобиаса Циммермана – личного помощника ван Рейка.

«С каких это пор личные помощники на равных с еврокомиссарами за одним столом сидят?» – подумал Готтлиб.

Дальше началось настоящее представление. Чиновники накинулись на Готтлиба, словно свора шакалов. Чего только не наслушался от политиканов генерал…

– Вы понимаете, генерал, что вы своими действиями поставили под угрозу всю европейскую цивилизацию?! – заорал ван Рейк.

– Ваше бездарное командование привело к тому, что орды варваров, как во времена Атиллы и Чингисхана, вновь наступают на Европу. У вас было лучшее в мире оружие, лучшие солдаты и офицеры, и что в сухом остатке? Полный разгром!

Комиссары орали то вместе, то попеременно, но долго и с чувством. Окончательно вывела Готтлиба из себя истеричная дамочка Хансен.

– Теперь сильно пострадала экология Восточной Европы и Черноморского региона.

Тут терпение генерала лопнуло, и фон Рамелов заорал в ответ:

– Вы что, совсем там, в Брюсселе, обезумели?! Тут люди гибнут, а вы – про экологию!!!

– Генерал, не орите, здесь не плац! Лучше бы на русских так орали!

Тут в ангар, где находились «еврокомиссары», влетел давешний напомаженный «гомик» и, бросившись к столу, что‑то стал шептать на ухо сидевшему с краю Циммерману.

Тобиас встрепенулся и попросил разрешения выйти. Вся комиссия недоуменно уставилась на него и, словно болванчики, закивала головами.

Через несколько минут за воротами ангара послышались звуки какой‑то возни, затем что‑то ударило о металлическую стену снаружи. Гулко так ударило, будто головой приложили. Шум не прекращался, а, наоборот, возрастал.

Ворота ангара раздвинулись, пропуская внутрь разгоряченную толпу в несколько десятков человек. Во главе с самой Оранжевой Королевой.

– Україна гине, а ви тут ховаєтесь від законного уряду! – с порога и на высокой ноте заголосила госпожа Тимощук. Через пару секунд до нее дошло, что переводчик вряд ли владеет «державной мовой», и Олеся вынужденно перешла на русский:

– По вашей милости, господа, Украина гибнет, а вы скрываетесь от законного правительства здесь, в этом аэропорту.

– Это не мы, а вы скрываетесь, мадам Тимощук. Сидите в своей Одессе в окружении тысячи телохранителей и нос не высовываете. Где обещанная поддержка украинской армии? Верные вам войска бьют баклуши по казармам, а воюют и погибают наши парни… Вы же обещали, что весь украинский народ поддержит ввод сил Евросоюза. А на деле? Даже здесь, на западе Украины, в Волыни и Подолии, процветает бандитизм и нападения на наши войска и транспортные колонны… – Господин ван Рейк, наконец, заткнулся и бросил злобный взгляд на Тимощук. Но она и не думала сдаваться и вновь перешла в наступление, на сей раз накинувшись на Рамелова:

– А‑а‑а‑а, и вы здесь!.. Что же ваши хваленые, отлично вооруженные войска драпают от русских? Где ваш флот, ваша авиация?!

«Да она просто не в себе!» – подумал Готтлиб, глядя на уложенную в виде бублика косу на голове у фрау Олеси и ее безумные глаза И, как бы подтверждая гипотезу генерала, фрау‑премьер вдруг завизжала на высокой ноте и, растопырив пальцы с ухоженными ногтями, резво прыгнула вперед, метя ногтями в лицо Готтлибу. Он едва успел увернуться. Фрау Тимощук, подвывая, пролетела мимо него и покатилась по бетонному полу.

Следом на генерала накинулся какой‑то чудик в военной форме со множеством звезд на погонах, как выяснилось позже, новоявленный главком сухопутных войск Иваницкий, распространяющий вокруг себя жуткий запах сивухи. Его Готтлиб «успокоил» прямым в челюсть. Остальных, рвущихся врукопашную, сдержала прибежавшая охрана во главе с Циммерманом.

В итоге этот хаос и ругань прервали звуки «ревуна». И металлический голос из динамиков, орущий на четырех языках: «Внимание! Ракетное нападение!»

– Этого еще не хватало!

Распихивая мечущихся и визжащих штатских, генерал выскочил на свежий воздух. Рядом тут же притормозил мощный пятнистый MOWAG «Eagle», и его адъютант Рек, перекрикивая сирену, замахал рукой:

– Герр генерал, машина подана!

Едва фон Рамелов запрыгнул в вездеход, как чудовищный взрыв поднял машину и бросил куда‑то вбок. Готтлибу повезло. Прочный корпус швейцарского внедорожника выдержал ударную волну и град стальных осколков. Чего не скажешь об ангаре. Ангара, где заседала Специальная комиссия, больше не было.

Была солидная дымящаяся воронка, и обломки вокруг. Пока генерал, вылезая на землю, начал ощупывать свое тело на предмет переломов, к нему подбежал лейтенантик с непокрытой головой и наполовину оторванным ухом.

– Господин генерал!!! Атака на внешние посты охраны. Террористы, их несколько сотен, ведут обстрел со стороны леса!

«Началось. Значит, атака террористов и ракетный удар – это спланированная акция. Русские наверняка знали, что здесь окажутся «шишки» Евросоюза. Налицо полный провал нашей контрразведки».

– Какие силы сосредоточены здесь? – спросил он лейтенанта. – И представьтесь, в конце концов!

– Лейтенант Дакоста, 105‑я отдельная рота аэродромного обслуживания.

– Какие еще подразделения имеются в этом районе?

– Дивизион французских жандармов.

– С ними есть связь?

– Была, господин генерал. До последнего времени. Они вели на юго‑востоке операцию против эээ… террористов.

– Вы идиот, Дакоста! Где, по‑вашему, сейчас дивизион жандармерии, если террористы атакуют аэродром именно с юго‑востока?

Дакоста соображал туго. Видимо, сказывалась контузия. Готтлибу пришлось взять на себя командование крошечным гарнизоном аэродрома. Это означало, что из‑за чертовой бури и долбаных еврокомиссаров он застрял здесь и потерял управление войсками.

Слава богу, что у атакующих нет тяжелого вооружения. А у охраны аэродрома нашлось несколько бронеавтомобилей «ИВЕКО‑Пума» с крупнокалиберными «Браунингами». Каким чудом отбились, неизвестно, но террористы, точнее, повстанцы или партизаны, не были очень настырными и отошли. Растворились в непроходимых местных лесах.

Примерно через час удалось восстановить связь и разобрать обломки ангара. Еще через час к аэродрому вышли остатки разгромленного местными жителями жандармского дивизиона. Погода не улучшалась, и фон Рамелов приказал лететь обратно. На фронт. Там, по крайней мере, было безопасней, чем во Львове.

«МН‑53G» шел на предельно низкой высоте, и генерал, не отрываясь, смотрел в иллюминатор, обдумывая последнюю, полученную из штаба разведсводку. Рядом, баюкая сломанную руку, сидел его адъютант.

– Герр генерал, разрешите вопрос?

– Спрашивайте, Рек.

– Это – конец? Кампания проиграна?

– Да, сынок! Мы – в полном дерьме. Русские прорвали фронт в трех местах. У Сквиры, под Уманью и Херсоном. В прорыв введены танковые бригады. И нам их нечем остановить. Это классический пример одностороннего поражения.

– Где остановятся русские?

– Думаю, у Львова. Не забывай, что у нас еще есть ядерное оружие. Дальше русские вряд ли пройдут. Мы этого не допустим. Теперь главное – отвести без особых потерь наши силы из Украины.

– Извините, герр генерал, отвести «по турецкому варианту»?

– Все может быть, сынок, все!..

Из сообщений европейских СМИ:

«Фигаро»

«Трагедия во Львове»

В результате удара высокоточной ракеты русских агрессоров погибли руководители Евросоюза, но еще более трагичной была судьба украинского премьера Олеси Тимощук.

Она выжила после ракетного удара и, находясь в состоянии глубокого шока, забрела в близлежащий лес, где стала жертвой нападения нацистских боевиков.

Труп, обезображенный ударами холодного оружия, опознали только по косе и нижнему белью…

День седьмой. Окрестности Ялты. Украина

Боевиков было, как грязи… Очень много… И теперь, с началом боя, они, словно тараканы или муравьи, стали вылезать из всех домов… Артем понял, что попал «капитально», но делать было нечего. Назвался груздем – полезай в кузов. А ведь как его «развели на храбрость». Словно мальчишку. Вчерашней ночью Пшеничного неожиданно вызвали в штаб полка. Подходя к штабу и ругаясь сквозь зубы, капитан обнаружил возле штаба, помимо обязательных часовых, шесть крепких, похожих на доберманов и друг на друга молодцов, сидящих на десантных рюкзаках. Молодцы на капитана не обратили ни малейшего внимания, продолжая вполголоса переговариваться. Пшеничный в полку был известной личностью, и такое поведение незнакомцев его здорово покоробило. Он резко остановился и открыл было рот, чтобы одернуть сидящих и болтающих при офицере незнакомых бойцов. Этой возможности ему не дал выскочивший из штаба полковой адъютант.

– Вас ждут, господин капитан, – козырнув, сказал штабной и сделал приглашающий жест рукой.

В штабе было так накурено, что можно вешать топор. Командир полка, начштаба и начразведки были заядлыми курильщиками. В отличие от Пшеничного, который даже не выносил запах табачного дыма.

Полковник Базылев, увидев Артема, тут же помахал перед носом, разгоняя дым, и крикнул:

– Входи, капитан. Присаживайся.

Пожав руки офицерам, Пшеничный сел и тут увидел еще одного человека, сидящего чуть дальше от всех. В тени.

– Задание тебе командование поручает, капитан. Особое.

Пшеничный покосился на незнакомца и спросил:

– Совместная операция?

– Молодец, сотник… Быстро догадался. Разреши представить тебе подполковника Маслова! – И Базылев повернулся лицом к гостю. Тот пододвинулся из темного угла на свет. Лицо у Маслова было значительным. Как говорила покойная Артемова бабушка, «рожа протокольная». Мощные надбровные дуги, глубоко посаженные серые глаза и два шрама. На лбу и на подбородке.

– Ваша сотня, капитан, как лучшее подразделение терского полка, должна оказать силовую поддержку спецгруппе МВД по захвату особо опасного преступника. Государственного преступника. – Брови Пшеничного взлетели вверх почти вертикально.

– Эм‑вэ‑дэ??? А при чем здесь полиция, товарищ полковник??? Террористами ведь занимается СНБ…

– У вас устаревшие данные, капитан! – подал голос Маслов… – Уже больше года всей политической швалью занимается исключительно МВД. Тварь, которую нам надо изловить, – не террорист. Он – хуже. Бумагомарака, сидящий среди крымчаков и воспевающий их действия. И все бы ничего, но эта гнида имеет солидный вес в оппозиционной печати. Принято политическое решение на самом верху «зачистить» всех пособников Евросоюза внутри Руси…

– Теперь задача понятна!

По плану, разработанному штабом полка, первая сотня и «спецы» из какого‑то хитрого центра МВД должны были скрытно выйти к Ялте и соединиться с украинскими партизанами. Оказывается, появились и такие, причем в предельно короткие сроки. Далее следовало, опираясь на поддержку местных «народных мстителей», отловить этого Джамаля Хайдара и, заодно, по возможности, ликвидировать руководство крымско‑татарских «сил самообороны». Основные части полка подойдут чуть позже. В распоряжении «рейдового отряда» будет поддержка полковой артиллерии.

Выйдя вместе с Масловым на свежий ночной воздух, Пшеничный вновь увидел шестерку сидящих на рюкзаках «доберманов». На сей раз, заметив вместе с Пшеничным Маслова, они синхронно вскочили.

– Знакомься, капитан. Временно вливаются в твою роту, то есть сотню. Отличные специалисты, все с альпинистской и саперной подготовкой. Только что с Кавказа прибыли! – Артем снова удивленно вскинул брови.

– Что, там уже все??? Не, я понимаю, десантникам там, может, нечего делать или гренадерам, но – спецназ МВД…

– Экий ты любопытный, Пшеничный! Сказано тебе, что там все кончилось. Организованное сопротивление подавлено давно. Зачистка еще идет до сих пор. Наш министр Сальников, он – мужик конкретный. Знаешь, как его в молодости звали, когда он в РУОПе Московском «опером» начинал?

– Откуда мне знать?

– «Костоломом» нашего министра звали. Характерное прозвище, не правда ли, капитан?

Сотня пластунов и сотрудники спецгруппы погрузились на четыре «Ми‑8МВТ‑5» и в окружении «крокодилов» направились к зоне высадки. Зона была предварительно обработана артиллерией, и над ней кружили «дроны», выискивая неподавленные огневые точки. Уже на подлете к Ялте воздушный эскорт обстреляли с земли из крупнокалиберного пулемета. «Крокодилы» заложили вираж и с каким‑то наслаждением выжгли боевиков огнем из ГШ‑30К, добавив для надежности удар неуправляемыми ракетами. Пшеничный видел применение винтокрылых канонерок множество раз и всегда восхищался их эффективной работой. Что ни говори, а «Ми‑24», хоть и устаревшая машина по сравнению с «Ка‑52», но работает зрелищно. «Ка‑52» – это машина для точечных, парализующих ударов или для уничтожения издалека бронетехники и ПВО противника. То ли дело, старый проверенный «крокодил».

Высаживались по тросам и тут же рассредоточивались, беря под контроль окружающую местность. Нас уже ждали. Четверо мужчин в разномастном камуфляже. Старший из них, похожий на преподавателя, поднес руку к кепи и представился:

– Капитан второго ранга Сокольников. Командир здешних ополченцев.

– Какие‑нибудь новости есть?

– Так точно. В Ялту союзники вошли. Их спецназ. Крымчаков атаковали.

– Вот так дела. Чего‑то я не понимаю, бардак полный!

– Да ты не удивляйся, капитан! – отозвался Маслов. – Это у исламистов общепринятая практика – гадить тем, кто им помогает. В том числе и своим союзникам. Небось чем‑то европейцам «насолили». Те им «оборотку» дать и решили. Ты Кавказ вспомни!

Ну, да! Прав Маслов! Скольких европейских «врачей‑гуманистов» и прочих журналистов лично вызволял из зинданов на Кавказе Пшеничный, сейчас уже и не упомнишь. Ан, нет, неймется им, кретинам, помогать «угнетенным нациям». Только неблагодарное это дело, как показывает практика.

Сотня двинулась вперед, имея в авангарде проводников: партизан и саперов. Люди Маслова органично вписались в сплоченный коллектив пластунов. Двигались прикомандированные бесшумно, пластично, смотрели под ноги, не забывая вертеть головой на сто восемьдесят градусов. Вот что значит – профессионалы. Хорошо у них готовят, по нашему стандарту. Не врал подполковник, что уже радует. Обычно прикомандированные из всяких высоких штабов, главков и министерств были редкостными, самовлюбленными говнюками. Но не в этот раз. И на том спасибо, как говорится.

В городе, к моменту прибытия пластунов, творился жуткий переполох. Установив связь со штабом полка, Пшеничный узнал, что турки, сепаратно договорившись с нашими, отошли к Евпатории и готовились к спешной эвакуации. Дорога на Симферополь и Бахчисарай открыта. Открыты и тылы экспедиционного корпуса союзников в Севастополе. Сейчас туда метят основные силы седьмого армейского корпуса и украинцы. Так что крымчакам и союзникам сейчас не до нас. Победа, она смелых любит. Но на деле все оказалось сложнее. Особенно то, что дом, где должен был находится исламский писака, занят спецназом союзников. Крымчаки пытались их оттуда выбить. Получалось это у них плохо, пока не прибыл в качестве подкрепления самодельный колесный танк на базе сто тридцать первого «зилка» с безоткатным орудием. Теперь «удача развернула дышло», и кисло пришлось уже союзным коммандос.

– Чего делать будем? – нервно спросил Маслов, глядя на чудо исламского ВПК, разъезжающее по улице. – Эта сука железная нам всю дорогу перекрыла!

Реактивный огнемет «Шмель» в уличных боях и зачистках – вещь незаменимая. Вот и сейчас самодельную самоходку одним выстрелом превратили в хороший такой костер. Пробирающихся вдоль улицы следом за ней опалило. За них принялись пластуны. Спецгруппа Маслова выдвинулась к особняку, но тут же вернулась назад.

– Там их человек тридцать – сорок внутри. Надо выкурить их на свежий воздух.

– Легко сказать, подполковник. Смотри, сколько крымчаков повылезало.

Пластунов обкладывали. Неторопливо и основательно. Сейчас подтянут минометы – и все. Пишите письма маме. Окруженные союзники чурок уже особенно не интересовали, раз появились русские пластуны. Более достойная цель. Посыпались мины. Надо отходить обратно в горы, там не достанут. А то сидим здесь голой жопой в муравейнике и ловим какого‑то полудурка.

– Отходим, подполковник. Здесь не пробиться, только людей растеряем…

Подполковник дернулся, словно конь от удара кнутом. Он повернулся мгновенно всем корпусом к Пшеничному и прошипел:

– Ты сдурел, пластун? Что за слюнтяйство? Куда отступать? От нас эта тварь, Хайдар, в трехстах метрах, и ты хочешь, чтобы я его упустил?

– Твои люди эти метры живыми не пройдут, и мои – тоже. Людей потеряем, а результата не будет.

– Что значит, не пройдут? Это приказ! От самого Стрельченко! Ты, блядь, понял? Из Москвы приказ. Выполнять!!! – сорвался на крик прикомандированный.

– Ты, Маслов, не ори! Вот вызывай весь свой спецназ ведомственный и лови. Ты мне не командир в этой операции. А прикомандированный. Так что отходим, это приказ.

– Что, блядь?!! – заорал Маслов и вскинул свой «АК». Но, увлеченный препирательством с Пшеничным, не заметил неслышно подобравшегося сзади старшину Пятова. Нужно было вырубить буйного московского подполковника сейчас, пока он дел не наворотил. Пятов сработал четко, и Маслов обмяк на его руках.

– Контузило подполковника! – заорал Пятов. – Санитаров сюда!

Отошли с трудом. Как обычно, отступление, пожалуй, самый сложный вид боя. Прикрываясь растяжками, снайперами и маневренными пулеметными расчетами, Пшеничный отводил сотню на восток, в горы. Прикомандированные спецы из команды Маслова дрались отлично, ничем не уступая пластунам. Интересно, что будет, когда этот битюг в себя придет? Трибунал или отделаюсь лишением погон?

Артем понимал, что сморозил глупость, но в данной ситуации считал это правильным. У пластунов существовал негласный закон бить наверняка. Бей точно, уходи быстро. Здесь же, в Ялте, все произошло наоборот. Штурм объекта в окружении превосходящих сил противника. Верная смерть. Задержись они на лишние полчаса, из сотни вряд ли кто выбрался. Да и к чему это все? Менять голову какого‑то журналиста, хоть и «врага государства № 1», на свою сотню – слишком большая цена. Эти «хитрожопые» из МВД решили отделаться шестью специалистами, остальное должны были тянуть на себе пластуны. Хорошо устроились, ничего не скажешь. Хотели бы Хайдара замочить, грохнули бы ракетой или бомбой, а взять живым – прислали бы «Вымпел». А не безумного Маслова. До конца войны, судя по сообщениям, два‑три дня осталось, и «Жуковская» штурмовщина – это сейчас лишнее. Отойдем и наведем на цель авиацию с артиллерией. Смешаем боевиков и союзных коммандос с дерьмом на расстоянии.

Словно кто‑то прочитал мысли Пшеничного. В воздухе мелькнула точка, и через секунду особняк, где, по данным разведки, находился Джамиль Хайдар, а ныне засели союзные коммандос, взлетел на воздух.

Через два дня, когда Ялта, наконец, была освобождена силами Приморского отряда седьмого армейского корпуса русской армии, в составе которого дрались терские пластуны, Артем Пшеничный вновь пришел к этому особняку. Точнее, к груде кирпичей, оставшихся от него. Пришел не один, а в сопровождении полкового особиста, начальника инженерной службы, нескольких пластунов и десятка пленных духов.

– Это точно тот дом, Артем? – спросил особист майор Коротков.

– Точнее не бывает. С гарантией! – буркнул Пшеничный и сел на бордюрный камень. Ему очень хотелось спать. Очень. Неудачный рейд и последующие уличные бои окончательно вымотали его. Еще этот придурок московский, как и ожидалось, на него кляузу настрочил. Лично министру внутренних дел. Мол, сорвали из‑за гада Пшеничного ответственное задание. Да еще Пшеничный приказал подло оглушить старшего по званию. «Телега» ушла наверх, и Артема взяли в оборот. Хотя и не шибко сильно. Вот если бы Пшеничный сорвал операцию военной разведки или контрразведки, тут – трибунал, однозначно. А смежники, да черт с ними! Но как бы то ни было, сейчас Артем исповедовался полковому особисту о событиях того дня. Через полчаса подогнали экскаватор, и к полудню все обнаруженные в особняке трупы выложили на потрескавшийся старый асфальт. Трупы за прошедшие два дня стали пованивать, и Артем надел прихваченный на этот случай респиратор. Бросились в глаза несколько трупов, лежащих с краю. Здоровые спортивные мужики. Артем нагнулся, чтобы прочитать фамилии. Ради интереса. «Р. Прево» и «Б. Пике» удалось разобрать на двух крайних.

– Вот этот боров вроде похож, – один из пленных крымчаков указал на чей‑то обезображенный труп.

– Это Хайдар? – скептически поинтересовался Коротков. – Точно?

– Похожь, гаспадын офицер! – подобострастно проблеял пленный, вжав голову в плечи, словно от удара. – Очень похожь!

– Ладно, проверим. Грузите эту свинью в мешок и отправляйте на опознание. А то Москва, говорят, рвет и мечет. Да не дрожи ты так, воин Аллаха! – хохотнул «особист». – Раньше смерти не помрешь!

С пленными поступали по‑разному. Русские особо не зверствовали, а вот украинцы, насмотревшись в первые дни на художества крымчаков и наемников, пощады не ведали. Тут тебе и гирлянды из кишок на заборах, и горящие покрышки на шеях, и колы в задний проход. Так что этим крымчакам сильно повезло, что они попались пластунам.

– Пшеничный, поехали в штаб. Если этот боров – искомый журналист, то, считай, тебе повезло. Из‑за трупа никто разбор не устроит. Отделаешься выговором.

Из сообщений СМИ

EURONEWS

«Сегодня в столицу Болгарии Софию представителями Международного Красного Креста доставлены личные жетоны военнослужащих Евросоюза, погибших в Крыму в ходе гуманитарной операции «Гефест». Их тела захоронены в городе Ялта в братской могиле. Среди погибших считавшиеся ранее пропавшими без вести летчики и бойцы элитных подразделений коммандос, участвовавшие в их спасении. По данным сотрудников МКК, они погибли в результате «дружественного огня» авиации союзников. Еще одна трагическая случайность…»

Покойный Джемаль Хайдар и не подозревал, что был носителем чрезвычайно опасной информации о связях руководителей ЕС с арабскими террористами, работорговцами и комитетом «Босфор». Об этом ему проболтался один из торговцев живым товаром, встреченный в Алуште, у которого Джемаль купил пару мальчиков для развлечения. Заодно и записал интервью, в котором сильно поддатый албанец назвал несколько десятков фамилий политиков и бизнесменов, для которых он организовывал поставки рабов. Попади это в мировую прессу, скандал был бы до небес…

– Примени вариант «ноль», в крайнем случае! – приказали подполковнику Таржону. Когда он узнал о том, что отряд попал в окружение, и трусливый Хайдар может передать записи командиру коммандос, решение применить «нулевой вариант» созрело мгновенно.

Одинокий «Тайфун», взлетевший из Одессы, проделал все на десять баллов. Все‑таки современные технологии, это – нечто. Ракета была настроена на частоты радиостанции Прево. По предварительным данным, в живых никого не осталось. После проверки это подтвердилось. Теперь можно было подумать и о следующей ступени на карьерной лестнице. Таржон пока не знал, что жить ему остается всего лишь несколько часов. Его труп обнаружили после ракетного обстрела базы в Новофедоровке «Искандерами». В суматохе никто не обратил внимания на характер смертельной раны разведчика. Слишком много было других убитых и раненых. Но в отличие от них Таржон погиб не от осколка или взрывной волны. Пуля в сердце с близкого расстояния оборвала его впечатляющую карьеру.

День седьмой. Москва. Генштаб

– Что мы имеем на сегодняшний день? – спросил Стрелец генералов и адмиралов, собравшихся на ЦКП за столом перед огромным интерактивным экраном. В отличие от прошлого совещания, это проходило в близкой его духу, современной обстановке. Никаких графиков и таблиц на стенах, сплошная электроника.

– Господин Глава правительства. На сегодняшний день операция «Бурьян» вступает в свою завершающую стадию. Можно констатировать, что все задачи, поставленные в этой операции перед Вооруженными силами, выполнены, – начал доклад начальник Генштаба.

– Нанесено поражение основным группировкам сил вторжения коалиции на Украине. В данный момент Объединенное командование Евросоюза начало повсеместный отвод войск на Запад. В Польше ситуация стабильна. Мы удерживаем инициативу и сковываем боеспособные части союзников в районе Варшавы. На Кавказе можно говорить о полном уничтожении отрядов исламистов и наемников. Вместе с их инфраструктурой. Остатки боевиков вытеснены в Азербайджан и интернированы местными властями. В Крыму ситуация более запутанная. Можно говорить о поражении Оперативного соединения ВМС Евросоюза и его отходе в Варну. Турецкие власти, как вам известно, подписали с нами так называемый Бакинский протокол о выводе своих войск из Крыма. В данный момент они сосредоточены в районе Евпатории, оборудуют оборонительные позиции и готовятся к эвакуации.

– Зачем им оборонительные позиции, если они готовятся к эвакуации? – недовольно спросил Стрельченко Усольцева.

За начальника Генштаба ответил шеф ГРУ:

– Они боятся союзников гораздо больше, чем нас. Особенно после того, как отступили от Феодосии и открыли нам путь в тыл десантному корпусу союзников. По нашим данным, генерал Рабле ищет возможность рассчитаться с турками. В Симферополе уже наблюдались перестрелки между союзниками и турками. Хочу отметить, что возможность удара во фланг наших войск со стороны Евпатории минимальна. Небольшой плацдарм простреливается насквозь нашей артиллерией. Турки – не самоубийцы. Военное правительство, захватившее власть, не хочет уничтожения своих войск и ронять свой высокий политический рейтинг.

– Ясно. Поехали дальше, господа генералы.

– Седьмой крымский корпус готов к прорыву кольца вокруг Севастополя с ходу. Наши и украинские части, уже неделю окруженные в городе, на грани полного истощения. Положение здесь критическое. Либо нам надо прорываться к ним, либо «окруженцы» должны прорываться сами навстречу седьмому корпусу. Но тогда военно‑морскую базу придется оставить и город тоже.

– Сколько там союзников?

– Семнадцать тысяч человек и плюс тридцать‑тридцать пять тысяч вооруженных крымчаков. Но это – неравнозначные силы. Если десантный корпус союзников – это элитные части, «сливки» Евросоюза, то крымско‑татарские формирования – обычный сброд. Хотя хорошо вооруженный. Их боеспособность запредельно низка.

– Что с флотом, адмирал? – Стрельченко повернулся лицом к Вяземскому.

– Как и планировалось, ракетоносная авиация стала нашим козырем. Но корабельный состав Черноморского флота сократился почти втрое. Крейсер «Москва» держится на плаву, но уже небоеспособен. Слишком сильные повреждения. У противника потери в разы тяжелее, особенно в новейших кораблях. Авианосцы «Хуан Карлос» и «Гарибальди» потоплены, «Ковур» и «Шарль де Голль» повреждены. И последний вряд ли подлежит восстановлению. Палубная авиация практически уничтожена. Серьезные потери в десантных кораблях.

– Адмирал, какие сейчас возможности Оперативного соединения Бержерона? Чем он нам может грозить?

– Угроза может быть одна. С помощью оставшихся кораблей, носителей ракет SCALP‑EG, наносить точечные удары по нашим войскам. Как в Крыму, так и на Украине. Или по уцелевшим кораблям Черноморского флота. Дальности ракетам вполне хватит.

– Господин, эээ… верховный главнокомандующий! – заместитель главкома сухопутных войск генерал‑полковник Лисицын, деликатно кашлянув, обратился к Стрельченко.

– В военном руководстве существует некая спорная стратегическая ситуация, для решения которой требуется политическое решение. Ваше решение!

Стрельченко поднял глаза на Усольцева. Генерал армии был бледен от злости и сверлил Лисицына недобрым взглядом.

– О‑о‑о, трения между нашими вояками! Как интересно, ядрена вошь!

До Стрельца, конечно, доходила информация о разногласиях между Генштабом и Главкоматом сухопутных войск, теперь он сам с этим столкнулся в ходе совещания.

– В чем причина расхождения во взглядах?

Стрельченко принципиально хотел услышать ответ именно от Усольцева. Раз он такой «умный», что не счел нужным поставить его в известность о трениях в армейском руководстве, так пусть первым и отвечает.

– Причины две. Усталость войск и проблемы снабжения. Войска, действующие на Украине, так называемая Днепровская армия генерала Суханова участвует в операции «Бурьян» с первого дня, считая марши и выдвижения. Люди устали. Из‑за чрезмерных нагрузок падает боеспособность войск. В данный момент войскам требуется минимальный отдых и перегруппировка. Также надо подтянуть тылы. Они остались за Днепром и здорово отстали. В передовых соединениях впервые ощущается нехватка топлива и боеприпасов. Противник отступает, и нам вполне возможно взять оперативную паузу на тридцать шесть часов. Без ущерба для плана операции. Но Главком Суханов и его штаб против этого категорически.

– На основании чего против? – Стрельченко посмотрел на Лисицына.

– На основании данных разведки. Противник разбит в предыдущих боях и временно деморализован. Войска коалиции отступают, оперативная пауза, взятая нами сейчас, позволит союзному командованию привести свои войска в порядок и создать на направлении главных ударов наших войск сильную оборону, которой сейчас нет и в помине. Надо, наоборот, взвинтить темп преследования и не дать противнику закрепиться на новых рубежах.

– Полноте, Лисицын! Как вы взвинтите темп преследования, если пехота буквально с ног валится, а механики‑водители засыпают за рычагами. А боеприпасы? А топливо? На чем вы Рамелова преследовать собираетесь? На тачанках? Это просто несерьезно, Лисицын.

– Топлива хватит для танковых бригад, введенных в прорыв. Да, товарищ генерал армии, войска действительно устали, но один день стремительного наступления позволит нам окончательно сломить волю противника к сопротивлению. Смелость города берет…

Стрельченко молчал, внимательно рассматривая электронную карту Украины с обозначенными квадратиками и ромбиками частей и соединений. Наконец, вздохнув, он сказал:

– Игра не стоит свеч! Где гарантии, Лисицын, что союзники не отрежут наши танковые бригады, ударив по флангам. Сил на это у них хватит… Это – раз. Во‑вторых, если ударят, чем их выручать? Все топливо слить танкистам, а «мехбригады» пешком их догонять будут? В‑третьих, прав Усольцев, уставшие войска быстро теряют боеспособность. Человеческие возможности весьма ограничены. Все это будет означать увеличение потерь среди наших войск. Я против авантюр. Войскам нужен отдых, и они его получат. Дерзость и быстрота нужна в дебюте кампании для захвата или перехвата стратегической инициативы. В противном случае все это, повторюсь, просто авантюра. Исход кампании уже решен, и нести потери в его завершающей стадии – лишнее. Мне города к праздничным датам брать не нужно. И победы тоже не нужны любой ценой. Готовьте приказ!

– Теперь по Крыму! Первое дело, необходимо раздавить десантный корпус союзников и вызволить севастопольцев. Всю, подчеркиваю, всю боеспособную авиацию используйте в Крыму. Вот, кстати, еще одна причина для отдыха Днепровской армии. У командования крымского корпуса есть тридцать шесть часов для того, чтобы использовать воздушную мощь соседей и прорвать кольцо блокады.

– Так точно, господин верховный главнокомандующий! – отрапортовал Усольцев.

– И вот еще. Отчасти генерал Суханов прав. Противник может прийти в себя. Сколько у нас в резерве бригад ВДВ?

– Две. Сто шестая и девяносто восьмая. Семьдесят шестая уже воюет в Польше в качестве пехоты.

– Готовьте воздушно‑десантную операцию. Чем меньше будет времени у противника, тем лучше!

Закончив совещание в массивном здании Генштаба, Стрельченко рванул в сторону Кремля. Там его ждал один доверенный человек, никогда, в отличие от других соратников, не мелькающий на телеэкране.

День седьмой. Житомир. Украина

Город взяли с ходу, без единого выстрела. Союзники, по неизвестной причине, удерживать Житомир не стали. Успели вывести госпитали, а вот склады и отлично оснащенную полевую ремонтную базу бросили. Пленных набралось около полусотни. В основном венгры из батальона обеспечения.

Волобуев‑младший с легкими беспокойством ждал визита в бригаду отца. Нет, в первом бою он не струсил, а, наоборот, дрался в первых рядах, и командование батальона было им довольно. Его беспокоило, что отец, употребив власть, переведет его из роты на тыловую должность, щадя сердце матери и свои отцовские чувства. Этого Павлу не хотелось категорически.

Слава богу, мысли генерала сейчас были заняты отнюдь не переводом сына с передовой под отцовское крылышко. Четвертая танковая бригада, взявшая Житомир, опасно оторвалась от основных сил первого гвардейского корпуса, при этом будучи серьезно ослабленной тяжелым вчерашним боем с седьмой французской бронетанковой бригадой. Французов отбросили, но это стоило русским почти трети бригады. Генерал‑лейтенант понимал, что его корпус слишком измотан, и если противник нанесет контрудар, то удержать Житомир вряд ли удастся. Данные разведки, как корпусной, так и армейской, косвенно указывали на желание противника встречным ударом сбить темп русского наступления. Едва небольшая колонна штабных автомобилей в сопровождении бронемашин охранной роты прибыла в Житомир, как запищала радиостанция.

Генерал мгновенно включил гарнитуру связи и рявкнул в микрофон:

– Слушаю!

– Первый, сообщение из штаба армии. Срочное!

Ознакомившись с приказом, Константин Васильевич сочно матюгнулся и связался со своим начштаба Колосовым, оставшимся на месте прежней дислокации, отчаянно пытаясь подтянуть тылы и упорядочить движение на дорогах. В тылах Днепровской армии и украинских войск, надо сказать, творился сущий бардак. Дорожно‑комендантская служба только налаживалась и не могла справиться с потоком грузов, идущим на передовую с левобережья Днепра.

– Ты, Вадим, копию стоп‑приказа получил?

– Так точно, получил.

– И что скажешь, голова?

– Скажу, что все правильно. Нам сутки как минимум нужны. Одно плохо, авиацию у нас забирают.

– Вот‑вот. Ты думаешь, нам Рамелов сутки отдохнуть даст? Боюсь, сегодня ударит, именно по Житомиру.

– Да надо убрать оттуда четвертую танковую, а пятьдесят седьмую десантно‑штурмовую ввести. Или вторую механизированную. У них «городская» специализация. Пусть лезут, зубы себе ломая.

– Как ты это делать собираешься, Вадим? Неужели ты думаешь, что у них в разведке и штабах полные кретины служат?

– Нет, не думаю. Я думаю, что этот контрудар – политический заказ, и сейчас в штабе коалиции никто особо на мелочи смотреть не будет. Им что четвертая танковая, что пятьдесят седьмая десантно‑штурмовая, по хрену.

– Это как понимать, Вадим?

– А так и понимать! Вот скажите, товарищ генерал‑лейтенант, что бы вы на месте фон Рамелова сейчас сделали? Отбивали бы не сильно нужный Житомир или перегруппировывали войска западнее и готовились перекрыть нам дорогу в Европу? Не забывайте также, что мобилизация резервистов в Евросоюзе практически сорвана, а второго «Сварожича» у них нет.

Генерал Волобуев на минуту задумался. Рассуждения Колосова показались ему взвешенными и логичными. Действительно, толстые трудолюбивые бюргеры и смугло‑шоколадные «новые европейцы», сидящие на государственных пособиях, пополнять ряды коалиционных войск не спешили. Аналога американской национальной гвардии, пополняющей, в случае чего, армию, в ЕС отродясь не было. А вот на Руси уже несколько лет под негласным надзором главы правительства действовала национальная молодежная организация «Сварог». Молодые люди получали там полную армейскую подготовку в территориальных подразделениях и плюс возможность сделать карьеру в государственных органах. В обмен на это «свароги» исполняли функции резерва вооруженных сил и привлекались на борьбу со стихийными бедствиями. Кто хотел отлынивать, тот автоматически ставил крест на будущей карьере и возвращал из своего кармана деньги, потраченные на его обучение и содержание. Учитывая, что большинство нынешних «сварогов» дети из неблагополучных семей, простолюдины или бывшие малолетние бродяги, на такое решались единицы. Остальные рвались в бой в надежде получить свою «путевку в жизнь». Так что кризис первых дней конфликта, когда в боевых частях из‑за потерь стало не хватать солдат и их срочно заменяли тыловики, был преодолен. В армию хлынули молодые, крепкие ребята с неплохой общевойсковой подготовкой. В отличие от «тыловых контрабасов», воевали они с охотой в надежде на послевоенные «бонусы». Странно, как предыдущие власти до такого не додумались…

У союзников же все острее чувствовалась нехватка живой силы на передовой. Каждый боеспособный батальон европейцев требовалось беречь для участия в скорой «битве за Европу», а не бросать в контратаку, бесперспективную с точки зрения стратегии. Рамелов и его начштаба в Самаре, люди весьма неглупые, и пуститься на такое могли только под сильным давлением «сверху». Из заоблачно высоких кабинетов… Избиратель в Европе должен видеть и знать, что доблестные войска ЕС не драпают с Украины, а героически лупят русских агрессоров и украинских варваров. Значит, его налоги потрачены не зря, и он, избиратель, сделал правильный выбор, опустив в урну бюллетень со знакомой мордой.

Если Колосов прав, то есть возможность снова поймать Рамелова на старый трюк с макетами… Союзному главкому сейчас, поди, не до тотальной разведки. Он потрепанные силы в кулак собирает. Авось проскочит хитрость.

– Давай, Колосов. Выдвигай вперед штурмовиков из пятьдесят седьмой…

Едва генерал прибыл в Житомир, как вся танковая бригада стала на последних литрах ТС‑1 «разворачивать оглобли» на юг. В арьергарде была рота старшего лейтенанта Бакланова, где и служил его сын. Проводив взглядом «восьмидесятые», которым предстояло совершить пятидесятикилометровый марш, там залить топливо и ожидать новый приказ, генерал посмотрел на только что прибывшего в город командира десантно‑штурмовой бригады полковника Румянцева.

– У меня к вам, товарищ генерал‑лейтенант, просьба! Обеспечьте моим ребятам «зенитный зонт», и они здесь, в Житомире, год сидеть будут.

– Не надо год, Румянцев, сутки надо, понимаешь, только сутки. Тебе в помощь сейчас украинцы свою тактическую группу пришлют. Там танковый батальон и механизированный. Под твое командование. Макеты уже прибыли?

– Так точно. Вертолетом! Через часок надуем, по улицам и дворам расставим. Нехай думают, что четвертая танковая здесь! Будем надеяться, что враг нам поверит и снова обманется. Нам надо продержаться сутки… В бригаде Румянцева почти сотня ПТРК «Корнет», много гранатометов и «Шмелей». От воздушных атак мы их «Панцирями» и «Торами» закроем, а вот танки и пехота – уже их специализация.

Румянцев лихо козырнул и отчеканил:

– Есть, держать сутки!

– И знайте, Румянцев, мы рядом. Свяжите боем их последние боеспособные части.

Волобуев‑старший разместил свой КП всего в двух десятках километров от Житомира. Это было весьма рискованно, но упускать из рук нити руководства корпусом ему не хотелось. Слишком высоки ставки. На поддержку Румянцева и контрбатарейную борьбу выделили три дивизиона ствольной артиллерии и три реактивных дивизиона «Смерчей».

Французы атаковали с юга из‑за реки Тетерев, а поляки – с северо‑запада, из района станции Богунский после часового артобстрела и ударов авиации. Из передовых механизированных колонн, прикрытых спешенными парашютистами, назад за Тетерев и к станции вернулись немногие. Мастерством уличных боев бригада Румянцева владела в совершенстве. Кружащие беспилотники транслировали скопления горящей бронетехники в районе улиц Льва Толстого, Ивана Гонты и Максютова. Первый приступ был отбит, и началась знаменитая «огневая карусель», когда атаки чередуются с обстрелами и ракетно‑бомбовыми ударами. Ближе к ночи союзникам, наконец, удалось закрепиться на окраинах и оттуда начать медленное выдвижение к центру города. К основному оборонительному рубежу. Из‑за многочисленных пожаров и дыма тепловизоры барахлили, и поэтому сокрушительный огонь из «Леклерков» и «Леопардов» был не слишком точен. И тем не менее бойцов Румянцева медленно теснили.

На рассвете Волобуев дал им приказ прорываться строго на восток в Глубочицу, вдоль Киевского шоссе. Под прикрытием массированного удара «Смерчами». Ровно через двенадцать часов танковые бригады первого гвардейского корпуса, отдохнувшие и пополненные техникой и людьми, срежут фланги ударной группировки противника, оставив котел на растерзание гренадерам и артиллерии.

Мышеловка захлопнулась. Когда все утренние европейские интернет‑порталы и газеты вышли с горячим материалом о «сражении за Житомир» и «сокрушительном контрударе по наступающим варварам», коалиционные войска были уже обречены вместе с пробравшимися вслед за танками в Житомир журналистами. Наспех спланированный контрудар, как это часто бывало в истории войн, после небольшого тактического успеха превращался в сокрушительное стратегическое поражение. Главным было то, что у фон Рамелова в резерве не осталось ничего. Ни одного батальона танков, ни одной роты мотопехоты.

Волобуев закрыл воспаленные красные глаза. Усталость брала свое. Нужно подремать часок, а то он свалится прямо на КП перед началом наступления. Последним кадром перед провалом в объятия Морфея был рапорт комбата Проскурина по поводу первого боя с участием его Пашки. Проявил себя сынок с лучшей стороны, врать Проскурин не будет, не из того теста сделан.

«Вырос мой Пашка, настоящим мужиком стал».

День седьмой. Окрестности Севастополя. Крым

Щелк! Щелк! Пули невидимого снайпера щелкнули о каток дымящегося «Т‑90А», за корпусом которого скрывались Пшеничный, радист и старшина Пятов. Артем сплюнул вязкой слюной в сторону и прекратил попытки высунуться из‑за танка, стоящего поперек склона высоты, за которой находился крупный поселок Орлиное. Поселок с громким названием намертво перекрывал дорогу к Балаклаве, и там окопались итальянские «морпехи» из полка «Сан‑Марко». А за Балаклавой находилась передовая линия укреплений, измученных долгой осадой защитников города. Вчера в Балаклаву пытались пробиться гренадеры по обходной трассе, но атака захлебнулась на минных полях и под ударами ПТРК MILAN. С утра повторили попытку через Орлиное. Результат тот же. «Макаронники» замаскировались отменно, вели точный огонь, и лобовые атаки успеха не приносили.

Ситуация здорово напоминала события под Житомиром. Здесь тоже политика преобладала над тактикой. Желание Стрельченко побыстрее вызволить осажденный Севастополь трансформировалось в истеричный выкрик командующего крымского корпуса: «Любой ценой! Не считаясь с потерями». Воздушное наступление не смогло сломить сопротивление союзников, а брошенные в бой, без должной разведки и подготовки сухопутные войска расшибли себе лоб. Как ни крути, десантный корпус генерала Рабле состоял из лучшего человеческого материала, имеющегося в современной Европе. Первая волна атакующих танков и БМП была выбита ответным огнем наполовину и откатилась назад. Вместо того чтобы провести дополнительную разведку, подтянуть РСЗО и ствольную артиллерию и перегруппировать силы, генерал Полежаев впал в панику и начал бросать войска в бой, чуть ли не по каждому батальону…

В Москве об этом, конечно, никто не догадывался, там с нетерпением ждали положительных сводок из Крыма. И тогда в бой бросили пластунов и десантников.

Сейчас сотня Пшеничного медленно, ползком, пробиралась вверх по склону вслед за командиром. Артем приказал связаться со штабом полка в ожидании дальнейших распоряжений. Это было впервые. Приказ из штаба сильно напоминал считалочку «Иди туда, не знаю куда, и возьми то, не знаю, что». Раньше полковник Базылев подобного себе не позволял, все приказы были четкими и ясными.

Если бы капитан Пшеничный мог догадаться, чего стоил этот невнятный приказ полковнику. Генерал Полежаев вызвал Базылева в штаб корпуса и, тыча лазерной указкой на огромный экран, приказал:

– Твой полк наступает в направлении на Балаклаву. Задача – подавить огневые точки. Здесь, здесь и здесь… Желательно сблизиться с противником и – ножами их, ножами…

Базылеву показалось, что он ослышался. Поэтому переспросил:

– Ножами, товарищ генерал‑лейтенант?

– Да! – рявкнул Полежаев. – Пластуны на такие дела мастера. Сблизиться и – ножами!

Полковник Базылев с генералом, находящимся на грани безумия, спорить не стал и, откозыряв, выскочил из штаба на раскаленный крымский воздух. Закурил и стал прокручивать в голове план, как выполнить приказ и сохранить людей. На вышестоящий штаб надежды не было никакой. Следовало надеяться только на свои силы. И силы соседей по несчастью. Связавшись с командиром десантно‑штурмовой бригады, Базылев стал договариваться о совместной координации и огневой поддержке.

– Пойми, Макс, у нас каждый «Китолов» на учете. В тылу бардак, никто не удосужился организовать дорожно‑комендантскую службу. Боеприпасы, черт знает, где отстали! – горячо убеждал Базылева командир десантников.

– Нам и десяти «Китоловов» хватит. Главное, огневые точки, если не подавить, то хотя бы заткнуть на время. А там мои пластуны в них вцепятся, мама, не горюй! Пойми, сосед, либо мы это сами сделаем, либо Полежаев. А ему на потери, как ты знаешь, насрать. Мы для него, что солдатики оловянные. Полк туда, батальон сюда…

– Да, ты прав. Приказы надо выполнять. Короче, как я понял, твои в авангарде идут, а мои – следом.

– Да. От меня первая сотня. Лучшие бойцы в полку, да ты про них слышал. Сотня Пшеничного…

– Аааа, как не слышать. Звери, что есть, звери…

– Кто от твоих‑то пойдет?

– Первый батальон и рота саперов. Командир – подполковник Щербаков. Как сыграет артиллерия, так и выдвигайтесь.

Артем обернулся. Его пластуны в серо‑зеленом лохматом камуфляже медленно переползали от укрытия к укрытию, стремясь вверх по склону. В этот раз решили атаковать без предварительной артподготовки. Точечные удары управляемыми минами – и атака без задержек.

«Китоловы» превратили несколько блиндажей в груды земли, бревен и камней, затем на гребень высоты обрушились дымовые мины, ставя завесу перед атакующими пластунами.

Рывок, и сотня оказалась на высоте. Чуть ниже гребня на обратной стороне высоты находились траншеи итальянцев. Кому скажи, что в двадцать первом веке будут рыть окопы полного профиля и укреплять их деревом и сталью, кто бы поверил? Время как будто повернуло вспять лет на сто – сто пятьдесят. За бруствером мелькали серые от пыли лица «Сан‑Марко». Но второй «тонкой красной линии» не получилось. Пластуны сблизились с итальянцами и стали их выметать из траншей подствольными гранатометами, помогая себе «Шмелями». Пока его сотня рубилась у траншеи, Артем пытался выследить того неуловимого снайпера, что чуть не отстрелил ему голову сегодня утром у подбитого танка. Вон он, за кустарником, правее разрушенного дзота. Пшеничный засек солнечный блик.

– Пятов, дай блик! – Старшина вытащил оптический прицел и принялся отчаянно бликовать.

Щелк! Еще одна пуля взрыла грунт в нескольких сантиметрах от его руки.

– Засек, старшина! – выкрикнул Артем и плавно нажал на спусковой крючок «Винтореза».

Через час после боя, когда сзади сквозь проделанные саперами проходы в минных полях на захваченные позиции итальянцев хлынули десантники, пластуны деловито лазили среди оставленных траншей и блиндажей, собирали брошенное оружие и снаряжение итальянцев. Но Пшеничного это не интересовало, он стоял над трупом рослого итальянца с надписью на груди камуфляжной куртки «Lt. F.Murino» и рассматривал снайперскую винтовку «Beretta 501» с деревянным ложем. На коричневом дереве целый ряд белых насечек.

– Тридцать шесть, тридцать шесть, Пятов! – произнес Артем.

– Этот гад, сотник, считай целый взвод наших пострелял.

Артем вздохнул полной грудью и посмотрел вниз. Задача была выполнена, кольцо блокады прорвано.

– Какие потери, капитан? – услышал Пшеничный сзади знакомый голос и резко обернулся.

К нему подходил полковник Базылев и незнакомый десантный генерал в окружении штабных.

– Двенадцать убитых, девятнадцать раненых. Общее количество оставшихся в строю сорок семь…

Базылев возмущенно вскинул руку и повернулся к десантнику…

– Видел! У меня в лучшей сотне меньше половины осталось… А атаковали бы в лоб, все бы здесь полегли!

День восьмой. Малацки. Словакия

Готтлиб фон Рамелов нервно затянулся и выпустил в бетонный потолок подземного командного пункта толстую струю сизого сигаретного дыма. Нервно закашлялся и в раздражении сплюнул. Курить он бросил уже лет тридцать назад, когда встретил нынешнюю супругу фрау Марту Засс, ветеринара по профессии и сторонницу спортивного образа жизни. Ради молодой и стройной шатенки чего только не сделает бравый офицер бундесвера?

Но сейчас ему необходимо было выпить или хотя бы закурить. Вчерашний ночной разговор с фон Арау уже более суток держал его в напряжении. Начни Готтлиб пить, он бы уже не остановился, пока не напился бы в стельку, поэтому он выбрал в качестве успокоительного средства сигареты.

«Кукловод» новой Европы позвонил ровно в час ночи и своим скрипучим голосом попросил об одной услуге, но в приказном порядке:

– Готтлиб, сделайте для моих друзей одно одолжение.

– Какое, герр Арау? Чем могу, так сказать?

– Очень нужно провести локальное наступление на Украине. Успешное наступление, я подчеркиваю. Вы и так не оправдали моих надежд и провалили «Гефест», хотелось бы надеяться на то, что сейчас вы не ошибетесь.

– Герр Арау, что вы имеете в виду под словами «локальное наступление»?

– Имею в виду локальный успех на одном, а лучше на двух участках украинского фронта. Организуйте сильный удар по вырвавшимся вперед русским. Вот и все!

– Понял, герр Арау!. – почти выкрикнул Готтлиб и бросил трубку.

Далее последовал нервный разговор с начальником штаба Объединенного командования Батистом Самаре.

– Ты же знаешь, Готтлиб, это – авантюра, причем авантюра смертельно опасная. Если растратим последние резервы, что будем делать? Пальцем на карте русские танки останавливать?

– Батист, я тебя хорошо понимаю. Но у нас приказ. И мы, военные, должны его выполнять!

Батист тяжело вздохнул и обреченно покачал головой. Контрудар был спланирован менее чем за сутки, по сути, его «сваяли на коленке» и «сшили на живую нитку». Ничего хорошего из этого получиться не могло. Хотя Житомир взять и удалось, но это был тактический успех, последний в кампании. Русские десантники дрались за каждый дом, дорого продавая свои жизни. В итоге город взяли, об успехе раструбили во все мировые СМИ, что и требовалось доказать. На отражение последующего через двадцать часов наступления русских сил уже не было.

Прорвав в двух местах хлипкий фронт союзников, русские и украинцы веером расходились по тылам объединенной группировки ЕС. Под Житомиром одним прорывом фронта не обошлось, и четыре союзных бригады попали в кольцо. Помочь им было абсолютно невозможно, и Готтлибу ничего не оставалось, как врать обреченным командирам, рассказывая сказки о том, что помощь идет. В Крыму дела шли не лучше: десантный корпус Рабле снял осаду Севастополя и отступил на северные окраины города в район аэродрома Фруктовое. По иронии судьбы, именно по нему в ходе кампании «Гефест» были нанесены первые ракетные удары. Там он намеревался эвакуироваться, но фон Рамелов знал, что это иллюзии. Круг замкнулся.

Он снова достал из пачки сигарету и прикурил от предыдущей. Пальцем поманил верного адъютанта Река.

– Любезный, включите телевизор. Посмотрим русские новости. Интересно выяснить, что думают и показывают русские, и сравнить это с репортажами наших телекомпаний.

На экране появилось сексуальное губастое лицо русской телеведущей. Нахмурив бровки, дама открыла рот:

«В Москве, несмотря на принятые меры полицейского надзора, произошли массовые беспорядки и нападения на офисы политических организаций, выступающих за европейскую интеграцию. Несколько офисов сожжено, имеется большое количество раненых и избитых. Подробности уточняются».

«Пресс‑служба Министерства национальной обороны в своем релизе подтвердила данные о том, что снята блокада Севастополя. Героическая оборона города уже в который раз вошла в мировую историю. Под Житомиром, после окружения нескольких соединений союзников, в обороне образовался разрыв, куда брошены подвижные соединения первого гвардейского корпуса. Под Винницей сложилась аналогичная ситуация. Сейчас прямое включение из двадцатой танковой бригады. Олег, вы меня слышите?»

Замелькали кадры колонн бронетехники и толстое мурло русского корреспондента, прикрывающего ладонью микрофон.

– Выключайте, Рек!

Нет, все‑таки надо напиться. Фон Арау, этот старый черт, просто так это дело не оставит. Готтлиба могли снять с должности в любой момент, он к этому уже привык. Единственное, что мешало окунуться с головой в алкогольный омут, так это чувство профессиональной гордости. Он проиграл сильному противнику в открытом бою и напиваться по этому поводу не следует. Готтлиб резко поднялся, прошел в свой жилой блок и, сняв ботинки с высоким берцем и берет, завалился на жесткую армейскую койку. Где он ошибся? И когда?

Сон пришел незаметно. Где‑то минут через сорок его разбудил верный Рек, сильно теребя за плечо:

– Herr der Befehlshaber!!!

– Да, Рек, прекратите меня трясти! Что случилось?

– У вас несчастье. В вашем доме, в Цойтене, пожар. Точнее, взрыв. Пожарные говорят, что утечка газа!

– Что с женой?! – Готтлиб вскочил и, схватив адъютанта за грудки, затряс его, словно бультерьер крысу. – Отвечать!!!

– Фрау Рамелов‑Засс погибла.

Готтлиб отпустил адъютанта и сел обратно на койку. Вот и плата за провал «Гефеста». Старая жаба Арау не прощает ошибок.

– Идите, Рек. И принесите мне коньяк. Сразу две, нет, три бутылки.

Через час в стельку пьяный фон Рамелов уже крепко спал, заперев свой жилой блок изнутри. Если бы он знал, что Арау здесь совсем ни при чем, как и русские спецслужбы, вряд ли он стал так напиваться. Дело в том, что фрау фон Рамелов‑Засс погибла в своем доме в ходе налета банды палестинцев, специализирующихся на грабеже богатых домов и квартир. Пожилой женщине накинули шнур на шею и удавили. А дом, после того как вынесли все ценное, «новые европейцы» подожгли, стремясь скрыть факт убийства и ограбления. Но об этом Готтлиб узнает лишь спустя несколько месяцев от сыщиков криминальной полиции.

День восьмой. Брюссель. Афины

Депутат Европарламента от социалистов и один из богатейших людей Италии Лука Томацци, с наслаждением растянувшись в кресле, слушал чарующие звуки концерта Паваротти. Пластинка была личным подарком умершего тенора, хранилась в специальном защитном футляре и извлекалась на свет божий в редких случаях. Перед важной встречей Лука обязательно прослушивал тенора для поднятия настроения. Через два часа депутату Томацци предстояло встретиться с председателем комиссии ЕС по энергетике и обсудить вопрос о финансировании европейцами подводного трубопровода из Ливии на Сицилию. Требовалось сунуть председателю, чопорному французику Лавуа, пару миллионов евро. Для начала. В Брюсселе уже давно все вопросы решались с помощью взяток и подкупа. Изъяны социализма, так сказать. Не подмажешь – не поедешь. Вокруг комиссий ЕС, заменявших министерства, вертелись, словно пчелы у меда (или мухи у дерьма, кому какое сравнение нравится), тысячи лоббистов, представляющих крупные корпорации, государственные учреждения, исследовательские центры и благотворительные фонды. Пропихивали нужные проекты и тормозили ненужные с их точки зрения. Такие вот вши на теле единой Европы. Но вши чрезвычайно нужные и ценные для «евробюрократов». В отличие от этой шушеры, Томацци работал по‑крупному, в чем ему помогал солидный пакет акций госкорпорации ENI и мандат депутата крупнейшей европейской партии.

Перед тем как выйти из дома и сесть в свой пепельно‑стальной паркетник «Audi Q7», Лука тщательно побрился и позвонил начальнику своей личной охраны. Покушений он давно не боялся, так как с лидерами «семей» из Калабрии, Апулии, Кампании и Сицилии был на дружеской ноге. Совместный бизнес, большие деньги. Охрана нужна только здесь, в дождливом Брюсселе, «для престижа». Пусть местные «бумажные гномы» знают, что такое настоящая Италия.

Насвистывая под нос незатейливый мотивчик и примеряя перед зеркалом модный нежно‑голубой галстук за полторы тысячи евро, Томацци вполуха слушал новости по телевизору. Как и следовало ожидать, войну они прокакали. Нашли, с кем связываться! С русскими! Да у этих чертей всегда был дурной нрав и крепкие кулаки. Хотя теперь русским надо сказать «спасибо».

Потеряв возможность захапать украинские трубопроводы, Евросоюз будет активнее финансировать альтернативные проекты. Здесь беспроигрышная лотерея, какая фишка ни выпадет, он все равно заработает, а лохи‑налогоплательщики исправно заплатят.

Да и не только он заработает. Все члены «Босфора» внакладе не останутся. За исключением бедняжки Хансен. Ну надо же, активистка какая! Поперлась в составе специальной комиссии ЕС на Украину. Прямо под ракетный удар русских. Выйдя на влажный брюссельский воздух и подойдя к машине с любезно открытой телохранителем задней дверцей, Лука с удовлетворением отметил, что день сегодня над столицей Евросоюза будет на редкость солнечным.

– Хороший денек, Луиджи! – Томацци подмигнул своему верному телохранителю Луиджи Сафарелли, работавшему с ним уже больше двадцати лет.

– Так точно, босс! – отозвался Сафарелли, учтиво склоняя седеющую крупную голову.

Усевшись на мягкое кожаное кресло, Лука рассеянно смотрел в пуленепробиваемое стекло, ожидая, когда водитель тронет тяжелую машину по узкой брюссельской улице.

На улице, пересекающей движение «Ауди», стоял небольшой белый фургончик «Рено», похожий на кабачок. На таких, обычно, развозят по утрам овощи, фрукты и кондитерские наборы в бесчисленные лавочки и магазины тихого и спокойного Брюсселя. Вот и сейчас двое смуглых парней споро выгружали на мощенную камнем мостовую пластиковые ящики с капустой и спаржей. По мере выкладывания ящиков все больше открывалось нутро маленького фургона.

«Опять черномазые! – с раздражением подумал Томацци. – Либо марокканцы, либо турки – один черт, нехристи!» – пробурчал себе под нос Лука и только сейчас обратил внимание на странное сооружение, установленное в овощном фургоне.

Тренога с каким‑то тубусом на ней выглядывала из‑за ящиков с капустой. И смуглые грузчики вдруг куда‑то пропали. Ракета 9М131 из противотанкового комплекса «Метис‑М» буквально разорвала бронированный внедорожник на две части; шансов спастись не было. Предназначенный для поражения танков и бронетранспортеров комплекс расправился с «Audi» с особой жестокостью, так же, как с собственной пусковой платформой. Обратная реактивная тяга, не имея выхода наружу, разворотила фургон до основания и сожгла его, уничтожив не только аппаратуру дистанционного пуска и слежения, но и возможные следы, которые могли бы дать ниточку для расследования местным криминалистам.

Отставной генерал Раймонд Венсан только что прибыл из болгарской Варны в Афины для встречи с греческим министром обороны. Темой для разговоров было привлечение греческих судоремонтных компаний к восстановлению поврежденных боевых кораблей Евросоюза. Уйдя со службы больше десяти лет назад, Венсан удачно перешел на работу в комитет «Босфор», занимаясь продавливанием поставок европейских вооружений на рынки Африки, Латинской Америки и Ближнего Востока. У Раймонда был талант на общение с разного рода людоедами и фундаменталистами, типа Бакассы или Каддафи, и военные заказы для европейских корпораций сыпались, будто из рога изобилия.

Сейчас, конечно, была не лучшая обстановка для бизнеса. Многие контракты, особенно с арабами, оказались на грани срыва из‑за неудачных боевых действий на Украине. А кому нужна военная техника, плохо проявившая себя в реальном бою? Но оружейный бизнес – дело специфическое, и здесь политика играет гораздо большую роль, чем в других сферах. Вряд ли ЕС эти рынки может в перспективе потерять. Разве что китайцы влезут со своим барахлом.

В аэропорту Афин, куда прибыл Венсан, его уже ждал министерский «BMW» пятой модели с двумя прикомандированными греками: водителем и армейским майором в должности переводчика и сопровождающего. Еще находясь в воздухе, Раймонд созвонился с министром Ставридисом и попросил предоставить транспорт. Грек с охотой согласился, надеясь на ожидаемый процент от сделки. Едва седан сорвался с места, как по радио, тихонько звучащему в салоне, сообщили ошеломляющую новость. Погиб его друг, коллега и соратник итальянец Томацци. Взорван в центре Брюсселя из ракетной установки. Охренеть! Это русские, больше некому. Не зря старик фон Арау «свинтил» куда‑то из Европы. Чувствовал, видать, что русские вышли на «Босфор». Хотя удивительно ожидать другой реакции от русских после того, что им устроили на Кавказе наемники мистера Старка.

Только сейчас Раймонд понял, что прилетел в Афины абсолютно без охраны. Неприятный холодок пробрался под шикарный костюм «от Лагерфельда». Понятно, что русские объявили на них охоту, и надо было бы скорее заканчивать дела в Греции и валить отсюда. «BMW» стал притормаживать, отчаянно бибикая закрывшему дорогу впереди «Opel Zafira».

– У нас так все ездят, мистер Венсан, – как бы извиняясь за земляков, произнес майор Гекас.

Наконец, еще раз бибикнув, «BMW» окончательно остановился. Слева из общего медленно двигающегося потока машин неожиданно вынырнул мощный мотоцикл «Кавасаки» с двумя ездоками. Сидящий сзади водителя парень в глухом шлеме засунул руку в спортивную сумку, извлекая на свет божий какой‑то продолговатый предмет. «HK MP‑5K» не был даже снабжен глушителем. Да этого и не требовалось на этот раз. Никто особо прятаться и не собирался. Голова Раймонда взорвалась кроваво‑костяным фонтаном, заливая салон седана багровой жижей с розовыми вкраплениями мозга.

Взревев двигателем, «Кавасаки» со стрелками нырнул в ближайший переулок. Еще один из высокопоставленных членов тайного комитета заплатил своей жизнью за игры в хозяев мира.

День восьмой. Окрестности Ровно. Украина

Четвертая гвардейская танковая бригада, замкнув вместе с шестнадцатой танковой кольцо вокруг Житомира, выбралась на шоссе Киев – Чоп – Будапешт, известное как М17, и с максимальной скоростью рванула в западном направлении. Союзники стали откатываться назад, безуспешно пытаясь бороться с наступающими колоннами методом противотанковых засад и контратак накоротке. Первое серьезное сопротивление они попытались оказать под Новоград‑Волынским. Именно в этом городе находились основные полевые склады ударной группировки союзников, и отдавать их без боя европейские генералы не желали.

Но задерживаться у этого города никто из русского командования не собирался. Танковые бригады его обошли, создавая еще один небольшой «котел» из деморализованных союзных частей. Впереди был Ровно, а за ним уже Львов – столица Галиции, давшей миру единственную династию русских королей. Настоящие бои начались уже ближе к вечеру под Ровно.

«Кантемировцы» в очередной раз схлестнулись с «панцерваффе» бундесвера. Немецкие части союзников оказались стойкими и мало поддавались панике, царившей в войсках коалиции. Как русское, так и союзное командование знало это очень хорошо и пыталось извлечь из этого максимальную тактическую выгоду. Союзники хотели сбить темп русско‑украинского наступления, славяне же, наоборот, сокрушить единственно боеспособные части ЕС и окончательно перейти к уничтожению отступающих.

Не знаю, что чувствовали немецкие танкисты, вступая в бой на машинах, значительно уступающих по «бронезащите» русским танкам. Но русские, уже «распробовав кровь раненого врага», вцепились в тевтонов мертвой хваткой.

Бригадный генерал Йохан Науманн, зная, чем закончились все схватки с русскими на открытой местности, ничего лучшего не придумал, как расположить «Леопарды» на обратных скатах высот, предварительно зарыв их в чернозем по самую башню. То ли перечитал в юности книжек про Вторую мировую, то ли из‑за последних событий маленько повредился рассудком. Иначе понять его поведение было нельзя. На самом деле «ларчик открывался просто»: генерал Науманн был весьма близок к нынешнему министру иностранных дел Германии «свободному демократу» Гвидо Вестервалле. Известному, скажем так, своей нетрадиционной ориентацией в сексе. Нет, ничего такого, Йохан Науманн был, в отличие от своих высокопоставленных покровителей, нормальной ориентации, просто когда‑то давно молодой «гауптман Йохан» очень лестно высказался о возможности широкого привлечения гомосексуалистов в ряды доблестного бундесвера. На Науманна тут же обратили внимание как на «прогрессивного военного широких взглядов», и его карьера резко пошла в гору.

Главное в современной Европе: чтобы преуспеть в карьере, надо держаться поближе к политикам и иметь «правильные» политические взгляды. Желательно, интернационально‑социалистические, невзирая на деловые качества.

Вот Йохан и был как раз из этой категории военных. Славян, вообще, и русских, в частности, несмотря на «прогрессивные взгляды», Науманн считал дикарями, умеющими воевать только при тотальном превосходстве. События последних дней в Польше и на Украине его в этом, как ни странно, не переубедили. Неудачи союзников и разгром дивизии Шульце Йохан воспринял как случайность и неблагоприятное стечение обстоятельств. Когда он предложил офицерам своей двадцать первой танковой бригады «Липперланд» гениальный план в оборудовании обороны на обратных скатах высот и в небольших деревеньках, то офицерам показалось, что они ослышались.

– Вы что, хотите превратить танки в неподвижные огневые точки? Я правильно понял? – спросил возбужденного собственными мыслями «паркетного» генерала начальник штаба бригады полковник Грубер.

– Конечно! Раз мы проигрываем русским маневренный бой, то надо вести огонь с места, из засад! Как под Курском сделал корпус Пауля Хауссера, с места расстреляв орду советских танков и затем!.

– Герр бригаденгенерал! Это было почти семьдесят лет назад!

– Не важно, эти дикари не меняют свою тактику!

В штабе первого гвардейского корпуса генерал Колосов сокрушенно покрутил головой на уставшей шее и вторично спросил начальника разведки корпуса полковника Седого:

– Ты уверен? Что значит, закапывают танки в землю? Они сдурели, что ли? И это в эпоху высокоточного оружия и «суббоеприпасов»? Да мы сквозь них пройдем, как при «Буре в пустыне», даже не заметив.

– Так точно, товарищ генерал‑майор, ручаюсь. Генерал Науманн, видимо, живет в параллельной реальности. Из Москвы на него досье подробное пришло. Типичный политический выдвиженец. Из «либерастов» в погонах.

По большому счету, уступая русским в качестве бронетехники, немцам следовало бы сделать упор на пехоту, оснащенную «панцерфаустами» и ПТРК. Прикрытая минными полями, поддерживаемая огнем артиллерии с закрытых позиций такая пехота, засевшая в городках, должна была, словно волнорез, разбить стальные колонны славян на тоненькие ручейки, текущие между опорными пунктами. И только после этого в дело должны были вступать батальоны «Леопардов», блокируя эти ручейки по очереди. Нехватка «классической» пехоты, дерущейся до конца в любых условиях, вынуждала союзников вести бесперспективные танковые бои.

Развернутые в боевой порядок танковые батальоны «кантемировцев» с помощью «Рефлексов» методично расстреливали «Липперланд», не приближаясь на расстояние ответного огня орудий германских танков. Немецкая артиллерия пыталась прикрыть огнем свою бронетехнику, но быстро втянулась в контрбатарейную борьбу. Скованная с фронта бригада Науманна не сумела среагировать на фланговый охват и была вынуждена, под огнем русских, срочно перестраивать боевой порядок для ликвидации угрозы окружения.

«Леопарды» и «Пумы», надсадно ревя дизелями, один из другим выбирались из своих земляных убежищ, пытаясь за счет предельной скорости сблизиться с «восьмидесятыми» русских, уничтожающими их издалека.

– С этого бы и начали, придурки! – послышался в гарнитуре связи довольный голос ротного Бакланова. – Давай, парни, не зевай! Все, как обычно, держимся лбом к противнику и смотрим по сторонам!

Павлу при виде этой самоубийственно‑неуклюжей атаки пришла в голову фраза: «Атака кроликов на удава».

«А ведь лучше не скажешь!» – пронеслось у него в голове, когда механизм зарядки запихнул в камору первый бронебойно‑подкалиберный «Свинец‑2». «Свинец» со скоростью свыше тысячи семисот метров в секунду ударил в край выступающего вперед «клюва» из навесной брони на башне «Леопарда». И, вопреки утверждению германских конструкторов, легко пробил «клюв» и основную броню.

Механик‑водитель другого «Леопарда», увидев мгновенную кончину товарищей, ударился в панику и попытался, развернувшись на пол‑оборота, отползти обратно на высоту. Через секунду еще один «Свинец» угодил ему точно в борт, вызвав детонацию боекомплекта. Танк буквально разорвало изнутри. В небо ударил столб пламени и полетели куски стали и какие‑то запчасти…

В ходе скоротечного боя двадцать первая «панцербригада» «Липперланд» потеряла больше шести десятков танков и столько же бронемашин и, сбитая с позиций, покатилась на запад, бросив Ровно. Четвертая гвардейская не досчиталась семнадцати «Барсов», включая танк заместителя Волобуева сержанта Чиркунова. Из его экипажа никто не уцелел.

Павел лично присутствовал при том, как военнопленные, из числа похоронной команды, извлекали останки «зама» из сгоревшего стального гроба и раскладывали головешки на расстеленном брезенте. Еще утром светлоглазый кривоногий крепыш Чиркунов орал на бойцов, подгоняя их грузить боекомплект, грыз семечки, ухлестывал за грудастой хохлушкой, торговавшей на перекрестке пирожками с вишней, и хрипел команды в ларингофон, а теперь на Павла скалился пустыми глазницами обгорелый череп с остатками кожи…

В животе Волобуева что‑то предательски булькнуло, и Павел, сплевывая внезапно заполнившую рот горькую слюну, потихоньку отошел в сторону и присел в тени груши у покосившегося заборчика.

– Плохо тебе, старлей? – раздался сбоку участливый голос.

Обернувшись, он увидел лежащего на носилках по другую сторону заборчика пожилого сержанта‑сапера с перебинтованными ногами.

– Да нет, сержант! Просто жарко!

– Поняятнооо! – растягивая буквы, прошептал сержант. – Ты лучше сблюй, а потом хлопни сто грамм! Сразу полегчает! Я на это еще в Грозном насмотрелся. В январе девяносто пятого! Тогда тоже было жарко, старлей!

Павел не стал пренебрегать советом «матерого служаки», и ему вскоре полегчало… Запив водку минералкой и прополоскав рот, он услышал писк гарнитуры:

– Всех командиров – к комбату! Срочно!

День восьмой. Московская область. Горки‑9

Витольд Чарскомй отпил из фарфоровой чашки с гербом крепчайшего чая и, промокнув губы платочком с золотой монограммой в углу, решительно поставил чашку на блюдце.

– Борат наш, Обайя сегодня ночью в Европу вылетает. В стольный град Париж. С посреднической, так сказать, миссией.

– Что же, это ожидаемо. Все пока идет по плану. Будем мириться с этими «европедерастами». На время хотя бы. Эта война нам «влетает в копеечку». Чем быстрее закончим, тем лучше.

Стрельченко щелкнул пальцами, словно вспоминая какую‑то деталь.

– Вот! Вспомнил! Готова уже доказательная часть по преступлениям европейцев против человечности?

– Да, готова. Но только в части обвинений крымских сепаратистов или наемников. За исключением нескольких «авиаударов» по колоннам с беженцами и случаев артиллерийско‑ракетных обстрелов населенных пунктов предъявить, собственно, Евросоюзу нечего! В ходе широкомасштабных боевых действий такое бывает повсеместно.

– А что толку с долбаных крымчаков и наемников??? Да, докажем, что был геноцид мирного населения, только кого в том обвинять? Международные исламистские фонды и организации? Частную армию мистера Старка? А где их заказчики, спонсоры и так далее?? Кроме, собственно, генерала Старка, судить некого! – сорвался на крик Стрельченко и закашлялся…

Сидящие за овальным столом в «охотничьем кабинете» высокопоставленные чиновники нервно заерзали. Пожалуй, это было в первый раз, когда Глава государства публично повысил голос, тем более на Чарскомго. Налив себе яблочного сока из небольшого кувшина, Стрелец успокоился и тихо произнес:

– Все свободны, господа, кроме Блинова…

Когда глава национальной безопасности остался с Стрельченко один на один, он выложил из небольшой кожаной папки лист бумаги.

– Нам удалось в ходе проведенных, эээээ, мероприятий устранить ряд фигур из руководства комитета «Босфор».

– Надеюсь, это проделали громко и красиво? Чтобы другим было неповадно?

– Так точно. Ликвидированы Лука Томацци, Ульрика Хансен, Раймонд Венсан… На очереди Карл фон Виттельсбах. Спецгруппа работает по нему в ближайшие часы. Все пока проходит гладко.

– Что с фон Арау и Бахрамом Аль‑Саидом? Как продвигается работа по этим фигурам?

– С трудом. Мы сделали попытку захватить фон Арау на его поместье в Испании, но неудачно. Его служба безопасности оказалась на высоте. Им удалось схватить группу наблюдения. Ребята сработали топорно. Слава богу, это были обычные наемники из местных. Мы их наняли через зарубежную «прокладку» и заплатили наличными, так что наша агентура не пострадала. Но фон Арау мгновенно поменял свою дислокацию. Вылетел на собственном самолете на Канарские острова. Дальше его след потерялся. Ищем. По оперативной информации, он может находиться либо в Аргентине, либо в Юго‑Западной Африке.

– А что там с этим арабским «принцем крови»?

– Ситуация еще хуже. Он постоянно в движении. Его охраняет дворцовая стража султана, которую натаскивали англичане. Так что мероприятие затягивается.

– Надолго?

– Боюсь, что на неопределенный срок. Но вечно они скрываться не будут. Рано или поздно мышка из норки вылезет – и прямо нам в зубы.

– Согласен, Блинов. Разведка, разведка и еще раз разведка… Вы должны знать, где находятся эти крысы. В любой день и в любой час… Докладывайте мне по этому вопросу один раз в декаду.

– Так точно! Понял.

Когда «секира и панцирь Нации» собрал бумаги в портфель и неторопливо вышел, Стрелец откинулся в кресле и уставился в украшенный лепниной высокий потолок. Допустим, что в этом раунде глобального противостояния он снова одержал верх. Очередная победа по очкам в бесконечном поединке. Начав играть во власть еще подростком, он постепенно лез вверх, постоянно увеличивая ставки. Лез все выше и выше без малейшей страховки. Одно неверное движение – и от него осталось бы мокрое место. Дорвавшись до верховной власти, опьяненный успехом, он стал играть в геополитику. «Разводить» и «прессовать» президентов, премьер‑министров сопредельных стран, словно кооператоров из первых коммерческих точек Москвы.

Зачем? Да черт его знает зачем… Привычка драться и властвовать, это же вторая натура. Можно даже сказать, первая. Без этого адреналина, закрученных многоходовых комбинаций, ему было бы уже не жить. Ведь почему на Западе более тридцати лет назад возник бум экстремального спорта? Да это просто отдушина для мужика, задерганного современной цивилизацией…

Стрелец не собирался строить новую империю или тем более возрождать СССР… Он просто хотел обеспечить своей стране безопасные границы. Чтобы в сопредельных странах были правители, лояльные к его Нации. Вот и все! Одновременно с этим он понимал, что мир сильно изменился. Пустоты, образовавшиеся после распада Совдепа, заполняли страны‑конкуренты. Здесь действовал простой постулат, понятный Стрельцу лучше всего: «Эта наша корова, и мы ее доим».

Этого парень с московской окраины допустить не мог. Поэтому и влез в этот конфликт с Евросоюзом. Здесь у них, как у нас в Гольяново, слабину в драке дашь – заклюют. Громкие слова, которые любили кидать политиканы, его всегда смешили. Толку‑то от этих слов, если у тебя под боком нет танковой армии или эскадры авианосцев?

Теперь, после получения по сопатке на Украине, ЕС успокоится, но только на время. Перегруппируется и снова начнет действовать. Сейчас пойдут мирные переговоры при посредничестве «шоколадного зайца» Обайи, возвращение границ к Status Quo и обмен военнопленными. Но потом…

– А потом мы ударим первыми! – неожиданно вслух сказал Глава правительства и потянулся к коммутатору.

– Начальника Генерального штаба!

– Слушаю, господин Глава…

– Приветствую, генерал армии! – суховато прервал Стрельченко Усольцева. – Зайдите сегодня ко мне ровно в двадцать два часа. И прихватите материалы по тому плану, который мы обсуждали с вами еще зимой. Да, по операции «Клевер».

«Клевером» в очень узком кругу называли возможную операцию по военному вторжению на территорию Восточной и Центральной Европы, в случае прихода к власти в ЕС радикалов левого окраса. Иметь под боком одновременно красно‑желтый Китай, зеленый Восток и еще социалистически‑агрессивную Европу было бы уже явным перебором. И Генштаб, покорпев над компьютерами, выдал политическому руководству страны наброски по плану «Клевер». Так же, как «Бурьян», «Клевер» был оригинален и смел. В конце концов, еще неизвестно, как пойдут переговоры при посредничестве американцев. И надо всегда иметь запасной вариант…

День девятый. Поместье Егерсдорф. Намибия

Гюнтер фон Арау, просматривая по всемирной сети последние новости, глухо зарычал и, оттолкнув от себя ноутбук «Dell», откинулся на кресле. Проклятые русские. Ну что за народ? Еще вчера они лежали при смерти, а сегодня уже щелкают зубами у твоей шеи. Гюнтер привык просчитывать все свои ходы намного вперед и поэтому был чрезвычайно успешен в делах. План операции «Гефест» он вынашивал, словно дитя, очень давно, больше четырех лет. Сколько он потратил на это сил и денег, известно лишь одному богу. За это время политическая сцена в России и Восточной Европе полностью поменяла декорации. Новый русский лидер для осуществления «Гефеста» подходил как нельзя лучше. Выскочка, популист и милитарист. Стоило кинуть русским приманку, и они вцепились бы в нее всеми зубами.

Нельзя сказать, что фон Арау не опасался Стрельченко. Опасался, конечно, но не сильно. Быстрый разгром русскими крошечной грузинской армии и следом сокрушение «опереточных» вооруженных сил Турсунбаева, военных аналитиков, нанятых фон Арау, в заблуждение не ввели. За эти годы Гюнтер внимательно изучил не один десяток предоставленных ему исследований на тему русской военной мощи. Все они, в общих чертах, повторяли одно и то же. Да, русские стали сильнее, но это все равно – бледная тень былой советской милитаристской машины. Вооруженные силы Евросоюза лучше вооружены и подготовлены. А экономику и инфраструктуру и сравнивать нечего. Россия в этом вопросе всегда была очень слаба по сравнению с ЕС.

Не имея привычки складывать все яйца в одну корзину, Гюнтер попросил Циммермана разработать отвлекающий маневр. Тот, не долго думая, по своим каналам вышел на «дикого гуся» международного масштаба герра Уильяма Старка, хорошо известного по совместным операциям в Африке. Уильям подумал и выдал на гора весьма интересный план отвлечения русских от украинских дел. Тогда механизм «Гефеста» был запущен, и поначалу все шло по графику.

Несговорчивый Ющенкович отправился в Ад с помощью ребят Циммермана. В Крыму начался жуткий кавардак, и формальный повод для ввода миротворческих сил ЕС был получен. Затем парни Старка ударили по русскому кавказскому подбрюшью. И как славно ударили!

Только их там ждали, так же, как «миротворцев» на Украине. Последующие события пустили весь четырехлетний труд Гюнтера псу под вонючий хвост.

Где‑то он ошибся. Это, как при умножении огромных цифр вручную, не там запятую поставил. И с каждой следующей операцией расхождение с правильным результатом начинает увеличиваться. Так и здесь. Ни один из этих напыщенных индюков с погонами даже в мыслях не мог представить, что русские первыми ударят по Польше и применят химическое оружие против кавказских инсургентов. А они это сделали! Вот и верь после этого профессионалам с огромными зарплатами и красивыми мундирами.

Гюнтер вскочил и, заложив руки за спину, стал кружить по огромному рабочему кабинету, расположенному на террасе поместья. Остановившись, наконец, у бара, он с удовольствием налил себе бокал белого южноафриканского вина. Отпил и зажмурился… Не рейнское, конечно, но все лучше, чем французская или итальянская «кислятина». Немного успокоившись, Гюнтер стал размышлять дальше, беззвучно шевеля сухими губами.

Вот взять того же фон Рамелова – вроде совершенно нормальный генерал с образованием и солидным опытом. Ан, нет! Провалил всю украинскую наземную операцию. «Купился», как дите, на поддельные надувные танки, которые ему подсунули русские. Разведгруппы ему, видите ли, жалко было посылать на смерть. Слюнтяй! Камуфляжный мешок с дерьмом!

И что теперь? Русские, словно стая волков, рыщут по всему земному шару, убивая всех тех, кто хоть как‑то был связан с операцией «Гефест». А он, негласный хозяин всей Европы, сидит здесь в Намибии, в этом богом проклятом поместье «Егерсдорф».

Огромное здание, построенное в начале восьмидесятых прошлого века покойным королем алмазов Юго‑Восточной Африки Маркусом Штойбером, находилось на территории свыше тридцати гектаров и тщательно охранялось переброшенными из Европы людьми Вальтера Хенкеля. Вокруг поместья было несколько колец охраны, пешие и моторизированные патрули и даже воздушное наблюдение с помощью БПЛА. Но это – не главное; Вальтер договорился с вождем местного племени «нама», бывшим по совместительству шефом полиции, о внешней охране периметра. Племя с радостью выделило несколько десятков следопытов. Как утверждал Хенкель, от этих низкорослых дикарей с копьями, обходящих территорию поместья, не скроется ни один след чужаков. Так что русский спецназ сюда в «Егерсдорф» скрытно не проникнет.

В поместье была своя артезианская скважина, несколько дизель‑генераторов, подземное убежище и солидные запасы продовольствия. Сидеть здесь можно еще лет пять, пока русские не успокоятся. Гюнтер обернулся на шорох и вздрогнул. Черт! Его незаменимая служанка Джунг Пак, как всегда, неслышно прошла в апартаменты и поставила перед ним поднос.

– Ваши лекарства, господин, – и, поклонившись, вышла.

Приняв таблетки, Гюнтер снова включил ноутбук и погрузился в чтение биржевых сводок. Акции европейских компаний дешевели, американских и русских – дорожали. Уже вторую неделю подряд. Это, конечно, не самое страшное, но все равно неприятно. С первого дня операции «Гефест» несколько компаний, входящих в группу «Континент Гмбх», начали скупку русских и американских акций. На всякий случай. И здесь Гюнтер не прогадал.

В следующий раз надо будет ущипнуть русских посильнее. К сожалению, весь боевой дух европейцев с годами выветрился, и наших обывателей не хватает даже на локальный конфликт. Пока наши войска наступали, эти пивные герои махали флагами и орали песни, а стоило русским нанести ответные удары, так все попрятались в кусты. Ладно, французики там или макаронники, но немцы, немцы – и те променяли тевтонский дух на мягкое кресло. Так дело не пойдет. Заигрались мы слишком в демократию и социальную защищенность для всякого сброда. Отсюда и все проблемы. Надо переговорить со своими друзьями из числа политиков по этому вопросу. Надо как‑то подтянуть расслабленно‑ленивый плебс.

А грязные турки? Долбаные предатели! Сколько фон Арау и его партнеры носились за этими ишаками? И все без толку. В критический момент турки задрали лапки в Крыму и замутили антиисламскую революцию. Ни на кого нельзя положиться. Если русских не остановить сейчас, то их мощь будет ежегодно возрастать, пока, словно туча, не нависнет над всем цивилизованным миром. Как стало понятно, одна Европа, даже единая, справиться с ними не сможет. Надо будет подумать над новыми комбинациями. Вот господин Обайя, к примеру, очень перспективный политик. Сейчас он спасет Европу, и с ним можно будет работать. Точнее, с его окружением. Там есть, с кем сотрудничать…

Истребитель‑бомбардировщик «Су‑22М4» Força Aérea Popular de Angola с бортовым номером 307 сделал «горку», засветившись на экранах радаров Намибийской противовоздушной обороны на какие‑то секунды. Майор ангольских ВВС Педру Мануэл Каланга пересек границу с Намибией на сверхмалой высоте, направляясь в сторону Виндхука. Задача была проста, как мычание, долететь до окраины столицы Намибии и выпустить две ракеты типа «Х‑25» по поместью «Егерсдорф», где проживал некий белый господин, видимо, сильно насоливший заказчикам. Заказчики вышли на Педро через его бывшего командира, полковника Сенну, и предложили за один боевой вылет больше двух миллионов долларов и плюс чистый бразильский паспорт. Все сопутствующие траты заказчики тоже брали на себя. Педру надо было лишь взлететь с авиабазы «Лубанго», пересечь границу и стереть цель в мелкую пыль.

После выполнения задания ему надлежало вернуться в Анголу и катапультироваться в заранее оговоренной точке, где его будут ждать люди Сенны. Что заказчиками были русские, майор уже не сомневался. Внешность, физическая форма, а главное, характерный грубый акцент. Русских майор знал хорошо и поэтому согласился на предложение. Он давно мечтал свалить из нищей Анголы, а здесь ему представился идеальный случай начать жизнь с чистого листа.

Первая выпущенная ракета ударила прямо по центру виллы, пробив плоскую крышу, а вот вторая угодила точно в террасу, буквально разворотив ее. Взрывная волна выбросила Гюнтера из удобного кресла прямо на каменную плитку двора. Последнее, что слышал фон Арау перед тем, как провалился в беспамятство, это чей‑то истошный крик на истеричной высокой ноте.

День десятый. Окрестности Луцка. Украина

Что может быть «веселее» в ходе войны, чем преследование разбитого вдребезги противника? Когда сопротивление неприятеля гаснет, а темп погони ежечасно возрастает. Когда запыленные «восьмидесятые» и бронемашины влетают в городки и местечки вдоль трассы А‑257, а их встречают местные жители с обязательным хлебом и солью. Откуда они только берут такой удивительно вкусный и теплый хлеб? Создается впечатление, что «дежурный» каравай всегда томится в духовке на случай прихода освободителей или оккупантов, это с чьей стороны смотреть.

Генерал Волобуев зевнул и уставился на широкомасштабный электронный экран. Усталость сказывалась, и с каждым часом командовать корпусом становилось все сложнее. Части первого гвардейского корпуса, подойдя к Луцку на расстояние приблизительно двенадцати километров и охватив город, ожидали очередного подвоза топлива и боеприпасов от, не в меру ленивых, интендантов. Потянувшись к кружке с парным молоком, он услышал осторожный стук в дверь КУНГа. Опять! Ни минуты покоя!

– Да! Входите!

Сверкнув модными очками, в узкое помещение протиснулся сухощавый подполковник Рыков, начальник шифровального отдела штаба корпуса. Один из немногих штабных, которого постоянно охраняли «крепкие хлопцы» из военной контрразведки. Вот и сейчас в дверном проеме замаячили угрюмые морды «особистов».

– Товарищ генерал‑лейтенант, срочная шифрограмма. Лично вам в руки! – И шифровальщик протянул генералу бланк и папку, из которой достал толстую старомодную тетрадь и ручку.

Волобуев‑старший усмехнулся. Еще лет сто пройдет, а шифровальщики и «секретчики» будут таскать с собой подобные тетради. Бланк отдал, время, число, подпись. Значит, шифрограмма действительно чрезвычайная.

«Генерал‑лейтенанту Волобуеву. Обеспечить подписание соглашения о прекращении огня с противоборствующей стороной на участке 1‑го гвардейского корпуса. Стрельченко. Усольцев».

– Ну, ни хрена ж себе! Колосова ко мне, срочно! – заорал Волобуев в микрофон портативной рации.

Не прошло и трех минут, как в КУНГ вломился начштаба корпуса.

– Из шестнадцатой танковой сообщают, что к ним вышли парламентеры. От второй французской механизированной. С предложением о прекращении огня.

– Да, я уже понял. Что же штаб армии молчит?

– Перестраховываются! Страхуи! Ты представляешь, что сейчас там творится? Такую машину остановить на разбеге. Поэтому нам шифрограммы прямо с Центрального командного пункта идут, минуя штаб армии.

– Включи телевизор, что ли! ОРТ или «Евроньюс»! – приказал Волобуев адъютанту.

По новостным каналам, кроме ежедневных сводок с фронтов и пропагандистской трескотни, ничего нового не было.

– Ага, народ еще безмолвствует! – шутливо отозвался Колосов. – Отсюда и такая секретность и торопливость. Все пока держится в тайне от журналюг.

Через пару часов «Тигр» командира корпуса в сопровождении двух внедорожников комендантской службы уже ехал в направлении занятого противником Луцка. Минут через десять навстречу им со стороны города появился конвой из двух VBL, украшенных белыми флагами, и громоздким «Буффало». Волобуев, сидя в прокуренном отделении «Тигра», переваривал в голове содержимое новой шифрограммы уже из штаба армии, подписанной главкомом Сухановым и пришедшей двадцать минут назад. Ему надо было встретиться с исполняющим обязанности командующего объединенной союзной группировкой генералом Батистом Самаре и провести переговоры об отводе войск от Луцка дальше на запад, в сторону границы ЕС.

Конвой европейцев притормозил на окраине села Гаразджа и стал дожидаться русских. Из первого бронированного внедорожника вылез высокий и худой офицер с типично «галльским» вытянутым лицом. Вокруг него мигом столпилось несколько сопровождающих, которые недружелюбно и настороженно смотрели на приближающийся русский конвой.

Когда Волобуев выбрался на солнцепек и приблизился к европейцам, высокий козырнул и протянул ему руку.

– Генерал Самаре, объединенная группировка Евросоюза. Командующий. С кем имею честь вести переговоры?

– Генерал‑лейтенант Волобуев, первый гвардейский корпус. Уполномочен командованием отдельной Днепровской армии и политическим руководством Руси вести с вами переговоры о прекращении огня и отводе ваших войск.

Галл вздрогнул и изумленно выпучил глаза:

– Месье Волобуев! Я уполномочен вести переговоры об отводе войск исключительно с командующим Днепровской армией генералом армии Сухановым.

– К сожалению, месье Самаре, в данный момент командующий армией на переговоры не приедет. Их уполномочен вести я.

Возмущение француза понять было можно. Вместо командующего всеми русскими силами на Украине ему подсовывают одного из командиров корпусов. Хотя, как говорили древние, горе побежденным. Не наши войска бегут на Запад, словно нашкодившие коты. Не хотят переговоров, и не надо!

– Мне доложить своему руководству, что переговоры о прекращении огня отменены? Тогда, месье Самаре, будем считать нашу встречу недоразумением и не станем отнимать время друг у друга. Как говорят у нас: «Адью, месье!»

Волобуев резко развернулся на каблуках и направился к внедорожнику, каждую секунду ожидая примирительного окрика француза. Но француз молчал, значит, переговоры им особо и не нужны.

Прибыв в расположение штаба корпуса, он приказал отбить сообщение о провале переговоров, но в Киеве и Москве об этом уже знали и решили подтолкнуть союзников в сторону подписания перемирия.

Первый гвардейский, едва приняв на борт топливо и боеприпасы, получил приказ: после артподготовки и залпа «Искандеров» ударить в стык двум союзным бригадам в районе Луцка, рассечь группировку союзников и возобновить преследование в юго‑западном направлении.

Больше всего Волобуеву – командиру лучшего соединения русской армии и обычному отцу – не хотелось терять людей в последний, может быть, день конфликта. Поэтому, согласовав с командованием, он решил для начала ограничиться огневыми ударами. Бронированный кулак следовало занести над головой противника, но бить не торопиться. Противник, хоть и здорово ослабленный и сломленный морально, еще может драться, если его загнать в угол. А вот если предоставить разбитой армии союзников «золотой мост» для бегства и преследовать их параллельным маршрутом, не вступая в прямое столкновение…

Огненный шквал бушевал над позициями союзников ровно тридцать пять минут, затем вперед рванули танковые и механизированные батальоны гвардейцев, обтекая по дуге Луцк, перерезая дорогу на Львов и держа открытой дорогу на Ковель. Пусть союзники отступают на север в сторону Белоруссии.

Честно говоря, если Константин Васильевич и ждал чего‑то от союзников, то не такого повального бегства. Противник, неделю дравшийся с ним на равных и не уступая ни в чем, вдруг без единого выстрела пустился в бегство. Вначале Волобуеву показалось, что впереди их ждет какая‑то ловушка, но высланные вперед все наличные силы корпусной разведки ничего подобного не обнаружили. Союзники просто бежали. Правда, бежали организованно, не бросая технику и снаряжение. Европейцы как будто хотели побыстрее уйти с проклятой для них земли и спасти вооружение и боевую технику для будущих сражений.

Навстречу колонне «Т‑80УМ», идущей по дороге в направлении Горохова, неожиданно выскочил «Феннек», украшенный огромным белым полотнищем.

Паша Волобуев яростно выматерился и бросил в гарнитуру рации:

– Не стрелять! Что за херня? Где разведка?

Из «Феннека» вылез мужик с сером берете и камуфлированном комбинезоне. Мужик был бледен, что было заметно издалека, но старался держаться гордо и независимо.

– Это может быть засадой, старший лейтенант! Осторожнее! Осмотрись там и знай, что мы рядом! – отозвался штаб батальона.

Откинув люк и оглядевшись по сторонам, гвардии старший лейтенант Волобуев вылез на башню и, с чувством глубокого удовлетворения, сплюнул. Закурив, начал неторопливо спускаться, как бы невзначай дотронувшись до кобуры с «Грачом». Мужик в камуфляже даже не шелохнулся и продолжал стоять у борта броневика, внимательно глядя на него.

– Генерал‑майор Науманн. Я понимаю, офицер, что вы в небольших чинах, поэтому передайте вашему командующему генерал‑лейтенанту Волобуеву, что мы готовы на переговоры о прекращении огня. Не надо ждать прилета Суханова. Нам достаточно слова гвардейца Волобуева. Командующий Самаре согласен на переговоры на любых условиях.

– Очень интересно. Хорошо, я передам ваши слова командованию, господин генерал! – козырнул Павел и пошел обратно к пятнистому «Барсу».

Отрапортовав начальству, Волобуев‑младший услышал уставший голос комбата гвардии подполковника Проскурина:

– Отлично, старлей! Вот вроде и все. Закончили, бог даст, скоро домой!

День десятый. Киев

Сводная сотня терских пластунов была переброшена в Киев для участия в совместном русско‑украинском мини‑параде. По случаю прибытия в столицу свободной Украины Главы правительства Руси и сопровождающих лиц военные обеих стран решили блеснуть сообразительностью и оригинальностью и провести по Крещатику подразделения, наиболее отличившиеся в ходе конфликта.

Пшеничного выдернули в штаб полка, где, помимо полкового командира и штабных офицеров, находился еще незнакомый толстяк в новеньком камуфляже и при полковничьих погонах. Козырнув Базылеву и остальным офицерам, Пшеничный покосился на незнакомца. Рассматривая толстяка, Артем слегка напрягся.

«Жиртрест»‑полковник напоминал военно‑прокурорское мурло, а у каждого служащего на Кавказе с военной прокуратурой, после известных событий с арестами «военных, убивавших мирняк», отношения были сложные. Не иначе как получивший в дыню московский подполковник добился‑таки возбуждения уголовного дела? Москвичи, они такие злопамятные, и всегда рядом с начальством. А мы здесь, что в Крыму, что на Кавказе, дерьмо за них разгребай!

Пшеничный сузил глаза, расширил ноздри, словно молодой бычок, и нервно засопел, уставившись на толстого незнакомца в высоких чинах. Тот не выдержал взгляда, отвел глаза, кашлянул и стал возиться с бумажками, сваленными на столе. Последний встреченный им в штабе незнакомец, отморозок Маслов, и тот бы глаз не отвел. Не та закваска. А этот, точно, прокурорский. Сосунок тыловой.

– Ты, капитан, глазами на дорогого гостя‑то не зыркай, – отвлек внимание Артема комполка Базылев. – Он тут новости хорошие привез, а ты на него смотришь, как наш повар Филя на цыпленка!

В ту же минуту «жиртрест» прекратил перебирать бумажки и, еще раз кашлянув, наконец представился. Говорил он густым басом:

– Полковник Куприянов. Офицер по особым поручениям управления воспитательной работы Главного штаба сухопутных войск. Прибыл из Москвы.

Пшеничный едва сдержался, чтобы не хихикнуть, а потом покрыть сладкоречивого толстяка матом этажа в четыре. Политработник, одним словом, рот закрыл – работа сделана. Где ж ты, сука тыловая, был, когда пластуны да десантура с пехотой здесь в Крыму кровью умывались. И главком где твой был?

Тем временем тыловой порученец продолжал заливаться соловьем и извлек, наконец, конверт из плотной бумаги.

– Командиру первой сотни отдельного терского полка за героизм при выполнении боевых задач присвоить звание майора досрочно и поручить возглавить сводную сотню лучших военнослужащих полка для участия в торжественном мероприятии в столице Украины городе Киеве. Подпись, Стрельченко…

Пшеничный от удивления выпучил глаза… Вот это поворот! Вот это – славно девки пляшут. Он‑то ожидал, что на него завели «дело» и под конвоем в Ростов отправят, а здесь такая новость!

Артем слышал, что нынешний президент, или, как там его, Глава правительства, сам из бывших вояк и терпеть не мог две вещи: бюрократию и показуху. Поэтому, когда ему рассказывали, что фельдъегерь лично от Стрельченко доставил на одну из отдаленных застав в Дагестане конверт с приказом и новыми погонами для ее командира, Пшеничный в это не поверил. Мало ли что придумывают. Ишь ты, на заставу, да фельдъегерь. Много чести. А тут не то что фельдъегерь. Целый полковник, аж с Москвы. Прямо начинаешь верить в сказки со счастливым и длинным концом.

– Я думал, будет фельдъегерь, – вырвалось у Артема. У Куприянова от такой наглости свело рот, и он на секунду заткнулся.

– Думал он! Слышь, Базылев, у тебя сотники, оказывается, еще и думают. Мыслители, блин, роденовские. Специальный приказ министра обороны на это есть. Доставку наградных листов в расположение частей и соединений организовать не фельдъегерями, а служащими управлений воспитательной работы. Сегодня с утра подписали. Вот и носимся по всей хохляндии, словно курьеры! – Командир полка и начштаба синхронно заржали.

– Не все тебе учить солдат Родину любить, не вылезая из московского кабинета. Да ты не парься, Пшеничный, я с Куприяновым на одном курсе учился. Вот такой мужик! – И Базылев показал Артему большой палец. – И вообще, вернешься с Киева, с тебя «поляна». Дуй, давай, выполняй приказ! Бегооом!!!

– Ты, Базылев, меня тут не рекламируй! Я те не кетчуп «Хайнз»! Да еще при младших по званию!

До Киева добрались спустя три часа на «Ил‑76», куда, помимо пластунов, напихали еще украинских погранцов и наших десантников. Точнее, добрались не до самого Киева, а до Борисполя. Аэродром поражал своими разрушениями. Большинство рулежных дорожек было уничтожено, и окрестные здания – тоже. Просто в пыль… Непонятно было одно: каким чудом уцелела ВВП для тяжелых транспортников. Позже Артем понял, что полоса, на которую с трудом сел их борт, была только что восстановлена. И от возможной катастрофы их спасло лишь везение и мастерство пилотов. К транспортнику подкатил комендантский «Тигр», откуда выскочил бойкий украинский подполковник с кожаной папкой. У хохла была перевязана голова, а за спиной болтался явно трофейный штурмовой SIG SG 551 SWAT. Ясно было, что перед ним не тыловая крыса, а боевой офицер.

– Так, господа герои! Рад вашему прибытию в непокоренный Борисполь – воздушные ворота Украины. Меня зовут подполковник Нечепорук Лев Павлович, а должность моя – заместитель коменданта Борисполя. Отвечаю за ваше размещение перед парадом!

Традиционного парада не было. Все происходило гораздо более торжественно. И эффектно. Артем потом всю жизнь восхищался простой гениальностью этого решения. Они просто прошли по Крещатику. Без медного рева военных оркестров, без золотого шитья на парадных мундирах. Никто не тянул носок, разбивая пятки об асфальт. Они молча шли по центру древнего славянского города, столицы первой сверхдержавы «русичей» под прицелами сотен телекамер. Шли, улыбались немногочисленным горожанам, выбравшимся из бомбоубежищ и подвалов, махали руками снимающим их операторам. Шли как хозяева этого мира. Как победители… Уверенно, неторопливо, словно говоря друзьям и недругам: мы здесь навсегда…

Открывали парад пограничники из спецотряда «Форос». Вполне заслуженно, кстати. Именно эти парни почти неделю отбивались от боевиков в полном окружении. Дрались на жаре, без глотка воды, а рядом умирали их раненые товарищи. Далее шли гренадеры из легендарной «таманки», первыми переправившиеся через Днепр и захватившие стратегический плацдарм на левом берегу. Парни тоже это заслужили. А затем пошла сотня Пшеничного в мятых «горках» и с небритыми мордами. А солнце жгло немилосердно, отражаясь от осколков битого стекла, в изобилии лежащих на обочине.

День десятый. Окрестности Ниццы. Франция

Вилла наследного принца Омана Бахрама аль‑Саида находилась в сердце французской Ривьеры, очаровательном местечке Вильфранш‑Сюр‑Мер на берегу залива, подковой врезающегося в берег между горой Борон и мысом Кап Ферра. Для прямого потомка «маскатских» работорговцев, наводивших ужас на мореходов и купцов от Индии до Мадагаскара, и выросшего на выжженном солнцем берегу Оманского залива, это место было символом его успеха. И не султанская кровь и великолепная родословная были причинами этого успеха. В конце концов, многие его коллеги – монархи из нефтяных деспотий Ближнего Востока обзавелись поместьями на Ривьере. Так же, как стареющие американские кинозвезды, диктаторы и африканские каннибалы.

Но для них это было увлечением. А для Бахрама его вилла в Вильфранш‑Сюр‑Мер была символом проникновения будущего Всемирного Халифата в сердце земель неверных. Пришествием истинной веры на землю некогда сильных, гордых, а ныне жалких и развратных потомков крестоносцев и конкистадоров. Ему нравилось, когда эти белые слизняки с гордыми профилями униженно выпрашивают инвестиции у подконтрольных ему банков и фондов, как их красивые белокожие женщины ложатся с ним в постель и выполняют любые его прихоти за пачку долларов или евро. А многие, и бесплатно, за разговоры об интеграции и дружбе народов.

Будущий Халифат, задуманный Бахрамом, должен будет закончить то, что не удалось первой волне воинов ислама, вырвавшимся, подобно джиннам, из песков Аравии и покорившим половину известного тогда мира. От Геркулесовых столбов до Инда. Тогда последователей пророка остановили закованные в броню всадники Карла Мартелла и неисчислимые легионы воинов индийских княжеств. Теперь все изменилось.

Некогда стальная Европа размякла и стала похожей на податливую девку из портового борделя. Вместо нее появились новые игроки, еще сильней и опасней: США, СССР и Китай. Европа стала местом противостояния СССР и США. Пока сохранялся стратегический паритет двух сверхдержав, о Всемирном Халифате можно было и не мечтать. Распад СССР, надорвавшегося в глобальном противодействии с Америкой и Китаем, был первым шагом к исполнению мечты Бахрама. Китай был слишком слаб, чтобы занять место Советов, и наступила почти десятилетняя гегемония США. Золотое время для радикального ислама. Чванливые американцы слишком со многими испортили отношения, оттолкнув от себя не только побежденных в ходе холодной войны русских, но и своих союзников – европейцев. Основной удар исламисты наносили именно по США. По их ценностям. И получали моральную и материальною поддержку от всего «прогрессивного человечества».

Затем наступило 11 сентября 2001 года; смелый удар шахидов в самое сердце Америки. За показным возмущением и сочувствием человечества сквозило плохо скрываемое злорадство. «Непобедимых янки» сунули носом в дерьмо, и как сунули!!! Публично, в прямом эфире.

Бахрам усмехнулся. Вот что могут сделать несколько человек, одержимых ВЕРОЙ и ИДЕЕЙ. Перевернуть весь мир. Стало понятно, что гегемония США сходит на нет и наступает время Халифата. Аль‑Саид любил историю и никогда не забывал, что идеальным вариантом войны считается стратегия, когда нападающая сторона действует чужими руками и имеет несколько сильных союзников, которыми, по мере их усиления, можно пожертвовать. Именно так действовали англосаксы, когда добивались мирового господства. Изначально англичане, используя Францию и Голландию, сокрушили гегемонию Испании. Затем, используя Францию, сокрушили Голландию. Позже пришла пора Франции, раздавленной англичанами совместно с голландцами, испанцами и немцами. И так далее. Кого только не использовали хитрые англичане, даже дремучих русских.

Бахрам решил действовать так же. Тараном для будущего Халифата должен стать Евросоюз. Со своими застарелым комплексом давно ушедшего величия, глубинным антиамериканизмом и русофобией, но с мощнейшим технологическим и военным потенциалом. Идеальный, в перспективе, баран на заклание. Но тот баран, который своим глупым лбом пробьет нужные Халифату ворота. Русские в то время люто ненавидели американцев и метались между ЕС и Китаем, не зная, кому отдаться. В перспективе, пьянство и наркомания, с одной стороны, и рост числа мусульман – с другой, должен был превратить русских в полностью покорную Халифату биомассу, разделенную между исламской Новой Европой и Китаем. Причем в Кремле, как ни странно, об этих планах знали, но никак не реагировали. Затем все неожиданно изменилось. Прогнивший московский режим выходцев из КГБ рухнул в одночасье, открыв дорогу новым силам, которые стали проводить политику, ориентирующуюся на интересы исключительно русской нации, тем самым поставив на грандиозных планах Бахрама аль‑Саида «жирный крест». Засевшие в Кремле «совсем новые русские» играли по собственным, одним им известным, правилам. А дурной пример заразителен. Многие европейские и американские политики стали присматриваться к русскому опыту и делать выводы, опасные для аль‑Саида и его брюссельских друзей. Пришлось форсировать события. Русские должны были вляпаться в конфликт с превосходящими силами и потерпеть поражение. И снова стать ручными и послушными.

Сейчас, развалившись на диване, принц с легким раздражением смотрел на жалкий, наспех организованный парад в сильно пострадавшем от обстрелов Киеве. В отличие от дегенеративных журналистов, скалящих зубы при виде колонн в потрепанном камуфляже и рядов грязных танков, Бахрам сразу все понял. Это был вызов. Русские как бы говорили, вот мы, славяне, уставшие и чумазые, идем по своей непокоренной древней столице с высоко поднятой головой. Мы победили, а вы – проиграли. И если придет время, мы так же пройдем по улицам ваших полуразрушенных городов.

– От, шайтан! – внезапно заорал принц и метнул пульт от гигантского «Bang &Olufsen» в противоположную стену. На грохот в зал влетел начальник дежурной смены телохранителей майор султанской гвардии Хусейн аль‑Бадри и с ним еще трое бойцов.

– Пошли вон! Все в порядке! – небрежно бросил принц, и, когда телохранители, откланявшись, исчезли, Бахрам встал с дивана, подошел к бару и налил себе минеральной воды. Надо было успокоиться и держать эмоции и мысли под контролем. Без поражений побед не бывает. И каждую неудачу можно превратить в триумф.

Вернувшись на диван, принц открыл ноутбук и погрузился в чтение новостей из мировой сети. Помимо перемирия с русскими, шумно обсуждалась волна заказных политических убийств, прокатившихся по Европе. Кто‑то убирал членов комитета «Босфор», не считаясь с их положением и регалиями. Убирал с огоньком и фантазией. Бахрам ни на йоту не сомневался, что за этим стоят русские спецслужбы. Ну, что же, в конце концов, политика – это мужская игра. Можно и шею свернуть. Из всех неверных, которых убрали русские, принц уважал лишь старика фон Арау. Вот это настоящий аристократ, хоть и неверный. Человек с канатами вместо нервов и предельно острым, как сабля из дамасской стали, умом. Секретарь аль‑Саида доложил, что старик, хоть и сильно искалечен, пока еще жив. Но тут же добавил, что шансов на выздоровление у него практически нет. Принц даже восхитился находчивости русских: подкупили обезьяну из ангольских ВВС, и тот «жахнул» прямо по особняку, где фон Арау заперся с отборной охраной и прислугой. Сейчас Гюнтер эвакуирован в одну из клиник Швейцарии, где, вероятно, и помрет.

За свою жизнь аль‑Саид не слишком опасался. Во‑первых, он не был трусом, а во‑вторых, у него была надежнейшая охрана. Он – наследник престола Омана, особа королевской крови, и нет в мире внешних сил, способных его убрать. Одно дело, «мочить» лоббистов и бизнесменов, а другое – покушаться на будущего властителя ближневосточной монархии, да еще такой влиятельной в исламском мире. В случае его насильственной смерти миллионы мусульман встанут на путь «газавата». Священная война будет продолжаться до тех пор, пока зеленое знамя пророка не поднимется над руинами Кремля. Размышления принца прервал тихий стук в дверь.

– Да! Заходи, Халид! – В зал буквально просочился его личный секретарь, ливанец Халид. Образованный и прекрасно воспитанный молодой человек уже десять лет преданно служил Бахраму, поражая принца своим умом и работоспособностью.

– Прибыла мадам Вуйтек из Берлина. По срочному делу. Просит аудиенции.

Настроение у Бахрама сразу улучшилось. Сама Ангелина Вуйтек, глава крупнейшего в Старом свете «эскортного агентства». Бывшая чешская малоизвестная певичка, сделавшая многомиллионное состояние на поставках восточноевропейских девочек для состоятельных господ. В свои пятьдесят она выглядела на тридцать, обладала бульдожьей деловой хваткой и частенько поставляла Бахраму «отменный товар» со значительной скидкой. Конечно, у принца был свой гарем, укомплектованный первосортными красавицами, но гарем за собой по всему миру таскать не будешь. Поэтому он периодически пользовался услугами агентства мадам Вуйтек. Вчера Ангелина позвонила ему и попросила встречи для представления данных о новой партии девушек. Аль‑Саид заказывал исключительно девственниц и щедро за это платил. Настолько щедро, что Ангелина лично привозила ему фото и анкеты кандидаток. Сейчас он займется выбором девушек и хоть немного расслабится.

– Зови, Халид! И прикажи подать кофе.

– Йеменский, господин?

– Да, «Санани», это, пожалуй, подойдет.

Через минуту в зал, подобно белокурой комете, ворвалась сама Ангелина.

– Ах, Бахрам! Ты, как всегда, самый обходительный из мужчин, даже кофе мой любимый уже на столе.

Они непринужденно болтали еще минут пять, пока у Вуйтек не запищал в сумочке мобильный. Извинившись перед принцем, она вытащила телефон и произнесла в него пару фраз на неизвестном Бахраму языке. Затем положила телефон на стол.

– Извините, ваше высочество. Сын звонил с Мальты. У него там каникулы.

– Откуда у тебя такая красивая игрушка, Ангелина? – принц ткнул пальцем на мобильник, лежащий на столе. Как положено восточным мужчинам, Бахрам обожал дорогие, вычурные вещи: телефоны, машины, женщин. Все должно быть самое лучшее и дорогое.

– Это «Vertu Signature». Модель на заказ с золотом и стразами от Сваровски. Мне его вчера подарил один влиятельный бизнесмен. Прямо из Лондона! – И она протянула телефон принцу.

Бахрам небрежно взял его в руки и повертел: солидная, дорогая вещь. Очень солидная и дорогая для поставщицы блудниц. Интересно, кто это так расщедрился? Раньше ей таких подарков не делали!

Находившиеся в приемной четверо телохранителей и секретарь Халид не слышали сильного хлопка, но услышали запредельно громкий женский визг. Выбив двери, преданные слуги принца увидели следующую картину: Бахрам сидел в кресле, и у него отсутствовала верхняя часть головы и кисть правой руки. Кровь заляпала роскошную обстановку и его собеседницу. Ангелина Вуйтек была забрызгана сгустками крови по самую макушку и визжала на одной, высокой ноте.

Пока Халид и двое телохранителей пытались вытащить бьющегося в судорогах хозяина из‑за столика и оттащить его на диван, Хусейн аль‑Бадри и еще один охранник стали избивать визжащую Вуйтек. Из лап султанских гвардейцев мадам Вуйтек вырвал прибывший наряд французской полиции. К тому времени она лишилась половины волос и зубов и мало что соображала.

Утром все мировые СМИ сообщили душераздирающую историю о смерти одного из самых ярких и влиятельных исламских лидеров ХХI века в компании с порочной госпожой Вуйтек. Пикантности в историю добавлял альбом с расценками на малолетних проституток, попавший в руки полиции и появившийся в Интернете. Так что «газавата» не получилось.

Спецслужбы ЕС, бодро взявшиеся за расследование, вскоре уткнулись в глухую стену. Удалось выяснить, только откуда взялся зловещий телефон. Его подарил госпоже Вуйтек некий Осман Нагиев, бизнесмен из далекого Узбекистана, торговавший цветными металлами и давно осевший в Лондоне. По словам вышедшей из шока, а затем и больницы Ангелины, Осман больше года пользовался услугами ее эскортного агентства и ничем от других клиентов не отличался. За двое суток до убийства принца он срочно вызвал ее в Лондон и сделал большой заказ «для друзей», как он выражался. После чего и подарил ей этот злосчастный телефон. Допрошенные девушки подтвердили, что на вечеринке было несколько друзей Османа, но все они были из США и Канады. Нормальные веселые мужчины с большими деньгами. Ничего подозрительного. И так далее, и тому подобное. Когда полиция пришла за Османом, оказалось, что тот исчез. Просто растворился в извечном лондонском тумане, как призрак. Запрос в Узбекистан тоже ничего не дал. Узбеки развели руками и сказали, что ваххабит Осман Нагиев уже давно погиб в перестрелке с местным спецназом во время мятежа исламистов в Андижане.

Обнаружить русский след сыщикам так и не удалось. Зато появился – американский и израильский. По манере покушения. Да и сама госпожа Вуйтек тоже не без греха. При проверке ее агентства вывалился такой ком грязного белья, что впору было объявлять общеевропейскую полицейскую операцию. Чего там только не было: работорговля и детская порнография, шантаж и наркоторговля. Вполне вероятно, что устранить вообще‑то хотели мадам Вуйтек, а несчастный принц просто попал под горячую руку.

Львов ВадимСталь и пепел

Пролог

Русские танки вынырнули из‑за дымовой завесы, гудя турбинами на расстоянии меньше двух километров, от расположения американцев. "Барсы" создавались именно для того, что бы в маневренном бою, сокрушить "вероятного" противника и расчистить дорогу вглубь Европы – тысячам более примитивных, советских танков. Конструкторы уповали на три составляющих успеха Т‑80‑ подвижность, огневую мощь и защиту. Если с первым и вторым‑ у "Абрамсов" генерала Меллоуна‑ всё было в норме‑ защита, как обычно ни к чёрту не годилась. Плата за комфорт экипажа, приходилось прикрывать бронёй эргономичный внутренний объём. Причём бронёй тонкой, поставь туда основательную броневую преграду‑ вес танка перевалит за сотню тонн. Стреляй "Абрамсы" с места, как в "Буре в пустыне" по устаревшим машинам арабов‑ это было бы не важно. Но в "собачьей свалке" которая началась после прорыва русских на близкую дистанцию‑ бронезащита играла ведущую роль. Видели бои на ринге, когда низкорослый, но шустрый боксер прорывается к огромному увальню, спокойно ждущему у канатов?? Вот то же и случилось в танковом бою под Радомом‑ 29 июля…

Часть первая. Три всадника

Акула будет рада

Если весь мир окажется под водой

(Китайская пословица)

Пляшет небо под ногами, пахнет небо сапогами,

Мы идем, летим, плывем. Наше имя – Легион.

"Легион". Группа "Агата Кристи"

Пекин. Чжуннаньхань. 2 мая

Если вы были в столице бывшей Поднебесной империи, то обязательно посещали сердце этой древней страны – Пекин, или Бейджинг как его называют сами китайцы. В центре этого магического для иностранцев, сердца, в районе Сичен, к западу от Запретного города лежит озеро Бэйхай в простонародье – "северное". Вокруг этого озера, сегодня крутится вся общественная и политическая жизнь тысячелетней империи народа хань. Здесь находится Чжуннаньхань‑ китайский аналог Кремля, скопление правительственных учреждений и штаб квартира ЦК КПК.

Один из самых могущественных людей в китайской партийной иерархии, глава организационного отдела Секретариата ЦК и по совместительству основной куратор органов разведки и госбезопасности, товарищ Чэн Юаньчао, внимательно смотрел на двух зашедших к нему людей. Генералы – Вань Цзян и Ян Чжи, представляли две длани китайской системы безопасности. Сухощавый и жилистый Цзян руководил вторым бюро "Гуанбу"‑ министерства государственной безопасности, упитанный и жизнелюбивый Чжи – командовал департаментом разведки и контрразведки в министерстве общественной безопасности.[9] Оба генерала, были ставленниками Чэна и его давними знакомыми, со студенческой скамьи.

Юаньчао сделал пригласительный жест рукой и вошедшие сели на стулья по обоим сторонам огромного лакированного стола. Социализм, несмотря на заклинания его идеологов, не только не преодолел синдром борьбы за власть среди государственной верхушки но и обострял его. Несмотря на единую идеологию – Госсовет КНР увлеченно интриговал против ЦК..А региональные партийные организации – против центра. Чэн Юаньчао служил Генеральному секретарю КПК и только ему. Генералы сидящие перед ним – это кадровый резерв партии на ближайшие годы. Пора было разогнать зажравшихся бюрократов с их сыночками‑олигархами и продолжать уверенный рост Поднебесной.[10]

– Какие проблемы, товарищ Цзян? Спросил Чэн, гляди исподлобья на своего визави. Зачем вы настаивали на экстренной встрече?

– Возможно раскрытие нашего агента Аиста и срыв операции "Три всадника". Ситуация весьма серьёзна.

Сидящий напротив Цзяна, Ян Чжи с немым стоном закатил глаза к лепному потолку и спросил коллегу.

– Насколько вероятно раскрытие?

– Если не принять срочных мер, раскрытие практически неизбежно. Агента узнал беглый уйгурский диссидент.

Вам, Цзян кивнул в сторону Чжи, профессор Шохрат Юсеф – хорошо знаком. Вы же настаивали на его срочной депортации из страны в девяносто пятом..

– Как это, могло получится? Насколько я знаю, Аист больше десяти лет работает "нелегалом". И очень успешно – это наш лучший оперативник..

– Возможно, я подчёркиваю, возможно…он ослабил бдительность. Насколько нам известно, Юсеф опознал его в Каире. На международной конференции по вопросам ислама. Столкнулись в ресторане.

– И что? Нетерпеливо спросил Чэн, явно теряя терпение.

– Юсеф остановил Аиста на выходе и назвал его прежнее имя и звание. Естественно, Аист не отреагировал, сказал, что опознались и пошёл по своим делам.

– Чёрт. Чистая случайность. Буркнул Ян Чжи. Как такое могло быть, после всех хирургических вмешательств. Пять операций, гарантии специалистов по пластической хирургии. и какой то уйгурский учёный клоп опознаёт нашего человека.

– Нет товарищ Чжи. Это говорит о том, что нельзя, привлекать сотрудников вашего ведомства, к операциям стратегической разведки. Юаньчао сверкнул глазами.

Повисла неловкая, тяжёлая, словно нож гильотины, пауза. Генералы спрятали глаза.

– Товарищ Цзян. Неужели в "Гуаньбу" не нашлось агента уровня Аиста?

– Нет. К сожалению исламский фактор – это относительно новое дело для внешней разведки. Тем более для тайной операции такого масштаба. Основная масса оперативников со знанием исламского вопроса сосредоточены у генерала Чжи. По крайней мере – тогда. И действительно‑ Аист, это лучший из лучших.

Генералы были правы. Чэн – это знал. Значит часть ответственности, за срыв "Трех всадников" будет лежать на нём. Отвертеться – не удастся. В лучшем случае – выгонят на пенсию или послом в Непал или Гондурас. А в худшем‑ инфаркт и пышные похороны. Слишком большие деньги потрачены, слишком многое поставлено на карту. Председатель Лю Хайбинь – такого провала не простит. Ни ему, ни его команде.

Об операции "Три всадника" среди миллионов китайских чиновников, знало только четыре человека. Председатель КНР и первый человек Китая – Лю Хайбинь и люди, сидящие сейчас за столом напротив друг друга. Уровень секретности был таков, что Цзян и Чжи обращались к Чэну напрямую, через головы своих непосредственных начальников, министров общественной и государственной безопасности. При успехе операции – Китай должен утвердится, в роли единственной мировой сверхдержавы. А конкуренты – погрязнуть в бесконечной войне или сгинуть в безвестности. Тем более, ситуация внутри "красного дракона" с каждым днём, все более и более осложнялась. Перегретая экономика "всемирной фабрики по пошиву трусов" стала выдыхаться. Безработица – росла ужасающими темпами как и обнищание населения. Пока, государственным и партийным органам – удавалась держать ситуацию под контролем, но прогнозы, увы, были тревожными. Через год, кризис должен был сорваться в штопор. Тогда Китай с многомиллионными ордами безработных, голодных и на всё готовых людей‑ становился на грань распада и гражданской войны. Операция "Три всадника" – могла спасти страну и обеспечить её уверенное развитие. Новые заказы для промышленности, новые рынки сбыта.

– Что делал Юсеф после встречи с Аистом?

– Засел в ресторане со своими друзьями, учёными‑религиоведами. Господами Виалли и Городниковым.

– Русский и итальянец?

– Так точно. Оба весьма известные специалисты по исламу. Авторы книг и научных монографий. С Юсефом – общаются давно, ещё до депортации последнего.

– Вот тварь! Не выдержал Чжи. Надо было тогда его не выпускать из Урумчи. Или устроить несчастный случай!

Чэн неожиданно хлопнул ладонью по столу.

– Прекратить. Что Юсефа – депортировали, на это было решение ЦК. Оно не обсуждается. Тогда было такое время, что нескольких особенно крикливых и безобидных уйгуров и тибетцев – выгнали из страны на радость либеральным американским СМИ. Надо решать‑ что делать с Юсефом. Сейчас же.

– Ликвидация. Немедленная. Мгновенно ответил Цзян и Чжи утвердительно кивнул головой. Вполне можно сработать под несчастный случай.

– Предположим. А что делать с его собеседниками?

– Поступить так же. Надо рубить концы. Мгновенно. Есть шанс не допустить утечки информации, если решим всё быстро.

Чэн Юаньчао, посмотрел на генералов и покосившись на часы, тихо сказал.

– Действуйте. Быстро и осторожно. Под вашу личную ответственность. Если утечка состоялась‑ нужно срочно запускать операцию. Главное – не опоздать.

Мюнхен. Германия. 12 июля

Майор Сатар Занди вышел из припаркованного в тени фургона "Мерседес", украшенного рекламой электрической компании и огляделся. Ночная улица пригорода баварской столицы Нойритт была пуста, только вдалеке слышался шум редких машин по Мюнхеннер‑ штрассе. Жители этого благополучного европейского города, сделав свои дела и посмотрев обязательные вечерние шоу и новости‑ крепко спали в своих постельках. Исполнению воли Аллаха – никто помешать не мог. Оставалось только подождать, когда появится основная цель‑ и можно было действовать. А ждать – майор спецназа "Куат‑аль‑Кудс"[11], мог сколько угодно. Хоть час, хоть день, хоть неделю. Не зря, он уже восемь лет принимает участие в "острых" заграничных акциях. И до сих пор остался жив – хотя несколько раз, ходил на волосок от смерти. Последний раз – в Ираке, их отряд перехватили англичане из SAS. Пожалуй лучшие солдаты‑ издыхающего британского льва. Но ему удалось уйти и спасти часть груза – боеприпасов и медикаментов для "Армии Махди".[12] Из его отряда в шестнадцать человек – уцелело пятеро, не считая его – весьма неплохой результат. Полковник Мирзапур‑ остался весьма доволен. Оказывается, их отряд был подставной и благодаря этому нападению англичан – удалось разоблачить высокопоставленного предателя окопавшегося в штабе Пасдаран.[13] Вот куда может забраться измена. В элиту иранского общества, в среду лучших из лучших. Нет – не зря сказал господин Мирзапур, что шайтан совращает души правоверных с каждым годом всё сильнее и единственная защита от козней и тлена неверных‑ расширение дар эль Ислама через экспорт шиитской революции…

Вот сейчас предстояло сделать ещё несколько шагов к торжеству идей Ислама. На чужой земле неверных псов перепивших отвратительного, вонючего пива с не менее отвратительными колбасками и капустой. Когда Сатар проходил по улицам Мюнхена – его буквально выворачивало от гнусных, чужих запахов от внешнего вида и одежды местных жителей…Особенно – женщин. Так могут одеваться только последние, дешёвые шлюхи.

В душе майора – радовало только одно, скоро, вся эта земля, все эти аккуратные, словно игрушечные – улицы, дома и палисадники будут выжжены Великим Огнём и жирные, сонные неверные с их привычками, шлюхами и противными запахами‑ пойдут на корм червям. Куда им собственно и дорога. Когда кяфиры – вцепятся в глотки друг другу, словно свора бродячих собак за кусок тухлой конины, истинным воинам Всевышнего, останется только добить немногих уцелевших и очистить землю от остатков их цивилизации.

Наушник пискнул. Цель на походе.

К угловому, серому зданию стремительно подкатила черная, словно персидская ночь – BMW. Из неё опираясь на массивную трость из чёрного дерева, выбрался Яхья Абдулла Хакк – известный на всю Европу мусульманский проповедник. Избранная цель. Жертвенный ягнёнок.

Бывший профессиональный адвокат из пакистанской Кветты, бывший боевик отрядов Хекматиара – ныне голос миллионов европейских мусульман. В свои шестьдесят пять – выглядит отлично, несмотря на потерю левой ноги от русской мины где то под Гератом в далёком восемьдесят шестом. Сейчас неистовый мулла прибыл в студию радиостанции "Свободный Кавказ" для записи очередной речи против русских кяфиров. Раньше прилететь никак не мог‑ был на приёме у саудовского посла в Париже. И сразу в Мюнхен‑ на студию. Хакка – сопровождали двое крепких телохранителей – намётанным глазом Сатар определил их пружинящую походку, напряжённые позы и оттопыренные пиджаки.

Майор ухмыльнулся одними уголками рта‑ у радикальных суннитов грызня из‑за спонсорской помощи, грантов от ЕС и дележа криминальных доходов, идёт полным ходом. И убийства в их среде – происходят не реже чем среди наркобаронов. Вот и сейчас – новое обострение между несколькими крупными суннитскими общинами в Европе и США. Точнее сказать‑ между крупными синдикатами. Кровь льётся рекой от Копенгагена до Афин, число жертв усобицы перевалило за сотню. Туповатые европейские СМИ контролируемые леваками и либералами – списывали эти разборки на неких мифических расистов, местную полицию, создавшей "тайные эскадроны смерти" для уничтожения трудолюбивых мигрантов или даже всесильную и всепроникающую русскую разведку. Делать русским больше нечего, убивать наркоторговцев. Хотя может наследного принца Омана‑ Бахрама – аль Саида, русские и завалили. Уж очень сильно, принц нагадил русским на Кавказе. Метода работы‑ взрывчатка в мобильнике, больше похоже на "Шин‑Бет" [14]. Но русские кяфиры сегодня – большие друзья сионистов. Можно даже сказать – единственные. Так что "руку Москвы" здесь исключить нельзя. А вот, например лидера курдской диаспоры Нидерландов – завалили свои. Запустил руку в деньги собранные на "национал‑ освободительную борьбу". Имама крупнейшей в Гамбурге мечети‑ пришили турки. Сатар – был в этом абсолютно уверен. Очень покойный имам не любил военную хунту генерала Тургая, засевшую в Анкаре, ежедневно понося её в своих молитвах. Вот и договорился. СМИ – свалили всё на каких то бритоголовых. Но это всё‑ пустое, пора было действовать.

Занди‑ едва слышно, трижды постучал в боковое стекло Через секунду, бесшумно отъехала в сторону боковая дверь автофургона и рядом с Занди появились четыре приземистые тени. Бойцы его группы "глубокого проникновения". Обученные методам убийства, впитавшие себя древний опыт умерщвления со времён "хашашинов" с добавлением новых технологий – четыре боевика замерли за спиной Сатара. Словно волки, готовые вцепится в горло косули. С каждым из них, майор прослужил более пяти лет, двое из них – приходились ему дальними родственниками. Надёжные, верные люди. Других в "Куат‑ аль‑Кудс" не держали.

Зенди поднял руку и пошевелил пальцами. В звукам проносящихся по окружной штрассе автомобилей, прибавились резкие металлические звуки. Звуки оружия – готового к бою. Яхъя с телохранителями стал подниматься наверх в офис "Свободного Кавказа"

В редакции радиостанции сейчас работало пять человек. Техник – поляк, секретарь, турчанка родившиеся в Германии и трое ведущих – кавказцев. Один вел музыкальные программы, другой‑ читал молитвы и занимался религиозным воспитанием, третий – политические новости. Ещё один, самый важный человек в этой операции – сидел на стуле при входе в офис. Ночной сторож. Некий Питер Дитц, шестьдесят два года, выходец из Казахстана. Его надо было оставить в живых. Остальных‑ в расход. Всех. Но в первую очередь Яхъю и кавказцев.

Наушник в ухе, снова пискнул. Группы наблюдения – отчитались. Всё чисто. Пора выдвигаться. Занди, чуть махнул ладонью в направлении массивных дверей дома. При свете полной луны и рекламы пива "Бавария", светящегося на углу в руках бойцов тускло блестели стволы "Хеклер и Кохов"‑ украшенных массивными глушителями.

Московская область. Горки‑9. 13 июля

Мир словно сошёл с ума. Думал Стрелец, глядя в плоский кинескоп телевизора установленного на террасе своей резиденции. Одной рукой он держал пульт в другой, бокал с лёгким пивом и периодически из него отпивал. В принципе, сегодня он решил устроить себе маленький выходной, вернувшись с Дальнего Востока. В конце концов – глава государства тоже имеет право на отдых. Как и самый обычный трудяга‑ русич. Дела в стране, медленно, но верно шли на поправку и теперь его ежедневное и еженощное бдение по поводу любых мелочей – не требовалось. Система наконец то заработала, колёса закрутились. Люди просыпались от многолетнего морока. Пяти лет не прошло. Люди потихоньку стали более ответственными и перестали по поводу малейших обид со стороны нерадивых чиновников писать жалобные челобитные царю. Писали теперь – либо в суд, либо сразу в федеральную прокуратуру. Уже прогресс. Теперь ему не надо выслушивать на телемостах идиотские просьбы типа – "а почему у нас в районе – нет горячей воды?". Типа из Москвы – виднее почему начальник их муниципального ЖКХ на пару с главой администрации пропил все деньги собранные на ремонт трубопровода? Зато теперь иски против муниципальных властей и губернаторов – исчислялись десятками тысяч. Первой ласточкой был иск молодой семьи против главы района где‑то на Алтае. Из – за отсутствия совести у местных чинуш, промёрзла вся "хрущоба" и заболел их маленький ребёнок. В итоге было возбуждено уголовное дело против шести человек и гражданский иск против шестнадцати – включая губернатора и двух его замов. Именно этот случай, по приказу Стрельченко был раздут центральными каналами СМИ. И пошло‑поехало. Губернаторы – раньше сильно боялись окрика из Москвы‑ теперь боялись досрочных перевыборов, как не справившихся с обязанностями. Был такой механизм их отстранения. Жители региона, собирали определённое количество подписей и имели право не досрочный референдум о доверии губернатору. После такой неприятной процедуры в семи случаев из восьми – губернатор вылетал в отставку. А затем, прокуратура заводила не него дело…за хищения какие ни будь. Всегда можно найти – за что. Это было, конечно, сложновато – но демократично. А главное простые люди – осознавали, что они не быдло, они могут как назначить чиновника на высокий пост так и скинуть с него.

А человек, осознавший себя значимым гражданином‑ работает лучше и налогов платит больше. Для этого всё и затевалось… Стрельченко хотел построить не "вертикаль власти",а "машину власти"‑ которая может исправно работать десятилетиями, после того как он и его соратники уйдут на покой. А на покой‑ уже хотелось. Изматывающий ритм последних двух десятилетий‑ кровь, заговоры, интриги доводили его до нервного истощения. Казалась вот она – власть, бери да наслаждайся. Власть Стрелец – взял, только насладится ей не мог. Была тяжёлая, невыносимая работа каждый день. Теперь он понимал и старика Палицына, первого президента России – спившегося и ныне покойного, второго президента, чекиста Молчунова – сейчас скрывающего в Боливии и успевшего сказать знаменитую фразу про раба на галерах… Как говорят самураи‑ жизнь легка как перо, долг – тяжёл как скала. Раз уж взялся за гуж..

Теперь когда жизнь на Руси, медленно стала налаживаться, неприятности пришли из‑за границ. За три года – две коротких, но яростных войны на территории СНГ. Сначала, свергали центрально‑азиатского царька Турсунбаева, возомнившего о себе невесть что. Под это дело освободили миллионы славян от гнёта местных баев, хотя они этого и не просили. Затем операция "Бурьян"[15] и кровавая бойня на Украине и Кавказе. Здесь тоже удалось победить – но цена была на много выше. А противник не был уничтожен, а был только потрёпан. Сейчас Стрелец – корил себя, что так легко согласился на переговоры с американцами и не добил европейцев. Хотя. тогда, год назад – по другому было нельзя. Не влезать же в Третью мировую войну..

А сейчас…Стрелец шкурой, нутром, хребтом – чуял неладное. В мире, как то сгустилось напряжение и сильно запахло металлом. и еще кровью с медным привкусом. большой кровью…И чутьё его – никогда не подводило.

Молниеносный крах евро и волна банкротств целых, немаленьких государств, типа Португалии, Испании или Румынии, следом эффект домино в азиатских странах поставивших мировую экономику на грань полного коллапса. Евросоюз – разваливался на глазах, следом заваливался красный Китай, грозя погрести под собой остатки мирового благосостояния.

США – вылезая из Ирака, тут же влезли в нефтеносную Венесуэлу. Блицкриг – удался на славу, "красного нефтяника"‑ Уго Гомеса, ликвидировали собственные генералы, но мира в Каракасе – не наступило. Боливарианская гвардия Гомеса, отступила от побережья в глубь страны и развернула мощную партизанскую войну против посаженного американцами, правительства генерала Контрераса. В итоге образовалось – новая горячая точка без вариантов на её быстрое затухание. Американцы удерживали только побережье и город Маракайбо‑ против "боливарианцев" воевали регулярные венесуэльские части при поддержке частных армий и "парамилитарес"[16]. Сопротивление американцам‑ нарастало с каждым днём, у партизан находили огромное количество новейшего оружия….Китайского производства.

Ещё суматошнее было на Ближнем Востоке и в центральной Азии. Исламисты наступали по всем фронтам, не давая коррумпированным, светским режимам и нефтяным монархиям – ни дня покоя. В Турции – после падения правительства исламистов Мустафы Уркана и его убийства, власть взяла группа генералов во главе с главкомом сухопутных войск, оргенералом Хамидом Тургаем. Тургай сотоварищи, тут же устроил исламистам – кровавую баню по давним янычарским традициям. Исламисты в долгу не остались. Теперь в Турции – отдыхать не стоит. Идёт фактически гражданская война, усиленная сепаратизмом курдов. Что не день – то взрывы, нападения на жандармские и армейские патрули, убийства офицеров и чиновником. А в ответ – свирепый террор военных и головорезов из MIT.

– Что – то назревает. неожиданно тихо прошептал Стрелец глядя кривляющихся в телеящике юмористов..

– Что‑то очень хреновое…

В этот момент коротко звякнул "кремлёвский" телефон. Старомодный, без диска. Олицетворение ныне мертвой эпохи социализма. На этот номер могло позвонить от силы семь человек в мире.

Стрелец снял трубку

– Слушаю внимательно. Звонил руководитель Службы Специальной Безопасности, генерал‑полковник Ляхов, некогда его личный телохранитель.

– Прошу прощение, за беспокойство, но сегодня ночью в Мюнхене произошло нападение на офис радиостанции "Свободный Кавказ". Убито несколько сотрудников радиостанции и главное – радикальный проповедник Яхъя Хакк.

– Туда ему и дорога. Одной собакой – меньше.

– Это так. Только судя по предварительным данным управления радиоэлектронной разведки ССБ‑ здесь есть некий "русский след"..Нам удаётся перехватывать ряд сообщений германских силовых структур, благодаря…

– Избавьте меня от технических подробностей, генерал…Какой русский след?

– По показаниям выжившего свидетеля‑ нападавшие говорили – исключительно по – русски. Он немец, родом из СНГ…Думаю скоро, об этом завопят – все европейские СМИ. Это будет грандиозный скандал. Вот, сразу как расшифровали данные перехвата полицейской информации – связался с вами.

– И правильно сделали..

Стрельченко потёр висок. Это истеричную мразь‑ Яхъю Хакка, давно следовало замочить. Как и ту шваль из комитета "Босфор"[17]. На "босфорцев"‑времени и сил, хватило, а вот на этого клоуна – Хакка, лень было даже тратится..

И вот тебе, подарочек. Только стали более менее налаживаться отношения и торговля с ЕС и тут некие "русские" убивают любимчика европейских интеллектуалов и либералов…пиф‑паф…

Как интересно получается. Значит, скоро начнётся такой вой…Да и пусть воют, подстилки мусульманские. черт с ними, не портить же себе отдых.

– Камилла!!!заорал он вставая с кресла, пойдём на лодке покатаемся. И обняв подошедшую жену – Стрельченко вышел с террасы и пошёл в направление искусственного озера, где его ждала маленькая лодка, предназначенная для таких вот, редких моментов проявления заботы о досуге жены.

Фюрстенвальде. Германия. 14 июля

Огромный, двухэтажный "Неоплан" украшенный радостным солнышком – логотипом международной туристической компании и белорусскими номерами неспешно ехал в направлении германо‑польской границы. Позади было пять европейских столиц и люди, расслабившиеся на креслах в салоне, уже предвкушали возвращение к родным очагам. В Пензу, Саранск, Нижний Новгород. Осталось пересечь Польшу, доехать до Бреста и там пересесть на поезд Брест‑Москва. А от первопрестольной – уже домой. Тур "Пять столиц"‑ известный в народе как "галопом по европам" настолько измотал туристов, особенно женщин и детей, что сейчас почти все спали. За исключением водителя – Зенона Смушкевича. Он гонял туристические автобусы по Европе, уже почти двадцать лет, и привык к этим отличным дорогам и научился контролировать усталость. Едва ему стоило почувствовать усталость или сонливость, он выпивал большой глоток "купчика" и сознание прояснялось, а сердце усиленно начинало гнать кровь по венам. Помогало. Вот и сейчас, сделав глоток, Зенон посмотрел в зеркало дальнего обзора и недовольно поморщился. Этот микроавтобус "Фольксваген" тащился за ними уже час. Хотя ничего особенного в этом автобусе не было, Зенону, как и любому водителю автобуса или фур, пережившему девяностые – такие хвосты не нравились. Успокаивало одно‑ это Германия, здесь с дорожным бандитизмом, туго. Вот в Польше следовало бы волноваться. А в Прибалтике или Украине – паниковать, увидев долго преследующий тебя микроавтобус, где запросто может укрыться целая "бригада" налётчиков. Знаем проходили…зло подумал Смушкевич и вспомнил налёт на его автобус в Латвии. Когда, вот на таком точно, "Фольксвагене"‑на них напали. Высадили выстрелом из помповика – стекло в двери, прижали к обочине и обчистили. А ему, за то, что не сразу остановился – ещё и сломали два ребра.

Координатор выбрал для следующего удара – именно этот автобус и Сатар "пас" его уже почти три часа. Наконец он получил точный маршрут выдвижения цели, связался со второй группой боевиков и отправил их параллельным маршрутом – встретить цель между Фюрстенвальде и Розенгартен. Недалеко от станции Бризен. Лучше конечно было устроить фейерверк – прямо на границе в Розенгартене – но тут могла вмешаться даже ленивая и неумелая немецкая федеральная полиция.

В Мюнхене – всё прошло отлично. Убили всех кого надо, сторожу, свалившемся с табурета на пол, Сатар заорал в ухо выученную за год тренировок, фразу на чистом русском‑ ЛЕЖАТЬ,СУКА. Спустя несколько часов Занди, со смехом наблюдал бледную рожу сторожа в программе "Евроньюс". Хвалёная немецкая полиция, педантично топталась на месте и не торопилась перекрывать дороги. Это просто комедия какая то – в центре Европы действует вооружённая диверсионная группировка, а её особо никто и не ловит. В Иране к примеру – все дороги уже давно перекрыла полиция, усиленная жандармами и патрулями "басиджа". А эти псы…боятся ошибиться и почти не останавливают машины…Права человека. И это – потомки крестоносцев, столетиями державшие в ужасе мусульман…Ослабли неверные, совсем и телом и разумом..

Понятное дело, информацию о расстреле персонала радиостанции и богослова, власти пытались скрыть, что бы не вызвать вспышки насилия, со стороны миллионов европейских мусульман. Разве можно что‑то скрыть в информационном западном обществе – полностью захваченном шайтаном? Уже в полдень по коммерческому каналу показали интервью со сторожем, который икая и краснея – повторил версию о русских, напавших на студию.

Естественно, русский МИД ответил о "гнусной русофобской истерии, развязанной реваншистами и экстремистами". Только было уже поздно. Русские посольства в мусульманских государствах, за исключением пожалуй Турции и Азербайджана‑ оказались в плотных кольцах разъярённых жителей. В Пакистане и Албании‑ охрана посольств была вынуждена применить силу – что бы вышвырнуть наиболее активных протестующих с территории. В Страсбурге – группа молодых мусульман напала на польских рабочих, приняв их за русских. В Амстердаме – зарезали двух украинских моряков, а Милане‑ атаковали с ножами – русских студентов художественного ВУЗа. Костёр разгорается, и надо подбросить в него сухих дров.

Зенон Смушкевич обратил внимание на стоящий на пересекающей трассу Е30, эстакаде внедорожник и человека с трубой стоящего рядом.

Телескоп у него что ли??? Или подзорная труба? Нет не похоже. А похоже на РПГ‑7,из которого, Смушкевич стрелял по мишеням бронетехники "вероятного противника", во время срочной службы в рядах "непобедимой и легендарной".. Через долю секунды мозг выдал тревожный сигнал мускулатуре и тяжёлый автобус вильнул. Но это не спасло самого Зенона и большинство его пассажиров.

Термобарическая граната ТБГ‑7 "Танин",предназначенная для уничтожения живой силы в бункерах, дотах и каменных зданиях выпущенная с двухсот пятнадцати метров разорвала стеклянный передок "Неолана" и огненным языком лизнула салон, выжигая пластик кресел, металл бортов и человеческую плоть. Обезглавленный автобус рыскнул вправо, смял некстати подвернувшийся "Audi Allroad" и с силой ударился в бетонное основание эстакады.

Занди перед выстрелом гранатомётчика придержал "Фольксваген",давая автобусу оторваться и не попасть под последствия "дружественного огня". После того, как туша "Неоплана" врезалась в основание, Сатар нажал на педаль газа и подогнал машину к автобусу.

Бойцы Занди выпрыгнули из притормозившего "Фольксвагена" и принялись поливать горящий автобус из PM md 63, добивая пытающихся выпрыгнуть из огненного ада, в который превратился за пару секунд, их уютный "Неоплан". Через пару секунд – всё было кончено. Сатар огляделся – сотни машин позади их микроавтобуса, застыли в пробке и тысячи бледных, испуганных лиц смотрели сквозь окна на его бойцов облачённых в чёрные маски с зелёными повязками и тёмно – синие рабочие комбинезоны, удобные как для работы, так и для массового убийства. Где то, вдалеке, завыли сирены полицейских машин. Да, сейчас, вряд ли удастся уйти без перестрелки с полицией и потерь. Но это не имеет значения. Задание выполнено. Пламя гнева Аллаха скоро уничтожит неверных.

Украина. Черниговская область. 15 июля

Полковник Громов, получил вызов в штаб бригады в тот момент, когда в очередной раз прогонял мимо своего, наспех оборудованного КП, танковую роту из третьего батальона. Рота под командованием старшего лейтенанта Суровцева, несмотря на старания комбата Зотова, никак не могла вписаться в маршевые нормативы и главное, сильно отставала по стрельбе. Итоговую проверку рота с треском провалила и разъярённый комбриг, генерал – майор Разумовский отправил своего заместителя, Громова – навести, наконец порядок в третьем батальоне. С первых часов стало понятно – что Суровцев в качестве ротного – человек лишний. Смелый в прошлом сержант и командир взвода‑ роту он руках держать не мог. Не хватало терпения и опыта. В отношении с людьми. Когда командир танка за два года делает такую блестящую карьеру – то может начаться головокружение ….Кессонная болезнь власти. Суровцев был отличным сержантом, но никчёмным ротным.

Громов отстранил его от командования ротой и временно лично взял командование ротой на себя, до прибытия из первого батальона, нового ротного. Что бы не тратить время зря, занялся дрессировкой личного состава. Пройдя от "звонка до звонка" всю операцию "Бурьян",Громов знал, что пот всегда экономит кровь и гонять личный состав надо при любой возможности.

В этот момент его и вызвали в штаб бригады. К моменту прибытия Громова – штаб напоминал разворошённый палкой, муравейник. Толпились офицеры – о чём то переговариваясь.

Комбриг и начальник штаба, полковник Слепнёв, нервно курили и едва Громов появился в дверях, Разумовский крикнул.

– Проходи, Громов. Приказ напрямую из Москвы. Поднять бригаду и своим ходом перебросить в Чернигов. Там на погрузку и по железке – на Запад. Куда точно‑ сейчас не известно. Ты – командуешь авангардом. В составе разведбата, первого танкового и механизированного батальона плюс инженерная рота и комендантский взвод.

– Так точно, понял. Всё по боевому расписанию. Как отрабатывали.

– А чего не спрашиваешь, что случилось?

– Да я, Василь Палыч, после "Бурьяна" – таких вопросов не задаю. Раз есть приказ, значит надо выполнять.

– Похвально, похвально. Ответил Разумовский. Вы, полковник, телевизор смотрели за последние сутки?

– К сожалению нет. Не было времени.

– Я вас просвещу. В Германии, недалеко от польской границы банда террористов напала на автобус с туристами из Поволжья. Известно о многочисленных жертвах. Речь идёт о четырёх десятках убитых и раненных. По предварительным данным. В том числе‑ много детей.

– Вот чёрт…

– Именно, полковник. Через час будет опубликован меморандум правительств стран Новой Киевской Руси об этом теракте. Но приказ по нашему объединённому корпусу – уже есть.

Двадцатая танковая бригада Вооружённых сил Руси, входила в состав созданного после интервенции ЕС[18] объединенного армейского корпуса, составленного из русских, украинских и белорусских частей. Расположенный на территории трёх стран, пересекающих границы в районе Брянск‑Гомель‑Чернигов, корпус‑ был развернут по штатам военного времени и готов в любую минуту среагировать на любое изменение международной обстановки. Командовал корпусом генерал‑майор Елизаров, герой Украины, отметившийся разгромом испанской механизированной бригады в боях под Кривым Рогом и последующими жаркими боями на Правобережье. Корпус подчинялся напрямую Трёхстороннему Госсовету союзников‑ и мог быть использован на основе указа Председателя Госсовета.

Меморандум, Громов слушал по радио, находясь рядом со своим командирским "Водником" смотря на ползущие по асфальту, гудящие турбинами "Барсы". Ничего особо экстремального в заявлении не было. Да, правительства Руси, Украины и Белоруссии – потребовали допустить своих специалистов и криминалистов к расследованию теракта и потребовали выдачи преступников русскому правосудию. Но о переброске войск, на запад – не было не слова. Вот ещё что. Бригада уходила на марш демонстративно с оркестром, всем видом показывая, что у неё серьёзные намерения.

Уже вечером, зайдя перекусить в придорожное кафе, время для этого он выкроил, Громов посмотрел новости канал CNN на украинском языке. Там открыто говорилось, что после теракта, Русь совместно с Украиной и Белоруссией перебрасывает войска на запад. Цель этой переброски, пока не ясна.

Корреспондент, глотая слова от волнения, верещал о том, что знаменитый "калининградский",одиннадцатый гвардейский корпус, приведён в боевую готовность и выдвинулся к польской границе. В Польше паника, бегство людей на юг и запад.

– Обделались, гниды. Злорадно проскрипел украинский полковник из совместной оперативной группы управления – Наливайченко, тыкая вилкой в салат.

– Это вам не детей взрывать и моряков резать…

– Вы думаете – это европейцы? Спросил Громов коллегу отпивая отвратительное, сильно разведённое кофе из чашки.

– Ни, думаю це бусурмане яких вони на грудях пригріли. Але відповісти‑повинна Европа..

– Понятно, что должны ответить. Согласился Громов. Ничего, стоит корпусу появится у восточных границ Европы‑ местные власти, тут же найдут и выдадут убийц. Положив болт на толерантность и права человека. Это всё хорошо, но когда в ответ на расстрел туристов беспредельными мигрантами к твоему уютному европейскому дому подъезжают "восьмидесятые" и добродушно гудят турбинами, права человека как то сразу забываются. Их вытесняет инстинкт самосохранения.

Вашингтон. США. 15 июля

Звонок застал Роберта Пирса[19] в тот момент, когда он, сбросив ботинки и надоевший костюм с галстуком и облачившись с легкое трико поднимался к себе в домашний кабинет с намерением, посмотреть наконец, телевизор. Но до комнаты он так не дошёл.

– Привет, Роб. Послышался в трубке голос министра обороны США, и его бывшего начальника по "русскому отделу" в Лэнгли – Билла Гиббса. Есть один интересный разговор. Приезжай на наше обычное место. Ждём тебя через час.

Роберт чертыхнулся и со вздохом поплёлся вниз, переодеваться. Последний разговор в "Сигарном клубе "Три секвойи"" куда пригласил его Гиббс, окончился отставкой Пирса с поста директора Национальной разведки и переводом на другую должность.

Тогда помимо Гиббса в разговоре участвовал помощник президента по национальной безопасности, отставной генерал Джек Джонсон. Приехавшему Роберту, коллеги, без обиняков объяснили – что несмотря на то, что лично президент Обайя, очень доволен его работой на ниве разведки и тайных операций‑ но республиканское большинство, захватившие конгресс – требует жертв. Республиканцам категорически не понравилась позиция администрации Обайя по поводу русско‑европейского конфликта на Украине. Команду первого чернокожего президента обвиняли в мягкотелости, трусости и малодушии. Слышались крики о сдаче США лидерских позиций в мире даже сговоре с русским. Насчёт последнего – это была абсолютная правда, но Обайя к этому отношения не имел. "Шоколадный заяц"‑ вообще ни к чему отношения не имел, он только открывал рот и появлялся на экранах телевизоров в нужный момент. Всё решали его советники и члены правительства. А так же лоббисты. Именно эти люди и решили, договорится, с русскими по хорошему. Эту часть переговоров, прямой контакт с главой русской национальной безопасности – взял на себя Пирс.

В конце концов‑ обнаглевших европейцев надо было поставить на место и вернуть влияние США в Старом Свете. Это удалось с блеском. Перепуганные лидеры ЕС – получив на Украине по сопатке от русских, забыли свою прежнюю гордыню и независимость прижались к широкой груди США словно птенцы к матери. Но за грандиозным внешнеполитическим успехом – последовал не менее грандиозный провал во внутренней политике. "Левые" из демократической партии – решили в разгар мирового кризиса устроить реформу медицинского страхования. Лучшего время эти умники‑ псевдоинтеллектуалы – не могли найти…В двух словах – предлагалось обеспечить медицинской страховкой – всех неимущих граждан США. Это почти десять процентов от трёхсотмиллионного населения Северной Америки. Естественно, кому из налогоплательщиков‑ хочется кормить всю эту свору бездельников и нищих? Да тем более тогда, когда надо затянуть пояса…

Возмущённый левацкими реформами "средний класс"‑ дружно проголосовал за республиканцев на ближайших выборах и власть команды Обайя – пошатнулась. Роберт знал правила игры. Раз конгресс – требует скальпов, он их получит. Кандидатов на жертвенного агнца‑ было несколько, но Пирс понимал, что его карта, как шефа национальной разведки – бита. Гиббс‑ был связан с умеренными республиканцами, Джек Джонсон – популярен среди военных и связывает демократов с вооружёнными силами. Глава Госдепа – Хиллари Клейтон и директор ЦРУ Леон Барнетта‑ высокопоставленные деятели демократической партии.

– Ты понимаешь, Роб, кто‑то должен уйти. Вкрадчиво сказал ему Билл.

– Это нужно Америке, сынок. Здесь не место личным обидам. Вопрос идёт о стабильности. Добавил Джек, в безупречном костюме сидя с сигарой в зубах.

– Я всё понял. Кивнул Роберт. Каковы мои дальнейшие шаги.

– Как, какие шаги? Улыбнулся Гиббс. Тебя прочат в заместители к…И Билл ткнул пальцем в лепной потолок.

– Что, в Госдеп!? Почти заорал в ужасе Роберт…Работать с этой ведьмой Клейтон – невозможно, особенно после того, как они с ней сцепились по украинскому вопросу.

– Нет, сынок, не в Госдеп. Джонсон встал и налил виски в три стакана, один из которых, протянул Пирсу.

– Тут Билл, всячески тебя расхваливал, говорил какой ты прекрасный оперативник. Всё таки одиннадцать лет полевым агентом в Восточной Европе – это не шутки. Разбираешься ты и в бюрократической волоките. Если к этому, добавить немалый опыт твоей работы в сфере борьбы с наркотиками и терроризмом‑ то специалист получается первоклассный. Поэтому – есть предложение. Должность первого заместителя Рождественской Свинки‑ тебя устроит?

Пирс на секунду закрыл глаза…Заместитель министра внутренней безопасности..?[20] В данной ситуации – не самый плохой выбор. А министр Джанет Торино‑ известная из‑за внешности и фигуры по прозвищу Рождественская Свинка‑ достойный человек и главное, не истеричка.

– Я согласен. Ответил Пирс. Своим головокружительным карьерным взлётом, он был обязан Гиббсу и Джексону и не хотел портить с ними отношение. Два шага вверх – два вниз – всё равно он на самом верху.

– А кто на моё место? Из интереса спросил Роберт отпивая отменный шотландский виски.

– Чарльз Хаузер. Мгновенно ответил Билл.

– Солидно. Роберт от удивления приподнял брови.

Чарльз Хаузер‑ живая и действующая легенда американской электронной разведки. Начав карьеру оператором на самолёте радиоразведки, Чарльз последовательно занимал должности в военно‑воздушной разведке, Агентстве Национальной безопасности, Национальном Управлении Воздушно‑космической разведки. Затем возглавлял DIA[21] и наконец, агентство геопространственной разведки[22]. Хаузер – стоял у истоков "электронного доминирования" армии и спецслужб США над потенциальными противниками. Ещё один ветеран холодной войны, несмотря на преклонный возраст, брошенный демократами на укрепление американских спецслужб.

Новое место работы, поначалу казалось Пирсу, настоящим бюрократическим кошмаром. Гигантское ведомство, признанное контролировать всю внутреннюю безопасность США‑ на деле оказалось неповоротливым монстром, разрушавшим сложившуюся десятилетиями структуру. Включённые в состав министерства – агентства, службы и ведомства, сохранили относительную независимость, яростно интригуя против друг друга и вместе‑ против руководства министерства. Только спустя год, Пирсу, удалось навести относительный порядок в центральном офисе министерства и перейти в наступление, обламывая рога наиболее бойким интриганам. И не таких обламывали. Дела в министерстве стали налаживаться – и вот опять поздний звонок от старых знакомых.

В обширном, круглом кабинете, обставленном как и весь "сигарный клуб" старинной французской мебелью‑ его уже ждали. Пять человек.

"Буду шестым, пронеслось в голове. Хорошо что не третьим" подумал Роберт, вспомнив, некстати, русскую привычку "соображать на троих".

Помимо ожидаемых Гиббса и Джонсона на кожаных диванах расположились, сам вице‑президент США, Джозеф Бенетт, глава военной разведки генерал‑лейтенант Рональд Бургесс и конечно, Чарльз Хаузер. Новый шеф, мать его, Национальный разведки. Бросилось в глаза отсутствие Леона Барнетты. Директора ЦРУ – эти люди считали чистоплюем и белоручкой и на подобные закрытые встречи не приглашали.

"Что то интересное" – подумал Роберт, ожидая начала разговора.

Как и положено по статусу, открыл заседание "тайной вечери" вице‑президент.

– Всем известно о событиях в Германии, в Фюрстенвальде, но мало кому известно – об их продолжении. И Джозеф скосил глаза на Гиббса.

– Русские, около часа назад, выдвинули политическому руководству ЕС и Германии – ультиматум. Более того, с сегодняшнего дня, по данным спутниковой и электронной разведки, ряд русских армейских корпусов‑ пришли в движение. Более того, заметно оживление и в стане их союзников – украинцев и белорусов. Сказал министр обороны, оглядывая лица всех присутствующих.

– Подтверждаю. Процедил Хаузер кивнув бритой на лысо головой. Вот, последняя разведсводка по моему ведомству. Обобщённая. Цитирую.

"Замечено движение колонн, одиннадцатого, первого, восьмого гвардейских, двадцать второго армейского и объединенного славянского корпусов. Бригады были поняты по боевой тревоге и в течении расчётного времени прибыли к местам погрузки на железнодорожные ветки. За исключением одиннадцатого гвардейского. Он напрямую, с балтийского анклава, вышел к польской границе. Направление движения эшелонов‑ запад. Два корпуса перебрасываются на Украину два на Белоруссию. Замечена также активность русской авиации и военно‑морских сил"

Закончил читать в гробовой тишине Хаузер. Все сидящие вокруг стола – переглянулись.

– Не будем забывать, что у нас выборы – через три месяца, у русских, через четыре. Продолжил Бенетт

– Времени на политические манёвры – у нас, нет. Надо действовать.

Слово взял помощник президента по национальной безопасности, Джонсон.

– Вы знаете, я всегда считал и считаю, что с русским надо расходится по‑ хорошему. Но не в этот случай. Любое промедление, любая уступка русским, будет расценена нашими конкурентами – как предательство американских интересов. Вы понимаете, какие это будет иметь последствия на выборах? Так, что маневрировать мы дальше не можем. Завтра президент выступит с заявлением, осуждающим терроризм, но подчеркнёт, что США, никому не позволит нарушать границы наших европейских союзников. В этом вопросе – наша администрация пойдёт до конца. Как и написано в Стратегической концепции от 1999 года.[23]

– Может русские блефуют. Со времён Хрущева, они мастера на такие штуки. Высказался Хаузер.

– Может и блефуют. Согласился Бенетт. А может‑ и нет. Вы разведка – вы и ответьте нам.

– По озвученным признакам – это неясно. Тут сотни, если не тысячи факторов надо анализировать. В предельно короткое время. Рональд Бургесс – пожал плечами.

– Мы имеем теракт с убийством мусульманского лидера в Европе, совершенное по данным СМИ – русскими. Затем мы имеем убийство сорока одного русского туриста на автотрассе в Германии, включая тринадцать детей. Показательная месть – если хотите. Русские требуют передать полномочия расследования группе своих специалистов и требуют выдачи возможных террористов и организаторов теракта в Россию. Европейцы отказываются, ссылаясь на законы ЕС, но просят русских войти в следственную группу Интерпола. Русские настаивают на своём и начинают стягивать к границам ЕС – войска с целью устрашения. Европа в панике и истерике. Нашей Хиллари уже оборвали все телефоны, вопя о "русском вторжении в ближайшие часы". Нам останется только реагировать адекватно. То есть просить всех успокоится и одновременно, перебрасывать в Европу дополнительные контингенты вооружённых сил. Для устрашения русских. Сколько надо времени, что бы русские подтянули силы достаточные для вторжения в Европу? А,Рональд?

– Пять суток. За это время группировка русских составит до тридцати боевых бригад. Достаточные силы для первого удара. Тем более, что европейцы после украинской авантюры – очень ослаблены.

– Пять суток. Повторил Гиббс и повернулся к Пирсу.

– Роберт, что вы думаете по этому поводу? Вы же, специалист по новым русским властям..

– Думаю, нас сталкивают лбами. Если мистер Стрельченко решил взять расследование теракта в свои руки – то ему абсолютно наплевать на законы ЕС. Да вообще‑ то и на любые международные законы. Что бы эти брюссельские святоши – там не вопили. Что бы надавить на святош – он двинул вперёд, к границе, танки и спецназ. Он знает‑ что европейцы боятся его как огня и прячутся за нашей спиной. Мы перебрасываем войска, навстречу русским. Как в "берлинский кризис".. Это бочка с порохом..

– Потом кто‑то подносит спичку. Закончил за него Джонсон.

– Точно, Джек. И пути назад – не будет ни у кого. И время выбрано, чертовски удачно. Выборы и у нас и у русских…

– Отлично, мистер Пирс. Джозеф Бенетт улыбнулся.

– Никогда не сомневался в ваших способностях. Есть предложение‑ вы, Роберт, оставаясь заместителем министра внутренней безопасности, возглавите целевую оперативную группу по расследованию последних терактов в Европе. Подчинятся, будите непосредственно мне и Джеку. Бенетт показал глазами на Джонсона. От вас требуется сформировать команду полевых агентов, не чурающихся настоящей мужской работы. Их дело – добывание информации. Затем по составленному вами списку, в вашу группу передаются указанные там аналитики и технические специалисты. Из любых ведомств. К вашим услугам‑ любые агентурные сети и оперативные возможности всего разведывательного сообщества, Минюста и МВБ. Любой ваш запрос – будет исполняться мгновенно, без личной волокиты. От вас требуется одно‑ найдите этих террористов. Вы понимает, Роберт, насколько всё серьёзно и что поставлено на карту?

– Да сэр! Отчеканил Роберт

Домой Роберт сегодня так и не попал. По мобильному связался с офисом ФБР и срочно запросил копию дела Интерпола о нападении на радиостанцию и бойню в Фюрстенвальде. Затем звонок в Лэнгли. Надо заказать дела нескольких отставных и действующих агентов. Настоящих агентов а не нынешних сморчков. Примчавшись к зданию МВБ на Небраска‑авеню, Пирс сделал ещё один звонок. После долгих гудков, трубку сняли..

– Черт побери, кто трезвонит? Раздался злой и заспанный голос.

– Твой шеф, Луис. Подъём, мистер Розетти[24] – вас ждут великие дела.

Хабаровск. Индустриальный район. 15 августа

Карр‑карр …

Толстый черный ворон распрямил загаженные пеплом крылья и осторожно перебрал лапками, приближаясь к лакомству. Ещё раз каркнув, ворон вонзил клюв в глаз мертвого китайца валяющего рядом с открытым люком сгоревшей ещё вчера БМП W‑501. Переступая по лбу покойника ворон неторопливо принялся за трапезу.

– Пристрелить его что‑ ли, трупоеда? Рядовой пластун, только что сформированной Амурской пластунской бригады, Костя Леонов, неторопливо поднял "Винторез" целясь прожорливую и наглую птицу.

– А ну, хорош! Патроны на херню всякую‑ не переводи. Свирепым шёпотом отозвался, старший лейтенант Селиванов

– Да и пусть желтомордого погрызут, другим наука будет. Не порть натюморт..

Костя смутился и оторвал глаз от прицела. Остатки их казачьего дивизиона держали китайцев на расстоянии больше суток, не давая прорваться вглубь Хабаровска. Связь, несмотря на мощное противодействие китайских средств РЭБ – работала бесперебойно. Единственное, что могло радовать. Среди малочисленных войск прикрытия границы, амурские пластуны – были самой боеспособной частью. Вместе с пограничниками. Сто девяносто четвёртую мотострелковую бригаду[25] – в расчёт принимать было нельзя. Во первых – она, так называемая "региональная", укомплектованная резервистами из данного региона. Техники мало – офицеров, тоже. Во вторых – именно на эту бригаду пришёлся вчера, основной удар узкоглазых. Один из мотострелковых батальонов, вообще находился за Амуром – на острове Красном. Вся эта масса китаёз‑ ударила через протоку Чумную по острову и уже оттуда по Хабаровску. Стрелки – сделали всё, что могли в их положении‑ героически погибли, но дали развернутся пластунам в тесных городских кварталах. И началось. Азиаты, то на бронетехнике, то пешим порядком захлёстывали передний край обороны казаков – стремясь прорваться вглубь города и перерезать трассы на Уссурийск и Биробиджан. Сдерживали их – только благодаря огневой поддержке гвардейской ракетно‑артиллерийской бригады окружного подчинения. "Глухари"‑ почивали китайцев издалека, самым крупным калибром. В воздухе постоянно крутилось несколько "Дозоров" – осуществляя разведку целей. Огонь, был очень сильный и точный – но на китайцев, это особо не действовало. Их было слишком много. Командир второго дивизиона пластунской бригады, майор Артём Пшеничный[26] – понимал, что если в ближайшие шесть часов, пластуны не получат подкреплений живой силой, их сомнут, несмотря на огневую поддержку.

Здесь, на Дальнем востоке, Артём служил уже полтора года. После разгрома и уничтожения гнёзд исламистов на Северном Кавказе в ходе "Бурьяна" – содержать на юге столь многочисленную армейскую группировку в Генштабе, посчитали лишним. Часть войск перебросили на восток и запад, а часть – сократили. Эти преобразования не коснулись отдельного Терского пластунского полка‑ наоборот, он был признан совместной комиссией Генштаба и Главкомата – одной из лучших частей сухопутных войск по подготовке личного состава. Универсальное, высокомобильное и прекрасно обученное соединение, из местных жителей. Опыт терских казаков – решили "расширить и углубить". Так Пшеничный с группой офицеров, сержантов и пластунов‑ оказался в двухлетней командировке на Дальнем востоке. Обучал, подтягивал местные кадры до уровня его, кавказских пластунов.

Планы у командования – были грандиозные. Речь шла не о полке пластунов – о целой бригаде. В составе двух боевых и одного учебного дивизиона. Общей численность – в десять сотен бойцов. Здесь не Кавказ‑ здесь расстояния другие и вероятный противник – много опасней. И по структуре бригада существенно отличалась от терского полка. В составе бригады – был целый вертолётный полк и отдельная эскадрилья БПЛА. Ещё одной новинкой было наличие в каждой сотне – трёх маленьких беспилотников "Зала"[27]. Теперь у каждого сотника‑ была своя крошечная разведывательная авиация. Именно благодаря этим тарахтелкам – пластунам удавалось засечь направления ударов китайцев и вовремя концентрировать свои скудные силы на их отражении. Ещё одним интересным отличием, была интенсивная инженерная подготовка местных пластунов. В части минирования дефиле, дорог и переездов. Пшеничный понимал, что в случае войны – легкая пластунская бригада должна была гибким заслоном, встать на пути несущейся китайской лавины. Колонны, штабы, снайперский террор против офицеров, корректировка авиационных ударов – вот цели амурской бригады. А не сидение в городе – под ураганным огнём китайских гаубиц и РСЗО.

Пшеничный сплюнул на пол. Слюна пропиталась цементной пылью и пеплом, и Артём взяв бутылку с водой, тщательно прополоскал рот. Штаб бригады постоянно присылал одинаковые приказы‑ "держаться, держаться". А сколько можно держаться?

Ни майор Пшеничный, ни командир погибающей сейчас 194 мотострелковой бригады, полковник Угрюмов, ни тысячи пластунов, мотострелков, ополченцев, пограничников – дерущихся на заваленных камнями и трупами улицах горящего Хабаровска – не знали, что десять часов назад, пятый гвардейский и тридцать пятый армейский корпус, начали операцию "Звездопад". Корпуса ударили по сходящимся направлениям, стремясь отрезать всю массу войск НОАК Шеньянского округа скопившеюся, словно орда, на территории Маньчжурии.

Они, не знали, что восемьдесят первая, гвардейская механизированная бригада – уже пробила брешь в боевых порядках 64 общевойсковой армии НОАК[28]. Следом в брешь прорвались третья и двадцать первые гвардейские бригады. Китайцы, интенсивно развивали последние двадцать лет в северных районах дорожную сеть – теперь пришла пара за это платить. Тактические боевые группы прорвавшихся бригад, отчаянно маневрируя, стали скатывать китайскую армаду – словно ковёр.

У русских‑ был только один шанс, счастливо выкрутится из сложившейся стратегической ситуации. Ударить первыми. Ударить так, что бы красный дракон, сбитый с ног – уже не мог подняться в полный рост.

Польша. Окрестности Познани. 21 июля

Двенадцатую бригаду армейской авиации с пафосным названием "Крылья победы",из состава пятого корпуса US ARMY,расквартированного в Европе – перебросили в Польшу, одной из первых. Вместе со вторым кавалерийским полком[29]. Бронемашины "Страйкер" и ударные "Апачи",должны были, по замыслу генералов из ОКНШ‑ охладить горячие русские головы.

Капитан Роджер Логан, аккуратно, как на тренировке, приземлил свой AH‑64D "Лонгбоу" на бетонную плиту, старого, оставшегося ещё со времён Варшавского пакта – военного аэродрома. Второй ударный батальон[30] на авиабазе Познань встречал лично командующий ВВС Польши, генерал брони Лех Малевский и целый сонм журналистов, политиков и толпа восторженных юных полячек. Польская "лёгкая кавалерия"[31]. Пока командир батальона, подполковник Томас Вулидж и большинство лётчиков, раздавали интервью и раскланивались с милыми мисс, Роджер и стрелок‑оператор Марсель Гарсиа успели вылезти из кабины высокотехнологичной винтокрылой машины и преспокойно отправится в ближайший к лётному полю – казарме и местам общего пользования. Перелёт был долгим, надо было срочно размять кости и освободить организм от лишней жидкости.

Закончив свои дела, Роджер услышал по громкой связи объявление на плохом английском, что первый брифинг для пилотов батальона состоится только через два часа. Появилось свободное время. Можно либо поваляться на койке в офицерском блоке либо взять за жабры Гарсиа и забурится в ближайший бар. Промочить горло, пинтой местного пива. Но не больше. Дисциплина, и всё такое.

В баре, помимо толпы солдат и сержантов из наземного технического персонала бригады, восседал сам Уильям Тэлбот‑ начальник разведки бригады и пожалуй самый авторитетный офицер. На штабную должность Тэлбот был переведён с должности командира штурмового батальона "Черных ястребов"[32]. Знаменит Тэлбот был трёмя вещами‑ систематическими нарушениями дисциплины, виртуозным пилотированием вертолёта, с умением посадить перегруженную или повреждённую машину на "носовой платок" и постоянными разводами с очередными жёнами. За что имел прозвище "Крылатый жеребец" или просто "Жеребец". Ещё у Уильяма была хорошая привычка. Он спасал задницы экипажей сбитых ударных вертолётов. Именно ребята из третьего штурмового батальона на своих безотказных UH‑60 приходили на помощь коллегам Логана – случись чего.

Сейчас Уильям сидел за боковым столиком с каким то мрачным, седым поляком в парадном мундире. Помимо кувшина с пивом на столе явственно виднелась пару бутылок с прозрачной жидкостью.

– Ха, кэп, смотрите – у Жеребца на столе – водка…Не рано ли?

Марсель Гарсиа – летал в паре с Роджером уже больше шести лет. Из восьми, которые Роджер провёл за штурвалом "Апача". За эти годы, тонкий и холодный, как исландская ледышка Логан и горячий словно перец чили, упитанный Гарсиа – образовали сплочённый боевой организм. Пухлый Гарсиа – вообще не интересовали книги, которыми зачитывался Логан – он любил холодное пиво, горячее бурито и худеньких блондинок. Не любил – негров и баскетбол. Роджер же любил читать, белое или розовое вино, брюнеток и спокойно относился к любым расам. Раздолбай Марсель – преображался тогда, когда его ладони касались джойстиков управления вооружения. Здесь толстяку из Джорджии – было мало равных во всей бригаде. Минимум четыре раза, стрелок спасал жизнь Логану в горах треклятого Афганистана, в последний момент обнаруживая и уничтожая огневые точки талибов. Те словно крысы, умело маскировали мощные пулемёты возле своих нор, а пули из КПВТ,ДШК или их китайских копий обладали достаточной силой что бы прошить борта вертолёта насквозь с близкого расстояния. Но Марсель всегда обнаруживал эти смертоносные норы на пару секунд раньше, чем грязный палец талиба давил на гашетку пулемёта. Афганистан, хуже этого, по мнению Роджера – быть уже не могло. Горы, перепады температур, разряженный пыльный воздух, увечивший вертолётные двигатели и навороченную электронику за считанные месяцы. Тупое, тёмное, зверино‑жестокое население. Нечистоплотные и подлые западноевропейские союзники, которые покупали за наличные "мирные недели" с талибами направляя их удары на американские и британские позиции. Хуже всего были местные кадры, найденные ЦРУ и армейской разведкой по тараканьим щелям, посаженные на место сбежавших в горы инсургентов. Где насобирали такой паноптикум – оставалось только гадать. Эти местные кадры гадили американцам и собственному народу так, будто их специально этому учили. Вреда от них было больше – чем от талибов, наркоторговцев и европейцев – вместе взятых.

Когда Логан и Гарсия подошли к столику, Тэлбот улыбнулся и сказал

– Вот и наши бравые парни из второго ударного батальона. Мистер Карпински, обратите внимание – это самый лучший экипаж старины Вулиджа. Просто асы‑ видели бы вы, сэр, что они творили под Кандагаром в две тысячи седьмом. Видишь‑ они тоже умудрились улизнуть с помпезной встречи в ближайший бар.

Поляк поднял на вертолётчиков, абсолютно трезвые и злые глаза и криво усмехнулся. Затем протянул американцам руку.

– Подполковник Томаш Карпинский. Заместитель коменданта авиабазы. Тут Логан обратил внимание на изящную трость, прислонённую к стулу со стороны поляка.

– Мы с Томасом, сказал Тэлбот, почти два года вместе в Ираке прослужили. Он такой же пилот, как и мы. Летал на "Соколе". Отчаянный пилот..

– Летал. Прервал поляк поток красноречия Уильяма. Сейчас‑ я обычная штабная крыса. Карпинский снова криво ухмыльнулся и мгновенно проглотил рюмку водки.

Мда, так много и так рано – умеют пить только славяне. Логан взял кружку пива, и едва сделал глоток, как Карпинский спросил каким то низким, рокочущим голосом.

– Значит, на помощь прибыли? Томаш уже изрядно набрался.

Логану не понравился тон, взятый поляком но Тэлбот как будто, этого не замечал.

– Ага. Обрежем когти русскому медведю. А из его лап‑ сделаем обереги от злых духов. как у настоящих индейцев. Засмеялся Тэлбот.

– Раньше надо было, Вилли… Раньше. Горько протянул Карпинский. Два года назад. Когда был реальный шанс удержать медведя в его вонючей берлоге…Но вы, американцы, предпочли решать свои проблемы с Гомесом… А нас здесь…

Логан вспыхнул, хотел было оборвать поддатого поляка. Но почувствовал сильный тычёк под столом своей ляжки – рукой Тэлбота. Скосив глаза, Роджер увидел перекошенные губы Уильяма и понял, что встревать в разговор не стоит.

– Ты Вилли, видел, что москали творили у нас в Польше? Съезди в Варшаву, посмотри, что стало с городом после бомбёжек и артобстрелов. Затем возьми вот этих панов, Карпински пьяно мотнул головой в сторону Логана головой. И езжайте на север, панове, посмотрите на руины Эльблонга, Ольштына. Там сейчас кое что строят, но денег в бюджете нет. Здесь, в Познани – триста тысяч беженцев, панове…Когда они вернутся – этого никто не знает. И снова – запахло войной.

– Успокойся, Томас. Мы здесь, и ты знаешь, мы союзников не бросаем…

– Слишком поздно. Мы твердили на всех заседания в Брюсселе – что надо держать русских в узде. А вы, немцы, французы, итальянцы – хотели с ними сотрудничать. Вам ваши игры с Кремлём тогда были важнее союзников. Потом была Украина, Вилли‑ вы опять ничем не помогли. Когда мой вертолёт сшибли над Полесьем я чуть не отдал концы. Оставил там в этих чёртовых украинских чащобах – свою ногу. Если бы не брат жены, с его связями, выкинули бы меня, одноногого из армии на улицу…

– Мы помогли тем, что наш президент остановил русские танки и спас контингент Евросоюза от полного истребления. Томас, скажи лучше – как тебе русская армия? Ты ведь ещё застал Варшавский пакт?

Карпинский опрокинул ещё рюмку и закусив кусочком колбасы нанизанным на пластиковую вилку.

– Они изменились, Вилли. Это другие русские. Войска управляются очень хорошо. Отлично налажено снабжение. Вся техника‑ модернизирована. Много электроники и БПЛА. И главное, Вилли‑ они стали гибкими. Раньше – такого не было.

Нам принесли по бокалу лёгкого пива, сильно напоминавшее по вкусу разбавленную солодом воду. Видя как скривились наши физиономии, Карпинский качнул головой, как бы соглашаясь.

– Пиво, здесь действительно – дерьмо. Не сравнить, ни с баварским, ни с чешским! Да это сейчас и не важно. Снова мотнул головой Карпинский и монолог по второму кругу.

– Уже поздно, панове. Москали, стали очень сильны. А мы, немцы, французы – после украинской компании – ослаблены. Одна надежда – на вас, панове. Но ваш пятый корпус‑это русским на зубок. Без обид, панове. Если хотите играть по крупному и напугать москалей‑ одним корпусом не обойдётся.

Поляк резко встал и его повело налево. Но Карпинский мастерски удержал равновесие и схватившись за трость повернулся спиной к американцам и хромая отправился к выходу.

– Вот и поговорили. Спокойно констатировал Тэлбот.

– Пьяный бред. Сплюнул Логан. Они готовы сдаться ещё не вступив в войну. Презрительно процедил Роджер.

– Капитан. Вы не знаете Карпинского и славян вообще. И я бы посоветовал вам, в следующий раз, следить за своим языком и поведением в малознакомой компании. Неприязненно сказал Тэлбот, окатив Логана ледяным взглядом. Затем он встал и тоже направился к выходу.

– Вот и попили пивка, кэп. Раскрыл наконец рот Гарсиа. Лучши бы остались на базе, мяли бы полячек…

Пиво в горло не лезло. И настроение было напрочь испорчено пьяными словами Карпинского и резкой переменой в поведении всегда дружелюбного Тэлбота.

– Пойдём отсюда. Скоро на брифинг…

Берлин. Кройцберг.18 июля

Сатар пошевелил ногой. Всё отлично, боли не было. Пуля из полицейского Walther P99, задела голень по касательной, вырвав узкую полоску кожи. Крови вылилось не много, кость и мышцы были целы. Как и ожидал майор Зенди, с автобана под Фюрстенвальде без стрельбы уйти не удалось. Уже после бойни – их накрыли несколько экипажей SchuPo.[33] Хотя, кто там кого накрыл‑ это ещё большой вопрос. Задерживать бойцов спецподразделения‑ это не штрафы за парковку выписывать. По новостям сообщили, что погибло четверо полицейских и один из террористов. Бедняга Джафар! Выжить в мясорубке на юге Ливана в схватке с израильским спецназом и погибнуть на европейском автобане в перестрелке с легавыми. Легавых было много, но действовали они – на редкость вяло. Мощный огонь АК буквально изрешетил несколько патрульных автомобилей. Джафар получил пулю – уже в финале перестрелки. Среди неверных, тоже бывают хорошие стрелки. Ему попали точно в висок – мгновенно выбив из черепа, все содержимое. Его напарник, Бадри поддался панике, несмотря на весь свой опыт и остановил микроавтобус. В итоге, полицейские его тоже подстрелили, но не насмерть. Скрылись с трудом, на втором фургоне. Один микроавтобус, забитый оружием и снаряжением – пришлось бросить. Задали работу – местным ищейкам. Пусть теперь ищут концы, откуда взялось оружие и взрывчатка. Там год можно копаться.

Сатар поднялся, осторожно ступая на повреждённую ногу подошёл к окну и поглядел в узкую щель между занавесками. Старые улицы из красного кирпича, стены разукрашенные аляповыми надписями, похабные рисунки. Кучи мусора и разноплемённые толпы за окном.

Район Кройцберг‑ пристанище левых радикалов, анархистов и мусульманских эмигрантов. Недалеко от центра столицы – между прочим. Занди подумал, что подобное в Тегеране – просто невозможно. Всю бы эту шваль, пасдеран вывез бы на грузовиках и покрошили из пулемётов. Без пощады. В Германии же с этим двуногим мусором – носились как с элитой общества. Сумасшедшие всё таки люди – христиане. Мало того, что неверные – так к тому же и просто дураки. Зачем плодить бездельников и инородцев, тем более в собственной столице? Здесь – что не подвал, так бордель с рабынями либо притон для наркоманов. Что не дом – то коммуна хипарей или шайка анархистов. Всё это приправлено турками, палестинцами, курдами, албанцами, иранцами, арабами и боснийцами. Никто не работает, многие сидят на пособии – поколениями. Почти все вооружены. Полиция – сюда почти не суётся. Боятся вооружённого сопротивления и массовых беспорядков и вмешательства правозащитников. Идеальное место для того, что бы отлежаться и зализать раны. Даже если сюда бросить всю берлинскую полицию, усиленную SEK[34] и дежурными подразделениями‑ им придётся чуть ли не штурмом брать каждый дом, каждый квартал. Это займет не один день.

Дверь в комнату скрипнула и в комнату вошли двое – заместитель Занди, капитан Фарзад Хатеми и хирург Месди, шиит‑ палестинец из местной ячейки "Хезбаллы".

– Как вы себя чувствуете, командир? Поклонившись спросил Фарзад.

– Отлично, капитан. Какие последние новости? Что там полиция?

– Топчутся на месте. Сегодня ночью – по звонку наших людей, полиция провела облаву на курдов‑наркоторговцев. Те оказали яростное сопротивление, командир. Так, что сейчас, гяуры – роют носом землю в, ложном направлении.

– Как там Бадри, доктор? Сатар повернул голову к Месди.

– Плох. Очень плох. Он крепкий, но потерял слишком много крови. К тому же, повреждена печень и лёгкое.

– Надо его навестить. Сказал Зенди и пошёл вслед за доктором.

Муж его двоюродной сестры, лейтенант пасдеран, Бадри Шамах, лежал этажом ниже, в специально оборудованном для таких случаев, хирургическом боксе. Он был бледен и с трудом, тяжело дышал. Едва услышав шаги, он открыл полные муки глаза и узнал своего командира.

– Я встану, командир. Через день – два. Встану на ноги. Клянусь детьми… Тихо с присвистом зашептал он. Руки раненого стали метаться по пропитанной потом и кровью простыне.

Майор поймал руку Бадри и крепко сжал. Ободряюще улыбнулся и добавил.

– Обязательно, лейтенант. Держись, Бадри – ты скоро поправишься.

Выйдя из бокса он поманил пальцем хирурга.

– Какие шансы‑ что он поправится? Мне нужна точная информация.

– Минимальные, господин. Пулю я удалил, но требуется более квалифицированная помощь. Стационар. Ему нужно в больницу.

Занди долго смотрел в глаза молодому доктору, Месди под этим тяжёлым взглядом, побледнел, стушевался и потупил взор. Доктору ещё никогда не приходилось иметь дело с такими опасными пациентами. От этих семерых персов – буквально за километр пахло смертью. Но отказаться от их лечения – он не мог. Из‑за страха за свою жизнь и жизнь своих родных. Из‑за того, что именно "Хезболла",через своих людей в Европе – помогла получить ему вожделенный диплом доктора. Умма – оплатила его образование и помогла с работой. Теперь пришло время расплачиваться по счетам. Если об его подпольной медицинской клинике‑ узнает полиция, он пожизненно потеряет диплом и практику. А затем‑ сядет в тюрьму. Так что в его интересах – помочь боевикам и держать рот на замке.

– Ты уверен, что без больницы – ему не выжить?

– Да господин. Ему надо в больницу. Иначе он умрёт. Умрёт в мучениях.

Занди подошёл ещё на шаг и горячо дыша в лицо Месди, прошипел.

– Так сделай так, что бы он не мучился. Какой ни будь укол. Всё должно случиться быстро и безболезненно. На всё воля Аллаха.

Месди кивнул и утирая пот бросился исполнять указание Сатара. Едва он скрылся, так доселе молчавший Фарзад спросил майора.

– Что делать с доктором?

– Он будет молчать. Это в его интересах. Месди труслив, но исполнителен. Тем более, что нам нужны его многочисленные связи. Пусть живёт.

Когда тело верного Бадри, завёрнутое в ковер спустили на лифте в подвал, рядом с домом притормозил шикарный " Мерседес" CL‑500 откуда вылез пожилой араб и моложавый, импозантный, европеец. Глава местной шиитской уммы, уроженец Ирака, мулла Абу‑Барак и известный защитник прав берлинских мусульман‑ адвокат Бруно Вагнер.

Они прошли в дом, где их встретил Месди с объемным конвертом наполненным деньгами. После короткой беседы, Вагнер позвонил в местный полицейский комиссариат и быстро добился разрешения на выезд без досмотра из блокированного полицией района Кройцберг – машины скорой помощи. В ней, по легенде находилась роженица, знатного происхождения и досмотр машины мог вызвать чуть ли не международный скандал. Задёрганная берлинская полиция, махнула рукой и тело погибшего террориста без препятствий покинуло опасный район, что быть растворённым в кислоте на одной из заброшенных промзон вокруг Берлина. У всех боевиков "Куат‑ аль‑Кудс",как и положено сотрудникам специальных подразделений действующим на территории противника‑ были абсолютно безупречные документы, гарантирующие им свободу передвижения по всему Европейскому союзу. Пора было отчаливать из столицы Германии и вообще, из Европы. Дальше будут работать другие люди.

Вашингтон. США. 15 июля

Отставной подполковник воздушно‑десантных войск США,Брайан Бест прибыл в Вашингтон рейсом из Феникса. Именно там, в Аризоне – находился офис компании " Best International Rescue Security" или сокращённо B.I.R.S. Брайан основал эту частную военную компанию, специализирующуюся на обучении иностранных военнослужащих, премудростям антитеррористической борьбы и парашютно‑десантной подготовки. Первыми заказчиками Брайана были власти Конго‑ захотевшие получить мобильное и боеспособное специальное подразделение. Официально. Не официально, BIRS – занималась охотой за головами лидеров оппозиционных Киншасе, племён. Госдеп и Минюст – деловито закрыли на это глаза и Бест с тремя десятками специалистов – значительно укрепил "новый и прогрессивный" конголезский режим. Более того, обученные BIRS парашютисты – быстро стали лучшей и самой преданной частью новой армии Конго.

Затем случилось 11 сентября и на частные военные компании, буквально пролился золотой дождь государственных и частных заказов. Брайан Бест прибыл в Афганистан в апреле 2002 и получил от тогдашнего резидента ЦРУ в пограничном Хосте, Роберта Пирса соблазнительное предложение создать боевую группу из сотрудников фирмы и агентов ЦРУ – нацеленную на физическое уничтожение лидеров Талибан. Первый опыт оказался настолько удачным – что теперь, сотрудничество между "Бест интернеэшнл" и ЦРУ‑ стало постоянным. Сотрудники Беста – увлечённо охотились на афганских талибов, беглых гвардейцев Саддама, албанских наркоторговцев, чем то насоливших ЦРУ[35]. После Ирака, Брайан Бест – одним из первых высадился в Венесуэле, со списком наиболее активных сторонников покойного Уго Гомеса. Часть из них – было необходимо уничтожить, часть задержать и сдать новой власти. Ничего нового, всё как всегда. Брайан доверял исключительно армейцам и комплектовал свою частную армию – выходцами из "Клекочущих орлов", "Всей Америки"[36], "Дельта форс" и семьдесят пятого полка рейнджеров. Благодаря высокому качеству человеческого материала и отменной подготовке – люди Брайана, несли минимальные потери и почти всегда добивались успеха.

Три дня назад, в номер отеля Gran Melia,где Бест отдыхал, вернувшись из Валенсии тихо постучали. Брайан мгновенно вытащил "Ругер СР9" из лежащей рядом с кроватью кобуры и подкрался к двери. Такая бдительность‑ уже не раз и не два, спасала ему жизнь. В странах третьего мира, где нет друзей и доверять нельзя никому‑ и вместо очаровательной горничной, за дверью, может оказаться двое‑ трое боливарианских боевиков с автоматами на перевес.

Несмотря на то, что отель находился в "Зелёной зоне"[37] Каракаса, нападения можно было ждать в любой момент. Бедные кварталы‑ кишели агентурой боливарианских комитетов и обычными бандитами. На сей раз за дверью стоял оперативник ЦРУ Луис Розетти, его старый знакомый по Афганистану и Европе. Принесла нелёгкая.

– Проходи. Брайан открыл дверь и Луис проскользнул в номер. Ясно, что разговор пойдёт о какой то новой работе.

Розетти развалился в кресле. За прошедшие четыре года с той бойни в Альпийских Альпах – Луис здорово возмужал. Стал настоящим, матёрым полевым агентом. Отлично подготовленным, хитрым и изворотливым. Бест встречался с ним два раза в Ираке и относительно недавно – в Маракайбо. Тогда по наводке ЦРУ, наёмники Беста захватили полковника Соузу‑ офицера спецслужбы ДИСИП покойного Гомеса, возглавлявшего местное террористическое подполье.

– Мистер Бест. Я уполномочен передать вам лично приглашение прибыть в отель "Черчилль" на конфиденциальную встречу с мистером Пирсом.

Во как. И старая лиса Пирс – в деле. Интересно, интересно..

– Луис, что нельзя было прислать приглашение по электронной почте? Или хотя бы прислать курьера? Зачем надо было, переться ночью ко мне в номер?

– Секретность, мистер Бест. Повышенная, даже для наших с вами тёмных дел. Розетти хитро улыбнулся.

Вот клоун‑макаронник…Ладно, посмотрим, что там в отеле "Черчилль" ему скажет Пирс.

– Ты когда вылетаешь, Луис?

– Завтра…Нет, уже сегодня утром. Прямым рейсом до Вашингтона.

– Передай мистеру Пирсу‑ я прибуду на сутки позже. Есть неотложные дела..

На выходе из терминал аэропорта им. Даллеса, к подполковнику подошёл рослый темнокожий малый в безупречном костюме и армейской стрижкой.

– Сэр. Меня зовут Лерой. Прибыл для вашей встречи.

Подполковник молча отдал ему небольшой дипломат и проследовал за детиной в припаркованный "Шевроле Тахо". Естественно, чёрного цвета.

Рассматривая мощный череп водителя, Брайан подумал, что парень не иначе, из "кожаных затылков".

– Морская пехота, Лерой?

– Так точно сэр. Кемп Лежун[38], вторая экспедиционная группа…

– Давно сняли форму?

– Год назад, сэр. Здорово зацепило под Гератом. После госпиталя – предложили перейти на другую работу. Я согласился.

"Шевроле" притормозил перед старомодным светлым зданием отеля "Черчилль" на Коннектикут‑ авеню. Лерой повернулся всем телом и сказал.

– Седьмой этаж, сэр. Номер семь ноль двадцать один. Вас там ждут.

В номере, кроме Розетти и Пирса, Брайан увидел ещё два знакомых лица – отставного полковника Малколма Доу и бригадного генерала Стивена Хоупа из АНБ. Первый представлял до последнего времени – Joint Special Operation Command,второй, по сей день трудился на ниве электронной разведки в АНБ[39].

Едва все расселись по удобным креслам, как Роберт Пирс без предисловия, сразу перешёл к делу.

– Надеюсь все ознакомлены, о последних событиях в Европе? Так называемый "кризис Фюрстенвальде"..пожалуй, господа, наиболее существенная угроза мировому правопорядку со времён Карибского кризиса.

– Это точно. Кивнул головой Стивен… Всё коллеги, очень серьёзно. Русские войска потоком выдвигаются к восточным позициям НАТО. Уже переброшено два десятка боевых бригад и постоянно прибывают подкрепления. У наших европейских союзников‑ объявлена натуральная мобилизация. Более того, принято решение о переброске в Европу соединений третьего армейского корпуса. В противовес русским силам. Такого действительно не было со времён "холодной войны".

– Русские жаждут мести. Это их право, но мы, не можем спокойно смотреть на военную угрозу нашим европейским союзникам. На самом верху, Пирс ткнул перстом в потолок, принято решение самостоятельно найти след террористов. Для этого собственно, вас собрали. Мы не ограничены в средствах, господа, но очень ограничены во времени. Третья мировая, на пороге…

– Неужели русские обезумели настолько, что готовы вторгнутся в Европу? При чём здесь европейцы‑ то? Корни теракта надо искать на Кавказе или Ближнем Востоке! Воскликнул Доу

– Мы не будем ничего искать на Кавказе. Убийство совершено в центре Европы. Наше, вернее уже ваше дело господа‑ найти следы уродов в Германии. Оперативную группу – возглавит наш друг, мистер Бест. Господин Розетти отвечает за координацию действий с европейской резедентурой. Господин Доу‑ координация с военными. И наконец мистер Хоуп‑ радиоразведка и радиоперехват…

Семпополь. Польша. 25 июля

Три крытых, армейских грузовика, в сопровождении внедорожника полевой жандармерии, неторопливо петляли по узкой, разбитой просёлочной дороге. Дорога сильно пострадала за последнюю неделю, когда к северо‑восточной границе Евросоюза непрерывно шли воинские колонны. Ожидание войны, точнее – надвигающейся катастрофы буквально витало в воздухе, пропитывая страхом, землю приграничного Варьминского – Мазурского воеводства. Войны с русскими, поляки – боялись. Боялись до смерти, до зубной боли и желудочных колик. События двухлетней данности – ещё свежи в памяти. Разгром в Поморье, бегство польского правительства в Краков, окружение и гибель панцер‑дивизии Шульце, обстрелы и бомбёжки Варшавы, сотни тысяч беженцев, запрудивших все дороги, миллиардные убытки экономики. "Неожиданная",десятидневная война за украинские трубопроводы‑ едва не привела страну к потере независимости и суверенитета. Если бы не вмешательство США. Вот и сейчас, всё население Польши, весь политический истеблишмент – с надеждой смотрели на прибывающих в страну "янки".

Майор Велимир Крстанич, облачённый в новенький польский полевой камуфляж с погонами подполковника и эмблемой инженерных войск – внимательно смотрел на угрюмый лес, окружающий стеной разбитый просёлок. Ровно двадцать лет назад, он совсем ещё сопливый мальчишка, торжественно одел на себя форму с золотыми погонами несуществующей ныне – югославской народной армии. Ещё через год – он, уже офицер хорватской краевой обороны – стрелял в своих бывших сослуживцев под Осиеком. Ему повезло‑ окажись он к примеру в Вуковаре[40], был бы сейчас трупом. Там выживших – почти не было. Затем последовали кровавые бои в Славонии и наконец хорватский триумф 1995 года – операции "Блесак" и "Олуя". После этого триумфа – хорватская армия была радикально сокращена – Велемир оказался в числе сокращённых. Кроме как воевать – Крстанич делать, ничего толком не умел и помыкавшись пару лет охранником супермаркета и водителем такси, оказался в Албании. Натаскивать боевиков UCK,за деньги НАТО, оказалось делом привычным и даже высокооплачиваемым. Там на сербо‑албанской границе Велимир и познакомился с бригадным генералом армии её Величества, Уильямом Старком. И частной компанией " Armor Inc." Дальше были‑ Косово, Заир, Руанда, Афганистан, иракский Курдистан. Потоки крови и хрустящие баксы. Всё кончилась два года назад. На Кавказе…

Даже сейчас, Крстанич не мог вспоминать произошедшие на Кавказе без содрогания. Никто не думал что русские решаться на применение химического оружия. А они применили. Из трёх тысяч наёмников, собранных по всему Кавказу, Ближнему востоку и Магрибу – уйти удалось нескольким сотням. Из сотни инструкторов‑ единицы. Отряд в котором служил Велимир – дважды попадал под обстрел химическими снарядами, но ему везло. Затем отступающих наёмников стали выслеживать с вертолётов и высаживать на пути отхода‑ спецназ и горных стрелков. Крстанич был не из робкого десятка, калач тёртый, всё же балканская война – за плечами, но рукопашные схватки обречённых наёмников, с русскими коммандос в поросших лесом горах Ичкерии, вот это, было страшно. По настоящему – без дураков. Страшнее чем в джунглях Заира..

Прорвавшись на территорию Азербайджана, Велимир узнал – что русские уже там. Старк – схвачен и вывезен в Россию, база в Закаталах – уничтожена воздушным ударом. Бежать было некуда‑ правительство Азербайджана, под давлением Москвы – объявило всех наёмников вне закона. Но Крстанич выкрутился и здесь‑ спас запасной комплект документов, позаимствованный у коллеги по ремеслу‑ турецкого подполковника Эмре Якина. Правда турок – был против, но что делать, своя рубаха, ближе к телу. Раненного Якина – Крстанич придушил сразу после того, как тот проболтался о спрятанном паспорте. С этим левым паспортом‑ Велимир и улизнул из Баку. Сначала в Афины – оттуда домой, в Загреб. Уже дома – смотрел по телевизору трансляции с судебного заседания из Москвы по делу Старка. Всё вроде успокоилось‑ но затем по Европе поползли нехорошие слухи – что русские упорно ищут выживших на Кавказе и Крыму, наёмников. Не для того, что бы угостить пряниками, понятное дело. Более того‑ якобы существует подставная частная военная компания, набирающая выживших "диких гусей" на новые подвиги. Компания эта образована русскими – и счастливчики выжившие в кавказской мясорубке, явившись в офис для переговоров – исчезали бесследно. Крстанич знал, что‑ слухи, слухами, но дыма без огня – не бывает. Дурной характер восточных славян‑ майор изучил досконально. Было время…И поэтому слухам – верил.

Недолго думая, Велимир собрал вещи – и уехал к своим родственникам в Боснию. Там, под Мостаром, он и решил отсидеться, пока пыль не уляжется. Благо он при деньгах и ждать может долго. Пусть ищут. Заодно, дал себе зарок, не связываться с русскими. Уж очень опасно. Даже для "солдата удачи". Лучше быть безработным, чем мёртвым.

Как бы, не так. Обосновавшись в Мостаре – Велемир начал сопровождать контрабандистов, благо его дядя, Анте и двоюродные братья – Златан и Болдо служили на таможне. Родственник с солидным боевым опытом, в таком щепетильном деле как контрабанда‑ большая помощь.

Так вот, однажды, сидя в придорожном кафе на границе с Черногории к нему за столик подсел смуглый, широкоплечий парень – по виду кавказец или турок. Велимир, подняв на незваного гостя глаза, собирался послать его куда подальше, но тот, улыбнувшись, на сносном английском спросил..

– Мистер Крстанич? Как вам живётся в Боснии? Видя как собрался для удара Велимир, парень, опережая его, сказал..

– Я поговорить пришёл. Есть интересное и взаимовыгодное предложение.

Велемир согласился выслушать. Из любопытства скорее. Из того самого любопытства, которое сгубило не одну сотню котов. Услышав суть предложения, Крстанич покачал головой и сказал собеседнику.

– Исключено. С русскими – больше связываться не намерен. Ни за какие деньги. Это хуже чем лезть в пасть к дьяволу. Был уже печальный опыт.

– Да мистер Крстанич…Я слышал про ваш печальный опыт на Кавказе. И не только я…Родственники, к примеру, мистера Якина. Они тоже слышали про ваш опыт…И мечтают с вами поближе познакомится. Расспросить, про подробности смерти – Эмре…

Велимир напрягся, и попытался под столом лягнуть незнакомца в промежность но в этот момент его огрели сзади по голове. Очнулся он возле мусорного бака, на заднем дворе забегаловки. Смуглый сидел перед ним на корточках, а ещё минимум двое прятались в тени. Велемир никогда не терял бдительности и что бы неслышно подобраться к нему сзади – нужно было быть профессионалом высшей пробы.

– Вы напрасно отбиваетесь, майор. Предстоящая работа будет хорошо оплачена. Выбор у вас невелик. Либо вы работаете с нами, либо имеете дело с "Бозкорт". Бедняга Якин‑ был не последний человек в этой организации.

Велемир закинул голову и мысленно застонал…Твою мать. как он мог забыть. Все турецкие наёмники, так или иначе, связаны с "Серыми волками". И заодно – с турецкой мафией. Эти психопаты не остановятся не перед чем – ради мести за своего убитого соратника.

– Кто вы такие? Наконец спросил Крстанич у сидящего на корточках перед ним незнакомца…

– Это не важно, майор. Главное, что мы знаем о вас – многое, а вы он нас‑ ничего…

– Вы блефуете. Подполковник Якин‑ погиб в бою, как и многие из нас. Идите на хрен…

– Может быть. Только вы, Крстанич покинул Азербайджан по паспорту – который для него изготовили в типографии "серых волков".

Крыть было не чем, Велимир замолчал, пытаясь встать на ноги с холодного и грязного асфальта. Ему никто не мешал. Встав, он отряхнулся и зло сказал.

– Ваше предложение – это самоубийство. Я наёмник – но не псих.

Смуглый помолчал, прежде чем ответить, неприязненно рассматривая Велимира. Затем пожал плечами и ответил.

– Дело ваше. Значит скоро, очень скоро кто‑то из вашей семьи – умрёт страшной смертью. Бозкорт – пощады не знают. Кого убьют первым? Вашу мать…

Про мать, эта обезьяна – зря сказала. Велимир рванулся вперед, пытаясь достать смуглого хуком в челюсть. Тот плавно ушёл в сторону и тут же боль взорвала левую сторону. Ноги подломились и уже падая, Крстанич налетел лицом, на умело подставленное колено. Очнулся снова на асфальте с жуткой болью в сломанных рёбрах и расплющенном носу.

– Нет, вы мне определённо нравитесь, мистер Крстанич. Какая смелость. Редкая, для нынешней Европы. Так мы договорились? Или мне звонить друзьям из Турции?

– Договорились, мать вашу… Так кто вы и как вас найти…?

– Мы сами вас найдём. И зовите меня – Нергал..

Действительно нашли. Спустя две недели, Нергал встретился с ним, передал часть денег и обговорил детали. От Велимира, требовалось собрать команду наёмников и отправится на восток Польши. Оттуда с польско‑ украинской границы – следовало врезать по русским ракетным залпом. Всего лишь одним залпом.

– Откуда там возьмутся русские? Спросил майор Нергала. Это же суверенное государство…

– Не переживайте, мистер Крстанич. Русских, к тому времени, как вы соберёте команду и приобретёте необходимую технику, в приграничных лесах – будет море.

Действительно, вскоре русские войска появились у границ Польши в больших количествах. Пора было действовать. Три армейских грузовика, приобрели по дешёвке со складов бундесвера, через подставную фирму в Люксембурге, затем в Австрии купили армейский внедорожник и раскрасили его цветами польской полевой жандармерии. В двух грузовиках, Велимир смонтировал направляющие для пуска реактивных снарядов – шестнадцать направляющих в каждом. Третий грузовик – приспособил для перевозки личного состава и боеприпасов. В команде было двенадцать человек, не считая Крстанича. Все выходцы с Балкан, все с боевым опытом. Шесть хорватов, трое сербов, босниец и двое албанцев. Все светловолосые, славянской внешности – это было обязательным требованием заказчика. По легенде – они, мобильная группа минного заграждения, из состава первой инженерной бригады войска польского. Прибыли в Мазурию – для установки заграждений на ожидаемых путях вторжения русских танков. Всё чин‑ чином, отменные документы, новенькая форма. Комар носа не подточит. Тем более, в условиях угрозы начала войны‑ военные машины останавливаются и досматриваются, гораздо реже. В качестве гарантии – впереди маленькой колонны "сапёров",шла машина с липовыми жандармами. Теперь точно никто не прицепится. Крстанича – занимал один вопрос, как выпутаться из неприятной ситуации с минимальными потерями для себя и своей семьи. Пока ничего в голову – не приходило. Ладно прорвёмся…Желательно ещё и эту суку, Нергала, допросить с пристрастием. Пусть думает, что он меня за горло держит.

Велимир уставился на навигатор GPS и достав рацию, трижды щёлкнул тумблером. Внедорожник впереди стал притормаживать, как и вся колонна. Крстанич выпрыгнул на дорогу, разминая ноги. Через минуту, рядом с ним материализовался из тьмы – Радко Лазович, одетый в жандармскую форму. С этим, угрюмым сербским полицейским – он познакомился в Заире и несмотря на взаимную начальную неприязнь, умудрились стать друзьями. Хотя – друзья среди наёмников, это непозволительная роскошь.

– Скоро точка прибытия, командир. Доложил Радко…Менее двух километров на юг. Вон по этой просеке.

– Надеюсь не встретим пограничную стражу. Хотелось бы обойтись без стрельбы..

– Хотелось. И ещё желательно выжить в ожидаемой мясорубке…

Внезапный удар тридцатью двумя снарядами калибра 122 мм, по спящему русскому местечку Свободное, что в Калининградской области, буквально потряс весь мир. Сильнее, чем выстрел в Сараево.

Горки‑9.Подмосковье. 25 июля

Звонок телефона правительственной связи, стоящего в спальне, выдернул Стрельченко из под тёплого одеяла. Учитывая то, что спать он лёг, всего два часа назад, звонок – был крайне не вовремя. Главе государства потребовалось минимум четыре секунды, что бы сообразить, откуда идёт такой противный и настырный звук. Схватив трубку, Стрельченко услышал голос дежурного по Генеральному Штабу

– Господин президент, поступило сообщение из Калининградской области. С польской территории ведётся обстрел нашего населённого пункта. Есть жертвы среди гражданского населения.

Чёрт…чёрт, чёрт….Началось ….Остатки сна улетучились вместе с первыми словами генерала

Стрелец уже окончательно проснулся, вскочил с кровати и перехватив трубку поудобнее, спросил дежурного

– Какие принимаются меры, генерал?

– Согласно Боевому Уставу, наши войска – отвечают огнём на огонь.

– Так и действовать.

Жена уже проснулась и недовольно протирала глаза. Не говоря не слова, Стрельченко сорвал трубку другой "вертушки" и рявкнул.

– Седельникова, Усольцева и главкомов видов – срочно на ЦКП. Через сорок минут. Через два часа – собрать весь Комитет. Там же, в Генштабе.

Пока президентский картеж, завывая сиренами – летел по Кутузовскому проспекту, ему позвонил начальник Генштаба, Усольцев и доложил самые последние новости. Обстрел был скоротечный, но очень мощный. И он был – не один. Было ещё два – на польско‑украинской и польско‑белорусской границах. Под удары попали расквартированные на союзной территории русские части. И там и там – есть жертвы. Как и докладывал дежурный – во всех случаях по агрессору – был открыт ответный огонь всеми штатными средствами.

– Что НАТО? Спросил Стрельченко..

– Реагируют агрессивно. В данный момент – артиллерийская перестрелка идёт повсеместно. Разведка засекает вылеты тактической авиации противника…

Едва прибыв на ЦКП, глава государства поздоровался с окружавшими его военными и штатскими чинами. Причём с большинством из них, он и расстался – всего два часа назад. На свою подмосковную резиденцию – Стрелец прибыл отсюда, из Генштаба..

– Прошёл час, господа. Жду новостей.

Докладывал, министр национальной обороны, Седельников, один из немногих присутствующих – в штатском.

– Всё подтвердилось. За час – ситуация ещё более ухудшилась. По Багратионовску – нанесён ещё один мощный ракетно‑артиллерийский удар.

– Господин президент. Отрапортовал Усольцев. В связи с критической обстановкой и жертвами среди мирного населения – разрешите ввести в действие стратегический план "Клевер".

Стрельченко резко поднял голову и посмотрел на Усольцева и окружающих его людей. План "Клевер" – предусматривал вторжение вооружённых сил Руси и её союзников на территорию Евросоюза. В случае повторения ситуации двухлетней давности. Планировалось, сокрушить войска НАТО на Европейском ТВД, в ходе короткой компании в две – три недели, выйти к границам Германии и принудить европейских членов НАТО к переговорам. США в случае успеха компании – оказывалось в политической изоляции а европейский истеблишмент и экономика попадали под русское влияние. "Клевер"‑ родился в головах генштабистов ещё до событий на Украине, скелет и плоть обрёл спустя год после них. Можно сказать, что "Клевер" был порождением русско‑ украинского "Бурьяна". Только с большим размахом. Новый план взял от "Бурьяна", авантюрность и решительность, опору на подвижные соединения нового типа, психологическое давление на противника, вкупе с откровенным подкупом и запугиванием колеблющихся. А колебаться там было кому. НАТО – на сегодняшний день, представляло из себя весьма рыхлую структуру, к тому же, раздираемою скрытыми и явными противоречиями. Основной источник противоречий отношения между США и Евросоюзом. Несмотря на декларируемое восстановление отношений, между союзниками процветало взаимное недоверие и презрение. Другое противоречие – внутри самих США. Экономический кризис, две вялотекущих региональных войны, политический кризис вокруг Демократической партии, и наконец, растущее напряжение между белым, латиноамериканским и негритянским населением сверхдержавы. Прибавить к этому настоящую криминальную войну в соседней Мексике, угрожающей захлестнуть и южные штаты. Не лучшая обстановка для участия в большой войне. И хороший способ надавить на невидимые рычаги американской политики. И наконец – сам Евросоюз. Уродливое порождение нежного союза либералов и социалистов. Там наметился явный раскол на три основных группы. Восточная Европа, страны – банкроты и страны‑лидеры. Восточная Европа‑ вообще к ЕС относилась прохладно, тяготея к США. Масла в огонь противоречий подливало неприятие бывшими советскими сателлитами – норм новой Европы. В отношении гомосексуализма, мусульманской миграции и социальной политики. Более того‑ на востоке Европы резко усилилось влияние Руси. В Болгарии, Словакии, Черногории, отчасти Чехии, Венгрии и Хорватии‑ русский бизнес захватывал новые позиции, постепенно усиливая политическое влияние на местные элиты. Воевать они особо не стремились, что наглядно показала украинская компания. Странам – банкротам, в число которых вошли Греция, Португалия, Ирландия и Румыния, было вообще не до чего. Эти страны и примкнувшие к ним, "дышащие на ладан"‑ Испания и Великобритания балансировали на грани социального взрыва и массовых беспорядков. Страны – лидеры – Германия, Франция и Италия, пока держались, но их положение тоже было не из простых. Прибавьте сюда миллионы диких мигрантов… Уязвимых точек НАТО для невидимого удара – было множество и "Клевер" их учитывал в первую очередь.

– Один сильный удар, господин президент и мы их сомнём. Американцы сейчас в Европе – слишком слабы. Их наиболее боеспособный, третий армейский корпус – сейчас плывёт на транспортах, через Атлантику. Военно‑воздушное командование в Европе – тоже немногочисленно. Всё решит – один удар.

– А если не решит? Спросил Стрелец. Господа военные‑ вы не забывайте того, что США – гораздо мощнее нас. Как и Евросоюз. У них на двоих‑ восемьсот миллионов душ.

– Гнилых душ, господин президент. В разговор вступил главком Сухопутных войск, генерал армии Суханов. Американцы – сильны, но они далеко и не успеют помочь ЕС.

Боевитость генералов, не вселила в Стрельца уверенность в успехе в предстоящей операции, он слишком хорошо, знал историю, что бы сразу согласится с военными.

– Гитлер, господа – тоже так считал. Что СССР‑это колосс на глиняных ногах. Чем всё закончилось‑ все присутствующие – знают. И не будем забывать, наших восточных соседей.

Жёлтая туша миллиардного Китая, нависала, словно дамоклов меч, над русским Дальним востоком. Редко населённым и слабым экономически.

– Вы, Усольцев, мне докладывали о передвижениях китайских войск к нашим границам. Начиная с конца мая.

– Так точно. Переброска идёт по двум направлениям. На север‑ к нашим границам. И на запад. К границам Казахстана и Киргизии. Это ещё один повод‑ начинать "Клевер". Так быстрее освободятся войска на западе, и появится возможность усилить дальневосточную группировку.

– Это авантюра. Чистой воды, господа генералы. Нас просто раздавят. С двух сторон. Как Германию в сорок пятом или Францию в восемьсот четырнадцатом году. Наконец сказал Стрельченко, устало опускаясь на кресло. Нужно, какое то прорывное решение..

– Спецбоеприпасы, господин президент. Тихо сказал главком ВВС. Несколько воздушных ядерных взрывов – полностью разрушат всю систему управления войсками союзников. Они разучились воевать без спутников и компьютеров. А мы‑ ещё нет. Это веский козырь.

– Отлично. Третья мировая война. Классно вы придумали. Зловеще улыбнулся Стрелец. Всем окружающим, была хорошо известна, эта кривая, волчья, ухмылка главы государства.

Генералы переглянулись и потупили глаза. За исключением Седельникова. Он спокойно выдержал взгляд президента и сказал.

– Тогда незачем нам было, вообще, войска к границам стягивать. Сейчас уже поздно. Обстреляна наша территория, погибли граждане. Нужно либо отводить войска – либо действовать. Есть ещё один вариант, господин президент. Электромагнитная бомба. Эффект как от ядерной, но оружием массового поражения – не считается.

– Это экспериментальная разработка! Запротестовал Суханов. Существуют только прототипы..

– Уже испытанные прототипы…Программа "Пробой" завершена успешно…Заметил Седельников.

Стрельченко помолчал с минуту, резко встал и подошёл к огромному электронному экрану центрального командного пункта вооружённых сил.

– Вы правы. Действуйте. Начинайте "Клевер". Мирные переговоры – всегда лучше начинать после того, как противник получит по зубам. Это‑ раз. Второе – я даю разрешение на применение вашей новинки. Если не поможет, применим спецбоеприпасы. Только для воздушного подрыва. Нападение на нашу территорию‑ даёт нам на это право, по военной доктрине.

Стрельченко, щёлкнул пальцами и подозвал своего помощника. В нем заговорил – политик.

– Запиши, через час – должно выйти коммюнике. Под моей подписью, о том, что неспровоцированная агрессия – будет отбита всеми доступными нашей армии средствами. Именно на эти слова‑ должны стать ключевыми в сообщении – понятно?. Сошлитесь на доктрину‑ для обывателей. Как наших, так и западных. А теперь, господа, распорядитесь, принести мне крепкого чёрного чая, и что ни будь сладкое. Предстоит ещё одна бессонная ночь. Да, вызовите сюда, в Генштаб, всех членов КНОБ. В Кремль – не поеду, времени уже нет.

Стрелец зашёл в санузел и подошёл к зеркалу. Потёр красные глаза и посмотрел на пальцы‑ они слегка дрожали. Так было всегда – после каждого принятого ответственного решения. Минута – две, пальцы дрожали. И нечего не сделаешь‑ реакция организма на стресс.

Здесь позволю себе, читатель‑ небольшое отступление. Не считаете ли вы, причину начинающейся войны – идиотской? Лично я‑ нет. Нынешние политики, к счастью или несчастью, это кому как‑ зависимы от общества, благодаря информационному пространству, окружающему нас. Именно это, информационное пространство – и формирует настроения в обществе. В человеческой истории, были моменты – когда желание казаться сильнее, чем ты есть, приводило к необратимым последствиям. Понты – бывают дороже жизни. Как ни странно.

"Только что в Петербурге побывал французский премьер Раймон Пуанкаре. Этот визит продемонстрировал полное единство взглядов Парижа и Петербурга на все европейские проблемы. Обе стороны торжественно подтвердили свои обязательства друг перед другом. Иными словами, Франция и Россия в поддержке Сербии готовы не останавливаться перед европейской войной. Впрочем, если Антанта проявит твердость – войны не будет: германцы побоятся… Англия солидарна с этой позицией: "Если мы будем твердо стоять на позиции поддержки Франции и России – войны не будет, так как Германия сразу смягчит свои позиции".

Из Петербурга в Белград летит телеграмма: начинайте мобилизацию, проявите твердость – помощь будет…

"Твердость"! Это слово витало в умах всех европейских лидеров, забывших, что есть еще и слово "ответственность". "Слабость по отношению к Германии всегда приводит к проблемам, и единственный путь избежать опасности – проявить твердость", – заявлял Пуанкаре. Между тем в Вене "твердые" политики были убеждены, что никакой помощи сербам не будет. "Австрия намеревается предпринять решительные шаги по отношению к Сербии, полагая, что Россия ограничится словесным протестом и не предпримет силовых мер по защите Сербии", – сообщал посол Италии в России. "Россия только угрожает, поэтому мы не должны отказываться от наших действий против Сербии", – полагал начальник австрийского генштаба Конрад фон Гетцендорф."

Из книги " Пороховой погреб Европы" авторы‑ Задохин, Низовский.

Кабул. Афганистан. 26 июля

Генерал Ван Цзян‑ вышел из приземлившегося на раскалённый бетон кабульского аэропорта из "Гольфстрима G‑150",принадлежащего международной гуманитарной организации и неторопливо проследовал к стоящему прямо на взлётно‑посадочной полосе, внедорожнику "Toyota Prado", белого цвета с эмблемой ЮНИСЕФ на дверце. Несмотря на жару и длительный перелёт из Сингапура – генерал сумел обратить внимание на то, что кабульский международный аэропорт, напоминал пчелиный улей. Туда сюда сновали гражданские и военные чины в пятнистой форме, грузовики, заправщики и погрузчики, приземлялись и взлетали самолёты. Лихорадочный темп, помноженный на вечный афганский бардак. Нынешний прилёт шефа внешней разведки Китая, в разрываемый войной Афганистан связан был с приказом Чэна Юаньчао – лично проверить подготовку к реализации "Трёх всадников". За семь лет работы начальником второго бюро МГБ – Цзян, только один раз покидал Китай. Летал на секретную конференцию в Москву для встречи с руководством российских спецслужб. Давно это было. Сейчас – всё по другому и русские для Китая, самые опасные конкуренты за влияние на среднеазиатские республики.

Генерал сел в мягкий кожаный салон и протянул руку водителю.

– Приветствую вас, мистер Грант.

– Взаимно, товарищ Цзян. Водитель слегка склонил голову.

– Вы всегда лично встречаете гостей, Колин?

– Таких как вы – да. Учитывая, что это ваш первый визит, в этот проклятый край. Кабул – настоящая пыльная дыра Азии.

– Мистер Грант, вы же сами настояли, что бы работать именно здесь.

– Да. Здесь чрезвычайно удобная обстановка для работы. Оккупационным войскам – не до полноценной контрразведки. Сформированные ими подразделения национальной безопасности и полиции для новой афганской власти – слишком неопытны и коррумпированы сверх всякой меры. Прибавьте сюда‑ международный наркотраффик и постоянные атаки талибов. Лучшей обстановки для работы – не сыскать. Можно особо не таится – здесь никому не интересен, человек привозящий сюда одеяла и лекарства для детей. Кроме родителей этих детей и нескольких таможенников, которым я плачу, за быстрое оформление гуманитарных грузов. И всё, товарищ Цзян. Никакой мороки с вечными топтунами за спиной, как это принято в цивилизованных странах.

Генерал, согласно кивнул. Всё верно. Всё таки – этот Аист, гениальный парень. Сын шотландского офицера королевской полиции Гонконга и манекенщицы – китаянки, родившийся в колониальном ещё Сянгане. Необычной внешности, больше похожий на турка или араба, с блестящим образовании полученным в Великобритании. Не зря он обратил на него внимание семь лет назад и увёл к себе, в "Гуаньбу", из департамента внутренней безопасности. Эх, как же Ян Чжи – не хотел с ним расставаться. Просто упёрся рогами. Пришлось вмешаться в спор двух генералов, самому секретарю ЦК, товарищу Чэн Юаньчао. Который объяснил непонятливому коллеге о приоритете стратегических операций внешней разведки КНР – над борьбой с диссидентами и исламским сепаратистами внутри страны. Сказано – сделано..

За пять лет – Аист, сколотил в Центральной Азии и Ближнем востоке, довольно мощную агентурную сеть. Выступая в роли малазийского бизнесмена, занимающегося разработками в области ветряной и солнечной энергетики, Колин Грант, добился помимо оперативных, очень серьёзных бизнес – успехов. Да, подумал генерал, теперь, в двадцать первом веке – бизнес и разведка смешались на столько, что даже ему, тридцать лет отдавшему службе во втором бюро МГБ – было уже малопонятно, где кончается бизнес и начинается разведка и наоборот. Будущее разведки Поднебесной – за такими молодыми и талантливыми ребятами, как Аист. Честно говоря, Цзяну, изначально не верилось, что удастся запустить такую сложную и многослойную операцию как "Три всадника" – не допустив не малейшей утечки информации. Но пока, до сегодняшнего дня, это удавалось. Первый этап операции уже шёл – и шёл чрезвычайно успешно. Первый всадник – уже летел к цели. О том, что она ложная – не знал и сам всадник.

Полковник Мирзапур, завербованный Аистом три года назад – погорел на своей ненависти к американцам. Начальник отдела специальных операций Пасдеран и командир спецназа "Куат – аль – Кудс" вёл против неверных маленькую, самостоятельную войну, не всегда согласовывая свои действия с командованием корпуса. В итоге действий Аиста‑ партия мин и стрелкового оружия, отправленная Мирзапуром для талибов в Афганистан, оказалась обратно в Иране. В руках сепаратистов – белуджей, суннитов‑ воюющих с режимом тегеранских мулл. Хотя это и стоило жизни трём оперативникам "Гуанбу"‑ Мирзапур оказался загнанным в угол. Выхода из угла у полковника, было только три‑ самоубийство, добровольная сдача своим коллегам или работа на Аиста. Полковник выбрал третье, после недолгих колебаний и напоминания Аиста, о том, что делают с женами и детьми "предателей и шпионов"‑коллеги полковника из ВЕВАК[41] и Пасдеран. Полковник по сей день считал, что был завербован английской разведкой, уж больно изящно его взяли в оборот.

Весь расчёт "Трёх всадников" – строился на разжигании глобального конфликта, причём чужими руками. Всю грязь, изначально должны были сделать диверсанты "Куат‑аль‑Кудс" и европейские наёмники. На втором этапе, предполагалось, что Иран – откроет ещё один фронт борьбы против империалистов, нанеся удар по Ираку и свергнув там проамериканский режим. Третий этап – был самым простым. К тому времени, обстановка в мире должна быть настолько дестабилизирована и стратегические противники КНР – настолько ослаблены взаимной борьбой, что никто не помешает Китаю подмять под себя Центральную Азию, открыв ворота к Индийскому океану и Персидскому заливу. Это современному Китаю‑ вполне по плечу было сделать. Одному, в открытую. Третий всадник – должен был нанести последний, сокрушительный удар. Всё как в древней стратегеме..

"Из осажденного города требуется направить гонца. Враг наготове. Тогда происходит следующее: из города ежедневно выезжают три всадника и около городских ворот начинают упражняться в стрельбе по мишеням. В первый день выезд всадников из городских ворот произвел переполох. Во второй день на него прореагировали только некоторые. Через три дня на всадников уже никто не реагирует. Тогда на следующий день один из воинов вместо привычной стрельбы делает стремительный рывок и уходит от возможных преследователей."

Стратегема "Три всадника"

Окрестности Хелма. Польша.26 июля

Операция "Юпитер", началась с массированного удара сотни крылатых ракет Р‑500, выпущенных оперативно‑тактическими комплексами "Искандер". Первая волна ракет, накрыла авиабазы, вторая – штабы корпусного и дивизионного звена. Фронтовой авиации, у русских, было не так много, что бы бросать её на не подавленное ПВО и поэтому первые высокоточные удары наносили ракеты типа "земля‑земля", благо в этом, хитрые Иваны на голову превосходили своих противников. Направление разработок западных оперативно – тактических ракетных комплексов, благополучно было свёрнуто в конце восьмидесятых годов, после устранения "советской угрозы". "Лансы" и "Плутоны"‑были отправлены на свалку, а замены им не нашлось. За исключением небольшого числа комплексов ATACAMS, развернутых на базе американских РСЗО М270. Европейцы использовали самую примитивную модификацию, Блок 1[42] – с дальностью полёта всего в сто шестьдесят пять километров. Считалось, что после распада СССР и поспешного вывода советских войск с востока Европы – с наземным противником, может справится тактическая авиация, усиленная дальнобойной ствольной артиллерией. Ведущей огонь высокоточными боеприпасами. Конфликты в Ираке, Афганистане и особенно на Украине – опрокинули расчёты европейских военных теоретиков. Запасы тактических ракет, полсотни комплексов ATACAMS – исчерпали за два дня боев с русскими и украинцами под Киевом и Днепропетровском. Тольку от этого было немного, может быть кое‑где удалось сбить темп русского наступления. Другой ошибкой военных теоретиков Брюсселя – была недооценка важности применения бронетанковых сил. Танки должны были исключительно "демонстрировать флаг" противнику и по возможности поддерживать огнём собственную пехоту. В качестве штурмовой артиллерии. Русские предпочитали использовать танки в качестве "стратегической кавалерии"‑ для разгрома и преследования отступающего противника. Штурмовые действия у русских осуществляли мотопехотные части, так называемые "гренадёры" – оснащенные большим количеством артиллерии и инженерной техникой.

Говоря честно, армии стран Евросоюза сейчас находились в том же состоянии – как американская армия после вьетнамского кошмара, или российская‑ в начале девяностых. Тяжёлое военное поражение в предыдущей "гуманитарной интервенции",разгром и фактическая гибель в украинских степях, болотах северной Польши и выжженном солнцем, крымском полуострове – элитных воинских соединений европейцев, здорово подорвали военную мощь и главное – боевой дух солдат и офицеров ЕС. Армия Евросоюза – потеряла стержень, из неё выбили костяк, наиболее подготовленных и обученных профессионалов. Политическое руководство ЕС, вместо того, что бы поддержать военных и помочь провести полномасштабную реформу, всего военного механизма объединённой Европы‑ среагировало на поражение в лучших традициях социалистов. Травлей армии в СМИ и большой чисткой офицерского корпуса. Из армии были изгнаны десятки генералов и адмиралов и сотни командиров нижнего звена. Результаты такой мудрой и дальновидной политики социалистов – сказались в первые дни боёв.

Сбив малочисленные заставы Straz Graniczna[43], двадцатая танковая бригада Разумовского, продвинулась вперёд километров на двадцать, столкнувшись с тридцать четвёртой бронекавалерийской бригадой Войска Польского. Поляки, вооружённые бундесверовскими "Леопардами 2А4" и собственной храбростью, сделали попытку сдержать русских, и не дать им в первый же день компании, прорваться к Люблину. На помощь полякам, шла, пробиваясь через толпы беженцев, вторая французская бронетанковая бригада.

– Слушай приказ, Громов. Говорил Разумовский, тыкая световой указкой в интерактивную карту Юго‑восточной Польши. Авангард под твоим командованием, должен обойти Хелм, и перерезать дорогу на Крысныстав. В бой не ввязывайся, твоя задача – перехватить трассу и удержать французов. Учти, Громов‑ не удержишь французов, нам сходу Люблин не взять. Придётся там толкаться несколько суток. Представляешь, чем это может закончится?

Громов‑ отлично представлял. От Люблина – до Варшавы, всего сто пятьдесят километров. Американцы – ещё не закончили развертывание, большая часть их сил ещё плывёт через Атлантику. Вокруг Варшавы, прикрывая столицу своих союзников группировался только легковооружённый пятый корпус армии США. Чем быстрее удастся выбить из войны Польшу и разгромить европейские контингенты, тем меньше возможность большой войны и выше возможность для переговоров. Для успеха операции "Клевер"‑ требовалось постоянно поддерживать высокий темп наступления.

– Сделаем, господин генерал. Какая возможная поддержка?

– Корпусная артиллерия. Возможно – штурмовой авиаполк. Но как обычно‑ рассчитывайте, полковник, на собственные силы.

Сейчас Громов трясся в командирском "Воднике",слушая по рации переговоры командиров подразделений. Авангард бригады в составе разведывательного, танкового, механизированного батальонов – обогнув по дуге горящий Хелм, устремился на Запад. Полковник закурив "Житан",внимательно изучал на экране тактического ноутбука досье командира второй бронетанковой бригады, присланное из разведотдела корпуса.

Бригадный генерал Мишель Ольви – командует частью всего полгода. Переведён, в танкисты из канцелярских работников. Сидел, всю жизнь – бумажки перебирал. Боевого опыта, за исключением годовой командировки в Боснию в составе контингента ООН‑ не имеет. Внизу под досье прилагалась коротенькая справка – подготовленная военным психологом.

"Нерешителен. Оглядывается на начальство. Психологически неустойчив". Громов откинулся на командирском кресле и поднял глаза к бронированному потолку "Водника". Как неплохо поработала разведка и психологи – составляя на вражеских командиров такие подробные досье. Раз генерал Ольви‑ психологически неустойчив, значит проблем с ним случиться недолжно. Лишь бы разведка не ошиблась.

Как и обещал Разумовский, поддержка передовому отряду, от корпусной артиллерии – была. В остальном, пришлось полагаться на себя. Вторая бронетанковая превосходила авангард Громова более чем в два раза, но полковник успел занять выгодную для обороны позицию. Основным оружием, должны были стать, как и в предыдущую компанию, танковые управляемые ракетные комплексы "Рефлекс‑2"[44], бьющие на пять километров. Их особенностью было то, что после модернизации стало возможно выпускать ракеты из‑за укрытий. Ракеты "Инвар" модернизированного комплекса, теперь могли поражать бронетехнику противника сверху. Разведывательный батальон, помимо всего прочего имел на вооружении противотанкового взвода шесть штук ПТРК "Корнет". Мало конечно, но лучше, чем ничего.

Французы начали хорошо. Дивизион гаубиц и дивизион MLRS – обрушили на позиции авангарда, огненный шквал. Корпусная артиллерия поддержки, в долгу не осталась и навязала французам контрбатарейную борьбу. Обстрел отряда Громова, быстро начал слабеть. Решив использовать шанс, сбить темп начинающейся атаки французов – Громов ударил первым.

"Барсы"[45] первого батальона – налетели на "Леклерки" двенадцатого кирасирского полка. Русские старались держать противника на расстоянии, используя "Рефлексы" и не входить в зону ответного огня мощных орудий GIAT, установленных на "Леклерках". Любой командир подвижного соединения, новой армии Руси знал, что статичная оборона – ведёт к поражению, как наглядно показали события последних локальных конфликтов. Бей первым, отступай, огрызайся и снова бей.

Французы потеряв в первой же атаке шесть танков, подбитых "Инварами" – летящими из за гряды пологих холмов, где перекатывались деформированные до неузнаваемости "Накидками", "восьмидесятые",растеряли весь свой боевой дух, и повторили атаку только спустя два с половиной часа. С тем же успехом.

Громов снова закурил, уже последнюю сигарету из пачки(три часа назад, была полная), подмигнул своему изображению на экране монитора

– Так и есть. Нерешительный. Молодцы, психологи. Всё в яблочко[46].

Вторая бронетанковая бригада французской армии, вместо поддержки бьющихся у Хелма поляков, вяло тыкалась в малочисленный авангард. Ближе к вечеру, генерал Ольви – получил данные разведки, о разгроме превосходящими русскими силами, польской бронекавалерийской бригады и тут же начал отход к Красник‑ Фабричны, открывая дорогу на Люблин. В рапорте, для командования Объединёнными вооружёнными силами НАТО бригадный генерал Мишель Ольви – объяснил свой поступок тем, что под угрозой окружения он совершил глубокий обходной манёвр и сохранив боеспособность бригады, разместил её для последующего флангового удара по зарвавшемуся агрессору.

Люблин был окружён утром следующего дня. Сходу русским его взять не удалось, но зажатый в городе польский гарнизон, по мнению союзного генералитета – был уже обречён. Европейцы ждали прибытия основных сил третьего американского корпуса, для совместного противодействия русским. Третий армейский корпус, насчитывал четыре дивизии‑ две бронетанковых, две пехотных[47], усиленных артиллерийскими, инженерными и противовоздушными бригадами, и был пожалуй, самым ударным по составу, соединением сухопутных сил НАТО. К пятому августу, корпус должен был достигнуть границ Польши и соединившись с силами ЕС и пятым американским корпусом, мощным контрударом отбросить русских обратно. Передовые батальоны первой бронетанковой и четвертой пехотных дивизий – уже высадились в Антверпене и двинулись на Восток. И никто, из верховного командования союзников, русского Генштаба и ГРУ, не догадывался о событиях, которые произойдут ровно через сутки и сорвут не только переброску третьего корпуса в Европу, но и поставят крест на истории современных Соединённых штатов.

Колумбус. Штат Нью‑Мексико. 26 июля

В мире, всегда будут вечными два человеческих изъяна‑ глупость и цинизм. Как говаривал премьер‑министр Британской империи, Уильям Питт – младший " Глупость так же безгранична, как и цинизм" и был в этом‑ абсолютно прав. Если оба этих качества, присутствуют в сразу в двух людях, оказавшихся волею Судьбы на расстоянии пары десятков миль друг от друга‑ значит жди большой беды. Первого проблемного человек звали – Хорхе Наварра, по прозвищу Эль Озо или Медведь, было ему двадцать девять лет и в данный момент Хорхе, руководил командой "застрельщиков" картеля Мичиоканская Семья[48]. Из дома в приморском Веракрузе, Медведь убежал, когда ему исполнилось тринадцать, в четырнадцать примкнул к шайке уличных воришек, "обувавших" лоховатых гринго на улицах курортного Акапулько. К пятнадцати годам уже отвечал за физическую защиту членов своей шайки от конкурентов или от туристов, возомнивших себя Рэмбо. Первого человека – Хорхе убил в шестнадцать, это был двадцатилетний гринго, тощий и прыщавый‑ пытавшийся отбить обратно свой сотовый. Медведь‑ накинул ему сзади гаротту, опрокинулся вместе с ним на землю и удавил. Как и учили старшие товарищи. Это произвело впечатление на окружающих и Наварра получил предложение поработать на Картель Залива[49]. В команде, обеспечивающей переход и транзит нелегальных мигрантов из Центральной Америки и Южной Америки в США. Сначала Хорхе работал курьером, затем – рядовым застрельщиком, в двадцать лет – поднялся до "капитана". Но стать новым Дионисио Планкарте или Назарио Морено[50] – Хорхе было не суждено. Команда Медведя, в придорожном баре схлестнулась бойцами конкурирующей банды. Конкурентов, было больше и напали они – первыми. Хорхе‑ буквально раскроили череп и повредили мозг, точным ударом мачете. Как он не сдох‑ известно одному Господу. Так или иначе‑ но с "капитанством" было покончено на долгие годы. Кому нужен командир – которого мучают дикие головные боли в самый неподходящий момент и который прямо скажем – слабо контролирует свои вспышки ярости? Без работы, Медведь не остался, умение убивать и калечить – у него, из за проблем с головой не пропало. После выхода из госпиталя – работал вышибалой в подпольном казино, успокаивая наиболее буйных клиентов. После раскола картеля Залива – в Мичиокан, пришла большая криминальная война. Из подпольного казино – Хорхе опять вернулся на улицы, пропахшие порохом и залитые кровью. За последующие три года – Хорхе только и делал, что отстреливал вездесущих боевиков из "Зетас",лезущих в Мичиокан, подобно тараканам. Те в долгу не оставались‑ за три года Наварра, был четырежды ранен. Это не прибавило ему здоровья и здорово испортило, без того отвратительный характер. Его истерических выходок и лютой злобы, откровенно побаивалось большинство подельников. По мере разрастания нарко‑ войны, убыль Семьи в командирах среднего звена достигло критического уровня. Тогда вспомнили о Медведе, прозябающего на должности рядового "солдата". Дон Франсиско Альварес, вызвал Хорхе к себе и после короткой беседы предложил ему шанс. Ещё какой шанс. Наварра – должен был сопроводить груз с отборным перуанским кокаином на север. К американской границе. Там его должны были забрать оптовики из МС‑13[51]. Под командование Медведя поступало двадцать вооружённых бойцов. Всё бы ничего, но передача груза должна была произойти на территории штата Чиуауа. Штат был вотчиной Картеля Хуарес – которые чужаков не жаловали. И при встрече, ломтями, нарезали пришельцев на пилораме. Всё шло нормально, до тех пор, пока они не приблизились к границе с Нью‑Мексико. В отличии от Техаса или Калифорнии, очень популярных у драг‑дилеров, Нью‑Мексико, считался бедным, сельскохозяйственным штатом – где нет большого количества потенциальных клиентов. К тому же с Мексикой граничил маленький кусочек штата – который легко контролировать US C.B.P.[52]. Кусочек этот покрывала труднопроходимая пустыня и горный кряж, за исключением одного шоссе. Шоссе перекрывала пограничная охрана. Но дон Альварес – был умным человеком. Если границу‑ могут пересечь "мокрые спины"[53], то могут и парни с грузом порошка. В Нью‑Мексико – мало полиции, ещё меньше пограничников и федеральных агентов. Редко заселённый штат‑ а граничит с Оклахомой, Техасом, Аризоной, откуда прямая дорога во внутренние, богатые штаты США.

Когда до точки встречи с оптовиками оставалось какие то полсотни миль‑ конвой Хорхе из шести автомашин, двух GMC "Сьерра",четырёх Шевроле Тахо – напоролся на местных. Не меньше пяти десятков головорезов, в форме федеральной полиции. С тяжёлым вооружением. Видимо пасли с самой границы штата. Не досмотрел Медведь‑ опыта ему не хватило, по сторонам башкой вертеть. Вот хвоста и не заметил. Первый Шевроле, буквально смело с пыльной просёлочной дороги – шквалом огня из двух крупнокалиберных "Браунингов",установленных на черно‑белых "Хаммерах" с эмблемой федералов. Огонь вёлся со стороны заброшенной фермы и вскоре к угловатым армейским вездеходам – прибавилось, три черно‑белых же фордовских пикапа, откуда посыпались закованные в кевлар боевики. Даже если это были вояки или легавые – La Familia без боя не сдастся.

Первый наскок нападавших, отбили с помощью двух FN Minimi Para[54], прихваченных Медведем на всякий случай. Здорово помог и новенький боец в группе, снайпер Сезар Нуэво по кличке Воробей. Из своей IMBEL.308 AGLC,Воробей, спрятавшись между придорожными валунами‑ за несколько минут свалил трёх атакующих. Пулемёты – тоже собрали свою жатву.

Едва отбили первую атаку‑ как сзади, на востоке, показалось пыльное облако.

– Медведь, к ним подкрепление…

Чертыхнувшись, Хорхе схватил бинокль. Так и есть, судя по столбам пыли‑ не меньше десятка машин. Один из его боевиков‑ Пончо, повернулся к Хорхе и промямлил.

– Если там федералы, может договоримся? Сдадимся – а?

Головная боль всегда приходила на минуту раньше приступа ярости. Зажмурившись, Медведь зарычал, затем схватил Пончо за отворот джинсовой рубахи. Выхватив из ножен, закреплённых на бедре, короткий тесак, Хорхе вогнал лезвие тесака в горло парня. Пончо всхлипнул и скрючившись‑ рухнул под колёса "Сьерры".

– Что? Кто – то ещё к федералам хочет? Прохрипел Хорхе бешено вращая глазами. Товар – надо доставить..

– Это не федералы, Медведь. Встрял в разговор Леонард Вилья, молодой, но очень перспективный боец, вооружённый M4 с мощной оптикой. Я одного из этих – узнал. Мигель Игуана, боец из команды Американца. Это не федералы. Точно..

Вот он попал…Эль Американо, командир боевого крыла картеля Хуареса. Его настоящего имени как и внешности‑ никто не знал, но слухи о нем ходили – самые пугающие. Мексиканские бандиты, народ не из пугливых, но Американца и его людей – боялись многие. По слухам‑ Американец был стопроцентным янки, да не простым. То ли бывшим федеральным агентом, то ли армейским офицером. Сбежавшим в Мексику из‑за каких то неприятностей с законом и начальством. Под себя же, Американец и вербовал боевиков. Все с боевым опытом, военные и полицейские. Американцы, мексиканцы, колумбийцы, никарагуанцы. Его "бригада" охотилась только на "крупную дичь" и за хорошую оплату. Поэтому, они и не торопятся и не стреляют. Боятся повредить машины с товаром. Сейчас к ним приедут подкрепления, ещё полсотни человек – и они нас перестреляют как куропаток.

– Вилья – карту. Быстро! До навигатора в джипе, сейчас – не добраться.

Леонард, через минуту протянул Хорхе, скопированную спутниковую карту. Морщась от жуткой боли, Медведь внимательно посмотрел. Выходили – вилы. Единственный проход‑ на север. К границе.

– Что у нас с оружием? Медведь посмотрел в лицо Леонарду.

– В запасе два "дьявола" и один Мк153..[55]. К нему – шесть гранат..

Медведь посмотрел на часы. Подкрепление к "лжефедералам" прибудет с минуты на минуту. Надо вырываться сейчас. По приказу, все его уцелевшие восемнадцать бойцов, одновременно стали поливать ферму и стоящие рядом "Хаммеры" огнём – не жалея патронов. Конкуренты на несколько секунд попадали на землю‑ спасаясь от шквала огня. Этого хватило Хорхе, что бы выхватить из под брезента лежащий в кузове "Сьерры" – гранатомёт.

Ещё минута – и он готов к стрельбе. Прицелится, труда не составило – никто из "хуаресов" ни думал о наличии у них гранатомёта. Ближайшей к дороге "Хаммер"‑ взорвался, выпустив в синее небо черный клуб дыма, смешанный с огнём.

– Уходим! Заорал Хорхе, прыгая в кузов …

Ушли понятное дело – не все…Разъяренные "хуаресы" продырявили, слегка замешкавшийся Форд с четырьмя бойцами. Хорхе видел, как машина вильнув, потеряла управление, слетела с дороги и встала как вкопанная…В кузове – уже никого не было …

– Черт, чёрт чёрт…. Половина товара – пропала. Головная боль, резко усилилась и Медведь сцепил зубы – что бы не заорать… Конкуренты на хвосте и единственная дорога – только в американской границе в руки федеральной полиции или американской пограничной охраны..

– Вилья…Уходим восточнее…Там по карте – есть узкий проход…Будем прорываться…

– Куда прорываться? Спросил Леонард удивлённо глянув на командира с перекошенным от боли и ярости лицом…

– К гринго….За кордон…Ты меня понял? Gilipollas?[56]‑ Заорал он на Вилью…

Действительно, между кряжем врезающимся в пустыню Чиуауа и пограничным переходом Пуэрто‑Паломас был почти тридцатимильный пустынный участок границы. Не прикрытый ничем, кроме тонкой металлической сетки. На бетонных столбах.

Патруль US C.B.P. получил сигнал о прорыве пограничного заграждения ровно в 11.41 по местному времени. Командир патруля, полевой супервизор Джордж Латош и два патрульных агента, Томас Лютер и Гектор Батиста, немедленно связался с базой и выдвинулся на место возможного прорыва спустя несколько минут после получения сигнала.

Медведь, гнал свои машины по дуге, намериваясь проскочить вдоль шоссе В002 в национальный парк имени Панчо Вилья на окраине городка Колумбус. Там‑ бросить тяжёлое оружие и машины, забрав часть товара – уходить налегке. Шансы уйти – были немалые если бы не доблестный супервизор Латош. Увидев машины, забитые боевиками Медведя – Джордж, по инструкции, должен был немедленно вызвать авиационную и наземную поддержку, информировать местную полицию и не вступая в огневое противоборство с бандитами из‑за явного огневого и численного превосходства последних. Да и любой нормальный офицер, не стал бы пытаться остановить шестнадцать отморозков с пулемётами и гранатомётом имея в подчинении двух агентов, три револьвера "Смит и Вессон", одну винтовку HK416, один дробовик Winchester 130 °CM и снайперскую винтовку Robar SR‑60 Любой – но только не Латош.

