«Принцесса, которая любила дождь»

В камине громко трещали сухие поленья, огонь весело плясал по ним, отбрасывая причудливые тени. В кабинете царил полумрак, было жарко и душно. Хотелось открыть окно, впустить свежий январский воздух. Но по ту сторону стекла было двадцать пять градусов ниже нуля, метель и пронизывающий ледяной ветер.

У окна стоял молодой высокий мужчина в дорогом пиджаке малинового цвета и черных брюках. Мужчина нервно барабанил кончиками пальцев по подоконнику и время от времени поглядывал на часы, нервно сжимая ладонь в кулак. Кто бы мог подумать, что этот кулак удерживает в себе такую власть, которую даже древние владыки не могли себе представить… но что-то неподвластно даже ему. Чаши Весов, на которых держится этот мир. Еще никому не удавалось склонить систему, в свою пользу изменить ход событий, течение времени. И вот теперь он делает именно это. Надежда, что предусмотренная столетиями назад защита от дурака остановит его — не оправдалась. Кто знал, что силы, призванные оберегать Равновесие — сами встанут под его знамена?

Затянувшееся ожидание прервала открывшаяся дверь. Мужчина стоял не оборачиваясь — на стекле отразилась женская фигура в вечернем платье на фоне вспыхнувшего электрическим светом дверного проема.

— Дорогой Август, ты все тоскуешь… — пропела фигура соблазнительным сопрано, прошлась по кабинету с кошачьей грацией, покачивая бедрами, и села на кушетку, закинув ногу на ногу и приняв вульгарную позу. — Все также томим неведомой тоскою, и тень сомнения не сходит с твоего лица…

— Какое тебе до этого дело? — спросил Август раздраженно.

— Я просто хочу сказать, Ваше Величество, что для одной жизни — слишком уж много зла вы натворили. И за все Вами содеянное Вам рано или поздно, но все-таки — придется понести наказание… — прошипела женщина.

— Уж не ты ли меня накажешь? — усомнился мужчина.

— Иногда случается так, что защитить Свет некому. И тогда на его защиту встает Тьма, — парировала женщина надменно.

— С каких это пор ты стала размышлять о Добре и Зле? — удивился Август.

Женщину это насторожило — удивление было искренним.