Джордж, любил свою работу – любил, до фанатизма. Внук венгерского офицера, сбежавшего от коммунистов в 1956 году, он считал эту пустынную американскую землю‑ раем на земле. Божьим местом, прибежищем самых достойных…Этому Джорджа всегда учили оба его деда, мать и отец. Так получилось, что отец Джорджа – Честер уже родившийся в Чикаго, выбрал для себя военную стезю, как и его дед, Ференц. Едва Честеру исполнилось семнадцать – как он завербовался в ВВС. Где и прослужил последующие четверть века на различных сержантских должностях для наземного персонала. На авиабазе Эглин‑ Честер Латош познакомился с сержантом медицинской службы Марией Мендес, по совпадению – дочерью кубинского полицейского, бежавшего во Флориду от бородачей Фиделя. После демобилизации обоих родителей семья Латош‑ перебралась в Нью‑Мексико, где Честеру предложили работать авиамехаником в небольшой фирме занимающейся воздушными экскурсиями для пожилых туристов. Выросший в атмосфере патриотизма и поклонения американским ценностям – маленький Джордж не видел себя никем, кроме как федеральным агентом, карающим тех, кто мешает жить честным труженикам. Настоящим американцам, исправно платящим налоги и работающим от зари до зари. В пограничном патруле – Джордж служил уже тринадцатый год и не без основания, считался лучшим сотрудником отделения С.В.Р. по штату. Три года назад, он закончил специальные курсы, по программе повышения квалификации и получил непыльную работёнку в офисе службы в Артесии. Но работа бумажной крысы‑ была не для него, вскоре Латош вернулся в патруль. Ему нравилось‑ ловить, догонять и преследовать. Охотничий инстинкт. Команду Джордж себе подобрал под стать‑ оба местные, родились в Нью‑Мексико и имели веские причины не любить мигрантов.

Заняв удобную позицию, трое пограничников стали ждать приближения мигрантов. Никто не мог подумать – что драг – дилеры с товаром, среди белого дня пойдут на прорыв границы. Да ещё на машинах. Когда Джордж увидел в бинокль‑ кто сидит в приближающихся к ним, прыгающих на ухабах внедорожниках, он понял всё…Свою ошибку, которая в ближайшие минуты будет стоить жизни ему, его людям и ещё множеству случайных людей…Если бы он знал это заранее….

Двумя выстрелами из Robar,Джорджу удалось остановить переднюю "Сьерру" – выбив мозги водителю. Хороший выстрел, с такого расстояния. Маленькая колонна остановилась, боевики уже привычно высыпали из машин, рухнув на землю.

– Шеф‑ их очень много! Завопил Лютер, передёргивая затвор абсолютно бесполезного для стрельбы с такого расстояния "Винчестера".

– Знаю, сынок! Но пускать дальше – их нельзя. Они скроются в национальном парке. Помощь уже идёт. Минут через десять‑ будут здесь.

Десяти минут у пограничного патруля не было. Два пулемёта FN буквально залили свинцом макушку высоты, на которой стоял патрульный, белый с зелёной полосой, "Эксплорер". Пограничный джип – тут же грузно осел на обода, в нём за секунду, не осталось ни одного целого стекла. Гринго затихли.

Время, уходило время. Хорхе подозвал одного из боевиков – Кристобаля Ромеро и приказал использовать гранатомёт. Ромеро ползком, волоча за собой трубу МК 153 стал обходить позицию гринго, стараясь зайти к ним с фланга.

Выстрел из гранатомёта – смёл джип пограничников, вместе с находящимися там людьми. Но едва стихло эхо взрыва, как сквозь ликующие вопли боевиков Медведь услышал четкий стрекочущий звук. Вертолёты…вполне возможно – Special Response Team …[57]

– Эй слушать внимательно! Заорал Хорхе, поднимая вверх кулак. Головная боль вдруг стихла и мысли приобрели чёткость и ясность. Медведь‑ осознал, что пути нет, не в перёд не назад. За нападение и убийство сотрудников федерального ведомства, перевозку сотни килограммов кокаина и руководство бандой – ему грозило пожизненное заключение. В лучшем случае… Медведь выдернул скомканную карту – и посмотрел на неё. Всего в двадцати милях‑ городок Колумбус, с полутора тысячами населения. На девять десятых населённый такими же мексиканцами – как он.

– Рвём туда. Все гринго – слабаки, верят в закон, а не в силу оружия. Можно выторговать самолёт в другую страну…Если повезёт …Действуем‑ предельно жестоко. Только в жестокости – наш шанс на выживание. Гринго не станут убивать своих детей и стариков. Они будут – переговариваться.

Через полчаса, крошечный, пыльный городок превратился в филиал Ада на земле. Ворвавшись со стороны Канзас‑стрит, расстреляв на въезде в городок – пост шерифа, убив его самого и двух помощников, свора боевиков рассыпалась по улицам, отлавливая мечущихся в ужасе – горожан.

– Теперь к школе, к школе! Подбадривал Медведь, потрясая "однорогим дьяволом".

– Быстрее! Быстрее! Орал Хорхе пока краем глаза не увидел – это. Белый туристический автобус – с техасскими номерами…Добыча сама плывёт в руки. небось приехали насладится экскурсией на места былой славы Америки?(52) Отлично‑отлично…Это не вонючие мексикашки из Колумбуса – это настоящие белые американцы…W.A.S.P‑ хребет Америки. Федералы – точно за них будут жопы‑ рвать, стараясь вытащить…

Хорхе вскинул автомат целясь в левую сторону тонированного стекла и дал короткую очередь..

– Берём этот автобус с гринго…и к школе, к школе….

Польско‑украинская граница. 28 июля

Шестёрка AH‑64D ревя турбинами и стрекоча, словно гигантские доисторические стрекозы – винтами, разбившись на три пары, стремительно выходили на линию атаки. Целью атаки "Апачей" двенадцатой бригады был дивизион русских зенитных ракет SA‑21 Growler[58], расположенных на окраине украинского Владимир – Волынска. Русские дальнобойные ЗРК простреливали всё пространство, на котором сейчас кипели наземные бои. Развернутые цепочкой, восемь зенитно‑ракетных дивизионов прикрывали атакующую русскую армию с воздуха прочным но невидимым панцирем. Европейские пилоты на своей шкуре почувствовали эффективность "Ворчунов" во время украинской компании. Роджер Логан‑ эти отчёты видел сам. Во взаимодействии с истребителями и летающими радарами А‑50 – страшная штука. Хотя в той компании, русские применяли SA‑21 только на черноморском ТВД, не больше 16 единиц – "Иванам" удалось резко переломить ситуацию по воздушным боям в свою пользу. У европейских союзников‑ не было ничего подобного. Даже у французов – наиболее продвинутых в аэрокосмической области после американцев, не было на вооружении, ЗРК подобного класса. У "Иванов"‑ было. У дяди Сэма – был "Пэтриот"..хоть какой то противовес.

Когда русские врезали по полякам, пятый корпус только заканчивал сосредоточение у Варшавы. Вечером, перед началом войны, большинство лётчиков и стрелков‑операторов второго батальона ударных вертолётов была приглашена польской стороной на военную базу в Легионово, посмотреть на трофейную русскую и украинскую технику. Смотреть на технику противника на картинках и экране широкоформатного монитора в тактическом центре – это одно, а увидеть в живую, совсем другое. Интересно – откуда у них русские трофеи, если войну Евросоюз продул вчистую. Как выяснилось позже, большинство захваченной техники, русские бросили сами, в труднодоступной местности, подбитой. Роджера, конечно интересовали больше зенитные средства и бронетехника. То, против чего будем работать мы, и что будет лупить по нам.

Интересно было‑ прямо скажем. Во время глобальной войны с террором, мы с "иванами" были вроде как союзники, поэтому их вооружение нас мало интересовало. Зачем зубрить силуэты "тешек" и Мигов – если тебе противостоят грязные дикари с чалмами на головах и китайскими клонами ДШК или Hongying 5[59]? Пока мы возились с "Аль‑Каидой" в Ираке, Афганистане, Пакистане и красным Гомесом засевшим в Каракасе‑ в мире произошли большие перемены. Русские, как говорил наш преподаватель по тактике, полковник Крафт – медленно ходят, но быстро бегают…Или не так? Сейчас это не важно. Важно то – что пока мы охотились за бородой Бен Ладена и прессовали венесуэльцев, русский мишка очнулся от спячки, вылез из берлоги и предстал перед нами во всей своей красе.

Первое, что бросилось в глаза‑ вся трофейная техника, новая. Или с завода либо после модернизации. Даже на лёгких бронированных машинах, разведывательных или специальных – крупнокалиберные пулемёты установлены или автоматические пушки. Не хило…Самоходные ЗРК – это вообще песня. Про "тунгуску" – слышал на ещё на лекциях в Форт‑Рукер[60]…Вот "Борзую"[61] на колёсном шасси‑ видел впервые. Впечатляющая машина – ничего не скажешь. Avenger или Linebacker[62] – рядом не стояли. Настоящий убийца вертолётов, ракетно‑пушечное вооружение, чудовищная скорострельность зенитного автомата, плюс двенадцать ракет в комплекте. Танки у русских‑ не сказать что новые, но модернизированы радикально. На всех танках‑ комплексы управляемого оружия, так что, танков тоже надо опасаться. Ещё один сюрприз‑ система электронного подавления на каждом танке и какие это специальные защитные чехлы типа "Накидка". Как сказал один из союзных офицеров, по моему француз

– Господа, вероятность поражения основных боевых танков противника ПТУР, в результате применения этих защитных средств – снижается на 35–45%

Ни хрена себе, подумал Логан. Почти половина пусков "Хеллфайр"‑ летит псу под хвост. Не успели вернутся обратно в часть‑ как нас подняли по тревоге.

– Русские войска пересекли границу Польши и продвигаются вперёд…

Вот так, подумал Роджер – началась третья мировая война. Пригласили в штаб бригады и сказали, будто речь шла о тренировочном полёте где ни будь, в Кентукки.

– О кей парни, ногу в стремя …Началась война.

На брифинге, когда группе наиболее опытных пилотов двенадцатой авиационной бригады – приказали выбить один из русских зенитных дивизионов, майор Ньютон из их батальона, весомо спросил командира бригады – Вулиджа.

– Со всем уважением, сэр. Скажите а почему нельзя, что бы это сделали "Томагавки"?

Вулидж удивлённо поднял брови, собираясь осадить слишком любопытного майора, но его остановил бригадный генерал Манфред Маккалистер из командования ВВС по Европе. Генерал прибыл на брифинг для координации совместных действий с армейской авиации. Маккалистер встал подошёл к электронной карте

– Понимаю вашу тревогу, майор… Операция действительно предстоит опасной и сложной по техническому исполнению. Шестой флот со своим арсеналом "Томагавков" – пока слишком слаб, что бы разбить ПВО противника одним массированным ударом. То же касается нас командования ВВС в Европе. Ударь мы сейчас, всеми силами по русским позициям ПВО – должного эффекта не получится. "Иваны" создали настоящую воздушно‑заградительную линию. "Ворчуны", "Гладиаторы", "Гаунтлеты"[63] на земле, "Фалкрумы" и "Фланкеры" в воздухе. Все это перекрывает театр боевых действий. Наиболее опасные цели‑ "Ворчуны". Если выбить хотя бы часть из них, господа – вся система ПВО, начнёт сыпаться как карточный домик. Мы раздробим эту линию на очаги – потом раздавим. Это дело нескольких дней.

– Так в чём же дело, сэр…? Подождём "Буффало" с AGM‑109[64] и врежем русским…

– У нас, нет нескольких дней, майор. Русские прорвали фронт у Люблина, с таким темпом они подойдут к Варшаве через два‑три дня. Пора показать, на что вы способны. Ударьте первыми – дальше всё будет делать ВВС.

Слова Маккалистера, стали для нас холодным душем. Как быстро русские прорвали фронт. Двух дней не прошло. Темп движения‑ больше тридцати миль в сутки. Чем занимаются наши европейские союзники? Бегом на длинные дистанции от русских танков? Хотя сейчас – это уже не важно. Ночью – первый боевой вылет.

Впереди ударной группы, крылатыми тенями шли два вертолёта разведки и целеуказания – ARH‑70 "Arapaho". Указующий перст для удара "Апачей". Совсем свежая машина, в армию только стали поступать. В бригаде таких шесть штук. Остальные – старички OH‑58 Kiowa

– Альфа, альфа, это Борзая …до цели меньше ста миль. Снижаемся.

Голос майора Тэлбота встряхнул Роджера от мыслей роившихся подобно мухам в голове. Жеребец Тэлбот, наплевав на свою штабную должность, лично вёл ударную группу "Апачей" к позициям русских SA‑21

Вертолёты снизились и построившись змейкой, в хвост друг другу и выходили на ударную позицию‑ вдоль высоковольтной линии.

– Гарсия‑ системы готовы?

– Так точно, капитан.

Шестнадцать противотанковых ракет, тридцатимиллиметровая пушка – больше "Ворчунам" и не надо. ЗРК – не танк, машина довольно хлипкая.

– Ориентир, высота Верблюд, высота Верблюд.

За этой высотой, с двумя вершинами, милях в двадцати находилась передовая линия ЗРК. Сейчас все подразделения радиоэлектронного подавления пятого корпуса и ВВС, заработали на полную мощность ослепляя и глуша радары русских.

– Вспышка снизу – заорал Гарсиа. Логан резко бросил вертолёт влево, уходя от неизвестной угрозы снизу.

– Что за ё…т вашу мать!? Крик Тэлбота ударил словно кнутом

Снизу ещё одна вспышка, ещё одна – множество. Летящий рядом "Апач" вдруг дёрнулся, что то ударило его снизу в основание хвостовой балки. Винтокрылую машину подбросило вверх и повело направо, швырнув, словно щепку на высоковольтную линию.

Передовой ARH‑70 неожиданно лишился винта и камнем рухнул вниз. Следом за ним вращаясь вокруг своей оси, стал заваливаться ещё один "Апач"

– Расходитесь веером, возвращайтесь. Деловитый голос в наушниках принадлежит оператору "Сентри". Хорошо ему, засранцу в теплом фюзеляже Е‑3 в сотнях милей от передовой в окружении истребительного эскорта. Поэтому такой деловитый. И спокойный как удав. Это тебе не на вертолёте со смертью в прятки играть…Сука..

– Что это было командир? Отозвался Гарсиа. Впервые такое вижу…Голос у Марселя слегка дрожал..

– Не знаю‑ но похоже операция провалена…Уходим домой.

Боевая группа и два вертолёта целеуказания, налетев на противовертолётное минное заграждение "Баллиста"[65],потеряла за минуту – три машины. Атака была сорвана и фактор внезапности – утерян. Уцелевшие машины второго ударного батальона, стелясь ближе к земле уходили вдоль русла реки обратно, в сторону Варшавы.

Генштаб. Москва. 28 июля

– Господин президент…Кто‑ то тряс Стрельца за плечо. Твою мать, только глаза закрыл.

Откинув трясущую плечо руку, Стрельченко сел. Рядом стоял начальник президентской охраны – полковник Хмелевский и личный порученец, полковник Жилин. Немилосердно тряс его‑ именно Хмелевский, на то он и телохранитель. А то каждый будет за плечо трясти – президентов не напасёшься.

– Вы просили разбудить вас ровно через сто пятьдесят минут. Выдохнул Жилин.

Опаньки. Два с половиной часа как не было. Хорошо вздремнул. Надо вставать. Скинув синее, солдатское одеяло с ног, глава государства подошёл к раковине и открыв воду, несколько раз ополоснул лицо. Вроде посвежело. Президентский жилой модуль в ЦКП вооружённых сил был огромен по размеру но Стрелец обжил только одну маленькую комнату. Со старым кожаным диваном, компьютерным столом на котором стоял ноутбук Dell и телевизор Philips с плоским экраном. Ещё был шкаф‑ где сейчас висел пиджак и валялся спортивный костюм. Вот и всё. Жена с детьми в данный момент эвакуированы в запасную резиденцию. На всякий случай.

Когда Стрельченко вышел из жилого блока, его удивили вооружённые посты ССБ[66], стоящие внутри коридора. Здоровые мужики в чёрной форме и лихо заломленных беретах и эмблемой – рука в стальной перчатке сжимающая три молнии. С АК‑9 и "Валами" крепко сжатыми в руках.

– Чего они здесь торчат, полковник? По коридору не пройти..

Хмелевский пожал монументальными плечами, мол служба такая. Полковник‑ пришёл в "личку" из спецназа ГРУ, где командовал группой в отряде "Сапсан". Шесть лет назад именно группа Хмелевского взял пригородную резиденцию президента Турсунбаева, сломив яростное сопротивление охраны и сорвав эвакуацию. Стрельченко здраво рассудил, что профессиональный диверсант гораздо лучше знает слабости президентской охраны и может их устранить. Нужен свежий взгляд на вещи. К тому же Стрелец – не терпел паркетных шаркунов, не нюхавших пороха. Таким образом – тогда ещё майор Хмелевский оказался во главе телохранителей Стрельченко. Профессиональные "держатели зонтиков"‑ пытались возмущаться, но новый шеф Управления президентской безопасности, быстро показал свой крутой нрав и возмущение утихло, не успев разгореться.

– Это внутренний рубеж охраны, господин президент. Таковы инструкции…

Стрельченко покосился на здоровяка, идущего на шаг сзади и на троих телохранителей в штатском аккуратно взявших президента в "коробочку"

– Инструкции. Здесь же ЦКП‑ бетона одного над нами, с полкилометра. Отдельный батальон охраны наверху, твоих оглоедов, Хмелевский из "теней" сотня, не меньше, да здесь ещё, спецы из военной контрразведки толпой сидят. И ещё, внутренний рубеж…Отправить бы вас всех под Варшаву..

– Можно и под Варшаву, господин президент. Как прикажете. Вон в прошлом году в Киев сразу после боёв летали вас сопровождать‑ надо будет и в Варшаву полетим. Невозмутимо ответил Хмелевский.

Ещё один поворот по коридору и за массивной бронированной дверью‑ центральный командный пункт вооружённых сил Руси. Четыре электронных экрана с отражением обстановки на фронте в реальном времени, полсотни офицеров, прапорщиков и сержантов сидящих за компьютерами и бегающих с бумагами. Огромный стол за звуконепроницаемой перегородкой – там ещё один экран и три десятка стульев.

При входе Стрельца, генералы и адмиралы вскочили со своих мест. Стрельченко вяло махнул‑ садитесь, в ногах правды нет.

Посеревшие лица, красные как у кроликов глаза…Верхушка армии – практически не спит с четырнадцатого июля, с того дня, как неизвестные поныне ушлепки, расстреляли на автобане автобус с туристами. Деваться было некуда – пришлось проявить твёрдость и начать стягивать войска к границам ЕС. А какие ещё варианты‑ утереться, забыть и благополучно потонуть в бумажном море, которое будут извергать из себя европейские "следственные органы"? Кого эти дауны‑ могут поймать? Они исламистов чуть ли не в очко целуют – а тут ловить, да ещё передать русским. Надо было треснуть кулаком по столу – и напугать европейцев как следует. А то, гниды – забыли, как на Украину влезли и по соплям получили. Стрелец и треснул‑ войска стянул, припугнул. Тут американцы – впряглись. НАТО, там и всё такое…Выборы на носу – Обайя на второй срок остаться хочет. Вот в Бонапарта – решил поиграть, убогий.

– Какая муха европейцев укусила? А….господа генералы? Какого хрена, Багратионовск обстреляли?

Слово взял, скромно сидящий в углу генерал‑лейтенант Поливанов, руководитель СКР МНО[67]

– Место, откуда обстреливали территорию Калининградской области, у городка Семпополь в тринадцати километров у границы. Место обнаружено‑ проблема в том, что наша артиллерия в ходе контрбатарейной борьбе просто перепахала весь этот участок. Обнаружены остовы двух грузовых машин, осколки и обломки. Сейчас‑ там работаю криминалисты. Единственно что могу сказать‑ снаряды которые использовали европейцы, стандартные осколочно‑фугасные от RM‑70[68] – производства Чехословакии. Это пока всё. Допросы пленных‑ тоже ничего не дают.

– Не густо. Продолжайте искать. Должны быть зацепки. Ищите, Поливанов. Если надо – обращайтесь к смежникам. Теперь – что на фронте. Докладывайте, Усольцев

– Господин президент. Операция "Клевер",пока, развивается по графику. Сопротивление – слабое, потери наших сил, минимальны. Объединённые силы ЕС – откатываются к Варшаве. Как и докладывала – разведка, ряд стран входящих в НАТО, игнорировали резолюцию Брюсселя и по сути, объявили нейтралитет. Это страны Балтии, Чехия, Словакия, Венгрия и Болгария, Греция, Турция.

– В чём слабость сопротивления союзников? Они же вроде‑ родную землю защищают?

– Основных причин – две. Первая‑ европейские члены НАТО, не восстановили силы после украинской компании. У них действительно‑мало вооружения и техники, многие военнослужащие деморализованы. Второе‑ ждут американцев. Это очень важный фактор. Как докладывают наши эксперты из УПО[69] – в случае развертывания основных американских сил на ТВД, устойчивость европейцев в бою – резко усилится. Тогда возможно вступление в войну и ряда сейчас "условно нейтральных стран".

– Значит, на американцев надеются. А если – они их не спасут? Что будет тогда?

– Тогда, вероятен развал НАТО. Блок и так, балансирует на грани. Велики противоречия. Если американцы – не удержат нас, европейцы впадут в панику.

– То есть, разгром американцев в Европе‑ это козырной туз? Я правильно понимаю вас, господин генерал армии?

– Так точно.

– Какие перспективы операции "Клевер"?

– В данный момент, часть сил третьего американского армейского корпуса, высаживается в Антверпене и Роттердаме и колоннами движется к Одеру. Пятый американский корпус‑ уже у Варшавы. Главное, господин президент‑ в Европу прибыл новый Главнокомандующий ОВС НАТО, назначенный сегодня ночью. Генерал – Гарнет Беркли со штабом. Под его командование, перейдут все сухопутные силы альянса. Вот его личные данные, характеристика и психологический портрет.

Перед Стрельцом оказался листок бумаги с приколотой к нему фотокарточкой. С карточки на него смотрело суровое типично англо‑саксонское лицо. Серые глаза, тяжёлая челюсть с явно видным шрамом, ёжик седых волос. Почитав минут пять досье – Стрелец присвистнул…

– Да, дядя суровый. Вьетнам, первое ранение, затем – Гренада, Панама, Буря в пустыне – второе ранение, тяжёлое, в челюсть осколком мины, Босния‑ начальник штаба американского контингента в IFOR. Затем снова Ирак, уже командир бригады в третьей пехотной дивизии‑ брал багдадский аэропорт и центр города. После этого‑ вертикальный карьерный взлёт. С мая 2003 генерал‑майор, заместитель командующего войсками в Ираке. С 2005 по 2007 генерал‑лейтенант, командующий МНС НАТО в Афганистане. Звание генерал присвоено в январе 2009. Жесткий, волевой командир, универсальный специалист по тактике современной воны, командовал как воздушно‑десантными, специальными, так и пехотными соединениями. Пользуется авторитетом у союзников по НАТО. Выдвиженец помощника президента США по национальной безопасности – генерала Джека Джонсона.

– Существует мнение, Евгений Викторович – министр обороны посмотрел на Стрельченко.

– Что это пожалуй, лучший выбор для НАТО в данной ситуации. По прибытии основных сил армии США в Европу и развертывания ВВС и ВМС – нас ждут очень мощные ответные удары.

– Это я понимаю. Ваше предложение?

– Надо обезглавить военное руководство альянса. Провести комбинированную специальную операцию с применением спецназа и ВВС. Так же требуется ваша личная санкция, на начало действия плана "Сирена". Первой и возможно‑ второй стадии.

Стрельченко откинулся в кресле и закурил. Дурная привычка – надо от неё избавляться, ненароком в могилу загонит. "Сирена"‑ дерзкий план, но эффективный. Все думают, что фокусник вытащит белого кролика из цилиндра, а фокусник вытаскивает гюрзу и кидает зрителям. Первая стадия "Cирены"‑ массированный удар всеми ВВС по авиабазам США в Европе в первую очередь – Раммштайну и Авиано. Затем высадка воздушного десанта – под носом у американцев, в Исландии. Никаких войск НАТО – там нет уже давно. Но аэродром – остался отличный. Можно разместить там две бригады ВДВ и группировку ВВС и ПВО. Ну и морскую авиацию до кучи. Пусть янки поломают голову – как, их оттуда выбивать. Вторая стадия "Сирена"‑ высотные ядерные взрывы, которые должны вырубить всю радиоэлектронную аппаратуру на расстоянии от Вислы до Атлантики. Полностью ослепив силы альянса на земле, небесах и на море. Вместе с возможной ликвидацией командования ОВС‑ это породит такой хаос в управлении вооружёнными силами НАТО, что возможность победы "малой кровью на чужой территории"‑ становилось реальностью. Глава государства понимал‑ долгой войны, с такой мощной коалицией, Русь – не выдержит. Физически и морально. Нужно было действовать быстро и решительно, как действовали израильтяне в компаниях 1967,1973,1982 годов, ломая сопротивления противника и затем начиная переговоры. С позиции силы. Это‑ верное решение. Торг уместен, когда козыри на руках и инициатива на твоей стороне. Стрельченко – это хорошо понимал. А вот Гитлер – нет. У бесноватого ефрейтора – было два шанса выпутаться из Второй мировой с минимальными потерями. Первый – создать РОА или её аналог ещё в 1941 году и объявить войну большевистской тирании, а не русскому народу. Но мешало врождённое призрение к славянам и пещерный расизм. Второй и последний шанс, ефрейтор Шикльгрубер – упустил летом 1942, на пике военных успехов вермахта. Тогда надо было идти на сепаратный мир с Джугашвили…На предельно мягких и выгодных для последнего – условиях. Тогда – Англия уже серьёзно ослаблена, США ещё не развернули свою мощь на полную силу. После Сталинграда и Эль‑Аламейна‑ война была проиграна, и на "Тысячелетний Рейх"‑никто не поставил бы и кружки прокисшего пива. Стрельченко‑ судьба фюрера никак не устраивала, поэтому план "Сирена" был одобрен в обоих вариантах. Надо было спешить…

– Господин президент. Слово взял начальник ГРУ, генерал‑полковник Нестеров. Разрешите?

– Да генерал‑полковник, внимательно слушаю.

– На основании данных целевой информационно‑аналитической группы, созданной для работы по КНР – есть новости. Чрезвычайной важности.

– Китай – готовится к войне. Это доказано. Предварительные расчёты, указывают на конец августа, начало сентября. Китай …готовится к вторжению в Среднюю Азию..

Президент поднял голову и долго, пристально, смотрел на начальника военной разведки. Ещё раз затянулся сигаретой и потушил её в пепельнице.

– Генерал Нестеров, вы понимаете, что в случае ошибки – вы ответите своей головой? Ставка‑ слишком высока. Цена ошибки‑ ещё выше.

– Понимаю, господин президент. Но факты. говорят именно об этом. В руководстве КНР – сидят, отнюдь не идиоты. Они знакомы с нашей военной доктриной, изучили наши психологические портреты. Пекин знает – в случае прямой агрессии на нашу территорию – мы ответим применением ОМП. От тактического ядерного, до химического, бактериологического и МБР. Это смерть для Китая. С той плотностью населения‑ трети нашего арсенала хватит, что бы превратить Поднебесную империю в пыль. Они же не самоубийцы. Китаю, как воздух, нужны ресурсы – которые можно достать из земли сейчас и эксплуатировать немедленно. Такие ресурсы‑ есть только в Средней Азии. В первую очередь – в Казахстане. Там и будет нанесён основной удар НОАК. Сосредоточение войск у нашей границы и грандиозные манёвры вокруг Тайваня‑ не более чем дымовая завеса. Для нас и американцев.

– А ведь ловко придумали, черти. Нам сейчас не до среднеазиатов…Сказал главком Сухопутных войск, генерал армии – Суханов. Бери Алма‑Ату и Бишкек – голыми руками, колонизируй – никто не помешает. Местное население малочисленно, ресурсов – хватает. Это не по Сибири шарить..

Президент посмотрел на карту, развернутую на экране и вздохнул

– Перепроверьте вашу информацию, Нестеров. Это приказ. Дальше – усилить натиск в Европе. Варшаву‑ надо блокировать как можно раньше. Стратегическая задача‑ к десятому августу, достигнуть Одера и остановится, подтянуть резервы. Пока обстановка складывается в нашу пользу‑ надо это учитывать. Не думаю‑ что западные страны – объявят тотальную мобилизацию и будут биться до последнего солдата. Начнут переговоры – это нам на руку…

В зал, боком протиснулся адъютант Жилин с красной папкой в руках. Стрельченко повернулся и спросил.

– Что в папке? Какие новости? Говорите здесь. не мнитесь, не место играть в секретность.

– Президент США хочет с вами переговорить. Он сейчас, на прямой линии, ждёт вашего ответа.

Глава государства‑ усмехнулся и подмигнув собравшимся генералам, встал с кресла. Мол, а что я говорил – господа.

– И вот ещё, в штате Нью‑Мексико, захват заложников. Банда – прорвавшиеся со стороны Мексики захватила школу в приграничном городке. Там заложники из местных и туристы…

Качнув головой, Стрелец повернулся к собравшимся.

– Оставайтесь здесь. Разговор с моим закадычным другом Ричардом Обайя‑ не займёт много времени. Вернусь‑ продолжим..

Антверпен. Бельгия. 29 июля

Человек, сидящий напротив Луиса – боялся. Он волнами источал такой животный страх, что будь у страха – запах, здесь, в огромном ангаре, было бы нечем дышать. Как в кабульской тюрьме Пули‑Чарки, где оперативник ЦРУ Розетти, вместе с афганскими полицейскими, ломал подозреваемых в сотрудничестве с талибами. Тот запах, буквально въевшийся в стены вместе с кровью и потом – долго преследовал Луиса после перевода из Афганистана.

Бесмиру Дардани‑ было чего бояться. Бывший мелкий косовский наркоторговец, поднявшийся до главы криминального клана выходцев из местечка Призрен – всем был обязан американцам. Они его поставили во главе клана после того, как предыдущих главарей, братьев Лала, пустили на фарш конкуренты. Не без помощи тех же американцев[70]. Слишком братья Лала – были неуправляемы. Обнаглели да такой степени, что пытались шантажировать своих теневых покровителей. Луис лично просмотрел агентурные дела не одной сотни косовских боевиков, подавшихся в криминал, прежде чем остановился на Дардани…Жесток, труслив, продажен. Но при этом весьма хитёр и изворотлив. То, что надо. Клан Бесмира по приказу Розетти – перебрался из южной Германии на север Европы, включившись в общеевропейский транзит афганского героина. Помимо неплохих заработков, минующих конгресс и позволяющих финансировать тайные операции, под руку агентства[71] попала шайка отморозков с хорошими связями в криминальном мире. Это надо было использовать.

– Так что ты, Бесмир, знаешь о теракте в Фюрстенвальде? Ты попросил – десять дней, они прошли. Что узнали твои люди..?

Косовар сидящий напротив, заёрзал на стуле, вздохнул и выпучив глазки просипел..

– Ходят слухи, что люди пропадают…эээ мистер Грин. Дардани знал Луиса под псевдонимом‑ мистер Грин. Большего этой сошке – знать было не положено.

– Русские, уже здесь, мистер Грин, в Европе…Тоже ищут. Стали пропадать люди, связанные с Кавказом…

– Это всё, что ты узнал за десять дней? Розетти хотелось сбить этого трусливого ублюдка на бетонный пол и отходить стулом. А лучше‑ пристрелить…Сначала в прострелить ступни, потом – коленные чашечки…потом…И смотреть‑ как этот червяк будет извиваться у ног, визжа от боли..

Луис встряхнул головой. Жаль, что нельзя его сейчас замочить. Врёт крыса‑ и не краснеет. Тьфу! С каким дерьмом, приходится возится ему, потомку апулийских аристократов. Не о такой работе он мечтал, обучаясь на "ферме". Но разведка – в белых перчатках не бывает..

– Нет мистер Грин. Есть ещё кое‑ что. Например, трое моих земляков, неделю назад отправились в Польшу. Им обещали хорошо заплатить. И один из них‑ звонил моей родственнице. Перед тем как пропасть.

– Какое нам дело до твоих родственников, Бесмир? Ты решил меня разозлить?

– Дело в том, мистер Грин. Что звонил родственник отсюда. Дардани вытащил из кармана пиджака бумагу, оказавшеюся копией карты с отметкой красным маркером.

Розетти посмотрел. Север Польши. Рядом с границей России. Эльблонг. Здесь что‑то есть. Мозг Луиса работал с повышенной скоростью. Север Польши. север Польши…Что‑то вертится на языке.

– Чем занимается твой родственник и как он оказался в Эльблонге? И как это связано с Фюрстенвальде?

– С Фюрстенвальде? Никак. За исключением того, что Дитмир‑ профессиональный военный. Ещё со времён Югославии. Так вот Дитмир‑ пропал. А до исчезновения – его видели в компании с одним хорватом.

А этот грязный наркоторговец‑ не глуп. Луис встал и прошёлся по ангару разминая ноги и разгоняя кровь по венам. Заодно – мысли потекли быстрее. И тут в голове щёлкнуло.

Север Польши. Обстрел. ракетный обстрел русской территории.

– Кто этот хорват, Бесмир? Ну, отвечай..

– Крстанич, мистер Грин. Тоже профессиональный югославский военный. Затем офицер хорватской гвардии. Артиллерист.

– Спасибо, Бесмир. Это действительно было интересно.

Резко повернувшись, Луис Розетти вышел из ангара на свежий воздух. Гигантский терминал грузового порта Антверпена – располагался напротив. Прямо через Шельду. Ангар, где Луис встречался с косоваром был частью знаменитого "дна" Антверпена. Огромные ангары – где хранился контрабандный или ворованный товар. Множество банд, всех мастей и цветов кожи. Полиция сюда – даже не суётся. Для нормальной операции – надо стянуть сюда сотни три‑ четыре полицейских. И перекрыть окрестные дороги. На это никто не пойдёт. Десять дней возни в полных потёмках и вот наконец – какой то отблеск света. Возможно между бойней на автобане и хорватами и албанцами на русско‑польской границе, есть какая то связь.

Розетти подошёл к внедорожнику "Туарег"‑ где его ждали Бест и Томассон, ещё один сотрудник компании Беста. Рядом какие то тёмные, небритые личности выгружали с подогнанной фуры, на соседний склад какие то коробки, поминутно оглядываясь в сторону Розетти.

Рядом с "Туарегом" лежало трое мужчин, по виду турки. Лица – сильно напоминали свежие бифштексы. У двоих – явно сломаны челюсти, ещё один встав на четвереньки, блевал чем то бурым. Луис брезгливо обошёл его и приблизился к машине. Дверь гостеприимно распахнулась.

Томассон сидел за рулём меланхолично работая челюстями слушал радио. Брайан Бест развалившись на заднем сиденье. Рядом, прикрытый лёгкой кожаной курткой, лежал укороченный штурмовой FN SCAR‑H. На всякий случай.

– Ваша работа? Кто это такие?

– Судя по всему, земляки вашего косовского дружка. Хотели нас прощупать..

Луис сел в машину и та, мягко заурчав двигателем, тронулась с места.

– Что в Нью‑Мексико? Спросил Розетти, повернувшись к Бесту. Что по радио говорят?

– Хреново. На данный момент убито четыре заложника. Двух замочили мексиканские обезьяны, ещё двое погибли от огня федеральных агентов при попытке штурма.

– Там уже федералы?

Да. HRT – в деле[72]. Но от этого не легче. Судя по всему – ваш босс, Пирс и всё его Министерство внутренней безопасности – круто облажалось.

– Можно подумать, мистер Бест, что вы не работаете на Пирса, огрызнулся Луис.

– Нет, специальный агент Розетти, я уже давно работаю, только на себя. И вам того же желаю…

Колумбус. Штат Нью‑Мексико. 29 июля

Это был ад…Настоящий ад на земле…Как они не заметили тех двух канистр с лаком, которые террористы поставили в боковом ответвлении коридора единственного этажа? Предварительно привязав к каждой канистре – по гранате. В закрытой комнате, где хранились образцы для кабинета биологии и химические реактивы‑ эти чёртовы канистры ждали своего часа. Вместе с четырьмя заложниками. Точнее заложницами. Воспитательницы из христианского детского дома в Болс, штат Техас. Захватив детей, находящихся в экскурсионном автобусе и согнав в школу, с десяток пойманных местных жителей – террористы забаррикадировались на единственном этаже городской школы. Какая школа может быть в городке с населением в полторы тысячи человек? Крошечное здание, шесть классов и несколько кладовок. Вот и всё. Кроме здания мэрии и католической церкви – школа была третьим каменным сооружением в Колумбусе.

Командиру HRT – Бобу Хитли, хотелось выть. Кататься по земле или колотить кулаком в армированной перчатке в стены мертвой, сгоревшей школы. Твою мать. что может быть страшнее двенадцати, обдолбанных кокаином чиканос, с шестью десятками заложников? Запертых в каменном строении в двух десятках миль от мексиканской границы. С самого начала‑ всё пошло наперекосяк. Сигнал о захвате заложников поступил в Бюро – без пяти минут полдень. Подробностей‑ не было, директор Молсон – приказал Хитли и его ребятам притормозить в Нью‑Йорке, ожидая более подробной информации. Через час – она поступила и всех, кто находился в этот момент в Центре стратегической оперативной информации ФБР[73] – пробил холодный пот.

– Это Беслан. Прошептал заместитель директора – Брендон Хилл. Чёрт возьми – кто его тянул за язык. По прилёту в Нью‑Мексико, Боб понял – что обстановка гораздо хуже, чем он себе представлял. Прежде всего‑ толпы вооружённых местных жителей, постоянно порывающихся взять школу штурмом самостоятельно. Спецназ пограничной охраны, "державший" до этого городок, свернулся и убыл на окраину, составив внешний круг оцепления. Затем Боб понял, что террористы, абсолютно невменяемы и никакой диалог с ними – не возможен. Они просто не понимали – чего от них хотят, отказывались выпустить самых маленьких заложников и постоянно стреляли по пробегающим перед школой людям. Они даже не выдвигали никаких требований. Стало чуть полегче после прибытия из Техаса, целой колонны с сотней агентов Бюро и тремя бронированными автомобилями. Агенты разогнали местных ополченцев по домам и заодно оцепили весь город по периметру. Тем временем бандиты выдвинули первые требования – предоставить самолёт с экипажем и пятьдесят миллионов долларов наличными. Наконец то начались переговоры, которые шли без малого, сутки. Все эти сутки, спецназовцы и агенты слышали плач и стоны из здания, причитания и крики насилуемой воспитательницы‑ Джоанн Рэддик. Единственной молодой женщины из четырёх работниц христианского приюта. И группа спасения заложников‑ ничем помочь не могла. Ублюдки – надёжно загородились от пуль, детскими телами. Потом крики прекратились и психолог, ведущий переговоры, Дэйвид Аткинс‑ сказал, что террористы устали и постепенно успокаиваются. Сука балтиморская. наберут имбецилов с дипломами в Бюро…Которые не могут понять после полутора суток "переговоров" с кем имеют дело. Зато гонору и апломба – хоть ковшом вычёрпывай. Агенты новой волны, могущие понять – самого закоренелого преступника…Тьфу…

"Успокоенные" бандиты спустя час, после переговоров с Аткинсом‑ отпустили двух заложников. Раненного водителя автобуса, сильно ослабевшего от потери крови и перевязанного какими то тряпками и старика – мексиканца, школьного сторожа и по совместительству, дворника. Водителя здорово шатало, он еле шёл и сторож, Хоакин Мендес‑ вел его под руку. Не успели освобождённые пройти и десяти шагов в сторону оцепления – так из окна врезали им в спину из АК. Этот звук‑ ни с чем не перепутаешь. Водитель и сторож – кулями повалились на землю. в пыль.

– Вы поняли гринго, что мы не шутим. Либо через час самолёт, либо начнём убивать детей. Заорал кто то козлиным баритоном из здания школы.

Хитли решил – действовать. Терять было уже нечего, террористы стали убивать заложников‑ убивать публично. Первый приступ – закончился провалом. Мешали дети, которых бандиты выставил в дверные и оконные проёмы.

– Шеф – я пас. Прохрипел в наушник снайпер группы, Макс Кавалло. Нет гарантии поражения цели.

Следом за ним отозвались с позиций другие снайперы. Пришлось попытаться взять нахрапом. Как делали русские на Кавказе[74]. Получилось плохо. Без поддержки снайперов. Тем более у террористов были РПГ – из которого они подбили одну из бронемашин. Стрелку из гранатомета, появившемуся из‑за детских спин – снесли голову снайперы, но штурм не удался. Потеряв пять человек за несколько секунд штурма, Боб приказал отвести своих людей обратно. Удалось освободить лишь четверых детей, которые стояли на коленях, недалеко от выхода и пользуясь суматохой – выскочили навстречу агентам из школы, ставшей ловушкой.

Глаза этих спасенных малышей, Боб не забудет никогда. Если бы он знал что ждёт его самого, его команду и всю страну в ближайшем будущем. А пока‑ пока был шок. Трое спецназовцев, Робин Хоуп, Тимоти Грейс и Сэм Кроу‑ были тяжело ранены, причём Кроу, останется инвалидом‑ пуля из АК‑47, разворотила ему ладонь и оторвала большой палец. Марка Бланта‑ спасти не удалось – пуля угодила ему прямо в лицо. С Марком‑ Боб служил вместе больше семи лет. Теперь – его нет.

Боб, молча отвернулся от столпившихся у спасённых детей врачей и направился к трейлер, где находился тактический центр ФБР, по освобождению заложников. Среди мониторов, на кресле, сидел собственной персоной эксперт‑психолог Аткинс с пончиком и чашкой кофе.

Хитли, сгрёб Дэйвида за шиворот, вытащил на раскалённый от солнца, сухой воздух и с размаху врезал под дых. Аткинс хрюкнул, выплюнув кусок свежее съеденного пончика и подломился в коленях, падая головой вперёд. Боб, "поймал" лицо падающего – наколенником и с удовлетворением услышал, как лопаются хрящи носовой перегородки.

Когда Дэйвид упал, Хитли, несколько раз пнул его ногой в живот

– Успокоились, говоришь? Готовы, к переговорам?…

Избиение психолога остановили агенты, повисшие на Бобе, словно бультерьеры на медведе…

– Успокойтесь, Хитли! Заорал ему в ухо заместитель директора Хилл, когда Боба, наконец оттащили от психолога.

– Успокойтесь. Держите себя в руках, старший агент. Повторил Хилл.

– Эта мразь, не стоит вашей карьеры. Там, ещё шесть десятков детей, которые ждут спасения.

Хитли развернулся на месте и ушёл. Хрен с ней с карьерой, дальше H.R.T.‑ не пошлют. А пошлют – так уйду в "частники". На большую зарплату с меньшей ответственностью.

Повторный штурм – решили провести утром, в четыре часа. И заложники и террористы‑ достаточно измучены осадой, бдительность террористов притупилась, заложники устали и вряд ли смогут так быстро исполнять приказы террористов – встать к окнам и загородить собой боевиков. Штурм должна был начаться после залпа светошумовыми гранатами из MGL‑Mk1. После этого, на оглушённых террористов, должны были, навалится бойцы спецгруппы. Возможную панику и жертвы среди заложников – блокировала усталость и шок. Стокгольмского синдрома‑ быть не должно.

Второй штурм, начался удачно. Оглушив и ослепив террористов, под прикрытием бронемашин, ударные группы агентов ворвались в здание школы с двух сторон. Двух отморозков, появившихся в окнах‑ сняли снайперы из Barrett M‑82A5, буквально размазав их по стенкам. Затем грохнул взрыв. Огненный поток‑поглотил всех, кто находился в тот момент в коридоре, лежащих на полу детей заложников, четырёх террористов поднимавших оружие и ворвавшихся в школу – спецназовцев. Вместе с огнём в людей полетели тысячи осколков стекла.

Эти крики…вы слышали как кричат дети, дети объятые огнём? Маленькие фигурки выпрыгивали из окон, падали на землю…Вместе с заложниками из школы выпрыгнуло двое бандитов – крепкие малые с оружием в руках. Пули нашли их быстро. Кто‑ то из оцепления не стал рассусоливать и нажал на курок М4.

На помощь спецназу рванули медики, агенты и даже местные жители прорвавшие оцепление. А журналисты, эта кодла, стервятников, восхищённо вскидывали цифровые камеры.

Бобу хотелось выть… При повторном штурме, здорово обгорело семеро его бойцов – за жизнь троих, сейчас борются врачи. Погибло одиннадцать заложников, ещё два десятка отправлено в реанимацию, в развернутый FEMА[75] – полевой госпиталь…Кто из них выживет‑ ещё не известно.

Хитли стоял у обгорелой коробки школы, сняв шлем и сняв маску. Его ноздри разведал дым, дым, пропахший лаком и сгоревшей человеческой плотью.

– Извините, сэр, вас вызывает к себе заместитель директора, мистер Хилл…К Бобу подошёл молоденький агент в штатском и зеркальных тёмных очках. Из референтов видать или отдела внутренней безопасности. Пид…р мокрожопый‑ одним словом.

Хилл ждал Боба в том же злосчастном трейлере, где командир HRT, проводил беседу "по душам" с Аткинсом.

– У нас проблема, Боб…большая проблема…

– Что ещё? Не понял Хитли, уставившись на заместителя директора. Голова соображала очень плохо, после двух бессонных ночей.

– В городе Таксон. Аризона. Новый захват заложников. Информации как обычно мало, но по – моему там не школа. Там церковь…И снова‑ банда мексиканцев…

Хитли устало сел прямо на змеящиеся на полу трейлера кабели и потёр лицо ладонями.

– Заместитель директора, мистер Хилл…Сэр, вам не кажется, что нам наступает п…ц?

Окрестности Радома. Польша. 29 июля

Гренадёры подполковника Урусова, только сейчас, в одиннадцать утра, вошли в городок Зволень. Поляки, дравшиеся за него, подобно львам – были наконец выбиты, после массированного удара корпусной артиллерии и приданного корпусу – полка Су‑39. Ляхи, стали медленно пятится, отступая в сторону Радома.

– Кобальт ‑2, кобальт‑2 …Движение. Полковник Громов – приказал выдвигаться вперёд батальону Урусова. Спешенные гренадёры, под прикрытием орудий БМП‑3 и "восьмидесятых" "Барсов", осторожно продвигались вперёд – обходя воронки и груды битого кирпича в изобилии валяющегося на улицах, вместе с брошенными автомобилями и домашним скарбом.

У Зволеня – бригада протопталась почти сутки. Драгоценные сутки. Вместо стремительного обхода городка и рывка к Радому – пришлось брать Зволень в лоб. Танковой бригаде.

Надо отдать должное комбригу Разумовскому – устраивать приступ, а‑ля "новогодний Грозный"‑ он не собирался. Стал выбивать поляков методом – дистанционного огневого поражения. Метод эффективный – но долгий. Ничего другого, командиру бригады‑ не оставалось.

Зволень‑ по плану должны были брать, белорусы. Из сто третьей гвардейской мобильной бригады. Но тут вмешалась большая политика. Неизбежная в любой коалиционной войне. Командующий сухопутным войсками Белоруссии‑ генерал Морозевич, приказал отвести бригаду в тыл. К белорусской границе. Такой же приказ получили все белорусские части и подразделения находившиеся в составе сил Славянской Конфедерации. По телевизору выступил вечный президент Белоруссии‑ Григорий Лукошко, который сообщил населению, что белорусские части должны прикрыть национальные границы. В совместных операциях с русскими и украинцами – не участвовать. От Лукошко – союзники такого не ожидали. Тем более приказ белорусской бригаде – был отдан через голову командования Объединённым корпусом и минуя Госсовет Конфедерации.

– Слов нет, коллеги. Тихо высказал общее мнение, генерал Елизаров, стоя у электронного монитора в штабе корпусе.

– Весь план операции по прорыву к Радому – летит псу под хвост. Корпус – сократился на треть, задачи же нам, никто не отменял.

Тактическая боевая группа (69), под командованием Громова, зачищая руины Зволеня, получила приказ, соединится с основными силами танковой бригады – южнее. Двадцатая танковая бригада, вновь собиралась в единый кулак. Громов откинул бронированную дверь "Водника" и выбрался наружу, разминая затекшие конечности. Нет, сюда бы конструкторов – этой машины. Как КШМ‑ "Водник",не годился совершенно. Слишком узкий, не удобный. Да и как БРДМ, "Водник" – не подходил, разведчики на него жаловались. Обзор хреновый, компоновка неудобная. Двигатель‑ так себе. После боев на Украине – почти все боевые бригады, армии Руси, обзавелись трофейной техникой. Её – было много. Не сказать‑ что завались, но достаточно. Среди трофеев – были весьма и весьма стоящие экспонаты. Например легкий бронеавтомобиль "Феннек" германо‑ голландской разработки. Габаритами, аналогичный "Воднику", но гораздо более удобной компоновки и с мощной противоминной защитой днища. Разведчики предпочитали ставить на захваченные" Феннеки"‑ КПВТ, "Корд" или отличный трофейный же автоматический гранатомёт HK GMG, немецкого производства, прикрытый стальным щитком. Такая тачанка 21 века – использовалась для огневой поддержки разведгрупп. Вместе со старым, добрым БРДМ‑2, модернизированным в последние годы.

Очень, русским понравилась германская самоходная гаубица PzH‑2000. Зверь – не машина. Лупила на расстояние почти в сорок верст, со скорострельностью‑ десять выстрелов в минуту. Шести орудийная батарея, таких "панцергаубиц"‑за минуту выпускала шестьдесят снарядов, буквально выметая противника с передовой. Весила эта дура – пятьдесят пять тонн, но при этом, по шоссе шла с лёгкостью и скоростью, почти не уступая газотурбинному "Барсу". В условиях манёвренной войны‑ идеальное оружие для огневой поддержки. Развернулись‑ отстрелялись – сменили позицию. В ходе операции "Бурьян" – на огонь PzH‑2000, приходилось до половины потерь русской и украинской армий, поэтому на самоходки – была объявлена настоящая охота. В боях под Белостоком, сороковая гвардейская танковая, где Громов командовал батальоном, захватила, после разгрома десятой "панцер‑дивизии" Шульце‑ восемнадцать таких САУ. Ещё четыре, попали в руки танкистам под Варшавой. На Украине в житомирском "котле" и на Правобережье – взяли ещё штук восемьдесят. Как целых – так и побитых, но подлежащих восстановлению. Самоходки изучили внимательно, и обратились к отечественным конструкторам, мол выручайте, родимые. Наследники левши, подковавшего блоху – военных выслушали, покачали головой и сказали, что создать, что то подобное PzH‑2000 на базе отечественного САУ – можно только года через два‑три. Это если работать день и ночь. А если без фанатизма‑ то все шесть лет…Потом ещё года два на доводку, обкатку, войсковые испытания.

Ситуация складывалась абсолютно нетерпимая, в плане самоходной артиллерии для непосредственной поддержки сухопутных войск. Поэтому армейское командование и министерство национальной обороны приняли соломоново решение‑ трофейные САУ, распределить по танковым бригадам, отдельными батареями в составе самоходно‑артиллерийского дивизиона. В итоге десять танковых бригад "первой линии",как на западе так и на дальнем Востоке, получили прекрасное дальнобойное оружие в добавление к "Мста‑С". А отечественным спецам – выделили денег на срочную модернизацию имеющихся в армии САУ. Через два года, результат дали – Мотовилихинские заводы, предоставив вариант модернизации САУ "Мста",догоняющий и местами опережающий супостата, вариант назывался "Мста‑СМ2" – его уже испытывали на полигонах. Но в войсках, такой техники пока не было.(70).

"Германца",нарекли С.199 "Гортензия",но в народе иначе как "Большая Ангела" или "Железная Ангела"‑ не называли. В честь фрау Ангелы Метцингер, канцлера Германии. Всё бы хорошо, но боеприпасов под натовский, 155 мм стандарт – на Руси не делали. Вообще.

Выручили, в очередной раз – израильтяне. Продав, за сущие копейки, большую партию подходящих снарядов. Затем, организовали в Екатеринбурге совместное предприятие по производству боеприпасов под натовский стандарт. Зачем? Да потому что одной "Гортензией"‑ дело не обошлось. Ещё военным‑ по душе пришлись колёсные бронеавтомобили ЕС с чрезвычайно мощными орудиями. Этакие – колёсные танки, итальянского и французского производства. Официально они назывались боевыми разведывательными машинами – только на хрена разведывательной машине – 105 мм орудие? Итальянцы пошли дальше, втиснув на колесное шасси "Кентавра"‑120 мм ствол. Лично Громов‑ проводил тест‑драйв французу АМХ‑10RC в прошлом году, на бригадном танкодроме. Машина понравилась, хотя была не первой свежести. Производства‑ середины восьмидесятых, раньше принадлежала бригаде "маринз"(71) и была брошена при бегстве европейцев из Крыма. В общевойсковом бою – такой машине, ясное дело, ничего не выгорит, сожгут за три минуты. Но в разведке….Для огневого усиления – лучше не придумаешь. И в локальной войне – папуасов гонять и их хибары сносить огнём издали – тоже полезная машинка. Много их "натрофеили",тут же в свою армию пристроили. Не пропадать же добру. Ещё понравился немецкий колёсный БТР " Boxer" – в первую очередь, своей бронезащитой нового поколения, запасом хода более тысячи километров. Нормально – только вооружение у "Боксёра", было совсем слабенькое, причём открыто размещённое. Что, стрелков‑ не жалко? То же можно сказать о БМП "Пума"‑ защита, отличная, для сравнения наша "БМП‑3 весит всего около двадцати тонн. А "Пума" больше сорока…больше чем Т‑72..А вот в башне…тридцати миллиметровый автомат МП‑30…И всё. Хоть стой, хоть падай.

Наши гренадёры, за чрезвычайную мощь и универсальность вооружения – прощали своей БМП‑3М, все неудобства и относительно слабую защиту. Огнём штатного оружия БМП‑3‑ могла подавить противника раньше и быстрее, чем он нанесёт какой то ущерб машине и десанту. Так что ни "Боксер", ни "Пума" – для русской армии не подходили. Слабоваты были, так сказать, на передок…при всех неоспоримых плюсах.

Трофейные танки альянса‑ русских не впечатлили. Не, комфорт там был, машины очень удобные и рационально скомпонованные. Двигатели – опять же …дизеля на порядок более мощные и совершенные чем на Т‑90…Коробки передач отличные, управляемость на уровне. Электронная начинка – современная, особенно у французского "Леклерка". Но боже мой…что с защитой…Громову – было до сих пор непонятно, как "Леопард‑2" "лучший" и самый популярный танк НАТО, был принят на вооружение. Столько ослабленных "зон" в бронезащите, как интересно генералы бундесвера и "сумеречные тевтонские гении"‑ конструкторы, собирались останавливать "русские танковые орды"? Пальцем на карте? Короче с нашими турбинными "барсами"‑ не сравнить. С "девяностым"‑ещё могут потягаться. (71)

– Эх, хотелось бы увидеть "Абрамсы" в деле. Взводный командир, из третьей танковой роты‑ старлей, Толя Башкиров, служащий в бригаде меньше года, восторженно посмотрел в сторону Радома.

– Увидишь, увидишь. Зло сплюнув, на пыльную траву, проскрипел комбат Слоёнов. Всё повоевать не терпится? Шашкой помахать, Башкиров? Тоже мне, игру нашёл…Набрали щенков по объявлению, б…ть…

Громов подошёл к группе офицеров сзади и минуту слушал, как комбат распекает взводного. Вмешиваться не стал – комбат Слоёнов, несмотря на показную грубость и даже жестокость, был воином и командиром – от Бога. Здесь – война, не детский сад и противник у нас‑ не чабаны с гор и даже не казахи. Восторженность и легкомыслие – смерти подобно. Лучше обматерить юного командира – спустить с небес на землю, напомнить об ответственности, чем подписывать – похоронки его матери. В ближайшем будущем.

Громов прошёл через дорогу и подошёл к рощице, где под маскировочными сетями, укрывался штаб тактической группы. Из КШМ высунулась голова связиста.

– Господин полковник. Сообщение по внутренней сети. От "Урана"

Вовремя подошёл. Штаб бригады вызывает. На небольшом экране, тактического лэптопа "Depo‑M.AR",горело сообщение

" Кобальт. Выдвигайтесь на соединение с Ураном. Совместное движение по маршруту 3–7. Цель‑ Радом"

Всё. Никакой больше информации. Видать в штабах‑ толком не знают, кто нам будет противостоять. У нас‑ сейчас, в тылах на дорогах и в штабах, бардак, но у западного альянса‑ ещё хуже. Тут и европейцы и американцы …За двадцать лет после развала Варшавского договора – у союзников, развалилась единая система управления и командования. Раз русские ушли‑ то нечего зря переводить деньги налогоплательщиков…В Афганистане – контингент НАТО попытались восстановить единую систему – но ничего хорошего не получилось. Объединённый штаб "миротворцев"‑мало кто слушал, мешали политические интриги и попытки подставить союзника по альянсу, свалив на него грязную работу. А грязной работы – в колониальной войне, бывает много.

Верховное командование НАТО в Европе, понимая, что сдержать русских – можно только встречными ударами, стягивало к Радому‑ американскую 172 пехотную бригаду, второй кавалерийский полк и французская вторую бронетанковую бригаду, уже знакомого русским‑ бригадного генерала Ольви. Именно благодаря его "смелому, обходному" манёвру, удалось взять Хелм‑ без особых потерь. План американского главкома – генерала Беркли, был прост‑ пользуясь отходом белорусов, сходящимся ударами американцев и французов, отрезать двадцатую танковую бригаду от основных сил и навязать русским‑ борьбу за её вытаскивание из котла. При самом хорошем раскладе‑ бригаду можно было и разгромить, но Беркли понимал, что это сейчас лишнее. Главное‑ сбить темп наступления, навязать русским позиционную войну, затем с подходом резервов‑ опрокинуть и гнать обратно, на восток в дремучие славянские леса и болота. Слово‑ "пехотная",в названии бригады, смущать не должно, пехотная бригада армии США имела в своём составе – танковый батальон, дивизион самоходной артиллерии и два мотопехотных батальона, не считая подразделений поддержки и обеспечения..

Боевая группа полковника Громова, натолкнулась на американцев ближе к полудню, когда беспилотные дроны засекли продвижение колонн противника севернее Радома. Американцы, не будь дураками, русских тоже своевременно обнаружили и готовились к теплому приёму. В современной войне, когда дерутся две, практически одинаковые по технической оснащённости наземных армии – всё решает опыт и подготовка командиров среднего звена на уровне рота‑батальон‑ бригадная группа. Американцы – хоть и воевали без перерыва последние десять лет, выбирали себе противников из "второй лиги". Вооружённые силы Руси‑ успели повоевать с армией Евросоюза, по оснащению не уступающей американцам. Плюс природная, деревенская смекалка, до которой славяне, всегда были охо чи. Особенно если не мешает высокое начальство. Основной проблемой русской армии в прежние, помимо связи – было ещё множество "гениальных полководцев". Сидел такой полководец в тепле, рядом с ватерклозетом, общался с войсками по телефону или через адъютантов, изредка выезжая на передовую и рисуя стрелочки на картах. А над такими "гением"‑сидел ещё один, рангом повыше и так до самого верха… Поэтому штабы увлеченно рисовали стрелочки на бумаге, забывая про овраги. По оврагам лазила пехота, своей кровью и героизмом выправляя нарисованное в штаба, "гениальными полководцами". Теперь всё было по другому‑ самым большим начальником в этом районе, считался комбриг Разумовский и именно на его плечи, на его голову возлагалось проведение операции. Корпус и армия‑ были далеко, а город Радом‑ рядом. Командир бригады в новой русской армии‑ фигура ключевая и самая важная. Из тысяч офицеров – до такой должности дорастают единицы, уж слишком сложный отбор. Танковая бригада‑ это часть, предназначенная для самостоятельных действий в отрыве от основных сил, поэтому офицеров подбирали соответственно. Не тех, у кого газоны с бордюрами покрашены и плакаты вождей красиво и ровно развешаны. Волков настоящих отбирали. В бригаде было – три танковых батальона по сорок машин, три батальона гренадёров на БМП, разведывательный батальон, самоходно‑артиллерийский, зенитно‑ракетный дивизионы, отдельная вертолётная эскадрилья, эскадрилья БПЛА, свои сапёры, ремонтники и тыловики. Сконцентрированная мощь. При численности людей и техники, вдвое меньшей чем в танковой дивизии советских времён – танковая бригада была более мобильной, гибкой, легче управляемой и агрессивной.

Бригадный генерал армии США, Арнольд Меллоун, был в курсе о новых возможностях противника, но изучать отчёты разведки и меморандумы аналитиков‑ это одно, а вот видеть своими глазами – это другое. Не сказать, что бы Меллоун, был русофобом – но русских он недолюбливал со времён холодной войны, когда ещё командовал ротой танков М1 "Абрамс",расположенной в Западной Германии. Сейчас‑ он снова служил в Германии и командовал уже целой бригадой. После распада СССР, капитан Меллоун, входил в состав совместной, германо‑американской военной комиссии, занимающейся помощью русским, выводящим войска из Европы. Помогал смыться из Европы. Советы поставили всё, на глобальное противостояние с США, в итоге, проигрались до трусов, как ковбой‑неудачник в Лас‑Вегасе…У них даже не было денег на топливо, что бы забрать с собой те колоссальные запасы боеприпасов имущества и техники накопленные за годы противостояния. Русские выглядели настолько жалкими, что Арнольду даже становилось не по себе. Нет, старина Рейган и его команда‑ были толковыми парнями. Опрокинуть такую империю без горячей войны‑ это просто фантастика… Столкнись они с русскими, образца восьмидесятых годов на поле боя, счёт вряд ли был в нашу пользу. подумал Меллоун. И вот сейчас, спустя двадцать лет, они с русскими всё же скрестили клинки. Кто бы ему сказал об этом в начале девяностых‑ не поверил бы …

Зная страсть русских, к применению управляемых ракет, выпускаемых танками с дальних дистанций‑ Арнольд приказал поставить плотную дымовую завесу, перед боевыми порядками бригады. Когда "иваны" споткнутся о сто семьдесят вторую пехотную – им во фланг ударят французы. ВВС‑ тоже обещали полную поддержку. Будут даже А‑10,не считая европейских "Торнадо" и наших F‑16….

Русские танки вынырнули из‑за дымовой завесы, гудя турбинами на расстоянии меньше двух километров. "Барсы" создавались именно для того, что бы в маневренном бою, сокрушить "вероятного" противника и расчистить дорогу вглубь Европы – тысячам более примитивных, советских танков. Конструкторы уповали на три составляющих успеха Т‑80‑ подвижность, огневую мощь и защиту. Если с первым и вторым‑ у "Абрамсов" генерала Меллоуна‑ всё было в норме‑ защита, как обычно ни к чёрту не годилась. Плата за комфорт экипажа, приходилось прикрывать бронёй эргономичный внутренний объём. Причём бронёй тонкой, поставь туда основательную броневую преграду‑ вес танка перевалит за сотню тонн. Стреляй "Абрамсы" с места, как в "Буре в пустыне" по устаревшим машинам арабов‑ это было бы не важно. Но в "собачьей свалке" которая началась после прорыва русских на близкую дистанцию‑ бронезащита играла ведущую роль. Видели бои на ринге, когда низкорослый боксер прорывается к своему длиннорукому визави? Вот то же и случилось в танковом бою под Радомом‑ 29 июля…Желая избежать убийственного огня "Рефлексов",Арнольд Меллоун сошёлся с "иванами" на расстояние пистолетного выстрела, надеясь на подготовку экипажей и крепкую американскую сталь. Сегодня‑ был явно не его день. Приземистые, верткие "барсы",вырубали "Абрамсы" один за другим, враз ставшие стальными, прокопченными склепами, для множества экипажей –,вопли заживо сгорающих парней из Миннесоты, Айдахо и Колорадо будут звучать в его ушах, до самого последнего дня его жизни. Русские – сбили бригаду Меллоуна с позиции, одним ударом, прошив по диагонали – насквозь её боевые порядки. Бригада – ошарашенная потерями, покатилась назад и была бы неминуемо смята и раскатана по земле – если бы не фланговый удар французов. Русские развернулись против них, и потрясённый Меллоун увел свою потрепанную часть, к окраине Радома. Надо будет, попытаться закрепится здесь. Здесь капитальные строения и пехота на "Бредли" с ПТРК – имеет шансы надрать "иванам" задницу. Учитывая помощь поляков. Арнольд‑ не был трусом, поражение в первом бою и тяжёлые потери не выбили его из колеи. За Радом‑ он собирался драться – как за родной Канзас. Если русские его возьмут с ходу‑ фронт рухнет как гнилой забор от Карпат до самой Мазовии и скоро автобаны Германии задрожат от гула и тяжести "восьмидесятых". Генерал Беркли – просто не сумеет стянуть в кулак весь третий корпус‑ нас разорвут по частям.

Меллоун скинул защитный шлем и полил себе на голову, стараясь привести в мысли в норму, полбутылки воды. Если бы сейчас, заглянув в командирский фургон, Арнольда увидел кто то из родных или сослуживцев‑ то поразились перемене его внешности. День действительно – был тяжёлым. Бригадный генерал армии США‑ стал абсолютно седым. Как лунь…

Вашингтон. Округ Колумбия. 31 июля

На президента Соединенных Штатов Америки, Ричарда Бората Обайя – было неприятно смотреть. Всенародно избранный лидер сильнейшей державы планеты внешне выглядел, как труп недельной давности. Сначала похороненный, затем выкопанный колдунами вуду, оживлённый и облажённый для потехи в безупречный костюм. Красноречивый, обаятельный президент, за последние трое суток, превратился в издерганное, нервное существо. Лицо приобрело землисто‑ серый оттенок, осунулось, глаза покраснели от бессонницы и ночных бдений. Вместо белозубой, глуповатой улыбки во все тридцать два зуба, Обайя, из‑за появившегося нервного тика теперь демонстрировал какой то корявый оскал, в духе африканских ритуальных масок. Руки периодически дрожали и что‑ бы это прекратить, врачи прописали президенту успокоительное. Но видимо стало только хуже, препараты дали обратный эффект. Ночью – Ричард Обайя был чрезвычайно активен, днём‑ прибывал в состоянии стресса и апатии. Прерываемого внезапными вспышками гнева.

Роберт Пирс, прорвавшийся е президенту, был шокирован внешним видом Ричарда. И временем, за которое эта метаморфоза произошла. В голове мелькнула шальная мысль, что первый чернокожий лидер Америки, её надежда на "светлое будущие" – сейчас здорово напоминает Гитлера, в последние дни жизни, запертого в бункере под Рейхсканцелярией. От такого сравнения, даже железобетонному Пирсу стало как то не по себе…

На Америку вообще и Ричарда Обайя – в частности неприятности сыпались, как арахис на пол из рваного пакета. Во первых‑ телефонные переговоры со Стрельченко, на которые возлагалось столько надежд – провалились с треском, показав, что Обайя оказался слаб в своей стихии – болтологии. Русский лидер, буквально упёрся рогом, требуя в обмен за прекращение огня и отвод войск‑ немедленную выдачу убийц русских туристов и организаторов обстрела балтийского анклава. Без выполнения этих двух требований, русские не собирались останавливать эскалацию конфликта. Обайя сорвался, пытался что‑то орать в трубку, несмотря на присутствие госсекретаря, Хиллари Клейтон, но русский просто повесил трубку, на последок, на сносном английском обозвав Ричарда – "истеричной козлятиной"

Обайя, долго и нудно, брызгая слюной, орал на своего спичрайтера, неудачно подвернувшегося под руку, затем приказал созвать ОКНШ и потребовал от военных ускорить переброску армейских частей и сил ВВС в Европу. Те‑ радостно откозыряв, принялись за дело. И тут полыхнуло у нас под боком. в США. Трагедия в Нью‑Мексико, вскоре имела кровавое продолжение в соседнем штате. Роберт Пирс, вылетал на Юг США для координации действий различных ведомств по линии министерства внутренней безопасности и попал из огня да в полымя…

В Тусоне – всё произошло банальней и от этого гораздо страшней. Наэлектризованные событиями в Колумбусе, местные стражи порядка, заручившись поддержкой DPS штата Аризона и отделения ФБР‑ решили удвоить и даже утроить бдительность и служебное рвение. В итоге – сорвали спецоперацию DEA,направленную против дилеров картеля Тихуаны. Патрульных офицеров – Гилберта и Морено, приспичило проверить документы у группы подозрительных мексиканцев, трущихся на старых пикапах, возле закусочной на Соут‑Хоутон роуд. Мексиканцы не долго думая, обнажили стволы, восемь чикано, принадлежали к тихуанским боевикам, четверо – работали на DEA…и были вынуждены вступится за патрульных из городского департамента…В итоге перестрелки погибло два специальных агента, патрульный офицер Морено и трое наркодилеров. Уцелевшие боевики, сорвались по шоссе в сторону центра и забаррикадировались в баптисткой церкви на пересечении с Голф‑Линкс‑ роуд в районе Гаррисон. В церкви в этот момент проходила свадьба. Сочетались две белых пары, друзья детства. Представляете, что там происходило?

Когда Пирс, на вертолёте прибыл в Тусон – город был на грани вооружённого восстания. Юг – это Юг, сколько белому обывателю про политкорректность по телевизору не рассказывай, пара пистолетов, минимум в семье есть. На всякий случай. Аризона – это вам не Калифорния….

Под стать населению, в Аризоне был и губернатор. Селена Брюстер‑ одна из немногих женщин, прорвавшихся в региональные политики США. Несмотря на свои "широкие" убеждения "Леди Аризона Љ1" – проводила в штате жёсткую политику, направленную на обуздание волны преступности, буквально захлестнувшей штат. В данном случае фраза "обуздание волны преступности"‑означало обуздание потока мигрантов, хлещущих в штат как через государственную, так и через административные границы. Предыдущий губернатор Аризоны, миссис Джанет Торино – нынешний министр внутренней безопасности и непосредственный начальник Роберта, перейдя на работу в Вашингтон, родной штат – не забывала и полностью поддержала Брюстер, в её благих начинаниях. Из федерального центра – потекли деньги на обустройство границы, борьбу с нелегалами и преступниками. Но этого оказалось недостаточно. Криминогенная ситуация осложнялась, с каждым месяцем и власти Аризоны решились на чрезвычайный шаг‑ обратится к президенту и Сенату с просьбой ввести на территорию Аризоны‑ регулярные войска США с целью усиления пограничников и местной полиции. Или позволить мобилизовать национальную гвардию штата[76]. Ричард Обайя – раздумывал не долго и принял как обычно, половинчатое решение. Федеральных войск‑ не дал, но позволил мобилизовать 450 национальных гвардейцев. Четыреста пятьдесят….На весь штат…

Ситуацию‑это нисколько не улучшило. Вскоре на помощь полиции и пограничникам стали приходить отряды самообороны. Так называемые – "минитмены". Белые парни с большими винтовками. Представляете, какой вой подняла либеральная пресса?

Губернатор Брюстер, уставшая от этих завываний, посовещавшись с юристами предложила закон, дающий полиции штата, невиданные доселе полномочия по отлову и депортации нелегалов. Закон SB1070‑вызвал оглушительный скандал, но несмотря на это, был подписан и вступил в действие. Либералам, не помогло – ни вмешательство Сената, президента и даже экономический бойкот Аризоны со стороны ряда американских штатов.

На место захвата церкви немедленно выдвинулся SWAT‑ городского департамента полиции, затем подтянулись агенты ФБР и спецназ из Феникса. В плане работы полиции, Аризона, благодаря усилиям шефа Департамента общественной безопасности, престарелого Эвана Белло‑ штат обладал весьма развитой инфраструктурой и сильными правоохранительными органами. На место захвата заложников, вместе с Белло, прибыла сама губернатор.

Дождавшись прибытия федералов‑ миссис Брюстер, отдала приказ на операцию по освобождению заложников. На это её подвинуло жалкое состояние "спасателей" HRT, срочно, прилетевшей из Нью‑Мексико и задёрганный вид директора ФБР, Молсона…

Роберт, пытался вмешаться и остановить начинающийся штурм, используя полномочия федерального чиновника, но губернатор была непреклонной.

– Я не хочу повторения бойне в Колумбусе, мистер Пирс… Я больше тридцати лет живу в Аризоне – это мой штат и мои земляки. Ваш, вашингтонский спецназ – жидко обделался в Нью‑Мексико. Они устали, деморализованы… посмотрите на них, Пирс…

– Да‑да. Миссис Брюстер. Вы готовы ради будущих выборов‑ пожертвовать заложниками. А если что, то за всё ответит Белло…

Селена вспыхнула, высоко подняла голову, аристократически выпятив подбородок..

– Слушайте Пирс, столичный политикан… Вы трудитесь в МВБ? Заместитель министра? Так тогда объясните жителям Аризоны, Нью‑Мексико и других штатов‑ куда идут их налоги, выбиваемые Вашингтоном на нужды национальной безопасности??? Почему через открытые границы – сюда лезут тысячи вооружённых боевиков наркомафии, а Вашингтон молчит? Зато как что‑то случается – сюда прилетает полсотни чиновников и начинают меня стращать?

– Миссис Брюстер, освобождение заложников‑ это федеральная юрисдикция. В спор влез директор ФБР.

– Поймите правильно, мои люди обучены спасению заложников и разрешению подобных ситуаций..

– Расскажите об этом в Колумбусе, Молсон…

Ситуация была – сюрреалистической. Директор ФБР и заместитель министра безопасности – уговаривали губернатора штата, доверить федералам операцию по освобождению заложников. А губернатор‑ настаивала на применении SWAT полиции штата…

Спор решил семидесяти восьмилетний Эван Белло. Он работал в полиции штата с 1955 года и последние четверть века возглавлял ADPS[77], благополучно пережив на этой должности четырёх губернаторов. Терять ему действительно было нечего, поэтому старина Эван, вздохнув и покряхтев, сказал спорящим до хрипа, чиновникам.

– Пусть первыми идут наши парни…Из SWAT..Не спорьте, господа федералы. Ребята отлично подготовлены‑ вы сами знаете. Может не так, как ваши спецы из HRT – но на высоком уровне. Тем более, в отличии от вашего спецназа‑ они находились здесь, тренировались, а не летели ночью на самолёте, сразу после освобождение школы.

Белло сделал ударение именно на слова "освобождение школы",демонстрируя солидарность с федеральными коллегами и сознательно избегая громких слов про "провал" или "бойню",как успели окрестить события в Колумбусе – журналисты…

– Тем более, вы правы мистер Пирс – в одном. Я действительно готов ответить, за возможные последствия операции по освобождению заложников. И мне действительно – нечего терять. Мне уже почти восемьдесят‑ пора и на покой…Но эти твари в церкви‑ не должны уйти безнаказанными..

Мда, не перевелись ещё настоящие американцы…Подумал Пирс. Все как то сразу успокоились, возможный "козёл отпущения" – нашёлся добровольно. Если что‑ отвечать будет Белло..

Штурм и освобождение заложников‑ прошли на редкость успешно, хотя двое заложников и один офицер SWAT при операции – погибли. Из пятерых террористов‑ четверых застрелили на месте, а один, самый молодой, лет шестнадцати выскочил навстречу спецназу, бросив автомат и подняв руки вверх. Но командир аризонского спецназа, бывший майор "Дельта форс" – Уорд Коллинз, имел чёткое указание шефа полиции Белло‑ пленных не брать…

Паренька хладнокровно расстреляли в упор. На глазах у телекамер, об этом спецназовцы, в горячке боя – как то забыли..

В итоге о чудесном спасении заложников, СМИ – забыли, смакуя по кадрам – съёмку, расстрела малолетнего ублюдка…И так – весь день. Кого интересуют смерть, слёзы и ранения каких то заложников‑ когда здесь такой горячий кадр, как зверства полиции…Причём полиция как назло состоит из белых, а погибший боевик‑ несчастный чиканос…

К вечеру, пока Роберт летел в Вашингтон, на доклад президенту, вместе со спящим в хвосте "Гольфстрима" директором Молсоном – сюжет про расстрелянного боевика, его оказывается звали Альберто Рамирез и было ему, козлу, шестнадцать лет – показали по разным каналам, раз десять. Причём в голосах некоторых репортёров, сквозило плохо скрываемое разочарование успешным окончанием спецоперации. Мало жертв‑ нечего показывать…Тьфу, мрази…!

Пирс вспомнил, как недавно в России, точнее уже на Руси‑ поступали с подобными журналистами… Где‑то в Сибири, года три назад, при поимке семьи наркоторговцев, в результате пожара сгорела беременная жена наркобарона и трое его малолетних детей. Вой стоял до небес, и докатился даже до США. Русские сделали просто‑ свели журналистов с общественной организацией "Русь‑ без наркотиков".В ходе непродолжительной дискуссии, возмущённая общественность – так отметелила журналистов, что большинство из них угодило в больницу. Ибо организация "Русь‑ без наркотиков" состояла из перековавшихся наркоманов и людей, потерявших от наркотиков – родных. Суд состоявшийся через полгода – вынес нападавшим чрезвычайно мягкий приговор, основанный на состоянии аффекта, который вызвали статьи защищавшая наркобарона. После этого – желающих защищать торговцев наркотиков и бандитов со страниц прессы и ТВ‑ на Руси, значительно поубавилось.

Иногда – есть чему поучится у русских‑ подумал Пирс.

Незаметно для себя, Роберт задремал, разбудил его звонок телефона. По правительственной линии. Поэтому трубку принёс стюард с невозмутимым азиатским лицом.

– Слушаю, Пирс.

– Здравствуйте, Роберт. Это Джек. Пирс мгновенно проснулся – советник президента по национальной безопасности, просто так, звонить не будет..

– Я слышал Роберт, что вас вызвал к себе на ковёр, президент. Так вот, друг мой, не переживайте. Ваши позиции крепки, как никогда. После встречи с президентом, приезжайте в "Три секвойи". Часикам к десяти вечера. На том конце трубки, раздались гудки.

Пирс окончательно проснулся и уставился на экран телевизора. Передавали новости из Европы – какую то ахинею. Внизу появилась бегущая строка " BREAKING NEWS",значит опять, что‑то произошло.

Кадры из Польши, внизу логотип телеканала "Аль‑Джазира",разбитая техника, по видимому наша, американская…Да, точно американская – вон, стоит завалившись тупым носом в кювет, "Брэдли" с проломленным бортом. Пара сгоревших "Абрамсов" с поникшими орудиями уткнувшимися в землю, ещё‑ танки, БМП, "Хаммеры", "Страйкеры"‑ все сгоревшие, разбитые, закопченные…Голос за кадром

"По данным канала "Аль‑Джазира" и ряда независимых источников – 172 пехотная бригада армии США и второй кавалерийский полк – были разбиты под Радомом, пытаясь сдержать натиск русских. Подразделения понесли очень тяжёлые потери и отступают. Поступили первые кадры с места боёв…"

Пирс вскинул вверх брови и не сдержавшись, грязно выругался…Всё летит на перекосяк… За время полёта, новости из Польши показывали ещё раза четыре с каждым новым репортажем, Роберт понимал, что в Европе случилось нечто страшное. Уже перед посадкой‑ показали американских пленных, много, сразу человек пятьдесят. Белобрысый капитан, угрюмо что то говорил в подставленный микрофон, злобно смотря в камеру.

– Всё, приехали…Сказал Пирсу проснувшийся и отдохнувший Молсон. За такое кино‑ Пентагон просто загрызут. Сенат и Конгресс – потребуют головы Гиббса и Миллера..

– Как бы наших голов не потребовали, Бенджамин… за Калумбус и Таксон. Здесь как не крути, наша вина..

– Знаю, Роберт. поэтому обдумав всё, я подам рапорт об отставке. надоело всё…честно говорю. Как прилетим – так и подам. Сразу же.

Пирс поднял глаза и долго смотрел на сидящего рядом коллегу. Может он и прав. Надо спрыгивать пока не поздно, пока несущийся с бешенной скоростью экспресс, под названием Соединённые штаты – не сошёл с рельс и не полетел в пропасть.

Зафрахтованный "Гольфстрим" приземлился на авиабазе Эндрюс, ВМС США, а не как предполагалось ранее, в гражданском аэропорту Пирса и Молсона уже ждало целое стадо черных и лакированных, словно новые башмаки – правительственных "Шевроле" с пуленепробиваемыми стёклами, бронированными днищами и синими мигалками. Вокруг дорожных монстров толклись десятки агентов Секретной службы, сотрудников аппарата Белого дома, Минюста и МВБ. Весь вид этой шумной и нервной толпы, встречающих высокопоставленных чиновников‑ происходит что‑то необычное, экстраординарное. Именно так, выгладили госслужащие всех рангов, днём 11 сентября 2001 года…

– С прилётом, мистер Пирс. К Роберту, сквозь толпу, протиснулся его личный водитель, по совместительству и телохранитель, Дуэйн Бриггс

– Здравствуй Дуэйн. Что за тачки нам подогнали? Где мой "Линкольн"?

– Особые обстоятельства, сэр. Весь транспорт предоставила Секретная служба. Вы что не в курсе?

– Я не министр, Дуэйн. Я – заместитель министра…Откуда мне знать, что там пришло в голову "Рождественской свинке"‑ послу трёпки у президента.

– Извините сэр. Вот наш машина – всё проверил, обкатал уже. Здесь броня в дверцах имеется, все стёкла защищены…Плюс две машины сопровождения.

Снова звонок, снова Джонсон на проводе..

– Роберт, обстоятельства изменились, давайте к одиннадцати. За вами заедут, будьте дома.

Двадцать минут, пока колонна внедорожников, завывая сиренами неслась к центру Вашингтона, Пирс сидел закрыв глаза и пытаясь успокоить нервы, сердце колотилось как бешенное. Ему казалось – он стоит на пороге рывка на верх, которое может оказаться прыжком в пропасть.

Президент, точнее те, кто дергал его за нитки – всё решили задолго до встречи в Овальном кабинете Белого дома. "Рождественская свинка"‑ Джанет Торино, директор ФБР Бен Молсон – вылетели в отставку, временно переложив свои обязанности на заместителей. Когда дверь за ними закрылась, уставший и задёрганный президент тихо сказал Роберту.

– Мистер Пирс, принимайте министерство внутренней безопасности. Сосредоточьтесь на охране границ Роберт… Надеюсь – сработаемся. Пока вас не задерживаю, езжайте, принимайте дела. Да, вам мистер Пирс – надо поспать…Ужасно выглядите..

"На себя бы посмотрел…" раздражённо подумал Роберт, выходя из кабинета, но поспать, хотя бы часов пять – было необходимо. В то же время‑ надо принимать дела.

Поспать не удалось, его выдернул из сна очередной телефонный звонок. Продирая, глаза Роберт услышал голос дежурного по министерству

– Новое ЧП в Аризоне, сэр.

– Что случилось. Сон не торопился окончательно отпустить Пирса, соображал он с трудом.

– Супружеская чета Уильямс, сэр – открыла стрельбу в Фениксе по группе латиноамериканских подростков. По данным полиции – трое погибших, четверо раненых.

– Узнайте подробнее и доложите через полчаса. Приказал Пирс и положил трубку.

"Что они там, совсем все с роликов съехали?" Сам себя спросил Роберт и направился в душ. Сейчас надо ехать на Небраска – авеню, в основное здание МВБ – принимать дела и отслеживать обстановку на Юге из крупнейшего в стране ситуационного центра.

Подробности Роберт узнал, когда добрался до ситуационного центра. Пожилая чета Уильямс, Патрик и Тиффани – спокойно ехали на своём "Бьюике",когда агрессивная толпа мексиканских подростков преградила им дорогу и закидала машину камнями и бутылками. Когда машина остановились, подростки окружили машину и пытались выкинуть стариков из салона. Может так оно и получилось, но мистер Патрик Уильямс оказался отставным подполковником ВВС США, его супруга до пенсии, служила в департаменте полиции Феникса. Насмотревшись новостей по телевизору – супруги вооружились как говорится "на всякий случай". И это случай – произошёл. "Моссберг" и "Кольт" – имевшиеся у пенсионеров, сказали своё веское слово, спася жизнь старикам и отобрав её у хулиганов. Короче‑ история банальная, не произойди она, в ненужном месте в ненужное время…

"Латинос" – взорвались…Уже через два часа в центре Феникса собралось больше десяти тысяч мексиканцев, орущих лозунги против гринго, которые убивают их детей… Ага детишки‑ с ножом или стволом за поясом и дозами крэка в карманах. Камеры, установленные на вертолётах телекомпаний кружащих над городом – транслировали кадры с воздетыми к небу мозолистыми кулаками, перекошенными от злобы лицами, налитыми кровью глазами. Пирсу казалось – окажись на пути этой толпы одинокий WASP – его разорвали ли бы на миллион кусочков. Зверьё, прямо как в Афганистане..

На встречу в "Три секвойи" – Роберт едва не опоздал, мешали совершенно адские, не характерные для Вашингтона пробки. Пробки организовались, в связи с введение в округе Колумбия – "оранжевого" цвета террористической угрозы. Это естественно вызвало лёгкую панику и паралич транспорта, поэтому присланный за Пирсом,"Шевроле" завывая сигналом, еле пробился к элитному сигарному клубу, в назначенное время.

Как обычно, все уже были в сборе и сидели на старомодных кожаных диванах Пирс – сразу обратил внимание на отсутствие директора DIA, генерала Бургесса и присутствие человека – которого он здесь в сигарном клубе "Три секвойи", он никогда раньше не видел. Человек сидел на одном диване с Чарльзом Хаузером и листал "Нью‑Йорк таймс".

Томас Честертон – собственной персоной, глава всесильной и всезнающей Raven Corp. Директор‑ частной "фабрики мысли",занимающейся "стратегическим консалтингом" для высшего военного и политического руководства США.

Вице – президент, Джозеф Бенетт, оглядев присутствующих и повернувшись спиной к портрету Джорджа Вашингтона, висевшую над огромным камином. Отец‑основатель американского государства сурово взирал с картины на собравшихся в гостиной потомков, оседлав белоснежного скакуна.

– Приступим, господа. Как вы видели, президент – измотан до предела и не всегда адекватно реагировать на ситуацию. Нам сейчас, придётся обсудить несколько чрезвычайно важных политических вопросов. эээ… Бенетт на секунду замялся, взять на себя груз ответственности перед американским народом. Разделить эту ношу с президентом.

"Интересное начало. Разделить ответственность с президентом. В тиши клуба "Три секвойи". Неужели узурпация? Компания подобралась подходящая для заговора "

Честертон отложил газету, доселе лежавшую на коленях, встал и подошёл к столу, уставленному разнокалиберными бутылками. Плеснул себе минералки, вернулся к дивану и извлёк из кожаного портфеля несколько скреплённых листков и раздал всем присутствующим. Вот так, по старинке, в бумажном варианте, без всяких электронных носителей. На листках – даже не было написано TOP SECRET. Просто текст, без заглавия и подписи. Хотя за место подписи, здесь лично маячил Честертон.

Документ был чрезвычайно ёмкий, но эмоционально сдержанный. В стиле аналитиков Raven Corp. Попади один такой листок в руки журналистам‑ Уотергейт, показался бы мелкой семейной ссорой.

США‑ на грани распада, вызванного ожидаемым – расовым, межэтническим, криминальным и политическим расколом. Плюс‑ внешнеполитические авантюры значительно ослабили военную мощь Америки. Как бесстрастно сообщал безымянный отчёт – переброска третьего армейского корпуса в Европу, серьёзно ослабит вооружённые силы США на собственной территории, что в условиях ожидаемого внутреннего конфликта – может стать фатальным. Заменять регулярную армию – мобилизованной национальной гвардией, значит идти на ещё больший риск. Неизвестно – как себя поведут мобилизованные, получив на вооружение, бронетехнику, артиллерию и авиацию. Ещё более неизвестно‑ как поведут себя губернаторы, получив в руки такой мощный козырь, как национальных гвардейцев. Не пошлют ли парней из Белого дома‑ пешком, далеко и на долго? Далее‑ в Мексике, вовсю идёт великая криминальная война и полыхни к северу от Рио‑Гранде по серьёзному, через границу хлынут десятки тысяч боевиков картелей и просто бандитов, с единственной целью‑ грабить и убивать.

Более того, по данным Национальной разведки, обобщенным и обработанным, лучшими специалистами Честертона – следовало, что на мировую арену выходят два новых стратегических игрока. Иран и Китай.

Цель Ирана‑ Ирак, это было ясно давно, но нестабильная ситуация в Турции, Закавказье, Туркмении, Пакистане и Афганистане – может толкнуть шиитских революционеров на более решительные действия. Режим Джаляля Курди в Багдаде‑ был откровенно слабым и держался только на штыках тридцатитысячного наёмного корпуса англо‑американских "частников". Один хороший удар со стороны иранской армии и Пасдерана – и от Курди полетят перья. Дальше‑ остановить каток наступления шиитов, будет не кому. Турция и Пакистан‑ с трудом сдерживали натиск собственных исламистов.

С Китаем‑ тоже всё понятно. Нацелились на Тайвань. Падёт Тайбэй – рухнет вся политическая система, установленная в Юго‑Восточной Азии, после вьетнамской войны. Весь мир увидит‑ что США, не в состоянии защитить своего верного союзника. Это, в свою очередь, послужит началом коллапса, в самом динамично развивающемся регионе мира, с далеко идущими последствиями.

– На сколько верны прогнозы? Оторвавшись от текста, резко спросил Гиббс

– Думаю, процентов на восемьдесят, сэр. По военному чётко ответил Честертон. Возможные меры по преодолению кризиса – на втором листе.

Гиббс вновь погрузился в чтение.

– Вы с ума сошли, Честертон. Ваша корпорация высоколобых умников – написала какую то ахинею, мы должны в неё поверить?! Бенетт‑ с отвращением отшвырнул от себя листки.

– В чем конкретно, ахинея, сэр? Честертон – был абсолютно спокоен. Роберт внимательно смотрел за реакцией присутствующих. Хаузер – даже не поднял глаз, Джонсон, наоборот, с интересом смотрел на начинающуюся перепалку.

– Честертон, вы предлагаете вторжение в Мексику! Вы в своём уме, вообще? Как быть с вашими прогнозами относительно ситуации на Ближнем Востоке, Европе и вокруг Тайваня?

– Сэр. Войсковая операция против наркокартелей в приграничных областях Мексики, с возможным уничтожением лидеров криминальных сообществ – позволит нам решить несколько задач одновременно. Во‑первых, показать гражданам США, что федеральные власти – действуют решительно, защищая налогоплательщиков от криминала. Во‑вторых, губернаторы южных штатов, увидев федеральные силы в действии, откажутся от мобилизации национальной гвардии‑ это укрепит единство страны и усилит центральную власть. В третьих‑ латиноамериканское меньшинство внутри США и не только латиноамериканское‑ поймёт, что шутки кончились и за всё‑ придётся отвечать. Одновременно с этим – ФБР и МВБ должны нанести сокрушительные удары по криминальным структурам внутри США и надёжно закрыть границы.

– Это каким образом? Не нарушая Конституции США? Спросил Пирс

– Думаю, сэр, после событий в Колумбусе и Тусоне – в Акт 2001 по противодействию терроризму, будут добавлены пункты о признании крупных преступных сообществ, террористическими группировками.

Все сидящие переглянулись. Очередное расширение полномочий силовыми структурами – означало новые бюджетные вливания и повышение статуса присутствующих здесь.

– Что ваши аналитики предлагают сделать с русскими?

– Ничего сэр. В лоб их бить бесполезно, слишком крепкие кости черепа. Отобьем руку. Надо постараться с помощью ВВС и ВМС – разрушить их транспортную сеть и энергетических комплекс. Дистанционно. Процесс будет долгий и муторный…Ни в коем случае – не бомбить их города. Реакция – может быть мгновенная и жестокая. Вплоть до нанесения по США‑ ядерного удара.

– Это всё, Честертон?

– Нет сэр. В Европу – надо перебросить подкрепления, но не весь третий корпус. Тогда наши европейские союзники по Альянсу, совсем перестанут воевать, прячась за нашу спину. Если они не хотят воевать сами‑ мы их заставить не сможем.

Пирс увидел, как Хаузер, Гиббс и Джонсон синхронно, словно китайские болванчики, одобрительно кивнули головами. Теперь понятно, кто заказчик этого доклада Raven Corp. Триумвират "стариков разбойников" времён холодной войны…Власти захотели, на старости лет.

Действительно, на хрена им эта Европа…Пусть сами с русскими разбираются.

– Надо стабилизировать обстановку в южных штатах и Мексике. В первую очередь, сэр. Для этого использовать отборные силы третьего армейского и восемнадцатого воздушно‑десантного корпусов. Посадим в Мехико – военное правительство из надёжных людей. Без этого – любые операции за пределами США, чрезвычайно рискованны.

– Это так, Джозеф. В разговор вступил Джек Джонсон, рубя пространство ёмкими, военными фразами. Не обеспечив тыл‑ мы не можем действовать решительно и быстро, будем всё время оглядываться назад. Так – нельзя победить Джозеф. Так даже ничьей не добьёшься…

– Мы сейчас оказались на месте СССР …Года этак 1981…Неожиданно подал голос Хаузер… Мы на распутье‑ либо рубить с плеча, либо бесцельно метаться, стараясь стаканом воды остановить лесной пожар.

– Хорошо, господа. Бенетт – устало развел руками и опустился в кресло. Давайте обсудим всё конкретно, по пунктам..

Совет затянулся за полночь. Потом у всех присутствующих, одновременно зазвонили мобильные телефоны, аккуратно сложенные на столе с резными ножками.

– В Фениксе, вооруженный мятеж. Атакованы‑ резиденция губернатора, мэрия, управление полиции и отделение ФБР. Связь плохая – постоянно прерывается. По предварительным данным‑ нападающих, несколько сотен…Доложил Роберту дежурный из ситуационного центра МВБ..

– Кто они такие!!! Заорал Пирс на дежурного, теряя свою привычную невозмутимость..

– Пока не известно, сэр. По первой информации‑ возможно мексиканцы….

Через час‑ поступили данные о прорыве границы в районе Мехикали и массовых беспорядках в Сан‑Диего, Лос‑Анджелесе, Сан‑Хосе, о стрельбе и нападениях на полицейских в Техасе, Неваде, Нью‑ Мехико, Аризоне и по всей Калифорнии…

Пекин. Чжуннаньхань. 1 августа

Мягкие ковровые дорожки глушили шаги Чэна Юаньчао, когда он шёл по извилистому и бесконечному коридору восточного крыла в помпезном здании ЦК КПК. Осталось сделать ещё пару поворотов, пройти очередной, уже третий пост охраны, и он войдёт в приёмную Председателя КНР[78], товарища Лю Хайбиня. Несмотря на то, что Чэн проработал в этом здании два десятка лет, причём последние восемь‑ главой организационного отдела Секретариата ЦК, его обыскивали и досматривали с той же тщательностью, будто он, малоизвестный клерк или курьер. Пройдя последний рубеж охраны – Чэн подошёл к массивным дверям из красного дерева, украшенных бронзовыми драконами. Офицер с погонами лейтенанта бесшумно распахнул её и вытянувшись‑ отдал честь, вскинув руку к фуражке. Вот и приёмная одного из самых могущественных людей на планете. Председатель КНР и Генеральный секретарь ЦК КПК – Лю Хайбинь, стоял спиной к вошедшему, смотря с высоты десятого этажа на панораму ночного Пекина.

Повернувшись лицом к Чэну, Хайбинь снял очки и протёр их влажной салфеткой. Всё это время, близорукие глаза генсека, неотступно следили за лицом Чэна, стараясь по мимике, угадать ход мыслей в голове подчинённого. Но Юаньчао – слишком долго работал с Хайбинем, что бы не знать о такой привычке своего босса проверять окружающих "на вшивость". Не один мускул не дрогнул на лице Чэна.

– Присаживайтесь, Чэн… Генсек сделал широкий жест приглашая подчинённого сесть и подошёл к столу.

Пока Юаньчао садился, извлекал из портфеля папку с документами и раскладывал на столе, председатель отошёл к бару и вернулся с бутылкой коллекционного французского коньяка и двумя квадратными бокалами. Чэн удивлённо вскинул брови‑ такого либерализма, как выпивка с подчинёнными, генсек себе никогда ранее не позволял. Случилось что‑ то неординарное.

– Чэн, я доволен, как идёт разработанная вами операция "Три всадника". Наши геополитические противники вцепились друг друга тигриной хваткой. Без предисловия начал беседу Лю Хайбинь

– Так точно, товарищ председатель. Более того, всё оказалось проще, чем мы думали. У американцев – начались крупные неприятности внутри страны. Мы этого никак не могли спланировать. Приятная неожиданность.

– Согласен. Как считаешь, Чэн, можно расширять круг информированных о "Трёх всадниках",из числа наиболее проверенных военных и партийных работников. В конце концов‑ проект уже запущен.

– Не думаю, товарищ председатель, что это необходимо делать сейчас.

– Вы же утверждаете, что противники полностью заглотали наживку. В первую очередь‑ русские… Если у американцев, есть колоссальный флот, который они могут подтянуть к Тайваню, и теоретически нам помешать …то русские…

– Русские уверены, что мы собираемся ударить по Дальнему востоку или Тайваню. Подготовку на западе – они просмотрели…

– Что там ваши иранские друзья? Точнее иранский друг вашего Аиста…

– Подтверждена двухнедельная готовность. Второй всадник – направится к цели.

– Хорошо, хорошо…Скажите, Чэн. Вы доверяете своему агенту Аисту‑ на все сто процентов?

Очки генсека отражали на своих тонких линзах, огни ночного Пекина, и это отражение предавало лицу Лю Хайбиня – зловещий, демонический оттенок.

– Да товарищ председатель, я полностью доверяю ему. До сегодняшнего дня – у агента не было ошибок. Да и генералы Цзян и Чжи – за него ручаются.

– Вы слишком торопитесь прикрыть собственную задницу, Чэн, притянув сюда своих друзей – генералов…Желчно заметил Хайбинь..

Юаньчао сконфуженно замолчал, генсек был в своём репертуаре. Сначала погладит – затем укусит…

– Сделаем так. "Три всадника"‑вступили в завершающую стадию и помешать развитию операции уже ничего не может. В понедельник, Чэн, мы встретимся с командованием НОАК. Генералами[79] Чжень Лу и Хао Цземинь. Вы лично сообщите некоторые подробности о "Трёх всадниках" – руководству вооружённых сил. Сообщите исключительно то, что касается военной части операции

– Я все понял, товарищ председатель. Чэн встал из‑за стола, слегка поклонился лидеру государства и собрав бумаги в портфель – вышел из кабинета.

Встреча в понедельник получилась интересной. Надо было видеть лица армейцев, когда Чэн, под одобрительным взглядом генерального секретаря выложил перед ними черновой набросок "Трех всадников". Пролистав бумаги, министр обороны, престарелый Чжен Лу, вытащил из кармана кителя белоснежный носовой платок и протёр враз взмокшую от пота шею. Манёвры и парады‑ это одно, война, совсем другое. НОАК – слишком долго не воевала, не проливала свою и чужую кровь, поэтому волнение генералов – понять было можно. Видя реакцию генерала, Лю Хайбинь мягко спросил министра..

– Вы готовы к реализации военной части стратегической операции, министр?

– Так точно, товарищ председатель. НОАК – готова. Но. потребуется некоторое время на переброску войск с других направлений.

НОАК, следуя плану "Три всадника", уже больше полугода проводила бесконечные учения на территории Пекинского, Шэньянского и Гуаньджоуского военных округов, бряцая оружием перед носом у вероятных противников. То, что это не более чем "дымовая завеса",тотальная дезинформация – военные узнали только сейчас. Слишком было всё серьёзно. Сколько сожгли топлива и боеприпасов в ходе этих манёвров‑ известно одному Богу. От армии – не отставали авиация и флот, тренируясь в условиях, максимально приближённых к боевым. Сейчас стало ясно‑ игра стоила свеч, если даже верхушка НОАК считала – что Китай нанесёт удар по Тайваню или Сибири. Что тогда думает американская и русская разведка?

Американцы и русские, судя по всему – прибывали в тихой панике. Это нам на руку. Пока они сообразят, где будет нанесён основной удар – их положение станет совершенно безнадёжным.

– Сколько потребуется для переброски сил первого эшелона вторжения из восточных округов в Луаньчжоу? Сколько требуется времени для переброски ВВС, десантных соединений, спецназа в СУАР? Лю Хайбинь, внимательно смотрел на генералов.

– С учётом построенных за последние двадцать четыре месяца, железных и асфальтовых дорог и новые аэродромы…Начальник Генштаба НОАК,Хао Цземинь – на секунду задумался, затем произнёс.

– Месяц. Учитывая то, что перед операцией, несколько переброшенных дивизий придётся размещать в полевых городках, у самой границы. Что до авиации и десанта‑ трое суток. Через трое суток – мы их перебросим на запад, без особых проблем. Если погода не подведёт..

– Не подведёт. Отрезал генсек. Что скажете о характере местности, товарищи генералы?

– Чрезвычайно сложные, товарищ председатель. Несмотря на титанические усилия строителей – дорожная сеть у западных границ оставляет желать лучшего. Всего три шоссе, пригодных для переброски тяжёлой техники. Два идут через Казахстан – в Алма‑Ату, третья – в Киргизию, севернее озера Иссык‑Куль.

– Какое по вашему, наиболее перспективное направление, для главного удара сухопутных войск?

– Киргизское, товарищ председатель. Бишкек‑ узел дорог, идущих во все бывшие советские республики. Оттуда относительно близко до Ташкента, Алма‑Аты, Душанбе…

– Что с сопротивлением..?

Генерал Цземинь слегка смешался и посмотрел на министра. Чжен Лу, снова протёр шею платком..

– Если ни русские ни американцы‑ не влезут успех военной операции – гарантирован. Армии центрально‑азиатских республик – малочисленны и плохо вооружены. Ещё хуже они обучены. Некоторую опасность – представляют армии Казахстана и Узбекистана..

– Казахстан??? После поражения от русских и потери половины территории?

– Русские их армию и восстановили, товарищ председатель. Вы же помните‑ нынешний правитель Казахстана, генерал Шакир Сафаров, защищал от русских Астану. Раненным попал в плен, затем русские – его почему то выпустили. Более того, сделали на него ставку в политической борьбе на южном обломке Казахстана. Теперь Сафаров‑ премьер‑министр нового Казахстана и летает в Москву чаще, чем в Ташкент. Соответственно, русские вернули казахам часть отбитых у них же советских арсеналов и ещё кое – что подбросили…

– Да, это занятная история. Лишний раз показывает, что от Москвы – можно ждать любых неожиданностей. Так говорите‑ проблем с армиями этих среднеазиатских псевдогосударств‑ не будет???

– Так точно. Особенно если основной упор сделать на первый удар, в сочетании с десантами и мощной авиационной поддержкой. Всё это у нас‑ есть.

Через час, отпустив генералов и Юаньчао восвояси, председатель КНР, устало потянулся, подошёл к бару, плеснул себе текилы и посолил пару долек лимона и вернулся к столу.

"Русские, русские"‑ настырно стучалась в черепе мыслишка. От них всегда можно было какой ни будь гадости. Хуже уйгуров …Нынешнее хреновое положение Поднебесной, не в последнюю очередь‑ из‑за русских. Именно русские, первые взвинтили вверх таможенные сборы на китайские товары. В качестве борьбы с демпингом и защиты собственных производителей. Следом то же самое сделали США,Евросоюз… И гигантская экспортная промышленность КНР‑ мгновенно покатилась в пропасть. Ибо кроме чрезвычайной дешевизны – китайские вещи и товары похвастаться не могли. Трусы и джинсы шили на Филиппинах и Пакистане, телевизоры и компьютеры – собирали в Малайзии, Индии, Сингапуре. Так что, мировой рынок на миг просев‑ быстро переориентировался на новых поставщиков. Китай же – получив такой удар‑ едва не рухнул. Партия и правительство КНР‑ попыталось спасти положение, переориентировав промышленность на внутренний рынок, но здесь сказалась чрезвычайная нищета китайской глубинки. КНР‑ действительно страна контрастов, мегаполисы, застроенные небоскрёбами из стекла и бетона, где бьётся бешеный пульс мировой экономики, соседствуют здесь с почти половиной миллиарда сельского населения, погрязшим в нищете, бесправии и фактическом средневековье. Попытка перевезти экспортную экономику на национальные рельсы – была обречена на провал. Но эта попытка дала время. Время‑ достаточное для разработки и реализации "Трех всадников".

Центральная Азия – была нужна КНР, как задыхающемуся человеку – глоток свежего кислорода…Гигантские запасы – нефти, газа, редкоземельных металлов. Новый огромный, рынок сбыта для дешёвых китайских товаров. Под давлением Кремля – среднеазиатские баи, все эти Сафаровы, Керимовы, Бакиевы, тупые марионетки – тоже ввели запрещающие таможенные барьеры. Без военного вмешательства‑ их не снять. И главное‑ заступится за этих баев, за народы Средней Азии – абсолютно некому. Россия и США – вцепились в друг‑ друга, словно два скорпиона в брачный период. Окончательно сломает привычную картину современного мира – Иран, который ударит по Ираку…Мир полетит в под откос, а Поднебесная – станет ещё мощнее и перекроит реальность под себя…

Лю Хайбинь залпом осушил рюмку и закусил лимоном. Тревожные мысли о русских – потихоньку отступали…Да пошли они, эти белый варвары…Жаль, не все сдохли от своей отвратительной водки. Некуда им деваться, некуда. Сдадут нам Среднюю Азию – как миленькие. Им сейчас не до сафаровых‑керимовых… Русских сейчас, американцы и европейцы – за чуб таскают… А американцы…там всё ещё хуже. Штаты просто разваливаются на глазах.

Тут Хайбинь внезапно нахмурился… Если США – резко ослабнут и развалятся…значит резко усилится ислам и русские…Русские скорее всего‑ в Европе надолго завязнут, значит с исламскими фанатиками‑ будем сами разбираться. Ладно‑ проблемы надо решать мо мере их возникновения.

Уже собираясь ложится спасть, китайский лидер снова подумал о русских…Нет, снимать войска и северной границы – не стоит. Может надо и усилить… Чувство непонятной тревоги и неопределенности, за успех запущенной операции – всю ночь, мешало Лю Хайбиню нормально спать.

Посёлок Князе‑ Волконское. Хабаровский край

– Служивый…апельсинчика хочешь? Голос милицейского сержанта[80] отвлёк майора Пшеничного от созерцания похабных рисунков украшавших грязно‑зелёные стены околотка.

Не поворачивая головы, Пшеничный отозвался.

– Во первых, тебя кто научил так с офицером разговаривать? А, гнида муниципальная?

И уже повернувшись к околоточному, Артём гаркнул

– Как стоишь? Опух что ли? Апельсинчик в жопу себе затолкай. Где участковый пристав? Долго ждать его буду?

Сержант слегка опешил от такой отповеди, и крякнув, положил апельсин обратно в ящик обшарпанного письменного стола.

– Вы бы так не ярились, господин майор. Вы может человек заслуженный и уважаемый – но на улице махать кулаками никому не разрешено. Даже героям войны. С гражданами подрались, депутату муниципального собрания, господину Угольникову – челюсть в двух местах сломали, а теперь на меня ругаетесь. Нехорошо. Не по человечески… А участковый пристав, господин Макаренко Юрий Юрьевич‑ уже сюда едет.

Бросив на сержанта испепеляющий взгляд, командир первого батальона амурских пластунов, Артём Пшеничный снова потерял к нему всякий интерес и стал изучать внушительные ссадины на костяшках и грязные ботинки.

Ботинки были отличные, гражданские, купленные по случаю в Краснодаре не на базаре а в рок‑ магазине. Американские, из настоящей толстой кожи, остроносые и с прошитой подошвой, без понтовых металлических бляшек, но в то же время – стильные. Загляденье‑ а не обувь. Эти чёботы, Артём обувал только когда ходил по девочкам в гражданском прикиде. Теперь ботинки были изгвазданы в глине, клоках мокрой травы и ещё чёрти чем… А куртка…отличная кожаная куртка‑ порвана и тоже испачкана, не говоря о джинсах. Мда. сходил по штатскому в город отдохнуть…Что характерно‑ драка случилась из‑за бабы…Обычной такой бабы – фигуристой. с прямыми ножками и округлой попкой. правда из ссыльных…

С Лизой – Артём познакомился месяца четыре назад, когда зашёл в крошечное кафе "Бриз" сожрать что ни будь и выпить чашку – другую кофе. Вопреки ожиданиям кафе – оказалось очень приличным и майор решил в нем задержаться. Выходить на холодный и влажный ветер В этот момент он увидел Лизу. Та, вихляя попкой направляясь к его столику, неся меню и лучезарно улыбаясь. Как там пел Шнур – " Вот она блестит лучами, освещая корд лучами…."

Женщин в жизни Артёма – было предостаточно, молодой, не женатый офицер – не пьющий и не курящий с солидной зарплатой и перспективами карьерного роста. Завидный жених. Артём – это знал и обременять себя узами брака‑ не торопился. Хватало коротких свиданий с последующими соитиями на съемных квартирах или гостиницах. Пылких барышень с предложениями "обустроить" его холостяцкую жизнь, Артём аккуратно отшивал, особо настырных‑ отправлял прямиком по известному всем на Руси – адресу. То есть нах….

Но Лиза…Лизка – была какой то другой. Слепленной из другого теста. В ней сочеталось решительность и беззащитность одновременно.

– Что заказывать будите, господин майор? Спросила девушка, кладя на скатерть перед ним раскрытое меню. Артём был в полевой форме и надо было напрягать зрение, что бы найти звёздочку цвета хаки на тёмно зелёном погоне.

– Вы разбираетесь в погонах? Спросил Артём, разглядывая девушку в упор.

– Да разбираюсь. Сама слу…Здесь Лиза стушевалась, замолчала и поджав губы – отошла от его столика.

Резкая перемена в поведении игривой официантки – удивила Артёма. Пока до него не дошло. Если она служила – а сейчас бегает с подносом, значит из спецпереселенцев. ссыльная, короче.

Кому в правительстве пришла в голову здравая идея ссылать пожизненно на Дальний Восток осужденных за экономические преступления – было Пшеничному неизвестно, но идея была правильной. После Ноябрьской Революции – дальневосточные и сибирские регионы стали оставлять у себя большую часть налогов, выяснилось, что деньги в регионах есть – работать почти некому. На верху в свою очередь, столкнувшись с вопиющей нехваткой рабочих рук на Дальнем Востоке и Сибири – осознав, наконец цену низкой эффективности бесплатного, рабского труда зеков‑ пошли на радикальное решение этого вопроса. Осуждённым вместо полновесных сроков – предлагали свободу, ограниченную пределами Дальнего Востока. Предлагали начать жизнь‑ с нуля. Подавляющее большинство – соглашались. В итоге – от Иркутска до Петропавловска‑ Камчатского на восток хлынул поток "бывших".Пойманные за руку Бывшие – чиновники всех уровней, налоговые, торговые, санитарные инспекторы, менты и фейсы из ОБЭПов и СЭБов, таможенники, судьи, прапорщики и тыловики, менеджеры лопнувших госкорпораций, мошенники, продавцы "палёной" водки и левых джинсов. Сотни тысяч, миллионы людей… Никакого конвоя или принудиловки – новоприбывшие, сталкивались перед простым выбором. Либо работать своими руками‑ либо подохнуть от голода и холода… Сладкие и хлебные места, изначально заняты местными кадрами. Отношение простого народа к небожителям, известно очень хорошо, на подаяние бывшим, тоже рассчитывать – не приходилось. Пришлось‑ вкалывать. Без дураков, по‑ настоящему. За маленькую зарплату, на очень тяжёлой работе… Девять десятых ссыльных – сразу заняли ту нишу, которую они и должны были занимать не попади они в менты или таможенники. Стали обычными, не шибко квалифицированными, но исполнительными работягами. Ибо лентяи‑ здесь не выживали. физически. Нет работы – кормить никто не будет… Со временем они, должны были пустить на месте ссылки корни, обзавестись семьями – и стать местными. Такая вот‑ "принудительная колонизация". Оставшиеся, десятая часть спецпереселенцев‑ была интересным материалом. Получив, совершенно неожиданно‑ второй шанс выбиться "в люди"‑ они вцепились в этот шанс бульдожьей хваткой. Работали сутками, затем пытались открыть собственное дело, прорваться обратно, наверх. Некоторые прорывались. Один полковник‑ гаишник, погоревший на оформлении угнанных тачек, отработав год вальщиком леса, неожиданно вспомнил, что окончил автодорожный техникум. Через год – он уже был главным механиком лесхоза, а ещё через три – заместителем директора крупной лесопромышленной компании по техническим вопросам.

Хозяин кафе "Бриз",где работала Лиза – Олег Варин, коренастый седовласый мужик, принадлежал к той же, редкой бульдожьей породы "бывших"‑пробивающихся наверх несмотря на удары судьбы. Когда то, Варин, носил мундир милицейского полковника и трудился не покладая рук, в ОБЭП Кировского УВД, города Санкт‑Петербурга. Наработал полковник таким образом‑ на четвертак с конфискацией и поменяв мундир на робу – убыл в славный Хабаровский край. На встречу новой жизни…Ему повезло‑ Варин, попал в первую волну спецпереселенцев и урвал свой кусок. Отработав три года в тайге, на промысле грибов и ягод – он открыл кафе. Денег скопил, буквально перебиваясь на хлеб и воду, но кафе "Бриз"‑тут же стало лучшим в округе. Как никак‑ Варин, по питерским кабакам походил изрядно и попытался сделать "Бриз" – приличным местом, несмотря на глушь. Тогда же, Варин встретил Лизу Корзун‑ бывшую работницу псковской таможни, попавшейся на взятках вместе со всем отделом. К моменту встречи с Вариным, Лиза работала на ферме – убирала навоз, за коровами и свиньями местного олигарха Угольникова. Как бывший мент, разглядел красавицу в чумазой замухрышке – одному Богу известно. Но через неделю‑ Лиза уже работала администратором в его кафе. Ну и спала с ним, конечно. Законная супруга Варина‑ едва узнав о сроке и пожизненной ссылке, тут же разорвала с ним все отношения и запретила общаться с детьми.

Артёму – Лиза то же запала в душу. Крепко запала. А пластуны – не те люди, что бы откладывать дела на потом – если можно их сделать сейчас.

– Ты во сколько заканчиваешь, Лиза? Я – тебя встречу. Утвердительно сказал Артём, заранее понимая, что девушка начнёт артачится.

– Нет, что вы, господин майор …Громко сказала девушка и отрицательно покачала головой. А в васильковых глазах, прыгали дикие, озорные чёртики…Мол майор – рискни.

Пшеничный – рискнул. Навел кое какие справки о месте, где она работает с кем живёт и через неделю подкатил на своём праворуком дизельном рыдване ISUZU BIGHORN.Этот внедорожник он купил здесь, на Дальнем Востоке – взял старичка, эксплуатировал его нещадно, в надежде его добить раньше, чем его отзовут обратно, на Северный Кавказ.

Открыл дверь, в руках букет роз, купленных в Хабаровске, подвалил к Лизе, взял за локоток и сказал

– Прыгай в машину. Вещи собирать не надо, я тебе новые куплю.

– Ааааа…работа??? Отвесив челюсть, спросила Лиза???Жить на что буду???

– Не боись. Всё схвачено. Будешь у нас работать. На территории части – вольнонаёмной. Я уже всё обкашлял…

Так в его холостяцком жилом блоке, появилась королева. Жизнь потекла в другом ритме – но Артём чувствовал, что опрокинутый через хрен, Варин – это дело так не оставит.

Встретили его сегодня, спустя четыре месяца после того, как Лиза стала жить у него. На выезде из Князь‑ Волконского, джипу Пшеничного перегородили дорогу, два "сотых" "Круизёра". На дорогу вышло шесть человек. Депутат Угольников и пятеро подручных. Варина‑ естественно не было. За него вписался колхозный олигарх….

– Майор, ты не хорошо поступил. Так дела не делают. Ладно Варин‑ тварь бессловесная, но Лиза и у меня работала. Ты её просто забрал – мне Варин, за неё денег должен…Две штуки баксов..

– Ты не офуел часом‑ бродяга? спросил Пшеничный вылезая из машины. – Куда лезешь, болезный? Не твое собачье дело, кто с кем живёт..

– Это тебе так кажется, майор. Злобно оскалился Угольников. Интересно, что скажет прокуратура, узнав о похищении человека – военнослужащим? Вот…Угольников помахал какой‑то бумажкой.

– Заявление, о похищении. Она хоть и ссыльная – а права у ней есть…Прикинь майор, что тебе твоё начальство скажет. Ведь проверка прискочит‑ всю бригаду раком поставят…И никто не обратит внимание – что это заявление, полная лажа…Пока разбираться будут. Да и зачем она тебе‑ чего карьеру ломать?

Здесь Угольников, как в воду глядел. Едва Лизавета, стала с ним жить‑ так майора вызвали в отдел контрразведки бригады. Бригадный особист – майор Игорь Панкратьев, хоть и был свой в доску парень, тоже из "кавказцев",не раз ходивших с терскими пластунами "за речку",но службу свою знал туго.

– Ты Артём, на фиг сюда, в бригаду, ссыльную приволок? Гостиниц мало?

Пшеничный набычился и веско ответил

– Тебе что? Есть что‑то конкретное, предъявляй. А так, чего лясы точить?

– Артём, если контрразведка – тебе что то предъявит. в другом месте говорить будем…

– Ну раз нечего…Тогда я пойду…Ага…И вышел из кабинета особиста.

Пшеничный сплюнул на обочину и сделал шаг, в сторону перекрывших дорогу крепышей.

– Не дури, майор. Она того не стоит…Миролюбиво попросил Угольников. Мужик он здоровый и не из трусливых. Стоит на ногах крепко, с одного удара не сшибёшь.

Ещё один шаг, ещё полшага, вот уже вся кодла, на расстоянии вытянутой руки. Где ни будь на Юге Руси или в Центре, никто не посмел бы "забить стрелку" армейскому офицеру и угрожать. Но здесь – восточная окраина Руси, закон‑тайга, прокурор‑ медведь и люди соответствующие.

Хрясь! Угольников прервал свою речь, запрокинул голову и стал валится на руки своих шестёрок

Что то взорвалось в боку, здорово пнули…Больно как, сука!!!

Руку в карман, блеснула остро отточенная сталь, "последний рубеж обороны"‑ немецкий складной нож, отличный "золингеновский". Секущий удар по ляжке ближайшему бычку в спортивном костюме – попрыгай на одной ножке, урод.

Тут Артём пропустил прямой удар в переносицу‑ аж искры из глаз. Отмахнулся ножом, вслепую, зацепил что‑то мягкое. Противник взвизгнул.

Клубок человеческих тел, катающийся по просёлочной дороге – удалось расцепить только прибывшему милицейскому патрулю. Местные, унося на руках Угольникова – попрыгали в "Крузаки" и дали газу, Пшеничный сильно помятый в драке, был препровожден в околоток.

– Повезло тебе, майор. Снова начал свой монолог сержант.

– Темно было, а то точно бы на смерть затоптали …Это ты лихо от фар в сторону отпрыгнул.

Ответить Артём не успел. Входная дверь в околоток распахнулась и в околоток протиснулся огромный, медведеобразный мужичара с копной рыжеватых волос и серой милицейской форме.

Сержант тут же заткнулся, вскочил и вытянулся, словно струна. Понятно, сам господин пристав прибыл. господин как его? Во‑ Макаренко…

Следом дверь хлопнула ещё раз. Прибыл не один. Следом за приставом вошёл бригадный особист‑ Панкратьев. С ухмылочкой через всю свою – хитрую морду. В дверном проёме замаячили внушительные фигуры пластунов‑ по‑ моему, в полном боевом снаряжении, даже в тактических шлемах.

Пристав Макаренко смотрел на меня, словно на лучшего друга или родственника которого не видел лет десять. Сияя улыбкой на "миллион баксов",пристав, всем своим могучим телом рванулся к клетке для задержанных и распахнув её заорал

– Выходите, господин майор! Произошло досадное недоразумение! Я – накажу виновных, сейчас же. И повернувшись к опешившему сержанту – пристав завопил что‑то в стиле "сгною дурака"

Пшеничный его уже не слушал. Вышел из клетки, пожал руку особисту

– Как узнал? Я же позвонить не мог, труба‑ в щепки.

– Да что тут узнавать то, Пшеничный? Ты парень дисциплинированный и тут – пропал. На звонки дежурного не отвечаешь. Ну я сюда, думаю застрял где то по дороге..

– А чего "комендачей" с собой притащил?

– Для огневой поддержки! Хохотнул Панкратьев. У меня в машине – сканер на полицейскую волну настроен. Слышал как этот долбо…ёб. Игорёк махнул рукой в сторону бледного сержанта.

– По рации сообщал начальству о драке и о задержании офицера. Тут мне всё понятно стало. Я "комендачей" свистнул, и сюда. По дороге с приставом связался, объяснил ситуацию.

Как Игорёк, умеет разъяснить ситуацию – Пшеничный знал по совместной службе на Кавказе. Любой пойманный, несгибаемый "волк ислама"‑ ломался где то через час, после начала "разъяснений" особиста.

– Что случилось, Игорь? Спросил Артём когда он оказался в "Тигре", офицера контрразведки. Сзади плёлся его старый внедорожник, управляемый одним из пластунов.

– Боевая тревога. Это раз. И что‑то случилось в Европе – это два.

Через неделю, стало понятно – всё гораздо хуже, чем он думал. Дело медленно но верно – шло к широкомасштабной войне. Может даже к мировой. Артём – на этот счёт никаких иллюзий не питал. Побывав в переделке на Украине, ему всегда казалась, что бои в Крыму – это некий пролог более грандиозных событий. Теперь эти события проявились, как айсберг на пути "Титаника".

Вся, едва сформированная, амурская пластунская бригада‑ сидела на десантных рюкзаках, ожидая рывка до Хабаровска, погрузки на транспортные борта и переброски на Запад. Не дождались.

– Господа офицеры! Обратился к нам генерал‑майор Кологрив, командир бригады, матёрый волчара, переведённый в пластуны, с повышением, из армейского спецназа. Личность, Пшеничному хорошо известная – тоже из "кавказцев". В двадцать второй бригаде спецназа – Кологрив, был первым заместителем командира.

– Наша бригада остаётся здесь, на Дальнем Востоке, до особого распоряжения. Слезайте с рюкзаков. С завтрашнего дня – один батальон пластунов перебрасывается непосредственно в Хабаровск, для усиления 194 мотострелковой бригады. Майор Пшеничный‑ готовьте своих орлов.

Чёрт, быть приданным другой части, тем более пехотной‑ хуже не бывает. Мотострелки, по подготовке, на порядок уступают пластунам и случись что, их командир будет гонять нас, как бобиков, затыкая "приданными"‑ любые дыры. Но приказ – есть приказ.

– Есть, господин генерал‑майор. Козырнул Артём.

"Из‑за китайцев торчим здесь? Или ждут американского десанта???" Размышлял Артём, идя по плацу и машинально козыряя, попадающимся на встречу сослуживцам. Скорее всего‑ первое. Китай – был извечной головной болью русских, с тех пор как началось заселение этих бескрайних просторов славянам. Когда Пшеничный, прибыл под Хабаровск – отношения с Китаем были на грани замерзания. Главе Руси – не нравились соседи с миллиардным населением, потихоньку просачивающиеся на русскую территорию. Поэтому, укрепившись в Москве – Стрельченко, потихоньку стал сворачивать сотрудничество с КНР. Сначала в военно‑технической области, затем‑ во всех остальных. В Пекине – всё поняли правильно и очень обиделись. Сначала китайцы пытались подействовать через СМИ и прокитайское лобби внутри Руси – затем перешли к более решительным действиям. Объектом нападок и издевательств‑ стали русские челноки, затоваривающиеся по ту сторону Амура. Не проходило недели – что бы китайская полиция не задерживала очередную группу челноков по каким то дурацким предлогом. Это было‑ зря. Из Кремля на Пекин – потянуло прямо таки арктическим холодом.

Через три месяца, Правительство Руси приняло некий закон "О противодействии внешнеторговому демпингу". Задравшему в небо таможенные пошлины на товары из КНР и сразу сделавшими их неконкурентоспособными на русском рынке. Затем подобные законы, под давлением Москвы – приняли среднеазиатские государства. В свободную нишу рынка устремились фирмы из – Тайваня, Малайзии, Южной Кореи, Бразилии, Индии. И китайские контрабандисты со своим дерьмовым товаром. С контрабандистами‑ никто особо не церемонился.

Год назад в соседней, Амурской области – произошёл настоящий бой между пограничниками и контрабандистами. Пограничный наряд‑ попал в засаду, но погибая, успел дать сигнал о прорыве границы. В итоге, срочно переброшенная ММГ[81] – выбила китайцев обратно, на их территорию, уничтожив шестнадцать контрабандистов. Со стороны пограничников‑ погибло четверо, ещё четверо было ранено. Изъято‑ с десяток поддельных "калашей",гранаты, несколько копий ТТ…Целый арсенал с собой тащили, пидоры…

Значит вместо западного фронта – будем здесь дёргать китайского тигра за усы. Как Маугли‑ Шерхана.

Окрестности Радома. Польша. 2 августа

"Апачи"‑ второго ударного батальона "Крыльев победы",не выходили из боёв, уже пятый день подряд. После первого, крайне неудачного боя, когда вертолёты неожиданно налетели на минные заграждения, которыми русские прикрыли позиции своих ПВО. Изящная операция по ликвидации ЗРК С‑400, разработанная в штабе ВВС‑ привела к серьёзным потерям, без малейшего результата. Реванш удалось взять на следующую ночь, когда "Апачи Лонгбоу" – перехватили русскую бронетанковую колонну. Звено EH‑60A Quick Fix ‑2[82], ослепило радары "Борзых" на какие – то секунды, этого хватило "Апачам",что бы подобраться к ними на дистанцию, доступную для пуска "Хеллфайров". Один за другим, самоходные ЗРК "Панцирь – С1",находящиеся, в ползущих по земле бронетанковых колоннах стали превращаться в огненные шары, выбрасывающие из себя в ночное польское небо вспышки от детонирующих боеприпасов и ракетного топлива.

Затем, вертолёты, разбившись на пары, прошлись по бронетехнике. Логан – слышал в наушниках, как радостно вопили операторы вооружения, отмечая удачные попадания. Два "Хэллфайера" выпущенные Гарсиа – угодили в башню и борт "восьмидесятого",находящегося прямо по курсу. Выпустили именно две ракеты, здесь не Ирак и для уничтожения танков противника командование приказало боеприпасов не жалеть. Уничтожать с гарантией, на все сто процентов. Вспышка от взрыва, едва не ослепила Роджера, когда сорока шести тонная, русская, боевая машина превратилась в кучу стальных обломков. Он наблюдал, как оторванная башня, отлетела от изувеченного корпуса – футов на тридцать.

– Бинго!!!! Заорал Гарсиа. И тяжёлая, смертоносная стрекоза пошла на следующий заход.

Ещё два "Хэллфайера"‑ следующий "Барс", пытающийся маневрировать и нащупать длинноствольной пушкой атакующие вертолёты – превратился в маленький вулкан из пылающего топлива и рвущихся снарядов.

Неожиданно, взвыла система предупреждения радиолокационного облучения с левого борта. Пуск ракеты – что за хрень? ЗРК – не видно, все уничтожены. Роджер заложил вираж, пытаясь уйти от невесть откуда взявшейся, несущейся, на него смерти.

"Апач" Логана, увернулся и ракета проскочила мимо, не пытаясь маневрировать. Её жертвой – стал вертолёт капитана, Дэйва Брукса, только вышедший из атаки. Дэйв, слишком увлёкся лицезрением уничтоженного русского танка и поздно среагировал на появившуюся угрозу. Создалось впечатление, что парящую хищную стрекозу – на лету прихлопнули гигантским, невидимым тапком.

– Это танки, парни! Внимание! Не сближайтесь с целями, не сближайтесь…В наушниках забился голос "папаши" Вулиджа. Поздно, слишком поздно…

Опомнившиеся от первого шока, связанного с внезапным нападением, ползущая по земле стальная змея, рассеченная атакой на несколько частей‑ ответила ураганным огнём. Т‑80УМ‑ пытались себя защитить, отстреливаясь от "Апачей" – "Рефлексами". Русские гусеничные бронемашины, БМП – вертя башнями, лупили вверх из автоматических орудий. Из бронемашин выпрыгивали пехотинцы, задирая вверх тубусы SA‑18[83]. Огонь был сильный, но к счастью для американцев‑ неточный, плохо организованный. Выскочив в очередной раз, из‑за пологого холма украшенного несколькими деревцами, вертолёт Роджера расстрелял длинной очередью из М230‑ БМП, с кормы которой русские собирались выпустить ракету из ПЗРК. Четыре десятка бронебойных снарядов М798 выпущенных за четыре секунды‑ разнесли бронемашину и стоящих рядом людей – буквально на атомы. Словно языком слезало. Радоваться правда, было уже некогда. Пора сматывать удочки.

– Гончие, уходим, уходим. Бандиты на подлёте. Снова голос командира ударного батальона в наушниках. Всё, повеселились и хорош …

Не дожидаясь встречи с русскими истребителями, несущимися сейчас им наперехват, вертолёты стали уходить обратно, на запад.

На столичной авиабазе[84], пилотов – вертолётчиков, встречали как героев. Ещё бы, первый значительный успех – сорван прорыв русских на Демблин, вдоль железнодорожной ветки, идущей с юга на Варшаву. Удалось здорово потрепать один из батальонов восьмой казачьей танковой бригады под названием "Siberia"[85]. Взяли реванш‑ за первый неудачный боевой вылет. Рассчитались сполна. И это‑ только начало.

– Это Америка, парни!!! Заорал, едва спрыгнув на бетонные плиты полковник Томас Вулидж

– Мы им вдули, парни, заставили медведей плясать под нашу дудку! Всем шампанского – по бокалу! За счёт армии США..!!!

– А что, босс, не так оказались страшными эти русские. Сказал Марсель, яростно вытираясь полотенцем. EH‑60 – просто заглушили помехами радары, а мы, подобравшись, выбили из них всю дурь..

– Ага, Марсель – только, я на твоём месте, не обольщался бы. Хрен знает, что русских есть ещё в арсенале.

Вот дурной у меня глаз, дурной‑ ничего не скажешь. Русские ответили нам менее чем через сутки после полуночного триумфа второго ударного батальона.

Утро – неприятностей не предвещало, наоборот, пришли ободряющие новости. В США, на юге – удачно разрешился кризис с заложниками, на днях, должен был выступить перед нацией президент. Следующей хорошей новостью были сводки о ночных воздушных боях. Командование ВВС – наконец то развернулось в полную силу. "Лайтинги", "Рэпторы" из 31 и 48 истребительных крыльев, – показали "иванам",кто считается хозяевами в европейском небе. Тягаться с F‑22 и F‑35 "иваны"‑ не могли, потеряв, по данным разведки за ночь более двух десятков самолётов, включая один Mainstay[86].

Первый ответный удар медведей, пришёлся на обеденное время. Как будто специально …

Едва Роджер нагрузил себе на пластиковый поднос‑ кусок курицы, жаренную фасоль и картофельное пюре, собираясь основательно пообедать перед вечерним брифингом, как стены и пол столовой вздрогнули от сильного взрыва. Следом на людей обрушился поток стекла, из выбитых взрывной волной окон. Логан, шустро нырнул под стол, спасаясь от летящих прозрачных осколков. Не все сослуживцы успели это сделать – и столовая огласилась, воплями и проклятиями, тех, кого всё таки зацепило. Да, глупейшее ранение‑ в столовой от стекляшки..

Только сейчас Роджер обнаружил – что пюре украсило его комбинезон, белёсыми пятнами на груди и животе, а фасоль неблагородно осыпалась на штанины. Чертыхаясь и отряхиваясь, Логан выскочил из разгромленной столовой. Тут с большим опозданием, завыли сирены, оповещающие о воздушном нападении. Все лётчики и технический персонал, опережая друг друга – рванули по направлению к бункерам со старомодной надписью "Бомбоубежище". Вот уж некогда не думал, что придётся прятаться от русских ракет. В Афганистане – единственным артобстрелом авиабазы была пара мин выпущенная из 82 мм миномёта. Здесь…не добегая до бункера Роджер резко задрал голову‑ создалось впечатление, что небосвод треснул. Рядом с барашковыми облаками, в небе появились черные точки, к котором тянулись с земли, белые столбы инверсионных следов противоракет ERINT[87].

Уже в бомбоубежище, оборудованном, кстати, предусмотрительными поляками по последнему слову техники, полковник Тэлбот, оторвавшись от разложенного на металлическом столе ноутбука.

– AS‑16 Kickback….Аэробаллистические ракеты. Устаревшее оружие‑ но у "Иванов",его много. Ломают польское ПВО[88].

Аэробаллистические ракеты – были только началом. После ударов по позициям наших и польских ЗРК – в воздух поднялась наша авиация, готовясь встретить ожидаемую воздушную атаку русских.

Мы ошибались. Не собирались русские тратить на нас – дорогостоящую авиационную технику и ввязываться в воздушные бои. Одного показательного урока – хватило сполна. Не знаю, о чём там думало командование ВВС‑ но медведи оказались хитрее. "Kickback"‑ были холодной закуской, мать их…Горячие – подали ближе к вечеру. Нам относительно повезло – мы в тот момент, были на боевом вылете. Хотя, это как посмотреть…

Новая задача полученная вторым ударным батальоном, была проста как мычание‑ совместно с штурмовиками А‑10, врезать по атакующим русским танкам. Помимо А‑10‑ нас поддерживали польские "Hide" и "Fitter‑F"[89]. Приказ был‑ атаковать днём, считалось, что русское армейское ПВО, сильно ослаблено и проблем возникнуть не должно. Встретить бы Жеребца Тэлбота‑ спросить, как можно было так ошибаться. Да – некого уже спрашивать.

Атаковать походный порядок, когда танки и бронемашины кишкой ползут по шоссе – проще простого, главное не зевать и не увлекаться. Атаковать развернутую в боевой порядок, тактическую группу – гораздо сложнее. Вас‑ ждут. Ждут‑ всегда, в любой момент.

AH‑64D – должны, выбив мобильные ЗРК, присоединится к охоте "бородавочников" на русские танки. Беспилотные "предаторы"‑ уже вскрыли позиции войсковой ПВО, осталось только превратить русские ЗРК в кучу металлолома, открыв дорогу штурмовикам.

"Иваны", извлекли из вчерашней ночной бойни – гораздо больше уроков, чем думало наше командование. "Слабое" ПВО‑ оказалось ложными позициями, оснащёнными надувными макетами и имитаторами радаров. Русские танки, помимо того, что были укрыты защитными чехлами, ещё задействовали систему электронных и оптических помех, здорово осложнив целеуказание "бородавочникам" даже в дневных условиях. Как позже понял Роджер – их ночной кавалерийский набег удался исключительно потому, что русские все силы бросили на противодействие ВВС и рейд "Апачей"‑ банально проспали. Сейчас‑ русские были готовы.

Залп "Хеллфайров" по позициям ПВО и их мгновенное поражение – никого не насторожили, наоборот‑ расслабили. Как в тире или на компьютере. Нажал на кнопку джойстика – и вражеская боевая машина с экрана пропадает.

"Апачи" чуть приподнялись – чудовищными, высокотехнологичными стрекозами заходя на ударную позицию‑ идеальную для удара по бронетехнике. Неожиданно, система предупреждения РЛС APG‑78 истерично завыла, словно мартовская кошка, которой оторвали хвост.

– Многочисленные источники излучения, обнаружен пуск зенитных ракет. Внимание пуск! Ещё пуск!

Бесстрастный голос офицера боевого управления, выводил Роджера из себя, сильнее летящих на него русских ракет. Навстречу летящим вертолётам потянулись белёсые щупальца выпущенных ракет и свинцовые струи, заходящихся в смертельном лае, скорострельных зенитных автоматов. Замаскированные "Тунгуски" и "Панцири" прикрытые ложными позициями, дождавшись своего часа – открыли огонь одновременно, пытаясь огневым потоком смести атакующие вертолёты.

Охотники сами попали в засаду, уготованную ими для дичи. Первые два "Лонгбоу" идущие в авангарде исчезли в огненном шквале. Следом, завалившись на бок и крутясь вокруг своей оси, на землю повалился‑ UH‑60M[90] вместе с полковником Вулиджем.

Остальные "Апачи"‑ сломали строй и рассыпавшись по одиночке, попытались укрыться от летящей на них с земли смерти.

Логан – слышал как голос офицера, который требовал от штурмовиков – прийти на помощь убиваемым вертолётчикам. Весь предварительный план, казавшийся таким чётким и правильным‑ рухнул за считанные секунды. Куда смотрела наша всезнающая и всепроникающая разведка‑ не известно. Второй ударный батальон‑ трахнули. Трахнули – как дешёвых портовых шлюх. Семь, семь "апачей", вертолёт разведчик и вертолёт управления были уничтожены за несколько секунд.

Тяжёлые "бородавочники"‑должны были пройтись по боевым порядкам атакующей русской танковой бригады, словно утюг по гладильной доске. Плавно и гладко – оставив после себя десятки изувеченных Т‑80…Если бы не было‑ плюющихся огнём "Грисонов" и "Борзых". Может против аналога "стингера"‑ А‑1 °C может устоять, но от сверхзвуковой ракеты "Борзой"‑ спасения нет.

Неудача воздушной атаки, повлекла за собой проблемы на земле. Русские – отбросили первую польскую механизированную дивизию, полностью блокировали Радом, сделав, ещё один шаг к тому, что бы охватить Варшаву с южного направления.

Вертолёт Роджера здорово тряхнуло и ровный вой турбины, T700‑GE‑701D – сразу стал тише. На приборной доске багровым цветом вспыхнул сигнал предупреждения. Правый двигатель – стремительно терял мощность.

– Уходим босс, уходим…Завопил Марсель, пытаясь поймать в лазерный прицел русскую зенитную установку.

Толстяк прав. Надо уходить, на одном двигателе‑ много не навоюешь. Тем более, что бесстрастный, невидимый оператор – уже дал отбой атаке. Наскок не получился – русский мишка махнул своей когтистой лапой – мы умылись кровью.

На авиабазе, к моменту нашего возвращения из рейда – царил настоящий переполох. "Тандерболты" из 52 авиакрыла, здорово побитые при атаке – заходили на базу, один за другим, многие садились буквально на одном крыле. Вот "бородавочник", с намалёванной на носу оскаленной пастью неведомого зверя и хвостом черного дыма, тянувшимся из левого, пробитого двигателя, неуклюже плюхнулся на ВПП, чуть подскочил вверх и с треском потерял крыло. После чего, двадцатитонная туша штурмовика, рухнула обратно на бетон. За долю секунды до падения – отлетел стеклянный колпак и вверх устремилась человеческая фигурка, зажатая в катапультируемом кресле….Раскрытия парашюта‑ Логан уже не видел.

Из повреждённых баков упавшего А‑10 полилось топливо и через пару секунд – штурмовик запылал, словно погребальный костёр.

– Там боекомплект! Кто‑то истошно заорал и тут же дёрнул Логана за рукав, заставляя упасть на горячие бетонные плиты. Взрыв разметал аэродромное оборудование и опрокинул, словно игрушку огромную пожарную машину, несущуюся к очагу возгорания

В ушах у Логана – звенело, словно невидимый военный оркестр, засевший в черепе, исполнял какой то бравурный марш. Роджер сел, потряс головой и опираясь на бетон – попытался встать.

Его подхватили сразу с двух сторон.

– Pan oficer, wstawaj! Nie jestes ranny? Ему помогали подняться две весьма симпатичные девушки в пятнистой форме и повязками сестёр милосердия на рукавах. На перепачканных копотью, от горящего авиационного топлива мордашках сверкали одновременно страхом и любопытством серые и карие глазки.

"Хоть что – то хорошее за этот проклятый день…." Подумал Роджер, пытаясь натужно улыбнутся и сделать панночкам – дежурный комплимент.

Катандзаро. Италия

Харон, открыл глаза и недовольно посмотрел на бьющие в лицо лучи заходящего итальянского солнца. Затем поднял руку и глянул на часы. До прибытия в пункт назначение остаётся час десять. Чёрт, опять сбился с нормального жизненного ритма. Тяжело это – из Сибири в Москву оттуда в Италию с пересадкой в Хельсинки. И всё за неполные сутки. Да и настроение – весь день, отвратное. В самолёте, ещё по пути в Москву – ему приснился майор Якубов. Тот гнусный пид. ор – из‑за которого вся жизнь Харона, пошла наперекосяк и благодаря кому он теперь сидел в купе и мчался по рельсам в Калабрию.

Тут поезд, наконец, плавно остановился. Прибыли, столица Калабрии – Катандзаро. Харон вновь открыл глаза. Через секунду он пружинисто вскочил и одел тонкую, лайковую, кожаную куртку. Взял небольшой деловой портфель и вышел из купе. У окна спиной к его двери стоял и смотрел на древний город‑ его напарник, сухопарый мужик по прозвищу – Ухват.

– Пошли. Харон слегка хлопнул Ухвата по плечу. Тот недовольно покосился – но ничего не сказал. Если бы сейчас кто ни будь из подчинённой Ухвату, многочисленной, сибирской братвы – как незнакомый фраер командует криминальным авторитетом, получился бы скандал с последующим разбором. В результате разбора‑ процентов на девяносто – в могиле оказался бы сам Ухват…слабаков среди "крутых"‑ не жалуют.

Дело в том, что Ухват‑ слабаком не был. Наоборот‑ это был свирепый бандюган о жестокости и хитрости которого, по всей необъятной Сибири – слагали легенды. Но человек с которым он сегодня ночью из Шереметьево, вылетел в Европу – был несравненно круче. На порядок, несмотря на относительную молодость. Ухват, как авторитет "сверхновой криминальной волны"‑ совмещал в себе, словно языческий бог Янус‑ две натуры. До отсидки‑ он был примерный семьянин и блестящий офицер. После отсидки‑ лидер шайки только что освободившихся босяков, огнём и мечём расчищающей себе место под сибирским солнцем. За последние три года на него покушались уже больше десятка раз‑ всегда безуспешно. Мало кто догадывался, что вся эта сверхновая криминальная волна, порождена совместным творчеством администрации главы государства, МВД и рядом смежных ведомств.

Глава Руси, не любил пускать дела на самотёк, даже в такой специфической сфере современного общества, как криминал. Доставшиеся ему в наследство от тандема Молчунова‑ Боброва криминальное сообщество‑ никуда не годилось. Там заправляли ненавистные Стрельцу – "пиковые" и этнические группировки, с которыми как известно – каши не сваришь, но геморрой наживешь. Да и вести они себя‑ не умеют, всё норовят побеспредельничать… Национальные особенности, епть… Поэтому укрепившись в кремле и рассадив своих соратников в мягкие кресла министров и руководителей спецслужб‑ Стрельченко поставил перед новоназначенными силовиками задачу навести порядок. Ставку решили делать на своих, на славян.

Первой такой "криминальной ласточкой"‑ стал некто Карл. Его настоящего имени – мало кто знал, но это было и не важно. До отсидки Карл‑ был активным участником питерском подпольного нацистского движения "Новый фронт‑88". "Фронт"‑ был разгромлен Центром "Э",питерского ГУВД, ещё при Молчунове и Карл получил шестнадцать лет. После революционной амнистии – Карл неожиданно появился в Твери. С трёмя десятками бойцов из Коми и целым вагоном оружия и взрывчатки. Тверская область была поделена между армянскими, чеченскими и цыганскими преступными группировками. Армяне держали торговлю и ремонтные работы, цыгане – промышляли наркотой, чечены‑ "паслись" у стратегической трассы Москва‑Петербург, подмяв под себя весь придорожный бизнес. Кемпинги, мотели, заправки, кафе и рестораны.

Харон‑ тогда был в "заграничной командировке" в США, но новости о дебюте "сверхновой криминальной волны"‑ докатились и через океан.

Начал Карл с ребятами лихо, рванул как жеребец, "с места в карьер". По всей области, заполыхали цыганские особняки, кавказские заправки и закусочные. Создав "базу" на территории одной из заброшенных воинских частей‑ Карл наносил по противникам сокрушительные удары. Попутно выясняя, с кем из местной властной элиты были завязаны пришельцы. Информация о связях‑ уходила наверх, в Москву. Итогом этого стала большая комиссия из федерального МВД и Генеральной Прокуратуры – приехавшая разбирать "внезапно обострившуюся" криминальную ситуацию в области. Вся верхушка тверского УВД и областной прокуратуры, вместе с двумя заместителями губернатора‑ вылетели в отставку. Потеряв покровительство властей‑ пылкие пришельцы впали в прострацию и быстренько очистили территорию области. Не без потерь.

Правда Карл, схватив фортуну за пухлое вымя, переборщил. Молодой, да ранний – с кем не бывает? Подмяв под себя криминал "экспериментального региона" – и направив грязные деньги на чистые инвестиции в дорожное и муниципальное строительство, Карл решил поиграть в Бонапарта и направить экспансию в соседние области. На это, разрешения "кураторов" не было, да и в соседних областях тоже сидели парни с железными яйцами. Сунувшись в Новгородскую область – Карл незамедлительно получил "оборотку". И понеслось…

Кто замочил Карла и четырёх его "бригадиров" в гостинице тихого Верхнего Волочка, где они отдыхали от трудов праведных‑ до сих пор не известно. Несмотря на скомканное окончание, "тверской эксперимент" – был признан весьма удачным. Подобные Карлу личности, вместе с "боевыми группами", словно грибы после летнего дождя стали появляться во всех значимых регионах Руси. Впрочем, здесь ничего нового. Достаточно вспомнить, знаменитые "сучьи войны"[91]. Власть неоднократно пыталась поставить под контроль криминал и направить поток криминальных денег в нужное кремлю русло.

Не обходилось, понятно, без проблем. Вот в Москве, например, "волну" возглавил некто – Перец. Шороху‑ он навел громкого, за полтора года перемочив‑ перекалечив большинство пиковых "королей Москвы". Однако быстро оборзел – подсел на дурь, стал конфликтовать с властями. Вершиной его сольного творчества‑ стала перестрелка на Кутузовском проспекте с патрулём транспортной полиции. Перца‑ немедленно вызвали на разбор "кураторы". В скромный, но очаровательный ресторан на окраине Москвы. Вмазав для храбрости "снежка" – Перец на двух бронированных Hummer H2 в окружении десятка "быков"[92] примчался на стрелку и устроил "кураторам"‑форменную истерику. Вопил, что если от него, не отстанут с нравоучениями и придирками – он всех сдаст. Сольёт информацию в прессу и что у него есть на всех – "десять чемоданов компромата". Кураторы вздохнув, вежливо с ним попрощались и пожелали всяческих успехов. Перец вышел из ресторана – весьма гордый собой, уверенный в неприкосновенности. Сел в бронированный внедорожник и отвалил. После этого – никто его больше не видел. Перец – просто растворился, исчез словно джинн, в промозглом и пропахшем бензином, московском рассвете. Растворился, вместе с "быками" в костюмах от Donatto,огромными хаммерами и чемоданами компромата. Перец пропал‑ но ходили упорные слухи, что его заживо замуровали в фундамент строящегося дома в Бутово.

После истории с Перцем – срывов у сверхсекретной госпрограммы "Крысиный волк"[93] уже не было, селекция криминальных выдвиженцев, проходила успешно. Вот и Ухват‑ продукт такой тщательной селекции.

На перроне крошечного, ухоженного вокзала – путешественники, не оглядываясь по сторонам, что говорило об их уверенности, направились к стоянке такси.

– Сан – Флоре. Сказал Ухват, протягивая водителю белой "Альфа‑ Ромео" свернутую купюру в десять евро.

– Сеньоры иностранцы? Тут же осведомился таксист, растягивая губы в дружелюбной улыбке. Меня Алессандро, зовут.

– Сан Флоре, маленькая деревня, там нет ничего интересного, сеньоры! Хотите я покажу вам достопримечательности Калабрии?!..Начал стандартную, для всех таксистов в мире – речь, Алессандро

– Слушай, друг! Прервал его излияния Ухват, выговаривая слова с жутким акцентом. Мы парни – столичные из Рима. В гости к сеньору Кавальери.

Бедняга Алессандро, тут же прикусил язык и улыбка мигом слетела с губ. Харон наблюдал, как побелели пальцы водителя, вцепившиеся в руль.

Ндрина[94] Кавальери более трёхсот лет рулила теневой жизнью в окрестностях Катандзаро и заслужила от местных жителей почёт и уважение. Основанное‑ на молчании и страхе. В отличии от Ухвата‑ Харон сразу заметил за ними хвост. "Форд Мондео" цвета мокрого асфальта, сорвался с маленькой привокзальной площади через минуту после их отъезда и теперь упрямо шёл сзади.

Страхуются макаронники. правильно делают, подумал Харон. Доверяй, но проверяй.

Помимо Эрико Кавальери на небольшой, старомодной вилле в Сан‑ Флоре, русских ждали, ещё двое представителей влиятельных косок Калабрии – Аддо Висконси и Дамиано Рателли.

С русскими‑ "ндрангета"[95] работала относительно недавно, но результаты – были поразительными. С помощью гостей с Востока, удалось решить две важнейших проблемы, терзавших калабрийцев, последние десятилетие. Проблему с токсичными и радиоактивными отходами и проблему с албанцами. Русские – предложили очень интересную схему вывоза отходов из Италии в Среднюю Азию. Отходы закапывали в пустынях Туркестана. Всем было хорошо – европейцам относительно дёшево избавляющимся от опасного дерьма, русским – делающим на транзите огромные деньги и наконец, азиатским царькам имеющим с этого неплохие проценты. Что до будущих поколений своих поданных‑ так постсоветским царькам на это было всегда плевать. Схема была настолько смелой, что Кавальери и партнёры поначалу перепугались – уж слишком открывались фантастические перспективы. В ЕС – каждая тонна отходов – это немыслимая головная боль и колоссальные расходы. А здесь‑ с глаз долой из сердца‑ вон. Привезли, погрузили отраву в бочках, на борт какого ни будь старого рудовоза, под флагом Белиза или Либерии и – всё. Остаётся помахать ручкой. С албанцами‑ у русских разборки начались из‑за девчонок. Да‑да из‑за трёх студенток, поехавших изучать архитектуру времён Возрождения‑ банально похитили. Причём албанцы, промышлявшие этим бизнесом на севере Италии[96].

Непонятно как, но русские об этом очень быстро пронюхали и прислали на "разбор" целую команду головорезов. Прибывшие на частном самолёте специалисты по мокрым делам, залили все окрестности Вероны и Падуи – албанской кровью. Девушек нашли – приблизительно за сутки, а полиция только развела руками. У "ндрангеты",шла с албанцами – затяжная кровавая война за контроль над Ломбардией и Пьемонтом и неожиданный удар по балканским отморозкам пришёлся как нельзя кстати. После этого, калабрийцы – стали прощупывать почву, на предмет планов дальнейшего сотрудничества с русскими.

Сама тема сотрудничества – была отнюдь не нова. "Коза Ностра" и "Каморра" – давно и плодотворно сотрудничали с советскими спецслужбами. Отмывка денег, редкоземельные металлы, оборонные технологии. "Ндрангета"‑ в отличии от своих более известных коллег, советских сторонилась, предпочитая общаться с диктаторами из Южной Америки. Но, наступили новые времена. Звезда сицилийцев и неополетанцев стала стремительно клонится к закату – после ряда громких коррупционных скандалов и полицейских облав. "Ндрангета" же, оставаясь, как всегда в тени – стала стремительно наращивать обороты, быстро выйдя за пределы Италии и к середине нулевых, став крупнейшей и опаснейшей группировкой в Европе. Пока не столкнулась с албанцами.

Первая неофициальная встреча с русскими – состоялась в Милане, еще при Молчунове, куда прибыл в окружении свиты и охраны некий отставной генерал спецслужб. Лощёный и пафосный. Калабрийцы‑ с подобной, "громкой",публикой предпочитали не работать и встреча оказалась бессмысленной. После того как всесильный Молчунов сбежал с московского престола и растворился в джунглях Венесуэлы, "ндрангета",опять встретилась с русскими. Уже с другими русскими. Незаметными, но очень опасными. Вообще, у Висконси сложилось впечатление, что они говорят с террористами. Глаз у Аддо – был намётанный, вскоре хлынувшие с востока "расстрельные команды", принялись перекраивать под себя, европейский рынок сбыта героина и синтетиков…Вот тогда то и появился Ухват. Его свели с "ндрангетой", очень высокопоставленные люди. Настолько высокопоставленные, что сам сеньор Кавальери, чувствовал себя, по сравнению с ними букашкой. Правда, никогда этого не показывал окружающим.

Как не крути – Ухват уже три года работал с калабрийцами на взаимовыгодной основе, без всяких проблем. на ниве вывоза отходов. Поэтому Эрико – очень удивился его вчерашнему звонку.

– Надо встретится, Эрико. С тобой и некоторыми коллегами… Прохрипел Ухват в трубку…

– В чём дело? Какие то проблемы в фирме.

– Нет. Но разговор важный…Вот ещё. прибуду не один. Со мной будет представитель эээ…ведущих акционеров концессии..

Подавленный тон …которым, ранее всегда самоуверенный русский говорил, навели Кавальери на мысль о какой то чрезвычайной ситуации…Кто такие эти ведущие акционеры??? Чего им надо?

Двое русских неторопливо прошли по усаженной, апельсиновыми деревьями и выложенной камнем дорожке, кивнули облачённым в белые рубашки, молчаливым "гориллам", стоявшим у ступенек виллы. Эрико, раскрыв объятья и тараторя слова приветствия вышел навстречу своему деловому партнёру‑ Ухвату. Незваного гостя – он решил игнорировать. Хотел посмотреть на реакцию. Сеньор Кавальери‑ слыл неплохим психологом, что обеспечило его восхождение к вершинам криминального могущества. Реакция незнакомца – удивила Эрико. Точнее – реакции, не было никакой. За исключением – взгляда. Серые глаза незнакомого русского, здорово напоминали шляпки стальных гвоздей. Или глаза, какой ни будь, пресмыкающейся твари. Типа змеи или варана. Такие же недвижимые и холодные. Незнакомец, стоящий чуть дальше Ухвата, своим взглядом буквально полоснул Эрико. Словно бритвой. Весь внешний вид русского‑ как бы говорил – не надо строить из себя большого босса, макаронник…

"А представитель "акционеров"‑ опасен. Гораздо опаснее Ухвата, хоть и по возрасту‑ сопляк" подумал Кавальери и улыбнувшись‑ пожал незнакомцу руку.

– Эрико. Просто Эрико. для друзей. Сеньор Кавальери просто излучал благожелательность и свойственное калабрийцам‑ гостеприимство.

– Харон. Просто Харон. Ответил русский и протянул для рукопожатия – крепкую ладонь. Эрико, тут же отметил характерные мозоли, на пальцах Харона. Такие мозоли бывают у людей – годами не выпускающих пистолет. У полицейских, сотрудников спецслужб, военных и убийц.

"Они что к нам‑ убийцу прислали?" Озадаченно думал Эрико, при этом широко улыбаясь и провожая гостей на обширную террасу. К соратникам, для делового разговора.

На столе, накрытом белоснежной скатертью, теснились блюда с фруктами, бутылки местного вина и минеральная вода. Но Ухват и Харон, не обратили на это – не малейшего внимания, сразу перейдя к делу. Покосившись на Харона – Ухват начал разговор, по мере которого у итальянцев, всё более и более вытягивались лица. Первым, не выдержал самый молодой из трио калабрийцев‑ Рателли.

– Что вы нам предлагаете, сеньоры?!. Да, мы выражаем вам сочувствие и понимание из‑за гнусного теракта в Фюрстенвальде и гибели невинных детей. Но мобилизовать, все силы на поиски террористов – это уже слишком. Мы не разведка, и не охранная структура. Мы бизнесом занимаемся в конце концов.

– Вы занимаетесь совместным бизнесом, с нами…сеньор Рателли… Неожиданно громко проговорил доселе молчавший Харон, делая нажим на фразу "с нами".. Все дружно повернули голову в его сторону, а Ухват, неожиданно отвел глаза и уставился в пол.

– Поэтому, ведущие акционеры с нашей стороны считают, что раз вы отказываетесь нам помочь в поисках террористов, то стоит пересмотреть наши взаимные обязательства.

Это было сказано так спокойно, так лениво‑ буднично, будто речь шла не о суммах с девятью нулями, а о горсти медяков завалявшихся в кармане. На террасе повисла мёртвая тишина.

Сеньор Кавальери – уже всё понял. Бедняга Ухват – всего лишь ширма, пустышка. Говорящая голова, максимум‑исполнитель грязной работёнки. Значит слухи о могучих боссах, сидящих за кремлёвскими стенами – оказываются правдой. И вот этот Харон, с глазами рептилии – это их голос. Эрико на секунду спрятал глаза за веками делая вид, что отпивает вино из бокала.

– Сеньор Харон. Мы разделяем вашу боль и негодование и готовы вам помочь. Всеми возможными средствами. Проговорил Кавальери, поставив недопитый бокал на скатерть, выдержав затем возмущенные взгляды земляков – продолжил.

– Но сеньор Рателли – тоже прав. В ходе так сказать, поисков террористов по своим, во много м, неофициальным каналам‑ может пострадать наш бизнес. Сильно пострадать…

Русский, впервые за вечер изобразил что‑то похожее на улыбку. Получилось у него – хреново. Вы хоть раз видели, как ухмыляется варан? Вот то же получилось у русского.

– Сеньор Кавальери, я могу на это ответить только одно. Если ситуация с обнаружением исполнителей и организаторов бойни в Фюрстенвальде – не улучшится в ближайшие несколько дней, то я сомневаюсь о перспективах совместного ведения бизнеса между нашими ммм…компаниями.

– Что вы имеете ввиду? Не выдержал Висконси…Найдёте себе других партнёров?

– Я не об этом, сеньоры. Это право мелочь…Речь идёт о начале третьей мировой. В Кремле‑ настроены очень серьёзно. Неужели вы думаете, что сосредоточение наших войск, сотен самолётов и тысяч танков у границ Европы‑ это дешёвый шантаж?

Висконти сглотнул слюну и посмотрел на Кавальери …В его глазах – была натуральная паника. Подобного – Эрике не видел никогда…И вряд ли увидит ещё…Аддо Висконти по прозвищу Минотавр, ничего не боялся …До этого разговора.

После этого беседа плавно перешла с делового тона на погоду и красоты юга Италии. Русские – это было явно видно, здорово устали. Долгая была дорога и нервный разговор.

Отправив русских отдыхать в ближайшую гостиницу, под усиленной охраной, калабрийцы начали неспешную беседу. Суть сводилась к тому – стоит помогать или не стоит. Если русские не врут про возможную войну – то надо помочь. Война – может на хрен порушить, все давно налаженные схемы ведения теневого бизнеса. Кому, спрашивается – это надо.

Разошлись уже за полночь, приказав своим caporegime[97], собрать всю возможную информацию о событиях в Германии. И сопутствующую информацию об поставках оружия, боеприпасов – маргинальным европейским группировкам. У "ндрангеты"‑много врагов, но ещё больше друзей и союзников. Оставалось дождаться – интересных новостей.

Через три часа, крепко спящего Кавальери, растолкал начальник его охраны, Францеско Пандини – Сеньор Кавальери…Сеньор Кавальери…По телевизору передают…

– Да что передают! Заорал Энрике сбрасывая одеяло. Вот тупой увалень, даже сказать толком ничего не может!

– Война…Русские вторглись в Польшу. Сначала стреляли, затем атаковали…вот!

– Поднимай русских…и отправь людей за Аддо и Дамиано…Да не стой истуканом, Франческо..!

Русские, как выяснилось, уже не спали. Ухват‑ явно нервничал и ходил по маленькому номеру люкс, как заведённый, дымя сигаретой. Харон, сидел в кресле, положив на колене ноутбук.

– Вот видите, сеньоры – как далеко всё зашло. Сказал он, едва переступив, порог виллы Кавальери.

– Надеюсь вы, как наши бизнес‑ партнёры и не побоюсь сказать‑ друзья, окажете нам содействие в поисках?

Калабрийцы синхронно кивнули, поможем мол, как не помочь. Русские попросили срочно доставить их в ближайший аэропорт.

– Сейчас, сеньоры, нам не надо путать следы. Поэтому не откажемся от частного самолёта. Сказал Харон. Висконти кивнул

– Самолёт будет. Куда лететь?

– Рим. Мы остановимся в отеле "Пантеон"…

"Ни хрена себе…Отель напротив здания парламента"

Едва русские вышли, Рателли исказив лицо прошипел.

– А если они – террористы? Этот второй, Харон‑ явно не в себе. Может их в Риме, ждёт целая банда психов с АК и пластидом?! Дамиано – соображал быстро и тоже знал, где находится фешенебельный "Пантеон".Поддержка‑ террористов, это очень серьёзно. Нас, под это дело могут и самих – списать.

– Нас скорее спишут, если мы отошьем русских. Они станут работать с "Священной короной" или того хуже‑ с турками. Если русские куда и ударят‑ так это по Брюсселю. Зачем им наши, болтливые придурки??? А теперь прикинь, Дамиано‑ что мы можем потерять если откажемся? Десять, одиннадцать миллиардов долларов…Твоя ндрина‑ готова их возместить? Веско, взвешивая слова, ответил Аддо Висконси.

Рателли вспыхнул, но не нашёл, что ответить. Просто отвернулся от Висконси, закрепив, тем самым его победу в споре.

Эрико молчал. Он думал, взвешивал, крутил мысли в голове. Наконец, окончательно приняв решение – сказал.

– Надо бросить все силы на помощь русским. Война‑ разрушает бизнес. Людям не до развлечений, полиция начинает мешать работать, законы ужесточаются. Нам – это, не надо. Поможем найти тех поганых ублюдков, устроивших бойню на автобане и спровоцировавших войну‑ этот кошмар, быстро закончится. Может даже удастся расширить бизнес.

Вся невидимая империя "ндрангеты" раскинувшая щупальца по Старому Свету от Эдинбурга и Мадрида до Варшавы и Стокгольма, пришла в движение. Шоферы – дальнобойщики, карточные шулера, сутенеры, вышибалы и сборщики дани, розничные дилеры кокаина, стали высматривать, расспрашивать, дёргать за ниточки.

Первые результаты поисков, пришли через 60 часов. Эрико‑ лично позвонил Харону

– Кое что есть, Харон. Как отправить почту?

– Никак сеньор Кавальери. Пришлите человека с информацией, на любом носителе, но лучше просто с информацией в голове. Пусть просто расскажет.

Харон, встретился с прилетевшим с юга у Палаццо Венеция. Молодой человек, "деловой" наружности, в костюме, роскошных туфлях и кожаным чемоданчиком стоял на тротуаре на углу Пьяццо Венеция и делал вид, что изучает клумбу разбитую в центре площади. Харон подобрался сзади, и тихонько поздоровался. Итальянец вздрогнул от неожиданности.

– Как вам это удалось, сеньор?

– Учили, хорошо, любезный. Так что у вас, для меня? Пойдёмте, прогуляемся и поговорим.

– Сеньор Харон. Есть две новости. Первая – после нападения на автобус в Фюрстенвальде, террористы вступили в перестрелку с полицией. Одного убили, а вот второй, был ранен. После этого – террористы растворились. Ясно, что залегли на дно. Наши люди, навели кое какие справки, где раненному террористу – может оказываться помощь. Рядом – мусульманский анклав, Кройцберг, там полно нелегальных врачей. Перебрать их всех‑ не представляется возможным. Но удалось выяснить, что возле одного дома, где живёт такой подпольно практикующий врач – некто Карим Месди, терлись глава шиитской общины Берлина – мулла Абу‑Барак и известнейший адвокат Бруно Вагнер. Последний‑ специализируется на защите прав мусульман.

– Очень хорошо. И что дальше?

– Так вот, этот проныра, Вагнер – договорился с полицией о том, что бы беспрепятственно выпустить из зоны полицейского оцепления, карету скорой помощи, с роженицей‑мусульманкой. Так вот‑ никакой роженицы, там не было. Туда погрузили чьё то тело и вывезли из Кройцберга..

– Значит, адвокат Вагнер и мулла Абу‑Барак?

– Да, именно так.

– Спасибо, сеньор. А что за вторая новость?

– В Европу прибыли американцы. С целью‑ похожей на вашу. Уже навестили албанцев в Антверпене.

– Это я знаю, сеньор, уже знаю…

Пожав итальянцу руку, Харон свернул за угол и сел в ожидающие его такси. Калабриец, пожал плечами и повернул в противоположную сторону. Информация попала к заказчику.

Белобжег. Польша. 3 августа

Полковник Громов, наклонив голову, что бы не задеть низкий полог, прошёл в палатку, где находился штаб, двадцатой танковой бригады. Сейчас, помимо командира бригады, начальника штаба, офицеров и сержантов, сидящим перед мониторами ЕСУ ТЗ "Корунд"[98] – в палатке находился командир объединённого славянского корпуса, украинский генерал‑ майор Елизаров и ещё генерал‑лейтенант со очень знакомым лицом. Генерал Бородулин, собственной персоной. Уже генерал‑лейтенант… Громов козырнул, обращаясь к старшему по званию.

– Господин генерал‑лейтенант! Разрешите обратится к командиру бригады, генералу Разумовскому..

– Успеешь доложить, Громов. Бородулин встал и протянул полковнику свою руку. Откашлявшись, Бородулин глотнул воды, из бутылочки стоящей на столе и подошёл к большому тактическому экрану.

– Итак, господа офицеры. Обстановка на фронте, несмотря на успешные наступательные действия первых дней – остаётся сложной. Объединённый корпус, только сегодня – занял Радом. Да, на это были объективные причины, прежде всего политического характера. Очередной кульбит гражданина Лукошко, снявшего с фронта белорусские части. Но эти разборки оставим политикам и дипломатам. Ставка и командующий фронтом, генерал – полковник Волобуев, чрезвычайно недовольны организацией боевых действий в районе Радом‑ Демблин. Вместо прорыва на запад и отсечения Варшавы с южного фланга – вы три дня топтались на одном месте. Да ещё и понесли тяжёлые потери.

– Господин генерал‑лейтенант. но американцы!!! Попытался вставить слово в свою защиту – Разумовский.

– Понимаю ваше негодование, Василий Павлович. Однако положа руку на сердце – 172 пехотная бригада армии США, не тот противник с которым надо столько возится. Да ещё и упустить его из котла…

Здесь Бородулин попал в точку. Громов даже поёжился. Сегодня ночью, остатки американской пехотной бригады, ударив встык между русскими и украинцами прорвались из Радома. Причём умудрились, под огнём переправится через речку Пилица, несмотря на её быстрое течение и заболоченные берега. Прорыв возглавил сам генерал Меллоун, по данным разведки в ходе боя тяжело, даже смертельно раненный. Никто от американцев – такого не ожидал, ждали, что "пиндосы" поднимут лапки. Пробыв пару дней без горячего кофе. А они‑ прорвались. Ночью – налегке, бросив тяжёлую технику.

– Принято решение, господа офицеры. На самом верху. Палец Бородулина, многозначительно поднялся в направлении невидимых из штабной палатки политических высот.

– Генерал Разумовский, отстраняется от командования двадцатой бригады и переводится в резерв командующего фронтом. Это первое. Второе – полковник Громов, Игорь Максимович‑ назначается исполняющим обязанности командира двадцатой танковой бригады. И, наконец, третье‑ Объединённый армейский корпус "Славкор" расформирован с сегодняшнего дня. Украинские коллеги войдут в состав восьмого корпуса Вооружённых сил Украины, русские части включая и двадцатую танковую бригаду – переходят под управление штаба тринадцатого армейского корпуса. Командиром которого, я и являюсь, со вчерашнего дня.

Понятно, новый командующий, инспектирует вверенное ему "хозяйство",прямо на передовой. Уж кем‑кем а трусом, генерал Бородулин, не был никогда. Поэтому, стремительно восходил, если не сказать взлетал, по карьерной лестнице.

Громову был слегка ошарашен новостью, тем более ему было, по человечески жаль Разумовского. Отличный командир кстати, просто не повезло‑ Москва всегда бьёт с мыска. И полетела генерал с должности комбрига, со свистом.

– Не переживай, Громов. Неожиданно послышался голос опального Разумовского. Мне просто не повезло, твоей вины – здесь нет. Разумовский, крепко пожал ему руку, затем начальнику штаба бригады и присутствующим офицерам. Затем резко повернувшись‑ вышел из палатки вместе с адъютантом.

Следом к выходу направился Бородулин, поманив Громова пальцем.

– На минуту, Громов. Они вышли на пропахший гарью воздух и направились к угловатому, трофейному, БТР GTK Boxer,переделанный в КШМ и утыканный антеннами.

– Откуда такое богатство? Господин генерал‑лейтенант. Усмехнулся Громов.

– От вас, полковник. Это же твой батальон тогда, на шоссе тыловую колонну десятой панцер‑ дивизии раздраконил. Оттуда и трофеи. А в КШМ – его уже в Кубинке переделали. Удобная машина, черт побери. Советую, Громов – при возможности, обзавестись такой же. Или хотя бы‑ "Волком".

Внутри КШМ, было весьма просторно. Можно было расправить плечи и вытянуть ноги. Выпроводив двух радистов на воздух, Бородулин указал на откидное сиденье.

– Скажу как на духу, Громов. Тринадцатый корпус‑ сшивают на живую нитку. Восемьдесят четвертая механизированная и седьмая гвардейская танковая – переброшены с Север‑ Запада. Они свежие, но не хватает боевого опыта. Двадцатая бригада, уже вовсю воюет.

– Так точно. Но потери, потери. большие в некоторых батальонах до трети состава.

– Успокойтесь, Громов. Пополнение к вам, уже идёт. И маршевые и техника – россыпью. И ещё парочка штрафбатов.

Громову показалось, что он ослышался. Какие штрафбаты? Бородулин ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.

– Штрафбаты, полковник, штрафбаты. Ты всё правильно услышал. В состав корпуса, вошло два отдельных штрафных батальона‑ танковый и инженерно‑сапёрный. Танковый‑ войдёт в двадцатую бригаду.

– Что за штрафбаты …господин генерал..?

– Боевые части из уголовников, естественно. Убийцы, насильники, наркодилеры, бандиты всех национальностей. ваххабиты там, прочая мразь. Техники старой, у нас в закромах Родины – завались. Вот кто‑ то в Генштабе и смекнул. Не хрена их на каторге держать. Все ресурсы, даже такие сомнительные, надо использовать на все сто процентов.

– Теперь скажи мне, как тебе обстановка. С точки зрения командира танковой бригады. Мне экивоков и высокопарных слов – не надо, говори как есть.

– Понял, господин генерал. Поляки – храбры, но слабы. Дерутся отчаянно, техническое состояние техники – никуда не годится. За исключением некоторых образцов‑ польское вооружение, мрак кромешный. Будь поляки – одни, мы бы войну через неделю закончили.

– Американцы и европейцы?

– Из европейцев дрались с французами. Ребята пылкие, но не стойкие. Техника на уровне – но офицерский корпус….Громов покачал головой.

– Дерьмо у французов командиры, господин генерал. Инициативы – ноль, все тактические маневры – примитивны до одури. Воюют‑ словно одолжение союзникам по НАТО делают. В атаках не упорствуют, в обороне тоже. Не сравнить с немцами и голландцами. Что до американцев, то можно сказать одно. Чрезвычайно опасный противник. Взаимодействие армии и авиации – на высочайшем уровне. Личный состав обучен блестяще, офицеры – весьма самостоятельны и инициативны. Нас пока спасало то – что их, американцев, слишком мало. Прибудет третий корпус из США‑ можем увязнуть. Пока, нам удаётся нейтрализовать их авиацию, что будет завтра – не знаю.

– Понял тебя, Громов. Бородулин на секунду задумался, покусывая нижнюю губу. Затем налил себе кофе из большого термоса и кивнул головой..

– Будешь? Хороший кофе, натуральный, не бурда какая ни будь. Громов отказался и Бородулин сделав солидный глоток, поставил кружку на столик.

– Вот что я тебе скажу, Громов. Ты многого не знаешь. В курсе, что у американцев – дома грандиозные проблемы? Так что, третий армейский корпус – сюда прибудет в разобранном состоянии. Далее‑ свора в лагере НАТО – набирает обороты. Поведение французов – результат внутренних интриг, как у нас с Лукошко. На верху – приказали, давления не снижать. Атаковать постоянно, удерживать в руках стратегическую инициативу. Ставка‑ готовит нечто грандиозное, что бы смешать все карты противников. Но мы здесь, на западном направлении – силу ударов и темп движения, снижать не должны. Между первой польской механизированной и французской бригадой, которой бездарь Ольви командует‑ немалый зазор образовался. Французы – уже не вояки, так что бей всеми силами по ним. Прорвись в этот зазор, Громов. По коридору, за тобой седьмая гвардейская танковая пойдёт. Две бригады – это сила, полковник, сам знаешь. Весь корпус, будет на вас работать, не забывай о ожидаемом сюрпризе для НАТО от Генштаба. Будет им летом – Санта Клаус.

Уже прощаясь и собираясь уезжать, Бородулин сказал новоиспеченному комбригу.

– Ты знаешь, Громов, в этих местах‑ я службу начинал, лейтенантом, в конце восьмидесятых. И заметь, именно в двадцатой танковой…Когда нас отсюда вышвырнули, как собак, в даурские степи, в палатках жить‑ подумал, что всё – конец. Конец армии, службе, Родине‑ в конце концов. Потом, две чеченские компании за плечами. Короче Громов, надоел мне весь этот бардак – из армии я уволился в 2003 году. Где только не работал – и крупье, и таксистом, и охранником в автосалоне. Потом революция, то сё, вдруг гляжу – в интернете объявление. Министерство обороны, офицеров бывших на переаттестацию приглашает. Подумал – может ещё Родине послужу? Дальше – ты сам всё знаешь. За семь лет я из подполковников – в генерал‑лейтенанты прыгнул. К чему я это рассказываю, Громов. Да к тому, что рано они нас хоронить поспешили. Все эти немцы, французы, американцы‑ после 91 года, расслабились не по детски. Думали, сдохли мы уже, или вот‑ вот, помрём. А вот им…Бородулин сделал характерный жест, хлопнув себя по локтевому сгибу.

– Запомни, полковник. Они нас боятся. По хрену, что вооружены они хорошо и что их больше. Они дерутся – оборачиваясь. На конгресс, парламент, избирателей. А мы‑ смотрим только вперёд. Так – что дерзай, Громов – удачи тебе на новой должности.

Танковая бригада, впитывая в себя, словно губка – новых людей и боевую технику, прибывшую маршем через Волынь готовилась совершить очередной, какой уже по счёту – рывок на Запад. В голове у Громова постоянно прокручивался, словно на магнитофоне, последний разговор с Бородулиным. Генерал – без всякого сомнения, был прав в одном. Разучились натовцы масштабно воевать. Вот в 1991 году, перед началом знаменитой "Бури в пустыне"‑ американский командующий, генерал Норман Шварцкопф, во всеуслышание объявил, про заготовку медицинской службой армии США‑ 10000 стандартных пластиковых мешков для погибших солдат. То есть, планируя разгром Саддама в Кувейте – американцы планировали только безвозвратные потери, приблизительно в десять тысяч человек. О чём – честно заявили обществу, и общество их поддержало. Десять – так десять….На то и война.

А сейчас‑ просочись такая информация, про массовые заготовки пластиковых мешков – так журналисты, либералы и "общественные организации",сожрали заживо, не только командующего операцией, заодно с ним сожрали и министра обороны и начальника ОКНШ. Ох‑ах. какие потери?! Такого не бывает. Всё должно быть – чинно, благородно. Как в Югославии‑ немножко по – бомбили издалека, здравствуй – победа. В современном западном обществе‑ очень низкий "болевой порог". Когда, американцы оставшись единственной сверхдержавой на планете – по щелчку пальцев, легко крушили – иракские и югославские армии, они забыли, что за их действиями внимательно смотрят, изучают слабые и сильные стороны их военной машины. Перенимают их опыт, накапливают, обобщают, делают выводы.

Теперь, по сути НАТО – сражалось со своим отражением в зеркале. Та же ставка на высокие военные технологии, на профессионализм и опыт солдат. Разница в том – русские и украинские войска, никто не дёргал бесконечными – "расследованиями сената", "парламентскими комиссиями", "общественным контролем". Над Вооружёнными Силами Руси – контроль был, причём жесточайший – но только в мирное время. С первыми выстрелами – русская армия отделялась от политики и СМИ, настоящим железным занавесом. Дело армии‑ воевать а победителей – не судят.

Верховное командование альянса – без сомнения, знало о слабости своих позиций южнее Варшавы. Но помочь – ничем не могло. Не было под рукой резервов. Из‑за начала войны – все прекрасные, европейские автобаны, превратились в сплошные пробки из‑за миллионов бегущих на Запад, мирных граждан. Транспортный коллапс, разразившийся на дорогах‑ здорово мешал переброске свежих сил на ТВД. Вот и сейчас, девятая танковая бригада бундесвера, генерала Конрада Роннебурга, катастрофически опаздывала подпереть с тыла, разваливающийся южный фланг альянса.

Выставив против поляков, угрожавших с тыла, усиленный гренадёрский батальон с ротой саперов, Громов сосредоточенным ударом трёх танковых батальонов, сбил лягушатников с занимаемых позиций. Непонятно как, но французы, такой нокаутирующий удар – прозевали. Не подумал, бедняга Ольви, что русские, полностью проигнорировав поляков – основной массой, навалятся на них. Встречные танковые бои, вообще, никогда не были сильной стороной западных союзников. Бредовый постулат, "Танки с танками не воюют",который натовцы исповедовали‑ родился в головах гитлеровских танковых стратегов исключительно из‑за нехватки бронетехники в рядах вермахта. Поэтому Гудериану и Роммелю‑ приходилось постоянно выкручиваться, использовать для отражения танковых атак то гаубицы, то знаменитые зенитки 8x8, что бы хоть как то некомплект бронетехники – компенсировать. Хотя израильский ЦАХАЛ, к примеру, древний постулат гитлеровцев‑ разрушал неоднократно, мантра о невозможности, встречных танковых боёв‑ прочно сидела в головах генералов альянса. По планам НАТО – русские, должны были лезть на позиции НАТО, словно толпа тараканов в мороз, на теплоцентраль. А доблестные бойцы альянса – их отстреливать на расстоянии, с места, как в тире. Русские же, забыв о всесокрушающих "красных лавинах",предпочитали атаковать небольшими тактическими группами, с разных направлений, при поддержке постоянно вьющихся в небе БПЛА, наводящий на позиции альянса, убийственно – точные удары реактивной и ствольной артиллерии. В итоге союзникам приходилось, забыв о "гибкой обороне", сбивать натиск русских‑ встречным ударом. Чего русские‑ всегда добивались. Имея более мощную бронезащиту, лучшую манёвренность и дальнобойные управляемые комплексы "Рефлекс"‑ Т‑80УМ "Барс",были рассчитаны именно на такой вид боевых действий[99].

К ночи – вторая французская бронетанковая бригада из сплоченного боевого подразделения, превратилась в толпу облачённых в камуфляж беженцев, спасающихся в западном направлении. Следом за "Барсами" Громова, в образовавшийся прорыв – хлынули батальоны седьмой гвардейской танковой бригады, закрепляя тактический успех. В штаб – квартире союзников, этот прорыв был отмечен во всех сводках – как ситуация чрезвычайная, требующая немедленной локализации. Для предотвращения катастрофы, генерал Беркли – немедленно бросил в бой козырь альянса. Всю наличную авиацию. Завыли ревуны на многочисленных авиабазах НАТО и взмыленные пилоты альянса – бросились к своим крылатым машинам.

Операторы огромного "Боинга" АВАКС Е‑3 "Сентри", ВВС Великобритании, кружащего в окружении эскорта истребителей F‑35, над Вроцлавом, обнаружили многочисленные скоростные воздушные цели идущие с востока – ровно в 20.34 по среднеевропейскому времени. Цели появлялись на экранах радаров, словно мотыльки у горящего в ночи‑ фонаря. С каждой секундой – целей становилось всё больше и больше.

– Сэр, многочисленные цели. Это русские, сэр. Нервно докладывал командир АВКАС – в оперативный центр ВВС союзников. Фиксируем сотни целей. Массированная атака. Повторяю‑ внимание! Массированная атака.

Чертя вечернее небо сотнями инверсионных следов, на авиабазы и штабы альянса, мчались сотни крылатых и оперативно – тактических ракет. Операция "Сирена‑1", по подавлению ВВС союзников и нарушению управления с помощью ракетно‑бомбовых ударов и точечных атак спецназа – началась. Нужно было дождаться момента, когда генерал Беркли, соберёт на военных аэродромах всю наличную авиацию, для заправки и перевооружением перед воздушным контрударом по прорвавшимся русским танкам.

Первые Х‑555, перехваченные летчиками люфтваффе над Познанью – оказались лишь, пустышками, выпущенными для отвлечения внимания. Затем основная волна "Кентов" и "Стоунов"[100] – прорвав невидимый глазу барьер ПВО, обрушилась на авиабазы НАТО.

Гданьск. Польша. 4 августа

Смрад от разлагающейся человеческой плоти, Розетти почувствовал ещё до того, как их новенький, "Гранд Чероки"‑ уткнулся полированным носом в бело‑ синюю ленту, окаймлявшую место преступления. За лентой, лихорадочно суетились люди в белых костюмах биологической защиты и респираторах, валялась куча чёрных пластиковых мешков – "труповозов" и несколько носилок. Помимо криминалистов или коронеров – за лентой находилось несколько весьма сурового вида поляков в штатском, полицейской и военной форме. Двое в камуфляже, застывшие напротив лобового стекла джипа‑ синхронно вскинули " Мини – Берилы"[101]. Нервный здесь народ. Чуть что – сразу за стволы. Хотя понять их, конечно, можно. Русские меньше – чем в тридцати милях от центра Гданьска. Тут ещё ковбои, на своём роскошном внедорожнике с дипломатическими номерами посольства США и спецпропуском, подписанным польским министром внутренних дел, мистером Яблоновски.

Сидящий за рулём, Брайан Бест, максимально осторожно, косясь на наставленный стволы – извлёк из глубин своих карманов пропуск, показав его автоматчикам. Те, даже не шелохнулись, но от основной группы стоящих, отделился плотный тип в штатском костюме и быстро подошёл к американцам. Ловко выхватив из рук Беста пропуск, он умело ушёл с линии огня и стал внимательно его изучать. Сидящим в машине "охотникам за головами"‑оставалось только молить Бога за то, что бы ни у кого из польских жандармов – не дрогнул палец на спусковом крючке.

Наконец штатский, закончил изучать документ и крякнув‑ махнул рукой. Жандармы опустили "берилы",тут же потеряв к американцам всякий интерес.

– Что вам здесь надо? Недовольно спросил плотный.

– Мы сотрудники Интерпола. Находимся здесь‑ в поисках преступников представляющих особую опасность для национальной безопасности США… Легенда с Интерполом, была пожалуй – самой правдоподобной. Международная полицейская организация – всегда отличалась тем, что любила совать свой длинный нос во все щели.

Поляк мгновенно налился кровью, словно спелый калифорнийский томат. На плохом, но понятном английском – он прошипел.

– Вам, что, янки, пся крев, больше делать нечего? Какого чёрта‑ вы сюда приехали? Какие преступники, какая безопасность США?! Сегодня ночью русские – задали всем такую трёпку, что фронт прорван уже в двух местах. Мы ждём здесь не умников‑ чистоплюев из Интерпола, ждём‑ боевые части, diabel cie? Где же ваши хвалёные самолёты, танки, "Томагавки",где ваши непобедимые рейнджеры..?

– Сэр, со всем уважением. Луис попытался взять разговор в свои руки, успокоив нервного поляка.

– У нас – ответственное задание, сэр. Чрезвычайной важности. Хотелось бы увидеть ваше непосредственное начальство, мистер эээ….

– Ян Потоцкий! Рявкнул плотный.

– Да мистер, Потоцки. Хотелось бы видеть ваше начальство.

Нервный Потоцкий, опять разинул было пасть, что бы выдать очередную гневную тираду в адрес понаехавших янки, как его окликнул начальственный баритон.

Начальственный баритон принадлежал типу‑ в отглаженной серой "тройке" и лакированных, ботинках. Ага‑ это, видимо мистер Анджей Ступка, комендант здешнего воеводства[102].

– Прекратите истерику, Потоцкий! Сказал отглаженный франт и тоже подошёл к джипу. Мне звонили по вашему поводу из Варшавы. Вчера вечером…Перед тем как связь вырубилась.

Стало понятно, что инцидент исчерпан, нас признали за своих, а не за русских коммандос, по слухам – шныряющим по территории стран НАТО – как у себя дома. Все четверо американцев синхронно открыв двери внедорожника выбрались на растрескавшийся, старый асфальт.

Поиск неведомых террористов – уже развязавших третью мировую войну, чрезвычайно осложнялся минимумом известной информации и собственно боевыми действиями, которые словно лестной пожар, разгорались по всей восточной Европе, делая работу группы Розетти – Беста, просто невыносимой. Однако, сидящий за океаном Роберт Пирс‑ был непреклонен. Найти – и всё. Любой ценой.

– Поймите, Луис – в ваших руках, будущее США и возможно, даже человечества. Мы уже перешли грань – за которой открывается хаос и гибель цивилизации. Ищите террористов. Мне плевать – как вы их наёдёте, Розетти!

За десятилетие совместной работы, Луис никогда не слышал, что бы шеф так нервничал. До дрожи в голосе. Хотя понять нынешнего министра внутренней безопасности США‑ можно. Ситуация в самих США, особенно на Юге – стремительно выходила из под контроля федерального правительства. Особенно жарко – было в Аризоне, Техасе и Калифорнии. Лос‑Анджелес – пылал уличным бунтом, в Фениксе – шли настоящие уличные бои. Около тысячи неизвестных‑ какая блестящая формулировка, "тысяча неизвестных"…атаковала федеральный исправительный комплекс в Юме. Погибло два десятка охранников, несколько гражданских‑ на волю вырвалось полторы тысячи отмороженных уголовников. Такого в США – не было со времён Гражданской войны. Надо было спешить.

После встречи с албанцем Дардани в Антверпене, Луис, немедленно связался с Вашингтоном и попросил АНБ и аналитическую группу‑особое внимание уделить перехвату сообщений с балтийского побережья Польши. Любых сообщений, о каких либо ЧП. Учитывая, что идёт война – виды этих чрезвычайных происшествий могли быть любыми. Аналитики покачали своими умными головами и принялись за работу. Одновременно с этим, Луис начал поиски того "хорвата‑артиллериста", с которым видели земляка Дардани. Логика подсказывала, что если они‑ наёмники, работающие на организаторов всего этого бардака, то их обязательно должны убрать. В ближайшее время. Теперь началась война‑ и с трупами проблем не будет, можно особо не прятать.

Сообщение из Гданьска, о обнаружении восьмерых трупов в здании заброшенного склада, на знаменитых судоверфях тут же заинтересовало аналитиков, Розетти – прыгнув в джип вместе с "мобильной командой"‑ рванул на север.

Дорога была трудной. Помимо бесконечных воинских колонн, везущих на фронт наспех мобилизованных, напуганных, сорокалетних мужиков, навстречу буквально валили – толпы беженцев. Пару раз – случались авианалёты и ракетные обстрелы. Один раз, прямо на приморском шоссе на них напали местные бандиты – пытаясь отобрать роскошный авто и ограбить. С нападавшими, учитывая военное время – церемонится не стали. Трое из них, напоровшись на плотный ответный огонь отдали душу дьяволу, остальные разбежались.

– Что здесь произошло, мистер Ступка? Стараясь прикрыть нос от невыносимого трупного смрада, прогнусавил Розетти.

Ступка сделал удивлённые глаза, мол если не знаете, то какого хрена вы сюда – приехали? Но быстро взял себя в руки и отведя американцев в сторонку, на сквознячок, продуваемый свежим балтийским бризом, отчасти разгоняющим отвратительный запах.

– Массовое убийство. Сначала думали что убитые, наши военнослужащие. Грешили на диверсантов. Затем коллеги из полевой жандармерии‑ обнаружили, что все убитые – ряженые.

– Это как – ряженые? Не понял Бест.

– Это значит, неизвестные, переодетые в форму польской армии. К ним подошёл ещё один поляк в камуфляже, с польским белым орлом на шевроне. Намётанным взглядом осмотрев незваных гостей, коротко козырнул и представился.

– Майор Тадеуш Сенкевич, полевая жандармерия.

Из рассказа поляков, более менее становилось понятной картина происшедшего. Внедорожник разукрашенный под жандармский автомобиль и армейский грузовик – въехали в этот ангар, судя по состоянию тел, где то неделю назад. Здесь их ждали. Приехавшие – были людьми весьма опытными и почуяв неладное, рассредоточились. Однако им это не помогло. У всех восьмерых – пулевые ранения в голову. Над траекторией полёта пуль‑ работают трассологи. На первый взгляд‑ стреляли откуда то сверху. Номера и эмблема на дверце грузовика – свидетельствовали о его принадлежности к 1 инженерной бригаде польской армии. Номера внедорожника‑ к жандармскому дивизиону, приписанному к 18 механизированной дивизии "Померания". С командиром жандармского дивизиона‑ увы связи нет никакой. С инженерной бригадой – связь есть. Но там категорически отвергают нахождение её подразделений здесь, в Поморье…

– Вся бригада, сейчас под Варшавой. Вот эти. Сенкевич махнул рукой в сторону закутанных в чёрный пластик тел.

– Эти ряженные.

– Может русские диверсанты? Спросил Брайан, крутя в пальцах обломок зубочистки.

– Может и диверсанты. Только кто их убил? Поймите, коллеги‑ нам сейчас, честно говоря, не до выяснений. Сами видите – что сейчас творится. По крайней мере – полевой жандармерии это вряд ли касается. Погибшие‑ не военнослужащие. Значит это дело национальной полиции или ABW[103]…

– Вы нам разрешите здесь осмотреться, мистер Ступка? Обратился к коменданту Розетти, стараясь поймать носом струю живительного, пропахшего морем и солью – воздуха.

– Да осматривайтесь…Сказал Анджей раздражённым тоном, давая понять, как мы ему успели надоесть.

– Куда денут трупы? Спросил Брайан, вызывая у шефа полиции новый приступ раздражения.

– Выставят на обозрение в костёле… Съязвил Ступка. В морг конечно, в отделение криминалистической экспертизы. Если будут вопросы, вот, обратитесь к пану инспектору Потоцкому, он вам поможет. Это его район. Спихнув дело на своего нервного офицера, Ступка величественно направился в стоящему за оцеплением чёрному BMW. За ним потянулся и Сенкевич со своими жандармами. На месте остались только криминалисты, медики и несколько патрульных полицейских и похожий на облитого кипятком кота‑ Потоцкий.

– Я постараюсь с этим разобраться. Кивнул Бест в сторону нахохлившегося поляка, решительно направляясь в его сторону. Через каких то полчаса, Ян Потоцкий пообщавшись с Брайаном, подошёл к Луису и предложил поговорить с глазу на глаз.

– Вам ведь требуется моя помощь, мистер Розетти?

– Конечно. Нам нужна максимальная информация. Всё что можно…

– Я готов помочь. Но. не за просто так.

Луис даже растерялся. Он считал, что одного звонка из польского МВД и пропуска, подписанного лично министром, более чем достаточно, для получения необходимой помощи от полицейских любого ранга. Хотя это же восток Европы, бывшие дебри Варшавского пакта. Неужели попросит денег?

– Чем вам помочь? Выдавил из себя Луис, опешивший от такой дерзости.

– Грин – кард. Для меня и моей семьи. Мгновенно ответил поляк, для убедительности сунул Луису под нос – четыре пальца.

– Нужно четыре грин‑кард…Звоните в своё посольство или куда то ещё. И весь отдел гданьской криминальной полиции – будет работать на вас.

Розетти, покосился на Беста и тот едва заметным кивком головы – дал понять, что игра стоит свеч.

– Хорошо, мистер Потоцки. Я сейчас же звоню в посольство.

Договорить им не дали, по всему Гданьску, завыли сирены, посылая сигналы о ракетном нападении. Где то за верфью загрохотало и в небо устремился столб чёрного, зловещего дыма. Полицейские и криминалисты собирались было бежать в ближайшее укрытие, но тут Потоцкий, расставив руки, словно пытаясь их поймать – заорал.

– А ну, работать дальше. Какого чёрта, бомбят не нас. Работайте, работайте…Осмотрите каждый сантиметр этого ангара.

Повернувшись к американцам, полицейский достал и небольшой коробки, пачку одноразовых масок и сказал.

– Одевайте. Там, внутри – ужасно воняет.

Воняло действительно – сильно. На полу, помимо засиженных мухами огромных чёрных пятен крови, валялись гильзы, несколько пустых магазинов и восемь обведённых мелом человеческих контуров, в различных позах. Металлические стены ангара, здорово напоминали дуршлаг от сотен сквозных, пулевых отверстий.

Брайан Бест, с недоумением посмотрел на сотни гильз устилавших пол и на дырки в стенах. Затем он осмотрел севший на обода грузовик с пробитыми колёсами. Помотал головой и повернулся к Потоцкому

– Они, что отстреливались?

– Да. Стреляли как сумасшедшие, во все стороны. Некоторые успели отстрелять по полтора‑два магазина, перед тем как им выбили мозги.

– По ним стреляли сверху? Бест поднял голову к потолку, стараясь понять, откуда пришла безжалостная смерть.

– Судя по всему – да. Эксперты скажут точнее, если не сбегут из лаборатории при следующем налёте.

Брайан пожал плечами. Над потолком, шли четыре стальных, крепёжных балки на расстоянии, не больше полутора метров от крыши. По бокам, с обоих сторон шёл ряд пропылённых стеклянных рам. Типичный склад. Предположим‑ по окнам они влезли на балки‑ но как там удержаться, да ещё стрелять, не рухнув с тридцатифутовой высоты‑ непонятно. Чем то держались, что ли? Стрелки – висели на тросах? Как промышленные альпинисты? Бред – какой то..

– Что по погибшим?

– Пока ничего не известно. Тела разложились очень сильно, плюс объедены крысам. Этих тварей здесь полно со времён Ярузельского. Неоднократно – жрали спящих бездомных. Будем посмотреть, что скажет судмедэксперт.

– Когда это будет?

– Если я потороплю своих людей и русские нам не помешают‑ часов через шесть. В третьем комиссариате. И не забудьте, мистер Розетти, о чём мы с вами говорили.

Едва они отъехали из района судоверфи, подальше от бойни в ангаре‑ Луис повернулся к сидевшему за рулём Брайану и спросил.

– На кой чёрт ему грин‑карта?

– А ты не понял, Луис? Считал тебя более умным, разведчик, как‑никак. У поляков – это уже вторая война с русскими за последние три года. Вот он и решил – свалить. Поэтому готов сделать для своей будущей Родины‑ очень многое.

Пока Розетти, безуспешно пытался связаться с американским посольством в Варшаве, затем долго говорил с посольством в Берлине‑ Потоцкий время не терял. Вечером, часов в восемь, у гостиницы, где остановились американцы, притормозил полицейский "Фольксваген",из которого выбрался поляк.

– Мы поедем с вами, в управление? Спросил Брайан накидывая на плечи куртку.

– Нет, можно поговорить и здесь. Ян махнул рукой в сторону окна. Трактир "Niedzwiedz"..И протянул ему прямоугольный кусочек картона с эмблемой заведения – медведь с пивной кружкой.

– Что по поводу грин‑кард?

– Копии паспортов членов семьи, с вами?

Потоцкий‑ кивнул и передал прозрачный файл с несколькими бумагами внутри. Затем повертев головой, сказал.

– Нашли кое‑ что интересное. Очень. Улики – я отдам вам, как только получу документы на выезд.

– Вы не подумали, мистер Потоцкий, что несколько глупо начинать деловое общение с шантажа?

– Думал. Только выхода у меня нет другого, мистер. Здесь не жизнь. Как на вулкане‑ что не год, то линия фронта под окном. Надоело. Да и жена у меня – учительница английского. Так что, шансы жить в нормальной стране, увеличиваются.

– Вы в курсе, что сейчас творится в штатах? Осведомился Бест – у поляка.

– Конечно. Но беспорядки, мистер Бест – это мелочь по сравнению с войной.

Встретились в ресторане часов в восемь вечера… Пережив ещё пару артобстрелов и бомбардировок. Русские били по обнаруженным на окраине Гданьска польским подразделениям. Сам город, особенно центр‑ никто не трогал..

Поляк тут же протянул руку за выездными документами, но Луис мягко остановил его руку.

– Документы ещё не готовы. Но вы можете их забрать уже завтра утром. В Берлине…

– Почему в Берлине? Ошарашено спросил Ян

– Потому что связь с нашим посольством в Варшаве – отсутствует. Как и вообще любая связь. Зло ответил Розетти, намучившийся с получением гринд‑кард через Германию.

– Значит сделаем так, мистер Потоцкий. Вы берёте семью, улики грузите в отдельную коробку и вместе с нами – едете в Германию. Немедленно. По дороге расскажите – что по чём и ваши мысли по поводу убийства в ангаре. Как вам такой вариант?

– Устраивает! Но надо собраться!

– Некогда! Некогда вам собираться! Вы слушали последние новости? Русские с юга, обошли Гданьск и грозятся перерезать – приморское шоссе. У вас на сборы‑ десять минут. Вы можете достать машину?

– Да! Ответил поляк, с минуту поразмыслив. Увидимся здесь, на стоянке…

Ровно через десять минут, к стоянке подрулили, веселый розовый фургончик "Фольксваген" с надписью "Кондитерская Юзефа". Внутри фургончика, изрядно перемазанные сахарной пудрой, сидели на спортивных сумках двое детей – девочка лет тринадцати и паренёк, лет десяти – дети Потоцкого. Полицейский с женой – расположились на переднем сиденье, взмокшие и настороженные. Пока дожидались поляков‑ "боевая группа" Луиса извлекала из баулов, запечатанных печатями дипломатической почты США‑ оружие и снаряжение. Бронежилеты Modular Tactical Vest,четыре штурмовых карабина FN‑SCAR H с укороченными стволами для ближнего боя, светошумовые гранаты и "тяжёлую артиллерию"‑ гранатомёт Milkor MGL.

Ян Потоцкий с недоумением смотрел на эти военные приготовления, хотя, откуда ему знать – что командование польской армии, после падения Тчева, решило не оборонять Гданьск до последнего солдата, а отвести войска на линию Слупск – Хойнице‑ Грудзёнз‑Млава. Возможно, русские уже где‑то рядом – и придётся пробиваться с боем. До границы с Германией – триста километров, по шоссе, забитому войсками и беженцами. Их надо проскочить за четыре часа..

– Мистер Потоцкий, вы готовы? Улики и данные экспертизы у вас?

– Всё со мной. Я готов..

– Не хотите сказать, хотя бы часть того, что вы там нарыли? С нажимом спросил Луис. Не хочется чувствовать себя – круглым идиотом, если ваши доказательства – окажутся ерундой.

– Не окажутся. Я профессионал как мои коллеги. Слушайте внимательно‑ все пули, которыми убиты обнаруженные в ангаре, выпущены из русского специального оружия. АС "Вал" и "Винторез"‑ это раз…Удалось опознать одного из убитых по характерным шрамам и татуировкам. это два. Есть ещё несколько весьма интересных пунктов.

Машины, урча моторами уже трогались с места, когда Розетти подбежал к фургону и засунув голову в кабину, спросил

– Кто убитый? Ну, отвечайте, Потоцкий…!

– Некто Радко Лазович. Бывший сербский полицейский. затем член Земунского клана.

Балканы! Хорват, косовар, теперь вот серб. Господи, ещё и русское оружие – какой то зловонный, грязный клубок, который хрен размотаешь. Может, это действительно русские всё спровоцировали? Зря здесь головы ломаем. Хотя Потоцкий сказал‑ что у него ещё что то есть.

Машины выскочили на приморское шоссе и стали набирать скорость, объезжая брошенные, сгоревшие и опрокинутые машины, трактора и автобусы в изобилии украшавшие местный пейзаж. Изредка они обгоняли ползущие на запад грузовики и трактора беженцев, забитых всяким скарбом. Удивляло, что полностью отсутствовали какие то воинские силы НАТО. Если утром – армейские колонны и бронетехника попадалась на глаза через каждые сто метров, то сейчас – они просто испарились.

Звонок по спутниковому телефону отвлёк Луиса от мрачных мыслей и тягостных предчувствий. Позвонил лично Пирс, несмотря на занятость.

– Что там у вас, Луис? Докладывайте.

В общих чертах, Розетти изложил новости, присовокупив к ним свои соображения и догадки. Роберт удовлетворённо хмыкнул.

– Я не ошибался в вас, Розетти. Вы – молодец. Теперь слушайте внимательно‑ в район Слупска, прямо на шоссе приземлится "Оспрей" из корпуса морской пехоты. Бортовой номер 70. Там, помимо пилотов – будет охрана. Прыгайте в него и полным ходом в Раммштейн…

– Сэр, мы не одни …С нами, четыре гражданских лица включая..

– Меня это не интересует, Розетти. Мне важны вещественные доказательства и предварительный отчёт криминалистов. В Раммштайне – уже будет ждать Gulfstream G400. Сразу ко мне – понятно?

– Так точно, сэр.

– Отлично, Луис, удачно добраться.

Отложив в сторону трубку, Розетти посмотрел на сидящего на заднем сиденье Беста, затем на едущий сзади фургончик Потоцкого.

– Нам приказано, забрать посылку с собой в штаты и избавится от балласта. Сказал Луис, внимательно изучая реакцию Брайана на его слова.

Тот усмехнулся и покачал головой.

– Вечно вы так – шпионы, без дерьма не можете. Сколько с вами работаю – никак привыкнуть не могу. Отложив в сторону карабин, он быстро извлёк из кобуры "Браунинг PRO‑9" и стал прикручивать к нему глушитель – отточенными, скупыми движениями. То же сделал и сидящий рядом, штатный снайпер группы – Хант Рэдден.

– Притормози. Прижмись к обочине, во там, где сосны ….Приказал Брайан водителю и распахнул дверцу.

Следом за ним, на шоссе выбрался Рэдден. "Фольксваген",тоже стал притормаживать, замигав поворотником. Улыбаясь, Брайан шагнул вперёд, убрав за спину руку с пистолетом. С другой стороны подошёл Рэдден.

В этот момент, Луис отвернулся, что бы не оставлять в своей, без того искалеченной службой в Афганистане – памяти, отпечаток очередного убийства на пустом балтийском шоссе. Он смотрел на дюны и сосны и почти не слышал приглушённых хлопков.

К главе министерства внутренней безопасности – Роберту Пирсу, Луиса вызвали уже ночью, спустя три часа после прилёта. Всё это время – Розетти, спал на армейской койке в подвале основного здания МВБ. Подвал под ситуационным центром бы превращён гигантскую казарму‑ здесь отдыхали, приводили себя в порядок перед докладом, представители многочисленных структур и ведомств – входящих в министерство. Рядом с Луисом – на соседней койке, несколько часов подряд, храпел и ворочался незнакомый чин из таможенной службы, прилетевший на Висконсин‑авеню, прямо с мексиканской границы. На Юге было жарко, очень жарко. По обрывкам сообщений, репортажей – Луис понимал, что США попали. Попали с разбегу, капитально. Сейчас страна, кувыркаясь через голову летит в пропасть, где начнётся Ад. Пока они устанавливали диктат Америки по всему миру от Венесуэлы до Афганистана‑ пожар начался в их собственном доме. Колоссальное количество латиноамериканцев, объединённых религией и кровным родством – бросили вызов американскому могуществу. И попали в самую уязвимую точку. По слухам, упорно циркулирующим в кругах спецслужб – США, готовы были вторгнутся в Мексику, что бы вычистить криминальный свинарник у собственных границ и перекрыть поток наркотиков, оружия и мигрантов. Если это правда‑ нас ждёт скорее всего, катастрофа. Помимо широкомасштабной войны в Европе, конфликтов в Ираке, Афганистане, Венесуэле, требующих значительных воинских контингентов – под боком мог организоваться настоящий "второй фронт". Сейчас вашингтонские политиканы, поняв, что запахло жаренным – готовы на любую глупость, лишь бы спасти собственные, трусливые задницы.

Роберт Пирс, за те неполные три недели которые они не виделись, из лощёного, аккуратного человека – превратился в желчного, вспыльчивого неврастеника с горящими от бессонницы глазами. Держащего на ногах, только благодаря лошадиным дозам адреналина и кофе.

– Как там в Европе, Луис? Спросил Роберт указывая Розетти на кресло для посетителей.

– Плохо, Роберт, очень плохо. Русские – давят. Словно прессом. В Польше – хаос. Рухнет Польша‑ русские прорвутся в глубь Европы. В тех данных, что я привёз, есть что – то интересное?

– Да. Вот послушай, эксперты ФБР, перепроверив польские отчёты и добавив кое‑ какие экспертизы, пришли к интересным выводам. Первое‑ боеприпасы которые использовали для убийства Радко Лазовича и его подельников в Гданьске – произведены в России в середине девяностых. Это не новые боеприпасы‑ учитывая состояние пороха. Патроны – СП‑5, специальные снайперские патроны, для стрельбы по защищённым целям.

– Значит русские?

– Сомневаюсь, Луис, здорово сомневаюсь. Во время последнего конфликта с Евросоюзом, на Украине – активно применялись СП‑5. Так вот, их качество – значительно выросло по сравнению с первыми партиями, выпущенными в девяностые. Зачем им использовать всякое старьё? Тем более в такой щепетильной акции?

– Согласен…Это украденная партия боеприпасов?

– Проданная, утерянная, похищенная – какое это имеет значение? Тогда у русских был такой бордель… Мы отправим данные русским – по личной линии связи с шефом русской разведки, Блиновым и посмотрим за их реакцией.

Розетти подумал, война – войной, но у спецслужб свои игры. За спиной у действующей армии…

– Смотри дальше, Луис. Пирс выложил из папки, запечатанный пластиковый пакетик с тоненькой красной ниткой внутри.

– Это, польские эксперты нашли на оконной фрамуге под самым потолком. Зацепилась, когда убийца вылезал или залезал в ангар.

– Что это?

– Нитка, точнее несколько ниток красного цвета. Микроскопический клочок ткани. Что‑ то с гардероба неуловимых убийц.

– Нам это поможет?

– Учитывая, откуда эта ткань – может быть.

– Откуда?

– Это хлопок выращенный в Пакистане, превращённый в ткань и окрашенный в красный цвет в Иране. Конкретно‑ в долине реки Рудбар, остан Казвин.(99). Именно там, по мнению экспертов до сих пор, используют кустарные способы окраски тканей.

– Рудбар …Рудбар…Что то знакомое …не могу вспомнить.

Впервые за беседу, Пирс вымученно улыбнулся и покачал головой…

– Браво Луис, браво…Напомню вам‑ в долине реки Рудбар – находился некий замок Аламут…

Тут всё встало на свои места. Исмаилиты, Аламут, Иран, необычный способ убийства…Луис поднял голову и выдохнул

– Ассасины? Но ведь это‑ миф, легенда…

– Всё правильно. Но иранский спецназ к примеру – древние методики использует в своих тренировках. Как и некоторые ритуалы, средневековой секты убийц. Это требует проверки.

Министр внутренней безопасности, подошел к окну, глядя на забывшийся тревожным сном – Вашингтон.

– Это всё требует немедленной проверки, Розетти. Завтра, точнее уже сегодня – вылетайте в Багдад. Там вас встретят люди из ЦРУ – специалисты по Ближнему востоку. Плотно поработайте с ними. Удачи …

Кашгар. Синьцзян‑ Уйгурский автономный район. 5 августа

Даже сейчас, когда лето в зените и солнце в Бейджине – столице Поднебесной, жарит с такой силой и яростью, будто хочет извести человека с лица Земли, здесь в Кашгарии‑ влажно. Как в тропиках. Зажатый горами Тянь‑ Шаня и Куньлуна, лежащий у самого порога Памира, Кашгарский оазис – издревле был жемчужиной здешних, весьма суровых, мест. Китайцам очень долго не удавалось здесь закрепится, много воды и ещё больше крове утекло в этой долине‑ прежде чем плодородная равнина стала собственностью Поднебесной. Не без помощи русских[104], кстати. Точнее в то время – уже советских. Именно советская пехота, бронеавтомобили, аэропланы‑ помогли китайцам подавить восстание уйгуров и дунган.

Сейчас Чэн Юаньчао, поёживаясь на свежем горном воздухе с удовлетворением смотрел на ползущие по горному серпантину, многоосные транспортёры, несущие на себе укрытые брезентом новейшие танки. Чуть поодаль, в новеньком "цифровом" камуфляже‑ толпились генералы НОАК, числом не менее десятка. Однако никто не осмеливался подойти к Чэну ближе чем тридцать шагов. Товарищ Юаньчао‑ был занят. Рядом с чиновником, облачённый в ярко оранжевую ветровку и надвинутую на глаза бейсболку, стоял невысокий мужчина. Незнакомец, стоящий к военным спиной, что‑то оживлённо втолковывал сотруднику аппарата ЦК – тот, не отрывая глаз от серпантина, либо удовлетворённо кивал, либо отвечал короткими, ёмкими фразами.

Откуда взялся одетый не по уставу человек, куда смотрела охрана Юаньчао, когда пропускала к партийному боссу, этого голодранца‑ генералы не знали. Им и не положено было знать. Тем более – пытаться рассмотреть лицо бесцеремонного незнакомца. Нутром, шестым чувством, вбитым курсантских с времён в стриженную голову постулатом‑ не лезть к партийцам, каждый генерал понимал – не стоит пытаться выяснить, кто этот незнакомец. Целее будешь и погоны на месте останутся.

Аист‑ прибыл по вызову из Пекина, сюда в Кашгарию‑ буквально на пару часов. ЦК КПК‑ внезапно потребовало отчёта о текущих делах и ближайших перспективах. Благо – всегда под рукой надёжный и практичный Ан‑26, приписанный к ООН, но используемый для частных нужд. По легенде, инженер по "новой энергетике" прибыл в Кашгар для составление очередного бизнес‑плана. Заодно, Чэн Юаньчао – настоял на том, что – бы Аист лично, своими глазами – увидел мощь новой китайской армии. Слышать тысячу раз – это одно, один раз увидеть подобную силу, своими глазами‑ это совсем другое. Когда за спиной ощущаешь мощь колоссальной страны, работается много спокойнее. А от Аиста, на данном этапе – требовалась вдумчивая и кропотливая работа. Так что‑ пусть смотрит и наслаждается.

– Оставьте в покое русских, Аист. Раздраженно сказал Чэн.

– Это не ваша забота. Не считайте себя – умнее ЦК, вместе с Генштабом. Лучше расскажите подробнее, когда иранцы начнут активные действия.

– Ровно через неделю. Для акции – уже всё готово.

– Какие гарантии, что аятолла, Ахмад Низами и командование армии и КСИР‑ будут действовать именно так, как вам докладывает Мирзапур???

– Потому, что план агрессии против Ирака‑ давно готов и разработан до мелочей. Ещё два года назад – при американцах. Сейчас – американцев, за исключением наёмников, инструкторов и технических специалистов, в Ираке нет. Есть только местная армия – недавно сформированная и наспех обученная. Не ударить сейчас‑ это значит упустить уникальную возможность начать экспорт шиитской революции. Низами, такую возможность – не упустит. Ему нужен‑ повод. Повод‑ даст акция Мирзапура…

– И не пугает тридцать тысяч западных наёмников??? И новая армия Ирака?

– Нет, товарищ Чэн. Иранцы – внимательно изучили противника. Частные армии, работающие с марионеточным багдадским правительством – вооружены лишь легким оружием. Их задачи‑ контртеррористические операции. Сражаться с регулярной армией – оснащённой танками, тяжёлой и реактивной артиллерией, вертолётами, бомбардировщиками‑ они не смогут. Новая армия Ирака‑ раздирается противоречиями внутри офицерского корпуса, пронизана взаимной ненавистью, недоверием и тотальной коррупцией. Сунниты‑ ненавидят шиитов, все вместе – ненавидят курдов. Не факт, что при нападении Ирана‑ эта толпа, вообще будет сражаться…

– Вам не кажется, что вы выдаете желаемое за действительное?

– Ни в коем случае… Но проблемы‑ несомненно будут. Только не у нас – у Ирана..

– Каким образом вы это видите, Аист?

– Саудовская Аравия, Сирия и особенно Турция‑ не позволят Тегерану, просто так поглотить Ирак… Для этих стран, появление очередной Персидской империи, одержимой к тому же идеей экспорта религиозной революции‑ недопустимо. Здесь решающую роль сыграет наша позиция…

Юаньчао‑ задумался над словами агента. Если расчёты верны – Иран, ввязавшийся в "маленькую, победоносную" войну за нефтяные поля Ирака – получал затяжную, кровопролитную войну с соседями. Цены на нефть взлетят на заоблачную высь, круша и опрокидывая слабые экономики мира. Китай к тому времени – уже подомнёт под себя всю бывшую советскую Среднюю Азию.

Вторжение НОАК‑ остановить практически некому. США и НАТО – не на жизнь, а на смерть – сцепились с Русью, тут ещё Иран. Хотя Иран, с армией исламских фанатиков, химическим и биологическим оружием и ядерными технологиями‑ мог бросить вызов будущей гегемонии Поднебесной. Сейчас Ахмад Низами‑ лучший друг КНР, две трети оборонных заводов в Иране – построено китайскими инженерами. Почти восемьдесят процентов импорта вооружений для армии и пасдеран‑ тоже приходится на Китай. Что будет через год, через два когда Китай крепко встанет на берегах Каспия и переселит в Узбекистан и Казахстан‑ миллионов пятьдесят своих бедняков? Неужели Тегеран останется глух к воплям единоверцев? Сомневаюсь..

– В чем по вашему мнению, должна заключаться ваша позиция?

– Пакистан, товарищ Чэн. Это государство должно полностью опираться на КНР. Не на США и тем более – Саудовскую Аравию. Пакистан обладает ядерным оружием и большой армией. В условиях грядущего хаоса‑ это сыграет решающую роль в пресечении возможного экспорта шиитской революции на восток. К нашим новым границам. Тегеран‑ с их безумными аятоллами, надо держать на коротком поводке. Когда они ослабнут в тяжёлой войне с турками и саудитами‑ уже мы, будем диктовать им условия мира.

Чэн‑ согласно кивнул. Если так пойдёт дело, то через год – у Поднебесной не будет конкурентов. Вообще не будет. Все конкуренты – истребят или ослабят себя в междоусобной войне. Главное – не ошибиться, когда наносить решающий удар. Выпускать третьего всадника….

Следующие три часа, Юаньчао провёл с военными, в развернутом в обширной палатке‑ мобильном тактическом центре. Слушал доклады и делал пометки в своём блокноте. Затем долго и тщательно изучал график движения войсковых колонн и знакомился с проблемами техники в высокогорье.

– Откуда такие потери на марше? Чэн внимательно посмотрел на щуплого генерала, отвечающего за тыловое снабжение группировка НОАК

– Низкая техническая надёжность. Почти десять процентов боевых и пятнадцать процентов машин обеспечения – выходят из строя во время марша.

– Что с этим нечего нельзя сделать?

– НОАК – получает то, что производит наша промышленность. Вопросы повышения качества узлов и агрегатов, товарищ Юаньчао‑ не в компетенции военных.

Чэн согласно кивнул. Гигантская военная промышленность КНР – страдала от врождённых пороков, которые были заложены при её сознании и развитии. В пятидесятых годах‑ промышленность создавали с помощью Советов, затем в семидесятые – восьмидесятые с помощью западных стран, в первую очередь – Франции. Потом в связи с событиями на площади Тяньаньмэнь‑ европейцы разорвали партнерские отношения с КНР, наложив эмбарго на военные технологии. Им на смену – снова пришли русские и израильтяне. В итоге – получилось совершенно две разных военных промышленности к которой прибавились местные, ханьские "левши", со своими недюжинными талантами. Производимая техника‑ напоминала наспех слепленных в конструкторских бюро гибридов, напичканных ворованными технологиями. Это касалось абсолютно всего‑ авиации, артиллерии, бронетехники и даже стрелкового оружия. На парадах‑ это великолепие впечатляло, но как оружие поведёт себя в реальном бою?

Генералов этот вопрос – даже слегка удивил.

– Товарищ Юаньчао, наша техника и вооружение на уровне мировых стандартов. Решительно ответил генерал Линь Хао‑ командующий 21 общевойсковой армии, на базе которой сейчас развертывается южная ударная группировка НОАК.

– Нам противостоят слабые силы, оснащённые устаревшим оружием. Самая большая проблема – это сложный рельеф местности и отсутствие манёвра. Придётся двигаться кишкой‑ в затылок друг другу больше ста тридцати километров, пока не спустимся в долину у Сары‑Булак. После этого‑ последуют удары веером, местность вполне позволяет.

– Как вы генерал, обеспечите безопасное движение такой массы войск по единственному маршруту? Если противник – начнёт сопротивление.

– Спецназ оседлает все господствующие высоты. У нас‑ подавляющее воздушное превосходство..

– Вы в курсе о русском контингенте в Киргизии и его боеспособности?

– Конечно. Один батальон парашютистов, охраняющий авиабазу в Канте, эскадрилья вертолётов и смешанная ударная эскадрилья. Штурмовики Су‑25 и бомбардировщики Су‑24. Нам это никак не помешает. Силы не те.

Чэну – очень понравилось боевое настроение военных. С их точки зрения – будет не война, легкий пикник на свежем, горном воздухе.

Воздушно – десантный корпус, две общевойсковые армии наносящие удары из Кашгара и Кульджи по сходящимся направлениям. Семь механизированных, три танковых, три воздушно – десантных дивизии, три десятка – отдельных бригад. Этого за глаза хватит что бы сокрушить жалкие, карикатурные деспотии бывших советских республик. Взяв Бишкек и Алма‑Ату в течении пяти дней, НОАК двинется дальше в Узбекистан, Таджикистан и Туркмению и ничто – не сможет их остановить. Если не хватит двух армий, подтянем резервы, чего – чего, людей в Китае‑с избытком. Попрощавшись с военными и пожелав всяческих успехов, Чэн вылетел в Кульджу – на встречу с командованием 47 армии. Нужно было провести ещё одну срочную инспекцию по личному приказу Лю Хайбиня.

Война‑ слишком серьёзное дело, что бы доверять его военным. Это отлично понимал Председатель КНР. Через десять дней – если не подведут люди Аиста, мир изменится. Изменится – навсегда…

Окрестности Кельце. Польша.5 августа

Двадцатую танковую, перебросили на противоположный фас так называемого "Радомского выступа" совершенно неожиданно. Менее суток назад, Громов, проломил фронт второй французской бронетанковой бригады, выведя на оперативный простор, основные силы тринадцатого армейского корпуса. Сейчас он получил новый приказ‑ развернутся на 90 градусов в сторону Кельце, вместо ожидаемого броска на Лодзь.

Главком союзников, генерал Беркли, потеряв в ходе первой фазы "Серены" почти половину боеспособной авиации и управление над войсками союзников, сосредоточенных в районе Кракова‑ отдал в сложившейся ситуации‑ единственный чёткий приказ. Ударить всеми возможными силами во фланг "Радомского выступа". Не считаясь с потерями..

Ударь союзники всеми силами, "тонкая красная линия"[105], из русских механизированных батальонов, была сметена и Бородулину пришлось бы, забыв о прорыве, двинуть обе танковые бригады на локализацию флангового удара. Только, сокрушительного удара – не получилось. Сыграл свою роль, в очередной раз – пресловутый европейский цинизм, местечковые интересы и близорукость генералитета. Из четырёх бригад НАТО, получивших приказ главкома ОВС в бой, ринулась только девятая панцер‑бригада Роннебурга, только что, прибывшая на фронт с запада Германии. Остальные три бригады – топтались на месте, совершали сложные манёвры и бесконечно переговаривались по прерываемой связи с собственным верховным командованием, совершенно игнорируя приказы Беркли.

Потребовалось несколько часов бесплодных переговоров и личное вмешательство генсека НАТО – что бы, итальянская бронетанковая, испанская механизированная и хорватская пехотная бригады, пришли в движение. Итальянцы с испанцами, уже наученные горьким опытом неудачной украинской компании‑ лезть в бой не спешили, в тайне надеясь, что "колбасники",сделают всё за них. Хорватская пехотная бригада, генерала Балича‑ вообще не хотела воевать с русскими, с удовольствием бы вцепившись в горло соседям, албанцам или боснийцам. Ещё больше склок, вызвала попытка Беркли – назначить на должность командующего южного фаса фронта, канадского генерала Джона Фантэна. Учитывая то, что, ни одного канадского военнослужащего, на этом пресловутом фасе – близко не было.

Вернувшись в свой командирский КУНГ, Громов, раздражённо скинул с головы опостылевший командный тактический шлем, что бы дать пару минут отдохнуть ушам, от радиоволн, заливающих его мозг информацией. Пару минут, не больше. Посидев с закрытыми глазами, полковник вышел на жаркий, пропахшей запахом войны и смерти воздух и закурил. Неожиданно заныло плечо. Чёрт, больно то как. Три месяца – проведённые в хирургическом отделении Военно‑медицинской академии, позволили восстановить кости, нервы и сухожилия – порванные пулей польской валькирии. Но как собирается погода меняться – ноет плечо, сил нет. Потирая руку‑ полковник распахнул дверь в подвижной командный пункт бригады.

– Как движение?

– Укладываемся в сроки, господин полковник. Отрапортовал комбригу, майор‑ оператор, оторвавшийся от электронной карты, по которой двигались разноцветные ромбики и треугольники, означающие тактические единицы. Как наши – так и противника.

Кевин Роннебург, как и все германские офицеры, был блестяще образован и дисциплинирован – при желании драться, девятая бригада бундесвера, может выпить из нас много крови. Придумать бы какой ни будь трюк… Раздавим немчуру‑ остальные сами отойдут. Как уже не раз бывало.

– Разрешите обратится, господин полковник. Гаркнул где то сзади, молодой голос с наглыми нотками. Повернувшись, Громов увидел – весьма молодого человека с майорскими погонам на клапане.

– Обращайтесь. майор.

– Майор Топорков. Командир отдельного, сотого танкового батальона специального назначения. Прибыл в ваше подчинение..

Что за чушь? Какой ещё танковый батальон специального назначения? Они в штабах – совсем с ума сдвинулись?

– Господин майор, я не припомню‑ когда у нас в стране – танковый спецназ появился?

Нагловатый майор – радостно оскалился и снова гаркнул

– Танковый батальон специального назначения, иначе называется – штрафной…

Ага, теперь понятно. Штрафники прибыли, пойдём посмотрим, что за публика…хотя судя по майору, ничего хорошего. Чем то не нравился Громову, майор – горлопан. Одним словом – Топорков, человек с говорящей за себя фамилией…

– Пойдём посмотрим на твоё хозяйство, майор. Кстати – почему опоздали? Что за недисциплинированность? Здесь война, господин майор – а не манёвры..

Топорков не смутился, разве что весёлые, наглые васильковые глаза чуть потускнели, приобрели серый, стальной оттенок.

– Техника разнокалиберная, вся с консервации. Да и экипажи неопытные, курям на смех. Ползли как черепахи.

– Почему всё время кричите, майор?

– Повреждена барабанная перепонка. Давно‑ ещё при подавлении Ахмадовского мятежа на Кавказе..

Опаньки! А майор то, новенький, боевой парень – оказывается. А я на него взъелся…Нехорошо.

– В каком звании были, Топорков? Уже мягче, спросил Громов.

– Не к каком, господин полковник. Из добровольцев я. из "сварогов". Мне тогда ещё двадцати не было.

Громов кивнул головой. Тогда, семь лет назад, когда "царь зверей" Заур Ахмадов‑ поднял вооружённый мятеж, в Москве, власти никакой центральной не было… Лавина боевиков, грозила прорвать ещё толком не построенный "барьер" и выйти на просторы Ставрополья и Кубани. Нынешний глава государства‑ был ещё депутатом и возглавлял комиссию парламента по правоохранительным и специальным службам. После начала мятежа, в условиях полного хаоса и паралича власти – Стрельченко вылетел на пылающий Кавказ, выбив из перепуганных властей чрезвычайные полномочия. Вскоре‑ он стал министром национальной обороны и собрав в кулак разбросанные по всему югу, "федеральные силы" различных ведомств‑ утопил мятеж в крови. Вот как раз‑ при подавлении мятежа Ахмадова‑ первый раз и засветились боевые отряды молодёжного движения "Сварог". Эти мальчишки – страха не ведали, как и пощады, компенсируя недостаток подготовки – яростью…

– Я понял, майор. Дальше, что? Вы не стесняйтесь, рассказывайте – вашего личного дела, правда, пока не видел. Закрутился, не было времени с кадровиками связаться…

– Дальше? Дальше, господин полковник, офицерские курсы в Ульяновске[106], подавление Уральской фронды, Казахская операция, Украина – восьмой гвардейский корпус Кабанова, курсы при общевойсковой академии. Месяц назад назначен командиром этого …штрафбата..

По мере рассказа, Громов – радикально менял своё отношение к этому молоденькому майору. Молодец, парень…тридцати нет, а повоевал уже – на троих хватит.

– Награды есть?

– Так точно…Два ордена Мужества, за Кавказ и Днепр, медаль "За Отвагу" – казахская.

– Отлично! Громов резко остановился и протянул руку Топоркову..

– Добро пожаловать в двадцатую танковую! Нам такие командиры – нужны..

– Спасибо, господин полковник.

Через пару минут, они тряслись в командирском "Воднике"‑ направляясь к замаскированным позициям штрафников.

Первое, что поразило комбрига‑ это действительно разнокалиберная техника, состоящая на вооружении батальона. Десяток Т‑62М с "бровями ильича",десяток обычных "шестьдесят вторых",два десятка Т‑55М с дополнительными противокумулятивными экранами. Вся техника – предварительно укрыта "Накидками". Возле техники, неторопливо – ковырялись люди. Тощие, наголо бритые субъекты, в мешковатых серых комбинезонах и номерами на спинах. Только присмотревшись, Громов увидел, стоящих между деревьями‑ автоматчиков.

– Конвойная рота. Перехватив взгляд комбрига отозвался Топорков. У нас вообще батальон – необычного состава. Четыре танковых роты, моторизованная конвойная, истребительно‑противотанковая батарея …

– А зачем истребительно – противотанковая батарея?

– На случай, господин полковник – если кто из боя, раньше времени выйти захочет. Один ПТУР "Штурм" в корму‑ и привет родителям…

– А как они обычно в бой ходят?

– В ошейниках. Примитивная вещь, но действенная. В ошейнике‑ заряд пластида. небольшой – но голову отрывает начисто. Плюс передатчик‑ работает на пять километров. Вышел из этой зоны охвата‑ взрывчатка активируется. Бах!!! и мозги соскребай.

– Так зачем тогда ПТУРы?

– Всякое бывает. Сигнал прерваться может, из‑за помех или приёмную станцию‑ заглушат. Тогда эти хмыри‑ слинять захотят. Сто процентов. Хитрые твари. Или ещё хуже может быть‑ попытаются нас атаковать.

– Что, случаи были?

– Пока нет…но могут. Контингент здесь хоть и трусливый весьма‑ но отморозков хватает..

– Постройка своих. каторжан. Вот хотя бы эту роту.

Со всех сторон тут же заорали сержанты и масса людей в сером, дисциплинированно сбилась в кучу, придав себе – некое подобие строя. Гоплиты… епть…

– Слушать сюда! Сейчас вам, ублюдкам высокую честь окажут. Сам командир бригады, соизволит вдоль строя пройти. Стоять нормально, рожи не строить, в обморок не падать! Понятно, гниды?! Рявкнул Топорков, возле которого, каменными изваяниями застыли, совершенно звероподобные старшины. Откуда эти старшины, с внешность химер появились, Громов – так и не заметил..

Штрафники вытянули шеи и преданно выпучили глаза…Стоят – словно стадо овец, готовое на убой. Даже как то неприятно стало, несмотря на то, что штрафники, наверняка – отбросы общества и снисхождения не заслуживают.

Пройдя вдоль строя, полковник приметил несколько подозрительно знакомых морд. То ли в жизни с ними виделся, то ли по телевизору. Интересно, кто такие?

– Слушай, майор – у тебя личные дела штрафников есть?

– Конечно. В штабе…Что, господин полковник‑ знакомые лица увидели? С улыбкой осведомился Топорков. Видимо, комбриг – был не первым, кто обратился к нему с подобным вопросом… У нас здесь – публика действительно интересная собрана…Прямо звёзды. Бестиарий какой то …Или террариум‑ редких гадов…

Громов подивился, сколько презрения и плохо скрываемой ненависти было в голосе Топоркова.

– Вот возьмём, господин полковник, того высокого …Палец Топоркова указал на бритоголового задохлика, пытающего верноподданнически улыбаться, беззубым ртом.

– Это ж сам – Тагир Багаев, известный на всём Кавказе по прозвищу – Комбайнёр. Сначала – был полевым командиром, головы нашим пленным, резал. Затем – сдался по амнистии, заделался фермером. Осел‑ под Астраханью, вместе с двумя братьями. Его в пример ставили, по "ящику" показывали – мол бывший "эмир", стал землепашцем. Вот они – успехи стабильности. Что характерно‑ пережил спокойно и мятеж ахмадовский и полное отделение Кавказа. Уж больно хорошо, с местными властями дружил. Только люди почему то‑ в окрестностях пропадали. Когда эту семейку‑ спецназ взял, рабов на ферме, почти сотню освободили. Обоих братьев Багаева‑ тут же прикончили, ему повезло…Пожизненное дали.

– Как в штрафники то попал?

– Добровольно…У него туберкулёз, больше года не протянет. Появился шанс – пролив кровь, выйти по амнистии.

Офицеры пошли дальше, вдоль строя унылых серых фигур.

– Вот наши красавцы. Цаплин и Судаков. Один чекист, другой прокурор. Цаплин – занимался "борьбой с терроризмом",сколотил из чеченцев банду, которая убивала и похищала бизнесменов. Что бы боевиков – не трогали, снабдил их чекистскими ксивами.(103)Судаков‑ тоже кадр. насиловал несовершенных девушек, прикрываясь прокурорским мундиром. Теперь – оба здесь, в штрафбате. Хотят искупить вину перед нацией и выйти чистенькими. Ууу мрази..

Топорков злобно сплюнул себе под ноги, не стесняясь присутствия комбрига. Он буквально задыхался от ярости. Остановившись и подняв глаза на полковника, Топорков тихо сказал, почти прошептал..

– Им молится, на сегодняшнюю власть нужно. Она даёт им возможность – умереть людьми… Раз уж жили как животные – хоть умрут как мужчины. В бою….

– Я думаю, их это волнует меньше всего. майор. Не те люди, с позволения сказать…Их в первую очередь собственное выживание заботит.

– Выживание? Хитро улыбнулся Топорков. Вот этого – я им гарантировать не могу. Достойную смерть‑ вполне. Ведь достойную и быструю смерть‑ надо ещё заслужить. Особенно – этим..

План применения штрафного батальона, возник в голове Громова, почти сразу, как он получил очередной приказ из штаба корпуса. Чуть позже, на коротком военном совете, он озвучил свою мысль.

– Ваш батальон. специальный, атакует всей массой‑ выдвигающиеся силы бригады Роннебурга. Атакуйте по советским уставам, плотной массой. Ясно?

– Так точно. Тем более их разведка, уже думаю – в курсе.

Штрафной танковый батальон, ревя дизелями и выбрасывая клубы чёрного дыма, подобно стальной лавине, построенной в классическом треугольном боевом порядке, этаким танковым клином двинулись на встречу своим, высокотехнологичным убийцам. Никто, в штабе девятой панцер‑бригады, объединённого командования НАТО – не мог и предположить, что можно сейчас, в двадцать первом веке – отправлять на верную смерть полторы сотни заключённых на допотопных танках, ради отвлечения внимания от основного удара.

Причём о том, что танки допотопные – стало известно, много позже. Под "накидкой"‑ ломающей контуры скрываемого объекта, все танки, кажутся похожими, на имеющих дурную репутацию "восьмидесятые".

Как и ожидалось – выдвижение штрафников, было быстро обнаружено всевидящими беспилотными дронами союзников. Через несколько секунд, всё внимание штаба германской танковой бригады – был приковано к клину, направленному прямо в центр их боевого расположения. С наблюдательного пункта, Громов, очень хорошо видел‑ как встретили атакующих штрафников. Ураганный артиллерийский огонь, буквально размазал по многострадальной польской земле – десяток танков, однако несущаяся на предельной скорости, которую могли дать древние двигатели – лавина штрафников даже не замедлила движение. Наоборот, в мощную оптику было видно, как некоторые боевые машины, попытались прибавить скорость и выйти из зоны поражения. Тяжеловесные "Леопарды", по мере приближения батальона – присоединились к избиению штрафников, скоростные БПС DM44,с чудовищной силой пробивали монолитную броню, разрывая Т‑55 на части.

– Они с ума сошли? Это что за "балаклавская атака"[107]? Русскими командует – пьяный или сумасшедший. Привыкший за последнее время, к утончённо – оригинальным атакам русских, Роннебург, ошалело выпучил глаза, на экран командирского монитора.

Последние танки штрафного батальона, всё таки прорвались, через стену сплошного огня и даже открыли ответный огонь, паля в белый свет, как в копеечку. Через пару минут, всё было кончено, для сотового танкового батальона специального назначения… Для девятой панцер‑бригады, всё только начиналось.

Тактические группы из "барсов", усиленных гренадёрами на БМП, брошенные в бой Громовым, использовали, известный со времён античности – боевой приём. Атакующее крыло …

Выдвинутый вперёд, ныне уничтоженный, штрафной батальон – отвлёк основные огневые средства и главное, внимание противника на ложный удар по центру. Когда немцы пришли в себя, выяснилось, что фланг контратакующей бригады – уже охвачен русскими.

Немецкая дисциплина и стойкость, вовремя совершённый маневр резервным батальоном‑ спасли бригаду бундесвера от полного разгрома. Перестроив под огнём, боевой порядок – "Леопарды" и "Пумы",огрызаясь, отошли. В очередной раз, встречного боя с "барсами",германцы не выдержали из‑за больших потерь и превосходства последних в дальности стрельбы и бронировании.

Только сейчас, Роннебург – понял, что мимолётный успех и лёгкое уничтожение целого батальона русских‑ только сыр, который ему подсунули в мышеловку. Мышеловка захлопнулась и вместо контрудара – бригада будет драться за выживание. Если повезёт – русские не захлопнут ловушку и удастся уйти.

Громова и штаб тринадцатого корпуса – не интересовало полное уничтожение бригады Роннебурга. Им требовалось, сымитировать бросок на Краков – заставляя поляков, давить на верховное командование НАТО, требуя дополнительных сил для защиты своей древней столицы. Хотя на бумаге – дорогу на Краков надёжно перекрыли три союзные бригады, включая танковую, уверенности в безопасности своей второй столицы – у поляков не было. Хотя бы, из‑за истории с провалившимся контрударом. Итальянцы и испанцы – воевали очень далеко от дома, по большому счёту судьба поляков и немцев, их не особо волновала. Здесь нет трусости – есть банальный и циничный расчёт. Поляки – вообще в Европе, считались наглыми выскочками, которых "крышует" США. Тем более поляки‑ славяне и большинству западных европейцев, русско‑польские конфликты казались чем то вроде древней семейной ссоры. Немцы …немцев в Европе – мало кто любил. Их ценили – за трудолюбие и упрямство, уважали за славное прошлое, но гибнуть за "фатерланд" у солдат и офицеров из Тосканы или Каталонии, резона не было никакого. Времена империй, конкистадоров – давно прошли, теперь своя рубашка, многим ближе к телу. Тем более, слишком сильно немецкие банкиры и промышленники – давили на остальные страны ЕС. Это многим не нравилось в национальных элитах и давление хотели ослабить. Русские – предоставили такую возможность, ослабить давление. Более того – если русские танки, подобно орде Чингисхана, ворвутся в Германию – её мощная промышленность, неминуемо обвалится, открывая возможности для стран‑конкурентов..

Да и воевать с этими северными варварами…Это ж не Афганистан. Там, БПЛА – засекает моджахедов, артиллерия или вертолёты уничтожают, затем спецназ зачищает местность. А на Украине – два года назад? Там же была натуральная мясорубка. Как во вторую мировую войну. Такого никто не ждал и не планировал. Ожидалась, карательно‑миротворческая операция, при явном численном и техническом преимуществе. Наказание варваров…Получился – позорный разгром и гибель лучших частей Евросоюза. Как во времена войн с кимврами или восстания готов..[108] Теперь связываться с русскими – не хотел никто. Если они напрямую, не угрожают твоему дому – то лучше с ними торговать или на худой конец просто игнорировать.

Так что главком союзников, опытный и боевой генерал Беркли – никак не мог понять, почему, имея в полтора больше сил, чем атакующие русские, он не мог их остановить. Или хотя бы, сбить темп наступления. Некоторое превосходство в сухопутных вооружения – было на стороне русских, но это легко парировалось воздушной мощью НАТО. Точнее – должно было парироваться…должно. Минимум половина наземного контингента войск НАТО‑ драться вообще не желала. Этого американцу‑ понять было просто невозможно. Было бы у него под руками, три – четыре, укомплектованные американские дивизии, части бундесвера и поляки‑ он бы не допустил прорыва русских на флангах, даже несмотря на тяжёлые потери тактической авиации, в ходе массированных ракетных ударов по аэродромам. Теперь поздно – если не отвести войска из центральной Польши, они могут оказаться в грандиозном котле, западнее Варшавы. Сдача Варшавы‑ будет иметь тяжёлые последствия для всего альянса, прежде всего политические. Получался – тупик. Отступать – нельзя, по политическим соображениям, а по тактическим‑ необходимо, что бы избежать окружения.

Двадцатая танковая бригада, обозначив движение на Краков и отбросив Роннебурга – резко повернулась на запад, не доходя до Кракова, почти восемьдесят километров. Громов, с удивлением выслушал последний приказ из штаба корпуса. Затем сел за ноутбук, присоединённый к "Корунду". Приказ, который он только что получил – означает быстрое самоубийство бригады… Наступать на запад, добивая панцер‑бригаду бундесвера, не обращая внимания на фланг и тыл. Наступать как можно быстрее, активно используя захваченные и брошенные запасы топлива противника. Игнорируя наличие на фланге, трех бригад альянса… Ерунда какая то получается. Одного, даже несильного удара хватит, что бы отрезать русскую танковую бригаду, висящую на тонких нитках снабжения. Более сильный удар, может привести к тому, что в кольцо попадёт весь армейский корпус. Мгновенно превращаясь из охотника в дичь…

Громов отправил краткое сообщение в штаб корпуса, запрашивая о дополнительных данных насчёт наступления. Ответ пришёл мгновенно, за подписью Бородулина.

"Исполняйте приказ, Громов. За тыл и фланг не беспокойтесь". Командир корпуса, знал то, чего – не положено было знать комбригу. Союзники – не ударили в тыл или фланг атакующим русским. Через пару часов, после того, как данные о поражении бригады Роннебурга подтвердились, командующий оперативной группой НАТО, в районе Кракова, испанский генерал Диего Видаль – отдал приказ на отход в район Вроцлава. Обосновывалось это – угрозой окружения вверенных ему сил. Эта новость – вызвала панику в штабе ОВС НАТО и настоящий припадок ярости у Беркли – но сделать он увы, сейчас ничего не мог. Снятие с должности союзного генерала – надо было согласовать как с политическим руководством НАТО, так и с министерством обороны государства к которому относился увольняемый. Узнай Беркли, что счёт генерала Видаля, открытый на подставное лицо в одном из банков Люксембурга, пополнился в этот день, на три с половиной миллиона евро‑ то не стал бы заниматься политическими дрязгами, а просто отправил за головой испанца, роту "рейнджеров". Тысячелетия проходят – но одна из формул победы, выведенная Филиппом Македонским, остаётся неизменной. Просто надо не стесняться – её применять[109].

Как бы там не было, но бригада Громова, продолжала наступать‑ имея полностью открытый фланг, вопреки элементарным законам тактики. Танки, БМП, автомобили снабжения, самоходные орудия и миномёты, зенитные комплексы на гусеничном и колёсном ходу, проносились, через брошенные местным населением – посёлки, местечки, городки, стараясь не задерживаться. Проблемы начались, уже вечером, когда на помощь отступающему Роннебургу, подтянулись основные силы‑ первой панцер дивизии, генерал‑майора Густава Неринга. Благодаря усилиям фрау Метцингер, немецкого канцлера – бундесвер, получил практическую самостоятельность в противостоянии с русскими. "Железный Густав"‑ ненавидимый либеральной и социалистической прессой за жесткость по отношению к талибам, во время командования контингентом Германии в Афганистане, в отличии от Ольви, Видаля и прочих генералов альянса, был намерен вцепится в горло русским и остановить, их продвижение к границам своей страны.

В теории – несомненно бы остановил, опираясь на поддержку армейской и тактической авиации альянса, но не в этой реальности. Русские батареи и дивизионы – "Смерчей", "Ураганов", "Мста‑С" и трофейных "Гортензий",навязали Нерингу контрбатарейную борьбу, которую немецкий генерал, при всём желании выиграть не мог. Разве что – свести в ничью. Малочисленная союзная авиация, была связана воздушными боями с русскими истребителями и блокировала попытки Су‑24,Су‑34 и Ту‑22М3 разбомбить сухопутные коммуникации альянса.

На острие русского удара, была восемьдесят четвёртая механизированная бригада, которая и попала, под ответный удар немцев. Пока Т‑90 бригады[110], рубились с "Леопардами",медленно пятясь назад, две танковые бригады, седьмая гвардейская и двадцатая Громова‑ попытались охватить первую панцер‑дивизию бундесвера с флангов.

Если в предыдущем бою, Роннебургу, удалось выскользнуть относительно легко, то теперь началась натуральная бойня. "Барсы"‑ начинали атаки, как всегда, выпустив десятки "Инваров" через орудийные стволы. Немцы огрызнулись DM44, пытаясь применить их с максимальной дистанции. Когда это не помогло, "Леопарды" отчаянно маневрируя, стали сближаться с русскими, которые в свою очередь тоже стали маневрировать, выбирая позиции для боя на встречных ракурсах и подставляя сверхмощную лобовую броню под летящие немецкие БПС. Громов со злорадством наблюдал, как вспыхнули, занимаясь чёрным дымом первые угловатые "Леопарды",пробитые насквозь ответным огнём его "восьмидесяток"..

"Железный Густав"‑ совершил невозможное. Когда остатки первой панцер‑дивизии, отошли в сторону Ченстохова, танковая бригада Громова, как и весь тринадцатый корпус – встали как вкопанные. Люди устали настолько от предыдущих напряжённых суток, яростных боев, что заставить их двигаться вперёд, было уже нельзя. Сказывались тяжёлые потери‑ во многих батальонах, убыль достигала трети личного состава и техники. Нужно было отдохнуть и пополнить ударный кулак, так что стремительного прорыва к Одеру в течении двух суток – не получилось

101. "Тонкая красная линия"‑ эпизод Балаклавского сражения 13 октября 1854года в ходе Крымской войны. После того, как русская пехота опрокинула турок и захватила полевые укрепления, возникла опасность прорыва атакующих к основному лагерю союзной армии‑ на пути русских встал 93‑й шотландский полк. Солдат не хватало, поэтому командир полка, вместо стандартных четырёх шеренг, поставил полк в две шеренги, перекрыв долину и остановив наступление русских. Современникам – шеренги шотландцев напомнили тонкую красную линию, которая вот‑вот порвется. С тех пор, этот термин, неофициально обозначает – весьма рискованную оборонительную операцию.

Феникс. штат Аризона. 5 августа

– Вы вовремя подоспели, Боб… Ещё сутки, мы бы не продержались. Шеф "полевого офиса"[111] ФБР по штату Аризона, Найджел Флэтчер, протянул командиру HRT‑ стаканчик с кофе, нацеженный из кофейного автомата. Кофе – даже по запаху было отвратительным, не говоря о вкусе. Будто в кипяток, накрошили жжёных автопокрышек…Но на лучшее – рассчитывать не приходилось. Элитный спецназ ФБР, застрявший в Аризоне, по приказу из Вашингтона, для некой "стабилизации обстановки",вынужден был участвовать в натуральных уличных боях, пытаясь деблокировать местных коллег, окружённых сотнями вооруженных до зубов бандитов..

Хотя каких не хрен – бандитов??? Натуральные мятежники, отлично вооружённые, организованные, со своими командирами, системой оповещения и связи. Не хватает только вертолётов и танков. Хотя, сдается мне, что у мексиканцев в запасе есть и тяжелое вооружение. Откуда знать такие подробности, ему, командиру антитеррористического штурмового подразделения? Если тысячи аналитиков, разведчиков, специальных …мать их агентов‑ просмотрели у себя под носом, на территории США, целую подпольную армию??? Куда же они смотрели. суки!? Теперь, политкорректно называют мятежников – "бандитами" или даже "отдельным криминальными элементами". Какие криминальные элементы!!! Если только в окрестностях Феникса, бродит с оружием в руках, не меньше десяти – пятнадцати тысяч чиканос…Целая дивизия.

После ситуации с заложниками в Таксоне, благополучно разрешённой, вмешательством полицейского спецназа, без участия HRT, последовал очередной захват заложников в Грин – Уэлли. По той же схеме. Попытка задержания или досмотра автомобиля местным шерифом‑ перестрелка, отход в людное место, захват в заложники невинных людей. На этот раз – в придорожной закусочной. Пока конвой спецназа, выдвигался к Грин‑ Уэлли, по радио передали о ещё нескольких таких случаях в соседней Калифорнии. Кинотеатр, снова церковь, снова придорожный ресторан. Те же требования – самолёт, миллионы выкупа, Мексика… Проблемой в Грин‑ Уэлли, было ещё огромное количество мексиканцев в самом городке и окрестностях. Мигранты из числа сезонных рабочих, наслышанных о событиях в Таксоне и Фениксе, стояли по обочинам дороги большими группами, сунув руки в карманы и недружелюбно смотрели на проезжающие авто, с ненавистными гринго‑угнетателями. Будто ждали какого то сигнала. С террористами в закусочной – разобрались быстро. Захватывать здание, три четверти фасада которого занимают огромные витрины – верх тупости. Хотя что можно было ожидать от четырёх "мокрых спин", вооруженных двумя старыми револьверами и возомнивших себя – Пончо Вилья??? Штурм занял не более минуты, подготовка‑ больше суток. Трёх придурков‑ пристрелили снайперы, одного, раненного, визжащего от боли – сдали шерифу. Им займутся следователи. Пока возились в Грин‑Уэлли, началось…

Сначала, как водится – поток непроверенной, панической информации о нападениях на полицейские участки, массовые беспорядки, затем нападения на административные здания. Затем – связь стала прерываться. Последний приказ, полученный из Вашингтона, требовал вернутся в Феникс и совместно с полевым офисом ФБР – "стабилизировать" остановку. Ещё успели сообщить о неких "инцидентах на границе"…Дорогу от Грин‑Вэлли до Тусона прошли без приключений, в сопровождении патрульных из полиции штата. В городе, несмотря на тревожные новости – обстановка контролировалась полицией в сельской округе, шерифами и отрядами вооружённых добровольцев. Дальше…дальше не проходило и десяти миль, что бы их конвой не обстреливали. Издалека, не прицельно, демонстрируя намерения. Скорость пришлось сбросить и буквально тащится до Гилберта. Патрульные машины – остались в Таксоне по новому приказу шефа Белло. Заодно опять заработала связь, буквально оглушив Хитли и его людей – последней информацией. Во многих местах от Калифорнии до Техаса‑ прорвана граница. Потери пограничников, за последние сутки исчисляются десятками убитых и сотнями раненых. Сбито несколько БПЛА и два вертолёта. Один в Техасе – другой в Нью‑Мексико. Разрушено и сожжено шесть пунктов таможенного контроля. Там тоже есть жертвы. Массовые беспорядки в Калифорнии. Практически, город Сан‑Хосе уже захвачен толпами погромщиков. Там тоже десятки убитых, разграблены оружейные магазины. Толпы штурмуют полицейские участки. В Лос‑Анджелесе, настоящая уличная война, с одной стороны латиносы, с другой – банды чёрных. Полиция и белые – где то посередине. Губернатор Нью‑Мексико, уже отдал распоряжение о мобилизации национальной гвардии. Губернаторы Калифорнии, Техаса и Аризоны – медлили и ждали распоряжений из Вашингтона. Одним словом – бардак.

На подъезде к Гилберту, Боб Хитли, его отряд антитеррора увидели то, что поставило крест на том, что им вбивали в голову со времён школы…Да что там школы. для Хитли – закончилась сама Америка, то государство, которому он честно и беззаветно служил. Первым‑ на дым с правый стороны дороги, обратил внимание снайпер‑ Карл Дейтон.

– Что‑ то горит сэр. Ориентировочно – меньше трёх миль на север‑ запад..

Пока Боб изучал через окуляры бинокля, пылающие постройки, видимо бывшие когда то домом с вспомогательными постройками, "вперёдсмотрящий" Дейтон, вдруг заорал

– Сэр, ребёнок…Черт это же ребёнок…! Да что же это мать его?!

Она‑ брела спотыкаясь, по вдоль хайвэя, не обращая внимания на проносящиеся машины и была похожа на худенького, белокурого ангела, попавшего под грузовик… Потом уже в больнице‑ Боб обратил на её разбитые в кровь ноги. Значит, она брела вдоль дороги – давно и никто, никто не остановился ей помочь или хотя бы вызвать полицию и скорую…Говорить она не могла – только жалобно и громко кричала, молила не трогать её и её семью…На теле девочки, не было не одного живого места, так сильно она была избита. А засохшая кровь и синяки на внутренней стороне бёдер – свидетельствовали о жестоком, возможно неоднократном, изнасиловании. Как бы то не было, Хитли решил отправить разведгруппу к горящим строениям. Может девочка, как раз шла оттуда. Вызвалось шесть бойцов, во главе с его новым заместителем, агентом Уэсли Гордоном на одном из бронеавтомобилей. Связь, несмотря на постоянные помехи – работала сносно, по этому Боб услышал удивлённые интонации в голосе Гордона, когда тот, связался с ним, минут через десять.

– Сэр…Здесь ммм такое…лучше вам увидеть самому..

Отца семейства, трёх его детей и жену‑ просто освежевали. Сняли кожу, как снимают с животных на бойне. Предварительно размозжив суставы на ногах и отрезав языки…что бы не могли кричать и уползти. У отца и мальчика – лица сожжены паяльной лампой …Женщина и девочки‑ многократно изнасилованы, половые органы – разорваны. Над изуродованными телами с жужжанием кружили сотни жирных мух. Рядом, на позавчерашней газете, лежали рабочие перчатки, заскорузлые от крови…Вот так.

– Сюда их вытащили умирать, сэр… Началось всё там. Уэсли махнул рукой в сторону горящих построек. Посмотрите на кровавый след, он….

– Я всё вижу, Уэсли! Грубо оборвал Боб своего зама. Вызывайте местного шерифа или городскую полицию Гилберта. Скорая здесь уже не поможет..

– Связи с полицией нет, сэр. Вся полицейская волна, забита помехами. Как будто специально глушат.

– Их звали – Маккол сэр… Семья Маккол… Обратился к Бобу один из спецназовцев. На почтовом ящике написано.

Хитли – почувствовал внутри горла какой то твёрдый комок. Он мешал дышать, буквально забив собой все дыхательные пути… Стало нечем дышать. Обычные американцы, трудяги. Семья Маккол‑ хребет Америки. А их. как баранов, как свиней зарезали в собственном доме.

– Какие ни будь, следы есть?

– Так точно. Автомобильные и много. Они уехали туда. На Юг…Ферма на отшибе стоит, хоть и у дороги. Возможно, это были сезонные рабочие.

– Возможно‑ возможно…Хитли поднял глаза на своих бойцов. Шесть пар глаз, внимательно смотрели на на своего командира. Пришло время поговорить, поговорить об очень важном.

– Такие твари‑ жить не должны. Это даже не бандиты‑ это звери. Бешенные звери. Которых надо уничтожать без пощады. Говорил Боб спокойно, без истерики, даже не повышая голоса, но у всех слушавших его – бежали мурашки вдоль позвоночника. Одно дело – освобождать заложников‑ другое, зачищать территорию огнём и мечём.

– Если что, всю ответственность, я беру на себя. Закончил Боб

– Ты что, командир?! Удивился Гордон. Здесь стукачей из отдела омбудсмена и внутренней безопасности – нет. Никто на тебя ответственность – сваливать не будет, что‑ бы зад свой прикрыть.

– Значит так. Продолжаем двигаться‑ на Феникс. Приказ из Бюро – никто пока не отменял. Маршрут – поменяем, не нравится мне молчание полиции из Гилберта. Пойдём прямо через город. Возражения или вопросы, есть?

Через Гилберт, прошли словно на параде. Чиканос, методично грабившие город и соорудившие баррикаду в центре – увидев внушительную колонну автомобилей ФБР, мгновенно рассеялись. Это проблемы не решало, но в данный момент, Хитли, был доволен и таким результатом.

– Вы что уезжаете, специальный агент Хитли? С негодованием накинулся на него шеф городской полиции.

– У меня всего сотня патрульных офицеров и два десятка детективов! У вас – полсотни лучших в США специалистов по борьбе с терроризмом. Так помогите нам!

– Исключено. Но обещаю, шеф Ругер, едва обстановка прояснится, сюда прибудут подразделения полиции штата…

– Вы не понимаете, Хитли. Здесь – война. Те крысы – которых вы разогнали, это авангард армии вторжения. Мелочь. У них даже оружия нормального нет. За ними придут другие. Вы слышали про тюрьму в Юме? Слышали про прорыв границы? Знаете‑ про бои в центре Феникса? А теперь поймите меня, Боб. Мне – нечем защитить людей. Пистолеты и дробовики патрульных – против наёмников наркокартелей и их вооружения, просто ничего…

– Сэр, мы останемся. Сказал Гордон, когда Боб поделился с бойцами подробностями разговора с шефом Ругером. Хотя нас только восемь, но если занять крышу городской больницы – мы сможем простреливать все окрестности. Больница‑ здание капитальное, с времён "холодной войны" есть бомбоубежище, склады гражданской обороны, мощный дизель‑генератор. Если вместе с ребятами Ругера‑создать здесь круговую оборону, можем сидеть хоть месяц.

– Надеюсь, мы придём на помощь‑ быстрее. Береги людей, Гордон и не жалей патроны. Мы пришлём помощь.

До Феникса, добрались без приключений, если не считать нескольких попыток обстрела конвоя. Город – казался мертвым. Сгоревшие, перевёрнутые машины – загораживали улицы, где то на северо‑востоке, судя по звукам, шла интенсивная перестрелка. Именно стрельба – давала осознание того, что в городе ещё остались живые. Покойники в друг‑ друга не стреляют. Факт…

Здание полевого офиса ФБР на Ист‑ Индианола Авеню – напоминало осажденную римскую крепость, которую неоднократно пытались взять штурмом варвары. Ни одного целого стекла, выщербленные пулями стены, выбитые выстрелом из РПГ – входные двери, сгоревшие автомобили на стоянке. Трупы, валяющиеся вокруг здания придавали этой картине оттенок полного сюрреализма. Когда бойцы Хитли, осторожно, прикрывая друг друга пересекли брошенную автостоянку, обходя начавшие разлагаться от жары, тела – из окна здания раздался предупредительный выстрел, и голос усиленный мегафоном, заорал на всю округу.

– Стоять! Не приближаться к федеральному зданию! Идентифицируйте себя!

Хитли хмыкнул, и сложив ладони рупором, проорал в ответ

– Ты идиот? Я‑ федеральный агент, должен орать на весь Феникс – свой идентификационный номер? Делать услугу террористам? Совсем от страха обезумел?

Через минуту, в дверном проёме, появился незнакомец в армейском, пятнистом бронежилете с АК через плечо. При ближайшем рассмотрении – это оказался румынский PM md 65, клон русского АКМС с дополнительной деревянной ручкой и металлическим, складывающимся прикладом. Бойцы Хитли, тут же взяли незнакомца под прицел, но тот не обращая внимания, на нацеленные стволы подошёл ближе. На незнакомце, была белая. нет, точнее когда то, была белая рубашка..

Незнакомец – проскользнул за стоящий на стоянке "Шевроле Тахо" и прокричал оттуда

– Нужен один человек, для идентификации вашей группы…сэр! По другому‑ никак, будем стрелять.

Боб вздохнул и поправив шлем, зашагал к стоянке, ощущая направленные на него стволы. Делать было нечего – лучше рискнуть самому, чем развязать бойню между сотрудниками Бюро.

Вскоре, Хитли уже сидел в кабинете Найджела и внимательно слушал его рассказ о двух прошедших сутках. Отхлебнул гнусного кофе и поморщился…

– Откуда у вас такое мощное оружие? Что то не помню, что бы этим вооружали полевые офисы Бюро..

Флэтчер ухмыльнулся, расправив огромные плечи. Было видно, что он доволен вопросом

– Конфискованное …Тут склад изъятого оружия, почти целый этаж. Чего только нет. Вот благодаря ему и отбились.

Боб согласно кивнул. На три десятка агентов и "технарей" сидящих в здании ФБР – приходилось целых три пулемёта, два М249 и один невесть откуда взявшийся ПКМ, несколько десятков "калашниковых" различного производства. Китайские, болгарские, румынские… Плюс‑ стандартные‑ М4, германские НК5 и даже один израильский Tavor с оптикой.

Из рассказа Флэтчера, следовало, что неизвестные боевики атаковали здание после того как полиция дубинками и слезоточивым газом – разогнала толпы чиканос, громящих магазины. Боевики – выбили двери, попытались ворваться в здание, но были отброшены шквалом огня из автоматического оружия. Атаковали ещё несколько раз, но очень бестолково. Отбились легко. Потом – боевики стали обстреливать здание из РПГ и снайперских винтовок. Издалека. Час назад‑ исчезли, словно растворились.

– Какие потери?

– Убито шесть агентов и трое из технического персонала…

– Что с полицией. Есть связь с департаментом?

– Нет. Не с ADPS,ни с мэрией, ни с губернатором, ни с Вашингтоном…Последние новости – почти десять часов назад…

– Какие новости?

– Плохие, агент Хитли…Первая новость. Отряд SWAT,полицейского департамента – угодил в засаду, сегодня ночью. Вернувшись из Таксона – отправились на прочёсывание окрестностей города. Их уже ждали‑ от ста до двухсот боевиков. Засада была устроена по всем правилам военного искусства. Бой – шёл почти всю ночь,SWAT – почти полностью уничтожен. Мы сидели в осаде здесь – и ничего не могли сделать..

– Поэтому и попросили срочно вызвать нас?

– И поэтому тоже…Теперь вторая новость. И шеф Флэтчер протянул Бобу прямоугольник из плотной бумаги песочного цвета. Шифрограмма…из штаб‑квартиры Бюро.

Первое что бросилось в глаза‑ язык шифрограммы. Лаконичный, емкий – язык военного приказа. Без слюнявых экивоков и двусмысленности.

"Обеспечить обнаружение и нейтрализацию лидеров организованных преступных сообществ находящихся на территории штата Аризона. Применять при нейтрализации – весь арсенал средств имеющихся в распоряжении специальных агентов"

– Работаем на уничтожение? Прочитав, спросил Хитли..

– Обязательно. Только – поздно. Слишком долго телились в Вашингтоне. Теперь любая вылазка против бандитов – превращается в войсковую операцию. Их слишком много. без армии не обойтись. Проклятье, получи мы это шифрограмму – утром третьего августа, этого дерьма можно было избежать.

– Кстати об армии. Что там в Европе?

– Не знаю. Не до этого было. Но перед тем, как у нас вырубился интернет – успел посмотреть, что русских остановили на основных направлениях и утюжат авиацией.

– Дай Бог…как говорится. Что кстати со связью? Почему постоянно рвется.

– Наши яйцеголовые электронщики говорят‑ мощные вирусные атаки на компьютерные систему управления. Плюс – самодельные глушилки у бандитов. Они примитивны и маломощны‑ но дешевы и их‑ много. За полсотни баксов – такую соберут из китайских запчастей прыщавые студенты колледжа.

– Думаете – весь этот бардак, могут организовать русские?

– Вполне. Это их почерк, загребать жар – чужими руками.

Стаканчик кофе, стоящий на столе Найджела стал слегка вибрировать… Боб с оцепенением смотрел как он дрожит всё сильнее и явно слышал нарастающий звук летящего вертолёта.

– Прибыла кавалерия? Удовлетворённо сказал Найджел и улыбнулся. Быстро они.

– Надо посмотреть. Главное – не допустить дружественного огня.

Хитли приподнялся в кресле и вместе с Флэтчером, вышел из кабинета в узкий коридор мимо опрокинутого стола секретаря. Тревога, кольнула его в грудь, когда ему оставалось совершить до окна ещё один поворот, по коридору. Что‑то здесь не так – кричала интуиция и Боб на секунду остановился, пропустив вперёд Флэтчера..

– Вот и наши птички! Заорал кто то в коридоре. Похоже – это "Кобры"!!

Пилоты двух AH‑1 "Cobra", угнанных сегодня утром с авиабазы национальной гвардии Аризоны – совсем недавно, служили в колумбийской армии и честно выполняли свою работу. Но когда – до пенсии остается меньше двух лет и тебе предлагают сумму в несколько раз превосходящую твою годовую зарплату, мало кто откажется от такого соблазна. Тем более – вдуть наглым янки, считающих себя хозяевами мира, всегда приятно.

Для удара по зданию полевого офиса – не стали применять дорогостоящее управляемое оружие. Тридцать две тяжелые, неуправляемые ракеты "Зуни",взятых на той же авиабазе, превратили здание в кучу пылающих обломков, зацепив заодно – несколько жилых домов. Стрекоча двигателями, "Кобры" отправились южнее к ещё сопротивляющемуся департаменту полиции.

Берлин. Фронау. 6 августа

"Беда‑ одна не приходит", с раздражением думал Бруно Вагнер, пытаясь объехать невесть – откуда образовавшуюся пробку на въезде в район Фронау. Впереди и сзади всё было забито машинами, возмущённо сигналящими друг другу. Бруно хотелось закурить, но он сдержал себя. Уже три месяца, по настоянию своей молодой любовницы и по совместительству – секретаря Магды, Вагнер бросил курить. Стало легче дышать, но повысилась нервозность. Вот раньше выкуришь сигаретку – нервы вроде успокоятся. А сейчас??? тем более, учитывая какая у него работа и что сейчас творится.

Во первых – из‑за чёртовой войны, резко сократилось число клиентов его адвокатского бюро. Подавляющее число дел, которые он вел, относились к несчастным мигрантам, которых третировали расистские полицейские и управдомы. Мигранты, возмущённые ущемлениями их прав – жаловались в комитет омбудсмена или напрямик в берлинскую прокуратуру. Там сидели – верные друзья Бруно, и вскоре интересы "ущемлённых" – уже защищал Бруно или адвокаты из его конторы. За государственный счёт, естественно. В последнее время, Вагнер чурался повседневных, скучных дел – занимаясь наиболее резонансными делами. За них платили гораздо больше, но это было не главное. Главное‑ росла его популярность. В ближайшее время, Бруно собирался оставить адвокатскую деятельность – и уйти в политику. Сначала стать депутатом бундестага от СДПГ. А там‑ посмотрим, может сложится не плохая политическая карьера… Только размечтался – всё полетело к чёрту. Когда русские рвутся вглубь Европы – избиратели тут же забывают о политике и начинают думать о собственной заднице. Это понимают даже толковые мигранты из Ирака и Турции‑ большинство постоянных клиентов, уже слиняло из Берлина и окрестностей. Благо‑ Европа большая и единая.

Во‑вторых, пользуясь войной – совершенно обнаглела полиция. Берлинские легавые несмотря на тщательную идеологическую обработку и постоянные проверки – на деле, оказались настоящими нацистами. Несмотря на все усилия бургомистра Воверайта‑ федеральная полиция учинила таки в Кройцберге, натуральный антимусульманский погром. Видите ли искали террористов, расстрелявших автобус. А кто сказал – что это сделали мусульмане? Какие доказательства?

Вагнер хлопнул рукой по кожаной оплётке руля. Можно было поставить десятку евро, против одного цента, что бойню в Фюрстенвальде, учинили сами русские. В качестве повода, для начала войны. Так же – сделал Гитлер, организовав провокацию в Глейвице. У всех нацистских мерзавцев одни и те же, грязные приёмы.

В – третьих – война сама по себе была проблемой. Нет, Берлин, никто не бомбил и не обстреливал, но это‑ пока. Что будет дальше? Авиабазы США и люфтваффе, русские ракеты планомерно превращают в бетонное крошево, почему им не взяться за Берлин? Серьёзные проблемы с интернетом и телевидением, уже больше недели – по слухам, действует какой то новый, чрезвычайно живучий и агрессивный компьютерный вирус "Аларих"(109). Опять же – говорят, что русские его подбросили во всемирную паутину. Одни слухи, сплетни, дешевые пропагандистские ролики‑ минимум полезной информации. Цензура…

Хотя если обыватель узнает часть малую правды о положении в Польше – начнётся паника и безумие. Миллионы немцев, кинутся на запад‑ спасаясь от надвигающихся русских. Транспортная система – рухнет в одночасье, следом рухнет власть. В нынешнем информационном обществе – маленький слушок, любой призрачный намёк, может вызвать приступ сумасшествия у целой нации. У Вагнера, было огромное количество знакомых в политическом истеблишменте, которые владели полной информацией о делах на фронте. А дела там были, плохие…если не сказать‑ хреновые. "Важные друзья" Бруно – откровенно говорили, что если в ближайшие двое – трое суток, не удастся остановить продвижение русских и как следует нападать им с помощью американцев, войну можно считать проигранной.

– Что так быстро? Удивился Бруно, глядя на своего собеседника. Собеседник‑ Карл фон Шверин, служил в гражданским специалистом в министерстве обороны и только вчера прилетел из Познани.

– Конечно. Сейчас – всё происходит очень быстро. Будем надеется, что генерал Неринг, всё таки их остановит.

– Железный Густав??? Да он же нацист!!! Воскликнул удивлённый Вагнер

– Да хоть каннибал! Главное – пусть он вместе с американцами отбросит русских от Одера. Ты не понимаешь, Бруно, что происходит. Или сюда придут русские – которые всех возьмут за горло, или такие как Неринг и Беркли, отправят "иванов" обратно к медведям и самоварам.

– Ты не думаешь, Карл, что если "иваны" – уберутся восвояси, такие как Неринг сами возьмут нас за глотку. Любая война – это неминуемое усиление армии и спецслужб.

– Не возьмут. Американцы не позволят. Да и гражданское общество…

– Смешно слышать от тебя, про американцев, Карл…В самих США – обстановка хуже чем в Польше. Или вы сидя в Познани – об этом не знали?

После взаимной пикировки, разговор уже не складывался и фон Шверин, наспех допив кофе – отчалил по своим, министерским делам. Недовольный Бруно сел в "Мерседес" и как назло – попал в пробку. Прямо на въезде в район Фронау, где располагалась его, уютная вилла.

Пока ехал, пришло в голову простое решение – бежать из Берлина. Можно на запад но лучше – на юг. В Баварию, к примеру или в Швабию …Точно – поеду в Штутгарт. Давно пора навестить Юргена Хааса, закадычного студенческого друга, ныне владельца небольшой частной радиостанции, гоняющей рок‑н‑ролл и хэви‑метал…

Пока "Мерседес" полз в пробке, Вагнер пытался понять причину её возникновения. Протолкавшись к перекрёстку, всё понял‑ опять легавые кого то ловят. Мало им было облав в Кройцберге, теперь шутцманы врываются в элитные районы.

Возмущенно загудев клаксоном, Бруно протиснулся вперёд, мимо полицейского "Фольксвагена",увидев мельком в парке между деревьями – санитарную карету, людей в белых халатах и пластиковые мешки, лежащие на земле.

Не стал останавливаться, очень торопился. Из машины удалось чудесно, с первого раза дозвонится до экономки фрау Борзиг, десять лет работающей у него и предупредить о своём уезде. Осталось заехать домой, собрать кое какие вещи и – здравствуй Штутгарт…

Внутрь гаража – Вагнер заезжать не стал, оставил машину снаружи. Открыл дверь, вошёл в просторную, со вкусом обставленную прихожую. и свет в глазах померк..

Очнулся он от жуткой боли в голове и конечностях В первые секунды, он вообще не мог понять, где находится. Где то секунд через пять – понял, что находится на собственной, чистенькой кухне, с окнами, почему то закрытыми жалюзями. Почему закрыты жалюзи – ведь на дворе солнечный день? Ещё через пару секунд, Бруно понял, что его крепко связали и посадили на высокий стул. Стул барный, высокий…Отсюда такая боль в руках и ногах, он связан…По прошествии ещё секунды, герр Вагнер, увидел на кухне‑ посторонних.

Двое мужчин в темно синих, рабочих комбинезонах. Крепкие, рослые как на подбор…Можно было подумать – что это команда стриптизеров, вызванных на гей‑вечеринку. Если бы, не бахилы на ногах и перчатки‑ на руках у каждого. Довершали картину‑ обычные медицинские маски, полностью закрывающие лицо. Один из незнакомцев, сидел в углу, возле холодильника внимательно смотря на очнувшегося Вагнера. Другой – неспешно что то раскладывал на обеденном столе. Минимум, ещё один был сзади – Бруно слышал его тихое дыхание и чувствовал запах дорогого мужского одеколона и дешевого табака. Странное сочетание..

Тот незнакомец, что сидел возле холодильника, громко щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание остальных. Человек, возившийся у стола, повернул голову к Бруно и удовлетворённо хмыкнув сказал.

– Der guten tag, herr Wagner!

Говорил незнакомец с лёгким акцентом. Так обычно говорят выходцы с Померании или польские мигранты.

Прежде чем Вагнер, успел что‑то ответить – ему, одним ловким движением, заклеили рот скотчем. Бруно промычал и попытался разорвать путы. Бесполезно. Провода – они крепкие. Лишь врезались в кожу.

Сидящий в углу выдал короткую фразу, на каком‑ то тарабарском, но знакомом языке. Стоящий перед ним кивнул, взял со стола строительный пистолет снова повернулся лицом к Вагнеру.

"Что они собираются забивать! И зачем класть строительный пистолет на чистый стол!?" – почему то подумал Бруно, совершенно не понимая что делает инструмент‑на кухне.

Стоящий перед ним человек, слегка наклонился и смотря прямо в глаза Бруно. Затем сунул ему под нос огромный, оранжевый пистолет.

– Вот это, герр Вагнер, называется – гвоздезабивной пистолет Paslode IM 350/90. Огромный пистолет приблизился к лицу Бруно ещё на пару сантиметров.

– Эта штука, незаменима для кровельных и монтажных работ. Использует гвозди до девяноста миллиметров. Вы меня хорошо слышите, герр Вагнер? Осведомился говоривший.

Вагнер кивнул. Происходящие ему нравилось с каждой секундой всё меньше, к тому же‑ не давал покоя подозрительно знакомый язык сидящего в углу незнакомца. Что то в этом языке – опасное…Через пару минут, Бруно все понял и вспомнил…

– У меня и моих друзей, будет к вам несколько вопросов, герр Вагнер. Постарайтесь ответить на них, максимально правдиво и быстро. Причём честность в данном случае‑ важнее скорости ответа. Что – бы убедить вас, в серьёзности намерений, позвольте маленькую демонстрацию наших возможностей.

Говоривший, резко нагнулся и всадил гвоздь в ступню связанного Бруно. Мозг взорвался фонтаном боли. Вагнер глухо взвыл и забился словно рыбёшка на разделочной доске.

Незнакомец положил пистолет обратно на стол, но так, чтобы Бруно, видел его постоянно. Здесь он был прав – Вагнер действительно не мог оторвать взгляда от оранжевой машины для истязания.

– Теперь послушайте меня, герр адвокат. Расскажите, пожалуйста, про муллу Абу‑Барака и его друга, врача Керима Месди.

" Господи…это же русские…" С ужасом понял Бруно и струйка мочи, стремительно потекла внутри штаны. А этот варварский язык, Бруно слышал во время судебного процесса в Дрездене. Тогда, урождённый в России немец – буквально раскромсал ножом египтянку прямо в здании суда. Из‑за банальной, бытовой ссоры[112]. Контора Вагнера – тогда предоставила адвоката для семьи пострадавшей от действий расиста. Посетив оглашение приговора, Бруно слышал как яростно ругался на русском обвиняемый и как угрожал судье и государственному обвинителю. Вагнеру – его гневная речь, почему то напомнила его детство. Бруно родился и вырос в Эссене‑городе сталеваров и оружейников, и помнил рассказы деда, матери и отчима‑ о жестокой войне с русскими, как бабушка, с маленькой матерью на руках спасалась из родной Восточной Пруссии которую наводнили толпы русских с танками и конями…Почему то‑ запомнились, именно кони. Такими он русских и представлял. Рослых, бородатых, в лохматых шапках – сидящих на огромных конях с изогнутыми саблями и длинными пиками. Затем, была обязательная служба в бундесвере и новобранец Бруно – старательно зубрил ТТХ русской бронетехники, привыкая к мысли, что если случится война – красные орды пройдут через ФРГ, как нож сквозь масло, стремясь выйти к Ла‑Маншу. Позже, с годами, детские и юношеские страхи о войне с русскими ушли… Казалось – навсегда. Сегодня – старые детские страхи вернулись. Как и сами русские. Стоят перед ним. Только без коней и сабель. С гвоздезабивным пистолетом.

– Если вы согласны – моргните, герр Вагнер…Только сразу предупреждаю‑ не пытайтесь кричать. У вас в доме – хорошая звукоизоляция. Так что, вас никто не услышит, вот расплата – будет мгновенной и очень болезненной. Вы уж мне поверьте, гвозди‑это так, разминка. У нас в арсенале‑ есть более действенные способы наказания лжецов и упрямцев. Так что не врите и не кричите. Это вам понятно. мой друг?

Вагнер зажмурился и активно закивал. Он – не будет кричать и звать на помощь. Он бы и дышать не смел, если бы мог. Бруно был готов делать всё, что ему приказывали эти незнакомцы – лишь бы они снова не сделали ему больно. Господи, как же болит ступня…От одной мысли, что с ним могут сделать ещё‑ адвоката мутило.

Скотч сорвали мгновенно, вместе с кусками кожи с верхней губы и прилипшими волосинками. От неожиданности Бруно чуть не вскрикнул. В ту же секунду незнакомец сжал рукой в перчатке, ему горло, не давая вздохнуть

– Мы же с вами договорились, герр Вагнер. Не шуметь. А вы, решили тут же нарушить – наш договор. Так дело не пойдёт. А ещё юрист…Хотя, все адвокаты – лжецы. Придётся вас наказать. За враньё‑ необходимо наказывать.

Не отпуская его горла, незнакомец резко ткнул ногой пробитую гвоздём ступню… Кричать Бруно не мог, по – этому захрипел от боли и потоком хлынули из глаз…

– Вы ещё будите кричать и нарушать договоренности?

Бруно снова замотал головой. Больше всего его поражало спокойствие и нечеловеческая, машинная, вежливость незнакомца. Будто перед ним, стояла двуногая человекоподобная машина и задавала вопросы.

– Итак, что вы нам расскажите про господина Али‑Барака…? Снова осведомился незнакомец, не ослабляя захвата на горле.

Бруно, чувствовал слабый запах чего – то пряного, исходящий из рта говорившего. Крушение ещё одного стереотипа – злодеи не смердели как животные, не сквернословили и не орали, размахивая кухонными ножами. Видимо, это открытие добило Бруно окончательно. Вагнер живо себе представил, как эта троица отморозков ежедневно, позавтракав, тщательно почистив зубы и побрызгавшись дорогим одеколоном – шла мучить и расчленять несчастных берлинских адвокатов и будущих депутатов бундестага. Мучила – до обеда. Потом, шла в бассейн или на теннисный корд, отдыхала, вечером возвращаясь к начатому делу.

– Абу‑Барак лидер шиитской общины Кройцберга… Мой постоянный клиент. У беженцев из Ирана и Ирака, часто бывают проблемы с властями…Моя адвокатская контора‑ помогает их решать..

Сдавленно прошептал Бруно, задыхаясь от стального захвата на горле. Захват чуть ослаб.

– Нам это известно. Конкретно интересует твоё общение с Абу‑ Бараком и доктором Месди ‑18 июля. Важна каждая минута, каждое слово, герр адвокат. Напрягите свою память, не заставляйте меня снова делать вам больно.

Бруно испуганно моргнул и стал осторожно, стараясь ничего не путать, выдавать информацию. Вагнер понимал, если спутает время или фразы‑ ему снова станет очень больно. В пистолете, лежащем на столе, было ещё очень много гвоздей. Пришельцы слушали молча, не перебивая и не поторапливая.

Когда Бруно закончил повествование, он попытался сглотнуть слюну в иссохшем рту – ему тут же сунули бутылку с минералкой, стоящей в холодильнике. Когда адвокат сделал три больших глотка‑ снова заклеили рот скотчем.

Тот, который допрашивал, отошел к сидящему в углу и что‑то тихо ему сказал. Разговор шёл на русском языке, так что Бруно, понять ничего не мог, да и при желании, вряд ли расслышал. Говорили незнакомцы – тихо и очень быстро..

Тот что вы углу, резко поднялся и подошёл к Вагнеру. Бруно тут же в ужасе съёжился, ожидая гвоздя в конечность или удара по лицу. Но подошедший не стал его бить. Только внимательно посмотрел в глаза Бруно и что то сказал на русском.

Опять сорвали скотч со рта, но Вагнер в этот раз промолчал, ждал подобного хода. Говоривший с ним ранее человек, резко задрал Бруно голову и спросил.

– Вы можете сейчас позвонить доктору Месди и вызвать его сюда?

– Да. конечно. Он в Берлине, пока никуда не уехал.

– Отлично. Вам сейчас дадут мобильный телефон. Звоните. и не давайте нам повода усомнится в вашей лояльности.

При этом, человек в маске красноречиво скосил глаза на стол, где лежал гвоздезабивной пистолет. Трясущемуся от страха Вагнеру, удалось придумать правдоподобную историю про впавшую в психоз от передозировки амфетамина – проститутку, которую снял ночью. Зная, что Вагнер – весьма охоч до элитных ночных бабочек, доктор Месди не удивился и сообщил, что уже выехал на помощь.

– Молодец. Ситуацию понимаешь правильно. Будешь и дальше послушным мальчиком‑ проживёшь подольше. Сказал разговорчивый незнакомец.

Через полчаса белоснежный "Audi Q7",принадлежащий преуспевающему врачу Кериму Месди, остановилась напротив дома адвоката Вагнера. Молодой, спортивный доктор, с "тревожным чемоданчиком",быстрой походкой обошёл виллу, направляясь к запасному входу. Так они договорились с Бруно. Незачем соседям знать о визите доктора.

К главе Службы национальной безопасности – Блинову, экстренная информация, выбитая из Вагнера и Месди, поступила немедленно. Ещё несколько часов ушло на то, что бы обобщить её, сравнить с данными полученными от американцев по "личному" каналу связи между руководителями СНБ и Национальной разведки США.

– Не провокация ли это‑ американцев? Резонно спросил шеф директората контрразведки СНБ, генерал[113] Корчагин, после того, как вся верхушка службы собралась в кабинете Блинова.

– Сейчас американцам очень здорово достаётся, как в Европе, так и дома. В их интересах пустить нас по ложному, конкретно – иранскому следу.

– Предположим, что провокация. Что из этого выигрывают американцы? Тут же ответил Лапников, отвечавший в СНБ за внешнюю разведку. В отличии от большинства присутствующих – Игорь Иванович Лапников, мундира никогда не носил, воинских званий не имел, в разведку попал из дипломатического корпуса. Что без сомнения, пошло на пользу разведке. Качество информации поступающей в штаб‑квартиру СНБ – резко увеличилось, количество позорных провалов и громких скандалов, с ними связанных, почти сошло на нет. Естественно – тут же началось скрытое противостояние между разведчиками Лапникова и "профессиональными чекистами" Корчагина. Соперничество между двумя директоратами, искусственно подогревалось Блиновым, дабы взаимно улучшить качество работы, вверенных ему подразделений.

– На тотальную проверку данных, полученных от. спецгруппы Харона и тем более от американцев, уйдёт несколько много времени. Возможно несколько недель. За это время – американцы могут быть разгромлены в Европе полностью. Или начнется полномасштабная война в самих штатах. Не надо считать парней из Лэнгли – круглыми идиотами. Они понимают, что их информацию‑ будут перепроверять многократно. Смысл подкидывать нам такую примитивную дезу..???

– Что скажут наши борцы с террором? Спросил Блинов, генерал‑лейтенанта Уланова, возглавлявшего директорат по борьбе с терроризмом. Как и сам Блинов, Анатолий Никитич Уланов‑ был выходцем из армии, особо отличившимся на Кавказе. Настолько отличившимся, что немногие выжившие боевики – пугали его имением своих детей. Уланов вывел и проводил в жизнь, простую но эффективную формулу‑ "Терроризм‑это варварство. Бороться с ним‑ можно только варварскими методами" Акции "возмездия", "устрашения", "превентивные удары",проводимые против любителей подкладывать фугасы в автобусы, захватывать самолёты, школы‑ быстро дали свой эффект. Причем объектами для таких акций становились не только (и не сколько) сами террористы – но их близкие родственники и члены семейных кланов. После Украинской компании[114], на некогда тревожном Кавказе – настала почти гробовая тишина. После этого усилия Уланова – переместились за рубеж, где предметом бдительного внимания стали идеологи и финансисты международного террора. С прежним размахом‑ действовать уже не пришлось, но точечные операции – ликвидации, продолжались. Антитеррористический директорат, как бы говорил потенциальным шахидам‑ только попробуйте. Мы придём и убьем ваших родственников – жён, родителей, братьев, сестёр… Мы похороним их – вместе со свиным тушами, и их души будут гореть в Аду.

– Что здесь сказать??? Террористический акт в Фюрстенвальде – совершила организация, имеющая мощную государственную поддержку. То, что они засветились в Кройцберге и Данциге, это скорее случайность. Никто не ожидал наличия у СНБ, ещё одной, нелегальной информационной сети. На этом – организаторы и прокололись. Здесь я могу сказать честно‑ вся моя агентура, все технические средства‑ оказались бессильны. Проникновение в шиитские общины – крайне затруднено. Мы в отличии от Израиля – в основном сталкивались с ваххабитами и суннитами. Это моя вина и мой недосмотр.

Уланов сконфуженно замолчал. Крыть ему было действительно – нечем. Если бы не помощь калабрийских мафиози – его доблестный директорат так бы и тыкался носом в пустоту. Да ещё неожиданная помощь из‑за океана…

– Ладно, некогда посыпать голову пеплом. Здесь не сеанс групповой психотерапии… Вы, генерал, будете наказаны в соответствии с решением главы государства. Вашему директорату‑ все силы бросить на иранский вопрос. Даже если эта ложная тема‑ изучить её досконально. Всё что у нас наработано по шиитам, "Хезбалла",иранским спецслужбам‑ мне на стол. Доклад‑ ежедневно, ровно в час дня. Сказал Блинов, похлопывая ладонью по папке для доклада.

– Все свободны, господа. Лапникову‑ особое внимание Китаю и Центральной Азии. Заострить внимание на перемещении войск – особенно ВВС, спецназа и ВДВ. Корчагину‑ контроль над агентурой противника. Если не кормите агента дезой – то немедленно задерживайте. Хватит уже, кого надо – дезинформацией перекормили. Остальных‑ задерживайте.

Отпустив подчинённых, Блинов снял пиджак, затем кобуру, с которой не расставался практически никогда, по старой привычке и помассировал виски. Это хорошо, что лично ему подчиняется независимая группа "чистильщиков" Харона. Без них, такого быстрого результата поисков – они бы не достигли. Нет, что не говори, неформальные решения – много эффективней бюрократической волокиты.

Блинов открыл блокнот и аккуратно, по пунктам, набросал план для вечернего доклада главе государства. Никаким референтам – этого доверять нельзя. Зачем нужна лишняя возможность утечки сверхсекретной информации? Он лично скажет Стрельченко – то, что по его мнению является самым важным.

По большому счёту, самым важным является – появление иранского следа… Что он, как глава мощнейшей спецслужбы – знает про Иран? Ядерная программа, ракетная программа, бесноватый фюрер Низами в окружении бородатых мулл с портретами аятоллы Хомейни, поддержка шиитской революции по всему миру. Интересов Руси, за исключением противодействия ядерной и ракетной программе Низами‑ там нет никаких. Какого хрена, они всё это замутили?

Отомстить Руси за "кидок" по атомному и ракетному сотрудничеству? Да нет – китайцы, пришедшие позже, сделали персам всё быстрее и дешевле…Может – действительно, американская ловушка? Подсовывают Харону своих "слепых" агентов, адвоката и доктора, нам – пустышку про мифических "ассасинов" из Куат‑аль‑Кудс… Причём, подсовывают в разгар боевых действий и кризиса внутри самих США. Понятно‑ дяде Сэму нужна передышка, что‑ бы придавить "латиносов" у себя и зачистить север Мексики от наркокартелей. Потом, подавив мексиканцев‑ примутся за нас. Знаем, это мы уже проходили, причем‑ не раз[115].

Блинов встал с кресла, прошёлся по обширному кабинету, разминая ноги и разгоняя мысли. Проходя мимо папки, где лежали последние, разведывательные сводки по регионам мира, взял сводку с района Персидского залива и прохаживаясь, стал ей перечитывать. Может, пригодится для доклада.

Так … "бои с курдами на северо‑востоке и востоке Турции, массовые беспорядки в Иордании, попытка наступления талибов на Герат, массированная переброска бронетанковых, артиллерийских и ракетных подразделений иранской армии и КСИР в остан Хузистан и другие приграничные с Ираком провинции. Анализ темпа переброски и состояние коммуникаций, говорит о том, что пика, перемещение войск в приграничные районы достигнет ‑11‑13 августа сего года…" Стоп…стоп..

Блинов, остановился как вкопанный. Тринадцатое августа‑ знаковая цифра о которой ему твердят уже почти две недели. Точно – ориентировочно 13–15 августа возможно, по данным разведки, вторжение КНР в Среднюю Азию. Именно так‑ в эти числа…Твою маман… Пока все возились с Китаем, США,НАТО – Иран тихонько делал своё дело. Стягивал войска…

Руководитель СНБ, рывком хватил трубку телефона правительственной связи. Звонить "смежникам".

– Немедленно соедините меня с начальником Генштаба и министром национальной обороны… Срочно, плевать на то что занят!!!Алло, Усольцев!?

Пока разговаривал по телефону, ручка – зажатая мощными, тренированными пальцами, выводила на листке блокнота, ещё один пункт для доклада…

"Очень возможно, это Иран… Сначала провокация, разжигающая войну между нами, НАТО и Китаем…Затем‑ поход на Багдад. Всем уже будет не до этого..". Написанное‑ было многократно выделено в рамку и трижды, жирно подчеркнуто.

Окрестности Басры. Ирак. 7 августа

Небольшая колонна бронетехники, состоящая из трёх бронеавтомобилей Dzik‑3 и бронетранспортёра БТР‑94[116] подъехала к чек‑пойнту на северной окраине Басры – ровно в восемь утра. На подъезжающую колонну, с полным недоумением смотрел комендант района, полковник Сардар Сулеймани. Этот толстый и потный полковник – курд, хоть был безнадёжно туп и продажен, но имел влиятельных покровителей из числа родственников в министерстве обороны нового, демократического Ирака. Более того, он был женат на девушке из знатного шиитского рода, что облегчило, вкупе с компроматом – его быструю и надёжную вербовку. По наивности и глупости – Сулеймани, считал, что его завербовали американцы. Чем в душе‑ очень гордился. Теперь ему предстояло сыграть ведущую роль в спектакле, сценарий к которому написал Аист, а режиссером выступил Мирзапур. Дирижировать‑ будет Сатар Занди со своими отборными бойцами, прилетевшими из Европы, успевшими отдохнуть и перебраться в соседний Ирак. В Ираке‑ действовать, конечно сложнее чем в Европе, но всё равно, гораздо легче – чем в Ливане, забитом христианскими ублюдками и еврейскими шпионами. Самое сложное‑ пересечь границу, которую патрулировали американские и британские наёмники, при поддержке предателей из местного населения. Президент Ирака‑ Курди, зная об склонности своих сограждан к коррупции и контрабанде, постарался возложить безопасность границ государства, на иноземных "солдат удачи". Тем более, зная профессионализм и дисциплинированность западных наёмников, Курди – надеялся поставить мощную преграду на пути постоянно рвущихся в Ирак – иранских "революционеров".

На первых порах‑ англосаксам, действительно удалось практически полностью перекрыть границу с Ираном. Действуя вместе с курдскими патрулями, опираясь на БПЛА и новейшие электронные средства слежения – наёмники устроили настоящую охоту на иранских коммандос и бойцов Армии Махди, просачивающихся через границу в обе стороны.

Мирзапур – не будь дураком, эту тактику быстро просёк, и стал надежно прикрывать прорывающихся "на ту сторону" коммандос КСИР, широкомасштабными отвлекающими акциями. Отвлекающие акции‑ уносили очень много жизней молодых "басиджей",но были эффективны. Тем более, погибшие отправлялись сразу в рай – чем не достойная смерть для истинного правоверного?

Неверные, тоже были довольны – чем больше гибло в приграничных стычках "индейцев",тем выше были премиальные от багдадского правительства. Да и Курди, читая сводки о перестрелках и боях на границе – был уверен, что большинство отрядов "Куат‑Аль Кудс" уничтожено при попытках прорыва…

Конечно, были люди, догадывающиеся, что здесь что‑то не так. Как среди политических и военных советников руководства Ирака, в штабе СЕНТКОМ, политиков и разведчиков из Вашингтона. Но они – были в явном меньшинстве. На фоне глобальных проблем, ныне терзавших США – кровавую и глупую иракскую эпопею, хотелось быстрей забыть. Забыть как страшный сон, любой ценой. В Багдаде‑ всё спокойно и точка. Ну да, кое‑ где постреливают, взрывают, похищают людей. Но демократическое правительство Ирака, ситуацию контролирует полностью.

Занди и его диверсионный отряд проникли в Ирак, после того, как подвели под удар двух AH‑6, полсотни сопляков – рекрутов, наспех подготовленных инструкторами "пасдеран",для Армии Махди. Все мальчишки – были уроженцами юга Ирака, и командир группы "частников" из Dark star‑ отставной подполковник армии Её Величества, Оливер Кэмпбелл, указал это в своём рапорте. Несмотря на весь свой боевой и жизненный опыт, Оливер и представить не мог, что уничтожение и пленение полсотни вооружённых, фанатичных подростков – всего лишь операция прикрытия для людей Занди.

Проникнув в Ирак, Сатар, тут же связался с подпольной сетью, широко раскинутой ВЕВАК и "Пасдеран" и принялся искать подходящее снаряжение и транспорт для будущей операции. Именно для этого, нужен был продажный Сулеймани – у него были по дешёвке, подлинные бланки пропусков через чек‑пойнты по всему югу Ирака и отличные отношения с главой оперативного командования "Басра" генерал‑майором Абдул Азизом Нури. Вскоре, за весьма смешные деньги, удалось арендовать три польских бронеавтомобиля. По легенде, они потребовались для сопровождения некоего личного груза для господина Сулеймани в Киркук, на его родину. С бронетранспортёром‑ всё оказалось сложнее. Его пришлось угнать в ночь, перед самой операцией. У Занди – была всего пара часов, что бы провернуть всё дело, пока власти не кинулись искать пропавший БТР.

На бронетехнику‑ нанесли эмблемы 8 дивизии специального назначения[117] и маленькая колонна направилась к городу. Пока бронемашины, катили по утренней трассе на встречу своей судьбе, майор Занди прокручивал в голове мелкие детали предстоящей акции. Если всё пройдёт успешно, вскоре Месопотамия вновь станет частью Ирана, наследника великой империи Ахеменидов[118]. Сатар переполняло скрытое чувство гордости. Благодаря ему и отобранным им‑ людям, удалось добиться уже очень многого. Управляемая сионистами и ковбоями Америка‑ бьётся насмерть с дикими гяурами Руси. Им сейчас не до Ближнего востока. Редкая возможность один на один, свести счёты с давним врагом – суннитами.

Вот и Басра – осталось проехать всего пару километров и пролить немного вражеской или своей крови. Пролитая сегодня кровь – будет незаметной капелькой в тех океанах крови, которые были пролиты за века вокруг этих благословленных мест. Свирепых ассирийцев – сменили мидийцы, мидийцев‑ персы, позже‑ приходили македоняне, парфяне, римляне, опять персы и арабы. Позже, Османская империя и Персия – столетиями воевали за эти плодородные земли, которые буквально плавают в нефти. Черное золото, здесь сочится из земли. Война сменяла войну, осада‑ сменяла осаду Потом, пришли англичане, организовали искусственное государство‑ Ирак и стали качать нефть, посадив на трон продажную королевскую династию. Здесь, же под Басрой – на полуострове Фао, лежали в песке кости двух племянников Занди. Погибших в самом конце войны с Хусейном[119]. Исторические территории Персии вновь, как и столетия назад были отторгнуты пришельцами. Пришло время – вернуть их назад. Персия – была империей ещё тогда, когда в Англии бегали дикие кельты с каменными топорами а в Америке бродили колоссальные стада бизонов. Персы умнее и сильнее своих скороспелых противников. Пройдёт совсем немного времени и Иран – снова будет простираться от Нила до Инда. Осталось сделать несколько шагов..

Бронеавтомобили, приветственно бибикнув, стали сбрасывать скорость, прижимаясь к обочине рядом с чек‑пойнтом. Два десятка солдат, облаченных в новенький американский камуфляж – недружелюбно смотрели на приближающихся. Сатар усмехнулся‑ молодцы…При виде суннитских псов – у каждого правоверного рука должна тянутся к оружию[120].

Помимо солдат, на чек‑пойнте присутствовали две БМП‑1, ещё из запасов Саддама, закрытые по самые башни бетонными блоками и "Хаммер" – полковника Сулеймани.

Сулеймани вытащил свою толстую задницу из укреплённого здания комендатуры в такую рань, только из‑за политической конъюнктуры. Через пятнадцать минут в город Басру – должен въехать сам шейх Мустафа Кассаб. Правая рука лидера шиитов Ирака и один из теневых командующих Армией Махди. Очередной жертвенный агнец.

Кортеж Мустафы Кассаба, летевший стрелой по направлении к Басре, состоял из пяти бронированных лимузинов "Мерседес",ранее принадлежавших повешенному усатому тирану. Об его передвижении майора Занди информировал человек, входящий в ближайший круг Кассаба и давно работавший на "Пасдеран".Вот и сейчас, получив последние координаты цели, Сатар понял – пора действовать.

Взревев дизелем и выплюнув облачко зловонного выхлопа, трофейный бронетранспортёр, рывком обогнул притулившиеся на обочине "Дзики" и выкатился вперед, перекрыв движение напротив чек‑пойнта.

Спаренное двадцати трёх миллиметровое орудие, установленное в необитаемой башне бронетранспортера, за доли секунды повернулось на опешивших солдат. Затем по чек‑пойнту в упор – ударил шквал огня.

Первым погиб‑ двадцатилетний новобранец, сидящий на башне БМП и болтавший ногой в люке. По этой оторванной ноге – его впоследствии и опознали. Когда огонь ведётся с такого близкого расстояния – броня стареньких БМП не спасает, даже кое‑ где прикрытая мешками с песком. БМП‑ стояли здесь скорее для устрашения проезжавших торговых караванов и тягачей с цистернами горючего, чем для реального противодействия возможным террористам. Башни обоих "бэшек",вместе с сидящими на них солдатами – были вскрыты словно были сделаны из тонкой жести. Следом за первыми выстрелами бронетранспортера на дорогу посыпались боевики из "Dzik", поливая чек‑пойнт, огнем из автоматов.

В течении пары минут‑ маленький гарнизон состоявший из солдат десятой пехотной дивизии, был уничтожен. Полковника Сулеймани, не успевшего даже упасть на землю, спасаясь от огня‑ разорвало малокалиберным снарядом из 2А7М, как и его адъютанта и телохранителей.

Сатар‑ выскочил из раскалённого чрева БТР и знаками показал – кортеж на подходе. Урча двигателями, легкие бронемашины вставали полукругом, стрелки заняли свое место в башенках – направив стволы пулемётов в сторону приближающихся лимузинов.

Охрана у шейха Кассаба, была многочисленна и профессиональна – как никак, сами учили. Увидев – что впереди происходит что‑то неладное, шеф его службы безопасности, дал приказ разворачиваться. Но для этого‑ надо хотя бы сбросить скорость… На это ушло пара секунд и полсотни метров раскаленного от трения шин асфальта трассы и достаточных для того, что‑ бы оказаться в зоне огня боевиков Занди.

С "Dzik"‑ ударили длинными очередями НСВ, не жалея патронов, затем к ним присоединился рёв сдвоенной автоматической пушки БТР‑94. Первая машина кортежа‑ мгновенна стала напоминать дуршлаг, пошла юзом и выскочила на обочину. Спасаясь от ураганного огня, шофер идущего им навстречу самосвала выпрыгнул из кабины, бросив руль. Многотонный, груженый щебенкой "Sisu" вырулил на встречную и протаранил второй "Мерседес" с охраной шейха. Его сбросило с дороги‑ словно щепку. Картеж уже затормозил и стальная туша самосвала, налетела на оставшиеся машины. Мустафа Кассаб‑ находился в третьей машине и погиб мгновенно, от сильного встречного удара. Охрану – добили чуть позже. Против автоматической пушки‑ броня правительственных лимузинов, бесполезна.

Когда стало известно о гибели шейха Кассаба – Басра взорвалась кровавым шиитским восстанием. Более пятисот "махдистов"‑ атаковали полицейское управление и дом губернатора. Подпольная Армия Махди только в окрестностях города насчитывала более десяти тысяч бойцов, не считая сочувствующих шиитам – солдат и офицеров расквартированных поблизости двух пехотных дивизий регулярной армии. Обе дивизии‑ десятая и четырнадцатая были сформированы из шиитов и при первых выстрелах переметнулись на сторону мятежников. То же, можно сказать и о большинстве полицейских. Единственно, на кого могли уповать и надеятся багдадские власти на юге страны так это на расположенную в Дивании‑ восьмую дивизию "коммандос",генерала Аль‑Фатхи. Как и глава командования "Басра",генерал Нури, Аль‑Фатхи – был выходцем из Республиканской гвардии Саддама, вовремя перешедшим на сторону новой власти. Вместе с девятой механизированной дивизией расквартированной у Багдада, "коммандос" Аль‑Фатхи – были самыми обученными и опытными формированиями новой иракской власти. Потому, что на 4/5 состояли из военнослужащих армии Хусейна, в основном – гвардейцев, прошедших огонь, воду и медные трубы. Президент Курди и его американские советники – могли на них опереться, зная как они ненавидят Иран и шиитов.

Подразделения восьмой дивизии – подняв в воздух вертолёты Ми‑17, выдвинулись на юг. На помощь, из района Багдада к ним уже спешили части девятой механизированной. Полсотни танков "Абрамс" и сотня модернизированных чешских Т‑72, не считая бронемашин, колоннами рвались в сторону восставшего города.

Когда полковник Мирзапур, закончил молитву в его полевую палатку неслышно зашёл адъютант.

– Господин, шифровка от Занди.

– Давайте сюда. Протянув бланк и козырнув, адъютант так же неслышно вышел из палатки, плотно запахнув полог с противомоскитной сеткой.

Всё идёт отлично. Занди, как и большинство его бойцов‑ живы, город в руках восставших. Удалось захватить много тяжёлого вооружения, сейчас восставшие основательно укрепляются на захваченных позициях и готовятся встретить карателей огнём и свинцом. Завтра‑ вспыхнет сам Багдад. Проституткам из правительства Курди и его американским союзникам – будет очень тяжело. Затем – ударим мы. Всеми силами. Месопотамия – падет к нашим ногам.

Но это его, Мирзапура – будет уже мало волновать. После взятия Басры "пасдераном" – он планировал бежать, пользуясь начинающимся бардаком. Война‑ лучшее время, для того что бы исчезнуть навсегда. Он утомился бегать по лезвию бритвы, лавируя между Аистом и контрразведкой. Либо его сдаст за ненадобностью сам Аист, либо его поймает контрразведка. Кольцо сжимается, он чувствовал это. Чувствовал запах, залитых кровью пыточных живодерен контрразведки, слышал вопли своей жены и детей… Им тоже не будет пощады.

Есть надёжные люди, которые вывезут семью из Тегерана сюда, в Хузистан, есть место – где их спрятать. Готовы документы, есть деньги, достаточно денег, что‑ бы покинуть напоминающий осиное гнездо‑ регион, и осесть где ни‑ будь в тихой латиноамериканской стране. Где его не достанут мстительные сослуживцы.

Вашингтон. Округ Колумбия. 7 августа

Мобильный телефон, при всех его неоспоримый достоинствах, имеет одну ярко выраженную проблему. С мобильником, ты всегда и везде – доступен. В ванной комнате, у любовницы, с детьми на карусели. Вот и сейчас, Роберта Пирса звонок мобильного оторвал от занятия здоровым сексом с подругой своей бывшей жены. Подругу звали, Кларисса Мидлтон, она работала клерком в Госдепе, ходила в турецкую баню и на фитнесс, по вторникам и пятницам‑ трахалась с Робертом. В съемном номере отеля "Донован Хауз". Помимо собственно Клэр – в номере отеля присутствовала бутылка шампанского "Кристалл" в ведёрке с расставившим льдом и початая бутылка виски..

Настырный треск вызова мобильника отвлёк Роберта от ласк. Выругавшись и отпихнув руку Клэр – Пирс схватил айфон. Это был телефон экстренной связи, номер знало не больше десятка человек во вей Америке. Все остальные "рабочие" телефоны – Пирс, заблаговременно отключил. Но его всё равно достали. Чёрт, не секунды отдыха!

Номер, определённый на экране телефона‑ был совсем незнакомый.

"Может просто ошиблись?" – с надеждой подумал Роберт. Но голос, который он услышал через мгновение в динамике – быстро избавил его от этой иллюзии.

– Мистер Пирс? Это – Томас Честертон..

Встретились они через полтора часа в доме у Пирса. Роберт‑ не жаждал встречи с Честертоном, согласился, скорее из любопытства. У него и так, работа выше крыше, выдался перерыв с сексом – и снова дергают…

– Том, почему деловая встреча происходит у меня дом? Не люблю принимать гостей. в неурочное время.

– Сэр. Просто я уверен, что ваш дом – не прослушивается. Поэтому и выбрал именно его …Вы уж извините, если у вас были другие планы…

– Давайте сразу обговорим формат, мистер Честертон. Зачем вы приехали? И почему‑ именно ко мне. Как же ваши друзья – Джонсон, Гиббс и Хаузер? Или вы с ними уже встречались – до меня?

– Нет. Пока не встречался. Мне понятен ваш сарказм, сэр, но прошу выслушать меня. Это вам будет очень интересно. Обещаю.

Удивительно, что этот аналитический олигарх, миллиардер от стратегического прогнозирования – напросился к нему на встречу. У корпорации Честертона, была весьма неоднозначная репутация в глазах общественности, но профессиональный уровень – был запредельным. Ошибок,Raven corp. практически не допускала.

– Слушаю, вас, Томас…Только один предварительный вопрос‑ почему вы пришли именно ко мне.

Честертон откашлялся и снял изящные очки в дорогой оправе. Аккуратно отложил их в сторону и посмотрел Пирсу в глаза.

– Сэр, вы показались мне, наиболее вменяемым на той вечеринке в клубе "Три секвойи". Я навел некоторые справки, мистер Пирс …Вас характеризуют, как человека с весьма гибким мышлением, способным принимать мгновенные и правильные решения в критической ситуации. Большинство нынешних обитателей Белого Дома и Пентагона‑ на это просто не способны. Включая и наших с вами общих знакомых. Они заигрались во властителей мира и не видят мелких но очень важных деталей.

Пирс кивнул. Да, он об этом знал. Гиббс и Джонсон‑ были настоящими ястребами в годы холодной войны, но безоговорочная и бескровная победа над Советами, сильно притупила их бдительность и сообразительность. Тем более – годы уже берут своё. Разменяв седьмой десяток лет‑ тяжело интегрироваться в современный, быстро меняющийся мир. Никакой крамолы в этом нет.

– Слушаю вас, продолжайте, Честертон.

– Думаю, люди которые сейчас руководят нашей страной, не в состоянии адекватно ответить на вызовы времени, сэр…

Пирс встал, обошёл стол и наклонился к Честертону

– Кого вы здесь представляете, Томас? И от чьего имени говорите? Только не врите мне, что это ваша личная инициатива. Главе аналитической корпорации, работающей на правительство – такие инициативы не к чему.

– В данный момент, я представляю людей, очень влиятельных, замечу людей, которые хотят спасти Америку. Спасти соединённые штаты от краха…как бы не громко – это звучало.

– Это конечно благое пожелание, Томас. Только не пойму причём здесь – я. Моя обязанность‑ внутренняя безопасность государства.

– Но вы долго и плодотворно работали в Лэнгли, сэр. И главное – у вас есть выход на высшее руководство русских.

"Об этом знает два‑три человека в США и столько же в России. Откуда тварь это пронюхала?". Подумал Роберт. Интересно, что ещё знает этот гладкий хлыщ?

– Вы же сами Честертон, предложили наносить беспрерывные удары по‑ русским, концентрируя мощь на нефтегазовом и энергетическом комплексе. Теперь – явно намекаете мне, на некие закулисные переговоры с Кремлём.

Честертон, постучал холеными пальцами по скатерти покрывавшей стол. Тяжело, даже скорее обреченно вздохнул.

– Мистер Пирс. Дело в том, что данные собранные Raven Corp устарели ещё до того, как попали к вам на стол.

– Отлично Честертон…Вы пичкаете заказчиков дезинформацией. Это что‑то новенькое для вашей корпорации, раньше вы такого себе не позволяли. Томас‑ вы понимаете последствия?

– Понимаю. Поэтому и пришёл к вам. Поймите, сэр – стратегическая аналитика, это наука в которой постоянно меняются вводные. И даже небольшой штрих‑ может радикально изменить всю картину.

– Вы обнаружили этот штрих?

– Да. Сегодня вечером. И сразу приехал к вам.

– Так что это за штрих, Честертон? Или мы будем играть в загадки? У меня на это – нет времени.

– Сэр, русские идут впереди нас на шаг. Может даже на два. Мне удалось найти причину этого.

– Очень интересно. Заинтригован.

– Их лидер‑ знает нас изнутри. Знает Америку изнутри. Он словно ультразвуком высвечивает больные и здоровые места.

– Чушь. С чего вы взяли…Он здесь был всего два…

– Нет. Не два раза… Господин Стрельченко‑ был здесь одиннадцать раз с неофициальным визитом. Начиная с 1995 по 2005… Тогда он ещё был бизнесменом…Все визиты были частные, продолжительностью до месяца… Интересна география поездок, сэр. Штаты‑ Виргиния, Индиана, Кентукки, Висконсин, Айдахо…

– Это важное открытие, но какое отношение это имеет к сегодняшней ситуации?

– Самое прямое. Стрельченко‑ весьма умён и хитёр, сэр. Поэтому и находится на вершине пирамиды русской власти. Он блестяще переиграл бывших агентов КГБ захвативших власть в конце девяностых и расправился с ними.

– Это очевидно. Здесь нет ничего нового.

– Есть. Мы исходили из обычных византийских интриг характерных для тоталитарных систем. Соответственно и методы борьбы с этими системами‑ не меняются десятилетиями. Здесь же, другой случай. Несмотря на жёсткие меры по наведению порядка внутри страны и агрессивную внешнюю политику‑ система, построенная Стрельченко не является тоталитарной. Она более гибкая и жизнеспособная. Как у нас в США‑ в золотые годы.

– Смелое заявление. Но предположим – верное..

– Удары по энергетическому комплексу, накануне зимы, только раззадорят русских, сэр. Они начнут воевать всерьёз. Войны всерьёз‑ Америка не выдержит сэр. Только не сейчас. Мы и так увязли в трех локальных конфликтах. Плюс русские, плюс китайцы. Война на мексиканской границе. США‑ развалится. Русский лидер‑ это знает, поэтому и играет на обострение ситуации, загоняя нас в угол.

– Есть шанс сломать русских?

– Сейчас‑ нет. Ни малейшего. Русские при Стрельченко – обрели то, чего у них не было со времён монгольского нашествия. Они обрели своё национальное государство. Раньше‑ русские были придатком государственной машины. При царях, при коммунистах. Нам можно было играть на противоречиях между властью и населением. Теперь‑ русские чувствуют, что они свободны от диктата государства. Государство впервые – стало работать на них. Это, очень дорого стоит в глазах русских. А когда у нации есть внутри стальной стержень убеждённости в своей правоте‑ они непобедимы.

Честертон говорил абсолютную правду. Пирс это знал. Раньше так было и у нас в Америке. Любой средний американец, был убеждён, что воюет за правое дело, что дома, пока он воюет за свою Родину‑ будет порядок и вернувшись с победой, его встретят как героя. А сейчас?

Вернувшихся из Ирака и Афганистана – молодых ветеранов, стараются не брать на работу, считая психами и изгоями. Морпехам, свергнувшим режим Гомеса в Венесуэле‑ по возвращении домой толпа латиносов и студентов кричала‑ "Фашисты!"

– То, что с русскими пора заканчивать войну – наверху отлично понимают. Ядерного апокалипсиса, никто не хочет.

– Понимают. Только этого мало. Менять надо всю систему государственного управления США. Вот это Гиббс, Джонсон, Беннет и вся старая гвардия‑ понять не могут. Америка – должна прекратить экспансию и решать внутренние проблемы, сэр. Что толку от нефтяных полей Курны и Маракайбо – если из‑за постоянных нападений террористов на нефтепроводы, сырьё нельзя оттуда забрать? Деление американцев на республиканцев и демократов устарело так же – как устарели каменные топоры после первой плавки металла.

– Короче, Честертон, что вы хотите?

– Помогите нам нейтрализовать группу Джонсона‑ Беннета – Гиббса. Они завязаны на военно‑промышленный комплекс и нефтяные корпорации. Нефтяники‑ их сдадут. Договорённости уже достигнуты. Остается ВПК..Но им, в переходный период – можно пожертвовать. Не до высоких технологий, когда речь идёт о спасении государства. Параллельно с этим, используя свои агентурные каналы связи – постарайтесь договорится с русскими. Неофициально, но гарантии исполнения, мы им дадим.

– Вы и ваши партнеры – не слишком зарвались?

– Нисколько. Тем более у нас есть верные доказательства того, что связанные с ними криминальные структуры замешаны в международной торговле наркотиками через Афганистан и Косово, заказными политическими убийствами и прочими беззакониями…

За слишком долгую и грязную карьеру в ЦРУ,Роберт научился держать эмоции – под полным контролем. Но даже годы опыта – не помогут, когда наносят такой внезапный удар. Твари где‑ то нарыли информацию на него. Иначе бы не пришли…Значит у нас завелась крыса. Высокопоставленная крыса.

Решение‑ созрело в течение пары секунд. Предать свою команду, благодаря которой он оказался наверху властной пирамиды? Тогда кто будет прикрывать его? Эти губошлёпы – миллиардеры, трясущие за собственные задницы, из‑за пустяковой грозы за окном? Миллиардерам‑ он нужен для грязной работенки‑ затем его в лучшем случае отправят послом в Габон или Непал. В самом лучшем случае…В остальных‑ ему просто организуют смерть в автокатастрофе и пышные похороны за казённый счёт. Что интересно, против триумвирата стариков‑разбойников, узурпировавших де‑ факто, власть у шоколадного Обайи – тут же сложился новый заговор. Заговор внутри заговора…Бред. Скажи кому, что такое творится в истеблишменте передовой державы планеты‑ не поверят.

– Мне надо подумать..

– Конечно сэр. Думайте…Только прошу вас, не долго. А то наша свободная пресса‑ очень любит страшилки про наркоторговлю и теневые структуры.

При этом Честертон отвратительно ухмыльнулся. Как кот, поймавший трепыхающеюся мышь.

– Мне хватит суток, всё обдумать. Ответил Пирс, выставляя незваного гостя за дверь. Ему было понятно, что за ним следят очень давно, он буквально окружён информаторами и стукачами. Иначе – никто не посмел к нему подходить с такими предложениями.

Рука потянулась к бару но остановилась на полпути. Любой его звонок – легко перехватить. Наверняка у тех, кто прислал Честертона – есть новейшая техника слежения, которой нет ни у армии ни у АНБ. Средства позволяют…Наверняка за ним по пятам, в течении последующих суток – будет ходить группа ликвидаторов. Кто‑то из телохранителей, закреплённых за ним, работает на другую сторону. А может и все…Его убьют, если хотя бы заподозрят в нелояльности. Слишком высоки ставки в этой игре.

Роберт покачал головой и вернулся за стол. Он – министр внутренней безопасности США, находится под таким плотным контролем заговорщиков, что боится даже пошевелится… Роберт надеялся, что они так и думают.

Звонок телефона правительственной связи, отвлёк его от мыслей…

– Сэр, дежурный по ситуационному центру МВБ,Брайан Рейли. У нас очередное нападение на базу национальной гвардии. На сей раз в Калифорнии…

– Понял, выезжаю… Уже одеваясь, Пирс спустился в подвал и извлёк из крошечного тайника – сим‑карту и старый, исцарапанный мобильник "Нокиа".

На другом конце страны, в штате Арканзас, спящего крепким сном человека с неприметной внешностью, разбудил писк ноутбука, отозвавшегося на пришедшее сообщение.

Прочитав, человек стёр сообщение и зевнув, достал из шкафа нехитрую одежду и дорожную сумку. Личный "чистильщик" Роберта Пирса, его козырной туз в рукаве – Эрнесто Алонсо, всегда был скор на сборы. К тому же он – никогда не болтал и не задавал глупых вопросов.

До Вашингтона, Эрнесто добрался менее чем за сутки на перекладных. Небольшими частными самолётами и арендованным "Крайслером". Юг США – уже охватывал транспортный коллапс. Остановился в дешевом мотеле "Александрия Дейз" на Брэгг‑стрит. Из плюсов, кроме дешевизны – можно было отметить бесплатный интернет. Которым Алонсо воспользовался, отправив сообщение Пирсу. Ответа он не ждал. Просто информировал постоянного заказчика о прибытии и готовности к работе.

Роберт, сняв трубку, связался с Честертоном.

– Я согласен, Томас. Будем работать вместе.

– Не сомневался в вашем выборе, сэр! Рад, что мы оказались на одной стороне. Есть предложение пообедать и кое‑ что обсудить.

Вот и хорошо…Роберт чуть прикрыл глаза. Хотят поиграть в шпионов, сосунки? Я от Штази и КГБ – неоднократно уходил без последствий, пассивных геев из элитарных колледжей – переиграю, в два счёта. Сначала надо вычислить их людей в своём окружении.

Как и следовало ожидать, парочка прикреплённые к нему Секретной службой телохранителей – Патиссон и Рэмси, работали на Честертона. И не только они – почти всё окружение Пирса, работавшее ранее на Торино в офисе МВБ, состояло на зарплате у заговорщиков.

Лично встретится с Эрнесто, удалось только через двое суток в туалете закусочной на Висконсин – Авеню.

– Что всё так серьёзно, босс?

– Серьёзней некуда, Эль – Корте. Меня обложили как енота в норе. Надо рубить концы. У тебя есть надежные люди? Которые ничего не боятся и готовы хорошо заработать. Очень хорошо…

Алонсо кивнул.

– Такие люди есть всегда. Только что за спешка? Собрать ударную группу – нужно время, нужны постоянные проверки кандидатов. А то полиция или ФБР‑ тут же на хвост сядут. Тем более сейчас. Многие из возможных кандидатов, уже бегах… кого для профилактики – держат под арестом.

– Много людей не надо. Три‑четыре профи. Вместе с тобой. Похожей квалификации.

Эль‑ Корте, задумался, делая вид, что моет руки.

– Похожей квалификации? Это будет не дорого, босс. А очень дорого.

– Цена в том случае – значения не имеет. Нужно убрать влиятельные фигуры. Но для начала‑ отвезти в укромное место и задать несколько вопросов одному человечку.

– Что за человек?

– Томас Честертон. Владелец частной аналитической корпорации Raven Corp. Слыхал о такой?

– Слыхал. Будет много шума.

– Плевать. Сделай свою работу и мы больше не увидимся, Эрнесто. Получишь новые документы и сумму, которую сам назовёшь. Весь мир – к твоим ногам. Только сделай всё‑ очень быстро.

– За сколько?

– Неделя. Знаю, что сроки невыполнимые – но это не обсуждается.

Пирс вышел обратно в зал, Эрнесто прошёл на улицу через черный ход. Шел сильный, но теплый дождь и Алонсо подставил лицо каплям. Как в детстве, на родном острове. Сделать это дело и свалить. В Бразилию, нет лучше – в Уругвай. Купить нормальный дом, женится наконец – завести семью. Три пластические операции, сделанные за годы работы на ЦРУ, сильно изменили его внешность‑ ищеек госбезопасности старого маразматика Кастро, можно больше не опасаться.

Подойдя к телефонному автомату на углу, Алонсо засунул в щель, несколько монеток и набрал номер. На том конце провода через пару минут сняли трубку.

– Здравствуй, Молот. Узнал..? Не ожидал застать тебя дома…Думал ты в командировке в очередной жаркой стране.

– Каким ветром тебя надуло, Лезвие? Или на твой облезлый хвост сели марксисты из ФАРК? Решил поплакаться папочке? Через неделю‑ как раз улетаю в жаркую страну с мерзким климатом. Хочешь составить мне компанию?

– Не сейчас, Молот…Есть очень перспективный заказ. Здесь, в Америке.

Честертон постоянно жил в Санта‑Монике, штат Калифорния, но сейчас‑ там было слишком жарко. Поэтому в столице, Томас проживал в купленной для этих целей, аккуратной вилле на Чеви‑Чейз Вилладж, недалеко от парка Рок Крик. До вашингтонского представительства Raven Corp в Арлингтоне – было рукой подать. А до здания Министерства внутренней безопасности США на Небраска‑Авеню – ещё ближе. Очень удобно. Вроде и самый центр – в то же время парк рядом, зелень. По Вашингтону – Честертон предпочитал передвигаться на двух одинаковых BMW последней модели с пуленепробиваемыми стёклами. На всякий случай, по совету начальника своей службы безопасности, отставного полковника "зеленых беретов" Дональда Картрайта. Мало ли что взбредёт в голову Пирсу. Картрайт, лично знал Роберта ещё по тайным операциям на Балканах и предупреждал Томаса об чрезвычайной опасности объекта. Тем более связи у Пирса, как и у любого оперативника ЦРУ – были самые разнообразные. Люди Дональда буквально ходили за Пирсом по пятам, но тот пока не принимал никаких враждебных действий. Просто плыл по течению. Честертон, доверял своей службы безопасности и по этому не пренебрег советом Картрайта, о машине сопровождения и усиления личной охраны… Хотя в глубине души сомневался, что Пирс может что‑то учудить в центре Вашингтона, зная, про возможные ответные меры, которые сотрут его в пыль к вящей радости либеральной общественности.

Впереди идущая машина начала притормаживать, объезжая неожиданное препятствие в виде полицейского автомобиля и пластикового барьера с эмблемой столичного полицейского департамента. У барьера стояло двое офицеров в форме, переговариваясь с кем‑то по рации. Вид у полицейских был мрачный, видимо опять какое – то громкое преступление. BMW – с Картрайтом и охранниками, идущая впереди, стала протискиваться мимо заграждения, как вдруг – остановилась как вкопанная. В кондиционируемом, прохладном салоне, за толстыми стеклами‑ выстрелов слышно не было.

– Ложитесь, сэ….. По ушам резанул крик, нет – скорее визг телохранителя Гарри Битси, сидящего на переднем сиденье рядом с водителем. Сейчас его смуглое, негроидное лицо, здорово напоминало посмертную гипсовую маску. Тот же серый цвет кожи и выпученные глаза. Рука шарит под полой дорогого пиджака. В заднее стекло что то глухо ударило, несколько раз подряд и серое лицо Битси взорвалось багровыми каплями.

В этот момент, водитель Честертона, наконец – вышел из ступора и до отказа нажал на газ выкручивая руль направо. Тяжелый автомобиль оттолкнув впереди стоящий, уже расстрелянный BMW,забитый трупами – вырулил на тротуар, пытаясь выскочить из зоны убийственного обстрела. По корпусу машины и окнам будто ударил каменный град – и Томас взвизгнув от страха завалился в проем между рядами сидений покрытых светло‑коричневой кожей и остатками серого с кровью мозга Битси…

Не успела машина разогнаться и выскочить из ловушки на пересечении Небраска‑Авеню и Милитари‑Роуд как Томас услышал очередной громкий хлопок и увидел, как грузно заваливается направо тело его водителя, выпустив из руль. Машина в очередной раз – дернулась и потерев управление ударилась в припаркованный "Фольксваген". Честертон не пострадал, но был буквально парализован от страха. Двери лимузина распахнулись с обоих сторон, практически синхронно и Томаса выволокли на улицу какие – то люди в масках. Прямо среди белого дня, в центре Вашингтона. Затылок взорвался резкой болью и свет померк…

Хабаровск. Индустриальный район. 18 августа

Китайская артиллерия дала пластунам полчаса передышки, только ближе к трем часам дня. Оглохшие и измученные казаки, мгновенно засыпали, не выпуская из рук "Абаканы" и "сотые" АК. Артём – далеко сплюнул скрипевший на зубах песок, перемешанный с бетонной и кирпичной пылью и снова посмотрел на экран тактического ноутбука. Обстановка в полосе обороны пластунского батальона Амурской бригады – ухудшалась с каждым часом. Китайцам, несмотря на ураганный обстрел русских гаубичных и реактивных дивизионов, удалось закрепится на противоположном берегу и теперь они накапливали там живую силу и технику. "Облегченная" сто девяносто четвертая мотострелковая бригада пытавшаяся удержать двумя батальонами, остров напротив города – была практически полностью уничтожена. В Хабаровск прорвалось всего пара сотен человек под командованием начштаба одного из батальонов капитаном Горяновым. Капитан был дважды ранен, но вывел остатки подразделения в город на соединение к пластунам Пшеничного. Горянова‑ Артём видел пару раз, и не когда бы не подумал, что этот хрупкий паренёк, с лицом вечного студента, окажется прирожденным командиром.

Пока выдалась свободная минутка, Артём не отказал себе в удовольствии как следует умыться, смыв с лица и рук грязь, накопившуюся за неделю. Мать моя – женщина, война здесь еще недели не идёт, а по мне – не меньше полугода.

– Если китайцы ударят по Средней Азии, мы – ударим по Китаю… Вот так вот – господа офицеры и генералы… Прилетевший из Москвы новый главнокомандующий Объединённого стратегического командования "Восток" – генерал‑полковник Лисицын, мрачно посмотрел на две сотни офицеров собранных ОДО[121]. Думаю, не надо вам рассказывать, что сейчас происходит у западных границ. Удар китайцев по Средней Азии‑ это прямое вторжение в зону особых экономических и политических интересов Руси. Перебрасывать войска в Киргизию и Казахстан, ослабляя западное и южное стратегическое направление мы не можем. Тем более, как вы понимаете, мы не можем забирать войска отсюда. Единственный шанс – заставить китайцев убраться оттуда – врезать здесь и врезать хорошенько. На самом верху‑ палец генерала уткнулся в направлении свежепобеленного потолка дома офицеров, принято решение в случае агрессии китайцев, ответить массированной, воздушно‑ ракетной атакой по стратегическим и промышленным центрам КНР. Благо ПВО и ПРО у китайцев пока весьма отсталая. Возможно, как и на западном направлении ограниченное применение спецбоеприпасов. Дальше‑ Генштаб и разведка прогнозируют два варианта развития событий.

– Первое – узкоглазые, одумаются и уберутся на хрен в свой сраный Китай. Лично я – в это не верю. Второй вариант‑ китайцы набросятся на нас, как свора бешенных псов. План действий и боевое расписание у нас имеется, но предупрежу заранее‑ дело будет жарким.

Прилетевший столичный генерал, как всегда – был прав. Пережив "ночь страха" после массированного ракетно‑бомбового удара, руководство КНР дало отмашку на вторжение сухопутных сил НОАК на территорию Руси. Стратегический план предусматривал захват в течении двух недель – Владивостока, Хабаровска, Благовещенска и разгром восточного ОСК. После чего планировалось, договорится с ослабленными русскими об мире, на условиях КНР. В случае военной удачи, помимо оккупации Центральной Азии и отмены таможенных санкций против своей промышленности, Пекин намеревался урвать чего ни будь из Сибири. По мелочи…Будучи здравомыслящим человеком – Лю Хайбинь, понимал, что любое продвижение вглубь Руси и последующие серьёзные территориальные захваты, чреваты ответным ядерным ударом. Военным‑ ставилась простая задача, заставить русских сесть за стол переговоров. Временная потеря Благовещенска и Хабаровска‑ ещё не повод начинать всемирный Армагеддон. Самое интересное, что в кремле, думали так – же. С помощью временно переброшенных с Запада бомбардировочных и ракетных частей – "принудить к миру" КНР, заставить свернуть наступательную операцию против своих среднеазиатских сателлитов. Понятно было, что Китай – это не Грузия, и быстрой победы, вряд ли придётся ждать. Но другого выхода, у руководства Руси – не было. Отдать влияние в Средней Азии – Китаю, означало получить чудовищно усиление КНР его прямой военный союз с Пакистаном и Ираном. Вся, с таким трудом, выстроенная "ось безопасности" Москва‑ Дели‑ Ханой‑Сеул, летела к чёрту оголяя стратегически важные Урал и Сибирь для прямого удара с Юга.

Все эти‑ глобальные наработки, мало волновали русских и китайских солдат, впервые с 1969 года, сошедшихся в бою лицом к лицу.

Сидящий сейчас на КП батальона, майор Пшеничный, в глубине души понимал, что из‑за нехватки живой силы – отлично экипированную и неплохо обученную действиям на пересеченной местности бригаду амурских пластунов, раздербанили по‑батальонно и засунули в самое пекло уличных боёв. Понимал, но буквально выл от досады. Батальон, который он собирал лично, "с бору по сосенке" – таял под артиллерийским огнём на глазах. Потери уже превысили треть списочного состава и приближались к половине. Ещё пара суток – и от батальона останется одно название. И этот идиотский приказ‑ из штаба корпуса?!

"Держатся, держатся"…Сколько может держатся батальон стрелков в разрушенной промзоне против двух полков китайской мотопехоты? Загадка для курсантов первого года службы…Если бы, не отличная контрбатарейная стрельба "глухарей" из 15 гвардейской артбригады, то жиденькую цепь опорных пунктов китайцы просто стерли плотным огнём со своего берега.

Китайцы, лезли вперёд не считаясь с потерями – уничтожив оба мотострелковых батальона 194 бригады Угрюмова, и заняв острова напротив Хабаровска, тут же стали наводить понтонную переправу стремясь максимально быстрее, пропихнуть в город штурмовые группы. Переправу – раз за разом, разрушали русские батареи, но китайцы не успокаивались. Стали переправляется на легких катерах или плавающей бронетехнике. Первую атаку мотопехоты, поддержанную лёгкими плавающими танками Тип‑63А и БМП W‑501[122], пластуны отбили легко. Сказывалось отсутствие у китайцев опыта уличных боёв. Ни один командир в здравом уме не погонит легкую бронетехнику в паутину улиц и лабиринт заводских корпусов. Тем более, что возможность точной огневой поддержки – отсутствует. Потеряв семь танков и шесть БМП, в основном подбитых из РПГ и почти две сотни пехотинцев, расстрелянных из подвалов и верхних этажей, "косые" откатились обратно к реке..

Утром второго дня войны в поддержку пластунам подошла невесть откуда взявшаяся рота Т‑72БМ из состава многострадальной мотострелковой бригады. Рота заблудилась, потеряв связь как со штабом бригады так и своего батальона. Молоденький капитан, представившийся Василием Токмаковым, погнал роту навстречу наиболее сильной стрельбе. "Семьдесят вторые", подошли как раз вовремя – отбив огнем очередную китайскую атаку. Пользуясь моментом, Артём немедленно "приватизировал" роту, присоединив к своему батальону. На китайцев, появление русских танков напротив плацдарма – произвело шоковое впечатление, близкое к панике. Атаки на полдня прекратились, в небе замелькали беспилотные дроны, пытаясь узнать точное количество противостоящих им русских. Нечего не обнаружив, китайцы выкатили вперёд два десятка полевых гаубиц Тип 60 и взяли под прицел позиции перед плацдармом. На сам плацдарм, фыркая переплыло с десяток длинноствольных колесных истребителей танков PTL‑02.Затем китайцам удалось навести понтонный мост и начать переброску основной техники – танков и БМП с мотопехотой..

Тогда снова ожили замаскированные в двух десятках километров за городом – "Гиацинты", "Мста" и "Смерчи",артбригады. Вода Амура буквально вскипела от множества снарядов и ракет. Батареи, попеременно, вели огонь кассетными боеприпасами с бронебойной и осколочной "начинкой",обеспечивая максимальное поражение противника. Пшеничный с восхищением смотрел, как в воздух, словно игрушка взлетел понтонный мост, как гаубицы, на противоположном берегу исчезли одна за другой в сполохах пламени и пыли..

Несмотря на такие потери, китайцы с плацдарма все же атаковали. На сей раз, уже основными танками Тип‑80 при поддержке PLT‑02 идущих сзади. Китайские "восьмидесятые"‑ к счастью для Пшеничного, оказались очередным модернизированным клоном многострадального Т‑54, проблем с ними не возникло… Атака быстро захлебнулась, но стоила русским три десятка убитых и раненых, пару сгоревших Т‑72…

– Смотри, командир, что творят!? Воскликнул начальник штаба батальона, майор Филиппов, ровесник Пшеничного, бывший командир гренадерской роты, получивший штабную должность после академии. Филиппов в отличии от Артёма, воевавшего последние пять лет – имел за плечами только короткую Казахскую компанию и службу в "придворно‑парадной",Таманской бригаде. К тому же, Дима Филиппов происходил из чисто военной семьи, был давно и успешно женат на дочери отставного генерала ВВС. Поначалу, увидев отутюженного и аккуратного майора, Пшеничный подумал, что не сработается с этим занудой и формалистом. На деле начштаба оказался, веселым и компанейским малым, не боящимся никакой работы. Тем более, наведя справки через знакомых сослуживцев о прошлом Филиппова, узнал, что, будучи ещё комвзвода – Дмитрий бросил свою придворную службу, по рапорту переведясь в Сибирь. В ходе Казахской компании – участвовал в штурме Астаны, где честно заслужил медаль "За отвагу",вытащив из под обстрела своего раненного "замка". Короче‑ боевой парень, настоящий офицер. Даром, что москвич…

Взяв бинокль, Артём посмотрел на затянутый пылью противоположный берег. На месте уничтоженных позиций гаубиц, уже суетились расчёты, с помощью тягачей выкатывая новые орудия. Колесо к колесу…

– Охереть. Хотя им миллиард, могут себе такое позволить…Что со связью у нас? Новости от соседей есть?

– Есть‑есть…Сто третья бригада МВД – Краснофлотский район пока держит. Хотя там тоже тяжело. Тридцать восьмая гвардейская механизированная, где то здесь, но подробности не знаю. Сто девяносто четвертая, точнее её ошметки, вместе с пограничниками в центре окопались. Но там всё плохо. Вряд ли до завтра удержаться.

Пшеничный от души выматерился. Что вообще происходит? Где танковые бригады, где гренадерские батальоны, где авиация??? Со дня на день Хабаровск падёт, и китайские полки расползутся в сторону Владивостока и Биробиджана, отрезая Дальний восток от остальной Руси. Подобные вопросы сейчас задавал каждый солдат и офицер, дерущийся на огромном, тысячекилометровом фронте. Подавляющее численное превосходство китайцев, мощь их огня действовала на утомлённых людей деморализующее, подавляя их волю к дальнейшему сопротивлению. Наступало время принятия решений.

Командир Хабаровского корпуса, генерал Александр Комаров – имел единственный приказ, стоять насмерть… Та мешанина из армейцев, пограничников, "вэвэшников",наспех собранных добровольцев‑ополченцев, в которую за неделю превратился корпус, дралась с отчаянием обреченных, выигрывая время и ломая планы верховного командования НОАК. В далекой Москве, Генштаб не зря больше двух лет пристально отслеживал состояние вооружённых сил КНР. Засекая незаметные обывателю уязвимые места огромной армии Поднебесной.

Самым большим минусом, помимо отсутствия какого либо боевого опыта, был сам факт перевооружения китайской армии новым оружием. Парадоксально, но насыщение армии передовыми технологиями шло вразрез с подготовкой офицеров и генералов НОАК. На это и сделали основной упор планировщики возможной войны с русской стороны. Громоздкая армия Поднебесной должна была втянутся в несколько крупных наступательных операций связанных с прорывом обороны на пересеченной местности, насыщенной водными преградами и овладением крупными населенными пунктами. Которые требовалось защищать до последнего. Связанные по рукам и ногам отсутствием нормальных дорог для широкого маневра, китайские войска теряли мобильность, управляемость, превращаясь в многочисленную толпу скопившуюся на относительно небольших участках вторжения. Приблизительно в таком состоянии находилась РККА в ходе финской компании …

Тем более, что несмотря на существенный прогресс и колоссальные финансовые вложения КНР‑ не удалось создать конкурентоспособных с "великими державами" военно‑воздушных сил, ПВО и армейской авиации. ВВС – катастрофически не хватало современных самолётов и тактики их применения. С армейской авиацией, было еще хуже‑ ударных вертолётов, скопированных с французских моделей было меньше полусотни. Размазанных тонким слоем на два фронта…Для покорения гордой Киргизии, этого вполне хватило, для войны с Русью‑ нет…[123].

Западный фронт, пожирал основные стратегические резервы, поэтому для проведения наступательной операции "Звездопад" Москвой были выделены весьма скудные силы. Которыми надо было оперировать на ТВД огромного масштаба, поэтому первостепенной задачей Лисицына и его штабных офицеров – было максимальное сохранение подвижности своих малочисленных танковых и механизированных бригад в пику постепенно увязающим в позиционных боях китайцам. Генерал Лисицын был одним из тех незаметных планировщиков, вытянувших на своих плечах тяжелейшую Украинскую компанию…Теперь ему предстояло применить принцип "точного огня и быстрого манёвра" на Дальнем Востоке..

План был прост‑ разгромить и отбросить противостоящие силы НОАК, нанеся им максимальные потери. Особенно в авиации и бронетехники… По возможности окружить основные силы Шеньянского округа на "амурском выступе" и создать напряжение на дальних подступах к Пекину‑ для отрезвления местных партийцев. Перебить китайскую пехоту – задачи не ставилось. Из‑за её невыполнимости.

Лисицын, настоятельно просил разрешение на применения электромагнитного оружия для "отрубки" всей электроники противника, до самого Шанхая… В Москве намекнули, что пока от этого лучше воздержатся.

В успехе контрудара – мало кто сомневался. При всём уважениям к экономическим успехам "красного дракона" – НОАК, была не тем противником, который мог хоть что‑то противостоять закалённым в предыдущих конфликтах солдатам и офицерам русской армии и её техническому превосходству. Но для любого успеха – кровожадный Бог Войны, требовал свои жертвы. Погибающие сейчас гарнизоны Благовещенска и Хабаровска – были той жертвой, в последствии приносящей победу. От агонизирующего под адским обстрелом, пластунского батальона Амурской бригады – требовалось одно. Стоять и умирать..

– Новая атака, командир… Крик начштаба отвлек Пшеничного от невесёлых мыслей…

"Б…ть не выбраться мне из этой заварухи".. Подумал Артём, пытаясь нащупать под бронежилетом неожиданно занывшее сердце. Последний раз, сердце так ныло, когда вертолёт Ми‑8, управляемый его братом – сбили боевики…в далеком две тысячи четвертом. Значит, костлявая где‑то рядом и уже занесла свою косу.

Тяжелая,160 мм мина, на излёте пробивая межэтажные перекрытия – взорвалась не долетев до подвала где находился штаб батальона всего каких то пять метров. Пшеничный, почувствовал, что у него внезапно заложило уши и словно выкачали за секунду весь воздух из лёгких. Затем – обрушился потолок и бетонный пол встал на дыбы… Задыхаясь в кромешной тьме, Артём пытался карабкаться наверх – пока не потерял сознание…

Очнулся он от воды…Которая текла ему в рот, попадая в горло. Пшеничный глотнул, прочищая горло и тут же зашёлся в приступе сухого кашля. И открыл глаза..

– Гляди, очнулся. Грубый голос откуда то справа… Артём скосил глаза и осмотрелся…

Над ним возвышалось четыре мощные, фигуры с сферических защитных шлемах и серо‑зеленой камуфлированной экипировке "Бармица". Один из незнакомцев, с белой повязкой санитара на предплечье держал в руке открытую флажку.

– Здорово, казак! Жив, кости целы??? Спросил один из здоровяков. Затем представился.

Полковник Ханке Борис Сергеевич…командир тактической боевой группы тридцать восьмой гвардейской механизированной…Гигант в шлеме слегка кивнул головой. Поднимите его..!Двое "космонавтов" нагнулись к Пшеничному…

– Ты кто таков..?

– Майор Пшеничный Артём Викторович. Командир второго пластунского батальона….А где противник, господин полковник..?

– Косым сейчас не до нас, майор…Ты вообще в рубашке родился. Дом рухнул, подвал засыпало‑ а тебе хоть бы хны.

– Где мои люди, господин полковник? Артем, пытался встать опираясь на плечи гренадёров.

– Вошли в состав нашей тактической группы, майор. Кто цел остался. Все восемьдесят семь человек.

Познань. Польша. 8 августа

– Не верю не одному слову! Генерал Беркли с отвращением отбросил от себя свежую разведывательную сводку. Это‑ дезинформация, генерал Шартез, а не разведданные…

Французский генерал‑майор Гийон Шартез, возглавляющий разведывательный отдел ОВС НАТО в Европе, стоял на вытяжку перед главкомом и лицо его постепенно приобретало пунцовый оттенок. Европейцы настояли, что бы ключевой пост был назначен кто то из их генералитета и выбор пал на Шартеза. Француз – был довольно известной личностью в военных кругах НАТО, успев послужить во множестве горячих точек. Беркли – познакомился с ним ещё в Саудовской Аравии, где майор Шартез служил в штабе французского контингента многонациональных сил. Потом они встречались в Боснии и Афганистане. Шартез – был смелым, грамотным и расторопным офицером, но никогда не занимался разведкой. Его назначение, было чисто политическим шагом, демонстрирующим уважение Америки к своим союзникам.

– Не кричите на меня, Беркли! Не у себя в Техасе… Запальчиво ответил француз демонстративно поворачиваясь главкому спиной.

– Я не согласен работать с вами и прошу принять мою отставку, генерал!

Беркли с раздражением махнул рукой.

– Это ваше право Гийон. Извините, если был с вами резок. Кого порекомендуете на ваше место?

– Странный вопрос, месье Беркли. Исполнять мои обязанности, временно будет бригадный генерал Карл ван Эггер представитель вооружённых сил Бельгии. Утверждение нового начальника отдела – произойдет только после согласования в совете НАТО..

Беркли закрыл глаза и мысленно застонал. Боже мой, какая чушь. Вместо непосредственного командования ‑90 % рабочего времени Беркли тратилось на болтологию, согласования, совещания и бюрократическую волокиту. Создавалось впечатление, что европейцы и собственные политики – делали всё, что бы проиграть эту войну. Взять ту же разведку‑ в интересах Объединенных вооружённых сил. Ни Шартез, ни тем более парашютист ван Эггер – не были профессиональными разведчиками. Хорошими солдатами – были, а вот разведчиками – нет. Но американскую кандидатуру, контр‑адмирала Леннона – европейцы яростно отвергали, борясь с "американской гегемонией в НАТО". Если борются с нашей гегемонией‑ пусть останавливают русские танки сами…

– Что вас так вывело из себя, генерал? Учтиво спросил Роберт Коун, командир третьего армейского корпуса, только что прибывший из‑за океана… Двадцать лет назад – они служили в одном батальоне, дружили семьями. Коун‑ один из немногих людей которому Беркли мог здесь, в Европе, доверять.

– Что вывело, Роб??? Да ты почитай, почитай эту долбанную разведсводку..!!!Это просто клинический случай – разведка так работать не должна.

Холтби углубился в чтение и через пять минут, тяжело вздохнул..

– Да, Гарнет, ты прав. Мистика к стратегии отношения не имеет. Русские опять что – то задумали. На Украине они это делали постоянно..

Сводка, так взбесившая главкома и вызвавшая отставку Шартеза сообщала о том, что за сутки, с передовой, исчезло три русских бронетанковых бригады. Вчера исчезло – ещё две… Итого‑ пять бригад за сорок восемь часов. Это более семисот танков и почти двадцать пять тысяч человек. Бригады просто испарились, словно снег под жгучим калифорнийским солнцем. То есть вчера – бригады, ещё входили в боевое соприкосновение, а сегодня – вместо них совсем другие части. Куда они делись‑ никто ни черта не знает… Спутники, БПЛА, радиоэлектронная разведка – ничего обнаружить не могут. Гарнет Беркли – чувствовал, что враг рядом, но где конкретно не знал…Это его и бесило больше всего, ставя под угрозу срыва амбициозный план контрнаступления, разработанный штабом Объединённого Командования.

– Нельзя взять и спрятать пять танковых бригад. Тем более в современных условиях, практически на передовой. Значит разведка ни черта не работает. Проспали ситуацию, как в Мексике!

Упоминание о Мексике пришлось как нельзя кстати, показываю всю глубину бардака, царящего в США и американских вооруженных силах. Чудовищного по силе взрыва насилия на Юге, никто из вашингтонских лицедеев не ожидал. Куда смотрели все сотни высокооплачиваемых аналитиков, с дипломами элитных университетов и колледжей, о чем и куда докладывали тысячи информаторов и агентов под прикрытием, внедренных в банды‑ не известно… Южные штаты – уже неделю полыхали огнем самой настоящей войны, замешанной на старой, взаимной ненависти, миллиардах долларов, сделанных на кокаине и расовых противоречиях.

– Не говори, Гарт… Там сейчас настоящий ад…Здесь хоть понятно‑ кто враг, кто друг. Там же стреляют в спину – твои вчерашние соседи. Те которым ты вчера платил за уборку грязи в бассейне – норовят перерезать горло твоему ребёнку.

Третий корпус перебросили через океан частями, причем не полностью, с огромными мучениями. Сначала по железной дороге в Виргинию, где проводили сколачивание подразделений – оттуда в Европу. Вместо четырёх полнокровных дивизий – перебросили три с половиной. Четвертая пехотная, "плющи", генерала Хэммонда, оставили две бригадные группы[124] дома в Колорадо, для участия в подавлении беспорядков на юге. Так же пришлось оставить одну из корпусных бригад полевой артиллерии.

Помимо третьего армейского корпуса, изначальным планом ОКНШ, предусматривалось быстрая переброска за океан, по воздуху, основных сил 18 воздушно‑десантного корпуса[125] из Форт‑Брэгг, для создания заслона возможному агрессору. Из этого корпуса, в Европу не попало на сегодняшний день – ни одного солдата. Третья пехотная дивизия – медленно сосредотачивалась в Виргинии, только готовясь к отправке. Неожиданные беспорядки, мгновенно парализовали железнодорожную сеть в США, и перемещение крупных воинских контингентов – превратилось в настоящую пытку. С остальными дивизиями – было ещё хуже. Они были разорваны по трем локальным конфликтам. Десятая горная – имела две бригадные группы в Афганистане, там же воевала одна бригадная группа 82 воздушно‑десантной. Ещё одна группа парашютистов – воевала в джунглях Венесуэлы. Там же‑ дрались группа "Бастонь" из 101 воздушно‑штурмовой. В Катаре – тоже сидели "клекочущие орлы". В качестве "пожарной команды Пентагона",нацеленные на Ирак и Афганистан. Когда запылало в самих США‑ воздушно‑десантный корпус, смог выставить едва ли половину, наличных сил. О быстрой переброске десантников в Европу‑ нужно было забыть.

Так что, вместо трех корпусов состоящих из восьми полнокровных дивизий, из которых пять – "тяжелых", EUCOM[126], на сегодняшний день располагал полутора корпусами и четырьмя неполными дивизиями, с туманной перспективой получить пятую…Одно радовало – все дивизии, были настоящей элитой американской армии, отлично вооруженными и с немалым боевым опытом и традициями.

Беркли, тяжело вздохнул и неожиданно для Коуна, вытащил из стола пачку крепких сигарет. С наслаждением затянувшись, Гарнет, посмотрел в глаза собеседнику и продолжил начатый разговор..

– Мы проигрываем, Роб…Медленно, но верно. Из союзников‑ надежны только немцы, поляки, англичане и голландцы. Остальные – сознательно избегают серьёзных боев с русскими, предпочитая отступление.

– Так уже было в Афганистане, Гарт… Мы оба там были и знаем, что из себя представляет всё это отребье. Но талибы – далеко, здесь же русские ломятся в их дом, но они снова убегают…На что надеются?

– На то, что русские угостят их водкой из самовара и прокатят на тройке, запряженной медведями…! Усмехнулся Беркли…

– Честно говоря‑ даже не знаю. Такого бессилия, нигде не видел. Разве что в Ираке, когда армия Саддама – разбежалась без сопротивления, сдав нам Багдад…Все эти разговоры про единство альянса, при первых же реальных боях, испарились…Украинская авантюра‑ слишком дорого обошлась европейцам. выбила из них остатки боевого духа.

– Как тебе русские Гарт??? В чем причины столь успешного наступления..? Я изучал отчеты‑ но это одно. Что скажешь – ты. совсем другое

– Они сильны. черт их возьми. Мы собирались воевать с остатками Советской армии, не с вермахтом 21 века… Отсюда все проблемы.

– Что, все настолько плохо???

– Ещё хуже, чем ты подумал… "Иваны" – вывели из игры наши ВВС…Причем вывели с минимальными потерями для себя. Опираясь на многослойную противовоздушную оборону прикрывавшие их атакующую армию, русские принялись за наши аэродромы. Каждый день долбят оперативно‑тактическими ракетами. Иногда устраивают массовые, но короткие авианалеты… Русские ВВС появляются редко, в основном прикрывая свою противовоздушную оборону.

Понимают, что тягаться с нами в воздухе‑ глупо, поэтому бьют наших на земле, бьют по инфраструктуре. У "эйр форс" – огромные потери, превосходство в воздухе – до сих пор не завоёвано. Мы ничем помочь не можем…

– Почему?

– Смешной вопрос, Роб…Не ты ли возмущался, нехваткой ракет для ATACMS? У русских – полно подобных комплексов со времен СССР..Сейчас появились новые, "Stone". Отличное, точное и дальнобойное оружие… У нас, на это особого внимания никогда обращали, считали что достаточно тактической авиации, "бородавочников" и "апачей". После Украины – вроде взялись, но затем снова плюнули …То же с вертолётами. Сколько лет, мы, доказывали этим членососам из военной промышленности и конгресса, что армии требуется новый, ударный вертолёт с бронезащитой? И где он? Армейская авиация до сих пор летает на хлипких АН‑64..В Ираке и Афганистане – это проходило, с "иванами"‑ уже не проходит…Половина ударных вертолётов – либо уже сбита, либо повреждена. Сколько лет – требуем управляемого оружия на танках "Абрамс" и усиление вооружения на бронемашинах "Брэдли"? Что нам говорили в ответ, все эти годы? Помнишь?

– Конечно. Зачем вам это. вы и так победили там и здесь…так что – обойдетесь.

– Вот именно, Роб. Русские бывали много раз биты, они быстро учатся на своих и чужих ошибках. Наши "высоколобые", из группы психологической войны – утверждают, что у русских какой – то пассионарный взрыв. Что это такое – хрен знает, но дерутся "иваны" – как черти… У нас в пехоте – треть солдат, вообще за гражданство служит. По английски, не бум‑бум, сержанты их на испанском учат. Ещё половина‑ откровенная шпана. Отстреливать мартышек с куфиями на башке‑ ещё могут. Воевать на равных с русской пехотой‑ вряд ли. Первые бои – это показали.

– Пятый корпус?

– Да. Его просто раздавали… 170 пехотная и 173 воздушно‑десантная бригады вместе со штабом корпуса – сидят в котле под Варшавой. Сто семьдесят вторая бригада Арни Меллоуна – уже разбита. Разбита полностью‑ остатки здесь, рядом с Познанью. Второй кавалерийский полк‑ тоже. От него остался один номер..

– Что с Меллоуном???

– В плену… Не самая хорошая новость для воюющей нации. Об этом пока молчат. Считается, что он тяжело ранен и находится в коме.

– Да…Думал‑ здесь немного проще обстановка. Получается попали из кипящего котла, прямо на сковородку. Что думаешь, по поводу пропавших русских бригад?

– Не знаю, Роб. Здесь что‑то не так…Будем думать. А времени мало, очень мало.

– Надо послать пешую разведку, Гарт. Пусть спецназ, прогуляется в русский тыл, по старинке. Может чего увидят. "Иваны" – мастера маскировки и дезинформации. Нельзя доверять только космической и электронной разведке.

– Так и сделаем. Ты понял, что тебя ждёт в ближайшие дни, Роб?

– Не первый год служу. Ты собираешься пробить коридор к Варшаве и освободить пятый корпус.

– Не только. Удара будет три, на всех направлениях. Надо смешать русским карты.

– Сил хватит Гарт? Я сомневаюсь, да ещё ВВС..

В дверь осторожно постучали.

– Да. Входите, Кьюэлл…не топчитесь за дверью! Гаркнул главком… В кабинет зашёл первый лейтенант Сэмуэл Кьюэлл, адъютант Беркли. Мальчик‑ из богатой семьи афроамериканских баптистов, штата Луизиана. С хорошими связями в столице – естественно. Беркли относился к навязанному сверху адъютанту‑ настороженно, подозревая его в наушничестве и гомосексуализме. Не без оснований‑ надо сказать. Птенцы саксофониста – демократа Клейтона. Мать их..

– Сэр. Сообщение по линии правительственной связи. Особой важности. Лично для вас.

– Понял. Иду. Генерал Коун, увидимся в штабе корпуса – через тридцать минут.

В штабе третьего корпуса, развернутого в местечке Гнезно‑ царило нервическое возбуждение, связанное с предстоящими боями и нынешнем обустройством. Бегали штабные клерки, угрюмо вышагивали сжимая пачки бумаг‑ офицеры‑интенданты. Огромное количество техники, прибывшей на место – надо было рассредоточить, замаскировать, перекрасить из желтого пустынного камуфляжа, неуместного в Восточной Европе в пятнистый, коричнево‑зеленый, заправить топливом под завязку и загрузить боеприпасами. Почти сотню тысяч человек в форме – следовало тоже как‑ то обустроить на новом месте, разместить в жилых блоках, кормить, снабжать дистиллированной водой, колой, презервативами и жвачкой.

Следом, за стальным наконечником из бронетанковых, пехотных и механизированных батальонов – тянулось древко из десятков тысяч грузовиков, армейских и арендованных, перевозящих все необходимое для американского солдата. Генералу Коуну, нравилась вся эта полевая суета. Значит – скоро в бой, удастся размять свои старые кости. Будучи военным в пятом поколении, Коун искренне считал, что единственное предназначение армии – воевать. Если нарушены интересы его страны, пусть напомаженные шишки из Госдепа отвалят в сторону и дадут спокойно работать армии США. Рузвельт был прав – отправившись Европу бить Гитлера. Жаль только, не добили тогда же и русских. Тогда была такая возможность, русские после войны с Германией‑ еле держались на ногах.

Проезжая на командирском, двухосном "Кугуаре – Н", мимо боевой группы "Железные кони" первой кавалерийской дивизии, генерала Аллена‑ Коун, приказал остановится. Громоздкий "Абрамс" М1А2 SEP, возглавлявший ротную колонну 1/5 кавалерийского полка не сумев вовремя затормозить вылетел на обочину всмятку раздавив фермерский трактор.

Сейчас, пожилой фермер‑ поляк, с негодованием бегал, потрясая кулаками пытаясь докричатся до экипажа. Двое сержантов военной полиции, пытались его оттащить к своему "Хаммеру" и пропустить колонну дальше. На помощь старику бросилось два десятка женщин и подростков работавших в поле, началась потасовка. Мгновенно образовалась пробка – со всех сторон раздавались возмущенные гудки и отборные ругательства. Не дай Бог‑ авианалёт или ракетный удар, вся дорога превратится в братскую могилу для людей и техники.

– Останови! Приказал Коун водителю выпрыгивая на землю. К нему тут же подбежал второй лейтенант военной полиции и лихо откозырял.

– Что у вас здесь за затор! Немедленно примите меры и разблокируйте дорогу. Если необходимо‑ применяйте силу.

– Есть сэр…Но местные жители будут..

– Плевать. Здесь война, не маневры в Мохаве. Очистите дорогу! У вас ровно пять минут. …

Дождавшись, пока полицейские пинками и выстрелами в воздух разогнали крестьян, колонна бронетехники неторопливо двинулась вперёд. Бронеавтомобиль генерала, рыча двигателем, обогнал танки по обочине выскочил на перекресток и повернул на северо‑восток. В расположение основных сил, выдвинутых на направлении будущего сокрушительного удара.

Вся местность вокруг Гнезно, была оцеплена американской и польской военной полицией, старшие офицеры передвигались исключительно на хорошо защищённых машинах. Как сейчас‑ Коун…Вместо стандартного "Хаммера"‑ приходилось пользоваться тяжелым MRAP по соображениям безопасности. Тылы союзников‑ кишели дезертирами, беженцами, бандитами и русскими диверсантами. Сутки назад, на колонну 1 пехотной дивизии, везшую продукты и воду атаковала огромная толпа беженцев. Шесть машин было остановлено и разграблено. Неделю назад‑ в засаду угодил командир польской бронекавалерийской дивизии, генерал Сенкевич вместе со штабной колонной. Генерал и оба его заместителя погибли.

Короткий брифинг, открыл лично Беркли успевший за полчаса доехать до штаба третьего корпуса. Оглядев рассевшихся на складных стульях внутри огромной пятнистой палатки, похожей на шатер падишаха – многочисленных генералов и полковников, Гарнет Беркли поднял руку, требуя тишины. Через секунду гул голосов утих, стало слышно, как работают кондиционеры и компьютеры.

– Приветствую всех на польской земле, господа…Счел необходимым, встретится с командованием вверенных мне подразделений. Как вижу лица, здесь, в основном – мне хорошо знакомые. По предыдущим компаниям. В двух словах господа – война с русскими, которая должна была случится четверть века назад, случилась сейчас

– Как дела Филиппе?! Кэти родила? …Беркли приветственно махнул ладонью бригадному генералу Бьянки, хорошо знакомому еще по "Иракской свободе".

– Так точно‑ сэр!! Двойню. Девчонок…Спасибо что вспомнили..

Раздались смешки и несколько хлопков в ладоши. Нормально, обстановка разрядилась. Теперь можно поговорить о серьезных вещах.

– Для начала господа, хочу отметить особенности здешнего ТВД. Здесь местность – относительно равнинная, с обилием рек и лесов. Что требует усиление роли инженерных войск в плане форсирования рек и преодоления дефиле. С другой стороны – такая местность, характерна для Восточной Европы и позволяет максимально использовать для поражения противника – полевую артиллерию всех типов и решительный маневр бронетанковыми соединениями. Здесь отсутствуют песчаные бури, максимум что бывает‑ туманы и дожди. Это уже плюс по нынешним временам… Подробно о противнике и его тактике и вооружении вы прочитаете в отчете, подготовленном 66 бригадой военной разведки, полковника Митчелла. Старина Митчелл, съел на изучении "иванов" – не один фунт оконной смазки…Не даром, пять лет – служит в Европе. Отчет, весьма подробный и качественный, но хотелось добавить пару слов от себя. Итак – первое…

– Держите ухо в остро круглосуточно! И доведите это до командиров любого звена…Русские – постоянно меняют тактику и рисунок боя, выдумывая каждый раз новые хитрости. Если вы хотите сыграть с ними в тактические шахматы, знайте, что "иваны",времени обдумывать ответные ходы‑ не дадут. А сразу огреют вас шахматной доской по голове… Достаточно вспомнить историю с авиационной бригадой пятого корпуса… с "крыльями победы".. Их дважды поймали в течении недели боев. Сначала, ударный батальон напоролся на новую игрушку русских‑ противовертолётные мины, затем попал в так называемую "зенитную ловушку" – атаковал ложные цели, не обнаружив замаскированные позиции самоходных зенитных комплексов…В обоих случаях потери были чувствительные..

– Второе. Технические и тактические особенности русских…У них очень много – ракет и реактивных систем залпового огня, с весьма совершенными средствами наведения и БПЛА. Здесь надо отдельное спасибо сказать нашим коллегам израильтянам‑ продали "иванам" технологии на нашу голову…Русские‑ стараются наносить удары ОТР, по штабам союзников вплоть до бригадных, так же по складам и другим важным объектам в тылу. РСЗО‑ работают по маршевым колоннам, и в ходе развертывания подразделений на передовой. Предупреждаю‑ потери живой силы от этого составляют почти половину от общих. Не считая сильного деморализующего эффекта. Если обнаружили батарею русских MLRS или Stone – вызывайте "птичек" и немедленно уничтожайте. Нет поддержки авиации‑ уничтожайте своими огневыми средствами. Это – первоочередные цели. Ствольная артиллерия "Ивана"‑ на восемьдесят процентов батареи самоходные, хотя есть и буксируемые. За исключением устаревших образцов – сопоставима с нашей, по дальности и точности стрельбы. Предпочитают уничтожать цели короткими огневыми налетами, по 15–20 минут, расчищая дорогу атакующим танкам с мотопехотой. В обороне – в первую очередь ведут контрбатарейный огонь, стремясь подавить нашу артиллерию. Лучший способ борьбы‑ обнаруживайте вовремя, стреляйте точнее и не жалейте снарядов…

Бронетехника‑ здесь всё сложнее. Сколько мы настаивали на срочном перевооружении М1А2 "Абрамс" – высокоточным комплексом MRM[127], всё пока в пустую…На русских танках, давно установлен управляемый ракетный комплекс, который недавно модернизировали. Теперь он бьет почти на шесть миль, поражая цель сверху. Где наиболее слабая броня. Интересна организация танкового батальона русских‑ три танковых роты, одна рота моторизованной пехоты на БМП, так называемые гренадёры, батареи самоходных минометов и ЗРК. Получилось‑ самостоятельное боеспособное подразделение с широким диапазоном решаемых тактических задач. Танковая бригада состоит из трёх подобных танковых батальонов и трех моторизованных, плюс батальон полевой артиллерии и батальон армейской авиации[128]. Как вы знаете – основным танком "Ивана" – является модернизированный Т‑80.Помимо мощной брони и управляемого оружия, у него имеется система оптико‑электронного подавления. Устраивать с ним дуэли, как с танками Саддама – не советую. Немцы уже пытались‑ проиграли по очкам. Лучший способ борьбы – создать тактическое преимущество в виде фланкирующего огня или обходного манёвра. Никаких лобовых атак! Настоятельно советую обращать внимание‑ на свои стыки с соседними подразделениями…В подобные уязвимые места‑ русские стараются ударить в первую очередь. Главное‑ не стоять на месте. Привязав себя к оборонительной позиции – вы теряете мобильность, и становитесь удобной мишенью для ракетно‑артиллерийских ударов. Лучше отойти на милю‑другую и охватить прорвавшегося противника, с флангов. Вспомните слова генерал Брэдли…

В палатке стояла гробовая тишина. Действительно, вываливать столько противоречивой информации на головы офицерам, только сутки назад прибывшим в Европу и сейчас пытающихся акклиматизироваться, параллельно занимаясь обустройством войск. Но русские, нам расслабляется не дадут. Так что, пусть привыкают, здесь не катарские отели …Генерал снова поднял руку, призывая к абсолютной тишине.

– Теперь собственно о новостях…плохих и хороших. Начну с хороших… Сегодня ночью US AF и NAVY, наконец задали русским перцу…В ходе операции "Посейдон" массированным ракетным ударам, подверглись нефтегазовые месторождения в Сибири, стратегические трубопроводы, несколько военно‑воздушных и морских баз. По предварительным данным разведки‑ до семидесяти процентов целей поражены. Наши потери‑ минимальны. Ущерб, сейчас оценивается, но уже можно сказать – что производство нефти, газа и электроэнергии в России резко снизится… "Посейдон" – будет продолжатся до тех пор, пока не заглохнет последняя нефтяная скважина, питающая армию вторжения.

Притихший зал взорвался криками и аплодисментами..

– Ещё одна хорошая новость, господа. Наконец то, наша разведка, соизволила, после почти двух суток поисков обнаружить исчезнувшие танковые бригады русских. Да‑да не удивляйтесь. Здесь нет вины бедняги Митчелла – разведка ОВС НАТО, в руках наших европейских союзников. Так вот, эти олухи с аристократическим прошлым, умудрились проспать уход с передовой‑ пяти танковых бригад…Спасибо "эйр форс" с их спутниками – шпионами, нашлись целых две бригады. В семидесяти милях от передовой. В районе города Радом…Не удивлюсь, если остальные – прячутся поблизости. Отвод русских отборных соединений с передовой, связан с активизацией Китая. Если не врут аналитики из DIA – через пару недель, китайцы вторгнутся в бывшую советскую Центральную Азию. Не на Тайвань, как считалось раньше и даже не в Сибирь. Центральная Азия – зона особых экономических и политических интересов режима Стрельченко. Особенно сейчас, в ходе войны… Прикрыть колоссальное расстояние между Каспием и Алтаем – смогут только ослабив группировку здесь, в Европе. Не будем забывать, активность китайцев у русских границ на Дальнем Востоке. Вторжение китайцев – означает неожиданное открытие второго фронта. Господь хранит Америку… Русские‑ не потянут войну на два фронта. Даже если на востоке война будет "странной"‑ ослабление боеспособных русских сил в Европе, будет означать нашу неминуемую победу… "Китайский" фактор, вместе с блестящей операцией "Посейдон", проводимой флотом и ВВС против русской экономики и транспортной системы‑ слагаемые нашего успеха здесь, в Польше… Китайцы могут отвлечь русского медведя, "эйр форс" и "нейви" – подпалить ему ему бока, но когти и зубы будем вырывать мы. Армия США!

– Тем более у нас, совсем мало времени. Обстановка на Родине – ухудшается с каждым днем. Первая дивизия "кожаных затылков"[129] – увязла в боях в Сан‑Диего. Там настоящие бои, как Эль‑Фаллудже. С мексиканской стороны – граница открыта, федеральная полиция практически вытеснена из этих районов и понесла огромные потери… Из свежих так сказать новостей, господа генералы. Захвачена база национальной гвардии Кэмп‑Навахо в Аризоне – в руки бандитов попали вертолёты "Кобра" и тяжелая бронетехника. В Фениксе‑ снова идут уличные бои. Массовые уличные беспорядки, хаос и погромы – по всему югу США..Полиция и ФБР‑ не справляются, национальные гвардейцы из числа местных – подвержены расовым предрассудкам и не могут считаться благонадежными. К сожалению, господа‑ это факт. Попытка призвать национальных гвардейцев, уроженцев Сан‑Диего, где большинство кхм…выходцы из Латинской Америки. закончилось трагедией. Погибло несколько высокопоставленных офицеров, включая командующего гвардией штата, генерал‑майора‑ Джеффри Гидли, которого многие присутствующие, знают лично. Техника и вооружение 79 пехотной бригады National Guard – расхищено бандитами и местными жителями. Так что, сейчас, Южная Калифорния‑ здорово напоминает Ирак или окрестности Варшавы. Из других штатов, тоже новости неутешительные. Сегодня ночью, в состав Южного Командования[130] – включены 18 воздушно‑десантный корпус и первый армейский. В руки армии – передаются все полномочия по усмирению мятежа и восстановлении порядка. Как у нас дома, так и в приграничных районах Мексики.

– Теперь, вы понимаете, что любая задержка здесь, может обернутся большими проблемами у нас дома. Время у нас – очень ограничено, ОКНШ и Белый Дом, ждут от нас решительного успеха. Завтра, ровно в девять утра, жду командующего корпуса, командиров дивизий и бригадных групп в Познани. Надеюсь – суток на акклиматизацию вам хватит с лихвой..

Выйдя из палатки, Гарнет снова закурил, уже вторую за день. Что за гадство?..Зачем тогда мучительно бросать курить..? Через минуту, рядом, словно тень возник Коун..

– Хорошая речь, Гарт. До спича в ночь святого Кристина[131] – не дотягивает, но всё равно‑ впечатлило..

– Да пошел ты…Как с размещением?

– Все нормально, успеем в срок, но хотелось бы больше про будущий план наступления узнать..

– Завтра, всё завтра…Сегодня вечером, адмирал Кроуфорд прилетает для координаций действий с нами и ВВС… Сюда – в Познань…Слушай сюда – Роб. Данные ВВС о обнаружении части пропавших русских танков – это хорошо. Но мало. Отправь "мушкетеров Кеннеди"[132] – в русский тыл. Туда – где пропали эти чертовы бригады. Пусть обнюхают, каждый кустик, каждую травинку

Пожав руку Роберту, Гарнет уже собирался залезть в свой командирский "Страйкер",как увидел спешащего к нему офицера, с большими буквами MP на предплечье. Полковник Джордж Уиллер‑ командир 89 бригады военной полиции.

– Извините, сэр! Но у нас – чрезвычайная ситуация. В течении суток, прервалась связь с двумя моторизованными патрулями из семьсот двадцатого батальона. Здесь – между Гнезно и Познанью. Это необычно, генерал… Вполне возможно, здесь действует крупное диверсионное подразделение русских. Для вашей безопасности, сэр, рекомендую воспользоваться "Ястребом" под прикрытием двух "Апачей". Дорога до Познани‑ займет буквально пару минут..

– Ценю вашу заботу и служебное рвение, полковник, но мне бы хотелось увидеть лично, размещение прибывающих войск. Тем более у меня – надежная охрана. Беркли, постучал рукой по противокумулятивной решетке, приваренной к бронемашине..

– Одинокий вертолёт, с эскортом – наоборот, привлечет внимание противника. Тем более, не стоит гонять дорогостоящую технику, ради нескольких минут полета и ваших опасений, полковник. Через час, доложите мне о принятых мерах, по поиску пропавших патрулей и ваши соображения на этот счёт.

– Так точно! Вытянулся Уэллер.

Два четырехосных, пятнистых бронетранспортёра один из которых был передвижным КП генерала, второй – машиной охраны вырулили на забитое бронетехникой и тягачами шоссе, направляясь к Познани.

Расположение штаба русские частенько обстреливали оперативно‑тактическими ракетами, но комплексы "Пэтриот" из 32 командования ПВО, надежно охраняли Познань, пока перехватывая большинство летящих ракет. "Иваны" – особо не усердствовали предпочитая расходовать дорогостоящие высокоточные ракеты, на более важные по их мнению‑ цели. Находясь в просторном отделении "Страйкера",генерал позволил себе расслабится на несколько минут и с наслаждением прикрыл уставшие глаза. Удобно, черт возьми…Как командно‑штабная машина – "Страйкер",была чрезвычайно хороша, в остальном – не выдерживала критики.

Армия США ещё долго, умываясь кровью и слезами, будет вспоминать генерала Шинсеки[133] – придумавшего и с чисто азиатским упорством, воплощавшего в жизнь теорию некоего "облегчения",тяжеловесных, по его мнению американских войск. Основой бронетехники новой армии – должна была стать модульная колесная бронемашина, с высокой скоростью и большим запасом хода, с набором разнообразных функций и вооружением. Обязательным требованием была её авиатранспортабельность. Боевую машину будущего, должен был поднимать на борт старенький С‑130 "Геркулес". "Страйкеры"‑ планировалось закупать в массовом порядке отправив на свалку старые М113 и "Брэдли", – которые по словам прогрессивного Шинсеки, были слишком тяжелы, медлительны и не отвечали вызовам нового времени. В перспективе, следующие поколение колесных бронемашин – должно было вытеснить и основные боевые танки… Сейчас же, в семействе "Страйкер", создавалась машина огневой поддержки со 105 мм орудием, способной поддержать своих легковооруженных собратьев огнем из серьёзного калибра.

В теории – с тяжеловооруженным противником расправлялись ВВС и артиллерия, а "облегченные" бригадные группы, захватывали территорию – зачищая остатки недобитого противника. В качестве противника, обычно представлялись уже сломленные огневым воздействием, разрозненные подразделения противника, которые наши "Страйкеры" должны были окружить или уничтожить во время бегства. Этакие колесницы 21 века‑ с легкой броней и оружием, созданные для преследования. Такая вот, современная и позитивная теория‑ основанная на американском технологическом доминировании. Хотя странно, Израиль – не собирался отказываться от М113,но пересадил свою пехоту на тяжелые бронетранспортеры на базе танков. У нас‑ наоборот.

Теория Шинсеки, очень понравилось демократу Клейтону, да и пришедший ему на замену Браун – младший ничего против не имел. До начала глобальной войны с терроризмом..

Выяснилось, что большие и легкобронированные "Страйкеры"‑ очень уязвимая цель для древних советских РПГ‑7 и их китайских копий. Несмотря на всю современную электронную начинку. Не спасали "колесницы будущего" и от фугасов, в изобилии установленных на пыльных горных дорогах. Ну не может авиация, выслеживать всех гранатометчиков и обнаруживать фугасы… Несостоятельность теории Шинсеки, стала ещё более вопиющей, здесь, в Польше – когда столкнулись с русскими. MGS, со своими огромными размерами и бесполезными против русских Т‑80, низкоимпульсными орудиями, превращались в удобные мишени, стандартные БТР "Страйкер"‑ не защищали от артиллерийского огня, становясь, комфортабельными братскими могилами… После проведенной фронтовой селекции, большинство бронемашин отправили в тыл, повсеместно заменяя их старыми, надёжными БМП..В войсках остались лишь – командно‑штабные, санитарные и минометные варианты, многострадальных колесных уродцев. Самоходные минометы из‑за скорости перемещения и точности огня, сильно доставали русскую пехоту. Хоть какая то польза. за такие деньги..

Обогнав наконец, колонну тягачей, перевозящих на платформах, покрытые маскировочной сеткой орудия М109А6 "Паладин", бронемашины вышли на относительно свободный участок шоссе. Впереди – показался стандартный чек‑пойнт военной полиции. Нет, не стандартный – помимо двух угловатых "Хаммеров",рядом высился трёхосный "Кугуар" с открытым капотом..

Полицейский огромного роста, увидев стремительно приближающиеся бронемашины поднял вверх ладонь, приказывая снизить скорость. Всё правильно. Здесь хоть и тыл, но скоростной режим надо соблюдать. Уже подъезжая ближе, генерал обратил внимание на отличную физическую форму полицейских. Все как на подбор – рослые, подтянутые. И все типичные – wasp..нет, ни латиносов, ни нигг… точнее‑ афроамериканцев. Поднявший руку полицейский, наконец разглядел четыре звезды на пятнистой лобовой броне, видные только вблизи и вытянувшись – отдал честь, вскинув руку к каске.

"Страйкеры"‑ вновь стали набирать скорость, когда сидевший впереди радист, сержант Гатлинг, что‑то резко сказал генеральскому адъютанту.

– Сэр, полковник Уэллер из военной полиции на связи. Приказывает остановится, сэр. Он летит сюда!

– Зачем черт по…

Договорить – генерал Беркли не успел, в ту же секунду тяжелую бронемашину будто пнул в карму чудовищный великан. Пнул так, как пинает ребенок надоевшую игрушку… Вылетев из кресла, генерал с силой ударился головой о бронированную перегородку..

Окрестности Архангельска. Талаги. 9 августа

Парашютный десантный батальон седьмой гвардейской воздушно‑десантной бригады[134], перебросили на север в ночь с 25 на 26 июля. В полном составе – с техникой, запасом продуктов и боеприпасов и теплыми палатками. Высадились в аэропорту, разбили лагерь – всё. Ровно так, красиво сели на пятую точку. В самый разгар войны. Пока в Европе шли настоящие сражения, целый батальон "универсальных солдат",прошедших на Кавказе и Украине – огонь воду и медные трубы, сидел на парашютах и переводил ценные продукты. Потом на аэродром подогнали четыре стареньких Ан‑26 и четыре вертолёта Ка‑29, приписанных к морской авиации. И стали гонять десантуру, как коней‑ в хвост и гриву, отрабатывая различные способы высадки на грешную землю. Парашютным и посадочным способом, несмотря на то, что у многих бойцов – было уже по сотне‑ две прыжков. Затем – стрельбище. Патроны, ракеты, снаряды – всё было из флотских запасов. На все вопросы солдат – высокое начальство отмахивалось и ссылалось на некую защиту побережья от американских морпехов. Ответы никого не удовлетворили и как то вечером, перед отбоем, к командиру взвода, старлею Валере Максимову подкатил его земляк‑ снайпер, младший сержант Костя Постышев. Сделав страшные глаза, он кивнул головой, отойдём мол – разговор есть…

– Чего тебе?

– Слышь, командир, я ж тебе говорил, что у меня сестренка в Улан‑Удэ живет?

– Это которая за пизд…ом замужем? Ухмыльнулся Валера.

Постышев – налился дурной кровью, но промолчал. Его сестренка – Лика, ухватила свой счастливый билет, выйдя замуж за лучшего гинеколога Бурятии. Естественно это не могло не быть предметом постоянных насмешек со стороны сослуживцев. Самой безобидной из них была – "шурин бурятского пиз. ка".

– Она самая. Вы командир не скальтесь, а слушай лучше. У них в Бурятии уже открыто говорят‑ что с китаёзами война будет. Многие потихоньку сваливают. По ночам эшелоны с техникой и войсками идут. Один за одним, впритык. В авиакассах билетов, ноль и на железку – тоже не продают..

– Тоже мне, Зорге в юбке…Дура твоя Лика. Война ведь – вот билетов и нет. И не будет. А куда эшелоны идут, ей откуда знать? На запад и идут…

– Она хоть и дура, конечно, но запад от востока всё таки отличает. Но если про китайцев – правда, то понятно почему мы здесь кукуем.

– Это почему ж..?

– Стратегическая маскировка. Сидим один батальон здесь, другой – черт знает где! Штаб бригады – тоже спрятали. Потом соберут всю бригаду в кулак и на Дальний восток… Прямо китайцам под нос! Вид у Постышева при этом был такой – будто он открыл новый физический закон.

Определенный резон, в словах не в меру разговорчивого для своей профессии снайпера Постышева – был. На последних перед войной маневрах – седьмую гвардейскую бригаду перебросили далеко на восток к новой казахской границы и выбросили прямо на каменистую равнину, продуваемую всеми ветрами. Тогда из взвода, четверо пострадали – один, Серега Юдин, раздробил шейный позвонок и на всю жизнь остался инвалидом. Валерий, уже прощался с погонами и офицерской карьерой но комбат, гвардии майор Жилин, как и командование бригады среагировали на ЧП удивительно спокойно. Тем более, как выяснилось взвод Максимова показал отличные результаты, по точности приземления и по скорости вступления в учебный бой. В тех маневрах было много раненых и даже четверо из бригады разбились насмерть – злой, пронизывающий ветер не стихал ни на минуту, а прыгали в полном боевом снаряжении и сразу в "бой". Уже тогда, по туманным намекам Максимов понял, что отрабатывался план выброски массового парашютного десанта в условиях плохой погоды. Для прикрытия обнаженного участка границы. Понятно – от кого может прикрывать целая десантная бригада выброшенная со всей штатной техникой в степи??? Правильно‑ только от наших маленьких желтый соседей. Будь они не ладны. В итоге этих экстремальных маневров – седьмая гвардейская воздушно‑десантная потеряла людей больше, чем за полгода постоянных стычек на Кавказе. Зато приобрела неоценимый опыт десантирования на каменистую поверхность при сильнейшем ветре. Чего ей до этого, не хватало.

– Ага. Только непонятно почему мы в Архангельске сидим. Где Китай и где Архангельск..?! Тоже мне, стратопедарх… Презрительно выдавил из себя Максимов и повернувшись спиной, ушёл.

Развернутая под Новороссийском на базе седьмой десантно‑штурмовой дивизии, бригада имела ещё и горную подготовку и во всех документах значилась как воздушно‑десантная(горная)бригада. Соединение "затачивалось" для боевых действий на южном стратегическом направлении, где горы не редкость. После очередной пертурбации – в военном ведомстве пришли к выводу, что воздушно‑десантные войска, как сохранившие автономность в качестве отдельного рода войск, больше не нужны. Десантно‑штурмовые бригады вместе с приданными вертолетными полками, были снова приписаны к сухопутным войскам, десантники‑парашютисты влились в состав ВВС. В соответствии с новыми взглядами на будущую войну. По этим взглядам каждый вид вооруженных сил – Сухопутные войска, ВВС и ВМС[135], должен был обладать стандартным набором инструментов для самостоятельного ведения локальной войны. Армия‑ имела свою авиацию, десантные части и спецназ, моряки‑ тем более, и только ВВС‑ полного набора не имело. Не хватало им‑ своей пехоты. В итоге – три гвардейские воздушно‑десантные бригады, штаб ВДВ, учебные и тыловые части вошли в состав обновленных ВВС. Очутившись у летчиков на довольствии, десантники затихли, ожидая очередных сокращений и самодурства. Но всё вышло – наоборот. Оснащение войск‑ выросло на порядок, в бригадах вместо четырех батальонов стало по шесть, резко усилилась прыжковая подготовка. Особенно на парашютах типа "крыло". Главком ВВС, на встрече с командованием десантников, без обиняков заявил

– Раз вы – крылатая пехота, значит должны в 72 часа разворачивается в любой точке земного шара. Со всем необходимым для войны …

Первая серьёзная война в жизни Максимова‑ случилась на два года назад. Сначала они резались с боевиками на Кавказе в качестве легкой пехоты, затем ближе к концу были переброшены самолётами в Крым. Оседлав свои БМД – парашютисты "чистили" вместе с украинским спецназом побережье от Феодосии до Ялты, затем штурмовали сам город. Последние бои были уже под Севастополем. Засевшие на господствующих высотах итальянцы, французы, румыны – поливали свинцом подступы к городу, не давая подступится к погибающему русско‑украинскому гарнизону[136]. Но седьмая гвардейская десантная – прорвалась. По своим трупам и трупам врагов. Из взвода Валерия – погибло шестеро, еще восемь отправились в госпиталь. Самого Максимова – не задело даже известняковой крошкой в изобилии летящей после каждого взрыва мины. Как заговорили, ей Богу.

Затем снова Кавказ‑ правда, теперь там почти курорт. Отравляющие вещества и ОДАБы сделали свое дело, практически уничтожив многовековой культ "абречества". Теперь горцы, с молоком матери помимо старой ненависти к " урысам" – впитывали страх. Страх жуткий, буквально мистический‑ перед невидимыми газом, разъедающими человеческую кожу и выжигающим глаза. Перед невидимыми, но вездесущими, беспилотными роботами, парящими в небе и насылающим на головы непокорных джигитов управляемые ракеты. Или огненный дождь из реактивных снарядов… Как говорил один известный человек – "благодарность забывается быстро, страх – не забывается никогда".. Русских‑ не надо любить, их надо боятся…

Начальство в Талаги прилетело – внезапно. Несколькими бортами, с кучей офицеров десантников, среди которых командование родной, седьмой бригады. Помимо орды летчиков и десантников, прибыло несколько адмиралов в камуфляже, отличимые от основной массы только нашивками с якорями.

Пустующее здание международного аэропорта за десять часов преобразилось в огромный, функционирующий круглосуточно – штаб некоего соединения. Созданного с непонятными целями в разгар войны. Следующую версию их нахождения здесь высказал комбат Жилин

– В Америку десант готовится, не иначе. А что, смело! Слышь, господа офицеры побываем в США, за государственный счёт. Возьмем шоколадного зайца Обайя, за его черную задницу.

Господа офицеры, энтузиазма комбата не разделяли, но приказ – есть приказ. Прикажут на Луну высаживаться, будем высаживаться на Луну. Назвался груздем, одел погоны‑ так лезь в кузов.

Гвардии майор Жилин, не иначе обладал даром провидца и почти угадал. Их действительно готовили к масштабной десантной операции. Только не в США.

Когда все офицеры парашютно – десантного батальона, включая Максимова собрались в бывшем зале ожидания аэропорта, преобразованного командно‑тактический центр, там уже сидел весь цвет воздушно‑десантных войск. Командиры бригад, их комбаты и ротные, командиры отдельных полков и батальонов. Сам командующий ВДВ, генерал‑лейтенант Румянцев и начальник транспортной авиацией генерал‑лейтенант Жолудев со своими штабными, сидят на небольшом возвышении у огромных экранов. Там ещё несколько незнакомых офицеров и генералов.

Затем на экране появилось изображение. Съемка из космоса. Аэродром, скорее авиабаза. Размеры базы огромные, с запада приткнулся, растянутый вдоль берега‑ городок. С востока‑ тоже виднелось море. Этакий сухопутный аппендикс, врезающийся в море. Или в океан..

– Ну что, никто не узнает? Громко спросил Румянцев присутствующих кивнув головой в сторону изображения

– Авиабаза Эндрюс?[137] Коротко вякнул, кто – то с левого фланга, сзади Максимова..

– Ну угадали, господа офицеры, но за смелость, хвалю..! Это пока не Эндрюс…Это – авиабаза НАТО Кефлавик… Исландия.

Челюсть Валеры медленно отвисла. Затем встала на место.

"Уж лучше как бы Китай.." Пронеслось в голове. Тем временем, Румянцев продолжил

– Общий план такой. Сводный воздушно‑десантный корпус из трех бригад и отдельных подразделений, должен захватить авиабазу Кефлавик. Затем – всю Исландию…Армии у неё нет. В Кефлавике – третьего августа высадились канадцы. Пытаются взять её под защиту. Наши задачи – после захвата объекта, обеспечить развертывание там авиационных полков ВВС и ВМС. Также обеспечить прикрытие и охрану комплексов ПВО и позиции противокорабельных ракет. Это поможет нашему флоту – эффективно противодействовать многократно превосходящим морским силам НАТО. Ещё одна особенность‑ всё снабжение группировки наших войск, будет происходить по воздуху. Так что‑ придётся экономить каждый патрон и каждый сухарь. Это‑ понятно, господа офицеры???

Берлин. Кройцберг. 9 августа

Харон‑ протёр слезящийся глаз, убрав от лица бинокль. Почти пять часов на посту, у окна в загаженном общежитии, громко именуемом местными торчками – коммуной хиппи. Это по европейским меркам, коммуна хиппи, по нашим же‑ обычный грязный притон. Для наркоманов, мелких барыг и городских сумасшедших, считающих себя "неординарным творческими личностями"…В подвале этой коммуны ютилась какая то восточная секта, во главе с самозваным гуру, плотно сидевшем на кокаине как и большинство его адептов. А вот напротив – была маленькая, опрятная мечеть. По совместительству‑ религиозный центр берлинских шиитов. В основном выходцев из Ирана, но также немногих арабов и пакистанцев. Здесь проповедовал и вел просветительскую деятельность мулла Абу‑Барак. Именно тот, на кого указали адвокат Вагнер и доктор Месди, как связующие звено террористического акта в Фюрстенвальде.

Вагнер и Месди, как явствовало из теленовостей и интернета, погибли в результате несчастного случая. Пожар на вилле покойника Бруно, был такой силы, что от потерпевших нашли только обугленные кости. Причину смерти пытались выяснить эксперты, хотя противопожарная служба настаивала на утечке газа с последующим взрывом. Погибшие – хорошо знали друг друга и сам факт их совместного нахождения в доме ни у кого вопросов не вызывал. Кроме имама шиитской мечети. По крайней мере, нервозность муллы, была хорошо видна Харону. За сутки, которые он следил за Абу‑Бараком, тот постоянно крутился, бегал, болтал с кем то по телефону, орал на прихожан мечети. Короче, здорово напоминал человека, в тощий зад которого воткнули шило. Не иначе переживает за своих поганых дружков, доктора и адвоката, горящих ныне в аду. В Бога – Харон не верил, но в Ад‑ верил. Представить себе Рай, где люди бродят в кущах, одетые в легкие белые распашонки, по типу больничных пижам и ведут философские беседы о сущности бытия – Харон, при всём богатстве фантазии, не мог. Вот Ад‑ это другое дело…представить легко, особенно когда вмажешь из "Шмеля" в подвал с боевиками…И потом заглянешь туда. Филиал Ада на земле.

Так вот, устранив Вагнера и Месди с помощью смертельной инъекции и спалив виллу, группа Харона взяла под колпак – муллу. Как единственную нить, ведущую к организаторам теракта. По хорошему, Абу – Барака, надо было брать живьем, допросить с пристрастием и затем‑ тайно переправить в Москву, через Финляндию или Словакию. В экстренном случае, разрешалось выбив нужные показания – ликвидировать муллу на месте.

За двое суток наблюдения, Харон обнаружил пару неприятных моментов. Во первых, вокруг мечети беспрерывно, сменяя друг друга паслись полицейские агенты в штатском. Невзрачные люди, упорно косящие под бродяг или коммунальных служащих. Во вторых – Абу‑Барак, никогда не был один. Его всегда сопровождало два‑ три человека. Крепкие, черноволосые, усатые парни. Лет по тридцать с тренированными мышцами и резкими, волчьими взглядами. Иногда к ним, присоединялись благообразные, пузатые отцы семейств или совсем древние старики. Со всеми, приходившими к нему, мулла подолгу беседовал, отвечал на вопросы, что‑то объяснял. Женщины приходили редко, в основном закутанные в хиджабы, упитанные бабёнки с грацией беременной слонихи. Но одна женщина, тоже в платке и темных очках встречалась с муллой, один на один. Харон удивился, когда увидел накаченных телохранителей, толпящихся возле входа в мечеть и пропускающих высокую статную женщину в белом платке и больших темных очках. Даже на расстоянии было видно, что женщина‑ красива. Полные губы, высокие, ярко очерченные природой скулы и изогнутые, как бы сказали на Руси – соболиные брови. Лицо городской хищницы, лет сорока а может и чуть меньше…Или больше.

Дама, приехала на серебристом, классическом "Порше ‑911",который небрежно бросила на заплеванной мостовой, возле кучки подростков непонятной национальности одетых по петушиному яркие майки и спортивные штаны. Никто из шпаны к машине не подошёл, наоборот боязливо оглядываясь на мечеть, подростки перешли на другую строну дороги. Незнакомка‑ выпрямв спину и не удосужив прислужников муллы – даже взглядом, прошла внутрь. Где то через полчаса, дама вышла в сопровождении семенящего за ней муллы. Абу‑Барак, проводил незнакомку до машины. Едва та отъехала, подобострастное лицо шиита, тут же приняло привычное злобно‑надменное выражение. Двуличный тип, шкура – одним словом…

За "Порше" отправили хвост, затем пробили незнакомку по базе данных, со взломанного полицейского сервера. Выяснилось – это палестинка Зейна Хинкель, жена влиятельного политика от Христианского Демократического союза. Родилась в 1971 году в семье врача, с 1982 года проживает в Германии. Родители – погибли в ходе резни в лагере Сабра, Зейну приютили бездетные немецкие аристократы фон Бургофф. Дважды была замужем, до Хинкеля – жила с немецким дипломатом, работавшим в Ливии и Тунисе. Растит дочь десяти лет от Хинкеля. Политическая активистка, борец за права женщин в мусульманских диаспорах… Что может связывать такую красивую женщину с бородатым богословом‑ непонятно.

– Что делать будем, Харон?

В комнату, неслышно прошёл Мамонт, вернувшийся с дежурства на улице. Похожий на цыгана или араба, он органично вписывался в разноязыкую, пёструю толпу жителей Кройцберга, не мелькая излишне арийской внешностью.

– Дождёмся ночи. Мулла здесь живет, в мечети. Там его и возьмём.

– А полиция? Филеры трутся постоянно, да ещё патрульные по ночам частенько проезжают.

– Нас. ть мне на полицию. Тачки готовы? Моторы проверили, всё нормально?

– Норма. Всё проверили, оружие тоже. И документы. Зеленая тропа через границу – будет. Харон, ты отдохни, что ли, вторые сутки от окна не отходишь!

– Ты мне мамочка, что‑ ли, Мамонт??? Рано пока. Смотри, этот бородатый, дерганный какой то…Того и гляди в бега ударится, ищи его потом…

В углу, неожиданно запищал ноутбук, настроенный на датчик движения установленный на черной лестнице. Ещё один датчик прятался за плинтусом напротив входа в комнату. Через пару минут – ноутбук запищал вторично. Все бойцы спецгруппы, были снабжены крошечными радиомаяками, встроенными в часы. Датчик движения уловив сигнал маяка – не реагировал. В остальных случаях, датчик спрятанный за плинтус – посылал истошные сигналы тревоги. Два тревожных сигнала подряд, означали что чужой или чужие прошли в коридор и подошли к двери. Они уже здесь..

– К нам гости, Мамонт! Шепотом просипел Харон, вытаскивая из под матраса HK UМP 45, с закреплённым тактическим фонарем.

Мамонт, не моргнув глазом, извлек из бумажного пакета ещё один "Хеклер и Кох",на сей раз HK MP‑5SD3 с выдвижным телескопическим прикладом и интегрированным глушителем и занял позицию в тени угла, взяв под прицел дверной проём. Харон про себя подумал "Приятно, черт возьми работать с профессионалами. Ни паники, ни истерик‑ все ровно. Драка‑ так драка…"

Вызывать группу наружного наблюдения, сейчас, смысла не было. Либо они проспали незваных гостей, либо уже‑ мертвы. Второе – более очевидно.

Мамон скосил глаза на пистолет‑ пулемёт Харона… Черт, глушителя нет. отложив UMP45, Харон вытащил из‑за пояса "Вальтер P99" с глушителем. Обошёл замершего словно изваяние Мамонта и спрятался в стенной нише, держа под прицелом дверь. Через пару секунд, сквозь шум работающего в соседней комнате телевизора, послышалось тихое жужжание. В двери появилось отверстие, где через секунду зашевелилось червеобразное устройство. Ясно – дистанционно управляемая камера…Неужели полиция?

Мамонт‑ опоздал, несмотря на весь свой гигантский боевой опыт. Опоздал на какую о долю секунды – уйти с линии огня. Хлипкая, обшитая дешевым пластиком дверь‑ с треском лопнула, пропуская через себя свинцовый шквал. Мамонт – успел трижды выстрелить, прежде чем тяжёлая пуля угодила ему в переносицу, выбив мозги из черепа и опрокинув тело навзничь. Нападавшие пользовались глушителями – значит не полиция. Легавым – скрываться незачем.

В проеме показался увенчанный глушителем ствол, затем ещё один. Грамотно идут, один прикрывает другого. Оружие стандартное, опять HK‑5, знают что выбирать. Фигура, затянутая в черное, с маской на лице, сделала шаг внутрь залитой кровью квартиры, осторожно ступая в направлении стоящего на столе ноутбука. Следом в комнату протиснулся ещё один. Правильный выбор, товарищи. Нападавшие тянулись к работающему компьютеру, как мотыльки на свет. Харон медленно поднял пистолет, целясь им в голову. Здесь надо только в голову, вдруг на них‑ бронежилеты.

Задний нападающий на секунду повернул голову влево, словно почувствовав холодок смерти у своего виска. Пххх‑пххх…Дважды выплюнул смерть "Вальтер".

Нападавшие тяжело, словно мешки, рухнули на пол, орошая его своей кровью и частичками черепной кости… Минус два… В проеме появился третий – рот разинут в беззвучном крике, глаза из под маски, ошарашено‑возбужденные. А ствол только поднимает …Олень, мля. винторогий.

Этого оленя, Харон уложил в коридоре выстрелом в глаз, забрызгав его мозгами старенькие, разрисованные граффити обои. И едва успел отпрыгнуть, спасаясь от нового свинцового шквала ударившего навстречу. Перекатившись по спине одного из трупов, Харон схватил свой излюбленный UMP45. Машинка вблизи – просто убойная. Придется немного пошуметь, как говорил Карлсон. Заодно проверим реакцию нападающих на громкие звуки.

Ответная очередь Харона, напоминала в тишине – работу перфоратора, долбящего кирпичную кладку. Нападавшие, не стали искушать судьбу ожиданием полиции, и Харон услышал их топот на лестнице. Теперь, пора было сваливать и ему. Постараемся уйти через чердак. Они в этом старом квартале – обычно проходные. Черт, где же он прокололся..? Мамонт‑ убит, Паштет и Старик – вероятно тоже…Хотя может быть и хуже, их захватили живьём.

Не спуская глаз с дверного проема, напоминающего сейчас вход в преисподнюю из дешёвых голливудских триллеров, Харон быстро собрался. Пистолет со своими отпечатками пока выбрасывать не стал, взял только ноутбук и мобильники. Свой и Мамонта… Два пистолет – пулемёта и комплекты документов. Выход на лестницу‑ оказался свободным. Вдалеке, приближаясь с каждой секундой выли, полицейские сирены. Поднялся на чердак, выбил пулей замок и пошел по узкому проходу между рядами старой мебели сваленной небось, здесь ещё со времен Гитлера.

Уйти удалось. Уходя через чердачное окошко была хорошо видна "Ауди А4",где сидела группа прикрытия. Старик сидел откинувшись на спину, Паштет наоборот, завалился вперёд… Убиты оба. Не иначе – подобрались сзади и расстреляли. Значит кто то отвлекал. По другому не подобрались бы. Харон остановился, сдерживая дыхание. Его люди‑ убиты, половина спецгруппы, уничтожена. Непонятно кем. А задание – надо выполнять.

Резервная база спецгруппы, находилась в самом центре Берлина – районе Митте. Лучший способ скрываться – под носом у вероятного противника. Вряд ли кто подумает, что "лежка" боевиков в паре шагов от Бранденбургских ворот в новеньком офисном здании. Там, арендуя несколько стандартных офисов с отличным видом на исторические достопримечательности, работала небольшая инжиниринговая фирма, специализирующая на контрактах в Юго‑Восточной Азии и Ближнем Востоке. Фирма "Брандт Линдер Инжиниринг" была легальной, чистой "крышей" для группы Харона. Два совладельца, Брандт и Линдер – постоянно жили и работали в Дубае, третий совладелец, гражданин Канады‑ Роджер Ланье, был личностью мифической. За паспортом Ланье‑ скрывался наставник Харона, его учитель и почти отец – Олег Корженевич. "Чистильщик",по прозвищу Бульбаш, ныне, генерал – майор ГРУ – возглавляющий управление специальных операций. Как его здесь не хватало. Да не только наставника не хватало сейчас Харону, не хватало рядом ещё многих…Хвоста например или Лопаты с Мясом. Вот там были люди…Никогда не допустили бы что бы к ними подобрались сзади и застали врасплох[138].

Харон чертыхнулся. Сам виноват. Сам людей отбирал в спецгруппу, сам их готовил – сам и отвечай за провал. Неужели надеялся, что Бульбаш будет тебе до пенсии – сопли утирать?

До резервной базы – добрался без происшествий. Оружие оставил в арендованном BMW, аккуратно поставленном на офисную стоянку под охраной жирного, вечно улыбающегося охранника Клауса Ольбрихта. Бывшего офицера ННА, кстати, сносно говорящего по на русском.

Махнув рукой Ольбрихту, Харон на лифте поднялся на этаж. Там его ждал Богомол, один из трех уцелевших боевиков. В кабинете, при громко работающем телевизоре сидело ещё трое – связист Воробей, "топтуны" Селена и Китаец. Вот и всё. Кроме Богомола и самого Харона – в бою рассчитывать можно было пожалуй только на Воробья… Даром что щуплый‑ но стреляет отлично и в рукопашной толк знает.

– Дела хреновые. Трое наших мертвы, пост наблюдения – пришлось оставить. Абу‑Барак, может сбежать в любой момент, а появится у мечети и вообще в Кройцберге – мы не можем. Там полиции уже как грязи и BfV[139] на ушах стоит. Спалимся – на раз.

– Кто нападал, Харон? Спросил Воробей нервно вертя в руках зубочистку

– Извини Воробушек, визитки они не оставили, и перед смертью не представились. Что за вопросы идиотские!? Взорвался Харон, выходя из себя..

Обстановку, внезапно разрядил Богомол, ткнув пальцем в экран телевизора.

– Новости показывают.

Диктор, скорчив скорбную мину, трагическим голосом вещал от "кровавой криминальной разборке" в районе Кройцберг. Убитых ребят, понятное дело‑ никто, никогда не опознает. Подобные покойному Паштету, люди – всегда живут по чужим документам, прикрываясь чужими личностями. Мертвые души, невидимой глазу обывателя тайной войны.

Дальше пошли интересные подробности. Двух из троих убитых Хароном – полиция опознала мгновенно. Один из них, некто Натан Джеймс‑ уроженец Либерии, получивший гражданство США. Гражданство‑ через службу. Едва получив на руки паспорт США,Натан дезертировал из рядов Армии США, после того как убил в ходе ссоры, двух сослуживцев на авиабазе Раммштайн, перед отправкой в Афганистан. Где служил, Джеймс – было не известно, но говорилось, что он особо опасен при задержании. "Смазав пятки" из армии, Натан принялся колесить по Германии, совершая разбои и уличные грабежи. Затем сколотил шайку из головорезов – мигрантов и взялся за дела покрупнее. Грабежи ювелирных магазинов и банковских бронемашин. Причем география преступлений – существенно расширилась. Здесь и Париж, и Вена и Лондон с Глазго. Поговаривали о связях Джеймса с турецкой и албанской мафией и о выполнении заказов на убийство. Второй опознанный убитый – Берат Садик. Косовский албанец, тоже со специальными навыками‑ служил в разведке УЧК. После 2001 года осел в Германии и включился в увлекательное для настоящего албанца дело. Торговлю героином.

Харон в бешенстве отвернулся от экрана. Его чуть не грохнули какие то долбанные дезертиры …А он чего ожидал? Что по его душу придут "зеленые береты" или штурмовики из SEK? С такими бойцами, которых он сам нашёл и подготовил – нормальные профессионалы, взяли бы его без шума и пыли. Рано, слишком рано его отправили на самостоятельное задание. Он практически его провалил. Растерялся, как школьник, который впервые увидел девичьи прелести… Да и нормальную команду собрать не смог. Ещё один промах. Хотя шанс ещё есть, если хорошо подумать. Чем черт не шутит.

К дому, где жила Зейна Хенкель – Харон прибыл вместе с Селеной и Воробьём. Богомол‑ остался в машине, Китаец – на базе.

– Постараемся сделать так же, как с Месди…Эту сучку, заставим позвонить Абу‑ Бараку, пусть приезжает на указанное место. Там и возьмём.

– А если она не согласится?

– Я слово волшебное знаю…Никуда она не денется – будет сотрудничать. Не первая – не последняя.

В дом, проникли сравнительно просто, под видом сотрудников благотворительного фонда, собирающих средства на помощь польским беженцам. Муж фрау Хенкель, как обычно – был в командировке, саму Зейну и её дочь захватили без шума. Без помощи Селены с её классическим немецким и миролюбивой внешностью, так бы гладко не получилось.

Девчонку сразу заперли в подвале и приставили к ней Селену, с самой Зейной – занялся Харон и Воробей. Пытать женщину, Харон не собирался, применил для развязывания языка‑ психотропные препараты. Благо на дворе, двадцать первый век. Но когда она раскрыла рот, Харону показалось что препараты не развязали ей язык – просто свели с ума.

– Записывай на камеру, быстро! Только и спел крикнуть он Воробью, поясь прервать поток откровений.

– Как тебя зовут?

– Зейна

– Это настоящее имя?

– Да.

– Где ты родилась?

– В Иране

– А Палестина?

– Я там не жила.

– Кто твои родители?

– Нассер Пакраван и Феруза Даи

– Кто они?

– Они мертвы.

– Давно?

– С восьмидесятого года.

– Что тебя связывает с Абу‑ Бараком?

– Он почтовый голубь

– Что это значит?

– Передает информацию нужным людям

– Каким людям?

– Самым разным.

Харон слегка напрягся. Сейчас последует самый важный вопрос. Ради чего он сюда прибыл.

– Диверсанты тоже получают от Абу‑Барака информацию?

– Да

– Те кто расстрелял автобус в Фюрстенвальде – тоже?

– Да.

Вот и отлично. А дамочка то не простая, ох непростая. В Иране родилась. Интересно. Надо копнуть поглубже.

– Приказы идут из Тегерана?

– Да.

– От руководства Ирана?

– Нет.

– Кто отдает приказы?

– Полковник Мирзапур.

– Кто это такой?

– Начальник разведки Пасдеран

– Откуда ты его знаешь?

– Он муж моей старшей сестры.

– Ты знаешь нападавших на нас?

– Нет.

– Абу‑Барак знает?

– Да.

– Как он узнал, что мы за ним следим?

– Я ему сказала.

– Откуда ты узнала.

– Заметила отодвинутые занавески.

Харон готов был провалится от стыда на месте. Какой позор. Его явку "срисовала" какая то бабёнка!

– Ты давно работаешь на Мерзапура?

– Нет

– То есть недавно?

– Нет.

– Когда ты стала на него работать?

– Я на него не работаю.

– На кого ты работаешь?

Женщина замолчала и тяжело задышала. Лицо порылось бисеринками пота, взгляд стал более осмысленным. Чёрт, она приходит в себя, она сопротивляется…

– На кого ты работаешь!? Резко выкрикнул Харон. Воробей‑ даже вздрогнул.

– На Орден Волка. Выдохнула женщина..

Постепенно, взгляд Зейны прояснился. Пустые глаза, стали напоминать два бездонных черных колодца, на дне которых плескались огоньки ненависти. Она попыталась встать, но Харон крепко держал её за предплечье.

– Убери руки, мразь. Спокойно сказала она, бросив на Харона полный ненависти взгляд.

– Что такое Орден Волка?

– Общество сильных… Подбирая слова, ответила Зейна. Запомни, ничтожество‑ ты и твои друзья, уже покойники. Тебе не выйти из этого дома живым. Дурак, ты даже не знаешь, что значат мои слова..

Миниатюрный наушник ожил, ловя голос Богомола, оставшегося на улице.

– У нас гости. Четверо в комбинезонах компании по ремонту кондиционеров. Остановились в конце улицы сейчас идут к дому, парами. Нет Харон. уже шестеро. Ещё двое с на три часа… В полицейской форме.

– Ты где?

– На другой стороне улицы, в кафе. Неуютно было в машине… Как вспомню ребят. Вы извините, я приказ нару…

– Молодец, что нарушил. Сиди с внешней стороны, докладывай обстановку. Ты мой резерв, как скажу‑ ударишь в тыл.

А Богомол умнее чем кажется. Я – действительно баран, приказал ему сидеть в машине. Сам сообразил, что его быстро срисуют и уберут первым. Далеко пойдёт, если не убьют.

В Москве, Блинов узнал о гибели спецгруппы из донесения агентуры, спустя три часа. Причем поражало то, что ни немецкая контрразведка, ни полиция‑ никакого отношения в бойне в доме известного дипломата, не имели. И старались по возможности информацию засекретить. Ещё бы – десять трупов в элитном районе, включая жену дипломата и его дочь.

– Что за херня, там произошла? Спросил Блинов у адъютанта. Тот лишь развел руками изображая недоумение.

– Так выясни, твою мать! Через час, нет сорок минут, всю информацию мне на стол. Быстро!

Отправив адъютанта, глава СНБ связался с дежурным офицером и потребовал его соединить со смежниками. Разведкой Генерального штаба.

– Генерал Корженевич. Резко отозвалась трубка

– Привет, генерал. Блинов у аппарата.

– Узнал. Что‑то случилось?

– Да. Связь с группой Харона прервалась. Вероятно‑ группа уничтожена. Говоря это, всесильный руководитель Службы национальной безопасности, чувствовал некоторую неловкость. Корженевич – долго настаивал на том, что бы группа, отправленная в Европу, подчинялась управлению спецопераций ГРУ. Давя на то, что большинство оперативников получили подготовку в недрах военной разведки. Но Стрельченко поступил по другому, подчинив их Блинову. Политический расчёт – здесь был точным. Нельзя давать военным, слишком много тайных рычагов влияния на государство. Корженевич, сдаваться не собирался и настоял на встрече с президентом. На встрече, памятуя о старой дружбе и общих, темных делах нулевых годов, президент объявил генералу о неизменности своего решения. Корженевич согласился, но в частной беседе обмолвился фразой – "Что если с Хароном случится что – себе не прощу…" Вот теперь случилось.

– Где это произошло, Виктор Иванович? Через пару секунд тяжелого молчания спросил Корженевич.

– В Берлине. Снова молчание в трубке. Потом тяжелый вздох…

– Виктор Иванович, я думаю, что Харон – жив…За его людей не могу сказать, но чувствую, он‑ жив.

Окрестности Вроцлава. Польша. 10 августа

– Ваша задача, Логан – прикрыть с воздуха зону высадки отряда специального назначения в ближайший тыл русских. Вот здесь, в секторе 8–4. Красная точка лазерной указки остановилась в районе со смешным названием Бляховня. Полковник Тэлбот, закашлялся, силясь выговорить корявое польское слово. Бляховня…тьфу, какое варварство…

– Там их будут ждать польские коммандос, для дальнейших совместных действий. Контрольное время десантирования – час сорок пять по среднеевропейскому времени. Сопротивления в этом районе не ожидается, но как обычно держите ухо востро. Здесь можно даже на собственной территории попасть круче чем под Гератом. Точно, капитан?!

Полковник подмигнул Логану. Роджер – теперь знаменитость. После того как он спас почти пропащую задницу четырехзвездного генерала Беркли. Генерал – угодил в засаду прямо в расположении третьего корпуса, в семи милях от собственного штаба. Русский спецназ уже праздновал победу, как тут появилась пара "Апачей" и три UH‑60 с десантом военной полиции. Из диверсантов‑ уйти не удалось никому. Десятерых ряженых русских‑ положили на месте огнём из автоматических пушек М230, заодно взорвав оба их "Хаммера",при поддержке огня бортовых "Миниганов" с UH‑60. Четверых выживших, израненных спецназовцев, повязала высадившиеся с "Блэк Хоук" команда военной полиции.

Генерал Беркли выжил, но получил перелом основания черепа и серьёзную контузию. Той же ночью – его эвакуировали в США. Верховным главнокомандующим EUCOM назначили Марка Уолта, возглавлявшего штаб ВВС. Новый главком, рьяно взялся за дело реализации плана контрнаступления, разработанного Беркли, но всё равно – время уходило стремительно. Окруженные под Варшавой поляки и остатки пятого американского корпуса, каждый день несли потери от артиллерийского и минометного обстрела, от действий русских снайперов. Штурмовать миллионный мегаполис, памятуя о кровавом опыте Берлина, Будапешта и Грозного – русские не торопились, постепенно "сжевывая" обороняющихся с безопасной дистанции. Оставить столицу, прорываясь на спасительный запад‑ поляки не могли по политическим убеждениям, американцы‑ из‑за нехватки топлива и большого количества раненных на руках. Единственный способ их выручить, ударить с внешней стороны. Если удастся деблокировать Варшаву и отбросить русских на восток‑ считай пол дела сделано. "Если удастся …"‑ подумал Логан и против желания, тяжело вздохнул.

От полнокровной бригады армейской авиации "Крылья победы" брошенной в бой против русских в первую же ночь войны – сейчас уцелела едва четверть вертолетов и половина личного состава. Верный АН‑64 Роджера, при атаке на ложную зенитную позицию русских – потерял одну из двух турбин. Хорошо, мощности второй хватило, что‑ бы дотянуть искалеченный "Апач" до авиабазы. Где он и сгорел, после очередного удара трижды проклятых "Stone". Новую машину, Логан и Гарсиа – получили три дня спустя. Хотя новой её можно назвать с натягом. Это была машина получившее повреждение в первые дни и сейчас – отремонтированная. На том спасибо, как говорится. Осколки обезглавленной бригады вывели из боёв седьмого августа, но вместо ожидаемой отправки в тыл, на отдых и переформирование, оставили в резерве. Теперь, вместо бригады "Крылья победы" – сформирован одноименный авиационный батальон особых поручений при командующем армией США в Европе. Круг задач стоящий перед – aviation battalion for special assignments, был весьма широкий – от патрулирования и охраны внутренних коммуникации до поддержки высадки диверсионных групп "зеленых беретов". Новому командиру, полковнику Тэлботу, задачи поставил лично генерал Беркли.

– Поймите полковник, у меня здесь, в Европе – каждый вертолёт на счету. По хорошему‑ надо отправить вас на отдых. Но, только не сейчас. Тем более, пилоты у вас‑ опытные, на ТВД, уже освоились. В атаки на русские танки, вам ходить не придётся. Найдётся более тонкая работа. Выслеживать диверсантов, эскортировать колонны, поддерживать высадку и эвакуацию разведывательных отрядов. Отвлекать на это авиабригады прибывших дивизий – считаю излишним. Их впереди, ждут очень тяжелые бои. Вы же‑ будете моей карманной воздушной кавалерией. Через неделю, обещаю‑ отведем на отдых…

– Разрешите вопрос, сэр?

– Да полковник, слушаю.

– Что со 160 SOAR?[140]. Почему он не участвует в празднике…?

Беркли невесело усмехнулся и покачал головой …

– Эх, полковник‑ полковник…совсем вы от жизни отстали в этой Польше. Второй и четвертый батальоны 160 го полка – задействованы в подавлении беспорядков на территории США. Первый – несет службу в Венесуэле, третий‑ в Афганистане. Так что вместо "Night Stalker", 10 группу[141] будете поддерживать вы. Понимаю, что ваши штурмовые "Ястребы", это‑ не привычные "Чинуки" для "зеленых беретов",но выбирать не приходится. Так что, ждите указаний, полковник Тэлбот..

Первым заданием для пары "Апачей",под командованием капитанов Логана и Кусманека – было патрулирование окрестностей Познани, где диверсионные группы русских коммандос – шастали, словно у себя дома, в лесах дремучей Сибири. Патрульные "Апачи", находились на связи со штабом 89 бригады военной полиции, там же, в трех "Блэк Хоукс" томилась группа "чистильщиков".

Вертолёты‑ открыли огонь по русским спецназовцам, в последний момент, когда оба "Страйкера" были уже подожжены выстрелами из РПГ. После огненного шквала, по тросам, на шоссе, посыпались военные полицейские майора Хаттона. Логан, не ожидал такой прыти от полицейских, но как позже выяснилось, ребята в команде Хаттона, не менее трех лет отслужили во всех дырах Ирака и Афганистана где оттачивали свое боевое мастерство на "ходжах"[142] из "Аль‑Каиды" и "Талибана".

По возвращению на базу – пилотов и полицейских, встречали как героев. Черт, какое приятное почти забытое чувство гордости, после всех этих тяжёлых потерь и поражений. На следующий день, Логана ошарашили две новости – первая, что главкомом EUCOM назначен генерал Уолт, не какая ни будь штабная крыса, летчик – истребитель. Вторая новость‑ ещё более ошеломительная. Русские частично отводят войска…Назад, на восток.

– Охренеть, Роджер!!! Они бегут, ты понимаешь – бегут. Майкл Кусманек, единственный на всю бригаду пилот с польскими корнями‑ уже с утра бегал с выпученными глазами, делясь с сослуживцами неожиданной радостью.

Роджер – особой радости не проявлял и спросил Майкла, откуда у него такие новости. Оказалось – всё проще простого. CNN‑ уже с ночи талдычит о возможной, со дня на день, войне между русскими и китайцами, ссылаясь на некие "источники в ЦРУ". Муть какая то…

– Ты уверен, Майкл? Да чушь всё это. Или ещё хуже – дезинформация. Русские – чего то придумали, расставляют свои паучьи сети…

К полному удивлению Роджера‑ это всё оказалось правдой. Следующим утром, на брифинге с офицерами, это подтвердил Жеребец Тэлбот.

– Сегодня ночью, 6 флот[143] устроил "иванам" хорошую головомойку с помощью "Томагавков". Морякам удалось найти брешь в противовоздушной защите русских и разнести вдребезги эшелоны с техникой скопившиеся под Люблином и Львовом. По данным со спутников‑ сильно пострадало минимум три бронетанковых бригады, готовящихся к переброске на восток. Разбитыми платформами с танками, забиты все пути. В эфире у русских‑ форменная истерика. Похоже, на сей раз им здорово досталось.

– Сэр, правда у русских конфликт с китайцами? Спросил Роджер.

– Похоже на то. По крайней мере – китайцы стянули целую орду на границе с Rusland и Центральной Азией. Теперь в кремле люди сидят как на иголках и перебрасывают боеспособные части в Азию, ослабляя свою западную группировку. Что у вас такой кислый вид, Логан?

– Да как то не верится.

– Генералам Беркли и Уолту – тоже не верится. Для этого вы и сидите здесь, Логан. Что‑ бы проверить данные нашей, мать их авиакосмической и электронной разведки, в тыл к "иванам" отправляются "зеленые береты". Здесь достаточно много лесов, а русские‑ мастера маскировки. Вполне возможно, обнаружив развертывание третьего корпуса, они приготовили нам, какие‑ то сюрпризы. Нужно прощупать их ближние тылы …буквально вручную.

В этот момент в помещение абсолютно неслышно вошел детина с непримечательной внешностью. Логан, почувствовал только легкое дуновение ветерка, как рядом с ним материализовался ещё один подобный тип. Тип, был облачён в стандартный камуфляж ACU[144], имел фамилию – Хендерсон и нес на клапане майорскую звезду. Лицо у незнакомого майора, было совершенно неприметным, сними с него форму, одень белую рубашку с галстуком, лакированные туфли и брюки – вылитый клерк, которых миллионы…

– А вот и коллеги из 10 группы… Проходите, господа… Увидев вошедших, приветственно махнул рукой Жеребец.

– Подполковник Честер Миксон позывной "Змей" и майор Патрик Хендерсон позывной "Кипарис".

Ого! Позывной "Змей"…Этот позывной пугал до одури всю шваль с тряпками на башке от Кандагара до Кундуза. Отряд "зеленых беретов" – под командованием Миксона за время, которое Роджер служил в Афганистане, уничтожил больше десятка высокопоставленных полевых командиров "Талибан". Хендерсон – тоже был личностью известной. Его отряд – патрулировал изобилующую минами, скорпионами и змеями выжженную солнцем местность на афганско‑пакистанской границе. Охотился за боевиками, лезущими через границу на помощь свои "угнетённым братьям". Пару раз, Логану приходилось вытаскивать "беретов" из очень хреновых ситуаций в тех бесконечных, унылых, каменистых пространствах. Но лиц не видел не разу. Только перемазанные грязью фигуры – отчаянно ждущие помощи от боевых вертолётов.

Вертолёты, два "Апача Лонгбоу" и два "Блэк Хоука",буквально стелились над землёй, преодолевая передовые позиции русских. Противовертолётных мин, опасаться было нечего, разведка наконец то выяснила, что "иваны" прикрывают ими только особо важные объекты. Нужно было опасаться внезапного пуска ПЗРК или очереди из крупнокалиберного пулемёта. Роджер Логан, вел в русский тыл отряд майора Хендерсона. Требовалось – прикрыть зону высадки "зеленых беретов", затем – забрать их. Лесная пуща в районе Бляховни, была весьма обширной и густой, к тому же, рядом с ней тянулись шоссейные и грунтовые дороги по которым круглосуточно шло движение транспортных конвоев. Если русские, хотят что‑то спрятать, то наверняка прячут там.

– Такие леса, здесь называются – пущи. Мы высадимся на юго‑западной окраине и двинемся на восток, постоянно поддерживая связь с другими отрядами. Задача воздушной поддержки – высадить нас и если что – быстро прийти на помощь. Майор Хендерсон, оторвался от экрана ноутбука и посмотрел в лицо Логану.

– Не в первый раз, майор. Кандагар, апрель две тысячи девятого…

– Помню…Это был ты, капитан? Молодец. ещё бы пару минут и мои отрезанные яйца украсили коллекцию Бен‑ Ладена… Хрипло засмеялся Патрик.

Несмотря на зловещую репутацию, Хендерсон, оказался своим в доску парнем, не чурающимся посидеть с кружкой в компании новых знакомых. Пока позволяло время.

– Как думаешь, Патрик, сегодняшний ночной рейд‑ принесёт пользу…У Бла …Блях. у Бляховни могут скрываться крупные русские силы.?

– Скрываться могут, но, что бы крупные. Нет не верю. Спецназ может прятаться, противотанковые подразделения. Некоторые штабные фантазируют, что в пущах могут скрываться целые танковые бригады.

– А этого не может быть?

– Нет. Этого не могут, даже русские. Технику спрятать можно, но людей…Четыре тысячи человек в лесу – обязательно загадят все окрестности. Опять же – перемещения. Люди не могут сидеть безвылазно в землянках или палатках. Тем более, тот район почти под круглосуточным надзором БПЛА. Уж чего ни будь, они бы заметили.

– Так зачем туда отправлять вас?

– Перестраховка Роджер..! Русские – так больно пнули нас по заднице, что в штабах готовы найти тысячу отговорок, лишь бы не переходить в наступление. А так…ещё сутки можно протянуть, глядишь, русские ещё что нибудь на китайскую границу перебросят. Адмирал Миллер и весь ОКНШ – это поймут…Мол пока 10 группа, не прочешет угрожаемые участки‑ наступать нельзя..

– Прямо не верится. Боимся русских… Недовольно буркнул первый лейтенант Слейтер, из отряда Хендерсона..

– А их и надо боятся, Слейтер…По крайней мере, резко возрастают шансы вернутся домой – живым. Нарочно грубо ответил Хендерсон. Его явно задели слова Слейтера..

– Ты видел в бою русских? Хоть один раз, первый лейтенант? Что ты о них, вообще знаешь?

Лейтенант‑ отрицательно покачал головой.

– А вы что скажете, авиаторы? Патрик оглядел нас, крепко сжимая бокал с "Будвайзером"

– Что сказать – звери натуральные. Выдал Роджер… Чисто звериное чутьё и реакция. На любые наши действия, ответ‑ молниеносный.

– Во‑во. Согласился Хендерсен и сделал солидный глоток из кружки. Я сейчас одну историю про "иванов" расскажу. Начну со своего деда. Во время второй мировой – служил в 4 батальоне рейнджеров Дерби. В ходе десанта под Анцио[145] – их батальон буквально раздавили "Пантеры". Деду повезло, его контузило и очнулся он, уже в плену. Нацисты переправили его подальше от фронта, сначала в Геную, затем, летом 1944 перевели в Австрию. Помимо союзников – там сидело множество русских пленных. Дед, без содрогания не мог рассказывать об их внешнем виде. Немцы относились к ним хуже, чем к собакам. Все изможденные, ходячие скелеты. Уже казалось не способные к сопротивлению. Измученные пародии на людей. На Рождество 1945 года – их лагерь по ошибке бомбила союзная авиация. Взрывной волной – опрокинуло вышку с пулеметом и погасли прожектора. Затем дед услышал какой то неясный шум, словно огромный рой пчел или…или шипящий клубок змей. К проволочному ограждению медленно приближалась огромная, темная масса. Русские военнопленные. Они решили воспользоваться единственным шансом – вырваться на свободу. И вот эти, казалась уже умирающие от голода и болезней люди – зубами, собственными телами рвали колючую проволоку, прорываясь на свободу. Причем молча. Непонятное хрипение или шипение исходило из глоток русских. Они так дышали больными лёгкими. Задыхаясь на ходу… Эсесовцы‑охранники стали освещать это скопление осветительными ракетами, затем открыли огонь. Деду это напомнило какую‑ то апокалипсическую картину из Библии. Люди похожие на тени, с белыми лицами и горящими фанатизмом глазами – толпой бежали на свободу. На встречу смерти…При мертвящем свете ракет и паутины трассеров. Утром‑ все поле от прорванного ограждения до леса находившегося в двух милях‑ было устлано телами русских. Большинство было легко ранеными, но этого хватило, что бы упасть и замерзнуть. Немцы – подтянули полицию, фольксштурм и устроили широкомасштабную облаву на уцелевших. Через пару дней на грузовике привезли ещё четверых пойманных. Когда их вешали в назидание другим военнопленным, один из русских, что – то выкрикнул. Дед русским не владел, поэтому спросил у одного из охранников лагеря. Тот до того как попасть в лагерную охрану – два года провоевал на Восточном фронте. Где потерял ступню и правый глаз. Помимо прочего "эсес", сносно говорил по‑русски и на английском.

– Он крикнул, что умирает свободным и они победят…Равнодушно перевел "эсес" деду. Затем добавил.

– Беглые устроили засаду в лесу. Напали на нас с заточенными палками, как дикари. Большинство погибло сразу от нашего огня. Но некоторые, человек десять прорвались в ближний бой и пустили в ход свои дикарские палки. Трех эсесовцев – закололи на месте…Ранили помощника коменданта лагеря.

– Самое удивительное, что засаду организовали самые изможденные беглецы. Доходяги, которые уже не могли бежать. Своей смертью – дали шанс уйти наиболее крепким. Которые могли перейти линию фронта и влиться в ряды наступающей на Германию – русской армии. И отомстить …Дед после освобождения – вернулся на службу, уволился только в 1965 году. Прошёл Корею, был инструктором по выживанию в Форд‑Брэгг. Медаль Конгресса, почет, погоны полковника… Но никогда не забывал то, что видел ночью в лагере для военнопленных. И молил Бога, что бы не встретится с русскими в бою, лицом к лицу… Вот‑ так… Закончил Хендерсон

За столом повисла угрюмая тишина. Каждый из сидящих, ясно представлял себе заснеженную равнину, залитую мертвым белым светом, рев пулемётов "Шпандау" и бредущих на встречу смерти, обреченных людей. Обреченных – но свободных и не сломленных…

– Это было давно…Наконец выдавил Слейтер, тоже видимо, потрясенный рассказом. Сейчас всё поменялось..

– Конечно поменялось. Невесело усмехнулся Хендерсон. Теперь они предпочитают убивать, не погибая сами. Прогресс. Запомни сынок, "иваны" бойцы по натуре…Вся история русских‑ этой борьба. Борьба за выживание…Борьба с суровой природой, ледяными пространствами, дремучими лесами. Борьба с собственной властью, которая угнетала их сильнее чем любые оккупанты. Борьба с внешними врагами. Бонапарт, нагнул всё континентальную Европу, но обломал зубы в России. Монголы – покорили всю Евразию, в итоге их колоссальная империя распалась и по частям была поглощена русскими. Теперь ты понимаешь, лейтенант, почему EUCOM,предпочитает страховать каждый свой шаг. Перепроверяя каждый факт – по многу раз.

– Но окруженный пятый корпус? Варшава..? Спросил молчавший ранее Кусманек..

– Если контрнаступление провалится, мы ничем им не поможем …Так что им придётся потерпеть… Пока штаб не увидит всю диспозицию. Здесь нельзя промахнутся.

Все офицеры, синхронно кивнули, соглашаясь с "зеленым беретом". В конце – концов, русские молодцы – но, Америка состоит не из одних слабаков. Третий корпус – сила. Сила, способная резко переломить, неудачный пока, ход военной компании. И вышвырнуть русских из Европы.

Вот и точка высадки… Стрекоча двигателями "Апачи" поднялись выше и стали описывать большие круги вокруг зависших в воздухе UH‑60. По невидимым издалека канатами на землю ловко скользили темные фигурки. Создавалось впечатление, что "зеленые береты" спускаются на землю из вертолёта с помощью таинственного луча или невидимого телепорта. Как в фантастическом кино.

Логан заложил ещё один стандартный крюк

– Смотри за обстановкой Гарсия! А не думай о бурито… Прикрикнул Роджер на стрелка‑оператора.

– Всё в норме, босс…Русские попрятались. Всё пока чисто..

Это действительно странно. Неужели – русские так перепугались за свою Сибирь, что решили сами уйти из Европы. Тогда, их осталось только подтолкнуть.

Высадившиеся "зеленые береты",построившись цепочкой, один за другим исчезали в лесной чаще. Словно волки, идущие след в след. Ровно через пятнадцать часов, отряд Хендерсона следовало забрать на противоположном краю леса.

– Если ни чего не случится. Напоремся на русских – свяжемся с вами. Прочешите огнем эти еловые джунгли.

– Понял, "Кипарис"

Вертолёты нарезали ещё один круг и Роджер, про себя пожелал Хендерсону – удачи. Прогулки во вражеский тыл, напоминали жонглирование с гранатой у которой выдернули чеку. Или плаванье в бассейне с акулами. Если повезёт‑ все пройдет нормально, малейшая ошибка и задница в клочья. Уже повернув на обратный курс, Логан вдруг вспомнил, разговор с Патриком за минуту до того, как "береты" погрузились на борт "Блэк Хоука".

– Чего хмурый? Спросил Логан, сосредоточенного майора, рассматривавшего какую то фотографию.

– Смотри. Он протянул ему бумагу с фото и коротким, набросанным крупным шрифтом, текстом.

Логан взял бумагу. С фотографии, на него смотрело надменное, тонкогубое мужское лицо с орлиным носом и лихо заломленным беретом. Текст гласил, что это – русский генерал Арцеулов. Прибыл в Польшу, с Кавказа, для организации борьбы с разворачивающимся партизанским движением и противодействия разведывательно‑диверсионным группам союзников.

– Это мясник, Роджер. Натуральный мясник. Гроза кавказских повстанцев. Матерая и безжалостная тварь. Его основная специализация – борьба с диверсантами. То есть с нами. Прибыл – не один. С целым эшелоном своих цепных двуногих псов, натасканных на человечину. Во время конфликта с Евросоюзом, отличился тем, что вторгся со своим спецотрядом в соседний Азербайджан и захватил живьем Уильяма Старка.

Логан, помнил, кто такой Старк. Глава корпорации наемников, гражданин Великобритании, судимый в России открытым судом. И повешенный за военные преступления несмотря на протесты Форин‑офиса.

– Этот Арцеулов – спецназ?

– Да. Только не армейский. Полицейский спецназ, типа нашего SWAT. Называется – внутренние войска. Эти ребята, мастера ловить повстанцев и уничтожать мирное население.

– Мда… Крайне неприятный тип, ничего не скажешь. Будем надеется, что ты не напорешься на его псов.

Второй полет в русский тыл, получился ещё более странным, чем предыдущий. Дневная эвакуация отряда спецназа, всегда задача трудная, здесь, на востоке Европы – это вообще игра в "русскую рулетку". Плотность ЗРК и малокалиберной зенитной артиллерии, не уступала временам "Linebacker" и "Rolling Thunder"[146]. На сей раз, всё прошло на редкость спокойно. Вертолёты проскользнули в образовавшийся после авиаудара, коридор и пошли в сторону Бляховни, прижимаясь к земле.

– Внимание, "Змей – два ноль",РЛС "бандитов"[147] – отключаются. Повторяю, РЛС отключаются. Небо свободно.

– Что они задумали? Отозвался Кусманек.

– Не знаю. Спроси у русских, как их увидишь.

Пока вертолёты, ревя турбинами, приближались к точке эвакуации, невидимый но хорошо слышимый оператор " Сентри" сообщил, что четверка русских "Фулкрум", патрулирующие неподалёку – развернулись и ушли.

– Куда ушли, известно?

– Да, скорее всего во Львов.

На наших глазах, за какие то секунды, русские стали исчезать. Прекратили работать радиостанции, выключились радары, замерли перемещения воинских колонн. Небо очистилось от снующих "Мигов" и вертолётов.

– Ты что ни будь понимаешь, босс? Тревожно спросил Гарсиа. В голосе, помимо обычного напряжения, чувствовалось непонимание и легкие панические нотки. Роджер тут же представил, как его жирный стрелок‑оператор, нервно облизывает губы и ерзает на кресле.

– Не психуй, el valiente! Верти башкой и смотри по сторонам. Через десять секунд‑ будем на месте.

Вот и точка эвакуации. "Апачи" поднялись выше, "Ястребы" – стали кружить над опушкой леса. Роджер видел, как сидящий в проеме отодвинутой двери UH‑60, стрелок "Минигана"‑ улыбнулся и показал Логану, большой палец. Роджер, кивнул в ответ. Ещё один круг, чёрт, где же парни Хендерсона? Мы не можем постоянно болтаться в тылу у "иванов". Главное‑ никаких сигналов от "зеленых беретов". Ни самой группы, ни сеанса связи.

– Твою мать, у нас топливные баки не бездонные …

– "Лесник‑ два ноль", "Кипарис" не отвечает, "Кипарис" не отвечает..

Ещё круг. Далеко внизу, через проселочную дорогу, мелькнули какие то тени.

– Внимание, движение внизу! " Лесник‑ один ноль",движение на три часа…

"Блэк Хоуки" спустились чуть ниже, стрелки припали к своим многоствольным пулеметам, пальцы операторов AH‑64D, вцепились в джойстики управления системой оружия.

Толстяк Гарсия спас его – в очередной раз. На сей раз на проселок выскочил небольшой русский автомобиль, аналог "Хаммера". И буквально через секунду система оповещения взорвалась тревожным визгом. Пуск!

Прошла её одна, бесконечная секунда, прежде чем, пушка "Апача"‑ превратила автомобиль в кучу исковерканного металла и мертвой человеческой плоти.

Дальше всё виделось как в замедленном кино. Пара "Апачей" клюнув носами, пошли над лесом, стараясь обнаружить русских, преследующих "зеленых беретов". Господи, где же связь? Почему они молчат, почему не корректируют наши действия?

Вот на поляну выскочил человек. Машет руками, что то кричит. Лица издалека не видно.

– "Лесник два ноль" движение в лесу. Много целей…С запада. На семь часов.

"Блэк Хоук" резко нырнул вниз. Ага, значит узнали, кто то из наших. Где же остальные?

– "Лесник‑ два ноль". Это "Лесник‑ один ноль". Мы подобрали "Кипариса". Отряд уничтожен, повторяю, отряд уничтожен. Уходим на базу. Срочно!

– Что случилось?

– "Кипарис" – тяжело ранен. Попали в засаду. Вызывайте "Тандерболты"‑ пусть все здесь зальют напалмом..

Снова прорезался оператор "Сентри".

– "Змей два ноль". … "Змей два ноль". Немедленно уходите, немедл…

Пара Ка‑52, подобрались к нам снизу. Кто мог ожидать, что русские атакуют нас снизу, ведь мы сами шли на малой высоте. "Сентри" их понятное дело не видел, "иваны" выскочили как приведения из трубы. У нашей четверки, не было ни одного, даже малейшего шанса.

Ракеты "воздух‑ воздух" АА‑11 "Archer"[148] рванули к нам, ориентируясь на раскаленные двигатели. "Апач" Кусманека – мгновенно исчез во вспышке взрыва. Один из "Блэк Хоуков",пытаясь уклонится от летящей смерти, потерял высоту и зацепился лопастями за верхушку сосны. Его крутануло вокруг своей оси и теряя лопасти – машина рухнула в лес. Это последнее, что видел Роджер. Раздался оглушительный треск, приборы истерично выли, мигая красными и желтыми индикаторами, уши заложило. Тяжелый "Апач" Логана, потеряв хвостовую балку от взрыва ракеты, переломился, как жук, пойманный птицей на лету. Машина, провалилась вниз и камнем рухнула в небольшую но глубокую речушку, протекающую параллельно старой железной дороге.

Окрестности Олесно. Польша.11 августа

– Долго нам ещё здесь, сухпай жрать, господин полковник? Командир третьего танкового батальона, подполковник Слоёнов, вопросительно посмотрел на комбрига.

– Что Слоёнов, по шашлыку соскучился? Сыру мацарелла? Извините, в меню также нет вареников… Ядовито ответил Громов, в упор рассматривая веснушчатую физиономию комбата.

Слоёнов развел руками, как бы соглашаясь с Громовым, но в тоже время остервенело пнул пустую консервную банку. Из под тушенки с гречкой, подогретой на спиртовой таблетке.

– Просто в горло уже не лезет. Я уже неделю, ничего кроме тушенки ни ел…Скоро щетиной покроюсь и хрюкать начну.

– Терпи, подполковник. Полковником станешь. Хлопнув комбата по плечу, Громов пересек поляну и отдернул полог штабной палатки.

– Фу ну и жара… начальник штаба двадцатой танковой бригады, полковник Слепнёв, утер пот с лба платком не первой свежести.

Да, жара была страшная. Не сколько из‑за погоды, сколько из‑за теплоизолирующего материала. Между деревьями, укрывая расположение бригады, на целые километры, были натянуты синтетические маскировочные сети нового поколения "Тулуп". Сделанные на основе "Накидки". Как спрятать под носом у противника целую танковую бригаду? Да очень просто‑ укрыть "Накидками" всю технику, сверху все затянуть "Тулупом", соблюдать режим радиомолчания и не шляться по окрестностям. Сидеть тихо, и не отсвечивать. Только стратеги из Генштаба не учли, что теплоизоляционный материал – создает эффект парилки. Особенно летом. Так что обычный восточноевропейский, густой лес, сейчас казался Громову – влажными джунглями мелового периода. Не хватало только динозавров …

– Что с демонстрацией? Прошла успешно? Как думаешь? Спросил комбриг Слепнёва, задумчиво пялящегося на бумажную карту, расстеленную на походном столе.

– Да. Все отлично. Американцы купились. Сегодня ночью эшелон с "демонстрантами" раздраконили.

– Почему не сказал!?

– Да вы спали, господин полковник. Вот проснулись и докладываю. "Демонстрация" прошла успешно.

Громов‑ хотел высказать своему начштабу, всё, что он думает о его самоуправстве, но осекся. Демонстрация прошла успешно…

Сразу после выхода из боя, Громова вызвали в штаб тринадцатого армейского корпуса, к генералу Бородулину. Поздоровавшись, генерал кивнул полковнику на стул напротив его, рабочего стола.

– Садись, Громов. В ногах правды нет. Как там твоя двадцатая танковая?

– Неплохо, господин генерал – лейтенант…Но измотана, до предела и потери – тяжелые. Люди с ног валятся, ГСМ и боеприпасы – на исходе.

– Знаю, знаю…Но война, Громов, это не учения… Без потерь – никуда. Есть к твоим орлам и тебе лично, одно интересное предложение. Рискованное, черт возьми, но если все срастется‑ эту компанию мы закончим за пару недель. Потом будем пить немецкое пивко…Прямо в пивоварне. Заодно отдохнете, дня три…

Громов – превратился в слух.

– Значит так, Громов… Всю технику, прячешь в лесу. Личный состав – выводишь в Кельце. Технику маскирует специальный батальон, какими то новыми материалами. Говорят – только что из Москвы самолётами перебросили. Так же сюда стягивают два штрафных батальона. Они будут изображать вашу бригаду.

– Господин генерал. если это вскроется, наше расположение сметут одним ударом. Как в тире..

– Знаю! А вскрыться это не должно. Понял Громов?!.. Сидеть тихо как мышки, не звучать никак…Вообще никак. Даже кухни полевые – забудьте.

– Но американцы же, не круглые идиоты! Господин генерал..! Спецназ пустят.

– Молодец Громов. Верно мыслишь. Сейчас я тебя с одним человеком познакомлю. Как раз на вопросе диверсантов – специализируется.

Человеком‑ оказался бритоголовый крепыш, с пятнистым беретом зажатым в кулаке и погоном полковника на клапане. Портрет дополняли сломанный нос и шрам на левой щеке. Красавчик, ничего не скажешь..

– Полковник внутренних войск – Маслов. Представился крепыш и протянул руку.

– Прибыл на Западный фронт для обеспечения противодиверсионных и противопартизанских мероприятий в тылу действующей армии. И не только в тылу.

– Кавказец? Спросил Громов

– Есть немного. Ещё в Крыму успел повоевать.

Бородулин подошёл к интерактивной электронной карте и кивнул на неё обоим полковникам

– Нужно перекрыть вот этот квадрат, Маслов и ещё два – здесь и здесь…Создать завесу от проникновения разведывательных групп противника.

Маслов, долго стоял перед экраном, нервно поигрывая желваками.

– Сделаем, господин генерал‑лейтенант. Со мной прибыло пятьсот человек, каждый – стоит троих. Развернём секреты, пустим пешие патрули, плюс посты скрытого наблюдения. Мышь не проскочит…

– Будем надеяться. Поймите, господа офицеры. В случае провала маскировки и обнаружения наших войск – отвечать будем все. Головой.

Через десять часов, Громов лично наблюдал, как искусно загримированные под "барсы",с помощью пластиковых каркасов и вставок, старенькие Т‑72 демонстрационного штрафного батальона, колонной уходили в направлении на восток. Туда же, на восток, ушли девять десятых его бригады. Что бы растворится в массе тыловых и запасных подразделений. И ждать сигнала.

Замысел командования Западного фронта, был таков – пропустить контратакующий третий американский корпус, вместе с немецкими и британско‑ голландскими контингентами, ближе к Варшаве. Затем ударить во фланг прорвавшейся группировке.

Но перед этим, ВВС собирались применить Х‑555 с экспериментальной боевой частью. Воздушный электромагнитный импульс, точнее, целая серия, должны были вызвать паралич системы управления и связи Верховного Командования НАТО. Нескольких часов, а может и суток хаоса, хватит, что бы нанести по наземным силам союзников сокрушительный удар. От которого они уже не оправятся.

– В США, полный абзац. Лос‑Анджелес – оставлен первой дивизией морской пехоты. Город во власти мятежников. Феникс‑ сожжен и разграблен, там властвуют мародёры и уголовники. Вспыхнули Алабама, Луизиана и Флорида. В первых двух штатах‑ восстали негры, во Флориде – кубинцы. Сводят с друг‑ другом счеты. Массовые беспорядки в Чикаго, Новом Орлеане, Луисвилле. Бородулин выпустил в потолок толстую струю дыма.

– Они на пределе, господа. Серьезное поражение в Европе, разгром лучших сил здесь – похоронит Америку. Не будем забывать про Китай.

– Это правда, господин генерал? С Китаем – все серьёзно?

– Серьезней некуда, Громов. Но всё решится здесь, на Западе. У нас – один шанс, его надо использовать. Провал здесь, господа – поставит точку на нашей истории.

Утром 11 августа, вся огневая мощь третьего армейского корпуса, авиации союзников, обрушилась на две гвардейские механизированные бригады. Тридцать вторую и шестую. Первые четыре часа русские отчаянно сопротивлялись, но затем оборона первого гвардейского корпуса была прорвана.

Громов, подняв голову внимательно слушал ближнюю артиллерийскую канонаду. За последние четыре часа, грохот сражения приблизился к Олесно.

– Давят, суки. Не дай бог про нас прознают. А мы здесь…сидим как в ловушке.

– Не по себе, Слепнёв?

– Ага. Я не трус, комбриг, но чувствовать кожей свою беззащитность – крайне неприятно. Если Маслов недоработает..

– Думаю, сигнал будет скоро. Уже почти трое суток сидим, должно начаться.

Спустя пять часов после начала наступления союзных сил, четырехзвездному генералу Марку Уолту, стали поступать первые донесения о странном поведении русских. Недавно принявший верховное командование над союзными силами НАТО в Европе и EUCOM из рук тяжело контуженного Беркли, Уолт, тут же столкнулся с целым валом проблем, захлестнувших его с головой, словно океанская волна. Ему постоянно трепали нервы европейские генералы, устраивали истерики политики. Из Вашингтона требовали немедленно – "переломить ситуацию", "перехватить инициативу", "нанести сокрушительное поражение",ссылаясь на тяжелую политическую обстановку внутри США. Естественно, в такой нервной обстановке, Уолту было не до сообщений о пропаже нескольких разведывательных отрядов "зеленых беретов" в лесах за Вартой.

– Сэр, русская авиация возвращается на аэродромы. Начат отвод тыловых подразделений. Они бегут..

– Отлично, отлично… Пробормотал Уолт не отрывая взгляд от огромной электронной карты обстановки.

– Думаю, они бегут, генерал Неринг! Американец, повернулся к хмурому немцу стоящему рядом.

– Что‑ то раньше за ними такого не замечал, герр Уолт. Три дня назад – они предпочитали драться как черти. Насмерть.

– Три дня назад, они ещё не знали, что китайцы собираются огреть их по затылку. Три дня назад, флот не почивал двумя сотнями "Томагавков". Чем быстрее русские уберутся из Польши – тем быстрее всё закончится. Думаю сейчас, диктатор Стрельченко – чувствует себя Саддамом или Гитлером..

Упоминание о Гитлере, на Неринга – впечатления не произвело, но спорить с главкомом он не стал. В конце – концов, американцы несут на своих плечах всё тяжесть этой войны.

На высоте более сорока километров, восемь крылатых ракет Х‑55, выпущенных огромными, скользящими в пространстве "стратегами" Ту‑160, одна за другой превратились в яркие огненные шары, мало чем уступающие естественному светиле. Чудовищный всплеск энергии выжег микросхемы у десятка спутников, висящих на низкой орбите, затем, отраженный молчаливыми звездами, рухнул на вниз, словно нож гильотины. Первыми последствия электромагнитного импульса почувствовали пилоты альянса, ощутившие себя на несколько минут властелинами воздуха. После того, как русские ЗРК один за другим отключали свои радары и увели авиацию, небо казалось полностью свободным. Затем, высокоскоростные, напичканные электроникой и современным оружием, крылатые машины – превратились в куски металла. Один за другим – F‑35, F‑16, F‑15, "Торнадо", "Тайфуны", "Ягуары", теряли управление и падали на истерзанную танковыми гусеницами и артиллерийскими огнем землю. Следом на землю сыпались, боевые вертолёты и беспилотники. Вырубилась связь, вплоть до уровня взвод‑рота. Танковые колонны союзников, сходу взломавшие полевую оборону русских и продвинувшись вперед на двадцать пять – тридцать миль, встали как вкопанные.

Громов, куривший с утра уже вторую пачку сигарет, удивился, когда на поляну затянутую маскировочным материалом – ворвался пятнистый БРДМ.

– Полковника Громова! Из штаба корпуса посыльный. Зычно выкрикнул выскочивший из люка – сержант.

"Приехали …Посыльный. Что в следующий раз гонца‑скорохода пришлют?"

– Сюда иди, сержант! Позвал посыльного полковник.

– Я – Громов. Что у тебя?

– Вот приказ. Сержант протянул полковнику допотопный конверт. Дожили, твою мать..

Но возмутится Громов не успел. Сзади к нему не слышно подобрался бригадный особист, майор Твердохлебов, с характерной кличкой‑ Дятел. Из‑за чего дали кличку – из‑за рода занятий или из‑за фамилии, комбриг не знал. Дятел, в отличии от покойного Орангутанга – был не переквалифицированном в контрразведчики лагерным "кумом",а стопроцентным, чистым, особистом. Окончил Тверское училище ПВО, глянулся кадровикам службы военной контрразведки и попал в "струю". У Дятла был въедливый характер, неприятный, сухой смех и математический склад ума. Его откровенно побаивались. Было за что. Паре офицеров и нескольким сержантам и прапорщикам, благодаря деятельности Дятла – сломали карьеру. Были у них какие – то грешки и проблемы с законом.

– Все правильно, господин полковник. Так надежнее донесения доставлять. Мы по своей линии это со штабом обсудили. Передавать письменные сообщения под надежной охраной, проще, чем нарушать режим радимолчания. Тем более время, терпит.

– Ах по вашей линии…майор… Громов начал медленно выходить из себя. Особист, знает то, чего не знает командование бригады. Что за хреновина!?..Может у нас особисты и в атаку пойдут?

– Что ещё известно по вашей линии?!

– Не закипайте, господин полковник. Лучше прочитайте донесение. Всё поймете.

Чертов контрразведчик. Ему, полковнику на генеральской должности – почти приказывает какой то майоришко…Дожили.

Громов приказал вызвать шифровальщика и демонстративно повернувшись к Дятлу спиной, отправился в штабную палатку. Шифровальщик, майор Шувалов – прибежал минут через десять, с квадратными от удивления и страха, глазами.

Через пятнадцать минут, после электромагнитного импульса, сжегшего всю работавшую электронику в радиусе четыреста километров, в расположение бригады стали прибывать первые автоколонны с личным составом и топливозаправщики. Затем стала прибывать боевая техника.

– Давно прибыли? спросил Громов первого подвернувшегося капитана – техника, пригнавшего шесть "барсов" и три разведывательных трофейных бронеавтомобиля "Кентавр".

– Никак нет, господин полковник. Трое суток не прошло. В лесах хавались, верстах в тридцати отсюда. Сидели без связи, думали забыли о нас, потом посыльный прибыл…с пакетом..

Только сейчас до Громова дошел план, разработанный в Москве. Ядерный удар – вырубил всю связь и электронную разведку у союзников и дал возможность дедовскими методами доукомплектовать и перебросить на передовую резервы. Для ударных сил, скрытых в лесах, теми же архаичными способами. Разве кому ни будь в голову придёт, что в ХХI веке, можно провести сосредоточение под носом у противника – используя только посыльных, сигнальные флажки и современный аналог маскировочной сетки. Даже талибы – не приемлют радимолчания…А здесь…целая танковая бригада. Ещё не известно сколько таких бригад – по лесам в окрестностях таится. А леса здесь, густые. Теперь понятно, почему подробности знали только контрразведчики, обеспечивающие драконовский уровень секретности. У каждого командира подразделения – был только свой кусок маршрута и конечная цель. Теперь, когда противник временно оглох и ослеп – самое время показать им "козью морду".

– Теперь включайте рации и налаживайте связь со штабом корпуса. С – Кобальтом. Крикнул Громов – Слепнёву. Все! Мы б. ть – в игре!

Третья тяжелая бригадная группа "Grey Wolf" 1 кавалерийской дивизии[149] бригадного генерала Гэйбла Фокса, преследовавшего отброшенные части русской механизированной бригады и уткнувшейся в бескрайние минные поля, ЭМИ накрыл в меньшей степени. Да, связь отключилась, четыре "Предайтора" кружившие над бригадой рухнули, но основная боевая техника не пострадала. Узнав про минные заграждения, Фокс приказал глушить двигатели и ждать саперов. Внезапных ударов по застывшей стальной колонне – он не боялся. Небо контролировалось союзной авиацией.

– Воздушный ядерный взрыв, наступления не отменяет. Задачи бригадной группы, как и всей дивизии – не меняются. Связь будет налажена через несколько часов. Продолжайте движение вперёд‑ Гэйбл… приказал Фоксу командир дивизии генерал – майор Даниэль Аллин.

– Понял сэр. У меня есть несколько запасных комплектов радиостанций, постараюсь наладить связь самостоятельно. Но срочно требуется авиационная поддержка, сэр..

– Поддержка задерживается Гэйбл. Очень тяжелые потери авиации, очень…

Механизированный патруль из трех "Хаммеров" и двух БРМ М3, лейтенанта Кампоса, первым из всей стаи "Серых волков",первым обнаружил какое – то движение к югу от расположения основных сил бригадной группы.

– Похоже – это макаронники. Неуверенно сказал лейтенант, поглядев на опытного мастер‑ сержанта Карлссона.

– Похоже. первые две машины, точно "Кентавр". Сто пять миллиметров, почти семьдесят миль – скорость. А вот что за каракатицы пылят следом…? Черт, лейтенант – это "иваны". Мать твою…

С дистанции в два с небольшим километра, из нарезного орудия "Ото Мелара" – промахнутся весьма сложно. Прежде чем, БРМ повернули в сторону приближающегося противника свои 25 мм "трещётки", два бронебойных снаряда насквозь прошили корпуса. Из второй машины, удалось спастись двоим, но из первой‑ не выбрался никто. Детонировал боекомплект и башню, свечой подбросило в синее польское небо. Вместе с беднягой Карлссоном, точнее с его половинкой. Ноги и нижняя часть туловища остались в корпусе.

Следом за бронебойными, бронеавтомобили‑ выплюнули осколочно‑фугасные, метя в "Хаммеры",застывшие на проселке. Следом из‑за трофейных итальянских бронемашин, вперед выкатились "Водники" поливая американский патруль свинцом из КПВТ.

– Есть контакт, Уран‑1. В наушниках Громова зазвучал голос Алтуфьева, командира первой тактической группы. Уничтожена разведгруппа противника. Основные силы противника – севернее.

Предстоящий бой, оказался самым тяжелым для американцев, со времен первой мировой. Даже бои на Иводзиме и Арденнах не шли не в какое сравнений с тем, что ждало "Grey Wolf" через какие‑то двадцать минут. Благодаря расторопному интенданту, подполковнику Мейсону, имевшему в запасе несколько раций, удалось наладить связь с дивизионом самоходной артиллерии.

"Хокумы"[150] вынырнули из‑за холмов неожиданно, словно чертик из дешёвой турецкой табакерки, пройдя над ротами "Абрамсов" – накинулись на самоходки М109А6. Несколько залпов дальнобойными ракетами "Scallion" и САУ одна за другой превращались в пылающие костры. Сопровождаемые истерическим лаем малокалиберных "Бушмайстеров", русские вертолёты развернулись и ушли, не потеряв ни единой машины.

– Командир. сэр. надо отходить. Без поддержки авиации, мы не продержимся. ЭМИ‑ выжгло всю электронику в округе на двести миль. Танки – сыграют роль подвижного щита. Отойдем, через сутки – двое приведём в порядок электронику и встретим русских как следует. Может флот ударит по русским – ядерными зарядами? Тогда нам будет гораздо проще… Фокс оторвался от гарнитуры связи.

– Связи с корпусом нет, Гэйбл… Выполняйте последний приказ, черт вас возьми! Генерал Аллин был явно раздражен.

– Прорывайтесь к Варшаве. Ваша бригадная группа, по сравнению с остальными частями – ещё неплохо сохранилась. Вы превосходите русских – так атакуйте.

Об угрозе с правого, южного фланга, Гэйбл Фокс узнал от семьи поляков, несущихся сквозь расположение американцев на своём старом потрепанном внедорожнике "Ниссан Патруль". Чудом не расстрелянных испуганными солдатами.

– Pan oficer z rosyjskiego Olesno znowu wiele zbiornikow … i piechoty! Заорал старший из них, бородач в джинсовом костюме и высоким резиновых сапогах.

– Что он говорит?! Раздражённо повернулся Фокс к штабному переводчику, сержанту Грэгу Долински.

– Говорит, танки с пехотой идут от Олесно, сэр. Русские.

– Rosyjski, rosyjskie czolgi, pan! Закивал поляк, соглашаясь. Вид у него был такой, будто он вырвался из преисподней…

– Далеко отсюда?

– Миль пятнадцать‑ семнадцать..

Договорить Долински не успел. Управляемый снаряд "Краснополь – М3"[151], выпущенный в двадцати пяти километров из "Мста‑С", спикировал на "Страйкер – CV". Наводчик – оператор немного ошибся и снаряд отклонился от заданной цели. На какие‑то полтора метра. Этого хватило, что бы опрокинуть громоздкий БТР, но не хватило, что‑ бы убить генерала Фокса.

– Они в маршевых колоннах, Уран‑1,в маршевых колоннах…Уперлись в минные поля! Оповестил Громова захлебывающийся от возбуждения голос Алтуфьева..

– Первая, вторая группы – атака. Третья группа – охват! Громов откинулся в кресле. Связь с "Кобальтом"..Запрашивайте авиацию и ракетный удар…

Первым под удар‑ угодил 3/8 батальон[152] "Warhorse". Прежде чем "Абрамсы" успели развернутся фронтом к атакующим "барсам", управляемые ракеты "инвар" – успели собрать богатую жатву.

Полковник Алтуфьев, со злобной радостью наблюдал, как одна из ракет угодила в так называемую "вышибную" панель на крыше американского танка. Через пару секунд, на месте шестидесятитонной, боевой машины, расцвел огненный цветок. Красивый и страшный – одновременно. Детонировавший боекомплект вместе с тонной высокооктанового топлива, разорвал танк в стальные клочья.

– Вот так, б. ть, это вам не Ирак, не Ирак…суки!!! Заорал Алтуфьев.

Один за другим, разворачивающие в боевой порядок "Абрамсы",исчезали в вспышках оранжевого пламени. Те кто уцелел, прикрывшись дымовой завесой от губительного прицельного огня "барсов",стали медленно отползать обратно, на запад. Пытаясь отстреливаться от наседающих русских.

Когда Гэйбл Фокс пришёл в себя, от батальона "Warhorse",уже остались меньше половины из наличных сил. В современном бою‑ все решают секунды, этих секунд у "боевых коней",не было. Но своей гибелью он дали основным силам, как бригадной группы, так и всей дивизии, развернутся для отражения флангового удара.

Помимо первой и второй боевых тактических боевых групп Алтуфьева и Слоёнова, уже брошенных в бой, в распоряжении Громова была еще и третья, подполковника Федора Давыденко, мрачного, неразговорчивого кубанского хохла, выполняющей сейчас обходной маневр, заходя в тыл сражающимся американцам.

Да по большому счету, особых шансов на достойный выход из сложившейся критической ситуации – у "Grey Wolf",как и у всей первой кавалерийской дивизии, не было. За исключением быстрого отхода. О котором, генерал Аллен, слышать не хотел.

Не имея связи ни со штабом корпуса, ни с EUCOM, при полном отсутствии воздушной поддержки – Даниэль продолжал выполнять приказ, потерявший актуальность после первого ядерного взрыва в стратосфере. Дивизионная авиабригада "Warrior", из‑за полного выхода из строя большинства двигателей и систем вооружения, была прикована к земле и ждала прибытия ремонтников и электронщиков, вместе с запчастями. Вместо ремонтников‑ дождалась целого полка фронтовых бомбардировщиков Су‑34 и Су‑24М2. Летя в условиях "почти чистого неба",не опасаясь ударов ЗРК и атак "Рэпторов", русские пилоты – не стали торопится, сделав над аэродромом в Вроцлаве ещё несколько заходов, поливая уцелевшие "Апачи", "Кайовы", "Блэк Хоуки" из пушек ГШ‑301, уже после того, как истратили управляемые ракеты и корректируемые бомбы.

Танк М1А2 SEP "Абрамс", был прекрасно приспособлен для двух вещей – для подвижной обороны, когда лезущий на рожон противник, расстреливался с дальнего расстояния, затем добивался последующей контратакой. Исходя из реалий древней советской военной доктрины. И для фронтального удара по неподвижному противнику. Как в случае с армией Саддама Хусейна. Никто не думал, что противник будет навязывать американцам, маневренный танковый бой небольших подразделений, имея при этом на вооружении высокоточное управляемое вооружение. Здесь играло главную роль, более мощное и более рациональное бронирование русских Т‑80УМ. При равной подготовке экипажей – преимущество было на стороне атакующих и роты "Абрамсов", сразу же стали нести тяжелые потери. Чрезвычайно опасный и рискованный план "Сирена‑2",задуманный ещё задолго до того, как в воздухе Европы запахло пороховой гарью, стал приносить успех. Временно парализованный электромагнитным импульсом – противник, здорово напоминал огромного тираннозавра, у которого выбили глаза. Реветь ревет, пастью хлопает, но поймать никого не может. Особенно тех зубастых тварей, что вцепились ему в шею и бока.

Смятая ударом, бригадная группа Гэйбла Фокса, стала откатываться назад, в направлении на Равич, откуда атаковала русских буквально несколько часов назад. Следом за отступающими, волнами, словно от броска камня в заросший пруд – расходилась паника. Связи – нет, авиации‑нет, взаимодействия – нет. Нет ничего из того, к чему привыкли солдаты, ведущие по всему миру, победоносные войны в начале ХХI века. Самая хорошо вооруженная и обученная армия, столкнувшись с полной потерей управления, рано или поздно превращается в толпу. Вот и сейчас, на узких полях под Олесно, Калишем, Острув‑Великопольски, происходил стремительный распад некогда грозного военного механизма, известного как третий армейский корпус Армии США. Часть шестеренок еще исправно крутилось, но винтики и крепежные болты – уже посыпались. Стараясь выиграть каждую минуту у ошарашенного, ослепленного противника, командиры танковых бригад, рвущихся в тыл противника, частенько пренебрегали обходными маневрами, и огневой поддержкой, сходясь с американцами в лоб. При равном количестве тяжелой бронетехники, это порождало яростные танковые схватки, по всей линии противостояния.

– Какие потери? Громов‑ выпрыгнув из КШМ, подошел к Слепневу, спокойно курившему на фоне сгоревшего "Абрамса", со свернутой набок квадратной башней.

– Сто четыре человека. Тридцать девять убито, остальные ранены. Шестнадцать "восьмидесятых", двенадцать "бэшек", три "ноны".

Громов покачал головой, много, черт, как много…А солнце ещё даже не зашло.

– Характер ранений?

– Тяжелый. Много ожогов, осколочных тоже хватает.

– Техника восстановлению подлежит?

– Процентов сорок – вполне. Остальное, только на свалку.

– Гадство. Откуда б. ть такие потери?

– Не с пацанами воюем. Первая кавалерийская дивизия – это пожалуй лучшее, что у них есть в сухопутных войсках. Тем более – американцам досталось гораздо сильнее. По моим подсчетам – счет четыре‑ один в нашу пользу.

Генералу Аллену, под покровом быстро сгущающихся сумерек, удалось перебросить на помощь погибающим "серым волкам" Фокса, четвертую бригадную группу "Long Knife" и короткой контратакой остановить продвижение соседней к Громову – восьмой гвардейской танковой бригады генерала Куркина. Обе утомленные боем стороны, готовились встретить очередную тревожную фронтовую ночь.

– Спать будете после победы, Громов. Надо давить американцев, пока их электроника не пашет. Атакуйте ночью, полковник. Одна, минимум одна боевая тактическая группа – должна быть в деле. Остальных задействуйте днем. Не давайте противнику покоя, ни секунды.

В наушниках звучал усталый голос Бородулина. Как же хочется спасть, твою маман..

– Господин генерал‑лейтенант, мы людей не загоним?

– Они три дня в тылу бока отлеживали, только ряхи отъедали. Не загоним. ни чего с ними, не будет. Тем более, американцев – мы загоним раньше.

Здесь командир корпуса снова был прав – первая же ночь, оказалась очень урожайной. Боевая группа Алтуфьева, состоявшая из‑ танкового, гренадерского, разведывательного батальона при поддержке батареи САУ и эскадрильи "Аллигаторов",устроила "дикую охоту" на отступающих "серых волков". Потеряв всего четыре танка, они наколотили почти два десятка "Абрамсов", беспомощных без своих тепловизоров.

Уже утром, выдвигаясь вперед с основными силами бригады, Громов спросил измотанного Алтуфьева, засыпавшего прямо на ходу.

– Слушай, Макс, а чего ты там про Ирак в рацию вопил?

Алтуфьев усмехнулся. Будто на красном от загара, курносом славянском лице внезапно расстегнули молнию, обнажая крепкие, желтоватые зубы.

– Да это, командир, давняя история. Я на пендосов из‑за кроссовок, злюсь до сих пор.

– Из‑за кроссовок? Ну так расскажи. У нас почти три минуты есть..

– Да что там рассказывать. Я с родителями четыре с половиной года в Ираке прожил. С восемьдесят шестого по девяностый. Батя у меня инженер – мелиоратор, по образованию, вот там и работал. Воду все искал. Зарабатывал неплохо, вообще нормально было. Тут мне кроссовки захотелось. День рождения скоро, опять же в школу пошел. Я к бате. А он говорит‑ да не вопрос. Вот отучись четверть без троек – будут тебе "Рибок" или "Найк" или "Адидас"..что захочешь, короче. А что для десятилетнего пацана тогда‑ импортные кроссовки? Престиж, круче чем сейчас "Порше". Четверть то я без троек закончил – тут война. Всех советских специалистов – эвакуировали. И нас тоже, правда без кроссовок… Не успел батя их там купить. Вот б. во какое..!!! Я же за эти кроссовки, почти два месяца из‑за письменного стола не вылезал. корячился как ботаник последний. И тут пендосы!!! Командир‑ну не суки ли они, после этого??? Как вспомню – так аж трясет всего…Все пацаны в футбол играть – а я зубрить[153]…

Окончания истории Громов уже не слышал из‑за собственного хохота..

– Страшный ты человек, Алтуфьев. Злопамятный. Ладно, иди отдыхай!

Ориентируясь на данные беспилотных дронов, парящих в небе, Т‑80УМ, развернутые в боевой порядок, двинулись на север, вслед за огненным валом ракетно‑артиллерийского огня, отрезая от германской границы, застывшую на месте первую кавалерийскую дивизию.

Окрестности Коса‑ Гранде. Аризона. 11 августа

– Что слышно нового, агент Хитли?

В комнату, где Боб колдовал над полевой радиостанцией, неторопливо вошёл полковник Клифф Бостаф – военный комендант округа Коса‑ Гранде и командир "третьего полка минитменов Аризоны". Почему полк был третий и куда делись еще два‑ это оставалось для Хитли загадкой, но особо интересоваться этим, он не собирался. По двум причинам. Во‑ первых, не его это дело, в конце‑ концов, именно минитмены Бостафа, спасли его задницу. Во‑вторых, не жаловали здесь – федеральных агентов. Поэтому, задай Боб кому такой ехидный вопрос, тут же послали в …известное место и причем пешком. Местный колорит, так сказать. Юг он юг и есть, народ здесь самостоятельный, ушлый, к юмору совсем не расположенный. Особенно в сельской глуши, коей и является округ Коса‑ Гранде, зажатый между двумя крупными городами штата‑ Тусоном и Фениксом. Кроме некогда ухоженного одноименного окружного центра, вокруг простирались тысячи акров частных фермерских угодий и мелкие поселки.

– Пока ничего, сэр. Сигналы глушатся повсеместно.

– Ладно, Боб, бросай эту рухлядь – пошли, разговор есть.

Разговор, значит разговор. Вот уже почти три дня, как врач разрешил ходить сколько влезет, Хитли изнывал от безделья и ловил на себе косые и недоверчивые взгляды новых сослуживцев. Из здания "полевого офиса" ФБР по штату Аризона, после ракетного удара неопознанных вертолетов, удалось выбраться только шестерым. Включая Хитли. Весь элитный, антитеррористический отряд Бюро – HRT,переброшенный в южные штаты 29 июля к шестому августу, был полностью уничтожен. Добит вертолетной атакой на собственной, американской территории.

Оглушенного и почти задохнувшегося от цементной пыли, Боба – подобрали люди Бостафа. Услышав его стоны, утащили за шиворот в ближайший подвал. Там плеснули в лицо холодной водой.

– Кто такой?! Назовите себя! Следом за холодной водой, в глаза ударил луч фонарика. Боб тряс головой, пытаясь понять, где он находится, что произошло и что за люди, наставили на него стволы дробовиков и штурмовых винтовок. Радовало минимум две вещи‑ он жив, и рядом, никто не говорит с мерзким латиноамериканским акцентом.

– Хитли, специальный агент ФБР, антитеррористический отдел. Счел за лучшее представится Боб..

Человек державший фонарик, фыркнул, словно получивший шпоры в бока – конь. Луч света дернулся, осветив кусок какого то помещения и фигуры вооруженных людей. Большинство из которых – было в штатском.

– Чем докажешь? Сейчас оборотнями вся округа кишит. Так что, чем доказывать будешь, Хитли или как там тебя?

Б..ть какие оборотни? Совсем дядя от стресса с роликов съехал. Ещё бы про вампиров рассказал..

– Я его знаю, Конноли. Опустите стволы… Сбоку кто‑ то протискивался через плотный круг людей, по направлению к сидящему на полу Хитли.

Зажегся еще один фонарик и Боб опознал в протиснувшемся человеке, помощника шерифа Рукера. Говарда. Говарда…то ли Корсона то ли Торсена..? Уже и не вспомнишь, виделись мельком. Хоть одно знакомое лицо – уже хорошо.

– Привет, Говард. Как там мои люди в Гилберте…? С трудом разлепив затекшие губы, просипел Хитли..

– До последнего дня, все было хорошо, сэр. Агент Гордон, помог нам организовать оборону от вылазок чиканос. Больница теперь‑ настоящая крепость с гарнизоном. Только, сэр, я не Говард‑ я, Гарольд, Гарри Такер..

– Гордон жив?

– Так точно, сэр. Я оттуда отправился вчера вечером с двумя добровольцами – все были живы… Сказал Такер, помогая ему подняться.

Уже встав, Боб внимательно, на сколько позволяло скупое оснащение, рассмотрел окружавших его людей. Похоже – на отряд гражданской милиции. Белые традиционалисты, христиане – консерваторы с изрядным расистским душком. Частенько называют себя, минитменами, подчеркивая духовное родство с первыми борцами за независимость Америки. В отличии от криминального и нищего белого отребья из "1–2" или "врагов обществаЉ1" (152) живущих в трейлерных поселках, торгующих амфетаминами и марихуаной‑ минитмены состояли из зажиточных, добропорядочных граждан, которым здорово осточертело федеральное правительство. В рядах гражданской милиции, было полно отставных военных среднего ранга, подростков, помешанных на огнестрельном оружии и прочих типов, не наигравшихся в юности в бой‑ скаутов. С точки зрения ФБР – публика эта, была весьма опасная. За большинством подобных организаций постоянно велась скрытая слежка, активно внедряли агентов. Но действовать приходилось предельно осторожно, так как открыто – минитмены законы не нарушали. Но ФБР, совместно с БАТ, не ослабляли давление на минитменов ни на йоту. Приказ начальства.

Хитли зашатало, и если бы не поддержка Такера, вовремя подставившего плечо, Боб свалился бы обратно на пол.

– Слаб чего – то, агент Хитли… Заключил командир этого воинства, облаченный в ACU,громила с новеньким АК в руках.

– Такер‑ будешь его нянечкой, но смотри, что бы парень не грохнулся в обморок. Продолжал отдавать приказы здоровяк, отзывавшийся на фамилию – Конолли. Все, грузимся! Как разведка вернётся‑ уходим.

Колонна минитменов, состояла минимум из пяти десятков разномастных автомобилей повышенной проходимости. От роскошных "Шевроле Аваланш" и "Каддилак Эскалайд" до совсем древних пикапов типа "Форд F‑150" семидесятых годов. Помимо джипов и пикапов, в колонне выделялись семейные кемперы и минивэны, забитые под завязку женщинами с детьми. Вдоль колонны, цепью стояли, водя в разные стороны стволами ружей и карабинов – вооруженные мужчины. Человек пятьдесят, боевое охранение. Не удивлюсь, что где‑ то скрываются наблюдатели и снайперы. Большинство машин уже кустарно покрашены в цвет хаки, на дверцах и капотах многих, закреплены небольшие флаги. Флаги – насколько видно при скупом освещении, двух видов. Либо флаг штата Аризона, либо флаг Южной конфедерации. Ни одного флага США…

– Ждем команду Крамера! Женщинам‑ можно выйти из машин с детьми, размять ноги. Внимание детей‑ далеко не отпускать …Смотреть в оба… Зычный голос Конолли, было наверно слышно на целую милю.

Поддерживаемый Такером, Боб доковылял до кемпера, где его встретил улыбчивый тип с рыжей бородой и трубкой в руках, облаченный в камуфляжную куртку старого образца.

– Док, осмотрите, его, пожалуйста. Из развалин "полевого офиса" выполз…

– Заводи во внутрь этого красавца. Кто такой, знаешь, Такер?

– Так точно, док. Это "федерал",из группы спецназа HRT..Встречались в Гилберте. Здорово выручил нашего шерифа..

– Ладно иди, осмотрю..

Внутри кемпера, обнаружился наспех оборудованный подвижной медпункт. Россыпь каких то таблеток на столике, сухожаровой стерилизатор гудит в углу, перевязочные материалы, аккуратно сложенные на полках. И темноволосая девушка, лет тринадцати, деловито перебирающая зловещие инструменты руками в резиновых перчатках. Девочка – подняла лицо и Боб увидел глаза, абсолютной, небесной синевы, неуместно смотрящиеся на смуглом личике. Девочка – явно слышала предыдущий разговор и усмехнувшись произнесла.

– Проходите, мистер вашингтонский Рэмбо…

Вот тебе и на…Хитли чувствовал себя так, будто в него плюнули. Вот чертовка.

– Зара, прекрати, пожалуйста. Это прежде всего – раненый. Человек, которому нужна помощь… Тихо произнес доктор, укоризненно, посмотрев на девочку. Та что то‑ буркнула в ответ, на непонятном языке, протянула доку коробку с новыми перчатками и поднявшись, вышла на улицу.

– Дочь? Спросил Хитли, стягивая с себя бронежилет.

Доктор кивнул, вертя в руках стетоскоп.

– Дочь. Характер – весь в мать. Доктор явно волновался, в речи, стал заметен акцент.

Осмотр занял где то двадцать минут. Хитли осмотрели со всех сторон, ощупали, посветили в глаза фонариком и постучали по коленям резиновым молоточком.

– Одевайтесь. Ушибы, легкое сотрясение мозга, возможно‑ контузия. Вам, агент‑ сильно повезло. Требуется три – четыре дня покоя, плюс – сейчас поставлю вам лангету на правую ногу. У вас там – может быть трещина в кости. Точно скажу – после осмотра в нормальных условиях..

– А где сейчас нормальные условия? Спросил Боб, натягивая на себя форменную футболку с эмблемой HRT.

– Говорят, в Коса‑ Гранде. Там нормальная больница, склады продовольствия и медикаментов. В городе – сейчас формируются части добровольцев со всей округи.

– А Гилберт? Там прекрасная больница и мои люди…

– Туда сейчас не пробиться. "Чиканос"‑ плотно перекрыли 101 и 60 шоссе. Оттуда вырвался Такер, обратно вернутся уже не смог. Наши скауты – тоже совались.

– И что?

– Ничего хорошего. Были обстреляны их крупнокалиберного оружия. Чэдвику‑ оторвало кисть руки, умер от болевого шока. Паркинса и Картера‑ убили на месте. Доктор, наконец разжег свою трубку и выпустил в дверной проем струю дыма. Затем продолжил.

– Засада была сделана грамотно. Их заманили на узкую улицу и обстреляли сверху..

– Вы разбираетесь в тактике, док? Удивленно спросил Боб?

– Я не всегда был врачом, агент. Точнее – я вообще не врач, я – ветеринар.

Уже позже, по дороге, от разговорчивой парочки пожилых беженцев, Сюзи и Дэйвида Мур, в чей джип "Линкольн Навигатор",поместили Боба с плотно перебинтованной ногой, он узнал подробности жизни рыжебородого ветеринара. За рулем сидела Сюзи, Дэйв, суровый старикан с "Ремингтоном‑870", примостился рядом, гордо высунув ствол 12 калибра в открытое окно. Альфа‑самец, блин…

Рот у Сюзи, не закрывался всю дорогу от Феникса до самого Коса‑ Гранде. Вскоре, Боб уже забыл про больную ногу и ребра, у него заболела голова. Дэйвид частенько поддакивал, соглашаясь со своей супругой. Вскоре Боб уже знал, что Дейв, служил на флоте во время вьетнамской войны, потом всю жизнь работал на стройке, поднявшись от простого каменщика до ведущего менеджера и совладельца небольшой строительной компании. Говорливая Сюзи, всю жизнь учила детей в школе английскому языку. К тому же у них, четверо детей и уже семеро внуков. После шло подробное описание особенностей характера каждого из детей и внуков, разумеется в восхитительных тонах. При этом, старушка ловко рулила тяжелой машиной одной рукой, подмигивала своему супругу, строила глазки лежащему сзади Бобу, курила одну за другой крепкие сигареты, способные убить табун лошадей. Умудряясь – четко держать дистанцию в колонне. Не каждый федеральный агент способен на такое. Кремень, одним словом, а не тетка. Вот еще бы и заткнулась, вообще цены бы ей не было.

Ближе к полуночи, между супругами разгорелся нешуточный спор, кто больше всех виноват в случившемся бардаке. Дэйв, брызгая слюной – заорал, что, во всем, всегда и везде – виноваты русские. Смесь фундаменталистов и нацистов, жуткие люди, гадящие Америке со времен отцов‑основателей. Сюзи, соглашалась с мужем, но говорила, что и среди русских – попадаются приличные люди, вот в округе Колумбия, в сенате и правительстве‑ сидят сплошные придурки, опасней любых русских.

– Вот посмотри на Ника – ветеринара. Какая очаровательная семья. Не то что Обайя со своей черной сучкой… Люди говорили совершенно откровенно, ни сколько не боясь присутствия федерального агента, на заднем сиденье собственной машины. Для них, таких вот, Сюзи и Дэйвов – Вашингтон, сосредоточение вселенской власти, пороков и интриг, был не просто чужим. Он был для них – враждебным, как Англия с её королями, пэрами и лордами, для революционеров – колонистов.

– Извините, а что, док‑ русский? Спросил, Боб, влезая в спор, напрочь позабыв об этикете.

– Да сынок. Настоящий русский. Но ветеринар‑ отличный. От Бога, можно сказать.

– Его супруга, бедняга Мадина, говорила, что он бывший военный. Там была такая история…

Из рассказанной истории следовало, что Николай, так звали доктора‑ прибыл в Феникс лет шесть назад с женой и дочерью. Ник – когда то был офицером, воевал на Кавказе откуда и привез себе жену. Жена Ника, Мадина погибла три дня назад, попав под огонь окруженных агентов Бюро. Её зацепило шальной пулей, вылетевшей из бронированного фургона ФБР, застрявшего на перекрестке. Пуля пробила печень, и она умерла в мучениях на руках у своего мужа и на глазах дочери. Ник‑ взял карабин, и присоединился к отряду минитменов Конелли.

дочери. Ник‑ взял карабин, и присоединился к отряду минитменов Конелли.

Конвой, возглавляемый двумя самопальными гантраками, на базе GMC TopKick, с обшитыми сталью кузовами и кабинами и установленными крупнокалиберными пулеметами "Браунинг" М2, прибыл на место назначения без малейших затруднений. Одного вида уродливых, дорожных монстров хватило, что – бы распугать "чиканос" по всей округе. Не добавляли оптимизма бандитам и внешний вид охранявших конвой минитменов. На подъезде к городу, стояли самые настоящие чек‑пойнты, как в "зеленой зоне",Багдада или Каракаса, усиленные армейскими "Хаммерами" и даже бронетехникой. Хитли мог поклясться на Библии, что видел несколько бронемашин М113, "Брэдли" и даже один М163 "Вулкан" с задранным вверх блоком стволов.

Сам Коса‑ Гранде, здорово напоминал смесь военного лагеря с цыганским табором, огороженного системой чек‑пойнтов и патрулями на пикапах. В отличии от новоприбывших, местные были оснащены в полевую форму и однообразно вооружены, не иначе, со складов национальной гвардии. Чувствовалась опытная рука настоящего вояки, превращающего фермерско‑городскую вольницу в сплоченные подразделения, подчиняющиеся единому командованию. Вскоре, когда, преодолев не менее трех "зон безопасности",конвой замер на одной из пыльных улиц Коса – Гранде, рядом с ним притормозил "Хаммер".

Из внедорожника, буквально выпрыгнул молодцеватый, физически развитый, абсолютно седой человек. С седыми, выгоревшими на солнце волосами и щеточкой седых усов. Вместе с ним из машины вылезло ещё двое. Помоложе, но тоже с отменной выправкой.

– Вот он, полковник Бостаф. Проговорил Дэйв, убирая в салон, неуместно торчащий сейчас в окне "Ремингтон".

– Серьёзный мужчина? Спросил Хитли

– Не то слово. Здесь, в Аризоне, клан Бостаф – один из самых знаменитых. Сразу видно, сэр, что вы не местный.

Свой штаб, точнее, штаб " полка минитменов" полковник разместил на фабрике по переработке кукурузного масла. Здание, что редкость для этих жарких мест, было построено из кирпича, имело обширный подвал, ныне используемый как бомбоубежище и несколько цехов, пропахших кукурузой.

– Проходите, агент Хитли. Присаживайтесь. Полковник сделал пригласительный жест рукой.

Боб, расположился в кресле напротив старого письменного стола, помнящего наверняка ещё гражданскую войну. Помимо полковника, в кабинете не было никого, не считая огромного портрета Джефферсона Дэвиса (153). За перегородкой, слышались многочисленные голоса и шум от работы компьютеров.

– Что с рацией, Хитли? Вам не удалось её наладить?

– Нет, сэр. Несмотря на весь опыт. не смог..

– Это логично, агент Хитли. Радиостанцию мы нашли здесь, в подвале. вряд ли она может работать..

– Сэр. мистер Бостаф. тогда какого черта, я сидел с ней как проклятый, три дня!!! Я же не мальчик!

– Вот именно, Хитли. вы – не мальчик. А отлично подготовленный федеральный агент, попавший сюда, в Коса‑ Гранде, при весьма странных обстоятельствах.

Отрезал полковник, сузив глаза. Бостаф резко встал и заложив руки за спину, прошелся по кабинету.

– Давайте откровенно, агент Хитли. Я – не доверяю федералам. Поэтому, когда майор Конелли, сообщил мне о вашем чудесном спасении из развалин здания Бюро, мне пришлось навести о вас кое‑какие справки.

– Значит – связь есть?

– Конечно есть. С Фриско (154) и Солт‑Лейк‑Сити, связь весьма устойчивая…

Хитли почувствовал, как у него сжимаются от бешенства кулаки. Долбанная деревенщина! Возомнили о себе черти что, корчат пинкертонов…Он здесь уже неделю, не получая не крохи информации.

– Не злитесь, агент Хитли. Мне пришлось вас проверить. Связаться с разными. уважаемыми людьми. Что бы вы зря не болтались по городу, посадил за ремонт сломанной рации. Одно радует – Хитли. Проверку – вы прошли.

– Полковник, вы заперли меня здесь, зная что мои люди, сидят в Гилберте?! Многие пропали без вести в Фениксе! Вы в своем уме?

– Не кричите, агент. Вы не в столице, на территории штата Аризона. Здесь горлопанов‑ не любят. Ваши люди, которые остались у шефа Рукера‑ живы и здоровы. Те кто был в Фениксе‑ погибли. Выжили только – вы. Соболезную, агент.

– Мне нужна срочная связь с штаб‑квартирой Бюро в Лос‑Анджелесе..!

– Нет. Мне плевать, агент Хитли, что вам нужно. Давай я тебе сынок, все объясню. Либо ты с нами либо – нет. Если нет‑ бери ствол, одевай бронежилет и вали отсюда. Хочешь в Феникс, хочешь в Лос‑Анджелес. Сейчас война – моя задача, защитить местных жителей. Твоё федеральное правительство – обосралось везде, где только можно. Помогать вашингтонским болтунам – здесь никто не будет. Понятно?

– Понятно. полковник. Я‑ могу идти?

– Конечно. Если только не хочешь отправится в Тусон?

– В Тусон? А что там, в Тусоне?

– Там, агент Хитли‑ задница. Полная. Город блокирован чиканос, усиленных бронетехникой и вертолетами.

– Бронетехникой?

– А..чуть не забыл, агент. Вы же пребываете в блаженном неведении. Захвачен Кэмп‑ Навахо, в руки боевиков угодили танки, гаубицы и вертолеты. В Калифорнии – все гораздо хуже, агент. Взбунтовалась целая бригада национальной гвардии, укомплектованная мексикашками. Огромные склады‑ разграблены. Со дня на день ждем оттуда гостей…

В этот момент, раздался стук в перегородку и в дверной проем просунулась вихрастая голова паренька в камуфляже.

– Сэр, срочное сообщение из Солт‑Лейк – Сити …

– Подумайте пока над информацией, которую я вам дал…

Вернулся полковник минут через десять. Как показалось, Бобу – он стал меньше ростом и ссутулил плечи, избавившись от своей кавалерийской осанки. Тяжело сел на свое кожаное кресло и откинулся на спинку, вцепившись в подлокотники.

– Русские в Европе, применили новое оружие…Электромагнитное…Связь и линии коммуникаций нашего EUCOM‑полностью вышли из строя. Как и вся авиация.

Боб чувствовал себя так, будто ему за шиворот, сыпанули фунт сухого льда перемешенного с граммофонными иголками. Во рту‑ тут же стало сухо как в пустыне Мохаве. Пытаясь сглотнуть, Боб закашлялся.

– Вот‑вот, Хитли. Такие дела пошли… Сейчас в Европе паника. Видимо – фронт прорван и наш контингент на грани поражения. Ладно – вы свободны. Получите на складе оружие и недельный армейский рацион. Больше вас не задерживаю..

Хитли поднялся, сделал пару шагов в сторону выхода и остановился.

– Сэр. Мистер Бостаф. Что вы там говорили по Гилберт?

Полковник ухмыльнулся, продемонстрировав отличные зубы.

– Знал, что ты сделаешь правильный выбор …

Окрестности Кефлавика. Исландия. 12 августа

– Щщщсс, щщщсс

Прошипели над головой пули, выбив из валуна, горсти полторы гранитной крошки. Максимов – вжался в сырую, чужую землю, лихорадочно меняя изогнутый магазин к "Абакану". Вот мы попали, вот попали…

Канадцы, по идее, должны были уже давно сложить оружие, атакованные высаженным с моря и воздуха спецназом. Должны, но почему то не захотели. Тем более, вместо тыловых подразделений королевских ВВС и одной роты парашютистов, обнаруженных нашей разведкой – канадцев оказалось намного больше. Целый батальон 22 пехотного полка…Как неожиданно, бл. ть!

– Че этот гребанный сорок пятый полк делает? Надрывался в микрофон рации, распластанный на жухлой траве, так же как и Валера – капитан Войтенко. Его ротный.

Действительно, хуле эти разрекламированные спецназовцы, еще не подавили сопротивление? Не обеспечили высадку, первого эшелона грандиозного воздушного десанта?

Авиация со своими задачами справилась на все сто процентов, расчистив небо над зоной высадки от американо‑канадских истребителей. Четыре F‑15 "Eagle" и два CF‑18, были сметены с неба Мигами. Следом, одна из полусотни крылатых ракет Х‑101, выпущенных "стратегами" Ту‑160 и Ту‑95МС, накрыла РЛС на острове Туле, пробив первую брешь в противовоздушном щите Северной Америки. Через каких то пятнадцать минут, в командном бункере командования НОРАД, выдолбленного в скальной породе горы Шайенн, генерал‑лейтенант Клайв Бриджес, потребовал соединить его с главой ОКНШ, адмиралу Миллеру.

– Сэр, у нас дыра в системе космической обороны. От Гренландии до Великих Озер выбиты все РЛС…Огромная площадь открыта для вторжения…

– Где ваши "Сентри",Бриджес?

– Наш сбит над Гренландией. Как и два "Игла" из эскорта. Британский Е‑3, поврежден и ушел на базу Уоддингтон. Я не могу отправлять людей на верную смерть…Мне не хватает истребителей..

– Прекратите панику, Бриджес! Без вас проблем хватает.

Адмирал, бросил трубку и вернулся в круглый зал оперативного центра ОКНШ. Обстановка в зале, где на креслах, окруженных жидкокристаллическими экранами сидела вся военная и политическая элита США‑ была близка к панике. Больше всех – психовал сам президент, Ричард Борат Обайя. После вмешательства своего помощника по национальной безопасности – Джонса, президент успокаивался на где – то полчаса, потом опять начинал орать на генералов, требуя немедленного исполнения заранее невыполнимых приказов.

Узнав о массированной ракетной атаке русских на систему НОРАД, президент подскочил на месте и повернул серое лицо к Миллеру.

– Надо немедленно нанести ядерный удар по русским. По двум‑трем городам…Надо испугать их… Показать, что мы здесь играем во взрослые игры!

– Ээээ сэр…Но русские же нам ответят…У нас не хватит бульдозеров для уборки улиц от трупов! Отозвался Миллер, лихорадочно ища поддержки у окружавших его военных.

Обайя ничего не хотел слушать, орал, стучал кулаками, пока наконец не был уведен собственной охраной. Отдохнуть и получить в свой шоколадный президентский зад, пару успокоительных уколов.

– Мы здесь больше двенадцати часов сидим, заседаем. Без всякого толку. Ни одного решения не приняли. А война, между прочим, не прекращается ни на минуту. Генерал Оскар Харнетт с раздражением откинулся на высокую спинку.

– А какие могут быть решения, Оскар? Применить "большую дубину". Вопрос – где и когда..

– Вот Стрельченко с таким вопросом не мучился. Выбили из строя всю нашу электронику и половину спутников, теперь добивают корпус Коуна‑ танковыми атаками.

– Господа. У нас с минуту на минуту может случится апокалипсис, вы устраиваете здесь разборки…!

Бесконечная болтология в командном бункере ОКНШ – сделали свое дело, среагировать должным образом на высадку десанта в Кефлавике, союзники не успели.

Следом за крылатыми ракетами и истребителями Миг ‑29СМТ, "чистившими" небо от "файтеров" альянса, шел авангард вторжения. Два турбовинтовых Ан‑70, покрашенных в цвета полярной авиации, несли в своем чреве пятьсот спецназовцев из 45 гвардейского полка. Спецназ ВДВ, выброшенный на парашютах типа "крыло",должен был, соединившись с высаженными с моря "дельфинами"(155) сходу овладеть авиабазой и открыть ворота первому эшелону десанта. Трем батальонам с тяжелой техникой. Но спецназ не смог. Силенок не хватило, да и канадцы были начеку. Так что, вместо относительно комфортного приземления посадочным способом, взводный Валера Максимов с воплем выпрыгнул из туши Ил‑76ТД, с высоты в две тысячи восемьсот метров на пронизывающий исландский ветер. Транспорты загруженные БМД и самоходными минометами – ушли южнее, для высадки в район плато Хафнир. Где более пригодная местность для высадки техники. Люди, в отличии от БМД – такой привилегии не заслужили и поэтому посыпались с неба прямо на каменистую равнину в восьми километрах от Кефлавика. Сколько ребят переломало ноги и позвоночники на этой равнине, Валера не знал, но думал, что не один десяток. Из его взвода – поломалось трое, причем Леха Гущин, скорее всего уже отвоевался. Судя по его нелепой позе и неестественно вывернутой шее. Ещё в бой не вступили, уже потери. Четверых бойцов, вообще ветром сдуло в другой квадрат.

После приземления – руки в ноги и вперед…Даешь Кефлавик,б. ть!

– Кто вам сказал, что победа будет легкой..?! А?! На прогулку что ли собрались, тюлени!!! Шевелите ластами, гвардейцы..!

Орал Войтенко, мечась между глыбами с Ан‑94 наперевес, собирая бойцов рассеянной роты в – единый кулак.

Мины они услышали сразу. Кто бывал на Кавказе, визг подлетающей мины – даже не слышит, он его чувствует. Затылком, шестым чувством или пятой точкой – у кого как…

Максимов плюхнулся на землю, следом над головой что то треснуло, словно порвали изрядный кусок холста. Минометы L16, стали собирать обильную жатву смерти среди десантников.

"Господи, да где же огневая поддержка?" – лихорадочно думал Валера вжимаясь в землю. Вдруг среди какофонии боя, где смешалось уханье минометов, треск автоматов и пулеметов, сержант услышал отчетливый хлопок. Похожий на удар невидимым кнутом. Этот звук, не с чем не перепутаешь. Работает снайпер, вооруженный "слонобоем", крупнокалиберной винтовкой. Вот только интересно, чей?

Минометы – дали ещё залп и замолчали. Понятно, наш снайпер – свалил корректировщика.

– Вперед, братва! Живем‑ славяне! Навьюченные парашютисты, выставив вперед стволы бросились вперед, стараясь зацепится за гребень высоты. Минометы дали ещё залп, на этот раз с солидным перелетом.

Уже на подходе к гребню, с высоты огрызнулся пулемет М60. На счастье десантников, огрызнулся слишком поздно. По гребню высотки врезали в ответ из "подствольников". Гранат, никто не жалел, вспышки на гребне, следовали одна за другой. Ещё рывок и вот она, вершина..

Канадцы, их было человек сорок, дисциплинированно подняли руки когда поняли, что дело идет к рукопашной. Здесь не Афганистан и не Сомали, никто их кастрировать или сдирать кожу не собирался. Рослый лейтенант, обросший двухдневной рыжеватой щетиной покрутил небольшой белой тряпкой перед носом Войтенко, и что – то спросил

– Чего он хочет, лейтенант? Спросил Валера, не спуская глаз с толпящихся канадцев и пытаясь восстановит сбитое бегом дыхание.

– Спрашивает, соблюдаем ли мы Женевские конвенции от 1949 года… Нет, ну не идиот ли??? Не соблюдай мы конвенции, здесь бы на высоте всех и положили. И портянку эту белую, ему в ж. пу запихали. Правильно Максимов?

– Так точно..

– Раз правильно, хватай эту теплую компашку и гони их к штабу батальона.

– Один что ли?

– А че, тюлень, ссышь, что ли? Тоже мне, гвардеец. Ладно, бери в помощь двух, нет, трех бойцов и конвоируй. Бегом! Свой взвод, здесь оставь..

Построив канадцев в колонну по двое, Максимов погнал их вниз по склону, то снова заговорили минометы. Видимо появился новый корректировщик. Первая же мина, угодила в середину колонны пленных, подняв в воздух фонтан земли, пропитанный рваной человечьей плотью. Перед носом Валеры приземлилась оторванная по локоть рука, сжимающая белую тряпку.

Канадцы орали на нескольких языках сразу, пытаясь расползтись во все стороны, что бы укрыться от беспощадных стальных осколков. "Дружественный огонь"‑убивает солдат так же, как и вражеский. Максимов не собирался вскакивать и пытаться собрать пленных обратно. Обстрел закончится – сами приползут. Деваться им некуда. Хотя, будучи еще подростком, Валера читал книгу какого‑то маститого американского автора, где тот красочно описывал, что скрывающийся от русских, лейтенант американских ВВС с горсткой солдат, устроил страшный переполох, наводя бомбардировщики на позиции. Названия книги Максимов уже не помнил, но дело там тоже происходило в Исландии. Причем в книге поражала тупоголовость русских и везучесть американцев. По жизни, пока все получается наоборот. Верховное командование НАТО, проявляло с самого начала войны какую‑ то окостенелость и неповоротливость. Вот взять ту же авиабазу Кефлавик…Канадцы появились здесь только четвертого августа. Никто подумать не мог, что русские посыпаться с небес словно рождественский снегопад.

Двое пленных, лежащих метрах десяти, неожиданно вскочили и петляя как зайцы, пригнувшись бросились в обратном направлении. К своим позициям.

Вскинув "Абакан", Максимов срезал обоих короткой очередью и заорал остальным, что бы пресечь дальнейшие поползновения к побегу.

– Freeze motherfucker! Это обычно орали в фильмах голливудские копы, а других фраз на английском Валера – не знал. Да и не надо‑ пленные его отлично поняли тут‑ же прекратив шевелится и уткнувшись лицами в землю.

Над головой послышался знакомый шелест. Свой шелест, родненький. Максимов встретил этот звук с радостью, переходящей в религиозный экстаз. Канадцам – ответили наши минометы. Вот она, огневая поддержка! Трех залпов тяжелых 120 миллиметровых минометов "Нона" хватило, что – бы опять заткнуть батарею канадцев. Теперь уже навсегда.

– Подъем, подъем. Вставайте мать вашу! Up! Up,motherfucker! Валера и приданные ему бойцы с стали поднимать канадцев и составлять их в одну колонну. На земле корчились четверо раненных включая лейтенанта с оторванной рукой.

– Что делать с ними будем, командир? Рядовой Бякин, выразительно качнул стволом автомата.

– Санитара сюда, Бякин, быстро! Быстрее солдат твою, мать! Видишь, один уже кончается!

Нагнувшись, Валера вколол двойную дозу промедола в кровавый обрубок руки пленного лейтенанта и перетянул жгутом. Вроде должно помочь.

Пока Максимов возился с изувеченными пленными, ситуация в корне изменилась. Первая волна парашютистов, несмотря на первоначальные потери, сбросила наконец канадцев с господствующих высот вокруг Кефлавика. Закрепившись на высотах, десантники спешно укрепляли позиции. Из зоны высадки, на передовые позиции тянулись отстающие. Разворачивались минометные и противотанковые батареи, готовясь отразить возможные контратаки.

– Думаешь, полезут, командир? Рядом с Валерой приземлил свои чресла, невесть откуда взявшийся Постышев с СВУ‑ОЦ3.

– Ты где шляешься, раздолбай? Прошипел Максимов и врезал ладонью по каске снайпера. Каска сползла на глаза и Постышев заныл..

– Господин лейтенант, старшой… Меня ветром в соседний квадрат отнесло. Вот, только что свой взвод нашел..

– Только тебя,б. ть отнесло. Весь взвод здесь, один ты где‑то вола за хер тянешь… Максимов – снова врезал по каске снайпера. Уже не сильно, больше для острастки.

– Бронетехника. Бронетехника противника! На девять часов. ПТУРы‑ товсь!..РПГ – на позиции..! Со стороны базы, в строну десантников быстро приближалось пять многоколесных машин, вращая башнями с торчащими из них тонкими стволами автоматических пушек "Бушмайстер".

– "Кадьяк". Хрень, типа нашего БТР, только здоровая очень. Резюмировал ротный, оторвав от глаз бинокль. Какого болта!? Они что – самоубийцы?

Подтверждая слова ротного, с соседней высоты с плоской вершиной по направлению к бронемашинам канадцев полетели, один за другим, светлячки управляемых ракет. Первый светлячок, угодил в борт "Кадьяка" ползущего на левом фланге. Бронемашина вздрогнула, потеряла управление и поехала вдоль гряды высот, подставляя ещё нетронутый борт под ураганный огонь десантников. За пару минут, тяжелый БТР поймал ещё пару ПТУР и взорвался с оглушительным грохотом. Следом, такая же судьба постигла ещё две бронемашины, пытавшиеся прижать своим огнем десантников к высотам. Остальные бронемашины, отстрелив дымовые гранаты, стали отступать, скрываясь за пеленой искусственного дыма.

– Черт, они уходят…Рота! вперед…

Правильно мыслит Войтенко…Канадцы знают, что топливо у наших самолётов на исходе и деваться нам некуда. "Кадьяки"‑ сбили тем нашей атаки, теперь у противника снова появилась передышка. Первая лобовая атака авиабазы, несмотря на поддержку минометов, захлебнулась в нашей крови, огонь канадских пулеметов и штурмовых винтовок был на редкость точен.

– Залечь, залечь,б. ть! Максимов уложил свой взвод за глыбами оставшимися со времен ледникового периода и откатился за гранитный валун – сменить магазин.

– Командир!..Нас всех постреляют, как куропаток. Пока не заткнем пулеметы – движения вперед не будет… Валера схватил ротного за предплечье. Войтенко, одним движением сбросил его руку и заорал.

– Панику прекрати, тюлень. Командуй людьми, Максимов. Помощь уже идет.

Внутри обороняемого канадцами периметра, что то взорвалось, осветив вспышкой серо‑зеленый исландский пейзаж. Затем ещё раз. и ещё..

– Славяне, "бэмдэшки" подошли. Все, кранты канадцам…

С десяток боевых машин десанта, последней, четвертой модификации появились словно в кино, в самый нужный момент. Когда десантники, первого эшелона, не имеющие тяжелого вооружения уже готовились к очередной лобовой атаке на пулеметы. Как в старые, недобрые, но героические времена.

Концентрированный огонь десятка стомиллиметровых орудий БМД‑4,с дистанции трех километров, подавил канадские пулеметы буквально за несколько минут. Следом в атаку поднялись десантники, ломая сопротивление ошеломленных канадцев. Через полчаса – все уже было кончено.

Остатки третьего батальона 22 пехотного полка, подполковника Хаверчука, сложили оружие вместе с ротами технического обслуживания ВВС и американскими метеорологами. На одной из взлетно‑посадочных полос, смрадно чадя, догорал огромный транспортник С‑17 "Глоубмастер" выставив на обозрение десантников хвост с эмблемой ВВС Канады. На соседней полосе сиротливо притулились два "Геркулеса" возле которых застыли фигурки в летных комбинезонах‑ с поднятыми руками. Этим пилотам явно не хотелось разделить судьбу своего предшественника и взлетать под ураганным обстрелом.

Пока десантники разоружали пленных, к офицерам батальона, столпившимся у разбитого КПП авиабазы подошел комбат, майор Жилин.

– Молодцы…молодцы, парни…Ещё бы немного и наши транспорты и бомбардировщики с неба посыпались…

Над головой десантников, ревя моторами, шел на посадку, нагруженный под завязку, первый Ан‑124 'Руслан'. Следом за ним, спускаясь спиралью над Кефлавиком на посадку шло ещё не мене десятка этих воздушных гигантов. Зрелище получилось грандиозное. Словно блокбастер о инопланетном вторжении на старушку Землю. Где в роли злобных Aliens‑ были русские десантники.

Окрестности Багдада. Ирак.13 августа

Луису показалось, что пока он спал, к нему неслышно подобрался какой – то бугай и бесцеремонно, пинком под зад, сбросил его с кровати на пол. После мягкого водяного матраса, бетонный пол номера в отеле "Аль‑Рашид",мгновенно его разбудил. Следом за вспышкой боли по всему телу от такого жесткого и неожиданного приземления, раздался оглушительный рев и звон разбитого стекла. Уже открыв глаза, Луис откатился вглубь номера, спасаясь от летящих осколков стекла. Снова взрыв и сквозь грохот на улице, Розетти отчетливо услышал вой сирен воздушной тревоги и беспорядочную стрельбу. Еще раз перекатившись, на сей раз к креслу, где валялась одежда, Луис споро вытащил из заплечной кобуры "Баретту". Ствол пистолета он направил в сторону взрывов лихорадочно пытаясь сообразить, что происходит вокруг и натягивая льняные штаны левой рукой. Штанины как назло, путались. Едва справившись со штанами, аккуратно ступая по битому стеклу Розетти подобрался к окну и выглянул наружу. То, что он увидел – ему совсем не понравилось.

Над дворцом Национальной ассамблеи и всем районом Аль‑Карх поднимались столбы густого, черного дыма. Над отелем, с ревом пронеслась пара боевых самолетов, делая очередной заход для нанесения удара.

– Розетти, Розетти, дверь открой!!? Ты там вообще живой?

В дверь номера стали ломится с внешней стороны. Как человек, проведший последние нескольких лет в качестве полевого агента ЦРУ на передовой тайной войны‑ Луис всегда подпирал закрытые двери, стулом. Так спать безопаснее. Хоть Багдад, точнее его центр – это не Кабул и не Карачи, но ожидать пулю в брюхо можно даже в хорошо охраняемом отеле.

– Мистер Бест, это вы? Спросил Розетти, направив пистолет на дверь

– Нет, Луис, я‑ Санта, мать твою, Клаус…Открывай быстрей…

Только сейчас Розетти сообразил, что Брайан стучит в дверь заранее обговоренным, парольным, стуком. Вот он тормоз…

Едва дверь распахнулась, как в номер ввалился Бест, уже облаченный в бронежилет, с кепи на голове и М4 в руках. Оттолкнув Луиса, он протопал к разбитому окну.

– Собирайте вещи, Луис, уходим немедленно..

– Да какого черта, Бест?! Что случилось?

– Вы не поняли, что ли? Багдад бомбят…

– Это я понял!!! Но кто?!

– Да хер. его…. Ложись, Розетти, ложись…!!!

Луис повалился на пол в прихожей, в ту же секунду, когда услышал крик Беста. На сей раз взрывы раздались совсем близко. В номер, подобно самуму, ворвалась горячая взрывная волна, круша все на своем пути. Стул лежащий в прихожей – вылетел в коридор, вынеся вместе с собой незакрытую дверь. Номер наполнился до боли знакомом с Афганистана, запахом войны‑ гари, цементной пыли и частиц взрывчатки …И запахом – страха..

– Уходим, Розетти. Хватай все необходимое и рвём когти! Бест с силой толкнул Луиса в бок.

Собирая вещи в небольшой рюкзак, Луис не на секунду не выпускал из рук пистолет, сказывалась долгая практика в неспокойных точках планеты Земля… Хотя сейчас, вся планета стала одной горячей, раскаленной точкой..

В коридоре было полно народу. Хотя пятизвездочный отель "Аль‑Рашид"‑ был заполнен только наполовину – людей хватило, что бы создать столпотворение в вестибюле у лифтов и у лестницы. Иностранные специалисты, иракские чиновники которые оттягивались в номерах с шармутами (1) – все полуодеты, многие находятся в состоянии близком к панике и с ужасом пялятся на вооруженных людей.

– Разойдись! Заорал Бест, разгоняя толпу парой выстрелов вверх и пробиваясь к лестнице.

– Да что же это, Брайан? Чьи это самолеты? Запыхавшись от бега вниз по ступенькам выдохнул Луис..

– Что это? Это Фантом F‑4, который бомбит центр города…Ты увидел опознавательные знаки "Фантома"?

– Да нет, не успел. Я даже толком не проснулся.

– Зеленый круг, белое поле и красное пятно внутри. Это иранцы, Розетти. Долбанные персидские самолеты..

В Багдад‑ Розетти вместе с людьми Беста прилетел вечером 5 августа. Добирались на перекладных. Сначала гражданским "Боингом"‑до Рима, потом "Оспреем" морской пехоты до Неаполя, где основательно вооружились на базе ВМС.

– Почему Рим? Спросил Розетти, встречавшего их штаб‑сержанта USMC

– Над Германией, воздушное пространство закрыто из‑ за угрозы русских истребителей. То же и с авиабазами. Постоянно под ударом. Италию‑ пока не бомбят …

– Совсем?

– Почти. Были разведывательные полеты. Больше пугают…

Из Неаполя, уже нагруженные оружием и снаряжением, спецгруппа вылетела С‑130 "Геркулес" в Доху, столицу Катара. Самолет был забит продовольствием для американского контингента на Ближнем Востоке и стрелковым оружием для иракской полиции. Обратно, он должен был перебросить пилотов‑вертолетчиков из Ирака. На фронт, в европейскую мясорубку.

Кэмп "Ас‑Салия" к моменту прибытия Розетти, представлял жалкое зрелище. Напоминая что‑то среднее между высокотехнологическим табором кочевников, и армией Бонапарта бегущей из России. В лагере и штабах царило подавленное настроение, связанное с событиями в США и тяжелыми боями в Европе. Помимо всего прочего – обострилась обстановка в Афганистане и Ираке. Все враги Америки, почувствовав запах её крови за много миль, выбрались из своих убежищ, готовясь прыгнуть нам на спину. Каждый день, приходили борта с тяжелоранеными и искалеченными из Кандагара и Кабула. По ночам, рейдовые группы десантников и морпехов, улетали в ночь на своих "Чинуках" и "Блэк Хоуках" на ту строну Персидского залива, продолжая секретную и негласную войну в Ираке. Которая, официально закончилась почти полтора года назад по заявлениям наших вашингтонских вождей…Когда землю Ирака с помпой покинул последний батальон морской пехоты. Что – бы остаться здесь, в лагере Ас‑Салия и совершать ночные вылазки в необъявленной войне.

– Кого мы хотим обмануть, Луис? Задал вопрос, Рэдден, когда они подлетали к бывшему аэропорту имени Саддама Хусейна на Ан‑32 иракских ВВС. Лететь с арабскими пилотами не хотелось никому, но время поджимало а свободных бортов не было.

– Не знаю, Рэдден. Да и знать не хочу…Наше дело – служба..

Снайпер группы, кивнул головой и уставился в иллюминатор. Вот и поговорили. на душе было как то серо и противно..

В Дохе – Луис успел, перебросится парой слов с Вашингтоном, по защищенной линии АНБ. Ситуация дома – продолжала осложнятся.

– Решайте вопрос быстрее, Луис. Время очень дорого …Дайте мне тех свиней, которые все это начали..!Сквозь помехи прорывался голос Пирса.

– Понял сэр. Я постараюсь…

– Не надо стараться‑ Розетти. Надо – сделать. Здесь, в штатах, назревает катастрофа. Так что – я, на вас надеюсь Луис. В случае успеха – вам откроется дорога на самый верх. Вы меня поняли?

Багдад, встретил спецгруппу – сумасшедшими пробками, зловонием нищих кварталов, толпами возбужденных, потных людей на улицах, чек‑пойнтами с озлобленными и настороженными полицейскими в новенькой форме. Город халифов и воров чего то ждал, словно бомба с часовым механизмом, готовый взорваться в любую минуту.

Заместитель Брайана Беста – Гордон Нейтсмит, работающий в Ираке уже второй год, по заказам местного Министерства обороны и спецслужбы INIS. Натаскивал элитных парашютистов для молодой иракской демократии. Дела шли ни шатко ни валко, но Гордон обзавелся множеством полезных знакомств среди иракского руководства. Вот и сейчас, на встречу со своим непосредственным начальством, Нейтсмит пришел не один, с подполковником иракской военной разведки Саадуном Аляви.

Подполковник Аляви был молод, усат и глуп, как та пробка из которой английские колонизаторы делали свои знаменитые шлемы. Но у него был выход на секретные архивы, сохранившиеся еще со времен Саддама. Вот и сейчас, в ожидании солидного вознаграждения, Саадун притащил на встречу – целую гору папок, небрежно бросив их в углу. За каждую папку, точнее её копию, усатый прохвост хотел не менее десяти тысяч долларов.

– Морда не треснет? Шепотом спросил Луис у Беста, слушавшего вполуха напыщенную болтовню Аляви, о "совместных операциях" и "боевом братстве".

– Это хорошая цена, Луис, только нужна ли нам эта макулатура в таком количестве…? Все ценные архивы – давно вывезли отсюда в США, оставили лишь мусор.

– Мистер Аляви, Саадун… Произнес Луис, многозначительно прижал руки к груди, демонстрируя свое дружелюбие. Ваши документы очень ценны для нас. Но хотелось бы услышать ваше мнение о ассасинах и их связью с "Армией Махди"

Подполковник Аляви громко засмеялся. Неестественно громко рассмеялся, фальшиво.

– Что вы, что вы…мистер Розетти… Да какие ассасины. Это вымыслы же Голливуда. Тем более – откуда они возьмутся здесь, в Ираке… "Армия Махди" в отличии от Аль‑Каиды, не представляет большой опасности.

– То есть архивы – пусты? Что тогда вы сейчас принесли?

– Это данные разведки за год. Ценная информация есть, но про ассасинов – все на уровне слухов.

– Странно. Вот у майора Джавада Шаджеи, другое мнение.

Аляви дернулся, словно от удара током. Благородное лицо, приобрело неприятный пунцовый цвет.

– Шаджеи, или сумасшедший или провокатор. Как можно верить перебежчику? Он готов рассказать что угодно, что‑ бы получить "грин карт".

С иранским майором – перебежчиком, Луис встречался в Дохе. Лично Пирс дал на это разрешение. Перебежчика, прятали от любопытных глаз в особо охраняемом секторе лагеря, рядом со штабом. Джавад – уже переодетый в американский камуфляж без знаков различия и гладко выбритый, слово в слово подтвердил подозрения Розетти по поводу иранского следа. В том числе и по поводу тренировочного курса спецназа КСИР "Куат аль‑Кудс" заимствованного у ассасинов. Более того, Шаджеи сообщил, что Иран – готовится к большой войне.

– Смотрите, Луис, вот та ткань, которая вас интересует. Повязки из этой красной, самотканой материи, действительно используют боевики шиитской группировки "Армия Махди"..Наиболее отмороженная их часть, считает себя потомками средневековых ассасинов. Шаджеи откинулся на стуле и подставил лицо струям холодного воздуха из кондиционера.

Розетти, словно баран на новые ворота смотрел на кусок охряной ткани извлеченный перебежчиком из собственного кармана.

Сейчас – Джавад вывезен в США, на одну из военных баз. А человек из правительственной иракской разведки‑ сидит тут перед ними и несет всякую чушь, вымогая деньги за никому ненужную макулатуру.

– То есть, господин подполковник, вы считаете, что последнее обострение обстановки‑ это ерунда?

– Конечно. Кому то надо развернуть вектор борьбы с мировым терроризмом – против шиитов..

"Вот сука лживая!" Подумал Луис. Саадуну‑ они заплатили двадцать тысяч за две папки, где была хоть какая то полезная информация.

– Он шиит? Спросил Бест у Нейтсмита, едва за иракцем захлопнулась дверь.

– Да сэр. Местная власть и глава нашей военной миссии, генерал Диккенс – отзываются о нем очень хорошо. Вы просили самого опытного, я и пригласил его… За Аляви‑ несколько десятков успешных операций по уничтожению террористов.

Утром девятого августа – вспыхнула Басра и окрестности, словно солома облитая керосином. Спустя пару часов, Багдад уже сотрясался от многотысячных шиитских демонстраций, которые периодически перерастали в блокаду дорог подожженными покрышками. К вечеру‑ на улицах появилась бронетехника. Новенькие украинские БТР‑4 и старые, но надежные М113, появились на основных перекрестках, у въезда в "зеленую зону",напротив основных правительственных зданий. То и дело, пугая горожан над гудящим словно улей Багдадом, проносились вертолеты Ми‑171 и легкие штурмовики L‑59 "Супер Альбатрос".

– Что происходит, господа? Наконец не выдержал Розетти – обращаясь к мрачным Бесту и Нейтсмиту, чистившим оружие прямо в шикарном номере гостиницы.

– Мятеж. Который может перерасти в черт знает что… Это по мнению мальчиков из Лэнгли и Пентагона – здесь относительный мир. А по сути – здесь вялотекущая гражданская война между религиозными и этническими группировками.

– Как в Югославии?

– Ага…Только помноженное на чисто арабский фанатизм, азиатскую жестокость и подлость. В Югославии‑ можно было опереться на хорватов или словенцев, здесь же – нельзя верить никому.

– Афган!?…

– Ага. Синхронно кивнули две стриженные головы, склонившиеся над разобранным оружием.

– Вы бы оружие приготовили, мистер Розетти. Почистили, смазали…А то всякое может случится..

Луис, совету внял и вечером засел за своим арсеналом. Разобрал, почистил, смазал – одним ухом слушая новости, идущие по спутниковому американскому каналу.

Совсем дома дела хреново идут…До его родного Нью‑Джерси, беспорядки пока не докатились, но в Чикаго – уже были серьезные столкновения на расовой почве. Крупные города восточного побережья, ещё держались, полиция, власти и ФБР контролировали обстановку. Но южнее…Южнее – шла натуральная гражданская война. "Сотни малолетних правонарушителей" о которых визжала пресса в первые дни – не могут вести тяжелые бои с первой дивизией USMC в пригородах Лос‑Анджелеса в течении недели и в конце концов, выбить "кожаные затылки" из города. Несмотря на авиационную и артиллерийскую поддержку. Хьюстон – пока держится как и Даллас. Фениксу‑ уже крышка, там сейчас такой же ад как и в Калифорнии. Взорвалась Алабама, там сейчас идет резня, грабят склады национальной гвардии. В Луизиане и Флориде – ситуация балансирует на грани взрыва. Количество убитых – не известно, но вероятно счет идет на тысячи…Если не на десятки тысяч.

Федеральное правительство – видимо в полном ахуе. Пытаются потушить лесной пожар, таская воду детскими ведерками. ФБР и Министерство внутренней безопасности – проспали целую армию, вооруженных до зубов латиносов на своей территории. Это же – уму не постижимо.

Пока Луис шептал себе под нос проклятия в адрес черномазых мексикашек и либеральных журналистов, по "Би‑Би‑Си" пустили свежие военные сводки. Понятно, что над сводками уже основательно поработала цензура, и ничего интересного он не услышит. То же самое, что и вчера. Бла‑бла, мы опять надрали задницу русским и все такое.

Взяв пульт, Розетти переключился на иранский телеканал. Ага, вот и новости. Прямо с поля боя… Посмотрев минут десять, Луис, позвонил Бесту.

– Вы смотрели новости по иранскому каналу, Брайан?

– Нет. А что случилось?

– Да там …показывали кадры из Польши..

– Ах вы, про это, Луис…Так там ничего особенного не показали. Если хотите узнать больше‑ заходите ко мне в номер. Мы тут как раз сидим, выпиваем..

В номере Беста – было многолюдно. Помимо бойцов – контрактников ЦРУ, работавших вместе с Розетти и Гордона Нейтсмита, было еще несколько незнакомых людей сурового вида. По виду – тоже контрактники. Из смежной или конкурирующий конторы. Люди поглощали пиво, виски, закусывали нежным стейками из говядины и неспешно беседовали.

Розетти, никто представлять незнакомцам не стал. Сказали просто – "Это наш босс" и Луис пожал, по очереди протянутые ему руки.

– Это ребята из DarkStar. Работают по контракту с пограничной службой. Вернулись только что из под Басры.

DarkStar… Это же – настоящий монстр на рынке частных военных компаний. С ненасытным аппетитом и мощной государственной поддержкой. Специалисты DS – составляли треть из общего количества наемников в Ираке. У этих парней имелась даже своя авиация. Десяток легких вертолетов и два "ганшипа" переделанных из арендованных украинских Ан‑26.

– Что там в Басре? Сразу в лоб спросил Розетти

– Да нормально. Отозвался веснушчатый мужчина здорово похожий на лесоруба заблудившегося в Междуречье. Стрельба по всему городу, мартышки – взбунтовались не на шутку. Но генерал Нури – не из трусливых. Сейчас коммандос и бронетехника, верные правительству Курди, сжимаю кольцо вокруг Басры. Единственно, что хреново‑ многие наши блокированы в районе Фао. Но держаться крепко.

– Ты хотел узнать, что в Европе, босс? У меня свои источники информации. проверенные, из числа сослуживцев, сидящих в Дохе.

– Да хотел бы узнать..

– А в Европе – все, босс. Полный абзац. Русские, применили какую то электромагнитную хрень и отключили всю электронику в радиусе триста миль. Ни связи, ни спутников, ни авиации…Потом – ударили танками по флангам третьего корпуса. Мы – разбиты в Польше, босс…Дело настолько плохо идут, что в ОКНШ подумывают о применении нюков…

– Ядерного оружия!? Луис даже выпучил от удивления глаза..

– Его самого! Значит все гораздо хуже, чем показывают по чурбанскому телевидению.

– У меня брат в штабе седьмой бронетанковой служит. Встрял в разговор один из незнакомцев, по выговору похожий на британца.

– Так вот, он говорил, что русские – чуть ли не тысячу танков в лесах спрятали. В полсотни миль от передовой. Как только связь и спутники – вышли из строя, тут они и ударили.

– Как же он тебе это рассказывал, если связи в Европе до сих пор нет?

– Пару часов назад созванивались. Братишка сейчас в Лондоне, лежит в госпитале. С перебитыми ногами, сегодня ночью привезли. Прямо из пекла. Дома‑связь есть, даже международная.

– И чего врачи говорят?

– Обещали спасти одну ногу – на сто процентов. Вторую – еще неизвестно.

– Соболезную. Автоматически брякнул Луис, но его слова особого впечатления на собравшихся не произвели.

– Он солдат. На войне – бывают увечья. Холодно отозвался англичанин, отхлебывая виски.

– Завтра днем, опять сваливаем в Басру. Хорошо на сухое место, а не в эти проклятые малярийные болота. Будем пробиваться к своим.

– А пробьётесь?

– Да без проблем. Наше начальство, уже договорилось с Курди. Возьмем у них в аренду с десяток "Абрамсов" и звено "Супер Альбатросов",вертолеты и бронемашины – у нас свои. Проломим коридор и расчистим дорогу к Фао. Заодно и генерала Нури поддержим.

– Вашими устами. да мед бы пить..

Получив толчок в спину, Розетти едва не покатился по лестнице с трудом удержав равновесие. Сзади на него напирал огромный араб, в модном костюме с белоснежной рубашкой и золотыми часами на руке. В другой руке у араба, был швейцарский автомат SIG 552 SWAT. Следом за первым, напирало еще трое молодцов, таких же огромных, одинаково одетых и наглых. Чьи то телохранители, не иначе. Спасают, задницу своего шефа.

Не дожидаясь, пока здоровяк спихнет его с лестницы или приложит об стену, Луис коротко лягнул его пяткой армейского ботинка по колену. Что – то хрустнуло и араб выпучив глаза, стал заваливаться вперед, выпучив глаза. Ствол SIG застрял в перилах и не дожидаясь пока визави его вытащит, Розетти врезал арабу локтем в висок. Тот беззвучно сполз на ступеньки.

Его коллеги, громко завопив, заблокировали движение на лестнице, но драться с Луисом и его сопровождающими не спешили. У многочисленных контрактников, работающих в Ираке – была весьма угрожающая репутация и даже правительственные структуры Ирака, старались с ними не связываться. Кто даст гарантию, что эти белые мужчины с холодными глазами, не откроют огонь на поражение прямо здесь, на черновой лестнице отеля "Аль‑Рашид"?

Не спуская с "бодигардов" глаз и ствола М4,Луис торопливо спускался, пока перепуганная толпа сдерживалась арабами. Ведь если все рванут вниз – могут и затоптать.

На улице их ждал белоснежный "Шевроле Тахо", принадлежащий "Бест интернэшнл" и основательно бронированный. Вырвавшись с парковки, "Шевроле" рванула по прямым, словно стрела улицам центра иракской столицы. Их никто не преследовал и даже не мешал. Услышав звуки бомбежки, иракцы дисциплинированно побросали транспорт на обочинах и попрятались в переулках и подвалах. Причем это касается не только гражданских, но и представителей власти. Все чек‑пойнты, были пусты, как и полицейские участки, попадавшиеся на дороге. Апофеозом подавляющего страха‑ стали брошенные Т‑72 у моста через Евфрат. Два танка, появившиеся у въезда в "зеленую зону" вчера вечером – ныне стояли пустыми, зияя сиротливо распахнутыми люками.

– Пипец, Розетти! Можешь наблюдать войну по арабски во всей красе. Несколько часов назад, тысячи солдат и полицейских верно служили режиму, стоило взорваться паре персидских бомб‑ никого не сыщешь, днем с огнем… Небось многие уже погоны сорвали..

– Куда мы так мчимся?

– Как куда? В Кэмп – Виктори, где Нейтсмит, натаскивает местных коммандос. Боюсь что через пару часов – Багдад станет аналогом Бейрута. Сейчас – главное собрать все силы в один кулак. Потом будем решать, кому первым врезать по кумполу …

Лагерь "Виктория"‑ где раньше находился штаб оккупационных международных сил и американского контингента, на деле представлял огромный комплекс, ранее состоящий из девяти сильно укрепленных баз. Сейчас, действовали только две базы – собственно "Виктори" и авиабаза Сатер. В сердцевине Кэмпа Виктори находился роскошный дворец Аль‑Фау Палас, где сейчас сидел аппарат военных советников и офис командующего международными силами – генерал‑майора Освальда Диккенса. Хотя какие там, "международные силы"…Сплошная профанация. Несколько батальонов и рот американцев, сотни две англичан, сотня чехов, поляков и невесть откуда взявшихся румын. Вот и все "международные силы". Официально‑ американской армии‑ здесь нет. Есть международные силы, оставленные для передачи техники и имущества оставшихся от прежних хозяев – демократическим властям Ирака. Да, ещё спецназ, всех мастей – продолжает наносить точечные удары по выявленным разведкой боевикам вездесущей "Аль‑Каиды". Но рейдовыми группами – командует генерал Дензил Маркес из USSOCOM. Сидит Маркес‑ в Дохе и подчиняется напрямую Вашингтону, забив большой и толстый болт на Кэмп‑ Виктори, вместе с Диккенсом и его проблемами.

Но Розетти, интересовал малозаметный офис в Аль‑Фау Паласе, расположенный на первом этаже величественного здания. Здесь, занимая несколько комнат, размещалась Special operation group иракской резидентуры ЦРУ. Сама резидентура, с комфортом обитала на территории посольства США, под традиционным дипломатическим прикрытием, но "отдел грязных дел" сидел на военной базе. Под боком у военных, не вызывая у последних радости от такого вынужденного соседства. Командовал SOG – хорошо знакомый Луису, ещё по афганским делам, бывший "тюлень", Уорд Кокрейн с позывным "Раптор". Особенностью Уорда было то, что будучи профессиональным моряком, он сделал блестящую карьеру в Агентстве, придя в него всего десять лет тому назад. В Афганистане, Уорд был простыми оперативником, натасканным на ловлю главарей талибов – здесь он уже руководил целым секретным подразделением, наводящем ужас на врагов США.

Кэмп‑ Виктори, в отличии от самого Багдада – иранцы бомбить не решились, как и международный аэропорт, поэтому чем ближе лагерь, тем плотнее был поток машин на шоссе. Местная элита, при первых взрывах похватала золото, бриллианты и кредитные карточки и рванула под крылышко генерала Диккенса, даже не думая об организации сопротивления.

– Вот б. ди! С чувством выругался Розетти, немало повеселив присутствующих в машине.

– Это просто арабы, Луис. Стрелять в спину, взрывать набитые битком поезда и самолеты – всегда пожалуйста. Но драться с врагом в открытую‑ никогда.

Американские чек‑пойнты, расположенные на подъезде к Кэмп‑ Виктори, в отличии от брошенных в городе, наоборот были многолюдны. На проезжающий поток машин, зловеще смотрели десятки стволов, которые сжимали в руках крепкие мужики в темных очках и кепи. Над некоторым блок‑ постами даже болтались флаги. На белом фоне – оскаленная черная пасть в виде звезды. Опять DarkStar….

– Как бы у них здесь налаженный бизнес не рухнул. Розетти обратил внимание Беста на его коллег‑конкурентов.

– Бизнес у "Ди‑си" налажен на столько, что даже падение Багдада его не подорвет…Вам в ЦРУ‑ такие деньги даже не снились!

"Ага, знал бы ты, деревенщина армейская, какие у нас, в ЦРУ – действительно крутятся деньги"‑ подумал Розетти, но промолчал. Надо было как‑ то выкручиваться из сложившейся ситуации.

Целая неделя, проведенная в Ираке – за исключением беседы с перебежчиком, была совершенно бестолковой. Никаких прямых доказательств, отношения иранского спецназа с теракту в Европе – выявить не удалось. Кроме слухов. Но русские – вряд ли будут верить слухам…Тут еще и вторжение Ирана. Просто аут…Миссия провалена полностью, и помочь ему никто не сможет. Хотя есть один шанс…призрачный, но все же..

В Аль‑Фау Палас, попали с трудом. Его удостоверение ЦРУ – на наемников и тем более армейцев, охранявших внутренний периметр Кэмп‑Виктори, не действовало.

– Сэр, у нас приказ пропускать внутрь центрального сектора базы, только обладателей спецпропусков, подписанных самим генералом Диккенсом. У вас такого нет, так, что сэр, прошу настоятельно – отойдите от нас и отгоните машину. Объяснил Розетти, красномордый сержант на очередном чек‑пойнте, уже внутри лагеря. Спорить с подобными типами, особенно когда у них за спиной БТР с крупнокалиберным пулеметом – себе дороже. Махнув рукой и сплюнув, Розетти вернулся в кондиционируемый салон "Тахо".

– Возвращаемся в "зеленую зону"? Спросил Брайан, лениво растягивая слова.

– Нет. Сейчас звоним Кокрейну. Пусть пропуск для нас закажет… У меня задумка одна появилась..

– Какая?

– Никогда не поверю, что местные разведчики типа этого барана Аляви, чего то знают про иранских коммандос. Надо потрясти Кокрейна, может по тюрьмам сидят специалисты со времен Саддама. Вот их и надо выдернуть…

– Да, Луис. А голова у тебя работает – как надо…Только слишком поздно. Никто из местных сейчас дергаться не будет. Все будут ждать, что мы – навтыкаем персам, по самое " не балуй". А мы, как я думаю‑ на такое сейчас не способны.

Луис кивнул. Отбить нападение персов на чахлый постсаддамовский Ирак – у Америки не было никакой возможности. Вооруженные силы президента Курди – были в стадии формирования, боевой авиации и ПВО, не было вовсе. Тягаться с иранской армией в бою‑ эта толпа, наспех обученная американскими, британскими, польскими, турецкими инструкторами – при всем желании, не могла. Две наиболее боеспособные дивизии – уже ввязались в бой с агрессором, хотя если не прибудет помощь, итог этих боев, будет однозначным.

А помощи – ждать неоткуда. Из сил США в этом регионе – в основном спецназ, тысяча морпехов, несколько эскадрилий ВВС и универсальный десантный корабль "Boxer" с "Харриерами" на борту. Причем морская пехота и УДК готовятся к переброске на тихоокеанский ТВД.

– Мне нас. ть на персов. И на арабов …Нам нужны доказательства против тех, кто устроил третью мировую, и мы их добудем. Даже если для этого – придется взять штурмом тюрьму Абу‑Грейб или здание министерства обороны…

Рация в машине ожила..

– Это Кокрейн …Розетти, хитрый ты змей, давненько не виделись…

– Сделай мне и моим ребятам волшебный пропуск, Уорд…У меня к тебе – интересный разговор..

– Естественно, санкционированный руководством? Директор Барнетта‑ в курсе? Хихикнул Кокрейн…

– Б..ть,Уорд, тебе лишь бы шуточки…

Район Завитинска. Амурская область

Хорошие новости, редкость. Особенно – на войне. Поэтому, услышав о разгроме союзников в Польше и сдаче без боя Варшавы и Кракова, Артем, недоверчиво покачал головой.

– Вот так запросто разгромили?

– Не запросто, майор. Но разгромили, это факт. Без электроники сейчас, особо не навоюешь. Американцам "выключили свет" на сутки‑ этого хватило, что‑ бы основательно намять им бока.

Пшеничный промолчал и стал крутить в руке зеленое яблоко, лежащие перед ним на ящике из под 82 мм мин. Заменивший убитого в Хабаровске начштаба Филиппова, майор Венедиктов, здорово раздражал Артема. Гена Венедиктов – прилетел в расположение Амурской пластунской бригады, отведенной после свирепых уличных боев, на отдых, в поселок Князе‑ Волконское. До прибытия на фронт, Венедиктов спокойно грел свои майорские яйца в территориальном полку, гоняя сопляков из "Сварога" по плацу. Потом его вместе с другими офицерами и сержантами полка‑ запихнули в Ил‑76ТД и отправили сюда. На китайскую границу. Пополнять поредевшие ряды защитников Дальнего Востока. Понятно, что от такой неожиданной метаморфозы собственной жизни – территориальный майор впал в шоковое состояние. Шок – выражался в чрезвычайной болтливости нового начштаба. Не язык – просто помело какое то..

– Откуда знаешь, Венедиктов? В интернете что‑ ли посмотрел? Не выдержал, наконец Пшеничный пружинисто вскакивая и пытаясь размять затекшие ноги.

Венедиктов надулся, словно ребенок, у которого отобрали шоколадку.

– Зачем же так, господин майор. Это официальные данные. Все об этом знают…

– Видимо – кроме меня…Извини, майор, некогда было, в Хабаровске с узкоглазыми махался…Ладно, Венедиктов. Что у нас с маршрутом выдвижения батальона к аэропорту…Давайте к делу..

По ходу выяснилось, что Геннадий Петрович Венедиктов – не соответствует своему званию и тем более своей должности начальника штаба батальона. С таким маршрутом – не батальоном управлять даже стадо пасти нельзя…

– Вы воевали? Венедиктов?

– Так точно. В Казахской компании….

– Должность?

– Командир комендантского взвода..

Все ясно. Пшеничный чертыхнулся…Неделю назад – назначение на должность в пластунской бригаде неопытного тыловика, было не возможно в принципе..

Пластуны – отличались от обычной пехоты и даже спецназа повышенной "семейственностью". Вот к примеру, Терской полк, почти на девяносто процентов укомплектован жителями Ставрополья, причем многие, либо земляки либо вообще родственники, включая офицеров. Здесь, на Дальнем востоке, при комплектовании бригады – старались по максимуму соблюдать тот же принцип. Если не удавалось – в ход шли рекомендации и поручительство. За каждого новичка‑ отвечал тот, кто его привел. А теперь?

Из‑за потерь и войны на два фронта – присылают всякую шваль. Без малейшего опыта, но с амбициями. Кто сказал, что на Руси – народа много? Увидите такого теоретика‑ плюньте ему в рожу…Людей – не хватает. Для большой войны‑ особенно. Вот сейчас мобилизацию объявили, уже две недели как. И что? Все норовят от фронта откосить…Суки..

Тут еще как назло, общая стратегическая обстановка – хреново складывается. Пока мы сидели в Хабаровске, западнее творились – такие дела…

Благовещенск – китаезы взяли с ходу, за двое суток, перемахнув через Амур на вертолетах и десантных баржах. Силенок у наших не хватило, что бы этот город защитить. Это же не Хабаровск. А за Благовещенском – местность открытая для танков, вполне проходимая. Вот узкоглазые нашим и врезали. От души, так сказать, навернули. Наши‑ врассыпную, а китайцы вперед. Короче, транспортный узел Белогорск, желтомордые взяли в тот день, когда меня чуть в подвале не завалило, Транссиб перерезали и рванули дальше, двумя колоннами. Одна на запад, к Свободному, другая на восток, сюда к Завитинску… Дальше, все было ещё хуже.

Китайцы прорвались к Борзе, вот‑вот попрут дальше и возьмут Читу. Вот это уже – звонок для Москвы. Даже не звонок – набат. С падением Читы, весь восток Руси будет отрезан, словно ножом гильотины. Желтомордые, все рассчитали с запасом, перерезая коммуникации в нескольких местах сразу. У Читы, Белогорска, Тынды …

Пшеничный, повернулся к начштабу спиной и пошел к пластунам. Надо было поднять настроение ребятам, рассказать парочку сальных анекдотов и беззлобно поругать за раздалбайство. Хоть чем то занять свой мозг, отогнать мрачные мысли.

Помимо китайцев, прущих словно бессчетная стая леммингов – доставали американцы. Чем дальше, тем сильнее доставали. Их морская авиация и крылатые ракеты, методично, день за днем лупили по Транссибу, БАМу, штабам, аэродромам, полкам ПВО, месторождениям нефти, газа и радиолокационным станциям. Атаковали изощренно, с фантазией, постепенно выбивая тылы Восточного ОСК. Страшная смесь‑ китайская пехота и воздушно‑космическая мощь США. Тьфу…Влипли, как куры на ощип..

Хотя конечно, есть и хорошие новости. Вот в Европе американцами и европейцам, говорят накостыляли. Вряд ли этот Венедиктов‑ врать будет. При упоминании нового начштаба – Артему вспомнились похороны Филиппова… Без воющей меди военного оркестра, в братской могиле на окраине Хабаровска.

Вдова Филиппова, Светка, даже не кричала и не плакала – она тихонько подвывала, словно побитая собака, постарев за какие то сутки, лет на десять. И этот стонущий, тихий вой – жег душу Пшеничного, словно напалм.

– Господин, майор! Остановил Артема, окрик сзади. Его нагонял Венедиктов…

– Что вам?

– Мне непонятна ваша позиция по маршруту выдвижения …

– Что тут непонятного? Вы наделали кучу ошибок. Здесь не маневры и не плац‑парад, Венедиктов. Здесь – фронт. На должность начштаба батальона‑ вы не подходите.

– Меня на неё назначили в штабе бригады!

– Знаю. Вы этой должности не соответствуете. Это‑ поправимо. Отправляйтесь и принимайте вторую сотню. Там опытные взводные, они вам помогут быстро разобраться в ситуации. Исполняйте..

– Вы …вы. не имеете права! Заорал Венедиктов, делай шаг вперед..

– В боевой обстановке‑ имею. А после боя – можете писать по инстанциям. Жаловаться на мой произвол. Если переживете бой, конечно… Принимайте сотню у лейтенанта Лузгина… Через полчаса – я подойду, представлю вам бойцам – лично.

Лузгин‑ будет недоволен его смещением с должности, но деваться некуда. Тылового майора – надо засунуть в пекло, пусть поймете, что значит армия. Ребята во второй сотне‑ лихие, почти все – местные, амурские. Самодурство нового сотника, если что, оценят быстро. Чужаки и белоручки в пластунах не задерживаются…

Но без начштаба‑ тяжело…надо из взводных на время кого то в штаб забрать…Во…Крупнов из первой сотни. Парень толковый – даром, что горячий больно. Но ничего, перетопчемся.

К комбригу, генералу Кологриву, Артем прибыл с опозданием на три минуты, за что получил нагоняй.

– Пшеничный, вы что, на курорте? Почему все вынуждены вас ждать?

– Извините, господин генерал. Сами знаете, дороги…

Кологрив лишь махнул рукой. Проходи мол …За военную декаду, генерал здорово изменился‑ тени залегли вокруг глаз, лицо осунулось, посерело. В уличных боях пластунская бригада потеряла больше четверти от первоначального состава. Если бы не помощь гренадеров, прикрывших отход пластунов – вряд ли кто вырвался из залитого кровью Хабаровска. Но‑ вырвались. Отошли к Князе‑ Волконкскому, вернее в леса рядом с ним. А потом смотрели на чудовищное зарево пожара над столицей русского Дальнего Востока. Сутки на отдых, еще десять часов на переброску. К Благовещенску..

– А как же Хабаровск? Спросил тогда Артем у своего коллеги, командира первого батальона, подполковника Каракозова, толкового пластуна с хорошими связями в штабе ОСК

– Никак. Хрен с ним …Главкому Лисицыну виднее. Думаю – китайцам сейчас, надо не шампанское открывать, а гроб заказывать…

Амурских пластунов перебрасывали под Завитинск на вертолетах Ми‑8МВТ‑5 из приданного бригаде, 364 вертолетного полка и древних Ми‑6, наспех перекрашенных в пятнистый камуфляж.

– Откуда эти монстры? Спросил Артем пожилого прапорщика, не по погоде облаченного в теплый бушлат.

– Хе. Вестимо откуда. Из "Арктик‑авиа" с Таймыра перебросили…

– А долетит?

– Не боись казак…Если не развалится – то долетит… Оптимистично пообещал прапор..

Кое‑ как, этот птеродактиль времен холодной войны донес бренные кости, Пшеничного и его поредевших пластунов, до окраины Завитинска, где он влился в нестройные толпы вооруженных мужчин, оккупировавших окрестные леса.

Кого здесь только не было…Привыкший к "сборной солянке" в 15 армейском корпусе, дравшимся у Хабаровска, Артем, увидев "завитинский зоопарк",чуть не выпал в осадок. Помимо привычных глазу – мотострелков, танкистов, гренадеров и "глухарей",среди деревьев щеголяли – увешенные оружием ополченцы, солдаты и сержанты железнодорожного полка и даже экзотический спецназ какого – то силового ведомства, с невиданным зверем на шевроне. И что удивительно, кто‑то этим зверинцем, еще и командовал.

Что еще поразило Пшеничного – так это толпы беженцев. Женщины, дети, старики – все бледные, замученные, уставшие…Кто от самого Благовещенска бежал, из под носа у китайцев. Особенно поразил Артема мальчонка лет пяти, который брел по грязной обочине, сжимая в одной руке плюшевого поросенка, а другой вцепившись в руку толстой, пожилой тетушки. Артему врезались в память белые от напряжения детские пальчики, державшие рукав куртки женщины. Казалось – нет в мире силы, способной оторвать детскую ручонку от потрепанного обшлага. И глаза…у пацаненка были, уставшие глаза, как у старика, повидавшего в жизни всякое..

Кологрив поднял руку, призывая к абсолютной тишине и подошел к карте усеянной разноцветными значками.

– Господа офицеры, готовьтесь запоминать и записывать …Включите лэптопы. Но для начала – общая оперативная обстановка на сегодняшний день. Начнем с хороших новостей.

– Первое. В Европе, как многие уже слышали, произошел резкий перелом в нашу пользу. Объединенная группировка войск НАТО – разбита и отступает. Для нанесения ударов по морским коммуникациям, наш десант захватил Исландию. Там сейчас развертывается ракетоносная авиация и силы ПВО. Уже атаковано несколько американских конвоев‑ результаты признаны блестящими.

– Извините, господин генерал, это значит – что скоро сюда прибудет помощь? Командир третьего батальона, майор Поляков, прерывает Кологрива..

– Это означает Поляков‑ ровно то, что я сейчас сказал. Помощи, в ближайшие дни не будет. За исключением воздушной поддержки. Все боеспособные части ВВС стягиваются сюда, на восток. И на том спасибо, как говорится…Вторая хорошая новость‑ в США, началась полномасштабная гражданская, межрасовая война. Так что первая американская дивизия морской пехоты‑ вряд ли в ближайшее время окажется на Камчатке или Сахалине. Это значительно облегчает нашу жизнь. С их морской и тактической авиацией, терзающей наши тылы, будем надеяться, справятся переброшенные с запада истребители.

Генерал, с жадностью отпил воды из стакана..

– Третье – наступление НОАК на Приморском и Биробиджанском направлении, отбито. С тяжелыми потерями для противника. Гвардейцы пятого корпуса, под Бикином, зажали в кольцо танковую и механизированную дивизии 39 армейской группы (1) и уничтожили. Так что, господа Приморье – выстояло…

Офицеры, сидящие в штабной палатке на раскладных стульях, оживились. Значит не все так плохо, как кажется после бойне в Хабаровске.

– Теперь о хреновом, господа. Сложилось критическое положение, здесь, в Амурской области и Забайкальском крае. Китайцы – вбили в нашу территорию два стальных костыля и постепенно наращивают силы, несмотря на круглосуточные действия нашей авиации и удары оперативно‑тактических комплексов. С Забайкальем – разберемся позже, первая задача – Завитинск. Если китайцы прорвутся здесь, в восточном направлении, сдержать их будет некому. Но самое плохое в этой ситуации – что сдержать мы их не можем. Нас просто раздавят.

Зловещая тишина…Артему показалось что он слышит как стучит сердце каждого, сидящего рядом. И его собственное, тоже. Напряженно так, словно барабан…Бух‑бух‑бух…

– Сдерживать китайцев – мы не сможем, поэтому ударим сами. Других вариантов, не просматривается. Если китайцы полностью развернут свой второй эшелон и подтянут реактивную артиллерию, нам‑ точно крышка. Поэтому, Амурская пластунская бригада, с этой минуты начинает подготовку к обходному маневру в южном направлении от Завитинска. Задача как обычно – самая простая. Расчистить дорогу танковой бригаде. выбить противотанковые средства противника, корректировать огонь артиллерии.

– Какой танковой бригаде???

– Третьей гвардейской… что прячется в шести верстах отсюда.

– Но господин генерал…Третья бригада в Приморье…

– Нет, она здесь. Или почему вы, пластуны – до последнего держали Хабаровск? Вы обеспечивали переброску бригад пятого гвардейского сюда, под Завитинск.

Артем покачал головой…Вот как ларчик открывается. Пятый гвардейский корпус – самое боеспособное армейское объединение к востоку от Урала. Лучше всех оснащенное и обученное. Эти ребята быстренько нагнули китайцев в Приморье и отправились сюда…А для переброски сюда – гвардейцам, был необходим хабаровский железнодорожный узел, прикрытый ЗРК. Вот поэтому – город и держали. Что же, гвардейцы переброшены вовремя, а цена… Цена, если победим – будет несущественной. Как не цинично это звучит.

– Теперь внимание, господа пластуны. Бригада получила боевую задачу‑ обойти Завитинск с юга двумя батальонами, оседлать трассу Р‑464 и железную дорогу. Выставить заслон и оттянуть на себя часть сил неприятия. Остальные силы бригады выдвигаются к Камышинке, и южной окраине Завитинска. Китайцам придется попотеть, что – бы обойти наши заслоны. Их поджимает время, вряд ли они будут пытаться вас подавить огневой мощью, как в Хабаровске. Скорее всего предпочтут обойти, сманеврировать. Прорваться через Райчихин – к Бурее. Или по федеральной трассе "Амур",обойти Завитинск с севера. Второй вариант – предпочтительнее. Федеральная трасса идеально подходит для выдвижения механизированных колонн, это не до Буреи ковылять. Атакующие китайцы – будут для вас, как на ладони. Первая задача‑ корректировка ударов нашей артиллерии и авиации. Вторая задача – не дать китайской легкой пехоте, прорваться на помощь своим бронетанковым силам. Две тактические группы – будут волнорезами. Когда за основные силы китайцев на федеральной трассе – примутся танковые бригады, мы должны удержать позиции. Они потребуются для контрудара. И вот ещё…Опасайтесь китайского спецназа, господа. По данным разведки, в Белогорск прибыл отряд "Меч Востока" силой до батальона. Ожидается, что эти гребанные меченосцы, окажутся здесь, под Завитинском. С той же целью, что и вы. Расчистить дорогу своим танкам. Так что – держите ушки на макушке..

Разбившись на сотни, взводы, навьюченные оружием и снаряжением словно мулы, пластуны приближались к цели, под моросящим августовским дождиком.

– Кедр, кедр – это Ель.

Головной дозор капитана Грудина, дает о себе знать. Значит противник обнаружен, просто так дозор на связь выходить не будет.

– Кедр, обнаружена легкая бронетехника и пехота. Силой до батальона, идут колонной.

– Принял.

Трехосные бронемашины WZ‑551, колесные истребители танков PLT02, облепленные фигурками пехотинцев неторопливой змеёй ползли по узкому, разбитому шоссе в направлении Завитинска. Возглавляло колонну несколько бронетранспортеров с "рогами" системы электронного подавления. Рядом с машинами, крутя головами во все стороны, шлепали по обочине китайцы. Понятно, инженерная разведка‑ с них и начнем.

– Командир. смотрите, что за фигня..

Пшеничный, глянул на экран монитора системы управления малоразмерного дрона "Zala",пролетающего сейчас вдоль колонны. В её хвосте двигалось два десятка необычных колесных машин издалека похожих на лесовозы.

– Б..ть..это похоже – самоходные гаубицы. На колесном шасси. Значит, цели меняются. Пропускаем колонну вперед, затем бьем в хвост. Выбиваем гаубицы. С "махрой" – разберемся позже. Это явно‑ не спецназ, справимся без труда.

Китайцы – торопились, их разведка вскрыла наличие у русских крупных танковых соединений переброшенных с востока. Теперь, надо было быстро захватить несколько параллельных федеральной трассе ключевых позиций, обеспечить выдвижение танкового клина НОАК. Поэтому генерал Лю Ван, отправил колонну 170 механизированной бригады вперед, не дожидаясь результатов авиационной и радиоэлектронной разведки. Началась смертельная гонка по времени, кто успеет раньше – тот и победит.

Залп из "Шмелей" выглядел красиво. Словно в амурском лесу, завелся сказочный дракон из китайских легенд. Гаубицы SH‑1, одна за другой исчезали вспышках ревущего пламени, изрыгаемого, из окружающего дорогу подлеска. Прежде чем, идущие в центре бронетранспортеры успели обрушить на подлесок шквал огня из автоматических пушек и тяжелых пулеметов по ним стали бить РПГ. Каждый второй пластун, тащил на себе тубус РПГ‑26 "Аглень",поэтому залп получился сплоченный и точный.

Через пару секунд, сильная стрельба началась во главе колонны.

– Сотня Венедиктова ударила..

Пшеничный – глянул в бинокль. После тупого кошмара уличных боев – нападение на колонну, было настоящим подарком. Именно для этого амурских пластунов и натаскивали. Точный огонь "Абаканов", косил мечущуюся китайскую пехоту, бронетранспортеры взрывались от попадания реактивных гранат.

Побоище завершила артиллерия, точнее отдельный реактивный дивизион "Ураганов", пятиминутный огненный шквал, разметал остатки механизированной колонны.

Через несколько секунд, за спиной у пластунов в тридцати километрах, раздался неясный, но хорошо знакомый гул. Танковые батальоны "Барсов" третей и двадцать первой гвардейских бригад, начали выход на позиции для последующей атаки. Операция "Звездопад"‑ началась.

Восточно‑Китайское море. Борт CVN‑70. 14 августа

Если когда‑ то будет составлен некий список под названием "Идиоты‑ изменившие мир" или "Дураки‑ потрясшие Вселенную", то помимо уже ранее описанного Хорхе Эль Озо Наварро, войдет еще один персонаж. В отличии от полуграмотного отморозка и психопата Наварро, у которого перемкнуло мозг на мексиканской границе, этот анонимный персонаж происходил из хорошей семьи, был отлично образован и может быть‑ действительно изменил бы когда‑нибудь, вселенную. Но этого не произошло. Из‑за маленькой ошибки, повлекшей за собой большие последствия…

Так или иначе – лейтенант‑коммандер Элрой Манкузо был свидетелем того, как анонимный оператор самолета ДРЛО, из‑за своей тупости переписал историю.

Стальная глыба авианосца CVN‑70 " Карл Уилсон", неторопливо пенила волны Восточно‑Китайского моря в ста пятидесяти милях севернее острова Чеджу, ожидая наступления долгожданного вечера. Как стемнеет – опять с ревом начнут взлетать с палубы напичканные ракетами и управляемыми бомбами, палубные истребители – бомбардировщики‑ "Hornet", "Super Hornet",направляясь на север. Где лежала цель их полета, такая непонятная и такая холодная – Русь. Ночные вылеты, давали больше шансов выполнить боевую задачу и избежать ненужных потерь от ответных действий русских ЗРК и истребителей.

– Сегодня цели, снова в районе Владивостока. Командир семнадцатого палубного авиакрыла ВМС США, капитан Питер Хеллер[154] кивнул на огромный экран. Первоочередные цели – две РЛС для ракетоносной авиации русских. Надо ослепить "Бэкфайры",от них очень много неприятностей. РЛС‑ прикрывают "Гладиаторы" и как всегда, "Фулкрумы" и "Фланкеры"…Думаю – будет жарко.

В тактическом центре авианосца наметилось оживление. Пилоты всех четырех ударных эскадрилий авиакрыла переглянулись, потупив глаза. Мало кому хотелось опять испытать на себе мощь зенитных ракет и перехватчиков русских ВВС.

Заместитель командира Strike Fighter Squadron ‑22, Манкузо – не слышно, себе под нос выругался. Трусом – как и большинство пилотов авианосной авиации, Элрой не был, но и самоубийцей – тоже. Слишком тщательно продуманной была система русской противовоздушной обороны и подавить её, несмотря на беспрерывные атаки крылатых ракет и ударных самолетов, не удавалось. Более того, оборону не удавалось даже ослабить. Зенитно‑ракетные комплексы, истребители и боевые корабли составляли единый комплекс противовоздушной обороны, устойчивый даже к комбинированным воздушным атакам. Вполне возможно, дело спасли бы подразделения спецназа или ядерное оружие, но здесь, Манкузо‑ командующему флотом адмиралу Ричарду Хаттону, был не советчик.

Вообще, отправляясь сюда, в воды Восточно‑Китайского моря‑ Элрой был уверен, что война закончится очень быстро и победоносно. Как все красиво выглядело на интерактивной карте будущего ТВД, продемонстрированной пилотам на морской базе Коронадо.

Две авианосные ударные группы, в каждой по два атомных авианосца словно с юга и севера, клещами, охватывают русский Дальний Восток и вместе с крейсерами и подводными лодками – методично его избивают. Но с самого начала, все пошло наперекосяк.

Вместо четырех авианосцев – их оказалось только трое. Ветеран ВМС, "Честер Нимиц",едва прибыв к берегам Японии, был отозван обратно, в США. Ослабив мощь ровно будущих ударов‑ на четверть. Затем – взбрыкнули япошки. Эти желтые, хитрожопые мартышки, видимо ведут двойную игру… Едва в ночь с 27 по 28 июля три палубных авиакрыла вылетели на бомбежку русских, как япошки закатили истерику главе Госдепа, крашенной сучке – Хиллари Клейтон. Мол, мы в войне не участвуем, так какого болта, бомбардировками руководят из японской Йокосуки?

Госдеп – япошек послал к их, японской матери. Те вроде успокоились, но через трое суток, русская атомная многоцелевая субмарина не выходя с военно‑морской базы, отстреляла по "джапсам" четыре КР SS‑N‑26 Strobile. Одну ракету – перехватили японские истребители, три штуки упали именно туда, куда метили русские. Возле ядерных электростанций и хранилищ промышленных химикатов. Хорошо еще, что ракеты были – без боеголовок. Пугали "иваны"‑ япошек…Но эти самураи недоделанные, устроили нам такой концерт по дипломатической линии. Короче пришел из Вашингтона приказ, в японские порты не заходить, от греха подальше… Адмирал ван Бюйтен, коммандер седьмого флота[155], говорят, орал на столичных дипломатов так, что связки посадил. Мы говорит, вторую мировую выиграли или япошки? А те в Госдепе – на своем стоят‑ мол сваливайте с Йокосуки, пока япошки, вас силой не выперли…

На первый американский налет, русские немедленно ответили массированным пуском ПКР по авианосным группам. Первые потери, сразу шокировали как командование так и рядовых моряков. Одно дело стрелять "Томагавками" издалека по незащищенным объектам, другое – ждать когда подобравшийся ракетоносец "Туполев" или субмарина типа "Оскар", угостят тебя крылатой ракетой. Причем русские старались не выходить из под противовоздушного "зонтика",в случае опасности немедленно скрываясь за невидимым зенитным редутом. Попытки перехватить, уходящие после ударов "Бэкфайры",наталкивались на яростные контратаки русских истребителей.

Пятого августа, 22 эскадрилья столкнулась с "Фланкерами",пытаясь пробить дыру в русской ПВО и уничтожить авиазавод в Арсеньеве. Пять "Хорнетов" навсегда остались догорать на поросших лесом приморских сопках. С тех пор, пилоты семнадцатого авиакрыла зареклись встречаться с русскими истребителями, особенно над их противовоздушными позициями, предпочитая работать по наземным целям. Тоже опасно, но шансов уцелеть самому и выполнить задачу, гораздо больше.

В мире, тем временем события менялись со сверхзвуковой скоростью. Иран вторгся в Ирак, его танковые колонны выходили к Эль‑Насирии, обходя Басру с двух сторон. Следом‑ китайцы вторглись в Центральную Азию, прорываясь к Ташкенту и Душанбе. Русские, в стороне не остались и открыли ещё один фронт, врезав стратегическими бомбардировщиками и тактическими ракетами по китайским экономическим объектам и научно‑исследовательским центрам. Китайцы‑ словно взбесились и обрушились на русских, всей своей азиатской мощью.

– Сэр, надеюсь китайцы здорово наваляли "иванам"? Нам теперь будет полегче летать? Лейтенант из соседней эскадрильи, Юджин Прист поднял палец к верху..

– Напрасные надежды – Прист. Все получилось наоборот‑ "иваны" хорошенько вздрючили любителей панд. От китайской противовоздушной обороны за двое суток, осталось одно название. Новых самолетов, уровня F‑16 и F‑18 у китайцев мизер, в основном старье со времен Советов. К тому же, модернизированное собственными кривыми ручонками. Достойные самолеты – это русские и израильские копии. "Фланкеры" и "Лави"..Но их мало – для "иванов", не помеха… Русские применили свою стратегическую авиацию и смешали авиабазы и командные центры китайских ВВС, с землей. Так что, энсин, не стоит обольщаться. Да вот, ещё…теперь русские истребители и бомбардировщики, шастают вдоль западного побережья туда‑сюда. Надо выделить combat air patrol из двадцать второй эскадрильи. Может, кого перехватим..

– Почему CAP будут выделять из моей эскадрильи? Коммандер Локвуд, непосредственный командир Манкузо возмущенно приподнялся со своего места.

– Успокойтесь, Локвуд! Махнул рукой Хеллер

– Ваша двадцать вторая – отлично выглядит и понесла меньшие потери, по сравнению с коллегами. Так что, формируйте патруль и подымайте его в воздух. "Ястребиный глаз" (5) лейтенанта Пайпера‑ будет вас поддерживать и наводить. Все, отдыхайте..

Четверка F/A‑18 скользила в небе, разбившись попарно, словно хищные птицы, выслеживающие добычу. Чуть сзади, летел вращая свою тарелкообразную антенну радара,E‑2C "Хокай",прощупывая окружающие пространство электронными щупальцами.

Элрой, слушая вполуха монотонный голос оператора самолета ДРЛО, докладывающего воздушную обстановку, думал о своих родных. Как тяжело воевать, когда не знаешь, что с твоей семьей.

Манкузо, как и большинство офицеров морской авиации США, происходил из весьма обеспеченной калифорнийской семьи. Мать, трудилась бухгалтером в одной из голливудских студий, отец‑ был инженер‑электронщик и тоже работал на "фабрике грез". Денег у Манкузо – было более чем достаточно и Элрой со своим старшим братом, Полом ходили в престижную частную школу в Беверли – Хиллз. Впереди было много открытых дверей – но Элрой, выбрал флот. Неожиданно, в первую очередь – для себя. Всему виной был старший брат. Задира Пол‑ всегда был здоровее, крепче, агрессивнее и успешнее худощавого Элроя. Настоящий лидер и кумир девчонок. Придурок Пол, не нашел ничего лучшего, как податься в морскую пехоту, сбежав в академию ВМС. Сказав напоследок несколько язвительный слов, в адрес младшего брата в присутствии общих знакомых. Дело чуть не дошло до драки между братьями и Элрой – публично заявил, что он утрет нос Полу. Едва дождавшись нужного возраста – он тоже "смазал лыжи" в Аннаполис, невзирая на возмущение родителей, кричавших о том, что вырастили вместо нормальных детей – солдафонов…

Элрой усмехнулся. Сколько лет прошло с тех пор? Почти пятнадцать…Пол "Задира" Манкузо‑ ныне подполковник, командир батальона в 2 экспедиционной дивизии морской пехоты. Ветеран Афганистана, Венесуэлы и Ирака…Женат, двое детей…Отличный дом, крепкое хозяйство. А Элрой как был, так и остался раздолбаем, хоть и получивший погоны лейтенанта‑коммандера …Со взрослой жизнью – его связывало только наличие спорткара "Мустанг"1971 года выпуска и хорошая квартира недалеко от Норфолка. Куда можно было затаскивать цыпочек.

– Дакота, Дакота, четыре высокоскоростные цели. Юго‑восток…В наушниках забился голос оператора "Хокая".

– Идентификация целей, Индиана? Дистанция? Отозвался Элрой, настраиваясь на возможную схватку.

– Дистанция – триста пятьдесят миль… Цель, вероятно – Фланкер. Дакота‑ это Фланкер…

– Снижаемся, атакуем после сближения. Бьём издалека, с максимальной дистанции, без сближения.

Манкузо‑ сцепил зубы. Поганые язычники, северные дикари. Их летающие радары, громоздкие гиганты А‑50, сейчас далеко. Ублюдки идут налегке, отбомбившись по китайцами. Сейчас "иваны" не ожидают атаки со стороны моря. Знают, что мы отдыхаем перед ночной атакой. Пришла пора жатвы …

Полковник Мэй Ланьфан, командир авиагруппы единственного китайского авианосца "Ши – Ланг",даже толком не успел понять, откуда пришла сверхзвуковая смерть. Очень быстрая и очень точная. Все его внимание, было поглощено наблюдением за экраном бортовой РЛС Type 147X. Ланьфан‑ ждал русских. Ради этого он поднял с палубы четыре истребителя и отправился в дальний поиск. Новейший китайский авианосец, наверняка окажется приоритетной целью для вездесущих русских бомбардировщиков. Надо было упредить их удар, встретить на дальних подступах. Полковник заметно нервничал на первом, настоящем боевом вылете. Мысли и образы – лезли в голову, мешая сосредоточится. Еще здорово мешали сосредоточится три маячившие южнокорейских фрегата растянувшиеся, одну линию и наблюдая, словно шакалы, за походным ордером китайской авианосного соединения. Исполняют приказ своих американских хозяев …От них сейчас, можно ожидать любой пакости.

Полковник неслышно вздохнул…Где и как ошибся Генштаб, разведка, партия, что все пошло наперекосяк, совсем не так, как все ожидали? Русские‑ оказались гораздо сильней, чем ожидалось ранее. А так же‑ хитрее и подлее.

Русские подловили китайскую авиацию на аэродромах, выбив в первый день большинство современных истребителей Су‑27,Су‑30МКК и J‑10 прямо на бетонных ВПП. Забили помехами радары и протолкнули сквозь образовавшиеся щели противовоздушной обороны‑ крылатые ракеты Х‑555 и Х‑101. Этого хватило, что бы к утру, многие полки китайской авиации – существовали только на бумаге.

J‑11B, хоть и были копией русского Су‑27, хоть и были собраны китайцами – проблем с внезапным отключением двигателя или БРЭО при взлете с палубы, пока не возникало. Каждую машину собирали под присмотром русских инженеров в шальные девяностые годы, когода ещё КНР и Россия – были типа "немножко друзьями". На том и спасибо, как говорится.

Сейчас – идет форменный погром Китая. Захватив господство в воздухе, русские планомерно начали долбить по стратегическим и экономическим объектам, разрушая основы китайской экономики. Одной из первых целей русских, стали заводы авиационной корпорации в Шэньяне. Теперь там, вместо новеньких корпусов и лабораторий – одни руины и месиво из бетона и стальной арматуры..

От мыслей полковника отвлёк резкий, почти истерический сигнал системы предупреждения о радиолокационном облучении. Индикаторы, вспыхнули красным, на экране бортовой РЛС появились стремительно приближающиеся точки.

Головки самонаведения четырех ракет AIM‑12 °C‑7, мгновенно захватили цели, рванувшись к обреченным китайским истребителям. Ланьфану и ещё одному пилоту, майору Симэнь‑ повезло. Они чудом успели сманеврировать, уклонится от первых смертоносных светлячков. Развернувшись, они попытались атаковать неизвестного противника, но ещё две ракеты вылетевшие навстречу, не дали им этого сделать.

J‑11 – тряхнуло, словно ребенок трясет погремушку. Один из двигателей заглох, система предупреждения – уже не орала, визжала на предельно высокой ноте. Чувствуя, что тяжелая машина теряет управление и с ужасом наблюдая за очередным быстро приближающемся светлячком, полковник‑ рванул рычаг катапульты.

Уже окунувшись в воздушный поток, Мэй Ланьфан, увидел яркую, подобно солнечной вспышку, быстро становившуюся черной кляксой. Через несколько минут, полковник увидел – зеленоватое море, оранжевый спасательный плотик и разбросанные по поверхности воды, островки горящего топлива.

– Цели поражены, Дакота. Отличный результат, как в фильме "Топган".

– Рожер, Индиана.

Стремительная атака американцев, уничтоживших все четыре китайских J‑11B,не прошла незамеченной с фрегата FF‑959 "Бусан" ВМС Кореи. Командир фрегата, Ли Чхон Дже от удивления присвистнул и повернулся к своему помощнику.

– Немедленно связь со штабом флота. Быстрее черт побери, что вы копаетесь! Сорвался на крик Ли Чхон Дже.

Штаб первого флота, отозвался мгновенно. Вместо обычного офицера, на связь вышел сам командующий, контр‑адмирал Пак Чи Сон.

– Отправьте вертолет к месту падения. Если есть возможность, спасите уцелевших. Осторожнее, Ли Чхон, нервы у всех на пределе. Из‑за ковбойской привычки американцев сначала стрелять, потом думать‑ у нас могут быть большие проблемы.

Нервы действительно были на пределе. Последние три месяца, весь корейский флот, от эсминца до последнего сторожевого катера находился в море. "Большие маневры" флота КНР в Восточно‑Китайском море начавшиеся еще в мае, держали вооруженные силы Южной Кореи, в постоянном напряжении. Континентальные собратья так же вели себя предельно агрессивно, постоянно вторгаясь в воздушное пространство непризнанного государства и нарушая морскую границу. Ходили упорные слухи о диверсантах с севера, якобы высаживающихся по ночам с подводных лодок и быстроходных катеров. Воздух стал спертым, словно насыщенную бензиновыми парами… Казалось кто‑то чиркнет спичкой, и вспыхнет пламя войны. Тут ещё главный и пожалуй единственный союзник Сеула‑ США, неожиданно ввязались в войну с Русью. Другим потенциальным союзником Южной Кореи. На юге едва не началась паника, со дня на день – ожидали вторжения комми, поддержанных китайским флотом и ВВС. Провокации северян‑ становились все более наглыми, пока в ночь с первое на второе августа, не произошел самый серьезный инцидент с момента перемирия 1953 года. Подводная лодка северян, видимо доставлявшая диверсантов была обнаружена и уничтожена сторожевым корветом. В ответ северокорейские J‑5 – попытались атаковать его НУРСами и были перехвачены F‑16. Стычки и перестрелки в пограничной зоне не утихают до сих пор, пальцы у обеих сторон, так сказать – пляшут на курках.

Но НОАК, посрамив экспертов и аналитиков, внезапно ударила в противоположном направлении, напав на Центральную Азию. В Сеуле едва вздохнули свободно, утерев холодный пот со лба, как мощный китайский флот опять вышел в открытое море. На сей раз‑ во главе с новейшим авианосцем. Грозная эскадра, повернувшись, неожиданно отправилась на север, штаб ВМС, отправил вслед – две группы фрегатов. Для разведки и "демонстрации флага". Мол у нас тоже есть что показать. Чуть сзади разворачивались остальные силы не маленького южнокорейского флота‑ десять эсминцев, субмарины и ещё одно соединение фрегатов.

Южнокорейские фрегаты, были для командования ВМФ КНР – словно бельмо на глазу. Тащились сзади, не спускали глаз, давили на нервы….Словно акулы за стадом молодых кашалотов…Хотелось их отогнать, но приказ главкома ВМФ был однозначный‑ двигаться вперед с максимально возможной скоростью и прикрыть собственное побережье от рейдов русских бомбардировщиков.

Роль последней соломинки, которая ломает хребет самому крепкому верблюду, предстояло сыграть молодому командиру эсминца "Фучжоу" типа "Современный" – Ли Нань.

Гибель четырех истребителей, сбитых за считанные секунды неизвестным противником, потрясла его. За последние три месяца, командир эсминца уже предельно устал от бесконечных выходов в открытое море, маневров и учебных стрельб, максимально приближенных к боевым. Начало войны, застало Ли Наня, в очередном учебном походе.

Сначала, все шло прекрасно. Через двое суток, ударные группировки китайской армии, усиленные парашютистами и коммандос – прорвались вглубь Центральной Азии и устремились к Бишкеку. Потом, в войну вступили русские… Жена Ли Наня, Джия, его годовалая дочь, жили в доме его родителей в Шэньяне…В первую же ночь – тяжелая русская ракета Х‑59, поврежденная близким взрывом зенитного снаряда, сбилась с курса и угодила вместо штаба округа, прямо в дом родителей Ли… Утром, разгребая пропитанные кровью развалины, пожарные обнаружили всех, кроме отца…Жена, мать, дочь и младшая сестра Зэнзэн‑ погибли. Отца‑ не нашли, видимо его просто разорвало на части.

Новость о гибели семьи пришла за два часа до того, как ракеты бравого лейтенанта‑коммандера Манкузо, нашли свои цели. Ли Нань стоял на мостике, не жив не мертв от горя, а внутри его груди, будто термитная шашка разгоралась ненависть, выжигая остатки души и рассудка.

"Они должны за все ответить…за все…" Билось паровым молотом в его мозгу единственная мысль.

– Эти твари, сбивают наши самолеты. Подготовьтесь к ракетной атаке!

Через двадцать минут, командующему тихоокеанским флотом США, адмиралу Хаттону доложили о непонятных событиях, происходящих на севере Восточно‑китайского моря.

– Сэр, там что то странное происходит. Боевой патруль из 22 эскадрильи 17 авиакрыла, срубил четыре русских "Фланкера",идущих налегке после удара по китайским авиабазам. Потом с адмиралом ван Бюйтеном, связался представитель министерства обороны республики Корея и сообщил, что парни ошиблись и свалили четырех китайцев. С авианосца "Ши‑Ланг"…их истребители, копии "Фланкера"..

– Это как понимать? В 17 авиакрыле, что – служат одни идиоты?

– Не знаю сэр. Капитан Хеллер, своими пилотами доволен….

Адмирал раздраженно махнул рукой …

– Что дальше?

– Дальше сэр‑ начался настоящий бедлам. Китайский эсминец типа "Современный " внезапно атаковал противокорабельными ракетами "Санберн",южнокорейский фрегат "Бусан". Самый ближний к месту инцидента. Перед этим сообщив, что сам – атакован… Китайцы подняли в воздух все оставшиеся J‑11 и набросились на корейцев, словно сумасшедшие. Вскоре подтянулись основные силы эскадр… "Бусан" – утонул, много погибших, сбит так же корейский самолет береговой ПЛО – "Орион". Корейцы – в долгу не остались, отстреляв по китайцам два десятка "Гарпунов". Один китайский эсминец горит, фрегат уже затонул. Но да же не это главное, сэр…

– А что!? Мать вашу, что вы тянете!

– Северная Корея, сэр… У любителей острой моркови и собачьего мяса, тоже случился нервный срыв. Сейчас, их тяжелая артиллерия и реактивные установки долбят вдоль всей 38 параллели. В ответ – южнокорейские "Фантомы" и "Тайгеры", мешают с землей, их авиабазы…

– Охренеть…просто охренеть…вот что, передайте ван Бюйтену, что бы держался подальше от всего этого дерьма…И свяжите меня с Вашингтоном. Немедленно..!

Дейл‑Сити. Виргиния. 15 августа

– Насколько глубоко пустила корни измена? Как вы думаете, Пирс? Бригадный генерал USMC, Даррел Макловски, отвернулся от экрана телевизора, где изливал свои откровения‑ связанный, бледный и потный Честертон.

– Генерал, по‑ моему, Честертон назвал всех поименно! Так что вы ждете? Действуйте!

Макловски смущенно кашлянул и уставился своими широкими, совиными глазами, на Пирса. Весь свойственный морпехам, показной гонор из него мгновенно улетучился, когда Роберт – недвусмысленно приказал ему действовать. Бригадному генералу, прибывшему в распоряжение Пирса вместе с батальоном морской пехоты и ротой военной полиции – требовалось задержать и доставить в Кэмп‑Леджун, три десятка сенаторов, крупных бизнесменов, двух заместителей министра внутренней безопасности даже министра юстиции США – обвиненных в антигосударственной и подрывной деятельности. Приказ напрямую отдал советник президента по национальной безопасности‑ генерал Джек Джонсон. Минуя министра обороны и начальника ОКНШ. Воспитанный в условиях почитания "самых справедливых" законов США, Макловский был слегка растерян.

Лезвие и его люди – сработали на сто процентов. Доставили прямо из цента Вашингтона оглушенного и обделавшегося от страха Честертона в уединенное место, и оттуда связались с Пирсом.

"Птичка в клетке"‑ злорадно подумал, Роберт. Ему не терпелось немедленно примчатся к Лезвию и с пристрастием допросить пойманного холеного ублюдка, насчет его подельников. Но Пирс – сдержал себя. Требовалось для начала, избавится от приставленных к нему Честертоном или его высокопоставленными дружками‑соглядатаев. Радикальным способом. Может даже, инсценировать собственное похищение на пару часов. Понимая – какая паника поднимется в Вашингтоне в связи с исчезновением целого министра внутренней безопасности, Роберт очень рисковал. За такой "креатив" – запросто могли скинуть с должности…

Но выхода не было. Лучше быть‑ живым безработным, чем мертвым министром. Пирс приоткрыл дверь кабинета, обращаясь к секретарю, Пенелопе Мадсен.

– Дуэйна Бриггса, позови …и пусть машину готовят. Назвал Пирс фамилию своего водителя – порученца.

– Бронированную, сэр? Выпучив густо подведенные тушью глаза, спросила туповатая Пенелопа…

– Естественно. И прикомандированных телохранителей из Секретной службы вызывай..

"Если и валить, то всех троих сразу. Бриггс – вроде честный парень, но рисковать не стоит"‑ подумал Пирс, снова захлопывая дверь кабинета. Лично, своими руками – Роберт не убивал уже давно… С 1986 года, когда на территории бывшего ГДР, ему удалось выследить и застрелить двойного агента, работавшего как на "Штази", так и ЦРУ. Агент заслужил пулю тем, что сдал "Штази" высокопоставленного офицера восточногерманской армии, работавшего на Лэнгли… Пирс – всадил ему две пули в затылок, прямо на пороге собственной квартиры, затем месяц скрывался и путал следы, прежде чем покинул территорию ГДР, через Чехословакию …

Бриггс подогнал черный, бронированный "Шевроле" к служебному входу, оба телохранителя – Патерсон и Рэмси, застыли, приоткрыв двери и демонстративно сунув руки за пазухи пиджаков.

– Куда едем, сэр? Деловито спросил чернокожий Патерсон, услужливо поддерживая Пирса за локоть.

– На Юг! Срочно, Бриггс… Надо ехать в Арлингтон..

– Сэр! У нас ведомственная инструкция! Чиновник вашего уровня должен передвигаться с машинами сопровождения. На территории округа Колумбия действует, "красный код" террористической угрозы! Мы обязаны..

– Вы обязаны‑ заткнутся, Патерсон! Если не хотите остаться без пенсии! Рявкнул Пирс, сверкая глазами. Гнев ему всегда удавалось изображать, на сто баксов…

– Ваши машины сопровождения – сами по себе создают угрозу моей жизни, привлекая террористов. Этого не будет. Едем на одной машине, сирену – не включаем. Лучше пробки – чем выстрел из РПГ на перекрестке…Всё! Дискуссия окончена..

– Сэр, извините, но я должен буду написать служебную записку на шефа Секретной службы. О нарушении инструкций..

– Лучше позвоните ему из машины и сразу передайте трубку мне. Не забывайте, что Секретная служба тоже подчиняется Министерству внутренней безопасности..

Как и предполагал Роберт, Патерсон, никуда звонить не стал. Что – бы не позорится. Или, что‑ бы не нарушать субординации и внутренних инструкций.

Патерсон, аккуратно сел рядом с Пирсом на заднем сиденье, Рэмси, плюхнулся на переднее – рядом с Бриггсом. Зашумел двигатель и внедорожник мягко тронулся с места.

– Включи радио, Дуэйт. Что там в Калифорнии и Аризоне…?

Но вместо новостей о событиях в южных штатах и идущей вовсю третьей мировой – по радио истеричным тоном передавали версии перестрелки и исчезновения Томаса Честертона в центре Вашингтона. Ведущий, известный политический обозреватель Рой Розенфельд, близкий к левому крылу демократической партии, открыто намекал на то, что первый "мозговой танк США", заказали темные силы из числа республиканцев – торгующие наркотиками, оружием и параллельно снюхавшиеся с русскими и израильскими спецслужбами. Если эту пургу метут по радио, можно представить, что сейчас показывают по CNN или в интернете..

Заговорщики начали действовать…Идиоты, мать их…Думают, что интернет, радио и телевидение‑это абсолютное оружие. Вот что значит блестящие образование, без малейшего опыта оперативной работы.

– Сверни налево, Дуэйт, объедем круг вокруг аэропорта Рейгана…

– Сэр, куда мы все таки едем? Снова напрягся Патерсон..

– Терпение, специальный агент. Это касается национальной безопасности, так что, ваш директор – Марк Салливан, в курсе.

Скоро будет пора, скоро…

"Шевроле" потолкавшись в пробке, вырулила под эстакаду Роуз‑Хилл ведущей к аэропорту. Сейчас – самое время.

Делая вид, что зевает, Пирс потянулся и резко ударил локтем агента Патерсона в висок. Время стало тянутся, словно в замедленных кадрах кинохроники. Рэмси – демонстрируя отменную реакцию обернулся назад и увидел черный ствол пистолета, направленного ему в лицо.

Бац! опустив ствол ниже, Пирс всадил пулю агенту в грудь. Бац! Бриггс дернулся и осел, получив еще одну пулю между ребер. Ещё одну пулю – Роберт всадил в грудь лежащему на заднем сиденье Патерсону…

Шесть секунд‑ три трупа. Отличный результат, как в молодости… Инструктор по стрелковой подготовке, мистер Маккейн, натаскивавший его в молодости на "ферме"‑ мог бы им гордится. Главное, что все это происходило за бетонной опорой эстакады и никто из проезжающих машин, не обратил внимание на странную возню в салоне внедорожника.

Пирс аккуратно, что бы не запачкаться, перетащил труп Бриггса на заднее сиденье, протер сиденье влажными салфетками и сел за руль. Тело Рэмси – было пристегнуто ремнями безопасности и не мешало движению. Следовало быстро доехать до того места, где Лезвие прятал Честертона и допросить эту мразь‑ лично. Долгие годы службы в разведке, приучили Пирса не доверять никому, даже своим друзьям и начальникам. Особенно друзьям и начальникам. Честертон‑ знает много, очень много. И компромат у него на всех …Так‑ что, сначала допрошу его сам, потом отдам "старикам разбойникам". Пусть порадуются.

"Шевроле"‑ Пирс бросил недалеко от парка Хантли Медоус, на муниципальной парковке. Минут двадцать – двадцать пять, у него будет. Пока кровь из машины, не начнет капать на асфальт, собираясь в багровые лужицы. Покружив минут пять по окрестностям, вытянул руку и остановил такси с каким‑ то косоглазым водителем. То ли тайцем, то ли китайцем, то ли филиппинцем…

– Отель "Олд Доминион"..и побыстрее..

– Да мистер. Моя быстрая …как ветер… Пропищал азиат, часто‑часто, кивая головой на тонкой шейке.

Доехав да отеля и расплатившись наличными, Роберт обогнул отель и направился в сторону Джефферсон Дэвис хайвей. Там, в подвале старой типографии, переделанной в офисное здание – Эрнесто Лезвие Алонсо и оборудовал свой "полевой штаб".

Постучав условным стуком в испачканную краской дверь, Пирс услышал – как лязгнул засов. Об этом сигнале‑ знали всего два человека. Сам Алонсо и Роберт Пирс.

Дверь открылась и Пирс шагнул в темный проем. Лезвие – стоял с правой стороны не спуская с проёма ствол SIG SG 556 c увеличенным магазином. Ещё один боец в маске, стоял в глубине помещения, страхуя Алонсо с помощью мощного дробовика "Бенелли". Серьезный все таки парень, Эрнесто.

Помещение – уже пропахло насквозь страхом, болью и потом. Томас Честертон, глава аналитической корпорации Raven, один из умнейших и влиятельнейших людей США, сидел сейчас в грязном углу и мелко трясся от страха. Подняв глаза и увидев вошедшего Пирса – он перестал трястись и попытался взять себя в руки. Похвально‑похвально…

– Так и думал, Пирс, что это ваши дела… Вы совсем выжили из ума?

– Не пыли, сынок. Оскалился Пирс, присаживаясь напротив.

– Оставьте выражения для наемных головорезов за спиной, Роберт…Вы думаете, что это просто так сойдет вам с рук?

– Не думаю, Томас… Думаю, что разворошив ваше осиное гнездо, я обеспечу себе долгую жизнь и спокойную старость. Вы заигрались, Честертон. Одно дело – вы обслуживаете и помогаете федеральной власти. Другое‑ вы пытаетесь её заменить..

Честертон – хрипло, неприятно засмеялся. Пошевелил стянутыми пластиковыми наручниками руками.

– Боже, какой вы идиот, Роберт. Вы пытаетесь спасти то, что сгнило и смердит…Основа американской мощи‑ доллар. Без мировой валюты‑ Америка, вместе с авианосцами и ядерными ракетами, не стоит ничего. Ваши имперские игры вместе с Гиббсом, Джонсоном и прочими маразматиками, довели нашу финансовую систему до краха. Единственный выход из ситуации‑ немедленное прекращение войны. На любых условиях. Тем более, если русские сцепились с китайцами – наши шансы резко повышаются. Надо спасти доллар…Пока наши геополитические противники продолжат воевать, у нас будет возможность поправить дела здесь. Избежать катастрофы. Для этого‑ нужен мир..

– Томас, не говорите, ерунды. Шайка ваших сраных интеллектуалов, снюхавшись с финансистами, готовы слить собственную страну. Вы не более чем заговорщики…Обычные грязные крысы. Собственные счета в оффшорных банках, для вас дороже Америки. Прекратим полемику, мы не на теле‑ шоу Трэвиса Смайли. Мне нужны фамилии, Честертон. Твоих дружков и подельников. И не заставляй меня, идти на чрезвычайные меры. Языки развязывать – умею..

Честертон сдулся, словно шарик, из которого выпустили весь воздух. Покачал головой, пробормотав какое то ругательство, пока Пирс настраивал видеокамеру на своем телефоне. После чего заговорил.

Список заговорщиков, как и ожидалось – был весьма впечатляющ. Это вполне ожидаемо. Пора действовать, его поди уже ищут. Смысла хоронится – больше не было.

В сопровождении Алонсо, Роберт, вышел на свежий воздух из затхлого и вонючего подвала. Набрал номер Джека Джонсона…Отставной генерал, откликнулся через пару секунд.

– Да?! Пророкотал в трубке его бас.

– Отправляю интересный видеофайл. Не представившись, сказал Пирс. Господин Джонсон‑ как посмотрите, жду вашего решения.

Советник президента, по национальной безопасности перезвонил минут через пятнадцать.

– Ты совсем охренел, Пирс…?! Ты. ты похищаешь, главу одной из крупнейших корпораций и выбиваешь из него показания?! Потом сбегаешь, убив трех сотрудников Секретной службы, приставленных тебе для охраны.

– Ваше решение, сэр? Напрямую спросил Пирс, стоически выдержавший первый словесный натиск Джонсона.

Длинная пауза в трубке и сопение. Звоня по открытой и наверняка прослушиваемой заговорщиками, Роберт не оставлял генералу шанса, проигнорировать полученные данные. Джонсон – это понимал и поэтому, был в ярости.

– Жди, тебя найдет мой человек…Ты один?

– Нет, сэр. Но это мои давние …ээ…товарищи..

– Понятно, мокрушники из числа шпионов…Отключай телефон, немедленно. И жди моего человека.

– Понятно сэр. Я его знаю..?

– Видел пару раз. В Сомали и Боснии.

Человеком от Джонсона и оказался бригадный генерал морской пехоты Даррел Макловски. Появление колонны бронетехники на улицах Дейл‑Сити, уже никого не удивляло. Наоборот, военные, вызвали у обывателей вспышку энтузиазма и патриотизма. В условиях начавшейся криминальной войны – армия была одним из столпов, на котором ещё держалась Америка.

Было непонятно, почему, вместо стремительного рейда вертолетов со спецназом и мгновенного захвата ключевых фигур заговора, Джонсон предпочел отправить в Вашингтон длинную механизированную колонну. Которая еле тащилась по 95 шоссе, в сопровождении "хаммеров" военной полиции.

– Макловски, я не понимаю, какой у вас точный приказ?

– Выдвинутся в Вашингтон, взять под контроль здание Сената, Министерства обороны, юстиции и внутренней безопасности, ФБР,Госдеп, Федеральный резерв. Дальше‑ ждать дальнейших распоряжений..

Челюсть Пирса – отвисла.

– А задержание заговорщиков?

– На это будет отдельная команда, сэр. Генерал Джонсон, приказал ждать особого сигнала..

"Вот старый, вонючий, перестраховщик!!! Что‑то стал сдавать, Джек, потерял былую хватку" Медлительность‑ Гиббса, Джонсона, Хаузера и конечно же, вице‑президента Беннета, могла вызвать серьезные осложнения. Конечно, частные охранные структуры, на которые наверняка опираются заговорщики и некоторые спецподразделения ФБР, могли оказать сопротивление, но тягаться с целым батальоном морской пехоты – они не смогут. С самого начала, заговорщики планировали переиграть "старую гвардию" на аппаратном поле, выдавив из власти с помощью интриг и компромата. Сейчас стало понятно, что этот план летит псу под хвост и заговорщики наверняка предпримут какие то активные действия. Мало кому хочется быть арестованным в разгар таких событий‑ по обвинению "заговор", "антигосударственная деятельность","терроризм". За такие статьи‑ открывался прямой путь к изделию Гарольда Брауна (4)…Пирс сомневался, что друзья Честертона, сдадутся без малейшего сопротивления.

– Сэр! Генерал! В командирский отсек бронетранспортера заглянула губастая рожа сержанта Мэтлока. Сержант не отрываясь от рации поддерживал связь с авангардом и арьергардом колонны не забывая прослушивать эфир.

– Сэр!!! Снова повторил, Мэтлок, нервно облизывая губы.

– Чертовщина какая то …Взрыв в Пентагоне, сэр. Над зданием – клубы дыма и строительной пыли..

Пока Макловски, беззвучно, словно рыба, вытащенная на берег, шевелил губами – Пирс все понял и глухо застонал. Затем вскочил, с треском ударившись макушкой о бронированный потолок отсека.

– Что, дождались, Макловски!? Дождались, мать вашу!!!Вот ведь "кожаные затылки"… На хрен ваш правильный походный порядок. Формируйте передовую группу – и выдвигайтесь к зданию Гувера…(5) При малейшем сопротивлении – огонь на поражение..

– Но сэр, у меня приказ от….

– Очнитесь генерал, где гарантии того, что те, кто отдавал вам приказ‑ ещё живы…Да не сидите вы как изваяние, Макловски!!!

В Москве, известие о взрыве внутри здания министерства обороны США, произвело шокирующие впечатление. Никто подобного ожидать не мог. Стрелец‑ больше всего на свете, не любил неожиданностей.

– Что там за хреновина, вообще творится? Кто ни будь, мне объяснит?

– Радиоперехват, а других источников информации пока нет, сообщает о взрыве внутри Пентагона. Как вы знаете, с началом войны, часть наших спутников – уничтожена, поэтому на данный момент снимков – нет. Будут в течении часа… Глава Службы специальной безопасности, генерал‑лейтенант Ляхов, выдал первую дозу информации.

Следом, отчитался начальник ГРУ. Его данные – повторяли сообщение Ляхова. Ничего принципиально нового. Стрельченко почувствовал, что начинает закипать от злости. Глаза сузились, побелели костяшки на сжаты кулаках…

– Короче, никто ничего не знает! Одни домыслы и данные радиоперехвата…Еще не понятно‑ может нас вообще дурят, как лохов.

Глава государства‑ боялся. Боялся сильно, хоть и не показывал вида. Ситуация‑ балансировала на грани термоядерной войны. Начавшись с обстрела непонятными боевиками русского приграничного города – война, словно лесной пожар, охватывала весь мир. И каждый день – вероятность того, что одна из сторон нажмет на "большую красную кнопку",повышалась. С первых дней, начавшейся третьей мировой – Руси удавалось удерживать инициативу в своих руках и наносить противникам чувствительные удары. Даже открытие второго фронта на Дальнем Востоке – расклад сил не изменило. Пока не изменило‑ надо сказать.

Противники Руси – словно помешались. Вслед за первыми выстрелами на польско‑русской границы в стане НАТО, начался бардак. Союзные генералы, интриговали друг против друга, все вместе‑ против гегемонии США, воинские контингенты многих стран, откровенно отлынивали от боя, предпочитая непонятные обходные маневры и отступления. Потом – лопнул гнойник "мультикультурности" в самих США. Начавшись с выступления латиноамериканцев на юге США‑ межрасовая война уже охватила почти половину штатов, в том числе и наиболее промышленно развитые типа Калифорнии и Техаса. Что там творится сейчас – напоминает картины из стран третьего мира….Горящие города, вырезанные под "корень" фермы, толпы беженцев на дорогах, "Апачи"‑ расстреливающие пикапы с боевиками, уличные бои и бронетехника на перекрестках. Тут ещё – этот непонятный теракт в Вашингтоне.

– Меня интересует только один аспект. Американцы – сейчас здорово напоминают мне крысу. Которую‑ загнали в угол. В детстве видел, как подобный пасюк прыгнул на огромную среднеазиатскую овчарку, пытаясь вырваться из западни. Так вот‑ сейчас американцы могут пойти на применения ядерного оружия…

– Нам есть чем ответить … Вставил свое слово, министр национальной обороны.

– Это я знаю…Но провести остаток дней в бункере и лишать своих детей счастья дышать свежим воздухом‑ в мои план не входит, Седельников…

– Извините, господин президент, не то имел ввиду….Мое мнение‑ по нам они применять ядерное оружие – не будут. Гибель войск в Европе‑ это мелочи по сравнению с всеобщим ядерным конфликтом. Если американцы и ударят…То по Ирану, к примеру…Показать нам на то, что они решительно настроены…

– Да…я тоже такого мнения. Наконец, вставил свое слово Блинов. Ядерный удар по нам, не имеет никакого смысла кроме быстрого самоуничтожения. Войну это не остановит…

– Зато может спасти армию Уолта и европейских союзников. Ограниченное применения ядерного оружия, например, с помощью "Томагавков" – позволит американцам остановить наше наступление. Если к этому прибавить английское и французское ядерное оружие, получается серьезный удар.

Начальник Генштаба, покосившись на Седельникова, осторожно встал ему в оппозицию.

– Нельзя забывать и Китай…Сейчас китайцы – ошарашены и пока надеются на успех своей сухопутной операции. Но в будущем, если операция "Звездопад"‑ пройдет успешно, китайцам ничего не останется как попытаться устроить нам ядерный шантаж.

Стрельченко, слегка хлопнул ладонью по полированной поверхности стола. Дискуссия‑ стала ему откровенно надоедать..

– Блинов, Ляхов, Нестеров…Сутки на выяснение ситуации вокруг взрыва в Пентагоне. Кто, почему, зачем…Причем мне нужны не домыслы, а конкретные факты. Если это террористы – от арабских до мексиканских, то это одно, если конфликт элитных группировок – то это совсем другое. Мы не можем воевать не зная, что происходит у противника…Для вас, господа разведчики события в Калифорнии – были неожиданностью. А здесь‑ все серьезней. Работайте.

Подробности событий в Вашингтоне, пришли гораздо раньше чем через сутки. Уже известно о гибели министра обороны, бывшего директора ЦРУ – Гиббса, заместителя главы ОКНШ, адмирала Робертса, ещё нескольких высокопоставленных чиновников, включая директоров Секретной службы и Службы пограничного и таможенного контроля…

Министр внутренней безопасности США, Роберт Пирс, сидел в своем офисе на Небраска Авеню и заслушивал доклад своего нового заместителя по разведке и доверенного лица‑ Джона Пистоне.

Джон, был одним из немногих в штате МВБ, на которого можно было положится. Тоже – выходец из ЦРУ, выдвиженец ныне усопшего Гиббса.

– Джон, что там с прессой? Сделано коммюнике по особо буйным заговорщикам?

– Да. Салливан и Алан Берски(5) – допрошены и внесены в число погибших при теракте в Пентагоне..

Пирс ухмыльнулся. Здорово получилось. В последний момент… А он думал, узнав про взрыв‑ что все уже сорвалось… Ему повезло… Заседание в Пентагоне – проводил Гиббс, а вот вице‑президент Беннет и советник по нацбезопасности, Джонсон, в этот момент были у президента. Точнее у его жены – Мишель, которая вертела впавшим в прострацию Ричардом Обайя, как хотела‑ подсовывая на подпись нужные бумаги. Не знаю, как так получилось, но нужные подписи они добыли несмотря на противодействие главы Секретной службы‑ Салливана…

Трахнули, что ли её вдвоем? Или взрыв в Пентагоне сыграл роль катализатора? Это Пирс – выяснит, потом. Главное, что батальон морпехов получил, наконец приказ‑ брать… Брать всех, кто в списке…

Глава CBP, с отрядом спецназа, пытался сопротивляться, но огонь автоматических пушек "Бушмайстер" с бронемашин LAV‑25, быстро эту попытку подавил. Надо было видеть рожи вашингтонских клерков, когда они увидели бронемашины, лупящие вдоль улиц ураганным огнем… Круче чем в Могадишо, ей Богу…

Населению радостно сообщили о прорыве в город, крупных сил террористов, переодетых в форму силовых структур. На них же списали и взрыв в Пентагоне. Сейчас – идут массовые аресты всех тех, на кого указал сначала Честертон, затем "экстренно выпотрошенные" Салливан и Берски. Большая чистка больного американского общества, о которой мечтали футурологи и боялись либералы – началась.

Окрестности Вроцлава. Польша. 15 августа

– До Германии отсюда, рукой подать…Всего сто тридцать пять километров по прямой. Только непонятно, почему немцы, как черти не дерутся? Начштаба двадцатой танковой бригады, полковник Слепнев, сплюнул на почерневший асфальт и потянулся за очередной сигаретой.

– А чем им драться то? Разве что кулаками….Мы бундесвер, ещё на Украине два года назад потрепали здорово…Сейчас‑ здесь добавили.

Слепнев согласно кивнул головой. Немцы – действительно понесли очень тяжелые потери. Генералу Нерингу, удалось затормозить рывок русских к Одеру неделю назад, но заплатили за это слишком высокую цену. Наземные и воздушные соединения Германии, буквально растаяли в боях, причем пополнить их было неоткуда. Немцы и вообще, европейцы – упорно отказывались служить. Десятилетия навязанного властями пацифизма, вместе с разнузданной пропагандой направленной на разрушение традиционного общества‑ сделали свое дело. Западная Европа, сейчас здорово напоминала Римскую империю на которую двигались небольшие, но сплоченные варварские племена. Мобилизация повсеместно была сорвана, на призывные пункты явилась едва ли пятая часть из ожидаемых запасников. Исключением была Польша, но массы резервистов – нечем было вооружать. Мировой кризис бил очень сильно – одна за другой европейские державы сокращали свои военные расходы. После грандиозного провала операции "Гефест" на Украине – с европейской самостоятельностью в военной сфере было покончено. Теперь по задумке европейских генералов и политиков – воевать за них должны были американцы. Ненавидимые, проклинаемые, наглые, чванливые‑ но такие большие и сильные.

Поэтому, армии ЕС стали придатком американского EUCOM и не торопились бросаться в бой, ожидая прибытия и развертывания мощного заокеанского контингента. При этом‑ политики не оставляли надежду взаимно ослабить американцев и русских и попытаться вернуть старой Европе лидирующие позиции. Даже если ради этого придется пожертвовать "новой" Европой.

Нищие, коррумпированные и крикливые восточноевропейские страны‑ всегда были для Брюсселя обузой. Они пожирали миллиарды финансовой помощи, ослабляя и без того шатающуюся европейскую экономику, попеременно оборачиваясь то на Вашингтон, то на Москву. Да и сами западноевропейские гиганты – не верили друг другу. Интеграция, единое европейское пространство – это треп для парламентских трибун. На деле – своя рубашка всегда ближе к телу.

Тем более – события развивались гораздо быстрее, чем планировали стратеги НАТО. Причем, совсем не в пользу альянса. Численное превосходство сил союзников, здесь играло скорее отрицательную роль. Каждый из союзных командующих тянул одеяло на себя, стараясь минимизировать потери своих солдат и свалить наиболее тяжелую и кровавую работу на соседа…

Немцы‑ на этом и погорели. Слишком дисциплинированно исполняли приказы командования, в отличии от тех же французов или испанцев, которые старались в серьезные бои не ввязываться. Сохранить силы, для последующей игры в большую послевоенную политику. Немцы этого поля для маневра – были лишены. Падет Польша‑ дорога в сердце Германии открыта.

Только современным немцам – это было все равно. Главное, что бы было пиво в холодильнике и свиные колбаски с картофельным пюре и тушеной капустой к нему.

– Что с боеприпасами?

– Норма командир. Проблема совсем другая нарисовалась. Причем, в полный рост.

– Дай угадаю, Слепнев…Пополнение?

– Так точно.

Громов – от души выматерился. Наворотило дел, руководство Руси в свое время отказавшись от призывной армии. Нет, до первых крупных конфликтов – профессиональная армия весьма хороша. А с политической и экономической точки зрения – даже необходима. Удалось трудоустроить массу молодых безработных, выполнить предвыборные обещания. Резко повысилось качество солдат и боевая подготовка. На порядок снизилась аварийность, при эксплуатации дорогостоящей техники. Все перевернули – события на Украине. Нехватку бойцов в боевых подразделениях, возникшую после первых боев, пришлось срочно компенсировать за счет тыловиков и рекрутов из военизированной молодежной организации – "Сварог". Понятно, что качество этого пополнения было ниже среднего. Тыловики, вообще норовили уклонится от боев, молодняк – наоборот, в бой рвался, но нес серьезные потери. С этим надо было что‑то срочно делать и призыв – вернули. После яростных парламентских баталий и возмущения общественности. Срок срочной службы установили в девять месяцев. Подготовка‑ проходила по швейцарскому варианту, очень интенсивно. Только сделали это очень поздно, всего год назад. Не успели развернуть новую программу подготовки призывников, на всю катушку. Вот и маемся теперь…

– А "свароги",чего?

– Эти хорошо подготовлены, только их, слишком мало. Не больше пятой части – из прибывших. Остальные – вообще ни к черту. Хуже чем "пиджаки" с "партизанами"…Б. ть, многие даже АК в глаза не видели, а запись в военнике‑ рядовой запаса…Да и трусливые, к тому же. На передок – не загонишь. Уже случае были, деньги предлагали, причем не малые, лишь бы в тылу отсидеться.

– А где других – то взять, Слепнев?!..Других нет и не будет…Значит так – распределяй новоприбывших равномерно в боевые подразделения. Что‑ бы везде‑ понемногу. Из наши матерые‑ быстро научат как Родину любить надо….Никто из ветеранов, не захочет из‑за сосунков погибать, так что‑ смотреть за ними будут.

– В бою‑ это увеличит потери ….

– Возможно… Деваться нам все равно некуда. Только у нас положение лучше, чем у противника. Как не крути, у нас на Руси‑ пацифизм и прочая педерастия, не сильно развита. Народ у нас – консервативный. Так что, из толстого московского менеджера – быстро можно солдата неплохого сделать. А вот из какого не будь левака парижского‑ не получится. Сколько не бейся…

– Это точно…Командир – интересная ведь вещь, вот Россия, по сути ещё лет восемь назад, до Стрельченко, была феодальной страной по общественному развитию. Бояре неприкосновенные с одной стороны, холопы бесправные. с другой. И вот глядишь ты – все эти извращения, типа борьбы за права недочеловеков и однополых браков – у нас не прижились..

– У нас, приживается только полезное, Слепнев…Вот выборы судей и приставов или свободная продажа оружия‑ у нас прижилась. Климат наверно – суровый, жизнь тяжёлая…Ладно, поговорили о ерунде – и хорош. Займись пополнением…

Провал американского контрудара с целью деблокирования окруженной Варшавы, имел самые, серьезные для союзников последствия. Выяснилась, что даже отборная американская группировка, многочисленная и хорошо оснащенная – не может ничего сделать с русскими. Тяжелые бои на флангах американского клина закончились с планируемым Генштабом – результатом. Ослепленный и оглушенный электромагнитным импульсом противник сопротивлялся яростно, но с каждым часом, сопротивление становилось все более хаотичным. Затем‑ началось бегство. Лишившись воздушной поддержки, управления и снабжения, несущая тяжелые потери, американская группировка‑ стала рассыпаться на глазах. Слишком много отрицательных факторов сошлись в одной точке. События внутри США, бои в Афганистане, Венесуэле, вторжение персов в Ирак, новая корейская война – все случилось за какие то три неполных недели. Окончательно добила американцев дерзкая акция по захвату воздушным десантом – Исландии. Теперь спешащие в Европу, трансатлантические конвои, подвергались яростным атакам русских ракетоносцев, получивших великолепную базу прямо под носом у США. Каждая тонна снаряжения или продовольствия переброшенная через океан – становилась буквально золотой, из‑за огромного риска для кораблей. То же касалось и военно‑транспортной авиации. Весь, мир потрясла история с С‑5 "Гэлекси" который вез в Европу, помимо пополнения, груз микросхем для военной электроники и полевые радиостанции – на весь американский контингент. Транспортник – перехватили оснащенные системой дозаправки в воздухе,"фланкеры"‑ вылетевшие на "свободную охоту" с авиабазы в Кефлавике. Беспечность тыловиков – отправивших такой ценный груз, без должной охраны, вызвала очередной громкий скандал в Пентагоне и оставила действующую армию без современных систем управления…и надежды.

Громов‑ уже четвертые сутки, несмотря на усталость, буквально кипел изнутри от возбуждения. Чувствовал, что враг, ранее – такой многочисленный и сильный, уже надломлен. Наступая на левом фланге тринадцатого корпуса, двадцатая танковая бригада – постоянно взвинчивала темп преследования. Не давая натовцам, привести себя в порядок и хотя бы, попытаться организовать сопротивление. Дорожная сеть на западе Польше, была развитая и преследование противника, часто шло по параллельным маршрутам без особых помех. Ещё одной приятной новостью – было изобилие американских полевых складов. Особенно радовали колоссальные запасы топлива и продовольствия – брошенные отступающими.

Подсчитав малую часть трофеев, доставшихся двадцатой танковой, Громов довольно присвистнул.

– Теперь до самого Берлина, горючки хватить должно. Так по автобану и въедем…Прямо классика получается, как по учебнику …

У Верховного главнокомандующего силами НАТО в Европе, генерала Уолта, на этот счет, правда было несколько другое мнение.

Понимая, что выход русских на Одер, с последующим неминуемым вторжением в Германию будет иметь для США и её союзников катастрофические последствия, Марк Уолт, настаивал на немедленном применении ядерного оружия. Причем не только американцами, но и европейскими партнерами – французами и англичанами. Вашингтон, как обычно медлил, в ОКНШ‑ шли яростные дебаты на тему, чем тушить новые очаги третьей мировой. Потом – в Пентагоне кто‑ то взорвал бомбу и Уолту намекнули, что сейчас ему придется рассчитывать только на собственные силы.

– Опирайтесь на шестой флот, Уолт. Для вас хорошие новости. Русские сняли с вашего фронта всю ударную авиацию и большую часть истребителей‑ перехватчиков и перебросили на восток. Так что‑ у вас появился шанс остановить русских. Используйте ударную мощь ВМС,Уолт.

– Этого недостаточно, сэр…

Глава ОКНШ, адмирал Миллер, тяжело вздохнул. Видимо Уолт был не первым, кто жаловался на жизнь.

– Марк…Приказа на применение "большой дубинки"‑пока нет. Если ты об этом…

– Об этом, адмирал. Без ядерного ультиматума‑ мы их не сдержим.

Миллер устало и как то обреченно засмеялся…

– Думаешь какой то ультиматум их остановит, Марк? Их остановит‑ хорошая трепка. Задай её лезущим в Германию "иванам", может быть они сами остановятся. Их силы не безграничны…

Уолт‑ согласно кивнул головой. Резон в словах адмирала – несомненно был. Несмотря на потери и предыдущие поражения – американцы были ещё очень сильны. Русские же нанося удары по союзникам, стянули в три четверти наличных сил в первый эшелон. Почти ничего не оставив во втором эшелоне и опустошив резерв. Много сил оттягивали на себя, продолжавшие драться в окружении Варшава и Краков. Русские‑ зашли с козырей, захватив инициативу и почти разгромив нас, но не учли наличие китайского фактора на своих восточных границах. Шанс сдержать русских – есть, если перехватить инициативу на одном из участков фронта и заставить "иванов",растранжирить последние, драгоценные, резервы. Только как это сделать, без поддержки ударов авиации и крылатых ракет, при отсутствии нормальной связи?

"Опереться на шестой флот", как оптимистично советовал Миллер – Уолту не удалось. Моряки сцепились с невесть откуда взявшейся русской эскадрой возглавляемой единственным у "иванов" атомным авианосцем и несколькими крейсерами. Русский флот, пытался оказать поддержку своей десантной группировке, сидящей в Исландии. Так что, "Супер Хорнеты" и прочее флотские вундерваффе, которое Уолт собирался применить в Польше – было занято на полтысячи миль севернее.

Русские – не собирались давать американцам время для передышки. Танковые колонны "барсов"‑ завывая турбинами, все глубже врезались в Польшу, оставляя союзникам слишком мало времени для ответного удара. Вместо изощренной тактической игры, Марк Уолт‑ предпочел нанесение нескольких встречных ударов, в надежде на то, что один из них придется в уязвимую точку русского фронта. Толком организовать "иванам" ловушку – у него не было не времени ни возможности.

– Кобальт! Кобальт! Обнаружена бронетехника противника.

– Отходит?

– Нет, Кобальт. Выдвигается к передовой. Это "Long Knife"..Бригадная группа 1 кавалерийской…

– Они охренели? Без артподготовки??? У них там, чего, мозговой карачун? Где наша разведка!?

От удивления, Громов даже выбрался из тесного командирского "Водника" на свежий воздух. Это просто не укладывалось в голове.

Разведка – проспала. На это были веские причины, но кого это сейчас интересовало на передовой? Увлекшись преследованием бегущего и как казалось полностью деморализованного противника, русские войска напоролись на неожиданные встречные контрудары. Ради эффекта неожиданности, командующий третьим американским корпусом, генерал‑лейтенант Коун, даже пожертвовал артиллерийской подготовкой. Ход авантюрный, но весьма неожиданный, русское командование‑ подобного не ожидало. Американцы откровенно блефовали, но игра того стоила. Отбрось малочисленные русские бригады от Одера, обратно на восток – ситуация могла резко изменится в пользу альянса. Более того, союзники по НАТО – узнали о нанесении контрудара только за два часа до его начала. Опасались утечки информации.

– Кобальт. На связи Уран!ответь Урану…

Понятно, штаб корпуса на связи….Через помехи, голос Бородулина, звучал глуховато…или Громову просто показалось..

– Собери свою бригаду в кулак, Кобальт. Восемьдесят четвертая механизированная – попала под раздачу. Её обошли с флангов и теперь у тебя в тылу целая американская бригадная группа…А перед ней‑ никого. Дорога в наш тыл открыта.

– Уран, мы не успеем развернутся! Не успеем…Нас с фронта атакуют..

Командующий тринадцатым армейским корпусом – замолчал…

– Слушай сюда, Кобальт…Хер с ним, с тылом…Дуй вперед. Отобьешься с фронта‑ рви вперед. Не оборачивайся. Всё что есть соберем – штрафников, обозников сраных, тыл вам прикроем..

Громов недоуменно посмотрел на начштаба и командиров тактических групп….Первым сообразил, подполковник Алтуфьев.

– А что, реально…Они ведь нас на понт берут, комбриг. Ну прорвались в тыл, и чё? Никогда не поверю‑ что одна бригадная группа в лоб, другая в тыл прорвалась…Брешет махра[156]… Америкосов – не больше батальона сзади. У страха глаза велики. Нагнали паники.

– Тебе Алтуфьев, все веселым кажется… Недовольно проскрипел Слепнев.

– Все никак в войнушку не наиграешься? Здесь тебе не шутки – куда вперед, если сзади обошли..?

За бесшабашного Алтуфьева, неожиданно вступился мрачный и вечно насупленный Слоёнов.

– Прав Алтуфьев. И штаб корпуса прав…Надо вперед бежать, а не раком пятится…Перережут коммуникации‑ пару дней на трофеях продержимся. Их – цель, нас задержать. Так что вряд ли они будут к нам в глубокий тыл прорываться. А наша цель‑ быстрее прорваться вглубь Европы.

– Поспешишь, людей насмешишь, Слоенов …Снова взвился начштаба.

– Все! Дебаты закончили. Приказ есть‑ его надо исполнять. Здесь не митинг… Повысил голос Громов. Алтуфьев, Давыденко‑ направление на Берутув. Слоенов‑ ударишь во фланг, со стороны Пшечува.

– Тыл что, совсем открытым останется? Спросил Слепнев, расширенными от удивления глазами смотря на экран тактического ноутбука.

– Не останется…Его прикроет отряд майора Гранина…Инженерно‑саперная и комендантская рота плюс несколько трофейных пушечных бронемашин…

– Да их сомнут, командир…Один удар..

– А если оставить в тылу чуть больше сил‑ то сомнут уже нас, Слепнев…

– Но вся бригадная артиллерия, считай без прикрытия остается..

– Правильно. Но если нам у Берутова морду расквасят – то артиллерию мы и так теряем. Как и вообще – всю бригаду.

– Авантюра…Выдохнул Слепнев, поняв, что уже ничего не сделать…

– Точно…Авантюрный шанс удержать инициативу и окончательно добить американцев. Не забывай Слепнев‑ Уолт, больше чем мы‑ рискует.

Американская артиллерия, открыла огонь только тогда, когда "Абрамсы" пересекли узкоколейную железную дорогу и вышли на равнину севернее Берутова. Без современных систем наведения и управления, огонь – конечно не был, убийственно точным, но потери у наших гренадер, появились сразу.

Сцепив зубы, экипажи ревущих турбинами угловатых бронированных зверей увидели, наконец своих визави. Из глубины узкой, пропахшей дымом и перепаханной артиллерийским огнем равнины – навстречу американцам, выползали приземистые, похожие на покрытых чешуйчатой ламинарной броней скифских всадников, "восьмидесятые".

Первый выстрел‑ раздался с русской стороны и управляемая ракета "Инвар", сделав горку – врезалась в тонкие бронированные панели на крыше "Абрамса" командира роты "А" 2/7 батальона, бригадной группы "Long Knife" – Майкла Пеццони. Кумулятивная струя – ударила в боекомплект, вызвав мгновенную детонацию. Из четырех человек экипажа – трое погибли мгновенно, четвертый – чуть позже, открыв длинный список безвозвратных потерь в этот безумный день …

Созданные для быстрого прорыва насыщенной бронетехникой обороны противника с последующим выходом на оперативный простор, "Барсы"‑ накрыли огнем американцев, как только те оказались в пределах зоны поражения длинноствольных орудий 2А46М‑1. Удлиненные бронебойные подкалиберные снаряды "Свинец‑2",повышенного могущества, с шипением пробивали усиленную обедненным ураном броню "Абрамсов", собирая богатую жатву смерти на равнине в тридцати километрах от Вроцлава.

Ответный огонь американских танков, поражал атакующие Т‑80, оставляя догорать на пропитанной маслом и кровью земле, обезображенные корпуса с оторванными башнями. Но американские машины тоже были как на ладони, они атаковали – не скрываясь и в такой "собачьей свалке"‑тактический перевес всегда был за лучше защищенными и более маневренными "барсами".

4 HBCT "Long Knife"[157], вместо удара по расслабленному преследованием противнику – угодила в настоящую высокотехнологичную мясорубку. Бригадный генерал Стивен Твитти – быстро сообразил, что вместо прорыва вперед, он лезет в самый настоящий капкан, немедленно дал приказ на отход к местечку Берутов. Надо закрепится среди капитальных строений, вместе с пехотой, заставить русских играть по своим правилам. В игру под названием‑ "медведь на рожон". К ним в тыл‑ уже прорвались наши подразделения, пройдет пара суток, и русским придется либо погибнуть, либо отступать. Вот тогда – тяжеловесные, словно жандармы (7)короля Франциска, "Абрамсы", отыграются за все. Будут гнать "иванов" обратно до самой Сибири, где их встретят китайцы.

До Громова, только сейчас дошло, как близко была его бригада к катастрофе. Ударь американцы на час‑ полтора позже, они просто расстреляли бы двадцатую танковую на марше. И спокойно вошли в образовавшуюся брешь. Значит, не только наша разведка‑ лопухнулась. Уолт и Коун, тоже "пузыря пустили".. Теперь – вместо отстрела колонн "восьмидесятых", американцам‑ навязали крайне неприятный встречный бой. Штатники – этого никогда не любили и не выдерживали. Слишком большие потери, слишком много неизвестных в этом оперативно‑тактическом уравнении. Тем более сейчас, когда ВВС с высокоточным оружием практически бездействуют. А по старинке, они долго упираться не будут. Воспитание – не то. Сейчас оттянутся назад и будут нас встречать, там где удобно свой толстый лоб подставить и нас издалека отстреливать… Либо гряда высот‑ либо городок…Гряда высот – прямо, городишко Берутов‑ юго‑западнее, верст на десять…

– Кобальт, Кобальт… Противник отступает к Берутову..

Громов даже хлопнул в ладоши, до смерти напугав сидящего рядом связиста…От молодца генерал Твитти, от молодца…

– Связь с Ониксом‑ срочно!

– Оникс на связи… Через секунду отозвался командир третьей тактической боевой группы, подполковник Слоенов.

– Оникс, они оттягиваются в Берутову. Не дай им уйти, Оникс …

Что между двумя HBCT 1 кавалерийской дивизии армии США и остатками 1 панцер‑ дивизии бундесвера – существует стык, прикрытый только цепочкой укрепленных постов, разведка вскрыла буквально час назад, без выстрела заняв один из таких постов занятых мобилизованными польскими резервистами. Зазор был узкий, не больше двух‑трех верст и пропихнуть туда всю бригаду ни времени, ни возможности – уже не было. Но группа, Слоёнова из двух батальонов, танкового и механизированного, нескольких рот и батарей‑ проскочить была должна. При отсутствии у противника там танков или вертолетов.

– Сэр! Угроза с юга, сэр…Взвод лейтенанта Кейси, атакован легкой пехотой противника.

– На кой черт, вы мне об этом сообщаете, майор?! Повысил голос генерал Твитти на своего штабного офицера, майора Эберле. Это наверняка, русский спецназ, у Кейси – три бронемашины и связь с батареей "Паладинов". Так пусть замочит этих "иванов" и не засоряет эфир. И так связь ели‑ ели работает, сплошные помехи.

Через несколько минут, связь с взводом Кейси оборвалась. Обращать на это внимание, времени – ни у генерала Твитти ни у штабных офицеров и сержантов‑ просто не было.

Поэтому настоящим шоком для экипажей планомерно отступающих по равнине рот "Абрамсов" и "Брэдли",пехотинцев и саперов стало появление, шести десятков Т‑80УМ и БМП‑3М, открывших фланкирующий огонь по американцам через несколько секунд после того, как замаячили на их правом фланге.

Через десять минут, убийственно‑точного огня с дистанции меньше четырех километров,4 HBCT из боевого, сплоченного соединения, превратилась в толпу одетых в военную форму обывателей, спасающих свои жизни. Бригадному генералу, Твитти – повезло. Он был, хорошим, честным солдатом для своей страны и погиб ранее, чем увидел, как его бригадная группа превратилась в отару овец‑ бегущих от волков.

Стомиллиметровый снаряд, выпущенный из БМП‑3, ударил в командирский "Страйкер", через несколько минут, после получение генералом данных о обходном маневре русских и глубоком охвате с фланга "Long Knife".. Вместе с ним, в командирской машине погибло четверо штабных офицеров и трое сержантов.

Внутри разболтанного, разваливающего, но еще дееспособного механизма под названием третий корпус Армии США – что то хрустнуло, вылетела малозначимая, невидимая со стороны шестеренка под названием "боевой дух" и весь механизм был теперь – безвозвратно обречен. Слишком много поражений, ошибок, глупостей, негативных событий произошедших за предельно короткий срок – невидимым грузом раздавили американцев.

Ещё дрался окруженный пятый армейский корпус в Варшаве, держался из последних сил древний Краков, штаб‑квартира EUCOM и Верховное командование НАТО – отдавали приказы, но третьего корпуса генерала Коуна‑ уже не было.

Генерала Марка Уолта, застывшего перед электронной картой в виде изваяния, отвлек звонок из Вашингтона. Чертов адмирал Миллер…!

– Как у вас дела, Марк? Дружелюбно начал начальник ОКНШ

– Отлично, сэр. Русские от нас сбежали…

Через пару секунд, просевший от волнения голос Миллера, переспросил..

– Сбежали? Вы молодец, Уолт… Есть чем порадовать президента…

– Да сэр, сбежали. Сбежали вперед. На запад. Так что‑ порадуйте мистера Обайю.

– Что? Объясните же наконец, что произошло…

– "Иваны"‑ не стали ждать. Они ударили нам навстречу и прорвались сквозь наши боевые порядки – на запад. Сбежали вперед, мать их… Сэр, без авиационной поддержки или пары – тройки тактических ядерных боеголовок – остановить их было невозможно. Третий армейский корпус‑ теперь полностью разбит, сэр. Этот контрудар‑ с самого начала был ошибкой.

Снова молчание в трубке…

– Ваши предложения, Уолт?

– Ядерные удары. Три – четыре, не меньше. Отступление за Одер, чем быстрее тем лучше. Перегруппировка сил, приведение в порядок союзных контингентов. Все боеспособные части бундесвера – пусть прикрывают Берлин. Мы встанем на флангах. Надеюсь флот, в ближайшие дни наконец – покончит с исландской занозой в своей заднице и наладит регулярное снабжение Европейского командования. И ещё – нам нужна воздушная поддержка…Какая возможно. Хоть авиация ВМС, хоть национальной гвардии, хоть резерв ВВС..Сэр‑ наземную операцию – мы полностью провалили. Обычное оружие – русских не остановит.

– Я понял, вас Уолт. Но применение ядерного оружия, даже его тактического компонента – требует политического решения. Надеюсь, вы понимаете – какая сейчас обстановка, здесь, в Вашингтоне?

– Да сэр. Понимаю. Но смею заметить‑ к Пентагону или зданию Конгресса, русские танки пока не подходят. В отличии от германской границы. У нас не более пятидесяти часов на принятие решения. После чего‑ развал всего фронта и гибель обоих наших армейских корпусов, станет фактом.

– Что союзники?

– В панике, сэр. Немцы ещё держаться. У поляков и французов, состояние близкое к истерике…

– Вас понял, генерал. Решение будет принято.

Двадцатая танковая бригада, вышла к окраинам Вроцлава, столице древней Силезии, в быстро сгущающихся августовских сумерках. В отличии от восточной или центральной Польши, где все население старалось сбежать от боевых действий на запад – здесь такого не было. Местные жители оставались на месте. Им было некуда бежать. Германия – закрыла границы.

Когда танки и бронемашины проносились через польские городки и местечки, польская полиция перекрывала дороги и пропускала нашу технику. Стремительное бегство союзников – парализовало поляков. О сопротивлении – уже никто не думал, все думали о том, как жить в новых условиях и как выстраивать отношения с непрошенными гостями. Куда не глянь, везде следы панического отступления‑ множество брошенной боевой и специальной техники, выпотрошенные транспортные контейнеры.

Несколько раз, в придорожных подлесках, мелькали американские солдаты. По ним даже не стреляли, экономили боекомплект. Тылы далеко, а воевать ещё придется.

– В бригаде – восемьдесят четыре боеспособных танка, командир…В трех батальонах и трех отдельных таковых ротах. Зампотех бригады, докурил "Кент", держа окурок черными от въевшегося масла пальцами, потом щелчком отбросил его в кусты.

– Никуда не годится. Откуда такие потери?

– Да, потери не смертельные, ОРВБ – битком. Тридцать танков там торчит, никак восстановить не можем. Да и здесь, под Вроцлавом – ещё двадцать, эвакуации ждут.

– Так какого хрена? Ты зампотех или где?

– Люди. Людей нет. Вы ж у меня последних, на передовую загребли. Что мне все самому что ли чинить? Подполковник выразительно показал свои мозолистые лапы..

– Ладно, не ной. Делай что хочешь, но что бы техника была….Чего ни будь, покумекаем.

Отправив зампотеха, Громов сел за раздвижной столик и задумался. Усталость и бессонные ночи уже здорово сказывались, туманя рассудок и мешая сосредоточится. Надо что‑то делать с ремонтно‑восстановительными подразделениями, но что? Взгляд скользил по аккуратным домикам поселка Пшечув, пока не уперся в длинное здание из металлоконструкций с надписью "Serwis samochodow. Naprawy i diagnostyka silnika." Ага, автосервис по – нашему…Решение пришло мгновенно.

– Ну ка позовите мне сюда, хозяина автомастерской. Да быстрее, черт вас раздери…

Хозяином сервиса, оказался дюжий, пожилой поляк с характерной для автомеханика внешностью и запахом. Представился Громову – как Бронислав Осипка, неторопливо подошел к полковнику и с достоинством сел напротив. Страха он явно не испытывал, спокойно смотрел на Громова, бесцветными чухонскими глазами.

– Что угодно пану полковнику? Спокойно спросил поляк на хорошем русском.

– Работа нужна, пан Осипка?

Бронислав ухмыльнулся. Вытер руки извлеченным из рабочего комбинезона чумазым платком и поднял глаза.

– Работа всегда нужна, пан полковник. Война – войной, а кушать хочется всегда. У нас, гражданских, интендантской службы нету…

– Откуда так хорошо знаете русский, пан Осипка?

Поляк снова ухмыльнулся и покачал головой.

– Я бывший военный…Подполковник Войска Польского. Три года учился в бронетанковой академии имени Малиновского, в Москве..

"А ведь мог наврать…" пронеслось в голове у Громова. Ничего не ответив, полковник встал, подошел к своему походному рюкзаку, достал плоскую фляжку с коньяком, настоящим, армянским и пакет с шоколадными конфетами "Мишка косолапый". Свой НЗ… Протянул флягу Осипке

– За это, надо выпить, Бронислав…Не каждый день встречаешь родственную душу..

Договорились быстро. Поляк обязался предоставить людей, разбирающихся в технике – Громов расплачиваться за работу, трофейным имуществом. Благо, его было достаточно.

Перед тем как простится, выпили ещё по пятьдесят грамм, старательно обходя тему политики. Уже уходя, Бронислав повернулся к Громову.

– Знаешь, полковник, почему я тебе помогать взялся? Думаешь только из‑за денег?

– Не знаю, честно говоря…Но была мысль насчет денег…

– Я тех. педиков из Евросоюза, презираю…Презираю сильнее, чем вас, русских не люблю. Вы, когда нас оккупировали, вот сюда, хотя бы не лезли… Осипка выразительно постучал себя по груди.

– В душу, вы к нам, москали, не лезли. В обычаи наши, в семьи….А эти…Эти же – Польшу хотят сделать, копией Германии или Голландии. Плохой, нищей копией. Аборты – это хорошо, пидоры – это хорошо, обезьяны черномазые‑ это вообще отлично. А семья и церковь – это плохо. Любовь к памяти предков, плохо. Своих фермеров и производителей поддерживать нельзя, содержать орды дармоедов заморских‑ обязательно..! Поляк‑ витиевато выругался и вышел..

Зашипела рация лежащая на столе. Начштаба, Слепнев…

– Слушаю!

– Командир …Краков – капитулировал…Только‑только сообщение пришло. На почетных условиях. Так что, помощь скоро будет. Украинский корпус – сюда перебрасывают. Под Вроцлав..

Генерал Рогинский сдался действительно на почетных условиях – сохранение личного оружия для военнослужащих, знамен и коридора для выхода поляков в сторону границы со Словакией. Почти десять суток в окружении, без надежды на прорыв кольца и угроза разрушения древней польской столицы, огнем украинской артиллерии и ударами "Искандеров",подействовали на поляков удручающе. От показной храбрости не осталось и следа, особенно после того как растаяли надежды на помощь извне…

– Хорошая новость, Слепнев..

– Это ещё не все, командир. Тут по радио польскому передавали, не знаю пока утка или нет, что губернатор или мэр, хрен его знает, Вроцлава‑ готов сдать город без сопротивления.

– Я тебя понял. Слухи они слухи и есть. Держи их пока при себе, Слепнев..

Громов откинулся на стуле. Как хотелось, что бы это оказалось правдой…Можно будет дать людям целые сутки отдыха, отремонтировать технику. А там – ещё удар и вот она, Германия…

Феникс. штат Аризона. 16 августа

"Вот, я снова в Фениксе…по самые ухи, мать его" …Боб Хитли – ещё раз, внимательно посмотрел через оптический прицел винтовки М21,на улицу напротив. Тишина и покой. царили на Марикопе Фривэй, изредка нарушаемый лязганьем челюстей рыжеватых койотов, с аппетитом пожирающих лежащую на асфальте мертвечину. Трупов было много. очень много. раздувшихся и уже лопнувших на свирепом южном солнце. Большинство трупов валялось на проезжей части, возле брошенных машин. Расстрелянных и перевернутых. Машины нападавших не интересовали. Это были, либо классические американские седаны типа "Бьюиков" и "Крайслеров", либо азиатские гибриды и малолитражки. Автомобили семейных работяг и офисных клерков. В нынешних условиях на таких машинах ездят исключительно, гринго. Потенциальные трупы в случае встречи с истинными мексиканцами… Хитли, отвел глаза – лицезреть разложившиеся трупы и обедающих падальщиков, ему уже надоело.

"Чуть больше двух недель прошло а впечатление‑ что, минимум целое столетие", подумал Боб, доставляя флягу с водой и делая небольшой глоток. Америка, страна которой он служил – разваливалась на глазах. Это было хуже чем в Гражданскую войну – тогда воевали две половинки американского общества. Сейчас‑ все воевали со всеми. Латиносы – резали черных, черные резали – белых, белые – отвечали тем же. Помимо всего прочего в половине штатов, особенно на юге – из тюрем разбежались уголовники, добавляя в общую картину хаоса, криминальный окрас. Если к этому прибавить банды байкеров, "арийцев", "черных мусульман" и прочей шелухи, то ситуацию смело можно было назвать – катастрофической. Америки‑ уже не было. Было разбитое на несколько частей корыто, которое пыталось плыть…

На противоположной стороне улицы, где поворот на развязку, появилось какое то движение… Боб вновь вскинул винтовку. Так и есть…чиканос.

Десятка три латиносов, вооруженных М16 и неком подобии армейского камуфляжа, шустро передвигались между брошенными домами, что‑то перетаскивая. Может ворованное барахло, может‑ тяжелое пехотное оружие. Командовал чиканос – полный коротышка, с небольшой, аккуратной бородкой в черных зеркальных очках, оливковой куртке военного образца и такого же цвета‑ кэпи. Было видно как энергично он дает указания, тыкая пальцем в подчиненных и отчаянно жестикулируя. Интересный тип… Что то было в нем – не мексиканское…Вроде и внешне похож, но какой то другой.

Теперь Хитли увидел, что перетаскивали мексиканцы… ПТРК "Тоу"..Вот мать твою..! Противотанковые комплексы, устанавливали в заброшенных домах, пытаясь маскировать, подчиняясь приказам чернобородого.

Боб, тщательно прицелился. Задержал дыхание и плавно нажал на курок. Тяжелая пуля ударила крепыша в спину, точно между лопатками. Издалека создалось впечатление, что человека, словно марионетку дернули сзади за невидимые нити. Крепыш – плашмя рухнул на землю, прямо на замусоренную лужайку перед домом. Чиканос, выдержав секундную паузу‑ загалдели, как стая птиц и открыли шквальный огонь во все стороны, не жалея патронов. Вот идиоты…

Пока они опустошали магазины – Хитли завалил ещё двоих, удачно попавших в перекрестье прицела. Вскоре, ответный огонь стал плотнее и пули с присвистом, проносились мимо "лёжки" Хитли. Его нащупали …

"Быстро, черт…и десяти секунд не прошло" …Надо было уходить, пока его не зацепило. Разведку можно считать состоявшейся. Заодно привалил парочку, чиканос …

Третий полк минитменов национальной гвардии Аризоны, уже больше суток вел уличные бои в Фениксе, пытаясь взять город под и обеспечить соединение с федералами, наступающими с севера. Полковник Бостаф, не был в восторге от такого плана, но дисциплина – есть дисциплина. Даже в национальной гвардии Аризоны.

– У нас недостаточно тяжелой техники. Особенно артиллерии. Всего три десятка стволов… Не хватает средств наведения. Да и расчеты – только обучаются. Нет, нам ещё рано штурмовать Феникс..

– Поймите, Бостаф…. Командующей НГ Аризоны, генерал‑ майор Артур Салазар, нервно застучал пальцами по столу.

– Время уходит, противник все сильнее. Через Рио‑Гранде, тысячами переправляются отморозки не только со всей Мексики, но и со всей Латинской Америки. Здесь получают оружие с захваченных баз и вливаются в местные банды. Хотя какие это банды, Клифф… Лучше меня знаешь – что это целая бандитская армия.

– Знаю, по этому и не хочу лезть в Феникс с неподготовленными минитменами. Только людей потеряем и технику.

– Клифф. федералы обещали помочь. SOUCOM обещало предоставить любую поддержку. В первую очередь‑ воздушную..

– Да, А‑10 и АС‑130, нам бы не помешали…Только скажи, Арт, что в Европе уже все нормально? Типа – русские уже разбиты?

– Да нет, с чего ты взял? По последним новостям там все плохо..

– Так с чего, федералам отправлять сюда авиацию..? Ты слышал вчера выступление придурочного вице‑президента, Бенетта? Он ясно сказал, что спасение европейских союзников – дело для федерального правительства первоочередное. Угадай, куда отправится вся боеспособная авиация? За океан, гоняться за русскими танками и "Мигами"..

– Это просто слова, Клифф…Неужели ты думаешь, что сейчас вашингтонских тузов волнует какая там Польша или Франция??? Обычная игра на публику..

– Может быть. А как же "долина искусственных сисек"?! Или техасские промышленные синдикаты? Их тоже оставят..? Не говори ерунды, Арт…Мы сейчас никому не нужны, Аризоной никто заниматься не будет …Кроме нас.

– То есть ты отказываешься выполнять приказ властей штата? Удивленно протянул Салазар.

– Нет, генерал. Но я требую время на подготовку. На приведение в порядок тыла и обучение людей. Заодно, требую предоставить мне всю наличную в штате боевую технику и средства связи..

Генерал Салазар, согласно кивнул.

– Всё будет, Бостаф. Выделю даже вертолеты "Апач"..

– Все четыре штуки? Мрачно спросил полковник, закуривая коротенькую сигару.

Боб Хитли сам, напросился в разведку. Что ещё было делать бывшему агенту ФБР со специальной подготовкой? Натаскивать аризонскую деревенщину? Да нет, пошли они…А вот разведка‑ самое то. Самое главное, что Бостаф – не возражал.

– Да, отправляйтесь с разведывательной группой Крамера. Заодно перестанете мозолить глаза моим бойцам…Не нравитесь вы им, агент…

Боб, согласно кивнул. Из всей шайки этих белых экстремистов, помешанных на своем превосходстве и идеи "благодетельной, христианской Америки"‑ капитан ВВС Честер Крамер, казался самым вменяемым. Выходец из соседнего Техаса, осевший в Аризоне, в жилах которого текла и кипела смешанная германская, индейская и испанская кровь – присоединился к минитменам с первых выстрелов. Когда то служил вместе с Бостафом в Ираке и даже несколько раз спасал на своем "Литтл Берде", тощую полковничью задницу.

– А что из авиации, в разведку? Спросил Хитли, капитана, как только попал в разведгруппу.

– Любопытный ты, агент Хитли…Потому что, я служил в спецназе ВВС..Ещё вопросы? Недружелюбно ответил Крамер, буравя Боба, маленькими светлыми глазками… Боб вздохнул… "Нет, с таким отношением к себе надо что‑то делать… Заклюют ведь, рэднеки.."

Первые бои, полк минитменов начал вести уже на дальних подступах к Фениксу. Чиканос дрались неожиданно умело, оборудуя огневые точки в заброшенных домах и даже пытаясь контратаковать. Внедорожники с тяжелыми пулеметами и ПТРК, неожиданно появлялись на флангах, обрушивая на наши машины настоящий шквал огня. Пошли потери, сразу появились первые признаки деморализации. Одно дело – трескать кукурузный "бурбон" и бахвалится перед такими же как ты – белыми придурками с начальным образованием, другое‑ участвовать в реальных боевых действиях.

– Бандиты, так не воюют! Решительно резюмировал Бостаф после первых двух дней..

– Чувствуется рука профессиональных военных. А никак не боевиков наркокартелей…

– Думаете, русские инструкторы? Салазар обернулся в сторону полковника, оторвавшись от бинокля.

– Не знаю генерал. Но, похоже. Может русские, может ещё кто…

Основные проблемы у полка, начались на окраине Феникса. Передовая бронегруппа из шести БМП "Брэдли", двух MRAP и четырех танков "Абрамс" напоролась на засаду.

Головной танк – подорвался на фугасе. Взрыв был такой силы, что подбросил шестидесятитонную махину на восемь‑десять фунтов в воздух. Оторванная башня, рухнула на автостоянку перед разграбленным супермаркетом Well Mart. После чего, по колонне открыли прицельный огонь из РПГ и пулеметов со стороны Парка‑ Маунтин..

Загорелось несколько бронемашин и от окончательного истребления бронегруппу спасло наличие ещё трех танков. "Толстокожие", прикрыли своими корпусами мечущихся минитменов и десятком точных выстрелов подавили засаду.

Через пару секунд, к передовому отряду подскочили два "Хаммера" с пулеметными башенками на крышах и один самопальный "гантрак" с "браунингом" и бронежилетами повешенными на дверях. Из "гантрака" выскочил уже знакомый Хитли бородач в камуфляже и белой повязкой на предплечье. Вместе с ним, ещё двое "рэднеков" стали споро, выгружать на асфальт носилки…

Продвинутся дальше, удалось только после того, как имеющаяся в наличии артиллерия и пара вертолетов – хорошенько обработали район Гваделупе. Сопротивление вроде ослабло, но стоило нам двинутся вперед, как все началось снова. Опять фугасы и огонь из засад. Все это напоминало сражение первой мировой войны. Каждый шаг – надо было оплачивать кровью.

Под вечер, пуля из тяжелого пулемета зацепила беднягу Крамера, хоть и на излете – но этого хватило, что бы оторвать ему кисть и вызвать болевой шок.

– Похоже на самодельный фугас. Хитли вздрогнул, когда рядом с ним устало присел доктор Ник со своей неизменной трубкой. Трубка была потушена, но русский все равно сжимал её в зубах…

– Что‑что? Спросил Хитли

– Фугас говорю, самодельный. Видите, как танк разворотило. И наверняка управлялся по старинке, проводами..

– С чего вы взяли?

– На "Абрамсе" стояла современная система радиоэлектронного подавления. Но она не помогла. Значит взорвали по проводам, не радиосигналом. Проспали саперы..

– Откуда вы это знаете, док?

– Думал вы уже в курсе, Боб. О моем прошлом…Не всегда я был ветеринаром. До эмиграции в США‑ был военным врачом. Прошел две кавказские компании. Насмотрелся такого…

Хитли стало интересно. Что ещё расскажет этот уставший доктор..?

– Что вы думаете о чиканос?

– А что тут думать…? Непохожи они на обычных бандюков..

Наутро, Боб вызвался на "свободную охоту". Слишком сильно его достал окружающий бардак…До тошноты. Связь глушилась повсеместно и обычная корректировка огня с закрытых позиций проходила с большим трудом. Артиллерия лупила черти куда, напрасно тратя боеприпасы, от "Апачей" тоже было мало толку. Чиканос‑ прятались в брошенных домах, вылезая после пролета бронированных стрекоз. И снова стреляли по минитменам.

Услышав новость, Бостаф раздраженно махнул рукой.

– Да идите …куда хотите агент. Может хоть так от вас будет толк..

Тащить, кого то с собой не хотелось. Да и незачем. Неопытный напарник – здесь опасней противника.

Обнаружив засаду, Хитли бегом перемахнул переулок, прошел чуть направо и вышел к передовой позиции минитменов, предварительно обозначив своё появление, дымовой шашкой зеленого цвета. Ещё не хватало, что бы перепуганные и уставшие национальные гвардейцы его пристрелили.

– На шесть часов, через улицу, засада. Три ПТРК "Тоу",до взвода пехоты с М16..

Лупоглазый лейтенантик, сделав удивленную гримасу, отправил на батарею квадроцикл с гонцом на ближайшую батарею самоходных 106 мм минометов. Боб, проводил его взглядом..

– Это что, лейтенант?

– Связи нет. совсем нет. В эфире одни помехи.

"Все приехали"…

– Кстати, агент, последние новости. Перед тем как крякнуть, наша рация выдала поток информации с федеральных каналов.

– Слушаю, лейтенант..

– Наш флот, наконец то занялся делом‑ долбит русскую группировку в Исландии. И ещё – китайцы активизировались. Продолжают наступать, теснят "иванов" вглубь Сибири..

– Насчет внутренней обстановки – ничего не говорилось?

– Говорилось. "Электрическая клубника"[158] уже здесь… Недалеко от Феникса. Скоро мы с ними встретимся..

– Недалеко – это где???

– У сорокового шоссе. Очистила и удерживает Флагстафф..

Боб мысленно прикинул расстояние, помножил его на хорошо вооруженные и мобильные банды чиканос, кишащие по всей Аризоне и тяжело вздохнул..

– Думаю лейтенант, "федералы" подойдут не скоро…

Связь заработала только через шесть часов, видимо артиллеристам удалось накрыть вражеские "глушилки". Первое же сообщение было о военном перевороте в Мексике. Либеральное правительство Торреса свергнуто и посажено под домашний арест, к власти пришла хунта во главе с генералом Сантьяго Марьентесом. О генерале известно лишь то, что он долго учился в США и по мнению аналитиков – наиболее подходящий человек для наведения порядка в пылающей Мексике.

Наслушавшийся за последние полмесяца дурацких и тупых мнений разных аналитиков, бывший командир спецгруппы HRT FBI, Боб Хитли, скептически хмыкнул..

Через пару минут, приглушенно захлопали залпы минометов М30 …Начинался новый этап зачистки Феникса, которой не видно конца и края…

Окрестности Белогорска. Амурская область. 16 августа

Черные хлопья сажи, кружась в воздухе, словно потусторонние снежинки медленно оседали на еловые лапы. Майор Пшеничный, снял с головы тактический шлем и поскреб, недавно обритую "под ноль" голову. Лежащий впереди Белогорск, пылал сотнями очагов пожаров, изрыгая в небеса клубы черного и серого дыма. Город был в кольце, где агонизировали три отборные китайские дивизии‑ шестая и восьмая танковая, сто десятая моторизованная. Русские танковые бригады, обходя Белогорск с флангов, рвались обратно, к Амуру, гоня перед собой остатки двух разбитых китайских армий.

– Чего задумался, пластун? Артем резко обернулся на голос..

Перед ним, широко расставив ноги, стоял командир отряда специального назначения "Грифон" министерства юстиции, подполковник Петр Калмыков. И ведь как тихо подобрался..

– Здравия желаю, подполковник ….

– Чего такой кислый, майор?

– Да спал только четыре часа, башка трещит.

– Так таблетку выпей. Вот, держи. Калмыков протянул Артему серебристую пластинку таблеток

– Это чего?

– Пенталгин. Бери – бери, мои "вольноотпущенные" здесь аптечный пункт бомбанули. Ни бинтов ни спирта, понятное дело не было, гренадеры прибрали, но вот пенталгин‑ остался..

– У гренадеров, видимо, голова не болит. как у дятлов..

Калмыков довольно заржал и повернувшись отправился к стоящему в овраге "Тигру" украшенному антеннами и укрытого маскировочной сеткой. Пшеничный посмотрел ему в след.

Жутковатая личность… Но в нынешней ситуации, такие как Калмыков, полезны и необходимы. Отряд "Грифон" выполнял сразу две функции – чистил прифронтовую полосу, от просочившихся в наш тыл китайцев и обеспечивал полицейские функции…Это официально, не официально‑ исполнял работу заградительного отряда. Половина отряда, была укомплектована сотрудниками спецподразделений отделов исполнения наказания, другая половина – амнистированными уголовниками с небольшими сроками. Их так и называли, вольноотпущенники..

Военные, к "вертухай‑ спецназу" относились брезгливо, но с пониманием. "Грифон" – со своими задачами справлялся вполне, обеспечивая самое главное на войне. Поступление пополнений. Перекрыв все дороги блок‑постами и секретами, "грифоны" хватали лиц мужского пола из числа беженцев и местных жителей, отправляя‑ в учебные полки. Они же ловили расплодившихся в последнее время дезертиров.

"Позорный факт". Подумал Артем, глотая таблетку и запивая её водой из флаги.

Многие профессиональные военные, костяк любой армии в мирное время, здесь, на Дальнем Востоке откровенно боялись войны с китайцами. Что порождало попытки уклонится от исполнения своего долга, увильнуть на тыловую должность или того хуже – сбежать. Пшеничный знал, что сбежавший мобилизованный, после получения профилактических тумаков от особиста, опять вернется в свою часть. Пойманного на дезертирстве, контрактника, прапорщика или не дай Бог офицера‑ ждала публичная казнь. В лучшем случае‑ пуля перед строем, в худшем‑ дезертиры украшали собой придорожные сосны.

Причины такого поведения – были на ладони. Китайцы, словно половодье, затапливали приграничную зону вдоль Амура. Не считаясь с потерями, лезли вглубь страны, старались укрепить уже захваченные плацдармы и развивать наступление дальше. Казалось, пройдет ещё два три дня – и китайская волна захлестнет весь восток Руси, от Приморья до Урала…

Народно – освободительная армия Китая, атаковала, пользуясь старой, но надежной советской тактикой. Много танков и бронемашин, истребители‑бомбардировщики с неуправляемыми НУРСами и бомбами свободного падения, мощный огонь ствольной и реактивной артиллерии. Как и ожидали китайские стратеги, первые проблемы возникли при форсировании широкого Амура и преодоления приграничных укрепленных районов. Несмотря на потери, китайцы проломили оборону и укрепившись на русском берегу Амура, пытались продолжить наступление. Вот здесь и началось настоящие китайские проблемы. Бронетанковые колонные, прорываясь вглубь русских областей, по малочисленным и узким дорогам, отсекались легкими подразделениями, дробились на части и поочередно уничтожались. Все дороги – были минированы, мосты взорваны к тому же НОАК здорово досаждала авиация. Но китайское командование – быстро училось на своих ошибках. Теперь, танковые колонны сопровождал спецназ или спешенная пехота, впереди обязательно шла инженерная разведка. Такая тактика сокращала потери, но сильно снижала темп наступления. Русские – успели…Успели перебросить из Сибири и Урала и развернуть на Дальнем Востоке с десяток резервных бригад[159] уплотнив оборону и нанеся НОАК несколько ощутимых контрударов. Сначала под Уссурийском, затем под Биробиджаном, потом у Завитинска.

– Только этого мало, господа офицеры… Генерал – полковник Лисицын, прибывший на передовую под Завитинском, на легком вертолете "Ансат",недовольно сморщился, кивнув головой на электронную карту.

– Мы дали китайцам пощечину, а надо – оторвать голову подчистую. Те две бригады узкоглазых, которые мы уложили под Завитинском – это так, мелочь.

У собравшихся в лесу офицеров, слова главкома восточного стратегического направления, энтузиазма не вызвали. Последние бои были хоть и успешными, но очень тяжелыми. Потери русских росли, а силы НОАК, наоборот – не убывали.

Генерал оглядел осунувшиеся, небритые лица офицеров 29 армейского корпуса, объединяющего все силы восточнее Благовещенска и замолчал. Повернулся к сидящему рядом командиру корпуса, Неклюдову и громко сказал.

– Неклюдов! Вот посмотрите на своих людей. Они полны энергии и веры в завтрашний день, не то что вы, генерал‑майор..

Раздались смешки, измотанные до предела командиры, оживились, некоторые даже попытались сделать "морду кирпичом" и принять бравый вид. Шутка подействовала..

– Вот, уже другое дело, а то просто театр теней какой‑ то, не офицеры …Короче, надо отбить у китайцев – Белогорск и отбросить их обратно, за Амур. Хотелось бы выслушать предложения от вас, в первую очередь, господа офицеры. Как проще и быстрее это сделать. Вам на передовой, виднее… Общий план, вы наверно, догадываетесь какой… Срезать белогорский выступ у основания. Сильным фланговым ударом. Копия завитинского контрудара, только в большем масштабе..

Сидящий в первом ряду, низкорослый полковник с гвардейском знаком на полевом камуфляже нехотя поднял руку. Командир 21 гвардейской танковой бригады, Николай Авдеев … "Фронтовой пожарный",как его называют… Авдеевская бригада – сначала отделала косых под Уссурийском, затем здесь, под Завитинском…

– Не получится как под Завитинском, господин генерал‑полковник… поумнели китайцы…знают черти, что удар будет только с одной стороны, отсюда. Сейчас, в землю вгрызаются, в стыки мы прорвемся, вопросов нет, но нас, на второй линии встретят..

– И что вы предлагаете, полковник? Резко спросил Лисицын

– Организовать ложное наступление севернее и максимально сократить участок прорыва. Протиснутся между двумя китайскими армиями и разгромить тылы. Только так…

– Нет. Отрезал Неклюдов. Даже такой вариант, не дает гарантии успеха контрудара. Срежем верхушку выступа, освободим Белогорск, но полностью ликвидировать вклинение – не удастся. Ввяжемся в затяжные бои‑ нам конец. Просто перемелют в костную муку..

– Все верно сказал генерал‑майор…Нужен один удар, но основательный..

Пшеничный слушал спор вполуха, думая о своем…Мысли в голове ползли неохотно, словно осенние мухи. Не зная почему, Артем себе под нос пробурчал..

– Не получается во фланг‑ бей в лоб…

В наступивший за секунду до этого тишине, его реплика была слышна всем окружающим…

– Что вы сказали, майор?! Лисицын чуть сощурил глаза. Говорите громче, раз начали и представьтесь, наконец! Не у тещи на блинах!.

Артем встал и откашлявшись, представился

– Майор Пшеничный, командир четвертого отдельного батальона пластунов, Амурской бригады..

– Ааа, герои Хабаровска. Без иронии протянул Лисицын. Так что вы там говорили, майор?

– Говорил, что раз нельзя во фланг, так надо в лоб.

– Ты майор, сначала думай, потом языком мели. Надменно процедил Неклюдов.

– А я, подумал, господин генерал‑майор. Давно подумал. с тех пор как в армию служить пошёл.

– Ты, майор, не дерзи старшему по званию. Махнул рукой командующий. Есть чего по существу – выкладывай. Нет‑ захлопни варежку и помалкивай.

Деваться было некуда. Кто его за язык тянул?!

– Фронт, дугой тянется от Екатиринославки до реки Зеи. Белогорск по центру… У противника – три оперативных направления. Получается, очень большой разброс сил. А фланг от Беляковки, до Амура держать надо. Это сто верст, не меньше. И китайцы знают, что мы ударим с той стороны и ждут нас…Надо ударить со стороны Райгородка. Получится хоть и в лоб, но неожиданно..

Генералы переглянулись. Их взгляд, ничего хорошего не предвещал..

– А пластун‑то, прав…Неожиданно громко сказал доселе молчавший полковник Авдеев.

– Мне самому что‑ то подобное, в голову приходило. Вот ещё, что, можно без артиллерийской подготовки попытаться атаковать. После удара ВВС и оперативно‑тактических ракет – сразу атаковать. Перемещать такую массу артиллерии на север, муторно. Забьем все дороги да и косым – план раскроем. А артиллерийскую подготовку – на ложном направлении провести.

– Ладно, обсудим подробности позже… Ээээ…майор, как вас там..

– Пшеничный..

– Во‑во. Пшеничный, я вас поздравляю. Сдавайте батальон…Вы теперь в оперативной группе..

– Но, господин генерал‑полковник. Я ни дня не служил в штабе. я боевой офицер..

– Вот и хорошо. Это взбодрит наших пентюхов штабных. а то сидят, гемморой отращивают. Стрелки на картах, бл. дь красивые рисуют. Группу возглавит – полковник Авдеев. Вам полковник‑ оборону рвать, значит вы‑ к теме ближе будете. Бригаду – на время сдайте заместителю..

Артем боялся зря, сидеть за картами, его никто не заставлял, а вот намотаться по разбитым проселочным дорогам, определяя маршруты для выдвижения войск – пришлось. Назвался груздем‑ лезь в кузов. Как не странно с командиром импровизированной опергруппы – полковником Авдеевым, Пшеничный сработался сразу. Выяснилось, что Пал Палыч – бывалый фронтовик, но успел поработать на штабной должности[160]

– Ж..па у нас с пополнением, Пшеничный. Авдеев смачно сплюнул и забористо, от души, выматерился… Либо вообще в армии не были, либо всю службу – вагоны разгружали и заборы красили. А через двое суток‑ в бой.

Артем кивнул. Только что, ему попалась такая учебная рота. Рекруты были ещё в штатском, в спортивных и джинсовых костюмах с рюкзаками и баулами. Они стояли толпой на опушке и что то жевали, видимо еще из домашних запасов. Чуть поодаль стояло – чудо..

Лощеный, пузатый и мордастый мужчина в белом костюме махал перед страшим лейтенантом и угрюмым прапорщиком какой то красной книжицей и о чем то орал..

– Вы понимаете, я‑ Исаков!!! Ответственный работник Министерства обороны…Историк и литератор! Я требую – представителей командования. Это ошибка, произвол. Меня здесь быть не должно..

– Вы что, инвалид? Тогда как работаете в госучреждении? Резонно спросил офицер, которому этот лощеный толстяк уже начинал надоедать..

– Нет, не инвалид. Я гражданский специалист министерства обороны, работаю в архиве и…

– Да мне‑ насрать! Насрать, где ты там в Москве – работаешь. Историк‑ мля. Военнообязанный – значит всё! Встань в строй, гнида брюхатая! Сорвался на крик, очумевший от воплей старлей.

Пшеничный‑ неожиданно вспомнил. Он читал книгу этого историка. Где Исаков, воспевал, массированное развертывание новых дивизий РККА в сорок первом году. Когда едва сколоченные, необученные и плохо вооруженные дивизии бросались под немецкие танки, в надежде на то, что "блицкриг" завязнет в человеческом мясе и потоках крови. Оказавшись в подобной ситуации, горе‑историк, ничего лучшего не нашел как устроить скандал… Забыл, что в армии – он никто и звать его‑ никак…. Необученный рекрут, салабон …одним словом А в иные времена – шлепнули бы товарища историка тут же, на опушке. Для поднятия боевого духа и борьбы с потенциальными паникерами. Но ничего, скоро его научат Родину любить. Вон как прапор, зенками то сверкает..

Перед самым наступлением, Артема снова вызвали в штаб. Уже не опергруппы, целого армейского корпуса. К генералу Неклюдову. Только зайдя в кондиционированное помещение – Пшеничный, тут же наткнулся на своего непосредственного командира, комбрига Кологрива.

– Во, пропащая душа… Слыхал Пшеничный, что ты у нас в Бонопарты метишь?

– Да. Никак нет. Просто сказал, что…

– Знаю, что ты сказал. Ну так радуйся, Пшеничный. Пора тебе вернутся в родные пенаты… Ты ведь свой батальон сдал?

– Так точно, на время..

– Угу. Принимай первый батальон. Подполковник Бакулев, сегодня ночью на мину в собственном тылу напоролся. До колена – ногу оторвало, еле выжил. Кончилась твоя штабная деятельность, майор.

– Есть принимать первый батальон.

"Ну что же. Хоть вернусь к своим. А то не Богу свечка ни черту‑ кочерга. Мотаюсь по тылам в непонятно какой роли"

Пока Артем был откомандирован в "группу Авдеева", вся Амурская пластунская бригада – оказалась в сборе и хоронилась в бескрайних лесах. Это было правильно, несмотря на потери, пластуны‑ оставались одним из самых боеспособных соединений на восточном стратегическом направлении.

– Кологрив, твои пластуны, должны расчистить путь 21 гвардейской танковой. Не перебивай, знаю, что вы легкая, а не штурмовая пехота. Вам в усиление дадут два батальона – инженерный и гренадерский из 81 гвардейской механизированной. Здесь Кологрив – главное не сила удара а точность. Заткните их пехоту и наведите на неё авиацию. Дальше все сделают танкисты и гренадеры.

Наступление начала 15 гвардейская танковая бригада, наносящая отвлекающий удар в стык двух китайских механизированных дивизий. Был сильный туман, а половина экипажей укомплектована резервистами. Тут же передовой батальон, налетел на собственное минное поле и потерял почти целую роту "Барсов". Комбата‑ тут же сняли и отдали под трибунал, но мертвых это уже не вернет. Но главное бригада сделала. Теперь – китайское командование было убеждено в попытке мощного флангового удара. Две танковые дивизии НОАК, оснащенные новейшими Тип‑99 и две отдельные механизированные бригады только и ждали этого момента, что бы встретить русских в глубине своей обороны.

Небесный кулак из десятков ударных вертолетов Ка‑52, "старичков" Ми‑24, всепогодных штурмовиков и бомбардировщиков обрушился на позиции 11 пехотной дивизии НОАК в тот момент, когда её командир читал полученную из штаба 23 армии шифрограмму о начале русского контрнаступления.

Навьюченные снаряжением пластуны и саперы по горло в холодной воде, под моросящим дождем, переправились через речушку с незапоминающимся названием и выросли словно призраки из японских фильмов‑ анимэ перед траншеями китайского боевого охранения. Едва захлопали первые выстрелы – как сзади наступающих сотен раздались мощные взрывы. Это саперы начали равнять крутые берега речки и делать проходы в минных полях с помощью дистанционных зарядов. Значит, где – то еще дальше, из туманной чащи, завывая двигателями выкатывались "восьмидесятые" танковой бригады Авдеева..

"Время, время.." Лихорадочно думал Артем, косясь на циферблат часов. Если не успеем зачистить траншеи боевого охранения и прикрыть снимающих мины саперов‑ то значит опомнившиеся от ракетно‑бомбового удара китайцы, встретят колонны "барсов" и мотопехоту – шквальным огнем из противотанковых средств..

– Давай, давай, капитан..! Прикрикнул Пшеничный на командира приданной им роты саперов. Чего твои совсем не шевелятся!?

– Да потому, майор, что на каждом по тридцать кило навешано..

Пшеничный сплюнул…Ладно будем надеяться, что пластуны сами с охранением покончат. Без помощи..

Это в пехоте или танкистах‑ комбат сидит в КШМ или блиндаже. В пластунах или спецназе‑ комбат идет вместе со всеми. Чего его отличает от обычного бойца – так это наличие рядом связиста и пары офицеров.

Передовую траншею, заняли в срок и рядом с Артемом тяжело плюхнулся в узкий лаз, массивный сержант с лазерной аппаратурой для подсветки целей. Следом‑ чертыхаясь прыгнул ещё один связист.

– Авианаводчики?

– Так точно господин майор…Сержант Тимохин. Сейчас будем концерт устраивать. По заявкам..

Но первыми концерт устроили китайцы. Сбросив с себя оцепенение, хлестнули по занятой пластунами, передовой траншее шквалом минометного огня. Затем, вдалеке заревела дивизионная артиллерия НОАК, выбрасывая тонны стали, на вжавшихся в землю пластунов.

Скрючившись в китайской траншее, Артем каждой клеточкой чувствовал как утекают драгоценные секунды и угроза полного срыва операции, мешала ему сосредоточится. Это же полный бред, бросать пластунов в атаку на укрепрайон, да еще без поддержки артиллерии. Да яйца им там в штабе по‑ отрывать надо. Стратеги, мать их е….

Пшеничного отвлек резкий свист потом чудовищной силы взрыв, едва не выкинул его из траншеи, потом еще один – чуть дальше и слабее. Минометный огонь прекратился, гаубичные батареи, бьющие издалека – притихли. Пшеничный осторожно высунул голову из траншеи и поразился произошедшей перемене.

Мощная термическая вспышка, разогнала густой туман на расстоянии десятков километров, вся линия обороны китайцев была на ладони, словно внутренности человека с распоротым животом. Удар объемно‑детонирующей боеголовкой "Искандера" выжег передний край китайцев на несколько километров вперед. Горела сухая трава, кустарник, и трупы людей. Много трупов. Китайцы, сидели в траншеях густо и смерть широко взмахнуло своей косой.

– Отлично 5–5, цель поражена, цель поражена… Услышал Артем тихое бормотание. Правее его, нацепив наушники сидел сержант Тимохин и что‑то бубнил в рацию..

Майор сгреб сержанта за грудки, точнее за локти и заорал

– Ты че сержант, совсем ох. ел! Ты куда корректируешь огонь, дебил!!! Чуть нас не поджарил, скотина!

– Так, это…Аккуратно я, господин майор. Прибор тонкий, все точно наводит вот в миллиметр и уложился! Нагло усмехнулся сержант.

Над головой, стрекоча винтами, разворачивались Ка‑52, поливая неуправляемыми ракетами и снарядами из пушек оглушенный и мечущихся китайцев. Вот она‑ демонстрация подавляющей воздушной мощи. Армейская и фронтовая авиация делают, что хотят, невзирая на ПВО противника.

Зашипел наушник в ухе, комбриг на связи.

– Жук – один. Оставайся на месте. Оставайся на месте. Прием.

– Принял. Цель – Жук – один. Принял.

"Цель" …черт. Значит танки с гренадерам, пойдут прямо через наше расположение. По проходам, сделанным саперами. Бл. ть, нет ничего хуже, когда многотонные махины переваливают через твой окоп.

Снова чудовищный грохот. На сей раз слева, километрах в четырех. Понятно – долбят "Искандерами" – весь "передок", не жалея ракет. Обычно, это делает ствольная и реактивная артиллерия, ОТР – очень дорого. Но на сей раз – решили за ценой не стоять.

Оперативно‑тактические ракеты, буквально "слизали" первую линию обороны китайцев вместе с тщательно продуманной противотанковой обороной и минными полями, пробив в ней широкие бреши. Бреши достаточно широкие, что бы в них прорвались тактические боевые группы, гвардейской танковой бригады. Обходя очаги сопротивления, танкисты и гренадеры Авдеева – рванулись на оперативный простор.

Сказать, что главное командование НОАК растерялось, это значит не сказать ничего. Весь скрупулезно продуманный план – рухнул, когда стало понятно направление главного удара русских. Китайцами ничего не оставалось, как лихорадочно бросать в бой танковые войска, в надежде, остановить бросок русских к Амуру. Из – за малого количества дорог и постоянных ракетно‑бомбовых ударов, китайские танковые дивизии бросались в бой частями. Тут батальон, там‑ полк. Попытка остановить удар в лицо, растопыренными пальцами. И пальцы переломаны и нос‑ разбит. Неопытное командование 23 армии НОАК, своими суматошными действиями только усугубляло и запутывало ситуацию.

Вскрыв, словно скальпелем‑ вражескую оборону и обойдя с двух сторон Белогорск, русские легко отразили контратаку 6 танковой дивизии НОАК, смяли её, фланговым маневром и снова двинулись на юг. К Благовещенску и китайской границе, сматывая китайский плацдарм, подобно красной пыльной дорожке в гостиничном коридоре. Вторая танковая дивизия НОАК‑ восьмая, была захлестнута потоком, сначала в панике отступающих тыловых подразделений и остатков 6 танковой, затем, преследующих их по пятам – третей и двадцать первой гвардейскими танковыми бригадами. При мощной воздушной поддержке. Имея на благовещенском плацдарме в шесть раз больше сил, чем у 29 армейского корпуса Неклюдова, китайцы в оказались не в силах их правильно применить. Фронт, рухнул меньше чем за двое суток, обнажив тылы китайской группировки на русском берегу Амура. Ещё через сутки, никто уже не думал о сопротивлении. Все думали о спасении своих, желтых задниц.

– Белогорск, будете брать вы, Кологрив. Выши ребята не раз и не два, отлично себя показали, так что – вперед. Опять же, хорошие новости, теперь нас поддерживает вся мощь артиллерии. Ваша пластунская бригада, вместе с мотострелковой бригадой Калинина, должны очистить Белогорск.

– Там почти две с половиной дивизии засело, господин командующий…Причем тяжелых. А у меня на все про все, сорок танков из мотострелковой бригады.

– У вас, Кологрив, ещё вся артиллерия корпуса и полки РГК. Это компенсирует нехватку бронетехники. К сожалению‑ больше ничего дать не можем. У самого в резерве – комендантский батальон..

Первый штурм был отбит яростным огнем китайской бронетехники. Танки и БМП в дворах и на перекрестках встретили атакующих таким валом свинца и стали, что атака захлебнулась в дебюте. Матерясь и чертыхаясь, Пшеничный из наспех оборудованного КП, пытался добиться более адресной огневой поддержки. Пока не получалось, численное "разбухание" армии за счет массового призыва резервистов – сильно било по профессиональной готовности. Вот и на сей раз артиллерия Резерва Главного Командования – более чем наполовину укомплектованная резервистами‑ садила тонны боеприпасов по площадям, не задумываясь о точности огня. Мотострелковая бригада, которая прибыла на помощь пластунам‑ была ещё хуже. Просто зоопарк. Пузатые солидные мужики, втиснутые в бронежилеты и напялившие тактические шлемы – выглядели весьма комично. Если бы это была не война. Мотострелковый батальон, наступавший справа, потерял за одно атаку более сорока человек только убитыми. Его командир, замотанный и уставший подполковник Никишин, лет сорока, завалился на КП Пшеничного, ближе к вечеру.

– Чего делать будем, майор? Еще пара таких "измаильских штурмов" и у меня батальон с фронта сбежит. Офицеров постреляет и до хаты, к бабам под бочек.

Пшеничный ошарашено глянул на подполковника.

– Это как? С фронта уйдут?

– Ногами, майор. Ножками‑ножками… Батальон то – "партизанский", мужики все с Урала призваны. Им этот Белогорск – до одного места. Никишин, выразительно хлопнул ладонью по промежности.

– А..дисциплина..???Да если что‑ то косые и до Урала дойдут…!

– Ты не митингуй, пластун! Сам знаешь какой у нас народ‑ пока сообразят, что к чему, уже поздно будет. Лучше подумаем, как задачу выполнить и людей сохранить..

Артем беспомощно огляделся вокруг. Никишин – был абсолютно прав, они будут напрасно терять людей и ничего не добьются. Поблуждав по окрестностям взгляд пластуна, уперся в танк Тип‑88, завалившийся в пожарный пруд по самую башню. Чуть дальше, так же бесполезно торчал в грязи колесный БТР.

– У тебя трактористы найдутся, подполковник?

– Найдутся. Не всех же в танкисты забрали. а что?

– Вон, глянь… Тут если пошукать, то с десяток танков найти можно.

– И хер ли с них толку?! Все равно танковый бой вести некому.

– Да никто и не собирается здесь Прохоровку устраивать. Наблюдателей в танки посадим. Корректировщиков. Раз БПЛА – нет, значит надо ближе подбираться и наводить точнее.

– Блин…верно. Хотя и стремно… Корректировщиков побить могут…

– Ух ты… Кто пять минут назад плакал, что вообще весь батальон разбежится!? Тем более наличие танков, тем более трофейных, взбодрит людей. Так что ещё повоюем. Давай своих трактористов.

– С тебя тягач, пластун…

Тягач нашли с трудом, но все таки нашли. Выволокли из грязи несколько брошенных китайских танков. После этого‑ дела пошли. Укрытые броней корректировщики, наконец разглядели и идентифицировали цели, огонь нашей артиллерии стал на порядок точнее.

На глазах Артема, один из Тип‑99 разлетелся на куски, получив 152 мм "Краснополь‑3" в башню. Затем ещё один. Огонь китайских танков ослабел, может быть заканчивался боекомплект.

– Пора. Выдвигай первую и вторую сотню. Перебежками. Прошипел Пшеничный, в рацию и пластуны, стали выдвигаться вперед. Медленно, перебежками, прячась за корпуса разбитой бронетехники, стены домов и кучи строительного мусора.

Потом …потом была зачистка. Китайцы, сидели в основном на первых этажах и подвалах, пластуны их обстреливали издалека, затем, мотострелки с помощью тяжелых пулеметов и РПГ выбивали косых оттуда. Если те не поддавались – снова вызывали артиллерию и минометы. А под утро – китайцы контратаковали.

Три танка и три БМП ZBD‑97 пошли на прорыв, ведя огонь вдоль улицы. Пшеничный едва успел отпрыгнуть от борта трофейного "восемьдесят восьмого" – как в него угодил бронебойный снаряд. Взрывная волна подхватила Артема, словно тряпичную куклу и отбросила в полную грязной воды, придорожную канаву.

Из канавы его выволок старшина первый сотни, мелкий и вертлявый Степа Рац, молдаванин, рожденный под Хабаровском. Отменный стрелок и очень жестокий боец.

Но в себя, майор Пшеничный пришел позже, в медпункте у "спецвертухая" Калмыкова. Подполковник сидел напротив, ухмылялся и демонстрировал свежий бинт, перемотанный вокруг головы. Пахло какими то лекарствами, еловыми лапами, нашатырем и почему то лимоном.

– Живучий ты, майор! На Кавказе – выжил, в Крыму‑ выжил, здесь – в Хабаровске выжил…Вот по тебе из танка шмаляли – и ничего. Легкая контузия..

Артем внимательно ощупал себя. Вроде все целое. Только голова опять трещит…

– Бл. ть. С танками что, прорвались?

– Да не. Не успели. Твои пластуны – молодцы, вот что значит школа! Мастерство не пропьёшь! Ты же по одному взводу с каждой сотни в резерв выделил? Вот они китаёз из "Агленей"[161] перещелкали. Оставшийся танк – уже мои, из СПГ‑9[162] приголубили. Вон сука, в версте отсюда догорает..

Пшеничный помотал головой …

– Откуда у вас СПГ?

– Хе‑хе…Эх‑ Пшеничный, Пшеничный…Ты не забывай, что я до того как в спецназ "Грифон" попасть, обе чеченские компании прошел. Так что – знали куда едем. У меня в отряде, сверх штата и СПГ и "зушки" и шесть "Уралов" бронированных. На всякий случай. Да и у косых, кое – чем прибарохлились.

– Что в городе?

– Да ничего. Добивают потихоньку. Там сейчас Никишин распоряжается, толковый мужик, даром что из "махры".

Артем, сплюнул на земляной пол санитарного блиндажа. Его здорово мутило..

– Да, слушай новость хорошую, майор. По радио передали – что наши моряки, в Северной Атлантике, америкосам‑ навтыкали. Хорошо навтыкали, по самые помидоры. Говорят, даже пару авианосцев утопили. Значит – конвоев в Европу больше не будет. А уж Волобуев, будь спок, этим воспользуется, для рывка к Ла‑Маншу.

– Да нам то что, подполковник?!

– А…Аполитично рассуждаешь, Пшеничный. Калмыков, искусно изобразил возмущенного товарища Саахова из "Кавказской пленницы". Артем даже хихикнул.

– Раз в Европе, можно сказать – полная виктория, то все резервы сюда гнать будут. Делай правильные выводы, непробиваемый пластун..

– Вас понял. Я выйду подышать, а то чего – то башка болит…

– Ты у меня вчера целую пластинку пенталгина брал. Не думаю, что все сожрал…По карманам посмотри..

Пока лазил по собственным карманам, Артем задал Калмыкову давно мучивший его вопрос..

– Слушай, а чего я на твоем медпункте? А не на своем или бригадном..??

Калмыков, перестал улыбаться, посерел лицом и неохотно сказал.

– Там мест нет, майор…Потери тяжелые, все забито, сейчас вертолетам хотят дальше в тыл вывозить. Говорю же – везучий ты, Пшеничный…Не всем так везет.

Москва. 17 августа

Харон открыл глаза, когда шасси "Чебурашки" – Ан‑72, коснулись бетонных плит авиабазы. Вот он и дома. Черт возьми, он до сих пор не верил, что выпутался из той паучьей сети, куда угодил по собственной глупости. Как баран полез за свежей травкой и не увидел яму…

К его удивлению, на ВПП его никто не встречал. Оркестра, понятное дело Харон не ждал, ожидал "группу товарищей" в штатском или форме. Вместо этого, у края бетонной полосы стоял одинокий внедорожник "Хонда Пилот".

– Вас ждут там… Неразговорчивый прапорщик – техник, ткнул пальцем в сторону джипа. За весь полет, никто из экипажа транспортника, не обмолвился с Хароном ни единственным словом. Понимали, что не простого пассажира в столицу везут. Простому‑ личный борт командующего ВВС Западного направления, не положен.

Харон‑ спустился на остывающий от дневной жары, бетон и неторопливо зашагал в направлении стоящей автомашины. Когда до "пилота" оставалось метра три, боковое окно со стороны водителя‑ отъехало вниз и тихий голос сказал.

– Здравствуй, бродяга. Располагайся на переднем сиденье.

За рулем сидел никто иной, как Виктор Локтионов. Руководитель управления специальных операций Службы национальной Безопасности. Харон, не раз и не два, соприкасался с ним по совместной работе.

– Здравствуй, Весельчак. Сказал Харон садясь рядом. Локтионов добродушно улыбнулся и начал на педаль газа. Но в его круглых, синих глазах, Харон явственно видел полярный холод. Словно сама смерть, окатила его ледяным дыханием.

Прозвище Весельчак, Лактионов получил из‑за своего сходства с персонажем мультфильма "Тайна третьей планеты". Это был обаятельный толстячок, с отличным чувством юмора и постоянной болтовней. Не знающий Весельчака человек – определил бы его как душу любой компании, работающего где ни будь, менеджером среднего звена. Знающие люди, а таких были единицы, всегда поражались как за маской добродушного и мягкого в общении человека, может скрываться хладнокровный и расчетливый ас – грязных, тайных операций. Настоящая машина убийств и террора, не знающая сбоев и промахов.

– Рассказывай, как тебе в голову идея пришла на "Цессне" через линию фронта лететь?

– А что, были варианты?

Вариантов у Харона действительно‑ не было. После того, как дома у той персидской сучки, их накрыли какие то непонятные коммандос, из всей спецгруппы – выжил только Харон. Не просто выжил но и прихватил с собой запись допроса фрау Зейны Хенкель. Где персидская эмигрантка, что‑то болтала про могущественный тайный орден..

Харон не принял бы это всерьез, посчитал бредом, если бы не последующие события. Не прошло и пятнадцати минут с момента их проникновения на виллу герра Хенкеля, как наружное наблюдение засекло несколько групп физически развитых субъектов, грамотно блокирующих виллу в фешенебельном районе Берлина. Изначально Харон думал, что это агенты контрразведки, но потом, когда увидел интегрированные глушители на автоматах HK‑5, понял – что ошибался. Никто не собирался ловить "руссиш шпион". Их пришли – убивать. Контрразведка, так себя не ведет. Для них‑ захватить вражеского диверсанта живьем, первейшая задача. Эти же – сразу стали мочить, бить на поражение.

Харону удалось выжить. Снова обмануть смерть, вырвавшись из западни, бросится в путаницу берлинских улиц, скрываясь от преследования. Информация, записанная на камеру, теперь напоминала ядерную бомбу, готовую взорваться в любой момент.

– Молодец. Молодчина – Харон…Кивнул головой Весельчак выслушав первую часть рассказа Харона и намекая, что ждет продолжения.

Больше недели, Харон отсиживался в "берлоге". Заброшенном, недостроенном из‑за кризиса доме в районе Нойкельн. Двухэтажная коробка, стояла заброшенной уже больше года и ни у кого не хватало денег и времени с ней что – то делать. В подвале, как и следовало ожидать – обосновались две пары хиппи, безобидных людишек овощной породы куривших глиняные трубки с гашишем чарас и слушавших древний, ламповый радиоприемник. Парни были бородаты, тощи и волосаты, неумело бренчали на гитарах, девицы тоже худы и не опрятны. Богема одним словом, отбросы общества потребления. Первоначально, Харон думал просто прирезать всех четверых и ночью закопать в обширном саду за домом, но потом передумал. У хиппи – вполне могли быть друзья, которые могли поднять тревогу по поводу исчезновения. Еще, Харон понимал, что его искали. Так что дом, где жили хиппари – был хорошим прикрытием. Вряд ли кто подумает, что матерый диверсант будет жить в одном доме с грязными неформалами.

Харон поселился на втором этаже, соорудив себе что то вроде потайной комнаты. Хиппари не поднимались выше первого, предпочитая сухой и темный подвал. Так что за десять дней в Нойкельне, Харон ни разу и не столкнулся с хиппи‑ лицом к лицу. К счастью для последних. Десять дней, он провел практически лежа, изредка, делая вылазки за продуктами в соседний дом. Там имелся обширный холодильник в подвале и маленькое окно – через которое было удобно залезать. У соседей было много полезного имущества, но Харон ни брал ничего. Боялся лишний раз привлечь внимание. Его искали. искали умело и тщательно.

На третий день, возле "недостроя", притормозил фургончик газовой компании. Двое, в стандартных рабочих комбинезонах, внимательно изучали каменную коробку напротив, затем один из ряженых, подошел к невысокому заборчику и одним движением перепрыгнул через него. Харон, отполз в дальний угол своего схрона и вытащил нож с обоюдоострым лезвием. Но ряженый "газовщик" не стал подниматься наверх, ему, хватило обнаруженной в подвале берлоги хиппи. Через пятнадцать минут‑ фургон газовой службы уехал, но приехал серебристый "Ауди" с тремя мордоворотами внутри. Мордовороты сидели смирно, явно чего то ожидая. Оживились они, только с появлением незаконных поселенцев. Прихватили хиппарей за жабры, сунув им под нос какие то жетоны. Хиппи стали о чем то возмущаться, но на мордоворотов это не действовало. В итоге хиппарей отпустили, но один из мордоворотов – остался. Чего то ждал, вернувшись в машину, отпустив своих напарников на такси.

"Меня ждешь, бестолочь".. Подумал Харон, стараясь не шевелится лишний раз и подавляя голод и жажду. Наблюдение сняли только через двенадцать часов, когда убедились, что кроме хиппи в доме, никто не живет.

Одно было плохо‑ в Берлине, за исключением древних ламповых приемников, никакая связь не работала. По всей Германии, может и Европе‑ тоже.

"Наши. Вот это – да. То – то же думаю, почему в Берлине не связи ни интернета. Поди жахнули ядреную бомбу, связь по всей Европе отключилась. Наши это – могут"

Надо было сваливать. Фронт рядом, можно постараться. Маскарад с переодеванием – Харон отмел сразу. Расколят, на первом же посту MAD[163]. Это не лохи из берлинской "шупо"‑ военная полиция дядьки суровые, стреляют сразу. Мысль про самолет, пришла почти сразу. Аэропорт Темпельхоф, был недалеко, там множество частных аэроклубов обслуживающих небольшие спортивные самолеты и вертолеты. "Цессны", "Дорнье", "FD".. То, что нужно. По хипповскому радио, под утро сказали, что русские находятся в двухстах километрах от Берлина. Осталось добраться до аэропорта, найти исправный и желательно заправленный самолет и свалить. Если вырубилась электроника, то радаров, ракет и реактивных перехватчиков можно не опасаться. Значит‑ должен проскочить. Двести километров, для любого самолета – это тьфу. Змеей выползая из своего схрона, Харон бесшумно спрыгнул вниз, на кучу песка сложенную за домом.

Как и следовало ожидать, большинство самолетов оказалось в ангарах. Частная авиация‑ удовольствие для богатеньких, богатые‑ люди в основном семейные. В "Цессну‑172", нормальная бюргерская семья не влезет. Так что‑ самолеты бросили, отчалив из Берлина на машинах. Берлин, вообще здорово опустел за последнюю неделю. Целые кварталы опустели, заметно больше стало полиции, появились военные патрули. Газеты… теперь снова стали популярны печатные издания, надрывались о новом вторжении гуннов и наступлении апокалипсиса. Смешно, но Русь‑ теперь сравнивали с империей Атиллы.

– Короче, ты молодец, Харон. Здорово с самолетом придумал, а что заправлены были?

– Да нет Весельчак, я ещё помпой ручной бензин из резервуара ручной помпой два часа накачивал.

– А чего ручной?

– Да в Темпельхофе электричества не было. Как и в половине Берлина. Вот так вот, ручной помпой – литр за литром и качал. Потом взлетел..

– Слышал, без проблем не обошлось.

– Да так. мелочь. Уже в пяти верстах от линии фронта – из "Гепарда" обстреляли, часть левого крыла оторвало начисто. Сел на нейтральной полосе, чуть свои не пристрелили…

Весельчак, согласно кивнул круглой головой на короткой, массивной шее …Харон заметил, что они едут уже полчаса, по осунувшейся из‑за войны Москве, причем Весельчак, спрашивая и болтая постоянно нарезал круги, не отъезжая далеко от района Кунцево.

– Куда едем, наконец спросил Харон, чувствуя сигналы тревоги в собственном мозгу.

– Увидишь. Недолго осталось.

Наконец,"Пилот" повернул в узкий переулок между двумя высотками и остановился перед обычным офисным зданием за симпатичной литой оградой и без всякой вывески.

– Пошли, летчик‑камикадзе. Весельчак, несмотря на комплекцию – легко выпрыгнул из машины и двинулся к дверям. Мучимый дурными предчувствиями Харон вышел на прохладный утренний воздух и пошел следом.

В кабинете с зашторенными окнами, его ждал один человек. Увидев его, у Харона сразу отлегло от сердца.

– Здравствуй, сынок. Навстречу ему, поднялся единственный человек, которому Харон доверял на сто процентов, генерал – майор ГРУ Корженевич, бывший боевик‑чистильщик по прозвищу Бульбаш.

– Здравствуй…те. Господин генерал‑майор, отчеканил Харон.

– Не пыли, Харон. Давай, что там у тебя…

Харон‑ многозначительно покосился на скромно стоящего у дверей Весельчака. Отношения между спецслужбами Руси, напоминали отношения голодных скорпионов, волею судеб запертых в банке. Информацией, делится, никто не спешил.

– Все нормально сынок. Это совместная операция. Я внимательно слушаю…и смотрю.

К Стрельченко, запись доставленная Хароном, попала часов через пять после того как Ан‑72 коснулся бетонки в Кубинке. Рабочий день Стрельца, уже приближался к восемнадцатичасовому рубежу, поэтому не удивительно, что Глава государства поддерживал работоспособность с помощью психостимуляторов и крепкого черного чая с сахаром, который потреблял литрами, несмотря, на предупреждения лейб‑медиков.

Просмотрев запись, Стрелец, еще раз пересмотрел интересующие его моменты. Отодвинул от себя пульт и вздохнув, поднял глаза к потомку. Подобную информацию следовало переварить лично, не советуясь ни с кем и не устраивая пустых скандалов и обвинений. Спецслужбы, даже самые эффективные‑ не могут знать всего.

"Бл. ть. Как же тяжело. Чем дальше в лес – тем толще партизаны. Вроде пашешь, пашешь – как трактор, но света в конце тоннеля не видно. Верно говорил товарищ Абакумов – государство вести, это не м…дями трясти"

– Что выяснили по этому "Братству волков"??

Сидящие за столом переглянулись. Отвечать пришлось Блинову – только его контора, сумела нарыть, хоть какую то информацию.

– Мои архивариусы нашли кое – что. Потом нашли одного ветерана ГБ, который даже их разрабатывал. Сейчас‑ ему восемьдесят три года, но мы старикана с кровати подняли и тоже допросили. Но говорю честно, информации – мизер. Какие‑ то обрезки немецких архивов, обрывки агентурных сообщений, домыслы…

– Давай что есть, Коготь. Не до сантиментов. Мизер‑ лучше чем ничего.

Руководитель СНБ, открыл черную пластиковую папку и смерив взглядом окружающих начал читать.

– Итак, первые упоминания о неком "Ордене Волка" относятся к осени 1929 года. Тогда, в Харькове был задержан некто Василий Засс, бывший штабс‑капитан. Участник мировой и гражданской войны. Прибыл Засс в Харьков с целью ликвидации начальника местного ОГПУ и совершения террористических актов. Именно Засс, на допросе и поведал про этот орден. Это организация молодых белоэмигрантов, отколовшихся от РОВС[164] в 1925 году и ставящая во главу угла интеграцию русской эмигрантской молодежи в западный истеблишмент. Борьбу с СССР, они планировали вести через инфильтрацию в политические и военные круги запада. Грубо говоря – парни хотели стать шеей на которой вертится западная глава. Странная позиция для нищих эмигрантов – чужаков. Василий Засс‑ с этим был не согласен, вернулся в РОВС, "ушел" в террористы и закончил свой путь в подвале харьковского ГПУ. Да. чуть не забыл, стать террористом‑ Вася захотел после того, как чудом пережил два покушения. Решил вернутся в СССР, надеялся, что выживет там.

Лубянка – взяла этот "Орден" в разработку, но работать было сложно. Во‑ первых, "Орден Волка" был создан в Бизерте. Это – Тунис, не Париж или Берлин и агентурных источников у ГПУ там не было. Во вторых – все участники "Ордена Волка" поменяли свои русские фамилии на французские или итальянские, многие приняли католичество…

– Умно. Хмыкнул шеф ССБ, генерал‑лейтенант Ляхов. В те времена, простая смена фамилии, могла серьезно осложнить поиски. А почему "Орден Волка"? Странное название…

– Меня этот вопрос тоже заинтересовал. Здесь нам помог старый чекист Игнатов, которого мы ночью допрашивали. Но давай те обо всем по порядку..

– Давайте, давайте…раздраженно кивнул головой Стрелец. Здесь все люди занятые‑ можно по активней рассказывать??

– Короче ГПУ потыкалось‑ потыкалось и отвалило. Других дел было невпроворот. Снова выплыл этот орден, аж в 1958 году. Тогда КГБ разоблачило предателя в собственных рядах, подполковника Парамонова. Парамонов – служил "особистом" штабе РВСН и обеспечивал контрразведывательное прикрытие. Каково было удивление оперативников, когда выяснилось, что Парамонов сливал данные на запад. Причем, не ЦРУ или "Интеллинжент сервис",а некому частному лицу. Причем "зацепили" Парамонова, в 1956 году в Венгрии, предоставив ему возможность встретится со своими родственниками, живущими за границей. Тогда такое было часто. Две мировые войны, гражданская – рассеяли русских по миру. Несмотря на сверхжесткий контроль со стороны ГБ и партийных органов – у многих находились за рубежом мнимые и настоящие родственники. Короче, по словам Парамонова один из его "связников" за чашкой кофе проговорился, что работает на некий "Орден Волка",частную организацию связанную с влиятельными политическими и военными кругами запада. Уровень завербованного агента в ТГУ КГБ[165] потряс руководство, за "Орден Волка" снова взялись. Уже основательно. Благо оперативная техника и агентурные возможности КГБ, за эти годы выросли на порядок. Однако‑ снова пусто. Единственное, что удалось узнать про "орден" – что он принимал участие в создании и деятельности ОАС[166]. К началу шестидесятых – ОАС была разгромлена французскими спецслужбами и обезглавлена. Соответственно пострадал и орден. Про него быстро забыли и вспомнили только в 1974 году…Тогда, завербованный КГБ, американский дипломат рассказал про сеть антикоммунистических тренировочных лагерей в странах Южной Америки. От Боливии до Чили и Аргентины. Финансирование этих лагерей шло через "Орден Волка". Именно из этих лагерей – вышли полевые командиры, основатели знаменитых "эскадронов смерти" наводящих ужас на левых партизан и активистов по всей Латинской Америке. Вот тогда в КГБ – создали специальный отдел который стал заниматься этой проблемой. Старик Игнатов, пришел в этот отдел в 1976 и работал до 1991…Отделом руководил генерал Мишарин..

– Это не тот Мишарин который в 1984 году на самолете расшибся в Афгане?

– Тот самый. Но главное не это. Все документы собранные отделом были переданы в особый архив в апреле 1992 года и внезапно были переданы Франции и Швейцарии под видом исторических документов, спустя полтора года. Сами помните, какой тогда бардак был…Дальше – ещё интересней. Большинство сотрудников отдела Мишарина к 1994 году были уже мертвы… Несчастные случаи, нападение неизвестных грабителей, Чечня…Игнатову‑ повезло. После распада СССР, тот ушел на пенсию и работал в службе безопасности "Газпрома" где ездил по всему миру, нигде особенно не задерживаясь. С 1995 – постоянно живет на даче. Поэтому видимо – жив до сих пор…

– Так чего он рассказал, Блинов не тяни жилы‑ то…

– Да не много. что "Орден Волка" был создан бывшим морским офицером Петром Забелиным в 1926 году в Тунисе. Тот принял католичество и считал, что так проще свалить СССР… Забелин – стал Пьетро Забелли, долго служил в Иностранном Легионе, после ранения подался в священники. Там же в Тунисе. Служил в католическом храме Вознесения Господня. В годы войны‑ участвовал в сопротивлении, был арестован и расстрелян гестапо в январе 1943…Именно он – Забелин, предложил название,"Орден Волков" или "Общество Сильных". Смысл названия – будучи волком – прикидываться овцой. Это пока все…сейчас сортируем архивы. Ещё Игнатов, вспомнил что у него есть некие записи, которые он вел за годы службы. Обещал посмотреть..

Стрелец‑ энергично кивнул. Это хоть что‑то…Уже лучше, полной неизвестности..

– Я только одного не понял…причем здесь мы, если СССР, нет больше двадцати лет? Хотели бороться с СССР‑ да нехай. Мы то здесь, каким боком? Начальник службы контрразведки министерства национальной обороны – Денис Поливанов изумленно пожал плечами..

– Такое бывает. Это как "Общество Лотоса"…Сначала взялись крестьян от феодалов защищать – потом стали игорный бизнес держать и дурь толкать. Рассудительно ответил Сальников – всемогущий министр внутренних дел Руси.

– Слушай, Блинов. Ты охрану к этому Игнатову‑ приставил? Спросил Ляхов, закуривая уже третью подряд сигарету.

– Да….нет..

– Лучше приставь. Дело какое‑то мутное…

Блинов покачал головой…В этой суматохе и потоке информации он действительно‑ забыл..

– Извини Стрелец, я выйду на секунду, надо звонок сделать срочный… называя главу государства по прозвищу известному ещё по криминальным делам "лихих девяностых"‑ руководитель СНБ, принимал тон заданный Стрельченко. Он‑ Коготь, Сальников‑ Сыч и так далее..

– Иди… Хотя нет…Тебе же Ляхов посоветовал…Так что конспирация – сейчас не уместна, звони отсюда..

Через пятнадцать минут, после звонка Блинова в Ясенево, дверь открылась и внутрь комнаты совещаний проник бессменный референт Стрельченко – Диана Сабирова, чрезвычайно умная ответственная и обаятельная женщина. Появление её здесь, на закрытом совещании, говорило о каком‑то чрезвычайном происшествии. Извинившись, она склонилась к уху президента и что‑то прошептала.

– Блинов, тебя снова из Ясенево разыскивают. По первой линии

У Блинова‑ все внутренности свернулись в ледяной комок. Первая линия правительственной связи – это прямой канал со всеми ведомствами. Пользуются им, только в чрезвычайных ситуациях. Например, в случае начале войны. Именно по этому каналу – Стрельченко отдал приказ открыть ответный огонь по польской территории из‑за обстрела Калининградской области, запустив маховик третьей мировой… Если сейчас, его, руководителя службы национальной безопасности срочно вызывают по первой линии, это значит полный абзац. Хотя – он уже догадывался о чем пойдет речь..

Стрельченко жестом остановил поднимающегося Блинова и сказал в селектор..

– Громкую связь…

Через секунду в зале загремел голос первого заместителя Службы – Лапникова.

– Господин Блинов…

– Это Стрельченко. Докладывайте, вас слушают..

– Понял, господин президент… Опергруппа выехавшая к Игнатову, обнаружена его – мертвым. Три огнестрельных ранения. Два в область сердца – одно в голову. Ввиду того, что приказ от руководителя Службы – был срочным, я принял решение воспользоваться первой линией..

– Правильно сделали, Лапников. Все, отбой..

Глава государства, взял лежащие перед ним гелиевую ручку и неторопливо постучал ей по лакированной поверхности дешевого офисного стола для совещаний…

– Поздравляю вас, господа. То что этого Игнатова – просто пристрелили, а не организовали несчастный случай типа инфаркта или пожара, говорит о том, что убийцы‑ очень торопились. А это‑ значит, что у нас есть крыса. Причем крыса на самом верху …Которая прогрызла нору‑ прямо здесь..

Заурбаэр. Исландия. 17 августа

– Какая б…ть, здесь придумывала названия? Капитан Войтенко, корча страшные рожицы пытался выговорить появляющиеся на экране тактического ноутбука названия исландских местечек и поселков.

– Вот это чё такое!?…Залив Хвалфьордур…Да что же за название, а? Продолжал бушевать ротный. Его возмущение, можно понять‑ тяжело командовать в бою ротой, ломая язык на каждой высотке.

Рота, как и весь батальон седьмой воздушно‑десантной бригады, оседлали дорогу Љ1, ведущую через крошечную деревушку Заурбаэр к Рейкьявику. На другой стороне Китового Фьорда, уже были американцы. Тактическая группа 2 полка морской пехоты США, заняла поселок Акранес на той стороне залива, выбив оттуда разведывательную роту бригады и теперь ждала подхода основных сил полка.

Валерий Максимов поежился от очередного порыва холодного атлантического ветра, яростно дующего с океана и снова взялся за лопату. Узкая щель, которую он тщательно рыл за серым валуном, стала углубляться и расширятся. Исландский грунт‑ каменистый, отвратительный, но зарываться в землю‑ необходимо, других естественных укрытий здесь нет и не предвидится. Сгонять всех в траншею‑ это глупость несусветная. Поэтому каждый десантник, обливаясь потом и матерясь долбил почву, рыл на ледяном ветру стрелковую ячейку.

– Чего за архаика, может ещё туры защитные устанавливать будем? Костя Постышев ухмыльнулся обветренными губами.

– Да если я тебе прикажу, ты будешь туннель до Нью‑Йорка копать и не звездеть…Сейчас американцы, сосредоточат достаточно сил и начнут нас здесь тонким слоем размазывать. Усек? Помощи не будет, Постышев. Зарывайся в землю и целься точнее.

Десант, заброшенный в Исландию для обеспечения безопасности ракетоносцев, перехватывающих конвои американцев идущие в Европу – понимал, что по большому счету, обречен. "Воздушный мост" через Арктику – рано или поздно перережут, комплексы ПВО – выбьют "Томагавками",затем высадят морпехов и задавят численным и техническим превосходством. Как не крути, ВДВ – это легкая пехота, в отличии от Marine Corps, оснащенных по общевойсковому стандарту и даже выше.

Иллюзорную надежду на положительный исход исландской авантюры оставлял, неожиданный успех русских ВМС пару дней назад. Тогда, ударное соединение Северного флота, сцепилась с тремя авианосными‑ ударными группами Второго флота США[167]. Командование Северного флота стянуло в ударное соединение абсолютно все, что может держаться на воде и нанести противнику урон. Модернизированные ракетные крейсера проекта 1144.2 с установленными универсальными пусковыми шахтами, могли выпустить по противнику целый рой сверхзвуковых противокорабельных ракет П‑800"Оникс", вместо двух десятков мощных, но тяжелых и неповоротливых "Гранитов". Уступая массивным "гранитам" по дальности и массе боевой части, "ониксы" – были на порядок более легкими и точными. А главное – пусковых контейнеров "ониксов" умещалось в корпусе старого атомного крейсера ровно в три раза больше, чем "гранитов". Здесь, помимо точности, нужна еще массовость. Авианосец, это прежде всего огромная стальная туша, прикрытая со всех сторон кораблями боевого ордера. Три – четыре самых мощных, скоростных и сильно защищенных "гранита"‑все равно собьют. В отличии от нескольких десятков вертких, шустрых "ониксов", с их смертоносными боеголовками[168]. Отлично показал себя переделанный в нормальный авианосец, "Адмирал Кузнецов", с него убрали все противокорабельные ракеты, удлинили палубу, расширили авиагруппу, установили наконец, первые отечественные паровые катапульты и аэрофинишеры. Когда – то разработанные для первого и последнего советского авианосца "Ульяновск" проекта 1143.7. Адмиралов нового ВМС, страшно раздражало отсутствие хотя бы одного, "чистого" авианосца, заточенного на обеспечение безопасности ударного соединения или наоборот для нанесения противнику кинжального удара. Теперь "Кузя" – нес почти пятьдесят четыре летательных аппарата, включая сорок многоцелевых "Сухих". Пустячок, а приятно, черт возьми, когда в составе соединения есть своя авиация.

Еще одним, крайне неприятным сюрпризом для американцев, уже больше двадцати лет наслаждавшихся абсолютным господством на море было появление у русских первого корабля‑арсенала, сделанного на основе списанного тяжелого атомного подводного ракетного крейсера проекта 941. Огромного монстра, пугавшего своими колоссальными размерами всех обитателей Северной Атлантики, сначала списали, потом опомнившись, вернули обратно в состав флота – основательно переделав. Уж больно жалко было разделывать "на иголки" такой прекрасный, могучий корпус. На ТК‑20 "Северсталь",вместо двух десятков шахт для твердотопливных ракет РСМ‑52 установленных между двумя корпусами "Акулы" нарезали места для почти сотни пусковых контейнеров, крылатых ракет различного назначения. Поучился подводный ударный арсенал, способный "работать" как по земле так и по морским целям.

Адмирал Фрэнк Харви младший, отправляя к берегам Исландии второе экспедиционное объединение морской пехоты поддерживающий их, вторую и восьмую авианосные ударные группы. Еще одну АУГ, во главе с авианосцем "Гарри Трумэн" и крейсерами "Монтерей" и "Нормандия",Фрэнк, чувствуя недоброе – отправил восточнее, прикрыть фланг выдвигающийся на Исландию десантной армады невиданной в Атлантике, со времен "дня "Д"

Взлетевшие с "Дуэйта Эйзенхауэра" и "Джорджа Буша" самолеты седьмого и третьего ударного авиакрыла сделали попытку лихим кавалерийским налетом "решить вопрос" с торчащей занозой Кефлавика, но "Хорнеты"‑ встретили достойно. Многослойная противовоздушная и противоракетная оборона, созданная над этим кусочком Исландии за прошедшие четыре дня с момента высадки десанта была настолько труднопроходимой, что с ней не справлялись даже опытные пилоты прошедшие за последние десять лет множество локальных конфликтов. И ещё истребители…Множество мать их, русских "Фалкрумов" и "Фланкеров". Истребители не новые, но в сочетании с ЗРК SA‑12 и SA‑21, опытом и яростью русских пилотов – картина получилась безрадостная.

– Фрэнк, ещё пара таких атак, и от ударных авиакрыльев останутся одни номера! Надрывался командующий Naval Air Force U.S. Atlantic,контр‑адмирал Эдгар Гудвин. Надо выбивать ЗРК ракетами, Фрэнк..! Издалека выбивать, комплекс за комплексом, РЛС за РЛС… Не бросаться в штыковые атаки…

– Ты забываешь, про, что целое соединение русского Северного флота, прётся суда на всех парах. Цель русских – перекрыть Атлантику. Хотя бы на неделю. Вот ещё …Адмирал Харви на секунду замялся.

– Говорю это только тебе Эдгар…памятуя нашу с тобой дружбу в Аннаполисе. у нас есть некоторые проблемы.

– Фрэнк …у всей Америки проблемы с тех пор, как у власти этот лопоухий придурок из гетто…

Харви недовольно поежился, старина Гудвин всегда отличался презрением в основам толерантности и поэтому до сих пор обретался в контр‑адмиралах.

– Я не об этом, Эдгар…Арсеналы – пусты. Из‑за той херни, которая сейчас творится в Калифорнии и Техасе. Военная промышленность не справляется, половина заводов на юге – разбита и разграблена.

– Отлично, Фрэнк. Нам что, остается грызть этот стальной орешек? Мы так можем зубы обломать.

– Эдгар, мы носим погоны. Выполняйте приказ.

Первый ответ русских, напоминал о тактике, нападение шпаны – на примерного гражданина. Отвлекая "Хорнеты" маневрами своих истребителей сверхзвуковые Ту‑22М3 с Х‑65 на борту выпустили их по приближающимся АУГ. Как и в темном переулке, двое – пугают, третий кастетом по жбану "бобра" глушит.

Не повезло, "Джорджу Бушу"‑ две Х‑65 проскочили через стену огня, поставленного системой "Иджис" и врезались в его стальной корпус. Такие корабли – строят с солидным запасом плавучести и несмотря на тонну взрывчатки, находящихся в боевых частях ракет, пожар в одном из ангаров – удалось быстро локализовать. Хуже то, что были повреждены пусковые катапульты и взлетная полоса. Серьезные бои ещё не начались, один из новейших авианосцев уже вышел из строя и требовал срочного ремонта.

Планировалась операция по зачистке Исландии в предельно короткие сроки, и как обычно, при такой спешке не обошлось без ошибок планирования и откровенного словоблудия. Первый этап – снести "Томагавками" всю систему ПВО и нейтрализовать авиабазу в Кефлавике. "Хорнеты", F‑18 плотно контролировали небо над островом и надежно перекрывали "воздушный мост",блокируя русскую группировку от подвоза подкреплений и боеприпасов. Дальше – начиналась работа морской пехоты генерал‑майора Тулана по кличке "Ротвейлер" такого же черного и злобного. "Кожаные затылки" должны были окончательно зачистить Кефлавик и окрестности и принудить "иванов" к капитуляции. Именно к капитуляции – для нации требовался показательный триумф, как во времена римских консулов.

Русский Северный флот, всерьез никто не воспринимал, хотя…командующий Fleet Forces Command адмирал Харви, неприятностей ожидал. В Аннаполисе‑ он учился хорошо и знал, что даже численно слабый флот, может вволю попить кровушки из противника, если им командуют решительные адмиралы. Достаточно вспомнить Войну за Независимость..[169] Чего‑чего, решительности‑ русским было не занимать. Вот авианосцев – не было, крейсеров – мало, зато желания лезть в драку – хоть залейся…Новое поколение адмиралов. Вон на Черном море, два года назад – "иваны" европейцам таких плюх накидали, те до сих пор не опомнятся. Там, всего один ракетный крейсер был и полк ракетоносцев – здесь у русских сил неизмеримо больше…

Так и получилось. Вскоре стало ясно, что авиабаза Кефлавик, напоминает непреступную крепость, русский флот, вернее его ударное соединение проскользнуло в Атлантику и идет навстречу Второму флоту, все ранние планы можно использовать только вместо туалетной бумаги. Придется иметь дело с модернизированным атомным авианосцем, тремя ракетными крейсерами, шестью субмаринами с крылатыми ракетами и кучей эскортных кораблей. Не считая постоянной угрозы с Кефлавика.

– Нужна ещё авиация, Фрэнк…Наши авианосные крылья и "харриеры" морской пехоты – погоды не сделают, слишком плотное зенитное прикрытие. Свяжись с ОКНШ, пусть Миллер напряжет ВВС. или хотя бы канадцев с англичанами. А то эти, усталые, маленькие пердуны[170] – совсем не желают воевать.

Да, англичане, снова играли в свои странные, малопонятные игры. Вроде бы воевали, в то же время постоянно уклонялись от серьезных столкновений с русскими. Вот и сейчас, британский флот дежуривший на севере Атлантики без боя пропустил русскую эскадру ближе к Исландии. Выжидают – непонятно чего. Хотя – понятно. Ждут, пока мы с "иванами",выпустим друг‑ другу кишки. Хуже врага – только лживые и подлые союзники. Гудвина – такие вопросы не волнуют, ему подавай новые эскадрильи, что‑ бы взломать "небесный щит" над Исландией.

Пользуясь поддержкой ракетоносцев, прикрытых истребителями, ударное соединение КСФ шло навстречу двум американским АУГ, не собираясь уклонятся от боя а наоборот, оттягивая весь Второй флот на себя. Настоящее морское сражение, в будущем потрясший историков произошло на следующий день после того, как "Джордж Буш" словил ракету во взлетную палубу и на время вышел из игры. Силы отчасти уровнялись и адмиралу Константину Золотареву, командующему ударным соединением несущему флаг на "Адмирале Кузнецове" представился шанс, хорошенько потрепать US Navy.

– Отработаем "Ониксами",как приблизимся, Серега. Золотарев – ткнул пальцем на электронный планшет, начальнику штаба, контр‑адмиралу Меняйлову. Они давно служили бок о бок, как в Заполярье так и на Тихом океане, во всех холодных и мрачных дырах, где базировался русский флот и их отношения были далеки от формальных "командир‑подчиненный".

Меняйлов, согласно кивнул.

– Если "тушки" их отвлекут, то отработаем. Без проблем…

– А от нас другого штаб ВМС и не требует.

– Слушай, ты с семьей попрощался, Кость..?

– Конечно. Ты думаешь, Серег, я не знаю – чего от нас Москва хочет. Нам билет в один конец выписали. Вернутся отсюда, вряд ли удастся.

Адмиралы замолчали, затем Меняйлов закурил, глядя на перемещение цветных значков на экране планшета.

– Раз билет в один конец, то дверью надо хлопнуть громко..

– Надо. Только людей. Людей жалко, Серега..

– Брось. Это война. На ней иногда убивают…Все лучше чем на берегу гнить…Вспомни последние пятнадцать лет.

Им удалось. Удалось прорваться, на двести морских миль и выпустить по американцам весь свой ракетный арсенал. То и дело, мощный корпус, идущего рядом с флагманом "Адмирала Ушакова" вздрагивал от попаданий "Гарпунов". Истерично выли ревуны предупреждающие о ракетном нападении, верх вздымались белые столбы выпущенных ракет ЗРК "Форт".

Словно стая голодных акул, "Ониксы", "Калибры" и Х‑65 рыская зигзагами на низкой высоте, находили цели и вцеплялись в неё, выбрасывая бушующий холодный океан, брызги стали из расплавленной корабельной обшивки и горящего ракетного топлива.

Первым, изрыгая в небо клубы черного дыма, накренился и пошел ко дну, крейсер УРО "Лейте Гульф". Его добила детонация двух "Томагавков" в пусковых шахтах. Первым из русских крейсеров, не выдержав постоянного града "гарпунов" и "хармов",стал зарываться носом в волну "Петр Великий". На нем перебило центральную пожарную магистраль и теперь огонь бушевал в полную силу, раскаляя переборки и подбираясь к арсеналу.

– Еще один, еще один господин вице‑адмирал!!! Ещё один взорвался! Заорал оператор, отслеживающий обстановку.

Адмирал не успел даже повернуть голову в сторону эмоционального каплея, как стальная палуба ушла из под ног и свет в глазах померк. Очнулся Золотарев, спустя минут тридцать, от недостатка кислорода и страшной боли в ногах и жжения в груди.

– Б…ь, что это было? Просипел Золотарев, пытаясь сфокусировать глаза и разглядеть ещё что‑то кроме мельтешения желтых и белых пятен вокруг.

– Вы в медблоке, адмирал. Лежите спокойно, идет операция.

Помимо "Петра Великого", сильно пострадавшего в первый день и едва держащегося на воде, был потерян модернизированный лидер[171] "Адмирал Чабаненко". Его буквально расклевали "гарпунами" всадив не меньше двух десятков. Не будь базы в Кефлавике, так же, с моря и воздуха, расклевали бы – все ударное соединение. Сейчас же, американцы‑ сами истекали кровью. Помимо двух крейсеров "Лейте Гульф" и "Монтерей",было потеряно три эсминца и один фрегат. К вышедшему из строя "Джорджу Бушу",присоединился "Гарри Трумэн", которому тоже разворотили палубу и основательно разбили "остров". Авианосные ударные крылья – потеряли восемнадцать самолетов и ещё семь машин севших на исковерканные палубы, были основательно повреждены.

– Еще один такой удачный бой, Фрэнк и мы останемся без авианосцев…и без пилотов..

– Так перехватывай эти гребанные "Бэкфаеры", Эдгар. Не давай им поддерживать русские крейсера… Сорвался на крик Харви…

Но один успех у американцев эти дни, все таки был. Экспедиционные подразделения морской пехоты, пользуясь тем, что все русские морские и воздушные силы связаны боем с Вторым флотом, осуществили высадку в Исландии. Правда совсем не в том месте, где первоначально планировалось и где американцев ждали русские. На сто пятьдесят километров севернее Рейкьявика, в районе залива Брейда‑Фьорд.

Выслав вперед беспилотные разведчики Т‑20 "Арктурус", и мобильные наземные патрули генерал Тулан, неторопливо укреплялся на захваченном плацдарме. Спешить не следовало, "Ротвейлер",за почти тридцатилетнюю карьеру в USMC,усвоил одно правило – спешка в почти в половине случаев, приводит к провалу операции и излишним потерям, которых нужно избегать… Остин Тулан, несмотря на темный цвет кожи, не был "выдвиженцем" из числа афро‑американцев, как нынешний президент – он последовательно прошел все ступени военной службы и почти семь лет непрерывного боевого стажа, в горячих точках планеты. Мало кто, даже в Корпусе, мог похвастаться таким достижением.

– Какие новые данные по русским наземным силам, Дакоста? "Ротвейлер" обернулся к начальнику разведки 2 MEF[172]

– Ничего нового, сэр. Дакоста, слегка наклонил лысеющую голову. "Иваны" – окопались на южном берегу Хвалфьордур. На северном – только разведывательные дозоры. Зарываются в землю – как могут.

– Что авиация? Кирхнер? Еще один офицер, командир четырнадцатой авиагруппы "Cherry point"[173], кивнул.

– Штурмовики, готовы, сэр. Но. очень сильная радиолокационная активность. в районе залива. Мы насчитали минимум четыре десятка дальнобойных ЗРК и столько же, для ближнего боя. Плюс истребители. Они хоть и связаны сейчас боем, но чистого неба – не ожидаем.

– Возможен обходной маневр?

– С тяжелой техникой‑ однозначно нет…Только по шоссе. Но тактический вертолетный десант – вполне.

– Я не стал бы этого делать. сэр… В разговор вступил командир 10 полка, полковник Дэмиан Шеридан. Противостоящая экспедиционным силам – седьмая русская воздушно‑штурмовая бригада, укомплектована ветеранами кавказской войны. Мастера малой, диверсионной войны. Тактическую десантную группу, могут запросто отрезать. Здесь местность горная…

– У нас тоже, не выпускники колледжа, полковник…Веско ответил Тулан, буравя Шеридана тяжелым взглядом.

– Рота "Альфа" один‑шесть…Готова? Капитан Сапата вытянулся в струнку.

– Всегда готова, сэр…

– Вы пойдете в авангарде …Второй полк и два батальона шестого полка – следом. Обеспечьте их переправу на южный берег Хвалфьордур. Пойдете на "Оспреях" после обработки русских позиций артиллерией. "Вайперы",подполковника Картера‑ прикроют вас в полете и в зоне высадки[174]. Удачи, капитан…

Тулану, категорически не нравился артиллерист Шеридан. Хоть и очень грамотный офицер, но привык все делать осторожно…Перестраховщик. Не хватает размаха и резкости, что ли…Ему бы бумаги в Кемп‑Леджун перебирать, не полком командовать. То ли дело – Сапата…молодой, но смелый, опыт тоже имеется, не малый…Три командировки в Афган, две – в Венесуэлу…

Максимов, едва успел обойти позиции взвода, проверить маскировку, как наушник, после серии непонятных шумов и скрипов выдал кодовое слово – " Метель".

– Внимание. Противник на подходе..! Заорал Максимов, прыгая в свою стрелковую ячейку на накидывая сверху серую маскировочную сеть.

Батареи РСЗО HIMARS и гаубиц М777, десятого артиллерийского полка морской пехоты США выпустили по обнаруженным с воздуха, русским позициям, несколько десятков тонн боеприпасов за считанные минуты. Несчастный хуторок или поселок Заурбаэр, был стерт с лица земли, за секунды, вместе с жителями, которые на свою голову остались сидеть по домам… Боялись русских мародеров и ждали прихода американцев.

Похожие на доисторических черепах, в серые волны Китового фьорда, вползли штурмовые амфибии AAV‑7, неся в своем чреве первую волну десанта. Им никто не мешал, берег напротив, занятый русскими, зловеще молчал, словно вымер. Ни одного минометного залпа в сторону американцев, ни снайперского выстрела.

Над позициями роты Войтенко, вились несколько маленьких БПЛА. Электронные соглядатае, готовы были навести огонь артиллерийских батарей, на любой очаг сопротивления который возникнет на пути рвущейся к Рейкьявику второй дивизии "кожаных затылков". Штурмовики и вертолеты огневой поддержки, боялись русских ЗРК, но артиллерия морской пехоты – работала как часы.

Снова ожил наушник. Войтенко, забив болт на кодирование, прошептал

– Ноги, Максимов…понял. ноги. Усек?

– Принял…

Цели появились минут через пятнадцать. Жиденькая цепь стрелков, облаченных в сероватый стандартный ACU,неторопливо выдвигались по узкой каменистой лощины, давя тяжелыми ботинками редкую сухую траву. За первой цепью, появилась – вторая. Штурмовые амфибии, как БМП LAV‑25 и тем более шестидесяти пятитонные "Абрамсы" TUSK, здесь на этих каменистых высотах и лощинах были абсолютно бесполезны. Только – на своих двоих, навстречу смерти…

Откинув маскировочную сетку, Валера, осторожно выставил "Абакан" разглядывая приближающихся американцев через оптику. Хорошо, солнца сейчас нет, не бликует…

Чуть приподнял руку, показывая два пальца и пошевелил ими…Бойцы с обоих сторон, увидавшие знак, синхронно кивнули.

– Ну, с Богом… про себя перекрестился Валера, нажимая на курок.

Через секунду, долина огласилась короткими очередями и воплями раненных. Огонь по конечностям, тяжелые ранения в ближнем бою, имеют даже больший эффект, чем убой на смерть. Раненных надо эвакуировать, это разрушает мобильность противника привязывая его к месту, вопли искалеченных – деморализуют уцелевших.

Американская артиллерия, вновь ожила, нащупывая замаскированные позиции парашютистов…В серую гранитную глыбу, с визгом врезался стальной осколок…

Максимов, чуть выглянул из‑за глыбы, разглядывая открывшуюся ему панораму. Красивое зрелище, ничего не скажешь. В лощине, держась за прострелянные ляжки, катались по жухлой траве и орали, десятка три морпехов. Передовой отряд выбит целиком, пусть у командира экспедиционного батальона – болит голова, как их вытащить.

Валерий поднял вверх руку с большим пальцем. Отлично мол, поработали. Местность здесь, тяжелая – значит "выковыривать" десантников, американцам придется долго и тщательно. Это же не талибы, с допотопными бурами и АК. Седьмая бригада, намертво перехватила единственное шоссе, годное для перемещения тяжелой техники, зарылась в землю и отступать не собиралась. Во первых, некуда, во – вторых, незачем.

Генерал Тулан, на своем КП, рвал и метал. Несмотря на подавляющее огневое и техническое превосходство, высаженные на южный берег батальоны, никак не могли расширить плацдарм прорваться ближе к Рейкьявику.

– Потери сэр. Слишком много раненых. Санитары пытаются их вытащить, сами попадают под огонь.

– Так подавите их огнем, черт возьми..!!! Что вы стоите истуканом, Шеридан!

– Позиции искусно замаскированы, сэр. Потребуется гораздо больше времени, что бы их вскрыть и уничтожить.

Вторая дивизия "кожаных затылков",вместо стремительного броска на "одном дыхании" к Кефлавику, была вынуждена тупо прогрызать позиции парашютистов обильно смачивая кровью каждый квадратный метр, скупой исландской земли. Авиация морской пехоты, столкнулась с многослойной ПВО, и теряла свою эффективность. За три дня позиционных боев за "арктический Верден" было сбито огнем с земли шесть "Вайперов" и четыре "Харрикейна". Несмотря на потери, подавить русское ПВО, пока не получалось.

Авиабаза Кефлавик, продолжала оставаться занозой на линии американского снабжения в Европе, отбивая пока все попытки её выдернуть. Из Вашингтона на имя Харви, Тулана, Гудвина – летели грозные шифрограммы с требованием немедленно решить эту проблемы и восстановить, наконец перерезанные трансатлантические коммуникации. В ответ, с борта "Дуэйта Эйзенхауэра" летели угрюмые сообщения с требованием обеспечить Второй флот и MEF достаточным количеством современных боеприпасов.

Генерал – майора Тулана, задремавшего в чреве КШМ, учтиво разбудил адъютант, первый лейтенант Кирби.

– Извините, сэр. Только что передали. Русские возобновили наступление в Европе. Вас срочно вызывает штаб MEF, генерал‑лейтенант Томас Костас…

– Слушаю, сэр… Отозвался Тулан, надев наушники…

– Да брось, Остин…Сейчас не время, субординацию выстраивать. Про Европу, уже надеюсь слышал..?

– Слышал..

– У тебя, двое суток Дэмиан…Двое и не секундой больше…Или, извини, тебе в Корпусе не место..

Тулан, до белизны, сжал огромные кулаки… Поглубже вздохнул и ответил..

– Это не возможно, Том. Невозможно, что бы мы здесь не делали…За двое суток‑ не успеем.

– Вы и за трое не успеете..! Раздраженно сказал Костас. Есть мнение, Остин, русских, примерно наказать. Здесь, в Исландии. Место там глухое, не Европа, больших потерь гражданских удастся избежать. Ты меня понял?

– Да сэр. Я понял…Только. не хватает комплектов ОЗК…Никто не рассчитывал.

– ОЗК – доставят сегодня ночью. Через Канаду. Да, кстати – крайний срок, двое суток, остается неизменным.

Исламабад. Пакистан. 18 августа

– Товарищ Юаньчао, подлетаем к Исламабаду… До посадки – двадцать минут… Голос стюардессы, вырвал Чэна из цепких объятий сна. Он открыл глаза и резко сел, отпугнув нагнувшуюся к нему миловидную девушку в аккуратной форме. Надо же, как его сморило… Да не сморило – скорее вырубило. Уже почти месяц‑ не минуты покоя, все на нервах. И все, почти все‑ напрасно.

Чэн, покосившись на стюардессу, отправился в туалет. Почистил зубы, умылся, помял впалые щеки. Мда. ещё месяц и он станет похож на скелет, обтянутый желтоватой кожей. Хотя месяца – у него нет. Генсек – не любит жалких неудачников, за провал операции "Три всадника",его не пощадят. Он и жив до сих пор только потому, что генсек пока не решил, как и когда его списать. Вместе с друзьями. Может сейчас, через минуту‑другую правительственный "Гольфстрим" взорвется над Гиндукушем, превратившись в раскаленное облако и официальные телеканалы поведают народу и партии печальную новость о смерти молодого и перспективного функционера Чэна Юаньчао в авиакатастрофе. Или в аэропорту имени Беназир Бхутто – его нашпигуют свинцом и сошлются на подлых исламских террористов.

Чэн, вздохнул и вышел обратно в салон, где стюардесса подала ему пиджак и чашку с крепким чаем. Эта командировка в Пакистан – последняя попытка хоть как‑ то исправить грандиозный провал "Трех всадников". Его друзья‑ выдвиженцы, генералы спецслужб Ван Цзян и Ян Чжи, так же ответственные за разработку той операции уже ощутили на себе гнев Лю Хайбиня. Из уютных пекинских кабинетов, отправились расхлебывать кровавую кашу которую сами заварили. Ван Цзян‑ убыл вместе с опергруппой "Гуаньбу",расследовать причины массовых беспорядков в Шанхае и других южных провинциях. Дело это опасное, местные партийные боссы повально повязаны с "триадами" и Цзян может случайно подавится рыбной костью…Ян Чжи – повезло ещё меньше. Его отправили в только что "присоединенную" Киргизию. Бороться с исламским подпольем. До Бишкека – Чжи не долетел. Остановился в Урумчи, где началось натуральное исламское восстание…

Даже сейчас, вспоминая желтые, словно тигриные, глаза генсека и его тихий, полный ненависти полушепот – Чэн Юаньчао покрылся от страха, мелкими, противными пупырышками..

– Как так получилось, товарищ Юаньчао, что план, который вы разрабатывали в абсолютной секретности, стал достоянием разведки противника? Причем в мельчайших подробностях. Как вы объясните, что в Средней Азии, прямо под носом у вашей бесчисленной агентуры, русские заранее создали целую подпольную сеть сопротивления? Которая сейчас подняла волну восстаний в нашем тылу до самого Тибета…Или как объяснить, что русские, вместо того, что‑ бы сидеть тихо за печкой – нанесли по нашим городам и авиабазам первый сокрушительный удар? Как успели, вопреки данным Генштаба, отмобилизовать резервные бригады и перебросить их не на запад, как ожидалось, а сюда, к нашей границе, причем за считанные дни? Значит, они знали? Готовились..? Что вы молчите, как нерадивый студент на первом экзамене?

Чэн судорожно вдохнул воздух…

– НАТО проявило себя плохо, русские сразу захватили инициативу в Европе и разгромили основные группировки союзников. Извините товарищ Председатель, кто мог об этом знать..? Никто не ожидал того, что американцы и европейцы, настолько деградировали, что русские их бьют даже без привлечения отмобилизованных резервов с востока России….

Оправдательный лепет Чэна окончательно вывел Председателя КНР из себя…

– Что вы там лепечите, Чэн!? Вы отчитываетесь перед первым лицом в партии и государстве!

Юаньчао, даже на секунду зажмурился от страха. Ожидал, что его арестуют прямо здесь, в кабинете генсека. Все, все полетело к черту – три года постоянной работы в режиме секретности, колоссальные затраты…

– Да не тряситесь вы, Чэн… Брезгливо заметил Лю Хайбинь… Смотреть противно, трясетесь как щенок на зимнем ветру. У меня к вам есть одно дело. Как раз в рамках так блестяще вами проваленной операции..

– Учтите, Чэн – это ваш последний шанс. Если вы сорвете переговоры в Исламабаде, вам лучше застрелится самому.

Дело было весьма щекотливым, иначе обошлось бы визитом министра иностранных дел КНР в дружественное государство. Но Лю Хайбинь – отправил именно его. Своего личного представителя с широкими полномочиями. Отправил негласно, без официоза и сообщений СМИ.

Чэн, выпил чай и неторопливо пристегнул ремень безопасности. "Гольфстрим" шел на посадку в аэропорту пакистанской столицы.

Пакистан …Конченная, никчемная, лишняя страна. Государство, где ядерные, ракетные и космические программы соседствуют со средневековой неграмотностью и ужасающей нищетой большинства населения.

Европеизированная, образованная элита – в основном сосредоточена в армии и спецслужбах, составляя менее пяти процентов от почти двухсот миллионного населения. Остальные – не живут… – выживают. Постепенно подчиняясь не официальным чиновникам – фанатичным муллам. Ещё чуть‑чуть, и Пакистан взорвется, словно перегретый паровой котел. Погрузившись в хаос кровавой гражданской войны и лишая Китай – перспективного союзника. Именно так. При всей своей никчемности – Пакистан был нужен Китаю. Особенно сейчас. В ожидаемом противостоянии с Вашингтоном, Дели и возможно Тегераном. Геополитические пасьянсы иногда складываются самым причудливым образом. Нет постоянных друзей – есть постоянные интересы…Тем более, что кроме Пакистана да Северной Кореи, союзников у Пекина – нет. Хотя, нет…союзников теперь нет вообще..

Тупоголовые северные корейцы, не умирающие от голода, только благодаря помощи земляков с юга и международному сообществу, решили воспользоваться моментом и покончить с "метастазами капитализма" – одним ударом. Не получилось. Уже пятые сутки вдоль 38‑параллели идут кровопролитные позиционные бои, но прорваться к Сеулу, дивизиям северян – так и не удается. Более того, по данным разведки северяне, уже начинают "просаживаться". У южан – явное техническое превосходство, которое дезавуирует численность северян и их фанатизм…Тем более Южная Корея, пользуясь заминкой агрессора в пограничных боях, успела организованно начать мобилизацию – значит исход войны, уже решен. Совсем не в пользу Пхеньяна.

Пакистанская элита – тоже не спешила присягать на верность Пекину, несмотря " на тридцатилетнюю дружбу" и миллиардные инвестиции КНР в свою чахлую экономику. Слишком уж пакистанцы, хитры. Постоянная борьба за выживание во плотном кольце, как внешних так и внутренних врагов – превратил хозяев Исламабада, в настоящих асов тайной дипломатии и многоходовых оперативных комбинаций. Вот и сейчас, Исламабад искусно начал маневрировать в бушующем море Третьей мировой.

Ещё до войны, Пакистан крупно рассорился с американцами из‑за талибов и все большего дрейфа Госдепа США в сторону Дели. Место США в роли главного союзника – быстро занял Китай, наводнив пакистанскую армию своими специалистами. Открыто шли переговоры о размещении на территории Пакистана китайских военно‑морских и военно‑воздушных баз. Но был у Исламабада, ещё один союзник. Можно даже сказать‑ друг и единоверец. Королевство Саудовская Аравия. Китай давал технологии и специалистов‑ Саудовская Аравия деньги и проповедников…Много, очень много денег..

Вот так, балансируя между Пекином и Эр‑Риядом, Пакистан подошел к началу Третьей мировой. После её начала, отличные отношения с Пекином – быстро сошли на нет. Более того, наметились совсем уж тревожные признаки.

Перед тем, как лететь сюда, Чэн Юаньчао – ознакомился с потрясшим его документом. В ходе уничтожения банды кашгарских сепаратистов – на месте боя были обнаружены трупы людей, явно не местной породы… Выяснилось, пакистанские исламисты. Все в розыске. В этом не было‑ бы ничего тревожного – как известно "исламский интернационал" покрепче пролетарского будет. но было ещё обнаружено специальное оружие китайского производства. Ранее поставленное для Исламабада. Теперь из этого оружия – убивали китайских солдат.

Пакистанцы, свалили все на вездесущих талибов и проклятую коррупцию, но в Пекине‑ этому мало кто поверил. Лю Хайбинь – не поверил точно. Эти данные удивительным образом совпадали с неожиданно сильным сопротивлением китайским войскам в Киргизии и Таджикистане. Помимо официальных, "опереточных" армий – разбитых в первые часы, сопротивления оказывали так называемые "исламские комитеты сопротивления". Которые появились как грибы после дождя – организованные и хорошо вооруженные. Словно кто‑то подготовил и вооружил их, заранее зная о начале Третьей мировой. Неужели Исламабад, прикрываясь своей немощью‑ вел свою игру? В одиночку?

Это и следовало выяснить Чэну..

– Не подведите меня, Юаньчао… Очень тихо и внятно сказал генсек, не отводя своего взгляда от бледного подчиненного. Идите и работайте.

"Гольфстрим" приземлился на отдаленной полосе аэродрома имени Беназир Бхутто, где его встречало два микроавтобуса "Форд" с тонированными и возможно пуленепробиваемыми стеклами. Возле автомобилей, помимо охраны в американской антитеррористической униформе стоял плечистый, крепкий мужчина в отлично пошитом костюме. Мужчина курил сигару и невозмутимо смотрел на приближающего китайского функционера.

Шеф бюро "X" Межведомственной разведывательной службы Пакистана, генерал‑майор Асад Шафик, был уполномочен начальством вести переговоры с китайцами. О переговорах в классическом виде, разговора не шло, речь шла о невидимой глазу жесточайшей подковерной грызне. В этом, скользком и грязном виде спорта генералу Шафику, не было равных до всей межведомственной разведке.

– Приветствую вас, мистер Юаньчао на земле Пакистана. Дружелюбно сказал Асад, протягивая крепкую ладонь подходящему китайцу.

– Да‑да, мистер Шафик. Нервно ответил Чэн. Давайте сразу к делу…

Шафик снова широко улыбнулся, демонстрирую отличные, здоровые зубы.

"Как узкоглазого проняло! Ещё немного и истерика начнется"

Именно генерал Асад Шафик, вел три недели назад, секретные переговоры с русскими. Никто, даже директора ISI, Ахмад Шуджа – такого шага от русских не ожидали. Отношения с русскими колебались в секторе "плохие" и "очень плохие",частенько опускаясь до полного замерзания как было в восьмидесятые.

Поэтому, получив сообщение от агентуры, что русские ищут контакты с руководством ISI, генерал Шафик, сделал квадратные глаза и едва не захлебнулся горячим кофе в кабинете начальства..

С русским, Асад встретился на одном из отелей Момбасы. За чаем и утренней газетой.

– У вас проблемы? Вальяжно спросил пакистанец, разглядывая сидящего напротив русского.

– На Руси, принято сначала здороваться, мистер Шафик. Ухмыльнувшись, ответил шатен, сидящий напротив.

– Интересно. А как мне вас называть? Иван? Или Федор?…

– Это не важно, генерал. Важно то, что ваши лучшие друзья, хотят вас немножко использовать. Вопреки вашим интересам.

– С какой стати – это должно волновать вас, мой анонимный собеседник. Мы со своим союзниками сами договоримся.

– Да без сомнения. Только думаю будет поздно. Если Китай, скушает Центральную Азию, то рано или поздно он скушает вас. Ислам и красный Китай – вещи не совместимые…Не так ли, мистер Шафик?

Асад пожал плечами. Какая‑ то ерунда. Ожидал серьезного разговора, здесь какой то детский сад…

Русский снова усмехнулся, и выложил на стол обычную черную папку. Затем допил чай и подмигнул пакистанцу.

– Увидимся в обед, мистер Шафик. Почитайте на досуге.

Асад открыл папку, сразу после того, как русский вышел из ресторана. Открыл, пробежал глазами и тут же захлопнул.

В папке, на обычных листках были сводки русской разведки. Или настоящие или искусная, очень искусная бутафория. С этим надо будет разбираться.

В обед, они увиделись снова. Шафик в отличии от русского, пришел в дурном настроении. Как не крути, документы были серьёзные. Нынешняя активность китайцев у русской границы и у берегов Тайваня‑ это похоже на дезинформацию. Если китайцы, ударят по Центральной Азии – Пакистан теряет свое влияние в этом регионе. И более того, резко усилится Иран, подмяв под себя междуречье. С одной стороны будет – шиитский Иран, с другой бурлящий Афганистан с сильным китайским влиянием, ещё дальше – Индия… Понятно, что Пекин будет мастерски играть между противоречиями шиитов и суннитов, стравливая своих нынешних союзников. США‑ сейчас не до внешнеполитической игры, сохранить бы то, что есть.

– Как понял, у вас есть какое то предложение для руководства нашей страны?

– Нас интересует ваша разведывательно‑агентурная сеть в Средней Азии.

Шафику, потребовалась вся выдержка и опыт разведчика что‑ бы не выдать бушующих внутри эмоций. Генерал надеялся, что русский не заметил его секундного замешательства. То что ему сейчас предложили – это немыслимо! По двум причинам. Во первых‑ даже очень близкие союзники, не имеют доступа к агентурным сетям своих партнеров. Это вещь, предельно интимная. Во – вторых, Исламабад вооружал, обучал и вскармливал исламское подполье только с одной целью‑ дестабилизации обстановки в центральной Азии. Борьба с исламским влиянием в некогда советских республиках, один из краеугольных камней безопасности как и прежней России так и нынешней Руси. Любое усиление исламистов в Средней Азии, это прямая угроза для русских.

– Чьи интересы вы представляете? Спросил Шафик, рассматривая сидящего напротив него человека.

– Правительства Руси. Генерал Шафик‑ вы умный человек и понимаете, что вряд ли такие предложения могут поступать от частных лиц.

Генерал понял, что ему врут. Но документы, похожи на настоящие. Значит, где‑ то на самом верху властного Олимпа Руси – идет яростная борьба. Ладно, придется с этим разбираться подробно, предложение интересное.

– У нас очень мало времени, генерал. Сказал незнакомец, пожимая руку пакистанцу.

В Исламабаде – размышляли недолго. Совсем недавно, русские выходили с подобным предложением к турецким спецслужбам. Иначе, никак не объяснить, то, что за весьма короткий срок – службе национальной безопасности Руси удалось практически уничтожить разветвленное и агрессивное ваххабитское подполье на Кавказе. Нет, даже не уничтожить‑ прыснуть яд в кровеносную систему подполья. Большинство тайных финансистов и главарей террористов были убиты либо похищены, за каких‑ то три – четыре года. Аналогичная ситуация произошла с курдским подпольем в Турции. За предельно короткий срок, мощная террористическая организация обладающая солидным финансированием и поддержкой из‑за рубежа была обезглавлена и обескровлена по "кавказскому сценарию".

Аналитики основных разведок, подозревали тайный сговор между СНБ и MIT. Влияние турецких спецслужб на народы Кавказа и русских – на курдов, известно практически всем. Сотрудничество получилось взаимовыгодным.

– Что нам могут предложить русские? С турками – понятно, там были взаимные интересы. Но что предлагают сейчас..?

– Север Афганистана. Таджики…

Генералы ISI переглянулись. Интересное предложение. Сейчас, север Афганистана – это заноза в заднице Пакистана. Форпост чужого, русского влияния.

– Русские, готовы его сдать? Вместе с прикормленными салом, местными царьками?

– По предварительной договоренности – готовы. Но…. Генерал Шафик на секунду замолчал…Если информация про вторжение в Центральную Азию китайцев подтвердится, не думаю, что нам стоит в это дело влезать. Русским‑ нечем прикрыть свое азиатское подбрюшье. Если начнется большая война‑ северный Афганистан и так будет нашим…

– Это, напрасные надежды. Иран, сожрав Междуречье станет на порядок сильней. Наши временные союзники из Поднебесной, надеются что мы будем противостоять Тегерану. Неожиданно в разговор вступил сам директор ISI,генерал‑лейтенант Ахмад Шуджа

– Надо принимать предложение русских. Не официально, максимально осторожно. Лучше контролировать Афганистан, чем оказаться в клетке с тремя голодными тиграми. Если русские – помогут нам по пуштунскому (25) вопросу и договорятся с индусами‑ будет еще лучше. Шафик‑ возьмите это на себя.

– Если об этом узнают в Пекине?

– А если нет? Свой шанс‑ надо использовать. Нельзя вечно оглядываться на Поднебесную. Тем более, если они решили нас использовать вслепую, не посветив в свои грандиозные планы.

Директор пакистанской разведки – словно в воду смотрел. Вот что значит, аналитические способности и опыт.

Едва китайцы вторглись в Киргизию и рванулись к Бишкеку, Душанбе и Алма‑Ате, как весь мусульманский запад КНР от Кашгара до Урумчи вспыхнул огнем кровавого мятежа. Затем, пламя сопротивления, перекинулось в тыл действующей армии. На узких, горных серпантинах горели колонны снабжения и топливозаправщики, китайский спецназ при поддержке авиации и вертолетов пытался выкурить исламистов из их горных укрытий.

Киргизскую армию, НОАК – даже не заметила, разметав её в клочья за какие – то часы. Русская авиабаза, в Канте, прямому удару не подвергалась, но на второй день войны по ней внезапно "отработала" китайская артиллерия. Русские‑ намек поняли правильно и уничтожив инфраструктуру, прорвались в горы на соединение с остатками киргизской армии и отрядами исламистов.

Восток‑ дело тонкое…Нет, скорее дело подлое. Сейчас плечом к плечу против китайцев сражались две, ненавидевшие друг друга силы – русские и исламисты. Что будет потом, мало кого интересовало. Русский Генштаб четко понимал, что прорыв бронетанковых колонн НОАК вглубь территории Казахстана, к Семиречью, будет значить быстрое поражение. Или ядерную войну. Понимали это и в Пекине. Поэтому и прислали Чэн Юаньчао.

Переговоры Чэна с пакистанской стороной – быстро зашли в тупик. Генерал Шафик – лучезарно улыбался, клятвенно прижимал руки к груди и постоянно намекал на трудности у НОАК.

– Мистер Юаньчао! Ваша доблестная армия – ведет тяжелые бои на с русскими на Дальнем востоке. Насколько мы знаем, перевес в боях‑ на стороне ваших врагов…Пакистан‑ всегда готов помочь своим друзьям.

Из этой, по‑ восточному витиеватой абракадабры Чэн – понял лишь одно. Над ним, откровенно издевались. Спецпредставителя главы КНР – послали в изящной форме.

– Послушайте мистер Шафик и передайте своим хозяевам. Китай‑ существует уже тысячи лет и просуществует ещё столько же, несмотря на поражения и неудачи. Мы, щедры и приветливы с друзьями, но никогда, запомните, генерал – не прощали предателей.

Генерал перестал улыбаться и недобро сощурился.

– На все воля Аллаха, мистер Юаньчао. На все…

Визит, продлился ещё сутки, и состоял из абсолютно бестолковых переговоров с различными гражданскими и дипломатическими чинами и тяжелых раздумий Чэна.

Что‑то здесь не складывалось. В картине явно не хватало какой – то малозаметной детали. Откуда такая наглость у пакистанцев? Исламабад – ведет собственную игру? Не имея стратегических союзников? Это невозможно. Игра Вашингтона? Эр‑Рияда? Может – Москва?

Нет, это уже паранойя. Русские для Исламабада – хуже дьявола. Может третья сила? Тогда‑ кто?

Вопросы множились, ответов на них не было.

"Почему замолчал Аист?" пронеслось в голове Чэна холодным ветром. Его супер‑агент, молчал уже почти две недели. В суматохе начавшейся войны, куратор спецслужб непростительно про него забыл.

"Мерседес" Чэна, несущийся сейчас к зданию китайского посольства сопровождали два микроавтобуса с сотрудниками "Гуаньбу",числящимися в дипломатической службе безопасности и почетный эскорт из двух десятком мотоциклистов. Джип "Лэндровер" с вооруженными полицейскими притулившийся на обочине, неожиданно взорвался с такой силой, что взрывная волна разбросала мотоциклистов с опрокинула один из микроавтобусов с охраной.

"Мерседес" не пострадал, но его здорово занесло и выкинуло на встречную полосу. Едва водитель сумел справится с тяжелой машиной и затормозить как одно из боковых стекол треснуло и в нем образовалась внушительная дыра. Затем, ещё одна.

Когда микроавтобус с охраной прикрыл своим бортом, расстрелянный "Мерседес"‑ спасать, было уже некого. Глава организационного отдела Секретариата ЦК КПК и куратор специальных служб Поднебесной, лежал на заднем сиденье автомобиля изломанной куклой. Которой, оторвали голову, забрызгав кровью весь салон.

На расстоянии почти восьмисот метров от стоящего "Мерседеса" лежащий на плоской крыше офисного здания человек оторвал усталые глаза от прицела снайперской винтовки "Немезис"

Работа сделана, осталось‑ позаботится об эвакуации.

Окрестности Ополе. Польша. 18 августа

Логан, осторожно выглянул из – за кустов, внимательно рассматривая русский чек‑пойнт, установленный на перекрестке шоссе и сельской грунтовки. "Иваны"‑ укреплялись основательно, с размахом. Помимо бетонных блоков, пост был укреплен мешками с песком и листами брони снятыми со сгоревшей бронетехники. И мин с растяжками, небось, вокруг напихали. Хорошо ещё, что в лесу секретов не поставили. Уже больше недели, вынужденно путешествуя по оперативному тылу русских, Логан поразился, насколько четко и хорошо была организована система полевой безопасности. Помимо густой сети чек‑пойнтов, имелись моторизованные, пешие и даже воздушные патрули, постоянно прочесывающие прифронтовую полосу и примыкающие к ней тыловые районы. Причем, в отличии от американцев или тех же европейцев – "чисткой" в тылах занимались специально обученные и натасканные на борьбу с возможными повстанцами и диверсантами подразделения. Не армейские, какие – то другие. Что‑то вроде жандармерии. Были ещё‑ "оборотни". Роджер столкнулся с ними всего один раз, но этого вполне хватило, что‑ бы прятаться от любой вооруженной группы, вне зависимости от национальной принадлежности, появлявшихся на его пути.

"Оборотни" – здорово напоминали ему контрактников ЦРУ, с которыми Логану частенько приходилось сталкиваться в Афганистане. Угрюмые, бородатые мужики в полувоенном обмундировании, выполняющие грязную работенку. Настолько грязную, что армия за нее не бралась.

Когда их AH‑64D сбили, Роджеру чудом удалось "уронить" крутящуюся машину в маленькую но быструю и глубокую речку. Вода – смягчила удар и залила поврежденный двигатель. Слава Богу‑ протока был достаточно глубокий, Логан отделался легкий сотрясением. Бедному Гарсиа – повезло меньше. Он явно повредил позвоночник и получил тяжелый перелом ноги. Вытаскивая стонущего толстяка на берег и отплевываясь от воды смешанной с топливом, Роджер постоянно оглядывался по сторонам, ожидая появления между деревьями русских солдат. Но ему сегодня отчаянно везло, русские – не торопились появляться, занятые видимо, другим делами.

– Помощь. помощь…скоро..?Прошептал Гарсия, когда Роджер наклонился к нему.

– Да. Уже скоро. Сейчас дотащу до тех деревьев и будем спокойно ждать эвакуации. Логан – врал, но эта ложь, была во спасение. Спасательный HH‑60G из состава 5 батальона[175], сюда не летит. Это точно. Зона, буквально кишит "иванами" и надеяться, что спасатели полезут в самую пасть к дьяволу – было наивным. Их просто собьют. Нужно быстрее уходить отсюда, и потом уже – активировать спасательный маяк.

– Господи, Марс, какой же ты тяжелый…. Роджер волок упитанную тушу Гарсиа на срубленных ветках. Каждый шаг давался ему с трудом, и приносил страдания стрелку. Марсель, часто и громко стонал, облизывая пересохшие губы. Вколотые обезболивающие – помогали слабо.

– Босс, ты меня угробишь… Наконец застонал он, не выдержав мучений.

Роджер остановился, часто и тяжело дыша. Что же делать? Они отошли от места падения "Апача" меньше мили – уже выдохся. Это хорошо, что русских пока невидно…

И тут Логан их увидел… "Иваны" вышли из пущи напротив, редкой цепью, словно охотничьи псы учуявшие желанную добычу. Три десятка мужчин в лохматом камуфляже неторопливо спускались к затонувшему вертолету, охватывая его в полукольцо.

– Черт, Марс – это "иваны"…Твою мать, Гарсиа – мы пропали …

Гарсия, как то судорожно, по детски, всхлипнул.

– Бросай меня, Роджер. Бросай, черт тебя возьми!!! У тебя есть шанс – так уходи. Неожиданно громко и твердо сказал он. Русские – соблюдают конвенцию, это не талибы. Беги, босс!

Логан, коротко кивнул и повернувшись, со всех ног бросился в чащу. С каждым шагом он с ужасом ждал выстрелов за спиной, но не слышал….Если бы он знал…что Марсель Гарсиа, благополучно попал в плен и выжил. В отличии от его шумной и многочисленной семьи проживавшей в пригороде Атланты‑ Норд Декатур. В ночь с пятого на шестое августа‑ Джорджия взорвалась. Мятеж, подняли негры и первым объектом нападения стали именно латиноамериканцы. Семья Гарсиа‑ была вырезана в числе трех сотен других латиноамериканских семей той безумной ночью..

Роджеру, то же повезло. Ему удалось уйти довольно далеко от преследователей и задействовать спасательный маяк. Логан‑ устало привалился к сосне и закрыл глаза. Требовалось отдохнуть, хотя бы несколько минут, забег по польской пуще, основательно вымотал его.

Движение где‑ то сзади, он не услышал, скорее почувствовал. Резко обернулся выхватывая "Кольт" из набедренной кобуры. Метрах в десяти от него застыл рослый темнокожий парень в рваном и грязном камуфляже. С М4, крепко сжатым в руках и испуганными глазами.

– Ты кто? Задал предельно идиотский в этой ситуации, вопрос ошарашенный Логан. Но визави, услышав английскую речь, радостно, как то по собачьи оскалился и ответил.

– Капрал Пратт. Джордж Пратт, сэр. Шестьсот пятнадцатый батальон обеспечения 1 CAB[176].

– Батальон обеспечения? Спасательная команда?

– Так точно, сэр…Только наш Пейв Хоук упал в семи милях отсюда.

– Сбили?

– Нет, сэр. Сбой электроники. Хорошо – шли на малой высоте, мне одному удалось спастись.

– Понятно. Роджер‑ одернул измазанный летный комбинезон и официально представился.

– Капитан Роджер Логан, 2 батальон пятьсот девятнадцатого полка, 12 авиационная бригада. Сбит вчера. Присоединяйтесь, капрал, пойдем на запад. Судя по канонаде – линия фронта совсем рядом.

– Так точно, сэр. Только что‑то произошло. Вся электроника почему‑ то вырубилась, сэр. Смотрите, капитан, ваш аварийный маяк не работает.

Логан, тупо опустил голову и посмотрел на ставший мертвым кусок пластика маяк и мертвые же электронные часы. Что за чертовщина?

– Это давно началось, капрал?

– Часа три – точно сэр. Все отключилось в минуту. Наш командир, майор Дуглас, даже не успел сманеврировать как мы упали.

– Русских видел?

– Так точно, сэр. Издалека. Много. Танки и бронемашины. Милях в трех от меня выползали из леса.

– Танки?

– Очень много. Не меньше батальона, сэр.

Логан, нервно потер подбородок. Странно‑ электроника отключилась, но русские танки, спокойно шастают. Значит помощи – точно не будет. Нет связи – нет помощи. Надо отсюда выбираться. Раз началось большое наступление на "иванов", то скоро они по любому встретятся со своими.

– Двигаем за запад, капрал Пратт. Скоро увидим наших.

Действительно, вскоре они увидели своих. По лесной просеке неторопливо шла длинная колонна американцев. Человек сто пятьдесят не меньше, держа руки за головой. С черно‑желтыми шевронами 1 кавалерийской дивизии.

– Пленные!? Неожиданно для самого себя выдохнул Логан

Пратт, промолчал, но его шоколадная кожа приобрела сероватый оттенок. Его снова начало трясти от страха. Колонну охраняла всего шестеро русских. Один, видимо главный шел во главе, по двое сторожили колонну по бокам и еще один, с ручным пулеметом шел чуть в отдалении, замыкая её.

– Шестеро их всего шестеро…на сто пятьдесят человек. Сокрушенно прошептал Логан. Но никто из американцев даже не пытался вращать головой в надежде улизнуть в чащу. У пленных, был совершенно потерянный вид.

– Пратт, снимай того, замыкающего, с пулеметом. Потом двух с ближайшего к нам фланга. По сигналу. Тихо сказал Роджер, расстегивая кобуру и вытаскивая тяжелый пистолет.

Капрал, не говоря ни слова вцепился черной лапой в запястье Логана а другой рукой схватил его за горло, опрокидывая на спину.

– Тихо капитан, тихо…Мне домой надо, понимаешь, домой…Не надо стрелять..

Пратт вцепился в руку Роджера словно клещ, не давая вытащить пистолет и тем более снять его с предохранителя. Толстые мерзкие, губы едва ли не касались его ушной раковины и потная ладонь давила на кадык. В голове Логана будто взорвалась бомба. Лютая волна ярости затопила его, не оставив даже островка для выдержки характерной для пилота.

Перехватив руку вцепившуюся ему в горло, Логан с размаху ткнул Пратта, лбом в переносицу. Как в детстве, когда дрался с отпетым хулиганом Питером Гуликом, державшим в страхе всех малолеток его городка. Раздался треск и на лицо Роджера, стало что‑то капать. Пратт, мгновенно разжал захват и получил ребром ладони в горло. Беззвучно скорчившись, он упал в еловые иголки, ковром покрывавшие землю и засучил ногами.

– Ты что, тварь? Аааа? Яростно прошипел Роджер, выхватив наконец пистолет из кобуры и приставив ствол к толстой, черной, лоснящейся от пота шее Пратта.

Капрал‑ поднял перемазанное кровью лицо, с прилипшими к коже еловыми иголками и какой то дрянью и тихонько заскулил. Именно заскулил, не заговорил. В потоке тихого стона с трудом можно было различить слова.

– Не надо, сэр…Не стреляйте. Мне надо домой. Я из Луизианы, сэр. Из Батон‑ Руж…Там сейчас – война. У меня жена и двое детей, сэр…Не надо, пожалуйста, не убивайте..

Логан убрал ствол "Кольта" от шеи капрала и сплюнул. Затем хорошенько пнул его по заднице заставив еще раз скорчится и запричитать.

– Встать капрал. Тихо, но внятно приказал Роджер. Хватит ныть, Пратт. Приведите себя в порядок и прекратите трястись.

Когда капрал встал, пряча глаза и пытаясь отряхнуться. Автомат так и валялся в стороне, Пратт даже не собирался его поднимать.

– Отойди. Логан махнул стволом, отгоняя капрала в сторону. Поднял М‑4, перекинул его через плечо.

– Теперь напряги свои куриные мозги, Пратт. Ты хочешь домой – это нормально. Я‑ тоже хочу. Но мы, если ты заметил‑ находимся в русском тылу. Дойти до своих и отправится домой‑ мы можем только вместе. Ты меня понял?

– Да сэр. Только я – никуда с вами не пойду. Извините, капитан. Останусь здесь.

Логан понял, что этот лживый, трусливый и трясущийся кусок дерьма, действительно никуда не пойдет. Он уже мертв от собственного страха. Ходячий мертвец, мечтающий поднять руки и отправится в ближайший лагерь военнопленных. В надежде, отсидеться в плену и отправится в свою поганую Луизиану.

– Ну и подыхай здесь, слизняк. Логан развернулся и отправился дальше – Пратт так и остался стоять у дороги, опустив голову.

Ноги исправно несли Роджера вперед, в голову же лезли всякие отвратительные мысли. Воспитанный в культе американского патриотизма и превосходства над всем окружающим миром, он никак не мог понять, что случилось с его армией и страной.

Здесь, в Польше, они дерутся уже почти месяц – ни одного, даже тактического успеха. Сплошные поражения и неудачи. "Иваны" – читают наши планы, словно открытую книгу. Либо в штабе сидят вражеские агенты, либо сами русские – настолько хорошо нас изучили, что всегда знают наш следующий шаг. Скорее всего второе. Если русские, так хорошо подготовились, то куда смотрела вся эта орава спецслужб с высокооплачиваемыми аналитиками?

Куда интересно смотрели все эти ФБР, Бюро по оружию и алкоголю, администрация по борьбе с наркотиками, министерство внутренней безопасности – если допустили настоящую гражданскую войну, внутри самих США? Теперь, стала понятна цена коротких и размытых сообщений СМИ о ситуации на Родине. Пока мы, воевали здесь, защищая тупых и ленивых европейцев у нас загорелся собственный дом. От Калифорнии до Вирджинии протянулась кроваво‑красная линия мятежа. И ещё интервенция нарко‑бандитов из Мексики. Просто отлично. Теперь понятно, почему подкрепления сюда, в Европу не доходят.

Пять раз, за последующие сутки, Логану приходилось пересекать проселочные и шоссейные дороги, по которым безостановочно, потоком, двигались русские войска. Чувствовался некий чудовищный ритм этого движения, словно паровой каток собирается сделать еще один оборот, подминая под себя окружающий ландшафт.

Несколько раз, прогоняли колонны военнопленных. Глядя на своих сослуживцев, Логан видел, что они сломлены морально и утомлены физически. Черт, да что же такое происходит? Неужели это конец?

Стрельба, прямо по курсу началась совершенно внезапно. Треск "Кольтов" М4, перемешивался с грохотом русских АК. Роджер инстинктивно пригнулся и бросился по направлению к стрельбе.

К моменту, когда стрельба была уже совсем близко в "разговор" вступил тяжелый пулемет который долбил, словно клюшкой по железной бочке.

На просеке, метрах в двухстах от него стоял русский джип или как он там называется? Из него, куда‑ то в лес долбил пулемет. В кузове джипа было двое русских, третий, присев на одно колено смотрел в бинокль и изредка что‑то выкрикивал. Видимо корректировал огонь.

В зарослях напротив, мелькали крепкие, затянутые в камуфляж спины. Не меньше десятка. Ясно, кого‑то из наших "обложили" и добивают. Надо действовать.

Убивать самому, своими руками Роджеру еще не приходилось. Хотя стрелял он, как и большинство простых деревенских парней, выросших в глухомани – весьма неплохо. Вскинув автомат, Логан поймал в красную точку оптического прицела, бритый затылок пулеметчика и нажал на курок. Голова "ивана" взорвалась, он тряпичной куклой повалился на землю следом за ним – второй номер расчета. Не успел Роджер оторваться от прицела как рядом с головой просвистело несколько пуль, сбивая ветки. Он как то и забыл про корректировщика с биноклем – тот оказался прытким и опытным малым. Спрятавшись за машину он пытался нащупать Логана, короткими, злыми очередями, одновременно что‑ то выкрикивая.

Услышав перестрелку в своем тылу, из леса, стали выскакивать русские. Пули стали ложится гуще, и Роджер понимал, что если не случится чудо, то жить ему осталось совсем не долго. На кой хрен он решил в Джона Уэйна поиграть..???

Чудом, оказалась группа из трех, вооруженных до зубов американцев, которые появились чуть левее от Логана и увлеченно стреляя по русским.

Увидев, что бой складывается не в их пользу, "иваны"‑ не стали упрямится, быстро отступая на север и унося с собой раненных. Джип с пулеметом и двоих убитых, они бросили на поле боя. Слабаки..

Через пару минут, Роджер активно пожимал тянущиеся к нему многочисленные руки…

– Если б не вы, сэр…И не вы ребята – нас бы здесь просто перестреляли. С чувством говорил пожилой штаб‑сержант по фамилии Итон. Нас всего семеро, штабной батальон первой кавалерийской, рота "Чарли"…Итон кивнул головой в сторону стоящих в небольшой лощине солдат. Роджер собирался подойти, представится, но его отвлек MSG[177]. Тот самый, который со своими парнями появился из неоткуда, переломил исход боя и спас задницу Логану.

– Вы пилот, сэр? Спроси он, буравя Роджера неприятными серыми глазами

– Да мастер‑сержант…Капитан Логан.

– Трескотт сэр. Мастер‑ сержант Рональд Трескотт. Третий специальный батальон "Гладиаторы" – BCT "Grey Wolf" сэр. У меня вопрос к вам, сэр …

– Спрашивайте, Трескотт.

– Вы первый офицер, который мне попался за последние сутки. Живым и относительно невредимым, сэр. Что происходит? Где наша авиация?

Логану, очень не понравился тон вопроса и сам вопрос, но одергивать Трескотта он не стал. По двум причинам. Во первых‑ MGS излучал буквально волны агрессии, во вторых – он производил впечатление смелого и жесткого человека. Это не хныкающий слизняк Пратт…Лучше поддерживать в людях злость, чем отчаяние.

– Не знаю, Трескотт. Я уже третьи сутки здесь по лесам лазаю. Меня еще до наступления "Хокумы" перехватили у этой….Бляховни. Ничего не знаю.

– Понятно…Извините, сэр, просто накипело. Никогда такого не видел..

– Да что произошло, Трескотт, черт вас возьми..!

– Что произошло?! За всю дивизию, говорить не буду, отвечу за своих "серых волков". Нас разорвали, сэр. Бригада‑ уперлась в минные поля, потом русские, выключили нам весь свет.

– Это как?

– Не знаю, сэр. В науках не силен, но как говорил наш босс, первый лейтенант Бродяга Ларссон – что это электромагнитный импульс. Короче, вся электроника, вернее почти вся – накрылась. Пока в штабе дивизии и корпуса, решали чего делать‑ русские ударили нам во фланг. Навалились танками при поддержке вертолетов и РСЗО..Откуда эти твари взялись в таком количестве‑ не знаю. Перед наступлением нам говорили, что русские наиболее боеспособные танковые бригады отправляют на китайскую границу. А как мы перешли в наступление, так они сразу появились…

– Что сделали вы? Спросил Логан уже зная ответ заранее..

– Ничего, сэр. Мы ничего не смогли сделать. Их танки, тяжело подбить, а артиллерия бьет очень точно…Голос Трескотта сорвался и он замолчал…

– Бригадная группа "Grey Wolf" разбита, сэр. Вдребезги. Меньше чем за пять часов…

– Где ваш командир, Рональд?

– Ларссон, убит, сэр. В самом начале, когда мы отбивали атаку русской мотопехоты. Чертова мина…

– Принимайте командование у Итона, Трескотт. Задача следующая – пробиваться к своим.

– Понял, сэр!

Логан подошел к брошенному автомобилю и осмотрел трупы русских. Ничего интересного, головы разбиты, кругом кровь и сгустки мозга… Затем обшарил автомобиль, в надеже найти чего‑ то полезное. Ему снова повезло. На переднем сиденье, шелестя, лежала свежеотпечатанная, спутниковая карта местности с многочисленными пометками…Карта размещения постов. Теперь их можно обойти..

Его отвлек, какой то посторонний но назойливый звук. В ту же секунду, один из солдат Итона, маленький и щуплый мексиканец Пинеда прыгнул на Роджера, сбивая на землю.

– Ложись, ложись…!!! Обстрел!

Мины сыпались на пролесок густо, вздымая бурые взрывы и выбрасывая вверх кубометры земли, сразу видно, корректировщик у русских – толковый. Несмотря на то, что стреляли не больше пяти минут, Роджеру показалось, что прошла – вечность, заполненная грохотом, пылью, страхом и дрожью земли.

Повезло практически всем, кроме двух рядовых из многострадальной роты "Чарли"‑ Моррисона и Глэбба. Первого, ярко выраженного WASP,убило наповал – второго, здоровенного чернокожего здорово посекло осколками.

Положение спас Трескотт – зычно заорав, что пора выдвигаться. Подхватив стонущего Глэбба – маленький отряд кинулся в пущу. День за днем, ночь за ночью они пробивались на запад, обходя расставленные ловушки русских и избегая серьезных боев. В мелких стычках, которые случались каждый день, гибли и американцы и русские, но к отряду ежедневно присоединялись все новые отставшие от своих частей. Русские‑ постоянно весели на хвосте, взвинчивая темп преследования. Четверо из отряда, не выдержав гонки, специально отстали, желая сдаться в плен.

Были и дезертиры. Два дня назад, их отряд потерял только что присоединившегося к ним сержанта Фрэдди Галузо, схлестнувшись с шайкой дезертиров, человек в восемь. С ручным пулеметом М249 и очень серьезно настроенных. Потеряв в ходе перестрелки двоих, дезертиры отвалили, осыпая нас проклятиями. На испанском.

– Поганые латиносы, твари, хуже хаджей. Выругался Трескотт.

Чем ближе к Одре, тем реже попадались русские патрули, но чаще – брошенная и разбитая техника, выжженные леса, изрытая воронками и перепаханная гусеницами земля. Каждый день к нашему маленькому отряду, присоединялись новые бойцы, принося свежие новости. Одну, хуже другой. Танковые колонны "иванов",не задерживаясь, рвутся вперед, в Германию, гоня перед собой остатки третьего армейского корпуса армии США. Поляки, блокированные в Кракове, уже, сдались на милость победителям, а наш пятый корпус, сидящий в Варшаве и не дождавшись помощи – тоже готов капитулировать. Там – тысячи раненных и иссякли боеприпасы.

Логан и его люди, сдаваться не собирались. Заросшие, грязные, вонючие и одуревшие от бесконечной гонки по польским лесам, они хотели дойти, наконец до своих и влиться в ряды отступающей армии.

– Последний рывок остался, капитан. Еще рывок и все…Как думаешь, наши ещё Ополе удерживают?

– Не знаю, не знаю. Судя по канонаде – еще удерживают.

Осталось, выдвинутся по ближе к передовой и постараться прорваться к своим. Здесь мы на "оборотней" и напоролись. Передовой дозор, в составе сержанта Итона, рядового Пинеды и капрала Самуэльссона, встретил неизвестных англоязычных бойцов.

– Сэр, похожи на SAS. Только акцент какой‑то дерьмовый. То ли кенгуру, то ли киви[178]. Вероятно‑ частники, сэр.

– Какого черта им здесь надо? Спросил Трескотт, недоуменно вращая головой. Еще англов или наемников, здесь не хва…

Шквальный огонь, за секунды срезал передовой дозор и обрушился на остальной отряд, прижимая его к земле. Где то на верху, в прихожей у Бога, решилось, что Роджер должен выжить и сегодня. Трескотт‑ принял на себя очередь, которая предназначалась ему. Дернувшись и захлебнувшись кровью, мастер – сержант рухнул навзничь, опрокинув Логана. Прежде чем, Роджер понял, что произошло, стрельба утихла. Небольшую, узкую поляну, окружили люди, говорящие на незнакомом языке, но похожем на польский. Еще через минуту, до него дошло – что это, "иваны". Твою ж мать, дойти почти до Одры и так попасться на переодетых русских. Как последние лохи…

Придавленный остывающим телом Трескотта, истекающего кровью, Роджер наблюдал, как "оборотни" неторопливо обходили лежащие тела американцев, о чем‑то переговариваясь между собой. Пролежав под мертвым телом больше двух часов и вымокнув от крови мертвого сержанта, Логан наконец увидел похоронную команду. Её составляли штатские, видимо из местных жителей в сопровождении двух русских. Оружие, в том числе и М4 Логана, было тщательно собрано "оборотнями", у него остался лишь один кольт, не замеченный русскими при беглом осмотре трупов.

Поляки с лопатами столпились у края, глядя на заваленную трупами поляну, а русские, пошли вперед, снимая с тел идентификационные жетоны и складывая их в обычную картонную коробку. Как в супермаркете.

Роджер ждал, ему больше ничего не оставалось. Надо было подпустить врага поближе и использовать свой шанс. Наконец, тяжелое, мертвое тело Трескотта отвалили в сторону и лучи скупого, закатного солнца ударили Логану в лицо.

Перед ним стояло двое поляков в штатском и один русский. В каске и бронежилете, но без оружия. С картонной коробкой в руках и испуганными глазами.

Роджер, вскинул кольт и выстрелил прямо в эти глаза, из положения лежа. Затем перевернулся на живот и выстрелил четыре раза по стоящему и хлопающему глазами, второму русскому и побежал. Бежал на запад, отклоняясь от хлещущих по лицу веток, бежал в направлении к канонаде. Сзади, раздавались истошные крики и выстрелы.

Требовалось обойти, чек‑пойнт, лавируя среди русских колонн спешащих на запад и пробраться к своим. Ещё раз, осмотрев импровизированную крепость "иванов", Логан решил заложить крюк справа. Там постоянно шло движение и возможность проскочить, была выше. Глаза у наблюдателей быстро устают, особенно в сумерках.

Ополе‑ горел. Горел ярко, смрадно, выпуская в небо клубы черного дыма. Стрельба вокруг города, затихла, теперь раскаты артиллерийского огня и рев РСЗО – отдалился. За Одру.

Вокруг города, все было забито брошенной и разбитой техникой. В основном, брошенной. Такие следы оставляет не сражающаяся армия – бегущая. Русские, видимо утомились уже её собирать. Им было не до этого, они держали высокий темп преследования.

Но у Одры‑ споткнулись. Теперь понятно, что здесь русские возьмут паузу, для рывка на немецкую территорию. Рождер видел, что перед ним, самые настоящие боевые части, уставшие и потрепанные, прошедшие не одну сотню километров. При этом – победоносно прошедшие. Этим – абсолютно по хрену на одинокого, человека бредущего вдоль дороги. В ближайшем доме, Роджер нашел чистую одежду, избавился от неимоверно грязного летного комбинезона и армейских ботинок, выкинул пахнущий порохом пистолет и снова отправился к Одре, даже особо не скрываясь. Его пару раз окликали, но Роджер, вжав голову в плечи, делал лихорадочные движения. Типа от страха. Русские патрульные, довольно ржали, видя его страх. Для них, он был обычным поляком, беженцем, бредущим по своим делам. Или мелким воришкой, шарящим в брошенных домах.

Надо было торопится. Пока русские патрули не перекрыли берег Одры. Пока здесь, в прифронтовой полосе – у "иванов" полный бардак и не организована комендантская служба. Осталось, дождаться ночи, спустится к воде и постараться не утонуть. Это было бы совсем глупо.

Вода, даже по запаху‑ была грязной. Мазут, бензин, машинное масло, какие то бревна, трупы дохлых животных, все это неспешно проплывало мимо Роджера, когда он, держась за пустую пластиковую канистру плыл к противоположному берегу. Вдали, корявой громадиной виделся взорванный железнодорожный мост.

То и дело с обоих берегов, взлетали, осветительные ракеты, но по нему – никто не стрелял. Его голова, на фоне тонн проплывающего мимо мусора, явно не выделялась. Наконец после долгого плаванья, так казавшегося бесконечным, ноги заскользили по глинистому дну.

Осталось выбраться на сухое место.

– Стоять! Стреляем!

Окликнули его, едва он выбрался на крутой, западный берег, окончательно выбившись из сил. На него в упор смотрело три ствола М4 и три морды с приборами ночного видения, закрепленных на касках. И родной, южный акцент…

Роджер хотел что‑то сказать, но вместо этого, застонал и рухнул на истоптанную траву. Он – дома. Он‑ дошел…Свои…

Окрестности Канта. Киргизия.16 августа

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Словно луч света в старом чулане, пробивал темноту. Руслан Левченко, глухо застонал и попытался открыть глаза. Один глаз, правый – открылся с трудом, левый же, открываться упорно не хотел, словно его залили клеем.

Руслан осмотрелся одним глазом и то что он увидел, оптимизма не внушало. Их "Форд‑Транзит" валяется на обочине, буквально разорванный в клочья. Сиденья и обшивка залиты кровью, даже отсюда видно, с асфальта. Только сейчас Левченко понял, что лежит поперек шоссе, ведущего от авиабазы Кант к столице Киргизии, Бишкеку.

Черт, надо отползти в сторону. Попытка пошевелится вызвала новый приступ боли, сопровождаемый тошнотой и головокружением. Как тогда, на Кавказе, когда его здорово контузило. Кое как, встав на четыре кости, Руслан отполз за исковерканный "форд". Снова огляделся. Внутри микроавтобуса – месиво. Вьются мухи, тошнотворный запах. Левченко все таки вывернуло наизнанку. Желчью на пыльную обочину. Ему, вдруг полегчало. И он – вспомнил.

В армию ушел в нулевом, поздней осенью. Загребли во внутренние войска, в знаменитую "сотку"[179]. Войска МВД – это не десант конечно и не флот, но зато после них, в ментовку легче служить попасть. А где после дембеля служить, как не в милиции? И зарплата и власть и уважение…Знал бы он тогда, куда его мечты заведут – тысячу раз бы перекрестился. К тому времени – вторая чеченская уже вовсю шла и после "учебки",где с них драли три шкуры на плацу и стрельбище – отправился в первую "командировку". Повоевать пришлось, но звезд с неба не хватал, тянул солдатскую лямку исправно, как вол‑ телегу.

Вернулся домой‑ а делать нечего. Работы нет, перспектив‑ ещё меньше. Подался в Москву, за столичной деньгой. Отдельный полк ППС, комнатка в общаге и‑ мрак…Тупая, грязная работа, подлый грабеж подвыпивших работяг, "обувание" гастарбайтеров, вечное призрение со стороны москвичей и вечное хамство начальства. Три года Левченко это терпел, надеялся, что тяга к красивой, столичной жизни пересилит отвращение к работе и самому себе‑ но нет. Крепко выпив, Руслан написал заявление "по собственному" и затем со вкусом набил рыло вечно злобному, как цепной пес командиру роты ППС, майору Злотнику.

Вернулся на родину – несолоно хлебавши. Не зная чего делать, зашел в военкомат, навестить одноклассницу работавшую там и напаролся на объявление о контрактной службе.

Снова Кавказ, теперь уже по контракту, за хорошие, по курским меркам – деньги… Сорок шестая ОБРОН, три года, от звонка до звонка. Служил в Урус‑Мартане, ходил на боевые, затем в комендатуре два года просидел. Если первый год, было интересно, то последние два – сидели в части почти не вылезая, встречая высокие комиссии из Москвы и Ростова. Местные силовики, милиция и так называемый Антитеррористический Центр имени Ахмадова крепко держали ситуацию в руках и все меньше нуждались в "федеральных" войсках на своей территории. Участились стычки с местными, доходило до перестрелок.

Потом, жахнуло в Москве и понеслось. Джигиты – словно озверели, каждый день нападая на наши колонны. Вскоре‑ все завертелось в каком то кровавом хороводе[180]. Их, отдельный батальон оперативного назначения – едва не вырезали под чистую, когда "царь зверей" Заур Ахмадов поднял вверх зеленое знамя мятежа.

Здесь Руслану – повезло. Ротный, капитан Пискунов, несмотря на фамилию, был мужик матерый и горцам не верил никогда. В отличии от комбата, подполковника Ганина. Тот, с местными бородачами, чуть ли не в десна целовался, придурок слабоумный. Его первым на фарш и пустили, вместе с начштаба, майором Пузановым, таким же, вечно поддатым "отцом‑командиром". Обезглавив батальон, абреки подтянули минометы и стали методично нас долбить. Среди солдат – было много их контрактников из соседних, кавказских республик, которые "умирать за русню"‑ не торопились.

Из всей роты в восемьдесят пять человек, к станице Ассиновской, в соседней Ингушетии пробилось семнадцать, включая Левченко, где соединились со сводным полком МВД, там же под Ассиновской – Руслана контузило. Бронированный "Урал" налетел на фугас, замаскированный под дорожный отбойник. Кто же знал, что жизнь после этого, развернется на сто восемьдесят градусов.

В ростовском госпитале, Руслан столкнулся со своим земляком, Юрой Евсеевым, учившимся в школе на год старше.?

Теперь Юра Евсеев – большой человек. Глава районной администрации и даже – кандидат в губернаторы области. Возмужал, заматерел, отъелся, обзавелся короткой стрижкой и модными ботинками. Прибыл в Ростов – поддержать раненных земляков и сделать себе имя перед предстоящими выборами.

Евсеев, сразу узнал Руслана… Пожал руку, предложил работу. В муниципальном ОВД. Не рядовым милиционером, естественно. Начальником патрульной службы.

Через полгода, Евсеев, был назначен на должность вице‑губернатора области а Левченко перешел в региональный департамент полиции. Там он и познакомился с самим Сальниковым. Целым министром внутренних дел Руси и "особой, приближенной к …."

Министру, его представил Евсеев, описав его в самых радужных тонах.

Сальников, крепко пожал ему руку и спросил.

– Нет желания перебраться в столицу, Левченко?

Руслан покосился на Евсеева. Тот ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

– Давай Рус, делай карьеру. Судьба дает тебе второй шанс…

Вот так Руслан и отказался в одном из самых засекреченных подразделений МВД‑ Специальном Оперативном Центре, известном так же как "База Љ200" или "Сольпуга". Особенностью центра – помимо дислокации его за границей в афганском городе Мазари‑ Шариф, были и задачи. Перехват конвоев с наркотиками, разведка, выявление и уничтожение подпольных лабораторий с наркотиками и главное‑ликвидация главарей синдикатов. Любыми способами. Наркотики на Руси – наряду с терроризмом и педофилией, были объявлены вне закона. Со всеми вытекающими последствиями для "злодеев". Руководству страны и МВД, было понятно, что тактика поимки мелких наркодилеров и систематическое перекрытие ответвлений глобального трафика афганского героина – ситуации не улучшает. А скорее наоборот. Тогда решили действовать с размахом и зачистить всю цепочку распространителей и клиентов "хмурого". От потребителей – которых принудительно лечили до звена распространитель‑ перевозчик‑производитель. Причем последних, было решено – устранять физически. По возможности – показательно и жестоко. Что‑ бы каждый бабай, торгующий зельем знал‑ что килограмм героина, ушедший на север, может вернутся килограммом тротила в собственной немытой заднице. Все это великолепие, "База Љ200" официально называлась – "Русская гуманитарная миссия в Афганистане"

Помимо передовой базы для обеспечения действий разведки и спецназа, была развернута программа работы с племенными вождями на севере Афганистана. Таджиками, узбеками и туркменами. Американцы, сокрушив "Талибан" руками Северного Альянса, быстро забросили своих союзников, переключившись на поддержку пуштунов. Основных производителей героина и по совместительству этнического большинства Афганистана, составляющего государственную элиту. Меньшинствам, понятное дело, такой подход, понравится не мог. Чем решили воспользоваться в Москве. Глупо было упускать такой шанс в борьбе с потоками наркотиков, хлещущих через прозрачную границу. Следовало работать на упреждение.

В Мазари‑ Шарифе был развернут учебный центр, где за небольшие деньги набирали войска из лояльных местных жителей. Была развернута мощная агентурная сеть, отслеживающая движение караванов с зельем в сторону реки Пяндж. Сформированные батальоны "сипаев" отправлялись на блок‑посты, занимались отстрелом шаек талибов и охотились на поля опиумного мака. Развернутый здесь,209 территориальный корпус правительственной армии существовал только на бумаге, но исправно "осваивал" выделяемые коалицией деньги. Так что русским, никто особо не мешал. Точечными ударами, по лидерам наркоторговцев занимался отряд спецназа из сотрудников МВД. Такая активность русских‑ не могла понравится командованию сил НАТО в Афганистане, официальным властям Кабула и конечно, талибам. Особенно обострились отношения с Кабулом, после того, как четыре вертолета, непонятного происхождения, пройдя на сверхмалой высоте, высадили ударную группу на окраине Кандагара, расстреляв губернатора провинции, известного своим участием в одноименном, синдикате. Помимо всего прочего, покойник, был родней президенту, Гамиду Урзаю. Скандал получился жуткий, дело дошло до карательной экспедиции афганской армии и спецназа на север и двухнедельными боями у Баглана и Пули‑Хумри с отрядами "сипаев". Ситуацию удалось кое‑как разрядить лишь после вмешательства главкома НАТО. Генерал Джеральд Корнелиус, отозвал правительственные войска с севера, из‑за очередного наступления талибов на Джелалабад и тот же Кандагар.

К моменту убытия Руслана Левченко в очередной отпуск, начальник базы, полковник ДБОПиК Селезнев, собрал всех офицеров в тактическом центре.

– У нас приказ из Москвы. Сворачивать деятельность, немедленно. Дорогостоящую технику и архивы‑ эвакуировать, остальное‑ раздать местным. Срок‑ десять дней.

В зале стало так тихо, что слышно как работает кондиционер, гоняющий воздух. Первым не выдержал заместитель Селезнева по разведке, подполковник Дунаев.

– Это связано с сосредоточением войск на западе?

– Да. Случись конфликт‑ нас просто вырежут. Всех. Здесь группировка НАТО в пятьдесят тысяч штыков, плюс АНА[181] сто пятьдесят тысяч. Не считая талибов и прочих барбосов…

– Мы уйдем, так пуштуны всех наших сипаев под нож пустят. Вместе с семьями…Вся работа за два года – псу под хвост.

– Это приказ, Дунаев. У нас пока государственная структура – не частная лавочка. Принимайтесь за работу. Левченко, останьтесь, остальные свободны.

– Майор. Начал Селезнев, крутя карандаш в руках.

– Вы летите домой, завтра. Не через Душанбе, как обычно – через Кант. Командование базы в курсе, нашу эвакуацию обеспечивает министерство обороны. Понятно?

– Так точно.

Но на завтра, улететь не удалось…Как и на послезавтра. События, накатывались подобно селевому потоку. В Кундузе, вспыхнул мятеж исламистов, были разграблены склады ООН и убито несколько полицейских. Потом началось крупное наступление талибов на Кандагар и Кабул. Все более менее боеспособные части АНА, были переброшены обратно, на юг. Не успели собрать вещи‑ началось в Европе. По крупному… Руслан до последнего мгновения, надеялся, что все обойдется. Не обошлось. А эвакуироваться, они не успели. Не до них, было военно‑транспортной авиации. Видимо, Москва про свою передовую базу в Афганистане – просто забыла в суматохе. Но командование ISAF в северном регионе, помнило о нас очень хорошо. Помнили наркоторговцы и талибы.

– Начнись буча, нам не продержатся и десять минут. Просто с воздуха с говном смешают, потом зачистят пехотой. Полковник Селезнев, пристально посмотрел на подчиненных.

– А двести первая база и Кант? Что не помогут?

– Не думаю. Нас уже неделю как, вывезти отсюда должны. И что‑ где самолеты, где наземный транспорт?

Все хорошо в полковнике Селезневе, организатор он блестящий и опер опытный, фарси и узбекский знает, родился в Ташкенте, был советником в МВД ДРА больше года, но…Нет реального боевого опыта. Не был он, общевойсковым офицером, мышление у него‑ не военное. Поэтому и растерялся, наверное.

– У Москвы, сейчас, о другом голова болит. Растягивая слова выговорил полковник Соломин, по прозвищу‑ Черкес. Черкес, был заместителем Селезнева по специальным операциям – и в отличие от шефа, последние двадцать лет, только и занимался тем, что воевал. Исключительно на Кавказе, оттуда привез кучу наград, шрамов и грозное прозвище.

– Зароемся, здесь в землю, все что надо у группы реконструкции[182] купим. Не будут натовцы нас сейчас давить. Им ещё один очаг напряженности‑ не нужен. Более того, думаю‑ не трогают нас из‑за Манаса.

Левченко согласился. Про себя конечно. Лезть ему, майору в спор двух полковников‑ не хотелось. Но позиция Черкеса, ему была ближе. Раз не можем эвакуироваться‑ значит нечего паниковать, будем сидеть здесь. До Душанбе, далеко‑ по дороге колонну раздербанят на раз.

– Мы когда Комсомольское штурмовали, там духи, в бетонных подвалах сидели две недели[183]. Две недели. Чем только мы их не долбили, от гаубиц до огнеметов "Буратино",пока всех не перебили. Так что если с умом зарыться, то у американов нервов не хватит, нас отсюда выбивать. Скорее всего махнут не глядя, на персонал из Манаса.

Так и получилось. Главком ISAF, Корнелиус, конечно знал, что "русская гуманитарная миссия" на севере – есть натуральный опорный пункт, существование которого идет вразрез с политикой НАТО и США в этом регионе. Знал генерал и о рейдах спецназа против наркоторговцев и о подготовке тысяч боевиков из местных жителей, за русские деньги. О формировании, параллельных официальному Кабулу – органов власти и вооруженных сил, здесь, в Мазари‑Шарифе. Знал, но ничего не предпринимал.

Слишком глубокой, оказалась "кроличья нора" Афганистана для Америки. Начавшись блестящими успехами, через три года "антитеррористическая операция"‑ превратилась в грязную и кровавую войну, которой, не видно ни конца, ни края. Союзники по НАТО, после первых тяжелых потерь, стали откровенно манкировать своими обязанностями, сваливая ведение боевых действий, исключительно на американцев. Взять тот же северный Афганистан, где сейчас окопались русские. Это германский сектор ответственности, куда помимо немцев, входят ещё шведский, норвежский и венгерский контингенты. Немцев тысячи две и остальных – еще полторы. Сектор есть‑ ответственности, нет. После украинской компании – континентальные европейцы вообще как пришибленные стали. Русские, под носом у германского командующего, генерал‑майора Бергфреде, целую дивизию из местных развернули и вооружили, а ему – хоть бы хрен. Вертолеты какие то непонятные летают, транспортники..

Когда Джереми, в упор спросил немца, что там происходит‑ тот откровенно ответил. Предельно откровенно.

– Я не хочу третьей мировой, генерал. Мне хватило, того, что брюссельские мудаки, захотели украинские газопроводы. Никто не ожидал от "иванов"‑такой прыти. Так что пусть русские, делают, здесь, что хотят‑ лишь бы не страдали военнослужащие ISAF.Извините, командующий, но это моя позиция.

У Корнелиуса, тогда отвисла челюсть…Но это были только цветочки. Немцы были предельно честны – уже хорошо. Ягодки появились позже, когда выяснилось, что французы и итальянцы – платили талибам, что‑ бы те их не трогали. Большинство денег талибы тут же тратили покупая‑ оружие и боеприпасы. Скандал едва удалось замять после личной встречи, президента Обайи с Салази и Балотелли, но два генерала, француз и итальянец – вылетели в отставку. Что хуже‑ окончательно было подорвано доверие между союзниками.

Теперь вот‑ события в Европе. Началась настоящая война. Вот так вот, сразу. Как в фильме про "холодную войну". Джереми – уже отдал приказ на уничтожение русской миссии, в первый же день, но потом его отменил. Мешал центр логистики ISAF в Киргизии…

Там оказалось заперто, почти две тысячи военнослужащих НАТО, из них почти полторы – американцев. "Воздушный мост"‑прекратил действовать уже почти декаду, но Вашингтон не торопился эвакуировать персонал и вывозить колоссальные запасы имущества. Сыграла роль большая политика. Американцы‑ не убегают и все такое.

Власть в бедной и небольшой Киргизии, раздираемой на части криминальными и этническими кланами принадлежала только тем, у кого есть деньги и сила. Деньги были у русских, американцев, китайцев и исламистов. Силы‑ только у китайцев и исламистов. Русским и американцам‑ было не до того. Ограничились двумя базами. Начнется серьезная заваруха‑ сил на базах едва хватит для самообороны. Но Вашингтон, упорно настаивал на присутствии американцев в Манасе. Вот сейчас туда бы‑ этих теоретиков…

Русским легче. У них вся Центральная Азия – край сателлитов. Местные правители сидят в креслах только благодаря поддержке Москвы. Так что если чего – помогут. Не из‑за любви к русским‑ из‑за собственной безопасности[184].

Получилось именно так, как и думал Черкес. Когда война шла в Европе уже вовсю, за нами прилетел древний Ан‑12. С эмблемами ВВС Узбекистана и представителем нашего, родного МВД.

– Договорились наконец‑ то. Американцы – своих забирают, мы – забираем вас. Всю эвакуацию проводят ВВС Узбекистана, как нейтральной стороны под присмотром ООН. Собирайтесь, господа борцуны с наркотиками.

Руслан представил, как американцы полетят на архаичных узбекских Ан‑12,и хихикнул. Небось памперсы в полете пару раз поменяют. Не привыкли они к таким экстремальным полетам.

Спецназ, точнее группа, Левченко – улетала последней, вместе с Дунаевым, до последней минуты работавшим с местной агентурой и тыловиками подполковника Бахметьева – передававшего афганцам наше барахло. Может раньше‑ афганцы нас посчитали предателями, которые их бросили – но не сейчас. Командир сформированного нами из таджиков – 26 "горно‑штурмового" полка, Акбар, сказал на прощание.

– Я вас понимаю, шурави. Когда в своем доме пожар‑ трудно помогать соседу копать арык. Тушите пожар и возвращайтесь.

У нас дома не пожар – у нас дома война. Третья мировая, мать её так…Подумал Руслан, пожимая таджику в залихватски заломленном каштановом берете, крепкую руку.

Историю авиабазы Кант, куда сейчас прибыла группа Левченко, можно было разделить на два периода‑ до событий в Казахстане и после. После того, как президент Турсунбаев – почил в бозе под обломками резиденции, а северные области Казахстана, стали южными областями Уральского и Сибирского федеральных округов, авиабаза Кант‑ обрела второе дыхание. Были удлиненны ВПП, построены ангары и жилые комплексы. Теперь при желании, здесь, можно было разместить целый авиационный полк да еще технические и тыловые подразделения. Но перебазировать сюда целый полк, в планы руководства Руси не входило. На Канте, стал базироваться отдельный парашютно‑десантный батальон, так же эскадрилья ударных вертолетов Ка‑52 и эскадрилья бомбардировщиков Су‑24М2. Эскадрильи были готовы в любую минуту к нанесению удара по столице любой из республик Средней Азии. Еще на Канте базировалась, так называемая авиагруппа "Анчар" из восьми вертолетов Ка‑6 °C и двух самолетов‑заправщиков Ан‑32З входящая в состав 440 отдельного авиационного полка специального назначения ВВС[185]. Про эту группу и весь полк – было известно крайне мало, но Левченко знал, что именно эти черные, без номеров и опознавательных знаков Ка‑6 °C несли его ночью под Кандагар. Той ночью, когда они, как снег на голову обрушились на виллу губернатора, являющегося по совместительству одним из крупнейших в мире, торговцев героином. Тогда ребята Левченко – отработали на сто процентов, убив всех, кого приказывали и почти не понеся потерь.

Теперь на авиабазе‑ было пусто. Самолетов, не считая двух узбекских Ан‑12 – на ВВП не было вообще, а из вертолетов присутствовали четыре Ми‑8, явно не первой свежести. Десантники, тоже были здесь‑ настороженные, напряженные. Прямо на ВВП стояли БМД‑3, укрытые мешками с песком. Суть дальше, так же с брустверами из мешков с песком‑ траншеи полного профиля.

Едва открылась рампа, как к транспорту подъехал "Тигр" с красной полоской на боку и надписью "Комендатура". Из внедорожника вывалился упитанный прапор, с красной, шелушащейся от солнца мордой. Значит свеженький ещё, шкура от ветра и солнца‑ не задубела.

– Позывные "Оса"? Спецотряд МВД?! Заорал прапор на всю округу пытаясь перекричать Еще работающие двигатели Ан‑12.

Ну не придурок?

Руслан нахмурился и сделал шаг вперед, подойдя к прапору на расстояние вытянутой руки.

– Тебя, когда мать родила‑ уронила раз пять, о бетонный пол? Ты чего позывные орешь в открытую, мудило? Совсем сбрендил от жары, муфлон?

Прапорщик по рачьи выпучил глаза и стушевался (не воевал значит, с удовлетворением подумал Левченко), затем начал мямлить стараясь смотреть куда‑ то вбок.

– Извините господин..

– Майор. Сообщил прапору Руслан, продолжая изучать его лицо с видом энтомолога, поймавшего редкую букашку.

Прапорщику такое внимание, не нравилось совсем и он отступил на шаг назад. Ближе к бронированному кузову внедорожника.

– Вы извините господин майор… Сделав ещё шаг, прапор приосанился и отдал честь

– Прапорщик Вятских. Приказано вашу группу, господин майор встретить как положено, баня там, ужин и утром сопроводить в Бишкек.

– Чье распоряжение? Грозно спросил Левченко.

– Генерал‑майора Кобзева… Командира авиабазы и одновременно главного военного советника здесь, в Киргизии.

"Интересно девки пляшут… А где же чиновники моего родного ведомства?"

– Где нам разместится?

– Пожалуйста. Рука прапорщика указала на серо‑желтые строения слева от ВВП. Жилой блок Љ4,к вашим услугам. Там душ, комната отдыха, интернет. Сейчас оформлю документы и прошу на ужин..

Через час, приняв душ и вкусно поужинав, Руслан уже смотрел телевизор, где потоком шла информация русских телеканалов о боевых действиях в Европе и беспорядках в США. Врали небось половину, но и того, чего сказали, ему было достаточно.

– Ура, мы ломим, гнутся шведы… Процитировал он Пушкина и встал, собираясь прилечь на аккуратно заправленную койку. Но прилечь не успел.

В блок стремительно вошло трое мужчин, гуськом – один за другим… Одного, Руслан узнал сразу‑ его непосредственный командир – Черкес. Уже отдохнувший, в новеньком боевом комбинезоне "Сумрак" с ВСС "Винторез" на плече. Еще один мужчина – с холодными рыбьими глазами и тонкими, словно черточки губами, был Левченко – не знаком…А третий. Третьим был господин Иван Данилов. Некогда глава Южного Федерального округа, ныне ушедший в МИД на должность главы департамента "ближнего зарубежья". Мужик жесткий, но справедливый. Все "силовики" бывавшие в кавказских командировках, знали Данилова – отлично. Он постоянно посещал расквартированные на Кавказе части, помогая в обустройстве. Теперь встретились здесь, в Киргизии.

– Приветствую, бойцы! Громогласно рявкнул Данилов, выводя расслабленных спецназовцев из послеобеденной дремы.

Пока все вскочили и пытались привести себя в порядок, Черкес обратился к Руслану.

– Отправь людей погулять…разговор будет.

Когда незваные гости расселись вокруг длинного стола, Левченко отключил звук у орущего "Самсунга" и сам присел на краешек заправленной койки.

– Слушай сюда, майор. Без всякого перехода начал разговор Данилов. У меня приказ с самого верха‑ лично информировать командиров групп вашего спецотряда. Лично! С раздражением повторил замминистра.

– Так точно, понял. Кивнул головой Руслан..

– Со дня, на день, сюда в Киргизию – ожидается вторжение китайцев. Настоящее вторжение, по взрослому.

Левченко, пришлось собрать всю силу воли, что бы не задохнутся…

– Сил у Руси здесь, практически нет, майор. Ваш отряд, батальон десантников в Канте и ещё ребята полковника Рябова. Данилов кивнул в сторону рыбоглазого.

– Они посольство стерегут и киргизов на антитеррор натаскивают…

"Понятно, чекисты…Сразу видно, морда хитрая, глаза пустые. Небось из "бывших" пронеслось в голове у Руслана. Здесь, в Киргизии на берегу озера Иссык‑Куль, на базе бывшего пансионата, был развернут так называемый Учебный Антитеррористический Центр стран Ташкентского договора, где силовиков со всей Средней Азии – натаскивали спецы из нашей СНБ[186]

– А в Бишкеке – почти двести тысяч русских…точнее славян. Так что задача, вашего отряда обеспечить их эвакуацию. Любой ценой. Понятно?

Руслан кивнул головой. Автоматически, плохо соображая.

– Но для вашей группы, майор Левченко, будет отдельная задача…Люди у вас опытные, с горами знакомы..

– Вас, майор, господин Рябов, познакомит кое с кем из местных авторитетов… Продолжил Данилов.

"Какие авторитеты? На кой хрен?"

– Ваша группа, Левченко, останется здесь…Для развертывания разведывательно‑диверсионной деятельности против сил вторжения. Опираясь на местные ресурсы и диаспоры…

Руслан открыл было рот, но Черкес тут же осадил его окриком..

– Это приказ, майор! Он не обсуждается – он выполняется. Служба национальной безопасности, окажет вам всю возможную поддержку.

Тем временем, рыбоглазый Рябов, молчавший до сего момента, открыл свой маленький, тонкогубый рот.

– Поймите, Руслан, мы страшно опаздываем. Вторжение – случится на днях, для развертывания партизанской войны, нужно время, средства и специалисты. Средства есть, но со специалистами и временем – плохо. "Вымпел"‑ занят как вы понимаете, совсем в других местах и не может сюда выделить должного количества …сотрудников.

Наконец, язык Левченко оторвался от пересохшего неба и он спросил.

– А местные?

– Хороший вопрос, господин майор. Тонкогубый кивнул лысой головой. Местные – обучены хорошо. Только без присутствия "белых братьев" рядом‑ они воевать не будут. Слишком уж китайцев – боятся..

Руслану оставалось только согласно кивнуть головой. Деваться уже не куда. Только‑ они все равно не успели. Китайцы, ударили утром пятнадцатого.

Тогда же, находящуюся в Канте группу Левченко – перебросили в Бишкек. Точнее – хотели перебросить, но не успели.

Три белых "Форда Транзит" где сидели спецназовцы, сопровождал "Водник" киргизской милиции с крупнокалиберным пулеметом. Сейчас, когда "Водники" стремительно снимались с вооружения русской армии‑ их переделывали в боевые тактические машины и передавали союзникам. Видимо наличие в колонне, вооруженного бронеавтомобиля их и сгубило. Парящий высоко в небе, китайский дрон, никто, естественно, не заметил. Да если бы и заметили, то какой от этого толк?

Батарея дальнобойных РСЗО WS‑2 смела авиабазу Кант, вместе с ротой аэродромного обеспечения. Микроавтобус, настигло взрывной волной, через несколько секунд и едва не перевернуло. Водитель ударил по тормозам, и их здорово занесло. Колонна, ушедшая было вперед, остановилась и бойцы выпрыгнули на машин, смотря на пылающее на востоке зарево.

– Воздух! Неожиданно заорал кто‑то впереди и Левченко, задрав голову, увидел пару черных точек, стремительно приближающихся.

Яркая вспышка ослепила Руслана и его закрутил горячий воздух..

Из разбитого "Транзита" сильно тянуло кровью. Кровь была везде. Чуть дальше, кострами горели ещё три машины. Все, его группы больше не существует.

Руслан сжав зубы, сел на пыльную обочину и прислонился к борту искореженного микроавтобуса.

Очнулся от прикосновения к плечу. Резко, на автомате отбросил руку и попытался встать. Рядом с ним, стояло несколько человек. Узкоглазые, по виду крестьяне.

– Ти ранен, камандыр? Спросил один из них с сильным акцентом.

Левченко помахал головой.

– Нет, в норме. Слабость..

Крестьяне, резко пахнущие прогорклым бараньим салом подхватили его за руки и понесли. Руслан снова "вырубился",очнулся только утром следующего дня. В обширном и богатом, по киргизским меркам – доме. Рядом, висела его одежда, тщательно выстиранная. Едва встал, как в комнату, вошел упитанный, восточный мужчина с короткой бородой. Не похожий на худых и жилистых киргизов..

– Здравствуйте, господин майор. Хозяин дома слегка, с достоинством поклонился. Простите моих людей, саяди[187], за их бесцеремонность. Но оставаться вам на дороге, было опасно.

– Благодарю. Руслан прижал ладонь к груди и тоже слегка поклонился. Вас и ваших людей, за заботу..

– Не стоит благодарности. К сожалению, все ваши друзья, которые были в машинах‑ погибли..

– Кто это сделал? На всякий случай спросил Левченко, уже заранее зная ответ.

Глаза сидящего напротив человека, вспыхнули, словно в них сунули угольки из дьявольской печки. Лицо заострилось, а губы выплюнули слово, словно яд…

– Китайцы. Шакалье отродье. Дети шлюх и грязных варваров..

Неожиданно человек успокоился и протянул, Левченко свою руку. Рукопожатие было неожиданно сильным.

– Меня зовут, Эркин Юсеф. Я,глава местной общины турфанцев[188]. Мы рады видеть в гостях, человека великого народа, в столь тревожное для нас время.

– Что, все настолько плохо?

– Да, саяди… Китайцы, желтомордые обезьяны‑ уже в Бишкеке. Два часа назад, прекратило вещание местное радио – вместо него транслируют китайские новости на киргизском языке. Насколько я знаю, большинство ваших земляков, успело бежать в соседний Казахстан …Нам же – бежать некуда. Нас и так выгнали с родины – два века назад..

В подтверждение слов Эркина, что‑то громыхнуло и стекла, задрожали вместе с рамами..

– Черт, как быстро..

– Да, майор…Слишком вас мало было…Но есть и одна, положительная новость. Ваши самолеты сегодня ночью, атаковали китайские авиабазы, плотины и электростанции. Наши братья сообщают‑ очень успешно атаковали. На той стороне, всю ночь горел китайский военный аэродром. Эркин – махнул рукой в сторону китайской границы.

– Так что, Русь, вас не бросила. саяди. Надеюсь‑ поможет и вам..

Левченко, помолчал …

– Скажите, господин Юсеф, что вы хотите от меня. Не зря же я сижу здесь, когда в десяти километрах идут уличные бои..

Эркин снова перестал улыбаться, качнул тяжелой круглой головой и щелкнул пальцами..

В комнату вошло два молодых парня, лет по семнадцать и с усилием, положили на стол огромные, черные пластиковые сумки, от которых шел отлично знакомый запах оружейной смазки.

Юсеф подошел к одной из них и потянул за молнию… Руслан удивленно присвистнул..

Новенькие, в масле АК‑103М с рукояткой, обвесами и рамочным, телескопическим прикладом. Такие у нас, гренадеры используют… Во второй сумке – взрывчатка "Симтекс", ПНВ английские и много чего интересного..

– Откуда вся эта роскошь? Спросил Руслан у притихшего турфанца..

– Не переживайте, майор. Никого не грабили. Позаимствовали на базе спецназа "Скорпион " – там сейчас, сплошные руины …Но оружейная почти не пострадала.

"Скорпион"‑ пожалуй самое боеспособное подразделение киргизской армии. Все снаряжение, оружие‑ по международному стандарту. Готовили их наши спецназеры ГРУ, потом еще и американцы из "Дельты" подтянулись. Получилось – неплохо, по крайней мере, ваххабитам местным, "скорпионы" постоянно вваливали. Ясно, что их база, в окрестностях Бишкека – для китайской авиации, самая лакомая цель.

– Где сами "скорпионы"?

– Ушли. В горы…Будут встречать ханьских псов‑там…

– Правильно что ушли… Так о чем мы с вами, говорили, уважаемый господин Юсеф?

– Послушайте, Руслан. Эркин, впервые назвал его по имени.

– Мы, турфанцы, как и все уйгуры – потеряли свою землю, два века назад и осели здесь, под рукой русского царя. Китайцы – отобрали у нас землю, Родину, сейчас хотят отобрать веру и память о предках… Нас мало здесь и некуда бежать…Прошу вас, майор. помогите нам. Вы – боец, по вам, это видно. У нас‑ есть оружие, есть решимость‑ но нет опыта..

Руслан призадумался. А куда ему собственно – деваться. Его группа‑ мертва, Бишкек пал за какие то неполные двое суток. Скрываться по кошарам как бездомный, или уходить в горы? Одному, без поддержки в надежде встретить своих..

– У вас есть, радио? Или интернет…

– Есть, но ничего не работает. Китайцы все глушат..

Тут дверь открыла и влетевший в комнату мальчик, стал отчаянно жестикулировать, пытаясь привлечь внимание хозяина дома. Юсеф, нахмурился и извинившись – прервал разговор.

Минут через десять, один из уже знакомых Руслану юношей, вежливо попросил его выйти на улицу. Юсеф, стоял в окружение толпы мрачный мужчин и смотрел куда‑то в даль.

– Посмотрите, Руслан. Вон и наши вековые мучители, пожаловали….

По шоссе, которое было в километрах трех от уйгурского поселка, ползли, бесконечной, неторопливой змеей – пятнистые танки. Услышав, характерное стрекотание, Левченко инстинктивно, отошел в тень старой, развесистой яблони.

Над поселком, сопровождая танковую колонну, прошли два вертолета WZ‑9. Отчетливо видно, красные звезды в желтой окантовке на пятнистом брюхе вертолета. И свисающие ноги, находящихся на его борту китайских спецназовцев. Китайцы шли низко, явно не боясь получить очередь из КПВТ или "Корда" в пятнистое брюхо.

– Понятно…Город – взят спецназом или десантниками…Это – палец Руслана указал на стальную змею ползущую вдалеке.

– Основные силы, части сухопутных войск. Идут налегке, практически без тылов…

– Что это значит? Непонимающе округлил глаза Эркин..

– Это значит, что следом, пойдут транспортные колонны. Лакомый кусочек, для народных мстителей. Не так ли, господин Юсеф…?

Когда, через неделю, китайскому командующему 21 армейской группы Линь Хао, доложили о появлении в тылах его войск, чрезвычайно опасной и профессиональной банды террористов – тот пришел в ярость. Дорог здесь было не так много и банда оседлавшая одну из них, серьезно нарушала снабжение.

– Что, НВМ(43) – с ними не может справится.?

– Нет товарищ генерал. Они словно призраки. Атакуют всегда на рассвете и исчезают под утро…

– Меня это не волнует. Задача НОАК – разбить противника, задачи милиции и "гуаньбу"‑ обеспечить безопасность наших тылов.

– Здесь политический аспект… Откашлявшись, вставил слово замполит. По данным разведки‑ отряд укомплектован уйгурскими сепаратистами, которых возглавляет русский агент… Некий Ок‑Арслан. Белый Лев…На неграмотные крестьянские массы‑ это действует мистически. Не только здесь, товарищ генерал, но и на нашей территории…

Не успел комиссар, закончить свою фразу, как в штаб вошел офицер связи и протянул Линь Хао листок шифрограммы.

Прочитав её, командующий со вкусом, витиевато выругался. В ответ, на удивленный взгляд, замполита – генерал рявкнул.

– В Урумчи – восстание. Весь город в огне. Атакуют полицейские участки и комендатуру. Орут "Аллах Акбар" и жгут людей на покрышках..

Повернувшись на каблуках, Линь Хао заорал

– Найти, найти мне эту тварь … Ок‑Арслана…! Раз белоручки из НВМ этого не могут‑ сможет наш, армейский спецназ. Сутки, вы слышите‑ сутки вам на все про все…

Окрестности Легницы. Польша. 18 августа

Громов посмотрел на новенькие генеральские погоны и довольно хмыкнул. Радоваться – было чему. Во первых, генеральское звание. Сотни лейтенантов, закончивших училища по всей стране, о них мечтают с первого дня службы, но получают такие погоны‑ единицы. Его карьерные амбиции – удовлетворены. Второе, и пожалуй главное. У него теперь новенькая КШМ. Просторная, мощная машина. Трофейный ATF "Динго". Не, вот это‑ тевтоны делать умеют. Вон в БТР "Боксер"‑ даже сортир есть. Правда, воевать им такие полезные штуки – не помогают. Чего то у них там в НАТО‑ сломалось.

Исключение составляли пожалуй поляки и американцы. Первые – дрались с отчаянием обреченных, бросаясь даже в безнадежные контратаки, у вторых – была отличная подготовка, техника и солидный боевой опыт.

Немцы, дравшиеся по началу отлично, не давшие союзному фронту полностью развалится в первые две недели, сейчас откровенно сникли. Тяжелые потери, в первую очередь в технике – нечем было восполнять. Украинские уроки – на пользу европейцам не пошли. Наоборот, под свист и улюлюканье толп пацифистов, парламентские комиссии, стали урезать военные расходы, не давая вооруженным силам европейцев, восстановить свой потенциал. В Германии, например, была затеяна совершенно шизофреническая военная реформа, превращая некогда самую сильную армию Западной Европы – в аналог вооруженной балетной труппы[189]. С остальными союзниками‑ было еще хуже.

– Если флот, даст нам еще неделю, мы закончим здесь войну. У американцев‑ нет сил, а у европейцев‑возможности продолжать войну, когда мы, прорвемся за Одер.

Генерал‑лейтенант Бородулин, оглядел сидящих вокруг него генералов и офицеров из соединений тринадцатого армейского корпуса.

– Все господа, закончили. Возвращайтесь в соединения. А вы, генерал Громов, останьтесь…

Отпустив, своего начштаба и адъютанта, генерал‑лейтенант, указал Громову на офисный стул. Садись мол..

– Ну что, Громов? Новые погоны не жмут?

– Никак нет, господин ге…

– Да ладно, хорош здесь устав разводить. Знаешь, зачем оставил?

– Догадываюсь. Опять моей бронекопытной бригаде – счастья привалило?

– Молодец. Не зря генералом стал, быстро смекаешь. Не только твоей "двадцатке" счастье привалило, но и всему корпусу. Вот ты, на месте Уолта и Неринга, чего бы сделал?

– Берлин бы прикрывал…Столица, как никак.

– Верно. А если сил мало..?

– Дал бы в Берлин войти, и по флангам – врезал…

– Пять баллов, Громов. Знаешь, чего сейчас с первым гвардейским происходит?

– Да нет..

– Правильно. Никто не знает. Там теперь три танковых бригады, две механизированных, плюс еще десантно‑штурмовая. Ожидаю, что туда еще "белых медведей" включат[190].

Громов округлил глаза от удивления.

– Не понял, Олег Романович? Это шутка? Что, главком собирается три танковых бригады в город‑миллионник загонять?

Бородулин улыбнулся произведенными эффектом и театрально зааплодировал.

– Все верно. Берлин‑это же миллионный город. Ловушка для атакующей армии. Завязнем в уличных боях, потери огромные. Тут нам еще по флангам вдарят… Правильно?

– Так точно…Не понимаю…

– А что тут понимать, Громов? Натовцы, думают так же как ты. И поэтому ждут нас на флангах. Что мы Берлин, охватывать с флангов будем, окружать..

Громов помотал головой, словно конь. Ему вбили еще в академии, что главное для современной армии – мобильность, подвижность. Потеря мобильности‑ ведет к потерям и поражению. Это же аксиома современной войны.(43) Бред, просто бред …

– Но танки в город…Олег Романович. Что, в Генштабе забыли Грозный..?

– Нет, Громов, не забыли. Ты снова, прав, мой юный падаван… Прогудел командир корпуса голосом Дарта Вейдера и снова довольно заржал.

Громов, неожиданно вспомнил, что командир корпуса, еще относительно молодой мужик, сорока пяти нет. И что в молодости, у курсанта Бородулина, была кличка – Чума.

– Грозный не забыли. По этому – никто Берлин, штурмовать не собирается. Мы через него – транзитом пройдем. Прямо в тыл к Нерингу. Усек…? Нам не нужен флаг над рейхстагом. Нам нужен прорыв в глубокий тыл союзников.

Челюсть Громова‑ отвисла.

– Это как, не брать штурмом?

– А вот так…Гренадеры, спецназ и ДШБр – расчистят только маршрут для движения колонн. А весь город – да х. с ним. Кому он нужен, главкома НАТО?

Только сейчас до Громова дошло…Словно в голове зажглась лампочка в тысячу ватт.

– А наши задачи? Еще приходя в себя от услышанного и понятого..

– К сожалению, Громов, мы будем чужие на этом празднике жизни. Мы же не первый гвардейский корпус. Не патриции, увы.

Бородулин, внезапно посуровел, сузил глаза и сказал.

– Задачи нашего корпуса – такие. Сковать американскую 4 механизированную дивизию, французские и германские боевые группы. Сковать намертво. Они ждут от нас обходной маневр – они его получат. Не дать помешать‑ рывку первого гвардейского. Твоя "двадцатка"‑на самом острие, как обычно. Понял?

– Так точно!

– Все, как обычно, будут решать – минуты. Дело будет жарким, предупреждаю сразу.

– Да не впервой, Олег Романович. Вот с боеприпасами и запчастями вопросы решить‑ вообще отлично будет.

– Список готов?

– Так точно. Громов протянул лист заявки генерал‑лейтенанту.

Тот, его быстро пробежал глазами и кивнул.

– Интенданты, все достанут, Громов. Все, свободен – желаю удачи. И поднявшись, Бородулин крепко пожал ему руку.

Через час, подробные шифровки с боевым приказом, получили командиры всех корпусов развернутых на западном направлении. Стратегическая операция "Юпитер" вступила в завершающую стадию…

Генерал Уолт, сидящий в своей штаб‑квартире в Штутгарте, в бункере под многотонными бетонными перекрытиями со стальной арматурой, способными выдержать удар любой русской авиабомбы, ждал удара русских со страхом и надеждой. Со страхом потому, что любой удар "иванов" был всегда неожиданным и сокрушительным. Ожидаешь с одной стороны‑ обязательно прилетит с другой. С надеждой – потому, что появился реальный шанс, остановить русских.

Из США, наконец было переброшено два Fighter Wing – 120 и 158 из состава Национальной Гвардии[191] укомплектованные "Боевыми Соколами" первых модификаций. Не Бог есть что, но это значительно укрепит обескровленное европейское командование USAF. Еще прибыл 124FW оснащенный модернизированными А‑1 °C, настоящее сокровище в предстоящих боях. Неказистый, но мощный штурмовик, нацеленный на уничтожение бронетехники. Удалось восстановить связь и управление войсками. Никто не ожидал такой оперативности от тыловиков, скупивших комплектующие для электроники в нейтральных Швеции и Финляндии на десятки миллионов баксов за четверо суток. Буквально озолотив "Ericsson" и "Nokia" и приведя в изумление русских. "Все спешат нажиться на крови наших парней. Скандинавы, прибалты, курды, французы даже англичане"‑ с раздражением подумал Уолт, но вскоре успокоился.

Генерал – лейтенант Коун, несмотря на тяжелые потери и разгром первой кавалерийской дивизии, сумел вырваться из ловушки, которую русские готовили ему у Калиша. Пожертвовав остатками разбитой дивизии, он отвел оставшиеся три к Эльбе, погасив стремительный бросок русских к германской границе. Третий корпус, хоть и был серьезно побит, но сохранил боеспособность. Кто сражаться не хотел, те дезертировали или сдались – но остальные, горели желанием драться до конца. Хоть с русскими, хоть с самим сатаной. Американцы, хотели вцепится в землю зубами и не пустить русских вглубь Европы, понимая, что время, теперь – работает уже на них.

" Иванам" придется дорого заплатить за ожидаемое наступление. Уолт неожиданно вспомнил, того парня, капитана‑вертолетчика, Логана – который бродил в русском тылу почти десять суток, потерял всех своих товарищей но все же дошел до своих. Настоящий американец, на таких вот, крепких белых англосаксах и держится мощь Америки.

Вчера поздним вечером, генерал лично пожал руку изможденному пилоту перед срочной отправкой на лечение в США. При стечении огромного числа журналистов и репортеров. Сейчас нации – нужны герои, такие как Логан. Час назад, включив телевизор, Уолт узнал, что‑ сделав солидный крюк над Атлантикой (севернее постоянно шастали русские истребители) – С‑130 с Логаном на борту, прибыл в США, где его встречала огромная, ликующая толпа со звездно‑полосатыми флагами и ждал лимузин из президентского гаража. Счастливчик! Выжил и герой.

В самой Америке, тоже наступал перелом. Мятеж чиканос, поддержанный мексиканскими нарко‑синдикатами, выдыхался, встретившись с жестоким отпором. Когда русские "Барсы",рвали здесь первую кавалерийскую в клочья – за океаном, в Техасе, генерал Гловер из Форд‑Брэгг, вычистил от мексиканских боевиков, город Сан‑Антонио. Бои за город шли почти неделю, с крайнем ожесточением, почти как в Эль‑Фаллудже. Было уничтожено почти пять тысяч бандитов, еще около тысячи сдались в плен федералам. Стабилизировался фронт в Калифорнии, прорваться дальше на север, "чиканос" не удалось. Теперь, федералы перегруппировались и собираются выбить их из Лос‑Анджелеса и Сан‑Диего. Феникс – блокирован, там идут уличные бои, но понятно, что бандитам долго не продержаться. Переброшенные из Венесуэлы и Афганистана элитные спецподразделения "Дельта", SEAL и 75 полк "рейнджеров" – охотились на бандитских главарей, лишая мятежников координации действий. В дело включился и флот‑ вчера ночью, удар палубных "Супер Хорнетов" превратил в пыль крупный отряд бандитов, собиравшийся перейти американскую границу.

Китай, несмотря на крайне неудачное начало войны и широкомасштабное восстание мусульман в Центральной Азии и своих западных провинциях – постепенно наращивают свою мощь. Сковав русских в боях на Дальнем Востоке – НОАК, стремительно рвалась к Каспию и Семиречью. Совсем недавно пришли последние сводки. Китайцы, сломили казахов. Захвачена новая, точнее старая столица Казахстана – Алма‑Ата, после недельной мясорубки, прорвана оборона у Джунгарских ворот. Казахская армия, несмотря на массированную воздушную поддержку русских ВВС – разбита вдребезги и бежит. Китайцы рвутся к самому уязвимому месту русских‑ Уралу и Западной Сибири. Там‑ миллионные города, научные центры, мощная военная промышленность. И все это, требует защиты на тысячемильном фронте. Понятно, что китайцы сходу не прорвутся, тылы еще слабы, но через пару недель‑ почему бы и нет?

Уолт усмехнулся. Так всегда на войне, между победой и поражением – очень тонкая грань. Еще позавчера – силы НАТО, были на пороге полного поражения, только отсутствие у резервов остановило "иванов" от продвижения на запад. Войскам – требовался отдых. Сегодня, стало понятно, что маятник качнулся в другую сторону. Русское верховное командование, будет вынуждено отправлять свои последние резервы в Казахстан, не в Европу.

Хотя, надо признать, русские пока справляются. Ремонтируют технику, подбитую ранее. Забирают солдат из тыловых частей, заменяя их польскими рабочими. Те работают за хорошие деньги. Раньше у русских были только танки‑ теперь есть банки. И действуют они, вместе.

Основная ударная сила "иванов"‑ танковые и механизированные бригады, снова укомплектованы почти на сто процентов. Хотя понятно – силы русских на пределе. Доукомплектование происходит за счет плохо обученных резервистов и бойцов молодежных военизированных организаций. Если встретить русских, хорошо, то аналитики говорят, что Западная армия – посыплется. Хотя аналитикам‑ Уолт уже не верил. Эти высоколобые придурки, столько раз ошибались, что волосы дыбом встают. Их послушать, не он сейчас должен думать – как русских в Германию не пустить, а "иваны" должны бежать обратно в свою Сибирь.

Запищал коммутатор.

– Слушаю! Рявкнул Уолт.

– К вам, контр‑адмирал Леннон, сэр.

Ага, разведка пожаловала. Послушаем, что скажет, по поводу планов русских. Господи, сколько времени и нервов пришлось потратить, что бы протащить, вернее продавить назначение Леннона на должность начальника управления J‑2 SACEUR(45). Европейцы сражались за эту должность, так, как не дрались с танками "иванов". Но после того, как два подряд европейских генерала, Шартез и ван Эггер откровенно проспали сосредоточение русских сил в Центральной Польше и попались на удочку дезинформации, вопрос о назначении на эту должность американца – был наконец, решен.

Контр‑адмирал Бастер Леннон, был человеком "извилистой судьбы". Начав служить энсином‑шифровальщиком на атомном ракетоносце, он неожиданно для себя проявил аналитические способности, вовремя замеченные начальством. Его быстренько забрали во флотскую разведку, где несостоявшийся подводник, стал быстро делать карьеру, поднимаясь по служебной лестнице все выше и выше. Затем было неожиданное желание перейти из National Maritime Intelligence Center‑ в отдел специальных операций. После шестилетней практики в рядах боевых пловцов, контузии и легкого ранения, Бастер снова вернулся к своим бумагам, отчетам и аналитическим запискам. Снова разведка флота,DIA, J‑2 Центрального командования США, проклятый всеми Ирак, естественно – Афганистан. Наконец, адмиральские погоны и должность в штабе Командования ВМС США в Европе. Как и предыдущего главкома, Беркли, нынешнего – Уолта, Бастер знал лично. Встречались не раз, в пылающих точках планеты.

– Заходите, адмирал, присаживайтесь. Уолт – был сух и официален. Что‑то новое по русским?

– Так точно, сэр. Леннон‑ открыл папку.

Через полчаса, главнокомандующий ОВС НАТО, тихо кашлянул, намеренно прерывая монолог начальника разведки.

– Послушайте, контр‑адмирал, откуда у вас такие данные? Это абсурд, нелепица какая то. Похоже на дезинформацию.

– Очень похоже. Но тем не менее, это точная информация. Аналитики дают почти восемьдесят процентов…

"Опять аналитики!!"

– Извините, Бастер… Уолт, неожиданно для себя назвал Леннона по имени.

– Вы в должности – не больше четырех дней? Я здесь, уже с первого, проклятого дня. Те писульки, которые мне подсовывает разведка, ни разу не оправдались. В итоге‑ мы потеряли Польшу, первую кавалерийскую дивизию, весь пятый корпус, сотни самолетов и тысячи хороших парней…

Леннон кивнул, как бы соглашаясь, но в то же время, ответил.

– Информация проверена неоднократно, сэр. Её лично проверял и перепроверял директор DIA. Скажу больше, сэр. О ней знает только шеф ОКНШ, директор военной разведки и теперь – вы.

– А союзники?

– Нет, сэр. Только пять человек. Вмести с вами и мной. Таков уровень секретности.

Уолт молчал, откинувшись в кресле и сверля начальника разведки недобрым взглядом. Потом встал, обошел стол и приблизив лицо к Леннону, очень тихо сказал.

– Запомните одно, контр‑адмирал. Если ваши, сраные шпионы и аналитики опять сядут в лужу – мы проиграем эту войну.

Бастер‑ не отвел взгляд. Подождав минуту, пока Уолт сядет, он спокойно сказал.

– Я получил разрешение директора DIA,поставить вас в известность. Есть большая вероятность того, сэр, что русский диктатор будет нейтрализован в ближайшие сорок восемь часов. Это‑ дезорганизует русское военное руководство. Им будет‑ не до рейда на Берлин.

Уолт, едва не вскочил с места. Действительно, если разведка сообщает ему – такое(47), то они уверены в своих данных.

– Вы свободны, Леннон. Через пятнадцать минут в Объединенном Штабе – совещание.

Когда невысокий, крепкий адмирал повернулся и неслышно, словно тигр собирался выйти из кабинета, главком остановил его небрежно брошенной фразой..

– Непонятно, где была осведомленность разведки неделю или две назад…?

Контр‑адмирал вздрогнул, словно от удара и четко, как на плацу повернувшись лицом, ответил.

– Разведка‑ работала, сэр. Просто русские, нас досконально изучили и просчитали. Заранее знали каждый шаг, нашу реакцию на все их действия. И мастерски сыграли на этом. Нам же с первого дня пришлось отдать инициативу и подстраиваться под них. Теперь – мы смешаем им все карты.

Когда за разведчиком, закрылась дверь, генерал Уолт помотал головой. Если то, что сейчас сказал Леннон правда – у него впереди очень много работы. Связаться с ВВС, распланировать маршруты для движения колонн, выбить из Вашингтона побольше высокоточных боеприпасов. Да и моряков не забыть. Их "Хорнеты"‑очень пригодятся..

В конце концов, нынешнее наступление русских, сплошная авантюра. Дерзкая, продуманная – но все равно авантюра. Это в их стиле, ломать стереотипы. Рассекающий фронт, удар танковым кулаком, напрямик через миллионный город. Отборный спецназ и пехота, обученные тактике городского боя, обеспечат колоннам бронетехники "зеленую улицу". Напрямик в наш тыл… Отвлекающие удары на флангах, свяжут союзников по рукам и ногам. Дороги в Германии – мечта, дорожная сеть очень густая, местность равнинная. Разбившись на тактические группы, танковые бригады "иванов"‑обходя узлы сопротивления, полностью обрушат наш фронт. От Дрездена до Ростока. Резервов, у него уже не будет, а на мобилизованные части союзников, надежда слабая. Просто разбегутся. Нет, в русском Генштабе служат гениальные ребята. Даже если Navy – разблокирует Атлантику, нам это уже не поможет. Через четверо суток, когда дойдут первые конвои и прибудут "кожаные затылки",русские будут уже далеко…в глубине Германии.

Пришло время "иванам" ошибиться. Пусть лезут в Берлин, как домохозяйки на распродажу в Wal‑Mart. Останется‑ захлопнуть капкан, и элитный первый гвардейский корпус, будет в кольце. Вытащить его, у Волобуева не будет никакой возможности…А если разведке – удастся убрать Стрельченко, то вообще получится отлично.

В успех ликвидации русского диктатора – Уолт не особо верил. В ходе операции "Свобода Ираку",генерал командовал USAFCENT и выделил целую эскадрилью F‑15 и даже пару B‑2, для реализации подобного плана. Тогда информацию подавали из Лэнгли – в итоге получился пшик. Усатый Саддам, не появлялся в тех местах по которым били высокоточные бомбы..

Хотя…чем черт не шутит. Военная разведка – это не ЦРУ. Может сейчас и повезет. Тогда война закончится быстрее.

В расположение бригады, Громов вернулся спустя час после беседы с Бородулиным, "прицепившись" с огромному конвою. Полсотни "Уралов" и "Камазов" с бронированными кабинами, три бронетранспортера "Буйность",оснащенных системой электронного подавления, против дистанционного подрыва фугасов. Замыкали колонну – два "гантрака" с Зу‑23. Случись чего, эти "канонерские" грузовики прикроют конвой шквалом огня из спаренных зенитных автоматов. Над конвоем, нарезая круги, проносился винтокрылый дрон "Zala".

От Жарува, связавшись с комендантской ротой бригады, Громов приказал своему водителю, молчаливому, словно лишенному языка‑ Федору, повернуть на проселок. Через четыре километра, его уже ждали два "Тигра",во главе с прапорщиком Горюновым.

– Ну что, поляки шалят? Громов пожал Горюнову руку в армированной перчатке.

– Еще как. На штаб третьего гренадерского час назад напали. Еле отбились.

– Потери?

– Трое раненных. У ляхов‑ видимо есть трехсотые. Там кровь на траве и следы волочения.

– Охране тыла – сообщили?[192]

– Так точно, господин генерал.

Возле штаба бригады, было небольшое столпотворение. Помимо Слепнева и Слоёнова, начальников инженерной службы бригады и разведки, там гвоздем торчал особист и еще один парень – сержант с подозрительно знакомым лицом.

Что сержант, может делать среди целой толпы старших офицеров?

– Посыльный из штаба армии. Представил сержанта, как обычно, мрачный Слоёнов.

"Точно. Неделю назад, этот парень нам в "джунгли" донесение на БРДМ привозил. Перед самым наступлением. Вот как – не корпуса, а сразу‑ армии"

Козырнув, сержант снова протянул Громову конверт. Как и в предыдущий раз бумаг там было, немного, но все с красной полосой. Высший уровень допуска. О её содержании, знать должны только двое. Командир части и начштаба.

Запрыгнув в "динго" затянутый лохматой, маскировочной сеткой и пригласив следом начштаба Слепнева, Громов вскрыл конверт. Пробежав глазами текст, тяжело сел и на пару секунд, прикрыл глаза.

Боевой приказ, полученный только что, был полной противоположностью тому, что он, услышал от командира корпуса Бородулина – два часа назад.

– Ознакомься. Громов протянул бумаги начштаба.

– Что – то не так, командир?

– Командир корпуса, ставил мне совсем противоположные задачи…

Слепнев, пожал плечами. Он редко выходил из себя, этот выпускник академии сухопутных войск. Всегда спокоен, собран …За исключением тех моментов, когда речь шла об откровенной авантюре.

– Значит на то, были причины, командир. Игра какая то идет, на самом верху. Только это не наше, дело. И вот еще, господин генерал‑майор. Слепнев, слегка смутился.

– Что такое?

Я – извинится хочу. За пятнадцатое число. Не знаю, чего на меня нашло. Уж больно операция рисковая была. испугался, честно. Думал‑ раздавят нас…

– Правильно, Слепнев… что так думал. На то ты и начальник штаба – что бы думать. Все нормально, полковник. Давай работать, время сейчас – дороже золота.

Нынешний план, был не такой безумный, как удар через Берлин, но еще более масштабный. Первый гвардейский, который сейчас собирается в лесах под окруженной Познанью – это так, фуфло. Пустышка, погремушка для отвлечения внимания. От него только штаб, батальоны штрафников, пара мотострелковых бригад и отдельных "демонстрационных частей".

Все боевые соединения первого гвардейского, будут собираться здесь, под Легницей. Вместе с нашим, тринадцатым армейским – силы огромные. Больше десяти бригад из них пять танковых.[193] Прячь не прячь – все равно обнаружат. Значит придется барьер вражеской обороны брать с ходу. Одним прыжком..

Затем не на север, к Коттбусу как изначально планировалось, а резко на Юг, к Баутцену. Дальше на запад, до самого Дрездена. Мимо Дрездена‑ на Лейпциг и только там, уходить на север. Почти триста верст, если по прямой… Глубокий прорыв получается. Потом – строго на север. В итоге, получается гигантский котел, типа Рурского[194].

Интересно, а куда союзники то денутся? Здесь, в Польше, дважды пытались к Одре прорваться – и что? Не вышло, спаслись американцы. Вовремя отошли. Здесь же – не Польша. Восточная Германия – небольшая, плотность вражеских войск здорово выросла. Городская застройка – плотнее, оборонятся легче. Это какую же надо брешь пробить, что бы пять танковых бригад зараз на оперативный простор выпихнуть?

Вопросов до хрена, а задачу – решать надо.

– Они думают, что мы ударим по центру. Они в этом уверены, командир. Натовцы – думают, мы пойдем на Берлин, или попытаемся его накоротке охватить!

Неожиданно громко сказал Слепнев, наливая в кружку уже пятую порцию кофе. Такой глубокий охват, до самого Лейпцига, возможен только в одном случае. Если Уолт будет уверен, что мы хотим напрямую через Берлин ударить. Не знаю почему, но союзники считают, что мы‑ попрем в лоб!?

"Зато я знаю" подумал Громов. Но ничего не сказал своему начштаба. На том уровне тотальной секретности и личной ответственности, лишние слова говорить не стоит.

– Значит, основные силы альянса будут собраны вдоль линии Пыжеце‑ Свободзин‑ Кожухов. На фронте‑ в сто шестьдесят километров…

– Тогда они успеют сманеврировать, Слепнев. В принципе, как я понял, мы вместе с седьмой гвардейской танковой – должны распорку на южном фасе выставить. Что бы первый корпус в прорыв ушел без помех.

– Не успеем выставить. Перед нами – минные поля. Пока проходы сделаем, силы прикрытия подавим – время уйдет. Четвертая механизированная и группа Роннебурга‑ успеют дорогу перекрыть, по любому. В лучшем случае‑ в худшем, сами ударят. По этому плану, к северу от нас – одна механизированная бригада и все. Отбросят её и все, наш тыл открыт. Понятно, мы потом оттянемся, разобьем их, но наступление – псу под хвост. Потери такие понесем, что про Германию сможем забыть.

Громов – задумчиво кивнул. Прав, Слепнев, ничего не скажешь. Но где то есть заковырка. Может опять ЭМИ применят? Тогда‑ прорвемся, без проблем. Нет, думаю придумали что‑то другое.

Он снова посмотрел на экран тактического ноутбука, потом на листы с кроваво‑красной полосой уровня секретности. В голове щелкнуло..

– Слушай, Слепнев, а что ты про морскую пехоту знаешь?

– Про американскую? Слепнев отвел уставшие глаза от расчетов.

– Нет‑ про нашу.

– Мало их. Вот чего знаю. При чем здесь, морская пехота?

– Не знаю. Просто вспомнилось. Как они в первую чеченскую – Грозный штурмовали..

Морскую пехоту КСФ, "белых медведей" – Громов вспомнил не зря. С начала войны, морпехи готовились к десанту на север Норвегии – для захвата авиабазы Бёдо, сейчас же, обливаясь потом и матерясь, "черные береты" втискивались в армейские Ми‑8МВТ6 и Ми‑26Т2[195], оснащенные для ночных полетов. Рядом, так же пыхтя и матерясь, грузились бойцы из пятьдесят шестой армейской десантно‑штурмовой бригады. Последний не задействованный в боях резерв, было решено использовать сейчас.

Собранная в кулак на несколько часов авиация, переброшенная с Дальнего Востока – должна была расчистить небо над зоной десантирования, после чего, не взирая на потери от возможного огня с земли, двум бригадам надлежало высадится в ста двадцати километрах от передовой и намертво запечатать для маневра противника – коммуникации в районе Котбус – Люббен‑ Любенау. Любой ценой, именно так – любой ценой, требовалось продержаться часов двадцать пять‑тридцать. Дать бронированному кулаку проломить оборону союзников и потом растечься раскаленной лавой по юго‑востоку Германии, парализуя всякое сопротивление.

Тактическому десанту, требовалось, как говорил старина Веллингтон "стоять и умирать",пока штрафные батальоны будут ломится на берлинском направлении имитируя направление главного удара. Верховное командование НАТО, приученное к тому, что русские весьма бережно стали относится к своим солдатам – никак не могло сообразить, как можно выбросить вертолетный десант прямо в центре вражеского расположения, бросив в самое пекло. Хотя нет, бросив‑ уже после высадки, командиры бригад доведи до подчиненных боевую задачу более подробно, на простом языке.

"Держать этих пидар. ов, полутора суток, потом – пробиваться на запад мелкими группами"

– Почему на запад? Спросил комбрига начштаба 874 ОДШБ морской пехоты[196].

– Потому – что, танкисты к тому времени, уже должны пробиться далеко на запад…

– А если не пробьются?

– Значит у тебя на малой родине – будет свой персональный бюст или мемориальная доска на школе. Отрезал комбриг Нечаев, поправляя берет. Ему никто не возразил.

Бросать своих, на Руси – было не принято. Это был тот фундамент, на котором, по кирпичику возводилась стена боеспособности новой армии. Каждый боец – знал, что его не бросят, не оставят умирать от голода и жажды, протянут руку помощи, если он попал в плен. Года четыре назад, когда отряд ваххабитов прорвал "периметр" и захватил трех пограничников, русские ответили крупномасштабной акцией возмездия в которой участвовали три тысячи солдат и две тысячи "лояльных горцев". Пограничников – освободили, а десяток аулов, был зачищен до "белых костей", превратившись в груды битого кирпича пропахшего горелым мясом. Это – было ещё до Украинской компании. После неё, как по боевикам и наемникам применили VX – воинственные абреки, те кто чудом остался жив, осознали, что "русня теперь‑ не та…" и лучше держаться от неверных‑ подальше.

Именно это крутил в голове Громов, глядя на экран, где значки его подразделений, неумолимо продвигались на запад. "Пацанов, не бросят" наконец уверил он себя, и похлопав водителя по плечу, перебрался в кабину, смотря на хвост идущей впереди колонны. За экраном остался старший лейтенант из хозяйства Слепнева.

Впереди идущий, пятнистый "барс" из третьего танкового батальона Давиденко нес на задней части башни, надпись Burzum и грубо намалеванный череп. Генерал усмехнулся. Вот пацаны, ей Богу.

Преодолев казавшимися бесконечными, минные поля и сбив ошарашенный натиском, польский заслон, ранними утром, бесконечные колонны завывающих "восьмидесятых" вышли на оперативный простор. Впереди было тихо, но небо на севере, буквально пылало огнем.

– Десант дерется…Не задерживаться, мать вашу. Темп, держать темп…На серьезное сопротивление напоролись уже после полудня, проскочив почти сотню километров по отличным автобанам и даже успев сделать часовой перерыв. Мощные ГТД‑1400, гудели ровно, радостно пожирая американский авиационный керосин, захваченный в Вроцлаве.

– Кобальт, Кобальт. Колонны бронетехники, северо‑запад, у Руланда, сорок пять километров. Внимание, Кобальт, РСЗО,РСЗО…мать вашу, разворачивают …

– Свяжись с артиллерией, квадрат 9‑21, бросил Громов оператору, каждую секунду ожидая, что огненные стрелы с неба, сметут несущиеся по автобану колонны "барсов" и "трешек" с гренадерами.

Громов знал, что тылы союзников кишели нашими разведывательно‑диверсионными группами, проникшими туда заранее. Спутники, разведывательная авиация, БПЛА – давали все меньше информации. Первые, из‑за постоянных кибер‑атак и авиационных ударов ВВС НАТО по узлам космической связи, вторые‑ из‑за постоянных потерь. Приходилось получать информацию по старинке – рацию на спину, и ножками, сука, ножками, в тыл противника. Шансы выжить были где‑то процентов двадцать, что для спецназа, было неплохо. Американцы, такое‑ считали абсолютным безумием.

Уже после всего, Громову доложили, что одна из таких РДГ, капитана Карпенко, из третьей гвардейской бригады спецназа, наведя бригадную артиллерию на позиции американских MLRS – вскоре сцепится с польским спецназом и погибнет в полном составе. Понимая, что вертолет под обстрелом не сядет, раненный в живот Карпенко, прикрывая отход основной группы, выдернул зубами чеку гранаты… Когда до спасения – оставалось пару шагов.

1 HBCT "Riders" получив приказ о прорыве русских танков в тыл, почти два часа пыталась вырваться из боя с русскими десантниками, внезапно наводнившими окрестности Люббена. Вместо стремительного броска к Дрездену, получилась ползание по автобану под ураганным огнем русских ПТРК. В итоге, генерал Осгуд, был вынужден разбить дивизию на три изолированных группировки, дабы хоть как то реагировать на противоречивые приказы, получаемые из штаба третьего армейского корпуса.

Две HBTC пошли по "дальнему маршруту",одна, спотыкаясь прорывалась коротким путем, 4 легкая боевая группа "Кобры",дралась с русским десантом.

По левому борту, пылал огромным костром нефтеперегонный завод и пожарные в серебристых касках с ужасом и непониманием смотрели на несущиеся по шоссе, русские Т‑80. Танкисты и гренадеры, скалившись, показывали очумевшим огнеборцам, известный всему миру жест с вытянутым вверх средним пальцем.

Никто в ОВС НАТО не мог подумать о таком глубоком прорыве своей обороны, за считанные часы. Генерал Осгуд, в нарушении всех правил, уставов и здравого смысла, гнал в обход тяжелые боевые группы, даже не позаботившись о воздушном прикрытии. Вся авиация была связана боем с русскими истребителями или утюжила рвущихся к Берлину напрямик – штрафные батальоны. Все это, напоминало попытки затушить пожар в прерии водой из детского ведерка.

"Барсы" двадцатой и седьмой гвардейских танковых бригад, проскочив Дрезден, стали уходить на север, освобождая дорогу для частей первого гвардейского корпуса, рвущихся дальше на запад, к Эльбе. Громову‑ требовалось прикрыть фланг уходящих вперед гвардейцев, и помочь окруженному десанту.

"Абрамсы",из дивизии "плюща", напоролись на "восьмидесятых" у Гредица. Как и часто было в последнюю войну, когда сверхсовременная разведывательная техника, дает сбои в самый неподходящий момент. Имей генерал Осгуд, возможность видеть всю обстановку, принял единственно верное решение‑ уходить как можно быстрее вглубь Германии. Но единой картины, не было даже у главкома Уолта и его начальника штаба, Шеффилда.

Поняв, что угодил в ловушку, из которой нет выхода, командир 4 механизированной дивизии стал в отчаянии требовать авиационной поддержки, но её не было. Авиация НАТО, работала по другим целям, услужливо подсунутым отделом дезинформации штаба Западной армии.

Контрудар "плющей",так толком и не состоялся. Хаотично брошенные бой, не получившие единой задачи американские бригадные группы, одна за другой перемалывались русскими танками и гренадерами и добивались шквальным огнем артиллерии.

Через сутки, как "барсы"‑вырвались на оперативный простор в здание протестантской духовной школы, где находился передовой НП Громова, привели пленного американского подполковника. Командира мотопехотного батальона национальной гвардии Мичигана – Дункана Барлоу, включенного в состав 2 HBTC,четвертой механизированной.

Пленный был мрачен, но держался ровно, с достоинством. После чашки черного кофе с коньяком и сигары из ближайшего табачного магазина, Барлоу оттаял, и неожиданно разговорился. Через переводчика.

– Мы вас ждали с ударом на Берлин, генерал Громов. Думали ваша бригада – будет имитировать удар на Котбус, прикрывая ударную группировку. Никто, в мать их, никто и не подумал про вертолетный десант. Потери при высадке – вы компенсировали стремительным маневром с последующим прорывом. Я аплодирую, вашему Генштабу, сэр. Даже круче чем в две тысячи третьем, когда мы запалили усы Саддаму, обойдя его воинство с флангов.

Громов пожал плечами и подлил пленному коньяка. Пусть говорит, пока возможность есть.

– Что севернее, подполковник?

– То же дерьмо, генерал. Ваш восьмой гвардейский корпус, прорвался до самого Перлеберга. Это последнее, что я слышал. После чего, ваши "самовары"[197] въехали в расположение моего батальона, шансов прорваться у меня не было. Да и желания – подохнуть за этих европейских извращенцев.

Отправив американца под конвоем в штаб корпуса, Громов зевнул, и тут понял, что не спал уже третьи сутки. Надо прилечь, хотя бы на часок. От четвертой механизированной, сейчас остались одни ошмётья, а вся союзная группировка уже глубоко охвачена с флангов. По моему, это все. Компания выиграна.

Но отдохнуть, ему не дали. Едва он провалился в глубокий, словно деревенский колодец сон как его разбудил Слепнев. Глаза у него были совершенно сумасшедшие.

– Господин генерал. В столице ЧП…

Окрестности Дохи. Катар.19 августа

Армейская база "Кэмп Ас‑Салия"‑ не самое лучшее место для встречи с агентом, тем более таким высокопоставленным, как тот русский, который должен прийти сейчас. Поэтому, бригадный генерал Стивен Хоуп прибывший в Доху этой ночью, решил перенести встречу в небольшое, аккуратный ресторанчик "Лазурит" на берегу залива с видом на пляжи Перл‑Катар. Там делали отличное кофе и еще более отличные кебабы, была огромная, продуваемая морским бризом терраса и главное, хозяин ресторана, Мустафа – был надежным человеком. Настолько надежным‑ что здесь можно было встречаться с кем и когда угодно. Помимо самого бригадного генерала из АНБ, должны были присутствовать еще двое американцев. Прилетевший из Афганистана, отставной полковник Joint Special Operation Command,ныне – ведущий аналитик крупнейшей частной военной корпорации DarkStar и коммандер Коби Фридель, оперативник военно‑морской разведки, правая рука генерала Маркеса, отвечающего за специальные операции Центрального командования США. Над Дохой, стояла удушливая августовская жара, буквально убивающая все живое, но здесь, в ресторане – было относительно прохладно.

Все трое мужчин сидящих за покрытой белоснежной скатертью столиком, помимо военной службы за деньги американских налогоплательщиков, еще состояли в "Ордене Волка" и данный разговор, в первую очередь касался дел этой неформальной организации.

Так получилось, что созданный изначально тремя десятками русских эмигрантов, из числа молодых и горящих ненавистью к большевикам офицеров белого движения,"Орден Волка"‑ давно переродился в типично американское, полулегальное тайное общество. Типа "Лиги Плюща" или "Черепов". Когда французская секретная полиция – разгромила OAS,большинство русских основателей и участников "Ордена Волка",тесно связанных с заговорщиками, к тому времени уже весьма разветвленной и обеспеченной организации, направили свои стопы в Северную или Южную Америку, подальше от пораженной либерализмом и социализмом – Европы. Для политической разведки, ЦРУ – эти профессиональные головорезы были слишком неотесанны и грубы, что бы их использовать в тайной войне систем. "Волчат"‑ прибрала к рукам, нарождающиеся стратегическая военная разведка США[198]. На фронтах "холодной войны" Пентагону‑ всегда требовались тертые калачи, в качестве инструкторов и наемников. Постепенно, русских в "ордене" становилось все меньше, а выходцев из вооруженных сил США – все больше. Цели у организации, оставались те же – максимальное противодействие распространению коммунизма. Где бы это не было. В Индокитае, Европе, Южной Америке, Африке…Колыбелью, возрожденного "Ордена Волков"‑ была военная разведка США, структура максимально закрытая, но чрезвычайно влиятельная[199]. Пока возмущенная общественность с воплями, полоскало на виду у всего мира грязное белье ЦРУ‑ военная разведка работала тихо. Золотое время, пришлось на президентство Рейгана, когда "волки" проникли в высшие слои американского истеблишмента, максимально обострив невидимые глазу – бои "холодной войны".

Все, едва не закончилось в 1992. СССР – рухнул, а по США покатилась лавина сокращения военных расходов. Первым делом, стали резать расходы на военную разведку. Главный противник‑ повержен, так и не зачем содержать эту ораву, ничего кроме тайных операций не умеющих делать. Со всякой мелочью – должно было справится ЦРУ.

Но даже – не это главное. Как на дрожжах, стали расти социальные расходы, на содержание миллионов безработных, эмигрантов, цветных бездельников. Медленно, год за годом, стало разрушаться основание Америки. Постепенно эрозия безответственности, лени – охватывала все больше и больше американцев.

Вот тогда, в конце девяностых – "орден" снова, стал действовать. Чего‑чего, аналитиков, настоящих аналитиков, не дурачков с дипломами‑ в DIA,хватало всегда. Для выживания единственной сверхдержавы в мире, требовался – ВРАГ. Настоящий, хитрый и агрессивный. Полусонное, гниющее общество, должно было взбодрится, собрать волю в кулак. Как уже было неоднократно. Армия – в Америке всегда популярна и "волки" черпали пополнение в свои ряды из лучших американских семей, еще крепче срастаясь с политической и промышленной элитой. Но все оказалось, гораздо сложнее, чем планировалось раньше. Даже 11 сентября – мало что изменило. Военные расходы‑ росли, набивая карманы военно‑промышленным корпораций, лучшие сыны и дочери Америки, гибли в Ираке и Афганистане – но общество упорно не просыпалось. Да "хаджи"‑ враги. Но талибы, далеко. Они злобны – но слабы… Это не страшно…Китай – еще дальше, и представлялся обывателям, в виде большого, плюшевого тигра.

Неожиданный приход к власти в России, Стрельченко, был просто подарком судьбы. Идеальный кандидат на место общемирового злодея Љ1. Он белый, он‑ русский. Совершенно не политкорректен, агрессивен. Он пугал и манил среднестатистического американца‑ одновременно. Он похож на нас, но в то же время, абсолютно чужой.

Более того, Стрельченко, привык держать свое слово и не прощать обид – непонятное в наше время, глупое рыцарство. С того момента, как он укрепился в Кремле, таймер Третьей мировой, начал свой отчет. Америку‑ надо было спасать от гнили, а тараном, сокрушающим "общечеловеческие ценности",должен был стать русский диктатор, "новый Атилла" – как его называла либеральная пресса.

Первым шагом, требовалось – максимально пристегнуть к США, европейских союзников по НАТО, возомнивших о себе слишком много. Про "гуманитарную интервенцию" Евросоюза на Украину, "волки" – знали с момента её разработки. Поколебавшись, решили "слить" информацию – русским. Посмотреть, на что способен этот Стрельченко в критической ситуации. Русский – ожидание оправдал, в полной мере, ответив на "гуманитарную интервенцию" европейцев против союзной Украины – молниеносным и сокрушительным ударом. Европа‑ взвыв от боли и ужаса, снова бросилась в объятия США. Теперь оставалось сделать еще один шаг.

Аист – Колин Грант, блестящий оперативник, жемчужина военной разведки, мастерски втерся в доверие к китайцам. Операция была сложной, очень долгой, хирургически точной – но успешной. Теперь оставалось толкнуть камешек, что бы вниз обрушались миллионы тонн горной породы…

Этим камешком, стал расстрел русских туристов в Европе. Аист – чертов гений тайных операций, использовал для этого иранских коммандос из "Quat special forces". Больно крепко сидел у него на крючке их командир, полковник Мирзапур. Иранские фанатики, сделали все, что надо, выпустив на свободу – ярость русских. Дальше оставалось мелочь, довести ситуацию до реальных столкновений. Европейские левые правительства, полностью потеряв инстинкт самосохранения – наотрез отказались сотрудничать с русским правительством на тему совместного расследования теракта. "Иванам"‑ требовалось на них надавить, что они и сделали стянув группировку к границам ЕС. Дальше были диверсанты, которых нашел и научил Доу, из числа балканских профи. Их потом тоже убрали руками – иранских коммандос. Но те, немножко наследили..

– Надо было убрать Крстанича, руками наших людей. А "хаджи"‑ наследили…Поганые дикари. Теперь по нашему следу идут ищейки Пирса. Его оперативник, Розетти – уже здесь, сидит в багдадской резидентуре ЦРУ, и копает, копает… Коммандер Фридель недовольно скривил губы.

– Мда… Пирс – конечно парень не промах. Жаль, что играет не на нашей стороне. И команда у него под стать. Генерал Хоуп налил себе минералки и промокнул взопревший лоб салфеткой

– Он выдвиженец Джонса и Гиббса…Они же почти с нами….

– Вот именно, что почти, Малколм …Отрезал генерал.

– Эти старые вороны холодной войны – слушают нас, помогают нам. не более того. Если они узнают, что есть некий "орден" который за их спиной начал Третью мировую. Нас ждет – электрический стул.

Все трое замолчали…Каждый думал о том, что плетя глобальную паутину – они запутались в ней сами. Изначально планировалось дать русским – немного побить европейцев, стравить "иванов" с Китаем, и затем, нарастив группировку в Европе и на Дальнем Востоке, спокойно выбить русских обратно. Но не добивать. Русских требовалось ослабить, не убить, превратив в инструмент американской внешней политики. В самих США, на волне невиданного военного психоза – требовалось мобилизовать нацию. Вот ваш враг – разбейте его. Америка‑Љ1, оле‑оле…Срезались пособия, ликвидировались вожаки преступных шаек, замораживались гражданские права. Давились международные финансовые корпорации, рассадники глобальной экономики. Америка должна стать как раньше – сильной и гордой. Нацией создателей и предпринимателей. А не брокеров, менеджеров и гангстеров, как сейчас[200]..

С первого дня, план начал стал давать сбои…Никто не ожидал, восстания мексиканцев на Юге и невиданной волны насилия, захлестнувшей США. Как написал один из правых журналистов "произошел полный распад общественной морали"[201]. Особенно, "волков" потрясли события в тихом Портленде, на северо‑западе США. Там, после ареста нескольких лидеров латиноамериканских банд, начались беспорядки, причем подавляющее большинство мятежников‑ было белыми подростками. Вооружившись чем попало, толпы "белого мусора" громили магазины и жгли машины, так же как их черномазые собратья в Чикаго или Детройте. Пойманные грабители – откровенно говорили, что "война все спишет" и "нужно не упустить шанс повеселится"..Мятеж подавили только через три дня, убив больше десятка белых подростков. Но к тому времени‑ уже началось в Сиэтле, толпы пьяной молодежи и примкнувший к ним разоренный кризисом средний класс с увлечением громили собственный город. В завершении всего, Сиэтлу – досталось от русских крылатых ракет, которые метили в заводы "Боинга",но одна, угодила в мэрию, полностью парализовав местную власть. Мятеж погасили – через неделю, перебросив на подавление целую бригаду национальной гвардии.

Восстание "чиканос",здорово ослабило группировку в Европе, чем не преминули, воспользоваться русские. Не будь у "иванов" второго фронта с китайцами – они бы уже пили "смирновскую" водку на побережье Ла‑Манша.

– Где этот русский? Раздраженно спросил, Фридель, смотря на часы.

– Скоро будет. Еще целых пять минут..

– Да, генерал, что там в Европе? Слышал, что у вас на руках, последние русские планы.

Хоуп, кивнул…Внутри "ордена" – любая, даже самая секретная информация, расходилась мгновенно. Удивительно, как их не "спалили",до сих пор.

– Да. Наш московский доброжелатель, передал нам часть планов предстоящего наступления. В качестве предоплаты за дальнейшее сотрудничество. Кстати планы, весьма оригинальны. У русских‑ есть чему поучится.

– Дальнейшее сотрудничество – это ликвидация Стрельченко? Доу, пристально посмотрел в глаза генералу.

– Естественно. Сейчас русский, должен привести подробную информацию.

– Вы ему верите, генерал?

– Русскому?..Нет… Но он‑ боится. Я не верю людям, Малколм‑ но я верю их страху.

– Он не похож на труса. Скорее наоборот. Ухмыльнулся Фридель..

– Кто сказал, что он трус? Не всякий решится на предательство своей нации, в разгар войны. Он боится другого. Возможно, у него есть грехи перед Стрельченко. Либо диктатор об этом узнает – и тогда ему конец, либо надо убрать диктатора, с нашей помощью.

– А вот и он. Доу – кивнул головой в сторону притормозившего такси "Тайота Кэмри" Из такси вылез спортивного вида мужчина и направился к ресторану.

– Заодно посмотрим, что там с его данными по русскому наступлению на Берлин. Они уже должны были начать..

Русский подошел к столику и сел, пододвинув ногой стул. Положил свежую газету на соседний столик и закинул ногу на ногу. Ни здравствуйте, ни привет..

– Что вы хотите нам сказать? Мистер…эээ…

– Я не люблю оперативных псевдонимов, давайте без имен, господа.

Американцы, согласно кивнули. Без имен, так без имен…

– Здесь, на флэшке, три варианта действий по плану устранения нашей общей проблемы. Русский выложил на стол продольный предмет. Но первый вариант, несомненно, предпочтительней.

Первый вариант… Одиночный бомбардировщик В‑2 "Spirit" с малозаметными ракетами AGM‑158 JASSM выходил на цель сквозь щель в радиолокационном поле ПВО над старинным русским городом Белозерском.

– Брешь в противовоздушной обороне обеспечат ваши люди? Спросил Хоуп

– Естественно. Будут выведены из строя – два радара. Бомбардировщик проскочит без проблем.

– Истребители‑ перехватчики?

– Не будет. Русский махнул рукой и с раздражением сказал.

– Вы янки на войне или на прогулке? Если на обратном пути, ваш "стелс" сшибут перехватчики‑то и хрен с ним. Вам такую операцию на блюдечке преподносят, а вы‑ нос воротите.

– Где гарантии, что наш общий друг, будет именно там, куда попадут ракеты? Мы с первого дня пытаемся отследить его место положения, бесполезно.

– Поэтому я и сижу здесь, перед вами. Стрельченко будет там..

– Вы не приоткроете занавес тайны? Все таки перед вами не мальчики сидят…Тем более – ставки очень высоки.

Русский, недобро усмехнулся. Словно улыбнулась‑ сама Смерть.

– Стрельченко‑ сентиментален. Как ни странно, для человека его уровня и нрава. Сегодня, будет убит его близкий человек. Родственник. Стрельченко, обязательно вылезет из норы‑ проводить его в последний путь. Вот тогда, JASSM‑ сделают свое дело.

– Хммм…Точечный удар. Фридель‑ забарабанил пальцами по краю стола. Теперь, когда русский открыл вторую часть плана – все встало на свои места.

– Выстрел в упор. Подтвердил русский.

– Что за еще два варианта?

– Там подробности. Русский кивнул на флэшку. В общих словах – тот же вариант, но менее масштабный. Можно отработать с БПЛА MQ‑9 "Reaper" …Он как раз‑ низколетящий, может выйти на цель в любой момент.

Владелец ресторана, усатый Мустафа, неожиданно вышел из‑за стойки и направился к сидящим, держа в руке трубку обычного, городского телефона. Молча протянул её генералу Хоупу.

Генерал взял трубку и несколько минут слушал говорившего. Все присутствующие увидели как побледнело его лицо и свободная рука скомкала салфетку.

Вернув трубку Мустафе и подождав, пока он отойдет, американец повернул к русскому внезапно покрасневшее от ярости лицо и прошипел, выплевывая слова..

– Послушайте, вы…Те планы, которые ваши люди передали нам в Вене – оказались дерьмом. Лживым дерьмом. Это дезинформация. Они нанесли удары почти на сто миль севернее и южнее, от первоначальных планов. Совершен, глубокий охват союзных войск. Сейчас в Пентагоне‑ натуральная паника. Никто не знает, что делать..

На русского, слова Хоупа – впечатления не произвели. Даже взгляда, не отвел.

– Мы не давали вам гарантий в этом случае. Генштаб работает напрямую со Стрельченко – в режиме абсолютной секретности. Мы вас, предупредили. Но вы, вцепились в эту информацию – как бродячие собаки в кость. Кто в этом виноват, господа заговорщики? Уже ехидно, добавил русский.

Он поднялся и картинно поклонившись, направился к выходу, прихватив с собой газету. Уже выходя, русский повернулся и сказал.

– Канал связи, как обычно, через Вену. Запасной – через Софию.

Посмотрев вслед уходящему, Доу произнес.

– Каков подонок. Придушил бы, лично, тварь…

– Успокойся, Малколм! Отрезал Хоуп, чуть повысив голос. Русский‑ прав. Это военная разведка и лично генерал Бургесс, решили, что это не дезинформация …Мы сами, представили желаемое за действительное. Надо решать, что с последними вариантами.

– Я,за… тут же сказал Фридель, поглаживая крепкой рукой, редкие светлые волосы. Мы в таком глубоком дерьме, что вариант с нейтрализацией, представляется самым удачным. Что мы потеряем? Один бомбардировщик? Мы – уже потеряли войска в Европе. Уберем объект‑ есть шанс спасти тысячи жизней. Дать им, хотя бы отойти за Эльбу.

Бригадный генерал Хоуп, снова кивнул.

– Согласен. Наши братья наверху – будут того же мнения. Уверен в этом.

Через три часа, после встречи в ресторане "Лазурит",в штабе Air Force Global Strike Command, расположенной на авиабазе Барксдейл, запищал телефон прямой связи с Вашингтоном. Генерал – лейтенант, Джеймс Ковальски, командующий AFGSC – немедленно снял трубку. Он давно ждал сигнал действовать и немедленно отдал приказ, не выходя из своего рабочего кабинета.

Стратегическая авиация, "карающая длань Америки" – с первых дней Третьей мировой, ничем себя не проявила, неся совершенно бестолковые потери. Сейчас генералу Кавальски‑ представлялся уникальный шанс, поставить в войне если не точку, то очень жирную запятую.

Бомбардировщик AV‑16 "Дух Гавайев" из 509 бомбардировочного крыла, под командой подполковника Спинрада, вырулил на взлетно‑посадочную полосу авиабазы Уитмена и побежал по бетонным плитам, стремительно набирая скорость, неся в чреве, шестнадцать крылатых ракет JASSM. Одинокий "невидимка" – направился на север, сохраняя режим радимолчания.

Окрестности Багдада. Ирак.19 августа

Луис Розетти, встав на подножку тяжело пыхтящего MRAP, огляделся по сторонам. Колонна, из сотни сотрудников частных военных компаний усиленных бронетехникой одолженной у иракских властей, пробивалась из района тюрьмы Абу‑Грейб, обратно‑ в Кэмп‑Виктори. Помимо наемников, конвой сопровождало два десятка бойцов SOG,багдадской резидентуры ЦРУ и взвод морской пехоты из Task Force Boxer[202]. Морпехов, с огромным трудом и скандалом "выбили" у Центрального Командования США, только после настойчивых звонков из Лэнгли. Колонна, сформированная Уордом Кокрейном‑ вывозила из тюрьма Абу‑Грэйб, семерых особо опасных террористов, пойманных оперативниками ЦРУ за последний год. По совместительству, трое из этих семерых‑ работали Агентство, давая очень ценную информацию. Колонне предстояло пройти меньше двадцати миль по местности, которая буквально кишела боевиками "армии Махди". По дороге может случится всякое, поэтому вооружились по максимуму.

– Короче, Луис, я тебя знаю – давно, сказал Кокрейн. Но не забывай, что мы занимаемся очень грязной работой…и доверять нельзя никому. Хочешь побеседовать с нашими стукачами, внедренными в "армию Махди" – помоги их вывезти из Абу‑Грейб, где они трудятся в роли наседок. Наше начальство, уже собиралось им устроить массовый побег, но потом, решили это отложить. Работают они‑ хорошо, двое из недавно пойманных "хаджей" уже поплыли..[203] так что с побегом пока решили повременить. А вот из тюрьмы‑ забрать их, необходимо.

Розетти кивнул. Рядом с тюрьмой – Эль‑Фаллуджа, трижды проклятый рассадник шиитского экстремизма и родина "Армии Махди". В любой момент, "муслики" могут атаковать тюрьму и отбить заключенных. Шиитов, освободят – остальных, понятное дело, прикончат. И хорошо, если быстро… Как это было в Басре и Эль‑Нисирии, когда пойманных курдов и суннитов, вешали на столбах с распоротыми животами, набитыми нечистотами. Зверье, какое зверье… Уже вроде десять лет, как на передовой "войны с терроризмом" – все никак привыкнуть не могу.

Луис, обратился к Бесту и Нейтсмиту, те, немедленно мобилизовали сотрудников своей "Best International Rescue Security",приписанных к иракской армии в качестве инструкторов, за очень хорошие премиальные, понятное дело. Кокрейн, отмел заманчивое предложение пробиваться на бронированных внедорожниках типа "Сабурбан".

– Там херня, а не защита. Лучше пойдем медленно, но верно. Я нашел пять MaxxPro[204] первых выпусков, нужна ещё техника.

– "Хаммеры"

– Может быть…Но лучше украинский БТР с тридцати миллиметровой пушкой. Только где их взять?

Новеньких, четырехосных бронетранспортеров, найти не удалось, зато нашли две зенитные самоходные установки типа "Шилка". Эти многоствольные автоматы, на гусеничном ходу, видели наверно, еще ирано‑иракскую войну. До последнего времени, они ржавели в отстойнике для трофейной техники, но затем, президент Курди, при нашей поддержке и на американские деньги, стал строить новую армию. Вот тогда, древние "Шилки" и сгодились. С помощью словаков, их модернизировали, установили защитные экраны и пакеты с дополнительной броней и получился – легкий антитеррористический танк с совершенно убойной огневой мощью[205].

Розетти, уже успел ознакомится с действием этой машины. На юге Багдада, три дня назад их небольшой конвой, попал в засаду боевиков и на помощь пришел отряд наемников из DarkStar. У парней Кинга – была на вооружение подобная" Шилка",которая меньше чем за минуту, буквально выжгла шквальным огнем верхний этаж, где засели террористы.

В завершении всего, пришли морпехи, на трех носатых MRAP RG‑33 Mk‑5 под командованием мастер‑сержанта Лоредо. Эскорт – получился весьма внушительный, для сопровождения семерых засранцев. Хотя, будь у Розетти такая возможность, он стянул бы сюда целую бронетанковую дивизию. Нужна была информация об ассасинах, любая – и Луис собирался её достать. Один из стукачей, сообщил, что пойманный девятого августа боевик, некий Асфан Занди – пришел с той стороны, из Ирана.

Из Ирана – все больше просачивались нищие боевики из "басиджа",сопливые фанатики, которым умереть за Аллаха – считалось большой честью. Иногда, крайне редко, попадались настоящие, матерые звери. Асфан Занди, как раз из таких – еще нет двадцати пяти, но уже четыре года инструктор ополчения по стрелковой подготовке. Задержан случайно, его засек бдительный полицейский осведомитель в Садр‑сити, когда тот с двумя подручными обустраивал место для снайперской "лежки". На место, для задержания прибыл отряд из Special Police Commando Division[206], выдрессированный турецкими и американскими инструкторами. Занди и двое неизвестных‑попытались уйти а когда не получилось, приняли бой, убив четверых и ранив семерых полицейских. Взяли только Асфана, раненного в грудь и с перебитыми ногами. Вмешательство ребят из резидентуры Агентства, спасло раненного от немедленной и мучительной смерти. Занди‑ "поплыл" довольно быстро, после второго допроса. Выяснилось, что он меньше месяца назад перешел из "басидж" в спецназ КСИР, "Куат‑аль‑Кодс". Не просто так перешел, по протекции дяди, майора Сатара Занди, личности весьма известной. За голову Сатара – израильтяне или талибы готовы были заплатить большие деньги. Уж очень сильно он им нагадил.

Пока багдадский резидент, Джастин Фостер сидя в кондиционированном офисе, решал что делать с таким неожиданным подарком, события в Ираке вышли из‑под контроля Вашингтона. Сначала – шиитский мятеж в Басре, потом восстание в остальных южных мухафазах[207], до самой Кербелы и в завершении всего, открытое вторжение иранской армии.

Первые трое суток, были самыми сложными, но потом, неожиданно, стало легче – ударившись в панику в первые минуты вторжения, иракские власти где то через сутки, пришли в себя и даже сумели организовать сопротивление. На шиитов, как и половину армии и полиции, президенту Курди, рассчитывать не приходилось, но его земляки – курды и большинство арабов – суннитов, ненавидя друг друга, объединились для сопротивления персидскому вторжению. На помощь, немедленно, пришла Саудовская Аравия. В Эр‑Рияде отлично понимали, что следом за Ираком, волна персидского вторжения – сметет прогнившие монархии Ближнего Востока.

Royal Saudi Air Force‑ оснащенные F‑15S и "Тайфун Еврофайтер" уже на третий день вторжения, наводимые с Е‑3 "Сентри" атаковали иранские F‑7M возвращавшиеся со штурмовки позиций правительственной армии под Эль‑Насирией. Было сбито семь иранских штурмовиков, но персы в долгу не остались, выпустив шесть оперативно‑тактических ракет "Шахаб‑2",по авиабазе Хафар‑аль‑Батин и уничтожив четыре истребителя "торнадо" прямо на ВПП. После чего, лидер Ирана, Ахмад Низами, дал понять королевскому дому, что боеголовки могут быть с начинкой. Химической или даже ядерной. Тогда уже выступил Госдепартамент США, пригрозив Тегерану адекватными действиями. В ответ на это, в Иране посмеялись, предложили американцам заняться своими проблемами в Европе а не лезть в Иран.

Как не странно, но аравийские принцы, предупреждению Низами не вняли, а продолжили методично наносить авиаудары по иранским войскам вторжения. Персы, так же методично обстреливали территорию королевства "шахабами" и даже попытались один раз высадить морской спецназ на побережье. Другим важным игроком в Месопотамии – стала Турция. Откровенно говоря, вторжение персов, основательно спутало Стамбулу – все карты. Турки намеревались сами, после ослабления американцев, вторгнутся в иракский Курдистан и наложить лапу на жирную нефть месторождений Мосула, Эрбиля и Киркука. Но на сцену вышел Иран со своей огромной армией и в планы требовалось срочно внести корректировку. Пока дипломаты, продолжали искать точки соприкосновения, армии – надо было действовать. Идеальный вариант, вторгнутся в Ирак с северо – запада, силами второй полевой армии, разгромить курдские формирования, оккупировать нефтеносные провинции и уже по факту, разделить с Тегераном – сферы влияния. Прямо как СССР с Германией в 1939… Но этот вариант был опасен из‑за того, что договорившись один раз с Ираном и его безумными муллами, Стамбул навсегда терял своё лицо перед старыми, проверенными друзьями. Этого бы делать не хотелось. В итоге, был найден компромиссный вариант – Турция неожиданно для всех, поддерживает официальное правительство Курди, оказывает ему всестороннюю поддержку, одновременно с этим, наращивая свое влияние на севере Ирака. Курды и сунниты почуяв поддержку американцев и саудитов – будут драться с персам до последней крови, задержат "иранский блицкриг",тем самым отдавая пальму первенства – Стамбулу. Туркам останется – только подождать, когда стороны ослабнут, пешмерга[208] – ляжет под гусеницы иранских танков, а сами танки – сгорят от американских бомб.

Еще одним важным фактором сопротивления, было наличие в Ираке тридцати тысяч наемников. Этой публике, случись чего, не светил статус военнопленных, бежать – было некуда и драться они собирались всерьез. Надежды иранского Генштаба на то, что жалкие неверные наемники, разбегутся при первых выстрелах, не оправдались. Есть вещи поважнее долларов – своя жизнь, к примеру. Контрактники, мужики тертые, выходцы из стран, которые воевали часто, и главное – они любили эту работу. С ними у персов, проблемы возникли в первые же дни.

Тысяча наемников, приватизировав у правительственных войск, бронетехнику и артиллерию, в том числе раритетные противотанковые орудия МТ‑12 из запасов Саддама, заперлись в брошенном американцами лагере "Кэмп‑Букко", перекрыв акваторию порта Умм‑Каср, прицельным огнем. Вокруг – были болота, единственная сухая низина, была заминирована. Сейчас, эта тысяча, уже оттянула на себя двадцать тысяч разъяренных персов, но дело не двигалось. Атаки иранцев захлебывались в собственной крови, а наемники – уходить не собирались. ВМС США – и не думал их эвакуировать, граждан США среди "диких гусей" – было мало. Так что, нашла коса о камень…

Перед тем, как отправится в Абу‑Грейб, Розетти связался с Вашингтоном с узла связи SOG CIA.У "отдела грязных дел",был свой канал связи со столицей, минуя резидента. Столица, несмотря на ставшими уже постоянными помехи, отозвалась быстро.

– Что у тебя, Луис? Голос Роберта Пирса был уставшим и тихим.

Розетти, торопясь рассказал про племянника Занди, совершенно неожиданно попавшего в руки ЦРУ и в данный момент прикованного наручниками к койке тюремного лазарета. Пирс – среагировал мгновенно. Несмотря на усталость, голова у него работала как супер компьютер.

– Хватай эту мразь и тащи в Кэмп‑Виктори! Там запри и поставь самую надежную охрану. Хотя нет – оставайся с ним сам. Собери всех людей Беста и обеспечь Занди, максимальную безопасность. Возможно он знает, то, что нам надо…Если он подтвердит предварительную информацию про иранских коммандос, работавших в Европе, у нас будет шанс остановить войну.

– Понял, сэр…

– Вертолет, вылетит немедленно, Розетти, как только доставите подранка в Кэмп‑Виктори.

– Здесь очень жарко, сэр. Иранская авиация, делает, что хочет..

Пирс, на том конце провода, отчетливо хмыкнул.

– Это уже не ваша забота, а корпуса морской пехоты…

В трубке щелкнуло и раздался гудок.

Далеко в космосе спутник АНБ, висящий на низкой орбите и входящий в глобальную систему разведки и радиоперехвата "Эшелон", частично разрушенную вирусными атаками и электромагнитными импульсами, но продолжающей свою работу, перехватил этот разговор и мгновенно дешифровав, переслал в английский городок Мевитт‑Хилл. В этом мало чем примечательном городке находился крупнейший заграничный центр дешифровки и космической связи США, после того, как с началом войны, сюда эвакуировали персонал и технику из Германии, с базы Грейхгейм[209]. Стоящий в отдельной комнате компьютер, принял сообщение, снова зашифровал и отправил его в США, на одну из мало примечательных, скромных вилл в Арлингтон, штат Вирджиния.

Еще через пятнадцать минут, в офисе, крупнейшей корпорации, представляющей специфические военные и охранные услуги, скандальной Dark Star Security Group зазвонил телефон.

– Перезвони по закрытой линии, Эрик… Повелительный голос отвлек главу корпорации, Эрика Кинга от мрачных мыслей о ситуации на Ближнем Востоке.

Связавшись с абонентом, Кинг услышал спокойный голос Ферзя, отдающего ему прямой приказ. Что было редкостью…Обычно Ферзь, действовал через множество посредников или помощников.

– Все сделает MAG‑11, Эрик. Твоим парням, останется только прибраться. Убрать мусор за "Хорнетами" если таковой останется.

– Я понял, сэр. Какие то особые распоряжения будут?

– Не хотелось бы, что бы в этом принимали участие американцы. У тебя есть надежные люди, с другим паспортом..? Которые никогда не будут болтать?

Эрик Кинг, на секунду задумался.

– Есть, сэр. Южноафриканцы, белые…Есть австралийцы, сербы, хорваты…

– Вот и отлично, пусть они и сработают. Не оплошай Эрик..

Положив трубку, Кинг тихо выругался. Господи, как ему надоела эта грязь…Рынок частных военных услуг, не отличался чистотой и нравственностью, но то, чем занималась его компания в последнее время, уже не влезало не в какие рамки.

Одно дело, брать на себя работу по охране трубопроводов или месторождений лежащих в землях диких племен, сопровождать транспортные конвои и караваны судов в горячих точках, или натаскивать армию и полицию очередного ближневосточного жирного ублюдка – совсем другое, воевать вместо армии США в крупномасштабном конфликте, или участвовать в массовых убийствах своих сограждан. Хотя – за все надо платить. Это основы бизнеса.

Dark Star Security Group‑ основанная Эриком Кингом, бывшим офицером морского спецназа SEAL, превратилась благодаря связям его отца – республиканца в настоящую частную армию со своими сухопутными силами, авиацией и флотом. Численностью почти в тридцать тысяч человек, имеющей оперативные базы на всех пяти континентах. Пятнадцать тысяч из них‑ постоянно воевали в Ираке и Афганистане, еще пять – охотились за наркобаронами марксистами в Южной Америке. Еще были морские отряды, гонявшие пиратов в Аденском и Малаккском проливах, проводя танкеры и контейнеровозы. Работы было много, очень много. Дядя Сэм не справлялся с ролью единственного "мирового жандарма". Работу Эрику давали, хмурые люди из Пентагона, настолько серьезные, что даже у отца, всю жизнь варившегося в вашингтонском политическом дерьме, при взгляде на них, кололо сердце.

Теперь Эрику требовалось, перехватить какой‑ то конвой, вывозящий каких‑ то уродов, из абу‑Грэйб. Точнее, перехватывать будет 11 ударная группа авиации морской пехоты, недавно, прибывшая из США на Иракский ТВД. Наемникам Эрика – требовалось навести авиацию на цель, потом если надо‑добить уцелевших, сымитировав нападение "Армии Махди". Все должно было выглядеть, как трагическое стечение обстоятельств, столь частое на войне. Риск был в том, что действовать пришлось бы под носом у настоящих боевиков‑махдистов с одной стороны и американцев с другой.

Четверка F/A‑18C из 121 эскадрильи "Green Knight" MAG‑11, третьего авиакрыла USMC, под командованием майора Майкла Уитермана вылетела с саудовской авиабазы Дахран, через несколько минут после получения приказа. Две машины – шли в истребительном варианте, еще две, в бомбардировочном, неся ракеты AGM‑65"Мэверик" и кластер‑бомбы GBU‑87.

Целями для удара, были определены скопления шиитских боевиков у Эль‑Фаллуджи, на захваченном автотранспорте. К сожалению, действовать пришлось, на пределе досягаемости "Хорнетов",поэтому, Уитерман, приказ взять минимум боеприпасов. Уже надевая шлем, майор подумал, что воевать с иранцами проще, чем бомбить русские танковые колонны на подходе к Эльбе. Изначально их планировали использовать именно там, в Европе, но в последний момент эскадрон, перебросили сюда, в район Персидского Залива. Его однокашники, уже побывавшие на русском фронте, рассказывали страшные вещи. Про хитрые противовоздушные засады, когда авиация бомбит ложные позиции, а потом получает по затылку от замаскированных ЗРК. Про обилие ПЗРК у русской пехоты и постоянные ракетные удары по авиабазам союзников. Про совершенно отмороженных русских асов, не боящихся вступать в воздушные дуэли с превосходящими силами авиации НАТО.

Иранцы, наоборот, на выдумку и выучку были слабоваты, не чета русским. Так что, спокойнее воевать здесь. Тем более, что боевые платят одинаковые. Руки майора, привычно сжали штурвал остроносой боевой машины, несущейся на север.

Впереди идущий носатый RG‑33 встал как вкопанный, когда слева от него, сухая и пыльная иракская земля изрыгнула фонтан песка с огненными проблесками. Колонна встала следом, так в тот же момент по ней ударили из нескольких пулеметных стволов.

– Крупняк работает… Сказал Бест, надевая на лицо пылезащитный платок и очки и собираясь вылезти наружу.

– Зачем?

– Осмотрюсь, агент. Пока пулеметы не заткнем, все равно не поедем.

– Может Кокрейн уже поддержку вызвал, до базы – меньше десяти миль осталось.

– Тогда, что это меняет? За "хаджой" смотри… Брайан кивнул в сторону лежащего на носилках человека с перебинтованной грудью и ногами.

На выходе, Брайан столкнулся нос к носу с Уордом "Рэптором" Кокрейном, который прижав к уху гарнитуру связи, выкрикивал координаты. Через минуту, грохоча траками, во главу колонны пробилась "Шилка" уже разворачивая блок из четырех зенитных автоматов в сторону откуда захлебываясь, долбили крупнокалиберные пулеметы.

"Шилка" выплюнула сноп огня, мгновенно заткнув пулеметы террористов.

– Двигаем, двигаем, по машинам заорал Кокрейн, залезая в свой тяжело бронированный "Хаммер" с эмблемой иракской пограничной полиции. Агентство, всегда пользуется чужой личиной, профессиональная привычка, выработанная за десятилетия.

Четыре F/A‑18C заходящих на цель, разделились – ударные самолеты, вышли вперед, истребители разошлись по флангам.

Едва колонна тронулась, как ракета AGM‑65"Мэверик" ударила в одну из "Шилок" опрокинув взрывной волной стоящий рядом MRAP MaxxPro, с заключенными.

Следующая ракета попала в замыкающий конвой бронеавтомобиль с морпехами Лоредо. Взрывная волна, подобно цунами, покатилась по колонне, сметая тяжелые машины с дороги, словно детские игрушки. Сделав ещё один вираж, "Хантеры" прошлись над горящими машинами поливая их огнем из 20 миллиметровых пушек "Вулкан". Под занавес, в дело пошли кластер‑бомбы, разметав остатки на шоссе.

– Бинго! Цель накрыта, повторяю, цель накрыта.

Луис очнулся от истошных криков, которые били его по барабанным перепонкам. Лежавший на носилках грёбанный "ходжа" оказался лежащим на нем и истерично завывающим от боли и страха. Ноги придавила туша Рэддена, а куда делись Бест и еще трое его людей, Розетти – понять не мог.

Двери стального гроба распахнулись и внутрь хлынул потоком солнечный свет, смешанный с черным дымом и запахом гари…

– Розетти, мать твою, ты жив?

Орущего без перерыва иранца, выволкли из машины первым, следом, постепенно приходящего в себя и начавшего ворочаться снайпера‑ Рэддена. Он по привычке был без каски и видимо, здорово приложился башкой.

Затем в проёме появилась чумазая морда Брайана Беста.

– Вылезешь сам, Луис? Или тебя как школьницу после выпускного – на руках выносить?

Когда чертыхаясь, давясь дымом, и пошатываясь, Розетти спрыгнул на асфальт, ему удалось рассмотреть своих спасителей. Было впечатление, что все они упали вместе с самолетом, или дружно угодили под тепловоз. Одежда‑ висела клочьями и кое‑где тлела, бронежилеты выглядели так, будто их грызли бешеные псы.

С близкого расстояния было видно, что у Беста сочится кровь из ушей. Писец, значит контузия серьезная.

– Что случилось заорал Розетти, оглядываясь на металлический фарш, в который превратился их конвой.

Бест помотал головой и не ответил, наверно не слышал. Поискав взглядом, Луис увидел трех морпехов которые, что‑то пытались извлечь из разбитого бронеавтомобиля. Подошел к ним и его тут же вывернуло прямо себе под ноги. Из MRAP солдаты вытащили обгорелый труп разорванный напополам, из нутра бронемашины за черно‑багровым телом тянулась склизкая лента кишок.

Отплевавшись, он увидел сквозь дым, какое‑то движение сзади разбитой колонны. Из‑за дыма и рези в глазах толком ничего видно не было, только один из солдат рухнул на землю, пробитый насквозь пулеметной очередью. Подчиняясь инстинктам, Луис рухнул на горячий асфальт, вдыхая идущий от битума жар и вонь.

Словно гиены, настигшие умирающего льва, разбитый конвой окружили с десяток пикапов с установленными на них крупнокалиберными пулеметами. Шквальный пулеметный огонь прошелся по уцелевшим, разрывая в клочья податливые человеческие тела. Розетти лежал, уткнув лицо в асфальт и молился про себя, прощаясь с жизнью. Вот так он и сдохнет, как пес, на этой проклятой иракской дороге, не доехав десять миль до "Кэмп‑Виктори"…Лагерь Победа, сука, кто так его назвал?

С пикапов спешились боевики, морды у всех перемотаны платками, идут торопливо, но внимательно осматривают окрестности, как спаянное и опытное подразделение. Вот один одиночный выстрел, еще один‑ добивают раненных, твари. Розетти вытащил "Глок",помирать как барану на бойне‑не хотелось. Обернулся назад‑ Бест, Бест‑был еще жив, да не он один. Здоровяк Рэдден уже пришел в себя и тискал в лапах невесть откуда взявшуюся снайперскую винтовку.

Ублюдкам "ходжам" придется заплатить за нашу смерть. Треснул, словно сукой сук, одиночный выстрел и один из пулеметчиков в пикапе всплеснув руками опрокинулся на спину.

Снова ударил свинцовый шквал из пулеметов. Боевики шустро и организованно попадали на землю, и поддержали пулеметчиков, частой пальбой в нашем направлении.

Розетти в тот момент толком и не понял, чего это было, позже – догадался что артиллерийский огонь. Батарея расположенных в "Кэмп‑Виктори" гаубиц М777 – раз за разом, выплюнула из себя несколько десятков осколочно‑фугасных снарядов, целя по боевикам.

Три пикапа разлетелись в щепы и этого было достаточно, что бы закрывшись дымовой завесой, боевики отошли.

Помощь – отряд курдского спецназа, экипированный по самое не могу, на новеньких БТР‑4 и бронеавтомобилях "Dzik" прибыл минут через десять. С ними был майор из SF ВВС[210], Тодд Никсон, здоровый малый, в последнее время постоянно работавший с Рэптором Кокрейном. Его окружал десяток солдат из его подразделения.

Первым делом, люди Никсона бросились к Розетти.

– Агент, Розетти, заключенный Занди жив?

– Хрен его знает! Спросите у мистера Беста. Розетти махнул рукой в сторону.

Перс, был жив, хоть и без сознания. Его тут же положили на носилки и погрузили в подъехавший "Кугуар". Когда Розетти подошел ближе, он услышал обрывак разговора между Бестом и Никсоном.

– Извините, вы ранены, весь в крови, сейчас вами займутся санитары..

– Потом, майор, все потом. Надо доставить эту тварь… Отойдите в сторону майор! Неожиданно заорал Бест.

Луис, подошел к майору и сунул ему под нос предписание, выданное ему еще в Вашингтоне, подписанное самим начальником ОКНШ.

– Обеспечьте нам транспорт и охрану, Никсон. И не задавайте лишних вопросов. Это вредно для карьеры.

– Есть, сэр! Козырнул майор, стрельнув напоследок по лицу Розетти злобным взглядом. Едва устроившись бронированном нутре бронеавтомобиля, Брайан Бест подавшись вперед крепко схватил Луиса за горло.

– Слушай сюда, агент Розетти. Сегодня, я потерял почти сотню своих сотрудников. Многих из них‑ знал лично, причем не один год. Если,б. ть – это опять ваши паскудные шпионские игры на пару с Пирсом и прочими вашингтонскими мудаками, то вы мне ответите за каждого…

Луис рывком освободился и огрызнулся в ответ

– Вы сами выбрали работать именно с нашим Агентством, мистер Бест! И знали, что мы не цветочки сажаем или птичий помет экспортируем. Это опасная работа, поэтому за неё так хорошо и пла…

Коротко, без замаха, Бест ткнул Розетти под ребра. Что то‑внутри хрустнуло и Луис взвыл от боли.

– Ты сученок, моих людей долларами оцениваешь? Малыш, здесь не о работе разговор идет, о очередной гнилой подставе. Именно, так, сученок‑ гнилой подставе…

Не выдержав, в разговор вмешался Рэдден, оттащив Беста от скрючившегося Луиса.

– Остынь, босс. Парень вместе с нами был, не в кабинете с пепси и кондиционером прохлаждался. Если это подстава, то его подставили вместе с нами.

Откашлявшись, Луис спросил..

– Что это вообще было, Бест?

– Ты не понял?! Даю голову на отсечение, по нам врезала своя авиация. Похоже на дружественный огонь. Только очень вовремя, очень…именно в тот момент когда мы сопровождали очень ценную персидскую задницу.

– Вы можете мне не верить, но мистер Пирс – заинтересован в получении Занди – живого и немного здорового, больше нас всех.

Тяжелая машина, наконец двинулась вперед, и посмотрев в бронестекло, Луис увидел как из "Хаммера" с красным крестом на асфальт выкладывают целый ворох черных, блестящих полиэтиленовых мешков с застежками. Последний мундир для покойников..

В офисе SOG, почти никого не было. Пара стажеров и женщина – Барбара Лескотт, пронырливая и толковая дама, специализирующая на системах связи и компьютерах. Уорд Кокрейн, специально притащил её из‑за океана, ценил он людей, могущих управляться со сложными электронными машинами.

Едва увидев Луиса, Барбара всхлипнула и повисла у него на шее. Этого он никак не ожидал и неумело попытался отстранится. Не от брезгливости – от удивления. Слишком долго профессиональные защитники прав женщин – пытались сделать из последних мужчин. Без слез и эмоций. Этаких "холодных сук эпохи".

– Что никто??? Никто – никто не уцелел? С каким то глубинным, истинно бабьим надрывом спросила Барбара.

– Не знаю, мисс Лескотт… Деревянным голосом ответил Луис, не зная куда деть свои грязные руки. Погладить её по голове, обнять за бедра или держать их по швам, опасаясь в ближайшем будущем обвинений в сексуальных домогательствах?

– Знаю только одно, мы попали под массированный удар авиации и нам очень сильно досталось. Сейчас там работают врачи и санитары.

Отстранив Барбару, Луис прошел в соседний кабинет, в узел специальной связи.

– Слушаю, тебя Луис, Занди у вас?

– Так точно, сэр, но…

– Все остальное не важно, агент Розетти. "Геркулес" заберет вас оттуда через два часа. На борту – охрана и медицинский персонал. Берите оставшихся людей из своей спецгруппы и возвращайтесь. Держитесь, Луис..

Приняв душ, Розетти прошел в опустевшую комнату отдыха, взял из бара бутылку виски на налил полный стакан. Затем отставил стакан и стал вливать в себя алкоголь, прямо из бутылки.

– Занди выживет, сэр. В комнату прошел один из стажеров, Рохас. Его перебинтовали, сделали пару уколов и поставили капельницу.

– Где Рэдден и Бест?

– Отдыхают.

– Новости о Кокрейне есть? Что известно?

– Ничего. Знаю о двух наших оперативниках из команды мистера Кокрейна. Они тяжело ранены и эвакуированы вертолетом в госпиталь.

Луис кивнул, жестом выпроваживая стажера из комнаты.

– Разбудите меня через полтора часа, Рохас.

Самолет, с охраной из бойцов US CBP,прибыл минут в минуту как и обещал Пирс. Серый, без опознавательных знаков "Геркулес". Внутри – помимо всего прочего, медицинский блок, с врачом и двумя медсестрами. Куда немедленно определили Занди, уже относительно пришедшего в себя.

– Как летим?

– Через Амман. Крюк закладываем, истребители персидские так и шастают. У меня четкое указание Роберта Пирса – не рисковать.

– Откуда такой упакованный самолет?

– FEMA. Управление по чрезвычайным ситуациям, сэр[211].

Завывая двигателями, С‑130 стал выкатываться на взлетно‑посадочную полосу. Повернувшись. Луис, молча смотрел в иллюминатор. В наушниках, подключенных к радио, слышалось обращение президента Обайи.

"В этот час, когда суровые испытания сплотили американскую нацию, заявляю, что Америка, никогда не бросала своих друзей и не собирается делать этого сейчас. Многострадальный народ Ирака, не будет брошен перед лицом варварской агрессии. Я сейчас подписал указ, о начале военной операции по принуждению Исламской республики Иран – к миру. Как бы не было тяжело нам‑ мы не оставим своих верных друзей в беде…"

Дальше сообщалось, что новым командующим назначен Джереми Корнелиус и уже сейчас, ВМС и авиация наносят по Ирану сокрушительные удары.

– Они там в столице, совсем сбрендили? Бест‑ с раздражением сорвал наушники. Что, Европы, Афгана и Венесуэлы – уже мало? Мало войны с чиканос?

– В Европе, нет нефти, сэр. Мрачно ответил Розетти. Как и в Афганистане…Думаю с русскими и талибами – будут договариваться в ближайшее время. Парням с Потомака – иракская и венесуэльская нефть важнее чем Париж или Берлин.

Бест кивнул и покосился на Занди, над которым суетился врач за прозрачной перегородкой.

– Этот засранец, видимо очень важный козырь в какой‑то большой игре…

С утра двадцатого августа, американская стратегическая авиация, авиация флота и морской пехоты – стали методично охотится на иранские ЗРК и позиции ракет "Шахаб". Окруженныее в Умм‑Каср наемники, наконец получили неожиданную помощь в лице батальона 82 воздушно‑десантной дивизии, переброшенной в Кувейт прямо из Техаса.

Следующей ночью, ожидался первый масштабный удар крылатыми ракетами по наиболее важным иранским стратегическим объектам. То, что эти ракеты предназначались, для русского фронта, никто уже не вспоминал.

Москва. Русь. 20 августа

Фундаментальное здание Министерства внутренних дел Руси находилось как и в прежние времена на Житной улице, рядом с метро "Октябрьская". Квадратная, белая, железобетонная коробка в лучших традициях брежневской казенной архитектуры.

В нарушении всех инструкций безопасности и отчасти здравого смысла, министр – Николай Иванович Сальников, упорно проводил утренние "летучки",не в предназначенного для этого обширном бункере под зданием МВД, а в своем кабинете с видом на Калужскую площадь. Шла война, ведомство, отвечающие за порядок в огромном государстве – одна из главных целей для вражеских ракет. И плевать на инструкции… Он не крыса, что бы в подвале сидеть.

– Подробности теракта в Пятигорске, уже есть? Сальников повернул свою крупную голову к сидящем справа от него, начальникам второго департамента МВД[212] и экспертно‑криминалистического центра.

– Так точно. Взрыв был огромной силы, не меньше сотни килограмм в тротиловом эквиваленте. За рулем машины со взрывчаткой, был смертник. К сожалению, автомашина была закамуфлирована под полицейскую, это притупило бдительность охраны. На месте взрыва – воронка в радиусе почти пятнадцать метров. Сильно разрушено здание представительства.

– Жертвы?

– На сегодняшний час – тридцать шесть убитых и сто пятнадцать раненных. Большинство, чиновники спешащие на работу и сотрудники личной охраны господина Кесслера.

– У Кесслера были шансы?

– Нет, господин министр. Ни одного. Основная версия – это покушение на Кесслера, не обычный теракт.

Министр кивнул, думая о своем. Три часа назад, в Пятигорске, у комплекса зданий администрации Южного федерального округа[213] раздался взрыв. Смертник на полицейской машине, совершенно спокойно проехал на охраняемую территорию и подорвался рядом с кортежем главы администрации ЮФО, Юрием Кесслером, когда тот притормаживал у главного входа. Давно такого не было, очень давно – с тех пор, как горцам с помощью отравляющих веществ и массированных бомбардировок объяснили, что соваться за Терек‑себе дороже.

Но это ещё не самое хреновое. Самое хреновое было то, что Юра Кесслер‑ родственник Стрельца. Жена Стрельченко, Камилла – старшая сестра Теоны Кесслер…Такая вот, редиска. Да и сам покойный, был весьма близок с главой государства. Не так конечно близок, как сам Сальников, но весьма и весьма..

Кесслер‑ в прошлом офицер внутренних войск, затем яркий адвокат и талантливый сетевой журналист успел повоевать в первой чеченской компании, потом долго работал в адвокатом, беря громкие политические процессы в основном связанные с межнациональными конфликтами. Еще до революции, Сальников работал с Кесслером на ниве реализации плана "Обвал". После революции – Кесслер возглавил службу новостей информационного холдинга, "Восток‑медиа" входившей в бизнес‑империю Организации[214]. Там и познакомился с Теоной.

На Кавказ – Кесслер попал по протекции самого Стрельченко. Дело в том, что между бывшими друзьями, ныне влиятельнейшими "силовиками" – главой Службы национальной безопасности, Блиновым и министром внутренних дел, Сальниковым – произошел серьезный конфликт интересов, переросший постепенно в настоящую "холодную войну". Поводом для конфликта, послужило задержание в Адлере, национальной безопасностью трех оперативников ОРБ‑2[215] по ГУ МВД ЮФО с сумкой, полной пачками евро. Сальников тогда заявил, что СНБ, сорвала оперативную комбинацию которую полиция готовила больше года против армянской мафии. Блинов, естественно – грешил на вымогательство и нечистоплотность сотрудников МВД, погрязших в коррупции. Войну между ведомствами удалось погасить только после вмешательства главы государства. Вот тогда и выплыл Кесслер.

Есть такое межведомственное подразделение в системе государственного управления Руси‑ оперативно‑координационное управление "Юг",называется. Находится в Пятигорске и координирует всю силовую политику на южных рубежах страны. Полиция, таможня, национальная безопасность, пограничная служба – все подчиняются ОКУ. Лояльные Москве, кавказские политики и полевые командиры – тоже под ОКУ ходят. Ибо на Кавказе – силу ценят почти также, как и подлость. Короче не должность‑ а сказка. Ответственность‑огромная, но и возможности, запредельные. Особенно для человека хитрого и амбициозного..

Пять лет назад, должность начальника ОКУ занимал выходец из ГРУ, генерал‑майор Беляев, но вскоре генерал убыл в Генштаб, на повышение и должность осталась вакантной. Вот тогда и началась "гонка улиток". Каждый из "силовиков" норовил туда своего человечка пропихнуть. Чуть до драки не дошло. Дело решил Стрельченко – отправив туда Юрия Кесслера. И не прогадал, надо сказать. В самый критический момент, когда с гор хлынули наемники – исламисты, а на Украину вторглись войска Евросоюза, Кесслер со своими задачами справлялся.

Оперативный штаб по ликвидации боевиков и стабилизации обстановки, тогда возглавлял прилетевший из столицы и наделенный чрезвычайными полномочиями, Сальников[216] – Кесслер же, был его правой рукой. Прямо скажем, рукой незаменимой. Дошло до того, что в захваченную боевиками школу в Нальчике, Юрий лично пришел на переговоры, усыпив их бдительность и дав отряду спецназа "Вега"[217] подготовится к операции по освобождению заложников.

Через год, после этого – Кесслер уже возглавлял Южный федеральный округ. Правил жестко, но справедливо. Поддержка на самом верху‑у него имелась да и сам Юра, дураком никогда не был. У него, единственного из генерал‑губернаторов[218] была своя неофициальная разведывательная служба. Весьма эффективная, надо сказать, за три неполных года опутавшая своими невидимыми сетями весь Северный Кавказ и Закавказье и протянувшееся на Ближний Восток, Турцию и Среднюю Азию. Была еще у него своя личная тюрьма, и своя личная гвардия, укомплектованная отборными головорезами из украинцев и черкесов. Тоже не официально, естественно.

О фокусах Кесслера – Сальников знал, знал, его извечный конкурент Блинов, не говоря про самого Стрельченко… Но "обуздывать" Кесслера – смысла не было. Свою работу он выполнял, а досадные мелочи… да черт с ними. Никто же не совершенен..

Вот теперь – Юру Кесслера, вернее то что от него осталось, везут в пластиковом мешке в Москву, что бы похоронить с почестями. Стрельченко и так замученный неожиданной войной на два фронта, жаждет немедленного наказания террористов, убивших его родственника. Скорее всего, основные оперативно‑розыскные мероприятия по поиску этих мутантов, сваляться на МВД. Остальные структуры и так перегружены из‑за боевых действий. Блинов, бедняга со своими чекистами, вообще не знает за что браться…У него тут и террористы, из‑за которых война началась и стратегическая разведка, организация " пятой колонны" в тылу противника. Да еще эта кутерьма нездоровая с каким‑то "орденом волков". Нет, Блинов точно выбывает из борьбы…Поливанов и его военная контрразведка – тем более заняты, выше крыши. Служба специальной безопасности и ГРУ – тоже. Остается его родное МВД. Надо подготовиться к встрече со Стрельцом. Материалы кое‑ какие собрать, предварительные версии отработать.

– Материалы, которые собрали – ко мне на стол. Ознакомлюсь.

– Игорь Борисович, министр обратился к главе второго департамента, вылетайте на Кавказ, это по вашей части. Возглавьте оперативно‑следственную группу по нашему ведомству.

Выпроводив присутствующих из кабинета, министр заказал у секретаря крепкий чай с лимоном и сказал

– Осипова ко мне вызовите. Срочно.

Михаил Валерьевич Осипов входил в самый ближний круг министра – не спроста. Когда еще сопливый стажер Сальников, начинал свою работу в уголовном розыске, капитан Осипов уже отбарабанил опером больше восьми лет. Все премудрости настоящей полицейской работы, будущий министр изучал под чутким руководством старшего товарища. Потом, их пути‑ дорожки разошлись. Сальников – буром попер делать карьеру в набирающем силу московском РУБОП[219], прыгая вверх по скользким ступенькам. Осипов же, остался работать "на земле"‑ ловить жуликов, мелких мошенников и нетрезвых, бытовых "мокрушников". Когда Сальников‑ получал генеральские погоны, Осипов, уходил на пенсию в звании подполковника. Впереди его ждала тихая старость, вечера у телевизора и лето в хибаре на шести сотках. Денег он не скопил, честный был мент, пожалуй, последний из могикан.

Вот на той убогой даче, Сальников его и нашел. Лично приехал, без охраны, адъютантов и референтов. На черной "Волге",что‑бы Осипов своего опознал, не за "мусоренка" новой волны принял.

– Смотри ка, уже замминистра Колька стал…Власть меняется, а ты все выше и выше лезешь. Сказал ему Осипов после того как они проглотили первую поллитру "Посольской"

– Есть такое дело, Михаил Валерьевич. Я же тебе работу приехал предложить..

– Это какую такую работу, Колюня? Вся ваша работа – это коммерсов прессовать. Бандосов да педофилов у нас теперь общественность через интернет ловит и вам сдает..

Сальников заржал. Как был Осипов – язвой так и остался. Это хорошо, не скурвился старый лис.

– Найду я тебе работу по вкусу. Ты что нибудь про криминальную разведку слышал?

– Приходилось. Только я здесь причем, Коля? Я же всю жизнь шпану по району гонял и к вашим политическим играм никак не относился.

– Надо Михаил Валерьевич, надо…У тебя, школа старая, надежная как Т‑34..Помоги. Разведку надо с нуля в МВД выстраивать. Там голова нужна – а у меня в ведомстве, сам знаешь, одни костоломы.

Вот так, он Осипова и уломал в систему вернутся. Вернее – уговорил. Осипов к новому для себя делу подошел основательно. Выбил под себя целое управление в структуре МВД и полсотни сотрудников. В основном таких же пожилых как и он. Называлась эта богадельня‑ Управление общей информации, регистрации и статистики Административного департамента МВД. Под этой унылой вывеской, скрывался механизм контроля за необъятной армией добровольных и вынужденных полицейских информаторов. У каждого опера – были свои стукачи, у каждого начальника отдела угро – тоже и вся эта орда "источников оперативной информации" в масштабе страны была не охвачена централизацией. В лучшем случае, информация застревала где‑то на уровне заместителя регионального полицейского департамента, редко попадая в столицу. С этим было покончено. Любой опер – вербуя пьянчугу за "мерзавчик" разбодяженного пойла, теперь встраивался в структуру УОИРС. Компьютеры в Москве, ежеминутно обрабатывали тысячи рапортов, записок, звонков и доносов создавая единую информационную сеть в которую, словно мухи в паутину попадали преступники. Полиции‑ помогают очень многие и картина получалась объемная. Сколько дел было раскрыто с помощью Осипова и его УОИРС – одному Богу известно. Он неторопливо, упрямо собирал данные – потом делал выводы и почти никогда не ошибался.

Осипов‑ появился ровно через двенадцать минут. Скромно одетый, малоприметный и собранный. С ежиком седых волос, мешками под глазами и дешевыми часами на руке. Не дать не взять‑ бухгалтер или инженер маленького заводика, влачащего жалкое существование.

– Присаживайся, Михаил Валерьевич. Уже слышал?

– Конечно слышал. Все здание гудит. Громкое дело…С некой иронией добавил Осипов..

– Ты не ёрничай, Валерьич. Не место шутить да и не время…

– Людей посадил за обработку данных по Кавказу. Через пару часов – скажу, удалось ли чего зацепить. Хотя странное дело – террорист, он вакууме не живет. А на юге у нас – в каждом ауле по три стукача. И ничего. Так не бывает. И вот еще…

– Что?

– Как заминирован автомобиль. Взрывчатка, пластиковая типа С‑4 заложена внутри корпуса машины. Её разобрали, напихали взрывчаткой, установили детонаторы с дублирующей системой подрыва и вперед. Обнаружить можно только если машину опять разобрать. Это знакомо?

Сальников посмотрел в глаза подчиненному. Именно так, Организация расправлялась со своими противниками до революции и первое время – после. Очень муторная и долгая система закладки, большой риск того, что взрывчатка сработает раньше или не сработает совсем из‑за автомобильной электроники. Специалистов, умеющих делать такие бомбы‑очень мало. И все сейчас работают на государство. Хотя может быть – не все?

– Тогда совсем другая картина вырисовывается, господин министр. Продолжил Осипов. Ликвидация Кесслера – это не конечная точка вражеской операции, а только её начало.

– С чего вы взяли?

– А какой смысл ликвидации Кесслера? Месть? "Чир"‑в полной красе?[220]

– Почему бы и нет? Время подходящее, войск на Кавказе осталось мало – можно дестабилизировать обстановку.

– Подготовка теракта такого уровня требует много времени и привлечения широкого круга специалистов. На Кавказе – таких единицы и те, под нашим колпаком…

– Ближний восток? Турция? Европа? Наконец‑США.

– Нет. Мизерный шанс, что иностранный специалист не засветится, перед нашей агентурой. Таких случаев за последние пять лет – масса. Судьба "гостей"‑каждый раз была печальной. Это отвадило от джигитов почти всех симпатизирующих. Кому хочется рисковать головой в заранее проигрышном деле?

– Значит кто‑то не засветился. Иначе как объяснить такой дерзкий теракт?

– Пожалуй это по твоей компетенции, Коля. Ты у нас политик и личный друг главы государства. Я‑ мент, ищейка по жизни. Мое дело, злодея найти и взять – твое делать из событий верные политические выводы.

– Думаешь, старшие братья[221]? Или еще кто‑то из своих?

– Вероятно. Надо подумать – кому Кесслер так насолил, что‑бы убрать его так показательно.

– А смертник? Так обычно исламские террористы действуют..

– Или те, кто хочет имитировать их действия. Хотя может там и не смертник был.

– Думаешь "кабанчик"? Работал вслепую не думая, что взлетит на воздух?

– Очень похоже.

Сальников задумался. Осипов – был мастер своего дела. Несмотря на невысокое звание, даст сто очков любому полицейскому генералу из его окружения. Действительно, очень странный теракт. Какой то бессмысленный. Ни одна из спецслужб, не фиксирует на Кавказе ни малейшего обострения обстановки. Внезапно ожил коммутатор.

– На линии господин Блинов. Соединять?

– Да.

Легок на помине. Вспомнишь дурака – сразу нарисуется, не сотрешь…Раньше ведь – закадычными друзьями были – сейчас, не враги но и не друзья. Соперники‑конкуренты за бюджетный пирог.

– Привет, Сыч. Сразу взял неформальный тон руководитель Службы национальной безопасности.

– И тебе день добрый, Коготь. Ты по поводу Пятигорска звонишь?

– Естественно. Через час, нас обоих Стрелец на ковер позовет. У меня по ведомству ноль‑информации. У тебя, думаю тоже..

– С чего ты взял?

Блинов хмыкнул. Слишком долго они работали рука об руку, что бы не видеть такой явный блеф.

– По голосу понял, Сыч. Ты когда вляпаешься – всегда такой загадочный. как целка, в первую брачную ночь.

– Ладно, чего звонишь, Коготь? Общую линию защиты выработать?

– Ага. У меня задница одна – надо бы её прикрыть.

– Почему её МВД‑ должно прикрывать? Борьба с терроризмом – твоя задача. Ты все уши Стрельцу прожужжал по поводу того, что только СНБ – должна с терроризмом бороться. Вот и борись.

Блинов обиженно засопел в трубку. Проняло Когтя, ох проняло. Сейчас будет момент истины.

– Ты Сыч, напрасно кочевряжишься. Если меня свалят, то тебя Ляхов – сожрет…

Сальников мысленно согласился с Когтем. Директор Службы специальной безопасности – давно и безуспешно интриговал против них обоих. С уходом Блинова – наверняка поставит на СНБ, своего человека. И тогда – Сальников тоже долго в седле не удержится. Именно Ляхова – своего бывшего телохранителя, Стрелец поставил в противовес им обоим, что бы усилить конкуренцию спецслужб и не допустить усиления каждого из них.

– Согласен. Хотя Ляхов – сам в г. не по уши. Его сотрудники де‑факто охраняли Кесслера.

– Вот об этом и поговорим при личной встрече. Через двадцать пять минут. На нашем старом месте.

Старое место‑ это небольшой уютный ресторанчик с заоблачными ценами недалеко от Кремля. Раньше, они там бывали часто, но последний раз, года четыре назад. Все дела‑дела…

Сальников – приехал первым, но едва успел войти в ресторан как его охрана, сообщила, что прибыл Блинов. Крепко пожали друг‑другу руки и сели за дальний столик. Немногочисленные посетители из числа чиновников имеющих бронь от призыва и девушек увидев двух весьма известных личностей мгновенно испарились оставив их почти наедине.

– Осталось свечи зажечь и будет романтический вечер встреч…Едко заметил Блинов.

– Да ладно, не разводи конспирацию, Коготь. Давай ближе к делу.

– Мне эксперты сказали, что машина заминирована по нашему варианту. Блинов сделал акцент на слово "нашему". Значит – вряд ли за рулем был смертник. Скорее лох, который не думал, что на воздух взлетит. Может ему следить за кортежем приказали?

– Скорее всего. Я тоже обратил внимание на способ минирования. Только одного понять не могу‑ зачем? Для кровной мести‑ очень сложная операция.

– Да бестолковщина какая то. Одно понятно – что Ляхов обделался. На это и надо давить при докладе. Его "держатели зонтиков"[222] – сработали плохо пропустив непроверенную машину к правительственному кортежу.

– Так и сделаем. Кивнул головой Сальников. Только искать подрывников то будем мы, а не Ляхов. И если не найдем. Сам понимаешь, чего будет.

– Черт. Ничего найти не могу не одной зацепки. Устало проговорил Блинов и откинулся на стуле и заложив руки за голову. Похоже на операцию прикрытия. Нам подсунули тело Кесслера, но удар будет в другом месте.

– Слушай, а что там с этим делом? Про волков каких то?

Блинов сел нормально и пристально посмотрел в лицо Сальникову. Сразу видно, что тема для него болезненная.

– Ничего. Сухо как в старом колодце. Аккуратно проверяем своих сотрудников. Заодно твоих и ляховских.

Президент Руси, ждал их не в Кремле. Кремль – Стрелец вообще не переносил, он ему напоминал ставку хана или султана в захваченной стране. Багрово‑кирпичные стены, вопиющая роскошь и позолота, неуловимый запах тлена прошедших веков, длинные коридоры покрытых ковровыми дорожками. Еще некрополь с похороненными государственными деятелями под носом. Затхлая, гнетущая атмосфера – мешающая работать. В Кремле, глава государства‑работал не больше двух неполных дней в неделю. Остальное время работал в резиденции на Горках‑9. Именно там был настоящий центр управления страной, оснащенный по последнему слову техники. Свежий воздух, сосновый бор, дышится свободно и голова соображает быстрее. С началом войны – Стрелец постоянно находился там или посещал наездами ЦКП Вооруженных сил. Все остальное – решалось там, в Горках‑9.

Если без пробок, до за двадцать пять минут из центра Москвы до загородной резиденции Стрельца долететь можно. Президент встретил их на террасе, увитом диким виноградом. На столе ноутбук, несколько пластиковых папок с бумагами и огромная чашка черного чая. У ног пристроился кабель немецкой овчарки – Браун, высунув между клыками розовый язык и недружелюбно смотрящий на вошедших. Помимо злобного на дисциплинированного Брауна, на террасе находился, генерал – лейтенант Ляхов, шеф ССБ. Понятное дело – он их опередил, гнида.

Разговор вышел тяжелый. Стрелец, после гибели родственника, был явно не в духе, к чему прибавилась неясная обстановка на фронтах. Орать он не стал, но дал ровно две недели, что бы найти концы преступления. Под занавес разговора, последовало ожидаемое.

– Сальников, возьми дело Кесслера под свой контроль. У Ляхова с Блиновым – своих дел выше крыши, так что возьмись ты. Любую помощь они тебе предоставят. Ладно‑мне пора. Сейчас на похороны – потом в Генштаб. Все – разбегаемся. Сальников‑ две недели сроку, не больше.

Уже сидя в машине, выезжающей на Рублево‑Успенское шоссе, у министра в кармане зазвонил мобильный телефон. Что за черт? Кто‑то из близких. Но звонил почему то Осипов.

– Коля, ты скажи. Стрельченко то на похороны Кесслера – собирается?

– Собирается. Ты чего на мобильник то звонишь? Спецсвязи что ли нет?

– А где похороны, не секрет?

– На Востряковском. Да что за черт…

– А вы не поняли господин министр? Холодно спросил Осипов, тут же перейдя на сухой, официальный тон. Вот вам и цель покушения на Кесслера…Выманить Стрельца. Он сам приедет к месту своего убийства..

– Ё..б вашу мать!! Заорал Сальников. Все точно. Картинка прояснилась, последний элемент головоломки был найден.

Бомбардировщик невидимка В‑2 AV‑16 "Дух Гавайев" проскочив в небольшой зазор в невидимом купле противовоздушной обороны образовавшийся в результате одновременного выхода из строя трех РЛС первого командования ВВС и ПВО, дублирующих друг друга на одном направлении. Позже, этим плотно займется военная контрразведка и прокуратура, но сейчас это никакого значения не имело. А имели значение шестнадцать малозаметных крылатых ракет JASSM выпущенные бомбардировщиком по небольшой кавалькаде машин представительского класса несущихся по Боровскому шоссе в направлении МКАД. Ракет – должно было хватить на уничтожение целой механизированной бригады, но в этом случае, экономить не следовало и требовалось бить наверняка.

Сальников примчался к месту ЧП, спустя несколько минут после атаки, даже пыль от взрывов осесть толком не успела. Зрелище было жуткое, словно ядерная война прокатилась по одному из районов Подмосковья, остановившись у кольцевой автодороги. С первого взгляда стало понятно, что целый кусок шоссе, километров в семь – просто сметен с лица земли.

Если Стрелец был здесь – то от него ничего не осталось. Ничего…

– Где Ляхов? Первый вопрос к бойцу ССБ стоящему в оцеплении.

– Не знаю, господин министр, прогудел боец. Мы их госохраны, генералу Бубнову подчиняемся… У нас задача была в оцеплении по вдоль Боровского шоссе встать. Наших там много погибло..

– А кто б. ть знает?

– Не могу знать.

– Николай Иванович, надо отсюда уходить. Срочно. Начальник личной охраны министра крепко схватил его за руку. Когда Сальников резко её выдернул, добавил.

– Может быть повторный взрыв. Так часто террористы делают

А вот это, верно. Но что же делать? Надо немедленно встретится с Блиновым и Седельниковым. обсудить открывшиеся перспективы. Да и еще пригласить Усольцева. В конце концов‑сейчас война идет и Генштаб, формально главнее всех. Но это формально. А по факту‑ в столице и окрестностях, армейских частей мало. Не считая полка охраны в Теплом стане, слушателей академий и нескольких отдельных батальонов. Ерунда а не силы. Есть ещё целая вторая гвардейская механизированная Таманская бригада – но это относится к ведомству Ляхова. Куда же он запропастился, страж престола, преторианец ху. в? Может того, в кортеже Стрельца был? Тогда – одной проблемой меньше.

Уже впрыгнув в машину, мчавшуюся в центр Москвы он услышал еще одну новость.

– Николай Иванович, бронетехника в Москву идет. Со стороны минского шоссе.

– Чья техника, говорите точнее.

– Судя по всему – таманцы.

Ляхов…Ляхов – сучье семя!! Вот он гад и нарисовался. Ах Стрелец, изменило тебе знаменитое волчье чутье. Пригрел у себя тварь под боком.

– Срочно Генштаб! Усольцев?! Ты уже в курсе? Не знаю подробностей, знаю одно – Стрельца больше нет и у нас здесь, мятеж. Таманская бригада на Москву прет. Знаю, что приказа не давал. Это эс‑эс‑бэ мутит – поднимай своих, блокируйте центр…

Только сейчас, министр сообразил, что одной из основных направлений деятельности Службы специальной безопасности – электронная разведка, радиоперехват и криптография. Они любые коды и шифры – щелкают как орешки. Ляхов – читает их переговоры как открытую книгу. Получается – связи у них нет.

Навстречу его "мерседесу" завывая сиренами выскочили мощные "Уралы‑муромец"[223] из московского ОМОП[224] собираясь перекрывать Кутузовский проспект. Молодец – глава московской полиции, быстро соображает. Знает сам, без подсказок, что надо основные магистрали перекрывать.

– Тормозим! Приказал он водителю и три машины кортежа стали притормаживать.

– Опасно, Николай Иванович. Закричал начальник охраны но министр его уже не слушал, направляясь в сторону полицейских споро выставляющих свои тупорылые машины поперек общего движения.

Его узнали. Командовал подразделением майор, которого, Сальников награждал несколько месяцев назад, именным оружием.

– Господин министр..

– У тебя мобильный, работает? Ошарашил Сальников вопросом бравого усача в синем берете с эмблемой ОМОП и темных "стрелковых" очках.

– Так точно. Вот. Он протянул Сальникову маленькую раздвижную трубку, нелепо смотрящуюся в его медвежьих лапищах.

"Не будут же они прослушивать трубу у каждого майора?" подумал министр лихорадочно набирая номер Блинова.

– Да, Сыч отозвался через минуту Коготь.

– Не пользуйся спецсвязью, братан. Это Ляхов..

– Да я уже знаю, но все равно – спасибо за звонок. Комплекс зданий СНБ – они все равно штурмом не возьмут, кишка тонка, вот центр Москвы..

– Усольцев с нами… Армейцы их в центре задержат но давить мятеж‑будем мы.

– Тогда встречаемся на ЦКП. Там общий план действий и отработаем..

Окрестности Рейкьявика. Исландия.21 августа

Генерал‑майор USMC Остин "Ротвейлер" Тулан, сорвал с головы наушники и в бешенстве отбросил их от себя. Долбаные, хитрожопые, столичные твари! Уже третий раз за последние двое суток пришел отказ на применение ядерного оружия. Чего они ждут? Что бы мы здесь кровью истекли?

Переправившись через Китовый Фьорд он топтался на месте третьи сутки без малейшего прогресса, неся тяжелые потери. Его ответные действия – были малоэффективны. Это как попытки прибить верткую муху – кувалдой. Окопавшись на обратных скатах высот, русские вели поразительно точный, прицельный огонь из минометов и ПТРК. Управляемые ракеты AT‑14 Spriggan пикировали сверху по пологой дуге поражая тяжело бронированные "Абрамсы" в самые уязвимые места. Крышу и моторно‑трансмиссионное отделение. Минометы били по пехоте, выводя из строя по несколько человек сразу. Пейзаж в Исландии – сродни афганскому, горы, высоты и каменистые долины. Только это все, не в жёлто‑коричневых, в унылых серых тонах. И холодно ещё. Здесь даже в июле холодно, сейчас‑август. С каждой ночью температура падает, скоро начнутся заморозки.

"Иваны" никуда не торопились, знали, что победа в Европе у них в кармане, пока они сидят здесь, в Исландии. А их ракетоносцы, взлетая с Кефлавика с плотным истребительным прикрытием – лупят по нашим конвоям, противокорабельными ракетами, не давая пройти в Европу. Торопиться надо было ОКНШ и президенту Обайя‑ если бы они хотели выиграть войну.

Едва Максимов, аккуратно и тщательно, почти любовно почистил и собрал свой "Абакан" как его окликнули.

Капитан Войтенко, снял тактических шлем затянутый серой камуфлированной тканью и поманил Максимова пальцем.

– Сюда подойди, взводный.

Максимов подошел и присел перед ротным на корточки. Тот сунул ему под нос электронный планшет.

– Место узнаешь?

– Так точно. Развилка к северо‑западу. У Вармидалура.

– Слушай задачу, Максимов. Твой взвод, будет сопровождать взвод саперов. Они там чего то еще заминировать хотят

Максимов еще раз посмотрел на планшет.

– Там же американцы…Еще вчера развилку заняли.

– Нет, Максимов. Там никого нет. Разведка америкосов прошла, понюхала и отвалила обратно. Высадитесь с двух вертолетов, здесь. Палец Войтенко постучал по планшету.

– С вертолетов? Да нас в миг собьют.

– Не собьют, Максимов. На сверхмалой высоте пойдете. В эскадрилье пилоты опытные, проскочите. Все, собирай своих и выдвигайтесь.

Два пятнистых Ми‑8АМТШ с дополнительным бронированием кабины пилотов и "дельфиньим носом" уже раскручивали свои лопасти, когда взвод Максимова погрузился на борт, откашливаясь от поднятой пыли. Едва расселись по сиденьям, как вертолет, рывком оторвался от земли унося их на встречу неизвестности. Максимову – было не по себе, уж больно авантюрной казалось боевая задача. Лезем в пасть к дьяволу, ей Богу.

Вертолет немилосердно трясло, в иллюминаторе с хаотичной быстротой мелькали скалы и каменистые россыпи, ручьи и уже надоевшие до рвоты долины с желтоватой травой. Максимов отвернулся и предпочел смотреть на свои измазанные землей подошвы армейских берцов. Все лучше, чем со страхом ожидать каждую секунду – американский "Харриер" или пуск "Стингера" с земли.

Минут через двадцать, в десантное отделение протиснулся техник‑прапорщик и заорал, стараясь перекричать ревущие двигатели ТВЗ‑117ВМ

– Вы – первыми пойдете. Обеспечите высадку саперов.

– Так точно. Отмахнулся Максимов.

Едва колеса вертолета коснулись каменистого грунта, как десантники посыпались на землю, через обе предварительно открытые боковые двери и заднюю рампу[225], занимая круговую оборону. Вертолет немедленно оторвался от земли и взлетел, начиная облетать зону десантирования. Только сейчас, Максимов обратил внимание на его вооружение – помимо привычных блоков с НУРС С‑8 были установлены направляющие с УР "Игла". Через несколько секунд на посадку пошел вертолет с саперами. В отличии от его взвода, высадившегося за считанные секунды – саперы возились долго, вытаскивая из чрева винтокрылой машины какие то зеленые продолговатые ящики размером со старый советский телевизор "Темп".

– Дай пару людей на помощь, сержант! Рявкнул старлей – сапер. Нам быстрее надо.

– Чуков, Бакланов, Серёгин, Пугачев‑ на помощь. Скомандовал Валера отправив сразу четырех бойцов на помощь. Быстрее‑так быстрее, не вопрос.

Едва разгрузились, как второй вертолет резко взлетев, соединился с первым и отправился на базу в Кефлавик. Все, мы остались одни. Сразу неуютно как‑ то стало.

Расположив бойцов по окрестным высоткам за гранитными валунами и проверив работу связи, Валера подошел к своему формальному командиру, старлею Гладышеву с позывными "Горыныч"

– Это чего? Он ткнул пальцем в сторону продолговатых ящиков похожих на какую то радиоэлектронную аппаратуру.

– Военная тайна, сержант. Буркнул Голышев, но через минуту улыбнулся и добавил. – Мины противовертолетные, секретная разработка. ПВМ "Баллиста" – называется. В Европе уже применяли‑ говорят ох. льный эффект. Вертушки американские на раз с неба снимает.

– И чего делать надо?

– Установить, подключить и замаскировать. Это ж робот. Засечет низколетящую цель цель и стреляет стальным шаром. Если попадет‑ все, писец, вертушке. Никакая броня уже не поможет.

– А с чего взял, что они здесь полетят, тем более на низкой высоте?

Старлей уставился на сержанта квадратными глазами

– Сержант, ты чего не летал на вертушке что ли? Мы же на Кавказе, когда на боевые летим, всегда на сверхмалой проходим. Шансов выжить если собьют‑ на порядок выше. Американцы то, не глупее нас. А здесь они полетят‑ потому, что на остальных направления ЗРК торчат. А здесь – щель образовалась. Это надо идиотами быть, что бы не воспользоваться…

Максимов кивнул. Да, чего то он сегодня – весь день тормозит. Не к добру это …

Через час, обойдя секреты и осмотрев отлично замаскированные позиции, Валера вернулся к развернутому КП. Кусок теплоизолирующей материи натянутый между скалами, сверху наброшена серо‑зеленая сеть, стандартная походная койка, две наспех вырытые щели, тактический ноутбук и радиостанция. От ветра спасает слабо, но от термо – приборов американских БПЛА‑ в самый раз. Помимо Голышева на КП сидел радист в наушниках. Вид у него был слегка обалдевший.

– Курить будешь? Сапер протянул Максимову початую пачку сигарет.

– Нет, спасибо. Бросил.

– Молодец, сержант, здоровеньким помрешь. Мрачно пошутил старлей и повернулся к радисту.

– А ну ка, Лазерев – выйди отсель. Подыши иди..

– Не могу без рации, госпо…

– С рацией значит выйди! На минуту – сказал. И что бы я тебя видел..

Когда радист вышел из‑под навеса. Голышев снова повернулся к Валере.

– Сейчас новость такую слышал. Говорят в Москве – десант американский, или что‑то типа того. Типа – бои уличные по всему городу. Где правительство‑никто не знает. Либо прячутся где, либо сбежали.

Валере показалось, что кровь пульсирующая внутри организма стала стремительно охлаждаться. Приближаясь к температуре замерзания. Следом стало замедляться сердце, словно не желая гонять ледяную жидкость.

– Это откуда известно?

– Сейчас Лазарев, американские базары по рации слышал.

– Так может брешут? Наконец сглотнув слюну, с надеждой прошептал Максимов.

– Если бы так, сержант. Я то эту новость еще в штабе бригады слышал, два часа назад. У меня там, однокашник, в разведотделе служит. Вот он и рассказал. Он еще кое чего рассказал. Вроде как американцы бомберами‑невидимками, Кремль разнесли. Стрельченко‑убит.

– А что, потом десант высадили?

– Может и так. А может – нет никакого десанта. Просто мятеж какой – диверсанты подняли. Хрен его знает.

– Мятеж? Переспросил Максимов. Происходящее не укладывалось в его голове. Он судорожно выдохнул.

– Ты в себя приди, сержант! Громко прошипел, Голышев. – Чего нюни распустил? Я тебе это для чего рассказал‑ что бы ты, людям своим объяснил, что все это херня, понял? Не было никого десанта в Москве. Ни взрыва, ничего не было, понял‑сержант? Все живы здоровы, столица цветет и пахнет, Стрельченко, цел и невредим как золотой червонец.

– А откуда они узнают?

– Оттуда, сержант. Шила в мешке не утаишь. Гарантию даю, что кто то из моих‑ уже знает, мы возле штаба бригады ошивались, когда мины получали. Знают мои‑ узнают и твои. Сейчас пока затишье – есть время лясы поточить‑значит скоро, вопросики начнутся.

– Ага. И чего делать?

– В рыло бей, таким любопытным. От души, не стесняйся. Выпусти пар, наори что паникеров на месте стреляют. Люди и успокоятся. Главное‑не сомневайся. Запомни, сержант – на войне две крайности сражаются. Надежда и отчаяние. Если есть надежда на победу – то солдат все выдержит. Если отчаяние охватит‑то уже ничего не спасет. Ни техника, ни численность. Люди – должны знать, что бригада – нас не бросит. Что Москва‑ Исландию не бросит, что флот здесь, рядом и борта с боеприпасами и подкреплением садятся в Кефлавике – регулярно. Если мы здесь и ляжем все, так пусть бойцы умрут с надеждой и верой в победу. Как люди, с оружием в руках, а не скот, который на бегу, кусками кромсают. Усек?

– Так точно, господин ст..

– Игорь меня зовут. Сказал старлей и протянул Валере, руку.

– Валерий

– Вот ещё что, Валера. Не дай Бог, ты запаникуешь. Ты вроде на бздуна не похож, но предупреждаю сразу‑ пристрелю. Как собаку.

– Не запаникую, Игорь. У меня на Кавказе почти тридцать боевых выходов…

– Надеюсь. Удачи, взводный. – Эй Лазарев, хватит там болтаться, дуй сюда!

Едва Максимов вернул в расположение своих людей, и снова стал обходить из замаскированные позиции, как не в меру любознательный Постышев, тут же спросил.

– Ты слышал о событиях в Москве? Мне сейчас саперы расска…

Не дослушав своего снайпера, Валерий присел рядом коротко двинул Постышеву в челюсть. Тот клацнул зубами и завалился на правый бок. Не давая снайперу опомнится, Максимов подхватил его за ворот бронежилета и хорошенько приложил коленом в промежность.

– Ты чего, сучара панику здесь разводишь? Нет в Москве‑никаких событий. Понял‑нет! Еще раз своим помелом чего брякнешь‑ язык отрежу на фуй. Мне разговорчивый снайпер‑ни к чему.

– Есть. Потирая челюсть, Постышев, и часто закивал.

– Вот отлично, боец. Язык твой‑враг твой.

Американцы появились через сорок минут. Четыре, похожих на летающие баклажаны СН‑46 "Си Найт" и четыре вытянутых, опасных, ударных "Гадюки" – АН‑1Z.

Машины шли разбившись на две смешанных группы, прикрывая друг друга. И действительно, как и говорил сапер‑ на низкой высоте.

Едва окрашенные в серо‑голубые тона машины пронеслись над головой Валеры, как раздались громкие хлопки и странный, шелестящий звук, скорее свист. Ровно ревущие двигатели американских вертолетов, вдруг судорожно взвыли пытаясь компенсировать перегрузки. Максимов приподнялся, стараясь разглядеть, то что происходит – по лучше.

Один из "Рыцарей" валился с неба по спиральной траектории и было отчетливо видно, что кабина пилотов, забрызгана изнутри чем то багровым. Через секунду в бок "Гадюке" что то ударило и она отлетела как щепка направо, зацепив своим винтом, задний винт летящего перед ней СН‑46. Все это прошло за считанные секунды, мгновенно развалив строй машин.

Ближайший к расположения вертолет, с перебитым задним винтом, неуклюже рухнул в расщелину метрах в трехстах от расположения их отряда, подняв вверх столб земли и металлических обломков. Следом, чуть дальше рухнул АН‑1, сразу взорвавшись.

Уцелевшие машины бросились в рассыпную, стараясь подняться как можно выше, спасаясь от смерти летящей с земли. О сопротивлении, уже никто не думал.

Когда генерал Тулан узнал, что передовая тактическая группа 2 /2 батальона угодила в очень странную засаду и потеряла сразу 4 вертолета, не выполнив задачу – он взревел словно раненный под хвост бык. Вызвав к себе полковника Шеридана, он приказал, задыхаясь от ярости.

– Полковник, заткните наконец русские зенитные батареи, это черт знает, что такое.

– Там нет зенитных батарей, сэр. Там вообще ничего нет, по данным воздушной и наземной разведки.

– Тогда что, сбило наши вертолеты, Шеридан? Святой дух или волшебство? Объясните мне?

– Не было зафиксировано ни одного пуска зенитных ракет сэр. А пилоты не сообщали о наличии у противников пулеметов…

Тулан, махнул рукой. Потом повернулся к штабным.

– Только сейчас, у нас перед носом захлопнули дверь в русский тыл. Я не знаю, чего там было, но у нас там осталось пятьдесят человек. Их судьба не известна, связь глушится.

– Мы их вытащим, сэр. Уже готова спасательная команда …

– Этого мало. Спасательная команда – ляжет там же. Отправьте усиленную роту. Пусть высадятся подальше и выдвигаются к цели – пешим порядком. Шеридан‑ обеспечьте артиллерийскую поддержку.

– Это займет время. сэр. Пешим порядком – более четырех часов.

– Терять вертолеты, мы больше не можем позволить. Пусть выдвигаются на помощь сбитым и заодно оседлают долину. Потом подтянутся основные силы. И не забывайте об огневой поддержке.

– Роджер, сэр. С ними установлена связь. Сейчас пришло сообщение – они сбиты огнем с земли, неизвестным устройством. Их атакуют русские с применением тяжелого пехотного оружия. Они просят воздушной поддержки.

– Исключено. "Харриеры" и F/A‑18 будут действовать в зоне русских дальнобойных ЗРК. Я же сказал – высаживайте в долине Вармидалур. И дайте мне Норфолк…генерала Брэкстона

– Слушаю, Тулан. Отозвался новый командир второго экспедиционного корпуса морской пехоты.

– Билл, у тебя есть надежный человек в Пентагоне?

– Странный вопрос, Ротвейлер. Чего тебе надо?

– Мне интересны "четыре минуты"[226]

На том конце провода замолчали. Через пару десятков секунд генерал‑лейтенант Брэкстон ответил.

– Почему ты это спрашиваешь у меня? Есть штаб флота, комендант корпуса, ОКНШ – наконец..

– Мне надоело, что меня пинают как бродячую собаку. Без "большой дубины",мы здесь не справимся. Русские уперлись рогом.

– Нет Тулан. Этот вопрос отложен. Решай проблемы штатными средствами.

– Да я не могу. Понимаешь – не могу сдвинутся ни на шаг.

– Это политическое решение, Тулан. Ты совсем новостей не знаешь? В Москве сейчас восстание против диктатуры Стрельченко. Возможно‑ он убит. Есть мнение, что его ликвидировали наши. Сейчас‑ нет смысла применять "большую дубину". Это осложнит ситуацию. С новым правительством русских – будет проще договорится. По крайней мере, так считают в Уайт Хаусе и Госдепе. Но постоянное давление – надо продолжать. Удачи, Ротвейлер.

Генерал Брэкстон‑ отключился.

Четверка СН‑53Е "Супер жеребец" из 366 эскадрона тяжелых вертолетов морской пехоты приземлились у северной оконечности каменистой долины Вармидалур, высадив роту "Браво" 1/6 полка "марин" под командованием капитана Руни – имеющему четкий приказ. После стремительного марша – атаковать позиции русских и помочь ребятам со сбитых вертолетов. По возможности взять пленных и трофеи. Обещана артиллерийская поддержка, когда пехота достигнет точки "Омега". До этого придется двигаться одним, без поддержки. По данным разведки, русских там не было, они засели гораздо южнее.

– Дзинь! Пуля, выбивая гранитную крошку, чиркнула по камню в десяти сантиметрах от головы Максимова заставив его вжаться в холодную землю.

– Постышев б. ть! Снайпер работает, твою мать! Заткни его..

– Да я его, суку не вижу…Заныкался где – то и шмаляет.

– Твои проблемы. У нас уже двое двухсотых…

Американцы, залегшие возле сбитого СН‑46, сдаваться не собирались, отстреливались яростно – видимо, ждали помощи. Особенно Максимову досаждал снайпер, засевший где – то на каменной гряде метрах в семистах от расположения взвода и не дающий взводу поднять головы. Долбил американец из‑какой то мощной штуки. Может "Баретт" может еще что‑то. Уже двое бойцов – Чуков и Демидов в буквальном смысле потеряли голову.

– Командир, не достану! Наконец заорал Постышев, делая страшные глаза. Из СВДС – не достану! Сюда надо "англичанку"[227]

– Сержант, что там у тебя? В наушнике заскрипел голос Голышева

– Снайпер. Крупный калибр. Не можем его достать. Есть двухсотые.

– Где? Координаты давай

– На два часа. Где гряда. Метров восемьсот от нас.

– Понял. Жди. Сейчас решим проблему.

Два, хорошо знакомых вертолета МИ‑8АМТШ появились минут через десять, сразу переломив исход боя в нашу пользу. Опустошив подвесные блоки НУРС С‑8 за какие то секунды, вертолеты ушли обратно, так же внезапно как и появились.

Большинство ракет угодило в сбитый американский вертолет, превратив его в лохмотья и покрошив американцев осколками, остальные – высадили по указанным Максимовым координатам.

– Перебежками, вперед! Заорал Валера стараясь приблизится настолько, что бы дальняя гряда, на всякий случай была в зоне досягаемости СВДС. Может тот гаденыш со "слонобоем"‑ еще жив. Снайперы‑ они живучие, как гниды. Помнится на Кавказе, они за одним снайпером двое суток по "зеленке"‑гонялись. И авиацию вызвали и "Примой" "зеленку"‑прочесывали. Все в пустую. Пока спецы из Батайской бригады[228] не прибыли. Антиснайперская группа. С дальнобойными "Выхлопами"[229] оснащенными ночными прицелами. Они этого "неуловимого душка" в первую же ночь – списали.

На месте, где сейчас, поднимался густой черный дым от горящего "Си Найта" неожиданно появился американец с белой тряпкой в руках.

– Сдаются, что ли?

– Будем надеяться. У тебя одноразовые наручники есть, Максимов? Осведомился Голышев.

– Угу. С Кавказа всегда с собой ношу. У бойцов‑тоже есть..

– Вот и отлично. Можно преступать к переговорам.

Американец спрыгнул с гранитной глыбы и неторопливо пошел навстречу десантникам. Подошел, козырнул и сказал на довольно хорошем русском.

– Капрал Тим Чехофф. Хочу говорить с командованием…

– Говорите со мной. Гвардии сержант Валерий Максимов.

– Роджер. У нас там семнадцать живых и десять убитых. Американец махнул рукой. Вы готовы соблюдать Женевскую конвенцию?

– Естественно, капрал. Тех же канадцев, после плена – вернули Международному Красному кресту. Русская армия‑соблюдает конвенцию о военнопленных.

Медленно, зажимая раны,(почти все морпехи были ранены) американцы появились из своего естественного укрытия и стали, один за другим выходить на открытое место, складывая оружие у ног десантников. Их постарались перевязать, стягивать руки сзади никому не потребовалось.

– Чего с ними теперь делать?

– Не знаю сержант. И убрать нельзя.

– Почему?

Голышев покачал головой.

– Эх Максимов, Максимов. А ежли нас так зажмут? Последнюю пулю себе? От этого кого легче станет? Матери твоей? Может Родине? Так стране‑ты живой нужен. Запомни‑ здесь не Кавказ. Здесь война‑это спорт. Опасный спорт для мужчин. Здесь зверству не место. Мы же не чурки‑ глотки пленным резать.

– Так чего с ними делать?

– На вертолетах вывезем и все…Если успеем. Думаю, сейчас сюда уже американцы летят.

Голышев ошибся. Американцы неторопливо шли пешим порядком, прощупывая каждый метр и опасаясь высылать авиацию из‑за непонятного пока оружия сбившего вертолеты. Сил у генерала Тулана было не слишком много, что бы не думая бросать их в мясорубку. Данные о противо вертолетных минах "Баллиста",в изобилии встречавшихся в Европе и на Дальнем Востоке до Исландии дошли не сразу. Штаб 2 дивизии, узнал подробности только ближе к вечеру.

– Господи ну и бардак. Эту новинку "иваны" применяют их с первых дней войны – морская пехота об этом ничего не знает. Генерал Тулан, крепко, до белизны сжал свои кулаки.

– Вытягивайте роту "Браво" с плато. Хотя нет…Пусть двигаются дальше. Как авангард основных сил. Направление главного удара надо смещать севернее. Отправьте запрос в HQMC…Нам нужны РСЗО. Если у Корпуса их нет, надо одолжить у армии или национальной гвардии.

– Севернее, совсем нет дорог, сэр. Танки и LAV – не пройдут.

– Плевать на них. Чем нам помогли танки до этого дня? Ничем, сплошная обуза. Пусть остаются здесь, на южном фланге и мозолят русским глаза. Может они купятся.

Отряд Голышева, сняли с позиций через два часа, перебросив обратно в Рейкьявик. Так же вертолетами, уже прибыв на место, он спросил пленного Чехоффа

– Ты русский что‑ли?

– Так. Ответил Тим. Из старообрядцев мы. Дед до сих пор на Аляске живет. А я‑ в Колорадо родился.

– Ладно, давай дуй на пункт сбора военнопленных, старообрядец…

У первого попавшегося рядового ВВС пробегавшего рядом, Максимов спросил

– Что в Москве происходит? Новости слышал?

– А черт его знает. Вражьи голоса бубнят – что Стрельченко убит. Наши – что мятеж локализован, все в порядке. Ни хрена короче не понятно…

Через пару часов отдыха, снова передовая – очередная засада на бронетехнику. Фугасы на обочине – затем засада на высотах. Изматывающий артиллерийский огонь американцев, затем осторожное выдвижение вперед, закованных в кевлар морпехов… Знаменитая авиация КМП, столь активная предыдущие дни, сейчас почти не показывалась. Сказывались потери от наших ЗРК и 'мигов' патрулирующих воздушное пространство над занятым десантниками плацдармом.

Фугас, установленный по старинке‑ американцы обнаружили по небрежно торчащим проводам. Пехота тут же залегла а бронетехника встала, предоставляя собой отличную мишень для юрких и быстрых противотанковых управляемых ракет. Что и требовалось

Ближайший 'Абрамс',напоминающий издалека, темно‑зеленого жука, внезапно окрасился в красивые черно‑оранжевые цвета и с грохотом взорвался, отправив в полет свою массивную башню. Следом, как обычно завизжали мины, нащупывая залегшую американскую пехоту. Американцы не стали упрямиться и стали отползать назад, прикрывшись минными полями.

– Куда это они?

– Ждут авиацию, небось.

– А она будет?

– Вряд ли. Небо пока наше. Боятся зенитчиков. Дураки перевелись даже в морской пехоте США.

Вот так и проходил каждый день. Позиционная война, словно у Ремарка. На арктическом фронте без перемен.

Перемены наступили чуть позже, когда уставшего и злого Тулана вновь запросил Вашингтон.

– Ваша просьба, генерал, удовлетворена. Сегодня ровно в девятнадцать часов, будет "четыре минуты". Запомните время, Остин. И поможет нам всем Господь.

Две крылатых ракеты BGM‑109A с ядерной боевой частью W‑80, вылетели из толщи ледяной воды Северной Атлантики, словно касатки или акулы выпрыгивающие за своей жертвой, разбрызгивая вокруг себя мириады соленых капель. Командир ударной субмарины SSN‑778 "Нью‑Гемпшир" типа "Виргиния", Митч Грэнвилл перед тем, как отдать приказ на пуск – тщательно перекрестился и прочитал короткую молитву на латыни. Он только, что выпустил на свободу ревущих реактивным двигателем Зверей Апокалипсиса, устремившихся к своей цели.

От несущихся "Томагавков" – требовалось только одно. Достигнув определенной точки над островом Исландия, взорваться в верхних слоях атмосферы, вызвав электромагнитный импульс, аналогичный европейскому. Специальных, электромагнитных боеголовок, под рукой не нашлось, решили сделать все – старым, надежным способом. Два высотных ядерных взрыва, у русских нет больше на захваченной авиабазе – страшных ракетоносцев Ту‑22М3 "Бэкфайер",истребителей. Ослепнет и оглохнет, с такой тщательностью и умением выстроенная система противовоздушной обороны. Прервется связь с флотом и главное – с Москвой.

Останутся только люди. Пятнадцать тысяч отчаянных русских душ, среди мертвого металла и сгоревших микросхем. В чужой стране, отделенные тысячей миль от родных берегов. Без надежды, без шансов.

К командиру сводного воздушно‑десантного корпуса, генерал‑лейтенанту Румянцеву, стоящего у экрана с постоянно меняющейся обстановкой, неслышно подошел начальник разведки, полковник Вильяминов

– Господин, генерал‑лейтенант, странное дело.

– Что такое?

– Пять минут назад, противник – полностью очистил радиоэфир.

– То есть? Режим радиомолчания?

– Так точно. Молчат паскуды. Как отрезало.

Генерал посмотрел в глаза разведчику потом перевел взгляд на склонившегося над электронным планшетом генерал‑майора Тарханова, из морской авиации. Тарханов – был мастером планирования ракетных ударов по конвоям и сейчас как раз ожидал возвращения своих "соколов" на авиабазу.

– Это – удар! Неожиданно громко выкрикнул он ошарашив десантников. Они решились…Да что вы стоите, генерал‑лейтенант. Немедленно приказывайте вырубать всю электронику. Немедленно…

Затем Тарханов рванулся к радиоузлу ВВС и морской авиации и Румянцев слышал его рев

– Сажайте, сажайте б. ть всех…Всех сука…!

Округлив глаза и разинув пасть, Румянцев заорал.

– На хрен всю связь. Вырубайте к еб. ням! Глуши радары, штаб ПВО мне, сейчас же..!!

– Чего то они затихли. Через каллиматорный прицел своего "Абакана",изучая угрюмые окрестности прошептал Максимов, силясь без "ночника" разглядеть что‑то перед позициями их роты.

– Угу. Согласился Постышев, засунув палец в рот и пытаясь там нащупать качающийся после утренней экзекуции, зуб.

Вдруг, вокруг, стало светло. Нет свет был не дневной и даже не желтый, электрический. Он был ярким и в тоже время какой‑то мертвый. Неестественный свет, в клочья разорвавший хмурый северный вечер. Свет шел откуда то сверху, с неба и Валерий инстинктивно задрал голову к источнику свечения.

Еще через секунду, свет, ударил в глаза с силой тысячи ярких солнц.

Вашингтон. Округ Колумбия. 21 августа

Теперь, когда Ричард Борат Обайя, наконец вернулся в Белый Дом, Совет Безопасности при президенте США – заседал каждый день. По нескольку долгих часов. По давлением своей чрезмерно волевой и активной супруги Мишель – Ричард стремился собрать развалившуюся команду в единый кулак. Хотя, своей команды, за исключением, пожалуй самой Мишель и вице‑президента Бенетта – у Ричарда не было. Типичный "выдвиженец из народной массы", персонаж, столь любимый романтичными барышнями и пожилыми домохозяйками. С наступлением кризиса, его власть над самой мощной сверхдержавой мира – буквально выскользнула из рук, вырванная стремительным водоворотом трагических событий. Ричард‑сломался. Две недели, он пробыл в полной прострации, с трудом понимая, что происходит кругом. В себя он пришел и то – относительно, четыре дня назад, после того, как Мишель надавала ему оплеух и разбила о его голову любимую супницу из китайского фарфора, подаренного её мамой на свадьбу. Удар супницей, неожиданно подействовал. Мозги прочистились и у него снова появилось желание работать. И драться. Драться по взрослому, без дураков. Может первый раз в жизни.

Совет безопасности, теперь стал личным штабом, где в режиме реального времени – обсуждались и принимались решения по внешней и внутренней политике. Кадровые назначения. Первым решением вернувшийся Обайя – назначил нового министра обороны взамен погибшего Гиббса. Им ожидаемо стал, помощник президента по национальной безопасности и близкий друг покойного – отставной генерал морской пехоты, Джек Джонсон. На его место, был переведен директор ЦРУ, Леон Барнетта, так и не сумевший наладить работу внешней разведки. Вот в помощниках‑ ему самое место. Место директора занял один из заместителей ЦРУ, опытнейший кадровый разведчик с 1980 года работающий на Агентство – Майкл Морелл[230]. Блестящее назначение, особенно в наши дни, когда катастрофически не хватает профессионалов. Но для того, что бы принять дела – требуется время. Пока ЦРУ‑ действует с завязанными глазами.

Роберт Пирс – был постоянным участником Совета Безопасности. На его гигантском ведомстве, теперь сходилось очень многое. Таможенная и пограничная служба, береговая охрана, транспортная безопасность и чрезвычайные ситуации. А сейчас в США‑ в каждом третьем штате, такая ситуация. Вместо нахождения в Оперативном Центре МВБ на Небраска‑авеню, управляя операциями служб в режиме реального времени, Роберт был обязан просиживать штаны на заседаниях у президента. Да не он один. Рядом в креслах часами потели – глава ОКНШ, адмирал Миллер, с парочкой похожих на бульдогов заместителей, шеф Национальной разведки Хаузер, глава Госдепа Хиллари Клейтон, министр юстиции и еще многие.

Так как перечень обсуждаемых вопросов был очень широк, заседания превратились в изощренную пытку, поскольку решить любой, даже незначительный вопрос – было невозможно. Каждый тянул одеяло на себя, стремился подставить или свалить ответственность на другое ведомство.

Самые натянутые отношения у Пирса – сложились с новым директором ФБР, Брендоном Хиллом и его патроном, Генеральным прокурором[231], чернокожим Эриком Коулом. На Роберта пытались повесить всех собак, обвиняя его в том, что именно МВБ – ответственное за охрану границ, допустило прорыв боевиков на территорию США, приведший в итоге к новой гражданской войне. Именно, люди Пирса – не обратили внимание на огромное количество банд и потоки оружия через государственную границу. Еще Пирсу постоянно напоминали о том, что внутри МВБ, конкретно в Секретной службе и пограничной охране находилось гнездо антиправительственного заговора, который привел к теракту в Пентагоне и гибели министра обороны. То, что именно Пирс и вывел заговорщиков на "чистую воду",обезглавив тайную организацию за считанные часы и по сути – спас всех присутствующих от гибели, в расчет не принималось. Более того, следствие отпустило полтора десятка наиболее крупных заговорщиков, названных Честерфилдом – по залог. Уважаемые люди, с большими связями, вхожие к самому президенту и его помощникам. Обайя – не хотел обострять ситуацию, внутри Демократической партии и бизнес‑сообщества США.

Слава Господу, сегодня основные события крутились вокруг ракетного удара "Спирита" по Москве и о последовавшим за этим мятежа. Основным объектом нападок – был шеф ОКНШ, старина Миллер.

– Как так получилось, адмирал, что вы отправили бомбардировщик на задание, не спросив разрешения Верховного Главнокомандующего. Президента, казалось трясло от негодования.

– Сэр, обстановка не располагала. У нас, была оперативная информация от агентуры‑ нужно было её срочно реализовывать. Счет шел на минуты.

– Чья это агентура? Недовольно спросил Морелл, играя желваками на своем лошадином, вытянутом лице.

– J‑2. Наша военная разведка. К тому, же мы боялись, что противник может узнать о наших планах. Пришлось действовать срочно, сыграть на опережение, проигнорировав общепринятую схему оповещения.

– Вы намекаете, на возможного "крота" в высшем руководстве страны? Скрипучим, крайне неприятным голосом осведомился Барнетта.

– Я намекаю на такую возможность, сэр. Как мы убедились‑ русские не редко узнают о наших стратегических планах. Еще раз повторю‑ надо было действовать срочно.

– Мы вам верим, адмирал. Подняв розовую ладонь, небрежно махнул ему президент. Хотелось бы узнать о последствиях точечного удара и о том, что делать дальше. И где сейчас переносной терминал для пуска ядерных ракет? Что скажет разведка?

Все повернули голову в сторону Чарльза Хаузера. Старик Чарли, прытко для своего возраста встал и разложил на небольшом столике бумаги.

– Вероятность поражения цели и гибель Стрельченко, по данным аналитиков составляет, процентов80‑85. Высока вероятность того, что один из трех терминалов[232], президентский – выведен из строя. Где и у кого находятся оставшиеся два – неизвестно точно, но высока вероятность, что у министра обороны и начальника русского Генштаба, как и прежде.

– То есть, вы хотите сказать, что русские сейчас не способны на применение ядерного оружия? Бенетт, как обычно, все схватывал на лету. Старая школа.

– Вероятность этого есть, сэр. Только я бы не стал на это уповать. К примеру их система воздушной и космической обороны функционирует абсолютно нормально. Как будто ничего не происходит. Стратегические ядерные силы, то же никак не отреагировали на последние события. Можно сделать вывод, что контроль над ядерным оружием – остается в руках окружения Стрельченко.

– Ничего хорошего в этом не вижу. Министр обороны бросил косой взгляд на адмирала Миллера. Ваше самоуправство, адмирал – может нам очень дорого обойтись. Неизвестно, какие силы сейчас рвутся к власти в России. Если они будут владеть ключом от пускового терминала‑ что им помешает запустить по нам пару сотен ракет?

– Им сейчас не до этого, сэр. Ответил вместо Миллера – Хаузер. Сразу после ракетной атаки, гвардейская механизированная бригада находящаяся в районе Алабино‑Голицино снялась со своего места постоянной дислокации и выдвинулась в центр Москвы. Где вступила в боестолкновение с подразделениями русской полиции, сил безопасности и некоторыми армейскими частями. Сейчас в районе министерства национальной обороны, министерства внутренних дел – идут бои. Применяется авиация и тяжелая бронетехника. По данным радиоперехвата – командиры частей, ведущих бой, плохо понимают, что происходит. Они дезориентированы и растеряны. Никакой официальной информации – не поступало.

– Мятеж? Коротко спросил Бенетт.

– Несомненно. Кивнул Хаузер. Стрельченко – сильная фигура, как и его окружение. После его гибели – окружение передралось между собой. Как диадохи, после смерти Александра Великого.

– Тогда с кем вести возможные переговоры? Миссис Клейтон впервые открыла ярко накрашенный рот. Демократическая оппозиция режиму, ровно как и коммунисты – никакой реальной силы не представляют да и запуганы постоянным давлением полиции.

– Кто то из команды Стрельченко, из влиятельных людей – способен к адекватному мышлению? Спросил президент. – Или они все, как один – шайка нацистов‑горилл с непомерным гонором и куриными мозгами.

– Почему бы не сыграть на опережение? Новоиспеченный директор ЦРУ – Морелл, поднял вверх руку. Если ОКНШ – считает, что можно проводить такие акции, как ликвидацию глава вражеского государства, без согласования с президентом страны, то пусть попробуют парализовать управление вражеским стратегическим оружием.

– Это возможно. Кивнул адмирал. Судя по стрельбе в Москве – мы уже над этим работаем. При этом Миллер, сдержанно улыбнулся.

– Прекратите играть, Миллер. Не выдержал президент. Вы не на благотворительном фестивале загадок.

– Извините сэр. В данный момент, секретность, действительно уже не уместна. С нами работает мистер Ляхов. Директор службы специальной безопасности Руси. Именно его люди – обеспечили пролет нашего бомбардировщика к цели. И сейчас преданные ему силы пытаются овладеть Генштабом и Центральным командном пунктом, что – бы взять под контроль управление ядерным оружием. Если ему это удастся – война будет закончена.

– Вы завербовали Ляхова? Недоверчиво спросил атторней Коул.

– Нет сэр, что вы. Люди такого положения – сами предлагают сотрудничество. Он вышел на нас с тщательно разработанным планом. Три недели назад. Теперь вы понимаете, откуда такие чрезвычайные меры секретности нашей операции.

– А если не удастся овладеть Генштабом?

– Ничего страшного, сэр. Политическая верхушка Руси – надолго будет занята междоусобной войной. Для страны, воюющей на два фронта – это опасно. По крайней мере – они вынуждены будут взять тайм‑аут в наступательных операциях. У нас появляется шанс, решить исландскую проблему, разблокировать Атлантику и помочь Европейскому командованию. Остановим русских в Германии‑выиграем эту войну.

– То же самое, адмирал, вы говорили нам неделю назад. И две недели назад… Напомнил ему вице‑президент. – Несмотря на наличие такого высокопоставленного агента, вы ошибались и это стоило жизни тысячам наших солдат.

– Это особенности властных механизмов внутри Руси, сэр. Военная стратегия – прерогатива Генштаба. Он напрямую замкнут на лидера страны. Все решения, принимаются лично генералом армии Усольцевым, после одобрения Стрельченко. Ляхову, несмотря на его высокое положение‑ там делать нечего.

– Как тогда понимать, те данные о ложном нападении русских на Берлин? В итоге, адмирал, наш третий армейский корпус, разбит вдребезги – бежит вглубь Германии, а европейские союзники уже готовы начать сепаратные переговоры с Москвой?. Джонсон, не забыл напомнить адмиралу о нарушении субординации.

Миллер замолчал. Роберт отчетливо увидел бисеринки пота на его лбу, блестящие под электрическим светом.

– Понимаю ваш скепсис, мистер Джонсон. Но факт‑остается фактом. Нам удалось уничтожить Стрельченко и обезглавить вражескую военную машину.

– Если удалось, господин адмирал. А если Стрельченко жив – то у нас очень большие проблемы. Вставил свое слово Бенетт.

– Есть предложение, господин президент, решить наконец проблему в Исландии. Миллер плавно перешёл на другую, более важную для него тему.

– Каким образом?

– Воздушный ядерный взрыв, сэр. Выведем из строя вражескую авиацию и электронное оборудование. Группировка русских – станет легкой добычей нашей морской пехоты.

"Только этого не хватало. Обсуждать на этой ярмарке вопросы применения ядерного оружия. Рейган, небось в гробу переворачивается"

Минимум половину здесь присутствующих надо было смело гнать из этого тесного помещения на свежих воздух, включая самого Пирса. На кой хрен, ему вопросы применения ядерного оружия? У него своих дел полно – а он сидит здесь и дышит плохо кондиционированным воздухом. Но таковы правила, установленные хозяином Белого Дома. В итоге большинство людей отвечающих за оборону и национальную безопасность страны – полдня были оторваны от своих дел. Идиотизм, чистой воды..

Слова адмирала всколыхнули присутствующих и началась полемика, быстро закончившаяся откровенной руганью. Через двадцать минут, Обайя не выдержал и хлопнул ладонью по столу.

– Довольно, господа. Как президент, Соединенных Штатов, Ричард сделал акцент на слове "президент".

– Я санкционирую ограниченное применение ядерного оружия. Это будет предупреждением агрессору. Не только Москве, но и Тегерану. Вид у Обайи был слегка ошалевший и глаза сверкали.

"Уж не употребляет ли он чего? Ишь как его колбасит" подумал Пирс, внимательно наблюдая за реакцией министра обороны Джека Джонсона и шефа Национальной разведки Хаузера. Оба ветерана "холодной войны" – явно были в шоке.

– Миссис Клейтон, приготовьте меморандум Государственного департамента для международного сообщества и наших союзников. Теперь поговорим о внутренних делах. Мистер Пирс – вам слово.

"Наконец то. А то думал еще один день впустую пройдет". Роберт встал, поправил галстук и бросил взгляд на бумаги разложенные на маленьком журнальном столике.

Доклад строился по стандартной бюрократической схеме – часть первая "невиданные успехи возглавляемого мной ведомства",часть вторая "проблемная" и завершающая, третья часть " дайте денег, что бы невиданные успехи продолжались". Проблемная часть в основном посвящалось тому, как структуры Коула – ФБР,Администрация по борьбе с наркотиками и Бюро по контролю за оружием, мешают работать МВБ, своими интригами и раздолбайством. На десерт были припасены – с десяток бывших федеральных агентов, оказавшихся в рядах бандитов и пойманных людьми Пирса.

Сидящие в паре метров от него "федералы" даром что не шипели от злости. При этом Роберт заметил, что военные – сидящие напротив откровенно зевают и смотрят на часы. Лишний раз пришлось подивиться маразму царящему вокруг.

Ответный выпад атторней Коула строился на том, что именно службы подчиненные Пирсу проспали начало вторжения боевиков и допустили превращение южной американской границы в настоящее пекло.

– Может мы еще за мегабанды отвечаем? В которых по сто тысяч участников на обоих побережьях. Не выдержал Пирс.

– Пограничная и таможенная служба, береговая охрана – каждый день сражались с бандитами проникающими в США. Вы же, сделали все, что бы террористы и преступники вольготно чувствовали себя на нашей территории. У меня только одних сотрудников C.B.P[233]с начала событий больше тысячи человек погибло. Еще более трех тысяч – ранено. Мы за неделю‑ больше десяти тысяч стволов перехватили. Боеприпасов – почти тридцать тонн. Мне интересно, сэр – а куда смотрели ваши хваленые агенты Бюро?

– Мигранты это ваши проблемы, Пирс! Взвизгнул на высокой ноте Коул. Основные участники банд‑ люди незаконно проникшие в США через дырявые, благодаря вам, границы.

Остановить перепалку смогло только вмешательство вице‑президента. Никакого решения так только принято и не было, президент опять переключился на военных. Операция против Ирана. потом операции на мексиканской границе. И снова выдернули Пирса, затребовав от него обстановку в приграничных районах.

Через два часа, вырвавшись из этой "адской кухни", злой, уставший и страдающий от головной боли Роберт поспешил к машине но был остановлен плечистым телохранителем Джонсона протянувшим ему визитку на которой помимо фамилии министра обороны было ручкой написано "Три секвойи. 15.00"

Перед конфиденциальной встречей, следовало заехать к себе, в здание на Небраска‑Авеню, посмотреть последние сводки по обстановке, отдать нужные распоряжения по подготовке к возможному применению противником оружия массового поражения. Только спокойно поработать не получилось. Через минуту в его кабинет ворвался Джон Пистоне – его заместитель по разведке.

– Сэр. Восьмой округ (86) полчаса назад расшифровал один из перехваченных переговоров и идентифицировал голос!!!

– Постой Джон. Не торопись. У меня после посиделок у президента – голова ничего не соображает. Как лимон выжат…Давай с начала и не торопясь..

– Извините сэр. Пистоне открыл папку и выложил пару листов. – Разрешите?

– Давай Джон, чего там у тебя?

– Сегодня, в 9.25 служба радиоперехвата восьмого округа Береговой охраны, засекла передачу. Удалось захватить лишь несколько слов, не имеющих никакого смысла. Но реар‑адмирал, Рой Нэш, решил что это какой то шифр и передал запись в руки отдела дешифровки. Те, пытались что то наколдовать – но ничего не вышло, от записи собирались избавиться как от ненужной, пока какому то умнику не пришло в голову запустить программу идентификации голоса говорившего.

– Кто это?

– Сэр, это Гильермо Очоа. Правая рука главаря картеля "Хуарез"!

– Охренеть! Откуда шла передача и кому предназначалась?

– Шла с объекта в тридцати милях от порта Канкун, сэр, штат Кинтана‑Роо. С борта плавсредства. Судя по скорости – обычный рыбацкий баркас.

Роберт встал, и прошелся по кабинету. Сколько нервов ему стоило убедить Бенетта и Джонсона – снять всю авиацию и корабли Береговой охраны с второстепенных направлений типа Севера Атлантики и насытить ими Мексиканский залив. Теперь даже самая маленькая посудина легко попадает под контроль. Не обходится конечно без столкновений и потерь – но со снабжением боевиков "чиканос" по морю, как и по воздуху через залив было покончено раз и навсегда.

– Только не говори мне, Джон – что вы упустили эту лайбу.

– Нет сэр. Проблема в другом. В том районе было засечено четыре объекта со схожими характеристиками. Все четыре – пока под контролем патрульного самолета "Ocean Sentry". Вопрос – в каком из них Очоа? Топливо у HС‑144 заканчивается, адмирал Нэш запрашивает о дальнейших действиях.

Пирс задумался. Гильермо Очоа – по кличке 7‑62,в честь его страсти к применению АК, на совести которого минимум три сотни трупов, в том числе почти сотня мексиканских "федералов" и четырнадцать американцев. Агентов DEA,ФБР и ЦРУ‑ попавших в руки наркомафиози и умерших в страшных мучениях. Это не считая того, что картель "Хуарес" был вместе с "Лос‑Зетас" основной ударной силой мексиканских боевиков на Юге США. Тогда личный счет смертей за душой Очоа – не один десяток тысяч.

– Чего его понесло в море? Почему на рыбацком баркасе?

– Похоже что бежит, сэр. На Кубу.

Точно. Как он сразу этого не понял. От порта Канкун до территориальных вод "Острова Свободы" – неполные двести миль. Только почему на рыбацкой лайбе, не на скоростном катере? Не хочет привлекать внимания? Похоже на то.

О "невидимой руке Гаваны" в последних событиях говорили много и охотно. Только доказательств – не было никаких. Был некий "исламский след",ФБР и МВБ располагало несколькими десятками трупов инструкторов‑ мусульман, оставленных мексиканцами. Но извините – обрезанную плоть, к делу не пришьешь. То ли "талибан",то ли спецслужбы каких то ближневосточных царьков. ЦРУ‑ на полном серьёзе грешило на русский морской спецназ "Дельфин" якобы действующий с Кубы и поставляющий информацию и оружие мятежникам. Но опять же слухи, хотя связи русской разведки с международной организованной преступностью – известны.

Сейчас же‑другое дело. Если Гильермо Очоа, действительно бежит на Кубу – это очень веский довод в пользу первой, "гаванской версии". Если его взять живьем, то такие перспективы открываются, что ух…Вот только одно мешало…

– Чего он бежит? Неужели у него все так плохо?

– Не знаю сэр. Но военные рапортуют о крупных успехах. Почти весь Техас – очищен от бандитов. Беспорядки в Миссисипи и Алабаме‑ полностью подавлены. На очереди – Аризона и Флорида. Говорят речь идет от трех – четырех днях. Резко повысилась активность мексиканской армии и спецслужб.

Роберт махнул рукой. Федеральная армия – себя в этих боях проявила очень плохо. Много шуму‑мало толку. Пожалуй единственный крупный успех, взятие 18 воздушно‑десантным корпусом генерала Гловера – Сан – Антонио. Всю остальную работу сделала Национальная гвардия из южных штатов и гражданская милиция. Вот и еще одна проблема. Гвардейцы и ополченцы – откровенно презирали Вашингтон и федеральные власти и уже повсеместно выдвигали к властям требования. Об изменении схемы налогообложения, борьбы с коррупцией и возвращения к "истинно американским ценностям". Вашингтон, занятый Третьей мировой и коллапсом американской экономики – тупо отмалчивался. Пирс, нутром старого разведчика, чувствовал надвигающуюся беду, но ничего не мог поделать. Ему было – некогда.

– Не тот человек,7‑62, что бы бежать на Юкотан от военных, бросив своего босса. Здесь – что – то другое. И это чертовски интересно. Свяжись с командующим Atlantic Area – вице‑адмиралом Паркером, пусть по любому обеспечит восьмой округ патрульным "Геркулесом",наблюдение не прекращать ни на секунду. О любых изменениях обстановки‑ докладывать мне лично, Джон. Понятно?

– Да сэр.

– И готовьте к бою – кавалерию. Свяжитесь с Флоридой, подымайте HITRON[234]. Хотя нет, пусть всем занимается Паркер, я ему сейчас позвоню сам. Вы Джон – постоянно находитесь в Ситуационном Центре.

Адмирал Паркер – отозвался через пару секунд, своим знаменитым, рокочущим басом.

– Да, мистер Пирс, слушаю… Через минуты четыре, выслушав Роберта, адмирал ответил.

– Извините, сэр. Но то что вы требуете – невозможно по техническим причинам. Эскадрилья особого назначения – их просто не достанет. У нас – нет вооруженных самолетов, сэр, мы‑береговая охрана. Максимум, что есть – пулеметы на "Дельфинах" и "Джей Хоках" Надо обращаться к ВМС или морской пехоте.

– Что никаких вариантов? Подумайте адмирал. Очоа – надо достать. Обращаться к флоту некогда, к мексиканцам‑не зачем. А времени‑ в обрез.

– Есть один вариант, сэр. WMCL‑753 "Гамильтон"[235]. Вертолеты с его борта – достанут мерзавца. Только …возникает повышенный риск для бойцов DOG[236].

Пирс понял куда клонит адмирал. Эта старая сволочь, хочет прикрыть свою задницу на случай возможного ЧП. Действовать то придется в опасной близости от кубинских территориальных вод. На баркасе Очоа – наверняка есть вооружение. Вот и подстраховывается Паркер.

– Вы получите письменное подтверждение приказа, мистер Паркер. Действуйте немедленно‑ адмирал. Жду от вас новостей. Удачи! Роберт с раздражение бросил трубку.

Что же произошло с Америкой? Выросло целое поколение военных, привыкших держать руки по швам, постоянно прикрывая задницу бумажками. Что бы все было‑ сладко да гладко. Причем покрывая свою трусость и лень – мифической заботой о подчиненных.

Пирс посмотрел на часы. Пора выдвигаться на встречу с сильными мира сего. Ничего хорошего на ней он услышать не ожидал. Похоже лимит хороших новостей для США – полностью иссяк.

Подъезжая с машиной сопровождения к "Трем секвойям",Роберт обратил внимание на то, что теперь, маленький, уютный особняк‑ тщательно охраняли. Раньше – такого не было "клуб джентльменов" в охране не нуждался. Теперь – натасканные "церберы" в плащах, под которыми отчетливо виднелись смертоносные машинки для автоматической стрельбы постоянно попадались ему на глаза. О времена, о нравы.

Все были уже в сборе. Джонсон, Хаузер, Бенетт – больше никого. В большом, обставленном французской антикварной мебелью зале‑ было сильно накурено. Хоть вешай топор. Все трое усиленно дымили толстыми сигарами, хотя Пирс был уверен‑что не один из них не курит. В завершении всего у каждого было в руках по стакану с настоящим шотландским виски десятилетней выдержки. Значит что то случилось.

– О Роберт! Преувеличенно радостно сказал вице‑президент, салютуя ему стаканом Присоединяйтесь. Хлебнете настоящего виски за счет бедных налогоплательщиков – перед тем как наступит конец света.

– Благодарю сэр. Роберт опасливо огляделся. Такими своих старших партнеров – он видел впервые. Это были люди той, ещё старой закваски‑ пережившие Вьетнам, "уотергейт", рейганомику и прочее. Они не гнулись и не ломались.

– Смотрите на экран, Пирс. Внимательно смотрите. Генерал Джонсон, был явно не в духе.

Только сейчас, Роберт обнаружил, что стоящий в углу телевизор работает. По нему – шла трансляция из Москвы британского Би‑Би‑Си. Несмотря на "рябь" от помех – он увидел то, что хотел Джонсон.

Стрельченко…Жив и по видимому здоров. Пятнистая камуфляжная куртка, на заднем плане Кремль. Потом‑съемки с вертолета. Видно горящие машины на улицах и колонны бронетехники. Вон, чьи то трупы – выкладывают на газон из подбитого колесного бронетранспортера. Голос диктора русского телевидения вещал

"Военно‑воздушные силы, нанесли удар по штабу мятежников в районе поселка Алабино. Змеиное гнездо предателей уничтожено высокоточными ракетами Х‑59М. Большинство участвовавших в мятеже‑ военнослужащие, обманом втянутые предателями в свои грязные игры. Сейчас – они арестовали зачинщиков и возвращаются в места постоянной дислокации. На данный момент, ситуация в Московском регионе – полностью контролируется вооруженными силами Руси, подразделениями МВД и СНБ и государственными органами власти. Мятеж‑ подавлен. Покушение на главу государства‑ тоже не удалось…. Проведены массовые аресты наймитов.."

Симпатичная телеведущая задыхалась от праведного гнева. Все, похоже приехали…

– Ну, что скажешь? Роберт..

– Нужно это останавливать сэр. Немедленно.

– А что нам предъявить русским? Он твердо уверены – что войну начали европейцы, а мы мало того, что их поддержали – еще и покушались на Стрельченко. Вы должны были найти доказательства того, что нас сталкивают лбами. Вы Пирс – за месяц не нашли ничего стоящего…

Оправдываться здесь не было смысла. Не в том настроении люди. И не того уровня. Это не те придурки из сенатской комиссии по разведке.

– Сэр. Доказательства летят сюда. На борту С‑130 управления чрезвычайных ситуаций под надежной охраной из числа коммандос пограничной службы. С ними агент ЦРУ Розетти. Надежнейших из моих сотрудников. Они летят через в Амман делая крюк над Саудовской Аравии. Через полдня‑они будут здесь в Вашингтоне.

– Почему через Амман? Поинтересовался Хаузер.

"Правильно поинтересовался – старичок" Злорадно подумал Пирс, с наслаждением нанося ответный удар.

– Существуют веские основания, считать сэр, что в вашем бывшем ведомстве – АНБ, очень сильно течет. Прямо скажем – хлещет.

– Чего? Невозмутимый ранее Хаузер выпучил глаза, став похожим на лягушку, которую надули через соломку. – Да не говорите ерунды, Пирс!

– Связь и электронную разведку, для нашей особой группы осуществляет ваш протеже, бригадный генерал Стивен Хоуп. Так как вы объясните, что все радиопереговоры – прослушивались неизвестными? Конвой в котором следовали наши сотрудники – подвергается сначала удару с воздуха наших же "Хорнетов",потом атакуется наземными силами противника. Это сразу после того, как они передали сообщение о том, что интересующий нас человек‑ жив и перевозится на базу Кэмп‑Виктори для дальнейшей эвакуации в США.

– Это совпадение. Несколько неуверенно сказал Хаузер. – На войне, это случается повсеместно.

– Да сэр. Только я не встречал ни одного случая – когда боевики числом более сотни терпеливо ждали, когда по конвою отработает наша авиация. Будто знали – что будет именно так. Причем всего в десяти милях от нашего военного лагеря…

– Куда смотрела разведка? Недоуменно спросил Джонсон.

– Не знаю, сэр. Может разведка считала – что это не боевики, а союзники? Поэтому не обратила внимания на сотню с лишним вооруженных людей. Или специально не обратила внимание…

– К чему вы клоните, Пирс? Выражайтесь яснее. Не выдержав, повысил голос Бенетт..

– Господин вице‑президент. Я клоню к тому, что не заметить скопление такой массы вооруженных людей – невозможно. Особенно днем и в окрестностях нашей основной военной базы в Ираке. И как то по совпадению‑ авиация морской пехоты, накрывает наш конвой в непосредственной близости от этих неизвестных. Получив не подтвержденный приказ.

– Как не подтвержденный?

– Очень просто. Толком выяснить не удалось, что это за Task Force 081 – которая запросила воздушную поддержку и дала неверные координаты. Изначально думали на контрактников SOG ЦРУ – но потом разобрались, что это не так. Через пару часов Кэмп‑Виктори обстреляли ракетами и какая жалость‑ дежурный уорент‑офицер, зарегистрировавший сигнал, был убит осколком в голову. Теперь вам понятно, почему я отправил туда самолет FEMA – дав командиру подразделения сопровождения устные указания. Лучше потерять время‑чем потерять, все.

– Мерзкая история. Спокойно сказал Хаузер, проведя рукой по гладко выбритой, как бильярдный шар, голове. – Вы молодец, Роберт, что не распространялись по поводу последних событий. Похоже кто‑то играет против нас, на нашем же поле Расследование в АНБ – начнется немедленно. Генерала Хоупа‑ отстранить..

– Нет сэр. Генерала Хоупа – надо оставить. Но под негласным наблюдением. Так же, негласно‑начните проверку в АНБ, сэр. Особенно в системе "Эшелон" – понимаю, это очень сложно – но это необходимо. Может удастся ухватить нить и распутать весь клубок.

– А кто у нас сейчас за разведку в Ираке? Спросил вице‑президент

– Там сейчас – началась большая война…Значит – военные..DIA …. Автоматически ответил Пирс, ожидая в каждую минуту звонка от адмирала Паркера, по поводу захвата Гильермо Очоа.

– Значит DIA. Зловеще протянул Джонсон, оглядывая присутствующих. И в Европе – тоже. ЦРУ и все разведывательное сообщество – только оказывают оперативную поддержку. А генерал Бургесс‑ давний верный друг Миллера.

Все четверо присутствующих посмотрели друг на друга. Первым, пришел в себя министр обороны.

– Если они врежут по русским в Исландии – те обязательно ответят. Бенетт‑ надо остановить..

– Не возможно, Джек. Он теперь слушает только одного человека. Свою жену. А она – убеждена, что единственный способ, это продемонстрировать силу, русским. Запугать Стрельченко. Тем более – здесь чисто женская обида. Супруга русского лидера – пару раз публично осмеяла миссис Обайю. Такое не забывается.

– Что катастрофа начнется из‑за вкусов двух деревенских дур – дорвавшихся до власти?[237] Надо что‑то делать..

– Поздно. Веско сказал Джонсон.

В этот момент у всех завибрировали мобильные телефоны.

– Четыре минуты. С убийственным спокойствием сказал отставной генерал, бросив взгляд на экран телефона. – Началось.

До бомбоубежища, под массивным зданием МВБ – он долетел через восемь минут, опоздав на 4 минуты от "времени смерти". Ничего не произошло. Пронесло.

Первым, кому он позвонил – это был Крейг Фугате, директор FEMA. Хотелось бы выслушать отчет о подготовке структуры к очень вероятному ответному удару русских. Пока Фугате перечислял – что сделано и что предстоит сделать, хотя уже будет поздно, в дверях появился бледный Джон Пистоне – делая отчаянные жесты руками.

– Извините Крейг, одну секунду… Он повернулся к своему заместителю по разведке – Что ещё случилось, Джон?

– Очоа взяли. Ребята Паркера сработали четко, сэр. Откатали пальцы прямо на борту "Гамильтона" – все подтвердилось…

– Отлично Джон, но я немного занят…

– Сэр. Он сразу стал давать показания. Там такое…

Пирс – вздохнул. Опять что‑то случилось…

– Крейг? Мистер Фугате – я вам через минуту перезвоню. – Подробности, Джон…

– Лучше вам самому увидеть, сэр. Есть видеофайл первого допроса Очоа на борту сторожевика.

Когда он зашел в кабинет к своему заместителю, тот повернул к нему плоский монитор и нажал на кнопку воспроизведения.

Прослушав сбивчивый рассказ, задержанного наркобарона минут десять, Пирс сорвал трубку телефона. Если, то что сейчас сказал Очоа "7‑62" – правда, то две боеголовки W‑80, детонировавшие в небе над Исландией несколько минут назад – мелкая неприятность, по сравнению с тем, что ждет их в ближайшие минуты.

Окрестности Хабаровска. Русь. 22 августа

– Не пробиться с северо‑запада, господин генерал‑майор!

Артем Пшеничный в решительности замотал головой, тыча пальцем в экран тактического ноутбука.

– Только зря людей положим. Сплошные минные поля, всё пристреляно артиллерией. Ещё и снайперы. Надо или все с воздуха проутюжить, или пусть РСЗО – отработают. Так лезть – верная смерть.

– Без тебя знаю, майор. Генерал Кологрив, глотнул черного как смоль, кофе из железной кружки и сморщился от невыносимой горечи. – Только не забывай, Пшеничный, что не нам боевые приказы обсуждать. А приказ, ясен как Божий день‑ войти не позднее завтрашнего утра в Хабаровск. Вот вынь и положи Москве – пластунов в Хабаровске. Мне сам главком Лисицын‑ звонил. Обещал подкреплений и боеприпасов.

– А танков не обещал? С надеждой спросил Пшеничный.

– Нет. Танки на западе. В операции "Волна" участвуют, сам знаешь, чего там творится!

Артем знал. Обстановка на востоке Руси – осложнялась с каждым днем. И что обидно‑ китайцы не выиграли, даже не свели вничью ни одного серьезного столкновения. Падение Хабаровска‑ принесло им колоссальные потери и оперативно‑тактический тупик, из Благовещенска – их уже выбили, окружив и уничтожив под Белогорском, три элитные дивизии НОАК. Да же ситуация сложилась в Приморье – где пятый гвардейский корпус, поимел четыре дивизии китайцев, прижав их к Хасану и буквально размазав по земле траками "Барсов" и огнем артиллерии. Удалось отстоять от диверсантов – Транссиб и БАМ, обеспечив нормальное функционирование артерий питающих действующую армию. Наступление на Биробиджан‑ так же провалилось, сколько китайцев сгинуло в непроходимых болотах – никто не знает. Сейчас – переброшенные в Забайкалье гвардейцы 5 гвардейского АК, проводили операцию "Волна", срезая китайский стальной шип, вогнанный в русское тело на читинском направлении. Там тоже был полный успех, несмотря на ожесточенное сопротивление китайцев. В сражении на открытых просторах продуваемых дикими ветрами степей Даурии – у НОАК шансов было еще меньше чем в лесах и болотах Дальнего востока. Вышколенная и обладающая боевым опытом русская армия, опираясь на воздушную мощь, свела к отрицательной величине – численное превосходство китайцев. Разбитые вдребезги соединения 65 армейской группы НОАК – сейчас бежали обратно за Амур, теша себя надеждой успеть зацепится хотя бы за укрепрайон у знаменитой Борзи. Только все эти оглушительные успехи Объединённого Стратегического командования "Восток",ничего не значили после того, как 47 китайская армейская группа, прорвалась вглубь Казахстана, нацеливаясь на новые русские области и дальше – на Южную Сибирь. Остановить их было совершенно нечем, войска на Дальнем Востоке и так были измотаны до предела предыдущими боями. Тем более, нельзя было их ослаблять. Несмотря на ряд сокрушительных поражений – НОАК, существенных потерь в живой силе так и не понес.

Тут еще мятеж в Москве. Когда Артем о нем в первый раз услышал – думал, что все. Это конец всему. Но как выяснилось, не так был страшен черт, как показалось ранее. Мятеж подавили менее чем за сутки – арестовав и уже расстреляв большинство зачинщиков. Мятежную, вторую гвардейскую бригаду в полном составе, перебросят из Подмосковья в Сибирь, встречать китайцев. Честно говоря, предательство таких высокопоставленных людей, как Ляхов и его окружение – шокировали Артема. Чего им не хватало?[238] Не зря в штабе шептались, что во всем виноват беглый нацлидер, Молчунов. Сидит сука, в своей Боливии, и воду на Руси мутит. Несмотря на то, что мы здесь деремся на два фронта. Мол, завербовали Ляхова – еще давно, когда он особистом служил. Скрытый "молчуновец"‑оказался, ставленник беглых олигархов.

По большому счёту Артёму было по хрену, на причины и следствия предательства нации главой ССБ – но вот лицо бывшего президента, бывшей федерации, он помнил очень хорошо. Пустоглазое, надменно‑вальяжное, тонкогубое …Обтянутое тонкой кожей и неприятно блестящие при свете софитов. Когда же эту тварь замочат? Почему Стрельченко – этого раньше не делал? Не успел или не хотел? Может Молчунов‑ тогда откупился? А теперь втихаря гадит..?

Да хрен с ней с большой политикой, если бы не первый приказ из Москвы после подавления мятежа. Начать наступление на Хабаровск …И войти в него, не позднее, чем завтра.

Пшеничный‑ вновь бросил взгляд на карту. Черт, где‑то должна быть зацепка. Лисья нора, куда пластуны – могут протиснутся.

– Раз по земле нельзя, попробуем по воде. Кологрив, усмехнулся. – Вряд ли нас там косые, ждут, майор. Их пограничная охрана, так‑ херня на постном масле. Катера с КПВТ. Для наших амурцев‑ это семечки. Основная проблема – батареи. Держат протоки под прицелом. Сунемся без поддержки, покрошат в миг.

– Вы серьезно, господин генерал?

– Нет, Пшеничный, я здесь прикалываюсь над тобой!!! Заорал Кологрив. Сказал, б…ть, по воде пойдете! Приказ был такой‑ ворваться в Хабаровск. Ворвемся – удерживать его не надо. Пошумим немного – потом свалим.

– Показуха? Для высокого начальства?

– Нет, Пшеничный! Боевая операция. С вами пара съемочных групп пойдет. С центрального телевидения. Будут снимать весь ход операции..

"Это – точно пиз..ц. Живыми оттуда не выбраться."

– Господин генерал. Там же китайцев – как грязи ….

Неожиданно, Кологрив, хлопнул себя ладонями по коленям.

– Поверил про десант на набережную Хабаровска?! Значит и косые поверят. Десант из штрафников будет. Билет в один конец. Пластуны‑ Тунцзян будут брать. На той стороне.

– Цель?

– Босяцкий набег. Высаживаетесь, наводите шорох, обязательно наш флаг над центральной площадью. Телевизионщики‑ это все снимают, затем сваливаете. В городе – легкая пехотная бригада из мобилизованных и полк пограничников. С ними – придется повозится. Пока китайцы поймут, что удар в другом месте, вы уже должны закончить. Из хороших новостей – бронетехники и тяжелой артиллерии у китайцев в том районе, нет. Уже все израсходовали.

Артем понял. НОАК – слишком резко начали войну, не думая о потерях. В итоге потеряли множество современной техники за неполные две недели войны. Особенно пострадали – авиация, флот и бронетехника. И хотя, старья у них было еще полно на базах хранения – эффективность возможностей китайской армии, резко упала. Тоже самое, можно сказать про Генштаб НОАК‑ и так не блиставший изяществом и оригинальностью своих действий. От Владивостока до Читы – китайцы перешли к классической войне на истощение, бросая в лобовые атаки массы плохо обученных резервистов из вчерашних крестьян и сковывая ответные действия русского командования. Тем самым обеспечивая свой грандиозный обходной маневр через казахстанские степи и удерживая стратегическую инициативу.

Генерал армии Усольцев, как и главком восточного ОСК – понимали, что компания будет бездарно провалена в ближайшие пару недель, если не удастся перехватить инициативу и сбить активность НОАК. Вариант перехвата – был только один. Много мелких укусов, на крупные операции у Лисицина, сил не было. Запутать противника, заставить нервничать, ошибаться, вынудить перебросить часть элитных войск из Средней Азии сюда, на Дальний Восток. А там глядишь и войска с Западного направления начнут прибывать. А пока – надо изворачиваться. Голь она, как известно, на выдумки хитра.

Генерал‑полковник Лисицын, яростно бомбил Москву шифрограммами с просьбами разрешить применить электромагнитное оружие, но Генштаб – был категорически против. Причины этого были главкому неизвестны, но приказ‑есть приказ. Осталось применять тактику "комариных укусов".

Амурскую пластунскую бригаду с трудом выдернули из под Благовещенска и снова на вертолетах – перебросили под Хабаровск. Слава Богу обошлось без древних птеродактилей Ми‑6, напугавших Артема в предыдущий раз до потных подмышек. Перебрасывали на трех Ми‑26 и десятке Ми‑8МВТ‑5 из бригадного вертолетного полка. Пару раз, патрулирующие воздушный коридор "миги"‑ сцеплялись с китайскими истребителями, пытавшимися пробиться к пятнистым тушам вертолетов. Ощущение не из приятных, прямо скажем. Когда видишь яркие вспышки на небе и горящие обломки самолетов на земле. Летишь и молишься на пилотов‑сам ничего сделать не можешь. Повезет – не повезет.

В тайге, сильно доставала мошкара и сырость от дождей, которые начались. Когда дождь‑ мошкары нет, но сыро и противно. Потом появляется мошкара, а сырость не уходит. Так что с дождем – оно лучше. Еще с Кавказа, Артем выучил пластунскую хитрость‑ дождь в делах помощник. И следы смоет и врага поможет врасплох застать.

– Господин генерал‑майор, разрешите? В палатку засунул голову адъютант Кологрива‑ лейтенант Чепиков.

– Чего тебе?

– Прибыли из штаба корпуса.

– Зови давай…

В палатку, откинув противомоскитный полог вошли трое. Одного, подполковника Никиту Ерёменко из штаба 29 армейского корпуса – Пшеничный уже знал, по боям за Белогорск. Двумя другими оказались моряк, смотревшийся очень странно в черной морской пилотке с "крабом" и якорем на предплечье камуфлированной куртки среди дремучего леса. И еще девушка. Настоящая такая, симпатичная весьма девушка в аккуратном пятнистом комбинезоне и короткой, но толстой косой, лежащей на правом плече. У девушки было миловидное личико и прекрасные, изогнутые брови. Довершал облик, берет без кокарды, неопределенного цвета, который она сжимала в руке. Рука была маленькой, но крепкой. Артему бросилось в глаза, темно – вишневый лак для ногтей, смотрящийся еще более неуместно, чем облачение анонимного моряка.

– Капитан второго ранга, Суслов – представился, козырнув, моряк. – Амурская отдельная дивизия речных кораблей ТОФ[239].

– Журналист Жамнова, Виктория! Неожиданно громко выкрикнула девушка, улыбаясь. Прикомандирована к штабу 29 корпуса.

"Зубы – как жемчуг". Неожиданно подумал Пшеничный. Девушка разозлила его. Здесь кровь, люди гибнут каждую минуту, а она красотка стоит здесь с отличными зубами и утренним маникюром.

– Что вы кричите, Вика? Улыбнувшись в ответ, спросил Кологрив.

– Да, слегка контузило под Белогорском. Когда двадцать первая танковая бригада Авдеева – фронт китайский рвала после ракетного удара. Как рядом жахнуло!!! Думала все – перепонка лопнула. Но ничего, даже крови не было, репортаж отработала на отлично! И девушка задорно подмигнула генералу.

"Не фига себе! Девчонка то боевая" Теперь настала очередь Пшеничного удивляться.

Генерал задал еще пару вопросов, Жамновой и интеллигентно перепоручил заботу о ней, подскочившему Чепикову. Мужчины – остались одни.

– Что скажет флот? Первый вопрос генерала – как и ожидалось, достался моряку.

– Шесть "Шмелей" модернизированных и три "Слепня"[240]. Тут же выдал кэп‑два, внимательно рассматривая спутниковую фотографию амурского фарватера. На генерала, он даже не поднял глаз.

Колгрив таких вещей не прощает. Даже от своих, братков‑спецназовцев или ветеранов с Кавказа. А тут – какой то карась борзый из морячков.

– Встать, капитан…Тихо но с угрозой произнес генерал.

Суслов, поняв уже, что сморозил глупость, вскочил как ужаленный одним из перечисленных насекомых.

– Объясните, мне, господин капитан второго ранга, что означают ваши слепни – пчелки? Здесь вам не гербарий.

– Бронекатера…Раньше назывались малые артиллерийские катера. Сейчас опять переименовали. Задачи‑ уничтожение речных кораблей противника и поддержка сухопутных войск.

– Вот. Уже другое дело. Садитесь, Суслов, вон туда. А вы Пшеничный – поближе, поближе. Обсудим все подробно. Поминутно.

План оказался простой – как мычание. Наглость, наглость и еще раз наглость. Артиллерийским огнем с бронекатеров и с нашего берега (выделили один дивизион "Ураганов"‑жлобы!) требовалось подавить сопротивление китайцев в городе, зачистить его, сфотографироваться на память‑ и погрузившись на катера, уйти обратно. Опасность представлял расположенный в городе пограничный батальон "народной милиции" и еще два аналогичных батальона в радиусе десяти километров от зоны высадки. Китайские пограничники имели неплохую подготовку, а их командир – полковник Лин Мэй, успел поучаствовать в антитеррористических операциях в Синьцзяне. Сто сорок первая, пехотная бригада НОАК, стоящая поблизости, из числа сил прикрытия границы – наоборот, была откровенным дерьмом. Уроженцы южных провинций, мелкие лавочники по мобилизации, были засунуты в эту холодную дыру по прихоти политиканов из Бейджинга. Драться до последней капли крови за интересы северян, потомков кочевников с разбавленной многочисленными нашествиями стылой кровью – южане не собирались[241]. На это и ставился основной расчет нашего "босяцкого набега".

Два неказистых, но мощных "речных линкора" типа "Слепень" со своими сто миллиметровыми орудиями Д‑10 и скорострельными многоствольными АК‑360 должны были своим огнем расчистить место для десантного отряда, непосредственную поддержку, оказывали бронекатера типа "Шмель". Оружие там было пожиже, но достаточно, что бы заставить желтомордых убраться по хорошему. Сам десант, должен был идти на нескольких мобилизованных прогулочных кораблях, внутри боевого ордера речников. Дальше – рывок вперед, на берег.

– Берите по больше РПО,Пшеничный. Будете выжигать косых…

– Извините генерал, но лучше РПГ‑7 с термобарическими,"Танинами".Они легче и компактнее.

Кологрив кивнул.

– Тебе в воевать, майор. Не буду советовать.

По ходу совещания, к которому присоединились начальник штаба бригады, интендант и начарт – выяснилось, что пластуны будут не одни. Вместе с ними на "визит вежливости",отправляется сводный отряд пограничников числом около сотни человек. Это радовало. "Зелёные"‑как не крути, парни более подготовленные, чем наша многострадальная "махра".

Артем, после боев за Белогорск, вообще недоумевал – как так можно воевать? С такими горе‑вояками, призванными по мобилизации. Да офицерами этих развернутых из резерва, "скороспелых" бригад – надо памятники из золота отливать. Что они хотя бы воют, не по лесам со своим воинством ныкаются. У нас хоть и потери, костяк бригады сохранить удалось. Да и его новый начальник штаба – Гена Венедиктов, как ни странно, оказался нормальным человеком. По началу артачился, ошибался, паниковал – особенно когда его, майора, определили сотней командовать. Даже грозился жаловаться в "вышестоящие инстанции". Но с первых выстрелов под Завитинском, затем в кошмаре уличных боев за Белогорск – проявил себя настоящим командиром, заслужившим уважение пластунов.

– Теперь ты начштаба первого батальона, Венедиктов. Поздравляю, проверку вы прошли достойно. Спокойно сказал ему Артем, после того как их бригаду вывели на отдых в тыл.

– Спасибо, господин майор. Хотя мне и сотней понравилось командовать. Ехидно ответил Венедиктов.

– Не злитесь уже, Геннадий – это хорошо. Я должен был вас проверить, мы на фронте. Сами знаете, что значат здесь ошибки или трусость.

Венедиктов согласился. У всех перед глазами стоял пример Белореченска. Вернее пример белореченской резни, учиненной китайцами из‑за собственной дикости и трусости целого ряда чиновников. Губернатор области, свалив вопросы эвакуации на заместителя из числа отставных военных – сбежал вместе с семьей и десятком приближенных. Еще хуже, что следом смылся начальник Региональной спасательной службы, бросив забитый беженцами из Благовещенска – Белогорск, только услышав о прорыве китайских танков. Та часть, людей, что бежала на восток, к Завитинску, уцелела. Большинство – осталось в Белогорске, брошенные начальством.

Когда китайцев оттуда выбили…Даже у циничного и черствого "грифона" Калмыкова, после короткой экскурсии вдоль железнодорожной насыпи не нашлось слов. Трупы. женские, детские. в три ряда. Китайцы выгоняли орущих и плачущих беженцев и горожан к насыпи и крошили из пулеметов. Всех. из крупнокалиберных. Без пощады. С чисто азиатской собранностью и деловитостью. Китайцам нужна была земля. Пустая, местные были обузой, от которой избавлялись тут же, на месте. К чести амурцев – за исключением полусотни ублюдков типа губернатора, остальные мужчины дрались как черти, не взирая на возраст и положение. Пшеничный точно знал – что начальник департамента полиции по области, полковник Дорохин, погиб еще в Благовещенске, прикрывая вместе с собровцами и операми отход беженцев. Исполняя свой долг до конца, погиб начальник УСНБ и оба его заместителя, перед этим успев уничтожить всю секретную документацию и встретив китайский спецназ огнем из АК. Тех из мужиков кого не успели мобилизовать, уходили в леса, создавали партизанские отряды и терроризировали тылы китайцев. Сейчас, когда область очистили от китайцев – партизаны вливались в ряды регулярной армии. У Пшеничного в батальоне таких‑было человек сорок. Зверье натуральное. Китайцев готовы были зубами рвать. Не мудрено, после того что они видели…Здесь не западный фронт‑здесь восток. Там война технологий – здесь война людей. Как на Кавказе. Пленных кофием никто не поит, сигаретами не угощает. Максимум на что может рассчитывать пленный, на быструю смерть от пули. Хотя – есть варианты. Китайцы забивали раненных прикладами, распинали на придорожных деревьях, особо доставших их снайперов или корректировщиков превращали в "свиней"[242]. Русские отвечали массовым сжиганием пленных из огнеметов или пробежками по минным полям. Партизаны устраивали пойманным китаезам "игореву казнь". Два согнутых дерева, между ними – китаец привязанный. Раз‑ и человек в клочья. После того, как стало известно, что творилось в Амурской области‑ всех ранее взятых в плен китайцев, пустили в расход. Под Читой к примеру, с десяток вагонов с пленными отогнали на запасной путь, потом появились подростки с керосином и спичками. Через час – вагоны пылали вместе с содержимым. Командование – это спустило на тормозах, никого не наказав. Теперь это был лозунг. Не пустая надпись на кумачевом полотнище или пропагандистский клип по телевизору.

"Помни Белогорск!".

Каждый из ста пятидесяти миллионов жителей Руси – понимал, что ему ничего не остается, кроме как победить или умереть. Пощады – не будет никому. Ни женщинам, ни детям. Утонченные, салонные либералы и гуманисты, еще вчера говорившие высокопарные фразы о прогрессе и человеколюбии – превратились в ярых шовинистов и милитаристов, бомбящих администрацию Стрельченко и Генштаб телеграммами с призывами превратить Китай в выжженную пустошь или свалку радиоактивных отходов.

Едва Артем выбрался из штабной палатки, как столкнулся с игривой и ухоженной Жамновой.

– Вы майор, операцией командовать будите?

– Предположим – я.

– Да не скромничайте, господин Пшеничный. Девушка откуда то одним, неуловимом движением извлекла диктофон. И сунула ему под нос

– Коротенькое интервью, пожалуйста. Всего пара вопросов …!И снова, жемчужная улыбка, столь неуместная, сейчас.

– Ну хорошо, уговорили. Сдался под её напором, Артем. Пара минут – сейчас ничего не решает.

Остаток дня, до самой ночи – подгоняли снаряжение, корпели с Венедиктовым над тактическим лэптопом, подмечая особенности будущей операции, гоняли сотников и взводных, выбивали боеприпасы. Ровно в девять вечера – погрузились в "Камазы" и поехали по разбитой лесной дороге. Артем ехал вперед на "Волке" в сопровождении мичмана, показывающего дорогу в этой кромешной тьме. Через два с половиной часа, остановились.

– Приехали, господин майор.

Пшеничный вылез из бронеавтомобиля и присвистнул. Обширная заводь, скорее даже залив, врезающийся в сушу. В заливе – больше двух десятков кораблей. Окрашенных в пятнистый цвет, укрытых маскировочной сетью и еще "накидкой" сверху. На берегу – целый, скрытый в лесу городок. Палатки, штабные и жилые, матросы суетятся.

– Майор. Вас командир дивизии, контр‑адмирал Заточный, требует. Пшеничного тронул за рукав невесть откуда появившийся офицер в морской форме. И отгоните машины в лес, быстрее. Тут беспилотники часто летают с того берега.

Прошло еще пару часов, прежде пластуны погрузились по сходням на борт гражданских, некогда прогулочных катеров. Всего – десять штук. Одна очередь из зенитного автомата или даже сильный ветер и такой "речной трамвай" под названием "Удача" забитый солдатами – камнем пойдет на дно.

"Это даже круче, чем высадка с вертолетов под носом у горцев, шесть лет назад" Подумал Артем, с опаской глядя на утлую посудину. Еще и капитан этой посудины, был явно под газом и отчаянно вонял сивухой.

Артем аккуратно взял "речного волка" за локоток и зажал в углу рубки.

– Людей мне утопишь, пьянь, с того света тебя достану и шкуру спущу. Ремнями.

Капитан икнул обдав Пшеничного внушительным выхлопом и просипел.

– Брось, майор. Я свое дело знаю. Каждую корягу, каждую отмель. Все лоции – вот здесь держу, ночью разбуди – отвечу. Тридцать пять лет здесь хожу. Не бзди, доставлю в лучшем виде. Прямо на набережную Таунцзяна. А выпил я, со страху. Боязно все таки, к черту в пасть лезть.

Артем смягчился. Пожилой капитан, чем то здорово напоминал его дядю, брата матери, механизатора Панкрата – ушлого и работящего колхозного мужика. Умеющего и выпить и план давать. Дядя Панкрат сгорел от рака в две тысячи втором, оставив жену и двух дочерей, о которых сейчас заботился Артем.

– Тридцать пять лет, говоришь плаваешь?

Капитан захихикал, обнажив крепкие, хоть и потемневшие от курева, зубы.

– Это говно плавает, майор. А моряки на судах‑ходят. Запомни, раз с нами на одном борту.

Сейчас, Пшеничный смотрел на белую полосу пены, которую оставлял их катер на темной амурской воде и до боли в глазах всматривался в противоположный берег. По правому борту от "Удачи" рассекал воду бронекатер Љ349 направив в строну китайского берега башню от БМП‑3[243]

Впереди, маленький но до зубов вооруженный конвой ждали сторожевые китайские катера и спящий крепким сном город Тунцзян. Спящий последние часы…

Погода была отвратительной. Помимо вяло моросящего дождя и ветра, было еще чертовски холодно. Хозяин – собаку в такую погоду не выгонит, значит, пластуны в деле.

Конвой обнаружили китайские патрульные катера проекта 529 – небольшие, но верткие кораблики оснащенные парой башенных установок со спаренными автоматами калибра 23 миллиметра. Брони на них – не было и одного "Слепня" хватила за глаза, что бы превратить три китайских патрульных катера в плавающие на воде, огромные костры.

Противоположный берег, ожил через секунду, пульсируя десятком огневых точек. Словно шмели, тяжелые пулеметные пули, проходили над головой Артема и он ожидал, что любая их них, пробьет навылет утлые борта "Удачи" в любую секунду. Здесь посреди реки – и укрыться то негде.

Пока их, спасал бронекатер. Повернув в сторону китайцев орудийную башню и кормовой, зенитный, ракетно‑артиллерийский модуль "Сосна"[244] – бронекатер долбил в ночь, не жалея боеприпасов. На его палубе то и дело мелькали черные фигурки матросов.

– Сбрендили они, что ли? Уйти надо с палубы! Неожиданно для себя заорал Пшеничный

– Командир – это они РСЗО готовят, корабельную. Сейчас, узкопленочным будет фейерверк! Только уши надо затыкать…

Через пару секунд, Артем пожалел, что вовремя не заткнул уши. Посередине катера, что – то блеснуло и катер стал с жутким скрежетом и воем выплевывать в сторону Тунцзяна, огненные стрелы. Еще через мгновение к нему присоединились остальные бронекатера.

Из промозглой, августовской ночи, с мостика убогого "трамвайчика",Артем наблюдал, как по китайскому городку, шествует сказочный и страшный огненный дракон. Жуткое и величественное зрелище. Он многократно видел работу реактивной артиллерии, но издалека. Сейчас же, казалось – можно дотянутся рукой до огненных стрел.

– Готовь своих орлов, майор! Заорал капитан их посудины резко выкручивая штурвал. Через полчаса, килем в ил уткнёмся!

Артем включил рацию, спешно отдавая команду сотникам.

"Понеслась душа в рай!" Подумал он, когда "Удача" вздрогнула уткнувшись килем в скользкое дно.

– Пошел! Первый взвод‑пошел! В Бога в душу в мать! Быстрей, быстрей!!!

Пластуны, словно горох, хрипя и вопя посыпались в грязную прибрежную воду освещенную багровым заревом пожара. Узкая полоса между водой и пляжем вмиг заполнилась темной массой людей, бегущих – спотыкаясь и скользя в направлении набережной.

Сопротивление, как и ожидалось, было слабое. Разведка сработала отлично, вскрыв всю вражескую оборону. Две береговых батареи вооруженных древними китайскими аналогами зениток К‑19 смели сразу, китайцы даже не успели подбежать к орудиям. Пограничники, хоть и сражались по началу отлично, были все таки захвачены врасплох и их сопротивление приняло сразу очаговых характер. Пару узлов обороны, обработали "Ураганы" с русского берега – остальные очищали пластуны.

Выстрел для РПГ‑7 "Танин"‑это прелесть в уличных боях. Не так конечно эффективно как РПО "Шмель" – но зато весит легче и бегать с РПГ, быстрее чем с тяжелым тубусом реактивного огнемета.

Проскочили маленькую площадь, разрезав растянувшийся по берегу город, напополам, там – сцепились врукопашную. Рота китайской "народно милиции" выскочила из какого то темного переулка и напоролась на сотню пластунов и штаб батальона Пшеничного.

Артем успел пристрелить двоих из "Абакана",прежде чем у него выбили автомат из рук. Уйдя от летящего кулака рослого китайца, Пшеничный ударил его в открытое горло с удовлетворением услышав глухой хруст сминаемой гортани. Рядом с ним, сопя от боевого возбуждения и шипя словно змей, рубился Степка Рац, орудуя доставшейся от отца‑зэка отточенной финкой. Итог короткой схватки решил взвод второй сотни, неожиданно ударивший китайцам в спину.

Пехота, попавшая под удар РСЗО прежде, чем успела продрать глаза, испытывать судьбу в ближнем бою с "северными варварами",не стала, обратившись в бегство.

Надо было спешить, пока вышестоящее командование противника не догадалось о масштабах рейда и о количестве десантников.

На площади Тунцзяна, заваленной еще теплыми трупами, Жамнова и еще пара парней в камуфляже – оператор и помощник пытались поймать удачный кадр, багрового русского знамени с золотой звездой Сварога посередине, спешно закрепленного пластунами на здании городской мэрии.

– Сколько вам времени надо? Спросил девушку запыхавшийся Венедиктов

– Минут десять, пятнадцать! Тут она увидела Пшеничного и тут же вцепилась ему в рукав.

– Господин майор! Артем, милый. Ну дай еще одно интервью! Даже не интервью‑пару слов. У тебя сейчас такой грозный вид. Китайцы, если увидят – точно обоср. ся все своим миллиардом! Ну пожалуйста! На фоне захваченной мэрии!

– Я же не клоун! Отрезал Пшеничный, пытаясь освободить рукав.

– Да я тоже, не девочка по вызову – майор! Неожиданно зло сказала Вика. – У меня такая работа, а личная не прихоть. Вы еще не поняли, что сейчас сделали? Объясню. Ваши пластуны, Артем‑ первые русские солдаты, надравшие задницу китайцам на их территории. Раз есть первые – значит будут и другие. Это – символ. Символ того, что мы‑победим, майор. Обязательно победим. Наконец выпалила она, тяжело дыша.

Артем улыбнулся.

– Вам идет злится, Вика. Вы неотразимы. Давайте, скажу пару слов.

Грузились на катера в страшной спешке, под прикрытием заградительного огня "ураганов",уже когда их "Удача" отлипла от ила и пятясь стала выходить задним ходом на "большую воду",рядом с ним взмыл фонтан из воды, грязи и ила. Взрывная волна сбросила за борт человек пятнадцать пластунов, включая взводного – Раца.

Не раздумывая, Артем и еще несколько бойцов, сбросив броники, сиганули вслед, пытаясь их вытащить. Им повезло. Просто повезло.

Вытянутое тело бронекатера Љ349 закрыло их от летящих мин и матросы стали бросать в воду спасательные круги. Еще несколько, облаченных в оранжевые спасательные жилеты, тоже прыгнули в воду, помогая барахтающимся в воде пластунам. Вытащили тринадцать человек. Трое пропали. В том числе и его спаситель под Белогорском – храбрый амурский молдаванин Степка.

Обратно прорывались с боем, но обошлось без серьёзных потерей. "Слепни"‑близко косых не подпускали гвоздя по их катерам из своих Д‑10.

Да еще четверка Су‑24 один раз, накрыла что‑то, на китайской стороне, резко ослабив обстрел конвоя. Вот так и прорвались.

Уже зайдя в заводь и следя за выгрузкой бойцов на берег и эвакуацией раненных и радуясь выглянувшему из – за надоевших туч солнышку Пшеничный не услышал, как тихо к нему подошла Вика.

– А это вы. Устало улыбнулся он девушке и только сейчас обратил внимание на то, что вид у неё был совершенно потерянный. Глаза на мокром месте, губы дрожат. В руках – спутниковый телефон.

– Артем…Там…Короче в Исландии – американцы, бомбу взорвали, ядерную. Мне из пресс‑службы главкома сейчас сказали. Сейчас наверно, официально объявят…Что делать то…? Как то жалко, совсем по бабьи спросила она..

Пшеничный, неожиданно подошел и крепко поцеловал её в губы на глазах у суетящихся пластунов и чумазых, оглохших от ночной стрельбы матросов.

– Жить, Виктория Жамнова. Жить, драться и побеждать…Ссудный день – это сказки для старших..

Ожила рация.

– Штаб дивизии вызывает. Адмирал Заточный, ждет …До свидания Вика. Вы очень красивая девушка и храбрый человек.

Окрестности Москвы. Русь. 22 августа

Стрелец крепко зажмурился, в тщетной надежде, что напряжение лицевых мышц, хоть немного ослабит головную боль. Нет, не помогает. Достал серебристую пластинку с таблетками и бросил пару штук в рот. Запил минералкой, откинулся на спинку дивана и снова закрыл глаза, ожидая, что жгущая мозг, боль отступит.

Последние несколько суток, стоили ему, наверно огромного куска здоровья. Так не психовал уже лет восемь, со времен Ноябрьской революции. Тогда висело на волоске. Его жизнь и судьба, судьба его семьи. "вечный президент" Молчунов – мятежа против себя никогда бы не простил, как кстати и сам Стрелец. Тогда, ситуацию спас никому неизвестный полковник Усольцев, неожиданно бросивший элитную танковую бригаду на помощь "восставшему народу". Хотя как и положено в любой революции – народ сидел по домам, ожидая кто победит. А на столичных улицах буянили толпы пьяного молодняка съехавшиеся из Подмосковья и ближайших регионов, безработные и профессиональные боевики работающие на Организацию. Тогда все решил первый снаряд выпущенный из танка по монументальному зданию на Лубянке. Разомлевшие от долгой власти "питерские" – ретировались, оставив поле боя победителям.

Взяв в руки власть, через два года после революции, он был просто потрясен ситуацией в стране. С самого верха, опираясь на секретные доклады аналитических центров и спецслужб открывалась яркая картина полного нравственного упадка Нации. Госслужба‑ вообще превратилась в какой то немыслимый рассадник коррупции, которому позавидовали даже визири времен Оттоманской Империи. На этом собственно, господин Молчунов и погорел. На коррупции и вседозволенности своих холуев.

Однажды, в канун нового, две тысячи пятого года после заседания по делам Сибири в Доме Правительства, где Стрельченко, как сенатор от Томской области, бывал неоднократно, к нему подрулил некто Витя Чумаков. Фигура хоть и не публичная но весьма влиятельная. Возглавлял бывший чекист Чумаков – государственную корпорацию "Техпроминвест", официально занимающуюся высокими технологиями и военной промышленностью. А не официально, Витя Чумаков‑бы рейдером номер один, специализирующимся на захвате успешных предприятий, и даже целых отраслей. От производства титана и легированных сталей до "отверточной" сборки телевизоров и автомобилей. Акула бизнеса времен Молчунова..

Так вот этот Витя, нагло смотря в глаза Стрельцу, предложил поделится кое‑ какими активами принадлежащей ему промышленной группы "Электромеханика".Самую малость, меньше десяти процентов и ввести в совет директоров, одного наблюдателя от госкорпорации.

Стрельченко, сказал, что подумает. А через месяц, на него вышли люди и тонко намекнули о том, что в стране кризис и еще одна его компания "Восток‑ Телеком" очень интересует парочку генералов ФСБ из ближайшего окружения самого Молчунова.

Тогда, именно тогда, Стрелец понял, что несмотря на свои миллиарды заработанные в мутные девяностые‑ нужными связями, своими мозгами и тяжелыми кулаками, он здесь, в России, никто. Его, сенатора, мецената и лояльного власти человека, просто поставят раком, как портовую шлюху, поимеют, потом еще оберут до нитки. Оставят на жизнь, конечно и может в качестве отступного сделают губернатором, какого нибудь депрессивного региона, подальше от Москвы. В этой стране – имеет значение только одно. Кто сидит на троне и кто трется рядом. Все остальное – так, мусор, шелуха и лирика. Вот тогда и созрел, первый план действий. Появилась Организация, созданная для осуществление этого плана. Давно варясь в котле политики, Стрелец знал, что его публичный отказ "кремлевским" – сразу поставит его вне закона, поэтому согласился. И по второй компании тоже. Его собственная, тогда ещё корпоративная разведка доложила, что в Кремле были очень довольные его покладистостью и в ближайшие год – полтора, трогать не будут. Потом последует еще один удар. Молчуновцы‑сразу не едят, они по кусочку откусывают.

Стрельченко‑ сделал так, что через год, кремлю было уже не до него. Начав свою игру, он с удивлением видел, что власть, такая незыблемая с первого взгляд – на деле держалась только на пропаганде и застарелом страхе людей перед всемогущими "органами". Которые давно, сгнили на корню. Несколько десятков наемников, выдавая себя за несуществующую Боевую Организацию Русских Националистов – навели такого шороху на власть предержащих. Власть стала метаться словно загнанный зверь обрушив репрессии на русских. Те, сначала оторопев, ответили власти той же монетой. По всей стране прокатилась волна массовых беспорядков, переходящих в партизанскую войну. "Приморские партизаны", "Уличные бойцы", "Орловские мстители"‑настоящие группы сопротивления стали плодится в регионах, словно грибы после дождя. Под этой дымовой завесой, Стрелец собирал надежных людей и через хорошо налаженную систему взяток в Главном управлении кадров МО РФ расставлял их на должности в части расквартированные недалеко от Москвы. Потом, столица вспыхнула мятежом, словно сухой хворост. Причем мятежом спонтанным, к деятельности Организации отношения не имеющей. Осталось только сделать шаг вперед. Перейти Рубикон. Ведь такой Рубикон‑есть у каждого мужчины, надо только знать, где он.

Боль, терзавшая голову с самого утра, постепенно отступала, теперь мысли текли быстрее, выкристаллизовываясь за минуты.

Глава государства сидел в холле особняка в двадцати километрах от Москвы. Особняк этот, по всем документам числился за одной из многочисленных фирм‑однодневок входящих в корпорацию "Селена". К особняку прилагался большой участок земли, бассейн с сауной и прочие радости жизни. В нем, никто и некогда не жил, это была его, Стрельца личная "берлога". На крайний случай. Особняк, построили когда он был ещё министром обороны и знали для кого он предназначался – только два человека. Сам Стрелец и Адидас. Один из его ближнего круга, который занимался чистым бизнесом, в политику не лез и в Москве не светился. Предпочитая жить по ближе к своему детищу, в Новосибирске.

С первого дня, сосредоточив в руках рычаги управления страной, Стрелец стал аккуратно выстаивать систему "сдержек и противовесов".Власти не должно быть много не у кого и она должна дублироваться. Как на государственном уровне так и на частном. На Генеральный штаб была полностью замкнута военная связь, но был и отдельный, не подконтрольный Службе специальной безопасности канал президентской связи.

Вот "Селена" был таким дублирующим частным вариантом. В недрах его службы безопасности был растворен отдел способный в случае времени "Ч"‑восстановить к примеру правительственную связь, если она по каким то причинам вышла из строя. Был собственный, отлично вооруженный спецназ в несколько сотен человек с боевым опытом числящихся в охране нефтепроводов и газовых месторождений. Об этом тоже никто практически не знал.

Из правительственного, дома на Рублевке‑ его вместе с семьей вывез начальник личной охраны Хмелевский на двух машинах клининговой компании. Ляхов, расчетливый, Ляхов – знающий всю систему государственного управления изнутри, совершил несколько ошибок подряд. Каждая из которых, была фатальной.

Первая ошибка генерала Ляхова была в том, что он надеялся, столько лет проработав у Стрельца телохранителем и начальником охраны – что завоевал его доверие. Это было не так. Глава государства уважал его как профессионала, но никогда не доверял ему полностью. Крови на нем – не было. Крови …Жидкости которая стоит дороже сотни искренних клятв в верности. А на всех соратниках Стрельченко и на нем самом‑ кровь была. Даже милейший министр обороны, умница и технарь Седельников имел в своей жизни эпизод, намертво привязавший его к Стрельцу. Давно, еще при Молчунове…Тогда еще полковника – ракетчика Седельникова здорово подставил непосредственный командир, генерал‑майор Лукомский. Сначала, в наглую воспользовался его научной работой, обеспечив себе перевод себе хлебное место в Москве, затем организовал проверку в части у Седельникова. Комиссия была уже "заряжена" и вердикт её был суров. Вместо Москвы – понижение в должности и перевод в Забайкалье, ближе к монгольской границе. Полковника‑ неожиданно выручил Стрельченко, с которым они неоднократно беседовали на закрытых конференциях по вопросам ВПК, куда сенатор‑олигарх, был вхож. Через неделю, после их телефонного разговора, генерал Лукомский вышел покурить на балкон своей новой московской квартиры в Бутово и совершенно случайно прыгнул вниз. Говорят выпил лишнего, "белая горячка". В Москву‑вскоре перевелся Седельников, получив генеральские погоны и должность в управлении вооружения МО РФ. Об этом, не знали даже руководители нынешних спецслужб Руси. Лукомского "исполнили" ребята из охраны "Селены",когда он открыл двери своему бывшему сослуживцу, неожиданно приехавшему из глуши его поздравить. Психологи утверждают, что министру обороны до сих пор снится то, с каким хрустом, его личный враг на асфальт приземлился. Такое, не забывается.

Будь Ляхов, менее в себя влюбленный, он бы обратил внимание на то, что шесть лет назад, глава государства полностью сменил личную охрану, поставив в главе ‑1 управления[245] спецназовца Хмелевского, выходца из ГРУ как и большинство его новых сотрудников.

Подозрения по отношению Ляхова, у Стрельца зародились через неделю, после начала войны. Тот как то скис. Не от усталости, нет… Создалось впечатление, что он чего то боялся, долгое нахождение в правительственном бункере, действовало на него угнетающе. Тогда Стрельченко, вызвал к себе Дениса Полеванова, директора Службы контрразведки МНО и приказал взять Ляхова под плотный колпак. Его и близкое окружение. У Полеванова – руки были в крови по самый локти и доверие он заслуживал. Шеф "Смерша"[246] кивнул и дал отмашку своим людям.

Сам Ляхов‑был чист. Но вот его доверенное лицо, полковник Ямщиков – был весьма мутным типом. Вроде приписан к 5 управлению ССБ‑но в технике, ноль абсолютный. Всю жизнь во внешней разведке пропахал, потом в каком то спецотделе ФСБ. Его по приказу Полеванова и взяли в плотную разработку. Выяснилось, что этот тип часто летает за рубеж в разгар войны и у него круглосуточный доступ к Ляхову.

Потом, последовала весьма странная история с убийством пенсионера‑чекиста, который занимался каким то там Орденом Волков…Информация протекла прямо с заседания Комитета по национальной обороне и безопасности[247]. Из всех присутствующих – недоверие вызывал только Ляхов. По странному совпадению за безопасность связи и сохранность информации – тоже отвечала служба Ляхова.

Стрельченко сначала подумывал отстранить Ляхова немедленно и арестовать Ямщикова, но потом передумал. Надо было распутать клубок до конца. Вот здесь Стрелец, чуть не облажался. Подвела самоуверенность. Хода с Кесслером и последующей попыткой его ликвидации и вооруженного мятежа, он просчитать заранее не мог. Это чуть не стоило жизни его семьи и поражения в Третьей мировой.

Спасла его – жена. За полчаса до того, как они сели в черный, лакированный лимузин, ехать на похороны Юры, Камилла побледнела и схватила его за руку. Её черные, словно агатовые глаза неприятно блеснули.

– Что – то сердце ноет. Чую, беда близко. Последний раз, она так говорила, когда упал Ил‑76,на котором Стрелец должен был возвращаться с Урала. Он полетел на другом самолете и другим маршрутом, уже в воздухе узнав, что "Ил" рухнул при посадке.

Стрельченко остановился и прислушался к своим ощущениям. Да, что то не так. Отправил на кладбище пустые машины. Ребят – жалко, но делать нечего..

Когда узнал, что весь кортеж‑уничтожен, немедленно свалил с правительственной резиденции. На свою запасную площадку. Из охраны – только Хмелевский и пара ребят в рабочих комбинезонах уборщиков. Риск сумасшедший, но требовалось вырваться из ловушки в которую превратилась резиденция, за считанные минуты. Уже в дороге, узнал о движении колонн бронетехники в центр и прослушал по радио "Обращение к Нации" господина Ляхова, который сообщил, что Стрельченко погиб в результате покушения, устроенного подлыми соратниками – Седельниковым, Усольцевым, Блиновым, Сальниковым и примкнувшим к ним мерзавца Полеванова.

Казалось – что проще? Правительственную связь, подземные коммуникации[248], центр специального назначения ССБ, вторую гвардейскую механизированную бригаду, Ляхов‑ контролировал полностью. Ребята у него обучены отлично, полученные приказы надо выполнять, не обсуждая. Короткий удар по Генштабу, захват зданий МВД и СНБ и вот она – власть.

Только не зря Стрелец опасался сосредоточения власти в одних руках. Его параноидальная страсть к созданию обособленных служб и подразделений следящих друг за другом, сейчас спасла его. Служба Национальной Безопасности и Генштаб – отбили первое нападение, удалось ворваться штурмовикам Ляхова в здание МВД – но оно было уже пустым. Сальников, перебрался в Балашиху, свою давнюю вотчину и проводил мобилизацию верных сил для контрудара. На несколько часов установилось хрупкое равновесие. Оно не могло продолжаться долго, в конце концов‑ русские стреляли в русских, в ближайшие пару часов одна из сторон должна была податься назад. Общее превосходство в силах было у Ляхова, его подразделения были заточены под боевые действия в мегаполисе, но время…время играло против него. Если его противники наладят свою, параллельную связь и скоординируют свои действия, ему крышка. Перебросят одну танковую бригаду с западного фронта усилят парой бригад украинцев и всё. К американцам – Ляхов обратится за помощью не мог. Узнают об этом его же командиры, прикончат на месте. Весь расчет мятежников строился на том, что Стрельченко, якобы убили заговорщики, которые узурпировали власть. Просочись информация, про контакты Ляхова с американцами‑ это конец.

Стрельченко‑поступил по другому. Обратился к нации – сам. С передвижной телестудии, придворного медиа‑магната. Обратился напрямую, забив помехами частоты мятежников. Сообщил нации, что жив и здоров, приказал, что бы верные ему войска арестовал главарей мятежа и одновременно объявил о полной амнистии всех рядовых участников восстания, обманом втянутых в политические разборки.

Этого хватило, что бы военная машина Ляхова‑рассыпалась как карточный домик. Новоиспеченные тетрархи[249] вздохнули с облегчением и бросились со всех ног, разыскивать своего временно пропавшего патрона.

– Ну Стрелец…ты даешь!!!Это ж надо, знал и молчал до последнего! Выразил общее мнение Блинов, пожав ему руку.

– Я же не все знал. Думал что может быть…Ляхов не один действовал. Надо было всю его команду засветить.

– Рисковый ты, президент. Я бы не смог. Вставил слово Усольцев.

– Поэтому я глава государства – а ты начальник Генштаба. Засмеялся Стрелец, хлопнув генерала армии по плечу.

Еще через секунду все окружающие ржали как кони. Отпустило.

– Что с мятежом?

– Выдыхаются. С готовностью ответил Блинов. Вышли на наши частоты, готовы к переговорам.

– Это кто такой умный?

– Командир второй механизированной, генерал Полозов..

– Соедините меня с ним. Немедленно. Через семь минут, генерал Полозов, понял, что если он лично не арестует Ляхова, Бубнова и Ямщикова и не доставит их в Ясенево в штаб‑квартиру СНБ, то будет считаться активным участником мятежа со всеми вытекающими из этого в военное время последствиями.

Еще через пару часов, стало известно, что мятежники полностью очистили Москву, комплекс зданий ССБ занят спецназом ГРУ, без сопротивления. Все дорогостоящее оборудование осталось целым, но пропал целый ряд сверхсекретных документов.

Ляхов с двумя сотнями преданных ему людей заперся в штабе Таманской бригады, готовясь к последнему бою.

– ВВС готовы нанести удар. Потом‑штурм. Докладывал Стрельченко – Усольцев, находящийся на центральном командном пункте.

– Кто будет штурмовать?

– Спецназ.

– Бросьте, генерал армии. Пусть таманцы штурмуют. Искупают вину, так сказать.

Еще через час – все было кончено. После удара, Су‑24М2, выкатившиеся Т‑9 °C и БМП‑3М, механизированной бригады добили сопротивляющихся огнем прямой наводкой.

– Бубнов, начальник госохраны – найден, застрелился. Ляхова и Ямщикова, нет нигде. Местные видели вертолеты на низкой высоте идущих на запад. Доложил Блинов.

– Если на низкой высоте – радары могут и не увидеть. Похоже Ляхов – бежит.

– Далеко не убежит. Если только к Лукошко. Оттуда – на Запад…

Стрельченко задумался. Лукошко‑мразь конечно, но отнюдь не дурак, что бы принимать беглого генерала. И так отношения между "батькой" и Русью напоминали холодную войну. Которая в любой момент могла перерасти в горячую. Вечный президент Белоруссии, товарищ Лукошко стянул к столице все боеспособные войска и даже провел мобилизацию резервистов. Для чахлой социалистической экономики, живущей только благодаря реэкспорту русских нефти и газа – это был нокаутирующий удар. Народ, армия и даже КГБ и МВД, опора режима – стали роптать, недовольные столь подлым шагом по отношению к союзникам и стремительным падением уровня жизни. Лукошко мечется, словно пойманная в клетку крыса, которой надо любой ценой вырваться на свободу. Не исключено, что он наоборот примет Ляхова – что бы выторговать его выдачей, приемлемые условия для восстановления отношений с Русью. И даже войска на западный фронт пошлет, благо там уже основные силы НАТО, разгромлены. Знает ведь, что на востоке‑у нас ситуация хреновая. Вот ведь колхозник хитрожопый…! Союзничек, мать твою.

– По хрену, пусть бежит к Лукошко.

– Но у него документы. Осторожно сказал Сальников. Очень важные документы, думаю касается наших …особых мероприятий…

"Понятно. Героиновый траффик. Возможно еще что‑то какие то прослушки, компромат. Только третья мировая война‑все это списала."

Отправив силовиков заниматься делом а не топтаться в его временной резиденции, Стрельченко наконец нашел пять минут, что бы спустится вниз. К семье.

Камилла, устроила детям незапланированный "водный день". Сама с младшей дочерью Любой, сидела в джакузи с булькающей водой и смотрела как два старших сына, балбесы четырнадцати лет с азартом играют в водное поло в большом бассейне.

– Батя пришел!!! Заорал один из сыновей, Руслан, махая отцу рукой.

Глава государства опустился на корточки и поцеловал жену в макушку.

– Ну чего? Где эта сука? Под сукой, "первая барышня Руси" подразумевала естественно‑ Ляхова. Если для Стрельца – измена Ляхова была прежде всего политическим действием, то для его жены, предательство человека больше десяти лет возглавлявшего охрану семьи, отвечавшему за безопасность детей и вхожему в их дом, имело прежде всего личный характер. О,таких вещей женщины не прощают.

– Упустил? Твои сальниковы‑блиновы, только обещать умеют а как ловить…Я бы эту тварь…

– Отвянь, женщина… Беззлобно огрызнулся Стрелец, стягивая с себя рубашку – поло. Надо поплавать немного, вода нервы успокаивает.

Ага, как же….дали ему поплавать с детьми и посидеть в кругу семьи. В бассейн ворвался полковник Хмелевский и с ним еще несколько человек.

– Господин президент! Евгений Викторович! Ядерная тревога! В бункер!

– Отставить бункер! Семью в бункер, я в ЦКП. К Усольцеву. Выполнять!

– Бать мы с тобой! В один голос заорали сыновья, которым претила перспектива сидеть в бункере еще несколько дней.

– А ну ша! Рявкнул Стрелец сверкнув глазами. Положил руки сыновьям на плечи и тихо проговорил.

– Вы же мужчины. А не комнатные мышки, что бы я вас с собой везде таскал. Вы семью защищать должны. Мать, сестру. Хмелевский, дай им оружие!

– Настоящее, бать? Восхищенно спросил Руслан

– Конечно. Полковник сейчас принесет. Будете при деле. Не расслабляться тут без меня. За женщин – отвечаете головой.

Обернувшись, Стрелец незаметно подмигнул. Полковник – все понял. Патроны будут холостые.

Поцеловал дочь, обнял жену.

– А мне пистолет? Тихонько спросила Камилла, дыша ему в ухо.

– Вернусь, постреляем.

– Все вы обещаете, господин президент. Все дела у вас…

Уже в машине, летящей в центр Москвы по пустой трассе он узнал подробности. Американцы применили тактическое ядерное оружие, пытаясь вывести из строя нашу электронику и авиацию в Исландии. Генерал Румянцев, командующий группировкой – в последний момент сообразил и предпринял шаги, сильно сократившие потери. Отозвал часть авиации и выключил часть радаров, но все равно ущерб был тяжелый.

– Ждем приказа на ответные действия. Мрачно сказал Седельников.

– Пусть Генштаб определит приоритетные цели. Но не на территории США. Какую нибудь военную базу. Ответ будет дан. И сводку по фронтам мне на стол когда приеду. Все, отбой!

Четыре одинаковых, бронированных "мерседеса" мчались по Москве, на предельной скорости. Ревуны и мигалки – были отключены, машин было мало и никто не мешал проезду.

Подняв трубку телефона правительственной связи (дублирующий канал, естественно) Стрелец позвонил еще трем людям, приказав им прибыть на Центральный командный пункт под зданием Генштаба. Министру транспорта, связи и информации, министру иностранных дел, директору СНБ.

Первым под раздачу, попал Блинов, сразу после того, как Стрелец ознакомился с фронтовой сводкой он позвал его к себе. В комнату для заседаний из толстого прессованного стекла.

– Что там Молчунов? Ошарашил он вопросом шефа Службы национальной безопасности.

Любого вопроса ожидал Блинов но только не про бывшего беглого президента.

– Да хрен его знает. Честно ответил "щит и секира нации". Не до него.

– Достань его. И привези сюда.

– Когда? Блинов удивлялся все больше и больше.

– Немедленно. А то у народа вопросов очень много. Как получилось, что высокопоставленный господин Ляхов – вдруг оказался врагом, предателем и шпионом. Это и ко мне вопросы и к тебе, Коготь. Как же мы – это допустили. Скоро МИД и СМИ озвучат версию, что это – козни Молчунова. Такая версия, устроит всех. Понятно?

Блинов кивнул..

– Так достань его. И привези сюда, в Москву.

– А Ляхов….

– Послушай, Коготь у тебя в ведомстве почти пятьдесят тысяч человек служит…Что людей не хватает, двух злодеев найти? Так Полеванов с пятью тысячами успевает. И шпионов ловить и твою работу делать. Что‑то ты расслабился, старина..

Блинов сглотнул. Мда, вот так вот. Дружба дружбой а служба‑службой.

– Все сделаем. Лично проконтролирую

– Вот – вот…И про Орден волка не забывай.

Шривпорт. Луизиана. США. 23 августа

Картечь хлестнула в лобовое стекло "Шевроле" на повороте, вышибив мозги сидящему за рулем агенту Ханту. Тяжелая машина потеряв управление, пошла юзом сжигая резину о горячий асфальт и теряя скорость врезалась в отбойник. Бобби бросило головой вперед и он сильно ударился головой. И проснулся …

Тяжело дыша, взял бутылку с водой и сделал несколько глотков. Сердце, бешено колотилось, холодный пот заливал глаза. Посмотрел на руки – слегка дрожали. Совсем расклеился, три недели в таком напряжении да еще контузия.

Хитли огляделся, по сторонам. Отсек транспортного С‑27J "Спартан"[250] был забит спящими вповалку на кучах амуниции спецами из "Devil Brigade"[251] возвращавшимися из Эль‑Пасо. Чем они там занимались на мексиканской границе – Бобби было не известно, да он особо и не спрашивал. Плевать.

Сейчас главное узнать, зачем его разыскали в гуще уличных боев за Феникс, и срочно приказали прибыть в Нью‑Мексико вместе с самолетом "зеленых беретов".

Причем приехавшие в объятый пламенем Феникс, вашингтонские агенты – были на новеньком "Шевроле" и облачены в одинаковые, аккуратные костюмы. "Man in black" – не дать не взять. У минитменов полка Бостафа аж глаза на лоб вылезли. Сначала подумали – привиделось от жары или выпитого кукурузного бурбона…

– Это откуда к нам такие пеликаны прилетели? Выразил общее мнение штаб‑сержант Дениэлс, кивнув в сторону пришельцев.

Хитли оторвался от карты разложенной на капоте HUMMVEE и покосился на федералов.

"Вот уроды" подумал он про своих коллег, глядя на их модные туфли и белые рубашки. Нашли в каком виде появляться на передовой. Повезло, что по дороге не завалили. Федералов, здесь терпеть не могли. Что "чиканос",что "красношеи"[252]. Пулю можно получить с обоих сторон. В Техасе говорят дошло до настоящих боев между местными менитменами и национальными гвардейцами с восемнадцатым воздушно десантным корпусом генерала Гловера. В Аризоне минитмены в солдат не стреляли, но держались настороженно. Вооруженный нейтралитет – одним словом.

Оба агента (оба белые кстати, не политкорректно!) подошли к Хитли с интересом изучавшего их.

– Сэр! Мы прибыли по поручению нового директора Бюро. Брентона Хилла! Выпалил один из агентов представившийся Дэнтоном. Второго специального агента, рыжеватого и широкоплечего звали – Хант.

– Как нашли? И почему в таком виде?

– Взяли нескольких "чиканос" сэр. Один из них командир банды средней руки. Ему докладывали как вас живого извлекли из развалин здания полевого офиса в Фениксе, люди Бостафа.

– Мы вообще, сэр из Денвера, прибыли. Через Альбукерке и Флагстафф. Там сейчас тихо, все национальная гвардия контролирует.

– Ждите. Бросил агентам Боб, направляясь в штаб полка.

Полковник Бостаф, его уже ждал, временный штаб 2 полка минитменов Аризоны, размещался на брошенной автомойке.

– Ну, что агент, возвращаетесь в свое, гниющее вашингтонское болото? Смотрите аккуратнее на американских политических горках – не сверните себе шею, мистер Хитли.

– И вам, не кашлять, сэр. Надеюсь вы сумеете договорится с Вашингтоном о разграничении полномочий. Очень надеюсь…

Бостаф ухмыльнулся и сузив глаза, недобро посмотрел на Хитли.

– Вы еще в расположении моего полка, а уже хамите. Назовите мне хоть одну причину, которая мне помешает пристрелить вас и этих двух бычков – федералов прямо здесь и закопать?

– Вы американский патриот, сэр. А не бандит с противоположного берега Рио‑Гранде. Думаю‑это и помешает..

Бостаф снова ухмыльнулся, закурил свою огромную гондурасскую сигару. Потом резко встал, подошел к Бобу и протянул руку.

– Удачи, агент Хитли. Спасибо за помощь.

Хитли кивнул, затем собрал нехитрые пожитки в стандартный армейский мешок, взял в качестве оружия карабин М14 и револьвер "Кольт – спэшл" и запрыгнул на заднее сиденье "Шевроле"

Едва они отъехали от Феникса, дымящегося во многих местах, Хитли спросил.

– Что такого стряслось?

– Код "Радуга" сэр. Невозмутимо ответил Дэнтон.

Охренеть! Только этого не хватало. Код – "Радуга" означает, что возникла реальная угроза попадания оружия массового поражения в руки террористов.

– Конкретнее, Дэнтон. Только не говорите, что вы не в курсе.

– Конкретнее вам скажет директор Хилл, сэр. Я подробностей не знаю, служу в криминальном отделе Бюро в Колорадо. Нам приказано вас доставить в Альбукерке, туда прибудет военный самолет.

Хитли замолчал… Дорога ложащийся под днище внедорожника миля за милей, был практически пуста не считая остовов брошенных и разбитых автомобилей. Когда стали проезжать мимо величественного Каньона Дьявола, Боба стало клонить в сон.

"Во что же мы влипли опять?" Была последняя мысль, перед тем, как уставший мозг отдал приказ – "спать".

Громкий хлопок и резкий толчок, мгновенно вывел его из состояния дремоты, машина шла юзом и агент Дэнтон лихорадочно вцепившись в руль, пытается её выравнять. Прежде чем он выравнял "Шевроле" стекло взорвалось с противоположной стороны тысячей осколков, и по машине хлестнул свинец. Через долю секунды, стал слышен звук, словно от работающей дрели. Его ни с чем не перепутаешь. М16 или производные, типа "Бушмайстер" или НК417. Дэнтон резко вскрикнув, обмяк и завалился на уже мертвого Ханта. Машина еще раз дернулась и тут Боб ощутил чувство свободного полета.

"Соскочили с трассы" мелькнула мысль перед тем, как внедорожник неуклюже приземлился на два левых колеса и потеряв управление опрокинулся на крышу. Труп не пристёгнутого Дэнтона мешком свалился на Хитли, слегка оглушив основательно перепачкав его кровью.

Где то через полминуты, Боб услышал громкие, возбужденные голоса. Так обычно кричат охотники, завалившие крупную дичь. Через выбитое стекло, он отчетливо увидел четыре пары ног. Три пары направились к машине, а четвертая остановилась чуть поодаль.

"Трое обыскивать, один на стреме". Нападавшие громко говорили по английски. Уже хорошие новости, что не "чиканос". Хотя, кто знает?

Винтовка, прижатая к полу телом Дэнтона, была абсолютно бесполезна. Пока вытащишь – десять раз в решето превратят, если заметят шевеление в салоне. Обойдемся револьвером. Главное, что бы поближе подошли и встали толпой.

Когда ублюдки подошли поближе и распахнули дверь со стороны водителя, Хитли понял с кем имеет дело. В салон, через выбитое стекло, протиснулась огромная мускулистая лапа украшенная татуировками, из которых выделялись трилистник с цифрами 666 и свастика. Рука принялась шарить, пытаясь открыть дверь.

"Арийское братство". Полные отморозки, даже по меркам тюремных банд. Во всей Америке их не больше пятнадцати тысяч, меньше одного процента от общего числа бывших и реальных заключенных, в то же время совершают в тюрьмах каждое пятое убийство. Этих пятнадцати тысяч хватает, что бы держать под контролем все федеральные тюрьмы США. Уж очень жесткие условия вступления в братство. Вступить туда можно только после убийства того, на кого укажут "старшие товарищи". Выйти – только после смерти. Отступников – убивают немедленно. В основном, новобранцы. "Кровь впускаем‑кровь выпускаем"

Бюро, несмотря на полвека усилий и гибели нескольких внедренных агентов, так и не удалось нанести решительного поражения "арийцам".Арестами ряда авторитетов и боевиков в 2002 году – позиции "бренда" поколебать не удалось Ряды сомкнулись, выдвинув новых лидеров. Репутация у арийцев была настолько угрожающей, что с ними не связывались даже совершенно отбитые на голову – чернокожие и латиносы. И это правильно. Понты, хорошо колотить перед лохами из богатых пригородов, хвастаясь цепями и золотыми пистолетами под "гангста‑рэп". При встрече с "арийцами",которые, не моргнув глазом могут перерезать глотку обломком бритвенного лезвия от уха до уха, понты не помогают.

Дверь распахнулась в салон заглянула обритая на лысо голова, украшенная татуировками на щеках и бородой.

– Все готовы, Койот! Судя по прикиду – федералы. Вон и бумажник валяется.

– Не на бумажник смотри, Бэйб! Смотри, есть ли топливо в багажнике?

Дверь со стороны Боба тоже распахнулась и в лучах заходящего солнца он увидел две монументальные фигуры. Те же стальные мышцы, татуировки, грязные майки трескающиеся на груди раскаченной в тюремном спортзале.

Отличная мишень. Никто даже не успел моргнуть глазом, когда Боб вскинул "Кольт". Стрельба по ростовым мишеням, всегда ему удавалась на "отлично". Солнце не мешало, наоборот, четко очерчивало контуры.

Два выстрела‑два трупа, не издав ни звука, "арийцы" мешками свалились на землю. Потом, сжавшись в комок, головой вперед, Хитли выкатился вон из машины. У него была пара секунд, глупо ей не воспользоваться.

Через секунду по корпусу машины ударили пули из автоматической винтовки. Четвертый еще невидимый бандит, пытался нащупать его огнем из М16. Ковыряющийся в багажнике бородач Бэйб, оперативно высунул руку с обрезом выстрелил дуплетом, наугад.

Бобби почувствовал, словно сотня стальных коготков впилась ему в бедро и голень, в клочья изорвав брюки и кожу и пропитав лохмотья кровью. Черт, зацепил, паскуда.

Не обращая внимание на саднящую боль в ноге, Хитли на четвереньках, прополз вперед и чуть правее, стараясь расширить угол обстрела для себя. Риск конечно, был большой, оставалось надеяться, что среди "арийцев" нет стрелков, уровня Хескока[253]. Так и получилось.

Выглянув на секунду, он застал потеющего Бэйба, с пыхтением стремящегося запихнуть патрон в переломленный обрез. Глаза охотника и дичи, поменявшихся местами, встретились на мгновение и выстрел с двух шагов разорвал бандиту лицо.

Четвертый, видимо Койот, разразившись длинной, гневной тирадой про "долбанных педиков‑федералов, которых надо петушить до смерти",стал стрелять одиночными обходя "шевроле" полукругом и не думая приближаться.

Боб подобрал с земли "Ремингтон" из которого видимо убили Ханта, и скрючившись, стал ждать.

Он громко и максимально жалобно вскрикнул имитируя крик раненного.

– Подыхай, мразь! Снова заорал ариец. Очко тебе, на британский флаг порву!

Вскоре щелкнул извлекаемый магазин. У стрелка кончались патроны. Сейчас будет перезаряжать. От двух до трех секунд у него есть.

Поднявшись в рост и шагнув вперед, Хитли вскинул "ремингтон" и выстрелил в силуэт бандита. Сноп крупной дроби, едва не оторвал главарю руку, отбросив его на четыре шага назад в грязную дренажную канаву, тянущуюся вдоль шоссе.

Подобрав выпавший М‑16 и с удовлетворением заметив, что магазин прищелкнут.

"На секунду опоздал, стервец". Боб осторожно сделал шаг вперед. "Ариец"‑ шипя от боли пытался уцелевшей рукой, извлечь из‑за пояса джинс пистолет.

Хитли с наслаждением вырубил его ударом приклада в лоб. Посмотрел на свое бедро. Ничего страшного. До свадьбы – заживет. Хотя болит, зараза.

Потом осмотрел бандита и рану нанесенную выстрелом из "ремингтона". Койот‑ был крепким, пожилым мужиком лет под пятьдесят, от шеи до пояса покрытый замысловатыми татуировками. Чего там только не было‑ кельтские кресты, свастики, черти и список тюрем особого режима, где ему пришлось побывать. Последняя надпись значила‑ ASPS – YUMA.Крупнейшая федеральная тюрьма на юге США. Разгромлена напавшими чиканос – еще третьего числа. Далековато забрались, ублюдки.

Мда, этой плешивый пес – явно не жилец. Картечь разворотила ему руку, раздробив кость и оставив болтаться её на сухожилиях и кусочках кожи. Но польза от него еще может быть.

Привести в себя "арийца помогла его же зажигалка "зиппо" которой Боб прижег ублюдку мочку уха. Тот заорал и открыл глаза.

– Слушай сюда, перхоть тюремная. Я буду спрашивать – ты отвечать. В этом случае‑умрешь быстро. В противном‑ умирать будешь, очень, очень долго. Обещаю.

– Да пошел ты, педик…

Хитли вздохнул. Не понимают подобные типы к себе либерального отношения…Ну да ладно, языки я развязывать умею. Не современный белоручка с дипломами "лиги плюща". Меня еще волки холодной войны обучали, что в армии, что в Куантико.

Через пять минут, "ариец" уже захлебываясь от слез и кровавой пены выкладывал все подробности его грешной жизни за последние двадцать дней.

Эти красавчики – засада, малая часть гораздо более крупной банды "арийцев" объединившихся с сотней байкеров из "Адских ангелов" и промышляющих здесь, на севере Аризоны, недалеко от границы с Нью‑Мексико. Соваться на ту сторону границы – вообще не было никакого смысла, мексиканцы имеющие многократное численное превосходство и мощность огня просто размазали бы "арийцев". Возле Феникса, шли тяжелые бои а здесь, никого не было. Этим ублюдки и воспользовались разорив и вырезав несколько ферм в округе.

– Где нормальные люди? Наконец спросил Боб, брезгливо прервав поток зловонного красноречия.

Холбрук сэр…Там сильный отряд самообороны, майора Стэнфорда. Мы дважды нападали, но они отбились…

– Где ваш транспорт?

– Вон фургооо… Договорить ему Боб не дал, снеся зарядом картечи голову и избавив от мучений.

Помимо фургона, где собственно и находилась засада, не замеченная на открытой местности был еще "Форд Ф‑150". Тоже машина – ловушка. В кузове – брезент, два полицейских бронежилета, со следами крови, запас патронов и шанцевый инструмент. Подойдет для поездки до Холбрука.

Неплохо бы заправится, но надеяться на работающую бензозаправку не стоит. Слив бензин из бандитского фургона и своего разбитого "Шевроле", в грузовичок и забрав документы убитых агентов, Боб погнал машину дальше на восток по 40 шоссе, моля Бога, что бы не столкнуться со всей моторизованной бандой "арийцев",кочующих где‑ то в окрестностях. Хоронить коллег, ему было некогда. Главное добраться до Холбрука, там должна быть хоть какая то связь.

Город, освещенный несколькими прожекторами он увидел через три часа. У въезда, перегородив дорогу застыли БМП М‑2 "Брэдли" и легкий бронеавтомобиль М1117 направив стволы на шоссе. Не доезжая до заграждения метров триста, Хитли ударил в лицо яркий свет и железный голос из мегафона приказал

– Остановитесь сэр! И прижмитесь к обочине. Выйдите из машины с поднятыми руками и без рубахи. Пожалуйста сэр, обязательно без рубахи! В случае нарушения указаний патруля города Холбрука – огонь на поражение.

Хитли снял рубашку и футболку, взял свое служебное удостоверение и вышел из машины на свежий, по ночному прохладный воздух.

Поднял руки, проклиная про себя жителей городка заставляющих его в таком виде стоять на шоссе, ежась от ветра.

Местные подскочили быстро, на квадроцикле. Два парня в полувоенном прикиде, но с армейскими карабинами М4. Один внимательно осмотрел голый торс, Хитли, другой, удостоверение. Достал рацию и прокричал.

– Он чист. Документы федерального агента. Рация отозвалась немедленно.

– Пропустить и проводить к шерифу.

Парни дисциплинированно извинились перед Бобом за причиненные неудобства, подождали, пока он оденется. Один из них, сел к нему в кабину, другой поехал вперед.

– Какие новости, боец? Спросил Боб у парня сидевшего в кабине

– Стреляют. Невозмутимо ответил тот. Бандюки и шваль из больших городов. Из Феникса и Альбукерке их армия и нацгвардия выбила, вот они здесь и шастают.

– А по радио чего говорят?

– Говорят, скоро возьмут Москву и Тегеран. Паренек иронично ухмыльнулся. Это было сказано таким тоном, что у Боба тут же пропала охота расспрашивать его дальше.

На чек‑пойнте торчали рядом с бронетехникой угрюмые рэднеки, все поголовно с автоматическим оружием, чуть подальше, справа по курсу – освещенный школьный стадион. Проезжая его Хитли обратил внимание на какие то перекладины с мешками весящими на них.

Только через несколько секунд, то него доперло, что это не мешки. Это повешенные люди.

От удивления, он притормозил. Его вынужденный пассажир, ударился коленом о торпедо и повернув к нему красное от злости заорал.

– Проезжай, чего встал!

Бобу это не понравилось. Резко, локтем, он въехал парню в челюсть, отключив его. Забрал карабин и пистолет и поехал дальше.

Офис шерифа располагался в стандартном двухэтажном доме. До последних событий. Сейчас‑он напоминал маленькую, готовую к отпору хорошо вооруженного противника, крепость. Окна внизу – заложены мешками с песком, на верхнем этаже – закрыты стальными листами. В одном из окон, оборудована пулеметное гнездо, торчит ствол М60. У входа притулился "хаммер" в армейском, тяжелом варианте. Только вблизи стали видны неровные, свежие швы от сварки, значит, бронировали сами, кустарным способом.

Когда у впереди идущего квадроцикла, загорелись габаритные огни, Боб плавно надавил на педаль тормоза. Приехали.

Не дожидаясь, начала скандала, Хитли вышел из машины и пошел в направлении гостеприимного входа в офис, у которого на кресле сидел лохматый мужик с винтовкой. Оглушенный им паренёк стал шевелится и замотал головой, приходя в себя после нокаута.

– Забирай напарника. И научи его хорошим манерам. Бросил Боб подходящему.

– Дядя Фил! Услышал он крик через секунду. Этот черт Эйба вырубил и оружие забрал!

Мужик в кресле с похвальной быстротой навел на него ствол "Мод.70".

Хитли дружелюбно сунул ему под нос, удостоверение Бюро и ласково сказал.

– Научил бы ты родича хорошим манерам, Фил. Нехорошо старшим хамить. Или у вас это семейное?

– Тебя пристрелить, что ли, федерал? Поинтересовался мужик, облизнув враз засохшие губы.

– Пристрели, пристрели, калека. Последние что ты почувствуешь в своей жизни, это запах собственного зада, жарящегося на электрическом стуле.

– Не пугай, дятел! Где вы были когда на нас нападал!! Брызгая слюной заорал Фил.

– Это секретная информация, Фил. Ответил Боб, пальцами брезгливо отвел ствол и сделал шаг в двери офиса.

У порога, нос к носу он столкнулся с комманд – мастер‑сержантом ВВС который вышел на крик.

– Боб Хитли, глава специального отдела HRT,Федерального бюро расследования! Отчеканил Боб.

– Глендейл Марк. Ответил сержант. Начальник штаба милиции Холбрука.

– Мне, наверное, к майору Стэнфорду? Спросил Боб сделав невинное лицо.

С улицы ворвался разъяренный Фил и оба парня.

– Марк, дай я ему врежу!

– А ну пошли вон отсюда! Заорал Глендейл. Здесь вам не хлев. Марш на свои места!

Стандартный офис шерифа сейчас был превращен в аналог штаба Вашингтона при Йорктауне. Столы для помощников шерифа сдвинуты в сторону, на стене огромная карта штата Аризона помеченная значками, две работающих армейских радиостанции с связистами рядом.

– Вам туда, агент. Указал Глендейл, Бобу в противоположную сторону.

Кабинет командира местной милиции, точно копировал аналогичный офис полковника Бостафа. Тот же флаг Аризоны на одной стене и флаг Конфедерации на другой. Только сигары были кубинские.

Майор Кассиус Стэнфорд оказался огромным костистым мужчиной лет под сорок облаченным в стандартный ACU c внушительной кобурой на поясе откуда зловеще выглядывала украшенная слоновой костью рукоять "Кольта М1911". На небольшом столике стоял радиосканер из которого доносились обрывки переговоров.

– Что там за крики? Недовольно спросил майор оторвав красные, уставшие глаза от бумаг.

– Пара местных жителей из комитета по встрече не званных гостей, очень грубо со мной разговаривали, немного поучил хорошим манерам. Извините, сэр, если перегнул палку.

– Если бы вы перегнули палку, вас бы пристрелили. У семейства Гормли, такие традиции. Советую после нашего разговора, извинится перед стариной Филом. Во избежании неприятностей при дальнейшем пути на восток.

– Все так серьезно, сэр?

– Эшафот на стадионе, бронетехника у въезда в город – вас в этом не убедили? Семья Гормли – здесь живет с основания. Как их родичи – Бергманы, Слейтеры, Глендейлы, Холбруки… Семьи‑ основатели. Если не извинитесь, у каждого второго жителя Холбрука будет желание выпустить вам кишки, агент Хитли. Вряд ли вы сюда ехали именно за этим.

Буднично сказал Стэнфорд и потер переносицу.

– Извинюсь, сэр. Пообещал Боб. Мне вообще надо в Альбукерке. Срочно вызвали. Причем прислали двух агентов аж из Денвера. По дороге напоролись на "арийцев".

– Из Денвера? Далековато отсюда…Что только двух агентов? Что то не верится..

Хитли пожал плечами.

– Я вообще ничего не понимаю. Может вы какие новости слышали? Я уже почти сутки в дороге.

– Да какие новости, мистер Хитли. Все мать его – просто отлично. Кстати вы не тот Хитли, который в Колумбусе отличился?

– Тот самый. Командир специальной команды по освобождению заложников.

Майор встал и протянул ему руку.

– Хотел вам выразить признательность.

– Да за что признательность, много детей погибло…

– Если бы не вы, то погибли все. Или бандиты сбежали! Вы молодец, агент Хитли. Где ваши люди?

Хитли помрачнел.

– Все погибли, майор. Мне повезло, ребята полковника Бостафа из под руин вытащили. Еще несколько бойцов осталось в Тусоне. Вот так… Я, майор – генерал без армии. Кто же знал, что у этих тварей – окажутся вертолеты.

– У них не только вертолеты, агент. Два часа назад, по кабельному передали‑ бомбят Альбукерке

– Это как? Бомбят?

– Это с воздуха. Четыре УТС типа T‑6A Texan II без опознавательных знаков, нанесли удар по местному аэродрому.

– Там же федеральная армия!?

– Налетели, отбомбились, улетели. Эти самолетки на любом участке шоссе садятся. Как раз в аэропорту, штаб 155 бронетанковой бригады расположен. Наверно как вы, агент – не ожидали воздушного удара.

Хитли замолчал.

– А Техас? Сан‑Антонио освобожден и ….

– Теперь горит Абилин. Боевики сместились на запад. К границам Нью‑Мексико. Это не главное. Техас, фактически объявил о своей независимости. Федеральные войска в подвешенном состоянии. Вся национальная гвардия Техаса вместе с авиацией присягнула губернатору Терри. Он не отправил ни одного солдата за океан

Сказать тут было нечего.

– Мне срочно надо в Альбукерке, сэр. Я и так уже опаздываю.

– Связь неустойчивая. Вот что, агент. Идите отдыхать, я свяжусь с отелем "Тетушка Молли". Вам выделят номер с телефоном. В случае сеанса связи, я сообщу информацию и вам позвонят. Отправляйтесь и не забудьте извинится перед Гормии. Для вашего же блага.

Извинятся не хотелось, но делать нечего. Когда Боб вышел из штаба – его уже встречало не трое а минимум десяток вооруженных мужиков, видимо свободных от несения службы.

– Прошу прощения, Гормли! Громко сказал Хитли появившись на пороге. Не люблю, когда мне хамят. Считал в праве остудить пыл малолетки. Я – не прав?

Толпа заворчала, потом вперед вышел усатый мужик в кепи и сказал за всех.

– Иди, своей дорогой, агент. Ты свою ошибку понял, мы на тебя зла не держим…Правильно, Фил?

Фил коротко кивнул но по выражению лица и блеску глаз, Боб понял, что этот гаденыш, не забыл своего унижения.

Значит проблема‑не решена.

– Мне к "Тетушке Молли",господа. Где это не подскажете?

Тот же бородач крякнул и сказал.

– Ну Стэнфорд, ну хитрец. Это ж наш семейный отель…Моя пробабушка его основала. Давай агент, я тебя провожу. Езжай за мной.

Хитли и сам подивился такой крестьянской хитрости командира милиции. Ведь с гостями сейчас не густо, а тут постоялец. Какие не какие а доллары, в бюджет клана Гормли.

Хозяйка отеля, крепкая и загорелая тетка без определенного возраста с прокуренным голосом и желтыми от табака пальцами содрала с Хитли десятку за ночь и дала ему ключи.

– Приятных сновидений, мистер Хитли.

Поставив в угол номера сумку с оружием и подперев дверь стулом на всякий случай, типа неожиданного прихода Фила, с оскорбленными племянниками и полез в душ.

Вода была чуть теплая, пахла какой то дрянью, но это было не важно. Уж очень хотелось спать.

Револьвер под подушку, "ремингтон" рядом и – спать.

Разбудил его телефонный звонок. Звонил Гленсдейл.

– Мистер Хитли. Мы связались с Альбукерке. Вас там до сих пор ждут. Даже обещали прислать вертолет. Только не сюда. К границе штата. Так что поднимайтесь.

Завтрак, который приготовила хозяйка отеля и кофе‑ были просто восхитительными. Не зря слупили ночью десятку. Более того, в дорогу ему завернули несколько гамбургеров с индейкой, бутылку с водой и термос с кофе.

– Спасибо. Не знаю как вас зовут. Спросил Боб хозяйку.

– Луиза Бергманн. Не за что. Вы храбрый, раз задали моему внуку, Эйбу трепку. Он как оружие получил, стал таким важным. Хорошая взбучка – пойдет ему на пользу, спустит с небес на землю. Был бы жив отец, он бы вас поддержал. Да при Эрике – они себя вели тихо.

Женщина, неожиданно всхлипнула.

– Что случилось? Не понял Боб…

– Эрика, моего сына убили "чиканос" три недели назад, третьего августа. Селена Гормли, моя невестка. У них кровь дикая, шотландская… Внуки в неё пошли. Вы извините меня, мистер Хитли. Что‑то я расклеилась.

Бобу стало очень неловко. Даже сказать – нечего.

– Это вы, меня извините миссис Бергманн. Буркнул Боб и выскочил на утреннюю прохладу.

Сто семьдесят миль до границы штата. Там будет ждать вертолет. Три часа по холодку, неплохо. Лишь бы не встретить неожиданных гостей.

У машины его ждал давешний бородач.

– Провожу вас до чек‑пойнта при выезде. Ночь прошла спокойно, возможно, та пакость, что кружит вокруг Холбрука – придумала подлянку. Так что‑будьте осторожнее, агент. Мы предупредим наших соседей из Галлепа‑вас там пропустят без помех

На чек‑ пойнте, его естественно ждали, кучка подростков в камуфляже и с оружием. Во главе с Эйбом и его неназванным братом. Когда Боб проезжал мимо они дружно засвистели и показали ему средний палец.

– И вам доброе утро! Заорал Боб проезжая мимо.

– Вали к Обайе, федерал! Прокричали подростки.

Неожиданно настроение улучшилось. Он сам двадцать лет назад, был таким же, наглым, бесшабашным и счастливым от собственной силы – щенком.

До границы долетел за неполных три часа не снижая скорость до 65 миль в час. Вот и Нью‑ Мексико.

Танк, мешки с песком, национальные гвардейцы, пара пикапов с пулеметами в кустарном пустынном камуфляже. С пулевыми отверстиями и китайскими пулеметами. Трофеи значит…

Отвлек внимание внезапно налетевший трупный запах. С севера… Повертев головой обнаружил длинную, выкопанную бульдозером траншею футах в шестистах. Перло мертвечиной оттуда.

– Откуда запах, сержант? Спросил он подошедшего гвардейца.

– Чиканос … Считали себя очень крутыми. Танк М‑60 их в этом разубедил за пару минут. Ответил сержант с фамилией Диаз рассматривая документы. Себя к "чиканос" он явно не относил.

– Вас ждут, сэр. Наконец сказал Диаз и махнул рукой солдатам.

За чек – пойнтом, открылась небольшая укрытая мешками с песком и старыми покрышками площадка на которой стоял UH‑1 "Ирокез" с эмблемой ВВС национальной гвардии Нью‑Мексико.

Через минуту появился мужчина с водянистыми глазами и в костюме. Понятно, коллега.

– Заместитель начальника отдела, Фолсом Дэйвид …Представился мужчина в костюме протянув руку. – Вас очень ждет директор Хилл..

– Что в конце концов, случилось, Фолсом? Хоть вы мне скажете?

– Нет, сэр. Извините. Только по прибытию в Шривпорт. Таковы меры секретности.

"Дожили. Теперь уже Луизиана. Все интересней и интересней"

"Ирокез",домчал их до Альбукерке за полчаса, дав еще круг над аэропортом. Панорама впечатляла. Несколько сгоревших автомобилей и заправщик, выбоины в бетоне и сгоревший терминал.

Фолсом молчал всю дорогу, пока вертолет не коснулся земли. После этого тронул Боба за предплечье и буднично спросил.

– Где агенты Хант и Дэнтон?

"О! Вспомнил про своих сотрудников"

– Погибли. Недалеко от Холбрука.

– Документы при вас?

– Конечно. Боб открыл сумку и извлек удостоверения агентов, заляпанные кровью.

Молча, с маской брезгливости, Фолсом взял их двумя пальцами и положил в свой кейс. Вот и все.

Тут у Боба лопнуло терпение.

– Вы их отправили в Феникс? Спросил он Фолсома.

– Да.

– Почему без охраны. Вне конвоя? Не на вертолете наконец?

– Свободной техники нет, как и людей. Они опытные агенты…

Договорить Фолсом не успел, потому что кулак Хитли врезался ему в печень.

– Тварь. Людей угробил, а сам с вертолетом на чек‑пойнте сидел? Ты их на верную смерть даже не на бронированной машине отправил.

Минут через десять к Бобу подошел рослый майор ВВС.

– Вы Хитли? Тогда поторопитесь. И так вас уже четыре часа ожидаем.

И повел Боба к стоящему на ВПП – "Спартану",вокруг которого шатались "коммандос" из 7 группы специального назначения.

Еще один перелет, опять клонит в сон. Что за ерунда? С другой стороны, что делать? Информации – ноль, пока не долетим. А лететь, почти три часа.

Региональный аэропорт Шривпорта, вряд ли видел такого столпотворения самолетов, как днем 23 августа. "Спартан" еле удалось притиснуть между огромным С‑17 "Глоубмастер" и абсолютно черным, как ночь МС‑130 "Комбат Шедоу" из авиакрыла специальных операций ВВС. В аэропорту теснились заправщики, бронеавтомобили и правительственные лимузины. Туда сюда сновали люди как в форме так и в штатском.

К "Спартану", тут же подрулил "Хаммер" с эмблемой бюро на дверце и антенной системы радиоподавления.

Выскочивший молодой агент ФБР с беджиком на котором значилась фамилия Ломар, пригласил Боба и тяжелая машина сорвалась с места. Тут, Хитли, уже дал волю своим чувствам.

– Вашу мать, кто нибудь скажет, что вообще происходит в этом долбанном городе!?

Агент сидящий рядом округлил глаза.

– А вы что не в курсе, сэр?

Хитли еле сдержался, что бы не вырубить агента ударом кулака. Достали уже, секретчики…

Но у Ломара в отличии от Фолсома с чувством самосохранения было все в порядке.

– Авиабаза Барксдейл атакована, сэр. Сигнал "Радуга"!

На Бобби словно вылили тонну ледяной воды и для остроты ощущений напихали в трусы кубиков льда. Он хорошо знал, что означает этот сигнал. Захват ядерных боеприпасов террористами.

– Подробности, Ломар!

– Групп террористов‑было две. Одна ударила изнутри, другая – прорвалась снаружи. Захвачен штаб AFGSC,генерал Ковальски‑ убит. Как и заместитель командира базы бригадный генерал Оуэн. Самое главное в руки террористов попало минимум четыре ядерных боеголовки вместе с ракетами AGM‑109.

– Откуда удар изнутри базы?

– Военнослужащие сэр. Это были военнослужащие ВВС США.

– Пиз…ц. Как это понимать?

– А вот так, сэр. Одни военнослужащие атаковали других военнослужащих и обеспечили прорыв на базу основной группы террористов.

– Только не говори мне, сынок, что они были испаноязычные ….

– Именно так, сэр. Все – мексиканцы. Из Техаса или Нью‑Мексико. Контракты у всех подписаны недавно.

Машина пересекла мост через Рэд‑ривер и в окно стало видно авиабазу Барксдейл. На парковки молла стоял трейлер в котором находился мобильный оперативный центр ФБР. "Хаммер" подкатил прямо к легкой алюминиевой лесенки ведущей в фургон.

На пороге появился сам временно исполняющий обязанности директора Бюро, похожий на медведя покусанного стаей охотничьих собак – Брендон Хилл.

– Аааа, Боб Хитли. Прошу сюда.

Он провел его во внутрь командного центра, где сидели несколько мужчин в форме и штатском.

– Вот, лучший специалист по штурмовым операциям в Бюро. Присаживайтесь, Бобби, рад – что вы живы до сих пор.

Хитли огляделся. Помимо него в штатском, были еще двое. Директор Хилл и еще какой то типчик, явно из разведки. Остальные четверо были в форме, причем двое – в морской.

– Адмирал Макрейн, глава USSOCOM. Представил его Хилл. Общий руководитель операции.

Тут Боб понял, насколько плохи дела. Если главным назначен военный – речь не идет об освобождении заложников. Речь идет об уничтожении террористов, в первую очередь.

Типчик, которого звали Ник Пайпер, был не из разведки, здесь Хитли ошибся. Пайпер служил в МВБ – ведомстве Пирса. Именно он и начал доклад.

"Да, здорово Пирса в Вашингтоне поддерживают. Не ровен час и Бюро под его управление передадут"

– Приблизительное число террористов – шестьдесят человек. Экипированы и оснащены по стандарту специальных подразделений НАТО. В данный момент – ими захвачен командный бункер Стратегического авиационного командования[254] и склад боеприпасов. В ходе нападения – убито сорок восемь человек включая генералов ВВС Ковальски и Оуэна и более сотни ранено. Так же в командном бункере удерживается от 300 до 400 человек в качестве заложников. Из них ‑55 гражданские специалисты. Известно, что минимум треть террористов – военнослужащие США из службы безопасности ВВС. Именно они и обеспечили захват объекта. По предварительным данным в руках террористов от двух до четырех ядерных боеголовок доя крылатых ракет..

– Требования?

– Признание незаконным мирный договор Гваделупе – Идальго от 1848 года и начало переговоров по их пересмотру. Для начала‑ полная остановка боевых действий.

– Бред. Веско сказал Макрейн. Они блефуют. Без кодов доступа, боеголовки – как обычные болванки. Надо проводить специальную операцию. Чем быстрее, тем лучше.

– К чему спешка? Насколько я понял – террористы отлично обучены и вооружены. Раз боеголовки не опасны, надо подготовится к штурму основательно. Пусть боевики расслабятся у них притупится внимание.

– Не исключено, что у террористов есть пособники. На других базах. Отрезал Макрейн нахмурив брови. Надо пресечь все возможные поползновения на корню. Решительный штурм и уничтожение террористов. Пусть поймут, что Америка не шутит. Правильно, генерал Малхолланд?

Генерал – лейтенант с эмблемой "Airborne Special Forces" на предплечье крякнул и качнул головой.

– Армейский спецназ, не готов к подобным задачам, сэр. А "Дельта" – сейчас втянута в бои в Техасе, Афганистане и Венесуэле.

– Морская пехота и флот, вам помогут, генерал. Будет совместная операция.

"Будет бардак. Боже да еще какой. То ли адмирал идиот, то ли он знает что‑то о чем нам не говорит."

– Авантюра. Вставил свое слово директор Бюро, метнув взгляд на Хитли. Цена будет слишком высока, если что‑то пойдет не так. Риск непомерный.

– Непомерный риск, господа‑будет тогда, когда террористы захватят еще что нибудь, пользуясь нашей нерасторопностью. Штурм будет завтра, в четыре утра. Принято политическое решение на самом верху. Это все. Сказал адмирал и встал с кресла.

Окрестности Багдада. Ирак 23 августа

Существо, скорчившиеся у ног полковника Мирзапура, мало напоминало человека. Скорее напоминало кебаб, попавший в руки к неопытному повару. Кое как нарезал, кое где поджарил.

Бывший надзиратель тюрьмы Абу‑Грейб, грязный предатель, обслуживающий американских свиней и терзавший правоверных, зашевелился и тут же заскулил от боли и отчаяния.

– Я сказал, правду, господин …истинную правду. Асфана Занди забрали американцы. Мистер Кокрейн из ЦРУ. Его боялось тюремное начальство…

Мирзапур сделал неясное движение губами и на спину надзирателя обрушился резиновый шланг набитый изнутри шариками от подшипников. Тот взвыл и попытался отползти насколько это возможно при перебитых пальцах.

– С кем он сидел, пес? Отвечай быстрей, не испытывай терпение Аллаха!

– Ааааа….В одиночке…В отдельной палате медицинского блока..! Его часто допрашивал лично Кокрейн

– Ты слышал, о чем они говорили?

– Нет, господин. Умоляю, пощадите меня, у меня семья..

Договорить ему не дали. Майор Сатар Занди взмахнул короткой раздвижной дубинкой раскроив ему череп.

– Уберите эту падаль…Приказал полковник и вместе с майором вышел из пропахшей паленым мясом и дерьмом допросной камеры.

Зашли в небольшой, отдельный кабинет, раньше принадлежащий старшему надзирателю. Сейчас, здесь царил полный погром, учетные карточки и личные дела арестантов кучами валялись на полу. Компьютера не было, видимо уволокли во время погрома.

Знаменитая тюрьма Абу‑Греб была взята толпой шиитов утром 22 августа, когда стало известно о том, что иранские войска, копируя американский бросок времен операции "Свободу Ираку",обошли позиции иракцев по пустыне и ворвались в Багдад, полностью парализовав сопротивление.

Сейчас, яростные бои шли севернее, в "суннитском треугольнике" куда отошли остатки правительственных войск укомплектованные военными кадрами времен Саддама. Здесь персам, помимо остатков армии, противостоят террористы связанные с "Аль‑Каидой".

– Что скажешь, Сатар? Устало спросил полковник.

– Мой брат, будет молчать! Я ручаюсь за него…

Мирзапур покачал головой. Что ему сказать? Раз американцы забрали Асфана с собой – значит он развязал язык.

– Успокойся, Сатар. Конечно твой брат будет молчать. Найдем его – обещаю. Далеко увести его не могли – дороги перекрыты. На юг, к саудам, американцам не пробиться. Сунниты, их сами освежуют, как барана в Байрам. Остается на север, в Курдистан. Надо активизировать поисковые мероприятия именно там. Распорядись.!

Козырнув Сатар пулей выскочил из кабинета. Подождав, пока за подчиненным закрылась дверь, полковник сел на кресло и схватил себя за голову.

Все! Мышеловка захлопнулась. Лимит его удачи исчерпан. Американцы раскололи безмозглого братца Сатара как гнилой орех и выведали информацию про "Куат‑аль Кудс" и их похождения в Европе. Вопрос дней, скорее уже часов, пока эта информация дойдет до президента Низами, командования "Пасдран" и контрразведки. Узнав о том, что командир элитного спецназа Корпуса Стражей Исламской Революции, играл в свои собственные игры за спиной у командования и втравил Иран в третью мировую войну‑ специалисты из ВЕВАК деловито сдерут с него кожу, перед этим так же поступив с женой и детьми. У них это хорошо получается, шахские палачи обучали.

Надо бежать. Немедленно, вместе с семьей, пока здесь еще хаос, пока идут бои. В беспорядке, проще затеряться. Второго шанса – судьба ему не даст.

Не закрывая двери кабинета, Мирзапур вышел в пропахший хлоркой и потом тюремный коридор. Сейчас, камеры за решетчатыми перегородками – были пусты, но скоро, очень скоро – они будут битком. ВЕВАК уже давно составила списки лояльных оккупантам местных жителей, активистов курдского и суннитского сопротивления. Пока, с ними на улицах расправляются солдаты и боевики "Армии Махди" не щадя ни женщин, ни детей. Через пару – тройку дней, когда вслед за занявшей Багдад иранской армией в город войдут чиновники и жандармы, которые сейчас сидят в обозе. Бессудные расправы быстро сойдут на нет, вместо этого придет беспощадное и холодное словно дамасская сталь – шиитское правосудие. И этот тюремный комплекс Абу‑Грейб, придется как нельзя кстати. Есть место и для заключения и для допроса с пристрастием и для казней.

"Какая же чепуха мне в голову лезет" С раздражением подумал полковник выходя на свежий воздух из затхлой тюремной атмосферы. Махнул рукой и через несколько секунд рядом при тормозил "Хаммер" пустынного окраса. Трофей, взят у Басры. Теперь это новый шик‑ рассекать на "Хаммерах" с зелеными или черными флажками и надписями арабской вязью.

За рулем машины сидел остовар[255] Араш Авшин, верный человек и дальний родственник. Полковник вытащил его в "Пасдеран" из глухой деревни, и всем в этой жизни, он был ему обязан.

– Куда ехать, господин.

– В международный аэропорт. Кэмп‑Виктори…

– Там стреляют, господин…

– Езжай! Рявкнул полковник и откинулся на удобном сиденье.

Боятся нечего. Машина, доставшиеся армии Курди от Корпуса морской пехоты США – солидно бронированна и уверенно держит пулю от АК. Самого распространенного здесь оружия ближнего боя. Вероятность нарваться на РПГ – равна нулю. Драться за правительство Курди, никто не хочет.

Наемники, в основной массе отошли на север, к Мосулу. Вместе с ними отошли остатки американских войск и их союзников. Что плохо, отошли в полном порядке с техникой и снаряжением уничтожив стратегические запасы. Генерал Освальд Диккенс, командующий союзным контингентом, лично проследил, что‑бы в руки персам не досталось ни одной тонны боеприпасов или даже штопанной униформы. Сейчас генерал свалил в Эрбиль, где срочно приводит в порядок отступившие войска. Собирается драться всерьез.

Дворец Аль‑Фау Палас, теперь, после бегства американцев занимал штаб иранских частей штурмующих сейчас Тегеран. Правое крыло занимало армейское командование, левое – "пасдеран".

Бригадный генерал Эсхан Салами, стоял у огромной карты Багдада на которой офицеры‑операторы отмечали продвижение штурмовых групп к центру города. Правительственный квартал, Аль‑Карх, был окружен еще ночью и защитники – обречены. Зная, что их ждет, на пощаду они не рассчитывали, поэтому собирались дорого продать свою жизнь.

– А полковник… Рад что вы прибыли. Шифровка из штаба корпуса. Возвращайтесь в Басру. Там такой бардак. Надо скоординировать действия нашего и армейского спецназа, и скинуть американцев в залив. Пока Умм‑Каср в их руках, нечего думать о наступлении на Эрбиль.

Генерал, прав как всегда. Конкуренция между армией и корпусом стражей, сейчас, в ходе войны принимала совершенно гротескные формы. Артиллерия сухопутных войск принципиально не подавляла огневые точки американцев, зная, что здесь в атаку пойдут стражи или "басиджи". Авиация КСИР [256] не раз и не два, по "ошибке",сбрасывала бомбы на армейцев.

– А Тикрит…?

– Майор Занди – опытный боец, полковник. Большой специалист по ловле шелудивых суннитских псов. Пусть возглавит оперативную группу из лучших бойцов, пока вы будите отсутствовать. Надеюсь суток – вам хватит. Наведете порядок и сразу сюда. Вас там встретит подполковник Дайи.

– Извините, господин Салами, но майор очень пригодится мне в Басре. Его группа часто действовала в том направлении. Разрешите взять его с собой. Вместо него – справится мой заместитель, подполковник Нурузи..

– Хорошо. Сказал генерал и отвернулся, давая понять, что аудиенция закончится.

Русский Ми‑17 с эмблемой КСИР уже раскручивал лопасти, когда полковник вместе с группой Занди и своим водителем загрузились в десантно‑пассажирский отсек. Пол был в засохшей коричневой жиже и ощутимо вонял кровью.

Мирзапур брезгливо скривил губы и заорал на пилотов.

– Что здесь грязь развели? Это недостойно..

– Только что перевозили раненных, извините, полковник…Без всякого почтения отозвался пилот переключая тумблеры и не отрывая взгляд от приборов.

С Занди под рукой – Мирзапуру было гораздо спокойнее. Постепенно в голове начал складываться план побега.

"Басра – это хорошо. Просто подарок Аллаха…!"

Набрав высоту, вертолет шел на юг придерживаясь шоссе Љ8, великолепной, асфальтированной трассы, построенной еще западными немцами в конце семидесятых, по воле ныне покойного Саддама[257]. Сейчас по шоссе, бесконечным потоком шли персидские войска. Ирония судьбы. В Ираке диктатор построил отличные дороги, ведущие в самые отдаленные уголки что бы легче перебрасывать войска в случае восстаний или войны. Это сыграло для Ирака роковую роль. Механизированные войска вторжения, что иранские, что американские катились по этим дорогам к Багдаду словно на параде.

Вот и русские, сейчас в Германии поступают так же. Рвутся вглубь страны, обходя узлы сопротивления и окруженную у Берлина группировку Уолта и основные силы бундесвера. Теперь понятно, что европейская компания выиграна Москвой вчистую, американцы не успеют перебросить за океан новые боеспособные части. А европейцы…они уже не вояки.

Мирзапур с презрительной усмешкой вспоминал, как моряки из "Пасдаран" поймали в нейтральных водах, пару британских катеров с коммандос королевских ВМС и несколькими матросами. Уж очень те близко подошли к территориальным водам исламской республики. Без единого выстрела захватили! Элиту высокомерной "владычицы морей". Потом выпустили, вдоволь насладившись истерикой и унижениями некогда могущественной империи над которой никогда не заходило солнце.

Европейцы настолько же трусливы, насколько и хитры. Его, полковника, преданного Родине и Аллаху человека, завербовали на помощи единоверцам в Афганистане. Да, оказывал он её незаконно, но он…он был прав[258] Неверные должны знать, что спокойно им не будет нигде и никогда. Незаметно для себя, полковник сжал кулаки. Он запутался. Слишком сильно запутался. Теперь надо бежать. Ну и пусть. Иран, его страна, вечная, великая Персия – снова крепко встала ногой в Междуречье. Остальное – уже не важно. Важна только его семья, которая сейчас рядом с границей, под защитой родственников, ждет сигнала. Осталось немного, совсем немного..

Он все продумал. Сначала в Сирию по подложным документам, там есть верные люди, они помогут скрыться. Потом Бейрут – оттуда в Тунис, частным самолетом. Война‑войной, но самолеты, как не странно еще летают. Уже из Туниса – в Южную Америку. Пересидеть, спрятаться. Там хоть и живут неверные, но это страны эмигрантов, людей без корней и предков им плевать кто ты и откуда приехал. То что сейчас надо.

Хаос. Полковник только сейчас понял, что выпустил на волю зверя хаоса, который бросился на неверных полосуя своими когтями. Словно сыпь, по телу Земли множились багрово‑гнойные нарывы конфликтов. Застарелая ненависть, сдерживаемая глобальной экономикой и великими державами вырвалась наружу в своем первобытном обличье. Да будет так! Пусть нынешний правители Ирана – президент Низами и аятолла Хамадаи, нерешительны и слабы, не чета Хомейни, но они увлечены лавиной хаоса, им тоже нет пути назад. Особенно после первых американских бомб, упавших на землю Ирана…Аллах Акбар!

Сидящий в кресле, коммандер Коби Фредель, потеребил пальцами свою нижнюю губу, что говорило о крайней степени задумчивости и повторил вопрос.

– Вы уверены, сэр, что этот человек больше нам не пригодится?

– Уверен, коммандер. Мирзапур – нам больше не нужен. Он и так выжат как лимон. Его куратор, Аист, уверен на сто процентов, что он попытается в ближайшие дни улизнуть, скрыться из виду. Он опасается разоблачения. Нервничает. Так что – его надо убирать. Немедленно. Не дай Бог, он попадет в руки ВЕВАК. Я не хочу рисковать. И так слишком далеко все зашло.

– Понял, сэр. Фридель положил трубку телефона специальной связи. Спорить с Ферзем не следовало. Заговорщики плывут в одной лодке, не стоит её раскачивать, потонем все. Уберем Мирзапура, может быть удастся прищучить и шустрого Розетти. Зря он крюк на Саудовской Аравией заложил. У пилотов Кинга, будет время перехватить "Геркулес" над пустыней. По крайней мере, они "ведут" транспортник уже почти час.

Потянувшись, коммандер взял в руки микрофон радиостанции и отдал короткую команду. Через секунду микрофон отозвался.

– Принято.

Шесть человек, лежали на плоской крыше заброшенного дома, часто используемого как место для охоты змей и скорпионов. До 2003 года здесь был пост метеослужбы, но когда вторглись американцы, здесь попытались остановить гвардейцы "Хаммурапи"[259]. От тех боев осталось несколько остовов разбитых Т‑72, засыпанные песком траншеи и огромный пролом в стене полицейского поста от танкового снаряда.

Командиром группы, был штаб‑сержант, Герберт Олби. Он давно работал сам на себя, подряжаясь то на один, то на другой контракт, для частных военных компаний. С действительной военной службы его выгнали давно, еще в девяносто седьмом, когда он раскроил физиономию одному хлыщу из штаба 18 корпуса, отказавшимся педиком. После реформ саксофониста Клейтона, в вооруженные силы хлынул поток извращенцев, считающих себя ровней нормальным людям. Герберт служил в 75 полку рейнджеров – не хрен собачий. И подобных mariconas – терпеть рядом с собой не собирался. Был скандал, потом увольнение, несмотря на Иракскую компанию и Сомали…Все ему сочувствовали, только хрен ли толку? Сначала связался с шайкой мотоциклистов, колесил по штатам больше трех лет, потом. стал работать на DarkStar…

Приказ был простой. Свалить "птичку",летящую на юг от Багдада. Рация, лежащая рядом, зашипела и щелкнула три раза подряд. Летят, голубки…

Движение руки откинув полу накидки песчаного цвета скрывающего его и людей на открытой местности, Олби извлек длинный тубус FIM‑92 Stinger. Еще двое бойцов, лежащих по краям крыши извлекли такие же. Клиент хочет гарантий уничтожения объекта‑он их получит.

Изобилие иранских войск поблизости его нисколько не трогало. Эти персы настолько тупы и ленивы, что не успеют среагировать. Пока сообщат командованию, пока оцепят и прочешут местность. Уйдет не менее получаса. Герберт и его команда будут уже далеко. Несомненно‑ "хаджи" пустятся в погоню, но это не страшно. В тридцати милях отсюда приземлится старичок СН‑46 купленный на распродаже флотского имущества и заберет их. ПВО и истребителей персов, не стоило боятся у них были другие заботы.

Вертолет дернулся и Мирзапур завалился на сидящего рядом Араша.

– Пуск с левого борта…Отстреливай ловушки, Ахмад!!! Заорал кому то пилот, бросая машину в противозенитный маневр.

Слева от вертолета ослепительно вспыхнуло и Ми‑17 основательно тряхнуло

– Есть, ловушки срабо…

– Пуск справа, два пуска….Снова заорал пилот, его голос перекрывал воющая система предупреждения радиолокационного облучения.

Две ракеты "стингер" настигли вертолет вовремя очередного маневра. Взорвавшись одновременно, они разорвали корпус винтокрылой машины напополам, оторвав хвостовую балку.

Последнее, что увидел в своей жизни полковник Мирзапур и его бойцы, это стремительно приближающуюся землю древней Вавилонии, обильно политой кровью десятков поколений его предков.

Окрестности Галле. Германия.24 августа

Над Центральной Европой, бушевал циклон, пришедший с севера Атлантики. Метеорологическая служба обещала почти целые такого проливного дождя и холодного ветра. Природа, сама того не желая предоставила сражающимся войскам дополнительный отдых. Подтянуть тылы, отдохнуть, зализать раны. Не стоит воевать, если видимость не превышает, трех – четырех метров. Очень опасно, своих можно покрошить.

Приказ из штаба корпуса требовал – держать силы в кулаке, ожидая в любой момент прорыва союзников из берлинского района. В Москве, в этот момент шли грандиозные словесные баталии, где боролись две диаметрально противоположные точки мнения на сложившуюся вокруг Берлина ситуацию.

Первый вариант, который отстаивал начальник Генерального штаба предполагал, не затягивать горловину образовавшегося мешка у Магдебурга и Штендаля – дать союзникам самим выйти из оперативного окружения, затем, преследуя отступающих параллельным курсом, добить на так называемой Брауншвейгской равнине используя превосходство в огневой мощи и мобильности. После чего с сопротивление на западе было бы покончено. Второй вариант, естественно, предлагал главком Сухопутных войск – наоборот, ударить навстречу из Галле и Перлберга, полностью замкнуть кольцо и раздавить союзников постоянным огневым воздействием. Обе стороны предлагали веские аргументы. План Усольцева – был быстр и удобен. Бронетанковые силы, поддержанные армейской авиацией, должны быстро расправится с отступающим противником, вися у него на флангах. Как монгольская конница в битве на реке Шайо[260].

Но были и минусы. Корпуса, преследующие противника на его территории, окончательно отрывались от баз снабжения и обеспечения, которые находились еще в Польше. К тому же, союзники, могли собрать всю ударную авиацию и АПЛ с крылатыми ракетами, могли здорово потрепать колонны на марше и позволить своим войскам оторваться от преследования.

Схема Суханова – была проще и тяжеловесней. Замкнуть кольцо и давить – давить… "Смерчами", "Ураганами", "Искандерами".

– Людей сохраним и не выйдет из Берлина никто. Придавим на месте…ПВО отработает, авиация не достанет. Спокойно компанию докончим…

– Не выйдет спокойно. Вспомни Варшаву, Суханов. Вспомни Краков… Почти три недели осады. Здесь драться до конца будут. Завязнем. А времени – нет…

– Исландия их держит, господин генерал армии. Ощерился Суханов. Время есть.

– Не удержит долго. Потеряем мобильность, провалим уже победоносную компанию. Пусть вылезут из берлоги, добьем на бегу. И время сохраним и людей.

Громов об этой дискуссии происходящей в Москве, конечно не знал, но прогрызать оборону американцев и немцев, ему не особо хотелось. Хватило воспоминаний деда, отставного подполковника, прошедшего от Орла до самого Берлина. Войну он вообще вспоминал редко а уличные бои в Берлине, вспомнил только один раз. Исключительно нецензурно. Ему тогда повезло. Болванка выпущенная из РаК‑50 попала в моторно‑трансмиссионное отделение тридцатьчетверки‑ пощадив экипаж. Многим его друзьям, прошедшим войну от самой Курской Дуги – повезло меньше. То, что от них осталось, ныне захоронено в парке Тиргартер.

"Нет, в Берлин‑ лезть нельзя. Умоемся кровью. Пожгут с верхних этажей" Громов уже хорошо изучил американцев с немцами. Тяжелые бои, их не пугают, пугают неожиданные тактические ходы. Тогда они теряются и начинают паниковать. Вон, пятый корпус, до упора в Варшаве сидел, несмотря на каждодневные удары "Искандеров" и артобстрелы. А там всего три бригады неполных было.

Полемика в Центральном командном пункте шла почти час, пока Стрелец не остановил разгоряченных генералов и не дал слово пока молчащим разведчикам.

Шеф ГРУ, генерал – полковник Нестеров, чуть наклонив вперед седую голову ткнул лазерной указкой в район Берлина.

– На северном фланге над нашими войсками нависают английские, канадские и австралийские части приблизительно четыре бригады объединенных под флагом первой бронетанковой дивизии Её Величества. Есть поляки, но они деморализованы длинной чередой поражений. В отличии от англосаксов. Последние наоборот, отлично вооружены обучены и не понесли серьезных потерь. – Южный фланг … точка лазера сместилась в Саксонию. Здесь французы, итальянцы, испанцы, португальцы. Боеспособность близка к нулю. Желания драться нет, как и оставаться в Восточной Германии. Французы к тому же понесли тяжелые потери в боях на польской территории. Мнение аналитиков…

– Меня интересует не мнение абстрактных аналитиков, господин генерал‑полковник, а ваше личное мнение. как руководителя военной разведки. Поправил Нестерова – Стрельченко.

Нестеров кашлянул. Волнуется, значит чувствует персональную ответственность.

– Мое мнение – Уолт обязательно даст приказ на прорыв и отход за Эльбу. Это позволит объединить наконец все войска под единым командованием, уплотнить боевые порядки, улучшить управление и снабжение союзников и встретить нас за естественным рубежом. Лишить маневра.

– А Берлин???

– Нет смысла его удерживать. Со стратегической точки зрения, после прорыва на флангах, он уже ничего не стоит. Ловушка. Главное‑ не допустить продвижения наших войск в Западную Германию. Сейчас не восьмидесятые годы, наземных сил у НАТО – кот наплакал, боеприпасов – тоже. Руководство Евросоюза и Германии, Франции, Испании, Нидерландов и Италии требуют оставить Берлин и защищать западную Германию. Понимают, что это прямой путь к ним домой. Повторяю‑ я за первый вариант. Пусть бегут, мы их встретим…

– Какие силы сейчас на Эльбе?

– Никаких. Две недоукомплектованных легких бригады.

– Как вы войска снабжать будите, Нестеров? Не дай Бог, в Польше полыхнет, все коммуникации перережут. От Берлина нельзя уходить. Здесь и ПВО, и Польша рядом …Если выпустим натовцев из Берлина – точно война затянется. Вставил недовольный Суханов.

– Не верно, Суханов. Бегущих убивать проще. Пойдем параллельным маршрутом, на плечах ворвемся за Эльбу. Сделаем все правильно – не с кем дальше воевать будет. Нет у нас времени, осадой Трои заниматься. Ответил за начальника ГРУ – Усольцев.

– Все господа. Стрелец несильно хлопнул ладонью по краю стола. Есть еще пара обстоятельств… Во первых, по данным СНБ, восстание в Польше действительно случится в ближайшие день – два. Во вторых, в ближайшие сутки – будут мятежи мусульманской молодежи от Берлина до Парижа и Лондона. Поляки – узнав о падении столицы Германии и бегстве союзников, заткнутся сразу. Уличные бои‑ только предадут им храбрости. Выпускаем ублюдков на равнину. Пусть рискнут уйти целыми. Есть у нас, козырь в рукаве.

Стрельченко помолчал и добавил.

– Исландию им никто с рук спускать не собирается.

Приказ на начало наступления в девять тридцать по среднеевропейскому времени, пришел в три часа ночи. Прочитав сообщение, доставленное хорошо известным вестовым на БРДМ, Громов выругался, прочитал снова и взяв сигарету выбрался из "Динго" на прохладный и влажный воздух.

Затянулся, разглядывая вывешенные в каждом окне белые простыни. Город Галле – взяли без боя. Без единого выстрела. Это же не Польша, культура, мать их …Ляхи – народ шебутной, до ужаса… Чуть чего не так, сразу рокош, мятеж по‑ нашему. А немцы – у них все по порядку. Что людей убивать, что машины делать. Если бундесвер отошел, сразу дисциплинированно‑ белую простынку в окно. Никакой партизанщины. Вот она‑ вопиющая разница между немцами и славянами.

Тот же Лейпциг и Дрезден, тоже сдались без сопротивления. Бургомистры вынесли ошалевшим гренадерам ключи на атласных подушечках. Как в кино, ей Богу!

Задача, была простой – выдвинуться на Запад и перехватить союзников. Не дать отступить в полном порядке. В помощь выделят эскадрилью Ту‑22М3 с вундерваффе на борту. Главное, не попасть под собственный электромагнитный импульс и не обездвижить бригаду.

– Какая то хрень в Берлине творится, командир. На стол Громова, легла разведсводка. Пальба по всему городу, отмечены взрывы и поджоги.

– А что подробнее – никак?

– Непроверенные данные есть. От соседей …Начальник разведки скосил глаза.

– Что наши последователи железного Феликса говорят?

– Полный, извините за выражение акбар! Муслимы взбунтовались. Грабят все напропалую. Полиция сунулась – по ним из "калашей". Тысяч десять говорят вылезло.

– Охренеть. Хе… Во кантора работает. Даже в Берлине устроили бунт!! Бородатая революция.

– Да вот еще, командир. Союзники срочно госпитали начинают выводить. Боятся мусликов… Да и все население, что в городе осталось – тоже бежит.

Вот оно. Вот смысл последнего приказа Генштаба. Беженцы, напуганные мусульманским мятежом и резней забьют все дороги, осложняя отход третьего американского корпуса к Эльбе. Еще и раненные, которых надо срочно вывозить.

Танк М1А2 сержанта Глисона, завывая турбиной Honeywell AGT 1500 полз по автобану, возглавляя колонну бронетехники 2 HBCT Warhorse, 4 механизированной дивизии армии США. Дивизия, сильно потрепанная у Дрездена, при попытки локализовать прорыв теперь отступала к Эльбе, сопровождаемая огромной толпой перепуганных беженцев. Большинство жителей столицы Германии и её окрестностей, не удрали на Запад, а остались в своих домах, дожидаясь русских. От них ничего плохого не ждали, Берлин не бомбили ни разу, война не выходила из цивилизованных рамок. До сегодняшнего утра. Когда обладатели обрезанной плоти, всю жизнь жившие на пособиях этих перепуганных бюргеров, решили что теперь настала их власть. Берлинская полиция – не может противостоять бандам в сотни двуногих вооруженных автоматическим оружием. Армия, уходила, бросая город к ногам озверевшей от безнаказанности разноязыкой толпы. Следом бросилась все оставшиеся население, забив своими маленькими машинками все автобаны в западном направлении. Это факта, планируя прорыв, союзное командование, никак учесть не могло.

Танк прополз мимо БМВ, где сидело двое ухоженных молодых мужчин а на заднем сиденье мальчик лет пяти. Сидящий за рулем рыдал а второй мужчина гладил его по плечу.

– Твари. Трусливые твари, сэр. Обратился к Глисону наводчик, капрал Свен Дьюи. Никто даже не думает сопротивлялся. Зажравшиеся европейцы…Вы посмотрите – вон в БМВ, сидят откровенные пидоры. Им разрешают усыновлять детей!

Глисон кивнул. Он, как и Дьюи были земляками из Айдахо, сурового, малозаселенного штата известного своими пивоварнями и обилием мормонов. Подобного в их штате, когда грязные извращенцы могут усыновлять – быть не может. Даже в Калифорнии, вряд ли.

Чего вообще стоило влезать в войну с "иванами" из‑за этих развратных неудачников? Когда у нас дома – начался хаос. Парни из южных штатов, что с ними служат, вообще покой потеряли, не зная, что стало с их родными.

Сбив малочисленные заслоны, бронированные колонны третьего армейского корпуса и остатков двух дивизий бундесвера, рванули на спасительный Запад, стремясь оторваться от висящих на флангах русских бригад.

Генерал – майор Громов, нервно постукивал пальцем по клавиатуре тактического ноутбука. Скажи ему две недели назад, про то, что танковой бригаде можно выйти из под зонтика противовоздушной обороны – он лично бы покрутил пальцем у виска. Но это было две недели назад. Горящих точек планеты становилось все больше, даже самые мощные ВВС в мире – были распылены от Каракаса до Кандагара и Владивостока, и мощь ударов американской авиации снизилась на порядок. Плюс – катастрофическая нехватка высокоточного оружия у американцев. Большинство заводов производящих военную электронику оказались в зоне мятежа. От штурмовиков и немногих уцелевших бомбардировщиков и вертолетов "Апач" достаточно было штатного бригадного дивизиона. Он снова покосился на часы. Пора!

Беспилотный дрон RQ‑7A Shadow200 засек русские бронированные колонны параллельно от движения 4 механизированной дивизии генерала Осгуда около полудня. Через несколько минут, пришло подтверждение от наземной разведки. Теперь, спустя месяц войны – уже никто не доверял исключительно воздушной и электронной разведке.

– Браво. Это Боевой конь‑1. Цель юго‑запад. Бронетехника противника. Самовары и гренадеры.

Рота "Браво" – это мы, вторая рота 1/66 батальона второй бригадной группы "Боевые кони", подумал Глисон.

– Юго‑запад, это хорошо. Они нам борта подставляют! Ротный, первый лейтенант Фил Кесседи, сменивший погибшего пять дней назад капитана Стива Деликяна, аж заскрипел зубами в предвкушении удачной охоты.

У русских газотурбинных "самоваров" было одно крайне уязвимое место. Попадание между третьим и четвертым катком – мгновенно приводило к детонации боекомплекта и топливных баков. "Иваны" – это знали и поймать, Т‑80УМ выстрелом в борт, было крайне сложно. Рота "Браво"‑ могла собой гордится. В двухнедельных боях с русскими он умудрились сжечь больше двух десятков Т‑80 потеряв всего пять своих. Все благодаря покойному Деликяну. Он научил танкистов прятаться за горящую бронетехнику и вести из‑за неё огонь во фланг наступающему противнику. Или подпускать на "пистолетный выстрел" и бить в лоб. Но для этого требовалось было нарушать прямые приказы начальства и иметь стальные нервы. Не каждый способен подпустить шустрый, приземистый, завывающий "самовар" на короткую дистанцию. Не говоря про ожидание момента когда он подставит тебе борт. А здесь – такая удача. Подумали, что уже все, можно расслабится.

Давя разросшийся подлесок словно стадо носорогов, рота "браво" устремилась вперед. Еще десять миль по узким лесным дорогам и они выйдут на дистанцию стрельбы.

Громов бросив взгляд на часы.

– Стоп. Кобальт – один. Стоп. Отключить всю электронику. Внимание! Отключить всю электронику! За исключением выделенных каналов! Сигнал "Зарница",сигнал "Зарница"!!!

– Они остановились, сэр! Колонны русских встали. К генералу подскочил адъютант.

– Радиоэфир? Крикнул Осгуд, чувствуя, как похолодело у него в груди.

– Связь противника работает в обычном режиме.

– Черт, да что происходит…!?

Глисон, отчетливо видел колонну стоящих русских танков в трех милях от себя, стоящих как вкопанные на автобане. В тепловизор было четко видно, остывающие раскаленные пятна, остановленных газовых турбин.

– Три мили. Готовность..

Через секунду экран тепловизора CITV померк.

– Твою мать, сэр это опять ЭМИ.

– Не важно. Двигатель цел?

– Так точно, сэр. Связи со штабом батальона нет..

– Приказ уже получен. Надо выполнять! Глисон переключился на восьмикратный телескопический прицел М920. Простой, старомодный и надежный. В последний момент перед выстрелом сержант Глисон‑ подумал о матери. Уже шесть лет она боролась с лейкемией, ей необходимы деньги сына.

– Залп.

Бронебойный подкалиберный M829A3,по утверждениям производителям должен был пробивать любую комбинированную броню русских, китайских или иранских танков что в лоб, что в борт с максимальной дистанции. В теории …На практике‑ Глисон предпочитал целить в борт. Тех кто сильно верил в рекламу от военных производителей, уже отправили домой в пластиковых мешках. Если было чего отправлять.

– Попадание! Заорал Дьюи… Заряжай! Подогнал он на рядового Тимати Баяку, конголезца, служащего в армии за гражданство. Баяку был вынослив, но запредельно туп и подняться выше рядового‑заряжающего ему не светило. Да он и не стремился, ворочал снаряды с удовольствием и считал, что вы жизни ему повезло.

Урановое жало M829A3 отклонилось, от намеченной точки попадания сантиметров на пятьдесят и угодил точно в ГТД‑1400. Убив танк сразу, но спасая экипаж.

Впереди стоящий танк командира второй роты 3 батальона 20 танковой бригады, вспыхнул сразу, словно пропитанная бензином пакля. Командир танка, сержант Савелий Фокин, отчетливо увидел, что из командирского танка успели выскочить люди.

– Контакт на три часа, бронетехника. Ожила рация.

Вовремя. Только собирались выдвигаться вперед, так на тебе. На америкосов напоролись. Или фрицев. Сейчас узнаем. Они же слепыми должны быть…

Мехвод, Серега Копылов, дернул сорока шеститонную машину, разворачивая к лесополосе, откуда летели смертоносные жала БОПС, угловатый лоб "барса".

Еще через секунду, Фокин понял, что с противником, что они попали. После первого попадания в командирский танк, точный огонь американцев вывел из строя еще четыре машины. За секунды.

– Мы их перебьём!! Попав два раза подряд по стоящим танкам противника, Глисон понял, что не зря отрегулировал телескопический прицел прицел М920. Первое попадание, еще одно. Свою жизнь – он не продаст за дешево.

Уцелевшие "Самовары" разворачивались стремительно, словно чудища из его детских кошмаров, захватывая цели тепловизорами "Агава‑3С".

– Отходим, отходим! Слева еще "самовары"! В ушах Глисона бился голос ротного, Фила Кесседи.

Врубив заднюю передачу "Абрамс" начал пятится обратно к лесной просеке. Господи, какое счастье, что они остановились перед стрельбой по русским и спасли турбины.

У Сереги Фокина, с прицеливанием проблем не возникло. Белые пятна, обозначающие угловатые М1А2, были четко видны.

Танк Глисона, спасла толстенная лобовая броня. С такой дистанции её не пробивал даже "Свинец‑2". Дважды, танк тряхнуло, будто они оказались в эпицентре землетрясения, но двигатель завывая продолжал тащить их многотонную пятнистую тушу задним ходом через лес.

Из роты "Браво",лучшей по результативности во всей армии США из десяти машин[261] обратно выбралось четыре, сильно побитых, но еще боеспособных.

На дорогах, ведущих на запад творился полный хаос, потерявшие управление и частично мобильность колонны, подвергались постоянным огневым ударам РСЗО и гаубиц русских. Танковые батальоны "барсов",обходя наспех организованные узлы сопротивления уже кромсали вставшие колонны, перехватывая пути для отступления. Армии НАТО уже не было. Была толпа людей, стремящихся любой ценой выйти из под огня и спасти свои жизни[262].

В штабе Западного направления, царило странное возбуждение. Успех был полным, ошеломительным, но… Фланги. Проклятые фланги.

– Сами в котел лезем. Бушевал Волобуев, смотря на электронную карту. О чем там в Москве думают. Мы десять дней без пополнения воюем, НЗ по боеприпасам перед наступлением вскрыли. Запасы топлива двадцать‑двадцать пять процентов от нормы и то за счет трофеев. Ударят с флангов и писец. Побежим обратно, как Тухачевский от Варшавы. Ладно французы, но англичане с канадцами – упрямые ребята.

Выслушавший его человек в штатском, вздохнул и ободряюще улыбнулся.

– Не переживайте, генерал армии. Англичане не ударят. И французы тоже. Это я вам, как представитель Ставки говорю.

– Да с чего вы взяли…? Удар напрашивается сам собой.

Штатский перестал улыбаться.

– Господин Волобуев. Не разочаровывайте руководство страны. Есть сферы, куда не стоит вторгаться даже таким талантливым военачальникам как вы. Вы делаете свою работу – правительство, свою. К вам же никто, не лезет с наставлениями. Вам доверяют. Так доверяйте и вы, тем кто руководит страной.

Генерал кивнул. Ему категорически не нравился, этот немногословный штатский, который постоянно торчал у него в штабе. Замполитов теперь не было, были представители Ставки. К чести штатского в стратегические вопросы он не лез, держался в тени и не мешался под ногами. Судя по выправке‑ тоже из вояк. Это первый случай, когда он открыл рот.

Третий армейский корпус армии США, вернее его остатки и обескровленные подразделения бундесвера откатывались на запад, даже не думая об организации промежуточного рубежа обороны. Они просто не успевали. Управление было нарушено, противник атаковал беспрерывно, авиация ничем помочь не могла. Генерал Уолт, надрываясь орал на дежурного офицера, требуя соединить его с председателем ОКНШ, адмиралом Миллером.

Все, с первого дня, пошло не так. Вместо седьмой полевой армии в составе трех корпусов и десяти расчетных дивизий в Европе оказалось только два корпуса. Причем пятый армейский, мог считаться максимум как дивизия. Из элитного восемнадцатого воздушно‑десантного корпуса сюда, в Германию, не прибыло ни одного человека. Все увязли в боях на территории США и Венесуэле. Но этого мало.

Объединенный комитет начальников штабов, ничего лучшего не нашел, как приказать пятому корпусу удерживать Варшаву. В политических целях. Дробя и без того ослабленные силы EUCOM. Надеялись на своевременное прибытие резервов из США. Будь седьмая армия в полном составе, блицкриг русских захлебнулся ещё на Висле. В итоге "иваны", окружили Варшаву и спокойно встретили контрудар третьего корпуса Коуна. Оглушив и ослепив нас электромагнитным импульсом. Как выяснилось просто, сделать посмешищем и наголову разбить сильнейшую армию в мире.

Уолт был уверен, что мятеж в южных штатах, наступление талибов в Афганистане, вторжение Ирана в Междуречье и бои в Европе – связаны между собой. Сучье ЦРУ! Шпионы вообще не чешутся, раз проспали такой заговор. Хотя "иваны" тоже хороши.

Один десант на Исландию чего стоит. Действуют вопреки традиционной стратегии и тактики. Атакуют превосходящие силы, пользуются нерешительностью европейцев, навязывают встречные бои. Парализовали нашу авиацию, постоянно атакуя авиабазы крылатыми и баллистическими ракетами. Знают наши уязвимые места и с методично бьют по ним. Остановить их можно, только применив энергию ядерного распада.

– Приветствую. Голос адмирала был еле слышен из‑за помех.

– Здравствуйте, сэр. Не скажу, что день добрый…

– Уже в курсе, Уолт. Должен вам сообщить. Вы отстранены от командования. Новый главком прибудет в Германию, через сутки.

Уолт неслышно вздохнул. Вот и всё. Блестящая карьера – псу под хвост. Из‑за вашингтонских мудаков. Но парней надо спасать.

– Адмирал, сэр… Требую разрешения применить ядерное оружие, что бы сдержать наступление противника. Настоятельно требую. Обстановка складывается критическая. Над третьим армейским корпусов нависла угроза полного уничтожения. Хочу обратить внимание на полное бездействие союзников…

– Нет, генерал. Было слышно, что Миллер волнуется.

– Миллер, черт возьми, речь идет о десятках тысяч жизней. Если мы не остановим русских в ближайшие часы, новому главкому‑неким будет командовать. Нужно спасать положение. Как в Исландии…

– Вы не поняли Уолт? Нет – значит нет. Вы многого не знаете, что несколько секунд назад, русские нам ответили. Базы на Гуаме‑ больше не существует. Уничтожена ядерным ударом с подводной лодки. "Иваны"‑ не стали размениваться на воздушный ядерный взрыв.

У генерал перехватило дыхание, рука нервно рванула пуговицы на форменной рубахе.

– Это еще не все, генерал. Безжалостно продолжил Миллер. У нас "Радуга". Захват ядерных боеприпасов и нападение на штаб Глобального ударного командования.

– Русские, сэр?

– Да вот хрен! Похоже, что мексиканцы. Или еще какие то недорезанные поклонники Кастро или Уго Гомеса. У нас образовался еще один фронт. Про Европу надо забыть. Пусть кувыркаются как хотят.

Двадцатая танковая бригада, пробилась к Эльбе через отступающие колонны союзников, и ощетинившись орудийными стволами намертво встала на берегу, полностью блокировав возможность отхода. Осталась одна возможность – уходить налегке. На бегущих людей, русские обращали мало внимания, охотились за дорогостоящей техникой. В массовое движение "окруженцев",среди западных военнослужащих‑ в генштабе никто не верил.

Тяжелая бригадная группа "Warhorse",рвалась на запад, подобно волку, угодившему в капкан. Когда серый хищник откусывает себе лапу, стремясь к свободе. Обреченный вырваться или погибнуть.

Остатки роты "Браво" были на острие удара, когда попали под прицельный огонь "барсов" ждущих их в лесополосе. Танку Глисона – не повезло сразу. В его "Абрамс" идущий во главе колонны подряд угодило два БОПС. Один угодил в борт, другой в заднюю часть огромной, квадратной башни. Издалека, это наверно было похоже на полет скоростных светлячков.

Каждый такой светлячок развивал скорость больше тысяча семисот метров в секунду прошивая практически любую бронезащиту на дистанции до двух километров. Механизмы заряжания Т‑80 исправно дослали очередной снаряд, но "Абрамсу" Глисона было уже достаточно.

Раздался оглушительный хлопок и Глисона обдало раскалённым воздухом и какой‑то горячей жидкостью. В наушниках слышалось шуршание и треск помех, дышать было совершенно нечем. С трудом отвалив люк, сержант вывалился на крышу башни с жадностью вдыхая кислород. Затем оглянулся. Танк, отчаянно дымя, словно пароход, продолжал ползти прямо на русских. Обернувшись, заглянул обратно в люк. Экипажа больше не было. Их просто размазало внутри бронированного корпуса. Кто‑то из них, непроизвольно послужил щитом который принял основной удар на себя, спасая Глисона.

"Надо сваливать" подумал сержант, спрыгивая с башни танка. Вовремя, надо сказать. Через секунду, в танк врезался ещё один бронебойный "светлячок",пробив корпус по диагонали.

Очнулся Глисон от воды которая текла ему на лицо и от разговоров на чужом языке. Рядом стаяли трое, один поливал ему на лицо воду тонкой струйкой из пластиковой бутылки.

"Русские! Плен!" Сразу понял, Глисон отмахиваясь от лившийся на лицо воды. Русский усмехнулся, убрал бутылку и сделал движение стволом автомата. Вставай мол ….

Через полчаса, Глисон давал показания тощему очкарику, сносно говорившему по английски на маленьком стадионе превращенных русскими в фильтрационный пункт для военнопленных. Здесь были врачи и полевая кухня. Выслушав Глисона, забив данные в ноутбук и сфотографировав его на цифровую камеру, очкарик протянул ему пачку гигиенических влажных салфеток и приказал.

– Оботритесь сержант, вы весь в крови…Должен вам сообщить, что вы находитесь под защитой международного права согласно Женевским конвенциям. Все, проходите на футбольное поле и возьмите памятку..

– Какую памятку?

– Поведения в плену. Вы не на курорте, здесь адвокатов нет. Соблюдайте правила и все будет хорошо.

Еще через пару часов, его в числе двухсот американцев построили в колонну и погнали на восток.

– По моему все, господин генерал! Начштаба Слепнев, облегченно улыбнулся и снял тактический шлем, потирая рукой редкие, взопревшие от пота волосы. Противник полностью дезорганизован и потерял большинство техники. Французы, вместо того, что бы ударить нам в тыл – отходят без сопротивления.

Громов качнул головой..

– Ты что нибудь понимаешь, Слепнев? Вся эта компания с самого начала – сплошная авантюра. Французы вообще, после недели боев только и знают, что бегать.

– Думаю, надеялись на американцев. А у американцев – ж. па..

Диалог прервало сообщение из штаба корпуса. Пробежав его глазами, Громов вздохнул.

– Рано чего то мы с тобой радуемся. Наши их авиабазу Андерсен на Гуаме с помощью ядреной бомбы с говном смешали. Сейчас штаб корпуса предупреждает о возможном ответном ударе.

Новый приказ по бригаде, пришел чуть позже.

– Выдвигаться строго на юг. Занять район Лейпцига и Кемница.

– Ясно, господин генерал. Обеспечиваем фланги. Правильный ход.

До Лейпцига по прекрасным автобанам, дошли за два часа, вместе с колонной первой тактической группы. Дороги были пусты, не считая брошенных автомобилей беженцев. Громов оглядел на внушительную колонну "барсов" ползущих по автобану и на беспилотники кружащие над головой и расправил плечи.

"Не, господа хорошие. Болт вам в зубы, не остановите вы нас" Подтверждением его мыслей были белые флаги встречающие русские танки на каждом аккуратном, добротном, немецком доме.

Окрестности Монтеррей. Мексика.24 августа

– Задачи такие, поддержать огнем третью HBCT "Sledgehammer". Парни генерала Шеллмана, собираются брать этот городок сходу. Чиканос – собираются драться до последнего, но это их мечты. Всем известно‑ какие они вояки.

Роджер Логан, в другое время может и усмехнулся, но сейчас ему, как и другим пилотам "Апачей" – было не до смеха. По двум причинам. Во – первых, в армии США служило очень много мексиканцев и большинство совсем не горело воевать, за звездно‑полосатый флаг против своих соплеменников. Вот русских или арабов стрелять‑ пожалуйста в своих, упаси Бог.

Поэтому испаноязычные стали из армии тикать. Причем хорошо – если тихо и без оружия. Но бывали и противоположные случаи. Вот в Калифорния, местная национальная гвардия наполовину укомплектованная чиканос разбежалась, порой переходя к боевикам целыми ротами, убивая офицеров и сержантов. Потом, из армии побежали афроамериканцы. Так же с оружием и боеприпасами, присоединяясь к бандам черных и мулатов действующими в крупных городах. Следом побежали – белые. Что удивительно не только солдаты и матросы, но сержанты и даже офицеры. Бежали южане, пробираясь домой и вливаясь в отряды менитменов. Если Армии и Корпусу морской пехоты – еще удавалось держать дисциплину на должном уровне, то резерв и национальная гвардия, стремительно превращались в недисциплинированную, вооруженную и буйную толпу. Склонную к грабежу и межрасовым столкновениям. Например, в той же Калифорнии, по сигналу в части явилось менее трети резервистов. В Юте – половина, в Небраске – менее сорока процентов. Предпочитали отсиживаться дома, защищая свою семью, чем воевать у Басры, драться с русскими на Эльбе или ловить талибов. Военная полиция сбилась с ног, разыскивая уклонистов и дезертиров.

Будучи не глупым парнем, тем более с боевым опытом, Роджер понимал, что распад и коллапс, с каждым днем конфликта будет усиливаться. Достаточно вспомнить Алабаму. Там беспорядки подавили в зародыше, но стоило HBCT "Sledgehammer" покинуть штат, как там тут же снова начались столкновения. Белые против черных. Обе стороны применяли крупнокалиберное оружие, вплоть до минометов, позаимствованное с резервных складов.

Здесь, на границе с Мексикой, все было гораздо хуже. "Чиканос" учились воевать, и учились быстро. Теперь это были не шайки подростков и подсобных рабочих, и недалеких мигрантов накуренных марихуаной. Это была целая армия, вкусивших крови отморозков, готовых убивать и умирать. Она постоянно усиливалась за счет дезертиров из числа US Army и мексиканских военных сотнями бегущих под руку наркобаронов. Сопротивление стало возрастать с каждым днем, особенно на Юге. Чувствовалась умелая рука направляющая боевиков. Они стали хитрее, и опаснее.

Что уровень боевиков, заметно вырос стало ясно еще по боям в Браунсвилле и Порт‑Исабел, на нашей территории. Уже тогда третья пехотная дивизия, понесла весьма чувствительные потери. Роджеру запомнился случай, который ему рассказал, пехотный капитан – Джесс Мэрфи. Рота "Чарли", под командованием Мэрфи отправилась прочесать переулок от центральной улицы Браунсвилла, Бока‑Чука. По данным разведки, там были гражданские в нескольких машинах. Пехота туда сунулась и Мэрфи четко слышал надрывный детский плач, из ближайшего седана "хёнде" и видел людей откинувшихся на сиденьях. Выяснилось‑ что это пластиковые, искусно загримированные куклы, а машины‑начиненные взрывчаткой с гвоздями и подшипниками, мины‑ловушки. Потом, после взрывов на роту обрушился шквальный огонь с верхних этажей. Из пулеметов и автоматов. Если бы не звено "Апачей" Логана‑ рота "Чарли" там бы и осталось, вместе с Мэрфи. Но вертолетчики их спасли, залив свинцом крыши и верхние этажи.

После боя, капитан завалился к ним на базу с ящиком "Будвейзера" отблагодарить за спасение своей пехотной задницы. Познакомились, выпили…

Мэрфи, смотрел на Логана во все глаза, когда узнал, что он тот самый герой, который больше недели пробирался к своим, по русским тылам.

– И тебе, сам Обайя – руку жал?

– Жал. И "пурпурное сердце" – во! Роджер ткнул пальцем себя в грудь. За ранение легкое.

– Я там, на русском фронте не был. Сказал Мэрфи. В Ираке был – три срока. Но думаю‑здесь сложнее. Там хоть – видно, кто враг‑кто нет. Здесь все по другому. Вчера одна сеньорита, соска малолетняя лет пятнадцати угробила пятерых из 385 батальона военной полиции.

– Это как?

– Прикинулась беженкой с грудничком. Подошла к "Хаммеру" и кинула ребенка внутрь машины. Это была замаскированная бомба. Машину разворотило, пятерых убило сразу. Один – говорят выживет, но остаток дней будет питаться через трубочку. И ведь, обычная с виду "кончита", таких сам десятками трахал…

– А малолетка?

– Ей не повезло. Не успела убежать, зацепило взрывной волной, когда встала – её разрубило очередью из "минигана". Когда подошел, она еще дышала…

Мэрфи глотнул пива, и посмотрел в глаза Роджера.

– Она прошептала перед смертью – Атцлан..

– Что за чушь, Атцлан?

– Мифическое место происхождения ацтеков. Якобы именно из этого Атцлана‑они пришли в собственно Мексику.

– И где этот гребанный Ацтлан?

– На севере от мексиканской границы. Где‑то у нас…в США.

– И что весь нынешний бардак из‑за какого то Атц. Ацт…?

– Да нет. Думаю это так, идеологический фетиш. Все гораздо глубже и хуже. Я, Роджер, со своей ротой "Чарли" в каких только переделках не бывал, но всегда знал четко – мы солдаты самой сильной и свободной державы мира…А сейчас? У меня шестнадцать человек сбежало за три недели. С оружием, включая сержант‑майора. Еще двадцать шесть‑в госпитале. В роте‑треть от штатного состава. Еще пару недель‑ и в роте останется меньше взвода.

Роджеру ответить было нечего. Этот измученный тяжелыми боями пехотный капитан, чудом выживший в том переулке – говорил правду. Никто, ни один аналитик или даже стратег из ОКНШ вряд ли мог представить себе подобный сценарий. Войну с русскими – еще можно было предположить, но одновременный мятеж в США, вторжение Ирана в Ирак, обострение в Афганистане и Венесуэле…??? Военная мощь была распылена на множество фронтов, нигде не удавалось сконцентрировать нужное для победы превосходство. Мечемся как кошки при пожаре, несем потери, толку‑ ноль.

Логана, после счастливого спасения и долгого путешествия по русским тылам‑лично встречал главком сил НАТО в Европе‑ генерал Уолт. Потом, Роджера, уже помытого, побритого и облаченного в парадный мундир, отправили вместе с десятком таких же счастливчиков‑ домой.

В столице их ждала огромная толпа, потом – Белый дом, торжественный прием у президента. Логану, отчетливо врезалось в память как плохо выглядел мистер Ричард Борат Обайя. Серый цвет лица, лихорадочный блеск в глазах, трясущиеся руки. От стремительного и обаятельного мулата, за месяц не осталось и следа.

Еще три дня его, словно циркового урода возили по всяким общественным мероприятиям где ухоженные женщины и мужчины в отлично сшитых платьях и костюмах, сдержанно аплодировали рассказам о его рейде по русским тылам. Как выяснилось‑ это всякие благотворительные вечеринки, собирающие деньги для сражающейся армии. Может быть – это дело и полезное, но его от этих лощеных хозяев жизни, буквально тошнило. Бесило так же вечное наличие у его гостиничного номера люкс – толп журналистов, снимающих каждый его шаг и сующих диктофоны под нос. Со своими родителями, он еще успел встретится, с родителями же попавшего в русских плен‑Гарсиа, нет. Не удалось и дозвонится, телефонная и интернет связь с Атлантой, отсутствовала уже больше двух недель. Связаться можно было только по радиостанции.

Короче промыкавшись так четыре дня, капитан Роджер Логан, буквально упросил бригадного генерала Сайкса из штаба армейской авиации – отправить его на передовую. Тот слово сдержал и через десять часов – Логан уже примерял летный шлем в кабине АН‑64D "Апач". Хоть и не самая новая модификация, но все равно лучше, чем ничего. Вторым номером, оказался крайне спокойный и смышленый малый Кен Кинсли из Национальной Гвардии Огайо. Опытный стрелок, он служил ещё в первую иракскую компанию. Можно сказать – повезло. Не родная душа конечно, как был обжора Марсель, но тоже неплохо. Главное нервы крепкие и стрелял метко. Единственный минус‑ курил как паровоз, отчего в кабине постоянно воняло табаком.

Авиационная бригада 3 пехотной дивизии "Falcon" куда входил первый ударный батальон "Гадюки",где теперь служил Логан – насчитывала процентов шестьдесят от штата. Особенно здорово пострадал штурмовой батальон "KnightHawk " в боях за Порт‑Исабел, когда пытались лихо высадить вертолетный десант и вбить клин в оборону "чиканос". Высадить высадили а вот потом – началось. Отряды "чиканос" на своих пикапах с ПТРК "Тоу" и крупнокалиберными пулеметами, блокировали место высадки начав расстреливать вертолеты снабжения. За трое суток – пехота потеряла восемнадцать человек а вертолетчики – пятнадцать машин, включая четыре "Чинука". Только с прибытием РСЗО MLRS удалось отбросить "мокрые спины" и деблокировать пехоту.

Дебютировал в новом для себя батальоне – Логан, вечером, поддерживая огнем – передовую группу "Абрамсов" двигающихся к аэропорту Броунсвилла. Прогулки не получилось, их встретил шквал огня из зенитных пулеметов и трофейных "миниганов" установленных на машины. Но с этой напастью‑ Логан уже знал как бороться, афганские командировки, даром не прошли. Главное – внимательно вертеть головой и слушать авианаводчика с земли.

Теперь вот – Матаморос, по другую сторону границы. Застройка – типично мексиканская, беспорядочная. Для боевиков – раздолье, особенно учитывая то, что штат Тамаулипас‑уже лет сорок считается вотчиной старейшего картеля мексиканской мафии "Гольфо". Против нас, готово сражаться почти все мужское население города. На регулярную мексиканскую армию и федеральную полицию, нам надеяться не стоит. Они сюда, в приграничье – даже не суются. Не хватает тяжелой техники по их словам. Вообще, официальный Мехико, уже почти неделю, проявляет полную пассивность, продолжая причитать про бедность и слабость и не переставая сосать из американского бюджета миллионы на переоснащение армии.

– Задача ясна? Громкий голос командира их ударного батальона, подполковника Буллингера, оторвал Роджера от тяжелых раздумий.

– Да сэр! Рявкнули пилоты и стрелки – операторы.

– Отдых, потом обед! Через три часа – вылет. Свободны.

Когда все потянулись к выходу, Буллингер, сказал.

– Капитан Логан, останьтесь пожалуйста.

В небольшой комнате, Роджера ждали двое. Полковник ВВС и человек в штатском с не запоминающимся лицом и неприятными, словно оловянными глазами.

Полковник, тут же протянул ему руку.

– Роулсон, AFSOС …[263]. Очень приятно лично увидеть героя русского фронта. Присаживайтесь, Роджер.

Следом представился штатский.

– Помощник Министра внутренней безопасности, Закк Ларкин.

Оба рассматривали Роджера с интересом. Молчаливая пауза, продолжать больше минуты, пока Роулсон, не протянул Логану бумагу, украшенную гербом США.

– Ознакомьтесь и подпишите, капитан.

Логан, пробежал текст глазами и поднял взгляд.

– Я вроде присягу давал. этого достаточно.

Роулсон хмыкнул, Ларкин молитвенно закатил глаза к потолку.

– Послушайте, Логан. Присяга‑ присягой но то, с чем вас ознакомят сейчас, должно стать известным общественности не раньше чем через полвека. А лучше‑ вообще никогда. Вы подпишите бумагу о неразглашении или мы расстаёмся?

Роджер на секунду задумался…Все складывается здесь, в бригаде "Фалкон" – неплохо. Но с другой стороны, Роулсон из управления спецопераций ВВС и этот мутный Ларкин из МВБ – обязательно предложат что тот интересное. Опасное, рискованное. После боев в небе над Вислой, когда твою машину пытаются нащупать огненные щупальца русских зенитных автоматов. Когда адреналин закипает в крови и каждая секунда может стать последней.

"Постепенно превращаюсь в адреналинового наркомана" подумал Логан и пододвинул бумагу к себе. Чиркнул корявую закорючку и оттолкнул бумагу обратно. Она тут же исчезла в портфеле Ларкина.

– А теперь, капитан Логан, слушайте внимательно. С этого момента, вы приписаны к AFSOG. Собирайте вещи у вас – полчаса.

– Один вопрос, сэр. Мне нужен стрелок‑оператор?

– Он уже подобран. И ждет вашего прибытия, капитан…

Их уже ждал, раскручивая винты CV‑22 "Osprey". Едва Роджер успел сесть на сиденье, как ему сунули в руки папку украшенную зловещими надписями Top Secret и перетянутую красной нитью.

Открыв её, и начав читать, Логан, почувствовал ледяное дыхание смерти у себя за спиной. Повернув лицо к сопровождающим, Роджер спросил

– Что об этом никто не знает?

– Вы о чем, капитан?

– Про авиабазу Берксдейл и захват…

– Нет. Но скоро узнают. Держать в тайне захват командного пункта одного из элементов стратегической триады – невозможно. Информация уже просочилась, значит через пару часов, об этом будет знать весь мир. Мы и так скрывали это больше двух суток. Пресс‑служба ВВС, говорила что стрельба на авиабазе‑ результат несчастного случая.

– А насчет генерала Марьентоса?

Роулсон оскалился.

– Нет, Логан, никто. И если вы сработаете четко, то никто и не узнает…

Роджеру хотелось орать благим матом. Еще две недели назад – генерал Марьентос считался единственным союзником США, на которого можно положится, южнее Рио‑Гранде. Теперь‑ его надо стереть в порошок. Если не удастся взять живьем. По данным разведки(а где она, мать их, была раньше?) Марьентес был по уши завязан в связях с наркокартелями и стоит за дерзким терактом в Берксдейле. Больше никакой информации, не было, но командование считало, что этого вполне достаточно. Опять игра вслепую, как в Афганистане.

Летели буквально двадцать минут. Аэропорт Нуэсес Каунти, Корпус‑Кристи. Приземляемся, разгоняя пыль, огромными лопастями кавертоплана. Аэропорт по периметру обложен мешками с песком спиралями колючей проволоки. Дополняли картину, смотровые вышки с установленными пулеметами и кружащий в небе беспилотник, патрулирующий окрестности.

– Добро пожаловать в Кэмп Сигма, капитан Логан! Услышал Роджер очень знакомый, скрипучий голос. Полковник. Вулидж!?

– Вы живы, сэр? Тупо спросил Логан рассматривая полковника.

– Как видишь.

– Но нам сказали, что вы – погибли..

– Мало ли, что сказали. Меня сбили и мы с сержантом Нери и капралом Суингером, почти сразу попали к полякам. Диверсионное подразделение "Гром". Связи не было, прятались от русских пеленгаторов. И только спустя неделю вышли к своим. Остатки наших "Крыльев Победы" к тому времени отвели в тыл, на авиабазу Вроцлав. А потом. Русские применили свою супер‑бомбу и ты сам знаешь, какой начался бардак. Меня вскоре выдернули сюда, в штаты, как специалиста по планированию ночных рейдов армейской авиации…

Вулидж скривил губы. В голосе чувствовалась горечь и ирония. Роджер сам отлично помнил, эти ночные полеты, удары "хеллфайрами" по танкам "иванов",яростный ответный огонь с земли, белесые, словно черви, инверсионные следы зенитных ракет.

– Это вы, настояли, сэр, о моем переводе сюда?

– Да. Ты проявил себя молодцом, особенно под Радомом. Сейчас нужны именно такие люди.

Брифинг начался в обширном ангаре, где раньше содержались небольшие частные самолетики, ныне угнанные мексиканцами или разобранные на запчасти. Малая авиация у боевиков в большой чести. И наркотики перевозить и раненных, можно и оружие. Даже использовать в крайний случай – как бомбардировщик.

Теперь в ангар набилось больше сотни сурового вида мужчин и несколько женщин, расположившихся, как обычно на раскладных стульях. Напротив них, помимо Роулсона, Вулиджа, Ларкина присутствовал и генерал – лейтенант Маллхоланд. Тоже знакомый тип. Командовал в Афганистане Task Force 6‑26 координирующей совместные действия спецподразделений – "Дельты", SEAL,MARSOC[264], "зеленых беретов" и рейнджеров. Успел так же в Венесуэле отметится. Серьезный дядя, на мелочь размениваться не будет. Говорят за его голову талибы и боливарианцы[265] суммы с шестью нулями предлагали.

Генерал чуть приподнялся со своего места, как в зале сразу стало тихо.

– Господа пару слов о сложившейся ситуации. Напоминаю вам о подписанных вами документов о неразглашении. Все что вы сейчас услышите не должно покинуть стен этого ангара. Итак, парни..

Генерал Марьентес, исполняющий обязанности президента Мексики – ведет двойную игру. Как мы предполагаем, именно в результате этих игр мы имеем войну на юге США. Эта хитрая бестия, пришла к власти, совершив переворот с нашей помощью. Видимо вся эта нарковойна терзавшая Мексику, не более чем попытка сплотить мафию под единым руководством. Теперь война прекратилась сама собой. Слабые лидеры мафии уничтожены мексиканским спецназом или нашими воздушными ударами. Сильные лидеры‑ сплотились под знаменем Марьентоса и его прикрытием. Теперь мы имеем против себя не только, объединенные силы шести крупнейших наркокартелей, но и всю государственную машину Мексики. Включая вооруженные силы и полицию. Надо признать, что генерала поддерживает подавляющее большинство мексиканцев и множество эмигрантов на нашей территории. Все из‑за идеологии La Raza и проекте создания Великой Мексики‑Ацтлана. Который кстати предусматривает отторжения от США нескольких штатов включая – Калифорнию, Техас, Аризону, Нью‑Мексико, Неваду. А теперь представьте, что сделает с Госдепом ЦРУ и администрацией президента, общественное мнение, когда узнает – что создали маньяка у своих границ и привели его к власти. Представляете – размах скандала? Отсюда‑такие драконовские меры секретности.

К тому же, есть подозрение, что шпионы Марьентоса, есть на самых высоких постах в Вашингтоне. Еще один неприятный момент‑ хочу напомнить, что подавляющее большинство мексиканских офицеров и сержантов обучались в наших училищах и тренировочных центрах. По сути – это наше зеркальное отражение. Еще хуже то, что мы обучили и практически перевооружили мексиканскую армию за последние годы. Если к этому прибавить огромное количество оружия и техники захваченной на нашей территории – то совсем весело.

– Его боевики – атаковали Барксдейл. Причем половина террористов находилась внутри базы. Это были военнослужащие ВВС США, отслужившие не один год. Теперь в руках террористов четыре ядерных боеголовки к ракетам "Томагавк".

Тихий вой пронесся над собравшимися в ангаре. Каждый понимал, что это значит. Хуже не придумаешь, "меч Господа" у каких то психопатов, связанных с наркокартелями.

Маллхоланд, тем временем, продолжал сыпать новостями.

– Сегодня вечером, генерал Марьентес летит в Монтеррей, Нуэво‑Леон. На 14 авиабазу. С инспекцией своих ублюдков. Есть шанс‑ взять его живым. Но это не все.

Его захват должен пройти синхронно с еще двумя операциями – штурмом Барксдейла и разгромом основной базы Марьентеса – Мацатлан. Именно там он командовал батальоном GAFE[266] и округом.

– Змею надо обезглавить и разрубить на части. Поэтому, операция будет назваться " Левиафан". На подготовку, меньше шести часов. Поэтому отобрали вас. Самых опытных бойцов.

Логан неожиданно для себя, поднял руку.

– А что, если Марьентоса не удастся взять живым?

Маллхоланд бросил на него усталый взгляд и неожиданно тихо сказал.

– Ликвидировать на месте.

Четверка "Апач Лонгбоу" AH‑64D буквально стелилась над землей, сопровождая два MH‑60L "Pave Hawk" из полка "ночных сталкеров"[267] и два EH‑60 Quick Fix II из батальона радиоэлектронной борьбы. Чуть сзади должен был идти громоздкий MH‑47 "Чинук" на котором планировалось эвакуировать возможных пленных и раненных.

Первую пару, вел майор Клайв Абрахам, опытнейший пилот, из 101 воздушно‑штурмовой за последнюю десятилетку повоевавший везде, где только можно, за исключением Европы, вторую ударную пару – вел Роджер. Что он, что напарник, капитан Китон, наоборот прошли короткую но кровавую и неудачную Европейскую компанию и выжили, приобретя драгоценный опыт преодолевания сильной войсковой ПВО. В "пейв хоуках" помимо двадцати семи солдат, сержантов и офицеров из 75 полка "рейнджеров" находился полковник Роулсон, взявшийся лично возглавить наземную группу.

Генерал Марьентос, видимо чувствовал неладное, поэтому направлялся в Монтеррей, хитрым маршрутом, обходя хребет Кумбрес‑де‑Монтеррей с восточной стороны, на предельно низкой высоте. Создавая серьезные помехи, для работы курсирующего вдоль мексиканской границы E‑3 Sentry из 966 эскадрона воздушного контроля.

Был бы на дворе начало девяностых, это было бы непреодолимой преградой для отслеживании, низколетящих целей, но сейчас, все эти хитрости отлично видны с RQ‑4 Global Hawk кружащего над окрестностями Монтеррея и передающего картину на командный пункт в режиме реального времени. Для русских‑такой беспилотник, первая лакомая цель, но у чиканос, нет современной ПВО. На наше счастье.

План, разработанный в AFSOC,включал в себя два варианта – четыре "Апача", после того как EH‑60 забьют помехами все частоты слабосильных радаров авиабазы Монтеррей, должны были принудить к посадке мексиканские VIP вертолеты "SuperPuma" на которых по обыкновению передвигался Марьентес со своим ближайшем окружением. После их посадки – обеспечить огневую поддержку высадившемся "рейнджерам" которые должны были разоружить охрану генерала и препроводить его с десятком приближенных на борт МН‑47. После чего все должны были свалить. Принуждать к посадке, планировалось очередями из бортовой М230 по курсу мексиканских вертолетов. В случае неповиновения пилотов "Пум"‑ начинал работать второй, "ликвидационный" вариант. Выпустить с пилонов – "Хеллфайры",свалив вертолеты и поддержать рейнджеров при обыске среди обломком уцелевших. Если уцелевшие будут‑ забрать с собой. AGM‑144, хоть считается ракетой и противотанковой но и воздушные цели с близкого расстояние снимает – будь здоров.

От плана за милю несло авантюрой, но Логан понимал, что выбора у командования и правительства – нет никакого. Мало ли, что у этого Марьентоса в голове? Какие козыри, он ещё вытащит из рукава? Судя по всему, человек он, решительный и неглупый и ущерб Соединенным Штатам, может ещё нанести огромный. А этого – Америка уже не выдержит. Что бы не говорили на благотворительных банкетах, ситуация в стране более чем критическая. Непонятно, как мы еще держимся? Еще войну с Марьентосом – мы не выдержим. Лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца. Роджеру было невыносимо смотреть и слышать, как с оглушительным треском, в течении всего лишь неполного месяца рушится величественное здание его страны.

"Апачи"‑перегнали на аэродром Броунсвилла уже в сумерках, в последний момент. "Апач",нельзя в воздухе заправить, так что подобрали стартовую площадку поближе. И все равно, топлива хватит только в один конец. После выполнения задания придется садится в местечке Хенераль Браво, где уже должны ждать десантники из 1 /502 батальона BCT Strike "Клекочущих орлов" и бочки с вожделенным топливом. Место там, ровное как стол его легко контролировать.

Голос Роулсона, отвлек Роджера от лицезрения индикаторов бортовой РЛС.

– Браво один, браво, два‑ как слышите?

– Отлично, слышу Долина…

– Сигма подтвердила наличие целей. Две цели, "бандиты",идут низко. Восемьсот футов.

– Понял Долина..

– Твои бандиты – западная цель…Повторяю‑западная цель.

– Принял, Долина.

Ну вот и все. Роджер провел рукой по лицу.

"Черт, руки дрожат. Как у неврастеника". Молодцы пилоты у Марьентоса, идут на предельно низкой высоте, даже если собьют, достаточно шансов спастись.

Первый выстрел, сделал Абрахамс. Цепочка огоньков пересекла курс "СуперПумы",затем настала очередь Роджера.

– Готов, Чэд? Обратился Логан к стрелку, Чэду Снайдеру, известного по кличке "Железный Лоб", за чрезвычайное хладнокровие и выдержку в бою. Снайдер умудрился "Хеллфайром" сбить русский вертолет над Варшавой. Потом еще один под Лодзью.

– Готов. Приступаю..

Легкая вибрация корпуса и звук как от работы швейной машинки свидетельство того, что М230 приступил к своей работе.

Новая цепочка огоньков. Вторая "Пума" так же не обратила на них никакого внимания за исключением увеличения скорости.

– Давай, Браво‑два… Приказал Логан напарнику.

Китон, себя ждать не заставил, и его пушка изрыгнула в ночной воздух серию ярких вспышек. Тут произошло неожиданное. Дверь "Пумы" отодвинулась, обнажая пулемет М134 "Миниган",установленный в проеме.

– Твою мать, у них "Миниган"…

– Понял! Отозвался Снайдер и "Апач" содрогнулся от двух выпущенных "Хеллфайр".

AS.332F вспыхнул в ночи раскаленным протуберанцем озарив окрестности, оранжевым цветом.

– Браво‑один, это Долина, что произошло…

– Цель поражена..

– Цель, восток, повторю‑ восток..

Второй вертолет, прекратив метаться, внезапно пошел на посадку, стараясь как можно быстрее достигнуть земли. Из него врассыпную бросилось десятка два человек.

– Это Альфа один, они бегут. Прохрипел Абрахамс

– Понял, Альфа‑один. Поддержите нас …

Боевые вертолеты разбившись на пары, стали нарезать круги не упуская бегущих из виду. До Монтеррея меньше тридцати миль, помощь к ним может придти быстро. На то видимо и рассчитывают.

– Долина. колонна армейской техники. Идет с севера, колесная бронетехника. Похоже на регулярные части..

– Сигма, принял. Альфа и Браво – обеспечьте безопасность зоны высадки..

– Принято.

Обе пары боевых вертолетов развернулись навстречу колонне мексиканской армии.

– Возможны ПЗРК. Предупредил Роулсон. В голосе слышалось напряжение. Еще бы – сейчас начинается самый ответственный отрезок операции. Взять живьем!

МН‑60L уже ринулись вниз, как ястреб кидается на бегущего в степи зайца. Подымая буруны пыли, винтокрылые машины приземлились возле брошенной "Пумы",следом на землю стали выпрыгивать "рейнджеры" устремляясь следом за убегающими мексиканцами.

Внизу разгоралась перестрелка, но все внимание звена Логана было уделено приближающейся армейской колонне. Её возглавлял четырехосный БТР‑90, десять штук которых, мексиканцы закупили у "иванов" перед самой войной. Следом тянулась вереница "Хаммеров" с установленными "Браунингами" и один "Авенджер".

Неожиданный писк системы предупреждения, дал понять, что "Апачи" пытаются нащупать невидимые лучи радиолокаторов.

Четыре боевых вертолета синхронно выпустили управляемые "Хеллфайры",целя по колонне, затем в дело вступили автоматические пушки и неуправляемые ракеты М299 "Гидра" сбивая остатки колонны с дороги.

– Отлично, Альфа‑Браво. Вы их сделали…

Логан хмыкнул. Все пока – очень просто. Ленивые пожиратели тортильяс и фасоли, сунулись к месту перестрелки, прихватив с собой лишь один ЗРК на базе "Хаммера". Клоуны.

– Это Долина…Груз доставлен. Он у нас…

"Груз доставлен" это значит, что Марьентос убит. И сейчас его тело завернут в пластиковый мешок и погрузят в подлетающий "Чинук".

Так и есть. Огромный военно‑транспортный вертолет садящийся ночью, на обозначенную фаерами, площадку – зрелище не для слабонервных.

– Все, уходим. Голос Роулсона, такой же напряженный, как и раньше.

Заходя на очередной вираж, Роджер увидел, как "Чинук" тяжело оторвался от земли, поднимаясь в небо вслед за МН‑60.

"Вроде все. Теперь домой"

Отпустив транспортные машины и вертолеты РЭБ, "Апачи" пошли на последних галлонах топлива на запасную площадку.

Небо над запасной площадкой было расцвечено ярко‑оранжевыми и багровыми сполохами. Шел бой. Сквозь помехи, Абрахамсу удалось связаться с десантниками.

– Страйкер, это Альфа‑Браво. Площадка готова…?

– Площадка под обстрелом. Минометы один‑двадцать. Нужна поддержка огнем..

– Хорошо Страйкер, нужны координаты. Мы почти сухие.

– Квадрат 6‑09,6‑09. обозначим лазером. Смотрите за метками..

Абрахамс, попытался связаться с "Сигмой" – не удалось. Все забито помехами.

– Браво один‑два…Это Альфа. У нас один заход. Только один – цельтесь точнее…

Он сработали четко. Оставшимися "Гидрами" подавили обе обстреливающих "клекочущих орлов" минометные батареи. Только клочья полетели.

Едва сели, как им тут же кинули шланги, протянутые от мягких резиновых резервуаров, укрытых маскировочной сеткой.

– Удачи парни. Козырнул руководившей заправкой лейтенант, козырнув вертолетчикам. Спасибо за минометы..

– Да не за что. Вы держитесь, Страйкеры. Помощь‑ будет.

Едва вертолеты снова оторвались от земли, навстречу им, ревя двигателями пронеслись восемь АН‑64D " Апач Лонгбоу",идущих на поддержку десантникам. Операция "Левиафан" была уже в самом разгаре.

В Броунсвилле их уже ждала целая толпа вояк и полковник Роулсон, с мрачным видом прохаживающийся возле пяти выложенных в ряд, пластиковых мешков.

Возле одного из них, уже вовсю копались военные медики.

– Ну что? Не выдержав, заорал Роулсон. Это Марьентос? Ткнув пальцем на распростертое на бетоне тело.

– Похож, сэр. Очень похож…Точнее после генетической экспертизы..

– Так делайте быстрее..

Дойти до модуля для отдыха, пилотам не удалось. Их завернули в штаб HBCT "Sledgehammer"..

– Поздравляю господа. Сказал бригадный генерал Шеллман.

– С чем, генерал? Не понял Роулсон.

– А вы послушайте радио Мехико… И генерал сделал чуть громче…

"…С сегодняшней ночи, после не спровоцированного и подлого удара американских агрессоров по Масатлану и окрестностям Монтеррея, народ Мексики ответит сокрушительным ударом…Враг будет разбит, наш народ не сломить…"

– Это кто?

– Тот кого вы убили. Генерал Марьентос, собственной персоной. Вы ударили мимо..

Роулсон сплюнул и спросил..

– Что с Берксдейлом?

– Там сейчас натуральная бойня. Террористы отбили первый штурм. Короче, все пошло через известное место.

Роджер присел на стоящий у стены стул.

"Все напрасно. Все зря. Очередной раз‑мордой в грязь"

Аягуз. Казахстан.25 августа

Черный, похожий на жука с матово блестящими боками Ка‑6 °C летел на предельно низкой высоте, огибая пологие степные курганы восточного Казахстана. Да, здесь не Сибирь, не Заамурье‑ где зеленый ковер тайги, пересеченный частыми реками и редкими дорогами, тянется на тысячи километров. Здесь – её Высочество Степь. Рай для кочевых народов, продуваемый всеми ветрами.

Артем Пшеничный, поправил тактический шлем и прибавил звук на МР3 – плеере. Рев двигателей вертолета исчез за ураганом легендарного альбома Megadeth – Rust in peace. Ржавый мир…Как в воду глядели товарищи калифорнийские трэшеры. Мир сейчас действительно проржавел насквозь, гляди рассыпется.

Вчера, ранним утром, когда он спал в утепленной лапником палатке, впервые за неделю помывшись и раздевшись, как белый человек и завернувшись в спальник – его тихонько тронули за плечо.

Артем, проснулся мгновенно, выдернув из под головы руку с крепко сжатым "Грачом". Кавказская привычка. Кто там был – всегда спит с оружием.

– Извините, господин майор. Испуганно прошептал, разбудивший его сержант – связист. Вас генерал Кологрив требует. Машину прислал..

Зябко поёживаясь со сна, Пшеничный ополоснул лицо, ледяной родниковой водой из пятилитровой бутыли стоящей у палатки, потом прополоскал рот и почистил зубы. Вроде проснулся. Разбудив своего зама, Венедиктова – Артем вышел на просеку идущею параллельно расположению пластунского батальона.

Так и есть. "Волк" комбрига, с усиленным бронированием и пулеметчиком застывшим у раскрытого люка. Даже в собственном тылу, приходится сохранять бдительность. Китайцы здорово шустрят в этих дремучих лесах. Обычно с ними борются местные ополченцы и "вовчики"(122). но их явно не хватает. Китайский спецназ и легкая пехота – табунами бродят вдоль мало мальских дорог, пытаясь перехватить наши линии снабжения. Поэтому колонны здесь ходят по сотне машин с БТР и БМП сопровождения. Каждый день – нападения. Блок‑посты ставить не получается. Разрозненные и отдаленные посты‑ косые вырезают подчистую, несмотря на гарнизоны и укрепления. Поэтому снабжение у нас идет медленно. Пока доползут…

Генерал был хмур и зол, сильнее обычного. Едва Пшеничный зашел, он сунул ему в руку бланк шифрограммы.

"Откомандировать в распоряжение в/ч 55609 майора Пшеничного со взводом военнослужащих – добровольцев"

– Каких добровольцев?

– Какие согласятся с тобой лететь…Человек двадцать надо. Лучших, на которых ты сам укажешь.

– Да зачем, господин генерал…?

– Я думаешь знаю, майор?! Заорал Кологрив…У меня и так от бригады половина осталась. Так ещё лучшего комбата забирают к черту на рога…! Е. их мать!

– Куда хоть?

– В Омск, майор…в Омск…

"Вот черт! Везет же мне, как утопленнику"

Омск – это значит, что его бросят в самое пекло по сравнению с которым бои за Хабаровск и Белогорск – так, игра в казаки‑разбойники.

Две китайские общевойсковые армии (123) 21 и 47 под командованием генерал‑лейтенанта Мин Цзоу – разбив и рассеяв казахскую армию по степи, стальным потоком, устремились на север. В глубь русской Сибири. Двадцать первого, без сопротивления пал Усть‑Каменогорск, еще через три дня, НОАК пересекли старую границу Руси. Остановить их было абсолютно нечем. Наспех собранные из территориальных полков, резерные бригады не имели ни техники ни вооружения, что бы остановить сотни ревущих дизелями китайских танков Тип‑99,БМП и бронемашин. Один удар – и китайцы въедут в Омск, рассекая тело огромной страны на две части.

Генштаб НОАК, быстро сообразил, какие блестящие стратегические перспективы открывает сложившиеся ситуация. Второстепенный удар группировки Цзоу – теперь стал основным, дающим возможность, резко переломить исход столь неудачно идущей войны. Теперь группировка Цзоу была наконечником копья приставленным к горлу непокорных северных варваров. Позади 21 и 47 армии уже разворачивалась свежая, переброшенная из Гуанджоу ‑15 армия. Следом, как справятся транспортники и снабженцы, через Джунгарские ворота протиснется и 42 армия. Да, дороги плохо справлялись с такой массой войск, но в отличии от пылающей огнем тотального исламистского мятежа Средней Азии – сопротивления на этом направлении, почти не было. Мешала разве что, русская авиация, нанося периодические удары по коммуникациям и базам снабжения.

Пшеничный нервно потер висок.

– Что неполная сотня, даже отборных пластунов, может сделать против двух общевойсковых групп НОАК? Туда надо полную бригаду как минимум перебрасывать…

Но генерал Кологрив, уже потерял интерес к диалогу. Только махнул рукой.

– На сборы‑ два часа. Людей соберешь и снова сюда. Транспорт выделим. На "утенке" (124) полетите. Все, майор – вы свободны.

Два часа, пролетели быстро. Пока вернулся, пока собрал охотников(125), получил новое оружие и снаряжение. Все с бригадного резервного склада. "Абаканы", "Винторезы", "Печенеги – Компакт" (126) с оптикой. Новые разгрузки и шлемы. Плюс каждому – по ночному визиру. Да не простому – а израильскому. Артем‑ таких уже года три в войсках не видел. С крымской компании.

Вылетели на запад на огромном Ан‑70, плавно набирающем высоту всеми четырьмя двигателями. Самолет, принадлежал в Национальной службе спасения и до последнего времени совершал рейсы в среднюю Азию и Казахстан, вывозя оттуда русских беженцев. Вот и сейчас, пластуны, скромно расположились в хвосте транспортника, все остальное пространство занимали беженцы из многострадальной Амурской области… С десяток мальчишек, несмотря на постоянные окрики и шипение матерей, во все глаза, смотрели на пластунов, с нескрываемым восхищением и благоговением. Блин, ради этих восхищенных, искрящихся глаз‑ стоило жить, убивать и если надо‑ умирать.

Сейчас беженцев везли с Дальнего Востока в Центр Руси. На Урал и Поволжье, где были развернуты центры приема вынужденных переселенцев, бедняг, бросивших свои дома под натиском желтой орды.

Едва приземлившийся на недостроенном аэродроме "Омск‑Федоровка" Ан‑70 уже встречали представители спасательной службы которые занялись, размещением утомленных перелетом женщин и детей, которых требовалось разместить на ночлег, накормить и только потом отправить дальше на запад.

Пластунами занялся, выскочивший из‑за спин упитанных спасателей – розовоухий лейтенант в форме лейтенанта ВДВ.

– Господин майор. Вас уже ждут.

– Что с людьми?

– Сейчас разместят. Кивнул лейтенант и махнул рукой паре солдат.

Пшеничный приказав Лузгину, смотреть за размещением бойцов и их постановкой на довольствие последовал за лейтенантом в угрюмое здание недостроенного международного аэропорта.

Его поразила пустота внизу и обилие людей на втором этаже. Там стояли десятки коек, на которых спали неизвестные Артему мужики в камуфляже без знаков различия, но явно с офицерской внешностью.

В нескольких комнатах, стояли мониторы и суетились штабные, изображая лихорадочную работу. Прямо в коридоре громоздились ящики с оружием и боеприпасами, мимо них, суетились солдаты и потные интенданты с бумагами в руках. Вот он, наш родной, русский бардак.

В конце коридора, лейтенант остановился, постучал в двери и очень подобострастно засунул голову в образовавшуюся щель. Потом сделал шаг назад и официальным тоном обратился к Артему.

– Проходите.

"За дверью, видать суровый дядя. Ишь как адъютант, шейку то свою тянет" подумал Пшеничный а вслух сказал.

– Под дверью не стойте, лейтенант…Займитесь делом.

Увидев как вспыхнули багрянцем щеки и уши лейтенанта, Артем понял, что попал в цель. Адъютантов "больших людей" – в Действующей армии откровенно презирали, считая шестерками и белоручками. Поэтому толковые командиры на передовой старались брать в адъютанты‑ вышедших из госпиталя фронтовиков, чем лощеных щеголей.

Зайдя в прокуренный и пыльный кабинет, Артем увидел высокого, плечистого офицера стоящего к нему спиной. Погон он не видел, но по горделивой осанке и отдельному кабинету – можно было судить, что перед ним, чин не меньше генерала.

Человек повернулся к Пшеничному в пол оборота и он увидел его профиль. Знакомый, черт возьми профиль…

– Де дика, хула хун, кянт…(127) Сказал человек.

– Могуш хулда шу, ваши. Чуть наклонив голову ответил Артем.

Человек протянул руку и уже на русском сказал.

– Ты молодец Пшеничный, реакция такая же быстрая. Не зря – майор уже…

– Кто там побывал, господин генерал, никогда не забудет… Ответил Артем, крепко пожимая протянутую руку.

Полковник, нет, уже генерал – майор, Петр Сергеевич Болдин, бывший заместитель командира поисково‑спасательной службы 4 воздушной армии. Познакомились они с ним, семь нет, восемь лет назад..

Тогда, вытаскивая экипаж сбитого под Бамутом, самолета‑разведчика Су‑24МР тогда еще подполковник Болдин, угодил в засаду боевиков. Один из спасательных вертолетов был сбит, а сильный туман мешал, нормально определить месторасположение группы Болдина. Боевики неторопливо сжимали кольцо, зная, что раненным и отрезанным от своих "урысам",деваться некуда. Это сейчас, нам туман не делу не помеха. Тепловизорами засечем и издалека размажем. А тогда‑ целая проблема была…

Быть бы генералу Болдину мертвым или гнить в зиндане – если бы не взвод лейтенанта Пшеничного. Едва сформированный полк Терских пластунов, куда добровольцем перевелся из горных стрелков, Артем, проводил свои первые, разведывательно‑боевые операции.

Услышав вдалеке стрельбу и не имея возможности связаться с сотником из‑за сильного фона в горах, Артем принял решение самостоятельно разведать обстановку и если надо‑принять бой.

Когда в тыл бородачам – ударили пластуны, дав возможность поисковикам Болдина и ему самому, прорвать сжимающиеся кольцо изнутри. Потом последовала изнуряющая многочасовая беготня по горам, когда тяжело раненного в бедро подполковника, Пшеничный тащил на себе, а боевики с завываниями "Аллах Акбар" буквально наступали на пятки.

Тогда их спас радист из спасательной команды. Его мощная рация "пробила" наконец эфир и им на помощь вышли "вертушки". Как обычно‑ двумя парами. Спасательная и огневой поддержки.

– Сколько лет мы не виделись, Артем?

– Восемь. восемь лет, господин генерал…

– Да, майор, будто целая жизнь прошла.

Болдин предложил Пшеничному сесть и достал бутылку настоящего французского коньяка и кулек с конфетами "Мишка Косолапый" и два "губастых" стакана. Через минуту к натюрморту прибавился порезанный лимон и пара хачапури с сыром.

Генерал лично набулькал по половинке в каждый стакан и протянул один из них Пшеничному.

– Давай, за встречу, когда еще увидимся?

Выпили, закусили…Коньяк провалившись в желудок приятно воспламенился, разливая тепло по организму.

– Вы где сейчас, Петр Сергеевич?

– Сейчас‑здесь…А вообще, начальник центра специальных операций ВВС. Спокойно ответил, Болдин.

"Ни х. я себе! ЦСО – одно из самых закрытых подразделений на Руси. Спецтехника, спецзадачи…Высоко взлетел. Чего от меня понадобилось?"

С Болдиным, играть в молчанку не обязательно, можно спросить в лоб, чем Артем и воспользовался.

– Петр Сергеевич, на кой я вам сдался? Задание, какое особое?

Генерал еще раз наполнил стаканы и протянул Пшеничному конфету.

– Минут пять у нас еще есть, майор. Не гони лошадей, Артем. Давай, еще примем и о делах..

Еще полстакана, конфета и снова приятное тепло ….

– А вот теперь слушай, майор. Ты в курсе об стратегической обстановке?

– В общих чертах …

– Тогда я тебя просвещу. На западе, все в общих чертах заканчивается. Там стратегический тупик. Вооруженные силы НАТО, главком Волобуев, дай Бог ему здоровья, на кукан намотал, только перья полетели. Но теперь другой вопрос. Чего с Германией делать? Оккупировать – сил нет, да и Польша в тылу. Немцы к переговорам согласны, но наши требуют полностью вывести союзные войска с немецкой территории, перед началом переговоров. А союзники уперлись, мол Германия – это не все НАТО. Дело идет к тому, что бундесвер начнет союзников со своей территории вытеснять.

– А чего, так уйти нельзя?

– Так, майор – это как? Бросить все, и уйти? Так они быстро все обратно отыграют. К чему вообще воевали..? Не, пусть бумажку подпишут…

Генерал сплюнул куда то, в сторону старого дивана, стоящего в углу.

– Да тут еще Исландия. Только что, оттуда. Там писец, Артем, просто – писец. Причем полярный. американцы, когда ядреным оружием жахнули, здорово нам связь и ПВО повредили. Не так, как мы у них в Европе‑но достаточно. Наша оборона уже сыпаться начала …И флот, тоже – думаю обречен. Румянцев и его десант, держится, "слава ВДВ" и все такое – только понятно, что помощи никакой не будет.

– А вы?

Генерал неожиданно зло ответил… Будто Пшеничный его в трусости обвинил.

– А меня в Москву выдернули. На спецзадание. Одного! Весь 45 гвардейский полк, там остался. Под Рейкьявиком… Я хотел хотя бы одну группу (128) с собой забрать, приказ был – лететь одному.

Пшеничный отвел глаза. Неприятно, когда генерал, перед тобой оправдывается. Тошно..

– Ты глазами не зыркай, майор. Сам знаю, как это звучит, чай не пионер… Вроде как людей бросил и в тыл сбежал.

Болдин, почесал шею и потер мощный загривок. Минуты две, висела неприятная пауза

– Тебе фамилия Дерюгин, чего нибудь говорит, Артем?

– Нет, а должна…?

– Хорошо, попробуем так. Гвардии полковник ВВС, дважды герой Руси, Сергей Арсентьевич Дерюгин – тебе знаком?

Пшеничный кивнул. Вот так – знаком. Еще бы не знаком, летчик – штурмовик, герой бесконечной Кавказской войны и Украинского конфликта. Знаменит тем, что в ход боев под Киевом и Житомиром на штурмовике Су‑39 сбил несколько вертолетов и даже один "Еврофайтер". Самый молодой полковник в ВВС, после академии, командовал полком на Дальнем Востоке, оснащенным новейшими бомберами Су‑34. Причем летал сам, предпочитая кабину бомбардировщика, нудной бумажной работе.

– Так сбили его, майор. Здесь, над Казахстаном и сбили. А Дерюгин, этот – символ можно сказать. И лично Сам. Палец Болдина указал наверх.

– Понял, Артем? Лично Стрельченко, отдал приказ. Вытащить Дерюгина из китайского плена. Нельзя допустить, что нашего лучшего пилота по всему Китаю в клетке возили, как медведя циркового, на показ. Прикинь, чего народ подумает? Ладно бы погиб, как герой‑ другое дело. А здесь – плен. Нехорошо.

– Нехорошо, Петр Сергеевич. Только я здесь причем? Мои люди на общевойсковой бой заточены. Мы же не "Альфа" – заложников освобождать…

– Знаю, пластун. Только с "Альфой" – я не работал. А мои ребята‑ за океаном, в Исландии. Вот и получается, Артем‑ что я могу опираться только на тебя. Я доверяю только тем, с кем лично работал. Поэтому и вызвал. Кавказское братство, сам понимаешь…

Пшеничный задумался…

– План уже готов?

– Да. Пойдем, ознакомлю.

Пшеничный кивнул, не зная, что в небесной канцелярии, напротив его фамилии – уже вывели жирный крест.

В Москве, глубокий и стремительный прорыв НОАК на север, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Никто не ожидал, что китайская армия, уже понесшая тяжелейшие потери в первых боях и не добившись своих целей абсолютно нигде – способна на такую смелую операцию.

Главком ОСК "Восток",Лисицын обрывал телефоны в Генштаб, требуя резервов, техники или хотя бы, применения электромагнитного оружия. Москва‑требовала одно. Держаться, держаться, держаться…

– Долго он не удержится. Наконец резюмировал генерал армии Усольцев на утреннем докладе у главы государства. Или в эти сорок восемь часов – мы остановим группировку Цзоу или китайцы возьмут Омск и Барнаул. Без вариантов..

– А резервисты?

– Не удержат. Техники мало, опыта ноль. Как не крути, 21 и 47 армии НОАК оснащены лучше и уже получили солидный боевой опыт против казахов. К тому же местность открытая, это не Дальний Восток с его дебрями. Резервные части просто размажут по степи…Это не решит проблемы, только усугубит.

– Сколько времени потребуется на переброску десяти – двенадцати бригад с запада?

– Минимум девять полных суток. Плюс организация контрудара…Выбить НОАК, обратно, в Семиречье и Казахстан – удастся, но сами понимаете, два промышленных центра, превратятся в руины. Действия китайцев в Хабаровске и Благовещенске показывают, что отступая, НОАК применяет тактику выжженной земли.

Стрельченко, покачал головой. Потеря двух огромных промышленных городов, буквально забитых предприятиями ВПК – будет означать разрыв производственных цепочек и катастрофические последствия для военной промышленности. Не говоря, про новые потоки беженцев, нарастающий хаос на транспорте и эмоциональный спад у населения.

– Сдавать Омск и Барнаул, нельзя, точка. Чарской, что у нас с переговорами в Женеве…

Министр иностранных дел, открыл папку.

– Предложений много, но общей линии на Западе – нет. США – предлагает статус кво. Германия – немедленное перемирие на наших условиях. Генсек НАТО – ближе к американской позиции. Немцы в отчаянии, но США, с помощью польского лобби, Франции и Великобритании давят на них, требуют продолжать войну.

– Конкретней, на что согласны немцы?

– Немедленно прекращение огня. Выдачу всех подозреваемых нами в терроризме жителей ЕС, обмен пленными – всех на всех.

– Польский вопрос?

– Германия, считает, что это внутренние дела Руси и Польши. Они согласны интернировать всех польских военнослужащих на своей территории.

– Прижало фрицев…Ишь как заговорили. Усмехнулся Суханов, главком Сухопутных войск.

– Мнение Германии интересно, но они пока член НАТО и на их территории базируется масса войск альянса. Уберем войска с передовой – что мешает, НАТО отыграть обратно?

Нервно сказал Стрельченко, потирая запястья.

– Значит так, господа хорошие. Добавьте еще один пункт к переговорам о перемирии. Полный вывод войск НАТО с территории Германии. Чем быстрее, тем лучше. Фрау Метцингер – хочет мира? Так его надо заслужить… Усольцев!

– Да..

– Приказ западному ОСК, генерал‑полковника Волобуева. Продолжать наступательные действия, до полного разгрома вооруженных сил альянса в Европе. Это первое. Второе – даю разрешение на применения ядерного оружия, против группировки Цзоу. Третье – подготовить план эвакуации наших войск с Исландии.

Генералы, адмиралы и штатские чиновники потянулись к выходу, только начальник Генштаба остался сидеть на месте.

– На пару слов, господин президент, неожиданно сказал он Стрельченко…Поднимая глаза.

Стрелец, слегка опешил от такой наглости, потом махнул рукой, приглашая в свой рабочий кабинет.

Усольцев садится не стал. Положив портфель с документами прямо на полированный стол и поправив мундир, начальник Генштаба и творец всех побед Руси и Стрельченко, отрывисто спросил.

– Ты что творишь, Женя? Извини – но это безумие…

Стрельченко посмотрел на генерала армии и сел прямо на рабочий стол небрежно отбросив сваленные бумаги.

– Кури, если хочешь. И поставил на столешницу пепельницу в виде турецкой туфли с загнутым вверх носом. Только сейчас генерал понял, что нервно шарит рукой по карманам кителя ища пачку "Кэмела". Черт, Стрелец, как обычно, все замечает сразу и быстро перехватывает инициативу.

– Что, здесь? Оторопел Усольцев.

– Валяй здесь. Чего переживать. Кто от лучевой болезни помрет, тому рак легких‑не страшен…

Не успевший толком затянулся генерал армии выпучил глаза и зашелся кашлем. Глава государства, ведущего борьбу за выживание, изволит шутить.

Стрельченко выждал паузу, потом спросил.

– Так что тебе не нравится, генерал армии?

Усольцев, вытянул руку и стал загибать пальцы.

– Мы уже очень глубоко проникли в Европу. Любой шаг на запад, это новые коммуникации, которые надо тщательно охранять. Польша – бочка с порохом, сверху облитая керосином. Народец там и так буйный а сейчас и вовсе озверел. Если там начнется по серьезному‑ то все, амба. Сами из Германии уйдем, бегом, что – бы зад прикрыть. Ни немцы ни американцы, ни остальные – сейчас опасности не представляют. Полезем глубже – можем провалится…

Стрельченко кивнул.

– Твои предложения, начальник Генштаба…

– Отвести войска в Польшу. Германия – как буфер. В Польше станем крепко, прижмем панов к ногтю. Украинцы помогут, сто процентов. У них с ляхами – давний косяк. После чего у Волобуева можно половину сил спокойно изымать и гнать на восток.

– А НАТО? Ты генерал думаешь, вот отойдем мы за Вислу, встанем гарнизонами – и чего? Война остановится? Да хрен с два. Стоит нам отойти, как фрицы нас тут же пошлют далеко и надолго. Американцы, несмотря на Иран и Мексику, раны через неделю уже залижут, ты сам знаешь, как у них логистика военная работает. Группировку в Европе, пополнят …Исландию придавят…И здравствуй, твою мать, второй фронт. Теперь все будет уже по взрослому, генерал. Американцы‑нас изучили, сделали выводы. Дать им передышку сейчас – это значит, просрать все…Значит все, было – зря. И разгром третьего корпуса под Калишем и прорыв к Эльбе и Берлинское кольцо…значит десант и флот‑гибнут зря…Отступать, не потерпев поражения, отдать стратегическую инициативу – это звездец, генерал.

Усольцев молчал. Еще немного, и казалось, можно услышать в абсолютной тишине кабинета главы государства шум от работы мозга генерала армии.

– Мы не выдержим интенсивных боевых действий на два фронта, Евгений Викторович…Уже не выдерживаем. Ситуация складывается…

– Я знаю как складывается ситуация! Рявкнул Стрельченко так громко и неожиданно, что Усольцев отшатнулся. Гораздо лучше чем ты и твое сборище погонных мудаков с лампасами…

От расслабленности и благожелательности Стрельца не осталось и следа и сейчас генерал чувствовал себя аквалангистом, столкнувшимся нос к носу с большой белой акулой. Причем голодной акулой..

– Что‑то, широко разрекламированный стратегический план "Клевер" не сработал, господин начальник Генштаба? Продолжил Стрельченко, очень нехорошо улыбаясь. Вы его аж три года разрабатывали всем ГОУ, денно и нощно, пыхтели и пердели, за три недели планировали к Брюсселю выйти. А, Усольцев? Три недели прошло, враг, ослабленный внутренней смутой, о которой вы, генерал и понятия не имели, разрабатывая "Клевер"‑ разбит, но не сломлен, до Брюсселя – очень далеко …Теперь вы предлагаете вообще, свернуть наступление и отойти в Польшу…

Генерал чувствовал, как пот, холодным и гадким ручейком ползет вдоль позвоночника. Стрелец, конечно, большой либерал – прямо в кабинете, генерала арестовывать не будут. Ровно как и бить морду и срывать погоны…Может вообще не арестует, разжалует в генерал‑майоры, даст бригаду таких же штрафников, званием поменьше и отправит – Хабаровск у косых отбивать…С него станется.

– Если, для переброски войск с Запада под Омск и Барнаул, потребуется больше недели, то лучше их оставить там где они есть, Усольцев.

Начальник Генштаба, кивнул. Здесь Стрелец прав – без вариантов.

– Против группы генерала Цзоу, даю санкцию на применение тактического ядерного оружия. Как применять, учить не буду… Применяйте немедленно. Насчет Исландии – мысли есть?

– Если собрать всю авиацию в кулак, полностью оголив остальные направления, то можно пробить воздушный коридор. Но что это даст? Вывезти всех, все равно не удастся, тем более полностью погибнет флот.

Стрельченко не прерывал генерала армии. Пусть размышляет вслух. Размышления – лучше пораженчества и отчаяния.

– Евгений Викторович!

– Слушаю, генерал..

– А если не выводить группировку Румянцева? Наоборот, усилить, чем есть…

– Смысл? Еще пару тысяч на верную смерть отправить?

– Играть, так играть, Евгений Викторович. Узнав о новом наступлении на западе и переброске подкреплений в Исландию, НАТО поймет, что данные о китайских успехах – сильно преувеличены…

– Браво, Усольцев! Не прошло и полчаса, как вы поняли, о чем я хотел сказать…И про Исландию здорово придумали..

Уже перед тем как выйти, генерал армии был остановлен.

– Ты про Дерюгина не забыл, Усольцев?

– Нет. Евгений Викторович, его в лагерь перевели, для военнопленных в Аягузе.

– Освобождайте всех. Любой ценой, Усольцев. Вытащите пленных и трамбуйте китайцев. И запомните господин генерал армии. Вы редко делаете ошибки, поэтому и находитесь на своем месте. Цените мое доверие, но помните, что оно – не безгранично.

Прижавшись спиной к слегка вибрировавшему корпусу "Касатки", Артем прокручивал в голове детали предстоящей операции. В последний момент, выяснилось, что операция будет совместной. Помимо пластунов, будет участвовать армейский спецназ из 16 бригады. Они, на технике, должны встретить Пшеничного в точке высадки. Что за техника, не уточнялось.

В наушнике, зашипело.

– Эдди, до точки – пять минут.

Артем не меняя позы и не открывая глаз сделал круговое движение рукой. Узкое пространство транспортного отсека тут же наполнилось тихим лязгом металла и шуршанием амуниции.

"Молодцы. С ними даже лишних слов не надо"

Ка‑6 °C, вздрогнул всем телом, устремляясь к земле. Авиации и ПВО китайцев можно было не опасаться, её осталось немного, все современные истребители пасутся у Пекина. Здесь – рабочие лошадки ВВС НОАК. Старье, годное для штурмовых ударов по неподвижным целям. Не для охоты за ночными вертолетами.

– Вас ждут, Эдди. Позывные‑Квадрат. Повторяю‑ Квадрат.

– Принято.

Тело вертолета повисло над землей, поднимая буруны пыли. Пыль тут же ворвалась внутрь транспортного отсека. Закашлявшись, Пшеничный закрыл лицо шамахом, настоящим арабским платком, трофей доставшийся от пленного наемника пойманного за Тереком.

Остальные поступили так, же и заскользили вниз по канатам, на встречу выжженной солнцем земле. Едва ноги коснулись земли, как Пшеничный присел на колено, внимательно осматривая местность вокруг.

Свет. На юго‑западе, дважды мигнул лазер, замеченный чувствительным ночным прицелом.

– Юго‑запад. Двигаться цепью. Вперед.

Через километр, навстречу, пластунам вышло два человека. Если бы сами не вышли, то Артем, несмотря на весь свой опыт их бы не заметил. Спрятались умело, да и камуфляж, "Леший" делал их неразличимыми на фоне унылого степного пейзажа.

– Майор Сергей Пашутин, позывные Квадрат… Сказал один из подошедших, протягивая руку.

– Майор Артем Пшеничный позывные Эдди. …

Стоящий рядом с Пашутиным боец, представился следом.

– Старшина Радий Крюков, позывные Бурят

Лучше сразу к делу переходить. Не дай Бог – косые нагрянут.

Словно опережая мысли Артема, Пашутин сделал пригласительный жест рукой.

– Сорок третья отдельная группа специального назначения, готова встретить дорогих гостей. Транспорт в балке.

В балке, тщательно укрытые от посторонних глаз маскировочной сеткой с теплоизоляционным подбоем, пластунов ожидали три облегченных, рейдовых "Тигра" со снятой броней и увеличенным запасом хода, четыре "Мицубиси L‑200" и пара пятнистых "Егерей".

Один из "Тигров" был командирский, с мощной рацией и системой управления "Корунд", именно там, Пшеничному, как равному было выделено место.

Оставшиеся пластуны бодро попрыгали в "Мицубиси" и оставшиеся "Тигры".

– А "Егерь"?

– Это подвижной склад. Там НЗ по боеприпасам. Еще запчасти и немного топлива. Все свое – таскаем с собой.

Машины, взрывая землю ребристыми протекторами колес, чуть пробуксовывая, выскакивали из балки.

– Китайцы, чего, совсем мышей не ловят? Спросил Пшеничный, с удивлением наблюдая эту картину.

– Ловят. Только ближе к своим позициям. Их танки на север далеко ушли, здесь только базы снабжения да сторожевые посты. Вот возле баз, типа Аягуза – там желтомордые ухо востро держат. А здесь – гуляй рванина…Сторожевые посты и комендатуры – нормально спланированное нападение, хрен отобьют. Вот если мы на штаб дивизии или бригады нападем‑там другое дело. Могут отоварить серьезно. С вертолетов или из гаубиц…

– А спецназ ихний?

– За чебуреками бегает. От Каспия до Кульджи, теперь сплошной "Аллах Акбар"…Косые, понятное дело не церемонятся, чуть ли чебуреков ипритом не поливают. Те тоже в долгу не остаются. Китайскому спецназу‑есть чем заняться…

"Понятно. Неплохой расклад. Может удастся четко сработать, если все так просто"

Машины, неслись по ночной степи, выстроившись в колонну. Навигатор, бесстрастно отсчитывал километры, ложащиеся под колеса. Видно было что Пашутин, намотал по степи не одну сотню часов – вел машину уверенно, изредка косясь на навигатор или часы.

– Рассвет скоро?

– Через час.

– Чего думаешь, Сергей? Переждем и пешком к цели выйдем…

Спецназовец повернул к нему лицо и громко спросил

– Пешком? Да нет, зачем? После того как "сухари" все разнесут‑ наше дело обеспечить эвакуацию людей… Подскочим на тачанках и с ходу из "кордов" врежем…

Настала пора удивляться Артему.

– Какие "сухари",Серег? Наше дело – конвой перехватить и освободить Дерюгина…Конвой из двух‑трех машин…

Пашутин покачал головой.

– Я не знаю, там в Омске у всех от страха, совсем крыша съехала? Или в Москве? Какой нах, конвой, Артем?! Дерюгин в лагере сидит. В Аягузе. Нам задача поставлена – напасть на лагерь после ракетно‑бомбового удара, снять охрану и выпустить пленных. Потом высадка основных сил 21 десантно‑штурмовой бригады и эвакуация пленных….Такой приказ…

"Что за чертовщина? Какая 21 бригада? Она же намертво на Кавказе сидит?"

– Вот поэтому я и удивился, Артем, какого рожна сюда Болдин пластунов то прислал…Мы разведроту десантуры ждали…

– Когда сеанс связи?

– Как и у вас…Через двадцать минут…

Едва колонна остановилась, как Артем отозвал Пашутина в сторону.

– Ерунда какая то, брат, получается…У меня четкий приказ, тоже лично от Болдина‑ перехватить конвой и отбить Дерюгина. Не про какой лагерь военнопленных‑ я не слышал…Да и какой лагерь, Серега? Через пятнадцать часов – здесь Хиросима будет …

Пашутин едва не схватил Артема за грудки, но сдержался…

– Какая Хиросима, ты еб. ся пластун? Там почти пятьсот наших пленных…

– Не может быть! У меня личный приказ Болдина – вытащить Дерюгина. Перед ядерным ударом. Про лагерь военнопленных‑ слышу от тебя.

Пашутин, ударил кулаком по пыльному капоту вездехода.

– Да охереть можно! Что вообще происходит?

Пшеничному нечего было ответить. Сам чувствовал себя шутом, развлекающему ярмарочных зевак.

Сеанс связи, ничего не прояснил. Пришло подтверждение прежнего приказа. Вот и все.

– Кто‑то ж. пу свою прикрыть хочет. Резюмировал Пашутин. Брякнул, что Дерюгина вытащит – теперь назад отыграть не может.

– Что делать будем, Серега? Уже рассвет..

Пашутин смотрел вдаль, не отвечая Артему. Потом, вздохнув, ответил.

– У тебя где точка для эвакуации?

– На двадцать километров от места высадки. На юго‑восток. Все как обычно.

Новый план, созревший тут же, у заброшенной и ржавой железнодорожной ветки идущей из ниоткуда в никуда – был не просто самоубийственным. Он был самым худшим из планов. Безвыходным. Уйди они сейчас‑ их ждет позор и трибунал. Попытка выполнить идиотский, подлый приказ Болдина – вытащить Дерюгина и бросить остальных, это предательство и нарушение основной солдатской заповеди "своих – не бросать". А здесь мало того, что бросаем‑еще и под свои ракеты подставляем. Уйти со всеми по степи? Смерть – однозначно….Пара WZ‑9 или несколько бронетранспортеров – превратят их в мясной фарш за минуты. Всех… Масса освобожденных доходяг – просто не уйдет в степи даже на пару километров…

– А если оружие военнопленным раздать? И пошуметь как следует. Наши засекут бой в городе‑ ядерную бомбу не сбросят, выяснять будут..

Пашутин довольно щелкнул пальцами…

– А что, пластун? Можно. И косых там, запасов – жопой есть можно. И радиостанция мощная. Можно открытым текстом шпарить. Такие мол и такие…Просим помощи. Свои..

– Да? Только что ты с охраной делать будешь? Их там тысячи. У нас менее тридцати человек…

– А чего нам остается, Артем? Ну давай на все хер положим, на ребят пленных, на Дерюгина, на мудаков штабных!..Оглобли повернем и до хаты…к бабам под бочек?

Пшеничный покусал губы, смотря на розовую полосу рассвета, с каждой секундой захватывающей все больше темного неба и кивнул.

– Ударим за два часа до того как наши ядерным херакнут… В полдень. Когда точно не ждут. Все обнюхаем, каждую травинку…время есть, что бы косых изучить подробно. У тебя сколько ПТУР?

– Две пусковые и восемь ракет..

– Думаю хватит. Налетаем, выбиваем охрану, освобождаем наших…Пусть пешком уходят. Мы прикроем. На сколько хватит.

– Тогда надо ближе к городу держаться. Дольше проживем. И шанс ребятам дадим. Хоть и мизерный..

– Что с Дерюгиным?

– Его в машину. Двух человек и полные канистры дадим. Пусть уходит к точке эвакуации. На колесах он из зоны поражения быстро выйдет.

Уже перед самой атакой, спецназовец подполз к Артему и спросил

– У тебя дети есть, пластун?

– Да нет пока, а чего?

– У меня трое…Жена дочку родила, пятнадцатого числа. Жаль, не увижу…

– Попы говорят, что есть загробная жизнь. С неба увидишь..

– Если не врут. Оскалился Пашутин. Если врут, я их с того света достану.

Лагерь был куском степи на восточной окраине городка – который обтянули колючей проволокой и установили внутри периметра десяток быстро сборных щитовых бараков. Ну и вышки по углам. За проволокой, ворочались какая‑то серо‑коричневая масса. Пленные. Свои…которых надо вытаскивать.

Нападение русских, на лагерь военнопленных, коменданта особого района, старшего полковника Вейшенга Тао‑ не удивило. Рано или поздно это должно было случится. Сейчас, по гарнизону была объявлена боевая тревога и солдаты занимали привычные позиции.

Все – таки хороша была задумка генерала Цзоу, о размещении здесь, лагеря военнопленных. Гарантия от ядерного удара. Русские, теперь заботится о своих солдатах‑ на свою беду.

– Бронемашина, на семь часов…

ПТУР 9М133, вырвалась из пускового контейнера и устремилась к цели, пикируя на китайский БТР. Еще секунда и бронетранспортер исчез в огне взрыва.

Слева и права, долбили, захлебываясь огнем пулеметы "Корд" и КПВТ, полосуя огнем, мечущуюся охрану.

"Тигр" выкатился вперед, когда Пшеничного что‑то ударило под зад и выбросила из машины на пыльную землю. Упав на землю, он понял – что ничего не видит и не слышит.

"Черт, по моему‑все!"

Тут он почувствовал, что его кто‑то тянет за шиворот и в глаза, чуть – чуть проникает свет.

Еще через секунду, один из его пластунов, опытный ефрейтор Тетерин, промывает ему глаза водой из флажки…

– Командир, тебе кровью глаза залило! Не дергайся! Сейчас смою..

– Что случилось?

– Там мины…Вы прямо на мину наехали…Пашутина в клочья – тебе повезло..

– Бл…я. Прорвались к лагерю?

– Да ты чего, командир? Там косых как грязи да еще мины…Уходить надо..

– Приказ…Выполнять..

Прошептал Артем, теряя сознание.

Огромный, четырехмоторный Ту‑95МС, несущий под крыльями две снаряженных ядерной боевой частью Х‑55, парил в небе под прикрытием пары Су‑27, ожидая приказа из Москвы.

Когда приказ пришел, стратегический бомбардировщик лег на боевой курс и выпустил ракеты, не долетая до Аягуза больше полутора тысяч километров. Этого было достаточно, что бы превратить город и его окрестности в выжженную, мертвую пустыню. Вместе со всеми живыми существами.

Генерал Болдин, положив трубку правительственной связи, вытер пот со лба и повернулся к своему заместителю, полковнику Глушко.

– Вроде пронесло…Володь. Никто ничего не узнает. Пропали без вести при прорыве…Вот и все..

Провинция Тобук. Саудовская Аравия. 21 августа

– Что скажешь, агент Розетти, каковы наши шансы спасти свои задницы?

Луис, сделал маленький глоток воды, перед тем как проглотить подержал воду на языке.

– Думаю, мистер Бест, шансы один‑к ста…

Реддэн, изучавший окрестности через прицел Мк14 EBR позаимствованной им их арсенала покойного "тюленя" Рэптора Кокрейна, свистнув, предупреждающе махнул рукой, тут же свернувшись в окопчике, зажав уши руками.

С пронзительным визгом, на их импровизированные позиции стали падать мины. Одна, другая. Вот третья, упала уже совсем рядом, обдав Луиса волной раскаленного воздуха наполненного стальными осколками.

Летающий госпиталь FEMA, представлял из себя старенький "Геркулес",списанный семь лет назад из национальной гвардии и уже готовый к медленной смерти на кладбище самолетов, если бы не ураган "Катрина", чуть не уничтожавший миллионный Новый Орлеан. Тогда выяснилось, что у службы чрезвычайных ситуаций США – нет ни одного самолета могущего, словно реанимобиль, доставить тяжелораненых с места ЧП в клинику. В армии есть, у FEMA‑нет.

Так и появились в Министерстве внутренней безопасности, подобные госпитальные самолеты, на одном из которых, в Амман сейчас летел Розетти и частные контрактники Бест и Рэдден и отряд коммандос пограничной службы под командованием Тревора Линдена.

За прозрачной перегородкой в окружении хлопочущего над ним врача и медсестер, лежал укрытый белой простыней Асфан Занди. Сученок‑террорист и при этом, носитель архиважной информации. Он должен жить‑ ради того, что бы выжили мы. Все просто…

– Впереди песчаная буря, сэр. К ним, протиснулся техник‑сержант в летном комбинезоне.

– Чем нам это грозит? Спросил Розетти

– Если заложим дополнительный крюк и прибавим высоты‑ то ничем, сэр.

Розетти пожал плечами. Главное‑довезти Асфана Занди до Вашингтона‑ живым и в сознании. По хрену – буря не буря, крюк не крюк.

– Давайте.

Гудя двигателями, "Геркулес" стал набирать высоту, слегка подрагивая мощным телом в воздушном потоке. Прошло полчаса, и Луис успокоился. Ничего страшного пока не происходит. Вот когда он будучи еще курсантом "фермы" над родным штатом его застала весенняя гроза. Пассажирский DC‑10 швыряло и бросало как щепку в бурном море а его, вместе с парой сокурсников просто выворачивало наизнанку. Обделал тогда пол‑салона. Стыдно вспомнить.

Раздвинув пластиковый полог, в грузовое отделение из медблока вышел усталый доктор и присел рядом с Розетти. Доктора, звали Крис Уэбб, он был из мобилизованных резервистов, а до всех событий – трудился хирургом в городской больничке Абилина.

– Ну как мистер Занди, док?

– Ему здорово досталось, но ничего критического. После ранения – его надежно заштопали. Сейчас ему нужен покой и уход. Мы накачали его успокоительными – сейчас спит. Организм крепкий, молодой, поправится быстро.

– Уход я ему обещаю, док. Покой‑нет.

Доктор покачал головой.

– Что с нами происходит? Я только что из Техаса. Там сейчас бойня, резня натуральная. Я много где был, американцы, вне зависимости от цвета кожи и вероисповедания, всегда помогали друг‑другу. Сейчас‑они убивают друг‑друга. Со дня на день, говорят наши в Мексику вторгнутся. Иранцы режут арабов, русские вышли к Берлину. Мне плевать на политику‑я врач и стараюсь спасать людей. Скажите мне, что происходит..?

"Вот только истерики сраного либерала‑мне сейчас и не хватает"

Объяснятся с печальным доктором Уэббом и тем более оскорблять его, Луису не хотелось и пока он придумывал ответ, ему на помощь пришел ранее сидевший без движения, словно статуя – Брайан Бест.

– Все просто, док. Нас многие ненавидят. И как только мы показали слабину – накинулись, словно свора псов.

– Кого нас?

– Американцев. Здесь дело не в том, что мы‑американцы, док. Дело в том, что мы‑сильные. Так же ненавидели греков Македонского, римлян Цезаря или англичан периода королевы Виктории. Сильных‑не любят.

– Но человечество изменилось! Воскликнул Уэбб. Сейчас не античность и не средневековье. Людей не жгут на кострах за дерзкие речи и крестовые походы ушли в про…

– То что вы не едите мяса – это не значит, что все вокруг, внезапно стали веганами. Вам приходилось бывать в Афганистане или Ираке? В Сальвадоре или Боснии?

– Нет…я до выхода в резерв служил в Европе. С семьдесят седьмого по восемьдесят пятый…

– А следовало бы посетить, хотя бы Ирак. Где пятилетние дети, еще ни разу не открывали книгу но уже умеют кричать "Смерть янки" и "Аллах велик". А в десять лет – они уже разведчики в "Армии Махди",док. В пятнадцать‑ снайперы и боевики… Похожая ситуация – Мексике. Там полно наемных убийц‑ шестнадцати – семнадцати лет. Еще пух на верхней губе, но уже руки в крови… То что вы прекратили крестовый поход, док – для них, проявление нашей слабости. То, что вы создали свой маленький, замкнутый, благополучный мирок – для них, ничего не значит. За границами вашего уютного мирка‑начинается большой реальный мир. Где танки давят связанных людей, детей, используют как живые бомбы, а женщин – побивают камнями под свист родственников. Сейчас ваш мирок, док столкнулся с большим миром…Вот и все…

От философствований их отвлек тревожный голос техника.

– Командир судна, Причард сообщает, сэр. Нас догоняют две скоростные цели. Идут с запада. И еще сэр…Кто то глушит сигнал нашего навигатора…

"Геркулес",неторопливо набирающий высоту‑ стремительно нагоняли два учебно‑боевых самолета L‑59E. По бумагам, эти два УТС числились за ВВС Египта, разбившимися в катастрофе недалеко от суданской границы. В реальности, их – прямо с завода отправили в Оман, а несколько высокопоставленных офицеров‑египтян получили увесистые конверты с вожделенными евро. В Омане – самолеты приняли некие неразговорчивые люди и несколько инженеров – чехов с завода производителя, быстро доведшие УТС до уровня легкого ударного самолета L‑159. Потом с помощью прибывших англичан из BAe (130) установили на самолеты навигационные системы для полетов ночью и в плохую погоду, позаимствованные у Panavia Tornado.Так у неразговорчивых людей с недобрыми глазами и большими деньгами, появилась своя реактивная авиация могущая летать в любое время и погоду. В довесок к имеющимся вертолетам и винтовым самолетам типа Ан‑32 и "Пилатус".

Звено обновленных L‑59E держали на базе, недалеко от границы с Саудовской Аравией в отдельном ангаре и часто использовали для ночных вылетов. Кого убивали выпущенные ими ракеты – пилотов не интересовало. Им слишком хорошо платили за то, что бы не задавали лишних вопросов. В условиях глобального кризиса и постоянного сокращения регулярных вооруженных сил‑за такую работу, надо держаться.

Последний приказ гласил‑ перехватить транспортный С‑130, недалеко от границы с Иорданией. Для этого L‑59 в течении суток перегоняли далеко на юг, ближе к побережью Красного моря. Саудовские техники, видя эти самолеты без опознавательных знаков, тоже не задавали лишних вопросов, стараясь их быстрее заправить и отправить дальше.

– Омега, цель обнаружена. Птичка поднимается выше. Ведущий пилот пары L‑59 Рудольф "Руди" Янкер, довольно кивнул головой. Тем лучше..

– Принял. Атака через…Тридцать секунд…Отчет. Ведомый пилот, Ион Жосан, поправил кислородную маску и включил систему наведения. Пора…

Оба пилота – Янкер и Жосан, были военными летчиками, уже давно не существующих государств. ГДР и СССР. В отличии от большинства сослуживцев, сразу выбравшим – "вольные хлеба". Познакомились пилоты в Анголе, помогая "Executive Outcomes"(131) победить боевиков УНИТА с помощью бомб МиГ‑23.Потом была Сьерра‑Лионе, Заир и первая "африканская мировая". В начале нулевых, Руди и Ион встали под знамена DarkStar, ставшей к тому времени, настоящей "всемирной лигой солдат удачи". Сперва натаскивали пилотов "нового, демократического" Ирака – потом перешли в секретное воздушное подразделение "61",выполняющего особо деликатные поручения руководства частной корпорации.

Чрево С‑130, наполнилось воем сирены предупреждающей об опасности и самолет основательно тряхнуло. Причард‑ тоже летал не один десяток лет, и увидев на экране радара – пуск ракет сразу все понял, резко бросив самолет вниз, навстречу песчаной бури.

– Уходят! Заорал Руди, выпуская с направляющих первый AIM‑9 Sidewinder устремившийся вслед за ныряющим в бурю С‑130.

Транспортный самолет, подбросило словно перышко и на секунду все оказались в невесомости, одновременно с ревом бури раздал сильный взрыв.

– Док, бегом к Занди!!! Заорал Розетти отталкивая от себя жмущегося и причитающего Уэбба. Все в медблок! Держать этого придурка. Не дай Бог – расшибется!

Сам Луис, спотыкаясь и пошатываясь бросился к кабине пилотов, уворачиваться от непонятных коробок падающих ему под ноги. Пока подбежал, самолет с воем свалился в пике.

– Что случилось, сэр? Заорал Луис, обращаясь к седому Причарду вцепившемуся в штурвал.

– Ничего, твою мать! Ты совсем сбрендил, агент…!? Пошел вон отсюда, не мешай…!

Сзади Луиса схватил за пояс техник, с силой оттаскивая от кабины. Самолет снова тряхнуло и Луис с воплем полетел обратно.

Как Причард, посадил вслепую, разваливающийся в воздухе самолет, известно одному Богу… Из тридцати пяти человек, находившихся на борту выжило двадцать четыре. Восьмерых коммандос US CBP,сидящих возле хвоста – выбросило сразу вместе с этой частью самолета. Они просто исчезли, вместо них, в отсек ворвался злой, колючий песок смешанный с каменной крошкой. Погибла одна из медсестер, Ева Мендес, которая сломала шею и двое техников, придавленных сорвавшимся грузом.

Но главное, Асфан Занди – был жив. Как и сам Розетти. Взрыва топлива, не произошло – их спас бушующий ветер …

– Это Омега. Цель поражена. Отрапортовал Руди

– Подтвердите статус у, Омега. Отозвался Центр.

– Невозможно. Повторяю, статус подтвердить невозможно. Сильная песчаная буря.

– Вас понял Омега. Возвращайтесь.

Оба L‑59 заложив вираж стали уходить на восток, подальше от разбуженных ветром свирепых песчаных джиннов.

Буря успокоилась, только через десять часов, вдоволь поиздевавшись над жалкими двуногими, считавшими себя хозяевами вселенной. Отплевываясь от песка и чертыхаясь, из полузасыпанного, исковерканного фюзеляжа С‑130, стали один за другим выбираться люди. Вокруг стояла тьма и лишь на усыпанном звездами небе, холодно светил полумесяц.

– Мда. Сколько время, Луис? Спросил Бест, потирая затекшие чресла

Розетти бросил взгляд на часы и ткнул Бесту под нос, разбитый циферблат. Тот отстранился, но ничего не сказал.

– Кто теперь старший? Задал резонный вопрос второй пилот Чак Келлиан, суетившийся над здорово побитым при посадке Причардом, лежащим без сознания и даже не стонавшем. Либо помер – либо отключился.

– Где этот чертов док? Спросил в темноту Розетти, ожидая услышать, что – то вроде "его размазало" или "он размозжил себе черепушку как Мендес". Но через пару минут, один из уцелевших техников, сержант Джефф Дункан, отозвался из темноты, что док и и "арабченок" живы.

– Так вытаскивай их..

– Ага. Не видно ни хрена, сэр. Да и помощь бы не помешала..

С трудом вытащив хнычущего Уэбба и находящегося в глубоком обмороке Занди, Розетти вместе с двумя бойцами пограничной службы и Дунканом обшарил фюзеляж на предмет полезных вещей. Нашли предостаточно‑ термоодеяла, палатки, питьевую воду в пластиковых канистрах, фальшфейеры. Только радиостанции – не нашли. Бортовые рации, при жесткой посадке, просто раздавило.

Переночевали относительно спокойно, дав отдых измученным телам, а с первыми лучами жгучего аравийского солнца‑ собрали совет. Перед сном, Розетти обратил внимание на сидящего на корточках Келлиана, чертящего пальцем что‑то на песке, при свете фальшфейера. Пилот периодически, поднимал лицо к звездам. Ориентируется, что‑ли?

Старшим по званию, считался доктор Уэбб. Как никак‑ действующий майор. Все отставные – либо в отставке, как Бест или в запасе Келлиан и Дункан. В силовые ведомства, вне министерства обороны – действующим военным путь был заказан. Поэтому сначала в запас – потом в МВБ.

Доктор‑тут же заныл, что это не для него, поэтому все остановились на кандидатуре Келлиана. Он хоть и второй пилот, но подполковник, из ВВС перевелся совсем недавно, года не прошло.

– Значит так. Вариантов два. Либо остаться здесь, у самолета и ждать помощи, либо своим ходом искать поддержку у местных.

– А где мы, вообще?

– Судя по последним показаниям навигатора и моим расчетам, где то между городом Тобук и местечком Эль‑Хаджая. Это почти двести миль по прямой. Приблизительно до ближайшего жилья – сотня миль…

– Это не плохо, сэр. Прохрипел Рэдден.

– Да. У нас – полно воды, есть продукты и топливо. Минус‑ двое тяжело раненных. Причард – в критическом состоянии.

– Нас ищут. Обязательно. Сейчас буря прекратилась, скоро нас найдут, уверен…

Киллиан кивнул.

– Согласен мистер Розетти. Надо подождать…

– И дождаться тех, кто нас атаковал? Брайан Бест оторвался от разложенного на куске пленки разобранного М4, который он тщательно смазывал, спрятавшись в тени крыла С‑130.

– Вы не забыли, что нас сбили вражеские самолеты? Они нас тоже ищут..

– Может они считают, что мы уже погибли? Спросил Уэбб.

– Это не важно. Вот пусть мистер Лоулэнд, скажет. Бест кивнул на хмурого Division Chief (132). Он служил в специальных силах…

Старший из выживших коммандос, присланных Пирсом, потер подбородок.

– Если существует хоть малейшая возможность того, что объект или цели – после воздушной атаки уцелели, обязательно отправляется наземная группа для подтверждения уничтожения. Это аксиома. Уничтожение – должно быть подтверждено.

Брайан Бест – зловеще усмехнулся.

– Учитывая сказанное мистером Лоулэндом, и свой опыт‑ могу сказать одно. Нам, надо ждать гостей. Почерк неопознанного противника, говорит от том‑что это профессионалы. Что у нас с оружием?

С оружием – было не густо. Только М4 с коллиматорами, одна снайперская винтовка и одна автоматическая винтовка SCAR у Беста. Ни гранат, ни тяжелого вооружения…

– Мистер Бест и Розетти. Можно вас на минутку …и вас, мистер Лоулэнд… Позвал нас Келлиан, в тень лежащего "Геркулеса".

– Есть соображения по поводу всего случившегося? Спросил Чак, разводя руками… Прошу высказываться…Если кто‑то что‑то знает…

И покосился на Розетти…

В начинающем раскаляться, аравийском воздухе, повисла пауза.

Наконец, Бест, высказался..

– Думаю, особой секретности уже нет…Раз уж оказались в одной лодке…Нам, был дан приказ, доставить отморозка Асфана Занди в Вашингтон. Для этого прислали вас. Вот и все…

– Кто отдал приказ..?

– Это закрытая информация! Встрял Розетти. Речь идет о национальной безопасности. Особенно в нынешних условиях.

– Так, черт вас всех возьми – нас атаковал? Не выдержав, повысил голос Келлиан.

– Ты чего по легче спроси, Чак. Думаю те же, кто чуть не выбил из нас душу по дороге из Абу‑Грейб… Бест, глотнул воды. Ладно, Розетти, твои соображения?

Луис вздохнул…

– Подозрения есть. не более того.

– Выкладывай.

– Это высокопоставленные люди, причем у нас дома… В Америке. Классический заговор. Вокруг этого. Занди. Крутится черти, что…Может быть он‑ двойной агент. Или знает какого то двойного или тройного агента. У меня только обрывки информации. Возможно‑этот тип, один из тех, из‑за которого все началось.

– Что началось? Не понял Лоулэнд…

– Третья мировая. Может этот хмырь, тот автобус с детьми расстрелял из‑за которого русские на дыбы встали?

Все синхронно повернули головы, изучая пристегнутого эластичными ремнями к носилкам, перебинтованного Асфана Занди. Будто это не человек, а дьявол выскочивший из преисподней.

– Нас ищут. Будем надеяться, что друзья, найдут нас быстрее чем те, кто пытается убить.

Черт, кто же меня за язык тянул! Накаркал.

Самолет, отлично различимый, на фоне бездонного неба, мы засекли сразу. Небольшая двухмоторная машина пролетела над нами. Келлиан поднял бинокль.

– Похоже на Cline …

– У саудитов есть Ан‑32??? Смотрите на опознавательные знаки …

– Нет у них никакого Ан….

Самолет тем временем, начал разворачиваться и снижаться.

– Что он делает? Недоуменно спросил Лоулэнд, сделав руку козырьком.

Быстрее всех, как обычно сообразил, Бест.

– Ложитесь! Это ганшип, мать вашу, от самолета отходите, бегом!!!

Ан‑32 лег на крыло и сбросил скорость.

Уууххх! Уууххх! От его борта, в сторону земли потянулась белая полоса…

– Это "Бофорс"! Сзади Луиса кто‑то толкнул и он, покатился в низину между двумя дюнами. Сзади загрохотало и раздались вопли. Потом что то взорвалось и Розетти накрыло волной удушливого жара…

Сколько он так пролежал, Луис не помнил.

Очнулся от немилосердного похлопывания по щекам и мокрой тряпке, едва смоченной водой – у губ. Вцепившись губами в долгожданную влагу, он с трудом открыл, глаза. Башка гудела, а вокруг снова было темно…

– Снова ночь? Первый вопрос, который он выпихнул из своей глотки, относился к склонившемуся к нему черному незнакомцу.

Незнакомец повернул лицо и Луис с трудом узнал, Рэддена.

– Что с лицом, Рэдден? Уже ночь?

– Копоть, агент…От "Геркулеса". Все, нет у нас припасов…Уходить надо…

Маленький отряд уцелевших, оглушенных и мучимых жаждой, брел на запад, в направлении ближайшего бедуинского кочевья …Если эти долбанные бедуины, не плод фантазии Келлиана.

– Это DarkStar,Розетти…Сучьи выкормыши Кинга… Что ЦРУ, что то не поделило с близкими друзьями прошлого президента?

– С чего вы взяли, Брайан..? Простонал Розетти, стараясь унять жуткую головную боль и звон в ушах..

– Только у молодчиков Кинга, есть свои ганшипы в этой дыре…Ты здесь девочку из колледжа, не строй, агент Розетти. Или тебе не известно, что "Ди‑Си",даром, что с руки не ели у вице‑президента Дика Фейни и его команды?

Розетти, был не в состоянии отвечать. Его повело в сторону и он упал, на песок. Его поднял Лоулэнд и без всякого почтения, подтолкнул вперед.

Их догнали очень быстро, не успели они проковылять от дымящихся обломков С‑130 на две мили.

Три вертолета – CH‑46, "Морской рыцарь" пролетели над головами и пошли на посадку впереди.

– Это все, Розетти… Нам конец. Отступать некогда…

Вскоре они увидели преследующих. Человек пятьдесят, не меньше растянувшись полумесяцем, они шли нам на встречу, словно стая хищников, загоняющих травоядных.

– Рэдден, стреляй… Приказал Розетти

Тот ничего не сказал, но покосился на Брайана Беста.

Брайан кивнул.

– Зачем, мать вашу? Зашипел Келлиан. Можно же договорится…Все погибнем..

– Вот что бы не погибнуть, лучше торговаться. А торговаться надо‑ с позиции силы..

Винтовка Рэддена выплюнула пулю и один из идущих, вскрикнув, упал на песок…

– Есть!

Цепь, тут же залегла.

– Что они делают?

– Не знаю. Наверно‑думают, чего с нами делать.

Ответ пришел через пять минут, когда первая мина с визгом спикировала на голову Розетти и взорвалась, подняв столб песка. Затем‑ еще одна мина и еще…

Переждав, когда песок, поднятый взрывами, уляжется Келлиан встал в рост и замахал рукой с куском белой тряпки.

– Не стреляйте! Его вам надо?

С той стороны, повисла зловещая пауза. Наконец, через полминуты, казавшейся вечностью, ответил один, из лежащих на песке.

– Отдайте чурку! И валите на хрен…

– Какие гарантии?

Раздались смешки.

– Наше хорошее настроение. У вас, две минуты. Время – пошло.

Келлиан вытирая пот, присел и повернул корпус к окружавшим его людям

– Что делаем?

– Посылаем на хрен. Брайан Бест сплюнул на камень и смотрел, как шипит слюна на раскаленном камне. Пару минут, мы уже выиграли. Где две минуты‑там и десять…Не забываем, что нас ищут спасатели.

Отрядом частных контрактников, получивших приказ лично от Эрика Кинга, командовал Пьер де Гослин, подтянутый французский майор в отставке, всю сознательную жизнь промотавшийся по Чаду и Джибути и знающий пустыню как свои пять пальцев. Французов в DarkStar‑ было мало, но если и попадались, то настоящие мастера своего дела. Их переманивали – огромными деньгами.

– Они не сдадутся. Процедил француз поправляя шамах. Надеются на помощь..

Заместитель Гослина, высокий и сухой, словно скелет Боян Степанович, кивнул, не отрывая глаз от бинокля.

– Ничего, босс. Сыпанем еще мин и обойдем с флангов под прикрытием огня… Через десять минут‑закончим. Все равно, никого оставлять – нельзя.

– Приступайте, сейчас.

Луис Розетти, уроженец Нью‑Джерси и потомок итальянских аристократов и перспективный агент ЦРУ, погиб от того, что в горло, чуть выше гортани, ему вошел острый, как бритва осколок. Осколок – пробил навылет горло, отсек язык и вонзился в шейные позвонки. Захлебываясь кровью, сквозь туман, беспомощный Розетти наблюдал как гибнут один за другим, люди из его команды. Последним, визжа и плача, погиб Уэбб. Он махая руками – выскочил на встречу нападавшим и был взят живьем. Потом допрошен и добит выстрелом в затылок.

Занди, находящийся в тяжелом состоянии, был застрелен в упор, как и корчащейся в агонии Розетти… Потом, нападавшие собрали трупы и вооружение и неторопливо погрузились на вертолеты, терпеливо ожидавшие их, в трех милях отсюда.

Еще через пять часов, место авиакатастрофы, было обнаружено поисково‑спасательным вертолетом ВВС Саудовской Аравии, высадившем группу недалеко от огромного черного пятна.

Еще, через час, подтверждение о гибели самолета и его пассажиров получили в Вашингтоне. Роберт Пирс – ослабив галстук и выпив стакан виски, запер кабинет и упал на старый кожаный диван в комнате отдыха, закрыл лицо ладонями.

"Это‑конец. У меня нет – ничего. Ни одной зацепки, ни одного крючка. Мне нечего предъявить Беннету и Джонсону. Совсем нечего предъявить‑ русским".

Полежав так минут пять, Роберт резко встал и прошел в ванну, к умывальнику. Открыл кран и подставил лицо под ледяную струю воды.

"Осталась одна, последняя попытка. Вычислить кукловода, дергающего за ниточки" Вытершийся бумажным полотенцем, Роберт сел за рабочий стол, положив напротив себя, карандаш и чистый лист бумаги.

Окрестности Рейкьявика. Исландия. 26 августа

– Не спеши. Дистанция предельная. А у нас только один выстрел.

Валерий Максимов, протер слезящиеся от ветра и напряжения глаза и лег на спину, спрятавшись за огромным серым валуном.

Постышев еще раз выглянул в проем между двумя камнями и тут же убрал голову обратно.

– Далеко. Боюсь, не дострелю. Голос снайпера заметно дрожал.

Волнуется. Ничего, когда надо будет нажать на курок и отправить единственный выстрел – Костя, не промажет. Только надо цель стоящую подобрать. Не хочется помирать из‑за какого нибудь безродного заокеанского мудака из Айдахо или Висконсина. Мелко это, как то. Нужно дождаться крупной дичи. Стрелять так – в офицера, еб. ть – так королеву.

Так они и просидели с Постышевым в засаде больше суток, выслеживая подобную дичь. Дважды им удалось. Завалили, капитана‑ сапера и подполковника – артиллериста, опрометчиво вышедших из бронированных "Хаммеров",оглядеть окрестности в величественной позе. Бонопарты, блин, хреновы. Только барабана как подставку для ног им не хватало или треуголки. Клоуны…

От их роты, как и всего парашютно‑десантного батальона седьмой бригады – осталась горстка людей. До предела уставших, измотанных бесконечными боями, но не собирающихся сдаваться. После того, как американцы, применили ядерное оружие, выведя из строя часть электроники и частично нарушив связь – десантную группировку атаковали все наличные силы авиации ВМС и Корпуса морской пехоты, поддержанные канадскими ВВС. Впервые, с начала компании американского командования проявило решимость и желание добиться победы любой ценой, не взирая на потери. Наша противовоздушная оборона поддерживаемая истребителями и остатками палубной авиагруппы Северного флота, дрались отчаянно, но образовавшиеся из‑за действия ЭМИ обширные дыры в "небесном щите",принесли победу американцам. Постепенно, батарею за батареей, дивизион за дивизионом, они подавили наше ПВО, перенеся вектор атак на наземные цели. К тому же, благодаря настойчивости генерала Тулана, в Исландию, из Техаса и даже Калифорнии перебросили пару батарей РСЗО HIMARS,для поддержки наступления "кожаных затылков"

Оборона легковооруженных бригад ВДВ, лишенная воздушной поддержки и защиты, рухнула почти сразу. Под огнем тяжелой артиллерии и РСЗО, ударами "томагавков" и F/A‑18, лишенная помощи обескровленного Северного флота и "большой земли" – группировка Румянцева, таяла на глазах, отступая все ближе к авиабазе Кефлавик.

– Еще пару дней – и нас сбросят в море. На радость акулам… Прокричал Румянцев в микрофон рации. Боеприпасов на два дня…медикаменты на исходе..

– Там нет акул, генерал. Вода слишком холодная. Невозмутимо ответил ему главком ВВС‑ Чистяков. Не паникуйте Румянцев. Не вы, не ваши люди, брошены не будут. Держитесь.

Румянцев, с отборным матом швырнул трубку, в руки начальнику связи и вышел на улицу.

Рейкьявик, некогда уютный и симпатичный городишко скрашивающий местные унылые пейзажи, сейчас‑ горел. Горел сильно, в нескольких местах, как полагается городу, после интенсивного обстрела и бомбежки. Над голубыми и красными крышами аккуратных домов, клубилась кирпичная пыль, смешанная с хлопьями сажи. Местные жители, поголовно отсиживались в подвалах, а наиболее смелые, даже просили русских вывести их из зоны огня в Кефлавик…

Наивные дети фьордов..!!! В Кефлавике‑гораздо жарче, чем в городе. Американцы лупят всем, что есть, стараясь полностью вывести из строя взлетно‑посадочные полосы, подземные ангары и хранилища топлива.

Грохот отвлек, генерала от мыслей. Над авиабазой, поднимался уродливый, черно – оранжевый, гриб.

Тут же ожила гарнитура рации.

– Это Чайка. Это Чайка. Луноход‑ ответь.

– Луноход на связи.

– Сильный взрыв в подземном хранилище…Уничтожено три Мига …

– Вижу! Гаркнул генерал и вернулся обратно в свой штаб. Вот и вышел, нервы успокоить…

Батальону, где тянул лямку Максимов, не повезло, одному из первых. Их колонну из БМД‑4 и БТР‑Д, перехватили сначала AV‑8 Харриеры, затем – штурмовые AH‑1Z Viper. Вертолетчики, действовали уже абсолютно безнаказанно, пройдясь НУРС "Зуни" по остаткам разбитой колонны.

Ротного, капитана Войтенко, посекло осколками и он, истекая кровью, хрипя и мучительно кашляя, умер на руках Максима. Штаб батальона, тоже лег в полном составе, связь с бригадой и без того неустойчивая – окончательно прервалась. Старшим офицером батальона, оказался командир взвода из второй роты, лейтенант, Илья Гончаров. Совсем сопля еще, весной в бригаду пришел. Сам‑ рязанский, курносый и веснушчатый. Но парень толковый и храбрый, ничего не скажешь. Собрал он сержантов, уцелевших в батальоне и говорит.

– Надо разбиваться на мелкие группы и отходить к основным силам. Местность здесь открытая, значит‑только мелкими группами. Три – шесть человек. И главное‑ увидели колонну пендосов, обстреливайте, но в ближний бой не ввязывайтесь. Пусть побегают. Это им, темп собьет.

В группу Максимова помимо верного Постышева, вошло трое. При первой же засаде – их убило. Тогда их дальнобойными гаубицами‑быстро накрыли. Только успели пару минут пострелять‑ как им на голову, прилетело. Связь у американцев, как обычно, на уровне и даже – выше. Шага без артиллерийской поддержки не ступят. Подавив наше ПВО, они теперь на коне. Давят нас дистанционно, только кровь брызжет.

"Только не знают суки, с кем связались!!!ВДВ – это не только пьянки и когда башкой кирпичи крушат" подумал Максимов и начал свою личную войну. Снайперскую.

Хоть и говорят, что сержантский корпус в морской пехоте США, якобы может и без офицеров воевать – Валера в это не верил. Офицер‑он и есть офицер. Если какого нибудь ихнего комбата шлепнуть – то шуму будет много. Очень много.

Костя Постышев, выслушав командира, начал свою любимую песню. Про снайперскую винтовку.

– Вот "англичанку" бы найти, командир. Вот мы бы здесь устроили..

– Угу, а чего, Драгунов‑ уже беспонтовый? Или ты решил мне сейчас на мозг капать? Не советую, Постышев.

Костя смутился, шмыгнул носом и сказал, что видел у спецназовцев из 45 го полка – вожделенные винтовки.

– И чего? Где мы их теперь найдем? У проходящих пендосов будем спрашивать? Вы не видели, где здесь спецназ ВДВ? Ах извините, мы у других спросим. Совсем ёпнулся? Контузило, что ли?

– Есть вариант, командир. Помнишь, позавчера, Ми‑8 американцы сшибли и он вынужденно сел7

– Ну помню и чего?

– Так там спецы летели! Их еще третья рота, вытаскивала. Думаешь, они под обстрелом и оружие спасали?

Максимолв остановился и посмотрел на снайпера.

– Вот черт глазастый. А ведь‑верно…Их парни покойного Бочарова тогда вытаскивали. Сколько да туда?

– Километров семь. По прямой.

Валерий, задумался. Семь километров в тыл к американцам‑не самый лучший вариант. С другой стороны…в брошенном, поврежденном вертолете спецназа – можно всегда неплохо поживиться. Не только снайперской винтовкой. Там и батареи питания для ПНВ или рации, может и сами рации. Не говоря про боеприпасы или продукты. Спецназ‑он всегда с солидными запасами летает. На всякий пожарный. Нам это все очень бы пригодилось.

– Ладно, уговорил. Как стемнеет, пойдем.

Ночью, не приходилось по каменистому плато на плохо изученной местности передвигаться? Сразу сказать можно, ощущения не из приятных. Как у космонавтов на неизвестной планете. Не дай Бог ногу подвернешь или в расщелину угодишь. Лучше после этого – сразу самому застрелиться. Что бы обузой не быть.

Одно хорошо, американцы сейчас вперед рвутся и 9/10 своих сил в первом эшелоне размещают. В тылах якобы группы из MARSOC шастают с местными проводникам, но их пока никто не видел. Может и нам повезет, проскочим.

Действительно, проскочили. Только без доли везения – не обошлось. Напоролись на разбитую, еще неделю назад БМД …Метрах в четырех от неё чуть присыпанная землей валялась свернутая в рулон и слегка обгоревшая – термоизоляционная "Накидка". С помощью ножа – Максимов её раскроил и получилось две индивидуальные маскировочные одёжки. Уже лучше, с тепловизоров не засекут. Вот так, до вертолета и доковыляли. Дважды, им попадались патрули морпехов, но расходились мирно. Видимо "накидка" их путала. Издалека, хрен поймешь, что там за пятно в прицеле…

– Слушай, может зря идем? Во время очередного короткого привала спросил Постышев, с наслаждением вытягивая ноги.

– У тебя, Костян, семь пятниц на неделе. Как у моей бабки, покойной.

– Да, думаю‑ может американы там все обшмонали и себе забрали. Вертушка там уже скоро пять дней как валяется.

– Не… Они мин боятся. Мы их к этому сразу приучили.

– Точно. Хихикнул Постышев. Значит ничего не тронули. Все нам достанется.

– Ага. Если тебе жопу, нашей же миной не порвет…А то спецы из 45, мастера на такие дела. Мне вот рассказывали, что лет пять назад, на грузинской границе, когда экипаж "крокодила" от духов отбивали – эти орлы из 45 полка там за пятнадцать минут таких сюрпризов наставили, что духи потом это место год стороной обходили. Так, что, Постышев тебе придется внимательно смотреть, когда в вертолет полезешь.

Утром, они вышли к вертолету Ми‑8АМТШ, лежащим на краю обрыва. Издалека – вертолет напоминал гигантское доисторическое насекомое, чудом заброшенное в холодную Исландию.

Остановились, осмотрелись. Н,спецназ ВДВ‑ точно на минах помешан. Помимо ожидаемой растяжки в дверях – еще мина в кабине пилотов и одна – в транспортно – десантном отделении. Под РПГ‑27. Дернешь – шарахнет, будь здоров.

Пока мины снимали, пропотели насквозь. Будто в бане. Но пот и риск – стоили того, чего они нашли в вертушке. Лохматый снайперские камуфляж "Леший",очки ночного видения, коробку с консервами и наконец, вожделенную Accuracy International L96 A1 / Arctic Warfare, да еще с глушителем и ночным прицелом. Мечта, а не винтовка.

Первым, кого Постышев отправил к праотцам – это был толстый майор из инженерной роты морской пехоты. Обычно, американцы, мужики подтянутые – этот, словно боров. Пуля вошла ему между краем каски и воротом бронежилета. Как в тире, твою мать, с четырехсот метров, несмотря на ветер. Жирненький сапер отлетел обратно к дверце "Хаммера" и сломанной тряпичной куклой, упал на землю.

Вторым – был артиллерист из рекогносцировочной группы. Он вместе с группой других сержантов и офицеров изучал окрестности для лучшей установки батарей М777. Дальнобойных, мобильных гаубиц, выпивших из нас, столько крови. Судя по тому как вокруг этого подполковника крутились – шишкой он был большой. Не меньше, командира дивизиона.

Сегодня, Валерий увидел главную цель. Колонну из четырех, бронированных "хаммеров",которая доставила ближе к передовой рослого, широкоплечего чернокожего офицера ходившего в окружении целой толпы подчиненных.

– Похоже, что генерал, не меньше…Костя изучал прибывших стараясь не высовываться из‑за гранитной глыбы.

– Да. Черномазый. Похоже, что сам Тулан…Завалить сможешь?

– Посмотрим, командир…

Генерал‑майора, Корпуса морской пехоты США, Ротвейлера Тулана, с самого утра, мучили дурные предчувствия.

"Все очень просто. Очень. На русских это‑не похоже" Думал он, изучая через многослойное стекло, унылый исландский пейзаж. Лучше было бы воспользоваться вертолетом – но сейчас, все вертолеты были заняты, занимаясь вывозом раненных и переброской на передовую дефицитных высокоточных боеприпасов. Ладно, обойдемся, доедем на "Хаммерах".

– Что задумался, Шеридан? Обратился генерал к сидевшему рядом командиру 10 артиллерийского полка КМП.

– "Иваны" чего то придумали, сэр. Уверен. Они сейчас обречены, но драться будут до конца. Скорее всего – возможен Гуамский вариант.

– Думаешь, они готовы пожертвовать почти тридцатью тысячами своих десантников? Это слишком даже для Стрельченко и его генералов.

– Думаю, они готовы пожертвовать нами, сэр. Пусть авиация и НОРАД – держат ухо востро.

Тулан, согласился. Наступление 2MEF,развивается успешно и ничем, кроме ядерного удара или электромагнитного импульса, русское командование своей обреченной группировке – помочь не сможет.

Неожиданно, колонна штабных автомобилей, стала притормаживать.

– Что там, Кирби?! Прикрикнул генерал на своего адъютанта, склонившегося над радиостанцией.

– Мины, сэр. Впереди идущий LAV‑25 подорвался. Из 2 разведывательного батальона..

– О черт! Ладно, останавливаемся. Осмотримся, пока дорогу очистят.

– Осторожнее сэр…Предупредил Шеридан. Здесь рядом в шести милях – вчера командира третьего батальона из моего полка убили…Снайпер.

– А,вы про Визина? Бедняга Сальваторе. Я его хорошо помню по Эль‑Фаллудже. Храбрый был офицер. Его убил снайпер?

– Так точно, сэр. Один выстрел, точно в голову. Поэтому прошу об осторожности. Стрелков, действующих здесь, еще на поймали.

– Ерунда, полковник. Мы уже три часа в пути, и ничто не заставит меня сидеть хотя бы еще десять минут в четырехколесной консервной банке. Пойдем, подышим…

Летящий над Гренландией Е‑3 "Sentry" из 962 эскадрона воздушного контроля 11 армии ВВС США, засек многочисленные воздушные цели около часа дня. Четыре десятка мощных русских истребителей Foxhound и Flanker,сопровождали восемь стратегических бомбардировщиков BlackJack направляющихся в сторону Исландии. Если на борту у "стратегов",были дальнобойные ракеты Х‑101, то один Ту‑160 мог нести до двенадцати таких опасных штуковин. Командование НОРАД, сразу подсчитало, что может быть, если север или восточное побережье накроет волна русских крылатых ракет и срочно мобилизовало всю имеющуюся в наличии авиацию, поднимая самолеты и бросая их навстречу неумолимо приближающемуся русскому воздушному клину. Первое знакомство американцев с Х‑101 закончилось образованием огромной бреши в противовоздушной и противоракетной обороне Северной Америки, которую до сих пор не удалось залатать. По всему восточному побережью гнусно завыли сирены воздушной тревоги повергая и без того задерганное население в настоящую истерику. Но на сей раз русское командование мало интересовало побережье США и города‑мегаполисы. Их интересовали скопившиеся у Исландии транспортные суда ВМС США и наступающие на Рейкьявик морпехи.

– Кого валить будем, командир? Наконец спросил Постышев, еще раз выглянув из‑за валуна. Черного или белого…?

– Вали черного. Может это сам генерал Тулан. Считай по ордену на грудь получим..

– Или по пуле, от пендосов…

– Пулю ты и так от них можешь получить, Костя…без ордена. Ладно, хорош болтать…

Генерал – майор морской пехоты США, Освальд "Ротвейлер" Тулан, младший сын развозчика молока из города Мобил, штат Алабама, даже не почувствовал, как тяжелая пуля из снайперской винтовки угодила ему в подбородок, взорвав лицо и мгновенно убив. Стоящий рядом Шеридан и адъютант Кирби едва успели подхватить падающее тело с обезображенным лицом и вместе с ним, упали на холодную щебенку проселочной дороги.

Большинство быстрых и смертоносных Х‑101 было снабжено обычными боевыми частями, но две из них несли ядерные боеголовки. Всего лишь две, ради того, что бы продемонстрировать решительность русского командования. Одна из ракет с ядерной боеголовкой взорвалась над западным побережьем острова, парализуя действия авиации адмирала Гудвина вторая, спикировала на растянувшийся в серых волнах боевой ордер АУГ во главе с только отремонтированным авианосцем "Гарри Трумэн". Роботизированная система "Aegis" сделала все, что бы перехватить, очередную скоростную цель, но в этот момент, несущаяся к цели крылатая ракета превратилась в шар раскаленной плазмы, который стало видно за сотню миль от холодных исландских берегов.

Уже через несколько секунд командующий Fleet Forces Command адмирал Фрэнк Харви‑ младший, стараясь протереть ослепленной вспышкой глаза, орал в микрофон рации, требуя немедленного отчета о потерях. Операция, которая вот вот должна закончится триумфом и капитуляцией десантной группировки противника, превращалась в кровавую, высокотехнологичную мясорубку в ледяных водах Северной Атлантики.

В Вашингтоне, очередное применение русскими тактического ядерного оружия, вызвало состояние, близкое к помешательству. Масла в огонь подлили слухи о постоянных сепаратных переговорах европейцами с русскими за спиной американцев. Немцы, следом англичане и французы уже вели с Москвой закулисные переговоры. Это – бесило собравшихся в бункере под Пентагоном, больше всего.

– Что будем делать? Вице – президент Беннет, опять заменяющий отсутствующего президента в раздражении прикрикнул на собравшихся генералов и адмиралов.

– Немедленный ответный удар. По Североморску или Владивостоку. Базам русского флота. Можно по сухопутной группировке в Европе. По нездоровому румянцу щек и блеску глаз начальника ОКНШ, стало понятно, что он растерян.

– Отлично. Лучше сразу по Москве. Вставил реплику Джонсон. Заодно можно отдать приказ Пирсу, готовить тысячу бульдозеров.

– При чем здесь бульдозеры? Не понял Беннет.

– Трупы с улиц убирать. После ответного удара русских. Это ерунда все, честно говоря. Нужно начинать переговоры сейчас. На уровне послов или консулов. В Канаде, Индии или Швейцарии, черт побери. В любой стране. Решать – сейчас. Нам эта война, вообще не нужна. Как и русским.

– Не ударив в ответ! Просто так, утереться? Я понимаю, генерал Джонсон, вы на старости лет, стали миротворцем, но прощать кровь американских парней….Миллер даже приподнялся из кресла.

– Прекратите истерику, адмирал. Отрезал Джонсон. Сколько у нас осталось свободный войск? Свободных кораблей? Вы, адмирал растащили их от Венесуэлы до Ирака.

– Я выполнял приказ президента! Взвизгнул Миллер, вытирая платком лицо.

– Не кричите, друг мой. Что вы собираетесь делать с нашими войсками в Европе? Что будет мешать русским их добить? При молчаливом согласии европейцев.

– Ваши предложение, Джонсон? Кроме переговоров….

– Можно уничтожить периферийную базу русских. Например на Камчатке. Одновременно с переговорами…

– Это чушь. Они нас даже не будут слушать….Особенно после того, как остановили бросок китайцев в Сибирь. Они почувствовали себя сильными. Если мы выпустим их с Исландии….они вообще обнаглеют. Мое предложение…полностью уничтожить исландскую группировку, разблокировать Атлантику и только после этого, начинать переговоры. Наконец, Миллер перестал психовать и теребить платок.

– Нам по моему отчетливо дали понять, что Исландию, "иваны" не бросят. Это полностью лишает смысла, проводить там активные действия. Нам все равно нечего сейчас перебрасывать в Европу. Чем мы можем помочь Европейскому Командованию?

– Третью пехотную, возможно, двадцать пятую….

Прибывший с мексиканской границы, генерал‑лейтенант Гловер, натужно, фальшиво закашлял…Всем стало понятно, о чем идет речь.

– Эх адмирал. Вам незачем врать, людям такого уровня. Вам‑ нечего перебросить через Атлантику.

После того, как рослый негр, получив пулю откинулся на руки своих офицеров, Валера схватил стальными пальцами шею Постышева и едва не ткнул его лицом в мох.

– Ты что, охерел! Прошипел тот, стараясь освободится.

– Да не брыкайся, полудурок. Лежи смирно. Авось пронесет.

Действительно, опять пронесло. Американцам, стало не до убитого Тулана, когда на их флот и позиции подобно метеоритам стали падать русские крылатые ракеты. Горизонт снова стал ослепительно‑белым и Максимов едва успел зажмурится. Затем раздался оглушительный грохот и вдалеке стало подниматься вверх непонятное серо‑белое пятно.

– Чего это было? Минут через десять, ошарашенно тряся головой, спросил Плстышев

– По моему, снова атомная хрень. Уже второй раз.

– Да они достали! Нас чего, вообще за людей не считают!? Вот просто так, списали и теперь бомбами утюжат!?

Максимов пожал плечами.

– Хер их знает, Кость. Но одно верно. Надо от Рейкьявика подальше держатся. Раз такой замес пошел, от нас и дерьма не останется. Только пепел. У нас на сколько дней консервов?

– На три дня. Если экономить‑то на пять. Шоколад еще есть….

– Откуда шоколад, хорек?

Постышев хмыкнул.

– Из вертолета. Я еще кабину успел обшарить. Так какие планы, командир?

– Уходим. Отсюда подальше. На восток к озеру Тинг. чего там там такое. Не выговоришь.

– А ребята?

– Что ребята? Им не долго осталось, Костя. Думаешь, американцы больше ядерными бомбами швыряться не будут?

– Да хер знает…Но бросать….

– Кого ты бросаешь? Нас уже давно бросили здесь, на краю земли. Какой вообще смысл нахождения здесь – стратег фуев!? Расскажи мне, не стесняйся. Ну! С угрозой, прикрикнул Валера на снайпера.

Постышев, снова по подростковому, шмыгнул носом.

– Типа, защищать Кефлавик. Чтобы наши Ту‑22М их конвои, не пускали в Европу. Вместе с флотом.

– Молодец! Политинформацию усвоил. А теперь, скажи где наши бомбардировщики то с истребителями? Ась?

Костя смутился..

– Так это…Того их, пендосы…Вместе с Кефлавиком.

– Отлично! А флот наш где, крейсера с авианосцами…?

Постышев помотал головой…

– Вот. Другое дело. Усек, братишка? Мы нахер никому уже не сдались. Все, задачи выполнили. Две недели америкосам хвост крутили…На большее командование и не рассчитывало. Теперь уходить надо. Переждем.

Вдруг Постышев решительно вздернул вверх подбородок и громко крикнул.

– Нас не бросят. Никогда. Русские своих не бросают. Это Румянцев говорил и сам Стрельченко! Понял! Не бросят…

Максимов вздохнул.

– Дурак, ты, Постышев. Даром что снайпер ….Вот сейчас, Стрельченко в Москве,б. ть сидит и думает, как ему тебя спасти. А то, у него других дел – нет. Костя‑ война заканчивается, ты понимаешь?

– Как заканчивается?

– Да вот так. Мы – уже победили, б. ть. Слышал чего вчера по английскому радио говорили…? Сопротивление американского контингента в Европе и бундесвера, сломлено. Типа новое наступление русских… Англичане войска отводят. Все, Костик… Победа…Сегодня – завтра и здесь все прекратится, дай Бог. И помирать в последние дни – я не собираюсь. И тебе не советую….

– А если наши прилетят? Промямлил Костя, хлопая глазами..

"Последний бастион его упрямства" Подумал Валера.

– Так узнаем…

– Как?

– Стрелять прекратят, дебил! Утомил ты меня, Постышев. Короче либо идем вместе, либо иди на фуй! Сплюнув под ноги, Максим развернулся и пригибаясь пошел на восток.

Через пару минут, за спиной раздалось недовольное сопение снайпера.

– По пиндосам, стрелять то будем? Спросил догнавший его Костя.

– Если встретим‑ обязательно. Все, пошли, воин сумрака, блин….

Наступление американцев на Кефлавик и окончательный разгром группировки Румянцева был отложен из‑за полного расстройства управления второго экспедиционного соединения US Marine Corps. Пока приводили в порядок тылы, заново отлаживали связь, потрепанные батальоны десантников, усиленные остатками батальонов аэродромного обслуживания и охраны, тыловикам‑ вгрызались в землю. Новый командир 2 MEF‑ бригадный генерал Эрик Стейдл, стягивал силы в ударный кулак, понимая, что у него в запасе не совсем мало времени. Ровно до того момента, как в Москве или Вашингтоне решат‑ превращать Исландию в мертвый остров или нет.

Москва. Русь. 26 августа

Проклятый сигаретный дым уже ел глаза как и раздражающий, яркий, белый свет вокруг. Хотелось скинуть с себя противную, пропитавшуюся потом рубаху, принять теплый душ и завалится спать. На сутки, может даже двое.

Глава Службы Национальной Безопасности, нервно загасил очередной окурок в переполненной пепельнице и поднял глаза на окружающих его людей.

Экстренная коллегия СНБ‑ заседаем уже пятнадцатый час, а толком никуда не продвинулись. Куда не кинь – везде клин. Даже такие зубры разведки как Лапников или мастер анализа, как Гущин, ничего сделать не могут. Суета, результат мизер.

"Весь бункер насквозь табаком провонял, вентиляцию делали на случай третьей мировой – а она не справляется даже с табачным дымом. Дышать нечем…Разобраться с дармоедами, надо" Подумал Блинов.

– Ладно, господа. Глава СНБ слегка стукнул кулаком по столу. Давайте еще раз пройдемся по результатам следствия о мятеже Ляхова и о "волках". Докладывайте, Корчагин.

Подтянутый, пожилой мужчина с темными глазами привстал со своего места. Генерал национальной безопасности, Павел Григорьевич Корчагин один из немногих профессиональных "чекистов" оставшихся в руководстве СНБ ещё со времен Молчунова.

– Ляхов, сейчас находится в Белоруссии. На спецобъекте местного КГБ, поселок Дубковичи. Его тщательно охраняют.

– Это понятно. Чего хотят белорусы взамен?

– Пока молчат, Николай Иванович. Отделываются общими фразами, обещают выдать после оформления бумаг. Понятно, что они его сейчас "доят" по полной программе. Это их важный козырь. Как в торговле с нами, так и с западом.

– Мда, если Ляхов заговорит на западе…Это рванет почище Хиросимы.

– Как бы у нас не рвануло сильнее. Глава аналитического директората СНБ, бывший физик‑ядерщик Гущин, снял очки и помассировал переносицу.

– Не рванет. У нас‑ тайными счетами власть предержащих, никого не удивишь. Даже наоборот. А вот где нибудь в Англии или Голландии, вылезет, что предвыборные компании респектабельных партий оплачивают из денег вырученных от наркотрафика? Это будет крах политической системы..

– Ладно, с Ляховым и Лукошко – все ясно. Эта колхозная хитрожопость, уже порядком надоела. Пусть пока торгуется. Меня волнует куда подевался порученец Ляхова‑ полковник Ямщиков…Что по нему?

– Его вертолет, пустой, с трупами членов экипажа обнаружили украинцы. Потом – следы теряются. Сами понимаете, чего сейчас творится на Украине, им не до нашего беглеца.

– Свалил на Запад?

– Вероятно. Самое плохое, что вся интрига заговора в верхушке ССБ крутится вокруг него. Ляхов – судя по его вялому поведению во время мятежа, находился под влиянием Ямщикова…

Блинов махнул рукой, прерывая Корчагина. Встал и прошелся вдоль стола, разминая затекающие ноги.

– Вам не кажется, что нас, господа профессионалы, как котят носом в дерьмо тычут? Уже долгое время. Если кто‑то надеется, что ему мое кресло светит, так разочарую. Стрелец, по своей манере вместе со мной – вас всех со службы выкинет. И будет прав, заметьте. Армия – удачно воюет с превосходящими силами противника, на два фронта, МВД‑ преступников ловит, военная контрразведка – вместе с армией …И только национальная безопасность, извините в ж. пе. Теракты – проспали. Мятеж в Москве‑ проспали…Даже восстание в США – проспали …Так что, давайте пошевелим мозгами, господа. У меня через пять часов – доклад у Верховного. Если я буду докладывать ему тот лепет, который вы мне сейчас несете‑то …Мы все окажемся в местах не слишком теплых.

– Зато с Мексикой угадали… Тихо сказал директор разведки – Лапников, не отрывая глаз от раскрытой папки. Марьентес, нас послушал, теперь у американцев еще один фронт…

– У нас не "поле чудес",Лапников. За угаданное – призов не дают. И вообще, за Марьентеса, кубинцам спасибо скажите, штирлицы…Не дорабатываем мы …

Глава директората по борьбе с терроризмом, похожий на разбуженного медведя, генерал‑лейтенант Анатолий Никитич Уланов, кашлянул и извлек из портфеля, пачку бумаг.

– Разрешите. Я тут со своими ребятами, набросал, кое‑чего.

– Давай, Никитич…Не тяни, есть чего‑выкладывай. Ошибки‑простить можно, бездействие‑никогда. Это всех кстати, касается.

Уланов, разложил на столе бумаги и еще раз кашлянув, сказал.

– Есть мнение, господа, что теракты в Берлине, Фюрстенберге, Калининградской области и мятеж Ляхова – связаны в единое целое. Более того, все события последнего месяца – это часть единой спецоперации. В которой нас просто использовали. Оно радует‑ использовали не только нас.

– Хотелось бы более подробной информации, генерал…

– Мы все, исходили из того, что за терактами в Европе стоят иранцы. Устроить третью мировую и превратить теории аятоллы Хомейни в жизнь. Но у меня по агентурным каналам в Сирии и Израиле прошла информация, что ВЕВАК усиленно ищет семью полковника КСИР, Мерзапура, исчезнувшую из Тегерана.

– Мерзапур? Сидящий напротив генерал Корчагин слегка наморщил лоб..

– Да. Командир специальных частей Корпуса стражей "Куат‑аль‑Кодс". Одна из ключевых фигур в современной военной машине Ирана. Мы его деятельность периодически отслеживаем, уж больно он шустрый парень. Тут нам Израиль здорово помогает. Так вот, господа – полковник Занди погиб, разбился на вертолете, его семья исчезла.

– Нормальная практика, генерал. Если терроризм такого высокого уровня, то и исполнителей тоже убирают…

– Верно. Только не в этом случае…Иранцы – сейчас в реальной панике прибывают. Они не знают, кто сбил вертолет полковника и куда делась его семья. Подняли на уши всю агентуру на ближнем востоке. От Турции до Индии. Сейчас война, они сильно рискуют провалить свою сеть, такой активностью. Это слишком большой риск для инсценировки.

– Согласен. Кивнул головой Блинов. Продолжайте, пожалуйста.

– А что, если Мирзапур – завербован и плясал под чью то дудку.

– Заговорщики в правительстве Ирана?

– Я тоже так подумал. Только уж больно глобальный уровень действий для иранцев. Я думаю‑ все глубже.

– Китай?

– Давайте предположим такое, господа. Что существует некая группа заговорщиков, которая может действовать как на нас, так и на правительства Китая, Ирана и большинства стран НАТО?

– Только не говорите, что это масоны…Устало выговорил Лапников.

– Да нет. Все проще. Мы рассматриваем ситуацию отдельными блоками. Иран, агрессия Китая, Европа, США. А если сшить это все это вместе? Что мы получаем в итоге? Ляхов – один из винтиков глобального заговора. Вы верите, что китайская разведка, может отправить "стелс" Б‑2 для уничтожения Стрельченко? Лично я – нет…А вот, что китайское руководство можно дезинформировать, как и наше – в это верю.

– То есть ты хочешь сказать, что поимели всех?

– Получается так. Главное, кто от этого выиграет. Смотрим снова на некий "Орден Волков". Эта структура существует с начала двадцатых годов и почти нигде не засветилась. Никогда не поверю, что это‑ кучка маразматиков в дурацких балахонах. Слишком серьезные оперативные возможности. "Волки"‑это люди при власти. Реальной власти. И сидят они, скорее всего в США. Мы не в той стране искали заговорщиков.

– Предположим …И на кой им это надо?

– Не специалист в политических вопросах. Но возможно‑ это комплекс Цезаря. Любая демократия, рано или поздно вырождается в диктатуру.

– Интересная, теория Александр Никитич. но хотелось бы доказательств..

– Да есть доказательства. На поверхности. Гибель спецгруппы американцев, посланной в Ирак. Гибель китайского партийца Чэн Юаньчао, в Пакистане. Раскрытие заговора в США. Мятеж Ляхова… Просто сопоставьте данные. Да и вот еще…Представьте, что бы он сделал Ляхов, сработай его план.

– Договорился о перемирии?

– Так точно. Вот тогда, последний блок на место встает. Мы вязнем на западе и Средней Азии, но успеваем накрутить хвоста европейцам и китайцам. Американцы тем временем, превосходящими силами нас размазывают и диктуют условия перемирия. Для этого им нужен Ляхов.

– А Мексика? Бардак в США? Спросил Корчагин

– Вот это самое интересное. По моей, теории‑ заговорщики никак этого не ожидали. Отсюда‑ такие медлительные и нерешительные действия вооруженных сил США. И события в Вашингтоне с арестами и убийствами ряда высокопоставленных чиновников администрации президента Обайя.

– Хмм. Интересно. Что скажут аналитики, Гущин? Или у нас теперь Уланов, аналитическую службу возглавляет?

Гущен тонко усмехнулся.

– Господин Блинов. Доклад Александра Никитича во многом делали мои ребята.

– Это так. Кивнул головой Уланов. Без раскладок аналитиков, у меня бы ничего не вышло.

– Интересно. Как ты это ухватил?

– Не скажу, что просто. Просто поставил себя на место террориста‑ исполнителя. Потом стал подниматься выше, искал возможности для реализации задуманного. И везде, натыкался на некую третью силу, без которой реализация задуманного, была бы невозможна. Потом вылезли эти "волки". И все встало на свои места.

Блинов покачал головой и сел напротив генерала.

– Это хоть что‑то. Молодец, Александр Никитич…Доказательства слабенькие, но гораздо лучше чем ничего. Значит так‑ все силы Службы – на "орден волков".Доказательства их существования, мне на стол. Откуда хотите. Ищите. Все свободны.

– А вас господин Локтионов, прошу остаться.

Когда руководитель управления спецопераций и глава СНБ наедине остались в прокуренном и душном зале, Блинов закурил сигарету, уже из второй за день пачки.

– Что там с нашим другом Молчуновым? Нашли подходы к логову?

Весельчак кивнул головой.

– Есть подходы. Но без шума не получится. Охрана сильная.

– А нам и не нужно без шума. Пусть все знают, что даже в разгар войны на два фронта, мы можем достать любую тварь в любой точке планеты.

– Понял. Две группы уже готовы. Одна в Парагвае, другая в Бразилии. Обе, под бизнес‑прикрытием. Наиболее перспективная и основная – парагвайская. Бразильская группа‑ резервная.

– О сроках, помнишь?

– Так точно. До пятого сентября..

Блинов, побарабанил пальцами по изящной кожаной обложке ежедневника.

– Как Европа? Мне берлинский фейерверк понравился. Стрельченко и военные – тоже в восторге.

Локтионов, широко улыбнулся.

– Это нам фрицев надо с ихними политиками благодарить. Эти бараны, всю ср. нь к себе домой притащили. Там считайте все ненавистью пропитано, как ветошь – маслом. Нам оставалось только искру поднести. Вон и полыхнуло, круче чем в штатах.

Здесь Весельчак, ни на йоту, не приукрасил события. Как только, опасаясь окружения, части бундесвера и американцы оставили Берлин, прорываясь на запад, в городе вспыхнули беспорядки. Все началось с анархистов, к которым мгновенно присоединились уличные банды и преступные синдикаты. Через сутки, после начала беспорядков у бандитов неожиданно появились автоматическое огнестрельное оружие, пулеметы и даже РПГ. Берлинская полиция, застигнутая врасплох такими событиями, была отброшена к своим опорным пунктам и мятеж быстро охватил почти все столичные кварталы. Где пытался спокойно отсидеться берлинский "средний класс". Немцев – грабили, убивали и насиловали в собственных домах, полиция, была слишком малочисленная, что бы противостоять тысячам вооруженных отморозков.

Русские войска, не собирались "брать Берлин",они его обошли, прорываясь вглубь Германии, преследуя отступающих союзников. Теперь, главком ОСК "Запад",деловито кивая головой и оттопырив нижнюю губы выслушивал немецких парламентеров, которые умоляли пропустить в свою брошенную столицу дополнительные полицейские подразделения. Генерал Волобуев, на все просьбы немцев отвечал категорическим отказом, намекая переговорщикам, что как бы идет война и "проблемы индейцев, шерифа не волнуют".

– Без формального окончания боевых действий и подписания документов, ни о каких перемещениях ваших военизированных формирований в нашем тылу, не может быть и речи.

– Так, введите в Берлин воинские подразделения, герр Волобуев. В ваших интересах, сохранить стабильность в тылу.

– В наших интересах, прекращение боевых действий и скорейшее выполнение вашим правительством условий, озвученных руководством моей страны. А не выполнение полицейских функций на территории чужого государства. До свидания.

Берлин‑ был только пробным шаром. В течении ближайших дней, подчиняясь приказам агентуры, должны были полыхнуть Париж и Брюссель, Рим, Амстердам, Лондон, Ливерпуль, Гамбург и Марсель. Во всех крупных европейских городах, было полно взрывоопасного материала надо было только правильно нажимать на нужные кнопки и дергать за нитки.

Мятежи, были подготовлены давно. Еще при ранней стадии планирования операции "Клевер". С одной стороны – небольшие группы белых наемников, выдававших себя за "борцов за чистую Европу" с другой – мусульманские бандиты, получавшие указания от неких "духовных авторитетов". И первые и вторые, получали деньги из широкого кармана УСО Службы национальной безопасности, через длинную цепочку посредников. Не обходилось без надувательства. Но таких хитрецов, по заведенном в УСО нормам, находили и долго, изощренно убивали. В назидание другим.

Локтионов, в своем деле, тайной, подлой войны – был действительно мастер.

– Господин Блинов. Управление специальных операций – готово. Нужен лишь приказ.

– Приказ будет, Локтионов. Думаю в ближайшие часы, после доклада президенту. Но сейчас, особое внимание удели координации с ГРУ. С Корженевичем …И вот еще. Ты не жлобись, информацией с "дальними соседями" делись регулярно.

Весельчак, удивленно вскинул брови…

– Ты Локтионов, гонор, здесь – свой не показывай. У тебя по Европе наработки у соседей‑ по Мексике и не только… Намек понял? Так иди, работай…

В тысячах километров от Москвы на другой стороне Атлантического океана, пожилой метрдотель престижного ресторана Ciervo Blanco снял трубку старомодного телефона.

В Асунсьоне стояла глубокая ночь, но Ciervo Blanco еще были посетители, в основном иностранцы, неторопливо поглощавшие вина и отличные стейки из говядины в компании местных красоток. Парагвай – бедная страна, здесь всегда рады людям готовым платить деньги.

Метрдотель вышел из‑за своей полированной стойки и направился в зал. В самом углу, в окружении трех очаровательным двадцатилетних метисок, сидело двое геологов, подданных её Величества. Они гудели в Ciervo Blanco уже четвертую ночь, ожидая по их словам, очень важного звонка из бразильского Ресифи. Сеньоры Блэйк и Фитцпатрик, сорящие фунтами в кабаке, представляли транснациональную горнодобывающую компанию раскинувшую щупальца от Лондона до Кейптауна и Мельбурна. Им должны были сказать, отправятся они в экспедицию ближе к боливийской границе в поисках залежей бокситов или полетят обратно. Метрдотель, как и большинство людей его профессии снабжал информацией полицию, заодно не брезгуя "сливать" данные о богатых посетителях местным лихим людям. Блэйк и Фитцпатрик – сразу заинтересовали старика, но ловить там, было откровенно нечего. Почти сорок лет, простояв у стойки в ресторане, он успел досконально изучить людей. Двое крепких, уверенных в себе мужчин, работающие на корпорацию со зловещей, особенно в третьем мире, репутацией – этого вполне достаточно, что бы с ними не связываться. Пусть спокойно пропивают щедрые командировочные.

Метрдотель подошел к шумной компании и учтиво поклонившись, сказал.

– Извините сеньоры. Только что, был звонок, который вы, так ждали. Из Ресифи – от сеньора Хоукинса.

Две головы, синхронно повернулись в его сторону. Расслабленные позы, довольные улыбки…Обычные с виду люди, если бы не глаза. Внимательные, настороженные…Такие бывают у охотников, выслеживающих добычу.

Не прошло и секунды, как в руке геолога постарше, Блэйка появилась десятифунтовая купюра перекочевавшая во влажную ладонь метрдотеля.

– И что сказал, мистер Хоукинс?

– Сказал, что ваш план не одобрен на совете корпорации и вас отзывают.

Блэйк недовольно скривил губы и плеснул себе в бокал изрядную порцию виски.

Более молодой Фитцпатрик, рыжий и вихрастый, махнул метрдотелю ладонью давая понять, что разговор окончен.

"Небось о десяти фунтах жалеете, придурки?" Злорадно подумал тот, выходя из зала. Еще через час, к небу подошла одна из смазливых девчонок сидевших с англичанами и попросившей вызвать им машину. Как обычно‑ не такси а лимузин…

Наутро, помятых после ночной пьянки англичан, унес в небо самолет бразильских авиалиний. Никто не обратил внимания на то, что люди гулявшие в Ciervo Blanco и люди севшие в самолет с их паспортами – немного отличались. Самую малость. Заметь это могли несколько человек на весь Парагвай. Три девицы, спавшие с геологами‑иностранцами, администратор в Gran Hotel Armele,где иностранцы проживали и метрдотель, отличавшийся великолепной зрительной памятью.

Только вот, незадача‑ никто из этих пятерых, не дожил до конца недели и не мог, случись что‑ помочь в поисках иностранцев. Проститутки – сгорели в своей убогой квартирке из‑за короткого замыкания, задохнувшись во сне угарным газом. Администратора отеля – сбила машина, без номеров, когда та, шла с рынка после ночной смены. На метрдотеля, следующим вечером, прямо возле дома, напали хулиганы, дважды пырнув старика ножом в область печени и проломив ему висок, ударом дубинки. Потом, уже мертвому вывернули карманы, забрав несколько имевшихся там купюр, включая, злосчастную десятку фунтов стерлингов.

А бывшие сеньоры Блэйк и Фитцпатрик – ныне сотрудники христианской благотворительной организации Адамс и Варгас сейчас дремали в пассажирской каюте маленького грузового пароходика который двигался по реке Парагвай в строго на запад, в направлении пустынной провинции Бокерон, что на самой боливийской границе.

Помимо них‑ на пароходе была миссия молодых христиан, человек двадцать пять, горящих помочь малочисленным и разбросанным по пустыне полукочевым индейским племенам – обрести слово Божие. Команда парохода, получив солидное вознаграждение, не задавала глупых вопросов, что хранится в тех массивных деревянных ящиках, которыми молодые христиане заставили всю палубу и забили трюм. Возле ящиков, круглосуточно дежурил кто – то из молодых поклонников Иисуса с доброжелательной улыбкой.

Матросы и капитан судна – все отлично понимали. Не иначе библии везут страждущим, да учебники с консервами. Что еще могут везти индейцам‑ молодые христиане? Поэтому сразу заплатили долларами и вперед. От смирения…Ага..

Окрестности Веймара. Германия.27 августа

Громов, рывком отрыл фляжку и припал к ней сухими губами. Он уже забыл, когда пил воду последний раз. Не до этого было.

– Что у соседей? Вытирая губы, спросил он у начштаба бригады.

– Связи нет, господин генерал…

Громов невесело ухмыльнулся. Разбаловали нас совсем. Без портативной рации и тактического ноутбука – уже в сортир не ходим. Вот нас по носу и щелкнули.

– Что по батальонам?

– Связь с тактическими группами пока устойчивая.

– И то – хлеб… Ладно я в первую группу, к Слоёнову…

Тяжелый трофейный MRAP "Динго",летел по отличной асфальтированной дороге, старясь держаться к еще не поредевшим кронами придорожных деревьев. В голове, словно муха о стекло, отчаянно билась одна мысль.

"Как получилось, что мы пропустили такой сокрушительный удар?"

Сегодня утром, ровно в 4.50 по среднеевропейскому времени, без всякой артиллерийской и авиационной подготовки, остатки казалось полностью разбитых и деморализованных союзных войск нанесли внезапный контрудар. Встречный контрудар …

Еще вчера, бегущие словно овцы американцы, внезапно развернулись, продемонстрировав нам свои крепкие клыки. Основной удар, пришелся в стык между тринадцатым армейским и первым гвардейским корпусами. Восьмая гвардейская механизированная бригада, ранее осаждавшая Варшаву, теперь была укомплектованная наполовину резервистами и не смогла отбить удар. Опрокинув гренадеров с ходу, HBTC Highlanders и Heavy Metal не стали прорываться к Галле и Берлину – повернули строго на юг, в наши корпусные тылы, круша коммуникации и давя гусеницами колонны снабжения и позиции зенитно‑ракетных полков и дивизионов. Так, в далеком 1973 поступили израильтяне, бросив в тыл арабам, множество мобильных бронетанковых групп, парализовавших тылы и подавивших, ранее неприступную египетскую ПВО.

Этого хватило, что‑бы вновь появившиеся американские F‑16, F‑15Е "Strike Eagle " и тяжеловесные штурмовики А‑10, стали яростно утюжить наши позиции, пользуясь образовавшимися "свободными зонами".

Уже никто не заморачивался, высокоточными бомбами и ракетами. Сыпали нам на голову все, что нашлось на складах НАТО еще с шестидесятых годов. Слава Богу, точность этого бомбометания, была не высокой, видимо нынешняя квалификация пилотов США уже не шла ни в какое сравнение с первыми боями в Европе. Кадровый голод, касается не только нас.

Следом за американцами, в бой бросились немцы. Их, отбили сравнительно легко, но наш "последний, решительный удар" по американцам с треском провалился и завершение компании, в ближайшую неделю – откладывается. Как минимум. А как максимум – прибытие в Европу новых трансатлантических конвоев с американскими резервами и переход на западном направлении к войне на истощение. Что означало в перспективе‑наше полное и сокрушительное поражение.

Сейчас, американцам не требовалась победа. Им требовалось парализовать наши действия сбить темп наступления. Сегодня‑завтра, пользуясь мощной авиационной поддержкой, они прорвутся обратно, оставив нам хаос в тылах и солидные бреши в противовоздушном куполе.

Еще минимум неделю, командованию ОСК придется наводить порядок, а за неделю‑ многое может случится. Что здесь, в Германии, что там, на Дальнем востоке..

Новый главнокомандующий ОВС НАТО в Европе, четырехзвездный генерал Джеральд Корнелиус известный по прозвищу Король, прибыв в на новый для себя, театр военных действий, рьяно взялся за дело. Не тратя время на бесплодные заседания и уговоры, которыми он был по горло сыт еще командую "миротворцами" в Афганистане, Корнелиус жестко поставил союзникам ультиматум.

Либо все сражаются вместе, либо американцы отходят в Бельгию и готовятся к эвакуации, открыв перед этим – фронт. Начавшиеся у французов и немцев истерика быстро сошла на нет, когда они поняли, что "Король Джерри" ни шутит и американцы действительно собираются уходить. Это могло означать одно‑ через пять суток, русские "барсы" будут реветь турбинами на Рейне и французской границе.

Русские, едва не поломали Корнелиусу всю игру, когда неожиданно, несмотря на закулисные переговоры с немцами и англичанами, перешли в наступление, не собираясь давать союзникам передышку.

На этом, собственно, Дэйв и собирались поймать "иванов". Было очевидно, что сил русского западного командования и одного украинского корпуса, для полномасштабного наступления уже не хватает. Генерал Волобуев, бросил свои бригады вперед, не позаботившись об их фланговом прикрытии и авиационной поддержке. Русские, наносили удары практически изолированными друг от друга тактическими группами. Колонны "восьмидесятых",при поддержке БМП и колесных БТР рвались вперед по скоростным автобанами, не обращая внимания на вялое сопротивление союзников. Разведка "иванов" всегда вскрывавшая планы генералов НАТО, на сей раз, поддалась общему, победному, настроению и притупила бдительность. На запад, только на запад…

Джерри Корнелиус по сути, решил повторить задумку двухнедельной давности, когда американцы ударили в стыки наступающим русским и попытались затем прорваться на восток по пробитым "желобам". Затея – провалилась, русские на эти удары не среагировали, продолжая наступать, а прорвавшиеся вглубь подразделения были разбиты и капитулировали. Сейчас, Дэйв понял причину поражения. Слишком далекие цели были тогда поставлены Уолтом. Хотел двух зайцев сразу поймать. И наступление "иванов" остановить и попытаться окружить несколько оторвавшихся от основных сил‑ бригад. Если бы вместо генерала Волобуева, бы кто‑то другой, может это и сработало. Но русский главком, как и его начальство в Москве отличался редким хладнокровием. Он не стал тормозить, наоборот приказал усилить нажим на союзников.

Теперь, следовало поступить по другому. Наземных сил у НАТО, было уже немного, прибытие стратегических резервов из‑за океана задерживалось, не смотря на все утверждения флота, что скоро будет все нормально. Значит – от Дэйва требовалось найти решение сейчас. Благо,"иваны" временно убаюканы нашим слабым сопротивлением.

Решение пришло, само собой. Прорвавшись на стыках, не стремится прорываться вглубь, наоборот – резко "срезав угол" обрушится на ближайший, тактический тыл русских. Вытоптать всю прифронтовую полосу и отойти обратно. Не нужно никаких "котлов",нужен хаос.

Корнелиус, не питал особых иллюзий, насчет решительного перелома в ходе компании. Русские‑ очень опытны, их техника и вооружение не хуже чем у союзников. Сейчас, разбить и отбросить их‑не получится. Хорошо будет, если мы их остановим. Ватерлоо не будет, но в данный момент, ему будет достаточно Марны[268]…

Сбив темп русского наступления, союзники успеют многое, очень многое. Со дня на день, начнется восстание в Польше и "иваны" окажутся между двух огней. А если и флот, наконец перестанет валять дурака и возьмется за ум, то на русскую армию он не поставит и одного доллара. Дэйв не собирался разбивать лоб и гробить тысячами американских парней, как это делал Уолт по приказу умников из Вашингтона. Никаких глобальных наступательных операций, никаких "Бурь на Эльбе". Несколько локальных, небольших наступательных операций при подавляющем превосходстве в воздухе. Не надо рубиться с русским по их правилам, все равно проиграешь. Надо их выдавить из Германии, навязывая тактику мелких стычек и боев на второстепенных направлениях. Их очень мало здесь, в Европе. У них второй фронт с миллиардным Китаем.

Генерал Корнелиус, ничего нового не придумал, он просто хорошо учил историю в Вест‑Пойнте и долго воевал в Ираке и Афганистане. Его кумирами были не Македонский, Наполеон или Эйзенхауэр. "Пришел, увидел, победил" – это не для войны с русскими, потомками свирепых скифов. Беркли и Уолт на этом погорели. Слишком верили в мощь американского оружия и недооценивали противника.

Для войны с "иванами" подойдет тактика Фабия Кунктатора, Веллингтона …Порхать как бабочка – жалить, как пчела[269]… Надо сказать, что такая стратегия Корнелиуса, категорически не понравилась – ни командиру многострадального 3 армейского корпуса Армии США, генерал‑лейтенанту Коуну, ни главкому сухопутных войск альянса – немцу Нерингу. Они уповали на классическую оборону и втягивание "иванов", в тяжелые позиционные бои на урбанизированной местности.

– У нас еще достаточное количество MLRS, ствольной артиллерии и ПТРК. Зачем торопится с мелкими контрударами, пока противник еще очень силен? У нас слишком мало сил, что бы так рисковать. Не проще ли его измотать?

– Нет, не проще. Нахмурившись, Корнелиус рубанул сухой ладонью по воздуху. Во первых‑ у нас критически мало высокоточного оружия. Во вторых – если вы заметили, то войска измотаны и крайне деморализованы. Небольшой, пусть даже тактический успех, взбодрит людей. К тому же, быстрое уничтожение, нескольких дивизионов ПВО противника, даст возможность нанесения серьезных воздушных ударов силами тактической и армейской авиации. И третье‑ русские, не ожидают встречного контрудара. Это – надо обязательно использовать.

Первая боевая тактическая группа, полковника Слоёнова столкнувшись с сопротивлением, казалось уже полностью деморализованных фрицев, не стала лезть вперед, встала у городка Растенберга и неторопливо перестреливалась с засевшими напротив немцами.

– Какого болта встали, Слоенов? Резко сказал Громов, выпрыгивая из бронированного чрева "Динго"

– Да мы всегда готовы вперед, господин генерал…но…

– Что но?!

– Да непонятно ничего. У меня на левом фланге только что контратака была. А за полчаса до вашего приезда – на левом атаковали. Нас что, обошли?

– Нет, не обошли. Успокойтесь, полковник…Что за паникерство?

– Так выдвигаться по первоначальному плану? Было видно, как на мрачном лице Слоёнова нервно заходили желваки. Похоже с "паникерством",он палку перегнул…

Громов, отвернулся от Слоёнова, стремясь выдержать паузу и привести мысли в порядок. Он, как никак командир целой танковой бригады, пяти с лишнем тысяч душ и полутора сотен лучших в мире танков. А сам запаниковал, примчался из штаба на передовую, орать на подчиненных.

– На пару слов, Слоёнов… Комбриг, сделал широкий жест рукой, приглашая его в свой передвижной КП.

– Связи с корпусом – нет, но есть связь со всей бригадой. Понятно, полковник? Задач, полученных вчера, наступать на Зёммерда‑Ноймарк никто не снимал…

– Я все понял, господин, генерал. Угрюмо козырнул полковник, не меняя выражения лица и повернувшись вполоборота собирался выйти.

– Но есть мнение, полковник, что эти задачи уже устарели.

Слоёнов, остановился и снова повернулся к Громову лицом.

Генерал‑майор Громов, сам того не ведая, сделал шаг, который перевернул всю историю этой короткой, но кровавой войны. Лишившись связи с вышестоящим командованием 13 армейского корпуса, потеряв, приданный бригаде отдельный, зенитно – ракетный полк и на время, лишившись снабжения, Громов сделал то, чему ему учили в общевойсковой академии и подсказывал немалый боевой опыт. Он снова пошел вперед, изменив направление удара по собственной инициативе. Ничего другого, командир высокомобильного, танкового соединения не умел делать в принципе. Снова "убежал вперед", плюнув на тылы. Громов был уверен в своих действиях, зная высочайшие требования командиров НАТО к собственным интендантам. Раз те, стали контратаковать, значит полевые склады и запасы перенесены вперед, ближе к передовой, что бы встретить и обеспечить всем необходимым прорывающиеся обратно Combat Team.

"Как там говорил старик Конфуций? Какие самые вкусные пирожки? Цузые. Вот именно. Чужие они самые вкусные…"

Уже позже, после войны, разбирая в академии события тех дней, преподаватели, твердили слушателям, что многих коллег – комбригов здорово смутило временное господство союзных ВВС. Потерь от их ударов, было не много, но психологический фактор – был силен. Его правильно учел Корнелиус, планируя свой дерзкий и точечный контрудар. Но "Король Давид",не учел наличия в русской армии, трех командиров танковых бригад, имеющих скверную привычку действовать в критической ситуации по собственной инициативе, не ожидая приказов мудрого начальства.

Совершенно неожиданно, наступающая тремя колоннами 20 танковая бригада, остановившееся было у Растенберга, снова зашевелилась и выбросила свои стальные, гудящие турбинами и ревущими дизельными двигателями щупальца на юг, в направлении Веймара. В зону ответственности соседнего, застывшего на месте,8 гвардейского корпуса. К полному удивлению как своего, так и союзного командования. На северном фасе, сам того не зная, генерал‑майор Челядинов, командир 1 танковой, совершил аналогичный маневр, вырвавшись на оперативный простор в районе Хагенова.

Следом, плюнув на все правила и отсутствие связи, в прорыв "убежала" и 6 гвардейская Кубанская танковая. Три танковые бригады, неожиданно отступившие от первоначального плана наступления и проломившие вражескую оборону, напоминали трех диких ласок проскочивших в курятник.

Гауптфельдфебель, Август Монке, открыл наконец, башенный люк своего "Леопарда 2А6" и чуть высунул голову, стараясь глотнуть свежего воздуха. Танк, ревя мощным дизелем MB 873‑Ka 501 плавно нес свою шестидесятитонную стальную тушу по автобану в направлении города Веймар в составе колонны 2 Einsatzkompanie /PzBtl 33, с позывными "Дрозд",девятой танковой бригады бундесвера.

"Долбанные штатские проститутки! Педерасты!" Судорожно глотая пропахший гарью, но все ровно относительно свежий воздух, негодовал Август. Его отборная ругань относилась к гребанным политикам ныне руководящих как Бундесвером так и всей некогда великой Германией. После неудачной украинской компании, на наших политиков, и без того не шибко смелых и разумных, окончательно нашло помутнение рассудка и они, принялись громить бундесвер с удвоенной силой. Официально это называлось‑ "глубокой, продуманной реформой",на деле – форменным уничтожением германской армии.

Украина…Проклятое место! Там, остались десятки его кamerad из 33 танкового батальона, включая ротного и взводного командиров. Там же, недалеко от Киева у местечка с труднопроизносимым названием Кагарлык, русский "самовар" Т‑80 всадил в борт, его "леопарду" бронебойно‑подкалиберный снаряд. Благодаря системе пожаротушения, машина, не сильно загорелась и экипаж, включая Августа успел выпрыгнуть. Прямо под пули… Одноклассника и лучшего друга Монке, Адольфа Шенкера с которым они служили в одном экипаже уже шестой год, на его глазах – разорвало пополам пулеметной очередью. Остальные спаслись, забившись под подбитый танк…К вечеру "иваны" отошли и их изувеченный танк оттащили в тыл, останки Шенкера засунули в пластиковый мешок и отправили домой, в городок Бургдорф, недалеко от Ганновера.

Вернувшись с войны, первые полгода Август, никак не мог привыкнуть к жирным бюргерам и аккуратным, чистеньким улицам немецких городов. Неделя, проведенная в аду современной войны, едва не сломала его. Еще больше давило то, что чиновники и пресса, ни разу сука, даже на расстояние пушечного выстрела к передовой не приближавшиеся, теперь накинулись на них словно свора псов, обвиняя в не профессионализме. Мол, воевали плохо, никуда не годится, от армии толка мало… Еще, душу жгло чувство, что ты‑ слаб. Августа – воспитывал дед, строгий человек, всю жизнь проработавший строителем. Дед Монке, Карл прошел почти всю вторую мировую войну на Восточном фронте. Сначала в кавалерии, потом в panzerwaffe. Чудом выжил под Сталинградом, тяжело раненный и обмороженный, был вывезен из котла, чуть ли не последним самолетом. Второй раз, деду повезло по Будапештом, осенью 1944 когда, его снова ранило за несколько дней того, как русские замкнули кольцо. Зимой 1945 года деда, окончательно комиссовали, он был двадцатичетырехлетним ветераном, прошедшим Восточный фронт. Весь покрытый шрамами от ожогов, обморожений и осколочных ранений. Настоящий ein altes deutsches. С самого детства, дедушка Карл вкладывал в голову Августа мысли о бесспорном превосходстве германского оружия и немцев над остальными народами. Когда начались бои с "иванами", Август тут же понял, что превосходство германского оружия это уже легенда, как и воинственный дух потомков тевтонов.

Пока чинуши различной ориентации визжали, реформировали и резали расходы на оборону страны, русские становились все сильней и сильней. И вот, пришли к нам домой, в Германию. Монке – снова дрался на передовой с первого дня, сейчас имел на счету пять русских танков и шесть бронемашин. Его машину дважды подбивали, но он оставался цел. Первый раз перебило гусеницу и выбило каток во время артобстрела, второй – пробило башню. На счастье Монке, боекомплект не детонировал, но машина была основательно повреждена. Её отправили в тыл на восстановление, вместо этого пригнали новую. Черт бы их побрал!

Новой‑ эту машину, можно было назвать с большой натяжкой. Бывший испанский "Леопард‑2А6Е",производства компании "Санта‑Барбара". После капитального ремонта ….Сейчас, обделавшись в Польше и потеряв Берлин, наши членоголовые политики, стали метаться стремясь пополнить парк бронетехники. Наша военная промышленность, вернее её огрызок, вот что от неё сейчас осталось, уже справится с этим не могла. Пришло метаться по всей Европе, выкупая излишки вооружения у тех, кто мог продать…Одновременно размещая заказы в соседних странах. Это в самый разгар мировой войны… Выкупили все танки в Нидерландах[270], большинство танков в Испании, Швейцарии и Швеции. Турки, послали нас далеко не продав не одного танка….Пошли первые поставки бронетехники из Швейцарии и Испании… Это еще значит, что те же голландцы и испанцы – сами воевать не собираются..

"Дожили, у испанцев танки покупаем!" ненавистью подумал Август. Качество, "испанца" пришедшего в бундесвер после капитального ремонта, было не лучшим. После четырех первых выстрелов, накрылся вентилятор и весь экипаж, едва не задохнулся в дыму. Из боя пришлось выйти, и увеличить счет уничтоженных "иванов" не удалось.

Хотя рейд в целом, был удачный. Отбросив русских, шедших в атаку колонной, как на параде, они здорово прошлись по тылам ближайшей танковой бригады, остановив её наступление. Пожалуй впервые, Август, увидел русских в панике. Можно было замкнуть кольцо и взгреть русских как следует, но командование, приказало отступать. Затяжной бой‑ в планы господ оберстов и генералов не входил. Напугали "иванов",темп сбили – и хорошо. Сейчас отойдем в Веймар, заправимся и снова ловить русских. Новый главком, Корнелиус, мужик толковый хоть и американец. Сразу видно, знает куда русскому медведю надо иглы втыкать.

– Русские! Контакт! Неожиданный крик командира Kopfgruppe[271] лейтенанта Людвига Риссе, вернул Монке к реальности.

"Твою мать, откуда?.Там же американцы должны быть?"

– Дрозд…С запада, "самовары" … "Самовары" повторяю…. голос командира батальона, оберстлейтенанта Берндта Венка был неожиданно спокоен и вселял уверенность.

Тяжелый "Леопард",с треском ломая ограждение, нырнул вниз по пологому склону, разворачиваясь на встречу невесть откуда взявшимся "иванам". Наушник‑ отозвался голосом наводчика, Клауса Швааба, уроженца приморского Ростока.

– Нас на пару выстрелов хватит, гауптфельдфебель! Потом задохнемся…

– Без тебя знаю, Клаус! Открыть все люки…Заорал Монке припадая к мощному перископическому прицелу PERI‑R‑12, старая разглядеть, то, что творится впереди по курсу.

Вон они! Точно, русские ….больше некому. Кажущие издалека бесформенными, из‑за пятнистой маскировочной окраски и теплоизоляционных чехлов, выставив свои убийственные длинноствольные орудия, пронзительно воя турбинами, "самовары" накатывались с запада, стараясь охватить с флангов 33 панцер‑батальон.

"Черт, местность совсем открытая …"

Подумал Август в тот самый момент, когда заряжающий, Пауль Хальске, отправил в ненасытное жерло орудия "Рейнметалл" L55, первый БОПС DM44.

– Цель. Есть. Заорал Швааб, поймав размытый контур "самовара" в лазерный прицел EMES‑15.

– Залп! Орудие гулко выстрелило, сразу наполнив боевое отделение едким дымом.

В командирский PERI‑R‑12 было видно, как стремительная огненная точка врезалась в русский Т‑80 и от него полетели какие – то куски. То ли защитный чехол, то ли элементы "реактивной брони"..черт его знает. "Самовар" и не думал притормаживать, упрямо пытаясь нащупать противника своим длинным стволом.

– Ты ему в лоб попал, бери чуть левее и ниже….Гауптфельдфебель пытался говорить спокойно хотя зубы, начали выплясывать чечетку.

Швааб кивнул, пытаясь снова поймать в прицел силуэт вражеского танка. Но поздно…слишком поздно.

Т‑80,не останавливаясь, развернул башню и черный зрачок орудия, уставился прямо на Августа Монке. Время остановилось, воздух стал таким плотным, что его можно было резать ножом. Последнее, что услышал гауптфельдфебель Монке в своей жизни, это был резкий, пронзительный звук, с которым сердечник из высокопрочного сплава, пробил броневой лист задней части башни. Стальная окалина, словно картечь, посекла экипаж, но Монке этого уже не видел. Крошечный стальной кусочек, вонзился ему в правый глаз и прошил череп насквозь, убив за доли секунды.

Многострадальный PzBtl 33 оберстлейтенанта Берндта Венка, застигнутый фланговой атакой русских врасплох, даже не успел, толком оказать сопротивления. Ответного удара кулаком, не получилось. Батальон, вступил в бой поротно, будучи раздробленным на маршевые группы еще до боя.

До Веймара, PzBtl 33, так и не добрался, вместо него в город, словно конница Атиллы, ворвалась вторая боевая тактическая группа Алтуфьева, походу перехватив и разгромив на окраине штабную колонну 9 панцер‑бригады. Управление войсками, через месяц после начала войны, уже ни шло не в какое сравнение с довоенным уровнем. Связь была плохой, постоянно работая с перебоями. Разведка, особенно авиакосмическая из‑за чудовищных потерь спутников и самолетов, вообще отсутствовала. Тактическая же – свелась к возне в прифронтовой полосе. Штабы, что русские, что союзные на 9/10, кормились обрывками информации или откровенной дезой.

Отсюда, такой вал ошибок в управлении войсками с обеих сторон. Но у генерала армии Волобуева, нашлись под рукой три комбрига, решившие действовать на свой страх и риск а у генерала Корнелиуса‑нет.

– Господин генерал! К Громову подскочил бригадный интендант, сияющий от радости как начищенная, медная валторна.

– Слушаю!

– Взяли, склады взяли…Фрицы когда тикали, здесь все склады бросили. Всего полно. даже не взорвали.

– Ну так действуй, действуй, интендант, не крутись у штаба! Не дай Бог, авиация нагрянет или ещё что..

Связь со штабом корпуса, установили только ближе к полудню. Первое, что услышал Громов в свой адрес от генерал‑лейтенанта Бородулина – это поток самых отборных и изощренных слов имеющихся в великом и могучем русском языке. Все это было размешано с уставными словами типа "трибунал", "отстранение" и наконец "расстрел".

– Я в Веймаре, господин генерал‑лейтенант. Прервал поток красочных матюгов в свой адрес, Громов. Выслал разведку – противник в двадцати километрах на северо‑запад.

Поток тут же прервался и наступила пауза. Секунд через пятнадцать, Бородулин переспросил уже спокойным, чуть напряженным голосом.

– Где находишься? В Веймаре?

– Так точно. Здесь у них пустота. Мы когда удар на юг переместили, перехватили 9 панцер‑бригаду бундесвера, здесь, между Веймаром и Буттштедтом… Двинулись дальше, сопротивления не встретили. Даже пока не бомбят…

– Ты уверен, что противник только в двадцати километрах?

– Уверен. Разрешите выдвигаться вперед…?

– Давай! Давай, дьявол ты хитрющий!!! Радостно заорал Бородулин. Командиру корпуса, стали четко видны возможные перспективы образовавшегося разрыва в ранее плотных боевых порядках союзников. Перспективы – от которых захватывало дух.

– Мне бы боеприпасов и авиационную поддержку…Это необходимо. Топлива и масел, хоть залейся, но боеприпасы…И зонтик воздушный, тоже необходим. Сейчас союзнички очухаются и начнется карусель.

– Все будет, неожиданно легко, согласился Бородулин, отключаясь.

Единственный оставшийся в бригаде БПЛА "Дозор",нарезав еще несколько кругов над окрестностями Веймара, ничего нового не сообщил.

– Странно, нет даже гребанных самоходок! Витиевато выругался Слепнев. Вездесущие германские бронированные гаубицы PzH2000, являлись для нас, настоящим проклятьем. Пара таких длинноствольных дур со скорострельностью десять выстрелов за неполную минуту могли здорово потрепать механизированный батальон или сжечь взвод танков. После чего, мгновенно поменять позицию. Раньше, за ними охотились специально выделенные вертолетные звенья Ка‑52 вооруженные ПТУР "Вихрь" или группы спецназа. Но теперь, из‑за нехватки сил и средств, такие "охоты", не практиковались. Немцы, это быстро просекли. Сажали где нибудь в лесу или на кирхе наводчика и пару гаубиц (а то и одну!)километрах в двадцати пяти от передовой. За минуту отстреляются по нам – и тикать… Суки!

– Не каркай, Слоёнов! Осадил начштаба, Громов. Командуй движение…

"Барсы" и БМП‑3М следом "Камазы" и "Уралы" снабжения, с бронированными кабинами, катили на запад, все дальше проникая в самое сердце Европы и заставляя это сердце, нервно трепыхаться.

Генерал Бородулин, с помощью не подвел. Рвущуюся на запад двадцатую бригаду прикрыли с воздуха невесть откуда взявшиеся истребители. "Миги",с желто‑голубыми эмблемами на крыльях и килях.

– Никак хохлы? Да я их авиации с начала войны не видел..

Сороковую авиационную бригаду ВВС Украины, главнокомандующий западным направлением Волобуев, чуть ли не кулаками выбил из начальника Генштаба Украины. Герой боев в Крыму и бывший командующий мобильными силами "незалэжной" Деркач, став начальником Генштаба и генерал‑полковником, всячески старался уклонится от посылки как в Европу так и на Дальний Восток значительных воинских контингентов. Нет, украинский корпус Елизарова дерущийся вместе с русскими в Польше, увеличился с двух, до пяти бригад, но других подкреплений, не было. Пришлось Волобуеву, заручившись поддержкой Москвы, вести дипломатическую дуэль. Переговоры шли тяжело до тех пор, пока Волобуев, не выдержав наорал на своего украинского визави напомнив ему о европейской злопамятности. Мол, раз уж воевали на стороне Москвы – им этого уже не простят. В завершении попросил одолжить ему пару авиационных соединений. Именно так – одолжить…На время. И не бесплатно. В конце концов, украинцы в двадцать первом веке завоевали грозную репутацию международных наемников, не просто так. Есть причины и традиции…

Генерал Деркач, против этого аргумента устоять уже не мог и махнул рукой, западный фронт получил в самый критический момент истребительную и транспортную авиационные бригады с опытными пилотами и нормальной матчастью. А прорвавшиеся в тыл танковые бригады, вожделенную воздушную поддержку и тонны боеприпасов сбрасываемых с Ил‑76, летящих под плотным эскортом истребителей.

Союзное командование, металось, не зная, чем закрыть образовавшиеся бреши и спасти разваливающийся на глазах фронт.

Второй раз за эту войну, "восьмидесятые" вошли на оперативный простор и поставили перед верховным командованием и политическим руководством НАТО дилемму – сдаться или начинать широкомасштабную ядерную войну в перенаселенной западной Европе. С понятным обеим сторонам результатом. Но за океаном, события развивались своим чередом. Независимо от сражения на равнинах центральной Германии.

– Господин генерал‑майор! Голос начальника штаба оторвал комбрига от лицезрения изящно разворачивающихся на развязке автобана‑ "Барсов".

– Слушаю. Громов повернулся и увидел бледное, растерянное лицо Слепнева. Таким он его видел две недели назад, когда стало известно о мятеже в Москве и покушении на Стрельченко.

– В США, произошел ядерный взрыв. Вот шифрограмма.

Генерал выхватил бланк с красной пометкой из рук начштаба.

"Сегодня, около 14.15 на юге США, штат Луизиана(предположительно город Шривпорт), произошел ядерный взрыв, силой до…..Последствия …выясняются…"

Буквы, словно акробаты, прыгали перед уставшими глазами.

– Этого ещё не хватало. Покачал головой Громов. Что с боеприпасами, Слепнев? Неожиданно спросил он начштаба.

– Ну, благодаря ВВС…имеем по полтора БК у боевых машин и один БК в артиллерии и пехоте…

– Вот и здорово. Продолжаем выполнение поставленной задачи. Нечего, на всякую херню, отвлекаться. Чему быть, того не миновать… Вперед, Слепнев, вперед…Темп и еще раз темп…Они уже задыхаются, надо их окончательно загнать. Действуйте! Генерал прошелся по аккуратному газону брошенного дома сминая высаженную ярко‑зеленую траву своими армейскими ботинками.

– Так и передайте командирам боевых групп и батальонов и подразделений бригады! Всем передайте …Понимаю, что устали, но победа‑ рядом. Главное, её не упустить. Наше движение – вот залог близкой победы!

Окрестности Бишкека. Киргизия. 27 августа

Дуутт‑дуут!!

Раздалось над вечным, непоколебимым тысячелетиями хребтом Киргизского Алатау примыкающему к бывшей столице, бывшего государства под названием Киргизия. Китайская армия, пронеслась через Чуйскую долину стремительно, словно стальной ураган из фантастических романов. Плохо оснащенные, похожие больше на вооруженный сброд, силовые структуры Киргизии распались после первых авиационных ударов и прекратили свое существование. Единственное армейское подразделение, сохранившее относительную боеспособность – это антитеррористический отряд "Скорпион". Сейчас его остатки, прятались, здесь, в горах неподалеку.

Снова раздался звук дуутт‑дуут, горы вздрогнули.

– Сильно лупят, нелюди. Что это за хреновина? Присевший на корточки рядом с Русланом Левченко, Анатолий Ким, адъютант его штаба, нервно посмотрел вверх, на каменный свод.

Руслан, посмотрел на дрожащий огонь керосиновой лампы и оторвался от разложенной на складном столе крупномасштабной карты.

На Y‑8 похоже…Ганшип называется. Взяли наш Ан‑12, напихали туда орудий. Может такая б. ть часами в воздухе висеть. Все наши укрыты?

– Так точно, командир. Кивнул кореец. Все в штольнях. Выходы замаскированы. Лично проверял. Но..

– Что но?

– Не нравятся мне наши уйгуры, командир. Китайцев и киргизов – они не любят, факт, но мусульмане. Все время жду, что они нас всех на ножи поставят. Аллах акбар, и все такое…

Левченко повернулся к Паку всем корпусом.

– Знаю, Толь. Я им тоже не верю. Но клан Юсефа, первый, кто здесь против косых поднялся..

Кореец на "косых",не обиделся, привык видимо. Анатолий Федорович Пак – родился здесь, в Киргизии, сорок пять лет назад недалеко от казахской границы в корейском поселке в очень уважаемой семье. Отец у него, был агроном крупного совхоза – миллионера. Совхоз поставлял продукты для ЦК Киргизской ССР и номенклатурных санаториев союзного значения разбросанных по берегам озера Иссык‑Куль. В семье было трое братьев и четверо сестер и все они, с годами получили серьезное образование. Благодаря связям и деньгам отца. А денег в семье было много, очень много. Но корейцы очень умные люди, никогда не показывали своего богатства, вкладывая деньки в дело и образование. Из всех детей, агронома, именно Толя был самым спокойным и дисциплинированным. Отец видел его продолжателем семейной династии, но Толя настоял на военной карьере. Сначала отец и слышать ничего не хотел, но потом, посовещавшись с уважаемыми людьми из диаспоры, дал свое согласие. В конце концов, при правильном подходе – военный, тоже очень нужный человек. На том и порешили. Через четыре года, лейтенант Пак, с отличием окончил Вольское училище тыла и с гордостью носил золотые погоны. Потом – Афганистан. За три года службы в тылу 40 армии, скромный и вежливый лейтенант‑кореец, накопил столько денег, что бы по выходу контингента из ДРА, купить себе место в республиканском военкомате Киргизии. Жизнь, можно сказать удалась, бизнес‑схемы работали четко, но потом все рухнуло. Союза не стало, маленькая и никому не нужная среднеазиатская республика, одной ногой стоящая в социализме а другой в феодализме‑неожиданно для себя, получила независимость. Не зная, чего с ней делать.

Покрутившись в Киргизии первые пару лет независимости Толя понял, что ловить здесь нечего и как и многие его соплеменники отчалил в Россию, занявшись бизнесом. В Среднюю Азию отправляли дефицитный русский лес, обратно везли знаменитые гранаты, чеснок, лук, персики. Бизнес шел успешно, скоро в Россию подтянулись братья и сестры Пака. Ноябрьская революция бизнесу никак не помешала, пришедшие к власти националисты, не трогали легальных предпринимателей, не имеющих криминальных наклонностей.

Вскоре, умер отец, его убил инфаркт, застав по дороге в Бишкек. УАЗ, зарулем которого он сидел потерял управление и врезался в идущий по встречной полосе "КамАЗ".Машина сгорела, от отца практически ничего не осталось.

Мать, забрали и отправили к сестре в теплый Армавир, отца, вернее что от него осталось, похоронили в родном совхозе, а Анатолий занялся распродажей семейной недвижимости оставшейся в Киргизии. Добра здесь было много, особенно много земли. Десятки гектаров. Продажей занималось местное агентство недвижимости братьев Королюк. Из‑за постоянных смут и беспорядков, дела шли так себе, цены на землю были низкие да никто толком и не покупал. Братья попеременно летали в Киргизию, держа руку на пульсе. В июле была очередь Анатолия. Потом началась война, двух младших братьев Пак – немедленно мобилизовали в русскую армию, а Толя застрял в этой поганой стране. Самолеты теперь, были мобилизованы в ВВС, а на поезда билеты не купить даже за солидные деньги. Тут еще покупатель на землю нашелся, бывший начальник районной полиции, хорошо знакомый с семьей Анатолия. Хитрый и подлый киргиз Ерлан Садыков. Сделку провернули, но следующей ночью на Анатолия напали …Понятно, что Садыков очень не хотел отпускать его с деньгами. Но Пак не зря долго занимался бизнесом и подобную публику изучил хорошо. В Бишкеке оружие продавалось почти свободно, только деньги давай. В итоге из трех нападавших – двух Анатолий завалил сразу из купленного ТТ, один хоть и раненный но сбежал. Съездил на историческую Родину, однако. А то уже стал забывать традиционное киргизское гостеприимство.

Что больше всего поразило Пака, это то, что никто из киргизов не собирался защищать свою страну. Государственности здесь так и не получилось, люди жили кланами и родами, как столетия назад, жили их кочевые предки. Власть исчезла сразу, армия и полиция испарилась с первыми выстрелами. Снова толпы пьяных туземцев грабящих соседей и не обращающих внимание на колонны китайских войск идущих на Алма‑Ату и Ташкент…

Не успевшие эвакуироваться русские, а последние самолеты с женщинами и детьми, китайские истребители нещадно сбивали, снова объединились в отряды самообороны, прибарахлившись оружием с брошенных армейских складов и опередив грабящих магазины и ларьки киргизов стали уходить в горы. Среди них оказалось достаточное количество мужиков, здраво рассудивших что бежать в Узбекистан или Казахстан наперегонки с китайскими танками – дело проигрышное. А вот горы – в самый раз.

Пак, прибился к одному такому отряду уже вооруженный помимо ТТ, еще и карабином "Тигр". Отрядом командовал некто Харитон, бывший десантник, как и Пак побывавший в Афганистане. Только в отличии от Толи, проведший весь срок командировки на передовой… При попытке прорваться в горы, они напоролись на роту китайской военизированной милиции на БТР. Их сразу прижали к земле огнем из крупнокалиберных пулеметов, убив четырех из их отряда, как тут в тыл китайцам ударили уйгуры Левченко.

Анатолий, в горячке боя, громко ругался по – русски, киргизски и корейски, стреляя в мечущихся китайцев из карабина, а после боя схватил еще горячий от стрельбы китайский пулемет и приказал собравшимся вокруг мужиками "Срочно собирать патроны и консервы, в горах пригодится!"

– Во, какой рачительный боец! Услышал он сзади голос и обернувшись увидел коренастого русского в камуфляже с рацией в руках идущего к нему.

– Ко мне в штаб пойдешь, ординарцем? Мне такие расторопные нужны…

Судьба давала неплохой шанс, Толя пожал плечами и скромно заметил.

– Я вообще то, капитан Советской армии в запасе.

Русский гоготнул и хлопнув его по плечу сказал.

– Значит адъютантом штаба по вопросам снабжения. Раз целый капитан! И протянул руку.

– Будем знакомы, капитан…Майор Левченко, спецназ МВД Руси. Где твой командир..?

Так и познакомились. Образовался штаб сформированного отряда – сам Левченко, Эркин Юсеф, Харитон и Пак. Сразу возникло напряжение между русскими и уйгурами. Юсеф, стал тянуть одеяло на себя в смысле снабжения, где столкнулся с яростным сопротивлением Пака. Война‑войной, а обед по расписанию, как говорится. Конец спорам положил Левченко, повысив Юсефа и назначив его начальником разведки. Уйгур согласился, но было понятно, что он ничего не забыл.

– Что с боеприпасами Пак?

– Норма. По два БК на человека. Но есть проблемы. Уже холодно, а теплой одежды мало. Чая еще не хватает. Сам знаешь, без чая‑ тяжело.

Майор Левченко только махнул рукой. Ему бы проблемы этого ушлого корейца. Три года, проведенные в горах Афганистана, научили его тому, что партизаны без поддержки местных жителей обречены на быстрое обнаружение и уничтожение. А поддержки местных киргизов у Левченко не было. К счастью – её не было и у китайцев.

Киргизам было абсолютно наплевать на войну и вторжение, они занимались грабежом брошенных домов и сводили давние счеты между собой. Национальные особенности, блин…

Уйгуры готовы были помогать исключительно землякам, но не русским. Тут еще пришли новости из соседних республик Средней Азии. Хреновые новости, прямо скажем.

Исламисты. Власти Таджикистана и Узбекистана, понимая, что сдержать китайцев они не могут, быстренько погрузили барахло и ценности на самолеты и отчалили бросив свои страны. Власть тут же взяли невесть откуда взявшиеся "исламские комитеты" и НОАК встретили не слабые и коррумпированные армии среднеазиатских "как‑бы государств" – фанатичные толпы взбудораженных мусульман под зелеными знаменами. Китайцы сами засунули руку в гнездо диких ос. Вскоре – восстание под зелеными флагами перекинулось ив Киргизию. Запылал Ош, банды вооруженных узбеков пришли мстить киргизам за убитых ранее сородичей.

Душанбе‑ китайцы взяли быстро, но вот в Ташкенте возились почти неделю пытаясь зачистить город от исламистов. Выбить – выбили, но толку от этого не было. Хотя надо отдать должное китаезам, с исламистами они не церемонились. Кишлаками целыми сносили‑ с помощью РСЗО…Но те не сдавались, потери и жертвы только разжигали их фанатизм.

Что такое радикальный ислам и ваххабизм, Руслан, прослуживший почти семь лет в спецподразделениях МВД по борьбе с наркотиками – знал хорошо. То что исламисты сейчас остановили и связали по рукам и ногам НОАК – это мелочь. Китайцы рано или поздно отсюда свалят. А завывающие, вонючие дервиши и утонченные суфийские богословы, останутся. Искры от этого исламского взрыва, разлетятся по всему русскому Поволжью, Уралу и притихшему Кавказу. Огненная дуга протянется от черноморского побережья до отрогов Тянь‑Шаня и Алтая…В Москве, это видят, но помочь ничем не могут. Такое впечатление, что вся наша агентура оставленная в Средней Азии либо смылась вместе с баями за границу либо, сидеть тихо, как мыши за веником.

Прав Пак. Сейчас уйгуры, которых он натаскивает на китайцев, как гончих псов на зайца – наши союзники. Чуть чего‑всадят нож в спину. Но другого выхода нет.

Мы сейчас, полностью от уйгуров зависим. Единственный источник помощи продовольствием и медикаментами. Связь с центром, так установить и не удалось. Из обрывков радиопередач, было понятно, что Москва отчаянно ищет группы сопротивления в Средней Азии, на которые можно опереться. Весь предвоенный план, по которому отряд Левченко, был переброшен в Киргизию для развертывания партизанской борьбы в тылу НОАК, летит к чертям!

Сначала, Руслану и его нукерам удалось "забить" несколько небольших колонн снабжения НОАК прямо на окраине Бишкека. Разжились оружием и радиостанциями. Это был быстрый, но не долгий успех. Потом, вместо мобилизованных резервистов и "народной вооруженной милиции" за них взялись китайские коммандос из полка "Йе лауху"‑ "ночные тигры"

В первом столкновении, отряд Левченко потерял четырнадцать человек убитыми и бежал с поля боя бросив раненых. Теперь они прячутся здесь. В недостроенном бункере, времен холодной войны. Его начали строить в 1979 как запасной командный пункт для советского 17 армейского корпуса и через шесть лет, строительство заморозили. Нашлось другое, более удобное место.

На "недострой",нам указал один мужичок из группы Харитона. Он как раз служил там срочную в стройбате. Если бы не он‑ лежать Руслану где ни будь в лощине, с пулей в башке. Спецназ НОАК, отлично подготовлен и вооружение соответствующие. Сначала укрыли баб и детишек, потом сами спрятались. Входы – выходы, замаскировали и сидели, как суслики в норке.

"Убежище, по любому временное. Через неделю‑две, китайцы подтянут резервы и нас обнаружат" думал Руслан, лихорадочно ища выход из ситуации.

Словно подтверждая его мысли, в помещение бункера вошел, Эркин Юсеф, царапнув сидящего корейца ненавидящим взглядом.

– Надо поговорить, командир.

– Говори, Эркин. Я весь во внимании…

Уйгур – снова покосился на Пака, чуть подался вперед и повторил.

– Один на один, командир…

Руслан вздохнул и негромко приказал.

– Толь, выйди подыши. Заодно посты проверь.

Кореец – дисциплинированно встал и вышел, удостоив Эрина взглядом, способным прожечь в уйгуре сквозную дыру словно гиперболоид инженера Гарина.

– Слушаю, что у тебя.

Юсеф сел напротив и вздохнув, сказал

– Уходить надо отсюда, командир.

– Это куда интересно? На Луну ракеты не летают

– На восток, в сторону Иссык‑куля. Там полно турбаз с советских времен.

Руслан усмехнулся.

– Турбазы… Скажешь тоже. И бант розовый для китайцев повяжем на воротах. Смотрите мол, мы здесь.

– Там в окрестностях, пещеры есть. Мои люди знают. Есть где укрыться. А вот женщин с детьми, лучше на турбазах разместить. У китайцев, сил пока нет, их прочесывать. Здесь сырость. Уже дети болеют. Что через неделю будет? Да и китайцев здесь‑тучи. Быстро нас найдут.

– Как ты себе представляешь, уход отсюда? Встали и пошли?

– Нет командир. Сначала отправим женщин и детей. Небольшими группами. В тяпки замотаем, под киргизов сойдут. Потом, избавившись от балласта‑ сами уходить будем.

Левченко, закивал, соглашаясь. В целом, он был согласен, но что то свербило внутри, тревожило. Последний раз, так свербило полгода назад, когда они брали одного средней руки барыгу из Мазари‑Шарифа, переправлявшего "хмурый" через Пяндж. Осведомитель из местных, работавший на них давно, указал место, оставалось прихватить барыгу и доставить на базу, для допроса. Вроде ничего сложного, но Руслан нутром чувствовал какой – то подвох. В последний момент, он приказал машинам с группой захвата проехать мимо кишлака. Они высадились чуть дальше и на цель вышли пешком. Осведомитель оказался перекуплен – их ждала засада. Полтора десятка духов с двумя пулеметами. Тогда, он и его люди – избежали смерти в последний момент. С тех пор к непонятным чувствам внутри Левченко прислушивался.

Взяв АК‑103М,Руслан выбрался в узкий коридор едва освещенный парой керосиновых ламп и стараясь не упасть на скользком бетонном полу. Воздух был перенасыщен сыростью и зловонием. Толком даже отхожие места негде обустроить, гадят где попало, еще и система вентиляции не работает.

Харитона, от нашел в дальнем помещении бункера, где тот, озлобленно щелкая затвором проверял у своих бойцов состояние личного оружия. Осмотр каждого АК сопровождался парой сочных матерных реплик в адрес его владельца. Бойцы не спорили, понимали, что Харитон прав.

– Еще раз такая херня повторится, братва – стрелять вас буду. Без п…ы, официально заявляю. Мне мудаки в отряде не нужны. Оружие запустил – братву под пули подставил.

– Харитон, подойди на секунду..

Когда бывший десантник подошел, Руслан ему выложил услышанное от Юсефа. Харитон почесал нос и сказал.

– Он прав, конечно. Но…я бы проверил. Черт знает, что у этих уйгуров на уме. Они всегда, дюже хитрожопые были.

– Да как проверить? Без связи сидим, сам знаешь…

Харитон хмыкнул в ответ.

– Глаза за ними отправить. Сто пудов, связными с равниной его сыновья работают. Они без них, как без рук. Сомневаюсь, что они конспираторы серьезные… Есть у меня тут один человечек, он сможет проследить..

Харитон повернулся и тихонько свистнул.

– Воробья позови..

"Воробьем"‑ оказался щуплый молодой человек, почти подросток с карабином "Тигр" через плечо.

– Его отец с семи лет в горы на охоту брал. Следы читает и стреляет – дай Бог каждому. Помнишь ту колонну, что у ТЭЦ забили? Так вот Воробей, тогда пулемет заткнул. Я тебе докладывал…

– Помню, Харитон. Как тебя зовут, Воробей?

– Андрей Сергеевич Бутырин. Спокойно ответил парень поправляя карабин.

– А семья где?

– Мать с братом здесь…А батю с сестрой…Тут Воробей осекся, голос дрогнул, но он взял себя в руки. Нет их больше, командир. Вот так…

– Хорошо, есть к тебе задание одно. Специальное…Слушай внимательно и запоминай. Ты братьев Юсеф, знаешь?

– Знаю. Обоих…Но кхм…товарищ командир, мы же вроде союзники. С китайцами вместе воюем..?За своими, что ли следить? Растерянно спросил парень.

– Свои…Здесь, Андрюша в Азии, никогда не поймешь, где свои, где чужие….Только по крови. Вот ты – Маугли читал?

– Конечно..

– Помнишь как там написано? "Мы с тобой одной крови". Так и здесь. Ты и Харитонов, я, твой отец – одной крови, русской. Они – другой крови. Уйгуры, китайцы, киргизы …Ты ведь с рождения понимал, что ты русский, а они – нет?

– Конечно понимал..

– Так вот слушай. Глаз с братьев, не спускай. Если из бомбоубежища вылезет хоть один из них‑ следуй за ним. И будь осторожнее. Знай, Андрей – ты это делаешь ради своих. Ради матери, брата..

– А потом чего?

– Потом вернешься, доложишь, что видел. Понял, рядовой Бутырин, Андрей Сергеевич..?

– Так точно, товарищ майор..

Когда Воробей отошел, Левченко спросил Харитона

– Я палку то с речью не перегнул? Парнишка тему просек?

– Норма. Он боец сознательный.

Капитан Первез Букти, одетый как пожилой киргизский крестьянин, сел возле дерева и огляделся по сторонам. Внизу, словно заколдованный лежал темный Бишкек, уставший от разнузданных грабежей и уличного насилия. Казалось‑он спал, но Первез знал, что это не так. Город и окрестности в любое мгновение могли взорваться яростной, похожей на лай стрельбой из автоматического оружия и уханьем взрывов. Кожа под искусным гримом, состарившим его лет на тридцать, сильно чесалась, но капитан, стоически переносил дискомфорт. Это сущие мелочи, после десяти лет службы в Зоне Племен или Кашмире. Первез Букти – служил в директорате специальных операций Межведомственной разведки Пакистана и был переброшен в Среднюю Азию еще за неделю до начала китайского вторжения, в составе оперативной группы полковника Зия Легхари. Полковник имел приказ установить связь с подпольными исламскими комитетами и в случае начала войны организовать в тылу добрых китайских союзников, полномасштабный исламистский мятеж. Как говорили классики дипломатии, любой союзник – временный, а интересы Пакистана, вечны. Пакистанская разведка умела работать,(научили американцы с англичанами, на свою голову)и мятеж в Средней Азии, вспыхнул с небывалой силой, охватив сразу весь Узбекистан, Таджикистан, Кашгарию, СУАР, часть Казахстана и Туркмении …Единственным слабым звеном здесь была Киргизия. Местным полукочевникам – было абсолютно плевать на ислам и радикалы здесь не приживались. Наспех созданные исламские комитеты сопротивления‑ состояли из таких конченных придурков и откровенных бандитов, что ни о какой идеологической обработке и воспитании фанатизма – речи не шло. Исключения составляли – уйгуры. Сплоченный народ, не чуждый великой исламской культуры. Вот с ними, агентуре Межведомственной разведки и надлежало установить контакт.

Когда установили, выяснилось что многие группы уйгуров, партизанили вместе с русскими. Это требовалось устранить, немедленно. Русские – сильный и умный народ. Умеют работать с азиатами. Если им удастся опереться на уйгуров или киргизов в противовес бушующему пламени Газавата[272] – то все усилия Исламабада, пропадут впустую. Удержав Киргизию и вероятно Казахстан, как плацдарм, Москва сможет держать нож у горла не только Китая, но и Пакистана с Афганистаном. Совмещая массированные бомбардировки, операции спецназа и тайную дипломатию, русские смогут сломить повстанцев после ухода НОАК. Или еще хуже – договорятся с китайцами. Тогда точно – Исламабаду, конец. Значит первейшая цель миссии Букти, здесь, под Бишкеком была – устранить русское присутствие и влияние на уйгуров. Любой ценой.

Слава Аллаху, нашелся местный полевой командир, некто Эркин, для которого ислам – важнее дружбы с неверными. Сейчас, терпеливо сидя под деревом, капитан пакистанской разведки ждал связного от скрывающего в горах отряда сопротивления. Надо было передать инструкции, как проще устранить временных союзников из числа неверных.

Торреон. Мексика. 27 августа

– Какие причины взрыва!? Подробнее, лейтенант. Короткий, волосатый палец генерала Марьентоса уткнулся в грудь стоящего перед ним красавца – адъютанта, Серхио Коронадо, приходящийся мексиканскому генералу родственником со стороны жены.

– Неизвестно, сеньор. Лейтенант пожал плечами. Но весь юго‑восток США обесточен и связи нет. Над Шривпортом, огромное грибовидное облако. И радиационный фон, резко повысился…Какие будут приказы команданте?

Генерал, сверкнув глазами, резко махнул рукой, давая понять, что адъютанту пора заткнутся и очистить помещение.

Едва адъютант исчез из поля зрения, генерал схватил бутылку текилы и сделал один большой глоток. Через минуту – отдышавшись, еще один, уже гораздо меньше. Вытер губы и сел за стол, уткнув массивный подбородок в ладонь.

"Карлос Пинаро, долбанный сопливый фанатик! Всегда знал, что нельзя подпускать к таким операциям, не в меру горячих юношей"" Раздраженно подумал генерал

Взрывать боеголовки, он приказа не отдавал. Да его никто и не выполнил бы. Мексиканцы – не арабы, среди них нет смертников‑шахидов. Приказ был простой – захватить боеголовки и удерживать до особого распоряжения, прикрываясь заложниками. Это должно, вызвать дезорганизацию управления военной машины гринго и временный шок у властной элиты. На операцию под романтическим названием "Brisa fresca"[273], генерал Марьентос, отправил две отлично подготовленных группы FES Armada de Mexico[274] под командованием фрегат‑капитана Родриго Писсаро. Особый юмор ситуации заключался в том, что Писсаро и все его люди‑ прошли курс спецподготовки в США под руководством офицеров SEAL и за деньги американских налогоплательщиков. Учились бороться с терроризмом, освобождать заложников, вести разведку и совершать диверсии в глубоком тылу противника. Выучившись, пришли домой к учителям. Проверить знания…

Помимо морских диверсантов, в группу был включены специалист по ядерному оружию. Выпускник MIT[275], двадцатидвухлетний Карлос Пинаро, который, помимо отличных результатов в самом престижном институте США, был фанатичным сторонником создания Ацтлана и приходился братом одному из региональных "команданте" Los Zetas. Такой напортачить, вполне мог. Молодые головы – всегда горячи, особенно когда, типично штатский умник, оказывается в окружение настоящих мужчин из элитного спецназа. Но выбора особого не было, среди мексиканцев, надежных людей, способных отличить ядерную боеголовку от посудомоечной машины‑не много. Зато по кокаину‑каждый второй, может диссертацию писать. Если конечно, писать умеет. Предыдущий специалист по ядерному оружию, включенный было в диверсионную группу Писсаро, старший мастер сержант ВВС США Даниэль Ортиз, оказался натуральным hijo de puta[276] в последний момент стал что‑то крутить, и ему пришлось устроить "несчастный случай". А на его место, взять пацана Пинаро, как единственного более менее смыслящего в ядерной физике. Так или иначе, что‑то менять, было уже поздно.

Генерал откинулся в кресле и посмотрел в облупившийся бетонный потолок. Его убежище, нора, берлога…Память, пользуясь минутным отдыхом услужливо крутила перед глазами, картинки из прошлого.

Марьентес – ненавидел американцев. Ненавидел всегда, ненавидел искренне, размеренно, каждый прожитый день и каждую ночь, он лелеял свою ненависть, словно хорошая мать‑младенца. Предки генерала, когда то, жили на территории нынешнего Техаса и были весьма богатыми людьми. Потом пришли переселенцы‑гринго и стали угонять их скот и лошадей, нападать на их владения. Разразившиеся тогда, сто пятьдесят лет американо‑мексиканская война, в которой участвовали предки Марьентоса закончилась сокрушительным разгромом Мексики, взятием Мехико и потерей больше половины территорий. И предки генерала из уважаемых землевладельцев, превратились в нищих парий‑беженцев, перебравшихся за Рио‑Гранде. Поколение сменяло поколение, но никто из их семьи никогда не забывал, чего их лишили гринго. Тем более северный сосед, не упускал возможности, напомнить о себе. Тетку, генерала – Лючию, в шестнадцатилетнем возрасте изнасиловало трое американских подонков, когда она подрабатывала в придорожной забегаловке. Его двоюродного брата, отправившего в США на заработки, обманул работодатель, не заплатив не цента. В отчаянии парень попытался ограбить бензозаправочную станцию и был застрелен полицейским. Подобных историй может рассказать каждая мексиканская семья живущая у границы. Молодой Хоакин Марьентос, после отупляющей работы в автосервисе, где он ремонтировал машины ненавистных туристов‑гринго, шел в полулегальный молодежный клуб, где его ровесники пили дешевую текилу и пиво, слушали радио и читали марксистскую или нацистскую литературу. Яростно обсуждали услышанное и прочитанное и спорили до хрипоты. Там, в этой прокуренной лачуге с жестяными стенами и заплеванным полом – он и встретил своего Наставника. Отставной полковник мексиканской армии, с большими связями в столице и член тайной организации Organizacion Militar Nacional[277] возвращающийся из США. Грамотная речь Хоакина понравилась незнакомцу и уходя он сказал Марьентосу

– Будешь в Масатлане, найди меня. Меня зовут Коменданте Ривас. Найди обязательно. Судьба дает тебе шанс, так не упусти его.

И Хоакин, шанса не упустил. Через полгода, по протекции Риваса и его друзей он уже учился в Colegio Militar[278], зубря труды по военной истории, тактике, баллистике и инженерному делу и отбивая пятки на плацу. Остальное время, с ним и его наиболее одаренными товарищами, занимались в индивидуальном порядке. Центральная Америка тлела в семидесятые огнем множества конфликтов и армейская верхушка, лихорадочно искала опору в обществе, надеясь избежать развития ситуации по никарагуанскому сценарию. Такая опора была найдена‑ идеология исключительности латинской расы и новые кадры армии из числа беднейших слоев населения, обучающиеся за государственный счет. Точнее за американский счет…

Возникла парадоксальная ситуация – сдерживая распространение левых идей у своих границ любой ценой, США вскормило под своим боком, третью силу. Природа не терпит идеологической пустоты и догмы Маркса и Мао, заменили догмами местного трубадура Хосе Васконселоса и его адептов. Вся мексиканская армия, и прочие силовые структуры, были гораздо более антиамерикански настроены, чем среднестатистические мексиканцы. Хоте внешне, внешне они оставались лучшими друзьями и честными партнерами.

Хоакин усмехнулся своим мыслям. Такая великая страна как Америка, имеющая огромный штат разведчиков и аналитиков, не смогла раскусить игры, уже почти двадцать лет идущей у её южных границ. Игра была очень жестокой и кровавой, но Марьентес и люди из Organizacion Militar Nacional всегда имели козыри в рукаве. Только наивные гринго могли подумать, что армейские офицеры, основавшие Los Zetas,действовали исключительно по собственной инициативе, польстившись на деньги наркокартелей.

Цель создания Zetas – была одна. Взять под контроль Organizacion Militar Nacional – колоссальный поток денег и кокаина идущий из Колумбии и Боливии в США и обратно. Старые криминальные картели столкнувшись с новым игроком, ответили попыткой объединения, но благодаря вмешательству спецслужб и полиции, переговоры провалились. Началась зверская нарковойна, уносящая в год больше жизней чем боевые действия в Афганистане и Ираке – вместе взятые. Но силы были не равны. Негласно поддерживаемые армией и спецслужбами Зетас и их союзники уверенно давили конкурентов, расширяя сферу влияния и пополняя "черную кассу" Organizacion Militar Naciona. Американцы, напуганные размахом криминальных разборок у соседей не придумали ничего лучшего, как сделать ставку на мексиканскую армию, эту войну и породившую. Лучшего расклада нельзя было придумать. Деньги на переоснащение армии и флота теперь текли рекой, гринго поставляли новейшую аппаратуру связи и слежения, обучали солдат и офицеров за свой счет. Платой за все это великолепие, была внешняя лояльность мексиканского истеблишмента и генералитета и громкие специальные операции с изъятием наркотиков и оружия и убийством влиятельных наркобаронов. Хотя если смотреть на эти спецоперации подробнее‑то это было хорошо срежиссированной показухой. Школа Голливуда давала о себе знать.

Убивали и задерживали только тех, кто отказывался ложится под Los Zetas, изъятое оружие и наркотики, тут же пускалось в оборот. Иногда устраивали операции и против Зетос‑ тогда после многочасовых перестрелок публике демонстрировали с десяток трупов "зетиньо"[279] и рассказывали о крупном успехе. Одноразовых "курков", в нищих кварталах полно – избытка для массовки не возникало никогда.

Втянувшись в нарковойну США с каждым месяцем становились все более уязвимыми. Деньги…огромные суммы наличности крутились в этой войне и мексиканцы знали, как и с кем делится. На эти деньги покупались, судьи, прокуроры, сотрудники спецслужб, потом – конгрессмены и сенаторы. Эти деньги осваивались финансовыми тузами с Уолл‑Стрит и производителями оружия и боеприпасов. За десятилетие Drug War,основное антинаркотическое ведомство США,DEA‑ разложилось настолько, что Генеральный атторней США, всерьез рассматривал вопрос о его полной ликвидации. Еще бы, несколько десятков федеральных агентов работающих с мексиканскими коллегами были по уши замазаны в торговле наркотиками. Другие правоохранительные структуры в плане коррупции, тоже не отставали. В Техасе – на мафиозной разборке были убиты два фэбээровца. Они приехали прикрывать "своего" наркокурьера и застрелены конкурентами как обычные бандиты.

Складывалась ситуация, зеркально похожая на события пятнадцатилетней давности в маленьком русском анклаве – Чечне. Об этом Марьентесу, рассказывал полковник Димайо на лекциях когда он обучался в Форт‑Левенворте[280]. Нельзя победить в войне если часть элиты, генералитета армии и полиции сознательно играют против своего государства. Пример был перед глазами. Огромная армия и страна раньше державшая в страхе половину мира, а другой половиной управляя, оказалась не в состоянии подавить сопротивление сепаратистов на крошечной кусочке собственной территории. Война шла полтора года и закончилась невиданным унижением русских. Понятно, что без помощи заинтересованных лиц.

Сейчас США, все более и более напоминала ту, старую постсоветскую Россию. Режимы‑ посаженные Вашингтоном в Афганистане, Ираке и Венесуэле были откровенно ублюдочными и недееспособными. Держались они исключительно за счет "private army",американских воинских контингентов и многомиллиардных финансовых вливаний. Сливки с помощи "прогрессивным режимам" снимали Государственный департамент, ненасытный военно‑промышленный комплекс, армия и "группы влияния" с берегов Потомака. "Борьба" с наркотиками в Мексике обильно кормила – ФБР, бюро по контролю за оружием и алкоголем, пограничную и таможенную службу, Береговую охрану и ещё много кого. Побеждать в ней было – просто не выгодно. Помимо Global war of terrorism и Drug War,уже сильно подтачивавших здоровье и мощь американского колосса, придурки из Вашингтона, сцепились русскими. Защитили, так сказать, верных европейских союзников от варваров с востока…В итоге‑ acojonarse.. Русские уже давно не те, что были пятнадцать‑двадцать лет назад…Там, за океаном, теперь шла настоящая война, высасывающая из США последние силы. По мнению многих – наступил подходящий момент.

Хоакин, за последние двадцать пять лет, изучил американскую военную машину досконально, зная её сильные и слабые места. Он всегда был на хорошем счету у глуповатых гринго, у него была серьезная поддержка в Пентагоне и Лэнгли. Когда обдолбанные наркоши из картеля Мичиоканская семья захватили заложников в приграничном городке – терпение гринго лопнуло. Если бы этого придурка без половины мозга, Эль Озо, не было – его бы пришлось придумать.

Президент Филипе Альдерон, под давлением американского посла и угрозы прямого вторжения, вылетел в отставку, его место занял он‑ дивизионный генерал Хоакин Марьентес на тот момент, начальник Генерального штаба. Решительный человек, большой друг США. Мало кто знает, что Хоакин заплатил больше сорока миллионов долларов, нужным людям из числа лоббистов и аналитиков Госдепа и ЦРУ, что бы "продавить" свою кандидатуру. Теперь, в Америке, все и всех можно купить. Так же как американцы раньше оптом и в розницу скупали политиков Южной и Центральной Америки. Колесо коррупции, крутится в обе стороны.

Первым делом, усевшись в высокое кресло с государственным гербом в головах, Хоакин встретился со старыми друзьями из Organizacion Militar Nacional.

– Пришло время, братья сделать шаг вперед. Сказал Марьентес и отлил на белоснежную скатерть красного вина из своего бокала. То же повторили остальные братья и длинный стол окрасился красным, символизируя будущую кровь, пролитую за величие Родины.

– Америка ослаблена. Ослаблена как никогда. Надо наносить удар сейчас, другого шанса может не быть. Сказал Хоакин, сев на свое место и поднимая большой палец. Следом, по очереди большие пальцы подняли все братья. Вопрос – был решен.

"Зетас" и другие наркокартели возглавляемые братьями – были острием меча, мексиканские вооруженные силы – клинком, а рукоять меча сжимала тайная Organizacion Militar Nacional. К такому повороту событий американцы готовы не были. Вместо разрозненных шаек, им противостояло большое государство с армией, оснащенной и обученной по самым высоким американским стандартам. Мексиканская разведка, давно действуя совместно с наркокартелями, оплела своими сетями южные штаты США, заранее, еще задолго до первых выстрелов новой американо‑мексиканской войны. Так же, в Мексику постоянно прибывали военные специалисты, имеющие "зуб" на гринго. Более трехсот выходцев с Ближнего Востока с немалым боевым опытом. Они становились инструкторами в боевых группах картелей, уча потных мачо – минировать дороги, устраивать засады, уничтожать бронетехнику и вертолеты огнем из гранатометов. Через третьи страны, в основном через Кубу или Бразилию, закупалось современное легкое противотанковое и зенитное вооружение. Небольшими партиями это вооружение перебрасывалось в США, через каналы в дырявой границе.

Поэтому, столкнувшись с мятежом в Сан‑Диего и Лос‑Анджелесе, "кожаные затылки" из Marine Corps,были очень удивлены когда попадали отлично организованные засады где их "Абрамсы" и LAV‑25 горели один за другим подбитые из РПГ‑28. Еще больше удивлялись американские генералы, когда отряды "немытых мексикашек" атаковавшие базы хранения вооружения и техники национальной гвардии или резерва, возглавлялись бывшими или даже действующими военнослужащими США. Настоящим же шоком, стал мятеж частей национальной гвардии штата Калифорния и расстрел прямо на плацу её командующего Джеффри Гидли со всем штабом. Вся 79 пехотная бригада национальной гвардии укомплектованная мексиканцами на? перешла на сторону бандитов, предварительно открыв ворота оружейных складов.

Первые две, почти три недели Хоакину удавалось водить гринго за нос. Мексиканская армия и федеральная полиция, проводила широко освещаемые в СМИ операции, блокировала и перехватывала, короче активно пускала пыль в глаза. Американцы поглупели настолько, что умудрились засветить перед Марьентосом, значительную часть своей агентуры, что позволило частично перебить их, частично кормить откровенной дезинформацией.

Но потом, один из свиней – наркоторговцев, испугавшись ответственности, попытался сбежать на Кубу. Лучше бы сбежал …ей Богу. А не попался в руки гринго. Проблема была в том, что беглец входил в ближний круг Organizacion Militar Nacional и очень много знал. Попавшись, все что знал – выложил американцам. И про союз армии и наркокартелей, и про операцию "Свежий бриз" с захватом авиабазы Барксдейл.

Пришлось запускать операцию‑ на двое суток раньше. Гринго, надо отдать им должное, среагировали очень быстро, но все равно опоздали. Не учли мощь влияния идеологии La Raza на головы испаноязычных американцев и уровень мексиканской разведки. Эх ковбои, ковбои…После того, как США осталось единственной сверхдержавой – уровень принятия решений в Пентагоне и Белом Доме скатился до какого то пещерного уровня. Типа, нас обижают‑ вот получите…

Просчитать ответную реакцию США на известие о его "подлой измене" Хоакину было проще всего. Он знал, что гринго попытаются убрать его и группу наиболее влиятельных военных и полицейских – одним, решительным ударом. Его будут брать живым, как Хуссейна или Норьегу, дабы американцы смотрели это шоу по телевизору. Агентура, доложила, что именно так и будет по его душу уже прибыли рейнджеры 75 полка и полковник спецназа USAF. Совместно с ними, удар авиацией и крылатыми ракетами будет нанесен по нескольким военным базам, что‑бы обезглавить сопротивление мексиканской армии. После чего, планировалось полностью перекрыть сухопутную и морскую границу с Мексикой армейскими частями и морской пехотой и приняться за широкомасштабную зачистку юга США от мексиканских, негритянских и белых банд. Такой вот, простой план..

Почему то, гринго считали, что Мексика это что‑то вроде Гаити или Панамы. Куда можно просто войти, грохнуть кого надо и выйти. И все пойдет по старому.

Но Хоакин Марьентес был противоположного мнения. Мощный удар ВВС и ВМС США, пришелся по пустому месту. Пустым казармам, пластиковым макетам техники и вертолетов. Вместо Хоакина, под пули рейнджеров угодил профессиональный актер, работавший его двойником уже не один год. Следом, с треском провалился наспех организованный штурм авиабазы Барксдейл. Отлично подготовленные боевики нанесли штурмующим "зеленым беретам" и "дельте" тяжелые потери. Той же ночью, по американцам было выпущено более тысячи небольших ракет, начиненных обрезками гвоздей. Это были арабские "Кассамы",выпускаемые в Мексике тысячами с помощью временных ближневосточных союзников. Это было только началом. Сейчас, ежедневно по гринго выпускают не меньше двух с половиной тысяч "кассамов" ежедневно. Точность‑ здесь не особо важна важно нервное напряжение у противника. Очень пригодились учебно‑тренировочные самолеты Т‑6В "Тексан‑2" и Pilatus PC‑7 которые использовались как штурмовики для ударов по атакующим американцам, заходившие на цель с бреющего полета, мало заметные для самолетов ДРЛО и РЛС вездесущих F‑16 и F/A‑18.

Американцы, явно стали психовать, у них‑ ничего не получалось. Одно складывалось к другому и аналитики Генштаба, уже говорили о "кризисе мощи" США. Начальник оперативно‑аналитического отдела, полковник Гонсало Кастро, с цифрами на руках доказывал невозможность победы США ни в одном из пяти региональных конфликтов.

– Им надо чем то жертвовать. Либо Венесуэлой, либо Европой, либо Ираком…

– А Техасом они не хотят пожертвовать, Гонсало? Спросил Хоакин.

– Нет сеньор. Сложность нашего положения в том, что американцы скорее, бросят всех своих союзников, но оставят свои границы неизменными.

Генерал постучал пальцами по столу.

– Нам скорее всего, потребуется помощь, полковник. Уверен, что американцы просто так не оставят взрыв в Барксдейле. Значит, нам нужна помощь.

Темно‑вишневый пикап Dodge RAM‑1500 столь любимый наркодилерами и богатыми маменькиными сыночками приостановился на развилке ведущей из центра Торриона в район Мигель Идальго. На развилке, направив на них пулемет, стоял черно‑белый полицейский пикап с эмблемой Federalos и трое бойцов смотрящих на подъехавший "Додж" с явной опаской и недоверием. С первыми выстрелами в США, бушевавшая в Мексике нарковойна прекратилась, но федеральная полиция все равно оставалась начеку.

Один из federalos,вооруженный немецким HK MP5 неторопливо подошел к машине и перекинулся с сидевшими парой фраз. Потом кивнул головой пропуская машину и поднеся рацию к губам, что‑то в неё сказал.

– Хвост за нами. Сказал сидящий за рулем "Доджа",человек в рубахе поло и светлых брюках своему напарнику, указывая на появившейся сзади седан "Фольксваген".

– Еще бы. Въезжаем во владения Марьентеса.

Промышленный район Торриона, был напичкан заводскими корпусами и ангарами крупнейших транснациональных корпораций наладивших в Мексике лицензионное производство. Именно здесь, рядом с корпусами заводов Motorola и LG,находилась небольшая фабрика по производству пластиковой тары. Под этой фабрикой и находился запасной командный пункт генерала Марьентеса. Находящиеся рядом гиганты давали мощнейшую тепловую и радио сигнатуру, мешающую обнаружению и идентификации работающего узла связи. Ни воздушной, ни космической, ни электронной разведке США пока не удавалось найти ЗКП. Да никто его здесь и не искал. Искали в окрестностях Мехико …

– Хитрец, наш мексиканец. Здорово придумал. Довольно усмехнувшись, сказал водитель, проезжая мимо очередного поста полиции, отмечающиеся здесь на каждом углу.

Машина свернула в переулок между бетонными корпусами и въехала на небольшую асфальтированную площадку перед фабрикой. В тени навеса над транспортной эстакадой, буравя машину взглядом стояло несколько парней, одетых в охранников, но с офицерской выправкой и отсутствием жировых складок на боках и подбородках. Личная охрана Марьентеса, лучшие из лучших. Где то поблизости, сидят снайперы и еще не меньше сотни отборных бойцов GAFE.

Мужчин, прибывших на вишневом пикапе, звали Леонид Коротков и Максим Таран. Капитан третьего ранга Коротков и капитан Таран, если точнее.

Таран, несмотря на боевую фамилию, работал аналитиком во втором управлении ГРУ и ничего тяжелее ручки, давно в руках не держал. Другое дело – Коротков.

Леня Коротков, родился в элитной советской семье, причем за границей‑ в Индии. Папа‑ профессиональный дипломат, мать – преподаватель экономики в Государственной академии управления. Впереди были открыты все двери, и рос Лена в окружении молодых повес из числа "золотой молодежи". Родители готовили его поступление в МГИМО или ГУУ с Высшей школой экономики – кузнецу кадров российской элиты. Но Леониду, всегда был интересен его дед, отставной генерал пограничных войск. Летом, он всегда полтора а то и два месяца, проводил с дедом слушая его рассказы, про бои с басмачами в Туркестане, финнами в Карелии, про охоту на "зеленых братьев" в Литве и службу на китайской границе. Интересно было, черт побери… На столе у деда всегда была фотография парня в военной форме песочного цвета и панаме, перевязанная черной лентой.

– Это младший брат твоей матери, Леня. Дядя Сергей. Ты его не помнишь совсем. Он погиб, когда тебе четырех лет не было…

– А как погиб, деда? Спрашивал Леня рассматривая фотографию.

– Переводчиком был, при штабе в Афганистане. Поехали на переговоры, в мирный кишлак. а он оказался не мирным. Сережку в закрытом гробу похоронили…

Постепенно с годами, мажорное окружение Короткову стало надоедать. Все разговоры про тряпки, шалав, дорогие тачки, кто кого оттрахал и кто чего купил. Единственное, чего в богатой жизни было хорошего, так это – отдых, в экзотических странах, где можно понырять с аквалангом, поплавать среди лазурной морской воды…

Окончив школу (не простую естественно, элитную, переполненную мажорами всех мастей) Леня выкинул фокус, заявив родителям, что хочет поступать в военное училище. Да не в простое, а в Рязанское воздушно‑десантное…Мать, едва не грохнулась в обморок, схватившись за сердце, отец побледнел и выдал заковыристую матерную фразу, чего сын от него никогда не слышал.

Скандал, длился без малого неделю и отцу пришлось применить все свое дипломатическое искусство, что бы разубедить сына от такого глупого, по его мнению, поступка. Пришли к компромиссному варианту. Леонид Коротков поступал в Военный Университет на военно‑переводческий факультет. Родители успокоились, с таким дипломом можно и в дипломатию и в разведку и в бизнес. А через год, случилась революция…

Родителей Короткова, это почти никак не коснулось, как и самого Леню. Он уже заканчивал третий курс, когда к нему, за столик, в суши‑баре, где он коротал время в ожидании очередной девушки, подсел неизвестный ему человек.

– Леонид Коротков? Утвердительно спросил он. Человек‑ был рослый, плечистый, однако отличный костюм сидел на нем как на корове седло. Сидел человек прямо, будто проглотил аршин. Сразу видно, служивый.

– Так точно. Быстро сориентировавшись, ответил Леня.

– Как учеба? Говорят, ваш испанский, курсант, как и английский просто великолепен…Акваланг то не забросили?

– Нет. Ныряю как только есть возможность..

– Это хорошо. Такие люди – мне нужны…

– С кем имею честь, общаться…?

Человек протянул визитку. Обычный прямоугольник из плотной бумаги где написано "Нечаев Андрей Петрович" и номер мобильного телефона. Ни звания, ни места службы.

– Я в Москве, буду еще сорок восемь, нет, сорок пять часов…Подумай хорошенько, Леонид Павлович, кем ты хочешь по жизни быть. Овощем в погонах, за военным атташе как собачка бегающим или настоящим офицером… Который фортуну за сиськи держит, а Бога‑ за бороду…

Через пять часов, Коротков перезвонил по телефону указанному на визитке. А еще через месяц, был переведен в Санкт‑Петербург. Он стал курсантом Морского Корпуса им. Петра Великого[281], факультета подводного плавания. Но атомные субмарины, как и дизельные, они не изучали. Короткова и еще двадцать три оболтуса, были зачислены в " 41 учебный экипаж". Только отношения к Морскому корпусу и подводному флоту "41 экипаж" почти не имел.

Под таким безобидным наименованием главное командование ВМС Руси воссоздавало, практически с нуля силы специальных операций, уничтоженные в конце девяностых…Никто и не скрывал, что эти подразделения копируются с американских SEAL и французских коммандо HUBERT. Нет, флот всегда имел специальные подразделения – боевых пловцов ПДСС, для защиты баз и кораблей от вражеских диверсантов, разведывать‑диверсионные отряды были и в морской пехоте. Были боевые пловцы и в составе внутренних войск, два морских отряда заточенные под охрану мостов и плотин, каналов…

Но теперь, требовался глобальный инструмент силовой разведки и борьбы с терроризмом. Соединения ВМС теперь постоянно дежурили в различных уголках мирового океана и любая посудина‑ по сути платформа для доставки спецназа на территорию противника. Учебный курс – занял три с половиной года, которые показались Короткову постоянным, непрекращающимся кошмаром. Прыжки с парашютом в любую погоду и с любой высоты, погружения на максимальные глубины, стрельба из всех видов оружия, бег и плаванье. В остальное время‑ занятия по языку, изучение подводных лодок, катеров, радиостанций, шифрование, методы ускоренного допроса, психология, морская фауна …Многие – сломались уже через полгода. Леонид все выдержал и после полугода "боевой стажировки" на Каспии, где они на катерах и штурмовых лодках зачищали побережье от расплодившихся террористов, оказался в составе 2 группы отряда специального назначения "Дельфин". Отряд, оперативно подчинялся УСО ГРУ формально оставаясь в составе ВМС. Все звания, были исключительно морские, начиная от командира отряда, контр‑адмирала Сапегина и заканчивая мичманами и старшинами…

Когда началась третья мировая, 2 группа, под командованием каперанга Нечаева, была переброшена Тихий океан. Затем дальше, в Центральную Америку. Вскоре, два десятка спецназовцев, болтались на древнем рыболовецком сейнере под никарагуанским флагом недалеко от территориальных вод Мексики и ждали сигнала из Москвы. Помочь, добрым делом – свободолюбивым чиканос.

Генерал Марьентес, встретил их крайне неприветливо.

– Сеньоры, я понимаю, Россия настолько мощная держава, что может прислать на помощь своим союзникам целых двух офицеров. Причем в невысоких званиях. Весьма польщен…

Коротков и Таран переглянулись…

– Сеньор генерал. Начал Коротков. Правительство Руси, всегда готово помочь союзникам. Нет проблем прислать сюда целого полковника. Только есть ли смысл присылать, пустого человека, хоть и в высоких чинах? Мы пришли помогать – не просто присутствовать..

Генерал смягчился. Ответ ему понравился. Русские – похоже не врали, стояли совершенно спокойно, излучая силу и уверенность.

– Сеньоры, может кофе?

Коротков кивнул головой но упрямо повторил.

– Командование вооруженных сил Руси, выражает восхищение о блестяще проведенной специальной операции на авиабазе Барксдейл. Это классика, сеньор Марьентес, войдет во все учебники спецназа.

– Спасибо, но…слишком тяжелые потери, погибло две отборные группы специального назначения.

Коротков, сделал шаг вперед.

– Сеньор Марьентес. Есть еще один план. Который должен помочь остановить наступление американцев ….

– Что еще одну авиабазу захватить? Или военно‑морскую. Нет, у меня немного элитных частей, что бы их транжирить..

– Зачем, авиабазу, сеньор Марьентес…Есть способ лучше, опробованный на. юге нашей страны.

– Я вас слушаю …

Русский помолчал, как бы оценивая последствия еще не сказанных слов…

– Бактерии, сеньор Марьентес. Это незаметное, но эффективное оружие. Много беженцев, скопления людей в городах, антисанитария. Никто из гринго‑ничего не заподозрит…Причины для возникновения эпидемии‑ вполне естественные.

Генералу показалось, что ему запустили под форменную рубаху какую‑то склизкую тварь. Тварь ворочалась возле сердца потом поползла к низу живота. Он едва не вскрикнул.

– Это слишком. бесчеловечно. Наконец вымолвил он

– Извините сеньор, взрывать американскую военную базу их же ядерным оружием, испепелившим целый город – тоже не очень хорошо. Неужели вы думаете, что гринго – теперь что‑то остановит?

Генерал успокоился…

– А если, эта зараза перекинется на Мексику?

– У вас будет защита. Вакцина. Мы вам его поставим абсолютно легально, можно даже по линии международных организаций[282]. Ведь медики уже давно бьют тревогу в связи с опасности возникновения эпидемий…Вот вы и подстрахуетесь. У вас тоже есть беженцы.

– А у американцев, это есть…Вакцина?

– Конечно. Но здесь нам на руку сыграет, скученность и компактность беженцев. Проблемы санитарного характера и общей бардак в системе управления США, порожденный войной. Если эпидемия охватит сразу 10–12 крупных городов, то это – вызовет натуральную панику. Следом за населением, она перекинется и на армию.

– Что за отраву вы хотите…

– Холеру, сеньор генерал. Слегка модифицированную. Через неделю, вся американская нация будет прикована к отхожим местам…

– Насколько модифицированную?

– Облегченный вариант. Быстрее инкубационный период, заставляет гадить, но не убивает массово. То что надо, для усугубления ситуации. Массовая диарея‑ массовая паника.

Хоакин усмехнулся. Представил себе чванливых англосаксов, испражняющихся целыми батальонами..

– Скажите, почему вы тогда не примените это незаметное и эффективное оружие против китайцев? Насколько я знаю‑ у вас большие проблемы с Китаем.

Русский пожал плечами.

– Извините, сеньор Марьентес, но советую вам зайти на сайт Всемирной Организации Здравоохранения.

Когда, спустя два часа, русские ушли к генералу с квадратными глазами ворвался адъютант Серхио Коронадо, держа в руках лист бумаги …

– Вот сеньор генерал! То что вы просили. С сайта ВОЗ….

Хоакин, брезгливо, двумя пальцами взял лист и прочитал.

"Серьезнейшая вспышка заболевания аналогичному SARS,уже неделю бушует в южных и центральных районах Китая. Из‑за военных действий, поступление информации из пораженных вирусом провинций ограничено. Истинные масштабы заболевания – не известны, но туда уже переброшены все наличные силы гражданской и военной эпидемиологических служб… Несмотря на строжайший карантин, заболевание продолжает распространяться"

Подняв глаза на своего адъютанта, генерал тихо, но явственно выругался.

Москва. Русь. 27 августа

Совещание в "хрустальной комнате" на Центральном командном пункте Вооруженных сил открылось ровно в 8.30, так же как на протяжении всего августа. Сейчас перед Стрельченко сжимая в руках папки с документами, угнездилось креслах, три десятка уставших, замученных мужчин, представляющих так называемую "силовую" часть русской элиты. Генералы, адмиралы, разведчики, аналитики, сыщики.

С дипломатами и финансистами Стрельченко, предпочитал встречаться в загородной резиденции, подальше от силовиков. Есть вопросы, которые надо держать подальше от военных, на расстоянии.

– Наступление НОАК на Омск и Барнаул остановилось. Нет топлива. Минимум на трое – четверо суток, пока не реорганизуют снабжение. У нас появилось время, перебросить туда резервы…

– Какие резервы, генерал армии? Хрипло спросил Стрелец. Откуда у вас появились резервы?

Усольцев вздохнул.

– Три бригады, развернуты из территориальных полков. Личным составом укомплектованы, техники правда только половина от штата. Сейчас там разворачивается штаб и две бригады, украинского корпуса.

– Допрыгались стратеги,х. вы..? Скоро нечем зад свой прикрыть будет…

Министр обороны, Седельников, кашлянул, привлекая к себе внимание и остужая пыл готового взорваться Стрельца.

– Омск, китайцы не возьмут. Головой ручаюсь…Неожиданно сказал Седельников. Они с оглядкой на свой тыл воюют. Генерал Цзоу – не дурак. Он и так слишком глубоко залез к нам за пазуху.

– Зачем мне ваша голова, Седельников? Разве что пепельницу из черепа сделать. Мне победа нужна. Хоть не нокаутом, хотя бы по очкам…Что там на западе…

– Все готово к продолжению наступления на Рурский промышленный район и выходу к Рейну…

– Отлично. Наступление отменить. Начинайте переброску восьмого гвардейского корпуса и тринадцатого армейского на восток.

Генералы переглянулись…

– Но господин президент…Начал было Усольцев. Противник – практически разбит, осталось принудить к капитуляции..

Стрельченко усмехнулся. Пару дней назад, тот же Усольцев доказывал, что надо остановить наступление и вернутся в Польшу. Которую использовать как плацдарм, как буфер, для обороны собственных рубежей.

– Вы знакомы с французской военной доктриной, господин начальник Генштаба?

– Так точно…

– И как вы думаете, французы буду реагировать, на выход наших танков к Рейну?

В комнате с прозрачными стенами, повисла неловкая, напряженная тишина.

– Они не посмеют, господин президент. Не посмеют применить ядерное оружие… выдавил из себя Усольцев.

– Почему? Одно дело воевать за никому не нужное североатлантическое единство, другое за свою страну. Сдается мне, господин генерал армии, что вы переработали и вам требуется небольшой отдых.

Стрельченко поднялся и прошелся по кабинету.

– Компания в Европе, закончена. Точка. Проблемы с остатками американских войск в ЕС уже не наша проблема.

– А чья?

– Думаю французская. Всех деталей, идущих переговоров раскрывать не буду, но могу сказать одно. Мы – победили, европейская компания окончена. Что с Польшей?

– Плохо дело. Министр внутренних дел, Сальников привстал со своего кресла. Польша, ныне тыловой район западного направления, уже перешла в ведение внутренних войск, поддерживающих там порядок.

– Количество обстрелов каждые сутки увеличивается на 20–25 % процентов. Нападают на колонны, комендатуры, разрушают инфраструктуру. Стали нападать на колонны. Пока отбиваемся, но есть потери. Тяжело работать, не хватает агентуры среди местных жителей. Еще больше, не хватает личного состава. Наши заявки на мобилизованных удовлетворены только на четверть.

– Сколько у вас там сил?

– Три моторизованных бригады ВВ полного состава. Четыре отряда специального назначения ВВ, четыре подразделения СОБР, две отдельных авиаэскадрильи.

– Этого мало… Недовольно сказал президент, повернувшись к сидящим‑ лицом.

– Извините, но сил взять неоткуда. Сальников развел руками.

– Не верю. Отрезал Стрелец. Ищите резервы. Подумайте, посчитайте, где можно людей набрать. Идем дальше…Нестеров…!

Поднялся невысокий, плечистый, крепко сбитый генерал‑полковник, начальник военной разведки.

– Польская армия разбита, но её спецподразделения, практически не пострадали. Отряд "Гром" за исключением одной группы, застрявшей в Афганистане, практически в полном составе скрывается в лесах между Варшавой и Краковом. И самих городах. Полк армейского спецназа[283] тоже растворился, как и отряд "Формоза"[284]. Уверен, что часть из них уже легализована и осела в крупных населенных пунктах.

– Поэтому мы в них и не лезем. Проворчал главком Сухопутных войск, Суханов. Стараемся обходить крупные населенные пункты, снабжая группировку. Серьезных нападений на колонны, пока не было..

– Сплюньте! Зло сказал Стрельченко. Дальше слушаю…

Начальник ГРУ сглотнул и продолжил

– Уверен, что ситуация идет к взрыву в ближайшие дни. Наша зарубежная агентура, докладывает о переброске в Польшу не менее двадцати диверсионных групп из состава SAS, армейского спецназа США и "тюленей". Резко вырос радиообмен между разрозненными остаточными подразделениями польской армии, находящихся в лесах. Мое мнение – общее выступление поляков назначено на 31 августа или 1 сентября.

– Какой прогноз?

– Полякам удастся, хотя бы на время перехватить до 90 % шоссейных и железных дорог, по которым снабжается армия Волобуева. Потребуется, не менее декады, что‑бы их разблокировать. Это не считая возможного восстания в крупных городах и попытки захвата небольших городов остатками польской армии. Тогда ситуация может затянутся на пару месяцев. Польша – не Кавказ, территория огромная, многочисленное население. Плюс, старые традиции подпольного саботажа и вооруженных выступлений. Оружия на руках у населения – огромное количество. Внутренние войска, моторизованные части полиции и спецназ МВД с этим не справятся несмотря на весь свой опыт.

– И что вы предлагаете, господин генерал‑полковник?

– Упреждающий удар. У нас еще есть двое суток. Можно стянуть с Кавказа девяноста пятую горнострелковую бригаду и терской полк пластунов. Перебросить "Альфу" в конце концов…

– И окончательно оголить Кавказ? Подал голос директор СНБ,Блинов. Вы же знаете, что обстановка там снова накаляется.

Нестеров, упрямо наклонил голову и произнес.

– У Службы национальной безопасности, насколько я помню, по совместным боевым операциям существуют на южном направлении антитерористические региональные подразделения. Есть пограничная охрана со своей авиацией и артиллерией. По линии сухопутных войск – Батайская бригада спецназа. Сил достаточно для поддержания стабильности на Кавказе.

Блинов, бросил на генерал‑полковника недовольный взгляд. Несмотря на то, что он сам, как и его отец был кадровым армейским офицером – он уже почти восемь лет возглавлял национальную безопасность и проникся извечной "номенклатурной войной" между военными, полицией и спецслужбами. Но спорить не стал. Его ведомство и так завязло по уши в расследовании причин начала Третьей мировой, обшаривая наиболее грязные закоулки мировой тайной политики. Хочет ГРУ и армия рулить в Польше, так пожалуйста. У него своих дел, полно. В конце концов не дай Бог, что‑то случится на юге, отвечать уже будет Нестеров.

– Вечером 30 августа, собрав силы в кулак нужно начать специально‑войсковую операцию сразу в четырех оперативных районах. Части внутренних войск, СОБР и сводные оперативные полки полиции, бросить на зачистку населенных пунктов вокруг Гданьска, Кракова, Варшавы, Вроцлава – где по нашим данным и базируется основная масса легализованных бойцов сопротивления. В это же время, переброшенные с Кавказа армейские части, усиленные спецназом ВВ, подготовленным к подобным задачам начнут зачищать лесные массивы, где по данным разведки могут находится остаточные польские войска и базы сил специального назначения. С привлечением тяжелого оружия. Так же прошу, вывести на время из состава действующей армии и передать в состав формируемой группировки – 57 десантно‑штурмовую бригаду и 336 гвардейскую бригаду морской пехоты. Эти подразделения сейчас как я понимаю, не очень нужны на фронте, а опыт действий в зоне локального конфликта, у них огромный.

Президент понимающе кивнул.

– А если не справимся? Неожиданно подал голос Суханов. Поляки – народ упертый. Может без войсковой операции обойдемся? Одним спецназом и оперативниками? Командиров среднего звена повяжем, часть пехоты – выбьем. Они и попритихнут..

– Будем думать. Сейчас нам необходимо быстрее перебросить два корпуса на дальний восток. Если поляки перекроют коммуникации, переброска будет сорвана.

Министр обороны вздохнул и поправив тугой узел галстука осторожно спросил.

– Что с десантной группой Румянцева делать? Остатки Северного флота ушли, по вашему приказу. Десантники остались одни..

Стрелец, не нашелся чего ответить. Помолчав, произнес.

– Через два часа, здесь же, в том же составе. Кроме Блинова. Он сейчас, едет со мной. У вас час, господа обдумать ваши предложения по Исландии и Польше.

Кавалькада из четырех черных, одинаковых словно блестящие новые калоши, бронированных "Чаек"(153) и микроавтобусов сопровождения "Мерседес",вылетела на Кутузовский проспект и набирая скорость понеслась в западном направлении. К резиденции Горки‑9.

"Коготь" Блинов, расположился рядом со Стрельцом, погруженный в мрачные мысли. Понимал, что разговор предстоит не простой.

– Что говорят твои американские друзья?

– Замолчали. После гибели спецгруппы Розетти, всякие контракты прекратились. Но то, что есть, косвенно указывает на Иран.

– Ты в это веришь, Коготь? Говори просто, я уже устал от гладких формулировок.

Блинов, скосил глаза. Уже очень давно, Стрелец его не о чем не просил. Приказывал, отдавал распоряжения, но не просил по человечески, хриплым голосом. Коготь понимал, что его давний друг, нынешний президент огромного, весьма проблемного государства ведущего войну на выживание, просто не имеет право проявлять чувства. Даже рядом с друзьями, теперь ставшими подчиненными. Видел, как давит, гнет к земле "шапка Мономаха" – тяжкое бремя власти, даже такого несгибаемого, жесткого и циничного человека, как Стрельченко. И ему стало страшно. Страшно, что его друг может не выдержать напряжения, сорваться, наломать дров. И все, чего он в жизни достиг, разлетится в прах, рухнет и похоронит его под руинами.

– Думаешь, я сломался? Неожиданно спросил Стрелец, и Блинов вздрогнул.

Глава государства смотрел в окно, на пустые улицы военной, осунувшийся столицы.

– Есть подозрение, Стрелец. Честно ответил Блинов, холодея внутри.

– Нет, Коготь, пока не сломался. Так что, не ссы, щит и меч Нации. Держусь пока. Так давай по Ирану, почему не веришь?

– Потому, что масштаб не их. Глобально ребята действуют. Это даже не Китай…

– Им тоже глобальности не хватает? Усмехнулся глава государства.

– Глобальности хватает, но размах все равно не тот. Ты извини, Стрелец, но китайцев как и нас, заставляют под свою дудку плясать. Думаю, китайцам как и нам сунули под нос морковку, и мы это схавали.

– Кто? Прохрипел, нет, скорее прошипел Стрелец, сверкнув глазами. Что означала крайнюю степень ярости.

– Не знаю точно. Но узнаю. Пока могу сказать, в чем уверен. Сердцевина, центр этого заговора – скорее всего в США. Не думаю, что это Обайя или его ближний круг. Он слаб, этим и пользуются заговорщики. Все было рассчитано до мелочей. Сначала убивают этого, проповедника, потом серия терактов. Выборы и у нас и у американцев на носу. Мы грыземся в Европе, американцы, всей своей мощью на нас обрушиваются. Но за это время, пока они кулак в Европе и на Дальнем Востоке собирают, мы бы успели европейцев порвать основательно. Потом нас бы побили и вытеснили обратно. В качестве ложного следа, подсовывают нам иранских ассасинов. Не только нам, но и ЦРУ. Тем временем китайцы входят в Среднюю Азию. Мы понятное дело, не можем терпеть, что инвестиции многолетние в этом регионе идут псу под хвост. Китайское руководство убедили, что все пойдет гладко. Иначе они бы не полезли. Тут либо, полномасштабная война либо мы уступаем, но все равно, войска с востока перебросить на западный ТВД, не можем. Потом – Ляхов. Ты знаешь, что он мог устранить тебя и всех нас. Тебя спасло везение, если честно.

– Предположим. Кстати от чего Ляхов, скурвился? Я чего‑ то понять не могу. Не из‑за денег, же..?

– Страх ядерной войны. У него пунктик был. Он же в Семипалатинске родился и вырос где полигон ядерный был. Когда три года было, мать от рака умерла. Потом отца острый лейкоз убил. Ему еще и десяти лет не было. Считай с тех пор государство воспитывало, но это ты и без меня знаешь. А тут еще жена молодая, дочь родилась…На этом его и поймал Ямщиков. Мол третья мировая, апокалипсис, и дочь погибнет и жена…

– Ямщиков?

– Да, Стрелец. Все точки на нем сходятся.

– Ладно, давай дальше.

– Да что дальше? Дальше пасьянс такой. Китай влипает в Средней Азии. Мы получив в Европе, начинаем с китайцами разбираться. Европа потрепана основательно. Американцы, пролив немного своей крови, укрепляются и наводят порядок внутри страны.

– Только чего то не похоже, что план удался…

– Исполнители подкачали и конкуренты. Некто не ожидал, что в Мексике такое начнется. Видимо не одним "волкам",надо бюджет осваивать.

– Доказательства есть? Или кроме нитки от иранского коммандос ничего нет, только домыслы?

– Есть некий человек. Блинов извлек из портфеля оранжевую картонную папку и раскрыв протянул президенту.

С фотографии смотрело лицо моложавого человека, восточной внешности в деловом костюме. Рядом была справка.

– Это кто еще?

– Посмотри следующее фото.

Тот же человек, что на первом фото, но уже гавайской рубахе и шортах. Рядом, человек в камуфляже и еще один, подозрительно знакомый. Стоят у бизнес‑джета "Цессна",на взлетном поле.

– Это Колин Грант. Бизнесмен, англо‑китайского происхождения, родился в Гонконге. По крайней мере, такова официальная версия. Есть британское гражданство, последние пять лет, жил в Кабуле. Занимался благотворительностью, вероятно мусульманин. Но остальные лица…В форме, коммандер Коби Фридель, из военно‑морской разведки, заместитель генерала Маркеса в штабе специальных операций по Центральному командованию. А третий, наш старый друг, полковник Ямщиков…

– Откуда снимок?

– Катар. Военная база Ас‑Салия. У нас там есть, свой человек. Его задача, снимать всех кто прилетает на частных самолетах.

– У тебя что, на каждой американской базе свой человек есть?

– Конечно. Там много местных по контракту работает. Проблем с агентурой, нет. Пусть снимают людей и получают деньги. Деньги не большие, а сколько пользы. Все файлы – архивируются, потом прогоняются через программу "Личина". Частенько, есть за что зацепится и проследить путь любого человека. Вот и сейчас, Ямщикова искали, и нашли файл с его мордой. А рядом с ним, еще товарищи интересны.

– И чем интересен этот англо‑китаец? Мало ли бизнесменов…

– Таких, мало. На кой хрен, человеку с такими бабками, сидеть пять лет в кабульской дыре? Вшей лобковых – ловить? Самое интересное не это. После того, как китайцы вторглись в Среднюю Азию, господин Грант тут же исчез. Словно растворился.

– Предположим он агент китайской разведки, завербовавший и этого …Фриделя и Ямщикова. и что из этого?

– А то, что в Кабуле, с момента его исчезновения, уже две недели носом землю китайцы роют. Да не простые китайцы, из разведки, во главе с полковником Сунь Чжаем. Это специалист по темным делам, который лично ЦК подчиняется. Ищут вот этого, Гранта, не взирая на масштабные боевые действия. Везде ищут, да найти не могут.

Стрелец, пожевал губами. Действительно странно. Иной мысли, как та, что китайцы ищут того, кто много лет им сливал дезинформацию и водил за нос всю Поднебесную, в голову не приходила. Потом, этого кого то, видели в компании с предателем Ямщиковым и типом из разведки ВМС США.

– А не может ли, американская армия, сама играть в подобные игры? Без ЦРУ и Госдепа…Спросил президент, директора СНБ.

– Сама, думаю нет. Но вместе с ВПК и республиканскими радикалами, отягощенными мыслями о величии Америки – вполне. Тот же Фридель, из очень богатой и влиятельной семьи. Дед – конгрессмен, отец адмирал, мать из семьи мультимиллионера.

– Значит, вон куда паутинка тянется…Только как это объясняет, такой вал ошибок со стороны американцев.

– Мексика. Восстания в США и фактического начала межнациональной войны‑ никто не ожидал. Плюс конкуренты, из другого демократического лагеря – тоже им карты смешали, пришлось тратить время на их устранение.

– Взрыв в Пентагоне и стрельба в Вашингтоне – укладываются в эту схему… Две радикальные группировки истеблишмента по краям, Обайя и его команда‑в центре. Вслух размышлял Стрелец. Когда сделан снимок?

– За двое суток до мятежа Ляхова.

– Слушай сюда, Коготь. В голосе президента вновь прорезались стальные нотки, заставляющие вздрагивать любого чиновника на Руси. Делай, что хочешь, как хочешь… Но что бы нужные люди, окружение Обайи в первую очередь, эту информацию получило. И китайцам, обязательно – китайцам…И главное сделай так, что бы они поверили. Времени у нас уже нет. Того и гляди группировку Румянцева размажут по Исландии. Если еще китайцы наступление на Омск возобновят и поляки взбунтуются, нам‑ вообще кранты. Ни войск на восток перебросить, ни тылы обезопасить. Разблокировав Атлантику и врезав мексиканцами, американцы уже через декаду свою мощь восстановят. И все с начала начнется. Только все закончится, вот здесь… Стрелец показал пальцем на улицу. И не в нашу, пользу….

– Я этого не допущу. Продолжил президент. Проиграть, Русь не может… Средство у нас, одно осталось, – и ты его знаешь. Хотя, мне бы не хотелось, ставить точку на человеческой цивилизации. Понятно?

Блинов, кивнул.

– А куда мы едем, Стрелец?

– С дипломатами говорить. У Чарского, из Европы новости интересные. Ребята видимо решили своих американских друзей подвинуть ближе к выходу. Помощь твоего ведомства может потребоваться, вот вместе и едем. У меня уже меньше часа сорока минут, до повторного совещания осталось, что бы по Польше и Исландии решение принять.

– Понял, Стрелец.

Четко ответил Блинов, сам же, лихорадочно перебирая в голове возможности выполнения поставленной задачи. Про, охоту на бывшего "лидера" Молчунова, Стрелец, так и не спросил. Ну и слава Богу!

Поселок Хор. Хабаровский край. 28 августа

Димка Безверхий, тихонько всхлипнул и с шумом втянул воздух. Воздух был, влажный и тяжелый, словно мокрое пуховое одеяло. Черт, не хватало еще нюни распустить. Хотя обидно, конечно, нет слов. Ему уже пятнадцать а дед относится к нему, как к сопляку малолетнему. На глазах у всех.

Димка, вместе с дедом и еще тридцатью мужиками состоял в отряде самообороны, отправленном комендантом района, подполковником Пришвиным, сюда, к югу от поселка Хор. Подальше от фронта.

Причины этого, Димке были не известны, но ему было очень обидно. Как и положено пятнадцатилетнему пацану, он был максималистом и патриотом до последней клеточки своего организма. А если идет война и враг, подлый и жестокий ворвался в твой дом – то место настоящего мужчины – на передовой. По крайней мере так Димку воспитывали отец и дед… В ближайших планах, было поступление в военное училище, но до этого надо было еще дожить.

До соплей, оскорбил Димку собственный дед, отставной майор уголовного розыска Федор Привалов. Во первых, обозвал публично, сопляком, а во вторых – отвесил ему, опять же публично подзатыльник, за то, что Димка огрызнулся в ответ. Рука у деда, была тяжелая и Димон под смех мужиков полетел вперед, словно пендалинутый медведь. Здорово, приложившись при падении о торчащий корень.

Едва сдерживая слезы, он бросился в лес, слыша в спину, издевательский голос деда.

– Сначала научись котелок мыть и оружие в порядке держать, а потом – рот разевай.

Дед был конечно прав, но выдержать публичное унижение, было невозможно. Отбежав по тайге от лагеря километра два, Безверхий присел под огромной, разлапистой елью и попытался успокоится. Быстро темнело, звуки, наполняющие тайгу, потихоньку стихали, но Димка, не торопился возвращаться. Потеряться он не боялся, как никак с шести лет, вместе с дедом по тайге топтался. Мать и отец, были только за, пусть лучше в тайге, чем со шпаной на лестницах площадки засирает, шелухой от семечек и бычками. Интересно, где они сейчас?

Отец, Безверхий старший, служил, как и дед в полиции. Только не в поселковом отделе, а в самом Хабаровске. Уже подполковник УБОП. К деду его отправили еще в июне, с началом каникул, что бы не болтался под ногами. С началом войны, дозвонится до родителей он уже не мог.

Китайцы накрыли Хор, в первые же час войны валом огня из ствольной и реактивной артиллерии. Это было запредельно страшно …Но и запредельно красиво… Огненные шары, пунктиры и стрелы, перемешались в ночном небе, создавая непередаваемую картину. Картину смерти и разрушения.

Самым ценным в Хоре, помимо новенького деревообрабатывающего комбината построенного вездесущей корпорацией "Селена" было три моста, два автомобильных и один железнодорожный. Удивительно даже, но китайцы их не разрушили, несмотря на ураганный обстрел. Именно по этим мостам, на запад, перебрасывал свои силы пятый гвардейский корпус после того, как отбил китайское наступление на хасанском и бикинском направлениях.

Население покинуло Хор, еще за сутки до начала войны. В город вошел моторизованный батальон спасательной службы и доходчиво объяснил местным жителям об их дальнейшей судьбе в случае китайских обстрелов. Женщины, дети и старики под присмотром спасателей убыли в сторону Комсомольска‑на – Амуре, где находился центральный эвакуационный лагерь по дальнему востоку.

За Димку поручился дед, все таки не последний человек в местных краях, бывший начальник УГРО и нынешний милицейский пристав. Говорил, что без родных, малец мигом пропадет. И даже написал, задерганной толстой чиновнице из поселковой администрации, расписку где брал ответственность за внука, в случае чрезвычайных обстоятельств. Чиновница, получив бумагу, вздохнула с облегчением.

– С вами Федор Кузьмич, внук не пропадет. Сказала она, пряча расписку в потрепанную папку.

С дедом, действительно, невозможно было пропасть. Выросший в семье старообрядцев, именно оттуда у него такое архаичное имя и отчество, все детство и юность проведший в в тайге, работая с пятнадцати лет в промысловой артели, после армии закончивший Омскую школу милиции и вернувшийся в служить родные края, дед не забросил охоту и рыбалку. Кроме зверей, он стал охотился на преступников, которых ненавидел всем нутром. Сказывалось воспитание. Не было в районе честнее и принципиальнее милиционера чем его дед. Медленно но верно, делал карьеру, оставаясь честным даже в дикие постсоветские годы. Пиком карьеры стала должность начальника ОУР ОВД и погоны майора через двадцать лет беспорочной службы. За колючий и непримиримый характер получил дед прозвище от коллег‑ Ерш, которое оправдывал в полной мере. Едва выйдя на пенсию, образовал из местных непьющих мужиков – охотничью и собирательную артель, занялся частным промыслов в котором и преуспел. Когда власть в Москве поменялась, и было разрешено выбирать на местах милицейских приставов, следящих за общественным порядком, деду, конкурентов в поселке Хор и окрестностях‑ не было. Вот уже, шесть лет, Ерш бессменно руководил ОМОБ[285]. На него пытались наехать, пытались купить, но все это заканчивалось одним и тем же – недоброжелатели ретировались, частенько их приходилось выносить. Рука, как и характер у деда оставались тяжелыми, удары в челюсть‑неотразимыми.

Димка это знал, знал как все окружающие уважают деда и тайно гордился им. Выросший в миллионном Хабаровске, среди современных "хищных вещей века" в благополучной семье, он инстинктивно тянулся к суровому, неразговорчивому и жесткому деду, видя внутри него тот стержень, который отличает настоящего мужчину, добытчика от мужеподобного "облака в штанах". Дед рано овдовел(бабушку, Димка не помнил, умерла до его рождения) но вокруг него всегда крутились женщины, причем гораздо моложе его, с восхищенным блеском в глазах. Даже, отец, подполковник краевого УБОП, никогда не смел ему перечить, если они с ним встречались на семейных праздниках. А главное – Димке нравилось в деде, что он никогда не утирал ему сопли, никогда не сюсюкал и потакал настоящим мужским интересам. Хочешь стрелять‑ пожалуйста, только научись карабин разбирать и чистить. Хочешь по тайге гулять – сколько угодно, только компас изучи и научись ориентироваться и под ноги смотреть. Один раз, еще пять лет назад, Димка потерялся и едва не погиб, спасаясь от молодого медведя. Дед‑ нашел его, трясущего от страха на дереве, привел домой отпоил чаем с травами и уложил спать. А утром, выпорол солдатским ремнем с тяжелой пряжкой – порол и приговаривал "смотри под ноги, учи компас, смотри под ноги"

Урок пошел в прок, и к пятнадцати годам Димка Безверхий умел читать следы, слушать тайгу, учуять и услышать зверя за километр, таится в зарослях, питаться тем, что дает тайга и стрелять в десяток раз лучше чем многие интернет‑сидельцы, всерьез считающие себя "выживальщиками". Возвращаясь после каникул в школу, он демонстрировал своим одноклассникам, настоящие охотничьи трофеи, ловя восхищенные и завистливые взгляды. Была в этом еще одна причина, несмотря на средний рост и среднюю же комплекцию, Димка был чрезвычайно подвижным и гибким, будто свитым из стальной проволоки. С ним боялись связываться даже отъявленные хулиганы из классов старше. Ходили слухи, что это из‑за крутых связей отца, но это было не так. Просто у Димки, тоже был тяжелый, совсем не подростковый удар.

Вытерев лицо, Димка еще раз всхлипнул, но уже тише.

"Блин, веду себя как истеричка" выругал он себя, уже собираясь встать и вернутся в лагерь. И попросить извинения у деда и остальных за свое глупое поведение. Неприятно, конечно – но надо. он же мужчина. А признавать свои ошибки – это удел настоящих мужчин, так его учил дед. Вдруг Димка присел и насторожился.

Звук. Звук чуждый тайге, приковал его внимание. Тихое бурчание, нет тарахтение. Где то над головой.

"На вертолет не похоже. Может дрон? Вопрос – чей?" Подумал Димка озабоченно прислушиваясь. Какую опасность для людей представляют парящие в небе беспилотные разведчики, он уже знал. Следом за ними, обычно приходила – смерть. Смерть внезапная и стремительная. В виде летящих с неба снарядов и ракет китайской артиллерии. Секунду назад – ты был жив, потом бах и то что от тебя осталось, кладут в пластиковый мешок.

Однако звук не приближался, он звучал где то далеко, потом и вовсе – стал стихать. Димка вскочил на ноги, но что то его остановило от возвращения в лагерь. Новый, шум. Нетипичный шелест, где то над головой.

Шелест, тихий но отчетливый приближался с каждой секундой, потом над головой, на кусочке неба, окруженного словно частоколом, исполинскими соснами промелькнула черная тень. Потом еще одна, еще….У Димки похолодело внутри. Словно назгулы из глупых фэнтэзийных сказок, явились в дальневосточную тайгу, за своей добычей.

Лейтенант Джианг Тун из отдельного полка специального назначения "Острый меч синего неба"[286], пошевелил стропами парашютной системы, ловя воздушный поток. Прибор ночного видения, скопированный один в один с последнего немецкого аналога, услужливо показывал широкую просеку, тянущуюся словно шрам в теле русской тайги. Прыжок в полной темноте, в лесном массиве, что может быть хуже?

Мосты через реку Хор, торчали настоящей костью в горле командования НОАК. Не понятно, как, но несмотря на постоянные ракетно‑артиллерийские удары, разрушить их не удалось. Причины этого, сейчас разбирает специальная комиссия прилетевшая из Бейджина, во главе с генерал‑майором Гунь Лунем. Главное, что у русского верховного командования до сих пор оставалась возможность перебрасывать войска с востока на запад и обратно.

Уже дважды на подрыв мостов, отправлялись "да дуй"[287], как из "Меча востока" так и из "ударного морского десанта"‑ с отрицательным результатом. Если про "меченосцев" было известно, что они напоролись на русских ополченцев после пяти суток изматывающего броска по тайге и погибли в бою, под минометным обстрелом, то о судьбе морских диверсантов, пытавшихся пробраться к объектам по реке – вообще ничего не известно.

Роту парашютистов – разведчиков, где служил Джианг отозвали с Туркестанского фронта, только четыре дня назад. До этого, лейтенант Тун, успел поучаствовать за неполный месяц в захвате трех столиц Бишкека, Алма‑Аты и Ташкента в составе 15 воздушно‑десантного корпуса[288]. Они обрушивались на ленивые, жирные и сонные города словно стая хищных птиц, оправдывая свое громкое название – "острый меч синего неба" без пощады рубящий вражьи головы.

Полковник Фэй, предложив ему, Туну и командиру роты, капитану Ли Наню, присесть, угостил их чаем, и сообщил о крайне не простой обстановке на восточных и северных рубежах Поднебесной.

Русские оказались гораздо сильнее, чем предполагалось ранее. Точнее говоря, Генштаб Народно‑освободительной армии и политическое руководство КНР вообще не предполагали вступления Руси в войну. Считалось, что достаточно с них и западного фронта. В Сибири и на Дальнем Востоке вообще силы не сравнимые с мощью НОАК остались. Но Кремль рассудил по другому и стянув всю авиацию с западного фронта нанес сокрушительный удар по аэродромам и военно‑морским базам. Прямо скажем, застали врасплох. Большинство самолетов ВВС Китая в момент удара были либо на взлетно‑посадочных полосах, либо возвращались после первых боевых вылетов. Позиции ПВО, тщательно выстроенные НОАК за последние двадцать лет, были сметены залпом полтора сотен крылатых ракет воздушного и наземного базирования. Затем в бреши устремились "Ту", "МиГи" и "Сухие" …Били в первую очередь по тем авиабазам, где были сосредоточены новейшие самолеты‑ J‑10,Су‑27,Су‑30МКК,J‑11. Старые J‑7/J‑8 и Q‑5 их интересовали мало в силу ограниченных боевых возможностей.

Одним ударом захватив превосходство в воздухе, русские стали методично бить по экономике Китая, разрушая в первую очередь объекты энергетики и военное производство. Народно‑освободительная армия, быстро оправившись от первого шока, попыталась взять реванш за пропущенный удар, успешным наступлением на суше, вторгнувшись на русскую территорию сразу на четырех направлениях. Кроме приморского, где наступление захлебнулось сразу, на остальных направлениях – хабаровском, благовещенском и читинском был достигнуты оперативно‑тактические успехи. Но затем, пользуясь внутренними коммуникациями, русские создали мобильную группу из трех танковых бригад которую стали использовать как кулак, по очереди сокрушая образовавшиеся на своей территории плацдармы НОАК. Один за другим. Особенно неприятным был разгром под Белогорском, где в котле погибли три элитные дивизии НОАК, оснащенные новейшей техникой. Не имеющее никакого реального боевого опыта, генералы НОАК слишком медленно подтягивали резервы, слишком долго готовились к развитию дальнейшего успеха с захваченных плацдармов. Теперь, на том, русском берегу Амура у НОАК остался только Хабаровск. Полностью разрушенный мегаполис, практически сметенный обстрелами и пожарами с лица земли. Русские не спешили отбивать его обратно, экономили силы.

В Туркестане, тоже пошло не все гладко. Голову подняли исламисты и волна мятежа захлестнула, помимо Средней Азии еще и западные окраины поднебесной. Армия и военизированная милиция, давили мятеж с удвоенной жестокостью, но теперь, исламистов активно снабжали оружием из‑за рубежа. В первую очередь – пакистанцы, бывшие союзники ударившие в спину в самый ответственный момент. Твари…

– Товарищи! Торжественно начал полковник Фэй, когда офицеры сделали из чашек по глотку крепчайшего чая. Вашей, первой парашютно‑разведывательной роте специального назначения предоставлена честь, выполнить особо важное правительственное задание. Подробности, узнаете в Бейджинге. Самолет, уже готов. Удачной дороги..

В столицу их доставил тяжелый Ил‑76, купленный у русских двадцать лет назад. Несмотря на усилия отечественной авиационной промышленности, создать собственный транспортный самолет такого уровня Китаю пока не удавалось.

Столица‑ встретила их зловонным смогом, барражирующими в небе перехватчиками, полицейскими патрулями с бронемашинами на перекрестках и задерганными офицерами из штаба ВВС. Как выяснилось по прилету, в южных провинциях – серьезные волнения. Говорят в Шанхае, даже атаковано местное отделение КПК и полицейское управление. Ходят слухи о гоминьдановских шпионах …Бардак короче…

Едва коснувшихся бетонных плит пекинского аэродрома, капитана Наня и лейтенанта Туна, подобрал пятнистый джип, с ветерком доставивший их в штаб ВВС. В штабе царила нездоровая, нервозная обстановка. Обоих, только что прибывших с передовой офицеров тупо посадили в коридоре на стулья и забыли на пару часов.

В конце концов, к ним подбежал толстый, отдышливый майор холуйского вида.

– Что вы здесь сидите!? Заорал он. Вас генерал Цун уже полчаса ждет, недоумки! Да быстрее! Едва ли не пинками, майор погнал их на верхний этаж.

Сам майор, остался в прихожей, пропустив их в малозаметный кабинет без таблички.

Там, рябило в глазах от погон с большими звездами, тяжело дышалось из‑за плохо работающего кондиционера.

Генерал‑майор Ли Цун, начальник разведки ВВС, крепкий южанин, начинавший карьеру в десанте, стоял у огромного плоского экрана, заложив руки за спину.

Резко повернув голову, он подозвал вошедших офицеров.

– А,вот товарищи, к нам прибыли прямо с передовой. Что скажите по этому объекту? Как к нему подобраться?

Картина на экране сменилась фотографией большого разрешения. Явно снято со спутника. Три моста, кругом лес и небольшой город. Даже, наверно поселок.

– Воздушное нападение и ракетные обстрелы, прошу не предлагать. Здесь – целый дивизион русских ЗРПК "Панцирь" чуть дальше – батарея "Торов". Артиллерия практически разнесла поселок, но не может достать ни мост ни замаскированные позиции ПВО.

– Спецназ, товарищ генерал. ответил, вытянувшись как струна, Нань.

– Там батальон охраны, капитан. И противодиверсионная рота спецназа…Две группы были отправлены…Одна погибла, другая, пропала. Скорее всего‑тоже погибла. И так, товарищи офицеры, ваше мнение, как парашютистов‑разведчиков?

Генерал бросил быстрый взгляд на часы.

– Двух часов, вам хватит?

– Так точно! Рявкнули Нань и Тун, уже понимая, что отступать поздно.

Посидели, покумекали… И родили наконец как показалась оригинальную идею. На свою голову. Забраться к русским с черного хода. Авиаторы ознакомившись с первоначальным планом, вцепились в него, как собаки в кость.

– Значит на Y‑5? Почему именно на нем?

– Если на малой высоте, то он мало заметен. К тому же простота управления …Тем более – скорость не большая – ПВО в первую очередь реагирует на скоростные цели, как приоритетные по опасности.

– Может, вертолеты?

– Нет. Они очень шумят. Их легко засекут наземные посты следящие за воздушной обстановкой. Риск напороться на противодействие ЗРК или малокалиберных зенитных автоматов, очень высок.

План был опасный, но дерзкий. Три легких транспортных Y‑5 не пересекая, собственно государственную границу доставляли их к месту сброса. Потом, этажерки резко набирали высоту и выбрасывали десант. Используя парашюты‑ крыло, им требовалось проскользнуть по ночному небу не больше двадцати километров. Русские операторы ПВО, занятые охотой за высокоскоростными, целями, вряд ли обратят особое внимание на медлительные объекты, не похожие не на истребители, не на бомбардировщики, ни даже на транспортники…

А дальше…будем надеяться на попутный ветер. Мы же элита 15 воздушно‑десантного корпуса и всех вооруженных сил КНР, черт побери! Что для нас – двадцать километров? Тем более на этом, южном направлении у русских вообще нет никаких серьезных сил. Не ждут они удара в спину, со своей территории. Может пара десятков ополченцев, не просыхающих от выпивки.

Точкой приземления была выбрана заброшенная лесная просека, в десяти километрах южнее основного объекта.

– Не лезьте в бой! Приказал генерал. Ваша первоочередная задача‑ навести на мосты артиллерию. Пара хороших, точных залпов РСЗО или гаубиц – и сухопутная артерия связывающая Приморье с остальной русской территорией, будет перерезана.

С этим – понятно, но лучше подстраховаться, особенно когда дело идет о русских. Поэтому, все три старичка Y‑5 были забиты парашютистам под завязку. По одиннадцать человек в каждом. Помимо десантников с стрелковым оружием, в каждой РДГ было по два снайпера, два сапера и одному пулеметчику. У всех ПНВ, и устройства для бесшумной и беспламенной стрельбы.

Вот и земля! Черт, кругом пни, коряги какие‑ то. Сцепив зубы, и ругаясь про себя, Джианг Тун, лихорадочно пытался погасить скорость парашюта, именно над более менее, подходящим местом для посадки, где можно было не свернуть шею…

"Диверсанты, бля или ниндзя!" Понял Димка, когда приподняв голову и посмотрев налево он увидел, несущихся к земле, людей на странных парашютах. Люди заходили на посадку, на старой просеке, смело идя на посадку ночью там, где и днем можно было все кости переломать.

По мысли пятнадцатилетнего паренька, сейчас вжимающегося в пропахший хвоей ствол огромной, мокрой ели – нормальные люди, так прыгать не станут. Значит точно‑ниндзя… То что мифические ниндзя – это японцы, а не китайцы, его сейчас не интересовало.

Его трясло от страха и возбуждения, он еще никогда не видел живых врагов, так близко. Двести – триста шагов. Воздух вокруг, тут же наполнился чужеродным, не таёжным запахом и такими же чужеродными звуками. Пахло металлом, пластиком, еще какой‑то химической дрянью, человеческим потом и страхом…Что то тихонько лязгало и шуршало.

Один за другим, парашютисты‑разведчики, приземлялись на просеку, гасили парашюты и мгновенно занимали позиции по периметру зоны высадки, выставив вперед стволы штурмовых винтовок с утолщениями глушителей.

Джианг Тун, присел и резко оглянулся, едва скинув со спины подвесную систему и ранец. Прибор ночного видения, давал довольно четкую картинку, все было тихо. Только рядом, путаясь в стропах, раздраженно сопел солдат из их роты.

– Тихо! Прошептал Тун и солдат, замер, словно изваяние. Еще раз, неторопливо, Джианг осмотрел темный лес, с двух сторон подступивший к просеке. Что‑то ему не нравилось…Что там скрывалось. Опасное.

Когда рука капитана тронула его сзади за плечо, лейтенант едва не вскрикнул от неожиданности.

– Ты что? Спросил Нань, внимательно рассматривая подчиненного.

– Не знаю. Ответил Тун тряхнув головой. Мерещится, что‑то. Нервы, наверное.

– Где конкретно мерещится? Капитан Нань служил в разведке не первый день и знал, что такое вовремя замеченная опасность. Здесь критически важна, любая мелочь.

– Да нигде, командир. Точнее, везде..

– Понятно. Капитан ободряюще похлопал Джианг по спине. Нервы лечи, пока молодой. У тебя все люди целы?

– Двое ноги повредили. Янь и Джанг. Переломов нет, ходить могут, просто ушибы..

– Отлично. Вот в первой группе снайпер, сержант Мэй, ногу вывихнул. Вроде кость цела, но хромает здорово.

Джианг кивнул. Мэй‑отличный стрелок, лучший в роте, может и во всем полку. Как не удачно все началось.

– Слушай приказ, лейтенант Тун. Ты поведешь арьергард, группу прикрытия. Возьмешь Мэя, он хоть и покалеченный, но ходит неслышно. Еще четырех, нет – пятерых бойцов. Мы пойдем след в след‑ вы же идите цепью. Держитесь в пятистах метрах от нас…и смотрите по сторонам. Мне тоже здесь не нравится, тихо как то…

Группа Туна, пропустив основной отряд вперед, неслышно кралась сзади, останавливаясь и прислушиваясь, каждую сотню шагов. Сержант Мэй, шел медленно, его лицо кривилось, но он молча переносил боль в ноге, сустав которой вправили в полевых условиях, сунув ему в рот пру таблеток обезболивающих. Ничего, дохромает. И не такое на маневрах терпеть приходилось.

Димка наблюдал, что парашютисты, наскоро забросав парашюты валежником разбились на две группы и растворились в лесу. Третья группа, где был сильно хромающий солдат, двинулась вперед, позже, растянувшись цепью.

Идущие цепью – останавливались, подолгу прислушиваясь и принюхиваясь, но Димку – они заметить не могли. За две недели, проведенные в лесу, он по запаху практически не отличался от окружающей среды. Прибывшие с Туркестана китайцы, при всем желании пахли по другому. Их ноздри, были еще забиты запахом гор и выжженных солнцем полупустынь Средней Азии.

"Чего же делать? Подниму шум, сразу прихлопнут. Не подниму, деда с мужиками убьют" Думал Безверхий, наблюдая за крадущимися китайцами.

Вдруг Димка, понял, что если он выстрелит и поднимет шум – все кончится. Абсолютно‑все. Будет смерть и вечная, беспросветная тьма. Он опустил карабин СКС и прислонил его к стволу ели и сам сел на мягкую подушку из влажной хвои.

Страх сдавил ему горло, парализовал волю. Жить хотелось, очень хотелось жить в свои неполные шестнадцать.

Говорят, что в такие моменты, вся жизнь, проносится перед глазами…Что могло пронестись в пятнадцать лет? Теплые руки матери, первая поездка к теплому морю, первый трехколесный велосипед, первые корявые и наивные любовные стишки скачанные из интернета и прочитанные на дне рождения Лариски Ксенофонтовой, самой красивой девчонки в классе, с пронзительными синими глазами и вздернутым носиком. И её ответный поцелуй, тоже первый.

Димка, едва не заорал от отчаяния. Потом, он понял. Если он струсит – сначала убьют деда и ополченцев, потом еще кого‑нибудь, потом отца с матерью, Лариску, всех его друзей, родных и близких…

"Ты мужчина, Димка. А мужчину от "облака в штанах",отличает ответственность. За семью, за жену, за детей, за страну, наконец…." Всплыли в памяти слова деда..

Смахнув набегающие слезы, Димка присел на одно колено и стиснув зубы, плавно, как учил дед начал на спусковой крючок, целя в крайнюю слева, удаляющуюся фигуру.

Выстрел, грохнул в ночном лесу оглушительно…Не смотря на предыдущую цель (знал, что попал) Димка перенес огонь на остальных парашютистов, целясь по смутным, размытым контурам.

Он успел выстрелить еще дважды, прежде чем пуля из QBZ‑95, попала ему в переносицу, отбросив на спину.

Федор Кузьмич Привалов, сидел спальном мешке, скрестив ноги закрыв глаза. Он не спал, ждал когда вернется внук. Горячая у него кровь, вся в бабку, царство ей небесное. И в мать, тоже…Нет бы, в деда пойти. Дед в глубине души жалел, что оскорбил и ударил внука на глазах у ополченцев. Он хоть это и заслужил, но надо было сделать наедине. По семейному, что ли…

Конечно, малец скоро вернется. Такое уже не раз было. Вспылит, сбежит, возвращается…Тайгу он знает и любит – ничего с ним не случится…

Три хлестких, словно удары кнута выстрела, заставили его мгновенно вскочить и схватить свой "Тигр" с оптикой. Сердце, болезненно кольнуло. Это же внуков карабин! Ни с чем другим его звук не спутаешь!

Один за другим, как по команде, проснулись спящие ополченцы. Как никак давно в тайгу на охоту ходят, слух отточенный. Сейчас болтать не надо, надо действовать

Знаками и жестами, как немому, Привалов объяснил своему заместителю, Рудичу и двум сержантам Петрову и Чунихину задачу.

Согласно кивнув и разбившись на пары, когда один прикрывает другого, ополченцы двинулись в чащу, облаченные в лохматый, охотничий камуфляж. Словно лешие из сказок …Двинулись на север, в сторону просеки, где стрелял Димкин карабин.

Еще через сорок минут, радиостанция у коменданта района получила сигнал об обнаружении диверсионной группы численностью больше двадцати человек.

Начавшийся в лесу яростный бой, переломили в пользу русских минометы внутренних войск, переброшенные на помощь ополченцам вместе с ротой "вованов" и засыпавшие обнаруженных китайцев градом 82 миллиметровых мин.

Китайцы, вызвали свою артиллерию и один из первых снарядов, выпущенный с китайской территории угодил прямо в центр их расположения, убив наповал капитана Наня и еще трех бойцов. Нет, стрельба на предельной дальности – это пока еще большая проблема НОАК

Поняв, что их постепенно окружают, непонятные невесть откуда взявшиеся, похожие на лохматых демонов люди, атаковавшие их на марше из чащи и остановившие продвижение, лейтенант Джианг Тун, приказал прорываться используя огонь собственной артиллерии как прикрытие.

Он уже успел повоевать и внутреннее чутье подсказывало, что просто так, живьем их не выпустят. Уж очень эти лохматые демоны местность хорошо знают…Повиснут на хвосте, обойдут через болото и отрежут выход к границе. Надо прорываться сейчас…

Через двое суток, обратно, на территорию Китая вернулось четырнадцать, грязных, измученных бойцов из элитного парашютно‑разведывательного полка "Острый меч синего неба",впервые не выполнившие приказ и провалившие задание. Вел их, раненный в плечо осколком русской мины, лейтенант Тун. Его шатало, но он упрямо вел своих людей к спасению, обходя засады и минные поля закрывшие все приграничье.

Ополченцы, нашли Димку спустя три дня, когда вернулись, после неудачной погони. Недалеко от него менее чем в трехстах метрах от него, лежало двое непривычно рослых китайца. Убитых выстрелами в голову. Но оплакивать Димку было некому…

Его дед, пропал, словно сквозь землю провалился во время погони за китайцами. Только новый командир отряда, Илья Рудич, знал, что Федор увидев парашютистов и сразу поняв, что внука уже нет в живых, почернев лицом обернулся к Рудичу и прошептал

– Всех, до одного положите…Всех…

Когда стало ясно, что китайцы по любому прорываются на свою территорию и догнать их уже невозможно, Привалов исчез.

Генерал Ли Цун, потребовал у своего порученца, выяснить у выживших парашютистов подробности провального рейда. Остатки отряда вышли к своим, в расположение 22 моторизованной бригады НОАК.

– Как отдохнут, утром, потребуй полного отчета о проваленной спецоперации. Немедленно! Крикнул генерал, заставив порученца вздрогнуть.

Ли Цун, нервничал. Из Генштаба и штаба ВВС уже давили, требовали ответа за очередной провал. Нужен был козел отпущения, который возьмет весь грех на себя. Больше миллиарда населения в державе‑ один мост некому взорвать! Кретины.

Через пару минут, оббитая кожей дверь в кабинет, тихонько отворилась и в неё ужом, абсолютно не слышно, прошмыгнул упитанный порученец. Туп как пробка, но зато надежен.

– Товарищ Цун…Я связался со штабом 22 бригады. И там…

– Да что там, не мямли, сын древесной жабы! Повысил голос генерал.

– Они погибли…товарищ генерал..

– Как погибли?

– Все погибли…Лейтенанта Туна после перевязки собирались отправлять в тыл и он зашел к своим бойцам попрощаться. В блиндаж, который им отвели…Тут на них и напали. Закидали гранатами блиндаж.

– Что, прямо в расположении бригады?

– Так точно. Ночью, около десяти…

– Это что, спецназ? Генерал решительно ничего не понимал.

– Может быть, товарищ генерал. Пока обнаружен один нападавший. О пытался уйти, но был ранен. Отстреливался..

– Взяли?

– Нет. Только труп. Он сам себя гранатой подорвал. Ни документов, ни чего. Только наш автомат QBZ‑95 с глушителем, наверное трофей и охотничий карабин с оптикой. Он из него успел еще троих из разведроты, застрелить.

Вот так. Прямо в расположение бригады НОАК пробирается герой‑мать его, одиночка нападает на вернувшихся с задания спецгруппу и убивает её. Прямо в расположении бригады! И еще пытается уйти обратно, через линию фронта…Пехота у нас совсем уже мышей не ловит.

Генерал грязно выругался и потребовал от порученца убраться ко всем чертям.

Дечин. Северная Чехия. 28 августа

Городок Дечин, лежит всего в полусотне километров от германского Дрездена, казалось можно рукой дотянутся …Так и было раньше, сел в поезд или машину и уже в Германии или наоборот в Чехии. Раньше, до войны…

Сейчас все по другому. Теперь эти полсотни километров отделяют войну, терзающую Германию от мира, который царит в Чехии. Маленькая республика, хорошо помня недавнюю авантюру ОВС Евросоюза на Украине и имея в своей экономике, изрядную долю русского капитала, не собиралась участвовать в Третьей мировой, несмотря на свое членство в НАТО. Здоровье экономики и благосостояние нации были для чешских политиков гораздо важнее чем высокопарный треп про североатлантическое единство или евро интеграцию. Во время последнего бесславного похода "на Восток",чехи отправили в состав объединенного контингента ЕС седьмую механизированную бригаду, генерала Чекманека, отличившуюся на Украине тем, что без боя оставила свои позиции, нарушив приказ командования и открыла тем самым путь русским танкам в тыл основной ударной группировки союзников. Говорят генерал Чекманек и еще ряд военных и политиков, здорово поправили свое финансовое положение после этого маневра. Скандал был громкий, но дальше криков и угрозы экономических санкций дело не пошло. Европа, единая валюта – уже тонули в волнах кризиса, пожиравшего одну страну Евросоюза за другой. Организация созданная по воле левых бюрократов, шла к своему развалу – кому было дело до небольшой Чехии. Наоборот – её экономика, оказалась на удивление стабильной. В отличии от греков, итальянцев или португальцев давно живших не по средствам и развращенных бесконечными поблажками и высокими доходами, трудолюбивые чехи работали не покладая рук, не позволяли себе излишеств и оставались на плаву. Теперь, они должны были стать донорами для тонущих южных стран ЕС и разоренной Польши, по которой стальным ураганом, пронеслись русские.

После Украинской компании в восточной Европе, очень многое изменилось. Гигантская тень Москвы падала на Минск и Киев, Братиславу, Софию, Прагу и Варшаву. Медленно, шаг за шагом, Русь возвращала бывшие советские сателлиты в свою сферу влияния. Чехия одной из первых пошла навстречу этому движению, собираясь лавировать между Брюсселем и Москвой и избежать выплат миллиардов в "кассу взаимопомощи" ЕС. В кремле это поняли и оценили по достоинству. Чешские промышленники и банкиры получили режим благоприятствования для ведения бизнеса на Руси, чехи широко открыли ворота для русского капитала. Следом потянулись болгары, черногорцы, словаки.

С началом третьей мировой, Чехия тут же во всеуслышание заявила о своем неучастии ни в каких военных операциях НАТО, закрыла границы и отмобилизовала армию. Так же поступили и большинство стран бывшего Варшавского договора и даже прибалты. Кроме двух "великих держав"‑ поляков и румын. Поляки воевали с огромным удовольствием и яростью а румыны…Румыны есть румыны. Стянули войска к украинской и молдавской границе провели маневры, пожгли ценное топливо и растратили боеприпасы на полигонах, потратили выделенные НАТО деньги и были таковы…

Как говорят, ученые до сих спорят румыны это что? Народ или профессия?

Несмотря на закрытые границы, некоторые машины могли проехать в Чехию совершенно беспрепятственно. Особенно если это машина, приписана к посольству Германии и везет чрезвычайно важную персону.

В черном "Ауди" А8 сидел и смотрел в окно, высокий седой человек с римским профилем, в безупречном сером с отливом костюме и портфелем на коленях. Он торопился, часто смотря на часы, но водителя не подгонял. Юрген‑ был опытным и взвешенным водителем и не нуждался в понукании. Они успеют…

Машина несла к месту конфиденциальной встречи с высокопоставленным русским чиновником, Герхарда Шмельцера, главу Bundesnachrichtendienst,внешней разведки Германии. Об этом визите, в приграничном городке Дечин, знало всего четыре человека в мире. Канцлер Германии фрау Ангела Метцингер, сам Герхард Шмельцер, русский лидер Стрельченко и тот пока анонимный русский чиновник, который должен встретится с Герхардом. Чрезвычайность и секретность этой встречи была такова, что обе стороны переговоров постарались обойтись без кортежей бронированных лимузинов и снятых президентских апартаментов в дорогих отелях. Встреча должна была пройти в дешевой семейной гостинице, на втором этаже, комната номер восемь. Но без охраны и наружного наблюдения не обойтись. Слишком многие в мире, хотят срыва этих неформальных переговоров. Слишком многим будет стоить головы и карьеры та информация, которая хранится в портфеле, который вез глава немецкой разведки.

Герхард четко срисовал минимум четырех сотрудников из своего ведомства ошивающихся вокруг отеля. Дегенераты! Совсем работать перестали, кретины. Интересно, где же русские агенты?

Шмельцер пришел во внешнюю разведку относительно недавно, чуть больше года назад, сменив предыдущего директора оскандалившегося связями с ультраправыми Эрнста Урлаха с треском выгнанного в отставку. Урлаха‑ подозревали чуть ли не в организации вместе с бывшими военными неонацистского заговора. После поражения на Украине, в Германии была проведена тотальная чистка силовых структур в целях предотвращения возможных реваншистских настроений.

Тогда и вспомнили про Герхарда. Надо сказать, это было пожалуй лучшее кадровое решение германского канцлера. Несмотря на членство в Свободной демократической партии Германии[289] герр Шмельцер успел послужить срочную службу в воздушно‑десантной дивизии бундесвера, двадцать лет поработать в центральном аппарате МВД, почти два года быть заместителем директора Bundesamt fur Verfassungsschutz (156), потом вернулся в МВД на должность заместителя шефа федеральной криминальной полиции по борьбе с терроризмом. Шмельцер, был настоящим полицейским профессионалом, а не простым политическим выдвиженцем. Придя в разведку он ужаснулся стремительно падающему уровню сотрудников и разгильдяйству и принял энергичные меры по наведению порядка, расширения агентурных сетей и обновления технических средств разведки. Когда началось резкое обострение международной обстановки, Герхард принял активное участие в попытке распутать зловонный и кровавый клубок заговора приведший к Третьей мировой войне. Его с самого начала преследовали неудачи, но он поднял на ноги почти две сотни шпионов – пенсионеров и бросил их на работу с агентами и засадил за переборку старых дел в архивах спецслужбы. И вот ему попалась в руки ниточка. Неожиданная, из Южной Америки.

Фрау канцлер ознакомившись с предварительными данными расследования, едва не потеряла свою знаменитую выдержку, но быстро взяла себя в руки.

– Подлинники, засуньте как можно дальше и закройте на все замки. И храните эти бумаги, как честь своей жен, герр Шмельцер. А вот копии – отправьте русским. Нет, Герхард, вам надо обязательно встретится с ними самому. Тет а‑тет. Передать документы из рук в руки. Вам, будет о чем с ними поговорить. Зловеще добавила фрау Метцингер.

Машина остановилась у входа и Герхарда встретила молодая симпатичная чешка, протянувшая было руку за портфелем.

– Спасибо, он не тяжелый. Отрезал Метцингер. Меня должны ждать в номере восемь.

Чешка (а может и русская, кстати, хрен их славян поймешь) улыбнулась и сделав милый книксен показала рукой на лестницу.

– О вас, уже ждут. Герр Лейбниц прибыл пять минут назад…

"Лейбниц…Все же плоский у "иванов" юмор" подумал Герхард поднимаясь по деревянной лестнице, на второй этаж. А девица внизу, похоже работает на русских. Очень спортивная фигурка с развитой мускулатурой и крошечные белые черточки на костяшках пальцев. Такие обычно остаются тогда, когда бьешь в челюсть, но попадаешь по зубам. У девушки загорелые руки, вот маленькие шрамы сразу бросаются в глаза.

Он толкнул дверь и оказался в двухкомнатном номере. Первая комната с большим окном, была пуста, во второй широко расставив ноги и переваливаясь с носка на пятку стоял крепкий мужчина с обритой головой, в потертых джинсах и легкой куртке свободного покроя.

– Здравствуйте, герр Шмельцер. Меня зовут ….

– Давайте угадаю…Вы – Гуков Александр Михайлович…Генерал‑майор в отставке, представитель администрации президента в штабе Западного стратегического направления..

Русский улыбнулся..

– Браво, герр Шмельцер! Только не в отставке, а в запасе. У нас это так называется..

– Да, именно так.

Знакомство состоялось, теперь пришло время говорить о делах.

– Герр Гуков, хотелось бы уточнить какими полномочиями вас наделило руководство вашей страны.

Русский помолчал, подошел к старинному бару из мореного дуба достал бутылку "Бехеровки" и два стакана. Плеснув в стаканы на самое дно, зеленовато‑желтую, вязкую жидкость он протянул один из стаканов Шмельцеру.

– Герр Шмельцер, я официально представлю здесь главу Руси. Мои предложения – это его предложения, мои слова‑это его слова.

Герхард задумался. Вот он, глава BND и лицо официальное, уполномоченное федеральным канцлером для ведения переговоров. А кто такой герр Гукофф? Завтра выйдет закрытый указ Стрельченко, об переводе этого отставного генерала на другую должность и все переговоры, псу под хвост. Чертовы хитрые византийцы …С другой стороны, выхода у него не было. Да и у русских по большому счету – тоже.

Шмельцер вздохнул и отставил стакан на край стола. Затем поставил рядом свой портфель и достал из него две одинаковых, белых папки с наклеенными стикерами. Одну из папок он отложил в сторону, другую протянул русскому.

– Здесь‑ пакет предложений по немедленному перемирию, герр Гуков. Теперь передам вам на словах, что хочет сказать канцлер.

– Я вас слушаю.

– Во первых, ваши войска в течении пяти суток с момента перемирия, покидают территорию Германии. Во вторых, происходит обмен военнопленными по принципу всех на всех…

– Предположим, что дальше…?

– Вы поддерживаете требование Германии на собственный военный блок в центре Европы…

Русский снова усмехнулся.

– А что скажут ваши партнеры по ЕС и НАТО? Да и зачем? Военных блоков, в которых вы состоите более чем предостаточно.

– Ну герр Гуков …Любые союзники, явление временное. На примере вашего государства – это видно хорошо.

Русский хлопнул себя по колену.

– Послушайте, герр Шмельцер, вы разговариваете в таком интересном тоне, будто не мы стоим в шаге от промышленного сердца Германии, а бундесвер стоит возле Смоленска.

Шеф BND,хотел, что то возразить но русский предупреждающе поднял руку.

– Поверьте, герр Шмельцер, вы уже проиграли. Даже если вы надеетесь на помощь из‑за океана, Поднебесной или восстание ясновельможных панов в нашем тылу, то это вашего положения никак не улучшит. Давить восстания в Польше, это русская народная забава еще с восемнадцатого века. тем более учитывая опыт нашей армии и спецслужб полученный на Кавказе. Вам, герр Шмельцер, придется, если что выбивать нас с территории Германии.

Русский, сделал ударение именно на слове "выбивать".

– А выбить нас, хотя бы в Польшу, будет не просто. Французы и прочие европейцы, почему то не горят желанием начинать контрнаступление на Берлин, третий корпус США полностью разбит и деморализован, как и бундесвер. Даже если теоретически, вы способны выдавить нас обратно за Одер, то что вам это даст? Полностью выжженную восточную часть страны, и сильно разрушенную западную?

– Ваше положение не намного лучше, герр Гуков…! конце концов, не выдержал Герхард.

– Заметно лучше. Обходной маневр НОАК, парализован с помощью тактического ядерного оружия, на других участках дальневосточного фронта, война перешла в позиционную стадию. Что нам крайне выгодно и наших небольших сил вполне хватает для сдерживания. Обстановку на Западе, вы знаете лучше меня. Исландия…да, что даст НАТО восстановления контроля над Исландией? Трансатлантическим конвоям, по большому счету нечего будет возить. Америке – явно не до вас, герр Шмельцер. Все вооруженные силы США уже задействованы в боях. Ирак, Афганистан, Венесуэла, Германия, теперь еще Мексика и южные штаты… А Мексика герр Шмельцер, это извините, стомиллионная страна у самых границ США. И она полностью дестабилизирована. Как вы думаете, чем сейчас вам смогут помочь американцы?

Теперь пришла очередь, Герхарда усмехнутся.

– Герр Гуков, вы же не собираетесь срывать нашу встречу? Давайте перейдем, ближе к конкретным фактам.

– Давайте. Помимо уже озвученных, какие есть предложения? Западная Польша, вместе с Силезией?

– Да бросьте, герр Гуков! Какая Силезия..? Вы же не стали отщипывать от слабой Украины, Крым и Донбасс. Предпочитаете заглатывать медленно, но целиком..

– Вы считаете, что вам, вот так удастся проглотить Польшу?

– А что, нам может помешать? Надеюсь вы на время забудете о манифесте "славянской интеграции" которым ваш МИД соблазняет славянские страны бывшего Варшавского договора.

– Что то еще, герр Шмельцер?

– Да. Помощь в получении Германией места постоянного члена Совета Безопасности ООН.

Русский пожал плечами.

– Здесь наши возможности ограничены. Но чем можем, поможем. Вы готовы заслушать наши условия?

– Да, герр Гуков.

– Вывод с территории Германии всех иностранных вооруженных формирований в пятидневный срок…Сами понимаете, выходить все должны одновременно. Что бы ни одна из сторон не получала стратегических выгод.

– А если армия и ВВС США не захотят так быстро убираться из Германии?

– Значит вам, герр Шмельцер‑ надо их заставить. Здесь позиция правительства Руси – однозначная. Либо уходят американцы и мы, либо все воюют до победного конца..

– Насчет нового германского военного блока?

– Создавайте. Только мне почему то кажется, что Франция, США и Британское содружество будут резко против.

Терпение Герхарда, наконец лопнуло. Русский вывел его из себя. Одним глотком выпив "Бехеровку" (Майн готт, какая гадость!) Шмельцер откашлялся и смотря генералу Гукову в глаза, с вызовом спросил.

– Вы вообще, зачем настояли на этой встрече, раз ваше руководство ничего не хочет решать?

Русский продолжал улыбаться, но это была уже не улыбка – натуральный, звериный оскал. Нет, в глазах у Гукова, не плавали огоньки безумия, как это бывает у фанатиков. Наоборот, его глаза смотрели на Шмельцера, спокойно, холодно и надменно.

– Вы герр Шмельцер, пожалуйста, передайте федеральному канцлеру, что наша с вами встреча первая и последняя. Нам, сейчас очень тяжело, Герхард. Но вы, как умный человек должны знать, что русских, если они разогнулись‑ согнуть обратно, очень тяжело. Мы будем драться, Герхард. У нас, огромный арсенал оружия массового поражения и вы знаете, что мы его применим, если перед нами встанет угроза военной катастрофы.

Герхард пытался ответить, но русский, жестом остановил его.

– Герр Шмельцер, послушайте меня. У нас, не так много времени. Хотите войны до победного конца? Давайте, но вы его не увидите. То есть – конец то вы может и застанете, но победы не увидите точно. Сегодня и только сегодня, мы с вами, можем это прекратить. У вас в папке, как я понял, нужные нам документы, проливающие свет на некую тайную организацию "Орден Волков" которая стоит по нашим данным, за началом войны.

Герхард кивнул.

– Итак, герр Шмельцер. Что нужно нам‑ это прекращение огня и вывод из Германии войск НАТО за исключением собственно бундесвера и согласие на создание промосковского блока из славянских государств. Вам нужно – прекращение огня, вывод наших войск из Германии и создание прогерманского военного блока. Плюс к этому, место постоянного члена в Совбезе ООН. Последние два пункта – мы тоже поддержим, как сможем.

– Согласен. Сказал Шмельцер, с облегчением. Но нам требуется, еще одно…

– Слушаю, вас..

– Если наши хмм…бывшие союзники заупрямятся быстро покидать территорию Германии мы можем рассчитывать на ваше. хмм, прямое вмешательство?

– Ну, Герхард. Мы войну с НАТО, вроде не заканчивали. У нас только с вами перемирие. Да и добить американцев – дело чести.

– Хорошо, что мы поняли друг друга, герр Гуков…

На сей раз, стаканы наполнял Герхард. Его рука, держащая бутылку слегка подрагивала.

Выпили – скривились от резкого и необычного травяного привкуса чешского ликера. Немец протянул Гукову, вторую белую папку. Тот подержал её секунд пять и положил рядом с собой, на стул.

– Что там? В двух словах, герр Шмельцер..

– Там? Там допрос одного отставного чилийского полковника, пойманного BfV в Аугсбурге в 2005,по запросу чилийской. Полковник Орландо Сантос командовал эскадроном смерти, убивавшем левых активистов и сочувствующих во времена диктатуры Пиночета. После отставки Пиночета – перебрался в Уругвай. Его мать, была родом из Баварии и он, с чужим паспортам решил посетить родину предков. Что – то по медицинской части, у него подозревали рак простаты. Тут мы его и взяли. Он этого явно не ожидал и с первого допроса стал давать интересные показания. Вы ведь знаете, что такое операция "Кондор"?

– Да. Межведомственный специальная операция стран Южной Америки, боровшийся с коммунистами …

– И конечно, в курсе, что южноамериканцами помогали США?

Гуков кивнул.

– Только помогало им не ЦРУ, а военная разведка США. Лэнгли тогда, было под огнем жесточайшей критики и эту, чрезвычайно грязную работенку свалили на военных. Не забывайте, что тогда, в середине семидесятых была реальна угроза всеобщего коммунистического восстания в Южной Америке и начала из‑за третьей мировой. Вот и решили для противодействия левым, Пентагон подключить. Пусть тренируются…Так вот, "эскадрон смерти" в котором служил тогда еще капитан Сантос, входил в отряд под командованием майора с очень необычной фамилией. Мигель Белофф‑Марчук[290]. И этот Белофф‑Марчук, дважды проходил стажировку в США и был очень дружен со многими молодыми американскими офицерами, слушателями Командно‑штабного колледжа США..

– Стоп. герр Шмельцер, это не тот, бригадный генерал Белофф‑Марчук осужденный ныне в Чили на пожизненное заключение? По кличке "Бланка муэрте"?

– Тот самый … Сеньор Белая Смерть. Так вот, Сантос с перепугу поведал, о каком то "обществе волков" в котором состоял его командир, многие чилийские офицеры, а так же – американские инструкторы… И еще. по утверждениям Сантоса, у американцев, в зоне панамского канала на базе Форт‑Клейтон было небольшое подразделение инструкторов, мастеров противопартизанской войны. Все иностранцы, из Европы. И многие – говорили по русски. Хотя были и французы. По крайней мере, Белофф‑Марчук, говорил с ними на своем языке..

– Это интересно. А что еще говорил сеньор Сантос?

– К сожалению, почти ничего ценного. Его быстро отправили на родину, где он и погиб в драке с сокамерниками, спустя две недели. Его показания, тоже переправили в Чили. Копии допроса – остались у нас и лежали до последнего времени. Пока мы их случайно не подняли ….

Окрестности Монтеррея. Мексика.28 августа

– Вам несказанно повезло, сэр. Сержант – медик, из числа резервистов, смуглый и неспешный, как все южане, примерял повязку к рваной ране, на ноге Хитли. У вас был один шанс из ста, что бы выжить.

Боб Хитли покосился на фельдшера, но ничего не сказал. Ему действительно везло. Причем уже какой раз подряд. Он выжил при очистке захваченной захваченной обдолбанными чиканос школы, выжил при атаке вертолета наркобаронов в Фениксе, где целиком погибла его группа HRT,он выжил в последующих уличных боях, выжил когда машину с федеральными агентами расстреляли бандиты из "арийского братства". Наконец – выжил при ядерном взрыве в Шривпорте.

Бог, если он вообще есть, решил в очередной раз сохранить ему жизнь. Вопрос, для чего?

Хитли, получил пулю в икру при попытке вместе с штурмовой группой "зеленых беретов". Штурмовики из армейских диверсантов, были прямо скажем – никакие, а вот "Дельты" на все не хватало. Изначально, он должен быть в оперативном штабе в качестве консультанта …Но с первыми выстрелами, плюнул на всё и оказался в рядах штурмующих.

Мексиканцы, подготовились очень хорошо, мы же, наоборот, решили взять "мексикашек" наскоком. Из полутора сотен бойцов 7 группы спецназа и пятидесяти оперативников "дельты" огонь мексиканцев вывел из строя четверть штурмующих за считанные минуты. Большинство‑наповал. В итоге, через двое суток, нам удалось зачистить уровни А и частично В, потерять при этом сорок семь бойцов убитыми и сорок раненными, убив всего десятерых террористов и почти полсотни заложников. Будь сейчас мирное время и не будь у мексиканцев ядерного оружия, их бы пресса и командование просто разорвало на части. А что, у нас были варианты?

Мексиканцев – готовили мы. Лучшее диверсионное подразделение их вооруженных сил, аналог наших "тюленей" укрепившиеся в настоящем подземном лабиринте и прикрывшись заложниками в числе которых два американских генерала. К нам постоянно прибывали подкрепления из числа "зеленых беретов", но это не помогало. У них не было нужного уровня квалификации. Дела пошли только после прибытия двух рот, "Альфа" и "Браво" из состава Marine Corps Security Force Regiment[291]. Эти ребята базирующие в Норфолке, подготовленные по программе Fleet Antiterrorism Security Teams,как раз были "заточены" под таких красавцев, как те, которые сидели сейчас в бункерах авиабазы Барксдейл. Как позже выяснилось, морпехов – антеррористов нельзя было задействовать раньше. Они сидели на охране своих объектов, пока им не нашли замену. Вот так…Специальных, антитеррористических подразделений катастрофически не хватало. Наскребли все что могли по всей стране. Отсюда и такие плачевные результаты. У русских с этим проще…Есть центральный полицейский спецназ, есть спецназ службы национальной безопасности[292]. Каждый из этих сегментов по численности превосходит SFOD‑1 (160)раза в полтора…не говоря про HRT FBI …Это же сотни, отлично подготовленных офицеров! Нам такое и не снилось…У нас каждое ведомство имеет свои антитеррористические подразделения и все‑ небольшой численности. Против пары одновременных терактов, это еще поможет, но случись чего по серьезнее, всё…Русским хватило войны на Кавказе, что бы осознать ущербность такой тактики. Четыре года назад, например на Кавказе боевики одновременно захватили несколько объектов с заложниками. Штурм и освобождение заложников, прошли синхронно и надо сказать на очень высоком уровне… Шеф ФБР тогда настаивал на увеличении численности HRT минимум в три раза и создание региональных специализированных антитеррористических отделов для увеличения оперативности, но это все, заболтали в конгрессе…

Эта пуля в ноге, попавшая рикошетом от стены, в ногу, спасла Боба Хитли от верной смерти. Кость была цела, но кусок мяса вырвало и кровь много. Ревущая сиреной скорая, неслась в сторону медицинского центра в Картаже, где был размещен полевой госпиталь. Туда отправляли не тяжелых…Тех же кому было совсем плохо, переправляли во Флориду с городского аэропорта, бортами FEMA. В машине, помимо него, было еще двое легкораненых, оба из 7 группы спецназа..

Вдруг машину повело, вокруг все стало ярким, нестерпимо белым и Хитли словно рухнул в пустоту..

В себя он пришел не скоро от жуткого жжения на лице и руках. Карета "скорой помощи",валялась на боку а вокруг…Сложно было описать, что было вокруг. Наверно – Ад…Или что похуже. Рядом с опрокинутым фургоном, вверх был столб огня из пробитого газопровода и борта автомашины практически раскалились. Понятно, от чего жгло кожу…На бомбу что ли наехали? Или просто, несчастный случай…

Кряхтя, словно старик, он выбрался наружу и стал, одного за другим вытаскивать всех, кто находился, надо торопится, вот‑вот все задохнутся…Вообще, где спасатели, где полиция, где 911?

– О Боже!!Боже!! Истеричный крик, где то сзади.

Боб обернулся. По усыпанной битым стеклом и кирпичами улице, брела обнаженная, пожилая женщина, с растрепанными седыми волосами. Часть кожи с левого бока была сорвана, и там зияла жуткая рана. Дама визжала как сирена пожарного автомобиля и показывала дрожащей рукой с сорванными ногтями куда то на восток, в сторону Шривпорта. Проследив взглядом направление указанное старухой, Хитли застыл как изваяние..

Над тем местом, где был Шривпорт, город с населением почти в четыреста тысяч человек, поднималось в небо огромная, серо‑коричневая, пыльная масса, прямо на глазах, превращающаяся в чудовищный гриб, устремившейся вверх.

"Они решились! Они решились мать их взорвать!" Думал Боб, потрясенный увиденным и не в силах сдвинутся с места. От молчаливого созерцания последствий первого в истории человечества ядерного теракта, Боба отвлек громкий стон.

Пришел в себя водитель скорой – коренастый чернокожий парень, с кровоподтеком на лбу. Вздрогнув, Боб бросился ему на помощь.

Почти сутки, в составе отряда волонтеров, жителей Кортажа, уцелевших городских полицейских и пожарных, Хитли метался по улицам городка, тушил пожары, вытаскивал людей из разбитых машин и разрушенных домов. Утром, присел прямо на улице, на газон отдохнуть после тяжелого дня и бессонной ночи, как его тронули за плечо.

Открыв глаза, он увидел перед собой Алекса Кинкейда. бывшего сослуживца по Бюро после ранения и потери тридцати процентов здоровья перебравшийся в Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям..

Алекс‑ был одет в форменную куртку с эмблемой FEMA, он стоял, широко расставив ноги возле сверкающего синими и красными проблесковыми маячками "Шевроле" припаркованной на газоне, рядом с сидящим Бобом.

По улице, в сторону Шривпорта, сплошным потоком шла техника. Самосвалы, тягачи с прицепами на которых покоились экскаваторы и бульдозеры, автокраны и угрюмые, пятнистые армейские инженерные машины. По обочинам, завывая сиренами проносились черные представительские "форды" и "сабурбаны". Периодически в колонне попадались автобусы и военные грузовики забитые людьми в костюмах химической защиты и противогазах.

– Это ты, Боб? Спросил Кинкейд, внимательно, с долей недоверия рассматривая человека, сидящего перед ним.

– Нет, Алекс, я многорукий бог Шива, мать твою…

Кинкейд‑ улыбнулся и тут же протянул руку. Опираясь на неё, Боб попытался встать и едва не закричал от сильной боли в ноге. Черт! Про рану то, он совсем забыл!

Пока Алекс, вез его на машине, в разворачиваемый на окраине Кортажа мобильный госпиталь, Боб узнал все последние новости. Как и ожидалось, новости были предельно хреновые.

За пятнадцать часов, прошедших с момента взрыва, толком начать спасательные работы в Шривпорте. В зоне поражения, запредельный уровень радиации, туда никто не хочет соваться. Да и смысла прямо скажем – нет. Город уничтожен полностью, жертвы предварительно оцениваются в двести – двести пятьдесят тысяч человек из числа тех, кто не уехал из города сразу после захвата боеголовок на авиабазе Барксдейл. Вместе с горожанами, в полном составе погибло руководство USSOCOM во главе с адмиралом Макрейном и его штабом, исполняющий обязанности директора ФБР, но так и не успевший стать полноценным директором‑ Брендон Хилл и весь отдел Бюро по борьбе с терроризмом. Погибли в полном составе, две роты морской пехоты FAST,первый батальон 7 группы специального назначения, эскадрон "С" Delta Force…

Это только предварительные подсчеты…Дальше будет только хуже. Связь вырубилась в десяти штатах, серьезные перебои с электричеством от Техаса до Виргинии. Паника, толпы беженцев, паралич власти…В Майами, Джэксонвилле, Далласе, Батон Руж, Новом Орлеане снова начались массовые беспорядки и мародерство..

– Вот так, Боб. Такие дела. Закончил короткий рассказ Алекс, поворачивая к разбитым на футбольным поле длинным палаткам оливкового цвета, где суетились медики и военные. Честно говоря, думал, что ты еще в Фениксе погиб …где и вся команда…

Хитли посмотрел на Кинкейда. Тот не выдержал взгляда и отвел глаза.

– Я,Алекс, каждый день, спрашиваю Бога – почему не погиб тогда? Зачем остался жить – что бы видеть вот это дерьмо? Боб ткнул пальцем в сторону полевого госпиталя. Останови машину.

Кинкейд, послушно нажал на тормоз и Хитли с трудом и сцепив зубы, выбрался наружу.

– Может тебе к нам? В особый отдел FEMA? Борьба с мародерами, контроль за расходованием федеральных средств при чрезвычайных ситуациях…? Я поговорю с шефом. ты сейчас все равно не вояка, смотри, что с ногой! Крикнул Алекс открывая свою дверь и опираясь на подножку…

– Да нет уж, спасибо Алекс за заботу…Мне бы выспаться часов шесть, рану осмотреть и повязку сменить. А потом. Ладно, прощай, агент Кинкейд…

Алекс пожал плечами и захлопнул дверь, а Боб, по – хромал в направлении к перевязочному пункту возле которого, уже клубилась толпа.

– Значит вы, старший агент, командир FBI Hostage Rescue Team, Боб Уильям Хитли? Сидящий перед ним, армейский подполковник отложил в сторону удостоверение, которое вертел в руках.

– Так точно, сэр. С вашего позволения, бывший командир. Из моей группы уцелело около девяти человек, они остались в Аризоне, сэр. Примкнули к местной милиции…

Подполковник кивнул. Он выглядел крайне усталым и раздраженным. Тут еще на голову свалился этот настырный "федерал".

– Что вы от меня, хотите, мистер Хитли?

– Вы ведь из штаба 18 воздушно‑десантного корпуса, сэр? Неужели, армии не требуются люди с опытом борьбы с терроризмом и освобождением заложников?

– Армии, мистер Хитли, в первую очередь, требуются сейчас солдаты…Готовые погибнуть черт побери за свою страну…! Неожиданно заорал подполковник.

Хитли вздохнул..

– Сэр, вы не орите, ради Бога. И так голова болит…

Пока подполковник, наливался от злобы кровью, словно свежий томат, Боб перехватил инициативу в разговоре.

– Я десять лет в 75 полку рейнджеров прослужил, сэр. Прежде чем в ФБР на работу пойти. Сержант первого класса, обычный сержант, прежде всего, не крутой Уокер…Дайте мне оружие и отправьте, туда, где жарко. Большего не прошу.

Подполковник как то, сразу успокоился и откинулся на спинку складного стула.

– Вот это уже другой разговор, сержант первого класса, Боб Хитли. В каком батальоне служили?

– Второй сэр. Рота "Б"..

– Подождите в коридоре, сарж…Приказал подполковник.

Едва опустившись на длинную скамейку, Боб задремал. Сколько это продолжалась, черт его знает но его разбудила миловидная темная девушка в форме и звании специалиста и сунула в руку приписное свидетельство.

– Это вам от подполковника Вайсса, сэр. Сейчас в сторону Далласа отправляется конвой с раненными. Отправляйтесь с ними. Доберетесь до Далласа, там сейчас формируются резервные команды. Найдете майора Дюрана из медслужбы, он будет этот конвой встречать и покажете ему приписное свидетельство. Он скажет вам, куда обращаться. Надеюсь, что через двое суток вы будете уже в составе "рейнджеров". Удачи, сэр!

– Спасибо, крошка. Взяв листок и сложив его вчетверо, Боб вышел из пропахшего потом, кровью и страхом здания школы Картажа, где разместился штаб подполковника.

Девушка в форме, как в воду глядела. Едва добрались до аэропорта Далласа, превращенного в огромный эвакуационный пункт он поймал толстенького и горластого майора Дюрана, сославшись на подполковника..

– Ах Вайсс. Сморщившись, толстячок отмахнулся. Идите в ангар номер 9, там развернут мобилизационный отдел.

В девятом ангаре, толпилось сотни полторы‑две, национальных гвардейцев и резервистов ожидающих своих команд, что бы отправится в мясорубку.

Узнав, что Боб Хитли мало того, что служил в 75 полку так еще и "федерал" с солидной подготовкой, пожилой негр – капрал обрадовался и, буквально запихнул Боба и еще трех национальных гвардейцев, в уже выкатившийся на ВВП "Спартан" С‑27J,вдрызг разругавшись с диспетчером.

В самолете познакомились и обменялись новостями. Всех огорошил молодой, веснушчатый паренек, успевший однако оттянуть по одной командировке в Афгане и Венесуэле, что Германия вышла из войны. Он якобы это слышал по радио у своего деда.

– Мой дед, на радио повернут. Орал парень, которого звали Лесли Маккрофт. У него антенна – во какая! Парень сделал круговое движение руками. Он весь мир слушает.

– Да нам на это плевать, Лесли. На его гребанную антенну, тоже! Чего твой дед слышал про Германию?! Наперебой закричали остальные пассажиры.

– Короче их президент или кто там, у этих колбасников, страшная такая баба, на танк похожа, открыто заявила что все, Германия воевать больше не намерена и требует, что бы иностранные войска в течении семидесяти двух часов покинули её территорию.

– И чего, русские согласились уйти?

– Не знаю. Главное, что немцы собираются наших со своей территории выгонять…

– Это как? Да мы из‑за этих тварей трусливых в войну и влезли! Вот пи. сы! Сколько наших там погибло! Чертовы наци! Раздались возмущенные крики со всех сторон.

Хитли горько усмехнулся и покачал головой. Если это правда (а это похоже на правду, надо признать) то нас просто взяли и поимели. Как дешевых шлюх на панели. Влезть в войну за союзников и быть ими же преданными, что может быть хуже?

Полевой лагерь, куда их привезли, назывался "Кэмп‑Ипсилон" и размещался прямо у мексиканской границы напротив Матамороса. Помимо двух батальонов "рейнджеров" 75 полка, там базировалось 1 BCT "Bastogne" 101 воздушно‑штурмовой дивизии, 101 Combat aviation brigade,716 батальон военной полиции и часть сил 155 бронетанковой бригады. Всем этим табуном, командовал генерал‑майор Карл Раферти, глава национальной гвардии Иллинойса. Бардак вокруг царил совершенно несусветный, который усугублялся постоянными минометными обстрелами с противоположной стороны.

Матаморос – горел. Горел днем и ночью освещая окрестности зловещими, багровыми сполохами. По городу размеренно, словно по расписанию долбила американская артиллерия, сметая квартал за кварталом, в небе, постоянно весели штурмовики и вертолеты, не давая мексиканцам поднять головы. Пару раз, по ночам, появлялись зловещие бомбовозы B‑52 сыпавшие на город тонны бомб. Фугасных напополам с зажигательными. Бомбовый коктейль "Копченый мексикашка"…

После ядерного взрыва в Шривпорте, никто с этим вонючим отребьем пропахшим буритос и дешевым табаком церемонится не собирался. Генерал Гловер, командующий всеми силами на южном направлении отдал четкий приказ

"Пленных не брать, уничтожать всех, словно тараканов. Боже, храни Америку!"

Видимо, связь удалось наладить, потому что едва Боб Хитли оказался на пыльном плацу, вместе с другими кандидатами на отбор в рейнджеры, как к нему подошло двое. Майор и первый лейтенант..

– Вы Хитли, сэр? Учтиво спросил лейтенант

– Так точно..

– В таком случае, пройдемте с нами. Моя фамилия Арведссон, Дэймонд Арведссон …Сказал майор. Я из J‑2, как бы между прочим добавил майор. Это – первый лейтенант Чатэм, третий батальон 75 полка.

Они направились не в штаб полка, как ожидал Хитли, а к стоящему неподалеку Хаммеру с тяжелым бронированием. Выехали из "Кэмп‑Ипсилон" и направились на восток. В сторону Броунсвилла, где теперь находился штаб 18 воздушно‑десантного корпуса. На дороге, через каждые пять миль, чек‑пойнты с бронетехникой. Солидно укрепляемся, как в Афганистане…А ведь это, американо‑мексиканская граница а не ирано‑иракская.

В штабе корпуса, Хитли представили рослому бригадному генералу по фамилии Вернон Ли. Генерал был обрит на лысо, хмур и сидел вытянув вперед поврежденную ногу.

– А,мистер Хитли. Как только связь восстановилась, с нами связался подполковник Вейсс из под Шривпорта. Сказал, что отправил к нам на передовую, бывшего сержанта первого класса и по совместительству старшего агента из контртеррористического отдела ФБР. Мы вас проверили, сами понимаете, сейчас такое время.

– Кто руководит сейчас Бюро, сэр? Насколько я знаю, мистер Хилл и заместитель директора Макдженкинс погибли..

– Джозеф Демаре… Генерал пошевелил поврежденной ногой. Проклятые русские. Чуть не оторвали её в Силезии. Но немцы, еще хуже…Поганые предатели. Короче, мистер Хитли, нам требуется ваша помощь. Вы ведь рвались на передовую?

– Да сэр.

– Поквитаться за погибших друзей?

Боб кивнул. Ему хотелось убивать. Странное чувство, скажу я вам. Будто что – то тянет изнутри и эта тяга исчезнет только при виде трупов врагов…Прямо некрофилия какая то…

– Вам будет дан шанс, мистер Хитли. И заложников освободить и с врагами поквитаться. Пока ФБР ммм, временно выведено из строя, Армия продолжает выполнять боевые задачи.

Не прошло и трех суток, с момента чудесного спасения в Шривпорте, как Боб облаченный в стандартную ACU с M4 в руках садился вместе с другими бойцами только что сформированной Task Force 52 в MH‑60L 3 батальона 160 SOAR,направляясь на юг.

Твою мать, может сегодня кончится мое долбанное везение?! Похоже, что мы в очередной раз вляпаемся в большущее дерьмо…Ну и черт с ним..

– Господа, задача проста, как напильник! В университете Монтеррея "Нуэво‑Лион",содержится почти две сотни американцев. Милые христианские активисты из YMCA и гребанные пацифисты – студентики, которые поперлись защищать бедных мексиканцев от проклятых империалистов. То есть от нас с вами. Ублюдки чиканос, используют их в качестве живого щита, от бомбардировок и грозятся рассредоточить по разным районам. Сами понимаете, что в без систематической артиллерийской и воздушной поддержки, взятие Монтеррея превратится в осаду Трои..

Генерал Ли опираясь на трость, прошел вдоль ряда рейнджеров третьего батальона, всматриваясь в их лица.

– Среди этих пацифистов, есть дети высокопоставленных людей. Включая детей двух конгрессменов и дочь самого генерала Беркли. Не удивляйтесь, что у такого достойного человека, такая шибанутая на голову дочь. Это бывает часто… Тем более, родители этих сраных оболтусов исправно платят налоги и являются становым хребтом Америки. Поставлена задача – отбить и эвакуировать заложников из университетского кампуса. Чем хорош, университет Нуэво‑Лион, это тем что на его территории есть шесть посадочных площадок способных принимать вертолеты. Из них три‑ способны принимать тяжелые "Чинуки". Это значительно облегчает эвакуацию. Еще плюс – университетская территория окружена забором, будет легче удерживать периметр зоны высадки. Из минусов….с востока к кампусу примыкает промышленная зона. Там‑ капитальные железобетонные строения и по данным разведки, мощный узел сопротивления. Точное количество боевиков, не известно. Промзону обработает авиация и комплексы ATACMS – но гарантировать подавление сопротивление никто не может. Вас поддержит 82 воздушно‑десантная, сразу после начала операции, будут выброшены два тактических десанта силой до батальона каждый. К северу от города будет создан подвижной заслон…Если что, вам окажут помощь.

– Сэр, извините, что там в Европе? Штаб‑сержант с фамилией Джурич, на секунду прервал генерала

– Что в Европе? Подтвердились худшие слухи, господа. Германия пошла не сепаратный мир с "иванами". Нашим войскам дано трое суток, что бы убраться за Рейн. Следом за немцами, засвидетельствовать свое уважение к московским людоедам, стремятся англичане и французы. Мы остались одни…

– А что с третьим корпусом и вообще, с EUCOM?

– То что осталось от корпуса и Европейского командования, отступает в направлении Нидерландов и Бельгии. Ближе к местам эвакуации. Из хороших новостей – что ВВС пока спасает их, от полного уничтожения, не давая русским "барсам" отрезать их от границы.

– Извините, еще раз, сэр, что "иваны" действительно такие сильные?

Бригадный генерал мрачно посмотрел на "рейнджеров"

– Да парни. Надо молить Бога, что эти твари имеют относительно слабый флот. Иначе пришлось бы останавливать их "самовары" на Потомаке …

– А что такое "самовары"…?

– Это, сынок, русские танки…Они же "барсы" они же Т‑80… Худший противник из всех, с которым я встречался на земле. Генерал кивнул на поврежденную ногу в лангете. Ладно, вопросы закончились?

– Да сэр!

– Тогда продолжим инструктаж. Третий батальон 160 спецполка, будут поддерживать "Апачи" 101 воздушной бригады. Ударную вертолетную группу поведет капитан Роджер Логан, он один из лучших пилотов армейской авиации и обеспечит надежное поражение выявленных целей. В Монтеррее, уже находятся две спецгруппы ЦРУ и две группы "зеленых беретов". Они будут наводить вертолеты и артиллерию. И запомните, вся средства поддержки, от спутников до "Тандерболтов",будут работать на вас…Вот еще. Мистер Хитли, выйдите из строя..

Боб, сделал шаг вперед.

– Этот специалист по антитеррору и освобождению заложников, мистер Хитли, прикомандирован к нам из ФБР. Пойдет в первой волне десанта, в роте "Альфа" лейтенанта Чатэма …Поможет на месте. Держитесь рядом с ним, парни – его невозможно убить…Уже месяц, чиканос хотят его грохнуть а он живой и почти невредимый. Как нога, мистер Хитли?

– Почти зажила, сэр…

– Вот видите, говорю же – живучий.

– Удачи, рейнджеры! Сказал генерал Ли. Все, что летает, будет работать на вас. Нам бы такую поддержку на Висле…

Приближающиеся к Монтеррею волна винтокрылых машин, напоминала одновременно нашествие саранчи и кадры из "Апокалипсис сегодня"…Не хватало только музыкального сопровождения, ревущих динамиков с "Полетом Валькирий" Вагнера.

Опережая волну десанта, оставляя в небе белые следы, к цели понеслись "Томагавки",следом по целям отработали F‑15E Strike Eagle и F/A‑18 авиации ВМС и Корпуса морской пехоты.

Подлетая к Монтеррею, были заметны десятки черных столбов дыма и серо‑оранжевых взрывов. Один за другим, похожие на футуристических насекомых "Апачи" АН‑64D из 5 батальона 101 CAB снижались над городскими кварталами выплевывая вниз огненный струи из заходящихся лаем автоматических пушек М230. Периодически с направляющих срывались управляемые ракеты "Хеллфайр" выискивая цели на земле.

Чиканос, в долгу не оставались и с земли, с рабочих кварталов и крыш университетских зданий к вертолетам потянулись похожие на нити, следы от трассирующих пуль и дымовые следы от выпущенных гранат.

Один из "Апачей" получив гранату в основание хвостовой балки, завертелся вокруг своей оси и стал падать вниз рассыпаясь на глазах. Уже у самой земли, в него угодила еще одна граната и высокотехнологичную изящную машину разорвало на части.

Их "Блэк хоук" дернуло, пилот успел уклонится от летящей навстречу пулеметной очереди, тут же в то место, где по ним лупил крупнокалиберный пулемет – ударила управляемая ракета. Десантный MH‑60, прикрыл невесть откуда выскочивший "Апач". Боевой вертолет летел с ними несколько секунд борт к борту и Боб отчетливо видел надписи на кабине. Roger Logan ….

"Надо будет поставить парню пару пива за свой счет. Спас наши грешные задницы.."

Вертолет MH‑60L плюхнулся на поле для гольфа, подняв облако серой пыли. Сержант Джурич, первым выпрыгнул на землю но не успев сделать и шага вперед, как нелепо задрав голову вверх рухнул под ноги Бобу. Вместо левого глаза у него зияла огромная дыра.

Не успел вертолет толком взлететь, как по его корпусу ударили пули. "Блек хоук" повело в сторону и завис над вжавшимися в посадочную площадку рейнджерами.

– Уходим, уходим,б. ть, вертолет сейчас упадет!!!

Заорал Боб схватив за шиворот ближайшего солдата и оттаскивая его дальше от высадочной зоны. К скамейкам для игроков, где было хоть какое‑ то укрытие от жалящей и свистящей свинцовой смерти.

MH‑60L дернулся еще раз, развернулся вокруг своей оси и неуклюже опустив нос врезался в грунт. Это и спасло группу Хитли от уничтожения. Все мексиканцы забыв на пару секунд про скорчившихся за ограждением американцев, стали визжа от радости поливать огнем упавший вертолет.

– "Джавелин",где "джавелин"? Уцелевший капрал Айронс шевеливший бледными губами присобачивал пусковой контейнер с управляемой ракетой к пусковому устройству ПТРК.

– Готово, сэр! Сказал он через секунду смотря на Хитли.

Только сейчас, Боб понял, что окружающие рейнджеры считают его старшим, после гибели Джурича.

– Цель – огневая точка на третьем этаже, капрал. Западное крыло… Действуйте!

"Да такие бы штуки HRT не помешали бы…" Подумал про себя Хитли, когда увидел сокрушительное действие противотанковой управляемой ракеты с тандемной боевой частью с близкого расстояния.

Одним выстрелом, капрал Айронс выжег почти половину западного крыла, заставив заткнутся мешавшие броску вперед пулеметы.

– Вперед. Огонь по окнам. Двигайтесь от укрытия к укрытию. Айронс!

– Да сэр!

– Заряжай свою "большую мамочку" и сиди здесь…Рядовой Мартинс, останешься с ним. Прикроешь. Позывные Рэд Дог – три… Понял?

– Так точно..

– Я дам координаты, врежешь еще раз, когда потребуется. Все, пошли, пошли…

Наличие ПТРК "Джавелин", мощные снайперские винтовки М110 и Макмиллан Тас‑50, постоянные удары с воздуха, позволили первой волне десанта, ротам Альфа и Браво, захватить у удержать зону высадки, обеспечив прибытие на захваченный плацдарм основных сил 75 полка …

В штабе United States Southern Command, несмотря на первоначальное яростное сопротивление мексиканцев и серьезные потери людей и техники, признали первый этап операции по освобождению американских заложников – весьма успешной. Оставалось еще два этапа, собственно освобождение и эвакуация ….

Две сотни метров, до ближайшего, четырехэтажного университетского корпуса, рейнджеры достигли за какие то секунды. Мексиканцев, никогда не отличавшихся упорством, окончательно сломало появление маленьких, вертких АН‑6 Little Bird отработавших из крупнокалиберных браунингов пятидесятого калибра по окнам из которых по нам еще стреляли. Что не увидели и не уничтожили "Апачи", прибрали "Маленькие Птички".

Вот и здание. Запах дыма, пороха и крови. Белоснежный некогда мрамор пола и колонн, был в бурых разводах, в выбоинах от пуль. Разорванные, исполосованные тела чиканос валялись тут же, недалеко от выбитых окон.

В подвале‑ снова тела, но уже заложников, крови по щиколотку, ноги скользят. В лабораториях, наспех переоборудованных в камеры сидят и лежат люди…Многие уже мертвы, другие ранены. На полу, у самых ног Хитли, скрючилась белобрысая девчонка в черной майке с анархическим символом и профилем педераста Че Гевары. Девчонка жалобно скулила, зажимая правой рукой, кровоточащую культю образовавшуюся вместо левой руки. Рядом, валялось мачете, со следами крови… Понятно, чиканос хотел зарубить девчонку, но та прикрыла голову рукой. Услышав о приближении гринго, храбрые борцы с империализмом сбежали, не добив заложников.

– Черт! Боб присел рядом с девушкой уставившегося на него совершенно безумными глазами и перехватил о культю резиновой трубкой, используемой как жгут, что бы остановить кровь. Девушка перестала дергаться и потеряла сознание и только сейчас, Боб понял, что она не блондинка. Она брюнетка, это седина серебром украсила голову, за считанные минуты, во время экзекуции в этом жутком месте. Ох, дура‑дуреха, либеральная…

– Рэд Дог – один, это Рэд Дог – три… Нашли заложников, человек пятьдесят, много раненных. Срочно врача, срочно!

– Понял, Рэд Дог‑три, кавалерия на подходе, держитесь…

– Выносите всех на верх! Быстрее‑быстрее! Кто может ходить, сами, бегом, бегом уроды либеральные!

Поправив наушник, Хитли поднялся на первый этаж и стал осматривать убитых мексиканцев. Привычка полученная в Бюро, от неё не избавишься. То, что он увидел, ему крайне не понравилось.

Первого лейтенанта Чатэма, Боб застал в соседнем корпусе. Присев на деревянную скамейку он сосредоточенно и терпеливо ждал, когда медик наложит тугую повязку ему на предплечье, изредка морщась от боли.

– Сэр, неприятные новости…

– Слушаю, мистер Хитли.

– Вы видели трупы чиканос? Ничего не насторожило? Или их вооружение?

– Обычные трупы. Пожал плечами лейтенант, тут же зашипев от боли…

– Они почти все без формы, сэр. И вооружение… Боб протянул подобранную с пола автоматическую винтовку.

– Что это?

– Это CQ Norinco,сэр. Китайская копия М16. Дерьмо, годное лишь для мафиозных разборок. Нам здесь противостоит не обученная шпана, одноразовые бойцы…А где вся мексиканская армия и отлично вооруженная полиция сэр?

Ответом на вопрос Хитли стал пронзительный, резкий визг, переросший в оглушительный грохот.

– Это минометы! Лейтенант Чатэм присел и нервно оглядываясь, начал бормотать в микрофон рации.

– Игл, это Рэд Дог‑1 …У нас тут сильный обстрел. Помогите, огнем, помогите огнем! Они обстреливают посадочные площадки…повторяю помогите огнем, Игл..

Роджер Логан, нарезая очередной круг над центром Монтеррея, похожего на развороченный и подожженный в нескольких местах муравейник, с тревогой наблюдал за стремительно сокращающимся запасом топлива в баках "Апача". Еще пара кругов и на дозаправку.

– Цели, босс. Северо‑восток, похоже минометы.

Боевой вертолет совершил маневр, разворачиваясь ощетинившийся смертью направляющими на цель указанную стрелком – оператором.

– Есть, захватил, босс! Радостно заверещал стрелок и "Хеллфайр" сорвался вперед, оставляя за собой белую полоску и направляясь к овальному бассейну в частном секторе Монтеррея.

Чиканос разместили в бассейне два миномета, прикрыв сверху полотном. Когда получили сигнал, полотно отдернули, и пара 81 миллиметровых миномета обрушили огонь на территорию университета.

"Хеллфайр" с термоборической боевой частью, ударил в середину бассейна, превратив его в уменьшенную копию вулкана Кракатау. Верх полетели куски бетона и какие это рваные куски, видимо останки расчетов.

Заложив вираж над пораженной целью, Логан хотел выравнять машину, но тут истерично запищала система предупреждения о ракетном нападении..

– Босс, у нас "Стингер" на хвосте, уходим, босс! Заорал стрелок ёрзая в кресле, вмиг ставшим ему неудобным..

Роджер бросил вертолет вниз, едва не цепляя колесами крыш домов, стараясь уйти от прицепившейся к ним, стремительной зенитной ракеты. Может ему бы и удалось уйти, если бы не бронебойная пуля 7,62? 54 от винтовки СВД выпущенная с земли кем то из чиканос, по его "Апачу". Пуля попала в правую турбину и перебила топливопровод. Это было бы не смертельно, будь у "Апача" достаточная высота и место для маневра. Но здесь, была плотная застройка и сверхмалая высота. Пары секунд хватило, что бы потерявший мощность вертолет, зацепился брюхом за крышу двухэтажного коттеджа и дернувшись рухнул на улицу, подняв вверх столб пыли и металлических обломков лопастей.

Хитли проводил взглядом падающий "Апач" и повернулся к лейтенанту

– Сэр, пилотов надо вытаскивать!

Чатэм кивнул, но чувствовалось, что он колеблется.

– Людей мало, Хитли. Сейчас раненых и заложников загрузим и двинем на помощь..

– Лейтенант, сэр! Рявкнул Хитли нависая над офицером. Каждая минута, уменьшает шансы их спасения. Дайте мне только команду Айронса, я доберусь до пилотов! С погрузкой заложников помогут бойцы из роты "Чарли"…

Чатэм, отмахнулся.

– Действуй Хитли, держи связь постоянно. Где то здесь болтается звено AV‑8 морской пехоты. Укажешь цели – они тебе пробьют дорогу!

Боб, вызвав капрала и еще пятерых рядовых со всех ног бросился в сторону бетонного забора в направлении места, где упал сбитый вертолет.

На его глазах, огромный "вагон" MH‑47G отстреливаясь сразу из двух "миниганов" М134 установленных в распахнутых посадочных дверях, оторвался от зеленого поля университетского футбольного стадиона и стал подниматься вверх, забитый до отказа бледными и окровавленными заложниками. Проводив "Чинук" взглядом, Хитли указал на бетонную стену.

– Взрывайте на хрен! Нам нужен проход.

Когда капитан Роджер Логан, открыл глаза, первое что он увидел, это разноцветные провода торчащие пучками из‑за расколотой приборной доски. Потом переведя взгляд, увидел кровь. От стрелка‑ оператора, осталось только месиво. Основной удар о землю принял на себя нос боевого вертолета, убив его напарника сразу. Логана вытошнило прямо в кабине, и когда попытался стереть остатки завтрака на собственном комбинезоне, он почувствовал сильнейшую боль внизу спины. В районе поясницы.

"Еще не хватало, остаться паралитиком!" обожгла мозг страшная мысль.

Роджер пошевелил руками, вроде работают и голова вертится на шее, уже неплохо…

– Entrega maricon!

Раздался вопль недалеко от вертолета, из ближайшего переулка.

"Ага, прибыли твари по мою душу" думал Роджер, нервно пытаясь освободится от ремней пристегнувших его к креслу.

Кое – как расстегнув замок, он вывалился из разбитой кабины "Апача" сжимая в руке пистолет‑пулемет HK MP7A1. Надежная немецкая машинка, смертоносная и с большим магазином. После хождений по польским лесам, Роджер решил обзавестись личным оружием по современней. Благо командование это только поддерживало. Просто так, он чикансос не дастся …

Над головой, промелькнула стремительная тень палубного штурмовика "Харриер" и Логана накрыло раскаленной взрывной волной. Кластерные бомбы Мк20 ударили в самую гущу кишащих в переулке мексиканцев. Страшное зрелище, честно говоря….Прямо скотобойня какая‑то…

– Пилот! Пилооот! Не стрелять, свои…! Словно сквозь вату, донеслись до Роджера крики справа. Повернув голову и подняв MP7A1 в направлении звука, Логан увидел пятерых нет, шестерых солдат перебежками приближающихся к нему. Впереди, махая рукой бежал высокий рейнжер с перепачканной сажей лицом и пылью лицом…Прямо как трубочист…

– Свои. Выдохнул он…Давай руку. Где стрелок?

– Там. В кабине…насмерть…

Опираясь на высокого, Логан засеменил в направлении университета, когда до пробитой пластиковой взрывчаткой дыры в высоком бетонном заборе вокруг Нуэво – Лион оставались какие то полторы сотни шагов, высокий который тащил Логана, вскрикнул и упал на землю..

Тут же, к ним подскочил капрал.

– Мистер Хитли! Сэр!

Но высокий не отвечал. Повернувшись и посмотрев ему в глаза, Роджер понял, что человек, вытащивший его из под носа у старухи с косой – умирает у него на глазах. Тяжелая пуля ударила его в бок, пробила грудь по диагонали и осталась внутри, потеряв кинетическую энергию… Страшная рана, Логан видел такие в Афганистане… С такими не живут…

– Как тебя зовут…Только успел спросить Роджер, глядя в угасающие глаза высокого.

– Старший агент, Боб Хитли, капитан…Пробулькал умирающий…Судорожно вздохнув, добавил. Беги капитан…беги парень…и живи…

– Стой. Стой б. ть! Не смей умирать. Заорал Логан пытаясь тормошить упавшего. Но его схватили сзади и поволокли прочь от погибшего… Совсем рядом, присев на колено один из солдат бил короткими, злыми очередями из пулемета М249 SAW, прикрывая их отход. Сзади раздавался злобный вой и проклятия на испанском…

Через полчаса после того, как последний солдат 75 полка и последний раненый заложник покинули территорию Монтеррея, началась эвакуация высаженного севернее тактического десанта 82 дивизии. Десантников так же забирали вертолеты, при мощном воздушном прикрытии. В отличии от рейнджеров, десант в этот день, практически не понес потерь.

Узнав про удачное завершение операции, генерал Гловер, отдал пару коротких команд. Потом сел и плеснул себе крепчайшего, лично заваренного кофе.

– На войне, как на войне….прошептал о себе под нос и незаметно для себя – перекрестился.

Монтеррей, стал первым мексиканским городом, который исчез в "Огне Возмездия"..Так высокопарно, баптистские проповедники назвали ядерный удар нанесенный США, по территории соседнего государства.

Пекин. Чжуннаньхань. 29 августа

– Ну что, товарищи? Чрезвычайное совещание Военного совета ЦК КПК, можно считать открытым? Председатель КНР, Лю Хайбинь внимательно посмотрел на сидящих за продольным столом полтора десятка высших военных и партийных функционеров, определяющих судьбу самой густонаселенной державы планеты Земля. Услышав голос вождя, все синхронно, как болванчики закивали головами, вызвав у председателя внезапный приступ острой неприязни.

"Тьфу, марионетки. Трусливые, никчемные марионетки….Только и умеют башкой кивать и взятки хапать"

Сидящий по правую руку от генсека, товарищ Си Цзейпинь, его публичный партийный заместитель (был еще теневой, ныне уже покойный – пронырливый и хитрый Чэн Юаньчао, контролирующий разведку и службу безопасности КНР) наклонил голову к раскрытой папке и пробубнил своим скрипучим, тусклым голосом.

– На повестке дня, первый пункт о ситуации на фронтах. Докладчик, начальник Генерального штаба, генерал‑полковник Хао Цземинь.

Сидящие за столом, украдкой переглянулись. Всегда о положении на фронтах, отчитывался министр обороны, престарелый Чжень Лу…Теперь потребовали прямой отчет от начальника Генштаба. Что бы это могло значить? Опалу Чжень Лу и возвышение Хао Цземиня? Или наоборот, генсек выводит из под удара своего старого соратника, сваливая всю ответственность на Генштаб? Ведь известно, что генерал Хао Цземинь‑ выходец с юга страны, его назначение лоббировали партийные организации южных провинций, а там сейчас фактически открытый мятеж против центральных властей. Не пахнет ли дело заговором и изменой?

Военный совет, как и Политбюро, сейчас напоминал свору псов, готовую вцепится в любого из окружающих, если вожак, словом ли, малозаметным жестом или взглядом укажет им жертву. Война пошла совсем не так, как планировалось, значит надо искать виноватых…

Начальник Генерального штаба встал, одернув мундир и чуть склонил голову под пристальным взглядом председателя КНР Лю Хайбиня.

– Товарищ Председатель, разрешите доложить?

– Докладывайте. Генсек пошевелил ладонью. Черт, жаль что у него нет трубки. Вот товарищ Сталин, всегда знал, чем себя занять во время доклада. Либо курил, либо просто вертел в руках трубку. А тут не знаешь, куда руки деть.

– Сначала о обстановке на северном стратегическом направлении. Здесь, наши войска, несмотря на серьёзное противодействие противника и потери, продолжают удерживать стратегическую инициативу. Шестнадцатая общевойсковая армия ведет позиционные бои с противником сковывая его силы на приморском направлении..

– Какие силы, противника, товарищ генерал?

Генерал‑полковник Хао Цземинь на секунду замялся, но быстро ответил

– Силы отдельного приморского корпуса и бикинский укрепленный район. Около десяти бригад…

– Продолжайте, генерал..

– Тридцать девятая армия удерживает Хабаровск совместно с частью сил двадцатой армии, успешно отбивая атаки противника и пытаясь расширить захваченные ранее плацдармы. Далее на северо‑запад, части 65,38 и 40 армии удерживают плацдармы на забайкальском направлении…ведя позиционные бои за их расширение..

– Почему позиционные бои? Где оперативные успехи? Что это за тактика времен первой мировой…? В кругу партийной и военной элиты, генсек любил блеснуть знаниями истории.

– Местность, товарищ председатель. Она во многих местах абсолютно непроходимая для техники. Обилие рек, болот, озер и заболоченных участков, плюс непроходимые леса. Двигаться технике можно только вдоль дорог. Даже на забайкальском направлении, нам пришлось протискивать дивизии по нескольким маршрутам, дробя их на части. Не следует так же забывать о господстве в воздухе авиации противника. Все это позволяет русскими, относительно небольшими силами обороняться, сводя все наши первые успехи, к позиционным боям. Приходится буквально выталкивать противника, но это тоже не просто. К сожалению, сказывается отсутствие у НОАК необходимого боевого опыта…Пока сказывается…

– Дальше, генерал. Выводы о эффективности действий НОАК, будет делать Центральная военная комиссия и Политбюро…

– Наибольшие успехи достигнуты северо‑западной группировкой генерал‑лейтенанта Цзоу в составе 21,47 армий и части сил 15 армии. Им удалось прорвать фронт противника и достигнуть стратегически важного города – Омска…

– Но взять не удалось….Прервал генерала, генсек…

– Так точно, товарищ председатель. Несмотря на применение противником тактического ядерного оружия – группировка, сохранила боеспособность и после решения проблем со снабжением наступление будет продолжено.

– Русские и международные информационные агентства сообщают об окружении товарища Цзоу..

– Это не так, товарищ Председатель. Пятнадцать тысяч ополченцев и тыловиков не могут окружить девяносто тысячную группировку, оснащенную новейшей техникой. Да, противник наносит постоянные ракетные и авиационные удары, но ни о каком окружении, речи не идет..

– Хорошо. Что там в Средней Азии?

– Мы удерживаем крупные города, но навести порядок в сельской местности, пока не удается даже днем…Они же фанатики, эти мусульмане. Армия, одна армия‑не справится…Но в целом, инициатива на нашей стороне.

– Интересно у вас получается, товарищ Цземинь! Раздраженно заметил генсек. Что толку от вашей инициативы, если вы нигде не можете сдвинутся с места и даже не можете навести порядок в вашем тылу! Вы вообще в курсе, о событиях в Европе!? В в курсе, генерал, что американская армия в Европе вдребезги разбита и Германия уже заключила с русскими сепаратный мир? Завтра – послезавтра, с русскими договорятся остальные европейцы и тогда… Тогда, генерал, шесть русских армейских корпусов, укомплектованные ветеранами будут переброшены сюда, на восток. Скажите, что они сделают с НОАК, если вы, не можете справится с тыловиками, резервистами и ополченцами!?

Сидящие за столом тут же стали хмурить брови и делать серьезные лица. Слава Богу, козел отпущения и аутсайдер – назначен! В конце концов, разведка и дипломаты – могли ошибаться, но армия для того и армия, что бы их ошибки исправлять. А что вместо этого? Череда поражений и руины Хабаровска – как награда? На армию за последние четверть века, потрачены такие деньги, что можно построить мост из чистого золота до Сан‑Франциско, через весь Тихий океан! А что в результате? Мышиная возня и позор на весь мир!

– Товарищ Председатель! Ответил генерал, бледнея на глазах собравшихся. Вы же знаете, что мы готовились к вторжению в Среднюю Азию, в предельно короткие сроки. Тем более разведка, дала нам неверные данные об ожидаемом сопротивлении исламистов и реакции русских.

Генерал‑полковник Хао Цземинь, не собирался сдаваться без боя и покорно, словно баран ждать решения своей судьбы. Он не зря упомянул о провале стратегической разведки. Её деятельность курировал лично Лю Хайбинь.

Председатель КНР, всегда отличался умением контролировать свои эмоции и не менять выражение лица, даже в экстремальных ситуациях. Вот и сейчас, он спокойно выслушал генерала, публично проявившего строптивость и несогласие с генеральной линией партии. Решение созрело мгновенно.

– Товарищ Хао Цземинь! Ваши неумелые попытки оправдаться и свалить вину за ваши ошибки и просчеты на смежные ведомства, ничего кроме порицания вызвать не могут. Ни на одном из стратегических направлений вами не достигнуто существенного успеха. Более того, вы даже не смогли защитить Китайскую Народную Республику от разбойничьих воздушных налетов и морской блокады! Вы – допустили нанесение ударов по нашей военной промышленности и стратегическим объектам энергетики. Уничтожено почти 80 % предприятий авиакосмической промышленности. Две трети предприятий выпускающей военную электронику. Энерговооруженность труда на объектах ВПК за две недели упала больше чем на треть! Это катастрофа, для промышленности генерал, вы это понимаете? Нам скоро нечего будет поставлять на фронт, в действующую армию. Сядьте генерал. О вашей судьбе решение будет принято в ближайшее время. Но от руководства Генштабом вы отстранены.

Генсек неторопливо прошёлся по залу заседаний обдумывая следующие слова.

– Думаю, товарищ генерал‑лейтенант Цзоу, нынешний командующий группировкой на северо‑западе вполне справится с руководством Генеральным штабом НОАК. У него есть практический опыт руководством современных боевых действий.

Тут, неожиданно для всех, раскрыл рот, ранее молчавший министр обороны Чжень Лу. Вот уж кому – лучше молчать, чем говорить.

– Товарищ Председатель. Смена начальника Генерального штаба в такой ответственный момент, может отрицательно сказаться на ходе боевых действий.

– Прекратите, генерал. Оборвал его генсек. Ему стало откровенно надоедать хамство и упрямство военных На ходе боевых действий отрицательно сказалось ваше командование! Что это за армия, которая не может даже защитить собственную территорию и имея десятикратное превосходство разгромить наспех мобилизованных русских резервистов и мусульманских фанатиков.

"Да, похоже у нас, в НОАК, зреет заговор. А может уже созрел. По русскому варианту" подумал генсек внимательно смотря за реакцией присутствующих. События десятилетней давности у северного соседа, когда к власти на волне народного недовольства пришел Стрельченко, опираясь на поддержку части молодого генералитета – намертво отпечатались в памяти Лю Хайбиня. Потом похожий сценарий был повторен на Украине и Казахстане. Вариации были разными – но результат всегда один. У власти оказывался человек, тесно связанный с военной верхушкой. Разведка докладывала, что в ближайшие дни, подобное может произойти ив Белоруссии. Местный вождь‑ Лукошко, своим бесконечным политическим маневрированием настроил против себя все окружение. Можно его предупредить о заговоре, но что это изменит в стратегическом плане? Практически ничего. Белорусская армия и КГБ только и ждут возможного вторжения русских, что бы скинуть вконец надоевшего и выжившего из ума Лукошко и поделить власть. Так что один гвардейский корпус русской армии, без проблем возьмет Минск и отправится затем на восток. А Поднебесная – потеряет форпост влияния у границ Руси …Нет, лучше помочь заговорщикам и сохранить с белорусами, хорошие отношения. Испортить эти отношения мы всегда успеем, а Лукошко спасти уже невозможно. Да и черт с ним….Надо что‑то здесь решать..

– Я смотрю товарищи, командование НОАК встало в оппозицию Политбюро и Военному совету? И это в разгар войны….

Сидящие за столом генералы, испуганно переглянулись. Это могло означать только одно…Сейчас тяжелые двери зала заседания распахнутся и вооруженные до зубов оперативники МГБ и солдаты отдельного полка правительственной охраны, ворвутся сюда и утащат генералов в ближайший пыточный подвал.

– Нет товарищ Председатель! Покорно склонив седую голову, поднялся со своего места министр обороны. Народно‑освободительная армия, готова выполнить любой приказ партии и правительства. Прошу извинить меня за неправильные слова. Рядом с министром склонив головы встали остальные генералы.

Насладившись страхом и унижением, много о себе возомнивших военных Лю Хайбинь небрежно махнул рукой, предложив им сесть на свои места.

– Все ошибаются, товарищи. Мягко сказал он. Даже такие преданные стране и партии люди, как вы..

"Не стоит дергать спящего тигра за усы" гласит старая мудрость. Военным указали их место, но давить их публично, генсек не хотел. Пока не хотел. Сейчас война, армия нужна как никогда, но любая война – заканчивается.

– Есть мнение Политбюро, товарищи, что войну надо прекращать. Продолжение боевых действий может привести к широкомасштабной ядерной войне. Но бросить группировку у Омска – я считаю неправильным. Это подло по отношению к людям с честью выполнившим свой долг. Поэтому – приказываю бросить всю боеспособную авиацию на помощь 21 и 47 армии и обеспечить их прорыв обратно, на территорию Казахстана. Это‑ раз. Удерживать Хабаровск, так же Усть‑Каменогорск и Павлодар. Это наш веский козырь в будущих переговорах.

– Товарищ председатель. Удерживать города на территории бывшего Казахстана, сложно и‑за удлиненных коммуникаций. Русские без труда блокируют их и с помощью артиллерии и авиации уничтожат наши части. Другое дело‑ Хабаровск. Там проще оборонятся. Это город – миллионный, столица Дальнего Востока и стратегический узел. Он примыкает к нашей территории, так что обходной маневр исключен. Можно устроить русским настоящий Сталинград…Еще возможно, дя усиления эффекта – попытаться снова овладеть Благовещенском. Лучше конечно Владивостоком‑ но это вряд ли. Удержание двух русских городов в наших руках – сделает Москву более сговорчивой. Время сейчас играет против Москвы. Америка, перешла в решительное наступление на мексиканском фронте, применив тактическое ядерное оружие, поэтому не удивлюсь, что через десять – двенадцать дней Марьентес запросит мира. Более того, оттянув 21 и 47 армию в Среднюю Азию мы резко усилим там боеспособную группировку и раздавим мятежников. Заодно восстановим коммуникации и наведем наконец порядок в тылу.

– Что нам это даст? Спросил генсек, снова прохаживаясь по кабинету. Издалека он напоминал сильно напоминал озабоченную ловлей лягушек цаплю, вышагивающую по болоту.

– То, что мы хотели получить. Среднюю Азию со всеми её ресурсами. Прямой выход к Каспию и возможно через Иран – к Персидскому заливу и Средиземному морю чрез Сирию, верного союзника Тегерана. После измены Исламабада – Иран наш единственный и естественный друг в этом регионе, к тому же окруженный со всех сторон врагами.

– А русские?

– Мы обменяем Хабаровск и так называемый Северный Казахстан на уже занятую нашими войсками территории. Восстание уйгуров мы подавим по любому в ближайшие дни. В итоге пять‑шесть наших общевойсковых армий против переброшенных с запада русских корпусов. Да, они нас опытней и лучше вооружены, но вытеснение нас из Средней Азии – будет стоить Москве дорого. Очень дорого…Плюс полное оголение западного направления. На море – абсолютное превосходство американских ВМС – они могут высаживать десанты где угодно, нанося удары по самым уязвимым точкам. Хоть на Камчатке, хоть на Крайнем Севере, расшатывая и размазывая русскую военную мощь…В Кремле думаю – это отлично понимают.

– Садитесь, Хао Цземинь. Вот ведь можете, правильно мыслить когда захотите. Похвалил генсек уже бывшего начальника Генштаба. Вот вы, товарищ генерал‑полковник и будите командовать войсками в Средней Азии. С сегодняшнего дня создается стратегическое командование НОАК "Запад" объединяющие все наши силы разбросанные от Кульджи до Ашхабада. Вылетайте немедленно в Ташкент, принимайте дела. Генерала Цзоу введет в курс дела ваш первый заместитель.

Все присутствующие чиновники, в очередной раз восхитились умением Лю Хайбиня перевернуть в свою пользу любою ситуацию и сделать из недоброжелателя преданного слугу. Вот арестовали бы упрямых генералов в разгар войны, кому бы от этого стало легче? Лишнее брожение в армии а возможно и что похуже. Зато сейчас‑ пусть свою злобу на русских или исламистов выпускают. И подальше от столицы Поднебесной. Гениально!

– Значит так, товарищи. Военный совет КНР, надеюсь примет такие решения. Первое‑ на юг в Сянган, Шанхай и Гуанджоу, где отмечены массовые беспорядки отправить чрезвычайную комиссию по линии Комитета партийного контроля. С широчайшими полномочиями, вплоть до немедленного наказания по закону военного времени всей чиновников и партийных работников не взирая на ранги и должности. Подчеркиваю‑ не взирая ни на какие прежние заслуги. Изменники и воры должны караться на месте и без всякой пощады. Чрезвычайной комиссии в качестве вооруженного контингента передаётся сводный батальон слушателей юго‑западной военно‑политической академии НОАК. Второе – отправить на территорию СУАР дополнительные силы народной вооруженной милиции и воинские подразделения. После подавления беспорядков необходимо ликвидировать автономию и переселить мусульман во внутренние районы КНР, подальше от их привычной среди обитания. Это выбьет почву у них из под ног и поможет полной ассимиляции. Жаль, что мы не додумались до этого раньше, сейчас бы не было таких проблем …

И третье, последнее. Удерживать до последней возможности Хабаровск и попытаться овладеть Благовещенск или Владивостоком. Вместе с отводом наших войск от Омска и готовности драться до конца за Среднюю Азию. Никого не задерживаю. За исключением товарища Гэн Хуэйчана.

Когда все чиновники и генералы вышли из кабинета генсек показал Министру государственной безопасности КНР на кресло напротив себя.

– Как продвигаются дела по поиску Колина Гранта?

– Плохо, товарищ председатель. Честно сказал министр. Гэн Хуэйчана никогда не был разведчиком или даже дипломатом. Скучный и исполнительный провинциальный бюрократ, брошенный Политбюро на МГБ с целью присмотра, за не в меру почувствовавшим свободу и размах разведчиками. Собственно операциями, руководил его первый заместитель а товарищ Хуэйчан осуществлял строгий партийный контроль.

– Говорите конкретнее.

– Концов не найти. Он просто исчез, растворился ….Но есть кое что интересное…

– Докладывайте.

– Все следы к агенту Аисту, известного как Колин Грант строго засекречены. Непонятно как он был завербован, как он финансировался? Нет абсолютно ничего. Непонятно как работает второе бюро МГБ и мой заместитель, генерал‑майор Вань Цзян? Такое впечатление, что внешняя разведка превратилась в частную контору, которая работает исключительно на себя.

"Верно говорят, услужливый дурак, опаснее врага" Подумал Лю Хайбинь. Этот партийный пенек, может по собственной глупости и исполнительности докопаться до того, что деятельность Аиста была подотчетной только главе организационного отдела ЦК Чэну Юаньчао и особо доверенному лицу самого генерального секретаря ЦК КПК. Но с другой стороны, крайне интересно, на кого все таки работал этот Грант, кто его хозяева, так искусно водившие за нос всю китайскую внешнюю разведку, Политбюро и лично его, Лю Хайбиня? Палка о двух концах как говорится. Ладно, нужно выбирать, что сейчас важнее. Убрать этого исполнительного болвана можно всегда…

– Усильте поиски министр! Повысил голос генсек. Ищите, ищите и еще раз‑ ищите…Человек не иголка, он просто так пропасть не может. Мне нужно знать всю подноготную этого агента.

– Разрешите допросить сотрудникам девятого бюро[293] генерал‑майора Вань Цзяна? И временно отстранить его от должности в силу выявленных нарушений по работе с агентурой?

– Нет! Еще рано. А его допрос может на время помешать работе нашей разведки. Копайте дальше, негласно, министр…И вот еще что. Приставьте постоянные группы наружного наблюдения и технического контроля за министром обороны и новым начальником Генерального штаба..

– А за генералом Хао Цземинем? Подобострастно спросил глава МГБ преданно глядя в глаза

– Обязательно. Как и за его семьей и кругом знакомых. Больше не задерживаю, идите….

Исландия. Окрестности Рейкьявика. 29 августа

Каково оказаться волку на месте овцы? Вопрос философский и риторический по сути. Но есть и его практическая сторона. Именно таким вопросом задавался сейчас Валерий Максимов, неподвижно лежа на жухлой траве недружелюбной Исландии, накрывшись маскировочной сеткой. Он лежал без движение уже не первый час, чувствуя как лишенные нормального притока крови деревенеют его конечности. Рядом, в паре метров, так же тщательно укрытый сетью лежал Костя Постышев.

На них охотились. Их травили словно волков, обкладывая со всех сторон. Точный выстрел Кости, уложивший генерал‑майора КМП Остина "Ротвейлера" Тулана, вызвал у американцев настоящую вспышку ярости. На поимку русских снайперов были брошены лучшие силы 2 MEF USMC – 1 батальон спецназа морской пехоты подполковника Пола Манкузо. Все бойцы 1 батальона имели за плечами не меньше пяти командировок в горячие точки, других туда просто не брали. В основной массе командировок было гораздо больше пяти. У самого подполковника Манкузо, таких командировок было уже двенадцать. Включая три года беспрерывного "стажа" в Афганистане и год в Венесуэле. Уничтожение террористических групп, снайперов и контрпартизанские операции – основная задача MARSOC, с этим они справлялись не хуже чем их флотские и армейские конкуренты. А может даже и лучше. Погоны подполковника, Пол Манкузо получил досрочно после того, как с отрядом морпехов вторгся на территорию "почти союзного" Пакистана и разгромил банду талибов численностью в пятнадцать человек, захватив живьем одного из влиятельных полевых командиров исламистов в приграничье.

– Их нет, сэр…рядом с командиром батальона бесшумно выросла внушительная фигура первого сержанта Роба Каллемана.

– Что значит нет? Подполковник убрал от глаз бинокль. Они что, распались на молекулы или растворились в воздухе? Снайперов – было двое. Следы ведут сюда, в эту долину. Значит они‑ здесь. Где – то среди камней прячутся. Словно крысы…Как те хаджи под Гератом…Помнишь, Роб?

– Да сэр. Но эти "иваны" умудряются минировать пути отхода и запутывать следы.

Подполковник помрачнел. Уже два патруля, пущенные вслед за русскими снайперами параллельным маршрутом, подорвались на минах. Несмотря на весь свой опыт. Один морпех, капрал Даллес погиб, еще трое были серьезно искалечены.

– Бросьте, сержант. Только не говорите мне, что вы боитесь. "Иваны" здесь. Подполковник кивнул в сторону зажатой горами долины. Рота "браво" капитана Роудса уже высадилась с той стороны хребта и движется навстречу нам. "Иваны" попались, Роб. Им некуда деваться …

– Вот этого я и опасаюсь, сэр. Это тупоголовые хаджи поднимали лапы вверх, надеясь с помощью чинуш из ООН или сраных журналюг обвести нас вокруг пальца и сохранить свою жизнь. "Иваны" – не такие, сэр. Вот уже месяц, нам говорят что им некуда деваться, а они уже разбили нас в Польше и раскололи НАТО на куски. Со всем уважением, господин подполковник. На кой хрен они нам сдались, эти снайперы. Вызвать пару "гадюк", а лучше навести батарею М777 и раздолбать здесь все.

– Роб, ты разве не понимаешь? Командующему MEF нужны их головы. Не в смысле два черепка под пепельницы в Вашингтоне, гарантии уничтожения снайперов. Эти ублюдки должны быть дохлее любой протухшей рыбы. Понятно?

– Так точно сэр!

– Тогда прекрати ныть и иди выполняй приказ.

Когда мастер‑сержант, отошел от командира батальона, Пол Манкузо крепко задумался над его словами. Каллеман, был безусловно прав. Зачем рисковать жизнью и здоровьем людей, если можно уничтожить противника на расстоянии? Но противника надо для начала обнаружить и уже потом вызывать "птичек" или гаубицы. А как его обнаружить, если топать словно стадо слонов по долине? Здесь надо аккуратненько‑ малыми группами. Обнаружить и навести авиацию…. На хрен этот идиотский приказ из штаба соединения. Тоже мне, нашли "прочесывателей". Пусть вон батальон линейный снимают и отправляют здесь шастать. А MARSOC – это ювелирная работа. А пока – мы только друг другу мешаем. Целый батальон спецназа двух снайперов ловит, вместо того, что бы помогать Рейкьявик штурмовать. Но приказ, есть приказ. Хотя…

– Гнездо. Гнездо, я Вермонт… Вызвал Манкузо, штаб соединения. Повторяю, Гнездо ответь Вермонту.

Штаб, внимательно выслушав аргументы Манкузо, решительно их отмел и подтвердил предыдущий приказ.

– Вермонт! Дело не в паре русских стрелков. Все окрестности вокруг Рейкьявика просто кишат остаточными формированиями "иванов". Зачистите все, у вас предостаточно сил и средств. Тылы основной группировки должны быть надежно прикрыты. Все, выполняйте, Вермонт.

– Так точно, сэр.

– Господин генерал! Господин генерал! Прикорнувшего генерал‑лейтенанта Румянцева разбудил громкий шёпот адъютанта. Москву поймали…Генштаб на связи….

– Что? Мгновенно проснувшийся Румянцев вскочил на ноги. Уже больше суток, точнее двадцать восемь часов, связь с Генштабом отсутствовала. После того как JASSM выпущенная с В‑1В разнесла последний имеющийся у них ретранслятор.

– Шифрограмма?

– Никак нет…шпарят открытым текстом по радио….Один и тот же текст..

– Они там чего, в столице, совсем еб…сь? Взревел Румянцев и нагнулся к приемнику, отстранив испуганного радиста.

"Шшшш…продолжать сопротивление….шшшш …сорок часов …Помощь идет…Помощь идет…."

– Что за текст?! Из за этих еб…х помех ни хера не слышно и не понятно…

Радист торопливо схватил блокнот, перелистнул страницу и зачитал.

"Всем военнослужащим Вооруженных Сил Руси находящих в Исландии. Помощь уже близко! Вам надо продержаться не больше сорока часов с момента начала этого сообщения. Сорок часов с начала. Держитесь! Держитесь! Помощь идет. Помощь идет"

– Это что, всё?

– Так точно! Это сообщение уже двадцать минут гоняют на всех волнах.

Генерал‑лейтенант, задумался. То что сообщение гонят в открытую, говорит о том, что им плевать что американцы его читают. А может значить только два варианта. Первый – что всю исландскую группировку решили списать подчистую и после истечения сорока часов по острову врежут всем ядерным арсеналом Руси. Либо второе‑ Москва чего придумала и помощь действительно идет. Только откуда она, эта помощь возьмется? Флот уже основательно побит, потерял две трети тяжелых кораблей и еле унес ноги. Ракетоносная и истребительная авиация базировавшийся в Кефлавике, либо уже уничтожена либо улетела обратно. От самой базы остался натуральный лунный пейзаж. Одни воронки разного размера…Последние четверо суток – амеры сыпали сюда абсолютно все, что было у них в закромах. Такая же судьба постигла международный аэропорт Рейкьявика. Все, приехали. Теперь только парашютный способ высадки подкреплений и грузов…Это если военно‑транспортная авиация, вообще сможет пробиться через вражеские истребители….

– Начальника штаба, ко мне. Срочно! И сводку по потерям…

Злой и уставший начальник штаба, перед очами Румянцева спустя пятнадцать минут, небрежно бросив на стол папку с документами. Генерал‑майор Бесфамильный, как и Румянцев всю жизнь прослужил в воздушно‑десантных войсках и по идее должен был сделать более успешную карьеру, чем сам командующий. И опытней и выслуга больше да и повоевать успел еще в составе уже многими забытого ОКСВА. Ограниченного контингента ….

Но был у Анатолия Бесфамильного один крайне неприятный момент в жизни, что сильно мешал его карьере. Точнее зять … Откровенный бандит и отморозок, который прикрываясь генеральскими погонами тестя, развернул в области, где стояла воздушно‑десантная дивизия Бесфамильного, настоящий криминальный террор. Когда генералу стало известно, что скоро любимого зятя отправят на нары, скорее всего лет на двадцать, он не нашел ничего лучшего как вывезти непутевого родственника из области в Москву военно‑транспортным Ан‑26 с фальшивым паспортом и помог ему вместе со своей дочерью и двумя внуками смыться за границу. Через два дня к нему в кабинет зашли представители контрразведки и военной прокуратуры и вывели под белы рученьки в коридор.

Под следствием генерал Бесфамильный пробыл больше года, копая огород на своей даче, будучи временно отстраненным от службы. От суда и приговора его спасло заступничество многих генералов, включая главнокомандующих Сухопутных войск и ВВС. В итоге, Бесфамильный был понижен в звании до полковника и Украинскую компанию встретил начальником штаба у комбрига Румянцева. Сработались они, отлично и получив приказ возглавить ВДВ, Румянцев забрал Бесфамильного с собой. Начальником оперативного отдела…Когда отправились в Исландию "продавил" ему возвращение генеральских погон и новое назначение.

– Что на передовой, Толя? Давай быстро и по существу…

– Все х…во. Три часа назад, тактическую группу 106 бригады сбили с позиций у развилки шоссе Љ1. Танками, при поддержке РСЗО. Генерал‑майор Матвеев, тяжело ранен. В живот и голову. Начмед говорит – не жилец….

– У первого шоссе? Это здесь?

– Так точно.

– Значит все, калитку они захлопнули. Мы в колечке.

– Да. Причем два батальона туляков – отрезаны вот здесь. В пригороде Кристенбраут. Грязный палец Бесфамильного указал на место окружения.

– Что с боеприпасами?

– В среднем полтора БК для ручного оружия и пол бэ‑ка для артиллерии….

– ПВО еще осталось…?

– Да. Только "иглы". Еще шесть ЗРПК "Панцирь" и три четыре "Тора"..Замаскированы..

– Это всё?!

– Да. За последние сутки они доламывали нашу ПВО. И добили…Нет ни С‑300,ни "Буков‑М" нет ни хера….

Румянцев закурил и предложил сигарету начштабу.

– Сорок часов, продержимся?

Бесфамильный пожал плечами.

– Не знаю…Люди предельно измотаны, в многих ротах треть от штата осталась…А амеры натиск не ослабят, чувствуют, что мы на последнем издыхании. Дай Бог, сутки продержаться. Вообще, откуда такой дурацкий счет‑ сорок часов?

– Оттуда, Толя, оттуда. Румянцев ткнул палец вверх. Из столицы нашей Родины…

– Ууу…И зачем им сорок часов?

– Обещают помощь в течении этого времени.

– Верится с трудом, командир. Бесфамильный жадно затянулся сигаретой.

– Мне тоже. Только скажи Толя, у нас есть варианты? Ах да…руки в гору и как скот на американские транспорты грузится. Надеюсь тебя такой вариант не устроит?

– Нет. Только я вот думаю, откуда помощь придет?

– Может в Европе чего случилось. или в Америке самой. Мы здесь сидим без нормальной связи и не хрена не знаем, чего в мире творится. Давай лучше подумаем, как эти сорок часов продержаться и людей сохранить.

– Город, командир….Здесь дома капитальные. Если будем за каждый дом пупок рвать, то вполне возможно еще неделю продержимся.

– Эль‑Фаллуджа?

– Угу. Пусть орешки погрызут, товарищи пендосы. Только боюсь боеприпасов не хватит.

– Москва, думаю поможет. Они же не совсем дураки.

Когда командующего 2 Marine Expeditionary Force генерал‑лейтенанта Костаса срочно вызвали к Коменданту USMC(162) Джеймсу Френсису Адамсу, ему это крайне не понравилось. Во первых, отрывали от командования соединением ведущим войну не на жизнь а на смерть с русским окруженным контингентом в Исландии, во вторых…генерал Костас терпеть не мог Вашингтон с его толпами политиканов, лизоблюдов и интриганов. Даже такой кремень, как его бывший командир батальона – Джеймс Адамс попав в щупальца этих политиканов, начинал петь либеральные песни и что‑то зудеть про экономические трудности.

Не успел он войти в роскошный кабинет коменданта "кожаных затылков",как его ошарашили приказом.

– Приостанови лошадей, Томас… Комендант Адамс, предложил ему сесть напротив себя.

– Не понял, сэр? Сказал Костас едва приткнув свой зад на кресло.

– Ты все понял. Вот смотри.

Перед Костасом на стол легло несколько компьютерных снимков. И свеженькая, только отпечатанная карта. На которой красные значки глубоко врезались в линию синих значков. Посмотрев на названия населенных пунктов, он понял что это Германия.

– Это Германия, сэр?

– Да. А вот здесь. Генерал указал на место чуть южнее Ганновера, где красные значки роились особенно густо. Здесь русские отрезали штаб третьего армейского корпуса и первую бронетанковую дивизию.

– Как так сэр? Здесь же вчера русских не было?

– Немчура, Томас. Поганые европейские шлюхи…Они открыли фронт "иванам" и те пропихнули в щель две танковые бригады. Осталось завязать мешок…

– При чем здесь Исландия сэр?

– Связь самая прямая, Томас…На Госдеп и Белый Дом вышли русские и предлагают перемирие…

– А не пошли бы они подальше, сэр! Через несколько часов Рейкьявик падет и больше двадцати тысяч русских гвардейцев – десантников и пяток генералов выкинут белый флаг. Или погибнут …Мы сможем торговаться на своих условиях. Пусть выпускают корпус Коуна из кольца в обмен на своих парашютистов.

Адамс, горько ухмыльнулся и покрутил головой.

– Ты в этом уверен, Томас? Если "иван" упрется – то ты получишь мясорубку. При попытке добить Румянцева, русские начнут наматывать на гусеницы группировку Коуна.

Костас вздохнул.

– Неужели все настолько плохо, сэр?

– Все гораздо хуже чем ты думаешь, Томас. Командование ВВС в Европе уже полностью исчерпало запасы высокоточного оружия. Останавливать русские танковые колонны просто нечем. Даже если Коун соберет остатки своих битых‑ перебитых сил, то уйти за Рейн им не удастся. "Иваны" перехватят его параллельными маршрутами. Это получится по‑круче Дюнкерка и мыса Бон (163). В Мексике – применения ядерного оружия ситуацию пожалуй только осложнило. Теперь там все сражаются против нас. Хуже Афганистана, ей Богу. Там хоть народу мало. В Мексике же сто с лишним мать его, миллионов…И все жаждут нашей смерти. Тебя порадовать новостями из Ирака и Венесуэлы?

– Если можно, сэр..

– Там тоже все прекрасно. Наш ручной диктатор Венесуэлы, сеньор Контрерас, вчера сбежал из охваченного мятежом Каракаса и спрятался на нашей базе в Маракайбо. Значит сегодня, максимум завтра столица будет в руках мятежников‑боливарианцев. Наш контингент в Венесуэле – две бригадные группы, засели на базах вдоль побережья. В Ираке похожая ситуация – спецназ и морпехи из 1 дивизии удерживают пригороды Басры и не пускают иранцев дальше на юг. В Кувейт и Саудовскую Аравию. Но они на последнем издыхании. Один хороший пинок от иранцев и они полетят оттуда ко всем чертям. Надеюсь Томас, ты понимаешь, что значит прорыв Ирана в Саудовскую Аравию и победа левых партизан в Венесуэле? Вьетнам со всем его кошмаром – это будут невинные цветочки.

– Я понял, сэр… Что, принято политическое решение?

– Пока нет. Но будет. С Москвой пора мирится. Мы вписались за этих трусливых и лживых европедерастов вопреки своим интересам. Выполняя устав НАТО, на который те же европейцы давно наплевали. Мы их защищали от русских почти шестьдесят лет и чем они отплатили? Открыли фронт "иванам" и договорились о мире за нашей спиной. Это запредельная подлость. Знаешь о чем я мечтаю, Томас?

– О чем сэр?

– Что бы диктатор Стрельченко – проутюжил своими "самоварами",этот европейский гадючник до Ла‑Манша и Бискайского залива. И выжег это гнездо интриг и предательства дотла…Подлость и предательство должны быть наказаны. Вот пусть теперь остаются с "иванами" – тет‑а‑тет …Посмотрим, как Стрельченко будет из них веревки вить…

Генерал‑лейтенант Костас кивнул головой, соглашаясь. Действительно, пока есть угроза уничтожения третьего корпуса в Германии, он ничего не сможет сделать русским в Исландии. Только зря кровь своих солдат прольет. Надо срочно выпутываться из сложившейся ситуации…

– Еще одна причина Томас. Продолжил комендант Адамс.

– Нужны транспорты, для эвакуации остатков европейского контингента. Так что не гони мустангов Томас, тормози….

Генерал – лейтенант Томас Костас, выходя из кабинета своего командира, нарочно хлопнул что есть силы старомодной дверью из темного бука. Это единственное выражение бушующих внутри эмоций, которое мог себе позволить командующий второго экспедиционного соединения корпуса морской пехоты США.

Они уже вошли в горловину долины, когда заместитель Манкузо, капитан Чэмберс, сидящий в штабе и координирующий действия отдельных рот и взводов 1 батальона MARSOC связался с ними и задыхающимся от волнения голосом сообщил последний приказ MEF.

– Не понял, Берлингтон? Повтори!

Абонент связи "Берлингтон",за которым скрывался штаб первого батальона, повторил сообщение. Уже неторопливо и с расстановкой.

– Ты пьяный что‑ли? Все еще не веря услышанному спросил Манкузо.

– Никак нет, Вермонт. Приказ из Гнезда. Остановить боевые действия через час с момента получения сообщения.

– Понял. С раздражением Манкузо выдернул из уха наушник.

– В чем дело сэр? Каллеман, снова вырос за его спиной, словно из под земли.

– Приказано уходить. Бросить все и уходить на соединение с основными силами. Готовится к штурму Рейкьявика.

Мастер‑сержант хмыкнул.

– Что, страшные русские снайперы их больше не интересуют?

– Видимо нет. Подполковник помолчал и добавил, смотря Каллеману в глаза. Но это не значит, что они не интересуют меня.

– Понял сэр. Я тоже не люблю незавершенных дел. Эти ублюдки убили Далласа, сэр … Мы с ним оба из Олбани…Мне бы хотелось посмотреть на цвет потрохов этих неуловимых стрелков…

– Ты же не хотел идти? Все время ныл про вертолеты или М777…..

– Целый батальон спецназа для нескольких упырей скрывающихся в долине‑ слишком жирно сэр… Мы сейчас друг‑другу мешаем. Дайте мне шестерых морпехов на мой выбор и ганнери‑сержанта Бервика и я найду этих стрелков. Вызывайте вертолеты, сэр. Пусть "иваны" думают, что мы отходим…Как все сделаем, я свяжусь с "Берлингтоном",сэр.

– Береги себя, первый сержант. И людей береги…Подполковник хлопнул сержанта по плечу.

Неразговорчивый, коренастый и обросший жестким рыжим волосом Дирк Бервик, был снайпером от Бога. Выросший в Айове в семье потомственных фермеров Дирк, едва ему исполнилось семнадцать удрал в Чикаго, посмотреть "большой мир". Прибился к шайке угонщиков машин и без сомнения оказался бы в тюрьме, если бы не вербовочный пункт который ему попался в "черном квартале" куда он заехал, спасаясь от полицейской погони. В конце – концов, армия намного лучше тюрьмы…Мастерству стрельбы его учил отец, штатный снайпер прошедший свое время Вьетнам и чудом выживший во время наступления Тэт. (164) Хорошо учил, на совесть.

Свое мастерство, Дирк показал осенью две тысячи шестого под Лашкаргахом, уложив снайпера хаджей с семисот с лишним шагов одним выстрелом, несмотря на бьющее в глаза солнце. Помимо точности у Бервика была еще одна замечательная черта. Он был универсал. Отлично стрелял, что из дальнобойной Barett,что из М110 или Mk14, что из русской СВД …Научить такому невозможно, для этого нужен настоящий талант. С большой буквы "Т"….

Валера Максимов позволил себе пошевелится спустя минут двадцать как над головой пролетел последний огромный "жеребец" CH‑53 ощетинившийся стволами "миниганов". Американцы явно сваливали. Причем сваливали быстро. Над его головой за час пролетело не меньше трех десятков тяжелых транспортных вертолетов и несколько АН‑1Z сопровождения.

"Повезло. Полтора километра до нас не дошли". Конечно, их с Постышевым надо было еще найти. Но Валера был уверен, что случись чего – морпехи их бы нашли. Опытные паразиты! Они с Костей тщательно путали следы, минировали маршруты, но американцы, словно вора охотничьих псов упрямо шли по их следу сжимая кольцо и загоняя из в узкую долину. Услышав вдалеке стрекот вертолетов, Максимов понял, что уже абзац….

– Кажись впереди десант высадили, Постышев. Сказал он снайперу, едва они остановились. У выхода из долины. Это пиз…ц, Костя. Нам некуда идти.

Снайпер тоже остановился, тяжело дыша, словно загнанный конь. На минуту, его лицо приняло детско‑плаксивое выражение. Казалось еще чуть‑чуть и Постышев разрыдается и бросит об камни свою любимую "англичанку". Но слабость прошла быстро. Видимо недельные странствия по вражеским тылам с периодическим отстрелом попадавших в прицел офицеров USMC‑ пошли ему на пользу и закалили характер. Испарилась характерное для него раздолбайство, появилась собранность. Казалась, как человек с таким легким подходом к жизни – мог быть снайпером да еще уже пять лет тянуть лямку тяжелой армейской службы на Кавказе? Ответ лежал на поверхности‑ Костя Постышев, был азартен по жизни. Есть такие люди …Азарт он разным бывает. Кто в карты или в игральные автоматы режется, кто с СВД – "духов" выслеживает. За этот охотничий азарт и тягу к "спортивным достижениям" командиры прощали Постышеву многое.

– Совсем неуда?

– Ага. Давай сеть раскидывай и маскируемся по полной. И не звука, ни движения. Бог даст‑ пронесет..

– А не даст?

– Тогда по бандеровски помрем. Слыхал про это…?

– Неа..

– У бандеровцев такая тема была, что‑бы в плен не сдаваться. Брали гранату в нагрудный карман кителя, к чеке шнурок прикрепляли. Ежли ранили и сил нет, то зубами за шнурок дергали и на небо..

– Ишь ты. Откуда знаешь, командир?

– От верблюда. По "ящику" старый чекист рассказывал, как они бандеру ловили, а те живьем не давались..

Когда улеглись, накрывшись маскировочной сеткой в паре метров, друг от друга, Постышев протянул Валере РГО с приделанным к кольцу шнурком.

– На командир…На всякий случай. И себе такую сделал..

– Молодец, Постышев. А теперь глохни и не рыпайся. Прикинься ветошью и не отсвечивай.

– Черт, Каллеман, ни хрена не вижу. Эти "иваны" так хорошо спрятались, что их не видно. Разве что с воздуха… Бервик прекратил пялится в бинокль и отдал его мастер‑сержанту.

– С воздуха мы уже почти сутки весь район под микроскопом рассмотрели. И ни хера, не нашли. Вон откуда надо смотреть. Палец Каллемана указал на северо‑запад. Вот с того хребта долину как на ладони видно будет. Причем изнутри.

Дирк снова поднял к глазам бинокль.

– Мда…удобная позиция, но без альпинистского снаряжения. Да еще лезть на виду у русских. Нет, я не камикадзе…

Каллеман ухмыльнулся.

– Что бы тебя снять, русским придется тебе обнаружить, деревенщина ты тупая. Здесь я со своей малышкой их встречу по любому… Каллеман похлопал ладонью по цевью М39EMR(165). Плюс у нас подствольные гранатометы. Мы их придавим. Либо ты, либо я…

– Ок, командир. Кивнул головой Бервик. Мастер сержант, был прав. Если "иваны" в этой долине прячутся, они их вычислят по любому.

– Сколько тебе надо людей, Дирк?

– Возьму Льюса и Домано. Больше не зачем. Как русских обнаружим, я тебе сигнал дам. Два щелчка по рации. Лучше в эфире не болтать, "иваны" мастера слушать.

– Договорились, мы идем вперед, дойдем вон до той каменной гряды и займем позицию. Дадим сигнал, что чисто…три щелчка. Вы начинаете подъём. Если обнаружим "иванов"‑ мочим сразу без предупреждения. Если нет, ты занимаешь позицию наверху – мы двигаем дальше. Обнаружишь стрелков‑ щелкай нам, а сам‑ мочи. Все понял?

– Угу. Льюис и Домано, попрыгали за мной, красавчики. Нам надо забраться вон на тот хребет.

– Блин, сержант. Заныл полушепотом Постышев. У меня все тело затекло. Чего мы лежим то здесь? Они же свалили. Вон, эфир чистый..

– А если не все свалили, идиот? Если дозор выставили и ждут, пока ты мудак, дергаться начнешь, а? Тебе чего здесь, лохи что ли собрались? Так же тихо и злобно ответил Максимов. Сказал же, лежи сука, спокойно….А что до чистого эфира, так знать пора, что амеры теперь языком не болтают. Отучили мы их…

Постышев обиженно засопел.

– А х. ли просто так лежать? Не видно ни хрена! Ты смотри, командир если дозор и остался, они наверх полезут. На хребет. Оттуда видно лучше. Нас засекут и пиз…ц. Маскируйся, не маскируйся, все равно увидят, если опытные. А может они две группы оставили…

"Хм. а Костик то прав. Нам действительно отсюда ни видно ни хера. Начнем осматриваться, нас дозор сразу обнаружит"

– Ладно, Постышев, слушай внимательно. Я сейчас прицел‑ коллиматор с "Абакана" сниму и наружу высуну. Пусть бликует. Но перед этим, ты вон туда отползи. За те валуны. И хребет бери под прицел. Если дозор здесь – они по любому прицел обнаружат и стрелять начнут.

– А ты?

– А что я? Если дозор впереди, в долине, так им меня тяжело достать будет. Придется обходить…

– А если уже наверху?

– Так для того и ты уползаешь. Ты правильно заметил, эфир чистый. Значит они еще на позиции не вышли. Иначе по любому бы, дали знать. Так что давай, дуй на новую позицию и бери под прицел хребет.

– Как связаться?

– Да никак…Если блики засекут, они по мне стрелять сразу станут. вот ты их и вычислишь. Все, пошел …ползком, ползком…

Блик, хорошо знакомый блик от прицела между валунами, в меньше чем миле от себя – Каллеман заметил сразу и вместе со всеми (молокососов в антиснайперской группе не было) рухнул на землю, беря под прицел источник опасности.

Несколько раз, глубоко вздохнул, успокаиваясь и затем плавно (чертовски плавно!) нажал на курок. Отдача ударила в плечо и блик тут же исчез.

"Неужели повезло, снял сразу? Нет, лучше подстраховаться"

– Гранаты! Салливан, Биглоу! Обходите справа. Данелли, Паркс‑ слева.

До гребня хребта, оставалось еще метров сто пятьдесят, когда внизу хлестко, словно удар бича раздался выстрел. Потом сразу с треском и грохотом три, нет четыре взрыва. Понятно, в ход пошли гранаты, их характерный звук при детонации ни с чем не перепутаешь.

– Началось! Крикнул Бервик. Давайте прибавим ходу. Откуда только силы взялись. Обдирая руки и рискуя каждую минуту сорваться вниз и свернуть шею, трое морпехов стали карабкаться на гребень хребта с удвоенной скоростью.

Едва достигнув гребня Дирк скинул с плеча верную М40 и стал выискивать цель одновременно пытаясь восстановить дыхание. Вот они. К востоку от него, пятьсот шагов. Снайперская позиция "иванов".Отлично замаскировались кстати, понятно, почему они их не видели. Пришлось на живца ловить.

Поймав в перекрестье, шевелящуюся, за валуном размытую из‑за искусной маскировки серо‑зеленую тень, Дирк – выстрелил. И отчетливо видел‑ как тень дернулась.

– Есть, парни, я достал ива…. Крикнул Дирк но закончить фразу не успел. На него навалилась тьма …

Валере Максимову показалось, что его разрезала по пояс, раскаленная стальная нить. Боль была такая, что невозможно было вздохнуть. Оглянувшись, он увидел огромную дыру в собственном боку из которой толчками выливалась ярко‑красная кровь.

"Вот и все…Конец…" Неожиданно спокойно подумал гвардии сержант. Мысль о смерти не показалась ему какой то чудовищной, наоборот смерть казалась ему избавлением от страшной боли, терзавшей его тело. Валера вытащил переданною Постышевым гранату РГО и потянул зубами за шнурок, вытаскивая чеку. Он чувствовал, что с каждой секундой, с каждым ударом сердца и каждой каплей крови, выливающейся из него на скупую, северную землю – силы оставляют его. Когда черные мухи роящиеся в глазах, слились в одну черную массу и дышать стало уже невозможно они сунул руку с гранатой под себя прижимая к земле её своим весом…

Завалив снайпера на гребне хребта, Постышев, сцепив зубы, уложил еще одного морпеха, пытавшегося схватить снайперскую винтовку и перенес огонь на фигуры, прячущиеся между камнями и стреляющих по месту, где засел Максимов. Минимум одного, он сумел достать, с удовольствием заметив, как лопнула от попадания тяжелой пули, голова американца несмотря на каску. Костя даже не понял, как погиб. Просто небо, неожиданно упало ему на голову.

– Сержант, сэр! Заорал Донелли поднимая руку. Цель поражена.

Отложив М39 и вытерев пот со лба, первый сержант Каллеман, осторожно высунулся из‑за камней и осмотрелся. Точно попал. Труп второго русского снайпера валялся теперь в небольшой расщелине. Каллеман попал ему точно в лоб, убив наповал и обезобразив лицо. Рядом с трупом валялась снайперская винтовка. Отличная винтовка между прочим, английского производства.

– Вау!!! Что, "томми" уже снабжают русских оружием, сэр?

– Нет. Но русские купили у них небольшую партию таких вот винтовок для специальных сил.

– Сэр! К ним подскочил Биглоу. Там тот первый русский стрелок лежит. В него видимо Бервик попал. У него вот такая сквозная дыра в боку! И морпех показал свой немаленький кулак.

– Пойдем, покажешь.

Этот "иван" лежал на животе, уткнув лицо в жухлую траву и отбросив в стороны руки. Вокруг него действительно все было залито и забрызгано кровью. Экий садистский натюрморт. Первый сержант потер подбородок и присел на корточки.

"Странно, уже две недели воюю, а не разу лица русского не видел" Почему то подумал Каллеман и схватив труп за отворот камуфляжной пятнистой куртки, чуть потянул вверх.

Будь Каллеман в Ираке или Афганистане, он бы никогда не сделал подобного. Во первых – хаджи частенько минировали трупы собственных погибших соплеменников. Во – вторых, мастер – сержанту, было абсолютно плевать на их лица. Все муслимы для него выглядели одинаково. Черные, бородатые, звериные рожи, имеющие мало сходства с человеческими лицами. Здесь же было другое. Интересно, как же выглядит тот неуловимый снайпер убивший самого генерала Тулана и так долго путавший следы.

Первый сержант поднатужился и чуть повернул тело на левую сторону. У русского‑ было обычное лицо. Правильное, европейское. Волевой подбородок, небольшой нос, явно перебитый. Светлые волосы. Попадись он ему в родном Олбани, подумал бы, что тоже ирландец. Через секунду, глаза выхватили вещь, лежащую под телом снайпера. Буквально мгновения хватило тренированному мозгу, что бы опознать и идентифицировать что это такое.

У самых ног Каллемана, лежало в траве маленькое металлическое кольцо. Чека от гранаты с привязанным шнурком.

Вашингтон. Округ Колумбия. 29 августа

В дверь министра Пирса постучали. Следом в дверной проем, протиснулся похожий телосложением на шкаф, начальник личной охраны, майор Майкл Оберон. Действующий морской пехотинец, взят в штат МВБ по совету министра обороны Джонсона. Поле того, как верхушка Секретной службы оказалась замешана в антигосударственном заговоре и арестована, личную охрану высших чинов отдали на откуп USMC. Опять военные…

– Извините, сэр, но вы просили предупредить за десять минут до выезда..

– Да, спасибо, Майкл. Готовьте машины….Отозвался Роберт, откидываясь в кресле.

Как же он устал, Бог ты мой. За последние трое суток он спал не больше восьми часов, остальное время проводя за бумагами и компьютером. Папки и файлы, аналитические записки, отчеты агентов, отчеты станций технической разведки…. Нить измены петляла в лабиринте бумаг и поймать её было практически невозможно. Но он, вроде ухватил кончик. Потянул на себя и обомлел. Лучше бы он этого не знал. Слишком высоко забралась измена. Если это конечно измена а не что‑то более худшее. Главное, что бороться с этим нельзя. Начни он бороться сейчас – рухнет Америка. Просто рухнет, как карточный домик. Да Ферзь, ты конечно придумал гениальный план. Тебя даже тронуть никто не посмеет в это время. И вся власть в стране практически у тебя и твоих друзей. С этим надо что‑то делать. И никто, кроме "стариков‑разбойников",старой гвардии, взвалившей на себя непомерный труд прекращения Третьей Мировой – ему помочь не может. Даже президент, отрезанный от реальной информации собственной женой и заговорщиками.

"Ладно, хватит ныть, Роберт. У тебя есть бомба о которой заговорщики и не подозревают. Посмотрим как вы запрыгаете, через пару дней". Резко встав. Пирс стал собирать бумаги в новенький портфель бросил туда же несколько компакт‑дисков, в бумажных конвертах, подписанных маркером. Вот и все. Наступает момент истины.

– Майкл!

– Да сэр.

– Машины готовы?

– Так точно сэр…

– Тогда выдвигаемся. Сначала в "Три Секвойи"

– Понял, сэр.

Теперь по столице Соединенных Штатов Америки, федеральным чиновникам его уровня, принято передвигаться с вооруженным до зубов эскортом. Как в Багдаде или Кабуле. Обстановка в Вашингтоне крайне неспокойная. Каждую ночь – стрельба, полицейские и агенты ФБР, проводят "зачистки" в криминальных кварталах. Частенько их поддерживает морская пехота. Утро‑ начинается с трансляции по кабельному фрагментов ночных столкновений, затем сводки боевых действий. Несмотря на показную браваду ведущих и грохот победных фанфар, людям варившимся в вашингтонском политическом котле не один год – было ясно, что США подошли к опасной черте, за которой открывается бездна распада, хаоса и анархии. Уже принято решение о перемирии с русскими и переноса всей тяжести боевых действий в Мексику и на Ближний Восток. Попутно принято решение эвакуировать контингент в Афганистане, зажатый на нескольких десятках баз талибами и подвергающийся постоянным атакам. Пусть теперь с этими бородатыми дикарями разбираются китайцы, русские или индусы. Как говорится – флаг им руки.

Едущий во главе эскорта, массивный "Хаммер" с пулеметной башенкой на крыше, начал сбавлять скорость, притормаживая. Следом, стали тормозить и черные бронированные "Шевроле" идущие следом. В машинах сидели парни из подразделения морской пехоты, специализирующейся на охране важных объектов. Подчиненные Оберона с базы Кэмп‑Леджун. Замыкал эскорт еще один "Хаммер".

– Первый чек‑пойнт, сэр. Сказал Оберон, видя как инстинктивно забеспокоился глава МВБ при снижении скорости движения.

– Уже понял. Отмахнулся Роберт, узрев впереди пятнистую тушу "Страйкера" перегородившую дорогу и мешки с песком.

Вот так. Вашингтон просто наводнен солдатами, бригадный генерал Даррен Макловски, став комендантом по протекции Джонсона, рьяно взялся за дело, разделяя столицу на "цветные сектора" и вводя регистрацию на перемещения из одного сектора в другой. Жители и чиновники, понятное дело – возмущены но зато можно быть стопроцентно уверенным, что события подобные мятежу в Сан‑Диего, Фениксу или Детройту – здесь не произойдут.

Проехали чек‑пойнт, повернули строго на восток. Еще один блок – пост, снова бронетехника и настороженные морпехи, колющие недобрыми взглядами проезжающие машины. Натуральные "псы войны".. Вооют без перерыва уже десять лет, уже забыли, что такое мирная жизнь…

Еще поворот на север и вот он. "Сигарный клуб "Три секвойи"" Место для тайных встреч и грязных игр…

Бугаев в штатском и здесь сменили солдаты. Хорошо, что на стоянке нет танка. С них станется … Колонна подъехала впритык к калитке в старой, еще литой ограде в викторианском стиле. Оберон распахнул тяжелую дверь и Роберт Пирс выбрался на свежий воздух.

Ближний круг безопасности, вокруг особняка, состоял из хмурых людей в штатском с укороченными FN‑SCAR и HK UMP – любимым оружии наемников. Несмотря на просторные пиджаки, охранников наметанный глаз Роберта определил наспех переодетых служивых. Понятное дело. Старик Джонсон и компания доверяют только USMC. Можно их понять, в том мерзком, змеином клубке измен и заговоров, в который превратился американский истеблишмент – только Корпус морской пехоты был надежным бастионом государственности.

"Как там у русских в древности особо преданные вождю люди назывались? Кавалергарды? Нет, это позже…Опричники! Корпус морской пехоты сейчас – настоящие опричники…" Неожиданно вспомнил Пирс, проходя в гостиную.

Вся троица влиятельных стариков была в сборе. Вице‑президент Беннет, министр обороны Джонсон, глава Национальной разведки Хаузер. На этот раз, никто не курил, все сидели в напряженных позах, изо всех сил стараясь скрыть свое беспокойство.

"Черт, какие же они все старые…И крепкие".

– Слушаем вас, Роберт. Начал Беннет, посмотрев на Пирса усталыми и слезящимися глазами. Прошу вас, говорите четко, конкретно и по делу. Сами понимаете у нас время очень ограниченно.

– Да, господин вице‑президент. Роберт поставил портфель на небольшой журнальный столик и из влек толстую папку. Речь пойдет об истоках сегодняшнего конфликта. Должен предупредить, что информация собранная мной с помощью главы Национальной разведки, является предварительной и требует перепроверки в режиме абсолютной секретности.

– Продолжайте, Роберт, не тяните мула за уши…Открыл рот Джонсон..

– Как известно, существует закрытый канал связи между мной и руководителем русской Службы Национальной безопасности, господином Блиновым. Существует со времен моего руководства НР и является неофициальным каналом. Так сказать, на доверии, если можно говорить о каком то доверии в шпионаже…Так вот, господа, как вы знаете с первых же дней кризиса в Европе, этот канал работал. Мы отправили в Москву данные об обнаруженной диверсионной группе Крстанича и об иранских коммандос майора Занди. Наши источники в Тегеране подтвердили об нахождении майора Занди в Европе с группой отборных бойцов "Куат аль Кодс" именно в момент начала боевых действий. Есть косвенные свидетельства о ликвидации наемников Крстанича, именно людьми из "Куат аль Кодс".

– Причем здесь Крстанич? Вставил слово Хаузер

– Он по образованию артиллерист, сэр. Ветеран боевых действий на Балканах, командовал батареей реактивных систем залпового огня. После демобилизации в 1999 году, перешел на работу в Armor Inc ….

– К Уильяму Старку? Уточнил Джонсон.

– Да. Воевал в Африке, участвовал в кавказской авантюре Старка и остался жив.

Все присутствующие отлично знали, что имеет ввиду Пирс. Четыре года назад, Евросоюз захотел наложить на лапу на украинские газопроводы и обеспечит свою энергетическую независимость. Американцы тогда сказали "пас" и предпочли свергнуть венесуэльского Уго Гомеса вместо участия в "украинском походе". Помимо объединенных вооруженных сил ЕС, привлекли по совету ряда ближневосточных монархий "кондотьера XXI века" – отставного бригадного генерала Её Величества Уильяма Старка, который с несколькими сотнями наемников и тысячами местных повстанцев должен был отрыть "второй фронт" и дестабилизировать Кавказ, отвлекая основные силы русских от Украины. Но то, что получилось в Ираке и Ливии – не получилось на Кавказе. Русские пронюхали об операции заранее и нанесли сокрушительный удар химическим оружием по позициям "исламских бригад свободы". Едва те перешли к активным действиям. Разгром – был полный. Остатки наемников и повстанцев, спасаясь от карателей, ядовитых газов и воздушных ударов – бежали в соседние Азербайджан и Грузию…Но русских никакие границы не останавливали. Генерала Старка и часть его штабистов схватил русский спецназ на территории независимого Азербайджана (не без помощи местных, надо понимать)и вывез в Ростов, на суд.

Суд был открытый, и на головы обывателей вывалился такой ком конспирологического дерьма, что вся европейская аристократия и бизнес‑элита имела "бледный вид и холодные ноги". Заодно вонючим потоком неожиданной правды обдало и американцев. Они, как никак, верные союзники по блоку НАТО, незадачливых европейцев. Русский суд, приговорил Уильяма Старка в исключительной мере наказания за планирование и соучастие в военных преступлениях и организацию террора против мирного населения. Его окружение и пойманные живыми наемники получили солидные сроки. Официальный Лондон, долго кричал о "московском средневековом варварстве", но мало кто на это обратил внимание. В конце концов факт планирования и участия подданными Её Величества в захватах школ, детских садов вместе с бородатыми абреками – установлен и многократно подтвержден. Через три месяца после вынесения приговора – Уильям Старк задохнулся в петле на эшафоте и его тело было выдано представителям британского посольства… Визг англичан по этому поводу, все присутствующее тоже помнили хорошо.

– После Кавказа, следы Крстанича теряются и выплывают уже в Польше. В момент неожиданного обстрела из РСЗО территории Калининградского анклава. Тогда здорово досталось русскому приграничному городу. "Иваны" как и следовало ожидать ответили сразу… Вскоре Крстанича и его людей убили и в деле появился иранский след…

– Только не говорите, нам, что третью мировую затеял Иран…

– Нет, сэр. Все гораздо глубже и хуже. Это только первый слой заговора.

– Так продолжайте уже, Пирс.

– Спецгруппа отправленная на Ближний Восток, по иранскому следу во главе с агентом Розетти, разыскала одного раненного боевика "Куат – аль Кодс" в тюрьме Абу‑Грейб. Как выяснилось, этот боевик, приходится родственником высокопоставленному офицеру коммандос КСИР, входящего в отряд Занди. При попытке вывезти раненного боевика в США, колонна, где находились оперативники Розетти подверглась атаке с земли и воздуха.

– Да. По нашей колонне, попавшей в засаду‑ ударила авиация морской пехоты. Как выяснилось позже, в ходе следствия – ошибка авианаводчика не так понявшего координаты цели. Дружественный огонь, как принято говорить.

– Кто‑то наказан?

– Нет. Человек давший неверные координаты погиб в результате минометного обстрела Кэмп‑Виктори.

Все сидящие перед Пирсом, пожилые мужчины – переглянулись. Они слишком давно были наверху властной пирамиды и догадывались, что значат такие совпадения.

– Нам удалось доставить раненного боевика‑информатора в самолет, присланный мной в Ирак. Дальше вы наверно слышали. Самолет был сбит неизвестным противником над Саудовской Аравией, недалеко от иорданской границы. Самолет удалось посадить, но их уже ждали на земле. Вся спецгруппа Розетти, информатор и прочие люди – были убиты.

– А нападавшие, скрылись?

– Да сэр. Вероятно были на вертолетах.

– Это черт знает, что такое!!! Не выдержал Беннет, вставая с удобного кожаного кресла и проходясь по комнате. Может мне кто‑то здесь объяснит, что вообще происходит?

– Заговор, сэр. Подал голос шеф Национальной разведки, скосив глаза на Пирса.

"Молодец, старичок, вовремя вступил в беседу. Ему сейчас надо свой зад плотненько прикрыть" Подумал Роберт, при этом кивая головой с серьезным видом.

– К сожалению, один из сотрудников Агентства национальной безопасности, бригадный генерал Стивен Хоуп оказался в числе заговорщиков. Хаузер сделал горестную физиономию и чуть склонил голову.

– Хоуп? Этот же человек отвечал за связь со спецгруппой Розетти и вообще, за обеспечение всех видов связи и электронной разведки при расследовании истоков начала кризиса…Ошалело пробормотал Джонсон. Я его отца знаю по Вьетнаму да и с ним встречался неоднократно в Ираке еще во время "Бури в пустыне"..Достойный офицер…

– Но тем не менее он один из активных участников заговора как и отставной штабной офицер Объединенного командования специальных операций, полковник Доу… Добавил Роберт Пирс. Он тоже входил в секретную оперативную группу для координации действий с военным командованием.

– Это просто невозможно…

– К сожалению, так и есть. После утечки информации мы взяли под контроль генерала Хоупа и его контакты. Прямых улик нет, но есть четкий круг его знакомств и связей. Помимо уже известного вам полковника Доу, туда входит коммандер Фридель, контр‑адмирал Леннон и наконец сам Рональд Бургесс.

– Что? Рональд? Но они даже никогда не встречались с Хоупом по службе! Это же бред какой то…

– Действительно со Стивеном Хоупом, начальник нашей военной разведки, почти не встречался, до последнего времени. Но с Юджином Хоупом, младшим братом Стивена, генерал Бургесс служил вместе больше пяти лет. На базе Форт‑Клейтон, в зоне Панамского канала.

– Это же база "зеленых беретов" специализирующихся, на странах Латинской Америки!

– Угу. Еще с ними служили вместе Доу и бывал на этой базе Фридель старший….

– Стоп. Ты имеешь ввиду покойного вице‑адмирала Райана Фриделя?

– Конечно сэр. Отца коммандера Коби Фриделя, бывшего начальника Национального морского разведывательного центра.

Повисла тяжелая, словно грозовая туча, пауза.

– Вы уверены в своих подозрениях? Спросил вице‑президент Беннет, сидящих Хаузера и Пирса. Вы понимаете, о чем идет речь? Что ряд высокопоставленных офицеров армии и флота США, из очень известных семей, участвовали и участвуют в заговоре с целью начала третьей мировой войны…Вы понимаете, какие могут быть последствия?

– А главное, на кой черт им все это сдалось! Проворчал Джонсон, проводя ладонью по ёжику седых волос.

– Не знаю, сэр. Честно ответил Пирс. Но знаю, что щупальца заговора тянутся еще выше. В Объединенный комитет начальников штабов и Пентагон. Бургесс и DIA,сэр это не вершина заговора, хотя и один из его основных механизмов.

– Все таки хотелось доказательств. Прямых доказательств…Упрямо повторил вице‑президент.

– Увы их нет. Есть только прослушка, Хоупа, Доу и Фриделя. Да они достаточно откровенны в разговорах, но это весьма тяжело притянуть к делу о заговоре.

– Надо их отстранить от должности для начала!

– Нет! Мы этим ничего не добьемся и просто вспугнем заговорщиков. Есть один вариант. Но мне нужна ваша санкция..

– Давай, Роберт…Хочешь похитить Доу и выбить из него все заговорческое дерьмо…

– Нет сэр. Это сейчас не пройдет. В разгар войны арестовывать заслуженного офицера – без веских доказательств не стоит. Но есть вариант обратится к русским…

– Ага. Еще лучше. Если информация утечет, нас просто порвут на части! Вы в своем уме‑позволять русским похищать наших офицеров…

– Речь совсем не о Доу или Фриделе, сэр. А вот об этом человеке. Роберт выложил на стол несколько фотографий.

– Кто этот придурок? Наконец сказал Джонсон внимательно рассмотрев снимки.

– Это полковник Ямщиков, сэр. Русский офицер, один из участников недавнего мятежа против Стрельченко. Снимок сделал русскими агентами на нашей базе "Ас‑Салия" в Катаре. Ямщиков и еще один неизвестный мне тип, встречались с Доу и Коби Фриделем.

– Зашибись! Русские уже обнаглели настолько, что присылают нам фотографии сделанные их агентами на нашей же авиабазе!

– Им ничего не остается, позарез нужен этот Ямщиков. Он скорее всего, организатор мятежа и покушения на Стрельченко.

– А Ляхов, глава спецслужбы…

– Формальный лидер. Центр и душа заговора – Ямщиков.

– Так какое ваше предложение, Роберт?

– Мои люди и люди Хаузера, выследили Ямщикова. Он скрывается в Словакии. Недалеко от польской границы. Мое предложение – дать наколку на него, русским. Пусть берут его. И что они из него выбьют, пойдет нам на пользу.

– Нет, так не пойдет. Даже если Ямщиков заговорщик, его мятеж и покушение на Стрельченко – отвечает интересам нашей национальной безопасности. В конце концов – грохни он русского диктатора нам бы стало много легче и война прекратилась. Лучше взять его самим, Пирс и вытрясти из него правду.

– Я тоже об этом думал, сэр. Но высока вероятность того, что попади он в наши руки, случится ситуация подобная с группой Розетти. Его уберут. Слишком высоко тянутся нити заговора. Более того, возможно – что утечка произойдет сразу после того как мы отдадим приказ на его захват. Не забывайте про Хоупа. Еще неизвестно, сколько человек из АНБ – участвуют в заговоре.

– А что нам даст выдача Ямщикова – русским.

– Хотя бы, фактор внезапности. Его арест, заставит наших заговорщиков метаться и дергаться.

– Вы не боитесь, что информация попавшая в руки русских окажется мм…слишком уж конфиденциальной и взрывоопасной. Более того, они смогут получив такую информацию в руки, вертеть нами как хотеть?

– А я вообще не понимаю, в чем смысл этого заговора… Промямлил явно выбитый из колеи вице‑президент.

Пирс вздохнул.

"Говорить или не говорить? А черт с ними, скажу"

– Есть у меня мысли по этому поводу, господа. Цель заговора‑ Америка. Точнее её сохранение как державы Љ1. Это ведь был блестящий план. Организовать столкновение ЕС,Китая и русских между собой. Русские за последнее десятилетие, создали весьма боеспособную армию и определенно сильнее наших континентальных союзников по НАТО. Китайская армия, по любому, самая многочисленная в мире. Для провокаций и начала войны использовали ручных мартышек типа Крстанича и Занди. С этим будем позже уже разбираться.

– Чего то результаты этого блестящего плана – получились фатальные.

– Да сэр. Никто не ожидал внутреннего фактора. Мятеж на юге сломал заговорщикам всю игру. Его они никак не ожидали. Переброска 18 воздушно десантного‑корпуса в Европу была полностью сорвана, а третьего армейского задержана. Первая дивизия морской пехоты должна быть переброшена на Камчатку и Сахалин, а не штурмовать Сан‑Диего. К тому же надеялись на помощь Ляхова‑Ямщикова. В разгар боевых действий от них требовалось устранить Стрельченко и его соратников и мягко свернуть активность русских. Только здесь тоже что‑то не сработало. Скорее всего, по той же причине событий на Юге США.

– Это здесь причем?

– Видя, что их план летит в черту и они уже не успевают перебросить войска через океан и остановить накатывающихся на Европу русских, они стали активизировать так называемую "московскую группу" Ляхова‑Ямщикова. Во время этой активизации, русские и стали что‑то подозревать. Где то Ляхов‑Ямщиков ошиблись и русские приняли меры предосторожности. Покушение на Стрельченко провалилось а мятеж, преданные диктатору части – подавили быстро.

– Я даже знаю, где они ошиблись. Вдруг зло заметил Хаузер. Когда "иваны" впихнули Бургессу и Леннону дерьмо про ложный план прямого удара на Берлин. Вопреки данным агентурной, космической и электронной разведки…Именно с подачи Бургесса – Миллер сделал те выводы, которые привели к окончательной катастрофе наших войск в Европе.

– Похоже на то. Русские раскусили игру "московской группы" и стянув верные части подавили мятеж в зародыше. (165) Ляхов сбежал в Белоруссию‑ Ямщиков на Ближний Восток, под крылышко Доу и Фриделю…

– А мы оказались в дерьме, по уши….закончил фразу вице‑президент. Вот мать вашу, якобинцы хреновы…! Надо ведь принимать какое то решение. Согласованное.

Роберт Пирс, чуть помялся и сказал.

– Отдать Ямщикова, русским. Но сделать это под нашим контролем…

– Как вы это собираетесь сделать, Пирс? Переговоры о мире еще идут, наши войска в Германии и Исландии – пока еще дерутся с русскими.

– Я туда отправлюсь лично, господа.

Хаузер покачал головой.

– Смело, но глупо. А если это ловушка Москвы? Вообще, все это одна большая ловушка?

– Не согласен. Русским эта война нужна не больше чем нам. Сказал Джонсон. Вспомните, сколько крови и лжи пролилось прежде чем мы стали стрелять в друг друга.

– Может быть. Сказал вице‑президент. Но соваться в Восточную Европу целому министру внутренней безопасности ради какого то русского изменника – это уже слишком…Вы носитель государственных секретов такого уровня, что становится страшно…

– Мне, господин вице‑президент становится страшно от другого. Что пятьдесят тысяч наших парней во главе с генерал‑лейтенантом Коуном окружены на Эльбе. И живы пока, потому что с русскими перемирие. Еще столько же парней из флота и морской пехоты смотрят на "иванов" через прицел в Исландии. Переговоры, как вы знаете могут сорваться в любой момент и тогда – нас ждет бойня, господа. Спасти остатки корпуса Коуна из окружения мы можем‑ только применив ядерное оружие. Русские в долгу не останутся, удар по Диего‑Гарсии – тому пример. "Иваны" на Исландии, дорого продадут свои жизни – тоже факт. Это гвардейские десантные части, их для этого готовят, действовать в отрыве от баз снабжения. Если мы не договоримся с Москвой сейчас и не возьмем тех, кто эту кашу заварил, я не гарантирую, что этот мир будет существовать.

– То есть вы, генерал Джонсон, за поездку Пирса в Словению….

– В Словакию, сэр. Автоматически поправил вице‑президента, Пирс.

– Однозначно. Я бы и сам полетел, если бы общался напрямую с русским руководством…

Вице – президент, обошел обширный кабинет по кругу.

– Хорошо. Летите, Пирс. Но вы должны понимать всю опасность ваших действий. Кого вы оставите за себя?

– Мистера Пистоне, он мой первый заместитель….Тем более, я надеюсь обернуться за 24 часа. Но мне нужен частный самолет, господа. Учитывая связи заговорщиков, вы должны понять, о каком уровне секретности идет речь.

Все посмотрели на шефа Национальной разведки. Хаузер‑ коротко кивнул своей массивной и обритой как бильярдной шар головой.

– Самолет будет. Не из ЦРУ, не из военной разведки или АНБ. Привлечем одну небольшую канадскую компанию. Офис национальной разведки один раз пользовался их услугами. Десять лет назад.

– Вы уверены, Роберт, что глава русской разведывательной службы лично приедет на встречу?

– Да. В разведке, нет понятия "доверие",но предыдущие встречи с мистером Блиновым оставили впечатление о нем, как о человека слова. И тем более, мистер Джонсон, абсолютно прав. Мы как и русские, уже наделали столько ошибок и балансируем на гране всемирного апокалипсиса. Другого выхода, кроме личного контакта – я не вижу…

– Это если русские, согласятся. Проворчал Хаузер.

– А что им остается, сэр? У них положение не намного лучше нашего. А в стратегическом плане‑ гораздо хуже. Мира, не с нами, ни с китайцами – они пока не заключили. Любая затяжка времени означает слишком большой риск для Стрельченко.

– Осталось, пригласить этого Блинова…

– С этим проблем не будет, сэр. Среди множества пороков, главы службы национальной безопасности – глупость и трусость не значится…Он примет приглашение и приедет…

Вице‑президент Беннет, наконец, прекратил кружить по кабинету, словно муха у коровьего хвоста и протянул Пирсу руку.

– Действуйте Роберт, действуйте. Надеюсь ваша миссия, наконец, увенчается успехом!

"Не может не подъе…ть, козел старый!" Зло подумал Роберт, заученно и гордо улыбаясь и пожимая сухую и узкую ладонь вице‑президента США.

Окрестности Хорнбург. Германия. 29 августа

– Это чего у них, Серёг? Белый флаг, что ли?

Старший наблюдательного поста, сержант Лаврушин недоуменно посмотрел на своего напарника, меланхоличного ефрейтора Тюленева.

Ефрейтор присмотрелся сквозь небольшую пробоину от крупнокалиберной пули в кирпичной стене, с удовольствием сплюнул и бесшумно высморкался.

– Точно. Белой тряпкой машут.

– Точно. Передразнил подчиненного Лаврушин. Харэ плеваться и сморкаться, достал уже…Прямо как животное, мля…

– Человек, человеку – волк. Авторитетно ответил ефрейтор, демонстрируя несокрушимое спокойствие. Все мы в некотором роде, животные…

– Нет, Серега, срут там же, где спят и едят – только такие колхозные философы, типа тебя, или чурки..

– Ну тебе видней, насчет чурок то, Данила… Сам чурка наполовину. Так же лениво отозвался Тюлень.

Сержант вздохнул, давя в себе неимоверно сильное желание врезать ефрейтору в челюсть. Лупить собственных подчиненных в 96 отдельном разведывательном батальоне двадцатой танковой бригады, было не принято. Это плохо сказывалось на дисциплине. Да и меланхоличный москвич Тюлень, не тот человек который позволит себе в морду безнаказанно ударить. Мутный он был кекс…Среди контрактников – москвичей отродясь не было. Контракт‑ удел жителей маленьких городов и деревень или жителей новых территорий…Таких как Даниил Лаврушин, родившийся в советском еще Целинограде. А вот Тюлень… Парень грамотный, образованный, но для жителя мегаполиса – слишком молчаливый и спокойный. И опасный. Москвичи и питерцы, народ по сути раздолбайски‑беззаботный, Тюлень – наоборот. Всегда собранный и настороженный.

– Слушай, Серег…Ты как в армию то попал? Из Москвы? Ну ладно призыв, но ты же "контрабас" как и я…

– А я, Данила, Родину люблю. Очень сильно….аж скулы сводит. Как обычно невозмутимо Тюлень его "отбрил", не изменив выражение лица. Чего будем с белым флагом делать?

– Сейчас начальству хрюкнем, скажут чего делать.

– Хрюкни, хрюкни…Заодно обстрел накличешь.

Тем временем, белый флаг вывешенный американцами затрепетал от порыва ветра. В поле зоения появился приземистый, пятнистый "хаммер" с белой тряпкой на антенне. Машина проехал вдоль обрушенного артиллерийским огнем старинного здания и остановилась на перекрестке.

– Вон и "хаммер" нарисовался. Глянь, они уже не бояться. Знают, что мы белый флаг увидели. Давай, вызывай "Вампира",Тюлень.

"Вампир" – это позывной их командира, ротного, капитана Кудряшова. Оригинал блин. Готичный ротный…Не хватало черной крашеной челки. Наверно смотрелся бы весьма гламурно.

Командир двадцатой танковой бригады, узнал о вывешенных белых флагах даже раньше, чем их увидели наблюдатели на передовой. Американцы, вышли на частоту бригады и предложили не стрелять. Мол уже договорились с вашим начальством. Громов хмыкнул и связался с Бородулиным.

Командир корпуса, как выяснилось, тоже был слегка ошарашен американскими белыми флагами и приказал держать ухо востро.

– Москва в курсе, но призывает к повышенной бдительности. Американцы могут на прорыв пойти…Чего думаешь, Громов?

– Нет, не могут, господин генерал‑лейтенант…Силенок у них уже нет. Да и авиация активность резко снизила. Организованно прорваться к Рейну у них не получится.

– Уверен, Громов? Подумай хорошенько, перед тем как ответить.

– Так точно, уверен. Нет у них сил, на прорыв. Разве что рассыпаться и мелкими группами уходить. Тогда – да.

– Я тебя понял, генерал‑майор. Но все равно, держи ухо востро и своим обормотам скажи, что бы не спали.

Отключившись, Громов, достал серебрённый портсигар, подарок тестя к юбилею и взяв сигарету с удовольствием затянулся.

"А вдруг, действительно, пойдут на прорыв? С них станется. Американцы чего бы там не говорили, ребята резкие и борзые"

За месяц бесконечных боев в Европе, американцы уверенно заняли первое место в хит‑параде уважаемых врагов, вытеснив с него немцев и поляков. Германцев, уважали за организованность, тактическую грамотность и добротную техническую оснащенность. Поляков – за храбрость и свойственную только славянам, бесшабашность в атаках. Причем не взирая на устаревшую технику, поляки лезли в атаку надеясь на свой "шляхетский гонор". Американцы после первых боев, заслужили первое место, являя собой причудливый гибрид поляков и германцев. В плане тактики и техники, а так же их применения – "джи ай" германцев превосходили. Не уступали они и полякам в дерзости и упрямстве. Только пожалуй старались, в отличии от поляков бить только наверняка, опираясь на солидную материальную базу.

Громов мысленно поблагодарил Бога, за то как их гоняли на лекциях по тактике и полевых занятиях в академии, разбирая американские боевые операции и полевые уставы буквально по эпизодам и буквам. Еще он поблагодарил, те умные головы в Генштабе впервые применившие электромагнитное оружие в реальном бою и тот трюк с сокрытием танковых бригад в польских лесах и замены их на бутафорию из штрафных батальонов. Без этого, так же, без флота, временного перекрывшего Атлантику и сорвавшего переброску подкреплений и мексиканских мятежников, нагнуть американцев так быстро и качественно, как они сделали – хрен бы получилось. Кровушкой бы умылись сполна.

Глубоко затягиваясь, генерал‑майор Громов подумал во что может превратится некогда сильная и гордая нация под потоком пропагандистского дерьма. Вот те же немцы‑ в армии теперь у них служат лишь аристократы из старинных рыцарских родов и откровенные люмпены из восточных земель бывшего ГДР. Американцы поди кипятком от радости ссали, когда превращали воинственных германцев в дисциплинированную потребительскую массу. Мол прогресс и демократия, понимаешь, даже из германца может сделать нормального человека.

Вот и сделали …на свою голову. После того как мы кадровый бундесвер на гусеницы намотали у немцев мобилизация провалилась. Вообще. Вот и сейчас, занимая германские города, мы поражались огромному количеству здоровых мужиков, стоящих на улицах, словно суслики у норок и смотрящих открыв рот, на русские танковые и механизированные колонны. Если бы они все, взяли в руки автоматы и РПГ и устроили нам головомойку, как "чехи" в Грозном или "гитлерюгент" в сорок пятом. А здесь – прошли пол Германии, как нож сквозь масло. Остатки бундесвера совместно с американцами еще дергались, но потом немцы решили больше в "войнушку" не играть, подняли лапки. И заодно открыли нам фронт. Не иначе в благодарность за привнесенную извне американцами "толерантность" и "гуманизм".

Вот так, мы американцев на Брауншвейгской равнине и прихватили. Немцы в сторону отошли, мы в брешь и проскочили. Последний серьезный бой, был два дня назад. Тогда первая боевая тактическая группа Алтуфьева, въехала в тыл "Old Ironsides" (166) расколов остатки некогда мощной бронетанковой дивизии на две части. И началась агония …

Американская авиация, лихорадочно пыталась помочь окруженным, но без особого успеха. Войсковое ПВО, работало как обычно на отлично и от бомбежки бригада почти не пострадала. Американский командующий корпусом, генерал Коун, даже не пытался прорваться сразу, хотя шансы еще были. Как гласила последняя разведывательная сводка по нашему армейскому корпусу – "у американского командующего возможно серьезнейший психологический стресс". Сломался короче, дядя… Хотя, может он про перемирие, раньше всех был информирован и попросту людей гробить не желал?

– Слепнев!

– Слушаю, командир.

– Ты как начштаба, сейчас за старшего остаешься. Вся бригада на тебе.

– А вы?

– К Алтуфьеву. На его участке парламентеры появились, надо самому глянуть, а то мало ли что..

– А не опасно? Давайте я съезжу…

– Не опасней войны, полковник. Ладно, где там мой водила!?

Полковник, помолчал и спросил выходящего генерал‑майора.

– Как думаешь, командир, неужели – все?

– Надеюсь, да. Только, думаю, с американцами разберемся, потом сразу на эшелоны и в Сибирь – матушку, китаёз гонять.

– Косоглазые, не дураки …В одиночку с нами точно воевать не будут. Им вон, Лисицын как зад наскипидарил. До сих пор поди не знают куда деваться. Сейчас весь западный фронт туда подтянется – все, до самого Пекина гнать желтомордых будем.

– Что, считаешь, что и на востоке скоро – все?

– Так точно, командир. Не вояки косые, не вояки.

– Может и не вояки, но Хабаровск у нас отжали и к Омску прорвались.

Слепнев улыбнулся.

– Да будь у тебя такое превосходство как у них, ты бы уже через месяц не Хабаровск – Рязань бы штурмовал. А они‑ все точатся на приграничной полосе.

– Ладно, начштаба, не говори "гоп". Будем надеяться, что с американцами, все срастется ровно. И на этом фронте, хотя бы, все закончится.

Громов нырнул в громоздкий трофейный КШМ "Динго" и аккуратно объезжая выбоины от снарядов в некогда идеальном немецком автобане, направился к позициям первой боевой тактической группы. Повернувшись к адъютанту, Громов спросил.

– Связывался с Алтуфьевым?

– Так точно. Он доложил, что все тихо, за исключением одного "хаммера" на нейтральной полосе. Машина с белым флагом…

– Тебе лейтенант, что, уже подполковники, докладывают? Неприязненно переспросил он адъютанта.

Лейтенант отвел глаза.

– Извините господин генерал. Я хотел сказать не доложил, а сообщил…

– В следующий раз думай, кому и чего говорить. Подполковник Алтуфьев – боевой офицер, орденоносец. А не портфеленосец… Понял, лейтенант?

Тот закивал головой, густо краснея.

Лейтенанта – звали Паша Сойкин, был переведен в адъютанты командира бригады из финчасти. Громов как и положено боевому офицеру, шаркунов паркетных, всяких адъютантов – порученцев, особо не любил и до последнего времени обходился обычным ординарцем, исполняющим в полевых условиях заодно роли штатного парикмахера, посыльного и даже повара. Ну гренки там замастырить, картошки комбригу быстренько нажарить или омлет. Как говорится помимо жены, у нормального командира есть еще два надежных человека – водитель и ординарец. Но здесь, слишком часто приходилось мотаться по подразделениям и нужен был человек, обладающий острым языком и в офицерском звании, для выполнения особых поручений в боевой обстановке. Вот здесь и пригодился Сойкин. Язык у него был хорошо подвешен и вид весьма представительный да и не глупый парень оказался. Правда теперь приходилось его с собой таскать, словно собачонку комнатную.

Другой бы, на "передок" просился, а этот Сойкин, наоборот готов был землю носом рыть, лишь бы в штабе отсидеться под рукой у Громова. Ну да и хрен с ним, с бздуном гороховым. Не всем же быть, как Алтуфьев, Слоёнов или тот же контуженный Топорков. Должен кто‑то лакированные портфели за генералами таскать и спину манерно выгибать. Хотя, противно конечно…

Командир первой боевой тактической группы, расположил свой штаб на территории заброшенной фабрики по переработке использованных автопокрышек на северо‑восточной окраине Хорнбурга. Фабрику давно закрыли, но из‑за плохой экологии, никто не брался её разрушить. Мол навредит природе…Поэтому здесь ютились какие – то эмигранты, сбежавшие при первых выстрелах.

Едва КШМ Громова в сопровождении "Тигра" комендантской роты повернул в сторону фабричных корпусов как на дорогу вышло двое гренадер‑ приказав маленькой колонне остановится. Сразу видно, что мы в хозяйстве Алтуфьева. Серьезный он малый….

Подполковник встретил командира на пороге фабрики, превращенной в штаб с неизменной нахальной улыбкой словно приклеенной к его лицу. Сначала Громова, как и предыдущего комбрига, Разумовского это сильно раздражало, но потом привыкли.

Как офицер, Алтуфьев был предельно требовательный и грамотный, косяков по службе не допускал и дрессировал вверенный ему личный состав на "отлично". Но даже это не главное…Таких требовательных и грамотных, сейчас пруд‑пруди. Алтуфьев – был какой то другой. Не зря, его подчиненные называли – атаманом. Был в нем что – то древнее, разбойничье‑лихое. Он любил воевать. Реально‑ любил. Для него война, риск, опасность – была той стихией, куда Алтуфьев бросался с головой и мелких мест не искал. Далеко пойдет подполковник, если не убьют, конечно.

– Слушай, Алтуфьев, ты чего лыбишься, все время?

– Так вы уже спрашивали, господин генерал! Весело отозвался подполковник. Мы на коне, америкосы – в дерьме. Вон, белый флаг вывесили. Значит припекло пиндосов хорошенько. Крепко мы их за яйца держим.

Громов усмехнулся.

– Ты им все кроссовки свои забыть не можешь?

– Так точно, как вспомню, так в глазах от бешенства темнеет.

– Ладно, давай ближе к делу.

Подполковник кивнул и сделал приглашающий жест рукой.

– Американцы гоняют по радиостанциям на всех частотах текст о прекращении огня. Просят разрешения встретится командованием. С вами то есть. У соседей такая же фигня.

– Уже знаю.

Громов задумчиво потер подбородок.

"Хреновая ситуация. Москва толком ничего сказать, не может, раз Бородулин, сам ни хрена не знает. Все боятся подставы. Понятно, что пальцы пляшут на курках"

То, что американцы будут простить перемирия – было понятно генералу еще пару дней назад. После того, как немцы отскочили в сторону и заключили сепаратный мир, генерал‑лейтенант Коун принял единственно верное решение – уходить как можно быстрее за Рейн. На территорию Нидерландов. Только кто сказал, что мы их собирались выпустить без боя?

Последний бой, Громов запомнил хорошо. Наверно в силу отчаянной обреченности американцев.

Во главе прорывающейся колонны первой бронетанковой дивизии, были брошены немногие уцелевшие М1А2 "Абрамс", за ними боевые машины пехоты и бронеавтомобили. Причем плюнув на дороги, американцы рванули прямо через поля и мелкие городки ломясь через изгороди и дренажные канавы. Перед прорывом, их артиллерия выпустила, по моему все остатки боеприпасов.

Разбив свою бригаду на три тактические группы, Громов устроил настоящую охоту на бегущих. Одна группа – загоняла, другая войдя в щель, оставленную немцами перекрыла участок прорыва, третья шла параллельным маршрутом уничтожая огнем бегущих. Это был не бой – это была натуральная бойня. Прорвавшуюся вперед – ударную группу американцев встретил Слепнев, обогнав их параллельным маршрутом.

Напоровшись, на наши "Барсы" и спешенных гренадеров, американцы из " Old Ironsides" вопреки ожиданиям Слоенова и самого Громова, назад не повернули. Мгновенно развернулись из походного в боевой порядок и пошли в атаку. Стараясь смести вставших на пути русских и пробить себе путь к свободе. Путь домой.

Атака американцев, быстро захлебнулась под прицельным огнем охвативших американцев Т‑80УМ. Затаив дыхание, Громов и Слоенов наблюдали с НП как смерть, прореживает ряды ползущих на них, американских бронированных машин. В довершение всего, четыре Ка‑52 оставшихся в наличие бригадной авиагруппы, прошлись над этим стальным месивом, не жалея НУРСов.

Прорыв не удался и собрав остатки своих разодранных в бою колонн, Коун отвел их обратно в "треугольник" Хорнбург‑ Хельмштедт‑Брауншвайг.

Уже после боя, чихая от дыма, пропахшего жженой резиной и горелым мясом Громов посетил наспех образованный сборный пункт для пленных американцев.

– Сколько их? Спросил подвернувшегося под руку капитана‑особиста.

– Больше трех сотен …Две трети раненные или обожженные…

Громов подозвал Слоенова.

– Распорядись, нормальную помощь оказать пленным и эвакуацию..

– Это как? У меня не людей свободных нет, ни медикаментов лишних…Всего в обрез. Сами же знаете.

Громов подумал и позвал адъютанта.

– Сойкин! Дуй ка ты к немцам, пусть они американцев эвакуируют. А для начала – пусть их бюргеры к себе в дома забирают и уход организуют пока раненных не эвакуируют.

Через полчаса, стонущих американских раненых распределили по домам перепуганных немцев. Помнится бургомистр Хельмштедта, что то блеял про какие то нарушения и ссылался на федерального канцлера, но Сойкин врезал пожилому фрицу в печень сразу приведя его к необходимому консенсусу.

– Чего он там блеял? Спросил Громов штабного переводчика, старшину Рузанова.

– Да говорил, что Германия уже не воюет на стороне американцев и они даже не союзники. Мол мир, дружба, жвачка.

– Вот твари! Искренне возмутился Слоенов и комбриг был с ним абсолютно согласен. По русским меркам, это было какое то запредельное скотство. Еще вчера эти люди встречали прибывших из‑за океана американцев, как защитников от "русских варваров" и махали им звездно‑полосатыми флажками, посылая воздушные поцелуи. Сегодня готовы смотреть как разбитые "защитники" будут умирать без медикаментов и не пошевелить для помощи, даже пальцем.

Громов долго, с недоверием осматривал окрестности. Самому начинать переговоры – совершенно не хотелось. Мало ли чего.

– Генерал! На связи "Волна"

"Вспомнишь начальство, оно и нарисуется. Не сотрешь!"

– Слушай, "Уран" … Было заметно, что Бородулин здорово волнуется. Москва договорилась. Я сейчас с генералом Коуном встречаться еду. Твои задачи такие – обсудить маршрут отхода американцев на твоем участке. Будь постоянно на связи, усек?

– Так точно.

Вздохнув, Громов сказал Алтуфьеву.

– Пусть твои орлы тоже белой тряпкой помашут. Мол, мы их услышали. Сойкин, ты по англицки разумеешь?

– Есть немного, господин генерал‑майор..

– Немного. И я вот немного…Ладно, у тебя "Тигр" на ходу?

– Да. Я все больше на танке передвигаюсь. Еще "Феннек" есть..

– Не. машина должна быть наша. Из патриотических так сказать, соображений.

– Принял! Лаврушин снял наушники, покосился на Тюленева и хлопнув его по плечу приказал.

Бери, Тюлень белую простыню и махай в сторону "хаммера". Потом подойдешь к ним и скажешь, что встреча будет вон на том перекрестке… Палец сержанта указал на ближайшие к ним пересечение дорог.

– Ты охренел, Лавруша? А по рации, чего с пендосами нельзя о встрече договорится?

– Не твоего ума дело, ефрейтор. Ты в Наполеоны, что ли записался? Может ты уже бригадой командуешь…? Тебе приказали – исполняй. Или ссышь, "москва"?

– Да пошел ты… Пробурчал Тюлень, заходя в соседнюю комнату и начал ковыряться в опрокинутом платяном шкафу.

– Только здесь махать не вздумай. НП не свети…

– Ага. Сейчас прямо здесь махать и начну. Желчно отозвал Тюлень.

– Тьфу. Язва ты, Тюлень, натуральная язва…Давай шевелись.

Увидев машущего с крыши соседнего здания Тюленя, американцы тут же вылезли из "хаммера" и тоже помахали белой тряпкой. Еще через десять минут высокие договаривающиеся стороны встретились.

– Американцы сейчас подъедут к оговоренному перекрестку. Пятнадцать минут. Доложил Алтуфьев.

– Это точно. Твои разведчики не напутали? А то я этих мудозвонов знаю…

– Вампир…Тьфу, капитан Кудрявцев головой за них ручается. Говорит москвича отправил. из наблюдателей.

– Еб…ть…Этот москвич то, по английски то шарит?

– Думаю, да…

Громов покачал головой.

– Вот отличный ты командир, Алтуфьев. Но все равно – распиздяй…Как и твои подчиненные. Чего нельзя было толкового парня отправить со знанием языка?

– Да вообще, можно было по рации договорится…

– Конечно. А вдруг ловушка? Засекут штабные радиостанции? Нет уж пусть как в каменном веке‑ так договариваются. Так надежнее.

Американцы, появились на перекрестке ровно через пятнадцать минут. Хотя часы сверяй.

– В машине трое. Один черный, двое белых. Доложил Алтуфьев, выслушав доклад с наблюдательного поста.

Громов встал, разминая ноги, допил крепчайший, искусно сваренный кофе(ординарец у Алтуфьева, как выяснилось, до войны, в кофейне работал) и повернувшись к Сойкину сказал.

– Все, лейтенант, выдвигаемся.

– Русские, сэр… Лейтенант резерва, Алекс Давидс, показал полковнику Букеру Линкольну на приближающийся "Тигр".

– Они опоздали специально, что бы нас унизить! Пробурчал высокий Линкольн, снимая каску и надевая форменное кепи.

– Да сэр. Автоматически ответил лейтенант, думая о своем. Да, говорила ему бабушка Эстер, что не следовало его родителям уезжать из России. Алекс Давидс – почти всю жизнь прожил в США, но никогда не забывавший, что он – Алексей Львович Давидович и в нем почти четверть русской крови. Бабушка Эстер, была замужем за русским офицером, дедом Женей и до самой смерти носила вполне себе славянскую фамилию – Панова. Эстер Израилевна Панова…и смех и грех… Его мама, Оксана Евгеньевна Панова, вышла замуж за молодого и перспективного химика Леву Давидовича и родила ему трех детей. Алекс – был самым младшим, родившимся уже тогда, когда родители приближались к сорокалетнему рубежу. Когда Алексу исполнилось пять, семья Давидовичей, перебралась в США. Отцу, предложили серьезную работу в крупном научно‑исследовательском центре известного фармакологического концерна, учитывая хорошее знание английского. А еще через пять лет, Лев Давидович бросил семью, уйдя к молодой практикантке, подруге его старшей дочери. У этой практикантки (тоже кстати еврейки из СССР) отец был серьезным адвокатом и отсудить его матери у сбежавшего мужа почти ничего не удалось. С тех пор, семья мыкалась по углам, пока обе старших сестры – Соня и Кэт, не вышли замуж. Но вышли, прямо скажем – неудачно. Короче, про нормальное образование, пришлось забыть и Алекс (уже Давидс, а не Давидович) пошел в армию, что бы заработать на колледж. Русский язык, не был после окончания "холодной войны" так популярен, как арабский, но все же, тепленькая штабная должность переводчика, Алексу нашлась. Правда пришлось почти десять лет прослужить в Европе, но это даже неплохо. Служба в армии Алексу понравилась, что он решил остаться и пошел на офицерские курсы резервистов, надеясь в будущем на службу в Chemical Corps US Army (167)

Кто же рассчитывал, что через полгода через после окончания курсов и получения звания, начнется Третья мировая и Алекса запихнут вместе с толпой резервистов в ревущий турбинами мобилизованный "Боинг" и отправят через океан, воевать с русскими?

Хотя, он опять попал на должность переводчика, но по сравнению с тихой службой на Балканах в составе американского миротворческого контингента – сейчас здесь шла натуральная война. То есть настоящая, почти такая как рассказывал дед Женя. Причем страшная тем, что ты сам в ней участвуешь. И ни хера ни генералом – а мелкой сошкой в штабе HBCT ….Трусом Алекс не был, но и ковбоем его не назовешь. Дважды за прошедший месяц, ему приходилось лично вступать в бой отражая атаки своих бывших соотечественников. Первый бой – был особенно страшен. Тогда русские жахнули электромагнитным импульсом, вырубили всю связь и ударили по флангам.

"Блин, лихо они нас тогда поймали" Не без внутренней гордости подумал Алекс. Услышь его рассуждения любой стопроцентный WASP или немец, то наверно покрутил пальцем у виска. Но Алексу было на это плевать. Русская четвертинка как не странно, перевешивал три четверти еврейской. Феномен, наверно…Или все таки, гены?

– Готовься переводить, лейтенант. Желчно процедил Линкольн, распахивая бронированную дверь "Хаммера"

– Да сэр. Всегда готов.

Русских, как и американцев, было трое. Увидев американского полковника, Сойкин скривился и прошептал.

– Нигру прислали, господин генерал …Издеваются.

Громов бросил быстрый взгляд на лейтенанта.

– Язык твой – враг твой, Сойкин. Мне хоть нигра, хоть китаец – лишь бы все это закончить побыстрее. Понял, расист штабной? Еще раз подобное вякнешь, язык отрежу.

Лейтенант кивнул головой. Инцидент исчерпан, но от этого Сойкина надо избавляться. Войну закончим добьюсь перевода в другую часть. Мне такие полудурки в бригаде не нужны.

Рослый чернокожий полковник, первым протянул руку подходящему русскому.

– Полковник Линкольн, сэр…

– Генерал – майор Громов. Какова широта ваших полномочий, мистер Линкольн? С трудом подбирая слова спросил генерал.

– Обсудить маршрут отхода через занятую вашими войсками территорию. И осуществить отход после получения сигнала. Американец ответил на английском но лейтенант – переводчик, быстро и четко перевел.

Громов щелкнул пальцами.

– У вас хороший переводчик, мистер полковник. Может будем общаться через него? А то мы так будем здесь неделю торчать.

Полковник оскалился отличной, голливудской улыбкой. Мол, все отлично, комрад…

"Скалься, скалься, образина черная. Если чего случится‑ во всем будет виноват твой переводчик. Неправильно перевел"

На обсуждение маршрута, ушло около часа, обе стороны договорились, что движение вперед американских колонн возможно только после получения прямого приказа из Москвы по каждому маршруту. Глупость конечно, но в Генштабе решили подстраховаться. Хотя если ошибка такой бардак может возникнуть, что мама не горюй! Один маршрут перепутать и все – кранты. Война затухшая было начнется с новой силой.

Было видно, что американец очень сильно волнуется. Его понять можно, один м. к что‑то перепутает и выходящая колонна пойдет другим маршрутом. А наши – не ждут. И война между прочим – не закончилось, только перемирие объявили. Какая будет реакция у наших, увидь они уходящих американцев в "неположенном месте"? Правильно – "огонь на поражение всеми штатными средствами".

– Сойкин, ну ка сгоняй ка и водки принеси. Я Алтуфьева знаю, он, гаденыш всегда с собой пузырек то возит.

Адъютант кивнул и чертыхаясь полез в "Тигр" пытаясь найти водку.

– Вот господин генерал! Только зачем!?

– Эх Сойкин, Сойкин…Видишь, как полковник то раскис, бедняга. Сейчас по пятьдесят грамм примем, он в норму придет. Тару у водителя возьми. У них всегда есть.

Алекс Давидс – не знал чего переводить. Особенно когда увидел в руках русского лейтенанта бутылку водки. Но полковник её тоже увидел и отшатнувшись обратился к Алексу.

– Это что такое лейтенант? Тут же спросил полковник.

– Водка сэр!

– Знаю что не кока‑кола! Какого черта они её достали!?

– Русские обычаи, сэр. Обмыть называется.

Тем временем русский генерал обратился к Давидсу.

– Ты переведи полковнику, что не надо так волноваться. Все будет ёлочкой. Ему надо успокоится.

Алекс долго думал, как это перевести, что бы не обидеть вспыльчивого полковника.

– Сэр. Генерал Громофф говорит, что сейчас очень сложный момент и вам надо быть спокойным как‑ ель.

– Как что? Выросший в душной Луизиане Линкольн, не мог понять, о чем говорит переводчик.

– Это значит крепким и спокойным. Как сибирский лес. Он состоит из елей, сэр.

– И для этого надо выпить с ними водки?

– Да сэр. Они тоже пьют водку и поэтому крепкий и спокойные как ели….

Пить водку без закуски, на капоте "хаммера"‑это надо уметь. Несчастный Букер Линкольн – этого делать не умел, закашлялся, но вскоре пришел в себя. И действительно – как то успокоился.

– Ваш план, мистер Громофф – хорош, но может вызвать много ошибок и путаницы. Это очень опасно.

Русский довольно усмехнулся.

– Переведите мистеру Линкольну, что разве у него есть сомнения в профессионализме наших штабов и командиров? Прошедший месяц не убедил его в обратном?

К удивлению Давидса, полковник в ответ не вспылил а довольно спокойно сказал.

– Ошибки могут быть, у всех и всегда. Но высокую квалификацию своих русских коллег, он сомнению не подвергает. Еще лично от себя и командования 1 бронетанковой дивизии армии США, он выражает благодарность за помощь в эвакуации раненных американцев и этичное к ним отношение.

Русский генерал внезапно сузил глаза.

– Мистер Линкольн. Мы солдаты и воюем по правилам. На настоящей войне – нет места зверству.

Американец кивнул, соглашаясь.

– Мистер Громофф. Благородство удел цивилизованных людей, как нас с вами – а не дикарей или варваров.

"Ишь как Линкольн то то запел. А час назад русских иначе как белыми дикарями не называл. Вон чего водка то с людьми делает. Сейчас еще вмажет и обниматься полезет"

Думал Алекс переводя генералу Громову мутный словесный поток разомлевшего полковника.

Где то, через час маршрут отхода был утвержден. Громов крепко пожал руку американцу и переводчику и связался со штабом корпуса.

На сей раз, Бородулин был спокойным и даже в приподнятом настроении, что для него – редкость.

– Все нормально, "Уран". Повторяю, все нормально. Вернешься в расположение сразу телевизор включай.

Громов пожал плечами и приказал водителю выдвигаться. Добравшись до штаба первой боевой тактической группы он пулей выскочил из "Тигра" и обратился к адъютанту.

– Телевизор работающий найди, быстро!

Через несколько минут телевизор нашелся. Плазму одолжили у одной немецкой семьи. Те не сопротивлялись а как не странно, были рады. Чуть позже выяснилось, почему.

Захлебывающийся от восторга диктор CNN рассказывал об начавшейся эвакуации русских с Исландии. Кадры показывали Ил‑76 с трудом отрывающийся от разбитой и наспех восстановленной ВПП. Улыбающиеся русские десантники, скалили зубы и показывали пальцами V – образный символ победы. "Виктория"

Еще показывали интервью с американским генералом, который тоже выглядел довольным и чего‑то говорил про победу, делая жесты руками.

Еще кадры – загрузка раненых на транспортный самолет. Все вооруженные включая санитаров и многих сверкающих свежими бинтами раненых. Воздушно‑десантный корпус эвакуируется из Исландии со своим оружием, подчеркивая то, что уходит непобежденным.

– Черт! Воскликнул Алтуфьев. Это что, все, что ли?! Блин до Ла‑Манша так и не доехали…А ведь немного оставалось.

Громов искренне засмеялся.

– Ничего Алтуфьев. В следующий раз‑ доедем. Хотя, не дай ты Бог, конечно.

Окрестности Канта. Киргизия. 30 августа

Яркий белый свет, столь не привычный после черной, зловещей и зловонной темноты, непривычно резанул Руслана Левченко по глазам.

Он попытался закрыться рукой от слепящей белизны, но его схватили сначала за одну руку, потом за другую и с воплями и руганью на непонятном языке поволокли по длинному коридору. Перед глазами постоянно торчали две пары десантных берцев и ноги затянутые в пятнистый мультикам и грязный, в бурых разводах ламинат покрывающий пол. Сопротивляться – Руслан не мог у него вообще не осталось сил.

Его заволокли в темный кабинет, где единственным светлым пятном была горящая над письменным столом настольная лампа с зеленым абажуром. В тени, был виден силуэт человека, сидящего за столом. Как раз напротив этого стола, Руслана и усадили на маленький табурет, без спинки.

"Как в дурном сериале про чекистов" Подумал Левченко, пытаясь поднять голову и рассмотреть сидящего перед ним человека. Одновременно пытаясь не потерять равновесия и свалится на пол с неудобного табурета. Конвоиры отошли назад и застыли у двери, заложив руки за спину.

– Здравствуйте, господин Левченко. Или может быть – самозваный эмир Ак Арслан? Спросил без акцента, хорошо поставленным голосом сидящий в тени человек. Недолго вы были неуловимым, майор.

– С кем имею честь общаться?

– Бросьте говорить про честь, майор. Вы обычный бандит, ведущий войну не по правилам.

Сказать Левченко было нечего. Да и не хотелось, голова страшно кружилась и болела.

– Да идите вы. Мне на вас плевать. Хотите расстрелять – стреляйте. Мне все равно. Собравшись с силами прошептал он.

Человек в тени хихикнул и пошевелился, наклоняясь вперед. Наконец то, Руслан увиделл его целиком.

Перед ним, сидел китаец в потрепанной "цифровой" форме (значит – с передовой) с погонами майора. Узкоглазый, желтокожий, с высокими скулами и пронзительными, хитрыми глазами.

– Ну если говорить на чистоту, господин Левченко‑ расстрел вам не грозит. Это очень быстрая смерть для вас. Умирать вы будите долго. Очень долго. У меня есть под рукой пара таких специалистов, что вы через полчаса начнете тонким голоском звать на помощь свою мамочку и молить о пуле как о спасении.

– Не сомневаюсь, майор. Но раз я еще не подвешен на дыбе – значит вы чего то хотите услышать.

Китаец усмехнулся.

– Вы курите, господин Левченко?

– Да.

Китаец встал и протянул Левченко пачку сигарет. Руслан взял одну из пачки и китаец протянул ему зажигалку.

– Меня зовут Яо Мин. Господин Левченко.

– Вы хорошо говорите по русски.

– Учился год в Хабаровске по обмену. Потом еще добавил в академии.

Руслан затянулся и спросил.

– Так что вы хотите узнать, майор Яо Мин.

Китаец сил на стол напротив него и спросил.

– Кто вам, господин Левченко, дал приказ ликвидировать отряд уйгуров под командованием Эркина Юсефа. Они ведь действовали вместе с вами, все это время. И по какой причине вы их ликвидировали?

"Ах вот в чем дело!? Ну ладно, попробуем сказать правду. Но для этого надо выяснить кое чего про своих людей"

– Как я к вам попал? И где мои люди?

– Вы что же, ничего не помните, Левченко? Вы пытались прорваться в Таджикистан. Напоролись на наш спецназ. Весь ваш отряд погиб а вы были взяты в плен в бессознательном состоянии. И так – повторю вопрос. Кто вам дал приказ, ликвидировать ваших союзников, уйгуров.

– Никто. Это мое решение – как командира.

Китаец рассмеялся.

– Не смешите меня Левченко. Я похож на наивного человека? Кто поверит, что вам не отдали приказ на ликвидацию уйгуров. Не заставляйте меня применять к вам специальные методы дознания.

Левченко вздохнул.

– Именно так. Моя группа – автономна. И приказ на ликвидацию Эркина Юсефа – отдал именно я. После того, как выяснил, что он двурушник и собирается нас сдать исламистам.

Мин, посмотрел на него, чуть наклонив голову.

– Как вы это выяснили?

– Элементарно. Пустил глаз за его сыном – который работал связным между Эркином и его новыми друзьями.

Китаец по птичьи дернул головой.

– С чего вы взяли, что вас хотят предать?

– Ни с чего. Простая проверка. Юсеф предложил сменить местоположение отряда и отдельно отправить имеющихся в отряде женщин и детей. Под охраной своих земляков. Меня это насторожило.

– Почему?

– Потому что женщины и дети из Бишкека – в основном, русские. А это на востоке, всегда очень выгодный товар. Поэтому решил подстраховаться и отправил человека за связным. Опасения подтвердились.

– Как вы это узнали?

– Та же. Перехватили связного и развязали ему язык. Понятно, что много он не знал, но то, что узнал – я, мне хватило для принятия решения на ликвидацию Юсефа. В тылу врага нельзя рисковать.

– Как вам удалось их уничтожить всех сразу?

– Они собрались на молитву в западной части бункера. Лучшего момента было не предумать.

– Дальше, господин Левченко.

– А что дальше? Вы знаете какой эффект производит свето‑шумовая граната в замкнутом пространстве забитом людьми? А четыре гранаты? После этого надо просто нажимать курок. Они даже не сопротивлялись.

– Почему прорывались в Таджикистан?

– А куда еще? Северное направление, было наглухо перекрыто вашим спецназом, но никто же не подумал, что мы станем прорываться на юг…

– Но не прорвались! Злорадно добавил Мин…

– Бабы с детишками помешали. Это здорово снизило нашу скорость. Тем более, у вас был ганшип. В нужное время, в нужном месте. Скажите, неужели – все погибли?

Бесстрастное лицо даже не дрогнуло

– Все, господин Левченко. Вам повезло, взрывом выбросило в расщелину в самом начале боя.

Руслан усмехнулся.

– Не сказал бы, что мне повезло. Предпочел бы погибнуть вместе со своими бойцами.

– Стать покойником – вы всегда успеете. Ладно, смотрю вы пришли в себя, господин Левченко. Отправляйтесь пока в камеру, я решу чего с вами делать.

Обратно, Руслан шел уже сам. Плохо шел, спотыкался, его заносило на поворотах как автомобиль управляемый блондинкой. Конвоиры периодически поддерживали его и одновременно очень болезненно тыкали по бокам, метя в печень.

Уже в камере, осмотрелся как следует. Помещение – узкое как пенал, единственное окошко‑ заделано стальным листом с просверленными крошечными отверстиями. В углу на правой стороне гудит встроенный вентилятор, гоняя по камере горячий воздух. Понятно. Быстро возводимая тюрьма. Американское ноу – хау, но мы тоже такое используем. Значит и косые тоже.

"Блин, надо сосредоточится и подумать" Решил Левченко, приваливать к стене.

Что настырный китаец не поверил ни одному его слову – это понятно. Интересно просто, чего будет дальше? Наверняка, кто‑то из отряда уцелел и беднягу сейчас допрашивают с пристрастием. Сверяя данные полученные от Левченко. Понятно, что командование НОАК, хочет использовать Левченко в своих, пропагандистских целях.

Предъявят его по телевидению со словами "пойман знаменитый террорист Ак – Арслан" и будут давить на то, что он, Руслан – уничтожил целый клан уйгуров‑ раскалывая сопротивление изнутри. Хотя косых понять естественно можно, дела у них не очень хорошо. Но это все домыслы…

От размышлений Руслана отвлек дикий, наполненный болью и ужасом – человеческий крик. Крик звучал совсем рядом, меньше чем в десятке метров от камеры‑пенала Левченко. Руслан едва не вскочил от неожиданности, несмотря на боль в суставах и общую слабость. Вопль был такой громкий и истеричный, что казалось, с человека заживо снимают кожу, предварительно посолив.

Может кстати и снимают. Китайцы на это мастера. Да и мы – тоже, надо сказать, без лишней скромности. Вот помнится год назад, попался им в руки один узбек, который джелалабадский "хмурый" на север таскал. Вот тот узбек, сука был чрезвычайно упрямый.

К ним в тот момент, на базу Љ200 целый десант из центрального аппарата Департамента по борьбе с оргпреступностью и коррупцией высадился. Так вот, был с ними один подполковник, фамилия у него такая смешная была…Краснуха…только это не фамилия наверно – а погоняла. У очень многих в главке – фамилии были липовые. Из‑ за конспирации….

Так вот, этот Краснуха, за узбека взялся так, что тот через полчаса языком молол как пулемет. Правда через сутки Богу душу отдал. Живого места не было. Откуда такие как Краснуха берутся? Слухи ходили, что Краснуха – то ли из "братков" то ли из "скинхэдов", вовремя перековавшихся, мутная личность – одним словом.

"Мда, никогда не думаешь, что сам на пыточный конвейер попадешь"

Вопль за стеной, захлебнулся, но через минуту начался опять, уже на более тихой но мучительной ноте. Руслан, не выдержал и стал прохаживаться по узкой камере. Вот б. ди, чего они там делают с ним.

Левченко напрягая слух пытался услышать в мучительном вопле, знакомые нотки. Нет, все тщетно…

За ним снова пришли через два часа. Снова длинный коридор и кабинет Мина. На сей раз помимо самого майора, в кабинете было еще двое. В форме, но без знаков различия.

"Понятно, большие птицы пожаловали. Поди пропагандоны из ГлавПУра НОАК или еще кто"

Майор Мин, не собирался их представлять. Кому интересно мнение пленного русского?

– Господин Левченко, у меня к вам интересное предложение. Есть предложение записать ваше обращение к руководству Руси. Что бы они прекратили поддерживать исламистов и перестали убивать собственных военнопленных.

Руслану показалось, что он ослышался.

– Что? Какие исламисты, какое убийство военнопленных?

– Вы видимо не в курсе об уничтожении лагеря военнопленных в Аягузе? Расскажу вам, Левченко. Когда русское командование не смогло вытащить из лагеря военнопленных знаменитого полковника‑пилота, Дерюгина, оно не моргнув глазом ударило по лагерю ядерной боеголовкой.

Руслан вздохнул.

– Да идите вы. Неужели вы думали, что вам кто‑то поверит?

Китаец в ответ лишь хищно улыбнулся.

– Вот и славно. Давно хотел услышать, как вы будите визжать от боли и плакать, моля о пощаде.

Руслан дернулся вперед пытаясь достать Мина, своим коронным ударом в корпус. Но не успел. Один из стоящих сзади горилл, успел сделать ему подсечку а другой заломил руку. Да так мастерски заломил, что у Руслана потемнело от боли в глазах. Он попытался вырваться но китаец резко дернул руку на себя и Руслан выключился на несколько секунд.

Пришел в себя уже на полу рассматривая сапоги стоящего перед ним, точнее над ним, Яо Мина.

– Жаль, майор, что у нас не так много времени, что бы применить весь арсенал наказания. А то вам бы, пришлось по вкусу "стояние в бочке" (168). Но это не важно.

Китаец хлопнул в ладоши и что то приказал конвоирам. Потом нагнулся к самому уху Руслану и прошептал.

– Надеюсь, господин Левченко‑ вам понравится наши спа‑процедуры…

Здесь, китаец оказался прав. Палачи действительно оказались на высоте. Это вам не наши сиволапые любители. Через десять минут после начала "чистки баклажана"(169) Руслан уже извивался как раздавливал червяк, прокусив от мучительной невыносимой боли нижнюю губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу жалобный вой.

Он дважды или трижды терял сознание, но его приводили в себя с помощью нашатыря и снова отправляли на живодерню.

Предел его измученного организма, был уже близок, когда не него одели "пальмовый плащ". Тут он уже отключился окончательно и никакая сила не могла удержать его в сознании.

Сколько времени он провалялся в своем тюремном пенале – Левченко не знал. Очнулся от сильнейшего сотрясения почвы сбросившего его с койки на металлический пол.

Через пелену слабости он слышал отвратительный визг, переходящий в грохот. Тут на него дохнуло жаром, подбросило словно пушинку и понесло.

"Вот и смерть. И избавление" Подумал Руслан, перед тем как его сознание поглотила тьма.

Когда он в очередной раз вынырнул из черной пучины беспамятства, первой мыслью Руслана было то, что он уже умер и попал в ад. Именно так и должен был выглядеть ад, если верить богословам..

Вокруг него было пламя, что‑то взрывалось и грохотало, метались черные тени, издавая дикие вопли на непонятном, похожем на птичий языке. Прошло больше пяти минут, прежде чем Руслан вспомнил. Кто он и где находится…

Вспомнил пытки, бесстрастные узкоглазые хари дознавателей, хитрую змеиную ухмылку Яо Мина и его черные, словно звериные, глаза горящие торжеством. Видимо потрясение было настолько сильным, что мозг снял блокировку на предыдущие события, казалось стертые контузией из памяти. Те которые были до того, как он попал в лапы к китайцам.

– Ну что, командир? Пора валить уйгуров. У них намаз начинается. Харитон – был как всегда способен, невозмутимо забивая рожок АК патронами.

Левченко кивнул.

– Много народа не надо, Харитон. Там проход узкий, можем друг другу помешать.

– Правильно командир. Пойдем вчетвером. Ты, я Ким и еще один боец – Шило.

Шило‑ был тощий пожилой мужик, отставной майор Советской Армии, оставшийся после распада СССР служить в киргизской армии. Он был детдомовский и почти всю жизнь прослужил в Средней Азии – в России его никто не ждал, возвращаться было некуда. Киргизия, для него была единственным родным домом. Шило – хороший боец, не подведет.

– Глушим "Зарей".Бросаем сразу четыре штуки и валим всех…

– Они все таки союзники, хоть и временные…Мрачно сказал Шило …

– По хрену! Они бы наших не пожалели, случись чего.

Из западной части бункера раздалось заунывное, однообразное завывание.

– Пошли! Приказал Левченко. Или сейчас или никогда. Или мы их – или они нас…

Брошенные в помещение с низким потолком четыре светошумовых гранаты типа "Заря" взорвались с оглушительным грохотом и ярчайшими вспышками света. Жахнуло так, что наверно в Пекине слышно было. Перед тем как бросить их в молящихся уйгуров, Руслан приказал заткнуть всем уши ватой и крепко зажмурится.

Через пару секунд, после вспышек и взрывов, Левченко с Харитоном ворвались в помещения расстреливая ползающих по полу оглушенных и шокированных людей. Сзади загрохотали автоматы Шило и Кима – они взяли на себя другой сектор обстрела.

Сколько нужно времени четырем вооруженных автоматами мужчинам, что бы расстрелять почти полсотни человек находящихся благодаря светошумовым гранатам во временно беспомощном состоянии? Ответ‑ почти три минуты…если успеть поменять по одному разу магазины…Это в кино перестрелка идет полчаса игрового времени – в реальности, это считанные секунды. Каждый из них отстрелял по два рожка‑ это двести сорок выстрелов в сумме. На каждого из уйгуров – больше чем по пять пуль. С гарантией…Да плюс рикошет, от стен бункера…Люди на намаз пришли, набились в импровизированную мечеть, как сельди в банке…

Даже несгибаемого Харитона долго и мучительно рвало после того как они осмотрели место бойни. Вот уж где действительно – крови было по колено в буквальном смысле. Каждая пуля 7.62 X 39 выпущенная ими, пробивала по несколько стоявших на коленях людей.

– Черт…Вентиляция хреновая. Через час весь бункер кровью и требухой провоняет. Зажав нос процедил Ким.

А через двое суток, как они выбрались из этого недостроенного, пропахшего смертью и кровью бункера – они напоролись на китайский спецназ. И вчерашние охотники – превратились в дичь….

Сопротивления толком не получилось, несмотря на весь опыт Левченко. С парящими в небе беспилотниками – он ничего сделать не мог при всем желании. Их отряд, двигающийся медленно, засекли и вели видимо не меньше суток. Потом выбросили вперед с вертолетов – блокирующую группу и вызвали огромный ганшип на базе Y‑8… Он их и раздолбал с воздуха несколькими выстрелами. Руслан – шел во главе походной колонны и его отбросило взрывной волной. Смерть немногих уцелевших после обстрела с воздуха, он видел сквозь розовый туман. Как поднявшийся на одно колено Шило тряся головой, словно конь, был добит вышедшими из‑за камней китайцами… Косые неторопливо обходили тела, деловито делая контрольные выстрелы в голову…

Внезапное озарение и возращенные памяти пошло Руслану на пользу. Только сейчас он понял, что ползет по бетонным плитам, оставляя за собой кровавый след, причем совершенно голый, а вокруг него, не обращая внимания носятся китайцы пытаясь потушить пылающие кругом пожары. Не собираясь еще раз искушать судьбу он забился под какую то машину и оттуда наблюдал за суматохой. Оглянулся назад, на свою тюрьму.

Трехэтажный составленный из контейнеров полевой тюремный комплекс был наполовину разрушен и пылал как пионерский костер. К этому добавлялся истошный визг сирен воздушной тревоги. Похоже на то, что по китайцам врезала наша авиация.

Тут взгляд Руслана упал на собственно правое бедро. Оно было измазано чем то бурым, похожим то ли дерьмо, то ли на кровь с этим же дерьмом смешанную. Внизу спины, что то тупо болело, так же тупо ныла спина, на ощупь покрытая какой то коркой. При каждом прикосновении‑ спина начинала саднить сильнее. Надо было сваливать, пока он пришел в сознание и у косых здесь такой звездец творится.

Выглянув из под машины, он увидел знакомую башню КДП(170) и понял, где находится. Это же Кант…Авиабаза Кант, с которой началась его среднеазиатская эпопея. Все вернулось на круги своя.

Тут в поле зрения ему попал рослый китаец, в наспех одетом защитном пожарном снаряжении с рацией, отдающий какие то приказы, на редкость тонким и визгливым голосом. Китаец стоял к нему спиной и визжал в рацию периодически махая руками, командуя мечущимися словно бестолковые куры – подчиненным.

Здоровья в этом положении у Руслана хватило только на один короткий бросок. Он схватил китайца сзади за ноги обутые в резиновые сапоги и что есть сил дернул на себя. Тот с хеканьем и клацнув зубами приложился лицом о бетонную плиту, мгновенно обмякнув. Затащив грузное тело под машину, Руслан разжился рацией и комплектом пожарной одежды со светоотражающими вставками. Под ней оказался китайский пятнистый мультикам и погоны капитана ВВС НОАК. Лицо китайца превратилось в маску из‑за сплошной гематомы. Не давая косому придти в себя, Руслан схватил его одной рукой за подбородок, другой за затылок и резко дернул голову вверх и от себя. Раздался хруст и тело китайца неестественно выгнулось.

"Все, готов. Обоср. ся перед смертью, поди? Это хорошо, что я с него штаны и куртку успел снять…"

Выбраться ха пределы разгромленной и горящей авиабазы, было не сложно. Проблемы начались потом. Спустя полчаса, от все возрастающей боли в разорванной ножом заднице и обожженной спине он уже не мог идти а семенил, стараясь не стонать.

Руслан, всхлипывая и постанывая брел по заброшенным полям, стараясь удалиться от разгромленной базы как можно дальше. Если и подохнуть от потери крови или сумасшедшей боли, нарастающей с каждой минутой, то умереть свободным, а не комнатной собачкой на потеху китайским хозяевам.

С каждой секундой даже семенить становилось тяжело и он остановился а затем и опустился на колени. Все, терпеть больше не было сил…

Сколько прошло времени он не помнил и не знал, но очнулся от прикосновения мокрой марли к своим ссохшимся губам. И тут же вцепился во влажную ткань зубами.

– Тихо, солдатик, пальцы не откуси. Раздался насмешливый голос с мягким восточным акцентом.

Это было последние, что он услышал на родном языке, дальше началась какая то восточная тарабарщина и резкий запах лекарств и немытых человеческих тел….

Окрестности Зволена. Словакия.31 августа

Когда – то давно, здесь стояли русские. Целая мотострелковая дивизия, введенная сюда после "пражской весны" и остававшийся до самого развала Варшавского Договора. Потом, дивизию, как и всю Центральную группу советских войск, в тогда еще единой Чехословакии – вывели на историческую Родину. Следом исчезла и сама Чехословакия. Маленькому независимому словацкому государству, образовавшемуся в 1992 году былое наследие военной мощи СССР – было явно излишним. Военные городки, расположенные вокруг Зволена постепенно перешли на баланс муниципалитетов, там пытались создавать жилье для малоимущих или молодых семей. Часть городков, уступили коммерческим структурам по бросовым ценам, лишь бы забрали.

Словакия никогда не была инвестиционным раем, деньги сюда, на крайний восток Европы, вкладывали мало и неохотно. Бывшие казармы и городок зенитно‑ракетного полка, проданные местным коммерсантам в середине девяностых постепенно приходили в негодность, ветшая и напоминая своим запустелым видом картины из постапокалиптических фантастических фильмов.

Все изменилось с началом Глобальной войны с международным терроризмом. Накануне нового, две тысячи третьего года опустевший и разграбленный советский военный городок с солидным куском земли выкупила на пятьдесят тысяч долларов некая фирма зарегистрированная на Багамских островах. Городок быстро восстановили, поверх старого бетонного забора натянули спиралевидную колючую проволоку и установили видеокамеры. Потом восстановили склады и даже стрельбище. Вскоре, в самом Зволене и окрестностях, стали появляться молодые, загорелые мужчины, говорящие на английском языке. По официальным документам, за высоким забором находился логистический центр международной транспортной компании занимающейся обслуживанием контингента ООН в Афганистане. Однако злые языки упорно утверждали, что на территории бывшего военного городка находится одна из секретных тюрем ЦРУ. Тем более рядом находился небольшой аэродром Слиач, способный принимать бизнес‑джеты, столь любимые американской разведкой.

Все прояснилось спустя пару лет, когда при въезде на закрытую территорию появился рекламный баннер с логотипом крупнейшей частной военной корпорации DarkStar. Как выяснилось, теперь на трех гектарах огороженной земли раскинулся учебно‑тренировочный центр корпорации набирающий волонтеров из Восточной Европы на работу в Афганистане или Ираке. В отличии от разложившегося запада Европы, на востоке – уважение к человеку в форме и с оружием, сохранилось и даже приумножилось после падения коммунизма. Отбоя в желающих стать "солдатом удачи ХХI века" не было и тренировочный центр – процветал. До определенного времени.

Сейчас, в разгар Третьей Мировой, в которой Словакия, слава Богу не участвовала, вовремя соскочив с несущегося в пропасть натовского поезда, центр был закрыт. Всех потенциальных рекрутов мобилизовали воюющие государства, поставив под ружьё. На всякий случай.

За самим зволенским центром DS постоянно приглядывали агенты словацкой информационной службы и секретного отдела МВД. Все таки, у DarkStar весьма неоднозначная репутация, да и война идет. А здесь, в Зволене, почти две сотни вооруженных мужиков с немалым боевым опытом. Инструкторы и собственно рекруты застрявшие в Словакии, после того, как началась Третья мировая и Братислава закрыла свое воздушное пространство. Была еще одна причина, такой бдительности словацкой службы безопасности и разведки к этому объекту.

Мало кому известно, но спецслужбы новорожденной Словакии, несмотря на прозападную ориентацию государственной власти – давно и взаимовыгодно работали с русской разведкой. Пожалуй единственные, из бывших соратников по "социалистическому лагерю". В последние семь‑восемь лет, эти контакты стали более частыми и полезными. Отношения не испортила даже "украинская авантюра",даже наоборот, улучшила. Словацкий контингент ОВС Евросоюза, в боях себя никак не проявил, потом и вовсе ретировался обратно на радость русским и украинцам, открыв им тылы союзной группировки.

С началом Третьей мировой на территорию Словакии хлынул поток польских беженцев, следом‑ остатки разбитых польских воинских подразделений. Пограничная полиция их, понятное дело, разоружала – но существовала опасность, что под видом беженцев на территорию государства проникнет знаменитый польский спецназ и начнет совершать набеги на русские коммуникации, возвращаясь на территорию не воюющей Словакии.

Вот этого, Братиславе хотелось меньше всего, и Slovenska Informacni Sluzba,совместно с армейской разведкой и безопасностью, была ориентирована на контроль за польскими беженцами появившимися в районе Баньска‑Быстрица и Зволена. Заодно, под плотный колпак спецслужб попал и центр DS.

Заместитель директора Slovenska Informacni Sluzba – Вацлав Габорик внимательно выслушал доклад полевых агентов, контролирующих въезды и выезды с DS Camp и еще раз изучил фотографии.

– Что‑то подозрительная тишина, Иржи…Обратился он к начальнику краевого управления SIS,Иржи Бондре. Вообще что ли никакого движения?

– Никакого. Подтвердил Иржи. Никто из польских беженцев не крутится у ворот, ничего за прошедшие восемь дней, шеф…

– Восемь дней…Это с тех пор, как последний бизнес‑джет прибыл из Швейцарии в Слиач. Тогда прилетевших встретили четыре минивэна и перевезли на DS Camp. По документам, там все чисто, типа раненные в Ираке контрактники …..Были на лечении в Швейцарии, реабилитация здесь, на территории базы..

– Что за четверка прибывших, напомни, Иржи…?

– Двое американцев, австралиец и канадец… Сотрудники DarkStar,работали инструкторами в Ираке.

– Странно, что если им требуется уход, их не переправили в США или оставили в Швейцарии?

– Это очень дорого, шеф. Здесь – в пять раз дешевле. Тем более в самих штатах, кхе‑кхе….не очень спокойно, мягко скажем. Можно здесь отлежаться…

Вацлав пожал плечами. Эти четверо "инструкторов" прибыли за несколько часов до того, как Словакия вообще закрыла свое воздушное пространство. Прибыли из Берна, Швейцария прямо из госпиталя. По свидетельству наружного наблюдения, у двух из четырех были основательно перебинтованы лица и их перевозили на креслах‑каталках. Что‑то здесь не так. Особенно учитывая то, что Швейцария, сущая Мекка, для людей готовых сменить внешность за хорошие деньги, без лишних вопросов и с комфортным уходом. Какого черта тогда, они сорвались сюда, в Словакию?

– Сильно болит? Поинтересовался Колин Грант у своего товарища по несчастью сидящего напротив телевизора с бутылкой пива в одной руке и зажженной сигаретой, в другой. Вы первый раз делаете себе операцию, мистер Ямщиков?

– Да. Отрезал тот и сделал глоток пива. Русский, за прошедшую неделю умудрился достать абсолютно всех, включая самого Гранта и обычно невозмутимого Доу. Ямщиков‑ был крайне не доволен, что его вытащили из швейцарской клиники доктора Штаундорфа и переправили сюда, в Зволен. Колину казалось, что любое приближение к границам Руси, вызывает у Ямщикова помимо приступа страха и паники, еще фактически физическую боль. Да, тяжело быть предателем своей страны.

"Долбоё…бы. Истинные долбоё. бы, прости Господи" Подумал Ямщиков и сделал очередной глоток, добив уже третью с утра пивную бутылку. Врачи категорически запрещали ему пить, это мешало заживлению тканей, но ему было плевать на эти запреты, как и на самих докторов и сраных америкашек….Кретины, какие же они кретины…

Он преподнес им победу на блюдечке с каемочкой, а они, не смогли даже уничтожить кортеж Стрельца. Его, именно его люди, проделали "дыру" в непробиваемой московской зоне ПВО, куда должен был проскочить Spirit B‑2 и разнести в клочья бронированный лимузин Стрельченко. Именно его верные люди, сделали так, что бы Стрельченко поехал на похороны своего родственника именно тем маршрутом, которым предполагали заговорщики…И все в пустую. Стрелец, это долбанный дьявол, опять выкрутился.

Василий Егорович Ямщиков, стал предателем по собственному желанию. По личным, так сказать причинам. Он ненавидел Стрельченко, все его окружение и все, что было с ним связано. И дело здесь не в деньгах или даже званиях. Дело в утерянном статусе. Ямщиков‑ был чекистом в третьем колене. Даже в глубоком детстве, ему нравилось, какой страх и уважение испытывали простые обыватели к волшебной аббревиатуре "КГБ СССР" оттесненной золотом на красных книжицах деда и отца. Это все закончилось с приходом Стрельца.

Своими реформами и чистками он низвел "силовое дворянство" и "сверхлюдей" коим себя считали чекисты до уровня обычных военнослужащих. Теперь их штрафовали за езду с превышением в нерабочее время, нещадно сажали за крышевание бизнеса и выгоняли за профессиональные промахи. Так же как и всех остальных. Вот это – было особенно невыносимо.

В довершении всего было продано с молотка монументальное здание на Лубянке, символизирующие нерушимость традиций советской и российской госбезопасности. В отличии от части коллег с радостью окунувшихся в заговорщическую деятельность против Стрельченко – Ямщиков это делать не стал. Наоборот, участвовал в показательных арестах и допросах неудачливых "революционеров в штатском". Тут судьба дала ему редкий шанс, которым ему грех было не воспользоваться.

Он встретил Ляхова, своего бывшего сослуживца по Казахстану. За прошедшие два десятка лет, Ляхов завязал со службой в ФАПСИ, перешел на службу в корпорацию Стрельца, где постепенно поднялся до начальника его личной охраны. Стрелец, к тому времени уже стал министром обороны, затем быстренько совершил в условиях вакуума власти, военный переворот и отчаянно нуждался в надежных людях. Ляхов, был одним из таких и получил под управление солидный кусок реформированных российских спецслужб. Так называемую Службу специальной безопасности – отвечавшую за личную безопасность высших чиновников, правительственную связь, криптографию и радиоэлектронную разведку. Естественно, Ляхову тоже пришлось набирать людей из своего круга, что бы хоть на кого то опираться. Тут ему и подвернулся Ямщиков.

Вскоре Василий, стал офицером по особым поручениям при главе ССБ и медленно, год за годом наращивал свое влияние на Ляхова, пока полностью, не подмял его под себя. Благо женившись на молоденькой фотомодели, которую он любил больше жизни, Ляхов, все меньше и меньше интересовался государственными делами, сваливая их на ближний круг, постепенно превратившийся в гнездо заговорщиков.

На контакт с "Орденом Волков" Ямщиков вышел сам, когда совершенно случайно прочитал доклад аналитиков о возможном наличии внутри армии и госаппарата США чрезвычайно влиятельной и закрытой группировки. Дальше как говориться, было делом техники. У обоих сторон были взаимные интересы. У "Ордена" удержать мировое господство США, у Ямщикова – устранение Стрельченко и его камарильи от власти. Сотрудничать с ЦРУ или военной разведкой США в качестве шпиона у Ямщикова не было никого желания, но было желание стать партнером у влиятельных заокеанских друзей.

Несмотря на два года взаимовыгодного сотрудничества с "Орденом Волков" Ямщиков ни на йоту не приблизился к основной цели – свержения Стрельченко. Его шеф, Ляхов, считал себя обойденным вниманием‑ те же Блинов или Сальников были главе государства, гораздо ближе и Ямщиков, этим умело пользовался разжигая в душе честолюбивого Ляхова черный огонь зависти и неудовлетворения. Окончательно, под влияние своего порученца, глава ССБ попал восемь месяцев назад, когда Ямщиков открыто признался, что работает на американцев.

По началу, Ляхов схватился за именной пистолет и орал про то, что Вася Ямщиков "бл. ть и предатель" и он его сгноит или вообще, пристрелит на месте. На это Ямщиков заметил, что даже если Ляхов его пристрелит, то свою карьеру ему уже не спасти.

"Шеф, Стрелец‑ пощады не ведает. Меня к стенке поставят – вас отправят в Якутию. Вместе с молодой женой и маленькой дочерью. Навсегда…."

Напоминание о жене и дочери, заставило Ляхова задуматься. Вася был абсолютно прав. За то, что порученец и доверенное лицо главы одной из основных спецслужб Руси – оказался банальным предателем, Ляхова минимум бы вышвырнули со службы без генеральских погон и пенсии. Это означало крах всего. Карьеры, а главное – семейной жизни. Когда человек, разменявший пятый десяток, бросает ради девушки, годящейся ему в дочери свою прежнюю жену с которой прожил всю жизнь, значит человек уже морально готов на все для своей новой семьи.

На это и давил Ямщиков. Постепенно, Ляхов все больше и больше соглашался со своим порученцем, все больше и больше. Мол Стрельченко‑ опасный псих, дорвавшийся до абсолютной власти и его дальнейшее нахождение у власти смертельно для семьи Ляхова. За неполный год, внутри руководства ССБ образовалось ядро антиправительственного заговора, требовался только подходящий момент.

Катализатором для активных действий заговорщиков послужило начало третьей мировой. Ляхов реально запаниковал, когда понял, что ядерный апокалипсис может начаться в любой момент и его красавица жена и крошка‑дочка, могут провести остаток дней в зловонном бункере. Стало ясно, что впавшего в милитаристский угар Стрельченко и всё его шайку приближенных надо убирать, причем убирать, как можно быстрее. Пока не разразилась катастрофа. Заговорщики заторопились, и совершили ошибку, которая стоила им карьеры а многим и жизни.

Сначала, Ляхов и Ямщиков, купились на дезинформацию распространяемую Генштабом и службой военной контрразведки по поводу мифического захвата Берлина и передали её американцам.

Когда выяснилось, что это обычное фуфло, пришлось срочно запускать операцию по ликвидации Стрельченко и захвату власти. Не начни они действовать немедленно, их бы арестовали уже через несколько дней. Но американцы ударили по пустому кортежу, Стрелец остался жив и вооруженный мятеж в столице, основанный на ложной информации, что лидер страны убит заговорщиками из числа своих соратников – быстро провалился. Сразу после того, как выяснилось, что Верховный Главнокомандующий жив и здоров – введенная в город вторая гвардейская механизированная бригада и спецназ мятежников, прекратили сопротивление и арестовали зачинщиков. Ямщикову и Ляхову – едва удалось сбежать вместе с парой десятков особо преданных людей. Вася скрылся на Украине, проскочив на Ми‑8 в одну из "дыр" ПВО, Ляхов ничего лучшего не нашел, как скрыться у хитрожопого Лукошко. Ну туда ему и дорога.

Жену с дочкой своего патрона Ляхова – Ямщиков предварительно отправил по чужим документам в Европу. Следом перебрался туда и сам но уже с помощью своих старых еще с советских времен, чекистких связях.

В Швейцарии, его уже ждали и сделали пластическую операцию. Вместе с ним, оперировали еще одного человека, похожего на азиата, которого все называли "Аист". Оставалось достать свой австралийский паспорт и всё, прощай Европа …Но у "Ордена Волков" были на него другие планы.

Сразу после операции, к нему в палату пришел Доу и сам Стивен Хоуп. Бригадный генерал и правая рука Ферзя.

– Мистер Ящикофф. Вас надо срочно эвакуировать из Швейцарии. Спецслужбы Руси, очень активны здесь, в Швейцарии. За вашу голову обещали пятнадцать миллионов долларов. И я, не уверен, что никто из персонала не соблазнится такими деньгами.

– Вы хотите меня переправить на американскую военную базу?

– Не совсем на американскую. Это частная военная база.

– Где она находится, эта ваша база

– В Словакии…

– Вы охренели, Доу…? Вы бы еще меня сразу в Москву отправили.

– У вас нет выбора. База надежно защищена, Ямщикофф..

– Какого черта в Словакии??

– Потому что, Польша рядом. Это нас последний шанс сдержать агрессивные намерения Стрельченко и предательство немцев. Может удастся хотя бы свести партию в ничью.

Ямщиков неприятно засмеялся, несмотря что смех сразу после пластической операции, причинял ему страдания.

– О какой ничьей вы говорите, Хоуп? Восстание в Польше подавят за неделю. Вы понимаете, что вы полностью проигрались, имея козыри на руках? А сейчас, пытаетесь с помощью шестерки пик – взять реванш!

– Это не ваше дело, Ямщиков. Вы с нами в одной лодке. Погорим мы‑ за вашу жизнь не дадут и одного цента.

– Или не мое дело или мы с вами в одной лодке…Вы уж определитесь, Хоуп.

– Я уже давно определился, Ямщиков. Вы не сделали свою работу и на десятую часть того, о чем мы договаривались. Вы пичкали нас откровенной дезинформацией, и в завершении всего провалили вооруженный мятеж. Это нарушает наши прежние договоренности.

Было видно, что только общая слабость и уязвимость своего положения, сдерживает русского от того, что бы с кулаками не бросится на Хоупа.

– Да пошел ты, Хоуп. Тоже мне, заговорщики б…ть… Начали свою игру не учитывая мексиканский фактор, идиоты. Рветесь к мировому господству, не удосужившись навести порядок на своих южных границах. Игрочишки…Клоуны, а все туда же…Где ваши войска в Европе? Почему вы и половины от плана не смогли перебросить?

Хоуп махнул рукой.

Прекратите истерику, Ямщиков. Либо вы отправляетесь на реабилитацию на наш спецобъект в Словакию и сидите там тихо, либо валите отсюда прямо сейчас. Ваше нахождение в этой клинике создает угрозу нескольким нашим агентам. Хоуп показал глазами в сторону перебинтованного Аиста.

Ямщиков выдал длинную и заковыристую матерную фразу, но кивнул головой, соглашаясь на эвакуацию.

На DS – camp Ямщиков, с первого дня стал бухать как свинья и придираться к персоналу. Только с огромным трудом удавалось его угомонить. Старший на базе от "ордена"‑ Доу, всерьез рассматривал вопрос о ликвидации буйного русского и утилизации тела где то в окрестностях Зволена.

Директор Службы национальной безопасности Николай Блинов прибыл в Братиславу не один, а с целым штатом оперативников и бойцов спецподразделения "вымпел" – подготовленных для "острых акций" за границей. Причем прибыл открыто, особо не скрываясь. Прилет был согласован на самом высшем политическом уровне. С американской стороны, словацкому премьеру лично позвонил вице‑президент Бенетт, с русской – сам Стрельченко. Будущая спецоперация на словацкой территории планировалась как совместная и абсолютно секретная. О ней, знали только пять человек в мире. Трое американцев, двое русских и теперь – один словак.

В случае провала операции или еще хуже – утечки информации, скандал мог похоронить весь американский и возможно русский истеблишмент. Еще бы – в разгар третьей мировой, главы русской и американской спецслужб проводят совместную операцию по захвату американских граждан, включая действующих военнослужащих армии и флота США, на территории иностранного государства. Попади это в прессу – костей не соберет никто. Ни Беннет, ни Джонсон, ни Пирс …..Президент Обайя тут же от всего откажется, свалив все на нерадивых помощников, наломавших дров.

Русским – понятное дело, проще но все равно, вряд ли кто из воюющих на фронте или родственники погибших и искалеченных спокойно отнесутся с закулисным шашням Кремля с американцами. Народ начнет роптать – а это тоже весьма опасно в военное время.

Американцы сразу оговорили условия – всю грязную работу делают люди Блинова, но пойманные американцы, после совместного допроса, отправляются домой, на суд. Со своими перебежчиками, русские могут делать, что угодно, это никого не волнует. Они же, русские – берут на себя расходы по операции.

Москва на такие условия согласилась, но потребовала присутствия одного из высокопоставленных чиновников администрации Обайи‑ для страховки. Этот выбор, пал на Роберта Пирса, хорошо знакомого Блинова еще по "украинским делам"

Роберт Пирс, встретил директора СНБ, в пустом Vip – зале опустевшего из‑за закрытия воздушного пространства международного аэропорта имени Ростислава Штефанека. За прошедшие четыре года, Николай похудел, стал более нервным и замотанным. Сам Роберт – выглядел приблизительно так же.

Они пожали друг другу руки как старые знакомые и сели напротив друг‑друга.

– Уверен, Ник, что утечки не будет?

– От нас – точно не будет. Сам знаешь, что у нас за длинный язык в военное время положено. Блинов многозначительно чиркнул пальцем по кадыку.

Пирс кивнул. Суровость русских законов в военное время, была поистине драконовской – это касалось всего, от свободы слова и собраний, до уголовной преступности и дезертирства. Демократия, как считали русские, хороша в мирное время, в военное действуют другие законы. За большинство преступлений в военное время предусматривался трибунал с упрощенной системой рассмотрения уголовных дел. С максимально строгими наказаниями. Которые заменялись обычно немедленной отправкой на передовую в составе так называемых – штрафных батальонов. Особых подразделений, используемых на самых опасных участках фронта. Выжить шансов там было немного, но те кто выживали, обычно считались уже добропорядочными гражданами искупившими свою вину кровью. Такое вот варварское правосудие.

"Но эффективное, надо признать" Подумал Пирс. В США и сейчас сотни тысяч заключенных жили на полном пансионе с полном соблюдением своих прав, когда американские солдаты истекали кровью на огненной дуге на фронтах от Рейна до Кандагара. Примени они такую систему правосудия – как у русских, можно было и тюрьмы разгрузить и обстановку на фронтах переломит в свою пользу…

– Ваши действия, Ник…?Пожалуйста, не забывайте про то, что мы на территории чужого государства.

– А какие могут быть действия, Роб? У меня здесь семь десятков отборных штурмовиков. А там, за забором минимум в два раза больше наемников. Выбьем ворота и возьмем их за яйца. Здесь главное – неожиданность. Прямого штурма, никто не ожидает.

Пирс вздохнул. Другого выхода действительно не было. Авиация и артиллерия, по настоянию словацкого премьер‑ министра использоваться не должны.

– А что, словаки информацию не сольют?

– Уверен, что нет. Им это крайне не выгодно. Сейчас их премьер, ставит задачи местной разведке. Главный тезис, не вмешиваться и на все закрыть глаза.

– Вы хоть дождетесь темноты?

– И не подумаю. Любая задержка по времени, может привести к срыву операции. Начнем, через полтора часа.

– Охренеть! Ник, вы лезете на укрепленную базу, среди бела дня, без поддержки авиации и тяжелого вооружения? Да вы на голову больные!!!

Русский, запрокинув голову, довольно заржал и слегка хлопнул Пирса по плечу.

– Роб, дружище, а ты этого до сих пор так и не понял? Еще Бисмарк, говорил, что на каждую военную хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью. И победят. А он, собака прусская – знал, что говорил….

Русские и прям, сошли с ума. На глазах у ошалевших словаков, появившийся на шоссе колонна из нескольких автобусов и пары тяжелых трейлеров стали притормаживать не доезжая до DS‑ camp пару миль. Из машин, посыпались спортивные мужики в масках, которые совершенно спокойно стали переодеваться, вытаскивая из автобусов свои баулы. Появились сферические защитные шлемы, бронежилеты, форма цвета хаки. Затем, так же организованно, незнакомцы, развернули мобильный командный пункт и спутниковую антенну терминала связи.

Когда Вацлаву Габрику донесли про это нашествие, он едва не подавился пончиком, который собирался отправит в рот. Все произошло настолько быстро и внезапно, что он не успел отдать никаких приказов, тупо слушая доклад группы наружного наблюдения.

Еще через пару секунд, к нему в офис вломился бледный Бондра, сжимая трубку телефона спутниковой связи.

– Премьер – министр! Прошипел он, пихая в руки Габорика трубку, словно это была гремучая змея.

Вскочив с места, Вацлав, взял черный, горячий кусок пластика с торчащей антенной и приложил его к уху.

Выслушав начальственный рык, Вацлав рухнул обратно в кресло.

– Это спецоперация русских и американцев, Иржи…Нам дали приказ – наблюдать, не вмешиваться и обеспечить безопасность местных жителей.

– Как обеспечить?

– Как стрелять начнут, так и обеспечить …Я ни черта не понимаю, Иржи. Жалобно закончил фразу Габорик.

– Да уж. То ядерными ракетами друг в друга швыряются, то совместные операции у нас дома проводят…Бред..

Малкольма Доу, отставного полковника армии США, всю карьеру прослужившего в Форт‑Брэгге в составе сил специальных операций, с утра мучили дурные предчувствия. Вот уже семь лет, как он работал на Darkstar,оставаясь при этом высокопоставленным участником "Ордена Волков". Семь лет, он участвовал в заговоре против собственной страны. Страны, ради которой убивал и воевал, которой давал присягу и принадлежал целиком. Но иного пути ни у него ни у его соратников – уже не было. Или они спасут Америку или Америка – умрет. Раньше или позже, но умрет. Третья мировая – должна была стать тем Чистилищем, пройдя сквозь которое, его Родина должна была вернуть себе силу и могущество, как завещали её отцы‑основатели.

Ради этой великой цели, он был готов на все. Но все, пошло прахом. Где‑то они ошиблись, что – то не учли. Последний месяц, Малкольм только и делал, что мотался между США, Европой и Ближним востоком, пытаясь держать руку на пульсе событий и подчищая огрехи исполнителей. На его глазах, разработанный в мельчайших подробностях грандиозный план, рассыпался в прах, грозя похоронить их под своим весом.

От мрачных мыслей его оторвал тихий звонок телефона. Посмотрев на номер абонента, Доу вздрогнул.

Ферзь! Он просто так, сам не звонит, значит – что – то случилось.

– Слушаю, сэр. Отчеканил Малкольм.

Голос Ферзя был далеким и каким то вялым.

– Только что, задержали Хоупа …Буднично произнес Ферзь.

У Доу едва не покосились ноги, и он вцепился рукой, в край стола.

– Как задержали? Когда?

– Полчаса назад. По дороге в штаб‑квартиру АНБ. Морская полиция, совместно с отделом безопасности АНБ. Его уже доставили в Норфолк под усиленным конвоем. В его кабинете и дома‑ идут обыски.

– Черт! Выдохнул Доу.

– Это еще не все. Они знали, что он прилетел от тебя. В центральном офисе DarkStar – тоже обыски, здание блокировано морской пехотой, там сейчас работают следователи генерального атторнея. Так же окружен войсками Moyock‑Camp в Северной Каролине, где основная тренировочная база Darkstar. Эрик Кинг – в бегах и объявлен в розыск. Ты понимаешь, что это значит, Малкольм?

– Да сэр. Это конец.

– Это пока не конец. Про нас, они еще не знают, иначе я бы не сидел в своем роскошном кабинете в Вашингтоне. Но времени‑ мало. Надо срочно убрать и Аиста и этого русского. Сделаешь дело, уходи в Польшу. Там есть надежные люди, они тебя встретят. Отлежишься на дне‑ эвакуируем на Родину. Исполняй!

– Понял сэр!

Положив трубку, Малкольм еще с минуту смотрел на неё абсолютно пустыми глазами. То, что Ферзь не поддался панике – это хорошо. Значит у него есть шансы, заткнуть арестованного Хоупа навсегда. У военной разведки, гораздо более длинные руки, чем многие себе представляют. Стивена жалко, но это игра, где ставка за ошибку – собственная жизнь.

"Надо действовать!" Приказал себе Доу выходя из своего кабинета и сталкиваясь нос к носу с комендантам базы, коммандором Чаком Левелом.

– Сэр, у нас проблемы! Ошарашил Доу – Левел, едва они увидели друг‑друга.

– В чем дело?

– Три поста наружного наблюдения на вышках‑ не отвечают. И вот еще… Левел протянул Малкольму коробочку рации.

– Помехи сэр. Нас глушат…

Не успел Доу, открыть рот для ответа, как что то громко треснуло на улице, потом еще и еще. Стекла по всему зданию, вылетели в одну секунду и до Доу докатилась взрывная волна. Сквозь звон и грохот, он отчетливо услышал еще один звук, настойчиво пробивающийся через какофонию разрушения. Это был звук частой автоматной стрельбы. Совсем рядом, уже на территории базы…

Большинство находящихся на базе контрактников были уроженцами Болгарии, Венгрии и Румынии и умирать практически у себя дома, в их планы не входило. Тем более Европа – это не Ирак и не Афганистан, здесь психология важна. Попав из адского пекла свирепой восточной войны в умиротворенную обстановку тихой Словакии, многие контрактники – откровенно расслабились. На это и был расчет нападавших.

Восемь снайперских пар расположившись вдоль периметра DS – camp с дальнобойными винтовками ВССК "Выхлоп" быстро "сняли" часовых стоящих на трех вышках и вывели из строя все камеры наблюдения, обеспечив быстрое и скрытное выдвижение штурмовых групп "Вымпела" к объекту.

Дальше в ход пошли "Шмели" – переносные реактивные огнеметы, "ручная артиллерия" атакующего спецназа. Эффект от применения РПО, даже на открытой местности, был потрясающим. Железобетонные плиты периметра, рассыпались, словно были сделаны из картона, открыв штурмовикам проходы в заграждении.

Оглушенный Доу вскочил на ноги, и прикрывшись стеной осторожно выглянул в окно. Напротив главного офиса DS – camp, в ранее несокрушимом, как казалось, бетонном ограждении зияла брешь, через которую на территорию базы уже лезли бойцы в темной форме. Одного взгляда на их экипировку и тактику, Малколму хватило, что бы понять – шансов на благополучный исход дела, равны нулю или около того. Это вам не бородатые хаджи в грязных чалмах. Четко работают – издалека подавили внешние посты, проломили периметр, теперь, прикрываясь тяжелыми тактическими щитами зачищают базу, квадрат за квадратом.

"Это русские. Точно, они, больше некому. И ведь как нагло лезут, как у себя дома" Подумал Доу, лихорадочно размышляя, что ему сейчас делать. Выполнять приказ Ферзя или бежать немедленно. В конце концов с его связями и опытом оперативной работы, он всегда может скрыться.

"А,плевать, на Ферзя. Надо уходить самому пока есть возможность"

Когда Роберт Пирс, вместе с Блиновым прибыли на арендованном вертолете к окрестностям Зволена, город уже был оцеплен словацкими военными. Над базой Darkstar‑ поднимались в небо клубы черного и серого дыма от горящих складов и жилых блоков.

– Хорошо поработали! Радостно оскалился Блинов, жестом показывая пилоту, что надо садится. Тот кивнул головой и направил винтокрылую машину вниз, по пологой дуге.

– Какие потери? Обратился Блинов к рослому полковнику в черной форме и заломленном берете с серебристыми крыльями вокруг буквы "В"

– Шесть убито, четверо ранено тяжело, двенадцать‑легко. Потери противника – уточняются, но не менее тридцати убитых и около сотни взято в плен.

– Б..ть! Блинов выругался. Откуда такие потери?

– Третья группа подполковника Мишурина, попала под фланкирующий огонь вон из того здания. Там было два пулемета типа М249, группу выбили за несколько секунд. Пришлось нарушить ваш приказ и снова применить "шмели".

Блинов‑ посмотрел на пылающие руины одного из жилых блоков.

– Там кто‑то уцелел?

– Да, несколько человек успели выпрыгнуть. Но обгорели здорово.

Пирс сделал шаг вперед.

– Надо их срочно осмотреть. Где они? Его русский язык был весьма хорош, раз полковник тут же покосился на своего шефа.

– Что стойку сделал, Роберт? Усмехнулся Блинов. Думаешь, это они?

– Ставлю сотню баксов, Ник. Считай это чутьем оперативника…

Четверо человек, укрытые одеялами лежали отдельно от остальных, под охраной одного штурмовика.

Пирс бегло осмотрел обожженных и остановился возле одного.

– Это ваши люди, ему перебинтовали лицо?

– Да нет, таким из блока выпрыгнул. Морда в бинтах, спина и задница в огне…

Пирс повернулся к Блинову.

– Ну вот, перед нами один из наших друзей. Только вот вопрос – кто? Колин Грант или Ямщиков?

Блинов покачал головой.

– Продул сто баксов… Сейчас узнаем Робби, кто есть кто в нашем скворечнике.

Больше не говоря не слова, Блинов приблизился к лежащему и со всей силы пнул его ногой в бок. Обожженный человек не взвыл, а как то взвизгнул на высокой ноте и разразился отборными русскими ругательствами.

Блинов хлопнул в ладоши и сказал.

– Ну что, здравствуй Васенька, шкура ты дешевая. Думал в Катаре отсидеться или в Швейцарии, дурачина? Добро пожаловать домой, сученок! Берите вот этого. Приказал он своим адъютантам.

– Ты не забыл наши условия сделки, Ник?

– Про сотню баксов? Конечно не забыл…

Теперь настала пора, ухмыльнутся Пирсу.

– Да нет, Ник, про мое обязательное присутствие и участие в допросе любого из задержанных по этому делу.

Русский притворно вздохнул.

– Вот про это, я чуть не забыл. Прошу как говорится – в нашу пыточную …Сейчас эта мразь исповедоваться начнет.

Блинов прикрикнул на подчиненных, тащивших носилки.

– И давайте осторожнее, не расплескайте. Сейчас по быстрому допросим – и в Москву. Его уже ждут… Эх, Ямщиков – популярная ты нынче личность. Все тебя ждут …От Москвы до Вашингтона…

Через пару минут, один из штурмовиков, закопченный и уставший сжимая в руках необычный АК с барабанным магазином и продвинутым обвесом козырнул Блинову, протягивая какую‑ то бумажку.

Блинов посмотрел на неё и подозвал Пирса.

– Глянь, Роб по твоей ориентировке, товарищ….И показал фотографию Малкольма Доу присланную американцами перед началом операции.

– Где он?

– Да вон, майор говорит, у запасных ворот лежит. Снайперская пуля в спину, его чуть напополам не разорвало. Майор! Обратился Блинов к штурмовику. Проводите господина Пирса к обнаруженному телу и зафиксируйте факт опознания….

Пирс резко махнул рукой.

– Успеем, Ник. Мне интересно, чего ваш русский петь будет, чем пялится на труп отставного полковника американской армии.

Русский пожал плечами..

– Жук ты, Роберт Пирс. Натуральный, хитрожопый – жук. Тебе надо было у нас, где то родится…Нашел бы родственные души.

Окрестности Хабаровска. 1 сентября

Взаимные артиллерийские дуэли, у так называемого "хабаровского анклава" не прекращались ни на минуту с того момента, как началась война на Дальнем Востоке.

Батареи и дивизионы длинноствольных гаубиц и РСЗО, обменивались сокрушительными ударами с закрытых позиций, пытаясь раз и навсегда утопить в стали и тротиле своих противников. Если первая неделя обстрелов прошла под знаком ощутимого преимущества русских канониров, то потом, китайцы медленно, но верно повышали точность и эффективность стрельбы.

Если бы не захваченное в первый же день войны превосходство в воздухе, и наличия в артиллерийской группировке, бригады оперативно – тактических комплексов "Искандер" сводившее на нет число стволов китайской артиллерии, то русским пришлось бы очень туго.

Китайцы укреплялись в Хабаровске основательно, на века. Помимо глубокого прорыва к Омску, уже закончившегося ничем, взятие Хабаровска было единственным успехом, НОАК на фронтах Третьей мировой. Высшее партийное и военное руководство Китая, требовало удерживать город во что бы это не стало, в качестве козыря в будущих мирных переговорах с Москвой. Тем более, других козырей в колоде Пекина – уже не было, проигрались вдрызг.

Огонь жестокого исламского мятежа охватил все пространство, от Каспия до Кашгарии‑ искры ненависти летели до Ирана, русского Поволжья и Индии, грозя разжечь там новые очаги пожара. Китайские аналитики, четко указывали на то, что сам Пакистан, на откровенную поддержку радикальных исламистов – не пошел никогда. Значит, кто – то стоит за Исламабадом. Американцев и русских‑ отмели сразу, те никогда бы не стали гадить себе в карман, особенно в нынешней ситуации. Значит за Исламабадом стояли другие силы. Не исключено, что монархии стран Персидского залива. Небольшие (по сравнению с соседями и ведущими мировыми державами) но лопающиеся от денег и природных ресурсов страны во главе с Саудовской Аравией, с каждым годом играли все более самостоятельную роль в мировой политике. Теперь, когда все покупается и продается а политики, особенно на Западе стали откровенно продажными, покладистыми и недалекими ублюдками, для монархий настала "золотая эра". Волна "арабской весны" один за другим смыла умеренные авторитарные режимы в Сирии, Египте, Тунисе, Ливии – погрузив эти страны в хаос и открыв дорогу во власть – радикальным исламистам. Не многие в мире догадывались, что за "народными волнениями против коррупции"‑ стояли спецслужбы маленьких, сытых монархий. Светские режимы, опирающиеся на армию – были единственной альтернативой абсолютистским монархиям, густо замешанным на исламском радикализме. Пока шла "холодная война" – эти режимы были дееспособны, ведь за ними стояли великие державы. За Ливией и Сирией – СССР, за Египтом – США, за Тунисом – Франция. С окончанием "холодной войны" – прикрыть Каддафи или Мубарака, было уже некому. И тогда, монархии перешли в контрнаступление, стремясь уничтожить любую альтернативу своему образу жизни.

На сегодняшний день, кроме Ирана и Турции, противостоять Саудовской Аравии и партнерам по исламистской коалиции было некому. Сирию – уже третий год раздирала кровавая междоусобная война и правительство не контролировало и трети страны, удерживая в руках столицу и два – три крупных города, на остальной территории властвовали анархия, бандитизм и самозваные исламские комитеты, судившие уже по законами шариата.

Да и в самой Турции, честно говоря, тоже шла гражданская война. Причем трехсторонняя. С одной стороны – армия и европеизированное население крупных городов, с другой – опирающиеся на сельскую глубинку, исламисты. И наконец, курдские сепаратисты, за спиной которых теперь стоял фактически независимый иракский Курдистан – регулярно помогающий соплеменникам оружием, боеприпасами и главное‑ инструкторами, обученными американцами и англичанами. Там шла вялотекущая партизанская война, периодически взрывающаяся крупномасштабными боями. Так что, Анкару – смело можно было сбрасывать со счетов геополитики минимум лет на пять, если не больше.

Тегеран – вляпавшись в открытый конфликт с американцами и саудитами из‑за Ирака, в любой момент мог быть атакован исламистами из того же Афганистана и Туркестана.

При любом раскладе, Пекину было выгодно сейчас плюнуть на Среднюю Азию и немедленно выводить оттуда войска. После этого, по планам Генштаба НОАК, Москву ждала тяжелейшая и затяжная война со всем исламским миром. В конце концов, от Амударьи – до Казани и Уфы гораздо ближе чем до Пекина и Шанхая. За это время, Поднебесная залижет раны, наведет порядок у себя в доме и снова расправит плечи.

Председатель КНР, товарищ Лю Хайбинь, посмотрел на сидящих за длинным столом генералов и адмиралов. Надо было что‑то решать.

– Итак, товарищи, решения ЦК принято. Надо отвести войска из Центральной Азии и надежно прикрыть западную границу. Высвободившиеся силы, перебросить на север. Будем разговаривать с русскими по серьезному. Если мы их не запугаем как следует, у них сложится впечатление, что они нас – победили. С испуганными говорить всегда проще…

Военные важно закивали. Армия, должна воевать иначе‑ зачем она нужна? Да, в Средней Азии не получилось, но у НОАК до сих пор явный численный перевес над русскими. Даже если они перебросят сюда, на восток основную массу войск с западного направления – война будет продолжена с особой яростью и жесткость. Китайский дракон, здорово потреплет русского медведя даже без современной техники. Одной пехотой, которой в НОАК бессчетное количество. Главное навязать Москве свои условия для мирных переговоров, а там посмотрим.

– Вот данные космической и воздушной разведки. Начальник разведывательного управления Объединенного стратегического командования "Восток", генерал‑лейтенант Крючков направил лазерную указку в центр огромного экрана развернутого в штабе командования.

Острова Кабельный, Красный и Большой Уссурийский, превращены в запасные укрепленные районы. Там развернуто не менее шестисот тяжелых орудий и полторы сотни установок РЗСО. Не считая ЗРК, зенитной артиллерии и окопанных танков, поставленных на прямую наводку. Если мы начнем прямой штурм Хабаровска, господин генерал армии, то быстро захлебнемся в крови. Артиллерия с острова, простреливает все окрестности Хабаровска. Не подавив огонь с Большого Уссурийского, нам нечего думать о взятии города.

Главнокомандующий восточным направлением, генерал‑полковник Лисицин, вздохнул и выдал длинную матерную тираду. Немного успокоившись и глотнув кофе, он обратился к присутствующим.

– Москва давит. Требуют не снижать активности до прибытия основной массы подкреплений с западного фронта. По плану Генштаба мы должны намозолить косым глаза и скрыть от их разведки переброску на Хабаровское направление стратегических резервов Ставки.

– У нас, и так силы на исходе. Какая активность? Они в Москве нас с начала войны на голодном пайке держат. До сих пор непонятно, как мы от косых отбились.

Командир 15 армейского корпуса, возмущённо развел большими и широкими, словно лопаты, крестьянскими ладонями. Его мнение, тут же поддержало большинство собравшихся офицеров.

Здесь, на Дальнем Востоке, в отличии от западного ТВД, основная масса войск была развернута из частей кадра, из местных жителей или резервистов переброшенных из центральных областей Руси. За исключением бригад постоянной готовности, укомплектованных и вооруженных по современному стандарту, разворачиваемые из резерва соединения оснащались уже с баз хранения. Из закромов Родины, тем что не успели списать или продать в Африку.

Качество этих соединений, уже не годилось никуда, и будь на восточной окраине Руси, меньше непроходимых лесов, рек и топей и больше нормальных дорог, паровой каток НОАК, уже докатился бы до Урала. А так, дорог не много, перехватить и удержать их – легко, что главком восточного направления и сделал. Но русские войска, измотанные бесконечными позиционными боями и обстрелами постепенно таяли, с трудом сдерживая рвущихся на север китайцев. Какая тут к черту‑ активность.

– Переброска войск с запада – займет не меньше двух недель. Это вполне приемлемый срок, но Москва почему‑то требует активности именно сейчас.

– Может здесь важен политический момент, господа офицеры. Главком встал, с хрустом расправил плечи и прошелся, по тесному помещению штабного бункера.

Нам здесь не хрена не понятно, что в мировом масштабе происходит. Но ведь никто не верил, что на Западе все обойдется. А все обошлось. Вдули НАТО по самые гланды. Значит у Москвы – свои планы. Давайте лучше думать, как активность проявлять, и без штанов не остаться.

– Пятый гвардейский в кулак собрать. Врезать на узком участке.

Лисицин отмахнулся.

– Собрать, соберем, черт с ним, но китайцы теперь поумнели. Мигом перемещение засекут. Да и танковые части в штурмовые превращать…не самый лучший вариант. Долбится в лоб – смысла нет.

Генерал Кологрив, ныне командир сводной боевой группы составленной из остатков амурской пластунской бригады и 194 мотострелковой бригады первыми принявшими удар китайцев и сократившихся уже до двух батальонов неполного состава. Боевая группа, насчитывала едва ли тысячу человек, но это были уже закаленные в боях ветераны, прошедшие огонь воду и медные трубы. Удивительно, но многие терские пластуны, переведенный на Амур с Кавказа в качестве сержантов и инструкторов, остались живыми и даже относительно здоровыми. Кто Кавказ и Крым прошел, того каким то узкоглазым не достать.

Кологрив скромно сидел в уголке тиская в руках темно‑зеленый берет, внимательно слушая главкома и командиров корпусов и прокручивая в голове различные варианты. Наконец он откашлялся, привлекая к себе внимание вышестоящих генералов.

– Господа, может быть применить слободзейский вариант?

Главком повернул голову.

– Кологрив, я вас очень уважаю, но пожалуйста, не надо умничать. Здесь все люди серьезные собрались и не надо разыгрывать из себя просвещенного энциклопедиста.

Кологрив еще раз кашлянул, уже от волнения и тихо сказал.

– Под Слободзеей, Кутузов, турок разгромил и заставил капитулировать имея в три раза меньше войск. Позволил им создать укрепленный лагерь на нашем, русском берегу куда они стянули половину сил, потом скрытно переправил на турецкий берег отряд генерала Маркова. Тот разгромил турок на их берегу и отрезал половину армии в укрепленном лагере на русском. Турки сдались после трехмесячной осады. Из шестидесяти тысячной армии к тому моменту в строю осталось восемнадцать тысяч изможденных и голодных солдат. При том что у Кутузова не было и двадцати тысяч штыков..

Повисла неловкая пауза прерываемая шумом работающих электронных устройств и тяжелым дыханием четырех десятков мужчин с большими звездами на клапанах.

– И в каком году это было, Кологрив?

– В восемьсот одиннадцатом. За полгода до вторжения Наполеона.

– Тю…Ты вспомнил бы еще Полтаву….

Но Лисицин, поднял руку прерывая генералов.

– И как это выполнить технически, Кологрив? Ты подумал?

– Так точно. Амурская флотилия цела, есть чем переправы прикрыть. Ударим в обход Большого Ус сирийского и Кабельного и замкнем колечко.

– Нет. Отрезал командир 15 армейского корпуса. Сил не хватит. Три танковые бригады неполного состава, не получится клещи сделать…

– А не надо клещи. Сделаем одну клешню, но большую. На острие наш несгораемый, непробиваемый пятый гвардейский, пару бригад мотострелковых подопрем и группу Кологрива в качестве легкой пехоты.

Лисицин, щелкнул пальцами. План был авантюрный и ему явно нравился.

Не нравился он, только командиру пятого гвардейского, генерал‑лейтенанту Варламову. Его корпус уже получил прозвище "пожарной команды" и мотался по всему восточному фронту от Борзи до Уссурийска, срезая один за другим китайские стальные клинья вбитые в русскую территорию.

– У меня в батальонах, пятьдесят процентов от штата. Что людей, что техники. Надо дожидаться с запада поддержки. Что опять танки на платформы и по Транссибу или БАМу еще тысячу километров отмотать?

– А что, есть варианты? Нам Генштаб дал четкий приказ. Не надо все валить, на подкрепления с запада. Там люди тоже не у тещи на блинах были …Значит так, Варламов, сколько надо времени что бы корпус сосредоточить к западу от Хабаровска?

– Пять суток. Вместе с сутками отдыха.

– Черт, раньше ни как?

– Нет, господин главком, никак. С ручательством.

– А что мы собственно, голову то морочим? Теперь всю авиация, все "искандеры" сюда на восток – перебросят. Все чего на западе было…. Мы этих косых, просто размажем….

И тут Лисицин поднял вверх палец.

– Я вот думаю, господа генералы, что пусть китайцы о сосредоточении наших сил западнее Хабаровска‑ знают. Скрывать не будем. Нехай дергаются, желтомордые.

– Что, вот так, в наглую корпус сосредотачивать начнем?

– Именно так. А уж пусть они, голову ломают, мы вправду атаковать через Амур будем, или еще чего нибудь – придумаем.

Китайская разведка, действительно, засекла сосредоточение передовых частей 5 гвардейского корпуса и понтонных парков типа ППС‑84, в районе Волочаевки‑2 и Николаевки. Столь откровенное и явное сосредоточение ударных частей к западу от Хабаровска, говорило о том, что русское командование пошло на очередную грандиозную мистификацию, с целью отвлечения Генштаба НОАК от направления главного удара.

В Пекине, шеф второго Главного Управления Генштаба НОАК, генерал – лейтенант, Чэн Ванжин небрежно бросил на стол последние расшифрованные снимки, полученные с беспилотных дронов.

– Они совсем обнаглели, товарищи. Даже не скрывают своих приготовлений. Это явная провокация. Удар будет нанесен в другом месте. Скорее всего в лоб, на Хабаровск. Так же как это было в Европе, когда они планировали удар на Берлин, но в итоге ударили в обход, окончательно добив войска НАТО в Европе. Там они тоже демонстративно усиливали первый гвардейский корпус. Но ударили совсем в другом месте на сотню километров, севернее и южнее.

– Вы уверены, что это, бутафория?

– Уверен. У пятого гвардейского корпуса не хватит сил для сильного флангового удара по 39 армии. Им надо максимально растянуть, ослабить её и потом уже – ударить в центр. Всеми силами…

– Думаю, после уличных боев на Кавказе, русские генералы не хотят снова влезать в бои с плотной городской застройкой.

– Пятый гвардейский корпус, это наиболее подготовленное соединение от Байкала до самого Владивостока, товарищи. Самое опытное, самое боеспособное. Ему вполне по силам выбить нас их Хабаровска, особенно при тотальном господстве в воздухе. Но для этого, им надо ослабить наши позиции в самом городе и окрестностях, распылив их на несколько направлений.

Начальник Генштаба, генерал‑лейтенант Ван Цзоу совсем недавно переведенный на высокую должность из Средней Азии, посмотрев на снимки кивнул, соглашаясь.

– Действительно похоже на бутафорию. Кем‑кем, но идиотами русские никогда не были. Особенно в последнее десятилетие. Но для того, что быть уверенными, нам надо вскрыть направление для реального удара.

– Так точно. Наиболее перспективным, для нанесения удара противника, можно считать северо‑восточное направление. Там легче прятать технику и живую силу, местность для наступления более подходящая. Значит в том направлении и следует усилить активность всех видов разведки.

Ван Цзоу, сел в огромное, мягкое кресло и задумался. А что если русские специально, не маскируются, думают, что мы считаем это бутафорией? А потом ударят всей мощью?

Хотя нет, куда там бить? Если не ослаблять хабаровскую группировку, то она достойно встретит удар с любого направления. Тем более места для маневра там совсем не много. Так что ослаблять мы её никак не будем. Более того, перебросим 14 механизированную дивизию из 16 армии ближе к 39 в качестве подвижного резерва.

Выдвижение передовых колонн, пятого гвардейского корпуса из мест временной дислокации к передовой, тоже никто особо не скрывал. Под жиденьким воздушным прикрытием, длинные колонны "барсов", БМП,САУ, грузовиков, самоходных зенитных установок и автоцистерн тянулись по в дребезги разбитой некогда асфальтовой дороге в направлении к Хабаровску.

Только после этого, генерал Цзоу начал бить тревогу, понимая, что его провели как мальчишку, причем провели совершенно открыто, особо не скрываясь. С наглостью, граничившей с сумасшествием.

В штабы армий Шеньянского фронта полетели грозные шифрограммы, штаб ВВС НОАК с требованием поднять в воздух все, что может держатся в воздухе и бросить на русские колонны, но эффект неожиданности был уже достигнут.

Последнюю крупную наземную операцию короткой Третьей мировой открыли оперативно‑тактические ракетные комплексы "Искандер". По довоенным задумкам, "Искандер" за счет своей дешевизны и точности должен был частично заменить фронтовую авиацию, для нанесения удара по наземным объектам и позициям противника. Война – полностью подтвердила эти теории. Уже после Украинской компании, четыре года назад, стало ясно что списанные ранее со счетов ОТРК, представляют собой грозную силу, здорово облегчая работу своей авиации и сухопутным войскам, выбивая издалека позиции ПВО, командные пункты и узлы связи противника. Начавшийся Третья мировая, только укрепила оперативно‑тактические ракетные комплексы на вершине "пищевой цепочки",современной войны. Более дешевые чем бомбардировщики, более дальнобойные и мощные чем РСЗО и ствольная артиллерия – "Искандеры" и старые, модернизированные "Точки",стали основной ударной силой русской армии в высокотехнологичных сражениях от Дуная до Амура. Во истину, даже в сильно и во многом справедливо ругаемые нищие девяностые – были заложен технический и теоретический фундамент нынешнего военного доминирования Руси. Были разработаны дальнобойные крылатые ракеты Х‑101 и теория их применения, новейшие противокорабельные Х‑32,и еще много того, о чем не ревели победно фанфары. Надо сказать спасибо немногочисленным энтузиастам‑конструкторам, пропихнувшим свои перспективные разработки на вооружение погрязшей в косности и коррупции армии. Так что пришедшему к власти, Стрельцу – уже было на что опираться в создании вооруженных сил нового облика.

Как бы то не было, но средств войсковой ПРО, в достаточном количестве, у китайцев – не было. Как не было и у американцев или самих русских. Град ракет от "Искандеров",оснащенных объемно‑детонирующими и кассетными боеголовками, буквально опустошил китайский берег Амура.

Следом, за завесой артиллерийский огня, вперед пошли саперы и гренадеры на десантно‑высадочных средствах пытаясь захватить плацдарм на противоположном берегу.

Китайцы ответили яростным минометным огнем, ударами своих ОТР и главное, разрозненными атаками ударной авиации. J‑7 и Q‑5, целыми эскадрильями с подвешенными бомбами свободного падения и НУРС атаковали русских стараясь не обращать внимания на потери.

Но у китайцев никогда не было стойкости вьетнамцев, ни ярости и фанатизма японцев. На протяжении своей долгой и кровавой истории Китай вел войны, в большинстве своем неудачные. И невиданные экономические успехи последних тридцати лет, мало изменили китайский менталитет. В конце концов, когда в Европе появлялись первые зачатки государственности у разрозненных племен, Поднебесная уже была огромной централизованной империей с развитой бюрократией, городами и армией. То же было и в Средневековье, но это никак не сказалась в претензиях китайцев на мировое господство. Из века в век, Китай стоял на пороге создания всемирной державы, но каждый раз его старания рассыпались в прах. Сейчас звучит смешно, но в середине семнадцатого века, Китай был завоеван полукочевыми племенами маньчжуров хана Нурхаци, причем китайской армии оснащенной огнестрельным оружием и имеющей множество крепостей, никак себя в боях с кочевниками не проявила. Сравнивать численность населения Поднебесной и кочевых племен, вообще неприлично.

Вот и сейчас. Китайский флот, включая единственный авианосец, попав под случайный удар американской эскадры и под несколько ударов русских Ту‑22М3 тут же свернул все боевые действия и заперся на своих базах. За исключение Цзоу, весь китайский генералитет мыслил категориями второй мировой и массировал атаки на узких участках фронта исключая маневр, не взирая на проблемы с коммуникациями и местностью. Это приводило к чудовищным потерям современной техники, которую в отличии живой силы, было сложно пополнить. Стратегической ошибкой, была уверенность, что увязшие на западе русские, будут пассивно реагировать на вторжение НОАК в Среднюю Азию. Вместо этого, русские – собрав авиацию в кулак, за несколько дней нанесли такой урон китайским ВВС, что те перестали играть какую‑ то серьезную роль в Третьей мировой. Если к этому прибавить успешную работу вражеской агентуры успешно пичкавшей политическое руководство КНР дезинформацией, то становится понятной потрясающая неэффективность китайской военной машины, сильной лишь на рекламных плакатах и парадах.

Но дождь из оперативно‑тактических ракет, был только первым шагом, по прорыву стыка между 16 и 39 общевойсковыми армиями, куда нацелился гвардейский корпус Варламова, затем пошла очередь русской авиации.

Главком ОСК Лисицин и командующей третьего командования ВВС и ПВО, генерал‑лейтенант Долгов, буквально выбили из Генштаба и ГК ВВС, все оставшиеся стратегические и дальние бомбардировщики.

Огромные летающие крепости, Ту‑95МС загруженные под завязку старыми авиабомбами и два Ту‑160, несущие в своем чреве новенькие сверхмощные бомбы объемного взрыва "Миротворец",неторопливо и деловито, как на учениях, со звенящих высот разгрузились над китайскими позициями над многострадальным Фуюанем, за полчаса превратившимся в мертвый город руин.

Генерал Кологрив, с почти мистическим ужасом и благоговением смотрел на разворачивающеюся перед его глазами грандиозную картину смерти и разрушения. Горизонт‑ был окрашен в серые, оранжевые, багровые и коричневые тона, дым и пыль вытягивались в жгуты и переплетались между собой, земля тряслась как спина неведомого, умирающего чудовища.

Выстроившись в круг, бомбардировщики, словно фантастические птицы смерти сбрасывали свой груз на ошалевших од огненного шквала китайцев.

На острие удара, гудя турбинами, уже выползали на противоположный берег "барсы" двадцать первой гвардейской, "несгораемой и непотопляемой" бригады генерал‑майора Авдеева.

Сам комбриг, пугая штабных офицеров горящими словно у волка от усталости и недосыпа глазами отдавал короткие приказы, скрестив на груди руки, стоя на передовом НП. Бригада проломила фронт, деморализованных китайцев, устремилась к другому краю "амурского выступа" отрезая 39 общевойсковую армию от основных сил и деморализуя их тылы. Молчаливый генерал, словно опытный хирург кромсал оборону НОАК, быстрыми и глубокими разрезами. Мало кто знал, что Авдеев, пытается полностью отдать себя демонам войны, мстя за своего старшего сына, лейтенанта‑пограничника сгинувшего без вести вместе со всей заставой в суматохе первого дня войны.

Следом расширяя прорыв, в бой устремились 2 и 3 гвардейские танковые бригады,15 и 81 гвардейские механизированные и наконец, сводня группа Кологрива.

Тыл всего Шеньянского фронта, сейчас напоминал жуткую мешанину из боевых, тыловых частей, мечущихся под ракетно‑бомбовыми ударами, толп беженцев, толп мобилизованных резервистов еще не получивших оружие. Следом за танками, которые словно волчьи клыки рвали податливую плоть, в прорыв, хрипя и матерясь лезла бесстрашная и разудалая русская пехота, выжигая последние очаги сопротивления и пьянея от собственной лихой безнаказанности. Позже, спустя месяцы и годы, маститые психологи иначе как массовым помешательством эти события называть не будут. В каждом отделении, взводе, роте, батальоне с первыми залпами нашей артиллерии и рева стартовых двигателей "Искандеров" буквально витало "ЧУВСТВО ПОБЕДЫ". Все, от последнего обозного клопа, страдающего плоскостопием или ожирением, до тридцатилетнего, седого и матерого комбата понимали, что Богиня Ника, уже в наших руках, нуже просто еще один нажим, один натиск и эта война‑ закончится.

Вести о реальной и совершенно неожиданной катастрофе разразившиеся на давно стабилизированном фронте за какие то несколько десять часов привели Пекин в состояние глубокого шока.

– Они делают, что хотят! Бушевал Председатель Лю Хайбинь, тыкая пальцем в сторону поникших военных. Наносят один удар, и сразу прорывают оборону в любом месте, где хотят, несмотря на наше превосходство в численности. Как вы это объясните, товарищ Цзоу..

Вопреки ожиданиям, присутствующих, впавший в немилость вождя, вчерашний фаворит, отмалчиваться не стал, а довольно резко ответил.

Товарищ, председатель. Народно‑освободительная армия Китая, к сожаление, воюет, как может. В отличии от русских или тех же американцев, последней войной был наш конфликт с Вьетнамом больше тридцати лет назад. Мы старались идти в ногу со временем, но лишь на теоретических и полевых занятиях. Русская армия за последние десять лет провела три крупномасштабных компании на территории бывшего СССР, причем последний – с армиями континентальной Европы, оснащенными по последнему слову техники. Это как вермахт, который набрал оптимальную форму как раз к лету сорок первого года и Советская Россия, несмотря на огромную армию и мощную промышленность – с трудом избежала полного разгрома. У нас сложилась подобная ситуация. Даже хуже..

– Почему хуже?

– Мы, до сегодняшнего дня сражались на чужой территории. Мало дорог, очень сложный рельеф. Русским – имея хорошо обученные войска, гораздо легче защищаться. Тем более, товарищ Председатель, не надо забывать, про то, что русские значительно превосходят нас по насыщенности высокоточным оружием. Половина нашей авиации, вообще не несет управляемых ракет и её боевая ценность невысока. Модернизация ВВС, вообще, началась слишком поздно Не хватает современных зенетно‑ракетных комплексов, крылатых ракет типа Х‑555 и Х‑101 нет в принципе, крайне мало специализированных ударных вертолетов. Вместе с отсутствием реального боевого опыта у командиров звена "дивизия‑бригада" – все это создало предпосылки для кризиса на фронте.

Потерявшие самообладание(что случалось крайне редко)Председатель стукнул кулаком по столу.

– Прекратите, генерал‑лейтенант. Вы хотите сказать что в позорных неудачах НОАК виноваты не военные, а партийные и государственные органы? Или граждане, которые последние гроши отдавали что бы обеспечить вас, людей в погонах, самым необходимым? Или виноваты наши инженеры и рабочие, поставляющие в армию, по вашим словам, негодное вооружение?

Цзоу, однако, в отличии от своего пожилого предшественника, взгляда не отвел, извинятся не стал.

– Товарищ Председатель. Я хочу сказать, что в неудачном развитии событий для НОАК – были исключительно объективные причины. Обратите внимание, что в Центральной Азии – нам сопутствовал мгновенный и сокрушительный успех…

– Еще бы. Вы разгромили изъеденные нищетой и коррупцией квазигосударства из числа бывших советских республик…Нечем здесь гордится. Тем более допустили восстание исламистов..

– Да. Неожиданно легко, согласился Цзоу. Именно такие операции, быстрые, стремительные – против слабого противника и есть пик возможностей нынешней китайской армии. Ничего унизительного в этом нет. Насколько я знаю, именно с таким противником, мы ожидали столкнутся. Большая война с русскими в наши планы не входила…Они поломали нам игру, неожиданно ударив первыми.

"Во наглец!" Подумал Председатель.

– Генерал‑лейтенант, вам не кажется, что только что, вы расписались в своем полном не профессионализме?

Начальник Генштаба пожал плечами.

– Товарищ Председатель, мои войска, на западном участке фронта, свои задачи выполнили. Русским нас удалось остановить только после применения ядерного оружия. Это говорит о том, что наш успех – тоже был объективен.

Лю Хайбинь махнул рукой.

– Садитесь, генерал‑лейтенант. Возможно вы и правы, но Центральная Военная Комиссия проведет доскональную проверку всех действий высшего генералитета НОАК и детально разберет каждый эпизод. Вопрос стоит о том, что делать в связи с событиями на Севере. Насколько я понимаю, военного решения этой проблемы‑ нет… Если уж сам начальник Генштаба публично заявляет о том, что НОАК, практически бесполезна, то меня интересуют дипломаты.

Министр иностранных дел, западник и бывший посол в США – Ян Джуфэнь, кивнул головой и быстро поднялся со своего места.

– В двух словах, можно сказать, что Москва требует только одного‑ мир немедленно, без территориальных претензий и материальных компенсаций. Восстановление Status Quo.

Председатель вздохнул.

– Это невозможно. Мы понесли слишком большие потери, что бы уйти из Центральной Азии, бросив все… Наше встречное требование – участие китайских компаний в разработке сырьевых ресурсов Центральной Азии и согласие Москвы на прокладку нами трубопроводов от побережья Каспия до нашей территории. Это обязательное требование…

Ян Джуфень, замялся.

– Думаю, товарищ Председатель – Москва на это никогда не пойдет. Как известно, Кремль совершенно открыто заявляет, что все стратегические трубопроводы на постсоветском пространстве должны быть под его контролем. После провала проекта "Баку‑Джейхан" из‑за постоянного давления Москвы, и Украинской компании отдавшей в руки русских трубопроводы в западном направлении‑ ни о каком нашем трубопроводе в Средней Азии они и слышать не хотят.

– Так значит, на русских надо надавить. Привлечь американцев, европейцев…может что‑то вроде международного консорциума.

– Извините, товарищ Председатель. Но это в области фантастики. Что бы вести успешный торг, надо иметь козыри на руках. У нас их – нет. Нельзя же считать окруженную у Хабаровска 39 армию – козырем. Единственный шанс прекратить войну это договорится на русских условия и уйти…Но перед этим, передать излишки вооружения исламистам…

– Да вы вообще, в своем ли уме, министр?…

– В своем, товарищ Председатель. Война с исламистами – обескровит русских. Пусть попробуют навести там порядок. Может это и будет нашим козырем в будущих переговорах. Сейчас – Москва на коне, и не приемлет компромисса.

Лю Хайбинь, задумался над словами Ян Джуфэня. Молодой дипломат, был по своему прав. Но уйти просто так…? А время уже нет.

– Хорошо, товарищ Ян Джуфэнь. Организуйте встречу с русскими. Договаривайтесь. Но только на нейтральной территории. И без меня. Думаю уровень министров иностранных дел, подходящий для этого случая.

ЭпилогОкрестности Торунь. Польша. 1 сентября

Колонна была большой. Больше тридцати грузовиков и полтора десятка автоцистерн, не считая машин охраны. Беспилотники на сей раз конвой не сопровождали, но во главе колонны, шел огромный, похожий на машину из фантастических боевиков – "Краб". Трехосный, закрытый композитной броней грузовик, с вынесенной вперед кабиной, обвешанный противокумулятивными решетками, оснащенный дистанционно управляемым манипулятором, похожим на клешню. Увидев любое препятствие на пути конвоя, "Краб" сбрасывал помеху с дороги с помощью механической руки.

Такие "Крабы" только через неделю после войны стали поступать в войска и сразу стали любимцами солдат. В польских городах, где улицы обычно обычно завалены разбитыми машинами и обломками зданий, или остатками баррикад, частенько скрывались замаскированные фугасы. "Крабы",легко ворошили своими клешнями любые препятствия, вызывая досрочную детонацию фугасов. Для самой машины, кроме потери быстро заменяемой "клешни"‑ даже очень сильные взрывы были не страшны. Сколько солдатских жизней, спасли новенькие "Крабы"‑ одному Богу известно, но на каждую машину приходилось минимум три экипажа. Так нещадно их эксплуатировали.

За "Крабом",поводя в сторону мрачной пущи, стволами автоматических орудий, ползли два БТР‑82, дальше, шли грузовики и автоцистерны и несколько "Тигров".

Один из "Тигров", уже приспособленный для "контрпартизанских действий" мастерами полевых БТРЗ, оснащенный сваренной из листов подбитой бронетехники, пулеметной башенкой и решеткам от попаданий гранат РПГ, чуть приотстал от колонны, притормозив у съезда к ведущей в лес, проселочной дороге.

Из машины, вылез мужчина в штатском и сказав водителю "Не жди, догоняй колонну", неторопливо отправился прямо в лес. На мужчине был одет старомодный серый плащ, потертые джинсы и высокие армейские берцы. Сунув руки в карманы и слегка ссутулившись, мужчина шел по дороге не оглядываясь по сторонам, тихонько насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию.

Слежку, он заметил еще тогда, когда вышел из машины на свежий воздух. Двое, осторожно и бесшумно крались за ним, не отставая и не приближаясь. И не сводя с него, стволы автоматических карабинов HK‑417.

Отмахав по лесной дороге, метров триста, человек остановился у старой водонапорной башни, помнящей еще президента‑коммуниста Гомулку, вытащил руки из карманов плаща и сложив их рупором громко сказал.

– Панове, не стреляйте, есть разговор.

Минуты через три, слева от башни, тихий голос на польском приказал.

– Idz do mojego glosu, panie

Человек уверенно пошел на голос и метров через пятьдесят, увидел сидящего на корточках за стволом ели бойца, направившего ему в грудь ствол НК‑417. Еще как минимум один боец, искусно замаскированный, целился ему в спину из зарослей папоротника.

– Дзень добре, пан офицер. Сказал человек в плаще. Я к пану Валевскому. С личным посланием от господина Стрельченко.

У целившегося в него, поляка не дрогнул на лице не один мускул, но человек в плаще, знал какая буря эмоций бушует сейчас в душе бойца отряда GROM.

А действительно. Вот так, прячешься, прячешься в пущах, комаров кормишь, охраняешь очень важного и нужного человека, а тут – какой то хрен с бугра приходит и в наглую заявляет что он пришел от врага Польши Љ1

Ствол карабина даже не дрогнул не на сантиметр, когда поляк сделал жест рукой.

– Szukamy sie, pan…

Человек только успел ухмыльнутся, ка сзади ему накинули черный мешок, стянули руки пластиковыми наручниками и обыскали. Вынув все из карманов, его взяли за предплечье и долго водили по лесным тропам, стараясь запутать.

Наконец, странный человек вместе с сопровождающими прибыл на объект. С конца восьмидесятых, после падения коммунизма, этот объект отошел от Sluzba Bezpieczenstwa МВД ПНР[294] к министерству обороны новой Польши и был, естественно, законсервирован. Во всех документах, он значился как "Быдгощ‑35",однако ни к городу Быдгощу ни к к цифре 35 – отношения не имел. Заложенный в конце семидесятых комплекс подземных убежищ и хранилищ замаскированный под интендантскую часть Надвислянской бригады МВД[295] – предназначался для того, что бы в час "Х" изолировать от общества наиболее активные антисоветские элементы. Короче говоря, это была секретная правительственная тюрьма. Самое смешное, что её ни одного дня, не использовали по назначению. Когда в 1981[296] году, Войцех Ярузельский совершил военный переворот(единственный, кстати в социалистических государствах) подземная тюрьма для диссидентов была еще не закончена. А когда её закончили – настали другие времена и подул ветер перемен, сокрушивший социализм.

Так что объект "Быдгощ‑35" был на глубокой консервации, пока о нем не вспомнили с первыми выстрелами Третьей мировой. Здесь и сейчас, на глубине десять метров под землей, в окружении своей семьи и полсотни отборных бойцов специального отряда GROM,скрывался от русской разведки тайно избранный на этот пост председатель Комитета национального освобождения Польши, бывший президент и бывший лидер профсоюза "Солидарность"‑ пан Лех Валевский.

Ситуация для нормальных людей, полностью идиотская, зато для поляков‑ абсолютно нормальная. После того, как две недели назад Варшава пала и была объявлена "демилитаризованной зоной", официальное правительство во главе с президентом Ярославом Квачиньским исчезло в неизвестном направлении, бросив страну и армию на произвол судьбы. Об их местонахождении не знали даже американцы. Паны, особенно из числа военных подумали, что надо найти авторитетного поляка, как на Родине так и заграницей, который может стать неформальным лидером сопротивления. Через пару дней, военные выбрали лидера (не спрашивая его согласия)и отправили к нему ходоков. Как к Ленину.

Пенсионер Лех Валевский о котором русские оккупанты, естественно напрочь забыли, надо сказать несказанно удивился позднему визиту, и выслушав предложения, согласился. В ту же ночь его привезли в это подземное убежище.

Все таки он был настоящим патриотом своей страны. Какого было его разочарование, когда его отстранив от реального принятия дел в Комитете, заперли под надежной охраной на секретной базе, доверив ему зачитывать ежедневные патриотические новости, составленные отделом пропаганды. Записи в цифровом виде передавались на подпольные радиостанции, сетью разбросанные по воеводствам. Голос Валевского, знала и помнила вся Польша от Поморья до Карпат и его горячие и искренние обращения, будоражили польский народ.

Человек в площе, стоически перенес все перипетии путешествия, и не издал не звука, когда оказался вместе с сопровождающими, в "предбаннике" подземного убежища.

С него наконец сняли осточертевший черный мешок, и освободили руки, в глаза ударил яркий, люминесцентный, белый свет, как в операционной.

Перед ним, изучая его удостоверение сидел мрачный польский подполковник с очень недобрым лицом.

– Что и сесть не предложите? Осведомился человек, растирая запястья.

– Садитесь, пан Гуков. Подполковник указал на металлический стул. Где то с минуту, он изучал лицо незваного гостя, потом сказал.

– Так что вам надо, от пана Валевского?

– Я уже сказал вашим людям из патруля. У меня к нему, личное послание от Стрельченко.

Поляк фыркнул и откинулся на спинку стула. Говорил он по русски почти без акцента, резким, лающим голосом.

– Вы что, совсем обнаглели? Вы приперлись сюда и хотите…

– А ну не повышайте голос! Рявкнул в ответ гость. Я спецпредставитель главы государства Русь на Западном стратегическом направлении. И я встречусь с Валевским с вашем одобрением или без. Подумайте хорошо, подполковник, как я вас нашел? Мы вашу секретную берлогу уже неделю пасем. Стоит мне щелкнуть пальцами.

И Гуков ими громко щелкнул.

– Так от вас здесь ничего не останется.

– От вас, между прочим, тоже.

– Если я сюда пришел, значит должен был об этом догадаться, подполковник…Здесь ведь все люди взрослые..

Дверь открылась и в помещение вошел упитанный и абсолютно седой мужчина с залихватскими усами и типично славянским, круглым лицом.

Подполковник и гость в плаще, синхронно встали со стульев, приветствуя вошедшего.

Валевский махнул рукой, разрешая им садится.

– Итак, пан Гуков, что вы хотели мне сказать от имени руководства Руси. Учтите, у меня не так много времени.

Русский чуть наклонил голову, но упрямо повторил.

– Это сообщение я должен передать вам лично, без свидетелей.

– Исключено!! Вскинулся подполковник, но Валевский жестом его остановил.

– Брось, Людвиг… Если пан Гуков здесь, значит нас обнаружили и давно могли уничтожить. Но со мной хотят поговорить. Я его выслушаю, с глазу на глаз…Иди, отдохни.

Подполковник кивнул и вышел, пожирая русского полным ненависти взглядом..

Лех Валевский неторопливо сел и посмотрев русскому в глаза сказал.

– Я вас слушаю….

Гуков на минуту закрыл глаза, вспоминая дословно текст и сказал первую фразу.

– Господин Стрельченко, жаждет только мира и процветания для соседних славянских народов. И его просьба, одна. Отмените восстание, пан Валевский. Отмените операцию "Посев". Свяжитесь с оперативным штабом сопротивления. У вас есть такая возможность, я уверен.

Валевский возмущенно вскинул вверх кончики усов.

– О каком мире и процветании вы говорите, пан Гуков. Ваша армия, за последние четыре года дважды вторгалась в мою страну неся смерть и опустошение!!! Дважды! Вскрикнул поляк.

Сейчас вы оккупируете Польшу и еще заявляетесь сюда с лживыми словами о жажде мира и процветания! Вы что надеетесь, что я предам своих солдат, своих сограждан и пойду с вами на переговоры?! Так этого‑не будет!

Гуков кивнул.

– Господин Стрельченко уверен в вашем патриотизме, пан Валевский. Именно по этому‑ я здесь. Прошу вас, выслушать меня до конца.

– Извольте. Пробурчал Валевский, постепенно успокаиваясь.

– Операция "Посев",не принесет ничего, кроме новых жертв и страданий польскому народу. Наши войска уже выводятся, так смысл стрелять им в спину? Вы говорите о том, что мы два раза вторгались на территорию Польши? Да это так, но мы, пан Валевский – защищались! И вам это известно лучше меня. Сначала вы вместе с Евросоюзом вторглись на Украину, сейчас – именно с территории Польши обстреляли наш приграничный город.

– Это результат провокации! Опять повысил голос поляк.

– Да. Только выяснилось это буквально вчера. Поэтому‑ я здесь. Не стоит из‑за провокации устроенной недалекими мечтателями, продолжать лить кровь наших народов. Остановите спецоперацию, пан Валевский. Все останутся живы. Тем более…

– Что тем более!?

– Вас бросили союзники …Никто за вас не заступится, никто не поможет. И вы это отлично понимаете. США – не до вас, Германия вообще взяла курс на самостоятельную политику, Франция и Великобритания в не полезут за вас заступаться ни при какие условиях. Гонор и национальная гордость Речи Посполитой – прекрасно, но ваше самопожертвование и героизм, только ослабит вашу нацию. Перед лицом вышедшей из НАТО – Германии.

– Что вы хотите сказать, Гуков?

– То, что сказал. С сегодняшнего дня, мы живем в новых реалиях. Европейских и мировых. Германия – возвращается к дойчмарке и выходит из ЕС и НАТО. Америка – за океаном. А вы остаетесь с Берлином, ммм…один на один. Надеюсь вы понимаете, что нельзя сравнивать ваш и немецкий, военно‑промышленный потенциал?

Лех Валевский нахмурился.

– Где, пан Гуков, гарантии того, что вы не врете и не блефуете.

– Слова главы Руси, которые я лично вам передаю. Вот и все гарантии. Да о каком блефе, вы говорите? Я вам сказал абсолютную правду, вы это и так знаете. Ну начнете вы восстание и ударите в спину уходящим войскам. Что вы от этого получите? Новые жертвы и разрушения и громкое одобрение в Лондоне и Париже. Дальше одобрения и смутных обещаний‑ дело не пойдет. Как в 1863 году. Или в 1981…(3)

Было слышно отчетливо, как поляк заскрежетал зубами от ненависти. Гуков, угодил в самое больное место. Пруссия, затем Германия по жестокости управления оккупированными польскими территория ми многократно превосходили русских императоров и генсеков. Особенно если вспомнить, что больше трети территории нынешней Польши были "прирезаны" к ней за счет побежденной Германии. А надеется на помощь США – не приходится. Оставшись с Варшавой тет‑а‑тет, и наведя порядок внутри страны(Лех Валевский – как человек старой закалки в этом не сомневался.) Берлин может предъявить целый список претензий. То что бундесвер разгромлен и потрепан – это не беда, Войско Польское – в гораздо худшем состоянии. И еще промышленность разгромлена.

Потом германцы, как обычно, войдут на территорию Речи Посполитой и отхватят себе Силезию и Западную Пруссию …А могут, что еще хуже, договорится с озлобленной восстанием Москвой, что тоже не раз бывало.

Лех и не заметил, как на глазах у молчащего русского, нервно теребит кончик седых усов.

– Хмм…пан Гуков, спасибо, я выслушал ваше предложение. Вас проводят…

– Когда мы получим от вас ответ?

– В течении пяти, часов. Прощайте, пан Гуков.

Когда русского увели, на сей раз не надев черный мешок на голову. Смысла не было, русские и так знали, где они находятся.

Едва русский вышел, в комнату вошел подполковник Людвиг Калиновский, начальник личной охраны Валевского.

– Ты все слышал? Спросил его Лех, смотря на белую стену.

– Да, пан президент. И я с ним согласен.

Валевский метнул на него полный злобы взгляд.

– Надо же. Паны из элитного спецназа согласны задрать ручки вверх по одному приказу из Москвы.

– Паны из элитного спецназа понимают, что в одиночку против русской военной машины, нам не выстоять. Пусть москали уходят, пан Валевский. Мы же сбережем ядро армии и быстро восстановим силы.

Отпустив Калиновского, Лех Валевский погрузился в размышления. В отличии от истеричного, злобного и недалекого Ярослава Квачиньского, присягнувшего Польшу к НАТО намертво, Лех был опытным и мудрым политиком. Из рабочей семьи, простой электрик судоверфи в Гданьске взлетел на вершину европейской политики на волне антисоветских выступлений. Он сделал себя сам, без спичрайтеров и имиджмейкеров, превратив заурядный профсоюз "Солидарность" в мощнейшую политическую силу, во многом изменив всю историю Восточной Европы. Так же Валевский был искренне верующим католиком и настоящим польским националистом.

Что характерно, он не был заштатным и крикливым русофобом как большинство польской интеллигенции. Сильным и самостоятельным людям – закомплексованность не свойственна. Когда в декабре 1981 года, его арестовали и круглосуточно допрашивали, Лех молчал и не сдал никого из своего окружения.

Уже после свержения коммунизма, Валевский настоял, что бы генерал Войцех Ярузельский, устроивший переворот и заточивший его в тюрьму, избежал преследования и ареста. В отличии от большинства горлопанов, Валевский знал – не введи генерал военного положения и не придави стачечное и забастовочное движение "Солидарности", советские войска неминуемо бы вторглись в Польшу уже в следующем году, по "чехословацкому варианту". Поляки не чехи, и крови было бы много. Как в Будапеште в 1956 если не больше…

Войцех Ярузельский тогда, все взял на себя. Знал, что будет проклят, знал что его смешают с грязью потомки, считая рабом Москвы, знал будут до самой смерти считать диктатором на западе и возможным предателем на востоке. Знал…Но сделал шаг вперед и спас свою страну и нацию от вторжения.

Валевский прошелся по кабинету. Пришло время и ему сделать свой выбор. И спасти страну. Реакция русских на начало "Посева" и нападения на свои уходящие колонны и эшелоны – будет молниеносной и свирепой.

Как сказал Наполеон после битвы у Прейсиш‑Эйлау "Какая бойня и без малейшей пользы…". То же будет и здесь – крови будет много, пользы не будет не малейшей.

Надо сохранить людей. Сохранить будущие…

– Калиновский…!!! Позвал подполковника Валевский.

– Слушаю!

– Сообщите штабу восстания мое решение об отмене операции "Посев" и поторопитесь, ради Бога, время уходит…

– Так точно…Откозырял Калиновский собираясь выйти …Подполковник притормозил у двери и тихо сказал.

– Еще Польска не згинела, пан Валевский. Вы только что спасли её ….

Эпилог‑2

Из сообщений СМИ….

"Занятие русскими войсками уже после подписания мирного Ханойских соглашений и установка пограничных знаков, на амурских островах островах Иньлундао и Хэйсяцзы‑Дао, является вопиющим нарушением перемирия и откровенной провокацией. Лишнее повреждение того, что любые договоренности с Москвой – не возможны. Сломить чванство зарвавшихся московских агрессоров возможно только мощным ударом обновленной Народно – освободительной армией КНР… Об этом на заседании ЦК КПК объявил товарищ Председатель Лю Хайбинь, на встрече с высшим командованием армии и флота…"

Информационное агентство Синьхуа

11 сентября 201…года.

""Доллары это не более чем крашенная и нарезанная бумага" – заявил на сегодняшнем заседании Палаты Общин Соединенного Королевства, канцлер Казначейства Деннис Стрэттон. Великобритании, давно пора истребовать с Вашингтона долги накопившиеся за последние месяцы. В первую очередь это касается судоверфей на которых ремонтируются корабли ВМС США, пострадавшие в ходе последнего конфликта с русскими…Ситуация с задержкой оплаты становится невыносимой особенно если считать, что американский доллар ничего не стоит….Чем будет расплачиваться Вашингтон?…."

Радио BBC

17 сентября 201..года.

"…Некогда, жемчужина Западного побережья, город грез и высоких технологий, Лос‑Анджелес сейчас напоминает нечто среднее между Могадишо и огромным лагерем беженцев… Более половины офисных и жилых зданий разбито артиллерийским огнем и сожжено, полностью уничтожены коммуникации, включая водопровод и канализацию…Город задыхается от нечистот усугубленных неизвестным кишечным вирусом свирепствующем на всем Юге США. В городе правят банды, несмотря на наличие армейских патрулей и комендатур…У военных просто не хватает сил для наведения порядка…Такая ситуация складывается во всей Калифорнии…Иначе как гуманитарной катастрофой это назвать нельзя… "Красный крест" и Агентство по чрезвычайным ситуациям явно утратили контроль над обстановкой…"

USA Today

20 сентября 201…

" Новый командующий USCENTCOM генерал‑лейтенант корпуса морской пехоты, Костас на сегодняшнем брифинге в Дохе, заявил о критическом положении сложившемся в Афганистане и вокруг окруженной иранскими войсками – Басре. По словам генерала, в Афганистане многонациональным силам удается удерживать только территорию вокруг Кабула, Джелалабад авиабазу Баграм и Кандагар. Остальная территория находится под контролем боевиков Талибана или племенных вождей. Еще хуже дела обстоят под Басрой…

"Мы вряд ли удержим Басру и спасем наших окруженных парней, если не применим ядерное оружие…" Открыто заявил Костас…""

New York Times

23 сентября 201….

" Отправка второй, за неделю, эскортной флотилии морских сил Самообороны Японии во главе с вертолетоносцем "Исе" в Индийский океан, означает то, что Токио выходит из состояния сна в котором прибывала последние 60 лет, после поражения во Второй Мировой. После того, как США утрачивают на наших глазах свое могущество, японские силы Самообороны берут под свою охрану стратегические морские пути идущие из Африки и Европы в Юго‑Восточную Азию. Адмирал Сагуми, начальник штаба морских сил, заявил что присутствие эскадр в Аденском заливе и Малаккском проливе отвечает международным интересам, защиты судоходства от кишащих в тех местах пиратов….

МИД КНР – решительно осудил поведение Японии, обвинив её в попытках перехватить транспортные потоки питающие китайскую экономику.."

Sidney News

25 сентября 201…

" Правительство Испании объявило о полном разрыве дипломатических отношений с Аргентиной… Скандал связан с национализацией Аргентиной крупнейшей частной нефтегазовой компании YPF контрольный пакет акций принадлежит испанской Repsol. Не ограничившись дипломатическим демаршем и введением экономических санкций против Буэнос‑Айреса, Мадрид готовится к силовому разрешению ситуации. Это выглядело бы безумием, если бы не переброска авианосца "Принц Астурийский",двух кораблей‑ доков типа "Писсаро", "Кортес" к Канарским островам для маневров ….

Премьер – министр Великобритании Дэвид Ньюджент и президент Франции Николя Салази выразили полную поддержку Мадриду…"

El Pais

26 сентября 201..

" Формирование Объеденного командования специальных операций Вооруженных Сил Руси, означает начало масштабной послевоенной реформы всех силовых структур государства. Так заявил министр национальной обороны господин Седельников.

"Нам требуется точный, мобильный и гибкий инструмент для немедленного реагирования на новые угрозы для Руси и её граждан…." Командование формируется на базе Управления специальных операций ГРУ Генерального штаба и как утверждают военные эксперты в него войдут ныне разрозненные специальные и разведывательные подразделения, ВДВ,Сухопутных войск, ВВС,ВМС. Возможно, туда же отойдет и легендарный спецназ "Вымпел" относящийся к СНБ… Планируется передать формируемому ОКСО, несколько полков военно‑транспортной авиации, вертолетные полки, морские подразделения, части радиоразведки и радиоперехвата…

Понятно, что Русь всерьез собирается наводить порядок в пылающей исламским мятежом Средней Азии. Для борьбы с новым басмачеством, не пригодятся танковые прорывы, нужны быстрые и сокрушительные рейды спецназа, при авиационной поддержке. Как это было на Кавказе…."

"Вести‑24 часа"

28 сентября 201….

[1] Малахит  – комплекс средств автоматизированного управления огнем (КСАУО). Включает в себя лазерный целеуказатель‑дальномер (ЛЦД), пульт командира и средства связи.

[2] Пластуны  – пешие казачьи команды, появившиеся в Черноморском Казачьем войске в ходе Кавказской войны. Задачи пластунов были близки к задачам современного спецназа – открывали неизвестные тропинки в болотах и броды в пограничной реке, обозначали такие места только им одним известными метками, вскрывали следы, своевременно обнаруживали подготовку к набегу горцев. Выбрав удобный момент, пластуны наносили, по нынешней терминологии, «точечные» удары по небольшим отрядам горцев, намеревавшихся совершить разбойничий рейд, уничтожали их вожаков, угоняли табуны лошадей, ограничивая этим мобильность противника.

[3] Минометный комплекс КМ‑8 «Грань»  – предназначен для поражения одиночных и групповых неподвижных и движущихся, бронированных и небронированных целей, а также инженерных сооружений при стрельбе из гладкоствольных и нарезных минометов калибра 120 мм. При боевом применении комплекс «Грань» поражает днем и ночью первым выстрелом без пристрелки как неподвижные, так и движущиеся цели. Дальность стрельбы – до 9 километров. Эффективное оружие против полевых укреплений.

[4] «Сани»  – 120 мм 2С12. Используется для стрельбы комплексом КМ‑8 «Грань».

[5] DIA – Defense Intelligence Agency, американская военная разведка, координирует деятельность разведывательных подразделений армии, ВВС, ВМС и Корпуса морской пехоты. Подчиняется министру обороны США.

[6] «А‑400М»  – перспективный на сегодняшний день тяжелый военно‑транспортный самолет разработки европейской корпорации EADS. Грузоподъемность – 37–40 тонн, практическая дальность при максимальной загрузке 4300 км, потолок 11 000 м, крейсерская скорость – 780 км/ч. Предназначен для замены устаревших самолетов ВТА – С‑160 «Трансалл» и С‑130 «Геркулес».

[7] NSA – National Security Agency/Central Security Service, NSA/CSS, Агентство национальной безопасности /Центральная служба безопасности – крупнейшая специальная служба США, занимается электронной разведкой, криптологическими исследованиями, отвечает за сбор и анализ зарубежных коммуникаций, их координат, направлений, а также выполняет высокоспециализированные задачи по получению информации на основании анализа коммуникационного трафика зарубежных стран. Отвечает за защиту правительственной связи, обеспечивает информационную безопасность государственных органов США. АНБ – отличается тотальной секретностью и закрытостью, шутники частенько именуют его «No Such Agency», Агентство, Которого Нет.

[8] FARC – Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia/ Колумбийские революционные вооруженные силы – народная армия. Террористическая левацкая группировка, ведущая борьбу с правительством Колумбии. Сформирована в начале шестидесятых под сильным влиянием Кубинской революции. Специализация – похищение людей с целью выкупа, поставки кокаина и, естественно, «революционная борьба», т. е. бандитизм.

[9] Министерство Государственной Безопасности КНР – сравнительно молодая организация, появившееся только в 1983 году. До этого внешней разведкой и контрразведкой, помимо Генштаба НОАК, занимался Особый комитет при ЦК КПК и Министерство общественной безопасности. Именно этот комитет и был преобразован в МГБ. В состав МГБ вошли подразделения внешней разведки, контрразведки в том числе и военной, промышленного шпионажа, радиоэлектронной борьбы. Это резко повысило качество работы и эффективность китайских органов безопасности. МГБ – подчиняется напрямую ЦК КПК. Министерство общественной безопасности – сохранило за собой борьбу с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом (в первую очередь тибетским и уйгурским). Соответственно у МОБ – имеется своя, не слабая разведывательная сеть. Особенно в среде заграничных диаспор национальных меньшинств.

[10] Это факт. Большинство китайских миллиардеров – детишки или родственники партийной элиты КНР.

[11] Куат‑аль‑Кудс – подразделение специального назначения, Корпуса Стражей Исламской Революции Ирана. Помимо собственно диверсионно‑разведывательных мероприятий обеспечивает активный "экспорт шиитской революции" в сопредельные государства, занимается поставками оружия и инструкторов прошиитским группировкам, борьбой с противниками шиитского режима за пределами страны. Весьма активны в Ираке, Афганистане, Ливане, Палестине. Провал военной операции ЦАХАЛА, против ливанской "Хезболлы",в 2006 году, во многом заслуга бойцов и инструкторов Куат‑аль Кудс. Сейчас иранские спецподразделения‑ представляют из себя смесь спецназа ГРУ и боевых групп Коминтерна в шиитском исполнении.

[12] Армия Махди‑ военизированная группировка шиитов действующая в центральных и южных районах Ирака. После кровавого восстания против союзных войск в 2004‑заключила перемирие с союзниками, но не признало временного правительства Ирака и продолжает вылазки против новой иракской власти. Цель – АМ создание в Ираке, подобное соседнему, Ирану теократическое государство. В этой реальности – союзники уже вышли из Ирака и Армия Махди готовится к броску на Багдад..

[13] Пасдеран‑ полное название "Сэпа?хе пасдара?не энгела?бе эслами?". Известный во всём мире как КСИР‑ Корпус Стражей Исламской Революции. Был создан из вооружённых отрядов шиитских революционных комитетов в 1979 году. С началом ирано‑иракской войны, КСИР, быстро стал набирать военный, и политический вес, оттесняя Вооружённые силы Ирана на вторые позиции. На сегодняшний день Пасдеран‑ гигантская военная организация включающая в себя собственные сухопутные войска, ВВС и ВМС, обученные и оснащённые по последнему слову техники, численность более 300 тыс. человек. Если учесть, что в подчинении КСИР, находится народное ополчение Ирана, "басидж"‑то общая численность вооружённых формирований Пасдеран – почти десять миллионов человек.

[14] Именно с помощью заряда взрывчатки, вмонтированного в сотовый телефон, оперативникам службы общей безопасности Израиля,"Шин‑Бет" в 1996 году удалось ликвидировать Ехия Абдель аль‑Латиф Сатти Айяша по прозвищу Инженер, одного из самых кровавых и изобретательных палестинских террористов.

[15] Подробнее об операции "Бурьян"‑ написано в "Росе на солнце".

[16] Парамилитарес‑ военизированные добровольные формирования созданные зажиточными гражданами стран Южной и Центральной Америки в ответ на разгул левацких боевиков, наркомафии и уголовников. Этакие отряды самообороны. Тесно сотрудничали со спецслужбами, полицией и военными. Именно из боевиков – добровольцев формировались знаменитые "эскадроны смерти" наводившие ужас на партизан и криминальные группировки. Мало кто знает, что охоту на знаменитого наркобарона Пабло Эскобара, помимо полиции, спецслужб и американцев вела организация парамилетарес "Лос пепес" созданная родственниками жертв Эскобара. Так вот в крушении Медельинского картеля и гибели Эскобара – "лос пепес" сыграли ведущую роль. В первую очередь – своей жестокость и упрямством..

[17] Об этом – тоже в "Росе на солнце"…

[18] Подробнее о Громове‑ см. "Росу на солнце"

[19] Кто такой Роберт Пирс – подробно написано в "Лестнице Аида" и "Росе на солнце".

[20] Министерство внутренней безопасности США/Department of Homeland Security /DHS – структура созданная для координации многочисленных федеральных служб и органов отвечающих за национальную безопасность после терактов 11 сентября. Изначально планировалось нечто грандиозное по типу сталинского НКВД или РСХА, но не всё получилось. Сразу после указа о создании МВБ – началась свирепая бюрократическая война за передел бюджета и сохранение автономности многих ведомств. В итоге – Министерству Юстиции удалось удержать за собой Администрацию по борьбе с наркотиками и, что самое главное – ФБР. ЦРУ‑ тоже сохранило полную автономию. Но всё равно, МВБ – организация монструозная. В состав вошли – Береговая охрана, Секретная служба, Федеральное миграционное ведомство, Федеральная таможенная и пограничная служба, Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям, Управление безопасности на транспорте и ещё несколько десятков подразделений и служб. Численность сотрудников МВБ‑ более 220 тыс. человек. Для сравнения на пике "холодной войны" численность ЦРУ не превышала 20 тыс. сотрудников, включая вахтёров и уборщиц.

[21] DIA/ Defense Intelligence Agency/ Военная разведка США. Входит в качестве агентства, в состав Министерства обороны США. Координирует деятельность подразделений разведки – Армии, ВВС,ВМС и Корпуса морской пехоты.

[22] Национальное агентство геопространственной разведки /The National Geospatial‑Intelligence Agency(NGA) – относительно новая специальная служба, входящая в разведывательное сообщество США. отвечает за своевременную поставку высокоточных геопространственных данных и систем их обработки для обеспечения национальной безопасности и обороны. Входит в структуру министерства обороны США.

[23] Стратегическая концепция НАТО от 1999 года‑ подтвердила основные принципы НАТО заложенные ещё при основании организации в 1949 году. В двух словах это означает – "один за всех – все за одного".Нападение на любую из стран блока – вызывает войну со всеми странами НАТО. Хотя как в нашей реальности, так и в альтернативной – это многими подвергается сомнению.

[24] О Луисе Розетти‑ подробнее в "Лестнице Аида"

[25] Мотострелковые бригады‑ в армии Руси по составу, почти идентичны механизированным бригадам, но имеют меньше артиллерии и бронетехники, но больше противотанковых средств. Это по сути, облегчённая механизированная бригада‑ предназначенная в основном, для действий на пересечённой местности и удержания захваченной территории. Для эффективного наступления – им не хватает ударной силы. Мотострелковые бригады – сосредоточены на Севере, Кавказе и Дальнем Востоке, где наиболее подходящая для них местность.

[26] Про Артёма Пшеничного и его терских пластунов – см. "Росу на солнце".

[27] "ZALA‑ Aero" – Частный производитель беспилотных летательных аппаратов из Ижевска. Существует и в нашем мире. В этой реальности – крупнейший поставщик БПЛА для вооружённых сил Руси и силовых структур.

[28] НОАК/Народно – освободительная армия Китая. Вооружённые силы КНР. Что в нашей реальности, что в альтернативной – самые многочисленные ВС в мире. При очевидных плюсах, в первую очередь – колоссальном мобилизационном потенциале в 370 млн. человек, НОАК имеет существенный минус – полностью отсутствует боевой опыт.

[29] В армии США в силу традиции сохраняются старые названия воинских частей. Некоторые со времён войны за Независимость, другие со времён гражданской и первой мировой. Часть кавалерийских полков‑ переименована в бронекавалерийские. Второй кавалерийский по программе "Страйкер"‑ перевооружён колесными бронемашинами.

[30] Армейская авиация США в отличии от ВВС – имеет чисто армейскую организацию. Бригады АА‑ состоят из батальонов и рот вертолётов.

[31] "Легкой кавалерией"‑ в войнах XVII–XIX веков называли девиц лёгкого поведения, и прочую шелупонь, сопровождавшую армии в походах, в веселое время.

[32] Штурмовой батальон в бригаде АА‑ это батальон вертолётов UH‑60 "Блэк Хоук". Предназначен для переброски грузов и высадки тактических десантов.

[33] SchuPO‑ Schutzpolizei/ Охранная полиция или Защитная полиция. Аналог милиции общественной безопасности МВД Германии. Отвечает за несение патрульно‑постовой службы, безопасность дорожного движения, приём заявлений у граждан.

[34] SEK |Spezialeinsatzkommando|Специальная оперативная команда. Подразделение специального назначения Дежурной полиции МВД Германии. Созданы для захвата особо опасных преступников, освобождения заложников, противодействия бандитизму.

[35] Подробнее об этом в "Лестнице Аида"

[36] "Клекочущие орлы" и "Вся Америка"/Screaming Eagles and All America‑ соответственно 101 воздушно‑штурмовая и 82 воздушно‑десантные дивизии армии США.

[37] "Зелёная зона"‑ наиболее защищённая зона внутри города, где находятся правительственные здания, министерства и ведомства. Термин пошёл со времён иракской компании 2003 года‑ когда в "зелёной зоне" Багдада находилась временная администрация и штаб оккупационных сил.

[38] Кемп Лежун, Виржиния‑ место дислокации второй экспедиционной группы Корпуса морской пехоты США

[39] Joint Special Operation Command /Объединённое специальное оперативное командование‑ антитеррористический центр вооружённых сил США. Туда входит знаменитая группа "Дельта",спецподразделения антитеррора морской пехоты и ВВС.

[40] Битва за Вуковар. Одно из самых жестоких сражений Гражданской войны в Югославии 1991–1999 годов. Летом‑осенью 1991 года части югославской народной армии, МВД и сербские добровольцы пытались деблокировать окружённый хорватской национальной гвардией в городе – гарнизон ЮНА. Сражение шло три месяца, город почти полностью был разрушении большинство его защитников‑хорватов погибло. Однако развить успех – сербам не удалось, из‑за тяжёлых потерь под Вуковаром не в последнюю очередь. Вуковар‑ для хорватов, такой же символ мужества и героизма как Сталинград и Севастополь для русских или Верден – для французов. В иностранных СМИ – Вуковар так и называют – "Балканский Сталинград".

[41] ВЕВАК /Vezarat‑e Ettela'at va Amniyat‑e Keshvar/ Ведомство информации и безопасности. Основная специальная служба Исламской Республики Иран. Наследник шахской спецслужбы САВАК‑ мало кто знает, что на начальном этапе формирования новых спецслужб для шиитских революционеров, руку к созданию ВЕВАК приложил генерал Хусейн Фардуст бывший шеф "Специальной шахской инспекции" и глава САВАК.

[42] Блок 1/Block1 – американская оперативно‑тактическая ракета ракетного комплекса MGM‑140. Развернутого на базе РСЗО MLRS.Дальнобойность ракеты типа Блок1‑ 165 километров. Для сравнения дальнобойность Блок 1А‑ триста километров. Последние активнейшим образом применялись американскими войсками в ходе операции "Свобода Ираку" и последующих событиях, для нанесения ударов по иракским войскам, бункерам скоплениям бронетехники или живой силы. Использовано около 450 ракет типа Блок1А. Применение призвано успешным и сейчас США – расширяют номенклатуру боеприпасов для системы ATACAMS,так и принимают на вооружение новые типы РСЗО.

[43] Straz Graniczna /SG /Пограничная охрана Польской республики. Входит в состав Министерства внутренних дел. Отвечает за таможню, пограничную и береговую охрану. Помимо сухопутных и морских патрулей, SG располагает собственной авиацией из вертолётов и лёгких самолётов.

[44] Комплекс управляемого вооружения (КУВ)Рефлекс‑2.Вымысел автора. В нашей реальности существует только "Рефлекс" нескольких модификаций. Установка на основные боевые танки комплекса управляемого вооружения‑ присуща только отечественной школе танкостроения. Позволяет (теоретически, конечно)вести современным танкам типа Т‑80Уи Т‑90 бой с бронетехникой и укреплениями противника на расстоянии ‑5000 м.

[45] "Барс"‑ основной боевой танк Т‑80УМ вооружённых сил Руси. В нашей реальности – такой танк тоже существует. Экспериментальный образец с комплексом активной защиты "Арена". В "вселенной Стрельца"‑ "Барс" создан на основе командирского Т‑80УК, прошедшего глубокую модернизацию.

[46] Не новый приём. Разведка США и особенно Израиля досконально собирает и обобщает сведения не только о высшем военном и политическом руководстве, но и многих командирах среднего звена армии вероятного противника. Это здорово помогает в случае конфликта.

[47] Третий армейский корпус армии США, расквартированный в Форт‑ Худе, штат Техас включает в себя‑ 1 бронетанковую,1 кавалерийскую(бронетанковую),1 и 4 пехотные (механизированные)дивизии и 41,75,212,214 полевые артиллерийские бригады,32 командование ПВО и ПРО,89 бригаду военной полиции,11,31 бригады ПВО,36 инженерную бригаду и множество других подразделений связи, снабжения и обеспечения. Самое мощное соединение армии США.

[48] Семья Мичиокана /La Familia Michoacana или просто La Familia – Одна из крупнейших и новых криминальных группировок Мексики. Действует в штате Мичиокан и прилегающих районах. Создана в 2006 году из мелких местных группировок объединившихся для противодействия пришельцам из картеля "Los Zetas". Одна из самый сплочённых и фанатичных группировок. Один из её главарей отличился тем, что написал для братвы, немного, ни мало – Библию, где с религиозной точки зрения объяснялась необходимость убийств и торговли наркотиками.

[49] Картель Залива/ Gulf Cartel – Некогда один из двух ведущих наркокартелей Мексики. Образован в 70 е годы ХХ века на границе с США в городке Матоморас. Сейчас‑ серьёзно ослаблен из‑за раскола и непрекращающейся войны с конкурирующими группировками. Контролирует изрядную часть восточного побережья Мексики.

[50] Планкарте и Морено‑ одни из основателей и руководителей Картеля‑ Семья Мичиокана.

[51] МS‑13 /Mara Salvatrucha/ Сальвадорские бродячие муравьи/ Одна из самых многочисленных и жестоких уличных банд США. Сформирована в Калифорнии‑ действует по всей территории США,Канаде, Центральной Америки а сейчас и в Европе. Изначально создана эмигрантами из Сальвадора. Сейчас в неё входят представители всех стран Центральной Америки – в первую очередь выходцы из Сальвадора, Никарагуа, Гватемалы, Гондураса.

[52] US CBP/U.S. Customs and Border Protection‑ Ведомство таможенной и пограничной защиты США. Входит в состав Министерства внутренней безопасности США. Насчитывает около 60000 сотрудников. Одно из самых динамично развивающихся федеральных ведомств после событий 11.09.2001. В 2003 – реорганизована и значительно укреплена. Включает в себя управление по делам иммиграции и гражданства, таможню, управление пограничного патрулирования, управление сельскохозяйственного контроля. Имеет на вооружении базовые патрульные самолёты Р‑3 "Орион",БПЛА MQ‑9 "Reaper",Hermes 450, вертолёты OH‑6,UH‑1,UH‑60, Eurocopter AS350 и многое другое.

[53] Мокрые спины – презрительное название незаконных мексиканских мигрантов.

[54] FN Minimi Para – ручной пулемёт – разработанный американским филиалом FN для сил специальных операций и воздушно‑десантных войск США. Вес около 7 кг, калибр 5,56 мм, скорострельность – 750‑1000 выстрелов в минуту. IMBEL.308 AGLC‑ снайперская винтовка производства Бразилии

[55] Мк 153 SMAW‑ противотанковый гранатомёт разработанный для Корпуса морской пехоты США.

[56] Придурок

[57] Special Response Team/ Специальная команда реагирования‑ Специальное подразделение пограничной охраны США. Создано для захвата/ликвидации вооружённых групп пересекающих границы США.

[58] SA‑21 Growler/ по натовской классификации – С‑400 "Триумф"‑ Зенитно‑ракетный комплекс. Современная система вооружения – дальнобойность 400 км. Высота поражения цели ‑30 км.

[59] Hongying 5/HG‑5‑ китайский клон советского ПЗРК 9К32 "Cтрела‑2. Клон не самый удачный, но весьма дешёвый и популярный в странах "третьего мира" так же у мятежников и боевиков всех мастей. Активно применялся душманами в Афганистане на первом этапе войны. Производится так‑ же в Пакистане и КНДР под названием Anza Mk1 и Hwasung‑Chong соответственно.

[60] Форт‑Рукер, штат Алабама‑ там находится Высшая лётная школа армейской авиации и центр подготовки пилотов для Армии США и музей.

[61] Борзая / SA‑22 Greyhound/ ЗПРК "Панцирь‑С1" Пушечно‑ракетная система ПВО Сухопутных войск.

[62] Avenger или Linebacker/ ЗРК Армии США. Представляет из себя контейнеры ПЗРК "Стингер" на самоходном шасси. В варианте Avenger – на шасси вездехода "Хаммер", в варианте M6 Linebacker‑ БМП "Брэдли" с "Стингерами" – вместо ПТРК "Тоу‑2". Несмотря на примитивность, с задачей борьбы с вертолётами, БПЛА и низколетящими самолётами эти комплексы справляются.

[63] Gladiator SA‑12/20 / Одно из натовских названий С‑300,/ SA‑15 Gauntlet‑ ЗРК "Тор ‑1М"

[64] Buff/Буйвол – жаргонное прозвище стратегического бомбардировщика B‑52H, AGM‑109‑ вариант КР "Томагавк" для ВВС.

[65] Противовертолётные мины. Это не вымысел автора, такая система существует в реальности. Называется ПВМ, название "Баллиста" уже придумано автором. Суть действия ПМВ – обнаружив летящую на высоте 100–200 м система выстреливает вверх металлический шар – поражая цель снизу. По сути ПВМ – это метательное орудие на основе технологий 21 века.

[66] ССБ/Служба специальной безопасности. Вымысел автора. Спецслужба обеспечивающая безопасность главы государства, высших чиновников правительства, охрану правительственных объектов. Помимо охраны – отвечает за электронную разведку, правительственную связь, борьбу с кибер‑терроризмом. Представляет из себя‑ гибрид расформированных ФСО и ФАПСИ.

[67] СКР МНО/Служба контрразведки Министерства Национальной Обороны/ Подробнее о ней и о её директоре Поливанове – см. "Лестница Аида". Вымысел автора. Представляет из себя аналог ГУКР" СМЕРШ",подчиняется гражданскому министру обороны.

[68] RM‑70 – 122 мм РСЗО производства Чехии. Разработана в начале 70хх, на основе советского РСЗО "Град". Весьма популярна в армиях стран бывшего Варшавского договора и третьего мира. Именно из RM‑70 грузинские войска обстреливали Цхинвал 08.08.2008 в нашей реальности.

[69] УПО/Управление психологических операций‑ Аналог существует в реальности. Психологическая война – дело для русских сравнительно новое. В описываемой вселенной – УПО один из важнейших элементов Вооружённых сил Руси "нового облика".

[70] О связях ЦРУ с албанцами и последующих событиях, см. "Лестницу Аида"

[71] Агентство/ официальное название ЦРУ‑ Central Intelligent Agency/ CIA

[72] HRT /Hostage Rescue Team / Команда спасения заложников‑ Антитеррористическое подразделение ФБР, по уровню подготовки – аналог группы "Альфа".

[73] Центр стратегической оперативной информации ФБР /Strategic Information Operations Center – говоря по простому, штаб ФБР. Объединил в себе несколько подразделений Бюро, занимающихся в первую очередь аналитикой и стратегическим прогнозированием. Затем, к Центру добавились штабные функции и даже собственный спецназ.

[74] Имеется ввиду ситуация в Будённовске, на Дубровке и в Беслане.

[75] FEMA / Federal Emergency Management Agency/ Федеральное агентство управления в чрезвычайных ситуациях. Аналог МЧС РФ и НСС Руси. FEMA‑ входит в состав Министерства внутренней безопасности США.

[76] Национальная гвардия США (National Guard of the United States) – Конституция США даёт право президенту призывать военнослужащих Национальной гвардии на защиту государства в любой момент, однако основной контроль над этими формированиями достался штатам. Таким образом, Национальная гвардия в рамках штатов, не напрямую, оперативно подчинена министерству обороны ВС США и привлекается по указанию губернатора. Губернаторы штатов используют силы гвардейцев для разрешения экстренных ситуаций – от строительства защитных дамб во время наводнений до патрулирования улиц во время народных гуляний, митингов и демонстраций. В кризисной ситуации губернатор, как правило, делегирует функции по оперативному управлению частями и подразделениями Национальной гвардии генерал‑адъютанту штата. Последний через свой штаб определяет численный состав и структуру сил, которые выделяются, и обеспечивает реализацию планов действий в чрезвычайных условиях…В состав НГ США входят так же собственные ВВС

[77] ADPS – Arizona Department Public Safety / Департамент общественной безопасности штата Аризона‑ правоохранительная структура, подчинённая губернатору и финансируемая из бюджета штата. Как следует из названия – отвечает за патрулирование улиц и дорог, криминальными расследованиями, лицензированием в интересах штата. Аналоги существуют во многих штатах США. Особенность‑ в отличии от шерифов‑ главы и сотрудники ADPS не выбираются, а назначаются администрацией губернатора штата.

[78] Председатель КНР‑ официальное название главы государства в Китае. Совмещает высшую государственную должность с высшей партийной‑ Генеральным Секретарём ЦК КПК.

[79] Генерал‑полковник НОАК – высшее военное звание в мирное время. Приравнен к четырёхзвездному генералу в армии США или к генералу армии на Руси. Вообще табель старшего и высшего офицерского состава – выглядит так. Майор‑ Подполковник‑ Полковник‑ Старший Полковник‑ Генерал‑Генерал‑Лейтенант‑Генерал‑Полковник.

[80] Милиция – в описываемой реальности представляет из себя аналог шерифов в США. Так и называется Муниципальная Милиция в городах или Милиция Общественной Безопасности – в сельской местности. Глава отдела милиции – избирается населением данной местности, и весь отдел финансируется из местного бюджета. Глава отдела милиции – участковый пристав. У него есть помощники – сержанты и рядовые сотрудники. Задачи МОБ‑ соблюдение общественного порядка, расследование и пресечение мелких преступлений не входящих в юрисдикцию федеральных МВД и Прокуратуры.

[81] ММГ‑ Мото‑ манёвренная группа. Подразделение немедленного реагирования в составе пограничных войск. Перебрасывается на угрожаемый участок границы. Сформированы в пограничных войсках с началом афганской компании. Существует ещё аэромобильный вариант ММГ‑ ДШМГ (Десантно‑штурмовая манёвренная группа) которые так же появились в Афганистане. Как и в нашей реальности – ММГ и ДШМГ существуют в составе пограничных войск Руси. Сконцентрированы‑ на Кавказе и Дальнем Востоке.

[82] EH‑60A Quick Fix ‑2‑ Вертолёт радиоэлектронной борьбы и радиотехнической разведки созданный на базе UH‑60 Black Hawk. Использовались для подавления связи и РЛС противника преимущественно в звене "батальон‑полк", т. е. в боевых единицах, действия которых, по мнению американских экспертов, в наибольшей степени сковываются при потере управления. Впервые массово применялись в ходе операции "Буря в пустыне",где совместно с ударными вертолетами AH‑64 "Апач" полностью подавили войсковую ПВО иракцев обеспечив доминирование союзной авиации.

[83] SA‑18 Grouse‑ натовское обозначение ПЗРК 9К38 "Игла"

[84] Так называемая ‑1 Авиабаза ВВС Польши. В мирное время там базируется 38 авиационный полк специального назначения ВВС (президентский авиаотряд), военное – разворачиваются силы НАТО.В окрестностях Варшавы – существуют ещё две авиабазы, в Радоме и Демблине. Там базируются 1 и 2 тренировочные центры ВВС Польши. Но из‑за стремительного прорыва русских‑ обе эти авиабазы, не действуют.

[85] Имеется ввиду – 8 гвардейская, Сибирская казачья танковая бригада ВС Руси. Вымысел автора. В этой вселенной существует 4 танковых, гвардейских казачьих бригады‑ 5 Донская,6 Кубанская,8 Сибирская,10 Уральская.

[86] Mainstay‑ натовское обозначение самолёта ДРЛО А‑50. F‑35 "Lighting II" и F‑22 " Raptor" – истребители ВВС США, пятого поколения. На сегодняшний день – самые совершенные боевые самолёты в мире. F‑22 уже несут боевую службу,F‑35 только собираются официально принимать на вооружение.

[87] ERINT PAC‑3 – Extended Range Interceptor/ Ракета – перехватчик, созданная в 1999 для ЗРК "Пэтриот" в рамках модернизации комплекса. Предназначен для перехвата боеголовок тактических баллистических и крылатых ракет, в том числе выполненных с использованием технологии "стелс". Дальность перехвата ‑20 км. Перехватчик нижнего рубежа ПВО, основная цель‑ тактические баллистические ракеты.

[88] AS‑16 Kickback /Х‑15 Авиационная аэробаллистическая ракета, разработанная в трёх вариантах‑ ядерном(Х‑15), противорадиолокационном(Х‑15П) и противокорабельном (Х‑15С). В книге – речь идёт именно о Х‑15П предназначенных для уничтожения ЗРК и радаров противника. Несмотря на небольшую дальность‑ всего до 300 км, Х‑15П, обладает важным преимуществом. Она атакует противника из стратосферы, вертикально падая на цель с высоты в 35–40 км. Носителями Х‑15 П являются – Ту‑160,Ту‑22М3.

[89] Fitter‑F / Су‑22М4. Натовское обозначение, экспортного варианта истребителя – бомбардировщика‑Су‑17М4. Очень распространённая модель в странах третьего мира и Восточной Европы. Выпускался 1984–1990 г.

[90] UH‑60M – Модификация вертолёта UH‑60 Black Hawk. Вертолёт оснащён усовершенствованными двигателями General Electric T700‑701 с цифровой системой управления. UH‑60M стал первым военным вертолетом оснащенным технологией fly‑by‑wire (электродистанционная система управления): электроника, а не механическая система кабелей, труб и гидравлики, соединяет средства управления с приводами головок, которые физически управляют самолетом. Система fly‑by‑wire следит за координацией вертолета, таким образом, пилот может сосредоточиться на плане миссии. UH‑60M может даже лететь в автоматическом режиме, без человеческой помощи.

[91] "Сучьи войны"‑ противостояние между двумя группировками уголовных авторитетов в 1946–1956 годах. "Воры" – традиционалисты, отрицавшие любое сотрудничество с властями, противостояли "ворам" вернувшиеся с фронтов ВОВ. Так называемым – "польским ворам", "автоматчикам", "военщине". Традиционалисты назвали своих оппонентов – суками, отсюда и название. Сучья война – была инспирирована руководством МВД и ГУЛАГ, для установления контроля над "блатным миром" и наведения порядка в местах лишения свободы. Война велась – чрезвычайно жестоко и нанесла огромный ущерб блатному миру. По крайней мере, вплоть до начала семидесятых годов – криминогенная обстановка в СССР – была спокойной.

[92] "Снежок"‑ жарг. Кокаин. "Бык"‑ жарг. Рядовой боец криминальной группировки. Физически развитый и не шибко сообразительный. Вышибала, боевик, примитивный исполнитель. Расходный материал криминальной войны.

[93] Крысиный волк/Крысиный лев/‑ Крыса – каннибал, вскормленная мясом своих сородичей. Десяток голодных крыс отлавливается, сажается в бочку где, сидят без еды и воды. Сожравший всех сородичей‑ выпускается на вольную охоту и начинает пожирать всё племя. По слухам‑ таким вот оригинальным методом, на испанских каравеллах времён Великий Открытий – боролись с грызунами. Крысы‑ не выдерживая такого соседства‑ обычно бежали с корабля в ближайшем порту. По мнению автора‑ не плохой способ бороться с криминалом. Одна крыса, даже самая злобная – устраняется проще и дешевле чем сотня.

[94] Ндрина‑ семья, клан. Банда, связанная узами кровного родства. Основа калабрийской организованной преступности.

[95] Ндрангета /Ndrangheta‑ Крупнейшее на сегодняшний день криминальное сообщество в Европе (а может быть и в мире). Название переводится‑ "доблесть" с греческого. По одним слухам – Ндрангету организовали греческие контрабандисты, по другим бежавшие из Испании – каторжники. В отличии от вертикально структурированной сицилийско‑американской "Коза Ностры", Ндрангета – горизонтальная структура. В неё входит от 80 до 120 семей, "ндрин", контролирующих определённый городок, местечко и имеющие свою долю в общем бизнесе. В Ндрангете‑ возведены в абсолют родственные связи, и поэтому внедрение в организацию агентов со стороны‑ заранее обречено на провал. Благодаря этому а так же тотальной секретности, сопровождающей деятельность калабрийских семей‑ Ндрангета, очень мало известна полиции. О ней не снимают фильмов, не пишут книг. Уникальный факт – за всю многовековую историю Ндрангеты, не было ни одного предателя, сотрудничавшего с властями. Ни одного… Истинный размах деятельности калабрийцев‑не известен никому, кроме её боссов. Но вот, несколько цифр о деятельности Ндрангеты. Она ввозит в Европу до 80 % кокаина. Общий доход " ндрин" за 2007 год составил, по скромным подсчётам более 40 млрд. евро.

[96] Подробнее об деятельности албанских ОПГ в "Лестнице Аида"

[97] Подручный.

[98] ЕСУ‑ТЗ "Корунд"‑ Единая система управления тактического звена. Бригада‑ батальон‑рота. Название "Корунд" – вымысел автора. Существует в реальности. Производитель и разработчик ОКР "Созвездие‑М"

[99] Это действительно так. Танк Т‑80 создавался преимущественно для боевых действий в Европе. Напомню читателям, что в восьмидесятые годы ХХ века, на территории Западной Германии базировалась чрезвычайно мощная бронетанковая группировка НАТО. В её составе были – бронетанковые соединения – США,ФРГ,Великобритании, Франции. Задачей бронетанковых сил альянса – было остановить возможное советское сухопутное вторжение – без применения ядерного оружия. Т‑80 отправлялись для службы‑ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО в Группу советских войск в Германии. Вплоть до конца 80 хх годов. Затем Т‑80 появились в СГВ(Польша) и на Дальнем Востоке. Исходя из этих требований – сломить наземную мощь НАТО и открыть дорогу основным силам СА к Ла – Маншу, Т‑80 и создавался. Отсюда – упор на защиту, манёвренность и относительный, по советским меркам – комфорт для экипажа. Из минусов Т‑80 отмечают – чрезвычайную дороговизну газотурбинного двигателя, его топливную прожорливость и требовательность танка к техническому обслуживанию. Но это, как раз вписывается в стратегию применения Т‑80 на Европейском ТВД.

[100] Х‑555/AS‑15 Kent – модернизированная крылатая ракета воздушного базирования Х‑55. Отличие от базовой модели‑ повышенная точность, новые типы боеголовок и двукратное увеличение дальности полёта – с 2500 км до 5000 км.

[101] Мини‑Берил/ Karabinek Szturmowy wz.96 Beryl/Штурмовой карабин калибра 5,56 мм разработанный в Польше на базе АК.

[102] Комендант воеводства‑ звание в национальной полиции Польши. Очень высокое звание – второе по рангу после Главного коменданта полиции.

[103] Остан – провинция в Исламской республике Иран.

[104] События происходившие в 1934–1939 годах на территории Синьцзяна и Кашгарии‑ иначе чем сюрреализмом не назовешь. Сначала против "федеральных властей" – т. е Пекина, восстали уйгуры, затем к ним присоединились дунгане (китайцы‑мусульмане)составлявшие костяк 36 пехотной дивизии регулярной армии. На стороне Пекина – сражался полк белогвардейских эмигрантов под командованием полковника Паппенгута, отлично, кстати сражался – уйгуры его боялись как огня. Так вот в критический момент, когда толпы мусульман осадили Урумчи и город, вот‑вот должен был пасть, на помощь осаждённым подошли таинственные "алтайские добровольцы". С танками БТ‑5, бронеавтомобилями БА‑6, авиацией. Это были регулярные части РККА, переодетые для маскировки в белогвардейскую форму(!!!). Офицеры и солдаты "Алтайской добровольческой армии"‑ носили погоны царского образца. Следом за РККА на территорию Синьцзяна были введены спецчасти НКВД‑ тоже облачённые в белогвардейскую форму. Что бы никто не догадался. Последний советский солдат покинет Синьцзян‑ только в феврале 1943 года, когда на Родину, вывели 171 отдельный батальон НКВД. До последнего дня в этом батальоне существовали дореволюционные звания‑ подпоручик, капитан и т. д. А замполит батальона – имел чин полковника..

[105] Офицерские курсы на Руси, это попытка обеспечить приток в вооружённые силы приток амбициозных простолюдинов, не связанных с военной кастой. Смысл в том, что бы солдата (сержанта)имеющего боевой опыт и награды – отправляли на двухлетние курсы, после которых он получал офицерские погоны. Вымысел автора.

[106] История некого чекиста Цаплина, описанная здесь, имеет реальный прототип в нашей жизни. Достаточно посмотреть в Интернете – дело ОПГ Максима Лазовского. Тесно связанная с чеченскими бандитами, ОПГ Лазовского имела в своём составе действующих и отставных сотрудников ФСБ, пользовалась покровительством и защитой генералов с Лубянки. "Бригада" Лазовского, была разгромлена МУРом в конце девяностых, "засветив" многочисленные связи с ФСБ. Сам "Макс"‑отделался сравнительно легко, отсидев всего два года, несмотря на предъявленные ему обвинения‑ в убийствах, похищениях и вымогательстве. Убит Лазовский, в 2000 году после начала второй Чеченской. кто его ликвидировал – неизвестно до сих пор.

[107] "Балаклавская атака"‑ тоже эпизод Балаклавского сражения 13 октября 1854 года. Известная так же, как "Атака лёгкой бригады".Попытка элитной легкой кавалерийской бригады под командованием лорда Кардигана, отбить у русских захваченные английские орудия. Английская кавалерия, лихо начав атаку и опрокинув донских казаков, была буквально расстреляна русской пехотой и артиллерией. Из шестисот всадников, обратно вернулось не больше десятой части. С тех пор, термин "балаклавская атака"‑ означает безумное, самоубийственное наступление.

[108] Германское (германское ли, вот в чём вопрос) племя кимвров совместно с тевтонами, херусками и галлами‑ гельветами вторгнувшись в 113 г до н. э. на территорию Римской республики, нанесли римлянам ряд тяжелейших поражений в ходе первой Римско‑германской войны 113–101 г. до н. э. Особенно страшным для римлян было поражение при Араузионе в 105 г до н. э. Кимвры под командованием Бойорига и Тевтобода‑ уничтожили две римские армии, сбросив их в реку. При этом, по свидетельству самих римских историков погибло более 80 тыс. легионеров, не считая обслуги и вспомогательных войск. На знамени кимвров‑ был изображён медведь. Второй эпизод‑ связан с Готским войной 377–382 годов. Тогда армия восставших готов под командованием Фридигерна, наголову разгромила римскую армию, императора Валента при Адрианаполе. Причем в бою погиб сам император…С этого сражения, началось крушение Римской империи.

[109] Изначально фраза Филиппа Македонского звучала так "Любую крепость, возьмёт осел, груженный золотом". Тема подкупа противника в ходе войны – требует отдельного исследования, но достаточно сказать, что средство это весьма эффективное. Шире всего его применяли англичане, не зря ходила поговорка про английскую "золотую кавалерию". Фридрих "Великий"‑ тоже вовсю практиковал подкуп вражеских военачальников в ходе Семилетней войны. При этом, он остаётся одним из лучших европейских полководцев. Те же американцы, блестяще применили "золотую кавалерию" в Иракской операции 2003 года…

[110] В этой вселенной, танками Т‑9 °C вооружены механизированные и отчасти мотострелковые бригады. Это связано с некоторой примитивностью и плохой защищённостью Т‑90 и слабым двигателем. Вся история с созданием Т‑90 пропитана скандалами, политикой и грязными интригами. Это была попытка дотянуть за уши посредственный, дешёвый танк Т‑72 до уровня Т‑80/Т‑80У. Вот и тянули, несмотря ни на что. В итоге после почти двадцати лет подтягивания – "шедевр" от УВЗ, кое в чем догнал Т‑80УМ образца 1992 года, кое в чём ещё нет…Например в мощности двигателя(не может отечественная промышленность дать надёжный танковый дизель больше 1000 л. с), бронезащите, комфорте экипажа. За это время, была сорвана и на корню загублена идея модернизации танкового парка Российской армии. Когда планировалось довести Т‑80Б до уровня Т‑80УМ, а Т‑72 до уровня Т‑72БМ. Но УВЗ пролоббировал финансирование "нового супер‑танка" Т‑90. Затем эта грязная история, один в один, только с ещё худшим результатом повторится в эпопее с мифическим Т‑95…

[111] Полевой офис ФБР‑ региональный отдел ФБР. В США‑ всего 56 полевых офисов, наиболее крупные в Нью‑Йорке и Лос‑Анджелесе. Следующая ступень структуры ФБР‑ т. н. "резидентуры" подчиняющиеся полевым офисам.

[112] Реальный факт. Алекс Винс, уроженец Перми – зарезал в здании суда беременную эмигрантку из Египта. Истоком происшествия‑ послужила бытовая ссора из‑за качелей.

[113] Генерал национальной безопасности‑ высшее звание в структуре СНБ. Аналогичен армейскому званию‑ генерал‑полковник.

[114] См. "Росу на солнце"

[115] Основа внешней политики как Великобритании, так и США – втягивание геополитических противников в различные конфликты с соседями. Особенно, это удавалось англичанам. После тяжелого поражения в войне за независимость США(1775–1783) от коалиции Франции, Испании и Голландии, Великобритания попала в чрезвычайно сложное положение. Говоря по современному‑ кризис. Англичанами были предприняты чрезвычайные дипломатические и секретные операции. В итоге‑ во Франции случилась революция 1789 года. Используя революционную Францию как таран – англичане сокрушили и Голландию и Испанию. Затем сами – пришли им на помощь. Не за бесплатно конечно. К Великобритании‑ отошли голландские колонии и эксклюзивное право на торговлю с испанскими колониями. Затем против Франции(уже наполеоновской) – в бой была брошена Россия, Пруссия и Империя Габсбургов. Итог наполеоновских и революционных войн – закономерен. У Великобритании не осталось конкурентов, все соперники и союзники – были максимально ослаблены. Позже, спустя почти сто лет‑ таким трюком воспользовались США, безмерно усилив свою мощь и влияние в ходе двух мировых войн. Доминирование США в современном мире‑ итог многоходовой секретной финансово‑разведывательной операции начавшейся ещё до первой мировой…

[116] БТР‑94 – Украинский вариант модернизации БТР‑80. Башня с КПВТ демонтируется и заменяется сдвоенной автоматической установкой ЗУ‑23‑2. Поставляется в Иорданию и Ирак.

[117] 8 дивизия специального назначения – одна из наиболее боеспособных дивизий вооружённых сил Ирака. Состоит из 30,31,32,33 моторизованных бригад коммандос, 8 автотранспортного и 8 инженерного полков. Так же есть эскадрилья вертолётов Ми‑17. Укомплектована в основном суннитами.

[118] Как и положено, обычный имперский миф, только в иранском исполнении. С древними империями Ахеминидов и Сасанидов‑ сегодняшний шиитский Иран не имеет ничего общего. Кроме названия и сильно измененного языка. Персы – до арабского завоевания VII века – ярко выраженный арийский народ с самобытной культурой, основанной на зороастризме. После завоевания – один из множества покоренных мусульманами народов. Некая самобытность конечно присутствует. Например слово "Иран",означает на санскрите‑ "страна ариев". Так же флаг современного, исламского Ирана несёт на себе древние, арийские цвета. Зеленый – цвет процветания, белый‑ цвет праведности, красный‑ цвет доблести. Однако нынешние иранцы‑ представляют собой жутчайшую этническую смесь из арабов, персов, тюрок, монголов, белуджей и курдов…

[119] Бои за полуостров Фао(Аль‑Фао) – завершающие сражение ирано‑иракской войны 1980‑89 годов. Тогда, в апреле 1988 года, частям VII армейского корпуса и силам Республиканской гвардии Ирака‑ удалось разгромить и вытеснить со своей территории иранские войска и ополчение "басидж", деблокировав водный путь на Басру. Особенностью сражения – было применение иракцами химического оружия и их подавляющие численное и техническое превосходство

[120] Начиная с 2004 года – город Басра, неоднократно становился объектом восстаний шиитов и нападений Армии Махди. Со стороны правительства Ирака – в подавлении мятежей участвовали суннитские 8 дивизия коммандос и 9 механизированная дивизия. Отсюда‑ такая взаимная ненависть, подогреваемая к тому же столетиями религиозной вражды и годами правления Саддама Хусейна, который давил шиитов – всеми доступными способами.

[121] ОДО‑ Окружной дом офицеров

[122] Тип‑63 А(ZTZ‑63А) – глубоко модернизированный легкий плавающий танк Тип‑63. Который в свою очередь‑ является китайской копией советского танка ПТ‑76. На Тип‑63А – удлинены корма и носовая часть танка чем улучшены мореходные качества, установлены противокумулятивные защитные экраны, новый дизельный двигатель с турбонаддувом мощностью в 580 л. с, установлено новое навигационное оборудование на основе GPS и новое 105 мм низкоимпульсное орудие.

[123] Это действительно так. На сегодняшний день армейская авиация КНР насчитывает около 700 вертолетов разных модификаций самые распространённые из которых Ми‑17 (250 ед.) Z‑9 (копия французского AS‑365S) (300 ед.). Специализированных ударных вертолётов – ВОСЕМЬ SA‑342L "Газель" и некоторое количество новых ударных вертолётов WZ‑10 от восьми до двенадцати единиц…В качестве ударных, оснащённых ПТРК могут применятся 60–80 многоцелевых вертолётов типа Z‑11(копия французского AS.350 Ecureuil) и WZ‑9 (ударный вариант Z‑9). Какой из многоцелевого вертолёта – ударный, судите сам.

[124] Бригадные боевые группы‑ Brigade combat team (BCT), тактические единицы армии США – аналог бригад. В пехотных и бронетанковых дивизиях армии США по 4 наземных BCT,плюс‑ авиационная бригада. Каждая бригадная группа имеет своё историческое название.

[125] 18 воздушно‑десантный корпус армии США(18 Airborne Corps). Высокомобильное соединение, основа так называемых "сил быстрого развертывания" как в годы холодной войны, так и сейчас. Состоит из наиболее заслуженных дивизий американской армии‑ 101 воздушно‑штурмовой,82 воздушно‑десантной,10 легкой пехотной(горной), 3 пехотной (механизированной). Также в структуру корпуса входят ‑18 артиллерийская бригада,20 инженерная бригада, 16 бригада военной полиции,44 полевое медицинское командование. Дивизии из состава корпуса прошли вторую мировую и все локальные конфликты. О боеспособности корпуса можно судить хотя бы, по тому, что Багдад, весной 2003 года взяла штурмом ‑3 пехотная дивизия из его состава. Место расквартирования 18ВДК – Форд‑Брэгг, Северная Королина.

[126] EUCOM‑ United States European Command/ Европейское командование США в Европе. Объединенная структура командования вооружёнными силами США в Европе. В состав EUCOM – входят командования Армии, ВМС и ВВС США в Европе. Организационно,EUCOM подчиняется Верховному Союзному Командованию(Supreme Allied Command)НАТО. Четырехзвездный генерал Беркли – занимает сразу три должности‑ командующий американской армией в Европе (USAE) командующий EUCOM,объединяющей все три рода войск и наконец Главнокомандующий ОВС НАТО – Supreme Allied Command NATO.

[127] MRM‑KE (Medium Range Precision‑Kinetic Energy) Перспективный, запускаемый через ствол самонаводящийся снаряд MRM разрабатываемый фирмой ATK (Alliant Techsystems) реализует концепцию "выстрелил – забыл", Снаряд может применятся на танке М1A1/2 "Абрамс" без конструктивных изменений вооружения. Максимальная дальность применения, заявленная разработчиками, составляет 12 000 м, снаряд летит к цели по баллистической траектории со скоростью около 1100 м/с, на конечном участке траектории производится разгон снаряда с помощью твердотопливного ракетного ускорителя до скорости 1650 м/с. Характерной особенностью снаряда является использование принципа поражения кинетической энергией. В ходе учебных стрельб, танк М1А2 оснащённый комплексом MRM,поражал цели на расстоянии 8 миль(более 12 километров). Программа практически заморожена…

[128] Здесь Беркли использует американскую классификацию подразделений…В армии Руси – это называется соответственно – "дивизион" и "эскадрилья"

[129] Кожаные затылки /дубленные загривки – жаргонное название морской пехоты в Армии США.

[130] Южное командование‑United States Army South. Командование армии США – отвечающие за Центральную и Южную Америку. Расположено в Форт‑ Сэм Хьюстон, штат Техас. Входит в состав SOUTHCOM. В книге – отвечает за наведение порядка в Мексике…

[131] Речь в ночь Святого Кристина‑ матерный монолог, сказанный генералом Джорджем Смитом Паттоном в канун вторжения в Нормандию при открытии англо‑ американского офицерского клуба.

[132] Мушкетеры Кеннеди /Стрелки Жаклин. Презрительное название бойцов спецназа армии США, "зеленых беретов" из‑за дружеских отношений основателя спецназа, генерала Ярборо с семейством Кеннеди.

[133] Шинсеки Эрик Кен. Генерал, американец японского происхождения, начальник ОКНШ с 1999 по 2003 годы. По мнению многих, реформы американских вооруженных сил проводимые генералом Шинсеки, нанесли серьёзный урон их боеспособности. Одна история с БТР "Страйкер"‑ многого стоит..

[134] Воздушно‑десантная бригады в этой реальности развернуты из бывших десантных дивизий с сохранением наименований и титулов.

[135] Переименование ВМФ в Военно‑Морские Силы – связано с инверсией одного пророчества и суевериями автора. По легенде, когда Петр I сгонял людей словно скот на постройку флота, один воронежский монах произнес "Быть российскому флоту‑ проклятым". Пророчество – сбылось. В истории человечества пожалуй не было большего количества катастроф, несуразностей, глупостей, авантюризма – чем попытки российских и советских правителей создать "Большой флот". Колоссальное расходование народных средств – результата не приносило. Даже на "пике формы" в восьмидесятые годы‑ флот страдал от чрезвычайной несбалансированности, аварийности, расхлябанности. Создание дееспособного флота для континентальной державы‑ вообще большая проблема(пример Франция) но в нашем случае – это просто злой рок какой то…Так что от греха подальше ВМФ‑ переименован в ВМС..Должно помочь.

[136] Подробнее об этом – в "Росе на солнце"

[137] Авиабаза Эндрюс – Объединенная база Эндрюс морской авиации США/Joint Base Andrews Naval Air Facility‑ одна из крупнейших авиабаз США. Находится в штате Мэриленд, рядом с Вашингтоном. Примечательна тем, что на ней постоянно базируется "Борт Љ1" – самолет президента США.

[138] О Лопате, Хвосте, Мясе, генерале Корженевиче – подробнее в "Лестнице Аида".

[139] BfV‑ Bundesamt fur Verfassungsschutz/ Федеральное ведомство по защите конституции. Спецслужба Германии, входит в состав МВД. Основные задачи – контрразведка, противодействие политическому и религиозному экстремизму. Периодически обвиняется в прослушивании телефонных разговоров и слежке за политическими лидерами правой и левой оппозиции. По направленности работы – ближе к второму и пятому управлению КГБ СССР. От ФБР – отличается тем, что не расследует криминальные преступления.

[140] 160 SOAR‑ 160th Special Operations Aviation Regiment (Airborne) "Night Stalkers"/ 160 авиационный полк специального назначения. Элитное подразделение армейской авиации США, состоит из 4 батальонов вертолётов и учебно – тренировочной роты. В составе полка имеются вертолёты AH‑6 Little Bird, MН‑47D Chinook, MH‑60 Black Hawk. Применяется для заброски в тыл противника и эвакуации разведывательно – диверсионных групп. Расквартирован в штате Кентукки

[141] 10 группа‑ имеется ввиду 10 группа специального назначения армии США. Старейшее подразделение специального назначения (кроме "рейнджеров"). Сформировано в 1952 году, специализация – Европа. Группа специального назначения ("зеленые береты") предназначена для проведения операций на территориях других стран или в тылу противника с целью осуществления государственных переворотов, совершения убийств или похищений видных государственных, политических и военных деятелей, а также организации "повстанческих и партизанских действий", уничтожения или вывода из строя важных объектов, дезорганизации государственного и военного управления. Она включает штаб и штабную роту, 3 батальона специального назначения и 3 роты – разведывательную, связи и обслуживания.

[142] Ходжа – презрительное название боевиков мусульманских террористических организаций, принятое в вооруженных силах США. Аналог наших слов – "духи", "зверьки", "черти"

[143] 6 флот США /United States Sixth Fleet – оперативное объединение американских военно‑морских сил в Европе. Штаб квартира располагается в Неаполе.

[144] ACU‑ Army Combat Uniform / Стандартный боевой камуфляж Армии США

[145] Высадка в Анцио / Операция "Shingle"‑ Одна из операций союзников в Италии. Началась с неожиданной для немцев десантной операции 22 января 1944 года. Союзникам быстро удалось захватить плацдарм, однако, из‑за плохого командования генерала Лукаса, быстрого наступления в немецкий тыл‑ не получилось. Через несколько дней немцы перешли в контрнаступление, стараясь сбросить союзников в море. Особенно ожесточенные бои шли месяц, с 31 января по 28 февраля. Немцам – не удалось ликвидировать плацдарм, но удалось его наглухо "запечатать" и стабилизировать обстановку до начала лета. Черчилль, с раздражением заметил "Мы планировали высадить в тыл немцам – пуму, а высадили дохлого кита".

[146] "Linebacker" и "Rolling Thunder"‑ Операции проведенные ВВС США и морской авиацией против Северного Вьетнама (ДРВ) с целью "принуждения к миру" товарища Хо Ши Мина в 1972–1973 годах. Из‑за ожесточенного сопротивления ВВС и ПВО ДРВ – американцы понесли серьезные потери.

[147] "Бандиты"‑ жаргонное обозначение противника.

[148] AA‑11 "Archer"‑ русская ракета "воздух‑воздух" Р‑73.

[149] Тяжелая бригадная группа (3rd Heavy Brigade Combat Team "Grey Wolf") – состоит из двух танковых батальонов, кавалерийского эскадрона(мотопехота), батальона специального назначения(легкая пехота)и артиллерийского батальона(дивизиона). Всего в 1 кавалерийской дивизии – 4 тяжелых бригадных группы и бригада армейской авиации.

[150] Хокум /Hokum B – натовское обозначение вертолетов семейства Ка‑50/52.

[151] Краснополь‑М3. Управляемый артиллерийский комплекс калибра 152 мм. Существует вариант доя натовского стандарта калибра 155 мм (Краснополь – М2). Модификация М3‑ вымысел автора.

[152] Батальон 3/8 – цифра означает, что это третий батальон восьмого, в данном случае кавалерийского полка. После смены организационно – штатной структуры и отказа от полков, для сохранения традиций была предложена такая схема наименований. По мнению автора – абсолютно правильное решение. В итоге получились, не безымянные "номерные" батальоны, а подразделения с богатыми боевыми традициями. Неплохой пример для подражания.

[153] Хороший способ добиться повышения успеваемости у школьника. К сожалению не всегда срабатывает…У автора была похожая история, только происходило это в Москве, там фигурировали не кроссовки, а целый двухкассетный магнитофон "Sharp" (кто старше тридцати двух, то все понял). Несмотря на все усилия‑ школу автор закончил с "Электроникой" ….

[154] Капитан‑ в ВМС США звание, соответствующая нашему капитану первого ранга. Вообще звания на флоте и морской авиации США идут в такой последовательности‑ энсин(кадет), лейтенант(младший), лейтенант, лейтенант‑коммандер, коммандер, капитан, контр‑адмирал(младший), контр‑адмирал, вице‑адмирал, адмирал. Адмирал флота‑ специальное звание, присваивается за особые заслуги, как и звание – генерал армии.

[155] В состав Тихоокеанского командования ВМС США(The United States Pacific Fleet (USPACFLT)) – входят два флота, Третий и Седьмой. Третий базируется в Калифорнии(Сан‑Диего), Седьмой – в Японии (Йокосука и Сасебо). По книге – адмирал Хаттон командует USPACFLT,адмирал ван Бюйтен‑ Седьмым флотом.

[156] Махра‑ презрительное название пехоты в Советской и Российской армии.

[157] HBCT‑ аббревиатура от слов Heavy Brigade Combat Team.

[158] "Электрическая клубника" – название 25 пехотной дивизии армии США.

[159] Резервные бригады. Отличаются от боевых – сокращенным личным составом. В случае большой войны – объединяются с учебными полками и разворачиваются в полнокровные боевые бригады.

[160] В этой реальности, срок службы на штабных, тыловых и административных должностях в Вооруженных Силах – законодательно ограничен 3–4 годами. Потом обязательно служба в строевых частях. Для постоянной ротации командирских кадров.

[161] РПГ‑26 "Аглень" Противотанковый гранатомет, принят на вооружение в 1985 году. – калибр 72,5 мм вес 2.9 кг. дальность стрельбы – 170 м, бронепробиваемость‑ 440 мм.

[162] СПГ‑9 – Станковый противотанковый гранатомет "Копье" принят на вооружение 1963 году‑ калибр 73 мм, вес ок. 60 кг, дальность стрельбы до 1300 м (эффективная ок 800) бронепробиваемость 350–400 мм.

[163] MAD (Militaerischer

[164] РОВС (Русский Общевоинский Союз) Организация объединявшая выходцев‑эмигрантов из Императорской армии и флота сплоченных для борьбы с СССР. Создан в 1924 году фактически прекратил существование в начале сороковых годов. Уже к 1930 году был профильтрован советской агентурой и практически парализован. Руководители РОВС‑ генералы Кутепов и Миллер были похищены НКВД в Париже, вывезены в СССР и казнены.

[165] ТГУ КГБ‑ Третье Главное Управление КГБ СССР. Военная контрразведка СССР, выделена в 1982 году из состава Второго Главного управления (контрразведка)в самостоятельный Главк.

[166] OAS (Organisation de l'armee secrete) – Организация секретной армии. Террористическая организация из состава высшего французского офицерства возмущенная против политики де Голля в Алжире. Создана в декабре 1960 года, разгромлена французской полицией к весне 1963 года, большинство руководителей ОАС‑ расстреляно или получило длительные тюремные сроки.

[167] У американцев, существует весьма запутанная система командования ВМС. Если с Тихоокеанским флотом, все более менее понятно, то с Атлантикой‑ не так. Существует Fleet Forces Command – своего рода оперативное командование, которому подчиняется Второй флот США и Европейское командование ВМС США а так же множество отдельных штабов и подразделений. В состав Европейского командования входит Шестой флот и т. д… Такая вот матрешка получается.

[168] Реальные проекты модернизации отечественных кораблей. Причем переделка в корабль‑арсенал для крылатых и противокорабельных ракет подводных крейсеров типа "Акула", единственный способ избежать утилизации. Как подводная лодка‑ стратег – она слишком огромна и дорога в эксплуатации. Неудачная и не нужная попытка создать советский ответ ПЛАРБ типа "Огайо"

[169] История ВМС США – началась с войны за независимость. В ответ на тотальное превосходство английского линейного флота – американцы развязали войну каперов. Лично у автора, смелость и бесшабашность американцев в те годы может вызывать только восхищение. Американские каперы, умудрялись перехватывать британские корабли чуть ли не у берегов Ирландии и самой Англии. Англия попыталась драконовскими методами покончить с каперством и обеспечить блокаду побережья взбунтовавшихся колоний, но в итоге оказалась в международной изоляции. Один из самых известных американских каперов Джон Поль Джонс‑ был приглашен на русскую службу и получил звание контр‑адмирала русского флота. Джонс знаменит тем, что командуя небольшой американо‑французской эскадрой совершил успешный набег на Ливерпуль. Далее, молодой и малочисленный американский военный флот имел две успешные войны с магрибскими пиратами и работорговцами (Первая и Вторая Берберские войны)и неплохо действовал в ходе англо‑американской войны 1812–1815…Так что дело не в численном составе флота и его вооружении. Дело в решительности командиров, правильном образовании и традициях.

[170] Презрительное название англичан, в данном случае еще и норвежцев. Выражение‑ родилось после общения американского генерала Паттона и английского командующего, фельдмаршала Монтгомери во время боев в Нормандии летом 1944. Раздраженный медлительностью англичан и канадцев в ходе захвата города Кана и спокойной реакцией Монтгомери на едкие замечания американцев, генерал Паттон написал в донесении Эйзенхауэру "Монтгомери похож на маленького, усталого пердуна"

[171] Лидер "Адмирал Чабаненко"‑ вообще корабль по советской классификации это большой противолодочный(БПК). В этой реальности – перевооружен и переоснащен до уровня эсминца или легкого крейсера. Поэтому и название такое‑ лидер эсминцев. Уж очень мне это слово нравится….

[172] 2 MEF – / 2 Marine Expeditionary Force/‑ На русский язык это перевести сложно, но постараюсь. Соединение корпусного масштаба способное выполнять самостоятельные оперативные задачи. Включает в себя – 2 дивизию морской пехоты,2 авиакрыло морской пехоты,2 группу снабжения и обеспечения. Делится соответственно на более мелкие оперативно‑тактические подразделения Marine Expeditionary Unit (MEU)Состоящие из батальона морской пехоты, эскадрона вертолетов(самолетов)поддержки и тылового подразделения. По мнению автора Marine Expeditionary Force‑ идеальное орудие колониальной политики.

[173] Cherry Point‑ Название 14 авиагруппы, 2 авиакрыла морской пехоты. Состоит из 4 эскадронов штурмовиков "Харриер AV‑8" 4 эскадронов самолетов РЭБ EA‑6 "Проулер" и эскадрона заправщиков С‑130J

[174] AH‑1Z "Viper"‑ модернизированный ударный вертолет морской пехоты США. Создан на базе предыдущей модели AH‑1W SuperCobra

[175] НН‑60G Pave Hawk‑ Вертолет специального назначения разработанный для диверсионных и спасательных операций Армии и ВВС США.

[176] 1САВ‑ 1 Combat air brigade / Бригада армейской авиации 1 кавалерийской дивизии армии США

[177] MGS – Мастер‑сержант.

[178] Кенгуру и киви. Жаргонное обозначение австралийцев и новозеландцев.

[179] "Сотка"‑ 100 я Дивизия оперативного назначения Внутренних войск МВД РФ. Очень серьезное соединение, мало чем уступавшее знаменитой дивизии им. Дзержинского. Насчитывала ‑4 полка оперативного назначения, отряд спецназа "Росич" и даже собственный танковый полк(93 механизированный). Базирование – район города Новочеркасска. Ныне расформирована, на её месте создана отдельная оперативная бригада.

[180] О событиях на Кавказе семилетней давности – в "Лестнице Аида"

[181] АНА‑ Афганская национальная армия созданная союзниками по НАТО после свержения режима талибов в 2001 году. Отличается низкой боеспособностью и слабо вооружена. Исключение составляет отдельная бригада "коммандос".В отличии от Вооруженных сил просоветской ДРА, созданных с помощью СССР, практически не имеет собственной авиации.

[182] Группы реконструкции‑ подразделения ISAF NATO,занимающиеся обучением и подготовкой Вооруженных сил Афганистана. Коррумпированы сверх всякой меры, в том числе и в нашей реальности.

[183] Имеются ввиду тяжелые бои за поселок Комсомольский в ходе второй Чеченской войны, где была уничтожена, после двухнедельных боев и зачисток банда полевого командира Гелаева.

[184] Так и есть. В Средней Азии – русских не любят, но еще страшнее, радикальные исламисты или Китай. Отсюда и постоянные попытки среднеазиатских вождей, "подружится" с США. Но Америка‑ далеко, а Русь‑ близко. Тем более в этой реальности, Русь использует Среднюю Азию, как фабрику по пошиву одежды и сборочного производства. Некий противовес Китаю и попытка отвлечь население от нищеты и радикального ислама.

[185] Ка‑6 °C – "спецназовская" модификация Ка‑60 "Касатка". Оснащен системой дозаправки в воздухе, системой стабилизации в режиме висения и всепогодным и ночным электронным оборудованием. Используется для заброски и эвакуации групп специального назначения, спасательных операций. Вымысел автора. Ан‑32З – военно‑транспортный самолет в варианте самолета‑заправщика. (не гонять же громаду Ил‑78 для заправки вертолетов?)Используется, как и вертолет Ка‑6 °C для специальный заданий. Тоже вымысел автора. А зря…Вооруженным силам РФ в этой реальности позарез не хватает подобных машин. В книге, подобные машины состоят на вооружении 440 смешанного авиационного полка специального назначения ВВС.

[186] Ташкентский договор‑ между Русью и Среднеазиатскими государствами. Заключен после "показательной порки" режима Турсунбаева. Заменил собой ШОС,ОДКБ и СНГ. Очень жестко пристегнул среднеазиатские режимы к внешней и экономической политике Руси. Подорвал влияние Китая и США в этом регионе, и серьезно усилил влияние Руси. Облегчил ситуацию с контрабандой, наркоторговлей и эмиграцией.

[187] Саяди – тюрк. – Уважаемый.

[188] Турфанцы‑ крупнейший юрт (род, клан)среди уйгуров. Проживали на территории Синьцзяна (Восточного Туркестана). Сейчас там, благодаря активной переселенческой политики властей КНР‑ являются абсолютным меньшинством. В течении ХХ века, четыре раза восставали против Китая, с целью создать исламскую тюркскую республику. Последние крупные беспорядки столкновения между китайцами(ханьцами) и уйгурами были в 2008–2009 году в Кульдже и Урумчи.

[189] Это действительно так. После реформ, затеянных господином Томасом де Мезьером‑ бундесвер будет иметь СТО ПЯТЬДЕСЯТ боевых танков "Леопард‑2А7",175 тысяч военнослужащих по контракту‑ из них менее трети в сухопутных войсках, один самоходный артиллерийский дивизион, один воздушно‑десантный полк. Цель реформы‑ "заточить" армию под миротворческие, гуманитарные миссии. После реформы – бундесвер, некогда сильнейшая(после армии США) наземная сила в НАТО, будет бледно выглядеть даже на фоне Польши и Турции, не говоря про Израиль.

[190] Благодаря развитию высокоточного оружия, средств разведки, целеуказания и связи – любая статичная оборона, обречена на провал. Эпоха обороны, закончилась во времена "Бури в пустыне"‑созданная Ираком за полгода оборона, насыщенная минными полями, полевой фортификацией, бронетехникой и артиллерией, была полностью прорвана менее чем за сутки. Это при том, что армия Ирака обладала восьмилетним боевым опытом. Из более свежих примеров – осетинская война 2008 года. Потеряв мобильность и остановившись, грузинская армия была разбита вдребезги. Маневр и точный расчет – вот что сейчас определяет победу.

[191] Национальная гвардия США имеет свою авиацию. И хотя она подчиняется ВВС – формально авиакрылья приписаны к НГ штата, где они расквартированы. Традиции – надо чтить.

[192] Полное название – силы по охране тыла Действующей армии. Включают в себя комендантские подразделения и охранные батальоны Вооруженных сил, прикомандированные части внутренних, пограничных войск и полиции. Задачи‑ охрана коммуникаций, борьба с диверсионно‑террористической деятельностью в тылу армии. Работают в тесном контакте с военной контрразведкой.

[193] Пять танковых бригад – это 750 танков. Для XXI века – очень много

[194] Рурский котел – окружение группы армий "Б" англо‑американскими войсками в ходе стратегической наступательной операции с 23 марта по 1 апреля 1945 года. После чего, с организованным сопротивлением на западе было покончено. Окруженные войска сдались 18 апреля. В плен попало больше 317 тысяч человек.

[195] Модернизированные вертолеты армейской авиации и ВВС – для ночных полетов.

[196] Отдельный десантно‑штурмовой батальон. В составе каждой бригады морской пехоты – два таких батальона.

[197] Samovar – жаргонное наименование танка Т‑80,из – за характерного звука работы газотурбинного двигателя. Действительно, похоже на свист закипающего самовара или чайника.

[198] Военная разведка США – Defense Intelligence Agency,было образованна только в 1961 году министром обороны Робертом Макнамарой в попытке объединить разрозненные разведывательные органы видов вооруженных сил. Объединить их не удалось, но был создан мощный аналитическо‑информационный центр работающий в интересах министерства обороны.

[199] Американская военная разведка, действительно очень закрытая и разветвленная структура. В отличии от ЦРУ. Достаточно вспомнить, что независимое Агентство Национальной Безопасности США и Агентство Геопространственной Разведки – созданы и всегда управлялись выходцами из вооруженных сил США. Как охарактеризовал сотрудников военной разведки один американский обозреватель‑ 'Сотрудники ЦРУ на фоне оперативников РУМО смотрятся как детская футбольная команда перед бандой уличных громил'.

[200] Основа доминирования США в современном мире – финансовая диктатура доллара а не мощная промышленность, как было раньше.

[201] Именно так назвали журналисты нынешние события в Лондоне. Когда к эмигрантам и анархистам грабившим магазины и жгущим машины присоединились тысячи ранее добропорядочных обывателей, из распадающегося 'среднего класса'. Скорее всего в случае возникновения массовых беспорядков в США, события будут развиваться по лондонскому сценарию.

[202] Task Force Boxer – созданное на временной основе подразделение морской пехоты США, находящиеся на борту УДК "Боксер" и выполняющие специальные задачи в районе Персидского залива. В реальности – существовала Task Force Tarawa

[203] "Поплыть"‑ жарг. задержанный готов давать информацию.

[204] MaxxPro – первый массовый американский MRAP от компании Navistar International. Активно использовался Корпусом морской пехоты США в Ираке и Афганистане. Сейчас считается устаревшим и заменяется на более совершенные машины.

[205] ЗСУ‑23‑4 "Шилка" – действительно очень часто применялась для подавления наземных целей начиная с Афганской войны 1979–1989 гг. Если "Шилку"‑ дополнительно бронировать то может служить как антитеррористическая машина – до сих пор.

[206] Special Police Commando Division – антитеррористическое подразделение МВД Ирака. Вместе с армейскими коммандос и курдским ополчением, наиболее боеспособные части режима Курди

[207] Мухафаз(мухафахаза) – провинция Ирака.

[208] Пешмерга‑ идущие на смерть/жертвующие собой. Изначально – ополчение курдских племен ведущих войну за независимость. В данный момент – фактически вооруженные силы непризнанного Курдистана. Обладают солидным боевым опытом. Помимо стрелкового оружия – имеются средства ПВО, артиллерия и тяжелая бронетехника. Опора американского влияния на Ближнем востоке.

[209] Грейхгейм‑ крупнейший за пределами США, центр радиоперехвата, обработки данных и дешифровки Агентства Национальной Безопасности США. До 2004 года – находился на базе Бад‑Эльбинг.

[210] SF‑ Security force. Аналог военной полиции в ВВС США.

[211] FEMA – Federal Emergency Management Agency /Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях‑ Аналог МЧС РФ, входит в структуру Министерства внутренней безопасности США

[212] Второй Департамент МВД‑ борьба с организованной преступностью и коррупцией. Включает в себя управления‑ разработки лидеров преступных сообществ, борьбы с коррупцией, противодействия этнической преступности, борьбы с бандитизмом, борьбы с распространением наркотиков, противодействия религиозному и политическому экстремизму.

[213] Южный Федеральный округ‑ создан после обратного слияния прежнего ЮФО и Северокавказского федерального округов. Административный центр‑ Пятигорск.

[214] Организация‑ подробнее о ней в "Лестнице Аида"

[215] Оперативно‑розыскное БюроЉ2 – подразделение МВД в федеральном округе, отвечающие за координацию борьбы с организованной преступностью на территории округа. ОРБ Љ1 – отвечает за общеуголовную преступность.

[216] Подробнее об этом см. "Роса на солнце"

[217] Отряд "Вега" – подразделение специального назначения МВД, структурно входящие в Антитеррористический центр МВД.По уровню подготовки не уступает знаменитым "Альфа" и "Вымпел" Службы национальной безопасности. После расформирования, по политическим мотивам АТЦ МВД‑ на базе отряда, сформирован Центр специальной подготовки оперативных сотрудников МВД "Вега".Таким образом удалось сохранить костяк подразделения и материально – техническую базу. В нашей реальности ОспН "Вега" – был сформирован на базе "Вымпела" и существовал в МВД РФ с 1994‑95 гг.

[218] Генерал‑губернатор – неофициальное название должности Главы Администрации федерального округа.

[219] РУБОП(РУОП) – Региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Подразделения МВД созданные в 1993–1994 годах для противодействия бандитизму и коррупции. Подчинялись напрямую ГУБОП МВД, минуя местное милицейское начальство. Создание этих подразделений и их жестокие методы(не всегда законные) – сбили "криминальную волну" девяностых. Московский РУБОП находился по адресу ул. Шаболовская д. 6 и имел среди бандитов самую зловещую репутацию. Как говорили в те времена "Шаболовские – круче солнцевских". Путинская реформа МВД – началась именно с разгрома ГУБОП‑РУБОП. В итоге – в течение 8 лет бесконечных реформ и сокращений на месте РУБОП‑ сформированы т. н Центры противодействия экстремизму.

[220] Чир‑ кровная месть (чеченск.)

[221] Старшие братья‑ презрительная, еще с советских времен кличка сотрудников КГБ‑ФСБ.

[222] "Держатели зонтиков"‑ кличка телохранителей и вообще личной охраны.

[223] "Урал‑ Муромец"‑ Бронированный автомобиль "Касспир‑6" созданный в ЮАР на колесной базе автомобиля "Урал". На Руси – производится по лицензии на Муромском тепловозостроительном заводе.

[224] ОМОП – оперативно‑мобильный отряд полиции. Наследник ОМОН.

[225] Ми‑8АМТШ – штурмовой, военно‑транспортный вертолет созданный на базе экспортного вертолета Ми‑171АШ.Вместо грузовых створок установлена рампа‑аппарель с электрогидравлическим приводом, сдвижные двери для высадки десанта‑с обоих сторон. Оснащается дополнительным бронированием кабины пилотов и дополнительными топливными баками. Несет управляемые ракеты типов "воздух‑земля", "воздух‑воздух",блоками НУРС, бомбами свободного падения, подвесными пушечными контейнерами. Предназначен для высадки и эвакуации десантных групп и их огневой поддержки.

[226] "Четыре минуты"‑ готовность к возможной ядерной атаке или ответному удару. В годы "холодной войны" в Великобритании и США считалось, что за 4 минуты после получения сигнала тревоги необходимо укрыться в ближайшем бомбоубежище.

[227] "англичанка"‑Accuracy International L96A1 / Arctic Warfare – снайперская винтовка калибра‑7.62. Принята на вооружение более чем в тридцати странах мира для армейских и полицейских подразделений. Имеется в ВС Руси – в небольших количествах. Под "англичанкой" так же понимается русский аналог AI L96A1 – СВ‑98 "Взломщик", разработанный под "натовский" патрон и только начавший поступать в войска. Активно применяется в Европе и на Дальнем Востоке армейским спецназом – до ВДВ, не дошел в нужных количествах.

[228] Батайская бригада – 22 отдельная бригада специального назначения расположенная в Ростовской области. Специализация – южное стратегическое направление.

[229] "Выхлоп"‑ Винтовка снайперская специальная крупнокалиберная бесшумная 6C8 ВКС / ВССК.

[230] Майкл Морелл‑ реальный персонаж в отличии от большинства представленных в книге героев.

[231] Генеральный прокурор США – Attorney general,исполняет в США функции министра юстиции. Министру юстиции подчиняется – Федеральное бюро расследований, Служба судебных приставов, Бюро по контролю за алкоголем, табаком, оружием и взрывчатым веществам, Администрация по борьбе с наркотиками.

[232] Eighth Coast Guard District – расположен в Новом Орлеане, штат Луизиана. Обеспечивает береговую охрану в Мексиканском заливе.

[233] EADS CASA HC‑144 – базовый патрульный самолет Береговой охраны, радиус действия 2900 км, максимальная скорость‑234 км/ч. продолжительность патрулирования больше 8 часов. Производится в Испании.

[234] HITRON – Helicopter Interdiction Tactical Squadron.Аэромобильное подразделение Береговой охраны специализирующие на перехвате быстроходных катеров наркоторговцев. Базируется на аэродроме Сесил, Джексонвилл, штат Флорида.

[235] USCGC Hamilton‑ Сторожевой корабль нового поколения, класса "Легенда",созданный по программе National Security Cutter (NSC). Особенности – применение радиопоглащающих композитных материалов, наличие на борту от 2 до 4 вертолетов типа НН‑65 "Дельфин" и беспилотных летательных аппаратов.

[236] DOG/ Deployable Operations Group – Специальные подразделения Береговой охраны. Задачи захват вооруженных преступников, остановка и досмотр судов, антитеррористические мероприятия в рамках юрисдикции Береговой охраны.

[237] Из‑за женских амбиций очень часто возникали войны. Начиная от "Древней Мировой" – Троянской войны, до Семилетней войны – названой современниками " войной союза трех юбок".

[238] Подробности – чего не хватало Ляхову будут раскрыты чуть позже.

[239] В советское время называлась 49 отдельная дивизия речных кораблей ТОФ, до этого – Амурская флотилия. При Стрельченко – дивизия была восстановлена и частично перевооружена.

[240] "Шмель" и "Слепень"‑ малые артиллерийские корабли, проще – бронекатера проектов 1204 и 1208

[241] Отношения между южными и северными китайскими провинциями всегда были напряженными. Причин этому множество‑ север, бедный и крестьянский, юг‑ более богатый и торговый. К тому же с севера на Китай всегда приходили кочевые племена, порабощавшие ханьцев. В годы большой смуты и гражданской войны, юг‑ оплот антикоммунистического движения Гоминьдан.

[242] Зверская китайская пытка. Человеку отсекаются ступни, кисти рук и половые органы, выкалываются глаза и удаляется язык. Места повреждений купируются, что бы избежать кровопотери. В таком беспомощном состоянии человек может существовать десятилетиями. Афганские душманы применяли похожую пытку‑называлась "кукла". Но у них не было китайской "утонченности" и человек обычно быстро умирал от кровопотери и болевого шока.

[243] Модернизированный МАК пр.1204М "Шмель‑2"‑вымысел автора. Вместо башни от ПТ‑76 и ЗУ‑23 несет башню от БМП‑3 и ЗРАК "Сосна".

[244] ЗРАК "Сосна" разработан на основе боевого модуля "Тунгуски". Существует в единичных экземплярах.

[245] 1 управление Службы Специальной Безопасности‑ управление безопасности президента. Обособленное подразделение, отвечающее за личную безопасность главы государства.

[246] "Смерш"‑ неофициальное название Службы контрразведки Министерства национальной обороны Руси. По старой и не всегда доброй памяти.

[247] Комитет по национальной обороне и безопасности‑ совещательный орган принимающий вешения о вопросах внешней и внутренней политики. Наследник Совета Безопасности РФ и Политбюро ЦК КПСС

[248] Безопасность подземных правительственных коммуникаций находится в ведении 3 Управления ССБ, созданного на базе реально существующих Главного управления специальных проектов администрации Президента и Службы спецобъектов ФСО.

[249] Тетрархия – власть четырех.

[250] Спартан С‑27 J – военно‑транспортный самолет ВВС США. Разработан на базе итальянского самолета Alenia G222.Производится в Италии, импортируется "Локхид". Максимальная грузоподъёмность 115000 кг или 60 человек десанта. Скорость 600 км/ч, дальность 6200 км.

[251] Devil s Brigade‑ Неофициальное прозвище бойцов 7 группы специальных операций армии США. Специализация 7 группы – Карибский бассейн, Центральная Америка.

[252] Красношеи |Redneck – презрительное название сельских жителей в США а так же жителей южных штатов…

[253] Хескок Карл(Карлос) – выдающейся стрелок, снайпер Корпуса морской пехоты США. Отличился в годы Вьетнамской войны. Послужил реальным прототипом к Бобу Суэггеру – герою книг Стивена Хантера.

[254] Стратегическое авиационное командование – так называлось Глобальное ударное командование ВВС США до 12 января 2009 года. Пайпер – использует устаревший термин.

[255] Остовар‑ иранское звание, соответствует нашему – "старшина"

[256] ВВС Корпуса Стражей Исламской Революции‑ Есть и такие, существуют параллельно ВВС Ирана. На вооружении реактивные и винтовые штурмовики типа Су‑25,EMB 312 Tucano, около тридцати транспортных самолетов, включая Ил‑76 и сорок вертолетов в том числе и ударные АН‑1 "Кобра" и "Панхар".

[257] Дороги, действительно в Ираке, отличные. Их строили в основном в семидесятые годы и вели они – в Курдистан, Кувейт, к иранской и кувейтской границе. Много было врагов у товарища Хусейна.

[258] Предатель всегда найдет оправдание своей деятельности. Вообще – антология предательства, очень интересна для изучения. Достаточно вспомнить дело генерал‑майора ГРУ – Полякова, нанесшего колоссальный ущерб стратегической разведке, разоблаченного и расстрелянного в 1988 году. Что заставило фронтовика – орденоносца, прошедшего всю Отечественную войну на передовой и неоднократно раненного, встать на путь предательства? Причем денег за свои услуги с американцев не брал, работал за идею и считал себя патриотом…

[259] Дивизия "Хаммурапи"‑ дивизия республиканской гвардии Ирака времен Саддама Хусейна. Бронетанковая – как и "Медина". Всего в республиканской гвардии, было 8 дивизий укомплектованных преимущественно суннитами.

[260] Битва на реке Шайо‑ битва 11 апреля 1241 года между монголами и венгерскими войсками короля Белы IV во время Европейского похода Батыя. Осадив венгерскую армию в укрепленном лагере, монголы постоянным обстрелом из луков и катапульт принудили Белу и его полководцев начать отступление по равнинной местности, где превосходство монголов в маневренности и скорости привело к постоянным атакам на отступающих. Итогом битвы – стало почти полное уничтожение венгерской армии, несмотря на её численное превосходство и отличное вооружение.

[261] Стандартная танковая рота Армии США ‑14 танков. Три взвода по 4 танка полюс 2 танка во взводе управления. Танковый батальон ‑56 танков, четыре танковых роты.

[262] Исторический факт. В бою – войска несут гораздо меньшие потери чем во время плохо организованного отступления и бегства.

[263] AFSOC‑ Air Force Special Operations Command |Командование специальных операций ВВС США.

[264] MARSOC – United States Marine Corps Special Operations Command /Командование специальных операций Корпуса морской пехоты США. Расположено в Кэмп‑Леджун, основа командования – полк специальных операций КМП.

[265] Боливарианцы‑ Перешедшие на нелегальное положение члены народных боливарианских комитетов и военнослужащие боливарианской национальной гвардии, после падения режима Уго Гомеса и захвата Венесуэлы – США. Основные противники американцев в Южной Америке. Нелегально, "боливарианское движение" поддерживают – Китай, Куба, Боливия, Эквадор.

[266] GAFE‑ Grupo Aeromovil de Fuerzas Especiales / Аэромобильные группы специального назначения. Элитные подразделения вооруженных сил Мексики. Могут вести как диверсионную так и антитеррористическую деятельность. Отлично вооружены самым разнообразным оружием (в том числе и русским)и обучены американцами. Солидный боевой опыт в войне против партизан в штате Чьяпас и наркомафии. Численность – одиннадцать батальонов, приблизительно,5000–5500 человек.

[267] Ночные сталкеры‑ прозвище легендарного 160 SOAR – авиационного полка специального назначения Армии США. Помимо работы собственно на армию, полк "работает" на другие виды вооруженных сил и силовые структуры. Именно малозаметные вертолеты Silent Hawk этого полка доставили в Аббатобат "тюлений" из DEVGRU – убивших Бен Ладена. И именно на МН‑47 "Chinook" 160 SOAR эти "тюлени" разбились неделю спустя.

[268] Сражение на Марне‑ пожалуй первое по настоящему кровопролитное сражение Первой Мировой войны. Германское верховное командование, надеясь на быстрый разгром, как им казалось ослабленных и деморализованных французских войск, их окружение в районе Парижа с последующим окончанием войны, слишком растянуло коммуникации и не обеспечило фланги ударной группировки. Свою роковую роль, сыграла переброска на Восточный фронт 2 резервных корпусов и 1 кавалерийской дивизии, а так же наличие у французов большого числа автотранспорта для быстрой переброски войск и решимость ряда французских генералов, драться до конца… В итоге, германские войска не дойдя до Парижа, каких то сорок километров, попали под сокрушительный фланговый удар. В итоге почти двухнедельных боев, германская армия остановила наступление и отошла на 50–60 километров. Англо‑французские войска, тоже понесшие тяжелые потери, их не преследовали. В битве на Марне, провалилась стратегия "молниеносной войны" германского Генштаба основанной на теории быстрого разгрома Франции до вступления в войну основных сил Великобритании и России. Война приняла крайне невыгодный для Германии и её союзников, затяжной характер. Генерал Корнелиус, по сути, хотел добиться подобного результата. Отбросить русские войска на восток и перевести войну в затяжную стадию.

[269] "Порхать как бабочка – жалить как пчела"‑ это тактика легендарного чернокожего боксера Кассиуса Клея, больше известного как Мохаммед Али.

[270] С 25 мая 2011 года Вооруженные силы Нидерландов, действительно полностью отказались от танков. Вся тяжелая бронетехника, выставлена на торги.

[271] Kopfgruppe‑ головная группа маршевой колонны.

[272] Газават‑ вооруженная борьба с неверными, аналог "священной войны". Благодаря глупой пропаганде слово "газават"‑практически вымарано из обихода и заменено словом "джихад". Хотя Джихад, прежде всего‑это ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ БОРЬБА за распространение ислама. А вот газават‑ конкретно вооруженная борьба. Имам Шамиль, кстати русским на Кавказе, газават объявлял а никак не джихад… Это так, к слову…о культуре и образовании нынешних исламистов и масс‑медиа..

[273] Brisa fresca‑ свежий бриз (исп.)

[274] FES Armada de Mexico /Las Fuerzas Especiales – спецназ ВМС Мексики.

[275] MIT‑ Массачусетский технологический институт. Кузница технических кадров для американских корпораций, по престижу и влиянию аналогичный МВТУ им. Баумана.

[276] hijo de puta‑ ублюдок (исп.)

[277] Organizacion Militar Nacional‑ Национальная военная организация. Ультраправая властная группировка существующая внутри мексиканской армии и силовых структур. Создана в 1960 году с помощью американцев, опасающихся стремительного распространения левых идей у своих границ. К девяностым, OMN переродилась в типичную националистическую группировку одержимую реваншизмом и ненавистью к американцам. Вымысел автора, хотя…кто знает?

[278] Colegio Militar‑ Военный колледж, основное учебное заведение мексиканской армии.

[279] "Зетиньо"‑ рекрут в рядах бандформирования Los Zetos. Обычно молодой пацан, исполняющий криминальную работу не требующей особой квалификации, за небольшие деньги. Расходный материал Drug War.

[280] Форт‑Ливенворт‑ в штате Канзас. Там сосредоточено множество военных учреждений, включая военный – исправительный центр(военную тюрьму),USACAC – центр переподготовки командного состава Армии США,United States Army Command and General Staff Colleg – командно‑штабной колледж, где помимо американцев – обучаются и повышают квалификацию иностранные курсанты. Такие как Марьентес.

[281] Морской корпус им. Петра Великого‑ Основное военно‑учебное заведение ВМС Руси. Находится в Санкт‑Петербурге и Пушкине, имеет курсы (филиалы) в Мурманске и Владивостоке. Основан в 1998 году при слиянии ВВМУ им. М. В. Фрунзе и ВВМУПП им. Ленинского Комсомола.

[282] Так и есть. К примеру Международный красный крест, успешно работал даже в годы Второй мировой войны.

[283] 1 Pulk Specjalny Komandosow – 1 полк коммандос Польской армии, развернут на базе первого отдельного штурмового батальона в 1993 году. Специализация – глубокая разведка, диверсии, специальные операции в интересах сухопутных войск… Участвовал во всех операциях НАТО, начиная с 1999 года.

[284] Sekcje Dzialan Specjalnych Marynarki Wojennej /Morska Jednostka Dzialan Specjalnych – Секция специальных морских операций /Морская группа специального назначения "Формоза". Разведывательно – диверсионный отряд польского флота, боевые пловцы.

[285] ОМОБ – отдел милиции общественной безопасности. В этой реальности, правоохранительная структура подчиняющийся местным органам власти. Совмещает функции ППС и службы участковых. В крупных городах обычно называется – муниципальной милицией.

[286] "Острый меч синего неба"‑ специальное подразделение ВДВ КНР. Аналог 45 гвардейского полка ВДВ Руси или 22 полка САС Великобритании. Пришлось привести русское название, в китайском варианте это произнести невозможно. Надо быть китайцем…

[287] "Да‑дуй" – обозначение в НОАК всех частей специального назначения.

[288] Y‑5‑ китайская копия советского легкого транспортного самолета Ан‑2

[289] Свободной демократической партии Германии‑ либералы. Третья по численности партия Германии.

[290] Мигель Белофф‑Марчук‑ имеет полный аналог в нашей реальности. Мигель Краснов‑Марченко, бригадный генерал чилийской армии, специалист по борьбе с левыми партизанами и подпольщиками, один из самых жестоких генералов Пиночета. Выходец из казаков, служивших нацистам. Осужден за военные преступления в 2001 году, находится в тюрьме.

[291] Marine Corps Security Force Regiment(MCSFR) – часть корпуса морской пехоты отвечающая за охрану и безопасность особо важных объектов инфраструктуры и баз ВМС и КМП США, также за охрану дипломатических представительств и посольств за рубежом.

[292] Здесь Хитли имеет в виду Антитеррористические Центры МВД и СНБ включающие в себя отряды специального назначения "Вега", "Альфа"

[293] Девятое Бюро МГБ КНР‑ отвечает за собственную безопасность и благонадежность сотрудников госбезопасности.

[294] Sluzba Bezpieczenstwa / Служба Безопасности МВД ПНР – основной род занятий, борьба с идеологическими противниками режима. Сформирована в 1981 году при большой реформе МВД ПНР, существовала до 1990 года.

[295] Nadwislanskie Jednostki Wojskowe / Надвислянские войсковые части МВД ПНР. Полный аналог дивизии им. Дзержинского ВВ МВД СССР. Сформированы в 1965 году на базе Надвислянская бригады МВД им. Чвартаков Армии Людовой и включали в себя несколько отдельных бригад, полков и батальонов общей численностью 8‑10 тыс человек. Основные задачи‑ подавления массовых беспорядков. Во время военного положения 1981‑83 годов именно Надвислянские части и моторизованная милиция ZOMO были основной ударной силой для борьбы с забастовщиками и демонстрантами.

[296] События 1981 года… Введение генералом Войцехом Ярузельским, военного положения 13 декабря 1981 и жесткое подавление забастовок устроенных "Солидарностью" с массовыми арестами её участников и активистов движения. А ситуация складывалась более чем серьезная, в США пришел к власти Рональд Рейган который открыто говорил о поддержке "Солидарности". Более того, шли откровенные разговоры, что вторжение советских войск в Польшу по образцу Венгрии ‑56 или Чехословакии ‑68, может привести в началу Третьей Мировой. В США тогда на коне была мощная "польская партия" во главе с Збигневом Бжезинским. Такая вот была обстановка. Войцех Ярузельский одним ударом разрубил весь узел проблем, не допустив вторжения советских войск и ответной реакции США. За что, кстати в Польше до сих пор очень уважаемый простым народом.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg